Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Скандал с передачей Турцией информации об израильских шпионах Ирану спровоцирован теми, кто не желает сближения Анкары и Тель-Авива, сообщает газета Hurriyet со ссылкой на заявление пресс-секретаря израильского МИД Игаля Палмор.

В опубликованной в четверг колонке обозревателя Washington Post Дэвида Игнатиуса сообщалось, что распоряжение выдать информацию о 10 иранцах, работающих на Моссад, отдал лично премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган.. Глава МИД страны Ахмет Давутоглу опроверг эту информацию, назвав публикацию в газете Washington Post "безосновательной".

"Совершенно спокойно могу заявить, что эта информация не исходит со стороны Израиля. Логично предположить, что она может быть вброшена некими кругами, которые хотят усложнить сближение Турции и Израиля, и дать понять, что это сближение обеим странам особо и не нужно", - сказал представитель внешнеполитического ведомства Израиля. Он добавил, что данная информация совершенно не отвечает интересам его страны..

По словам Палмора, журналист, опубликовавший скандальную статью в американской газете, "не из тех, кто часто приезжает в Израиль и имеет прочные контакты и связи с израильскими политиками", передает турецкий телеканал CNN Turk. Алена Палажченко.

14 октября состоялась телеконференция с участием представителей ведущих стран-производителей цитрусовых. Это садоводы Испании, Италии, Израиля, Кипра, Греции, а также США, ЮАР, Турции, Марокко, Аргентины и Уругвая.

Обсуждался и прогноз объема урожайности на текущий сезон. Так в странах Северного полушария она увеличится на 1%, в США, напротив, снизится на 10%, а в странах Европы возрастет на 7%. Причем 6% последнего показателя обеспечат только страны Средиземноморья.

Отдельно был отмечен прогресс европейских стран, которые в сезоне 2013/2014 ожидаемо станут лидерами по производству цитрусовых во всем Северном полушарии: +16% в Италии, +11% у Кипра, +8% у Греции и +3% у Испании.

В других странах также изменится урожайность: +25% в Марокко и +14% в Израиле. На прежнем уровне останется производство цитрусовых в Турции и Египте.

Внешняя торговля Азербайджана по итогам января - сентября 2013 г.

Согласно данным ГТК АР,в январе - сентябре 2013 г. внешнеторговый оборот Азербайджана составил 26127,0 млн. долл. США и увеличился на 6,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, в т.ч. экспорт – 18057,9 млн. долл. США (+1,5%), импорт – 8069,1 млн. долл. США (+19,2%) с положительным сальдо во внешнеторговом балансе на уровне 10,0 млрд. долл. США. При этом доля госсектора в экспортных операциях составила 94,3%, частного сектора – 5,0%, физических лиц – 0,7%, в импортных операциях – 31,0%, 64,0% и 5,0% соответственно.

Внешнеторговые связи Азербайджан осуществлял с 144 страной мира: из страны было экспортировано 1827 наименований товаров, импортировано –

5839 наименований.

В структуре экспорта на сырую нефть пришлось 84,7%, что составило

15304,4 млн. долл. США, нефтепродукты – 4,9%, природный газ – 3,1%, растительные и животные жиры – 1,0%, сахар – 1,0%, овощи-фрукты – 0,7%, черные металлы и изделия из них – 0,5%, алюминий и изделия из него – 0,3%, продукцию химической промышленности – 0,2%. По сравнению с январем - сентябрем 2012 г. экспорт хлопка увеличился в 2,1 раза, алкогольных и безалкогольных напитков – на 73,5%, сахара – на 30,6%, растительных и животных жиров – на 16,8%, природного газа – на 31,6%. Экспорт нефти остался на прежнем уровне. Одновременно наблюдалось снижение экспорта нефтепродуктов на 7,4%, продукции химического производства - на 65,3%, черных металлов - на 11,0%, алюминия и изделий из него – на 16,0%, овощей и фруктов – на 5,6%.

По трубопроводам Баку-Тбилиси-Джейхан за этот период прокачено

20890,9 тыс. тонн нефти, Баку-Супса – 2985,4 тыс. тонн, Баку - Новороссийск –

1325,8 тыс. тонн. По железной дороге вывезено 702,5 тыс. тонн нефти.

Основные экспортные операции Азербайджан проводил с Италией (24,4% всего экспорта), Индонезией (12,7%), Таиландом (8,1%), Израилем (5,1%), Германией (5,0%), Индией (4,8%), Францией (4,5%), Россией (4,4%).

В структуре импорта на машины, механизмы, электрооборудование и запасные части к ним пришлось 24,9%, что составило 2006,4 млн. долл. США (+8,2% к уровню января–сентября 2012 г.), транспортные средства и запчасти к ним – 13,9% (+5,0%), черные металлы и изделия из них – 11,2% (+2,4%), продукты питания – 10,7% (+19,8%).

Основные операции по импорту проводились с Россией (14,4% всего импорта), Турцией (13,6%), Великобританией (11,4%), Германией (7,1%), Китаем (5,6%), Украиной (5,4%), Францией (4,7%), США (3,4%).

Основными внешнеторговыми партнерами Азербайджана в отчетный период являлись Италия (17,5% всех торговых операций), Индонезия (8,8%), Россия (7,5%), Турция (5,7%), Германия (5,6%), Таиланд (5,6%), Великобритания (4,7%), Франция (4,5%).

Со странами СНГ в январе – сентябре 2013 г. товарооборот составил 2899,2 млн. долл. США или 11,1% общего объёма внешнеторгового оборота, в т.ч. экспорт – 949,5 млн. долл. США (5,3% всего экспорта), импорт – 1949,7 млн. долл. США (24,2% всего импорта). Отрицательное сальдо составило 1 млрд. долл. США.

Согласно прогнозу агентства «Fitch Ratings» долгосрочный рейтинг дефолта эмитента (РДЭ) Азербайджана в иностранной и национальной валютах, а также рейтинг приоритетных необеспеченных облигаций подтверждены на уровне «BBB-» со стабильным прогнозом. Краткосрочный рейтинг РДЭ для Азербайджана сохранен на уровне F3.

Газета «Азербайджанские известия»

Глава исламистского правительства сектора Газа Исмаил Хания выразил готовность принять у себя палестинцев, вынужденных бежать от гражданской войны в Сирии.

Поводом для заявления стало недавнее кораблекрушение в Средиземном море, среди жертв которого оказалось несколько десятков палестинцев, плывших из Сирии в Европу.

"Не надо рисковать своими жизнями Если у вас нет выхода, мы можем принять вас, вопреки израильской блокаде", - сказал Хания. До начала междоусобного конфликта в Сирии насчитывалось около полумиллиона палестинцев. Это те, кто покинули свои дома в результате арабо-израильских войн, и их потомки.

Руководитель мятежного анклава, один из лидеров движения ХАМАС пригласил главу Палестинской национальной администрации Махмуда Аббаса к сотрудничеству для поддержки попавших в беду соотечественников. "Я приглашаю президента Абу Мазена (псевдоним Аббаса), братьев в ФАТХ и ПНА к сотрудничеству. Мы должны работать вместе, чтобы облегчить страдания палестинских беженцев, которые стали жертвами кризисов в странах их проживания. Мы готовы работать вместе для размещения некоторых из них в секторе Газа", - сказал Хания.

Газа уже приняла по меньшей мере 700 палестинцев, бежавших из Сирии. Аббас также выступал с инициативой возвращения земляков на Западный берег реки Иордан, но не получил на это согласия Израиля, который контролирует границы палестинских территорий. Назар Альян.

Глава исламистского правительства сектора Газа Исмаил Хания призвал палестинского лидера Махмуда Аббаса прекратить мирные переговоры с Израилем и задействовать иные средства борьбы с оккупацией, включая возобновление вооруженного сопротивления.

Руководитель мятежного анклава выступил в воскресенье с программной речью, которая была приурочена ко второй годовщине обмена израильского танкиста Гилада Шалита на более чем тысячу палестинских заключенных.

"Спустя 20 лет после подписания (промежуточных палестино-израильских мирных) "соглашений Осло" и катастрофических последствий, которые обрушились на наш народ призываю Палестинскую национальную администрацию прекратить переговоры, забыть про эти договоренности и вместе со всеми политическими силами разработать новую национальную стратегию", - сказал Хания, обращаясь к Аббасу, который через институты ПНА контролирует Западный берег реки Иордан. Два с половиной месяца назад Аббас возобновил мирный диалог с Израилем.

Новая национальная стратегия, по замыслу Хании, должна вобрать в себя все возможные средства противодействия оккупации, включая "вооруженную борьбу, народное восстание, противостояние на политической, дипломатической и информационной аренах". Лидер исламистов также объявил, что в секторе Газа "тысячи бойцов готовятся встретить врага на земле и под землей".

Хания призвал Аббаса как можно скорее преодолеть раскол, произошедший в 2007 году. "Обстоятельства не позволяют нам сохранять противоречия... Нам необходимо одно правительство, один парламент, один президент", - сказал он. Процесс национального примирения забуксовал после свержения египетского президента Мухаммеда Мурси, который выступал в качестве главного посредника в диалоге противоборствующих палестинских лагерей. Назар Альян.

В понедельник американское FDA одобрило новый дженерик для лечения глазных инфекций от крупнейшей дженериковой компании мира, Teva Pharmaceutical Industries, говорится в сообщении компании. Израильский производитель препаратов объявил об утверждении антибиотика tobramycin в форме раствора для ингаляций, непатентованной версии известного бренда Tobi от Novartis.

По данным аналитической и консалтинговой компании IMS Health, продажи препарата Tobi составили около 350 млн. долларов в течение 12-месячного периода, который закончился в июне 2013 года.

Согласно сообщению представителей Teva планирует начать выпуск дженерика Tobi в конце ноября.

Базирующаяся в Иерусалиме (Израиль), Teva также имеет свою североамериканскую штаб-квартиру в Северном Уэльсе, штат Пенсильвания, там же находятся ее склады. В США компания также имеет бизнес-офисы в Фрейзере, научно-исследовательские лаборатории в Уэст-Честере, фармацевтическое производство, упаковку и научно-исследовательские лаборатории - в Селлерсвилле.

Израильские военные застрелили в четверг палестинца, который попытался на тракторе ворваться в расположение армейской части на Западном берегу реки Иордан, сообщила пресс-служба Армии обороны Израиля.

Огонь на поражение был открыт, когда трактор с бульдозерным отвалом протаранил забор базы у города Рамаллаха - административного центра Западного берега. Военные называют произошедшее попыткой теракта.

"Террорист прорвал забор базы. Находившиеся там силы открыли ответный огонь и зафиксировали прямое попадание", - говорится в сообщении армейской пресс-службы. Израильские медики позже сообщили, что от полученных ран палестинец скончался.

Инцидент продолжил череду нападений на израильтян на Западном берегу, где под охраной военных свыше 300 тысяч еврейских поселенцев соседствуют с двумя миллионами палестинцев. На прошлой неделе палестинцы насмерть забили отставного полковника, а за неделю до этого ранили 9-летнюю девочку. В сентябре палестинцы убили двух солдат.

Авиакомпании "Air Moldova" и "МАУ - Международные Авиалинии Украины" заключили специальное прорейтовое соглашение, вступившее в силу 1-го сентября 2013.Основная цель этого соглашения - предоставление пассажирам новых маршрутов для полетов из Молдовы по маршрутной сети авиакомпании "МАУ - Международные Авиалинии Украины" с организацией удобных стыковок в аэропорту Борисполь в Киеве, являющимся базовым для авиакомпании МАУ.

"Air Moldova" совместно с авиакомпанией МАУ предлагает своим пассажирам воспользоваться новыми привлекательными тарифами на таких направлениях, как Ереван, Тбилиси, Баку, Дубай, Алма-Ата, Ростов, Тель-Авив, Бишкек, Астана, Лондон, а также на многих других направлениях, находящихся на территории стран СНГ, Кавказского региона, Ближнего Востока и Европы.

"Air Moldova" предлагает удобные стыковки с рейсами МАУ на своем направлении Кишинев-Киев, рейсы по которому выполняются ежедневно по будням.

11 октября в рамках выставки Украина - круглый год состоялась финальная церемония UKRAINIAN TRAVEL AWARDS-2013, отмечающая наградами лучшие компании, здравницы и персоналии, работающих в сфере внутреннего и въездного туризма.

В этом году UKRAINIAN TRAVEL AWARDS определял лучших в 22 номинациях. Среди них - лучшая компания по въездному туризму, лучшая компания, создающая маршруты по Украине, самая динамично развивающаяся авиакомпания Украины, стартап года, также были отмечены спа-комплексы, санатории и лучшие представители отрасли.

Победители определялись путем экспертного опроса специалистов в области туристического и отельного бизнеса, представителей государственных служб, общественных организаций, профессиональных объединений и СМИ.

В конкурсе приняли участие авиакомпании - Международные авиалинии Украины, авиакомпании Air Onix, авиакомпания "Роза ветров".

Авиакомпания Air Onix стала победителем номинации "Самая динамично развивающаяся авиакомпания Украины".

"Выбрать лучших из лучших было непросто. Но каждый, кто попал в номинацию, уже лучший. И эта премия Ukrainian Travel Awards с акцентом на оздоровительный туризм говорит о том, что нам есть, что показать на мировом рынке", - заявил министр курортов и туризма Крыма Александр Лиев.

Air Onix - молодая динамично развивающаяся авиакомпания, созданная как традиционная европейская авиакомпания с точки зрения пассажирского обслуживания, тарифной политики, а также тактики дистрибуции и организации продажи перевозок.

Первый рейс авиакомпания выполнила 28 апреля 2012г. За первый год своей деятельности Air Onix открыла 6 новых регулярных рейсов и перевезла 191 000 пассажиров на регулярных и чартерных рейсах.

Маршрутная сеть перевозчика на сегодняшний день насчитывает 9 регулярных рейсов, а также чартерные маршруты. Авиакомпания выполняет регулярные рейсы из Симферополя в Киев, Москву, Санкт-Петербург, Стамбул, Тель-Авив, Тбилиси, Ереван, из Киева в Братиславу и Донецк, а также сезонные чартерные рейсы.

За год деятельности авиакомпания пополнила свой флот тремя самолетами Боинг 737-300/500, оборудованными комфортабельными салонами. В сентябре флот авиакомпании пополнился самолетом Боинг 737-400.

Авиакомпания Air Onix уверенно идет к новым горизонтам своего развития и в дальнейшем намерена радовать своих пассажиров только качественным сервисом!

Вацлав Гавел и 1968 год

Интервью с послом Чехии в Великобритании Михалом Зантовски

Михал Жантовски (р. 1949) – чешский дипломат, политик, писатель, бывший диссидент, ныне посол Чешской Республики в Великобритании.

Джордж Боди (р. 1989) – изучает европейскую историю в Университетском колледже Лондона, в настоящее время участвует в проекте по исследованию политического наследия 1968 года.

Михал Жантовски был одним из основателей Гражданского форума и близким другом Вацлава Гавела, работавшим в начале 1990-х годов его пресс-секретарем. После «бархатной революции» он играл важную роль в чешской политике – и как лидер Гражданского демократического альянса, и как сотрудник Министерства иностранных дел. В 2014 году в издательстве «AtlanticBooks» выходит написанная им биография Вацлава Гавела.

Джордж Боди: Позвольте начать наш разговор с вопросов о том, как и где вы познакомились с Вацлавом Гавелом.

Михал Жантовски: Мы были знакомы на протяжении трех десятилетий или, возможно, чуть меньше. Первая встреча состоялась в 1983-м или 1984 году после того, как он вышел на свободу, отбыв свой самый долгий тюремный срок. У нас были общие друзья. Кроме того, он приезжал на ежегодный загородный «пикник», в подготовке которого я всегда участвовал и продолжаю участвовать вместе со своими друзьями, в основном психологами и психиатрами. Это было своеобразное тайное общество, где происходило и обсуждалось много интересного, а нелегальные документы и материалы постоянно переходили из рук в руки. Именно на этих собраниях мы с Гавелом лучше узнали друг друга и стали друзьями. В конце коммунистической эпохи я работал пражским корреспондентом агентства «Reuters» и потому был хорошо информирован об оппозиционной деятельности. Это позволило нам совместно готовить петиции, протестные акции и другие подобные вещи. Примерно через три дня после начала в ноябре 1989 года «бархатной революции» я почувствовал, что оказался в неудобном положении: в качестве корреспондента мне приходилось освещать те события, в подготовке которых я принимал непосредственное участие. В итоге я заявил «Reuters», что ухожу, и они отнеслись к моему решению с пониманием. Кроме того, я стал официальным представителем Гражданского форума[1], а когда Гавела в декабре 1989 года избрали президентом, он предложил мне поработать с ним. Два с половиной года я был его пресс-секретарем, а потом стал руководителем политического отдела президентской канцелярии. В те дни я проводил с ним больше времени, чем его собственная жена. После того, как он накануне распада единого государства в 1992 году оставил президентский пост, я также ушел в отставку, позже получив должность чешского посла в США. Но и потом мы поддерживали близкие отношения на протяжении всей его жизни; он многократно навещал меня в Америке, мы встречались всякий раз, когда я бывал в Праге, и виделись в Израиле, где я также работал послом. Последний раз мы виделись, когда отмечался его семидесятипятилетний юбилей, – за два месяца до кончины. Мы всегда переписывались и разговаривали по телефону. Таким было наше знакомство.

Д.Б.: По-видимому, вы были одним из инициаторов подписания «Хартии-77»?[2]

М.Ж.: Нет, я не подписывал «Хартию-77», поскольку служил тогда в армии, а это не слишком располагало к подписанию программных документов оппозиции. Вернувшись же на гражданку, я решил, что теперь ставить свою подпись слишком поздно. Поэтому я подписывал другие петиции и входил в другие группы, но все это происходило позже.

Д.Б.: А вы слышали о Гавеле до знакомства с ним?

М.Ж.: Разумеется. Думаю, мне было 14 или 15 лет, когда я впервые увидел «Праздник в саду» – принесшую ему известность пьесу, которую я посмотрел потом семь или восемь раз. То было откровение, радикально меняющее мировоззрение. Уже с молодости я пристально следил за тем, что он писал и говорил. Кстати, он тогда знал мою мать, которая работала редактором; но в силу моих юных лет мы еще не были знакомы.

Д.Б.: Вы были моложе его на целое поколение – чем вам запомнился 1968 год?

М.Ж.: Да, в 1968-м я был студентом-первокурсником, причем не могу сказать, что очень интересующимся политикой. Я был весьма активен, но гораздо больше политики меня волновали другие вещи. На то, конечно же, имелись свои причины. Во-первых, мне тогда было 18 лет, и потому секс, наркотики и рок-н-ролл казались мне гораздо интереснее политических проблем. Во-вторых, и это более существенно, я не был уверен в том, что «социализм с человеческим лицом» – реалистичный проект, нужный моей стране. Как выяснилось позже, у Гавела сложилось такое же мнение. Но мы оставались в меньшинстве, ибо многие считали, что это стоящее дело, которое надо с энтузиазмом поддерживать. В рядах студенчества тогда ходили и более радикальные идеи, черпаемые у немецких и французских радикалов, у Руди Дучке и Мао Цзэдуна. Признаюсь, я не слишком понимал все это. По моему мнению, мы уже пресытились коммунизмом, а дальнейшие попытки его совершенствовать не могли принести результата. Поэтому я старался не вмешиваться. Конечно, после советского вторжения я вместе с большинством моих сверстников вышел на улицу, протестовал и шумел. Вот тогда я действительно ощутил себя частью происходящего, хотя это продолжалось не более двух недель. Затем, как и большинство моей университетской группы, я уехал из страны. У нашего университета были побратимские связи с Гронингенским университетом в Нидерландах, туда мы и отправились. Кое-кто из моих товарищей живет там и сейчас. Но у меня были родственники в Монреале, и потому я довольно скоро уехал учиться в Канаду. На протяжении всего этого времени собственная отстраненность от чехословацких событий причиняла мне дискомфорт. Я был тогда слишком молод, слишком глуп и слишком упрям; мне казалось, что уезжать могут другие, но никак не я, и поэтому со временем я вернулся, а они все уезжали и уезжали – и на все это ушло двадцать лет.

Д.Б.: Таким образом, вы, как и Гавел, не согласились с реформистской программой Александра Дубчека. Означает ли это, что поворотным пунктом для вас оказалось именно советское вторжение?

М.Ж.: Именно так.

Д.Б.: Можно ли говорить о том, что ответом на ввод войск стало общенародное движение?

М.Ж.: Скорее то был общенародный эмоциональный всплеск, который никем не готовился специально. Примечательно то, что он оказался спонтанным; люди, которые прежде спорили по любому поводу, теперь поднялись вместе ради общего дела, единодушно и солидарно. То был редчайший момент единения, но, как я уже сказал, все это не было движением, поскольку ни структуры, ни организации тогдашний эмоциональный протест не имел.

Д.Б.: Насколько я знаю, Гавел в тот период участвовал в работе радио «Свободная Чехословакия»?

М.Ж.: Да, можно и так сказать. Собственно, никакого радио «Свободная Чехословакия» вообще не было, мы должны говорить лишь о свободном вещании чехословацкого радио. Вацлав занялся этим делом едва ли не случайно, так сложилось. В ночь советского вторжения он был на вечеринке у друга-актера в небольшом городке в Северной Чехии. Узнав об интервенции, они на следующее утро сами явились на местную радиостанцию, предложив свои услуги. Его друг был одним из известнейших актеров в стране, его голос узнавали, поэтому Гавел писал сообщения и комментарии, а друг зачитывал их в прямом эфире. Это было независимое вещание – официальное радио к тому моменту перестало быть независимым.

Д.Б.: Рассказывал ли он вам когда-нибудь о своей поездке в США, состоявшейся в 1968 году, и знаете ли вы о ней?

М.Ж.: Да, он часто вспоминал ее и несколько раз писал о ней, потому что для него первая поездка в Америку стала рубежной. Весной или летом 1968 года намечалась премьера его пьесы в Нью-Йорке. Атмосфера той поры была пропитана драматическим возбуждением: в апреле застрелили Мартина Лютера Кинга, в самом разгаре была президентская кампания 1968 года, страну захлестнули бурные протесты против вьетнамской войны – и, конечно, повсюду были «дети цветов», их музыка и все такое. Само собой, Вацлав незамедлительно влился в эту жизнь: он рассказывал, как ходил на демонстрации и посещал богемный квартал Ист-Виллидж. Он привез оттуда кучу пластинок, которые слушал потом с приятелями у себя дома. Кроме того, он посещал в Нью-Йорке нескольких известных политэмигрантов, обсуждая с ними события на родине, суть Пражской весны и тому подобное. По-моему, он прожил там не более шести недель, но это время стало для него исключительно важным.

Д.Б.:Как он связывал, и связывал ли вообще, свою американскую поездку 1968 года и Пражскую весну?

М.Ж.: О какой именно связи вы говорите?

Д.Б.: Меня интересует, каким ему виделось протестное движение в США относительно Пражской весны: это были разные, но родственные по духу явления или вообще две составные части одного и того же процесса?

М.Ж.: С уверенностью могу сказать: ему импонировал сам факт высокой гражданской активности, а также веселье и миролюбие, с которыми проводились демонстрации и митинги. На это обстоятельство нужно обратить вниманием в связи с книгой Джона Кина, которую вы, наверняка, читали[3]. Этот биограф по непонятным для меня причинам рассказывает о том, как по пути в Соединенные Штаты Вацлав якобы оказался в Париже мая 1968 года. Более того, он пытается убедить читателя, будто именно парижские баррикады произвели на Гавела глубочайшее впечатление. Я изучил вопрос и достоверно знаю о том, что такого визита не было. Он не посещал Париж в то время, не видел парижских баррикад и оказался во французской столице лишь на обратном пути, в июне, когда все было кончено. Без преувеличения можно сказать, что за этим расхождением стоит серьезный спор об источнике, в котором Гавел черпал вдохновение. С моей точки зрения, если охватить всю совокупность того, что Гавел сделал и написал, то мы не обнаружим ни тени влияния французского или европейского социализма. Действительно, на него серьезно повлиял театр абсурда в целом и Сэмюэл Беккет в частности, но этот человек не был ни левым, ни французом. Одновременно на протяжении всей его жизни можно проследить разностороннее влияние Америки, включая низовую гражданскую активность, которая жива и поныне, либертарианские формы уличного протеста тех лет и даже рок-н-ролл. Все это вместе ясно показывает, чем стала для него Америка.

Д.Б.: Поправьте меня, если я не прав, но из ваших слов следует, что он фактически противопоставлял культурную сторону событий 1968 года на Западе чисто политическим программам левого французского типа, полагаясь на процессы «культурного преображения» в большей мере, чем принято думать.

М.Ж.: Да, именно так. Я не собираюсь отрицать присутствия политического аспекта, но здесь он имеет отношение к гражданской ответственности, а не к идеологии. Гавел не был сторонником каких-либо идеологий, хотя ему не раз пытались приписать наличие тех или иных идеологических взглядов. Известно, что он в свое время, как и я ныне, с большой неприязнью относился к подобным попыткам.

Д.Б.: Тем не менее разве он не считал себя представителем глобального «поколения 1968 года»?

М.Ж.: Наверное, хотя мне это представляется не таким уж и важным. Если в 1968 году вам было от 15 до 30 лет, то вы, несомненно, отмечены на всю жизнь. Ведь то был выдающийся год. Очень сложно это объяснить, но отнюдь не случайно в Польше, Чехословакии, Франции, США одновременно, хотя и в силу различных причин, происходило тогда примерно одно и то же. В Лондоне, впрочем, большой политики не было, хотя и тут она напоминала о себе. В любом случае то был удивительный год.

Д.Б.: Позвольте мне все же задать несколько вопросов о «Хартии-77».

М.Ж.: Хорошо, я все-таки кое-что знаю об этом. Ведь я знаком или дружен со многими, кто был причастен к появлению этого документа. Поэтому, если у вас есть вопросы, – пожалуйста. Я весьма информированный попутчик тех событий.

Д.Б.: Давайте обратимся к процессам, происходившим в Чехословакии после завершения Пражской весны и советского вторжения. Если тогда в стране происходила «нормализация», то откуда появилась «Хартия-77»?

М.Ж.: Хороший вопрос. Действительно, после того, как в 1969 году сопротивление оккупации было сломлено, а власти запустили политику «нормализации» и начали чистки, Гавел, как и многие другие люди, почти полностью ушел в частную жизнь. Он переехал из Праги в Градечек, где и остался, намереваясь писать и размышлять. Он действительно писал и размышлял: в тот период были созданы три пьесы. Он вовсе не выделялся какой-то выдающейся активностью, его занятия были по большей части прежними и состояли из организации встреч запрещенных литераторов, часть из которых проходили в его собственном доме, а часть – на квартирах его друзей. Он также занимался изданием нелегальной литературы. Но при этом Гавел ждал своего момента. В 1975 году он решил выйти из тени, написав широкоизвестное открытое письмо Густаву Гусаку[4], в котором выразил возмущение состоянием общества и подавлением культурной и интеллектуальной жизни. Но ничего не произошло. Затем, кажется, осенью того же года, сосед его друзей, которые занимались в труппе актеров-любителей, поставил его пьесу «Опера нищих». Труппа дала представление в одном ресторане – или, скорее, трактире – под Прагой. Это маленькое событие имело большой резонанс, поскольку оно привело в ярость и коммунистов, и полицию. После него начались увольнения, преследования и допросы. Гавел открыто выступил в защиту жертв этих гонений. Заявлял он примерно следующее: «Эту пьесу написал я, а вовсе не они, да и само это произведение – лишь переложение английской пьесы XVIIIвека, сделанное Бертольдом Брехтом, и потому непонятно, из-за чего скандал?». Тем не менее история получилась очень громкой. Еще одним толчком к появлению «Хартии-77» стали продолжающиеся репрессии в отношении групп альтернативных, как сейчас сказали бы, музыкантов: таких, например, как «ThePlasticPeopleoftheUniverse» или «DG307». Я был близок к некоторым из них – у меня были тогда длинные волосы. Эти ребята ездили по стране и, поскольку официально им не разрешалось выступать, играли на свадьбах и частных вечеринках. Иногда их хватала полиция, а иногда нет. Понимаете, в этих делах почти не было политики, ребята были музыкантами и хотели только исполнять свою музыку. Да, они недолюбливали режим, но, если бы их просто оставили в покое, им было бы этого вполне достаточно. В конце концов, их начали арестовывать и сажать. Будущие подписанты «Хартии-77» участвовали в судебном процессе, проходившем по делу музыкантов, а Гавел написал о суде и составил в поддержку обвиняемых петицию, под которой поставили свои подписи известные интеллектуалы, писатели и поэты. Причем некоторые из них признавались, что ненавидят музыку этих парней, но тем не менее все равно считают, что с ними поступили несправедливо. Поскольку в этой акции Гавелу удалось объединить людей из самых разных сфер, с самыми разными взглядами на жизнь и культуру, он почувствовал, что на этом фундаменте можно развить более широкое протестное движение. Он начал обсуждать такую перспективу с некоторыми из тех, кто поставил свои подписи под петицией, и постепенно они пришли к идее «Хартии». После серии встреч, состоявшихся осенью 1976 года, работа над текстом была завершена, а к Рождеству документ открыли для подписания. Обнародование было намечено на начало января 1977 года, но к тому моменту на инициаторов уже охотилась вся тайная полиция, нарушившая их планы. Однако «Хартии-77» это уже не могло помешать.

Д.Б.: Какие качественные изменения происходили в политических воззрениях Гавела и в самой чехословацкой политике с 1968-го по 1977 год и можно ли считать эти изменения фундаментальными?

М.Ж.: Перемены были довольно резкими, прежде всего из-за того, что первые чистки оказались наиболее жестокими, а уровень давления был запредельным. 300 тысяч, а возможно, и полмиллиона бывших коммунистов, изгнанных из партии и уволенных с работы за поддержку Пражской весны или выступления против советской интервенции, хранили молчание и не проявляли никаких признаков политической активности. Как мне кажется, именно их пассивность показала, что курс на обновление коммунизма окончательно себя изжил. Та линия, которую предлагал Гавел, была принципиально новой, ориентированной на гражданское самосознание, а не на идеологию. По этой причине среди первых 270 человек, подписавших «Хартию-77», кого только не было: в этом списке можно увидеть деятелей культуры, интеллектуалов, католиков, бывших коммунистов, антикоммунистов. Разумеется, они использовали инструмент, разработанный за пределами страны: я говорю о хельсинском процессе, происходившем в то время и увенчавшемся в 1975 году принятием Хельсинского акта. Эти договоренности сделали уважение прав человека обязательным требованием для всех государств-участников процесса, обеспечив возможность внешней критики одних государств другими в тех случаях, когда права человека ущемляются. Гавел и его единомышленники опирались именно на это положение, пытаясь показать, что политика коммунистических властей Чехословакии противоречит Хельсинским договоренностям и даже самому чехословацкому законодательству. Это была сильная позиция, которую невозможно было оспорить правовым образом. Когда Гавел спустя два месяца был арестован, проведя в тюрьме более полугода и получив условный срок, его судили не за политику; аналогичная история повторилась и через три года, когда его приговорили к четырем с половиной годам тюрьмы. Его никогда не судили за «Хартию-77».

Д.Б.: Означает ли это, что без Хельсинки «Хартия-77» не появилась бы или оказалась бы бесполезной?

М.Ж.: Хельсинский процесс не был первопричиной или спусковым крючком: он представлял собой лишь инструмент, который диссиденты умело использовали. Начиная с апреля 1975 года и с открытого письма Гусаку Гавел встал на тропу войны. Я не уверен, конечно, что, не будь Хельсинки, «Хартия-77» оказалась бы точно такой же, но что-то подобное определенно появилось бы на свет. А сердцевиной этого начинания обязательно оставался бы Гавел с его идеями.

Д.Б.: Справедливо ли говорить о том, что именно с середины 1960-х годов Гавела начали воспринимать если и не как лидера, то в качестве одного из наиболее выдающихся представителей диссидентского движения?

М.Ж.: Если отвечать коротко, то да. Углубляясь в детали, я понимаю, что очень трудно найти моменты, когда он не был бы лидером или центральной фигурой. Все началось еще в 1965–1966 годах, когда он начал участвовать в писательских дебатах. В самом 1968 году он был менее заметен, но вновь вышел на первый план в кампании протеста против вторжения и в публикациях нелегальной печати. Один из его друзей, также подписавший «Хартию-77», опубликовал в конце 1970-х годов эссе под названием «Гавел-Уголь». Автор сравнивал его с углем, поскольку, вступая в химические реакции с другими элементами, уголь всегда остается в центре. Я думаю, это очень удачное сравнение.

Д.Б.: Теперь я хотел бы обратиться к периоду его президентства и, в особенности, к той поддержке, которую он оказал вмешательству НАТО в конфликт вокруг Косово. Интересно, посчитал бы он закономерностью то, что среди сторонников интервенции в Югославии оказались многие ключевые фигуры 1968 года, например, Бернар Кушнер?

М.Ж.: Не думаю, что он обращал внимание на это обстоятельство, но здесь мы имеем дело с одним из парадоксов Гавела. Оставаясь сторонником ненасилия по личным убеждениям и в политической деятельности, он последовательно поддерживал внешнее вмешательство не только в Косово, но и во время первой «войны в заливе», в Боснии и даже, что наиболее спорно, в Ираке. Едва ли ощущая какую-то связь с 1968 годом, он определенно проводил параллель с другой датой – с 1938-м и Мюнхеном, который для него и многих его соотечественников, включая меня лично, стал роковым моментом истории, отметившим трагический провал политики «умиротворения» и позже обернувшимся гигантскими жертвами. Гавел считал, что если зло активно – а никаких сомнений по поводу того, что Милошевич и его дело есть зло, у него не было, – что если риск этнических чисток и зверств, подобных тем, какие мы наблюдали в Сребренице, существует, то в такие моменты просто необходимо действовать. Он поступал так и в связи с Косово, и в других случаях. А 1968 год здесь, по-видимому, ни при чем.

Д.Б.: Он считал Милошевича тоталитарным политиком?

М.Ж.: Скорее он видел в нем человека с коммунистическим партийным прошлым, авторитарного лидера, который продвигает националистическую идеологию, желая сохранить власть. Назвал бы Гавел его тоталитарным политиком или нет, я не знаю. Но он точно называл его диктатором и считал, что его необходимо остановить.

Д.Б.: Вопрос о параллели с 1938 годом: Гавел, по вашему мнению, вообще не связывал 1968-й с воспоминаниями о 1938-м?

М.Ж.: Я бы не стал об этом говорить, слишком велики различия между двумя вехами. Милошевич, кстати, тоже не вторгался в чужую страну, но при этом жестоко угнетал собственных граждан. Здесь модель 1968 года также не действует. Короче говоря, я не видел этой связи тогда, не вижу ее и теперь.

Д.Б.: Сложно ли было оправдывать интервенцию в Югославии, не сталкивались ли вы с общественным непониманием?

М.Ж.: Да, в стране были люди, выступавшие против такого шага. Правительство долго не могло выработать позицию по данному вопросу, поскольку имелось осложняющее обстоятельство: лишь за двенадцать дней до начала операции Чехия вступила в НАТО. Новичку, как вы понимаете, нелегко заявить альянсу, к которому он только что присоединился, об отказе участвовать в боевой операции. Но, даже понимая все это, Гавел продолжал отстаивать свое мнение.

Д.Б.: Размышляли ли вы когда-нибудь о том, кого можно поставить рядом с Гавелом? Имеются ли фигуры, к которым так же было бы применимо высказывание Милана Кундеры о Гавеле: что его жизнь есть пьеса, которая вобрала в себя все ключевые моменты истории Европы конца XX столетия?

М.Ж.: Мне кажется, все лидеры такого масштаба, по определению, уникальны, поэтому сравнивать их нелегко. Тем не менее такие сопоставления не могли не предприниматься. В истории падения коммунизма в Восточной Европе явно выделяются две фигуры: Лех Валенса и Вацлав Гавел. Оба деятеля были крупными, хотя и не походили друг на друга ни темпераментом, ни менталитетом. Более непохожих людей вообще трудно себе представить, но, вспоминая о Гавеле и его жизненном пути, нельзя не вспомнить и Валенсу. Из-за неприятия насилия и невероятной выдержки перед лицом судьбы Гавела часто сравнивали с Нельсоном Манделой. Я думаю, что у этих двух лидеров действительно много общего, особенно в плане терпения и благородства духа. Оба не разменивались по мелочам и умели быть терпеливыми, поэтому сходство здесь не вызывает сомнений. Порой упоминался и Ганди, но не думаю, что это сравнение перспективно. Политики, которых Гавел считал близкими себе по духу, представляли довольно пеструю группу, от Билла Клинтона до Джорджа Буша. Он не согласился бы с большей частью того, что говорила и делала Маргарет Тэтчер, но при этом исключительно ее уважал. Он чувствовал, что ему близки и Далай Лама, и Иоанн Павел II, но при этом не был ни буддистом, ни ярым католиком.

Д.Б.: В связи с часто упоминаемым отказом от насилия было бы интересно узнать, что он думал о войне во Вьетнаме. Он ничего не писал об этом?

М.Ж.: Нет, он рассказывал, что был однажды на антивоенном митинге в Нью-Йорке, хотя, наверное, не столько для того, чтобы выразить свое отношение к войне, сколько поддавшись общему настроению. Он определенно был против войны, но пацифистом при этом не являлся.

Лондон (посольство Чешской Республики), 23 апреля 2013 года

Перевод с английского Андрея Захарова и Екатерины Захаровой

[1] Гражданский форум – возглавляемая Вацлавом Гавелом оппозиционная политическая организация, образованная в чешской части Чехословакии в конце 1989 года и сыгравшая ключевую роль в «бархатной революции». – Примеч. ред.

[2] «Хартия-77» – подготовленный группой чехословацких диссидентов программный документ, вокруг которого с 1976-го по 1991 год происходила консолидация оппозиционных сил Чехословакии. Обнародование Хартии с 242 подписями состоялось в январе 1977 года. – Примеч. ред.

[3]Речь идет о следующей работе: Keane J. Václav Havel: A Political Tragedy in Six Acts. NewYork: Basic Books, 2000.

[4] Густав Гусак (1913–1991) – руководитель Коммунистической партии Чехословакии с 1969 года, инициатор и проводник политической «нормализации», призванной устранить последствия Пражской весны. – Примеч. ред.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Вильнюс. Места памяти европейской истории

Екатерина Махотина

Екатерина Махотина (р. 1982) – историк, научный сотрудник кафедры истории Восточной Европы Университета Людвига Максимилиана (Мюнхен).

О столице Литвы Вильнюсе можно написать сразу несколько городских путеводителей, причем совершенно разных – в зависимости от выбранной национальной перспективы[1]. Томас Венцлова, известный литовский писатель и поэт, близкий друг Бродского, описывал свой родной город как «миниатюрную Европу»[2]. Действительно, здесь соприкасаются, перекрещиваются и конкурируют в праве на историческую интерпретацию многие национальные истории: польский Вильно, еврейский Вильне, русский Вильна и литовский Вильнюс. Этим Вильнюс похож на другие былые имперские многонациональные и мультикультурные города: Херманштадт (Сибиу), Прессбург (Братислава), Бреслау (Вроцлав) и Лемберг (Львов).

Отличие Вильнюса в том, что город уже более 20 лет является столицей независимого национального государства – государства, которое все еще находится в процессе построения исторической идентичности. Известно, что столичные города скорее склонны толковать свою историю как органическую часть национального нарратива, как историю «вечной столицы» многовекового государства.

Строго говоря, Вильнюс стал литовским лишь в конце 1940-х: после «декады насилия» 1939–1949 годов, после исключительного по масштабам и жестокости уничтожения практически всего еврейского населения Литвы и так называемой «репатриации» виленских поляков. Каждый раз новая власть уничтожала и восстанавливала памятники, передавала музейные фонды из рук в руки; а путеводители замалчивали культурное наследие предыдущих жителей. Прибывшие после распада СССР в свой когда-то родной город поляки и евреи – а именно они были первыми туристами перестроечного времени – тщетно искали следы «своего» прошлого: город стал им чужим[3]. Но споры, кому принадлежит Вильнюс и его история, ведутся по сей день.

Городские летописцы стоят перед выбором: или, увлекшись литовским «золотым Средневековьем» с его романтическо-блистательной, хотя и мифической героикой, прочно укрепить Вильнюс в органике Великого княжества Литовского, или, поддавшись конъюнктуре мультикультурных городов, сделать ставку на польско-литовско-еврейско-русскую мозаику Вильнюса. Вопрос, каким должен быть исторический портрет Вильнюса, приводит и к размышлениям о том, что есть аутентичная литовская культура.

Еще в начале XX века европейским образом Литвы было «королевство лесов и болот». Этому способствовали в первую очередь литовские интеллектуалы. Один из них – живший в Париже, Оскар Милош, поэт, bohemienne, друг Анри Тулуз-Лотрека и Жана Моро. Он родился поблизости от Могилева, в белорусском крае, но считал своими предками литовских великих рыцарей и князей («Я – литовский поэт, пишущий на французском»). Будучи дипломатическим представителем Литвы, Оскар Милош в одном из своих выступлений 1919 года во французском Обществе дипломатов так охарактеризовал Литву:

«Здесь погружаешься в аромат озерных лилий, марь сонных лесов… перед нами – край, потерянный в раздумьях, край, чье холодное дымчатое небо поддерживает жизнь древнего народа. […] Душа Литвы – это запах осени, это запах павшей листвы и поросшей мхом древесины»[4].

В этих словах чувствуется романтизм и меланхолия, декаданс и ностальгия по родному литовскому краю, который в начале XX века пребывал на задворках Европы и был провинцией Российской империи. Провинциальный шарм был присущ и Вильнюсу. К XXI веку из «темного и пугающего угла», каким он показался Достоевскому[5], город стал инфраструктурно и культурно развитым европейским городом. Хотя и сохранив – скорее всего благодаря менталитету своих литовских жителей – и описанную Милошем меланхолию.

В сегодняшнем Вильнюсе следы ушедших в прошлое образов города видны в уникальной архитектурной эклектике, эпитафиях на надгробиях городских кладбищ, в побледневших надписях на домах и в уцелевшей советской символике. Писать о Вильнюсе – значит писать историю развития национального и культурного многоголосия центральной и восточной Европы[6].

Символическое пространство Вильнюса размечено как старыми, так и новыми «местами памяти»[7]. Именно в своем историко-культурном и идентификационном содержании места памяти являются предметом обсуждения, и даже спора, между «сообществами воспоминания» (remembering communities) за право содержательного определения и интерпретации символического пространства. У этих дискурсивных практик своя история. Во время преобладания государственной гегемонии на историю и официальную культуру памяти альтернативные версии прошлого транслировались в непубличном пространстве, как, к примеру, память о Холокосте, существовавшая в Понарах. И, наоборот, после конца советской власти в Литве и либерализации дискурса о прошлом, казалось бы, «казенные», навязанные места памяти начинают поддерживаться отдельными неофициальными группами и существуют в полупубличном пространстве, например, Антакалнис (Антокольское кладбище).

В данной статье городское пространство Вильнюса будет рассмотрено как панорама различных мест памяти, принадлежащих различным «сообществам воспоминаний».

Некрополи Вильнюса. Тени польской истории

Именно кладбища Вильнюса делят город между различными историями и идентичностями. Польский Вильно стал возрождаться в конце 1980-х годов, когда сюда начали приезжать многочисленные туристы из Польши. На могилах польских кладбищ начали мелькать красно-белые флажки. Немало памятных камней на кладбищах Антакалнис и Расос свидетельствуют о прошлой полонизации края. Особенно притягивает туристов Расос: здесь могила матери Юзефа Пилсудского, маршала и президента Польши. По его завещанию здесь похоронено его сердце[8]. После кладбища Повацки в Варшаве это второе по величине польское кладбище. Здесь захоронены известные исторические деятели польской истории и культуры, к примеру, поэт польского национального возрождения Йоахим Лелевель. Другой поэт, Адам Мицкевич, определивший когда-то польско-литовскую унию как «две души в одном теле», некоторое время жил и творил в Вильнюсе.

В XX веке отношения между литовцами и поляками были далеко не «душевными»: захват виленского края генералом Луцианом Желиговским отпечатался в коллективной исторической памяти как польская оккупация, а Польша – как исторический враг литовского народа. В межвоенное время одним из мотивов государственной пропаганды была передача Вильнюсу статуса литовской столицы – в литовских государственных постановлениях того времени Каунас считался таковой лишь временно.

Сегодня богатое культурное наследие Речи Посполитой сохранилось в католических костелах и польских некрополях, тем временем как от межвоенного польского пребывания здесь практически не осталось и следа.

В советское время, когда городское пространство «литуанизировалось», память о поляках автоматически стиралась, а после их выселения из Литвы в городе не осталось и сообществ воспоминания, которым было бы важно сохранение польских мест памяти. Польские захоронения тем не менее сохранились и в советское время, в отличие, например, от еврейских кладбищ, которые были закрыты, а затем и ликвидированы властями. Именно кладбище Расос в 1960-е годы было выбрано студентами-нонконформистами для подпольных встреч и чтения самиздата, так что, пожалуй, именно отсюда диссидентствующую молодежь чаще всего забирали в КГБ. Таким образом, Расос может считаться глубоко символичным местом для национального возрождения и культуры протеста: здесь захоронены участники польского восстания 1863 года, здесь и могила Йонаса Басанавичюса (1851–1927), считающегося отцом литовской государственности. Правда, сегодня память о Расосе как о площадке политического протеста полностью стерлась.

Принадлежность Вильно к Польше всегда была одной из важнейших целей маршала Пилсудского. Сердце маршала покоится под объемной гранитной плитой с надписью «Matka i sеrce syna», мавзолей окружен захоронениями простых воинов. В могилах справа – солдаты, павшие в борьбе за польский Вильно в 1919–1921 годах, а слева – солдаты Армии Крайовой, боровшиеся за польский Вильно во время Второй мировой войны. На кладбище Расос стерты национальные различия и политические раздоры начала ХХ века: на отдельном участке рядом друг с другом покоится прах бывших врагов 1920 года – поляков армии Желиговского и литовских солдат. Конфликт повторился и во время Второй мировой войны: за Вильнюс сражались солдаты польской Армии Крайовой и литовских подразделений Повиласа Плехавичюса[9]. Ветеранам обеих сторон потребовались несколько десятилетий, чтобы забыть обиды – официальное перемирие было заключено лишь в 2004 году.

В Вильнюсе до сих пор сохранились места польской истории, значимые для национальной идентичности поляков. Среди них Острая Брама – единственные сохранившиеся ворота городской стены и часовня с чудотворным образом Матери Божьей Остробрамской. Она считается одной из главных христианских святынь Вильно, Литвы и Беларуси, с нею и ее чудотворным даром связаны многочисленные предания и легенды. Папа Римской Иоанн Павел II побывал здесь в 1993 году. Сегодня это одно из важнейших мест для туристических экскурсий из Польши и католического паломничества.

Сохранились жилой дом поэта Мицкевича, а также тюремная келья, в которой он написал поэму «Дзяды», столь значимую для польской национальной литературы. Сегодня следы жизни Мицкевича интересуют прежде всего Общество литовских поляков и польских туристов. Для городского обывателя польское прошлое Вильнюса, скорее, тень, чем реальность. Вряд ли кто-то из сегодняшних вильнюсцев вспомнит о том, что учрежденный в 1579 году университет – инициатива иезуитского ордена и пропольской аристократии. «Принадлежность» университета, скорее, является предметом анекдотичного ученого диспута: так, в 1979 году, во время празднования 400-летнего юбилея университета, на одной из конференций в США ученые из Литвы, Беларуси и Польши оспаривали между собой «национальность» этого учебного заведения[10].

Если к польскому прошлому в литовском обществе отношение скорее нейтральное, то еврейское и советское прошлое города вызывает сильные эмоции, при этом не всегда однозначные.

Вильне бей Понар vs. литовский Иерусалим

Еврейская община Литвы – одна из самых старинных в Европе, евреи жили здесь с XIV века. Вильнюс стал по прошествии веков одним из главных центров еврейской культуры, образования и науки. Здесь в конце XIX века был основан Бунд – Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России, а с 1925 года здесь находился Идишер висншафтлихер институт – академическое учреждение для изучения идиша и культуры евреев восточной Европы. Здесь было множество синагог и религиозных школ – ешив, – а также секулярных культурных учреждений. Неслучайно Вильнюс носил имя Ерушалаим де Лита, литовский Иерусалим. По легенде, этот эпитет был подарен городу Наполеоном, находившимся здесь на пути в Москву[11]. Однако и для восточного еврейства, так называемых литваков, Ерушалаим де Лита был заветным, святым городом, их Иерусалимом. Но лишь до Второй мировой войны, в первые месяцы которой практически все еврейское население Вильнюса было уничтожено. Из Ерушалаим де Лита Вильнюс превратился в Вильне бей Понар – Вильнюс близ Понар, место крупнейшего массового уничтожения евреев Литвы. В лесу, расположенном в 8 километрах от города, были расстреляны свыше 100 тысяч человек: большинство из них были евреями. В международной памяти о Холокосте – в энциклопедиях и мемориалах – Понары известны как символ массового истребления людей, наряду с Бабьим Яром, Треблинкой и Майданеком[12].

Который из двух еврейских Вильнюсов – центр еврейской культуры или место смерти евреев – доминирует сегодня?

Из 220 тысяч еврейского населения в Литве после войны осталось около 8 тысяч, a в Вильнюсе – от 500 до 800 человек[13]. Всего было уничтожено 96% еврейского населения Литвы: вся культура литваков безвозвратно исчезла[14]. Кое-что удалось спасти узникам гетто и евреям – борцам подполья: рискуя жизнью, они проносили в гетто и прятали книги и произведения искусства. После освобождения Вильнюса бывшие узники и партизаны (Шмерке Качергински, Абба Ковнер, Авром Суцкевер) начали работу над уцелевшим архивом – то, что удалось спасти, надо было инвентаризировать, подготовить к выставке. К открытию готовился первый в Советском Союзе Еврейский музей. Фактически он держался исключительно на энтузиазме сотрудников – от властей не было никакой поддержки. Сил катастрофически не хватало, и то малое, что удалось спасти с риском для жизни в немецкой оккупации, погибало. Музей располагался в здании бывшей тюрьмы гетто, и приходившие сюда бывшие ее узники, партизаны, рассказывали сотрудникам о пережитых ужасах – собирался уникальный материал о Холокосте на территории Литвы. Стены тюрьмы с надписями на идиш «Firt keyn veg tsurik fun Ponar» – «Нет дороги из Понар» – были живым свидетельством трагической судьбы литваков. Еврейский музей два раза посещал Илья Эренбург, который предоставил музею материалы из сборника документов для «Черной книги»[15]. К сожалению, пессимизм Эренбурга по отношению к будущему Еврейского музея оправдался: в 1949 году, в ходе сталинской антисемитской кампании и репрессий против членов Еврейского антифашистского комитета, музей был ликвидирован.

Одним из первых официальных декретов независимой Литвы, касающихся памятных дат, было заявление Верховного совета Литовской Республики от 8 мая 1990 года «О геноциде еврейского народа в Литве в годы гитлеровской оккупации». В первый раз за всю послевоенную советскую историю судьба евреев во время немецкой оккупации была определена как геноцид, кроме того, было отмечено, что в этих преступлениях принимали участие и литовские граждане. Важным заявлением прозвучало признание за евреями, как и за другими национальными меньшинствами, права на развитие своей культуры и увековечивание памяти о Холокосте в Литве.

Еврейские музеи

Восстановленный в октябре 1989 года Еврейский музей в Вильнюсе расположился в здании бывшего филиала Музея революции – Мемориальном музее Первого съезда Коммунистической партии Литвы – «Зеленом доме», как его называли в городском просторечье. В начале 1990-х еврейской общине по решению властей постепенно передавались городские здания, а музею – предметы культуры и произведения искусства, которые принадлежали ему до 1949 года.

История Холокоста в Литве рассказана его очевидцами, борцами гетто и узниками концлагерей. Так, посетителя на входе встречает фотография семьи Фани Бронцовской, бывшей партизанки Виленского гетто. Это большая семья, белыми рамками обведены всего двое – Фаня и ее тетя: только они остались в живых. Эта фотокарточка стала символом почти полного уничтожения евреев Литвы, а также символом избранного музеем способа представления истории – история Холокоста показана через судьбы конкретных людей[16].

Особенная эмоциональность выставки обусловлена и тем фактом, что в советской Литве о трагической судьбе евреев можно было узнать в лучшем случае «между строк». В советской исторической политике Великая Отечественная война представлялась как война гитлеровского рейха против советского народа, евреев как особую категорию жертв не выделяли, они считались лишь одной из многих национальных групп, ставших жертвами войны. Определенного рода цензуре подверглась и книга «Я должна рассказать» Марии Рольникайте, девочкой выжившей в гетто и записавшей свои переживания в дневнике[17]. Поэтому для многих оставшихся в живых узников концлагерей и партизан, работавших в восстановленном Еврейском музее, именно подробная, подчас шокирующая форма рассказа стала единственно возможным способом повествования[18].

В «Зеленом доме» черная страница истории литовского еврейства написана на черных роликах Торы. Она берет начало с рапорта в Берлин штандартeнфюрера СС Карла Егера об уничтожении евреев в Литве (здесь подробно, день за днем, до декабря 1941 года задокументированы массовые расстрелы), а заканчивается фотопортретом испуганно глядящего на зрителя ребенка. С 1989 года выставка развивалась благодаря усилиям сотрудников музея, а музей в «Зеленом доме» был и остается важным местом встреч и общения для евреев Вильнюса.

В 2001 году в здании бывшего еврейского театра на улице Наугардуко открылось второе помещение Еврейского музея. Концепт музейной выставки был здесь изначально другим. В этой просторной, расположенной на трех этажах экспозиции акцент делался скорее на историю еврейской культуры в Литве и вековом добрососедстве литовцев и евреев. Примечательно и название музея – «Центр толерантности». Тема Холокоста не является в данном случае центральной, в отличие от «Зеленого дома». Здесь проходят выставки еврейской живописи, важное место отводится Праведникам народов мира – литовцам, удостоенным премии «Яд Вашем» за спасение евреев во время войны. Таким образом, если топос Вильне бей Понар музеализирован в «Зеленом доме», то Ерушалаим де Лита представлен на выставке в «Центре толерантности».

Понары: между глобальной и национальными культурами памяти

У Еврейского музея Вильнюса есть еще один филиал – мемориальный музей в Понарах (лит. Панеряй), документирующий массовое уничтожение людей в 1941–1943 годах. Этому музею уже более 50 лет, он был основан в 1960 году как филиал вильнюсского Музея революции, бывшего в советское время главным учреждением идеологической пропаганды. Музей и мемориальный парк перешли в ведение Еврейского музея в 1990 году в ходе возврата еврейской общине зданий, связанных с ее культурным наследием. Как подтверждают архивные документы, по инициативе и при участии евреев Литвы здесь с 1988 года проводились акции, посвященные памяти погибших[19]. Евреи из Европы и США приезжали сюда и в советское время – место было печально знаменитым, – однако лишь неофициально[20]. Ни на обелиске советского времени, ни на общем памятном камне евреи не упоминались. На установленном в 1959 году обелиске из черного гранита – памятнике, типичном для советских военных кладбищ, – была лишь лаконичная надпись «Жертвам фашистского террора». Первым мероприятием еврейской общины Литвы стало установление здесь памятника погибшим евреям. В 1991 году по инициативе евреев Литвы и благодаря поддержке иностранных организаций был возведен отдельный монумент, по форме напоминающий первый памятник, установленный еврейской общиной в Понарах в 1945-м и взорванный по приказу властей в 1952-м[21]. Новый монумент имеет уже еврейскую символику – менору и звезду Давида.

Сегодня этот мемориальный комплекс является центральным местом поминовения жертв Второй мировой войны, сюда приезжают члены правительства Литвы 8 мая – в День памяти и примирения – и 23 сентября – в День памяти жертв Холокоста в Литве. Здесь проходят Дни памяти с участием иностранных делегаций, традиционный Марш живых. Мемориал в Понарах является не только важным символическим топосом в универсальной, глобальной памяти о Холокосте[22], но и центральным местом памяти о Второй мировой войне. Он отодвинул в тень традиционные военные мемориалы советского времени – такие, как Антакалнис, Крижкалнис[23] и Пирчюпис[24].

Илл. 1. Памятник погибшим евреям в Понарах, установленный еврейской общиной Литвы в 1991 году. Здесь и далее – фотографии автора.

Однако Понары не только место памяти, вписанное в международный дискурс памяти о Холокосте. У поляков и литовцев с этим местом связаны собственные трагические истории и воспоминания, не касающиеся судьбы еврейских соседей. У поляков, сражавшихся здесь в подразделениях Армии Крайовой в 1943 году, тут свой памятник и день памяти. Есть и литовские памятники, в память расстрелянных здесь в апреле 1944 года 86 солдат из Литовских местных отрядов.

Здесь же находится и скорее «невидимый памятник» (Музиль)[25] – валун со скромной табличкой на литовском языке, извещающей о гибели на этом месте 7000 солдат советской армии. У памятника несколько запущенный вид, что явно указывает на то, что он не пользуется тем же вниманием, что другие мемориальные места.

Таким образом, в Понарах на одной небольшой территории сосредоточены памятники сразу нескольким национальным группам, что позволяет видеть здесь не только межнациональный мемориал жертвам Холокоста, но и многослойное, многообразное место памяти, где дискурсы прошлого почти не соприкасаются друг с другом. И если одни подчеркивают уникальность национальной трагедии на глобальном уровне, то другие выступают против односторонней «монополизации» места памяти.

Сегодня память о еврейском прошлом города частично возвращена в публичную сферу: еврейским улицам вернули прежние названия, восстановлены еврейские кладбища. Тем не менее, в городском пространстве гораздо больше напоминаний о гетто и Понарах, то есть о страданиях и смерти евреев. Былой литовский Иерусалим ушел безвозвратно. Пожалуй, его образы и обаяние сохранились лишь в книге «Ерушалаим де Лита иллюстрирт ун комментирт», изданной в Нью Йорке бывшим виленчанином Лейзером Раном. В этом малодоступном сборнике собраны архивные снимки, гравюры, фотографии из жизни довоенного Вильнюса, истории судеб его жителей. Эта книга и является воображаемым вненациональным местом памяти бывших литваков – как в США, так и в Израиле[26].

«Чужая история»? Места памяти советского прошлого в Вильнюсе

Уже более полувека традиционным местом проведения торжественных шествий 9 мая является военный мемориал на кладбище Антакалнис на северо-востоке Вильнюса. Из центра города сюда направляются литовцы – ветераны советской армии, их дети и внуки, члены русской и еврейской общин, представители посольства России, Украины, Беларуси, Казахстана и Армении. Многие из ветеранов прячут ордена и медали под куртками – с тех пор, как советская символика в публичном пространстве была запрещена законом, многие предпочитают прикрывать их верхней одеждой. В остальном митинг в День Победы мало чем отличается от тех, которые проводятся в российских городах: военные песни, георгиевские ленточки, растроганные ветераны, воодушевленная молодежь. В последние годы отношение литовского политического истеблишмента к празднованию Дня Победы стало более терпимым, в ранние 1990-е отношение к этому дню было скорее негативным. Правая пресса писала о нем как о дне реоккупации, «чужом празднике»[27]. 9 мая было провозглашено Днем Европы в память о плане Роберта Шумана, французского министра иностранных дел, положившего начало объединению Европы[28]. Общество ветеранов Шестнадцатой литовской дивизии (когда-то воспетой Эренбургом как «сердце Литвы») поменяло название, стараясь всячески избегать определения «советский», – сегодня Союз ветеранов носит причудливое название «Общество участников Второй мировой войны на стороне антигитлеровской коалиции, проживающих в Литве».

Мемориал Антакалнис (открыт в 1984 году) выполнен в лучших традициях советских военных памятников. Здесь присутствуют архитектурный монументализм, олицетворяющие мужество скульптуры, сакральный образ некрополя, переданный стилизованными воротами и широкими ступенями (мотив восхождения), по обе стороны – братские могилы в форме кургана. До 1993 года здесь был еще один элемент советских военных мемориалов – вечное пламя славы, зажженное от вечного огня мемориала жертвам революции на Марсовом поле в Ленинграде. Сегодня назвать антакалнисское пламя «вечным» можно лишь условно – подача газа прекращена в 1993 году. «Вечный огонь» зажигается лишь по особому разрешению властей на один день в году, на праздник Победы – и на деньги российского посольства.

Илл. 2. Памятник советским воинам на Антакалнисском кладбище.

Во многом именно из-за находящегося здесь захоронения советских воинов (в братских могилах покоится прах более трех тысяч солдат) памятник на кладбище Антакалнис – один из немногих сохранившихся сегодня памятников Великой Отечественной войне. В определенной степени связь с погибшими предопределяет и то, что Антакалнис продолжает жить в коммуникативной памяти военного поколения.

В сегодняшней Литве вряд ли можно где-то еще с той же отчетливостью увидеть сдвиги и перемены в иерархии слоев памяти, как на примере кладбища Антакалнис. В советское время в структуру ландшафта были внесены изменения, и главным памятником кладбища стал советский мемориал. После независимости Литвы главная ось парка снова поменялась, и главным памятником теперь является скульптура Пьеты – сцена оплакивания Христа девой Марией. Она была воздвигнута в 1990-е годы в память о 14 литовцах, погибших при защите вильнюсской телебашни от спецподразделений КГБ во время штурма 13 января 1991 года.

Илл. 3. Пьета – мемориал жертвам штурма вильнюсского телецентра 13 января 1991 года.

Памятники коммунизма

Негативные чувства к фигуре советского солдата до сих пор прослеживаются в акциях вандализма в отношении скульптурной группы советских воинов на Зеленом мосту в Вильнюсе. После войны этот мост был отстроен заново инженерным полком советской армии и украшен скульптурными группами, отражающими идеалы соцреализма. Здесь все представители нового советского общества: колхозники, студенты, фабричные рабочие, ученые, учителя, солдаты. В 1990-е городским властям часто приходилось очищать постамент с солдатами от надписей вроде «Оккупанты, прочь из Литвы» или «Иван – домой!». Неонацистские группы до сих пор оставляют здесь свастику или экстремистские лозунги, в основном в дни Независимости Литвы[29].

Между тем, советское наследие сохранилось лишь в монументализме сталинской архитектуры, среди памятников которой Дом ученых на набережной Нерис, здание Совета министров или кинотеатр «Пергале» («Победа»). Советская символика, присутствующая ранее в рельефной отделке зданий, полностью удалена. После сноса памятников в 1990-х советской скульптуры в городе практически не осталось – единственным исключением являются памятники литовским поэтам Жемайте, Саломее Нерис и Пятрасу Цвирке.

Одной из первых «жертв» политического иконоборчества стал памятник генералу Ивану Черняховскому, руководившему Третьим Белорусским фронтом и сыгравшему решающую роль в освобождении Вильнюса 13 июля 1944 года[30].

Советское прошлое Вильнюса перенесено далеко за его пределы – в Парк коммунизма «Грутас», представляющий собой смесь парка аттракционов и тюрьмы-паноптикума. Музей коммунизма под открытым небом был открыт в 2001 году на юге Литвы, около Друскининкай, по инициативе литовского предпринимателя Вилюмаса Малинаускаса. Старожилы Вильнюса, приезжая сюда, узнают памятники, когда-то служившие идеологическими доминантами городского пространства. Здесь, в лесопарке, собраны памятники вождям коммунизма: Ленину, Марксу, литовским революционным деятелям Капсукасу, Анагеретису, Снечкусу – а также военные памятники солдату-освободителю из Шауляя, партизанам, солдатам Шестнадцатой литовской дивизии. В отдельных стилизованных под избы-читальни домиках – материалы из упраздненных историко-краеведческих музеев и школьных библиотек.

Илл. 4. Вход в парк-музей под открытым небом «Грутас».

Музей коммунизма почти вызывает теплое чувство ностальгии – тому, кто учился в советской школе и смотрел советские фильмы, многое покажется здесь знакомым. Но лишь «почти» – материал подан в саркастическом тоне. Памятники коммунизму как будто сами «заключенные» лагерной зоны: территория парка обнесена колючей проволокой, периодически попадаются типичные гулаговские вышки, а при входе посетителей встречает вагон для скота, стилизованный под те, в которых ссылали в Сибирь. Однако «ГУЛАГ» при более близком рассмотрении оказывается очень похож на парк культуры и отдыха: в избе-читальне рассказываются советские анекдоты, с лагерных охранных вышек звучит жизнеутверждающая советская музыка, в вагоне продаются ностальгические сувениры с советской символикой. Здесь присутствует и гастрономическое погружение в советскую эпоху: в ресторане официанты, одетые в пионерскую форму, подают борщ, пельмени, шпроты, коктейли «Бычий глаз» и «Слеза комсомолки». Однозначно сказать, что такое «Грутас» – устрашение или насмешка над советским бытом, – сложно.

Несмотря на свою неоднозначность, «Грутас» – прежде всего коммерческий проект, рассчитанный на широкую публику. Правда, у посетителей из России посещение вызовет скорее негативные эмоции, так как может расцениваться как оскорбление и фальсификация «нашей истории».

Ленин в Вильнюсе

Знаменитостью парка «Грутас», безусловно, является памятник Ленину. Вильнюсский Ленин был выполнен советским скульптором Николаем Томским и воздвигнут в самом центре города, на площади Лукишки (бывшей площади Ленина, а еще раньше – площади Пилсудского), в западной части проспекта Гедимина.

Ирония местоположения памятника заключается в том, что Ленин типичным жестом «голосующего на обочине туриста» (Сергей Довлатов) указывал на главное здание КГБ Литвы, находящееся прямо на противоположной стороне площади...

Снос памятника в 1991 году стал актом символического прощания с советским режимом, а снимок демонтажа до сих пор является иконой триумфа борьбы за независимость.

Вскоре после «свержения» Ленина по инициативе Союза политзаключенных и ссыльных на площади был воздвигнут крест в память о партизанах Фронта литовских активистов, поднявших восстание против советской власти в нескольких районах Литвы 23 июня 1941, на следующий день после вторжения немецкой армии в Каунас. Крест стоит до сих пор, хотя сегодня это событие и «честная» память о поднявших восстание националистах, симпатизировавших рейху, считаются спорными. Центр площади пока пуст, хотя до экономического кризиса 2009 года шли дискуссии об установлении здесь памятника в честь литовской независимости и государственности. На данный момент в правой части площади находится могила неизвестного партизана, борца антисоветского сопротивления.

Городские места скорби. Живая память о сталинских репрессиях

На берегу реки Нерис, в парке Тускуленай, расположен Мавзолей антисоветских партизан и жертв сталинизма. Здесь, на месте бывшей дворянской усадьбы Валицкого, в 1994 году было обнаружено массовое захоронение 700 «лесных братьев» и противников советского режима, расстрелянных в подвалах спецтюрьмы НКВД (бывшее управление КГБ, сегодня Музей геноцида)[31]. Первоначально, как и на площади Лукишки, памятными знаками были поминальные кресты. В 2004 году здесь был создан мемориал-«колумбарий», по виду напоминающий мавзолей. Вход в него обрамлен гедиминовскими столбами с перекрестными горизонтальными балками, что одновременно напоминает кресты и тюремную решетку, отсылая посетителя к символике мученичества. На верху мавзолея в 2010 году была установлена металлическая конструкция, напоминающая терновый венец. Мавзолей выполняет мемориальную функцию: здесь располагаются урны с прахом расстрелянных.

Илл. 5. Мемориал Тускуленай.

Парк Тускуленай представляет собой одно из центральных мест памяти о жертвах коммунизма в Литве. При этом не принимается во внимание неоднозначность самой истории: среди жертв НКВД были и те, кто активно принимал участие в расстреле евреев[32]. Несмотря на спорность проекта, в официальной исторической политике парк Тускуленай является важным местом памяти о советском времени, обозначенным в перспективе жертвы и исторической травмы. В День траура и скорби (14 июня) и в День черной ленты (23 августа) в Тускуленае проходят официальные памятные акции с участием членов правительства. Это важное символическое место не только на уровне государственной исторической политики, но и на уровне индивидуальной памяти родственников жертв репрессий, приходящих сюда помянуть своих близких.

Музей жертв геноцида

Инициатором строительства пантеона Тускуленай был Центр по изучению геноцида и сопротивления, а в создании концепта участвовал Музей жертв геноцида. Это центральное место информации и памяти о политических репрессиях советского времени и их жертвах среди литовского народа. На официальном сайте музей характеризует себя как «символ 50-летней советской оккупации для всей литовской нации». В советское время здесь находились тюрьма НКВД–КГБ и ее главное управление, хотя история здания сложнее и многослойнее, чем кажется на первый взгляд при беглом посещении музея. На протяжении практически всей столетней истории существования здания здесь работали судебные и карательные органы. Во времена Российской империи тут был суд, в межвоенный период – польские судебные инстанции, во время немецкой оккупации – гестапо и тюрьма, где содержались участники подпольного сопротивления – русские, поляки, евреи, литовцы, белорусы. Таким образом, это историческое место неразрывно связано с судьбой многих жертв и многих палачей. Музей был основан в 1992 году по инициативе Союза политзаключенных и ссыльных после того, как органы советской секретной службы покинули Вильнюс. Литовским правительством было решено сохранить здание как символ советской репрессивной политики. Первоначально для посещения были открыты подвальные помещения, где содержались оставленные КГБ архивы и документы. Бывшие заключенные водили посетителей по помещению бывшей тюрьмы.

В первые годы своего существования музей был прежде всего индивидуальным местом памяти жертв и их близких. С того времени сохранился и небольшой памятный знак перед музеем – пирамидка из поименно подписанных камней, привезенных сюда людьми, чьи родственники пострадали или погибли в лагерях. Спонтанное общественное движение по увековечиванию памяти жертв советского режима было подхвачено и перенято Центром по изучению геноцида и сопротивления, расследующим преступления советского и нацистского режимов. Музей жертв геноцида перешел в компетенцию Центра в 1997 году.

Музей жертв геноцида – это музей-мемориал. Этим он похож на еврейский музей «Зеленый дом». Уже при беглом взгляде четко проявляется философия музея: на фасаде здания высечены имена жертв НКВД, убитых здесь в первые послевоенные годы. Рассказ ведется на основе личных историй и дополнен шокирующими деталями. При входе в музей посетителя встречают увеличенные фотографии бывших узников, представлены их личные вещи: фотографии из семейных альбомов, рукоделие и лагерная посуда из сибирской ссылки, молитвенники и детские игрушки, дорожные чемоданы и письма…

В подвале, где проводились расстрелы, под стеклом выставлены найденные при раскопках личные вещи жертв: часы, очки, остатки обуви, распятия. Все это придает музею ауру аутентичности, переводит память о погибших в сакральную плоскость[33]. Выставка личных вещей и праха в бывшей камере экзекуций – расстрелы проводились здесь до 1950 года – указывает на подлинность произошедшего[34]. Такая подача материала располагает к общенациональной идентификации сегодняшних литовцев с фигурой жертвы – национальная история рассказывается как история национального страдания и мученичества.

Илл. 6. Фасад Музея жертв геноцида с именами жертв «советской оккупации».

Музей является, бесспорно, самым популярным в городе: он обозначен на всех уличных указателях и занимает центральное место в путеводителях по городу[35]. Тем не менее, восприятие музея неоднозначно: посетители из Западной Европы и Америки критически рассматривают понятие геноцида применительно к сталинским репрессиям и негативно оценивают полное отсутствие в музее темы Холокоста и участия в нем литовских граждан[36].

Золотая эпоха Великого княжества Литовского и «Саюдис»

Однако городская топография состоит не только из мест траура и скорби, но и из памятных символов позитивной самоидентификации, отсылающих в далекое Средневековье. Понятно, что памятники жертвам коммунизма вызывают в литовском обществе больше эмоций, чем королевские и княжеские монументы. Последние стали появляться после обретения независимости, в частности, в честь королей Великого княжества Литовского Миндаугаса, Гедиминаса, князя Витовта. Очевидно, что официальная историческая политика признала важный положительный идентификационный потенциал княжества: когда литовские князья имели политический вес, Литва была независимым и территориально значительным государством, а ее рыцари одерживали победы над Московским княжеством. Государственная символика Литвы многое переняла из времен рыцарского Средневековья. Сегодняшний государственный герб с рыцарем Витисом (Витовтом) повторяет флаг литовских войск в победоносной битве против крестоносцев под Грюнвальдом.

К героическим для литовской национальной идентичности местам памяти можно отнести и памятники, тематизирующие борьбу за независимость в конце 1980-х годов. Это мемориальная доска на здании Центра движения за независимость «Саюдис» на проспекте Гедимина, баррикадные камни у парламента, напоминающие о противостоянии Вильнюса и Москвы в 1991 году, мемориал у телебашни.

Итак, главными векторами исторической политики Литвы, наряду с парадигмой травматической памяти о жертвах советской системы, проходит мотив сопротивления и борьбы против «чужой диктатуры». Как жертвы, так и сопротивление являются объектами сакрализации.

Заключение

Смена времен, власти и культурных доминант приводит к тому, что город, пытаясь изменить идентичность, распадается на коллекцию совершенно разных национальных нарративов и традиций памяти. Прочитывая городское пространство с перспективы мест памяти и городской исторической семиотики, можно не только создать точный протрет города, но и исследовать генезис культуры памяти в Европе.

Приведенные здесь lieux de mémoires имеют совершенно различную конституцию и форму. Иногда они существуют лишь в сознании, в дематериализованной форме воспоминаний свидетелей прошлого, без формального топографического адреса – например, как память ветеранов о войне в День Победы. Есть места памяти, которые хоть и сохранили монументальную форму, но потеряли былое церемониальное значение в официальной исторической политике: лишь неформальные сообщества воспоминания приходят сюда в определенные дни, выражая тем самым собственную, альтернативную память (Антакалнис). Есть новые места памяти, ставшие после обретения независимости центральными для государственной исторической политики (Музей жертв геноцида, Тускуленай), а есть и прошедшие трансформацию от сугубо национальных до международных (Понары).

Как отметил Томас Венцлова, перед независимой Литвой стоит задача создания новой идентичности Вильнюса, которая включала бы в себя все исторические и культурные слои города[37]. Ведь у каждого сообщества воспоминания – «свой» Вильнюс.

[1] В основе данной статьи лежат исследования, проведенные автором и студенческой исследовательской группой в 2009 году и изданные в сборнике: Schulze W.M., Götz I., Makhotina E. Vilnius. Geschichte und Gedächtnis einer Stadt zwischen den Kulturen. Frankfurt a. M.; New York, 2010. Отраженные в сборнике результаты дополнены собственными исследованиями автора, проведенными в 2010 году в Вильнюсе в рамках работы над диссертацией по теме «Вторая мировая война в музеях и мемориалах Литвы».

[2] Venclova T. Vilnius. Eine Stadt in Europa. Frankfurt a. M., 2006.

[3] Феномен «чуждости» в восприятии урбанистического пространства родного города описан на примере Вильнюса в: Briedis L. Vilnius. City of Strangers. Vilnius, 2008.

[4] Цит. по: Venclova T. The Best Way to Love Our Identity // Lituanus. 2006. Vol. 52. № 1.

[5] См.: Достоевская А.Г.Дневник 1867 года. М., 1993.

[6] См.: Wendland A.V. Lemberg und Wilan als multiple Erinnerungsorte // Aust M., Ruchniewicz K., Treobst S (Hg.). Verflochtene Erinnerungen. Polen und seine Nachbarn im 19. und 20. Jahrhundert. Köln, 2009. S. 31–61.

[7] Nora P. Between History and Memory: Les Leiux de memoires // Representations. 1989. Vol. 26. P. 7–24.

[8] Его тело похоронено в Вавельском пантеоне польских королей в Кракове.

[9] Lietuvos Vietine Rinktyne (Литовское местные отряды) – националистические формирования литовских добровольцев, созданные по приказу немецкого военного командования и возглавлявшиеся генералом Повиласом Плехавичюсом. Этим отрядам отводилась задача борьбы с большевиками и польской Армией Крайовой. Когда отряд Плехавичюса (около 30 тысяч человек) был сформирован, немцы лишили его суверенного командования, что вызвало протест у солдат подразделения. Многие за это были репрессированы, 86 солдат расстреляли в Понарском лесу в апреле 1944 года, многие были отправлены в концлагеря. Союз ветеранов LVR был создан в 1997 году. Сегодня эта ассоциация – активное сообщество воспоминания, инициирующее создание памятников в честь организации.

[10] Venclova T. The Way to Love Our Identity.

[11] Briedis L. Оp. сit. Р. 130.

[12] См.: Еврейская энциклопедия (www.eleven.co.il-article-13139). В Зале Памяти мемориала «Яд Вашем»Понары приведены как одно из десяти главных мест Холокоста (www1.yadvashem.org-yv-ru-holocaust-encyclopedia-42.asp).

[13] См.: Lipphardt A. Vilne. Die Juden aus Vilnius nach dem Holocaust; eine transnationale Beziehungsgeschichte. Paderborn, 2010. S. 256.

[14] См.: Цейтлин Е. Еврейский музей. Вильнюс, 1993. С. 11–18; Рольникайте М. И все это правда. СПб., 2002. С. 307–314.

[15] «Черная книга: о злодейском повсеместном убийстве евреев немецко-фашистскими захватчиками во временно оккупированных районах Советского Союза и в лагерях Польши во время войны 1941– 45 гг.» готовилась под редакцией Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана. Набор «Черной книги» был рассыпан по приказанию властей в 1946 году, впервые книга была издана в 1980-м в Иерусалиме; с главой, посвященной Литве, – в Вильнюсе в 1993-м.

[16] Фаня Бронцовская и сегодня активно участвует в работе музея, возит группы к бывшим партизанским базам, проводит экскурсии, работает в центре исследований идиша при университете Вильнюса.

[17] Рольникайте часто называют литовской Анной Франк.

[18] Потребность выразить память о погибших родственниках выразилась и в активной работе по установлению памятников еврейским жертвам. Огромная работа была проделана Иосифом Левинсоном, собравшим материал и инициировавшим сооружение памятников по всей Литве и приведение в порядок еврейских кладбищ. Теперь на памятных камнях появились надписи на иврите и идише.

[19] Архив Национального музея Литвы. Фонд Музей революции. LNMA f. RM. Ap. 1. B. 991. L. 3.

[20] LNMA f. RM. Ap. 1. B. 675 Darbo ataskaita Paneriu muzijeius, 1979. Уже тогда в сообщениях руководителя филиала указывалось, что иностранные посетители удивляются отсутствию информации и находят мемориал «не соответствующим» истории места.

[21] В 1945 году на средства еврейской общины в Понарах был установлен памятник евреям с надписями на русском и на иврите «Евреям, погибшим от рук фашистско-немецких захватчиков, злейших врагов человечества». Еврейская символика на памятнике отсутствовала.

[22] Феномен перевода памяти об уничтожении евреев из национального в универсальный дискурс описан в: Levy D., Sznaider N. Erinnerung im globalen Zeitalter. Holocaust. Frankfurt a. M., 2001.

[23] Монумент 1974 года в Крижкалнисе «Советской армии – освободительнице», в честь Шестнадцатой литовской стрелковой дивизии, национального формирования литовцев в рядах советской армии. Сегодня монумент, изображающий литовскую женщину, приветствующую Советскую армию, находится в Парке скульптур коммунизма «Грутас».

[24] Пирчюпис – мемориал в память о жертвах сожженной в 1944 году литовской деревни Пирчюпис. В советское время – республиканский символ литовской трагедии, известный на общесоюзном уровне. Самый посещаемый мемориальный музей советской Литвы. Музей был закрыт в 2000 году, остатки выставки, представленные в местной библиотеке, окончательно ликвидированы в 2010-м.

[25] Роберту Музилю принадлежит высказывание «Нет ничего более невидимого, чем памятник».

[26] Leyzer R. (Ed.). Yerushalajim de Lita ilustrirt un dоkumentirt. New York, 1974.

[27]Lietuvos Aidas. 1995. 2 kovas; Lietuvos rytas.1995. 24 vasaris.

[28] Эхо Литвы. 1995. 9 мая. С. 3.

[29] В Литве два Дня Независимости: 16 февраля в память о получении независимости в 1918 году и 11 марта в память о восстановлении независимости (от СССР) в 1990 году.

[30] В советской Литве фигура Черняховского очень популяризировалась, у его памятника (здесь он и был захоронен) устраивали памятные церемонии и торжественные митинги. Первоначально освобожденному Вильнюсу хотели даже присвоить новое имя – Черняховск. После принятия Литвой независимости могила и прах Черняховского были востребованы дочерью генерала, а город Воронеж вывез из Вильнюса статую, воздвигнутую Николаем Томским – скульптором, работавшим над мемориалом Неизвестному солдату в Москве. Плиты с могилы Черняховского передать на сохранение не успели, и они оказалаись в парке коммунизма «Грутас».

[31] См.: Mark J. Containing Fascism: History in Post-Communist Baltic Occupation and Genocide Museums // Sarkisova O, Apor P (Eds.). Past for the Eyes: East European Representations of Communism in Cinema and Museums after 1989. Budapest; New York, 2008. Р. 335–369.

[32] При открытии мемориала в 2002 году представители еврейской общины отказались участвовать в церемонии, поскольку среди расстрелянных НКВД партизан были и литовские националисты.

[33] О музеях как о носителях культуры памяти см.: Assmann A. Geschichte im Gedächtnis. Von der individuellen Erfahrung zur öffentlichen Inszenierung. München, 2007. S. 149–162.

[34] О создании ауры аутентичности и свойстве экспонируемых предметов вызывать воспоминания см.: Korff G. Bildwelt Ausstellung. Die Darstellung von Geschichte im Museum // Borsdorf U., Grütter T. (Hg.). Orte der Erinnerung. Denkmal, Gedenkstätte, Museum. Frankfurt a. M., 1999. S. 330.

[35] Музей жертв геноцида занимает важное место в массовой работе и политическом образовании литовской молодежи: здесь разрабатываются образовательные программы, приходят организованными группами школьники, сюда водят иностранные делегации.

[36] В 2011 году было сделано некоторое изменение: в одной из подвальных камер была открыта небольшая выставка о действиях гестапо в период немецкой оккупации.

[37] Venclova T. Vilnius. City Guide. Vilnius, 2001. Р. 9.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Литва > Миграция, виза, туризм > magazines.gorky.media, 16 октября 2013 > № 948694 Екатерина Махотина

1 октября 2013 года заместитель Торгпреда В.Ж. Сорокин провёл переговоры с С. Коротковым и О. Абдразяковым, руководителями российских фирм «Гард Хайбулла» и «Промэкология» (Республика Башкортостан), специализирующихся на инновационных разработках в области аэрозольных и энергосберегающих технологий. В ходе встречи стороны обсудили развитие бизнеса российских компаний в Венгрии, а также затронули вопросы, касающиеся взаимодействия с венгерскими партнерами по проблеме сертификации уникальных российских разработок и их серийного производства в Венгрии. Достигнута договоренность о продолжении взаимодействия Торгпредства с фирмами «Гард Хайбулла» и «Промэкология», в частности, в вопросах организации переговоров с венгерскими компаниями с целью наращивания присутствия российских компаний на венгерском рынке.

2 октября 2013 года Торгпред Л.Г. Шурыгин провел переговоры с руководством металлургического комбината ЗАО «ИСД Дунаферр». В ходе встречи стороны обсудили состояние дел на предприятии и планы по его модернизации. Достигнута договоренность о продолжении взаимодействия Торгпредства с руководством ЗАО «ИСД Дунаферр» по проблемам российско-венгерского технологического сотрудничества. В переговорах принял участие заместитель Торгпреда В.Ж. Сорокин.

2 октября 2013 года заместитель Торгпреда В.Ж. Сорокин принял участие в организованном венгерской компанией «Альянс Кластер» (г. Веспрем) семинаре «Возможности сотрудничества венгерских и российских кластеров». В своем выступлении, посвященном инициативам Правительства России в области кластерной политики, В.Ж. Сорокин обратил внимание присутствовавших на мероприятии венгерских предпринимателей на открывающихся в настоящее время возможностях по установлению взаимовыгодных связей с российскими партнерами. Была отмечена важность использования в этих целях совместных конференций и «круглых столов» в рамках организуемых при участии Торгпредства бизнес-миссий российских компаний и регионов в Венгрию.

3 октября 2013 года заместитель Торгпреда В.Ж. Сорокин принял участие в организованном Посольством Израиля в Венгрии, Министерством национальной экономики Венгрии и Национальным инновационным управлением Венгрии «Первом Венгерско-Израильском Дне инноваций». В ходе мероприятия В.Ж. Сорокиным проведена рабочая встреча с И.О. Президента Национального инновационного управления Венгрии Л. Кораньи. Обсуждались вопросы, связанные с подготовкой в следующем году заседания Венгерско-Российской Смешанной комиссии по научно-техническому сотрудничеству. В переговорах принял участие первый секретарь Посольства России в Венгрии В. Никулин.

7 октября 2013 года заместитель Торгпреда В.Ж. Сорокин провел переговоры с исполнительным директором ОАО «Синергон» А. Добошем. ОАО «Синергон» является ведущей в Венгрии компанией на рынке информационно-телекоммуникационных услуг. Сторонами отмечено наличие рыночных условий для активизации совместных российско-венгерских проектов по широкому спектру взаимодействия в регионах Российской Федерации. Кроме того, обсуждались итоги состоявшихся 16-18 сентября с.г. в Будапеште на «полях» Двусторонней МПК по экономическому сотрудничеству деловых встреч представителей Минкомсвязи России и Министерства национального развития Венгрии. Достигнута договоренность о продолжении взаимовыгодных контактов между ОАО «Синергон» и Торгпредством России в Венгрии.

Израильский производитель беспилотных летательных аппаратов Aeronautics заключил контракт на долгосрочную техническую поддержку мини-беспилотников Orbiter для стран НАТО, сообщает flightglobal.com 14 октября.

В рамках контракта стоимостью 10 млн долл США, куда входит также поставка запасных частей, будет проведена модернизация БЛА в середине их жизненного цикла, состоящих на вооружении предположительно Польши и Нидерландов, использующих «Орбитеров» в Афганистане.

Израилю угрожает землетрясение, потенциально более разрушительное, чем любая война в его истории, сказал РИА Новости высокопоставленный представитель командования тыла - израильской армейской структуры, курирующей вопросы гражданской обороны.

Назвав природную катастрофу "вопросом времени", он напомнил, что в Израиле, расположенном в зоне сирийско-африканского разлома, подземные толчки магнитудой не менее 7 случаются, по статистике, с периодичностью в 80-90 лет. Последнее такое землетрясение произошло в 1927 году и унесло жизни 300 человек.

"Это случится. Землетрясение, потенциально более разрушительное, чем любая война, - вопрос времени", - сказал собеседник агентства, говоривший на условиях анонимности. Подземные толчки могут спровоцировать цунами, которое ударит по густозаселенному средиземноморскому побережью. "Это тоже не воображаемая угроза", - сказал он.

Год назад в Израиле проводились национальные учения служб гражданской обороны, по сценарию которых землетрясение и вызванное им цунами унесли жизни семи тысяч израильтян и оставили без крова еще 170 тысяч. Специалисты предполагают, что от стихии пострадают, главным образом, северные районы страны.

Правительство Израиля утвердило маршрут высокоскоростной железной дороги, которая соединит побережья Средиземного и Красного морей. Об этом сообщила агентству ИТАР-ТАСС советник министра транспорта Израиля Зина Ройтман.

"Проектируемая железная дорога соединит города Тель-Авив на Средиземном и Эйлат на Красном море", - указала Ройтман. По ее словам, "Эйлатский экспресс" будет развивать скорость до 250 км/ч. В результате время в пути от Тель-Авива до Эйлата сократится до двух часов вместо нынешних пяти-семи.

"Создание нового железнодорожного маршрута значительно сократит время в пути при поездке из центра Израиля в Эйлат и изменит транспортную карту Израиля", - подчеркнул министр транспорта еврейского государства Исраэль Кац на заседании межминистерсвкой комиссии. Это - "стратегический национальный проект первостепенной важности, который соединит Красное и Средиземное моря и обеспечит соединение между Юго-Восточной Азией и Западной Европой для торговых перевозок", - особенно отметил он.

Кац указал, что строительство новой высокоскоростной железнодорожной ветки между Тель-Авивом и Эйлатом займет пять лет с момента утверждения всей необходимой документации по проекту.

Teva Pharmaceutical Industries приняла решение сократить штат на 5000 человек, таким образом, к концу 2017 года компании удастся сэкономить около $2 млрд ежегодно. 10 октября 2013 года представители компании заявили, что наибольшая часть сокращений будет проведена до конца 2014 года. Ожидается, что финансовый эффект от сокращений будет ощутим уже к концу 2014 года.

Этот шаг объясняется желанием Teva привести в порядок активы, часть которых больше не соответствуют основной деятельности компании и не являются важными для ее будущего. Также экономия будет достигнута за счет сокращения себестоимости продукции.

Teva рассчитывает, что финансовый эффект от сокращений будет ощутим уже к концу 2014 года.

Представители Teva подчеркнули, что к концу 2013 года компания будет на полпути к достижению цели - годовой выручки в $19,5–$20,5 млрд.

Teva Pharmaceutical Industries – израильская фармацевтическая компания, созданная в 1901 году Хаймом Соломоном, Моше Левином и Ицхаком Эльштейном. Teva специализируется на производстве дженериков. Выручка компании в 2012 году – $20,3 млрд, прибыль – $2 млрд.

Новгород и Израиль видят перспективу сотрудничества в области фармации

Губернатор Сергей Митин встретился с генеральным консулом Государства Израиль в Санкт-Петербурге господином Эдуардом Шапирой. Стороны обсудили возможности взаимовыгодного сотрудничества. Наиболее перспективными, по мнению Сергея Митина, являются сферы фармакологии и фармацевтики. Эдуард Шапиро отметил, что Израиль имеет также определенные преимущества в сельском хозяйстве и высоких технологиях.

Генконсул пригласил губернатора посетить Израиль, чтобы на месте ознакомиться с достижениями этой страны. Эдуард Шапиро высказал заинтересованность во всех видах взаимодействия между Новгородской областью и Государством Израиль. Об этом 3 октября сообщили в Правительстве Новгородской области.

Во встрече приняли участие: первый заместитель Губернатора Новгородской области Вероника Минина, заместитель Губернатора Новгородской области Игорь Верходанов, начальник управления Правительства Новгородской области по международным связям Ольга Галактионова.

На протяжении ряда лет предприятия и организации области осуществляют сотрудничество с фирмами Израиля, однако удельный вес внешнеторгового оборота с Израилем весьма незначителен и не превышает 1% общего объема ВТО области. В 2012 году внешнеторговый оборот составил 0,3 млн. долл. или 0,02% общего объема ВТО области. Экспортные поставки в Израиль носят стабильный характер и незначительны по объему (менее 0,1% экспорта области). За 6 месяцев 2013 года стоимость экспортных поставок в Израиль составила 1,1 тыс. долл. (0,2% всего экспорта области).

Международная фармацевтическая компания Teva Pharmaceutical Industries Ltd. в рамках программы по реструктуризации производства намерена к концу следующего года сократить около 5 000 рабочих мест, сообщает ABC News.

Производитель дженериков отметил, что увольнение затронет 10% из 46 000 сотрудников по всему миру. Сэкономленные средства будут направления на развитие перспективных областей деятельности предприятия, например, в разработку комплексных дженериков и специальных фармацевтических препаратов.

Ранее Teva заявила о закрытии к 2017 году завода по производству дженериков в Селлерсвилл (США, штат Пеньсильвания), в работе которого задействованы 450 человек. Также планируется продажа производственной площадки в Ирвине (США, штат Калифорния).

Глобальное изменение структуры компании, объявленное в 2012 году, призвано помочь Teva сэкономить примерно 2 млрд долларов к 2017 году, а также провести реорганизацию и оптимизацию производства. В настоящее время Teva нацелена на укрепление позиций на развивающихся рынках и расширение линейки продукции, особенно безрецептурных ЛС.

По оценке экономистов производителя, к концу текущего года его выручка составит 19,5-20,5 млрд долларов, что в перерасчете на одну акцию составляет 4,85-5,15 долларов. При этом согласно данным компании FactSet, занимающейся распространением аналитических отчетов, выручка Teva за 2013 год достигнет 20,05 млрд долларов (4,99 долларов на одну акцию).

Во вторник, 8 октября текущего года, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху и его греческий коллега Антонис Самарас провели в Иерусалиме первый межправительственный форум, с подписанием ряда соглашений о сотрудничестве в сферах энергетики, туризма, транспорта, культуры, образования и безопасности.В рамках форума, сразу после встречи министра туризма Греции Ольги Кефалоянни с её израильским коллегой Узи Ландау, была подписана совместная декларация о сотрудничестве в сфере туризма между Грецией и Израилем.

В ходе встречи министры туризма обоих государств подтвердили высокий уровень сотрудничества между двумя странами в области туризма.

Особое внимание было уделено продвижению совместных туристических пакетов в Грецию и Израиль из таких отдаленных стран, как США, Канада и Китай. В этой связи было решено следовать тесному сотрудничеству туристических офисов Греции и Израиля, находящихся в этих странах.

Кроме того, была подчеркнута важная роль, которую смогут сыграть еврейская и греческая диаспоры для развития и укрепления данной политики. Среди прочего было принято решение о дальнейшем укреплении двустороннего сотрудничества в целях продвижения конкретных видов туризма - таких, как религиозный туризм и городской туризм (city breaks).

В завершении встречи Ольга Кефалоянни пригласила своего коллегу посетить Афины с предложением организовать одновременные встречи профессионалов обеих стран, занятых в сфере туризма.

Самый резкий рост цен на жилье за первые три квартала 2013 года произошел на севере Израиля. В Кармиэле в январе-сентябре квартиры подорожали на 17%, в Акко – на 11%, в Хайфе – на 7%.

Такие данные были опубликованы газетой The Marker согласно индексу на запрашиваемые цены на квартиры в объявлениях, размещенных на сайте Yad2.co.il. Об этом сообщает портал Newsru.co.il.

В Гуш-Дане лидером по росту цен стал Бат-Ям (+7,7%). Далее следуют Кфар-Саба и Рамле (+6%), Телль-Авив, Холон и Од а-Шарон (+5%).

В Беэр-Шеве цены на недвижимость увеличились на 8%. В большинстве остальных входящих в индекс городов квартиры подорожали на 2-3%. При этом в Рамат-Гане цены, наоборот, снизились на 1%.

Напомним, что в период с 2007 по 2012 год средняя стоимость квартиры в Израиле выросла на 72%. Пик роста пришелся на 2009 год, когда апартаменты подорожали сразу на 21%.

Екатерина Маслова из компании Ларгус-эстейт отмечает: "Так как наша компания является представителем израильского застройщика в элитном сегменте, наши клиенты интересуются элитным жильем стоимостью от €400 000. Высоким спросом пользуется первая линия Нетании, Тель Авив. По типу жилья лидируют апартаменты, на втором месте отдельностоящие дома".

"Израиль, обладающий ядерным оружием, является основной угрозой глобальной и региональной безопасности", – заявил заместитель главы представительства Ирана в ООН Голам Хосейна Дехкани на форуме "За Ближний Восток без ядерного оружия".

Иранский представитель призвал все государства присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия, передает агентство ISNA.

Наряду с этим, один из крупнейших религиозных авторитетов в Иране аятолла Насер Макарем Ширази, цитируемый агентством IRNA, заявил: "Сионистский режим создает преграды на пути к решению проблем в отношениях между Ираном и США". По его словам, сионисты имеют решающее влияние в Конгрессе США и могут торпедировать все договоры, достигнутые между Вашингтоном и Тегераном. Аятолла Ширази выступает за контакты Ирана во всеми странами мира, но не верит в успех переговоров с США и Западной Европой.

Статусы знания

(о социальных маркерах эволюции российского университета первой трети XX века)

Александр Дмитриев

Обширная литература по социальной истории России начала ХХ века редко включает в круг дискуссионных вопросов анализ положения дел внутри высшей школы — как будто бы там все обстояло почти беспроблемно: студенты сдавали экзамены и собирались на митинги; профессора исправно получали жалованье и добивались расширения коллегиальных прав; а министерские чиновники пытались обуздать тех и других, направляя общие усилия и интересы в благонамеренное русло[1]. В самом деле, именно политические конфликты и столкновения партий, многолюдные сходки, обструкции и бойкоты в ретроспективе представляются и самим свидетелям эпохи и последующим историкам наиболее заметной стороной университетской жизни — но только до 1917 года.

В этой статье нам хотелось бы подробнее остановиться на иных — структурных, социальных и отчасти также экономических — факторах и условиях развития высшей школы, которые часто (быть может, из-за своей «элементарности»?) нивелируются или даже пропускаются в стандартных версиях ее истории. Особенный интерес будут привлекать непоказные стороны университетской эволюции, связанные с неравенством, иерархизацией, внутренними противоречиями и моментами выхода напряжения на поверхность, точками разрыва. Государственные (императорские) университеты, где до революции училась примерно половина всего студенческого контингента страны, рассматриваются как интегральная часть системы высшего образования — и мы вынужденно оставляем за скобками техническую и агрономическую школы, проблемы женского или негосударственного образования и многое другое[2]. Вопросов советской жизни университетов мы также будем касаться очень выборочно, скорее по контрасту с тенденциями предыдущего развития. Исторические условия трансформаций преподавательского корпуса в годы революции, Гражданской войны и нэпа исследованы в литературе заметно хуже, и завершающие разделы статьи могут рассматриваться лишь как предварительный эскиз для будущих исследований такого рода.

Попытка анализировать преподавательский корпус 1900—1910-х и 1920— 1930-х годов в рамках одного текста может показаться несколько преждевременной и скороспелой — слишком уж несхожи были условия работы у профессоров царского и нэповского времени (не говоря про периоды Гражданской войны и «великого перелома»), даже если речь идет об одних и тех же людях и факультетах. Насущной задачей для изучения советского периода развития высшей школы является синтез просопографических исследований, реконструкция истории институтов и учреждений с анализом официальной политики (и центральных, и местных органов)[3]. Не случайна специализация исследователей образования отдельно на имперском и отдельно на советском периодах; мы опираемся на эти наработки и пытаемся их соединить под новым углом зрения, чтобы увидеть превращенное действие прежних факторов и тенденций и после перелома, точки разрыва традиций. «Новый угол зрения» в данном случае — не просто стремление критически пересмотреть традиционные нарративы университетской историографии с позиции социальной истории, но трактовка этих неравенств как источника одновременно и растущего напряжения, и перспективной динамики отечественных мест знания. Особенно непросто сводить воедино из разных дисциплинарных сюжетов механику патрон-клиентских отношений и неформальных статусов «людей знания» — вслед за работами Ш. Фицпатрик, Н. Кременцова, — поскольку эти зачастую косвенные данные (именно маркеры, а не только статистически выверенные показатели) не могут быть однозначно представлены в штатном расписании вуза, царского или советского.

Обратим внимание только на одну черту — если самым массовым факультетом в дореволюционном университете был юридический, то 1920— 1930-е годы стали временем интенсивного роста именно технических специальностей. Ведущими и главными факультетами становятся естественнонаучные, при том что фундаментальные научные исследования все более сосредоточиваются в специальных институтах — как отраслевых, так и входящих в систему Академии наук. Все эти перемены диктовались не только «сверху» новой властью, но были и результатом прежнего развития системы высшего образования как социального института.

I

У политической ангажированности дореволюционной высшей школы была, конечно, и социальная подоплека — в отличие от западноевропейского коллеги российский студент был не просто более политически радикален, но еще и заметно беден; а главное — придерживался иного, по сравнению с большинством студентов в Германии, Великобритании или Америки, этоса и круга поведенческих привычек[4]. Именно левая окраска российского студенческого радикализма (и буршества, резкого недовольства «мещанством») при отсутствии корпорантского духа была давно замечена современниками и объяснялась как социальными причинами, так и, в особенности, субверсией просветительских идеалов, а также идеологической индоктринацией в духе «долга перед народом», влиянием идеологов вроде Писарева[5] и Лаврова. Нелицеприятные заметки Александра Изгоева о российском радикальном студенчестве в «Вехах» сразу же вызвали отторжение большинства пишущих из оппозиционного лагеря — как клевета на интеллигенцию[6]. Однако этот образ студента-бунтаря вовсе не исчерпывал всех типов дореволюционного студенчества, а после 1907 года начал постепенно уступать гегемонию иным, более прагматичным и деловым категориям учащейся молодежи. Книга Марины Могильнер о мифологеме «подпольной России» и исследования Сьюзен Морисси о студенчестве, а также монография Ильи Герасимова, который проанализировал новые, прогрессистские течения внутри образованного сообщества 1910-х годов[7], хорошо показывают эту социальную и идейную перемену прежних «заветов» радикальной оппозиционности. Благодаря исследовательским усилиям этих авторов, а также серии книг Анатолия Иванова[8] жизнь дореволюционного студенчества отражена в современной литературе практически во всех ее аспектах; в то же время социальные установки и стратегии поведения преподавателей (при большей, казалось бы, степени отражения их в мемуарах, эпистолярных источниках, публицистике и т.д.) описаны все еще фрагментарно[9], за исключением двух зарубежных публикаций — фундаментальной монографии Труде Маурер и книги Сэма Кассова[10]. И если позднесоветская историография делала упор на «прогрессивности» тех или иных преподавателей, то у Кассова профессора выступают скорее как разобщенная группа, руководствующаяся принципами институциональной стабильности и поиска оптимальных условий роста знания.

Описывая положение российских профессоров как социальной группы начиная с середины XVIII века, Труде Маурер справедливо обратила внимание и на моменты противоречия внутри далеко не единого преподавательского корпуса, особенно противостояние «старших» и «младших» преподавателей. По университетскому Уставу 1884 года, в основных положениях действовавшему вплоть до крушения империи, полновластные ординарные профессора обладали ключевыми полномочиями во внутриуниверситетских делах, а более многочисленный корпус приват-доцентов пользовался от принадлежности к университету в первую очередь символическими благами. Формально базовое денежное вознаграждение ординарных профессоров не менялось до Первой мировой войны (штатный годовой оклад в три тысячи рублей, увеличивающийся с выслугой лет, а также с министерскими доплатами в случае, если гонорар от студентов составлял менее 1000 рублей[11]). Приват-доценты получали гонорар за счет фиксированных студенческих взносов в зависимости от числа записавшихся на их курсы слушателей — или же зарабатывали чтением обязательных лекций, выполняя служебные обязанности профессоров, по сокращенной на треть штатной ставке[12]. При этом большинством современников гонорарная система, несмотря на то что она давала в руки университетских советов порой немалые внебюджетные средства, воспринималась как плохо продуманная и несправедливая[13]. Юрист Лев Петражицкий писал в 1909 году:

В Германии сумма гонорара колеблется в зависимости от ученых заслуг, ученой репутации и аттрактивной силы лекций, в России от количества обязательной и от достоинств ученого и его курса независимой канцелярской записи слушателей. Пустая аудитория и большой гонорар, полная аудитория и отсутствие гонорара здесь вполне естественная и частая комбинация[14].

Прежде всего гонорарная система не обеспечивала символического единства профессий внутри университетской корпорации — равенства или внутренней соотносимости оплаты труда преподавателей многолюдных факультетов (юридического, медицинского) и узкоспециальных (например, восточного в Петербурге).

Мы полагаем, что ныне действующая система гонорара в наших университетах не только не содействует возникновению и развитию конкуренции в деле университетского преподавания, но напротив, задерживает и тормозит ее появление там, где она возможна. Не гонорару обязана своим существованием приват-доцентура и отмена его ни в малой степени не отразится на этой последней и не помешает ей расти и утверждаться там, где есть благоприятные для этого условия. Если мотивом к введению гонорара было сознание недостаточности профессорского жалованья, то в распределение сумм от него получаемого дохода необходимо внести начало равномерности и соответствия количества труда с вознаграждением[15].

Так об этом писал еще в 1897 году киевский профессор Юлиан Кулаковский, а накануне Первой мировой войны в большой обобщающей статье об экономическом положении российских университетов те же аргументы против неравенства вознаграждения приводил и харьковский историк Дмитрий Багалей[16]. Как видно, проблема «зарабатывающих» и «затратных» факультетов возникла в российской — государственной, не частной! — университетской системе отнюдь не с 1990-х годов.

Если число ординарных профессоров ограничивалось штатным расписанием 1884 года (принятым одновременно с уставом), то количество университетских студентов постоянно росло — примерно вдвое к Первой мировой войне по сравнению с концом XIX века. Соответственно этому росту для нужд занятий увеличивался и состав приват-доцентов, а также внештатных профессоров. Но дороги карьерного продвижения внутри университета были весьма тернисты. В откровенных и очень подробных письмах матери из Петербурга еще в начале 1890-х годов 22-летний Александр Пресняков, будущий известный историк, вполне реалистично взвешивал карьерные шансы и возможности:

А моя ученая карьера? Ты, по-видимому, не знаешь, что это такое. Положим, оставляют меня при университете. Это значит, надо готовиться к магистерскому экзамену и писать диссертацию. Прежде диссертация была всем, а экзамен — пустою формальностью. Теперь экзамен получил значение. Дают определенную программу — томов сто с лишним лучших исторических сочинений. В лучшем случае экзамен сдают года через 2—3. Тогда становятся «магистрантом», получают право читать лекции. Затем — диссертация: от выбора темы зависит, сколько времени на нее надо. Но minimum — 5 лет, а обыкновенно больше. Затем вы магистр. Т.е. — больше ничего. Сохраняете право читать лекции, если найдутся охотники слушать. Предполагается, что магистр пишет докторскую диссертацию. Но все это ученые степени, скажешь ты, а профессура? Профессура дается старшему доценту по вакансии. Так после Замысловского стал профессором Платонов, и я надеюсь, что не доживу до того, чтобы в Петербургском университете был другой профессор русской истории, т[ак] к[ак] это значит, что Платонов скончался или ушел. А ему повезло. Ему всего 34—35 лет, и он профессор, а Милюков, его ровесник — человек с крупным именем в науке — доцент. С материальной стороны, напр[имер], Милюкову университет не дал еще ничего; он ничего не получал и не получает. Вывод: ни магистерство, ни докторство, ни доцентура не составляют того, что мы зовем «положением», не дают обеспечения. Их практичность в рекламе — в большей легкости попадать в разные столичные учебные заведения. Вот что такое ученая карьера с ее житейской стороны. А настоящая ученая карьера — в научных занятиях, в своем личном развитии и изложении своих взглядов — печатном или на лекциях, в необязательных доцентских лекциях в университете. Первый способ высказываться, т.е. в печати, и лучше, и симпатичнее. Быть университетским преподавателем в настоящем смысле этого слова может только профессор, потому что он читает общие, обязательные курсы и, главное, ведет практические занятия — два способа, которыми он создает своих учеников и, если он талантлив, — создает школу. Положение это лично для меня недостижимо, потому что я если даже буду доцентом, то после Платонова — приблизительно десятым или одиннадцатым кандидатом на кафедру, а это мыльный пузырь. Моя ученая карьера в моей голове. Если в этой голове есть что-нибудь, то что-нибудь и выйдет, а нет — так и нет[17].

Для многих университетских деятелей, включая и профессоров, важным ресурсом для поправки материального положения стало преподавание на (частных) Высших женских курсах. На долю младших преподавателей приходились и курсы в разных учебных заведениях (от классических гимназий и выше), включая и частные вузы — после 1905 года, а также поденная литературная работа, журналистика или редактирование периодических изданий, составление энциклопедий, пособий и справочников. Показательно, что во второй половине 1890-х годов практически одновременно в печати самими профессорами начинают резко критиковаться и гонорарный принцип, и система защит как внутренние проблемные зоны системы, введенной уставом 1884 года[18].

Демократизация университета «на входе», расширение социального состава студенчества в начале ХХ века отчасти уравновешивалось «на выходе» инкорпорированием вчерашних недовольных и нередко бунтующих студентов в средний или высший класс общества, в служилое сословие или городские элиты. Одной из возможных «форточек» для более благоприятной социальной амортизации вчерашних выпускников стали утвержденные еще Уставом 1804 года льготы при поступлении на государственную службу: диплом сразу давал его обладателю более высокий класс по Табели о рангах и вполне ощутимые стартовые привилегии перед коллегами по службе и потенциальными конкурентами[19]. Во многом эта мера была введена не столько для повышения престижа научного знания, сколько из-за необходимости сделать чиновничество более образованным и компетентным. Вопрос о служебных привилегиях студенчества — и необходимости их отмены в новой обстановке — неоднократно обсуждался при попытках реформирования российской университетской системы еще во второй половине XIX века. Деятельность специальных комиссий во главе с министром просвещения Деляновым в 1880-е годы оказалась безрезультатной[20]. Любопытно, что если Николай II явно был настроен на ликвидацию этой льготы[21](делавшей, по мнению высшего чиновничества, университет излишне привлекательным для выходцев из «низших классов»[22]), то сами профессора склонны были эту довольно архаичную черту в новых пунктах университетского устава сохранить — как, например, писал выдающийся медиевист и талантливый публицист начала ХХ века Павел Виноградов:

Эти права и преимущества университетского курса сформировались потому, что Россия нуждается для пополнения своего государственного персонала не только в людях, обладающих определенными знаниями или выдержавшими тот или иной экзамен, но прежде всего в людях с высшим образованием, с культурным достоянием, которое было бы не ниже того, какое получают руководящие люди на Западе. Приобретением этих прав университеты не принижают своих стремлений до ступеней табели о рангах, но возвышают культурное значение государственной службы и либеральных профессий. Отнятие этих прав было бы равносильно покровительству стремлениям, которые ничего общего ни с высшим образованием, ни со свободой знаний не имеют. Не мудрено, что за отнятие прав поднимаются голоса людей, не расположенных к университету и его воспитанникам. И было бы очень наивно со стороны убежденных сторонников университетов увлечься словами: «свобода слушания», «разрыв с практическими стремлениями», и сдать заслуженную университетскую позицию их врагам[23].

Удержанию этой нормы способствовала необходимость перемены всего законодательства о госслужбе (и пересмотр схожих льгот не только для выходцев из университетов, но и для выпускников отраслевых вузов и привилегированных учебных заведений). К определенным ступеням Табели о рангах были привязаны и сами преподаватели — как обладатели ученых степеней, званий и университетских должностей, от декана до ректора. Все это питало социальный престиж ученой профессии помимо заработка, но, несмотря на рост числа университетских выпускников на самом верху государственной бюрократии[24], дворянство — насколько можно говорить о нем как о единой группе — и в начале ХХ века по-прежнему не чувствовало университет «своим» институтом. Попытки отвоевать университет у радикалов, сделав его по немецкому (во многом воображаемому) образцу прибежищем «партии порядка», остались делом немногочисленных правых, которые — вопреки собственным декларациям — не столько деполитизировали университет, сколько «подогревали» внутреннюю атмосферу[25]. Не более перспективными оказались и попытки консолидировать на рубеже 1900—1910-х годов профессуру «истинно русского» направления. Заметное присутствие дворян среди преподавателей университета в начале ХХ века было обусловлено скорее притоком детей чиновников и выходцев из служилого дворянства в высшую школу, чем популярностью университетских карьер у представителей дворянства родовитого или поместного. Например, Сергею Витте, выпускнику физико-математического факультета Новороссийского университета (правда, еще в 1870-е годы), даже ссылка на родовитых дворян-профессоров Кавелина и Чичерина так и не помогла оправдать перед семьей возможный выбор профессорского поприща.

Таким образом, уже к началу попыток реформирования университета после студенческих беспорядков 1899 года преподавательский корпус Российской империи был неоднороден и иерархизирован. На заседаниях Академического союза (фактически профсоюза высшей школы) после 1905 года младшие преподаватели ставили вопрос о расширении своих прав при голосовании в университетских советах — но каждый раз эти инициативы сдерживались ординарными профессорами[26]. Когда революционная волна схлынула, положение «пасынков университета» стало обсуждаться и на страницах столичной печати[27].

Возможность преподавания в качестве приват-доцента даже без защиты магистерской диссертации (но после сдачи магистерских экзаменов), особенно привлекательная для медиков, стала в начале ХХ века дополнительным фактором превращения этих экзаменов, помимо квалификационных испытаний, в род своеобразного фильтра для воспроизводства академического корпуса. Дорогу же к профессорскому званию открывала лишь вторая, докторская диссертация — и, по сути, доступ к академическому полноправию оказывался трехступенчатым[28]. Провал на магистерских испытаниях по всеобщей истории в 1895 году стоил академической карьеры такому талантливому исследователю, как Николай Павлов-Сильванский (1869—1908), который одним из первых станет анализировать русское средневековье в категориях феодального строя. Нужно также напомнить, что выпускные экзамены по Уставу 1884 года (опять-таки по немецкому образцу) были переданы из ведения университетов в руки специальных государственных комиссий, что вызвало немало нареканий со стороны профессоров как свидетельство недоверия.

Царская власть с конца XIX века явно сдерживала по политическим причинам и количественный рост потенциально оппозиционной университетской «популяции» (студенты были слишком радикальны, а профессора — либеральны), и расширение географической сети высшей школы. Иногда властью попечителя учебного округа (при поддержке министерства) к приват-доцентуре не допускались лица еврейского происхождения, даже те, кто принял христианство![29] При этом оборотной стороной приват-доцентского «перенаселения» определенных, особенно столичных, факультетов оказался хронический недокомплект профессорских мест, особенно в периферийных университетах по целому ряду специальностей, предусмотренных штатным расписанием (пустовало в разное время от четверти до трети профессорских кафедр)[30]. В результате, по свидетельствам современников, в провинциальных университетах дореволюционной России обычной практикой стало занятие профессорских должностей магистрами, которые становились профессорами с приставкой «временно исполняющий обязанности». Это практически не сказывалось на дальнейшей карьере, выслуге лет — но денег эти преподаватели, как уже было указано, получали на треть меньше «ординариуса»[31]. Возможно, высокая планка требований (сложные магистерские испытания — магистерская диссертация — докторская диссертация) была своего рода стихийным средством саморегуляции университетского сообщества. И тут уже сказывались не только ограничивающая политика правительства, но и сдерживающие меры со стороны самих ученых[32]. Почти двадцать лет при обсуждении возможных университетских реформ вставал вопрос об упрощении доступа к профессорскому званию и соответственно — о замене двух последипломных степеней одной, но каждый раз — и в дебатах начала века, и в спорах времен первой русской революции, и в период Первой мировой войны — сторонники этой «демократизирующей» меры оказывались в уже действующем профессорском корпусе все-таки в меньшинстве[33].

Поводом для громкой полемики в прессе стала скандальная защита историком Николаем Чечулиным в 1896 году в Петербургском университете докторской диссертации о внешней политике Екатерины II[34]. Скрытым аргументом для сохранения двух степеней, очевидно, оставалось старое и по-человечески понятное правило: «Если мы смогли все это преодолеть, то и последующие должны справиться». Ссылка на западный опыт работала двояко — то в пользу одной степени (и «облегченной» диссертации вроде Ph.D.), то указанием на важность второй, повышенной по значимости Habilitationschrift в немецком случае. Более утонченный и действенный довод изложил уже в середине 1930-х в обширной записке о порядке присуждения степеней античник Сергей Жебелев:

Рассуждая беспристрастно, я стоял бы за сохранение двух степеней, то есть необходимости представления двух диссертаций. И вот по каким соображениям: у нас, при сложившихся порядках, так называемая ученая литература никогда не могла похвастать очень обильной «продукцией», и сведение ученых степеней к одной понизило бы ее еще более, так что две степени следовало бы сохранить, прежде всего в интересах науки, в особенности если бы магистры не оставались на положении каких-то пасынков, а получали бы право занимать экстраординатуры, что должно было давать им нравственное удовлетворение. А хочешь улучшить и свое материальное положение, пиши докторскую диссертацию[35].

Те же, кто слишком резво защищал вторую диссертацию вдогонку свежеиспеченной магистерской — в надежде обрести профессорское место, — вызывали упреки в скороспелости и карьеризме. Ученая аргументация полемики вокруг докторских сочинений на страницах «Журнала Министерства народного просвещения» (у гуманитариев) нередко дополнялась откровенно персональными доводами против «выскочек»[36]. Об этих социально-структурных факторах — помимо неизбежной борьбы партий или самолюбий — свидетельствуют доступные ныне историкам материалы конфиденциальных служебных документов, в особенности переписки, дневников, мемуаров (включая и членов профессорских семей)[37].

При этом и сами профессора с тревогой ставили вопрос о трудности доступа к академической карьере, признавали явную недостаточность содержания для оставленных при университете (600 рублей в год). Это делало необходимым для кандидата поиск дополнительного приработка, который мог в конце концов оказаться и основным:

Научный труд для многих талантливых молодых ученых ныне превратился в научный аскетизм, часто без надежды на лучшее будущее. Посему и университетские кабинеты и лаборатории значительно опустели, а научная работа в них увяла. Многие способные работники покидают ныне университеты, находя себе на других, практических, поприщах лучшее обеспечение и жизнь. Посему и научные силы России и поныне все еще малочисленны по сравнению со странами Запада. Необходимой полноты преподавания наук — Universitas litterarum — в наших провинциальных университетах не имеется; научная мысль развита слабо; научная литература в зародыше. В России есть крупные ученые единицы, но нет научных школ[38].

Эту констатацию современника дополняет высказанное почти с вековой дистанции соображение авторитетного историка: «Царская Россия давала великих ученых и исследователей, но не смогла обеспечить развитие стабильной университетской системы и удовлетворительной системы академических специальностей»[39].

II

Талантливый украинский историк, фольклорист и археолог Виктор Петров, он же автор замечательных интеллектуальных романов, опубликованных под псевдонимом В. Домонтович, напечатал уже после конца Второй мировой войны в одном из украинских эмигрантских журналов замечательное мемуарное эссе-диптих «Болотяна Лукроза»[40]. Как выяснится через несколько лет, он с конца 1941 года был тайным агентом НКВД среди немцев и украинских активистов в оккупированном Киеве и затем в западной зоне разделенной Германии. И незадолго до таинственного и явно недобровольного возвращения в СССР Петров, после довольно успешной советской академической карьеры в Киеве в 1920—1930-е годы, со смешанными чувствами вспоминал о друзьях-неоклассиках и днях университетской юности:

У студентов философского факультета было только две возможности, одна — напрягая все свои духовные способности, ценой величайших усилий, обеспечить себе путь в профессуру, другая — пассивное погружение в глухую безвестность провинциального учительства.

Путь к профессуре был четко начертан. Он начинался с написания медальной работы на предложенную факультетом тему. Тому, кто претендовал стать профессорским стипендиатом, нужно было получить золотую медаль, именно золотую, и ни в коем случае не серебряную, ибо серебряная ничего не гарантировала. <...> Оставленный при университете держал магистерские экзамены. После двух вступительных лекций он получал звание приват-доцента. Все это требовало колоссального напряжения умственных сил, тотальной мобилизации всех духовных ресурсов. Не все выдерживали. Часто чрезмерные усилия губили человека. Уничтожали его. <...>

Те, кто выдержал первые испытания, написав медальную работу и добившись оставления при университете, в большинстве случаев не выдерживали вторых. Успешно пройдя магистерские экзамены и получив доцентуру, они сдавали. Их силы были исчерпаны. Они уже отдали все, что могли отдать, и превращались в ничто. Диссертации оставались ненаписанными. Опустошенные, они замолкали. Должен ли я теперь вспоминать фамилии, называть имена?[41]

Здесь Петрова явно подвела память: конечно, в годы Первой мировой войны он заканчивал историко-филологический факультет Императорского университета Святого Владимира в Киеве (и был одним из 17 оставленных для подготовки к профессорскому званию при своем научном руководителе А.М. Лободе).

Киев здесь — не просто условная географическая точка. Пожалуй, именно там, в средоточии будущих имперско-национальных конфликтов, внутриуниверситетские напряжения чувствовались и сказались даже острее, чем в столичных центрах. К этому добавлялись периодические кампании против заподозренных в украинофильстве или потенциальном сепаратизме, симпатии к австрийской или польской «интриге»[42]. В 1880-е годы нравы провинциального университетского сообщества, малопочтенные связи с киевской «теневой» городской политикой и торговой верхушкой живописал в своем подробном дневнике профессор-юрист Александр Кистяковский (отец известного философа-правоведа и украинофила Богдана Кистяковского)[43]. Схожих киевских героев и университетскую среду на рубеже веков, увиденную скептическими глазами радикального студента, описывал в мемуарах начала 1920-х годов будущий видный советский публицист Давид Заславский[44].

Напомним, что с Киевом начала ХХ века были связаны, с одной стороны, такие видные авторы «Вех», как Николай Бердяев и преподававшие соответственно в университете и политехническом институте Евгений Трубецкой и Сергей Булгаков[45], а с другой — Павел Блонский и Густав Шлет, ученики психолога Георгия Челпанова. Притом и Шпет, и Блонский, переехавшие затем в Москву и оставившие оригинальный вклад в историю философии и педагогику, несмотря на все различие их послереволюционных карьер, были в годы университетской молодости очень тесно связаны с левой политикой (вплоть до арестов и высылки из города). Будущий ближайший сподвижник Крупской и автор радикальных манифестов о необходимости «революции в науке», Блонский оставил мемуары, где весьма критически отзывался об университетской среде, особенно московской, связанной с Л.М. Лопатиным[46]. Напомним, что университетские карьеры в столицах были весьма затруднены и для молодых тогда редакторов философского журнала «Логос», обладателей докторских степеней немецких университетов — вроде Федора Степуна или Сергея Гессена.

Накопленный заряд структурных, социальных и даже экономических противоречий начал резонировать в российских университетах уже с марта 1917 года. Не внес мира в ряды преподавателей и оправданный шаг по возвращению в университеты профессоров, уволенных при Льве Кассо (в 1911— 1914 годах) или ушедших из университета в знак протеста; вдобавок своих постов лишились преподаватели, через головы университетских советов назначенные этим «реакционнейшим» министром[47]. Ведомство образования летом 1917 года (при товарище министра Вернадском) провело законодательное положение о штатной доцентуре, но попытки возродить полувековой давности принцип защиты диссертации venia legendi (только по представлении текста, без многосложных экзаменов) натолкнулись в октябре того же переломного года на сопротивление большинства университетских советов[48].

Еще недавно вполне умеренные и лояльные профессора окраинных университетов, вроде Киевского или Одесского, уже весной — летом 1917 года обнаруживали себя на правом фланге резко переменившейся общественной жизни, нередко злорадно наблюдая просчеты или бессилие своих либеральных коллег-кадетов, которым не по плечу оказывалась слишком долго ожидаемая власть[49]. Растерянность перед стремительно разворачивающимися событиями царила отнюдь не только справа. Если общестуденческий съезд летом 1917 года не смог принять никаких резолюций[50], то члены нового форума воссозданного Академического союза, как и в 1905—1906 годах, сделав шаги навстречу требованиям младших преподавателей, в то же время негативно высказались о возможности студентов участвовать в управлении университетами на правах членов советов[51]. Видный историк идейной жизни XVII века, киевский профессор Евгений Спекторский даже в эмиграции вспоминал о событиях 1917 года и столкновениях с радикальными студентами все так же болезненно:

Первая встреча комиссии со [студенческим] коалиционным комитетом протекала очень драматично. Один студент, потрясая кулаками, кричал нам: «Мы вас никогда не уважали и не будем уважать». На [геолога профессора] Лучицкого это произвело такое впечатление, что он расплакался и отказался от участия в собраниях. Вместо него председателем от профессоров был выбран я. <...>

Был еще один эпизод, в котором я принял участие. У профессорского подъезда было вывешено за подписью коалиционного комитета какое-то оскорбительное для профессоров объявление. Входившие в университет читали его и уныло шли дальше. Меня же это объявление так возмутило, что я сорвал его. Некоторые профессора были так запуганы, что усмотрели в этом моем действии проявление какого-то необыкновенного мужества, хотя студенты не только не отомстили мне за это, но, по-видимому, даже отнеслись к этому одобрительно. В нашей соединенной комиссии начались тягостные препирательства со студентами по поводу их требований. Они настаивали на включении в заседания факультетов и совета их представителей, хотя бы всего одного и доказывали, что это не опасно, ибо он всегда будет в меньшинстве. Мы уже объясняли им, что представитель, хотя и в единственном числе, всегда будет говорить от имени всей студенческой массы, что ему будет трудно участвовать в принятии педагогических мер против его неуспевающих в учебных занятиях товарищей и что ему придется признать свою полную некомпетентность при обсуждении ученых достоинств кандидатов на вакантные кафедры[52].

Главный конфликт в Киеве вспыхнул вокруг фигуры ректора, политэконома по специальности Николая Мартиниановича Цытовича (1861—1919), который, согласно мемуарам Спекторского, ранее вполне ладил с молодежью, но теперь стал чуть ли не символом «охранительства». В сентябре 1917 года дело дошло до того, что студенты фактически не пустили ректора в университет, о чем он сам детально сообщал в меморандуме в петроградское Министерство просвещения:

На другой день, 11 -го сентября, когда назначено было начало занятий в университете, я в сопровождении проректора В.В. Карпеки и декана юридического факультета Е.В. Спекторского подошел к профессорскому входу и увидел значительную группу студентов (человек 40—50), заграждавшую вход. Один из студентов заявил мне, что он является представителем совета старост, и спросил меня, желаю ли я войти в университет как профессор, или как ректор, и когда я ответил, что желаю войти и как профессор, и как ректор, студент заявил мне, что я не могу быть пропущен, так как студенчество желает участвовать в выборах должностных лиц университета, я же был выбран без участия студентов и вопреки воле студентов. Тогда я спросил его, будет ли применена сила для того, чтобы не допустить меня войти в университет, и услышал в ответ, что совет студенческих старост сам не будет препятствовать входу моему в университет, но если я туда войду, то студенческие старосты снимают с себя ответственность за то, что может произойти.

Заключив из этих слов, что мое появление в университете может вызвать со стороны студентов какие-либо эксцессы, я решил воздержаться от посещения университета в этот и в ближайшие дни и о всем случившемся письменно донес Совету, прося его собраться под председательством старейшего из деканов для обсуждения создавшегося положения дел. Совет постановил обратиться к студентам с увещанием <...> и собрать факультетские собрания студентов для обсуждения, совместно с профессорами, создавшегося положения. Студенты же с своей стороны решили на сходке, состоявшейся 12-го сентября, провести референдум о начале занятий[53].

Полная неопределенность ситуации в стране отразилась и на том, что вопрос о начале учебного года летом — осенью 1917-го в вузах решался на местах и во многом стихийно[54]. В своих мемуарах Спекторский описывал визит в осенний Петроград, откуда последний министр просвещения Временного правительства Сергей Салазкин (либеральный профессор, бывший руководитель Женского медицинского института в Петрограде) не слишком успешно пытался уладить положение дел в Киеве:

Петербург производил зловещее впечатление. Днем по городу носились автомобили с вооруженными седоками более или менее ломброзовского вида. Вечером город погрузился во мрак во избежание неприятельского воздушного нападения <...> На следующий день я отправился в министерство, где встретился с киевскими коллегами. Министр принял нас всех сразу. Выслушав наши жалобы, он бессильно развел руками, чтобы нас утешить, сказал, что чего доброго его самого вскоре заставят выйти с метлой подметать улицы. Служитель принес всем нам стаканы с пустым жидким чаем. Министр замялся. Вынул из жилетного кармана коробочку с крохотными кусочками сахара и протянул ее нам. Каждый из нас взял всего по кусочку, выбирая самый маленький[55].

В Киевском университете в 1917—1920 годах как будто максимально сфокусировались процессы, общие для всей системы высшего образования бывшего имперского пространства: противостояние внутри университета, политические и национальные конфликты, становление новых типов организации науки, демократизация в самых неожиданных и почти гротескных формах, скандалы и примирения. Можно вспомнить хотя бы громкое для той среды дело историка Евгения Сташевского, прямо накануне Февраля публично обвиненного в краже документов из московских архивов (то ли ради научной карьеры, то ли в политических целях)[56]. Профессорский совет, вначале никак не хотевший уступать студентам, все-таки нашел возможность компромисса в вопросе о ректоре (с весны 1918-го и до конца Гражданский войны им оставался как раз Спекторский). Помимо проблем со студенчеством уже летом 1917 года профессора в Киеве столкнулись с необходимостью отстаивать «общерусские» принципы, принимая обращения против начавшейся украинизации «Южного края» — эта политика пока еще оставалась на уровне деклараций или выступлений набиравших силу школьных активистов[57]. В этом киевлян поддерживали их коллеги (хотя, конечно, далеко не все) из университетов Одессы, Харькова и Нежинского историко-филологического института, где в живописных гоголевских местах десятилетиями тренировали казеннокоштных преподавателей ненавистной гимназической классики. И все же мало кто мог предположить летом — осенью 1917 года, сколь «вегетарианскими» покажутся эти столкновения уже совсем скоро, когда рядом с Университетом Святого Владимира появится университет национальный, одни студенты будут гибнуть от пуль наступающих большевиков под знаменами Центральной Рады, а другие в конце концов останутся на стороне красных. Часть преподавателей университета, особенно из доцентов и недавних профессоров, с теми или иными оговорками присоединилась к украинским политическим силам — например, ученик Владимира Перетца Иван Огиенко (будущий митрополит автокефальной церкви), философ Василий Зеньковский[58] или правовед Богдан Кистяковский. Летом — осенью 1918 года Украинскую академию наук, сохранившуюся затем и при большевиках, будет активно создавать бывший член кадетской партии Владимир Вернадский. Гражданская война, как ни парадоксально, дала мощный выход институциональному строительству в академической сфере и открытию новых университетов, но отнюдь не способствовала укреплению долгосрочной, а не «попустительской» — пока не дошли руки у власти — автономии высшей школы[59].

В спорах с «реакционными» — впрочем, кавычки тут можно было бы и снять — профессорами в Киеве уже в 1917 году проявили себя и один из лидеров младших преподавателей математик Отто Шмидт, и юные студенты-философы, ученики Зеньковского (и будущие известные советские профессора) Валентин Асмус и Михаил Дынник[60]. Современники и единомышленники героев «Белой гвардии» Булгакова, еще недавно полноправные и грозные профессора, начнут распродавать библиотеки и подрабатывать ручным трудом, чтоб не умереть с голоду, а часть из них, вроде записного «украиноеда» и черносотенца профессора Тимофея Флоринского или давнего украинофила Владимира Науменко, министра просвещения в последнем кабинете гетмана Скоропадского, погибнет от рук чекистов[61]. Потери университетского сообщества тех грозных лет были обусловлены не только политическими репрессиями или эмиграцией, но и голодом и болезнями, которые унесли жизни не только киевлян Юлиана Кулаковского или уже упомянутого Николая Цытовича, но и их куда более известных и либеральных петроградских коллег — Алексея Шахматова и Александра Лаппо-Данилевского (если говорить о самых известных именах из печального списка потерь русской науки тех лет[62]).

III

Радикальные перемены в высшей школе на территории, подконтрольной большевистской власти, были связаны со структурными изменениями — принципиальной отменой ограничений на доступ в вузы и ликвидацией десятилетиями закреплявшихся форм иерархии внутри преподавательского корпуса. Июльские и сентябрьские совещания 1918 года представителей профессоров с руководством Наркомпроса несколько остудили общий реформаторский пыл, но принцип «декастизации»[63] университета оставался для новой власти абсолютной ценностью. Отчасти в этом сказались многолетние мытарства в ожидании кафедр бывших младших преподавателей (они теперь как раз оказались во главе дела образования), а также неприязненные отношения с большинством коллег у тех профессоров, вроде астронома П.К. Штернберга или юриста М.А. Рейснера, кто активно и деятельно поддерживал Ленина и Луначарского, работая в Наркомпросе. Против профессоров активно шла в ход классовая риторика. Нужно было отобрать эксклюзивный доступ к знаниям (и к распределению их) у тех, кто — подобно эксплуататорам — рассматривал свои ученые достоинства как пожизненную привилегию. Все эти накопленные ценности подлежали пересмотру — и перераспределению[64].

Согласно декрету от 1 октября 1918 года, все прежние степени и звания ликвидировались и заменялись категориями профессора и преподавателя в зависимости от стажа. И хотя конкурс на замещение должностей в вузах, объявленный осенью 1918 года[65] для тех, кто преподавал более десяти лет, вопреки ожиданиям инициаторов пока оставил большинство преподавателей на своих местах, руководством российского Наркомпроса сразу по окончании Гражданской войны был взят курс на советизацию высшей школы (самым активным его проводником был заместитель Луначарского историк Михаил Покровский, выходец из радикальной приват-доцентской когорты). Ситуация особенно обострялась весной 1921 и 1922 годов в результате забастовок в вузах в связи с принятием нового университетского устава[66], после вмешательства руководства РКП(б). Самым радикальным вариантом решения проблемы оказался как раз украинский, где университеты в конце 1920 года были попросту ликвидированы, а вместо них была создана сеть высших педагогических институтов (с двумя факультетами — соцвоспитания и профвоспитания)[67]. Архитектором этой системы был выпускник восточного факультета Петербургского университета эстонец Ян Ряппо. Смягчением такого крутого поворота отчасти стало создание в Украине специализированных научно-исследовательских кафедр, комбинирующих черты аспирантуры и собственно академического института[68]. Близкую к украинскому опыту установку на профессионализацию высшей школы открыто поддерживали и в Главпрофобре — подразделении Наркомата просвещения, курировавшем вузы, — во главе которого были Отто Шмидт и Евгений Преображенский:

Создавая свои интеллигентные кадры, обучаясь в высших и средних школах, пролетариат естественно стремился изменить и систему этой школы и сблизить ее организации со своими руководящими организациями, партийными и профсоюзными — и пожалуй, в особенности профсоюзными, поскольку новое строение жизни должно было идти, в соответствии с потребностями нового руководящего класса, в профессиональном и техническом направлении. <...> Отехничение, опрактичение и орабочение по составу — вот формула, которая может передать первоначальное основное стремление русской революции в области школы, отражающееся и на позднейшем построении школьной системы[69].

В целом же, вопреки активной социальной политике демократизации студенческого контингента (включая идеологически мотивированную чистку 1924 года[70]), рассорить академическую молодежь в начале и первой половине 1920-х годов со старшими коллегами не удалось. Несмотря на поощрение сверху, так и не смогла обрести ожидаемого властями влияния группа «левой профессуры» (к ней примыкали и видный некогда левый кадет Николай Гредескул, и монархически настроенный славяновед Николай Державин, и историк революционного движения Михаил Лемке[71], и ученые из радикальной внеакадемической интеллигенции вроде биохимика Александра Баха или защитника сменовеховства этнографа Владимира Богораза). Знаменитая высылка 1922 года и выборочные репрессии ОГПУ против отдельных членов академического сословия последовательно увязывались с борьбой против автономных организаций профессуры и любых попыток институционализации людей знания помимо официальных учреждений[72]. Разрешенные же профессиональные союзы с заметным руководящим весом большевиков (секции научных работников внутри отраслевого профсоюза деятелей просвещения) оказались довольно эффективной школой лояльности новому строю — где в президиуме мирно заседали рядом академик Ольденбург, большевики Мицкевич и ректор МГУ историк Волгин, а также недавний «буржуазный» министр Салазкин[73].

Но как же тогда сказывались базовые структурные противоречия старших и младших в университете? Эти конфликты оказывались теперь скорее идеологическими и культурными, нежели групповыми и поколенческими, как раньше. Действительно, в годы нэпа, после крушения прежнего жизненного мира в эпоху Гражданской войны, для носителей профессионального знания вопреки декларируемому эгалитаризму были отчасти восстановлены прежние привилегии[74]. После недавних пайков и недоедания зарплаты «спецов», как их стали тогда называть, ощутимо росли, но быстрее всего как раз благодаря государственной службе, а не собственно преподаванию, на что обращали внимание и члены официальных профсоюзов:

…заработок отдельных работников, всецело отдающих свой труд высшей школе <...>, все же остается ниже ставок квалифицированных специалистов: инженеров, химиков, агрономов, банковских служащих и прочих, занятых в так называемых производственных наркоматах. Это обстоятельство и является причиной того, что большинство профессоров, имеющих хотя бы малейшую возможность приложить свои знания в области того или иного производства, предпочитают не загружать себя учебной работой по высшей школе, но, стремясь лишь не порывать связи с ней, материальное свое благополучие строят на заработке в предприятиях ВСНХ, Наркомзема или НКВнешторга. <...> Союз работников просвещения неоднократно в ряде печатных выступлений и докладных записок указывал на вредность и опасность для развития науки в республике такого рода совместительства[75].

Уже в относительно либеральные 1920-е годы чисто экономический критерий (величина оклада) перестал быть главным мерилом социальной дифференциации внутри университета — на фоне разнообразной, градуированной и подвижной системы льгот, полномочий и новых иерархий. При этом власть выбирала разнообразные риторические стратегии объяснения неравенства или явлений, которые, с точки зрения ее же установок, относились к буржуазным или даже феодальным порядкам (вроде возвращения платы за обучение или ограничения по доступу в вузы, вопреки прежним широковещательным декларациям о всеобщности и бесплатности образования)[76]. Если на самых первых этапах большевистской политики классовый подход оборачивался неравенством в пользу «низших классов», то с 1923—1924 годов научные работники и преподаватели стали в ряде случаев — снабжения по линии ЦЕКУБУ, преференций по приемусвоих детей в вузы и так далее — приравниваться к рабочему классу, обходя «простых» служащих. Преподаватели-политехники в середине 1920-х годов даже ставили вопрос в духе тогдашней «смычки»: «.раз крестьянству даются права и делаются уступки, то чем профессора хуже крестьянства»[77].

Но и в условиях нэпа преимущества интеллигенции оказывались предметом критики и подозрения для «неистовых ревнителей» слева — и снизу. Этот аккумулировавшийся к началу «великого перелома» потенциал «культурной революции» в образовательной системе против восстановившегося истеблишмента проницательно анализировали еще в 1970-х Шейла Фицпатрик и ее единомышленники[78]. Врагом профессуры оказывались теперь не коллеги — младшие преподаватели, а в первую очередь студенты или выдвиженцы, делавшие «общественную» или административную карьеру в вузах. Знаменитые «красные профессора» воспитывались отдельно от общей университетской или педагогической среды[79]. Мемуары или заметки современников сохранили пестрые картины вузовской жизни первых советских десятилетий, когда прежние профессора должны были принимать экзамены у облаченных немалой властью комсомольцев, которых эти же «старики» явно недолюбливали и побаивались[80]. Авторитет и полномочия профессоров в обновленных университетах были довольно условными и распространялись больше на содержание преподавания, чем на учебный процесс в целом — да и то скорее в курсах, далеких от идеологизированной современности[81]. Подбор профессоров зависел в конечном счете не от их квалификации, заслуг, степеней или выбора коллег, но от Государственного ученого совета при Наркомпросе[82], который вмешивался в кадровые дела куда чаще дореволюционных попечителей или товарищей министра.

Также вопреки первоначальной эгалитарности эпохи «бури и натиска» в вузы возвращалась академическая дифференциация и иерархия преподавателей, не связанная с одной только выслугой лет. Несмотря на отмену званий и степеней, сами защиты «квалификационных работ» (иногда и в традиционной форме диспута) продолжались и после осени 1918 года — как это было с работой Питирима Сорокина «Система социологии» (1920)[83]. В биографической литературе о Викторе Жирмунском книга «Байрон и Пушкин» (1924) именуется докторской диссертацией, «несмотря на то что официально защита и присвоение ученых степеней были в то время отменены»[84]; греческому роману была посвящена диссертация Ольги Фрейденберг, защищенная по инициативе Н.Я. Марра в ИЛЯЗВе[85]. Для подготовки новых вузовских и академических кадров с 1924 года стал действовать институт аспирантуры (вместо прежних «оставленных при кафедре» и профессорских стипендиатов)[86], но окончание курса увязывалось с написанием квалификационных работ лишь спорадически. В исследовательской среде ключевым стало разделение на научных сотрудников 1-го и 2-го разряда, но переход из одного в другой до середины 1930-х годов был увязан со стажем, штатными вакансиями и распоряжениями Государственного ученого совета при Наркомпросе, а не с подготовкой диссертации. И все-таки традиция написания диссертационных сочинений и присвоения степеней была достаточно сильной, и в документах Ленинградского университета дела о присвоении соответствующих научных «градусов» фигурируют уже с 1931 года[87]. На Украине, вопреки тамошней установке на техническую или педагогическую специализацию высшей школы, докторские степени официально остались в законодательстве и практике, но еще большую научно-воспитательную, а не только символическую роль играли так называемые «промоционные работы» для новых и молодых сотрудников на научно-исследовательских кафедрах[88].

Уже в 1934 году, после «великого перелома» и одновременно с восстановлением нарушенного бесконечными реорганизациями нормального режима деятельности высшей школы, были возвращены ученые степени и заново, как до 1917—1918 годов, запущена поточная практика защит диссертаций[89]. При этом в первые полтора года большинство степеней ученые в вузах и академических институтах получали без защиты диссертаций (а некоторые добавляли к дореволюционным степеням, явно на всякий случай, еще и советскую)[90]. Это нововведение показательно связывалось с унификацией, стандартизацией и централизацией советской университетской системы[91]. Принцип единой вертикали внутри вуза, ректорское единоначалие, прекращение вмешательства профсоюзных и комсомольских органов в учебные дела, восстановление университетов на Украине — все эти меры не случайно совпали тогда во времени, подобно тому как в начале марта 1921 года были разом провозглашены создание ИКП, реорганизация факультетов общественных наук, введение обязательного набора общественных дисциплин для всех вузов и началась реализация нового положения о высшей школе.

Заложенная еще в начале 1920-х система льгот и набавок для научного персонала была своего рода компенсацией убытков времен Гражданской войны — тот статус, который раньше так или иначе обеспечивался штатным окладом старого университета, теперь приходилось восполнять спецраспределением и льготами в рамках централизованной системы. Показательно, что вопросы экономического положения преподавателей и внутреннего устройства университетов, которые раньше были предметом публичной полемики — их обсуждали ведущие профессора на страницах авторитетных толстых журналов, — уже во времена нэпа стали внутренним делом прослойки «спецов», освещавшимся юристами вроде Иосифа Ананова или Всеволода Дурденевского, но уже только в качестве экспертов по законодательству, а не «свободных умов»[92].

Знаменитой жилищной привилегией для научных работников (позднее — кандидатов наук) стало право на дополнительную комнату или 20 м2 жилплощади, закрепленное в советском законодательстве с начала 1920-х годов и не раз подтверждавшееся в дальнейшем[93]. Эта комната времен массовых мобилизаций и жилищного дефицита — после всех революционных реквизиций и нэповских «самоуплотнений» — явно оказалась захудалой наследницей дореволюционной профессорской многокомнатной квартиры с кухаркой и горничной, на которую перед революцией обычно вполне хватало профессорского оклада.

Так или иначе, прежние линии размежевания внутри университета уже в первой половине 1920-х годов серьезно видоизменились и стали вычерчиваться по-иному. И эта перемена продолжала сказываться и после очередной пертурбации эпохи советского «большого скачка» и форсированной индустриализации. При большевиках фигура нужного властям эксперта заслонила категорию профессионала как члена определенной группы с автономией, социальными границами и гарантиями, устойчивостью и т.д. Могут ли эксперты и служащие в авторитарном государстве группироваться по степени их академической или социально-иерархической дифференциации? И потому для послереволюционного периода очень важный вопрос о факторах размежевания «старших» и «младших» преподавателей заметно усложняется. Высказанное выше допущение, будто в годы нэпа практики солидарности в изрядно затронутом Гражданской войной преподавательском корпусе во многом заместили прежние поколенческие и идейные расхождения, пока остается скорее рабочей гипотезой. Как «тлели» или, наоборот, окончательно затухали в советских условиях прежние академические разногласия и обиды; как эта солидарность проявлялась вопреки надеждам властей на вечный конфликт поколений, старого и нового; как все это уживалось с очевидным расхождением профессоров старой школы с советскими выдвиженцами — все эти стороны жизни советской академической среды нуждаются еще в дополнительном освещении и дальнейших разысканиях.

* * *

Устойчивость советской вузовской системы, которая в основных организационных параметрах удержалась с середины 1930-х до конца 1980-х годов, не может объясняться только репрессивной составляющей или идеологическими факторами. Необходимость профессионализма и внутренних градаций преподавательского корпуса обеспечивала новая система аттестации — хотя элемент паранаучного, доктринального знания в ряде гуманитарных дисциплин (и отдельных участках естествознания вроде лысенковской агробиологии) был очевиден. После антикосмополитской кампании конца 1940-х годов — резкой вспышки противостояния части нового послевоенного поколения вузовских выдвиженцев старым профессорам с дореволюционными корнями, по модели «великого перелома»[94], — явного структурного конфликта старших и младших в университете оттепельных и застойных времен, судя по всему, больше не наблюдалось. «Советские мандарины», описанные вслед за Ф. Рин- гером в работах Даниила Александрова[95], и кандидаты на эти ведущие позиции были уже достаточно однородны в социальном отношении. При том что в отличие от 1920-х годов многие из вузовских работников были членами партии, эта однородность в идейном плане поддерживалась, с одной стороны, скрытой оппозицией прямому вмешательству партийных органов, с другой — неприятием явного разрыва с существующим порядком вещей (в виде диссидентства или эмиграции). В отличие от ранних советских лет об университетском прошлом уже можно было мыслить в позитивном ключе, с точки зрения преемственности с традициями начала века, уже не только революционными. И эта изобретенная память о правах и свободах «старого» университета заслонила на более чем полувековой дистанции уже много раз забытую реальность острых внутренних конфликтов и неоднозначной динамики высшей школы позднеимперской России[96].

Карьеры и распределение иерархий в советских вузах со времен Луначарского и Покровского только отчасти определялись академическими заслугами (добротными диссертациями, глубокими лекциями или блестящими статьями), гораздо чаще решающим тут становился запас не научного, а административного капитала — в терминологии Пьера Бурдьё. Заведование кафедрой, деканство или ректорство, близость к властной элите на региональном уровне сулили любому ученому гораздо больше ресурсов и в профессиональном смысле.

В качестве завершающей виньетки можно указать на характерный эпизод из переписки Сталина и Молотова в конце 1946 года, когда вождь резко одернул главного советского дипломата, вздумавшего слишком заметно выразить советским академикам радость по поводу присоединения к их корпорации (кстати, на год позже самого Сталина):

Я был поражен твоей телеграммой в адрес Вавилова и Бруевича по поводу твоего избрания почетным членом Академии наук. Неужели ты в самом деле переживаешь восторг в связи с избранием в почетные члены? Что значит подпись «Ваш Молотов»? Я не думал, что ты можешь так расчувствоваться в связи с таким второстепенным делом, как избрание в почетные члены. Мне кажется, что тебе как государственному деятелю высшего типа следовало бы иметь больше заботы о своем достоинстве. Вероятно, ты будешь недоволен этой телеграммой, но я не могу поступить иначе, так как считаю себя обязанным сказать тебе правду, как я ее понимаю[97].

В отличие от дореволюционного университета с его довольно широкой автономией, где обретение академических степеней и званий обеспечивало их обладателям и социальный успех, и путь наверх (в первую очередь — получение вожделенной ординарной профессуры), в советское время ведущим дифференцирующим фактором в мире знания выступило именно административное и идейно-политическое ранжирование[98].

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Этот стереотип был сознательно нарушен авторами коллективной монографии, на выводы которой мы опираемся далее в статье: Университет и город в России (начало ХХ века) / Под ред. Т. Маурер и А. Дмитриева. М.: Новое литературное обозрение, 2009.

2) Для реконструкции общего контекста см.: Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи — СССР (конец 1880-х — 1930-е годы) / Ред. А.Н. Дмитриев. М.: Новое литературное обозрение, 2012 (особенно статьи В. Рыжковского о специальном образовании и И.В. Сидорчука и Е.А. Ростовцева о негосударственном высшем образовании).

3) См. исследования сибирских историков из ранней советской интеллигенции, инициированные еще В.Л. Соскиным в 1960—1970-е годы: Красильников С.А, Соскин В.Л. Интеллигенция Сибири в период борьбы за победу и утверждение Советской власти, 1917 — лето 1918. Новосибирск: Наука, 1985; Дискриминация интеллигенции впосле- революционной Сибири (1920—1930-е гг.) / Под ред. С.А. Красильникова. Новосибирск: Институт истории РАН, 1994; Пыстина Л.И. «Буржуазные специалисты» в Сибири в 1920-е — начале 1930-х гг.: (Социально-правовое положение и условия труда). Новосибирск: Институт археологии и этнографии РАН, 1999; Ус Л.Б, Ушакова С.Н. Научно-педагогические кадры // Интеллигенция Сибири в первой трети XX века: Статус и корпоративные ценности. Новосибирск: Сова, 2007. С. 103—184.

4) См.: Jarausch K.H. Graduation and Careers // A History of the University in Europe / Ed. Walter Ruegg. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. Vol. 3: Universities in the Nineteenth and Early Twentieth Centuries (1800—1945). P. 364—393.

5) О полемическом контексте написанной в заключении статьи Писарева, опирающейся и на авторские воспоминания о прослушанных в Петербургском университете курсах, см. комментарии в: Писарев Д.И. Наша университетская наука // Писарев Д.И. Полное собрание сочинений и писем: В 12 т. М.: Наука, 2002. Т. 5. С. 393—401, 420—438.

6) См.: Иванов А.Е. Мир российского студенчества: Конец XIX — начало XX века. М.: Новый хронограф, 2010. С. 314—323 (послесловие: «Прав ли был А.С. Изгоев?»).

7) Могильнер М. Мифология «Подпольного человека»: Радикальный микрокосм в России начала ХХ века как предмет семиотического анализа. М.: Новое литературное обозрение, 1999; Morrissey S. Herald of Revolution: Russian Students and the Mythologies of Radicalism. Oxford: Oxford University Press, 1998; Gerasimov I. Modernism and Public Reform in Late Imperial Russia: Rural Professionals and Self-Organization, 1905—1930. Houndmills: Palgrave Macmillan, 2009.

8) Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX — начала XX вв.: Социально-историческая судьба. М.: РОССПЭН, 1999; Он же. Студенческая корпорация России конца XIX — начала XX вв.: Опыт культурной и политической самоорганизации. М.: РОССПЭН, 2004; Он же. Еврейское студенчество в Российской империи начала XX века: каким оно было? Опыт социокультурного портретирования. М.: Новый хронограф, 2007.

9) Кроме «локальных» статей в монографии «Университет и город» см. исследования Гвидо Хаусманна (Hausmann G. Universitat und stadtische Gesellschaft in Odessa, 1865—1917: Soziale und nationale Selbstorganisation an der Peripherie des Zarenreic- hes. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1998; Idem. Lokale Offentlichkeit und stadtische Herrschaft im Zarenreich: Die ukrainische Stadt Charkiv // Stadt und Offentlichkeit in Ostmitteleuropa, 1900—1939: Beitrage zur Entstehung moderner Urbanitat zwischen Berlin, Charkiv, Tallinn und Triest / Hg. Andreas R. Hofmann, Anna Veronika Wend- land. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2002) и цикл работ петербургского историка Евгения Ростовцева: Ростовцев Е.А. Академическая корпорация Санкт-Петербургского университета в начале XX в.: Отношение к власти и гражданскому обществу // «Быть русским по духу и европейцем по образованию»: Университеты Российской империи в образовательном пространстве Центральной и Восточной Европы XVIII — начала XX в. / Сост. А.Ю. Андреев. М.: РОССПЭН, 2009. С. 139— 156; Он же. «Борьба за автономию»: Корпорация столичного университета и власть в 1905—1914 гг. // Journal of Modern Russian History and Historiography. 2009. Vol. 2. P. 75—121; Он же. 1911 год в жизни университетской корпорации: (Власть и Санкт-Петербургский университет) // Кафедра истории России и современная отечественная историческая наука / Отв. ред. А.Ю. Дворниченко. СПб.: ЕУСПб, 2012. С. 473—507 (= Труды кафедры истории России с древнейших времен до XX века. Т. III); Он же. Испытание патриотизмом: Профессорская коллегия Петроградского университета в годы Первой мировой войны // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. М.: URSS; ЛКИ, 2009. Вып. 29: Мир и война: Аспекты интеллектуальной истории. С. 308—324; Он же. «Университетский вопрос» и Государственная дума (1906—1911 гг.) // Таврические чтения — 2008: Актуальные проблемы истории парламентаризма в России: Всероссийская научно- практическая конференция, 16 декабря 2008 года / Под ред. А.Б. Николаева. СПб.: Музей истории парламентаризма в России при МПА СНГ, 2009. С. 98—133.

10) Maurer T. Hochschullehrer im Zarenreich: Ein Beitrag zur Russischen Sozial- und Bil- dungsgeschichte. Koln; Weimar; Wien: Bohlau, 1998; Kassow S.D. Students, Professors and the State in Tsarist Russia. Berkeley; Los Angeles: University of California Press, 1989. Этим исследованиям явно проигрывает книга: Никс Н.Н. Московская профессура во второй половине XIX — начале ХХ века: Социокультурный аспект. М.: Новый хронограф, 2008.

11) К вопросу о профессорских штатах Императорских российских университетов. М., 1914. С. 7. Ср.: Докладная записка о положении младших преподавателей и оставленных при университете историко-филологического, физико-математического и юридического факультетов Императорского Московского университета. Сергиев Посад, 1916. С. 3—4.

12) Грибовский М.В. Материальный достаток профессоров и преподавателей университетов России в конце XIX — начале XX в. // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 349 (август). С. 76—80. Важные сведения приведены в кн.: Бон Т. Русская историческая наука (1880—1905 г.). Павел Николаевич Милюков и Московская школа. М.: Олеариус Пресс, 2005. С. 34—44. См. также: Даценко I. 1нститут приват-доценпв та пщготовка молодих науковщв в утверситетах Росшсько! 1мпери: (Друга половина Х1Х — початок ХХ статття) // Вгсник Ктвського национального утверситету iменi Тараса Шевченка. Iсторiя. 2009. № 98. С. 9—13 (доступно по адресу: papers.univ.kiev.ua/istorija/articles/The_institute_of_private_docents_and_training _of_young_scientists_in_the_Russian_empire_s_universities_second_half_of_the_XIX_ th_beginning_the_XX_th_century 16632.pdf (дата обращения: 18.07.2013)).

13) Кареев Н.И. Профессорский гонорар в наших университетах: Письмо в редакцию // Вестник Европы. 1897. № 11. С. 384—398; Он же. Заключения университетских советов о системе гонорара // Вестник Европы. 1898. № 1. С. 394—397; Миклашевский Н. К вопросу о профессорском гонораре: (Статистическая справка) // Образование. 1897. № 12. С. 1—20.

14) Петражицкий Л.И. Университет и наука: Опыт теории и техники университетского дела и научного самообразования. СПб.: Типография Ю.Н. Эрлих, 1907. Т. 2. С. 534 (примеч.).

15) Кулаковский Ю.А. Гонорар в русских университетах. Киев, 1897. О его биографии: Пучков А.А. Юлиан Кулаковский и его время: Из истории антиковедения и византинистики в России. Киев: НИИТИАГ, 1999.

16) Багалей Д. Экономическое положение русских университетов. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1914 (оттиск из «Вестника Европы»).

17) Александр Евгеньевич Пресняков: Письма и дневники, 1889— 1927. СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. С. 66—67 (письмо от 7 декабря 1892 года). О трудностях карьеры самого Преснякова, защитившего магистерскую диссертацию только 17 лет спустя, в 1909 году, см.: Брачев В.С. А.Е. Пресняков и петербургская историческая школа. СПб.: Астерион, 2011. С. 49—78 (правда, это исследование не лишено явной односторонности изложения в пользу «патриота-государственника» С.Ф. Платонова).

18) На страницах народнического «Русского богатства» по обеим темам печатается историк Венедикт Мякотин (1867—1937), уже вступивший на путь академической карьеры, но так и не ставший университетским профессором из-за леволиберальных политических увлечений: Мякотин В.А. Диспут и ученая степень // Русское богатство 1897. № 7. С. 1 —34; Он же. К вопросу о профессорском гонораре // Русское богатство. 1897. № 10. С. 75—90.

19) Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России. М.: МГУ, 2002. Т. 1. С. 224—226, 264—266. О нерешенности этого «служебного» вопроса для российских ученых в XVIII веке см.: Gordin M. The Importation of Being Earnest: The Early St. Petersburg Academy of Sciences // Isis. 2000. Vol. 91. P. 27—28.

20) См.: Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. Л.: Наука, 1973. С. 360—371.

21) Об этом, в частности, писал в своих мемуарах один из последних министров просвещения дореволюционной России (в 1915—1916 годах) Павел Игнатьев, заслуживший на этом посту вполне либеральную репутацию; благодарим В.Г. Бабина, предоставившего в наше распоряжение копию англоязычных мемуаров Игнатьева. См. подробнее: Дмитриев А.Н. Воспоминания о будущем: Планы университетских реформ в мемуарных ретроспекциях // Пути России. Будущее как культура: Прогнозы, репрезентации, сценарии. М.: Новое литературное обозрение, 2011. С. 309—321.

22) Дубенцов Б.Б. Университетская политика царизма и вопрос о служебных преимуществах на рубеже XIX—XX вв. // Вопросы политической истории СССР / Отв. ред. А.Г. Маньков. М.; Л.: Институт истории АН СССР, 1977.

23) Виноградов П.Г. Учебное дело в наших университетах // Вестник Европы. 1901. № 10. С. 564. О Виноградове и его позиции в университетском вопросе см. подробнее: Антощенко А.В. Русский либерал-англофил П.Г. Виноградов. Петрозаводск: Издательство ПетрГУ, 2010.

24) Тема многочисленных работ С. Куликова; см., в частности: Куликов С.В. Социальный облик высшей бюрократии России накануне Февральской революции // Из глубины времен. СПб., 1995. Вып. 5. С. 3—46.

25) См.: Кушнырь-Кушнарев Г.И. Исторический очерк возникновения и развития академического движения в России. СПб., 1914; Пуришкевич В.М. Материалы по вопросу о разложении современного русского университета. СПб., 1914; а также соответствующий раздел в книге: Иванов АА. Владимир Пуришкевич: Опыт биографии правого политика. М.; СПб.: Альянс-Архео, 2011. С. 189 и след. Также см. подробнее: Гоз А.Л. В.М. Пуришкевич и правительственная политика в университетском вопросе в 1910—1914 годах // Уроки истории — уроки историка: Сборник статей к 80-летию Ю.Д. Марголиса. СПб.: Нестор-История, 2012. С. 289—308.

26) Хотя либералы признавали необходимость делегирования представителей младших преподавателей в советы. См.: Третий Делегатский съезд Академического союза. 14—17 января 1906 года. СПб., 1906. С. 140—149.

27) См. работы известного в будущем биолога Николая Кольцова (1872—1940): Кольцов Н. Академическая молодежь // Русское богатство. 1909. № 3. С. 159—178; Он же. К университетскому вопросу. М., 1909 (особенно с. 36—60). См. также: Зацепа Г. Пасынки университета: Материалы по вопросу о положении в университете младших преподавателей. М., 1907.

28) См. содержательные работы украинских исследователей: Даценко I. Система нау- ково! атестацп в утверситетах Росшсько! iмперil у другш половинi Х1Х — на початку ХХ ст. // Плея: Науковий вкник: Збiрник наукових праць. 2009. № 25. С. 27— 40 (доступно по адресу: archive.nbuv.gov.ua/Portal/Soc_gum/Gileya/2009_25/ Gileya25/I4_doc.pdf (дата обращения: 18.07.2013)); Посохов С.И. «Считаю для себя неприличным...»: Этические аспекты процесса защиты диссертаций в университетах Российской империи Х1Х — начала ХХ вв. // Харювський iсторiографiчний збiрник. Харюв: ХНУ iменi В.Н. Каразша, 2012. Вип. 11. С. 131 — 151 (доступно по адресу: dspace.univer.kharkov.ua/bitstream/123456789/7542/2/posokhov.pdf (дата обращения: 18.07.2013)).

29) См.: Иванов А.Е. Ученые степени в Российской империи XVIII в. — 1917 г. М.: Институт российской истории РАН, 1994. С. 94—96.

30) Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX вв. М.: Наука, 1991. С. 205—210.

31) Зёрнов В.Д. Записки русского интеллигента / Публ., вступ. ст., коммент. и указ. имен В.А. Соломонова; под общ. ред. А.Е. Иванова. М.: Индрик, 2005. С. 137—139, 158—159. (Именно так сам Зёрнов получил кафедру физики в новооткрытом Саратовском университете в 1909 году, где со временем занял пост ректора.)

32) О возникающих тут коллизиях см.: Алеврас Н.Н., Гришина Н.В. Российская диссертационная культура XIX — начала XX веков в восприятии современников: (К вопросу о национальных особенностях) // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. М.: URSS; ЛКИ, 2011. Вып. 36. С. 221—247; Галай Ю.Г. Коррупционные схемы при преподавании и защите диссертаций в университетах Российской империи // Ученые записки Нижегородской правовой академии. Нижний Новгород: Нижегородская правовая академия, 2011. Вып. 2. С. 32—43.

33) Ср.: Третий Делегатский съезд Академического союза. С. 79—81; Кулаковский Ю.А. Доклад об ученых степенях // Труды Высочайше учрежденной Комиссии по преобразованию высших учебных заведений. СПб., 1903. Вып. 4. С. 146—147; Линни- ченко И.А. По поводу заметки М.М. Ковалевского о двух ученых степенях. Одесса: Тип. «Техник», 191 [5].

34) См. работы видных юристов: Шершеневич Г. Ф. О порядке приобретения ученых степеней. Казань, 1897; Сергеевич В. О порядке приобретения ученых степеней // Северный вестник. 1897. № 10. С. 1—19. К этой литературе примыкает и брошюра философа А. Введенского: Введенский А.И. О магистерских диссертациях. СПб., 1901.

35) Жебелев С.А. Ученые степени в их прошлом, возрождение их в настоящем и грозящая опасность их вырождения в будущем / Публ. И.В. Тункиной // Очерки истории отечественной археологии / Сост. А.А. Формозов. М.: Наука, 2002. Вып. 3. C. 156.

36) См.: Беляева О.М. Эрвин Давидович Гримм: Судьба ученого на переломе эпох // Исторические записки. М.: Наука, 2009. Т. 12 (130). С. 308—352. Также см. с. 325— 326 (переводы профессоров в провинцию при Кассо) и 313—317 (смерть В.Г. Васильевского; удаление профессоров Гревса и Кареева из-за беспорядков).

37) См.: Ростовцев Е.А. Обзор дневника Н.Н. Платоновой (Шамониной) // Памяти академика Сергея Федоровича Платонова: Исследования и материалы / Отв. ред. А.Ю. Дворниченко, С.О. Шмидт. СПб.: СПбГУ, 2011. С. 43—87.

38) Щеглов В.Г. Обсуждение вопроса об ученых степенях // Труды Высочайше учрежденной Комиссии по преобразованию высших учебных заведений. СПб., 1903. Вып. 2. С. 132—133. Владимир Георгиевич Щеглов (1854—1927) — юрист, доктор права, с 1884 года был профессором Демидовского юридического лицея в Ярославле (который по основным характеристикам и правам был «однофакультетным» университетом).

39) Kassow S. Professionalism among University Professors // Russia's Missing Middle Class: The Profession in Russian History / Ed. H.D. Balzer. Armonk, N.Y.: M.E. Sharpe, 1996. P. 198.

40) См. недавнюю обстоятельно написанную биографию, посвященную его научным взглядам и идеологии: Андреев В.М. Вштор Петров: Нариси штелектуально! бю- графп вченого. Дтпропетровськ: Герда, 2012 (о его биографии писателя и разведчика в первом приближении по-русски можно узнать из недавней публикации: Ба- рабаш Ю. Кто вы, Виктор Петров? В. Домонтович (Петров) и его повесть «Без почвы»: Все не то, чем кажется // Новый мир. 2012. № 8. С. 156—174).

41) Домонтович В. Дiвчина з ведмедиком. Болотяна Лукроза. Ки!в: Критика, 2000. С. 269—270, 272.

42) Подробнее см.: Дмитриев А.Н. Украинская наука и ее имперские контексты (XIX — начало ХХ века) // Ab Imperio. 2007. № 4. С. 121 — 172.

43) К1стяк1вский О.Ф. Щоденник (1874—1885). Ки!в: Наукова думка, 1994—1995. Т. 1—2. См. о нем: Науменко В. Александр Федорович Кистяковский: (Биографический очерк, с отрывками из рукописной автобиографии) // Киевская старина. 1895. № 1. С. 1—43.

44) Заславский Д.О. Предрассветное // Русское прошлое. 1923. № 4. С. 69—81.

45) Колеров М.А. Не мир, но меч: Русская религиозно-философская печать от «Проблем идеализма» до «Вех», 1902—1909. СПб.: Алетейя, 1996. С. 65—66, 80 и след.; а также: Шурляков С. К истории философских обществ в Киеве: (Киевские Религиозно-философское и Научно-философское общества) // Философская и социологическая мысль. Киев, 1993. № 7/8. С. 163—179.

46) Блонский П.П. Мои воспоминания М.: Педагогика, 1971. С. 84 и след.

47) На эту меру и раскол университетских коллегий обращает внимание А.Ю. Андреев: Andreev A.Ju. «Die gespaltene Universitat»: Moskauer Gelehrten 1911 —1917 // Kollegen — Kommilitonen — Kampfer: Europaische Universitaten im Ersten Welt- krieg / Hg. T. Maurer // Pallas Athene: Beitrage zur Universitats- und Wissenschafts- geschichte. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2006. Bd. 18. S. 159—176.

48) Иванов А.Е. Ученые степени в Российской империи XVIII в. — 1917 г. С. 140.

49) Характерный пример — содержание дневника историка, крупнейшего специалиста по биографии Петра I: Богословский М.М. Дневники. 1913—1919: Из собрания Государственного исторического музея. М.: Время, 2011. С. 375—376 (запись от 25 июня 1917 года) и др.

50) Утро России. 1917. 26 мая. Подробней о настроениях студентов в 1917 году см.: Мартынова А. Российское студенчество в общественно-политической жизни 1917 г.// Посев. 2006. № 6. С. 23—27; № 7. С. 24—26 (и материалы защищенной в РГГУ диссертации того же автора: Сизова А.Ю. Российская высшая школа в революционных событиях 1917 г.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 2007).

51) Материалы об этом съезде печатались в июне 1917 года на страницах главной «профессорской» газеты России: Русские ведомости. 1917. 13 июня. См.: Знаменский О.Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль—октябрь 1917 г.). Л.: Наука, 1988. С. 273—276; Купайгородская А.П. Петроградское студенчество и Октябрь // Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде / Отв. ред. И.И. Минц. М.: Наука, 1980. С. 241—245.

52) Воспоминания Е.В. Спекторского / Подгот. текста С.И. Михальченко // Journal of Modern Russian History and Historiography. 2010. Vol. 3. № 1. P. 161 — 198, здесь — 172—173. См. весьма полную биографию ученого: Ульяновский В.1., Короткий В.А., Скиба О.С. Останнш ректор утверситету Святого Володимира бвген Васильович Спекторський. Ки!в: КНУ iм. Т. Шевченка, 2007.

53) Разъяснение ректора Н. Цытовича товарищу Министра просвещения В. Вернадскому о положении в университете, 22 сентября 1917 года // Alma mater: Утвер- ситет св. Володимира напередодт та в добу украшсько! революци: Матерiали, документа, спогади: У 3 кн. / Упоряд. В.А. Короткий, В.1. Ульяновський. Ки!в: Прайм, 2000. Кн. 1: Утверситет св. Володимира мiж двома револющями. C. 155—156.

54) Купайгородская А.П. Высшая школа Ленинграда в первые годы Советской власти (1917—1925 гг.). Л.: Наука, 1984. С. 23.

55) Воспоминания Е.В. Спекторского. Р. 188.

56) Михальченко С.И. Дело профессора Е.Д. Сташевского // Вопросы истории. 1998. № 4. С. 122—129.

57) Alma mater: Утверситет св. Володимира напередодт та в добу украшсько! рево- люцп. С. 84—86.

58) См. его воспоминания, написанные в начале 1930-х годов в эмиграции, но более полувека остававшиеся неопубликованными: Зеньковский В.В. Пять месяцев у власти: Воспоминания / Под ред. М.А. Колерова. М.: Regnum, 2011.

59) В ряду других работ (Дж. Макклелланда, А.Л. Литвина, В.Л. Соскина, С.А. Красильникова и др.) см. недавнюю статью А. Еремеевой, посвященную как раз процессам институционализации знания в «белой» России: Еремеева А.Н. Образовательная и научная и политика в условиях гражданского противостояния // Расписание перемен. С. 404—434.

60) См.: Михальченко С., Ткаченко Е. Академическая жизнь Киевского университета св. Владимира в 1917—1918 гг. // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Сер. «История». 2008. Вып. 5. № 1 (41). С. 180—186. Колоритные картины жизни Киева времен Гражданской войны см. в мемуарах тогдашнего университетского выпускника, будущего историка и преподавателя Ленинградского университета: Полетика Н.П. Виденное и пережитое: (Из воспоминаний). Иерусалим: Библиотека Алия, 1990.

61) Науменко осенью 1917 года на посту попечителя Киевского округа тоже пытался помочь решению конфликта с Цытовичем; см. его доверительное письмо В.И. Вернадскому от 24 сентября 1917 года: Вернадський В.1. Листування з украшськими вченими. Кшв: НАН Украши та ш., 2011. Т. 2. Кн. 2. С. 663—665; с характерной припиской: «Прошу извинить, что заставляю читать мой неразборчивый почерк, но не считаю возможным дать текст для переписки на машине, т.к. по нашим киевским условиям жизни опасаюсь хотя бы малейшей огласки моего письма, чтобы не ухудшить положение дела» (Там же. С. 665).

62) См. подробнее: Наука и кризисы: Историко-сравнительные очерки / Ред.-сост. Э.И. Колчинский. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 409—439.

63) Именно о «декастизации» как правовом принципе писал в близкой ретроспективе юрист Всеволод Дурденевский, профессор Пермского университета, во времена Гражданской войны: Дурденевский В. Лекции по праву социальной культуры. М.; Л.: Госиздат, 1929. С. 222—225.

64) См.: Крапивина Н.С., Макеев Н.А. Советская система просвещения: Принципы формирования, особенности функционирования, региональная специфика (1917— 1936): Исторические и правовые аспекты. СПб.: СПбГУ, 2006; Берлявский Л.Г. Государственно-правовое регулирование отечественной науки (1917—1929 гг.). Ростов-на-Дону: РГЭУ «РИНХ», 2007.

65) См.: Декрет СНК РСФСР от 9 октября 1918 года «О некоторых изменениях в составе и устройстве государственных учебных и высших учебных заведений РСФСР»; Декрет СНК РСФСР от 9 октября 1918 года «О Всероссийских конкурсах по замещению кафедр в высших учебных заведениях» // Декреты Советской власти. М.: Госполитиздат, 1957. Т. 1. С. 18—21, 35—38.

66) Декрет СНК от 02.09.21 г. «Положение о высшем учебном заведении» // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1921. № 65. Ст. 486; Декрет СНК РСФСР от 03.07.22 г. «Положение о высших учебных заведениях» // Там же. 1922. № 43. Ст. 518. См. также: Finkel S. On the Ideological Front: The Russian Intelligentsia and the Making of the Soviet Public Sphere. New Haven: Yale University Press. 2007. Детальный анализ событий тех лет, выдержанный в советском духе: Чанбарисов Ш.Х. Формирование советской университетской системы (1917—1938 гг.). Уфа: Башкирское книжное издательство, 1973.

67) Укажем три важнейшие, на наш взгляд, монографии по этой проблематике, вышедшие на Украине за последнее двадцатилетие: Касьянов Г. Украшська штелЬ генщя 1920—1930-х рокiв: Соцiальний портрет та кторична доля. Ки!в; Едмонтон: Глобус; Вш; Канадський iн-т укр. студш Альбертського ун-ту, 1992; Кузьменко М. Науково-педагопчна iнтелiгенцiя в УСРР 20—30-х рокiв: Сощально-професшний статус та освггньо-культурний рiвень. Донецьк: Норд-Прес, 2004; Коляструк О. 1н- телiгенцiя УСРР у 1920-ri роки: Повсякденне життя. Харюв: Раритети Украши, 2010.

68) Ряппо Я.П. Короткий нарис розвитку украшсько! системи народно! освгги. Харькiв: ДВУ, 1927. См.: Парфтенко А.Ю. У пошуках причин «лшвщацц» унiверситетiв Укра1ни. Харкгв: С.А.М., 2008. Большой интерес представляют воспоминания Ряппо «На фронте народного просвещения», написанные уже после войны и сохранившиеся в его личном фонде в Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины в Киеве: ЦДАВО Украши. Ф. 4805. Оп. 1. Д. 2, 20.

69) Дурденевский В. Лекции по праву социальной культуры. С. 222.

70) На примере Петрограда см.: Konecny P. Chaos on Campus: The 1924 Student Proverka in Leningrad // Europe-Asia Studies: Soviet and East European History. 1994. Vol. 46. № 4. P. 617—635.

71) Купайгородская А.П. Профессор М.К. Лемке в наступлении: «чужой» против своих // Деятели русской науки. СПб.: Нестор-История, 2010. Вып. 4. С. 436—447.

72) См.: Купайгородская А.П. Объединение научных и высших учебных заведений Петрограда (1917—1922) // Власть и наука, ученые и власть. 1880-е — начало 1920-х годов: Материалы международного научного коллоквиума / Ред. Н.Н. Смирнов. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 185—201.

73) Лобода Н.И. Профессиональное объединение научных работников // Научный работник. 1925. № 1. С. 160—162, 165.

74) См.: Пыстина Л.И. Льготы и привилегии интеллигенции в Советской России в 1920-е годы: (Проблемы изучения) // Гуманитарные науки в Сибири. 1999. № 2. С. 31—34. На примере биографии знаменитого историка: Лепехин М.П. Об административной деятельности С.Ф. Платонова во второй половине 1920-х гг. // Памяти академика Сергея Федоровича Платонова. С. 165—192. Благодарим П.А. Дружинина, указавшего нам эту важную публикацию.

75) Сергиевский Ю.В. Материальное положение научных работников // Научный работник. 1925. № 1. С. 177. Ср.: Канчеев A.A. Бюджетное обследование научных работников // Там же. № 4. С. 134—140; Шальнев Е.В. Проблема денежного обеспечения научных работников советского государства в 1920—1930-х гг. // Известия Пензенского ГПУ им. В.Г. Белинского. 2011. № 23. С. 617—621.

76) Яров С.В. Конформизм в Советской России: Петроград 1917 — 1920-х годов. СПб.: Европейский дом, 2006 (о плате за учебу см. с. 165—172; о конформизме интеллигенции — с. 339—412).

77) Цит. по: Измозик В. С. Настроения научной и педагогической интеллигенции в годы нэпа по материалам политического контроля и нарративным источникам // За «железным занавесом»: Мифы и реалии советской науки / Ред. М. Хайнеманн и Э.И. Колчинский. СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. С. 352.

78) Cultural Revolution in Russia, 1928—1931 / Ed. S. Fitzpatrick. Bloomington: Indiana University Press, 1978.

79) См. подробнее: David-Fox M. Revolution of the Mind: Higher Learning among the Bolshevik. Ithaca: Cornell University Press, 1997.

80) Один из красноречивых оттепельных документов — подцензурная мемуарная новелла Евгении Гинзбург: Гинзбург Е. Студенты двадцатых годов // Юность. 1966. № 8. См. монографии о российской и украинской студенческой молодежи того времени: Рожков А.Ю. В кругу сверстников: Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х годов. Краснодар: Перспективы образования, 2002. Кн. 1. С. 209—404; Рябченко О.Л. Студенти радянсько'1 Укра!ни 1920—1930-х роюв: Практики повсякденносп та конфлшти щентифшацц. Харюв: ХНАМГ, 2011; а также главы книги Игала Халфина о красных студентах: Halfin I. From Darkness to Light: Class, Consciousness and Salvation in Revolutionary Russia. Pittsburgh: Pittsburgh University Press, 2000.

81) См. взгляд заинтересованного участника, последнего свободно избранного ректора МГУ: Новиков М. Современное состояние высшей школы в России // Русская школа за рубежом. Прага, 1926. Кн. 19—20. С. 25—51.

82) См. раздел об условиях службы вузовских работников в выпущенном под эгидой секции научных работников справочном издании: Ананов И.Н. Правовое положение научных работников. М.: Нижполиграф, 1928. С. 14—17. См. также: Хабибрахманова О А. Властные стратегии и тактики по улучшению качества жизни научной интеллигенции 1920—1930-х гг. Казань, 2008 (преимущественно на материале ЦЕКУБУ и Татарской АССР).

83) Дойков Ю.В. Питирим Сорокин: Человек вне сезона: Биография. Архангельск, 2008. Т. 1. С. 234 (доступно по адресу:www.doykov.1mcg.ru/data/books/Booklet_Sorokina.pdf (дата обращения: 18.07.2013)).

84) Академик Виктор Максимович Жирмунский: Биобиблиографический очерк. 3-е изд., испр. и доп. / Сост. Л.Е. Генин и др., вступ. ст. П.Н. Беркова и Ю.Д. Левина. СПб.: Наука, 2001. С. 13—14.

85) Фрейденберг О.М. Воспоминания о Н.Я. Марре / Публ. и примеч. Н.В. Брагинской // Восток — Запад: Исследования. Переводы. Публикации. М.: Наука, 1988. С. 181—204, здесь — с. 183—184.

86) См. «Положение о научных работниках вузов» (Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1924. № 7. Ст. 44), а также «Инструкцию о порядке подготовки научных работников при научно-исследовательских институтах и вузах по прикладным, точным и естественным наукам» (Еженедельник НКП. 1925. № 30. С. 18—19). Подробнее см.: Лебин БД. Подбор, подготовка и аттестация научных кадров в СССР: Вопросы истории и правового регулирования М.; Л.: Наука, 1966. С. 25—36, 113—120; Цеховой Н.П. Организационно-правовое оформление советской аспирантуры: Основные этапы и особенности // Вестник Томского государственного университета. 2012. № 362. С. 111 — 115.

87) Материалы по истории Санкт-Петербургского университета. 1917—1965: Обзор архивных документов / Сост. Е.М. Балашов и др.; под ред. Г.А. Тишкина. СПб.: СПбГУ, 1999. С. 37.

88) Юркова О. Наукова атестащя кториюв в Украш: Нормативна база та особливосп захисту дисертацш (друга половина 1920-х — 1941 pp.) // Проблеми ктори Украши: Факти, судження, пошуки: М1жвщомчий зб1рник наукових праць. Кшв: 1н-т ктори Украши НАН Украши, 2010. Вип. 19. С. 126—141.

89) Постановление СНК СССР от 13.01.34 г. № 79 «Об ученых степенях и званиях» // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства. 1934. № 3. Ст. 30; Козлова Л.А. «Без защиты диссертации.»: Статусная организация общественных наук в СССР, 1933—1935 годы // Социологический журнал. 2001. № 2. С. 145—158.

90) Жебелев С.А. Ученые степени в их прошлом, возрождение их в настоящем и грозящая опасность их вырождения в будущем. С. 164—166.

91) Основой тут было Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 23 июня 1936 года («О работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой» // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства. 1936. № 34. Ст. 308). Тогда же публикуется полумемуарная статья химика И. Каблукова о присуждении степеней: Каблуков И.А. Как приобретались ученые степени в прежнее время // Социалистическая реконструкция и наука. 1935. № 9. С. 96—102 (взгляд античника Жебелева на процесс присуждения новых степеней был весьма скептическим; и его записка о степенях середины 1930-х осталась в личном архиве).

92) См. очень хорошо документированную и обстоятельную статью: Огурцов А.П. Образы науки в советской культуре // Мамчур Е.А., Овчинников Н.Ф., Огурцов А.П. Отечественная философия науки: Предварительные итоги, М.: РОССПЭН, 1997. С. 58—109.

93) Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 20.08.33 г. «О жилищных правах научных работников» // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1933. № 47. Ст. 198. Истоком тут может считаться постановление СНК РСФСР о жилищных правах научных деятелей от 16 января 1922 года (Ананов И.Н. Правовое положение научных работников. С. 48, 55). См.: Тайцплин И.С. Жилищные права и условия научных работников // Научный работник. 1927. № 1. С. 40 и след.; Петаченко Г.А. Проблемы жилищных прав научных работников РСФСР в 1920-х гг. // Вестник Белорусского государственного университета. Серия 3. 2010. № 1. С. 22—25.

94) На это справедливо обращает внимание в своем фундаментальном исследовании П.А. Дружинин: Дружинин П.А. Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы: Документальное исследование. М.: Новое литературное обозрение, 2012. Т. 1. С. 193—242.

95) Александров Д. Немецкие мандарины и уроки сравнительной истории // Рингер Ф. Закат немецких мандаринов / Пер. с англ. Е. Канищевой, П. Гольдина. М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 593—632, особенно 625—630.

96) Дмитриев А. Переизобретение советского университета // Логос. 2013. № 1. С. 41—64.

97) Цит. по: ЕсаковВ.Д., Левина Е.С. Сталинские «суды чести»: «Дело "КР"». М.: Наука, 2005. С. 77—78.

98) См. для позднесоветской ситуации: Дмитриев А., Бикбов А. Люди и положения: (К генеалогии и анропологии академического неоконсерватизма) // НЛО. 2010. № 105. С. 43—68; Соколов М. Рынки труда, стратификация и карьеры в советской социологии: История советской социологической профессии // Экономическая социология. 2011. Т. 12. № 4. С. 37—72.

В работе использованы результаты, полученные в рамках реализации проекта «Отечественные университеты в эпоху революции и Гражданской войны (1917—1922)» Научного фонда НИУ ВШЭ № 12-01-0207.

Я очень рад выразить здесь сердечную благодарность Елене Вишленковой за высказанные при окончательной доработке статьи серьезные и ценные соображения, которые, как обычно, важны не только для написания этого текста.

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2013, №122

Госпрограмма реабилитации и ресоциализации наркозависимых лиц может заработать уже с 1 января 2014 года, сообщил РИА Новости в среду директор ФСКН России Виктор Иванов.

"Программа в России согласована со всеми ведомствами, кроме двух: Министерство финансов и Министерство экономического развития. Мы надеемся, что программа может заработать уже с первого января 2014 года", - сказал Иванов.

По его словам, для разворачивания этой программы запланирована сумма в размере примерно 4 миллиардов рублей. "К сожалению, денег нет в бюджете. Но мне представляется, что жизнь наших людей стоит значительно дороже, если можно так сказать. Это позволит вернуть к жизни десятки, если не сотни тысяч молодых людей", - сказал директор ФСКН.

Кроме того, он добавил, что при создании российской программы реабилитации был использован опыт многих европейских государств, в том числе и Израиля. "Для нас опыт Израиля крайне важен. Мы имплементировали все лучшее, что есть у Израиля", - пояснил Иванов.

Израильская армия обстреляла территорию Сирии в ответ на минометный огонь, легко ранивший двух солдат на Голанских высотах, сообщила РИА Новости сотрудница армейской пресс-службы.

Цели, результаты ответного огня и задействованное вооружение военные пока не конкретизируют.

Огонь был открыт в ответ на две сирийский мины, которые попали в армейский пост на контролируемой Израилем части Голан. Военные предполагают, что, как в большинстве аналогичных инцидентов, вновь имел место случайный перелет снарядов в ходе боев между сирийскими правительственными войсками и отрядами вооруженной оппозиции.

"Два минометных снаряда попали в военный пост на Голанских высотах, легко ранив двух израильских военнослужащих. По предварительным оценкам, произошел случайный перелет снарядов в ходе тяжелых боев на сирийской территории. Армия обороны Израиля открыла огонь в направлении, откуда велся обстрел", - сказала сотрудница армейской пресс-службы.

По предварительным данным, один израильский военнослужащий был легко ранен осколками сирийской мины, второму потребовалась медицинская помощь для выхода из психологического шока.

В ОЭЗ «Томск» открыт склад химических реактивов и расходных материалов для научных исследований. Соглашение об открытии склада было подписано в рамках XV Томского инновационного форума между администрацией Томской области и компанией «Русхимбио», говорится в сообщении областной администрации.

Ассортимент продукции склада (около 3 тыс. наименований) ориентирован на научно-исследовательские лаборатории Томской и Новосибирской областей и предназначен для создания наукоемких решений для различных отраслей народного хозяйства. Решение о реализации проекта было принято на основании анализа спроса потенциальных пользователей в регионе. Как отмечают в «Русхимбио», компания также заинтересована в продвижении продуктов, производимых томскими предприятиями, на российский и зарубежные рынки.

«Из-за высоких цен и длительных сроков доставки реактивов томские компании и лаборатории оказывались неконкурентоспособными по сравнению с западными коллегами, которые могут заказать и получить необходимые реактивы в течение суток. Теперь это «узкое место» устранено, многие томские организации уже пользуются услугами склада», — сообщил заместитель губернатора Томской области по научно-образовательному комплексу и инновационной политике Алексей Князев.

Современный склад в Томске оснащен автоматизированной системой учета, что позволит пользователям осуществлять on-line заказ по каталогу через Интернет. Каталог высокотехнологичной продукции под брендом RCB (около 3 тыс. наименований и более 5 тыс. фасовок) объединяет отечественных и зарубежных производителей и содержит, в том числе, разделы для обеспечения оперативной работы специалистов в области нанотехнологий.

Подобная практика снабжения реактивами и расходными материалами лабораторий университетов, научно-исследовательских институтов и промышленных предприятий применяется в США, Германии, Японии, Индии, Израиле.

Компания «Русхимбио», основанная в 2009 году, занимается поставками химических реактивов и расходных материалов, созданием сети складов высокочистых реактивов, выстраиванием системы продвижения высокотехнологичной и нанопродукции российских производителей. «Русхимбио» имеет представителей в Санкт-Петербурге, Казани, Белгороде, Брянске, Новосибирске и Томске.

В Первом Меде совершенствуют систему подготовки кадров для здравоохранения

3 октября 2013 года в зале заседаний Ректората Первого МГМУ имени И.М. Сеченова прошло ежегодное рабочее совещание «Совершенствование системы подготовки кадров для здравоохранения: от абитуриента до специалиста» под председательством ректора, член-корреспондента РАМН, профессора П.В. Глыбочко. В совещании участвовали проректор по учебной работе профессор А.А. Свистунов, деканы факультетов Университета, руководители территориальных органов управления здравоохранением, управлений Роспотребнадзора и средних общеобразовательных учреждений–партнеров Университета, говорится в сообщении Первого МГМУ.

С приветственным словом выступил ректор Первого МГМУ имени И.М. Сеченова П.В. Глыбочко. Петр Витальевич сообщил, что на первый курс в этом году поступили 3500 студентов: 1500 на бюджетное отделение, 1500 на внебюджетной (платной) основе и 500 иностранных абитуриентов, отметив, что «прием в этом году очень хороший, хорошие результаты по ЕГЭ и в этом несомненная заслуга преподавателей».

П.В. Глыбочко упомянул и о планируемых изменениях в приемной кампании 2014/2015 гг., с учетом вступившего в силу с 1 сентября 2013 года Федерального закона РФ от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации». Так, в частности, предполагается введение дополнительных испытаний в вузах медицинского профиля, снятие ограничений по целевому набору, внедрение портфолио абитуриента.

С докладом «Итоги и перспективы работы системы довузовского образования в Первом МГМУ имени И.М.Сеченова» выступил декан факультета довузовского образования, д.м.н. Максим Леонидович Максимов. В настоящее время Факультет довузовского образования объединяет университетские медико-биологические классы в 13 средних общеобразовательных учреждениях Московской, Брянской, Калужской, Тульской областей, и 9 средних общеобразовательных учреждениях Москвы, сотрудничество со многими из которых имеет давнюю историю. В 2013 году исполнилось 25 лет сотрудничеству Первого меда с Сеченовским лицеем на базе ГБОУ СОШ №1535, выпускником которого является и сам декан.

По итогам работы Приемной комиссии 2013 года в Университет зачислено на бюджетные и коммерческие места около 40% выпускников университетских медико-биологических классов. Примерно, 40% поступили в другие медицинские вузы (РНИМУ, МГМСУ, факультет фундаментальной медицины МГУ им. М.В Ломоносова, медицинский факультет РУДН), и около 20% в другие вузы, в том числе, химического и биологического профиля. Некоторые выпускники поступают в зарубежные вузы – на медицинские факультеты университетов Израиля, Чехии, Великобритании и США.

Реализация плана развития деятельности Университета в университетских медико-биологических классах во исполнение решений ректора и Ученого совета предполагает акцент на внедрение интерактивных и дистанционных технологий в преподавание и контроль знаний учащихся (что будет иметь особое значение для университетских медико-биологических классов в регионах). Осенью 2013 года начинает работать интернет-тренажер по профильным предметам для подготовки к ЕГЭ. Также разработано и проводится профориентационное тестирование с целью помочь абитуриентам правильно выбрать факультет и направление подготовки в Университет, и таких направлений в настоящее время уже более 20.

Также П.В. Глыбочко рассказал о пилотном проекте - создании в Москве системы предуниверсариев, методических центров по довузовской подготовке. В выпускных классах предуниверсариев профильным предметам будут учить не школьные, а университетские педагоги. Первый Мед – один из четырех московских вузов, принимающих участие в проекте.

Таким образом, в ходе совещания было обсуждено развитие партнерства медицинских вузов со средними общеобразовательными учреждениями; взаимодействие медицинских вузов, территориальных органов управления здравоохранением и управлений Роспотребнадзора по подготовке специалистов с высшим медицинским и фармацевтическим образованием; перспективы развития целевого приема в медицинские вузы.

Чешский президент хочет сделать английское название Чешской Республики проще. Эта малая страна остается одной из тех, кто не получил в английском языке однословного названия.

По мнению Милоша Земана, Чешская Республика звучит слишком официально, а вот Чехия – более мягко. Поэтому он решил вместо Czech Republic называть страну просто Czechia. Кстати, это слово известно уже с 18 века.

Кстати, однословного английского названия ЧР нет, например, и в официальном списке стран ООН. Большинство стран в нем, кроме своего официального обозначения, например, Королевство Швеции или ФРГ, имеет и второе, общеупотребительное название: Швеция и Германия, соответственно. Занимательно, что на последней встрече с Шимоном Пересом чешский президент похвалил главу государства в его резиденции в Иерусалиме за то, что тот назвал Чехию Чехией.

Саудовская Аравия все больше толкает США в объятия Ирана

Многие аналитики традиционно считали, что американо-саудовское партнерство непоколебимо и США всегда будут в этом союзе на главных ролях. Однако арабские «революции» и вторжение саудовских войск на Бахрейн в феврале 2011 года, а также выступления саудовских шиитов Восточной провинции в поддержку своих «собратьев» по вере опрокинули эти представления. Саудовская Аравия отвергает возможность вмешательства в свои внутренние дела и обещает отрезать пальцы тем, кто предпримет подобные попытки, заявил 9 марта 2011 года на пресс-конференции в Джидде министр иностранных дел страны Сауд Аль-Фейсал. А чуть раньше МВД КСА выпустило заявление, запрещающее проведение в королевстве каких-либо акций протеста. Позже госдепартамент США также выпустил заявление, в котором указывал на права саудовских граждан на мирные акции протеста, а также право народов на самовыражение. Сауд Аль-Фейсал в ответ подчеркнул, что «ясная позиция КСА заключается в том, что проведение реформ в обществе не может быть достигнуто при помощи митингов и демонстраций».

Ряд аналитиков по Ближнему Востоку в последние несколько месяцев прогнозируют ухудшение отношений между Саудовской Аравией и США по причине противоположных взглядов на разрешение сложившейся ситуации в странах региона, в том числе из-за арабских «революций» и саудовской оккупации Бахрейна, осуществленной по мандату Совета сотрудничество арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). «Это не так. Мы не вмешивались в дела американцев, мы стремимся к этим отношениям и чувствуем, что США также дорожат ими», - сказал глава МИД Саудовской Аравии. Но саудовцы действовали жестко и решительно, невзирая на стратегическое партнерство с Вашингтоном. Тогда госсекретарь Хиллари Клинтон, находившаяся в Каире, заявила: "Чем скорее они (примечание автора - правительство и оппозиция на Бахрейне) сядут за стол переговоров и попытаются найти ответы на законные требования народа, тем быстрее будет найдено решение". А затем она деликатно покритиковала саудовские власти за насилие в отношении шиитских волнений в Восточной провинции КСА и заикнулась о демократии. В результате, саудовский король отказался от встречи с ней, а ее визит в Эр-Рияд, намеченный к проведению после поездки в АРЕ, был вообще отменен.

Учитывая нынешние крайне непростые реалии на Ближнем Востоке и в зоне Персидского залива, Саудовская Аравия начала как никогда раньше испытывать необходимость в обновлении руководства спецслужб для мониторинга над ситуацией и прогнозирования в целях принятия важнейших политических решений. Особенно в сфере модификации отношений с США, которые перестали безоговорочно вставать на сторону КСА. Исходя из того, что за последние 2,5 года внутриполитическая ситуация во многих странах арабского мира претерпела кардинальные изменения, саудовской разведке стали необходимы люди, способные выполнять функции своеобразных «кризис-менеджеров», к которым, без всякого сомнения, можно отнести принца Бандара бин Султана бин Абдель Азиза Аль-Сауда. Смена руководителя саудовских спецслужб, произошедшая 19 июля 2012 года, была произведена довольно своевременно и правильно. Для Саудовской Аравии, являющейся политическим и энергетическим «гигантом» региона Персидского залива наряду с Ираном, помимо дальнейшего углубления стратегического партнерства с США на нынешнем этапе важно с максимальной долей профессионализма решить целый ряд первоочередных задач. К таковым относятся, прежде всего, ситуация в Сирии и связанное с ней дальнейшее развитие событий в Ливане, иранская ядерная программа и судьба «Хизбаллы», выстраивание партнерских отношений с Египтом и его военной верхушкой, участие в качестве ключевого регионального игрока в урегулировании палестино-израильского конфликта, дальнейшее проникновение в Йемен, дальнейшее ведение «подковерной» войны с Ираном за определение политического будущего Ирака, не говоря уже о внутриполитических угрозах, с которыми столкнулось королевство в свете непрекращающихся шиитских волнений как в Восточной провинции КСА, так и в соседнем Бахрейне.

В данном контексте нельзя сбрасывать также со счетов информационный скандал, в центре которого оказалась принцесса Ламья, дочь бывшего главы саудовской разведки принца Мукрина. Согласно появившихся в арабских СМИ в начале мая 2012 года сообщений, принцесса под прикрытием саудовских секретных служб вывезла из Каира миллиарды долларов, принадлежавших семье Хосни Мубарака, воспользовавшись находящимися в Красном море саудовскими королевскими яхтами, а также чартерными авиарейсами. Нельзя исключать и того, что смещение принца Мукрина с должности главы Управления общей разведки стала своеобразным оправдательным шагом семьи Аль-Сауд перед новым египетским руководством, призванным хоть каким-то образом сгладить имеющиеся у сторон противоречия вокруг персоны Хосни Мубарака и его семьи.

Повторный выход на авансцену политической жизни королевства принца Бандара бин Султана, находившегося последнее время в своеобразном «информационном забвении», стало попыткой семьи Аль-Сауд перейти к прагматичной, бескомпромиссной и более агрессивной внешней и внутренней политике с целью возвращения себе статуса безоговорочного регионального лидера. Особенно актуальным это выглядит в свете выхода КСА в течение последних трех лет на главные роли на Ближнем Востоке, вызванного событиями т.н. «арабской весны». Нельзя сказать, что Бандар бин Султан имеет менее скандальную репутацию, нежели смещенный с поста главы саудовских спецслужб принц Мукрин. За годы работы на должности посла Саудовской Аравии в США Бандар бин Султан стал источником многочисленных сплетен, которые с удовольствием тиражировали все ведущие мировые СМИ. Его имя фигурировало в коррупционных расследованиях, проводимых Скотланд-Ярдом в связи с подкупом британских должностных лиц, причастных к подписанию многомиллиардных контрактов на поставку современных видов вооружений в Саудовскую Аравию. Широко известен Бандар ибн Султан также среди американского политического и делового истеблишмента, успевшего наладить с ним тесные связи, учитывая, что саудовский посол пробыл на посту главы дипмиссии КСА в Вашингтоне целых 22 года. Известен он и тайными связями с некоторыми ведущими деятелями Израиля правого толка, в том числе по вопросам, связанным с ХАМАС и ПНА, а также контактами с произральским лобби в США.

Захлестнувшие Ближний Восток «демократические» потоки породили тревогу в Вашингтоне и европейских столицах. Все западные государства официально приветствовали победу «демократии», а на деле – радикального исламизма, в арабском мире, но опасаются потерять «дружественных тиранов», с которыми Запад уже давно ведет дела. С Ливией было проще, по крайней мере, для США, поскольку Америка практически не поддерживала Муаммара Каддафи. Но настоящим испытанием для Америки на преданность делу «демократии» является ее самый давний союзник - КСА. Эр-Рияд выступает в качестве важнейшего нефтедобывающего партнера, на которого Вашингтон давно уже полагается в вопросах стабилизации мирового нефтяного рынка. КСА также является крупным покупателем вооружений. И что самое важное, королевская семья щедро делится своим богатством в Вашингтоне, заводя многочисленных и влиятельных друзей.

Эр-Рияд является, по сути дела, тоталитарной теократией. Горстка дряхлых старцев и 7000 принцев стали истинным наказанием для этой страны с 27 миллионами населения. Там нет ни выборов, ни гражданских свобод, а люди немусульманского вероисповедания не могут свободно отправлять свои религиозные обряды даже дома. Саудовское правительство распространяет исламский фундаментализм (в виде салафизма – самого реакционного и экстремистского направления идеологии ваххабизма) по всему миру, а граждане страны оказывают существенную финансовую помощь террористам. Однако американское руководство никак не подталкивает членов королевской семьи к осуществлению демократических реформ. При этом, никак нельзя сказать, что обеспеченные принцы интересуются американскими политическими ценностями. Режим в Эр-Рияде всегда использовал все силы и средства, необходимые для самосохранения. А сейчас Саудовская Аравия переняла вашингтонскую стратегию и начала насаждать свои ценности за рубежом, начав с Бахрейна и Сирии. Эр-Рияд тогда решил силой задушить зарождающееся демократическое движение в Бахрейне и сохранить диктатуру семьи шейха Халифы, а затем смести светский режим Башара Асада, которому он мстил и за свое поражение в Ливане после убийства премьер-министра Харири.

Саудовский режим сохраняет абсолютную политическую власть, отвергая выборы, как "не соответствующие исламским убеждениям". Даже скромные реформы короля Абдаллы вызывают активное противодействие в королевской семье. Будущее режима кажется неопределенным и беспросветным. Власть практически полностью сосредоточена в руках сыновей бин Сауда. Однако среди стареющих братьев существуют серьезные разногласия по женской линии. Король и наследный принц - в преклонном возрасте и часто болеют. Скоро бразды правления перейдут к следующему поколению и последствия здесь могут оказаться самыми непредсказуемыми. К этой взрывоопасной смеси следует прибавить также межплеменные и региональные разногласия и распри. Казалось бы, саудовское королевство должно стать вполне очевидным объектом американского воздействия с целью демократизации. Однако даже администрация Буша не подталкивала страну к реформам. Не было никаких встреч с диссидентами, не было критики со стороны заезжих американских лидеров, не было даже холодного приема саудовским официальным лицам.

Эр-Рияд пришел в ужас, когда стал свидетелем мощных протестов на Ближнем Востоке. Новые информационные технологии дают королевской династии возможность скрывать от своих граждан всепроникающую коррупцию, бесхозяйственность и бедность. Однако режиму при поддержке армии и хорошо вооруженной национальной гвардии удалось избежать массовых демонстраций. Небольшие толпы собирались в ряде городов, особенно на востоке страны, где сосредоточены шииты, однако их быстро разогнали. Когда протесты за границей начали шириться, король объявил об увеличении социальных расходов на 36 миллиардов долларов. Режим также произвел аресты своих критиков и привел силы безопасности в состояние повышенной готовности.

Радикализация населения королевства, которое вначале хочет пока лишь реформ, может распространиться по всему Персидскому заливу. На самом деле, Саудовская Аравия очень сильно рискует, поскольку все это может сыграть на руку Ирану. Эр-Рияд уже обвиняет Тегеран в том, что он провоцирует беспорядки среди шиитов, но реалии таковы, что, наоборот, Иран вовсе не является движущей силой в этих действиях, в подстегивании шиитов Восточной провинции и Бахрейна на выступления.

Действия Эр-Рияда могут взбаламутить и иракскую политику. Лидер антиамериканских шиитов Муктада аль-Садр (Moqtada al-Sadr) уже призывает к протестам против действий Саудовской Аравии. Даже глава иракских шиитов аятолла Али аль-Систани, являющийся самым почитаемым среди шиитов духовным лицом и обычно избегающий политики и тот подверг критике Эр-Рияд за закручивание гаек. Действия саудитов грозят привести к еще большему расколу между суннитами и шиитами во всем регионе.

Пока что саудовская монархия кажется жизнеспособной и стойкой, однако ее отношения с США становятся все более натянутыми. Но самые крупные проблемы у королевской семьи Саудов носят внутренний характер. Речь идет об отсутствии у нее легитимности. Вполне можно предположить, что на будущие угрозы они станут реагировать с жестокостью. Вот как это объясняет саудовский министр внутренних дел Найеф бин Абдул-Азиз, являющийся, по сути дела, вторым претендентом на трон: "Что мечом завоевано, мечом и сохраним".

По сути, если режиму будет брошен вызов, он, конечно же, будет надеяться на поддержку Вашингтона. И очень многие заинтересованные лица из Вашингтона выступят именно за такой курс. Однако администрация вряд ли сможет выразить поддержку режиму, нарушающему почти все основополагающие принципы (демократии, права человека, свобода слова и т.д.), за которые выступают США. Вашингтон при таком вопиющем положении вещей не может даже спрятаться за фиговым листком реформ.

А над всей этой сумятицей в регионе спокойно наблюдает Иран. Глупое вторжение администрации Буша в Ирак сняло с Тегерана одно из важнейших ограничений. А теперь Королевство Саудовской Аравии вручило шиитскому Ирану мощный инструмент для расширения числа сторонников в арабском мире. Администрации США сейчас приходится отказываться от широко рекламируемой видимости теплых взаимоотношений между Вашингтоном и Эр-Риядом. Сотрудничество по вопросам, представляющим взаимный интерес, будет по-прежнему иметь большое значение. Но Вашингтону придется установить дистанцию между США и саудовским режимом. А заодно продолжить нормализацию отношений с Тегераном, который сможет заменить КСА в качестве главного стратегического партнера и мощного стабилизирующего фактора в Персидском заливе.

Владимир Алексеев,

Специально для Иран.ру

ВМС Чили рассматривают возможность закупки БЛА Hermes 900 производства израильской компании Elbit Systems для морских патрульных задач, сообщает flightglobal.com 7 октября.

В 2011 году компания выиграла контракт на поставку вооруженным силам Чили трех Hermes 900 для выполнения стратегических разведывательных миссий, один из которых оснащен радаром для поиска морских целей. Выбор был сделан по результатам конкурса, в котором также участвовала компания Israel Aerospace Industries с беспилотником Heron.

Беспилотник Hermes 900 оснащен проверенным в боевых действиях оборудованием аппарата Hermes 450, имеет максимальный взлетный вес 1100 кг (2420 фунтов), грузоподъемность до 300 кг. Аппарат с размахом крыла 15 м (49,21 футов) может подниматься на высоту более 9140 м (более 30 тыс футов).

Вологодский комбинат пищевых продуктов леса увеличивает ассортимент продукции

Предприятие ООО «ВКППЛ» является лидером региона и всей России по производству фруктовых и ягодных консервов.

В настоящее время ассортимент компании насчитывает около 100 различных наименований – это варенье, джемы, конфитюры, протертые смеси плодов и начинки.

ООО «ВКППЛ» в ближайшие несколько лет планирует нарастить объем выработки, для чего руководство компании уже согласовало инвестиционную программу на 100 млн рублей. Первый этап программы стоимостью 25 млн рублей включает в себя модернизацию производства, второй – возведение холодильного комплекса вместимостью в 2 тысячи тонн сырья и замораживающий до 30 тонн свежих плодов в сутки, третий этап – реконструкция складских помещений и модернизация оборудования.

Продукция ООО «ВКППЛ» экспортируется не только на российский рынок, но и в Германию, США, Израиль, Канаду и в Австралию. По итогам прошедшего года предприятие произвело 4,74 млн условных банок различной продукции, в текущем году запланированный объем выработки – около 5,4 млн банок.

ПРЕМИИ, СТАТУЭТКИ И БАНКОВСКИЕ КРЕДИТЫ

Записал Артем Михайлов

Предприниматели делятся опытом ведения соцбизнеса в России

В России социальный бизнес оживляет почти вымершие деревни, воспитывает детей и проводит экскурсии для инвалидов. Предприниматели из разных городов рассказали "МН", как они переживают трудности, находят деньги и о чем готовы заявить за океаном.

"Этот бизнес не работает на сверхприбыли"

- В сентябре 2013 года комитет Совета Федерации по социальной политике подготовил поправки ко второму чтению законопроекта "Об основах социального обслуживания населения в РФ", вводящие в федеральное законодательство термины "социальный предприниматель" и "социальное предпринимательство". Мы рассчитываем, что следующим шагом станет принятие самостоятельного закона о социальном предпринимательстве.

В разных регионах нашей страны появились центры консалтинга и аутсорсинга, центры инноваций в социальной сфере, школы социального предпринимательства. Подобные школы есть сегодня в Братске, Омске, Красноярске, совсем недавно открылась школа в Череповце. Во многих областях предприниматели, чей бизнес решает те или иные социальные вопросы - поддержка инвалидов, экология, создание рабочих мест для тех или иных групп населения, сохранение культуры и традиций, могут получить субсидии на развитие своего дела.

В рамках Всероссийского конкурса проектов "Социальный предприниматель", проводимого фондом "Наше будущее", мы выдаем беспроцентные займы до 10 млн (максимум на семь лет) и поддержали около 100 проектов из 38 регионов за шесть лет на сумму около 200 млн руб. Среди них - крестьянско-фермерское хозяйство "Велес" в Онежском районе Архангельской области. Благодаря ферме, созданной Ольгой Зайцевой, в деревне вновь заработала школа, появился фельдшерский пункт и даже музей русского быта. Калининградский проект Observer - единственная компания в России, ремонтирующая инвалидные коляски и поставляющая к ним запчасти.

Социальное предприятие не работает на сверхприбыли и решает широкий спектр задач, от экологии до развития малых городов. Инновационность социального предпринимателя - в том, что он не боится по-новому комбинировать ресурсы, искать новые подходы, и скорость реагирования на социальные проблемы у него выше, чем у бюджетных учреждений, поскольку малый предприниматель всегда мобильнее. Его главная цель - преодолеть или смягчить социальную проблему. Социальное предпринимательство берет на себя ответственность как перед людьми - сотрудниками или клиентами, так и перед обществом в целом. Такой бизнес не нарушает безопасность окружающей среды и заботится о сохранении природных ресурсов.

"Перестали работать на вывоз"

Наталья Гаспарян одна из создательниц первой в России турфирмы для инвалидов "Либерти" (Санкт-Петербург)

- Закончился горячий сезон. Часть сотрудников ушла в отпуск, а после их возвращения мы начнем готовиться к следующему сезону. Этот был не самый успешный. Выручка сократилась. Радует, что в эмоциональном плане внутри себя мы кризис переломили. Смотрим на 2014 год более оптимистично. Мы уже получили хорошие заказы, и есть вероятность, что примем гораздо больше туристических групп.

С чиновниками мы по-прежнему никак не общаемся, сосуществуем тихо-мирно, но параллельно. Правда, в планах у нас подать заявку на конкурс "Деловая петербурженка". В контексте социального предпринимательства хочется заявить о себе, что мы есть, что мы выживаем в сложных условиях России. На 2014 год мы даже запланировали расширение - два новых тура по Эстонии, Польше.

Мы работаем с партнерами в Израиле и США. Им, конечно, проще работается. Они собирают своих соотечественников и вывозят их в разные страны, в том числе и в Россию, где их принимаем мы. Финансовое состояние людей на колясках за границей намного лучше. Их поддерживает государство, зимой они ездят в теплые страны, летом - в Европу. Мы же, наоборот, перестали работать на вывоз - набирали с трудом 30-40 человек в год по минимальным ценам, даже возили по себестоимости.

"Хотим открыть центры по всей России"

Марина Бакулина директор развивающего центра "Ступеньки" для детей с речевыми проблемами (Тюмень)

- Мы подали заявку на конкурс социальных проектов фонда "Наше будущее". При поддержке правительства Тюменской области сейчас занимаемся покупкой большого помещения в 500 кв. м для открытия детского сада с двумя ясельными группами и группой для детей старше трех лет, а также развивающего центра для детей с четырех месяцев. Малыши будут плавать в небольшом бассейне, заниматься рисованием. С ними будут работать логопеды, психологи - подготовят к школе. Пройдут занятия по физкультуре и музыке вместе с мамами.

Рассчитываем, что этот наш большой филиал откроется к весне. Пока работы много - помещение "черновое", площадь большая. Сейчас над проектом трудятся архитекторы. Скоро будем встречаться с разными ведомствами и задавать им вопросы о питании, здравоохранении, прогулках детей в связи с выходом нового закона об образовании.

Я индивидуальный предприниматель и в отличие от НКО никаких грантов получить не могу. Рассчитываю только на кредиты в банках и на наш местный фонд поддержки предпринимательства, который воплощает региональные программы. А этот фонд помогает, субсидии дает.

У нас много планов. Мы регистрируем торговый знак, будем продавать франшизу - к нам станут приходить люди, которые хотят работать под нашим брендом. Хотим открыть центры по всей России.

"Да кому у нас это нужно?!"

Вячеслав Горелов автор проекта по реабилитации и трудоустройству сирот "Школа фермеров", который помогает трудным подросткам самостоятельно вести агробизнес (Пермская область)

- Меня пригласили в рабочую группу в Вашингтон на конференцию "Социальное предпринимательство в мире". В России же, к сожалению, государство не поддержало мой проект, и он оказался "на коленях". Выяснилось, что "Школа фермеров" не попадает ни под одну программу, по которой в нашей стране можно получить грант. Я переделал проект в туристский - рыбацкая деревня - с обеспечением сирот жильем и вовлечением их в турбизнес. Но и эта инициатива не была поддержана. Для получения гранта мне ставили одни невыполнимые условия.

Я рассчитывал на государственное со финансирование, чтобы построить сиротам жилье, а в результате повсеместных отказов все мои подопечные оказались у меня на шее. Мне предлагают только брать кредит, но разве это справедливо? Я ведь и жильем, и рабочими местами обеспечиваю сирот.

Я просил: можно хотя бы один грант в жизни получить? Но нет. Мне дают всякие статуэтки, первые места на конкурсах, по плечам хлопают, а толку от них?

На международной конференции в Вашингтоне я готов поделиться всеми своими идеями и технологиями - как сделать так, чтобы молодой человек бросил курить, как отучить пацанов материться... А кому у нас это нужно?!

Мы выдаем беспроцентные займы до 10 млн (максимум на семь лет)

"Школа фермеров" не попадает ни под одну программу, по которой в нашей стране можно получить грант

Наталия Зверева директор фонда региональных социальных программ "Наше будущее"

Проклятый Октябрь

Руслан Хасбулатов — о том, как не захотел переквалифицироваться в диктаторы и запретил приватизацию, как не поделил жилплощадь с Руцким и нашел для России нового президента, а также истории о приднестровских снайперах, золотом запасе Белого дома и яде в тюремной баланде

Осень 1993 года — поворотный момент в истории новой России. С этим непреложным фактом согласны все, а в вопросе о причинах и последствиях политического катаклизма 20-летней давности по-прежнему кипят споры. Своей версией тех событий продолжает делиться последний председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов.

— Руслан Имранович, не было ли в решении Верховного Совета об отрешении Ельцина вашей личной на него обиды?

— Трудно отрицать личные моменты, они в политике присутствуют всегда. Но мы руководствовались исключительно буквой закона. Были отдельные предложения — например, назначить меня чуть ли не военным диктатором, но я твердо стоял на точке зрения, что мы ни в коем случае не можем отступать от закона. И даже сказал: «Мы — пленники закона. Парламенту прямо и непосредственно никто не подчиняется — ни Вооруженные силы, ни исполнительная власть, они только подотчетны перед нами. Парламент силен лишь законом. Какие бы действия ни предпринимала другая сторона, мы обречены действовать в соответствии с законом». Эту линию мы проводили до последнего часа пребывания в Белом доме.

Эмоции же для меня в те дни вообще не играли никакой роли в принятии решений. Я очень быстро успокоился, взял себя в руки. Первый эмоциональный порыв прошел, я и мои соратники действовали исключительно хладнокровно, и это было присуще многим нашим депутатам. Были, разумеется, и испугавшиеся. Одного из крупных руководителей я вынужден был просто прогнать, потому что вид у него был панический. Все время ходил и говорил, что все, конец, пойдемте на поклон. Я сказал ему: «Если еще раз здесь появитесь, я прикажу вас выдворить».

— А вы на что рассчитывали? На то, что Борис Николаевич скажет: «Сдаюсь»?

— Рассчитывал на здравый смысл и на закон. Считал, что он увидит, что мы не Дума образца 1906 года, депутаты которой тихо разошлись после того, как император подписал указ о прерывании ее деятельности и на двери Таврического дворца повесили амбарные замки. Я считал: когда Ельцин увидит, что мы действуем в рамках закона и далеки от того, чтобы соблюдать его незаконные приказы, то будет вынужден отменить свое решение. Если бы военные и милицейские силы и прочие исполнители его прихоти были хоть немножко морально и нравственно подготовлены и социально ответственны, они бы отказались ему подчиняться или ушли в отставку. Но они так дрожали за свои должности и привилегии… Возможно, не только за привилегии, но и за коррупционные бонусы. Ведь в 1992 году и начался взрывной рост коррупции и во власти, и в нарождающемся тогда предпринимательстве. Одним из сильнейших раздражителей в отношении меня было то, что я заставил все правоохранительные органы представлять мне и председателю Конституционного суда те же доклады, что и президенту.

Как-то Зорькин ко мне приехал, весной 1993-го было дело, и говорит: «Руслан Имранович, творится что-то страшное: министры воруют, замы премьера воруют, правоохранительные органы бездействуют. Это же разрушит страну! Надо что-то делать!» Мы решили пойти к президенту. Как раз тогда мы создали институт специального прокурора по расследованию коррупционных преступлений в высших органах власти. Прокуроры начали вызывать на допросы Шумейко, Полторанина, других приближенных Ельцина. На подходе были Чубайс, Гайдар и другие, но президент этому противодействовал. Мы с Зорькиным пришли к нему, я докладываю, мол, так и так, прошу поддержки. В ответ слышим: «А я взяток не беру». Мы с Зорькиным в недоумении: при чем здесь президент? Говорю: «Но не вас же допрашивают». Он: «Меня не допрашивают пока что, может быть…» Я: «Борис Николаевич, зачем переводить тему на наши личности, речь идет о высокопоставленных людях в правительстве — тех, которые совершили определенные действия. Давайте займем общую позицию в этом вопросе. Ситуация сложилась тревожная, давайте вместе почистим наши верхние «коридоры» — в противном случае проблема станет неконтролируемой. Сами погибнем и страну погубим». Ельцин молчит. В общем, ничем не закончился этот разговор.

Потом Зорькин мне говорит: «Руслан Имранович, он же тебе этого никогда не простит, заодно и мне». Отвечаю: «Валерий Дмитриевич, мы наделены очень высокой ответственностью и должны что-то делать. Капитализм у нас зарождается не на конкурентной базе, не на основе предпринимательского таланта и специальных знаний, а за счет воровства, незаконных операций в области приватизации. Это надо прекратить. Иначе мы будем нести всю полноту ответственности перед будущими поколениями».

— Институт специального прокурора после этого разговора приказал долго жить?

— Да. Генпрокурор Степанков — неплохой специалист и порядочный человек, но был слабоват, на него было оказано сильное давление, и он прикрыл деятельность спецпрокурора. Я, правда, тоже не настаивал на его сохранении. Он мне сказал, что давление невыносимое и он вынужден принять это решение. Говорю: «В принципе вы не могли принимать это решение, потому что оно за Верховным Советом. Ну да ладно…» Таким образом деятельность спецпрокурора была прекращена — как раз в то время, когда обнаружились колоссальные нарушения в использовании бюджетных средств и в деле приватизации.

Бюджет-то у страны был слабенький, денег не было, баррель нефти стоил 8—9 долларов, и мы искали, где и что сэкономить. И вдруг — колоссальный расцвет воровства: чуть ли не треть бюджета (а может, больше) разворовывалась, госимущество растаскивалось! Глядя на центральные власти, и местные царьки ни в чем себе не отказывали. Фактически мне и членам президиума пришлось заниматься правительственными делами по контролю над тем, чтобы госимущество не расхищалось. Поэтому по моей инициативе был наложен запрет на дальнейшие приватизационные сделки, пока парламент не разберется в этих вопросах. В конце октября 1993 года планировался Съезд народных депутатов, где мы и намеревались обсудить весь этот вопрос.

Я прямо говорил, что правительство Черномырдина, видимо, мы отправим в отставку. К сожалению, Виктор Степанович не руководил правительством. Чуть ли не каждый министр встречался с Ельциным и обсуждал с ним основные решения. Чубайс вообще полностью со своим госимуществом вышел из-под сферы деятельности правительства. А Черномырдин делал вид, что он главный и руководит правительством. И всех это устраивало. В Верховном Совете было общее мнение, что правительство надо формировать новое, по другой схеме, подконтрольное парламенту. При этом я исходил из того, что нельзя задевать лично президента. Он избран народом на определенный срок, и надо научиться выполнять волю народа, каким бы ни был президент. Я даже на одной из наших встреч сказал Ельцину, что, пока я председатель Верховного Совета, он благополучно доработает свой президентский срок. Просил не опасаться и не слушать тех, кто, как я знаю, доносил ему, что его собираются отправить в отставку по импичменту.

— Какой была обстановка на съезде, когда обсуждался указ Ельцина о роспуске парламента?

— Чрезвычайно нервной, тяжелой и беспокойной. Некоторые под давлением Кремля стали сдавать свои мандаты и уходить. Мы их без разговоров отпускали, исключая из депутатского корпуса. Они, кстати, этим были недовольны, но съезд решил поступать именно так. По-моему, ушло человек 40—45, не больше — в основном те, кто занимал какие-то должности и хотел их и впредь сохранить. Некоторые потом приходили к моим заместителям, чтобы забрать заявления.

Съезд начался с того, что спикер Совета республики Соколов выступил и сказал, вот, мол, Руслан Имранович повинен в том, что дело дошло до таких последствий, так что давайте снимем его с должности. Я председательствовал на съезде и соответственно предложил голосовать за это предложение. Что тут началось! Некоторые депутаты прямо обвинили Соколова в измене и потребовали его переизбрать. Депутаты квалифицировали эту атаку на меня как способ обезглавить Верховный Совет и нейтрализовать его антиельцинскую активность. Соколова поддержали лишь несколько человек. А у меня на мгновение мелькнула подлая мыслишка: хорошо бы отстранили! Я бы спокойно уехал домой, был бы оправдан и историей, и людьми, всеми этими и левыми, и правыми, — и со всех сторон! Говорил бы позже: меня с самого начала сняли с моего поста, что я мог сделать? Да, такая мысль мелькнула и тут же исчезла — я прекрасно знал, что тогда кроме меня организовывать сопротивление произволу было некому.

— В успехе не сомневались?

— Сомнения, конечно, были, но я был уверен в победе парламента. Впрочем, я уже тогда подозревал, что Руцкой может испортить нам все дело: на нем замыкалось очень много сложнейших вопросов. Когда его незаконно, по сфабрикованному делу, еще летом изгнали из Кремля, то он расположился в Белом доме. Дело было в том, что по договоренности с Ельциным в Белом доме было два резервных кабинета — для него и для вице-президента, а в Кремле у меня был свой кабинет. Так вот, Руцкой со всей своей свитой, не спрашивая меня, обосновался в парламентском дворце как в собственных апартаментах. Я его тогда пригласил и говорю: «Александр Владимирович, кто вам позволил распоряжаться здесь как в собственном доме? Забирайте все свои вещи и уходите». Он побежал к депутатам, начал жаловаться на меня. Пришла ко мне целая делегация. Когда мне намекнули, что я струсил, то я дал слабинку. Не надо было ему позволять оставаться в нашем здании — я всегда чувствовал, что от него исходят угроза и провокация. Помнится, я ему даже предложил поехать в отпуск за счет Верховного Совета. Говорил: «Уезжайте, а я попробую уладить отношения с Ельциным». Куда там! Отказался категорически.

Вселение в Белый дом Руцкого многих в Кремле очень напугало: им везде мерещились заговоры. Они тут заподозрили, что Хасбулатов в союзе с Руцким чего-то затевают. Дальше — хуже. Сняли министров Баранникова и Дунаева — они тоже прибежали к депутатам искать защиты. А что мне было затевать? У меня было мало власти? Да больше, чем у президента! Просто у всех этих Бурбулисов, Полтораниных и иже с ними помощников и советчиков Ельцина была ярко выраженная склонность к провокациям, склокам и интригам — они постоянно внушали Ельцину, что кто-то затевает против него заговоры. Конечно, они чувствовали свою несостоятельность как политиков. Все битвы, развязанные ими против Верховного Совета, они проигрывали с треском, на смех публике. Один их бывший советник, помню, в «Известиях» написал, адресуя правительству: «Зачем вы ввязываетесь в борьбу с заведомо более сильным противником, зная, что проиграете?» В такой обстановке, конечно, приход в Белый дом Руцкого, а затем и экс-министров усилил их подозрения и, видимо, заставил прибегнуть к последнему средству.

Думаю, сыграло и то, что Ельцина мощно поддержал Гельмут Коль. Ельцин согласился досрочно вывести войска из Восточной Германии, причем в чистое поле, без всяких компенсаций и предоставления жилья. Он даже отказался от долгов, которые ФРГ должна была выплатить России, в том числе по экологическим вопросам, о которых, кстати, я сам договаривался с Колем. В общем, Ельцин полностью сдал российские позиции в Германии в обмен на поддержку со стороны Коля в противоборстве с парламентом. Коль же в свою очередь обратился к Клинтону, прося его также поддержать «друга Бориса».

Сыграло свою роль и то, что так называемые демократы превратили американскую миссию в Москве в свой антипарламентский клуб. И вообще едут на Запад — дискредитируют парламент: мол, сталинист Хасбулатов только и мечтает вернуть казармы, лагеря, ГУЛАГи и т. д. Это была грязная пропаганда, за нее надо было преследовать в уголовном порядке. Помню, даже советник посольства США, одна симпатичная женщина, мне как-то сказала: «Руслан Имранович, почему вы в суд-то не обратитесь?» Я ответил, что это бессмысленно: суд они давным-давно прикормили, коррумпировали, подкупили. Плюс с мая 1993 года прибыл новый посол Америки, Пикеринг, занявший публично антипарламентскую позицию вопреки всем нормам международного права и дипломатической традиции. Он координировал действия всех сил, выступавших против Верховного Совета. В общем, это был полноценный международный заговор против парламентарной демократии.

Ельцин же за такую поддержку делал все, что они хотели. Дошло до того, что начальники управлений всех силовых ведомств перед назначением на посты должны были пройти собеседование с американскими должностными лицами.

— Да ладно!

— Именно так, причем на протяжении нескольких лет после их «славной победы» над парламентом. Все начальники управлений центральных аппаратов министерств проходили собеседование с фэбээровцами. Некоторые ездили в Вашингтон, некоторые прямо усаживались в кабинетах силовых ведомств. Наши силовики пребывали в их полном подчинении, так что никаких государственных секретов у нас не осталось. Когда сажают в тюрьму каких-то наших ученых, якобы продавших некие секреты американским или еще каким организациям разных стран, мне смешно, потому что абсолютно никаких секретов от американцев у нас нет. Все, что у нас было за 100 лет, они давным-давно знают, все передано должностными лицами еще эпохи Ельцина, да и не только.

Скажем, казалось бы, очень идеологически стойкий генерал Волкогонов, депутат Верховного Совета России. Он и мой союзник был, все время мне комплименты делал… А написал, что к нему пришли американцы и донесли, что Верховный Совет «затеял переворот». Он якобы передал это Ельцину, а Ельцин воскликнул с тоской: «Да я так и предполагал!» По меньшей мере примитивно. Потом обнаружилось, что весь архив генерала находится в Америке. Со всеми секретами. У него же был доступ ко всем секретам страны… Вот такие люди окружали Ельцина. И он сам из борца с привилегиями превратился в такого же человека. Эти люди, конечно, защищали свои личные интересы. Никакого желания обеспечить интересы государства, народа, общества у них не было. Это я очень хорошо понял. В сентябре 1993 года у меня была одна задача: спасти страну от этой команды.

— Отрешив Ельцина, вы наметили в президенты Руцкого?

— Мы вынуждены были назначить его исполняющим обязанности президента согласно Конституции. Но мы бы ни за что не допустили его в президенты. Это мои ближайшие соратники знали и в этом меня поддерживали. Я считал, что президентом страны после подавления переворота должен быть Валерий Дмитриевич Зорькин. Полагал, что мы уже в марте 1994 года проведем общенациональные выборы в соответствии с решением Съезда народных депутатов и выдвинем в качестве кандидата в президенты страны Зорькина. Правда, я ему об этом не говорил ничего.

Руцкой был неадекватным и абсолютно несостоятельным политиком. Я считал, что единственной нашей силой должны быть люди, возмущенные действиями исполнительных органов власти, которые придут поддержать нас. Они должны были расположиться по всему периметру Белого дома, как в августе 1991 года, но без баррикад. Руцкой же пригласил баркашовцев, генерала Макашова. Спрашиваю Владислава Ачалова, министра обороны (назначен Верховным Советом. — «Итоги»): «Как тут появился Макашов?» Он говорит: «Руслан Имранович, я его знаю давно, это мой старый сослуживец. Тем не менее, зная ваше мнение, я ему приказал здесь не появляться. Но его вызвал Руцкой и своим указом назначил мне в замы». Потом появились казачки, приднестровские снайперы, которые, конечно, нам были абсолютно не нужны — мы же не готовились к войне. Кстати, они никого и не убили. По заключению Генпрокуратуры, из оружия, находившегося в руках защитников Верховного Совета, ни один человек не был убит.

Но не надо было, как говорится, дразнить гусей. Возможно, что если бы тогда ни казачков, ни баркашовцев со товарищи с нами не было, то и события могли пойти по другому руслу. Впрочем, в Кремле наверняка бы придумали какой-то другой повод для силовой атаки. Наши противники привели под свои знамена всякий сброд, даже уголовников: мобилизовали рыночных деятелей, они — бандитов. Прилегающие отделения милиции были распущены, места милиционеров и их начальников заняли полуподпольные бандитские организации. Несколько дней они свирепствовали и убивали людей. Это мне рассказывали и те, кто попадал в эту мясорубку, и я сам тщательно в этом разбирался. Мне об этом и генералы рассказывали, и милицейские начальники. Уже после моего ареста они же назвали цифру убитых: около двух тысяч человек.

— Почему вы скептически отнеслись к переговорам с Кремлем при посредничестве Алексия II?

— А не было никаких переговоров. Во-первых, между кем переговоры? Указ-то не отменен, мы в глазах Кремля не депутаты. Тем не менее мы решили направить туда очень авторитетных людей: первого заместителя Юрия Воронина, двух председателей палат — Соколова и Абдулатипова. А кто принимал участие с той стороны? Глава администрации президента и люди, не решавшие ровным счетом ничего. Я говорил: хоть премьера пришлите, раз Ельцин не желает со мной встречаться. Черномырдину передайте, пусть придет или я поеду, куда он скажет. Не захотел ни президент, ни премьер. Отправили главу администрации Сергея Филатова. Ладно. Но о чем пошли переговоры? Включить свет или нет, туалеты включить или нет. Это, конечно, хорошо, но это не переговоры, это позорное дело. Переговоры должны были идти по существу конфликта. В повестке дня должно было быть всего два вопроса: отмена принятого Ельциным указа и отмена постановления съезда относительно его отрешения от должности. Это было бы логичным для обеих сторон. Да, Конституционный суд не мог аннулировать свое решение, но мы имели право принять его во внимание или ограничиться какими-то другими мерами. Но эти вопросы в повестку переговоров даже не включили. А если они выведены за рамки, то о чем вообще было переговариваться? Это был обман публики, пустая пропаганда. Они же обставили дело так, что якобы Хасбулатов в принципе против переговоров. Эту ложную информацию тиражировала пресса — все СМИ и ТВ находились у них под контролем.

— Когда вам стало ясно, что будет штурм?

— Когда Руцкой совершил непоправимую провокацию: повел людей, прорвавших милицейские кордоны и пришедших к нам на защиту, куда-то на окраину, на штурм «Останкино». Я понял, что все проиграно. Правда, мне ложно сообщили, что демонстранты захватили «Останкино» и хотят, чтобы я выступил. Кто-то настаивал, чтобы я немедленно туда приехал. Я направил в «Останкино» руководителя пресс-службы Юрия Мареченкова проверить это сообщение. Тем временем меня попросили выступить с балкона Верховного Совета. Я сообщил то, что мне было известно, и призвал всех к спокойствию и рассудительности. Призвал не осуществлять акций мести, поскольку был убежден в нашей победе. Но одновременно я потребовал установить контроль над Кремлем. И раньше я несколько раз требовал установить соответствующий контроль — в частности, говорил: место Руцкого — в Кремле, в кабинете Ельцина, Ачалова — в Минобороны, Дунаева — в МВД и т. д. Идите, занимайте свои рабочие места, нечего вам делать в Белом доме со своими вооруженными людьми. Да хоть штурмуйте, но занимайте свои рабочие места. Я же на своем месте нахожусь. Почему вы не на своих? Позже меня критиковали за эти высказывания, не вдаваясь в их суть. Но ведь Ельцин был узурпатором и его надо было задержать, выдворить из Кремля. Об этом почему-то не хотят думать.

Откровенно говоря, наши силовики тоже подвели. Но, к сожалению, закон есть закон. Несмотря на то что Руцкой оказался таким несостоятельным, нам его нельзя было обойти. Он принимал решения о том, кого назначить ему в замы, «помы» и т. д. Мы были связаны, потому что руководствовались законом. Мы же упрекали в незаконных действиях Ельцина и не могли обойти ту же статью Конституции, требовавшую от нас считаться с исполняющим обязанности президента. Тем не менее все шло к нормальному завершению. Если бы люди расположились, как мы планировали, по периметру Белого дома, то у команды Ельцина ничего бы не вышло. Они уже были напуганы. Готовились к бегству. У Финляндии уже запросили визу неофициального въезда для Ельцина, два самолета уже были готовы.

И в этой обстановке Руцкой повел людей куда-то на окраину! Я вышел на крыльцо, смотрю, никого нет, кроме кучки женщин с детьми. Кстати, если бы люди Ельцина не были в таком страхе, то могли бы в тот момент роту милиционеров прислать, меня забрать и захватить Белый дом. Власть просто валялась на улице! Ни солдат, ни милиционеров. Даже у наших дверей стояли по одному, по два безоружных милиционера. Пожалуйста, заходите, делайте, что хотите! И не надо было никого расстреливать, разрушать прекрасное здание, а потом 500 миллионов долларов тратить на его ремонт. Без единого выстрела приходите и все забирайте…

После захвата Белого дома начались грабежи. В Белом доме было очень много ценных вещей. Когда разрушился Советский Союз, подарочный фонд Верховного Совета СССР я присоединил к своему. Там на 10—15 миллионов долларов ценных вещей: золотое оружие, посуда, картины. Когда я выезжал с официальными визитами за рубеж, то мне было жалко вывозить для подарков такие ценные предметы культуры. Я говорил: да, они в моем владении, но это не моя собственность, так что давайте что-нибудь поскромнее. А мародеры все это разграбили. Да как хитро! Подогнали подъемный кран и через окно на шестом этаже все вытащили.

— Тяжело далось решение о капитуляции?

— Очень тяжело, но надо было спасать людей. Пришли ко мне офицеры из «Альфы», прямо сказали: «Руслан Имранович, вы как председатель Верховного Совета выполнили свой долг полностью. Мы, офицеры, считаем, что до конца. Единственный, к кому нет претензий, это вы. Дайте приказ о добровольном выходе людей из здания. Мы оружие применять против парламента отказались — позже, видимо, сами понесем наказание. Но дайте приказ своим депутатам. Мы хотим вас спасти, без нас вас уничтожат». Честно сказали.

Хотя я вообще-то не предполагал при всех условиях, что меня оставят в живых. Но бог миловал. Меня он спасает в разных ситуациях — много было покушений, и в тюрьме меня травили. Но там начальник тюрьмы и главный врач вместе с охраной действовали очень слаженно, четко — они меня спасли, я им признателен. Кстати, после моего освобождения все тюремное начальство было отправлено в отставку из-за симпатий ко мне и моим соратникам.

— Выйдя из тюрьмы, вы занялись чеченским миротворчеством. Почему ваша миссия не принесла успеха?

— Считаю, что вся ответственность за начало первой чеченской войны лежит на Кремле. Когда там увидели, насколько я популярен на Кавказе, что Дудаев уже фактически капитулирует и все его военачальники присягнули мне на верность, то они испугались. Так называемые демократы стали ездить туда, в Чечню, встречаться с Дудаевым, вести какие-то переговоры. Затем они сообщали Ельцину: Хасбулатов станет там президентом и снова объявит вам войну. Его опять так напугали, что он сказал: все что угодно, только не допустить Хасбулатова к власти. Я тогда пригласил военных и гражданских начальников в Толстой-Юрт, где был расположен штаб миротворческой группы, и сказал им: я не претендую ни на какую власть и даже в Грозный не войду, только не начинайте войну. Организуем выборы, и я уеду в Москву. Я даже за границу готов уехать. Мне тут же выписали заграничный паспорт. Счастливого пути, мол. Я говорю: подождите, я же не сказал, что сегодня уеду, давайте все-таки решим этот конфликт, без меня вы его не решите мирным путем. Но пока я его решал мирным путем, они послали на Грозный свое так называемое ополчение, и его с позором разбил Дудаев. Вот так все и получилось.

Когда началась война, я обратился к гражданам Чечни, сказал, что теперь, когда пушки заговорили, мне тут делать нечего и я уезжаю в Москву. Вместо того чтобы использовать мое влияние на Кавказе для установления прочного мира, меня уничтожили. Тогда была реальная возможность не допустить всех последующих трагических событий…

Раньше, когда была жива моя мама, я часто бывал в Чечне, даже во время военных действий, сейчас — реже. После того как в конце февраля 1994 года я был выпущен из «Лефортово», я прибыл в Грозный прежде всего для того, чтобы увидеться с матерью, близкими и родными. Тогда мне родственники и друзья купили большой красивый дом. В ходе второй войны он был разрушен, и у меня там сегодня ничего нет.

— Оглядываясь назад, не жалеете о том, что решились на жесткое противостояние с Кремлем?

— Жалею, конечно.

— Собственно, Борис Николаевич предлагал конституционную реформу, и эта идея витала в воздухе: Конституцию действительно надо было менять. Не противились бы — смогли бы переизбраться, а возможно, и стать лидером крупнейшей фракции.

— Да кто был против конституционной реформы? Ельцин сам был председателем Конституционной комиссии. Он на Съезде народных депутатов предложил проект Конституции, и съезд его одобрил.

Я ему неоднократно говорил: дайте же наконец проект своей Конституции! Но он уходил от этого вопроса. А после того как был уничтожен СССР, вообще отказался от этой идеи: захотел установить для себя диктаторские полномочия. Отказавшись от Конституции, которую сам же предлагал съезду, захотел установить другой порядок, который ранее сам осуждал. То есть сосредоточить всю власть в стране в руках президента, включая назначение судей, губернаторов, членов правительства и т. д. Хотя прямо об этом не говорил: кто бы позволил ему стать диктатором в те времена? Верховный Совет, съезд, сделавший Ельцина президентом и сто раз его выручавший? Ему даже демократы прямо говорили: вы что, хотите над всеми царствовать? Когда я увидел, к чему все идет, то прямо сказал: «Борис Николаевич, мы, наверное, в новой Конституции сделаем должность президента представительной». Но этого не произошло. В результате в сегодняшней России имеются две исполнительные власти с предельно высокими полномочиями: президент и правительство, а рядом с ними где-то существуют Госдума и Совет Федерации. Это ненормально: исполнительная власть должна быть одна, и ею должно быть федеральное правительство.

Кстати, я и Ельцину описывал свое мнение. Он спрашивал: «А как быть со съездом?» Я отвечал, что в стране, конечно, не должно быть «двугорбого» парламента, но главная проблема с исполнительной властью. Говорил: «Перед кем ответственно правительство, непонятно — то ли перед вами, то ли перед парламентом. Но составить нормальную Конституцию можно лишь при условии, что вы не будете претендовать на абсолютную власть. Давайте вспомним, что мы с вами обсуждали до того, как вы стали президентом, каким нам представлялось будущее страны, ее Конституция, принципы правления». Он отвечал: «Да, да, все помню, так и будем делать».

…Конечно, я поломал и карьеру, и все, что угодно. Может, и надо было как-то приспособиться. Но как приспособиться, если всю жизнь руководствовался другими принципами? Не стыдиться за свои действия перед людьми — это для меня было, откровенно говоря, более высоким ориентиром и критерием, чем понравиться Ельцину.

— После октября 1993-го с Борисом Николаевичем виделись?

— Нет. Он как-то прислал ко мне одного ответственного товарища, тоже моего бывшего сослуживца. Пришел ко мне домой с женой, такой обрадованный, и говорит: все, я договорился. Ельцин сказал, что на любую должность вас может назначить, кроме премьерской. Но он просит дать ему небольшую бумагу, в которой вы частично признаете свою вину. Я ему: слушай, а без этой маленькой бумаги он не может меня назначить на любую должность, кроме премьера? Он: вы опять со своим юмором…

— Часто вспоминаете события тех дней?

— Часто, к сожалению. Эти события настолько тяжело отложились на моей судьбе, моей семье, близких, друзьях, что не отпускают. Ведь я же готовился к политике четверть века, и в один день Ельцин мне испортил всю жизнь. И мне, и стране. Я считаю, что трагедия 1993 года принесла в Россию войну со всеми ее сегодняшними последствиями. Они — порождение политики Ельцина.

— О чем мечтаете?

— Достойно прожить то время, которое мне отпущено Всевышним. Слава богу, в целом я сохранил к себе уважение людей — и наших, и за границей. Накануне вот недавно был в Израиле по приглашению одного из местных университетов. В Тель-Авиве только прибыл в аэропорт и прошел КПП, как ко мне вдруг подходит такой рослый еврей моего возраста и говорит: «Извините, вы Хасбулатов?» Говорю: «Да». Он: «Руслан Имранович, позвольте пожать вам руку». И везде, где бы я ни был, кто-то подходил и говорил: «Руслан Имранович, вам помочь?» Это происходит часто — и в Москве, и в других городах России. Я благодарен людям, сожалею, что не сумел обеспечить их более благополучную жизнь двадцать лет тому назад.

Валерия Сычева

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 7 октября 2013 > № 942722 Руслан Хасбулатов

Эталонный мэтр

Александр Добровинский: от фурора в залах Пушкинского музея до скандала в банке «Пушкино»

Отзыв лицензии для банкира дело житейское: лишь в этом сентябре ЦБ применил эту санкцию аж шесть раз. Но бесславная кончина подмосковного банка «Пушкино» отозвалась настоящей сенсацией. Во-первых, речь идет о крупнейшей компенсационной выплате в новейшей «кредитной истории»: 20,2 миллиарда рублей — это десятая часть резервов Агентства по страхованию вкладов. Во-вторых, главным акционером банка оказался легендарный адвокат Александр Добровинский, который до этого не проиграл ни единого процесса. Неужели это его первое провальное дело?..

Его планида

...Очки в хипстерской оправе, галстук-бабочка, идеально скроенный пиджак и неизменная улыбка. Имидж Александра Андреевича держится на истинно британской невозмутимости и галльской учтивости. Он слывет самым высокооплачиваемым адвокатом России. Судебные тяжбы богатых и знаменитых, проходящие без участия Добровинского, можно перечесть по пальцам. Говорят, наш герой изрядно богат и располагает самыми разнообразными связями. Судачат, что в его записной книжке можно отыскать любой телефончик: от авторитетного предпринимателя до прокурора, от крупного политика до олигарха. Его осведомленность стала притчей во языцех: именно Добровинский первым подтвердил факт кончины Березовского, заявив, что тот покончил с собой. Именно он первым сообщил, что Сулейман Керимов продает долю в «Уралкалии» банкиру Владимиру Когану. Добровинский успешен и мистически вездесущ. Его всегда можно увидеть в месте скопления истинных денди: на скачках, в антикварном салоне, на поле для гольфа, причем практически одновременно. При этом он успевает кропать остроумные колонки для глянцевых журналов, мелькать в телешоу, вести программу «Йога для мозгов» на «Серебряном дожде». А еще он чемпион России по гольфу 2002 года и президент Московского загородного гольф-клуба. В среде искусствоведов его знают как обладателя крупнейшего в мире частного собрания советского агитфарфора, заполнявшего аж пять залов в отделе личных коллекций Пушкинского музея, что произвело в мире коллекционеров подлинный фурор.

Его жизнь похожа на авантюрный роман. Он успел пожить в США, Франции, Швейцарии, Люксембурге, Израиле и Италии. Его частенько называют «адвокатом дьявола». На Западе, шутит Александр Андреевич, это прекрасная рекомендация...

Его фортуна

...Наш герой появился на свет 25 сентября 1954 года в Москве. Отец рано ушел из жизни. Дед Рубен Борисович Кусиков — младший брат знаменитого поэта Александра Борисовича Кусикова, входившего в «Орден имажинистов» вместе с Есениным и Мариенгофом, слыл знатоком живописи и привил внуку любовь к искусству. В семье мечтали, что Саша станет биохимиком, определив в школу с соответствующим уклоном. Отпрыск люто ненавидел все эти «пестики-тычинки», но, получив аттестат, пошел сдаваться на биофак МГУ. Как вспоминает сам, встретив в метро знакомого, ехавшего поступать во ВГИК, отнес документы туда же, на экономфак. Поступил. Родня сперва сочла это позором для семьи, но потом смирилась.

Мать, бывшая балерина, эмигрировала во Францию. Александр, оставшись в Москве, стал единовластным хозяином квартиры в центре столицы и получателем матпомощи от заботливой мамы. И понеслось золотое времечко в кругу золотой молодежи... На четвертом курсе — повестка в военкомат. Тут-то Александр и откликнулся на приглашение мамы погостить в Париже. А в конце 70-х из Франции рванул в США.

Работал ассистентом в юрфирме, а в выходные накручивал баранку такси. Зарабатывал и на аренду машины, и на учебу. Вскоре поступил на юридические курсы, а затем и выиграл первое дело. Дорога лежала назад — в Париж, в авторитетную бизнес-школу INSEAD, на MBA. Это со слов Добровинского. Злые языки судачат, что специального образования он так и не получил. Недоброжелатели, которые стали интересоваться нашим героем после первых же его громких дел в России, якобы делали соответствующие запросы, и ни в одном европейском образовательном учреждении фамилии Добровинского вроде как не обнаружили. К слову, в Интернете вообще несть числа легендам и мифам о Добровинском. Тот лишь пожимает плечами: клеветники клевещут...

По словам самого Александра Андреевича, его, выпускника INSEAD, наняла крупная юридическая компания. Одним из клиентов оной был женевский миллиардер одесского происхождения — хозяин Inter Maritime Bank — Bank of New York Брюс Раппопорт, пригласивший Добровинского в свой швейцарский офис. Молодой сотрудник стал часто наезжать в Москву, обзавелся полезными знакомствами. А в 1992 году окончательно переехал в Первопрестольную. «Мне показалось, что в стране, которая начинает все с нуля, я могу сделать что-то интересное», — вспоминает он. В столице наш герой открывает первое юрбюро. Сферой деятельности избирает корпоративное право, о котором у нас тогда и слыхом не слыхивали. Три с половиной года активно тусуется, занимается коллекционированием и проедает все, что заработал с Раппопортом: ни одного клиента! Он уже паковал чемодан, чтобы вернуться в Женеву, когда в офис, вспоминает Александр Андреевич, зашел «здоровый дядька». Уточнил, знает ли Добровинский, что такое толлинг, и пригласил слетать в Красноярск, чтобы «рассказать это пацанам».

Добровинский, гордящийся небрежением к американизмам, цену вопроса назвал почему-то по-английски: Five, OK? Дядька переспросил: «Пятьдесят тысяч долларов? Годится». Его звали Михаил Черной, с братом Львом они контролировали значительную часть рынка российского алюминия. В Красноярске Добровинский познакомился с доброй половиной русского «Форбса», и началась новая жизнь: пошли дела одно другого громче.

Его хватка

За фантастический гонорар Добровинский ухитрился возвратить «Роснефти» ее жемчужину — «Пурнефтегаз». Выступал на стороне Михаила Черного и Искандера Махмудова против «Альфа-Групп» в схватке за «Нижневартовскнефтегаз». Участвовал в разруливании конфликта вокруг Магнитогорского металлургического комбината, где цена вопроса равнялась тридцати процентам акций «Магнитки». И всюду — громкие виктории. Правда, завистники судачили, что «Роснефть» обязана Добровинскому не только возвращением «Пурнефтегаза» по суду, но и предшествовавшей этому утратой актива. Мол, именно наш герой помог договориться о его продаже за смешные деньги. Так или иначе, договор с руководством «Роснефти» Добровинский заключил уже после того, как премьер Примаков дал поручение Генпрокуратуре вернуть «Пурнефтегаз» назад.

Поговаривали, что Добровинский был замешан и в громкой истории вокруг «Магнитки», имевшей место весной 1998 года. Напомним, руководители комбината перессорились, а глава совета директоров Рашит Шарипов «куда-то дел» тридцать процентов ее акций. На него завели уголовное дело, и он пустился в бега. Акции оказались проданы Добровинскому и Некричу. Сам Добровинский в своем интервью «Ъ» утверждал, что бумаги он купил по поручению некоей иностранной компании...

И еще злые языки все чаще принялись присовокуплять к имени Добровинского титул «адвокат мафии» (как всякий корпоративный стряпчий, он начинал с уголовных дел). Его имя порой мелькало в прессе в контексте злоключений Вячеслава Иванькова и других авторитетных личностей. Словом, число недругов множилось прямо пропорционально профессиональным победам.

Когда он защищал предпринимателя Евгения Рыбина, воевавшего со всесильным тогда «ЮКОСом», к Добровинскому, как он сам вспоминает, подошел некий человек, приставил пистолет и сказал: «Рыбина, считай, уже нет, ты будешь следующим». Первым же рейсом Александр Андреевич с семьей вылетел в Болгарию, затем — в Израиль. Но через несколько месяцев вновь вернулся в Россию. И вновь заработал конвейер громких дел.

Вызволял из тюрьмы экс-владельца «Арбат Престижа» Владимира Некрасова. В деле о наследстве погибшего от пули Шабтая фон Калмановича защищал интересы старшей дочери Лиат и супруги Анны. Благодаря усердию Добровинского Руслан Байсаров подписал с Кристиной Орбакайте мировое соглашение, согласно которому внук самой Примадонны одиннадцатилетний Дени остался с отцом, а сенатор Владимир Слуцкер получил право жить с детьми Мишей и Аней. Защищал наш герой интересы супруги основателя «Ренессанс Капитала» Тины Дженнингс и жены Льва Черного (дамы остались довольны). Был на слуху и в громком деле «игорного короля» Ивана Назарова и прочее, прочее. Но самую большую известность Добровинскому, конечно же, принесла история с делом фирмы Noga. Той самой, которая грозилась арестовать счета наших диппредставительств, парусник «Седов», российские истребители на авиасалоне в Ле Бурже и даже президентский лайнер...

Его кредо формулируется просто: «Я выполняю свою работу, и мне абсолютно все равно, кого представлять. В бизнесе нет эмоций. Если я вижу, что смогу помочь, — берусь. Нет — так нет». Еще он говорит, что часто работает бесплатно, поскольку «не очень зависит от финансовой составляющей» и может позволить себе делать то, что ему нравится. При этом «богачество» очень даже уважает: «Нет другого мерила успеха в нашем мире, нежели деньги».

О его манере вести дела ходят легенды. Нередко эпатирует, острит и ерничает, может сложить два пальца в знак Victory, а случается, как утверждают очевидцы, что и намеренно ковыряет в носу. За всем этим — холодный расчет: принимает огонь на себя, уводя клиента из-под удара. Завистники, правда, говорят, что профессиональным успехом Добровинский обязан не столько актерским и адвокатским талантам, сколько умению договариваться — и с другой стороной конфликта, и с судейскими. Упрекают нашего героя и в небрежении к негласным профессиональным нормам. Сам же он утверждает, что этического кодекса «старается придерживаться со страшной силой».

Кстати, о кодексе. Защищал Добровинский интересы небезызвестного бизнесмена Сергея Полонского в деле против предпринимателя Александра Лебедева, наградившего основателя Mirax парой тумаков при всем честном народе. Суд закончился в июле этого года приговором, немало озадачившим Лебедева: 150 часов обязательных работ. Между тем, как потом поведал Александр Евгеньевич в Тwitter, процесса могло и не быть. Полонский и Лебедев де-факто заключили мировую, но она не состоялась. Добровинский-де позвонил адвокату Лебедева Генри Резнику и назвал цену вопроса — 3 миллиона евро за прекращение дела. Мол, столько стоили его адвокатские услуги. Лебедев отказался. Между тем на тот момент Добровинский, как утверждали коллеги по цеху, успел лишь поприсутствовать при допросе Полонского...

Что еще? Политически сознателен: голосует за Путина. Почему? Потому что адвокат «платит 13 процентов налогов, дети обуты и одеты, у него хорошая профессия и потому что ему скучно, когда он уезжает из России». Говорит, что никогда не пойдет на баррикады. Зато вошел в «Альянс Зеленых». С лозунгом: «Я за секс, но против пробок».

Его бизнес

Владельцем банка «Пушкино» Добровинский стал в апреле. За последнее время банк сменил многих хозяев. Среди акционеров были и режиссер Федор Бондарчук, и его бизнес-партнер Эдуард Пичугин, и банкир Алексей Алякин, работавший у Сергея Полонского. Аналитики говорят, что по сути «Пушкино» уже с прошлого года являлся убыточным и вопрос о его банкротстве или отзыве лицензии был лишь вопросом времени.

Добровинский заявляет, что согласен с решением ЦБ и оспаривать его в суде не намерен. Знал ли он, что приобретает не банк, а дырку от бублика? Говорит, что знал. Зачем покупал? Потому что дешево. К тому же хотел найти активы, возможно, выведенные Алякиным из бизнеса Полонского. Вероятно, Александр Андреевич полагал, что прикупил «на грош пятаков», но это оказалось не так. Банк — это не любезные его коллекционерскому сердцу агитационные тарелки. К тому же, надо полагать, опытных охотников за наследством Полонского и без Добровинского хватает.

Президент АРБ Гарегин Тосунян не исключает, что проблемный банк приобретался с тем, чтобы «через него провести определенный объем операций». Александр Лебедев вообще уверен, что средства вкладчиков уводились из «Пушкино» с целью его преднамеренного банкротства. О своих подозрениях он сигнализировал и надзорным инстанциям, и шефу МВД Владимиру Колокольцеву. Кто конкретно стоит за крахом «Пушкино», покажет расследование. Гендиректор АСВ Юрий Исаев считает, что в любом случае если менеджмент и акционеры осознавали проблемы банка, но продолжали его рекламировать и повышать ставки по вкладам, то они должны будут за это ответить.

Но нет сомнений, что у звездного адвоката на любой каверзный вопрос уже подготовлено по десятку ответов. Так что, надо полагать, за все, как водится, ответит Пушкин...

Елена Петрова

Крупнейший в мире производитель дженериков, израильская фармацевтическая компания Teva Pharmaceutical Industries запустила непатентованную версию препарата для лечения расстройств паращитовидных желез, связанных с заболеванием почек.

Teva объявила во вторник о запуске в США paricalcitol, непатентованной версии бренда Zemplar от фармкомпании AbbVie. Teva является первой компанией, выпустившей непатентованную версию этого препарата по сокращенной заявке ANDA, после чего, у нее есть 180 дней, чтобы напрямую конкурировать с брендовой версией.

Препарат является активной формой витамина D, используемого для профилактики и лечения вторичного гиперпаратиреоза – болезни, которая приводит к увеличению уровня гормона паращитовидных желез у пациентов, находящихся на 3-й или 4-й стадии хронического заболевания почек, а также на 5-й стадии у пациентов на диализе.

Объем продаж Zemplar составил около 115 млн. долларов в течение 12-месячного периода, который закончился в июне, по данным IMS Health.

Израильские власти одобрили проект строительства скоростной железной дороги, которая свяжет побережья Средиземного и Красного морей, обеспечив коридор для транзитных грузоперевозок между Западной Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом, сообщило министерство транспорта страны.

Проект, утвержденный профильной межминистерской комиссией, предполагает подключение к национальной железнодорожной сети самого южного города Израиля - популярного красноморского курорта Эйлат, куда сейчас можно добраться по воздуху или автомобильным транспортом через серпантины горных дорог.

"Помимо экономических и экологических преимуществ, повышения уровня безопасности, открытие скоростного сообщения с Эйлатом - стратегический национальный проект первостепенной важности, который соединит Красное и Средиземное моря, обеспечит соединение между Юго-Восточной Азией и Западной Европой для торговых перевозок", - сказал министр транспорта Исраэль Кац.

Предполагается, что поезда будут двигаться со скоростью до 250 километров в час, преодолевая расстояние от средиземноморского Тель-Авива до Эйлата за два часа. Строительство займет пять лет и начнется после утверждения проектной документации.

В период с 2007 по 2012 год средняя стоимость квартиры в Израиле выросла на 72%. Пик роста пришелся на 2009 год, когда апартаменты подорожали сразу на 21%.

Согласно данным центрального статистического бюро Израиля, собственным жильем в Израиле владеет около 70% семей. Этот показатель остается неизменным на протяжении последних 40 лет. В то же время размер квартир существенно вырос. Если в 70-х годах прошлого века квартиры размером от пяти комнат составляли 4% от жилого фонда, то в 2012 году доля таких квартир составила уже 55%. Об этом сообщает портал Newsru.co.il.

В связи с постоянным ростом цен на жилье правительство страны пытается не допустить образования "пузыря" на рынке. Для этого Банк Израиля ужесточил условия выдачи кредитов, как инвесторам, так и покупателям первого жилья. Кроме того, были введены ограничения по ипотечным займам.

Обвиняемый в убийстве поэта и музыканта Игоря Талькова Валерий Шляфман уже более 20 лет скрывается в Израиле, в России он объявлен в розыск, сообщил РИА Новости в субботу представитель СУСК по Петербургу.

Игорь Тальков был убит выстрелом из пистолета во время концерта в Петербурге 6 октября 1991 года. Убийство было раскрыто, обвинение в убийстве по неосторожности было предъявлено директору Талькова Валерию Шляфману, который более 20 лет находится в розыске.

"Обвинение Шляфману было предъявлено заочно. Расследование дела приостановлено за розыском обвиняемого. Все эти годы Израиль не выдает его", - сказал собеседник агентства.

Собеседник агентства пояснил, что несмотря на отсутствие правового договора между Россией и Израилем о выдаче преступников, следствие уже предпринимало попытки заполучить Шляфмана.

В настоящее время расследование дела об убийстве Игоря Талькова приостановлено и сдано в архив.

Игорь Тальков - российский рок-музыкант, певец, автор песен, поэт, киноактер. Родился в 1956 году недалеко от города Щекино Тульской области, учился в щекинской средней школе "№"11, которой впоследствии присвоили имя музыканта. В Туле началась его творческая деятельность. Впервые стал известен широкой публике после выступления на фестивале "Песня года" с композицией "Чистые пруды". Тальков был убит во время концерта в октябре 1991 года в Санкт-Петербурге, похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

Армения стала полноправным членом Международной полицейской ассоциации, такое решение единогласно приняли представители 64 стран-участниц ассоциации на саммите в Копенгагене, сообщил в пятницу руководитель армянской секции МПА, полковник полиции Гриша Саркисян.

Саркисян отметил, что еще в прошлом году на конгрессе МПА в Израиле с Арменией был подписан договор об ассоциации при поддержке таких стран как Россия, Франция, Германия, США, Израиль, несмотря на попытки бойкотировать решение со стороны Турции. Он подчеркнул, что серьезная поддержка армянской секции МПА в этом вопросе была оказана российскими коллегами.

"Отныне структура будет защищать права армян во всех странах- членах МПА вне зависимости от наличия дипотношений Армении с какой-либо из этих стран", - сказал Саркисян журналистам.

Международная полицейская ассоциация - неправительственная организация, объединяющая в своих рядах более 300 тысяч сотрудников и ветеранов правоохранительных органов 64 стран.

Она была создана в 1950 году в Великобритании по инициативе сержанта британской полиции Артура Троупа.

Структура нацелена на развитие международного сотрудничества посредством личных контактов сотрудников и ветеранов правоохранительных органов; развитие социальной и культурной деятельности; поощрение обмена профессиональным опытом; создание положительного имиджа полиции; а также на улучшение отношений между полицией и обществом. Гамлет Матевосян.

Какова дальнейшая судьба кавказских минеральных вод? Что нужно сделать, чтобы не утратить это бесценное сокровище? Ответы на эти вопросы знают участники национального научного форума «Нарзан-2013».

Полное название форума, который состоялся в конце сентября в Кисловодске, - «Техногенные процессы в гидролитосфере (диагностика, прогноз, управление, автоматизация)». Он прошел уже во второй раз (впервые – два года назад) и собрал светил в области геологии, гидрогеологии, биологии, биохимии и других сферах знаний (даже специалистов по аномальным явлениям).

«Гидролитосфера – одна из самых важных оболочек земного шара, - говорит гендиректор компании «Нарзан-Гидроресурсы», доктор технических наук Анатолий Малков. – Она расположена в верхней зоне земной коры и имеет толщину около 15 км. Практически все месторождения твердых и жидких полезных ископаемых находятся в этой оболочке. Разрабатывая их, человек осуществляет серьезное вмешательство в гидролитосферу, нарушает ее стабильность. То есть мы очень много у нее берем и не возмещаем ей эти потери».

Усилия многих ученых сегодня направлены на добычу полезных ископаемых – нефти, газа, но немногие задумываются о том, что гораздо большей ценностью является вода. Без нефти прожить можно, без газа – тоже. Без воды – нет. Она – в основе физиологии человека. Однако платежа по этому векселю нельзя избежать – его можно только отсрочить. Анатолий Малков и его коллеги считают, что время платежа уже подошло. Именно поэтому в 2011 году состоялся I Национальный научный форум «Нарзан».

По итогам прошлого симпозиума на скважинах компании «Нарзан-Гидроресурс» полностью внедрена автоматика, которая осуществляет оптимальное управление режимами эксплуатации. Причем целевые функции и критерии, которые заложены в этой системе, - экологические. «Не экономика, а именно чистая экология!» - подчеркнул А. Малков. Совместно с предприятием «Гидроспецгеология» внедрены системы сбора информации – приборы «Кедр-72М», которые каждый час передают на компьютерный сервер данные по динамике уровня, давления, температуры воды и т.д.

Доктор геолого-минералогических наук Владимир Адилов напомнил, что почти 300 лет назад – в 1717 году – Петр I издал указ «О поручении доктору Шоберу искать в нашем государстве ключевых вод, которые можно пользовать от разных болезней». С тех пор природные лечебные ресурсы, в первую очередь, минеральные воды в России тщательно изучались, и им отводилось особое внимание. Следующей вехой стал рескрипт Александра I «Инспектору кавказской линии, астраханскому военному губернатору и главнокомандующему в Грузии князю П. Д. Цицианову о признании государственного значения кавказских минеральных вод и необходимости их устройства» (1803 год). В этой сфере был также издан ряд высочайших указаний с 1886 по 1915 годы, декрет советской власти в 1919 году. Наконец, в 1995 году кавказские минеральные воды были объявлены национальным достоянием. «Таким образом, природные лечебные ресурсы, лечебно-оздоровительные местности и курорты всегда находились под пристальным внимание первых лиц государства, а их реальная защита от загрязнения и истощения осуществлялась посредством округов и зон санитарной и горно-санитарной охраны», - резюмирует В. Адилов. Лица, не соблюдавшие условия рачительного использования природных лечебных ресурсов, наказывались, отмечает он.

«При въезде в Кисловодск мы видим надпись «город-курорт», - говорит Владимир Адилов. – Однако в нашем законодательстве это нигде не утверждено. В советские времена на всю страну был только один официальный курорт – Одесса. Остальные города этого статуса не имеют – пора продумать и принять понятие «города-курорта».

Сегодня, сообщает В. Адилов, проводится большая работа по подготовке ряда поправок в Федеральный закон «О природных лечебных ресурсах и особо охраняемых территориях». Некоторых людей не устраивает причисление лечебно-оздоровительных местностей и курортов к особо охраняемым территориям. В Госдуме в настоящее время лежит соответствующий законопроект, который упразднит санитарную и горно-санитарную охрану лечебных местностей и курортов. Его инициаторы считают, что охрану курортных объектов необходимо заменить охраной самих лечебных ресурсов. Последствия это может иметь весьма пагубные.

«За рубежом – во Франции, Испании, Кипре, Тунисе, Израиле – разумно подходят к использованию своих курортных территорий и не допускают их разбазаривания. Пора и нам позаботиться о небольших заповедных уголках России и отнестись к ним с особым вниманием. Надеюсь, в Думе будет найден разумный компромисс, и наши курорты сохранятся, а не будут отданы на откуп отдельным лицам», - подытожил В. Адилов.

Профессор Северо-Кавказского федерального университета Иван Першин говорил об усилении загрязнения региона в связи с активным освоением гидроминеральной базы Кавказских минеральных вод. Некоторые власть предержащие предпочитают скрывать этот факт, другие имеют политическую волю к его преодолению, но «дальше этого ничего не идет». Между тем, надо активно начинать оздоровление гидролитосферы Кавминвод, иначе грядущим поколениям достанется лишь выжженная пустыня. И. Першин считает, что после форума «Нарзан-2011» разговаривать с руководителями различных уровней стало проще.

Профессор Института водных проблем РАН Игорь Зекцер обратил внимание аудитории на недальновидность московских властей, которые практически не используют подземные воды в качестве источника питьевого водоснабжения – их доля для этих целей составляет всего 2% (в то время как поверхностных вод – 98%). Не используют их и в других крупных городах России: Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде, Екатеринбурге и Омске, Волгограде и Челябинске… А в это время ведущие города Европы вовсю эксплуатируют подземные воды. Их доля в хозяйственно-питьевом водоснабжении Гамбурга и Мюнхена составляет 100%, Вены – 95%, Копенгагена – 84%, Токио – 75%, Брюсселя – 65%, Лиссабона – 55%, Амстердама – 48%. И это неудивительно, ведь подземные воды обладают рядом преимуществ: у них более высокое качество; они лучше защищены от загрязнения и заражения; менее подвержены многолетним и сезонным колебаниям, связанным с климатической цикличностью и водностью отдельных лет, они более широко распространены.

Форум «Нарзан-2013» продолжался в течение трех дней и стал площадкой обмена мнениями для ведущих специалистов, в первую очередь, гидрогеологов. Следующий, III Национальный научный форум «Техногенные процессы в гидролитосфере», намечен на 2015 год.

Автор: Сергей Смирнов

11 сентября в ходе рабочей поездки в г. Норильск Председатель Общественного совета при Росприроднадзоре А.Ф. Малышевский провел прием граждан в Общественной приемной, в ходе которого поступило обращение с просьбой разобраться с загрязнением озера Большое Яровое, расположенного в Алтайском крае. Заявителю направлен следующий ответ.

Информация по негативному воздействию на компоненты природной среды озера Большое Яровое

Большое Яровое — бессточное горько-солёное озеро Алтайского края, расположено в западной части Кулундинской равнины, в 6 км к юго-западу города Славгород.

Площадь озера — 53 км², длина 11,5 км, максимальная ширина 8 км. Озеро находится на высоте около 79 м над уровнем моря, глубина 7-8 метров. Размах колебаний уровня Большого Ярового 0,8 м. Дно сложено илом с прослойками мирабилита.

Рапа Большого Ярового озера близка по химическому составу к рапе озёр Сакское (Крым) и Тамбукан (Кавказские Минеральные Воды). Богато озеро и иловой грязью. Зрелая иловая грязь озера состоит из мелких частичек, мазеподобной консистенции чёрного цвета, однородная, с запахом сероводорода. При высыхании она приобретает серо-пепельный цвет. По химическому составу грязь Большого Ярового озера сходна с Сакским и озером Тижаки. В то же время в ней содержится несколько больше сероводорода и брома и меньше гипса.

Высокоминерализованную рапу и иловую грязь используют в грязелечении. В 1972 году был образован санаторий. Эффект лечения на грязелечебном курорте был оценён в 96 %. Вода в озере по своему составу аналогична составу воды Мёртвого моря в Израиле и обладает ярко выраженными лечебными свойствами

На берегу озера расположен город Яровое, градообразующим предприятием которого является комбинат компании ОАО «Алтайхимпром», в советские годы добывавший бром из рапы озера. Также на берегу озера расположена деревня Куатовка.

В городе Яровое имеется уникальная, единственная в Сибири краевая физиотерапевтическая больница «Озеро Яровое» (лечение грязями местных озёр кожных, неврологических, гинекологических заболеваний, заболеваний опорно-двигательной системы), а также санаторий-профилакторий «Химик». После открытия на берегу озера пляжно-развлекательных комплексов «Причал 22» и «Причал 42» резко выросло количество отдыхающих на озере. В летний период население Ярового увеличивается примерно на пять-десять тысяч человек за счет притока отдыхающих.

Постановлением Администрации Алтайского края от 13 апреля 1998г №234 «О памятниках природы краевого значения на территории Алтайского края» озеро Большое Яровое объявлено памятником природы краевого значения, а земли, занятые им, отнесены к землям природоохранного назначения; утверждены границы, режим охраны и пользования озером согласно экологическогопаспорта.

Основными источниками негативного воздействия на озеро и прилегающую территорию являются:

• ТЭЦ – входила в состав ОАО «Алтайские гербициды» с 15 июня 2012 года передана в муниципальную собственность. Источники воздействия: выбросы в атмосферу и действующие золоотвалы.

• ОАО «Алтайхимпром» им. Г.С.Верещагина. Источники воздействия: выбросы в атмосферу, сбросы сточных вод в озеро, полигоны складирования отходов.

• ОАО «Алтайские гербициды» Источники воздействия: выбросы в атмосферу, сбросы сточных вод в озеро через системы ОАО «Алтайхимпром».

В настоящее время производственная деятельность предприятием (ОАО «Алтайские гербициды») не осуществляется в связи с банкротством предприятия. Запись в ЕГРЮЛ о начале ликвидации от 28.12.2012

Имеется шесть выпусков сточных вод в озеро Большое Яровое:

• Очищенные сточные воды после прудов накопителей Алтайхимпром (зимний период);

• Очищенные сточные воды после прудов накопителей Алтайхимпром (летний период);

• Объединенный выпуск осветленных вод с карт гидрозолоудаления ТЭЦ и промсток Алтайхимром после биологических очистных сооружений

• Ливневые стоки с северной части Алтайхимпром

• Ливневые стоки с южной части Алтайхимпром

• Перелив с градирни корпуса 94, сточные воды ТЭЦ.

Для очистки сточных вод на предприятии применяются следующие очистные сооружения:

• Локальные (цеховые)

• Заводские (промышленные стоки предприятия)

• Биологические (объединяющие хозбытовые стоки предприятия и города Яровое)

Локальные очистные сооружения предназначены для обезвреживания сточных вод непосредственно после технологических установок. На локальных установках очищаются стоки, которые без очистки не могут быть направлены в системы повторного водоснабженияи на биологические очистные сооружения. В качестве очистки используются химические и физико-химические методы очистки.

Хозяйственно-бытовые сточные воды проходят очистку на биологических очистных сооружениях (БОС-1), которые были введены в эксплуатацию в 1967 году. На БОС-1 сточные воды проходят механическую и биологическую очистку. Мощность БОС-1 составляет 10 000 м3/сутки. После очистки сточные воды поступают в пруд накопитель №1, затем перепускаются в пруд накопитель №2 после чего сбрасываются в озеро.

Производственные сточные воды проходят очистку на биологических очистных сооружениях (БОС-2). На БОС-2 сточные воды проходят физико-химическую и биологическую очистку, после чего поступают на технологические нужды предприятия, а часть сбрасывается в озеро.

На ОАО «Алтайхимпром» на период функционирования предприятия имелось 475 источников выбросов в атмосферу, в том числе 444 организованных. Разрешенное количество выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух – 1039 тон/год.

Комплексная проверка ОАО «Алтайхимпром» им. Г.С.Верещагина проводилась Росприроднадзором в 2008 году. По итогам проверки выявлен ряд нарушений в области охраны атмосферного воздуха и обращения с отходами. Предприятие привлечено к административной ответственности. Велась работа по выполнению предписаний выданных органами Росприроднадзора.

После 2008 года плановых проверок ОАО «Алтайхимпром» не проводилось в связи с его ликвидацией. Запись в ЕГРЮЛ о начале ликвидации от 20.10.2011.

В настоящее время производственная деятельность предприятием (ОАО «Алтайхимпром») не осуществляется. Контрольными органами осуществляются внеплановые мероприятия по контролю за устранением ранее выявленных нарушений.

В 2012 году проводилась внеплановая проверка воздействия полигона химических отходов на озеро Большое Яровое. По итогам проверки с проведением анализа грунтовых вод в наблюдательных скважинах, а также качества природных вод озера в районе полигона воздействия полигона на водный объект не зафиксировано.

Потенциальные экологические проблемы:

В связи с повышением уровня воды озера Большое Яровое в непосредственной близости от уреза воды оказались объекты, которые потенциально могут оказать негативное воздействие на качество окружающей природной среды.

К таким объектам относятся:

• Золоотвал ТЭЦ г.Яровое. В настоящее время огораживающая дамба золоотвала с южной стороны находится непосредственно на береговой линии озера. В случае повреждения дамбы золоотвала возможно загрязнение озера золошлаковыми отходами ТЭЦ. Решением проблемы может быть укрепление береговой линии в районе золоотвала, что будет способствовать снижению негативного воздействие вод на дамбы золоотвала.

• Не эксплуатирующийся полигон промышленных отходов ОАО «Алтайхимпром». В настоящий момент находится в водоохраной зоне озера. Результаты мониторинга на наблюдательных скважинах не подтверждают загрязнения водоносных горизонтов, однако дальнейшее увеличение уровня воды озера может привести к затоплению указанного полигона, что повлечет загрязнение вод озера химическими отходами. Для решения данной проблемы необходимо проведения комплекса мероприятий, таких как вывоз накопленных отходов на другой полигон и укрепление береговой линии озера в районе полигона.

Министр обороны и поддержки вооруженных сил Ирана Хусейн Дехкан, комментируя недавние высказывания израильского премьер-министра, сказал: "Разгневанные и милитаристские выпады Нетаньяху свидетельствуют об успехе дипломатии Ирана и его влиянии на международной арене".

Бригадный генерал Хусейн Дехкан, коснувшись высказываний о военном варианте решения так называемой иранской ядкрной проблемы, отметил: "По всей видимости, ответ на какой-либо военный вариант дал сам американский народ в социологических опросах, так как 75 % граждан США согласны с вариантом переговоров с Ираном, невзирая на давление сионистского лобби и американских "ястребов".

По его словам, "сионистский режим настолько слаб, что не посмеет в одиночку предпринять военное нападение на ИРИ".

Дехкан добавил: "Позиции Тегерана в ядерном вопросе вполне логичны, прозрачны и соответствуют нормам международного права". Под конец глава минобороны Ирана заметил: "ИРИ считает, что для разрешения ядерного вопроса в рамках международных норм и вдали от политической шумихи необходима политическая воля противной стороны, и договоренность вполне может быть достигнута при уважении национальных интересов Ирана и за счет устранения напрасных опасений другой стороны".

19 сентября 2013 года успешно завершила свою работу 23-я Международная выставка продуктов питания и напитков World Food Moscow 2013.

Начиная с 1992 г. она ежегодно проходит в Москве в ЦВК «Экспоцентр» и привлекает внимание крупнейших производителей, поставщиков, а также оптовых и розничных продавцов, представляющих российский и мировой продовольственный рынок. Именно поэтому выставка стала для нас значимым событием.

Группа компаний «Fabula» - один из ведущих поставщиков овощей, фруктов и свежевыжатых соков в крупнейшие торговые сети России: «Х5 Retail Group», «Metro Cash&Carry», «Лента», «Окей» и др. Ежедневная кропотливая работа на протяжении более чем 7 лет позволяет компании постоянно наращивать обороты и расширять круг партнеров.

За 4 дня работы на выставке World Food Moscow 2013 мы провели более 100 встреч, среди которых были как переговоры с представителями российских торговых сетей и отраслевыми СМИ, так и новые знакомства с производителями из Испании, Италии, Турции, Франции, Эквадора, Аргентины, Индонезии, Новой Зеландии, Израиля и других стран мира. Также за это время мы достигли договоренности о новых поставках, обозначили четкие планы по развитию и укреплению сотрудничества и обменялись опытом и информацией с профессиональными участниками выставки.

Мы постарались создать для наших партнеров комфортную обстановку и позаботились о том, чтобы каждый участник экспозиции мог освежиться натуральными фруктовыми соками и шейками Exotic People, а при желании, попробовал коктейли на основе соков, приготовленные лучшими барменами Москвы.

Собрав за время работы более 25 000 специалистов из 78 регионов России и 94 иностранных государств, выставка World Food Moscow в очередной раз стала одной из самых высокорезультативных бизнес-площадок. Наша компания воспользовалась уникальной возможностью рассказать о себе, завязала новые и упрочила уже налаженные контакты. Мы полны новых идей и готовы сделать нашу работу еще эффективнее.

В следующем году мы снова примем участие в выставке World Food Moscow и обязательно расскажем обо всем самом интересном.

Инвестиционный форум «Россия зовёт!»

Владимир Путин принял участие в работе 5-го ежегодного инвестиционного форума «Россия зовёт!», организованного «ВТБ Капитал». Тема заседания – «Новые горизонты роста: как их достичь».

Инвестиционный форум «Россия зовёт!» – площадка для развития диалога между российским бизнесом и международным инвестиционным сообществом. В его работе участвуют представители деловой и политической элиты со всего мира. Форум посвящён тенденциям развития российской и мировой экономики, роли государства в инвестиционной модели роста.

Выступление и ответы на вопросы на инвестиционном форуме «Россия зовёт!»

В.ПУТИН: Добрый день, дорогие друзья, уважаемые дамы и господа!

Знаю, что у вас вчера очень активно шли дискуссии.

Хочу всех поприветствовать на форуме Внешторгбанка России. Эти встречи носят уже традиционный характер. На мой взгляд, проходят весьма результативно. В открытой, профессиональной, дружеской манере обсуждаются самые важные вопросы, касающиеся российской и мировой экономики.

Нынешний форум проходит спустя всего месяц после окончания саммита 20 ведущих экономик мира в Санкт-Петербурге. И прежде всего позвольте мне буквально два слова сказать о результатах, об итогах этой работы.

Общий вывод следующий: острая фаза кризиса преодолена, текущие риски более или менее взяты под контроль. Однако надежды на быстрое выздоровление глобальной экономики, конечно, если у кого-то были, не оправдываются. Кризис действующей экономической модели носит структурный, а значит, долговременный характер. Замедление темпов роста ощущают практически все страны, включая, конечно, и нашу, включая, Россию.

Нужны согласованные шаги и новые источники развития. Именно такой подход был заложен в основу российского председательства в G20 в Санкт-Петербурге, а затем и зафиксирован в итоговом Санкт-Петербургском плане действий.

Практически по всем сложным вопросам странам «двадцатки» удалось найти взаимоприемлемые решения. Они одинаково значимы как для международного сообщества, так и для России.

Достигнут консенсус о сочетании мер по стимулированию экономического роста с фискальной консолидацией. Специалисты понимают, что найти консенсус между двумя этими направлениями достаточно сложно, если вообще возможно. Но, во всяком случае, была достигнута договорённость между участниками форума о том, как мы будем действовать, исходя из этих двух вроде бы разнонаправленных составляющих.

Для каждой страны установлены среднесрочные цели по снижению дефицита бюджета и проведению структурных реформ. Речь идёт о регулировании рынка труда и налогообложения, развитии человеческого капитала, модернизации инфраструктуры.

Важным приоритетом нынешнего председательства и новой темой для «двадцатки» стал вопрос финансирования инвестиций. Подготовлена и уже реализуется конкретная программа работы G20, направленная на улучшение инвестиционного климата и поощрение долгосрочных вложений капиталов.

Ключевым на саммите стал вопрос о реформировании налоговой политики для борьбы с уклонением от уплаты налогов, включая использование офшорных зон и схем. В Санкт-Петербурге мы приняли принципиальные решения по этому вопросу. Одобрен совместный План действий по борьбе с размыванием налоговой базы и уходом от налогообложения. Также договорились о стандарте обмена информацией в налоговых целях.

Важно и то, что «Группа двадцати» подтвердила свою поддержку многосторонней торговой системы. Мы договорились продлить до конца 2016 года обязательство наших стран ограничивать протекционизм в глобальной торговле. Должен вам сказать, это была непростая задача – уговорить всех участников этой сессии, этой встречи согласиться с этим решением.

Одновременно приняты обязательства по повышению прозрачности региональных торговых соглашений и их соответствию принципам Всемирной торговой организации.

Судя по откликам наших партнёров по «двадцатке», по реакции средств массовой информации, экспертов, можно уверенно сказать, что Санкт-Петербургский саммит был успешным.

По нашему убеждению, согласование на G20 мер, способных повысить устойчивость глобальной экономики, проходило в нормальном, доброжелательном режиме, и всё это позволяет говорить о том, что у нас есть шанс сделать глобальную экономику более восприимчивой к факторам долговременного роста.

Но при этом мы понимаем, что каждой стране предстоит реализовать свою собственную национальную стратегию, найти свой ответ на вызов глобального структурного кризиса с учётом имеющихся возможностей и ресурсов, специфики внутренних проблем.

Для России главная такая проблема, «узловой» вызов – это низкая эффективность. По объёму ВВП мы вплотную подошли к тому, чтобы стать первой экономикой Европы и пятой экономикой мира. В прошлом году, по данным ОЭСР, объём ВВП России по паритету покупательной способности составил 3,373 триллиона долларов, ВВП Германии, для сравнения, – 3,378 триллиона долларов. Понятно, мы действительно вплотную подошли к Федеративной Республике по этому показателю. Наш ВВП на душу населения и уровень потребления сопоставимы с рядом государств Евросоюза.

Но на этом хорошие новости, как в таких случаях говорят, заканчиваются, при этом мы более чем в два раза уступаем развитым экономикам по производительности труда. Такой разрыв между уровнем потребления и эффективностью, безусловно, опасен. Существование на природной ренте, в счёт будущих поколений, незаработанное благосостояние, делёж этого незаработанного благосостояния не может быть устойчивым и долгосрочным.

Этот путь непозволителен для страны, которая ставит перед собой большие цели, живёт в условиях открытой экономики, а значит, должна конкурировать за инвестиции на глобальных рынках, за технологическое лидерство, обеспечить лучшее качество жизни и условия для самореализации своих граждан.

Сегодняшние темпы роста производительности труда – они у нас 3,1 процента по результатам 2012 года – не только не сокращают отставание от лидеров по эффективности, а фактически означают консервацию экономики, точнее её однобокую структуру и сырьевой характер. Производительность труда в России должна ежегодно расти на пять-шесть процентов – вдвое быстрее, чем сейчас. Только так мы сможем форсированно преодолеть разрыв в эффективности. Уверен, мы способны это сделать.

Более того, уже сейчас целые регионы России демонстрируют темпы роста производительности труда на уровне выше 10 процентов. Я приведу для справки, скажу, о чём идёт речь: в 2011 году по индексу производительности труда – ВРП за 2012 год ещё полностью не посчитан, по 2011 году эти данные приведу – значительно превышая среднероссийский уровень, на первое место вышла Калужская область – 113,1 процента, далее Орловская – 112,3 процента, Тамбовская – 111,9 процента, Воронежская – 111,4 процента, Архангельская – 110,6 процента, Белгородская – 110,4 процента. Такой результат достигается тогда, когда рост эффективности, создание качественных рабочих мест действительно становятся приоритетом, реальной целью, смыслом развития, а не какой-то факультативной, периферийной «нагрузкой» или периферийной задачей.

Рост эффективности должен изменить качество рынка труда, структуру занятости. Вместо старых, архаичных и подчас низкооплачиваемых рабочих мест нам нужно дать миллионам наших граждан более высокооплачиваемую и перспективную работу, прежде всего в современных отраслях, в среднем и малом производственном, несырьевом бизнесе, помочь людям повысить свою квалификацию, получить новую профессию. Именно на такой содержательный подход мы будем настраивать работу и Правительства, и региональных управленческих команд. Задачи должны решаться без ссылок на обстоятельства.

Между тем – не могу об этом не сказать, конечно, на наших совещаниях, встречах с Правительством будем говорить об этом более подробно, – только в двух госпрограммах, подготовленных Правительством, упомянуты мероприятия и высчитываются конкретные показатели по созданию качественных рабочих мест.

Что конкретно следует сделать? Прежде всего государство само должно показать пример эффективности. Это касается и компаний с госучастием, и использования госактивов, и бюджетного процесса на всех уровнях: от федерального до муниципального.

На этой неделе проект федерального бюджета внесён Правительством в парламент. Ужимаются неэффективные расходы, программы, которые не дают адекватной отдачи. Одновременно сохраняются, а по некоторым позициям увеличиваются бюджетные ассигнования на ряд, не говорю, на всё, но для исполнения ряда социальных обязательств. Выделяются дополнительные средства на поддержку регионов, в том числе на развитие Дальнего Востока и Байкальского региона. То есть концентрируются ресурсы на тех целях, которые являются приоритетами.

Несколько слов позвольте о решении «заморозить» тарифы инфраструктурных монополий. Это не только создание условий для развития всей экономики, но и ясный сигнал госкомпаниям: нужно работать над своей эффективностью.

При этом хочу подчеркнуть: инвестпрограммы компаний с госучастием должны исполняться, но должны исполняться в этих условиях за счёт снижения внутренних издержек. Над ними, над снижением этих издержек, нужно самым активным образом работать.

Сдерживание тарифов имеет ещё одну цель – снижение инфляции. Именно немонетарный характер в последние годы оказывал значительное воздействие на рост цен. В этом году инфляция составит порядка 6 процентов. Но в следующем году у нас есть реальный шанс обеспечить инфляцию ниже 5 процентов. И если удастся достичь этого показателя, это произойдёт впервые за последние двадцать лет.

Уважаемые коллеги! Важнейший ключ к росту эффективности экономики – это улучшение делового климата. Для этого вместе с бизнесом запустили национальную предпринимательскую инициативу. Мы отмечаем некоторый прогресс в сфере подключения к энергосетям, в налоговом администрировании, в процедурах регистрации недвижимости.

Но, конечно, нужно признать, пока сделаны только самые первые, весьма скромные шаги. Некоторые министерства и ведомства зачастую не считают улучшение качества делового климата, административных процедур приоритетом своей работы. Кардинальные решения нельзя больше откладывать, переносить, во всяком случае, на срок более поздний чем 2015 год, после 2015 года. Считаю, что все меры, которые уже зафиксированы в «дорожных картах», по улучшению делового климата следует реализовать в ближайшее время, во всяком случае, в ближайшие два года. И прошу Правительство исходить именно из такой постановки задачи.

Обращаю внимание: исполнение всех дорожных карт не означает, что после 2015 года работа будет считаться полностью завершённой. Разумеется, нет. Улучшение делового климата – процесс постоянный, потому что и другие страны, вообще мир в целом не стоит на месте. Если мы хотим быть конкурентоспособными в борьбе за инвестиции, нужно не просто внедрять лучшие мировые практики, а действовать на опережение.

Вновь подчеркну: очень многое зависит от позиции региональных властей. У нас есть регионы, которые обеспечили по-настоящему комфортную деловую среду, за короткий срок смогли привлечь миллиардные инвестиции, в том числе и иностранные инвестиции, организовать десятки тысяч качественных, высокооплачиваемых рабочих мест.

Тоже не могу удержаться от того, чтобы привести конкретные примеры. В четырёх регионах Российской Федерации создано за последнее время более 55 тысяч новых рабочих мест. Из них в Татарстане – 16 тысяч, в Белгородской и Челябинской областях – свыше 14 [тысяч], в Липецкой области – 11 тысяч. В 2013 году в Калужской области, о которой я уже говорил, создано 3 тысячи новых рабочих мест, в Свердловской области – 6 тысяч. В Тюменской области открыли 5 заводов, до конца года планируется открыть ещё 8 заводов – новых предприятий.

Что касается привлечения инвестиций, то в качестве примера можно привести Ульяновскую область. Общий инвестиционный портфель области составляет 194,6 миллиарда рублей. Реализуются проекты с такими компаниями, как «Бриджстоун» – производство шин, «Хемпель» – лакокраски, «Шеффлер» – автокомпоненты, «Гильдемайстер» – станкостроение. По всем инвестиционным проектам должно быть создано свыше 35, почти 36 тысяч рабочих мест. Таких показателей работы будем требовать от всех субъектов Федерации, включая, разумеется, и дальневосточные.

Вы знаете, что серьёзно обновлённая управленческая команда, которая занимается развитием дальневосточных регионов, уже приступила к своей работе. Создание максимально благоприятных условий для инвестиций, для открытия новых производств является приоритетом работы и нового вице-премьера, и руководства Министерства развития Дальнего Востока. Они настроены на профессиональный, предметный, адресный диалог по конкретным проектам. И я прошу всех потенциальных инвесторов к этому диалогу подключаться самым активным образом.

Уважаемые коллеги!

Один из определяющих факторов экономического роста, повышения эффективности экономики – это снятие инфраструктурных ограничений. Уверен, что вы уже об этом упоминали, наверняка мои коллеги об этом говорили, но тем не менее отмечу, что в прошлом, 2012 году объём инвестиций только в транспортную систему страны составил около 1,3 триллиона рублей, это исключая трубопроводный транспорт. И в ближайшие годы мы намерены увеличить эти инвестиции. Также рост инвестиций планируется в энергетике, в сфере связи и телекоммуникаций, других инфраструктурных направлениях.

Мы уже приняли решение о модернизации Транссиба и БАМа, о строительстве высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва–Казань, Центральной кольцевой дороги здесь, в Центральном регионе, вокруг Москвы. Суммарный объём инвестиций в эти три проекта – свыше 1,8 триллиона рублей. Причём из них более 660 миллиардов рублей планируются в качестве частных инвестиций.

Хочу подчеркнуть: только этими тремя направлениями, конечно, мы ограничиваться не будем. Государство будет разделять риски частных инвесторов, вкладывая на возвратной и возмездной – хочу подчеркнуть и первое, и второе: на возвратной и возмездной – основе средства из Фонда национального благосостояния.

Механизмы концессий, софинансирования, другие формы государственно-частного партнёрства получат широкое развитие. Такие изменения в законодательство готовятся в настоящее время.

Отмечу, что объём прямых иностранных инвестиций в экономику России также растёт. За шесть месяцев текущего года поступило почти 55 миллиардов долларов, что в три раза превышает величину притока прямых инвестиций за соответствующий период 2012 года.

Позитивным примером сотрудничества в реализации масштабных проектов является и ряд договорённостей Российского фонда прямых инвестиций, в том числе, скажем, договорённость с департаментом финансов Абу-Даби, в рамках которой решено направить до 5 миллиардов долларов для инвестиций в российскую инфраструктуру.

Одновременно будем аккумулировать и внутренние ресурсы: пенсионные накопления, средства страховых компаний и банков. Особое внимание будем уделять как созданию удобных инструментов для инвестирования, так и повышению доверия к банковскому и финансовому сектору.

Хочу сегодня также сказать, что в ближайшее время будет обновлён состав Совета по развитию финансовых рынков. И ключевой вопрос, которым он займётся, – именно стимулирование внутреннего инвестиционного потенциала страны.

В целом исходим из того, что уже в ближайшие годы суммарный объём инвестиций в российскую экономику должен составить 25 процентов ВВП, а к 2018 году – 27 процентов.

Уважаемые коллеги!

В текущих условиях важнейшим стимулом экономического роста становится развитие несырьевого экспорта. Отмечу, что доля продукции машиностроения в российском экспорте – всего 5 процентов, а возможности здесь, конечно, очень большие. Сегодня Россия продаёт машиностроительной продукции менее чем на 30 миллиардов долларов. Вместе с тем примеры ряда азиатских стран, таких как Китай, Филиппины, Тайвань, подтверждают: качественный сдвиг в структуре внешней торговли, «взрывной» рост экспорта машиностроения реален. Для этого необходимо не только обновить производственную, кадровую базу, но и сформировать эффективную систему продвижения российских товаров на внешние рынки.

Основные контуры и элементы такой системы поддержки в принципе уже созданы. Минэкономразвития реформирует сеть наших торговых представительств за рубежом, настраивает их на продвижение интересов отечественных компаний на внешних рынках. Запущены механизмы страхования экспортных контрактов, предоставления связанных кредитов потенциальным покупателям через Внешэкономбанк.

Однако на сегодняшний день система поддержки экспорта всё ещё работает, прямо нужно сказать, неэффективно и не приносит ощутимой отдачи. Ею пользуются лишь немногие крупные компании, для малого и среднего бизнеса такие механизмы практически недоступны. Правительству надо разобраться, почему это происходит, и внести в эту систему необходимые коррективы.

И ещё одна очень важная тема. Мы сталкиваемся с усилением протекционистских мер в мировой торговле. Я вначале говорил о том, что договорились на «двадцатке» продлить до 2016 года меры, которые ограничивают протекционизм. Почему об этом так активно говорят на всех форумах? Потому что количество таких протекционистских мер увеличивается, и мы не можем не видеть этого и не считаться с этим, и на это не реагировать. Об этом, об увеличении мер протекционизма, говорили присутствовавшие на саммите «двадцатки» руководители ВТО и ОЭСР – основных организаций, «курирующих» мировую торговлю.

Ряд стран продолжает субсидировать своих производителей или поддерживать их иным способом, причём фактически в обход норм ВТО. В качестве примера приведу «энергокорректировки», используемые Еврокомиссией при проведении антидемпинговых расследований в отношении российского экспорта, а также пресловутый «третий энергопакет», квотирование поставок сельхозпродукции и тарифную политику в отношении железнодорожных перевозок через территорию некоторых стран ЕС.

Мы будем учиться отстаивать права национального бизнеса, активно использовать механизмы ВТО, как делают «старожилы» этой организации.

В этой связи прошу Правительство совместно с деловыми объединениями России выработать конкретные подходы и запустить – ещё раз хочу подчеркнуть: разумеется, в рамках действующих норм ВТО – процедуры защиты интересов российских производителей на внешних рынках.

Уважаемые коллеги!

В заключение хотел бы сказать, что независимо от внешних условий, от объективных трудностей, которые мы, разумеется, должны и будем учитывать, тем не менее мы продолжим все намеченные преобразования, включая структурную модернизацию целых отраслей экономики страны, совершенствование здравоохранения, образования, науки. Обязательно сохраним вектор на развитие, на создание сильной экономики и сильной страны.

Приглашаем всех, кто заинтересован в работе с нами, к совместной, эффективной работе. И хочу всем пожелать успехов.

Спасибо большое за внимание.

<...>

А.КОСТИН: Коллеги, пожалуйста. У Владимира Владимировича есть немного времени, и он готов к открытой дискуссии, к открытым вопросам.

ВОПРОС: Господин Президент, экономический рост в России замедляется точно так же, как и замедляется глобальный рост ВВП. Но этот рост менее 5 процентов, который изначально Правительство заявляло как ключевую цель. Вопрос в следующем. Сократите ли вы ваши прогнозы или вы думаете, что можно применить какие-нибудь структурно-экономические меры для того, чтобы восстановить предыдущие темпы роста?

В.ПУТИН: Когда мы ставили цели, формулировали цели развития страны и экономики на ближайшую, среднесрочную и более отдалённую перспективу, мы исходили из действовавших на тот момент времени условий и тенденций. Они меняются. Соответственно, мы, конечно, будем вносить изменения и в прогнозы.

Собственно говоря, если Вы следите за тем, что делает Правительство Российской Федерации, Вы могли заметить, что изменения в эти прогнозы уже внесены фактически. Мы всегда будем исходить из реалий, не из того, чего хочется, а из того, что есть, но мы будем стремиться к тому, чего хочется. И поэтому, конечно, внося определённые изменения в прогнозы и оставаясь на почве вот этой реальности, мы, конечно, будем стремиться к тому, чтобы, несмотря на сложности, которые и в мировой экономике имеют место быть, и в нашей тоже, всё-таки мы достигали тех целей, которые перед собой ставим.

За счёт чего, я говорил в своём выступлении. Прежде всего, конечно, за счёт инфраструктурных изменений, которых у нас пока явно недостаточно. Это очень сложная задача, и мы уже давно это поняли, но мы будем стремиться её реализовать. Структурные изменения в экономике, повышение производительности, снижение издержек, причём издержек и в госкомпаниях, я об этом тоже сказал уже, и повышение эффективности бюджетных расходов, – вот всё это вместе, надеемся на это, и даст нам необходимый эффект.

Но знаете, что я хотел бы сказать в завершение ответа на Ваш вопрос? Мы когда и формулировали достаточно амбициозные цели, исходили из того, что прогнозы развития мировой экономики могут быть разные, но всегда нужно ставить перед собой амбициозные цели, иначе вообще ничего не будешь добиваться. Всегда нужно ставить задачи по верхней планке, и тогда все структуры государства, начиная от муниципалитета и кончая президентскими, правительственными структурами, будут выстраивать свою работу для достижения именно этих, даже очень сложных, а иногда и труднодостижимых целей. Так что я надеюсь, что я ответил. И структурные изменения обязательны, и, безусловно, реальный прогноз, и в соответствии с этим реальным прогнозом будем структурировать наши расходы.

ВОПРОС: Правительство представило Вам и российской общественности планы на 2013 год и на следующие пять лет. Сейчас мы подходим к концу года, и вопрос состоит из двух частей. Во-первых, довольны ли Вы тем, как эти планы реализуются? И второе, какой был самый значительный успех, которого вы достигли за последние три месяца?

В.ПУТИН: Вы знаете, сейчас не буду говорить об успехах, потому что это всегда такая субстанция, успех, которая очень относительна, во-первых, а во-вторых, всё-таки оценки успеха и неуспеха должны ставить другие люди, ни Президент, ни Правительство не должны выставлять себе самим оценки. В целом считаю, что, исходя из реалий, в которых мы живём, работа идёт удовлетворительно. Вместе с тем есть и проблемы, о которых я сказал в своём выступлении.

Самая главная из этих проблем заключается в том, что расходы у нас достаточно большие, а производительность труда оставляет желать лучшего. Вот это ключевой момент, на который мы должны обратить внимание. Мы это понимаем и будем делать всё для того, чтобы ситуацию исправить.

Я уверен, что Вы знаете о нашем решении – я тоже об этом сказал, – связанном с замораживанием тарифов естественных монополий. Мы считаем, что это должно дать соответствующий эффект и с точки зрения таргетирования инфляции, и сохранения всех других макроэкономических показателей.

Действительно, в начале года у меня сложилось впечатление, что те задачи, которые были поставлены год назад, в ходе президентской избирательной кампании, а я считаю, что это важно, это не просто чисто политические заявления. Все эти задачи, которые были поставлены в ходе президентской кампании, связаны и с развитием экономики, и с развитием социальной сферы. Нас часто критиковали и до сих пор ещё продолжают критиковать, что очень много денег мы тратим, допустим, на зарплату учителей. И в то же время все говорят и все считают, что главный фактор экономического роста в ближайшей перспективе и будущем – это улучшение качества человеческого капитала, это улучшение системы образования. Как же можно добиваться улучшения системы образования без повышения уровня доходов преподавателей?

Конечно, всё должно быть сбалансировано, это, безусловно, так, мы должны стремиться к этому балансу. Вот после того момента, о котором Вы вспомнили, а именно – после июля, многие правительственные структуры и ведомства действительно конкретнее стали заниматься этой работой, связанной с достижением необходимых показателей. Конечно, нельзя быть удовлетворённым наверняка, на 100 процентов, всем. Есть вопросы, которые требуют ещё более тщательного подхода и пристального внимания и с моей стороны, и со стороны руководства Правительства, будем этим заниматься. В целом – удовлетворительно вполне.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, Вы говорите о повышении производительности, но повышение производительности невозможно без роста безработицы, сокращения рабочей силы. Достаточно ли сильно ваше Правительство, для того чтобы выдержать социальное давление, связанное с ростом безработицы?

И, если позволите, сразу ещё один вопрос. Не думаете ли Вы, что для резкого или, по крайней мере, сильного повышения доверия инвесторов, в частности иностранных, можно провести быстрые шаги, в частности, амнистировать многих известных заключённых, тех, которых считают политическими заключёнными (я имею в виду тех, кого сейчас осуждают по делу 6 мая, и других), гарантировать безопасность тем значимым людям, которые уехали из страны, и завершить громкие дела о коррупции, в первую очередь связанные с коррупцией в Правительстве и в органах власти? В Ваших ли лично силах сделать это и, таким образом, увеличить доверие инвесторов в стране?

В.ПУТИН: Нам, безусловно, нужно думать и совершенствовать всё, что связано с защитой собственности. Это очевидный факт. В то же время для всех должно быть понятно, что есть закон, который должны соблюдать все, это касается и представителей власти, это касается и представителей бизнеса. И если мы этого добьёмся – а мы должны к этому стремиться, – то тогда, я думаю, инвесторы получат ясный сигнал, что в России ситуация стабильная и надёжная.

Всё, что касается событий, скажем, годичной давности или шестилетней давности, в России, так же, как и в любой демократической стране, все эти процессы должны происходить в рамках действующего законодательства, и исключений быть не должно.

Вы сказали о тех, кого считают политическими деятелями. Но, я не знаю, если Вы имеете в виду старые дела, то люди, которые сидят по этим старым делам, никогда политикой не занимались и сразу стали политическими деятелями после того, как попали только в места лишения свободы. Я не знаю, не уверен, что нужно всех вечно за это преследовать, и над любым человеком, который допустил какие-то нарушения закона, должен вечно висеть дамоклов меч какого-то возмездия. В соответствии с законом, если человек получил наказание, то и это всё-таки когда-то проходит.

Стабильность важна. Власть должна быть сильной, последовательной и справедливой. Если это всё будет отражаться и в законах, и в правоприменительной практике, то тогда, я думаю, инвесторы поймут, что у нас стабильная ситуация. А от стабильности очень много зависит. Я сейчас не буду приводить примеры других стран, которые привлекают огромное количество инвестиций (и Вы как представитель средств массовой информации хорошо знаете об этом), которые не считаются, допустим, в западном сообществе примером и идеалом демократии, тем не менее ситуация там стабильная, и инвестиции не заставляют себя ждать.

Что касается безработицы, это очень серьёзный вопрос. Я бы обратил внимание на ту часть Вашего вопроса, где Вы сказали: способно ли Правительство сегодня действовать таким образом и имея в виду, что при структурных изменениях неизбежно повышение уровня безработицы, способно ли оно выдержать давление социально-политическое? Если действовать грамотно, если действовать взвешенно и профессионально, то и давления никакого не будет. Почему? Потому что рост безработицы, он, конечно, при структурных изменениях возможен. Но если своевременно, вовремя и профессионально, хочу ещё раз подчеркнуть, действовать, то люди прекрасно будут понимать, что им предоставляется возможность получить дополнительное образование, улучшить свою квалификацию, получить другое, более высокооплачиваемое и более современное место работы. И тогда давления никакого не будет. Но если не позаботиться об этом заранее, а просто так бездумно закрывать предприятия и людей на улицу выбрасывать, то тогда, конечно, люди будут недовольны такой политикой. Я не считаю, что мы должны идти по этому пути.

Наоборот, мы должны идти по первому пути. И более того, и в проекте бюджета, который внесён сейчас Правительством в Государственную Думу, и в соответствии с той практикой, которая сложилась у нас в ходе преодоления кризиса 2008–2010 годов, у нас наработаны механизмы, которые можно и нужно будет включать в случае развития ситуации по тому пути, о котором Вы сказали. У нас есть определённые планы и зарезервированные средства на поддержание рынка труда, и мы исходим из того, что мы будем поддерживать и должны поддерживать такие направления развития рынка труда, которые будут приводить к созданию новых, высококвалифицированных и более высокооплачиваемых рабочих мест. Поддерживать постоянно, поддерживать архаичные рабочие места – это дорога в никуда. На самом деле в этом не заинтересовано ни государство, ни работники.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, Вы в своей речи упомянули пенсионные средства как важный источник долгосрочных инвестиций. Все мы знаем и Вы знаете, что в последние дни Правительство обсуждает идею о фактической конфискации индивидуальных пенсионных накоплений следующего года в пользу бюджета. Как, на Ваш взгляд, стоят ли эти 244 миллиарда рублей того, чтобы подрывать результаты одной из важнейших реформ, которая прошла в Ваш президентский срок, то есть первый президентский срок, создания накопительной системы пенсионного обеспечения? Стоит ли подрывать источник вот этих долгосрочных частных денег, которые так нужны в России?

В.ПУТИН: У нас прямо как на съезде КПСС – длительные, продолжительные аплодисменты в адрес выступающих. Это хорошо, это говорит о том, что наши дискуссии находятся на таком нерве, очень важном, очень востребованном.

Во-первых, Правительство не обсуждает вопрос конфискации накоплений, пенсионных. Такой вопрос даже не обсуждается. Во-вторых, у нас, дай бог памяти, накоплено, по-моему, в накопительной системе где-то уже 2,5 триллиона рублей – в накопительной системе, пенсионной. И вопрос эффективного использования пока до сих пор не решён. Ими Минфин пользуется в своих целях: бумаги туда-сюда двигает, что, в общем, тоже неплохо. Да, здесь почему-то смеялись, Андрей Леонидович [Костин] не смеётся, потому что он начал это движение. В целом это неплохо. Но мы всегда исходили из того, что эти пенсионные средства накопления должны работать на развитие экономики. Вот это один из источников так называемых «длинных» денег.

Что сегодня Правительство обсуждает? Правительство обсуждает не конфискацию этих накоплений. Боже упаси, нет. Они никуда не денутся: как люди накопили, так и будут использовать. Более того, и система накопительная, пенсионная, не закрывается как проект. Дело не в этом. А дело в том, что мы должны гарантировать вкладчиков в частные пенсионные фонды – вкладчиков денег, – гарантировать их вложения, гарантировать их сохранность, надёжность и эффективность использования. Вот три очень важных критерия.

Я не хочу, чтобы в нашей стране появились вновь обманутые вкладчики, условно говоря, только на этот раз не в жилые дома, не в квартиры, а в пенсионные фонды. В целом Правительство уже сделало ряд очень важных шагов по сохранению пенсионных накоплений, но до конца года должны быть приняты ещё решения и на уровне Правительства, и на уровне Государственной Думы, где-то 5–6 решений должно быть принято. Должна быть сформирована система гарантирования, надёжного гарантирования пенсионных вложений в накопительные частные фонды.

И после этого в соответствии с этой вновь созданной системой соответствующие частные пенсионные фонды должны будут пройти переаттестацию и включены в эту систему гарантий, так же, как включены в эту систему гарантий наши банки, с точки зрения гарантирования вложений граждан в эти финансовые учреждения, принципиально всё то же самое, за исключением определённых элементов, связанных с тем, что это не банковская система, а накопительная часть пенсии.

И как только будет создана эта система гарантий, и как только через эту систему будут пропускаться пенсионные фонды, они вновь начнут работать и привлекать средства граждан, вот и всё.

Спасибо Вам за Ваш вопрос, он очень важный, потому что я чувствую, что он вызывает много проблем.

РЕПЛИКА: Да. Я имел в виду, что те возможные поступления в эту систему, которые должны были образоваться в 2014 году, это оценивается в 244 миллиарда, поступят не в накопительную систему, а в страховую. То есть те граждане, которые накапливали средства в пенсионной системе, не получат вот эти деньги на свои счета.

В.ПУТИН: Да, это правда. Но это не значит, что накопленное будет конфисковано, вот этого не произойдёт никогда. И вот эта накопительная часть пенсии, система накопительной части не отменяется. Мы просто хотим повысить степень надёжности и эффективности использования тех средств, которые граждане уже вложили и будут вкладывать в будущем.

РЕПЛИКА: Но мне не понятно, почему новые средства перейдут в пользу других лиц. То есть я думаю, все согласны с тем, что нужно повышать контроль за этой системой, но почему из этого следует, что деньги 2014 года не поступят сразу или, скажем, через год или два, как Вы говорите, в ту же самую накопительную систему. Вот в чём был мой вопрос.

В.ПУТИН: Я считаю, что ответил, но хочу повторить, усугубить свой ответ и конкретизировать. Те, кто заинтересован в том, чтобы эта система опять эффективно начала дальше функционировать, пускай позаботятся о том, чтобы продвинуть необходимые пять-шесть решений на уровне Правительства и парламента, гарантировать гражданам свои вложения и включиться в эту работу дальше. Вы знаете, пока деньги будут просто от граждан идти и идти, идти и идти… Мне Правительство обещало, что ещё в начале года всё это сделают, до сих пор работа не завершена. Пусть сделают эту работу. Я не хочу, чтобы у нас в стране появились новые обманутые вкладчики. Я уже сказал, надо завершить вопрос, связанный с гарантиями и эффективностью использования этих денег.

А.КОСТИН: Хотел бы, Владимир Владимирович, сказать в защиту Минфина, вчера у нас и Министр, и заместители выступали здесь и активно защищали этот подход, эту позицию разъясняли. Хочу как рыночник сказать, что происходит в последнее время, почему это своевременная мера. Были созданы пенсионные фонды в своё время крупнейшими российскими компаниями, и руководство этих компаний в целом понимало ответственность за этот фонд, потому что там были сотрудники этих компаний.

В последние годы мы видим активную продажу этих фондов от компаний крупных конкретным управляющим, менеджментам, которые действительно рассматривают это прежде всего как возможность получить ликвидность для достаточно рисковых инвестиций. Это происходит сейчас постоянно. Поэтому на этом этапе, мне кажется, очень важно перехватить инициативу государству, потому что мы из своего угла видим, как эти пенсионные фонды несколько меняют свою направленность, свою сущность просто-напросто, совершенно другими деньгами становятся, с другой степенью риска, а этого, конечно, допускать, как банкир, как финансист, я считаю, никак нельзя.

В.ПУТИН: Масштаб другой в жилищном строительстве. И то людей жалко, надо принимать решения окончательные по разрешению этих кризисов, связанных с обманутыми вкладчиками и дольщиками, но там отдельные сегменты, отдельные группы, а это вся страна перед нами. У нас 14 миллионов уже в этой программе. К этому нужно подойти очень внимательно, нельзя допустить, чтобы когда-нибудь люди сказали: а где же вы раньше были, почему не принимали соответствующих решений, гарантирующих наши вклады? Вот это мы должны сделать.

ВОПРОС: Господин Президент! Сегодня рекордно низкий уровень безработицы в России. В ближайшие 10 лет количество людей рабочего возраста будет сокращаться. Где найти рабочие руки для инфраструктурных проектов? Не пора ли либерализовать рынок труда, законодательство, закрыть те проекты, которые, наверное, не слишком прибыльными оказались? Больше гибкости, может быть.

В.ПУТИН: Я согласен. Вот этот бюджетный маневр, о котором говорят Правительство, Минфин, он как раз и ставит своей задачей, в том числе с помощью бюджетных инструментов, повлиять на те неэффективные проекты, о которых Вы сказали. Если мы видим, что проект в чём-то является неэффективным, затратным, не приводит к должному результату, то, конечно, нужно вовремя сориентироваться.

Что касается рынка труда, то Ваш вопрос перекликается с тем, что был задан, по-моему, коллегой из «Уолл стрит джорнал», когда он говорил: «Если мы будем – мы, в России, – будем проводить структурные изменения, не приведёт ли это к росту безработицы?». А Вы сейчас спрашиваете: «А где же взять трудовые ресурсы?». Вот отсюда и взять. Если мы этих людей, используя наработанные системы подготовки и переподготовки кадров, повышения квалификации, будем переводить с одних предприятий на другие, из одних отраслей в другие, тогда это и даст нам возможность решить меньшими силами большие задачи.

ВОПРОС: Инфраструктура, продолжим эту тему.

Хотел спросить Вас: как Вы контролируете уровень затрат на инфраструктурные проекты? Потому что в России нужно развивать инфраструктуру. Но исторически мы знаем, что стоимость инфраструктурных проектов в России намного выше, чем в других странах. Как можно обеспечить эффективность затрат на проекты в инфраструктуре?

В.ПУТИН: Недавно – пару или тройку дней назад – встречался с некоторыми нашими ведущими экономистами так, для полуприватной, полуделовой беседы. И, в том числе, мне показали таблицу эффективности инфраструктурных расходов в мире. Надо признать, что почти нигде нет идеальной структуры расходов на инфраструктуру: ни в Северной Америке, ни в Европе, нигде просто такой идеальной системы расходов на инфраструктуру не существует, и у нас она плохая.

На Ваш вопрос, как мы контролируем, я сейчас не буду приводить цифры, но они есть в прессе, в специальной литературе Вы можете посмотреть, приводится целая большая таблица, где какие крупные инфраструктурные проекты осуществлялись и сколько превышение стоимости было от первоначальной цены. Объяснений много, это не только коррупция, самое главное – это плохой первоначальный расчёт необходимых затрат, непрофессиональный или профессиональный, но специально занижали, чтобы получить подряд, а потом начинали увеличивать. Здесь много всяких факторов, Вы наверняка тоже об этом хорошо знаете.

Ваш вопрос: как мы контролируем? Неудовлетворительно пока контролируем эффективность расходов на инфраструктурные проекты. Сейчас не буду вдаваться в детали, как это сделать, но целый большой план у нас на этот счёт есть, прежде всего это, конечно, рыночные инструменты и электронные торги. Вот это то, что лежит на поверхности, они показали себя как инструмент эффективный, но не единственный, есть и другие.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, Вы в Вашей речи сегодня и часто упоминаете «дорожные карты», программу Правительства по улучшению инвестиционного климата. Возможно, Вы слышали, что Мировой банк сейчас рассматривает, думает о возможности прекращения вообще публикаций этого индекса Doing Business. Одновременно целевые программы сотрудников российских министерств основаны именно на «дорожных картах» этой программы. Для нас как инвесторов эти «дорожные карты» не совсем понятны, потому что они очень обширны, очень много деталей в них содержится.

Для понятия того, что вы будете делать в краткосрочный период, год-полтора, а что не будете делать, не совсем понятно. Поэтому вопрос: не считаете ли Вы целесообразным сформулировать краткий перечень приоритетов Правительства, именно по этим «дорожным картам», чтобы стало понятно, что Вы собираетесь делать в краткосрочный период, а что нет?

В.ПУТИН: Я с Вами согласен. И, если Вы обратили внимание, в своём выступлении я не стал говорить, какое место в этих рейтингах мы собираемся занять. Вы обратили внимание, что я этого не сказал, хотя в предыдущих выступлениях я всё время об этом говорил.

Я тоже думаю, что там действительно очень всё сложно и показатели не очень понятные. Мы уже говорили много раз, и я хочу сейчас сказать о чём? О том, что самый главный показатель – это оценка самого бизнес-сообщества. Вот эти карты, о которых Вы сказали, по сути, мы делали это с подачи наших бизнес-организаций – крупнейших объединений: РСПП и прочих. Мы так и продолжим это делать, но не в этой логике – по сложным каким-то показателям, а по оценкам того, что происходит. Они, безусловно, должны и могут быть упрощены и должны быть более понятными.

Но самое главное – это результат на выходе. Ну что, например? Количество дней, которые компания затрачивает на получение строительной документации на право строительства; количество дней, затрачиваемых на решение вопросов, связанных с подключением к инфраструктуре, в том числе, скажем, к электросетям, и так далее и так далее. Вот мы к этому будем стремиться: к количеству часов, за которые проходит груз через таможню, например. Будем смотреть, что на практике мешает достижению лучших показателей, и действовать, исходя именно из требований жизни. Мы скорректируем свои установки в этом направлении.

ВОПРОС (как переведено):Господин Президент, Натали Валлас, «Файненшенл Менеджмент», в Бостоне мы базируемся.

В.ПУТИН: У вас там строили несколько лет назад то ли мост большой, то ли путепровод какой-то в Бостоне.

Там превышение тоже, не помню, процентов на 15, что ли, надо посмотреть в таблице, которую я упоминал, там это есть тоже.

ВОПРОС: Я думаю, что превышение на 15 процентов – это не так много.

Господин Президент, программа приватизации является центральным пунктом программы Правительства, были сделаны заявления и ВТБ, и Сбербанка, и так далее. Некоторые небольшие продажи активов стратегическим инвесторам имели место, некоторое размещение, но горизонты временные, какие они? Весь капитал всех компаний нужно приватизировать к 2016 году, насколько я знаю. По-вашему, как Вы считаете, достижим ли этот временной ориентир – к 2016 году всё приватизировать? Если нет, то когда же завершится программа приватизации? Спасибо.

В.ПУТИН: Вы упомянули о двух финансовых учреждениях, но программа приватизации не ограничивается только банками крупнейшими нашими. Я и год назад говорил о необходимости принятия решений, связанных с приватизацией крупных энергетических активов, в том числе речь шла о продаже 19 процентов «Роснефти», всё это в повестке дня.

Вопрос только в том, сколько нам нужно денег для текущей работы и нужно ли именно сегодня реализовывать эти активы, исходя из действующей на данный момент времени рыночной конъюнктуры. И здесь, как обычно, мы с вами это хорошо знаем, несколько факторов: и фактор цены этих активов, и фактор системный, структурный. То есть мы ожидаем, что мы от продажи этих активов получим не только деньги в бюджет на решение текущих проблем, но и создадим лучшие условия для развития конкретных предприятий и всего сектора.

Исходя из этих составляющих Правительство и будет принимать решение. Из программы ничего не вычёркивается навсегда, Правительство в оперативном режиме смотрит на текущую конъюнктуру и на то, к чему мы придём, реализовав те или другие активы. В некоторых случаях, когда уж совсем низкая цена, тогда даже, исходя из благих намерений улучшения структуры самого предприятия и его будущности, всё равно государству нет смысла реализовывать активы по бросовым ценам. Но, тем не менее, в этом направлении мы будем двигаться. Когда это будет реализовано? Думаю, что в те сроки, о которых мы сказали, всё вполне вероятно. Может быть, и в этом году ещё будут приняты решения по некоторым из тех предприятий, о которых мы сейчас говорили.

ВОПРОС (как переведено): Господин Президент, Россия недавно сыграла серьёзную и конструктивную роль, помогая разрешить сирийский кризис. Хотя Соединённые Штаты, правительство Соединённых Штатов не исключает военной акции, достигается прогресс, замечен прогресс. Как Вы считаете, какова ваша позиция сейчас? И могли бы Вы поделиться российским взглядом на российскую позицию по ближневосточному конфликту?

В.ПУТИН: Дело в том, что и мы не исключаем никаких возможностей применения силы, только исключительно по решению Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Это возможно только в этом случае либо как реакция на прямую агрессию в отношении какой-то страны.

Есть только два законных способа применения силы. Но, судя по тому, как сейчас происходит работа, связанная с ликвидацией сирийского химического оружия, у нас есть все основания полагать, что мы на правильном пути. И в этом отношении ещё раз хочу подчеркнуть, что это не наша заслуга или не только наша. Это наша общая заслуга: это и заслуга Соединённых Штатов, и Президента Обамы, который принял соответствующее решение; это результат наших коллективных усилий на площадке Совета Безопасности ООН; это связано с последовательной позицией Китайской Народной Республики, Индии, Бразилии, Аргентины, Индонезии. Представляете, какие страны-то я перечисляю – крупнейшие страны мира.

И я очень благодарен тем нашим коллегам, которые склонялись к силовому решению проблемы, но в целом согласились с предложениями, с нашими предложениями о необходимости применения всех сил и средств, которые позволили бы решить проблему мирным путём: это и Франция, это и Великобритания, это Турция, надеюсь. В общем и целом, мне кажется, мы на правильном пути.

Полагаю, что, если вот так же согласованно мы будем действовать, то не потребуется применять силу и увеличивать количество пострадавших и жертв на этой многострадальной сирийской земле. Естественно, ещё многое нужно будет сделать для того, чтобы довести весь этот процесс до конца. Ликвидация химического оружия – это ещё не решение всех проблем, но над этим, повторяю, нужно всем будет активно и напряжённо работать.

Что касается ближневосточного узла, то, Вы знаете, мы можем говорить об этом очень долго. Конфликт длится уже не одно десятилетие. Мне бы очень хотелось, чтобы возобновились прямые контакты между Израилем, между Палестиной, чтобы эти контакты привели к поиску решения долгосрочного характера. На мой взгляд, несмотря на всю сложность, это возможно, потому что я думаю, что люди с обеих сторон уже устали и ждут этого решения. Но, безусловно, мы можем только помочь и быть гарантами, а сами основы этих договорённостей должны быть предложены и согласованы непосредственными участниками этого процесса.

А.КОСТИН: Спасибо большое. Наш форум приобретает такой формат уже политико-инвестиционного форума. Вопросы пошли уже из политики.

ВОПРОС (как переведено): Меня зовут Герман Шутер. Я являюсь партнёром частной инвестиционной компании из Китая, хотя я не выгляжу как китаец. Одно из моих предложений, скорее вопросов, к Президенту Путину: можете ли Вы нам представить долгосрочную перспективу, 20, 30 лет, для российской экономики? У вас прекрасные возможности для развития, возможно, лучшие по сравнению с остальными странами, у вас огромные ресурсы, у вас огромная территория.

Как Вы считаете, через 10, 20 лет сможет ли Россия построить промышленную инфраструктуру, которая может соответствовать, которую можно будет сопоставить, например, с немецкой с точки зрения качества и с точки зрения объёмов? Это мой вопрос.

Что касается предложения. Для экономического обмена очень важен визовый вопрос. Страны АТЭС внедрили так называемую бизнес-карточку. Люди, которые пользуются этой картой, не нуждаются в визе, чтобы въехать в страну – член АТЭС. Россия, по-моему, является единственной страной, которая не участвует в этой процедуре облегчения въезда в страны. Возможно ли, что Россия тоже вступит в эту миграционную схему АТЭС? Спасибо.

В.ПУТИН: По первой части вашего вопроса я в своём выступлении уже сказал, что по объёму ВВП Россия уже практически сравнялась с ФРГ, разница там просто незначительная, в тысячных доли. Это по паритету покупательной способности, по подушевому доходу – да, мы пока отстаём, и серьёзно. Но объём сам экономики, он сопоставимый, вопрос в качестве этой экономики, в структуре её. Для этого, безусловно, очень много нужно сделать и нужно настраивать весь наш инструментарий таким образом, чтобы он двигал, подталкивал развитие высокотехнологичных отраслей.

У нас, безусловно, есть большие, если не сказать огромные, конкурентные преимущества. Это и качество рабочей силы, высокое развитие образования и науки, это территория, запасы минерального сырья колоссальные, может быть, самые большие в мире, и много других преимуществ. Вопрос, сможем ли мы это эффективно использовать.

Всё, что мы запланировали за последнее время, запланировали до 2020 года и на более отдалённую перспективу – до 2030 года, нацелено именно на то, чтобы облагородить структуру нашей экономики, сделать её более современной. Здесь всегда существуют определённые ограничения, связанные с возможностью и необходимостью. Искусство политики, в том числе экономической, где-то посередине находится.

Здесь коллега задавал вопрос, а вот если вы будете так жёстко действовать на рынке труда, не столкнётесь ли вы и справитесь ли вы, если оно возникнет, социальное давление. Вот нужно всё-таки действовать таким образом, чтобы не создавать этого давления. Это требует времени и профессионализма. Всё, что мы планируем, направлено именно на решение этой задачи.

Вторая часть Вашего вопроса. Вы знаете, визовые вопросы, они практически во всём мире, может быть, за редчайшим исключением, решаются на паритетной основе. Поэтому если какие-то страны готовы вводить в отношении нас определённые либеральные визовые правила, мы, безусловно, не только рассмотрим, но и будем заинтересованы в том, чтобы имплементировать это и в Российской Федерации.

А.КОСТИН: Кристина (обращаясь к Кристине Стенбек), а Вы верите, что в России через 15–20 лет будет современная промышленная структура, нового качества?

В.ПУТИН: Как в Швеции.

К.СТЕНБЕК (как переведено): Да, очень на это надеюсь. Я надеюсь, что так и будет. И мой бизнес сейчас как раз активно участвует в создании инфраструктуры. И в Латинской Америке, в Африке мы сделали всё возможное для того, чтобы сократить издержки, сократить расходы и развить мобильную инфраструктуру.

Наш бизнес в основном сконцентрирован на услугах, а не на сырье.

А.КОСТИН: Спасибо. Номер пять.

ВОПРОС: Господин Президент, я снова хочу спросить о приватизации – о приватизации банков. Интересно, имеется ли приоритет снизить долю в банках ниже 50 процентов? И может ли эта доля в капитале банков использоваться для того, чтобы повысить конкурентоспособность банков?

В.ПУТИН: Вы имеете в виду понизить долю государства ниже 50 процентов? Я думаю, что в перспективе это возможно. Но делать нужно это аккуратно. Ведь у нас, по-моему, более 2000 банков. Сколько у нас?

А.КОСТИН: 900, под тысячу.

В.ПУТИН: Под тысячу банков. А вот таких крупных, с государственным участием, – раз, два и обчёлся: Сбербанк, ВТБ, ВЭБ как институт развития, «Газпромбанк», а так – под тысячу банков. И они почти все частные.

Могу себе представить, что мы уйдём где-то меньше 50 процентов. Но надо двигаться к этой цели. Поэтому, если идти, нужно очень аккуратно, но надо двигаться к этой цели, идти, но очень аккуратно. Но в целом мы не исключаем этого, это вполне возможно.

А.КОСТИН: Хочу напомнить, что ВТБ в этом году уже продал на 102 миллиарда новых акций. Это тоже процесс приватизации. Поэтому процессы идут, они не то что встали, нет. И Сберегательный банк в прошлом году продавал.

В.ПУТИН: Процесс идёт, но, повторяю, знаете, по мере роста капитализации каждый в будущем проданный процент будет дороже и больше принесёт нам доходов в бюджет. Но дело не только в доходах, дело в качестве финансового учреждения.

ВОПРОС: Фонд «Франклин Темплтон Инвестментс», у нас под управлением около 800 миллиардов долларов США. В России мы с 90-х годов. В 2012 году подписали соглашение о соинвестировании с российским фондом прямых инвестиций. Также мы являемся крупнейшими миноритарными акционерами компании «ТНК-ВР Холдинг» с 2006 года.

До объявления приобретения «ТНК-ВР Холдинга» компанией «Роснефть» в октябре 2012 года средняя стоимость одной обыкновенной акции в 2012 году составила около 85 рублей. Обыкновенные акции «ТНК-ВР Холдинга» были приобретены «Роснефтью» по оценке около 100 рублей за обыкновенную акцию. После объявления о приобретении «ТНК-ВР Холдинга» компанией «Роснефть» и до настоящего момента средняя стоимость одной обыкновенной акции «ТНК-ВР Холдинга» составила 54 рубля за обыкновенную акцию. Другими словами, капитализация существенно снизилась.

В понедельник компания «Роснефть» озвучила стоимость выкупа миноритарных акционеров «ТНК-ВР Холдинга», она составила 67 рублей. В пятницу на инвестиционном форуме в Сочи руководство «Роснефти» озвучило независимую оценку компании «ТНК-ВР Холдинг», она была проведена аудиторской фирмой «Делойт энд Туш», согласно этой оценке стоимость обыкновенной акции «ТНК-ВР Холдинга» составила 123 рубля. И теперь, собственно, несколько вопросов.

Первый вопрос: считаете ли Вы справедливой цену выкупа акций акционеров компании «ТНК-ВР Холдинг»?

И второй вопрос: можем ли мы предположить, что история с миноритарными акционерами компании «ТНК-ВР Холдинг» будет служить примером для других компаний с государственным участием? Спасибо большое.

В.ПУТИН: Вы знаете, я не присутствовал на этом мероприятии.

Главное, чтобы все действия наших компаний с госучастием не выходили за рамки действующего закона и не привели к изъятию собственности, в данном случае собственности миноритарных акционеров.

Что касается справедливости цены выкупа, то цена, как известно, определяется рынком, а не тем, что хочет основной акционер. Вот Вы сказали о независимой оценке, исхожу из того, что Правительство не допустит того, чтобы контрольный акционер произвёл какие-то действия, направленные на то, чтобы нарушить права миноритарных акционеров и забрать вашу собственность по тем ценам, которые не соответствуют рынку, да ещё в явочном порядке.

Если кто-то хочет что-то продать, он имеет на это право, кто-то хочет купить – имеет тоже на это право, но заставить и заставлять это делать никого нельзя. Вот моё отношение к этому в обобщённом виде такое.

Я знаю о том, что Вы сейчас сказали, несмотря на то, что я не был на этом мероприятии в Сочи. Я понимаю, о чём идёт речь. Хочу, чтобы вот эта позиция и Правительством была услышана, и господином Сечиным: отбирать ничего нельзя. Можно договариваться, можно торговаться, но формулировать какие-то правила, которые бы если не выглядели бы как прямой отбор, но заставляли бы вас совершить какие-то действия, в которых вы не заинтересованы, абсолютно недопустимо.

ВОПРОС: Мой вопрос связан с информацией, которая появилась летом этого года относительно возможностей судебной системы. Речь шла о том, что, возможно, произойдёт объединение гражданского и арбитражного процессов в рамках одного какого-то суда. Есть мнение профессиональных юристов относительно того, что это скажется на качестве всё-таки судебной защиты, на профессионализме судов, по сути, общей юрисдикции, которые будут рассматривать вопросы уже арбитражного производства.

Может быть, Вы прокомментируете: движемся мы по этому пути или не движемся? Потому что снижение качества судебной системы это, в конце концов, в том числе снижение качества возможности привлечения инвестиций.

В.ПУТИН: Да, полностью с Вами согласен.

Одна из проблем, которую мы должны решать и работать над этим постоянно, это совершенствование судебной и вообще в целом правовой, но и в том числе судебной системы. Она должна быть прозрачной, понятной, эффективной и контролируемой обществом. У нас нет планов полного слияния судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Думаю, что Вы это имели в виду, когда говорили о процессе. Процесс – это как бы такая отдельная отрасль.

Речь идёт о том, чтобы избежать параллелизма в работе. К сожалению, сегодня подчас возникают случаи, когда стороны ведут спор в судах общей юрисдикции гражданско-правового характера. И не удовлетворённая решением суда сторона потом обращается с этим же вопросом в арбитражную систему и получает там решение, прямо противоположное тому, которое было принято в судах общей юрисдикции, или наоборот. И это, конечно, не красит нашу судебную систему в целом. Это реальная проблема, которая возникла в практике. И это плохо для регулирования отношений экономического характера и гражданско-правового.

Поэтому, если мы сейчас говорим о том, чтобы объединить систему, то речь идёт об объединении наверху: речь идёт не о том, чтобы все вопросы и проблемы, связанные с разрешением споров арбитражного характера, погрузить целиком в суды общей юрисдикции. Но какие решения будут приняты окончательно, я пока не знаю, это ещё нужно будет провести соответствующую дискуссию в парламенте, и решение будет зависеть от депутатов Государственной Думы. Но моё представление такое, что полностью одну систему вливать в другую нецелесообразно. Я понимаю, о чём Вы говорите, и с Вами согласен, Вы правы.

ВОПРОС (как переведено): Вы говорили об устойчивом росте, о том, что делают такие страны, как Россия, Бразилия и все БРИКС, то есть развивают капиталистическую систему. С одной стороны, капиталистическая система помогает, но, с другой стороны, у неё есть и недостатки. Во-первых, она порождает неравенство, и худшее проявление неравенства мы видим в США. А другое – сейчас поступают сообщения об окружающей среде, которая сейчас сильно страдает.

Мой вопрос Президенту Путину как одному из самых влиятельных лидеров в мире. Какова Ваша позиция на эти два вопроса, которые создают реальную угрозу устойчивому росту? Первый вопрос – это неравенство доходов и второй вопрос – обеспечение охраны окружающей среды. Возможно, если мы будем чересчур увлекаться бизнесом, то мы не сможем выжить на этой планете.

В.ПУТИН: Что касается неравенства доходов – это, безусловно, одна из острейших проблем современности, сегодняшнего дня. Разница между доходами, я сейчас не говорю о компаниях, юридических и физических лиц в различных регионах мира катастрофическая. Это в значительной степени является источником и терроризма, и национальной нетерпимости, потому что только из среды людей, которые не вовлечены в нормальную трудовую деятельность и не имеют элементарных доходов для своей жизнедеятельности и развития, вот из этой среды и черпают в основном экстремистские организации, рекрутируют пушечное мясо. Вот именно из этой среды.

Поэтому в основе многих конфликтов сегодняшнего дня, безусловно, лежит это неравенство. Но для того, чтобы его преодолеть, нужно развивать экономику, нужно развивать её справедливым образом и добиться, чтобы правила экономической жизни в мире были более справедливыми, в том числе в рамках Всемирной торговой организации.

Почему застрял переговорный процесс в Дохе? Потому что развивающиеся рынки требуют и хотят достижения одних целей. Развитые экономики в чём-то притормаживают, естественно, они борются за свои интересы. Нужно добиться консенсуса и на этой площадке, на площадке Всемирной торговой организации, и на других, таких, как «двадцатка», «восьмёрка», АТЭС, который в скором времени должен состояться на Бали.

Потому что если просто пытаться решить эти проблемы неравенства доходов в мире, финансового, цифрового неравенства и всякого другого, медицинского, доступа к информации, если пытаться решить это просто какими-то подачками в виде квазигуманитарной помощи, проблемы решены быть не могут.

Очень многое делается, скажем, Мировым банком. Там очень много программ в области образования, инфраструктуры и так далее. Конечно, этого недостаточно. Нужны системы мер, которые бы сделали мировую экономику более демократичной, и здесь я с Вами полностью согласен. Богатые, развитые экономики, развитые страны должны это понять и, понимая это, делать шаги в этом направлении.

Что касается взаимоотношения между экологией, баланса, вернее, достижения баланса между сохранением природы и развитием. Это вечная проблема человечества. Вечная, с первых шагов, сколько рыбы выловить, сколько зверя добыть охотникам, как использовать лес, как использовать минеральные ресурсы, каким способом. К сожалению, нет жёстких мировых правил.

Вот добыча сланцевого газа и потом сланцевой нефти – это допустимая вещь или недопустимая, это варварский способ добычи или нет? Таких правил нет. Но, безусловно, мы и на международных площадках, и на национальном уровне должны вырабатывать и согласовывать определённые правила, которые бы позволили сохранить планету, а там, где возможно, и восстановить.

ВОПРОС: Господин Путин, Вы несколько раз говорили в своём выступлении о зависимости доходов бюджета от нефти и газа. Даже если гибкость курса, гибкость этих цен немножко снижает обеспокоенность. Но мы давайте поговорим о самых неблагоприятных прогнозах. Если, допустим, цена упадёт до 60–70 долларов, что вы будете делать в этой ситуации?

В.ПУТИН: Мы будем структурировать свои расходы в соответствии с доходами. У нас говорят, есть такая пословица в России: «По одёжке протягивают ножки». Это первое.

Второе. Мы будем использовать имеющиеся у нас резервы. Я сейчас не говорю про 520 миллиардов золотовалютных резервов Центрального банка, которые используются у нас по назначению для обеспечения оборота внешней торговли. Хотя и в этом смысле он в два или в три раза превышает необходимые нормы.

Но у нас есть резервы Правительства, напрямую резервный фонд и плюс ещё Фонд национального благосостояния, который используется в основном для покрытия дефицита пенсионной системы. Это всё мы будем использовать.

Плюс к этому будем использовать наработанные инструменты, связанные с поддержанием рынка труда. Но и самое-то главное: мы всё-таки должны осуществлять свои планы по реструктуризации самой российской экономики, изменять её качество. Надеюсь, что, двигаясь в этом направлении, мы преуспеем и создадим более устойчивую, сбалансированную систему, которая сможет преодолеть в том числе и те неблагоприятные факторы, о которых Вы сейчас говорите.

Но, судя по тому, как ситуация развивается в мировой экономике, спрос на энергоресурсы вряд ли будет уменьшаться в ближайшее время. Хотя мы видим, конечно, что есть всякие колебания и волатильность. Тем не менее всё-таки 107 долларов в среднем, чуть выше, чем 107 долларов, по марке Urals держится в этом году.

Это более чем достаточно, потому что мы балансировали свой бюджет из гораздо более скромных показателей, хочу это подчеркнуть, гораздо более скромных. Всё, что сверх этого, – мы выработали бюджетное правило и направляем, как я уже сказал, в резервные фонды. Думаю, что этой «подушки безопасности» будет достаточно, чтобы пройти какой-то неблагоприятный период в развитии мировой или российской экономики.

Как известно, 25 сентября сего года премьер Израиля Биньямин Нетаньяху назвал выступление иранского президента Хасана Роухани на Генассамблее ООН циничным и лицемерным. По его словам, Тегеран таким образом пытается выиграть время для осуществления своих планов по созданию ядерного оружия. Причем еще до выступления Роухани израильский премьер дал указание делегации своей страны бойкотировать выступление иранского лидера. А накануне своего отлета в Нью-Йорк он сделал еще одно заявление, в котором сказал, что намерен рассказать ООН правду об Иране, «невзирая на сладкоречивые улыбки». Так официальный Израиль отреагировал на телефонный разговор, состоявшийся между президентом США Бараком Обамой и главой Ирана Хасаном Роухани. Беседа эта, как известно, состоялась 27 сентября впервые за последние 34 года. Ранее израильский премьер говорил, что Исламская Республика «попытается избавиться от международных санкций, идя на косметические меры, но сохраняя техническую возможность создать ядерное оружие в любой момент». При этом Нетаньяху сравнил Иран с Северной Кореей.

После встречи с президентом США в Белом Доме в Вашингтоне 30 сентября, куда он заехал перед Нью-Йорком, премьер-министр Израиля призвал Барака Обаму не отменять санкции в отношении Ирана. По его словам экономические санкции должны продолжать действовать в ходе переговоров с Ираном, которые должны возобновиться в Женеве 15-16 октября. «Ключевой момент - полное свертывание Ираном своей военной ядерной программы», - отметил израильский премьер, т.к. «Иран до сих пор привержен идее уничтожения Израиля».

В свою очередь, президент США Барак Обама не исключил возможности американского удара по Ирану в связи с ядерной программой этой страны. Эти слова американского президента прозвучали во время его встречи с Нетаньяху, ровно через 3 дня после того как он говорил совершенно другое после своей телефонной беседы с Хасаном Роухани, состоявшейся накануне вылета последнего в Тегеран. Причем Обама тогда сам позвонил иранскому президенту, который до этого отказался от кулуарной встречи с лидером США на «полях» сессии ГА ООН, сославшись на ее ненадлежащую неподготовленность.

При этом почти одновременно госсекретарь США Джон Керри сказал, что договоренность о снятии санкций с Ирана может быть достигнута раньше, чем планировалось. Об этом он сообщил в интервью телеканалу CBS. Госсекретарь США в ходе этого выступления сделал заявление о том, что вопрос с иранской ядерной программой может быть урегулирован менее чем за три-шесть месяцев - именно такой период времени назвал ранее глава ИРИ Хасан Роухани для решения данной проблемы. При этом он подчеркнул, что, судя по последним контактам с иранцами, появилась надежда на решение ядерной проблемы, однако слова должны подкрепляться делами.

Таким образом, мы имеем противоречащие друг другу заявления ведущих политиков Белого Дома, равно как и нестыковку в словах самого президента Обамы. Понятно, что американский президент не мог не подыграть своему гостю из Израиля, учитывая, что еврейский электорат Демократической партии в США является весьма влиятельной силой поддержки самого американского лидера-демократа. Да и заодно продемонстрировать Исламской Республике, что не все так легко, как кажется, с иранской мирной ядерной программой. И тут надо просто подождать, пока страсти утихнут, а высказывания американских политиков из несколько сумбурных речей обретут вполне логичную стройность, по которой можно будет уже ясно понять истинные намерения Вашингтона в отношении Тегерана при президенте Роухани.

Совсем другое дело – резкие заявления Нетаньяху. Ведь Роухани в Нью-Йорке фактически осудил Холокост еврейского народа, назвав его преступлением против человечности. А что касается ядерной программы Ирана, являющегося членом МАГАТЭ и участником ДНЯО, то не Тель-Авиву указывать мировому сообществу, что делать и каким образом действовать. Израилю самому давно пора вступить в МАГАТЭ и присоединиться к ДНЯО, а заодно и признать наличие у себя ядерного и химического оружия. Его отнимать никто не будет, но тогда не надо обвинять других во лжи. Ему в самый раз помалкивать и тихо радоваться, пожинать плоды принятого накануне фантастической по своей беспрецедентности резолюции СБ ООН по Сирии. В результате получается, что без единого выстрела (на основании американского блефа о ракетной атаке) взяли и разоружили главного врага Израиля. А можно было увязывать принятия этой резолюции с определёнными условиями в Израиле, чтобы не допустить одностороннее разоружение Сирии.

Да и стоило бы Биньямину Нетаньяху вспомнить и другое – Иран является естественным союзником Израиля в арабском мире. Об этом, кстати, не забывают многие другие, более дальновидные израильские политические деятели. Правда, надо сделать скидку и на то, что Нетаньяху – это еще не весь Израиль и тем более не весь еврейский народ, разбросанный по всему миру. А взглянул бы он на географическую карту, то понял бы – зажатый между Израилем на Средиземном море и Ираном на побережье Персидского залива, Ближний Восток, и в первую очередь богатые нефтью и газом монархии Персидского залива, уже не столь опасны для еврейского государства при нормальных отношениях между Тель-Авивом и Тегераном. А если еще будет создано государство курдов с населением почти в 30 млн. человек, которое с севера нависнет на регионом, и которое тоже является естественным союзником как Израиля, так и Ирана (именно в Иране в свое время находила покровительство от преследований Саддама семья курдского лидера Барзани), то поле для маневров у арабов будет существенно сужено. И пора вспомнить Нетаньяху другое – не арабы в целом, а прежде всего ваххабиты Саудовской Аравии и Катара являются основной угрозой для Израиля, разжигая вокруг него пламя исламистских революций и финансируя «Аль-Каиду» и ее ответвления, а также другие ваххабитско-экстремистские группировки, цель которых – полное уничтожение Израиля как государства. Ведь не Иран финансирует ХАМАС, а Катар и Саудовская Аравия. А что касается Хизбаллы, то Иран поддерживает ее по чисто религиозному признаку (шиизм), и не для борьбы с Израилем, а главным образом внутри Ливана, а также в Сирии, где она помогает режиму Башара Асада бороться с боевиками «Аль-Каиды», которые, в том числе, периодически вторгаются и на ливанскую территорию, где базируются ее отряды.

Похоже, Нетаньяху опасается другого – возможной конкуренции с Ираном в качестве главного партнера США в регионе, пока, естественно, в гипотетической перспективе. Пример подобного стратегического партнерства между Тегераном и Вашингтоном уже был – до свержения иранского шаха. Не плохо бы помнить Нетаньяху и то, что после Суэцкого кризиса 1956 года, единственной страной, поставлявшей Израилю нефть был именно Иран. В тот год Иран поставил Израилю 8 миллионов тонн нефти и фактически спас Израиль от энергетического коллапса, а после войны 1967 года Иран стал практически единственным из исламских государств, выступивших против призывов арабских стран уничтожить Израиль как государство и выразил поддержку Израилю в качестве независимой суверенной страны. Эти страницы истории дорогого стоят. Тогда, кстати, иранская спецслужба САВАК активно взаимодействовала с МОССАД против многих арабских стран, в том числе и аравийских монархий. Но чем бы не руководствовался израильский премьер, остановить объективные исторические процессы, повернуть их вспять, он не в силах. У США есть свои национальные интересы, которые превыше всего, даже ответственности за безопасность Израиля. Тем более что прозрачность ядерной программы Тегерана при контроле со стороны МАГАТЭ является наилучшей гарантией для Израиля того, что Тегеран не будет создавать ядерное оружие.

И вообще, Нетаньяху пора брать пример с других израильских лидеров, которые были не менее правыми по своим взглядам, чем нынешний руководитель ЛИКУД, - Менахема Бегина и Ицхака Рабина, которые не побоялись пойти на сближение с Египтом и палестинцами соответственно. Или же взять пример с президента АРЕ Анвара Садата, который взял и прилетел в Иерусалим с миссией мира. Так может и Нетаньяху стоит задуматься над тем – не пора ли ему прилететь в Тегеран и нормализовать отношения с Ираном? Ведь даже Обама пошел на то, чтобы позвонить Роухани после отказа ему во встрече. А уж США куда более значимая мировая держава по сравнению с Израилем. Но только великие люди способны на великие поступки. Он должен помнить, что главным врагом Израиля является не Иран, а некоторые хорошо известные ваххабитско - фундаменталистские арабские государства. Ваххабитские арабские государства имеют фундаментальные идеологические противоречия с Израилем и эти противоречия с каждым днем усиливаются, т.к. главная задача этих государств - не только максимальное распространение ваххабизма по всему миру, но и уничтожение Израиля как государства. И при таких делах непонятно, почему израильский премьер встал рогами об стену, и сам не хочет израильско-иранского сближения и другим не дает (злоупотребляя своим влиянием на израильское и международное еврейское лобби в США и Европе) сближаться с Ираном. Пока же от нынешнего израильского премьера попахивает нафталином времен «холодной войны» и прямого арабо-израильского военного противостояния.

Владимир Ефимов, доктор политических наук, Специально для Иран.ру

Иран назвал выступление израильского премьера Биньямина Нетаньяху на Генассамблее ООН провокационным, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление заместителя постпреда Ирана при ООН Ходадада Сейфи (Khodadad Seifi).

Ранее во вторник Нетаньяху заявил, что ядерная военная программа Ирана не прекратилась после прихода к власти в этой стране Хасана Роухани. Глава израильского правительства добавил, что Израиль не потерпит появления у Ирана ядерного оружия и готов в одиночку противостоять этой угрозе.

"Премьеру Израиля не стоит думать о нападении на Иран, тем более планировать это", - прокомментировал выступление Нетаньяху Сейфи. Он отметил, что политика Ирана, не предполагающая агрессию, не должна восприниматься как неспособность страны защищать себя.

Находясь в Нью-Йорке, в прошлую пятницу президент Ирана Хасан Роухани заявил, что надеется разрешить проблему вокруг иранской ядерной программы в короткие сроки. В частности, назывался период от трех до шести месяцев. "Шестерка" переговорщиков (Россия, Китай, США, Франция, Великобритания и Германия) проводит с Ираном переговоры, чтобы снять обеспокоенность о характере его ядерной программы. США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран заявляет, что преследует исключительно мирные цели.

Премьер-министр Биньямин Нетаниягу встретился в Вашингтоне с членами комиссии по иностранным делам Сената США. "Я могу вам сказать только одно – продолжайте давить на Иран", - сказал глава правительства.

По его словам, он выразил свою высокую оценку президенту Обаме по поводу режима санкций, который привел Иран к готовности начать переговоры по поводу его атомной программы.

Напомним, что накануне Биньямин Нетаниягу встретился с президентом Обамой и обсудил с ним, в первую очередь, иранский вопрос.

По итогам визита Хасана Роухани в Нью-Йорк

В самом Иране итоги встреч и бесед президента Хасана Роухани в Нью-Йорке, и особенно его телефонная беседа с президентом США Бараком Обамой, вызвали весьма неоднозначную реакцию. Многим иранцам не понравилась его политика с существенно новыми акцентами. Так, чтобы выразить свое недовольство, они закидали иранского лидера яйцами и ботинками. Случилось это в аэропорту Тегерана после того, как глава Исламской Республики вернулся из Нью-Йорка, где он участвовал в сессии Генассамблеи ООН. Службе безопасности пришлось загораживать Рухани зонтиком, когда он шел к своему автомобилю. Это были сторонники оппозиции и консервативно настроенные граждане, возмущенные уже самим фактом попытки наладить дипотношения с «идеологическим врагом».

А между тем, похоже, что отношения между Вашингтоном и Тегераном стремительно налаживаются. Еще до телефонной беседы президентов США и Ирана американцы «в знак доброй воли» сделали иранскому народу неожиданный подарок: древний серебряный кубок в виде Грифона. Как пишет агентство Irna, этот артефакт в 2003 году был конфискован американскими таможенниками у контрабандиста из Ирана. По оценкам экспертов, персидский кубок с Грифоном относится к VII веку до н. э. Как рассказали прессе свидетели этих переговоров, звонок от Обамы раздался, когда Хасан Роухани уже направлялся в аэропорт, чтобы лететь из Соединенных Штатов домой. Беседа, которая произошла сразу после этого, длилась чуть больше десяти минут. Тон ее был весьма теплым и благожелательным. Общались Роухани и Обама без посредников, на английском языке.

Иранский президент заявил, что готов вести переговоры с США и Западом и сделать все для того, чтобы достичь соглашения по поводу ядерной программы, реализуемой его государством. На это, по его словам, может потребоваться от трех месяцев до полугода; тем не менее, он понимает, что это – очень важная задача. Высший духовный руководитель Исламской Республики аятолла Али Хаменеи уже наделил его полномочиями для ведения переговоров на эту тему, – отметил Роухани. В свою очередь Обама заявил, что верит в вероятное «комплексное решение» иранской ядерной проблемы, несмотря на то, что гарантии успеха в данных вопросах пока никто не дает.

Обозреватели-международники отмечают, что этим субботним звонком американский лидер и его иранский коллега нарушили своеобразный «обет молчания», который главы обеих стран соблюдали в течение 34 лет. Как рассказали прессе представители Белого дома, Обама и Роухани хотели лично пообщаться во время сессии Генсассамблеи ООН в Нью-Йорке. Однако сделать этого им не удалось по причине сложностей с организацией встречи.

Что касается итогов нынешних переговоров, то Обама оценил их следующим образом: «Сам факт, что это было первое общение американского и иранского президентов с 1979 года, говорит о глубоком недоверии между нашими странами. Но он также указывает на возможность преодоления этой сложной истории. Разрешение этого вопроса, безусловно, могло бы послужить крупным шагом вперед на пути к новым отношениям между Соединенными Штатами и Исламской Республикой Иран, – отношениям, основанным на взаимном интересе и уважении», – заявил он, выступая перед журналистами президентского пула.

Кстати, накануне поездки в Нью-Йорк руководство «Корпуса стражей исламской революции» (КСИР) предупредило Роухани, чтобы он не попался в сети «американских заговоров». Поэтому сейчас следует ожидать весьма острой борьбы в Тегеране по итогам состоявшихся в Нью-Йорке встреч и переговоров. Многое будет зависеть от того, какую позицию займет высший руководитель ИРИ аятолла Али Хаменеи, который дал мандат президенту страны на контакты с Обамой. Но остается вопрос – насколько далеко мог зайти Хасан Роухани в своих договоренностях как с США, так и по ядерной программе с «шестеркой» международных переговорщиков. По окончании визита командующий КСИР генерал Мохаммад Али Джафари заявил, что президент страны Хасан Роухани не должен был беседовать по телефону со своим американским коллегой Бараком Обамой. Он все это время придерживался твердой и определенной позиции, и, поскольку он отказывался встречаться с Обамой, ему следовало отказаться и от телефонного разговора с ним до тех пор, пока американское правительство не сделает конкретных шагов навстречу Ирану. Главная интрига - что скажет в этой связи Али Хаменеи, верховный руководитель страны, который одновременно является и верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами Исламской Республики. В любом случае ясно одно – у линии Роухани появились сильные оппоненты, причем не только политические, но и в силовых структурах Ирана.

Судя по информации из Нью-Йорка и из источников делегаций стран, с руководителями которых встречался глава Ирана, ничего радикально там пока не произошло, хотя существенно изменилась тональность в высказываниях иранской стороны. И в этом ничего странного и предосудительного нет. Ведь Роухани еще до своего избрания не скрывал, что будет вести дело к нормализации в отношениях с Вашингтоном и Западом в целом, а также к достижению договоренностей по ядерному досье. Ведь Роухани никоим образом не капитулировал перед Обамой, а лишь выразил готовность вести диалог на равных, без всяких предварительных условий, Как и по ядерной программе – иранской делегацией подтверждена приверженность тому, чтобы она развивалась исключительно в мирном русле, без выхода на создание ядерного оружия. А что касается гарантий этого и ее транспарентности для МАГАТЭ и мирового сообщества в целом, то Тегеран передал на рассмотрение свои предложения. Так что вполне вероятно, что уже через 3-6 месяцев, о которых заявил президент ИРИ, могут быть достигнуты соответствующие договоренности, которые откроют путь к снятию финансово-экономических санкций с Ирана. А без этого Тегерану нет никакого смысла идти на уступки в одностороннем порядке.

Как бы то ни было, любые шаги США и Ирана навстречу друг другу после 34 лет фактического отсутствия отношений будут восприниматься как внутри ИРИ, так и в США и в других странах, особенно близких Вашингтону региональных союзников, с большим вниманием, если не настороженностью. Равно как и подозрительность вполне естественно могут проявлять и друзья Ирана, такие как Сирия и Хизбалла, например. Ведь каждая из них вправе думать о том, не будет ли это делаться за счет них. Саудовской Аравии, Израилю, Катару и Кувейту важно понять, не приведет ли улучшение американо-иранских отношений к тому, что Тегеран существенно расширит масштабы своего влияния в зоне Персидского залива и на Ближнем Востоке. Важно это и для России. Ведь снятие санкций с ИРИ приведет к тому, что «Газпром» и другие энергетические компании РФ смогут принять самое активное участие в разработке крупнейшего газового месторождения «Южный Парс», что существенно снизит агрессивную газовую политику Катара в Европе, где Доха демпингует на поставках СПГ на рынки, которые традиционно были российской сферой влияния. А совместно с ИРИ РФ сможет просто «сдуть» Катар с газовых рынков Европы и Азии, заставив эмират уважать интересы других участников ФСЭГ (газового форума), а не плясать под дудку своих американских и британских покровителей, сбивая цену на «голубое топливо».

Что касается внутрииранского восприятия новых «веяний» Роухани, то совершенно естественной выглядит реакция консерваторов и оппозиционеров его новой линии. Они не хотят перемен, опасаясь, что это приведет к уменьшению их влияния в стране. Но Иран уже не может жить по-старому, не учитывая «ветры» демократических требований в регионе, необходимость модернизации экономики и получения новых технологий для развития, что абсолютно исключено в условиях действия санкций. Нужны и массовые иностранные инвестиции, без которых ИРИ не сможет взять высокий старт экономического роста. Ведь достаточно вспомнить пример Китая, который, сохраняя свою политическую систему, смог существенно изменить экономическую структуру за счет расширения сферы влияния частного сектора и активного привлечения иностранного, в том числе и западного капитала, в ведущие сферы народного хозяйства. От этого КНР не только не стала слабее, но и наоборот – все более ускоренными темпами догоняет и перегоняет США и ведущие европейские экономики.

Так что Ирану уже в ближайшие недели предстоит сделать выбор либо в пользу нового курса, сулящего рывок вперед и выход из международной изоляции, или же в пользу сохранения прежней линии, означающей дальнейшую стагнацию и ослабление устоев нынешнего правящего режима. Молодое поколение страны явно рвется к первому и является мощной поддержкой Роухани. Ну а консерваторы – они всегда были во всех странах мира. Причем от них тоже есть польза, хотя бы в том, что они будут удерживать реформаторов от чересчур резких и скороспелых решений.

Владимир Ефимов, доктор политических наук,

Специально для Иран.ру

Компании Israel Aircraft Industries (IAI) выдан контракт Минобороны Израиля на строительство дополнительных трех быстроходных патрульных катера Super Dvora MkIII. Тем самым, количество катеров Israel Aircraft Industries (IAI) в ВМС Израиля составит 13 единиц. Об этом сообщает defensenews.com со ссылкой на местные источники.

Стоимость этого контракта, заключенного в начале этого месяца, составляет десятки миллионов шекелей и следует за контрактами 2004 и 2006 годов на строительство шести и четырех катеров Super Dvora MkIII соответственно.

Кроме того, в составе ВМС Израиля имеются пять быстроходных патрульных катеров Shaldag MkIII постройки частной компании Israel Shipyards Ltd.

Катера Super Dvora MkIII постройки судостроительного дивизиона Ramta компании IAI предназначены для быстрого реагирования за пределами территориальных вод Израиля в борьбе с терроризмом и контрабандой, а также для защиты исключительной экономической зоны Израиля.

Катера оборудованы для дневных и ночных операций и вооружены боевым модулем Typhoon госкомпании Rafael Ltd.

Иран готов обсуждать уровень и объем обогащения урана, но не прекратит эту деятельность, сообщает в воскресенье иранский телеканал Press TV со ссылкой на заместителя главы МИД Ирана Аббаса Аракчи.

"Мы настаиваем уже 10 лет, что прекратить обогащение урана невозможно. Рамки, уровень, объем, форма и место обогащения могут стать предметом переговоров", - сказал он.

Аракчи также отметил, что один телефонный разговор Хасана Роухани с президентом США Бараком Обамой - не сигнал того, что отношения быстро наладятся. "Определенно, история напряженных отношений между Тегераном и Вашингтоном не вернется вдруг в нормальное русло из-за телефонного разговора, встречи или (раунда) переговоров", - цитируют его слова иранские СМИ.

Обама сообщил в пятницу, что обсудил по телефону с Роухани пути урегулирования иранской ядерной проблемы. Ранее президент Ирана заявил, что Тегеран готов к переговорам с Западом по вопросу своей ядерной программы, но призвал страны Запада признать право страны на обогащение урана на своей территории.

В сентябре Иран перевел 100 килограммов обогащенного до 20% урана в топливо для медицинского исследовательского реактора. Таким образом, запасы урана, обогащенного до 20%, сократились с 240 килограммов до 140 килограммов.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение мирных потребностей страны в электроэнергии. В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН, а также принятые в одностороннем порядке рядом стран и организаций меры с требованием к Ирану обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность.

Президента Ирана Хасана Роухани забросали яйцами и ботинками в аэропорту Тегерана, сообщается в субботу в Twitter корреспондента New York Times.

Службы безопасности загораживали его зонтиком, когда он шел к своему автомобилю.

Агентство Франс Пресс сообщает о том, что в аэропорту его встретили около 200-300 сторонников, которые скандировали: "Роухани, мы тебя благодарим!". В свою очередь, не менее 60 исламистов, недовольных его телефонным разговором с президентом США Бараком Обамой, выкрикивали антиамериканские и антиизраильские лозунги. Один из них запустил в автомобиль президента ботинком, но не попал.

Обама сообщил в пятницу, что обсудил по телефону с Роухани пути урегулирования иранской ядерной проблемы. Ранее СМИ сообщали, что иранский президент заявил, что его встреча с главой Белого дома не состоялась на полях Генассамблеи ООН, потому что не было времени на подготовку результативных переговоров.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран заявляет, что преследует исключительно мирные цели. "Шестерка" переговорщиков (Россия, Китай, США, Франция, Великобритания и Германия) проводит с Ираном переговоры, чтобы снять обеспокоенность о характере его ядерной программы.