Всего новостей: 4285105, выбрано 1709 за 0.029 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
Парижский клуб кредиторов списал часть внешнего долга Конго. Как сообщается в коммюнике, распространенном в четверг организацией ведущих государств-кредиторов, решение о списании 1,57 млрд.долл. немедленно вступает в силу. В указанную сумму частично входит сама задолженность по полученным кредитам, а также просрочки по платежам. Кроме того, Парижский клуб решил реструктурировать другую часть задолженности Конго в 1,45 млрд.долл. на срок до 30 сент. 2007г. Эти меры, отмечается в коммюнике, приняты в рамках одобренной Международным валютным фондом программы облегчения внешней задолженности наиболее бедных стран мира. В общей сложности размеры внешнего долга Конго составляют, согласно данным МВФ, 8,57 млрд.долл., из которых на долю Парижского клуба приходится 4,69 млрд.долл.
Согласно данным, опубликованным в среду международной организацией Transparency International, Грузия по уровню коррупции делит 133 место с Анголой, Конго, Кот-Д'Ивуаром, Индонезией, Таджикистаном и Туркменистаном.Transparency International проводит исследования по уровню коррупции в различных странах мира с 1995г. и в этом году ранжирует 146 стран в зависимости от степени представлений о распространенности коррупции среди госслужащих и политиков. Индекс восприятия коррупции (ИВК) – составной индекс, основанный на данных 17 различных опросов и исследований, проведенных 13 независимыми организациями среди предпринимателей и местных аналитиков, включая опросы жителей данной страны, как ее граждан, так и иностранцев. ИВК колеблется в пределах от 10 (коррупция практически отсутствует) до 0 (очень высокий).
Среди 146 стран, включенных в рейтинговый список международной организацией Transparency International, лучший показатель и 1 место, как и в пред.г., у Финляндии – ее Индекс восприятия коррупции (ИВК) составляет 9,7.
У Грузии ИВК по оценке Transparency International составляет 2,0, и он определен на основе 7 исследований, проведенных в стране различными международными организациями. В зависимости от исследований ИВК колеблется от 1,6 до 2,3.
Учитывая данные Transparency International, ситуация в Грузии по сравнению с 2003г. улучшилась – в пред.г. ИВК в Грузии составлял 1,8 и, в зависимости от исследований он колебался от 0,9 до 2,8. В 2003г. Грузия находилась на 127 месте, однако тогда в рейтинг были включены только 133 страны.
По данным Transparency International наименее коррумпированными из государств СНГ и Балтии являются Эстония (31 место – ИВК 6,0), Литва (44 – 4,6), Латвия (57 – 4,0), Белоруссия (74 – 3,3), Армения (82 – 3,1), Россия (90 – 2,8), Молдавия и Узбекистан (114 – 2,3), Казахстан, Украина и Киргизстан (122 – 2,2).
Хуже чем в Грузии ситуация с коррупцией в Азербайджане и Парагвае (ИВК 1,9), Чаде и Мьянме (1,7), Нигерии (1,6), Гаити и Бангладеш (1,5).
Министр обороны Бельгии Андре Флао (Andre Flahaut) обнародовал ближайшие фазы Программы военного партнерства PPM (Programme de Partenariat militaire) между Бельгией и НР Конго, направленной на реконструкцию военной инфраструктуры Конго, сформированной во время бельгийской колонизации страны. Одновременно Бельгия примет 280 конголезских военных в свои военные подразделения.
Война, изменившая мир
© "Россия в глобальной политике". № 4, Июль - Август 2004
«По своим размерам эти колониальные военные операции, конечно, не представляют ничего грандиозного, но на жизнь человечества в течение ближайшего столетия они могут оказать влияние исключительное». Так начинается первая корреспонденция Валерия Брюсова, направленная им из Варшавы в журнал «Русская мысль» 1 сентября 1914 года, спустя месяц после начала Первой мировой войны. Знаменитый русский поэт, отправившийся на фронт в качестве военного корреспондента, не ошибся в своем прогнозе: именно та война положила начало распаду прежней системы глобального управления, последствия чего ощущаются до сих пор. Мы решили перепечатать материал 90-летней давности, потому что, по нашему мнению, сегодня, когда мир вновь переживает синдром «начала века», стоит вспомнить многое из того, что происходило тогда.
Фёдор Лукьянов, главный редактор
***
«Великая война» наших дней захватила не только европейские государства, но и значительную часть внеевропейских стран. При той тесной связи, которая установилась теперь между всеми народами и землями мира, это совершенно естественно. Во-первых, все государства земного шара сплетены сетью разнообразнейших взаимных отношений (прежде всего торговых); во-вторых, у воюющих европейских держав на других материках и океанах есть колониальные владения, значение которых для их метрополий существенно и теперь, а в будущем должно стать огромным. Поэтому, в то время как решительные события ожидаются на старых полях Европы, видавших уже по нескольку «битв народов», военные действия ведутся также и в отдаленнейших от нас странах, и на «черном материке», и на водах, омывающих все пять частей света. По своим размерам эти колониальные военные операции, конечно, не представляют ничего грандиозного, но на жизнь человечества в течение ближайшего столетия они могут оказать влияние исключительное.
Внеевропейские события, связанные с войной, можно разделить на следующие категории: 1) содействие колоний своим метрополиям; 2) война Японии с Германией на Дальнем Востоке; 3) военные операции в Африке; 4) военные операции на разных океанах.
Германия на помощь своих колоний рассчитывать не могла. При настоящем положении дел она от них совершенно отрезана, да и вообще содержит в колониях лишь небольшие гарнизоны, преимущественно туземных войск, для местной службы. Почти не пришлось воспользоваться Германии и своими военными судами, стоявшими в Киао-Чао и в гаванях Тихого океана, благодаря энергичным действиям английских крейсеров и вмешательству Японии. Не могла воспользоваться и Бельгия помощью своего «вассального» Конго, так как местная армия (14–15 тыс. человек) не предназначена для действий на европейском театре войны. Таким образом, поддержку от колоний в войне могли получить только Франция и Англия.
В начале войны германцы пытались прервать сношения Франции с ее североафриканскими владениями, т. е. с Алжиром и Тунисом. Германские крейсеры (знаменитые отныне «Гебен» и «Бреслау», проданные туркам) бомбардировали Бону и Филиппвиль (в восточной части Алжира), но безрезультатно. Вступление Англии заставило германо-австрийский флот прекратить всякие активные действия на Средиземном море. После этого Франция получила возможность свободно перевезти в Европу свои африканские войска (как сообщают, до двух армейских корпусов). Войска эти в начале войны уже показали свое превосходство при действиях в горных местностях, именно в Вогезах. Новые эшелоны африканских войск все продолжают прибывать во Францию, постепенно усиливая французскую армию. Телеграмма 29 августа сообщает, какими овациями встречал вновь прибывших тюркосов Париж, готовящийся к осаде.
Англии оказали поддержку прежде всего ее колонии, ныне автономные и полуавтономные государства, входящие в состав Британской империи. В самом начале войны Канада предложила корпус в 20 тыс. человек, с тяжелой и легкой артиллерией, и помощь продовольствием и деньгами, что правительством метрополии было «принято с благодарностью». Телеграф последовательно извещал нас, что из Канады отправлен первый транспорт в миллион мешков муки, что канадские женщины снаряжают для Англии госпитальный корабль и что в канадский парламент внесен законопроект об отпуске 10 миллионов фунтов стерлингов на военные нужды. Сходные предложения поступили от правительств Австралии и Новой Зеландии, предложивших также 20-тысячный корпус и весь свой флот. Эта помощь была использована Великобританией на водах Тихого океана.
Из собственно «колоний» Англия могла полнее всего использовать Индию, где она содержит постоянную армию, известную по своим боевым качествам. Британское правительство решило перевезти часть индийских войск в Европу. Лорд Крю заявил в палате общин (телеграмма 19 августа), что эти войска «горят нетерпением сразиться в Европе». В настоящее время через Порт-Саид уже прошла, под прикрытием особой эскадры военных крейсеров, первая колонна индийских войск, на пяти транспортах, в составе 25 тыс. человек; всего же предполагается доставить в Европу два корпуса. Полунезависимые индийские раджи, со своей стороны, выразили готовность отдать свои войска в распоряжение Англии и проявили, если верить «сообщению великобританского правительства» (29 августа), «величайший энтузиазм». Представители бенгальских мусульман послали в Турцию, великому везирю, телеграмму, в которой высказывают огорчение по поводу недоразумений между Великобританией и Портой и заявляют, что считают священнейшим долгом остаться верными британской короне. В других колониях Англия не содержит настолько значительных военных сил, чтобы их стоило перевозить в Европу; этим войскам был поручен ряд выступлений «на местах», т. е. в колониях же. Впрочем, было известие, что часть южноафриканских войск высадилась в Марселе.
Постоянное войско содержит Англия еще в Египте, который фактически находится в английских руках. Но египетским войскам оказалось достаточно своего местного дела. С самого начала войны Египет «поручил свою защиту Англии». Вслед за тем английское правительство объявило, что в Египте обнаружен какой-то «заговор» против Великобритании, деятельное участие в котором приняли турецкие и германские агитаторы, пробравшиеся под видом «хамалей» и чернорабочих. Произведено было много арестов, и арестованные были преданы военно-полевому суду; вместе с тем английский комендант в Каире предложил дипломатическим представителям Германии и Австрии, состоявшим при особе хедива, покинуть Египет в 24 часа. Таким образом Египет оказался втянутым в сферу войны, а английским египетским войскам поручено преимущественно охранять Суэцкий канал.
* * *
В Азии война отразилась особой японо-германской войной. Ее причины лежат в том политическом и коммерческом положении, которое за последние годы Германия стремилась занять на Дальнем Востоке, опираясь на свои тихоокеанские владения и на гавань Киао-Чао, которую она в 1897 г. «арендовала» у Китая на 99 лет. Немцы углубили прежде мелководную бухту, сильно укрепили ее и превратили в первоклассную гавань, в настоящее время едва ли не лучшую на всем китайском побережье. Желание овладеть этой гаванью и сломить значение Германии на Дальнем Востоке повело к тому, что Япония, ссылаясь на свой военный союз с Англией, сначала послала Германии свой известный ультиматум, а потом, не получив на него ответа, перешла «в состояние войны» как с Германией, так и с Австро-Венгрией.
Как известно, германцы приняли вызов. Проскользнуло сообщение (впрочем, маловероятное), будто в одной телеграмме к коменданту Киао-Чао, перехваченной японцами, император Вильгельм писал, что ему было бы «более стыдно сдать Киао-Чао японцам, чем Берлин русским». Как бы то ни было, немцы с лихорадочной поспешностью взялись за укрепление крепости, заставляя работать китайцев. Население было выселено в Шанхай; нейтральным судам приказано покинуть гавань, на что японцами был дан срок в 24 часа. Крепость окружили рядом новых фортов (Мольткеберг, Бисмарксберг, Вильгельмсберг и тому под.), выдвинутых на 8 и даже на 12 миль от города Цзинтао; перспектива местности очищена, деревья вырублены, строения взорваны и т. д.; гарнизон и военные суда в гавани приведены «в боевую готовность».
Самый ход военных операций японцев вполне ясен. После объявления войны они приступили к высадке десанта и блокаде бухты. Одна эскадра, под командой вице-адмирала Садакичи-Като, прикрывала десант сухопутных войск, привезенных на 18 транспортах со стороны Лун-Коу; другая, под командой адмирала Томи, – высадку на западном берегу артиллерии. Небольшая эскадра, в составе 2 крейсеров, 2 канонерок и 5 миноносцев, осуществила действительную блокаду гавани, выловив германские мины и поставив свои; остальные силы японского флота остались крейсировать в Печилийском заливе. Официально Киао-Чао был объявлен под блокадой с 14 августа. Одновременно с этим японцы перерезали кабели, шедшие из Киао-Чао в Шанхай и Чи-Фу, отрезав немцам сообщение с внешним миром (есть, впрочем, предположение, что немцы успели проложить новый кабель к острову Яп в Каролинском архипелаге). Последние известия сообщали, что японцы уже приступили к обстрелу крепости; что японские гидропланы несколько раз бросали в нее бомбы; что японцами заняты острова, лежащие против бухты (Тай-Пунг, Шьиао-Пунг, Галиен и др.), и что ими даже взяты три форта, из которых один – «штыковым ударом». Кроме того известно, что Япония присоединилась к соглашению, состоявшемуся между Россией, Францией и Англией, – не заключать сепаратного мира.
Конечный исход борьбы несомненен. Небольшой гарнизон крепости и ее наскоро построенные форты не могут держаться долго против дальнобойных орудий и целой армии японцев. Германская эскадра в гавани, по-видимому, сведена к двум броненосным крейсерам «Гензинау» и «Шацугорст» (по 11,600 тонн, с ходом 22,5 узла, вооруженным орудиями сравнительно небольшого калибра) и отряду миноносцев. Где находятся в настоящее время три легких германских крейсера, принадлежащих к той же эскадре, – «Лейпциг», «Нюрнберг» и «Эйден», – неизвестно. Имеется в Киао-Чао еще австрийский бронепалубный крейсер «Императрица Елизавета», но это небольшое судно, построенное в 1890 г. и перестроенное в 1905 г., не представляет серьезной боевой единицы; впрочем, именно оно обстреливало 21 августа японские контр-миноносцы. О серьезных столкновениях на море около Киао-Чао ничего не было слышно; известно только, что японский контр-миноносец «Широтае» наскочил здесь на подводную скалу и затонул.
Военные операции японцев в значительной мере были облегчены позицией, занятой Китаем, который воспользовался случаем свести счеты с Германией, «арендовавшей» его гавань. Дело в том, что собственно «арендованная» полоса земли вокруг Киао-Чао очень невелика, так что на ней произвести десант было бы невозможно. Но вокруг нее тянется, по радиусу в 50 километров, так называемая «нейтральная зона». По-видимому, Китай «посмотрел сквозь пальцы» на то, что японцы высадились именно на этой нейтральной зоне, если только не за пределами ее. По крайней мере, германский поверенный по делам при китайском правительстве протестовал против нарушения японцами нейтралитета Китая, но протест остался без последствий. Между тем раньше Китай сделал Германии «категорическое представление» о недопустимости каких-либо военных действий за чертой арендованной территории и отказал в просьбе немцев – расширить ее пределы в целях защиты порта. Китай отказался также от предложения Германии – возвратить ему Киао-Чао. Ряд других мер, принятых Китаем, также были направлены против Германии. Так, Китай потребовал, чтобы все германские суда, находившиеся в китайских портах, покинули их или остались бы в них до конца войны; с последних были сняты аппараты беспроволочного телеграфа; затем пекинское правительство предписало администраторам Маньчжурии «немедленно прекратить» в ней антияпонскую агитацию и т. под.
Надо добавить, что, в связи с японо-германской войной в Азии, возникла мысль о посылке японской эскадры в европейские воды и японского десанта на европейский театр войны. Это предположение, несколько раз опровергавшееся, продолжает обсуждаться в печати. Вопрос о возможности (политической) для японского флота пройти через Панамский канал решается специалистами (бар. Б.Э. Нольде) в положительном смысле, на основании договора 1901 г. между Великобританией и Соединенными Штатами С.А. Говорят также, что десант – по слухам, в размере 6 корпусов – будет направлен в Малую Азию, где движения турок угрожают новыми осложнениями делу союзников. Кроме того, японская колония в Канаде самостоятельно предложила Великобритании сформировать для европейского театра войны отряд японцев-волонтеров.
К событиям на Дальнем Востоке самый живой интерес проявили Соединенные Штаты. Заатлантическая печать единогласно заявила, что выступление Японии является «событием величайшего политического и экономического значения», так как после него Германия должна потерять всю свою торговлю и свое положение на Тихом океане. Общественное настроение в Америке оказалось вообще враждебным Германии, с которой у Штатов идет напряженное экономическое соперничество. Немецкая агитация в Штатах, которой руководила, по слухам, особая миссия, с министром Дернбургом во главе, и которая привлекла на свою сторону несколько распространенных газет, не имела успеха в широких кругах общества. Правящие круги посмотрели на дело, кажется, иначе, и одно время весь мир был встревожен выходом в море американской эскадры с неизвестным назначением. Постепенно, однако, выяснилось, что правительство Соединенных Штатов опасалось не за участь Киао-Чао, а за судьбу германских владений в Тихом океане. Америке не могло быть выгодным, чтобы они стали достоянием Японии, которая могла бы обратить их в морскую военную базу, в случае столкновения с Штатами. Недоразумение было улажено, и «англо-германский конфликт локализован» пределами операции против Киао-Чао. Сами Соединенные Штаты окончательно заняли позицию самого строгого нейтралитета, имея в виду выступить впоследствии с предложением посредничества между воюющими сторонами.
* * *
В Африке военные действия свелись к захвату германских колоний. Немецкие газеты утверждают, что Англия и Франция уже заключили договор о разделе германских колоний в Африке, и это весьма вероятно. Колониальной державой Германия сделалась недавно, первые земли в Африке заняла только в 1884 г., но в настоящее время ее африканские колонии уже занимают третье место – после английских и французских. Всего владения Германии в Африке простираются на 2,6 милл кв. километров, включая в себя области: Камерун (750 тыс. кв. кил., приобретен в 1884 г.), Того (87 тыс. кв. кил., приобретено в 1884 г.), Юго-Западная Африка (835 тыс. кв. кил., окончательно присоединена в 1890 г.) и Юго-Восточная Африка (941 тыс. кв. кил., окончательно присоединена в 1890 г.), с населением более чем в 11 милл человек (из которых более 20 тыс. европейцы). Эмиграция в эти области пока ничтожна, но торговое их значение для Германии огромно: так, например, она получает отсюда собственные «колониальные товары», каучук, слоновую кость, какао, кофе, бананы, сахарный тростник, продукты масличных и кокосовых пальм и т. п. Между тем германские колонии в Африке расположены так, что со всех сторон окружены владениями английскими, французскими и бельгийскими. Отрезанные от метрополии английским флотом, защищаемые лишь небольшими гарнизонами туземных войск, германские колонии в Африке становятся легкой добычей союзников.
Уже окончательно определилась судьба Тоголанда. Эта колония лежит в Верхней Гвинее и представляет узкую полоску земли, уходящую в глубь страны, с береговой полосой всего в 35–40 километров. На западе Того граничит с английской колонией Золотого Берега, на востоке – с французской Дагомеей, на севере – с областями, находящимися под протекторатом Франции (французская Западная Африка). В конце июля англичане заняли главный город Того – небольшой порт Ломе (10–12 тыс. жителей), единственный пункт побережья, соединенный с внутренностью страны железной дорогой. Позднее пришло известие, что английское войско Золотого Берега разбило в Тоголанде германский отряд и захватило столько пленных, что для перевозки их пришлось употребить два поезда. Немецкое агентство Вольфа уже 3 августа извещало, что Того стало «добычей англичан». 13 августа пришло известие, что немцы уничтожили телеграф в Коринне и послали к английскому отряду парламентера с выражением согласия капитулировать на почетных условиях. Британцы потребовали безусловной сдачи, и в тот же день немцы капитулировали без всяких условий. 14 августа союзные англо-французские войска вступили в Коринну, и Того перестало быть немецкой колонией.
Сходная судьба постигла колонию Камерун, лежащую дальше к востоку, в самой глубине Гвинейского залива. С суши она защищена природой, так как с запада, где она граничит с английской колонией Нигерией, тянутся горные кряжи, а с востока, в том месте, где она соприкасается с французским Конго, лежит пустыня. (По морскому берегу с юга, где Камерун более доступен, он граничит с небольшой испанской колонией, носящей название испанского Конго.) Но 22 августа английский флот захватил у берегов Камеруна два германских крейсера – «Зеадлер» и «Гейер». Крейсера, не приняв боя, сдались, причем в плен попали 61 офицер и около 2 000 солдат. Затем англичане высадили десант, которому также не решился оказать сопротивление местный гарнизон, состоящий из 205 немцев и 1 650 туземцев... Англичане заняли на берегу дом генерал-губернатора, военное управление, все общественные здания и подняли английские и французские флаги. Камерун был объявлен оккупированным.
К менее решительным результатам пришли пока союзники в германской Юго-Западной Африке. Эта обширная область представляет собой еще почти пустынную страну, требующую значительных расходов от метрополии. Предполагают, что край богат минералами (золото и медь), но они не разрабатываются; земледелие требует в нем искусственного орошения; сколько-нибудь успешно ведется лишь первобытное скотоводство. С юга эта область граничит с английским Капландом, и кроме того в руках англичан остается клочок берега в самой Юго-Западной Африке (Китовый залив), несколько гаваней и побережные острова. Оборонять эту свою колонию Германия не имеет никакой возможности. Уже 29 июля было получено известие, что немцы очистили порт Свакопмунд (лежащий близ северной границы Китовой бухты), – пункт, связанный кабелем с рядом других городов побережья и далее с Европой. Затем немцы взорвали набережную и затопили буксиры в Людериц-бухте, самом значительном поселении в южной части колонии. «Лавки и товарные склады, – говорится в телеграмме агентства Рейтера, – закрыты, и жизненные припасы перевезены в Виндхек». Последнее означает, что немцы бежали внутрь страны. Большой Виндхек, главный город Юго-Западной Африки, – конечный пункт железной дороги, идущей от Свакопмунда, и лежит от морского берега по прямой линии в 350 километрах, а по линии железной дороги – в 500 километрах.
Для Англии наибольший интерес представляет занятие германской Юго-Восточной Африки. Эта колония отделяет владения англичан на севере материка (Египет, Судан, Уганда, Британская Восточная Африка) от их владений на юге (Капланд, Трансвааль, Бечуанланд, Родезия). Занятие германской Юго-Восточной Африки позволило бы Англии осуществить мечту Сесиля Родса и «провести рельсовый путь от Александрии до Капштадта по английской земле». Операции против Восточной Африки облегчаются для англичан тем, что у центра ее побережья лежат острова Занзибар и Пембо, принадлежащие Англии. Кроме того, на севере германская Восточная Африка граничит с английскими владениями на всем пространстве от морского берега до страны великих озер. Наконец, неподалеку лежит и французский Мадагаскар. В начале войны инициатива военных действий принадлежала и здесь англичанам. Еще в конце июля английский крейсер разрушил станцию беспроволочного телеграфа в Дарессалеме, главном городе страны (свыше 20 тыс. жителей), лежащем прямо против Занзибара. При этом все портовые суда были захвачены и плавучий док был затоплен в самой гавани. 2 августа пришло известие, что английским военным пароходом «Гвендолен» захвачен немецкий военный пароход на озере Виктория-Нянца, поделенном пополам между английскими и германскими владениями.
Зато позднее, 4 августа, германский отряд занял городок Табету, лежащий в пределах британской Восточной Африки, на самой границе, у подножья горы Килиманджаро (в 150 кил. от морского берега). Позднейшее известие шло из Найроби, другого города, лежащаго в глубине британской Восточной Африки и соединенного телеграфом и железной дорогой с портом Момбаса. 15 августа из Либервиля пришло известие, что немцы напали на восточную часть бельгийского Конго, которое граничит с германской Юго-Восточной Африкой по озеру Танганайка. Бельгия, как гласила телеграмма, «по соглашению с Англией, приняла меры к защите своей колонии, о чем довела до сведения французского правительства». 28 августа в области озера Ньясса (Ньяссаленд), т. е. в английской Родезии, немецкий отряд, численностью до 400 человек, напал на городок Каромгу, но был отбит после серьезного боя и отступил в направлении к Сонгме, оставив 7 офицеров убитыми, 2 ранеными, много убитых и раненых солдат, два полевых орудия и два пулемета. Последнее обстоятельство показывает, что наступление велось с серьезными силами. Таким образом, в Юго-Восточной Африке немцы, хотя и с переменным счастьем, пытались перейти в наступлеше. Это объясняется, однако, тем, что Англии требовалось время для мобилизации своих вооруженных сил в Южной Африке. Только 29 августа Министерство иностранных дел в Лондоне заявило, что эта мобилизация закончена и что южноафриканские войска приведены «в боевую готовность». Между прочим, в них записалось много буров, недавних упорных врагов Великобритании.
* * *
На Тихом океане Германия также начинает терять свои колонии. Ей принадлежит там целый ряд весьма ценных владений: под ее протекторатом находится северо-восточная часть Новой Гвинеи (земля имп. Вильгельма) с архипелагом Бисмарка (240 тыс. кв. кил., с 1886 года), а в непосредственном владении острова Маршальские (400 кв. кил., с 1886 г.), острова Марианские, Каролинские и Палау (всего до 2,5 тыс. кв. кил., купленные у Испании после ее неудачной войны в 1899 г.) и два острова архипелага Самоа (Савойи и Уполу, занятые в 1899 г., благодаря затруднениям Англии в период войны с бурами). Оккупацию этих колоний Англия поручила Австралии и Новой Зеландии, которые за последние годы обзавелись собственными военными флотами (хотя и небольшими).
16 августа, как сообщают из Веллингтона, на Новой Зеландии, десантный отряд, посланный из этой колонии, высадился в Апии, немецком городке на Савойи, в Самоа. Германский губернатор сдался без сопротивления и был отправлен вместе со своим незначительным гарнизоном на острова Фиджи. Несмотря на скромные размеры колонии, утрата самоанских островов очень чувствительна для Германии. Последние годы она тратила много сил и средств на разведение на Самоа различных плантаций – кокосов, бананов, какао, кофе, каучука. Стоимость продуктов, которые Германия получала ежегодно с Самоа, исчисляется миллионами марок .
Несколько позже, 29 августа, был занят теми же новозеландскими войсками город Гербергеэ на острове Новая Померания, самом большом из островов архипелага Бисмарка. Высадка на берег десанта произошла беспрепятственно, но на пути к станции телеграфа немцы пытались оказать сопротивление. Дорога, шедшая на протяжении 3 миль через густой девственный лес, была минирована, и в лесу засели в засадах немецкие стрелки. Однако новозеландцы с оружием в руках пробили себе путь. Офицер, командовавший немецким отрядом, сдался без всяких условий. На Новой Померании также поднят английский флаг.
Наряду с этими совершающимися и возможными территориальными захватами идет преследование германских судов англичанами по всем океанам. Насчитывают, что англичанами уже захвачено в разных частях света свыше 200 германских судов, стоимостью в «миллиард франков» (последняя цифра явно преувеличена), французами – свыше 50, русскими и японцами – свыше 30. Лучшими трофеями оказались захваченные англичанами в Атлантическом океане великаны Северо-Немецкого Ллойда «Кронпринцесса Цецилия» (на котором взято будто бы 40 миллионов марок золотом ) и «Кронпринц Вильгельм». Два других великана той же фирмы «Император» и «Фатерландт» были спешно проданы одной нью-йоркской фирме, а «Вифания», долго ускользавшая от английских крейсеров, захвачена, 29 августа, у берегов Ямайки. Германский пароход «Император Вильгельм Великий» (14 000 тонн), превращенный в крейсер, захватил было у берегов Африки несколько английских судов (в том числе пароходы «Арланда», «Гелициан» и др.), но затем у Золотого Берега был застигнут английским крейсером «Гайфлейер» и потоплен. В Тихом океане немцы захватили близ Цусимы небольшой русский пароход Добровольного флота «Рязань», но англичанами взяты зато германские океанские пароходы «Принц Вольдемар» и «Георг», шедшие из Самоа. Германский крейсер «Карлсруэ» был застигнут в Атлантическом океане английским крейсером «Бристоль» и едва успел спастись, воспользовавшись наступавшей темнотой. Германский крейсер «Блюхер» принужден был укрыться в Пернамбуко (Бразилия) и там разоружиться. В Гонконге, как говорят, видели два германских крейсера, сильно поврежденные в бою, которые вынуждены были снять весь экипаж на берег. И т. д.
Сводя все эти известия к одному, приходится признать, что морское и колониальное могущество Германии уже теперь, в начале войны, потрясено до основания, если не сломлено совсем. Почти треть ее торгового флота находится в руках неприятеля; остальные суда в лучшем случае обречены на бездействие, а иные из них приходится спешно продавать нейтральным государствам. Военный флот доказал свою неспособность померяться силами с английским флотом и защитить колонии. Император Вильгельм говорил когда-то немцам: «Ваше будущее – на воде», имея в виду деятельность флота и развитие колоний. На создание германского флота истрачены были миллиарды марок как из общеимперских сумм, так и собранных по всенародной подписке. Крушение этих заветных надежд – первый решительный и очень чувствительный удар, постигший Германию. Как бы ни развивались события далее, от этого удара Германии не скоро оправиться.
1 сентября 1914 г. Варшава
© Журнал "Россия в глобальной политике", № 4 июль-август 2004
Германия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 сентября 2004 > № 2911744
Валерий Брюсов
За рамки Киотского протокола
© "Россия в глобальной политике". № 4, Июль - Август 2004
Лорд Браун Мэдингли – глава группы компаний British Petroleum. Данная статья была опубликована в журнале Foreign Affairs № 4 (июль–август) за 2004 год. © 2004 Council on Foreign Relations Inc.
Резюме Глобальное потепление – это реальная проблема, которая требует незамедлительного решения. Чем посыпАть голову пеплом, скорбя по безвременно ушедшему Киотскому протоколу, лучше уже сегодня начать делать небольшие шаги в целях снижения объема выбросов в атмосферу двуокиси углерода, что повлечет за собой значительные изменения в будущем. Частный бизнес уже осознал это. Чтобы в полной мере использовать потенциал частного сектора, правительства развитых стран должны позаботиться о стимулах, совершенствовать научно-исследовательскую работу и укреплять международное партнерство.
УГЛЕРОДНАЯ УГРОЗА
В 1997 году представители более чем 180 стран собрались в японском городе Киото, чтобы найти согласованное на международном уровне решение проблемы глобального потепления. Выработанная ими предварительная договоренность, казалось, знаменовала серьезный шаг вперед.
Но Киотский протокол разваливается. Вопреки почти десятилетним усилиям он возможно, так и не вступит в силу в качестве обязывающего акта.
Канада, Япония и Европейский союз – самые активные сторонники киотского процесса – не могут в полной мере выполнить взятые ими обязательства. А США окончательно отозвали свою подпись под соглашением. Поэтому можно понять и простить подавленность тех, кого заботит сохранение климата Земли.
В подобной ситуации необходим трезвый и реалистичный подход. Но отчаяние, даже вполне объяснимое, – неверная реакция. Существует возможность для иного, более позитивного взгляда и на прошедшие семь лет, и на будущее. Во-первых, стало очевидно, что Киотский протокол лишь отправная точка в весьма долговременном предприятии, сравнимом, быть может, с теми встречами 1946-го, на которых 23 страны решили снизить таможенные пошлины. Эти встречи запустили процесс, завершившийся в 1948 году заключением Генерального соглашения о тарифах и торговле, которое, в свою очередь, привело в середине 90-х к созданию Всемирной торговой организации. Во-вторых, углубились наши, пусть пока несовершенные, знания об угрозах и неопределенностях, связанных с климатическими изменениями, а также о динамике этих процессов во времени. В-третьих, многие страны и компании накопили опыт снижения объема выбросов и доказали, что оно может быть достигнуто без ущерба для их конкурентоспособности или сокращения рабочих мест. В-четвертых, наука и техника сильно продвинулись по множеству направлений. И, наконец, не только в развитых странах, но и во всем мире возросло осознание обществом важности данной темы.
Через семь лет после встречи в Киото становится ясно: снижение выбросов парниковых газов – проблема, которую можно решить, и механизмы достижения этой цели вполне доступны.
С таким осторожным оптимизмом пора шагнуть за рамки текущей киотской полемики.
ИЗВЕСТНОЕ И НЕИЗВЕСТНОЕ
Прежде чем рассматривать новые подходы, необходимо извлечь некоторые основополагающие сведения из массы обширных, комплексных и все же неполных научных исследований по глобальному потеплению.
Температура на планете с XIX века выросла примерно на 0,6 C. Другие климатологические показатели также говорят в пользу предположения о том, что в мире становится все теплее. Так, по данным спутниковых измерений, весна сейчас наступает примерно на неделю раньше, чем в конце 1970-х годов, а записи наблюдений за перелетными птицами показывают, что их пребывание в более высоких широтах начинается прежде обычного срока и продолжается дольше обыкновенного.
Согласно выводам Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК) при ООН (самый авторитетный орган, занимающийся данной темой), человечество, скорее всего, не несет ответственность за весь процесс отмечающегося потепления. Не вызывает сомнений, однако, тот факт, что наблюдаемая тенденция в значительной мере связана с существенным ростом выброса в атмосферу углекислого газа (двуокиси углерода, углекислоты) в результате человеческой деятельности. С середины XIX века среднее содержание в атмосфере планеты углекислого газа, одного из так называемых парниковых газов, возросло с 280 миллионных долей (ppm) примерно до 370 ppm. Около трех четвертей объема выбросов в результате человеческой деятельности вызвано сжиганием ископаемого топлива, оставшаяся четверть обусловлена вырубкой лесов и изменением способов землепользования (главным образом в тропиках).
Существует две главные причины, объясняющие, почему людям трудно остановить изменение климата. Во-первых, двуокись углерода очень долговечна: она сохраняется в атмосфере в течение столетий и, таким образом, становится проблемой для многих поколений. Во-вторых, снижение содержания углекислоты в атмосфере возможно лишь в результате воистину глобальных усилий, поскольку выбросы смешиваются с атмосферой гораздо быстрее, чем конкретная работа на местах может ограничить их воздействие.
Но стоит выйти за рамки этих основных фактов, и картина становится более туманной. Никто не знает, например, как быстро будут в будущем увеличиваться объемы выбросов двуокиси углерода и других парниковых газов. Это зависит от темпов роста мировой экономики и от влияния технологий на способы производства и использования обществом полезной энергии. Так же невозможно точно определить, как будет меняться климат по мере накопления в атмосфере парниковых газов до более высоких степеней концентраций. Например, усиление или смягчение потепления определяется яркостью и высотой облаков, но неизвестно конкретно, как изменения климата повлияют на виды облачности. Мы также не знаем, как отреагирует углеродный цикл Земли. Потепление климата может сделать планету зеленее – и тогда больше углекислоты будет изыматься из атмосферы. И напротив, климатические изменения способны настолько сильно ударить по биосфере, что природные процессы удаления углекислоты из атмосферы будут работать менее эффективно, чем при нормальных условиях.
Последняя оценка МГЭИК, опубликованная в 2001-м, содержит вывод о том, что если не принимать никаких превентивных мер, то содержание углекислоты в атмосфере к 2050 году поднимется до 450–550 ppm и будет продолжать повышаться в течение всего XXI века. По прогнозам МГЭИК, к 2050-му температуры поднимутся на 0,5–2,5 C, а к 2100-му, возможно на 1,4–5,8 C.
Одним из самых вероятных последствий глобального потепления является подъем уровня воды в морях по мере таяния ледников и распространения более теплых вод в океане. По наиболее оптимистичным прогнозам, вода в морях поднимется к 2050 году на 5–32 см, а самые мрачные предсказания говорят о подъеме почти в 1 м к 2100-му. Эти цифры могут показаться незначительными, но дело в том, что береговая линия представляет собой очень пологий скат, так что подъем уровня воды всего на десятки сантиметров уничтожит километры влагоемких земель и пляжей.
Промышленно развитые страны, вероятно, смогут справляться с проблемой повышения уровня воды в морях – по крайней мере в ближайшие несколько десятилетий. К примеру, английская столица и голландские города уже снабжены защитными сооружениями, предназначенными для сдерживания поднимающегося моря. Реагируя на климатические изменения, фермеры богатых стран могут регулировать ирригационные системы и варьировать состав выращиваемых культур – во многих случаях при финансовой поддержке государства. Но развивающийся мир (4/5 человечества), скорее всего, достигнет на обоих фронтах значительно худших результатов. Периодические наводнения в Бангладеш уже оставили без крова сотни тысяч людей, а ведущие натуральное хозяйство фермеры, куда менее приспособленные к переменам, чем их более богатые коллеги, уже и так борются за выживание в условиях меняющегося климата.
Самые драматические сценарии, хотя они вряд ли осуществятся, чреваты тяжелыми последствиями для всего человечества и экосистем. Так, быстрые климатические изменения могут нарушить циркуляцию воды в северной Атлантике, что по иронии судьбы приведет к существенному понижению температуры в Северной Европе, поскольку ослабит теплое течение Гольфстрим. Площадь влажных лесов Амазонии может резко сократиться из-за сухости воздуха, при этом, в свою очередь, освободится огромное количество углерода, хранящегося в деревьях. А таяние льдов Антарктиды может резко ускорить подъем уровня морской воды. Эти неочевидные последствия не позволяют установить какие-либо четкие графики для принятия политических решений, но означают, что предусмотрительность, равно как и усовершенствования в сфере измерения и изучения, будут иметь ключевое значение.
Трезвая стратегия должна гарантировать, что рост глобальной температуры по сравнению с сегодняшним уровнем надолго останется в пределах 2–3 oC. Сосредоточившись на этой цели, все больше правительств и экспертов приходят к выводу о том, что политика должна быть направлена на сохранение концентрации углекислоты в атмосфере на уровне 500–550 ppm в течение всего следующего столетия, что менее чем в два раза превосходит доиндустриальные показатели.
Если использовать уже известные технологии, достижение этой цели потребует огромных затрат. Но история технического прогресса в других областях показывает, что существует огромный потенциал снижения цен по мере разработки и внедрения новых идей. Так, в области энергетики цена разработки глубоководных месторождений нефти и газа уменьшилась за последние 15 лет в три раза, резко расширив возможности для коммерческой деятельности. Нет оснований думать, что исследования и разработки, связанные с энергетическими системами, не оказывающими негативного влияния на климат, будут менее успешны. Сейчас трудно сказать, в какой именно области придет успех; это лишь означает, что добиваться прогресса следует сразу на многих направлениях.
Немало людей считают, что поставленная цель – стабилизация на уровне 500–550 ppm – поможет избежать самых ужасных бедствий. Но эту оценку следует считать тем, чем она является: мнением, основанным на нынешних знаниях, а вовсе не установленным фактом. Взяв это мнение в качестве исходной точки, можно показать всю значимость стоящей перед нами задачи с помощью двух графиков (см. с. 132). Кривая «Состояние при обычном подходе», представленная на рис. 1, иллюстрирует прогнозируемую ситуацию с выбросами в промышленных и развивающихся странах. Под «обычным подходом» здесь подразумеваются нормальный темп роста эффективности, переход от использования богатого углеродом топлива, такого, как каменный уголь, к природному газу, содержащему меньшее количество углерода, а также ожидаемый рост использования безуглеродных источников, в частности ядерной или ветряной энергии.
На рис. 2 показан совокупный объем мировых выбросов как при «обычном подходе», так и «в результате усилий по достижению будущей стабильности» (обозначен посредством кривой, которая отражает оптимистичный, но реальный прогноз, показывающий, что именно потребуется для стабилизации примерно к 2100 году содержания углекислоты в атмосфере на уровне 500–550 ppm). Большая затемненная серая область – это разница: данный «клин» показывает требуемый объем урезанных выбросов.
Едва ли не любой разумный анализ усилий, необходимых для стабилизации содержания двуокиси углерода, дает в результате «горбатую» кривую, подобную «Состоянию в результате усилий по достижению будущей стабильности» на рис. 2. Иными словами, долговременная цель (500–550 ppm) достижима, даже если в краткосрочной перспективе уровни выбросов продолжают расти. Затем, правда, обязательно должно начаться их снижение, иначе успеха не добиться (с определенного момента необходимо последовательное снижение выбросов, потому что ранее попавшая в атмосферу углекислота сохраняется в ней в течение столетий). Из графика на рис. 2, следует, что у нас еще есть время, чтобы осуществить целенаправленные меры. Но если мы хотим в будущем избежать необходимости принимать суровые и пагубные для экономики решения, то приступать к действиям надо как можно раньше.
ЭФФЕКТИВНОСТЬ И ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
Нам не известны ни точный уровень, на котором будет со временем зафиксирован пик глобальных выбросов углекислоты, ни параметры последующего их снижения. Однако мы можем с уверенностью предположить, что, как показано на рис. 1, объемы выбросов в развивающихся странах будут продолжать увеличиваться по мере роста экономической активности и доходов. Это значит, что индустриальный мир должен взять на себя роль лидера. В краткосрочной перспективе развитые страны могут использовать энергию с гораздо большей эффективностью и прибылью. При появлении очевидного стимула для перемен бизнес может переходить на использование новых технологий и услуг – сначала осторожно, но затем более энергично, по мере того как с нормальным оборотом капитала выявляются и внедряются самые оптимальные решения.
Бизнес уже обнаружил, что возможность снижения выбросов посредством целенаправленных шагов существует. Вопреки интуитивным ожиданиям British Petroleum (BP) увидела, что своей первоначальной цели – снижения выбросов на 10 % по сравнению с уровнем 1990-го – она может достигнуть вообще без финансовых затрат. На самом деле эта компания еще и увеличила примерно на 650 млн долларов биржевую стоимость своих акций, так как основная часть снижения выбросов произошла за счет устранения утечек и потерь. Сходный опыт имеют и другие фирмы, такие, как электропроизводящая Entergy, изготовитель автомобилей Toyota или горно-добывающий гигант Rio Tinto. Главный урок таких экспериментов состоит в том, что эффективность может одновременно и приносить дивиденды, и снижать выбросы.
Но сокращение выбросов, отраженное на рис. 2 серым участком графика (в 2050 году объем урезанных выбросов составит примерно 25 млрд тонн в год) потребует чего-то большего, чем простого повышения эффективности. Учитывая растущий спрос на энергию в мире, нам также потребуется преобразовать саму систему энергетики, полнее используя как низкоуглеродистые виды топлива, так и безуглеродные энергетические системы. Смену парадигмы должны пережить все области экономики: сейчас транспорт дает 20 % выбросов, промышленность – 20, сектора домохозяйств и торговли – около 25, а производство энергии – еще 35 %. Тут необходим ряд многовекторных стратегий.
В сфере производства энергии одна из возможностей состоит в отказе от применения каменного угля в пользу природного газа, менее интенсивно выделяющего углерод. Например, 400 новых газовых электростанций, каждая мощностью 1 000 мегаватт, снизили бы выбросы на один миллиард тонн в год. Достигнуть такого снижения в рамках возможностей нынешней энергосистемы было бы нелегко: 400 тыс. мегаватт – это примерно столько же энергии, сколько производится в Китае, или половина мощностей США.
Безуглеродные источники также помогли бы снизить выбросы. Если те же 200 тыс. мегаватт, что произведены путем сжигания угля, будут генерироваться с помощью атомной энергии, то выбросы углекислоты снизились бы на один миллиард тонн в год. Прогресс в области ядерной энергетики потребует инвестиций в разработку новых технологий, а также действенного плана по учету местонахождения реакторов, способного гарантировать, что радиоактивные материалы не попадут в окружающую среду или в руки террористов.
Каменный уголь тоже можно превратить в безуглеродный источник энергии, если использовать новейшие силовые установки, которые преобразовывают топливо в газ и затем производят энергию, одновременно удаляя углерод для складирования его под землей (секвестрация).
Преобразование угля в газ может вырасти в чрезвычайно перспективную отрасль экономики. В число главных инвесторов входит, в частности, Китай – не только потому, что подобные установки чище, но и потому, что эта технология может лечь в основу программы синтеза чистых жидких топлив для нужд транспорта.
Строительство более рационально спроектированных зданий может также привести к большой экономии энергии, поскольку более трети энергии используется в настоящее время внутри помещений. При том, что электрификация – одна из ключевых черт индустриальных и постиндустриальных обществ, рационализаторы должны начать использовать потенциал сверхэффективного электрооборудования. Содействие на этом направлении могли бы оказать инвестиции в единую энергосистему с цифровым управлением, позволяющую основным устройствам напрямую «общаться» с генераторами энергии, с тем чтобы система в целом приближалась к максимальному использованию своих возможностей. Такие «умные энергосистемы» снизили бы потери при передаче электроэнергии, в то же время создавая условия для более полной утилизации отбросного тепла, которое образуется в ходе работы энергогенераторов, установленных на фабриках и в жилых домах.
В транспортной сфере также предстоит добиться экономии на основе повышения эффективности.
Бензин имеет огромные преимущества (в плане как плотности энерговыделения, так и простоты хранения) перед конкурирующими видами топлива, поэтому ожидать перехода транспорта на новые виды топлива в скором будущем не следует. Более перспективные подходы будут сфокусированы на повышении эффективности транспортных средств при одновременном обеспечении соблюдения все более строгих ограничений на другие виды выбросов, вызывающих загрязнение воздуха. Например, если 600 млн автомобилей с дизельным или бензиновым двигателем станут пробегать на одном галлоне топлива 60 миль вместо 30, то углекислого газа будет произведено в результате на один миллиард тонн в год меньше. Между тем новейшие сверхэффективные дизельные двигатели снабжены настолько действенной системой очистки выхлопов, что самый строгий в мире регулирующий орган – Калифорнийский совет по воздушным ресурсам рассматривает эти двигатели в качестве многообещающего решения. Перспективными являются также современные методы впрыскивания бензина, а также автомобили с гибридным электро-бензиновым двигателем, которые уже можно встретить на дорогах. Такие транспортные средства способны на том же количестве топлива проехать более чем в два раза дальше, чем обычные машины. Ввиду растущего потребительского спроса на быстрые и мобильные воздушные перевозки, разработчики стратегических планов должны также уделить внимание возможностям снижения выбросов летательных аппаратов.
Все эти меры потребуют внушительных инвестиций. Для реализации некоторых из них понадобится также создание новых инфраструктур. Но мы должны начать строить и испытывать такие системы. Лишь на основе реального опыта мы сможем решить, куда лучше всего направить свои усилия.
ВПЛОТЬ ДО БИЗНЕСА
Роль бизнеса состоит в том, чтобы превращать возможности в реальность. А это подразумевает практичные действия, сосредоточенные исследовательские усилия и испытание разнообразных возможностей на реальных коммерческих рынках. Энергетика – это теперь глобальный бизнес, что дает гигантское преимущество: международные компании имеют доступ к информации по всему миру и быстро внедряют ее в свою работу.
Но бизнес не может преуспеть, находясь в изоляции. Чтобы задействовать его потенциал, необходимы значительные и надежные стимулы, подталкивающие к инновациям и переменам. В том, что касается противостояния глобальному потеплению, эти стимулы должны обеспечиваться государством. Ни предписывающие нормы, ни фискальное вмешательство, направленное скорее на получение дохода, чем на изменение поведения, не решат проблему. Вместо этого правительства должны определять ясные цели и стимулировать бизнес к их достижению, используя его знания о технологиях, рынках и потребительских предпочтениях.
Недавний опыт показывает, что режим «торговли выбросами» (при котором правительство устанавливает верхний лимит объема суммарных выбросов и делит его на «кредиты на выбросы», т. е. разрешения, выдаваемые тем компаниям, которые выбрасывают углекислоту в атмосферу) – это наиболее эффективный способ поощрения бизнеса. Разработчики энергетической политики (особенно в США) продемонстрировали возможность создания подобного режима для других загрязняющих веществ, например сернистого газа; тем самым они используют инновационные достижения и гибкость рынка для охраны окружающей среды и в то же время избегают непомерных расходов. Аналогичный подход следует применить к углекислоте. Продуманный режим торговли должен включать жесткую, обеспеченную правовой санкцией квоту, чтобы кредиты (разрешения) на выбросы углекислого газа были менее доступными (а значит, более ценными) и у бизнеса в силу этого появились бы дополнительные мотивы контролировать выбросы. Кроме того, такая система позволила бы фирмам и домашним хозяйствам гибко реагировать на ситуацию и направлять ресурсы туда, где они наиболее эффективны. Последнее имеет существенное значение: ведь трудно точно предугадать, какие усилия по контролированию уровня углекислого газа окажутся наиболее действенными, да к тому же они в большой мере рассредоточены по всему экономическому блоку. Надежная же система «торговли выбросами» создала бы стимулы для инвестирования в радикально новые технологии – такие, которые сыграют ключевую роль в создании безуглеродной энергосистемы будущего.
Нет необходимости в том, чтобы системы «торговли выбросами» являлись одинаковыми во всех странах или были внедрены в них сразу повсеместно. Политическая реальность такова, что мы едва ли увидим внезапное рождение единого режима. По масштабам и целям такое предприятие было бы сравнимо с появлением единой мировой валюты. Произойдет иначе: успех скорее придет в результате процесса постепенного объединения усилий государств и регионов на основе их индивидуального опыта и достижений. Сегодня же ключевая задача состоит в том, чтобы выработать такую практику, которая приведет к созданию системы, позволяющей оценить на основе единого подхода нынешние разнообразные и разрозненные попытки снижения выбросов. История либерализации торговли во второй половине XX века показывает, что стратегия постепенного движения к намеченной цели может давать внушительные результаты.
Сейчас зарождающаяся система «торговли выбросами» в Европе (ее первое «пробное плавание» начнется в 2005 году) – самый передовой пример. Базирующаяся на разумной политике мониторинга и проверок, эта система является ключевым элементом в европейских усилиях по выполнению принятых в Киото обязательств. Но чтобы она, как планируется, заработала в полную силу к 2008-му, придется расчистить ряд все еще существующих препятствий. Процесс распределения кредитов на выбросы пока не завершен. Кроме того, система в своем нынешнем виде затрагивает лишь 40 % выбросов в Европе, главным образом промышленных. Резервы для продвижения политики «торговли выбросами», несомненно, значительны: не в последнюю очередь можно было бы включить в нее практику эффективного стимулирования компаний, поощряя их за инвестирование в снижение выбросов за пределами Европы (например, в азиатских странах с возникающей рыночной экономикой и в России, то есть там, где возможно значительное снижение выбросов при относительно малых затратах).
Рынки появляются и в других регионах. В работе Чикагской климатической биржи (The Chicago Climate Exchange – мультинациональная и мультиотраслевая рыночная площадка для торговли выбросами парниковых газов с целью их снижения. – Ред.), открывшейся в декабре 2003 года, участвуют 19 североамериканских предприятий, заключивших соглашение о снижении своих выбросов на один процент в год в течение четырех лет. Рынок углекислоты может быть создан и в Канаде, поскольку эта страна старается соблюдать договоренности, достигнутые в Киото. А различные штаты США превратились в настоящие лаборатории, занимающиеся инновациями и осуществляющие перемены. Так, штаты Массачусетс, Нью-Йорк и Нью-Хемпшир разрабатывают правила, которые резко ускорят создание рынка «торговли выбросами». Системы добровольного измерения выбросов (например, такая, как калифорнийская, формирующаяся в настоящее время) также могут создать для «торговли выбросами» дополнительную базу. Есть важные доводы в пользу объединения этих усилий. Американским стратегам следует также подумать об установлении трансатлантического партнерства для работы по созданию общей рыночной системы такой торговли.
Предложить позитивные стимулы – это один из важнейших шагов, который может сделать государство на пути к вовлечению бизнеса в решение проблемы выбросов. Другой вклад в дело снижения выбросов углекислого газа – организация научных исследований. Чрезвычайно важно расширить рамки нашего понимания природы климатических изменений; мониторинг ключевых переменных должен быть достаточно точным, чтобы мы могли понять как характер естественных климатических изменений, так и процесс изменения климата в результате человеческой деятельности. В качестве одной из приоритетных следует четко обрисовать задачу установить точную связь между уровнем концентрации в атмосфере углекислого газа и изменениями климата. Необходимо также, чтобы эти исследования расширили наши знания о возможных путях воздействия на события: когда отсчет времени уже пошел, мы должны быть готовы действовать, не ожидая, что сможем получить ясные ответы на наши вопросы.
Вмешательство государства должно принимать и другие формы. Преобразование энергосистемы потребует внедрения новых технологий, но это чересчур рискованное дело, и оно сулит выгоды в слишком отдаленной перспективе, чтобы все необходимые инвестиции могли быть обеспечены частными фирмами. Это одна из тех областей, в которой США с их выдающимися техническими возможностями должны взять на себя роль лидера.
Инновации потребуют всеобщего вложения ресурсов в фундаментальные научные исследования и технологии, а также разработки серии ключевых демонстрационных проектов. Основными направлениями такой работы могут стать: создание фотогальванических устройств (преобразующих солнечный свет в электричество), применение технологии расщепления ядра, получение энергии из биомассы и использование водорода.
При тех затратах и рисках, которые связаны с подобными инвестициями, у правительств, имеющих общие интересы и общие взгляды на будущее, есть все основания для объединения своих усилий и ресурсов. К счастью, можно назвать много прецедентов международного сотрудничества в области инноваций, охватывающего различные отрасли знаний – от физики высоких энергий до астрономии и ядерного синтеза. Проблема глобального потепления отличается тем, что требует не только фундаментальных исследований, но и применения новых методов в виде продуктов, способных выдержать конкуренцию. И именно поэтому программа исследований и разработок должна включать сотрудничество не только между разными странами, но и между правительствами и деловыми кругами.
Мы уже являемся свидетелями такой совместной работы. В ноябре 2003-го в Вашингтоне (округ Колумбия) состоялась встреча на уровне министров, которая инициировала процесс организации международного партнерства с целью научного изучения потенциала «водородной экономики». США уже обязались в течение ближайших пяти лет вложить 1,7 млрд долларов в исследования в данной сфере. Сходный проект сотрудничества – Международный форум по секвестрации углерода (International Carbon Sequestration Leadership Forum) – создан в связи с идеей сбора углерода и его подземного хранения. Также и эта схема дополняет такие американские программы, как, например, FutureGen – проект на миллиард долларов, подразумевающий сотрудничество государственного и частного секторов в области продвижения технологий производства электричества и водорода путем сжигания угля без выбросов в атмосферу. Подобного рода исследовательские проекты являют собой хорошее начало, но должны реализовываться одновременно с установлением надежных квот на выбросы и систем «торговли выбросами». Эти системы создадут стимулы для преобразования энергосистемы.
РЕШЕНИЯ ДЛЯ РАЗВИВАЮЩЕГОСЯ МИРА
Было бы неправильно с этической точки зрения и несерьезно – с политической ожидать, чтобы страны, еще только борющиеся за создание основ развитой экономики, оставили надежды на экономический рост и повышение жизненного уровня своих народов. Но было бы столь же ошибочно игнорировать тот факт, что связанные с производством энергии выбросы углекислоты в развивающихся странах, скорее всего, превысят к 2025 году объемы выбросов в странах – членах Организации экономического сотрудничества и развития. Вместо того чтобы пугаться масштабов этой проблемы, разработчики необходимой стратегии должны осознать масштабы новых возможностей: развивающиеся страны имеют шанс перепрыгнуть этап индустриализации, через который прошел развитой мир. Тем самым они создадут чрезвычайно благоприятные условия для повышения эффективности энергетики и снижения выбросов.
До сих пор бОльшая часть международных усилий по привлечению развивающихся стран сосредотачивалась на сформулированных в Киотском протоколе «Механизмах чистого развития» (МЧР). Эти механизмы представляют собой схему стимулирования инвестиционной деятельности: в качестве поощрения за снижение выбросов вследствие реализации конкретного проекта предоставляются «кредиты по выбросам». МЧР были в принципе хорошей идеей. Но на практике они оказались скованы бюрократическими препонами; кроме того, эта схема требовала от правительств и инвесторов невозможного – оценки уровня выбросов, который имел бы место, не будь данный проект осуществлен, и последующего вычисления предельного эффекта от его внедрения. Этот тест работает только тогда, когда речь идет о немасштабных и изолированных проектах. Таковыми могут быть, например, сталелитейное производство, использующее для получения кокса специально выращиваемую древесину вместо каменного угля, или небольшая плотина гидроэлектростанции, устраняющая необходимость строительства электростанции, работающей на угле. Названные проекты важны, но едва ли они способны стать основой для радикальных преобразований.
Нет никаких очевидных, готовых способов привлечения развивающегося мира к решению проблемы выбросов. Но есть обнадеживающие признаки того, что процесс экономического развития является движущей силой модернизация. И в Китае, и в Индии уже создается инфраструктура, необходимая для замены каменного угля природным газом. А во многих нефтедобывающих районах мира распространение международно признанных технологий позволяет собирать и повторно закачивать в скважины природный газ, часто присутствующий в нефтяных месторождениях, вместо того чтобы выпускать его в атмосферу или сжигать в факеле. Работа по изменению стимулов, влияющих на методы землепользования в развивающихся странах, также обнадеживает. Во многих регионах – от бассейна реки Конго до Амазонки и лесов Юго-Восточной Азии – примером служат практические партнерские отношения между государством, неправительственными организациями и бизнесом. Незначительные финансовые вложения и умело построенная система стимулов препятствуют вырубке леса, делая выгодной его охрану.
Эти и другие усилия отражают решимость народов, правительств и бизнеса выйти из темного и безвыходного тупика, при котором стремление повысить жизненный уровень людей и обеспечить им свободное пользование энергией, чтобы получить тепло, свет и возможность передвигаться, несовместимо с желанием сохранить чистоту окружающей среды.
ПОСЛЕДУЮЩИЕ ШАГИ
Как следует относиться к находящемуся в шатком положении Киотскому протоколу? Правильнее всего – не пугаться и не кивать на судьбу. До полноценного международного соглашения по столь сложному и неясному предмету еще очень далеко. Но, как обнаружили сторонники либерализации торговли после той первой встречи в 1946 году, великие проекты обретают свою собственную жизнь. Прочные политические соглашения часто следуют за существующими реалиями, а не опережают их.
Малые шаги никогда не приносят полного удовлетворения, так же как и действия, не подкрепленные исчерпывающими научными знаниями. Но определенность и совершенство никогда не преобладали в истории человеческого прогресса. Бизнес особенно привычен к принятию решений в условиях значительной неопределенности; ему не раз приходилось использовать свой опыт и умения в тех областях деятельности, в которых многое неизвестно. Именно поэтому бизнес будет играть жизненно важную роль при ответе на угрозу, связанную с изменениями климата. И именно поэтому его вклад уже сейчас выглядит столь обнадеживающим.
© Журнал "Россия в глобальной политике", № 4 июль-август 2004
Рис.1. Кривая «Состояние при обычном подходе» показывает объем суммарных выбросов углекислоты в мире с 1950 года, а также то, как, согласно прогнозам, будет до 2100-го развиваться ситуация с выбросами в условиях отсутствия значительных усилий по борьбе с изменением климата. Данные выведены на основании «средних» сценариев, описанных в научной литературе и собранных в книге: Nebojsa Nakicenovic et al., Emissions Scenarios: A Special Report of Working Group III of the Intergovernmental Panel on Climate Change (Cambridge: Cambridge University Press, 2000). «Наиболее пессимистичный сценарий» – это наихудший вероятный сценарий, взятый из того же источника.
Рис. 2. «Состояние при обычном подходе» из рис. 1 сопоставляется с «Состоянием в результате усилий по достижению будущей стабильности», представляющим собой оптимистичный, но реальный прогноз положения дел при стабилизации к 2100 году содержания углекислоты в атмосфере на уровне 500–550 ppm. Затемненная зона – это выбросы, которые должны быть прекращены. Кривая «Состояние в результате усилий по достижению будущей стабильности» построена на базе опубликованных сценариев стабилизации, собранных для вышеупомянутого отчета МГЭИК.
Джон Браун
По данным представительства ФАО (продовольственная и сельскохозяйственная комиссия ООН) в Киншасе, Бельгия внесла свой вклад в поддержку срочной с/х программы ФАО в Демократической Республике Конго, внеся 2 млн.долл.
Новая карта Пентагона
© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2004
Томас Барнет – профессор Колледжа военно-морских сил США, неоднократно приглашался в Пентагон и американские разведслужбы в качестве консультанта по стратегическим вопросам. Данная статья была впервые опубликована в журнале Esquire в марте 2003 года, в апреле 2004-го ее расширенная версия вышла в свет в виде отдельной книги под названием The Pentagon's New Map: War and Peace in the Twenty-First Century в издательстве G.P. Putnam's Sons.
Резюме Проанализировав географию американских интервенций за последнее десятилетие, легко вывести основное правило безопасности. Вероятность того, что какая-либо страна спровоцирует США на военное вторжение, обратно пропорциональна ее вовлеченности в процессы глобализации.
Война Соединенных Штатов против режима Саддама Хусейна ознаменовала собой поворотный пункт истории. С этого момента Вашингтон взял на себя всю полноту ответственности за стратегическую безопасность в эпоху глобализации. Вот почему публичная дискуссия вокруг этой войны так важна. Она заставит американцев согласиться с тем, что я называю новой парадигмой в области безопасности, смысл которой передает фраза: разобщенность таит в себе опасность. Под знаком этой парадигмы будет протекать нынешний век. Незаконный режим Саддама Хусейна находился в опасной изоляции в глобализирующемся мире, пренебрегал его нормами и связями, обеспечивающими всеобщую взаимозависимость.
Когда эксперты спорят о глобализации, то, как правило, звучат две крайние точки зрения на то, чтЧ она собой представляет: грандиозный процесс планетарного масштаба или нечто ужасное, обрекающее человечество на гибель. Оба мнения явно несостоятельны, поскольку глобализация, как исторический процесс, – это слишком широкое и сложное явление, чтобы быть втиснутой в узкие рамки простых обобщений. Вместо этого необходим принципиально иной подход к оценке нового мира, в котором мы живем: есть регионы, где глобализация по-настоящему пустила корни, и регионы, куда она, по сути, еще не проникла.
Посмотрите на страны, куда глобализация добралась в виде развитых телекоммуникационных сетей, финансовых потоков, либеральных средств массовой информации и коллективной безопасности, и вы увидите регионы со стабильным правительством, растущим уровнем благосостояния, где люди скорее погибают от самоубийств, чем становятся жертвами преступлений. Эти регионы я называю «Функционирующим ядром» или просто «Ядром». Но взгляните на страны, которые пока слабо вовлечены в процессы глобализации или вообще в них не участвуют, — там господствуют авторитарные режимы, пышным цветом расцветают политические репрессии, царит тотальная нищета и отмечается высокий уровень заболеваемости. Массовые убийства стали в этих регионах обыденным явлением, и, что самое главное, там постоянно тлеют очаги конфликтов, в которых, как в инкубаторе, рождаются новые поколения мировых террористов. Эти регионы я называю «Неинтегрированным провалом» или просто «Провалом».
«Озоновая дыра» глобализации, возможно, не попадала в поле зрения до 11 сентября 2001 года, но после этого дня ее уже нельзя было не замечать. Так где же мы запланируем следующий раунд военных учений армии США в реальных полевых условиях? Ответ достаточно прост, и он основывается на опыте последних лет со времени окончания холодной войны: в зоне «Провала».
Я поддерживаю войну в Ираке не просто потому, что Саддам — это сталинист, готовый перерезать глотку любому ради того, чтобы остаться у власти, и не потому, что в последние годы его режим явно содержал тех, кто стремился раскинуть сети терроризма. На самом деле я сторонник этой войны, потому что длительное участие в военных действиях заставит Америку заняться всем «Провалом», видя в нем стратегически опасное пространство.
ПОДВИЖНАЯ ГРАНИЦА
Для большинства стран, находящихся в стадии формирования, принять глобальный набор правил, которые связаны с общей демократизацией, прозрачностью и свободной торговлей, — значит совершить беспримерный подвиг. Это очень непросто понять большинству американцев. Мы склонны забывать о том, с какими трудностями было на протяжении всей истории связано сохранение единства Соединенных Штатов и непрерывное согласование наших внутренних, подчас противоречивых правил в годы Гражданской войны, Великой депрессии и длительной борьбы за равноправие рас и полов, которая продолжается и по сей день. Что касается большинства государств, то с нашей стороны было бы нереалистично ожидать от них того, что они быстро приспособятся к правилам глобализации, которые выглядят уж очень по-американски. Но не нужно слишком увлекаться дарвиновским пессимизмом. Ведь, начав извиняться за глобализацию как навязывание американских ценностей или американизацию, легко перейти к намекам на то, что «эти люди никогда не станут такими, как мы, в силу расовых или цивилизационных различий». Всего десять лет тому назад большинство специалистов охотно списывали со счетов неблагополучную Россию, заявляя, что славяне по своей генетической природе не способны перейти к демократии и капитализму. Подобные аргументы звучали и в большинстве критических высказываний в адрес Китая в 1990-е годы, да и до сих пор их можно услышать в дебатах о возможности демократизации общества в постсаддамовском Ираке по западному образцу. Мол, «мусульмане — это все равно что марсиане».
Так как же отличить тех, кто по праву принадлежит к «Ядру» глобализации, от тех, кто остается во мраке «Провала»? И насколько постоянен и неизменен водораздел между ними? Понимая, что граница между «Ядром» и «Провалом» подвижна, выскажу предположение, что направление перемен важнее, чем их интенсивность. Да, можно сказать, что бразды правления в Пекине по-прежнему в руках Коммунистической партии, идеологи которой на 30 % руководствуются принципами марксизма-ленинизма и на 70 % — понятиями героев «Клана Сопрано» (название детективного сериала про итальянскую мафию в Америке. – Ред.). Однако Китай присоединился к Всемирной торговой организации, а в долгосрочной перспективе это гораздо важнее, чем перманентное вхождение страны в зону «Ядра». Почему? Потому что это вынуждает Китай приводить свои внутренние правила в соответствие с принципами глобализации в банковской сфере, в области таможенных пошлин, защиты авторских прав и окружающей среды. Конечно, простое приведение внутренних норм и правил в соответствие с формирующимися правилами глобализации еще не гарантирует успеха. Аргентина и Бразилия недавно на собственном горьком опыте испытали, что выполнение правил (в случае с Аргентиной весьма условное) автоматически не обеспечивает иммунитет против паники, пирамид в экономике и даже рецессии. Стремление приспособиться к глобализации само по себе не может служить гарантией от одолевающих страну невзгод. Это не значит, что беднейшие слои населения тут же превратятся в стабильный средний класс, – просто с течением времени уровень жизни людей будет расти. В итоге всегда есть опасность выпасть из фургона под названием «глобализация». Тогда кровопролитие неизбежно.
Какие же страны и регионы мира можно в настоящее время считать функционирующими? Это Северная Америка, бЧльшая часть Южной Америки, Европейский союз, Россия при Путине, Япония и формирующиеся азиатские экономики (в первую очередь Китай и Индия), Австралия и Новая Зеландия, а также ЮАР. По примерной оценке, в этих странах и регионах проживают четыре из шести миллиардов населения земного шара.
Кто же тогда остается в «Провале»? Было бы проще сказать, что «все остальные», но я хочу представить вам больше доказательств, чтобы аргументировать свою точку зрения о том, что «Провал» еще долго будет причинять беспокойство не только нашему бумажнику или совести.
Если мы отметим на карте те регионы, в которых США проводили военные операции после окончания холодной войны, то обнаружим, что именно там сосредоточены страны, не входящие в сферу разрастающгося «Ядра» глобализации. Эти регионы – Карибский перешеек, фактически вся Африка, Балканы, Кавказ, Центральная Азия, Ближний Восток и значительная часть Юго-Восточной Азии. Здесь проживают приблизительно два миллиарда человек. Как правило, на этих территориях отмечен демографический перекос в сторону молодого населения, доходы которого можно охарактеризовать как «низкие» или «ниже среднего» (по классификации Всемирного банка они составляют менее 3 тыс. долларов в год на душу населения).
Если обвести линией большинство тех районов, куда мы вводили свои войска, у нас, по сути, получится карта «Неинтегрированного провала». Конечно, некоторые страны, если принять во внимание их географическое положение, не укладываются в простые схемы. Они, как Израиль, окружены «Провалом», или, наоборот, как Северная Корея, волею случая оказались внутри «Ядра», или же, как Филиппины, расположились в пограничной зоне. Но, учитывая приведенные данные, трудно отрицать внутреннюю логику складывающейся картины: если та или иная страна выпадает из процесса глобализации, отвергает ее содержательную часть, резко возрастает вероятность того, что США рано или поздно отправят туда войска. И наоборот: если страна функционально связана с процессом глобализации и действует в основном по ее законам, нам нет нужды посылать свои войска, чтобы восстанавливать порядок и ликвидировать угрозы.
НОВОЕ ПОНИМАНИЕ УГРОЗЫ
Со времени окончания Второй мировой войны в нашей стране бытовало представление о том, что реальная угроза безопасности исходит от стран с сопоставимыми размерами, развитием и уровнем достатка, — иными словами, от таких же великих держав, как Соединенные Штаты. В годы холодной войны такой супердержавой был Советский Союз. Когда в начале 1990-х произошло крушение «большой красной машины», у нас высказывались опасения относительно объединенной Европы, могущественной Японии, а в последнее время — в связи с усилением Китая.
Любопытно, что все эти сценарии объединяло одно предположение: по-настоящему угрожать нам способно только развитое государство. А как насчет остального мира? В военных документах менее развитые страны и регионы проходили как «малые включенные». Это означало: достаточно располагать военной мощью, способной отвести угрозу, исходящую от великой державы, чтобы всегда быть готовыми к действиям в менее развитом регионе.
События 11 сентября заставили усомниться в этом предположении. В конце концов, мы подверглись нападению даже не со стороны государства или армии, а всего лишь группы террористов, которых Томас Фридмен на своем профессиональном жаргоне назвал «сверхоснащенными одиночками, готовыми умереть за свое дело». Их нападение на Америку повлекло за собой системную перестройку нашего государственного аппарата (было создано новое Министерство внутренней безопасности), нашей экономики (теперь мы платим де-факто налог на безопасность) и даже нашего общества. Более того, эти события послужили сигналом к началу войны с терроризмом, и именно через их призму наше правительство теперь рассматривает любые двусторонние отношения в области безопасности, которые мы налаживаем во всем мире.
Во многих отношениях атаки 11 сентября оказали огромную услугу американскому истеблишменту, отвечающему за национальную безопасность: они избавили нас от необходимости заниматься абстрактным планированием и искать себе «ровню» для будущих высокотехнологичных войн, заставив обратить внимание на присутствующие «здесь и сейчас» угрозы мировому порядку. Таким образом высветилась линия водораздела между «Ядром» и «Провалом» и, что еще важнее, приобрела рельефные очертания та среда, в которой зарождается сама угроза. Усама бен Ладен и «Аль-Каида» представляют собой продукты большого «Провала» в чистом виде — по сути дела, его наиболее жесткую ответную реакцию на посыл, исходящий от «Ядра». Они показывают, насколько хорошо мы справляемся с задачей экспорта безопасности в регионы беззакония (не очень-то хорошо) и какие государства они хотели бы «отлучить» от глобализации и вернуть к «хорошей жизни», как ее представляли себе в VII веке (их цель — все государства большого «Провала» с преобладающим мусульманским населением, особенно Саудовская Аравия).
Если принять во внимание эти намерения Усамы и сопоставить их с хроникой наших военных интервенций последнего десятилетия, то вырисовывается простое правило безопасности: вероятность того, что та или иная страна спровоцирует США на военное вторжение, обратно пропорциональна ее вовлеченности в процессы глобализации. Понятно, почему «Аль-Каида» сначала базировалась в Судане, а потом в Афганистане: они находятся в ряду стран, наиболее удаленных от процессов глобализации. Взгляните на другие государства, в которых в последнее время появлялись силы быстрого развертывания США: Пакистан (северо-западная часть), Сомали, Йемен. Эти страны и глобализация находятся на разных полюсах.
Деятельность данной сети терроризма важно пресечь на корню «на ее собственной территории», но столь же важно отрезать террористам доступ к «Ядру» через «промежуточные государства», расположенные вдоль политых кровью границ большого «Провала». В качестве примера на память тут же приходят такие страны, как Мексика, Бразилия, ЮАР, Марокко, Алжир, Греция, Турция, Пакистан, Таиланд, Малайзия, Филиппины и Индонезия. Но США работают над этой проблемой не в одиночку. Например, Россия ведет свою войну с терроризмом на Кавказе, Китай с удвоенной энергией взялся за укрепление своей западной границы, а всю Австралию взбудоражили взрывы на острове Бали.
Если мы отвлечемся на минуту и поразмышляем о значении складывающейся ныне новой карты мира в более широком смысле, то стратегию США в области национальной безопасности можно представить себе следующим образом: (1) добиться более широких возможностей защитных структур «Ядра» адекватно реагировать на события типа 11 сентября — например, осуществить системную перестройку; (2) работать с промежуточными государствами с целью расширения их возможности защищать «Ядро» от экспорта терроризма, наркотиков и пандемических болезней из стран большого «Провала»; (3), самое важное, сократить размеры большого «Провала». Обратите внимание: я не сказал, что надо отгородиться от «Провала». Первую нервную реакцию многих американцев на события 11 сентября можно выразить следующим образом: «Давайте покончим с нашей зависимостью от иностранной нефти, и тогда нам не придется иметь дело с теми людьми». В основе этой мечты лежит крайне наивное представление, будто сокращение того небольшого числа контактов, что существуют между «Ядром» и большим «Провалом», сделает последний менее опасным для нас в долгосрочной перспективе. Из-за того что Ближний Восток превратится в Центральную Африку, мир не станет более безопасным для моих детей. Мы не сможем просто взять и отмахнуться от тех людей.
Ближний Восток — это идеальная стартовая площадка. Дипломатия бессильна в регионе, где главный источник нестабильности – внутреннее положение в самих странах, а не взаимоотношения между ними. Хуже всего то, что на Ближнем Востоке отсутствует личная свобода, а это приводит к возникновению тупиковых ситуаций в жизни большинства здешнего населения — в первую очередь молодежи. Некоторые государства, такие, как Катар и Иордания, созрели для своего рода «перестройки» и рывка в более светлое политическое будущее благодаря молодым лидерам, осознающим неизбежность перемен. Иран также ждет прихода своего Горбачёва, если он уже не пришел.
Что мешает преобразованиям? Страх. Это боязнь отказа от традиций и боязнь осуждения муллы. Это и опасение мусульманских государств быть помеченными позорным клеймом «вероломных предателей» своей веры, и боязнь стать мишенью для радикальных группировок и террористических сетей. Но прежде всего это страх быть не такими, как все, и оказаться под огнем со всех сторон — разделить участь Израиля.
Ближний Восток давно уже превратился в некую дворовую кодлу, всегда готовую обидеть слабого. Израиль еще держится на плаву лишь потому, что стал, как это ни прискорбно, одним из самых «крутых» в квартале. Изменить эту гнетущую обстановку и открыть шлюзы для перемен способно только одно – вмешательство внешней силы, которая в полном объеме возьмет на себя функцию Левиафана. Свержение Саддама, главного хулигана во всей округе, заставит США играть роль Левиафана более последовательно и решительно, чем они это делали в последние десятилетия. В первую очередь потому, что Ирак — это Югославия Ближнего Востока, перекресток цивилизаций, которые исторически всегда нуждались в диктатуре для поддержания порядка. Когда надобность в приходящих «няньках» отпадет, за этим регионом так или иначе придется присматривать, так что наши длительные усилия в послевоенных Германии и Японии покажутся легкой прогулкой в сравнении с тем, что предстоит нам на Ближнем Востоке.
Дело это верное, и сейчас самое время им заняться, да к тому же мы единственная страна, которой это по плечу. Дерево свободы не зацветет на Ближнем Востоке, пока там нет безопасности, а безопасность занимает самое важное место в экспорте нашего государственного сектора. При этом я имею в виду не экспорт вооружений, а то внимание, которое наши вооруженные силы уделяют любому региону, где сохраняется опасность массового насилия. Мы единственное государство на планете, способное экспортировать безопасность на постоянной основе, и у нас имеется достойный послужной список в этом деле.
Назовите мне страну, в которой царят мир и спокойствие, и я укажу вам на прочные или укрепляющиеся связи между местными военными и американскими военнослужащими. Покажите мне регионы, где большая война немыслима, и я продемонстрирую вам постоянно находящиеся там американские военные базы и имеющиеся долгосрочные альянсы в области безопасности. Перечислите мне крупнейшие инвестиционные проекты мировой экономики, и я укажу вам на два примера военной оккупации, преобразившей Европу и Японию после Второй мировой войны. В течение полувека наша страна успешно экспортировала безопасность в регион старого «Ядра» глобализации (Западная Европа и Северо-Восточная Азия), а в последние 25 лет, после неудачи во Вьетнаме, и в формирующееся новое «Ядро» (развивающиеся страны Азии). Но наши усилия на Ближнем Востоке были несущественны, а в Африке почти ничего не предпринималось. Пока мы не начнем систематический, долгосрочный экспорт безопасности в большой «Провал», он будет все настойчивее экспортировать свои недуги в «Ядро» в виде терроризма и других факторов нестабильности.
Чтобы сократить размеры «Провала», потребуется нечто большее, чем только американский экспорт безопасности. Например, Африке придется оказать гораздо более существенную помощь, чем предполагалось в прошлом, и в конечном итоге интеграция большого «Ядра» будет скорее зависеть от частных инвестиций, нежели от усилий государственного сектора «Ядра». Но все должно начинаться с безопасности, потому что свободные рынки и демократия не могут процветать в условиях непрекращающегося конфликта.
Придется перестроить наш военный истеблишмент так, чтобы он мог соответствовать стоящим перед ним задачам. В обозримом будущем нам не грозит мировая война — прежде всего потому, что наш колоссальный ядерный потенциал делает такую войну бессмысленной для кого бы то ни было. Одновременно классические войны «государство против государства» становятся довольно редким явлением, и если Соединенные Штаты находятся в процессе преобразования своего военного ведомства, то возникает естественный вопрос: каким оно должно стать, чтобы успешно справляться с будущими угрозами? По-моему, клин выбивают клином. Если в мире растет число «сверхоснащенных одиночек», то и наша армия должна состоять из таких же «сверхоснащенных одиночек».
Это звучит, вероятно, как стремление возложить дополнительное бремя ответственности на и так уже перегруженных военных. Но именно непрерывный успех Америки в сдерживании глобальной войны и исключении войн в отношениях между отдельными государствами позволяет нам совать свой нос в более сложные межэтнические конфликты и предотвращать возникновение порождаемых ими опасных транснациональных сил. Мне известно, что большинство американцев не желают и слышать об этом, но реальное поле боя в глобальной войне с терроризмом по-прежнему находится именно там. Если бы все ворота были на замке и было бы достаточно «охранников», то 11 сентября никогда не стало бы реальностью.
В истории много поворотных моментов, подобных тому страшному дню, но вспять она не поворачивает никогда. Мы рискуем многим, игнорируя существование большого «Провала», потому что он никуда не исчезнет до тех пор, пока мы, как нация, не ответим на брошенный нам вызов и не сделаем глобализацию по-настоящему глобальной.
СДЕЛАТЬ «ПРОВАЛ» БЕЗОПАСНЫМ
Вот какие регионы являлись мировой проблемой в 1990-е годы и угрожают сегодня и завтра реальными бедствиями, способными застигнуть нас во дворе собственного дома.
1. Гаити. Усилия по строительству государства в 1990-е принесли разочарование. На протяжении без малого ста лет мы вводили сюда войска и, несомненно, вернемся в эту страну в случае кризиса.
2. Колумбия. Страна разбита на несколько незаконных территорий со своими армиями, повстанцами, наркобаронами и настоящими правительствами, которые заняты переделом территории. Наркотики по-прежнему текут рекой. На протяжении последнего десятилетия укреплялись связи между наркокартелями и повстанцами, а теперь стало известно о наличии связей с международным терроризмом. Мы вмешиваемся в этот конфликт, раздаем обещания, но так ничего и не достигли. Приложение с нашей стороны частичных, разрозненных усилий и постепенное их наращивание ни к чему не приводят.
3. Бразилия и Аргентина. Обе страны дрейфуют между большим «Провалом» и функционирующим «Ядром». В 90-е годы прошлого века обе вволю наигрались в игру под названием «глобализация» и чувствуют себя обманутыми. Им угрожает реальная опасность вывалиться из фургона и встать на путь саморазрушения, проводя политику крайне левого или крайне правого толка. Ни о какой военной угрозе говорить не приходится, разве что об угрозе их собственным демократическим завоеваниям (возможное возвращение военных к власти). Южноамериканский общий рынок МЕРКОСУР пытается создать собственную реальность, в то время как Вашингтон настаивает на свободной торговле между двумя Америками. Но, возможно, нам придется довольствоваться соглашениями с Чили или тем, что только Чили войдет в расширенную ассоциацию НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле). Неужели Бразилия и Аргентина доведут дело до самоизоляции и будут потом жалеть об этом? Бассейн реки Амазонка остается большой неуправляемой территорией Бразилии. Кроме того, окружающей среде наносится все более серьезный урон. Проявит ли мировое сообщество достаточную озабоченность в связи со сложившейся ситуацией, чтобы вмешаться и попытаться исправить положение?
4. Бывшая Югославия. В течение большей части последнего десятилетия Европа демонстрировала свою неспособность действовать сплоченно и согласованно даже на собственных задворках. Западу теперь долго придется выполнять в этом регионе роль приходящей няньки.
5. Конго и Руанда/Бурунди. В результате военных действий, длившихся на протяжении всего десятилетия, в Центральной Африке погибло от двух до трех миллионов человек. Насколько еще должно ухудшиться положение, прежде чем мы попытаемся хоть что-то предпринять? Должны погибнуть еще три миллиона? Конго — это государство в стадии деградации, ни живое, ни мертвое, и все стремятся поживиться за его счет. Кроме того, в этом регионе свирепствует СПИД.
6. Ангола. В стране так и не предпринято серьезных попыток остановить непрекращающуюся гражданскую войну, которая за прошедшие четверть века унесла полтора миллиона жизней. По сути дела, внутренние междоусобицы продолжаются здесь с середины 1970-х годов, когда рухнула португальская колониальная империя. Ожидаемая продолжительность жизни в этой стране менее сорока лет!
7. Южная Африка. ЮАР – единственная африканская страна, входящая в состав функционирующего «Ядра». Тем не менее она находится на перепутье. Существует множество опасений по поводу того, что ЮАР служит своего рода шлюзом для террористических сетей, стремящихся получить доступ к «Ядру» через заднюю дверь. Самая большая угроза безопасности — преступность, принявшая характер эпидемии. В этой стране также свирепствует СПИД.
8. Израиль — Палестина. Террор не утихает — каждое новое поколение на Западном берегу спит и видит продолжение эскалации насилия. Защитная стена, которая возводится в настоящее время, будет своего рода Берлинской стеной XXI века. В конце концов внешним державам придется разводить обе враждующие стороны, чтобы обеспечить безопасность (это разведение обещает быть очень болезненным). Всегда существует вероятность того, что кто-либо попытается нанести по Израилю удар с помощью оружия массового уничтожения (ОМУ) и тем самым спровоцирует ответный удар, на который, как нам кажется, Израиль способен, что тоже не может не вызывать тревогу.
9. Саудовская Аравия. Менталитет монаршей мафии, действующей по принципу «надо дать им кусок пирога», в конечном счете спровоцирует внутреннюю нестабильность и насилие. Политика выплаты отступных террористам, чтобы держались подальше от этой страны, рано или поздно приведет к краху, а поэтому следует ожидать опасностей и извне. Значительную часть населения составляет молодежь, у которой практически нет надежд на будущее, немногим лучше и перспективы правящей элиты, основной источник доходов которой — тающие на глазах долгосрочные активы. Вместе с тем нефть еще достаточно долго будет значить слишком много для Соединенных Штатов, и они не постоят за ценой, чтобы обеспечить стабильность в этой стране.
10. Ирак. После вторжения нас ожидает гигантская восстановительная работа. Нам придется выстраивать режим безопасности во всем регионе.
11. Сомали. Хроническое отсутствие дееспособного правительства. Хроническая проблема с продовольствием. Хроническая проблема подготовки в стране террористов. Мы ввели туда морских пехотинцев, а также специальный воинский контингент, но ушли разочарованными — это своего рода маленький Вьетнам 1990-х. Будет сделано все возможное, чтобы он не повторился.
12. Иран. Контрреволюция уже началась: на этот раз студентов не устраивают захватившие власть муллы, от которых они хотят избавиться. Иран стремится дружить с США, но возрождение фундаментализма — это та цена, которую нам, возможно, придется заплатить за вторжение в Ирак. Муллы поддерживают терроризм и реально стремятся заполучить ОМУ. Значит ли это, что они станут следующей мишенью после того, как мы разберемся с Ираком и Северной Кореей?
13. Афганистан. Эта страна попирала законы и была рассадником насилия еще до того, как на мировую арену вышел режим «Талибан», тянувший ее в прошлое, в VII век (что было не так трудно сделать). Правительство продалось «Аль-Каиде» за гроши. Это крупный центр производства наркотиков (героин). В настоящее время США увязли там надолго, пытаясь уничтожить наиболее отъявленных террористов/мятежников, которые предпочли остаться.
14. Пакистан. Всегда существует опасность того, что эта страна применит атомное оружие в конфликте с Индией по причине своей слабости (последний тревожный звонок прозвучал 13 декабря 2001 года, когда прогремели взрывы в Дели). Опасаясь, что Пакистан может пасть жертвой радикальных мусульман, мы решили поддержать приверженные твердой линии военные группировки, которым в действительности не доверяем. Страна кишит боевиками «Аль-Каиды». США намеревались объявить Пакистан государством-изгоем, пока 11 сентября не вынудило нас снова перейти к сотрудничеству. Попросту говоря, Пакистан, похоже, не контролирует большуЂю часть своей территории.
15. Северная Корея. Усиленными темпами продвигается к созданию ОМУ. Эксцентричное поведение Пхеньяна в последние годы (признание в похищениях людей; нарушение обещаний, связанных с ядерным оружием; открытая поставка вооружений в те страны, куда мы не рекомендуем поставлять оружие; подписание соглашений с Японией, которые как будто указывают на наступление новой эры; восхваление идеи новой экономической зоны) указывает на то, что он намерен провоцировать кризис. Такое поведение характерно для некоторых случаев психических заболеваний. Мы опасаемся, что Ким может пойти ва-банк (мало ли чего можно ждать от умалишенного). Численность населения сокращается — как долго люди там еще продержатся? После Ирака эта страна может стать нашей следующей целью.
16. Индонезия. Привычные опасения по поводу раскола страны «с самым многочисленным в мире мусульманским населением». Страна сильно пострадала от азиатского кризиса, буквально уничтожившего ее экономику. Как выяснилось, это район активных боевых действий террористических сетей.
Есть опасения, что новые/интегрирующиеся части «Ядра» в ближайшие годы могут быть потеряны. Речь идет о нижеследующих странах.
17. Китай. Страна во многом соревнуется сама с собой, пытаясь сократить число нерентабельных государственных предприятий, почти не снижая при этом уровня занятости. Кроме того, предпринимаются усилия, чтобы решить проблему роста потребностей в энергоносителях и сопутствующего загрязнения окружающей среды, а также предотвратить грядущий кризис с выплатами пенсий. Новое поколение лидеров подозрительно напоминает лишенных воображения технократов. И еще не известно, справятся ли они со стоящими перед страной задачами. Если ни один из этих макроэкономических факторов не спровоцирует внутреннюю нестабильность, то вряд ли Коммунистическая партия Китая (КПК) тихо растворится в ночи, предоставив массам бЧльшие политические и экономические свободы, которые на каком-то этапе могут показаться людям недостаточными. В настоящее время КПК чрезвычайно коррумпирована и фактически является паразитом на теле нации, но все еще верховодит в Пекине. Армия, похоже, все дальше уходит от общества и от реальности, более близоруко сосредоточиваясь на противодействии «угрозам» со стороны США, которые не дают Китаю возможности угрожать Тайваню, остающемуся еще одной взрывоопасной точкой. Кроме того, в Китае огромные масштабы приобрела эпидемия СПИДа.
18. Россия. Путину еще предстоит проделать большой путь в утверждении диктатуры закона; в руках мафии и баронов преступного мира все еще сосредоточено слишком много власти и влияния. Чечня и ближнее зарубежье в целом будут втягивать Москву в насилие, которое, тем не менее, вряд ли выплеснется за границы Российской Федерации. Продвижение США в Центральную Азию само по себе вызывает нервозность в Москве и может, если не действовать аккуратно, привести к ухудшению взаимотношений. У России слишком много внутренних проблем (слабость финансовой системы, деградация окружающей среды и пр.), слишком сильна ее зависимость от экспорта энергоресурсов, и она не ощущает себя в безопасности (не получится ли так, что восстановление экономики Ирака убьет курицу, несущую золотые яйца для России?). СПИД тоже распространяется здесь быстрыми темпами.
19. Индия. Постоянно сохраняется опасность ядерного противостояния с Пакистаном. Мало того, проблема Кашмира также не способствует улаживанию конфликта с Пакистаном, и война с терроризмом вызвала рост степени вовлеченности США. Индия наглядно демонстрирует все плюсы и минусы глобализации в миниатюре: высокие технологии, массовая бедность, островки бурного развития, трения между разными культурами/религиями/цивилизациями и т. д. Индия слишком велика, чтобы преуспевать, и одновременно она слишком велика, чтобы можно было допустить ее крах. Индия хочет быть могучим и ответственным военным игроком в регионе, надежным другом США и отчаянно стремится догнать по развитию Китай (сама себя убеждая в том, что нужно непременно добиться успеха). Кроме того, в стране быстро распространяется СПИД.
США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 24 июня 2004 > № 2851523
Томас Барнет
Уникальный алмаз в 822 карата, контрабандно вывезенный из Конго, был нелегально продан в Бельгии за 17 млн.долл. Редкий камень был похищен из столицы Конго Киншасы 2 мая. После этого его продали с нарушением существующих правил в Антверпене. Драгкамень не был сертифицирован и относится к т.н. «кровавым алмазам», которые нелегально добываются повстанческими группировками. Специалисты из Конго намерены отправиться в Бельгию, чтобы убедить покупателей вернуть незаконно приобретенную драгоценность. Алмазы – одна из статей дохода ДРК, входящей в число беднейших стран мира. «Кимберлийский процесс» – международное соглашение о борьбе с торговлей алмазами сомнительного происхождения – предусматривает изъятие из торговли камней, не прошедших официальную сертификацию.
Компании Alcatel и Orascom Telecom объявили о пуске в эксплуатацию первой коммерческой сети GSM в центральном регионе Ирака, включающем город Багдад. Контракт на строительство этой сети является частью более широкого рамочного соглашения между Alcatel и Orascom Telecom, которое определяет вопросы сотрудничества между двумя компаниями на Ближнем Востоке и в Африке.Выполняя условия контракта, подписанного с компанией Orascom Telecom в сент. 2003г., Alcatel выступил в качестве одного из основных поставщиков оборудования для новой сети. Первый этап установочных работ был начат в окт. 2003г., а 25 нояб. 2003г. Alcatel успешно осуществил первый телефонный вызов в новой сети GSM. В течение первых двух лет эксплуатации Orascom Telecom надеется довести количество абонентов до 1 млн. Основу сети составляет лучшее в отрасли решение Alcatel Evolium, которое включает подсистему сетевой коммутации (NSS), центр мобильной коммутации (MSC), а также интеллектуальную сетевую платформу для поддержки дополнительных услуг и новых прибыльных приложений, таких как голосовая почта (VMS) и передача коротких текстовых сообщений (SMS). Alcatel отвечает за установку и сдачу в эксплуатацию всей сети, а также за последующую поддержку работы сети. Лучшее в отрасли решение Alcatel Evolium™ поддерживает технологии GSM, GPRS, EDGE и UMTS и готово к интеграции будущих приложений третьего поколения (3G).
Orascom Telecom – это последняя компания, созданная в составе Orascom Group. Она является самым крупным участником телекоммуникационного рынка на Ближнем Востоке и в Африке. Региональное присутствие Orascom Telecom на рынке GSM и деятельность этой компании в области интернет-технологий, спутниковой связи, технического управления и вспомогательных телекоммуникационных услуг вывели ее в число ведущих телекоммуникационных гигантов. Orascom Telecom имеет лицензии на операции по всей территории ближневосточного региона и активно участвует в развитии местных рынков.
Первой сетью Orascom Telecom в этом регионе стала MobiNil (Египет). За ней последовали сети в Алжире, Тунисе, Пакистане, Конго, Чаде, Зимбабве, Демократической Республике Конго, Кот д'Ивуаре и теперь в Ираке. Абонентская база компании превысила 6 млн. человек, чему в немалой степени способствовала активная стратегия, нацеленная на то, чтобы стать самым крупным оператором сетей GSM в регионе. Кроме этого, Orascom Telecom является самым крупным коммерческим поставщиком услуг интернет-доступа, Web-услуг и решений в Египте и начинает распространение этих услуг в странах Персидского Залива. Orascom Telecom является одной из пяти компаний, составляющих холдинг Orascom Group, основанный Онси Савирисом (Onsi Sawiris) в 1950г. Orascom Group считается крупнейшим и наиболее успешным промышленным холдингом Египта. Количество сотрудников превышает 20 тыс.чел., а годовой оборот составляет 3 млрд. египетских фунтов.
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter