Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

100 дней до футбола

Российский оргкомитет Евро-2020 рассказал о подготовке к турниру

Текст: Мария Голубкова ("Российская газета", Санкт-Петербург)

В Санкт-Петербурге представили околофутбольную программу чемпионата Европы, который был перенесен в прошлом году из-за пандемии коронавируса. Спустя год полной ясности о том, как пройдет Евро-2020, все еще нет, признался генеральный директор организационного комитета российской части Евро-2020 Алексей Сорокин.

Смогут ли поклонники футбола смотреть матчи на стадионах?

Алексей Сорокин: Сегодня мы еженедельно прорабатываем различные сценарии, касающиеся допуска болельщиков на стадионы, и смотрим в будущее с осторожным оптимизмом. Развитие ситуации дает надежду, что можно будет разрешить 50-процентную заполняемость мест - это наш базовый сценарий. Точкой принятия решения УЕФА обозначил 7 апреля, затем до 28 апреля города-участники смогут пересмотреть этот показатель в сторону увеличения.

А что с приездом иностранных фанатов?

Алексей Сорокин: Открытие границ - вне компетенции Оргкомитета Евро-2021. Однако мы прорабатываем этот вопрос, и в первую очередь для тех стран, сборные которых будут играть у нас. Финляндию мы вообще расцениваем как вызов ввиду близости к Санкт-Петербургу и разнообразия способов пересечь границу. В ходе подготовки к приезду десятков тысяч финнов ведется работа и с финскими властями, и с их федерацией футбола. Хотя практика показывает, что не всегда именно болельщики "своих" команд выкупают самое большое количество билетов на игры.

Львиная доля билетов продана, находится на руках. Мы с удивлением обнаружили, что наши граждане привержены футболу и морально устойчивы, процент сданных билетов весьма невелик, что нас приятно удивило. В некоторых других странах пессимистов чуть больше. Если же границы останутся закрытыми, билеты будут перераспределяться внутри стран-участниц.

Рассматривается ли возможность проведения всех игр Евро в одной стране?

Алексей Сорокин: Не слышал об этом даже в кулуарах УЕФА. Во-первых, такое тектоническое изменение организации турнира за три месяца до начала трудно представить. А во-вторых, есть этическая сторона: что мы скажем городам-участникам, которые готовились принимать чемпионат и вложили деньги в его подготовку?

Как будут организованы фан-зоны?

Алексей Сорокин: Информация о том, что фан-зона разместится на Дворцовой площади, пока официально не комментируется. Могу сказать, что все гости смогут познакомиться с историей города и футбола. Разработан путеводитель по футбольному Петербургу, гидами в котором стали знаковые для города фигуры - худрук Мариинского театра Валерий Гергиев, писатель Евгений Водолазкин, актер Данила Козловский, спортивный комментатор Геннадий Орлов.

Какие мероприятия ждут болельщиков до начала чемпионата?

Алексей Сорокин: Мы обязательно отметим 50 дней до Евро, а также проведем Тур кубка. Предположительно он пройдет в конце мая, а точные даты будут объявлены в ближайшее время. План по наружному оформлению города к ЧЕ и официальному продвижению уже согласован.

Досье "РГ"

Чемпионат Европы был перенесен на год из-за пандемии коронавируса и пройдет теперь с 11 июня по 11 июля. Турнир примут 12 европейских городов. Помимо Санкт-Петербурга в их число попали: Лондон, Мюнхен, Копенгаген, Баку, Амстердам, Бильбао, Глазго, Будапешт, Дублин, Рим и Бухарест.

К слову, УЕФА по-прежнему намерен провести чемпионат Европы в 12 городах, несмотря на ограничение посещаемости.

Как сообщает издание The Independent, УЕФА поддерживает контакты с городами-организаторами, все из которых изъявили желание принять матчи турнира. В планах организации предусмотрено четыре основных варианта проведения соревнований: заполненные арены, 75-процентная, 50-процентная или 25-процентная заполняемость стадионов.

Существует определенная гибкость, поскольку есть понимание, что некоторым городам, возможно, придется чуть позже отказаться от проведения Евро по не зависящим от них причинам в условиях пандемии коронавируса.

Подготовил Артур Нанян

Россия. Евросоюз. СЗФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 4 марта 2021 > № 3656045

ВОЗВРАЩЕНИЕ КЕЙНСА: НОВЫЕ ИМПУЛЬСЫ РОСТА ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

КРИСТИНА ИВАНОВА

Кандидат экономических наук, аналитик Департамента стратегических проектов ПАО «НК «Роснефть».

ЯРОСЛАВ ЛИСОВОЛИК

Программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», член Экспертного совета при Правительстве России.

--

Загрузить PDF https://globalaffairs.ru/wp-content/uploads/2020/03/valdajskaya-zapiska-%E2%84%96112.pdf

--

В ситуации, когда всё интенсивнее проявляются признаки замедления темпов роста мировой экономики, а на мировых рынках усиливаются опасения в связи с ожидаемой рецессией, международное сообщество с высокой вероятностью будет больше внимания уделять эффективному антикризисному реагированию. О новых импульсах роста глобальной экономики читайте в Валдайской записке №112.

В 2019 г. на ежегодных совещаниях Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка в Вашингтоне проявилась растущая озабоченность по поводу всё более явных признаков замедления роста мировой экономики. МВФ пришёл к выводу о «синхронизированном замедлении» во всём мире, пересмотрев прогноз роста мировой экономики в сторону понижения и оценив его в 2019 г. на самом низком уровне со времени финансового кризиса 2008–2009 гг. На семинарах и конференциях в ходе ежегодных совещаний звучали различные предложения о возможных путях противодействия дальнейшему экономическому спаду в мире. В качестве предпочтительного пути ускорения экономического роста в основном предлагалось проведение структурных реформ. Однако краткосрочные потребности глобальной экономики неизменно сводились к необходимости денежного и/или бюджетно-налогового стимулирования для поддержания роста.

В ситуации, когда всё интенсивнее проявляются признаки замедления темпов роста мировой экономики, а на мировых рынках усиливаются опасения в связи с ожидаемой рецессией, международное сообщество с высокой вероятностью будет больше внимания уделять эффективному антикризисному реагированию. Ещё в 2008–2009 гг. одним из ключевых факторов преодоления кризиса были скоординированные меры крупнейших экономик, которые заключались в проведении политики налогово-бюджетного стимулирования, координируемой МВФ. Нынешняя ситуация отличается более сложными условиями для эффективной межстрановой координации. Тем не менее, ухудшающееся состояние мировой экономики диктует необходимость поиска возможностей для принятия глобальных антикризисных мер.

Сейчас центральные банки крупнейших экономик по мере необходимости предпринимают скоординированные действия по смягчению кредитно-денежной политики в связи с замедлением темпов мирового экономического развития. Однако обстоятельства диктуют необходимость создания официального механизма, обеспечивающего не только смягчение кредитно-денежной политики, но также и скоординированное налогово-бюджетное стимулирование. Последнее, в сущности, уже практиковалось МВФ в 2008 г., когда Фонд координировал международные усилия в борьбе против глобального финансового кризиса. Можно привести доводы и в пользу более формального механизма налогово-бюджетного стимулирования кейнсианского типа, имеющего отношение не только к глобальным институтам, подобным МВФ, но привлекающего также региональное стимулирование через региональную сеть интеграционных схем и договорённостей. Это предоставит в распоряжение глобальной экономики более широкий набор инструментов и откроет возможности более полного использования потенциала глобальной сети финансовой безопасности (Global Financial Safety Net).

Кейнсианская парадигма в общемировом масштабе: антикризисные меры 2008–2009 гг.

Сформулированная Джоном Кейнсом парадигма преодоления рецессий и полномасштабных кризисов 1920-х и 1930-х гг. предполагает использование налогово-бюджетного стимулирования, чтобы помочь ослабленным западным экономикам в стимулировании внутреннего спроса в противофазе циклу. Для использования этой парадигмы в масштабах глобальной экономики её необходимо усовершенствовать с учётом возросшей взаимозависимости и более масштабного экономического взаимодействия между странами. Изначально кейнсианские идеи налогово-бюджетного стимулирования в противофазе циклу для противодействия экономической депрессии формулировались в условиях одной страны, при этом мало учитывались последствия такого стимулирования в международном масштабе. Поэтому есть необходимость пересмотра кейнсианской идеи о налогово-бюджетном стимулировании применительно к глобальному контексту, принимая в расчёт возросшие взаимозависимости стран и особенно в рамках региональных интеграционных форматов.

Хотя теория «глобального стимулирования» ещё не до конца разработана, уже имеется определённый практический опыт широкомасштабного стимулирования экономики в координации с МВФ.

В частности, в 2009 г. МВФ в целях борьбы с замедлением темпов роста глобальной экономики координировал действия стран-членов по налогово-бюджетному стимулированию, которые оценивались примерно в 2% ВВП. В то время его усилия были признаны в основном успешными: был дан импульс росту мировой экономики, которая в последующие годы встала на путь выздоровления. Скоординированные антикризисные меры 2008–2009 гг. считаются беспрецедентными по своему масштабу и синхронизированности. По данным Международной организации труда (МОТ), «только в странах G20 объём налогово-бюджетных стимулов достиг совокупно $2 трлн, что составляет около 1,4% мирового ВВП. Ещё более важная особенность — данные меры противодействия глобальному кризису проводились основными экономиками синхронно на всех фронтах, включая финансовую, денежно-кредитную и налогово-бюджетную политику»[1].

Масштабы антикризисного реагирования заметно различались между странами: Азия (без учёта Японии и Южной Кореи) выделяла на эти расходы более 9% ВВП — самый высокий показатель среди макрорегионов. Среди стран G20 лидировал Китай, направивший 12,7% ВВП на антикризисные меры. На втором месте оказалась Саудовская Аравия, затем Южная Корея, Турция и США. В результате анализа антикризисных мер МОТ пришла к выводу, что «относительно быстрое восстановление уровня ВВП и занятости наблюдалось в тех странах, которые больше вложили в меры налогово-бюджетного стимулирования в процентах от ВВП. В частности, в эту категорию попали развивающиеся страны Азии и другие развивающиеся экономики»[2].

Наблюдался и значительный разброс по структуре пакетов антикризисных мер, причём развивающиеся страны, такие как Китай и Индия, направляли основную часть средств на инфраструктурные проекты. В странах с развитой экономикой больше внимания уделялось снижению налогового бремени в экономике и увеличению социальных выплат и пособий по безработице. Последние стали важной частью антикризисного инструментария, отчасти благодаря своей роли «автоматических стабилизаторов» (повышение во время кризиса, снижение вместе с восстановлением экономики). В целом, если разрабатывать некий глобальный пакет финансовых стимулов на ближайшую перспективу, то следует учитывать эффект мультипликатора, а также вторичный эффект от мер налогово-бюджетного стимулирования в различных странах и регионах, которые наблюдались во время реализации глобальных мер по преодолению кризиса 2008–2009 гг.[3]

Общий результат таких совместных усилий представляется положительным. По оценкам МОТ, «с точки зрения эффективности мер налогово-бюджетного стимулирования, существует общее понимание того, что никакие бюджетные вливания или стимулы налогового характера не могли бы серьёзно повредить мировой экономике в части недопроизводства. Сегодняшнее восстановление мировой экономики во многом связано с активным применением мер финансового стимулирования для преодоления глобального кризиса»[4]. Кроме того, анализ МОТ обнаруживает положительную связь между объёмом антикризисного стимулирования и динамикой ВВП: «Оценка усилий стран показывает, что страны, в которых отмечалось относительно быстрое восстановление уровня ВВП и занятости, были теми, которые больше вложили в меры налогово-бюджетного стимулирования в процентах от ВВП. В частности, в эту категорию попали развивающиеся страны Азии и другие развивающиеся экономики. Однако в том, что касается скорости реагирования, страны в этой категории не продемонстрировали высокой динамики, за исключением Китая. Наоборот, оперативнее всего отреагировали страны с более высоким ВВП на душу населения (страны с высоким уровнем дохода)»[5].

Примечательно, что в 2008–2009 гг. налогово-бюджетное стимулирование в России в рамках скоординированной антикризисной политики находилось на достаточно низком уровне. В значительной мере восстановление экономики произошло на фоне роста цен на нефть. Сегодня Россия находится в лучшем положении с точки зрения возможностей применения мер налогово-бюджетного стимулирования:

Фонд национального благосостояния превышает порог в 7% ВВП, по достижении которого и сверх которого средства могут быть потрачены.

Выравнивается освоение средств, выделенных на реализацию национальных проектов, финансирование которых отставало от графика в течение 2019 г.

Внедрение ключевых показателей эффективности (KPI) и ужесточение условий распределения средств между регионами, что повышает способность государства осуществлять целевые расходы.

Уверенный положительный баланс — профицит государственного бюджета, умеренный уровень не-нефтяного бюджетного дефицита и низкий уровень государственного долга.

Благоприятный момент избирательного цикла: в 2020 г. Россия фактически вступает в предвыборный период, когда, судя по предыдущим циклам, власти более склонны увеличивать расходы на налогово-бюджетное стимулирование.

Небольшой рост на фоне относительно жёсткой макроэкономической политики; ограниченные возможности ослабления денежно-кредитной политики.

Действительно, в течение 2019 г. наблюдались более явные признаки смены парадигмы в экономической политике России от ориентации на обеспечение макроэкономической стабильности к достижению более высоких темпов роста. В центре внимания и обсуждений — тема национальных проектов стоимостью в 25,7 трлн руб. Реализация этих проектов в период 2019–2024 гг. предполагает значительное увеличение бюджетных расходов в ключевых приоритетных областях, таких как инфраструктура и развитие человеческого капитала.

Кроме того, что Россия, возможно, имеет сейчас больше возможностей для участия в скоординированных глобальных механизмах налогово-бюджетного стимулирования, развивающиеся страны также обладают значительно большими возможностями внести свой вклад. Такая ситуация частично отражает продолжающееся перераспределение экономического веса в мировой экономике от развитого к развивающемуся миру.

Возрастающая роль Глобального юга

На практике подобное стимулирование может быть применено не только в отношении стран-членов МВФ, но также и стран Глобального юга, то есть крупнейших развивающихся рынков, где сейчас наблюдается замедление темпов экономического роста. Одной из возможных модификаций таких мер могла бы стать скоординированная кампания налогового стимулирования, предпринятая экономиками БРИКС, с целью повышения экономической активности в основных регионах развивающегося мира. Это возможно благодаря тому, что каждая экономика БРИКС представляет один из ключевых регионов Глобального Юга и сообщает импульсы роста своим партнёрам по региональным торговым соглашениям (РТС). Стимулы, исходящие от основных стран БРИКС, могут благотворно повлиять на их региональных партнёров. Целью бюджетно-налогового стимулирования станет поощрение капитальных расходов, особенно в инфраструктурной сфере, которые способны принести наиболее значимые дивиденды более широкому региону каждой из соответствующих стран БРИКС.

В интеграционных блоках, которые возглавляют соответствующие экономики БРИКС, бюджетно-налоговое стимулирование могло бы координироваться Бразилией (члены МЕРКОСУР), Россией (члены Евразийского экономического союза), Индией (члены Инициативу стран Бенгальского залива по многоотраслевой технико-экономической кооперации), Южной Африкой (члены Сообщества развития Юга Африки), Китаем (партнёры по зоне свободной торговли АСЕАН–Китай, а также среди более широкого круга развивающихся стран, учитывая ведущую роль Китая на Глобальном юге). Такую стратегию могла бы координировать и общая платформа региональных интеграционных блоков, действующая на основе расширенной концепции БРИКС+.

При разработке структуры мер стимулирования по линии Юг–Юг следует принимать во внимание несколько обстоятельств. Во-первых, финансовую и долговую устойчивость основных экономик БРИКС. В то время, как некоторые экономики БРИКС, такие как Россия, имеют низкий уровень государственного долга, другие — как Бразилия — ограничены в своей способности осуществлять широкомасштабные меры стимулирования. Важна и структура мер налогово-бюджетного стимулирования, а также оценка условий, при которых проведение подобного рода мероприятий имело бы гарантии со стороны БРИКС. В последнем случае дополнительным механизмом оценки макроэкономического состояния дел в рамках платформы БРИКС+ мог бы послужить Пул условных валютных резервов БРИКС, который при необходимости мог бы также предоставлять помощь экономикам, нуждающимся в дополнительной поддержке.

В 2009 г., координируя антикризисные меры, МВФ не проявил особого внимания структуре скоординированного бюджетно-налогового стимулирования. Что касается мер бюджетного стимулирования в исполнении БРИКС, то приоритетной областью бюджетных расходов могли бы стать инфраструктурные проекты, которые повысят качество сопряжённости с региональными партнёрами, укрепят региональную связанность и дадут импульсы к росту от стран БРИКС к их региональным партнёрам. Эти капиталовложения могли бы быть дополнены и поддержаны соответствующими региональными банками развития, действующими в соответствующих регионах стран БРИКС, в том числе Новым банком развития БРИКС и Евразийским банком развития. Осуществляемое по линии Юг–Юг на основе платформы БРИКС+, такое стимулирование необходимо координировать с многосторонними институтами, в том числе и с МВФ, а также с региональными финансовыми механизмами (РФМ).

Важнейшим условием претворения в жизнь идеи скоординированного бюджетно-налогового стимулирования является экономическая интеграция, в том числе в таких областях, как торговля или создание платформ для региональных банков развития и других институтов развития. В сфере торговли интеграция экономик БРИКС+ укрепит пропускные каналы между основными странами БРИКС и их региональными партнёрами. Формирование общих платформ на основе институтов развития круга стран БРИКС+ дополнит воздействие государственных расходов, предпринятых соответствующими странами. Необходимо также, чтобы экономики БРИКС+ постепенно вырабатывали систему координации своей кредитно-денежной и структурной политики. Это позволит расширить потенциал совместного решения проблем экономических спадов.

Наконец, имеется ряд возможностей для запуска программ экономического и бюджетно-налогового стимулирования в мировом масштабе. Один из вариантов предполагает координирующую роль МВФ в рамках реализации мер налогово-бюджетного стимулирования, предпринимаемых его государствами-членами, как это происходило в 2009 г. Другой вариант — координировать этот процесс между региональными блоками путём налаживания сотрудничества между глобальными институтами и региональными финансовыми структурами и другими региональными органами. Ещё один вариант — активизация роли G20 и её сотрудничество с региональными структурами и глобальными институтами, такими как МВФ, в деле осуществления программ экономического стимулирования. Одним из ключевых компонентов следующего этапа скоординированных мер стимулирования должно стать привлечение региональных структур и их резервов к противодействию глобальному экономическому спаду.

Глобальное стимулирование 2.0: глобальная сеть финансовой безопасности

Хотя результаты первой попытки скоординировать стимулирующие меры налогово-бюджетного характера в период 2008–2009 гг. в целом оцениваются положительно, в мире существует значительный потенциал для совершенствования стимулирующих механизмов и усиления их воздействия на глобальный рост. Это может включать изменение в структуре согласованных расходов в сторону более эффективных с этой точки зрения инвестиций, таких как развитие инфраструктуры. Это также могут быть скоординированные структурные меры (в том числе, возможно, в сфере либерализации торговли или инвестиций посредством многосторонних или других типов соглашений), направленные на усиление и подкрепление положительного трансграничного эффекта от налогового стимулирования.

Другим важным аспектом согласованной антикризисной структуры в мировом масштабе является готовый, чёткий и прозрачный механизм скоординированных действий — в противовес чрезвычайным либо ситуативным мерам, предпринимаемым относительно узкой группой тяжеловесов в условиях начавшегося кризиса. Эффективность такой перманентной системы в отношении стабилизации ожиданий рынков, а также доверия бизнеса/инвесторов и потребителей должна быть выше по сравнению с отсутствием таких чётко определённых рамок и разрозненными антикризисными усилиями на страновом уровне. Кроме того, согласованная антикризисная система, служащая своего рода «якорем» в глобальном масштабе, должна также включать в себя механизм координации денежно-кредитных политик разных стран как между собой, так и с антикризисными мерами налогового характера.

Однако, возможно, наиболее существенному повышению эффективности глобального антикризисного стимулирования могло бы способствовать вовлечение региональных структур, таких как региональные банки развития, а также механизмов региональной интеграции. Участие региональных банков развития, а также региональных финансовых механизмов (РФМ) ценно, прежде всего, с точки зрения его объёма: ресурсы региональных банков развития значительно превосходят возможности глобальных институтов, таких как Всемирный банк, а также МВФ, который в последние годы уступает РФМ. Соответственно, использование региональных институтов для совместной поддержки и стимуляции глобального роста позволит в большей степени использовать потенциал Глобальной сети финансовой безопасности (ГСФБ), которая может обеспечивать поддержание мирового экономического роста.

Одна из ключевых целей ГСФБ фактически и заключается именно в предоставлении средств/ликвидности для преодоления кризисов, а также в обеспечении запаса прочности и защиты от последствий экономической нестабильности. ГСФБ включает в себя четыре уровня механизмов: валютные резервы на национальном уровне, двусторонние своп-линии центральных банков, РФМ на региональном уровне и глобальные институты, такие как МВФ. Значимость регионального уровня заключается в потенциальном эффекте мультипликатора от экономических стимулов и более широких возможностях использования региональных институтов и механизмов для поддержания позитивного вторичного эффекта этих мер в соседних странах.

Ещё одно важное региональное измерение системы налогово-бюджетного стимулирования в общемировом масштабе связано с координацией этих мероприятий с региональными интеграционными механизмами, такими как ЕС, АСЕАН или ЕАЭС. Региональные институты обладают значительным потенциалом для отслеживания вторичных эффектов проводимой политики, а также опытом содействия координации экономической политики в соответствующих регионах. Также важно использовать преимущества региональных передаточных механизмов, которые были разработаны в рамках региональных интеграционных схем и институтов развития. Такими механизмами могут быть портфели «интеграционных проектов», финансируемых региональными банками развития, в которых инфраструктурные или другие ассигнования приносят дивиденды более широкому кругу региональных партнёров, чья экономическая интеграция обеспечивается соответствующими региональными институтами развития.

Создание антикризисного механизма в глобальном масштабе может стать частью решения более масштабной задачи — перестройки глобальной экономической архитектуры путём включения в неё регионального уровня глобального управления. Это, в свою очередь, может быть достигнуто путём создания платформы для региональных интеграционных механизмов и региональных институтов, в рамках которой координирующую функцию может выполнять G20. Такой формат сотрудничества, который можно назвать «Региональной двадцаткой» (R20), объединит региональные интеграционные механизмы и институты, где ведущая роль будет принадлежать странам G20. Такая платформа может способствовать горизонтальной координации между региональными институтами, а также вертикальному сотрудничеству с глобальными многосторонними объединениями — РФМ с МВФ, региональных банков развития с Всемирным банком и региональных интеграционных форматов с ВТО[6].

«Cинхронизированный» спад требует синхронизированного ответа.

Ограничение скоординированного антикризисного механизма рамками одной страны существенно уменьшает масштаб ресурсов, которые могли бы быть направлены на налогово-бюджетное стимулирование на глобальном уровне. Необходим уже готовый, действующий на постоянной основе механизм, который позволял бы координировать реагирование на всех уровнях Глобальной сети финансовой безопасности и использовать весь спектр резервов и ресурсов для стимуляции роста. Такой механизм необходим, в том числе, и как возможность объединения структурных мер и денежного стимулирования, что могло бы усилить общий глобальный антикризисный эффект. При всех признанных достижениях прошлого этапа глобального антикризисного реагирования, его положительный эффект оказался непродолжительным, в то время как значительная часть структурных дисбалансов оказались, напротив, слишком устойчивыми.

Заключение

На фоне нарастающей эскалации противостояния между ведущими торговыми державами всё более целесообразной представляется разработка скоординированного на межстрановом уровне пакета мер налогово-бюджетной поддержки. В противовес ситуативным мерам, предпринятым отдельными государствами десять лет назад, необходимо разработать всеобъемлющий, скоординированный механизм, функционирующий на основе чётких правил, который бы сделал антикризисные меры системной частью эффективного использования Глобальной сети финансовой безопасности (ГСФБ). Задействовав остальные уровни этой сети, а именно — меры стимулирования, вводимые региональными/глобальными банками/ институтами развития, а также РФМ, — можно усилить эффект синхронности бюджетных расходов, предпринимаемых на страновом уровне.

Хотя кейнсианские меры разрабатывались в первую очередь для противодействия экономическим кризисам в рамках одной страны, сегодня пришло время пересмотреть их с точки зрения противостояния глобальным вызовам. В современном мире для противодействия экономическим спадам всё больше стран предпочитают проводить экспансионистскую фискальную политику — в том числе такие, как Германия, которые стремятся в целом придерживаться сбалансированных бюджетов. Но в нынешних условиях необходимо работать над координацией этих финансовых стимулов и созданием основы для антикризисного реагирования на глобальном уровне: такая идея выглядит в духе Джона Мейнарда Кейнса. Его наследие сводится к двум основным постулатам: необходимость проведения антикризисной политики (налогово-бюджетное стимулирование) и развития международной координации (создание Бреттон-Вудской системы).

Сегодняшняя задача состоит в том, чтобы извлечь уроки из имеющегося опыта и направить глобализацию по пути большей устойчивости, что создаст условия для дивергенции и сосуществования разных национальных экономических систем. Антикризисный механизм, встроенный в новую глобальную экономическую систему, позволит координировать кредитно-денежную и финансово-бюджетную политику на различных платформах — от регионального уровня до глобальных институтов, — играющих роль механизмов антикризисных мер. Действующий на постоянной основе, системный антикризисный механизм может придать большую стабильность глобальной экономике и укрепить уверенность участников, действующих на мировых рынках.

Данный материал вышел в серии записок Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/

--

СНОСКИ

[1] ‘A Review of Global Fiscal Stimulus’, EC–IILS Joint Discussion Paper Series No. 5, International Labour Organization. URL: https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/—dgreports/—inst/documents/publication/wcms_194175.pdf

[2] Ibid.

[3] Ibid.

[4] Ibid.

[5] Ibid.

[6] Lissovolik Y., Bespalov A., Bystritskiy A. Regional Trade Blocs as Supporting Structures in Global Governance. 2019. March 31. URL: https://t20japan.org/policy-brief-regional-trade-blocs-global-governance/

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 марта 2021 > № 3708398 Кристина Иванова, Ярослав Лисоволик

2 марта 2021 года состоялось очередное заседание Президиума Российской академии наук

Портал "Научная Россия" вёл прямую трансляцию заседания президиума РАН

2 марта 2021 года

состоялось очередное заседание Президиума Российской академии наук

(проводится в режиме видеоконференции)

Председательствует президент РАН академик РАН Александр Михайлович Сергеев.

Члены Президиума заслушали сообщение «Проблемы изучения и сохранения языков народов Российской Федерации: научные основы Концепции государственной языковой политики».

В обсуждении приняли участие:

Магомедсалам Магомедалиевич Магомедов — заместитель Руководителя Администрации Президента Российской Федерации,

Владимир Ильич Толстой, советник Президента Российской Федерации по вопросам культуры.

«Языковое разнообразие и языковая политика как научная проблема». Докладчик — член-корреспондент РАН Евгений Васильевич Головко, директор Института лингвистических исследований РАН (г. Санкт-Петербург), председатель Комиссии РАН по языкам народов Российской Федерации.

1. Языковое разнообразие.

1.1 Зачем нужно языковое разнообразие? Язык — когнитивный механизм. Задает рамку мировосприятия. Человек видит мир через призму языка. Такая точки зрения восходит к трудам Ф. Боаса, Э. Сепира, Б. Уорфа. В языке находят свое отражение знания о мире, сохраняются культурные смыслы. Исчезновение любого языка обедняет наши представления о мире, сокращает возможности человеческого познания.

1.2 Сокращается ли языковое разнообразие? На Земле приблизительно 7 тысяч языков. Прогнозы лингвистов самые пессимистичные: к концу века может исчезнуть половина из ныне существующих языков. В этом отношении ситуация в России не отличается от общемировой. По данным Института языкознания РАН, из числа чуть более полутора сотен языков России не менее 15% языков находятся на грани исчезновения, а 75% языков — под угрозой исчезновения.

2. Языковая политика.

2.1. Определение. Языковая политика государства — часть общей политики. Государство формулирует принципы политики в отношении языков, которые распространены на его территории, и реализуют эту политику в виде языкового планирования (строительства). Языковое планирование — это часть более широкого понятия «языковая политика», или, точнее, это реализация языковой политики. Языковая политика предусматривает регулирование процессов использования языков, выработку системы инструментов и целей, признаваемых обществом и содержащую план действий на будущее.

2.2. Важнейшие задачи языковой политики: а) подержание языкового разнообразия; б) поддержание баланса языковых идентичностей.

2.3. Язык как средство самоидентификации. Сложность понятия языковой идентичности (отсутствие «объективных» методов определения языковой идентичности). Поддержание баланса идентичностей (в том числе языковых идентичностей) через языковую политику — гарантия национальной безопасности и устойчивого развития.

2.4. Кто проводит языковую политику? Возможны: а) индивидуальное языковое планирование; б) языковая политика без «академии» (языковое сообщество); в) государственная языковая политика. Только последняя гарантирует формирование общенациональной идентичности и стабильности государства.

2.5. Что может и чего не может языковая политика? Политика (в том числе языковая!) — искусство возможного. Нельзя произвольным образом навязать правила использования языка (языков). Необходимо учитывать конкретную социолингвистическую ситуацию, историю, ранее предпринятые меры в рамках языкового строительства. Примеры: Норвегия (высокая степень эффективности языкового строительства), СССР (создание алфавитов и «запуск» письменных систем для бесписьменных языков — были как достижения, так и ошибки; последних необходимо избегать сегодня).

3. Современные тенденции в области поддержки языков Российской Федерации.

3.1. В самое последнее время уделяется большое внимание вопросам языковой политики. Функционирует Совет по русскому языку при Президенте РФ (две важнейшие стороны деятельности — поддержание русского языка как государственного и поддержка остальных языков РФ); создан Фонд сохранения и изучения родных языков РФ при Правительстве РФ (учебники, подготовка педагогических кадров); Форумы, съезды, конференции. В реализацию языковой политики вовлечены Министерство науки и высшего образования РФ, Министерство просвещения РФ, Федеральное агентство по делам национальностей РФ, Государственная Дума РФ. Активное участие академической науки: Институт языкознания РАН, Институт русского языка РАН, Институт лингвистических исследований РАН и другие институты участвуют в разработке конкретных программ, выработке концепции языковой политики, реализации различных проектов.

3.2. Пример взаимодействия РАН с органами государственной власти. Много лет существует Комиссия по языкам народов РФ при Отделении историко-филологических наук РАН. Невозможность до последнего времени решать реальные проблемы. Пример решения проблем — изменение устаревших орфографических правил и систем письма для языков народов РФ. Обращения с мест оставались без ответа. Комиссия при ОИФН РАН была вынуждена ограничиваться рекомендациями. Реальные полномочия имели только Учебно-методические изменения (УМО), которые не отличались активностью. Ко всему прочему, делегирование таких серьезных полномочий УМО выглядело странным. В последние два-три года Комиссии по языкам народов России при ОИФН РАН удалось привлечь общественное внимание к этой проблеме. Двумя комитетами Госдумы была подготовлена поправка к закону о языках народов РФ. Теперь вносить изменения в системы орфографических правил и системы письма для языков народов РФ имеет право только Правительство РФ (на основе экспертного заключений РАН).

3.3. Новая тенденция в РФ, которую нельзя недоцоенивать: активизм — движение «снизу», направленное на поддержку языков, местные элиты, общественные движения и т.д. Проявляется в различных формах: олимпиады и конкурсы на знание родных языков, КВНы на родных языках, рок-группы, поющие на родных языках, и т.д.).

3.4. Сегодня для проведения успешной языковой политики, для поддержания языкового разнообразия в РФ существуют оба необходимых условия: активная государственная ЯП и активизм (движение «снизу»). Только при наличии обоих этих условий возможно достижение реального результата.

3.5. Опасности, которых надо избегать: бюрократизация преподавания языков (не обязательно преподавать только в рамках школьной программы), стремление командовать (навязывание учебников и методов преподавания без учета реальной социолингвистической ситуации в конкретном регионе и конкретном сообществе), произвольный запрет учебных пособий и методов преподавания, ограничения на преподавание (кто и с каким образованием может преподавать, какие методы выбирать, какие пособия использовать и т.д.).

==

1.2. «О подготовке, разработке и реализации программы ИЯз РАН по сохранению и возрождению языков коренных народов России».

Докладчик — доктор филологических наук Андрей Александрович Кибрик, директор Института языкознания РАН

Вслед за теоретическим введением, который сделал Евгений Васильевич Головко, буду говорить, в основном, о наших практических предложениях в отношении языкового разнообразия.

Языки массово исчезают, это происходит прямо на глазах. Этот процесс подобен исчезновению биоразнообразия и не может не вызывать сожаления. Мир становится все более монотонным. С каждым языком исчезает и целый мир, который в нем запечатлен. Общество не может с философским спокойствием взирать на исчезновение языков. Заставить людей пользоваться малыми языками нельзя, но можно дать шанс носителям языков свои языки сохранить. Именно это мы и обязаны сделать.

Страны, которые особенно преуспели в искоренении малых языков, за последние полвека полностью поменяли вектор, стали активно заниматься восстановлением языков и накопили в этом большой опыт. Этот опыт не всегда позитивный, но в любом случае мы можем им воспользоваться, развить имеющиеся наработки и не повторять чужих ошибок. Российская ситуация отличается тем, что большинство языков пока еще существует, полностью исчезла лишь не очень большая их доля. При этом около 16% языков находятся на грани исчезновения, а 75% находятся под угрозой. У нас есть исторический шанс что-то сделать именно сейчас.

Исчезновение языков — это глобальный процесс. По многих прогнозам половина или более языков к концу века могут исчезнуть, если все будет идти так, как идет. Но это происходит по разным причинам. В принципе, это и раньше происходило — часто в очень брутальной форме: в результате геноцида, эпидемии, которые приносили колонизаторы в те места, куда они приезжали. Но в настоящее время, в основном, такое происходит в результате языкового сдвига, о котором уже говорилось, когда предпочтения отдаются социально более престижному языку.

Почему нас должен волновать этот процесс исчезновения языков? Вроде бы — ну, может быть, и ничего, исчезнут и что ж делать, такова их судьба. Однако есть ряд причин, по которым все-таки это важно. Во-первых, это безвозвратная утрата культурных и психологических характеристик, которые запечатлены в языках. Во-вторых, это утрата идентичности существующих этнических групп. Языковая идентичность — очень серьезная часть нашей личностной идентичности. Человек испытывает стресс, он перестает понимать, кем он является, если он теряет эту языковую идентичность. Ну и, в-третьих, в целом людям больше нравится разнообразие, больше, чем полное однообразие и монотонность. И поэтому проблема, все-таки, достаточно серьезная, острая, она касается общества в целом.

Чтобы представить себе языковое разнообразие России, его пестроту, показываю карту.

Здесь в общем виде представлены территории, на которых распространены те или иные языки. И в целом надо сказать, России в стороне от глобальных процессов, конечно, не остается. У нас на сайте Института языкознания РАН есть раздел по языкам России, в котором представлен список языков — и там, в частности, видны данные, согласно которым за последние полтора века на территории России исчезло 15 языков, из них половина в постсоветский период. То есть этот процесс довольно ускорился в последнее время.

Из числа существующих примерно 150 языков значительная часть находится также на грани исчезновения, и очень многие языки движутся в эту сторону, пусть даже они еще не дошли до крайней степени. Иногда считается, что это характерно для языков Севера и Сибири, но, на самом деле, с небольшим отставанием в том же направлении движутся и многие языки другого региона России, где есть языковое разнообразие, а именно Кавказа.

Я, еще будучи студентом, участвовал в лингвистических экспедициях, и тогда даже очень маленькие языки Дагестана, на которых говорили буквально в одном селении, казались такими неприступными крепостями, которым ничего не угрожает. Но за три десятилетия такие малые языки сильно пошатнулись, и это очень беспокоит.

Это также касается и титульных языков Республик. Казалось бы, они защищены статусом в течение длительного времени всего и советского, и постсоветского периода, но, к сожалению, это не иммунитет от процессов, ведущих к исчезновению языков. Если вам кажется, что это преувеличение, то можно взглянуть на данные исследователя Петра Биткеева из Элисты, который проводил работу в одной из школ и обнаружил, что за одно поколение, между поколением родителей и поколением нынешних школьников, доля использования калмыцкого языка уменьшилась в 4 раза. Это — колоссальный слом за одно поколение. При этом, специалисты из Калмыкии мне говорят, что тут ситуация приукрашена, на самом деле она уже значительно дальше продвинулась в сторону исчезновения калмыцкого языка.

Ну что в этом случае делать? Есть инициативы всемирные — Организация Объединенных Наций объявляла Год коренных языков, и теперь объявлена Декада коренных языков, которая должна начаться в следующем году. И есть поручение Президента России Правительству, в том числе, по поддержке программы Института языкознания в области сохранения языков России. Эта программа имеет своей целью замедление процесса исчезновения языков и возможно разворачивание его вспять в тех местах, где это может получиться. Мы предприняли первый шаг, когда шло обсуждение поправок к Конституции — наш Институт предложил поправку, которая в некотором виде вошла в результирующий текст Конституции. А именно: «государство гарантирует сохранение языкового многообразия» — это важная формулировка. Языковое многообразие, тем самым, защищено уже самой Конституцией, и, если оно будет продолжать уменьшаться, то Конституция будет нарушаться.

И это, как мне кажется, фундамент для дальнейших действий. Программа, которую наш Институт предлагает, основана на ряде научных фактов, которые получены в ходе исследований, но достаточно понятны даже без глубокого проникновения в эту область знания. Язык является средством естественной коммуникации — в первую очередь — в устной повседневной форме. Это та форма, в которой мы усваиваем языки в детстве и в семье. И в тех случаях, когда процесс передачи между поколениями прерывается, то есть родители перестают с новорожденными детьми пользоваться своим родным языком, в этом случае, в конечном счете, и наступает языковой сдвиг через некоторое количество десятилетий.

И есть существенный опыт последних 50 лет в ряде стран, которые в свое время сильно продвинулись в сторону искоренения языков, а затем повернули, так сказать, на 180 градусов и начали спасать свои языки. Есть существенный опыт, которым мы можем воспользоваться, взять из него позитивное, не повторить чужих ошибок. Причем, нам помогает то, что в России процесс исчезновения языков не продвинулся так далеко, как в других полиэтнических странах, например — в Соединенных Штатах Америки, в Австралии, в некоторых других. У нас есть исторический шанс затормозить и, может быть, развернуть процесс исчезновения языков, и мы полагаем, что этим шансом необходимо воспользоваться.

Главный смысл программы — это создать условия для естественной передачи языковой компетенции от старшего поколения детям младшего дошкольного возраста. У нас, в нашей концепции Программы, предусмотрены разные подходы для разных типов языков. Есть языки более благополучные, где, может быть, можно обойтись более простыми методами, связанными с изменением социальных практик, с просветительской деятельностью и пропагандой использования языков, с доведением до сознания людей того, что многоязычие — это вполне нормальная способность человека, и к тому же, как сейчас нам говорит наука, она также и полезна с точки зрения нашего мозга. Процессы старения, деменция замедляются у тех людей, кто многоязычны или осваивают дополнительные языки, это факт.

Далее, есть категория языков исчезающих, которые уже прочно встали на путь исчезновения, но для этого есть разные методы, такие как, например, метод языковых гнезд, при котором способность к языку, языковая компетенция передается через голову родителей, так сказать, от бабушек к внукам — этот метод действенный. Есть замечательный пример одного из саамских языков Финляндии. Это, так называемый, инари-саамский язык, где буквально произошло чудо: за последние 20 лет в очень маленькой этнической группе, всего несколько сотен людей, язык которой практически уже вышел из употребления, выросло целое поколение детей, которые на нем вновь говорят. И, в принципе, нет ничего, что мешало бы это чудо хотя бы в каких-то местах в России тоже повторить.

Когда же речь идет о языках, уже совсем приблизившихся к исчезновению, таких, на которых говорят лишь люди самого старшего возраста, тут, видимо, надо бросить основные усилия на так называемую документацию, чтобы эти языки остались хотя бы как записанные, как засвидетельствованные достижения человеческого ума и культуры.

В Институте языкознания РАН мы подготовили схему Программы, рассчитанную на 12 лет. Первые два этапа короткие, методологические: этап 2021 года — подготовка Программы, этап 2022 года — разработка Программы. К концу 2022 года Программа должна быть разработана, и затем — 10 лет реализации Программы. И мы полагаем, что первые два этапа, как научно-методическую работу, можно произвести в рамках Института языкознания РАН. Ну а реализация — это уже общенародный проект, этап реализации задуман как общенациональная работа по сотням локальных культурно-языковых центров, занимающихся восстановлением языков на местах. Всем этим должна заниматься некая специализированная организация, которая, я надеюсь, может быть создана. Она должна работать под научно-методическим руководством лингвистических Институтов РАН, но при этом иметь четко сформулированное научно-практическое госзадание (не того типа, которые бывают в научных институтах). И заниматься необходимо как поддержанием языков, так и документацией. Если данная Программа будет реализована, это обеспечит лидерство России в гуманитарной сфере.

При реализации Программы потребуется создание сети культурно-языковых центров на местах, которые будут заниматься конкретной работой в конкретных местах в тех регионах и населенных пунктах, где есть миноритарные языки. Этот, так сказать, народный проект — выходит за пределы академической науки. Лингвисты полагают, что их миссия состоит в том, чтобы этот проект предложить — в надежде, что он будет поддержан и реализован. И далее — необходима научно обоснованная информационная поддержка на государственном уровне для культурного и психологического преимущества раннего двуязычия и многоязычия — именно так, как говорит присутствующая здесь Ольга Анатольевна Казакевич: «Русский язык должен усваиваться детьми не вместо этнического языка, а вместе с ним». Это та самая диалектическая «борьба и единство противоположностей», о которой здесь говорил Магомедсалам Магомедалиевич Магомедов в начале нашего заседания, и которая в какой-то мере снимается, потому что человеку нормально владеть более чем одним языком, здесь нет принципиального блока, который бы заставлял жестко выбирать для усваивающего язык ребенка: или то или другое. Это важный факт.

Для того, чтобы подобная Программа могла иметь успех, необходимо три главных вещи. Во-первых, ключевое участие местных активистов. Евгений Васильевич Головко говорил о том, что это нарождающаяся социальная группа, уже очень заметная на данный момент. Во-вторых, безусловно, административная и финансовая поддержка, которая обозначена в поручении Президента РФ. И, в-третьих — научная обоснованность методологии, и вовлечение экспертов, чтобы это не делалось кустарно, а делалось в соответствии с научно рекомендуемыми принципами — это то, что могут обеспечить ученые-лингвисты.

Есть целый ряд факторов, которые, как мне кажется, работают в пользу национальной Программы такого типа. Число языков России хотя и велико, но обозримо, т.е. их в принципе можно освоить. Для такой большой страны — это обозримое число языков. Можно использовать имеющийся позитивный и негативный опыт других стран. Можно использовать централизованный характер Российского государства. Надеемся и на развитие языкового активизма. И, в целом, это некий шанс обеспечить лидерство России в гуманитарной сфере, поскольку подобных масштабных Программ в других странах нет.

Есть также осознаваемые нами препятствия и риски. Есть определенные общественные представления, не совсем корректные, над которыми надо работать, в частности: язык в общественном сознании отождествляется с правилами орфографии или преподаванием. Это не так, язык в первую очередь — это система бытового общения, которая зарождается в детстве, это надо понимать. Есть также и проблемы юридические, они связаны, в частности, с тем, что в тех местах, где создавались так называемые языковые гнезда, проблема упиралась в то, что люди пожилого возраста, которые являются хорошими носителя языков, не имеют специального педагогического образования, т.е. им как бы нельзя доверить детей. Надо искать решения для каждой из названных проблем.

В настоящий момент Институт языкознания РАН подготовил финансово-экономическое обоснование для первых двух этапов. Финансирование первого этапа, к сожалению, еще не началось, но, по сообщению Минобрнауки, может начаться во втором квартале, и я думаю, что постановление сегодняшнего заседания Президиума поможет и Министерству, в том числе, начать этот процесс.

В поручении Президента РФ, как уже упоминалось, есть и вторая позиция, непосредственно касающаяся нашей сегодняшней темы — это разработка Концепции языковой политики. Это более широкая тема, нежели Программа, о которой я говорил до сих пор. И Совет по русскому языку поручил нашему Институту заняться, в том числе, и этим. Сейчас такая группа из четырех Институтов РАН (Института языкознания РАН, Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН, Института лингвистических исследований РАН и Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН) под эгидой Отделения историко-филологических наук РАН подготовила вариант Концепции, который в виде самых основных положений представлен в ваших материалах. Координатором этой группы является Ольга Анатольевна Казакевич. Это некий рамочный документ — Концепция языковой политики — который после принятия должен повлиять на создание большей системности законов в области языка, а также и на правоприменение. Надеюсь, что основные положения Концепции будут одобрены в постановлении Президиума, это позволит дальше развиваться процессу создания Концепции.

В положениях Концепции речь идет именно о поиске сочетания единства и многообразия, о чем уже сегодня говорилось. И мы, как авторы Концепции, полагаем, что это не противоречие, а соединимые, в принципе, вещи, более того, их нужно соединять. В частности, могу сказать, что ситуация с нарушением языковых прав, как мы видим по многим странам постсоветского пространства, является конфликтогенным фактором. И наоборот, соблюдение языковых прав является одним из факторов стабильности и противодействия различным радикальным идеям, поэтому сочетать единство и многообразие совершенно необходимо.

Постараюсь кратко отреагировать на заданные здесь вопросы. Первый вопрос — можно ли сохранить все языки? В социолингвистике используются разные метрики состояния языков, и, конечно, численность говорящих — это одна из важных метрик, но всегда отмечается, что численность не является лучшим предиктором сохранности. Это и так, и не так. Лучшим предиктором является сама поколенческая передача, и, в частности, в тех же Соединенных Штатах есть целый ряд очень маленьких групп, насчитывающих буквально несколько сотен человек, которые сохраняют язык лучше, чем те, которые насчитывают десятки тысяч — такие случаи есть. Я здесь приводил пример саамского языка — маленькая группа, буквально 300-400 человек, совершила некое социолингвистическое чудо, и язык возродился. Полагаю, что надо давать такой шанс всем малым группам, и в ряде мест этот шанс будет использован, возможно даже — во многих местах. Сейчас явно повышается интерес к этой проблеме.

Следующий вопрос — о Концепции: в основных ее положениях предусмотрен ряд вещей. Я думаю, что разработка информационных ресурсов, в том числе интернет-ресурсов, связанных с языками — это будет уже довольно серьезный экономический фактор мотивации по использованию этих языков: виртуальная среда — это человеческая коммуникация в значительной степени, в которой вообще человек живет сейчас. И, если такие среды буду создаваться, то это будет демонстрацией того, что языки жизнеспособны, и сама разработка этих средств тоже является экономическим стимулом. Действительно, надо думать над тем, чтобы людям было понятно — зачем это нужно? Чтобы это не противоречило их жизненным задачам, и эта фундаментальная проблема намечена в кратком виде в основных положениях Концепции.

Другой вопрос — о центральном координаторе названных процессов в России. Министерство просвещения занимается, все-таки, в основном школой, и, если мы надеемся, что средствами школы, учителей, учебников мы ситуацию кардинально исправим — это некоторое заблуждение. Если ребенок приходит в школу уже без знаний родного этнического языка, то сделать что-то крайне трудно, практически невозможная задача. Мы предлагаем в концепции нашей Программы бросить усилия именно на дошкольное ранее детство — очень важный методологический, практический и научный момент одновременно, он должен влиять на решение того, кто же в целом в стране должен координировать решение этой проблемы.

Еще один вопрос мне, действительно, кажется, важным и интересным. В отношении каждого языка существенно не только сохранение языка в целом, но также фактор набора его коммуникативных функций или сфер, которые он обслуживает. Скажем, когда мы говорим о науке, мы имеем ввиду, что, скажем, у русского языка есть функция языка науки, которая в данный момент постепенно ослабевает. Этот пример касается не только русского, но и других крупных языков, которые привыкли функционировать в этой сфере. И это, безусловно, проблема: редукция коммуникативных функций — процесс, в принципе похожий на то, что происходит с малыми языками. С этого обычно все и начинается — у языка сокращаются его функции, и постепенно они сжимаются до такой степени, что уже даже бытовое общение не нужно на этом языке (например, в семьях мигрантов родители часто переходят с детьми на доминирующий язык – английский в Америке, русский в России и т.д.). И этот вопрос нас тоже должен волновать, он собственно также должен находиться в компетенции языковой политики Российской Федерации.

Хотим ли мы, чтобы русский язык сохранил функцию языка науки? Полагаю, это тоже должно быть отражено в концепции, потому что сейчас это происходит неким стихийным образом. Наукометрический подход, который сейчас возобладал, фактически подталкивает к тому, что данная проблема не очень важна. Ну давайте тогда эксплицитно призна?ем, что мы так думаем, что научная функция русского языка отомрет и это нас устраивает. Данный вопрос, разумеется, должен обсуждаться. Мы планируем в Институте языкознания РАН провести в конце года нашу основную конференцию, лингвистический форум в области языковой политики, будем обсуждать, в том числе, и эту проблему.

На этом слайде провожу параллель между языковым разнообразием и биоразнообразием. Людям больше нравится именно разнообразие, а монотонная цепочка однотипных деревьев, приведенная здесь, менее привлекательна. Думаю, наша задача — максимально содействовать тому, чтобы языковое многообразие сохранялось в нашей стране в той степени, в которой это практически возможно.

==

«О практике сохранения прибалтийско-финских языков России». Член-корреспондент РАН Ирма Ивановна Муллонен, главный научный сотрудник Сектора языкознания Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН.

1. Из числа 7 прибалтийско-финских языков 5 представлено в России: карельский, вепсский, ижорский, водский и финский на территории северо-запада России (Карелия, Ленинградская, Тверская и Вологодская области). За исключением финского, имеющего в России особый статус, остальные четыре языка по социологическим характеристикам схожи:

- не имеют государственного/официального статуса, в том числе титульный язык Республики Карелии карельский;

- являются миноритарными языками, т.е. языками меньшинства на своей территории;

- вепсский (5936 чел.), ижорский (266 чел.), водский (64 чел.) — языки коренных малочисленных народов России, насчитывающих менее 50 тыс. человек;

- младописьменные (или с прерванной письменной традицией) языки находятся под угрозой исчезновения (в более или менее сильной степени).

2. Результаты и опыт, накопленный за 30 лет работы по сохранению и развитию прибалтийско-финских языков, определялись тремя важными исходными позициями:

- административный статус субъекта РФ (Республика Карелия — область в составе РФ);

- научная база для возрождения языков в виде научных грамматик, академических словарей, документированных языковых материалов. На этой основе разработаны нормированные карельский и вепсский языки, орфография, создается новая лексика и терминология, электронные ресурсы. Работает термино-орфографическая комиссия;

- общественность, языковые активисты. Любое административное решение принималось под большим давлением общественности. По инициативе гражданского сообщества удалось провести целый ряд мер, а в дальнейшем вести мониторинг реализации языковой политики.

3. Наиболее значимые меры поддержки языков в Республике Карелия

- Правовая защита языков: Закон Республики Карелия «О государственной поддержке карельского, вепсского и финского языков в Республике Карелия»(2004);

- Подготовка кадров. Именно выпускники формируют костяк языковых активистов, работают профессионально в национальном образовании, культуре, медиа;

- Большой блок мер в сфере образования, от преподавания карельского, вепсского и финского языков как предметов в рамках учебного плана и создания всей линейки учебников и словарей до проведения языковых лагерей, обучения взрослых, создания электронных ресурсов, видеоуроков, дистанционных курсов, разговорных клубов, групп в соцсетях и т.д. Сейчас примерно 10 % школьников республики (5000 человек) учат карельский, вепсский и финский языки, из них 70% в урочной форме. Социологическое обследование 2019 года показало, что примерно 25 % карелов и 50 % вепсов молодого поколения овладела языком во время учебы в школе. Вряд ли приходится говорить о полноценном владении, но без школы не было бы и этого;

- созданы организации и институты, в которых реализуются практические проекты по возрождению и сохранению карельского и вепсского языков (СМИ, национальный театр, Ресурсный медиацентр в Петрозаводске и этнокультурные центры в республике и др.).

4. Несмотря на принятые меры, итоги социологического исследования 2019 года «Современная языковая ситуация у карелов и вепсов Республики Карелия» (подготовлен ИЯЛИ по заказу Миннаца РК) свидетельствуют об углублении процессов языковой ассимиляции. По сравнению с 2013 годом доля карелов, хорошо знающих карельский язык, сократилась на 15,3% (замещение поколений). Среди 16-29-летних опрошенных почти 60% не владеют карельским языком — такая же примерно ситуация у вепсов.

5. Причины: не только глобальные (ассимиляция, смена поколений), но и несовершенство правовой базы, нескоординированность правоприменительной практики (закон «Об образовании в РФ» в некоторых своих пунктах противоречит закону «О гарантиях прав коренных малочисленных народов»), скудное финансирование, отсутствие должного отклика со стороны государственных структур.

Примеры:

- Все попытки открыть языковые гнезда при муниципальных детских садах не увенчались успехом, поскольку отсутствует правовая основа для включения языкового гнезда в систему образования. Единственное работающее в Карелии языковое гнездо по методике, пришедшей из Новой Зеландии через Финляндию, не является государственным и получает несистематическую поддержку от государства в виде грантов.

- Отсутствует непрерывная система обучения и преемственность: языковое гнездо — младшая школа — старшая школа и т.д. Обучение родному языку ведется зачастую только в начальной школе, в среднем и старшем звеньях оно переведено на дополнительное образование в виде факультативного изучения или отсутствует вовсе. Кроме того, закон «Об образовании» не предусматривает особых правовых норм для языков коренных малочисленных народов, что в условиях малочисленности кадров, отсутствия полной линейки учебников, вошедших в федеральный реестр, создает значительные сложности для организации преподавания.

- Даже решение такого простого вопроса, как оформление дорожных указателей на национальных языках в рамках программы визуализации языков, оказалось возможным только на региональных трассах, на федеральных по закону этого делать нельзя. Кроме того, выявилось, что официальный регистр географических названий Карелии на русском языке, находящийся в ведении Росреестра, содержит до 25 % ошибочных записей карельских и вепсских топонимов, неверно переданных средствами русской графики. Между тем, по закону они обязательны для использования, что ставит задачу правки реестра.

6. Предложения:

- Поддержка исследований миноритарных языков и внедрения их результатов в практику языкового строительства.

- Доработка законодательной основы и расширение правоприменительной практики для обеспечения механизмов защиты языков малочисленных народов (законы «Об образовании», «О языках народов Российской Федерации», «О наименованиях географических объектов»).

==

«О документации малых языков с использованием современных интернет-технологий». Кандидат филологических наук Ольга Анатольевна Казакевич, зав. лабораторией исследования и сохранения малых языков Института языкознания РАН.

Языки Сибири. Составитель Ю.Б. Коряков.

Документация языка:

- Подготовка к полю

- Экспедиция

- Первичная обработка материала

- Архивация: подготовка метаданных

- Обработка материала: чистка полевой расшифровки, морфологическое аннотирование текстов (глоссирование), нарезка аудиофайлов и их транскрибирование для звуковых словарей, ввод в компьютер социолингвистических анкет, расшифровка интервью и т.д.).

Документация языка и интернет-технологии:

- Создание общедоступных интернет-ресурсов, где можно разместить корпусы текстов, озвученные словари, базы данных анкет и многое другое.

- Важно: Общедоступность ресурса.

Для того, чтобы им пользоваться, не требуется особых параметров компьютера или установки специальных программ.

В чем польза интернет-технологий:

• Благодаря интернет-технологиям результаты работы лингвистической экспедиции относительно быстро возвращаются в поселки, где работала экспедиция. Там они могут быть использованы для поддержки и ревитализации языков.

• Мы оперативно возвращаем в языковое сообщество то, что благодаря его членам, владеющим этническим языком, нам удалось зафиксировать.

Селькупское стойбище на реке Тольке. Красноселькупский район ЯНАО. 2013.

Интернет-ресурсы лаборатории исследования и сохранения малых языков ИЯз РАН:

Малые языки России (с декабря 2019)

http://minlang.iling-ran.ru

Малые языки Сибири: динамика языковой ситуации (с декабря 2020)

https://socio-siberian-lang.minlang.site

Малые языки Сибири: наше культурное наследие

(с декабря 2012)

http://minlang.rscc.msu.ru.

Работа с существующими архивными материалами является необходимым дополнением к полевой работе в рамках документационных проектов.

Специфика полевой работы в ситуации языкового сдвига

В ситуации повсеместного сокращения объема функционирования большинства языков Европейского Севера, Сибири и Дальнего Востока и наличия общей тенденции к прекращению естественной внутрисемейной передачи этих языков от родителей к детям (т.е. в ситуации развития процесса языкового сдвига) лингвистические экспедиции в эти языки приобретают некоторое сходство с аварийными археологическими раскопками: легко может оказаться, что материал, не задокументировнный сегодня, завтра попросту перестанет существовать.

Аварийность ситуации диктует установку на комплексность подхода к сбору материала, с одной стороны, и использование современных технологий, с другой.

Сами по себе новые технологии — звукозаписывающие устройства высокого качества, портативные видеокамеры — обеспечивают не только увеличение объема собираемой в поле информации, но, что особенно важно, возможность последующей верификации гипотетических моделей структурирования этой информации.

Выбор информантов:

Стремление работать с как можно большим количеством носителей языка, чтобы получить языковой материал от представителей всех возрастов, в которых документируемый язык еще сохраняется.

Работа не только с информантами, свободно владеющими документируемым языком, но и с теми, кто владеет им слабо, с теми, для кого этнический язык перестал быть средством коммуникации и превратился в воспоминание детства.

Установка на фиксацию языкового многообразия территории:

Если локальная общность включает носителей не одного, а нескольких малых автохтонных языков, весьма желательным представляется вести работу не только с носителями «целевого» языка, но и с носителями других автохтонных языков:

во-первых, в настоящее время состояние малых автохтонных языков Сибири в некоторых этно-локальных группах таково, что все, что не будет зафиксировано сегодня, может уйти безвозвратно;

во-вторых, материалы по контактирующим языкам могут расширить наше представление об устройстве языка «целевого» и углубить наше понимание происходящих в этом языке процессов.

Когда-то в малых этно-локальных группах рассказы пожилых людей о прожитой жизни, предания семьи или рода слушали и запоминали дети и молодые люди, а потом, взрослея, передавали дальше по времени своим детям и внукам, а те своим. «Слушай внимательно и запоминай», — так говорили детям и подросткам в сибирских поселках и на далеких стойбищах в тайге и тундре еще полвека назад. И всегда находились те, кто запоминали.

Сегодня, когда младшее поколение зачастую не знает языка своих родителей и/или дедов, цепь передачи традиционного знания разрывается.

Когда мы в экспедициях просим наших информантов рассказать под запись что-нибудь на их этнических языках, мы тем самым создаем коммуникативную ситуацию для использования этих языков, заменяя собою (и своей видео- и звукозаписывающей аппаратурой) слушателей.

Система Чертовых озер, Пуровский район ЯНАО, 2011.

Таким образом, соединение звеньев временной цепи и вместе с тем ответственность за обеспечение дальнейшей трансляции услышанного и записанного в большой степени ложится на лингвистов.

==

«Академические исследования языков народов Сибири». Доктор филологических наук Наталья Борисовна Кошкарева, главный научный сотрудник Сектора языков народов Сибири Института филологии СО РАН, зав. кафедрой общего и русского языкознания Новосибирского государственного университета.

Эффективная языковая политика невозможна без фундаментальных исследований языков РФ, прежде всего коренных малочисленных народов Сибири и Дальнего Востока, которые изучены в наименьшей степени. Без изучения лексики, фонетики и грамматики даже самая тщательно разработанная языковая политика может не достичь желаемого результата.

В 30-е годы ХХ в. с. Казым Ханты-Мансийского автономного округа была организована культбаза, а при ней школа и акушерский пункт. Деятельность сотрудников культбазы, которые, безусловно, руководствовались благими намерениями, обернулась кровавым Казымским восстанием, в котором многочисленные жертвы были со всех сторон. Конечно, основными причинами восстания были экономические и идеологические, но не способствовало доверию к новой власти использование неудачно выбранных терминов.

Слово культбаза у местных жителей устойчиво ассоциировалось с именем божества Нижнего мира Куль, который несет смерть и насылает болезни. Детей принудительно забирали в школу, а когда родители приехали за ними на каникулах, то оказалось, что в школе карантин по ветрянке. Вид детей, измазанных зеленкой, только усилил ассоциацию со словом Куль, а самой культбазы — с домом Куля, и доверие к школе было подорвано.

Общепризнанным является тезис о том, что письменность и изучение родного языка в школе способствуют стабилизации языковой нормы и сохранению языка. Но есть и обратные примеры, когда недостаточно продуманная концепция преподавания приводит к прямо противоположным результатам.

Обратите внимание на написание слова йасәӈ ‘язык’ на обложках хантыйских учебников. Никакой единой графической системы в хантыйском языке не сложилось. А теперь представьте, что в учебнике русского языка для 1-го класса будет написано «Язык», в учебнике для второго класса «Езык», а в учебнике для 3-го — «Изык».

При проведении диктантов на родных языках положительная оценка выставляется за общее понимание текста, за умение хоть как-то зафиксировать его в письменной форме, а не за правильное написание слов. Сравните оценку «четыре» за диктант с восемью орфографическими ошибками и ту же оценку «четыре» за диктант с двумя пунктуационными ошибками. Другого выхода просто нет, так как каждое поколение носителей хантыйского языка училось читать и писать совершенно по-разному.

В 2020 году в рамках Федерального государственного образовательного стандарта издан новый комплект учебников. Однако и в них графический разнобой не устранен. В какой форме проводить ЕГЭ по родному языку? Какие стандарты проверять? Для подавляющего большинства языков Сибири наддиалектной литературной формы не существует, а диалекты различаются настолько, что преподавание целесообразно вести на местных разновидностях языка. Принцип «один народ — один язык» не работает.

Аналогичная ситуация характерна для многих младописьменных языков. В этих таблицах показана вариативность обозначения одних и тех же звуков в алюторском языке (на Камчатке) и в чалканском языке (на Алтае). Следствием противоречивого описания фонетики является создание неадекватных алфавитов, которые приводят к неверному произношению у детей, слабо владеющих родным языком, а в конечном итоге приводят к дестабилизации произносительных стандартов.

При разрешении таких ситуаций важна экспертная роль академических институтов. Необходимы всесторонние исследования языков коренных народов с применением современных технологий.

В Институте филологии СО РАН фонетические исследования проводятся с использованием МРТ-технологий. Используется ларингоскопия, артикулография и другие экспериментально-фонетические методы.

У лингвистов есть собственная «Периодическая система звуков», в которой все многообразие фонетических признаков систематизировано на основе возможностей человеческого артикуляторного аппарата.

В нашем институте проводятся комплексные исследования языков, литературы и фольклора народов Сибири. Литературные произведения, написанные носителями языка, публикуются и в той форме, в которой они были записаны самим автором, и в соответствии с действующими или научно обоснованными правилами орфографии, сопровождаются глоссированием, нотировкой, научными комментариями.

Типичным для Сибирского отделения РАН является тесное взаимодействие с Новосибирским государственным университетом, где ведется подготовка научных кадров для институтов и вузов Сибири. Раньше абитуриенты говорили: «Если знаешь родной язык, сможешь поступить в НГУ». Однако традиция подготовки языковедов-сибиреведов оборвалась, так как введение обязательного ЕГЭ по русскому языку и подушевое финансирование затрудняют прием в университет абитуриентов, для которых русский язык является неродным и баллы ЕГЭ, соответственно, ниже. Между тем, именно представители коренных народов, свободно владеющие родными языками, могут провести тонкие семантические и грамматические исследования, не доступные внешнему наблюдателю в разовых экспедициях. Поэтому языковая политика должна предусматривать меры, направленные на подготовку высококвалифицированных научных (а не только педагогических) кадров из числа представителей коренных малочисленных народов РФ.

В 2022 году начинается Международное десятилетие языков коренных народов. Задача ученых — обеспечить сохранность культурных традиций, к которым народ может обратиться в любое время, даже тогда, когда живая связь поколений, казалось бы, утрачена. Опыт показывает, что эту связь можно восстановить, если заложен фундамент. Академические исследования являются основой для выработки рациональной языковой политики, направленной на гармонизацию отношений и предотвращение этнических конфликтов, на решение гуманитарных проблем национальной безопасности.

==

«Языковое планирование: модель и региональная практика». Доктор исторических наук Дмитрий Анатольевич Функ, директор Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН.

Прошло 10 лет с тех пор, как я пытался в одной из своих статей (https://journal.iea.ras.ru/archive/2010s/2010/no4/2010_4_132_Funk.pdf) дать оценку современного положения языков тюркских народов Южной Сибири в контексте обсуждения возможной имплементации Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств применительно к Российской Федерации. Выводы были неутешительны, поскольку практически во всех областях всё можно было характеризовать почти исключительно с оценками «нет», «не существует», «не используется» и т.д.

По счастливому стечению обстоятельств именно к тому времени относится инициирование масштабной программы Президиума РАН «Корпусная лингвистика», создание собственных корпусов разными коллективами исследователей, в том числе и у нас в Институте этнологии и антропологии РАН. Появилась надежда на реализацию хотя бы некоторых основных требований языкового планирования по выработке литературных норм и изданию литературы на локальных языках, созданию словарей и написанию качественных учебников. Все это относится к области т.н. языкового планирования, того, чем занимаются специалисты с целью сохранять и развивать языки. Языковое планирование включает несколько основных направлений, которые в целом дают то, что можно назвать «моделью» комплексного подхода в данной области. Я кратко скажу лишь о двух, поскольку первое из названных здесь (статусное планирование) тесно связано с языковой политикой и уже в какой-то мере затрагивалось в выступлениях предыдущих докладчиков, а о технологическом планировании в области языка, во всяком случае применительно к языкам Южной Сибири у нас совсем нет оснований говорить. Интерфейса на локальных языках как не было, так и нет ни в Интернете, ни в наших мобильных телефонах.

Созданный нами открытый полнофункциональный корпус (https://corpora.iea.ras.ru/corpora/) включает тексты на 4 языках народов Сибири. В общей сложности это 263 текста объемом более полумиллиона словоупотреблений. Могло бы быть больше, но всю работу ведут лишь 4 человека. Корпус позволяет осуществлять самые различные виды поиска и первичного анализа текстов и словоформ, составлять прямые и обратные словари языка исполнителя, жителей одной деревни, говора, диалекта …. Причем все это делается в доли секунды. И это адресовано не только лингвистам. Созданный корпус — не склад старых вещей: здесь все рассчитано на мультимедийное представление материалов и на аудиторию без специальной лингвистической подготовки. Корпус позволяет хранить рукописи, аудио- и даже видеозаписи.

Наличие такого рода корпуса позволяет упрощать работу с бумажными вариантами изданий. В настоящее время пять томов шорского и один том телеутского фольклора, подготовленных с опорой на материалы нашего корпуса, используются в школах Кемеровской области, в которых в том или ином виде преподаются языки коренных малочисленных народов.

К сожалению, несмотря на значительное число электронных корпусов в стране, целый ряд их имеет существенные ограничения: они как правило рассчитаны на профессионалов, там зачастую нет доступа к текстам, а если и есть, то они лишь для чтения, и практически все они защищены от конечного пользователя значительным списком ограничений. А это, в свою очередь, лишь увеличивает и без того длинный список проблем в реализации мер по поддержке локальных языков.

Кратко скажу о планировании в области образования. Данные, характеризующие уровень «защищенности» языков тюркских групп Южной Сибири, не имеющих автономий, свидетельствует о том, что практически все они (чулымский, калмакский, телеутский, шорский, кумандинский, челканский, тубаларский) — при наличии архивов пусть в основном лишь с фольклорными материалами, но которые вполне могли бы стать базой для создания электронного корпуса, — не имеют ни словарей, ни букварей, ни школьных учебников, они не преподаются в школах, по этим языкам не готовят учителей, на этих языках не пишется художественная литература, на них не ведут вещание СМИ и так далее.

Порой энтузиасты сами пытаются делать учебники и словари, что называется, на коленке. Так делали их в 1920-х, но точно так же делали их в ряде случаев и восемь десятилетий спустя. Разумеется, есть прогресс в подготовке и издании школьных учебников, причем даже в соответствии с новым федеральным стандартом (пример с шорским букварем 2020 года издания из их числа). Но и тут значительные проблемы: авторы учебников порой значительно отходят от литературной нормы языка, создавая тем самым разрыв с тем литературным наследием, которое накопилось за XX век. А порой на местах просто переиздаются буквари 1930-х годов — с соответствующей тем далеким годам лексикой и иллюстрациями, — поскольку лучшего ничего нет (в 2012 году на Алтае был переиздан кумандинский букварь 1933 года). Есть и иные проблемы, главной из которых я бы назвал кажущийся информационный вакуум, в котором они создаются, как если бы совсем не было российского и зарубежного опыта создания учебников для интенсивного и качественного обучения иностранным языкам.

Резюмируя сказанное, хочу особо подчеркнуть, что у нас в стране есть обширные уникальные архивы, есть огромный опыт работы, в том числе в области корпусной лингвистики, и, безусловно, есть огромный потенциал. В мире накоплен успешный опыт обучения языкам как неродным/иностранным, который, однако, не используется на практике в российских школах, когда речь идет о языках коренных малочисленных народов Севера.

В связи со всем сказанным я бы сделал два предложения:

одно частное — подумать не только о реанимации программы Президиума РАН «Корпусная лингвистика», но и о программе поддержки массовой дигитализации всех наших архивов, и одно общее — очевидно, что любые частные инициативы могут и наверняка будут упираться в административные препоны; именно поэтому в стране нужна ясная языковая политика и тщательно выстроенное языковое планирование, причем выстроенное, в первую очередь, специалистами в области прикладной лингвистики и прикладной антропологии.

В обсуждении приняли участие:

ак. А.Н. Лагарьков, ак. Ю.Ф. Лачуга, ак. Р.И. Нигматулин, ак. В.А. Тишков, ак. А.Г. Румянцев, С.А. Нуждина — исполнительный директор Фонда сохранения и изучения родных языков народов Российской Федерации.

х х х

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении золотой медали имени Л.В. Келдыша 2021 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения физических наук) академику РАН Владиславу Борисовичу Тимофееву за выдающиеся работы по физике многочастичных систем в твердых телах. Выдвинут Федеральным государственным бюджетным учреждением науки Институтом физики твердого тела Российской академии наук.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 9 членов Комиссии из 10.

В соответствии с результатами тайного голосования большинством голосов (за — 7, против — 2, недействительных бюллетеней — нет) к присуждению золотой медали имени Л.В. Келдыша 2021 года рекомендована кандидатура В.Б. Тимофеева.

На заседании бюро Отделения физических наук РАН присутствовали 27 членов Бюро из 39. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно в Президиум РАН представлен проект постановления о присуждении золотой медали имени Л.В. Келдыша 2021 года В.Б. Тимофееву.

Владислав Борисович Тимофеев — выдающийся специалист в области физики многочастичных состояний в полупроводниках и твердых телах — в направлениях физики конденсированного состояния, которые были либо инициированы, либо существенно продвинуты Л.В. Келдышем. Его работы включают:

- исследования в классических полупроводниках германии и кремнии фазовых диаграмм конденсации экситонов в металлическую электронно-дырочную жидкость, заложившие основы термодинамики неравновесных электронно-дырочных систем в полупроводниках;

- экспериментальное подтверждение формирования экситонных поляритонов в прямозонном полупроводнике и исследования их дисперсии;

- экспериментальную реализацию нового квантового объекта — спин-ориентированного газа экситонов и изучение его квантовых статистических свойств, а также проявление бозе-эйнштейновской конденсации в экситонной системе;

- исследования свойств многочастичных электрон-дырочных состояний в полупроводниковых квантовых точках и доказательство их оболочного строения;

исследования методом неупругого рассеяния света фононных состояний и надщелевых возбуждений в высокотемпературных сверхпроводниках, обнаружение сильной анизотропии щели в этих объектах;

- разработку нового направления — магнитооптики низкоразмерных электронных систем в одиночных гетеропереходах и квантовых ямах, измерения кулоновских щелей в энергетическом спектре двумерных электронов, которые возникают в лафлиновской Ферми-жидкости в режиме дробного квантового эффекта Холла;

- обнаружение вигнеровской кристаллизации двумерных электронов, которая наблюдалась в ультраквантовом пределе в сверхсильном магнитном поле;

- обнаружение бозе-эйнштейновской конденсации диполярных экситонов в одиночных и двойных квантовых ямах, а также магнитоэкситонов в режиме квантового эффекта Холла, исследования когерентных свойств конденсатов.

х х х

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении золотой медали имени П.Н. Лебедева 2021 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения физических наук) академику РАН Александру Александровичу Каплянскому за цикл работ «Фотонно-кристаллические опалоподобные структуры: синтез и исследования оптических свойств». Выдвинут Ученым советом Федерального государственного бюджетного учреждения науки Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе Российской академии наук.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 9 членов Комиссии из 10. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно к присуждению золотой медали имени П.Н. Лебедева 2021 года рекомендована кандидатура А.А. Каплянского.

На заседании бюро Отделения физических наук РАН присутствовали 27 членов Бюро из 39. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно в Президиум РАН представлен проект постановления о присуждении золотой медали имени П.Н. Лебедева 2021 года А.А. Каплянскому.

Академик РАН Александр Александрович Каплянский является инициатором исследований фотонных кристаллов в ФТИ им. А.Ф. Иоффе РАН и автором пионерской идеи об использовании опалов в качестве трехмерных фотонных кристаллов.

При непосредственном участии и руководстве А.А. Каплянского удалось поставить задачи мирового уровня, решение которых позволило существенно углубить фундаментальные знания о механизмах взаимодействия света с фотонно-кристаллическими структурами и стимулировать новые научные и практические разработки.

Путем изменения диэлектрической проницаемости жидких заполнителей опалов, продемонстрирован эффект селективного выключения фотонной запрещенной зоны и показано, что эффект обусловлен неоднородной диэлектрической структурой микросфер a–SiO2. Впервые осуществлено и теоретически описано сверхбыстрое (30 фс) оптическое переключение в фотонном кристалле на основе композита «Si-опал», которое инициировано фотовозбуждением в кремнии короткоживущих носителей заряда. Цикл работ по синтезу и исследованию различных фотонных кристаллов на основе решетки прямого и инвертированного опала, выполненный А.А. Каплянским с коллегами из разных стран, является прекрасным примером постановки новой перспективной задачи и ее комплексного решения. Приоритет полученных результатов в этой области признан во всем мире.

х х х

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении золотой медали имени В.С. Пустовойта 2021 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения сельскохозяйственных наук) доктору биологических наук Якову Николаевичу Демурину (Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Федеральный научный центр «Всероссийский научно-исследовательский институт масличных культур имени В.С. Пустовойта») за разработку и реализацию концепции генетических основ селекции подсолнечника по хозяйственно ценным признакам. Выдвинут Ученым советом Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Федеральный научный центр «Всероссийский научно-исследовательский институт масличных культур имени В.С. Пустовойта».

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 8 членов Комиссии из 9. В соответствии с результатами тайного голосования большинством голосов (за — 7, против — 1, недействительных бюллетеней — нет) к присуждению золотой медали имени В.С. Пустовойта 2021 года рекомендована кандидатура Я.Н. Демурина.

На заседании бюро Отделения сельскохозяйственных наук РАН присутствовали 24 члена Бюро из 32. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно в Президиум РАН представлен проект постановления о присуждении золотой медали имени В.С. Пустовойта 2021 года Я.Н. Демурину.

Я.Н. Демурин является ведущим ученым в области биохимической генетики липидов и научных основ селекции подсолнечника. При его непосредственном участии впервые в мире изучены и включены в практическую селекцию мутации состава токоферолов в семенах подсолнечника. Эта работа является пионерской для всех масличных культур.

Впервые установлено, что в селекционных сортах, гибридах, инбредных линиях, коллекционных образцах ВИР, а также дикорастущих видах подсолнечника токоферольный комплекс включает a-, b- и g- форму с явным преобладанием a- токоферола.

Я.Н. Демуриным доказано, что признак высокого содержания олеиновой кислоты контролируется одним доминантным геном Ol с неполной пенетрантностью в гетерозиготе.

Я.Н. Демуриным также продемонстрировано использование рецессивных мутаций состава токоферолов в семенах как биохимических маркеров генетической чистоты в семеноводстве линий и гибридов подсолнечника.

Свои важные фундаментальные исследования Я.Н. Демурин успешно воплотил в селекционную практику. Он соавтор первого в мире гибрида подсолнечника Краснодарский 917 (1994 г.) с повышенным содержанием b- токоферола в семенах, а также высокоолеинового g- и d-токоферольного гибрида Окси (2014 г.) с максимальной для известных культур окислительной стабильностью масла, что перспективно в создании натуральных высокоустойчивых к окислению продуктов питания. Это направление работы является творческим развитием селекции, проводимой во ВНИИМК академиком В.С. Пустовойтом на высокую масличность семянок и селекционером К.И. Солдатовым на высокоолеиновость масла.

Я.Н. Демурин сыграл решающую роль в теоретическом обосновании и создании первых отечественных гибридов подсолнечника Имидж и Арими (2014 г.), устойчивых к гербицидам имидазолинонового ряда для выращивания растений по технологии Clearfield. В работах Я.Н. Демурин большое внимание уделяет созданию, изучению и поддержанию генетической коллекции подсолнечника, включая вертикальнолистные линии и гибриды для выращивания в загущенных посевах, а также декоративные сорта с невосстанавливаемой ЦМС Helianthus rigidus L.

х х х

Члены Президиума обсудили и приняли решения по ряду других научно-организационных вопросов.

Миссия выполнима. Какие организмы смогут выжить в марсианских условиях

Альфия Еникеева. В Международной координационной группе по исследованию космического пространства, объединяющей более 20 национальных космических агентств, считают, что в следующем десятилетии пилотируемые миссии на Марс станут реальностью. И хотя сроки освоения Красной планеты, скорее всего, сместятся, в этом веке человек все же ступит на ее поверхность. Главная проблема, с которой там столкнутся люди, — нехватка продовольствия и расходных материалов. Однако, как показывают недавние эксперименты, марсианский грунт вполне пригоден для некоторых земных организмов. Именно их стоит иметь в виду, разрабатывая возобновляемые биологические системы для Марса.

Почти в марсианских условиях

В середине февраля немецкие ученые сообщили, что им удалось вырастить сине-зеленые бактерии рода Anabaena в условиях, приближенных к марсианским. В специальном биореакторе поддерживали низкое давление газовой смеси из азота (96%) и углекислого газа (четыре процента). Микроорганизмы, помещенные в почву, имитирующую ту, что на Красной планете, не только выжили в этой атмосфере, но и начали размножаться.

Как объясняют авторы работы, цианобактерии извлекали углерод из углекислого газа. Нужной им для жизни воды на планете хватает (в виде льда), как и фосфора, серы, калия и других химических элементов. Все это есть в реголите — марсианском грунте.

Единственное — давление было все же выше: 100 гектопаскалей. На Марсе — шесть-одиннадцать, этого для бактерий мало. Кроме того, не исключено, что в атмосфере может оказаться недостаточно молекулярного азота, тоже необходимого для роста и размножения цианобактерий.

По биомассе колония "марсианских бактерий" не отличалась от выращенной в земных условиях. Но у "марсиан" соседние гетероцисты находились ближе друг к другу, а растворимых белков было меньше на четыре процента. Это может сказаться на питательных свойствах цианобактерий, что важно, если применять их в качестве питательного субстрата.

С другой стороны, кишечная палочка E. coli выросла так же хорошо, как и в обычной среде. Значит, сине-зеленые бактерии вполне годятся для культивирования на Марсе организмов, не способных к фотосинтезу, — в частности, гетеротрофных растений.

Нивы Красной планеты

В 2014 году ученые Вагенингенского университета (Нидерланды) посадили семена 14 видов растений в грунт, напоминающий марсианский. Его приготовили из привезенных с Гавайев вулканических пород. Спустя 50 дней в большинстве горшков появились ростки, а в некоторых — цветки и даже плоды.

Это были шпинат, помидоры, горох, рожь, редис, киноа, кресс-салат, руккола, зеленый лук и лук-порей. Причем никакой разницы между "марсианскими" и обычными сельхозкультурами не заметили.

Тем не менее пробовать "марсианский" урожай исследователи не рискнули. Помимо фосфора и столь необходимого растениям азота, в почве содержались тяжелые металлы — свинец, мышьяк, ртуть и железо. Обычно они накапливаются в съедобной части растений и делают их ядовитыми.

Некоторое время спустя ученые повторили эксперимент — засеяли этими же культурами "лунную" и "марсианскую" почвы (тоже с Гавайев). Результаты почти полностью повторились. Только шпинат в этот раз отказался расти. Но "лунный грунт" принес значительно меньше биомассы.

А некоторые "марсианские" растения даже дали семена — в частности, редис, рожь и кресс-салат. Авторы эксперимента утверждали, что их можно засеять.

Картофельный рай

Параллельно экспериментировали в Международном центре картофеля (CIP) в Перу — совместно со специалистами аэрокосмического агентства NASA. Правда, задачу усложнили — к реголиту добавили "марсианскую" атмосферу.

На специальную платформу поместили камеру с реголитом — его роль играл грунт из пустыни Пампа де ла Хойя, одного из самых засушливых мест на Земле. Создали практически марсианские условия — температура, давление, углекислый газ.

Затем в грунт — о его химическом составе ничего не сообщалось — поместили клубни картофеля. Несколько недель почву поливали особым раствором с питательными веществами. Картофель пророс и зацвел. Авторы исследования утверждали, что были даже клубни, однако можно ли их употреблять в пищу, не уточнили.

Как бы то ни было, эксперимент показал, что при правильном подходе на Марсе можно вырастить картофель. Поэтому вполне вероятно, что в будущем основой рациона колонистов послужат блюда из картошки.

Нидерланды. Перу. США > СМИ, ИТ. Образование, наука. Агропром > ria.ru, 3 марта 2021 > № 3666998

Минобороны КНР: военные связи – важная часть сотрудничества КНР и России

Военные связи являются заметным достоинством и важной опорой для стратегического сотрудничества между Китаем и Россией, заявили1 марта в Министерстве обороны КНР.

Министерство дало вышеуказанный комментарий в ответ на вопрос, касающийся предположений некоторых ученых, что перед лицом военной угрозы со стороны НАТО Россия, возможно, будет стремиться к военному альянсу с Китаем.

Китайско-российские отношения всестороннего стратегического взаимодействия и партнерства в новую эпоху являются образцом международных отношений нового тип, отметили в оборонном ведомстве Китая.

Китай и Россия придерживаются принципов, которые подразумевают отказ от заключения союзов, конфронтации и направленности против третьих стран, что полностью отличается от отношений военных альянсов, установленных между некоторыми странами, отметили в ведомстве.

В министерстве обороны добавили, что в этом году две страны будут праздновать 20-ю годовщину подписания Китайско-российского договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.

«Академик Черский» готовится присоединиться к достройке «Северного потока-2»

Трубоукладчик «Академик Черский» готовится присоединиться к достройке газопровода «Северный поток-2». Судно, по данным dni24.com, отправится на морские работы к 5 марта. В октябре доукомплектованное судно завершило ходовые испытания, однако по сей день не приступало к достройке «Северного потока-2». Тем не менее трубоукладчик «Академик Черский» сообщил через АИС о подготовке к началу работ в море. Пока судно пребывает в немецком порту Висмар, удаленном от места достройки газовой нитки на 200 миль. В настоящее время укладкой занимается баржа «Фортуна».

«Академик Черский» считается ключевым судном в вопросе завершения балтийского газопровода. После дополнительной комплектации и модернизации скорость работ может превысить 2 км за сутки. Вдобавок, он получил систему динамического позиционирования для фиксации на выбранной точке за счет использования подруливающих винтов и без применения якоря. Это обеспечивает значительную экономию времени.

В первых числах мая трубоукладчик после отправки из Находки добрался до Балтийского моря. До осени проводилась модернизация. Затем проводились испытания под Калининградом. Сегодня баржа «Фортуна» используется на ветке с наиболее коротким участком достройки. Трубоукладчику «Академик Черский» нужно произвести укладку приблизительно 80 км в водах двух государств. По одной из веток оператор планировал окончить работы до июля.

Дмитрий Холкин: Абсолютное большинство европейских проектов «зеленого» водорода пока экономически несостоятельны

Но именно поэтому Россия имеет все возможности стать крупным поставщиком в ЕС других видов водорода, считает директор Инфраструктурного центра «Энерджинет»

Рассчитывать на существенное снижение стоимости водорода можно только к концу нынешнего десятилетия — пока этот энергоноситель, в особенности в его «зеленой» разновидности, слишком дорог, констатирует Дмитрий Холкин, директор Инфраструктурного центра «Энерджинет». Но поскольку переход к «зеленому» водороду не будет одномоментным, Россия имеет все возможности стать крупным поставщиком других его видов в Евросоюз, и это взаимодействие, по мнению эксперта, может снизить нынешнюю политическую напряженность вокруг газотранспортной инфраструктуры.

«НиК»: Насколько убедительными в экономическом смысле являются, по вашему мнению, европейские мегапроекты по производству «зеленого» водорода, заявленные в 2020–2021 годах?

— Абсолютное большинство последних европейских проектов по производству «зеленого» водорода не являются экономически состоятельными в условиях сегодняшнего дня. Водород в таких проектах все еще достаточно дорог — от $6 до $10 за килограмм. Впрочем, эти проекты запускаются не ради коммерческой выгоды, но ради практической проверки и уточнения реальных технико-экономических показателей производства, транспортировки и использования водорода. В свежем докладе всемирного Водородного совета (Hydrogen Council) упоминается 228 заявленных проектов, причем проекты на сумму в $38 млрд инвестиционных вложений уже прошли стадию принятия решения и находятся в активной работе.

«НиК»: В какой перспективе могут появиться технологии, позволяющие производить «зеленый» водород с коммерческой рентабельностью?

— Необходимо учитывать, что прохождение кривой обучения, масштабирование производства, развитие технологий со временем приближают экономическую состоятельность этих проектов. Тот же Водородный совет прогнозирует, что через 10 лет водородные производственные мощности по всему миру достигнут 6,7 млн тонн в год при стоимости $3,5–4,5 за килограмм в порту покупателя, хотя еще в 2019 году прогноз по мощностям был втрое скромнее. Ускорит выход на коммерческую рентабельность производства «зеленого» водорода введение и развитие углеродного регулирования.

«НиК»: Как бы вы охарактеризовали основные достижения и проблемы водородной энергетики в Японии, которая еще несколько лет назад объявила себя «первой водородной страной мира»? Есть ли здесь уже коммерчески перспективные решения в использовании водородного топлива?

— В Японии даже используется понятие «водородное общество», а в середине 2020-х годов ожидается выход ряда проектов на окупаемость и масштабирование. Япония уже много лет производит водородные автомобили (например, Toyota Mirai), в прошлом году начались опытные поставки водорода из Австралии и Брунея, позволяющие в числе прочего отработать различные технологии хранения и транспортировки водорода. Кстати, в начале этого года было объявлено о завершении строительства первого в мире терминала по приему сжиженного водорода в порту Кобе. К несостоявшимся в прошлом году Олимпийским играм в Токио была подготовлена водородная Олимпийская деревня как миниатюрный образец «водородного общества». Использование топливных элементов ENE-FARM на метане с возможностью перехода на водород в домохозяйствах уже стало коммерческой практикой, их установлено более 300 тыс. единиц.

«НиК»: Каковы, по вашему мнению, потенциальные сценарии развития водородной энергетики в России?

— Основной сценарий связан прежде всего с перспективами экспорта водорода как в Европу, так и в некоторые страны Азиатско-Тихоокеанского региона (Японию, Южную Корею, Сингапур, а возможно, и Китай). В то же время имеется некоторый потенциал развития водородной экономики и в самой России, прежде всего в отношении экспортно ориентированных предприятий, заинтересованных в снижении «углеродного следа» своей продукции, а также территорий и объектов с усложненным доступом к традиционной энергетике или с высокими требованиями по экологичности. Стратегически важно реализовывать смешанный вариант этих двух сценариев.

«НиК»: Насколько планы экспорта российского водорода в Европу зависят от политических проблем в отношениях РФ и Евросоюза?

— По нашим прогнозам, рынок поставок водорода будет развиваться по принципам, отличным от рынков нефти и газа. Политические проблемы российского водорода будут касаться в первую очередь вопросов его происхождения: надо будет доказывать приемлемый углеродный статус экспортируемого водорода, обеспечивать гарантию его происхождения. Одновременно немаловажным вопросом в политической плоскости станет использование газотранспортной инфраструктуры — магистральных газопроводов — для поставок водорода, например, в смеси с природным газом или для производства водорода «на конце трубы». Именно здесь Россия может упрочить свои политические позиции и укрепить решимость Европы продолжать стратегическое энергетическое сотрудничество за счет той важной роли, которую водород может сыграть в деле построения европейцами углеродно-нейтральной экономики. Так что водород может, наоборот, стать средством снятия политической напряженности вокруг газовой инфраструктуры.

«НиК»: Обоснованы ли ожидания России, а также Украины, что Евросоюз будет переоборудовать существующие газопроводы под транспортировку водорода?

— Доподлинно известно о планах перевести существующую газотранспортную и газораспределительную систему на подачу метан-водородной смеси в Германии, Нидерландах, Бельгии и Великобритании. Там проведены огромные объемы исследований и изысканий на эту тему, это вполне практическая перспектива. Предполагается как подготовить имеющуюся инфраструктуру к работе с высоким содержанием водорода, так и построить некоторые водородные газопроводы (такая технология существует давно — например, между Францией и Бельгией есть водородный газопровод длиной 400 км). Один из самых крупных комплексных водородных проектов в Евросоюзе — водородный хаб в порту Роттердама — предполагает соединить потоки водорода, доставляемого по морю и производимого в самом Роттердаме, с газотранспортной системой Германии и Нидерландов, причем к 2050 году через этот хаб должно проходить до 20 млн тонн водорода в год.

«НиК»: Какие еще страны, помимо Евросоюза и Японии, имеют высокие шансы стать крупными поставщиками водорода на мировой рынок и его потребителями?

— Япония и некоторые страны Евросоюза, такие как Германия и Австрия, имеют шанс стать именно крупными покупателями водорода на мировом рынке — в европейской водородной стратегии говорится об ожидаемой потребности в импорте водорода в ЕС. И даже амбициозные планы Испании по созданию около 90 ГВт мощностей ветрогенерации под «зеленый» водород позволят закрыть только малую часть этой потребности. Крупными же поставщиками водорода на мировой рынок имеют шансы стать Австралия, Саудовская Аравия, Катар, Чили, Алжир, Марокко, ну и, конечно, очень хорошие возможности есть у России.

«НиК»: Как наращивание мощностей водородной энергетики отразится на энерготарифах в тех странах, которые заявляют о планах по ее развитию? Насколько качественно просчитаны объемы субсидирования тарифов на тот период, пока водород, в особенности «зеленый», будет оставаться очень дорогим энергоносителем?

— Обязательность использования «зеленого» водорода возникает не сразу. Ближе к 2030 году его доля на рынке ожидается на уровне 30%. И только к 2050 году — на уровне 60–70%. До тех пор вполне допустимо обращение на рынке водорода, произведенного более дешевыми способами, с использованием природного газа и электроэнергии АЭС. Это позволит смягчить вероятный рост цен на энергию, возникающий при масштабном использовании ВИЭ и водородной энергетики. Впрочем, совершенно необязательно, что цены на электроэнергию за счет производства водорода вообще вырастут. Многие проекты предполагают использование незагруженных мощностей, а производство водорода поднимает коэффициент использования установленной мощности, улучшает экономику имеющихся мощностей (например, АЭС). Многие проекты ВИЭ предполагается строить сразу с прицелом на производство водорода, который может стать одним из буферов в энергосистемах и помочь тем самым более дешевой интеграции ВИЭ в энергосистемы.

Беседовал Николай Проценко

Россия. Евросоюз > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика. Экология > oilcapital.ru, 3 марта 2021 > № 3657815 Дмитрий Холкин

«Газпром» готовится поставить в Европу первую партию «зеленого» СПГ

В контексте развития рынка СПГ, отметил начальник управления экспорта СПГ «Газпром экспорта», директор по СПГ холдинга «Газпром Германия Гмбх» Павел Седов, «Газпром» намерен соответствовать «зеленой» повестке. В частности, речь идет о декарбонизации экономики и снижения выбросов СО2. В ближайшее время холдинг рассчитывает поставить в Европу первую полностью безуглеродную партию СПГ. «В СПГ пока не так много углеродно нейтральных грузов поставляется по миру. И здесь мы тоже делаем свои первые шаги. Надеюсь, что в ближайшее время мы поставим свою первую полностью углеродно нейтральную партию СПГ в Европу, что будет определенным достижением», — цитирует ТАСС Седова.

По его словам, «Газпром» рассматривает также возможность включения водорода в состав своего газового портфеля и использования его в ближайшей перспективе для поставок на европейский континент.

Ранее «НиК» сообщал, что в 2020 году «Газпром» поставил на рынок более 7 млн тонн СПГ, а к 2025 году намерен увеличить этот объем более чем в 2 раза. Он уточнил, что главным источником поставок станет СПГ-комплекс в Усть-Луге. «Газпром» также рассматривает участие в ряде менее крупных СПГ-проектов, «которые будут играть роль для восполнения регионального спроса». «К сожалению, в 2020 году в силу форс-мажорных обстоятельств многие такие проекты были задержаны, и это будет важным фактором для оценки динамики нового предложения», — пояснил Седов.

Чёрный день календаря

о неграх в США

Анна Скок

В Соединённых Штатах только что закончилось традиционное февральское мероприятие под названием "Месяц чёрной истории". Чёрное и белое сообщества вспоминают выдающихся людей и события в истории африканской диаспоры. В течение этого месяца проводятся памятные мероприятия, посвящённые борьбе общества с рабством, расизмом, предрассудками и бедностью, а также отмечается вклад афроамериканцев в культурную и политическую жизнь страны. В театрах ставятся спектакли чёрными режиссёрами с чёрными актёрами о жизни чёрных. Детсады и школы, колледжи и университеты готовят специальную обучающую программу, призванную показать важность и неотъемлемость чернокожего населения в истории США. Некоторые очень стараются.

Отмена курса Истории искусств в крупнейших университетах типа Йеля из-за того, что среди художников Возрождения одни белые — уже вчерашний день. В честь Месяца чёрной истории в штате Орегон объявили войну алгебре. По мнению властей штата, алгебра является расистским предметом, поскольку традиционный курс математики содержит "идеи превосходства белой расы". В качестве аргумента заявляется, что "сосредоточенность на поиске правильного ответа является символом белого превосходства". Теперь Департамент образования штата Орегон предлагает программу для учителей, направленную на "искоренение расизма в математике". Специальный тренинг, как предполагается, поможет учителям "побороть 14 аспектов, связанных с культурой превосходства белых, включая перфекционизм, объективность и индивидуализм". Также программа должна "побуждать учителей не концентрироваться на единственном правильном ответе, а придумать как минимум два ответа, которые могут решить задачу". То есть объективность и сосредоточенность на правильном ответе теперь считается расизмом. Видимо, участники движения BLM не в состоянии выучить алгебру, а потому её надо заменить или убрать в угоду этакой "этноматематике". Всё это похоже на шутку, выдуманную с целью опорочить борьбу с расизмом. Вот только это действительно реальный документ, выпущенный официальным учреждением. Когда-то был анекдот, что шахматы — это расистский вид спорта, ведь там белые ходят первыми. А теперь об этом заявляют со всей серьёзностью.

Американские школы тратят деньги налогоплательщиков на неприкрытую индоктринацию молодёжи прогрессивными идеями. Идеи "социальной справедливости" стали новой учебной программой. Недавно в одной нью-йоркской школе родителей попросили оценить собственную "белизну" по шкале от "сторонников превосходства белой расы" до "сторонников упразднения белизны".

В городе Буффало, что в штате Нью-Йорк, подготовили новые учебные планы, которые будут объяснять учителям и их ученикам, как стать более "прогрессивными". Учащихся средней и старшей школы будут обучать по материалам с такими заголовками как "Расовое могущество белых элит". А дошкольников информируют об опасности полицейской жестокости, для чего будут показывать видеозаписи и фотографии с застреленными полицией темнокожими детьми. Как пишет City Journal, учебные программы уже одобрены и приняты в работу.

Вообще, Нью-Йорк давно стремится быть на острие борьбы за расовую справедливость. Ещё в прошлом году для школьных завучей были организованы тренинги, призванные побороть расизм. Общее бюджетное финансирование программы "школьного разнообразия" в школах Нью-Йорка составляет 23 миллиона долларов. Однако, по сообщениям СМИ, занятия по программе неожиданно приобрели расистский характер. На семинарах учителям рассказывают о необходимости выделять чернокожих и латиноамериканских детей в ущерб белым и азиатам, слушать евреев, рассказывающих об опыте переживания расизма их родителями во времена Холокоста, и проходить тесты на уровень своих привилегий: материалы, используемые на таких сессиях, включают в себя рабочие листы "белых привилегий", в которых людям предлагается оценить свой собственный привилегированный статус. При этом, по сообщениям прессы, советник ньюйоркского Департамента образования Мэтт Гонсалес не видит противоречий, заявляя, что прохождение программы и должно вызывать дискомфорт, а обсуждение белых привилегий — это единственный путь к прояснению существующей проблемы.

Бороться против расизма собрались и с помощью виртуальной реальности. Профессора Аризонского университета разрабатывают программу, которая позволяет с помощью специальных очков дополненной реальности попасть в симуляцию, где ты темнокожий, над тобой всячески издеваются за это, делают язвительные замечания и вообще ведут себя враждебно. В одном из сценариев такой симуляции "темнокожего" унижают полицейские.

Частные компании тоже не отстают. Крупные корпорации периодически проводят тренинги по "разнообразию". В IT-гиганте Google — это обязательная процедура, которую нельзя избежать, в рамках неё необходимо ознакомиться с рядом "развивающих" материалов, а по итогам пройти тест. На выполнение даётся две недели. Вопросы примерно такие: "Как донести на коллегу за недостаточную терпимость к мультикультурным практикам?", или "Что нужно делать, если вы заметили за коллегой гендерную невнимательность". По сути, это даже не тренинг, а аттестация. Не справился — тебя ждёт увольнение или, как минимум, ворох вопросов от отдела персонала.

Неделю назад в сеть попал и тренинг от компании "Кока-Кола". В рамках программы учёта культурных различий для сотрудников был создан тренинг "Как стать менее белым". Ответ очень прост — меньше ущемлять права других, быть менее высокомерным, менее самоуверенным, более скромным, научиться слушать других, доверять им, порвать с солидарностью белых и с некоей party, что может означать "сообщество", "компания" или "партия". К слову о солидарности с партией, стоит вспомнить, что "Кока-Кола" всегда отлично чувствовала конъюнктуру. В своё время компания успешно сотрудничала с Гитлером, став генеральным спонсором Олимпийских игр 1936 года в нацистской Германии и получив на этом многомиллионные прибыли. А теперь вновь подстроилась под "рыночек" и успешно выжигает калёным железом мышление "белого преимущества".

В США опубликовали список компаний, попавших под санкции из-за Навального

Минторг США назвал 13 организаций, против которых введены торговые санкции.

Ранее США следом за Евросоюзом ввели ограничения против России, увязав их с ситуацией вокруг Алексея Навального. В черный список попали девять компаний из России, три из Германии, одна из Швейцарии.

Санкции за "деятельность по распространению в поддержку российской программы оружия массового уничтожения" затронули следующие организации:

—Chimmed Group;

—Chimconnect GmbH;

—Chimconnect AG;

—Pharmkontract GmbH;

—Фемтеко;

—Интерлаб;

—ЛабИнвест;

—OOO продукты АНАЛИТ;

—OOO Интертех;

—Pharmcontract GC;

—Rau Faem;

—Регионснаб;

—Riol-Chemie

"Девять из этих организаций находятся в России, три в Германии и одна в Швейцарии", - заявили в американском минторге.Кроме того, как сообщалось ранее, санкции вводятся против 27-го научного центра Минобороны России.

Любые операции, связанные с экспортом в США продукции этих компаний, подпадают под режим лицензирования "с презумпцией отказа". Также лица, имеющие дела с этими компаниями, рискуют в свою очередь попасть под американские санкции.

Кроме того, американский Минфин наложил ограничения на семерых "высокопоставленных представителей" российской власти из-за дела Навального. Среди них — руководитель ФСБ Александр Бортников, глава ФСИН Александр Калашников, генпрокурор Игорь Краснов, замминистра обороны Павел Попов, замминистра обороны Алексей Криворучко, первый замглавы администрации Кремля Сергей Кириенко, глава управления Кремля по внутренней политике Андрей Ярин. Вся собственность этих лиц, обнаруженная в юрисдикции США, будет заблокирована.

Официальный представитель МИД России Мария Захарова назвала новые санкции США "враждебным антироссийским выпадом" и призвала Вашингтон "не играть с огнем".

Суд над Навальным

Суд в Москве 2 февраля постановил заменить условный срок Навального по делу "Ив Роше" на три с половиной года колонии общего режима из-за многочисленных нарушений условий испытательного срока. Мосгорсуд признал это решение законным. Теперь Навальному предстоит провести в колонии около двух с половиной лет.

Утверждения о том, что его преследуют исключительно за политическую деятельность, опроверг Европейский суд по правам человека: Страсбург не признал политической подоплеки в деле "Ив Роше", хотя и присудил компенсации за домашний арест, которые выплатили российские власти.

Рафик Загрутдинов: пандемия показала строителям новые резервы

Москва, как и другие регионы России, активно восстанавливается после пандемии коронавируса, и строительный сектор не исключение. О том, как столица пережила ограничения в связи с COVID-19, а также о строительстве метро и дорог, применении новых технологий при возведении домов по программе реновации, в интервью РИА Недвижимость рассказал руководитель департамента строительства города Рафик Загрутдинов.

– Рафик Равилович, как городские стройки пережили сложный "пандемический" год, и есть ли в Москве объекты, чье строительство пришлось сдвинуть?

– Если говорить о масштабных инфраструктурных проектах, реализуемых по поручению мэра Москвы Сергея Собянина, а это, например, метро, Северо-Восточная и Юго-Восточная хорды, медицинские объекты, то на них большого влияния пандемия не оказала. Все строительные работы продолжались в штатном режиме. Однако с некоторыми сложностями в прошлом году все же пришлось столкнуться. Прежде всего, они были связаны с нехваткой трудовых ресурсов на объектах гражданского строительства.

– О каких конкретно стройках вы говорите?

– В первую очередь в сфере жилья и образования. К сожалению, после месяца простоя прошлой весной на мобилизацию рабочих ресурсов потребовалось определенное количество времени. Получилось так, что работы, запланированные на октябрь-ноябрь, физически были выполнены в декабре, а уже оформление бумажной документации для ввода пришлось перенести на текущий год.

Есть и другой фактор, который сказывается на сроках ввода жилья в рамках городского заказа и затрагивает, прежде всего, дома реновации. Мы должны их сдавать с отделкой, а вот подрядчиков, умеющих выполнять отделочные работы по жестким "реновационным" стандартам, принятым в столице, даже на рынке инвестиционного строительства не так много. В рамках гарантийного ремонта все нарекания москвичей будут исправлены, но зачем их допускать в принципе. Мы стараемся выполнять отделку максимально качественно, чтобы у москвичей, чьи дома попали в программу реновации, не было никаких вопросов по качеству нового жилья.

– И сколько в итоге объектов, которые должны были ввести в прошлом году, перешли на этот?

– Буквально три-четыре образовательных объекта и восемь-девять домов.

– Сколько человек в настоящее время занято на городских стройках и сколько вам не хватает?

– Если говорить про наш департамент, а это более 90% строительства по городскому заказу, то на сегодняшний день на стройках работает порядка 55 тысяч человек. По нашим расчетам, для реализации Адресной инвестиционной программы (АИП) нам необходимо еще 25-30 тысяч рабочих и инженерно-технического персонала.

А вот потребности программы реновации значительно больше, ведь уже в этом году мы хотим выйти на показатели ввода в 1 миллион квадратных метров жилья. На сегодняшний день необходимо проводить мобилизацию порядка 8 тысяч отделочников, не говоря уже про основные профессии.

– Столкнулись ли вы с необходимостью увеличения расходов из-за повышения зарплат у строителей, ведь рабочие руки сейчас в дефиците?

– Стоимость работ зафиксирована в государственных контрактах с нашими подрядчиками, и зарплаты сотрудников, задействованных на стройках, в их зоне ответственности. Здесь работает рыночный механизм, где спрос рождает предложение. По состоянию на конец февраля минимальная зарплата на строительных площадках в городе составляет 60 тысяч рублей в месяц, квалифицированные специалисты зарабатывают 80-90 тысяч рублей. Поскольку со всеми подрядчиками у нас прописаны жесткие контрактные обязательства по срокам выполнения работ, то они сами в первую очередь заинтересованы в сохранении профессиональных коллективов и, следовательно, в конкурентной оплате труда.

– В связи со сложной ситуацией с мигрантами как вы планируете в будущем искать рабочие ресурсы для строек?

– Наряду с привлечением дополнительных трудовых ресурсов будем вести работу над увеличением производительности труда. Пандемия показала, что у нас как раз здесь есть определенные резервы.

Например, при строительстве домов реновации мы сейчас рассматриваем возможность изготовления укрупненных деталей инженерных систем в заводских условиях, что увеличит скорость и качество сборки. Также на заводе можно собирать полностью укомплектованные душевые кабины и санузлы, причем не только для панельных домов, где эта технология уже давно опробована, но и для монолита. Предприятий в Москве, которые способны запустить такое производство, достаточно. Не сомневаюсь, что застройщики жилья, входящие в первую пятерку по стране по объемам строительства, уже сейчас могут полностью перейти на данную технологию.

– Да, но насколько они будут в этом заинтересованы…

– А здесь должны сыграть свою роль долгосрочные контракты, которые мы начали выносить на открытые торги в рамках программы реновации в этом году. Тендеры, которые мы сейчас объявили, предполагают, что один генподрядчик будет вести целые кварталы – от начала и до конца, от переноса сетей, сноса и до ввода последнего дома и финального благоустройства. Таким образом, наши контрагенты смогут понимать свои планы до 2032 года и, соответственно, рассчитывать свои силы. Уже сейчас один из наших потенциальных генподрядчиков по реновации планирует строить в новой Москве производство, где будут использоваться немецкие технологии сборки домов блоками. В результате целый дом уже на стройплощадке можно будет собрать всего за несколько месяцев.

– Сколько кварталов в рамках программы реновации, по которым строительные компании могли бы заключить долгосрочные контракты, вы хотите расторговать в 2021 году?

– Разработка градостроительной документации по программе реновации, по сути, закончена. Мы опубликовали графики переселения жителей, а если и остались какие-то нерешенные вопросы, то корректировки графиков, связанные с ними, будут незначительны. Поэтому наша задача в 2021 году расторговать максимальное количество кварталов. Чем раньше мы это сделаем, тем больше у подрядных организаций будет времени на подготовку и планирование своих ресурсов.

– Но ведь не каждая компания может участвовать в таких тендерах. Там же наверняка требуется большое кредитное плечо?

– Требования по банковской гарантии для подрядчиков мы разбили на этапы. К примеру, если квартал стоит 300 миллиардов рублей, то, конечно, мы будем требовать со строительной компании гарантию не на всю стоимость работ. Достаточно предоставить гарантию на строительный объем, который планируется выполнить в этом году. Готовясь к проведению торгов по "длинным" контрактам, мы вели широкий диалог с представителями бизнеса. Разумеется, мы могли бы поставить драконовские условия, но тогда никто бы не пришел на конкурсы, а сейчас у нас здоровая конкурентная среда.

– Уже сейчас стоимость работ в рамках тендеров на долгосрочные контракты по реновации превышает 1 триллион рублей. Каким образом эти довольно агрессивные планы сочетаются с адресно-инвестиционной программой и бюджетом города?

– Комплексное освоение территории – это сложнейшая задача, но сегодня мы видим финансирование программы реновации до 2032 года. Контракты, которые мы сегодня выносим на торги, полностью обеспечены бюджетным финансированием. Бюджет города планируется на трехлетний период, в связи с чем в 2021-2023 годах на реализацию программы реновации запланировано более 300 миллиардов рублей. Мы четко понимаем, сколько нам нужно будет потратить средств для реализации программы.

– Есть ли в программе реновации "точка безубыточности" – может ли она в принципе выйти на самоокупаемость?

– У нас есть прогнозные расчеты по выходу на самоокупаемость, точные сроки будут определены после завершения первого этапа программы реновации – после 2024 года. Но, конечно, все будет зависеть от конъюнктуры рынка. Например, программа льготной ипотеки дала взрывной рост спроса на жилье. Продажа квартир в рамках программы реновации, кстати, позволит влиять и на уровень стоимости новостроек в Москве и сделать покупку квартиры более доступной. Чем больше предложения на рынке, тем меньше цена. Это хорошо скажется на улучшении жилищных условий населения и даст толчок для развития экономики.

– Когда вы планируете перейти к продаже квартир в домах реновации?

– Только после того, как удовлетворим потребности города в рамках программы. Наш приоритет – интересы москвичей, живущих в морально-устаревших домах. И только после того, как завершим переселение в рамках одного района по программе, мы сможем планировать на освободившихся площадках строить дома для коммерческой продажи городом, чтобы вырученные деньги снова направить на программу реновации.

– В прошлом году строители столкнулись не только с нехваткой рабочих на стройках, но и с беспрецедентным, по заявлению многих экспертов, подорожанием металла. Насколько эта проблема актуальна для городских строек?

– Рост цен происходил осенью и зимой, а так как мы работаем в долгосрочную перспективу и закупки делали в начале сезона, то пока нас это сильно не коснулось. Но ситуация, если не будет изменений, может затронуть и столичные объекты, прежде всего, дорожное строительство, поскольку очень сильно подорожала листовая сталь. Уже сейчас с каждым подрядчиком мы находимся на грани утвержденной стоимости в рамках госконтрактов. Пока мы проводим расчеты, и если негативный тренд продолжится, то придется выводить проблему на уровень мэра.

– Финансирование АИП в Москве на 2021-2023 годы сократилось на 12%. По каким проектам пришлось "ужаться" департаменту строительства?

– Сказать, что у нас произошел сильный секвестр, нельзя. Более того, по поручению мэра мы ускоряем строительство Большой кольцевой линии и двух оставшихся хорд, значит, увеличиваем финансирование по этим объектам. Ни один из проектов, чья реализация уже началась, мы не остановим.

– Что происходит с компанией "Мосметрострой" после того, как город приобрел ее контрольный пакет акций? Проведен ли аудит финансового состояния компании, что он показал?

– Компания работает в абсолютно штатном режиме, она полностью обеспечена контрактами – напомню, "Мосметрострой" специализируется на строительстве метро глубокого заложения, поэтому именно они работают на строительстве Северо-Восточного участка Большой кольцевой линии. Также они ведут реконструкцию Каховской линии подземки и строительство станций Люблинско-Дмитровской ветки. Кроме того, у "Мосметростроя" есть подряды по ремонту действующих станций метро и несколько зарубежных контрактов.

Целью города, когда мы покупали акции компании, было сохранение уникальных компетенций, и мы ее достигли. Сейчас там происходит реформа корпоративного управления, ликвидация лишних "дочек". Огромное достижение – подписание с налоговой инспекцией соглашения о реструктуризации задолженности по налогам, пока план по погашению "Мосметрострой" выполняет без проблем.

– Недавно появилась информация о том, что новые ветки метро – Рублево-Архангельская и Бирюлевская – в перспективе планируется соединить. Где это может быть сделано?

– В настоящее время активно обсуждается трассировка обеих линий. К концу года мы утвердим градостроительную документацию по ним, после чего приступим к поэтапному строительству.

Действительно, соединение двух новых линий – достаточно логичное решение, но сразу скажу, что речь идет об отдаленных временных горизонтах, и конкретные локации мне бы не хотелось называть. В настоящее время прорабатываются варианты трассировки соединения двух линий внутри БКЛ.

– Обсуждается ли сейчас появление других новых веток метро в Москве, помимо Рублево-Архангельской и Бирюлевской, на горизонте до 2030 года? И у каких действующих линий метро есть больше всего перспектив выхода за МКАД?

– Все мировые столицы неизбежно растут, а с ними растет и потребность перемещения людей с окраин. После того, как мы запустим БКЛ и разгрузим старую Кольцевую линию метро, можно будет уже думать, как забирать пассажиров за МКАД. Уже сейчас есть четкие планы выхода за пределы Московской кольцевой автодороги новой Троицкой линии подземки, которая в 2024 году дойдет до Коммунарки, а после 2025 года может достичь Троицка. У Люблинско-Дмитровской линии за МКАД окажется станция "Физтех", у Сокольнической появится станция "Новомосковская", а у Калининско-Солнцевской – станции "Пыхтино" и "Внуково". А вот о планах по строительству новых линий говорить пока рано – они должны быть четко увязаны с развитием Московских центральных диаметров и другого общественного транспорта.

– Является ли Юго-Восточная хорда последней новой крупной магистралью, которая будет проложена в старых границах Москвы, или в столице возможно появление новых связей?

– Строительство хорд в Москве – это, без преувеличения, настоящий мегапроект, который после завершения будет экономить автомобилистам 20-30% времени в пути. Аналогичного глобального строительства в ближайшие 3-4 года я не вижу. Наша задача до 2023 года завершить Северо-Восточную и Юго-Восточную хорды, а также сделать связку ЮВХ с Южной рокадой и вывести последнюю на территорию новой Москвы.

– Как идет реализация международного медкластера в "Сколково"?

– В этом году мы планируем закончить работы по терапевтическому корпусу израильской клиники "Хадасса".

Кроме того, мы приступили к строительству апарт-отеля, центра ядерной медицины "Мединвестгрупп", биотехнологической лаборатории АФК "Система" и многофункционального медицинского молла, арендовать помещения в котором могут небольшие зарубежные клиники.

Если говорить про новые объекты, то "Хадасса" приняла решение строить третью очередь – центр паллиативной медицины. Там будут оказываться реабилитационные услуги. К сожалению, в настоящее время этот сектор практически не развит в России.

Всего пока в ММК в "Сколково" планируется построить 166 тысяч квадратных метров медицинской недвижимости, причем правительство Москвы несет расходы пополам с инвесторами – город за свой счет строит "стены", а инвесторы вкладываются в отделку, дорогое уникальное оборудование и финансируют операционную деятельность.

– Вы в основном говорите про "Хадассу", а как обстоят дело с другими партнерами?

– Увы, партнеры, которых и так было очень мало, из-за пандемии коронавируса заморозили свои планы. Надеюсь, что временно. Например, ряд европейских клиник, которые наиболее тяжело пережили пандемию. В то же время появляются и новые участники проекта медкластера.

На этапе подписания находятся соглашения с онкологической клиникой Roman Fernandez (Испания), ортопедическим центром Clinic Saint Charles (Франция) и онкологическим центром Centre Leon Berard (Франция).

В настоящее время на этапе переговоров находятся соглашения с сетью лабораторий Cerba (Франция) и клиникой пластической хирургии Rokit (Южная Корея).

Кроме того, ведется работа по привлечению клиник Испании, Канады, США, Германии и Швеции к участию в проекте Международного медицинского кластера.

– Какие еще знаковые медицинские объекты могут появиться в Москве в ближайшем будущем?

– Одним из самых интересных объектов обещает стать многопрофильный комплекс детской клинической больницы Святого Владимира на Рубцовско-Дворцовой улице в Сокольниках. Проектируя его, мы хотели реализовать идеологию нахождения родителей рядом с детьми, чтобы у маленьких пациентов не было стресса. В итоге должно получиться здание сложной конфигурации с несколькими внутренними дворами и просторным холлом со стеклянной крышей, где разместятся зоны ожидания, детские игровые площадки, стойки регистрации и кафетерии. Сейчас идут последние приготовления к строительству, контракт с подрядчиками уже заключен, и к концу года мы планируем завершить монолитные работы.

Кроме того, мы планируем заняться комплексным переустройством инфекционной больницы №1 на Волоколамском шоссе. Морально и физически устаревшие корпусы уже снесены, и мы строим новый лечебный блок с учетом последнего опыта и специфики борьбы с инфекционными заболеваниями. Пациенты там будут размещаться в индивидуальных боксах мельцеровского типа, которые смогут полностью изолировать распространителя инфекционной болезни.

Наконец, уникальный лечебно-диагностический комплекс появится на территории ГБУЗ МКНЦ имени Логинова на шоссе Энтузиастов. В состав комплекса также будет входить блок лучевой диагностики и эндоскопии и операционные с возможностью проведения высокотехнологичных операций с помощью медицинских роботов.

Ольга Набатникова, Михаил Личков

РИА НОВОСТИ – НЕДВИЖИМОСТЬ

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Транспорт > stroi.mos.ru, 2 марта 2021 > № 3675558 Рафик Загрутдинов

Российскую цифровизацию оценили на 38

По ито­гам 2020 г. Рос­сия ока­залась на 38-м мес­те из 115 в пе­реч­не стран по ин­дексу соз­да­вае­мых воз­можнос­тей для циф­ро­виза­ции (Enabling Digitalization Index, EDI). При этом в срав­не­нии с 2019 г. на­ша стра­на опус­ти­лась в рей­тин­ге на од­ну по­зицию. Ис­сле­дова­ние про­вела меж­ду­народ­ная ком­па­ния Euler Hermes. Ана­лити­ки от­ме­чают, что Рос­сия мо­жет за­нять бо­лее вы­сокие по­зиции по ито­гам 2021 г.

Ели­заве­та Неу­по­кое­ва

115 стран мира оценивались по пяти параметрам: регуляторная среда для бизнеса, экосистема знаний, качество подключения, инфраструктура и размер рынка. В тройку лидеров 2020 г. вошли США, Германия и Дания. США заняли первое место в рейтинге по состоянию на 2020 г. благодаря лучшей экосистеме знаний, размеру конкурентного рынка и благоприятному правовому регулированию. Германия также обладает первоклассной экосистемой знаний и инфраструктурой для бизнеса. Дания лидирует по качеству связи (в частности, страна с населением 6 млн человек опережает Китай по количеству защищенных серверов).

Эксперты Euler Hermes отмечают успехи в сфере цифровизации, которых удалось добиться Китаю: страна сумела за три года, предшествовавших пандемии COVID-19, подняться в рейтинге с 17-го на 4-е место. В КНР наблюдается улучшение показателей по всем параметрам. Однако Китаю все еще необходимо повышать цифровые навыки своего многочисленного населения.

В пресс-службе Минцифры отметили, что это мнение частной компании, которое в общем и целом ситуации в мире не противоречит. При этом в части цифровизации Россия ориентируется на E-government development index, который рассчитывается ООН.

"Euler Hermes проводит исследование третий или четвертый раз, исследуется всего пять показателей. С одной стороны, опыт исследований и количество показателей - небольшое, с другой стороны, как и любое, исследование оно имеет право на существование", - отмечает директор по сервисам Softline Олег Тремзин.

"Абсолютное большинство показателей, которые исследует Euler Hermes - регулирование, экосистема знаний, связь, инфраструктура и размер рынка, - дают объективную оценку готовности стран помогать компаниям, как традиционным, так и цифровым, продвигаться на пути к трансформации бизнеса. В этой системе немного обособленно выглядит пункт "размер рынка": небольшой размер не мешает Данни входить в тройку лидеров наравне с США и Германией за счет высокого уровня развития связи", - подчеркивает Олег Тремзин.

Он считает, что процессы цифровизации во всех странах получили новый мощнейший импульс, в том числе и в России. Необходимость экстренного перехода на удаленный формат работы и обеспечения безопасности дистанционного взаимодействия заставил даже самые консервативные организации задуматься о внедрении высокотехнологичных инструментов.

"Для оценки перспектив роста России в рейтинге необходимо углубиться в детали. Вряд ли размер рынка здесь серьезно вырастет по сравнению с другими странами в краткосрочной перспективе. Регулирование в РФ оценено со стороны Euler Hermes достаточно высоко, и здесь у нас небольшой потенциал роста. Основной потенциал в России есть в показателях связи, экосистемы знаний и инфраструктуры. Его развитие требует серьезных инвестиций, перестройки экономики и модели знаний, но именно рост этих показателей даст возможность подняться в рейтинге", - отмечает Олег Тремзин.

"Среди критериев есть такой показатель, как объем рынка. Предполагаю, что он может существенно менять положение страны в рейтинге, так как исторически в наиболее развитых странах рынок ИКТ будет намного больше, чем в развивающихся странах. При этом совсем не очевидно, что в стране с маленьким ИТ-рынком многие цифровые инструменты будут развиты хуже: например, многие цифровые государственные услуги в России реализованы лучше, чем в развитых западных странах, но объем ИТ-рынка намного меньше", - отмечает директор по стратегии и инновациям компании "Техносерв" Максим Гарусев.

"Пандемия весьма значительно повлияла на процессы цифровизации. Она придала ускорение не только очевидным ИТ-сервисам, таким как дистанционная работа, обучение, медицина, но и более глубинным процессам: увеличился объем безбумажного документооборота между компаниями, стали по-другому строиться архитектуры предприятий (с целью повышения устойчивости бизнеса), усилился интерес граждан к получению государственных услуг онлайн. В следующем рейтинге Россия может оказаться выше, так как в стране проводится целенаправленная политика по повышению уровня цифровизации государства и бизнеса", - подчеркивает Максим Гарусев.

"Пандемия коронавируса стимулировала процессы цифровой трансформации во всем мире. Еще задолго до 2020 г. цифровая трансформация находилась в центре внимания большинства прогрессивных компаний, но никто не мог представить, что всего лишь за год цифровизация станет новой действительностью и для частного бизнеса, и для некоммерческих организаций - от муниципальных общеобразовательных учреждений до целых министерств. Конечно, пандемия повлияла на цифровизацию образования, сервисов доставки, развлечений. Этим сферам удалось не только адаптироваться к кризисным условиям, но и полностью обеспечить рынок своими услугами", - отмечает директор по трансформации бизнеса и HRD, ИТ-компании "Крок" Полина Хабарова.

"Причем EdTech-индустрия будет только наращивать темпы роста и в постковидный период. Создаются цифровые платформы и решения, благодаря которым школьники, учителя и их родители смогут функционировать в единой экосистеме, что позитивно повлияет на качество образования и доступность учебных материалов. Более того, и работодатели делают ставку на онлайн-курсы и программы для повышения квалификации своих сотрудников. Возможность проходить курсы от топовых специалистов уровня Гарварда и Стенфорда из любой точки мира и получать сертификаты лучших школ привлекает руководителей и их команды", - подчеркивает Полина Хабарова.

"Что же касается позиции России в этом рейтинге, то я считаю, что наша страна недооценена и могла бы занять более высокие места в этом году. Например, наши банки можно признать одними из лучших в мире с точки зрения цифровизации. В конце прошлого года международные консалтеры "Делойт" включили Россию в топ-10 по цифровизации банков - отечественные банки превосходят среднемировой уровень по таким показателям, как ежедневное взаимодействия с клиентом, использование сервисов банка, открытие счета и поиск информации. Но, кончено, нам есть куда расти, и если вы посмотрите на стратегии развития крупных российских компаний, то вы заметите, как много бизнес готов вкладывать в цифровую трансформацию, и я уверена, что через несколько лет наша страна выйдет вперед в рейтингах цифровизации", - считает Полина Хабарова.

Австралия в 2020 году третий раз подряд поставила рекорд выпуска золота

Австралия, второй крупнейший вмире производитель золота, поитогам 2020 года нарастила производство драгметалла на2 тонны до327 тонн (10,5 млн унций), переписав исторические показатели третий год подряд, говорится вотчете консалтинговой компании Surbiton Associates.

"Несмотря нато, что мы наблюдаем рекордные показатели добычи, мы также отмечаем значительное повсеместное снижение содержаний вперерабатываемой руде",— отметила директор агентства Сандра Клоуз.

По ее словам, это рациональный ответ нарост цен назолото втечение года. "Когда цены назолото высоки, качество руды может быть снижено, нопри этом рудник может оставаться прибыльным. Часто это приводит кснижению добычи иувеличению стоимости производства наунцию, нов настоящее время операторы производят примерно такое же количество золота изматериала более низкого качества, увеличивая производительность своих перерабатывающих предприятий",— отметила Клоуз.

Только вчетвертом квартале прошлого года добыча золота выросла на2 тонны до83 тонн посравнению стретьим кварталом, тогда какв четвертом квартале 2019 года добыча золота составила 87 тонн.

Основные производители иместорождения Австралии поитогам года:

Месторождение Cadia East, Newcrest Mining— 822,478 тысячи унций (871,246 тысяч унций в2019 году);

Boddington, Newmont Mining— 670 тысяч унций (703 тысячb унций);

Fosterville, Kirkland Lake Gold— 640 тысяч унций (619,367 тысяч унций)

Tanami, Newmont Mining— 495 тысяч унций.

Thyssenkrupp и Steag вместе идут к декарбонизации стального производства

Как сообщает PV-magazine, немецкая энергетическая компания Steag помогает Thyssenkrupp декарбонизировать свой сталелитейный завод в Дуйсбург-Валсум. Ожидается, что производство зеленого водорода будет обеспечиваться за счет энергии ветра и солнца.

Thyssenkrupp Steel Europe, Thyssenkrupp Uhde Chlorine Engineers и Steag планируют построить водородный электролизный завод мощностью 500 МВт на сталеплавильном заводе Thyssenkrupp в Дуйсбурге на западе Германии.

Обе компании заявили, что знания, полученные в Дуйсбурге, должны позволить производство стали в Европе в промышленных масштабах в среднесрочной и долгосрочной перспективе, не влияющее на климат, и, таким образом, сохранить ее конкурентоспособность в долгосрочной перспективе.

Если инвестиционное решение будет принято весной 2023 года, электролизер будет подключен к сети уже в 2025 году.

В июне Thyssenkrupp объявила о планах по увеличению годовой производственной мощности своих электролизеров до 1 ГВт. Thyssenkrupp производит свои электролизеры совместно со своим стратегическим поставщиком и партнером по совместному предприятию De Nora в виде готовых стандартных модулей. Один модуль способен производить до 4000 кубометров водорода в час.

Рафик Загрутдинов: пандемия показала строителям новые резервы

Москва, как и другие регионы России, активно восстанавливается после пандемии коронавируса, и строительный сектор не исключение. О том, как столица пережила ограничения в связи с COVID-19, а также о строительстве метро и дорог, применении новых технологий при возведении домов по программе реновации, в интервью РИА Недвижимость рассказал руководитель департамента строительства города Рафик Загрутдинов.

– Рафик Равилович, как городские стройки пережили сложный "пандемический" год, и есть ли в Москве объекты, чье строительство пришлось сдвинуть?

– Если говорить о масштабных инфраструктурных проектах, реализуемых по поручению мэра Москвы Сергея Собянина, а это, например, метро, Северо-Восточная и Юго-Восточная хорды, медицинские объекты, то на них большого влияния пандемия не оказала. Все строительные работы продолжались в штатном режиме. Однако с некоторыми сложностями в прошлом году все же пришлось столкнуться. Прежде всего, они были связаны с нехваткой трудовых ресурсов на объектах гражданского строительства.

– О каких конкретно стройках вы говорите?

– В первую очередь в сфере жилья и образования. К сожалению, после месяца простоя прошлой весной на мобилизацию рабочих ресурсов потребовалось определенное количество времени. Получилось так, что работы, запланированные на октябрь-ноябрь, физически были выполнены в декабре, а уже оформление бумажной документации для ввода пришлось перенести на текущий год.

Есть и другой фактор, который сказывается на сроках ввода жилья в рамках городского заказа и затрагивает, прежде всего, дома реновации. Мы должны их сдавать с отделкой, а вот подрядчиков, умеющих выполнять отделочные работы по жестким "реновационным" стандартам, принятым в столице, даже на рынке инвестиционного строительства не так много. В рамках гарантийного ремонта все нарекания москвичей будут исправлены, но зачем их допускать в принципе. Мы стараемся выполнять отделку максимально качественно, чтобы у москвичей, чьи дома попали в программу реновации, не было никаких вопросов по качеству нового жилья.

– И сколько в итоге объектов, которые должны были ввести в прошлом году, перешли на этот?

– Буквально три-четыре образовательных объекта и восемь-девять домов.

– Сколько человек в настоящее время занято на городских стройках и сколько вам не хватает?

– Если говорить про наш департамент, а это более 90% строительства по городскому заказу, то на сегодняшний день на стройках работает порядка 55 тысяч человек. По нашим расчетам, для реализации адресно-инвестиционной программы (АИП) нам необходимо еще 25-30 тысяч рабочих и инженерно-технического персонала.

А вот потребности программы реновации значительно больше, ведь уже в этом году мы хотим выйти на показатели ввода в 1 миллион квадратных метров жилья. На сегодняшний день необходимо проводить мобилизацию порядка 8 тысяч отделочников, не говоря уже про основные профессии.

– Столкнулись ли вы с необходимостью увеличения расходов из-за повышения зарплат у строителей, ведь рабочие руки сейчас в дефиците?

– Стоимость работ зафиксирована в государственных контрактах с нашими подрядчиками, и зарплаты сотрудников, задействованных на стройках, в их зоне ответственности. Здесь работает рыночный механизм, где спрос рождает предложение. По состоянию на конец февраля минимальная зарплата на строительных площадках в городе составляет 60 тысяч рублей в месяц, квалифицированные специалисты зарабатывают 80-90 тысяч рублей. Поскольку со всеми подрядчиками у нас прописаны жесткие контрактные обязательства по срокам выполнения работ, то они сами в первую очередь заинтересованы в сохранении профессиональных коллективов и, следовательно, в конкурентной оплате труда.

– В связи со сложной ситуацией с мигрантами как вы планируете в будущем искать рабочие ресурсы для строек?

– Наряду с привлечением дополнительных трудовых ресурсов будем вести работу над увеличением производительности труда. Пандемия показала, что у нас как раз здесь есть определенные резервы.

Например, при строительстве домов реновации мы сейчас рассматриваем возможность изготовления укрупненных деталей инженерных систем в заводских условиях, что увеличит скорость и качество сборки. Также на заводе можно собирать полностью укомплектованные душевые кабины и санузлы, причем не только для панельных домов, где эта технология уже давно опробована, но и для монолита. Предприятий в Москве, которые способны запустить такое производство, достаточно. Не сомневаюсь, что застройщики жилья, входящие в первую пятерку по стране по объемам строительства, уже сейчас могут полностью перейти на данную технологию.

– Да, но насколько они будут в этом заинтересованы…

– А здесь должны сыграть свою роль долгосрочные контракты, которые мы начали выносить на открытые торги в рамках программы реновации в этом году. Тендеры, которые мы сейчас объявили, предполагают, что один генподрядчик будет вести целые кварталы – от начала и до конца, от переноса сетей, сноса и до ввода последнего дома и финального благоустройства. Таким образом, наши контрагенты смогут понимать свои планы до 2032 года и, соответственно, рассчитывать свои силы. Уже сейчас один из наших потенциальных генподрядчиков по реновации планирует строить в новой Москве производство, где будут использоваться немецкие технологии сборки домов блоками. В результате целый дом уже на стройплощадке можно будет собрать всего за несколько месяцев.

– Сколько кварталов в рамках программы реновации, по которым строительные компании могли бы заключить долгосрочные контракты, вы хотите расторговать в 2021 году?

– Разработка градостроительной документации по программе реновации, по сути, закончена. Мы опубликовали графики переселения жителей, а если и остались какие-то нерешенные вопросы, то корректировки графиков, связанные с ними, будут незначительны. Поэтому наша задача в 2021 году расторговать максимальное количество кварталов. Чем раньше мы это сделаем, тем больше у подрядных организаций будет времени на подготовку и планирование своих ресурсов.

– Но ведь не каждая компания может участвовать в таких тендерах. Там же наверняка требуется большое кредитное плечо?

– Требования по банковской гарантии для подрядчиков мы разбили на этапы. К примеру, если квартал стоит 300 миллиардов рублей, то, конечно, мы будем требовать со строительной компании гарантию не на всю стоимость работ. Достаточно предоставить гарантию на строительный объем, который планируется выполнить в этом году. Готовясь к проведению торгов по "длинным" контрактам, мы вели широкий диалог с представителями бизнеса. Разумеется, мы могли бы поставить драконовские условия, но тогда никто бы не пришел на конкурсы, а сейчас у нас здоровая конкурентная среда.

– Уже сейчас стоимость работ в рамках тендеров на долгосрочные контракты по реновации превышает 1 триллион рублей. Каким образом эти довольно агрессивные планы сочетаются с адресно-инвестиционной программой и бюджетом города?

– Комплексное освоение территории – это сложнейшая задача, но сегодня мы видим финансирование программы реновации до 2032 года. Контракты, которые мы сегодня выносим на торги, полностью обеспечены бюджетным финансированием. Бюджет города планируется на трехлетний период, в связи с чем в 2021-2023 годах на реализацию программы реновации запланировано более 300 миллиардов рублей. Мы четко понимаем, сколько нам нужно будет потратить средств для реализации программы.

– Есть ли в программе реновации "точка безубыточности" – может ли она в принципе выйти на самоокупаемость?

– У нас есть прогнозные расчеты по выходу на самоокупаемость, точные сроки будут определены после завершения первого этапа программы реновации – после 2024 года. Но, конечно, все будет зависеть от конъюнктуры рынка. Например, программа льготной ипотеки дала взрывной рост спроса на жилье. Продажа квартир в рамках программы реновации, кстати, позволит влиять и на уровень стоимости новостроек в Москве и сделать покупку квартиры более доступной. Чем больше предложения на рынке, тем меньше цена. Это хорошо скажется на улучшении жилищных условий населения и даст толчок для развития экономики.

– Когда вы планируете перейти к продаже квартир в домах реновации?

– Только после того, как удовлетворим потребности города в рамках программы. Наш приоритет – интересы москвичей, живущих в морально-устаревших домах. И только после того, как завершим переселение в рамках одного района по программе, мы сможем планировать на освободившихся площадках строить дома для коммерческой продажи городом, чтобы вырученные деньги снова направить на программу реновации.

– В прошлом году строители столкнулись не только с нехваткой рабочих на стройках, но и с беспрецедентным, по заявлению многих экспертов, подорожанием металла. Насколько эта проблема актуальна для городских строек?

– Рост цен происходил осенью и зимой, а так как мы работаем в долгосрочную перспективу и закупки делали в начале сезона, то пока нас это сильно не коснулось. Но ситуация, если не будет изменений, может затронуть и столичные объекты, прежде всего, дорожное строительство, поскольку очень сильно подорожала листовая сталь. Уже сейчас с каждым подрядчиком мы находимся на грани утвержденной стоимости в рамках госконтрактов. Пока мы проводим расчеты, и если негативный тренд продолжится, то придется выводить проблему на уровень мэра.

– Финансирование АИП в Москве на 2021-2023 годы сократилось на 12%. По каким проектам пришлось "ужаться" департаменту строительства?

– Сказать, что у нас произошел сильный секвестр, нельзя. Более того, по поручению мэра мы ускоряем строительство Большой кольцевой линии и двух оставшихся хорд, значит, увеличиваем финансирование по этим объектам. Ни один из проектов, чья реализация уже началась, мы не остановим.

– Что происходит с компанией "Мосметрострой" после того, как город приобрел ее контрольный пакет акций? Проведен ли аудит финансового состояния компании, что он показал?

– Компания работает в абсолютно штатном режиме, она полностью обеспечена контрактами – напомню, "Мосметрострой" специализируется на строительстве метро глубокого заложения, поэтому именно они работают на строительстве Северо-Восточного участка Большой кольцевой линии. Также они ведут реконструкцию Каховской линии подземки и строительство станций Люблинско-Дмитровской ветки. Кроме того, у "Мосметростроя" есть подряды по ремонту действующих станций метро и несколько зарубежных контрактов.

Целью города, когда мы покупали акции компании, было сохранение уникальных компетенций, и мы ее достигли. Сейчас там происходит реформа корпоративного управления, ликвидация лишних "дочек". Огромное достижение – подписание с налоговой инспекцией соглашения о реструктуризации задолженности по налогам, пока план по погашению "Мосметрострой" выполняет без проблем.

– Недавно появилась информация о том, что новые ветки метро – Рублево-Архангельская и Бирюлевская – в перспективе планируется соединить. Где это может быть сделано?

– В настоящее время активно обсуждается трассировка обеих линий. К концу года мы утвердим градостроительную документацию по ним, после чего приступим к поэтапному строительству.

Действительно, соединение двух новых линий – достаточно логичное решение, но сразу скажу, что речь идет об отдаленных временных горизонтах, и конкретные локации мне бы не хотелось называть. В настоящее время прорабатываются варианты трассировки соединения двух линий внутри БКЛ.

– Обсуждается ли сейчас появление других новых веток метро в Москве, помимо Рублево-Архангельской и Бирюлевской, на горизонте до 2030 года? И у каких действующих линий метро есть больше всего перспектив выхода за МКАД?

– Все мировые столицы неизбежно растут, а с ними растет и потребность перемещения людей с окраин. После того, как мы запустим БКЛ и разгрузим старую Кольцевую линию метро, можно будет уже думать, как забирать пассажиров за МКАД. Уже сейчас есть четкие планы выхода за пределы Московской кольцевой автодороги новой Троицкой линии подземки, которая в 2024 году дойдет до Коммунарки, а после 2025 года может достичь Троицка. У Люблинско-Дмитровской линии за МКАД окажется станция "Физтех", у Сокольнической появится станция "Новомосковская", а у Калининско-Солнцевской – станции "Пыхтино" и "Внуково". А вот о планах по строительству новых линий говорить пока рано – они должны быть четко увязаны с развитием Московских центральных диаметров и другого общественного транспорта.

– Является ли Юго-Восточная хорда последней новой крупной магистралью, которая будет проложена в старых границах Москвы, или в столице возможно появление новых связей?

– Строительство хорд в Москве – это, без преувеличения, настоящий мегапроект, который после завершения будет экономить автомобилистам 20-30% времени в пути. Аналогичного глобального строительства в ближайшие 3-4 года я не вижу. Наша задача до 2023 года завершить Северо-Восточную и Юго-Восточную хорды, а также сделать связку ЮВХ с Южной рокадой и вывести последнюю на территорию новой Москвы.

– Как идет реализация международного медкластера в "Сколково"?

– В этом году мы планируем закончить работы по терапевтическому корпусу израильской клиники "Хадасса".

Кроме того, мы приступили к строительству апарт-отеля, центра ядерной медицины "Мединвестгрупп", биотехнологической лаборатории АФК "Система" и многофункционального медицинского молла, арендовать помещения в котором могут небольшие зарубежные клиники.

Если говорить про новые объекты, то "Хадасса" приняла решение строить третью очередь – центр паллиативной медицины. Там будут оказываться реабилитационные услуги. К сожалению, в настоящее время этот сектор практически не развит в России.

Всего пока в ММК в "Сколково" планируется построить 166 тысяч квадратных метров медицинской недвижимости, причем правительство Москвы несет расходы пополам с инвесторами – город за свой счет строит "стены", а инвесторы вкладываются в отделку, дорогое уникальное оборудование и финансируют операционную деятельность.

– Вы в основном говорите про "Хадассу", а как обстоят дело с другими партнерами?

– Увы, партнеры, которых и так было очень мало, из-за пандемии коронавируса заморозили свои планы. Надеюсь, что временно. Например, ряд европейских клиник, которые наиболее тяжело пережили пандемию. В то же время появляются и новые участники проекта медкластера.

На этапе подписания находятся соглашения с онкологической клиникой Roman Fernandez (Испания), ортопедическим центром Clinic Saint Charles (Франция) и онкологическим центром Centre Leon Berard (Франция).

В настоящее время на этапе переговоров находятся соглашения с сетью лабораторий Cerba (Франция) и клиникой пластической хирургии Rokit (Южная Корея).

Кроме того, ведется работа по привлечению клиник Испании, Канады, США, Германии и Швеции к участию в проекте Международного медицинского кластера.

– Какие еще знаковые медицинские объекты могут появиться в Москве в ближайшем будущем?

– Одним из самых интересных объектов обещает стать многопрофильный комплекс детской клинической больницы Святого Владимира на Рубцовско-Дворцовой улице в Сокольниках. Проектируя его, мы хотели реализовать идеологию нахождения родителей рядом с детьми, чтобы у маленьких пациентов не было стресса. В итоге должно получиться здание сложной конфигурации с несколькими внутренними дворами и просторным холлом со стеклянной крышей, где разместятся зоны ожидания, детские игровые площадки, стойки регистрации и кафетерии. Сейчас идут последние приготовления к строительству, контракт с подрядчиками уже заключен, и к концу года мы планируем завершить монолитные работы.

Кроме того, мы планируем заняться комплексным переустройством инфекционной больницы №1 на Волоколамском шоссе. Морально и физически устаревшие корпусы уже снесены, и мы строим новый лечебный блок с учетом последнего опыта и специфики борьбы с инфекционными заболеваниями. Пациенты там будут размещаться в индивидуальных боксах мельцеровского типа, которые смогут полностью изолировать распространителя инфекционной болезни.

Наконец, уникальный лечебно-диагностический комплекс появится на территории ГБУЗ МКНЦ имени Логинова на шоссе Энтузиастов. В состав комплекса также будет входить блок лучевой диагностики и эндоскопии и операционные с возможностью проведения высокотехнологичных операций с помощью медицинских роботов.

Беседовали Ольга Набатникова и Михаил Личков

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство > ria.ru, 2 марта 2021 > № 3658364 Рафик Загрутдинов

Wintershall Dea и «Газпром» намерены качать водород по газотранспортной системе

Возможность транспортировки водорода по существующей газотранспортной системе изучают Wintershall Dea и «Газпром», сообщил глава немецкой компании Марио Мерен. «Эта инициатива существует на протяжении уже почти 30 лет и является одним из крупнейших и наиболее интенсивных форматов обмена такого рода», — сказал он, отметив, что в период пандемии эта работа продолжалась в онлайн-формате.

«Так, например, в последние месяцы интенсивно обсуждались возможности адаптации существующей трубопроводной инфраструктуры для транспортировки водорода и использования декарбонизированных решений в нашем совместном газотранспортном бизнесе. Надеюсь, вскоре мы сможем сообщить о новых проектах в этой области», — считает он.

Помимо этого, Wintershall Dea и Газпром в 2021 году планируют провести на своих совместных предприятиях кампанию по измерению выбросов метана, чтобы снизить их интенсивность в процессе добычи газа. Также в планах партнеров совместная разработка мер по повышению энергоэффективности компрессорных станций.

«Я убежден, что международное партнерство будет и в будущем играть важную роль и благодаря совместным усилиям по декарбонизации энергетической отрасли мы сможем еще сильнее укрепить и расширить успешное российско-германское сотрудничество», — цитирует Мерена «Прайм».

Кабмин ФРГ проведет с властями США переговоры по поводу «Северного потока-2»

Переговоры с властями США по поводу «Северного потока-2» обещает провести Кабмин ФРГ, сообщается в ответе правительства Германии на депутатский запрос фракции «Зеленые».

«С новым правительством США будут искать контакта как страны-члены ЕС, так и федеральное правительство в двустороннем порядке», — говорится в ответе, размещенном на сайте бундестага ФРГ. При этом правительство напомнило, что неоднократно поднимало вопрос газопровода в разговорах с предыдущей американской администрацией.

Также в ответе «Зеленым» Кабмин подчеркнул, что считает формирование фонда в поддержку «Северного потока-2» региональным делом федеральной земли Мекленбург — Передняя Померания. «Правительство приняло решение федеральной земли Мекленбург — Передняя Померания основать „Фонд по защите климата и окружающей среды МП“ к сведению», — сказано в ответе, размещенном на сайте парламента. Предварительные консультации по этому вопросу не проводились, вопрос создания фонда с правительством не согласовывался.

«Федеральное правительство рассматривает фонд как дело федеральной земли Мекленбург — Передняя Померания», — цитирует документ «Интерфакс».

«Газпром» вдвое увеличит поставки СПГ к 2025 году

Компания «Газпром» в 2020 году экспортировала 7 млн т СПГ, а к 2025 году объемы вырастут в два раза, рассказал Павел Седов, начальник Управления экспорта сжиженного природного газа «Газпром экспорт», директор по СПГ холдинга «Газпром Германия Гмбх». «В прошлом году мы поставили более 7 млн т СПГ и планируем увеличить этот объем более чем вдвое к 2025 году», — сообщил Седов в ходе российской презентации ежегодного прогноза Royal Dutch Shell по рынку СПГ (LNG Outlook 2021).

Отвечая на вопрос «Нефть и Капитал» об источниках роста поставок к середине текущего десятилетия, Павел Седов уточнил, что главным из них станет СПГ-комплекс в Усть-Луге. Напомним, что «Газпром» планирует ввести первую очередь комплекса по производству сжиженного природного газа в Усть-Луге в 2024 году, а вторую — в 2025 году. Согласно планам компании, этот СПГ-проект «Газпрома» на побережье Балтийского моря предполагает переработку 45 млрд куб. м газа в год, а также производство до 13 млн т СПГ, 3,6 млн т этана и до 1,8 млн т сжиженных углеводородных газов. Сырьем для предприятия станет природный газ, добываемый «Газпромом» из ачимовских и валанжинских залежей месторождений Надым-Пур-Тазовского региона.

Морозы помогли «Газпрому» на треть увеличить поставки газа в дальнее зарубежье

В январе и феврале 2021 года «Газпром» увеличил поставки газа в дальнее зарубежье на 32,9% в годовом измерении — до 34,5 млрд кубометров, в то время как добыча газа выросла на 7,8% — до 89,9 млрд кубометров. Поставки газа из газотранспортной системы на внутренний рынок выросли на 19,5% (на 11,1 млрд кубометров).

«В феврале сильные холода и снегопады привели к повышенному спросу на газ в России и европейском дальнем зарубежье. В этих условиях мы продолжили надежно обеспечивать потребителей газом», — цитирует «Интерфакс» релиз компании.

Поставки в Германию выросли на 32,9%, в Турцию — на 52,9%, Италию — на 64%, Венгрию — на 85%, во Францию — на 26,7%, Болгарию — на 56,5%, Румынию — на 54,5%.

Турция в феврале более чем вдвое увеличила закупку газа у «Газпрома» к февралю 2020 года.

«Продолжает расти экспорт газа в Китай по газопроводу „Сила Сибири“. Поставки регулярно идут с превышением наших суточных контрактных обязательств. Фактический месячный объем поставок за февраль — в 3,2 раза больше, чем в феврале 2020 года», — сообщила пресс-служба «Газпрома». Из этого следует, что поставки газа в Китай в феврале 2021 года составили 830 млн кубометров. В среднесуточном разрезе поставки как в январе, так и в феврале стабильны на уровне 29,8 млн кубометров в сутки. С начала года поставки составили уже 1,757 млрд кубометров.

Его засосала опасная трясина

Чтобы проект «Навальный» выжил, ему нужен переход на леволиберальные рельсы

Анна Скок

Конец февраля выдался для Алексея Навального неудачным. Мало того, что суд признал законной замену условного срока на реальный, и теперь придётся провести в колонии два с половиной года — к этому хоть и неприятному, но ожидаемому известию Алексей был готов, российское правосудие он давно не любил и не верил ему. Но беда пришла, откуда не ждали. 23 февраля стало известно, что международная правозащитная организация Amnesty International больше не считает его «узником совести». Для главного российского оппозиционера, не побоявшегося бросить вызов «кровавому тирану», это стало настоящим ударом в спину.

Гордое звание «узника совести» присуждается всем тем, кому мешают выражать свои убеждения, не имеющие призывов к политическому насилию. Алексей получил его 17 января, за полчаса до того, как по прилёту из Берлина был задержан в аэропорту Шереметьево. Так что же случилось, и почему верные товарищи отвернулись от него, когда ему больше всего была нужна поддержка? Ответ скрыт в тёмном прошлом оппозиционера.

В далёкие нулевые Алексей ещё искал себя, без зазрения совести примеряя разные образы, и не думая, чем эти переодевания могут обернуться для него в далёком будущем. Самой неосторожной его ролью стала игра в «русского националиста». В сети и теперь легко найти видеоролики с его антииммигрантскими высказываниями. И теперь его знаменитое «первый тост — за холокост» вышло ему боком.

Конечно же, назвать Навального националистом — много чести и лести для него. Ведь быть националистом означает иметь ряд убеждений. У него же их никогда не было и нет. Это всегда была игра и попытка продать то, что продаётся. Алексей Навальный — это такой идеологический хамелеон, который, когда надо, перекрашивается в нужный цвет, и из националиста легко превращается в либерала, популиста, а порой и в социалиста. От правого дискурса, националистических и антимигрантских высказываний он давно отказался и в целом стал чем-то вроде левака-центриста, очевидно, для большей поддержки со стороны западных институтов. Но уже поздно, думать надо было раньше.

Теперь же «Amnesty International приняла внутреннее решение перестать называть Алексея Навального узником совести в связи с заявлениями, которые он делал в прошлом. Некоторые из этих заявлений, которые Навальный до сих пор не признал ошибочными публично, достигают предела пропаганды ненависти, что противоречит определению узника совести, данному Amnesty», — так пояснили в организации, подчёркивая, что решение изменить невозможно, как невозможно изменить и слова Алексея. Не уточняется, о каких именно высказываниях идёт речь, но всё и так ясно.

Новость о вычёркивании товарища Навального из списка рукопожатных сообщил американский журналист Аарон Матэ. Он опубликовал в Twitter электронное письмо — ответ на его соответствующий запрос — от британского отделения правозащитной организации. За опубликование письма в него уже полетели шишки от российских либералов, а сам факт вскрытия прошлого Навального приписывают работе Кремля. Дело в том, что Amnesty International среагировала на давний материал журналистки Кати Казбек, «разоблачающий» старые публикации в «Живом журнале» и видео нашего оппозиционера. Казбек — живущая в США феминистка, сталинистка, ЛГБТ-активистка, в прошлом писала для RT — последнее стало поводом обвинить её и в работе на Кремль и лично Путина.

Что мы видим? Новая этика не прощает ошибок прошлого. Любое неосторожно произнесённое двадцать лет назад слово может разрушить твоё настоящее. Мы это знаем, а наша либеральная общественность — не вполне. Amnesty уже записали в предатели и пришли к выводу о том, что она «поддалась давлению Кремля». Но смелее всех высказалась журналистка Евгения Альбац, обвинившая организацию в антисемитизме. Казалось бы, как же так? Причём здесь антисемиты, Amnesty International, да в придачу Навальный? Но тут, кажется, перефразируя классика: понять могут не только лишь все, мало кто может понять на самом деле.

После был ещё и пранк. Главные российские пранкеры Вован и Лексус провели видеоконференцию с представителями международной правозащитной организации Amnesty International от имени Леонида Волкова, возглавляющего сеть региональных штабов Алексея Навального. В конференции приняли участие генсек Amnesty International Джулия Верхаар, директор отделения по Восточной Европе и Центральной Азии Мари Стразерс и её заместитель Денис Кривошеев. Стразерс сообщила, что решение наделить Навального статусом «узника совести», вероятно, было поспешным и принесло «больше вреда, чем пользы». Она также рассказала «Волкову», что у неё есть идеи, как «переиграть это решение» в текущей повестке.

После подставной беседы Amnesty International немного замялись и теперь заявляют, что проведут внутреннее расследование по поводу того, как принималось решение, чтобы назвать Навального «узником совести», и о том, чтобы перестать так его называть. «Мы запустим внутреннее расследование по поводу того, что пошло не так и каким образом мы оказались в той ситуации, в которой находимся», — написала в Twitter генсек организации. По её словам, процедуры и системы подвели их, поскольку позволили внутренним разговорам попасть в руки «контролируемого Кремлём СМИ Russia Today». Она считает очевидным, что Amnesty International «стала целью клеветнической кампании российского правительства». То есть даже в Amnesty считают, что виноват опять Путин. И тогда даже ролики и расистские высказывания молодого Навального, если их разоблачение спонсировано Администрацией Президента — это уже и не совсем разоблачение и какая-то неправильная правда. Всё, к чему прикасается рука Кремля, меняет свою окраску в глазах либералов.

А вообще, было бы неплохо, если бы Кремль однажды начал играть в западную леволиберальную повестку и переиначивать её в свою пользу. Будут писать доносы в правозащитные организации, осуждать «риторику ненависти».

«Мы обязательно напомним про отвратительный сексизм Навального (например, на суде было сказано «баба» в отношении прокурорки) и абсолютно токсичный для Запада эйджизм («бункерный дед», «надели на деда медали» и т.д.). Так там ещё и расизм на подходе, и не только во фразе про «грызунов», — пишет ТГ-канал «Майор и генерал».

Если обличение Навального перед западным сообществом как националиста — работа нашей мягкой силы, то это просто великолепная операция. В левую повесточку пора уже уметь играть. Ведь она уже окончательно захватила глобалистские структуры. И даже свергнуть режим Путина теперь не разрешает, если ты не соответствуешь высоким моральным требованиям. Им уже неважно, за кого ты и против чего, неважно как кардинально ты переобулся. Для адептов прогрессизма эти превращения не имеют значения. А уж если ты белый гетеросексуальный мужчина с правыми взглядами — то пиши пропало.

Случай Навального лишний раз, но уже на нашей почве продемонстрировал нам современную западную «культуру отмены» — подвергание публичных персон остракизму за неправильные взгляды и поступки. Мировой леволиберальный обком даже своим питомцам не прощает расхождения с линией партии. Больше того, эта коса косит только тех, кто является частью этой системы.

Сам Навальный списан уже окончательно. Тот факт, что организация обещает, несмотря ни на что, продолжить борьбу за освобождение Навального, звучит слабым утешением. А тут ещё и новость: Тихановская вошла в «топ-100» лидеров будущего по версии журнала Time. Единственная из СНГ. И вторая новость, пришедшая, как и от Amnesty, аккурат 23 февраля: Госдеп США не включил Навального в список лидеров по борьбе с коррупцией. Там есть представители Украины, Албании, Эквадора, Микронезии, Гватемалы, Гвинеи, Индии, Ирака, Киргизии, Ливии, Филиппин и Сьерра-Леоне. А Алексея нет. Как же так? Ведь из-за его войны с коррупцией спецслужбы чуть не убили его, а прогрессивная общественность потом спасала его всем миром! Вот такой неудачный день. И не узник совести, и не борец с коррупцией.

Чтобы проект «Навальный» выжил, ему нужна идеологическая корректировка с переходом на леволиберальные «демократические» рельсы. Поскольку тема угнетённых негров в России заходит плохо, начинают натужно двигать гендерную повестку. Про переименование проекта в «Навальная» и задействование Юлии как нового лидера протеста мы уже писали. А теперь «женский марш» делает новые робкие шаги в левом строе. Например, наш знаменитый «Фонд борьбы с коррупцией» (признан иноагентом в РФ). Фонд, как следует из названия, всегда занимался традиционной для всех государств проблемой коррупции. Проблема всегда насущная, беспроигрышная и задевает большую аудиторию. Но времена меняются, и если ты хочешь по-прежнему получать вкусные гранты, то будь мил и отрабатывать так, как скажут.

И тут голос подала слегка подзабытая нами с осени Мария Певчих, называемая руководителем отдела расследований ФБК. Та самая, что была на борту самолёта Омск — Берлин; беспрепятственно встречалась в Германии с Навальным, круглосуточно находившимся под охраной спецслужб ФРГ; а в день его вылета из Берлина в Москву была в числе сопровождавших. Эта таинственная жительница Лондона, проживающая в апартаментах The Circle, расположенных на улице Королевы Елизаветы, в пяти минутах ходьбы от Тауэрского моста, вдруг озаботилась неравенством зарплат мужчин и женщин в России. В Твиттере она опубликовала пост из трёх предложений и таблицы с заезженной цифрой об отставании женских зарплат от мужских на 30 процентов. Разоблачение сего надоевшего мема — не тема этой статьи, но сам момент попытки навязать российской аудитории популярный миф о «стеклянном потолке» надо зафиксировать. Тем более что даже уже Мегафон отмечает 23 февраля спецпроектом против сексизма. Трендам надо соответствовать. И потому 2021 год в российской политике может стать женским годом.

«Смена главного героя старого бренда позволяет вместе с героем обновить и идеологическую базу, скоординировав целевую аудиторию. В данном случае из Юли Навальной зарубежные кураторы вполне могут начать создавать образ российской Хиллари Клинтон — сильной женщины, стоящей на защите «демократических ценностей», меньшинств всех мастей и рангов, ведущей праведную борьбу против ужасного российского Дональда Трампа. Сюда же наверняка будет приплюсована экологическая повестка — неотъемлемая часть западного леворадикального дискурса. Конечно, Юля Навальная — не Хиллари Клинтон, но и Россия — не США. Кстати, лозунг «Любовь сильнее страха» вполне соответствует «демократической» риторике угнетаемых меньшинств», — пишет ТГ-канал Militant Conservative.

С ним соглашаются редакторы ТГ-канала «Сыны Монархии»: «В отличие от Соболь и Милова, которые, при всей своей недалёкости, сразу верно уловили новый вектор и подстроились под идеологию победившей в США демпартии, Навальный осудил блокировку твиттера Трампа и его сторонников. В мире, где гонимыми маргиналами, ответственными за все его беды, делают белых гетеросексуальных мужчин, текущий образ Навального явно выбивается из тренда. С учётом того, что ради популярности и денег Навальный уже успел побыть яблочником, националистом, борцом с коррупцией, правым и левым либералом, думаю, ему вполне по силам сделать очередное перевоплощение. В трансгендера, бисексуала, а то и найти у себя корни какого-нибудь важного расового или национального меньшинства. Поживём, увидим».

Как бы там ни было, нынешний Навальный сказал «прощай» и этапом ушёл по направлению Москва — Петушки.

Встреча Михаила Мишустина с представителями промышленной отрасли Алтайского края

Встреча прошла на территории Алтайского завода прецизионных изделий в Барнауле.

До начала встречи Михаил Мишустин ознакомился с производством Алтайского завода прецизионных изделий. Председатель Правительства осмотрел цеха предприятия, в том числе цех производства корпусов форсунок, цех станкостроения, цех обработки корпусов деталей топливной системы, цех сборки современных топливных систем, а также пообщался с работниками.

История предприятия началась в 1956 году, когда на Алтайском моторном заводе был организован цех топливной аппаратуры №2. В 1991 году на базе цеха было создано самостоятельное производство – Алтайский завод прецизионных изделий. В настоящее время ООО «УК “Алтайский завод прецизионных изделий”» – инновационное производство, оснащённое современным металлообрабатывающим оборудованием, на котором проводятся разработки и модернизация топливной аппаратуры (форсунки, распылители, системы в сборе).

Предприятие реализует программу собственного станкостроения. Доля оборудования, изготовленного и модернизированного своими силами, составляет 80% станочного парка предприятия. Все работы по данному направлению ведутся за счёт собственных средств. Номенклатура выпускаемой продукции: полнокомплектные топливные системы типа Common Rail, топливные насосы высокого давления, форсунки, распылители, управляющие клапаны, а также запасные части к перечисленной номенклатуре.

Завод реализует свою продукцию в России и за рубежом. Основными покупателями топливной аппаратуры Алтайского завода прецизионных изделий являются КамАЗ (Набережные Челны), холдинг «ММЗ» (Беларусь), «Автодизель» (Ярославль), «Туламашзавод» (Тула), «ЧТЗ-Уралтрак» (Челябинск), «Звезда» (Санкт-Петербург).

Производственные возможности позволяют заводу ежегодно выпускать более 300 тыс. форсунок, более 2,5 млн штук распылителей, около 10 800 топливных систем высокого давления Altay Common Rail System (ACRS).

Из стенограммы:

М.Мишустин: Добрый день, дорогие друзья! Рад вас всех приветствовать. Только что мы с Виктором Адольфовичем (Германом) осмотрели завод и новые элементы современного производства на этом предприятии. Оно оснащено разным оборудованием, в основном современным, выпускает продукцию, которая востребована, в частности, в автопроме. И что мне особенно приятно – выпускает также продукцию собственного станкостроения. Такой подход можно только приветствовать. Он помогает повышать конкурентоспособность.

И конечно, подобные точки роста в регионах Правительство стремится всячески поддерживать. Особенно те, дальнейшее развитие которых способно подтянуть также и смежников к такой коллаборации. Не случайно в конце прошлого года ваше предприятие стало победителем сразу в двух конкурсах по федеральным субсидиям на освоение новых технологий – на сумму около 200 млн рублей. Правда, Виктор Адольфович сказал, что этого недостаточно. Согласен. Эти средства позволят снизить затраты на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ.

Развитию промышленного потенциала страны Правительство уделяет особое внимание. Во время поездок по регионам мы обязательно смотрим, что происходит на конкретных производствах. Это важно, чтобы оценить эффект, который дают различные меры государственной поддержки и различные государственные программы. Мы также стараемся обсудить с предпринимателями, какие дополнительные решения необходимы, в первую очередь с точки зрения развития ситуации с занятостью. Сегодня у нас будет такая возможность. Мы это обсудим.

Уверен, что у Алтайского края хороший потенциал. Несмотря на все сложные моменты, которые были связаны в том числе с коронавирусной инфекцией, объём промышленного производства вам удалось сохранить на уровне предыдущего года, а уже в январе – достаточно существенно нарастить (плюс 5,3%). Значительный вклад здесь внесли как раз обрабатывающие производства. Кроме того, увеличился оборот розничной торговли, который мы зафиксировали.

Пока ваш край входит в число 10 субъектов Российской Федерации с достаточно сложной социально-экономической обстановкой. Для исправления ситуации Правительство разработало специальную индивидуальную программу в размере 1 млрд рублей. До 2024 года вы также будете продолжать получение этих средств. Ежегодное финансирование, ещё раз скажу, в размере 1 млрд рублей.

Также мы существенно увеличили объём федеральной поддержки местных предприятий. В прошлом году по различным федеральным программам они получили субсидий на общую сумму около 485 млн рублей. Это примерно на две трети больше, чем за предыдущий год, – примерно около 300 млн рублей было. Также финансирование идёт по линии Фонда развития промышленности. В прошлом году на производство антисептиков было выделено 360 млн рублей.

Хотелось бы сегодня с вами обсудить, какие проблемы сдерживают расширение промышленного потенциала вашего региона, услышать идеи и предложения по тем мерам, которые были бы хороши для укрепления и развития экономики Алтайского края. Давайте начнём наш разговор. Пожалуйста, Станислав Александрович, вам слово.

С.Кедик (член правления Союза промышленников Алтайского края, генеральный директор ЗАО «Рубцовский завод запасных частей», модератор встречи): Михаил Владимирович, добрый день! Добрый день, коллеги!

Мы очень рады принимать Вас на благодатной земле Алтая. Алтайский край – уникальный регион с богатой историей, а самое главное, с большим потенциалом.

Исторически сложилось так, что широкое развитие в нашем крае получили такие отрасли, как сельское хозяйство, добывающая промышленность, сельхозмашиностроение, оборонно-промышленный комплекс и иные виды машиностроения в целом. Сегодня ситуация складывается так, что именно эти направления и являются ключевыми в экономике Алтайского края.

Сегодня на встречу приглашены руководители предприятий, которые как раз работают в этих отраслях. Данные предприятия развиваются очень динамично, поэтому я думаю, что суть нашего разговора будет предельно актуальной и значимой для развития нашего края.

Позвольте первое слово предоставить нашему авторитетнейшему коллеге – председателю Союза промышленников Алтайского края, председателю правления Алтайского завода прецизионных изделий, где сегодня мы находимся и где сегодня воочию вы могли убедиться в уникальности этого предприятия, Виктору Адольфовичу Герману.

В.Герман (председатель Союза промышленников Алтайского края, председатель правления Алтайского завода прецизионных изделий): Я рад всех приветствовать сегодня.

Надеюсь, мы проведём эту встречу с пользой как для нашего края, так и для промышленности в том числе. Потенциал есть и у края, и у страны. Я считаю, что мы должны расти и можем расти с двухзначной цифрой. И резервы для этого есть, и куда приложить руки есть. Проработав столько лет в производстве, знаю всё изнутри. У нас, повторяю, эти резервы есть – и у края, и у страны, и у отдельных предприятий.

Что касается нашего сектора, и российского, и краевого, то речь идёт конкретно о компонентах. Мы в том числе тоже к компонентам относимся, но только к высокотехнологичным компонентам. Есть сельскохозяйственные орудия, которые имеют меньшую сложность, меньшую трудоёмкость и так далее. Но компоненты – это всё. Если взять двигатель, то это блок, коленвал, головка, распредвал, картерные детали. А всё остальное – это компоненты. То же у трактора. То же у автомобиля. Что мы сейчас имеем? Имеем несколько заводов двигателей. Но это, повторяю, несколько деталей буквально. То же самое – сборочное производство. Наши или же Ford, или ещё кто-то. Пока мы не займёмся компонентами, у нас толку не будет. А это огромный пласт трудоёмкости и затрат, и труда, и экономики. Наша только топливная аппаратура занимает в дизелях 30% стоимости, а если всё остальное прибавить. Вот это то, что лежит на поверхности, то есть чем надо заниматься. То есть мало того, что это не просто компоненты, а, как правило, это чисто импортозамещение, как правило, из Европы. Потому что «Евро-6» сейчас нам надо будет делать – китайцы ещё не тянут, даже близко. Кстати, инжектор они до сих пор не могли освоить. Мы сейчас придём к ним со своими изделиями. Поэтому это тот пласт, которым надо заниматься. У нас в министерстве это понимают, вышли, по-моему, с таким предложением. Где сейчас находится этот документ, я не в курсе.

А что касается нашего завода, то в этой отрасли мы самый высокотехнологичный сектор, если взять из компонентов. Лидер у нас в мире – это Bosh, с которым мы сейчас конкурируем. В прошлом году я у них забрал 41% от своего объёма с плюсом, у Bosh забрал. Поэтому потенциал есть, надо работать. А работать – это слышать друг друга, как-то находить решения, и тогда всё пойдёт.

М.Мишустин: Виктор Адольфович, объём реализации продукции позволяет вам концы с концами сводить? Разговор абсолютно откровенный. Мы шли с Вами, говорили о том, что 200 млн на НИОКР – мало, субсидии 70% на НИОКР – это всё-таки значительные средства. Но Вы говорите – мало. Что значит мало? Забирая 40% у Bosh, сколько бы вы хотели на НИОКР получить?

В.Герман: Михаил Владимирович, вот какое дело. Мы сейчас сколько можем переварить, обслужить кредитов, столько и берём, потому что больше – залететь можно на банкротство или ещё какие-то неприятности. Задача очень большая. Bosh, Siemens – представьте, такие гиганты. Надо помочь государству таким предприятиям, как наше.

М.Мишустин: Есть три варианта, как вам помогать. Первый вариант, с губернатором вы можете об этом поговорить, – это та самая индивидуальная программа, с помощью которой вы можете на субсидии брать деньги. Специально по миллиарду выделяется каждый год. Поэтому это источник номер один. Второй источник – Фонд развития промышленности, по локализации. Это федеральная программа, которую Денис Валентинович (Д.Мантуров) ведёт. Мы туда дали соответствующие средства на реализацию федеральной программы по поддержке локализации компонентов. Там автомобильные, для всех видов самоходной техники. Средства есть. Вы говорите, программа пока не началась. Но это только начало, Денис Валентинович докладывал об этом. Там, по-моему, миллиард рублей уже есть. Правильно, Денис Валентинович?

Д.Мантуров: Для начала в этом году – да.

М.Мишустин: Для начала в этом году. Надеюсь, что, посещая этот завод, мы обязательно договоримся с Виктором Адольфовичем и с губернатором. Но от региона должна быть заявка, чтобы вы эту заявку подали. Третий вариант – это ваш региональный фонд развития промышленности. В этом году по линии Минпромторга на его докапитализацию выделено 250 млн рублей. Надо тоже посмотреть. В принципе – всё средства.

В.Герман: Регион нам помогает, сколько может. Мы там главные грантополучатели.

М.Мишустин: Вы сейчас показали всю линейку, и линейку станков, и оборудование, с чего начинали, видел, что у вас работают высококвалифицированные рабочие. От старого оборудования переходят к новому, для того чтобы поддерживать профессионализм, чтобы руки остались и передавать компетенцию молодёжи. Потому что новое оборудование работает больше на цифровых технологиях, однако и руками надо работать. Вы сегодня показали... Почему-то очень много женщин, процентов, наверное, 70 женщин делают достаточно сложные операции с технологическим процессом. Наверное, они более усидчивые, более профессиональные, более аккуратные.

В.Герман: Аккуратные, терпеливые.

М.Мишустин: Но я хочу сказать, что эти три источника есть, нужно ими заниматься. И второе. Мы обязательно поговорим с Денисом Валентиновичем по возвращении, как ещё можно помочь. Здесь Вы правы, здесь надо комплексно посмотреть на весь объём рынка, но прецизионные изделия, которыми вы занимаетесь, – конечно, это гордость, это здорово, что на сегодняшний день в России способны...

В.Герман: В пятёрку мировых лидеров мы можем попасть.

М.Мишустин: Да, и обязательно по импортозамещению нужно продолжать эти программы. Спасибо Вам.

С.Кедик: Виктор Адольфович, спасибо. И, продолжая нашу беседу, позвольте передать слово Алексею Геннадьевичу Подкопаеву, представителю ещё одного уникального предприятия в Алтайском крае – Алтайского научно-исследовательского института технологии машиностроения. Данное предприятие работает в отрасли сельхозмашиностроения и на сегодняшний день занимает одно из лидирующих положений в области производства прицепных сельскохозяйственных почвообрабатывающих машин. И должен заметить, что данное предприятие ведёт свою историю с 1957 года.

А.Подкопаев (заместитель директора АО «Алтайский научно-исследовательский институт технологии машиностроения»): Добрый день! Наше предприятие является одним из ведущих производителей сельскохозяйственной техники в Алтайском крае. Изготавливаемые нашим предприятием почвообрабатывающие машины спроектированы собственными силами. Разработка ведётся конструкторским и технологическим отделами предприятия. Наша техника очень широко известна в России и в странах ближнего зарубежья.

На каждое разрабатываемое и производимое изделие в соответствии с постановлением Правительства №719 необходимо получать заключение о подтверждении производства промышленной продукции на территории Российской Федерации. Само это требование мы считаем справедливым и необходимым условием. До 1 февраля 2018 года в данном постановлении существовала норма, чтобы мы эту процедуру проходили один раз в три года. Далее внесли изменения, и мы эту процедуру начали проходить ежегодно. В связи с этим приходится в постоянном режиме, практически в непрекращаемом, подтверждать производство этой продукции на каждый вид выпускаемой техники. Мы делаем одно и то же. Можно ли вернуть ранее существовавшие нормы, которые существовали до этого?

М.Мишустин: Алексей Геннадьевич, спасибо за вопрос. Идея понятна. Во-первых, на продукцию станкостроения мы продлили до двух лет соответствующий норматив, и на сегодняшний день этот вопрос решён. То, что касается всех остальных видов продукции, сейчас Денис Валентинович рассматривает возможность продления до трёх лет. Но тут есть один нюанс.

Пока Минпромторг думает о том, как изменить правила продления, мы также думаем о том, как контролировать, чтобы не прятались иностранные в основном компоненты за локализацией. Есть параллельные требования к тому, что такое российское. Они не простые, они динамические, требуют большей локализации каждый год. И расписаны они по годам. Здесь трёхлетка с трёхлеткой должна быть синхронизирована, то есть по мере повышения локализации вы должны соответствующим образом подтверждать это сертификатом или заключением о российском производстве.

По станкостроению вопрос решён, по остальным, знаю, Денис Валентинович сейчас должен решать. Пожалуйста, Вам слово, Денис Валентинович.

Д.Мантуров: Спасибо, Михаил Владимирович.

Алексей Геннадьевич, дело в том, что в сельхозмашиностроении мы изменили правила ровно потому, что процесс внедрения технологий, обеспечивающих уровень локализации и повышения «российскости», каждый год быстро ускоряется. Поэтому, если мы сделаем на три года, то вам же будет некомфортно с точки зрения достижения тех баллов, которые вам позволят получить ту или иную преференцию по государственным субсидиям. Поэтому, с одной стороны, – да, это обременительно. С другой стороны, это вас и всех других производителей защищает и мотивирует. Поэтому я бы не торопился в части сельхозмашиностроения и автопрома. Это отрасли, где быстро происходят изменения и баллы наращиваются каждый год.

С.Кедик: Так исторически сложилось, что именно отрасль сельхозмашиностроения в нашем крае широко развивалась. Я хочу предоставить слово ещё одному представителю данной отрасли, руководителю, чьё предприятие на сегодняшний день поставляет свою продукцию – сельскохозяйственные машины – во все сельскохозяйственные регионы Российской Федерации, страны ближнего зарубежья. Но уникальность данного предприятия в том, что оно одно из первых начало поставлять свою продукцию на европейский рынок и на сегодня делает это достаточно успешно.

Татьяна Викторовна, Вам слово.

Т.Филидова (генеральный директор ОАО «Алтайский завод сельскохозяйственного машиностроения»): Здравствуйте! Спасибо Вам большое за то, что Вы так глубоко погружаетесь во все вопросы, – это впечатляет!

Регион у нас уникальный. Здесь и сельское хозяйство развито, и мощная отрасль по сельскохозяйственному машиностроению. В этом зале присутствуют директора трёх заводов алтайских, которые входят в топ-5 российских заводов, производящих почвообрабатывающую технику. Поэтому можно с уверенностью сказать, что именно в Алтайском крае производится очень много техники для почвообработки. И мы предлагаем кроме этого ещё и посевную технику. Реализуем её по всей России.

Конечно, нашей задачей является обеспечение всех аграриев качественной российской техникой. Именно российской. Мы очень долго работаем в направлении импортозамещения. Но, к сожалению, не всегда у наших аграриев есть средства для технического перевооружения. Мы понимаем, что аграрии работают в очень сложных условиях и иногда с платёжеспособностью могут быть какие-то проблемы временные. И здесь очень хорошо помогает поддержка государства – это постановление Правительства №1432. Наши аграрии могут компенсировать часть стоимости техники.

От лица всех сельхозмашиностроителей очень прошу эту реально работающую меру поддержки оставить и не сокращать объёмы финансирования. Поскольку благодаря этой поддержке не только наши аграрии могут пользоваться техникой российской, но и заводы машиностроительные тоже. Мы за счёт увеличения спроса на нашу технику можем наконец-то приобретать новое оборудование современное. И благодаря этому мы улучшаем качество каждый день. То есть это такой круг. Мы взаимно две отрасли поддерживаем.

Поэтому очень прошу оставить средства на эту поддержку.

Мы продаём нашу продукцию не только на территории России, но и в другие страны. Я с гордостью всегда говорю, что мы первые в истории России начали продавать немецким фермерам технику для почвообработки. Мы уже третий год это делаем. На данный момент мы поставляем свою технику в 11 европейских стран. Вот из этой глубинки мы поставляем в Европу технику.

И конечно, здесь очень большая роль государства. Очень своевременно была введена мера поддержки, которая позволяет компенсировать часть затрат на транспортировку техники до конечного клиента. Это сразу дало нам толчок после участия в международных выставках, и на нашу технику появился спрос. Здесь есть нюанс, нам бы очень хотелось оставить эту меру поддержки по постановлению №496. И не срезать средства на это постановление, потому что у нас у всех есть цель – увеличить объём экспорта, а именно возможность доставить технику до конечного клиента, это делает нашу технику более конкурентоспособной.

М.Мишустин: Спасибо, Татьяна Викторовна.

Абсолютно поддерживаю, потому что сегодня субсидии – отличный инструмент для того, чтобы и покупателей, и продавцов именно нашей сельхозтехники поддержать и, самое главное, поддержать наших производителей, потому что импортозамещение – непростой процесс. И сегодня как раз мы видим, насколько эта мера эффективна.

Я немалое количество сельхозпредприятий, где производится сельхозтехника, посетил, и все об этом говорят. Мера эта будет продолжена, даже не сомневайтесь. Это первое.

По поводу субсидирования транспортных или логистических затрат. Конечно, страна огромная, но Алтай – это не глубинка, в центре практически, Россия-то какая страна! И конечно, иногда логистические затраты могут превышать стоимость самой продукции, бывает и так. Конечно же, субсидии, которые сегодня работают, будут продолжены. В этом году было примерно, Денис Валентинович, 14 млрд рублей? В следующем году знаю, что 10 млрд рублей предусмотрено, но Вы должны увеличивать до 14 также, правильно?

Д.Мантуров: Разрешите, Михаил Владимирович? У нас 14 млрд было в прошлом году с учётом того, что мы 4 млрд отдали за долги 2019 года, поэтому в чистом виде – 10 млрд. И тоже 10 млрд в этом году. У нас стоит по десятке, поэтому мы не снижаем, мы, наоборот, сохраняем. Более того, если брать результаты прошлого года, рост производства сельхозмаша составил 30%, и экспорт увеличился, Татьяна Викторовна правильно говорит, что мы уже в Западную Европу поставляем плюс 30%.

М.Мишустин: Важно сохранить субсидии логистических затрат при экспорте. У нас ещё также есть Российский экспортный центр, который помогает в том числе организовывать мероприятия, выставки. Можно обращаться в этом смысле за помощью к нему. И я уверен абсолютно, что все программы будут сохранены и вы только увеличите объём экспорта и реализацию продукции. Спасибо, Татьяна Викторовна.

С.Кедик: В продолжение нашего разговора позвольте перейти от наших традиционных отраслей в новые направления, которые развиваются в Алтайском крае. Сегодня присутствует Денисенко Константин Александрович – руководитель компании «Зиас машинери». Помимо производства систем крепления вентилируемых фасадов компания запустила в серийное производство уникальный промышленный 3D-принтер, который помогает нашим металлургическим предприятиям. Константин Александрович, Вам слово.

К.Денисенко (генеральный директор ООО «Зиас машинери»): На нашем предприятии, кроме того что мы перерабатываем методом холодной штамповки тонколистовую сталь, мы самостоятельно проектируем и изготавливаем автоматизированные штамповочные комплексы, прокатные линии и на них перерабатываем, выпуская продукцию строительного назначения. Вместе с этим компетенции хватило, чтобы разработать и запустить в серию 3D-принтер для печати песчаных форм, используемых в литейке, что в свою очередь совершенно на новый уровень выведет литейную отрасль в стране. На сегодняшний день она не в самом передовом состоянии по сравнению с другими странами. Высокая стоимость оборудования серьёзно сдерживает спрос на эту продукцию. В настоящее время действует постановление Правительства №823, в рамках которого субсидируется скидка производителям специализированной техники или оборудования, что серьёзно повышает спрос на подобную продукцию. Можно ли распространить действие этого постановления на 3D-принтеры, работа которых основана на аддитивных технологиях, что в свою очередь сильно бы помогло как литейной отрасли, так и производителям подобного оборудования?

М.Мишустин: Спасибо, Константин Александрович. Сегодня мы посещали барнаульскую школу, и маленькая девочка Вероника сделала на 3D-принтере герб Барнаула, подарила и сказала, что в будущем хочет работать на 3D-принтере. Я вспомнил, что дети уже сегодня серьёзно занимаются, читают, интерес в инженерных классах вашей школы есть.

Это очень интересное и перспективное направление абсолютно точно будет развиваться и в мире, и в Российской Федерации. Но для производителей такого оборудования и установок, как ваши, у нас предусмотрены не в 823-м постановлении, а в 1206-м скидки для покупателей. Посмотрите, может, вам подойдёт этот механизм. Он есть, Денис Валентинович Вам разъяснит нюансы. Это важнейшее направление будем поддерживать. Мы скоро в Правительстве будем рассматривать соответствующую стратегию развития технологий в нашей стране на последующие 10 лет. Я попрошу в том числе Ваше мнение, как Вы видите развитие, отправить в Минпромторг, который занимается этим плотно. Уверен, 3D-принтеры и вообще аддитивные технологии на сегодняшний день должны являться важнейшим стратегическим ресурсом для создания современной промышленности в России.

Д.Мантуров: Вы в прошлом году поддержали, Михаил Владимирович, постановление по станкостроению в части компенсации скидок покупателям нашей продукции. Мы видим рост и результат – сразу же почти 15%. Поэтому 1206-е – вы полностью туда вписываетесь, и не нужно никаких изменений в 823-е, подавайте на конкурсной основе свои заявки, и вы получите такую поддержку.

С.Кедик: Позвольте затронуть ещё одно новое направление для нашего края, это производство кожи. Данный проект был реализован с использованием современных мер поддержки как на краевом уровне, так и на федеральном. Я думаю, что более подробно об этом проекте и о вопросах расскажет Сурин Игорь Николаевич, председатель совета директоров группы компаний «Русская кожа».

И.Сурин (председатель совета директоров группы компаний «Русская кожа»): В октябре 2019 года в городе Заринске на территории ТОСЭР состоялось торжественное открытие нашего нового кожевенного завода. Он играет важную роль в развитии экономики региона и за его пределами. Благодаря алтайскому заводу мы планируем не только увеличить объём выпуска продукции, но и повысить конкурентоспособность нашей отечественной продукции на рынках Юго-Восточной Азии. При строительстве завода были применены самые современные и передовые технологии и самое современное оборудование. Помимо создания новых рабочих мест регион получил стимул к комплексному развитию сельскохозяйственной и лёгкой промышленности. Реализация данного проекта стала возможной благодаря поддержке государства. По линии Министерства промышленности Российской Федерации мы получили субсидию по программе льготного лизинга, а также поддержку от Фонда развития моногородов. Я считаю, что программа льготного лизинга является одной из самых эффективных и востребованных программ для инновационного развития производств, и хотелось бы её сохранить на ближайшие годы. И у меня вопрос: предусмотрено ли в федеральном бюджете сохранение финансирования данной программы?

М.Мишустин: Действительно данный механизм показал свою эффективность и очень хорошо востребован предприятиями лёгкой промышленности. То, что касается средств федерального бюджета, – да, свыше 700 миллионов предусмотрено. В прошлом году мы вообще увеличили не только размер самой субсидии, но и проценты. То есть у нас фактически с 30 до 50% от стоимости приобретаемого оборудования. И на сегодняшний день, как я уже сказал, 700 миллионов ежегодно предусмотрено на трёхлетку. То есть это 2,1 млрд рублей. Денис Валентинович, если недостаточно будет средств, посмотрите, пожалуйста, на предложения об увеличении.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 2 марта 2021 > № 3652033 Михаил Мишустин

День проклятых солдат

Архивы советских спецслужб рассказывают о том, против кого в годы войны боролась польская "Армия крайова"

Текст: Иван Егоров, Владимир Макаров (историк спецслужб)

Вот уже 10 лет начиная с 1 марта 2011 года в Польше отмечается Национальный день памяти "отверженных солдат" (польск. Narodowy Dzień Pamięci "Żołnierzy Wyklętych") в честь участников антисоветского и антикоммунистического подполья, действовавшего на оккупированной территории Польши в 1939-1945 годах.

Это событие было введено в календарь памятных дат по предложению бывшего в то время президентом Польши Леха Качиньского. В годы Второй мировой войны начиная с 1942 года все подпольные военизированные организации на оккупированной германскими войсками территории бывшей Польши были объединены в так называемую "Армию крайову" ("АК", Отечественная армия). Эти формирования формально подчинялись польскому эмигрантскому правительству в Лондоне. Наряду с "АК" в борьбе с оккупантами участвовали и подразделения польских коммунистов, объединенных в "Армию людову" ("АЛ", Народная армия), которые действовали вместе с советскими партизанами, а затем и частями Красной Армии. В ходе освобождения Польши в 1944-1945 годах Красная Армия разоружала подразделения "АК", а их личный состав, впрочем, так же, как и личный состав "АЛ", направляли в подразделения Войска Польского. Те же участники "АК", которые не желали принимать участия в борьбе с гитлеровцами, начали подпольную борьбу, но уже со своими соотечественниками и военнослужащими Красной Армии. После войны в Польской Народной Республике "аковцы" за сотрудничество с оккупантами получили прозвище "проклятых солдат". В нынешней же Польше, с подачи президента Качиньского, их уже чествуют как героев. В интервью Gazeta Wyborcza 21 января 2020 года заместитель директора Польско-российского центра диалога и согласия пан Лукаш Адамский (Lukasz Adamski) ответил на вопрос о ходе польско-российского столкновения на исторической почве. "Я считаю, что Польша уверенно выигрывает. Я бы даже предложил Путину продолжать выступать с пропагандистскими тезисами и публиковать документы, а мы будем отвечать", - заявил Адамский. Понятно, что свое предложение и дальше публиковать материалы по польской истории ХХ века он сделал не столько главе российского государства, сколько российским историкам. Правда, сразу же возникает вопрос, а имеет ли сам пан Лукаш свободный доступ к архивам польских спецслужб, хранящихся в Институте национальной памяти? Скорей всего, нет. Поэтому восполним пробел и сами расскажем о "темных пятнах" польской истории.

Подпольщики, диверсанты, каратели

Что же представляла из себя польская подпольная военизированная организация, носившая название "Армия крайова" (польск. Armia Krajowa). Когда мы читаем или слышим слово "армия", то нам видится организованное, дисциплинированное, хорошо вооруженное и обученное военное формирование, предназначенное для эффективного ведения боевых действий с противником. При детальном же рассмотрении "АК" ничего подобного не наблюдается. Предшественницей "АК" была подпольная организация "Служба победе Польши" ("СпП", пол. Służba Zwycięstwu Polski, SZP), возникшая 27 сентября 1939 года. 13 ноября 1939 года "СпП" переименована в "Союз вооруженной борьбы" ("СВБ", пол. Związek Walki Zbrojnej). 14 февраля 1942 года приказом Верховного главнокомандующего польскими вооруженными силами генерала Владислава Сикорского переименована в "Армию крайову". "АК", так же как и ее предшественники, подчинялась польскому эмигрантскому правительству, с 1939 года находившемуся в Париже, а с лета 1940 года, после поражения Франции, в Лондоне, и Верховному главнокомандующему польских вооруженных сил, то есть всю войну управлялась из Лондона. В целом количество подпольных организаций после сентября 1939 года на территории бывшей Польши не поддается разумному объяснению. Причем некоторые из них были созданы германскими спецслужбами для борьбы с польскими партизанами, например, так называемые "Батальоны смерти". А такие как "Меч и плуг" даже в 1944 году проводили совместные конференции с гестапо для борьбы с коммунистическим подпольем. В составе "АК" были и свои диверсионно-террористические и разведывательные структуры, такие, например, как "Диверсионная команда" (сокр. "Кедыв"; польск. Komenda Dywersji, Kedyw). Подразделение было сформировано в апреле 1940 года под названием "Союз возмездия", в 1943 году преобразовано в "Кедыв". Но особо среди этих подразделений выделялся "Польский корпус безопасности" ("ПКБ"), зверствовавший даже в период Варшавского восстания 1944 года. При этом, например, в музее Варшавского восстания нет ни слова о преступлениях "ПКБ". В то же время недавно опубликованные на сайте Минобороны России рассекреченные материалы, в которых рассказано о преступных действиях членов "ПКБ", у польских историков не вызвали никакой реакции. Мол, в них нет "ничего нового". Если в Польше о преступлениях "ПКБ" все известно, то опубликуйте эти архивные материалы: кто руководил этой структурой, кто отдавал преступные приказы, списки убитых и т.п. Ведь диверсионные акции эти подразделения совершали не столько против оккупантов, сколько занимались карательной деятельностью по отношению к своим же гражданам, которые придерживались других взглядов или были не польской национальности. Во времена Варшавского договора, Советского Союза и братской Польши о таких "нюансах" было не принято говорить и тем более писать. Сейчас у польских историков появились, видимо, уже другие мотивы для молчания.

По данным разведки

Еще до вступления частей Красной Армии на территорию бывшей Польши, советские разведывательно-диверсионные подразделения наркомата госбезопасности СССР (4-е Управление НКГБ СССР; руководитель - Павел Судоплатов) и советские партизанские соединения оперировали в тылу вермахта, вели разведку и активные диверсионные операции на коммуникациях противника. Волей-неволей им приходилось сталкиваться и с польскими подпольщиками, подчинявшимися польскому эмигрантскому правительству.

Полученные в ходе разведывательно-диверсионных рейдов данные свидетельствовали не просто о недружественном отношении "аковцев" к Красной Армии и Советскому Союзу, а о враждебном поведении, вплоть до прямого сотрудничества с германскими войсками. Так, например, в руки советских спецслужб попали протокол совещания и другие материалы о переговорах в феврале 1944 года начальника "Абверкоманды 305" майора Юлиуса Христианзена, начальника внешнего отдела полиции безопасности и СД "Генерального округа Литва" оберштурмфюрера СС Мюллера, начальника реферата IV A1 внешнего отдела полиции безопасности и СД унтерштурмфюрера Бибеля и начальника IV отдела полиции безопасности и СД Литвы гауптштурмфюрера СС Шмитца с представителями Виленского округа "АК". С польской стороны в переговорах участвовал майор "Вильк" (Александр Кржижановский). Стороны пришли к соглашению о снабжении вермахтом "белопольских банд" (так немцы называли своих "партнеров" по переговорам) стрелковым вооружением, амуницией. Также было гарантировано освобождение участникам "белопольских банд", захваченных в ходе облав, отказ от смертной казни и прочее. Члены "АК", в свою очередь, были обязаны ежедневно поставлять сводки о советских партизанских отрядах, оперировавших в районах дислокации "АК".

Сталин знал о планах "толстой четверки"

К лету 1944-го, когда Красная Армия приступила к освобождению польской территории, Наркомат обороны и лично Иосиф Сталин уже обладали достаточно полной и разносторонней информацией не только об обстановке в рядах "АК", но и о планах (как официальных, так и тайных) польского эмигрантского правительства в отношении СССР. Не будем забывать и о членах "кембриджской пятерки", легендарной резидентуре 1-го Управления наркомата госбезопасности СССР, действовавшей в Лондоне, которые сообщали секретные планы лондонских поляков в отношении Советского Союза. Советская внешняя разведка своевременно узнавала об истинных планах польского эмигрантского правительства в Лондоне относительно СССР и информировала об этом советскую контрразведку. В конце июня 1944 года начальник 1-го Управления НКГБ СССР направил служебную записку начальнику 2-го Управления НКГБ СССР, в которой, в частности, сообщил:

"По полученным нами агентурным данным, уполномоченный лондонского правительства на территории Польши Янковский и командующий "Краевой армией" генерал Комаровский дали следующую директиву: "Немцы обанкротились, с ними нечего считаться, главный истинный враг - СССР, все силы против СССР.

Для усиления борьбы против СССР немцами освобождены из-под ареста майор Липинский и капитан Копоровский ("Армии краевой"). Немцы руководят некоторыми отрядами "Армии Краевой"…". О том, с кем действительно воевала "АК", говорится и в выписке из донесения Политотдела 11-й гвардейской армии в Главное политуправление РККА от 11 июля 1944 года:

"…В апреле 1944 года в местечке Тургели (Вилейский уезд) состоялся парад 3-й польской партизанской бригады. Выступавший на параде польский командир, которого местные жители называют комендантом, заявил, что поляки имеют врага и на Западе, и на Востоке. Ряд офицеров польских партизанских бригад, в частности, поручик Курат (3-я бригада), заявляли, что первый враг поляков - большевики, второй враг - литовцы и третий враг - немцы […] "Польские партизаны" заявляли, что они борются против немцев, против литовцев и Советов, но фактически вели вооруженную борьбу только с литовцами, советскими партизанами и истребляли бежавших в леса советских военнопленных".

Авантюра за авантюрой

Преступные авантюры руководства "АК" в июле 1944 года в Вильно, а затем и в августе в Варшаве только подтвердили нежелание "толстой четверки" (так еще называли польское эмигрантское правительство по числу партий, входивших в его руководство) конструктивно сотрудничать с Советским Союзом в вопросах создания послевоенной Польши.

Надо сказать, что операция "подпольщиков" "АК" с попыткой освобождения Вильнюса (Вильно) в июле 1944 года - это не слишком известный эпизод в истории Второй мировой войны. Эта операция планировалась по той же лондонской схеме, что и Варшавское восстание. Предполагалось, что германские войска начнут отступать перед войсками Красной Армии, а в этот момент подразделения "АК" ударят им в спину и встретят победоносную Красную Армию как "союзники", представители "законного" лондонского правительства. Но они не ожидали такого быстрого продвижения и просчитались: когда Красная Армия оказалась уже вблизи города, они еще не успели подтянуть все свои силы. Тогда они решили для демонстрации ударить тем, что было, чтобы потом говорить: "Мы тоже участвовали, мы даже были первыми".

Участие подразделений "АК", если быть точнее, Виленского округа "АК" (операция "Остра брама", польск. Ostra Brama), в "освобождении" Вильнюса со временем обросло легендами о "героическом штурме аковцев".

А вот что происходило на самом деле: при подходе частей Красной Армии к Вильно командир Виленского округа "АК" "Вильк" отдал приказ в ночь с 7 на 8 июля 1944 года захватить Вильно. Подразделения "АК" вошли в предместье Бельмонд (восточная часть города), где вели бой с немцами с 2.00 до 14.00 8 июля 1944 г. В результате атаки "аковцы", понеся большие потери (400 убитых и 600 раненых), вынуждены были отойти. Позднее вместе с частями Красной Армии в боях за освобождение Вильнюса участвовал один батальон "АК" численностью примерно 300-400 человек. Очевидец так называемого штурма Вильно силами "АК" так описал эти события: "В ночь с 6 на 7 июля с. г. они подошли к городу со стороны деревни Липувки и заняли улицу Шкаплежную и Лысую гору. На Лысой горе их было около 15-ти человек, а рядом на железнодорожной станции немцы спокойно формировали и отправляли поезда. Немцы против них никаких больших сил не посылали. Например, против этой группы на Лысой горе, я видел, как побежало 5 немцев, и поляки отступили, а их даже было больше, в три раза. К утру они отступили, главным образом, немцы их били пулеметным огнем с самолетов. Единственным результатом нападения поляков на город [было то], что у базы "Руты" по ул. Радунской сбежало два [немецких] караульных солдата, и этим воспользовалось местное население и частично эту базу разграбило […]. После [того] как Красная Армия приблизилась к городу, поляки шли следом и подбирали брошенное немцами вооружение. Другие группы разоружали отрезанные от своих главных сил, разрозненные группы немцев. Немцев оставляли частям Красной Армии, а вооружение оставляли себе. […]".

После провального "штурма" Вильно командование "АК" не отказалось от своего навязчивого желания во что бы то ни стало опередить Красную Армию. Как итог - новая авантюра августа 1944 года и полный разгром Варшавского восстания.

Под видом советских партизан

При этом рассекреченные архивы свидетельствуют не только об авантюрной, но и нередко преступно-провокаторской деятельности "аковцев". В конце первой декады мая 4-е Управление НКГБ СССР направило спецсообщение в НКГБ СССР "О массовых репрессиях и убийствах членами польских подпольных организаций бойцов польской "Гвардии Людовой", советских партизан и военнопленных красноармейцев": "Руководитель оперативной группы, …Карасев сообщает, …в начале апреля с. г. в с. Гута-Коштелянска, что близ г. Янов, убито 8 поляков из отряда "Гвардии Людовой". Летом прошлого года вооруженным отрядом под командованием Леха в Яновском лесу было убито 23 красноармейца, бежавших из немецкого плена. В марте с. г. там же убиты три раненых советских партизана из соединения Ковпака, оставленных на излечение. С января по май 1944 г. в с. Жары, с. Вулька Биска и других Билгорайского района поляками убито 56 человек мирного населения. Некоторые вооруженные группы поляков выдают себя за советских партизан и под их видом грабят и убивают мирное население". Некоторые подразделения "АК" отметились не только в убийствах советских военнопленных, вырвавшихся из немецкого плена, но и зверствах в отношении мирного украинского населения на Волыни, ликвидации польских евреев - членов "АК", попытках проводить бактериологические и химические диверсии в отношении бойцов и командиров Красной Армии.

Яд как оружие

В середине января 1945 года начальник 4-го Управления НКГБ СССР направил в ГУКР "Смерш" НКО СССР, наркоматы ГБ Белорусской, Украинской и Литовской ССР служебную записку, в которой сообщал, что, по агентурным данным опергруппы, действовавшей на территории Польши, руководство "АК" снабдило свои филиалы "большим количеством ядов с целью применения их для индивидуального террора против советских офицеров. "Командиром одного из батальонов полка "АК" "Борового" получены специальные яды, среди которых порошок, раздражающе действующий на кожу, применяется путем опыления одежды, и цианистый калий".

Псевдоним "Боровый" имел майор Адам Стабрава (1908-1991), с мая 1942 года заместитель подокруга "НОВ" - "Краков-город", с ноября 1942-го член "АК" и инспектор Инспектората "АК - Новый Сонч", в 1944 году командир 1-го полка Стрелков Подгальских. После окончания войны бежал за границу. В конце января 1945 года Павел Судоплатов направил докладную записку наркому ГБ СССР Всеволоду Меркулову о физическом уничтожении "АК" лиц, симпатизирующих советским партизанам. В документе сообщалось, что, по данным опергруппы, действующей в районе южнее Кракова, в полку "АК" под командованием майора "Борового" происходит чистка офицерского состава, весь старый командный состав освобождается от занимаемых должностей и на их место назначаются польские офицеры, присланные из Англии, "лица, симпатизирующие Советскому Союзу, а также связанные с советскими партизанами, физически уничтожаются высшим командованием "АК".

Кем же были "польские офицеры, пребывающие из Англии" и кто снабжал их и обучил пользоваться ядами? Безусловно, они были поляками, но находились на службе в британских Вооруженных силах и состояли в британской же "Службе специальных операций" (СОЕ). Эти наши союзники, британские "рыцари плаща и кинжала", одной рукой вместе с СССР сражались с нацистами, а другой подталкивали поляков вести диверсии против бойцов и командиров Красной Армии. Эти польские солдаты и офицеры были выпестованы "СОЕ" и получили специальное название "тихотемные" десантники.

Пособники оккупантов

Во второй половине ноября 1944 года начальник 1-го Управления НКГБ СССР комиссар ГБ 3-го ранга Фитин направил начальнику ГУКР "Смерш" НКО СССР комиссару ГБ 2-го ранга Абакумову докладную записку "О совместных действиях немцев и польских националистов в районе гг. Петроков и Томашов". В докладной записке сообщалось: "…В районе городов Петроков и Томашов на западной стороне реки Полицы совместно с немцами действуют польские националистические банды в количестве 3 тысяч человек под командованием некоего Бохунь и его помощника "Жбика". Эти банды совместно с немцами производят облавы, арестовывают членов ППР и "Стронництво людове", из которых многие замучены. 27 октября убит поручик Генрих Стефаняких и Аворуха. 24 октября убит поручик Сезанов-Смадовский. В деревне Рачковице сожжено 4 советских парашютиста, почти ежедневно убивают советских военнопленных. 5 ноября в деревне Сулавесь убито 7 партизан, а в Радомске арестовано 20 человек. Немцы оказывают большую помощь националистическим бандам и в снабжении оружием, и в проведении мобилизации". В самом начале января 1945 года начальник одного из отделов 4-го Управления НКГБ СССР (диверсии и террор в тылу врага) доложил начальнику Управления комиссару ГБ 3-го ранга Павлу Судоплатову о расстреле "аковцами" евреев, служивших в "АК".

В документе сообщалось, что когда летом 1944 года опергруппа 4-го Управления НКГБ СССР прибыла в район Кракова, от одного из агентов было получено сообщение, что "командир полка "АК" Краковского воеводства майор "Боровой" дал секретное указание по отрядам своего полка расстрелять всех евреев, находящихся на службе в "АК", в связи с тем, что они якобы могут перебежать к советским партизанам и сообщить сведения об "АК", ее задачах и структуре.

На основании этого указания в ноябре 1944 года были расстреляны агент опергруппы с позывным Родина и солдат "АК" по кличке Накос. Расстрел евреев производили подхорунжий Олесь Звигнев (кличка Дог), 24 лет, из м[естечка] Млана Дольна (20 км севернее Новы Тарг), сын офицера; Колумб, 20 лет, и Кукулка, 26 лет, из гор. Новы-Тарг". Вот так расстреливали своих же товарищей "проклятые солдаты", прикрываясь знаменем борьбы за "независимость" Польши.

"Кровавая луна" над Волынью

Еще одна темная страница "Армии крайовой" - это участие ее подразделений в карательных акциях на Волыни. Современные польские политики как только не превозносят "нерушимую польско-украинскую дружбу". Правда, факты говорят совсем о другом. В начале июля 1944 года нарком ГБ Украинской ССР комиссар ГБ 3-го ранга Савченко направил наркому ГБ СССР комиссару ГБ 1-го ранга Всеволоду Меркулову спецсообщение о переходе линии фронта в Волынской области частями "Польски звензек повстанчи" (одно из названий "АК"). В спецсообщении говорилось, что 7 июля 1944 года на территорию Киверецкого района Волынской области перешел вооруженный отряд, именующий себя "46-й батальон 27-й польской дивизии", который был разоружен частями Красной Армии. А далее становится уже интересней. Агентура, влитая в состав вышедших польских войск, сообщает "... что дивизия, ведя борьбу с немецкими войсками, одновременно уничтожала украинское население, имевшее связь с украинскими националистами и сжигала украинские села. Однако эти факты перешедшие на нашу сторону бойцы польской дивизии скрывают, опасаясь репрессий со стороны советской власти…"

Вышедший в расположение наших войск вооруженный польский отряд был якобы создан для защиты польского населения от бандитских налетов бандеровцев и борьбы с ними. Села, которые оказывали помощь бандеровцам, этим отрядом сжигались. Ночное зарево от сжигаемых сел при лунном свете дало повод к наименованию этого отряда "Кровавая луна". Все участники "Кровавой луны" носили отличительные знаки - черную полоску, посередине которой зигзагообразно проходила красная нитка. Как оказалось, "Кровавая луна" - это криптоним 1-го батальона 24-го пехотного полка 27-й Волынской пехотной дивизии "АК". Вот, оказывается, как воевала "легендарная" 27-я Волынская дивизия "АК". Ее подразделения, как видно из документа, занимались карательной деятельностью на территории Волыни в 1943-1944 годах. Кстати, фото карателей из "Красной луны" можно увидеть на официальном сайте Института национальной памяти Республики Польша. Значит, в Польше имеются документальные материалы о подразделении "Кровавая луна" и ее карательной деятельности в 1943-1944 годах на Волыни, так как в ИНП РП сосредоточены архивные материалы польских органов безопасности 1945-1992 годов. Вероятно, что эта тематика заинтересует в том числе и украинских историков.

Выбор для Рора

КС РФ разъяснил порядок защиты в случаях с гостайной

Текст: Мария Голубкова ("Российская газета", Санкт-Петербург)

Фигуранты по делам о государственной тайне могут прибегнуть к замене представителя в ходе процесса, но не вправе в обход закона требовать для него допуска к секретным материалам. Об этом напомнил Конституционный суд России, проанализировав материалы жалобы гражданина Германии Йоханнеса Рора.

Рор известен как эксперт по делам коренных народов, официально он изучал в России положение жителей Сибири и Дальнего Востока. Для посещения нашей станы имел многократную визу, однако очередной визит в конце 2018 года не состоялся - ФСБ запретила Рору въезд в Россию сроком на 50 лет по соображениям национальной безопасности. Обжаловать это решение не удалось: суд руководствовался материалами, в которых "приведены конкретные обстоятельства, подтверждающие то, что деятельность Й. Рора угрожает национальной безопасности РФ".

Сведения проходили под грифом гостайны, и представителю гражданина Германии в суде - гражданину России - было отказано в ознакомлении с этими документами на том основании, что он не является адвокатом и не имеет соответствующего допуска. Истец же, выбрав защитника без соответствующего статуса, законодательно при этом не был лишен возможности представить доводы против запрета въезда в РФ, в том числе аргументированно возразить ФСБ, посчитал суд общей юрисдикции.

По мнению заявителя, такой подход - установление различий между представителями граждан в суде только на основании наличия или отсутствия у них статуса адвоката - нарушает конституционный принцип равенства перед законом и судом, а также противоречит статье 46 Основного закона страны, которая гарантирует каждому право на судебную защиту. Однако КС РФ с этой позицией не согласился.

Суд, в частности, напомнил, что в 1996 году постановил внести изменения в законодательство, которое ранее предусматривало отказ в приглашении адвоката по мотивам отсутствия у того допуска к государственной тайне и предложение выбрать защитника из определенного круга адвокатов, имеющих такой допуск. КС признал, что это неправомерно ограничивает право гражданина на получение квалифицированной юридической помощи и право на самостоятельный выбор защитника. Поэтому закон "О государственной тайне" был дополнен статьей 21.1, установившей особый порядок допуска к государственной тайне, в том числе для адвокатов, и перечень категорий лиц в ней является исчерпывающим. Статус адвоката в подобном случае является гарантией как права представляемого лица на получение квалифицированной юридической помощи (статья 48 Конституции РФ), так и сохранности государственной тайны.

Указанные нормы распространяются и на уголовное, и на административное судопроизводство. Поэтому оспариваемые Рором законоположения - как сами по себе, так и взятые в системе действующего правового регулирования - не могут расцениваться в качестве нарушающих его конституционные права в указанном аспекте.

- Лицо, участвующее в качестве стороны в административном деле, связанном с государственной тайной, вправе в установленном порядке выбрать в качестве представителя лицо, являющееся адвокатом или имеющее допуск к государственной тайне, - указал КС.

Выбор можно сделать, вступая в процесс или в ходе рассмотрения дела, в том числе в порядке замены представителя. Это регламентировано сразу несколькими статьями Кодекса административного судопроизводства РФ. Йоханнес Рор, узнав о том, что его представитель не может получить полный доступ к материалам дела в связи с гостайной, имел возможность и право его заменить, тем самым обеспечив себе судебную защиту в полном объеме. Жалоба отклонена по критериям допустимости.

Зло и нежность

В Большом театре поставили "Саломею" Рихарда Штрауса

Текст: Ирина Муравьева

Интрига постановки сохранялась вплоть до самой премьеры. Во-первых, спектакль на Исторической сцене Большого театра планировался в ко-продукции с Метрополитен-опера, но, учитывая сложившуюся в мире ситуацию и тот факт, что Метрополитен в Нью-Йорке закрыта до следующего сезона, возникал вопрос - состоится ли постановка в заявленном формате. Во-вторых, надо было найти саму Саломею после того, как Анна Нетребко отказалась петь эту партию в спектакле. В итоге в касте появилось имя литовской сопрано Асмик Григорян, чье исполнение Саломеи стало в свое время сенсацией на Зальцбургском фестивале. В международной постановочной команде значилось и имя немецкого режиссера Клауса Гута, знаменитого своими эталонными моцартовскими спектаклями в Зальцбурге. "Саломея" - его дебют на российской сцене. Кроме прочего, в Большом театре эта опера Рихарда Штрауса не ставилась почти 100 лет, и для труппы партитура "Саломеи" была абсолютной премьерой. Музыкальный руководитель спектакля - Туган Сохиев, художники - Этьен Плюсс (Швейцария), Урсула Кудрна (Австрия) и другие.

Парадоксально, но и во времена fin du siècle, когда Штраус написал партитуру "Саломеи" (1905), и сегодня, спустя сто с лишним лет, человечество точно так же переживает распад гуманистических ценностей, мировой кризис, обострение психической энергии общества - закат старой цивилизации, ситуацию смены парадигмы. Эту реальность, в которой существует мир, хотел бы высветить в своей истории о Саломее режиссер Клаус Гут, как он сам об этом говорил. Но по факту его спектакль получился не актуализированной в глобальном смысле драмой, а скорее, сюрреалистическим триллером с фрейдистским подтекстом. Мир его Саломеи - замкнутый, непроницаемый: черные стены с черным декором, черные слуги в униформах, черные фантомы с головами анубисов, овнов, символизирующих мир мертвых и мир властной энергии, взвинченные голоса персонажей, вой ветра, стеклянный звук музыкальной шкатулки, с которого начинается спектакль. И странная девочка в белыми волосами, в черном платье и гольфах, отрывающая руки своей кукле, колотящая ее головой об сцену. Это Саломея в детстве, из которого тянутся ее психо-травмы, агрессия, отрицание внешнего мира и своей семьи - матери-алкоголички Иродиады и отчима-педофила Ирода. Клаус Гут разворачивает историю Саломеи во фрейдистском ключе, сталкивая, по сути, героиню даже не с реальным Иоканааном, а с неким образом в ее подсознании, который, как ей кажется, поможет вырваться из замкнутого круга ее фрустраций.

Гут создает на этом пути сложный и одновременно очень ясный сценический язык, полный впечатляющих образов и театральных решений. Саломея слышит экстатичный голос Иоканаана (немецкий баритон Томас Майер), на звук которого она, завороженная, идет, спускается по извилистой лестнице под сцену, в подвал, в свое "подсознание" и оказывается в пустынном белом пространстве, где разбросаны ее детские игрушки и где сидит в углу прикованный цепями таинственный Иоканаан с ирреальным, словно обсыпанном розовой пудрой, телом. Это образ и ее скованной свободы. Встреча их - это столкновение агрессивной девочки, которая решила во что бы то ни стало Иоканаана поцеловать, и экстатичного существа, вещающего о непонятном мире и полного ужаса от соблазна смотреть на Саломею. Голос Майера - мягкий, объемный, звучащий то с аутичным фанатизмом, то с нежностью, когда он увещевает Саломею и простирает руки над ее головой.

Самое поразительное в этом спектакле - абсолютная спаянность действия на сцене с музыкальной энергией партитуры, с роскошью штраусовской оркестровой ткани. Невозможно не прочувствовать грандиозную работу Тугана Сохиева и оркестра Большого театра, звучащего в спектакле как огромный живой поток, завораживающей красотой, тревогой, напряжением. Сложнейшие перепады от переливающихся красками мощных тутти - к прозрачным звучаниям, к монохромным соло, от медленного эпического "океана" - к венскому вальсу, к вагнеровскому ликованию меди, к устрашающей дроби барабанов и литавр, к ритуальным остинато и тихому звуку падающей головы Иоканаана - именно оркестр создает атмосферу ужаса происходящего, которую режиссер искусно завуалировал психоанализом. Причем, в своем мощном самовыражении оркестр выдерживает тончайший баланс с певцами, не перекрывая их голоса, давая им возможность звучать в любой динамической шкале - от воплей Иоканаана до тихой страшной артикуляции Саломеи, чеканящей свое "хочу".

В исполнении Асмик Григорян Саломея - не уайльдовская демоническая красавица и не библейская царская дочь, потребовавшая в обмен за свой танец голову пророка, но жестко сопротивляющееся окружающему миру существо. Ее сознание фрустрировано и плотским желанием отчима Ирода, преследующего ее с детства (острый истерический типаж в блестящем исполнении немецкого тенора Винсента Вольфштайнера), и инцестом матери Иродиады с братом отца Саломеи (коллизия Гамлета), которую остро характерно и вокально ярко исполняет итальянка Анна Мария Кьюри. Саломея, вопреки запрету своей матери, устраивает Танец семи покрывал перед Иродом. Но в спектакле это не танец, а сеанс психоанализа с участием девочек-Саломей и черного фантома с бараньей головой. В финале этой сцены Саломея убивает фантома, освобождаясь от его власти, то есть, от власти Ирода. И теперь от него она требует головы Иоканаана. Асмик Григорян поет и рваными репликами, и стеклянным страшным голосом, выкрикивает, переходит на ирреальный шепот, пока Саломея не получает то, что хочет - голову Иоканаана. Но, получив ее и наступив на нее ногой, подобно Юдифи, соблазнившей и обезглавившей Олоферна, Саломея обращает свой экстатический голос, излучающий нежность и инфантильное торжество, ее любовь - увы, к муляжу. Клаус Гут виртуозно строит финал, как возможность преображения мира Саломеи, опуская над сценой луну в форме яйца - символа новой жизни. Но новая жизнь, завоеванная такой ценой, не внушает оптимизма. И в этом парадокс Саломеи. Актуальный для нашего времени.

Саломея без границ

Знаменитый режиссер Клаус Гут поставил в Большом театре оперу Рихарда Штрауса

Текст: Мария Бабалова

Немец Клаус Гут, всемирно известный своими самобытными работами в опере, вопреки коронавирусным трудностям и страхам смог приехать в Москву вместе со своей постановочной командой, к которой присоединился музыкальный руководитель Большого театра Туган Сохиев, чтобы поставить одноактную оперу Рихарда Штрауса "Саломея". Эта премьера - первая в числе трех спектаклей, что запланированы как совместная работа Большого театра и нью-йоркской "Метрополитен-опера". В интервью "РГ" Клаус Гут рассказал о своей новой работе и о том, что его сильнее всего удивило в России.

Господин Гут, на ваш взгляд, "Саломея" - подходящая опера для режиссерского дебюта в Большом театре?

Клаус Гут: Для меня это идеальная опера. Во-первых, она на моем родном языке и принадлежит композитору, музыку которого я хорошо знаю, так как очень много работал над его произведениями. Думаю, Штраус - автор, который дает лично мне очень много возможностей выразить себя. Это тот космос, в котором я сейчас нахожусь, и чувствую себя в нем уверенно. И это крайне важно в случае именно с Рихардом Штраусом, так как есть очень большая опасность остаться на поверхностном уровне произведения. А чем больше ты взаимодействуешь с ним, тем более проникаешь в его глубины. И, например, в "Саломее" находишь скрытый юмор, который параллелен движению сюжета в момент звучания умопомрачительно красивой музыки… И пусть я к "Саломее" обращаюсь не впервые, я человек, который всегда начинает работать как бы заново. Этот подход, конечно, делает мою жизнь довольно сложной, но безумно интересной и ответственной.

А что вас заставляет возвращаться к некогда уже поставленным операм?

Клаус Гут: Вообще со мной подобное происходит редко. Я убежден, что жизнь слишком коротка, чтобы повторяться. Есть очень много вещей, которые я еще хочу открыть для себя. Ведь помимо общеизвестных опер, я занимаюсь и постановками опер, которых нет, если так можно сказать. Например, работаю над вокальными циклами, и в этих проектах меня поддерживают такие певцы, как Йонас Кауфман.

И на сегодня всего три оперы я ставил дважды: "Саломея", "Летучий голландец" и "Cosi fan tutte". Я еще раз брал эти названия, ибо остался не очень доволен собой. Мне казалось, что произведения более мощные, чем я тогда смог о них подумать, и мне не удалось продвинуться в их постижении настолько далеко, как они того стоили. Поэтому, например, я очень хотел бы сделать еще раз "Кольцо нибелунга" Вагнера, потому что, когда я ставил тетралогию в Гамбурге, уверен, не до конца ее осознал. Что касается "Саломеи", то я делал этот спектакль в Берлине, и тогда в моем сознании доминировала в каком-то смысле автобиографичная тема. Это было связано с историей моей семьи. Но сейчас мне такое решение видится слишком частным, очень немецким, излишне прочно связанным с историей Германии. А в опере есть важные аспекты, которые я не заметил и не проанализировал в прошлый раз.

Какие аспекты "Саломеи" вы раскрываете в постановке в Большом театре?

Клаус Гут: "Саломея" - очень интересное, немного шизофреническое произведение, к которому ты не можешь относиться рационально. Это триллер - как кино, что мы легко воспринимаем. К тому же у оперы правильная продолжительность - короткий и увлекательный формат, на первый взгляд, понятного сюжета, соответствующего нашим актуальным привычкам. Но на самом деле то, что там происходит очень сильно, даже экстремально. И всегда больше того, что мы можем воспринять. Надеюсь, мне удалось найти для новой постановки то, что сработает и в Москве, и в Нью-Йорке.

А что именно надо было найти сегодня?

Клаус Гут: На мой взгляд, к этой опере возможны два подхода. Первый - психоаналитический, где акцент делается на истории воспитания, формирования личности девочки-подростка, которая растет в патриархальной среде. И как внутри этой системы она превращается из жертвы в человека действия. И, как я трактую эту оперу, в итоге освобождает себя.

Второй подход - это политическая перспектива, потому что в этой истории рассказывается о том, как принятая система начинает разрушаться. Как те люди, которые в ней существуют, боятся этого процесса, и как они, исходя из своего страха, правят. Это явно отображено в фигуре Ирода. И хотя в моем спектакле действие происходит тогда же, когда и в оригинале пьесы, мне кажется, очевидным то, что данный вопрос актуален и тогда, и сейчас.

Делая "многослойные" спектакли, вам важно, чтобы публика считывала именно те смыслы, которые вы закладывали, а не подменяла их собственными?

Клаус Гут: Многие мои коллеги утверждают, что они не интересуются реакцией публики или критики. Я же всегда все очень внимательно читаю. Иногда, конечно, это причиняет боль, а порой дарит радость. Временами люди находят в моих спектаклях те перспективы, которые я сам, может быть, только подсознательно намечал. Например, часто на последней репетиции у меня возникает ощущение, что вижу собственную постановку с огромной дистанции, будто чужую работу, и удивляюсь некоторым вещам, которые там происходят, что неосознанно туда вложил. Я заметил, что хорошо работающие спектакли - они всегда вытягивают из тебя что-то очень личное.

На ваш взгляд, возможно ли предугадать реакцию аудитории?

Клаус Гут: Невозможно! Например, я ставил "Богему" Пуччини в Париже, может быть, в очень авторской интерпретации, но которая для меня исходила исключительно из музыки. Я все действие перенес в космос. Мне казалось, что это хороший способ рассказать эту историю, связанную с искусством, с "чистого листа". И сначала этот спектакль был показан на генеральной репетиции молодой публике. Они смотрели спектакль, как завороженные, а после устроили почти получасовую овацию. А через два дня была официальная премьера. Пришла обычная оперная публика, и ей катастрофически все не нравилось. Люди просто возненавидели этот спектакль! Представление даже пришлось останавливать несколько раз. А в финале зал яростно кричал "бу" и все быстро вышли из театра.

Выходит, и для оперного искусства актуален вопрос "отцов и детей"?

Клаус Гут: Есть классическая публика, которая сейчас стареет и скоро не сможет ходить в театр. И есть новое поколение, смотрящее на оперу, как на скучное, консервативное занятие. И требуется титанический труд, чтобы молодую публику заинтересовать оперой, чтобы они почувствовали любопытство. Но порой бывает достаточно одного спектакля - настоящего впечатления, чтобы все остальные клише исчезли вместе со страхом перешагнуть порог оперного театра.

Кстати, хочу сделать комплимент. К своему стыду, имея клишированные представления о Большом, как о консервативном театре, я совсем не ожидал, что увижу в России два спектакля, которые стали для меня одними из лучших за последнее время. Это "Нуреев" в постановке Кирилла Серебренникова и постановка Мариинского театра - опера Родиона Щедрина "Лолита" по Набокову… Должен признаться, что и работу в Большом театре я представлял себе намного сложнее, а тут меня поддерживали во всем на протяжении всего постановочного периода.

Неужели не возникало вообще никаких проблем?

Клаус Гут: Но если только творческого свойства. Дело в том, что репертуарная специфика Большого театра такова, что сейчас я уже репетировал и с третьим-четвертым составами, которые выйдут на сцену не в премьерной серии постановки. А я, честно сказать, человек избалованный и привык работать только с одним составом, поэтому для меня это довольно сложная работа, где немного творчества.

Хотя я заметил, что здесь очень серьезно артисты относятся к точности интерпретаций и к тому, чтобы все делать на сцене исключительно так, как тебе это определили, даже в мелочах. В Италии такого, к примеру, никогда бы не было. А проблема в том, что "свою" "Саломею" я сочинял под Асмик Григорян, которую очень хорошо знаю, и просто восхищаюсь ею. В ней уже по природе есть та детскость, точнее магнетическая подростковость, которая автоматически проявляется в этой роли. А с другими исполнительницами все это приходится искать искусственно, стремиться к тому, чтобы это выглядело также убедительно и, по возможности, естественно. Но в подобной работе по мне мало чего-то интригующего.

Локдаун много погубил ваших планов и замыслов?

Клаус Гут: Пандемия изменила мою реальность, потому что много месяцев в моей жизни вообще ничего не происходило. И когда после долгой паузы, я снова пришел в театр, то мне казалось, роль режиссера, который все определяет и направляет, очень странной и чуждой. Меня волновало ощущение, что я не владею своей профессией! Локдаун сильно изменил меня внутренне, но, думаю, об этом правильнее будет поговорить, когда мне представится шанс приехать в следующий раз, потому что это те вещи, воздействие которых можно понять лишь по прошествии определенного времени. Ведь и сейчас меня ждут очень сложные перемены, так как через семь недель интенсивной работы я опять окажусь домашним затворником вместе со своей семьей в абсолютно другой реальности. Но в любом случае, я наслаждаюсь тем, что могу работать, потому что 90% моих коллег сейчас в принципе забыли о том, что такое работа по специальности.

И я буду по-настоящему рад, если на "Саломею" будет приходить наивная и открытая публика, которая будет, как мне кажется, просто следить за происходящим на сцене. Хотя есть совсем немного опер, где, честно говоря, мне хотелось бы "ударить кулаком по столу" и все изложить прямо. И "Саломея", конечно, опера, в которой какие-то вещи, может быть, станут понятны только тогда, когда ты уже пришел домой.

Германия. ЦФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 1 марта 2021 > № 3860218 Клаус Гут

В режиме выживания

Берлинале начинается в условиях локдауна

Текст: Валерий Кичин

Пандемия серьезно сказалась на самочувствии Берлинского международного кинофестиваля, который всегда проходил в феврале, а теперь борется за выживание.

1 марта он стартует. Но традиционной церемонии открытия не будет - просто с раннего утра пойдут будничные просмотры. Они идут в экстремальных условиях: берлинские кинотеатры не работают, границы закрыты, улицы пусты. Объявленный до 7 марта локдаун может быть продлен - Берлину сейчас не до праздников. Поэтому все идет онлайн. Не выезжая из дома, смотрят фильмы аккредитованные журналисты разных стран, да и то не все: правообладатели заблокировали показ своих картин в некоторых странах (мы в России не увидим немецкую фантастику "Приливы" и документальный фильм Алексея Палуяна "Мужество"), а конкурсная комедия Даниэля Брюля "По соседству" будет недоступна повсеместно. Программа главного конкурса ужата до минимума: 15 картин и 5 дней вместо 11. Треть конкурсантов составляют фильмы из Германии. Жюри, на этот раз не имеющее председателя, смотрит фильмы в кинозале и объявит лауреатов 5 марта. В июне, надеясь на улучшение ситуации, дирекция обещает провести вторую часть Берлинале в кинотеатрах и показать лучшие картины публике.

Все эти варианты компромиссны: фестиваль хочет обозначить свое присутствие в 2021 году, уже не претендуя на художественные открытия и праздничность. Трудно было ожидать иного: целый год кинематографии мира простаивали, снимая только то и тогда, что и когда позволяли условия пандемии. Все главные премьеры отложены, кинотеатры Европы и Америки закрыты, индустрия терпит невиданные убытки.

Резко изменился пейзаж проката. Большие экраны погасли, зато рванули вперед стрим-платформы. Самые заметные премьеры проходят на сайтах Netflix, HBO и других стрим-гигантов. И только половина американских зрителей, согласно опросам, готовы вернуться в кинозалы, другая половина предпочитает смотреть кино дома. Фестивали 2020 года в Венеции и Торонто уже опробовали опыт онлайн-форматов. Крупные режиссеры и звезды все активнее перемещаются в зону сериалов. Так что к классическим формам праздничных кинофорумов мы уже вряд ли вернемся.

Берлинале и до пандемии сталкивался с вызовами. Сменилось руководство - взамен Дитера Косслика пришел тандем Карло Шатриан (арт-директор) и Мариэтт Риссенбек (исполнительный директор). Все ждали перемен к лучшему - смены вех в художественной политике форума, восстановления его пошатнувшегося при Косслике реноме. Но перед фестивалем 2020 года вскрылись подробности биографии основателя Берлинале Альфреда Бауэра: он служил в геббельсовском министерстве пропаганды, был одним из тех, кто формировал культурную политику в духе "просвещенного национал-социализма" и решал, кого из "провинившихся" коллег отправить на фронт. Когда были опубликованы эти разоблачения, фестиваль отменил уже анонсированную презентацию книги о Бауэре и переименовал приз его имени, который вручался выдающимся деятелям кино, отныне это просто еще один "Серебряный медведь".

На Берлинале прошлого года мы с грустью обнаружили, что прекратили существование кинозалы SONY-центра - космического вида комплекса на Потсдамер-платц. Но конкурсные показы фестиваля еще шли в пятиярусном Театре мюзиклов, который считался штаб-квартирой Берлинале. В этом марте театр будет пустовать, а вот примет ли он фестиваль 2022 года - вопрос, который волнует наблюдателей. Есть прогнозы, что огромный театр для кино может и не понадобиться - фестивальное движение трансформируется, кардинально меняя контуры. Да и владельцы Театра мюзиклов, по некоторым сведениям, серьезно думают о том, целесообразно ли ежегодно переформатировать 1800-местный зал в Berlinale Palast.

Программа открывшегося фестиваля включила в основном картины, снятые в год пандемии и в условиях локдауна, - аскетичные. Фильмов из России в главном конкурсе нет. В программе короткого метра участвует 8-минутная анимация "Вадим на прогулке" Саши Свирского - о бунте героя, который пытается стряхнуть с себя морок унылых офисных будней. А программа "Форум" среди 17 конкурсных картин показывает фильм "Дочь рыбака" петербургского режиссера, дебютантки в полнометражном кино Юлдус Бахтиозиной.

Все остальные события, включая пресс-конференции с создателями фильмов, в этом году отменены.

Зачем Европе ковид-паспорта?

В Евросоюзе договорились о разработке сертификатов вакцинации

Текст: Екатерина Забродина, Нива Миракян (Рим) , Вячеслав Прокофьев (Париж)

Так называемые "ковид-паспорта" появятся в Евросоюзе не раньше чем через три месяца. Столько времени понадобится 27 странам, чтобы "согласовать все технические детали". Об этом договорились участники виртуального саммита ЕС, посвященного борьбе с пандемией. Правда, им пока не удалось прийти к единому мнению о том, будут ли сертификаты вакцинации от коронавируса непременным условием для свободного передвижения внутри Шенгенской зоны.

Именно такую концепцию с самого начала предлагал канцлер Австрии Себастьян Курц. Он и вынес тему "ковид-паспортов" на обсуждение коллег при активной поддержке Болгарии, Греции и других стран, для которых жизненно важно возродить туристический сезон хотя бы к лету. В этом "лагере" настаивали на самом радикальном варианте: предоставить всяческие привилегии, в том числе на въезд, всем, кто сделал прививку от "короны". Однако по итогам саммита никакого политического решения о том, что подразумевать под привилегиями и как вообще вся эта система должна работать, принято не было. Как признал глава Европейского совета Шарль Мишель, вопрос о сфере применения сертификатов, скорее всего, останется в компетенции национальных государств. Собственно, всем, кто сделал укол (по данным главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, это чуть больше 6 процентов населения ЕС), уже сейчас выдаются документы о вакцинации. Другое дело, что странам предстоит договориться об их взаимном признании. Возможно, в электронную базу будут вноситься данные об уровне антител не только привившихся, но и переболевших COVID-19. При этом, по словам Мишеля, все остальные категории граждан "не должны подвергаться дискриминации".

В Германии, которая с самого начала с осторожностью отнеслась к идее "ковид-паспортов", реакция на итоги саммита была сдержанной. Ангела Меркель признала, что никакой ясности об условиях возобновления туристических поездок не прибавилось. "Пока привился очень небольшой процент населения, вопрос о преимуществах не представляет собой проблемы. В будущем он встанет более остро", - подчеркнула канцлер, которую цитирует телеканал ZDF. Вместе с тем Меркель не исключила, что только наличие дополнительной информации о здоровье туриста станет "основанием для въезда на территорию ЕС из третьих стран".

Между тем Израиль с его новой системой "зеленых паспортов" выразил готовность сотрудничать с европейцами. Правительства Греции и Кипра уже заключили с кабмином Биньямина Нетаньяху соглашения, по которым израильтянам с апреля разрешат приезжать на местные курорты при наличии справки о прививке. В самом Израиле граждане, сделавшие заветный укол, с воскресенья получили право посещать театры, фитнес-центры и спортивные мероприятия - в отличие от всех остальных жителей, которых начали пускать только в кафе.

В Италии с приходом нового премьера Марио Драги и с началом массовой вакцинации населения все больше ассоциаций и институций стали высказываться в пользу введения вакцинных паспортов. Поскольку экономика Италии находится в прямой зависимости от зарубежных туристов (весь сектор занимает 13 процентов от ВВП), за ковидные паспорта ратуют все структуры, имеющие прямое или косвенное отношение к индустрии, которая из-за пандемии оказалась в буквальном смысле на грани выживания. К числу сторонников принадлежат, в частности, Enit (национальный туристический офис) и ассоциация отельеров Италии.

Во Франции вокруг проблемы паспортов вакцинации будет сломано еще немало копий. К идее европейских сертификатов здесь отнеслись со всей осторожностью, о чем не преминул высказаться президент Эмманюэль Макрон. Суть его позиции в том, что в принципе такие сертификаты для перемещений из одной страны ЕС в другую можно было бы разработать, но пока на этом пути есть серьезные преграды. Какие? В первую очередь недостаточный уровень вакцинации населения. "Я не соглашусь с таким положением вещей, когда въезд в то или иное соседнее государство будет зависеть от наличия сертификата. Ведь у нас молодежь получит возможность вакцинироваться в лучшем случае не раньше конца июня - начала июля этого года", - заявил глава Пятой республики. На первом этапе, по мнению Макрона, стоило бы подумать о "стратегии на основе антиковидного тестирования и других методов". При этом он считает, что нельзя действовать вразнобой, а утвердить "единые для Евросоюза принципы сертификации".

В самой Франции в ближайшие месяцы в случае снятия ограничительных мер может появиться так называемый "санитарный пропуск", который позволит гражданам посещать рестораны, музеи, кинотеатры. Пока он не будет связан с вакцинацией. В пропуске будут сведения об иммунитете, выработанном людьми после COVID-19, наличии свежих отрицательных ПЦР-тестов и другие.

Три вопроса на паспортном контроле

В российском правительстве придерживаются прежней позиции, которую раньше озвучила вице-премьер Татьяна Голикова: введение паспортов иммунизации в настоящий момент нецелесообразно.

Комментировать сейчас что-либо рано, ведь в ЕС нет пока более-менее внятных проектировок, которые бы ответили на вопрос "как это будет"? Точнее, не на один вопрос, а сразу на комплекс вопросов.

Первое. Если вакцинация даст "зеленый свет" на въезд в ЕС, то надо договариваться, как разрешение оформлять. Оно должно быть единым для всех государств, и техническое решение - очевидно, цифровое - тоже одинаковым. Второе. Прививки можно делать не всем. Не зря же в инструкции к каждой вакцине есть раздел "противопоказания". Их нельзя, например, применять у беременных и детей. Для таких, скорее всего, сохранят тесты перед вылетом и по прилете, тогда паспорта вакцинации станут просто дополнительным инструментом, облегчающим путешествие. Третье. В мире разрабатывается более сотни вакцин против COVID-19, уже используемых или готовых выйти на рынок вот-вот - более десятка. Какие из них будут "признаны" "правильными" и "подходящими"? Кто и как будет принимать решение? И это не все вопросы.

Поэтому по сути подготовка к возможной международной "паспортизации" в России уже идет. Это и формирование регистра привитых с выдачей QR-кода, и намерения добиться международного признания всех трех наших вакцин. Не зря же "Спутник V" зарегистрирован уже почти в 40 странах, включая Венгрию и Сербию. Шаг в Европу сделан.

Кроме того, РФПИ договорился с Международной ассоциацией воздушного транспорта (IATA) о сотрудничестве в разработке технологических решений, которые поддержат восстановление международных авиаперевозок. IATA разрабатывает мобильное приложение IATA Travel Pass для пассажиров. А РФПИ, как сообщили в фонде, "изучает проект по созданию цифрового продукта, который позволит учитывать результаты тестирования на коронавирус в России и другой ключевой информации медицинского характера для международных авиаперелетов".

Подготовила Ирина Невинная

Член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова полагает, что правительства различных стран неизбежно будут внедрять цифровое ID, к которому будет привязана биометрическая информация.

"Вопрос о внедрении цифровой системы, в которой будет храниться информация о результатах тестов на коронавирус или о вакцинации граждан, активно обсуждается странами с самого начала пандемии ", - говорит она.

По ее словам, с декабря крупнейшие авиакомпании США и Европы вместо справок о коронавирусе принимают QR-коды в специальном приложении CommonPass. Всего в проекте участвуют 26 государств, в том числе и Россия. Позже в программу добавят сведения о вакцинации, и, возможно, они будут обязательными для полетов.

"Не все придерживаются мнения о целесообразности внедрения системы внутри страны, в том числе биологи отмечают, что прививочные паспорта не помогут в профилактике распространения коронавируса, так как даже прошедший вакцинацию человек может являться переносчиком инфекции", - говорит Мария Спиридонова.

Подготовил Владислав Куликов

УЙТИ ПО-НЕМЕЦКИ: ПУТЬ ПОСЛА ПО РОССИЙСКОМУ БЕЗДОРОЖЬЮ

МИХАИЛ ПОЛЯНСКИЙ

Младший научный сотрудник и аспирант Гессенского фонда исследований мира и конфликтов.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Rüdiger von Fritsch. Russlands Weg. Als Botschafter in Moskau. Aufbau Verlag, 2020. 349 Seiten (Рюдигер фон Фрич. Путь России. Глазами посла в Москве. Издательство Aufbau, 2020. 349 с.).

«Если кто и сможет наладить отношения с русскими, то только эта дама», – указав рукой на здание ведомства федерального канцлера, сказал в марте 2014 г. Дитрих Геншер вновь назначенному послу ФРГ в России Рюдигеру фон Фричу[1], пятому по счёту в период президентства Владимира Путина.

Как известно, российский президент питает особые чувства к Германии (в этой связи журналист-международник Александр Рар даже окрестил его «немцем в Кремле»[2]), а с рабочего стола Ангелы Меркель на канцлера с портрета пристально смотрит Екатерина Великая. Тем не менее, отдавая дань уважения личностному фактору в поддержании связей между двумя странами, в своих мемуарах бывший глава германской дипломатической миссии всё же приходит к выводу, что в развитии двухсторонних отношений системные закономерности перевешивают любые предпочтения лидеров, будь они позитивного или негативного характера.

«Восточная политика» Германии, берущая свои истоки в далёких 1960-х гг., находится в экзистенциальном кризисе. И истоки этой проблемы заключаются даже не в пересмотре российским руководством своего внешнеполитического курса, сколько в том, что немецкая Ostpolitik по-прежнему определяет курс внешней политики ФРГ по отношению к младоевропейцам – странам бывшего Варшавского договора, не отделяя их от независимого блока российско-европейских отношений.

Именно поэтому Берлину необходимо провести собственную «перезагрузку» с Москвой, чтобы выработать отвечающую духу времени Russlandpolitik, политическую парадигму, которая будет ориентирована на Россию и её интересы – к такому выводу приходит бывший посол Рюдигер фон Фрич.

Мемуары дипломатических представителей рассчитаны, как правило, на специалистов достаточно узкого профиля, но за редкими исключениями (например, книга «Сугубо доверительно» бывшего посла СССР в США Анатолия Добрынина) работам подобного формата всё же удаётся выйти за рамки исключительно биографического повествования. В этом плане книга фон Фрича выгодно отличается от схожих трудов, поскольку в процессе критического осмысления широкого комплекса отношений Москвы и Берлина он не повторяет ошибок многих его коллег-предшественников, которые концентрируются на изложении событий, произошедших в период их службы. Более того, на фоне объявленного ухода Ангелы Меркель из политики в 2021 г., данная книга представляет интерес не только в силу свежей оценки современного состояния российско-германских отношений, но и из-за нетривиальных рассуждений о будущем европейской политики.

Лиха беда начало

Прибыв в Москву 23 марта 2014 г. (спустя неделю после начала крымского кризиса), миновав дипломатические формальности и экспресс-курсы русского языка, новый посол ФРГ был вынужден в экстренном порядке начать осваивать язык санкционно-обвинительный. Германия выступила инициатором первого раунда санкций ЕС против России, заморозила ряд двусторонних экономических проектов и приостановила политическое сотрудничество по многим направлениям.

Несмотря на изобилие фактов и обстоятельств разлада в российско-германских отношениях на данном этапе, автор отмечает, что после шести лет взаимных обвинений лейтмотивом рассуждений должно стать не перечисление симптомов кризиса, а осознание фундаментальных причин его возникновения. Вероятно, подобная постановка вопроса покажется амбициозной для работы в чуть более 300 страниц (без предисловия), однако сама попытка осмысления подобной темы в столь нехарактерном формате не может не вызывать симпатий у неравнодушного читателя.

Правнук депутата обеих палат парламента Российской Империи до Первой мировой войны, фон Фрич, по собственным заверениям, всегда чувствовал глубокую связь с Россией и всегда интересовался ею. Несмотря на то, что он провёл значительную часть своей дипломатической жизни в Польше, ему, тем не менее, достаточно чётко удаётся улавливать и отображать в своём повествовании часто невидимые внешнему наблюдателю внутрироссийские настроения и переживания. Этот детальный и информированный взгляд на Россию создаёт львиную долю «добавленной стоимости» книги даже для тех, кто хорошо знаком с российскими политическими реалиями.

Холодное партнёрство

Несмотря на общий конструктивный и порой даже понимающий тон работы, бывший посол не стесняется открыто говорить о болевых точках во взаимоотношениях Берлина с Москвой. Так, фон Фрич считает, что Россия «пробомбила в Сирии путь обратно к мировой политике» (105), что демонстрирует разнонаправленность методов ведения её политики с подходами Запада и Германии в частности. На фоне предложенной инициативы ФРГ «Альянса за мультилатерализм»[3] подходы России в духе Realpolitik представляются Берлину чуждыми, хотя между строк фон Фрич справедливо отмечает, что Запад также прибегал к силовым методам, которые значительно подорвали доверие к нему в глазах России. В данном контексте он пишет, что «репортажи бомбардировок НАТО Белграда, вероятно, ужаснули русских так же, как кадры бомбардировок Грозного пятью годами ранее шокировали западную общественность» (88).

Не обходит стороной бывший посол и события на Украине. Обвиняя Россию в «нарушении мирного европейского порядка», он при этом достаточно расплывчато говорит о роли Германии в данном конфликте. Размышляя о том, что немецкое руководство могло предпринять для предотвращения эскалации конфликта в Киеве после провала так называемых «Февральских соглашений», достигнутых Виктором Януковичем и представителями оппозиции в 2014 г., он пересказывает разговор с тогдашним министром иностранных дел Франком-Вальтером Штайнмайером, который на обвинения Берлина в бездействии удивлённо ответил: «А что я должен был сделать? У меня даже перочинного ножа с собой не было» (74).

Многое, что определяет сегодня динамику российско-германских отношений (как, к примеру, ускорение политических процессов, вызванных пандемией COVID-19 или история с Алексеем Навальным) произошло уже после того, как фон Фрич сложил с себя полномочия официального представителя ФРГ в России. Занятно, однако, что заданная концептуальная рамка, основанная на опыте общения с первыми лицами двух государств, в целом даёт автору возможность рационально объяснить вектор движения двусторонних отношений уже после его ухода из политики. Неудивительно, что знания и контакты фон Фрича остаются востребованы транснациональными корпорациями, работающими в России (сегодня бывший посол является партнёром в Berlin Global Advisors).

Глобальный контекст

Отношения России и Германии не ограничиваются географическими границами Европы. Признавая это, фон Фрич предпринимает попытку инвентаризации всего комплекса двусторонних отношений, демонстрируя, как, к примеру, «арабская весна» или протестные движения в Латинской Америке, изменяют их качество. Бывший посол пишет, что согласие России на интервенцию НАТО в Ливии и неофициальные контакты Кремля с Хуаном Гуайдо в начале кризиса в Венесуэле (154) говорят о прагматичности, если не циничности, российской внешней политики. Приводя пример исхода «цветной революции» в Египте, где в результате переворота к власти пришёл более расположенный к России лидер, фон Фрич делает вывод, что разговоры о западных «происках» на постсоветском пространстве являются ничем иным, как прикрытием российской Realpolitik и стремлением Кремля сохранить зону влияния в регионе. Как показывает практика, забот у России в этом регионе, действительно, достаточно, особенно в свете происходящего в Белоруссии, Киргизии или Нагорном Карабахе.

В том же ключе бывший немецкий посол утверждает, что способность России самостоятельно проецировать мощь за пределы своих непосредственных границ остаётся пока незначительной. Несмотря на активно создаваемый в последние годы Соединёнными Штатами политико-военный вакуум (будь то в Сирии или в Афганистане) (336), без помощи Китая Москва не может в полной мере воспользоваться открывающимися возможностями. «Победа» в Сирии объявлена президентом Путиным несколько лет назад, а контингент российских вооружённых сил там почему-то продолжает увеличиваться. При этом фон Фрич отмечает, что вероятность создания российско-китайского блока возрастает с каждым днём, несмотря на кажущийся мезальянс второй и двенадцатой экономик мира (по номинальному ВВП)[4].

Россия, неосознанно стремящаяся в Европу

Важное место в мемуарах фон Фрича занимают рассуждения об идентичности России и её принадлежности к Европе. Как ему представляется, Россия внутренне всё ещё стремится в общий европейский дом, хотя и активно отрицает это[5]. Более того, по его мнению, Москва больше остальных заинтересована в построении будущего порядка на континенте, так как крайне зависима от Европы в плане собственного внутреннего развития.

Фон Фрич приходит к мысли, что одной из основополагающих проблем европеизации России является то, что она опасается в случае достижения этой цели потерять свою уникальность и загадочность, раствориться в Европе.

Россия осознанно закрывается от внешнего мира и даже не пытается стать более понятной другим, дорожа своей самостийностью.

Автор убеждён, что, оставаясь непонятной страной с «загадочной душой», Россия тем самым отталкивает других, поскольку часто это стремление воспринимается как равнодушие к внешнему миру, переходящее в гордыню (21).

Согласно последним опросам «Левада-центра», «движение России в Европу» действительно прекратилось, поскольку большинство россиян не считают ни собственную страну Европой, ни самих себя европейцами.[6] Вряд ли данное обстоятельство играет на руку европейцам, надеющимся не допустить появления антизападного союза Москвы и Пекина. При этом фон Фрич отмечает, что Западу уже приходилось сталкиваться с подобными самопровозглашёнными «изгоями» и прежде (например, с франкистской Испанией), и проблемы во многом были сопоставимы с теми, что Берлин и Москва переживают сегодня (101). Ответ на вопрос, каким может быть разрешение этих противоречий, автор оставляет за скобками, в то же время уверяя читателя, что этот «цикл» рано или поздно закончится.

Разделяют ли такое оптимистичное мнение в Кремле, не совсем понятно. Однако если верить коллеге фон Фрича, послу РФ в ФРГ Владимиру Гринину (2010–2018), который в 2019 г. опубликовал мемуары «Двуединство судьбы. Как России и Германии распорядиться будущим во благо себе и миру», то можно сделать вывод, что база для нового взлёта ещё остаётся. Бывший российский посол соглашается с фон Фричем и в том, что возвращение российско-германского союза неизбежно, поскольку рано или поздно им бок о бок придётся противостоять великим державам по обеим сторонам Тихого океана.

--

СНОСКИ

[1] По заверениям автора, работа над переводом книги на русский язык уже ведётся.

[2] Рар А. Владимир Путин: «Немец» в Кремле. Издательство «Олма-Пресс», 2002.

[3] Alliance for Multilateralism: Official Website. URL: https://multilateralism.org/

[4] United Nations Statistical Division, National Accounts – Analysis of Main Aggregates (AMA). Year/Country Selection for China and Russia for Year 2019. URL: https://unstats.un.org/unsd/snaama/Basic (дата обращения: 19.02.2021)

[5] Сурков В. Ю. Одиночество полукровки (14+) // Россия в глобальной политике. 2018. №2. С. 124-129.

[6] Отношение к странам // Левада-Центр. 2019. URL: https://www.levada.ru/2019/09/10/otnoshenie-k-stranam-4/

Россия. Германия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708353 Михаил Полянский

КОНЕЦ ВИЛЬСОНОВСКОЙ ЭРЫ

УОЛТЕР РАССЕЛ МИД

Профессор международных отношений и гуманитарных наук в Бард-колледже, заслуженный научный сотрудник Гудзоновского института.

ПОЧЕМУ ПРОВАЛИЛСЯ ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ?

Через сто лет после того, как сенат США унизил президента Вудро Вильсона, отвергнув Версальский договор, Принстонский университет, который Вильсон когда-то возглавлял, вычеркнул его имя из названия своей знаменитой Школы международных отношений. На фоне целой череды других проявлений «культуры отмены» этот акт «вычеркивания личности», по крайней мере, представляется чем-то оправданным.

Вильсон был отпетым расистом даже по меркам своего времени. Человек, стоявший за преследованием своих политических противников и злоупотреблениями времён первой «красной угрозы», прославлялся слишком долго и слишком слепо.

Но сколь бы спорными ни были бы личные воззрения и внутриполитические шаги Вильсона, как государственный деятель и идеолог он по праву может считаться одним из самых влиятельных деятелей современного мира. Он не был особенно оригинальным мыслителем. Более чем за столетие до того, как Вильсон выдвинул идею Лиги Наций, на Венском конгрессе российский император Александр I нарушил спокойствие европейских монарших дворов, огласив, по сути, аналогичное видение. Он предложил создать международную систему, которая опиралась бы на моральный консенсус, поддерживаемый «концертом держав», действующих на основе общего набора идей о законном суверенитете. Более того, ко времени Вильсона понимание того, что демократические институты способствуют миру, а абсолютные монархии воинственны и нестабильны, давно не являлось откровением для образованных американцев и британцев.

Истинный вклад президента США состоял в том, что он обобщил эти идеи в конкретную программу создания порядка, основанного на правилах и международных институтах.

То, что его идеи не смогли завоевать широкую поддержку дома, сломило Вильсона, и он умер глубоко разочарованным человеком. Однако в последующие десятилетия вильсоновская концепция стала источником вдохновения и своего рода настольной книгой для множества национальных лидеров, дипломатов, активистов и интеллектуалов по всему миру. Во время Второй мировой многие американцы начали негативно оценивать политику изоляционизма, проводившуюся Соединёнными Штатами до войны, в том числе и из-за отказа вступить в Лигу Наций. На фоне этих настроений сложившийся образ Вудро Вильсона – прихрамывающего солдафона с убогими политическими навыками, стал уступать место представлению о нём как о пророке, чья мудрость, если бы к ней прислушались, могла бы предотвратить второй глобальный конфликт за двадцать лет.

Воодушевлённые этим выводом, американские лидеры во время и после Второй мировой войны заложили основы того, что, они надеялись, станет вильсоновским мировым порядком. Системой, в которой международные отношения будут строиться на принципах, изложенных во Всеобщей декларации прав человека, и осуществляться по правилам, установленным такими институтами, как Организация Объединённых Наций, Международный суд и Всемирная торговая организация.

Задача была осложнена холодной войной, но «свободный мир» (американцы так называли тогда некоммунистические страны) продолжал развиваться по вильсоновскому пути. Неизбежные компромиссы, такие как поддержка Соединёнными Штатами безжалостных диктаторов и военных правителей во многих частях мира, рассматривались как неприятная необходимость, вызванная борьбой с гораздо большим злом советского коммунизма. Когда в 1989 г. Берлинская стена пала, казалось, что шанс создать вильсоновский мировой порядок, наконец-то, появился. Бывшую советскую империю можно было бы реконструировать в соответствии с представлениями Вильсона, а Запад принял бы эти принципы теперь уже более последовательно и качественно, не опасаясь советской угрозы. Самоопределение, верховенство права, либеральная экономика и защита прав человека: «новый мировой порядок», над созданием которого работали администрации Джорджа Буша – старшего и Билла Клинтона, во многом соответствовал вильсоновской модели.

Сегодня самым важным фактом мировой политики является то, что благородные усилия потерпели неудачу. Следующий этап мировой истории будет разворачиваться не по вильсоновской матрице. Народы земли продолжат искать какой-то политический порядок, потому что иначе они не могут. А правозащитники продолжат стремиться к своим целям. Но мечта о всеобщем порядке, основанном на законе, который обеспечит мир между странами и демократию внутри них, будет всё меньше и меньше определять действия мировых лидеров.

Утверждать эту истину – не значит приветствовать её. У вильсоновского миропорядка много преимуществ, несмотря на его неполноценность. Многие аналитики, ряд из которых связаны с президентской кампанией Джо Байдена, считают, что смогут снова собрать Шалтая-Болтая. Конечно, стоит пожелать им всяческих успехов. Но центробежные силы, разрывающие вильсоновский порядок, настолько глубоко укоренились в современном мире, что даже конец эпохи Дональда Трампа не возродит проект в его самой амбициозной форме. Вильсоновские идеалы не исчезнут, влияние этой школы на внешнюю политику США будет продолжаться, но безмятежные дни постбиполярной эпохи, когда американские президенты выстраивали внешнюю политику вокруг принципов либерального интернационализма, вряд ли вернутся в ближайшее время.

Порядок вещей

Вильсонианство – лишь одна из множества разновидностей миропорядка, основанного на правилах. Вестфальская система, сформировавшаяся в Европе после окончания Тридцатилетней войны в 1648 г., и система Европейского концерта, возникшая после Наполеоновских войн начала XIX века, были основаны как на правилах, так и на законах; основополагающие идеи международного права восходят к этим эпохам. Священная Римская империя – транснациональное объединение земель, простиравшихся от Франции до современной Польши и от Гамбурга до Милана – представляла собой международную систему, предвещавшую Европейский союз, систему с очень сложными правилами, регулирующими практически все области жизни, – от торговли до суверенного наследования между княжескими домами.

Что касается прав человека, то к началу XX века европейская политика уже в течение столетия включала случаи вопиющих нарушений прав человека в международную повестку. Тогда, равно как и сейчас, деспотическая модель поведения была свойственна в основном слабым странам, и именно они притягивали к себе наибольшее внимание. Геноцид турецких христиан, совершённый османскими войсками и иррегулярными силами в конце XIX и начале XX веков, привлёк куда больше внимания, чем бесчинства, чинимые примерно в то же время русскими войсками против мусульманских мятежников на Кавказе. Ни одна делегация европейских держав не прибыла в Вашингтон, чтобы обсудить проблему обращения с коренными американцами или выступить с заявлением относительно статуса афроамериканцев. Тем не менее европейский довильсоновский порядок значительно продвинулся в направлении «поднятия прав человека на уровень дипломатии».

Так что даже при весьма поверхностном анализе очевидно, что оценивать Вильсона как первопроходца, торжественно привнёсшего в анархичный мир непросвещённых государств идеи основанного на институтах мирового порядка и прав человека, – по меньшей мере, опрометчиво. Он скорее стремился реформировать существующий международный порядок, изъяны которого убедительно продемонстрировали ужасы Первой мировой войны. В довильсоновском миропорядке династические правители обычно признавались легитимными, а интервенции, такие, например, как русское вторжение 1849 г. в Венгрию для восстановления правления Габсбургов, считались законными. За исключением самых вопиющих случаев, государства были более или менее свободны обращаться со своими гражданами или подданными бесконтрольно, так, как хотели.

И хотя от правительств ожидалось соблюдение общепринятых принципов международного публичного права, ни один наднациональный орган не был уполномочен обеспечивать соблюдение этих стандартов. Сохранение «баланса сил» являлось главным геополитическим императивом в действиях государств; война, хотя и признавалась гуманитарной катастрофой, рассматривалась как законный элемент системы. Вильсон считал, что это делает будущие конфликты неизбежными. Чтобы исправить положение, он стремился создать порядок, при котором государства признавали бы принудительные правовые ограничения и внутри страны, и на международной арене.

Осуществиться этому в полной мере так и не было суждено, но до определённого времени послевоенный американоцентричный порядок во многом отвечал представлениям Вильсона. Стоит отметить, что идеи эти далеко не везде воспринималось одинаково. Хотя Вильсон был американцем, его взгляд на мировой порядок был разработан прежде всего чтобы определять геополитическую ситуацию в Европе, и именно в Европе идеи Вильсона имели наибольший успех и продолжают иметь оптимистичные перспективы. Несмотря на то, что изначально большинство этих идей были восприняты европейскими политиками с едким и циничным презрением, впоследствии принципы Вудро Вильсона легли в основу европейского порядка и закрепились в законах и практиках ЕС.

Пожалуй, ни один правитель со времён Карла Великого не оставлял на европейском политическом порядке такого глубокого следа, как осмеянный пресвитерианин из долины Шенандоа.

Изгиб истории

Если попытаться оценить перспективы вильсоновской концепции за пределами Европы, картина предстанет весьма мрачная. Однако есть ощущение, что причины гибели небезуспешного проекта отличаются от тех, о которых мы зачастую слышим. Критики подхода Вильсона к мировой политике, часто осуждают его за идеализм. Но на самом деле в идеализме Вильсона упрекнуть сложно: во время переговоров в Версале он показал себя как политик, способный при необходимости действовать в духе самой циничной Realpolitik. Истинная же проблема вильсонианства лежит не в наивности веры в добрые намерения государств, она заключается в упрощённом видении исторического процесса, особенно той его части, что касается влияния технологического прогресса на общественный строй. Проблема Вильсона заключалась не в том, что он был болваном, а в том, что он был либералом (вигом).

Подобно прогрессистам начала XX века, как, впрочем, и многим современным американским интеллектуалам, Вильсон был либеральным детерминистом англосаксонской школы. Он разделял оптимизм тех, кого историк Герберт Баттерфилд называл the Whig historians, то есть британских мыслителей Викторианской эпохи, которые рассматривали человеческую историю как сюжет о «неотвратимом прогрессе и совершенствовании». Вильсон считал, что так называемая упорядоченная свобода, характерная для англо-американского сообщества, открыла путь к постоянному процветанию и миру. Это убеждение есть не что иное, как своего рода англосаксонское гегельянство. Оно утверждает, что сочетание трёх элементов – свободного рынка, свободного правительства и верховенства закона, которые имелись в Великобритании и Соединённых Штатах, неизбежно окажет трансформирующее воздействие и на остальной мир. И по мере этого процесса человечество будет медленно и, как предполагается, добровольно объединяться вокруг ценностей, которые сделали англосаксонский мир таким богатым, привлекательным и свободным, каким мы его знаем.

Вильсон был набожным сыном священника, глубоко погружённым в кальвинистское учение о предопределении и абсолютной верховной власти Бога; он верил в неизбежность прогресса. Он также был убеждён, что в будущем исполнятся библейские пророчества о грядущем тысячелетии – царстве мира и процветания, которое продлится до конца веков, когда Христос, возвратившись, соединит небо и землю. Примечательно, что современные вильсонианцы придали этому детерминизму светский оттенок: в их глазах либерализм станет господствовать в будущем и приведёт человечество к «концу истории» в результате проявления самой человеческой природы, а не некоего божественного наития.

Вильсон считал, что поражение Германской империи в Первой мировой войне и крах Австро-Венгерской, Российской и Османской империй означает, что звёздный час всемирной Лиги Наций, наконец, настал. В 1945 г. американские лидеры от Элеоноры Рузвельт и Генри Уоллеса «слева» до Венделла Уилки и Томаса Дьюи «справа» интерпретировали падение Германии и Японии во многом схожим образом. В начале 1990-х гг. ведущие внешнеполитические деятели и мыслители США рассматривали крушение Советского Союза через ту же детерминистскую призму: как сигнал о том, что пришло время поистине глобального и подлинно либерального мирового порядка. Во всех трёх случаях вильсоновские строители мирового порядка, казалось, были близки к своей цели. Но каждый раз, подобно Улиссу, они оказывались уносимы встречным ветром.

Технические трудности

Сегодня ветер снова набирает силу. Любому, кто надеется оживить слабеющий вильсоновский проект, предстоит столкнуться с рядом препятствий.

Возможно, наиболее очевидное из них – это возвращение в повестку геополитики, изрядно подпитываемой идеологией. Китай, Россия и ряд более мелких стран, примкнувших к ним (Иран, например), видят в идеалах Вильсона смертельную угрозу своим режимам, что, нужно заметить, небезосновательно. Ранее, в период после окончания холодной войны, превосходство США стало настолько всеохватным, что эти государства пытались либо преуменьшить, либо каким-то образом замаскировать свою оппозицию правившему демократическому консенсусу.

Однако начиная со второго срока президента Барака Обамы и далее, за время администрации Трампа, эти страны стали проявлять куда меньшую сдержанность. Видя в вильсонианстве главным образом прикрытие американских и, в какой-то степени, европейских амбиций, Пекин и Москва всё более смело оспаривают эти принципы и инициативы как в международных институтах, таких как ООН, так и в конкретных регионах, от Сирии до Южно-Китайского моря.

Оппозиция этих держав вильсоновскому порядку разрушительна сразу в нескольких отношениях. Прежде всего, для «вильсонианских держав» это повышает риски и издержки вмешательства в конфликты за пределами их границ. Например, поддержка режима Башара Асада Россией и Ираном помогла предотвратить более непосредственное участие Соединённых Штатов и европейских стран в гражданском конфликте в этой стране.

Кроме того, присутствие великих держав в «антивильсоновской коалиции» даёт дополнительную защиту и помощь меньшим странам, без которых те, возможно, не пошли бы по пути сопротивления сложившемуся статус-кво. Наконец, членство в международных институтах Китая и России затрудняет работу этих институтов по поддержанию вильсоновских норм: возьмём, например, вето России и Китая в Совете Безопасности, избрание антивильсоновских представителей в различные органы ООН, а также сопротивление Венгрии и Польши действиям ЕС, направленным на укрепление верховенства закона.

Между тем поток технологических инноваций и изменений, известный как «информационная революция», создаёт целый ряд препятствий для достижения вильсоновских целей и на уровне отдельных стран, и на уровне международной системы в целом. Ирония заключается в том, что последователи идей Вильсона часто говорят, что благодаря техническому прогрессу мир станет более управляемым, а политика – более рациональной, даже если вместе с этим прогресс увеличит опасность войны, сделав её гораздо более разрушительной. В это верил и сам Вильсон, и послевоенные строители порядка, и либералы, которые всеми силами стремились продлить управляемый США порядок после холодной войны. Однако всякий раз вера в технологические изменения оказывалась заблуждением.

С появлением интернета стало особенно очевидно, что, хотя новые технологии и способствуют распространению либеральных идей и их практического воплощения, они также могут без особого труда подрывать демократические системы и способствовать укреплению авторитарных режимов.

Сегодня, когда новые технологии разрушают целые отрасли, а влияние социальных сетей на новостные СМИ и предвыборные кампании оказывается порой определяющим, политика во многих странах становится всё более неспокойной и поляризованной. А это значительно увеличивает шансы на победу кандидатов-популистов и противников истеблишмента с обеих сторон. Кроме того, это затрудняет национальным лидерам поиск компромиссов, которые являются неотъемлемой частью международного сотрудничества, а также увеличивает вероятность того, что новые правительства не захотят продолжить курс своих предшественников.

Информационная революция дестабилизирует международную жизнь и по другим направлениям, что, в свою очередь, затрудняет работу глобальных институтов. Возьмём, к примеру, проблему контроля над вооружениями – центральную проблему внешней политики Вильсона со времён Первой мировой войны, которая стала ещё более острой после появления ядерного оружия. Последователи Вильсона уделяют такое серьёзное внимание контролю над вооружениями не только из соображений предотвращения глобальной гуманитарной катастрофы, но и потому, что даже неиспользованное ядерное оружие либо его эквивалент делают недостижимой вильсоновскую мечту о международном порядке, основанном на примате права и закона. Оружие массового уничтожения гарантирует именно такой государственный суверенитет, который, по мнению Вильсона, несовместим с долгосрочными интересами безопасности человечества. Организовать гуманитарную интервенцию против ядерной державы непросто.

Борьба против распространения ядерного оружия имела свои успехи, и это распространение удалось отсрочить, но оно не остановлено полностью и ограничивать его становится всё труднее. В 1940-е гг. чтобы создать первое ядерное оружие, потребовалась мощь самого богатого государства в мире и целый консорциум ведущих учёных-физиков. Сегодня даже второстепенные и третьестепенные научные учреждения в странах с низким доходом в состоянии справиться с этой задачей. Это не означает, что усилия по нераспространению нужно оставить. Но не стоит забывать, что не от всех болезней есть лекарства.

Более того, упомянутый технологический прогресс, лежащий в основе информационной революции, значительно обостряет проблему контроля над вооружениями. Развитие кибероружия, а также потенциал биологических средств нанесения стратегического вреда, наглядно продемонстрированный пандемией COVID-19, служат предупреждением о том, что по сравнению с ядерными технологиями, новые средства ведения войны значительно труднее отслеживать и контролировать. Осуществлять эффективный контроль над новыми видами вооружений, возможно, просто не получится. Наука меняется слишком быстро, зафиксировать соответствующие исследования зачастую сложно, а полностью запретить ключевые технологии нельзя, потому что они имеют важное гражданское применение.

Кроме того, появились и другие экономические стимулы, которых не было во времена холодной войны, и теперь они подталкивают гонку вооружений в новые области. Ядерное оружие и ракетные технологии большой дальности стоили чрезвычайно дорого и приносили мало пользы гражданской экономике. Биологические и технологические исследования, напротив, имеют решающее значение для любой страны или компании, ставящих цель оставаться конкурентоспособными в XXI веке. Такая гонка вооружений – неуправляемая, имеющая множество полюсов и охватывающая целый ряд передовых технологий – уже не за горами, и она неминуемо свернёт планы по возрождению вильсоновского порядка.

Это не для всех

Одно из центральных предположений, лежащих в основе вильсоновского порядка, – вера в то, что все страны рано или поздно приблизятся к уровню развития передовых государств и в итоге примут либеральную капиталистическую модель, на которой выстроена Северная Америка и Западная Европа. Для успеха вильсоновского проекта требуется высокая степень конвергенции, государственные системы стран-участников должны отвечать требованиям демократии, а сами государства как международные акторы – быть готовы и способны проводить политику на международной арене в рамках либеральных многосторонних институтов. Однако сегодня, по крайней мере, в среднесрочной перспективе, веру в то, что такая конвергенция возможна, сохранять всё сложнее. Китай, Индия, Россия и Турция уже с гораздо меньшей вероятностью сойдутся на пути к либеральной демократии, чем, например, в 1990 году. В течение долгого времени эти и другие государства наращивали экономические и технологические мощности не для того, чтобы стать копией Запада, а наоборот, для достижения большей независимости от него, а также реализации собственных цивилизационных и политических целей.

По правде говоря, вильсонианство – сугубо европейский проект, и направлен он на решение именно европейских проблем.

С момента распада Римской империи Европа была разделена на сферы влияния равных (или почти равных) конкурентов. Война была постоянным условием передела Европы на протяжении большей части её истории. Глобальное господство Европы в XIX и в начале XX века можно в немалой степени связать с продолжительной борьбой за первенство между Францией и Соединённым Королевством, – борьбой, которая способствовала развитию важнейших отраслей: финансов, государственного устройства, промышленных технологий и военного искусства, сделавших европейские государства столь жестокими и беспощадными конкурентами.

В отличие от многих других стран мира европейские державы, перед которыми постоянно маячил призрак большой войны, разработали более сложную систему дипломатических отношений и международной политики. Развитые международные институты и доктрины легитимности существовали в Европе задолго до того, как Вильсон пересёк Атлантику, чтобы представить свой знаменитый план Лиги Наций. По сути Лига была ничем иным, как усовершенствованной версией ранее существовавших в Европе форм международного управления. И хотя для создания гарантий того, что Германия и её западные соседи будут придерживаться правил новой системы, потребовалась ещё одна разрушительная мировая война, Европа уже была готова к установлению вильсоновского порядка.

Но опыт Европы не стал нормой для остального мира. Хотя в Китай периодически вторгались кочевники, и в его истории были периоды, когда несколько независимых китайских государств боролись за власть над всей страной, большую часть своей истории эта страна являлась одним целым. Идея единого легитимного государства, не имеющая международных аналогов, так же глубоко укоренилась в политической культуре Китая, как идея мультигосударственной системы, основанной на принципе взаимного признания, – в европейской. Между китайцами, японцами и корейцами случались столкновения, но вплоть до конца XIX века межгосударственные конфликты там были редкостью.

Если мы взглянем на историю человечества, то увидим, что на протяжении большей её части развитие мира определяли устойчивые государства-цивилизации, а не государства европейской модели соперничества между равными державами. Ранее территория современной Индии была объектом доминирования Империи Великих Моголов. Между XVI и XIX веками Османская и Персидская империи властвовали на территории, известной сейчас как Ближний Восток. А племена инков и ацтеков не имели равных в своих регионах. Хотя война и кажется более или менее универсальным способом решения проблем среди разных мировых культур, европейская модель поведения, в которой эскалация войны способствовала мобилизации и развитию технологических, политических и бюрократических ресурсов для обеспечения выживания государства, не присуща международной жизни в остальном мире.

Для государств и народов в большей части мира проблемой современной истории, требующей решения, была вовсе не бесконечность конфликтов между великими державами. Истинная проблема заключалась в том, чтобы понять, как прогнать европейские державы со своих территорий и зон влияния. И именно этот поиск сопровождался мучительной культурной и экономической перестройкой для максимально эффективного использования природных и промышленных ресурсов. Таким образом, междоусобные конфликты в Европе стали для неевропейцев не экзистенциальным цивилизационным вызовом, на который необходимо дать ответ, а долгожданной возможностью добиться независимости.

Постколониальные и незападные государства часто присоединялись к глобальным институтам, чтобы восстановить или укрепить суверенитет, а вовсе не для того, чтобы отказываться от него. В следовании международному праву их интерес нередко заключался, в первую очередь, в защите слабых государств от сильных, а никак не в ограничении власти своих национальных лидеров, направленной на укрепление влияния. В отличие от европейских визави эти государства не накопили большого и важного опыта создания тиранических режимов, подавляющих инакомыслие и ставящих беспомощное население на службу колониальным силам. Их опыт, напротив, во многом сформирован сознанием своей униженности как народа, чья власть и элиты неспособны защитить своих подданных и граждан от наглого, высокомерного поведения иностранных держав.

После того, как последняя страница в формальной истории колониализма была перевёрнута и зарождающиеся на месте бывших колоний государства начали утверждать контроль над своими землями, повестка в виде проблемы слабых государств и неполноценного суверенитета осталась прежней.

Даже в Европе различия исторического опыта помогают объяснить неодинаковый уровень приверженности государств идеалам Вильсона. Такие страны, как Франция, Германия, Италия и Нидерланды, пришли к пониманию, что смогут достичь национальных целей, только объединив свои суверенитеты. Однако для многих бывших членов Варшавского договора мотивом присоединения к западным клубам, ЕС и НАТО, было восстановление утраченного суверенитета. Они не разделяли чувства вины и раскаяния по поводу колониального прошлого Европы (а в случае с Германией – по поводу холокоста), которые побудили многие страны Западной Европы согласиться с необходимостью принять новый подход к международным отношениям. И они без стеснения и в полной мере воспользовались привилегиями членства в ЕС и НАТО, не чувствуя себя при этом каким–то образом морально связанными с теми принципами, что формально закреплялись в заявлениях этих организаций, – принципами, которые они сами, к слову, нередко воспринимали как красиво оформленное лицемерие.

Технический эксперт

Недавний феномен роста популизма на Западе выявил ещё одну опасность для вильсоновского проекта. Если Соединённые Штаты избрали Дональда Трампа президентом в 2016 г., на что они способны в будущем? И что может сделать электорат в других «важных» странах? И если вильсоновский проект оброс таким количеством проблем даже в своей политической колыбели – на Западе, то каковы его перспективы в остальном мире?

В эпоху Вильсона демократическое управление сталкивалось с проблемами, которые, как многие опасались, были непреодолимы. Промышленная революция разделила американское общество, создав беспрецедентный уровень неравенства. Корпорации-гиганты приобрели огромную политическую власть и весьма эгоистично использовали её, чтобы противостоять вызовам, угрожающим их экономическим интересам. В то время состояние самого богатого американца Джона Рокфеллера превышало годовой бюджет федерального правительства США. В 2020 г. самый богатый человек Джефф Безос имел капитал, чистой стоимостью равный примерно трём процентам расходов федерального бюджета.

Однако, с точки зрения Вильсона и его прогрессивных сподвижников, решением этих проблем не могла стать простая передача власти избирателям. Тогда большинство американцев ещё имели образование не более восьми классов, а волна европейских мигрантов захлестнула растущие американские города, ставшие новым домом для миллионов избирателей, многие из которых даже не говорили по-английски, часто были неграмотны, а потому охотно голосовали за коррумпированных городских функционеров.

Прогрессисты ответили на эту проблему, поддержав создание аполитичного экспертного класса менеджеров и администраторов. Они стремились построить административное государство, которое, с одной стороны, ограничивало бы чрезмерную власть богатых, а с другой – исправляло моральные и политические недостатки бедных (кстати, сухой закон был важной частью предвыборной программы Вильсона, а во время Первой мировой войны и после неё он инициировал агрессивные аресты, а в некоторых случаях депортации социалистов и других радикалов). Посредством таких мер, как совершенствование качества образования, строгое ограничение иммиграции и евгеническая политика контроля рождаемости, прогрессисты надеялись сформировать класс более образованных и более ответственных избирателей, которые уверенно поддержали бы технократическое государство.

Спустя столетие элементы этого прогрессистского мышления по-прежнему имеют решающее значение для вильсоновской модели правления в США и других странах, но добиваться их общественной поддержки намного труднее. Интернет и социальные сети подорвали авторитет всех форм экспертного знания.

Сегодняшнее гражданское сообщество значительно лучше образовано, а потому меньше нуждается в экспертных рекомендациях и указаниях.

А такие события, как вторжение США в Ирак в 2003 г., финансовый кризис 2008 г. и плохо выстроенная система реагирования на вызов пандемии 2020 г., серьёзно подорвали доверие к экспертному знанию и технократам, которых многие люди стали рассматривать как основу гнусного «глубинного государства».

Международные институты сталкиваются с ещё большим кризисом доверия. Избиратели, скептически относящиеся к идее технократического правления в их собственных странах, тем более насторожены по отношению к иностранным технократам, чьи взгляды кажутся им подозрительно космополитическими. Подобно тому, как жители европейских колониальных территорий предпочитали самоуправление (даже плохо организованное) правлению колониальных властей (даже более компетентных), сегодня многие люди на Западе и в постколониальном мире, вероятно, отвергнут самые благие намерения глобальных институтов.

Тем временем такие проблемы развитых обществ, как потеря производственных рабочих мест, экономическая стагнация или снижение реальной заработной платы, хроническая бедность среди меньшинств и эпидемия опиоидов, не поддаются технократическим решениям. А когда дело касается глобальных проблем – изменения климата и массовой миграции, с трудом верится, что громоздкие институты мирового управления, а также склонные к выяснению отношений и переделу сфер влияния государства, которые ими руководят, предложат простые и действенные решения, способные возродить доверие общества.

Что это означает для Байдена

Все эти обстоятельства указывают на то, что отход от вильсоновской модели развития, вероятно, продолжится, мировая политика будет всё больше отдаляться от этих принципов, а в некоторых случаях идти прямо наперекор им. Такие институты, как НАТО, ООН и ВТО, в силах доказать свою жизнеспособность (всё-таки мощь бюрократии иногда творит чудеса), но они явно сдадут позиции в плане способности отвечать на актуальные вызовы и, возможно, не смогут достигать даже своих первоначальных целей, не говоря уже о решении новых задач. Международный порядок тем временем будет во всё большей степени формироваться государствами, которые идут разными путями к своему преуспеванию. Это необязательно гарантирует неизбежность цивилизационных столкновений в будущем, но глобальным институтам придётся учитывать гораздо более широкий спектр взглядов и ценностей, чем раньше.

Есть надежда, что многие достижения вильсоновского порядка могут быть сохранены и, возможно, в каких-то областях даже расширены. Но зацикленность на былой славе не поможет качественно развить идеи и политику, чья задача обеспечить выживание и развитие в тяжёлые времена. Иные способы политического устройства существовали в прошлом – как в самой Европе, так и в других частях мира, и государствам придётся использовать их, опираться на эти примеры, если они хотят создать фундамент для стабильности и сохранить мир в современных условиях.

Для американских политиков общемировой кризис задуманного Вильсоном международного порядка представляет серьёзные проблемы, которые, вероятно, будут беспокоить администрации на протяжении десятилетий. Одна из проблем заключается в том, что многие профессиональные чиновники и влиятельные конгрессмены, представители гражданского общества и медиа глубоко верят не только в то, что внешняя политика Вильсона – это хорошо и полезно для Соединённых Штатов, но и в то, что это единственный путь к миру и безопасности (и даже выживанию цивилизации и всего человечества). Они будут продолжать бороться за своё дело, ведя окопную войну внутри бюрократии и используя надзорные полномочия Конгресса и постоянные утечки в лояльные СМИ, чтобы поддерживать пламя этой борьбы.

Интриги будут ограничены тем, что любая коалиция интернационалистов в американской внешней политике должна в значительной степени полагаться на голоса избирателей, поддерживающих идеи Вильсона. Но нынешнее поколение, воспитанное в условиях глобальных сетей и некомпетентных политических обозревателей, питает гораздо меньшее доверие к этим идеям. Ни неудача президента Джорджа Буша по созданию национального государства в Ираке, ни провал Обамы в связи с гуманитарной интервенцией в Ливию – ничто из этого не показалось большинству американцев успешным проектом, поэтому общественное доверие к идее построения демократий за рубежом очень невысоко.

Однако американская внешняя политика всегда упирается в вопрос коалиции. Как я писал в своей книге «Особое Провидение», сторонники Вильсона – одна из четырёх школ, которые боролись за формирование американской внешней политики с XVIII века. Приверженцы идей Александра Гамильтона хотят выстроить американскую внешнюю политику вокруг могущественного национального правительства, тесно связанного с миром финансов и международной торговли. Вильсоновцы рвутся соорудить мировой порядок, основанный на демократии, правах человека и верховенстве закона. Джексоновские популисты с подозрением относятся к крупному бизнесу и «крестовым походам» за демократией Вильсона, но хотят сильных военных и экономических программ. Джефферсонианцы желают ограничить американские обязательства и вовлечённость в зарубежные дела. (Отметим, что пятая школа, ведущим сторонником которой был президент Конфедерации Джефферсон Дэвис, определяла национальные интересы США через сохранение рабства). Сторонники Гамильтона и Вильсона ощутимо доминировали в американской внешней политике после холодной войны, но Барак Обама вновь начал вводить некоторые джефферсоновские идеи о сдержанности, а после ливийской неудачи его тяготение к такому подходу явно усилилось. Трамп, повесивший портрет президента Эндрю Джексона в Овальном кабинете, стремился создать националистическую коалицию последователей Джексона и Джефферсона против глобалистской коалиции гамильтонцев и вильсоновцев, господствовавшей со времён Второй мировой войны.

Даже несмотря на то, что администрация Байдена уводит американскую внешнюю политику от националистической парадигмы Трампа, ей придётся заново отрегулировать баланс между подходом Вильсона и идеями других школ в свете изменившихся политических условий внутри страны и за рубежом. Подобные корректировки производились и раньше. В первые обнадёживающие годы послевоенной эпохи вильсоновцы, в частности Элеонора Рузвельт, хотели, чтобы администрация Трумэна поставила поддержку ООН на вершину своих приоритетов. Гарри Трумэн и его команда вскоре увидели, что противостояние Советскому Союзу представляет собой задачу наибольшей важности, и начали формировать основу для холодной войны и политики сдерживания. Этот сдвиг был мучительным, и Трумэну с трудом удалось добиться от госпожи Рузвельт вялой поддержки во время напряжённых выборов 1948 года. Но критическая масса вильсоновских демократов согласилась с логикой, согласно которой победа над сталинским коммунизмом была целью, оправдывающей сомнительные средства, необходимые для ведения холодной войны. Байден может извлечь хороший урок из этого примера. Спасение планеты от климатической катастрофы и создание коалиции для противодействия Китаю – вот основания, которые удовлетворят многих сторонников Вильсона и заставят согласиться, что определённое отсутствие щепетильности, когда дело касается выбора союзников и тактики, абсолютно оправдано.

Администрация Байдена может использовать и другие методы, применявшиеся прошлыми президентами, чтобы заручиться поддержкой граждан. Один из них – оказать давление на слабые страны, находящиеся в сфере влияния Вашингтона, чтобы те провели экстренные реформы. Другой путь – предложить хотя бы видимость поддержки вдохновляющим инициативам, у которых мало шансов на успех. Как сообщество вильсоновцы привыкли достойно терпеть неудачи и часто поддерживают политиков, исходя из их (предполагаемых) благородных намерений, не требуя слишком многого.

Есть и другие, менее макиавеллистские способы удержать либеральный электорат.

Даже когда конечные цели политики Вильсона становятся менее достижимыми, есть проблемы, в отношении которых разумная и целенаправленная американская политика может дать результаты, и вильсоновцы это, без сомнения, оценят.

Международное сотрудничество, направленное на противодействие отмыванию денег и устранению налоговых убежищ, – область, где прогресс имеет неплохие шансы на реализацию. Кроме того, работа по совершенствованию глобальной системы здравоохранения будет оставаться в приоритете в течение нескольких лет после завершения пандемии COVID-19. Продвижение за рубежом образования для групп с недостаточным уровнем обеспеченности услугами – женщин, этнических и религиозных меньшинств, бедных – является одним из действенных способов построить лучший мир, и многие правительства, отвергающие вильсоновский идеал в целом, могут принять такую поддержку извне, если она не будет иметь слишком яркого политического подтекста.

Сегодня Соединённые Штаты и мир переживают что-то вроде вильсоновской рецессии. Но в политике ничто не длится вечно, а надежда, как известно, умирает последней. Вильсоновское видение глубоко укоренилось в американской политической культуре, а ценности, о которых он говорил, имеют слишком большую глобальную привлекательность, чтобы просто списать их со счетов.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №1 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708349 Уолтер Рассел Мид

МЕЖДУ ИЗОЛЯЦИОНИЗМОМ И ВОВЛЕЧЁННОСТЬЮ

ЧАРЛЬЗ КАПЧАН

Профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

ТОНКИЙ БАЛАНС ДЛЯ АМЕРИКАНСКОЙ ПОЛИТИКИ

Статья основана на книге Isolationism: A History of America's Efforts to Shield Itself from the World, вышедшей осенью 2020 г. в издательстве Oxford University Press.

Изоляционизм сделал Америку великой, осветив славный путь её триумфального подъёма в XIX веке. Сегодня, однако, предостережение отцов-основателей избегать вступления в сложные союзы и альянсы видится в совсем ином свете, а само слово «изоляционист» стало оскорблением.

В отсутствие ограничений на национальные амбиции за рубежом большая стратегия Америки попала в ловушку перенапряжения и показала себя попросту политически несостоятельной. Страна оказалась лицом к лицу с бесчисленным количеством проблем за своими границами, двумя десятилетиями войны на Ближнем Востоке и пандемией. Последняя провоцирует экономический спад, подобного которому не было со времён Великой депрессии. Соединённым Штатам необходимо заново открыть для себя историю изоляционизма и применить его уроки, сократив присутствие за рубежом и приведя внешние обязательства в соответствие с реальными возможностями и целями.

Да, американская исключительность с самого начала была приравнена к обязательству нации распространять свободу на все части земного шара. Ещё до основания страны страстный сторонник независимости от Великобритании Томас Пейн наставлял американских колонистов: «В наших силах начать строить мир заново». Романист Герман Мелвилл вторил: «Мы, американцы, – особый, избранный народ, Израиль нашего времени; мы несём ковчег мировых свобод».

Но с момента основания и до испано-американской войны 1898 г. большинство американцев не желали иметь ничего общего с переделом мира за счёт расширения стратегических возможностей за пределы Северной Америки. Внутри же этой североамериканской орбиты они последовательно укрепляли позиции по всему континенту, растаптывая коренных американцев, предпринимая попытки захватить Канаду, а также завладев огромной территорией Мексики в результате войны 1846–1848 гг. и купив в 1867 г. у России Аляску. И элиты, и общественность надеялись, что успех демократического эксперимента послужит примером для других народов. Однако они считали, что защита исключительной природы их собственной нации требует сдерживания внешнего мира.

Естественно, действуя в такой парадигме, США не продвинулись дальше Тихоокеанского побережья, ограничив сферу своих зарубежных амбиций международной торговлей. С самого начала американцы представляли себе союз, который охватит весь континент, но вместо того, чтобы управлять остальным миром, они бежали от него. Долгое время они придерживались принципа государственного управления, изложенного президентом Джорджем Вашингтоном в его прощальной речи 1796 г.: «В отношении иностранных государств великое для нас правило заключается в том, чтобы расширять с ними торговые отношения, но при этом иметь как можно меньше политических связей».

Изоляционизм сработал. После того, как в войне 1812 г. Британия оказалась в тупике, весь оставшийся XIX век Америка спокойно и уверенно наращивала могущество, в то время как европейские державы столь же уверенно отступали, теряя влияние в Западном полушарии. После Гражданской войны американская экономика, стимулируемая инвестициями в строительство каналов, портов, дорог и железнодорожных путей (а не только военных кораблей и колоний) буквально взлетела. Между 1865 и 1898 гг. добыча угля выросла аж на 800 процентов, а темпы строительства железных дорог увеличились на 567 процентов. К середине 1880-х гг. Соединённые Штаты превзошли Великобританию как ведущего мирового производителя промышленных товаров и стали. В отдельных случаях военно-морской флот США, как и все другие флоты, выступал в защиту интересов американских торговцев, но в целом на протяжении всего этого периода страна, независимо от того, какая партия находилась у власти, держала свои геополитические амбиции в узде. Такова история становления Америки как крупной державы.

Блистательная отстранённость

«Великое правило» Вашингтона о геополитической отстранённости показало себя настолько действенным, что американцы, по крайней мере на какое-то время, открыли для себя привлекательность внешнеполитических амбиций. В течение 1890-х гг. Соединённые Штаты построили военный флот, откликнувшись на растущие призывы к нации соизмерить своё процветание с реальным геополитическим весом. В 1898 г. Соединённые Штаты применили новые средства ведения войны, начав испано-американскую войну и добившись контроля над Кубой, Пуэрто-Рико, Гавайями, Филиппинами, Гуамом, Самоа и островами Уэйк. В 1917 г. Соединённые Штаты вступили в Первую мировую войну.

И тем не менее, несмотря на победу, одержанную в обоих конфликтах, к своим трансграничным амбициям американцы быстро остыли. Их не прельстили приобретённые в 1898 г. заморские территории, ужаснули потерянные на европейских полях сражений жизни и ресурсы. Американцы почувствовали, что перестарались, и это побудило их вернуться к прежней парадигме стратегической отстранённости.

В дальнейшем под влиянием экономической катастрофы, накрывшей страну во время Великой депрессии, изоляционистский тренд в духе «Америка прежде всего» утвердился вплоть до конца межвоенного периода.

США как бы затаились в укрытии, пока Европа и Азия полыхали, охваченные огнём фашизма и милитаризма. Только после того, как Япония напала на Пёрл-Харбор, американцы, наконец, преодолели неприятие к иностранному вмешательству и присоединились к делу союзников. Около восьмидесяти миллионов человек, включая более 400 тысяч американцев, погибли во Второй мировой, самой смертоносной войне в истории человечества. Если XIX век был звёздным часом изоляционизма, то межвоенная эпоха, несомненно, была тёмной и обманчивой.

Американцам не следует забывать об этой части истории сейчас, когда они формируют свой политический курс в мире. С каждым днём американская глобальная стратегия становится политически всё менее состоятельной. В свете более чем двух десятилетий войны на Ближнем Востоке и продолжающейся пандемии, которая угрожает экономике так, как ей не угрожало ничего со времён Великой депрессии, Соединённым Штатам пора сократить своё присутствие за пределами собственных границ. В то же время американцы должны избегать повторения ошибки, совершённой в 1930-е годы. Для такой страны, как США, опрометчивое и инстинктивное самоудаление из сегодняшнего мира было бы серьёзным просчётом.

Но перспектива разрушительного отступления всё ещё ясно виднеется на горизонте. Особенно если Соединённые Штаты не смогут преодолеть своё хроническое геополитическое перенапряжение и быстро привести внешние обязательства в соответствие с возможностями и целями. Лучший способ сделать это – выработать стратегию взвешенного отхода. Американцы должны вернуться к непреходящей мудрости отцов-основателей, утверждавших, что дистанцирование от далёких зарубежных проблем часто представляет лучшее государственное решение. Переоценка стратегических преимуществ изоляционизма – при одновременном учёте его недостатков – даёт американцам шанс найти золотую середину между тем, чтобы не делать слишком много или слишком мало.

Когда изоляционизм перестал быть благом

Своего прежнего значения слово «изоляционизм» лишилось 7 декабря 1941 г., в день, когда Япония напала на Пёрл-Харбор. Семантическая трансформация была небезосновательной. Не умея противостоять державам Оси, Соединённые Штаты в течение 1930-х гг. находились в поиске весьма обманчивого и обрёченного на провал стратегического иммунитета. Сенатор Артур Ванденберг, в прошлом убеждённый изоляционист, писал в своём дневнике после японского рейда: «Этот день положил конец изоляционизму для любого реалиста».

И сегодня многие члены внешнеполитического истеблишмента США продолжают эксплуатировать изоляционистский ярлык, чтобы оклеветать любого, кто осмелится усомниться в роли Америки как стража глобального порядка. Дипломаты и учёные одинаково обвиняли президента Дональда Трампа в неамериканском подходе за то, что он ставил под сомнение ценность национальных альянсов за рубежом и стремился вывести американские войска из Сирии и Афганистана. Палата представителей в конце 2019 г. – в редкий момент межпартийного согласия – дала язвительный отлуп Трампу, приняв 354 голосами против 60 резолюцию, осуждающую его решение вывести американские войска с севера Сирии. Покойный сенатор Джон Маккейн окрестил «чокнутыми птицами» сенатора Рэнда Пола и нескольких других политиков, осмелившихся призвать Соединённые Штаты сбросить с себя бремя внешних обязательств.

Огульное осуждение изоляционистской логики не только искажает историю США, но и оказывает американцам медвежью услугу.

Страна не может и не должна возвращаться к стратегии геополитической отстранённости, которую она проводила в XIX веке. Экономическая взаимозависимость и глобализированные угрозы – такие, как межконтинентальные баллистические ракеты, транснациональный терроризм, пандемии, изменение климата и кибератаки, означают, что окружающие страну океаны – уже не столь надёжная защита, как раньше.

Но сейчас нация отчаянно нуждается в откровенном и открытом разговоре, при котором в полной мере учитывались бы уроки истории, касающиеся того, как безболезненно выпутаться из клубка внешних связей и проблем.

Бесконечные войны, которые Вашингтон вёл в течение долгого времени, не могли не вызвать у американского общества серьёзные вопросы – именно поэтому президент Барак Обама пытался вызволить войска из ближневосточной трясины, куда Америка сама себя затянула, и пошёл на переизбрание, призывая «сосредоточиться на национальном строительстве у себя дома». Тем не менее регион не позволил быстро уйти. В итоге Обама оставил часть американских войск в нестабильном Афганистане и направил значительный контингент в Ирак и Сирию для борьбы с «Исламским государством» (запрещено в России – прим. ред.). Затем уже Трампу пришлось иметь дело с обществом, мягко говоря, весьма уставшим от военных кампаний на Ближнем Востоке. И действительно, опрос, проведённый в 2019 г., показал: многие американцы хотят, чтобы вовлечённость США в зарубежные дела была либо значительно сокращена, либо вовсе сведена к нулю. Пандемия только усилила эти общественные настроения. Опрос от июля 2020 г., свидетельствовал: три четверти населения страны желает, чтобы американские войска покинули Афганистан и Ирак.

Так что неудивительно, что президент Трамп был столь привержен идее вывести американские войска с Ближнего Востока. «Я провожу кампанию по возвращению наших солдат домой, вот что я делаю», – объяснил он, приказав американским войскам покинуть север Сирии в конце 2019 года. Он продолжил уход, несмотря на проигрыш на выборах 2020 г., отдав в конце ноября приказ о дальнейшем сокращении американского присутствия в Афганистане и Ираке. Даже небольшая группа наиболее авторитетных представителей внешнеполитической элиты США начала отступать от интернационалистского консенсуса, впрочем, заходя иногда так далеко, что звучали даже призывы к сокращению влияния не только на Ближнем Востоке, но и в Европе и Азии. На обложке журнала Foreign Affairs, рупора американского внешнеполитического истеблишмента, недавно красовался заголовок: «Возвращайся домой, Америка?».

Важно понимать, что поворот внутрь происходит по обе стороны политических баррикад, а не только среди сторонников Трампа. Демократическая платформа 2020 г. призывала «перевернуть страницу двух десятилетий крупномасштабного военного развёртывания и незавершённых войн на Ближнем Востоке» и утверждала, что Соединённые Штаты «не должны навязывать смену режима другим странам».

Джордж Сорос, щедрый благотворитель либеральных убеждений, и Чарльз Коч, крупный филантроп-консерватор, недавно объединились, чтобы создать новый вашингтонский мозговой центр – Институт ответственного государственного управления Куинси, цель – «продвигать идеи, уводящие американскую внешнюю политику прочь от бесконечной войны». Они назвали институт в честь бывшего госсекретаря и президента Джона Куинси Адамса. В 1821 г. он открыто заявил, что США «не отправляются за границу в поисках монстров, которых нужно уничтожить».

Неспособность американских лидеров отреагировать на эти политические вызовы чревата тем, что опасное перенапряжение сил и ресурсов обернётся ещё более опасным их «недонапряжением» – именно это и произошло в 1930-е годы. И действительно, то положение, в котором сегодня оказалась Америка, пугающе напоминает ситуацию, подтолкнувшую страну к ошибочному отступлению в период 1918–1939 годов. Общественность ощущает стратегическое перенапряжение, как это было после приобретения территорий за рубежом в 1898 г. и вступления в Первую мировую войну вскоре после этого. На фоне острого экономического кризиса, вызванного распространением COVID-19, американцы куда больше хотят инвестировать в Арканзас, чем в Афганистан, параллельно претерпевая внутренний поворот, подобный тому, что произошёл в 1930-е годы. Протекционизм и политика односторонних действий снова в моде, и они продвигают самодостаточную американскую дипломатию, которая и превратила в обломки демократическую солидарность в межвоенные годы. И антилиберализм, и национализм идут маршем по Европе и Азии, точно так же было, когда Соединённые Штаты повернулись спиной к миру в 1930-х годах.

Повторяя изоляционистскую мантру «Америка прежде всего», Трамп являлся скорее симптомом, нежели причиной поворота нации внутрь себя. Он использовал народное недовольство внешней политикой: стратегическими перегибами на Ближнем Востоке, усилиями по продвижению демократии, не давшими ничего, кроме защиты союзников, которые не хотят защищать себя сами, и заключением торговых сделок, ставящих в невыгодное положение американских рабочих. Недавний опрос Центра американского прогресса – аналитического центра левого толка – показал, что либеральные интернационалисты составляют лишь 18 процентов населения, в то время как большинство выступает либо за принцип «Америка прежде всего», либо за дистанцирование США от мировых дел. Молодые избиратели гораздо меньше поддерживают традиционную интернационалистскую повестку, чем представители старшего поколения, значит, этот внутренний поворот в ближайшие годы, вероятно, будет только углубляться.

Изоляционизм возвращается, потому что государственное управление потеряло связь с народной волей.

Стратегическая перестройка ориентиров, которая привела бы национальные цели в равновесие с реальными возможностями, неизбежна. Главный вопрос в том, примет ли перестройка форму постепенного продуманного выхода из большой и затратной игры или же она превратится в отступление, несущее гораздо большие риски.

Как не надо и как надо

Изоляционистское прошлое Америки не должно быть её будущим. Глобальная взаимозависимость делает невозможным и неразумным возвращение Соединённых Штатов к роли редута в Северной Америке или полушарии. Конечно, с американскими войсками, всё ещё разбросанными по сотням военных баз по всему миру, стремительное стратегическое отступление вряд ли кажется близким. Но это может быть именно то, что ждёт нас впереди, если США не опередят события и не разработают стратегию разумного сокращения расходов.

В системе представлений Соединённых Штатов изоляционизм – базовая установка; а вот амбициозный интернационализм, который мы наблюдали в течение последних восьми десятилетий – исключение. Стремление к геополитической отстранённости с самого начала стало частью американского кредо и неотъемлемой составляющей политического опыта. Изоляционистское давление вновь нарастает – и будет только усиливаться по мере того, как пандемия продолжит опустошать мировую экономику. Трамп направлял такое давление, но делал это поспешно и некомпетентно. Он был прав, развернув корабль прочь от Сирии, Афганистана и Ирака, но не имел последовательной стратегии, оставив позади себя хаос и уступив позиции противникам. Его решение сократить американское присутствие в Германии ошеломило не только союзников по НАТО, но и сам Пентагон.

Если коротко, то Трамп продемонстрировал всем, «как не надо». А вот что было бы сейчас хорошо увидеть с подачи президента Байдена, так это инициирование масштабной общественной дискуссии о том, как выработать общую стратегию, нацеленную на поиск баланса между «вовлекаться меньше» и «вовлекаться достаточно» для реализации необходимых национальных интересов. Вместо того, чтобы дискредитировать друг друга, твердолобые интернационалисты и приверженцы «возвращения домой» должны начать обсуждение, как будет выглядеть стратегия государства по ответственному и постепенному сокращению присутствия за пределами границ.

Начав эту дискуссию, прежде всего следует признать, что и изоляционизм, и интернационализм имеют как стратегические преимущества, так и стратегические недостатки. Изоляционизму Америка должна воздать должное за укрепление безопасности государства и процветание страны в течение всего XIX века, а также за помощь в противостоянии имперскому искушению после 1898 года. Но этот же изоляционизм, как мы отмечали не раз, дезориентировал нацию, ввергнув её в опасное заблуждение в период между двумя мировыми войнами. Курс на эффективный и устойчивый интернационализм Соединённые Штаты взяли уже во время холодной войны, но с тех пор интернационалистское призвание нации сильно деформировалось, что привело к явному стратегическому избытку.

Необходимая переоценка стратегических приоритетов и целей должна быть осуществлена с прицелом на фундаментальные принципы. Конечно, большинство американцев согласятся с тем, что адекватное сокращение вовлечённости должно произойти в первую очередь за счёт снижения американского влияния на периферии, а не в стратегически важных регионах Европы и Азии.

Главной ошибкой после холодной войны стало ненужное втягивание в войны на Ближнем Востоке. Но в текущих условиях отступление из Евразии перед лицом российской и китайской угроз представляло бы собой именно тот вид необдуманной чрезмерной отстранённости, которого Соединённые Штаты должны избегать. Горькую цену подобного просчёта американцы узнали, когда не сумели дать отпор Германии и Японии в межвоенный период.

Конечно, большинство американцев согласятся с тем, что в современном мире делать ставку на политику односторонности – гиблое дело. Управление международной торговлей и финансами, борьба с изменением климата, ликвидация террористических сетей, предотвращение распространения ядерного оружия, контроль за кибербезопасностью, борьба с глобальными эпидемиями – все эти важнейшие задачи требуют широкого международного сотрудничества. По мере того, как США будут отходит от роли глобального полицейского, они захотят, чтобы их партнёры и союзники также прикладывали усилия, помогая заполнять образовавшийся после ухода Америки вакуум. Необходимые партнёрские отношения укрепляются только благодаря дипломатии и командной работе. Поскольку Сенат США может действовать крайне жёстко, когда дело касается ратификации договоров, неформальные пакты и коалиции должны стать новыми скрепами американской дипломатии.

Конечно, американцы верят и в то, что мир, быстро теряющий свой либеральный фундамент, отчаянно нуждается в Соединённых Штатах, чтобы вернуть и закрепить демократические идеалы; прогрессивное течение истории может закончиться, если Америка больше не заинтересована или неспособна склонить чашу весов в правильном направлении. Однако приоритетом должна стать задача приведения в порядок политических и экономических дел дома, в Америке, а не сосредоточенность на делах за океаном «в поисках монстров, которых нужно уничтожить».

США не могут служить образцом для мира, пока институты американской республики не продемонстрируют состоятельность.

Курс на распространение демократии с помощью поддержки соответствующих идей и личного примера, а не посредством навязывания и принуждения поможет Соединённым Штатам найти золотую середину между глухим изоляционизмом и чрезмерным вовлечением в дела других. Этот средний курс потребует, чтобы американцы привыкли воспринимать мир таким, какой он есть, а не таким, каким они хотели бы его видеть. Большую часть истории американцы отгораживались от мира, который, как они опасались, навредит их демократическому эксперименту. С начала Второй мировой войны США впали в противоположную крайность, стремясь переделать мир по образу и подобию Америки. Двигаясь вперёд, Соединённым Штатам придётся иметь дело с беспорядочным и несовершенным миром, сопротивляться искушению либо отгородиться от него вновь, либо, напротив, перекроить его. Америка должна сделать шаг назад, но не отступить.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708348 Чарльз Капчан

ОТ «ЧИНГИСХАНА С ТЕЛЕГРАФОМ» ДО «ВЕРХНЕЙ ВОЛЬТЫ С РАКЕТАМИ»

КОНСТАНТИН ДУШЕНКО

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела культурологии Института научной информации по общественным наукам РАН.

ПРЕВРАЩЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЕТАФОРЫ

Определение СССР как «Верхней Вольты с ракетами» получило широкое распространение с 1980-х годов. В XXI столетии неоднократно задавался вопрос о происхождении этого оборота. Ниже будет показано, что он восходит к высказыванию Александра Герцена и имеет за собой более чем полуторавековую историю.

Четыре последовательные вариации метафоры выглядят так:

Чингисхан с телеграфом и конгревовыми ракетами.

Чингисхан с атомной (водородной) бомбой.

Конго с ракетами.

Верхняя Вольта с ракетами.

Во всех этих формулах первая часть символизирует некую нецивилизованную, чуждую европейским (западным) ценностям силу (страну), а вторая – новейшие достижения западной цивилизации, прежде всего – в военной области.

Чингисхан с телеграфом

В начале 1857 г. в Петербурге вышла книга барона Модеста Корфа о восшествии на престол Николая I[1]. Книга писалась по заданию Николая, а издана для широкой публики по указанию Александра II. Целью издания было приуменьшить значимость выступления декабристов и дискредитировать их побудительные мотивы.

1 октября 1857 г. в лондонском «Колоколе» появилось открытое письмо Герцена к Александру II по поводу книги Корфа. Доказывая историческую оправданность движения декабристов, Герцен, в сущности, оспаривал пушкинскую формулу (тогда ещё неизвестную): «Правительство есть единственный Европеец в России». Он писал: «Если б у нас весь прогресс совершался только в правительстве, мы дали бы миру ещё небывалый пример самовластья, вооружённого всем, что выработала свобода; рабства и насилия, поддерживаемого всем, что нашла наука. Это было бы нечто вроде Чингисхана с телеграфами, пароходами, железными дорогами, с Карно и Монжем в штабе, с ружьями Минье и с конгревовыми ракетами под начальством Батыя» (курсив мой – К.Д.)[2].

«Конгревова ракета» – боевая пороховая ракета с дальностью поражения до 3 км, изобретённая английским генералом Уильямом Конгривом и положившая начало европейскому ракетостроению. Такие ракеты успешно использовались британской армией в наполеоновских войнах: при бомбардировке Булони (1806), Копенгагена (1807) – город был сожжён дотла – и битве при Лейпциге (1813). Со второй половины XIX века ракеты на целое столетие утратили роль важного вида боевого оружия.

Однако метафора «Чингисхан с телеграфами» оказалась в фокусе общественного сознания гораздо позднее, в конце XIX века, и решающая роль принадлежала здесь Льву Толстому. 31 июля 1890 г. он писал правоведу и философу Борису Чичерину: «Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан[3] с телеграфами, с железными дорогами, с журналистикой. У нас это самое совершилось теперь»[4].

Эту мысль Толстой развил в книге «Царство Божие внутри вас» (Париж, 1893; на русском языке: Берлин, 1894): «Правительства в наше время – все правительства, самые деспотические так же, как и либеральные, – сделались тем, что так метко называл Герцен Чингис-ханом с телеграфами, то есть организациями насилия, не имеющими в своей основе ничего, кроме самого грубого произвола, и вместе с тем пользующимися всеми теми средствами, которые выработала наука для совокупной общественной мирной деятельности свободных и равноправных людей и которые они употребляют для порабощения и угнетения людей»[5].

«Чингиз-Хан с телеграфами» – одно из рабочих названий статьи Толстого «Пора понять» (опубликована в 1910 г.). «…Русское правительство, – говорилось здесь, – <…> теперь тот самый Чингис Хан с телеграфами, возможность которого так ужасала его [Герцена]. И Чингис Хан не только с телеграфами, но с конституцией, с двумя палатами, прессой, политическими партиями et tout le tremblement»[6]. «…Различие Чингис Хана с телеграфами от прежнего будет только в том, что новый Чингис Хан будет ещё могущественнее старого»[7]. Статья была переведена на основные европейские языки; благодаря ей, а также трактату «Царство Божие внутри вас» западный читатель узнал о метафоре Герцена.

Итак, у Толстого «Чингисхан с телеграфами» – определение не только русского правительства, но и современного государства вообще. В революционной печати, а затем в послереволюционной советской печати эта метафора применялась обычно к самодержавной России. О том, до какой степени она ассоциировалась с Толстым, свидетельствует замечание видного историка Михаила Покровского: «Лев Толстой назвал это [царское] государство “Чингисханом с телеграфами”»[8].

В послереволюционной эмигрантской печати слова Герцена применялись к большевистской России. Однако идеолог национал-большевизма Николай Устрялов делает существенную оговорку: «Нельзя сказать, чтобы сразу и целиком рухнула старая культура. Нельзя сказать также, что новая стихия, – этот “шофёр” или “Чингисхан с телеграфом”, – представляет собою нечто абсолютно примитивное и однородное»[9].

В 1941 г. та же метафора применялась в советской печати к нацистскому государству: «Когда-то Герцен с ужасом рассуждал о возможном появлении “Чингисхана с телеграфами”, о грядущих варварах, оснащённых усовершенствованной техникой. Но никакая, даже самая мрачная фантазия передовых людей XIX века не могла себе представить то, что произошло в XX столетии, когда фашистские громилы стали претворять в действительность свои кровавые планы порабощения человечества и искоренения его культуры»[10].

В том же значении использует слова Герцена писатель Алесь Адамович с соавторами в книге «Я из огненной деревни» (1974, гл. «Чингисханы с телеграфами»).

Чингисхан с атомной бомбой

После войны эмигрантский философ Семён Франк осовременил метафору в её технической части, включив сюда и атомную бомбу: «Сто лет тому назад проницательный русский мыслитель Александр Герцен предсказывал нашествие “Чингисхана с телеграфами”. Это парадоксальное предсказание оправдалось в масштабе, которого не мог предвидеть Герцен. Новый Чингисхан, родившийся из недр самой Европы, обрушился на неё воздушными бомбардировками, разрушающими целые города, газовыми камерами для массового истребления людей и грозит теперь смести человечество с лица земли атомными бомбами»[11]. Франк использует метафору в духе Толстого – как универсальную характеристику современного государства, свободного от норм человеческой морали.

Пять лет спустя в эмигрантском «Социалистическом вестнике» появилась статья публициста Павла Берлина «Чингиз-Хан с водородной бомбой». Историческую родословную русского коммунизма автор возводил к эпохе татаро-монгольского владычества, не останавливаясь перед утверждениями, что «Чинrиз-Хан ввёл коммунизм, идущий дальше советского». «Оба этих строя были построены на полном отрыве успешного освоения самой последней техники, в том числе в первую голову истребительной, от той культурной почвы, которая её породила и развила»[12].

«Лев Толстой, – пишет Берлин, разделяя распространённое в то время заблуждение, – пустил в оборот выражение “Чингис-Хан с телеграфом”. <…> …Действительность поднесла нам в лице Сталина Чингис-Хана уже не с мирным и невинным телеграфом, а со всеразрушающей атомной бомбой». Теперь же «мы видим <…> Маленкова с водородной бомбой»[13].

В том же году в июльском номере консервативного журнала “The American Mercury” была опубликована статья Дж. Антони Маркуса «Удастся ли Маленкову?» Автор писал: «Я вспоминаю те годы, когда обрабатывающая промышленность была крайне бедна. В России не было ни одного трактора, танка, подводной лодки, бомбардировщика или истребителя собственного производства, не говоря уж о современных средствах производства и распределения продовольствия и одежды и других необходимых вещах.

Это не та Россия, которую унаследовал Маленков. Сегодня он Чингисхан с атомно-водородными бомбами, полный решимости использовать их для установления мирового господства – курс, от которого ни он, ни его преемник никогда не смогут отклониться надолго»[14].

Сходство этого пассажа с соответствующим фрагментом статьи Берлина очевидно. Маркус, убеждённый антикоммунист, родился в России, прекрасно знал русский язык, многократно посещал СССР до войны по делам Амторга и имел самые тесные связи с русской политической эмиграцией в Америке. Позднее один из эмигрантских авторов приписал эту формулу Льву Троцкому: «Троцкий переоценил Сталина, назвав его Чингисханом с атомной бомбой»[15]. Разумеется, Троцкий, убитый в 1940 г., чего-либо подобного сказать не мог.

С конца 1960-х гг. герценовская метафора начинает применяться в советской печати к западным противникам СССР: «Чингисхан, вооружённый водородной бомбой и ракетами, уже не фантазия, не выдумка романиста, а реальность, с которой необходимо считаться, чтобы не оказаться однажды в положении человечества, вынужденного признать преимущества саламандр»[16].

В статье 1971 г. о гонке вооружений в космосе предостережения Герцена переадресованы в соответствии с нуждами советской пропаганды: «Герцена мучила мысль о судьбах человечества и о судьбе науки, попавшей во власть любителей колониальных грабительских захватов и военных авантюр. “Это было бы, – писал Герцен, – нечто вроде Чингисхана с телеграфами, пароходами, железными дорогами, с ружьём Минье, с конгревовыми ракетами под начальством Батыя…” Чингисхан с телеграфами! Да, тогда, в середине XIX столетия, телеграфная проволока и ракеты Конгрева, летавшие на двести сажен, были потолком технического могущества, а русский царь и французский император – воплощением тиранства и попрания человеческих прав. Сегодня всё это кажется детской игрой. Ракеты летают нынче к Венере и Марсу, и современные чингисханы владеют не только телеграфами, но и телевизионными установками, лазерами, компьютерами и ещё многим другим. Чингисханы наших дней замахиваются и на космос»[17].

Другой советский автор применяет метафору к маоистскому Китаю: «Герцену эта опасность рисовалась в образе Чингисхана с телеграфом. Лев Толстой писал о Чингисхане с парламентом. Мы знаем теперь, что возможен и Чингисхан с атомной бомбой и даже Чингисхан с революцией, вроде “культурной революции” Мао Цзэдуна»[18].

Такое уподобление встречалось и в западной печати; этому способствовало то, что Чингисхан издавна был синонимом «жёлтой опасности». В 1968 г. в книге американского автора о Югославии цитировалось (без источника) «замечательное пророчество» члена Верховного суда США Уильяма Дугласа (1898–1980), которое автор книги датирует 1955 годом[19]. Здесь речь шла об угрозе со стороны коммунистического Китая: «Россия следующего поколения действительно может размягчиться до уровня нынешней коммунистической Югославии. Если Азия индустриализируется и произведёт Чингисхана с водородной бомбой, Россия и Америка могут стать незаменимыми друг для друга, если обе они хотят выжить»[20].

Конго с термоядерными ракетами

После создания баллистических ракет с ядерными боеголовками упоминание о «конгревовых ракетах» обрело неожиданную актуальность. Как было показано выше, в советской печати уже в 1960-е гг. возникает тема «Чингисхана с ракетами». Следующее превращение метафоры произошло во Франции: вместо имени Чингисхана как символа варварства появляется название африканской страны.

В 1973 г. в Париже вышла книга «Что я знаю о Солженицыне». Её автор, историк искусства Пьер Дэ (1922–2014), член французской компартии с 1939 г., в 1940–1950-е гг. писал хвалебные книги о Советском Союзе. Однако в 1968 г. он с энтузиазмом встретил Пражскую весну. В своей новой книге Дэ вспоминал о беседах с писательницей Эльзой Триоле в 1968 г. (Эльза писала тогда статью о манифесте академика Андрея Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе»): «Я только что опубликовал статью о долгом времени в истории, о глубинных движениях в масштабе целых столетий, незаметных для традиционного анализа <…>. Она ответила:

– Существует долгое русское время, Пьер. И я хотела бы знать, куда оно ведёт… Это вы мне рассказывали, что Куртад незадолго до смерти <…> сказал вам, что эта страна – Конго с термоядерными ракетами (le Congo avec des fusées thermonucléaires)»[21].

Достоверность этого сообщения остаётся под вопросом: Пьер Куртад, член ЦК КПФ с 1954 г., насколько известно, до конца жизни оставался правоверным коммунистом и апологетом СССР.

Появление именно Конго в этой формуле едва ли случайно: в 1970-е гг. в Конго существовал военный диктаторский режим, пытавшийся строить социализм по советскому образцу. В сентябре 1973 г. формула «Россия – это Конго с ракетами» появилась в заголовке немецкой газеты “Die Zeit”. Автор статьи, Франсуа Бонди, цитировал книгу Пьера Дэ[22]. Год спустя Бонди связал эту формулу с метафорой Герцена. Бонди, швейцарский журналист, писатель и переводчик (в том числе с польского), близкий друг Ромена Гари – французского писателя родом из России, был, надо думать, хорошо знаком с русской литературой. В беседе с сотрудником «Радио “Свободная Европа”» о перспективах разрядки он говорил: «Могут сказать, что, ускоряя процесс усложнения системы в России, вы тем самым ускоряете её упадок, поскольку высококвалифицированные русские не будут (как утверждают) терпеть тоталитаризм. Я в этом вовсе не уверен. Простой и отрезвляющий факт состоит в том, что наши отношения с Россией отличаются от отношений с любой другой страной, и это связано с исторической, культурной и политической “инаковостью” Советского Союза. Пьер Куртад, бывший редактор французской коммунистической газеты “Юманите”, охарактеризовал Советский Союз после недавней поездки туда[23] как “Конго, оснащённое ракетами (a Congo equipped with rockets[24])”; это перекликается с опасениями Александра Герцена относительно “Чингисхана с телеграфом”. По правде сказать, у нас нет ответа на этот вопрос. Лучшее, на что мы можем надеяться, – это побудить хранителей ракет держать свои ракеты на расстоянии и уделять больше внимания любому шагу, который может предпринять эта система, чтобы вырваться из своего Конго»[25].

В печатной английской версии радиобеседы французский термин “des fusées” (ракеты) передан словом “rockets”. Между тем французскому “fusée” и русскому «ракета» в английском соответствуют два термина – “rocket” и “missile”. Первый чаще всего означает космическую ракету, второй – военную управляемую ракету, в том числе с ядерной боеголовкой. То, что вначале появилась форма “…with rockets”, преобладающая и поныне, объясняется, по-видимому, как раз генеалогией выражения, восходящего к русскоязычной метафоре. C 1990-х гг. использовалась также форма “Upper Volta with missiles”.

Верхняя Вольта с ракетами

Замена Конго на Верхнюю Вольту – маленькую и нищую африканскую страну, почти незаметную на карте мира, – подчёркивала парадоксальность метафоры. Первое известное нам упоминание о «Верхней Вольте с ракетами» датируется осенью 1983 года. Важно отметить, что одной из центральных тем тогдашней печати был конфликт по поводу южнокорейского «Боинга», сбитого советской ракетой «воздух-воздух» у острова Сахалин 1 сентября 1983 года.

28 октября 1983 г. в левом британском еженедельнике “New Statesman” появилась рецензия на две новые книги об СССР, включая книгу Эндрю Кокбёрна «Угроза: советская военная машинa изнутри»[26]. Кокбёрн, сын британского коммуниста Клода Кокбёрна, с 1979 г. жил в США. Главный тезис его книги таков: западные политики преувеличивают мощь советской военной машины, чтобы обосновать собственные программы вооружения. Советские технологии на десятилетия отстают от западных. На парадах ракетные войска (цитирую рецензента книги) «демонстрируют тщательно выточенные деревянные ракеты (carefully lathed wooden missiles); части, марширующие на Красной площади, никогда не учатся воевать; новые реактивные самолёты способны находиться в воздухе лишь несколько минут»[27].

По мнению рецензента, многое в книге верно, однако Кокбёрн не свободен от предубеждений, характерных для «новой холодной войны», а именно от «антироссийского расизма, стремящегося изобразить Советский Союз как страну слабую и варварскую одновременно. Каждый контрреволюционер, от Сидни Рейли до генерала Джона Хакетта[28], использовал этот мотив для разжигания ненависти и агрессивности по отношении к СССР. Те, кто по ошибке сбивает корейские авиалайнеры, находятся вне цивилизации. Те, кто бомбит психиатрические лечебницы в Гренаде[29], просто плохо информированы. Русские изображаются с расистским оттенком: какая-то кучка грязных мужиков, прикидывающихся великой державой, – “Верхняя Вольта с ракетами”, как пошучивают дипломаты в Москве» (курсив мой – К.Д.)[30]. То, что выражение возникло в Москве среди иностранных дипломатов (и, вероятно, журналистов), подтверждается позднейшими свидетельствами.

Чуть раньше, весной 1983 г., Рональд Рейган назвал СССР «империей зла». Это определение стилистически контрастирует с определением «Верхняя Вольта с ракетами». Если образ «империи зла» демонизировал СССР, то образ «Верхней Вольты с ракетами» ставил под сомнение представление об СССР как сверхдержаве.

Год спустя (1984) Республика Верхняя Вольта была переименована в Республику Буркина-Фасо, но это наименование не заменило «Верхнюю Вольту» в нашей метафоре.

По одной из распространенных версий, выражение “Upper Volta with rockets” было введено в оборот британским журналистом Дэвидом Бьюкеном. Имелась в виду его статья «Москва тоже может это производить: советский технологический экспорт» (“Moscow can do it, too”), опубликованная в “Financial Times” 15 сентября 1984 г. Но, как мы видели, в статье Бьюкена использовался уже существовавший к тому времени оборот.

Широкое распространение он получил в годы «перестройки». Британский журналист Патрик Кокбёрн вспоминал: «“Верхняя Вольта с ракетами!”, – сказал мне один журналист в первые дни моего пребывания в Москве. Неделю спустя за ужином один дипломат повторил это замечание. В течение следующих трёх лет я множество раз слышал всё ту же нервирующую остроту, в которой звучали насмешка и пренебрежение»[31].

С конца 1980-х гг. фразу о «Верхней Вольте с ракетами» стали цитировать в немецкой печати, обычно со ссылкой на Гельмута Шмидта (федеральный канцлер ФРГ в 1974–1982 годах). В немецкой версии: “Obervolta mit Raketen”, а также “Obervolta mit Atomwaffen” («Верхняя Вольта с атомным оружием»).

В российской печати нулевых годов та же метафора нередко приписывалась Маргарет Тэтчер. В 1999 г. британский журналист Ксан Смайли поместил письмо на страницах сетевого ресурса “POGO. Center for defense information”: «В качестве авторов этого выражения называли Генри Киссинджера, Гельмута Шмидта и даже Михаила Горбачёва. Простите, но именно я впервые ввёл его в обращение. Думаю, это случилось летом 1987 г., когда я был корреспондентом “The Daily Telegraph” (Лондон) и “The Sunday Telegraph” в Москве (1986–1989). Тогда эта фраза навлекла на меня забавные оскорбления, и в советской печати меня осудили за “бешеный антисоветизм” и тому подобное.

На самом деле я раньше слышал мысль, выраженную в довольно похожей форме, от женщины (не журналистки), случайно оказавшейся зимбабвийкой, и, вероятно, я переиначил это выражение. Увы, жители Верхней Вольты давно уже называют свою страну Буркина-Фасо. Однако несчастная Верхняя Вольта… это звучало и безнадежнее, и забавнее. Во всяком случае мне непонятно, почему заслуга должна достаться вышеупомянутым важным шишкам (если, конечно, это заслуга)!»[32].

Как было показано выше, Смайли заблуждался, приписывая заслугу себе.

“The Washington Post” от 8 февраля 1991 г. цитировала слова российского политика Виктора Алксниса: «Запад считал Советский Союз Верхней Вольтой с ракетами. Сегодня нас считают просто Верхней Вольтой. Нас никто не боится»[33]. 25 января 1992 г. Борис Ельцин в интервью телекомпании «Эй-би-си» заявил, что с 27 января российские ядерные ракеты перестанут быть нацеленными на американские города. Обозреватель «Комсомольской правды» Максим Чикин в статье от 30 января заметил по этому поводу: «Задача проста. Верхняя Вольта с ракетами минус ракеты. Что остаётся? Правильно»[34].

Отметим также пример употребления метафоры Герцена (в версии Льва Толстого) в нулевые годы: «Как выразился в своё время злобный, но не совсем лишённый остроумия революционер Герцен, “Чингисхан с телеграфом ещё хуже, чем Чингисхан без телеграфа”. <…> Джордж Буш – младший – это именно “Чингисхан с телеграфом”»[35].

Живучесть метафоры, возникшей более полутора веков назад, – одно из свидетельств существования того самого «долгого времени» русской истории, если пользоваться термином Фернана Броделя.

--

СНОСКИ

[1] Корф М.А. Восшествие на престол императора Николая I-го / Составлено, по Высочайшему повелению, статс-секретарем бароном Корфом. 3-е издание (1-е для публики). СПб.: Тип. 2-го Отделения собственной Е. И. В. канцелярии, 1857. XIV, 236 с.

[2] Герцен А.И. Письмо к императору Александру II (По поводу книги барона Корфа) // Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М.: АН СССР, 1958. Т. 13. С. 38.

[3] Написание имени Чингисхан у Толстого варьируется.

[4] Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 90 т. М.: Худож. лит., 1928–1958. Т. 65. С. 133.

[5] Там же. Т. 28. С. 152.

[6] И со всей трескотнёй (франц.).

[7] Там же. Т. 38. С. 162.

[8] Покровский М.Н. 1905 год // Покровский М.Н. Избранные произведения: В 4 кн. Кн. 4: Лекции, статьи, речи. М.: Мысль, 1967. С. 180.

[9] Устрялов Н.В. Пути синтеза // Устрялов Н.В. Наше время: (Сборник статей). Шанхай, 1934. С. 111.

[10] Лейтес А. Сила нашей ненависти: [Рецензия на сборник: «Мы не простим. Слово ненависти к гитлеровским убийцам» (М., 1941)] // Новый мир. 1941. № 11/12. С. 236.

[11] Франк С.Л. Свет во тьме: Опыт христианской этики и социальной философии. Париж: YMCA-PRESS, 1949. С. 29.

[12] Берлин П.А. Чингиз хан с водородной бомбой // Социалистический вестник. 1954. № 1. С. 11–12.

[13] Там же. С. 11.

[14] Marcus J.A. Will Malenkov Succeed? // The American Mercury. 1954. Vol. 79. P. 129.

[15] Уралов Л. Критический анализ статей Г. Померанца и В. Мороза // Посев. 1971. № 9. С. 40.

[16] Крамов И.Н. В поисках сущности // Новый мир. 1969. № 8. С. 254.

[17] Львов В. Душа человеческая // Нева. 1971. № 1. С. 144.

[18] Лифшиц М. Чего не надо бояться // Коммунист. 1978. № 2. С. 112.

[19] Цит. по: Archer J. Red Rebel: Tito of Yugoslavia. New York: J. Messner, 1968. 190 p.

[20] Там же. P. 159–160.

[21] Daix P. Ce que je sais de Soljenitsyne. Paris: Seuil, 1973. P. 16-17.

[22] Bondy F. Französische Kommunisten: “Rußland – ein Kongo mit Raketen” // Die Zeit. Hamburg, 1973. Nr. 38. [Электронная версия]: URL: https://www.zeit.de/1973/38/russland-ein-kongo-mit-raketen (дата обращения: 27.05.2020).

[23] Явная ошибка: Куртад умер одиннадцатью годами ранее.

[24] Беседа была дважды опубликована на английском, хотя, возможно, велась на другом языке.

[25] Bondy F. Cultural exchange and the prospects of change in the Soviet Union / [The conversation was conducted by George Urban] // Détente / Edited by G.R. Urban. New York: Universe Books, 1976. P. 56–57.

[26] Cockburn A. Threat: Inside the Soviet Military Machine. New York: Random House, 1983. 338 p.

[27] The Threat: Inside the Soviet Military Machine. Andrew Cockburn. Hutchinson; World power: Soviet foreign policy under Brezhnev and Andropov. Jonathan Steele: [Rewue] // New Statesman. 1983. Vol. 106, № 2745. P. 22.

[28] Сидней Рейли (1873–1925) – британский разведчик родом из России; в 1918–1919 гг. координировал деятельность антибольшевистских вооружённых сил; Джон Хаккет (1910–1997) – британский генерал, автор романов о вторжении Советской Армии в Западную Европу.

[29] Речь о вторжении вооружённых сил США на о-в Гренада 25–27 октября 1983 г. При этом самолёт ВМФ США по ошибке нанёс удар по психиатрической лечебнице, где погибло по меньшей мере 12 пациентов.

[30] Там же.

[31] Cockburn P. Getting Russia Wrong: The End of Kremlinology. London: Verso, 1989. P. 8.

[32] Smiley X. Upper Volta with Rockets. 1999 // URL: russialist.org/archives/3059.html (date of access: May, 26, 2020).

[33] Цит. по: Cottam M.L., Chih-yu Shih. Contending Dramas: A Cognitive Approach to International Organization. New York: Praeger, 1992. P.146.

[34] Цит. по: Лидина Г. Ельцин отнял у Горбачева чемоданчик. Зачем он ему? // Коммерсантъ Власть: [сайт]. 1992. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2825 (дата обращения: 25.08.2020).

[35] Аванесов А. Почему Америка не победит? // Спецназ России. № 05 (80). 2003. [Электронная перепечатка]. URL: https://topwar.ru/2145-pochemu-amerika-ne-pobedit.html (дата обращения: 25.08.2020).

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708342 Константин Душенко

НАЦИЯ, НАЦИОНАЛИЗМ И НАЦИЕСТРОИТЕЛЬСТВО

ВАЛЕРИЙ ТИШКОВ

Академик, научный руководитель Института этнологии и антропологии РАН, академик-секретарь отделения историко-филологических наук РАН.

ПОЧЕМУ ЭТО ВАЖНО ДЛЯ РОССИИ

Выявление и осмысление динамики культурного и религиозного разнообразия российского общества важно для обеспечения его стабильности и развития, для национальной безопасности страны. Один из центральных сюжетов заключается в поиске ответа на ряд вопросов. Сложный этнический и религиозный состав населения России есть слабость государства и фактор риска или же это обстоятельство, наоборот, является ресурсом развития? В чём нынешняя «идея России»? Возможен ли общенациональный российский проект и каков смысл нациестроительства?

Предлагаемая статья раскрывает эту проблему как в глобальном контексте, так и в свете новейших трендов общественно-политической жизни России с учётом существующих внутренних и внешних вызовов.

Отрицатели российского национального проекта

Некоторые учёные, а вслед за ними поверхностные пропагандисты и слабо думающие политики пытаются представить Россию как некую аномалию в концерте современных наций-государств или как уникальную цивилизацию «между империей и нацией». Утверждение, что Россия – это не национальное государство и не может им стать, представляется ошибочным.

Вот к каким заключениям пришли участники обсуждения этой проблемы, организованного журналом «Россия в глобальной политике» в 2017 году: «Что же есть сегодня Россия: нация или империя? Не империя, потому что это пройденный этап. Не нация, потому что в современных российских реалиях невозможно построить государство-нацию. Проблема – в отсутствии политического участия. Гражданская нация обязательно сопровождается демократией. Если нет демократии, нет и разговора о гражданской нации. Россия – даже не федерация в полном смысле этого слова, потому что такая форма устройства требует региональных политических акторов, обладающих высокой степенью автономии. Их у нас пока тоже нет, как нет оснований ожидать, что скоро появятся. Между нацией и империей есть понятие “цивилизация”. Страна-цивилизация, как говорит патриарх Кирилл, – единственное понятие, в котором учтена и национальная идентичность, то есть преобладание русского культурного элемента, и, с другой стороны, толерантность по отношению к представителям других культур. И нет жёсткой связки с экспансией»[1].

Из этой и других публикаций можно сделать удручающий вывод. Доктрина и практика национального строительства в России застряли в трясине ещё советского правоучения о «национально-государственном строительстве» и «национальном самоопределении» или же утопают в историософских дебатах, замешанных на паранаучных высказываниях о неких «цивилизационных кодах», «традиционных духовно-нравственных ценностях» и представляющих собой больше осадную, эмоциональную терапию от угроз «враждебного мира», а не реальную экспертизу и политическую практику[2].

Такая поверхностная индоктринация по части уникальности страны, её всемирного призвания, досаждающего враждебностью внешнего мира долго длиться не может. Хотя следует признать, что схожие характеристики нового изоляционизма и неоконсерватизма присущи миру национальных государств, международному научному и общественному дискурсу в целом. И значит – дело обстоит ещё хуже.

Похоже на глобальный кризис понимания, разрушение норм взаимоотношений и взаимной ответственности национальных государств, не говоря уже о международном праве и межгосударственных договорённостях.

В России в последнее время разговоры на эту тему пошли в разные стороны, что было бы не так плохо, если бы за этим не следовала политическая стратегия высокого уровня, сказавшаяся в том числе и на характере последних конституционных поправок, когда в обновлённом тексте Конституции не оказалось такого фундаментального понятия, как «российский народ».

Напомним позицию активно пишущего на тему нации историка Алексея Миллера: «На самом деле идея, что нация – это норма и что nation-state – это норма, серьёзными политологами уже давно оставлена. Есть масса различных форм государственных образований, которые в той или иной степени мимикрировали под национальное государство просто потому, что до недавнего времени Запад абсолютно доминировал в международных отношениях. Действительно, приходилось верить в, казалось бы, незыблемое, что демократия, нация и благосостояние – это такой пакет, причём благосостояние идёт за демократией как её результат. Но от этого мало что осталось сегодня». Также Миллер считает, что «миф всё включающей нации, каковая якобы существует в западных странах, уже умер. Миф о том, что nation-state – обязательно самая успешная форма, тоже умер, и что это непременно ведущая к демократии форма»[3].

Но тогда что же осталось как вариант для России и для остального мира? Миллер пишет, что Россия – «это просто не национальное государство. Это государство, в котором существует целый ряд политически мобилизованных групп, которые считают себя нациями. Если это случилось, то уже “фарш невозможно провернуть назад”. Значит, с этим надо как-то выстраивать какую-то конструкцию. Если мы только поймём, что национальное государство не является абсолютной нормой, если мы, кстати, поймём, что демократия никогда не была преобладающей по численности, по распространению формой политической организации человеческих обществ, никогда, – то тогда мы поймём, что у нас есть довольно широкое поле для экспериментов. Лишь бы разумных. При строительстве государства и при использовании дискурса нации»[4]. При этом Миллер в своих публикациях и публичных лекциях так и не сформулировал понимание столь важной категории, потому что считает, что «определить нацию как нечто стабильное очень трудно» и социальные науки только сейчас «постепенно начинают нащупывать» способы изучения ранее невиданных вещей.

В этих рассуждениях лишь упоминание Запада как родоначальника концепта нации и национального государства трудно оспоримо. В остальном суждения уважаемого коллеги крайне спорны. Прежде всего, никакой незыблемой веры в то, что «демократия, нация и благосостояние» есть некая неразрывная субстанция, среди специалистов и политиков не было и нет. В России эта увязка присутствовала среди экспертов фонда «Либеральная миссия», и нами уже неоднократно опровергалась[5]. Напомним, что даже в Европе в ХХ веке существовали далёкие от демократии режимы (франкистская Испания, Греция времён «чёрных полковников», Германия и Италия при фашистском правлении), когда соответствующие европейские нации никак не упразднялись и даже переживали стадии консолидации, пусть и навязанной сверху. В остальном мире, от Турции до Китая, о данном обязательном «пакете» не может быть и речи.

Что касается благосостояния, то эта сторона общественной жизни вообще не имеет отношения к нациестроительству, которое, по сути, можно назвать «дискурсом о нации». Низкий уровень благосостояния и даже проблемы бедности, социальные, религиозные, расово-этнические и другие разрывы внутри наций-государств – это почти константа их существования на протяжении всей истории, включая и сегодняшний день. Да, Сунь Ятсен на заре ХХ века в своей программе строительства китайской нации «Три народных принципа» называл национализм, народовластие и народное благоденствие главными целями, но это совсем не означает, что китайской нации не существовало до тех пор, пока в Китае не стало возможным говорить о благосостоянии народа. Не думаю, что бедняцкие фавелы бразильских городов или несколько десятков миллионов живущих на улицах индийцев исключают существование бразильской или индийской наций. И это обстоятельство в разной степени и в разные временные периоды касается всех стран мира. Если условно признать, что «обязательный пакет для нации» состоялся только в «демократической и благосостоятельной» Европе, тогда весь остальной мир , по словам Миллера, есть «масса различных форм государственных образований, которые в той или иной степени мимикрировали под национальное государство». Это явно не так. О глобальном контексте современного нациестроительства и о культурной сложности современных наций речь пойдёт ниже.

Последнее замечание относительно теории Миллера и его коллег по дискуссии в журнале «Россия в глобальной политике» касается вопроса, можно ли «провернуть фарш назад» – речь о том, что в России целый ряд «политически мобилизованных групп» считают себя нациями. Это крайне слабый, хотя и воздействующий на обыденное сознание и на политико-правовое мышление, аргумент. Значение понятия «нация» менялось исторически, что зафиксировано всеми энциклопедическими изданиями, и в современном мире существуют два концепта нации, различающихся по их бытованию и политическому использованию: гражданская/политическая нация и этническая/культурная нация. Элементы того и другого могут пронизывать друг друга, трансформироваться из одной формы в другую, тем не менее это разные, хотя и сосуществующие концепты. Между ними в зависимости от форм проявления были и есть и соперничество, и даже, казалось бы, непреодолимые конфликты. Именно по этой причине я ещё в 1990-е гг. предложил трактовку нации как политически и эмоционально нагруженной метафоры самообозначения, за исключительное обладание которой борются две формы социальных коалиций: сообществ по суверенному государству и сообществ по культурной схожести[6].

Примеров существования наций внутри наций более чем достаточно, причём это далеко не обязательно вариант борьбы подчинённой нации против господствующей за самоопределение, понимаемое как выход из общего социополитического пространства, и за «свою государственность». Такие «политически мобилизованные группы», а точнее – этнические общности или регионально-культурные сообщества существуют не только в России, но и во всех современных крупных государствах, где есть свои «внутренние нации». Как эти ситуации разрешаются, регулируются, управляются без «мясорубки и фарша», достаточно хорошо известно. Здесь вполне подходит предложенное мною выражение «нация наций»[7], которое используется и в других странах, а механизмы управления культурной сложностью применительно к России, помимо экспертных разработок, изложены в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации, принятой в 2018 году.

Гражданский национализм и национальное государство

Обратимся к «массе различных государственных образований», которые якобы мимикрировали под национальные государства из-за навязанной им европейской модели. Это те, для которых концепт нации не подходит. У них «широкое поле для экспериментов» и есть свои варианты, которые наши специалисты пока никак не могут выявить, а тем более предложить России. Главное, как пишет Миллер, чтобы варианты строительства государства «были разумными». К «неразумным» учёный обоснованно относит пример Украины и в этой связи делает противоречащий его собственным позициям вывод: «Попытка построить нацию и государство там, где она не строится, не получается её построить, чревата обострением, потенциальными расколами… Попытки у нас реализовать такой же проект тоже приведут к неприятностям».

Здесь явная путаница с пониманием двух совсем разных проектов нациестроительства. На Украине делается попытка построить нацию на исключительно этнической основе, сведя несогласное население в категорию меньшинств, в нацию не входящих. В этой сложной по этническому, религиозному и регионально-историческому составу населения стране не предпринималось никаких попыток построить нацию на полиэтничной основе с федерализмом и официальным двуязычием. Хотя только такой вариант и мог бы получиться – по крайней мере, он был возможен до стадии открытого вооружённого конфликта внутри страны после 2014 года. В России такой проект государственного строительства, как «нация русского народа», собственно говоря, никто серьёзно и не пытается реализовывать, кроме поборников радикального русского этнонационализма. Таким образом, если концепт нации и сама реальность национального государства – уходящая натура даже для прародительницы Европы, то и для России это также вариант неподходящий. Если остальная «масса государственных образований» только мимикрирует под национальную идею, а на самом деле представляет собой некие иные, неназываемые сущности, тогда что же остаётся в качестве идеи и варианта государствостроительства для России? Или же это вообще вариант государственного устройства, который уже умер вместе с национальными государствами и их основой — национализмом?

Здесь у нас фундаментальные расхождения с могильщиками нации и национальных государств, а заодно и гражданского национализма как идеологии и практики государственного устройства и управления культурно сложными нациями современности. Наша позиция заключается в том, что на горизонте эволюции человеческих сообществ нет более значимой и всеохватной социальной коалиции людей, чем национальные государства. Именно они обеспечивают важнейшие экзистенциальные потребности и права современного человека: от территориально-ресурсного и организационно-хозяйственного жизнеобеспечения до устройства и поддержания социальных институтов, правовых норм общежития, воспитания, просвещения и окультуривания населения через системы, поддерживаемыми государством. Государства обеспечивают гражданскую солидарность, предотвращают конфликты и насилие, защищают от внешних угроз и глобальных вызовов.

Более того, в условиях таких глобальных катаклизмов, как пандемия короновируса, рассуждения о кризисе и исчезновении наций-государств выглядят наивными и саморазрушительными. Как пишет британский антрополог Дэвид Геллнер, «события 2020 г. стали мощной демонстрацией, что упадок наций-государств в век сверхглобализации или так называемого “потепления”, как и известие о смерти, используя высказывание Марка Твена, было “очень сильным преувеличением”. По всему миру, с характерными местными отличиями в Северной Америке, Восточной Азии, Скандинавии и Южной Азии, в реальном времени происходит масштабный транснациональный эксперимент в области обществоведения и в реализации разных стратегий разными странами». По мнению учёного, мы проживаем момент радикального исторического поворота, когда перед лицом экзистенциальной угрозы «старые боги неолиберализма летят в печку на сжигание».

Пренебрегая «законами рынка», который, как полагали, должен всем и всеми управлять, именно государства берут на себя главную ответственность. В Великобритании, например, «одним росчерком пера было выделено 15 млрд фунтов стерлингов, чтобы решать вызванные COVID-19 проблемы»[8]. Нам нечего добавить к этому заключению, кроме сотен других подобных примеров, которые иллюстрируют возросшую роль государства в период пандемии – в том числе и в России.

О возвращении национальных государств на мировую арену на фоне глобальных кризисов, а также кризисов межгосударственных и блоковых образований, о жёстком отстаивании ими национальных интересов и суверенитета, о возвращении национализма в его гражданско-государственной форме писал известный политолог Анатоль Ливен. Он особо отметил значение общественных мотиваций и мобилизации на основе идей нации, лежащих в основе легитимности и успешности современных государств: «Величайший источник и залог силы государства – не экономика и не размер вооружённых сил, а легитимность в глазах населения и всеобщее признание морального и юридического права государства на власть, на исполнение его законов и установлений, на способность призвать народ к жертвам, будь это налоги или, если понадобится, воинская повинность. Не имеющее легитимности государство обречено на слабость и крах; или же ему придётся прибегать к жестокости и устанавливать правление на основе страха»[9].

Напомним, что в основе легитимности государств лежат разные факторы и обстоятельства. Среди них важен сам факт их длительного существования и преемственности так называемой исторической государственности, создающий «впечатление, будто данное государство есть неотъемлемая часть естественного порядка вещей»[10]. Важна также успешность правления, которое население признаёт и поддерживает. Особое значение имеет то, как институты и правители справляются с задачами сохранения порядка и внутренней безопасности, а также с внешними угрозами. После Второй мировой войны определённую легитимность государствам придавала демократия как власть большинства и законно избранных правителей. «Но, как обнаружили для себя многие демократические и полудемократические государства в прошлом столетии, одна лишь демократия не может бесконечно сохранять государство, если в обществе есть глубокий раскол и власти не добиваются жизненно важных для населения целей. Для легитимности государства необходим более основательный источник легитимности, коренящийся в общем чувстве национальной принадлежности. В современном мире величайшим и наиболее долговечным источником этих чувств и легитимности государства является национализм»[11], – пишет Ливен.

Мы также неоднократно высказывали мысль, что государство создают не просто территории с охраняемыми границами, не только столицы с госучреждениями, конституции и символика, государство делает легитимным и жизнеспособным прежде всего население, обладающее чувством национального самосознания, когда каждое поколение проходит через своего рода повседневный референдум на приверженность и сопричастность к этому государству как к своему Отечеству. Можно всё это назвать страновым или гражданским национализмом, можно назвать патриотизмом, а можно национальным самосознанием (идентичностью)[12]. Различия здесь несущественные – они лежат в традициях странового обществознания и обыденного словоупотребления.

Какой национализм нам нужен

Учитывая историю трактовки понятия «национализм» в нашей стране, необходимо сделать некоторые уточнения о том, что же это всё-таки такое[13]. Под национализмом в данном случае понимается идеология и политическая практика, основополагающим принципом которой является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства, её первичности в государствообразующем процессе. Как политическое движение национализм стремится к созданию государства, которое охватывает территорию проживания нации и отстаивает её интересы. В зависимости от понимания, что такое нация, национализм имеет две основные формы – гражданский (или государственный) и этнический. Гражданский национализм возник в эпоху становления современных государств, основанных на представлении о нации и народе как согражданстве с общими самосознанием и историко-культурным наследием. Эта форма национализма направлена на обоснование легитимности государства, на консолидацию гражданской нации, но зачастую содержит в себе установки на дискриминацию и ассимиляцию меньшинств, а также на государственную экспансию (мессианизм)[14]. Этот вид национализма широко используется государствами через официальную риторику, символику и идеологические институты (образование, социальные науки, СМИ) для утверждения общегражданской лояльности («служение и любовь к Родине», «уважение к стране и прошлому») и распространения общегосударственных правовых норм и культурных ценностей.

Национализм предполагает, что каждая страна должна управлять собой без вмешательства извне, нация является основой государственного устройства, а народ – единственным законным источником политической власти. Национализм выступает за утверждение единой национальной идентичности на основе общих социальных характеристик, таких как историческая память, ценности и традиции, культура и язык, а во многих случаях также религия и политическая философия («идея нации»). Именно последняя во многих трудных случаях нациестроительства обеспечивает солидарное единство нации, преодолевая противоположные интересы социальных страт, региональных и этнических сообществ, расовых и кастовых групп. Ливен справедливо пишет, что «ничто в современной истории не может сравниться с национализмом в качестве источника коллективных действий, добровольных жертв и, конечно, государственного строительства. Элементы личной идентичности могут быть важны для каждого человека в отдельности, но они не создают крупных и долговечных институтов (за исключением мусульманского мира, где религия сохраняет сильные позиции)»[15].

Национализм в его проявлениях в экономике, политике, культуре и идеологии оказался и в новейшее время спасительной стратегией сохранения государственности, обеспечения солидарности народа в условиях кризисов и внутренних конфликтов. Большинство политических руководителей («лидеров нации») являются по своим убеждениям и действиям в разной степени националистами, то есть национальные интересы страны служат для них приоритетами, и они их отстаивают всеми доступными средствами. Президент США Дональд Трамп наиболее ярко демонстрировал это в экономике и геополитике. Президент России Владимир Путин отстаивает интересы страны в сфере стратегической безопасности и обеспечения благополучия российской нации. Лидер коммунистического Китая Си Цзиньпин на первый план выдвигает достижение мирового лидерства китайской нации и обеспечение общекитайского единства. Поэтому, когда Путин называет себя националистом, он имеет в виду не узко этнический вариант, а именно российский национализм как политику отстаивания и защиты интересов России и российского народа.

Именно этот вариант национализма и его сердцевина – общероссийский патриотизм – оказались важнейшей опорой для преодоления кризисных и чреватых дезинтеграцией явлений 1990-х годов. Невозможно игнорировать значение патриотической мобилизации народа всей страны и её отдельных регионов (например, Дагестана) в ситуации внешних вторжений международных террористов, олимпийских мероприятий, общероссийского консенсуса в отношении присоединения Крыма, почитания Дня Победы и павших в Великой Отечественной войне. Это по сути массовые проявления национализма гражданского толка, хотя мы предпочитаем называть это более нейтрально – патриотизмом.

Многообещающей стратегия общенациональной (можно также сказать «националистической») мобилизации оказалась и в современном Китае. После того, как Китай начал проводить новую государственную стратегию – своего рода «авторитарный социально-ориентированный рыночный капитализм», именно общекитайский (не ханьский!) национализм пришёл на смену коммунизму в качестве идеологии, придающей легитимность государству. Более того, «подобно тому, как в Китае сохраняется коммунистическое государство, но с националистическим содержанием, так и на Западе демократия может сохраниться, если на смену либерализму придёт национализм. По крайней мере, в 2020 г. этот процесс изменения парадигмы идёт полным ходом в некоторых странах ЕС»[16].

Так что в противоречие тезису, что nation-state уже отжившая норма, которую якобы давно оставили серьёзные обществоведы, проблема нации и национализма остаётся одной из центральных в мировом идеологическом багаже и одной из основ организации суверенных сообществ-государств. И в сегодняшнем мире и, возможно, ещё очень длительное время единственной по-настоящему популярной силой, сохраняющей привлекательность и дающей возможность перспективного мышления, является и будет являться идея нации и идеология национализма. Никакой смерти нации, национализма и nation-state ни в старой и давно национализированной Европе, ни в остальном, пока ещё не до конца национализированном мире не наблюдается. Никакая из известных нам стран не снимает концепт нации с повестки дня государственного строительства. Чтобы избежать упрощённой, рассчитанной на испуг критики общероссийского национального проекта под тем предлогом, что концепт гражданской нации для России не подходит и его пора пока ещё не наступила, можно рассмотреть опыт нациестроительства в других крупных странах и регионах мира. Интеллектуальный изоляционизм и высокомерие здесь не помогут. При нынешнем антизападничестве, видимо, лучше брать в качестве примера опыт больших стран и наций регионов мира, история и культура которых позволяют применять к ним полюбившийся многим в России в последнее время термин «цивилизация».

Цивилизация или нация-государство?

Итак, все государства, независимо от состава населения и формы правления, в политике и общественном сознании которых присутствует представление об общности страны, достигается лояльность и солидарность населения, проявляется патриотизм как чувство сопричастности своей Родине, имеют основания считать себя нациями. Другое дело, что в ряде случаев сам этот термин, заимствованный из Европы, может заменяться другим схожим по смыслу. Он может быть связан с религией (например, в мусульманских странах с понятием «уммы») или с идеологией так называемого национального вопроса (например, в Китае есть понятие «чжунхуа миньцзу» – «нация народностей»). Наконец, в СССР «советский народ» можно считать гражданско-политической нацией, но только сам этот термин был отдан в пользование этническим общностям, а народ объявлялся «новым типом исторической общности людей».

Нынешний дискурс о возврате наций и национального государства – это ответ на неолиберализм и постмодерн с их отрицанием довольно строго организованной формы социальных коалиций в пользу свободы личности, мирового правления и частного интереса. На самом деле эти самые важные и значимые коалиции в форме суверенных согражданств никогда и не сходили с исторической арены три последних столетия. Нациестроительство на основе идеи нации и гражданского национализма (зачастую с примесью этнонационализма или в симбиозе с ним) было и остаётся фундаментом успешного и безопасного существования той или иной страны. Всякие разговоры об отмирании наций-государств исходят от тех, кто уже имеет такую государственность в достатке и даже в избытке.

Зато десятки стран мира многое отдали бы, чтобы иметь сильное национальное государство, не страдать из-за того, что в стране нет представления о нации и отсутствуют необходимые атрибуты – прежде всего, суверенитет.

В итоге можно определённо сказать, что nation-state является нормой мира современных государств, и сама эта тема остаётся актуальной для обществоведов и политиков.

Однако как быть с цивилизационным подходом, который овладел умами части экспертного и политического сообщества в России? Что есть «цивилизация» и как к ней относится наука? Едва ли есть более многозначное понятие, чем это. Именно многозначность и смутность содержания обеспечивают его выживание в общественно-политическом языке. Известно использование термина в стадиальном смысле, когда речь идёт об эпохах после первобытности и варварства; более современный вариант стадиальности – это выделение индустриальной, постиндустриальной, информационной цивилизаций. Одновременно цивилизациями называют страновые и регионально-культурные сообщества, которые обладают мощными и уникальными культурами. Последние смыслы потеснили линейно-стадиальные схемы исторического развития.

Критики цивилизационного подхода отмечают, что под цивилизациями во всех случаях понимаются разные сообщества: этнические, религиозные, социальные, политические, а чаще всего вообще конгломерат различных обществ с некоторыми схожими культурными характеристиками[17], в результате чего ни британский историк Арнольд Тойнби, ни его предшественники и последователи не смогли назвать критерии вычленения цивилизаций и их число. Востоковед Леонид Алаев отмечает, что все критерии выделения цивилизаций (генетический, природный, религиозный) крайне уязвимы. А раз отсутствуют критерии, то невозможно сформулировать и понятие «цивилизация», которое до сих пор остаётся предметом споров. Кроме того, цивилизационный подход апеллирует к понятиям, выходящим за рамки науки и, как правило, связанным с «духовностью», «миссией», «судьбой» и тому подобным. Такие идеи обычно поднимают на щит элиты стран мировой периферии, предпочитающие вместо отсталости говорить о «самобытности» и «особом пути», противопоставляющие «духовный» Восток «материальному, загнивающему, враждебному» Западу[18].

Последовательный критик «цивилизационистов» Виктор Шнирельман пишет, что в цивилизационном подходе акцент делается на культуре, и в силу расплывчатости и сложности понятия критерии выделения цивилизаций установить невозможно. Популярность цивилизационного подхода в постсоветской России (в том числе и в научных кругах) учёный объясняет кризисом идентичности, охватившим общество после распада СССР. Расцвет популярности цивилизационного подхода в России совпал с периодом доминирования неоконсервативных, националистических идеологий[19]. В итоге тезис «Россия как цивилизация» обрёл новое дыхание в отечественном дискурсе: от ведущего сообщества политологов до экспертов при Русской православной церкви, а «цивилизационный код» даже попал в документы стратегического планирования Российской Федерации.

Следует сказать, что зарубежная наука давно не признаёт «учение» о цивилизациях, хотя после знаменитой книги Дениэла Бурстина «Американская цивилизация»[20] курс с таким названием можно встретить в учебных программах американских колледжей. Но не более того, ибо никто не отважится предложить этот концепт в качестве замены идеи американской нации, как это пытаются сделать российские «цивилизационисты» в отношении своей страны. В этой связи трудно не согласиться с точкой зрения американского учёного Иммануила Валерстайна, который охарактеризовал цивилизационный подход как «идеологию слабых», как форму протеста этнического национализма против развитых и сильных государств, определяющих процессы мирового устройства.

Однако научная критика не ослабила интерес к цивилизационному подходу среди части российских историософов и публицистов. Одними из последних стали попытки описать крупные страны или регионы в парадигме цивилизаций, а не наций-государств или региональных сообществ со своими схожестями и конфликтами[21]. Под эгидой ИМЭМО РАН в 2000-е гг. осуществлён проект «Цивилизации в глобализирующем мире», в рамках которого издана серия коллективных трудов[22]. Руководитель проекта Владимир Хорос при определении цивилизации исходит из того, что «цивилизация – это как бы “оплотневшая”, кристаллизовавшаяся культура, “осевшая” в некоторых долговременных ценностях и мыслительных парадигмах, прошедших тест на прочность, на длительность, а стало быть, некоторую усреднённость и, соответственно, в той или иной степени общезначимость»[23]. По мнению учёного, участникам проекта «удалось настроиться на собственно цивилизационный анализ», выработать унифицированный подход и на его основе составить представление о «механизме» (или «организме») функционирования цивилизации и этапах её эволюции, получить материал для сравнения различных цивилизаций[24].

Вот как выглядит этот унифицированный подход применительно к китайской цивилизации: «Говоря о сроках жизни отдельных цивилизаций и связывая их с определёнными этносами, то есть народами, развивавшимися в известном географическом пространстве, или людях и вмещающем ландшафте, Л. Н. Гумилев на основе многолетних изысканий определил сроки существования отдельной цивилизации примерно в полторы тысячи лет. При этом этнос проходит стадии становления, расцвета его пассионарности, то есть активной деятельности – национально-исторического подъёма, толчок которому сообщает космическая энергия, так сказать, подключение к энергии космоса, спад пассионарности, или упадок цивилизации, и, наконец, её гибель, её прекращение… И новая эпоха уже современной китайской нации открылась со временем Мин, XIV в. н. э. и продолжается до сего дня, приблизительно 700 лет»[25]. Не сложно заметить, что эта трактовка мало чем отличается от того, что писали в XIX веке о жизни и смерти цивилизаций. Нет сомнений, что в отношении Китая как крупнейшего в мире государства-нации вполне возможно употребление философского-культурологического обозначения «цивилизация». Причём с учётом древности и культурного богатства этой страны – не только в единственном числе. И всё же как понимать и трактовать современный Китай: как нацию-государство или как цивилизацию? Ответ прост: и то, и другое, ибо это две не исключающие друг друга характеристики страны.

Заметим, что натурфилософский подход «цивилизационистов» обнаруживает диссидентов и в собственных рядах. Один из авторов тома о китайской цивилизации, призывая «быть проще и точнее», пишет: «Раньше как-то неплохо обходились “мировой цивилизацией” и национальными культурами. Как реакция на практические неудачи в модернизации и глобализации отдельных стран “цивилизационный дискурс” вполне объясним, равно как и желание защититься от культурной и информационной экспансии Запада. Но это – реакция оборонительная, консервативная, что неплохо, но грозящая фундаментализмом и отступлением от научного подхода». Действительно, хорошие абстракции и чёткие научные определения имеют свойство облегчать существование человечества. Но из этого не следует, что введение категории «цивилизации» (во множественном числе), ставшее особенно популярным после работы американского социолога Сэмюэля Хантингтона, необходимо для анализа социально-экономического развития и особенно – международных отношений. «Работа с “цивилизациями” в означенной сфере таит не только теоретические опасности, вытекающие из принципа экономии мышления. Есть политическая опасность избыточного применения цивилизационного подхода (курсив мой – В.Т.). Представляя мир в качестве совокупности “цивилизаций” – китайской, индийской, западноевропейской, американской, российской, – мы рискуем. Можно не заметить в этой совокупности отдельные страны – из-за неопределённости их “цивилизационного” положения, небольшого размера, смешанности существующих в них культур, этносов и тому подобного… В какой-то мере С. Хантингтон нас “купил”, заставив копаться в этнокультурном, а также “духовном и возвышенном”»[26]. Мы согласны, что без слова «цивилизация» можно обойтись при строгом анализе явлений окружающего мира. «Не думаю, – пишет учёный, китаист Александр Салицкий, – что дядюшка Сэм Хантингтон специально совершил интеллектуальную диверсию. Но то, что вы, господа российские гуманитарии, were taken in “цивилизационным дискурсом”, не подлежит никакому сомнению»[27].

В противовес отечественным «цивилизационистам» в Китае не дали себя запутать фразеологической шелухой. Китайские мыслители и политики справились с решением этой задачи, маневрируя и используя «цивилизационную» риторику, но предпочитая простые и практичные формулировки задач самоопределения и развития, в том числе и для корректировки идеи китайской нации, выдвинутой ещё Сунь Ятсеном. Кстати, ныне основополагающий термин «чжунхуа миньцзу» (нация народностей) был введён сравнительно недавно, в XX веке, а о «китайской мечте» и вовсе объявил нынешний лидер Китая Си Цзиньпин.

В чём смысл китайской национальной идеи и каков пример «работы с идеей нации» и нациестроительства, который заслуживает нашего внимания в работе над идеей России? В последние годы экономические успехи и политика общекитайской интеграции дали результаты. Помимо поддержки этнических меньшинств, главное внимание уделяется конструированию национальной идентичности. Российский этнолог Алексей Закурдаев пишет: «Национальный вопрос, обнажающий противоречия между однородной властью и разнородным по этническому и социальному составу обществом, напрямую связан с конструированием национальной идентичности как совокупности общих культурно-психологических черт, формирующихся у граждан страны в ходе деятельности политических и социальных институтов» [28].

Китайское научное сообщество пытается осмысливать разные варианты решения проблемы нации и национального вопроса, используя зарубежный опыт, в том числе и российский[29]. Выдающийся китайский учёный Фэй Сяотун считал, что, несмотря на структурную сложность национальной идентичности, её разные этнические составляющие необязательно ведут к антагонизмам и конфликтам: «Китайская нация – это одно целое, которое составляют 56 народов. Китайская нация – это высший уровень организации, а каждый из 56 народов – базовый уровень. Идентичность высшего порядка вовсе не заменяет или исключает идентичности базового звена. Идентичности разных уровней могут сосуществовать и без противоборства. Более того, в основе идентичностей разного порядка лежит оригинальная специфика этнического саморазвития, что формирует многоязыковую и поликультурную национальную целостность»[30].

Это именно то, что мы называем множественной и не взаимоисключающей идентичностью, когда членами китайской нации (китайцами) считают себя как ханьцы, так и уйгуры, маньчжуры, тибетцы и ещё несколько десятков народностей (миньцзу).

В России точно такая же ситуация. Наличие радикальных националистов среди татар, чеченцев, якутов или других российских национальностей не отрицает доминирование среди них общероссийской идентичности, отнесение себя к российскому народу. То же распространяется и на русских, для которых нет дилеммы «русский или россиянин»: и русский, и россиянин[31].

Размер нашей статьи не позволяет рассмотреть опыт нациестроительства в Индии, где «идея Индии» как сложной и единой нации была выдвинута Махатмой Ганди и Джавахарлалом Неру на старте эпохи независимости от британской короны и утверждалась все последующие десятилетия, создав самую крупную и самую сложную по этническому, религиозному, расовому и кастовому составу нацию современного мира. Однажды президент Путин посетовал, что после смерти Ганди не с кем и поговорить о больших вопросах мироустройства. Опыт воплощения в жизнь гандийской идеи нации здесь был бы очень к месту.

Схожие и полезные для России опыты нациестроительства можно привести ещё по десятку крупнейших стран мира на разных континентах. И вопрос не столько в просвещённости, а в инерции этнонационалистического мышления и построенных на нём общественных практик. Эту инерцию, как и некоторые актуальные политические заданности действующего правления в России, невозможно игнорировать. Но и нет особого научного и политического смысла громоздить русскую/российскую/славянскую цивилизацию с её неустановленным «цивилизационным кодом» как первичное, а тем более – политически-правовое определение для Российской Федерации. Заменителем национального самоопределения как государства-нации это никогда не будет работать. Хотя в историсофском смысле использовать данную самоидентификацию в публицистике и в учебно-просветительских курсах вполне возможно. Другими словами, Россия – это и нация, и цивилизация.

Статья подготовлена в рамках гранта Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (№ соглашения о предоставлении гранта: 075-15-2020-910).

--

СНОСКИ

[1] Между империей и нацией // Россия в глобальной политике. 2017. № 2. С. 38. См. также: Миллер А. Нация или могущество мифа // Полит.ру, 2020. URL: https://polit.ru/article/2020/07/06/natioormyth/; Паин Э.А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. М.: Новое изд-во, 2004; Паин Э.А., Федюнин С.Ю. Нация и демократия. Перспективы управления культурным разнообразием. М.: Мысль, 2017.

[2] О смутно понимаемом нациестроительстве см.: Кара-Мурза С.Г., Куропаткина О.В. Нациестроительство в современной России. М.: Алгоритм: Научный эксперт, 2014.

[3] Миллер А. Нация или могущество мифа // Полит.ру, 2020. URL: https://polit.ru/article/2020/07/06/natioormyth/

[4] Там же.

[5] Тишков В.А. Об идее нации // Общественные науки. 1990. № 4. С. 83–95; Он же. Российская нация и её критики // Национализм в мировой истории / Под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана. М.: Наука, 2007. С. 558–601; Российская нация: становление и этнокультурное многообразие / Под ред. В.А. Тишкова. М.: Наука, 2011.

[6] Тишков В.А. Что есть Россия? Перспективы нациестроительства // Вопросы философии. 1995. № 2. С. 3–17; Он же. Забыть о нации: Постнационалистическое понимание национализма // Вопросы философии. 1998. № 9. С. 3–26.

[7] Тишков В.А. Россия – это нация наций (в связи с новой концепцией национальной политики) // Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 2008. № 78. С. 10-16; Он же. Россия – это нация наций // Российская нация: этнокультурное многообразие в гражданском единстве: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Оренбург, 2011. С. 6–9.

[8] Gellner D.N. The nation-state, class, digital divides and social anthropology // Social anthropology. 2020. Vol. 28. N. 2. P. 270-271.

[9] Анатоль Ливен. Прогрессивный национализм. Почему национальная мотивация нужна для развития реформ // Россия в глобальной политике. 2020. № 5. С. 25.

[10] Там же. С. 25.

[11] Там же. С. 26.

[12] См.: Тишков В.А. Российский народ. История и смысл национального самосознания. М.: Наука, 2013.

[13] См., напр., статью «Национализм» в Большой российской энциклопедии, а также: Национализм в мировой истории // под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана. М.: Наука, 2007.

[14] Одна из книг Анатоля Ливена посвящена анализу американского национализма как национализма гражданского типа с мессианистскими установками глобального лидерства американской нации (Ливен А. Анатомия американского национализма. М: ЭКСМО, 2015).

[15] Ливен А. Прогрессивный национализм. Почему национальная мотивация нужна для развития реформ // Россия в глобальной политике. 2020. № 5. С. 26.

[16] Ливен А. Прогрессивный национализм. Почему национальная мотивация нужна для развития реформ // Россия в глобальной политике. 2020. № 5. С. 27.

[17] См. раннюю критику Арнольда Тойнби: Сорокин П. Общие принципы цивилизационной теории и её критика // Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. Под ред. Б.С. Ерасова. М.: Аспект пресс. 2014.

[18] Алаев Л. Б. Смутная теория и спорная практика: о новейших цивилизационных подходах к Востоку и к России // Историческая психология и социология истории. 2008. № 2.

[19] Шнирельман В. А. Слово о «голом (или не вполне голом) короле» // Историческая психология и социология истории. 2009. № 2.

[20] Daniel Boorstin. American civilization; a portrait from the twentieth century. McGrow-Hill, 1972.

[21] Россия в многообразии цивилизаций; под ред. Н.П. Шмелева. М.: Изд-во «Весь Мир», 2011.

[22] Индийская цивилизация в глобализирующемся мире; отв. ред. С.И. Лунев, В.Г. Хорос. М.: ИМЭМО РАН, 2005; Африканская цивилизация в глобализирующемся мире. В 2 т. Отв. ред. Э.Е. Лебедева, В.Г. Хорос. М.: ИМЭМО РАН, 2006; Латиноамериканская цивилизационная общность в глобализирующемся мире. В 2 т. Отв. ред. Е.Б. Рашковский, В.Г. Хорос М.: ИМЭМО РАН, 2007; Исламская цивилизация в глобализирующемся мире. Отв. ред. Д.Б. Малышева и В.Г. Хорос. М.: ИМЭМО РАН, 2011.

[23] Китайская цивилизация в глобализирующемся мире. По материалам конференции. В 2 т. Отв. ред. В.Г. Хорос. М.: ИМЭМО РАН, 2014. Т.1. С. 5.

[24] Там же.

[25] Лычагин А.И. Китайская цивилизация как лестница цивилизаций // Китайская цивилизация в глобализирующемся мире. Т. I. С. 65– 71.

[26] Лычагин А.И. Китайская цивилизация как лестница цивилизаций // Китайская цивилизация в глобализирующемся мире. Т. I. С. 150-151.

[27] Там же. С. 150.

[28] Закурдаев А.А. Национальная идентичность как продукт управляемых этнических процессов в КНР // Культурная сложность современных наций; под ред. В.А. Тишкова, Е.И. Филипповой. М.: РОССПЭН, 2016. С. 314–316.

[29] Не случайно три мои книги по проблемам этничности и нациестроительства переведены и изданы в КНР.

[30] Фэй Сяотун. Рассуждения об антропологии и культурном самосознании. Пекин, 2004. С. 163.

[31] Тишков В.А. И русский, и российский // Вестник российской нации. 2009. № 3. С. 85-97.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708340 Валерий Тишков

В ПОИСКАХ РУССКОГО

АНДРЕЙ ТЕСЛЯ

Кандидат философских наук, старший научный сотрудник Academia Kantiana ИГН БФУ им. И. Канта

НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ПОСТИМПЕРСКОМ ОСМЫСЛЕНИИ || ИНТЕРВЬЮ С ИСТОРИКОМ И ФИЛОСОФОМ АНДРЕЕМ ТЕСЛЕЙ

Современная российская внешняя политика – постимперская и постсоветская. Это описание через приставку «пост-» – не от бессилия и неопределённости, а от того, что прошлое определяет настоящее. Происходит это через наследие. Наследник является «другим» по отношению к тому, что он наследует. Покуда он сам «другой», да ещё и не до конца осознавший себя, то находится в состоянии «пост-». Так началась беседа Александра СОЛОВЬЁВА с философом Андреем ТЕСЛЕЙ.

Постсоветская империя?

СОЛОВЬЁВ: Современная Россия – империя, которая пытается стать империей таковой, или империя, которая сопротивляется неизбежной своей участи стать империей?

ТЕСЛЯ: На первом ходе я описал бы нынешнее состояние как постимперскую модель сборки. Её несущие конструкции – да, имперские, но это не «российские» имперские конструкции. Это модель как бы «нового Советского Союза», а не новой Российской империи. Разница проявляется, в частности, в федеративности как правовом принципе устройства государства. Если и происходит обращение к опыту Российской империи, то либо лишь символически, либо через опыт Советского Союза, переосмысленный в современности. Но это всё же не «новый Советский Союз» хотя бы потому, что в этой модели существует только РСФСР. Даже если мы возьмём советские имперские конструкции и отсечём все остальные союзные республики, то получим другую сборку.

Империя имеет несколько важных атрибутов. Это всегда претензия на универсальность. Имперская логика – логика универсального включения. Имперская граница – не граница национального государства. Она проходит там, где империя остановилась на данный момент. У современной России с этой самой универсальностью проблемы. Перед нами имперские модели сборки с отсутствующим имперским смыслом. Остаточные конструкции, которые нельзя просто заменить на национальные, потому что это чревато взрывом.

Сейчас Россия живёт в логике инерционного сценария. С одной стороны, попытки выстроить гражданское сообщество: единый язык, отмена особых статусов территорий и национальных языков и так далее. С другой стороны, не очень понятно, что может стать основой и инструментами построения эффективного гражданского национального сообщества. Здесь мы натыкаемся, например, на проблемы исторического нарратива. Как только мы начинаем говорить об историческом, получается рамка большой русской нации, имперской истории. В результате история автоматически оказывается историей утраты, поражения, историей империи, находящейся в состоянии отступления…

СОЛОВЬЁВ: Реваншизм, ресентимент…

ТЕСЛЯ: Совершенно верно. Всё это вытекает из самой исторической конструкции. Если оставаться с ней, никак иначе рассказать эту историю не получится. Следовательно, без поиска другого основания, другой сборки, единственное, что остаётся – состояние империи в отступлении, то есть реваншизм и ресентимент.

СОЛОВЬЁВ: Такая империя имеет потенциал государства-нации?

ТЕСЛЯ: Империя и нация в модерне не противоречат друг другу. Кто является строителями наций? Те же империи. Чем является Советский Союз по отношению к Российской империи? Можно сказать, могильщиком.

СОЛОВЬЁВ: И преемником.

ТЕСЛЯ: Более того, в чём успех этого преемника и одновременно поражение? Да, он собирал территориально ту же общность, за исключением Царства Польского и Финляндии. Но он оказался способным иначе воспроизвести её за счёт изменения конструктивного принципа. Он изменил способ сборки и за счёт этого сохранил империю. Одним из ключевых моментов является то, что империя действительно работает с нациями и выращивает нации в своём составе. Как и Российская империя XIX века, Советский Союз пытался – и, как и Российская империя, небезуспешно – вырастить свою имперскую нацию. В Российской империи такой нацией стала большая русская нация.

СОЛОВЬЁВ: Можно ли сказать, что она сформировалась из различных этнических групп, абсорбируя их, не ассимилируя?

ТЕСЛЯ: Отошлю к уже ставшей классической работе Елены Вишленковой с чудесным подзаголовком «Увидеть русского дано не каждому»[1]. Это про первую половину XIX века, как в это время создаётся визуальный образ русского. Почему он создаётся? Почему возникает задача «увидеть русского»? Что это значит?

Мы можем дать два толкования знаменитой конструкции Сергея Семёновича Уварова[2], в которой он описывает народность через два других понятия. Есть классический вариант, что это такой хитрый ход – фактически он делает народность пустой. Но мне кажется гораздо более резонной другая трактовка. Уварову просто не из чего дать какое-то положительное наполнение народности.

СОЛОВЬЁВ: Это же его личный интеллектуальный конструкт. Он – дворянин с французским воспитанием, плохо говорящий по-русски.

ТЕСЛЯ: И свою доктрину сформулировавший по-французски, что сильно меняет смыслы. Но тут заход ещё и в другом, что сами споры о народности в русской литературе – это двадцатые годы XIX века. Собственно народность – это что?

СОЛОВЬЁВ: Попытка элит понять или представить народ.

ТЕСЛЯ: Описать его через какой-то набор характеристик, образов, определить в границах, где вообще он, кто он, этот народ. Единовременно происходит процесс описания, конструирования, опознания. Это проект большой русской нации, как к нему ни относиться. Он не исключает встроенных идентичностей второго порядка – западный русизм, великороссы, малороссы. Но ключевой момент – они встроены в большую русскую нацию.

СОЛОВЬЁВ: Связанную с имперскостью.

ТЕСЛЯ: Имперскость – несущее основание. Понятно, что империя не может распространить эту логику участников национального сообщества на всех своих подданных, сделать всех граждан частью нации. Соответственно, возникает идея, что имперской нацией должно стать большинство, и это большинство надо сконструировать.

СОЛОВЬЁВ: Не это ли пытался сделать Советский Союз? «Советский человек» предполагался даже не как большинство, а как всё население.

ТЕСЛЯ: Советский Союз изначально движется по совсем другой логике, по логике объединения национальных сообществ. Это логика того же Михайло Драгоманова. Драгоманов в последних текстах «Листи на Надднiпрянську Украiну» пишет, что нация – это, прежде всего, путь к современности. Современность заключается в социализме, к которому мы движемся. У него возникает эта знаменитая конструкция: «Национальный по форме, социалистический по содержанию». Обычно мы вспоминаем эту фразу в связи с Иосифом Виссарионовичем, но Сталин цитирует автора, писавшего девятнадцатью годами ранее[3].

Политика Советского Союза сильно меняется на протяжении не такого уж долгого периода. Идёт попытка выстроить общую идентичность, макропринадлежность, новую историческую общность советского человека. Она должна стать базовой. Но попадает в сложные отношения с национальными общностями. В том числе с русскостью. С одной стороны, Советский Союз оказывается агентом очень сильного русского культурного влияния, причём не только в своих границах, но и в ближнем окружении. С другой, мы не можем описать в классической модели русских как имперскую нацию.

СОЛОВЬЁВ: Советский Союз – это симбиоз империи и государства наций, можно так сказать?

ТЕСЛЯ: В принципе, да.

Понимание национального

СОЛОВЬЁВ: У нас проблемы с национальным везде, начиная с его понимания. Лет пять назад Сергей Сергеев в книге «Русская нация»[4] утверждал, что русская нация как нация (во всяком случае – как гражданская нация) так и не сложилась.

ТЕСЛЯ: Я всё-таки уточнил бы тезис Сергеева. Насколько я помню, он писал о том, что единственный момент, когда мы можем говорить о русской нации как о сложившейся, действующей, это период с 1905–1906 по 1917 годы. Уточнение важно, поскольку показывает саму конструкцию, в которой работает Сергеев. Для него гражданская нация связана с представительством, что очень традиционно. Нация в модерном смысле – построение модерного сообщества, модерное сообщество предполагает модерново-политические институты.

СОЛОВЬЁВ: Такая конструкция объясняет себя сама.

ТЕСЛЯ: Да. Для этого книжку писать не надо, достаточно просто проговорить исходные определения и поставить точку. Проблема несколько в другом. Это попытка использовать для, например, русского национализма довольно привычный язык, более того, даже опознаваемый теми, кто специально не интересуется, – язык революционно-освободительного движения. Вся история представляется историей вековых страданий народа под гнётом и так далее.

СОЛОВЬЁВ: Под гнётом политически чужих. Именно политически, но не этнически?

ТЕСЛЯ: У Сергеева получается не национальная, а некая автономная власть. Автономный государственный режим, действующий в собственной логике. В этой логике он может добиваться высшей эффективности, может выстраивать и поддерживать огромные конструкции. Но народ оказывается объектом, материалом. Получается – для тех, кто занимает национальную позицию, история государственного строительства является историей про чуждое. Это не твоя история. Твоя – как раз история угнетения; «их» победы не являются твоими победами, «их» поражения не являются твоими поражениями. Ты либо жертва, либо в лучшем случае – наблюдатель. И главная удача – оказаться незаметным для всей этой структуры. Для «маленького человека» – всегда удача, а для группы – не так однозначно, хотя бы потому, что «выскользнуть из истории» она может, только прекратив существовать.

СОЛОВЬЁВ: То есть простой человек – не субъект этой истории. Объект – или сторонний наблюдатель.

ТЕСЛЯ: Да. Но даже в логике националистической, в общем-то, довольно странная попытка – если использовать язык национализма конца XIX – начала XX века – записать себя в «плебейскую» нацию. Напоминает историю развития украинства, ключевой проблемой исторического нарратива в котором была проблема безгосударственности. И с ней сталкивались все – от Драгоманова до Грушевского и Липинского[5]. Задача состояла в том, чтобы найти в прошлом собственную государственность, ту самую полную сословную структуру, найти, на что можно было бы опереть текущие представления о государстве. В том, чтобы истолковать события того же XVII века не как историю народного движения, что наблюдалось в первых поколениях украинства, а действительно как опыт некоего государственного строительства.

Сергеев же пытается описать то же самое, но в логике угнетаемых. Это логика не просто жертвы определённого исторического периода, утратившей, например, свою субъектность. Если взять чешскую историю, там будет хроника наличия субъектности, пребывания, затем утраты. Откуда берётся вся эта логика национальных возрождений? Нужно вернуть себе то, чем ты обладал. Восприятие непредставленных, не имеющих голоса, отсутствующих, тех, кто желает быть услышанным, кто должен подвергнуться позитивной дискриминации.

СОЛОВЬЁВ: Но если у учёных логика выглядит ущербной, то у чиновников получается ещё хуже? У нас разрабатывался закон о российской нации. Само название прозвучало как-то пугающее, так что документ решили переименовать, получив нечто зубодробительно бюрократическое…

ТЕСЛЯ: Понятие «русского» не охватывает всех граждан Российской Федерации. Однако логика многонациональности сама по себе скрывает и другую очень важную составляющую. Если мы говорим о множественности наций, групп, национальных сообществ, тогда вопрос о русской нации возникает сам собой. Как и вопрос о представленности. Я подчеркну, что само слово «русский» оказывается нагруженным не только политически, но и эмоционально.

И внутри России национальные группы мыслятся как обладающие особыми статусами. Напомню, что до сих пор в наших законодательных актах – хотя у нас субъекты Федерации вроде бы равны – порядок их перечисления иерархичен: сначала республики, затем края, затем области и так далее.

СОЛОВЬЁВ: Вряд ли здесь играет роль фактор национального. Скорее та самая вертикализация.

ТЕСЛЯ: Вершину занимают республики, а республики являются национальными. Сам перечень оказывается многоговорящим и способным возбудить самые разные чувства. Например, с точки зрения русского националиста, может оказаться оскорбительным, что республики идут в начале, а с точки зрения националиста другого рода, может оказаться оскорбительным, что автономные области замыкают список. То есть логика не алфавита, здесь логика разных политических статусов.

В этом плане «русский» оказывается вроде бы нейтральным понятием. Русский – никто, не имеющий никаких специфических признаков, никакой особой идентичности. Отсюда вытекает, что обладание любой другой национальной идентификацией, принадлежностью к другой национальности, определяется как притязание на другой статус. С одной стороны, мы говорим, что у нас равенство гражданских статусов, субъектов. С другой – неравновесная федерация. Более того, зачастую в правовых категориях заявлено прямо противоположное, что вынуждает все стороны, едва они переходят на язык права, говорить то, что не соответствует действительности.

СОЛОВЬЁВ: Для России это характерная ситуация, разве нет?

ТЕСЛЯ: Я бы не сказал, что она совсем уж типичная. Когда базовые и правовые конструкции явно противоречат наблюдаемой реальности, это одно дело. Но попытка говорить об особом правовом статусе других национальных групп фактически предполагает отказ от универсальной концепции гражданства и базовых конструкций модерна.

СОЛОВЬЁВ: Так наши традиционалисты и недолюбливают модерн.

ТЕСЛЯ: Да, но если мы говорим о тех же разных изводах русского национализма, это попытки, так или иначе, говорить на языке высокого модерна[6]. И как только мы уходим от совсем общих формулировок хотя бы к первому уровню частностей, опять получаем очень проблемную картину. В опросах подавляющее большинство респондентов определяет свою национальность как «русские». Но это подавляющее большинство является демобилизованным. Обозначение идентичности является для людей, подобным образом себя осмысляющим, не нагруженным или слабо нагруженным. В то время как остальные группы мобилизованы в гораздо большей степени.

Мы имеем дело с демобилизованным большинством и мобилизованными меньшинствами. Эта проблема не решается на уровне логики утверждения, отождествления гражданина с русским как таковым. Или, вернее, подобный заход означает, что все остальные, достаточно мобилизованные группы, автоматически объявляются не являющимися гражданами данного национального сообщества.

Попытки демобилизации одних групп со стороны государств приводят к тому, что мобилизуются другие, появляются новые. Причём способ их формирования и мобилизации уходит от рамки и государства-нации, и нации-государства. Логика тотальной демобилизации не работает, но порой демобилизация наступает как бы сама по себе там, где зачастую она же и нужна. Решая одну проблему, тактически важную, получаешь в долгосрочной перспективе другую.

СОЛОВЬЁВ: Можно ли отследить прямое влияние мобилизации и (или) демобилизации различных социальных групп на внешнюю политику?

ТЕСЛЯ: В некоторых случаях – да. В некоторых – нет. Если мобилизуются, например, этнические группы (в рамках многонационального устройства), они способны влиять на какие-то аспекты внешней политики. В конце XIX века мобилизация армянской диаспоры внутри России привела к серьёзной корректировке курса Российской империи по отношению к Османской. Одновременно эта мобилизация привела к изменениям во внутренней политике – в первую очередь в русском Закавказье, изменилось и отношение к тайным обществам. Армянское национальное движение «Дашнакцутюн» стало автономным субъектом политики. Значительная часть армян в России либо в него входила, либо поддерживала. Российская империя столкнулась с тем, что у «Дашнакцутюн» своя логика, и стала относиться к армянам империи как к потенциальной оппозиции.

СОЛОВЬЁВ: Отвечает ли империя за то, что происходит на её окраинах?

ТЕСЛЯ: Это сложный вопрос – именно потому, что вводит проблематику ответственности и инстанций. И ответственность можно сходу истолковать в этическом ключе, где мы попадаем в пространство вопросов о том, насколько и каким образом этическое применимо к институциям и коллективным субъектам, насколько можно неметафорически говорить об этической ответственности государства, о его пределах и о тождественности субъекта во времени (впрочем, это можно сказать и об ответственности человека, его самотождественности). Отказаться от этих вопросов сложно, поскольку в любом случае этическое активно вторгается в политическое – и этизация политики, которая перешла на новый уровень в девяностые и нулевые годы, и сейчас сохраняет значительную часть своей силы.

Но империя в любом случае «отвечает» за то, что происходит на её периферии/окраинах. В том смысле, что происходящее там имеет значение как для внешней, так и для внутренней политики империи – она несёт «ответ», например, в ракурсе демонстрации, подтверждения способности проецировать силу, поддерживать порядок, не допускать вмешательства внешних сил в происходящие там события (последнее и делает это «вполне периферией» для данной империи) или санкционировать режим включения/исключения этих сил.

В отношении разных «окраин» могут действовать различные режимы, и важно, насколько эта разница очевидна для действующих субъектов. То есть то, что может происходить на одной окраине – не имеет отношения к другой, там это неприменимо. Или, напротив, ситуация в конкретном месте представляется как «образец», «пример».

Кроме того, вопрос затрагивает ещё и проблему подтверждения, сохранения статуса или его укрепления/ослабления в глазах других. Так что здесь есть и ответственность «перед собой», сохранение самотождественности или необходимость переопределиться, переосмыслить себя. А если ты не можешь, остаётся сохранять любой ценой прежнюю логику и способ действия, насколько позволяют силы.

СОЛОВЬЁВ: Экспансия – культурная, экономическая, территориальная – тоже «конструктивистский» элемент самоидентификации, подвластный осмыслению, контролю и самоограничению, или же неотъемлемое свойство империи?

ТЕСЛЯ: Всё, что существует, – стремится к распространению, к экспансии. В этом плане политика обороны, удержания – лишь частный случай. Там, где нет возможностей для экспансии, остаётся пытаться удерживать наличное. Ведь речь не об абсолютных величинах, а о соотносительных – экспансия кого-либо может оказываться следствием не возрастания его мощи, а падения, сокращения мощи другого, возникновения вакуума, который заполняется тем, кто оказывается дееспособным «здесь и сейчас», даже если его собственные силы не только не возрастают, но даже и сокращаются, но с меньшей скоростью, чем у других.

Другое дело, что состоятельность языка «экспансии» всё чаще ставится под вопрос, не говоря уж об обнажённом в своей простоте языке империализма конца XIX – начала XX века. Во многом те же сохраняющиеся смыслы «более прилично» выражать через различные конструкции «горизонтальности» – «взаимодействия», «сотрудничества» и прочая. А вот что действительно любопытно – так это то, насколько для нашего времени и ближайших десятилетий вновь окажется актуальной именно территориальная экспансия. Стремление к непосредственному контролю над территорией вместо форм косвенного господства, которые преобладали в логике экспансии ялтинского мира и которые через непрямое господство были намного более подвижны, представляя массу форм/вариантов как для компромиссов, так и для враждебного взаимодействия вне прямого столкновения.

Национальная политика

СОЛОВЬЁВ: Верно ли, что национальная политика появляется только после того, как возникают нации? Или национальная политика существует до формирования наций?

ТЕСЛЯ: На этот вопрос, видимо, простого ответа нет. Формирование наций – длительный процесс. К тому же рефлексивный. Действия политиков, которые описываются нами как акты национальной политики, являются факторами образования самого национального сообщества. Это двуединый процесс. Появляются заметные субъекты, осмысляющие себя в этих категориях. Они находят соответствующие аудитории, к которым обращаются, и соответствующие группы, на которые способны опираться.

Вообще, вопрос о том, можно ли говорить о XIX веке как о «веке наций», остаётся очень спорным. Видимо, резоннее сказать, что XIX век – это век империй или, продвигаясь к концу столетия, – «империализма»[7]. Но при этом именно в XIX веке ключевыми категориями, через которые осмысляют себя основные участники, оказываются те же самые категории национальных интересов, национальной политики. Претензии, которыми активно бросаются разные группы, в том числе в рамках внутренней политики, – указание на то, что власть осуществляет политику, которая не является национальной.

СОЛОВЬЁВ: Иными словами, понятия «государственные интересы» и «национальные интересы» могут быть синонимами, а могут и не совпадать?

ТЕСЛЯ: Разумеется. Более того, само понятие государственного интереса мы связываем с XVII веком и с актуализацией его, в свою очередь, уже у французских романтиков в двадцатые годы XIX века. Здесь показательно обращение к фигуре Ришелье – одинаково завораживающей и Альфреда де Виньи, и Александра Дюма, и других. Де Виньи поместил конфликт между прежними представлениями о чести и славе и новым государственным порядком в центр своего самого известного романа и одного из наиболее прославленных произведений французского романтизма 1820-х гг. – «Сен-Мара» (1826)[8]. Когда мы обращаемся, например, к XVII веку, к категориям государственного интереса, raison d’etat, там как раз понятия национального интереса нет. В тот период государственный интерес понимается без учёта того, что будет называться национальным. А очень важная проблема: насколько государственный интерес совпадает с национальным интересом – возникает позже[9].

Сейчас в теоретической литературе активно обсуждается проблема государства как формы порядка, гарантирующего, скрепляющего общество. А также то, насколько, например, консерватор может доверять государству в том, что оно на самом деле действует в государственных и – тем более – в национальных интересах, в какой степени оно захвачено другими группами. Так начинается знаменитая логика конспирологии[10].

СОЛОВЬЁВ: Это ведётся скорее в нарративе конструктивистском, структуралистском. Собеседники договариваются о понятиях, терминах, как называть, как определять обсуждаемые процессы. И такой разговор ещё подразумевает некоторую гражданственность, потому что консерватор может озаботиться подобными вопросами, только если ощущает себя именно гражданином.

ТЕСЛЯ: Да. Это тоже любопытный момент. На протяжении XIX века европейский консерватизм принципиально меняется. В начале столетия консерватизм (совсем утрирую) – это антигражданственная логика «трона и алтаря», восторжествовавшая сразу после Венского конгресса…

СОЛОВЬЁВ: Совсем примитивно – логика недопущения черни в политику?

ТЕСЛЯ: Совершенно верно. Сама политика выстраивается не в логике национального сообщества. Но довольно быстро, уже ко второй половине XIX века эта логика гражданственности начинает серьёзно меняться, а сам национализм, сама идея всё в большей степени перехватывается правыми. Напомню, в первой половине XIX века националист и либерал – это практически синонимы: говоря о нации, ты говоришь о гражданском обществе, гражданах, о логике общих прав гражданина и так далее.

Понятно, что здесь пространства для консервативного манёвра практически нет. Но потом в игру вступают те, кого вначале, в тридцатые годы, назовут радикалами, и которые, сначала во Франции, а потом и дальше, после 1848 г., станут социалистами. И это очень сильно модифицирует категорию национального интереса. Приход социалистов принципиально ломает прежнюю схему, фактически переводит бинарную схему в тернарную.

СОЛОВЬЁВ: Они же ещё привносят такую вещь, как классовое сознание, классовый интерес.

ТЕСЛЯ: Это самое смешное. Классовое сознание и классовый интерес первоначально созданы французскими доктринёрами, либералами, откуда их затем, существенно переосмыслив, позаимствует марксизм. Причём вся эта эпопея начинается в 1817–1819 гг., когда сами доктринёры ещё не определились, рефлексия в разгаре. Для ключевых персонажей (Огюстена Тьерри, Франсуа Гизо и других) разговор о классах – это разговор о том, что революция закончилась.

Более того, агентом, который продолжает революционные процессы, становятся аристократы. Речь о том, что мы находимся в режиме «Хартии» 1814 г. – конституционного акта, дарованного Людовиком XVIII по восшествии на престол и выступающего актом примирения после четверти века революционной эпохи, с 1789 года. Хартия заканчивает революцию: вся история от времён франкского завоевания до революции – про классовую борьбу; сначала она является племенной, затем становится классовой. Но революция избавляется от классов. Классы закончились, у нас больше нет третьего сословия.

И это очень важный момент: третье сословие объявляет себя всем, у нас больше нет классов, теперь мы единая нация. Мы попадём в бесклассовое состояние, в логике Тьерри или Гизо. Правда, вскоре оказывается, что бесклассовое состояние – это будущая июльская монархия.

СОЛОВЬЁВ: Чуть раньше вы упомянули дискуссию вокруг различий между государством-нацией и нацией-государством. Это тоже больше конструктивистский разговор, но надо же как-то понимать происходящее?

ТЕСЛЯ: Основная проблема, которую фиксирует эта дискуссия, связана с тем, что мы – в очень общих рамках, разумеется, – называем гибелью больших нарративов[11]. Сам классический конструкт национального государства «посажен» на образ идеального гражданина, на участие. Например, на ту самую республиканскую риторику добродетели, заданную «Общественным договором» Руссо, где он говорит, что гражданин одновременно является подданным – в моменте подчинения и в моменте активного действия.

Этих идеальных граждан в реальности не найти. Более того, сказав, что весь народ является гражданами в политическом смысле, мы должны сразу же автоматически сделать вывод, что они явно не являются гражданами в смысле подобного действия, в смысле вовлечения.

Говоря о логике нации и граждан, мы, с одной стороны, через Руссо, восходим к истокам республиканской традиции. А с другой, фиксируем реальность, которую мы можем описывать языком, например, Вебера, говорить о бюрократии, о построении этой самой «железной клетки».

СОЛОВЬЁВ: Иными словами, республика сегодня уже не может быть национальным государством?

ТЕСЛЯ: Запрос не только на государство, но и на государство, которое является эффективной гражданской общностью, реален. Но сейчас даже идеальные образы национального государства, существовавшие в первой половине XX века и в какой-то степени во второй, разрушаются, меркнут в глазах даже сторонников этих взглядов. Даже им становится понятно, что ни о какой нации в республиканском смысле в современных реалиях говорить не получится. И перед нами опять возникает двоякая проблема: как описывать существующую реальность и что с ней, собственно, делать[12].

В рамках этой дихотомии мы мыслим либо по классической схеме, которая в базовом варианте относится к Центральной и Восточной Европе: как государство порождается национальным сообществом, где, в конце концов, государство выступает как агент национального сообщества. Или, наоборот, принимаем государство, которое создаёт из своих граждан это самое сообщество, связанное с политическим режимом.

Понятно, что схема предельно условна. Но подвох в том, что при всей условности она схватывает для нас, по крайней мере, часть элементов реальности, с которой мы работаем. И эта проблема описывается в том числе на языке национального. Ведь национальное – один из ключевых элементов этой системы. Оно предполагает, что участники совместного действия должны испытывать по отношению к своему сообществу некие аффективные состояния. Соответственно, от них требуется не только лояльность.

Национальная внешняя политика

СОЛОВЬЁВ: Бывает ли национальная внешняя политика? И если бывает, что это такое?

ТЕСЛЯ: Бывает, хотя бы в качестве термина, – раз уж мы говорим об этом. Мы используем это понятие, наделяем его смыслами. Конечно, оно, как и все основные политические понятия, начиная с самого понятия «политики», «нации», «государства» и так далее, не столько описывает, анализирует нечто, сколько создаёт его, является перформативным, производящим действие. Когда появляется некая группа, претендующая на то, чтобы выступать от имени нации, она всегда провозглашает, с одной стороны, то, что она строит нацию, а с другой – что нация находится в некоем недостроенном состоянии. Это оправдывает их существование, их позицию, они должны осуществлять некое действие.

Данный парадокс описан многократно: говоря о национальной политике, мы соотносим её с политическим сообществом, которое определяем как «нация». Вместе с тем целый ряд действий, моделей поведения, которые так или иначе связываются с международной политикой этого же политического сообщества, квалифицируются как не- или антинациональные действия и модели[13]. Дальше мы можем попытаться либо переформулировать, переформатировать, например, понятие национальной политики в качестве аналитического, либо создать собственный нейтральный язык для описания этого феномена. Подвох в том, что само высказывание, говорение в этой сфере, претендующее на то, чтобы быть услышанным, тоже является вариантом политического действия[14].

СОЛОВЬЁВ: Кому адресовано это высказывание?

ТЕСЛЯ: Адресаты здесь вариативны. Так, на примере русских имперских сюжетов второй половины XIX века, которыми я в основном занимаюсь, можно видеть, что адресаты «плавают», меняются в зависимости от контекста. Это может быть «общество» в старом смысле слова, «хорошее общество». Может быть очень узкий, буквально по пальцам, круг персон, принимающих ключевые решения (или считающихся таковыми). Главное, что эти тексты должны лечь перед ними, произнесённые слова должны оказать на них воздействие.

В ситуации массового движения адресатом могут быть достаточно широкие круги. Причём одни и те же лица, группы в разных ситуациях работают по-разному. Более того, зачастую для участников этих отношений национальный дискурс становится языком рефлексии, средством самоанализа.

И в этом случае адресатом сообщения становится сам говорящий. Он не убеждает кого-то другого, внешнего слушателя в своей правоте. Он проговаривает это сообщение для себя, формулирует национальный, государственный интерес для себя, описывает собственные действия. Взять, например, тех же славянофилов 1840-х гг., которые поначалу говорят между собой (будучи людьми двух поколений: с одной стороны Хомяков и Киреевский, с другой – Самарин и Аксаков), выстраивают общий язык и общую оптику – как понимать национальное благо, каковы цели и задачи России и так далее. Конечно, одновременно они ведут споры с западниками, но эти споры вызывают сближение. Хомяков, Киреевский, Самарин и Аксаков находят точки соприкосновения между собой, в отдельных воззрениях и реакциях. Затем происходит самый напряжённый период – внутренних разговоров, споров, обменов письмами, чтобы в итоге обрести более или менее внятное «общее понимание», намного меньше спорить по общим вопросам – и уже это видение транслировать вовне.

СОЛОВЬЁВ: Но мы до сих пор не можем определить русского ни в академических, ни в нормативных рамках. Мы имеем такого ускользающего, «иллюзивного» русского, империю в статусе постимперии и в состоянии отступления или попытки удержаться на рубежах, при этом вынужденную претендовать на восстановление статуса, без которого она себя не мыслит. Мы имеем многонациональное государство, части которого связаны друг с другом. В этих условиях возможна ли национальная политика (и тем более национальная внешняя политика), которая является производной от национальной внутренней?

ТЕСЛЯ: Разумеется, возможна. Другой разговор, что национальная внешняя политика в результате приведёт к радикальному переформированию самой страны. Достаточно вспомнить хотя бы об обстоятельствах условной «русской весны» и о целом ряде сюжетов, которые в связи с этим проговаривались. В первую очередь о том, как в таких условиях будет модифицироваться сама Россия, что с ней будет происходить, причём на уровне конструкций[15].

Одна из ставок русского национализма в нулевые и первую половину 2010-х гг. была на то, что соответствующая национальная внешняя политика в результате приведёт к формированию национальной внутренней. Национальная политика создаст национальное сообщество. Возможности и проявления той или иной национальной политики, в свою очередь, запускают другие варианты траектории развития гражданского сообщества. Вот хрестоматийный пример. Претензии (и возможность) Пьемонта стать объединителем Италии во многом трансформировали политику королевства на протяжении пятидесяти лет XIX века. Не менее хрестоматийный пример – возможность для Пруссии выступить в качестве приобретателя либо «большой Германии», либо «малой». Как мы знаем, в итоге реализовался малогерманский сценарий объединения. Это результат колебаний и выбора вариантов.

СОЛОВЬЁВ: Что же мы тогда должны заявлять? Готовность выступать от имени русскости или российскости, от имени российской постмодерн-империи – или что?

ТЕСЛЯ: Как вы сами и сказали, может быть что угодно. Вопрос в том, каковы цели, к чему стремимся, каково целеполагание и в какой степени мы готовы, хотя бы на уровне тех же рисков.

СОЛОВЬЁВ: Есть представления о том, к чему мы стремимся?

ТЕСЛЯ: Издержки, связанные с тем, чтобы выступать от лица той же самой русскости, после ряда колебаний расцениваются как гораздо большие, чем возможные приобретения. Соответственно, от подобной политики, похоже, отказались. Сейчас во многом сделана ставка именно на ту самую постимперскость. На то, чтобы выступить в качестве основного наследника имперского пространства, не столько взять реванш (хотя в определённом смысле и это тоже), сколько воспринимать бóльшую часть бывшего имперского пространства как собственную сферу влияния/экспансии.

СОЛОВЬЁВ: Будет ли тогда и внутренняя постимперская политика распространяться на эту «собственную» сферу?

ТЕСЛЯ: Это неизбежно. Не получится выстроить забор между внешней и внутренней политикой. Более того, экспансия невозможна без внутренней перестройки, изменения самой России. История внутренней пересборки России – что хорошо видно и сейчас – это во многом и история её внешней политики. Так Василий Ключевский и Павел Милюков объясняли петровские реформы через Северную войну, которая в итоге привела к рождению Российской империи. Налоговые реформы, промышленная (с некоторой долей условности) политика, разделение России на губернии в начале XVIII века – сюжеты, прямо обусловленные военными вызовами. И наоборот – открытие новых возможностей для внешней политики оказывается следствием внутренних трансформаций.

--

СНОСКИ

[1] Вишленкова Е.А. Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому». М.: Новое литературное обозрение, 2011.

[2] Граф Сергей Семёнович Уваров – русский антиковед и государственный деятель, министр народного просвещения (1833–1849), действительный тайный советник, автор знаменитой триады «Православие, самодержавие, народность».

[3] Драгоманов М. Листи на Наддніпрянську Україну Михайла Драгоманова / Партія Укр. Соціялістів-Революціонерів. – 2-ге вид. [Б.м.]: Наклад і друк парт. Друкарні, 1915 [1893–1894]; Сталин И.В. Национальный вопрос и социал-демократия // Просвещение. 1913. №№ 3, 4, 5.

[4] Сергеев С.М. Русская нация или Рассказ об истории её отсутствия. М.: Центрполиграф, 2017.

[5] См., например: Тесля А.А. Создавая политическую нацию: Вячеслав Липинский и его консервативная теория 1920-х гг. // Социологическое обозрение. 2014. Т. 13. № 3. С. 33–63; Тесля А.А. Национально-политические взгляды М. П. Драгоманова 1888–1895 гг. // Социологическое обозрение. 2016. Т. 15. № 1. С. 94–111.

[6] См., например: Крылов К.А. Прогнать чертей. М.: Скименъ, 2010; Сергеев С.М. Пришествие нации? Книга статей. М.: Скименъ, 2010; Сергеев С.М. Русская нация или Рассказ об истории её отсутствия. М.: Центрполиграф, 2017.

[7] Osterhammel J. The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century. Princeton Univ. Press, 2014; Berger S., Miller A., ed. Nationalizing Empires. Budapest: CEU, 2015.

[8] Реизов Б.Г. Французский исторический роман в эпоху романтизма. Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1958.

[9] Meinecke F. Die Idee Der Staatsräson In Der Neueren Geschichte. München, R. Oldenbourg, 1924.

[10] Boltanski L. Énigmes et complots. Une enquête à propos d’enquêtes. Paris: Gallimard, 2012.

[11] Lyotard J.-F. The Postmodern Condition: A Report on Knowledge. Trans. Geoffrey Bennington and Brian Massumi. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1984 [1979].

[12] См., например: Bauman Z. Identity: Conversations with Benedetto Vecchi. Cambridge: Polity, 2004; Mair P. Ruling the Void: The Hollowing of Western Democracy. L.: Verso, 2013.

[13] См., например: Brubaker, R. Ethnicity Without Groups. Harvard University Press, 2004.

[14] Austin J.L. How to do Things With Words. Oxford University Press, 1962; Habermas, J. Theory of Communicative Action, Vol. 1: Reason and the Rationalization of Society. Transl. by Thomas A. McCarthy. Boston, Mass.: Beacon Press, 1984 [1981]; Habermas, J. Theory of Communicative Action. Vol. 2: Lifeworld and System: A Critique of Functionalist Reason. Transl. by Thomas A. McCarthy. Boston, Mass.: Beacon Press, 1987 [1981].

[15] Кильдюшов О.В. Решатся ли российские «элиты» на реальный разрыв с Западом? // RusNext.ru. URL: https://rusnext.ru/news/1442744740 [дата публикации: 20.09.2015]; Крылов К.А. и др. Есть ли будущее у русского национализма? Экспертный опрос / К.А. Крылов, В. Соловей, О.Б. Неменский, А.Н. Севастьянов, М. Брусиловский, О.В. Кильдюшов, Н. Шалимова, С.М. Сергеев, А. Храмов // Вопросы национализма. 2016. № 3 (27). С. 3–18.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708339 Андрей Тесля

ПОСЛЕДНЯЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ СОСЕДИ

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРИОРИТЕТ РОССИИ

Через тридцать лет после ликвидации СССР можно констатировать, что Россия относительно благополучно преодолела период, критический для любой империи после распада. На его протяжении этот наиболее мощный из осколков прежней общности не раз сталкивался с соблазном попытаться восстановить разрушенное здание. Целью подобных действий (вне зависимости от результата) было бы создание нового сообщества безопасности на пространстве бывшего единого государства. Но Россия уже имела такой опыт в течении нескольких столетий имперской внешней политики, итоги заставляют как минимум глубоко задуматься о целесообразности.

Россия избежала соблазна попробовать восстановить Советский Союз, потому что утрата этого государства не означала качественного изменения российских силовых возможностей. Страна уникальна тем, что она – единственная из европейских империй XIX века почти в неизменном виде сохранила основной потенциал (материальные ресурсы и силовые рычаги), в то время как все её «коллеги» давно покинули мир великих держав. Геополитическая катастрофа 1991 г. сократила физические размеры Российского государства, но не лишила его важнейших атрибутов и активов, как это произошло с Британской, Австрийской, Германской или Османской империями в первой половине ХХ века. Как заметил в 1995 году Доминик Ливен, избавление советской империи от внешнего контура, который был бременем не в меньшей степени, чем преимуществом, не затронуло силовую основу – ресурсные кладовые и военные возможности. Эта особенность является определяющей для российской внешней политики. Россия, как и прежде, в наименьшей степени нуждается в международном порядке и в полной мере готова нести ответственность за безопасность только тех территорий, которые находятся в её непосредственном управлении.

Колоссальные природные богатства и географические масштабы Сибири, население, численностью превосходящее любой из европейских народов, внушительная армия и обеспеченная ядерным оружием стратегическая автономия – совокупных силовых возможностей России достаточно для того, чтобы требовать уважения своих интересов и ценностей в рамках любого международного порядка. Эти же возможности позволяют стране обеспечивать собственное развитие и безопасность без опоры на институты международного управления, которые необходимы торговым великим державам – США и Китаю. Последние вынуждены создавать и предлагать другим правила игры ради собственного выживания и развития.

Сочетание имперского масштаба и силовой автономии приводит к политике колебаний и непоследовательности в отношении ближайшей периферии, возникающей по принципу «есть хочется, худеть хочется, всё хочется».

Искреннее стремление создавать вокруг своих границ и на мировой арене постоянные институты сотрудничества, противодействие попыткам других ведущих держав диктовать условия игры органично сочетаются со способностью обеспечить собственное выживание, не прибегая к контролю над другими государствами. Следовательно, не создавая для этого институциональных механизмов, известных нам в рамках либеральной теории под названием «международное управление». В российской внешнеполитической дискуссии присутствует запрос на формирование по своему периметру «кольца друзей» и огорчение по поводу того, что у России «нет союзников». Однако искренность таких сетований всегда будет ограничена тем, что потенциальные друзья и союзники не играют важной роли в выживании и развитии Российского государства.

В каком-то смысле российская внешняя политика до сих пор руководствуется подходом Александра I, который на Венском конгрессе поражал участников тем, как абстрактные рассуждения о необходимости более морального устройства мира сочетались у него с жёсткими требованиями сохранения прямого территориального контроля над Польшей. Первое отражает претензию на то, чтобы мир прислушивался к российским этическим аргументам, второе – реальную способность нести ответственность только за то, что является частью России. Баланс сил, на котором был основан Венский порядок и внутреннее устройство современного Европейского союза, как таковой России не нужен. Хотя в периоды наивысшего могущества – после побед над Наполеоном и Гитлером – Россия обретала силовые возможности влиять на международный порядок непосредственно. Но сама она практически никогда не выступала в качестве революционной силы по отношению к международному порядку. Россия не может видеть в создании нового международного порядка источник своего могущества, – это то, что сейчас делает Китай, а сто лет назад – США. Единственное исключение – доктрина «мировой революции», но Сталин, по сути, отверг её уже в 1930-е гг., обратившись к концепции «осаждённой крепости», гораздо более естественной для отечественной внешнеполитической традиции. Когда же силы страны ограничены, она думает о порядке только в пределах собственных границ и концентрируется на том, что британский историк Доминик Ливен считает важнейшей задачей любой империи: на «управлении многоэтничностью».

2020 г. принёс несколько важных событий, заставляющих рассмотреть внешнюю политику России по отношению к ближайшему окружению, – завершение эпохи в развитии белорусского государства, разрешение военным путём конфликта вокруг Нагорного Карабаха, смена политической системы в Киргизии. Приближается значимая дата: в декабре 2021 г. исполнится тридцать лет с момента крупнейшей, как её определил президент России, «геополитической катастрофы» ХХ века – распада СССР. Однако при всей важности внутренних изменений и внешнеполитических зигзагов, которыми наполнена история новых независимых государств, для международной политики подлинное значение имеет эволюция только российского поведения, поскольку именно Россия – определяющий фактор развития этой части мира.

Важное и не очень

Россия действует в принципиально новом для себя окружении, и это позволяет иначе раскрыть её уникальный внешнеполитичес­кий потенциал. Гибкость международной среды первой половины XXI века способствует участию Москвы в эволюции мирового порядка, даже если она не ставит цели его сломать и заменить. Россия участвует в соглашениях, определяющих цены на природные энергоресурсы, влияет на развитие ситуации в сравнительно удалённых от её границ странах – Сирии, Венесуэле или Центральноафриканской республике. Открытое отрицание Россией правил и норм, которые Запад ради своей выгоды стремится формировать в глобальном масштабе, также отражается на международной политике в целом.

Полностью изменилась ситуация и вокруг России. Одна из причин того, что её влияние на международную безопасность вдоль собственных границ является решающим, – отсутствие прямого соприкосновения с другими мировыми державами. Перед Первой мировой войной Россия граничила на западе с Германской, Австро-Венгерской империями, на юге – с Османской и Британской, на востоке – с Китаем. Сейчас относительно прямое соприкосновение с другим многоэтническим образованием сохранилось только на Востоке, хотя и здесь присутствует суверенная Монголия. Европейский союз – международный порядок, созданный после холодной войны без российского участия и даже вопреки интересам Москвы. Но он не является единым государством, и степень контроля ЕС даже над присягнувшими ему на верность Украиной и Молдавией, ограничена, если посмотреть на поведение властей этих двух стран.

Вместо других имперских порядков Россию окружает сонм малых и средних стран, поведение которых незначительно и ситуативно определяется великими державами – США или Китаем, в ряде случаев – европейцами. Это заставляет Россию постоянно задумываться о мере своей ответственности за происходящее вокруг её границ. И такие размышления неизбежно сталкиваются с противоречием между способностью создать здесь международный порядок и отсутствием реальной необходимости в нём. Наблюдаемая нами эволюция российской политики относительно периферии в полной мере отражает данное противоречие и попытки его преодолеть. Поведение Москвы в отношении ключевых событий 2020 г. даёт богатый материал для анализа того, в какую сторону движется российская политика по периметру собственных границ.

После распада СССР российская политика оставалась достаточно стабильной. В её основе лежало предположение о том, что страны, возникшие на руинах общего государства, представляют собой целостность, сравнительно изолированную от внешнего мира, а бывшие союзные республики объединяет нечто большее, чем географическое пространство. Однако постепенно из базовой гипотезы произрастает более точечное отношение к конкретным проблемам соседей. И влияние фактора российской самодостаточности явно возрастает. Реакция Москвы определяется не тем, насколько ситуация представляет собой вызов порядку под управлением России, а насколько непосредственно она угрожает её национальной безопасности. Заинтересованность Москвы в союзниках для решения этих задач в принципе невелика по причине уникальных военных возможностей. Как ведущая ядерная держава Россия не может видеть в странах, настолько несопоставимых с ней по военной мощи, источник дополнительного усиления в случае конфликта с равными себе. А чтобы иметь дело с более слабыми, то есть со всеми странами мира, кроме членов «ядерной пятёрки», Россия и так располагает достаточным военным потенциалом.

События осени – зимы 2020 г. в Киргизии, крайне важные для внутреннего развития этой страны, имеют второстепенное значение в контексте анализа российской политики на пространстве бывшего СССР – они просто не содержат сколько-нибудь заметной международно-политической составляющей. В свою очередь, Армения и Белоруссия – не только формальные союзники Москвы в рамках Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и участники Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Они находились в центре событий, имеющих ярко выраженное международное измерение. На протяжении всего периода после распада СССР оба государства были военными союзниками России и никогда не доставляли ей серьёзных хлопот. Сейчас их внутренняя стабильность и международное положение под вопросом – меняется статус, возникший ещё в первой половине 1990-х гг. и, в общем, устраивавший Москву.

Поэтому любые изменения возможностей и статуса Армении и Белоруссии неизбежно оцениваются наблюдателями с точки зрения их влияния на позиции России. Да и в целом – на её способности обеспечить контроль над ближайшими к своим границам территориями.

Речь идёт о приверженности Москвы классическому имперскому поведению: играть решающую роль в делах соседей ради обеспечения собственной безопасности, которой может угрожать проникновение враждебных держав или просто неконтролируемый хаос.

И если в случае с Белоруссией российские власти достаточно недвусмысленно выразили поддержку легитимному правительству, то на Южном Кавказе подход оказался более нюансированным. Это заставило наблюдателей предположить, что Москва не готова втягиваться в серьёзный конфликт и вообще может уступить напору внешнего игрока.

В обоих случаях в качестве противников, вмешивающихся в дела российской периферии, выступают не мировые державы первого ряда, а второразрядные игроки – Польша и Турция. То, что обе страны далеко уступают России по совокупным возможностям, делает дискуссию ещё более эмоциональной. Международная политика на российской периферии словно возвращается к геополитическим реалиям XVII–XVIII веков, когда Украина была расколота, а ещё недостаточно окрепшая Россия противостояла Польше и Османской империи. Но уже в конце XVIII и первой половине XIX века обе державы были Россией ликвидирована в одном случае и низведена до внешнеполитического ничтожества – в другом. Способность этих двух соседей к хищническому поведению сейчас неизбежно оценивается как проявление российской слабости. Тем более что она контрастирует с уверенностью руководства России в значимой роли Москвы на глобальной арене и решающей – в своём евразийском окружении.

Отличие реакции России на события в Белоруссии и вокруг Нагорного Карабаха показывает в первую очередь ценность каждого из регионов для российской национальной безопасности. В первом случае Москва не может допустить возникновения на западном направлении очередного форпоста НАТО и готова пойти ради этого на решительные действия. Своими заявлениями и действиями президент Александр Лукашенко неоднократно давал поводы для сомнений в его лояльности России. Хотя Белоруссия под его руководством никогда не бросала настоящего вызова российским интересам, заигрывания с Западом («многовекторность») не могли остаться незамеченными.

Это, однако, не стало поводом оставить его наедине с давлением европейских соседей и собственной оппозиции. Причина в том, что у России нет сомнений относительно наиболее вероятной внешнеполитической ориентация оппонентов Лукашенко. Польша, выступившая вместе с Литвой основным спонсором оппозиции, – это страна НАТО и важный союзник США в регионе. Внешнеполитический активизм Варшавы не является её собственным автономным изобретением, а отражает многолетние усилия Запада по выдавливанию России с пространства бывшего СССР. Выступления белорусской оппозиции – продолжение расширения на Восток двух наиболее важных институтов Запада – НАТО и Европейского союза. Оба института сейчас – главные противники России, они вводят против неё экономические меры давления и проводят у российских границ военные учения. Вооружённый конфликт на территории Белоруссии будет означать для России и Европы практически неизбежное сползание к ситуации, эскалация которой может сделать реальностью всеобщую войну. Предотвращение такого развития событий имеет для Москвы принципиальное значение.

В случае конфликта между Арменией и Азербайджаном ситуация не столь очевидна. Даже если оставить за скобками, что оба враждующих народа являются для России дружественными, на её территории проживают большие диаспоры, а ряд решений руководства Армении за последние два года мог вызвать в Москве недоумение. Качественно иначе выглядит международный контекст. Военное наступление Азербайджана на дипломатическом уровне поддержала Турция. Эта держава хотя и остаётся членом НАТО, по своим размерам, амбициям и тревогам явно не вписывается в круг «нормальных» союзников Соединённых Штатов в Европе. Отношения Анкары с большинством европейских государств скорее неважные, а с главной после США ядерной силой Запада – Францией – откровенно плохие. Военный конфликт с Турцией не угрожает России серьёзной эскалацией – периодические столкновения между сторонами случались в Сирии и всегда приводили к дипломатическим договорённостям.

Во многом поэтому события вокруг Карабаха для России – не вопрос выживания, а предмет для дипломатического взаимодействия. Тем более что результатом может стать завершение работы Минской группы. Этот международный формат возник в 1992 г. в рамках ОБСЕ с участием США, Франции и ещё нескольких стран – все они, кроме России, Белоруссии и непосредственных участников противостояния, являются сейчас членами НАТО или Евросоюза. Вряд ли у Москвы есть причины действительно сожалеть о том, что канет в небытие один из дипломатических артефактов эпохи максимальной слабости России. Даже если это отвечает интересам Турции, которая к тому же является для Москвы удобным партнёром.

Таким образом, действия России в двух этих ситуациях напрямую зависели от того, как развитие событий повлияет на баланс сил в её отношениях с Западом. Сократившиеся совокупные возможности России определяют политику ранжирования внешних вызовов. Это предполагает взгляд на одни из них как на действительно принципиальные для выживания, а на другие – как на возможность дипломатической игры. Посредничество одной из ведущих европейских держав в урегулировании белорусского кризиса Россию совершенно не интересовало, поскольку за ним всё равно стояло бы неблагоприятное для неё изменение общего баланса. Взаимодействие с Турцией было приемлемым, так как не влекло за собой таких изменений, а наоборот – позволило закрыть один из каналов влияния США и Европы на пространства бывшего СССР. Снимая обязательства нести полную ответственность за дела периферии, Российское государство адаптируется к нарастающему вокруг хаосу, но сохраняет имперскую способность так или иначе эту периферию контролировать.

К тому же в современных условиях мы не можем с той же уверенностью, как и раньше утверждать, что имперское могущество обязательно должно подкрепляться прямым контролем над зависимыми государствами. Анархическая и конкурентная природа международной политики остаётся неизменной, но конкретные требования к принимаемым решениям могут меняться. Они всё более связаны с возрастающими техническими возможностями, которые отсутствовали в эпоху, когда дистанция от столицы до границы означала время, необходимое для военной мобилизации.

Ведущие европейские государства и Соединённые Штаты также стремятся сохранить имперский контроль над определёнными странами и целыми регионами. Однако – за редкими исключениями – делают это через манипулирование экономическими режимами. Глобальное влияние США, конечно, отличается – военное присутствие сохраняется в большинстве регионов мира, но оно далеко не всегда предполагает готовность выступать защитником своих подопечных. Дискуссии о том, какую степень военных рисков Вашингтон может на себя принять даже ради самых ближайших союзников, ведутся постоянно. Среди европейских стран только Франция сохраняет контингенты в нескольких бывших африканских колониях. Как мы видели на примере событий в Мали, эти силы могут успешно применяться для купирования тактических угроз на локальном уровне. И в том, и в другом случае обе державы полностью контролируют только своё окружение – США в Канаде и Мексике, Франция – в рамках европейской интеграции. На более удалённых участках способность оказывать влияние связана либо с передовыми техническими возможностями и военным перенапряжением (США), либо с ограниченностью целей и задач (Франция и Великобритания).

Нарастание подвижности международной среды заставляет великие державы проводить более осмотрительную и сдержанную политику в части собственных обязательств, и Россия – не исключение.

Вряд ли стоит ожидать, что в современных условиях она сохранит в первозданном виде черты имперского поведения, присущие весьма удалённым историческим эпохам. Россия, в отличие от Австрии, Великобритании, Турции или Франции, и так сохранила в своём составе главное приобретение периода активной территориальной экспансии – пространство от Урала до Тихого океана. Эти территории – единственное имперское достижение, приносившее Российскому государству прибыли, а не убытки, как это было с другими её владениями от Балтики до Памира. Все остальные могут рассчитывать на действительно заинтересованное российское участие, только если занимают критически важное для безопасности России географическое положение. В случае с пространством бывшего СССР – это Белоруссия и Казахстан.

Союзничество как необязательная роскошь

Отказ великих держав от своих обязательств за минимально необходимыми пределами – новый вызов для самой концепции мирового порядка. Гегемония одной державы в категориях науки о международных отношениях – способ преодолеть последствия анархичности международной системы. Сейчас актуальным становится вопрос, возможен ли вообще порядок в условиях, когда державы, теоретически способные претендовать на гегемонию, не нуждаются в порядке для обеспечения собственной безопасности и развития? Международные институты находятся в состоянии глубокого кризиса. И чем больше великие державы будут экономить силы в соответствии с чётко определёнными приоритетами, как сейчас это делает Россия, тем меньше надежды на то, что нарастающая анархия сменится какой-либо формой «концерта».

Нравится нам это или нет, у великой державы – участницы глобального ядерного клуба – не может быть союзников. Отношения стран «пятёрки» Совета Безопасности ООН со всеми остальными определяются их решающим военным превосходством. Оно создаёт основу для перманентного состояния «холодной войны», по выражению Джорджа Оруэлла, между ними и другими участниками мирового сообщества. Эта «война» может протекать разными способами, но даже если её практическим выражением становится весьма тесное сотрудничество, никто из участников не способен инкорпорировать интересы партнёра в систему своих национальных интересов.

Поэтому мы не должны удивляться, что для Соединённых Штатов неочевидна даже защита своих формальных союзников, если российские интересы безопасности вступят в противоречие с их суверенитетом, или что Россия не считает интересы своих союзников приоритетом собственной внешней политики. Особенно, когда речь идёт не о выживании союзника, а о потенциальном изменении силовых возможностей. В международных отношениях более сильные участники не могут вступать в борьбу за интересы менее сильных. Исключение – прямая зависимость выживания более сильного государства от того, насколько защищены интересы его младшего партнёра. Но эту задачу решает, как мы видим, только география, диктующая расположение стратегических объектов на территории сопредельного государства. Даже если более слабые страны не создают поводов усомниться в собственной лояльности, доказать свою действительную нужность им крайне сложно.

Особенно, когда речь идёт об отношениях с ядерной державой. С учётом того, что среди стран «пятёрки» даже наименее сильные Великобритания и Франция могут решить проблему выживания самостоятельно, сложно убедить ведущие ядерные державы в том, что интересы союзников имеют для них принципиальное значение. Именно в таком положении находится Россия, и не надо забывать об этом, оценивая текущие события на её ближайшей периферии.

В действительности история международной политики знает мало примеров отношений, которые мы могли бы определить как союзнические. Тем более когда речь идёт о разных по силам государствах. Идеальным примером союзнических отношений было взаимодействие Великобритании, СССР и США в годы Второй мировой войны. Сопоставимые силы участников и наличие у них общей цели – уничтожение Германии, проводившей агрессивную революционную политику, – обеспечивало устойчивость альянса на протяжении нескольких лет. Концом этой коалиции стало создание Соединёнными Штатами ядерного оружия, немедленно и необратимо изменившего баланс сил. К тому же общий враг был повержен. Коалиция держав, победивших в 1813 г. революционную Францию, также не просуществовала долго. В ходе Венского конгресса 1815 г. разногласия между Россией, Пруссией, Великобританией и Австрией стали настолько велики, что пришлось вернуть Францию в число великих держав в качестве общего балансира.

Союзнические отношения между США и Великобританией, а также другими партнёрами по НАТО основаны на абсолютном военном превосходстве Вашингтона и именно поэтому центральный вопрос Североатлантического альянса с момента его основания – готовность США принимать на себя риски, связанные с реализацией интересов остальных участников. Великобритания и Франция в 1956 г., Франция в ходе колониальных войн в Индокитае и Алжире, а также Великобритания в ходе конфликта с Аргентиной за Фолклендские острова в полной мере ощутили, что их главный союзник будет оказывать поддержку только там, где затронуты его непосредственные интересы.

Великие державы идут на создание формальных институтов союзничества, если это необходимо для обеспечения их собственных интересов. Например, возможностей развёртывания сил и средств в случае военного конфликта. Но по мере того, как развёртывание становится ненужным (возрастают технические возможности или снижаются угрозы), ценность союзников становится весьма относительной. Так вправе ли младшие партнёры в союзнических отношениях в принципе на что-то рассчитывать? Да, вправе, если международный контекст складывается в их пользу и конкретный регион нужен великой державе в связи с её собственными интересами. Например, перспективы российского военного присутствия в Закавказье по истечении пяти лет, необходимых для полноценной реализации гуманитарной миссии, будут зависеть исключительно от отношений между Россией и Азербайджаном. То, что во всём остальном российское участие в делах обеих стран региона имеет моральную, а не корыстную природу, прекрасно иллюстрируется упоминанием невозможности повторения геноцида армян в ходе встречи президента России с участниками Валдайского клуба в октябре 2020 года.

Было бы академическим упрощением считать, что форматы многостороннего сотрудничества, созданные Россией и несколькими странами на пространстве бывшего СССР, – продукт исключительно российской международно-политической слабости или могущественных внешних ограничителей. Хотя, безусловно, соотношение сил в рамках ЕАЭС или ОДКБ диктует именно такую логику. Однако ЕАЭС, например, был создан в современном виде (в 2015 г.) уже после того, как Москва восстановила необходимые возможности для возвращения к полноценной политике великой державы.

Аргументация представителей институционалистского подхода, ратующих за то, что институты в любом случае снижают транзакционные издержки и поэтому выгодны, здесь имеет убедительные основания. Россия в рамках ЕАЭС имеет те же права в механизме принятия решений, как и государства, силовые возможности которых не могут быть сравнимы с её собственными. Но она существенно экономит за счёт того, что целый ряд важных вопросов решается здесь совместно.

Столь же неправильно абсолютизировать российскую заинтересованность в сохранении присутствия и обязательств за пределами своих границ. Она не выше, чем у других великих держав и повсеместно имеет ярко выраженную тенденцию к сокращению. Мы не можем назвать ни одной третьей страны, союз с которой имел бы действительно жизненное значение для выживания России, Китая или США. Более того, мир всё больше зависит не от сложных институционализированных систем, а от рационального осознания государствами гибельности военных решений. Наличие или отсутствие формальных союзников также меняет в этой ситуации природу и значение.

Способность Америки или Европы мобилизовать союзников в момент принятия решений в международных институтах мало что значит в реальности. Если эти решения направлены против слабейших членов международного сообщества, то они и так находятся в уязвимом положении. А если против сильных – Китая или России, то последствия доставляют неудобства, но не являются критическими. То, что у Москвы и Пекина нет союзников в том смысле, как у США, ничего в соотношении сил в рамках международной политики не меняет.

Но если они создадут формальный союз между собой, международная система окажется на грани революционной ситуации, поскольку такой союз равных по силам будет нуждаться в определении общей конкретной цели и противника.

Когда речь идёт о великих державах, феномен союзнических отношений неравных по силам наталкивается на две сложности концептуального характера. Во-первых, эти отношения не нужны, а, во-вторых, они невозможны. Но если мы, говоря о союзничестве, подразумеваем другое, формально неравноправное состояние отношений, необходимо использовать другой термин. Как заметил ещё в начале октября 2020 г. весьма уважаемый коллега из Армении, иллюзией было то, что Россия должна бороться за армянские интересы, но правда в том, что это Армения должна бороться за интересы России. То есть стране на основе рациональной оценки своих возможностей следует вести себя так, чтобы её место в системе интересов великой державы было не только результатом субъективной самооценки, но хоть как-то стремилось к отражению объективной реальности.

Добродетель воздержания

Великие державы утрачивают интерес к принятию на себя избыточных обязательств. Последним исключением остаются ведущие европейские страны, но их ограниченные возможности сами диктуют необходимость избавляться от обязательств, если не на словах, то на деле. Этот процесс объективен и нет оснований думать, что он может быть обратим.

Последние несколько лет мы много рассуждали (с полным на то основанием), что в современных условиях малые и средние державы могут проводить более многовекторную политику. Большинство государств на территории бывшего СССР, но также и страны, например, Юго-Восточной Азии, вполне официально заявляют, что возможности, предлагаемые им великими державами, делают рациональным отказ от жёсткого выбора в пользу одной из них. Но точно в той же мере возрастает и внешнеполитическая гибкость самих великих держав – они всё меньше нуждаются в союзниках, всё меньше готовы инвестировать в создание международного порядка на глобальном или региональном уровне и всё меньше стремятся рисковать, там, где не затронуты их жизненные интересы. Материальная основа для такого поведения у них всё равно намного более солидная, чем у всех остальных.

Распад сообщества безопасности СССР в 1991 г. и последующее поведение его бывших субъектов, вполне, впрочем, естественное для новых независимых государств, позволили России гораздо лучше, чем Европе или США, подготовиться к миру, где обязанности государства перед создавшими его гражданами имеют первостепенное значение по сравнению с любыми этическими соображениями. В 2020 г. технологические возможности и гибкость в привлечении ситуативных союзников позволяют решать задачи национальной безопасности без опоры на институты. Но это не означает, что Россия начнёт менее внимательно относиться к тому, что происходит у соседей, скорее – внимание будет даже более сконцентрированным. Хочется, чтобы это стало для них стимулом тщательнее соотносить свои действия с интересами России в области безопасности и экономического развития.

Переход к новой политике на постсоветском пространстве не случился в одночасье. Драматические события на Украине в 2014–2015 гг. не стали началом восстановления СССР, хотя к тому моменту у России были для этого военные возможности. Концепция «русского мира», прозвучавшая тогда несколько раз со стороны Москвы, вызывала опасения в том, что у неё есть намерения масштабно переформатировать международную политику в своём окружении. Но возвращение Крыма, как и сочувствие к событиям на востоке Украины стали лишь мерами обеспечения собственной безопасности, а не создания нового безопасного пространства для всех. Если бы Россия думала в 2014 г. о будущем украинского народа, то в течение нескольких недель военным путём решила бы проблему февральского переворота в Киеве. Несмотря на то, что она и сейчас связана с Украиной значительными экономическими и человеческими отношениями, их структурная функция – уже не поддержание общего пространства развития, а реализация практических интересов. Даже если в будущем Москва окажется в ситуации необходимости действовать здесь более решительно, вряд ли её цели будут альтруистическими.

Примерно тогда же Россия осознала, что для неё не является проблемой внимание Китая к Центральной Азии. Те, кто в 2014 г. ожидал там конфликта и конкуренции Москвы и Пекина, исходили из того, что попытки сохранить изолированность региона от окружающего мира остаются главным инструментом российской политики. Хотя уже тогда, наверное, стоило задуматься о том, что доброжелательная реакция на инициативу «Пояс и путь» говорит об изменении алгоритмов российского поведения. Отношение Москвы к действиям Китая было отчасти продиктовано желанием создать здесь «очаг мира» на фоне разгоравшегося конфликта с Западом. Ради достижения этой цели Россия с лёгкостью приветствовала китайские амбиции в Центральной Азии. Сейчас сожаление может вызывать только то, что за семь лет Китай не смог преодолеть собственные ограничители и региональные особенности и создать там достаточно много рабочих мест.

В 2020 г. Турция сыграла значительную роль в изменении баланса сил в Закавказье. Разрешение конфликта вокруг Нагорного Карабаха – самого старого и наиболее масштабного из межнациональных конфликтов эпохи распада СССР – в пользу Азербайджана было невозможно вне контекста новой турецкой внешней политики и привело к значительному укреплению позиций Москвы и упрощению ситуации в целом. Новые международные условия гораздо более комфортны и выгодны для России, разместившей в Карабахе свой миротворческий контингент. Поэтому в современной международной политике нет деятеля, который бы настолько хорошо послужил эгоистическим российским интересам, как Эрдоган. Турция, всё ещё являющаяся членом НАТО, теперь тоже ближнее российское зарубежье, вовлечённое в орбиту силовой политики России.

Такая последовательность решений Москвы подводит к мысли, что для российской внешней политики страны-соседи представляют интерес не как таковые, а применительно к тому, как она оценивает угрозы и возможности более широкого глобального контекста. Соседи её по причине скромных силовых возможностей и зависимости от внешних центров влияния вряд ли могут участвовать в решении даже частных внешнеполитических задач России. Белоруссия остаётся в центре внимания, потому что её подчинение НАТО и ЕС будет угрожать российской безопасности, экономическим интересам и миру в Европе.

Южный Кавказ – зона широкого международного взаимодействия, число участников которого ограничено только их намерениями в отношении российских интересов. Приднестровье может иметь смысл лишь в связи с местом Румынии в стратегическом планировании НАТО, ничего личного. Центральная Азия – регион взаимодействия с Китаем ради того, чтобы там не было стран Запада и радикальных исламистов. Обе задачи, как и поставки рабочей силы из Киргизии, Узбекистана и Таджикистана в Россию, Пекин полностью разделяет. Достаточно неопределённой становится судьба евразийской экономической интеграции. Видимо её важнейшей функцией в ближайшие годы станет не повторение опыта ЕС – создание экономическими средствами регионального сообщества безопасности, а техническое содействие трансграничной торговле.

Конечно, уже упомянутые Белоруссия и Казахстан занимают особое место на карте российских приоритетов. Но только потому, что географически расположены вблизи основных «центров силы» суверенной территории России. Однако задачи обеспечения защиты от внезапного удара со стороны Запада и свободной коммуникации между европейской Россией и Дальним Востоком должны решаться вне зависимости от того, какие у Москвы отношения с политическими образованиями на этих пространствах. Особенно в условиях, когда даже самые решительные тактические действия в военно-политической области являются скорее способом достижения мира, а не приглашением к большой войне.

Значение имеет не природа политического режима или институциональный формат отношений с Россией, а его поведение, прогнозируемое путём простейшего контент-анализа. Об этом, кажется, прекрасно осведомлены участники внутриполитического процесса в Киргизии, где каждый переворот сопровождается подтверждением добрых намерений новой власти в отношении российских приоритетов. При этом в новых условиях мы вряд ли мы можем рассчитывать, что отказ России от попыток оказывать кому-то покровительство или развивать «особые отношения» – гарантия невмешательства в ситуациях, которые могут стать критическими для её интересов.

Данная статья расширяет и углубляет тезисы, изложенные в материалах, написанных для Валдайского клуба. С ними можно ознакомиться здесь: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/3813/

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708338 Тимофей Бордачев

Философ – это тот, кто живёт опасно…

четвёртая политическая теория против современного мира

Александр Дугин Фёдор Шиманский

Философия как бытие в максимально рискованном риске

Фёдор Шиманский. Уважаемый Александр Гельевич, вы являетесь самым известным философом в России, но и одним из немногих русских мыслителей, известных за рубежом. На Западе Вас даже называют «the most dangerous man in the world» — самым опасным человеком в мире. Очень часто можно это видеть в различных публикациях. Как вы к этому относитесь?

Александр Дугин. Точнее чаще говорят: «the most dangerous philosopher». Не столько «опасным человеком», сколько «самым опасным философом». Это разные вещи. Потому что есть люди, поопаснее меня. Есть серийные маньяки, есть террористы, убийцы. Я, безусловно, не такой опасный человек. Можно сказать, более или менее законопослушный гражданин.

А вот с точки зрения философии, это иное. Здесь это скорее комплимент для меня, потому что философ — это тот, кто возвращает человеческому бытию его изначальные условия, экзистенциальные кондиции. «Жить опасно» — это формула Ницше. Жить надо «опасно», потому что человек уже в опасности. Мы в опасности, поскольку мы смертны, поскольку мы конечны, потому что мы ограждены стеной, границами, пределами нашей отдельности, нашей смертности. Поэтому часто древние греки называли людей θνητο? — смертными. θνητο? или βροτο? значит «смертные» или «люди». Люди как смертные существа — это наше определение, дефиниция видовая.

Быть человеком опасно, и особенно потому, что смерть он воспринимает не как гибель, как животные, мгновенно — раз, и нет, а человек способен мыслить смерть. А мысль есть нечто вечное. Пересечение вечности, которая дана нам в мысли, в разумной душе, и стесненные условия существования нас как людей, ограниченных временем, создаёт колоссальное, невероятное напряжение. Поэтому все люди живут «опасно». А философы — это те, кто осознают, насколько эта опасность «опасна». Быть философом — быть тем, кто живёт «опасно» и осознаёт насколько это «опасно». Это то же самое.

Так вот, если меня называют «самым опасным философом», значит, я «самый философский из философов».

Конечно, я думаю, были и поопаснее меня, может быть и есть, кто знает. В этом отношении, я просто принадлежу, если угодно, к цепи «опасных людей», то есть философов.

Эту опасность я не смягчаю, я не адаптирую её к интересам толп или обывателей; я сохраняю эту опасность, стараюсь сохранить её в том самом аутентичном состоянии, в котором она и должна, на мой взгляд, пребывать. Куда она, собственно, и была возведена целой плеядой мыслителей — от первых досократиков до Ницше и Хайдеггера. И я стараюсь поддерживать философию в том же состоянии, в котором она и должна быть. Ведь философия — это максимальная форма риска. Мыслить, как человек значит, мыслить о смерти, мыслить о конечности, мыслить о пересечении вечности и времени. Это и есть, собственно говоря, мышление.

Поэтому, когда меня называют «самый опасный философ», я воспринимаю это как комплимент, может быть, немножко незаслуженный.

Против глобализма и глобалистов

Второй момент. Я являюсь убежденным противником либеральной глобалистской идеологии. Более того, я противник современного мира, Модерна как такового.

И в этом отношении у меня двойственное отношение к Постмодерну. В той мере, в которой Постмодерн является продолжением Модерна, мне он отвратителен; в той мере, в которой он является разоблачением Модерна, он мне очень симпатичен и является для меня важным философским аргументом.

Но в любом случае я нахожусь в глубочайшей оппозиции парадигме Современности, которой живёт всё мыслящее и немыслящее человечество сегодня.

Это - второе значение выражения «самый опасный философ», потому что я по-настоящему и фундаментально, интеллектуально, культурно и политически бросаю вызов Модерну и его победившей идеологической кульминационной форме — либерализму. Вот в этом я готов признаться: я - абсолютный, убеждённый, непримиримый, тотальный, радикальный противник либерализма, индивидуализма, и не только в той форме, в которой эта идеология существует сегодня, но в самих её корнях, основаниях и началах. Эти корни уходят в Новое время, в материализм естественных наук, в капитализм, в буржуазную демократию, в индивидуализм, в того человека Модерна, которого я считаю «дегенератом», «выродком», скандальным оскорблением человеческого достоинства. Мир Модерна – это перевёрнутый мир. Гегель говорил о «verkehrte Welt», хотя и в несколько ином смысле. Но выражение глубокое и семантически ёмкое.

«В каждом сердце есть стремление выше»

Современный человек для меня — это человек вверх ногами. Я, конечно, сожалею, о таком его положении. Но я вижу его как монстра. Я испытываю к современному человечеству в последние 500 лет приблизительно то же чувство, которое нас охватывает, когда мы видим искромсанного инвалида или больного с синдромом Дауна. Впрочем, неуместно злорадствовать по этому поводу. Когда мы видим нечто несовершенное, извращённое, искажённое: человека с тремя руками, слепца или калеку с отрубленными ногами, это вызывает ощущение ужаса, но и в каком-то смысле сострадания. Но вместе с тем это непроизвольно желание всё-таки отойти куда-то в сторону, если не удается действенно способствовать оздоровлению или облегчению страданий. Я разрываюсь между отвращением к человечеству Модерна и стремлением ему помочь, поставить его с головы на ноги. Это двойственное отношение. С одной стороны, я вижу, насколько отвратителен этот монстр. С другой, даже несмотря на такое омерзение к мышлению, к быту, к политике, к обществу, к культуре, к науке ко всему человеческому в фазе Модерна – меня не покидает желание помочь ему вернуться туда, откуда оно – человеческое – ниспало и может быть даже выше.

Сама телесность Модерна, его плотоядная зацикленность на материальности, вводит меня подчас в состояние бешенства. Плотин, говорят, очень не любил своё тело, раздражался уже от того, что оно у него есть. Вот у меня очень сходное отношение к нижним аспектам жизни.

Но одновременно я испытываю сострадание к людям. Я считаю, что человек, даже если это урод, вырожденец, всё же заслуживает другого, у него есть другой выбор. «В каждом сердце, — говорил Ницше, - есть стремление к выше». И вот к этому «стремлению выше» я и обращаюсь, как бы помимо тех бесконечных пластов дегенерации, которые представляют собой историю последних пяти веков — историю Нового времени, историю секулярности, историю естественно-научного мировоззрения, демократии и «прогресса».

Четвёртая Позиция

Это сострадание, однако, не распространяется на тех, кто стоит на страже, кто бдит, чтобы человек так и оставался в перевёрнутом состоянии; на тех охранников интеллектуального, концлагеря, в котором мы живём в Новое время - на носителей тоталитаризма Нового времени. Сегодня тоталитаризм Модерна представлен преимущественно в либеральной форме. Вчера более броским и наглядным был коммунистический тоталитаризм или нацистский.

Но вчерашний тоталитаризм страшен как сон или тяжелое воспоминание, а вот тоталитаризм настоящего времени – либеральный – он несет в себе весь кошмар отчуждения, подавления, закрепощения человека в материи, технике, деньгах. Поэтому борьба с тоталитаризмом в наше время есть непримиримая борьба с либерализмом – как с идеологией так и с её носителями.

Для тех, кто отстаивает тоталитарные структуры мышления Нового времени - с пеной у рта, будучи вооруженными новыми технологическими возможностями, стремясь подавить всякую альтернативную формы мышления, политики, культуры, философии, для тех я опасен. И опасен гораздо больше, чем кто бы то ни было, потому что я ставлю под вопрос сами основания.

Довольно легко, борясь с либерализмом, попасть в капкан других идеологий все того же западного Нового времени. Например, занять коммунистические позиции и начать критиковать либерализм слева. Или обратиться к национализму, даже к фашизму — и обрушиться на либерализм справа. Но это во-первых, прямое повторение прошлого; во-вторых либерализм прекрасно с этими альтернативами справляется, а в-третьих – и это самое главное! – и коммунизм, и национализм являются продуктами картины мира Нового времени – с ее материализмом, секуляризмом, естественно-научным мировоззрением, «прогрессизмом» и т.д. А значит, они несут в себе тот же яд, что и либерализм. Мало изжить либерализм, надо преодолеть сама политическую, социальную, философскую парадигму Нового времени.

Моя же позиция — Четвёртая Политическая Теория (4ПТ). Оно состоит в фундаментальной атаке либерализма в его основаниях, но не впадая при этом ни в одну из антилиберальных (иллиберальных) идеологий европейского Модерна. Основополагающий жест 4ПТ есть отбрасывание либерализма вместе с коммунизмом и фашизмом. Вот этого-то либералы как раз и не ожидали. Такой поворот застал их врасплох. Они научились как-то обходиться с коммунистами, как-то их укрощать, приструнять, одомашнивать. И современные левые послушно позабыли о классовой борьбе и сосредоточились на проблемах гендера, феминизма и мигрантах. Справились либералы и с нацистами — их они маргинализировали, демонизировали и превратили в монстров, после чего никакие крайне правые идеи никто объективно рассматривать просто не рискнет.

А вот с носителями 4ПТ, которую я развиваю, либералы сталкиваются впервые. Эта теория иллиберальная, прямо и жёстко антилиберальная, но одновременно она антимодернистская во всех отношениях, поэтому ни коммунизму, ни к фашизму её свести невозможно. И конечно, от этого им тревожно. Так как способности вести аргументированную дискуссию с теми, кто думает отлично от них, они сегодня совершенно утратили.

Тем более я выступаю не только от себя, я привожу в качестве аргументов теории и идеи мыслителей и Запада, и Востока, жёстко критиковавших европейское Новое время. Собственно их работы и сделали такой подход возможным, предвосхитили его, заложили его основания. А это, собственно, лучшие умы и самой западной культуры. Если мы посмотрим на то, какой процент из самых ярких западно-европейских мыслителей и художников придерживался либеральных взглядов и были солидарен с судьбами капиталистической цивилизации, то он окажется ничтожно малым. Те, кем хвалится Запад, чаще всего ненавидели капитализм и либерализм, атакуют его и с позиций прошлого и с позиций будущего, и справа, и слева. Самая яркая и прекрасная сторона культуры Запада была во многом антизападной, и уж точно антисовременной.

Поэтому я не одинок в 4ПТ, я опираюсь на огромное интеллектуальное наследие, в том числе и на русскую философию, которая тоже совершено не западная, не либеральная, не современная. Это не подлежит сомнению в отношении русской религиозной философии, а другой у нас просто нет. Либо русская религиозная философия Соловьёва, Флоренского и Булгакова, либо никакой! Всё остальное — смехотворно.

Русскую религиозную философию подготовили ещё ранее В.Ф.Одоевский с кружком любомудров-шеллингианцев и славянофилы. И снова речь шла о критике Запада, Модерна и либерализма. Их наследниками были позднее евразийцы. Конечно, они не такие большие философы, но с точки зрения интеллектуальных интуиций они заглянули в русскую идентичность глубже многих других. В их случае антизападничество и антилиберализм ещё ярче.

Всё русское – антилиберально, как слева, так и справа. Но не всё русское дозрело до осмысления 4ПТ. Ничего постепенно дозревает и, уверен, в какой-то момент дозреет.

Суммируя всё, я полагаю, что я заслужил - вернее, так: я хотел бы надеяться, что заслужил - это название «most dangerous philosopher in the world». Я несу его с гордостью. Меня хотели этим уничтожить, унизить, раздавить, осмеять, демонизировать, но, на самом деле, сделали мне комплимент.

Традиционалист и хайдеггерианец

Фёдор Шиманский. Хотелось бы спросить вот что. Вас обычно характеризуют одновременно тремя следующими категориями: как евразийца, как хайдеггериaнца и как традиционалиста, в смысле последователя Генона. Кто-то даже думает, что это одно и то же. Но другие считают, что это просто невозможно. И как вам удаётся это совмещать и действительно ли можно вас так охарактеризовать?

Александр Дугин. Это абсолютно так. Я бы расставил приоритеты таким образом:

Я, в первую очередь, традиционалист. То есть, Генон, Эвола, традиционалистская философия для меня являются абсолютным ориентиром. Я вижу себя только и исключительно на стороне традиционалистов, и я полностью разделяю все основные установки традиционализма.

Я хайдеггерианец, безусловно. Я открыл Хайдеггера очень давно — в восьмидесятые годы, и уже тогда начал его изучать. Я изучаю его всю жизнь. В этом отношении для меня Хайдеггер и вся феноменология, а через него Гуссерль, Брентано, а дальше вплоть до Аристотеля, которого я прочитал феноменологически вслед за Хайдеггером, Гуссерлем и Брентано, также есть путеводная звезда. Это невероятный источник вдохновения, поэтому я готов признать себя в полной мере хайдеггерианцем. Традиционалистом и хайдеггерианцем! И на это никак не влияет, что Эвола в "Оседлать Тигра" критикует Хайдеггера. На мой взгляд, это неглубокий, поверхностный анализ. На самом деле Хайдеггер не так далеко ушёл от традиционализма. Эвола был участником Консервативной Революции со стороны традиционалистов, Хайдеггер — со стороны немецких философов. В Консервативной Революции в целом, и у Хайдеггера, и у традиционалистов есть нечто общее, основополагающее общее. Это - радикальное отвержение Нового времени, в самой его сути, в его матрице.

Для меня и традиционалисты, и Хайдеггер являются провозвестниками и отцами-основателями 4ПТ, ведь 4ПТ основана прежде всего на радикальной и бескомпромиссной критике Модерна. 4ПТ в каком-то смысле это не что иное, как обобщение критики традиционалистами и Хайдеггером Нового.

Я убежден, что Хайдеггер, несмотря на своё отношение к национал-социализму, не может быть причислен к Третьей политической теории. Ничего подобного. При том, что Хайдеггер не испытывал никаких симпатий к марксизму и радикально отвергал либерализм (который он называл планетар-идиотизмом), необходимо учитывать и его глубокую и последовательную критику самого национал-социализма. В национал-социализме Хайдеггер отвергает всё то, что было в нем современного, модернистского: расизм, механицизм, атеизм, секулярность, Machenschaft, одержимость техникой. Об этом Хайдеггер ясно говорит в «Чёрных тетрадях», да и в других текстах. Он противопоставляет национал-социализму совокупность установок и идей, которые очень близки 4ПТ. Его критика национал-социализма это не критика ни справа, ни слева. Это критика сверху, то есть с позиции 4ПТ. Поэтому между традиционализмом и Хайдеггером больше общего, чем принято считать.

Но есть и некоторые различия, хотя совместить их не так трудно. Ведь у них есть общий знаменатель — фундаментальное отвержение Модерна, Нового времени, либерализма, демократии, материализма, секулярности, атеизма, марксизма и национализма. Кстати, очень важно, что национализм — это тоже буржуазное, западное, современное, атеистическое, секулярное, направление в идеологии и политике. И поэтому последовательный традиционалист не может быть националистом. Это, впрочем, прекрасно показал Эвола. Нации возникли как буржуазный симулякр Империи.

Евразиец: к субъектности континента

Теперь, что касается евразийцев. Я открыл евразийцев позже, чем традиционализм и Хайдеггера, и был поражён, насколько их интуиции и с точки зрения культурной, и с точки зрения цивилизационной, и с точки зрения философской, и с точки зрения геополитической (это вот очень важно!), идеально сочетаются с этими традиционалистскими антисовременными (антимодернистскими) установками. При этом важно, что такая сходная политическая философия сложилась в контексте русской культуры, русской традиции.

Важно, что кн. Н.С.Трубецкой, основатель евразийства, оказывается, был крупнейшим структурным лингвистом. Его ближайшим сподвижником был еще один великий русский ученый лингвист и филолог – Роман Якобсон. То, что Н.С.Трубецкой был одновременно и главной фигурой евразийского течения и одной из ярчайших фигур структурализма, не случайно. Евразийство ставит во главу угла качественное пространство, месторазвитие, по П.Н.Савицкому. А это своего рода аналог структуре. Как язык предопределяет речь, так пространство предопределяет историю. Отсюда тезис «география как судьба» и важнейший концепт Евразии.

Всё это у меня постепенно сошлось, сложилось в общую картину. Параллельно прояснялась связь структурализма с феноменологией, что давало еще один общий ракурс взгляда на евразийство как фундаментальной политической философии, по сути, русской версии 4ПТ.

Ещё один важнейший аспект – открытие евразийцами геополитики. Они были первыми среди русских мыслителей, открывших и осмысливших на свой лад идеи Макиндера. В германском контексте нечто подобное осуществили Карл Хаусхофер и Карл Шмитт. И как немцы сделали из противостояние Land Power и Sea Power свой вывод, также поступили и евразийцы. Для немецкой школы, более развитой, Heartland’ом, основной «континентального могущества» была сама Германия. А для евразийцев – Россия, что еще более соответствовало модели самого Макиндера.

Евразийцы однозначно опознали русскую идентичность как ядро и оплот сухопутной цивилизации, согласившись с определением «оси истории». Но если Макиндер рассматривал Land Power, Евразию как объект, евразийцы настаивали, что Евразия есть субъект. А это меняло радикально атлантистский взгляд на карту мира.

Евразийцы встали на сторону цивилизации Суши, наделили само это понятие историческим, интеллектуальным, философским содержанием. Фактически евразийцы бросили вызов современному миру с позиции и философии, и русской цивилизации, и геополитики, отождествив Атлантическую цивилизацию, Sea Power с западноевропейским Модерном, с современным миром.

Неоевразийство: как философствуют баллистическими ракетами

Это грандиозное открытие евразийцев, которое придало всей конструкции традиционализма и хайдеггерианства конкретное геополитическое воплощение. Этому я посветил свою книгу, ставшую очень известной – «Основы геополитики». «Основы геополитики» стали платформой уже неоевразийства, в которое были интегрированы и традиционализм, и Консервативная Революция, и геополитика, и цивилизационные теории.

Итальянский философ Карло Терраччано писал, что «евразийство = Эвола + ядерное оружие». Здесь критика западной цивилизации Модерна и тезис о необходимости восстания против современного мира сочетается с русской славянофильской мыслью и с ядерным потенциалом великой сухопутной державы.

Так неоевразийство сформулировало интегральный образ России – по ту сторону идеологии, истории, России вечной. Это Россия, вписанная в неизменное сакральное пространство, Россия как Heartland. И отдельные черты этого вечного архетипа проступают и сквозь монархический период, и сквозь советский режим, и сквозь современную Российскую Федерацию. Таким образом, программа «восстания против современного мира» покидает область романтических грёз консерватора и замыкается на конкретное наличие политического феномена – реально существующей России с ядерным оружием, огромной территорией и несметными природными богатствами. Осознав себя субъектом мировой истории, а не просто пародией на Запад, безнадежно отставшей в развитии провинции (как видят Россию либералы и западники), русские входят в своей метафизическое наследие и основывают свою миссию на сочетании трансцендентных идеалов идеократии и громадного силового потенциала. Ясно, что при таком повороте неоевразийство становится по настоящему опасным, и для Запада вечер, как сейчас принято говорить, «перестаёт быть томным».

Мы переходим от экзотической ностальгии по «золотому веку» и романтических проектов Нового Средневековья к планированию стратегии великой державы и её оборонной и наступательной политики в Генеральном штабе. И вот уже от Генона и конца кали-юги мы переходим к обсуждению с влиятельными и высокопоставленными военными и гражданскими лицами интеграции постсоветского (имперского) пространства в Евразийский Союз.

Если речи о «кризисе современного мира» или тонкие философские построения Хайдеггера могут показаться «заумью», то вот наши баллистические ракеты, наше новое оружие, «Крым наш», или активное поведение на Кавказе или отношения с Турцией на Ближнем Востоке, и в целом нарастающее противостояние Западу — это уже совсем не «ботаника», совсем не смешно и не абстрактно. Это вполне конкретно.

Для меня всё это и есть неоевразийство. Это не разрозненные вещи, а градиенты одного и того же цельного мировоззрения, выстроенному иерархически - от высшего — метафизического уровня - через философский, к геополитическому и конкретному политическому. Ницше снабдил свою книгу "Сумерки идолов" (Götzen-Dämmerung) подзаголовком «как философствуют молотом» (Wie man mit dem Hammer philosophiert). Неоевразийство могло бы быть определено, перефразирую Ницше: «как философствуют баллистическими ракетами».

Геополитика как судьба

Неоевразийство является переходом от метафизики и философии, которые были далеко не чужды основателям евразийства, к практическим вопросам геополитики, внешней политики, стратегии и обороны.

Почему собственно Запад так взвился в свое время от "Основ Геополитики"? Напомню контекст. В начале девяностых годов, когда идеологическое (то есть коммунистическое) обоснование субъектности СССР исчезло, и реформаторы во главе с Ельциным и его шпионским окружением (либералами, продажными агентами влияния Запада, коррупционерами) стали воспринимать РФ как часть единого глобального мира, наши военные круги, наши силовики оказались совершенно растерянными. Они понимали, что идти на поводу Запада никак нельзя, видели, что НАТО продолжает расширяться, чувствовали, что надо что-то этому натиску противопоставить, а идеологии не было. И тут геополитика, прежде всего мои лекции и выступления в Академии Генерального штаба, мои беседы с силовиками, мои тексты и статьи, сыграли очень важную роль. Они заполнили стратегический пробел в сознании. С этого момента геополитика стала своего рода «параллельной идеологией» российского Deep State -- военных, силовых, патриотических кругов. Противостояние Land Power/Sea Power, Суша/Море, евразийство/атлантизм прекрасно и наглядно объясняло существующее положение дел – при чём по ту сторону какой бы то ни было идеологии.

В конечном итоге с приходом Путина это параллельное – геополитическое, евразийское – оборонное сознание было легализовано. Пусть частично, половинчато, но легализировано. И далее «вечер совсем перестал быть томным», потому что 4ПТ, традиционализм и Консервативная Революция, сомкнулись в евразийской геополитике – пусть даже по вполне прагматическим соображениям (необходимость иметь непротиворечивую стратегическую модель в ответ на непрекращающееся давление Запада) – с практической политикой.

Когда я выступал в Вашингтоне в 2005 году в институте Хопкинса, представляя меня, известный специалист по Центральной Азии и Ближнему Востоку профессор Фредерик Старр, (он, кстати, сказал, что когда-то играл на саксофоне в "Поп-Механике" Сергея Курёхина!) сказал: «Давайте посмотрим, что писал Дугин в девяностые или даже ещё в конце восьмидесятых, и что делает Путин в двухтысячные». И список был настолько впечатляющим, что все присутствующие в зале – а зал был полон, включая представителей Госдепа, Конгресса и разных силовиков - широко разинули рот. «После этого не будем спрашивать, какое влияние Дугин имеет на Кремль, потому что сам он никогда не отвечает на этот вопрос. И так все понятно. Просто сравним два столбца – теоретические («империалистические» и «реваншистские») тезисы Дугина с конца 80-х и реальные шаги Путина в 2000-е. В левой колонке Дугин, в правой колонке Путин. Найдите различия…»

Это был 2005 год.

Я сейчас под санкциями после Крыма и Русской весны, в Америку мне въезд закрыт. За мою «опасную» философскую жизнь, я плачу вполне конкретную цену. Но представим себе фантастический сценарий, что меня пригласили снова в 2021 году в Вашингтон читать лекцию в том же институте Хопкинса. Представляете, насколько список совпадений в обоих колонках существенно расширился бы. Уже 15 лет назад он был очень длинный. Теперь же туда надо ясно описанные в "Основах Геополитики" события августа 2008 года на Южном Кавказе, Крымский сценарий, отделение Новороссии, появление право-левого популизма в Европе и многое другое - наше сближение с Ираном, возвращение на Ближний Восток, нашу политику в отношении Турции, Ливии, Сирии и т.д. Вообще-то, осталось бы меня только задержать в Вашингтоне на как можно долгий срок, чтобы остановить рост этих соответствий и как-то предотвратить движение по ещё пока нереализованным пунктам «What to do». А в программе конец глобализации, уничтожение либеральной идеологии, падение гегемонии Запала, выход Турции из НАТО, а затем и полный роспуск этой организации, всемирная победа Консервативной Революции и 4ПТ, установление многополярного мира, возрождение великого Евразийского Союза и других полностью независимых от Запада «больших пространств», планетарный триумф цивилизации Суши. «Stop it! Now!» возопил бы зал Института Хопкинса в 2021 году.

Но этого не произойдёт. И в каком-то смысле уже поздно. «Основы геополитики» написаны – причём ещё в начале 90-х годов.

Конечно, я многое пересмотрел и скорректировал с того времени. У меня существенно изменилось отношение к Турции, к Китаю, отчасти к Азербайджану - после того, как я более внимательно изучил трансформации их политики в последние десятилетия.

Но «опасность» евразийской геополитики и «евразийских геополитиков» для Запада не сокращается, напротив возрастает. Моё участие в разного рода геополитических процессах, мои встречи, консультации, обмен мнений с руководством различных государств, с интеллектуальными элитами, стратегическими экспертами разных стран — всё это продолжается.

Планетарное влияние неизвестного маргинала

При этом интересно, что у людей, которые на Западе (и не только на Западе) меня ненавидят, считают меня «врагом человечества» (а я, на самом деле, являюсь врагом человечества – но не всего, а только либерального и, шире, современного, – ведь в Новом времени меня вообще ничего не устраивает), уживаются на мой счет два взаимоисключающих мнения: «Это очень влиятельный человек, он предельно опасен, он связан со множеством центров принятия решений» и одновременно: «Он полный маргинал, он никому не известен, он вообще ни на что не влияет». И такое раздвоение не у разных людей, а часто у одних и тех же. Почти в каждой фразе, описывающей меня и мои идеи, если внимательно присмотреться, мы найдём логическое противоречие.

Меня представляют одновременно маргиналом, никому неизвестным человеком, эксцентричным фантазером, не имеющим никаких выходов на серьезные инстанции и высказывающим экстравагантные никому не понятные гротескные идеи, но эта «маргинальная», «ничтожная» личность почему-то влияет на большую геополитику – на стратегические решения Кремля, на европейский и американский популизм, на антиимпериализм Латинской Америки, на Иран, Турцию, арабский регион и т. д. Что показательно, они произносят взаимоисключающие оценки на одном дыхании. И отчаянно пытаются встроить меня в какой-то понятный для них карикатурный образ – «экстремиста», «сталиниста», «националиста», «империалиста» и еще похуже.

Однако моя философия будет посложнее, чем эти пустые штампы.

Глашатай 5 королей

Я заметил в этом отношении следующее. В стане либералов, кичащихся своим интеллектуализмом, на самое деле умов-то и нет. Не знаю, чем это объяснить - то ли от лени, то ли от мнимой тотальности их победы, но либералы просто не могут найти в своем лагере интеллектуалов, способных вести достойный диалог.

Вот либеральный think tank Nexus год назад в Амстердаме устроил «дебаты века» между мной и ультралиберальным философом, убежденным и открытым глобалистом и атлантистом Бернаром-Анри Леви. Но ничего осмысленного из этого не получилось. Оказалось, Бернар-Анри Леви не только толком моих книг (а на французский переведено немало моих произведений), но даже своей собственной книги — "Империя и пять королей", не читал. Я могу допустить, что он её не писал, он слишком крупный общественный деятель и состоятельный человек для этого, мог и нанять кого-то, но уж читать-то он её должен был бы… Книга, кстати, в целом неплохая, там есть ряд вполне верных замечаний – хотя и с позиции глобальной гегемонии. Самое важное - автор (Леви или не совсем Леви) замечает, что «Империя» (так в книге называется глобальный либеральный миропорядок, тотальная доминация глобалистов, модернистский и постмодернистский Запада в целом) в последние годы – начиная уже с Обамы (=Горбачев) и особенно при Трампе (=Ельцин) стремительно разваливается, сокращает свое присутствие в мире и эффективность контроля. Параллельно этому «испарению либеральной Империи» происходит подъем пяти альтернативных центров – цивилизаций-полюсов – России, Китая, Ирана, Турции и Саудовский Аравии. Это и есть 5 королей или 5 бывших Империй - Российской/Советской, Китайский, Персидской, Османской и арабского Халифата. Так бывшие Империи стремятся возродиться и вернуться в историю за счет распада настоящей Империи. Автор сожалеет об этом и призывает «Империю» собраться с силами и уничтожить Россию, Китай, Иран, Турция и арабский мир, либо стравив их между собой, либо подорвав изнутри, либо нанеся по ним прямой удар. В принципе это и есть программа действий администрации Джо Байдена. Интересно, что там же в Амстердаме на том же круглом столе я познакомился с Энтони Блинкеном, который был мне представлен как высокопоставленный чиновник администрации Обамы. Сегодня, как мы знаем, он занимает должность Госсекретаря США. Блинкен и Бернар-Анри Леви единомышленники и на дебатах Nexus’а выступали единым фронтом – против России и Китая, а также против … Трампа. Напомню это происходило, когда Трамп был президентом США. Поэтому проект "Империи и пяти королей" отражает основу стратегии новой администрации Белого Дома.

На радио-языке Сванидзе

Возвращаюсь к дебатам. Когда я начал говорить о книге Леви, оказалось, что Леви на это может ответить только каким-то заготовленным набором общих фраз. «Немцов. Политковская. Новичок. Скрипаль. Путин плохой. Крым — не ваш. Самый великий человек России был Солженицын». Когда я иронично поинтересовался сказал: «И его антилиберализм, и его критика Запада и Модерна, и его "Двести лет вместе" тоже вы считаете правильно?» Он недоумевал: «А это что такое?» Явно его знания о Солженицыне ограничивались Википедией, каким-то условным обобщенным представлением об антисоветизме в целом. И это называется «интеллектуал»? Это называется «теоретик нового мирового порядка»? Ему лень читать, лень думать, лень искать аргументы, лень даже поинтересоваться тем, что выходит под его авторством…

Я думаю, это от безнаказанности и полной, искусственно созданной либеральной диктатурой, пустоты вокруг. Сторонники «открытого общества» полностью упразднили критику – любой, кто ставит под сомнение их принципы, подвергается демонизации, остракизму, маргинализации, становится объектом cancel culture и деплатформируется. Никто не имеет возможности открыть рот и ничего возразить либералам. От этого они совершенно обнаглели и считают нас, всё человечество, которое отвергает глобализм, «недоумками», «унтерменшами,» «обезьянами», «неандертальцами», «пещерными жителями». Так что и не удосуживаются даже подготовиться к дебатам. Это, конечно, всем сразу бросилось в глаза. Тем не менее, сами дебаты очень многие посмотрели. Они не стали дебатами века, так как либерал Леви высокомерно и снисходительно повторял набор банальностей, которые мы и так каждый день слышим и всех каналов и социальных сетей, контролируемых глобалистами. Мои же попытки перевести дискуссию на уровень философских оснований Леви парировал потоком оскорблений и нападок, переводя всё в плоскость очередного телешоу.

Хотя Леви приписал себе победу, потому что он громче кричал, ярче становился в картинные позы и провозглашал как актёр очень плохого провинциального театра: «Путин, верни Крым». Но при этом он не ответил вообще ни на один вопрос по существу. Это был разговор на двух параллельных уровнях. Я пытался говорить с ним как с философом, а он говорил со мной как визжащий журналист на телешоу.

Я знаю этот стиль. Однажды я был приглашен на Радио Россия в разгар истории с Pussy Riot вместе с оппонентом – либералом Сванидзе. Сванидзе, конечно, не философ, он и не претендует. Так вот, Сванидзе сел в кресло, откашлялся и стал благим матом, не обращая внимания ни на ведущую, ни на меня, орать в микрофон: «Отпустите девочек, они не виноваты!» Я говорю: «Сванидзе, мы с вами разговариваем?» А он: «Молчите, вы нацист, вы радикал, вы там оправдываете страшного преступника Владимира Путина, который посадил этих несчастных девочек» — и так далее. И он орал так 45 минут. Без перерыва. Это была либеральная машина, работающая по принципу стиральной. Её включили и она работала.

Я в начале я слушал, потом попытался что-то возразить. А потом, увидев, что Сванидзе ни на меня, ни на ведущую никакого внимания вообще не обращает, и просто орёт, я тоже решил вступить в роль машины, только патриотической, евразийской. Евразийский Искусственный Интеллект. Так, забыв про Сванидзе, я также громким голосом стал говорить в микрофон обо всём, что думаю - о жизни, о либерализме, о пятой колонне, о шестой колонне, о Соросе, о предателях и т.д. Фактически я просто читал лекцию на повышенных тонах. И так мы вдвоём со Сванидзе одновременно говорили – громко и отчетливо - где-то 45 минут. Каждый своё.

Кажется, программу после этого закрыли. Налицо было демонстративное нежелание, и даже неспособность ни слышать оппонента, ни говорить с ним. Ведущая, которая не смогла кричать так же громко и не догадалась просто отключить микрофоны, растерялась и была не в счёт.

Конечно, с Бернар-Анри Леви было не совсем так. Сванидзе, конечно, просто человек невоспитанный, а Леви — воспитанный. Но тем не менее, сухой остаток этих дебатов, «самого опасного философа» в моём лице и самого либерального глобалиста (едва ли можно назвать его «самым безопасным философом», так как он как раз напрямую участвовал в убийстве Каддафи, натравливал курдов на турок, аплодировал бомбёжкам Белграда, призывал Саакашвили нанести ракетный удар по Цхинвалу и вдохновлял украинских неонацистов на Майдане), был близок к нулю. Да, Леви в очередной раз подтвердил свою репутацию, как последовательного апологета однополярного мира, глобализации и западной гегемонии, прямого защитника западно-американской и вообще — Натовской Империи. Он осудил 5 королей (Россию, Китай, Турцию, Иран и Саудовскую Аравию), посетовал на пассивность США и призвал сплотиться вокруг Израиля. Но это он делал и раньше тысячи раз. В чем же состояли дебаты, диалог, обмен мнениями или защита полярных позиций?

Разговор в общем сводился к тому, что каждый высказал свою позицию. При этом я высказал её на философском уровне, то есть так, как говорят философы, не повышая голос, не стремясь кого-то убедить в аудитории. Это, кстати, проходило в роскошной Амстердамской Опере, в присутствии нескольких тысяч зрителей, представлявших в целом либеральную политическую и экономическую элиту Голландии. Конечно, они были заведомо на стороне Леви. То есть, попробовал бы он тоже самое говорить это в Ираке, Ливане, в Сербии или в Иране - я бы посмотрел, что бы от него осталось.

Тем не менее какая-то часть людей, конечно — меньшее количество - были и за меня. Я привёл свои аргументы, выразил мысли философским языком. А Леви «дал Сванидзе»: «ничего и никого не слушаю, ничего не знаю, отдайте Крым, Путин — фашист, крупнейшими философами России являются Ходорковский, Навальный, Политковская и Немцов, они и есть Россия, а Достоевский – антисемит и черносотенец, и т.д.» — всё, больше у него никаких аргументов не было. По Леви, даже не столько я, и не только русские, сколько все вообще вокруг – фашисты, вплоть до американцев, поддерживающих Трампа. Кроме него самого.

Все просто, кого он вспомнил, он перечислил: Хайдеггер — фашист, Ницше — фашист, Трамп – фашист, Хантингтон – фашист и так в периоде. Строго по Попперу – "Открытое общество и его враги". В этой книге Карла Поппера в «фашисты» или в «коммунисты» попадают все: от Платона, Аристотеля до Шеллинга и Гегеля, вообще — все. Кроме Поппера. С такими людьми — с либеральными маньяками -- говорить невозможно.

На мой взгляд, говорить на «языке Сванидзе» в стиле "Эха Москвы" и принятого там автореферентного язвительного монолога, недостойно.

Не Распутин

Фёдор Шиманский. А я вот, кстати, проверил. У нас всё точно. Вот заголовок: «Meet the most dangerous man in the world: Paul Knott on Putin’s fascist philosopher». И ещё: «The most dangerous replication of Rasputin». Всё-таки называют. И самым опасным человеком в мире и даже Распутиным.

Александр Дугин. Да, «репликант Распутина». Ну, хорошо. К фигуре Распутина я отношусь с большим интересом. Он был голосом глубинного народа при последнем Императоре. Многие вещи – и даже в политике – своим глубоким мужицким земляным умом он понимал правильно. Его образ дискредитирован противниками, и показательно, что в его убийстве – как и в убийстве Императора Павла – принимали непосредственно участие англичане.

Но всё же сравнение явно нелепое. Я философ, и если мои идеи и влияют на политику Путина, но никак не через индивидуальный гипноз и не через прямую суггестию. Я оперирую с парадигмами, с семантическими полями. Это практика совсем другого рода.

Продолжение следует

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > zavtra.ru, 1 марта 2021 > № 3677258 Александр Дугин

Рост цен на жильё в Германии превысил 10%

Бум на рынке недвижимости не ослабевает благодаря восстановлению экономики после рецессии, вызванной пандемией.

Что случилось? В Германии не ослабевает бум на рынке недвижимости, поскольку экономика страны восстанавливается после рецессии, вызванной пандемией коронавируса. За 2020 год средняя стоимость квартир увеличилась на 11,42% после роста на 11,15% в 2019 году, 6,78% в 2018-м, 4,45% в 2017-м, 6,86% в 2016-м и 7,62% в 2015-м. За последний квартал 2020 года цены подросли на 2,29%, сообщает портал Global Property Guide.

Спрос и строительство. Спрос остаётся высоким, чему способствуют низкие процентные ставки, урбанизация и хорошее финансовое положение населения. В последние годы миграционный кризис и сильный экономический рост увеличили и без того высокий спрос в стране.

Несмотря на пандемию, активность в секторе жилищного строительства продолжает расти. По данным Федерального статистического управления (Destatis), за первые 11 месяцев 2020 года количество разрешений на строительство жилья увеличилось на 4,8% в годовом исчислении до 294 739 после роста на 1% в 2019 году.

Цены и доходность. Стоимость квартиры в Берлине составляет около €4 990 за кв.м. Приобрести апартаменты в центре города площадью 120 кв.м можно в среднем за €598 920, а сдавать их в аренду – за €1 490 в месяц. Таким образом, доходность составит 2,99% годовых.

Экономика. Экономика Германии сократилась на 5% в 2020 году. Это меньше, чем ожидалось и меньше, чем сокращение на 5,7%, зафиксированное во время мирового финансового кризиса. Благодарить за это стоит масштабные меры государственного стимулирования, которые помогли уменьшить влияние пандемии. По прогнозам Еврокомиссии, экономика Германии вырастет на 3,2% в 2021 году и ещё на 3,1% в 2022-м.

Автор: Ольга Петегирич

Куда направлены «стратегические вилы» НАТО?

В этом году штаб-квартира Североатлантического альянса намерена провести крупнейшие со времён холодной войны манёвры Defender Europe – 2021.

Нынешний год станет, как заявил недавно генеральный секретарь Североатлантического альянса Йенс Столтенберг, решающим для НАТО, имея в виду прежде всего восстановление трансатлантических отношений и дальнейшее укрепление связей между Европой и Северной Америкой. На это же обратил внимание и новый хозяин Белого дома Джо Байден, пообещав покончить с раздорами, возникшими между США и европейскими союзниками при предыдущей американской администрации, а также тесно сотрудничать в рамках альянса по всем вопросам его деятельности.

Практическим воплощением этого должно стать, по замыслу натовской штаб-квартиры, крупнейшее со времён холодной войны учение Defender Europe – 2021 («Защитник Европы – 2021»), на котором американские военнослужащие совместно с их европейскими коллегами будут отрабатывать выполнение боевых задач, стоящих перед вооружёнными силами стран альянса. Учение пройдёт, как сообщил верховный главнокомандующий объединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе американский генерал Тод Уолтерс, в конце весны – начале лета на территории 12 государств – от стран Прибалтики на севере до Балканского полуострова на юге. В Defender Europe – 2021 примут участие около 31 тысячи военнослужащих из 26 государств НАТО и партнёров организации.

Генерал Уолтерс особо выделил то, что заморожена реализация объявленного Трампом решения о выводе из Германии 12 тысяч американских военнослужащих, некоторые из которых должны были перебазироваться в другие европейские страны-союзники, а часть – вернуться в США. На период учения в Европу будут переброшены из-за океана подразделения 1-й кавалерийской дивизии, бригада 82-й воздушно-десантной дивизии, 53-я пехотная бригадная боевая группа национальной гвардии.

В рамках предстоящих манёвров будет проведена серия отдельных поэтапных учений, призванных показать возможности НАТО в сфере переброски крупных военных сил (до нескольких дивизий сухопутных войск) в регион условного конфликта. В целом же действия союзных войск будут сосредоточены на трёх направлениях, которые польская газета Polityka назвала стратегическими вилами, у которых крайние зубья представляют соответственно северо-восточный и южный фланги НАТО, а средний – центральноевропейский фронт и «которые, если конфликт разгорится, могут слиться в один огромный, простирающийся от порога Арктики до Средиземного моря».

При этом основное внимание на предстоящих учениях, как пишет та же Polityka, будет уделено южному флангу. Дело в том, что подготовка северо-восточного и центрального направлений к возможному конфликту идёт, по оценке натовских стратегов, без особых проблем. Здесь последовательно наращивается присутствие передовых сил альянса, развивается инфраструктура, необходимая для приёма и размещения войск.

Недавно назначенный на пост министра обороны Литвы Арвидас Анушаускас заявил, что его республика готова обеспечить непрерывность передового присутствия у себя иностранных войск, прежде всего американских. С этой целью Вильнюс намерен построить на территории республики крупнейшую в Европе военную базу НАТО. Скорее всего, её объекты разместятся в Акмянском, Мажейкском, Шяуляйском, Тельшяйском районах, где уже ведутся необходимые для этого исследования.

Не отстаёт от Литвы и Латвия. Там тоже не скрывают надежд, и их на днях высказал министр обороны Артис Пабрикс, что при новом президенте США будет принято решение о размещении в республике американского военного контингента на постоянной основе. А пока в Латвии открыта, как утверждает газета министерства обороны США Stars and stripes, новая база для американских подразделений сил специальных операций (ССО). На ней будут размещены конвертопланы CV-22 из 352-го крыла специальных операций ССО, задачей которых станет заброска в угрожаемый период в тыл противника четырёх групп спецназа. По сообщениям СМИ, эти вопросы предполагается отработать на предстоящем учении, когда группа спецназа двинется по условному маршруту от Риги далеко на восток…

Не менее чем республики Прибалтики в планах натовской штаб-квартиры задействована Польша. В Варшаве, заметим, не скрывают огорчения, что не удалось превратить страну в «форт Трампа», однако продолжают инициировать размещение на польской территории на постоянной основе американских войск. Кстати, именно на Польшу возлагается задача отработать в ходе манёвров «Защитник Европы – 2021» вопросы нанесения превентивного удара, сценарий которого разработал, по сообщению издания Over Defense, военно-морской аналитический центр США. Согласно ему 30 тысяч польских военнослужащих должны будут «быстро и внезапно» уничтожить находящиеся на территории условного противника военные цели, а затем захватить и весь анклав.

Подобные, прямо скажем, провокационные устремления демонстрируют и другие страны, составляющие средний зубец натовских «стратегических вил». А вот южный фланг, которому США и НАТО придают в последнее время приоритетное значение в сдерживании России, пока, по оценке Брюсселя, не готов к выполнению стоящих перед ним задач. Впрочем, вовсе не из-за нежелания правительств стран юго-восточной Европы, некогда членов Организации Варшавского договора, превращать национальную территорию в военный плацдарм против своего бывшего союзника.

К примеру, Румыния в январе приняла отряд разведывательно-ударных беспилотников MQ-9 Reaper и примерно 90 военнослужащих ВВС США. Они разместились на 71-й воздушной базе в городе Кымпия-Турзий (уезд Клуж на северо-западе страны) и будут «выполнять задачи по сбору информации, наблюдению и воздушной разведке в поддержку операций НАТО». Сообщается также, что Пентагон намерен инвестировать более 130 млн долларов в модернизацию базы в Кымпия-Турзий, которая должна стать главным транзитным узлом для операций американских ВВС на юго-востоке Европы.

Решение руководства НАТО уделить в ходе учения «Защитник Европы — 2021» повышенное внимание своему южному флангу продиктовано, как можно судить из заявлений официальных представителей альянса, несколькими соображениями. Прежде всего в штаб-квартире альянса, где решающее слово имеют представители США, намерены продемонстрировать своё растущее присутствие в северо-западном Причерноморье в непосредственной близости от границ России. А во-вторых – отработать вопросы быстрой переброски личного состава и боевой техники и создания крупной группировки войск в этом регионе. По оценке западных экспертов, решать эту задачу пока затруднительно, так как по конвенции Монтрё водоизмещение проходящих через два черноморских пролива (Дарданеллы и Босфор) военных кораблей не должно превышать 15 тысяч тонн, что ограничивает возможности наращивания военной группировки морским путём, а насколько к тому готова сухопутная инфраструктура пока не ясно.

Поэтому спланированы проверка пропускной способности портов в Греции и на Адриатике, а также испытание автомобильных трасс переброски техники в гористой местности Балкан, которая и в прошлом веке была одним из самых сложных мест для проведения военных операций. Планируется переброска войск по воздуху и морем (через Грецию и порты на Адриатике) на Балканы — в Хорватию (полигон Слунь), Боснию и Герцеговину (полигон Маньяка) и Северную Македонию (полигон Криволак). Часть учений запланирована также в Черногории, Косово и Албании. Территория Болгарии и Румынии станет районом проведения тактико-специальных учений с пусками ракет класса «земля — земля». Многие эпизоды манёвров намечено провести в Венгрии, которая будет служить глубоким тылом «учебной войны».

Мария Томиленко, «Красная звезда»

В полной мере соответствовать вызовам времен

1 марта 2021 года свой годовой праздник отмечает личный состав Военной академии Воздушно-космической обороны, которая до 1998 года называлась Военной командной академией противовоздушной обороны. В этот день, ровно 64 года назад, в Калинине (Твери) в военном городке по улице Коммунальной, дом 50 (впоследствии ей дадут имя Главного маршала авиации Павла Фёдоровича Жигарева), где раннее располагались Военно-химическое училище и Военная академия тыла и снабжения, начались занятия с первым набором слушателей-офицеров – будущими командными кадрами системы ПВО страны. О сегодняшнем дне вуза, о задачах, стоящих перед ним, и особенностях образовательного процесса нашему корреспонденту рассказал начальник академии генерал-лейтенант Владимир Ляпоров.

– Владимир Николаевич, с чего всё начиналось 64 года назад?

– Создание академии в 1957 году шло синхронно с интенсивным техническим и технологическим развитием сил и средств Войск ПВО, осуществлявших защиту страны от воздушного, позднее воздушно-космического нападения со стороны стран, вошедших в блок НАТО.

Как мы помним, в этот период получили активное развитие реактивная авиация, межконтинентальные баллистические ракеты. Страны Запада всерьёз рассматривали возможность ядерной бомбардировки городов Советского Союза и стран социалистического лагеря.

На вооружение частей и соединений ПВО стали активно поступать самые современные на тот период времени системы и средства противовоздушной обороны. Поэтому с особой остротой встала задача подготовки офицеров, способных эксплуатировать и применять их.

Основу преподавательского коллектива академии в те годы составили офицеры – участники Великой Отечественной войны, имевшие боевой опыт и хорошую теоретическую подготовку, поэтому комплектование было произведено в кратчайшие сроки. А уже в апреле 1958 года состоялся первый выпуск слушателей. 2 ноября 1958 года академии было вручено Боевое знамя.

Дальнейшее развитие академии происходило самым интенсивным образом. Начавшаяся подготовка офицеров зенитных ракетных войск была дополнена подготовкой офицеров радиотехнических войск (в 1958 году), офицеров для войск ракетно-космической обороны (в 1966 году), истребительной авиации (в 1977 году), разведки и радиоэлектронной борьбы. Таким образом, уже к 1980-м годам была создана комплексная система подготовки офицеров для всех родов Войск ПВО.

– Какова структура современной академии?

– С 1995 года, после распада Советского Союза, когда большая часть учебных заведений осталась за пределами России, в академии началось обучение курсантов, которое ведётся и расширяется до настоящего времени. Профиль подготовки определяется потребностью в специалистах для частей, соединений и объединений Воздушно-космических сил.

Поэтому наш выпускник должен быть хорошим управленцем, способным объединить в единую систему действия частей и соединений различных родов войск, уметь принимать быстрые и правильные решения, быть технически образованным и грамотным офицером. Кроме того, должен обладать самым обширным набором знаний различных родов войск, их вооружения и военной техники, а также способов их применения.

В настоящее время ни одно из учебных заведений Минобороны России не имеет такого опыта комплексной подготовки офицеров войск противовоздушной и противоракетной обороны, который имеет академия. Это касается и опыта проведения научных исследований.

В состав вуза входят пять факультетов, 17 кафедр, научно-исследовательский центр и два учебных центра – зенитных ракетных войск и подготовки специалистов (расчётов радиотехнических войск).

Современная учебно-материальная база, насыщенная средствами вооружения, военной техники и информатизации, и опытные преподаватели позволяют решать все задачи подготовки высокопрофессиональных специалистов-офицеров.

При этом академия реализует полный цикл подготовки – от курсантской скамьи до командования подразделением, частью, соединением, а в последующем и объединением за счёт реализации в академии всех уровней высшего образования от полной военно-специальной подготовки (курсанты) до высшей военной оперативно-тактической подготовки (слушатели-магистры) и подготовки учёных.

Отмечу, что основная направленность подготовки слушателей – это управление воинскими частями и соединениями, а также управление техническим обеспечением войск (сил).

Что касается курсантов, то это специалисты в области эксплуатации автоматизированных систем управления от уровня подразделения рода войск до соединения и объединения, а также специалисты по эксплуатации современных систем вооружения зенитных ракетных и радиотехнических войск и загоризонтных радиолокационных станций.

– Что ещё способствует качественной организации обучения?

– Во-первых, тесное взаимодействие с расположенными в непосредственной близости Центральным научно-исследовательским институтом ВКС, воинскими частями и соединениями войск ПВО-ПРО, ведущими научно-производственными предприятиями по направлению ВКО. Это позволяет проводить ряд занятий на их базе, прививать прочные практические умения и навыки будущим командирам и инженерам по управлению подразделениями, воинскими частями и их техническому обеспечению в различных условиях обстановки, а также организовывать научные исследования.

Во-вторых, привязка теоретического обучения к практике. Уже с первого курса начинаются выезды курсантов и слушателей в войска на места своей будущей службы. Практики, стажировки в частях ВКС спланированы на протяжении всего обучения в академии.

– Надо полагать, что подготовка кадров в полной мере соответствует техническому развитию и современным вызовам?

– Безусловно. Сегодня в ВКС идёт динамичный процесс ввода в эксплуатацию новейших систем и комплексов: радиолокационные станции систем предупреждения о ракетном нападении «Воронеж», зенитные ракетные системы С-400, С-350 и другие средства нового поколения. Компетенция наших выпускников, судя по ежегодно поступаемым в академию отзывам из войск, позволяет выполнять задачи по предназначению и быстро осваивать средства вооружения противовоздушной и противоракетной обороны. Замечу, что уже второй год идёт обучение будущих специалистов по эксплуатации новейших комплексов С-500, ещё не поступивших на вооружение.

– Каким был набор в вуз в 2020 году? Отразилась ли ситуация с коронавирусом на общем конкурсе поступающих?

– Несмотря на объективные сложности, связанные с распространением новой коронавирусной инфекции, средний конкурс на все 13 специальностей у курсантов не уменьшился, составив более трёх человек на место. У девушек отбор традиционно был более сложным, свидетельством тому – двузначное числовое значение конкурса: 13 человек на место.

Если говорить о географии поступления, то здесь мы увидим всю Россию – к нам поступали абитуриенты из Иркутской области, Омска, Белогорска, Хабаровска, Калининграда, Екатеринбурга, Саратова, Курска, а также из маленьких городков и сёл России. Мы отобрали самых подготовленных ребят.

Примерно четверть всех поступивших абитуриентов составили выпускники довузовских учреждений Минобороны России. Это представители Омского кадетского военного корпуса, Ставропольского Президентского кадетского училища, девушки из Кызылского Президентского кадетского училища, Пансиона воспитанниц Министерства обороны Российской Федерации, Тверского суворовского военного училища.

Кстати, Тверское СВУ входит в структуру ВКС. Взаимодействие между академией и училищем организовано посредством профориентации суворовцев в рамках дополнительного образования с участием в этом процессе наших педагогов. Традиционными стали совместные мероприятия – военно-исторические конференции, на которых суворовцы имеют возможность выступить на актуальные темы наравне с курсантами и офицерами.

– Наступает активная фаза подготовки к набору курсантов первого курса. Как академия готовится к приёму, каковы ожидания от набора курсантов в 2021 году?

– Перед началом набора курсантов мы традиционно проводим большую работу по привлечению молодёжи в наш вуз. Специально созданные группы из офицеров академии проводили разъяснительную и агитационную работу по всей нашей стране от Калининграда до Хабаровска. Мы посетили более 70 регионов страны, десятки учебных заведений – школ и вузов.

Была проделана большая работа по взаимодействию с центральными и региональными средствами массовой информации. Более 30 изданий по всей России разместили информацию о нашем вузе, правилах и условиях набора. На сайте в сети интернет можно найти агитационные видеоматериалы об академии.

В период с 1 сентября прошлого года и по февраль этого года было проведено четыре мероприятия в рамках дня открытых дверей. В их ходе все желающие поступить в академию могли ознакомиться с вооружением и техникой, изучаемой в академии, с правилами поступления, узнать об условиях жизни курсантов, непосредственно пообщаться с ними. На сегодняшний день всё запланированное выполнено в полном объёме.

– Владимир Николаевич, как модернизируется учебно-материальная база? Что уже сделано и что ещё предстоит сделать?

– Учебно-материальную базу, инфраструктуру академии можно охарактеризовать как современную, динамично развивающуюся. Её совершенствование – объект постоянного внимания Главного командования Воздушно-космических сил и Министерства обороны Российской Федерации.

При поддержке руководства ВКС и Министерства обороны, помощи со стороны предприятий оборонно-промышленного комплекса проведены работы по приведению учебно-материальной базы академии в соответствие с требованиями к содержанию и эксплуатации зданий (сооружений).

В частности, в течение последних трёх лет проведена реконструкция и введены в эксплуатацию два учебных корпуса, включающих в себя 32 учебных класса и 12 лекционных аудиторий, позволяющих проводить обучение до 430 слушателей и курсантов по направлениям подготовки академии. Проведён ремонт и полностью оборудованы мебелью 84 учебных класса и аудитории в шести учебных корпусах академии. Отремонтированы два спортивных зала, плавательный бассейн и открытые учебно-спортивные тренировочные комплексы, которые позволяют не только проводить занятия по физической подготовке, но и организовывать всеармейские соревнования в рамках спартакиад и олимпиад.

В соответствии с современными требованиями в учебном центре академии в Гатчине оборудованы две технические позиции для размещения вооружения и военной техники, используемой в учебном процессе.

Только за последние три года в академию поставлены: зенитный ракетный комплекс С-350 «Витязь», новейшие учебно-тренажёрные средства для подготовки расчётов РТВ, расчётов командных пунктов ЗРВ, тренажёр зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь-С1», модульный тренажёрный комплекс вождения КамАЗ-5350, пять современных комплексов средств автоматизации управления войсками, которые позволяют вырабатывать у обучающихся навыки боевой работы на современных образцах вооружения и военной техники.

С помощью системы учебных командных пунктов различного уровня войск ПВО-ПРО решаются задачи подготовки командиров и офицеров штабов соединений и частей, а также задачи подготовки офицеров по организации комплексной системы ВКО в регионах и на стратегических направлениях.

В академии активно реализуется программа «Электронный вуз», в рамках которой осуществляются информатизация и автоматизация всех процессов образовательной деятельности в первую очередь путём дальнейшего развития электронной информационной образовательной среды академии.

За последние два года в академию в рамках реализации государственного контракта поступило более 500 современных персональных компьютеров, что стало основой создания и внедрения в образовательный процесс электронных учебников. Всего их разработано более 170.

Работа по модернизации учебно-материальной базы продолжается. В ближайшие три года в академию должны поступить четыре тренажёрных комплекса и перспективная, находящаяся сейчас на государственных испытаниях система автоматизированного управления.

– Вы уже говорили о войсковых стажировках и практиках. Где и как их проходят курсанты и слушатели?

– Учебными планами академии более двух третей всего учебного времени отведено на практические занятия и практики. Практические занятия слушателей проходят на автоматизированных учебных командных пунктах, а с курсантами – на вооружении, развёрнутом в учебных центрах академии, а также в воинских частях.

Знакомство курсантов 1-го курса с будущей профессиональной деятельностью осуществляется в рамках практики, которая в обязательном порядке проводится с выездом в части и соединения Воздушно-космических сил.

С целью совершенствования умений и навыков при исполнении должностных обязанностей курсанты и слушатели выезжают на войсковую стажировку. Места проведения стажировок напрямую зависят от военных специальностей, которые осваивают обучающиеся. В этом году курсанты академии проходили войсковую стажировку на базе 4-го Государственного центрального межвидового полигона.

И конечно же, финал подготовки офицеров – это комплексные командно-штабные учения с боевой стрельбой, которые ежегодно проводятся на полигоне Ашулук.

В учениях принимают участие совместные боевые расчёты курсантов Ярославского высшего военного училища противовоздушной обороны и слушателей и курсантов Военной академии Воздушно-космической обороны. В 2019 и 2020 годах в ходе комплексных командно-штабных учений с боевой стрельбой все задачи по поражению ракет-мишеней боевыми расчётами академии были выполнены на отлично. Рассчитываем на такой же результат и в этом году.

– Нынешний год знаменателен – состоится первый выпуск лейтенантов-девушек. Поделитесь уникальным опытом подготовки военнослужащих-женщин в рамках образовательной программы.

– Большинство девушек, поступающих в академию, заранее готовятся стать курсантами и уделяют большое внимание своей физической подготовке, морально настраиваются на преодоление будущих трудностей. Поэтому слабым полом наших девушек можно назвать разве что до поступления в академию. И то с большой долей условности.

Опыт показывает, что девушкам-курсантам помогают в освоении специальностей такие присущие женщинам качества, как внимательность, взвешенность личностных оценок в профессиональном общении, умение быстро адаптироваться к условиям обстановки, способность не теряться в трудных ситуациях и долгое время одинаково хорошо и кропотливо выполнять рутинную, но чрезвычайно нужную работу.

В ходе обучения программа подготовки девушек практически ничем не отличается от аналогичной у юношей. Они также учатся ежедневно по 9–12 часов, включая шесть часов обязательных занятий под руководством преподавателей. Во время обучения девушки принимают активное участие в мероприятиях по обслуживанию и эксплуатации военной техники. В ходе отработки заданий во время практики они проявляют самостоятельность, трудолюбие, инициативу и творческий подход, показывают твёрдые знания и практические навыки в использовании современных компьютерных информационных технологий при решении прикладных инженерных задач.

За пять лет девушка получает профессиональные знания и физическую форму, позволяющие исполнять функциональные обязанности в должности предназначения наравне с мужчинами. Поэтому и распределяются наши выпускницы на те же офицерские должности, что и представители сильного пола. Сомнений в их профессиональной пригодности лично у меня не возникает.

– Как академия будет представлена на параде Победы в 2021 году? Началась ли подготовка к нему?

– Наши курсанты-девушки начиная с 2019 года постоянно участвуют в парадах на Красной площади 9 Мая. Привлекаются только успевающие на хорошо и отлично, отличающиеся примерной дисциплиной курсанты.

В этом году в параде Победы примут участие 84 курсанта женского пола. Учитывая исключительное желание девушек, нам пришлось провести отбор на соответствие требованиям парадного расчёта.

Подготовка курсантов к параду началась 1 декабря 2020 года. В настоящее время проходит второй этап подготовки (строевая подготовка без оружия в составе полуроты и роты). С 26 марта спланировано убытие девушек в город Москву для тренировок непосредственно на полигоне Алабино.

– Каков научный потенциал академии? Как учебное заведение будет представлено на предстоящем форуме «Армия-2021»?

– Гордость нашего коллектива – профессорско-преподавательский и научный состав. Подготовку слушателей и курсантов в академии ведут более 300 педагогов. Из них 52 доктора наук и профессора, более 240 кандидатов наук.

В вузе трудятся: восемь заслуженных деятелей Российской Федерации; 35 сотрудников, удостоенных различных почётных званий в области образования и науки; 67 преподавателей имеют боевой опыт. Укомплектованность профессорско-преподавательского состава преподавателями с учёной степенью и (или) учёным званием составляет более 62 процентов.

В рамках проведения Международного военно-технического форума «Армия-2021» академия планирует принять участие в выставочной экспозиции «Военное образование – передовые технологии и цифровая трансформация».

В рамках выставочной экспозиции готовимся к показу электронного образовательного ресурса – программного модуля «Подготовка научно-педагогических и научных кадров», программно-аппаратного комплекса «Электронная информационно-образовательная среда академии», который представляет собой систему средств нормативного, учебно-методического, информационно-технологического и организационно-технического обеспечения обучения и контроля качества адъюнктов.

В рамках научно-деловой программы форума «Армия-2021» Военная академия ВКО планирует провести круглый стол на тему «Проблемы разработки специального программно-алгоритмического обеспечения функционирования систем локации, опознавания и радиоуправления в интересах повышения эффективности применения комплексов и систем, решающих задачи воздушно-космической обороны».

Подготовка идёт полным ходом.

Леонид Хайремдинов, «Красная звезда»

Россия. ЦФО > Армия, полиция. Образование, наука. СМИ, ИТ > redstar.ru, 1 марта 2021 > № 3661421 Владимир Ляпоров

Стоимость г/к рулона в Германии за полгода выросла на 70%

Видимое укрепление цен на сталь с конца 2020 г. было вызвано некоторой напряжённостью предложения в условиях обозначившегося восстановления спроса, особенно на рулонную продукцию в некоторых регионах Европы на фоне логистических проблем и недавних исключительно суровых для Германии погодных условий.

С начала года средняя цена в Северной Европе на г/к рулонную сталь на условиях ex-works Рурский регион Германии достигла €710 за тонну, укрепившись по сравнению с шестью предшествующими месяцами более чем на 70% - факторами такого роста являлись снижение производства и резкий рост стоимости сырья, в т.ч. и железной руды, почти до девятилетних максимумов. По оценке S&P Global Platts к 24 февраля оценка северо-европейских цен (цены в Германии традиционно входят в неё, хотя формально Германию нельзя назвать севером Европы) достигла €730 за тонну, максимума за 13 лет.

Экспортные цены на турецкую арматуру на текущей неделе достигли $640 за тонну FOB Турция, на 45% выше, чем годом ранее. Ослабление доллара в прошлом году, естественно, сильно сказалось на «привязанных» к доллару ценах на продукцию, но сильные цены на арматуру отражают также и подъём спроса в строительной отрасли многих стран, и недавний ценовой всплеск на чёрный лом.

Россия и Турция в 2020 году нарастили выпуск стали, хотя Европа его сокращала

Как сообщает Platts,в целом по «расширенной» Европе с учётом России, СНГ, Турции производство необработанной стали в 2020 г. составило 268,58 млн. тонн, на 6% ниже сравнительно «благополучного» уровня 2018 года. Спрос на стальную продукцию испытал сильный удар вследствие сокращений в автомобилестроении, на который приходится до 19% общего потребления стали. Кроме того, в снижении производства стали в ЕС ещё ДО пандемии частично «обвинялись» значительные объёмы импорта и изменения в автомобильной отрасли, связанные с ужесточением экологических норм и законодательств. В четвёртом квартале 2020 г. такое проседание потребления в значительной степени было «отыграно» в результате государственного стимулирования производства электромобилей.

С третьего квартала 2020 г. государственное стимулирование экономик европейских стран всё-таки дало некоторый «пинок» спросу и ценам на сталь после заметного провала в ходе первой волны пандемии, в результате таких мер была возобновлена работа некоторых доменных и электродуговых печей. В соответствии с планом Европейской Комиссии на восстановление промышленности после пандемии и снижение выделения углерода в атмосферу в металлургии будет выделено не менее €1,8 трлн. ($2.19 трлн.), с чем связаны большие надежды на поддержку производства и спроса на сталь.

По оценкам аналитика Jefferies International Алана Спенса в середине февраля в ЕС по-прежнему не работали мощности, эквивалентные производству до 5 млн. тонн стали. По оценке эксперта, в рабочий режим вернулись около 80% мощностей по производству необработанной стали (почти 25 млн. тонн), выведенных из производства на пике пандемии в начале 2020 г.

Россия продолжает быть крупнейшим производителем необработанной стали, произведя в 2020 г. 73,401 млн. тонн, рост на 2,6% по сравнению с предшествующим годом, при этом ослабление рубля способствовало наращиванию экспорта некоторыми компаниями. В декабре ММК объявил о проведении длительных ремонтно-профилактических работ – на 134 дня – на доменной печи № 9.

По итогам 2020 г. Турция «оттеснила» Германию с позиции крупнейшего производителя стали за пределами России – производство стали в Турции в 2020 г. составило 35,764 млн. тонн, рост на 6% по сравнению с предшествующим годом, в Германии аналогичные показатели составили 35,658 млн. тонн, снижение на 10%. В Турции крупнейший «интегрированный» сталепроизводитель Isdemir в январе вновь запустил доменную печь № 2 после ремонтно-профилактических работ, и сейчас работают три из четырёх доменных печей.

В Wintershall Dea рассказали о финансировании "Северного потока — 2"

Компания Wintershall Dea считает, что в финансировании строительства "Северного потока — 2" не будет проблем, сказал член правления Wintershall Dea, ответственный за деятельность компании в России, Латинской Америке, а также за газотранспортные проекты Тило Виланд.

Как отметил Виланд, введенный ранее в эксплуатацию "Северный поток — 1" в настоящий момент загружен максимально. По его словам, он является очень современной и экологичной системой, что также помогло обеспечить надежные поставки газа в Европу.

"Все стороны-участники этого проекта ("Северный поток — 1" - ред.) это тоже наблюдали, видели, насколько эти поставки надежны. И поэтому я не думаю, что с финансовой стороны могут быть какие-то проблемы (для "Северного потока — 2" - ред.). Но опять же, финансовая сторона обеспечена компаниями, участвующими в проекте, они продемонстрировали, что могут бороться с существующими проблемами.", - сказал в ходе дискуссии, организованной международным дискуссионным клубом "Валдай".

"Северный поток — 2" предполагает строительство двух ниток газопровода общей мощностью 55 миллиардов кубометров газа в год от побережья России через Балтийское море до Германии. Его реализует Nord Stream 2 AG с единственным акционером - "Газпромом". Европейские партнеры - Royal Dutch Shell, OMV, Engie, Uniper и Wintershall - обязались суммарно профинансировать проект на 50%, то есть на сумму до 950 миллионов евро каждый.

Во вторник Wintershall Dea сообщила, что завершила инвестиции в строительство "Северного потока 2", направив в общей сложности на его финансирование 730 миллионов евро. В 2020 году о полном завершении своих обязательств по финансированию "Северного потока — 2" заявляли в OMV и Shell, при этом австрийская OMV указывала, что в рамках кредита инвестировала в проект 730 миллионов евро. Все иностранные партнеры по проекту "Северный поток — 2" направляли финансирование на его строительство синхронно, по запросу Nord Stream 2 AG

Водородная лихорадка «зеленого» кейнсианства

Планы по развитию водородной экономики в странах «золотого миллиарда» напоминают попытку создать новую форму сырьевой зависимости, причем наибольшую активность в водородной энергетике проявляют страны с очень высоким уровнем государственного долга

В 2020 году общая стоимость заявленных по всему миру проектов в области водородной энергетики превысила $300 млрд. Отсутствие у большинства из них перспектив коммерческой окупаемости в ближайшие несколько лет отнюдь не останавливает их инициаторов — напротив, готовность правительств многих стран инвестировать в новомодные водородные стартапы лишь стимулирует активность. При этом планы по развитию водородной экономики в странах «золотого миллиарда» слишком уж напоминают попытку создать новую форму сырьевой зависимости для остальных стран, которые захотят обеспечивать их водородом разных цветов и оттенков.

В очередь за господдержкой

По данным обзора Hydrogen Insights 2021, опубликованного в середине февраля Водородным советом (международной организацией со штаб-квартирой в Брюсселе), к началу этого года собственные стратегии развития водородной энергетики приняли более 30 государств мира, а общее количество проектов в этой сфере достигло 228. Речь идет не только о производстве водорода, но и о других элементах в цепочке создания стоимости: использовании водорода в промышленности, транспорте и т. д.

Если все эти проекты будут реализованы, то к 2030 году общий объем инвестиций в водородную энергетику превысит $300 млрд. Примерно четверть из заявленного объема вложений — порядка $80 млрд — Водородный совет относит к «зрелым» проектам, которые либо уже функционируют, либо находятся на стадии планирования или принятия окончательных инвестиционных решений. По утверждению исполнительного директора организации Дэрила Уилсона, ее участники — более сотни компаний из двух десятков стран — планируют увеличить инвестиции в водородные проекты в 6 раз до 2025 года и в 16 раз до 2030 года.

В документе, который Водородный совет подготовил вместе с консалтинговой группой McKinsey & Company, особо подчеркивается роль государств в реализации водородных инициатив.

К концу нынешнего десятилетия, утверждают авторы обзора, водород может стать наиболее конкурентоспособным низкоуглеродным решением более чем в 20 сферах экономики, включая грузовые перевозки на дальние расстояния, сталелитейную отрасль и др. И первым фактором, значимым для достижения этого результата, называется именно «выполнение правительствами своих обязательств по глубокой декарбонизации экономик, подкрепленное финансовой поддержкой, нормативным регулированием и четкими стратегиями и целями в водородном сегменте». Второй принципиальный фактор для успеха водородных проектов в большей степени технологический: их развертывание будет зависеть от снижения стоимости производства и распределения водорода.

Технологические «прорывы» в области водородной энергетики пока остаются вопросом будущего, в особенности в таком направлении, как производство «зеленого» водорода с использованием возобновляемых источников энергии (ВИЭ).

Зато очередь претендентов на получение господдержки растет день ото дня, в особенности в Евросоюзе, где водородная энергетика стала одним из приоритетов в рамках принятого в прошлом июле пакета бюджетных стимулов на 2021–2027 годы общей стоимостью €1,8 трлн.

Например, субсидии из этих средств рассчитывают получить крупнейшая нефтяная компания Франции Total и энергохолдинг Engie, которые в начале этого года заявили проект «Массилия» по производству «зеленого» водорода с использованием солнечной энергии. Как пояснял региональный представитель Total по Средиземноморью Жан-Мишель Диас, чтобы конечный продукт был доступен по приемлемой для потребителя цене, на начальном этапе нужно помочь ему за счет этих средств программы восстановления экономики Евросоюза после пандемии коронавируса. Правительство Германии в июне прошлого года, еще до утверждения стимулирующего пакета Евросоюза, приняло решение направить на реализацию национальной водородной стратегии €7 млрд — более 5% от общего объема национального плана мероприятий по перезапуску экономики. Щедрые обещания получили и страны европейской периферии — в частности, в сентябре прошлого года Эмануэле Вольпе, представитель энергохолдинга «ДТЭК» украинского миллиардера Рината Ахметова, сообщил, что Евросоюз готов выделить Украине €16,6 млрд на строительство солнечных и ветровых электростанций, которые будут использоваться для производства «зеленого» водорода.

Очевидно, что за действиями европейских стратегов стоит хорошо известная теория смены экономических циклов, утверждающая, что каждый новый подъем имеет в своей основе определенный технологический драйвер, чаще всего сопряженный с энергетикой. Скажем, классический индустриальный капитализм был эпохой каменного угля, в ХХ веке глобальную экономику разгоняла уже нефть, теперь же Европа хочет переместиться на новую энергетическую платформу, в которой будут доминировать ВИЭ и водород.

Но есть немаловажный нюанс. Наступление угольной и нефтяной эпох во многом было результатом предпринимательской активности: сложно, мягко говоря, представить, чтобы Джон Рокфеллер или братья Нобели просили просубсидировать свои нефтяные проекты на самом старте из правительственных бюджетов, упирая на то, что их рентабельность неочевидна, да и технологии еще не до конца разработаны. Теперь же первым номером в смене энергетической парадигмы намерены выступить государства, уже демонстрирующие готовность щедро финансировать гипотетические «прорывы».

«Зеленое» будущее взаймы

Приведет ли эта «зеленая» разновидность кейнсианства к перезапуску экономического роста, пока сказать сложно. Экономисты по-прежнему не пришли к общему мнению относительно эффективности наращивания бюджетных стимулов как способа преодоления кризиса. Но в связи со сказанным выше стоит обратить внимание на то обстоятельство, что наибольшую активность в водородной энергетике проявляют страны с очень высоким уровнем государственного долга.

Не секрет, например, что именно долговой механизм лежит в основе стимулирующего пакета Евросоюза, ряд стран которого по соотношению долга к ВВП уверенно перешагнули планку в 100%. Предполагается, что европейский Фонд восстановления и устойчивости в объеме €672,5 млрд, из средств которого профинансируют «зеленые» инициативы, будет сформирован за счет заимствований на мировых рынках капитала, которые будут затем погашаться всеми странами ЕС. Но самым наглядным примером финансирования безуглеродного будущего за счет заимствований в настоящем является Япония, давно находящаяся на первом месте в мире по соотношению долг/ВВП: в последние годы этот показатель у Страны восходящего солнца находился на уровне около 240%. Но пока Япония исправно погашает свои обязательства, она может смело наращивать расходы, в том числе не имеющие перспектив окупиться в обозримой перспективе.

Поворот к водородной энергетике в Японии состоялся после аварии на АЭС «Фукусима» в 2011 году. К 2017 году, когда японцы первыми в мире приняли Базовую водородную стратегию, провозгласив курс на превращение в «водородную нацию», уже были реализованы первые пилотные проекты. Наиболее известным из них до недавнего времени являлся Mirai, первый в мире серийный автомобиль на водородных топливных элементах, производство которого начала в 2014 году компания Toyota.

Однако, отмечает Никита Нестеренко, аналитик инвестиционной компании QBF, до сентября 2019 года по всему миру было продано всего около 11 тыс. таких автомобилей. Причина вполне прозаична: одним из главных барьеров на пути увеличения потребления водорода остается его высокая стоимость: кубометр водорода стоит почти на порядок больше, чем кубометр СПГ.

«Даже в Японии рынок водорода пока не является экономически рентабельным, в настоящее время почти все технологии использования водорода и топливных элементов в значительной степени зависят от государственного финансирования. Согласно дорожной карте Министерства экономики, торговли и промышленности Японии, страна ожидает, что водородные технологии станут рентабельными только к 2030 году», — комментирует эксперт.

К этому моменту, добавляет Никита Нестеренко, японцы рассчитывают, что нынешняя розничная цена водорода — около 100 иен ($0,94) за кубометр — снизится до 30 иен ($0,28 по текущему курсу), а в долгосрочной перспективе и до 20 иен ($0,19). За это время также должны быть усовершенствованы технологии топливных элементов — например, в конце прошлого года Toyota выпустила новую модель Mirai, которая на одном полном водородном заряде может проехать на 30% больше, чем исходные 650 км. Глобальную презентацию возможностей транспорта на водороде Toyota планировала провести прошлым летом во время Олимпийских игр в Токио, которые были отменены из-за коронавируса. Теперь на фоне бума водородных проектов это шоу может оказаться еще более эффектным, если, конечно, игры, перенесенные на нынешнее лето, вообще состоятся (недавно Япония из-за очередной вспышки коронавируса вновь ввела карантинные ограничения на въезд в страну).

Водородная стратегия, реализуемая в Японии, предполагает, что массовый переход к «зеленому» водороду состоится после того, как технологии его производства выйдут на рентабельность.

Поэтому пока Япония намерена импортировать водород, который нельзя назвать стопроцентно экологически чистым.

В 2019 году корпорация Kawasaki Heavy Industries объявила о строительстве в австралийском штате Виктория завода по сжижению и хранению водорода, который будет производиться из лигнита, одного из компонентов бурого угля, и экспортироваться в японский порт Кобе. Первые поставки были запланированы на весну текущего года, однако из-за коронавируса пока откладывается сертификация судна, которое будет возить водород из Австралии.

В сегменте «зеленого» водорода крупнейшим японским проектом должен стать FH2R (Fukushima Hydrogen Energy Research Field), который также планируется запустить в эксплуатацию в 2021 году. Это будет крупнейшая из дошедших до реализации инициатив по производству водорода с использованием ВИЭ (солнечной энергии) — установка мощностью 10 тыс. кВт сможет выдавать несколько сотен тонн водорода в год.

По мере роста спроса на новый энергоноситель в Японии будут разворачиваться сети водородных заправочных станций, указывает Никита Нестеренко. Еще в 2017 году компании Toyota, Honda, Nissan, Tokyo Gas и Iwatani Corp. вместе с шестью другими компаниями, включая разработчиков инфраструктуры и инвестиционные фонды, основали совместное предприятие Japan H2 Mobility (JHyM) для ускорения этого процесса — опять же, с помощью государственных субсидий. В сотрудничестве с японским правительством JHyM планирует построить в общей сложности 80 новых водородных заправочных станций к началу 2022 года.

Кроме того, власти страны планируют принять поправки к действующим нормативным актам, чтобы облегчить дальнейшее строительство водородных АЗС. С 2018 года идет смягчение положений законодательства о пожарной безопасности, которые ранее препятствовали расширению этой инфраструктуры, что позволит устанавливать водородные станции в непосредственной близости от обычных АЗС. Но на сегодняшний день, по словам Нестеренко, по-прежнему отсутствует единая цепочка поставок, в которой все компоненты водородных АЗС (производственный блок, панель управления, оборудование безопасности и дозатор) предлагались бы по единым стандартам водородных компонентов.

Та же сырьевая экономика, но в экологичной упаковке

Стоит обратить внимание и на такой уже вполне выраженный аспект глобальной водородной экономики, как существенная разница между потенциальными потребителями водорода и его потенциальными поставщиками. Характерно, что о планах масштабного использования водорода в качестве топлива заявляют преимущественно страны ядра глобальной экономики, которые принято еще объединять понятием «золотой миллиард». Они не только планируют сами производить водород, главным образом в «зеленой» модификации, но и настроены на большие объемы его импорта, причем в основном из стран, относящихся к «середнякам» или сырьевым перифериям мировой капиталистической системы.

А поскольку производство «зеленого» водорода для этих стран может оказаться слишком дорогим удовольствием, в дело могут вступить политические факторы — доступ к водородным рынкам «золотого миллиарда» получат явно не все желающие.

Все это имеет самое прямое отношение к водородным планам России, намеренной занять к 2035 году до 16% мирового рынка водорода, главным образом именно за счет экспорта, который за полтора десятилетия планируется нарастить до 2 млн тонн в год. Пока Россия собирается выходить на мировой рынок с «бирюзовым» водородом, получаемым из природного газа с побочным продуктом в виде сажи, и «желтым» водородом, который намерен производить «Росатом» методом электролиза из воды. Перспективы производства «зеленого» водорода тоже существуют, учитывая активное развитие ВИЭ в стране, но глобальные правила игры на этом рынке определять будет явно не Россия, а следовательно, переговоры по поставкам водорода иного цвета, нежели «зеленый», неизбежно будут включать элемент политического торга.

На фоне того, что сейчас происходит вокруг доставки российского газа до европейских потребителей, можно предположить, что Россия и в случае с водородом столкнется с неудобствами, считает руководитель отдела трейдинга компании Aravana Capital Management Валдис Вулдорфс. Поэтому, по его мнению, для начала нужно доработать существующие технологии производства водорода, а в особенности продумать систему его транспортировки. Поскольку любая модернизация существующей инфраструктуры наподобие газопровода «Северный поток», доставка водорода по которому уже активно обсуждается, потребует инвестиций, необходимо просчитать и стоимость альтернативных каналов, считает эксперт.

«Как именно будет происходить развитие водородной энергетики в России и ее интеграция в водородную экосистему, можно будет судить немного позже, когда мы увидим результаты первых пилотных проектов, — считает Алексей Борисов, директор по отраслевым решениям компании КРОК в энергетике. — Однако уже очевидно, что важно соблюсти баланс. С одной стороны, нужно развивать водородные технологические компетенции и практики, и развитие водородной энергетики уже закреплено в Энергетической стратегии РФ до 2035 года. С другой стороны, важно стремиться сохранить позиции на традиционных энергетических рынках, поскольку благосостояние российской экономики напрямую зависит от экспорта энергоресурсов. Один из наиболее положительных сценариев заключается в том, что, поставив на рельсы экспорт водорода, мы получим дополнительный продукт в общем балансе экспорта».

Но и программу-минимум — выйти на объем экспорта российского водорода за границу в 200 тыс. тонн к 2024 году — реализовать будет непросто, уверен Леонид Хазанов, независимый промышленный эксперт, кандидат экономических наук. По его мнению, против достижения этой цели играют такие факторы, как высокая стоимость создания новых водородных производств и отсутствие для них отечественного оборудования. Приобретать его придется в Европе или США, и здесь негативное влияние могут оказать действующие против России санкции, либо в Китае, где могут запросить слишком высокую цену.

Поэтому пока говорить о бурном росте водородной энергетики в России не приходится, хотя интерес к ней большой, констатирует Хазанов, упоминая все тот же фактор господдержки: без нее не смогут обойтись серьезные инициативы ни в сфере производства, ни в сфере потребления водорода.

В последнем случае эксперт упоминает планы энергохолдинга En+ Group рассмотреть возможности по созданию в Красноярске сети станций по заправке автобусов СПГ и водородом. Однако, отмечает Хазанов, у компании пока нет ни собственных газовых месторождений, ни опыта генерации водорода на принадлежащих ей электростанциях, а переоборудование общественного транспорта под использование водорода потребует приличных средств. «Если эти расходы не компенсирует En+, то „Красноярскгортрансу“ и администрации Красноярска как его учредителю вряд ли следует на них идти, — считает Хазанов. — В этом случае неизбежно придется повышать стоимость проезда для пассажиров, вызвав критику с их стороны, или же дотировать проезд из регионального бюджета — иного варианта пока не просматривается».

Николай Проценко

6 метров, которые спасут «Северный поток-2»

Вопреки санкциям США, запрещающим инспекцию «Северного потока-2» и исследовательские работы для трубоукладки, на маршрут газопровода, по данным навигационного портала Marinetraffic, выдвинулось исследовательское судно Havila Subsea. Оно находится в долгосрочном чартере у шведского подрядчика строительства и уже участвовало в работах на газопроводе. Днем 25 февраля судно уже находилось над участком между действующим «Северным потоком» и уже уложенным участком «Северного потока-2» у границы территориальных вод Германии. Расстояние между двумя газопроводами в том месте составляет всего около километра.

Судно Havila Subsea, которое специализируется на подводных исследованиях, принадлежит норвежской Havila и находится в долгосрочном чартере у MMT Sweden. У этой компании, отмечает eadaily.com, с 2017 года действует контракт с оператором Nord Stream 2 AG на наружную инспекцию газопровода. Само судно уже участвовало в строительстве газопровода и упоминалось в распоряжении российского правительства о судах проекта в 2018 году в качестве судна для работ службы технического контроля и исследовательских работ.

Не следует забывать, что санкции и США запрещают инспекцию газопровода и исследовательские работы для трубоукладки, но только при глубине более 33 метров. А глубина моря всего немецкого участка «Северного потока-2» не превышает 27 метров — на 6 метров меньше.

В немецких территориальных водах и экономической зоне в Балтийском море балтийский газопровод не достроен по одной ветке на 13,9 км, а по другой — на 16,5 км.

После возобновления строительства «Северного потока-2» трубоукладочная баржа «Фортуна» уложила первые пять километров. «Фортуна» укладывает одну из двух веток газопровода с самым коротким недостроенным участком. В датской экономической зоне Балтийского моря ей осталось пройти около 44 км, а в немецкой — еще 13,9 км. По другой ветке предстоит уложить всего около 80 км газопровода.

Оператор проекта сообщал в обновленном плане работ, что работы по всему участку «Фортуны» в немецких и датских водах планируется завершить в конце июня.

Всероссийские проверочные работы весной 2021 года напишут более 7 миллионов школьников

1 марта в российских школах начинается проведение всероссийских проверочных работ (ВПР). В 2021 году они пройдут для обучающихся 4-8 классов в штатном режиме, для обучающихся 11 классов – по решению школы. Всего в написании ВПР примут участие более 7 миллионов школьников.

ВПР для 11 классов пройдут с 1 по 26 марта, для остальных классов – с 15 марта по 21 мая. Конкретные даты проведения ВПР для каждого класса и предмета школы определят самостоятельно в рамках установленного расписанием периода. Варианты проверочных работ формируются для каждой школы индивидуально из банка заданий ВПР.

Первыми ВПР напишут одиннадцатиклассники. Для них проверочные работы пройдут по истории, биологии, географии, физике, химии и иностранным языкам (английскому, немецкому или французскому). Эти проверочные работы проводятся по решению школы и предназначены в первую очередь для выпускников, не выбравших данные предметы для сдачи ЕГЭ. ВПР по географии школы могут провести для обучающихся 11 или 10 классов в зависимости от своего учебного плана.

С 15 марта по 21 мая пройдут ВПР для 4 классов (по русскому языку, математике и окружающему миру), 5 классов (русский язык, математика, история, биология), 6 и 8 классов (русский язык и математика), 7 классов (русский язык, математика, история, биология, география, обществознание, физика). Эти проверочные работы пройдут для всех классов в параллели. Также в обязательном порядке все обучающиеся 7 классов напишут с 1 апреля по 21 мая ВПР по иностранному языку (английскому, немецкому или французскому).

Обучающиеся 6 и 8 классов с 15 марта по 21 мая напишут ВПР еще по двум предметам на основе случайного выбора. Шестиклассникам могут встретиться ВПР по истории, биологии, географии или обществознанию, восьмиклассникам – по истории, биологии, географии, обществознанию, химии или физике. Информация о распределении предметов по классам в каждой параллели будет направлена школам через их личные кабинеты в Федеральной информационной системе оценки качества образования.

ВПР рекомендуется проводить на 2-4 уроках. При проведении проверочных работ будут соблюдаться все рекомендации Роспотребнадзора в условиях сохранения рисков распространения коронавирусной инфекции.

К 2025 году BASF обеспечит продажи экологичных продуктов-акселераторов на 22 млрд евро

Две производственные площадки BASF в Техасе – во Фрипорте и Пасадине – недавно получили доступ к возобновляемым источникам энергии. В целом, 19 производственных площадок концерна во всем мире частично или полностью перешли на ВИЭ.

В четвертом квартале 2020 года продажи выросли на 8% и составили 15,9 млрд евро. Цены также выросли на 7%, на что повлияли процессы в сегментах «Технологии для обработки поверхностей», «Решения для сельского хозяйства» и «Материалы». Влияние от приобретения полиамидного бизнеса компании Solvay составило 1%. Негативное влияние изменений валютного курса составило 7%.

В четвертом квартале EBITDA без учета единовременных эффектов вырос на 15% и составил 2,1 млрд евро. Показатель EBITDA составил 2,0 млрд евро по сравнению с 1,6 млрд евро в аналогичном периоде 2019 года. EBIT без учета единовременных эффектов продемонстрировал рост на 32% в четвертом квартале и составил 1,1 млрд евро. Рост обусловлен высоким доходом в сегментах «Материалы», «Химикаты» и «Промышленные решения». Это, в свою очередь, компенсировало сниженные доходы в других сегментах, включая «Другое». Единовременные эффекты, повлиявшие на EBIT, составили минус 181 млн евро по сравнению с минус 263 млн евро в аналогичном периоде 2019 года. Показатель EBIT в четвертом квартале 2020 года вырос на 61% и составил 932 млн евро.

Динамика продаж и прибыли группы BASF в 2020 году

В 2020 году продажи практически не изменились по сравнению с прошлым годом и составили 59,1 млрд евро. Негативные изменения валютного курса и объемов были практически компенсированы более высокими ценами и позитивным эффектом от управления портфелем.

Показатель EBITDA без учета единовременных эффектов снизился на 11% по сравнению с предыдущим годом и составил 7,4 млрд евро. Показатель EBITDA составил 6,5 млрд евро против 8,2 млрд евро в 2019 году. EBIT без учета единовременных эффектов достиг 3,6 млрд евро за весь 2020 год, что на 23% меньше по сравнению с предыдущим. Из-за последствий пандемии все сегменты концерна показали снижение прибыли, за исключением сегмента «Промышленные решения», где показатель EBIT без учета единовременных эффектов остался на уровне 2019 года. Снижение прибыли группы BASF было связано, в частности, со значительно меньшим вкладом сегментов «Материалы» и «Химикаты». Резкое падение спроса со стороны автомобильного сектора оказало существенное влияние на динамику прибыли в сегменте «Технологии для обработки поверхностей».

Показатель EBIT снизился с 4,2 млрд евро в 2019 году до минус 191 млн евро в 2020 году. В целом, единовременные эффекты EBIT составили минус 3,8 млрд евро против минус 442 млн евро в 2019 году. Данный рост связан в первую очередь с обесцениванием основных средств и нематериальных активов в третьем квартале 2020 года.

BASF выплатит премии несмотря на резкое снижение прибыли на задействованный капитал (ROCE)

Прибыль на задействованный капитал (ROCE) составила 1,7% по сравнению с 7,7% в 2019 году. Показатель EBIT, ставший причиной такого снижения, был подвержен негативному эффекту от обесценивания основных средств и нематериальных активов на сумму в 2,9 млрд евро.

Прибыль на задействованный капитал (ROCE) является определяющим фактором для выплаты бонусов сотрудникам группы. В 2020 году этот показатель находился ниже пороговой величины для выплаты премий. Тем не менее, Совет исполнительных директоров принял решение осуществить выплаты в знак признания и благодарности. «Таким образом мы хотим отметить огромные усилия команды BASF в сложный период пандемии», – комментирует Мартин Брудермюллер, председатель Cовета исполнительных директоров BASF. Компания осуществит бонусные выплаты на сумму 360 млн евро.

Успехи в достижении нефинансовых целей

BASF стремится к тому, чтобы до 2030 года сохранить абсолютные объемы выбросов парниковых газов на собственных производственных площадках и закупку энергии на уровне не выше 2018 года, несмотря на одновременный рост производства. В 2018 году выбросы составляли 21,9 млн метрических тонн. Выбросы в 2020 году составили 20,8 млн, что меньше установленного порога, однако на 3,5% больше, чем в предыдущем году (2019 год: 20,1 млн метрических тонн в эквиваленте CO?). Меры по повышению энергоэффективности и оптимизации процессов в совокупности со снижением объемов производства привели к уменьшению выбросов, но интеграция полиамидного бизнеса Solvay в январе в 2020 повлияла на общий итог.

Более того, к 2025 году BASF планирует обеспечить продажи сверх-экологичных продуктов-акселераторов на сумму 22 млрд евро. Для сравнения, в 2020 году объем продаж таких продуктов составил 16,7 млрд евро, что на 11% больше, чем продажи в 2019 году на сумму 15 млрд евро. Положительная динамика обусловлена востребованностью продуктов-акселераторов в сегментах «Технологии для обработки поверхностей» и «Решения для сельского хозяйства».

Дальнейшее укрепление позиций в области устойчивого развития

«В 2020 году на пути к повышению устойчивости нам удалось достичь важных вех», – отмечает Мартин Брудермюллер. В рамках программы управления выбросами концерн BASF запустил пилотный реактор для пиролиза метана. «Это важный шаг к широкомасштабному производству водорода без углеродных выбросов. В среднесрочной перспективе подобное решение может стать альтернативой электролизу воды», – добавил он.

В рамках программы по развитию экономики замкнутого цикла BASF успешно вывел на рынок первые коммерческие объемы продуктов «Ccycled». В 2021 году ожидается дальнейшее увеличение объемов.

Галина Иванкина: «Культура не там, где царит мистер Хайп»

юбилейная беседа

Андрей Смирнов Галина Иванкина

"ЗАВТРА". Галина, для начала — неизбежный в таких случаях вопрос: откуда вы родом, и кто ваши предки? В самоаттестации, за которую порой цепляются оппоненты, очень скромно написано — «юрист, историк моды», но ведь диапазон намного шире, а знания глубже.

Галина ИВАНКИНА. Мои предки по маме — русские пахари из Тульской губернии и немцы-ремесленники из московского Лефортово, отец — болгарин из весьма зажиточных крестьян, из фракийской местности близ Ловеча. Родители — инженеры-технари, выпускники МИСИ, начальники и трудоголики. Люди, умевшие «починять примус». Мама принадлежала к министерскому чиновничеству, выезжала за рубеж — «осуществлять техническое содействие развивающимся странам», в совершенстве знала три иностранных языка и, тем не менее, сама колола дрова и устанавливала электропроводку на даче.

Я же — тот случай, о котором говорят «в семье не без урода», хотя моё первое образование — тоже техническое, я связист. Но, умея решать задачи по электротехнике и выучивая формулы из теории передачи сигналов, я так и не стала хорошим инженером. Техника — не моё. Математически выразить могу, а проводами повелевать — как-то не очень. Гуманитарий! Выучилась на юриста, неплохо зарабатывала в 1990—2000-х. Потом, как у Данте: «Земную жизнь пройдя до половины, / Я очутился в сумрачном лесу». Постановила не растрачивать себя на то, что «надо», «модно», «денежно», и ушла в журналистику и блогерство. Да, некоторое время серьёзно занималась историей костюма. Такой вот я отщепенец! Но вообще, я с 16 лет работаю — начинала телефонисткой на межгороде и штудировала сопромат с диаматом по вечерам. Я не тунеядка, а совсем наоборот. Состояла в браке почти 15 лет, после чего мы так надоели друг другу, что тихо, как настоящие юристы, развелись.

"ЗАВТРА". Из гуманитарных сред, из «антикафе» сегодня как правило органично выходят в «болотный протест» — как получилось, что вы оказались среди «красно-коричневых»?

Галина ИВАНКИНА. Я с детства была «красно-коричневой», так что никакие посиделки в либеральных клубах уже не испортят. Бэкграунд — соответствующий. Мне повязали алый галстук в день открытия XXVI съезда КПСС в уникальном Музее комсомола Красной Пресни (не путать с Музеем Красной Пресни). Вступила в ряды ВЛКСМ, как только исполнилось 14 лет, и пребывала в комсомоле до августа 1991 года. Вместе с тем, у нас дома всегда с уважением относились к монархии и вере в Бога, к дореволюционной России и Николаю II. Это напоминало тезисы «сменовеховцев» — строй меняется, Россия — остаётся. Более того, в 1993 году я была на стороне защитников Белого Дома и откровенно выражала своё мнение относительно происходящего. Мне близки и «памятники»/баркашовцы, и коммунисты, но никогда — либералы. Я — гетеросексуальная традиционалистка и хомо-советикус.

"ЗАВТРА". Как быть, когда культурная жизнь имманентно-либеральна? Или это стереотип, и не стоит всё сводить к партийной логике?

Галина ИВАНКИНА. На мой взгляд, это не культурная жизнь — либеральна, а тусовочная среда такова. Компашки, обнимашки и… чекушки (ну, куда же без градуса у болотных обитателей?) В либерально-богемной среде нет сколь-нибудь значимых, «вкусных» идей — как социо-гуманитарных, так и политических. Это просто междусобойчик и хайповый бизнес.

Господа оппозиционеры тупо и скучно зарабатывают, вернее — делают, «баблишко» на своих выбросах в ноосферу. Артхаусные «алконавты», синеволосые дизайнеры, помоечные рад-фемки (радикальные феминистки) и всяко-разные тик-токеры — это не культура, а какая-то жижа. В России и за её пределами полным-полно здоровых в психическом и половом смысле режиссёров, художников и писателей. На них и можно ориентироваться. Культура вовсе не там, где царит мистер Хайп и его подельники.

"ЗАВТРА". У вас есть некий проект культурной политики или элемент оной, что-то однозначно необходимое?

Галина ИВАНКИНА. Я по природе своей не прожектёр, а исполнитель — мыслить масштабами Вселенной не умею. Меня всегда развлекают и откровенно смешат публицисты или художники, актёры, выстраивающие концепции в духе: «Как нам обустроить Россию», кто виноват и что делать? Быть иль не быть? Не зная экономики, требуют что-то там финансировать. При этом ратуют за тотальную свободу. А мастер никогда не бывает свободен, если он хочет нормально питаться — божественный Леонардо «прислуживался» подле Франциска I, который поручил гению сконструировать механического льва. Создатель Джоконды развлекал французского короля-причудника! А эти снимут дурацкое кино «не для всех», точнее — ни для кого и вопят: «Путин, дай копеечку!» Не гады ли?

Меня вполне устраивает существующее положение дел — функционируют музеи, галереи, арт-пространства, много выставок на любой вкус; каждую неделю намечаются кинопремьеры, не пустуют концертные залы, модернизируются библиотеки, проводятся лекции. Я могу купить любую книгу и найти в Интернете заинтересовавший меня фильм. Стоит отметить, что театры пребывают в кризисном застое, но такие периоды уже случались — мне доводилось читать прессу …1840-х годов — авторы писали, что …театр умер, а постановщики из кожи вон лезут, чтобы шокировать зрителя, — а всё выходит сплошная тоска. Нет уж! От добра добра не ищут. Если кто-то не может себя занять и ждёт поводыря-культуртрегера — это не проблема государства.

"ЗАВТРА". Принципиален ли для нас Запад как культурный феномен?

Галина ИВАНКИНА. Я отношу себя к просвещённым западникам (ибо есть и непросвещённые западники, вроде хипстеров со смузи в коворкинге). Я же не отделяю дорогу Руси-России от европейского пути и даже евразийство рассматриваю как антитезу атлантизму (англо-американской цивилизации, которая во все века была анти-Европой — от правовой системы до единиц мер и весов). Однако мне чужд Восток как явление, будь то Китай, Иран или Саудовская Аравия. Немного ближе Индия с её особенным шармом.

Российская Империя и Советский Союз были крупнейшими игроками в европейской политике. И не только в политике. Когда русские балеты Дягилева вызывали фурор в Париже — это было почётно, равно как и триумф Плисецкой. Или, когда Пуаре и Сен-Лоран создавали коллекцию а-ля рюсс, пленившись Бакстом. Условный Запад влиял на Россию — и Россия влияла на Запад. (Я говорю «условный», потому что Москва и Петербург — такие же западные города, как Берлин и Варшава). Да, Франция влияла на Италию, а Италия на Францию — европейский мир до недавнего времени был пёстр, созидателен и неоднороден.

Однако! Это, как на той знаменитой картине — «всё в прошлом». Современный Евросоюз — это даже не «закат Европы», это — «финита ля комедия». Локдауны и дауны. Тупичок мироздания. Плюс Грета Тунберг и раздельный сбор мусора как скрепляющая идея-фикс. Когда-то Пётр Великий учился в Голландии корабельному делу, а чему научат в Голландии 2020-х? Тупить, жевать и брать в жёны не Марту, а Маттиаса? Нынешний Запад — серо-голубенький, невесёлый, целлюлитный, — его реакцией на российские достижения можно и пренебречь. Для меня «европейские ценности» — это не толерантность, феминистки и гей-браки, а Сикстинская капелла, дворец Сан-Суси и Рихард Вагнер.

Когда человек говорит: «Ненавижу Запад!», что он имеет в виду? Рафаэля и Боттичелли? Немецкую классическую философию? Жана-Батиста Люлли? Надо бы добавлять: «Ненавижу современный Запад, а не старую Европу, «историю с географией», Баха и Фейербаха». Особенно смешно и гадко выглядят записные патриоты из телевизора, чьи отпрыски обитают в Парижах и Лондонах. Но Бог им судья.

"ЗАВТРА". Какие культурные эпохи вам близки и почему?

Галина ИВАНКИНА. Мне очень нравится Галантный век — это не научно-историческое, а культурологическое понятие. Пушкин иронично говорил об эпохе «красных каблуков и величавых париков», о том, что «Ловласов обветшала слава». Но не обветшала — поэт лукавил. Эра Версаля, королей-Людовиков, фавориток, маскарадов. Помните у Маяковского: «Стили бывают разных Луёв»? Они самые — от Луи XIV до Луи XVI. В 1975 году мама повела меня в Шереметьевское имение Кусково, а там портреты — графини, князья в кружевах, паркеты, завитки, старинные часы и канделябры. Сильнейшее эстетическое переживание!

И я начала интересоваться париками/каблуками/стилями разных Луёв — благо, в СССР держалась мода на «макулатурного» Дюма. Вот молодёжь не знает, что такое «макулатурные издания» — в те годы надо было сдать от 10 до 30 килограмм бумаги в пункты вторсырья, чтобы получить право на покупку дефицитной книжки. В те времена все рьяно читали, а поэтому даже миллионные тиражи раскупались в мгновение ока (а те граждане, что не открывали книг, делали умный вид). Класса с шестого специально ездила покупать пластинки с музыкой XVIII века, но в СССР гораздо активнее популяризировали композиторов XIX столетия, и мне было немножечко обидно. Рисовала наряды барокко и рококо, виньетки.

Также очень люблю 1920-е и 1930-е годы, причём — они настолько разные по наполнению, что во всём противоположны друг другу. Рацио-конструктивизм, скорость, джазовый угар, устремлённость в будущее — это «ревущие двадцатые». Неоклассика, высота/вертикаль, античная лепка тел, солнечная жестокость и разговор с Вечностью — это сюрреалистические тридцатые. Двадцатые — отсутствие тайн, тридцатые — сплошная тайна. Сравните жёсткий и наглый анфас Луизы Брукс или, к примеру, Лиа де Путти — с фарфорово-лунной отрешённостью Марлен Дитрих и Любови Орловой.

Моя мама — по образованию инженер-строитель, она увлечённо рассказывала о межвоенной архитектуре: об острых углах конструктивистов и дорическом ордере неоклассиков. Это очень красиво и — страшно. Глядишь на фотографии белокурых атлетов со значками ГТО и представляешь их ближайшее завтра. Этот период ещё называют «интербеллум» — между войнами. Одна буря прошла, вторая ждёт впереди. Особый аромат — смесь пороха с незабываемым "Шанель номер 5".

Остро и до слёз нравится Оттепель и последовавшие за ней 1960-е — ветер в лицо, дерзания, космос, новостройки, воздушно-лёгкая молодость и — безграничные возможности. Поколение наших пап-мам — наиболее счастливое generation за весь XX век. Дети победителей. Верили, что будут жить при коммунизме, и понедельник начинался в субботу, как у Саши Привалова — культового героя из романа братьев Стругацких. «Антенна упиралась в мирозданье», — констатировал Евгений Евтушенко в "Братской ГЭС". И никак иначе. Ширь земли отмеряли в походах. Пели под гитару. Хотели трансформировать мир. Обожали Фиделя Кастро и считали Джона Кеннеди отличным парнем.

Предвкушение чего-то большого и чистого — то ли яблонь на Марсе, то ли «ветки сирени в космосе». Глотали фантастику — в тех рассказах Вселенная говорит по-русски. Ибо мы — первые. Коммунистическая эстетика — лаконична, проста, возвышенна. Нежный футуризм кибернетических мальчиков и девочек-веточек. Рассветно-розовый квартал очередных Черёмушек. Всё резко, чётко и без прикрас. Жилище должно быть скромным, а человек — стройным. Тотальная искренность. Силуэты и абрисы. Журнал "Юность" и — юность как смысл бытия. Это был явно лучший из миров!

Полагаю, что все три эпохи связаны для меня с понятием «красота», с визуальным наслаждением, прежде всего. Помимо этого, здесь есть образ матери — она водила меня в Кусково, прививала вкус, потом рассказывала о конструктивизме, об оттепели и книжках Василия Аксёнова. Мы все — родом из детства.

"ЗАВТРА". В своё время был такой остроумный ответ на заведомо сомнительный вопрос «Есть ли прогресс в культуре?» «Да, есть, потому что каждая новая эпоха прибавляет фигуры, явления». Разделяете ли вы этот оптимизм в контексте последних десятилетий, ибо голос тех, кто подводит жирную черту под историей искусства, весьма заметен, особенно в консервативной среде?

Галина ИВАНКИНА. Собственно, я выше уже процитировала, вернее — вспомнила публикации 1840-х годов, где ругали «современный театр». У Херлуфа Бидструпа есть комикс, где явлен конфликт отцов и сыночков: поклонники танго непременно будут критиковать любителей шимми, а те, в свою очередь, разразятся бранью в адрес рок-н-рольщиков. Я вспоминаю программу "До 16 и старше" — там пацаны требовали от взрослых понимания и дозволения врубать хэви-метал. Сейчас один из участников (мой хороший знакомый) плюётся в адрес Моргенштерна. Кстати, я так и не заставила себя послушать этого …штерна, а посему плеваться не буду.

В «большом искусстве» ровно такая же ситуация — часто подмывает сказать: «В моём СССР художники рисовали краше!», впрочем, есть ещё один презабавный нюанс — мы живём в эру пост-постмодернизма, когда авторы вынуждены повторять и препарировать то, что было сказано до них. Так что «всё великое и прекрасное», по правде, уже создано и глав-задача — это не уронить и не растерять. И такие хранители у нас есть. Может быть, мы ещё увидим небо в алмазах и очередной виток, прорыв… Надеюсь дожить.

Правительство Германии одобрило продление миссии в Афганистане на 10 месяцев

Правительство Германии одобрило продление миссии бундесвера в Афганистане на 10 месяцев.

Отметим, что предыдущий мандат миссии в ИРА истекает в конце марта. Согласно новому мандату, немецкие войска, численность которых не должна превышать 1300 человек, могут оставаться в Афганистане до 31 января 2022 года. Решение о продлении миссии должен еще утвердить немецкий парламент.

Официальный представитель правительства ФРГ Штеффен Зайберт заявил, что продление мандата «должным образом учитывает сложную ситуацию в Афганистане, а также дает возможность гибкости, необходимой для реагирования в случае изменения нестабильной ситуации с безопасностью».

Напомним, что Дохинское соглашение, подписанное между США и талибами год назад в Дохе, подразумевает вывод иностранных войск из Афганистана. Однако США и НАТО пока не озвучили планы относительно вывода контингента. Как уже сообщал «Афганистан.Ру», на прошлой неделе министры обороны стран НАТО провели видеоконференцию, в ходе которой обсудили дальнейшее присутствие в Афганистане. По итогам встречи генеральный секретарь Йенс Столтенберг сообщил, что альянс пока не принял решение по данному вопросу.

Великобритания подтвердила поддержку афганского правительства в рамках миссии НАТО

Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани провел телефонные переговоры с премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном.

Как сообщила пресс-служба британского премьера, в ходе беседы Джонсон «подтвердил давнюю поддержку Великобританией борьбы афганского правительства с талибами в рамках коалиции НАТО».

Согласно заявлению, стороны отметили «важность достижения прогресса в мирных переговорах для обеспечения суверенного, демократического и единого Афганистана».

Кроме того, они обсудили международные усилия в борьбе с пандемией коронавируса и проведение вакцинации.

Между тем пресс-служба Гани заявила, что Джонсон заверил в поддержке мирного процесса, укрепления региональной дипломатии и поддержке афганских сил безопасности. В сообщении отмечается, что стороны выразили обеспокоенность эскалацией насилия в Афганистане и подчеркнули необходимость постоянного прекращения огня.

Напомним, что в соответствии с американо-талибским соглашением, подписанным год назад в Дохе, НАТО должна вывести войска из Афганистана к маю этого года. Тем не менее, в НАТО неоднократно выступали против поспешного вывода войск. Как уже сообщал «Афганистан.Ру», ранее правительство Германии продлило мандат на присутствие в ИРА. Вчера Афганистан с необъявленным визитом посетила министр обороны ФРГ Аннегрет Крамп-Карренбауэр.

Алексей Иванов — о замках и демонах в "Тенях тевтонов"

У автора "Сердца пармы" и "Географ глобус пропил" вышел роман "Тени тевтонов", чей сюжет разворачивается одновременно в XV и XX веках. О том, что делает литературное произведение по-настоящему историческим, какую экранизацию он считает провальной и почему любит общаться с читателями, Алексей Иванов рассказал в интервью РИА Новости.

— Ваш новый роман выпустили сперва аудиокнигой. Когда создавали текст, учитывали, что он должен хорошо восприниматься на слух?

— "Тени тевтонов" написаны в формате аудиосериала на Storytel: повествование делится на части-серии примерно по часу звучания. Причем у каждой собственный небольшой сюжет, заканчивающийся клиффхэнгером — эдакой зацепкой, чтобы хотелось узнать, что будет дальше.

Авторская речь в аудиосериале немного отличается от романной: она более краткая, емкая и выразительная, чтобы слушатель сразу видел за словами картинку.

— И как вам новый формат?

— Для меня это художественный вызов, люблю пробовать новое. В творческой эволюции я и сам двигался в сторону лаконизма речи и драматургического совершенства сюжета. Можно убедиться в этом, если сравнить, предположим, романы "Золото бунта" и "Пищеблок": очевиден путь от барочной избыточности и пестроцветья метафорики к простоте и ясности повествования.

— Почему вы решили обратиться именно к этим историям? Побывали в местах, которые описываете?

— Я географически влюбчивый человек. Так случилось с Калининградской областью, точнее, с польско-немецкой частью Прибалтики. Поездив по бывшей Восточной Пруссии, по владениям Тевтонского ордена, я почувствовал специфику этой земли, ее выразительность и стиль, и мне захотелось об этом написать.

— Вы участвовали в выборе чтецов? Почему их двое?

— Не участвовал, хотя со мной советовались. Роман "Тени тевтонов" состоит из двух частей: условно говоря, рыцарской и про 1945 год. Поэтому и чтецов двое.

— Вам понравилась их подача?

— Да, очень. У Григория Переля, отвечавшего за "рыцарские" главы, завораживающий, старинный, какой-то готический голос — как раз то, что нужно для повествования о замках, осадах, штурмах, магистрах, демонах и дьяволе.

А Юра Борисов создает образ молодого усталого солдата, прошедшего через мясорубки последних отчаянных сражений, но не потерявшего человечности.

— В общем, картинка у них получилась. Кстати, какая экранизация ваших книг вам ближе всего?

— Особенно — "Географ" Александра Велединского и "Ненастье" Сергея Урсуляка. "Географ" — за лиричность и юмор, "Ненастье" — за энергетику главных героев. Но на подходе и другие экранизации: "Общага", "Пищеблок" и "Сердце пармы". А "Тобол" мне вообще не нравится.

— А почему? Его же изначально задумывали как кино.

— Да, вырос как раз из киносценария. Это была очень сложная сюжетная конструкция из многих линий. Нельзя что-то выдернуть или перекроить, иначе вся махина посыплется, а герои утратят характеры. Но в нашем кинематографе практически нет фигуры шоураннера, который отвечает за цельность истории. И не сформировано правильное отношение к сериалу, при котором сюжет строит сценарист, а не режиссер.

Режиссер "Тобола" взялся переделывать сценарий, желая смастерить из эпоса блокбастер. Получилось какое-то сумбурное нагромождение слабо связанных событий — груда бревен, а не терем.

— У вас в "Тоболе" действие происходит в петровское время. А что, вообще, делает роман по-настоящему историческим?

— Знание фактуры, цельность и полнота характеров. Но дело не только в этом. Роман становится историческим, когда его герои мотивированы историческим процессом. Скажем, в "Трех мушкетерах" персонажи действуют, руководствуясь дружбой, любовью, честью, местью, но не войной католиков с гугенотами, поэтому "Три мушкетера" — роман приключенческий, а не исторический. Если автор мотивирует героев важной и реальной драмой эпохи, то роман будет историческим, даже если в нем мелькают черти или привидения.

— При этом автор может немного "переписывать" факты?

— Главный инструмент историка — факт, а у писателя — образ, и для его выразительности иной раз можно изменить факт. Но лишь немного, чтобы сохранялась структурная основа истории. Например, Алексей Толстой в "Князе Серебряном" для завершения образа опричнины перенес время казни своего героя на более ранний срок. Но героя все равно казнили, а дата с исторической точки зрения не важна.

— "Географ" ждал публикации семь лет, "Сердце пармы" — три года. Должно ли произведение отлежаться? И долго ли были в столе "Тени тевтонов"?

— "Тени тевтонов" вообще не лежали в столе. Зачем это нужно? Представьте, что вы построили себе большой дом, но семь лет просто ждете неизвестно чего, не заселяясь. Какой в этом смысл? "Географ" или "Парма" ждали публикации не по моей воле. И я не переделывал их после того, как сказал себе, что работа окончена.

Конечно, оценка произведения, его осмысление меняются со временем. Но это очень весомый срок — двадцать лет, пятьдесят, сто. И совершенно неважно, лежит роман в столе или находится, так сказать, в активной ротации. Писатель не должен брать на себя роль судьи. Время само расставит все по местам, не надо ему указывать. Перефразируя Льюиса Кэррола, "время этого очень не любит".

— Вы как-то сказали, что идеальный читатель — это сам писатель, который еще не читал свою книгу. Получается, автор всегда пишет для себя?

— Дилеммы "писать для себя или писать для людей" в реальности не существует. Писатель всегда является и как бы главным читателем своего романа — самым понимающим и требовательным. Если у него что-то не получилось, то причина не в адресате романа, а в собственной бесталанности. Объяснять качество произведения адресатом нелепо, это все равно что хирург скажет: "Я сделал операцию тяп-ляп, потому что мой пациент был дурным человеком".

— Ваша предыдущая книга "Быть Ивановым" построена как беседа с читателями. Насколько для вас важно живое общение?

— Я активно взаимодействую с читателями вживую, провожу встречи в книжных магазинах или библиотеках. В Калининграде презентация моего романа прошла в Кафедральном соборе, где находится могила Канта, а само здание построено во времена тевтонцев — в XIII веке. Так что между мной и публикой нет стены. Для меня общение без посредничества — важная часть писательской жизни. Это подзарядка энергией.

— В "Быть Ивановым" вы утверждаете: в эпоху соцсетей у каждого есть право высказаться и это плохо. Почему?

— В возможности высказывать свое мнение ничего дурного нет. Это свобода слова. Однако в культуре существуют определенные конвенции, регулирующие высказывания. Например, высказывающийся должен обладать определенной компетенцией, признанной объективно. Должен уметь формулировать мысли. Высказывание должно быть уместным. И так далее. Можно и не соблюдать конвенции. Но тогда высказывание не заслуживает внимания и уважения.

— Тогда в чем принципиальная разница между критиком и блогером? Ведь, по сути, оба высказывают свое мнение.

— Разницу я обычно поясняю на примере кулинарной метафоры. Критик говорит о рецепте блюда, блогер — о вкусе. Применительно к литературе: критик говорит об устройстве произведения (и это не пересказ сюжета), а блогер — о впечатлении. Критик — эксперт, блогер — дегустатор.

— У многих известных писателей были странные привычки: Золя, по слухам, привязывал себя к стулу, Капоте писал лежа на диване. У вас есть свои ритуалы для работы?

— Прокрастинация меня не мучает. Я же занимаюсь любимым делом. К тому же я не сажусь за работу, пока не придумал, что и как напишу. Когда я включаю компьютер, текст уже готов в голове. Единственный ритуал, который у меня есть, — прогулки. Мне нравится придумывать на ходу. И я просто гуляю.

— Когда ожидать публикации нового романа?

— Сейчас я работаю над романом о Гражданской войне 1918-1919 годов на Волге и Каме, о сражениях вооруженных речных флотилий красных и белых. Он будет называться "Бронепароходы". Допишу его примерно к концу года.

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 27 февраля 2021 > № 3659445 Алексей Иванов

Пусть всегда будет "Завтра"

к 30-летию газеты

Михаил Кильдяшов

Однажды в юности на письменном столе своего старшего товарища я увидел газету, на первой полосе которой был поразительный рисунок: под землю, будто вагонетки, уходили гробы с шахтерами, а над землёй, принявшей в себя эту страшную череду, рыдали овдовевшие жёны, осиротевшие дети, обреченные на одинокую старость матери. В ту пору, в начале 2000-х, на угольной шахте произошла очередная авария, и на несколько молодых и сильных жизней в России стало меньше. Но помимо тоски, боли и скорби в черно-белом рисунке художника был какой-то неизъяснимый свет, подобный тому, что исходит от картин Васнецова, Нестерова, Корина, от православных икон, где Богородица оплакивает Сына, положенного во гроб.

А рядом с рисунком – передовица, слова её огненные, меткие, в них мощь и долготерпение, а не ядовитый скепсис либеральных газет и постмодернистской прозы. Рисунок Геннадия Животова, передовица Александра Проханова, статьи номера были музыкой иных сфер, образами иных миров, говорили о сегодняшнем, но при этом угадывали, каким окажется будущее – и через десятилетие, и через год, и "Завтра".

Да, эту газету особенно любили поколения наших отцов и дедов, те, кто помнил её редактора Проханова на броне советских БТРов, восхищался его "Словом к народу", любил его родниковую книгу "Иду в путь мой". Но для нашего поколения, нынешних ровесников газеты, заставших Советский Союз, как сон, как видение из детства – "Завтра" стала особой точкой опоры. И тем, кто в свои восемнадцать лет взял её в руки, теперь хочется жить, трудиться, у тех сегодня есть Родина.

Наши школьные и студенческие годы пришлись на период жуткой растерянности: учителя не знали, как преподавать нам историю, как толковать нам русскую классику, родители не понимали, кого ставить в пример, каковы идеалы наступившей эпохи, нужны ли в ней ум, совесть, вера, идеалы. Кругом были зыбь и топь: ступаешь, казалось, на твёрдую почву, и вдруг проваливаешься в обман и лукавство, идёшь в знойный день к студёному колодцу, а вода в нём отравлена.

И тут спасительным кругом, глотком свежего воздуха - газета "Завтра". Кругом говорили о красных палачах и белых мучениках, сыпали соль на рану гражданской войны, а со страниц газеты - «нет ни красных, ни белых, есть русские люди». Кругом о кровавых генсеках и безвольных царях, а "Завтра" о непрерывной русской истории, об извечном русском возрождении. С разных сторон – «завалили трупами», «да лучше бы сдали блокадный Ленинград», «а посмотрите, как живут немецкие старики», а авторы газеты -«Святая Победа», «Красная хоругвь над Рейхстагом», «Христова жертва тридцати миллионов наших дедов», «Слава советского оружия», «Десять сталинских ударов», «Вселенская битва тьмы и света». Злые языки о «екатеринбургской республике», о том, как душно в перенаселённой России, а «Завтра» об империи между трех океанов, о симфонии народов, о евразийстве, об общем деле. Всюду скептики, плакильщики, отчаявшиеся и разуверившиеся, а газета о русском чуде, о русских провидцах, очарованных странниках и пассионариях.

Газета "Завтра" все годы была одновременно политической, военной, экономической, литературной газетой больше иных специализированных, «отраслевых» газет. Только собирающая линза Проханова была способна сфокусировать такие разные лучи: Лев Гумилёв, Эдуард Лимонов, Савва Ямщиков, Виктор Анпилов, Александр Зиновьев, Илья Глазунов, Егор Летов, Валентин Распутин, Игорь Шафаревич, Юрий Мамлеев, Жорес Алферов – все они выступили державными строителями, дали отпор разрушителям.

Газета стала не просто публицистическим изданием, на её страницах сложилась целая философия, как складывалась она в Серебряном веке на страницах "Весов" и "Нового пути", на страницах "Вех" и "Из глубины". Возникла новая философия государства Российского, патриотическая философия Русской мечты. У неё появился свой язык – и академический, и поэтический, и проповеднический, появились свои категории, системы, образы и коды. Русская мечта – это галактика из исторических личностей и литературных героев, ратных подвигов и научных озарений, это симфония русского времени и пространства.

Философия русской мечты через баррикады 1993 года, через войны в Приднестровье, в Чечне и на Донбассе ворвалась в наше завтра. Стала искать единомышленников, затеяла собирание русских земель. Преодолевая заслоны и кордоны, добралась до кремлевских кабинетов. Теперь она даёт там своих ростки, их могут в любой момент затоптать, но будущее во свете и славе неуничтожимо. Даже в пору самых суровых испытаний из морской пучины от затонувшей подводной лодки восходит к небесам сияющий крест. Ещё не канонизированный Евгений Родионов на страницах "Завтра" осиян нимбом. Крым ещё как предчувствие изливает на Россию благодать Херсонеса.

Газета "Завтра" - ковчег. Она берет на свой борт всё самое спасительное для России. В каждой эпохе она находит золотой слиток, находит алмаз среди угля, прозревает путеводную звезду в Рождественском небе. Фарватер газеты - русский путь побед и свершений.

Пусть всегда будет "Завтра"!

Россия > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 26 февраля 2021 > № 3677255