Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Что скрывается за делом Сноудена

Как странный беглец открыл новую международную эпоху

Происходит фактическая конвергенция разных стран перед лицом цифровой революции, которая грозит отнять у государства часть его суверенных прерогатив. Есть риск, что спецслужбы и авторитарных, и демократических стран представят наплыв цифровой информации как глобальную угрозу; после 11 сентября подобную роль играл «международный терроризм».

Несколько измененная версия этой статьи опубликована в журнале Revue des deux mondes (ноябрь-декабрь 2013 г.) под названием «С чем будет ассоциироваться имя Сноудена?»

Эдвард Сноуден приобрел известность после недавнего скандала. Но что мы знаем об этом человеке с юношеским лицом, родившемся в июне 1983 года? Каковы психологические и политические мотивы, подвигнувшие его на то, чтобы обнародовать секретную информацию о программеPRISM? Герой для одних, предатель для других, он олицетворяет сдвиги, которые произошли в нашей цивилизации благодаря развитию информационных и коммуникационных технологий. Дело Сноудена напомнило наивным людям, что шпионаж – одно из древнейших мировых явлений, и прогресс в области политической либерализации ни в коей мере не мешает государству заниматься скрытыми от посторонних глаз делами. Напротив, он только подстегивает деятельность такого рода. Важно отметить, что если шпионаж с древнейших времен является неотъемлемой частью государственной власти, создание и развитие служб разведки, вписанных в госаппарат, приходится на вторую половину XIX века. В последние годы звучат голоса, предостерегающие об опасной тенденции, характерной как для авторитарных, так и демократических режимов: использование электронных средств для слежки, наблюдения, иногда даже репрессивных действий.

Случай со Сноуденом показывает, что один человек способен дестабилизировать всю систему дипломатических отношений. Поэтому необходимо понять глубинные мотивы поступка, равно как и оценить реакцию, которую он вызвал. Эдвард Сноуден добивается обнародования данных и документов, свидетельствующих о вмешательстве государства в частную жизнь граждан и о тайных соглашениях американских властей с определенными неофициальными кругами. Понятно, что в такой деликатной сфере возможны любые манипуляции. Тем не менее дело Сноудена обозначило фундаментальное расхождение позиций гражданского общества и государства по поводу баланса между личной свободой и национальной безопасностью. Хотя это старый спор, сегодня он актуален для всего мира.

О ДЕЛЕ СНОУДЕНА ЛУЧШЕ ВСЕХ ГОВОРИТ ПУТИН

История Эдварда Сноудена – отнюдь не единичный случай. На самом деле он – представитель того многочисленного независимого сообщества, которое все решительнее заявляет о себе, отвергая «интересы государства» и закулисные игры истеблишмента. Даже самые активные члены этого сообщества хранят анонимность. Сноуден же за какие-то несколько дней стал всемирной знаменитостью. По иронии судьбы он нашел убежище в России, заставив вспомнить о диссидентах времен холодной войны, хотя и вывернул этот образ наизнанку. На некоторых моментах его жизни стоит остановиться.

Родившись в семье офицера береговой охраны и федеральной служащей, Сноуден рано обнаружил любовь к информационным технологиям. В 2004 г. он пытался вступить в специальные войска армии США – святая святых американской военной машины; попытка закончилась неудачно вследствие перелома ног во время тренировок. Только после этого он начал работать аналитиком в разведывательном сообществе.

Белый дом явно встревожен откровениями Эдварда Сноудена, и, конечно, скорее по политическим, нежели по практическим причинам. В самом деле, скандал ставит американские власти в очень двусмысленное положение: одним из главных элементов своей внешней политики они считают свободу выражения, особенно в сети интернет, и в то же время во имя священной войны с терроризмом осуществляют беспрецедентную программу слежения за гражданами своей страны и миллионами граждан иностранных государств. Вполне очевидно, что в области обороны президент Барак Обама, юрист по образованию и лауреат Нобелевской премии мира, не способен контролировать военный аппарат и разведку. Для справки: бюджет американского разведсообщества в 2011 г. достиг 75 млрд долл., увеличившись в 2,5 раза по сравнению с 2001 годом. На пресс-конференции Барака Обамы, состоявшейся 8 августа, американский президент оправдывал использование электронных форм слежения необходимостью найти «иголку в стоге сена мировых телекоммуникационных систем» и заявлял, что «не считает мистера Сноудена патриотом».

С точкой зрения американского президента не согласен его российский коллега, который умело использует случай со Сноуденом в своих публичных выступлениях. В ходе долгого интервью Первому каналу и агентству Associated Press 4 сентября 2013 г. Владимир Путин представил Сноудена диссидентом, бежавшим из Америки, чтобы защищать «права человека». Путин сослался на отсутствие соглашения об экстрадиции между Россией и Соединенными Штатами, мимоходом заметив, что Вашингтон отказывается выдавать бежавших в Америку российских граждан, чьи руки обагрены кровью, в то время как Сноуден не совершал преступлений. Потом он объявил, что беглец связывался с российским консульством в Гонконге, прося у России поддержки в его личной борьбе с администрацией Обамы. По утверждению Владимира Путина, это предложение было отклонено, потому что Россия – не какая-нибудь неправительственная организация, а страна, защищающая свои национальные интересы. Поэтому Москва согласилась предоставить убежище только на том условии, что гость не будет продолжать свою деятельность на российской территории и таким образом не испортит еще больше отношения с Америкой. В то же время президент заявил, что если бы в России появился свой Сноуден, он ответил бы по всей строгости российского закона.

Последнее демонстрирует фактическую конвергенцию разных стран перед лицом цифровой революции, которая грозит отнять у государства часть его суверенных прерогатив. Российский президент объясняет свое решение скорее заботой о традиционной системе межгосударственных отношений, чем интересом к судьбе диссидента. Говоря о личности беглеца, Путин высказывает искреннее недоумение: «Вы знаете, я иногда думаю о нем, это странный субъект». Тем более странно, по словам Путина, что он сам устроил себе столь непростую жизнь. Со временем, полагает президент России, Америка, быть может, сама поймет, что Сноуден – борец за свободу, имеющий собственные убеждения и вовсе не заслуживающий, чтобы его считали предателем или шпионом. Компромисс возможен, но Владимир Путин не спешит уточнить, каким он мог бы быть, и в завершение говорит, что Эдвард Сноуден видит себя поборником высоких идеалов, ради которых можно принести жертву. «Это его выбор!»СЕРЬЕЗНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ДИПЛОМАТИИ

Непосредственные результаты откровений Сноудена ощутимее всего проявились в контексте российско-американских отношений: его дело приобрело для Москвы и Вашингтона символическое значение. После избрания Барака Обамы президентом в 2008 г. российско-американские отношения стали улучшаться: политика перезагрузки, провозглашенная новым лидером Соединенных Штатов, была направлена на восстановление связей с Москвой, сильно подорванных правлением Джорджа Буша. Цель заключалась в том, чтобы минимизировать вред, который непримиримая позиция России могла бы принести интересам Америки, и наметить конкретные области сотрудничества по определенным вопросам, в первую очередь – контртеррористическим операциям. Переизбрание Обамы президентом в 2012 г. совпало с возвращением в Кремль Владимира Путина, который твердо решил и дальше проводить жесткую линию во внешней политике, надеясь, что это принесет плоды. Раздражающие факторы в отношениях двух стран заметно умножились: Москва все меньше готова терпеть заносчивый и поучительный тон Вашингтона, стараясь максимально использовать царящий на Западе идейный разброд, чтобы подчеркнуть особый путь собственного развития и уникальность своей внешней политики.

Дело Сноудена еще больше осложнило отношения, омраченные множеством спорных вопросов – от дела Магнитского до системы ПРО. Со времени войны в Ливии российско-американская конфронтация наиболее ощутима в сирийском и, как следствие, в иранском вопросах. Москва упрекает Вашингтон, Париж и Лондон за весьма вольную трактовку новых инициатив ООН в области международного права: речь идет о концепции R2P (Responsibility to Protect). Дело Сноудена воспринимается как очередное моральное поражение США, в то время как Россия предстает в выгодном свете, чуть ли не эталоном гостеприимства и толерантности. Так же как и Гуантанамо, слово PRISMстало символом отхода от демократических ценностей в стране, которая не может найти баланс между своими конституционными принципами и борьбой с терроризмом. Сославшись на дело Сноудена, Путин, конечно, не преминул напомнить об этом противоречии, заявив, что именно оно стало причиной падения морального авторитета Америки.

С 2008 г. администрация Обамы с помощью «электронной дипломатии» пыталась наполнить реальным содержанием термин «умная сила», призванный вернуть привлекательность американскому образу после восьми лет пребывания у власти Буша. Речь шла о том, чтобы подвести теоретическую базу под «принцип коммуникабельности», согласно которому влияние субъекта напрямую зависит от его способности создавать связи и контакты и таким образом внушать другим свои идеи, завоевывая их доверие. Все это относилось скорее к «мягкой силе», в то время как разоблачения Эдварда Сноудена показывают, до какой степени владение информационными технологиями и контроль над ними важны для проведения Америкой политики «жесткой силы». По-видимому, на электронную дипломатию возлагалась мессианская задача, она должна была напрямую способствовать «демократизации» мира, поставив во главу угла свободу в интернете и свободу интернета. В мае 2009 г. Хиллари Клинтон представила программу «Искусство управления государством в XXI веке», предполагающую выход за рамки традиционных дипломатических межгосударственных отношений и вступление в новую эру, которая должна ознаменоваться прямыми контактами между государством и индивидом и внутри сообщества индивидов. В январе 2010 г. Клинтон произнесла речь, в которой ратовала за отмену каких бы то ни было «электронных» границ, чтобы избежать появления информационного железного занавеса.

В это же время Агентство национальной безопасности занималось сбором и использованием метаданных, ни перед кем не отчитываясь в своей деятельности. Значительную часть их удалось получить благодаря тесному сотрудничеству с крупнейшими американскими интернет-компаниями (владельцами поисковых систем, социальных сетей, производителями соединительных кабелей). Именно эти закулисные соглашения между АНБ и фирмами, деятельность которых предполагала эмансипацию личности и демократизацию, – соглашения, существующие по сей день, – и стали для широкой публики главным открытием Сноудена. Объединение возможностей государства с ресурсами частных предприятий напрямую служит интересам Соединенных Штатов: оно создает беспрецедентную концентрацию власти в глобальном масштабе, позволяющую Америке осуществлять политику «империализма взаимопроникновения».

Дело Сноудена, если говорить о косвенных его аспектах, поставило европейцев в крайне унизительное положение, о чем любезно напомнил Владимир Путин. Запретив пролет над своей территорией самолета Эво Моралеса из-за подозрений в том, что тот пытается доставить Сноудена из России в Боливию, Париж, Мадрид, Рим и Лиссабон «прогнулись» перед американской империалистической республикой. История со Сноуденом совпала с начавшимися переговорами между США и Евросоюзом по вопросу TTIP (Соглашение о трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве), с помощью которого Вашингтон рассчитывает закрепить свое технологическое и экономическое превосходство над Европой, пребывающей в состоянии полного застоя. При этом игнорируются принципы работы ВТО и организационные инициативы стран – членов БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). Красноречивое молчание европейцев выдает привычку, вернее безразличие, европейских лидеров к прямым или косвенным формам давления со стороны Соединенных Штатов.

В случае Парижа это молчание можно объяснить двумя причинами, затрагивающими природу его взаимоотношений с союзниками. Во-первых, сотрудничество с Вашингтоном, особенно в сфере борьбы с терроризмом, всегда было очень тесным. Для справки: с 2002 по 2009 гг. в Париже размещался антитеррористический центр Alliance base, который использовался для оперативного обмена разведданными между США, Великобританией, Германией, Канадой, Австралией и Францией. Кампании в Ливии и Мали, равно как и предполагаемые удары по Сирии, укрепили военно-политические связи между Парижем и Вашингтоном, несмотря на довольно сильные трения лет десять назад из-за Ирака. Во-вторых, безмолвие Парижа, возможно, объясняется тем, что он сам прибегает к подобным методам слежения. Отсутствие реакции со стороны европейцев можно также объяснить – и это будет основная причина – их неспособностью стать главным промышленным и политическим центром развития интернета. Есть мнение, что в плане информационных технологий Старый Свет постепенно деградирует. Именно в этом, по-видимому, и заключается истинное значение дела Сноудена: оно выявило слабость Европы.ОТСТАИВАНИЕ ПРИНЦИПОВ

Неорганизованная, но решительно настроенная масса активистов, борцов и просто граждан желает добиться «демократизации» интернета с помощью самого интернета, то есть путем бесконечного увеличения площадок для дискуссии, надеясь, что этот необратимый процесс повлечет за собой преобразование существующих институтов и пересмотр позиций. Информационные технологии представляют безграничные возможности для «согласованных действий», по выражению Ханны Арендт. Термин empowerment означает предоставление и получение власти индивидами или группами с тем, чтобы воздействовать на политико-экономические условия, в которых они живут. Изменению подлежит также вся социальная сфера, под угрозой оказываются самые неприступные твердыни и «запретные зоны», такие как внешняя политика, оборона и безопасность. Впрочем, формы участия в этой деятельности могут значительно разниться в зависимости от человека, который ее осуществляет: одни остаются в рамках закона, в то время как другие считают нужным выйти за эти границы.

Трудно, например, сравнивать проект «Викиликс» с сообществамиAnonymous и Telecomix. Важно понять политические мотивы, которыми руководствуются эти различные группы и инициативы. «Викиликс» отныне прочно ассоциируется с именами Джулиана Ассанжа, скрывающегося в посольстве Эквадора в Лондоне с июня 2012 г., и Брэдли Мэннинга, осужденного в августе 2013 г. на 35 лет лишения свободы за разглашение секретных материалов. «Викиликс» открыто ставит под сомнение принцип «интересов государства» и провозглашает себя «альтернативной» властью. Напротив, группа Anonymousобъединяет самые разные сообщества интернет-пользователей, которые называют себя поборниками права на свободу выражения в интернете и не только. Это разнородная масса людей, которых гораздо больше интересует поиск слабых мест в защитных системах крупных организаций, чем разработка какого бы то ни было проекта. «Викиликс» и Anonymous выразили поддержку Эдварду Сноудену, получившему временное убежище в России в июле 2013 г.; он прибыл в эту страну в сопровождении Сары Харрисон, юридического советника «Викиликс». Стоит отметить, что их откровения становятся известными благодаря кричащим заголовкам в мировой прессе. Группа Telecomix, которая меньше разрекламирована СМИ, проводит акции, направленные на восстановление коммуникационных средств после того, как их отключают по решению правительств, прибегающих к репрессиям для подавления движения протеста, – как это было, например, в Тунисе, Египте и Сирии.

«Интернет-культуру», зародившуюся во второй половине 1960-х гг., питали одновременно два источника, куда более близких, чем это кажется американским исследователям: военная наука, стоящая у истоковARPANET (компьютерная сеть, которую финансировал Пентагон, в 1990 г. прекратила существование. – Ред.), и протестное движение, выступавшее против войны во Вьетнаме. «Интернет-культура» близка контркультуре, она крайне многообразна и развивается усилиями убежденных либералов (в том смысле, который вкладывают в это слово в Америке), либертарианцев, левых радикалов, анархистов, компьютерных фанатов – проще говоря, людей, отстаивающих свободу выражения, объединения и организации. В этом смысле можно провести историческую параллель между делом Сноудена и публикацией «Пентагоновских документов», послужившей отправной точкой для размышлений Ханны Арендт о «процессе принятия правительственных решений» и о механизмах, при помощи которых руководство страны распространяет «обман».

В 1971 г. Дэниел Эллсберг, военный аналитик в корпорации RAND, передал газете The New York Times около 7 тыс. страниц секретных документов c описанием военных действий во Вьетнаме. Естественно, Эллсберг выражает поддержку Джулиану Ассанжу и Брэдли Мэннингу. В недавнем выступлении он отметил, что степень эффективности и возможность вторжения в частную жизнь, которыми обладают американские разведывательные службы, «на сегодняшний день несоизмеримо выше, чем в предыдущую доцифровую эпоху». По мнению Эллсберга, Эдвард Сноуден не побоялся «поставить на кон свою жизнь», чтобы сообщить информацию, касающуюся фундаментальных личных и общественных свобод; его поступок должен побудить «людей с тем же уровнем знаний, сознательности и патриотизма к совершению таких же актов гражданского мужества». В конце сентября 2013 г. американский Конгресс запустил проект реформы Агентства национальной безопасности, имеющий целью «ограничить определенными рамками» разведывательные программы, в то же время сохранив их «эффективность».

* * *

Таким образом, тридцатилетнему военному аналитику удалось вызвать настоящую бурю в дипломатии, а потом, спустя три месяца после разоблачений, спровоцировать парламентские дебаты в Соединенных Штатах об условиях электронной разведки. Не приходится сомневаться, что у него появятся подражатели, подавляющее большинство которых предпочтут анонимность открытым выступлениям, которые чреваты серьезными последствиями. Это может встретить враждебную реакцию. Есть риск, что спецслужбы и авторитарных, и демократических стран представят наплыв цифровой информации как глобальную угрозу; после 11 сентября подобную роль играл международный терроризм (читай: «Аль-Каида»). Возможно, дело Сноудена повлечет за собой смену парадигмы, которая произойдет незаметно, не став предметом широкого демократического обсуждения. Но может случиться и другое – оно заставит пересмотреть нынешнюю практику вмешательства спецслужб в частную жизнь, поскольку громче будет звучать требование усилить демократический контроль над ними. Главное – оно способно ускорить осознание, особенно европейцами, того факта, что «интернет-правительство» – политический субъект первостепенной важности в их отношениях не только с Соединенными Штатами, но и с такими странами, как Россия или Китай. Будем надеяться, что имя Сноудена будет ассоциироваться именно с этим возможным вектором развития.

Тома Гомар – руководитель отдела стратегического развития Французского института международных отношений (Ifri).

США. Франция. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 7 ноября 2013 > № 940443 Тома Гомар

Высвобождение Америки

Преимущества ослабления глобального лидерства США

Сокращение участия Соединенных Штатов в мировых процессах крупные мировые державы не рассматривают как риск. Результаты десятилетней активности американцев на Ближнем Востоке убедили эти страны в том, что Вашингтон не готов квалифицированно исполнять лидерские функции на благо общим интересам.

Избранный в 2012 г. на новый президентский срок Барак Обама получил четкий мандат от американцев – отвлечься от мировых дел и навести порядок дома. Неудачи внешней политики Джорджа Буша-младшего привели к росту изоляционистских настроений в США. Только 5% избирателей беспокоят международные проблемы, для остальных важнее преодолеть безработицу и стабилизировать национальное хозяйство.

Однако динамичные перемены на Ближнем Востоке, необходимость завершить войну в Афганистане, не допустить обретения Ираном ядерного оружия и укреплять присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе побуждают Соединенные Штаты по-прежнему интенсивно участвовать в мировых делах. Этому, однако, препятствует не только отсутствие энтузиазма населения, но и относительное сокращение военных и финансовых ресурсов, а также стойкое неприятие американского активизма в мире, в том числе среди ближайших союзников Вашингтона в Европе. Белому дому приходится адаптировать свою глобальную стратегию. Оставляя неизменными заявленные приоритеты, Америка стремится найти способ более эффективного достижения целей.

КОНТУРЫ АМЕРИКАНСКОЙ СТРАТЕГИИ

Стратегия США характерна для развитых морских держав, основа благополучия которых строится на морской торговле. Это требует контроля ключевых морских коммуникаций путем постоянного передового базирования флота, способного действовать в открытом океане, и создания системы военных союзов, обеспечивающих его пребывание в удаленных точках. Могущество флота позволяет гарантировать неуязвимость американского «острова».

Влияние Соединенных Штатов в мире распространялось в несколько этапов. Важными составляющими этого процесса были острая внутриполитическая дискуссия между экспансионистами и изоляционистами о целях американского присутствия вне своего континента, а также отсутствие жизненной угрозы безопасности США в ходе экспансии – ни один из оппонентов, кроме СССР, не был сопоставим с Соединенными Штатами по совокупной мощи.

В XIX веке сферой интересов США было исключительно их ближайшее окружение в Северной Америке и Карибском бассейне. Принцип взаимного невмешательства Старого и Нового Света в дела друг друга был изложен в 1823 г. президентом Джеймсом Монро: «В интересах сохранения искренних и дружеских отношений, существующих между Соединенными Штатами и [европейскими] державами, мы обязаны объявить, что должны будем рассматривать попытку с их стороны распространить свою систему на любую часть этого полушария как представляющую опасность нашему миру и безопасности».

Завершив движение континентального фронтира, США начали постепенно втягиваться в мировые процессы. К началу ХХ столетия Вашингтон получил первые опорные пункты на Тихом океане, отвоевав у Испании не только Кубу, но и колонии на Гуаме и Филиппинах. Но подлинно глобальной американскую политику сделало участие в европейских делах. Если после Первой мировой войны в стране все еще продолжалась дискуссия о целесообразности присутствия в Старом Свете, то по итогам Второй мировой Соединенные Штаты прочно закрепили за собой место глобальной державы. Помимо участия американских войск в борьбе с фашизмом, мировой масштаб укрепили три ключевых процесса: создание ООН и НАТО как системы сдерживания Советского Союза, экономическая помощь Европе по плану Маршалла и замещение Франции и Великобритании как главных гарантов порядка на Ближнем Востоке.

Не все американские политики приветствовали такое развитие событий. Лидером изоляционистов в середине ХХ века был сенатор от штата Огайо Роберт Тафт, который утверждал, что конечной целью внешней политики должна быть защита свободы американских граждан – в первую очередь от злоупотреблений властью со стороны правительства. Логика Тафта состояла в том, что ложные приоритеты побуждают Вашингтон требовать от граждан больше, чем необходимо для защиты континента. При этом Тафт считал, что администрация Гарри Трумэна должна была нанести превентивный удар по СССР в 1945 г. и уничтожить исходящую от него угрозу. В силу того, что «время было упущено», Тафт предлагал укреплять оборону по периметру американских границ. И хотя его взгляды были осуждены как устаревшие, рассуждения в духе изоляционизма не исчезли из политического дискурса.

Во второй половине ХХ века американцы, одержав верх над Японией и став основным союзником Южной Кореи после войны на Корейском полуострове, укрепили позиции в Восточной и Юго-Восточной Азии. В 1951 г. США, Австралия и Новая Зеландия образовали военный союз (АНЗЮС). В тот же период была укреплена и модернизирована военная база на острове Гуам в западной части Тихого океана.

После окончания холодной войны глобальное присутствие Соединенных Штатов сократилось в Тихоокеанской Азии, но расширилось на Ближнем Востоке. В 1992 г. парламент Филиппин принял решение о закрытии крупнейших американских баз в регионе. Чтобы частично снизить негативный эффект от этой потери, в том же году Вашингтон заключил соглашение с Сингапуром об использовании военно-морской базы на его территории. В связи с угрозами, исходившими от Ирака и Ирана, начиная с 1995 г. США получили возможность стационарного присутствия в северо-западной части Индийского океана и в Персидском заливе, достигнув соглашения с Бахрейном и Кувейтом.

Любопытно, что период окончания холодный войны ознаменовался новой дискуссией о приоритетах внешней политики, в которой позиции изоляционистов были сильны. Наблюдая относительный упадок мощи Америки на рубеже 1980-х – 1990-х гг., изоляционисты призывали избежать «имперского перенапряжения». Консервативный американский публицист, постоянный представитель США в ООН Джин Киркпатрик писала в 1990 г., что настал конец эпохе, требовавшей от Соединенных Штатов внутренней мобилизации: наступило «нормальное время», и США пора стать «нормальной страной». Киркпатрик настаивала, чтобы Вашингтон сосредоточился на внутренних делах: «Мы должны быть обычной державой, а не сверхдержавой. Мы должны приготовиться психологически и экономически к снижению нашего статуса до уровня обычного государства». Позднее Киркпатрик отошла от идей изоляционизма и примкнула к неоконсерваторам, желавшим преобразования мира в соответствии с американскими идеалами.

Поддержание присутствия в планетарном масштабе требует колоссальных ресурсов. Последние симметричным образом распределены между разными компонентами мощи Соединенных Штатов – от военной силы и программ содействия международному развитию до экспорта популярной культуры и интернет-сервисов. Однако от страны-лидера требуется и нечто большее. В первую очередь – гарантировать стабильность регионального порядка, даже если его нарушение не затрагивает ее жизненные интересы. Для этого необходимо трезво оценивать региональную ситуацию и собственные интересы в связи с ней. Опыт лидерства Вашингтона в Североатлантическом сообществе со второй половины ХХ века имел ряд особенностей, которые не позволяют США эффективно выполнять лидерские функции в мировом масштабе.

Во-первых, в результате уверенного, но позднего вступления в круг великих держав Соединенные Штаты не получили классического европейского опыта конфликтов и сотрудничества, плодом которого является рассудительность в международных делах. В результате процесс рационального осознания Вашингтоном собственных интересов в региональных конфликтах нередко искажается идеологическими схемами. Во-вторых, длительное доминирование в западном сообществе и опыт односторонних решений 1990-х гг. привил США стойкую неприязнь к равенству и неверие в международные институты. Наконец, экономическое благополучие и технологические прорывы десятилетия после завершения холодной войны укрепили веру американского истеблишмента в исключительную – преобразовательную – роль в мире, на которую не должны распространяться закономерности международной политики.

Это делает политический и стратегический опыт Соединенных Штатов несовершенным. Для поддержания мировой стабильности необходимо понимание практической пользы суверенитета и возникающих в связи с ним правил применения силы и самоограничения. В свою очередь такое положение выдвигает особые требования к дипломатии. Навязанные силой перемены, экспорт революции как стратегия могли работать в ситуации подавляющего превосходства США, однако зенит подобного подхода миновал.

Американцы также с трудом осознают, что главный аспект мировой политики – субъективный, человеческий – требует понимания разности национальных общежитий и эмпатии, особенно для управления этой разностью (как в Афганистане и Ираке). Наконец, современный американский универсализм – демократизация – по сути антиисторичен. Соединенные Штаты искусственно ускоряют заведомо медленные процессы, на которые требуются столетия. Вашингтон не учитывает непредсказуемость мирового развития и часто не видит косвенных последствий своей активности. США также упрощают или игнорируют историю, рисуя будущее беспечным и глубоко отличным от прошлого. В действительности победа демократии в мировом масштабе не предопределена, а сами Соединенные Штаты, по выражению Генри Киссинджера, остаются экспериментом с открытым исходом. В этом отношении практики администрации Буша-младшего не новы – президенты такого склада уже руководили страной, новой была только степень свободы действий Вашингтона на международной арене.

В постидеологическом мире, где страны руководствуются прагматизмом, пространство для миссионерских инициатив по демократизации сокращается. Демократия перестает восприниматься как уникальная черта Соединенных Штатов и становится общечеловеческим достоянием, условием устойчивого развития. В этом большая заслуга американцев, однако они утратили монополию на этот институт. Задача осмысления новых обстоятельств международной среды и изменившихся возможностей США выпала на долю команды президента Обамы.АЛГОРИТМЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ОБАМЫ

Администрации Барака Обамы пришлось активно участвовать в мировых делах на фоне сокращения ресурсов и катастрофического внешнеполитического наследия республиканцев. Начиная с 2009 г. пост государственного секретаря занимала Хиллари Клинтон. Помимо необходимости завершать две военные кампании в Афганистане и Ираке, на время ее пребывания в Белом доме пришелся крупный региональный кризис на Ближнем Востоке, в котором США должны были принять деятельное участие. Кроме того, в 2010 г. и 2012 г. Америка получила два чувствительных удара как раз на внешнеполитическом направлении – масштабная утечка секретных документов Госдепа в «Викиликс» и гибель четырех американских дипломатов во главе с послом в Ливии. В подобных обстоятельствах Вашингтон не оказывался давно. Сравнить их можно с завершающим периодом правления Джимми Картера (1977–1981), которому провалы в Иране и Афганистане стоили президентского кресла.

Хотя Клинтон не могла приписать себе какое-либо крупное достижение, ей во многом удавалось поддерживать высокий уровень одобрения американской внешней политики среди сограждан. Упреки республиканцев в адрес президента и госсекретаря в том, что те не способны активно продвигать американские интересы, потому что не готовы использовать силу при каждой возможности, больше не увлекали американцев. В их глазах убийство Усамы бен Ладена, решающее влияние США на события в Ливии и Египте и вывод американских войск из Ирака были удовлетворительными результатами.

Первая администрация Барака Обамы заработала международную репутацию именно своим осмотрительным внешним курсом наподобие того, что проводило правительство Дуайта Эйзенхауэра (1953–1961). Существенной ее характеристикой был некий стратегический оппортунизм – способствовать тем действиям оппонентов, которые им вредят, и препятствовать тем, которые приносят пользу. Эту тенденцию укрепил глава сенатского комитета по иностранным делам демократ Джон Керри, назначенный на пост госсекретаря в 2013 году.

У Керри репутация хорошего переговорщика и эффективного диспутанта. В ходе президентской кампании 2012 г. он «тренировал» Обаму, представляя себя в роли кандидата от республиканцев Митта Ромни на дебатах. Кроме того, Керри выгодно выделяло на фоне Хиллари Клинтон и Сьюзан Райс, отозвавшей свою кандидатуру с поста госсекретаря, развитое чувство эмпатии и умение строить и поддерживать конструктивные отношения. Процедура утверждения Керри в сенате была легкой беседой по сравнению с итоговым отчетом Клинтон в том же комитете несколькими днями раньше. Эмпатия Керри стала своего рода страховкой от внешнеполитического радикализма и гарантией умеренности. Именно эти качества он проявил в ходе дипломатического урегулирования ситуации вокруг Сирии в августе-сентябре 2013 года.

Недостаток у Керри опыта в сфере исполнительной власти компенсировался тем, что в кабинете Обамы сложилась коллективная модель принятия решений, которая отсекала радикальные предложения. И хотя половина команды сменилась в начале 2013 г., другая ее часть сохранила посты. Коллеги Керри в министерстве обороны (Чак Хэйгэл), ЦРУ (Джон Бреннан) и в офисе советника по национальной безопасности (Том Донилон, затем Сьюзан Райс) вместе с самим госсекретарем сформировали ядро совета по национальной безопасности. Важным было и назначение заместителем госсекретаря карьерного дипломата, бывшего посла США в России Уильяма Бернса, второе в истории ведомства. В совокупности эти умеренные фигуры блокировали возможность радикальных инициатив, источником которых нередко выступала постоянный представитель США в СБ ООН Саманта Пауэр.

США НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

Внешнеполитическим приоритетом первого президентства Обамы была переориентация фокуса интересов с Ближнего Востока на Азиатско-Тихоокеанский регион. «Американские военные будут продолжать вносить вклад в безопасность в глобальном масштабе, однако мы по необходимости сместим акцент военного присутствия в сторону АТР», – говорилось в доктринальном документе «Поддержание американского глобального лидерства: оборонные приоритеты XXI века», обнародованном в январе 2012 года.

Особую обеспокоенность у американцев вызывает усиление КНР. Региональная политическая система и система безопасности в АТР сложились при ослабленном Китае и преследовали его изоляцию. Поэтому подъем КНР в его нынешней динамике – угроза региональной безопасности, причем единственная, в которой просматривается перспектива региональной войны.

Целью США является военное сдерживание Пекина путем передового базирования своих сил, формирования военно-политических коалиций и обеспечения прозрачности китайской военной программы. Другим элементом стратегии Вашингтона стало выравнивание уровней торгового баланса с Китаем и другими странами АТР. С этой целью в ноябре 2011 г. Соединенные Штаты объявили о подготовке многостороннего торгового соглашения с участием Австралии, Новой Зеландии, Малайзии, Брунея, Сингапура, Вьетнама, Чили и Перу для создания в АТР преференциального торгового режима. Проект получил название «Тихоокеанское партнерство».

Задача-максимум для Вашингтона – не допустить ревизии сложившегося порядка. Для этого КНР следовало вовлечь в систему тихоокеанских связей на приготовленные для нее роли. Уточнить параметры военной доктрины США в АТР позволяет документ «Стратегическое руководство Тихоокеанского командования ВС США». В соответствии с ним американская военная политика в регионе сконцентрирована вокруг пяти приоритетов: союзники и партнеры, Китай, Индия, Северная Корея и трансграничные угрозы. Первой целью заявлено укрепление военных альянсов и стран-партнеров. Особое внимание уделено поддержке становления Индии как «лидирующей и стабилизирующей силы в Южной Азии». В отношении Китая формулировка иная – «способствовать вызреванию отношений между военными США и КНР», что по существу означало ведение мирогарантийной и мониторинговой активности.

Начало народных волнений на арабском Востоке отвлекло внимание американской дипломатии от Азии и вынудило сосредоточиться на сохранении достижений многолетнего курса Соединенных Штатов в регионе. «Арабская весна», вызванная к жизни помимо прочего неумелыми действиями Америки в Ираке и Афганистане, укрепила мнение Белого дома о необходимости ограничения региональных амбиций в том числе в АТР.НЕСТАБИЛЬНОСТЬ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ И ПРИОРИТЕТЫ США

К началу второго десятилетия XXI века американцы по-прежнему активно вмешивались в дела Ближнего и Среднего Востока, однако Вашингтон был вынужден постоянно опускать планку: в Афганистане – от строительства демократии к уничтожению «Аль-Каиды», в Ираке – от борьбы с тиранией к союзу с любыми силами, способными контролировать ситуацию в стране. Драматические цифры опросов общественного мнения в ближневосточных странах показывали, что антиамериканские настроения, достигнув исторического максимума в 2003–2004 гг. (90%), сохранялись на рубеже первого и второго десятилетий XXI века на уровне 70 процентов.

Никто из американских аналитиков не предвидел революционных событий на арабском Востоке. Поведение официального Вашингтона в ходе разрастания народных волнений разительно отличалось от агрессивного, наступательного образа действия США в начале 2000-х гг. и давало пример кризисного реагирования в ситуации неопределенности. Анонимный источник в администрации Обамы сетовал: «Вот что происходит, когда события застают врасплох. На протяжении двух лет мы бессчетное число раз проигрывали ситуации в рамках ближневосточного урегулирования и меры по сдерживанию Ирана. Ни один из этих сценариев не учитывал возможность дестабилизации Египта».

Еще не было случая, чтобы Белый дом отказался присвоить результаты революционного внешнеполитического свершения. Но вот 23 февраля 2011 г., обращаясь преимущественно к международной аудитории, президент Обама произнес: «Перемены, происходящие в регионе, направляются исключительно населяющими его народами. Эти перемены не являются следствием политики Соединенных Штатов или другой внешней силы». Заявление подобного рода закономерно вызвало критику политических оппонентов и избирателей. Недовольны оказались и «прогрессисты» в арабском мире: американцев обвиняли в излишней пассивности. Однако Белый дом не мог позволить себе однозначно поставить на какую-либо из политических сил.

При этом Вашингтон стремился действовать настойчиво и с опережением. И хотя США хотели повлиять на ситуацию в выгодном для себя направлении, они до конца не были уверены в том, что им выгодно. Это порождало непоследовательность американской дипломатии, которая твердо стояла только на двух постулатах: исключении насилия и неприемлемости статус-кво. Определенная доля противоречивости в действиях объяснялась высокой приоритетностью для американцев египетско-израильских отношений, гарантом которых выступал Хосни Мубарак и созданный им режим. Деликатность ситуации состояла в том, что на Ближнем Востоке Соединенные Штаты фактически были вынуждены поддержать протестующих против своих союзников, на которых держались основы региональной системы безопасности. Косвенно это сыграло на пользу идеи демократизации, но повредило непосредственным стратегическим целям Вашингтона и ухудшило среду безопасности в регионе.

США были всерьез озабочены проблемой снижения издержек от революционных событий на Ближнем Востоке. Для сохранения влияния Вашингтону было необходимо сохранить связи с военным истеблишментом стран, получавших на протяжении трех десятилетий американскую помощь. По мере того как волна недовольства в Тунисе и Египте спадала, власть консолидировалась именно в руках военных. Эксперты отмечали, что продолжение курса на оказание финансовой и военной помощи Египту и Тунису нужно Соединенным Штатам для поддержания региональной стабильности.

Углубление кризиса в Ливии поставило перед США вопрос о вмешательстве. На фоне отсутствия значимых национальных интересов Вашингтон избрал линию защиты ливийских граждан от произвола руководства страны. В Белом доме и Пентагоне хорошо понимали последствия втягивания в третью военную кампанию за десять лет. Присоединяясь к действиям европейских союзников по НАТО против режима Каддафи, Вашингтон действовал вынужденно, а потому неохотно. Внося сопоставимый с другими державами вклад, Соединенные Штаты стремились его строго ограничивать. В отношении Триполи Вашингтон действовал в таком «сердечном согласии» с международным сообществом, какое в последний раз наблюдалось в начале 1990-х гг. в ходе первой кампании в Персидском заливе. Более того, на этот раз европейские державы опередили исторически передовые в деле «борьбы за демократию» США.

Следующий региональный кризис разразился в Сирии. Вплоть до осени 2013 г. американцы придерживались упрощенной концепции борьбы демократических масс с диктатурой. И хотя президент Обама констатировал, что сирийские события не угрожают жизненным интересам Америки, он подчеркнул, что применение режимом Башара Асада ОМУ приведет к вторжению. Такая постановка вопроса позволяла избежать действительного вовлечения в ситуацию и одновременно побуждала заинтересованные во вмешательстве силы подтолкнуть сирийское правительство к нарушению обозначенного условия или представить дело так, будто это произошло фактически.

К осени 2013 г. американская аналитика обрела многомерность восприятия сирийских событий. Появились публикации о сложном этно-конфессиональном составе населения Сирии и связанной с этим угрозой дезинтеграции государства в случае победы оппозиции. Вспомнили, что границы в регионе стали следствием договоренности европейских держав, а не естественного процесса формирования национальных идентичностей и государств. Начали просчитывать возможности широкой дестабилизации на Ближнем Востоке. Угроза слияния сирийского и иракского конфликтов, которая возрастала по мере перетекания шиитских и суннитских комбатантов через плохо охраняемую границу, отодвинула на второй план концепцию смены власти в Дамаске под демократическими лозунгами. В американской прессе появились спекуляции относительно разрушения существующих на Ближнем Востоке государств (в частности, Сирии, Ирака, Йемена, Саудовской Аравии, Ливана, Ливии).Несмотря на большую обеспокоенность положением дел в Ираке, американские власти всячески подчеркивали, что они не стремились вмешиваться во внутренние дела этой страны. Готовность Вашингтона смириться с потерей Ирака, а также неутешительные итоги десятилетия активизма на Ближнем Востоке побудили экспертов задаться вопросами о целях региональной стратегии США. Распространение нестабильности, крушение демократически избранных правительств, рост популярности исламизма и антиамериканских настроений – все это подталкивало к выводу о провале принятой в начале 2000-х гг. линии.

В этом контексте эксперты напоминали о традиции острожной политики в регионе, контуры которой были заложены президентом Картером на рубеже 1980-х годов. Эта стратегия фокусировалась на консервации существующих противоречий и включала четыре основных принципа: предотвращение доминирования одной державы, удержание арабов и израильтян от новой войны, поддержание стабильности союзных правительств в богатых энергетическими ресурсами монархиях Персидского залива и пресечение попыток свергнуть лояльные Соединенным Штатам режимы исламистскими силами. Ни одна из этих целей не предполагала, что американцы откажутся от поддержания «статус кво». В этом смысле неполное десятилетие правления Буша-младшего – когда считалось, что стабильность не может быть целью США на Ближнем Востоке – стало восприниматься в Вашингтоне как отступление от традиции американской региональной политики, а осмотрительность Обамы – как возвращение к ней.

Новые контуры политики на Ближнем Востоке Обама обозначил в выступлении перед членами Генеральной ассамблеи ООН 24 сентября 2013 года. Президент сделал еще один шаг в сторону реализма. Главной новацией стало расширение временного горизонта достижения целей – Обама заявил, что для принесения демократии на Ближний Восток потребуется «время жизни целого поколения». В лексикон американского истеблишмента вернулись понятия из сферы политики «статус-кво». То, что прежде именовалось «маршем в сторону демократии», Обама назвал угрозой региональной дестабилизации, коллапса государственных институтов, гражданской войны, межэтнических конфликтов. Он подтвердил приверженность дипломатическому урегулированию конфликтов и ставке на решение существующих проблем местными силами без вмешательства извне.

В своем обращении Обама изложил новую формулу региональной политики: «Время от времени мы будем сотрудничать с правительствами, которые не соответствуют в нашем понимании высоким международным стандартам, но будут взаимодействовать с нами по вопросам наших жизненных интересов». Отказ США руководствоваться исключительно ценностями во внешней политике позволил легитимировать связи с военной верхушкой в Египте, захватившей власть в результате переворота. В рамках нового мышления Вашингтон отложил в сторону разногласия о ценностях с Тегераном и предложил Ирану новые отношения на основе взаимного интереса. И хотя политическая программа Обамы более детализирована, чем стратегия Буша, в ней мало конкретики в отношении упомянутых проблем, а также подходов к ближневосточному урегулированию и разрешению сирийского конфликта.

В заключение Обама подтвердил стремление Соединенных Штатов сохранить статус гаранта региональной стабильности на Ближнем Востоке: «Даже когда жизненным интересам Америки ничто не угрожает, мы готовы предотвратить массовые убийства и защитить базовые права человека». По признанию информированных наблюдателей (таких как экс-министр обороны Роберт Гейтс), президент Обама извлек правильный урок из десятилетия американских ошибок на Ближнем Востоке: «В Ираке, Афганистане и Ливии мы много узнали о непреднамеренных последствиях военных действий». Как показывают опросы общественного мнения, следствием этих ошибок стало усиление антивоенных и антиэкспансионистских настроений в США – явление, которое президент Обама связал с угрозой появления «вакуума лидерства» в мировых делах.

Возобновление дискуссии о необходимости ограничения амбиций Соединенных Штатов в наибольшей степени затронуло республиканскую партию, видные члены которой начали выступать с неоизоляционистских позиций. Сенатор-республиканец Рэнд Пол заявил, что США, не имея никаких интересов в Сирии, должны воздержаться даже от ограниченного вмешательства и перейти к тактике сдерживания режима Асада. Это вызвало острую внутрипартийную полемику, в которой активисты во главе с сенатором Джоном Маккейном призвали к бойкоту идей Пола. В этом просматриваются зачатки партийного кризиса, который может сказаться на выдвижении кандидатов на пост президента на ближайших выборах. Эксперты ожидают, что в ходе президентской гонки в 2016 г. к власти могут прийти солидарные с сенатором Полом кандидаты от республиканцев. Особые надежды возлагались на возобновление прагматичных подходов республиканской партии к международным делам, как то было в президентство Эйзенхауэра, Ричарда Никсона и Джорджа Буша-старшего.

* * *

В основе американской фрустрации результатами своего лидерства лежит недовольство тем, что многие крупные страны вне Североатлантического сообщества – включая Россию – отказываются воспроизводить опыт США и идти по предписанному ими пути к демократии и свободному рынку. Не желая платить за внимание и участие Вашингтона в своих делах, они тем самым отрицают значение победы Америки в холодной войне. Внешнеполитические неудачи и относительное снижение возможности влиять на мировые дела побуждают Соединенные Штаты прислушиваться к независимым голосам. Новацией последних месяцев стало возвращение в лексикон американского руководства понятия «две сверхдержавы», которое использовали Обама и Керри для описания российско-американских отношений.

Сокращение участия США в мировых процессах крупные мировые державы не рассматривают как риск. Альтернативу одностороннему американскому доминированию они видят в формировании региональных комплексов безопасности, в которых порядок поддерживается консенсусом местных государств. Они аргументированно указывают на то, что такие системы существуют де-факто в поясе границ России, Китая, в Европе и в Латинской Америке. Результаты десятилетней активности американцев на Ближнем Востоке убедили эти страны в неготовности Вашингтона квалифицированно исполнять лидерские функции на благо общим интересам.

Тем временем США в правление Обамы не отказываются от приоритетной цели по демократизации мира. Пока Соединенные Штаты отступают – снижают планку задач, привлекают ресурсы союзников, раздвигают временные рамки достижения целей. Подлинный пересмотр приоритетов американской политики произойдет, когда и если ресурсы адаптации стратегии окажутся исчерпаны.

А.А. Сушенцов – кандидат политических наук, старший преподаватель кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО (У) МИД России.

Стройка наций

Российская полиэтничность в мировом контексте

Российская нация как форма коллективной идентичности в большей степени строится сверху, преодолевая как внутренние (верхушечные и низовые), так и внешние, противодействия. Так всегда и было в истории современных государств, ничего не изменилось и сегодня.

С самого начала существования национальных государств культурная, а тем более социальная однородность наций была своего рода идеей и политической доктриной. Она воплощалась в политику ассимиляции и культурной переплавки неоднородного населения в некий желаемый «национальный тип». Со времен Французской революции и до Второй мировой войны в нациестроительстве доминировали ассимиляционные и интеграционистские модели вместе с принципами гражданского равноправия. Но демократия и равноправие даже в зоне евроатлантической цивилизации распространялись далеко не на всех. Дискриминация и сегрегация цветного и аборигенного населения длительное время существовали в странах Западного полушария. В других регионах мира через систему так называемого косвенного управления господствовал колониализм. О признании культурного разнообразия и прав меньшинств, а тем более о нациях на колониальной периферии вообще не было речи. Только в эпоху Первой мировой войны в целях обустройства пространства распавшихся Австро-Венгерской и Османской империй о правах меньшинств заговорили как о категории права и политики.

Во второй половине ХХ века после ликвидации мировой колониальной системы, образования десятков новых государств, массовых миграций, глобализации и демократизации сложились новые доктрины самоопределения, нациестроительства, гражданства, индивидуальных и коллективных прав. Они включали набор национальных и международных механизмов борьбы против различных форм дискриминации, защите прав этнических, расовых, религиозных и языковых меньшинств. В науке и политической практике появились концепции единства в многообразии, многокультурности, права на различия и идентичность и т.д. В СССР и зоне его влияния реализовывался схожий курс на «расцвет и сближение социалистических наций», интернационализм и дружбу народов. В 1970-е гг. он дополнился понятием единого советского народа – общности, идентичность которой строилась на основе общей истории, культуры и идеологической индоктринации.

В конце 1970-х и в 1980-е гг. в западных странах от Канады и Австралии до Франции и Германии утвердилась политика мультикультурализма в разных ее вариантах. Общим стало признание неоднородности гражданских наций, поддержка культурных различий, включая не только так называемые исторические меньшинства, но и разные по культуре и религии группы иммигрантов, ставших во многих случаях гражданами стран нового пребывания. Популярность обретает концепт коллективных прав, который отходил от формального личностного равноправия в пользу меньшинства с приниженным положением. Эта политика дала позитивные результаты, но она заключала в себе риск ужесточения межгрупповых границ и возможность «дискриминации наоборот», т.е. ущемления прав большинства и его ответной реакции.

О противоречивом характере мультикультурализма и необходимости его дополнения общегражданской идентичностью мы писали еще по итогам международной конференции на тему мультикультурализма, прошедшей в Москве в 1999 году. Схожий анализ и оценки были сделаны западными учеными. В частности, Сейла Бенхабиб попыталась ответить на вопрос, в какой мере и как можно совместить притязания культур на сохранение самобытности с основополагающими ценностями западной демократии – свободой и равенством граждан. Что касается Российской Федерации, то, в соответствии с Конституцией 1993 г., концепт «многонационального народа», принципы равенства представителей российских национальностей и поддержки их культур стали основой строительства нового государства. Политика поддержкимногонациональности (или полиэтничности) проводилась в России, хотя периферийный этнический национализм поставил страну под угрозу дезинтеграции. В 1990-е гг. он проявился в «параде суверенитетов» российских автономий и вооруженном конфликте в Чечне.

Как показал опыт многих регионов мира, демократическое и стабильное устройство многоэтничных обществ действительно является глобальной проблемой, ибо для современных государств и мировой системы в целом всеохватный характер имеют не только проблемы ресурсов и экономики, безопасности и окружающей среды, но и вопросы культуры и самосознания (идентичности). Именно проблемы понимания и управления культурным разнообразием на уровне регионов, государств, местных сообществ и даже отдельной личности оказались сегодня труднорешаемыми. Ведь речь идет не столько о материальных ресурсах, по которым почти всегда можно договориться, а о ценностных и мировоззренческих вопросах, трудно поддающихся компромиссным решениям. По этой причине конфликты на основе культурных (этнических, расовых, религиозных, языковых) различий могут обретать исключительно жестокий характер, а посеянная ими ненависть изживается зачастую через поколения.

Рассматриваемая проблема имеет важнейшие проекции в политику на всех уровнях: глобальном, трансгосударственном, национальном (государственном), на уровне регионов внутри государств. Самое важное в политических функциях этничности, культуры в широком смысле – это выработка адекватной каждому обществу и каждой конкретной ситуации формулы управления культурным разнообразием, создание механизмов гражданского согласия и предотвращения конфликтов. Другими словами, какова должна быть государственная политика и позиция общества, чтобы избежать межгрупповых распрей, ксенофобии и ненависти одних людей к другим по той причине, что они выглядят иначе, говорят на другом языке, молятся другому богу?

По мнению некоторых политологов, в России нет общей нации именно из-за этнического разнообразия и цивилизационных различий. Те, кто отрицает российскую идентичность, ссылаются также на отсутствие гражданского общества и демократических институтов, а значит и гражданской нации. Как и в некоторых других европейских государствах, в нашей стране доктрине полиэтничности (многонациональности) и проекту нациестроительства на гражданской основе противостоят как леволиберальный тезис о гражданских равенстве и свободах (об отсутствии таковых в России, а значит и невозможности гражданской нации, пишет, например Эмиль Паин), так и правоконсервативный взгляд на преимущественное право большинства игнорировать малые группы и культуры («если хотят жить в России, тогда пусть все считают себя русскими» – здесь список авторов более чем внушительный, и нет смысла выделять кого-либо). Не вышли из употребления, особенно в отечественном обществознании, и понятия этнонационализма, основанные на трактовке этничности как изначальных групповых коалиций людей, которые создают нормативную основу для национальных государств. Как можно демонтировать эти несостоятельные взгляды и выстроить новое видение полиэтничных обществ, а вслед за этим обновить политику и систему управления? IN PLURIBUS UNUM

Неотъемлемой чертой современных сообществ и даже условием их развития является культурная сложность. Она воспроизводится под воздействием разных факторов, вызывая проблемы межкультурных коммуникаций, межэтнических отношений, этнических конфликтов. Тогда в чем же уязвимость традиционных подходов в данном вопросе? В том, что мы склонны рассматривать культурные системы как своего рода карту, которая при всей ее наполненности и украшенности этнографическими типажами на самом деле есть только условное и статичное отражение неповторимого богатства рельефа. Взгляд на культуру как на архетип, а на этническую идентичность – как на биосоциальный организм отрицает движение и развитие культурных форм, игнорирует роль личностной стратегии-выбора, проектной деятельности людей, политических предписаний и управленческих процедур.

Нам прежде всего следует признать, что биология, в том числе новомодная этногеномика, и этническое самосознание (национальная принадлежность) – трудно соприкасающиеся субстанции, что культурный процесс можно организовать по-разному и даже повернуть вспять, если для этого есть достаточные аргументы и ресурсы. Напомним, как киевский историк Михаил Грушевский в конце XIX – начале ХХ века сконструировал национальную версию для малороссов. С тех пор она стала украинской, о чем он сам писал после создания труда «История Украины–Руси». В этом сочинении было отчетливо проведено отделение украинцев от русских, Грушевский сделал это намеренно и разъяснил следующим образом: «Литературное возрождение XIX века принимает название “украинского” для обозначения... новой национальной жизни… В последнее время все шире употребляется и в украинской, и в других литературах простой термин “Украина”, “украинский”, не только в применении к современной жизни, но и к прежним ее фазам, и это название вытесняет постепенно все прочие… Это обстоятельство принудило украинское общество в последнее время твердо и решительно принять название “Украины”, “украинского”».

С конца 1980-х гг. в России возникло или возродилось много новых или групповых идентичностей, и количество национальностей выросло за 20 лет с 128 (1989 г.) до 182 (2002 г.), а в переписи населения 2010 г. еще добавилось около десятка наименований. Почти удвоился список коренных малочисленных народов, имеющих некоторые групповые права. Мы не знаем, в какую сторону движется мир с точки зрения эволюции культурных форм и систем: в сторону унификации или в сторону воспроизводства и усложнения разнообразия, но мы знаем точно, что сама эта сложность стала другой. Появились новые тенденции и каналы культурного усложнения, новые технические и информационные ресурсы разрушения культурной нормы или монокультуры без обязательной маргинализации ее носителей, появились феномен и концепты культурной гибридности. Процесс этот имеет глобальный и, скорее всего, необратимый характер. Те страны и регионы, которые найдут адекватные политические ответы, – выиграют, те, кто будет пятиться назад, – проиграют. А если это так, тогда по-другому нужно смотреть и на социально-культурную природу современных наций. Именно сообщества по государству (многоэтничные согражданства), а не этнические группы и религиозные общины являются ныне основными производителями культурного капитала. Именно они поддерживают, сохраняют и защищают от внутренних и внешних угроз этнокультурное разнообразие внутри страны и даже за ее пределами, когда речь идет о так называемых соотечественниках или «разделенных народах». Созданные национальными сообществами экономические базы, образовательно-информационные институты, охранное законодательство, ведомства и общественные организации, высокая профессиональная культура и многое другое являются ключевыми факторами сохранения этнических, языковых, религиозных и прочих культурно-отличительных систем в рамках национальных сообществ. В последние десятилетия к защитным факторам добавились международные механизмы, но они также создаются представителями наций-государств и существуют на их средства.

Что представляют собою современные нации? В отечественном обществознании по этому вопросу царят методологическая путаница и политизированные дискуссии. В России по-прежнему сохраняется понимание нации сугубо в этническом смысле. Только в последние годы признано предложенное нами 20 лет назад понимание нации в двойном (гражданско-политическом и этнокультурном) и не взаимоисключающем смысле. И все же это признание имеет зачастую вымученную форму, граничащую с интеллектуальной шизофренией. Идеологическая труха и конфликтогенные рецепты (например, учредить экстерриториальные «национальные советы» для всех этнонаций, включая русскую, вместо действующей по Конституции федерации с этнотерриториальным компонентом. См., например: Попов Г.Х. «Обойдемся без “священной коровы”» // «Московский комсомолец», 2011 г.) предлагаются с завидной настойчивостью, особенно в теледебатах и интернете. Одна из последних «новаций» – предложение в качестве национальной стратегии заменить лозунг «Народов много – страна одна» лозунгом «Стран много – народ один» (Ремизов М. «Пять причин быть русскими» // «Эксперт», № 36 (769), 12.09.2011). Отвергая российский проект, автор имеет в виду первичную значимость создания нации из проживающих в разных странах русских, но за ним с аналогичным концептом тут же следуют украинцы, черкесы, татары, лезгины и другие «разделенные народы», подрывая тем самым целостность Российского государства и его народа.

В России все стороны «национального бытия» и национального дискурса как будто существуют: от экономики и здоровья/нездоровья нации вплоть до национальных проектов и национальных спортивных команд, а самой нации как бы нет, и выговорить ее название многим довольно трудно. Одна из причин трудного признания кроется в неверном восприятии гражданских наций, как их понимали еще якобинцы или американские отцы-основатели. По их мнению, идеальная нация должна состоять из свободных и равноправных граждан, говорящих на одном языке, солидарных и лояльных по отношению к создаваемому ими государству. Но якобинский идеал никогда не был реализован даже в самой Франции, а американская национальная идея претерпела метаморфозы, мало увязанные с расовыми и этническими реалиями. Современные концепты «Что есть нация?» с трудом признаются и в других государствах. Во многих странах ведутся споры по поводу того, кого называть нацией, но самый распространенный случай – это отказ государства в лице центральной власти признавать этнические или региональные сообщества в качестве наций.

Но тогда что есть нация? Это историческая, культурная и социально-политическая общность людей в рамках государственного образования, находящаяся под единой суверенной властью, обладающая общим самосознанием и общими ценностями при сохранении культурной сложности. Последняя может сжиматься и уступать место гражданскому национализму (патриотизму) в годы политической централизации и общегражданских потрясений и обретать актуализированное старое и вновь обретенное разнообразие в эпоху демократизации, деколонизации и массовых миграций. Все это отражается в проверенной и широко распространенной формуле нациестроительства «единство в многообразии» (In pluribus unum, unity in diversity), которая используется от Индии до Ямайки.

ЯЗЫК КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ КУЛЬТУРНАЯ ЦЕННОСТЬ

С языковым разнообразием в современных государствах схожая ситуация, ибо язык по-прежнему довольно жестко связывается с этничностью, особенно в отечественной научной и общественно-политической традиции. Российские ученые и практики до сих пор полагают, что у человека должен быть родной язык «своей национальности», и этот язык может быть только один. Оговорка во время переписи населения, что «родной язык может не совпадать с национальностью», в данном случае не спасает ситуацию. В обычном понимании языковая сложность – это существование в мире множества языков и наличие внутри языков многих вариантов. Языковые атласы и даже «красные книги» языков как вымирающих живых видов стали обыденностью гуманитарной науки. Тем более что язык физически более ощутим через речь и тексты, чем этничность через свое во многих случаях только самосознание. В языке как важнейшем средстве коммуникации заключен интерес самых разных человеческих коалиций и институтов, ибо он обеспечивает их солидарность и функционирование. Без единого языка не могут существовать современные армии, и государственные бюрократии предпочитают общаться на одном официальном языке. Более гибко к языковой практике подходят религиозные институты в своей пастырской и миссионерской деятельности. Не случайно одними из пионеров составления этноязыковых атласов в виде известного «Этнолога» были религиозные или поддерживаемые христианскими церквями организации.

Традиционный взгляд на ситуацию с языками сводится к тому, что под воздействием глобализации исчезновение языков идет быстрыми темпами. По поводу проблемы «вымирания языков» и составления «красных книг» исчезающих языков существуют многочисленные спекуляции и громкие политические заявления. На уровне ЮНЕСКО и Совета Европы приняты декларации и хартии по вопросам сохранения и защиты языкового разнообразия. Наиболее известный международный документ в этой сфере – принятая кабинетом министров СЕ в 1992 г. Европейская хартия региональных языков или языков национальных меньшинств. Российская Федерация в 2001 г. присоединилась к ней, но пока не ратифицировала.

Казалось бы, из-за глобализации мир становится моноязычным. Такие доминирующие языки, как английский, овладевают мировым пространством. Однако общая языковая ситуация и положение в разных странах имеют более сложный характер. Эта сложность заключается в следующих процессах. Первое – это размывание и перемешивание языковых ареалов. Сегодня уже никто не рискнет составлять языковые атласы, как это делалось в ХIX в. или как это еще можно было сделать с этничностью и религией в ХХ веке. Второе – повсеместное усложнение языкового репертуара современного человека и распространение многоязычия среди населения многих стран. Наконец, существует тенденция к ревитализации языков, т.е. языки возвращаются в жизнь после десятилетий умирания и (или) забвения – бретонский во Франции, гэльский и корнуэльский в Великобритании, гавайский в США.Мы не разделяем взгляды сторонников концепции «вымирания языков». Несмотря на драматические прогнозы некоторых ученых и политиков, разнообразие будет сохраняться при усложнении языковых ситуаций среди современных наций и при расширении языкового репертуара отдельных людей. В свою очередь, государственная политика будет развиваться в сторону признания и поддержки многоязычия, в том числе официального, на уровне государства и его отдельных регионов, а также будут усложняться сферы языкового обслуживания. Бюрократия и службы станут говорить на языке налогоплательщиков, а не наоборот. Многоязычие как личностная установка и как политика наряду с официальным одно- или двуязычием будет все больше нормой языковой коммуникации граждан в рамках национальных сообществ. Благодаря этому, кстати, может улучшиться положение русскоговорящих жителей Украины, Молдавии, Латвии, Казахстана, Киргизии, Эстонии и других стран.

Для Европы, включая государства Балтии и Восточной Европы, а также для России и других стран СНГ, вопрос сохранения языкового разнообразия имеет особое значение. В странах Западной Европы значительная часть населения уже владеет двумя и более языками, но вопрос языковой политики в ЕС далеко не решен. Об этом свидетельствует затянувшийся процесс ратификации Европейской хартии региональных языков или языков национальных меньшинств. По этому вопросу у России формируется своя позиция. Подписав хартию, Москва рассматривает возможность присоединения к этому документу путем ратификации. Россия – не единственное государство, отложившее ратификацию. У нас имеются особенности, которые могут препятствовать положительному решению вопроса. Это и огромное разнообразие языков, и неравномерное социальное и культурное развитие территорий, и нежелательность перевода темы языка в политическую плоскость в регионах, где есть конфликтный потенциал. Это, наконец, значительные финансовые затраты, которые последуют за ратификацией.

На современном этапе язык (языки) представляет собой не только средство общения, но и самостоятельную, автономную от ее носителей культурную ценность, которая может быть утрачена, хотя при этом речь не идет о физическом вымирании людей или об «исчезновении народа». Переход на другой язык не означает утрату идентичности, т.е. сознания принадлежности к тому или иному народу. Скрепами самосознания могут быть религия, эмоционально-духовная связь со страной и ее культурой и другие компоненты идентичности. Проблема автономности культурных ценностей и их утраты без ущерба для социальной жизни людей еще более обострилась в эпоху глобализации. Вместе с тем многие государства уже осознают, что культурные потери, такие как утрата недоминирующих языков, наносят ущерб наследию живущих и будущих поколений, создают атмосферу неудовлетворенности и деградации. К сожалению, на эти вызовы Россия пока не научилась реагировать должным образом. Ее законодательство и правоприменительная практика по-прежнему базируются на представлениях о «языке этнической группы», «языке национальности» и порождают дебаты о равенстве и дискриминации одних групп другими. Между тем следует говорить о различиях в статусе и в уязвимости языков. Например, наличие проблемы сохранения осетинского или бурятского языка никак не противоречит тому, что осетины и буряты принадлежат к вполне преуспевающим группам населения страны.

Условия преподавания так называемых родных языков в России в значительной степени соответствуют международным стандартам. Однако и в этом направлении государственные усилия должны быть более последовательными. То же можно сказать о средствах массовой информации и культурных мероприятиях на различных языках. И все же с точки зрения национальной стратегии первостепенная задача – обеспечить изучение русского языка на всей территории страны и для всех граждан в полном соответствии с государственными стандартами.

РОЛЬ ОБРАЗОВАНИЯ

Важнейшую роль в утверждении национального самосознания и в воспитании ответственного гражданина продолжает играть система образования, хотя роль общей культурно-информационной среды и индивидуального опыта все больше возрастает. Современный образовательный стандарт предусматривает духовно-нравственное развитие и воспитание личности, осознающей свою принадлежность к гражданской нации и вместе с тем знающей культуру, традиции народов России, прежде всего своего народа и региона. Правовые гарантии такой политики были обозначены еще в законе 1992 г. «Об образовании», статья 2 которого постулировала защиту и развитие «системой образования национальных культур, региональных культурных традиций и особенностей в условиях многонационального государства». По этому закону граждане Российской Федерации имели право на получение основного общего образования на родном языке, а также на выбор языка обучения.

На уровне федерального законодательства эти положения долгое время представлялись достаточными. Однако в регионах возникли проблемы. Через «национально-региональный» компонент преподавались этноцентристские версии истории так называемых титульных наций. Российская молодежь получала недостаточные знания российской истории и русского языка, что ослабляло ее конкурентные возможности. В 2007-м и 2009 г. приняты поправки к закону об образовании, которые сделали региональный компонент образования более подконтрольным федеральной власти, а также расширили возможности самих школ в выборе программ и предметов. Закон, вступивший в силу 1 сентября 2013 г., сформулировал задачи и принципы российского образования в несколько обновленном варианте: «Единство образовательного пространства на территории Российской Федерации, защита и развитие этнокультурных особенностей и традиций народов Российской Федерации в условиях многонационального государства».

Законом «гарантируется получение образования на государственном языке Российской Федерации, а также выбор языка обучения и воспитания в пределах возможностей, предоставляемых системой образования». Образовательная деятельность осуществляется на русском языке, но в государственных и муниципальных образовательных организациях на территории республики Российской Федерации может вводиться преподавание и изучение государственных языков республик. Однако это не должно осуществляться в ущерб преподаванию и изучению русского языка. Важным положением является предоставление гражданам права на дошкольное, начальное общее и основное общее образование на родном языке из числа языков народов Российской Федерации, а также право на изучение родного языка. Реализация указанных прав обеспечивается созданием соответствующих образовательных организаций, классов, групп, а также условий для их функционирования.

Несмотря на коррективы, нерешенной остается проблема поликультурного воспитания и образования в регионах со смешанным населением и в стране в целом. В России, например, до сих пор нет школьных учебников, которые раскрывали бы поликультурную природу российского народа и вклад в историю страны представителей разных национальностей. В стране как бы сталкиваются две крайние точки зрения на прошлое: старая русскоцентристская и новая этнонационалистическая, что может вызывать напряженность и нетерпимость между учащимися разных национальностей.

В свое время ряд полиэтничных стран, а также страны Евросоюза произвели ревизию версий национальной истории в пользу более инклюзивных и мультикультурных образцов, а также в пользу устранения из учебных текстов образа врага в лице других народов и государств. Проблема канона (стандарта) в области исторического образования стала частью повестки международного интеллектуального сообщества. Россия в настоящее время также предпринимает шаги по созданию более объективных и менее конфликтогенных версий прошлого, в том числе это делается на уровне двусторонних комиссий историков бывшего СССР, Финляндии, Германии и Польши. В последние полтора года российские интеллектуалы и политики спорили по поводу высказывания президента РФ о едином учебнике истории и, кажется, сошлись на более приемлемом варианте подготовки единого школьного стандарта (или концепции) преподавания истории России. Учитывая состояние гуманитарного знания в аспекте местных, региональных и этнических версий, можно сказать, что и эту задачу придется решать в довольно трудных дискуссиях.ГРАНИЦЫ МЕНТАЛЬНЫЕ И ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ

Современные нации отличает не только культурно-языковая и религиозная сложность, но и наличие отчетливо осознающих себя местных сообществ. Выскажем на этот счет некоторые предварительные суждения. Фундаментальный конституционно-правовой принцип разделения государственного и местного самоуправления остается в России, скорее, идеологической интенцией, нежели политической данностью. В полиэтничных государствах с элементами этнического федерализма невозможно рассматривать «местное управление» только в его конституционно-правовой дефиниции. Даже если республики определяются Конституцией как «государства», и их государственность составляет часть федеративной государственности, тем не менее именно они и являют одно из главных средоточий проблемы самоуправления. Ведь республики и автономные округа – это территории проживания культурно отличных от остального населения местных сообществ. Сложный этнический состав имеет и большинство российских краев и областей. В этой ситуации федерализм должен сочетаться с сильным местным самоуправлением. Через расширение прав, ресурсов и инициатив местных сообществ может решаться значительная часть проблем межэтнических отношений, а также задача сохранения культурных традиций и своеобразия. Но здесь есть ряд вопросов.

Во-первых, следует учитывать природу и культурную обусловленность формирования территориальных сообществ, а также их постоянную динамику. С этим тесно связаны и территориальные формы местной власти. Как образуется то, что можно назвать «местным сообществом», в историческом и социокультурном аспектах? Можно ли определить членство в местном сообществе по формальному признаку постоянного проживания или сюда должны быть включены и те, кто уехал, но, располагая ресурсами и символическим капиталом, а также имея интересы, продолжает осуществлять власть над сообществом и определять многое в его жизни, в том числе и через конкретное участие (спонсорство, культурная деятельность, политическая мобилизация в поддержку выходца или выходцев из сообщества, криминальные связи и действия и т.п.)? Что есть современное местное сообщество, если значительная доля средств, на которые существуют его члены, поступает от тех, кто физически в нем не пребывает?

Во-вторых, с этим же связан вопрос о границах местных сообществ и муниципальных образований. Ясно, что это разные границы, и административные границы не могут совпадать с границами культурными и границами местных хозяйственных комплексов. Что в реальной российской практике определяет границы местных образований? Есть ощущение, что здесь сохраняется советская система местного административного деления. Если и появилось что-то новое, так это своего рода вариант американского «джерримендеринга», т.е. изменение границ только исходя из политических расчетов, ибо с административными границами связано определение избирательных округов. Встает вопрос: насколько оправданна сохраняющаяся советская система не только местного, но и республиканско-регионального административного деления и какие «идеальные» принципы определения территориальной основы местного самоуправления можно ей противопоставить?

Современная антропология местных сообществ говорит о том, что они складываются под воздействием внутренних и внешних факторов, которые имеют динамическую взаимосвязь. То, что 30–50 лет назад казалось и действительно было насилием в формировании и определении границ местных сообществ, сегодня становится частью идентичности и глубокой привязанности их членов, т.е. кажется исторической нормой и даже традицией. Другими словами, адаптационные возможности современных людей велики, и они способны не только стихийно самоопределять пространственные границы локальных коллективов, но и принимать внешние предписания, даже если они не учитывали местного волеизъявления. Для каждого нового поколения границы местного сообщества – это радиус местных дорог, по которым в юности можно было доехать на велосипеде или на мотоцикле, чтобы сходить на дискотеку или погулять с девушкой. Следует отметить, что осваиваемое человеком пространство повседневной жизни скорее расширяется, чем сужается, чему способствуют прежде всего совершенствование транспортных путей и средств передвижения.

Безусловно, в данной сфере социальной жизни сохраняются и могут заявить о себе в манифестной форме некоторые групповые (этнические) границы, которые при всей их изначально ментальной сущности обретают географические параметры. Представители ряда этнических общностей (а точнее, хозяйственно-культурных комплексов) способны на протяжении длительного времени занимать определенные пространства для проживания и использовать другие пространства для ведения хозяйственной деятельности. Иногда представители двух разных культур могли использовать разные ресурсные ниши на одной и той же территории и проживать смешанно или раздельно-смешанно (отдельные поселки/аулы, но единые поселения более широкого плана). Пространственные параметры этнических общностей сохраняются и в современной жизни, особенно в сельской местности и в некоторых малых городах (в крупных городах России пока еще нет «этнических кварталов»). Из всего этого и складываются образы «малой Родины», за которые иногда возникает межгрупповое соперничество и даже открытые конфликты.

В-третьих, в какой мере этнокультурный фактор может быть основой определения границ местных сообществ? Для сельских сообществ, безусловно, может, ибо культурная гомогенность мест проживания обусловлена не только давней историей, но и современными человеческими стратегиями: удобством языкового общения, схожестью систем хозяйствования, бытовыми нормами, ценностными ориентациями, обрядовой жизнью т.п. Ценность культурной партикулярности не исчезает с модернизацией и нивелировкой хозяйства и быта под воздействием рынка и массовой культуры. Многообразие местных сообществ не будет исчезать, а его символическое значение (как одной из форм человеческой идентичности) даже может возрастать. Значит, этнокультурный фактор должен быть признан среди приоритетных в определении границ местных сообществ, а сохранение культурного многообразия является одной из задач самоуправления и государственной политики в отношении местных сообществ. Но насколько далеко может заходить культурный детерминизм в данном вопросе, если мы уже отмечали высокую адаптивность и мобильность человеческих коллективов?

Некоторые общественные активисты и этнологи высказываются за систему своеобразной низовой кантонизации культурно-сложных сообществ и организацию местных поселений и образований на этническом принципе. Такой вариант предлагается для Дагестана, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и других регионов России. Аргументом в пользу данного варианта является необходимость защиты и должного представительства малых этнических групп в более широких многоэтничных образованиях, а также представление о стабильности этнически однородных поселений. По этому поводу есть серьезные сомнения, но ясно, что данный вопрос заслуживает обсуждения. Причем культурная основа пространственных границ местных сообществ – это проблема не только Северного Кавказа или республик, но и всей страны, ибо местное культурное разнообразие присутствует и воспроизводится повсюду, хотя внешние наблюдатели его не всегда замечают. Эту значимость могут и, видимо, должны определять сами жители. Но в какой мере этот фактор первичен, чтобы быть основой решения о границах, и в какой мере решение принимается действительно в результате волеизъявления, а не манипуляций со стороны «этнических предпринимателей» и замороченных паранаучными текстами местных интеллигентов?

В-четвертых, в какой мере оправданна единая категория «местные сообщества» для сельских и городских образований? В России дихотомия город-село имеет сложную природу, а жизнь в городе и на селе и характер городской и сельской власти существенно различаются. Анализ повседневной жизни и смысла власти для городского и сельского жителя поможет выяснить эти отличия, а значит, необходимость различий в правовых нормах и администрировании, не говоря уже о перспективе категоризации двух классов социальных явлений: городского и сельского (само)управления. Здесь нельзя обойти и вопрос о существовании в Российской Федерации смешанных муниципальных образований с объединением городских и сельских территорий. По имеющимся полевым наблюдениям, в данном случае мы имеем дело с административным «выбросом» персоналистских властных и коммерческих соперничеств, а территория, как и во времена враждующих племенных групп, становится ресурсом выживания и безопасности.

В-пятых, похоже, в ряде регионов администрации районов полностью подчинили себе власть деревень, поселков и сел, и последняя есть искусственное образование или инструмент осуществления иных функций. В любом случае в России наблюдается разрыв между заявленной реальностью (законы, уставы, решения, опросы и т.д.) и практикой, построенной на неформальных связях, жестких зависимостях, сугубо личных или корпоративных интересах и т.д., которые делают итоговую оценку местного самоуправления гораздо менее оптимистичной. Приходится признать, что многие политические и культурные основы местного самоуправления отсутствуют, а в некоторых регионах вообще нет условий для функционирования местной власти.

Общий вывод: российская нация как форма коллективной идентичности в большей степени строится сверху, преодолевая как внутренние (верхушечные и низовые), так и внешние противодействия. Так всегда и было в истории современных государств. Таковым остается проект нациестроительства и в современном мире при всех его вышеотмеченных особенностях.

В.А. Тишков – академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН, директор Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН, член Совета при президенте РФ по межнациональным отношениям, член Консультативного совета при председателе Совета Федерации по межнациональным отношениям и взаимодействию с религиозными объединениями.

Британские чиновники получили указание не принимать электронные подарки, к примеру, флеш-карты, от представителей иностранных государств, заявили руководители спецслужб Великобритании.

"Ими получено распоряжение не принимать подарков, таких, как карты памяти, ни от одного из иностранных государств, в том числе США. Это объясняется риском стать объектом шпионажа", - заявили в четверг глава Управления правительственной связи (GCHQ) при МИД Великобритании Иен Лоббан и глава контрразведки MI5 Эндрю Паркер на выступлении в парламенте.

В конце октября итальянская газета Corriera della Sera ранее сообщила, что члены делегаций получили на недавнем саммите G20 в Петербурге в качестве подарков флешки и зарядные устройства к телефонам. По данным издания, председатель Европейского совета Херман ван Ромпей после возвращения с саммита G20 в Брюссель потребовал сотрудников службы безопасности проверить новую технику, однако шпионское оборудование обнаружено не было. Денис Ворошилов.

Компания Apple впервые обнародовала информацию о запросах по личной информации пользователей, поступивших со стороны спецслужб более 30 стран мира. Запросы, поясняет Apple, касались как пользовательских аккаунтов iTunes, iCloud и Game Center, так и информации об устройствах Apple. Все сведения в отчете относятся к периоду с 1 января по 30 июня 2013 года. Запросы связаны с информацией о криминальной активности, c розыском людей, сведения о которых отсутствуют либо имеются данные об их похищении, а также в целях предотвращения попыток самоубийств.

При использовании любых из устройств компании Apple, в том числе iPhone, вся информация, используемая пользователем, сохраняется, однако Аpple утверждает, что предоставляет доступ к электронной почте и фотографиям пользователей только в исключительных случаях, по судебным постановлениям.

При этом статистика по аккаунтам пользователей делится в Apple на персональную информацию, имеющую отношение к содержанию, и информацию об учетных записях на сервисах iTunes, iCloud и Game Center. Раскрытие информации, полученной с помощью этих сервисов, не обязательно означает раскрытие сведений о личном контенте пользователя.

Наибольшее число запросов по личным аккаунтам пользователей поступило в Apple со стороны властей США (до двух тысяч), далее следует Великобритания (127 запросов). На третьем и четвертом местах — власти Испании и Германии (102 и 93 обращения соответственно). Австралия оказалась на четвертом месте — 74 запроса от властей, что, учитывая количество населения континента (23 239 022 человека по данным на 6 ноября 2013 года (Wikipedia)) , не так уж и мало, по сравнению со всеми другими государствами. Apple предоставил информацию на 54% запросов австралийских властей. Из России, для сравнения, поступил всего лишь один запрос по персональной информации владельца аккаунта, не удивительно, что он был исполнен.

По количеству запросов, связанных с информацией о персональных устройствах Apple, также лидируют США. Американские правоохранительные органы отправили в Apple более 3500 подобных обращений. На втором месте — власти Германии (2136 запросов). На третьем — Сингапура (1498 запросов). Австралия и тут следует за тройкой лидеров- 1178 запросов властей (59% удовлетворены). Российские власти интересовались информацией об устройствах Apple в тринадцати случаях, в двенадцати получили информацию.

Ранее отчеты о сотрудничестве со спецслужбами уже публиковали социальная сеть Facebook, сервис микроблогов Twitter, а также такие компании, как Google, Yahoo! и Microsoft.

В отчете Microsoft, опубликованном в начале октября, указывается, что компания предоставила австралийским спецслужбам данные по адресам электронной почты, имена, местонахождение и интернет-протоколы (IP) по 1050 запросам из поступивших 1219 за первые шесть месяцев этого года.

В Yahoo поступили 704 запроса по поводу 799 пользовательских аккаунтов, компания дала полный доступ по 11 запросам.

Согласно отчета Facebook, компания удовлетворила 64% запросов австралийских спецслужб из 546 (по 600 пользовательским аккаунтам).

В Twitter поступило 58 запросов из Австралии.

Разрешить раскрытие информации о сотрудничестве со спецслужбами многие американские компании попросили летом 2013 года. Произошло это после того, как в прессе появились сведения о программах слежки за интернет-пользователями, разработанных Агентством национальной безопасности США (АНБ).

Материал подготовила Алла Павленко, Голд Кост.

Австралия в последнее время присоединилась к таким странам, как Канада, Швеция и Китай, по стремительному росту цен и низким расходам на ипотечное кредитование. Эти факторы подогревают страхи о возникновении пузыря на рынке недвижимости.

В Сиднее средняя цена на жилье взлетела на 13% за 10 месяцев к концу октября 2013 года до $683 000. Средняя цена недвижимости в главных городах Австралии составила в конце октября 2013 года $576 000. Об этом сообщает Bloomberg.

У Сиднея есть 122 пригорода, в которых средняя цена жилья превышает $951 000. Это на 31% выше, чем год назад. В то же самое время сществуют и недорогие пригороды Сиднея, где недвижимость стоит $350 тыс. или меньше.

Самый крупный город Австралии не одинок – в пригороде Перта, Оакфорде, в 34 километрах от центра города, цены на жилье за последние 15 лет достигли отметки в $810 000. В остальных частях страны прирост цен был более скромным – в Канберре он составил 3,5% за год, в Брисбене 3,4%, в Аделаиде 1,9%. А цены на жилье в Хобарте и Дарвине снизились на 0,7% и 0,1% соответственно.

Данные об актуальных ценах в последнее время породили большое количество разговоров о возможном образовании пузыря на рынке недвижимости Австралии.

Подогревают рост цен на недвижимость в Австралии рекордно низкие ипотечные ставки, средняя отметка по которым составила 5,95% - это самый низкий уровень с сентября 2009 года. Свою лепту вносят и иностранцы, количество которых на рынке недвижимости Австралии за последние два года удвоилось.

Правительство страны приветствует рост цен в надежде на то, что строительная отрасль своей активностью преодолеет слабый экономический рост. Оно полагает, что растущие цены на недвижимость будут стимулировать возведение новых объектов, что поможет сократить нехватку жилья в стране.

Рост населения в Австралии означает, что стране необходимо около 170 000 единиц жилья в год, в то время как актуальный запас недвижимости составляет всего 154 000.

Кубинское правительство приглашает китайских инвесторов

Министр внешней торговли и иностранных капиталовложений Кубы Родриго Мальмиерка на 31-й Международной ярмарке в Гаване, столицы Острова Свободы, пригласил китайские предприятия делать инвестиции в первой специальной экономической зоне Кубы "Мариэль".

Специальная зона развития "Мариэль" расположена в 45 км к западу от кубинской столицы.

Ранее сообщалось, что в январе-сентябре 2013 г. объем прямых инвестиций Китая в нефинансовый сектор экономики других стран составил $61,64 млрд. Это на 17,4% больше, чем за аналогичный период 2012 г. По итогам девяти месяцев текущего года, китайские капиталовложения в экономику специального административного района Сянган (Гонконг), стран АСЕАН, Европейского Союза, Австралии, США, России и Японии достигли $42,47 млрд. На долю этих инвестиций пришлось примерно 68,9% от общей суммы прямых инвестиций Поднебесной за рубежом. Это на 3,2% больше, чем годом ранее. В то же время объем капиталовложений в Сянган упал на 11,7%, в Японию – на 45,5%, а в США вырос на 25%, в ЕС – на 108,1%, в Австралию – на 83,6%, в АСЕАН – на 26,4%, в Россию – на 22,2%.

Большая часть инвестиций – примерно 90% – вложена в горнодобывающую, строительную и обрабатывающую промышленность, оптовую и розничную торговлю.

Качели пошли вверх

Спад на спотовом рынке железной руды сменился новым повышением

В начале ноября котировки на спотовом рынке железной руды пошли на повышение. Стоимость 63,5%-ного концентрата достигла $137-138 за т CFR Китай – самого высокого уровня более чем за два последних месяца. Причем, поворот оказался достаточно резким. Еще в конце октября цены снижались, вплотную подойдя к отметке $130 за т CFR. Подорожание руды более чем на 4% произошло в считанные дни, а затем котировки словно успокоились на новом уровне.

Почти до самого конца прошлого месяца настроения большинства участников рынка были пессимистичными. Китайские компании в сентябре закупили за рубежом рекордные объемы руды, так что в следующем месяце торговые обороты неизбежно сократились. Во второй половине октября начали снова увеличиваться складские запасы сырья в портах, а китайские металлургические компании медлили с заключением новых сделок, стремясь проводить выжидательную политику. Цены на прокат, при этом, медленно снижались как на внутреннем китайском рынке, так и за рубежом, так что желание производителей стали не переплачивать за сырье было вполне объяснимым.

Наконец, выплавка стали в Китае уменьшилась в первой декаде октября почти на 2,5% по сравнению с концом сентября, и многие аналитики считали это началом новой тенденции. Ожидалось, что как центральное правительство, так и сами металлургические компании в ближайшее время предпримут реальные меры по ограничению выпуска стальной продукции.

Однако в первых числах ноября настроения на рынке изменились. Новые ожидания связываются с пленумом ЦК КПК, который состоится 9-12 ноября. По мнению комментаторов, на нем могут быть приняты важные решения, способные оказать значительное воздействие на экономику страны. Предполагается, что Китай, так и не дождавшийся в этом году существенного укрепления спроса на свои потребительские товары за рубежом, может снова пойти по пути ускорения экономического роста за счет государственных инвестиций и стимулирования внутреннего спроса.

Макроэкономические данные, поступившие в последние дни, показывают, что дела в экономике страны действительно улучшаются. Индекс PMI, показывающий уровень покупательской активности в национальной промышленности, достиг в октябре наивысшего значения за последние девять месяцев. В сентябре-октябре возросли капиталовложения в строительство. Цены на стальную продукцию в Китае, непрерывно уменьшавшиеся на протяжении двух месяцев, в первых числах ноября, немного прибавили.

Исходя из этого, специалисты прогнозируют на конец текущего года расширение спроса на стальную продукцию в Китае. Соответственно, высокой и останется потребность в импортной железной руде. Причем, на рынке происходит расслоение. Наибольшим спросом пользуется высококачественный материал с содержанием железа 62% и более, в то время как предложение мелочи с 56-57% железа является избыточным, а дисконты при ее продаже растут.

Впрочем, эксперты не отказываются и от своих прежних прогнозов, предсказывающих на 2014 год избыток предложения сырья в целом. Ведущие железорудные компании по-прежнему намерены осуществить крупные проекты расширения производства в ближайшие 4-5 лет. Как считают даже в австралийском бюро сельскохозяйственных и минеральных ресурсов BREE, в 2017-2018 годах средняя стоимость австралийского высококачественного железорудного сырья будет находиться на уровне $90 за т FOB.

И сейчас, в последние месяцы 2013 года, высокие объемы предложения руды, скорее всего, не позволят ценам подняться выше отметки $140 за т CFR. В то же время, повышенный спрос со стороны китайской металлургической отрасли, как ожидается, будет поддерживать котировки на достаточно высоком уровне – как минимум, не ниже $130 за т CFR. Так что, колебания спотовых цен внутри относительно узкого интервала, судя по всему, будут продолжаться.

Виктор Тарнавский

Статус советского политзаключенного

Эдуард Кузнецов

«...Инакомыслящий да имеет право, если уж не на свободу, то, во всяком случае, на сносную тюрьму! Таков печально-реалистический предел моих упований в качестве узника».

«Письмо президенту США», —

Э. Кузнецов, концлагерь «Сосновка», 6. 2. 1977 г.

В данном случае под «Статусом советского политзаключенного»[1] автор не имеет в виду паутину законов и подзаконных актов, определяющих реальное, обеспечиваемое всей системой государственного насилия, положение политзаключенных, но комплекс прав, традиционно считающихся принадлежащими политзаключенным и ими так или иначе отстаиваемых.

Советский Союз, вопреки очевидности, отрицает наличие у него политических узников. Позиция не ахти какая самобытная: общеизвестно, что политзаключенные томятся только в чужеземных узилищах, а в своих — одни грязные уголовники (как их разведчики — сплошь продажные шпионы, а свои шпионы — завсегда благородные разведчики).

Понятие политзаключенного иногда трактуется удручающе разноречиво. Казалось бы, не велика беда, когда бы эта разноречивость, даруя тюремщикам свободу демагогического маневра, не сказывалась на положении конкретных людей. Создается впечатление, что дело тут, с одной стороны, в недостаточном вникновении в специфику советского государства, с другой — в слепой подвластности европейскому стереотипу толкований понятия «политзаключенный», а также — в эффективности умелой и бесстыдной спекуляции советской пропаганды на несовпадении западного стереотипа с коммунистическими реалиями[2].

В ноябре 1976 года мы с В. Черноволом[3], встретившись в больничной зоне № 385-34, составили документ под названием «Статус советского политзаключенного». Писать приходилось с поминутной оглядкой, таясь и шарахаясь; от официальной юридической литературы, никак не разрабатывающей понятие политзаключенного, проку нам не было; доступ к зарубежным или самиздатским источникам нам, естественно, был заказан, и мы, как я теперь вижу, кое-что упустили при определении понятия политзаключенного. Наиболее существенным промахом мне представляется неточность формулировки § 1: «Политзаключенным является всякий, осужденный по политическим мотивам». […]

Существуют два наиболее распространенных подхода к определению понятия политзаключенного: лишенный свободы за деяние, совершенное с политическими целями, и лишенный свободы государством в политических целях. Другими словами, это разница между теми, кто сознательно, руководствуясь теми или иными политическими целями, совершает какое-то деяние, и теми, кто ни в каком политически целенаправленном (или мотивированном) деянии не виноват, но лишен свободы государством, преследующим свои политические цели. В обиходном языке эта разница зафиксирована, как разница между борцами с режимом и его жертвами. К последним можно отнести репрессированных по классовому, религиозному или национальному признакам, а равно тех, кто пострадал от так называемых чисток. Например, заложников, арест и расстрел которых практиковался по крайней мере до 1922 года, «кулаков и подкулачников», т. е. миллио­ны зажиточных или стремившихся стать зажиточными крестьян, «членов семей врагов народа», верующих, крымских татар, волжских немцев, калмыков, ингушей, чеченцев, евреев...

В. Чалидзе, например, считает политзаключенными только жертв режима, правда, при этом оговаривая, что «находит такое употребление термина удобным... так как в этом случае любой, названный политзаключенным, заслуживает особо оправданного моей этикой заступничества». Представителем противоположной точки зрения выступает А. Солженицын: по его мнению, «жертвы», т. е. людоедской власти не сопротивлявшиеся, политзаключенными считаться не могут, они — «кролики», обыватели[4]. Тем, кто сам хлебнул лагерного горя, эта позиция эмоционально близка, однако с правовой точки зрения она не удовлетворительна. Его формулировка, с одной стороны, широка, с другой — узка: «Политзаключенные — это те, кто знают, за что сидят, и тверды в своих убеждениях». Широка, ибо под нее, например, подходит и профессиональный вор: он знает, за что сидит, и тверд в своей «воровской идее». Узка, ибо, во-первых, игнорирует жертв режима, не предусматривает возможной эволюции их убеждений, а во-вторых, не охватывает тех, кто сидит не только за свои убеждения, но и за действия в соответствии с таковыми, а эти действия, кстати говоря, могут носить и общеуголовный характер.

Наиболее сбалансированным мне представляется такое определение: политзаключенным является всякий, лишенный свободы за убеждения или деяние, совершенное с политическими целями, а равно всякий, лишенный государством свободы в своих политических целях.

* * *

Основные положения Статуса, за который политзаключенные российских тюрем и каторг начали особенно упорно воевать в последней трети XIX века, таковы: отдельное от уголовных преступников содержание, добровольность работы, сносное питание и неунизительные бытовые условия, нелимитированное получение любой литературы, но главное — система выборных старост для решения всего круга проблем арестантского самоуправления и представительства перед лицом тюремной администрации всех интересов заключенных. Старостат в полной его форме (правда, редкой) тем еще был хорош, что практически устранял один из наиболее болезненных вопросов всех тюрем и лагерей — доносительство и шпиономанию: при полном старостате заключенный не мог вступить в какой-либо контакт с администрацией, таковой осуществлялся только через посредничество старосты.

Отстаивая свои права, политзаключенные того века поистине не щадили живота своего — тут и массовые голодовки, и даже групповые самоубийства... Но главное — им оказывали поддержку с воли, и не только формируя благоприятное общественное мнение посредством соответствующих публикаций в газетах и журналах, но и устраивая демонстрации, а порой прибегая к прямому террору[5]. В значительной мере именно благодаря этому непрерывная каждодневная война узников (сперва — еще за один сантиметр пола в камере, за глоток свежего воздуха, за право не снимать шапку перед начальством, а потом за Великую Хартию Арестантских Вольностей — Старостат) во многом увенчалась успехом: в начале этого века Статус стал прочным завоеванием. Разумеется, в зависимости от общей ситуации в стране, тюремщики время от времени пытались наступать на права политзаключенных, но эпоха работала на революционеров, и им уже без особых усилий каждый раз удавалось вновь утвердиться в своих правах.

* * *

Трудно поверить, но порой не столько о невозможной свободе мечтают раз и навсегда зачисленные в разряд «врагов народа», сколько о приличной тюрьме — до того все беспросветно и безысходно.

Тюрьма — показательный сгусток ряда сущностных особенностей всей государственной системы. В частности, по уровню арестантских несвобод, по арестантским харчам можно верно судить о политическом и экономическом состоянии всей страны. К примеру, тюрьме никак нельзя быть сытной, когда все государство живет впроголодь. То же относится и к положению ссыльного. Вот, например, Ленин в ссылке. Не говоря уже о его политической нестесненности, не говоря уже о том, что восхоти он бежать, ему легче было из Сибири добраться до Швейцарии, чем теперешнему «вольному» крестьянину сбежать из колхоза в соседний городишко, присмотримся к тому, как он жил на государственное пособие. Вот что об этом пишет Н. Крупская: «Дешевизна в этом Шушенском была поразительная. Например, Владимир Ильич за свое “жалованье” — восьмирублевое пособие — имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья... Правда, обед и ужин были простоваты — одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — покупали на неделю мяса, работница... рубила мясо на котлеты для Владимира Ильича — тоже на целую неделю... В общем ссылка прошла неплохо». В ноябре 1897 года Ленин сообщает матери: «...я растолстел за лето, загорел... Вот что значит охота и деревенская жизнь!»

А вот как в октябре 1976 года описывает советскую ссылку А. Болонкин[6]: «Дома только деревянные и переполнены до отказа. Жилья и работы нет. Выставили меня на улицу (ночью минус 25 градусов) без гроша в кармане. Предложили жить и питаться с теми, кто отбывает в милиции 15 суток. Хорошо, что один человек сжалился, дал рубль взаймы... После недели раздумий мне предложили место чернорабочего (80 рублей в месяц) при геологической партии и койку в общежитии.

Со снабжением плохо. О колбасе и молоке здесь не слышали. Гнилые яблоки (падалка) здесь стоят рубль семьдесят... В магазине нет промтоваров, в библиотеке — литературы. Комнату снять очень трудно. Единственное предприятие — прииск по добыче золота в соседнем поселке Маловск, но работы и там нет...»

История советского деспотизма — в значительной мере история советских тюрем и концлагерей. Чем жестче захлестывалась кремлевская петля на горле всей страны, тем многомиллионней кишели застенки, тем чаще умирали заключенные от голода, работы, побоев и пуль. Но в то же время застенки даже и в эпохи наиболее мрачные, всепокорные, могильно безмолвные были единственным местом, где рабы все-таки осмеливались так или иначе бунтовать, — именно их кровью написаны самые обнадеживающие страницы советской истории.

Уже в середине 30-х годов трудно было, сунувшись наугад в любую точку российского необъятья, не натолкнуться на липкую паутину концлагерей. Это трехстволка, нацеленная на:

1) уничтожение всякой оппозиции,

2) культивирование страха как самого испытанного метода контролирования населения и

3) обеспечение хозяйства страны дешевым рабским трудом. Каторжный труд при отсутствии техники безопасности, при недостаточном, не обеспечивающем регенерации сил питании быстро выводит из строя значительную часть заключенных, и поэтому экономическая рентабельность лагерных работ может быть обеспечена лишь за счет постоянного притока свежей рабсилы[7].

Однако все это устоялось потом, а начиналось все более или менее радужно — с теперешней точки зрения, разумеется.

Опубликованный 17 мая 1919 года декрет ВЦИК Советов о лагерях принудительных работ, в частности, содержал две ныне совершенно немыслимые статьи — реликты недавних арестантские вольностей[8]. Но важнее было другое — нигде законодательно не зафиксированный, но реально существовавший спецрежим для политзаключенных. Властям пока было не до того, и арестанты пользовались моментом: уже осенью 1918 года Статус был явочным порядком введен политузниками Суздальской тюрьмы.

Е. Олицкая пишет: «Политзаключенные получали некоторую надбавку к общему питанию. Они были освобождены от принудительных работ, не подвергались оскорбительной для человеческого достоинства поверке, в полит­изоляторах допускалось самоуправление, политзаключенные выбирали из своей среды старостат и, в основном, только через него сносились с администрацией. Могли выписывать журналы и газеты». «Однако, — сообщает она на той же странице, — под эту рубрику подводились не все политические “преступники”, а только члены социалистических партий и анархисты. Члены других политических партий — кадеты, трудовики, народные социалисты, мусаватисты, словом, все, не стоящие на социалистических позициях, не причислялись к политическим. Они назвались “каэрами” (контрреволюционерами) и содержались в лагерях и тюрьмах на общем режиме вместе с уголовниками».

Поражает недальновидная, с оттенком чванливости, легкость, с которой эти социалисты угодили в ловушку привилегированного по отношению к другим политзаключенным положения. Это разделение, как верно заметил Солженицын, трагически предрешало всю чреду бесславных поражений узников в войне с тюремщиками. Однако несправедливо относить это лишь к эгоизму «борцов за всеобщее равенство», дескать, воевавших только за свои блага. Не без этого, конечно, но основное в другом — в от века разъедающей русское политическое движение нетерпимости, в неистовой взаимной враждебности даже и «бездны мрачной на краю». Как это социалисты могут даже и перед лицом смерти объединиться с какими-нибудь там кадетами, не говоря уже о бывших белогвардейцах!

С другой стороны, не кадеты и белогвардейские офицеры, а именно эсеры и анархисты с их дореволюционным тюремным стажем были носителями традиций организованного сопротивления. Еще и поэтому их надо было отколоть от «каэров» — дабы не заражать бунтарским опытом всю массу политзаключенных. Теперь узникам противостояли не рыхлые ключники царских времен, не жандармы, стеснявшиеся своей голубой униформы, но профессиональные расстрельщики, гордившиеся черными кожанками — кобура всегда расстегнута, чтобы выхватливая рука не мешкалась... За устроение новых тюремно-каторжных порядков взялись не дилетанты, но вчерашние узники, те, кто сами всю тюремную науку превзошли изнутри. Нет горшего тюремщика, чем вчерашний арестант, и эсеры-эсдеки-анархисты, вернувшиеся под своды казематов с сознанием своих арестанских прав и с давно отработанными навыками борьбы за них, довольно скоро ощутили на себе, что только теперь-то и начинается настоящая тюрьма.

По мере стабилизации советского режима, положение политзаключенных ухудшалось. Санкционированное Кремлем наступление на арестантские права началось весной 1923 года, а 19 декабря того же года по соловецким политзаключенным, заявившим устный протест против ликвидации Статуса, открыли стрельбу без предупреждения — шестеро убитых... Но это была всего лишь пристрелка, уже не за горами времена, когда начнут убивать за всякий шепот-ропот, а голодовка будет расцениваться как мятеж[9].

В первое послереволюционное десятилетие заключенным плохо-бедно, но все же помогал Политический Красный Крест. Однако по мере все более откровенного превращения «исправительных» лагерей в «истребительные», любые проявления сочувствия, сострадания к «врагам народа» становятся сперва предосудительными, а потом и смертельно опасными. С 1929 года Политический Красный Крест все неотвратимее хиреет, чтобы в 1936-м окончательно испустить дух. Если не ошибаюсь, всякие помышления о Статусе умерли в 1937 году, когда не только за любое, самое зачаточное поползновение как-то организоваться ставили к стенке, но и смирейших, безропотных поливали с вышек свинцом — просто для пристрелки пулеметов. Какой уж тут Статус!

Но вот после смерти Сталина (а еще больше после убийства Берии) арестанты уловили некоторую растерянность своих тюремщиков, предощущавших возможность опасной для них перемены политического курса, — и мятежный дух забурлил в лагерях, напугав Москву восстаниями в Джезказгане, на Воркуте, на Колыме. Требовали пересмотра дел и смягчения бесчеловечного лагерного режима. Восстания были раздавлены танками, расстреляны из пулеметов, но когда бы не они, неизвестно, как работала бы пресловутая хрущевская Комиссия, освободившая в 1955-56 гг. бóльшую часть политзаключенных. И в период работы этой Комиссии, и еще долго после нее практически всякое бурление в лагерях отсутствовало — надежды на либерализацию сверху рождали боязнь протеста, могущего рассердить подобревших начальников. Да и времена для лагерей тогда наступили самые баснословные — бериевцы как-то стушевались, не сразу поняв, что бояться им в сущности нечего, что без них «самое демократическое в мире государство» в любом случае как без рук... Но скоро они прибодрились: колыхнулись волны новых арестов — в основном, студентов. Надежды лагерных старожилов — «сынов ГУЛага» поувяли. Неярко полыхнула забастовка в 7-й мордовской зоне и кончилась бесславно, тут и там зашевелились, зашептались по лагерям вчерашние студенты, пытаясь организоваться, но с ними расправились беспощадно, а тут как раз подоспела Сессия Верховного Совета (декабрь 1958 года), и депутат Б. И. Самсонов потребовал, чтобы заключенные «воспитывались в условиях более тяжкого труда»[10].

Режим все неотвратимее ужесточался, готовилась расстрельная статья 77-1, и грозным намеком на скорое ее появление стала газетная кампания «гнева народного» против «курортных условий в лагерях»[11]... И пошли расстрелы за расстрелами... Только в той зоне, где находился я[12], в 1963 (наиболее свирепом) году по этой статье расстреляли 13 человек и не менее 20-ти приговорили к добавочным срокам — от 12 до 15 лет. Формально эта статья должна была прекратить «бесчинства заключенных, терроризирующих тех, кто встал на путь исправления, или дезорганизующих деятельность администрации»[13], но на самом деле именно заключенные были буквально терроризированы этой статьей — по меньшей мере, до 1967 года[14]. Стоило сказать стукачу, что он стукач, как вам приписывали «глумление и издевательство» — извольте стать к стенке[15]... Даже выколотый на лице лозунг почему-то уже не считался обычной антисоветской агитацией, но — «действием, дезорганизующим деятельность колонии». Последний расстрелянный за наколку политзаключенный — Тарасов (декабрь 1971 года, Мордовия, лагерь № 385-10).

В разные времена резко различен уровень арестантской покорности или воинственности, пассивной страдательности или безоглядного бунтарства, безропотного умирания целыми косяками или дружного наступления на тюремщиков. Однако учет всей совокупности обстоятельств, в которых наблюдался подъем или спад арестантского сопротивления, говорит о том, что одни и те же люди в разные времена ведут себя по-разному. Подъем или спад лагерного сопротивления всегда находится в тесной связи с общей обстановкой в стране и мире. Сразу после войны украинцы-западники и прибалтийские «лесные братья» держались в лагерях дружными и воинственными землячествами, пока вооруженное национально-освободительное движение на Украине и в Прибалтике не было подавлено. До того времени им было куда бежать (хотя бы в ночных мечтаниях своих), до того времени они чувствовали себя частью движения, воинами с четким комплексом представлений о долге и ответственности. Помогала им держаться и бытовавшая среди них надежда на США, которые обязаны воспользоваться послевоенной слабостью СССР и избавить человечество от советского фашизма. Этот миф питался рассказами все новых и новых партий арестантов, вливавшихся что ни день в тюремно-лагерные врата, — радиоприемники вчерашних бойцов лесных отрядов то и дело ловили утешительные заграничные призывы: «Держитесь! Не сегодня-завтра Америка придет вам на помощь!»

Потом был послесталинский взлет повстанчества, спад его во время хрущевской «оттепели» и долгий период (примерно до 1967 года) скептической пассивности, утраты всяких надежд на эффективность бунтарства — хороший лагерный тон предписывал экзистенцированное мировосприятие, трагический, обреченный стоицизм личностного противостояния «сволочам» и ироническую усмешку в ответ на любые попытки хоть как-то организоваться.

Во второй половине 60-х годов начинается интенсивная перестройка мятежных умов как в лагере, так и на воле: уже предощущаются свежие ветерки, кое-что сдвинулось в мире, обозначился двусмысленный дрейф континентов, который позже станет известен под именем разрядки, все отчетливее выявляется неустранимый ряд надобностей советского военно-промышленного комплекса, надобностей, понуждающих режим к хотя бы частичному отказу от традиционной политики полной закрытости для мира, осознается зависимость некоторых аспектов советской домашней политики от международного общественного мнения, становится все нагляднее роль гласности — не столько в расчете на внутреннюю общественность, сколько на внешнюю. В конце 60-х годов почти все инакомыслящие отказались от подпольщины, верно поняв эффективность громкого, максимально гласного выражения своих несогласий с режимом. Оценка внутренних возможностей (в смысле упований на поддержку со стороны значительных масс людей) осталась прежней — трезво-пессимистической, но с пониманием все возрастающей потребности советского режима предстать в глазах Запада поприличней, крепнет надежда на помощь извне. В политических лагерях усиливается движение за права заключенного. В начале 70-х годов судороги массовых голодовок то и дело сотрясают узилища. Теперешний тюремный режим уже не может позволить себе открытого уничтожения бунтарей, он вынужден действовать с оглядкой на Запад, убедившись, что даже заключенные умудряются, обойдя бесчисленные препоны, информировать мир о происходящем за колючей проволокой. Советские властители вынуждены играть в либерализацию, суть которой — давить тишком, поковарней, не оставляя явных следов. Естественно, ту же тактику вынуждены усваивать и непосредственные давильщики — тюремщики.

Усиление правозащитного движения на воле стимулировало правозащитные настроения у лагерных бунтарей. Практически во все времена в лагерях была так называемая отрицаловка — те, кто отчаянно отказывался выполнять любые распоряжения властей и безвылазно мерз и голодал в карцерах. Но вот в начале 70-х годов вновь, словно из праха расстрелянных и замученных, возрождается волшебное слово Статус, и вчерашняя анархиствующая «отрицаловка» начинает подводить под свое отчаянное индивидуальное неприятие лагерного режима некую общезначимую платформу — требование Статуса для всех политзаключенных. По рукам пошли гулять варианты самодельных «Статусов» — вещественное свидетельство роста правозащитных настроений. К сожалению, бросающаяся в глаза доморощенность этих «Статусов» подрывала доверие к ним. Было известно о существовании международных «стандартных минимальных правил обращения с заключенными», но никто их даже и мельком не видал[16].

[…] Нам нужен авторитетно признанный «Статус», на недвусмысленные параграфы которого можно было бы ссылаться. [В феврале 1977 в письме одному из членов Комитета защиты прав человека в СССР я] предлагал проект «Статуса политических заключенных», написанный Черноволом в содружестве со мной. Текст этого «Статуса» мгновенно разошелся по лагерям, и ГБ, пытаясь вынюхать его авторов, впервые столкнулась с неслыханным: не менее дюжины арестантов громогласно объявили себя авторами. Давно ли за такой текст грозила расстрельная 77-1!.. Но теперь ГБ сочла за лучшее распространить слух, что «Статус» сочинен ЦРУ и каким-то коварным способом заброшен в лагеря.

Запроволочный режим за последние пять лет если и помягчал, то очень незначительно. Зато уменьшился риск получить в лагере добавочный срок — и арестанты приободрились. Осенью 1977 года изоляторы мордовских политлагерей были переполнены: около 60 заключенных участвовали в движении «100 дней за Статус» — отказались от работы, сопротивлялись стрижке волос, сорвали с одежды нагрудные таблички, поочередно объявляли голодовку за голодовкой...

Проблемы организации и деятельности мест заключения обсуждались на международных конгрессах[17]. В своих резолюциях они неизменно подчеркивают необходимость гуманного обращения с заключенными, недопустимость их эксплуатации и применения жестоких и вредных для здоровья методов воздействия. Три последних конгресса пенитенциариев одобрительно отозвались о советской тюремной политике — ссориться с могучей державой небезопасно... Почти не сомневаюсь, что очередной такой конгресс (в августе 1980 года в Сиднее) благосклонно выслушает россказни советской делегации и вновь порекомендует всем прочим странам учиться у советских тюремщиков.

Советская карательная политика в последние 5-6 лет стала по необходимости более гибкой и коварной. Стремясь к численному сокращению осужденных непосредственно по политическим статьям, репрессивные органы предпочитают расправляться с неугодными, фабрикуя против них уголовные обвинения. К тому же сейчас, несомненно, период интенсивного накапливания политических досье, которые могут понадобиться в любой момент завтра. О тюремной политике государства, где отсутствуют силы и возможности контролирования власти или реального противостояния ей, не всегда можно адекватно судить по наличному числу политических заключенных. Порой важнее не то, сколько их сейчас, а то, что в любой момент их будет как раз столько, сколько это нужно государству. Политзаключенные — всегдашняя неизбывная советская реальность, и потому всегда будет актуальной проблема «Статуса». Приходится быть реалистом: советская система немыслима без политических репрессий, давление Запада, сколь бы оно ни было сильным, может принудить СССР в те или иные моменты к сокращению общего числа политических узников и даже к освобождению некоторых из них, но не всех, не всех... И потому, требуя свободы для каждого, одновременно необходимо способствовать всему, что может принудить советские власти к гуманизации тюремного режима.

1980, № 26

[1] Впредь именуемого для простоты Статусом.

[2] Считаю не лишним процитировать В. И. Юкшинского. В этой цитате достаточно представительно сконцентрированы противоречивость и нечеткость типичных суждений об интересующем нас предмете. «Особой группой, — пишет он, — являются “политические”. Эта квалификация условна во всех отношениях. Во-первых, потому что советский кодекс таковой квалификации не знает. (А раз сам советский кодекс не знает, то... — Э. К.)... Во-вторых, потому что “политических” преступников в европейском понимании этого слова в Советском Союзе действительно нет или почти нет, так как нет организованной оппозиции власти...» (В чем, вроде как, опять же виноваты не те, кто всякий намек на оппозицию душит на корню, а те, кто, полузадушенные, эту оппозицию все же не удосужились создать. — Э. К.)

Это было на странице 28, а на странице 29-й выясняется, что даже и наличествуй какая-никакая оппозиция, все равно и этого мало... «Несколько оживленнее дело обстояло с “оппозицией”, которую, конечно, нельзя смешивать с революцией (? — Э. К.). Но оппозиционеры, встреченные мною в лагерях, во-первых, не принадлежали ни к какой централизованной организации, а во-вторых, оставались всегда на советской платформе, как и подобает оппозиции». — Юкшинский В. Советские концентрационные лагери в 1945-55 гг. Мюнхен, 1958.

[3] Украинский журналист, арестован в 1972-м году за так называемую антисоветскую пропаганду и приговорен к шести годам лагерей и трем годами ссылки. В 1980 арестован по фальсифицированному обвинению в «попытке изнасилования» и приговорен к 5 годам лагеря. — Прим. ред. — 1980.

[4] Пострадавших за веру Солженицын справедливо не включает в категорию «кроликов».

[5] Атмосферу того времени хорошо передает факт оправдания судом присяжных заседателей Веры Засулич: в 1877 году она стреляла в петербургского генерал-губернатора Трепова за то, что он приказал высечь розгами политзаключенного Боголепова, отказавшегося снять перед ним шапку.

[6] И. А. Болонкин — доктор физико-математических наук, русский, в 1972-м году за распространение самиздатской литературы приговорен к 4-м годам лагерей и 2-м годам ссылки, которую отбывал (до очередного ареста в 1978 году) в поселке Багдарин, Бурятской АССР.

[7] Вот суть лагерного хозяйственника: «Он (Кадымов — директор лагерного совхоза Эльген. — Э. К.) ...вел свое хозяйство именно как экстенсивное, основанное на рабском ручном труде, на частой смене “отработанных контингентов”. Когда ему докладывали об очередных вспышках “падежа” заключенных, он отвечал: “Новых получим. Поеду в Магадан. Добьемся”». — Гинзбург Е. Крутой маршрут.

[8] Ст. 39: «Все заключенные избирают старосту, одного для всего лагеря, который и является посредником между заключенными и администрацией». (С начала 30-х годов запрещено заступаться за других заключенных, даже написать в защиту сокамерника жалобу — преступление. — Э. К.)

Ст. 43: «Передача продовольственных продуктов отдельным заключенным не допускается. Все переданные продукты должны поступать в общий котел».

[9] Например, в 1937 году расстреляли 150 участников голодовки во главе с Михаилом Шапиро (Воркута, 8-я шахта).

[10] Заседание Верховного Совета СССР 5-го созыва. 2-я Сессия. Стенографический отчет. Изд. Верховного Совета СССР, M., 1961.

[11] См.: Касюков, Мончанская. Человек за решеткой — «Советская Россия», 27. 8. 1960: от имени народа авторы потребовали для заключенных «суровых и трудных условий» и, кроме того, чтобы, «отбыв срок, заключенный не рассчитывал на милосердие».

[12] Мордовия, лагерь особого режима №385-10, около 500 чел.

[13] «Комментарий к уголовному кодексу РСФСР», М., 1969.

[14] Ст. 77-1 УК РСФСР: «Действия, дезорганизующие работу Исправительно-трудовых Учреждений»: «Особо опасные рецидивисты, осужденные за тяжкие преступления, терроризирующие в местах лишения свободы заключенных, вставших на путь исправления, или совершающие нападения на администрацию, а также организующие в этих целях преступные группировки или активно участвующие в этих группировках, наказываются лишением свободы на срок от 8 до 15-ти лет или смертной казнью».

[15] «Комментарий к уголовному кодексу РСФСР» поясняет, что «терроризирование честно работающих осужденных может выражаться в глумлении и издевательствах над ними».

[16] Только теперь, получив возможность ознакомиться с ними, я могу не голословно, но ссылаясь на конкретные статьи этих «Правил», утверждать, как далек советский закон (а особенно практика) от международно признанного минимума. Достаточно сказать, что из 89-ти предписывающих статей этих «Правил» 36 статей, хотя и числятся в советском Исправительно-трудовом кодексе, на самом деле не соблюдаются, а 15 статей и вовсе в нем отсутствуют.

[17] Женева — 1955, Лондон — 1960, Стокгольм — 1965, Токио — 1970. О том, где проходил конгресс 1975 года, сведениями не располагаю.

Опубликовано в журнале:

«Континент» 2013, №152

 Зарубежная Россия

Книги, люди, журналы, идеи

Анджей Дравич

ОТ РЕДАКЦИИ–1980: Публикуя статью польского критика, исследователя русской литературы, мы предполагаем, конечно, что не каждый наш читатель (включая нас самих) согласится с каждым из его положений. Однако трудно не согласиться с тем, что такой полной и уравновешенной картины новейшей эмиграции сама эмиграция еще не создала. […]

«Зарубежная литература, как особая глава в истории русской литературы, идет к своему неизбежному концу». Этими меланхолическими словами заканчивал Глеб Струве свою «Русскую литературу в изгнании», написанную в середине 50-х годов. Меланхолия эта, горькое сознание заката и умирания — подлинная и всеобщая эмоциональная атмосфера, господствовавшая в зарубежной России того времени. Но оказалось, что и замечательный литературовед, и многие другие неожиданно ошиблись в свою пользу. Теперь видно, что то, о чем четверть века назад писал Струве, должно было стать лишь некоторой паузой, отсрочкой наследования, тем, что русские называют «безвременьем».

Биологический закат и жизненный тупик явно тяготел над судьбами первой эмиграции — массы людей, более или менее вынужденно покинувших Россию в результате большевистского переворота. Стало очевидно, что великим проектам и программам эмиграции не суждено исполниться, что попытки найти форму компромисса, перекинуть идейные мосты к стране не выгорели, — а было их множество, начиная со сменовеховцев и евразийцев, и всегда в них было заложено зерно капитуляции. Зато не стало очевидно — еще, ибо для этого нужна сегодняшняя перспектива, — что в сфере культуры (а нас интересует именно она) исторический проигрыш был, по меньшей мере, сомнителен, если этот проигрыш вообще существовал, ибо можно доказать, что обе России, отечественная и эмигрантская, культурно сосуществовали как тайно сообщающиеся сосуды с расщепленными и перепутанными соединениями. За рубежом отцеживались и хранились элементы, которых в стране как раз не хватало и которые в окончательном, уже общем итоге оказались или окажутся необходимыми.

Истинная национальная культура не спешит, она неотъемлемо наделена особым самоохранительным чувством бережливого накопления ценностей. Георгий Федотов попал в точку, предложив в 1936 году эмиграции поставить на отечественных «молчальников». И эта Россия будущего виделась ему достойной того, чтобы сделать на нее «ставку Паскаля, ставку веры, — ставку, без которой не для кого и незачем жить»[1]. Тем, кто не обладал федотовской зоркостью, оставалась взамен горькая очевидность дезинтеграции, впитывания в чужие культуры, разные области которых заполнялись пришельцами на -off, -eff, -sky; оставался тяжкий опыт хождения по мукам бесподданных XX века, столь отличный от положения политэмигрантов до 1917 года, — в частности, потому, что большей части заинтересованного большевизмом мира эмигранты представлялись отбросами с помойки истории.

После Второй мировой войны на Западе появилась вторая эмиграция, с самого начала, однако, отягощенная грузом навешенной на нее коллективной ответственности за преступления единиц, смакующая свои тройные обиды, нанесенные своими, немцами и союзниками, — а значит, изначально менее заметная, притаившаяся, не желавшая бросаться в глаза, нацеленная прежде всего на физическое выживание и взаимопомощь. Отдельные пришельцы из этого второго эшелона нашли свое место в науке и культуре первой эмиграции, создали также свои организмы, но все это не дало впечатления нового качества или открытия новых перспектив, а только, казалось, чуть оттягивало навороженный Глебом Струве неизбежный конец.

Сознание близкого упадка углубило десятилетиями укреплявшийся комплекс неполноценности по отношению к культуре, создаваемой на родине, до такой степени, что, не будь того же Струве, не было бы даже очерка истории эмигрантской литературы, ибо она явно не выглядела достаточно достойным внимания предметом исследования! Это убеждение было свойственно и нерусским русистам, за малыми исключениями игнорировавшими культуру зарубежной России. Лишь недавние годы принесли в этой области несомненные перемены. Итак, наступало заведомое примирение с мыслью, что, когда исчезнут последние эмигранты, тогда всему, что возникло в их кругу, одна судьба — рухнуть и быть забытым, оставив след лишь в упоминаниях или примечаниях позднейших историков в качестве третьестепенного фонда единственно значимых отечественных событий.

Но ситуация изменилась. Наступило явление третьей эмиграции.

Ее генеалогия — предмет споров. В одном из последних номеров парижского «Континента»[2] появилась статья, внушающая, что она создана кремлевскими стратегами и цель ее — «дезинформировать и дезориентировать Запад, укрепить позиции СССР во внешнем мире». Следует отметить, что в здравом уме сразу рождается недоверие к такой сатанинской, парализующей картине. Пожалуй, мы окажемся ближе к правде, предположив, что в клубке причин и следствий, действий и противодействий, а также разнообразных мотивировок явление новой эмигрантской волны уже вышло за рамки каких бы то ни было первоначальных замыслов, живет своей жизнью, которая не подчиняется управлению на расстоянии и чревата непредвиденными возможностями, решительно ускользая от концепции заговора. Возможно, у власти были определенные намерения, которые действительность переросла, а то и обратила в противоположность; но, кроме того, режиму пришлось кое-что совершать под давлением, и нет уверенности, всегда ли он хорошо знал, что делает. Еще в 1922 году когда из России выслали большую группу интеллигенции, эмиграция получила мощный приток духовных сил. Результат различных официальных начинаний в наше время (от уговоров и угроз с одновременным лишением возможности нормально существовать, через фиктивные «временные выезды» с позднейшим лишением возможности возвратиться, и вплоть до принудительной высылки) — приток еще более мощный, к тому же постоянно обновляемый, который радикально оживил биологически угасавший организм зарубежной России.

За границей сейчас находится большая группа писателей с достаточно весомыми именами: Солженицын, Некрасов, Максимов, Синявский, Бродский, Коржавин, Эткинд, Зиновьев, если назвать только важнейших. Скончались, правда, Анатолий Кузнецов и незабвенный Александр Галич, связывавший все эмигрантские группировки. Ожидается, в свою очередь, приезд Аксенова, Войновича и Копелева. Прибавим к этому большую группу писателей второго эшелона, многих хороших публицистов и эссеистов, в особенности из русско-еврейской диаспоры, и совсем молодых, но уже подающих серьезные надежды людей; наконец, университетских филологов и историков.

Вдобавок, издательские начинания этого круга в значительной степени используют приток литературы с родины, печатаемой с согласия авторов или без; некоторые из них, живя в России «отечественной», стали таким образом de facto жителями зарубежной России. Отечественный самиздат и вещи, о которых заведомо известно, что им не пройти цензуру, втягиваются в тамиздат, т. е. выходят в зарубежных издательствах, после чего, тайком провезенные в Россию, они начинают свой первый или второй кругооборот на родине. Рамки этого кругооборота не широки, ограничиваясь, в общем-то, частью — лучшей частью — литературных кругов. Но это лишь начало процесса, предвиденного Федотовым в те поры, когда он ставил на «молчальников» и рассчитывал, что в будущем они раскроют рот. Недостижимая мечта первой эмиграции, предмет ее постоянных попыток, обходных маневров, финтов, предложений, уступок (притом что большевиков, жаждавших безоговорочной капитуляции, все это не интересовало), — исполнилась, шаг за шагом, полностью вне этой власти: формируется единство русской культуры, сближаются два берега национального сознания, разорванного в течение шестидесяти лет. К этому подошло бы название, которым озаглавил свою книгу эмигрантский историк литературы Юрий Мальцев — «Вольная русская литература». Его история рассказывает, правда, прежде всего о сам­издате, но в последние годы, когда собственно самиздат утратил разбег, как раз и наступило стирание издательских границ.

Речь идет о единстве, наконец-то реализующемся, пусть даже только начатом. Но разве дела не обстоят так, как постоянно можно услышать в русской диаспоре, что ни о каком, мол, единстве нельзя говорить, поскольку эмиграцию раздирают неистовые свары?

Действительно, первое слуховое впечатление каждого, кто склонит ухо в эту сторону, — гам перекрикивающих друг друга голосов. Как правило, сильно нажаты эмоциональные педали, нет недостатка в пророческом пафосе, и легче столкнуться с инвективами ad personas, чем с обдуманными аргументами. […]

Не нужно доказывать, что само эмигрантское положение, с его — так или иначе, всегда присутствующим — привкусом проигрыша, настраивает драчливо, а разреженный чужестранный воздух облегчает резкие и не всегда координированные движения. Об этом знают все эмиграции мира. Согласимся же, что русские оказались в особой ситуации, способной многое объяснить. В стране, которую они покинули, на их (всех без исключения) памяти не существовало общественное мнение и его организмы. Всё, что личности, группы, круги, коллективы могли бы высказать по самым важным вопросам, закисало в стране, как в бочке, забитой затычкою официальной линии. Ничего странного, что оно вырвалось с шумом. Идет коллективное обучение политической речи, поиск себя самих, настраивание голосов. Эмиграция является продолжением разогнанного шестьдесят два года назад Учредительного Собрания и парадигмой будущей духовной жизни на родине. Ей приходится платить цену этого разрыва, причем, пожалуй, не чересчур высокую — даже тогда, когда борцы на ристалище дискуссий считают дозволенными любые приемы. Нормы и формы явятся со временем — имейте терпение. […]

Стоит сориентироваться, какова в области культуры, а особенно литературы расстановка русских сил за пределами страны.

Одна из ее форм — система журналов, литературных или уделяющих внимание литературе.

Здесь ситуация долгое время была стабильной. Основанный в 1942 году в Нью-Йорке «Новый Журнал» был и остается ежеквартальником старших поколений, хранящих традиционные вкусы. Он наследовал традиции главного органа довоенной эмиграции, парижских «Современных Записок», и всей исторической линии русских т. н. толстых журналов. Ориентация на реализм, постсимволизм, постакмеизм, нелюбовь к новаторским штучкам, но зато многообразие весьма ценных архивных публикаций, сокровищница сведений о культуре и истории в мемуарном разделе, живая публицистика с неоднородным, впрочем, уровнем аргументации.

Еще дольше, 55 лет, существует в Париже «Вестник Русского Христианского Движения». Наряду со статьями из области основной, богословской и религиозно-философской, проблематики, а также по вопросам религиозной жизни в России, здесь много литературных публикаций, в особенности ведущих происхождение от того же духовного течения. Журнал вел также оживленные дискуссии о возможностях и концепциях духовного возрождения России, но в последнее время они стали несколько уплощенными. Дело в том, что главный редактор, так сказать, принес журнал в дань, — правда, не кому-нибудь, а Солженицыну, и теперь «Вестник» с безоглядной преданностью пропагандирует взгляды великого вермонтского отшельника и его сторонников. Пыл этот заходит так далеко, что редакция немедленно отмежевывается от собственных публикаций, если они не нравятся Солженицыну, — как известно, неслыханно чувствительному в отношении всего, что припахивает опорочиванием доброго имени России, и, при всех своих огромных достоинствах, не самому терпимому человеку.

С 1947 года в Париже выходит главная еженедельная газета эмиграции, «Русская Мысль», воистину Ноев ковчег с представителями всех видов, где трогательные остатки угасающей старосветскости (некрологи, тематические уголки, советы, объявления, светская хроника, болтовня престарелых дам в стиле belle ероque) соседствуют с информацией и комментариями текущих событий, публикациями прежней и нынешней литературы, обзорами выходящих изданий. Газета старается всем потрафить и быть открытой трибуной, что делает ее пестрой, но живой. […]

Во Франкфурте-на-Майне с 1946 года выходит ежеквартальный журнал «Грани», связанный с издательством «Посев». Эти организмы второй эмиграции, созданные — в силу вышеупомянутой специфики этой последней — в некоторой изоляции, годами возбуждали в различных кругах подозрительность и сомнения в том, кому они в действительности служат; однако, глядя трезво, следует сказать, что нет никаких противопоказаний тому, чтобы принимать их такими, как они есть. До пришествия третьей эмиграции «Грани» были главным и очень богатым источником публикаций новой русской литературы, и заслуга их велика: они помещали основные тексты Войновича, Владимова, Максимова, Гроссмана, в них напечатан «Котлован» Платонова, публиковался Солженицын, и специальный номер был посвящен делу Синявского и Даниэля, — одним словом, в «Гранях» была масса значительных вещей. […]

Третья эмиграция вообще принесла с собой журнальный бум. Люди, которые на родине могли печататься лишь с большим усилием и потерями, обнаружили, что создать свой журнал на Западе нетрудно, а отмеченный выше взрыв самовыражения придал размах их начинаниям. Сразу зарябило в глазах от числа журналов. Впрочем, играли роль и более серьезные причины. Именно они, в первую очередь, были решающими в возникновении и облике «Континента».

«Континент» — это опять-таки попытка восстановить традиции и форму «толстого журнала», т. е. литературно-общественного издания, представляю­щего и различные литературные жанры, и различные типы размышления о литературе и жизни. Избранное название налагало добровольные обязательства: «...мы видим задачу нашего журнала,— говорилось в редакционном вступлении к первому номеру, — не только в политической полемике с тоталитаризмом, но прежде всего в том, чтобы противопоставить ему — этому воинствующему тоталитаризму — объединенную творческую силу художественной литературы и духовной мысли Восточной Европы, обогащенных горчайшим личным опытом и вытекающим из него видением новой исторической перспективы». Что бы ни думать об отдельных материалах двадцати с лишним номеров ежеквартального журнала, в котором иногда ощутима недостаточно жесткая хватка редакторской руки, — главное его устремление, несомненно, исполняется трудолюбиво и от души. «Континент» смотрит широко, мыслит открыто, дает место на страницах многообразным взглядам, ищет союзников на Западе и сотрудников среди восточных товарищей по несчастью. Польше он уделяет весьма почетное место. Регулярно выходят его издания на иностранных языках, из которых особенно интересно и довольно независимо немецкое.

Результатом раскола в «Континенте» стал выходящий менее регулярно, по замыслу ежеквартальный, журнал «Синтаксис», предприятие супругов Синявских. Это журнал весьма камерный, производимый домашним способом, посвященный критике, эссеистике и публицистике, направленности либерально-западнической. Редакторы заявили, что они высоко ставят интеллектуальную провокацию, остроту мысли, эффектную форму и что им отвратительна литературная серость «соцреализма наизнанку». Их специальностью стала полемика с различными формами и извращениями русской мысли неославянофильского типа. В этой роли журнал оказался нужным, будоражащим, задиристым.

Журналы «Эхо» и «Ковчег», за которыми из Варшавы удается следить лишь урывками, сформировались схоже: как предприятия более молодых эмигрантов, начинающих или менее известных писателей, заранее бунтующих против академизма существующих журналов. Оба дают ведущее место эксперименту, в особенности связанному с традицией Обэриу, — многими годами позже это влияние оказалось плодотворным. «Эхо» также заявило: «Понятие редактуры нам ненавистно», — предполагая, что будет печатать все, что ему понравится; в результате оба журнала скорее напоминают альманахи, где нет определенной линии, ибо в ней нет потребности. Эта юношеская развязность, подкрепленная богемным духом, хорошо вписывается в парижский пейзаж, и панорама эмиграции была бы без них безусловно беднее.

Есть еще журнал художников «Третья волна», уделяющий много места литературе, — он решился открыто заявить, что является альманахом. И здесь авторы разнообразнейшие, а важнейшие вопросы связаны с группировками. Эмиграция художников попала на Запад в трудный момент всеобщего пресыщения и убежденности, что все уже было; так что ей приходится с огромными усилиями бороться за признание своего экспериментаторства, которое на родине было смелым и шокирующим, а за ее пределами возбуждает, правда, и уважение, и умеренный интерес, но чаще всего не является открытием или неожиданностью. Нет недостатка и в спорах о том, кто лучше представляет русское искусство и кто кому мешает занять соответствующее положение. Но это уже не наша забота.

Еврейская эмиграция лишила Россию многих ясных умов и бойких перьев; поэтому нет ничего удивительного, что в Израиле возникло несколько журналов, в которых литература занимает значительное место. Среди них выделяется ежемесячник «Время и мы». Это, пожалуй, наиболее профессионально, lege artis, редактируемый журнал в эмиграции. Им руководит Виктор Перельман, бывший сотрудник «Литературной газеты», умело дозируя литературные тексты, воспоминания, документы, сенсационные и развлекательные материалы.

Так выглядит перечень только самых важных или самых заметных журналов.

Вторая форма расстановки сил — это писатели-эмигранты и их произведения.

Чувство угасания предыдущих эмиграций совпало с кончиной выдающихся писателей: умерли Бунин, Ремизов, Зайцев, Георгий Иванов, намного раньше покинула эмиграцию Цветаева и умер Ходасевич. Литературе недоставало крупных индивидуальностей, — к счастью, этот вакуум в известной степени компенсировался (если это вообще возможно) неутомимыми трудами критиков и литературоведов, обеспечившими непрерывность культурной традиции. Читатель получил важнейшие исследования и издания текстов, без которых работа русиста была бы вообще невозможной, если речь идет о современной литературе: историю русской литературы в стране и за рубежом Глеба Струве, книги Чижевского, Маркова, Ермолаева, эссеистику Владимира Вейдле, фундаментальные издания Пастернака, Ахматовой, Клюева, Мандельштама, Гумилева, Цветаевой, труды русских философов, четыре тома альманаха «Воздушные пути», антологии поэзии и прозы. Первостепенную роль сыграло воспитание нового поколения ученых, — здесь следует отметить плодотворное влияние Романа Якобсона. С благодарностью следует вспомнить издательства, в особенности слишком поспешно ликвидированное, а по прошествии лет восстановленное издательство имени Чехова в Нью-Йорке, — в его честь можно было бы написать пламенную оду.

Так что третья эмиграция не пришла на пустое место, тем более, что русисты-русские оказали сильное влияние на западную русистику и в значительной степени были попросту ее воспитателями.

В настоящее время Солженицын без устали трудится над своим гигантским историческим циклом, публикуя очередные т. н. узлы из эпохи заката царизма. Крепкий живописец социальных полотен, Максимов опубликовал после выезда автобиографическое «Прощание из ниоткуда» и повествующий об эпизоде послевоенного сталинизма «Ковчег для незваных». Некрасов использует формы более свободные, репортажные, с лирическими отступлениями и сведением счетов с прошлым. Два серьезных томика стихов опубликовал Бродский; поэзия его вне России стала, кажется, приобретать черты некоей особой невесомости, смысл которой станет ясен лишь со временем. Невероятно эффектно вторгся, предшествуемый своими «Зияющими высотами», Зиновьев; его первая книга доказывает, что во всех сферах советской жизни осуществляется принцип contraditio in adjecto, и жизнь эта оказывается нелогичной по своей сущности, рассуждения же логика превращаются в литературу, притом высокого класса. Прибыв на Запад, Зиновьев продолжает публиковать новые книги, но все они пока что остаются в ключе, уже блестяще реализованном в «Зияющих высотах». Синявский, пожалуй, наиболее выдающийся из живущих русских критиков, вернулся — и правильно сделал — к своей основной специальности, опубликовав «В тени Гоголя» и «Прогулки с Пушкиным»; эта последняя, написанная с дьявольски иконоборческим пылом, вызвала скандал в среде пушкинистов. Судя по напечатанному фрагменту, должен стать событием роман свежего эмигранта Юза Алешковского «Кенгуру», фантастически-гротескный, политический и плутовской, утопический и реалистический.

Кроме того, систематически пишут и издаются Гладилин, Владимир Рыбаков, Терновский, Марайзин, Кандель и многие другие прозаики, о которых уже можно говорить серьезно. Нет недостатка в поэтах. […] Увлекательные книги, соединяющие публицистику и расчеты с прошлым, издали выдающийся филолог Ефим Эткинд и прозаик Григорий Свирский; историк Александр Некрич опубликовал исследование о репрессивной национальной политике «Наказанные народы». Вообще политическая эссеистика и публицистика расцветает особенно бурно, и здесь нельзя не упомянуть имя известного историка и публициста второй эмиграции Абдурахмана Авторханова. В этой области блеснул подлинным талантом отважный Владимир Буковский: в книге «И возвращается ветер...» он произвел трезвый, мудрый и стилистически совершенный анализ своего опыта. В критике появились многообещающие имена Майи Каганской и Натальи Рубинштейн; нашли свое место в науке многие историки (например, Михаил Геллер) и филологи (с весьма любопытной русистикой Иерусалимского университета, в шутку определяемой как «структурализм с человеческим лицом»), занявшие университетские посты по всему миру. […]

Как во всякой живой литературной среде, в эмиграции возникают произведения менее ценные и сомнительные, иногда свидетельствующие всего лишь о малом таланте, иногда о спесивой мании величия, иногда о чрезмерной запальчивости. Особые обстоятельства эмиграции и ненормальность условий ее жизни часто способствуют расшатыванию критериев: на короткое время это может помочь комбинатору, приодевшемуся в перья диссидента, или вызвать применение льготного тарифа по отношению к человеку более отважному, чем талантливому, который полагает, что если он выстоял в тяжких испытаниях, то писать, философствовать или поучать других — роль, принадлежащая ему по праву. Есть и обычные составные элементы среды: зависть, обостренный дух конкуренции; к этому нередко присоединяются мессианские настроения и стремление к власти над умами; дает себя знать многолетняя изоляция от всемирного круга мысли и культуры. Однако все это существует в обычных пределах и на краешке существенных явлений и споров, не заслоняя их и не перевешивая. Это подтверждается при любой трезвой и объективной калькуляции несомненных и сомнительных эмигрантских ценностей.

Есть, наконец, и третий вариант расстановки сил в эмиграции, а именно позиции и взгляды, поддающиеся описанию также лишь в самых приблизительных очертаниях.

Спектр их широк. Если смотреть на эмиграцию как на наследницу прошлого и предтечу будущего Учредительного Собрания, то едва распускающийся русский парламентаризм продемонстрирует все цвета и оттенки. На крайне левом фланге (сохраняя традиционную терминологию) окажется в настоящее время Жорес Медведев, на расстоянии, из России, поддерживаемый братом Роем и сторонниками из круга самиздатского журнала «XX век». Их определяют как «неомарксистов»; они сами пишут о себе как о «диссидентах марксистского типа». Их характеризует вера в возможность возрождения ленинских традиций и «истинного социализма». Они критически относятся к большинству оппозиционных группировок и, в свою очередь, встречают всеобщую неприязнь и даже упреки в том, что они оказывают определенные услуги власти. Объективности ради следует все-таки напомнить, что Рой и Жорес вместе и по отдельности написали ряд ценных трудов: о репрессивной психиатрии, о почтовой цензуре, о Сталине, Солженицыне, авторстве «Тихого Дона» и т. д.; что оба в совершенстве владеют техникой публицистики: спокойной, умеренной, элегантной, точной в полемике, сравнительно наиболее близкой к средним европейским стандартам и, по крайней мере, не общераспространенной в диаспоре; наконец, что их концепции, по-видимому, подчинены прагматическому желанию достичь адресата, умонастроенность которого они учитывают, — партийного «аппаратчика» среднего и высшего уровня, не глухого к словам о реформизме (Жорес предполагает, что такая группа существует). Этому адресату они втолковывают, что Сталин для партии был нерентабелен, поскольку уничтожал ее, и что реформы, не нарушающие существа системы, гораздо выгоднее, нежели застой. В действенности таких уговоров можно сомневаться, перевес тактических комбинаций над существом дела можно в принципе поставить под вопрос, однако в рамках принятых посылок все это не бессмысленно и не обязательно вполне безрезультатно.

Двигаясь слева к центру, мы наталкиваемся на «левых либералов». Сюда относятся, в частности, Плющ, Янов, Левитин-Краснов, Белоцерковский, Андреев, близок к группе Эткинд, а в России — с оговорками — Сахаров. Программный сборник статей «СССР. Демократические альтернативы» позволяет сделать вывод, что группировка эта сильнее в полемике с противниками справа, чем в описании альтернатив: авторы довольно беззаботно, как из рукава, вытрясают концепции «децентрализации» и «демократизации», перечисляют черты, которыми должно обладать будущее российское общество, но ни между собой этого не согласовывают, ни более глубокими аргументами не подкрепляют. Так что все остается каталогом благих пожеланий и деклараций верности идеям опять-таки, разумеется, «истинного социализма». Союзников они ищут среди европейских «зеленых» и в Социалистическом Интернационале.

«Левых либералов», называющих себя также «демократическими социалистами», можно примерно приравнять к левым социал-демократам. За ними мы обнаруживаем нечто вроде зачатка либеральной партии, — это был бы круг «Синтаксиса», однако в большом приближении, ибо в целом «либералы» довольно распылены. По существу, современный русский западнический либерализм — всего лишь наиболее общая направленность, а также проявление усталости от идеологии.

Род беспартийного центра составляет круг «Континента». В номере первом позиция журнала была сформулирована в четырех пунктах: религиозный идеализм, антитоталитаризм, демократичность, беспартийность. С течением времени ударение на первом пункте как бы ослабло и журнал заботится о сохранении характера возможно более широкой платфоры. В плане отрицания «Континент» характеризуется последовательным и хорошо аргументированным антикоммунизмом и решительной неприязнью к марксофильским флиртам и заигрываниям, модным какое-то время среди западной интеллигенции. Выражение этой неприязни дал также главный редактор Владимир Максимов, человек резких суждений, в памфлете «Сага о носорогах»[3], и сделал это в согласии с законами жанра. Это рубка наотмашь, так что острие топора не всегда ложится со стопроцентной точностью и пресловутые щепки тоже, вероятно, летят, иногда же жертву глушат обухом. Однако кто знает, лучше ли тут сработали бы более тонкие инструменты и подмороженные эмоции: противник не выдуман, а выбор modus operandi — неотъемлемое право пишущего. Характерно, что текст Максимова вызвал невероятную бурю, в которой, однако, не нашлось места ни желанию понять авторские намерения, ни разговору по существу; многочисленные эмигрантские голоса вообще усомнились в праве Максимова писать памфлет, полагая, что мстительное чувство падет не только на автора, но и на всю эмиграцию (почему бы это?), и не отказали себе в удовольствии намекнуть, что виной всему — дурное советское воспитание и бродяжническое детство автора. Один Андрей Синявский в своем полемическом выступлении был глубже и сравнительно спокойней.

Правее «Континента» парламентарную картину завершает Солженицын и люди, близкие к нему в России и за рубежом; это можно назвать христианско-национальным направлением. Здесь находится очаг нынешних яростных споров о будущей России. Достаточно сказать, что бескомпромиссный пророк Солженицын пропагандирует вместе со своими союзниками образ религиозного возрождения, основанного на принципе покаяния и взаимного прощения грехов; затем — авторитарную, внеидеологическую модель правления как более подходящую для России, чем — в принципе оцениваемый отрицательно — опыт парламентарной демократии; право народов СССР на самоопределение — типа «да, но...», т. е. ограниченное общими интересами; наконец, страстную убежденность в уникальности опыта и призвания России и значения ее национальных традиций. С этого фланга берет свое начало всё возобновляемый и неслыханно антагонистический спор о том, является ли большевизм эманацией русского духа или же, наоборот, ракоподобным западным наростом на здоровом теле нации.

В сжатом изложении все это звучит достаточно упрощенно; к тому же, выступления этой группы, а в особенности ее программный сборник «Из-под глыб», вызвали резкое контрнаступление всех левых группировок. Довольно легко и, в общем, убедительно было доказано, какие опасности заключены в программе, условно говоря, группы Солженицына; она, в свою очередь, приняла спор, оставаясь на своих позициях. Откладывая вопрос до более широкого рассмотрения, стоит заметить, что, пожалуй, так же, как у главного антагониста этой группы, Медведева, программа, о которой идет речь, — не столько множество чистых идей, сколько производная размышлений о возможности эффективных действий в условиях неслыханно острого кризиса сегодняшней России. Медведев подчиняет принципы тактике; Солженицын, как кажется, — стратегии. Он, судя по всему, полагает, что ничто, кроме религии и, так сказать, национального самоутверждения, не способно стать цементом поразительно хрупкой структуры, какой стала бы Россия после смены власти. Это, парадоксальным образом, род прагматической утопии. Ясно одно: рассматривая всерьез, не следует преувеличенно пугаться этой программы, поскольку пока это набросок, первая примерка, выражение уже поминавшегося самообразования в области политической мысли. Здесь больше, чем где-нибудь, проявляется наследие изоляции (другое дело, что ее пока что объявляют добродетелью): группа Солженицына трудится, изобретая все заново и для исключительного употребления, словно никто никогда и нигде за пределами России не изобрел ничего, о чем стоило бы знать и чем стоило бы воспользоваться.

Во всяком случае, не нужно верить тем, кто внушает, что программа группы Солженицына отвечает ультранационалистическим и расистским позициям, проявляющимся в России как в аппарате власти, так и вне его. Эти последние заведомо предполагают, что цементом будущей России станет нынешняя официальная идеология, которую группа Солженицына полностью отвергает, — а отсюда вытекают иные, еще более принципиальные отличия.

* * *

Так-то вот «особая глава» не только не завершилась, но разрастается в новую книгу, и конца ей не видно. Эмиграция растет численно, ее литература — в своем значении. Это трудней увидеть изнутри, но достаточно изменить угол зрения, оказавшись снаружи, между Россией-страной и Россией-заграницей, чтобы убедиться, что отношение их потенциалов меняется на глазах.

Испытываешь чувство какого-то географического сюрреализма, к которому трудно психологически приспособиться, когда людей, являющихся фрагментами Москвы, Киева, Ленинграда: Максимова, Некрасова, Бродского, видишь на фоне Сиднея, Парижа, Венеции. Горько думать, что, если тебе удастся увидеть их страну, она будет неузнаваемой без них и без многих других. Но надо привыкать к мысли, — и да будет таков вывод из этих размышлений, — что Россия изменила свои границы и что их уже не обвести одним контуром.

Все это невесело и полно человеческих драм, а то и трагедий. Трудно найти себя в новой структуре, трудно сохранить равновесие. Нелегко складываются отношения и с родиной, и с Западом. Решение выехать иногда, ex post, как бы требует дополнительного оправдания в заявлениях о том, что в России уже ничего стоящего нет и быть не может. Такой нигилистический пессимизм присущ далеко не всем, но он и не редкость. Со своей стороны, на родине реагируют обостренной подозрительностью и язвительностью: пусть им там не кажется, что они одни хранят честь России и обладают монополией на правду и порядочность!

В XIX веке великая русская литература дала Западу образ человека, освобождаемого от всех внешних зависимостей. Это было великое открытие, проверенное Западом во всех отношениях. И как раз тогда, когда результаты этого, кажется, доходят до крайности, новые писатели современной России начинают хором говорить о своей — примитивной, конкретной, приземленной — несвободе. Естественно, им грозит остаться неуслышанными, ибо их новое, мило улыбающееся окружение думает: это же не про нас... И это даже в эпоху Солженицына, в которую мы, к счастью, живем, когда «Архипелаг» вызвал формирование нового духовного уровня. Будут ли пришельцы обладать достаточным упорством и талантом, чтобы вымученное и выстраданное свое «возвысить до всечеловеческого»?

Кому-кому, а нам не должно быть трудно понять новую ситуацию русских. В конце концов, к нам когда-то бежал предтеча политэмигрантов князь Андрей Курбский, чтобы написать Ивану Грозному: «...заключил ты Царство Русское, а значит, и свободную природу человеческую, как в опоке адской». Так что нам надлежит, по крайней мере, набраться терпения, доброй воли и сознания, что Россия теперь и рядом с нами, и далеко от нас, со всеми вытекающими последствиями.

Эта вторая, зарубежная Россия во всех своих программах будущего всегда видит с собою свободной — свободную Польшу. Это и очевидно, и оптимистично, однако это не означает, что нам не о чем говорить подробней. Солженицын призвал оба наши народа к полному взаимному покаянию за все прошлое зло. Удержимся от первого импульса, который заставляет воскликнуть о диспропорции, — вдумаемся и не забудем, что Солженицын честно исчислил нанесенные нам обиды. Наверно, и всему остальному придет время. А пока что самое время напомнить нашим русским друзьям, что, кроме их и нас, образ свободного будущего должен включать также и нерусские народы нынешнего Союза. Некоторые, особенно «Континент», учитывают это постоянно, но не все.

Что же будет дальше? У нас была наша Великая Эмиграция, в какую-то эпоху духовно перераставшая масштабы страны, хотя всегда обращенная к стране. Новая русская эмиграция постоянно увеличивается в размерах. Достигнет ли она величия, соответствующего ее величине?

Есть такая русская поговорка: спросите что-нибудь полегче.

1980, № 26

[1] Федотов Г. Тяжба о России. — «Современные Записки», т. 62, Париж, 1936.

[2] Хенкин К. Русские пришли. — «Континент», 1980, № 22.

[3] См. «Континент», № 19, а также настоящий том.

Опубликовано в журнале:

«Континент» 2013, №152

Дни «schoolies», бесшабашный праздник окончания школы, являются неотъемлемой частью взросления, а потому должны быть в жизни у каждого, считают многие австралийцы.

Взросление, предполагающее отдых без сопровождающих взрослых, должно сопровождаться и ответственностью за свои поступки, считают официальные лица.

Благодаря стойкости австралийского доллара, отдых за пределами континента экономически более выгоден, а потому и перенос schoolies за границу становится все более массовым. Ожидается, что несколько тысяч 17-18- летних выпускников австралийских школ отправятся в этом году за границу на праздник расставания со школой.

В список наиболее популярных у выпускников стран попали недорогие, но теплые Индонезия (Бали), Таиланд, Фиджи и Вануату.

В связи с этим, Департамент иностранных дел и торговли Aвстралии (DFAT) опубликовал публичное предупреждение в том, что подросткам, попавшим в неприятности за границей, не следует ожидать помощи от австралийских официальных лиц. Наказание последует за нарушение законов других стран, даже если по «австралийским стандартам», оно покажется молодым людям не соответствующим тяжести содеянного. Они не должны ожидать каких-либо привилегий, просто потому, что являются гражданами Австралии: «Выпускникам, планирующим выехать за границу, важно понимать, что в оказании помощи, которую австралийцы ожидают от консульства и представительских учреждений Австралии, существуют определенные пределы. На территории других стран действуют их собственные законы и молодые люди должны действовать с разумной осторожностью, чтобы не попасть в неприятности».

На сайте департамента Smartraveller появилась специальная страница для выпускников после того, как в прошлом году к работникам DFAT обратилось за спасением от неприятностей десятки нерадивых выпускников австралийских школ. На Бали двое выпускников были арестованы, на Фиджи 17-летний австралиец трагически утонул в бассейне.

Еще 10 подростков обратились в австралийское консульство в связи с необычными недомоганиями или были госпитализированы.

Департамент, следуя политике соблюдения конфиденциальности, не распространяет подробности арестов или госпитализации, однако дает специальное предупреждение по поводу отравления метиловым спиртом, указывая на случаи наступления слепоты у празднующих выпускников после того, как химикаты были добавлены в дешевые напитки с целью увеличения алкогольного содержания.

Путешествующих в Индонезию специально предупреждают о возможности террористических атак, а также о суровых наказаниях, вплоть до смертной казни, за преступления, связанных с наркотиками. Специально упоминается о «волшебных грибах» — несколько молодых австралийцев привлекли публичное внимание за границей, страдая от тяжелейших галлюцинаций, сопровождаемых необычным поведением, беспокойствами и психозом.

Также даются советы о том, как за границей избежать неприятностей сексуального характера, а также о страховании рисков, связанных с путешествиями.

Что касается проведения schoolies на континенте, то популярные места остаются прежними — Airlie Beach, Alexandra Headlands, Byron Bay, Caloundra, Coolum, Gold Coast, Lorne, Magnetic Island, Noosa, Rainbow Beach. Даты Schoolies — с 16 ноября по 8 декабря, в зависимости от штата.

Глобальный строительный рынок: развивающиеся перспективы

Ситуация в мировом строительном секторе, на который приходится порядка 40% глобального стального потребления, во многом определяет и тонус металлургической отрасли. Спустя 5 лет с начала мирового финансового кризиса UGMK.INFO проанализирует тенденции развития стройотрасли на ключевых региональных рынках и в Украине.

В 2013 г. глобальный рост ВВП составит максимум 3%, а рост объемов строительных работ – не более 4%. Стройсектор до сих пор страдает от дефицита финансирования и слабого потребительского спроса, которые, в свою очередь, препятствуют восстановлению спроса на сталепродукцию.

Потребление стали в строительстве в настоящее время составляет 540 млн. т, почти вдвое больше, чем в машиностроении (не считая автопром) и производстве металлоизделий.

Строительная индустрия формирует около 10% мирового ВВП, обеспечивая работой примерно 7% от общей численности рабочей силы по всему миру. В денежном выражении это $7,5-8 млрд. за минувший год, который для глобального стройсектора стал одним из наихудших со времени кризиса 2008-2009 гг.

Тем не менее, позитивные изменения на рынках Северной Америки, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и, в меньшей степени, ЕС, позволяют ожидать ускорения восстановления строительного сектора в 2014 г., который может стать началом долгосрочной тенденции.

Согласно проведенному PwC исследованию, к 2025 г. объемы глобального строительства возрастут более чем на 70% до $ 15 трлн. Самые быстрые темпы роста стройсектора, опережающие общемировые, будут демонстрировать Китай, США и Индия (почти 60% глобального роста).

Географическая структура глобального стройрынка в 2005 г.:

Географическая структура глобального стройрынка в 2020 г. (прогноз):

Ключевые тенденции глобального стройрынка в 2012-2013 гг.

Проблема финансирования остается основной в строительной отрасли. Кризис стройсектора в ЕС, противоречивая ситуация в США (рост возведения жилья при сокращении промышленного строительства), замедление прироста объема стройработ в КНР во многом обусловлены замораживанием или сильным урезанием финансирования со стороны правительства или частных инвесторов.

Олимпийские игры в Лондоне-2012 продемонстрировали значительный прорыв в технологиях и скорости строительных работ. Множество объектов проведения Олимпиады были построены с применением энергосберегающих и зеленых технологий, причем в кратчайшие сроки.

В минувшем году также активно велась работа по строительству объектов для проведения в Бразилии Кубка мира по футболу 2014 г., инвестиции составят более 12 миллиардов евро. Отметим, что, несмотря на достаточные финансовые ресурсы, программа строительства стадионов и другой необходимой инфраструктуры в Бразилии реализуется с задержками, сталкиваясь с рядом проблем.

Ураган Sandy, нанесший сильный ущерб северо-восточному побережью США, оказал немалое влияние на стройсектор страны. Необходимость восстановления и модернизации разрушенной инфраструктуры, особенно транспортной и энергетической, требует вливания миллиардов долларов, значительную часть которых освоят стройкомпании.

Планы отказаться от использования атомной энергии в Японии и Германии будут стимулировать строительство замещающих мощностей.

Стоимость строительства упадет?

По информации консалтинговой компании EC Harris, колебания валютных курсов были доминирующим фактором в изменении затрат на строительство в 2012 г. В частности, повышение курса юаня снизило конкурентоспособность импорта продукции из КНР, а падение иены оказало позитивное влияние на экспорт японской продукции.

Важным фактором стало падение спроса и цен на сырьевые товары, в частности, сталь как важный элемент стройматериалов.

Если подтвердится тезис о «завершении сырьевого суперцикла», это будет иметь огромное значение для стабилизации стоимости строительства – и прежде всего, в развивающихся экономиках, где материальные затраты являются ключевым фактором развития отрасли.

По данным EC Harris, в десятку самых дорогих стран по стоимости строительства входят Гонконг (здесь затраты в полтора раза выше, чем в Великобритании), Швейцария, Дания, Швеция, Макао, Австралия, Япония, Франция, Сингапур и Бельгия. Самые низкие затраты – в Индии, Индонезии, Вьетнаме, Марокко и Малайзии.

Уместно отметить, что за 2002-2008 гг. среднегодовые расходы на строительство выросли на 5,1%, а в 2009-2012 – всего на 1,1%.

Перспективы-2014

Среди развитых стран США остаются одним из немногих крупных игроков (в ЕС это Германия), где стройсектор растет сегодня и готоы ускорить развитие завтра. Если в развивающихся странах вложения в строительство стали главным инструментом стимулирования экономики, то в развитых, наоборот, государственное и частное финансирование новых крупных инфраструктурных проектов практически прекратилось. Это привело к стагнации стройотрасли, кризису рынка недвижимости и снижению потребления проката.

Относительно быстрому восстановлению активности рынка США содействовала сланцевая революция, обеспечившая не только рост нефтегазодобычи и промышленного производства, но и увеличение инвестиций в инфраструктурные проекты.

В 2012 г. расходы на строительство в США увеличились на 8% в годовом исчислении, в Канаде 4% рост рынка жилья подпитывается спросом со стороны энергетики, железнодорожного и энергетического секторов.

В 2013 г. отмечаются признаки восстановления рынка ЕС. Хотя объем стройработ в текущем году сократится на 2,5-3%, во многих странах Евросоюза, не только в Германии, идет прирост новых проектов.

Развивающиеся страны

Как ожидается, индустрия строительства в развивающихся рынках в течение следующих десяти лет удвоится, и достигнет $ 6,7 трлн. к 2020 г., что составляет около 55% мирового рынка.

Развивающиеся страны Азии, Латинской Америки, Ближнего Востока, Африки и Восточной Европы, в которых растет уровень урбанизации, по прогнозным оценкам, в ближайшие 20 лет инвестируют в инфраструктуру $50 трлн. Уже сегодня на эти страны приходится 52% всех строительных работ в мире, а в к 2025 г. этот показатель вырастет до 63%.

Доминирующая роль останется за Китаем, который еще в 2010 г. обогнал США в качестве крупнейшего строительного рынка в мире. По оценкам PwC, доля КНР на глобальном стройрынке вырастет с 18% в настоящее время до 26% в 2025 г., даже с учетом наблюдаемого сегодня замедления темпов развития китайской экономики.

Китайские фирмы активно усиливают позиции в мировом строительном бизнесе. Всего за 10 лет ведущие стройкомпании из «Поднебесной» вытеснили из списка Топ-10 мировых лидеров половину японских и европейских компаний (см. таблицу).

Топ-10 ведущих стройкомпаний мира по объему выручки:

Данные: International Construction magazine

Второй перспективный игрок на азиатском рынке – Индия, которая с ежегодным ростом в среднем 7,4%, как ожидается, обгонит Японию в качестве третьего по величине строительного рынка уже к 2018 г.

Несмотря на сильные бюрократические препятствия и ограничения госинвестиций, демографический потенциал и неизбежный рост урбанизации сохраняют за Индией все возможности стать «вторым Китаем» – как в сфере объемов строительства, так и по объемам производства и потребления металлопродукции.

Большие возможности для роста у нового поколения «азиатских тигров» –Индонезии, Вьетнама и Филиппин, объем рынка которых уже составляет $ 350 млрд. и растет более чем на 6% в год.

К 2050 г. в Азии будет почти 2 миллиарда новых горожан, в т.ч., в КНР – 400 млн., в Индии – 500 млн., в других странах Азии – до 1 млрд. человек. К слову, по оценкам ООН, с 2010 по 2050 гг. в мире количество городского населения увеличится на 3 млрд. человек, из которых «неазиатский» прирост будет небольшим: в Африке – 800 млн., в Америке и Европе – не более 400 млн. человек.

В других регионах хорошие перспективы для роста стройсектора у Бразилии, которая активно инвестирует в спортивную, жилую и промышленную инфраструктуру, у России и стран Средней Азии – при условии относительно высоких цен на экспортные нефть и газ, а также у стран Персидского залива. Увеличение расходов на социальную инфраструктуру будет поддерживать развитие стройсектора Саудовской Аравии и ОАЭ, подготовка к Кубку мира 2022 г. гарантирует несколько лет сильного роста в Катаре.

В Украине, к сожалению, сегодня отсутствуют предпосылки для стабильного восстановления строительной отрасли, которая до сих пор находится в состоянии глубокого кризиса.

Подробнее о тенденциях развития украинского и других региональных строительных рынков – в следующих материалах серии

Георгий Карпенко

ПРИНУЖДЕНИЕ К УРНАМ

Александра Белуза, a.beluza@mn.ru

Принуждение к урне

Правительство придумывает, как заставить россиян голосовать

Власть ищет пути повышения явки на выборах

Борьба с низкой явкой избирателей становится в России актуальной темой. Планомерное снижение интереса граждан к выборам дошло до той черты, за которой возникает проблема легитимности власти. Поэтому наряду с либеральными предложениями (возвращение графы "против всех" и увеличение мажоритарного компонента) звучат и силовые - штрафовать граждан за неучастие в выборах.

ЗОНА РИСКА

Вслед за лидером ЛДПР Владимиром Жириновским с идеей штрафовать граждан за неявку на избирательные участки выступила Общественная палата РФ. "Можно подумать и штрафовать за неучастие граждан в выборах, как это делается в ряде стран", - заявил недавно зампред ОП Владислав Гриб. Предложение звучит не впервые. Например, еще десять лет назад об этом же говорил тогдашний глава Центризбиркома Александр Вешняков. Нынешний глава ЦИК Владимир Чуров про штрафы пока молчит, но саму проблему - низкую явку - называет главной недоработкой избирательной системы.

Причем остро она встала, по сути, впервые. Опасностей тут две. Первая - низкая явка работает против легитимности избранной власти. Ситуация, когда мэр региональной столицы избирается менее чем десятой частью ее жителей, делает его самого потенциально уязвимым для оппонентов, а главное - снижает и без того невысокое доверие к власти как институту. Именно так в прошлом году произошло в Омске (при явке в 17% мэра города-миллионника избрали 78 тыс. жителей), а в нынешнем году - в Томске (при явке в 20,8% мэра 560-тысячного города избрали 48 тыс. человек).

Вторая зона риска (и она определяющая) - интерес к выборам теряет массовый лояльный избиратель, а вот протестный, напротив, возвращается к своим электоральным правам и берет в руки уже не плакат "Россия без Путина", а бюллетень (что продемонстрировали выборы мэра Москвы).

- К Навальному его избиратели пришли, а многие избиратели, которые собирались голосовать за Собянина, не пришли. Они были уверены, что Собянин победит в любом случае. Они не ощущали интриги кампании и вообще они как патерналисты решили - а зачем приходить? Поэтому власть опасается, что ее электорат, который ориентирован на власть, и потом не придет, - говорит "МН" гендиректор Центра политических технологий Игорь Бунин.

ИЗБИРАТЕЛЬНЫЙ ШТРАФ

Отсюда - различные идеи по повышению явки, которые появились после состоявшихся 8 сентября региональных выборов. Одни предложения уже приняты (существенное увеличение доли одномандатников на региональных выборах) или скоро будут приняты (законопроект о возвращении графы "против всех" внесен в Госдуму), другие в разработке (перенос единого дня голосования с воскресенья на будний день находится в Кремле в стадии обсуждения), третьи вброшены в информационный поток. К числу последних относится и идея штрафовать за неявку на выборы.

Теоретически это было бы выгодно даже и казне. Можно прикинуть, сколько в нее упало бы денег по итогам, скажем, выборов мэра в Москве. Явка была 32%, соответственно, 68% москвичей на выборы не пришли, в абсолютных величинах это 4 млн 930 тыс. человек (всего в Москве 7 млн 250 тыс. 879 избирателей). Умножаем это количество не явившихся на среднеевропейский размер соответствующего штрафа (50 евро, или 2,2 тыс. руб.) и получаем более 10 млрд руб. дохода в бюджет.

Однако большинство экспертов сходятся во мнении, что ни юридически, ни политически страна не готова к таким нововведениям. Во-первых, придется покуситься на Конституцию, статья 32 которой гласит: "Граждане РФ имеют право избирать и быть избранными". Хотя участие в выборах и позиционируется как гражданский долг, согласно букве и духу Основного закона это все-таки не обязанность гражданина, а его право. За отказ от права не штрафуют. Для того чтобы это делать, придется внести поправки в Конституцию, заменив "могут" на "обязаны".

Экс-судья Конституционного суда Тамара Морщакова опасается, что "это будет просто штамповка всех подряд - все неявившиеся по списку облагаются штрафом, что, конечно, не выдержит никакой конституционной критики".

- Для такой громадной страны, как Россия, осуществление контроля за этим представляется нереальным, - сказала "МН" Тамара Морщакова. - Если на выборы пришла половина избирателей, то где взять силы, чтобы другую половину оценить? И кто это будет делать? Что, создадут специальный орган, который будет преследовать за это нарушение? Или МВД или ФСБ станет заниматься выявлением неуважительных причин неявки на выборы? В нашей системе реализация этого положения потребовала бы таких немереных усилий, что привлечение к ответственности могло бы работать только от случая к случаю, причем по выбору тех, кто будет обязан осуществлять это преследование.

Политические сомнения еще понятнее: из-под палки голосовать если и будут, то против власти. "Русский человек не склонен соблюдать законы, особенно те, которые кажутся ему абсурдными. Поэтому люди будут стараться делать себе больничные, прочие справки о нетрудоспособности, дающие основания и на выборы не ходить, и штраф не платить. Более того, введение штрафов за неявку только озлобит народ против власти", - отмечает политолог Станислав Белковский.

ИГРА НА ПОВЫШЕНИЕ

Политологи почти единодушны: основной путь повышения явки на выборах - сделать их по-настоящему конкурентными. Все остальные пути будут обходными. Исчезновение избирателя - прямое следствие исчезновения соперников власти, указывают они. Соответственно, чтобы вернуть на участки первых, нужно сначала в бюллетени вернуть вторых.

- Явку стимулирует в первую очередь непредсказуемость выборов, наличие реальной интриги, - говорит руководитель "Политической экспертной группы" Константин Калачев. - Людям выборы скучны в силу того, что заранее известно, кто победит. Если вернуть конкурентный политический процесс, если у людей будет выбор не между плохим и худшим, а между плохим, хорошим и очень хорошим, то явка вырастет. Но это может подрывать основы управляемой политической системы.

Директор Института избирательных технологий Евгений Сучков полагает, что в борьбе с низкой явкой кнут в виде штрафов не поможет, необходим пряник - упрощение избирательного законодательства. "Оно слишком усложнено, в нем содержится масса препятствий для регистрации кандидатов", - говорит Сучков. За либерализацию избирательного законодательства на днях высказался и Владимир Чуров, пока, правда, только в отношении агитации.

Здесь, по мнению Чурова, нужно максимально снять ограничения, потому что "чем больше будет агитации, чем она будет разнообразней, тем больше избирателей придет на выборы". Сегодня ограничения чрезмерны, отмечают политтехнологи: от технических (требования к оформлению выходных данных агитационных брошюр и листовок слишком детализированы) до содержательных (например, на критику кандидатов в отношении друг друга).

Повысить электоральную активность граждан можно и за счет сопутствующих мероприятий возле избирательных участков - от выездной торговли по льготным ценам до опросов в духе народного референдума. "Скажем, на выборах в Мосгордуму можно заранее проанонсировать, что будет проводиться опрос всех пришедших на участки на тему, вводить визы для мигрантов или не вводить, - приводит пример Калачев. - Главное - вытащить людей из дома и заставить дойти до участка, где они заодно и проголосуют".

Важны не столько технологические решения, сколько содержательные, считает Игорь Бунин. "На выборах должна быть настоящая ставка, - говорит он, - когда на пост губернатора или мэра города претендуют люди с принципиально разными программами. Одна программа - демократического переустройства города, а другая ориентирована на сохранение стабильности. Когда люди чувствуют разницу, появляется реальный выбор".

Особых методов стимулирования именно лояльного избирателя нет, отмечают политологи, - рецепты те же. "Мне кажется, у власти нет должного понимания смысла этого термина, - говорит Станислав Белковский. - Лояльность сегодня - это не активная поддержка власти, как думают кремлевские аналитики. Это демонстрация того, что раз я не участвую в формировании власти, пусть будет то, что есть. Лояльный избиратель - это человек, которому все равно, кто будет у власти. А именно это и является главным стимулом неявки на выборы".

От 18,6 до 35,2% - так варьировалась явка на выборах мэров восьми региональных столиц в сентябре. Это не считая Москвы, которая относится к субъектам РФ. За четыре-пять лет интерес избирателей упал в разы: на всех предыдущих выборах мэров в большинстве этих городов явка составляла до 50% и выше. Курс на большую открытость политической системы, провозглашенный Кремлем, на допуск в электоральное поле даже несистемных людей во многом связан с желанием остановить опасный для власти тренд.

- Долгое время сильные политики до выборов не допускались, отбирались люди преданные, лояльные, - говорит Бунин. - Яркий пример - Евгений Ройзман, которого даже к депутатству не допускали. Ну и земля стала выжженной. По мере появления новых ярких людей конкурентная политика постепенно вернется. Потому что политика - это такая вещь, которую невозможно полностью ликвидировать. Ее выбросишь в дверь, а она залезет через окно.

Интерес к выборам теряет массовый лояльный избиратель, а вот протестный, напротив, возвращается к своим электоральным правам

8 мэров региональных столиц были избраны в сентябре при явке от 18,6 до 35,2%

А КАК У НИХ

Штрафы за неявку на выборы распространены в Европе - они предусмотрены в законодательстве Австрии, Греции, Бельгии, Кипра, Монако и Люксембурга. Голосование там обязательное, размеры штрафов за "прогулы" без уважительной причины колеблются от 25 до 125 евро. В некоторых странах, как, например, в Бельгии, сумма штрафа зависит от количества пропущенных выборов: за однократную неявку придется заплатить от 25 до 50 евро, а за повторную - уже 125 евро. На четвертый раз гражданина на десять лет лишают избирательных прав и права работать на госслужбе.

Санкции за неучастие в выборах действуют также в Турции, Пакистане, Египте, Аргентине, Бразилии и Австралии. Так, в Австралии штраф за неявку на выборы существует с 1924 года и сегодня составляет около 20 долл., а штраф за уклонение от регистрации в списке избирателей - около 110 долл. При этом у избирателя есть возможность проголосовать по обычной почте, если непосредственно в день голосования он не сможет прийти на участок (предъявлять паспорт для того, чтобы получить бюллетень, не нужно). Так что строгость законов там компенсируется легкостью их соблюдения.

Россия упростит безвизовый режим для иностранных туристов, но c хитрым условием

Министерство культуры предлагает разрешить безвизовое пребывание на территории России в течение трех суток туристам из 20 стран. Это такие страны как Франция, Германия, Польша, Великобритания и Северная Ирландия, Нидерланды, Швеция, Италия, Испания, Швейцария, Австрия, Бельгия, Финляндия, Греция, Канада, Австралия, Япония, Южная Корея, США и Сингапур.

Но чтобы стать таким счастливчиком зарубежным туристам мало прибывать в один из 11 российских аэропортов. Среди этих аэропортов столичные «Шереметьево», «Домодедово» и «Внуково», а также петербургский «Пулково», аэропорты Калининграда, Хабаровска, Владивостока, Казани, Екатеринбурга, Новосибирска и Сочи.

Но одним из требований, для предоставления безвизового трехсуточного пребывания, является наличие у иностранного туриста авиабилета, причем исключительно российской авиакомпании. Кроме того требуется гостиничная бронь и полис медицинского страхования.

«Основанием для безвизового пребывания пассажира на территории Российской Федерации является наличие у него авиабилета российского перевозчика с подтверждённым временем отправления в пункт государства назначения не позднее 72 часов с момента въезда пассажира на территорию Российской Федерации», - говорится в документе ведомства.

Удивительно, что в документе не прописано законодательно еще то, в какие российские гостиницы требуется бронь, а также через какой именно аэропорт должны въезжать в Россию, желающие ее посетить. Например, через Сочи или Владивосток.

Сейчас данный документ находится на рассмотрении в Государственной думе. Вступить в силу он должен в следующем году.

Напомним, что касательно вопросов виз для приезжающих в Россию туристов из других стран, глава Ростуризма Александр Радькова в свое время отметил, что для развития туризма в Россию и из нее необходимо снижать визовые барьеры. «Виза не может быть мотивацией, это препятствие. И мы должны устранять препятствия», - заявил Радьков на встрече с журналистами в сентябре этого года. После чего он озвучил планы о введении 72-часового безвизового режима для транзитных авиапассажиров.

Более 150 австралийских веб-сайтов оказались взломаны в знак протеста участия Австралии в шпионском скандале в Индонезии.

Жертвами группы, именующей себя Anonymous Indonesia стали сайты с адресами, оканчивающимися на ".au".

На прошлой неделе появились обвинения в том, что Австралия использовала дипломатическое консульство, расположенное в Джакарте, для сбора политической, дипломатической и экономической секретной информации. Бывший секретный отрудник австралийской разведки сообщил информационному агенству Fairfax о том, что в индонезийском консульстве шпионили за террористами и контрабандистами людей, однако основной целью действительно являлся сбор информации о работе государственных и политических структур Индонезии.

Индонезия гневно отреагировала на действия австралийских дипломатов, министр иностранных дел этой страны Marty Natalegawa заявил, обращаясь к властям Австралии по поводу участия в шпионской деятельности: "Это не крикет", то есть, это не порядочно.

Хакеры сообщают, что взломали около 178 веб-сайтов, на домашней странице которых теперь висят обращения к правительству Австралии.

"Прекратите все формы прослушивания в Индонезии или мы уничтожим всю вашу Интернет -сеть",- говорится на одной из подготовленной хакерами страниц.

Другая страница сообщает:" Не вмешивайтеcь в дела Индонезии! Вам понятно?"

Эксперты считают, что хакеров трудно будет вычислить, поскольку Интернет-атаки ведутся из Индонезии.

"Я думаю, что будущие действия хакеров зависят и от того, какие дальнейшие разоблачения последуют от Эдварда Сноудена",- считает эксперт из Мельбурнского университета

Индийские группы активистов по борьбе с курением хотят, чтобы в стране были приняты такие же законы об обычной сигаретной пачке, которые приняли в Австралии. Сегодня сигаретные пачки, реализуемые на рынке Индии, оформляются предупреждениями о вреде здоровью. И это стало результатом затяжной борьбы активистов. Между тем, многие из них не считают такие предупреждения достаточными, а потому хотят, чтобы информация о вреде здоровью была более очевидна. Индия сегодня стоит на втором месте по объёму производства табачной продукции, пишет Upakovano.ru.. По оценкам экспертов, в стране около 400 млн. курящих, что составляет 30% населения.

На программы по лечению от болезней, связанных с курением, ежегодно уходит 5 млрд. долларов США. Что же заставляет жителей Индии, особенно молодёжь, начинать курить? Помимо того, что сигареты достаточно дёшевы, их упаковка до сих пор привлекательна для некоторых людей, считает доктор Моника Арора (Monika Arora) из Public Health Foundation и её коллеги. В её недавнем исследовании, участники отметили, что «упаковки очень и очень привлекательны для них, до такой степени, что смотря на какую-то из упаковок, они не уверены, конфетки это или сигареты».

AVENIR SUISSE ПРЕДЛОЖИЛ РЕФОРМИРОВАТЬ НАЛОГОВУЮ СИСТЕМУ ШВЕЙЦАРИИ

В настоящее время в среднем 55% полученного дохода уходит на отчисления государству

Швейцарский исследовательский институт Avenir Suisse предложил реформировать систему налогообложения в стране. Как сообщает швейцарское издание "Наша Газета", институт проанализировал существующую фискальную систему и обнаружил в ней ряд недостатков.

По данным Avenir Suisse, в настоящее время в среднем 55% полученного дохода уходит на отчисления государству. Это больше, чем в других странах-членах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Эксперты подсчитали, что если, например, в трудовом договоре указана зарплата в размере 6,3 тысячи франков, то 1,8 тысячи франков (около 28,8%) уйдет на отчисления в пенсионный фонд (которые выплачиваются приблизительно поровну работником и работодателем) и на страховку. Еще 1,6 тысячи франков (порядка 25,6%) надо отложить на налоги, которые уплачиваются по итогам года. Таким образом, на жизнь остается всего 2880 франков, то есть менее 50%.

Исследователи предложили 10 реформ на федеральном уровне и 3 рекомендации для кантонов. Основной принцип состоит в том, что система налогообложения должна ориентироваться в первую очередь на потребление, а не на сбережения. Сегодня при уплате налогов учитываются все доходы - не только зарплата, но и проценты, полученные по сберегательным вкладам, и арендная плата, если собственник сдает жилье. В то же время, взяв ипотечный кредит в банке, проценты по нему можно вычесть из налогооблагаемой базы. Таким образом, действующая система поощряет потребление и жизнь в долг, а не накопления.

Специалисты Avenir Suisse предлагают сместить акцент на тот продукт, который население извлекает из экономики, а не на вклад работников в создание национального богатства. Это позволит государству обеспечить рост инвестиций и накоплений.

Решения, представленные Avenir Suisse, касаются не только налогов на доходы физических лиц. В числе реформ - установление единой ставки НДС, увеличение доли кантонов в получении налога на прибыль и отмена государственной пошлины при регистрации новых компаний. Таким образом, доходы бюджета вырастут на 9 млрд франков, что позволит покрыть расходы, связанные с внедрением предложенных мер.

Таким образом Avenir Suisse фактически предлагает совершить революцию в мире налогообложения. Ведь сегодня принято жить в долг и брать налоги там, где есть деньги, а не наоборот.

Штрафы растут

Финансовые отчеты показывают, что в НЮУ власти штата и местных городских советов за десять лет получили за счет штрафов и налогов от автомобилистов около 3 миллиардов долларов. Из них 1.4 миллиарда это.штрафы за неправильную парковку машин. Хотя количество штрафов выросло незначительно, средняя стоимость подскочила почти в два раза, с $86 до $134. Больше всех «дани», около 40 миллионов за полгода, собрал городской совет Сиднея, в Вейверли в казну водители заплатили около 11 миллионов, в Северном Сиднее - около 7 и в Парраматте - около 6 миллионов долларов штрафов.

Миллиард на E-health

Министр здравоохранения Питер Даттон планирует провести расследование введения электронной системы учета медицинских данных E-helth, предложенное предыдущим правительстом. Около миллиарда долларов было потрачено на внедрение новой системы, которую используют лишь небольшое количество врачей и жителей страны. В результате оказалось, что на каждого пациента система стоила 200 тысяч долларов. - See more at: http://unification.com.au/news/story/1645/#sthash.4ohPtuoS.dpuf

Сезон пожаров продолжается

Несмотря на то, что героическими действиями пожарных команд лесные пожары в НЮУ разрушившие более двухсот жилых домов, взяты под контроль, жаркая погода без существенных осадков продолжает вызывать в штате новые возгорания. В воскресенье отряды пожарных смогли сдержать огонь на Южном плоскогорье и в районе долины реки Хоуксбери. Наступление более прохладной погоды в понедельник помогло снизить опасность лесных пожаров.

Британская компания Merlin Entertainments сделала заявление о том, что в 2016 году в Дубае при ее участии и под управлением этой компании откроется тематический парк Legoland.

О планах по созданию этого парка было объявлено еще в 2008 году, парк стоимостью 912 млн. дирхамов (US$245,5 млн.) должен был открыться в 2011 году, однако из-за всемирного экономического кризиса этот проект так и не был начат. Договор с инвесторами, которые будут финансировать проект, в том числе Meraas Holding, был подписан в прошлом году. Парк будет расположен в районе Джебел-Али.

Компания Merlin Entertainments является крупнейшим оператором парков развлечений в Европе и вторым крупнейшим в мире после Walt Disney Parks and Resorts. Компания управляет 99 парками развлечений, зоопарками и другими популярными заведениями в 22 странах Европы, Северной Америки, Азии и в Австралии, в том числе парками Legoland и Legoland Discovery Centres, музеем Мадам Тюссо в Лондоне, лондонским колесом обозрения London Eye, парками дикой природы и т.д. По информации Zawya и Emirates 24|7

Дубай включен в список самых популярных городов мира для инвестирования

Дубай был впервые включен в IP Global Property Barometer в третьем квартале 2013 г. Этот список состоит из самых популярных среди инвесторов в недвижимость городов мира.

Основанием для включения Дубая в один список с Нью-Йорком и Токио стал уверенный рост рынка и возросшая защищенность от критических колебаний. IP Global отмечает, что на волне укрепления экономической уверенности в регионе цены на недвижимость в 2013 году выросли на 11,9%, а доходность инвестиций составляет 6% в год. При этом у рынка есть потенциал для дальнейшего роста, а уровень цен все еще на 30% ниже пикового докризисного. Поводом для включения в рейтинг Шотладского Эдинбурга стал 50% рост числа операций с недвижимостью, вслед за оживлением на Лондонском рынке недвижимости.

Другими городами со значительными позитивными изменениями на рынке недвижимости стали Нью-Йорк (а именно – Манхэттен), где предложение упало на 31%, подпитывая рост цен, Мюнхен, в котором, благодаря достаточно невысокой по сравнению с остальными крупными европейскими городами средней ценой квадратного метра, быстро растет спрос на недвижимость. Также заметно оживились рынки Чикаго, Бостона и Сиэтла в США, Мельбурна, Сиднея и Брисбена в Австралии, Берлина и Токио. Источник: Property Wire

Введение безвизового въезда в Россию на трое суток для транзитных авиапассажиров из двух десятков стран способно принести российской экономике десятки миллиардов рублей ежегодных доходов, в том числе 30 миллиардов рублей дополнительной выручки одному лишь "Аэрофлоту", говорится в пояснительной записке к проекту соответствующего решения федерального центра.

Проект разработало Минкультуры, отвечающее за нормативную базу в сфере туризма. Преференция безвизового въезда может коснуться граждан США, Китая, крупнейших стран Европы, а также, например, Канады, Австралии и Южной Кореи. При этом условием въезда станет покупка авиабилета российской авиакомпании. Крупнейшей из них является "Аэрофлот", о выявлении в котором признаков неэффективности минувшей весной сообщала Счетная палата.

"По прогнозным оценкам, выручка только авиакомпании "Аэрофлот - российские авиалинии" возрастет более чем на 30 миллиардов рублей", - предполагается в пояснительной записке (выручка "Аэрофлота" за 2012 год - около 178 миллиардов рублей по РСБУ, а по МСФО - 8,14 миллиарда долларов).

В России, согласно данным Всемирной туристской организации, средние расходы иностранного туриста составляют как минимум 500 евро в день и не меньше 1,5 тысяч евро за весь период пребывания в стране, поэтому власти также ждут роста доходов туристской отрасли и ее смежников.

"Прирост доходов от предоставляемых услуг населению гостиницами и аналогичными средствами размещения составит от 3,6 миллиарда рублей до 5,4 миллиарда рублей в год, а с учетом мультипликативного эффекта дополнительных услуг смежных отраслей - 15 миллиардов рублей в год", - говорится в пояснительной записке.

Из-за негативного отношения России и Китая, в очередной раз провалились планы по созданию крупнейшего в мире морского заповедника на территории Антарктики. После дискуссий за закрытыми дверями, состоявшимися в Хобарте, Тасмания, с 23 октября по 1 ноября, Комиссии по сохранению морских живых ресурсов Антарктики (АНТКОМ) не удалось достичь подписания соглашения по защите трех миллионов квадратных метров моря от промыслового рыболовства.

Более 200 специалистов по морским ресурсам разрабатывали детали двух проектов, целью которых является ограждение пингвинов, тюленей, рыб и прочей живности от вмешательства человека (прежде всего рыболовных судов).

Австралия и ЕС отстаивают создание семи охраняемых территорий у восточного побережья Антарктиды.

С идеей защитить море Росса в Антарктике выступают США и Новая Зеландия.

Экологическая система на территории Антарктики на данный момент является менее всего поврежденной в результате деятельности людей, но время стремительно уходит.

Директор Australian Antarctic Division Tony Flemming не стал уточнять, по вине каких именно стран не удалось подписание соглашения о создании заповедников, но другие делегаты, в том числе Bo Fernholm из Швеции, расказали, что Россия и Китай встали на пути создания охраняемых морских зон.

Мистер Flemming пообещал, что усилия по подписанию соглашения будут продолжены в следующем году. Для создания охраняемой территории необходимо согласие всех 25 членов организации АНТКОМ. Предыдущая попытка пописания провалилась в Бремерхафене (ФРГ) в июле этого года, когда российская делегация неожиданно для всех поставила под сомнение само право Комиссии по сохранению морских живых ресурсов Антарктики учреждать международные заповедники, хотя АНТКОМ уже создала не один морской заповедник, а все члены комиссии с самого начала договорились о том, что АНТКОМ не просто может, а должна заниматься подобными вопросами

«Чтобы снять возникшие разногласия, нужны контакты на высшем дипломатическом уровне», — предупредила после июльской неудачи директор компании «Заповедники Южного океана» американской неправительственной организации Pew Charitable Trusts Андреа Кавана.

Анализ торговой практики с Китаем показывает, что потенциал сотрудничества с КНР очень велик и далеко не всегда полностью используется российскими компаниями, даже крупными. Одной из причин специалисты называют доминирование западных догм в подходе к работе с партнерами из Поднебесной.

Современная международная торговля во многом определяется правилами, разработанными на Западе. Так, современная ВТО предложена США и Великобританией на Бреттон-Вудской конференции в 1944 г. наряду с МВФ и МБРР. ОЭСР создавалась для реализации плана Маршалла в Европе. В силу экономической и политической экспансии Запада, особенно последние 30 лет, это правила стали универсальными, а их выполнение своего рода входным билетом в цивилизованный и мир развитых стран.

Одним из следствий такой ситуации стало доминирование западной экономической мысли, привлекательной в силу социально-политических успехов США и Европы. Целые поколения представителей элиты по всему миру получили западное образование и внедрили полученный опыт в своих странах. В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда, например, Мексика и Аргентина в отдельные периоды времени строили двустороннюю торговлю по правилам, придуманным Вашингтоном. А Китай и Россия, как члены ВТО, решают двусторонние торговые споры по правилам этой западной организации, а не на основе большого опыта сосуществования.

Очевидно, что возможность задавать стандарты мировой торговли дает Западу преимущества сопоставимые по значимости с правом печатать мировую резервную валюту. Однако, ситуация меняется.

ВТО и ОЭСР уходят в прошлое, поскольку США и ЕС договариваются о зоне свободной торговли, которая сделает существование этих организаций бессмысленным. Таким образом речь вновь идет о формировании «прогрессивного ядра», к которому потом будут присоединяться страны, принимая уже установленные здесь правила. На этот раз стандарты будут касаться прав интеллектуальной собственности, вопросов зеленых технологий, возобновляемой энергетики, киберпространства и иных сфер, определяющих будущее.

Однако отличие нынешней ситуации состоит в том, что Запад уже не столь привлекателен для остального мира. Так, например, после запуска Федрезервом в 2009 г. спекулятивной эмиссии новые деньги идут уже не скупку мозгов и развитие образцовой экономики, обеспечивающей доллар, а на раздувание рынков. Результат – потеря 3,5 млн. рабочих мест за последние 5 лет. Аналогично в Европе механизмы коллективного спасения банков вылились в прямую «докапитализацию» банков (из средств Европейского механизма стабилизации), а не новую промышленную политику. В социально-политической плоскости тоже не все гладко. Очевидные перегибы в правочеловеческой сфере связывают руки самим европейцам в решении явных проблем, а установки на примат демократических ценностей в Европе порождают явный социальный протест на юге и востоке континента.

На этом фоне западная модель и научная школа в частности, не воспринимается как единственно правильная, особенно среди новых лидеров: Китая, Бразилии и Индии.

В частности, по опыту Российско-китайского центра развития торговли, особенно отчетливо такие тенденции просматриваются в торговле с КНР, которая постепенно перестраивается на собственные, обусловленные лишь двусторонней историей правила. В отношениях двух государств почти нет торговых преград под политическими предлогами (как, например, экологический протекционизм в Европе), нет проблем с правилами «идеальной конкуренции» (например, третий энергопакет в ЕС) и не политизируется высокая энергозависимость КНР от России (напротив, в перечень актуальных задач НАТО входит защита энергобезопасности).

Двустороннее сотрудничество определяется попытками Китая дешевле купить ресурсы, дороже продав товары, и противоположными устремлениями РФ. Пересечение этих интересов дает равновесное состояние.

Такая сугубо коммерческая природа торговли позволяет политикам свободно решать возникающие споры, не затягивая их в вязкие политические дискуссии. Не коммерчески мотивированные действия случаются в практике Гонконга, через который ведется львиная доля китайской торговли, однако почти все проблемы можно решить в рабочем порядке.

В то же время, Пекин – очень непростой партнер.

Зачастую видимые преференции со стороны Китая – это лишь вершина айсберга. Однако если отойти от эмоциональных оценок и категорий «дружественный/недружественный», то линия Китая вполне укладывается в привычные рамки прагматичного и делового поведения на рынке, ориентированного на защиту национальных коммерческих интересов.

Единственный вывод – для успешной торговли с КНР нужны знания, понимание этой страны и практический опыт. Западные учебники уже почти ничего не дают, поскольку Китай уже не играет по западным правилам, а устанавливает свои.

Одной из аксиом в работе с Китаем можно назвать почти неограниченные возможности партнеров. Во-первых, финансовые ресурсы. Их накопленный объем таков, что Пекин в состоянии сделать самые выгодные в мире ценовые предложения. Даже удорожание рабочей силы, экологическое ужесточение и рост стоимости сырья не меняет ситуацию. В то же время подобные преференции не очевидны, поскольку до сих пор основная часть торговли ведется через посредников, причем как в Китае, так и со стороны импортеров.

Другой важный момент – роль государства. Укорененные в российской практике коммерческие механизмы предполагали активное государственное участие в торговле только с западной стороны, когда отлаженные институты завоевывали рынок РФ для своих корпораций. В случае с Китаем ситуация обратная. Китайский партнер изначально недоверчиво относится к контрагенту, за которым не стоит государственный аппарат, поскольку частный бизнес, с точки зрения китайца, - это крайне ненадежная вещь. Разумеется, не усматривая перспективы отношений, китаец не будет мотивирован на предоставление хороших условий, чтобы сохранить клиента, а ограничится стандартным предложением чуть лучше обычного, сэкономив на качестве.

Третий принципиальный момент – объективное отсутствие в России школы подготовки внешнеторговых специалистов на китайском направлении. Большая часть из них – самоучки, вынужденные интуитивно осваивать азы восточной торговой культуры для своего бизнеса и работают исключительно на себя.

Найти в таких условиях профессионала, готового работать по найму, да еще и со знанием китайского языка, проблематично. Поэтому многие компании России часто просто не знают реального потенциала своих китайских партнеров, ориентируясь на самые общие представления и общепринятые в их сфере штампы.

Однако в последнее время ситуация меняется, причем в основном под воздействием китайской стороны. Пекин уже в течение нескольких лет пытается институализировать инструменты двусторонней торговли с Россией, создавая, по сути, собственные или совместные со страной пребывания представительства помимо официальных торговых структур. Как отмечают в РКЦ, если суммировать сигналы китайцев иностранным партнерам, то общий тезис будет звучать примерно так: «Торгуйтесь, принимайте некоторые наши правила и вы получите самые уникальные условия». Интересно, что западные страны давно уже адаптировались к азиатским реалиям и успешно извлекают прибыль с трехзначной рентабельностью.

Илья Дмитриев

В 2013 году Валерий Александрович Шлямин отмечает своеобразный юбилей – исполняется ровно десять лет, как он был назначен торговым представителем Российской Федерации в Финляндии. О настоящем и будущем торгово-экономических отношений двух стран с юбиляром беседует корреспондент «Электронной Финляндии» Александр Захариков:

— Валерий Александрович, в новейшей экономической истории Финляндия входит в число 15 главных экономических партнеров России. Вместе с тем в своей статье, посвященной развитию российско-финляндских отношений, Вы утверждаете, что «традиционные формы сотрудничества между нашими странами недостаточны». О каких формах сотрудничества может идти речь в дальнейшем?

— Кризисные явления в мировой экономике высветили значимость стратегического мышления, поиска новых векторов роста и уточнения стратегий экономического развития как на государственном уровне, так и в корпоративном секторе. В современных условиях с целью повышения конкурентных преимуществ как России, так и Финляндии жизненно важным становится поиск новых точек взаимного интереса и общих стратегических ориентиров.

Именно поэтому в своей работе Торгпредство особое внимание уделяет таким перспективным направлениям, как:

углубление инвестиционного и инновационного взаимодействия деловых сообществ России и Финляндии (в т.ч. в рамках участия финских компаний в процессе модернизации российской экономики);увеличение объемов взаимной торговли проектно-консалтинговыми, финансовыми, туристическими, транспортными и иными услугами;развитие производственной и научно-производственной кооперации предприятий;расширение регионального и приграничного сотрудничества, поддержка трансграничного сетевого совместного предпринимательства;использование возможностей, предоставляемых присоединением России к ВТО, а в перспективе и ОЭСР.

Уже сегодня имеются успешные примеры развития производственной кооперации между российскими и финскими компаниями. В этой сфере у российских компаний имеются широкие возможности – от субподряда до организации производств, при этом возможно участие как малых компаний, так и крупного бизнеса.

В качестве наиболее яркого примера хотелось бы привести процесс формирования совместного морского кластера российских и финляндских компаний. Создание с участием ОАО «Объединенная судостроительная корпорация» совместной верфи «Арктех Хельсинки Шипъярд» открыло перед сторонами новые перспективы сотрудничества не только в строительстве судов, но и в обучении персонала. В настоящее время на верфях выполняются заказы по строительству серии судов ледового класса.

Торговые барьеры для финских компаний в России в связи с присоединением нашей страны к ВТО заметно снизятся. В то же время членство России в ВТО открывает перед российскими предприятиями дополнительные возможности для выхода на рынок Финляндии, а через него – на мировой рынок. Понятно, что воспользоваться открывающимися перспективами смогут лишь конкурентоспособные компании. Для нашей страны огромное значение приобретает подготовка компаний для работы в более жесткой, чем прежде, конкурентной среде. Торгпредство фактически ежедневно находится в контакте с отечественными предпринимателями из российских регионов и старается ориентировать их для принятия оптимальных решений. С этой же целью мы ежегодно выпускаем информационно-аналитические справочники для российских предприятий и организаций.

В области торговли услугами в качестве успешного примера можно привести производителей программного обеспечения, которые имеют возможности для дистанционной (оффшорной) работы при выполнении заказов. В результате, согласно экспертным оценкам соответствующих отраслевых ассоциаций России и Финляндии, российские программисты контролируют около 15% финского рынка программного обеспечения на сумму около 300 млн. евро в год.

Наши страны начинают взаимодействие и в сфере «зелёных» или «чистых» технологий. На уровне государств экологически ориентированная экономика обеспечивает повышение конкурентоспособности нации в целом путем улучшения среды обитания, повышения качества и увеличения продолжительности жизни населения. Природоохранный аспект может оказывать положительное влияние на отрасли, использующие современные технологии. В связи с этим все чаще бизнес рассматривает включение экологической составляющей в свою деятельность уже не как помеху развитию и неизбежные издержки, а все больше как сферу дополнительных возможностей, новое средство повышения конкурентоспособности. В нашу повседневность плотно входят такие понятия, как «зеленые инвестиции», «зеленые технологии», «зеленая экономика», «зеленая энергетика». Уверен, что в этой теме есть не только собственно экологический аспект, но и экономический. В Российской Федерации крайне востребован опыт Финляндии по использованию энергосберегающих и экологически чистых производственных технологий. Вопрос экологичности готовой продукции и используемых технологий все чаще становится решающим для обеспечения конкурентоспособности продукции и целых отраслей.

— Россия рассматривает Финляндию в качестве стратегического партнера в достаточно узком секторе экономики. К нему относятся лесопромышленность, энергосбережение и энергоэффективность, телекоммуникации и информационные технологии. Расскажите, пожалуйста, о работе торгпредства в этих направлениях.

— В рамках Российско-Финляндской Межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству (далее – МПК), секретариатом которой, по сути, является Торгпредство, функционируют рабочие группы по данным направлениям.

Тема энергосбережения и повышения энергоэффективности крайне актуальна для России и является одним из приоритетных направлений модернизации российской экономики. Соответственно, сотрудничество с Финляндией в данной сфере является одним из приоритетов в работе Торгпредства. Торгпредство в рамках своей компетенции оказывает содействие реализации Меморандума о сотрудничестве в области энергоэффективности и возобновляемых источников энергии между Министерством энергетики Российской Федерации и Министерством занятости и экономики Финляндской Республики, подписанного 28 января 2010 г.

В настоящее время основной акцент делается на содействие конкретным российско-финляндским проектам, направленным на модернизацию объектов коммунальной энергетики, повышение эффективности энергобаланса и экологии ряда российских регионов посредством привлечения финского капитала, технологий и оборудования.

Инвестиционное сотрудничество в области лесопромышленного комплекса - приоритетное направление внешнеэкономической стратегии Российской Федерации до 2020 года. Торгпредством ведется работа в данном направлении на постоянной основе.

Под эгидой МПК на постоянной основе действуют две рабочие группы, специализирующиеся на лесопромышленном комплексе - Рабочая группа по сотрудничеству в лесопромышленном комплексе и Рабочая группа по устойчивому лесному хозяйству.

Год назад Торгпредство выступило с инициативой проведения IV Лесного саммита, который прошел в ноябре 2012 года в Хельсинки в рамках встречи премьер-министров России и Финляндии Д.А. Медведева и Ю. Катайнена. Цель мероприятия – актуализировать основные направления взаимодействия между нашими странами после вступления России в ВТО.

На саммите обсуждались перспективы расширения сотрудничества в таких секторах как биоэкономика на базе лесных ресурсов и деревянное строительство, включая многоэтажное деревянное домостроение. При участии Торгпредства для российской делегации было устроено ознакомление с применяемой в Финляндии технологией строительства многоэтажных жилых домов с использованием деревянных несущих конструкций.

С целью организации производственной кооперации в выпуске лесозаготовительной техники в июне 2012 года в Торгпредстве был проведен семинар «Российско-финляндское партнерство в производстве лесных машин». В нем приняли участие более 40 представителей российских и финских компаний, производящих лесозаготовительное оборудование, лесопромышленных предприятий и научно-исследовательских организаций. Пожалуй, впервые россияне и финны обсудили подходы к созданию взаимовыгодных проектов в лесном машиностроении. Аналитические материалы Торгпредства в сфере лесного комплекса используются отечественными организациями.

Конец 2012 года ознаменовался целым рядом событий в области российско-финляндского взаимодействия по вопросам биоэнергетики. В октябре в Пушкино Московской области состоялся рабочий семинар по сравнению лесных стратегий и методов оценки эффективности лесохозяйственных мероприятий России и Финляндии. Также осенью прошлого года научно-исследовательский институт леса «Метла» и Петрозаводский государственный университет заключили соглашение о совместной реализации некоммерческого проекта «Новые трансграничные решения в области интенсификации ведения лесного хозяйства и повышения степени использования топливной древесины в энергетике» по международной программе приграничного сотрудничества.

Сотрудничество в сфере информационно-коммуникационных технологий является одним из важнейших направлений модернизации. По нашему мнению, российско-финляндское взаимодействие в данной области может быть, прежде всего, направлено на создание и модернизацию телекоммуникационных сетей России, внедрение новых передовых беспроводных технологий, проведение совместных НИОКР, сотрудничество в подготовке специалистов.

Многие мировые эксперты рассматривают Финляндию как испытательную площадку телекоммуникационной промышленности ЕС. Финский рынок в настоящее время характеризуется присутствием крупнейших многонациональных корпораций в этой области, а с другой стороны – значительным количеством малых стартовых компаний или, как их ещё называют, «start-up», работающих в самых передовых технологических областях. Опыт наших зарубежных партнеров мог бы быть востребован в таких проектах, как:

Повышение пропускной способности российских телекоммуникационных магистралей;Замена устаревших российских аналоговых телефонных станций на цифровые;Создание и внедрение беспроводных сетей четвертого поколения 4G на базе технологии LTE (Long Term Evolution);Создание телекоммуникационной инфраструктуры вдоль новых транспортных магистралей РЖД на базе технологии GSM-R (Global System for Mobile Communication – Railway);Развитие российской глобальной навигационной спутниковой системы (ГЛОНАСС), а также ее продвижение на зарубежные рынки;Организация на территории России производства коммуникационного оборудования, а также создание сервисных центров по его обслуживанию.

— Перспективы сотрудничества между странами-соседями ограничиваются только этими направлениями или есть еще какие-то планы?

— Одной из важнейших своих задач Торгпредство считает оказание содействия российским малым инновационным компаниям по выводу их продукции на финский и международный рынок. В сотрудничестве с Минэкономразвития России выявляется высокотехнологичная продукция российских предприятий, которая может продаваться даже на таких требовательных рынках, как финский.

Так, например, несколько лет назад, с нашим непосредственным участием, на рынок Финляндии удалось вывести российские взрывчатые вещества на основе эмульсий ООО «Нитро-Сибирь», экспорт которых ежегодно удваивается.

В 2012 году Торгпредство оказало содействие в выходе на финский рынок российской компании ТД «Соэкс», производителю инновационных приборов дозиметрического контроля. Осуществлены первые поставки данной продукции в Финляндию.

Безусловно, сегодня мы имеем довольно широкий спектр направлений сотрудничества. Можно было бы, в частности, упомянуть медико-биологические технологии. В последнее время здесь растет взаимный интерес предприятий фармакологической промышленности, а также производителей оборудования для лабораторных исследований. Остается актуальным взаимодействие в области промышленности строительных материалов, а также сельского хозяйства и пищевой промышленности.

— Согласно оценкам экспертов, ведущие лесные державы, Россия и Финляндия, в последнее время существенно утратили свое влияние в данном секторе экономики. Россия - в силу недостатка средств на модернизацию производств, а Финляндия не выдерживает конкуренции в Юго-Восточной Азии и Южной Америке. Вы не находите, что это довольно серьезный вызов деловым кругам обеих стран?

— Вы правы, сегодня на мировом рынке лесопродукции сложилась нелегкая для России и Финляндии ситуация, которая в перспективе может еще более обостриться в связи с падением спроса на печатную бумагу.

Россия и Финляндия имеют огромные лесосырьевые запасы в зоне бореальных лесов. Наши страны оказывают довольно сильное влияние на мировой рынок лесоматериалов. Вместе с тем лесопромышленные комплексы наших стран испытывают серьезные трудности, если не сказать кризис.

Несмотря на достигнутый уровень сотрудничества, вызовы и угрозы в мировой экономике побуждают нас искать новые направления, формы и проекты взаимодействия. В условиях нестабильной внешней среды было бы ошибочно ограничиваться торговлей, осуществляемой на основе традиционно сложившейся структуры.

В этой связи особое значение приобретает развитие таких перспективных направлений взаимодействия, как: углубление инвестиционного сотрудничества и трансфер технологий, как в Россию, так и в Финляндию, развитие производственной кооперации, формирование кластерного подхода к созданию совместных производств в лесопромышленном комплексе, проектированию, обучению персонала, развитию маркетинга.

Полагаю, что уже в ближайшие годы отечественные деревообрабатывающие и целлюлозно-бумажные предприятия в условиях обостряющейся конкуренции будут вынуждены укрупняться, произойдут новые слияния и поглощения, сопровождаемые столь ожидаемыми институциональными изменениями (совершенствованием Лесного кодекса и других нормативных актов отрасли).

Объективно эти процессы будут способствовать реальной модернизации лесного хозяйства и деревообрабатывающей промышленности, что непременно скажется на переориентации лесосырьевых потоков на отечественный рынок. Предвидя это, мы полагаем своевременным сегодня более глубоко, чем прежде проанализировать открывающиеся возможности для кооперации российских и финских предприятий.

Одним из ведущих направлений повышения конкурентоспособности нашей страны мы видим международное сотрудничество в модернизации национальной экономики. Рассматриваем страны Евросоюза, в том числе Финляндию, как наших важнейших партнеров.

— Особое место в партнерстве двух стран в последнее время стали занимать проблемы освоения Арктики. Расскажите, пожалуйста, об участии и экономическом интересе обеих сторон в этом проекте.

— Опыт Финляндии, исследования и ноу-хау в сфере арктических технологий получили всемирное признание. Учитывая более чем 100-летний опыт сотрудничества России и Финляндии по строительству ледоколов и освоению Арктики, перед нашими странами открывается огромный потенциал для бизнес-взаимодействия и научно-технологической кооперации по широкому спектру сотрудничества в Арктике. Среди перспективных направлений российско-финляндского сотрудничества выделяются: арктическое судостроение, строительство, связь, использование возобновляемых источников энергии, внедрение энергоэффективных и ресурсосберегающих технологий, высокотехнологичных материалов.

Ярким примером отраслевого сотрудничества на современном этапе служит наше взаимодействие в судостроении. В 2010 году по инновационной технологии компании «Акер Арктик» было успешно завершено строительство на ОАО «Адмиралтейские верфи» двух новых арктических танкеров «Михаил Ульянов» и «Кирилл Лавров». В декабре 2010 года было создано российско-финляндское совместное предприятие в области судостроения «Арктех Хельсинки Шипъярд» (ОАО «ОСК» и «ЭсТиЭкс Финлянд»), на базе которого в настоящее время создается Арктический центр судостроительных технологий. В рамках российско-финляндского сотрудничества совместной верфью «Арктех Хельсинки Шипъярд» вместе с партнерами из Выборга и Калининграда строятся ледоколы, суда ледового класса для обеспечения добывающих платформ. 21 декабря 2012 г. на верфи «Арктех Хельсинки Шипъярд» состоялась сдача первого многофункционального ледокола-снабженца «Витус Беринг» заказчику - ОАО «Совкомфлот». Всего таких ледоколов будет построено два, общая стоимость контракта составляет около 200 млн. долл. США. Суда будут эксплуатироваться компанией «Exxon Neftegaz» для обслуживания и защиты от ледовых образований газодобывающей платформы на месторождении Аркутун-Даги (проект «Сахалин-1»). Строительство корпусных блоков для данных судов осуществлено в рамках производственной кооперации на ОАО «Выборгский судостроительный завод». Ледокол «Витус Беринг» длиной почти в 100 метров и шириной в 21,7 метра способен преодолевать лед толщиной в полтора метра при скорости 3 узла и выполнять работы от транспортировки грузов и персонала до буксировки океанских платформ и тушения на них пожаров. Это одно из самых высокотехнологичных судов в мире.

19 декабря верфь «Арктех Хельсинки Шипъярд» получила новый контракт на строительство совместно с ОАО «Выборгский судостроительный завод» ледокола по заказу Министерства транспорта Российской Федерации. Стоимость ледокола составит около 100 млн. евро.

Развитие проектов по освоению обширных нефтяных и газовых запасов морских территорий на шельфе в Арктическом регионе ставит новые вызовы и открывает возможности для наращивания кооперации в данной области.

Финская сторона располагает технологическими решениями по бурению в Арктических условиях, по предотвращению утечек нефти и загрязнению окружающей среды и проведению поисково-спасательных операций в холодных условиях, по использованию СПГ в качестве топлива судов, по наблюдению за ледовыми условиями и сейсмическими помехами.

С эксплуатацией Северного морского пути и ростом использования и модернизации систем железнодорожного, автомобильного и воздушного сообщения в Арктической зоне открываются новые возможности по сотрудничеству России и Финляндии в сфере транспорта, логистики и транзита грузов. Совместные усилия по развитию транспортной системы направлены на создание условий для нормального функционирования участников внешнеэкономической деятельности, оборота товаров и услуг, а также движения людей. В конечном счете они призваны обеспечить сокращение транспортных расходов и повышение конкурентоспособности регионов Крайнего Севера.

По нашему мнению, имеется потенциал развития взаимодействия России и Финляндии в сфере информационно-коммуникационных технологий, в частности, в области создания и модернизации телекоммуникационных сетей Арктической зоны России, внедрения новых передовых беспроводных технологий, проведения совместных НИОКР, сотрудничества по подготовке специалистов.

Учитывая то, что в вопросе освоения Арктики одним из ключевых вопросов является обеспечение экологического баланса в регионе, в российско-финляндском арктическом сотрудничестве может быть использован многолетний успешный опыт сотрудничества по охране окружающей среды региона Балтийского моря. Полагаем, что в целом охрана окружающей среды в Арктическом регионе в ближайшем будущем станет масштабной эколого-экономической программой, которая будет реализована на основе международного государственно-частного партнерства.

В Арктике может быть использован опыт Финляндии как одного из мировых лидеров в области «чистых технологий», которые в ближайшем будущем станут одним из приоритетов международного партнерства в освоении Арктики.

— Финляндия считает первостепенной для себя задачей в ближайшие годы завершить строительство трассы "Копенгаген - Хельсинки - Санкт-Петербург". Этот транспортный коридор, строительство которого оценивается экспертами в несколько миллиардов евро, послужит дополнительному развитию партнерских отношений северо-запада России и Евросоюза. Насколько активно российская сторона участвует в этом проекте?

— В настоящее время Финляндия активно участвует в различных международных проектах развития транспортных сетей как на многосторонней, так и на двусторонней основе.

Одним из направлений многостороннего взаимодействия является участие Финляндии в европейском проекте развития Транс-Европейской транспортной сети (TEN-T). Согласно отчету финского Правительства Парламенту страны, на сегодняшний день именно реализация проектов в рамках TEN-T является наиболее приоритетной для Финляндии. В число финских инициатив входят, в частности, проекты развития трассы Е18, участка железной дороги между Турку и Вайниккала, а также транспортные коридоры, связывающие страны ЕС региона Балтийского моря с Центральной и Восточной Европой. Кроме того, в приоритеты Финляндии входит развитие коридора вдоль Ботнического залива, включая железнодорожную трассу Хельсинки-Торнио и автотрассу Хельсинки-Ювяскюля-Кеми.

Торгпредство также отслеживает и другие проекты в данной сфере, инициируемые на разных уровнях. К таким инициативам можно отнести проект развития железнодорожного маршрута Салла-Кандалакша на севере, а также проект «Midnordic Green Transport Corridor», предусматривающий открытие нового международного транспортного коридора направления восток-запад, проходящего через финские коммуны Париккала и Иматра.

Проект новой автомобильной трассы Копенгаген - Турку - Хельсинки – Котка - Ваалимаа (Торфяновка) – Санкт-Петербург представляет безусловный интерес, в первую очередь, с точки зрения развития туризма. По некоторым оценкам, несмотря на удобство поездов Allegro, значительная масса туристов в перспективе будут пересекать российско-финляндскую границу именно автомобильным транспортом. Кроме того, новая трасса позволила бы диверсифицировать существующие логистические схемы, которые сегодня не успевают адекватно реагировать на вызовы, связанные с возможностями, открывающимися для наших стран в связи с вступлением России в ВТО, а также предстоящей отменой виз.

Со стороны России для обеспечения бесперебойного движения грузопассажирского потока на российско-финляндской границе запланирован и осуществляется комплекс мер, направленных на ускорение прохождения пограничных и таможенных формальностей, повышение надежности функционирования информационно-технических средств. Решаются вопросы реконструкции примыкающих к границе дорог, строительства зон ожидания и увеличения количества полос движения, разделения пассажирского и грузового транспорта по отдельным полосам движения. Предпринимаются меры, направленные на повышение привлекательности МАПП «Светогорск» и «Брусничное», с целью переориентации перевозчиков с МАПП «Торфяновка» и сбалансированного перераспределения пассажирского и грузовых потоков.

Федеральной целевой программой «Развитие транспортной системы России (2010-2015)» предусмотрено строительство и реконструкция участков автомобильной дороги А-181 «Скандинавия» – Санкт-Петербург – Выборг – граница с Финляндской Республикой, а также реконструкция участков автомобильной дороги на подходах к многосторонним автомобильным пунктам пропуска на государственной границе Российской Федерации «Брусничное» и «Торфяновка». В настоящее время завершена реконструкция участка автомобильной дороги А-181 «Скандинавия» на подходе к автомобильному пункту пропуска «Торфяновка».

— В последних числах ноября в Котке состоялся российско-финляндский форум деловых и инвестиционных возможностей «Рубикон форум», на котором Вы представляли нашу страну. Журналисты «Электронной Финляндии» также принимали в нем участие. На форуме, в частности, говорилось, что российские инвестиции в экономику Финляндии составляют всего 1% в структуре инвестиций в эту страну. На Ваш взгляд, почему российские инвесторы не спешат с инвестициями в одну из самых стабильных стран Еврозоны?

— Вопрос относительно российских инвестиционных вложений в Финляндию следует рассматривать через призму множества факторов, влияющих на условия для вложения и накопления инвестиций в финскую экономику. С одной стороны, экономическая система Финляндии имеет ряд черт, обусловливающих её привлекательность как с точки зрения развития экспортных поставок, так и организации бизнеса. К таковым можно отнести и членство страны в ЕС, и территориальную близость России, что в совокупности дает возможность выхода на рынки товаров и услуг, низкий уровень бюрократии и отсутствие коррупции в финских структурах. В Финляндии развита эффективная система поддержки предпринимательства и экспортной деятельности, существует надежная инфраструктура. Большую роль играют стабильность финансовой системы и профессионализм трудовых ресурсов, а также высокая степень вовлеченности Финляндии в мировую экономику.

Однако, несмотря на все эти положительные черты, можно констатировать, что наряду с факторами привлекательности, российский бизнес на финском рынке столкнется и с вызовами. Среди вызовов экономического характера можно выделить длительный период окупаемости проектов по созданию новых производств, довольно высокий по мировым меркам уровень производственных издержек. Кроме того, экспертным сообществом часто выделяются такие проблемы, как слабое знание финского законодательства российскими компаниями, некоторые культурные и языковые различия.

Отдельно следует остановиться на факторе конкурентной среды в Финляндии. Эта страна является одним из самых жестких и конкурентных рынков не только в Европе, но и в мире. Это неудивительно, ведь Финляндия по рейтингу конкурентоспособности национальной экономики занимает 3-е место в мире, входя в число мировых лидеров по таким показателям как институциональное развитие, уровень образования и квалификации работников, гибкость бизнеса и уровень инновационного развития. В таких условиях выход нового товара на финский рынок может занимать от 3 до 5 лет, для чего требуется проделать колоссальную работу, тем более, если это касается совершенно новых производств, и при этом никто не сможет гарантировать вам положительного результата. Всё это в какой-то степени отпугивает российский бизнес.

В то же время Финляндию можно считать лучшим «тестом» для нового продукта – если он будет иметь спрос на финском рынке, можно с высокой долей вероятности утверждать, что успех будет ему сопутствовать и в других странах Европы.

В настоящее время накопленный объем российских инвестиций в финскую экономику относительно невелик. Тем не менее, российские предприниматели, по нашим наблюдениям, с каждым годом все пристальнее оценивают финский рынок инвестиций. Кроме того, по всей видимости, реальный объем российских инвестиций в Финляндию больше, чем это фиксируется инструментами государственной статистики. Страна происхождения инвестиций может быть достоверно определена инструментами статистики далеко не всегда.

— У российских туристов большой популярностью пользуется сеть универмагов «Стокманн». С декабря 2012 г. руководство сети приняло решение о том, чтобы принимать к расчету российскую валюту. Как Вы расцениваете этот шаг?

— Использование рублей при расчетах в универмагах «Стокманн», безусловно, представляет интерес. Это повод лишний раз задуматься о перспективах российско-финляндского сотрудничества и о роли рубля в международных расчетах.

Организация приема рублей в универмагах «Стокманн» в качестве средства платежа (а точнее, средства обращения при осуществлении кассовых валютных сделок при обмене валют) отражает, прежде всего, стремление продавца к увеличению выручки через рост количества покупок. В то же время такая система отражает определенный тренд.

Конечно, речь не идет о демонстрации становления рубля в качестве мировой валюты. Хотя с 2006 г. российский рубль и объявлен свободно конвертируемой валютой. Вместе с тем задумываться об этом можно.

Складываются объективные предпосылки расширения использования рубля как средства обращения при осуществлении кассовых валютных сделок при обмене валют и, возможно, средства платежа. Объем услуг по линии деловых и личных поездок между нашими странами достигает в стоимостном выражении 1 млрд. евро, что приближается к 70% в общем объеме услуг. Уже сейчас российские туристы составляют подавляющее большинство гостей Финляндии, а количество россиян, посещающих Финляндию на одни и более суток, в 2012 г. выросло почти на 20% по сравнению с прошлым годом. Увеличивается доля россиян, приезжающих в Финляндию на шопинг: в первой половине 2012 года за покупками в Финляндию приехали 77% российских туристов. Российские туристы в 2012 г. оставили в Финляндии 858 млн. евро – это 39% всех туристических доходов финского бюджета страны. В 2012 году продажи по системе такс-фри в Финляндии выросли на 26% по сравнению с 2011 годом и составили более 316,3 млн. евро (в 2011 году - 251,5 млн. евро).

— В одном из своих интервью Вы указали в качестве своего увлечения "региональную экономику Северной Европы". Более того, Вы автор более 80 научных трудов, посвященных, в том числе, и этой теме. Чем она Вас так привлекает и захватывает?

— Северная Европа, включающая в себя страны, входящие в Прибалтийский и Баренцев–Евроарктический регионы, – чрезвычайно интересный объект для исследования ученых-экономистов.

На рубеже XX и XXI веков в ответ на вызовы глобализации здесь начался процесс формирования общего экономического пространства стран с существенными различиями в уровнях социально-экономического развития, прежде разделяемых жесткими границами, политическим и военным противостоянием. Некоторые последствия «холодной войны», устаревшие мифы и стереотипы до сих пор время от времени дают о себе знать.

И все же за последние 12-14 лет набирает силу тенденция сближения стратегических ориентиров экономического развития стран Северной Европы. Этому способствует система партнерств Евросоюза, России, Норвегии и Исландии, более глубокое, чем прежде осознание лидерами стран и деловых сообществ преимуществ международной кооперации.

На этом фоне Россия и Финляндия демонстрируют Европе и миру пример многолетнего взаимовыгодного добрососедства. Наши страны смело используют как традиционные, так и новые формы сотрудничества, реализуют разнообразные совместные проекты. Конечно, не обходится без проблем. Историей, проблемами и перспективами международного сотрудничества на Севере Европы я с большим удовольствием занимаюсь вот уже более 30 лет. Для меня трудно провести разделительную линию между основной работой и научным увлечением.

— Как Вы любите проводить свободное время? Может быть рыбалка, охота, горнолыжный спорт? Ведь Финляндия к этому располагает.

— Свободное время в основном отдаю своему научному увлечению, много читаю. До недавнего времени с удовольствием играл в большой и настольный теннис, однако, к сожалению, травмы ограничили спортивные занятия. Безусловно, самое большое удовольствие – общение с семьями моих сыновей, особенно с двумя внучками. Иногда наслаждаюсь прогулкой по лесу за грибами. Люблю прогуляться по Хельсинки. Этот город стал для меня почти таким же близким, как родной Петрозаводск.

— Вся Ваша жизнь так или иначе связана с Финляндией. Вы много лет проживаете в этой стране. Что для Вас значит Суоми?

— Горжусь тем, что Правительством России мне оказана большая честь – длительное время работать в Финляндии – одной из самых высокоразвитых стран мира, где есть чему поучиться. Здесь у меня сложился довольно широкий круг общения в деловых и научных кругах, органах государственного и муниципального управления. Высоко ценю доброжелательное отношение финнов к России и её представителям в Хельсинки. Люблю природу Финляндии – она так напоминает мне родную Карелию.

— Ваша биография весьма примечательна. В 22 года начинаете свой трудовой путь на Костомукшском горно-обогатительном комбинате в должности рядового инженера, в 40 лет становитесь Министром внешних связей Республики Карелия, в 50 лет назначены Торговым представителем Российской Федерации в Финляндии, а в 56 лет защищаете докторскую диссертацию по экономике. Дайте совет молодому поколению, что необходимо для того, чтобы сделать карьеру и стать успешным?

— У меня нет никаких универсальных советов и рецептов для молодежи. Получаю большое удовольствие от работы с молодыми коллегами, которых отличает желание постоянно самосовершенствоваться, целеустремленность и доброжелательное отношение к людям. Не сомневаюсь в том, что каждый из них будет успешным человеком. В моем понимании успешным может быть человек, заслуживший уважение людей как мастер своего дела.

— Недавно Вы отметили свой 60-летний юбилей. Откройте секрет, как Вам удается оставаться столь энергичным человеком?

— Секрет прост – всю жизнь занимаюсь любимым делом, получаю поддержку своих друзей, товарищей, единомышленников и семьи.

— Двадцать пятого января исполнилось ровно десять лет, как Вы возглавили Торговое представительство России в Финляндии. Большую часть этого периода своей жизни Вы прожили в Финляндии. Владеете финским и английскими языками, много путешествуете. Вы считаете себя "человеком мира", или всё же у Валерия Александровича Шлямина есть такое место на планете, куда постоянно хочется возвращаться?

— Я не считаю себя «человеком мира». Отношусь к людям, которым бесконечно дорог родной город, куда они стремятся.

Интервью с Торговым представителем Российской Федерации в Финляндии, д.э.н. Валерией Шляминым, опубликованное на портале eFinland.ru (Электронная Финляндия)

Финляндия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 1 ноября 2013 > № 930643 Валерий Шлямин

Научный комитет Региональной организации по управлению рыболовством в южной части Тихого океана (СПРФМО) рекомендовал к вылову в будущем году 440 тыс. тонн ставриды. Квоты на вылов этого объекта могут получить и российские промысловики.

Научный комитет был создан в соответствии с Конвенцией по сохранению и управлению водными биоресурсами открытого моря южной части Тихого океана (вступила в силу 24 августа 2012 г.). Первое заседание состоялось 21-27 октября 2013 г. в североамериканском городе Ла-Хойя. В работе сессии приняли участие представители Австралии, Китая, Республики Корея, Новой Зеландии, Перу, России, США и Чили.

Основной задачей научного комитета является оценка численности промысловых гидробионтов Южной Пацифики и подготовка рекомендаций комиссии. Как сообщили Fishnews в пресс-службе Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии, на первой сессии оценили состояние запаса основного объекта российского промысла – ставриды.

Эксперты использовали модифицированную модель «Синтезис» с учетом всех доступных статистических данных и результатов морских экспедиционных исследований, включая ежегодные гидроакустические съемки Чили и Перу. Результаты моделирования показали увеличение нерестовой биомассы по сравнению с оценками прошлого года с 2,4 до 2,8 млн. тонн. Промысловая смертность ставриды снизилась с 0,23 в 2012 г. до 0,15 в 2013 г. Однако в последние годы не было урожайных или «средних» поколений ставриды, что не позволяет увеличить пресс промысла в 2014 г.

По данным Республики Вануату, в ее уловах в нынешнем году отмечено большое количество особей поколения 2011 г. Многих члены научного комитета объясняют это промыслом вануатских судов за пределами северной части исключительной экономзоны Чили, где обычно нагуливается молодь. В уловах других стран, занимающихся экспедиционным промыслом, молодые и старшевозрастные экземпляры отсутствовали. Добыча ставриды в открытом море Южной Пацифики в текущем году в основном базировался на поколении, родившимся в 2007 г.

С учетом всей проанализированной информации члены комитета выработали рекомендацию комиссии. В 2014 г. суммарный улов ставриды в южной части Тихого океана всеми странами не должен превышать 440 тыс. тонн. Это соответствует рекомендациям рабочей группы по науке на 2013 г. (не более 441 тыс. тонн).

В 2012-2013 гг. российские суда не вели промысел в Конвенционном районе СПРФМО. Во ВНИРО отметили, что для получения Россией достойных национальных квот в 2014 г. необходимо возобновить отечественный промысел в конвенционном районе. Все заинтересованные в промысле судовладельцы могут обращаться в Росрыболовство для нотификации их судов в Комиссии СПРФМО.

Fortescue: чем хуже, тем лучше?

Год назад казалось, что железорудную Fortescue Metals Group, третьего по величине производителя Австралии, ждут тяжелые времена. В результате обвала цен компании пришлось замораживать проекты расширения и искать заемные средства. Однако улучшение конъюнктуры позволило Fortescue закончить год с рекордными показателями. Но удастся ли компании удержать поднятую высоко планку на фоне избытка предложения и стагнации рынка?

В лидеры за декаду

Австралийская Fortescue – сравнительно молодая компания, основанная только в июле 2003 г., но уже находящаяся среди лидеров мирового рынка железной руды. Она создавалась под освоение месторождений магнетитов в богатом западноавстралийском регионе Пилбара. На данный момент FMG владеет лицензиями на добычу сырья на участках площадью свыше 87 тыс. кв. км, что превышает владения таких гигантов, как BHP Billiton и Rio Tinto.

Первый балкер с рудой Fortescue ушел на Китай в 2008 г. Стоит отметить, что бизнес-модель компании изначально строилась под азиатских, прежде всего, китайских потребителей, среди которых выделяется ведущий сталепроизводитель КНР Baosteel. Тогда австралийские рудари рассчитывали, что долгосрочный спрос на сырье в регионе будет стабильно высоким.

Сейчас основным производственным активом FMG является Chichester Hub, на котором работают два рудника Cloudbreak и Christmas Creek. Последний в нынешнем году уже вышел на полную мощность. Кроме того, компания завершает расширение второго предприятия - Solomon Hub. Так, в мае 2013 г. запущена шахта Firetail, а до конца года – Kings. Таким образом, Fortescue завершит программу увеличения производства, принятую в ноябре 2010 г., с изначальных 55 млн. т до 155 млн. т. Следующий проект (при условии позитивной конъюнктуры рынка) – обустройство Western Hub.

Падение «Поднебесной»

Впрочем, эти планы могли остаться нереализованными из-за ценовой конъюнктуры в конце лета – начале осени прошлого года. Fortescue строила планы расширения, исходя из среднесрочных котировок на руду в диапазоне $140-150/т. Но в августе 2012 г. цены резко обвалились сначала до $110/т, а затем до $80/т (трехлетний минимум). Поэтому компания вынуждена была сократить до конца года инвестиции в производство почти на $1,5 млрд.

Дело том, что за счет денежного потока, формируемого за счет продаж, FMG осуществляет не только расширение мощностей, но и обслуживает долги, составляющие $11 млрд., чистая задолженность - 62% от общего капитала. Впрочем, компании удалось привлечь кредит $4,5 млрд., и провести рефинансирование существующей задолженности.

Кроме того, Fortescue начала переговоры по продаже миноритарного пакета «дочки» The Pilbara Infrastructure (TPI), которой принадлежат портовые и железнодорожные активы группы (ж/д ветка и рудный терминал в порту Хедланд). FMG фактически является единственным поставщиком транспортных услуг для третьих компаний в регионе Пилбара.

Впрочем, к январю цены поднялись до $130/т, а в течение 2013 г. вернулись и зафиксировались на приемлемых $140-150/т. Это позволило Fortescue не замораживать проекты расширения, а ускорить их реализацию. Тем более что итоговое производство по 2012 году составило 100 млн. т, а отгрузки сырья за кризисное полугодие прибавили треть. Но обвал котировок не прошел бесследно – полугодовая прибыль компании упала на 40%, до $478 млн.

Назло рекордам

Впрочем, ставка на китайских потребителей, которые занимают 95% в портфеле заказов Fortescue, сделала свое дело. По итогам 2012/13 финансового года, закончившемся 30 июня, FMG увеличила чистую прибыль на 12%, до рекордных $1,746 млрд. Годовая выручка выросла на 21%, до $8,120 млрд., показатель EBITDA – на 18%, до $3,575 млрд. К слову, это позволило не спешить с планами продажи транспортного холдинга.

За год отгрузки железной руды достигли рекордной отметки в 80,9 млн. т, что на 41% превышает уровень прошлого года. FMG ожидает, что в 2013/14 ФГ отгрузки железной руды составят 127-133 млн. т, а капитальные инвестиции сократятся до $1,9 млрд. по сравнению с $6,2 млрд. годом ранее, поскольку в апреле-июне окончательно завершится проект расширения мощностей.

Характерно, что финпоказатели FMG идут в разрез тенденциям на рынке, на котором наблюдается избыток предложения. Казалось бы, положения конкурентов компании – диверсифицированных гигантов Rio, BHP и Vale - должно быть лучше, поскольку те имеют возможность хеджировать риски за счет других бизнесов. Тем не менее, прибыль BHP за год сократилась на 30%, $10,9 млрд., Vale - на 76%, до $5,5 млрд., а Rio показала убытки на $3 млрд.

Новые испытания

Оптимизму Fortescue можно позавидовать, ведь мировому рынку руды с 2014 г. прогнозируют профицит. Аналитики Goldman Sachs ожидают, что избыток в следующем году достигнет 82 млн. т, самого высокого показателя с 2008 г., и продолжит расти до 2018 г. Deutsche Bank AG ожидает, что профицит сырья в мире в следующем году составит 27 млн. т, Morgan Stanley - 8,8 млн. т.

В то же время, морские поставки ЖРС в 2014 г. увеличатся на 10%, до 1,27 млрд. т, хотя спрос поднимется всего на 4%, до 1,19 млрд. т. Импорт КНР (67% мирового объема), вырастет на 4%, до 800 млн. т. При этом, средняя цена руды в 2014 г. составит $115/т, на 15% ниже текущего уровня. По оценке Goldman Sachs, в 2015 г. из-за избытка цены могут упасть до $80/т .

Виной всему ситуация в Китае, экономика которого замедляется. В 2013 г. метпредприятия КНР увеличат выплавку стали на 9%, до рекордных 780 млн. т. Несмотря на стагнацию внутреннего рынка, китайские металлурги продолжают вести убыточное производство. Большой вопрос - хватит ли у них запаса прочности на 2014 г., ведь одна из основных проблем - избыточные мощности в 300 млн. т – так и не решена. В любом случае, падение спроса на руду и метпродукцию превращается в долгосрочную тенденцию.

Виталий Серебрянников

Премьер- министр Тони Эбботт заявил, что возглавляемое им правительство преуспело в выполнении одного из важных предвыборных обещаний: количество прибывающих лодок с мигрантами, ищущими статус беженцев на территории Австралии, значительно снизилось, их число фактически составляет только 10% от количества прибывших за тот же период при правительстве лейбористов. "При предыдущем правительстве ручеек беженцев превратился в поток, поток стал наводнением. Я очень рад сообщить, что мы "закрыли шлюзы", до полного успеха еще далеко, но уверен, что прибытие лодок будет полностью остановлено".

В соответствии с официальной информацией, с начала операции "Суверенные границы", начатой правительством в сентябре, территории Австралии достигло 10 лодок с 554 пассажирами на борту. Представители партии лейбористов, бывшей у власти до сентября 2013 года, считают, что и им, надо отдать должное за введение, за несколько недель до выборов, политики "поселения за пределами австралийской территории" для всех пребывающих без виз морским путем.

Между тем, нынешнее правительство коалиции инициировало переговоры на высшем уровне с Ираном по вопросу возвращения беженцев, чьи заявления о предоставлении убежища не были удовлетворены австралийской стороной. В настоящее время Иран препятствует их принудительному возвращению, и Австралия пытается, путем переговоров, изменить эту ситуацию. В последнее время число пребывающих иранцев возросло вдвое, достигнув около 5 тысяч человек. В департаменте иммиграции считают, что причины миграции у большинства из них – экономические.

Россия пострелигиозная

Краткие замечания к дискуссии о постсекулярности

Алексей Аполлонов

Когда теоретики постсекулярного общества начинают говорить о «множестве проявлений всемирного возрождения религии»[1], возникает естественный вопрос: значит ли это, что раньше в какой-то определенный период времени религия во всем мире находилась при смерти? И если современное общество — постсекулярное, значит ли это, что раньше во всем мире существовало некое «секулярное» общество, которое затем (по не вполне понятным причинам) превратилось в «постсекулярное»? К сожалению, теоретики постсекулярного общества не замечают здесь никакой проблемы и не объясняют, что это было за общество, как оно сформировалось в масштабах всей планеты и в чем заключалась его «секулярность». Наиболее осторожные из них, такие как Питер Бергер, отмечают, что «сегодня мир, за некоторыми исключениями... столь же яростно религиозен, как и был всегда»[2]. Но если мир всегда был религиозен, то о каком «возвращении» или «возрождении» религии и о какой постсекулярности может идти речь?

Как мне кажется, основная проблема теоретиков постсекулярного общества заключается в том, что они слишком много внимания уделяют «истории идей» западной философии и социологии и слишком мало — реальным процессам, происходившим в европейских (и неевропейских) странах. Проиллюстрировать это можно на примере загадочного — на первый взгляд — утверждения Бергера, что «рост ислама наблюдался по большей мере среди населения, которое всегда (курсив мой. — А. А.) было мусульманским»[3]. Фраза окажется не столь загадочной, если принять во внимание, что Бергер искренне уверен, что секулярным является любое общество, где имеется хотя бы несколько элитариев, разделяющих «просвещенческие убеждения», пусть даже при этом все остальное общество глубоко религиозно и влияние этих элитариев на него ничтожно. В рамках этой концептуальной схемы действительно можно говорить о том, что сейчас происходит стремительное распространение ислама среди мусульман (хотя на самом деле речь идет просто о том, что в силу определенных обстоятельств ту часть элиты мусульманских стран, которая — хотя бы на уровне риторики — разделяла «просвещенческие убеждения», сменяет другая часть элиты, которая разделяет исламские ценности, близкие подавляющему большинству населения). Точно так же в рамках этой концептуальной схемы XIX столетие окажется самым секулярным веком в истории Европы (поскольку в этот период жили и работали, например, Карл Маркс и Огюст Конт), хотя на самом деле это совершенно не так.

С моей точки зрения, данная схема крайне поверхностна, поскольку секуляризация — это не просто слова Ницше о смерти Бога. Соответственно и десекуляризация — это не просто процесс замещения в интеллектуальных кругах парадигмы Конта[4] парадигмой, например, Бергера[5]. Да, конечно, и то и другое может быть как-то связано с процессами секуляризации и десекуляризации, но ни то ни другое не может исчерпать эти процессы. Точно так же открытие Бергером (или Хабермасом, если угодно) того факта, что «религия всегда была в мире», само по себе не свидетельствует о наступлении «эпохи постсекулярного общества». Оно свидетельствует лишь о том, что Бергер (Хабермас) внезапно обратил внимание на то, что раньше по каким-то своим причинам видеть не желал.

Далее изложу собственные идеи относительно того, что такое секуляризация, а также относительно того, действительно ли в данный момент в России существует так называемое постсекулярное общество. Итак, под «секуляризацией» я понимаю устранение религии (ее ценностей, институтов, символов, традиций и т. д.) из общественного пространства. При этом, по моему мнению, следует говорить о двух типах секуляризации. Секуляризация первого порядка («слабая» секуляризация) предполагает отделение церкви от государства. При этом общество само по себе может оставаться религиозным и разделять традиционные религиозные ценности, которые поэтому, хоть и косвенным образом, могут сохранять влияние на общественную и политическую жизнь. Любопытно, что именно таким обществом хотел видеть Россию патриарх Алексий II, который говорил, что «Церковь отделена от государства, но не может быть отделена от общества, потому что народ и составляет Церковь»[6]. Секуляризация второго порядка («сильная» секуляризация) предполагает, что само общество становится безрелигиозным или безразличным по отношению к религии: большинство людей (добровольно или недобровольно — это уже другой вопрос) отказывается от религиозных традиций; религия полностью уходит из общественной жизни и — в большинстве случаев — из частной; религиозные ценности сменяются ценностями секулярными (скажем, библейские ценности — ценностями абстрактного гуманизма); религия оказывается в своего рода духовном гетто (которое часто носит этнографический характер, когда, скажем, места, традиционно трактуемые как священные для некоей религии, посещаются не столько ее адептами, сколько безразличными к ней туристами). Принципиально важным моментом здесь является то, что «сильная» секуляризация не обязательно предполагает всеобщий атеизм. Она вполне допускает и некую размытую «духовность», которая не имеет, правда, никакого (или почти никакого) отношения к повседневной жизни человека.

Закончив с определениями, я хочу представить несколько тезисов, которые собираюсь далее защитить. Во-первых. На Западе «сильная» секуляризация не только не завершилась, но даже не достигла еще своего апогея, так как началась (в разных странах) не более 20—40 лет назад. При этом секуляризация на Западе имеет, так сказать, естественный характер, то есть обусловлена объективными процессами, протекающими в западном обществе, а потому, вероятнее всего, в обозримом будущем не прекратится. Во-вторых. В странах бывшего социалистического блока (включая современную Россию) «сильная» секуляризация «советского» типа насаждалась насильственными методами, а потому неизбежно оказывалась поверхностной и отторгалась значительной частью населения. Соответственно после прекращения советского проекта в указанных странах произошел естественный откат к (предполагаемому) «досекулярному», который можно условно обозначить как «десекуляризацию». Однако, в-третьих, если говорить о России, эта «десекуляризация» отнюдь не подразумевает «возрождения» или «возвращения религии» в том смысле, в каком о возрождении религии говорят теоретики постсекулярного общества. Несмотря на некое формальное сходство, это не столько возвращение религии, сколько возникновение новой пострелигиозной ситуации, которую характеризует безразличие общества к собственно религиозным вопросам при внешнем благополучии официальной религии (религий).

Поскольку бытует мнение[7], что секуляризация на Западе идет едва ли не с XVII века, а ее апофеозом является XIX столетие, я прежде всего хотел бы указать на то, что эта точка зрения некорректна. Действительно, западные элиты (особенно интеллектуальные) были настроены индифферентно (или даже враждебно) по отношению к религии как минимум с конца XVIII века. Однако из этого вовсе не следует, что так же были настроены и народные массы. Здесь весьма показателен пример насильственной секуляризации, имевшей место в ходе французской революции. Опыт оказался настолько неудачным (достаточно вспомнить хотя бы восстание в Вандее), что уже в 1801 году Наполеон (сам, насколько можно судить, глубоко безразличный к религии) провел своего рода «десекуляризацию», заключив конкордат с Римом. Католицизм был объявлен «религией большинства французов», а церковь стала получать финансирование из государственной казны; несколько позже (1806 г.) был упразднен революционный календарь и возвращены традиционные христианские праздники. Таким образом Франция вновь стала христианским государством, где позиции церкви, впрочем, были не столь сильны, как при «старом режиме».

Фраза, которую согласно легенде произнес Наполеон в ходе переговоров с папой Пием VII («умный властитель не должен допустить, чтобы священники его запутали; он должен сдерживать и использовать их»), весьма характерна: она в общем и целом демонстрирует отношение к религиозным институтам практически любого европейского монарха XIX века. Правители поддерживали «свои» церкви по вполне прагматическим причинам — чтобы иметь лишний (и весьма действенный) инструмент контроля над своими подданными; официальные церкви, в свою очередь, легитимизировали правящий режим, зачастую активно участвуя в строительстве европейских национальных государств. Происходил, если можно так выразиться, процесс национализации религии и «религионизации» нации[8]. Благодаря столь тесному взаимодействию между государством и церковными институтами религия в Европе XIX века присутствовала практически повсеместно: в школах, в армии, в госучреждениях, на официальных мероприятиях и даже в университетах.

Этот своеобразный цезарепапизм[9], однако, имел для европейских церквей и негативную сторону: по мере того как росло недовольство социальным порядком, стремительно увеличивалось также число антиклерикалов и атеистов. Особенно эта тенденция усилилась во второй половине XIX века в связи с нарастанием классовой борьбы и образованием мощных социал-демократических движений. Однако тогда же — как своего рода ответ на эти вызовы времени — начали возникать христианские профсоюзы и христианские политические партии, а потому едва ли можно говорить о том, что религия хоть сколь-нибудь серьезно утратила свои позиции в общественной и политической жизни.

В первое десятилетие XX века ситуация мало изменилась. Несомненно, уже начал просматриваться определенный тренд на секуляризацию (своего рода поворотным моментом стал, вероятно, французский закон 1905 года, отделивший-таки церковь от государства). Однако это была «слабая» секуляризация: само общество в массе своей продолжало оставаться религиозным и разделяло традиционные религиозные ценности; сам язык в значительной степени был насыщен религиозными образами и выражениями. Так было не только в Европе, но и в США (где, надо сказать, церковные институты никогда не были связаны с государством столь сильно, как в Старом Свете). Например, проповедник МакКим в последний год Первой мировой войны обращался к нации со следующими словами: «Бог призвал нас на эту войну. Мы сражаемся на Его войне... Нет сомнений, что это — крестовый поход. Величайший и святейший во всей истории... Это — священная война. Да, это Иисус Христос, Царь праведников, зовет нас на смертный бой с нечестивой и богохульной силой»[10].

Однако, похоже, именно эта «священная война» стала той войной, которая, по выражению Диармайда МакКуллоха, «убила христианское государство» как форму политического устройства[11]. Немыслимые ранее жертвы, страдания и разрушения, оправдываемые и освящаемые религиозными лидерами всех воюющих государств, никак не могли способствовать сохранению доверия к официальным религиозным институтам. Послевоенная разруха, усугубившаяся революционными пертурбациями, а потом и Великой депрессией, возникновение СССР и начало идеологического противостояния по линии капитализм — социализм также препятствовали возвращению к довоенному status innocentiae[12]. После всего этого Запад уже не мог быть таким, как прежде. Конечно, связь между государством и религией не была разорвана моментально. Еще в 1941 году на пряжках солдат, маршировавших на войну с «безбожными жидобольшевиками», красовался старый прусский лозунг «Gott mit uns[13]». И даже десять лет спустя преподобный Пашен из австралийского Брисбена все в том же духе заявлял, что «война против коммунизма является священным крестовым походом в защиту христианства и против атеизма»[14]. Но времена уже изменились, и в обеих этих войнах религия играла вторую скрипку на фоне вполне светских идеологий.

Впрочем, надо заметить, что как Первая мировая война, так и другие описанные выше события создали лишь необходимую психологическую среду для начала действительно масштабной «сильной» секуляризации. Куда важнее были обстоятельства, относящиеся к иной, материальной, сфере. Это, во-первых, довольно резкое повышение уровня жизни в 1950—60-х годах, которое позволило среднестатистическому жителю Запада почувствовать себя независимым от внешних по отношению к нему сил. Во-вторых, это изменение характера труда, который становился все более индивидуальным, что влекло за собой разрушение традиционных общин, в рамках которых, как правило, и сохранялись религия и религиозные обычаи. В этой же связи, в-третьих, следует упомянуть длительную и всеобъемлющую (если говорить о Европе) урбанизацию, которая также негативно влияла на те же самые традиционные общины, традиционную семью, традиционный жизненный уклад и т. д. Но главную роль сыграл все-таки потребительский капитализм, который на рубеже 1960-х и 1970-х годов возвестил, что гедонизм является единственно правильным образом жизни. Одновременно начала свое триумфальное шествие по миру либеральная демократия (в ее современном западном понимании), которая была и остается не более чем идеологическим измерением потребительского капитализма.

На мой взгляд, именно тогда, на границе 1960-х и 1970-х, на Западе началась масштабная «сильная» секуляризация, когда уже не просто церковь отделяется от государства, но секулярным и индифферентным по отношению к религии становится само общество. Примерно в это время Запад вступил в полосу так называемых культурных войн, которые консервативное «моральное большинство»[15] (воспользуюсь американской терминологией) вело за сохранение христианских ценностей в общественном пространстве. Все эти войны консерваторы в конечном счете проиграли. Насколько я могу судить, в настоящее время идет борьба за право по-прежнему официально именовать праздник Рождества Рождеством Христовым. И судя по тому, что во многих городах Европы и США слово <<Christmas» уже попало под запрет, скоро будет проиграна и эта битва. Однако ничего удивительного в этом нет: для подавляющего большинства европейцев и североамериканцев Рождество — праздник потребления, давно утративший всякое религиозное содержание.

Это последнее обстоятельство может стать ключом к пониманию того, почему религиозные консерваторы на Западе постоянно проигрывают, а религия стремительно уходит из общественного пространства. Религия (по крайней мере традиционная) предполагает (и даже навязывает) определенные ограничения, а ограничения уместны в условиях небогатых общин, благосостояние (и даже само существование) которых зависит от личной умеренности их членов и от сохранения прочных внутриобщинных связей, которые как раз и выстраиваются на основании религиозных предписаний и запретов. В условиях же потребительского капитализма, когда главной и единственной ценностью оказывается индивидуальное (нередко — демонстративное) потребление товаров и услуг «здесь и сейчас», религия (по крайней мере традиционная) неизбежно становится лишним элементом, препятствующим этому самому потреблению. Известный теолог Джон Милбэнк заметил однажды, что «капитализм есть атеизм и нигилизм»[16]. Я могу лишь добавить к этому: не всякий капитализм, а именно потребительский — на основаниях, указанных выше.

Конечно, естественной реакцией многих теологов и религиозных деятелей на эту ситуацию стало создание «упрощенно-консюмеристской» версии христианства, ориентированного на примитивное сознание современного потребителя. Здесь и всевозможные «исповеди по SMS», и «закажи молитву через Интернет», и поп-музыка на богослужениях, и «теология процветания», о которой восторженно пишет Роман Лукин: «Ярким примером нового богословия является теология процветания — в своей крайней форме она была темой проповедей бывшего лютеранского пастора из Швеции Ульфа Экмана... Согласно доктрине Экмана... каждый верующий должен быть богат и здоров, так как Бог никогда не отказывает своим сыновьям. Лидеры других церквей призывали прямо обращаться к Богу и просить у него конкретную заработную плату и марку машины»[17].

«Теология процветания», возможно, и стала популярной в странах третьего мира (типа России и Украины), но вот на продолжающуюся секуляризацию Запада никакого влияния не оказала. В той же Швеции в 2005 году число верующих в Бога равнялось числу атеистов, а более 50 % опрошенных заявили, что верят в какую-то неопределенную «духовную или жизненную силу»[18]. Впрочем, достаточно красноречиво о статусе религии в Европе говорит то, что она занимает последнее место в иерархии ценностей европейцев, уступая даже «уважению к другим культурам»[19]. В США, которые до 90-х годов XX века оставались знаменитым «исключением из правила», секуляризация также постепенно набирает обороты. Согласно Гэллапу с 2005 по 2012 год число убежденных атеистов и агностиков в США увеличилось с 1 до 5 %, а число людей «нерелигиозных» достигло 30 %[20]. Согласно Pew Forum современные молодые американцы значительно менее религиозны, чем их отцы и деды, когда они были в их возрасте: приблизительно четверть представителей «поколения миллениума» (родившиеся после 1981 г.) не имеют никаких определенных религиозных убеждений[21] (впрочем, уже сейчас к категории no religion относят себя 19,6 % жителей США[22]). Более чем вероятно, что уже через 15—20 лет США перестанут выделяться своей особой религиозностью на фоне других западных стран.

Полагаю, что сказанное наглядно показывает, что никакого «постсекулярного» общества на Западе нет. Более того, даже «секулярное» общество построено там не до конца (это касается прежде всего США, Польши, Греции и еще нескольких стран, таких как Мальта). Тем не менее можно задаться вопросом: а как обстоит дело с Россией, в которой, по словам того же Бергера, «возрождается православная церковь»[23]? Несомненно, начиная с 1991 года, православная церковь в России восстанавливала свое влияние стремительными темпами (которые, правда, немного снизились в последние несколько лет). Но значит ли это, что в России сформировалось «постсекулярное общество»? Или, говоря иначе, можно ли сказать, что произошла десекуляризация, в результате которой религия «восстановила свое влияние на общество в целом, реагируя на предшествующие и/или сопутствующие секуляризационные процессы»?[24]

На первый взгляд, да, конечно: православие (я буду здесь и далее говорить преимущественно о нем как об основной (хотя бы по численности последователей) религии РФ) восстановило свое влияние. Принят закон о реституции церковной собственности[25]; 70—75 % россиян считают себя православными; уровень доверия к церкви крайне высок (50—60 %)[26]; высшие должностные лица РФ посещают на Рождество и Пасху православные церкви и монастыри; в школах введен предмет ОПК, а в армии — институт военных капелланов.

С другой стороны, дело обстоит не так просто. Несмотря на очевидное сближение церкви и государства в последние годы, восстановление «досекулярной» ситуации, имевшей место при последних российских императорах, совершенно невозможно. Россия остается светским государством, в правительстве нет должности, аналогичной должности «обер-прокурора Синода», а процедура избрания президента является чисто светской и технической и не предполагает легитимации со стороны церкви. Православие уже не является, как когда-то, «первенствующей и господствующей в Российской империи верой»[27], и, соответственно, президент РФ не может быть «верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры и блюстителем правоверия и всякого в Церкви святой благочиния»[28]. Равным образом очень трудно представить себе, чтобы современный государственный чиновник заявил, как когда-то К. П. Победоносцев, что «Религия, и именно христианство, есть духовная основа всякого права в государственном и гражданском быту и всякой истинной культуры. Вот почему мы видим, что политические партии, самые враждебные общественному порядку партии, радикально отрицающие государство, провозглашают впереди всего, что религия есть одно лишь личное, частное дело, один лишь личный и частный интерес»[29].

Соответственно ситуация «слабой» секуляризации, то есть отделение церкви от государства, в России сохраняется, и, по всей видимости, будет сохраняться впредь. Однако можно задаться вопросом, не является ли современное российское общество «постсекулярным» в том смысле, что оно избавилось от «сильной» секуляризации «советского» образца, то есть от насильственного устранения религии из общественного (и даже частного) пространства? С одной стороны, да, конечно, избавилось, и потому в этом смысле современное российское общество может называться «постсекулярным». Но, с другой стороны, если под «постсекулярностью» понимать, как, собственно, и предполагают теоретики постсекулярного общества, «восстановление влияния религии на общество в целом», то возникают серьезные вопросы.

Например, из тех россиян, которые называют себя православными, около 80 % не ходят к причастию; 55 % не посещают церковные службы; 90 % не принимают участия в церковной жизни[30]; полностью соблюдают пост — 2 % (частично — 9 %)[31]; знают все 10 заповедей — около 4 %[32]; наконец, значительная часть православных (около 30 %) вообще не верит в Бога, как его описывает христианская религия[33]. Не могу не отметить, что приведенные цифры характерны не для тех стран, где происходит религиозное возрождение, а для тех, где в течение длительного времени осуществляется «сильная» секуляризация (например, для Швеции, Чехии или Нидерландов).

Возникает закономерный вопрос: как православная религия может «влиять на общество в целом», если общество, по большому счету, абсолютно безразлично к требованиям и установкам православной религии? Но ведь и более того: само общество не слишком-то хочет, чтобы православие влияло на него «в целом». Только 18,2 % россиян хотели бы, чтобы церковь серьезно влияла на общество и государство, в то время как 29 % придерживаются мнения, что церковь должна ограничиться исключительно религиозно-обрядовой сферой; еще 47,4 % считают, что церковь и религия должны оказывать активное влияние на «духовную жизнь», то есть, вероятно, на сферу морали и нравственности[34]. Однако и в вопросах нравственности россияне проявляют изрядную гибкость: 42,9 % считают, что к моральным требованиям православия следует относиться выборочно, поскольку некоторые из них неприемлемы для современного человека, а 15,7 % вообще считают, что нравственные нормы РПЦ безнадежно устарели (полностью согласны с моральными требованиями православия только 33 %)[35]. Однако и это еще не все: в конечном счете россияне приходят к парадоксальному (если принять во внимание приведенную выше статистику) выводу, что главным источником нравственных норм и ценностей должны быть семья (72,4 %) и школа (15,4 %). Церковь в качестве источника нравственных норм видят лишь 3,8 % опрошенных[36].

Не менее поразительны и следующие цифры. Лишь для 10 % россиян религия заключается в соблюдении религиозных обрядов и участии в церковной жизни (для сравнения: 7 % считают религию предрассудком). Зато в качестве национальной традиции, веры предков религию рассматривают 39 %, а еще 21 % — как часть мировой культуры и истории[37]. С другой стороны, россияне проявляют изрядную гибкость и в этом вопросе. Принимая православие как свою национальную традицию, они, тем не менее, считают, что в основу российского общества следует положить права и свободу личности (60 %), но не общенациональные ценности и традиции (34 %). В качестве дополнительного штриха: свою веру и свои святыни с оружием в руках готово защищать лишь незначительное число россиян («безусловно да» — 4 %, «скорее да» — 12 %; в то время как «безусловно нет» — 36 %, «скорее нет» — 33 %)[38]. И в этом нет ничего удивительного, так как 52 % россиян считают, что нет вообще никаких общих ценностей и идей, ради которых стоит пожертвовать жизнью и личным благополучием[39].

Однако такая противоречивая картина не должна, на мой взгляд, удивлять. С моей точки зрения, среднестатистический россиянин является столь же секулярной личностью, что и среднестатистический европеец, он такой же (и может быть, даже больший) индивидуалист, он так же ценит свой личный комфорт и личное преуспеяние (даже в ущерб обществу), и он в той же (а может быть, даже в большей) степени привержен идеологии потребления. Если говорить о религиозности, то между россиянами и европейцами наблюдается поразительное сходство. В существование Бога верит 53 % россиян (среди жителей ЕС — 52 %), 25 % верит в существование неких неопределенных высших сил (среди жителей ЕС — 27 %), 16 % не верит ни в то, ни в другое (среди жителей ЕС — 18 %)[40].

Однако, будучи европейцами de facto, россияне не являются (и никогда не будут) европейцами de jure. Мне не хотелось бы пускаться в длительное обсуждение вопроса, почему это так, и поэтому я ограничусь общей фразой о том, что современная Россия является капиталистической периферией, а Европа — центром, и между ними «дистанция огромного размера». В условиях невозможности самоидентифицировать себя как европейцев россияне (главным образом русские) самоидентифицировали себя как православных (тем более что попытки обнаружить какую-нибудь «русскую идею», продолжавшиеся в течение всех 1990-х, вполне закономерно провалились). Видимый триумф православия в постсоветской России — результат попыток найти свою идентичность, а не результат богоискательства или некоего «духовного поиска». В обществе существует запрос не на религию, а именно на идентичность: религия как таковая большинству россиян безразлична. Именно поэтому у многих наших сограждан православие легко сочетается со старой советской идентичностью, в результате чего возникают такие странные явления, как иконы Сталина, а лидер КПРФ Геннадий Зюганов спокойно говорит о церкви как об одном из столпов России.

Итак, повторю еще раз высказанную ранее мысль. Несмотря на некое формальное сходство, в данный момент в России мы наблюдаем не столько возвращение религии, сколько феномен, который можно назвать «пострелигиозностью». Несмотря на то что внешне официальная религия чувствует себя весьма неплохо, в целом российское общество является секулярным и относится к религии — как к религии — с безразличием, видя в православии скорее некий элемент самоидентификации. Это не исключает того, что данный элемент может быть важен для общества, но, как видно из приведенных выше опросов, он не является критически важным и, тем более, не оказывает значительного влияния на повседневную жизнь общества «в целом» как некая система ценностей и императивов (что, однако, должно было бы иметь место в случае возрождения религии в том смысле, в каком о нем говорят теоретики постсекулярного общества). Соответственно едва ли можно говорить о применимости термина «постсекулярное общество» по отношению к России.

[1] Карпов В. Концептуальные основы теории десекуляризации // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. № 2 (30) С. 114.

[2] Berger P. The Desecularization of the World: A Global Overview // The Desecularization of the World: Resurgent Religion and World Politics / Berger P. L. (ed.). Grand Rapids, MI: William B. Eerdmans, 1999. P. 2.

[3] Бергер П. Фальсифицированная секуляризация // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. № 2 (30). С. 9.

[4] В рамках которой предполагается, что по мере модернизации общества религия будет терять свои позиции — вплоть до полной утраты социологической значимости.

[5] В рамках которой предполагается, что модернизация никак не влияет на положение религии в обществе.

[6] http://www.patriarchia.ru/db/text/337720.html

[7] См., напр.: Milbank J. Theology and Social Theory: Beyond Secular Reason. Oxford, UK, Cambridge, US: Blackwell, 1996.

[8] См. HauptH.-G. Religion and nation in Europe in the 19th century: some comparative notes.

http:// www.iea.usp.br/iea/english/journal/62/haupt62.pdf; Walkenhorst P. Nationalismus als «politische Religion»? Zur religiosen Dimension nationalistischer Ideologie im Kaiserreich // Religion im Kaiserreich / Hg. Blaschke O. F. M., 1996. S. 503—529.

[9] Цезарепапизм — модель отношения церкви и государства, при которой глава светской власти фактически является и главой церкви.

[10] Цит. по: Abrams H. Preachers present arms. Sottdale, PA, 1969. P. 55.

[11] MacCulloch D. A history of Christianity. L., 2010. P. 915.

[12] Состояние невинности (лат.).

[13] Господь с нами (нем.).

[14] http://trove.nla.gov.au/ndp/del/article/18496394

[15] В Америке существовала религиозно-политическая организация правоконсервативного толка «Моральное большинство», основанная в 1979 г. американским проповедником Д. Фолуэллом. Политическая деятельность организации сводилась по сути к поддержке Рональда Рейгана на выборах 1980 и 1984 гг. Критики часто называли «Моральное большинство» «не моральным и не большинством» («neither moral nor a majority»). Распущена в 1989 г. из-за серьезных финансовых затруднений.

[16] См. интервью с Милбэнком: http://theotheriournal.com/2008/06/04/three-questions-on-modern-atheism-an-interview-with-john-milbank/

[17] См.: Эксперт. № 1 (833) /24 дек 2012: http://expert.ru/expert/2013/01/hristianskij-otvet-obschestvu-potrebleniya/?n=7743

[18] См.: Special Eurobarometer 225 / Wave 63.1 — TNS Opinion & Social, June 2005: http://ec.europa. eu/public_opinion/archives/ebs/ebs_225_report_en.pdf

[19] См.: Standard Eurobarometer 69 / Spring 2008 — TNS Opinion & Social, November 2008: http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb69/eb69_values_en.pdf

[20] См.: Global index of religiosity and atheism — 2012 / Press Release: http://www.wingia.com/web/files/news/14/file/14.pdf

[21] См.: Religion Among the Millennials: http://www.pewforum.org/Age/Religion-Among-the-Millennials.aspx

[22] http://www.pewforum.org/unaffiliated/nones-on-the-rise.aspx

[23] Бергер П. Фальсифицированная секуляризация // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. № 2 (30). С. 10.

[24] Karpov V. Desecularization: A Conceptual Framework // Journal of Church and State. 2010. Vol. 52. No. 2. P. 232—270.

[25] Федеральный закон Российской Федерации от 30 ноября 2010 г. № 327—ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности».

[26] См. статью Юлии Синелиной «Об интерпретации одного социологического исследования»:http://expert.ru/2012/12/6/ob-interpretatsii-odnogo-sotsiologicheskogo-issledovaniya/

[27] Свод законов Российской империи. СПб., 1892. Т. 1. Ч. 1. Основные государственные законы. Ст. 40.

[28] Там же. Ст. 42.

[29] Победоносцев К. П. Государство и Церковь. М., 2011. Т. 2. С. 315.

[30] См. статью Бориса Дубина, Алексея Малашенко «Образ православного верующего в современной России, 8 июня 2012»: http://wwwxarnegie.ni/events/?fa=3725

[31] По данным ВЦИОМ, апрель 2011 г.: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=111550

[32] По данным ВЦИОМ, апрель 2008 г.: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=10084

[33] См. статью Бориса Дубина, Алексея Малашенко «Образ православного верующего в современной России, 8 июня 2012»: http://www.carnegie.ru/events/?fa=3725

[34] По данным ВЦИОМ, май 2006 г.: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=2578

[35] Там же.

[36] Там же.

[37] По данным ВЦИОМ, декабрь 2008 г.: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=11099

[38] По данным ВЦИОМ, декабрь 2006 г.: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=3756

[39] По данным ВЦИОМ, май 2006 г.: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=2578

[40] По данным ВЦИОМ, октябрь 2005 г.: http://wciom.ra/index.php?id=459&uid=1818

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2013, №1(52)

Новые стальные рынки для Украины: Саудовская Аравия

Украинский прокат постепенно продвигается на нетрадиционный для себя рынок КСА, крупного регионального потребителя и импортера сталепродукции. Долгосрочный бум инфраструктурных инвестиций в Саудовской Аравии создает сильные возможности для роста строительной отрасли, внутреннего рынка металлопродукции и импорта полуфабрикатов.

В текущем году на фоне сохраняющейся политической нестабильности на Ближнем Востоке экспорт украинской металлопродукции в этот регион снижается. По данным проекта Delphica за 1-е полугодие 2013 г., продажи в странах Ближнего Востока снизились на 35% (950 тыс. т), при этом наибольший спад поставок отмечается в Ливан (-73%), ОАЭ (-64%) и Сирию (-72%).

Единственной страной региона, которая в текущем году наращивает импорт стали из Украины, является Королевство Саудовская Аравия (КСА), которое за 5 месяцев 2013 г. увеличила объем закупок до 344 тыс. т (+97% к АППГ). По предварительным оценкам, в 2013 г. стальной экспорт из Украины в КСА превысит 800 тыс. т. Таким образом, доля украинской продукции на емком саудовском рынке превысит 5%, что «для начала» следует считать неплохим показателем.

Рынок стран Ближнего Востока и Северной Африки давно уже является «своим»для украинских меткомпаний, однако до последнего времени именно в КСА Украина была представлена слабо.

Саудовский стальной импорт из Украины (тыс. т):

2010

2011

2012

2013 (оценка)

120

310

570

800

В 2012 г. Саудовская Аравия стала крупнейшим импортером в регионе MENA, закупив 8,1 млн. т металлопродукции, на 30% выше уровня 2011 г. С показателем 7,8 млн. т страна заняла 4-е место в списке крупнейших нетто-импортеров мира.

В товарной структуре импорта 22% приходится на полуфабрикаты, 21% - на арматуру, еще 11% - на горячекатаный прокат. Импорт строительного проката, несмотря на доминирующую роль конструкционной стали в потреблении, невелик – 1,5-2 млн. т.

Перспективы экономики

Экономика страны в последние 10 лет, исключая 2009-й кризисный год, растет в среднем на 6-7% в год. Саудовская Аравия входит в группу G20 и является крупнейшей экономикой GCC (Gulf Cooperation Council, Совет по сотрудничеству стран Персидского залива). 90% экспорта, 75% и государственных доходов и 45% ВВП обеспечивает нефть. В 2012 г. реальный ВВП Саудовской Аравии вырос на 6,8%. Профицит государственного бюджета составил $ 103 млрд., экспорт – $396 млрд., импорт – $155 млрд.

Как ожидается, рост ВВП в 2013 г. составит 3-4%. Инвестиции в улучшение инфраструктуры вырастут на 2% к уровню предыдущего года – почти до $ 72 млрд. Строительная отрасль страны является одним из наиболее быстрорастущих секторов экономик страны.

Инвестиции в добычу и транспортировку нефти и газа, инфраструктуру, а также в сектор производства и поставок электроэнергии и воды остаются тремя основными драйверами роста стройсектора и потребления металлопродукции в стране.

На долю Саудовской Аравии приходится около трети строительных работ в регионе Персидского залива. Хотя в 2012 г. по общей сумме контрактов ($ 15,6 млрд.) страна уступила пальму первенства ОАЭ ($ 16,2 млрд.), КСА и далее остается одним из самых перспективных рынков для строительного сектора.

Всего в Королевстве заявлено инфраструктурных проектов на сумму в почти $500 млрд., часть из них ($ 385 млрд.) была заложена в девятый план развития страны на 2010-2014 гг.

Это масштабный план был принят на фоне событий «арабской весны», поэтому значительная часть инвестиций была предназначена для решения социальных вопросов, в том числе занятости и улучшения жилищных условий.

По данным банка HSBC, в настоящее время в стадии реализации или подготовки находятся проекты на $114,5 млрд., и еще $ 129 млрд. в стадии планирования или торгов.

Приоритеты – строительство аэропортов и морских портов, скоростных авто и ж/д дорог, школ и жилья.

Важные для государства проекты – реконструкция транспортной системы в священный для мусульман город Мекку ($16,5 млрд.), строительство высокоскоростной железнодорожной линии, соединяющей - Мекку с Мединой ($9,5 млрд.), и программа постройки жилья на $66 млрд.

$22,5 млрд. будет инвестировано на строительство сети метрополитена в Эр-Рияде (176 км путей и 85 станций), для которого будет израсходовано не менее 600 тыс. т проката.

Стальной баланс в Саудовской Аравии, млн. т:

Данные: WSA

Рынок

По объему потребления сырой стали (10-11 млн. т) и готового проката (9-10 млн. т) в регионе Саудовская Аравия уступает только Ирану. По оценкам региональных экспертов, в течение 2013-17 гг. стальной спрос в стране будет ежегодно расти на 12%.

В минувшем году видимое потребление металлопродукции составило 11,5 млн. т, из которых, по оценочным данным, до 80% пришлось на длинномерный прокат. По оценкам холдинга SABIC, в состав которого входит ведущая стальная компания страны Hadeed, к 2015 г. спрос на длинномерный прокат в КСА составит 10 млн. т при мощностях производства в 12 млн. т.

Крупнейшими местными производителями сталепродукции являются Hadeed, Al-Tuwairqui, Al-Rajhi, South Steel Company, Al-Ittefaq и Al-Yamamah. Практически все эти компании, так же как и более мелкие игроки, уже ведут строительство дополнительных мощностей либо ищут средства для этого. Возможно, что в ближайшие три года темпы роста выплавки стали Саудовской Аравии будут опережать прирост потребления.

Вместе с постепенным сокращением импорта готового проката это также будет означать расширение спроса на импорт полуфабрикатов.

Для украинских экспортеров более перспективен именно рынок полуфабрикатов, поскольку на импорт проката из стран, не входящих в GCC, взимается 5% пошлина.

Сегодня основными поставщиками сталепродукции в КСА являются Турция (более 2 млн. т в 2012 г.), страны СНГ, Египет, Катар и ОАЭ (импорт длинномерного проката). В украинском экспорте доминируют полуфабрикаты (от 60 до 70% всего объема поставок), остальное – это толстый лист, г/к рулон и катанка.

Максим Белов

Восточной Европы остается лакомым кусочком для виноделов Нового Света. Из пяти основных стран производителей вин Нового Света лишь Чили может похвастаться стабильным ростом продаж собственной продукции в России, Украине и Беларуси. Остальные же имеют шаткие позиции, передает Seven News

И вот три крупнейших винных дома Австралии решили провести настоящую экспансию. Удар будет нанесен "по больному" месту Восточной Европы, а именно, по ценовой политике. В течение 2014 года австралийские виноделы McGuigan, d’Arenberg и Torbreck готовятся демпинговать цены на собственную продукцию для рынков Украины, РФ и РБ в пределах 25%. Кроме того, будет расширен ассортимент поставляемой продукции.

В европейских странах пока что известностью пользуются исключительно вина с юга Зеленого Континента, как правило из регионов: Barossa Valley, Coonawara, Eden Valley, Padthaway, Riverland, Adelaide Hills и Clare Valley. Теперь же производители предложат товар из центральных и западных частей страны.

Об этом в эксклюзивном телефонном интервью специальному корреспонденту новостного интернет-агентства Sevennews (7perth.com.au) поведал официальный представитель компании Torbreck, Саймон Заммер.

Австралия может существенно сократить потребление алкогольных напитков, если в стране будет стандартизировано налогообложение продаж дешевых вин.Суммарная величина годового налогообложения в Австралии может увеличится на 1,3 миллиарда австралийских долларов, затраты на здравоохранения снизятся на 829 миллионов долларов, а общее потребление алкогольных напитков в стране сократится на 1,3%, если правительство страны приведет систему налогообложения продаж дешевых вин к аналогии с другими алкогольными напитками – к такому выводу приходят авторы Medical Journal of Australia в своих исследовательских материалах, опубликованных 28 октября.

В настоящее время налоги на продажу вин взымаются основываясь на их розничной цене, в то время как на все другие напитки налоги начисляется исходя из процентного содержания алкоголя в них.

Как показывают авторы нового отчета, такая система приводит к тому, что налоги на высококачественные вина значительно выше, чем на низкосортные, и в среднем на одну стандартную порцию бутылированого вина налог составляет 33 цента, в то время одна стандартная порция вина, разлитого в 4-литровые коробки содержит в своей стоимости лишь 8 центов налога.

Для сравнения, в стоимости стандартной порции австралийского пива включен налог в размере 30-45 центов, а в готовых к употреблению коктейльных смесях он составляет около 1 доллара.

По мнению авторов отчета, Австралия должна адаптировать единый подход к налогообложению алкогольных напитков, основаный на содержании в них алкоголя, и вино не должно быть исключением из такой систематизации.

В качестве основного преимущества такого решения указывается на то, что оно позволит снизить потребление низкокачественных вин, которые сегодня доступны потребителям по значительно более низкой цене, в сравнении с другими напитками.

Приводимые медицинскими экспертами выводы нашли незамедлительную поддержку и Национальный альянс против алкоголя, объединяющий более 70 общественных организаций Австралии, уже отметил тот позитивный экономический и социальный эффект, который может вызвать повышение налогов на низкокачественные вина.

В понедельник австралийский контингент, проходивший службу в южной афганской провинции Урузган, официально завершил своё участие в миссии Международных сил содействия безопасности.На торжественную церемонию в городе Таринкот, являющемся административным центром данной провинции, прибыл премьер-министр Австралии Тони Эбботт. В своём выступлении он отметил, что миссия завершается «не победой и не поражением, но, как мы надеемся, тем Афганистаном, который стал лучше благодаря нашему присутствию».

Всего в миссии МССБ принимали участие более 20 тысяч военнослужащих из Австралии, 40 из которых были убиты. На данный момент в ИРА находятся около 1000 австралийцев, которым предстоит скорое возвращение на родину.

«Наша миссия в Афганистане имела решающее значение для нашей национальной безопасности, – подчеркнул Эбботт. – Мы работали над тем, чтобы Афганистан не стал вновь пристанищем террористов, и вместе с нашими союзниками постарались сделать мир более безопасным».

Премьер-министр Тони Эбботт прилетел в Афганистан и побывал в расположении австралийских войск Tarin Kowt. Цель неожиданного визита - объявить о завершении более чем десятилетнего участия австралийских солдат в составе международных сил в военных действиях в этой стране.

Тони Эбботт в своем выступлении перед военнослужащими четырех стран и афганскими властями сказал, что после длительной войны против терроризма солдаты покидают Афганистан, изменившийся в лучшую сторону. "Наши военнослужащие и руководство выполнили свои обязанности полностью",- отметил премьер-министр. 40 австралийских военнослужащих отдали за это свои жизни. Тони Эбботт и представители четырех стран, принимавших участие в военных операциях в провинции Урузган возложили венок с именами 114 погибших солдат международных сил к стене памяти на военной базе Tarin Kowt. Губернатор провинции поблагодарил войска Австралии и других стран, принимавших участие в боевых операциях на афганской земле.

В середине декабря австралийские войска официально передадут свои обязанности афганским войскам и вернутся домой. Вместе с премьер-министром в поездке приняли участие лидер оппозиции Билл Шортен и руководитель оборонного министерства генерал Дэвид Хёрли.

Представители Гослекслужбы Украины включены в Рабочую группу PIC / S по гармонизации подходов к классификации несоответствий в ходе проверки условий производства лекарств. На сегодня одним из наиболее важных вопросов для всех регуляторных органов - членов Системы сотрудничества фармацевтических инспекций ( PIC / S ) является гармонизация и разработка общих подходов к классификации несоответствий, выявляемых в ходе проверок условий производства лекарственных средств в соответствии с требованиями Надлежащей производственной практики ( GMP ), говорится в сообщении Гослекслужбы Украины.

Этот вопрос рассматривался представителями регуляторных органов - членов PIC / S во время очередного заседания Комитета Системы сотрудничества фармацевтических инспекций ( PIC / S ), которое завершилось несколько дней назад в г. Оттава ( Канада ). С целью гармонизации подходов к классификации выявленных нарушений в PIC / S была создана Рабочая группа по гармонизации классификации несоответствий ( Working Group on harmonisation of the classification of deficiencies ), членами которой стали Австралия ( TGA ), Украина ( Держликслужба Украина / SAUMP ), США ( FDA ) , Великобритания ( MHRA ), Канада ( HC - SC ), Южно-Африканская Республика ( MCC ) и Аргентина ( ANMAT ). О работе Рабочей группы по гармонизации классификации несоответствий на заседании Комитета PIC / S доложил председатель Рабочей группы Антон Нордер ( Anton Norder ( Australia / TGA )).

Кроме этого, на заседании Комитета обсуждались вопросы дальнейшей гармонизации Руководства GMP PIC / S с GMP ЕС. В то же время было отмечено, что не все нормы GMP ЕС могут быть реализованы в полном объеме в GMP PIC / S в настоящее время, в связи с тем, что членами PIC / S является 44 регуляторных органов из 42 стран мира. Украину на заседании Комитета PIC / S представили начальник Управления лицензирования и сертификации производства Гослекслужбы Украины Н.А. Тахтаулова, заместитель начальника Управления Н.В. Литвиненко и директор Филиала « Государственный учебный центр надлежащей производственной / Дистрибьюторской Практики » ГП «Украинский фармацевтический институт качества» Д.Д. Гурак

Источник: Новости медицины и фармации от Ремедиум

Специалисты банка Goldman Sachs прогнозируют, что в долгосрочной перспективе есть немалая вероятность существенного снижения цен в Израиле.

Согласно результатам исследования, проведенного банком, Израиль лидирует по росту цен на жилье среди стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (OECD). Об этом сообщает портал Newsru.co.il.

По данным Goldman Sachs, за последние четыре года цены на рынке жилой недвижимости Израиля выросли примерно на 40%. При этом в других странах OECD, таких, как Германия, Канада, Бельгия, Швейцария, Норвегия и Австралия, подорожание составило в среднем лишь 11%.

В США, Японии, Великобритании, Нидерландах, Испании, Италии, Греции и Ирландии с 2009 года жилье, наоборот, подешевело в среднем на 20%.

По оценке аналитиков Goldman Sachs, вероятность, что жилье в Израиле подешевеет на 15% и более составляет 28-40%.

Екатерина Маслова из компании "Ларгус-эстейт" не согласна с подобным прогнозом: "Я не вижу никаких предпосылок в краткосрочной и долгосрочной перспективе для снижения цен на жилье в Израиле. Недвижимости в стране строится мало, недостаточно даже места под новую застройку. И спрос сильно превышает предложение".

Напомним, что в связи с постоянным ростом цен на жилье правительство страны пытается не допустить образования "пузыря" на рынке. Для этого Банк Израиля ужесточил условия выдачи кредитов, как инвесторам, так и покупателям первого жилья. Кроме того, были введены ограничения по ипотечным займам.

В тройку лидеров по инвестициям в зарубежную «элитку» вошли и россияне.

Китайские покупатели лидируют на рынках Сиднея и Гонконга, Куала-Лампура и Бангкока, пишет Knight Frank. Более того, они наращивают свою активность на ключевых западных рынках, например, в Нью-Йорке.

Отчасти, это происходит благодаря сильному юаню и замедлению китайской экономики, которые заставляют представителей Поднебесной искать возможности для вложения своих капиталов далеко за пределами родной страны.

Рейтинг самых активных инвесторов в международную элитную недвижимость:

1. Китай

2. Сингапур

3. Россия

4. Великобритания

5. США

6. Гонконг

7. Индонезия

8. ОАЭ

9. Италия

10. Индия

Ожидается, что в ближайший год китайские, российские и американские инвесторы не только сохранят, но и увеличат свое присутствие на мировом рынке элитной недвижимости. А латиноамериканские покупатели, в частности бразильцы и мексиканцы, станут гораздо более "заметны".

НА ЗОЛОТЕ СИДИМ, РАБОТАТЬ НЕ ДАДИМ

КОШМАРНОЙ ВЫДАЛАСЬ ПРОШЕДШАЯ ПЯТНИЦА ДЛЯ СОТРУДНИКОВ АВСТРАЛИЙСКОЙ КОМПАНИИ Z-EXPLORER, НАМЕРЕВАВШИХСЯ НАЧАТЬ РАЗРАБОТКУ ЗОЛОТОРУДНОГО МЕСТОРОЖДЕНИЯ ШАМБЕСАЙ, ЧТО В КАДАМЖАЙСКОМ РАЙОНЕ БАТКЕНСКОЙ ОБЛАСТИ. Жители близлежащих сел напали на офис компании, который находится в селе Кара-Жыгач, и разгромили его.

Недовольство людей вызвало намерение инвесторов подвезти к месторождению тяжелую технику: около двухсот человек заблокировали въезд в село. Местные жители считают, что разработка месторождения может привести к экологической катастрофе. Люди, страдающие от безработицы и нищеты, внезапно озаботились охраной окружающей среды. Заверения в том, что работать на месторождении и получать достойную зарплату будут сами сельчане, не помогли образумить толпу.

В село приехали сотрудники милиции во главе с начальником РОВД, прибыл и глава местной райадминистрации Акрамжан Мадумаров. Попытки объяснить людям незаконность их действий и просьбы разойтись не дали никакого результата: из толпы раздавались угрозы утопить машины в местной реке.

В сообщении, распространенном пресс-службой компании Z-Explorer, говорится, что в адрес работников компании и их подрядчиков звучали угрозы физической расправы и уничтожения имущества (что и случилось в дальнейшем). «Некоторые из участников незаконных акций находились в нетрезвом состоянии, среди них были и агрессивно настроенные женщины, и молодые люди. Компания Z-Explorer выражает обеспокоенность случившимся, а также участием в акции некоторых депутатов местного кенеша, поскольку это не только подрывает доверие населения к государственной власти, но и негативно влияет на привлечение инвестиций в республику», — говорится в пресс-релизе.

Напомним, что вопрос о деятельности ЗАО Z-Explorer поднимался в парламенте еще в феврале нынешнего года. Депутат от фракции СДПК Мурадыл Мадеминов тогда заявил, что в ходе его поездки в Кадамжайский район сельчане выражали недовольство предстоящей разработкой месторождения.

— Разведданные о запасах золота на месторождении разнятся, — заявил Мадеминов. — По некоторым данным, там имеется более 50 тонн драгметалла. А компания-разработчик говорит всего о 20 тоннах. Думаю, золотодобытчики занижают реальные цифры.

На сегодня все действия по разработке месторождения приостановлены. Вице-премьер по вопросам обороны Токон Мамытов заявил вчера журналистам, что местное население продолжает препятствовать проведению работ.

— Митингов и сборищ нет, — сообщил вице-премьер. — Но люди говорят, что вновь соберутся, если компания привезет свою технику.

Рустам КАДЫРОВ.

По данным базы юридических лиц Министерства юстиции КР, компания ЗАО Z-Explorer занимается добычей и обогащением руд драгоценных металлов. Ее руководителем является Олег Гапоненко.

ЗАО Z-Explorer работает на следующих площадях:

— Толубайская площадь (Баткенская область, Кадамжайский район) — золото и другие металлы;

— Исфайрамсайская площадь (Ошская, Баткенская области, Ноокатский, Кадамжайский районы) — золото и другие металлы;

— Джингилсайская площадь (Ошская область, Араванский район) — золото и другие металлы;

— Каравшинская площадь (Баткенская область, Лейлекский район) — золото, серебро и цветные металлы;

— Карабулакская площадь (Баткенская область, Баткенский район) — золото, серебро и цветные металлы.

С начала работ компания инвестировала в горнорудную отрасль республики свыше 15 млн долларов. Предполагалось, что на этапе производства и реализации золота в государственную казну поступит порядка 50 млн долларов. Также планировалось, что в ходе разработки месторождения компания перечислит в бюджет местного айыл окмоту, на территории которого находится месторождение, почти 200 тысяч долларов. Еще 800 тысяч долларов должны были поступить в Кадамджайский фонд развития.

Кроме того компания планирует оказывать поддержку местным жителям: создать рабочие места для нескольких сотен людей, установить водяные насосы, отремонтировать сельские дороги и т.п.

Согласно результатам исследования «Свежие томаты (ТНВЭД 070200). Производство в РФ, экспорт, импорт. Дефицит и потенциал рынка», проведенного специалистами компании «Технологии Роста», в текущем году томаты на российский рынок поставляли более 45 стран-производителей.

Это и довольно удаленные государства, такие как Австралия, Колумбия, Мексика, Никарагуа и Япония, а также северные страны – Финляндия и Швеция.

Но основными импортерами остаются три государства, обеспечивающие до 80% ввозимых томатов в России – Турция, Испания и Марокко.

Крупнейшим поставщиком переработанных томатов, по сведению экспертов, продолжает оставаться Португалия, импортеры из которой в 2012 году ввезли в Россию порядка 7,5 тысяч тонн томатной пасты, а также соусов и кетчупов из этого овоща.

В то же время, по мнению аналитиков, российские аграрии имеют достаточный потенциал для дальнейшего увеличения производства защищенного и открытого грунта и продолжения роста импортозамещения.

Датский государственный сектор – второй по количеству государственных служащих среди стран ОЭСР после Норвегии. На 1 тыс. датчан приходится 153,8 чиновника (для сравнения: в Норвегии – 162,6 госслужащих на 1 тыс. чел.). Разросшийся госсектор в купе с самым тяжелым налоговым бременем среди всех стран ОЭСР представляют собой большую проблему для развития датской экономики и ее конкурентоспособности на мировом рынке. Дания > Госбюджет, налоги, цены > ved.gov.ru, 25 октября 2013 > № 929778

49 австралийских коров задохнулись во время воздушного перелета из Мельбурна в Казахстан.

Департамент сельского хозяйства Австралии занимается расследование происшествия. Погибшие коровы были отправлены в рамках программы племенной работы, инициированной правительством Казахстана. Трагичный инцидент случился во время перевозки трехсот двадцати животных австралийской службой Livestock Shipping Services. В предыдущие недели уже было совершено пять аналогичных перевозок с остановкой в Сингапуре. Путешествия, по словам работников службы, "прошли без проблем".

Казахстанские газеты сообщили, что ветеринарный инспектор установил, что причиной смерти коров стало «нарушение правил транспортировки животных».

В своем заявлении Департамент сельского хозяйства Австралии охарактеризовал происшедшее как «превышение допустимого уровня смертности животных во время воздушных перевозок». Департамент разбирается в причинах происшедшего совместно с экспортером.

Карту зашумленности Австралии составят при помощи смартфонов

Государственное объединение научных и прикладных исследований (CSIRO) Австралии разработало оригинальную методику составления карты зашумленности городов, сообщает Technology Review. Ученые рассчитывают использовать для измерения уровня шума в отдельных городских районах при помощи смартфонов добровольцев. Полученные данные можно будет использовать для разработки методов борьбы с шумовым загрязнением окружающей среды.

Идея проста: существующие смартфоны вполне способны осуществлять качественную аудиозапись, снабжая ее данными времени и месте, где она была сделана. Эта информация позволит составлять точные карты зашумленности городов. Однако носимые людьми аппараты могут записывать различные паразитные шумы, включая громкие разговоры или звон ключей или монет в кармане. Это может значительно исказить картину звукового пространства на улицах.

Для избавления от паразитных шумов ученые предложили использовать имеющиеся у смартфонов возможности. В частности, специальное программное обеспечение Ear-Phone способно определять разговоры и включать запись только после их окончания, когда становится хорошо различим фоновый шум. Кроме того, для качественного измерения уровня зашумленности необходимо, чтобы владелец держал смартфон в руке и находился на улице.

Определять, находится ли смартфон на улице или в помещении, планируется при помощи встроенных в аппаратов чипов GPS. Для определения того, что человек держит смартфон в руке, а не несет его в кармане или сумке, ученые CSIRO намерены использовать показатели датчиков приближения и акселерометров. По словам участника проекта Раны Раджиб, программное обеспечение для гаджета позволяет определить, находится ли он в руке с точностью 84 процента.

Благодаря программному обеспечению Ear-Phone смартфоны будут начинать запись и передачу информации о шумах на улице только в том случае, если будут соблюдены все необходимые условия: отсутствие паразитных шумов, телефон находится в руке и на улице. Минусом программы является то, что она, используя почти все сенсоры смартфона, быстро разряжает его аккумулятор.

Зашумленность окружающей среды попала во внимание властей некоторых страны несколько лет назад. Высокий уровень и постоянство шумов может приводить некачественному сну с частыми пробуждениями, снижению работоспособности, нарушениям психики и в тяжелых случаях ? к частичной потере слуха. Для борьбы с шумовым загрязнением окружающей среды Великобритания и Германия начали проводить систематические замеры уровней шумов в различных районах крупных городов.

В России впервые пройдет День Миелодиспластического синдрома (МДС). Накануне, 24 октября, межрегиональная общественная организация помощи пациентам с гематологическими заболеваниями «Мост Милосердия» провела пресс-конференцию, в рамках которой выступили специалисты-гематологи, которые рассказали об особенностях заболевания, его симптомах, методах диагностики и современного лечения. Сразу после пресс-конференции состоялась донорская акция. Сотрудники и посетители Новоспасского бизнес-центра сдали кровь для пациентов с МДС и другими гематологическими заболеваниями.

Миелодиспластический синдром (МДС) – это тяжелое орфанное заболевание крови. Такой диагноз ежегодно ставят 2 500 россиян, у трети из них МДС переходит в жизнеугрожающую болезнь – острый лейкоз.

В странах Европы и Австралии 25 октября было объявлено Днем Миелодиспластического Синдрома несколько лет назад. Теперь у пациентов и их родных в России также есть День МДС, время, когда внимание общества можно обратить на проблемы пациентов с этим заболеванием.

Сергей Васильевич Грицаев, доктор медицинских наук, главный научный сотрудник клинического отдела гематологии Научно-исследовательского института гематологии и трансфузиологии (Санкт-Петербург), рассказал об основных проявлениях МДС: «Диагностика МДС затруднена, так как симптомы болезни - общая слабость, частые инфекции, недомогание – неспецифичны и воспринимаются пациентами как переутомление, авитаминоз или возрастные изменения. И только анализ крови может насторожить вас и врача: снижение количества эритроцитов (анемия) или других элементов крови (тромбоцитов, лейкоцитов) могут свидетельствовать об опасном заболевании. Поэтому, прежде всего, пациенту необходимо при наличии жалоб обращаться к участковому терапевту, пройти общее исследование крови, и потом уже, при наличии показаний, врач направит его для дальнейшего обследования у гематолога».

Специалисты выделяют два подхода к терапии МДС: симптоматический (для снятия основных признаков болезни) и патогенетический (т.е. лечение способно повлиять на развитие болезни и привести к выздоровлению). Симптоматическое лечение – это в первую очередь регулярные переливания крови. Пациенты с МДС постоянно нуждаются в донорской крови, от наличия которой зависит их жизнь. Именно поэтому активисты некоммерческой организации «Мост Милосердия» совместно со службой сбора крови Гематологического Научного Центра организовали донорскую акцию в рамках Дня МДС.

Остановить прогресс болезни или вылечить болезнь помогают другие методы лечения: трансплантация костного мозга, высокодозная химиотерапия и геномодулирующая терапия. Проведение трансплантации костного мозга зачастую ограничено возрастом пациента, наличием сопутствующих болезней. Что касается лечения современными препаратами, то пока для большинства больных они остаются недоступными.

«Многие российские пациенты не обеспечиваются современными препаратами, так как местные органы власти, на которых была переложена ответственность за лекарственное обеспечение пациентов с МДС и другими онкогематологическими заболеваниями, не всегда могут найти бюджетные средства для закупки лекарственных препаратов. В результате пациенты, у которых каждый день на счету, вынуждены месяцами и даже годами ждать назначенного лечения. К несчастью, многие из них не дожидаются помощи. Такая ситуация произошла с Натальей Яценко, журналисткой из Ростова-на-Дону, о которой мы писали в марте прошлого года, а уже в мае Натальи не стало, - комментирует Оксана Чирун, руководитель «Моста Милосердия». − Мы надеемся на разрешение проблем с лекарственным обеспечением в регионах. В свою очередь, поддерживая инициативу Гематологического Научного Центра в пропаганде безвозмездного адресного донорства, мы проводим донорские акции, с благодарностью принимая помощь все большего количества доноров крови и ее компонентов».

Инициатором установки прослушивающих устройств в офисе президента Франции в разгар выборов главы государства в 2012 году были не США, а, возможно, Моссад, передает в пятницу французская газета Monde со ссылкой на попавшие в распоряжение редакции и не публиковавшиеся ранее документы Агентства национальной безопасности США.

Речь идет об инциденте, который произошел во Франции в мае 2012 года между первым и вторым турами выборов президента страны. Тогда в Елисейском дворце, где располагаются офис главы государства и вся его администрация, была зафиксирована попытка установки записывающих устройств и механизмов для контроля над компьютерами.

Документ АНБ, о котором идет речь в газете, был направлен из США в Париж в апреле 2013 года в ответ на запрос, поступивший от французских спецслужб. Согласно данным АНБ, ни одна из американских спецслужб не имела отношение к инциденту в Елисейском дворце. Также к нему не имели отношения и британские, канадские, австралийские или новозеландские разведки.

Что касается израильских спецслужб, то "АНБ намеренно не выясняло, имели ли отношение (к установке устройств в Елисейском дворце) Моссад или техническая администрация израильской разведки".

Информация о возможных организаторах операции по установке "жучков" в Елисейском дворце появилась на фоне разразившегося на неделе скандала вокруг электронного шпионажа США в отношении стран-членов и институтов Евросоюза. Информацию о программах слежки АНБ передал прессе экс-сотрудник спецслужб США Эдвард Сноуден. Виктория Иванова.

Краткий очерк о производстве денег и способах выявления фальшивок.

Все ли мы знаем о деньгах, о признаках подлинности банкнот и монеты и их платежеспособности? Отвечая на этот вопрос, каждый вспоминает о случаях, в которых большинство из нас, возможно, оказывались (а может быть, еще окажутся), когда при оплате за покупку кассир «вежливо» отказывал в приеме какой-либо купюры или даже монеты, а мы искренне недоумевали, почему не принимают на вид вполне нормальные деньги.

В этой статье мы попробуем научиться определять подлинность банкнот и монеты (не имея оборудования и применяя лишь наши органы чувств), узнаем, с какими повреждениями можно смело ими расплачиваться, а в каких случаях и где можно поменять поврежденные деньги на целые и невредимые.

Для начала необходимо иметь хотя бы поверхностное понимание того, как изготавливают деньги. В России исключительным правом эмиссии (выпуска) денег обладает Центральный банк Российской Федерации, а изготавливаются банкноты и монеты на ФГУП «Гознак» – в Москве (банкноты и монеты), Санкт-Петербурге (монеты) и Перми (банкноты). В Перми, кстати, находится самое крупное предприятие «Гознак», на котором печатают банкноты и чеканят монеты, в том числе для других государств (Ангола, Йемен, Лаос, Камбоджа, Гватемала, Ливан, Малайзия, Индия и др.).

В настоящее время на территории России имеют хождение денежные знаки образца 1997 года – это банкноты достоинством 5, 10, 50, 100, 500, 1000 и 5000 рублей и монеты достоинством 1, 5, 10, 50 копеек и 1, 2, 5, 10, 25 рублей. Купюра достоинством 5 рублей уже не выпускается, однако продолжает оставаться законным платежным средством на территории Российской Федерации.

Кроме того, Банк России выпускает в обращение юбилейные, памятные и инвестиционные монеты (рис.1). Для их изготовления, как правило, используются сплавы из драгоценных металлов (платина, золото, серебро или их комбинации). Такие монеты выпускаются в обращение ограниченным тиражом, а приобрести их можно в кредитных организациях по цене, отличной от номинала. Все монеты из сплавов драгоценных металлов относятся к категории высшего качества – «пруф», именно поэтому их помещают в защитные прозрачные капсулы сразу после чеканки.

Есть особенность и у банкнот – в 2013 году впервые будет осуществлен выпуск банкноты достоинством 100 рублей с вертикальным расположением изображения, посвященного XXII Зимним Олимпийским играм в Сочи в 2014 году (рис.2). Такие банкноты и монеты, хотя и являются законным средством платежа, зачастую не используются в этом качестве, а «оседают» в коллекциях нумизматов.

Рис.1 Рис.2

В планах «Гознака» дальнейшая модернизация технологии изготовления денежных знаков. Например, рассматривается вопрос о внедрении в структуру банкнот микрочипов, а также возможный переход на пластиковые деньги, то есть изготовленные из полимеров. Первым среди центральных банков выпуск пластиковых купюр начал Резервный банк Австралии (в 1988 году). Сейчас многие центральные банки мира уже используют банкноты из полимеров, в их число входит Банк Канады, а в скором времени выпуск таких денег может начать Банк Англии. Безусловно, выпуск пластиковых банкнот обходится дороже, но они существенно долговечней бумажных денег и имеют ряд других преимуществ (более экологичны, сложнее подделать и др.).

Для банкнот изготавливают специальную бумагу, обладающую высокой прочностью к физическому износу, путем сложного технологического процесса. Бумага имеет сетчатую структуру, в которую в процессе производства внедряются цветные синтетические волокна (некоторые из них имеют свечение под воздействием ультрафиолетовой (УФ) лампы, а также магнитные свойства) и защитная нить. Водяные знаки изготавливаются также в процессе производства. Затем на готовые листы будущих купюр разными способами печати наносятся изображения – высоким (серийные номера), офсетным (цветные изображения, как правило, узоров и фона основного изображения), металлографским (основное изображение, метки для людей с ослабленным зрением, основные надписи и эмблемы). На банкнотах отдельных достоинств, в зависимости от модификации, некоторые элементы изображения выполнены трафаретным способом печати.

Для того чтобы «сходу» выловить подделку у себя в кармане достаточно знать, что труднее всего или почти невозможно подделать бумагу, следовательно, по характерным признакам можно определить ее подлинность, а именно: бумага «Гознака» имеет на просвет слабо заметную сетчатую структуру и нечеткие границы водяных знаков (зачастую злоумышленники изображают водяные знаки с помощью обычных белил, в таком случае «липовый» водяной знак имеет четкий контур и яркое свечение под воздействием УФ-лампы), белые купонные поля банкноты не имеют никаких остатков краски, характерных для подделок, изготовленных на копировально-множительной технике. В структуре бумаги и на ее поверхности присутствуют синтетические волокна различных цветов (в зависимости от номинала и модификации банкноты) и защитная нить.

Изображения на банкнотах должны быть четкими, без наплывов на границах примыкания элементов, выполненных разными цветами, а метка для людей с ослабленным зрением и надпись «БИЛЕТ БАНКА РОССИИ» – слегка выпуклыми на ощупь. Кроме того, на лицевой стороне банкнот всех достоинств ниже основного изображения присутствует узорная лента со скрытым эффектом, на которой под различными углами зрения проявляется надпись «РР» (Российский Рубль), так называемый «кипп-эффект» (рис.3). Легкостью для злоумышленников является воспроизведение на подделке микроперфорации – мельчайших проколов бумаги в виде повторения номинала купюры. Присутствие защитной нити в структуре бумаги с «ныряющим» эффектом также не является для мошенников непреодолимой задачей, поэтому на подделках она часто воспроизводится двумя способами – видимые части защитной полосы изображаются либо с помощью металлизированной краски, которая при незначительном механическом воздействии на нее «осыпается», либо путем наклеивания тончайшей фольги, что также можно с легкостью выявить, поддев острым предметом.

Рис. 3

Люди, обладающие достаточно острым зрением, могут разглядеть микротекст. Он встречается на каждой купюре в позитивном и негативном исполнении, а также с плавным переходом от одного типа к другому. При этом границы микротекста четкие, без наплывов краски.

Другие элементы защиты банкнот от подделок могут быть различимы только при использовании специального оборудования. В основном это свойства красок, обладающие различными эффектами. Например, краска с инфракрасным (ИК) эффектом – под воздействием инфракрасного спектра света на банкноте видно только ту часть изображения, в которую в процессе изготовления были внедрены специальные пигменты, обладающие отражающим свойством ИК-излучения, при этом другие элементы изображения не видны вовсе. Для выявления ИК-эффекта используется прибор с ИК-излучателем (для выявления физических свойств краски с ИК-эффектом можно, к примеру, прибегнуть к обычной бытовой видеокамере с ИК-излучателем, через визор которой будет виден данный эффект). Внедренные в структуру бумаги защитные волокна и часть изображения обладают УФ-эффектом – под воздействием УФ-лампы наблюдается свечение отдельных элементов изображения (разные, в зависимости от номинала и модификации банкноты) и некоторых защитных волокон. Еще одно уникальное свойство применяемых красок и внедренных в бумагу синтетических волокон – магнитное. Действительно, на банкнотах всех достоинств (в зависимости от модификации) присутствуют краска и волокна, обладающие магнитными свойствами, а увидеть этот эффект возможно только с помощью специальных приборов, например, магнитоскопа.

Существует еще ряд свойств, выявление которых основано на знаниях о специфике различных методов и способов нанесения красок на бумагу. Останавливаться на них не будем, так как выявление таких свойств возможно только с применением приборов, используемых для проведения полноценной экспертизы денежных знаков.

Все чаще в торгово-сервисных точках встречаются приборы с ИК-излучением, которые пришли на смену УФ-лампам. Это происходит по нескольким причинам.

Во-первых, приборы с УФ-излучением не так эффективны в борьбе с фальшивками, так как фальшивомонетчики уже давно научились обрабатывать бумагу и соответствующую часть изображений средствами, подавляющими УФ-свечение.

Во-вторых, подделать ИК-свойства краски довольно сложно технологически и требует значительных финансовых затрат.

Наконец, в-третьих, довольно часто встречаются подлинные деньги, имеющие яркое свечение в УФ-свете, что связано с воздействием на банкноты агрессивной среды (мыльные, порошковые растворы и пр.). Наиболее распространенный случай – это деньги, оставленные в карманах нашей одежды, которая подвергается стирке.

Интересный факт: способ определения подлинности купюры под ультрафиолетовыми лучами был изобретен в начале 1990-х годов в НИИ «Гознак», однако из-за отсутствия патента (в свое время «Гознак» не запатентовал множество разработок) «Гознак» с этого изобретения не получает ни копейки.

Гораздо реже встречаются поддельные монеты. Изготовление монет происходит методом чеканки, именно чеканки, а не штамповки (некоторые виды подделок монет как раз и называют «штамповкой»). Метод чеканки позволяет воспроизвести четкий оттиск на заготовке даже мелких элементов изображения, чего в отличие от распространенных способов подделок монет (штамповка, литье и др.) достичь практически невозможно. Кроме того, фальшивые монеты, выполненные способом литья, будут иметь на поверхности углубления и неровности, иметь глухой звук, а если провести такой монетой по белому листу бумаги, как правило, оставляют след темно-серого цвета (оксидная пленка). Разумеется, большинство фальшивомонетчиков занимаются подделкой монет наибольшего достоинства – 5 и 10 рублей, однако чаще всего подделывается именно 5-ти рублевая монета, так как по сравнению, например, с «десяткой», имеет меньше степеней защиты. Основное отличие 10-рублевых монет – это наличие скрытого эффекта, расположенного в цифре «0», изменяя угол зрения, мы можем увидеть меняющуюся надпись «руб» и «10» (рис.4).

Рис. 4

Обращаясь к технологии чеканки монет, следует отметить, что чеканка обычных разменных монет происходит на заготовках, которые в зависимости от номинала монеты выполняются из различных по составу сплавов, а также однородных (моно-) и неоднородных (би-) композиций металлов и сплавов. К биметаллической по структуре относится и 5-рублевая монета – медная основа с тонким мельхиоровым покрытием аверса и реверса, нанесенным на основу способом плакировки (термомеханическое воздействие), а со второй половины 2009 года – стальсодержащая основа с покрытием из никеля, нанесенного способом гальванотехники. При этом если в первом случае магнитные свойства не проявляются, то монеты со стальсодержащей основой такие свойства имеют. И это еще один способ определения подлинности 5-рублевой монеты.

Факты выявления поддельных монет в России редки, однако это не значит, что поддельные монеты совсем не имеют хождения. Во многом это объясняется современным уровнем нашей жизни и высоким темпом деловой активности, нашей ментальностью, ведь мы просто не обращаем внимания на «мелочь» в кармане.

Но что делать, если все-таки «попался» с фальшивкой? Зачастую в торгово-сервисных точках кассиры просто предлагают поменять сомнительную купюру, и на этом весь «криминал» заканчивается. Однако, например, в банках такой ход событий практически исключен. Если у кассира в банке вызовет сомнение подлинность банкноты, есть два варианта развития дальнейших событий. Первый – вам могут предложить передать данную купюру для проведения экспертизы (в данном случае необходимо составить в произвольной форме заявление и опись с реквизитами купюр, передаваемых на экспертизу). Второй – если у кассира не останется сомнений в том, что ваши деньги фальшивые, на место прибудет наряд полиции (по вызову одного из сотрудников банка), который оформит изъятие фальшивок и доставит вас в отделение для выяснения обстоятельств появления их у вас на руках. Других законных средств избавляться от подделок нет.

Еще одной причиной отказа в приеме ваших денег в качестве платежа может стать наличие повреждений на банкнотах или монетах. В процессе хождения банкноты и монеты изнашиваются, утрачивают некоторые свойства защиты, истираются изображения и т.п. Существует два типа денег – платежеспособные и неплатежеспособные.

К первому типу относятся подлинные, неповрежденные или с незначительными повреждениями деньги, а также с признаками брака предприятий «Гознак». К незначительным повреждениям банкнот, как правило, относятся отсутствующие уголки (края), отверстия (проколы), посторонние надписи, оттиски штампов, несильные загрязнения, пятна, а что касается монет – это следы незначительного механического воздействия (царапины, вмятины). Деньгами с такими повреждениями можно рассчитываться в любой торговой точке. Если ваша наличность по какой-то причине все же сильно повреждена (воздействие агрессивной среды, обожжена после пожара, составлена из нескольких фрагментов, повреждена животными и др.), и вам отказали в приеме, можно обратиться в кредитную организацию (банк), где проведут обмен на целые (неповрежденные) деньги бесплатно при условии подлинности ваших денег и сохранении не менее 55% от общей площади банкноты. Исключение – операции с иностранной валютой и разменные операции с валютой Российской Федерации, за которые кредитная организация вправе взимать комиссию.

Второй тип, неплатежеспособные – их не поменяют даже в банке. К данному типу относятся поддельные деньги и подлинные со следующими повреждениями: отсутствует более 45% от общей площади банкноты (по любой причине); характер повреждений не позволяет восстановить целостность банкноты до минимально допустимого размера (55% общей площади); монеты, утратившие изображение в такой степени, что это препятствует однозначному определению номинала и типа монеты. Однако Банк России и здесь предусмотрел возможность обмена неплатежеспособных, но подлинных банкнот и монеты в особом порядке. Исключительным правом обмена неплатежеспособных, но подлинных денежных знаков обладает только сам Банк России, который по заявлению «пострадавшего» может произвести их обмен в случае, если остаточная площадь банкноты составит не менее 30%. В такой ситуации необходимо направить свое заявление в Банк России или другой уполномоченный орган в его структуре с изложением обстоятельств, которые привели к повреждениям, не позволяющим их обменять в кредитной организации, приложив к заявлению документы, подтверждающие факт стихийного или иного бедствия (справка о пожаре, стихийном бедствии, протокол ДТП, другие подтверждающие документы).

К сожалению, такие случаи нередки. Однако бывает, что повреждения порой носят поистине экзотический характер. Так, Банком России рассматривались заявления граждан, сообщающих о повреждениях банкнот «мышевидными грызунами» или, например, обожженных (обугленных), но не вследствие пожара, а в результате «сработавшей в неподходящий момент духовки», когда один из супругов прятал там свою «заначку», которую в итоге принес на экспертизу в чугунной сковородке, дабы окончательно не разрушить то, что от нее осталось. Курьезных случаев в практике обмена поврежденных денег хватает, и в большинстве случаев Банк России идет навстречу «пострадавшим», обменивая такие деньги.

// Андрей Анорин, ведущий экономист Сводно-экономического управления ГУ Банка России по Краснодарскому краю – для Bankir.Ru

Глава министерства доходов и сборов Александр Клименко сообщил о присоединении Украины к Глобальному форуму по прозрачности и обмену информацией ОЭСР. Полномочия на осуществление этого шага были предоставлены ему президентом еще на прошлой неделе.

Наше государство стало 121-ым по счету членом Глобального форума. В сообщении налоговому ведомству Украины председатель ОЭСР Коси Лоу позитивно оценил принятие страной международных стандартов прозрачности и обмена информацией.

Целью ОЭСР является внедрение международных стандартов налоговой прозрачности, в том числе и автоматического обмена информацией с другими участниками Глобального форума.

Кроме того, вступление в организацию означает для Украины также согласие на оценку специалистами ОЭСР ее внутренней налоговой среды. Экспертное исследование (в соответствии с предварительными планами) ожидает Украину в конце 2014 года - вслед за почти сотней стран, которые уже подверглись подобной проверке: в ноябре этого года их ждёт присвоение позиций в международном рейтинге соответствия стандартам прозрачности и обмена информацией.

Украина будет сотрудничать с Евросоюзом в вопросах создания единой системы автоматического обмена информацией.

Об этом договорились глава налогового ведомства Украины Александр Клименко и комиссар ЕС по вопросам налогообложения и таможенного союза, аудита и борьбы с мошенничеством Альгирдас Шемета.

В соответствии с обнародованным по результатам сентябрьского саммита планом действий государств «Большой двадцатки» («Приложение по вопросам налогообложения к декларации лидеров стран G20»), предполагается, что система существующих двусторонних налоговых соглашений об обмене налоговой информацией будет со временем заменена на единую международную конвенцию.

Действия украинских властей обусловлены их опасениями относительно нарастающего «размывания налоговой базы» представителями бизнеса в нашей стране. По словам Александра Клименко, в оффшоры и низконалоговые юрисдикции из Украины в этом году было выведено («из-под налогообложения») свыше 33 млрд. грн.

Согласно заявлению главы министерства доходов и сборов, работа по внедрению международного обмена информацией проводится одновременно и с некоторыми оффшорными юрисдикциями - Виргинскими и Бермудскими островами, Белизом, Арубой.

Вдобавок к этому, в планах нашего государства – подготовка «дорожной карты» по имплементации во внутреннее законодательство Украины европейских стандартов и практики осуществления международной торговли и транзитных перевозок (присоединение к конвенциям Евросоюза «Об упрощении формальностей в торговле товарами» и «О процедуре общего транзита»).

Украина, как свидетельствуют последние события, упорно движется к намеченной цели - в ноябре этого года ожидается подписание на саммите Восточного партнерства в Вильнюсе соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС и формировании зоны свободной торговли с ЕС.

Надежды на подписание этого документа и проведение в результате этого регуляторной реформы стали причиной улучшения показателей инвестиционного климата в нашей стране (и это даже несмотря на существующие проблемы, связанные с налогообложением, торговые конфликты с Россией и шаткое положение национальной валюты). Как следствие - если договоренность не будет достигнута, бизнес-климат в Украине, безусловно, станет менее привлекательным.

Охота на австралийских варанов привела к росту их численности

Охота аборигенов Австралии на варанов с использованием контролируемых пожаров приводит не к уменьшению, а к увеличению числа рептилий. Это обнаружили биологи из Стенфордского университета и университета Юты в исследовании, опубликованном в Proceedings of the Royal Society B. Кратко его содержание можно прочитать в ScienceNow.

Австралийские аборигены народа Марту охотятся на варанов Гульда (Varanus gouldii) поджигая участки кустарника. Это позволяет охотникам легче находить норы рептилий и выманивать их оттуда. Марту утверждают, что охота на варанов не приводит к снижению их численности - именно это контринтуитивное заявление решили проверить австралийские ученые.

Авторы проводили подсчеты рептилий в случайно отобранных площадках размером 10 на 10 метров. Тестовые участки были распределены в точках, удаленных на различное расстояние от мест проживания охотников, где интенсивность деятельности человека сильно отличается. Оказалось, что в тех местах, где охота проводилась реже всего, количество варанов было снижено почти вдвое сравнению с местами, где ее интенсивность максимальна.

Ученые пока не знают точно, с чем именно связан этот необычный эффект - в данной работе нет прямых исследований этого вопроса. В качестве гипотезы исследователи видвигают предположение о большем биологическом разнообразии в тех местах, где проводятся поджигания. Поскольку за выгоранием участка буша следует быстрая смена (сукцессия) растительности, там находят жилище многие виды насекомых, которых нет среди зрелых кустарников. А насекомые являются основной пищей варанов.

Положительное влияние контролируемого поджигания буша на биоразнообразие было известно и ранее. Оно приводит к снижению опасности случайных катастрофических пожаров. Однако подобная связь охоты на численность добычи была показана впервые. С другой стороны, ту же традицию аборигенов ранее ученые связывали с опустыниванием континента.

Согласно данным, приведенным в ежегодном отчете новозеландских производителей вина – ассоциации New Zealand Winegrowers – общая стоимость экспорта выросла на 3% и превысила отметку 1 млрд долларов, в то время как объем уменьшился на 5% до 169,6 млн литров, пишет WhyWhyWine

«Небольшой урожай 2012 года привел к сокращению объемов производства и винодельни воспользовались этой ситуацией, чтобы улучшить свои позиции на рынке», - приводятся в отчете слова Стива Грина, главы New Zealand Winegrowers.

Отмечается, что новозеландские виноделы успешно осваивают новые рынки сбыта продукции, что помогает им удерживать и укреплять позиции. В то время как объем поставок в Великобританию и Австралию сократился, в США он вырос на 13%, а в Германию - на 25%.

«Значительный потенциал роста есть на рынках США и Канады. Азия также несомненно интересна, но там рынки находятся еще на ранней стадии развития. В континентальной Европе рынок вина хорошо развит, но новозеландское вино все еще пребывает там на положении новичка», - делится Стив Грин.

На сорт совиньон блан приходится почти 85% экспорта новозеландского вина, а на пино нуар - около 6%. В 2013 году были собраны рекордные 345 тыс тонн винограда, что дало 26% рост по сравнению с урожаем 2012.