Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Двугорбый экспорт

Арабские Эмираты начинают поставки верблюжьего молока в Россию

Инна Деготькова

Одно из предприятий Объединенных Арабских Эмиратов – Emirates Industry for Camel Milk and Products Farm из Дубая – получило право на поставки верблюжьего молока в нашу страну. Об этом сообщается на официальном сайте Россельхознадзора. Между тем на фоне действующего эмбарго на поставки товаров из западных стран Россия развивает сотрудничество с партнерами из Латинской Америки, Азии и Африки, которые часто предлагают на экспорт весьма экзотические продукты.

После введения в августе 2014 года эмбарго на импорт ряда продуктов питания из США, ЕС, Австралии, Канады и Норвегии с прилавков российских магазинов исчезли многие деликатесы, которые уже успели войти в рацион российских граждан со средним достатком и выше. Тогда гурманы лишились французских сыров, канадского сиропа, пармской ветчины, калифорнийских фисташек, лобстеров и устриц.

Однако помимо вышеперечисленных дорогих продуктов российский рынок остался без вполне ходовой продукции – литовской «молочки», испанских фруктов, норвежской рыбы, а также европейского мяса и американской птицы.

Освободившиеся позиции, пусть и не полностью, быстро заняли производители пищевой продукции с остальных частей света – Азии, Африки и Южной Америки.

Например, по данным Россельхознадзора, в настоящее время налаживаются поставки морепродуктов из Малайзии и Маврикия, сливочного масла – из Новой Зеландии, томатов – из Сенегала, риса – из Камбоджи, сои – из Уругвая.

Что же касается мяса, то взамен привычной европейской говядины и свинины теперь россиянам предлагают чересчур уж экзотическую продукцию, не каждый решится попробовать. К примеру, из Индии к нам поставляют буйволятину и доморощенную верблюжатину, а с Филиппин – крокодилятину.

Теперь экзотика коснулась и молочного рынка. Экспертное сообщество к появлению на прилавках необычной продукции относится скептически. По словам главы Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрия Янина, экспорт верблюжьего молока из ОАЭ – это лишь повод чиновникам съездить в Эмираты с инспекцией, но никакого значения для потребителей поставки продукта, вкус которого знаком лишь гурманам, не сыграют.

«У нас нет другой альтернативы, кроме как отменить эмбарго на европейские продукты. Иначе цены будут расти быстрее, чем могли бы, а качество еды – ухудшаться, что и наблюдается сейчас», – отметил эксперт в беседе с «НИ».

О саммите «Лансанг-Меконг»

В сложной игре, которую ведут в Юго-Восточной Азии (ЮВА) три ведущие державы АТР (США, Китай, Япония), в марте 2016 г. наступил черёд КНР сделать свой ход. Его можно рассматривать в качестве одной из превентивных мер с целью парирования вполне вероятной пропагандистской атаки со стороны США и Японии во время саммита “Большой семёрки”, который пройдёт в конце мая с.г. в Японии.

Поводом для такой атаки может стать напряжённая ситуация в Южно-Китайском море (ЮКМ), обусловленная спорами между Китаем и рядом стран ЮВА на предмет владения архипелагами и отдельными островами, расположенными в акватории ЮКМ. В числе этих стран выделяются Филиппины, Вьетнам и Индонезия. Излишне говорить, на чьей стороне в этих спорах находятся симпатии обоих основных оппонентов Китая.

Таким превентивным шагом КНР явился форум “Лансанг-Меконг”, состоявшийся 23 марта с.г. в курортном г. Санья китайского острова Хайнань. Участниками форума стали премьер-министр КНР Ли Кэцян и лидеры пяти стран “Большого Меконга”, включающего в себя Вьетнам, Лаос, Камбоджу, Таиланд и Мьянму.

Для каждой из них состояние крупнейшей реки ЮВА имеет жизненно важное значение. Между тем, сам Меконг формируется в Тибете из ряда притоков, крупнейший из которых называется Лансанг. Серия гидротехнических сооружений на Лансанге, сооружаемых Китаем со второй половины 80-х годов прошлого века, рассматриваются в странах “Большого Меконга” в качестве прямой угрозы их жизненно важным интересам.

Важным подготовительным актом к встрече в г. Санья стало решение руководства КНР осуществить с 16 марта по 10 апреля (то есть в период весенней засухи и самого низкого уровня Меконга) спуск воды из искусственного водохранилища, образовавшегося в результате возведения в прошлом десятилетии крупнейшей дамбы Джинхонг на реке Лансанг.

Главным образом именно эта дамба высотой свыше 100 м и шириной около 800 м была предметом серьёзных опасений и демаршей со стороны всех стран бассейна реки Меконг. В ответ в Китае заявляли, что основной целью строительства подобных сооружений является обеспечение генерации и поставок электроэнергии в труднодоступные районы юго-западных провинций КНР.

Номинальная мощность ГЭС на базе той же дамбы Джинхонг составляет 1.75 МВт. Неизбежным следствием понижения уровня воды в искусственном бассейне (вследствие её сброса в русло реки за плотиной) является падение объёмов вырабатываемой электроэнергии. И подобный шаг КНР должны были оценить страны Меконга.

Такое решение правительства КНР явилось ответом на вьетнамский запрос, в котором говорилось, что вследствие нехватки воды в засушливый весенний период могут пострадать 160 тыс. га рисовых и 290 тыс. га фруктовых плантаций в районе дельты Меконга. Общие потери Вьетнама оценивались суммой свыше 200 млн долл.

Заявляя о решении правительства КНР обеспечить сброс необходимого количества воды, представитель МИД страны акцентировал внимание на том, что оно “является сильным сигналом мировому сообществу о желании Китая вести конструктивный диалог и создавать механизмы кооперации со странами бассейна реки Меконг”. В частности, он отметил, что указанный шаг Пекина должен “способствовать смягчению напряжённости ” между КНР и Вьетнамом.

Последняя ремарка представляется особенно значимой, если иметь в виду, что среди стран ЮВА, являющихся политическими оппонентами Китая, Вьетнам уверенно можно поставить на второе место вслед за Филиппинами.

Что же касается “механизмов кооперации”, то подразумевался, прежде всего, форум “Лансанг-Меконг”. Примечательно, что переговоры на уровне руководителей МИД КНР и стран Меконга, итогом которых стало заявление о создании указанной политической площадки, прошли в ноябре 2015 г. в г. Джинхонг. Вблизи этого города и находится плотина, ставшая причиной серьёзных трений в отношениях между Китаем и другими странами нового форума.

Новый форум, участниками которого являются Китай и страны Меконга, видимо, станет местом обсуждения не только проблем регулирования воды в жизненно важной для партнёров КНР реке, но и практически всех аспектов межгосударственных отношений.

И, действительно, итогом первого заседания форума “Лансанг-Меконг”, состоявшегося 23 марта 2016 г., стало соглашение о том, что его участники будут предпринимать совместные усилия в области водного регулирования, а также строительства различных объектов транспортной инфраструктуры, включая морские и воздушные порты.

С этой целью КНР предоставит партнёрам по форуму возможность получения низкопроцентных кредитов на сумму 1,54 млрд долл., а также откроет линии обычных кредитов на сумму в 10 млрд долл. Выступая перед руководителями стран Меконга, премьер-министр Ли Кэцян также заявил, что Китай готов оказать партнёрам помощь на общую сумму 500 млн долл. по линии некоторых программ ООН, нацеленных на содействие развитию мелкого и среднего бизнеса в странах “третьего мира”.

В целом факт проведения форума “Лансанг-Меконг” и его итоги вполне вписываются в обозначившийся в последние 2-3 года общий курс Китая на снижение уровня напряжённости в отношениях с южными соседями. Главным образом с тем, чтобы в игре, разворачивающейся в ЮВА, выбить козыри из рук основных геополитических оппонентов.

Основным инструментом по реализации этого курса является привлекательность для всех стран ЮВА развития разнообразных форм кооперации с Китаем в сфере экономики.

Проблема, однако, заключается в том, что КНР ни в коем случае не отказывается от своих претензий на 80% акватории ЮКМ и почти всех расположенных здесь архипелагов. Эти претензии подкрепляются вполне конкретными мероприятиями (в том числе, оборонного плана), которые не раз обсуждались в НВО.

Таким образом, говорить о степени успешности для Пекина первого форума “Лансанг-Меконг” невозможно вне контекста общеполитической ситуации в ЮВА. Которая, выражаясь очень мягко, не внушает оптимизма.

Об участии специалистов Россельхознадзора в IX заседании Российско-Камбоджийской межправительственной комиссии.

В рамках девятого заседания Российско-Камбоджийской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству специалисты Россельхознадзора и Министерства сельского, лесного и рыбного хозяйства Королевство Камбоджи подтвердили намерения развивать отношения в целях создания благоприятных условий для взаимной торговли продукцией животного и растительного происхождения.

Камбоджийская сторона выразила желание увеличить экспорт в Российскую Федерацию риса. Россельхознадзор в свою очередь заявил об отсутствии препятствий для поставок указанной продукции в Россию при условии соблюдения российских фитосанитарных требований.

Отвечая на интерес российского бизнеса к поставкам продукции животного происхождения и кормов на камбоджийский рынок, Россельхознадзор согласовал с Министерством сельского, лесного и рыбного хозяйства Королевство Камбоджи, что указанная продукция будет направляться в Камбоджи в сопровождении общих российских ветеринарных сертификатов форм №5.

Все достигнутые договоренности отражены в подписанном протоколе девятого заседания Российско-Камбоджийской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Россия готова приступить к поставкам подсолнечного масла, зерна, муки, кормов, а также начнет экспорт мясной продукции в Камбоджу, сообщает Минсельхоз РФ по итогам заседания межправительственной российско-камбоджийской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

"Учитывая заинтересованность российских экспортеров, сторонами была отмечена готовность к поставкам российского подсолнечного масла, зерна, муки, а также сахара и кормов на камбоджийский рынок", — говорится в сообщении.

Там добавляется, что в 2015 году Россия экспортировала в Камбоджу только табачные изделия.

Кроме того, страны условились, что Россия будет поставлять продукцию животного происхождения — говядину, свинину, мясо птицы, готовую мясную и молочную продукцию — в соответствии с российскими ветеринарными сертификатами формы.

Основной статьей импорта из Камбоджи на территорию РФ в 2015 году являлся рис — 99,5%.

Министр связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Николай Никифоров совместно с заместителем премьер-министра, министром иностранных дел и международного сотрудничества Камбоджи Хор Намхонгом провел IХ сессию Межправительственной Российско-Камбоджийской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Стороны обсудили широкий круг вопросов двустороннего взаимодействия.

Участники коснулись темы совершенствования договорно-правовой базы сотрудничества, что позволит развивать новые совместные проекты и совершенствовать уже имеющиеся наработки.

Речь также шла о взаимодействии в области агропромышленного комплекса, мирного использования атома, правоохранительной сфере. Отдельно участники межправкомиссии остановились на вопросах, связанных с улучшением инвестиционного климата и перспективами дальнейшего сотрудничества в образовании, науке, культуре и туризме.

Николай Никифоров сообщил об интересе российского бизнеса к сотрудничеству с камбоджийской стороной. В рамках заседания межправительственной комиссии состоялась бизнес-миссия делегации заинтересованных российских компаний в Камбоджу. Ее итогом стал список проектов двустороннего взаимодействия в области торговли, экономики и инвестиций до 2020 года.

В ходе заседания стороны также обсудили предстоящий визит в Москву премьер-министра Камбоджи Хун Сена для участия в юбилейном саммите Россия-АСЕАН, который состоится в мае 2016 года в Сочи.

По итогам заседания Российско-Камбоджийской межправкомиссии был подписан протокол, отражающий намерения сторон сформировать совместную рабочую группу по вопросам мирного использования атома, а также стремление камбоджийской стороны заключить соглашение о зоне свободной торговли с Евразийским экономическим союзом. Также в протоколе зафиксирована договоренность сторон подписать соглашение на уровне министерств иностранных дел двух стран о дальнейшем функционировании в Пномпене российского центра науки и культуры.

В рамках официального визита в Королевство Камбоджа глава Минкомсвязи России встретился с министром почт и телекоммуникаций Камбоджи Прак Сокхоном.

Справка

Межправительственная Российско-Камбоджийская комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству действует в соответствии с соглашением между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством народной Республики Кампучии от 17 июля 1984 года.

В сентябре 2014 года Николай Никифоров назначен председателем российской части Межправительственной Российско-Камбоджийской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, VIII сессия которой прошла в марте 2015 года. По итогам заседания был подписан протокол и ряд двусторонних документов, среди которых совместный план действий на 2015–2017 годы.

На пороховой бочке неравенства

Доходы богатейших и беднейших россиян различаются в 14,5 раз

Георгий Степанов

Кризис обострил застарелую проблему имущественного неравенства: сегодня доходы 10% богатейших и беднейших россиян различаются в14,5 раз (для сравнения: в целом по Европе – в 7 раз, в Финляндии – в 5,6). По меркам ООН, при различии в 8 раз начинается социальная нестабильность, а после 10 – революционная ситуация, заявил первый зампред комитета Госдумы по труду и социальной политике Михаил Тарасенко. По его словам, необходимо ограничить соотношение уровней зарплат «хотя бы в подведомственных государству структурах».

Депутат напомнил, что Россия сильно отстает от других стран, включая развивающиеся типа Камбоджи и Вьетнама, по минимальному размеру оплаты труда. Так, у нас МРОТ составляет 81,5 евро, тогда как в Германии – 1473 евро. Ранее Росстат сообщил, что численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума (9452 рубля на 4-й квартал 2015 года) в прошлом году по сравнению с 2014-м выросла на 3,1 млн. и достигла 19,2 млн. человек.

По разрыву в уровне доходов Россия сегодня находится на одном из первых мест в мире, констатирует швейцарский финансовый конгломерат Credit Suisse. По его данным, 100 богатейших граждан РФ контролируют 30–35% национального богатства. Кроме того, в стране насчитывается 97 тыс. долларовых миллионеров. Аналитики Credit Suisse прогнозируют, что к 2019 году число таких лиц увеличится еще на 38% – до 203 тыс. человек.

Впрочем, как отмечает швейцарская газета Le Temps, обогащение одних не ведет к обнищанию других. Да, сегодня за чертой бедности пребывают 13,4% россиян, но 12 лет назад неимущих было 29%, пишет автор статьи Эммануэль Гринспан. По его словам, эти цифры объясняют, почему «такое вопиющее неравенство пока не привело к социальным потрясениям».

В то же время экономисты обращают внимание на тот момент, что в официальную статистику Росстата не включаются доходы лиц из самых низов общества, например, бездомных, людей в неблагополучных семьях. В расчет усредненных показателей об уровне жизни не попадают и цифры о доходах наиболее богатых граждан, список которых публикует Forbes. По ряду неофициальных оценок, с учетом скрытых доходов, прибылей от незаконной предпринимательской деятельности, а также коррупционных поборов имущественный разрыв может достигать 40–50 раз, если не больше.

Конечно, проблема эта не чисто российская. На Давосском форуме ее признали едва ли самой актуальной среди 50 глобальных рисков – как фактор политической нестабильности. Любая страна в такой ситуации не способна нормально развиваться – формировать внутренний рынок, внутренний спрос на передовые технологии. Для уменьшения разрыва между богатыми и бедными международная компания Oxfam предлагает целую систему мер: равное распределение налогового давления, уменьшение налогообложения труда и потребления, инвестиции в бесплатную медицину и образование и так далее. Причем весь этот комплекс адресован не частным лицам, а государственным властям.

Как писали накануне «НИ», одним из факторов, которым подпитывается имущественная дифференциация в России, является минимальный размер оплаты труда (МРОТ), который не дотягивает до инфляции. Именно на него ориентируются многие работодатели, назначая жалованье своим сотрудникам. Соответственно, сегодня пятая часть аграриев и учителей, почти столько же коммунальщиков и медиков трудятся за зарплату ниже прожиточного минимума.

«Свою долю ответственности за такое положение вещей, безусловно, несет наше государство, – сказал «НИ» директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. – В свое время оно могло перераспределить доходы, получаемые от высоких цен на сырье, в пользу бедных слоев, но не сделало этого. Ситуацию усугубляет и неэффективность корпоративного управления. Многие отечественные топ-менеджеры продолжают вести себя как временщики – по принципу «сейчас урвать, а дальше хоть трава не расти». Еще одна причина столь огромного разрыва между богатыми и бедными – наличие плоской шкалы подоходного налога».

Алексей МАЛАШЕНКО

Цивилизации не конфликтуют — они притираются

+++ ——

Малашенко Алексей Всеволодович — российский востоковед, исламовед, политолог. Доктор исторических наук, профессор. Один из ведущих российских специалистов по проблемам ислама. Мы публикуем фрагмент новой книги А.Малашенко, над которой он сейчас работает.

Почему ислама боятся и еще будут бояться?

Для начала я бы привел две тому причины. Одна — демографическая, то есть опережающий сравнительно с приверженцами других монотеизмов рост численности мусульманского населения. Другая — географическое расширение исламской ойкумены. Ислам продвигается по Африке, утверждается в Европе, шагает по Уралу, Сибири, поднялся в верхние широты вплоть до Северного Ледовитого океана.

Грозит ли миру исламизация? В конце концов миру грозит все — от нового столпотворения континентов, воссоздания праматерика Гондваны до шального астероида. Всем нам, даже мусульманам, грозит когда-нибудь конец света. В отличие от тотальной исламизации, это точно известно.

Теперь о причине третьей — о политической активности мусульман, которая все чаще проявляется, порой в радикальных, даже крайних формах.

Религиозный радикализм имманентен для нашей истории, для человеческого бытия, хоть иногда может казаться временным, как детская корь. Он не сводится к философическим штудиям, к религиозному прекраснодушию, к вербальным угрозам. Радикальный ислам, если следовать метафорическому стилю, — это часть тела (цивилизации), сжатый кулак, готовый к защите или к нападению.

Исламизм — устойчивый, исполинский тренд, объявший весь мусульманский мир. Он складывается из идеологии, политической практики и собственно религии. Чего хотят исламские радикалы? А хотят они выстроить государство и общество на основе исламской традиции. Такое, которое было создано в VII веке пророком Мухаммадом и продолжало существовать при его «заместителях» — праведных халифах. Рискуя обидеть мусульман, скажу: нет исламского государства и быть не может. Это — утопия, чарующая идеологема. Но мнением верующих во Всевышнего, именем которого этот миф предлагается, пренебрегать нельзя. Это невежливо и… опасно. Мы обязаны их уважать. Как уважали советский народ, когда его заставляли строить коммунизм, а сейчас тянут по национальному пути развития, который столь же утопичен, как и джихад (мирный, конечно) во имя светлого исламского будущего.

Что было при пророке, установить трудно, историки, даже богословы пишут разное. Была община, было протогосударство, спаянное уверовавшими в ислам и пророчество Мухаммада, его сподвижниками, готовыми идти за него и его религию на смерть. Вопрос — соответствовало ли это государственное образование только-только формировавшимся догматам новой религии?

К тому же трое из четырех правивших после Мухаммада праведных халифов — Абу Бакр (632-634), Омар (634-644), Осман (644-656) и Али (656-661) — погибли не своей смертью, но были убиты их противниками, которые, по нынешним меркам, могли бы быть включены в список террористов. Третий халиф — Осман принял смерть, по одной версии, за чтением Корана, по другой — за его редактированием, иными словами, за выяснением, что в священной книге действительно было ниспослано пророку Аллахом, а что подкорректировано его доброхотами. Впрочем, Библию и Тору тоже «подправляли»

Но как бы «Шарли Эбдо», а в 2005 г. копенгагенская газета «Юлландс постен» ни карикатуризировали исламского пророка, это не пошатнуло его статус творца последнего монотеизма, религиозного и политического гения даже в глазах воинствующих атеистов. Человека, по-настоящему великого, вообще невозможно унизить. Не обиделся же Бог на сборники комиксов талантливого французского хулигана Жана Эффеля «Сотворение мира» и «Сотворение человека», где Всевышний нарисован обаятельным хитрым старикашкой.

Исламисты-утописты — радикалы. Они выступают за полную перестройку государства и общества. Они хотят его модернизировать, хотя слова «модернизация» и не произносят. Под ней они понимают очищение мусульманского мира от вредных, веками прилипавших к нему заимствований (с Запада), возвращение назад, в эпоху Мухаммада, чтобы затем, возродив истинный ислам, совершить бросок вперед, опередив остальные цивилизации. Иначе говоря, отринув темное настоящее, попасть из «светлого прошлого» в «светлое будущее». Траектория движения в него извилиста. Отсюда и путаница. Один известный таджикский мусульманский политик искренне называл себя одновременно и фундаменталистом, и реформатором (исламским). Получается, что движение к идеальному исламскому строю идет сразу в двух противоположных направлениях. Есть в этом нечто диалектическое — повторить давнюю успешную модель только на более высоком качественном уровне. Был же первобытный коммунизм. Был потом и советский.

Исламизм — религиозный, но обмирщенный феномен, встроенный в политику, экономику, социальные проблемы. Конечная цель исламистов — реализация исламской альтернативы. Однако есть и другая — отомстить. Отомстить остальному миру за неудачи ислама, за колониальное прошлое, за отсталость, за то, что зовется глобализацией.

Исламское государство — воплощение исламизма

Ярким воплощением исламизма начала XXI века стало Исламское государство. По выражению ливанской исследовательницы Лины Хатыб, «появление самопровозглашенного исламского государства означает начало новой эры джихадизма». Можно даже сказать — его кульминацию. Вот только слово «джихадизм», означающее исламистскую экстрему, звучит слишком односторонне.

До «исламского государства» самой знаменитой организацией мирового масштаба была — «Аль-Каида» (в переводе с арабского «база», «основа»). Были и остались движения, партии и группировки регионального и национального масштабов — афганские талибы, палестинское Исламское освободительное движение Палестины (ХАМАС), нигерийский «Боко Харам» (на языке хауса — «западное образование запрещено»), оседлавшая постсоветское пространство Хизб ут-Тахрир (Исламская партия освобождения), египетские «Братья-мусульмане», северокавказские группы и сотни, если не тысячи, других «артелей», в названия которых включены слова «джихад», «шариат», «халифат», «имарат». Совокупность этих организаций — при всех их различиях — есть целостный феномен. В противном случае всех их можно было бы уподобить букету из случайных цветов. Увы, это не цветочки и даже не ягодки. Если продолжить ботаническую аналогию, то мы стоим перед глубоко вросшим в цивилизационную почву вечнозеленым и плодоносящим древом.

В плане истории здесь нет ничего экстраординарного: на протяжении веков в мусульманском мире от Атлантического океана до Индостана возникали и распадались десятки халифатов, халифы которых считали себя общемусульманскими владыками, а на самом деле главенствовали лишь в отдельных регионах. Последним халифатом считала себя и Османская империя, от которой осталась республиканская, стремящаяся в Европу Турция.

ИГ, когда его хотят унизить, называют «группировкой», а еще в российских СМИ упоминание его велено снабжать комментарием «запрещенная в России организация». На деле же оно — «маленький исламистский дракон», к середине 2015 г. откусивший половину территории у Сирии, треть у Ирака. Число неформальных граждан ИГ исчисляется миллионами (от 6 до 10), и, заметьте, массового повстанческого движения, подобного тому, что было в Белоруссии в Великую Отечественную, там не наблюдается: исламисты не оккупанты, они — свои.

Нельзя сказать, что ИГ возникло как черт из табакерки. Оно прошло сравнительно долгий путь становления. Возникло в 2003 г. под названием «Аль-Каида в Ираке» и тогда действительно было частью этой организации. В 2006-м оно переименовалось в Исламское государство Ирака, затем приняло название Исламского государства Ирака и Сирии (иногда говорят «ИГ Ирака и Леванта»). И только в 2014-м ИГ объявило себя Всемирным халифатом. Давайте с этого места использовать термин «ИГ-халифат».

Политики и журналисты пытаются переименовать ИГ-халифат, используя арабскую аббревиатуру, — с таким предложением выступил, в частности, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Получается ДАИШ — «Дауля ислямийя филь‘Ирак ва аш-Шам», то есть «Исламское государство Ирака и Сирии». Сути дела это не меняет. Куда оригинальнее звучат предложения российского мусульманского духовенства называть ИГ «дьявольским государством» (по-арабски — «дауля Иблис»).

После образования ИГ-халифата в 2014 г. он воспринимался всеми, включая мусульманских политиков, как не более чем еще один почти рядовой случай экстремизма. Нечто вроде уцененной «Аль-Каиды».

Однако по мере того, как ИГ-халифат укреплялся и расширял за счет Сирии и Ирака свою территорию, размеры которой к концу 2015 г. колебались в пределах 40—90 тыс. кв. км., а количество населения — от 6 до 9 и даже 10 млн. чел. (для справки: Кыргызстан — около 6 млн., Таджикистан — 8,5, Беларусь — 9,5 млн.), он стал квалифицироваться как качественно новый феномен. Образование же формально широчайшей (62 страны) анти-игиловской коалиции подтвердило его мировой статус. С сентября 2015 г. на передовую линию войны против ИГ-халифата вышла Россия. Но и после этого о победе над ИГ говорить было рановато. Если в 2016-м не произойдет решительных перемен, то в июне ИГ-халифат отпразднует двухлетний юбилей.

Тем временем попытки понять, что на самом деле есть ИГ-халифат, продолжаются. Свою версию предложил американский аналитик из очень престижного Гарвардского университета Стивен Уолт. Он считает, что «несмотря на религиозный характер, ИГИЛ стоит в длинном ряду революционеров, занимавшихся государственным строительством»1 . В этом же ряду, по мнению Уолта, находятся революции во Франции, России, Китае, на Кубе, в Камбодже. С одной стороны, с этим можно согласиться, поскольку игиловцы действительно — революционеры, пусть и самобытные. Сопоставление их с прочими маратами и полпотами некоторым образом снижает степень их исторической оригинальности. Вершители Французской, а равно и Великой Октябрьской революции были не менее жестоки, чем исламисты-экстремисты. Не будем также забывать, что все эти революции побеждали (одни на короткое, другие на более длительное время), и окружающему миру с победителями приходилось считаться, а кое-кого даже официально признавать.

С другой стороны, с некоторыми соображениями ученого согласиться трудно. Это касается его утверждения, будто Исламское государство не способно распространяться, в том числе «путем заразного примера». Да, материальный потенциал ИГ-халифата невелик, его ВВП сопоставим с ВВП Барбадоса. И «подмять под себя» Иорданию, всю Сирию, курдов, отрезать кусочек у Саудовской Аравии для него «маловероятно». Но обратите внимание: Уолт пишет именно «маловероятно», а не невозможно. Значит, пусть и минимальные, шансы экспансии у ИГ-халифата все-таки существуют. Его соседи об этом крепко задумались. Перенос военных действий на их территории все же возможен.

Тем более сохраняется «заразный пример» ИГ-халифата с его призывами к соблюдению шариата и социальной справедливости. С конца 2015-го ИГ-халифат всерьез начал осваивать новые территории в Африке, прежде всего в расколотой на три части Ливии, куда, по слухам, его руководство хотело бы перебраться в случае, если нажим анти-игиловских коалиций станет невыносим. В Ливии ИГ-халифата ждут местные исламисты, а оттуда лежит прямая дорога на юг, в африканские страны, в Нигерию, например, где с 2002 г. «живет и работает» «Боко Харам», известная своими терактами, направленными против христиан, подрывами церквей, нападением на военных, захватом в 2014 г. 270 школьниц, которых, как пояснил его организатор, пора было выдавать замуж. В марте 2015 г. «Боко Харам», принеся клятву верности ИГ-халифату, стала называться «Западноафриканской провинцией Исламского государства» и действует уже от его имени. В конце 2015 г. террористы от лица ИГ-халифата захватили 170 заложников в отеле «Рэдиссон Блю» в столице Мали Бамако.

ИГ-халифат проникает в Египет, внедрился в Афганистан, ползет по Юго-Восточной Азии. Он уже и в Европе. Прошлым летом писали, что 4 тыс. исламистов прибыли на Старый континент вместе с массами мигрантов. Тогда казалось, что эта цифра завышена. Теперь начинает думаться иначе. И дело даже не в том, что у них в кармане «игиловский партбилет». Дело в том, что им очень близка игиловская идеология. В декабре 2015 г. на вокзале в Кёльне (и в некоторых других немецких городах) произошел жуткий инцидент, который можно назвать «европейским погромом»: две тысячи мигрантов стали нападать на проходивших по улице женщин. Они срывали с них одежду, цинично оскорбляли их, пытались изнасиловать. Европа «встала на уши», хотя солидарной реакции так и не последовало. Но вот что хочется спросить: есть ли здесь «рука ИГ-халифата» или чересчур сексуально озабоченные мигранты-мусульмане действовали спонтанно?

И последнее. Слово революция применительно к исламистским деяниям несколько условно. Не заключить ли его в кавычки? Почему? Потому что революция подразумевает движение вперед, модернизацию. В идеологии же ИГ-халифата доминирует возвратное движение в «старые добрые времена». Это, скорее, «революция наоборот». Кстати, такой же «антиреволюцией» могла стать Исламская революция в Иране, но там, помимо походивших на советское Политбюро смурных кумских аятолл, были еще и прагматики, понимавшие, что одним шариатом без модернизации не обойтись.

Уолт ничего не писал про то, что ИГ-халифат создан на деньги ЦРУ, что это сборище бандитов и что он вообще никакого отношения к исламу не имеет. Буржуазный ученый — что с него возьмешь! А после его материала я прочел парочку статей наших «официальных аналитиков», а вечером включил телевизор, где разыгрывалось очередное шоу из разряда «говорим правду и одну только правду». Телемитинг, на котором клеймился Запад, сотворивший (на свою голову. — А.М.) исламизм, терроризм, даже ваххабизм, продолжался около часа, но о том, что происходящие в мусульманском мире события являются частью мирового исторического процесса, не было сказано ни слова. А ведь иные из участников шоу числятся обладателями ученых степеней…

ИГ-халифат представляет собой причудливую комбинацию радикалов и фанатиков. Судят о нем по последним. Между тем ИГ-халифат интересен не жуткими казнями (некоторые специалисты по кино говорят о возможности инсценировок), а стремлением создать государственные структуры — армию, полицию, финансовую систему, медицину, то есть стать настоящим государством, а затем — кто знает — может, и в самом деле «халифатом XXI века». Они мечтают о легитимности, о признании мировым сообществом, хотя вслух об этом и не говорят. Ведь признан же революционно-исламский Иран, где поначалу местные фанатики-извращенцы в тюрьмах насиловали девушек, чтобы те не попали в рай, куда девственность давала им пропуск. Знакомый иранец, состоявший в Иранской партии труда (так называлась местная компартия), как-то принес мне книжку о том, что творилось в постреволюционных местах заключения.

Конфликт цивилизаций?

Можно ли рассматривать происходящее в контексте конфликта цивилизаций? И да, и нет. Да, потому что исламистский тренд противостоит остальному, главным образом евро-христианскому миру, делая упор на исключительность исламской цивилизации. Если выражение «столкновение (clash) цивилизаций» вызывает неприятие, поскольку звучит слишком апокалиптично, то вряд ли можно возражать против выражения «конфликт идентичностей», что звучит намного мягче.

Но одновременно мы являемся свидетелями острого внутриисламского конфликта, в ходе которого радикалы критикуют тех мусульман, которые под влиянием Запада отошли от канонов ислама, предали забвению его традиции в угоду чуждым своей религии инновациям. Так что и исламо-исламское противостояние обретает черты противостояния с внешним миром.

В 2007 г. в брифинге Московского центра Карнеги под страшным названием «И все-таки они сталкиваются» я писал о «растущем между мусульманами и христианами взаимном непонимании и отторжении», которое «постоянно воспроизводится, притом со все большей непримиримостью, консервируя конфликт ценностей и идентичностей», а еще, что «антитерроризм выглядит разновидностью "клэша", ибо, хотя он и развернут против экстремистов, вызывает раздражение немалой части исламского сообщества»2 . Тогда это выглядело некорректно, сейчас — банально.

Мы живем, обречены жить, в гуще конфликта идентичностей. Этого избежать невозможно. Зато можно эти трения сглаживать, уходя от крайних форм их проявления. «Арабская весна», с которой многие американцы и европейцы связывали надежды на демократизацию Ближнего Востока, наоборот, увенчалась исламизмом и актуализировала общее ощущение наступившего «столкновения цивилизаций».

В эпицентре оказался ИГ-халифат, которому предшествовали несколько отошедшие в тень успехи исламистов в Тунисе (где собственно эта «Арабская весна» и началась), в Ливии, Египте, их активность в Сирии. Укрепили свои позиции афганские талибы. Возросли политические амбиции шиито-исламистского Ирана. Изменения произошли на всем исламском ландшафте. Одним из их результатов явилось оживление деятельности террористов.

«Аль-Каида» как «классический» терроризм уже не отвечает стратегическим целям исламизма. В начале 2000-х французские криминологи Ален Бауэр и Ксавье Рауфер писали, что «Аль-Каида — бесконечна». Но с появлением ИГ-халифата она закончилась, точнее, как бы закончилась. ИГ-халифат, как ни парадоксально, нацелен на созидание, а не на разрушение. Но! Но «Аль-Каида» не забыта, и ИГ-халифат возвращается к ее методам, к театральной изощренности убийства людей. Show must go.

То, что совершают люди ИГ-халифата на Ближнем Востоке — в Ираке, Сирии, Ливии, Турции и т.д. — не в счет. Там — гражданская война, которая всегда идет без правил. Но вот подрыв 31 октября 2015 г. над Синаем аэробуса с российскими туристами явился началом целой серии терактов в Европе, то есть за пределами Ближнего Востока, а за ними последовал ряд взрывов, убийств или, как минимум, покушений на оные, и уже совсем привычными стали заметки о предотвращении терактов и поимке игиловцев, их готовивших. Сведения поступают отовсюду — из Парижа, Мюнхена и даже из дагестанского селения Рыбас. Ребята из ИГ-халифата шастают по всему миру, который угрожают обрушить.

После шестикратной «серии» терактов в Париже градус толерантности резко упал. Теперь модно делить мир на черное и белое, писать об «открывшихся в ад дверях», о третьей мировой войне. Исламистов сравнивают с фашистами, коалицию борцов с ИГ-халифатом — с антигитлеровской коалицией. В ноябре 2015 г. одна из программ Би-би-си была озаглавлена «После Парижа — противостояние цивилизаций». Однако это не так. Мир кардинально не изменился даже после 11 сентября. «Новые эпохи» уже неоднократно наступали с появлением пулемета, самолета, атомной бомбы, а еще раньше — лука и стрел. Теперь появился терроризм (исламистский), который рассматривается как нечто непредвиденное и случайное, тогда как на самом деле, при здравом суждении, этот терроризм есть не более чем одна из объективных тенденций мирового развития.

«Террор, — писал коллега по Московскому центру Карнеги Андрей Колес-ников, — превращается в рутину». Уточним: давно превратился. И речь не о младшем брате Ленина Александре, не о нечаевщине, не о «Красных бригадах» или ирландских католиках. То были скорее эпизоды, пусть и растянувшиеся во времени. Теперь имеется в виду террор религиозных экстремистов. Общество долго приучали к выражению «международный террор», избегая эпитета «религиозный». Теперь мы стали искренней.

Учиним провокацию и зададимся вопросом: а ИГ-халифат ли стоит за всем этим бандитизмом? С одной стороны, конечно. Зачем ему это? Оно сооружает халифат.

Издержки тернистого пути

Звучит парадоксально, но те мусульмане, которые разделяют идеи исламского государства, спешить в него не торопятся — слишком уж тернист к нему путь, да и сопровождается немалыми издержками. Одно дело критиковать и стремиться к власти. Совсем другое, заполучив власть, буднично и успешно трудиться во имя собою же поставленных целей. У коммунистов это не вышло. Ни иранским революционерам, ни талибам в Афганистане, ни ХАМАС’у в секторе Газа добиться ошеломляющих успехов на этом пути не удается.

Разные подходы к построению исламского государства существуют и среди исламистов. Одни полагают, что форсировать его создание не следует, тем более что рано или поздно триумф ислама все равно наступит. Это, так сказать, умеренная фракция исламистов. Другие выступают за более энергичные действия. И только третьи готовы для ускоренного достижения великой цели идти напролом, на любые, в том числе самые жестокие, меры. Это — фанатики, экстремисты.

Фанатики отрезают головы, бросают на дома самолеты, убивают христиан за то, что они христиане, расстреливают людей на пляжах и в редакциях, торгуют рабынями... Что удивительно: «…плохие поступки творятся людьми, которые, совершая террористические акты, выглядят в глазах набожных мусульман добрыми, делают это во имя мировой морали»3.

Фанатики не остановятся перед применением химического, бактериологического и атомного оружия, если до него доберутся. Министр иностранных дел России Сергей Лавров в сентябре 2015 г. упомянул, что у них уже есть «компоненты химического оружия». Исключать этого нельзя, тем более, что эти компоненты разбросаны по всему Ближнему Востоку. Они были и у Саддама Хусейна, и у Башара Асада. О возможности обретения исламистами «химии» заговорили французские спецслужбы. Они же предупредили о возможности использования экстремистами бактериологического оружия. А ведь чтобы запустить какую-нибудь бактерию, вирус и прочую гадость хоть в Рейн, хоть в Сену, хоть в Волгу, большого ума не надо. В китайской провинции Синцзян, например, местные экстремисты одно время пристрастились травить колодцы.

30 лет тому назад разговоры об обретении мусульманскими радикалами ядерного оружия казались неумной шуткой. Конечно, бомбу еще в 1989 г. сделали в Пакистане. Сегодня у пакистанцев сотня ядерных зарядов (применять их во имя создания халифата они не собираются). То был ответ на созданное в 1974 г. индийское ядерное оружие — ныне его чуть меньше 40 единиц. Потом появилась иранская ядерная программа. Заговорили об исламской, или шиитской бомбе. В начале 1990-х ходили слухи, что иранцы эту бомбу уже сооружают, что обернулось кошмаром для Израиля и Саудовской Аравии. Но к 2015 г. все «устаканилось». Президент Ирана Хасан Рухани, по персидским меркам либерал, подписал соответствующее соглашение с остальным миром, и Иран приступил к демонтажу центрифуг (это такие штуковины, способные обогащать уран до уровня, начиная с которого он годится для создания атомной бомбы) в главном центре местной ядерной программы г. Натанзее.

В середине 1990-х я услышал изящный термин «ядерный пистолет» — имелось в виду миниатюрное оружие, которое способен сунуть за пазуху каждый террорист. Это ведь проще, чем таскать на себе неудобный в общественном транспорте пояс шахида. Да, такой «товарищ маузер» до сих пор остается в области фантазии. Но теоретически его смастерить возможно. Клепали же босые талибы «на коленке» копии лучшего в мире автомата Калашникова. В январе нынешнего года прошла информация, будто в столице ИГ-халифата городе Ракка местные умельцы научились собирать ракеты «земля—воздух», способные сбивать как минимум вертолеты, как максимум — пассажирские лайнеры (пока, впрочем, ничего не сбили).

Есть в России генерал Владимир Дворкин, по совместительству профессор, некогда помощник президента Путина, один из главных знатоков проблем разоружения. Однажды в его присутствии я брякнул что-то про этот самый пистолет. Генерал глянул на меня, как врач психдиспансера на любимого пациента. Теперь же при упоминании миниатомного оружия он пожимает плечами.

Конечно, использование оружия массового поражения можно считать борьбой за ислам, джихадом. Но в этом прежде всего видится месть окружающему миру, стремление его напугать и унизить, а еще и компенсация за бессилие и комплекс неполноценности из-за невозможности реализовать свою утопию, в чем им, экстремистам, и мешает тот самый «остальной мир».

Фанатики идеи и фанатики религии

Фанатики бывают разные — фанатики идеи и фанатики религии. Религиозные фанатики честнее, чем светские. Как бы ни относиться к Бен Ладену, при его состоянии в $ 300 млн. отправиться в Афганистан, отсиживаться в каких-то пещерах Тора-Бора или жить в заброшенной казарме в Судане, да еще под постоянной угрозой, что тебя сцапает американская или какая другая спецслужба, и притом все равно лезть на рожон — это на очень большого любителя.

Фанатиком-революционером был аятолла Рухолла Хомейни, чей род восходит к самому пророку. Он фанатично верил в успех революции, хотя в Иране, который в 1960-е иногда называли «мусульманской Францией», она казалась невозможной. Шах проводил реформы, названные «Белой революцией». Набиравший популярность аятолла назвал ее «черной». В 1962 г. он возглавил забастовку (!) мусульманского духовенства. Далее тюрьма, ссылка, Турция—Ирак—Франция. Наверно, можно было и утихомириться. Но «вновь продолжается бой». Политики и эксперты уверяли друг друга, что в Иране ничего не случится. Дескать, не тот градус религиозного революционаризма. Они не верили, фанатик Хомейни верил. И оказался прав.

Фанатики не радикалы. Фанатизм, если вдуматься, есть компрометация радикализма, даже его дискредитация. Радикал почти всегда прагматик, он добивается конкретных политических и экономических целей, пусть рьяно, но отнюдь не игнорируя окружающую обстановку. Радикал готов к маневру, к торгу с оппонентом. Фанатик — непримирим, и в этом залог его неудачи.

В фанатика может эволюционировать «обыкновенный» радикал, если он отчаялся в достижении своей цели, особенно если не видит хоть малейшего «встречного движения» со стороны оппонента. Восхождение по «исламистской лестнице» — процесс сложный. Путь от умеренного исламиста до радикала и далее до фанатика-экстремиста может быть и коротким, и долгим.

Бывает и обратное движение. Под давлением обстоятельств, устав от собственной непримиримости, фанатики могут прозреть. Кстати, Хомейни накануне своей кончины, продолжая рассуждать о шариате, задумался о трудностях экономики, то есть ощутил неизбежность прагматизма.

Наивными представляются попытки отлучить от ислама радикалов и фанатиков типа Бен Ладена, Шамиля Басаева, а теперь еще и целиком ИГ-халифат, представить его как искусственное образование. Такие попытки мы наблюдаем каждый день. Российская пропаганда подает появление и успех исламистов как результат интриг Запада, главной целью которого называется дестабилизация обстановки в ближневосточном регионе и устранение из него России. Начальник Чечни Рамзан Кадыров постоянно повторяет, что ИГ, как и другие исламистские организации, создано западными спецслужбами. Он также считает, что теракты направлены на «разжигание антиисламских настроений». Глава мусульманской Ассоциации общественных объединений Мухамед Саляхетдинов, комментируя теракт в Париже, сказал, что «заказчиков нужно искать не среди мусульман», что «ИГ управляется извне» и никакого отношения к исламу не имеет.

Такая оценка призвана «деисламизировать» ИГ и в целом феномен религиозного радикализма. Исламизм квалифицируется как занесенная извне болезнь, вылечить которую можно исключительно с помощью «силовой хирургии». Все это — от бессилия, от страха перед растущей популярностью радикалов, от слабости ориентированного на обрядность формально аполитичного «традиционного ислама». Его проповедники избегают обсуждения острых мирских проблем или просто дают религиозную интерпретацию официальной политики и идеологии. Доминирующий среди российских мусульман ханафитский мазхаб сегодня консервативен, он обернулся скучной архаикой, а ханафитское богословие застыло. Один татарский имам как-то поведал мне: «Встречаешься с молодежью, чтобы поговорить об исламе, а они — если вы про ханафизм, то не надо. Нам про это неинтересно».

Задача перевоспитать молодежь, повернуть ее к традиционному исламу, совершенствуя религиозное образование, остается сотрясением воздуха. Ведь если предлагать полноценное, не выборочное знание религии, то придется вести разговор и о салафитах, и о ваххабитах, то есть о нетрадиционном исламе, излагать различные точки зрения. И чтобы проводить качественное обучение, нужны соответствующие богословские кадры. А их почти нет. Те, кто обучался исламу за рубежом, приезжают, если можно так выразиться, с излишним багажом знаний, а зачастую и с обновленным религиозно-политическим сознанием, отличающимся от официальных установок примкнувших к власти духовных авторитетов. Проповедовать традиционный ислам выпускники арабских, турецких, пакистанских и прочих вузов не могут и не хотят. Тем более, что среди тех, кто тянется к нетрадиционному исламу, немало образованных молодых людей, худо-бедно знакомых с современной «неортодоксальной» исламской религиозной мыслью.

Попадается, конечно, и другая мусульманская молодежь, для которой по большому счету ислам не столь важен. Они тоже считают себя мусульманами, но при этом нарушают все возможные шариатские запреты, особенно те, которые касаются выпивки. Пьющая часть мусульманской молодежи предпочитает предаваться запрещенным страстям вдали от родных мест, что делает ее похожей на принцев из мусульманских монархий Персидского залива, которые, оказавшись на европейской или американской чужбине, отрываются там по-черному.

Так не лучше ли открыто признать, что ИГ-халифат — это тоже, пусть и «искаженный», но ислам? От признания радикалов «плохими мусульманами», но тем не менее мусульманами, авторитета у муфтиев и имамов не убавится. Скорее, их даже больше зауважают за прямоту.

Действенны ли запреты?

В этом же русле можно рассматривать многочисленные запреты на самую разную исламскую якобы экстремистскую литературу, будь то неугодный кому-то перевод Корана на русский язык азербайджанского исследователя Эльмира Кулиева, описание жизни Ибн Абдель Ваххаба и вообще любые неудобные и непонятные книги. Так были запрещены труды пакистанского ученого Абу аль-Аля Маудуди, который во всех нормальных энциклопедиях, включая советские, упоминается как богослов, исламский просветитель. Труды о нем философа-исламоведа Мариэтты Тиграновны Степанянц вошли в мировую науку, а она, между прочим, писала о нем как о выдающемся мусульманском мыслителе. И этот «антинаучный кошмар» публиковался в цензурное атеистическое время. Книга Маудуди «Основы ислама», благодаря стараниям правоохранительных органов в Новом Уренгое, попала в перечень запрещенной Минюстом литературы. В марте 2015 г. решением Первомайского райсуда Владивостока были признаны экстремистскими 11 материалов, среди которых под номером 5 значился труд Маудуди «Книга об одежде». А вот в Норвегии осторожная и чуждая радикализму местная мусульманская община гордится тем, что сумела издать перевод Корана на норвежский язык. Предисловие к нему принадлежит перу Маудуди.

Гонению подвергся и знаменитый исламский богослов Сайид Кутб, который боролся против друга СССР Гамаля Абдель Насера, готовил на него покушение, за что и был повешен. Однако его запретили в России не за это, а за богословские труды. Некоторые из них я читал. Поверьте, на том же основании за радикализм можно осудить и англичанина Роберта Оуэна, и французских социалистов-утопистов Анри Сен-Симона и Шарля Фурье.

В 2015 г. судебно-государственное рвение достигло вершины маразма. Южно-Сахалинский городской суд запретил брошюру «Мольба к Богу: ее значение и место в Исламе», изданную в Москве еще в 2009 г. Решение судьи Н.В.Перченко было мотивировано тем, что в брошюре приводятся коранические аяты — «Поистине, вся слава принадлежит Одному Аллаху, который, ниспослав последнее откровение, священный Коран, даровал своим рабам ясное указание, сказав: "Тебе мы поклоняемся и Тебя молим о помощи"» (сура «Аль-Фатиха»), «Он — Живой, и нет божества, кроме Него. Взывайте же к Нему, очищая перед Ним веру. Хвала Аллаху, Господу миров» (сура «Гафир», 40:54 аят) и т.д. В этих словах, по мнению готовивших материалы к решению суда экспертов, «аллах противопоставляется неопределенному множеству богов, существующих в других религиях и являющихся ложными, а мусульмане, поклоняющиеся "Аллаху", характеризуются как истинные и противопоставляются многобожникам… принадлежащим другим конфессиям… В данных фрагментах указывается на преимущество одной группы лиц перед другими людьми на основании их отношения к религии, принадлежности к исламу, к мусульманам». До запретов на цитаты из священных книг не додумывался еще никто. Дополнительная пикантность ситуации заключается в том, что в брошюре использовались цитаты из коранических аятов в переводе знаменитого арабиста Игнатия Юлиановича Крачковского, на котором воспитаны поколения отечественных востоковедов.

…И тут разразилось ЧП федерального масштаба.

На следующий день после решения Южно-Сахалинского суда Рамзан Кадыров написал в своем Инстаграме, что считает решение суда возмутительным… экстремистским и провокационным. «Хочу напомнить прокурору и судье, что с "Аль-Фатиха" начинаются все молитвы и действия полутора миллиардов мусульман в мире. Они читают её десятки млрд. раз в сутки, совершая обязательные и поощряемые молитвы. Судья считает их всех экстремистами? Я и мои боевые товарищи, читая Коран, защищали целостность России, воевали и воюем с международным терроризмом, осуждаем экстремизм во всём мире... Следующим моим шагом будет требование о признании этого решения носящим экстремистский характер, умышленно направленным на подрыв стабильности в России…

Я лично ПРИЗОВУ их к ответу, ибо для меня в этой жизни нет ничего выше Корана. И я готов защищать его до конца. Я осознаю всю ответственность за свое требование и готов ее нести. Те, кто вынесли данное решение, это — национальные предатели и шайтаны»4 . Ярость Кадырова была поддержана мусульманским духовенством — муфтии и имамы почувствовали, что от любимца президента Путина никакому суду не отмахнуться. Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин выразил надежду, что сахалинский эпизод наконец-то положит конец «фестивалям районных судов», которые пытаются признать экстремистскими и классическую богословскую литературу, и современных авторов. «Судам следует запретить выносить решения по религиозной литературе без специальной экспертной оценки», — вторил Гайнутдину его заместитель по СМР Рушан Аббясов. Сопредседатель СМР Нафигулла Аширов заявил, что «светские люди без привлечения религиозных деятелей не должны выносить решения, особенно по сакральным текстам»5.

Солидарность с Рамзаном Кадыровым выразили не только мусульмане. «Чудовищным» назвал приговор, вынесенный Южно-Сахалинским судом, диакон Андрей Кураев, по словам которого, фразы, признанные экстремистскими, являются общими для всех религий. А совсем уж либеральный писатель Дмитрий Быков признал, что он впервые солидарен с чеченским лидером. Мой знакомый, популярный телеведущий, охарактеризовал судей и консультировавших их экспертов емким словом «чудаки».

Но еще забавнее южно-сахалинского казуса была забытая ныне история с «Завещанием» аятоллы Хомейни, которое было признано экстремистским еще в 2008 г. и не кем-нибудь, а самим… Городищенским районным судом Пензенской области. В том же году Федеральная регистрационная служба РФ включила «Завещание» скончавшегося в 1989 г. лидера Исламской революции в список запрещенной литературы.

Запрещенную литературу «отменить» не дано никому и никогда. Чем она запретней, тем интересней. Каждая власть эту банальную истину забывает — что немецкие национал-социалисты, что праведные коммунисты, включая Надежду Крупскую. Однажды из Парижа рисковый папин приятель привез маленького, исполненного крохотным шрифтом «Доктора Живаго». Я читал и восхищался им две ночи напролет. Потом, при Горбачеве, я прочел его в спокойной «демократической обстановке». Во второй раз читать было скучно.

В Исламском институте киргизского города Ош есть приличная религиозная библиотека. Половина, если не больше, книг стояли нетронутыми, с неразрезанными страницами. Но вот сочинения Сайида Кутба были зачитаны до дыр, испещрены пометками. А ведь труды-то были на арабском языке.

В 1972 г., возвращаясь из Египта со студенческой практики (работал военным переводчиком), я засунул купленный на каирском базаре Хан-Халили Коран среди грязных рубашек. Так и удалось вывезти запрещенную тогда в отечестве священную книгу. Политпогода за окном поменялась, но извести советское запрещательство из душ чиновников и прокуроров, наверное, не удастся никогда. Чем они трусливее и безграмотнее, тем круче градус перестраховки.

Чем отличается Коран от Пастернака? Первый можно читать бесконечно. И не потому, что ты мусульманин, а потому, что есть в нем нечто неизъяснимо мистическое. Один алжирец как-то спросил меня: «Ты зачем учил арабский язык — ведь он иностранцу нужен, только чтобы Коран читать». Я не понял тогда, что этот умный сержант, командир хозяйственного взвода на факультете ПВО, имел в виду. Теперь, по прошествии более 40 лет, думаю: может, тот парень был прав. Коран по-арабски — совсем другое, нежели те же слова, написанные по-русски или по-английски. Один из персонажей книги Мишеля Уэльбека «Покорность» говорит: «В основе его (Корана. — А.М.) лежит глубинный принцип поэзии: единство звучания и смысла, позволяющее выразить мир».

Опасен ли исламизм для России?

Бинарного, в стиле «да — нет», ответа на этот вопрос не существует. Кто-то с ходу воскликнет: «Нет, ислама не надо бояться!» Но многие думают иначе. Люди-то наши ислама побаиваются. И исламофобия нарастает. Если раньше, в 1990-е, «исламская опасность» связывалась с обстановкой на Северном Кавказе, откуда и исходил терроризм, то во втором десятилетии наступившего века она ассоциируется с Ближним Востоком, с мусульманским миром, с таинственным и непонятным для большинства Исламским государством.

Россия была, есть и будет поликонфессиональным государством, в котором уживаются носители самых разных религий, прежде всего христианства и ислама. А еще, согласно ноябрьским 2015 г. опросам Левада-центра, Россия — великая держава. За оное звание проголосовало две трети опрошенных. Во что держава превратится в будущем, никто не ведает. Но то, что акценты ее поликонфессиональности будут расставлены иначе, чем сегодня, весьма вероятно. Речь идет и о демографии, и о мигрантах. Они Россию не разрушат. Они ее изменят.

Моноконфессиональные, моноэтничные государства устойчивее разномастных. Кстати, этих «моно» остается все меньше. Чем больше мы хотим сохранить свою примордиалистскую идентичность, тем больше она размывается. Порой даже трудно подсчитать, сколько в тебя влито разных кровей, а в каком-то смысле и культур. Однажды в Америке я, не помню уже по какому поводу, сказал, что «по крови» я на 12,5 процентов украинец, на что последовала реплика: «Вы там у себя что, подсчитываете проценты крови?» Возразить было нечего.

Но, как ни крути, к своей религиозной идентичности мы относимся бережно, хотя и ходим в церковь только на Пасху. И просчитываем ее не в процентах, а ощущениями: мы — они. Я цифрам — да простят меня «левадисты» Лев Гудков и Алексей Левинсон — доверяю не полностью. Я их всегда боялся и в них сомневаюсь. Мы живем ощущениями своей и чужой идентичностей. «В нашем городе чересчур много приезжих», — промелькнуло среди титров «Служебного романа». Никто не подозревал чем приезжие могут обернуться. Тогда они звались лимитчиками, которые, хотя и приезжали «на ловлю счастья и чинов» из других городов и городков, считались своими, пусть и «второсортными», но своими. Сегодня чужие — это мигранты, они чужие в прямом и любом другом смысле слова.

Наши идентичности разбегаются по разным векторам — гражданскому (российскому), этническому, региональному и, конечно, религиозному. Религиозная самоидентификация становится все более глубокой.

Когда распался СССР, даже раньше, накануне его распада, советские люди с удивлением обнаружили, что они не только советские, но еще и отличающиеся друг от друга по религиям. Об этом они (мы) и раньше догадывались, особенно на Пасху и Курбан-байрам, но особого значения этому не придавали. И вдруг на тебе — кругом мусульмане. Конечно, среди граждан попадались ламаисты, католики, иудеи и даже язычники, но эти были не столь заметны. А мусульмане… Их оказалось слишком много, и это бросалось в глаза.

У меньшинств религиозная и этническая самоидентификация проступала гораздо острее, чем у православного большинства. Вспомнились накопившиеся за столетия «исторические обиды» — кто кого угнетал, кого за что сажали. Кому-то захотелось большей автономии. В Татарстане записали в конституции про свой суверенитет. Во всех национальных республиках появилось по собственному президенту, флагу и гимну. В Чечне захотели независимости.

В общем, распрямилась сжатая пружина. И побежали впереди всех искренние националисты, обиженные советские генералы вроде командира дивизии стратегических бомбардировщиков чеченского летчика Джохара Дудаева, неоцененные харизматики, обалдевшие от разрешенной религии «истинно верующие», жулики, просто дураки и дуры, особенно не получавшие удовлетворения от личной жизни. Разговаривать со всем этим обозленным этнокультурным и религиозным социумом было некому, да и не о чем. Бывшие советские политики умели только призывать к дружбе и цитировать классиков марксизма-ленинизма. В 1976 г. в зачитанном Леонидом Ильичом Брежневым Отчетном докладе XXV съезду КПСС говорилось о борьбе партийных организаций по «патриотическому воспитанию трудящихся», о том, как «изживаются отдельные проявления национализма и шовинизма… проявления местничества, попытки воспевать патриархальщину». «Патриархальщина» — это, конечно, не о мусульманах, а об удушавшейся вплоть до 1988 г., до тысячелетнего юбилея крещения Руси, русско-православной идентичности. Об исламском фундаментализме, об исламе вообще тогда писалось только в материалах «для служебного пользования». Если бы в то время отвечавшему за идеологию и моральный облик советского человека секретарю ЦК Михаилу Андреевичу Суслову доложили, что спустя чуть меньше четверти века после его кончины в Чечено-Ингушской АССР начнется джихад против центральной власти, он бы в это не поверил и счел провокацией. Вряд ли знал он и само слово «джихад».

А ведь существовали в то советское время на уровне областей советы по делам религий. Был и «большой» Совет по делам религий при Совете министров СССР. Занимались они в основном сбором информации для партийных и прочих органов. Дело это было весьма полезное, однако использовались поступавшие сведения исключительно для борьбы с религиозными предрассудками, а также с сектантами — баптистами, иеговистами, адвентистами седьмого дня и прочими «вредителями».

Итак, засверкали этно-конфессиональные молнии, грянули чеченские грозы. На Северном Кавказе начался джихад. Телевидение ежедневно показывало, как идет война с мусульманами. В СМИ освещение ее было в общем объективным, я бы даже сказал, раздражающе честным — в «лихие девяностые» запрета на правду не было, хотя военные и пытались утаить от общественности совершавшиеся ими преступления6 , чеченские сепаратисты смаковали свою приверженность исламу и абсолютную справедливость своих целей, ради которых можно было и слегка позверствовать. Было много крови, много погибших.

Войне сопутствовали теракты, которые не прекратились и после ее завершения. Любая гражданская война есть по сути бесконечная череда терактов, и не принципиально, кто их совершает — «белобандиты», «комиссары в пыльных шлемах» или «простые» шахиды и муджахеды.

До терактов, особенно московских, наши сограждане относились к кавказской бойне не скажу равнодушно, но, скорее, как к сугубо «кавказскому делу». Отсюда, кстати, популярное в 1990-х — «да отпустить их на все четыре стороны, пусть катятся со своим исламом…» С наступлением «эры терроризма», особенно после терактов в столице, люди опешили. Нас-то за что? — удивлялись зрители Дубровки, пассажиры метро. О том же могли бы спросить и пассажиры нескольких взорванных террористами-смертниками самолетов.

Ответ же на этот вопрос, по логике террористов, прост: вы все — русские, европейцы, американцы, арабы, индийцы — несете ответственность за дела ваших правительств. Следовательно, вы должны разделить их вину и за контртеррористическую операцию в Чечне, и за бомбардировки Исламского государства, и мало ли еще за что. За карикатуры на пророка Мухаммада — а их было уже немало — общую ответственность несет вся Европа. «Карикатурный скандал, — писал в 2010 г. редактор той самой "Юлландс Постен" Флеминг Росе, — продемонстрировал, каким может быть мир в XXI веке, и поднял вопрос о том, как будут уживаться разные народы, если разделяющие их границы ослабнут или исчезнут совсем». Пять лет спустя мы видим, как они и их религии уживаются.

И не думайте, что нести коллективную ответственность за ошибки и преступления власти удел лишь французов, американцев, русских и прочих «неверных». Отнюдь. Еще большего наказания заслуживают мусульмане, терпящие своих президентов, королей и прочих «султанов», которые изменили исламу, предали забвению его традиции. Эти лицемеры (по-арабски — мунафики) еще хуже иноверцев. А те, кто против них не выступает, — такие же изменники и должны быть наказаны с особой строгостью, не считаясь с полом и возрастом. История знает примеры таких «наказаний». Таким способом в XVIII в. на Аравийском полуострове боролся против остатков язычества Ибн Абд аль-Ваххаб, так в 1990—1991 гг. в Алжире отстаивали «истинный ислам» экстремисты из местной «Исламской армии», когда длившаяся почти два года гражданская война унесла до двухсот тысяч жизней мирных жителей. Так воюют талибы. И уж конечно ИГ-халифат.

Нынешние единомышленники Ибн Абд аль-Ваххаба борются против Запада и его мусульманских «эпигонов». По исламской доктрине, это тоже язычество. И Запад, и язычники отвергают Бога, предают забвению ценности высокой морали, не мечтают ни о чем другом, кроме материальных благ. Идущая с Запада глобализация есть современная версия язычества. А к язычникам ислам беспощаден.

В Коране на этот счет есть немало грозных аятов. Например:

«… Убивайте многобожников неверных

Везде, где б вы их ни нашли» (сура «Ат-Тауба», аят 5).

И еще:

«Убей их —

Таким должно быть возмездие неверным» (сура «Аль-Бакара», аят 191).

И впрямь страшно. Но если вписать эти аяты в тогдашнюю историческую обстановку, гиперкровожадными они уже не покажутся. Кстати, для раскаявшихся язычников дорога в ислам всегда была открытой. Коран оставлял «лазейку» для одумавшихся неверных. Не следует забывать, что и язычники в VII в. были беспощадны к первым мусульманам. Ну, прямо как ограниченные контингенты некоторых сверхдержав в Афганистане.

Язычниками считались и коммунисты. С началом горбачевской перестройки многие из них раскаялись, вернулись в истинную веру и стали регулярно посещать мечеть. Некоторые ставшие президентами независимых государств (бывших советских республик) даже приносили клятву на Коране. Наивный человек, я верю, что они клялись почти искренне.

Но вернемся к российским делам. Так вот: череда терактов только усилила убежденность в том, что Чечне нужно дать независимость. А чеченский конфликт способствовал отчуждению мусульман от остального российского общества. Росли встречные обиды. Сейчас неприязнь к мусульманам растет в связи с ростом мусульманской миграции из Центральной Азии. Помимо чисто бытового раздражения антимигрантские настроения обусловлены еще и следующим соображением: сегодня этот мусульманский узбек (таджик, киргиз) в Москву, в Питер, на Урал приехал и дворником устроился, а завтра убежит к какому-нибудь Бен Ладену или в ИГ, а то и взорвет чего-нибудь.

Идиосинкразия

Итак, изначально идиосинкразия в отношении ислама была следствием внутренней ситуации. Правда, уже в 1990-е в Россию проникал из-за рубежа «чужой» ислам. В страну ворвались исламские организации, например, знаменитые саудовские «Аль-Харамейн», «Саар Фаундейшн», кувейтский фонд «Ибрахим аль-Ибрахим». Из радикальных движений первыми, еще в советские времена, добрались «Братья-мусульмане», чья небольшая группировка обосновалась где-то на Северном Кавказе. Давным-давно меня провезли по тогдашним местам их крохотных лагерей, и каждый раз это были новые склоны и новые лесные опушки.

В 1990-е к иностранному исламу, как к «300 арабам», которые воевали (а может, и не воевали) на стороне чеченцев, и знаменитому Хаттабу относились как к экзотике. «Закордонный терроризм» россиян особенно не касался. Джихад за рубежом особенно не пугал, как и «зарубежный ислам», боксировавший с Западом, взрывавший американские посольства, казармы и корабли. Сочувствовать израильтянам мы научились не сразу.

И то, что тамошний и тутошний, «наш» исламы — одна религия, а те и эти мусульмане составляют единую умму, мы осознали не сразу. Ну, что может быть общего между выпивающим татарином, танцующим лезгинку дагестанцем и ковыляющим на верблюде по аравийской пустыне бедуином или исламским иранским революционером?

Оказалось, общее есть: тот же ислам. И вот сосед мусульманина по лестничной клетке вдруг спрашивает его: «А что, твой Бен Ладен тоже мусульманин?» Увы, как ни старайся доказать обратное, именно Бен Ладен сегодня — самый известный мусульманин. Он стал неформальным брендом ислама. Не станем доказывать гипотетическому соседу, что мусульмане бывают разные. Это прописная истина, но легкий осадок от новости о религиозной общности соседа и террориста в душе у него остается.

С начала 2000-х российское общество стало косо поглядывать на ислам не из-за внутренних проблем, а из-за того, что происходило за рубежом. «Внешний» ислам стал волновать больше, чем «внутренний».

После 11 сентября 2001-го еду в поезде Москва—Казань. Пью водку с соседом по купе. То ли татарин, то ли хохол, то ли еще какой француз. И после четвертой он вдруг спрашивает меня, то ли хохла, то ли кацапа: «А что, если они трахнут по Кремлю, или по ГУМу, или по Лужникам?» Боялся мой случайный попутчик ислама — все равно какого, того ли, этого ли. Но поводом же был не Шамиль Басаев, а далекий Бен Ладен, который до России по-серьезному так и не добрался. Хотя и подкрадывался.

Одни «исламскую угрозу» преувеличивают, другие, напротив, твердят о ее искусственности, о том, что эта угроза на руку кремлевским политикам и эфэс-бэшникам, для которых она — дополнительный повод для призыва к сплочению всех и вся вокруг власти и средство для получения права на любые действия против всяческого инакомыслия, хоть исламского, хоть «болотного». Сын прислал почерпнутое им из фейсбука фото пришпиленной к двери детского садика записочки: «Ввиду угрозы терроризма просьба закрывать дверь на крючок». А что здесь смешного, особенно если каждый день смотреть федеральные телеканалы?

Детсадовское объявление можно и расширить — «ввиду угрозы терроризма, глобализации и цветных революций». Эксперты все чаще задумываются: чем больше власть будет пугать общество — терроризмом или вышеупомянутыми «цветными»? Вообще-то Кремлю по барабану, кем стращать и с кем бороться, — с терроризмом ли, с оранжевыми, розовыми, гвоздичными и прочими революциями. Интересно, забыли там, что революция 1917-го тоже была цветной — красной? И тоже была поощряема из-за рубежа. Германией — так точно. «Иностранный агент» до сих пор покоится в саркофаге в центре Москвы, и ничего. Пусть себе лежит на радость борющейся против зарубежных агентов думской фракции КПРФ.

Так какой из угроз — западной, разноцветно-революционной или исламо-террористической — мы больше всего должны бояться? Вопрос риторический: какую назначат главной — той и будем бояться.

Впрочем, если западная угроза России навязывается, то ислама у нас боятся или побаиваются «добровольно». Этот страх подогревается ситуацией на Ближнем Востоке, в относительно близком к России Афганистане, в далеких африканских Сомали, Мали, Нигерии, а теперь еще и в периодически сотрясаемой терактами Европе. До Парижа с его шестикратным терактом в конце 2015 г. рукой подать. А массовое убийство террористами зрителей в парижском «Батаклане» очень похоже на московскую Дубровку 2002 года.

Несмотря на настойчивые разъяснения, что мир борется против экстремизма, значительная часть населения — что в Европе, что в России — все более откровенно воспринимает эту войну как войну с исламом.

Что делает и может сделать ИГ в России?

Главной исламской угрозой с 2014 г. объявлено Исламское государство, которое, как иногда чиркает бойкое журналистское перо, запустило свои щупальца и в Россию. Щупальца щупальцами, но разобраться, что делает и может сделать ИГ в России, имеет смысл.

Мы живем в подвижном, путаном мире с непредсказуемым будущим. Многое из того, что автор пишет сейчас, в самом начале 2016-го, к его исходу может показаться ошибочным и глупым. Но, господа, я не прошу прощения. Нельзя предсказать факт, но можно спрогнозировать тенденцию. А тенденция такова, что даже если этот, сегодняшний, ИГ-халифат сгинет, то это не будет концом исламизма.

Большинство российских мусульман не поддерживают ИГ-халифат, чьи амбиции и действия — жестокие публичные казни, разрушение Пальмиры, разграбление музеев, теракты — для них неприемлемы. Но ведь немало и тех, кто разделяет его стратегический концепт, его генеральную линию — исламизацию общества, следование законам шариата. Эти люди считают создание исламского государства (халифата) допустимым и верят, что именно в таком государстве наконец-то удастся реализовать идею социальной справедливости, уничтожить коррупцию, избрать мудрого правителя, который будет отстаивать интересы народа. Назвать таких людей радикалами язык не повернется. Но, с другой стороны, они мечтают о радикально ином государственном устройстве, не так ли?

Прежде чем критиковать наших «радикалов» (уместны ли здесь кавычки?), к ним нужно хорошенько присмотреться. Не рубить, не подумав, с правоохранительного плеча. Они, как и все мы, хотят как лучше, пользуясь выражением Виктора Степановича Черномырдина, а не «как всегда». И они имеют право думать, что в настоящем ИГ-халифате «как всегда» не будет.

Салафиты и салафитствующие

Сегодня исламских радикалов чаще называют салафитами. Чего хотят эти наивные салафиты? Получается, что они тоже вроде горьковского Луки живут «ради лучшего», только на исламским манер. Того же хотят салафиты и в остальном мусульманском мире — жить по исламу времен пророка Мухаммада, соблюдать религиозные обряды, соблюдать шариат и его запреты — не пить вина, не играть в азартные игры, женщинам носить хиджаб, а также уджару, милию, паранжу, тербту, буши или как там это еще называют в разных концах мусульманской земли.

Сейчас подходящий момент, чтобы довести до сведения иноверных: о ношении женщинами покрывала было четко сказано в Коране, в частности, в 59-м аяте суры «Аль-Ахзаб»:

Скажи своим супругам, о пророк!

И дочерям, и женам верных,

Чтоб на себе они плотнее покрывала закрывали…

Почему здесь уместно сказать про женское покрывало? Да потому, что зовется оно повсюду по-разному, но традиция-то одна — от Атлантики до Тихого океана. Форма одежды не только важный маркер принадлежности к чему-то, но еще и фактор консолидации. Как религиозный радикализм.

Салафизм обращен к мирским вопросам, к политике. Он предлагает свой вариант идеального государства, и это государство, понятно, исламское. «Нарисовать» его в государстве светском, да к тому же в таком, где мусульман меньшинство, задача невозможная. Как вариант — выход из его состава мусульманских территорий с последующим созданием там государственной системы, обеспечивающей полноценное следование исламскому образу жизни. На «мусульманизацию» же России уйдет несколько поколений, если она вообще состоится. В 2001 г. мы с коллегами Хансом-Георгом Генрихом и Людой Лобовой опубликовали в Вене книгу под названием «Станет ли Россия мусульманским обществом?»7 . Название придумывали сообща. Конечно, мы поторопились. Но все же…

Пока же главная и решаемая задача салафитов — спасти собственные души, сохранить истинный ислам в самих себе и по мере сил и возможностей распространять его среди окружающих. Однако последнее пресекается властями и традиционным духовенством, которые видят в салафитах серьезных конкурентов.

Кроме салафитов есть еще салафитствующие. Под последними понимаются мусульмане, которые, не принимая непосредственного участия в деятельности салафитов, не состоя в их кружках, относятся к этому направлению с интересом и уж во всяком случае его не отвергают...

Салафизм можно считать и мусульманским диссидентством, и религиозно-политическим направлением. Впрочем, сами салафиты участвовать в политическом процессе по правилам банальной демократии не хотят. Они числят себя вне политики. Хотя, вру: на Ближнем Востоке, в том же Египте, они принимают участие в выборах, однако удачи им это не принесло.

Салафиты — инакомыслящие мусульмане, и запретить им мыслить по-своему невозможно. Сравнение — на первый взгляд бессмысленное — с диссидентами советских времен наводит на парадоксальные параллели. Диссиденты выступали против советской власти, но понимали, что свергнуть ее невозможно. Они занимались пропагандой, мизерными тиражами издавали рукописные «антисоветские материалы», их главной трибуной были зарубежные «голоса»: «Свобода», «Голос Америки», Би-би-си. Они, конечно, «подрывали устои», «рыхлили почву», но их донкихотство было, главным образом, формой самораскрепощения. Улавливаете сходство?

Круг советских диссидентов был крайне узок, не более нескольких сотен человек. Счет пассивно «диссидентствующих», недовольных системой, шел на миллионы.. Салафитов на несколько порядков больше, чем советских инакомыслящих. Сколько в России салафитствующих никому не известно. Диссиденты верили, что в конечном итоге советская власть рухнет, и она обвалилась, салафиты верят в мусульманскую Россию.

Салафиты делают картину поликонфессиональности России контрастнее, ибо проводят водораздел между мусульманами и всеми остальными. Я их в этом не обвиняю, просто констатирую факт. Они хотят жить «по-исламски» там, где большинство принадлежит к другой религии. Они имеют на это право. Но как это право реализовывать? Среди живущих в Европе мусульман пустила корни идея о возможности разработки «шариата для меньшинства». Что это — непонятно. Зато один из крупнейших исламских идеологов Юсеф Карадави походя заметил, что «ислам для меньшинства» — это временное явление, и рано или поздно шариат в Европе станет «шариатом для большинства».

Где обитают салафиты? Везде.

Салафизм утвердился не только на Северном Кавказе, утверждается в Поволжье, за Уралом. Исламисты активны в Приволжском федеральном округе, где проживают до 40 % мусульман России, растет число салафитских кружков. Они укрепляют свои позиции в мечетях, организуют митинги, выступления. Определить точное количество действующих в регионе «исламских оппозиционеров» не представляется возможным. Применительно к Татарстану чаще всего называют 3 тыс. салафитов и салафитствующих8 .

По мнению вице-премьера Александра Хлопонина, «с точки зрения проникновения радикального ислама сейчас болевые точки… это Север, Поволжье и Урал»9 . Но это не «болевые точки», а фрагменты глобального религиозно-политического тренда, характерного для всего мусульманского мира.

Глобальный религиозно-политический тренд

И тренд этот прямо или косвенно, но связан с тем самым ИГ-халифатом, где на практике якобы и реализуются исламские идеалы. Во имя борьбы за идеалы тысячи мусульман едут из России на Ближний Восток, чтобы поддержать ИГ-халифат. Общее число таких «безумцев» во всем мире исчисляется десятками тысяч.

Желающих драться за «истинный ислам» было немало и ранее. В 1990-е выходцы с Северного Кавказа ехали на помощь афганским талибам, в 2012—2014 г., еще до появления ИГ-халифата, самые нетерпеливые российские мусульмане отправлялись сражаться в Сирию в рядах оппозиции Башару Асаду. Так что в появлении россиян в составе ИГ-халифата ничего принципиально нового нет.

По поводу присутствия дагестанцев, например, в рядах ИГ-халифата министр внутренних дел Дагестана Абдурашид Магомедов высказал удивление: «Мы хотим понять, откуда появилась эта (салафитская. — А.М.) идеология?»

Могу чуть-чуть подсказать. Вот, скажем, ввели в России систему «ПЛАТОН» по взиманию налога с автомобилей весом свыше 12 тонн. Для шоферов-дальнобойщиков — это катастрофа. Среди водителей около 17 тыс. дагестанцев, которые могут лишиться работы, притом что уровень безработицы и так высок. Где искать справедливость? В какой форме выразить своей протест? А если попробовать в религиозной? Вот так и заталкивают людей в исламскую оппозицию.

Свое перемещение на Ближний Восток кавказцы именуют «хиджрой», сравнивая ее с хиджрой в 622 г. пророка Мухаммада из Мекки в Медину, куда он переехал во имя спасения ислама. В 2013 г., еще до провозглашения ИГ, в сирийском городе Халеб возникла организация «Аль-Мухаджирин», то есть участники хиджры. К таким «апатридам» неофициально приезжали кавказские чиновники и уговаривали их не возвращаться на родину, а остаться на Ближнем Востоке. Власть рассчитывала таким образом ослабить «свою» исламистскую оппозицию. Снижение активности исламистов и уменьшение количества жертв на Северном Кавказе в 2014— 2015 гг. действительно явилось следствием отъезда боевиков на Ближний Восток.

Среди тех, кто сражается за ИГ-халифат, не только мусульмане Кавказа. По информации ФСБ, в составе ИГ есть выходцы с Поволжья. Периодически появляется информация, что несколько человек ушли на ту войну из Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Новосибирска, Астрахани… Занятная информация приходит из Крыма, откуда на джихад, по сведениям крымского аналитика Александра Бедрицкого, уехали якобы 500 человек (эта цифра сильно завышена).

Едут туда и из Центральной Азии. По мнению казахстанского аналитика Ерлана Карина, только из Казахстана на Ближний Восток ушли от 100 до 300 чел.10 На сотни идет счет добровольцев из Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана, примерно 500 человек отправились в ИГ-халифат из Азербайджана, 400 — из Грузии (в основном из населенного чеченцами Панкисского ущелья, а с недавнего времени из Аджарии11 ).

Сколько всего иностранных бойцов в ИГ-халифате, сосчитать не может никто. ЦРУ называло цифры от 20 до 31,5 тыс., наше ФСБ — от 30 до 50 тыс. Но будем относиться ко всей этой статистике с осторожностью. Проверить ее невозможно. Любая статистика по исламистам лукава. Не каждый, кто уезжает бороться за дело ИГ-халифата, информирует о своем намерении соответствующие органы. А в самом ИГ-халифате такого рода учет не ведется — военкоматов там нет.

Как попадают в Исламское государство? Вербовка муджахедов ведется по всей России. Само слово «вербовка» не всегда соответствует тому, как происходит приобщение правоверных к ИГ-халифату. Призыв (да’ва) поддержать его транслируется через интернет, в российском секторе которого действуют десятки тысяч соответствующих аккаунтов. Работают (данные середины 2015 г.) 38 игиловских вебсайтов; самые популярные — «Аль-Хайят» и «Аль-Фуркан», издается журнал «Дабик», который назван так по имени сирийского поселения, под которым в соответствии с исламской доктриной должно произойти последнее, окончательное столкновение мусульман со всеми их врагами, после чего мир навечно превратится в Дар уль-ислам («Обитель ислама»).

Пропаганда ИГ-халифата осуществляется и через светские социальные сети, например, через «Одноклассников». Голос ИГ-халифата звучит на 23 языках, среди которых русский стоит на 3-м месте. (Русский является языком общения носителей радикального ислама в самой России — таджиков, узбеков, кавказцев.)

Интернет выполняет важную коммуникативную функцию, однако его роль не стоит абсолютизировать. Наиболее эффективны личные контакты, встречи эмиссаров ИГ-халифата с молодыми мусульманами. Вербовочные пункты разбросаны по всем регионам — Северному Кавказу, Поволжью, Сибири. Они есть во всех крупных, в том числе столичных городах. Их функционирование построено по сетевому принципу. Как у Аль-Каиды, между прочим. Иногда эти пункты подпольно действуют при контролируемых радикалами мечетях.

Среди тех, кто призывает мусульман на помощь ИГ-халифату, есть исламские проповедники, из которых наибольшую известность приобрели уроженец Кабардино-Балкарии Надир Медетов (Абу Халид) и дагестанец Исрапил Ахмеднабиев (Абу Умар Саситлинский). Начав свой да’ва на Северном Кавказе, они в 2015 г. были вынуждены бежать за рубеж — в Турцию и Сирию, откуда их голос продолжает звучать.

Для многих чеченцев — некоторые переходят в ИГ-халифат после совершения хаджа в Мекку — действия в его составе есть продолжение войны за независимость с последующим созданием исламского государства на «освобожденной» территории. В войсках ИГ-халифата есть чеченские подразделения под символичными названиями: бригады Хаттаба, Шамиля Басаева, Джохара Дудаева.

Главный объект внимания вербовщиков — мужчины в возрасте до 40 лет. Их зовут не только сражаться, но и предлагают работу по специальности. ИГ-халифат нуждается во врачах, а после захвата нефтепромыслов — еще и в инженерах-нефтяниках, шоферах (вспомните о российских дальнобойщиках). Кандидатов соблазняют возможностью самореализации в экстремальной ситуации, наконец, предлагают деньги. Так, руководитель уничтоженного в 2015 г. вербовочного пункта в Астрахани Зелимхан Шапаев прельщал потенциальных «игиловцев» ежемесячным жалованием в 2 тыс. долларов.

Но в основном едут в ИГ-халифат не за длинным долларом, а по зову сердца, из романтических побуждений.

Уговаривают на поездку в ИГ-халифат целые семьи. Известны случаи, когда решение переехать на Ближний Восток принималось, так сказать, на семейном совете. За мужем следовали его жена и дети. Ходили байки, будто в ИГ-халифате открыты детские сады для русскоговорящих детишек. Однако, оказавшись в экстремальной ситуации, живя в условиях постоянного риска, жены новоявленных игиловцев часто пытались вернуться на родину.

Призыв обращен не к одним мужчинам. На него откликнулись 550 женщин из Европы и США12. В России рекрутирование «женского персонала» развернуто не столь масштабно. Тем не менее попытки переправить россиянок в ИГ-халифат имели место. В мае 2015 г. добраться до него попыталась студентка Варвара Караулова, однако была задержана на турецко-сирийской границе. Был ли ее поступок результатом вербовки, сказать не берусь. По одной версии, целью Карауловой было преподавание в ИГ-халифате русского языка. По версии ее родителей, причиной поездки стало увлечение девушки молодым человеком.

Любопытно мнение об истории с Карауловой представителей духовенства. Доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета протоиерей Сергий Рыбаков считает, что «вся среда у нас работает на формирование подобных взглядов. Никто не объясняет молодежи, в чем вред язычества (при чем здесь язычество? — А.М.) и религиозного экстремизма». А муфтий Тюменской области Фатых-хазрат Гарифуллин рассуждает о профилактике, о проведении семинаров, на которых можно «по полочкам разложить — где экстремизм, а где настоящий ислам». Последнее напоминает лекции по научному атеизму, которые в советские времена проводились обществом «Знание».

О том, что стремление попасть в ИГ-халифат может быть продиктовано разочарованностью в жизни, искренней верой в то, что где-то там, пусть даже в виртуальном халифате, кто-то борется за справедливость, духовные лица даже боятся упоминать. Возможно, оттого, что им нечего предложить взамен.

Как бы ни относиться к поступку Варвары Карауловой, она заняла позицию, которую можно уважать. Дорого бы я дал, чтобы прочесть лет через 30 ее мемуары. Вот это был бы бестселлер.

На сайте журнала «Сноб» я предложил свою беллетризованную версию «вербовки», а точнее, перехода человека на сторону ИГ-халифата13 . Кто-то из прочитавших мой рассказик заметил, что он смахивает на шутку, кто-то сказал, что я слишком упрощаю… Но вероятность в принципе такой версии никто не отрицал. Тем более, что некоторый опыт личного общения с теми, кто, разочаровавшись жизнью здесь, проникся верой в справедливость жизни там, я встречал.

Вербовка в ИГ-халифат продолжается. По словам Секретаря Совбеза Николая Патрушева, остановить ее нет возможности14 . Полностью разрушить эту сеть не удастся, она превратилась в устойчивую структуру российского исламизма. Эта сеть создает основу для формирования так называемых «экстерриториальных джамаатов», члены которых объединяются и взаимодействуют уже не по территориальному принципу, но на основе единства религиозно-идеологических убеждений.

Возвращение из ИГ-халифата

В ИГ-халифат не только едут, оттуда и возвращаются. Зачем?

Патрушев считает, «что лица, получившие такой боевой опыт и при этом остающиеся религиозно и политически заряженными, по возвращении на постоянное место жительства… могут стать весьма серьезной угрозой безопасности своих стран»15. И хотя до последнего времени эти люди себя особенно не проявляли, они сохраняют серьезный деструктивный потенциал.

Чем они занимаются? Большинство ведет себя тихо. Пока. Зато есть активное меньшинство, которое, как считают в правоохранительных органах, готовится к совершению терактов. Периодически в СМИ появляются сообщения, что то в Дагестане, то в Ингушетии, то в Кабардино-Балкарии, то в Татарстане, порой даже в Чечне уничтожены пара-тройка боевиков, вернувшихся из-за границы. Проводимые спецслужбами операции сдерживают активность исламистов. Но возможны и другие причины их пассивности: во-первых, вероятная реструктуризация исламистской оппозиции, во-вторых, то, что время для решительных действий еще не пришло.

В январе 2016 г. Государственная дума вдруг задумалась о судьбе «возвращенцев» из ИГ-халифата, и депутаты предложили обещать раскаявшимся амнистию. К ним предложили относиться как к жертвам. В позиции думцев есть здравый смысл. Да и не они первые задумались о проблеме «перебежчиков» — первым это сделал осенью Рамзан Кадыров, который стал называть «попавших в сети экстремистов» заблудшими душами. Можно, конечно, утверждать, что «бывших боевиков» (как и сотрудников КГБ) не бывает, но гибкий разумный подход к этим людям необходим. Так будет лучше и для них, и для государства.

Перспективы ИГ-халифата в России

Вскоре после своего возникновения ИГ-халифат попытался «подчинить» себе российских исламистов. Не имея достаточно сил для самостоятельного вмешательства во внутренние дела России, его руководители рассчитывали на сотрудничество с местной оппозицией.

Наиболее уязвимы здесь — Дагестан, Кабардино-Балкария, в меньшей степени Чечня, на территориях которых действует созданный в 2007 г. Доку Умаровым (Абу Усман) Имарат Кавказ (ИК). После гибели в 2006 г. Шамиля Басаева (Абдаллах Шамиль Абу Идрис) Умаров, ставший главой «независимой» Чеченской Республики Ичкерия, удостоился от власти титула «террориста №1 России». До Басаева Доку Умарову было далеко. За ним не стояло террористических акций, сравнимых с захватом в 1995 г. госпиталя в Буденновске. Слабый здоровьем, вялый Доку Умаров, хотя и провозгласил своей целью создание «свободного исламского государства», не сумел добиться сплоченности своего окружения. В 2010 г. в ИК произошел раскол, который так и не удалось преодолеть. Складывалось впечатление, что Имарат исчерпал свои возможности и уже не представлял значимой угрозы для стабильности в северокавказском регионе и уж тем более за его пределами.

Умаров был странным человеком, поступки которого давали власти лишний повод для разговоров об угрозе терроризма. Он принял на себя ответственность за теракты, которые он, очевидно, на самом деле не организовывал. Подрыв «Невского экспресса» в 2009 г., взрывы в московском метро в 2010-м, в аэропорту Домодедово в 2011-м совершили другие люди, и возникало ощущение, что они действуют, исходя из личных побуждений.

Приобщение ИК к ИГ-халифату началось в 2014 г. Тогда на верность ему присягнули (по скайпу) влиятельные полевые командиры Сулейман Зайлабидинов, Абу Мухаммад Агачульский. В июне 2015 г. клятву принес и командир кавказского батальона «Рияд ас-Салихин», руководитель так называемого «чеченского вилайета» ИК, Аслан Бютукаев, одно время считавшийся фактическим главой Имарата. Бютукаев клялся от имени сразу всех чеченских боевиков. В том же 2015 г. о своей преданности ИГ-халифату один за одним заявили пять дагестанских мусульманских проповедников.

Байят на верность ИГ-халифату дают и простые обыватели, среди которых есть студенты. Один из них, учившийся на пятом курсе юридического факультета Дагестанского университета, так объяснял свой выбор: «Халифат — это справедливое общество, где будут жить и судить по законам Аллаха. Каждый мусульманин, стремящийся к довольству Аллаха, должен приложить все усилия для появления такого общества, и, конечно, когда оно появится, не должно остаться преград для того, чтобы переселиться туда»16 .

В июне 2015 г. сторонники ИГ-халифата в Дагестане, Чечне, Ингушетии и Кабардино-Балкарии опубликовали на русском языке обращение, в котором просили поддержки основного крыла организации. И они ее получили. Пресс-секретарь ИГ-халифата Абу Мухаммад аль-Аднани тут же заявил о создании на Северном Кавказе отдельной игиловской административной единицы. На пост ее главы назначен Абу Мухаммад аль-Кадари.

Стремление части кавказских исламистов приобщиться к ИГ-халифату понятно, ибо таким образом они позиционируют себя не просто как борцы с российским федеральным центром, но уже как участники мирового джихада, что повышает их статус в собственных глазах. Да и, кроме того, очевидно, есть расчет на получение финансовой помощи, подобно той, которую получали чеченские сепаратисты

в 1990-е годы.

Но отношения ИГ-халифата и ИК складываются непросто. Дело в том, что ИК всегда выступал как самостоятельная организация. Возглавивший ее в 2014 г. Алиасхаб Кебеков (Али Абу Мухаммад) понимал, что ИГ, несмотря на единство религиозной идеологии, является его конкурентом, поскольку постепенно отбирает у Имарата самых нетерпеливых бойцов. Поначалу Кебеков говорил, что его муджахеды имеют право выбора, где сражаться за ислам, но затем призвал их вернуться на родину, а в конце концов стал клеймить их отъезд на Ближний Восток как предательство. Кебеков призвал членов Имарата отказаться от терактов против мирного населения и самоподрывов, что свидетельствовало о его разногласиях с ИГ-халифатом. В 2015 г. в ходе антитеррористической операции Кебеков был убит.

Имарат возглавил богослов Абу Усман Гимринский (Магомед Сулейманов), который вообще не признавал ИГ-халифата и уж конечно не одобрял отъезд кавказцев на Ближний Восток. Трудность положения Гимринского заключалась в том, что его легитимность как амира ИК изначально была поставлена под сомнение, поскольку он не избирался на совете (шуре): собрать кворум не получилось, и он (совет) фактически «самоликвидировался». Гимринский пребывал главой ИК всего лишь несколько месяцев и августе 2015 г. вместе с несколькими соратниками погиб при столкновении с силовиками.

На Северном Кавказе сплочение исламистов под чьим-либо единым руководством невозможно. ИГ-халифату вряд ли удастся поставить под свой контроль всю исламистскую оппозицию: среди нее остаются полевые командиры, которые не захотят подчиняться чужой воле. Да и история чеченских войн свидетельствует о неоднозначном отношении, а порой даже неприязни кавказцев к арабам, в глазах которых они (кавказцы) выглядели «плохими мусульманами».

Не исключено, что через какое-то время ИК восстановится как отдельная, самостоятельная организация, возможно, под иным названием.

На фоне амбиций ИГ-халифата на российском направлении его реальные возможности выглядят ограниченными. Ни о каком создании там подконтрольных ему «исламских территорий» речи не идет. В это наверняка не верит и его глава Абу Бакр аль-Багдади. Проводить аналогии с чеченскими войнами, когда на стороне сепаратистов сражался целый «исламистский интернационал», некорректно. Не появится на Северном Кавказе авторитетный зарубежный полевой военачальник, схожий со знаменитым в 1990-е арабом Умаром ибн аль-Хаттабом (убит в 2002г.), но вот угрожать России игиловцы могут и делают это с удовольствием. После начала российской военно-воздушной операции в Сирии появился видеоролик «Скоро, очень скоро», в котором России были обещаны «моря крови» и удары по городам. Главными объектами назывались, естественно, Москва и Казань.

Да, дестабилизировать обстановку в России ИГ-халифат не может. Но все ведь с чего-то начинается, в том числе и с таких вот «забавных» роликов. Они могут предшествовать реальным событиям, таким как события над Синаем, в Париже, в Нигерии, Мали и так далее.

«Хизб ут-Тахрир аль-ислямий»

Что это я все про ИГ-халифат да про ИГ-халифат. В России ведь есть еще одна интересная организация — «Хизб ут-Тахрир аль-ислямий» (Исламская партия освобождения). ХТИ возникла еще в 1953 г. в Иерусалиме, ее ячейки существуют по всему миру, но особенно заметна она стала на постсоветском пространстве — сначала в Центральной Азии, а в последние годы и в России. ХТИ также за транснациональный халифат, который она намеревалась создать в Ферганской долине, а затем распространить на всю Центральную Азию. Не получилось.

Президент Узбекистана, где ХТИ пустила самые глубокие корни, сразу почуял угрозу, а нюх у него замечательный. Кого-то Ислам Абдулганиевич Каримов (говорили о 7 тысячах) посадил, прочих планомерно выдавил из страны. Помнится, одна из московских газет опубликовала по этому поводу статью, смешно озаглавив ее «Ислам против ислама».

Гонимые светским узбекским режимом тахрировцы стали искать более спокойные, но близкие к родине места обитания. И нашли таковые в Российской Федерации, куда стали переправляться в гуще прочих мигрантов из Центральной Азии. И Россия их приютила, став благодушной мачехой.

Надо признать, они занимаются своей общественно-религиозной деятельностью осторожно. Их «фишка» — не бросаться в глаза, не отличаться от остальных людей, мусульман и немусульман. Они не носят «ваххабитские» бороды и не кричат к месту и не к месту «Аллах акбар», тем более не призывают к немедленному свержению конституционного строя. Они против применения любого насилия. Цель ХТИ максимально расширить круг своих приверженцев, на которых они могут опереться. Точное число членов партии по всей России не называется — счет, скорее всего, идет на тысячи. Например, в Татарстане в 2014 г. их насчитывалось более 400 человек. Именно в этой республике активность тахрировцев заметно возросла в 2012 — 2014 гг. Они организовали несколько манифестаций и даже автопробег на машинах, украшенных черными знаменами — цвета халифата и самой ХТИ. В 2013 г., в канун Универсиады, ХТИ провело в Казани демонстрацию, участники которой прошли по центру столицы Татарстана в футболках «Хочу жить в халифате». Во главе выступал бывший депутат Верховного совета республики Тауфик Василов. Раньше его звали Анатолий Васильев, но о русских мусульманах отдельный разговор.

ХТИ считает, что она и только она является носителем высшей истины и появление ее якобы было предсказано еще в Коране:

И пусть поднимутся средь вас те люди,

Что призовут к добру и праведное возгласят.

(Сура «Семейство Имран», аят 104).

Сказать по правде, любое движение, определяя свою роль среди мусульман, могло процитировать этот коранический аят. Это вроде как для коммунистов обязательные ссылки на Ленина.

Чиновники не сразу обратили внимание на исламистскую партию. Возможно, это объясняется тем, что сами тахрировцы стремились найти с ними общий язык и демонстрировали свою лояльность. Запрещена она была как террористическая организация только в 2003 г. Однако предъявлять им обвинение в попытке насильственного захвата, что делали некоторые российские прокуроры, неправильно.

В 1990-е в Узбекистане гуляла шутка: открой форточку — и в нее влетит листовка Хизб ут-Тахрир. Шутка соответствовала действительности. Сколько тахрировцев вместе с мигрантами перебралось в Россию, сказать не берется никто. Количество мигрантов из этой бывшей советской республики — около одного миллиона. Интернациональные ячейки ХТИ — состоящие из выходцев из Центральной Азии, наших татар и даже кавказцев — разбросаны почти по всем регионам России. Ей удается объединять радикально настроенных представителей различных мусульманских этносов. Исламисты всех сортов больше сотрудничают друг с другом. Это способствует их выживанию, окрыляет их, а заодно способствует росту их авторитета среди мусульман. Так что не спешите открывать форточку, а то что-нибудь залетит на кухню, и потом будете остаток жизни доказывать в Басманном суде, что вы не пособник терроризма.

Мне доводилось общаться с тахрировцами — в Тюмени, в Екатеринбурге, в Москве… Симпатичные молодые люди в галстуках, ношение которых ислам не одобряет. Они знали, кто я, и вести исламскую пропаганду среди меня не пытались.

Заключение. Бояться нельзя бояться

Так боимся мы ислама или нет?

Да, боимся и, похоже, будем бояться и дальше. Почему?

Во-первых, мусульман в мире становится все больше. Они осваивают Европу, северную Евразию, продвигаются по Африке.

Во-вторых, потому что последние 40 лет мусульманский мир в буквальном смысле бурлит — там происходят революции, развиваются радикальные религиозные движения, которые переносят свою активность на немусульманские земли. Слова радикализм, экстремизм, терроризм привычно ассоциируются с носителями ислама. И сколько бы ни заклинали толерантные светские политики и «умеренное» духовенство, что ни Аль-Каида, ни Исламское государство-халифат, ни «Боко Харам», ни «Имарат Кавказ», ни… еще сотни организаций, партий и движений — это, мол, никакой не ислам, это не так. Мы боимся терроризма именно исламского, правильнее сказать, исламистского. Обывателю же на эти терминологические нюансы глубоко наплевать, он видит только то, что учинил взрыв или на кого-то напал мусульманин, а не буддист и не язычник.

Об уверенности в том, что весь терроризм именно исламский, свидетельствует растущая по всему миру исламофобия, которая приводит к победам на европейских выборах националистические партии.

В-третьих, боязнь ислама проявляется в быту. Известны попытки высадить из самолета женщин в хиджабах, случаи, когда пассажиры метро, завидя даму в темном покрывале, выходили из вагона. Именно у мусульман — что в Париже, что в Москве — чаще всего проверяют документы. В европейских городах — Брюсселе, Амстердаме, Париже — не каждый полицейский отважится зайти навести порядок в мусульманские анклавы.

Все это субъективные факторы страха.

Но есть фактор объективный. Ислам как совокупность религии и политики воспринимается как изменение климата — то ли всемирное потепление, то ли наступление нового ледникового периода, — защититься от которого невозможно. А еще он кажется похожим на метеорит, который стремительно приближается к земле и который невозможно сбить никакой ракетой. Безумные разговоры о том, что на них — талибов, чеченцев, игиловцев, иранских революционеров — надо бросить атомную бомбу, не просто паранойя, но еще и отражение беспомощности перед исламом.

При всем том у европейцев все еще сохраняется колониальное (постколониальное) восприятие самих мусульман. Этот комплекс «старшего брата», комплекс превосходства над арабами, турками, афганцами… Они — «туземцы». Остаточная «мания величия» есть оборотная сторона страха.

Но может, все не так уж и страшно? Человечество всегда обреталось в условиях конфликтных ситуаций. Ни исчезновение античной Греции, ни обрушение Римской империи, ни монгольские экспансии, ни мировые войны, ни чума, ни холера, ни инквизиция не уничтожили человечество, хотя в отдельности многие homo sapiens и страдали. Основатель инквизиции Томас Торквемада (1420—1498), тот самый, который начал преследование мавров, а заодно и евреев, в человеческом плане не лучше и не хуже Усамы бен Ладена (1957—2011), который с большим опозданием за мавров и отомстил. Тот был истым католиком, этот — истым мусульманином. Близнецы-братья, хотя и через эпохи. История преемственна. Религиозные традиции никто не отменял.

Но мы-то выжили и выживаем, и достигли кое-каких успехов в обустройстве личной и общественной жизни.

Непростота наших межцивилизационных отношений нормальна, объективно неизбежна. Назовем это межцивилизационными, пусть и болезненными, трениями, но без трения, как известно, нет и движения. Так говорит физика. «Борясь» против ислама, Запад совершенствует механизмы демократии, гражданского общества. Борясь против Запада, ислам осознает достижения своего оппонента и использует его технологии, политическую культуру. Порою кажется, что консервативность ислама идет Западу на пользу. Мусульманская традиция «намекает»: не зарывайтесь, не перелиберальничайте.

«Возвратное мировоззрение», фундаментализм присущ всем культурам — христианская не исключение. Просто в исламе в силу его изначальной политизированности он выглядит жестче, острее и… органичнее.

Наверное, нужна заключительная фраза. Что-то вроде «все люди братья» или «у нас у всех один Бог». Но известно, что существует не только «братская любовь», но и «братская ненависть». Да, в единственность Бога верят отнюдь не все люди. Мы были и останемся разными. Навсегда.

Так вот по поводу ислама. Хотите — бойтесь его, хотите — нет. Но при всем при том старайтесь его понять.

_______________________

1 Здесь и далее цитаты из: Стивен Уолт: ИГИЛ как революционное государство // Россия в глобальной политике. Т. 13. №6. Ноябрь-декабрь. 2015.

2 Малашенко Алексей. И все-таки они сталкиваются. Московский Центр Карнеги. Брифинг, ноябрь 2007, Т.9, вып.4.

3 Juergensmeyer Mark. Terror in the Mind of God. University of California Press, 2000. P. 7.

4 Страница Рамзана Кадырова «ВКонтакте» https://vk.com/ramzan — пост от 10.09.2015

5 Совет муфтиев обжалует решение суда относительно книги «Мольба к богу» — http://govoritmoskva.ru/news/51852/

6 См., например, изданную «Мемориалом» книгу «Здесь живут люди. Чечня: хроника насилия». — М.: Звенья, 2003.

7 Will Russia Become a Muslim Society? Hans-Georg Heinrich, Lidmila Lobova, Alexey Malashenko (eds.) Peter Lang International Verlag der Wissenschaften. Frankfutt am Main 2011.

8 Гордеев Я. На пороховой бочке. Откуда в Поволжье террористы URL: http://newtimes.ru/articles/detail/43421

9 Хлопонин Александр. «Я за то, чтобы запреты остались» // РБК, 18 июня 2015.

10 Карин Ерлан. «Солдаты халифата»: мифы и реальность. — Алматы: Издательский дом Vласть, 2014. С. 172.

11 Nino Burchuladze. The ISIS «skype warriers» of Pankisi gorge. Giorgian Journal, 25 June — 1 July 2015.

12 Dymples Leong. Why ISIS Appeals to Muslim Women in Western Countries: Need for Counter Message. №136.2015 dated 10 June 2015. S.Rajaratnam School of International Studies.

13 http/snob.ru/selected/entry/100184

14 Елагин Александр. Дорога к джихаду // The New Times». 29 июня 2015.С. 9.

15 Совбез РФ: боевики «Исламского государства» из стран СНГ могут стать угрозой национальной безопасности. Info Islam. http://www.ifo-islam.ru/publ/novosti/rissiya/sovbez_rf_boeviki_islamskogo_gosu...

16 Чем молодежь Кавказа притягивает «Исламское государство»? http://www/kavkaz-uzel.ru/blogs/1226/psots/21667

Дружба Народов 2016, 3

GS Group ушел из Камбоджи

Андрей Федосеев

Инвестиционно-промышленный холдинг GS Group продал конгломерату The Royal Group of Companies 51% акций камбоджийского оператора цифрового эфирного телевидения One TV. Также The Royal Group of Companies приобрела у GS Group инфраструктуру и оборудование One TV. Как пояснили в GS Group, решение о проведении такой сделки связано с тем, что холдинг выполнил все инвестиционные задачи по развитию One TV. По мнению экспертов, GS Group могла получить за эту сделку от $10 млн до $40 млн.

GS Group продала 51% акций One TV конгломерату The Royal Group of Companies, который уже владел 49% оператора цифрового эфирного телевидения. Также The Royal Group of Companies приобрела у GS Group инфраструктуру и оборудование One TV.

"One TV - первый зарубежный вещательный проект GS Group, это важный и успешный опыт для холдинга. Мы завершили инвестиционный цикл, в результате сформировав необходимые компетенции в сфере управления вещательными проектами, - отметил директор по внешним связям департамента зарубежных вещательных проектов GS Group Сергей Долгопольский. - Вещательное оборудование и инфраструктура, созданная GS Group, приобретена камбоджийским партнером для обеспечения дальнейшего бесперебойного функционирования оператора. GS Group продолжает поддержку собственных решений, составляющих технологическую основу One TV". Сколько было инвестировано GS Group в проект One TV начиная с момента его запуска в 2012 г., он не уточнил.

По его словам, средства, полученные GS Group в ходе сделки, будут направлены на реализацию приоритетных для холдинга проектов на других рынках. "В том числе интерес для холдинга представляют рынки платного ТВ в странах, где наиболее очевидна потребность зрителей в качественном вещании по доступной цене, например, в Бангладеш, Пакистане и ряде других государств", - уточнил Сергей Долгопольский.

Сумму сделки, а также какова абонентская база One TV, в холдинге не раскрывают. По словам аналитика группы компаний "Финам" Леонида Делицына, в момент начала проекта цифровизации ТВ Международный союз электросвязи оценивал количество домохозяйств с домашним телевизором в Камбодже в 2,4 млн.

"Судя по другим озвученным планам, GS Group могла охватить до 10% этого рынка, а значит, число ее абонентов может достигать 250 тыс. С учетом озвученных ранее границ ARPU от $4 до $10 в месяц и типичных для индустрии мультипликаторов, итоговая оценка сделки может находиться в широком диапазоне от $10 млн до $40 млн", - отметил в беседе с ComNews Леонид Делицын.

В целом, как сказал Леонид Делицын, ранее GS Group уже озвучивала довольно масштабные планы работы на рынке Юго-Восточной Азии. Камбоджа - далеко не самая крупная страна в регионе, как заметил аналитик, ее население составляет менее 16 млн человек. В то время как в Бангладеш оно вдвое выше, добавил он, а в Пакистане составляет почти 200 млн человек. "По-видимому, проект в Камбодже можно считать пилотным и компании выгодно зафиксировать здесь историю успеха, чтобы сконцентрироваться на работе на более крупных рынках", - резюмировал Леонид Делицын.

Еще в 2014 г. в интервью ComNews Сергей Долгопольский заявлял, что во временной период по 2020 г. холдинг рассматривает возможность запуска проектов в различных регионах: Юго-Восточной Азии, Африке, Латинской Америке. "Например, среди наших планов - начало работы в Индонезии, Мьянме, Камеруне, Кот-д'Ивуаре, Бразилии и ряде других стран. В каждом случае предполагаемые сроки запуска индивидуальны. Кроме того, в рамках стратегии развития до 2020 г. мы не исключаем возможности выхода на рынки некоторых стран СНГ, хотя это и непростой регион и работать здесь бывает зачастую сложнее, нежели с дальним зарубежьем", - рассказывал Сергей Долгопольский (см. интервью ComNews от 21 ноября 2014 г.).

КИТАЙ БУДЕТ КРЕДИТОВАТЬ СТРАНЫ ДОЛИНЫ МЕКОНГА

Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян заявил о том, что Китай готов предоставить Таиланду, Камбодже, Лаосу, Мьянме и Вьетнаму, - странам, расположенным вдоль реки Меконг - льготные кредиты на сумму 10 млрд. юаней и открыть кредитную линию на сумму 10 млрд. долларов. Цель кредитования – строительство железнодорожных магистралей между Китаем и Лаосом, Китаем и Таиландом, оптимизация водного и сухопутного транспортного сообщения между Китаем и Мьянмой, создание в районе реки Меконг инвестиционных зон и развитие энергетического сотрудничества в регионе.

Кстати, по данным Министерства коммерции КНР, в январе 2016 года Китай увеличил объем инвестиций за рубеж на 18,2%, до 12,02 млрд. долларов. Китай инвестировал преимущественно в производство, преимущественно в отрасли производства вычислительной техники, телекоммуникаций, электроники, медицинского оборудования, металлообрабатывающую промышленность.

Вице-премьер РФ Аркадий Дворкович пригласил участников Азиатского экономического форума в китайском Боао на Восточный экономический форум и Петербургский международный экономический форум.

Азиатский экономический форум в Боао проходит с 22 по 25 марта, в нем принимают участие такие страны, как Мьянма, Камбоджа, Казахстан, Лаос, Непал, Таиланд, Вьетнам, Литва, Китай и другие.

"Страны АТР во многом дополняют друг друга, в наших общих интересах объединить наши усилия для выхода на качественно новый уровень роста экономики знаний, рассчитываем на развитие конструктивного диалога, начатого здесь, в Боао. Хорошие возможности для этого предоставляет ПМЭФ в июне и ВЭФ в сентябре, будем рады видеть вас на этих площадках", - сказал Дворкович на форуме в Боао.

Накануне в Боао состоялась выездная сессия Петербургского международного экономического форума, на которой обсуждались перспективы экономических отношений России и Китая.

Участники дискуссии оценили возможности ведения бизнеса в условиях "цифровой революции" и рассмотрели новые подходы к организации совместных проектов. Отдельное внимание было уделено обсуждению вопроса, касающегося развития потенциала взаимодействия инновационной и предпринимательской среды России и Китая.

Продолжить диалог по вопросам двустороннего сотрудничества предполагается на XX Петербургском международном экономическом форуме, который состоится с 16 по 18 июня 2016 года.

Второй Восточный экономический форум пройдет 6-7 сентября во Владивостоке.

Китай выделит пяти странам, расположенным вдоль реки Меконг, льготные кредиты на 10 млрд юаней ($1,54 млрд), а также кредитную линию на $10 млрд для развития инфраструктуры и энергетического сотрудничества. Среди указанных стран – Таиланд, Камбоджа, Лаос, Мьянма и Вьетнам.

Займы будут включать $5 млрд льготных кредитов для покупателей экспортных товаров и $5 млрд специальных кредитов для проектов энергетического сотрудничества. Об этом сообщил глава китайского правительства Ли Кэцян на встрече с лидерами стран вдоль Меконга, которая состоялась в городе Санья (островная китайская провинция Хайнань). Политики обсудили развитие механизма сотрудничества, а также вопросы региональной интеграции.

Напомним, что в декабре 2014 г. власти Китая и Таиланда достигли соглашения о развитии торгово-экономического сотрудничества. В частности, стороны договорились о взаимодействии в рамках создания морского Шелкового Пути. Они намерены также развивать сотрудничества в сфере энергетики, инфраструктуры, торговли сельскохозяйственными продуктами, финансов, информации, космических технологий и культуры.

А в 2015 г. исполнилось 40 лет установления дипломатических отношений между Китаем и Таиландом.

В июне 2014 г. сообщалось, что логистические компании Китая, Лаоса и Таиланда заключили соглашение о сотрудничестве в сфере логистики. Документ был подписан на втором заседании Комитета сотрудничества логистических компаний в большом субрегионе реки Меконга. В мероприятии приняли участие более 70 представителей логистических компаний стран субрегиона.

Vkontakte

Солнечные США — АСЕАН

Президент США Барак Обама принял лидеров десяти стран-членов Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), в ходе беспрецедентного саммита США — АСЕАН, который состоялся 15–16 февраля 2016 г. на ранчо Мираж (Mirage) в Саннилэндс (Sunnylands), курортном местечке в штате Калифорния. Место для встречи на высшем уровне было выбрано не случайно.

Во-первых, именно в Саннилэндс Обама принимал в 2013 г. Председателя КНР Си Цзиньпина, что подчёркивает высочайший уровень приёма руководителей стран АСЕАН — такого рода дипломатические жесты особо ценят в Юго-Восточной Азии.

Во-вторых, выбор места проведения саммита — штат Калифорния — был призван подчеркнуть деловой характер встречи, так как именно этот штат занимает первое место по объёму торговых операций со странами АСЕАН среди всех американских штатов — на его долю приходится почти четверть совокупной торговли США со странами ЮВА. Б. Обама однозначно дал понять, что США обеспокоены в регионе не только усилением позиций Китая, но и ослаблением собственных позиций в зоне АСЕАН.

Начиная с 2013 г., ежегодно проводились более короткие встречи в Юго-Восточной Азии в кулуарах более широкого Восточноазиатского саммита. Б. Обама предпринял необычный шаг, пригласив всех лидеров АСЕАН на двухдневную встречу в США, на саммите АСЕАН в Малайзии в 2015 г., в ходе которого стороны договорились повысить свои отношения до «стратегического партнёрства». Тогда же была принята и соответствующая Декларация.

Некоторые эксперты скептически настроены в отношении подобных встреч, полагая, что едва ли подобные собрания и дипломатический язык могут принести значимые результаты. Однако в данном случае всегдашний символизм подобной встречи скрывает тот глубинный факт, что стратегия США по изменению баланса сил в Азии во всё большей мере отражается в укреплении связей США со странами АСЕАН не только в сфере безопасности. При этом, как показал Саммит в Солнечной долине, США впервые пытаются выстроить некую среднесрочную стратегию в отношении АСЕАН, по крайней мере в экономической сфере.

Потребность в этом связана с обеспечением американских интересов в зоне АСЕАН. В целом они продиктованы повышающейся ролью стран АСЕАН в мире и в политическом, и в экономическом плане. В этих странах проживает свыше 620 млн чел., а их совокупный ВВП приближается к 2,4 трлн долл. — это уже седьмая по мощи экономика мира. Динамично развивающийся потенциал стран АСЕАН был должным образом оценён Б. Обамой на переговорах в Саннилэндс — США официально поддержали претензии АСЕАН на лидерство в формирующихся с её участием региональных организациях, признав провозглашённую АСЕАН концепцию ASEAN Centrality. Это существенная победа коллективной дипломатии Ассоциации.

Как подтвердил итоговый документ Саммита в Солнечной долине, на главном политическом направлении — в урегулировании напряжённой ситуации в Южно-Китайском море (ЮКМ) — коллективная дипломатия АСЕАН успеха не достигла. Некоторые страны региона рассчитывали на более чётко выраженную поддержку со стороны США усилий стран-членов АСЕАН по противодействию китайской экспансии в ЮКМ, вплоть до прямого участия американских ВМС в противодействии Китаю.

Однако США, совершенно не заинтересованные в осложнении и без того достаточно непростых отношений с КНР, были крайне осторожны и выступили не с осуждением политики и конкретных действий Китая в ЮКМ, а с призывом ко всем участникам конфликта строго следовать положениям международного права. Такая позиция никак не затронула Китай, который считает спорные зоны своей территорией, на которую на распространяются эти положения.

Следует отметить, что неудача лидеров АСЕАН отчасти вызвана отсутствием в их рядах единства в оценках конфликта в ЮКМ. Если наиболее заинтересованные страны-участницы конфликта (Бруней, Вьетнам, Филиппины) настаивали на совместном с США осуждении действий КНР в ЮКМ, то более лояльные к Китаю (и зависимые от него) Лаос и Камбоджа выступили не только против вовлечения США в конфликт в какой бы то ни было форме, но даже против упоминания КНР в тексте итогового документа Саммита. Совместной дипломатической акции АСЕАН не получилось.

В США не осталось в стороне заметное повышение в последние годы внимания к странам АСЕАН со стороны Китая, Японии и Индии. Это коснулось всех сфер взаимных связей, в первую очередь экономики. США стали ощущать заметное ослабление своих экономических позиций в странах АСЕАН. С начала века доля США в совокупном товарообороте этих стран сократилась вдвое, и в качестве торговых партнёров стран АСЕАН США откатились на четвертое место, заметно — почти вдвое — уступая по этому показателю КНР. По объёму прямых инвестиций в страны АСЕАН США откатились на третье место, в 2014 г. на долю американских компаний пришлось менее 10% совокупного объёма прямых иностранных инвестиций в зоне АСЕАН.

На фоне проблем, с которыми США сталкиваются на рынках Европы и Латинской Америки, и чрезмерной концентрации торговой экспансии в Азии на китайском рынке, становящемся всё более нестабильным из-за экономических трудностей, переживаемых КНР, расширение экономических связей со странами АСЕАН рассматривается в США как желательная альтернатива.

Здесь интересы США и стран АСЕАН совпадают практически полностью. Мощная торговая экспансия Китая в зону АСЕАН привела к значительному росту товарооборота между Китаем и странами АСЕАН и, соответственно, усилению позиций КНР на рынках этих стран по многим товарным позициям. Это обстоятельство охотно подчёркивает китайская сторона, рассуждая о преимуществах торговли именно с Китаем. Однако при этом КНР умалчивает о том, что товарооборот между Китаем и странами АСЕАН имеет постоянное и нарастающее отрицательное сальдо для стран АСЕАН.

Для этого есть объективные причины: начнём с того, что номенклатура экспорта этих стран в Китай весьма ограничена — они поставляют на китайский рынок преимущественно промышленное и продовольственное сырье. Сейчас, когда спрос именно на сырьё в Китае резко снизился, страны АСЕАН вынуждены искать другие рынки для своих товаров. Американский рынок представляется в этом плане весьма ёмким и, соответственно, желанным. В ходе Саммита в Саннилэндс страны АСЕАН дали ясно понять США, что в условиях заметного снижения спроса на товары стран АСЕАН со стороны Китая они весьма заинтересованы в расширении доступа на американский рынок.

Таким образом, в сфере экономики интересы партнёров совпали. На встрече в Саннилэндс, судя по многочисленным утечкам информации и комментариям экспертов и в США, и в странах АСЕАН, Б. Обама сделал ряд конкретных предложений, направленных на развитие экономических связей между США и странами АСЕАН

Во-первых, США предложили создать в Джакарте, Сингапуре и Бангкоке три деловых центра (Connect Centers), призванных содействовать развитию четырёх сфер сотрудничества между бизнес-сообществами США и стран АСЕАН:

1) Business Connect включает в себя взаимную торговлю и инвестиционную деятельность, в том числе в промышленных зонах (mutual trade and investment including industrial areas);

2) Energy Connect, ориентированную на содействие странам АСЕАН в развитии современных технологий в области энергетики, в том числе освоения «чистых» источников энергии;

3) Innovative Connect, целью которой будет помощь странам АСЕАН в развитии научных исследований и новых технологий в рамках совместных проектов и сотрудничества отдельных учёных и научных коллективов;

4) Policy Connect, предусматривающую координацию усилий США и стран АСЕАН по унификации стандартов и политики в отношении малого и среднего предпринимательства.

Перед участниками Саммита в Саннилэндс с разъяснениями этой программы действий рассчитанной, как минимум, на среднесрочную перспективу, выступили видные представители американского бизнеса. Она была одобрительно встречена участниками Саммита в Саннилэндс, давно ожидавшими от США уточнения их экономической политики в регионе на обозримую перспективу.

Во-вторых, Б. Обама и американские эксперты выразили надежду на то, что вслед за Брунеем, Малайзией, Сингапуром и Вьетнамом другие страны-члены АСЕАН также присоединяться к Транстихоокеанскому партнёрству (ТТП), и это расширит им доступ не только к американскому рынку, но и на рынки других стран-участниц этого соглашения. Семена упали на подготовленную почву: в шести странах АСЕАН, не входящих в ТТП уже не первый год идёт тщательное изучение возможностей участия в ТТП.

До публикации полного текста соглашения о ТТП аналитики в основном сомневались в целесообразности их присоединения к ТПП. Однако в наступившем году ситуация прояснилась, и в некоторых странах АСЕАН (Индонезия, Таиланд, Филиппины), было заявлено (хотя и на разном уровне) о готовности пополнить ряды стран-участников ТТП.

Таким образом, в заключение можно констатировать, что в политическом плане Саммит в Саннилэндс не принёс странам АСЕАН желаемых результатов: им не удалось — в значительной мере из-за отсутствия единой, согласованной переговорной позиции — добиться более масштабного участия США в решении проблем спорных территорий в ЮКМ и даже просто публичного осуждения Китая. США это оказалось на руку — обострение отношений с КНР по поводу конфликта в ЮКМ не отвечает национальным интересам США, да и возможности США, по-видимому, ограничены в связи с концентрацией усилий на Ближнем Востоке.

В экономической же сфере на Саммите в Саннилэндс достигнут заметный прогресс. Причём — и это надо подчеркнуть особо — было достигнуто понимание общности интересов в этой сфере, за которым, скорее всего, последуют и конкретные действия сторон, направленные на расширение взаимной торговой и инвестиционной деятельности. И вот уж точно то, в чём у меня нет сомнения — в ближайшие два-три года членами Транстихоокеанского партнёрства станут все страны члены-АСЕАН.

Александр Рогожин

К.э.н, доцент, заведующий сектором социально-экономических проблем Центра проблем развития и модернизации ИМЭМО РАН, эксперт РСМД

Япония — АСЕАН: неизбежное партнерство для нового азиатского порядка?

На фоне экономической турбулентности в КНР, роста азиатского среднего класса и обострения напряженности в Южно-Китайском море межазиатские отношения привлекают внимание как одна из ключевых «струн» современной глобальной политики и архитектуры международного взаимодействия в рамках АТР. В свою очередь, ось Япония — АСЕАН не только одна из наиболее институционализированных и наименее конфликтных в Восточной Азии, но и сохраняет потенциал дальнейшего политико-экономического развития, в том числе с внешними игроками. Текущее состояние и перспективы связей по линии Япония — АСЕАН анализируются в докладе британского Королевского института международных отношений «ASEAN’s Regional Role and Relations with Japan: The Challenges of Deeper Integration». Материал был опубликован в феврале 2016 г. коллективом из трех авторов — Масахиро Каваи, Мо Тузар и Биллом Хэйтоном по итогам конференции, проведенной «Chatham House».

Доклад делится на три тематические части, затрагивая экономические отношения АСЕАН и Японии, их совместный вклад в снижение политической нестабильности в регионе и перспективы роли самой Ассоциации в области безопасности. Своеобразным стимулом к дискуссии послужило принятие в конце 2015 г. в рамках АСЕАН планов создания более глубоко интегрированного сообщества. Вместе с тем лейтмотивом публикации неизбежно видится поиск стратегических ответов на рост китайского могущества в регионе, беспокоящего как АСЕАН с Японией, так и другие крупные державы, имеющие интересы в регионе.

Подтекст

Изменение соотношения сил в пользу КНР обсуждается чаще всего в глобальных масштабах как китайско-американское соперничество сверхдержав, хотя наиболее отчетливо смена «царя горы» видна именно при проекции на Юго-Восточную Азию. До подъема Китая Япония традиционно считалась «Аккой Кебнекайсе» в концептуализации восточноазиатского экономического чуда как стаи летящих гусей. Ожидания, возлагаемые на большее вовлечение АСЕАН в решение региональных проблем, косвенно будут зависеть и от готовности Японии к активному региональному лидерству. Хотя при Синдзо Абэ японская внешняя политика стала более инициативной и проактивной, преемственность этого курса в случае смены руководства остается под вопросом. Касаясь преимущественно АСЕАН, выводы доклада отражают неясность будущей роли Японии в регионе при всем значении накопленного багажа Токио как ведущего инвестора, торгового партнера, донора финансовой помощи и посредника в урегулировании политических разногласий.

Напомню предысторию: после Второй Мировой войны США стали доминантным игроком в Юго-Восточной Азии, поспособствовав уходу европейских колониальных держав из региона, таким образом оказавшегося одной из арен советско-американского противоборства. Послевоенные репарации Японии странам Юго-Восточной Азии положили задел для дальнейшего широкомасштабного экономического сотрудничества с регионом.

За год до основания АСЕАН, в 1966 г. для кредитования стран региона при содействии США был основан Азиатский банк развития, где Япония заняла ведущую роль и впоследствии способствовала интеграционным проектам, например, Программе экономического сотрудничества в субрегионе Большого Меконга. В 1977 г., вскоре после первого саммита АСЕАН, премьер-министр Японии Такэо Фукуда в турне по региону сформулировал основные принципы равноправного и мирного сотрудничества с Юго-Восточной Азией, получившими известность как «доктрина Фукуды».

Вашингтон до сих пор сохраняет тесные оборонные связи с крупными членами АСЕАН: основные союзники США вне НАТО — это Таиланд и Филиппины наряду с Японией и Южной Кореей. Несмотря на отсутствие договорной базы, близкими остаются отношения между оборонным истеблишментом Индонезии и США, тогда как укрепление оборонного диалога с Вьетнамом стало одним из этапов политики разворота в Азию президента Барака Обамы. Малайзия и Сингапур, в свою очередь, участвуют в Оборонных соглашениях пяти держав с Австралией, Великобританией и Новой Зеландией. Такая архитектура безопасности резонирует с китайским экономическим превосходством в регионе — феномен, отмеченный в концепции американского эксперта Эвана Файгенбаума о сосуществовании двух Азий. В «экономической Азии» Китай — ведущий торговый партнер, а «Азия безопасности» связана оборонными договорами с США и их союзниками.

Китайский фактор

АСЕАН в этом контексте — естественный внешнеполитический партнер Японии по поиску региональных ответов на рост могущества КНР. Так, выделение Токио значительной финансовой помощи Мьянме в прошлом, шедшее вразрез с западной критикой режима в Нейпьидо, трактовалось как стремление удержать это государство от китайской зависимости [1]. Продолжение этой линии в отношении Мьянмы приветствуется одним из авторов доклада «Chatham House» сингапурской исследовательницей Мо Тузар. Как отмечает ее соавтор Масахиро Каваи, более экономически развитые члены АСЕАН постепенно сокращают объем принимаемого японского содействия развитию, тогда как этот показатель, напротив, растет в случае Вьетнама, Камбоджи, Лаоса и Мьянмы. Внутриасеанский термин CLMV, обозначающий эти страны в противовес шести государствам-основателям АСЕАН, устоялся и в японской бюрократической и экспертной терминологии.

Новейшая доктрина — ежегодный концептуальный документ японского МИДа — прямо говорит об исключительной важности стран АСЕАН в политическом и экономическом планах ввиду их близости к морским транспортным артериям и коммерческих связей с японским бизнесом. В свою очередь, принятая в 2015 г. Японией Хартия о сотрудничестве в области развития позволяет Токио передавать военное оборудование другим странам в случае его последующего использования в гражданских целях. Так, в 2015 г. Япония поставила Филиппинам 10 высокоскоростных патрульных кораблей в рамках содействия развитию.

Термина «сдерживание Китая» японская официальная риторика при этом избегает, настаивая на толковании своего курса как стремления содействовать статусу КНР как ответственной державы, что созвучно соответствующей китайской политике США. Более того, в правление Синдзо Абэ Токио прямо призывал Пекин не повторять японских ошибок начала-середины ХХ в., то есть не посягать на международный status quo. В то время страны Юго-Восточной Азии оказались одними из первых, кто почувствовал на себе исторические изменения в региональном порядке, став объектом японской экспансии. При этом концепции «Великой восточноазиатской сферы взаимного процветания», под девизом которой шла японская экспансия, и «Восточноазиатского сообщества» изначально делали формальный акцент на освобождении от европейского колониального владычества и экономическом сотрудничестве, но впоследствии были присвоены милитаристами.

Поэтому в столицах региона до сих пор чувствуются опасения возможного «рецидива» со стороны Японии. Они выражаются в виде обеспокоенности усилением правоконсерваторов в Токио или пересмотром японской конституции в пользу более активной оборонной политики. Угроза здесь косвенная: не от самой Японии, а от последствий ее возможного конфликта с Китаем. Вместе с тем с активной дипломатией Синдзо Абэ в отношении АСЕАН, с одной стороны, и, с другой, ростом напряженности в Южно-Китайском море — в частности, озабоченности Тайваня и стран АСЕАН в отношении китайского строительства на спорной акватории и ее милитаризации — в регионе укрепляется и осознание того, что следующим «возмутителем спокойствия» может оказаться скорее Пекин, чем Токио. Южно-Китайское море можно считать как «внутренним морем» АСЕАН, так и «пороховой бочкой» Азии, учитывая конфликтный потенциал акваториальных споров. Впрочем, как отмечают авторы доклада «Chatham House», при всех декларируемых амбициях в отношении более тесной координации в области политики и безопасности государства-члены АСЕАН до сих пор не готовы к делегированию суверенитета и хотят сохранить организацию в нынешнем преимущественно экономическом формате, ближе к историческому ЕЭС, чем современному ЕС. И хотя, по мнению авторов доклада, такая размеренность темпов интеграции не знаменует закат АСЕАН, а скорее продолжает исторические тенденции, эти тенденции свидетельствуют о сохранении влияния внешних игроков, включая Японию.

Между геостратегией и ценностями

Стратегическое значение Юго-Восточной Азии для Токио лежит на поверхности: через Южно-Китайское море проходят жизненно важные для Японии морские торговые пути и коммуникации, а страны АСЕАН остаются одними из главных рынков сбыта, направлений инвестиций японских корпораций и реципиентов финансовой помощи. Однако с геополитическими соображениями в японской внешней политике соседствуют и такие важные принципы, как приверженность легализму, международному нормотворчеству и развитию институтов. В координации с партнерами по Восточноазиатскому саммиту по вопросам всесторонних решений стратегических проблем Тузар видит одну из ключевых ролей Японии, как и в содействии «новичкам» АСЕАН Мьянме и Лаосу в их более полной интеграции со «старожилами».

В регионе укрепляется и осознание того, что следующим «возмутителем спокойствия» может оказаться скорее Пекин, чем Токио.

Вместе с тем в отношении развития внутренних политических институтов АСЕАН для Японии — хотя в первую очередь для США — может обостриться дилемма между прагматическими интересами и декларируемыми ценностными принципами. Так, обозреватели февральского саммита президента Б. Обамы и руководителей АСЕАН обращали внимание на ухудшающуюся ситуацию с демократией в регионе и вероятность того, что Вашингтон может пожертвовать своими принципами. Упоминают об этом и авторы доклада. В случае Японии, с одной стороны, декларируемая приверженность демократическим ценностям не мешала Токио выстраивать взаимовыгодные экономические связи, особенно в Азии, и тем более в случае наиболее успешной региональной интеграционной группировки, которой является АСЕАН. В своей философии экономического развития, исповедуемой и для соседей по региону, японские лидеры — без менторского тона — подчеркивали, что экономическое процветание идет рука об руку с успешной демократизацией и политической либерализацией. С другой стороны, Токио регулярно декларировал идеологическую близость и единство или сходство ценностей в укрепляющемся сотрудничестве с региональными (Австралия, Индия) и внерегиональными (Великобритания, США) партнерами, а также важность универсальных ценностей как основы порядка в Восточной Азии.

Гонка сооружений в Азии?

Переходя непосредственно к экономике, следует отметить, что авторы доклада сдержанно отнеслись к нашумевшему, но пока мало конкретизированному китайскому мегапроекту «Пояс и Путь». Инициативе уделено некоторое внимание в разделе Practicalities, что подтверждает ограниченность предметной дискуссии по этой теме. К японско-китайской «гонке сооружений» в Азии авторы относятся по-разному. Хэйтон приводит пример Индонезии, но не придает этому соперничеству особого значения как возможному состязанию в мягкой силе между двумя гигантами, пытающимися избежать схватки с применением силы жесткой. Стоит, впрочем, отметить, что в случае возможных осложнений навигации на морских трассах из-за международной напряженности в Южно-Китайском море, значение альтернативных транспортных коридоров в Европу будет возрастать, а значит, и необходимость в их инфраструктурной «прокачке». Тузар, в свою очередь, считает, что создание социально-экономической инфраструктуры как раз один из главных форматов способствования ключевым региональным процессам со стороны Японии.

Доклад отмечает сложность выбора между японскими и китайскими предложениями для стран АСЕАН на примере Индонезии. С одной стороны, по мнению индонезийского руководства, японская бизнес-модель и зарегулированность оказались причиной проигрыша японцев китайцам в борьбе за индонезийский тендер на постройку высокоскоростной железной дороги. С другой стороны, как отмечают индонезийские эксперты, степень исполнения инвестиционных обязательств китайцами на практике пока достигает только 7-10%, тогда как в случае Японии и Кореи этот показатель составляет свыше 70%. Доклад, таким образом, косвенно оспаривает — применительно к Юго-Восточной Азии — часто встречающийся тезис о том, что от конкурентов по инфраструктурному финансированию только китайцы отличаются готовностью вкладывать живые деньги в крупных масштабах, а не ограничиваться обещаниями и меморандумами. Тем интереснее тот факт, что японская концепция содействия международному развитию отличается от предыдущих редакций акцентом не только на качественные аспекты выделяемых в пользу АСЕАН финансов, но и на их объем, который, по-видимому, будет повышаться.

Впрочем, выбор между заявками на постройку инфраструктуры в любом случае менее чреват, нежели выбор партнеров по оборонному союзу — этот выбор страны АСЕАН рады будут отложить на еще более долгий срок, чем собственную политическую интеграцию. Тем временем тенденция использования финансирования, в том числе инфраструктурного, как своеобразного оружия (weaponisation of finance) крупных держав-кредиторов будет укрепляться.

Динамика отношений Япония — АСЕАН и вклад Ассоциации в безопасность региона во многом будут зависеть не только от темпов дальнейшей интеграции внутри АСЕАН, но и от внешних факторов — японско-китайского соперничества и макрорегиональных интеграционных процессов в области торговли. В частности, в правление С. Абэ можно ожидать как продолжения курса Токио на оживление японской экономики, включающее в себя активизацию взаимодействия с АСЕАН, так и дальнейшее совмещение вовлечения КНР с элементами активного балансирования. Ярким примером последнего может послужить «состязание чековых книжек» — соперничество в области инфраструктуры и финансовой помощи на разных отрезках «Пояса и Пути»: в Юго-Восточной, Южной и даже Центральной Азии. Однако в случае смены японского руководства преемственность этой внешней политики не гарантирована, да и КНР хочет избежать трактовки своего мегапроекта — еще находящегося на ранних стадиях — как политизированной антитезы status quo.

Японская концепция содействия международному развитию отличается от предыдущих редакций акцентом не только на качественные аспекты выделяемых в пользу АСЕАН финансов, но и на их объем, который, по-видимому, будет повышаться.

С другой стороны, расстановка сил в «экономической Азии» будет зависеть от развития зон свободной торговли, куда входят и Япония, и те или иные страны АСЕАН. Переговоры о Всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве еще идут между странами АСЕАН и их региональными партнерами по ЗСТ: Австралией, Индией, КНР, Новой Зеландией, Южной Кореей и Японией. Соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (включающее четыре государства АСЕАН — Бруней, Вьетнам, Малайзия и Сингапур) уже подписано, но проходит долгий этап ратификации. Пробуксовку ТТП может вызвать как смена власти в США, так и недавняя отставка ключевого японского переговорщика по ТТП и близкого соратника С. Абэ — министра Акиры Амари, что лишний раз подчеркивает значимость внешних игроков для региона, от которого ожидают большей активности.

Strefford, Patrick, “Foreign Debt: Distorting Japan’s ODA Diplomacy towards Myanmar”, Ritsumeikan Kokusai Kenkyū, Vol.1 19, 2006.

Николай Мурашкин

Аспирант-востоковед Кембриджского университета

В последнее время общественность обратила внимание на ряд историй, связанных с россиянами, укрывающимися от правосудия за рубежом. В их числе отказ Интерпола объявлять в розыск Михаила Ходорковского; обнаружение в Италии подозреваемого в крупном хищении экс-главы Росграницы Дмитря Безделова, по которому решение о выдаче вроде бы принято, но пока не осуществлено; затянувшаяся на годы выдача бывшего министра финансов Московской области Алексея Кузнецова, обвиняемого в мошенничестве и растрате 10 миллиардов бюджетных рублей, и другие.

На этом фоне может сложиться впечатление, что правоохранители соседних государств игнорируют усилия российских коллег по розыску и экстрадиции преступников. Так ли это? О том, как обстоит дело с международным полицейским сотрудничеством и есть ли сложности на этом направлении, РИА Новости рассказал статс-секретарь — заместитель министра внутренних дел РФ Игорь Зубов.

— Игорь Николаевич, сегодня в России главным организатором и исполнителем розыска преступников, в том числе международного, являются органы МВД, в структуру которых входит Национальное центральное бюро Интерпола. Как вы оцениваете позиции своего ведомства в международной правоохранительной системе?

— В своей работе МВД России опирается на все имеющиеся в мире международные полицейские институты. Позиция нашего ведомства в этом вопросе активна и наступательна. Стараемся максимально использовать возможности партнеров и самим быть полезными им.

Здесь, разумеется, и Интерпол присутствует, в котором есть крепкие позиции. В 2014 году начальник НЦБ Интерпола генерал-майор полиции Александр Прокопчук избран членом исполнительного комитета всего Интерпола. И это большое достижение России, своего рода знак уважения со стороны международного полицейского сообщества.

С Европолом налаживаем взаимодействие, хотя пока не являемся его полноценным членом. В общем, не стоим на месте, постоянно находимся в поиске новых форм сотрудничества и практического взаимодействия.

— Тогда почему по наиболее громким делам мы получаем от Интерпола отказы в выдаче разыскиваемых российскими правоохранительными органами преступников?

— Это не совсем так. Работу по линии Интерпола в целом можно оценить положительно. Что же касается случаев невыдачи России разыскиваемых преступников, то они действительно имеют место. Это бывает либо вследствие воздействия так называемых двойных стандартов, когда на ситуацию влияют не уголовно-правовые, а политические факторы, либо в результате недостатков в работе органов следствия и прокуратуры, не сумевших убедительно аргументировать основания для ареста и выдачи разыскиваемых. Над устранением последних и МВД, и другие правоохранительные органы работают. И, надеюсь, будут получены позитивные результаты.

В любом случае решение о выдаче принимают суды тех стран, где были обнаружены преступники, в соответствии с их национальным законодательством. При этом вопросы экстрадиции в России решают органы прокуратуры. Полиция организует и непосредственно осуществляет розыск. Задачей Интерпола, как международной полицейской организации, является обеспечение этого процесса, прежде всего в информационном плане.

— Если России не выдают объявленного ею в международный розыск преступника, является ли это какой-то чрезвычайной ситуацией, требующей особого реагирования?

— Очевидно, что в последнее время отношения между Западом и Россией обострились, причем не по инициативе нашей страны. Это проявляется в самых разных областях, в том числе и в правоохранительной сфере.

Мне помнится, как один из наших журналистов оценил очередной факт отказа в выдаче России разыскиваемого преступника так: "Европа дополнила антироссийские санкции ограничением процедур выдачи преступников". В этих словах есть доля истины. Однако будет справедливым заметить, что подобные факты, как правило, имеют место при розыске лиц, обвиняемых в совершении крупных экономических преступлений. Средства, добытые в результате совершения таких преступлений, выводятся за рубеж, легально размещаются и работают в третьих странах. И некоторые из этих стран, к сожалению, не всегда готовы отказаться от такой "экономической подпитки". О политической составляющей вопроса я уже говорил.

Является ли отказ в выдаче чрезвычайной ситуацией? Я думаю, будет правильным сказать: является обстоятельством, требующим глубокого анализа причин такого решения. Уверен, что не всегда эти причины лежат в плоскости предвзятой позиции иностранных судов. Полагаю, что наши правоохранительные органы должны занимать в вопросах экстрадиции более наступательные позиции, в том числе непосредственно участвовать в соответствующих судебных заседаниях, что обеспечит их объективность и состязательность.

Сегодня это далеко не всегда так. Разыскиваемый преступник, подлежащий экстрадиции, представлен в зарубежном суде адвокатами, дает личные показания, заявляет ходатайства и даже предоставляет какие-то "доказательства" своей "невиновности". При этом иностранный суд не связан требованием обязательного присутствия представителя страны-инициатора розыска, не имеет в своем распоряжении уголовного дела. Но дает оценку полноты и объективности российского следствия, то есть, по сути, принимает решение о виновности или невиновности конкретного обвиняемого. Неудивительно, что они нередко далеки от обоснованности, логичности и справедливости. Здесь есть, над чем подумать.

— А позитивные примеры есть?

— Конечно, и их много. Из последних, получивших широкий общественный резонанс, выдача России Камбоджей разыскиваемого по обвинению в крупных мошенничествах и хищении предпринимателя Сергея Полонского в 2015 году. Или уже в 2016 году, 1 марта, литовский апелляционный суд отказал российскому гражданину Леониду Паршукову (известному в криминальных кругах как Леня Питерский), разыскиваемому за совершение двойного убийства, в просьбе не выдавать его России.

— Пример с Полонским не опровергает ваше же утверждение о разнице в подходах к выдаче России разыскиваемых за совершение уголовных и экономических преступлений?

— Я бы не говорил о разнице в подходах. Есть некий набор проблем, в числе которых объективные и субъективные сложности с выдачей обвиняемых, разыскиваемых за совершение экономических преступлений. При этом проявляются эти проблемы в разных странах по-разному. Например, Великобританией за последние десять лет России не выдано ни одного преступника. В настоящее время в этой стране укрывается 69 обвиняемых, все по экономическим составам. Здесь проблема долгая и перспективы ее разрешения туманны.

Другой пример — Австрия, с которой у нас реально хорошие рабочие контакты и даже имеется представительство МВД России. Недавно там возникли трудности с выдачей конкретного подозреваемого в совершении серийных убийств. Внешне это выглядит вопиюще несправедливым, но реально — есть правовые коллизии, над устранением которых российская сторона сейчас работает. И надеюсь, успех будет.

— С какими еще странами возникают проблемы в международном сотрудничестве и почему?

— Есть сложности во взаимопонимании с США. Не секрет, что они объявили себя мировым лидером и претендуют на некие исключительные права, в том числе в области борьбы с преступностью. При этом некоторые официальные органы этой страны почему-то считают, что ее внутреннее законодательство может распространяться на суверенные территории других государств. Это никак не соотносится с международным правом, но некоторые его субъекты, что называется, прогибаются, идут на поводу.

США, как и любое другое государство, конечно же, имеют полное право объявить в розыск любого человека, совершившего преступление на их территории, и осуществлять соответствующие поисковые мероприятия, в том числе за рубежом. Однако это работа должна проводиться строго в рамках международного права, не предвзято и с учетом всех обстоятельств каждого конкретного дела.

К сожалению, наши американские партнеры применительно к российским гражданам, разыскиваемым правоохранительными органами США, пока придерживаются тактики максимальной изоляции в этом процессе российской правоохранительной системы.

Например, ими направляются соответствующие запросы напрямую в страну возможного нахождения разыскиваемых, минуя каналы Интерпола. Используются лоббистские возможности США для сокрытия от российского сегмента Интерпола сведений об интересующих их лицах. Вряд ли такую позицию можно назвать конструктивной, но мы, все российские компетентные органы, работаем над ее преодолением.

— Можете назвать конкретные примеры такого рода?

— Могу назвать только наиболее громкие из них: это арест Виктора Бута в Таиланде в 2008 году с последующей экстрадицией в США, где он был осужден на 25 лет тюремного заключения. Или арест Романа Селезнева в аэропорту Мале Мальдивской Республики в июле 2014 года по обвинению в кибершпионаже. В тот же день он был вывезен на территорию США.

— Какие еще форматы международного сотрудничества вы считаете перспективными?

— Как я уже говорил, мы используем все возможные площадки. Хорошие перспективы развития вижу у института представителей МВД России за рубежом.

С учетом наличия у многих россиян зарубежной собственности, многочисленных диаспор выходцев из России, а также устойчивой приверженности наших сограждан к путешествиям, наши представители при посольствах России в иностранных государствах весьма востребованы. Прежде всего потому, что способны быстро и эффективно разрешать возникающие проблемы.

Кстати, в полиции очень развита корпоративность, в том числе на уровне международного общения. Преступность интернациональна, а методы борьбы с ней схожи и понятны профессионалам. Мы достаточно легко понимаем друг друга. Это помогает. Разумеется, на основах взаимности. Поэтому мы также открыты для общения с представителями зарубежных полиций (полицейскими атташе), аккредитованных в России.

— Помимо МВД, вы представляете правительство РФ в Совете государств Балтийского моря по борьбе с организованной преступностью. Что это за структура, какова ее роль в международном правоохранительном сотрудничестве?

— Совет государств Балтийского моря — это международная организация, учрежденная в марте 1992 года на конференции министров иностранных дел стран Балтии. В нее входят Германия, Дания, Литва, Норвегия, Польша, Россия, Финляндия, Швеция, Эстония.

По решению Совета в апреле 2000 года была образована группа личных представителей премьер-министров по борьбе с организованной преступностью. Ее функцией стало коллегиальное обсуждение взаимно интересующих вопросов и принятие решений на основе консенсуса. Я в группе представляю председателя правительства РФ Дмитрия Анатольевича Медведева. Причем 2015-2016 годы — это годы председательства России в группе.

Для обеспечения работы группы созданы специальные экспертные органы, в которые вошли компетентные специалисты всех стран: полиции, таможни, наркоконтроля, пограничной службы, госбезопасности. По оценке правительства РФ, группа особенно позитивно зарекомендовала себя в области приграничного сотрудничества, имеющего конкретные практические формы воплощения.

Такой формат позволяет оперативно выявлять актуальные проблемы и быстро реагировать на них. Сформировалась атмосфера непредвзятого обмена мнениями по самым острым и деликатным вопросам, затрагивающим интересы сторон. Это способствует лучшему пониманию друг друга и рабочему взаимодействию. Потом, при принятии решений, наши сотрудники уже могут действовать на основе взаимного доверия.

Итоги первого года председательства России главы делегаций оценили позитивно, приняв, хоть и не без жарких дискуссий, нашу позицию по вопросам совместной борьбы с оргпреступностью. Согласились, что проблему необходимо рассматривать в контексте общего обострения криминальной ситуации в мире, в том числе усиления угрозы терроризма и экстремизма.

Я оцениваю это как несомненный успех России, который надо укреплять и развивать в будущем.

— Что конкретно было предметом спора и дискуссий?

— В частности, проблема беженцев. Наши коллеги не были изначально настроены на ее обсуждение в контексте вопросов эволюции организованной преступности. Мы, высказывая уважение к гуманитарным устремлениям европейских стран, которые искренне желают помочь беженцам из горячих точек, на конкретных примерах показывали, как международные террористические организации и наркосиндикаты используют ситуацию в своих целях.

Причем мы делали это еще задолго до начала острой фазы "кризиса беженцев", обращая внимание на необходимость усиления пограничного контроля, наличие признаков организованности и стимуляции миграционных потоков. И в конечном итоге сегодня наши европейские партнеры реализуют модели, о которых российская сторона неоднократно говорила на этих встречах.

Они убедились, что мы ведем себя искренне, не политизированно, подчеркивая только общность интересов всех европейских стран в сфере безопасности, борьбы с организованной преступностью и терроризмом.

— Насколько известно, финские и норвежские участники группы поднимали вопрос ограничения притока мигрантов на свою сторону через российскую границу. В частности, предлагали запретить пересечение границы на велосипедах. Какова была наша позиция по этому вопросу?

— Мы с пониманием выслушали аргументы наших партнеров и, как мне представляется, убедительно доказали отсутствие каких-либо оснований для претензий к России. Иностранные граждане (их, кстати, относительно немного), желающие выехать с российской территории в Финляндию и Норвегию, в том числе и на велосипедах, прибыли к нам легально. Они имеют все необходимые документы и, как правило, деньги, необходимые для проживания и перемещения.

Мы все европейские хартии подписали. Произвольно ограничивать свободу передвижения иностранных граждан по территории России, будь они сирийцы, афганцы или уроженцы других стран, у нас права нет. Это общемировая практика. При этом любой законно въехавший в Россию иностранный гражданин может выехать от нас в том направлении, которое для себя избирает, если, конечно, другая страна его принимает, не препятствует въезду.

Что касается велосипедов, так наши же партнеры сами в свое время, для развития приграничного туризма, предложили совместно разрешить пересекать границу на велосипедах. Если ситуация изменилась, давайте запретим, но также совместно, в установленном порядке! Все можно решить, если действовать правильно, без эмоций.

— И что будет дальше?

— Будем вместе работать и добиваться позитивных результатов. Сегодня все понимают, что эффективное противодействие организованной преступности и терроризму во всех их проявлениях возможно только на основе широкого международного сотрудничества. Для МВД России это приоритетное направление, которое находится на личном контроле министра внутренних дел Владимира Колокольцева.

Справочная информация

В 2015 году МВД России в рамках международного сотрудничества сопровождало порядка 24 тысяч уголовных дел. По запросам ведомства за рубежом было задержано 116 лиц, скрывшихся от российских правоохранительных органов.

Сотрудниками российского Национального центрального бюро Интерпола проведено 55 экстрадиций и депортаций, в том числе впервые проведена депортация из Сьерра-Леоне россиянина, обвиняемого в совершении мошенничества в особо крупных размерах и невыплате зарплаты работникам.

Сотрудники российской полиции только по линии Интерпола приняли участие в 10 международных полицейских операциях.

МВД России участвует в международных полицейских миссиях ООН и ОБСЕ, в том числе в Гаити, Конго, Либерии, Южном Судане и Косово.

В целом по линии борьбы с международной преступностью налажено взаимодействие со 169 странами, имеется 87 двусторонних соглашений с полициями других государств, создано 16 представительств МВД России при посольствах Российской Федерации. Учебные заведения МВД России, считающиеся одними из лучших в мире, готовят на постоянной основе кадры для правоохранительных органов СНГ, Африки, Азии и Латинской Америки — ежегодно это около двух тысяч человек.

США. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 марта 2016 > № 1681180 Игорь Зубов

В 2015 году Швейцарский институт терапевтических продуктов Swissmedic получил 1134 сообщения от швейцарской таможни о перехвате незаконно ввозимой фармацевтической продукции. Импорт средств для похудения сократился, но выросло число случаев ареста препаратов, содержащих наркотические вещества. Основная часть посылок прибывала из Индии, Таиланда, Китая. Судя по перехваченной продукции, швейцарцы меньше стремятся похудеть, зато чаще страдают от сексуальных расстройств, бессонницы и больше волнуются.

Швейцария фиксирует самый большой процент ввоза нелегальной фармпродукции из Индии

Цифры говорят сами за себя: 51% составили препараты, повышающие потенцию, 15% — снотворное и успокоительные, 13% — средства для похудения (их количество снизилось за два последних года), лекарственные средства – 9%, другие препараты – 12%. Любопытно, что, по сравнению с 2014 годом, перехваченных препаратов стало на 7% меньше, отмечается в коммюнике Swissmedic.

Вместе с тем вырос объем незаконного ввоза препаратов, включающих вещества, о которых ничего не сказано на упаковке (и потребление которых опасно для здоровья), а также препаратов, содержащих не совсем то, что упомянуто в инструкции (если она вообще прилагается), сообщает nashagazeta.ch.

Проведя анализ состава капсул, предлагаемых на сайте The Diennet Institute в качестве средства для похудения, специалисты Swissmedic обнаружили «незаявленные» вещества. Первое – амфепрамон – подавляет аппетит, его продажа ограничена в некоторых странах, где оно считается наркотическим средством (также оно может спровоцировать сердечнососудистые расстройства), второе – диазепам — оказывает успокаивающее действие, но способно вызвать зависимость при длительном приеме. Ввоз обоих препаратов в Конфедерацию запрещен без специального разрешения. Swissmedic на своем сайте рекомендует тем, кто в настоящее время принимает эти средства, обратиться к врачу, чтобы проверить состояние своего здоровья.

Неосторожным покупателям Swissmedic напоминает, что приобретенные онлайн лекарства часто оказываются поддельными, низкого качества, не оказывают желаемого эффекта или отличаются неправильной дозировкой активных веществ, иными словами, могут серьезно навредить здоровью, а не поправить его. Многие препараты поставляются без инструкции, «благодаря» чему покупателям ничего не известно ни о количестве, в котором их следует принимать, ни о возможных побочных эффектах. Нередко средства, якобы содержащие лишь растительные элементы, включают и химические вещества, а цены на лекарства, заказанные по интернету, иногда выше цен, устанавливаемых в Швейцарии. К тому же, если заказ превышает количество, необходимое лично покупателю (достаточное для лечения в течение месяца), и будет перехвачен на швейцарской таможне, то не исключено, что препарат уничтожат, а заказчику придется оплатить административные расходы на сумму в несколько сотен франков. Нередки случаи, когда после первого заказа клиенту высылают дополнительные партии препарата, которые он не заказывал, и за каждую отправку снимают деньги с его банковской карты.

Кроме борьбы с нелегальным ввозом собственными силами, Швейцария принимает участие в ежегодных операциях Интерпола по борьбе с продажей запрещенных и поддельных фармацевтических препаратов по интернету. В течение недели в июне 2015 года 115 стран (в их числе – Россия, Украина, Казахстан и Беларусь) проверяли все посылки, проводя операцию Pangea VIII. В результате удалось перехватить 20,7 миллиона поддельных и запрещенных препаратов на сумму около 81 миллиона долларов. Также было произведено 156 арестов, начато 429 расследований и закрыто более 2140 веб-сайтов, отмечается в коммюнике Интерпола.

Основными поставщиками перехваченной продукции в Швейцарию в прошлом году были: Индия – 42%, другие страны Азии (в основном Таиланд, Китай, Сингапур, Камбоджа) – 24%, Западная Европа (в частности, Германия, Португалия, Великобритания) – 18%, Восточная Европа – 8%, Центральная и Южная Америка – 4%, другие государства – 4%.

Россия и Камбоджа обменяются профессиональным опытом в сфере ГМП

Открыт прием заявок в рамках формирования российской делегации, которой предстоит побывать в Камбодже и посмотреть на работу иностранных коллег в сфере государственной молодежной политики.

Регистрация анкет продлится до 9 марта, а сам визит – с 25 по 29 марта 2016 года. В ходе поездки состоится диалог и взаимное обучение в сфере молодежной политики и работы с молодежью между Россией и Камбоджей.

Планируется, что участниками станут представители органов государственной власти, ответственных за реализацию молодёжной политики, специалисты по работе с молодёжью региональных органов власти и органов местного самоуправления, руководители молодёжных общественных организаций и государственных учреждений, работающих с молодёжью на международном, национальном и региональном уровнях, а также молодые предприниматели.

Они познакомятся с подходами и особенностями молодежной политики в Камбодже, рассмотрят позитивные практики молодежной работы, скоординируют свою работу в сфере молодежной политики с учетом потребностей современного общества и молодежи. Важно, что поездка поспособствует формированию партнёрских связей между участниками и дальнейшей разработке совместных инициатив между Российской Федерацией и Королевством Камбоджа.

Требования к кандидатам:

- английский язык;

- стремление продуктивно и эффективно работать;

- мотивация

- желание и возможность развивать проекты в сфере молодёжной политики и молодёжной работы с участием партнеров из Королевства Камбоджа.

Все заинтересованные приглашаются к заполнению онлайн заявки по адресу. Подробная информация здесь.

Организатором мероприятия выступает Национальный Совет молодежных и детских объединений России при поддержке Федерального агентства по делам молодежи.

Для Таиланда попросили сохранить угрозу рыбного эмбарго

Природоохранные и правозащитные организации призывают Еврокомиссию продлить действие «желтой карточки» для тайского рыболовства. НПО опасаются, что без угрозы эмбарго королевство прекратит активную борьбу с браконьерством и рабским трудом на судах.

Напомним, Евросоюз устанавливает ограничения импорта рыбных товаров из стран, которые, как полагает Брюссель, недостаточно активно борются с незаконным промыслом. Такие меры уже приняты в отношении Камбоджи, Гвинеи и Шри-Ланки. В апреле «желтую карточку» получил Таиланд, что достаточно негативно сказалось на рыболовной отрасли страны. Действие предупреждения истекает 21 апреля.

Коалиция из 27 правозащитных и природоохранных организаций обратилась к еврокомиссару по вопросам окружающей среды, морских дел и рыболовства Кармену Велла с открытым письмом, сообщает корреспондент Fishnews. Как пишет Bangkok Post, неправительственные объединения призывают ЕС продлить на полгода предупреждение для Таиланда.

НПО считают, что давление на королевство вызвало позитивные изменения как в борьбе с браконьерством, так и в сфере соблюдения трудовых прав на рыболовных судах. По мнению организаций, продление действия «желтой карточки» поспособствует закреплению результата и дальнейшему улучшению ситуации.

По информации Bangkok Post, НПО опасаются, что тайское правительство не продолжит начатые реформы. В 1963 г. королевство официально признало перелов и уничтожение рыбных популяций, но за 52 последующих года не было принято никаких конкретных мер. В 2004 г. страна приняла планы по борьбе с торговлей людьми, которых принуждают к труду на рыболовных судах, однако, правозащитники считают, что активных действий в этой области также не предпринималось.

В письме к Кармену Велла предлагается запретить поставки рыбы и морепродуктов королевства в ЕС, если правительство Таиланда не продемонстрирует результаты борьбы против работорговцев и их пособников. Под обращением подписались известные организации, в том числе Greenpeace, Human Rights Watch и International Labor Rights Forum.

Инвесторы со всего мира заинтересовались Камбоджей

Рост интереса к недвижимости этой страны начался еще в 2010 году. Тогда вступил в силу закон, разрешающий иностранцам покупку местных квадратных метров, правда, лишь выше второго этажа зданий.

До июня 2010 года в Камбодже иностранцы могли приобрести недвижимость, зарегистрировав ее на юридическое лицо либо на гражданина Камбоджи, с которым впоследствии заключался договор долгосрочной (до 99 лет) аренды.

В первом летнем месяце 2010-го власти разрешили зарубежным инвесторам приобретать в частную собственность объекты, расположенные не ниже второго этажа здания. Таким образом, под запретом находятся земельные участки, частные дома и небольшие коммерческие объекты. Кроме того, иностранцам запрещено покупать недвижимость, которая расположена на расстоянии менее 30 километров от камбоджийских границ. Это связано с соображениями национальной безопасности.

С этого момента в Камбодже началось строительство большего числа проектов, нацеленных на зарубежных покупателей. Одним из них стал D'Seaview от сингапурского девелопера HLH Group, запущенный в январе 2016 года, пишет Realty Today.

«Сильный спрос на квартиры в нашем проекте объясняется возросшим интересом самих камбоджийцев к качественному и доступному жилью в ключевых городах страны. Большинство из них – молодые профессионалы и бизнесмены. А иностранцы тоже хотят инвестировать в него, видя стремительное развитие экономики Камбоджи», - объясняет Дато Джонни Онг, генеральный директор HLH Group.

Камбоджа стала более привлекательным направлением и для японских покупателей недвижимости. По данным посольства Японии, в этом государстве Юго-Восточной Азии число японцев старше 60 лет взлетело на 30%. Все это стимулировало строительство новых проектов с квартирами в восточном стиле.

По мнению аналитиков, влияние замедления экономики Китая на Камбоджу будет минимальным, если только ситуация в Поднебесной не ухудшится.

Репутацию страны в глазах иностранных вкладчиков улучшили и модернизированные законы в сфере жилищного строительства.

АО "Вертолёты России" продолжает развивать сотрудничество с Вьетнамом в области ремонта и техобслуживания вертолётов. Так, в настоящее время рассматривается возможность выполнения ремонтных работ для вертолётов типа Ми-8/17 военного назначения на базе совместного вьетнамо-российского ремонтного предприятия Helitechco, сообщает пресс-служба холдинга.

Но итогам 17-го заседания российско-вьетнамской межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству, состоявшегося в конце 2015 года, были запланированы мероприятия по совершенствованию системы послепродажного обслуживания военных вертолётов российского производства.

"Вертолёты России" проведут плановый технический аудит Helitechco с целью его проверки на соответствие требованиям, предъявляемым к организациям, выполняющим техобслуживание и ремонт вертолётов типа Ми-8. При положительных результатах могут быть продолжены ремонтные работы вертолётов гражданского назначения российского производства во Вьетнаме", ? сообщил замгендиректора холдинга по послепродажному обслуживанию Игорь Чечиков.

Помимо развития сотрудничества в области ремонта вертолётов военного назначения, представители Минобороны Вьетнама также проявили интерес к вертолётам "Ансат" для учебных целей.

Совместное вьетнамо-российское ремонтное предприятие Helitechco существует с 1994 года. За это время на нем было отремонтировано более 80-ти вертолётов гражданского назначения государственных и коммерческих эксплуатантов из Вьетнама, Лаоса, Камбоджи, Индии, Австралии и Новой Зеландии. В настоящее время Helitechco является единственным авиаремонтным предприятием в Юго-Восточной Азии, ремонт на котором сопровождается разработчиком легендарных вертолетов марки "Ми" - Московским вертолётным заводом имени М.Л.Миля, входящим в АО "Вертолёты России".

Если вам покажется, что эта крайне поучительная история произошла слишком далеко от России, и нас не касается, проделайте простую процедуру. Замените мысленно Таиланд на Россию, а Бирму (Мьянму) – на Украину или нечто подобное. И получите очень полезную для изучения схему, даже руководство. Схему того, как просто довести дело до свержения двух правительств, разжигания ненависти и войны между соседями, развала целого региона.

Для всего этого может хватить бытового уголовно-детективного сюжета — двойного убийства, за которое в одной стране приговорили к смерти двух гастарбайтеров из соседней страны.

Почерк преступления

Любые убийства, конечно, не пустяк, а эти — отвратительнее некуда. Погибли британские студенты на отдыхе в Таиланде. Ханна Уитеридж, 22 года, изнасилована и затем убита мотыгой. Ее друг Дэвид Миллер, 24 года, тоже изнасилован, избит, потом погружен головой в воду. Не уверен, что эта история была всерьез замечена в России. В Азии же дело об "убийствах на Ко Тао", то есть на острове Тао, известно всем в силу его потенциально взрывчатого характера для всего региона.

Убийства произошли в сентябре 2014 года. В декабре прошлого года двух виновных тайский суд приговорил к смерти; таковыми оказались два бирманских гастарбайтера, Зау Лин и Вай Пьо, примерно того же возраста, что и их жертвы. А сейчас – началось. С просьбами о новом расследовании и пересмотре приговора в Бангкок обратились президент Бирмы, весь набор тамошних политических деятелей, включая наследника последнего бирманского короля, свергнутого англичанами в конце XIX века. Идут демонстрации, разгорается (или разжигается) ненависть.

Недавние события вот какие: хакерская группа, видимо, из Бирмы, взломала и обрушила все интернет-сайты системы исполнения наказаний Таиланда, в среду выложила в интернет сотни документов и баз данных. Это еще не война, но уже диверсия.

Никто еще в Бирме не назвал двух осужденных национальными героями, но дело к тому близко. Как минимум требуют "вернуть наших мальчиков домой".

Большая политика для Таиланда тут выглядит вот как: убийства на Ко Тао произошли, когда в Таиланде к власти пришло военное правительство, прекратившее затянувшееся на годы двухпартийное кровопролитное противостояние. Условно, "столичных космополитов-западников" и "провинциальных патриотов". Военные убрали из политики обе партии и поддерживающие их силы, страна успокоилась, но еще ведь надо вернуть ее к привычным докризисным экономическим успехам. А этого пока не получается, особенно с учетом внешних факторов.

И понятно, что дающий 2% ВВП туризм – это важно. Тайцы на пляжных островах приезжих берегут, вся преступность там – это когда один пьяный турист дерется с другим или уезжает, не заплатив. А в случае с Ко Тао весь "почерк" преступления очевидно был гастарбайтерским. Чтобы такое сделали местные или другие туристы – возможно, но менее вероятно.

Бирманских рабочих, легальных и не очень, в Таиланде несколько миллионов, поскольку Бирма – страна, в материальном и прочих отношениях живущая на эпоху позади Таиланда. Сравнения с Украиной и прочими нашими соседями и собратьями тут действительно уместны.

Заметим, что позволять гастарбайтерам безнаказанно убивать кого-либо, но особенно туристов, для власти невозможно. Все тайцы это хорошо понимают.

Когда возрождается политика

В Бирме же, где десятилетиями правил военный режим, в 2011 году началась политика в ее худшем виде. Режим сначала стал полувоенным. В 2015 году прошли первые за долгие годы парламентские выборы, на которых победила оппозиция – Национальная лига за демократию. Мне уже приходилось писать, что если неопытный бирманский избиратель повторяет печальный опыт молодой России, голосовавшей за Ельцина, и выбирает сомнительную в кадровом и организационном плане силу, то это еще не значит, что Лига сможет управлять. На местах прежний режим держит все контрольные высоты, военные и бизнес – единое целое.

Вдобавок новые члены парламента еще не заняли свои места, новое правительство еще не утверждено. Отношение к победившей Лиге у ее же избирателей уже скептическое: выиграть выборы – одно, а заниматься делами, идти на компромиссы – другое.

Значит, надо что-то делать. И тут очень кстати подъем гневного национализма, немножко ненависти к соседу, с которым в истории всякое случалось, включая войны. Да если бы войны с Бирмой XVIII века пошли по-другому, еще неизвестно, где был бы сегодня этот Таиланд и в каких границах.

Вот откуда так кстати возникшее — "верните наших мальчиков домой".

Говоря о сравнениях с Украиной и подобными режимами, надо заметить: видимо, есть в странах определенного уровня развития очень характерный тип политических сил – прозападный (деньги ведь нужны) и непременно подстрекающий электорат к ненависти к соседям. Да вот и в самом Таиланде, когда у власти было идейно очень похожее правительство Апхисита Вечачивы (которое сдало американцам Виктора Бута), тоже дело чуть не дошло до войны за древний храм, расположенный ровно на границе между самим Таиландом и Камбоджей. А сейчас на границе все спокойно.

Эрик Артур Блэр, принявший позже псевдоним "Джордж Оруэлл", работал в 20-е годы полицейским в колониальной Азии и задумал там свой первый роман – "Дни в Бирме". Гениальное умение бирманцев строить многоходовые интриги описано им хорошо. Вот и сейчас бирманские демократы ставят в невыносимое положение сразу два военных правительства – свое (чтобы ушло всерьез и насовсем) и таиландское.

Свое выглядит бессильным "вернуть мальчиков", если не подозревается в сговоре с "противником". Вот пусть и сдает все позиции победителям выборов. Таиландские же военные… уступить братскому (пока что) режиму в Бирме – значит признать, что своя полиция и суд ни на что не годятся, не только не защитят туристов, а и вообще ужасны и коррумпированы. А не уступить – значит идти к конфликту с будущими властями соседней страны, с учетом того, что бирманские мигранты по всему Таиланду становятся источником угрозы. В общем, очень умно.

А тут еще глобальный аспект происходящего. Вместо одного прозападного режима получить два, то есть заодно ослабить и убрать совсем не прозападных таиландских военных. Перекроить всю политическую карту Юго-Восточной Азии. Интересно ведь.

Так кто же это сделал?

Но мы о чем-то забыли. Убили ни в чем не повинных британских студентов. Кто это все-таки сделал? А в том-то и дело, что когда начинается вот такая грязная политическая игра, то бесполезно вести расследование, приводить доказательства. Никто не поверит. Каждая сторона останется при своих убеждениях.

Таиланд бросил на следствие и суд лучшие силы, в том числе сделаны анализы ДНК. Родители одного из убитых студентов, англичане, говорят, что, к их удивлению, юстиция сработала безупречно… ну и что. Если бы я писал об этом детективный роман, то легко выстроил бы схему, по которой виноваты а) гастарбайтеры, б) кто-то другой, в) и они, и не они одновременно. Улики? Почитайте уже существующие детективные романы – допустим, австралийца Джона Бердета с его нелестными описаниями таиландской полиции – и узнаете, как можно подделать даже и ДНК.

И вот на суд приезжает австралийский (опять же) эксперт и объясняет, что бумажка с результатами ДНК-тестов неправильно оформлена. Нет, не сам тест, а вот бумажка плохая. Мнение эксперта публикуется в таиландской печати. Вывод: ребята, юстиции нет, страна коррумпирована, все ужасно. Ну а бирманская сторона и подавно понимает, что поддержать решение таиландского суда в Бирме, особенно после прихода нового правительства, было бы политически опасным. Так что – верните мальчиков, они ни в чем не виноваты.

Войны и межнациональная ненависть начинаются по-разному. В том числе и вот так.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

Таиланд. Мьянма > Армия, полиция > ria.ru, 12 февраля 2016 > № 1647172 Дмитрий Косырев

Интервью Дмитрия Медведева немецкой газете «Хандельсблатт».

В преддверии Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности Председатель Правительства ответил на вопросы главного редактора Свена Афхюппе и международного корреспондента Матиаса Брюггманна.

Стенограмма:

Вопрос: Господин Премьер-министр, большое спасибо, что Вы нашли время встретиться с нами. Вы приедете в Мюнхен, чтобы принять участие в конференции по безопасности. Газета «Хандельсблатт» будет подробно рассказывать о заседании и в первую очередь о Вас. Мы очень рады, что можем подробно поговорить с Вами на важные темы – о России, безопасности. Господин Премьер-министр, мир, похоже, погрузился в различные геополитические кризисы: Украина, Сирия, Северная Корея со своими испытаниями бомб. Очевидно, что у многих кризисов нет решений. Какие риски Вы видите в этом новом хаосе, в который погрузился мир?

Д.Медведев: Прежде всего хочу вас поблагодарить за возможность дать интервью «Хандельсблатт». В связи с трагическим событием, которое произошло на железной дороге в Баварии, хочу выразить через вас всем читателям газеты искренние соболезнования от имени Правительства Российской Федерации и народа России.

Мир – хрупкая вещь, и помимо таких техногенных катастроф, от которых никто не застрахован, мы действительно находимся не в лучшей фазе обеспечения вопросов международной безопасности. Во всяком случае тот опыт, который есть у меня, свидетельствует, что мы знавали более продуктивные времена. С чем это связано? Наверное, это совокупность причин. Во-первых, часть угроз, о которых, например, наша страна предупреждала ещё 10–15 лет назад, превратилась из страновых, региональных, по сути, в планетарные.

Я вспоминаю, когда мы боролись с терроризмом у нас, на Кавказе, когда говорили, что люди, которые стреляют в наших военных, в нашу полицию, – это представители иностранных религиозных экстремистских организаций, нас не очень слушали. Говорили, что нет, это люди, недовольные режимом, которым надоела коррупция, что они борются чуть ли не за свободу. Проводили деление на экстремистов и повстанцев. Но давайте по-честному признаемся: мы у них находили паспорта самых разных стран, в том числе, например, Турции. Так вот то, что тогда было характерно для одной страны или для группы стран, например для Ближнего Востока в целом, где было страшновато ходить по улицам… Я отлично помню свои первые впечатления от посещения Израиля. Это было, наверное, в 1993 году, я тогда ещё не занимался никакой политикой, я был обычный адвокат и преподаватель на юридическом факультете. Мы просто поехали посмотреть, как выглядит эта страна. Но когда все люди ходят с оружием и говорят «ты имей в виду, рвануть может в любой момент» – это произвело тяжелое впечатление. Я тогда подумал: жить в таких условиях! Да они просто там все герои!

Сейчас это, к сожалению, относится ко всей Европе. Вот это, наверное, главная беда. Сегодня невозможно себя чувствовать спокойно ни в одной стране мира. Это означает, что терроризм реально глобализировался и превратился, если хотите, из преступной деятельности, которая преследует определённые цели, в том числе экстремистского порядка, в нечто особенное. В ряде государств сегодня террористы рассматривают себя как легальную власть и управляют страной при помощи террористических методов. Не нравится – голову отрубим; не нравится – порежем на куски. Причём во имя чего? Либо во имя неких религиозных догматов, либо просто потому, что «мы считаем, так правильно». Вот это основная и главная угроза, с которой, надо признаться, современное человечество не справилось.

Второе. У нас на европейском континенте хватает собственных проблем. Они носят экономический характер, хотя с ними мы как-то в определённый период научились даже вместе бороться. Я отлично помню, что происходило в 2008 и 2009 годах, как мы собирались на «двадцатку» первый раз, как уходящий американский президент [Джордж Буш] говорил мне, что во всём Wall Street виноват. А новый президент, им как раз стал Барак Обама, говорил: вот посмотрите, мы сидим за столом «двадцатки», мы можем договариваться, здесь такие разные страны – Америка, Россия, Китай, но мы вместе эти проблемы обсуждаем. Это действовало, но, к сожалению, с тех пор утекло много воды. У нас остаётся очень много экономических проблем в Европе (я сейчас не делю на проблемы Евросоюза, проблемы Российской Федерации, общемировые экономические проблемы), но мы теперь почти не общаемся. Да, на «двадцатке» встречи есть, но они в значительной мере носят ритуальный характер, скорее там принимаются рекомендации, которые не всегда исполняются. А вот того плотного контакта, который когда-то нас связывал – мы обсуждали все экономические проблемы буквально каждый месяц с руководством Германии, Франции, Британии, – этого ничего нет, всё разрушено. Хорошо это? Мне кажется, что плохо и для наших стран, наших народов, и для экономики.

Вопрос: Какова причина нынешнего раскола и что Вы предлагаете для того, чтобы преодолеть его? Мы видим серьёзное разъединение. Вы с Обамой начали «перезагрузку», однако обе стороны не воспользовались той возможностью. Как теперь можно выбраться из этой ситуации, из этого антагонизма между Западом и Россией? Каким, по Вашему мнению, должно быть решение?

Д.Медведев: Я к этому подойду, сейчас закончу ответ на первый вопрос. В результате сложилась ситуация, когда Европейский союз, отдельные страны Евросоюза и Российская Федерация либо почти свернули контакты, либо они существенно ослаблены. С Германией у нас контакты остаются всё равно очень мощными, но это всё равно не то. В области экономики они «похудели» на 40%. Кому от этого лучше? Большой вопрос.

А на политическом уровне Президент ведёт постоянные переговоры с Федеральным канцлером, но они касаются довольно узкого спектра вопросов. Обсуждается только ситуация на Украине. Да, это, конечно, серьёзная, большая европейская проблема. Но, собственно, это и всё. В некоторых случаях ещё есть разговоры о сирийской проблематике. А вот такого комплексного диалога, который был, просто больше нет. Я во всём этом участвовал, поэтому я могу об этом свидетельствовать. Ну и вывод: мир у нас не стал лучше, количество проблем увеличилось, да ещё и государства, целые страны не разговаривают друг с другом.

По последнему вопросу: я считаю, что здесь нашей вины нет. Мы от контактов никогда не отказывались, были готовы говорить в разных форматах. Но с нами сознательно свернули контакты как по линии Евросоюза, так, в какой-то момент, и по линии сотрудничества между Россией и НАТО. Поэтому мой вывод в преддверии конференции, которая состоится в Мюнхене: наш мир стал опаснее и хуже.

Вопрос: А кто в этом виноват? Вы говорите: Россия – нет. В Европе такое ощущение, что ослабло доверие к России после украинского кризиса.

Д.Медведев: Я не спорю, что вопрос доверия ключевой, но давайте разберёмся, каким образом это доверие создаётся и насколько оно ценно. Да, действительно, кризис доверия налицо. Кстати, когда был кризис в экономике, в 2008–2009 годах, тоже был кризис доверия. Но как его можно преодолевать? Только путём контакта. А у нас отношения, во всяком случае с целым рядом европейских партнёров и Соединёнными Штатами Америки, либо заморожены, либо ведутся очень вяло. Это первое.

Второе. Доверие не возникает в течение нескольких недель. По сути, мы 25 лет потратили, с момента создания новой России на новых принципах, с 1991 года, на выстраивание отношений с нашими европейскими партнёрами. В какой-то момент мне, скажем прямо, казалось, что мы уже друзья, что мы говорим в прямом и переносном смыслах на одном языке, будь то русский, немецкий, английский, что мы хорошо друг друга понимаем. Ничего этого не осталось. Причём о чём я жалею? Конечно, можно иметь разные оценки, в том числе и тех событий, которые случились на Украине. Но зачем было пускать под откос все контакты, начиная от политических и заканчивая экономическими? Посмотрите: Советский Союз был не самым, наверное, лёгким партнёром и не самым дружественным государством и для Европы, и для других стран, но никогда такого не было, даже во времена самых жёстких пикировок, будь то Карибский кризис или Афганистан, чтобы руководителей парламента объявляли персонами нон грата. Мы можем вообще занавес опустить, сказать, что мы никак не общаемся. Вот это, я считаю, грубая политическая ошибка. Это сделали зря, от этого не стало никому легче. Мы придерживаемся своей позиции, например по Украине и судьбе Крыма, европейские страны – своей. Но мы просто не разговариваем. Кого наказали?

Вопрос: Как выйти из этого кризиса?

Д.Медведев: Это, наверное, самое сложное. К сожалению, как человек вполне практический скажу, что выход только один: восстанавливать отношения, контакты, преодолевать стереотипы, идти на разумные компромиссы. Но, ещё раз говорю, здесь значительная часть дороги не за нами, потому что нам сказали: вы плохие, вы принимаете решения вне поля международного права, мы вас не будем никуда звать, мы с вами не будем торговать, мы введём против вас санкции. Я всё это сейчас перечислил – но хоть на йоту позиция России изменилась?

Я всегда привожу один пример. Ещё раз подчёркиваю: Советский Союз – точно не оптимальная модель государства, и уж точно мы не стремились к его возрождению. Я отлично помню, что такое Советский Союз, я родился, как и вы, в 1965 году, и вся моя молодость прошла в советский период. Десять раз в отношении Советского Союза (я считал специально) вводились санкции: в 1920-е, 1930-е, 1940-е, 1950-е, 1970-е годы. Советский Союз изменился? Нет.

То есть мы, к сожалению, сейчас находимся на плохой дороге. Но значительную часть пути должны пройти наши европейские партнёры, прежде всего руководство стран Европейского союза, – подчёркиваю это специально, чтобы не было никаких недомолвок. Даже несмотря на то, что страны Евросоюза входят в НАТО, несмотря на то, что Америка является крупнейшим мировым игроком, у Евросоюза, у Европы своя судьба, и руководители стран Европы, не бизнес (бизнес хочет торговать и инвестировать – здесь всё понятно), должны определиться, восстанавливают они отношения с Россией или нет.

Вопрос: Вы вполне ясно сказали, что не заинтересованы в том, чтобы железный занавес вновь упал, что вы заинтересованы в разрядке политических отношений и что, насколько я понял, соответствующая большая стратегия должна быть сформулирована в Мюнхене. Тем не менее очень конкретный вопрос. Минские соглашения являются ключевым моментом для нового сближения. Правительство Германии заняло ясную позицию, что все части этих соглашений должны быть выполнены и только тогда санкции могут быть смягчены или отменены. Бывший канцлер Герхард Шрёдер в интервью «Хандельсблатт» две недели назад сказал, что это ошибка, что уже сейчас нужно активнее идти навстречу России, поскольку первые части минских соглашений уже выполнены. По-Вашему, Герхард Шрёдер прав? Это тот путь, которого вы ожидаете, – пойти навстречу России раньше?

Д.Медведев: Герхард Шрёдер прав. Абсолютно прав – это была ошибка. Он человек очень опытный, он возглавлял правительство Федеративной Республики Германия, но дело не только в этом – он прав по сути.

В настоящий момент европейским государствам, на мой взгляд, нужно просто собраться и принять непростые решения. Евросоюз не монолитен, мы всё прекрасно понимаем. Есть страны, у которых существуют некие фантомные боли в отношении Советского Союза, они всё время подозревают в чём-то Россию. Но уж Германия-то, надеюсь, нас ни в чём не подозревает. У нас с вами такая история отношений, в которой было две кровопролитные войны в XX веке, и тем не менее мы стали крупнейшими партнёрами. Ещё совсем недавно Германия была нашим крупнейшим партнёром в Европе – по торговле, я имею в виду.

Поэтому считаю, что оценки правильные и нужно найти в себе мужество это признать.

Президент Путин об этом говорил неоднократно, и я говорил об этом неоднократно: нет никакой альтернативы минскому соглашению. По одной простой причине: мы тоже практические люди, а у нас ничего другого нет. Если бы у нас было пять соглашений, мы могли бы сказать «это хорошее, а это плохое», но у нас есть только оно.

Там были достигнуты очень серьёзные компромиссы при участии «нормандской четвёрки». И я считаю, что в тот период наши партнёры – и госпожа Меркель, и господин Олланд – проявили высокую государственную ответственность. Очень легко хлопнуть дверью, сказать: мы не слышим друг друга, мы не понимаем друг друга. Тем не менее был выработан документ, который, по сути, представляет собой road map – «дорожную карту», по которой нужно двигаться. И мы по этой «дорожной карте» идём – где-то быстрее, где-то медленнее, но, слава богу, хотя бы нет активных перестрелок.

Выполнены некоторые другие пункты. Но в чём проблема? Не выполнен ни один пункт по политическому урегулированию. Но это-то не от России зависит. И если говорить честно, наши европейские партнёры, в отличие от тех, кто в Киеве принимает решения, нас слышат.

Вопрос о проведении выборов, вопрос об амнистии, вопрос о будущем устройстве Украины – это не наши вопросы, это не вопросы Франции, это не вопросы Германии, это вопросы Украины. Тем не менее все эти процессы блокируются. Да, сейчас переговоры идут, и вот американцы к ним тоже подключились. Я считаю, что это неплохо, потому что, скажем честно, в Киеве очень внимательно следят за словами, которые произносят в Вашингтоне, руководство страны в известной степени разделено на тех, кто смотрит на Европу, и на тех, кто смотрит на Америку. В любом случае минские соглашения подлежат исполнению, мы ничего другого не имеем, но позвольте закончить тем, что российское руководство исходит из того, что в настоящий момент шар находится на украинской стороне.

Вопрос: Вы говорите, что действовать должны европейцы. Но не было ли бы жестом доброй воли со стороны России, со своей стороны, отменить некоторые запреты на импорт, чтобы облегчить для Европы принятие решения о смягчении её санкций?

Д.Медведев: Понимаете, этот вопрос по запретам приобрёл несколько демонический характер. Во-первых, вы отлично знаете нашу страну, у нас сейчас не самый простой экономический период, но никакой катастрофы нет. У нас в прошлом году уменьшение валового внутреннего продукта было в два с лишним раза меньше, чем в 2009 году, но тогда было гораздо сложнее, притом что мы не имели внешних ограничений и цены на нефть, пардон, всё-таки были не 25 и не 30. Но всё упало гораздо сильнее. С другой стороны, конечно, у нас есть трудности, которые прежде всего связаны с критическим падением цен на энергоносители, от которых наш бюджет зависит в значительной мере, ну и, конечно, влияют и ограничения взаимные. Но почему я об этом говорю? Не мы эти ограничения вводили. Мы ввели контрмеры, совершенно верно. Это был ответный шаг, вы же знаете. Не будем лукавить, эти контрмеры в чём-то нас ограничивают, но в чём-то нам помогают. Я уже долгие годы, будем считать, лет восемь, занимаюсь по линии Правительства, а ещё и как Президент, сельским хозяйством. Мы были в очень тяжёлом положении, хотя Россия – аграрная страна, самые большие пашни в мире. Сейчас мы себя практически полностью кормим. Возникла ситуация, когда наши фермеры, наши крупные хозяйства поверили в то, что они могут сами производить продукцию, что у них не будет конкуренции по бросовым ценам из некоторых европейских стран (подчёркиваю – по бросовым ценам), и нарастили мощности.

Мы и в прошлом году истратили на поддержку сельского хозяйства порядка 240–250 млрд рублей, и в этом году истратим, то есть в этом мы видим некое окно возможностей. Это не значит, конечно, что мы сознательно настроены на то, чтобы продлевать санкции. Просто наши европейские партнёры должны понимать: свято место пусто не бывает, его кто-то обязательно заполнит.

Это же касается и некоторых других товаров. Вот мы много покупали машин германских, очень хороших, – я имею в виду машины, которые средства производства, не только автомобили. Сейчас экспорт этих машин и механизмов в Российскую Федерацию упал приблизительно на 30–40%. Это плохо, потому что предприятия имеют меньше возможностей для технического перевооружения. С другой стороны, мы вынуждены были переориентироваться на азиатские рынки. Далеко не всегда там по качеству всё такое же, как в Германии, но вы знаете, они тоже научились многое делать. И мы сами начинаем это производить.

Вопрос: Но ведь как экономика, так и геополитика глобальны. Разве это не опасно – отгородиться в некоторых областях, как Вы уже сказали, в экономике, от других и прибегнуть к встречным санкциям, даже если речь идёт о реакции на чужие ограничения и санкции? Ведь любой стране – будь то Китай, или Америка, или Германия – придётся играть определённую роль в этом глобализованном мире и принимать роли, которые будут играть другие страны. Ведь границы, будь то для беженцев, для продуктов или товаров, являются препятствием для экономического успеха.

Д.Медведев: Я тоже сторонник открытой рыночной экономики и исхожу из того, что мы договорились о членстве в ВТО, приняли все принципы открытой экономики. Экономика действительно глобальна. Но это же не мы отгородились, это нам сказали: мы вам это продавать не будем, либо наши возможности из-за того, что закрыли финансирование по линии европейских банков, уменьшились.

С одной стороны, это нам мешает, с другой стороны, помогает. Если говорить о высокотехнологичной продукции, то я согласен, очень трудно здесь делать что-то изолированно. Мир настолько пронизан всем этим, настолько электронные средства общения, решения, которые основаны на высоких технологиях, цифровой экономике, стали важной частью нашей жизни, что невозможно представить себе, что мы от этого откажемся. Мы же не Корейская Народная Демократическая Республика.

Но в некоторых случаях это действительно работает на нас. Давайте честно признаемся: почему мы должны покупать польские яблоки, когда у нас точно такой же климат? Наши польские друзья наладили активную поставку польских яблок в нашу страну, забили весь рынок наш, причём по невысоким ценам. Молодцы! У них не южная страна, но они развили свой аграрный кластер. С учётом того, что их яблоки не особо в Евросоюзе покупают, они всё это привозили к нам. Но у нас такие же сады, зачем нам у них-то покупать? В этом смысле я считаю, что замещение импорта абсолютно необходимо и оправданно.

Вопрос: Помимо санкций, как Вы уже сказали, большой экономической проблемой для России стало падение цен на нефть – ваш бюджет сильно страдает от этого. Как Россия собирается преодолеть этот кризис в целом?

Д.Медведев: Страдает, конечно, бюджет, что говорить... Но опять же всё познаётся в сравнении. Когда я начинал работать в Москве, я думаю, что процентов 70–75 нашего бюджета зависело от поставок нефти и газа, притом что и цены были относительно невысокие. А сейчас – 45, то есть мы всё-таки выдавливаем углеводороды из общего баланса доходов нашей страны. Но это не значит, что мы хотим их совсем выдавить, упаси бог. У нас есть масса проектов, в том числе и с Германией, мы их дальше продолжим. Но экономика должна быть равновесной. Страна огромная, столько возможностей!

Интересная цифра (я не знаю, читали вы или нет, но я её приведу): в прошлом году Россия получила от экспорта оружия приблизительно 15 млрд долларов. Немало в принципе, это второй практически экспортёр в мире после американцев, и, вы знаете, оружие у нас в целом неплохое. А от продажи аграрной продукции – 20 млрд. Вот если бы мне кто-нибудь сказал об этом лет 10–12 назад, я бы не поверил. Значит, потенциал, экспортный потенциал аграрный у нас выше, чем оборонный, потому что мир хочет есть. На разных континентах огромное количество людей, которые голодают. Рынки огромные, они растущие. В принципе я считаю, что мы вполне способны довести баланс доходов нашего бюджета до ситуации, когда у нас, например, треть будет образовываться от углеводородов, а две трети – от торговли продукцией промышленности, высоких технологий, сельского хозяйства, оборонки. Это существенным образом повлияет на всё, включая и курс рубля.

У нас сейчас курс рубля, вы тоже знаете, очень волатильный, потому что он сильно зависит от ожиданий цен на нефть, и цены в нижней точке совсем находятся. Но мы сознательно пошли на то, чтобы отказаться от регулирования курса, он у нас теперь рыночный, свободный, никаких валютных коридоров нет, он образуется путём спроса и предложения. Но мы, конечно, хотели бы, чтобы наш курс рубля не был в такой степени зависим от нефтяных котировок, как, например, курс Евросоюза. Он же не зависит от одной отрасли или одной страны. Он всё равно зависим от экономик, он зависим не только от Германии, но и, например, от Греции, но всё-таки эти факторы компенсируют друг друга. В результате появляется достаточно сбалансированный курс. Хотя мы помним, что у евро были тоже разные времена – и непростые времена, и избыточное укрепление, и избыточное ослабление, то есть рынок есть рынок. Тем не менее для нас это важно.

Поэтому диверсификация экономики – это стратегическое направление. Меня часто спрашивают: вы уже сколько лет у власти, и Президент Путин, и вы практически столько же работаете, а почему структура экономики не изменилась? Но её не изменить за 15 лет, ну невозможно изменить. Она создавалась 50–60 лет. Это не делается таким образом, а тем более в период, когда, по сути, два кризиса мы переживаем. Но эта структура всё-таки меняется.

Вопрос: Но есть ещё другие отрасли, в которых Вы видите потенциал роста, кроме сельского хозяйства?

Д.Медведев: Да, конечно. Скажу прямо: многие новые производства, которые я посетил, меня очень радуют. Мы ещё какое-то время назад всё техническое покупали у наших друзей в Европе. Я отлично помню, как я присутствовал на открытии завода Claas в Краснодарском крае, который собирает комбайны, причём собирает отвёрткой, что называется. Классные комбайны от Claas, очень хорошие. Но сейчас-то мы значительную часть комбайнов делаем сами и не по лицензии. Это наши комбайны, их производят российские предприятия. Сначала где-то что-то по лицензии приобретали, а сейчас это совершенно новый продукт.

Недавно я был на тракторном заводе. Отличный трактор, который, кстати, покупают везде. Удивительным для меня было то, что решили покупать в Германии. Это приятно, конечно, потому что у вас привередливый потребитель. То есть эти ниши появляются. Я не имею в виду опять же сборку иностранных моделей. Такие машины, как КамАЗ, как некоторые виды других грузовых автомобилей, прочно завоевали популярность и в Азии, и в Латинской Америке, даже в Европе что-то удаётся сделать.

Вот я вчера смотрел сборку вагонов (кстати, там у нас хороший большой проект с Siemens), это было в Тверской области, на Тверском вагоностроительном заводе. Очень современные, хорошие вагоны, которые опять же тоже поставляются на экспорт, только нужно переделать тележку так называемую на европейский стандарт. То есть, если этим заниматься, всё становится на свои места. Вы же помните, что в определённые периоды Советский Союз и даже царская Россия поставляли технику в другие страны весьма активно, поэтому это вопрос доведения до лучших кондиций.

Вопрос: Но для этого России нужна другая экономическая ситуация. Сейчас же цены на нефть обрушились настолько, что вам приходится вводить меры экономии. Что делает Россия для того, чтобы стимулировать рост своей экономики и диверсифицировать её?

Д.Медведев: Про диверсификацию я, по сути, уже сказал, потому что это и есть поддержка ключевых отраслей, и это, с другой стороны, стимулирование. Я сегодня почти весь день обсуждал с членами Правительства нашей страны «антикризисный план». Потом у меня и с Президентом тоже на эту тему был разговор. В чём смысл этого «антикризисного плана», или плана поддержки экономики? Мы поддерживаем те отрасли, которые набрали темп, и если они остановятся, будет очень плохо. То же самое сельхозмашиностроение, транспортное машиностроение, автопром, сельское хозяйство, высокие технологии. Мы вынуждены в условиях, когда экономика действительно падает, а иностранные рынки капитала для нас закрыты (кроме восточных), использовать различные инструменты поддержки этих отраслей, субсидировать кредитную ставку, потому что она, естественно, выросла – ключевая ставка Центрального банка и кредитная ставка – из-за инфляции и из-за того, что закрыты рынки капитала других стран. Поэтому мы вынуждены им помогать в получении этих кредитов, чтобы те проекты, которые уже идут, не остановились и, конечно, чтобы люди не оказались на улице. Мы это делали и в кризис 2008, 2009, 2010 годов. Но тогда мы только начинали этот процесс, а сейчас мы уже более опытные. Плюс наша промышленность и сельское хозяйство дали результаты. Это объективно так.

Очень важна поддержка людей в условиях кризиса. Это, конечно, очень сложная история, потому что реальные доходы из-за ослабления рубля упали, и люди это чувствуют. Это, конечно, никому не нравится. Ослабление рубля приносит для граждан негативный эффект, потому что у них уменьшается возможность приобретения техники, которая поставляется, например, по импорту, каких-то других товаров, которые мы по импорту получаем (внутри страны цены, конечно, не так растут), и, конечно, возможность поехать куда-то. Поэтому для нас очень важно поддержать людей в этих условиях. Как мы это делаем? Прежде всего не давая разыграться безработице сверх меры. Пока она у нас разумная, она у нас держится в границах от 5 до 6%, и уже достаточно давно. Но у нас есть города (мы их называем моногородами), где одно предприятие. Там гораздо всё сложнее, потому что оно может остановиться и люди окажутся на улице, поэтому там развёрнуты отдельные программы поддержки занятости. Это другое направление, которое мы обязаны развивать.

Наконец, третье – это всякого рода пособия, которые каждое государство платит, а также пенсии. Мы тоже вынуждены при проектировании бюджета, антикризисных решений учитывать необходимость индексации в ряде случаев пенсий, пособий, для того чтобы наиболее, как принято у нас говорить, незащищённые слои населения потеряли как можно меньше.

Вопрос: Во время последнего серьёзного российского кризиса Ваша страна запрашивала помощь у Международного валютного фонда и получила её. Вы можете исключить, что настолько глубокого кризиса больше не случится и что вам вновь понадобится помощь МВФ?

Д.Медведев: Вы, наверное, имеете в виду кризис 1990-х годов, 1998 года, потому что в 2008, 2009, 2010 годах мы не обращались. Мы сами, по сути, доноры такой помощи. Я думаю, вероятность того, что мы будем обращаться к МВФ, ничтожно мала. Мы хотели бы другого. Ведь многие наши трудности – мы с вами уже об этом говорили – носят рукотворный характер. То есть если бы, скажем прямо, для нас были бы открыты рынки европейского капитала, многие вопросы решались бы легче. Это объективно так. Но сегодня мы вынуждены кредитовать себя сами, субсидировать себя сами.

Вопрос: Вы только что сказали, что свято место пусто не бывает. Можно ли сказать, что Россия воплощает стратегию, в соответствии с которой она отвернулась от Европы и повернулась в сторону Азии? И насколько успешна эта стратегия? Ведь ваш товарооборот с Китаем также сократился на 30%.

Д.Медведев: Нет стран беспроблемных. И у Китая есть проблемы в экономике, у Евросоюза, у нас. Вопрос не в том, чтобы куда-то повернуться, но нам предназначено смотреть и на Запад, и на Восток, и мы всегда об этом говорили. Другое дело, что так получилось, что в 1990-е годы – в начале XXI века мы очень активно развернули торговлю и инвестиционное сотрудничество с Европой. Я напомню, у нас торговый оборот доходил до 450 млрд евро, а Евросоюз был и, кстати, до сих пор остаётся нашим крупнейшим партнёром, если считать в целом. Конечно, мы этому уделяли очень много внимания. Может быть, азиатское направление было не таким в этом смысле для нас приоритетным. Но сейчас и в силу того, что произошло, и в силу того роста, который демонстрирует азиатско-тихоокеанский рынок, мы, конечно, активно туда стараемся проникать. У нас стратегические партнёрские отношения с Китаем, хотя вы правы, Китай, каким бы большим ни был, его экономика, он не спасёт весь мир, у него свои есть сложности. Но у нас продвинутое сотрудничество по самым разным областям. Я относительно недавно (в конце прошлого года) был в Китае и как раз проводил межправительственные консультации с китайскими партнёрами.

Но это не только про Китай, это и страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Когда был саммит АТЭС, мы были в целом ряде государств – это и Филиппины, и Малайзия, потом я залетел в Камбоджу, до этого я был во Вьетнаме. Это всё наши торговые и инвестиционные партнёры. Просто к слову: например, с Социалистической Республикой Вьетнам у нас существует соглашение о создании зоны свободной торговли. Мы с другими странами к этому не пришли, не договорились, а с вьетнамцами договорились. Так что у нас в этом смысле с ними такой открытый рынок, и понятно, что они этого желают, потому что у них растущая экономика.

Здесь нет какого-то политического решения, это сугубо прагматическая необходимость – быть и в Европе, и в Азии. Если наши европейские коллеги примут решение о размораживании нормального сотрудничества, мы с удовольствием вернёмся по многим отраслям к сотрудничеству.

Вопрос: Но что касается внешнеполитического решения, то вопрос состоит в том, какую роль Россия хочет играть в мире. Может ли она в своей нынешней экономической ситуации позволить себе играть ведущую геополитическую роль?

Д.Медведев: Мы, мне кажется, к этому и не стремимся – брать на себя решающую роль в геополитике. А вот тот, кто стремится брать на себя такую роль, пусть за весь мир и отвечает, отвечает за то, почему войны начинаются, почему мигранты по Европе сотнями тысяч разъезжают. Мы к этому не стремимся, мы этим комплексом переболели в советские времена и уж точно не пытаемся регулировать весь мир. Но Россия должна занимать, конечно, в международных отношениях подобающее место. Оно, кстати, предопределено и нашей историей, и нашей географией, и возможностями, и даже формальными соображениями – членством в Совете Безопасности и так далее. И наконец, мы просто крупнейшая ядерная держава. Всё это налагает на нас ответственность, но мы не пытаемся рулить по всему миру и устанавливать свои правила, как это иногда нам приписывают, говорят о том, что вы такие-сякие, пытаетесь всё поставить под собственный контроль. Это абсолютно не так, мы в этом смысле тоже вполне прагматичные люди. Никто не способен отвечать за весь мир, никто, в том числе и Соединённые Штаты Америки.

Вопрос: Но в мире есть кризисы. Среди них – борьба против «Исламского государства» и гражданская война в Сирии, остановить которую без участия России невозможно. Как Россия может способствовать тому, чтобы остановить гражданскую войну в Сирии? По-моему, это самый главный вызов, который привёл к миграционному кризису в Европе, в частности у Германии в этой связи возникли серьёзные проблемы. Какой вклад в этом смысле может внести Россия? В последние дни мы слышали о бомбардировках Алеппо – возможно, Вы сможете сказать нам о том, соответствует ли эта информация, которая вызвала на Западе некоторое смятение, действительности. Что собирается делать Россия дальше, шаг за шагом?

Д.Медведев: Россия принимает участие в сирийском конфликте для обеспечения своих собственных национальных интересов. Конечно, с учётом того, что к нам обратилось сирийское руководство, причём обратилось за военной поддержкой. Я всегда привожу такой пример, против которого никто ничего не может возразить, потому что большинство людей, рассуждающих о Сирии, никогда там не были. Я там был с официальным дружественным визитом в тот период, когда там не было войны. Я могу вам сказать, что на меня Сирия тогда произвела неизгладимое впечатление. Это очень древняя страна, где разные этносы, где разные веры уживались совместно, и она была самой спокойной, наименее религиозно ориентированной – достаточно было на женщин посмотреть, на то, как люди ходили по улицам и так далее.

То, что там произошло, – это очень наглядный урок того, как легко создать проблему и как тяжело её потом решить. В какой-то момент нашим коллегам показалось, что господин Асад плохо себя ведёт (если вообще такие термины уместны для внешней политики). Я прямо назову, о ком я говорю. Я имею в виду наших партнёров в Соединённых Штатах Америки, некоторых наших европейских партнёров и часть арабского мира, включая Саудовскую Аравию, например. У нас могут быть разные оценки тех или иных политических деятелей, но это же не повод для того, чтобы начинать интервенцию или поджигать страну изнутри! Сейчас страна объята гражданской войной, все рассорились со всеми: шииты с суннитами, сунниты, соответственно, с другими – друзами, христианами, алавитами. Кому от этого лучше? Может быть, Асад и не идеал демократии, но нужно было добиваться того, чтобы там выборы прошли, а не развязывать такую жёсткую кампанию. В результате пострадали все.

Почему мы там обеспечиваем свои национальные интересы? Вы знаете, у нас страна многонациональная, очень сложная. У нас тоже есть религиозные экстремисты, с которыми мы довольно долго и в целом успешно боролись на Кавказе и которые периодически просачиваются в другие страны.

Я вспоминаю несчастного Мубарака (Хосни Мубарак, бывший Президент Египта), который мне во время моего визита сказал: «Вы имейте в виду, у меня в стране огромное количество выходцев из России и некоторых стран СНГ. И скажите спасибо (дословно), что я здесь вот так вот всё держу и они не устроили побоище». Но потом случилась «арабская весна», участь несчастного Мубарака печальна, потому что наши американские «друзья», которым он служил верой и правдой десятилетия, его просто взяли и сдали, и в результате привели к власти экстремистов. И только сейчас Египет начинает новую страницу в своей истории, своё развитие.

В этой ситуации мы понимаем, что те, кто поехал в Сирию (а таких там уж по меньшей мере несколько тысяч человек, цифры разнятся, потому что мы же не можем их, естественно, всех посчитать, кто когда уезжал, но это точно тысячи человек), они вернутся абсолютно зомбированными убийцами, которые будут устраивать у нас то, что устраивали раньше на Кавказе, в Москве, в других городах, то, что они устраивают в Париже, да и по всему миру, по сути, и в Соединённых Штатах Америки устраивают.

Вопрос: Их тысячи из России?

Д.Медведев: Да, тысячи людей из России, которые туда уехали. Поэтому Президентом было принято решение откликнуться на просьбу Президента Сирии и принять участие в этой боевой операции. Она не носит неограниченного характера, она, естественно, будет временной. Она носит прежде всего локальный характер, с использованием самолётов и в некоторых случаях ракет. То есть мы не хотим участвовать в наземной операции, там только наши советники есть. Иными словами, мы видим здесь вот такую важную, но в то же время локальную задачу.

Теперь в отношении того, как надо вместе здесь себя вести. Я обязательно скажу об этом в выступлении, которое будет в Мюнхене. Мы расходимся по Украине, у нас есть какие-то другие разные оценки, например по ПРО, ещё какие-то проблемы во взаимоотношениях. Но здесь-то, казалось бы, почему не договориться? Эти мерзавцы же абсолютно одно и то же делают везде теперь – и в России, и в Европе. Но на контакты западные партнёры не идут, постоянно их сворачивают, на уровне военных ведомств они носят эпизодический характер, какую-то коалицию создавать не хотят, говорят, что мы боремся не с теми. Неоднократно же об этом говорил: давайте тогда сядем за стол, договоримся, позовём всех, кто борется с террористами (что, собственно, уже в Женеве было сделано, но, правда, не вполне удачно), и определим, каким образом мы все вместе будем этому противостоять.

Покажите ваши карты, покажите, где находятся умеренные оппозиционеры так называемые. Это же отдельная, очень сложная история. Мы её отлично помним на примере Афганистана, когда нас долго убеждали в том, что есть хороший «Талибан» и есть плохой «Талибан» – значит, с хорошим надо дружить, с плохим надо воевать. Потом случилось 11 сентября, случились другие события. Там всё очень запутанно. И те, кто называют себя умеренными, не факт, что таковыми являются. Но мы готовы это всё обсуждать. Президент об этом неоднократно говорил своим партнёрам. Но для этого нужно сидеть за одним столом. А наши партнёры уклоняются. То есть какие-то эпизодические встречи, по телефону поговорят, на уровне военных как-то проконтактируют. Но в этой ситуации нужно создавать полноценный альянс, в противостоянии этому злу. Всё это вылилось в миграционную проблему.

Здесь я не могу не сказать того, что думаю. Может, это и не понравится моим коллегам в Европе, но я считаю, что это полный провал, полное фиаско иммиграционной политики Евросоюза. Просто совсем плохо. Неужели этого невозможно было представить несколько лет назад? Неужели такие плохие аналитики?

Мы тоже исполнены лучших гуманитарных чувств, мы тоже хотим помогать беженцам, мы делаем это. Но открывать двери в Европе, приглашая всех, кто готов приехать, – простите, это по меньшей мере глупость, если не сказать более жёстко. И что теперь? Огромное количество людей из Сирии и сопредельных стран устремилось к вам. Что это за люди? Там есть несчастные люди, которые бегут от войны. Их много. Чего они хотят? Они хотят выжить, и, уж извините, хотят получить пособие, которое Евросоюз им предоставляет. Это пособие, я думаю, раз в 10 больше по размеру, чем то, что они имеют на территории Сирии. Но этих людей жалко, хотя это решение Европейского союза. Но среди этих людей есть часть, и немаленькая, не три каких-то отъявленных негодяя, сотни, а может быть, тысячи, которые едут в Европу с миссией «часового механизма»: когда им позвонят, они начинают действовать как роботы. Вычислить их почти нереально, потому что они все мирные граждане, которые бегут от войны.

Я недавно встречался с финским Премьером, кстати, на полях в Мюнхене у меня будет встреча с финским Президентом. Они очень обеспокоены этим, потому что часть этих людей едет и через нашу границу, но мы их не можем остановить. Есть пакт о правах человека европейский, к которому мы присоединились. Мы никому не хотим зла, не хотим разбавлять нашего соседа, Финляндию, вот такими мигрантами. Но, что делать, мы просто по-другому ничего сделать не можем. Мы договорились создать общую группу, для того чтобы она работала, как-то это канализировать. Мы будем этим заниматься, мы готовы со всеми работать, и с Германией тоже. Но это колоссальная проблема. И, если честно, власти Евросоюза её накачали сами.

Вопрос: Вы сказали, что Россия не хочет проводить наземную операцию. Как Вы оцениваете, что арабские страны сейчас к этому готовы и хотят этого, и хотят ещё, чтобы США взяли лидерство?

Д.Медведев: Плохо оцениваем, потому что всякие наземные операции, как правило, ведут к тому, что война становится перманентной. Посмотрите, что в Афганистане, что в целом ряде других стран. Уж несчастную Ливию даже не упоминаю.

Наземная операция – это интеграция всех, кто в ней участвует, в войну. Вот американцы должны взвесить – и президент Соединённых Штатов, и наши арабские партнёры: они хотят перманентной войны? Они что думают, что они её очень быстро выиграют? Так не бывает, особенно в арабском мире. Там все сражаются против всех. Там нет такой моносилы, когда есть Асад и верные ему войска и какая-то антиправительственная группировка. Всё гораздо сложнее. Значит, это на годы, а может, на десятилетия. Зачем это надо? Надо всех, в том числе за счёт жёстких мер, которые и Россия осуществляет, и американцы осуществляют, и даже, при всех оговорках, и турки пытаются осуществлять, заставить сесть за стол переговоров, а не начинать очередную войну на Земле. Мы прекрасно знаем, по каким сценариям всё это проходит.

Вопрос: Радикализация исламистов, похоже, является главной угрозой для мира во всем мире, а также для всего международного сообщества. Не слишком ли мало внимания мы уделяли исламу и исламским движениям? Можно ли еще остановить эту радикализацию? Как взять эту проблему под контроль? Или ислам сам по себе не поддается реформированию? В Коране содержатся ценности, которые вы в вашем мире – или мы в нашем мире – не разделяем? Как можно решить эту проблему?

Д.Медведев: Это проблема очень сложная, но она разрешима. Я напомню, что Россия является не только христианской (преимущественно), но и исламской страной, и мы живём в мире с нашими исламскими братьями, которые живут на территории России уже много лет, столетия. Это совместное жительство было совершенно нормальным и спокойным. Более того, я могу сказать прямо: в советские времена, когда я ещё учился в школе, мне даже в голову не приходило думать о том, каких верований придерживается тот или иной человек. Тогда у нас вообще атеизм был, но многие верили: и христиане были, и мусульмане. Но у нас было совершенно монолитное общество. Потом этот пожар раздули. В Европе, я ещё раз подчёркиваю, были допущены стратегические ошибки, когда иммиграционная политика привела к тому, что религиозный баланс в странах сдвинулся, причём неконтролируемо. Вопрос ведь не в том, что приезжают представители исламской уммы, диаспоры, а вопрос том, что они приезжают бесконтрольно, не хотят социализироваться, не получают образования и враждебно воспринимают всё, что происходит в Европе. А мы здесь всё-таки, все придерживаемся европейских ценностей, европейской идентичности, это для России абсолютно характерно. Вот поэтому это была очень серьёзная и грубая, на мой взгляд, ошибка. Сейчас надо пытаться наводить мосты, успокаивать ситуацию (нет другого, если говорить о диалоге внутри стран Евросоюза), стараться всё-таки договариваться с представителями общин. Я понимаю, насколько это непросто, я понимаю, что многие из них вообще не хотят договариваться, а часть из них, что вообще ужасно, получает образование, рождается в европейских странах, а потом совершает там теракты. Это данность, и здесь нет лёгкого рецепта. Я лишь подчеркнул, что у нас, в нашей стране, есть опыт сосуществования на протяжении веков христианской и мусульманской общины, но он тоже небеспроблемный. Вы помните, что у нас в 1990-е годы происходило и в начале XXI века, когда к нам начали приезжать представители других направлений ислама, абсолютно чуждых нашему исламу (потому что там, вы знаете, много направлений, и они подчас друг с другом больше враждуют, чем с представителями других религий) и принесли эту культуру, и нам пришлось там наводить порядок.

Я, к сожалению, не исключаю, что похожая ситуация может случиться и где-то в Европе, не дай бог, и тогда вам придётся столкнуться с тем, с чем мы столкнулись в 1990-е годы. Мы, конечно, очень бы этого не хотели, мы надеемся на то, что вам всё-таки удастся найти правильный подход к национально-религиозной политике. И потом, это абсолютно страновая история: в Германии своя история, во Франции своя история, в Венгрии своя история, в Австрии своя история, но вы все внутри Евросоюза. Вас 28, и вам нужно будет о чём-то договориться вместе, потому что если вы просто будете разрушать пространство Шенгенской зоны, то это, во-первых, скорее всего, просто повлечёт, по сути, распад Европейского союза, а во-вторых, этим ничего не добиться, потому что экстремисты будут с удовольствием кочевать из страны в страну.

Мы, хочу сразу сказать, готовы принять участие в таких консультациях. Мир прозрачен, эти люди приезжают и от нас, эти люди приезжают к нам. Но нашу страну ведь во многом вывели из такого диалога. Сейчас уже наступает осознание того, что без России таких вопросов не решить и в силу её географического положения, и в силу исторического опыта.

Вопрос: А Вы думаете, что Евросоюз разрушится из-за этого кризиса?

Д.Медведев: Я не говорю о том, что Евросоюз разрушится.

Реплика: Вы думаете или Вы боитесь…

Д.Медведев: Я скажу прямо, что это будет самое драматическое событие для Европейского союза. Мы, ещё раз подчеркну, являемся крупнейшим торговым и инвестиционным партнёром Евросоюза, даже несмотря на сложные сейчас отношения. Мы держим часть валютных запасов в евро и заинтересованы в том, чтобы евро был стабильной валютой. Я всегда об этом говорил госпоже Меркель: «Не сомневайся, Ангела, мы заинтересованы в том, чтобы евро был стабильной валютой». Более того, отчасти противостоял доллару, потому что не может быть мир основан на одной моновалюте. В Европе живут наши партнёры, друзья, у многих родственники. Поэтому упаси бог от такого сценария. Но просто ситуация сейчас настолько тревожная, что, если начать последовательно вот так всё разрезать, да ещё и не договорившись между собой, это может повлечь очень тяжёлые последствия для Европы. Гораздо более тяжёлые, чем то, с чем Европа столкнулась во время экономического кризиса или в период, когда вы спасали Грецию, Португалию, Испанию и так далее.

Вопрос: «Хандельсблатт» является ведущей экономической газетой Германии. Экономические отношения между Германией и Россией, как Вы уже сказали, на протяжении многих лет прекрасно развивались, а сейчас многие немецкие предприятия жалуются по поводу санкций. Как бы Вы охарактеризовали двусторонние экономические отношения? Надеетесь ли Вы на то, что нам удастся сохранить их на высоком уровне – после этой санкционной фазы?

Д.Медведев: Эти отношения больны, но подлежат лечению. И лечение на самом деле достаточно простое – восстановление диалога и доверия. Бизнес друг другу верит. Почти не уменьшилось общее количество совместных компаний — торговый оборот упал, а общее количество совместных компаний не уменьшилось. Бизнес хочет работать – и российский, и германский.

Поэтому решение за европейскими политиками. Жалко того, что произошло: торговый оборот между Россией и Германией сдулся на 40%, с Евросоюзом вообще почти в два раза, но будет хуже, если мы и дальше эту ситуацию будем загонять куда-то глубоко. Надо найти мужество и признать, что пора прекратить экономические санкции, которые не ведут ни к чему хорошему ни для Европы, ни для Российской Федерации. Наша страна к этому готова, но, ещё раз подчёркиваю, мы ждём первого шага от наших коллег из Европейского союза.

И последнее. У меня будет встреча в Мюнхене в формате завтрака с представителями Восточного комитета германской экономики. Там наши партнёры, друзья даже многие, которые публично по понятным причинам не могут какие-то позиции выражать, но непублично говорят: «Конечно, скорей бы это всё закончилось. Всё это вредит. Мы не понимаем зачем…». Я тоже привезу группу российских бизнесменов, мы будем говорить о восстановлении делового сотрудничества. А там перспектив полно, начиная от того, что мы уже сделали, и заканчивая «Северным потоком – 2», который точно полезен для наших крупнейших партнёров.

Вопрос: Но он будет, второй «Северный поток» в Европе?

Д.Медведев: Здесь две составляющие. Как я пониманию, германское правительство справедливо говорит о том, что это коммерческий проект. Мы к нему относимся точно так же. Если бы этот проект нам не давал денег, мы бы никогда с ним не вышли.

У нас есть уже один «Северный поток», первый. Я помню, как мы его открывали, как я долго разговаривал с Федеральным канцлером, с другими коллегами. Посчитали: с учётом потребления в Германии (а в прошлом году у вас потребление выросло, по-моему, до 45 млрд кубов из России) и целом ряде других стран и с учётом уменьшения поставок внутри Евросоюза этот «Северный поток – 2» рентабелен. Значит, нужно договариваться о коммерческом проекте.

Есть позиция Брюсселя. Мы к ней относимся уважительно, это в конце концов правительство Европейского союза. Но там есть известный Третий энергетический пакет, который мы не считаем оптимальным и справедливым и считаем, что в ряде случаев он просто мешает одним странам и помогает другим странам, то есть он не создаёт ситуацию справедливости. Наверное, некоторые руководители европейских стран со мной бы не согласились. Часть из них считает, что они потеряют транзитную плату, если, например, поставки газа не будут осуществляться через Украину. Но, скажу прямо, Украина настолько проблемная страна, что дело не в каких-то там нынешних наших отношениях, а просто в том, что, к сожалению, это очень рисковая история. Но значительная часть стран считает, что способна приобрести, и бизнес способен приобрести от этого дополнительные выгоды. Но самое главное, мы диверсифицируем каналы поставок и создаём надёжность этих поставок.

Последнее, что скажу по этому поводу, потому что тема важная. Очевидно, что никакой зависимости для Евросоюза здесь нет, потому что эта зависимость всегда носит двусторонний характер. Да, вы получаете газ из России, действительно для нас это выгодно и полезно. Но с другой-то стороны, если вы откажетесь его покупать, для нас это будет таким же испытанием, как и для Евросоюза. Поэтому это взаимная зависимость, а взаимная зависимость называется бизнесом.

Реплика: Спасибо Вам большое.

Д.Медведев: Спасибо.

Германия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 11 февраля 2016 > № 1651798 Дмитрий Медведев

Россия с удовольствием вернется к нормальному сотрудничеству с Европой во многих отраслях, если европейские коллеги примут соответствующее решение, заявил премьер-министр РФ Дмитрий Медведев.

"Здесь нет какого-то политического решения, это сугубо прагматическая необходимость – быть и в Европе, и в Азии. Если наши европейские коллеги примут решение о размораживании нормального сотрудничества, мы с удовольствием вернёмся по многим отраслям к сотрудничеству", — сказал российский премьер в интервью немецкой газете "Хандельсблатт".

Отношения России и ЕС сейчас переживают не лучшие времена. Сотрудничество во всех сферах, включая торгово-экономическую, осложняют введенные против РФ западные санкции и принятые Москвой контрмеры.

На вопрос, можно ли сказать, что Россия воплощает стратегию, в соответствии с которой она отвернулась от Европы и повернулась в сторону Азии, Медведев ответил: "Вопрос не в том, чтобы куда-то повернуться, но нам предназначено смотреть и на Запад, и на Восток, и мы всегда об этом говорили".

Он напомнил, что в 1990-е годы – в начале XXI века РФ очень активно развернула торговлю и инвестиционное сотрудничество с Европой, товарооборот доходил до 450 миллиардов евро, а Евросоюз был и до сих пор остаётся крупнейшим партнёром России, если считать в целом. "Может быть, азиатское направление было не таким в этом смысле для нас приоритетным. Но сейчас и в силу того, что произошло, и в силу того роста, который демонстрирует азиатско-тихоокеанский рынок, мы, конечно, активно туда стараемся проникать", — сказал премьер.

Он назвал стратегическими отношения РФ с КНР, хотя и признал, что "Китай, каким бы большим ни был, его экономика, он не спасёт весь мир, у него свои есть сложности".

Среди других торговых и инвестиционных партнеров России в АТР Медведев перечислил Филиппины, Малайзию, Камбоджу, Вьетнам.

"Просто к слову: например, с Социалистической Республикой Вьетнам у нас существует соглашение о создании зоны свободной торговли. Мы с другими странами к этому не пришли, не договорились, а с вьетнамцами договорились. Так что у нас в этом смысле с ними такой открытый рынок, и понятно, что они этого желают, потому что у них растущая экономика", — отметил премьер.

По данным ВОЗ продолжается расширение ареала распространения лихорадки Зика.

В настоящее время вирус Зика распространен в регионах Центральной и Южной Америки (Мексика, Боливия, Бразилия, Колумбия, Гватемала, Доминиканская Республика, Эквадор, Сальвадор и ряд других), островов Карибского бассейна, Африки (Сенегал, Уганда, Нигерия, Габон, Танзания, Египет, ЦАР, Сьерра-Леоне и др.), Центральной, Южной (Мальдивы) и Юго-Восточной Азии (Камбоджа, Индия, Индонезия, Пакистан, Филиппины, Сингапур, Таиланд), островах Тихоокеанского региона.

Вирус Зика передается людям при укусах зараженных комаров рода Aedes, в основном вида Aedes aegypti, обитающих в тропических регионах. Эти же комары являются переносчиками лихорадки денге, чикунгунья и желтой лихорадки. Насекомые чаще активны и агрессивны в дневное время.

Теплый влажный климат способствует длительному выживанию и активному выплоду насекомых. Путешественники могут неумышленно перевозить комаров с одного места в другое (например, в багажнике машины или на растениях).

Основными местами размножения комаров являются созданные человеком емкости (глиняные сосуды, металлические бочки и цистерны, используемые для хранения домашних запасов воды, а также выброшенные пластиковые контейнеры для пищевых продуктов, старые автомобильные шины и другие предметы), в которых накапливается дождевая вода, а также естественные резервуары.

Как правило, вирус Зика вызывает легкое заболевание с симптомами, появляющимися через несколько дней после укуса заражённым комаром. Болезнь, вызванная вирусом Зика, сопровождается повышением температуры (от 37,5°С до 38,5°С) и сыпью. У других людей могут развиваться конъюнктивит, боли в мышцах и суставах и усталость. Через 2-7 дней симптомы обычно проходят.

Учитывая, что вирус Зика остается мало изученным, медики исследуют потенциальную связь между вирусом Зика у беременных женщин и микроцефалией у их детей.

При планировании отдыха в странах тропического и субтропического климата важно заблаговременно уточнять в территориальных органах Роспотребнадзора и у туроператоров сведения об эпидемиологической ситуации в стране планируемого пребывания, выбирать для отдыха за рубежом страны, благополучные в эпидемиологическом отношении.

В случае необходимости нахождения в странах данных регионов, необходимо соблюдать меры предосторожности, чтобы не допустить заражения и последующего развития заболевания.

В настоящее время специфического лечения и вакцины не существует.

Наиболее эффективный способ профилактики — защита от укусов комаров.

Для этого необходимо использовать репелленты; носить одежду (преимущественно светлую), максимально закрывающую тело, использовать физические барьеры, такие как сетки, закрытые двери и окна; спать под москитными сетками; использовать кондиционер в помещениях при возможности.

В целях уничтожения возможных мест размножения комаров емкости, в которых может скапливаться даже небольшое количество воды (ведра, цветочные горшки), следует мыть и закрывать.

Особую осмотрительность для защиты от укусов комаров должны проявлять беременные женщины и женщины, планирующие беременность. При малейших признаках болезни, необходимо обратиться к врачу, чтобы находиться под тщательным контролем во время беременности.

Необходимо уделять особое внимание и оказывать помощь тем, кто не в состоянии обеспечить себе надлежащую защиту, в частности, детям, больным и пожилым людям.

При появлении одного или нескольких симптомов заболевания (жар, сыпь, конъюнктивит, боли в мышцах и суставах, усталость) в течение 2-3 недель после возвращения из стран, эндемичных по вирусу Зика, необходимо незамедлительно обратиться к врачу.

Топ-25 лучших отелей мира на основе выбора путешественников - пользователей Trip Advisor опубликовал крупнейший сайт о путешествиях. В их числе находятся два греческих отеля.

В частности, отель Achtis в Халкидики занял 5-ю строчку в рейтинге, отель Canaves(Ия, Санторини) оказался на 12-м месте.

Лучшим отелем в 2016 году признан индийский Umaid Bhawan Palce, который является одной из крупнейших частных резиденций в мире и последним из построенных Великих дворцов Индии.

Полный список:

1. Umaid Bhawan Palace Jodhpur Индия

2. Shinta Mani Resort, Камбоджа

3. Bellevue Syrene, Италия

4. Hanoi La Siesta Hotel, Вьетнам

5. Achtis Hotel, Халкидики, Греция

6. Belmond Le Manoir aux Quat'Saisons, Великобритания

7. Mirihi Island Resort, Мальдивские о-ва

8. Bucuti & Tara Beach Resort, Аруба

9. Calabash Luxury Boutique Hotel & Spa, Гренада

10. Hotel Ritta Hoppner, Бразилия

11. Gili Lankanfushi, Мальдивские о-ва

12. Canaves Oia Hotel, Санторини, Греция

13. Orange County Resort Kabini, Индия

14. Hotel Estalagem St Hubertus, Бразилия

15. The Milestone Hotel, Великобритания

16. Tokoriki Island Resort, Фиджи

17. Casa Gangotena, Эквадор

18. The Singular Patagonia, Чили

19. The Omnia, Швейцария

20. J.K. Place Roma, Италия

21. Hotel Abadia Retuerta Le Domaine, Испания

22. The Sherry-Netherland Hotel, Нью-Йорк

23. Nayara Hotel, Коста-Рика

24. Al Maha, Объединенные Арабские Эмираты

25. Baraza Resort, Танзания

Госсекретарь США Джон Керри посетит Лаос и Камбоджу, сообщил представитель госдепартамента Джон Кирби.

Керри 25 января обсудит в столице Лаоса Вьентьяне предстоящий саммит АСЕАН в Калифорнии, а также "выразит заинтересованность в тесном двустороннем сотрудничестве", сообщил Кирби. Керри встретится, в частности, с премьером страны Тхонгсингом Тхаммавонгом.

В Камбоджу Керри прибудет 26 января. Он встретится с премьером Хун Сеном и также будет обсуждать саммит АСЕАН и двустороннее сотрудничество, уточнил Кирби.

Алексей Богдановский.

ШОС и третья фаза Китая

Шанхайская организация в новом ландшафте

В.Я. Воробьёв – старший научный сотрудник Центра исследования Восточной Азии и ШОС МГИМО (У) МИД России, Чрезвычайный и Полномочный Посол.

Резюме Философия нового Шелкового пути во всем созвучна тому, что с самого начала исповедует и практикует Шанхайская организация сотрудничества. И китайская идея не может и не должна рассматриваться как нечто противостоящее ШОС.

Чем и как встретит Шанхайская организация сотрудничества свое пятнадцатилетие, которое приходится на 2016 год? В прошедший период Организация мощно и экстенсивно росла. Запущены и лучше или хуже работают разнообразные механизмы, призванные стимулировать многостороннее взаимодействие по трем главным направлениям – обеспечение безопасности и стабильности, торгово-экономическое и культурно-гуманитарное сотрудничество. Непредвиденно быстро расширился географический охват ШОС. Помимо шести государств-основателей (Казахстан, Киргизия, Китай, Россия, Таджикистан, Узбекистан), есть шесть наблюдателей (Афганистан, Белоруссия, Индия, Иран, Монголия, Пакистан) и шесть партнеров по диалогу (Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция, Шри-Ланка). Организация пользуется международным признанием, о чем, в частности, говорит ее статус наблюдателя при Генеральной ассамблее ООН.

Исходя из формальных критериев, ШОС состоялась как самостоятельная межгосударственная региональная структура. О том, что этап становления пройден, свидетельствует факт одобрения на Уфимском саммите в июле 2015 г. Стратегии развития ШОС до 2025 года. Ее старательно отфильтрованный текст не столько выдает новые целеполагающие ориентиры, сколько фиксирует статус-кво. Иными словами, контекстуально предлагается сценарий скорее инерционного, чем инновационного движения. Ничего предосудительного и зазорного в таком выборе для молодой структуры нет, если, следуя прозвучавшим разъяснениям, упор станут делать на улучшении качества многогранной деятельности ШОС и ее внешнего позиционирования, повышении коэффициента полезного действия ее органов и механизмов. Жизнь, конечно, будет вносить коррективы. На горизонте уже замаячил ряд серьезных вызовов для Организации.

Структурная адаптация к расширению

Прежде всего обращает на себя внимание абсолютно новый фактор, о котором в Стратегии упомянуто лишь вскользь. Уфимский саммит принял наряду со Стратегией судьбоносное по сути решение, а именно – ядро ШОС не сохранится в неизменном виде, а будет пополняться новыми членами. В связи с этим ссылаются на положение об открытом характере Организации, содержащееся в Хартии ШОС. Оно получает безразмерно широкое толкование. Первые признаки вероятности подобной трансформации обозначились еще десять лет назад. Тогда было признано резонным повременить с рассмотрением, тем паче с удовлетворением уже поступавших обращений, поскольку ШОС только становилась на ноги. Процедура приема новых членов требовала предварительной отработки, так как она практически отсутствовала в изначальной нормативной базе Организации.

Вокруг ядра, которое в течение нескольких лет справедливо отдавало приоритет задачам внутренней консолидации, стали складываться два пояса, состоящие из государств-наблюдателей и партнеров по диалогу. Их наличие и поступление все новых заявок воспринималось как показатель авторитетности и притягательности ШОС. Правда, взаимодействие с ними до недавнего времени сводилось в основном к протокольным контактам. Судя по тенденции, проявившейся в Уфе, когда Белоруссию одномоментно повысили до наблюдателя, а партнерство по диалогу предоставили Азербайджану, Армении, Камбодже и Непалу, группа симпатизантов ШОС имеет перспективу постоянного и, похоже, безлимитного увеличения, ибо поток желающих не иссякает. В официальный лексикон вошел неоднозначный по смыслу термин «шосовская семья», имеющий пропагандистско-саморекламный привкус.

Договоренности, зафиксированные в Уфе относительно начала процесса абсорбции Индии и Пакистана в основной состав ШОС, не просто означают, что следующей фазе ее существования будут присущи новые особенности. Они дают «зеленый свет» гораздо более радикальным и далеко идущим переменам. По существу, речь можно вести о переходе ШОС в иное качество при тех же внешне институциональных контурах функционирования. В соответствующих решениях важно видеть прецедентный характер, чем наверняка захотят воспользоваться другие соискатели. Сегодняшние критерии приема новых членов политически отнюдь не строги. Кроме того, каких-либо численных ограничений пока не установлено, а новички, приходя в Организацию, формально сразу становятся «на одну ногу» с государствами-основателями.

Таким образом, ШОС теперь оказывается не перед вопросом, идти ли по пути расширения основного состава, а перед необходимостью определяться стратегически, как далеко она может продвинуться по этому пути, не утратив основного фокуса на проблемах Центральной Азии. Любые поползновения такого рода, пусть даже де-факто, будут вызывать раздражение и возражения центральноазиатских участников, расшатывать консолидирующие начала. Так или иначе, растущую актуальность приобретает вопрос о том, чтобы, не откладывая в долгий ящик, очертить в рамках существующего состава единое понимание оптимальной критической массы, которую Организация может выдержать в процессе расширения без опасности надломиться под собственной сверхтяжестью или мутировать в нечто гигантское по размаху, но далеко отстоящее от первоначальных задач.

Интеграция новых элементов в уже налаженную и работающую систему всегда сопряжена с трудностями обоюдной притирки, несет риски ослабления общефункциональной слаженности и усиления неповоротливости как в повседневном режиме внутренней бюрократии, так и особенно при принятии решений. Привнесение новых интересов, которые будут не только спорадически декларироваться, но и уверенно продвигаться, неизбежно усложнит практику применения правила консенсуса, главенствующую в ШОС, хотя, наверное, добавит красок в искусство его построения.

Независимо от субъективных пожеланий и чьих-то предпочтений, непривычность ситуации сама по себе не может не порождать проблемы и трения. В том числе по причинам, кажущимся незначительными. Таким, например, как различия в артикуляции оттенков мнений в силу других стандартов и традиций формирования формулировок и лексико-грамматических приемов построения фраз, а также точности их передачи на русском и китайском языках. Двуязычность ШОС представляется одной из ее фундаментальных основ, которую, думается, не следует размывать.

Весьма важно утвердившееся на саммите понимание, что получение членства в ШОС – не одноразовое действие, а процесс, и старт дается сообразно политическим критериям. Потому в Уфе воздержались от решения по Ирану. Содержательную и процедурную стороны определяет пакет документов, принятый главами шести государств в 2014 году. Длительность процесса зависит главным образом от того, сколько времени у страны-заявителя в соответствии с собственным законодательством займет безоговорочное присоединение ко всем действующим в ШОС многосторонним соглашениям, которых на текущий момент свыше трех десятков. Предстоит также урегулировать с виду технические, но на деле существенные и чувствительные вопросы относительно долей, вносимых новыми членами в бюджет ШОС, и прямо увязанных с ними квот персонала, направляемого в постоянно действующие органы – Секретариат в Пекине и Исполком Региональной антитеррористической структуры (РАТС) в Ташкенте.

Постоянно действующие органы во многом приспособлены к формату «шестерки». Весьма непросто будет приноровиться Исполкому РАТС, ибо там работают не дипломаты, а эксперты специальных ведомств со своими специфическими правилами и порядками, в том числе касающимися доступа и обмена информацией конфиденциального характера. Секретариат, насколько можно судить, еще набирает обороты в освоении и использовании предоставленных ему полномочий. Он пока не дотягивает до того, чтобы быть функциональным интегратором и мониторинговым координатором деятельности ШОС. Очевидно, было бы оправданным в самое ближайшее время обратить приоритетное внимание на перенастройку работы Секретариата с учетом назревших потребностей и грядущих новых реалий членства.

Несмотря на имеющиеся недостатки, естественные для молодой и стремительно растущей Организации, постоянно действующие органы, как убедительно показывает практика деятельности ШОС, приобрели одно ценное свойство, которое необходимо беречь, укреплять и культивировать. Речь идет о положительном опыте и навыках повседневного конструктивного и доброжелательного общения представителей государств-членов, независимо от конъюнктуры отношений между ними, разных религиозных воззрений, различий в культурных традициях и бытовых укладах.

Выстраивание механизма плотного взаимодействия с наблюдателями также выдвигается в первые строки повестки дня ШОС (Индия, Пакистан и любые другие кандидаты остаются в прежнем статусе до полного завершения процесса приема). Вряд ли здесь стоит изобретать какие-то новые конструкции. Думается, наиболее подходящим было бы обратиться к давно освоенному и достаточно эффективному варианту «все государства-члены плюс один». Индивидуализация подхода к каждому наблюдателю поможет сделать сотрудничество взаимно практически заостренным. Такой формат мог бы вобрать в себя проведение встреч по формуле «государства-члены плюс все наблюдатели». Видимо, схожая схема могла бы быть применена и к партнерам по диалогу. Причем не следует упускать из вида, что статус наблюдателя и партнера не возбраняется запрашивать у ШОС другим международным организациям.

ШОС должна не только хотеть расширяться, но и быть адекватно подготовленной к этому. Прежде всего это касается увеличения ее ядра. Продуманность, взвешенность, эшелонированность необходимо поставить во главу угла в этом крайне ответственном начинании, дабы избежать появления раздражителей, деструктивных девиаций или «мин замедленного действия», которые внезапно дадут о себе знать при быстрых и резких переменах международной или региональной ситуации, что все более присуще современному миру.

Нетравматичность расширения – один из уже начавшихся экзаменов для ШОС. Крупной, исторически долговременной задачей является определение оптимальной диспозиции ШОС применительно к идее нового Шелкового пути.

Китайские циклы

Провозглашенные председателем КНР осенью 2013 г. два призыва – создавать сухопутный и морской маршруты нового Шелкового пути – оказались отнюдь не дежурными фигурами речи. Они сразу были встроены в дипломатическую практику Китая, стали лейтмотивом масштабной пропагандистской кампании, хотя в значительной мере сохраняют контурный характер. Однако можно с большой долей уверенности говорить, что речь идет не просто о придании международному позиционированию Пекина нового облика и стиля. Подоплекой инициатив видится стратегическая заявка пятого поколения китайских руководителей на начало третьей фазы базового курса внешней политики на независимость и самостоятельность.

Первая фаза связана с утверждением данной внешнеполитической установки в период «культурной революции» (1960-е – 1970-е гг.), во многом затеянной Мао Цзэдуном именно в этих целях. Ее центральным посылом был демонстративный разрыв с предыдущей политикой «крена в одну сторону (ибяньдао)», то есть к Советскому Союзу, символическим воплощением которой был союзный договор, заключенный в Москве на 30 лет в январе 1950 года. Подспудно в международной деятельности тогдашнего Китая приглушалась идеологическая риторика. Выдвижение «теории трех миров», полностью лишенной намека на партийно-коммунистические критерии, но наглядно демонстрировавшей разъединение КНР и КПК с СССР и КПСС, расчищало пекинскому руководству поле для новой «большой игры» под лозунгом независимости и самостоятельности без оглядки на условности недавнего времени. Ее показателем стала нормализация отношений с США, инициированная лично китайским вождем. Вашингтонская администрация уловила и правильно восприняла сигналы из китайской столицы, прагматично прикрыв глаза на репрессивные и разрушительные эксцессы «культурной революции». Именно в те годы начал складываться треугольник США–СССР–КНР. В нем Китай смотрелся уже отдельным статусным фактором в раскладе ведущих мировых сил. Показательно, что при всем критическом неприятии левацко-радикальных теоретических и практических моментов «культурной революции» в сегодняшнем Китае не вызывает нареканий то, что тогда удалось сделать в сфере внешней политики, и в этом контексте позитивно оценивается роль Мао Цзэдуна.

Следующая фаза, отсчет которой можно начать с конца 1970-х гг., длилась свыше 30 лет. В этот период Китай сумел настроиться на задачи хозяйственного развития, преуспел в проведении всесторонней модернизации и стал общепризнанной «главной мастерской мира», второй державой по целому ряду валовых экономических показателей, реально способной оказывать все возрастающее воздействие на глобальную экономику. Подчинение на деле внешней политики обеспечению достижения внутренних ориентиров потребовало изменить конфигурацию курса независимости и самостоятельности. От возникшего крена в сторону Запада, принесшего немалые дивиденды, но обнаружившего свои ограничения и неудобства, Пекин довольно быстро и эффективно перешел к разновекторности и динамичной сбалансированности, что по сей день определяет суть внешних сношений КНР.

Называя заключение военно-политических союзов или вступление в них реликтом мышления холодной войны, Китай вместе с тем начал демонстрировать предпочтение формированию с различными государствами партнерских отношений, в том числе стратегического и всеобъемлющего характера. За 20 лет после первого такого рода прецедента с Российской Федерацией у Китая образовалась сеть или система разноуровневых партнерств более чем с 70 странами.

На этот раз показателем перенастройки курса стала полная нормализация отношений с СССР на рубеже 1990-х гг., включая исторически значимое урегулирование пограничных вопросов, постепенное превращение границы в полосу добрососедства и основу для развития доверия в военной области (все это, кстати, осуществлялось Китаем без ущерба для его политических и деловых контактов с Западом). Самоликвидация Советского Союза в 1991 г. еще более укрепила убежденность Пекина в необходимости продолжения уже взятой линии внутри страны и в международном общении. Образование новых государств на постсоветском пространстве и прекращение существования треугольника США–СССР–КНР в его прежнем формате было прагматично расценено как потенциальный ресурс для решения внутренних модернизационных задач и расширения поля внешнеполитического маневрирования. Во многом развитие этих взглядов привело Пекин к согласию стать одним из учредителей ШОС. Тем более что она замышлялась и выстраивалась как своего рода многосторонний институт партнерства в сферах совпадающих интересов.

Бесспорна заслуга Дэн Сяопина в этой фазе политики независимости и самостоятельности, которая опиралась на заложенную им же и действующую поныне модель китайского экономического устройства. По своей природе она напоминает ленинско-бухаринские представления о НЭПе, подтянутые к современности и адаптированные к потребностям глобализированного и информатизированного мира. На многие годы она обеспечила Китаю высокие темпы роста и позволила утвердиться в ряду перворазрядных стран современного мира. Наследие Дэна включает в себя в том числе известную внешнеполитическую стратагему из 24 иероглифов: «Наблюдать хладнокровно, реагировать сдержанно, стоять твердо, скрывать свои возможности и никогда не брать на себя лидерство».

Инициатива Си Цзиньпина насчет нового Шелкового пути, очевидно носящая глобалистский характер, а также новый почерк китайской дипломатии (планетарная всеохватность, гибкость при дозированной напористости в отстаивании «коренных интересов»), сдвиги в акцентах и тональности комментаторской риторики последнего времени подводят к предположению, не подвергается ли переосмыслению дэнсяопиновская формула? В пользу такого умозаключения говорит назойливое подчеркивание целей «возрождения китайской нации», словно КНР вновь находится в преддверии каких-то серьезных поворотов. А какие мобилизующие интенции закладываются в лозунг осуществления «китайской мечты», если он все заметнее ассоциируется с амбициозной, но весьма неоднозначной целью «возвышения Китая»?

Выход Китая на позиции второй в мире экономической державы – само по себе явление, относящееся к сфере экономики, объективно не может быть предметом «сокрытия» даже в частностях, каковы бы ни были субъективные желания в Пекине. Соответственно это распространяется и на военный потенциал Китая, который, будучи производным от этого фактора, не может не увеличиваться и не совершенствоваться. Следствием подобной эволюции становится проекция накопляемой мощи в сферу геополитики. Иное было бы противоестественно для исторической логики. Почему, собственно, Китай должен составлять исключение из этой закономерности?

Как представляется, проблема состоит не столько в том, нужно ли Пекину и сможет ли он в принципе занять адекватное военно-политическое место в мировом раскладе сил. Образовать, так сказать, второй по значимости глобальный полюс, если иметь в виду перспективу формирования нового миропорядка на основе многополярности, в рамках которой, кстати, может образоваться градация весомости полюсов.

В Пекине скорее размышляют о том, как более органично и безболезненно для нынешней в целом благоприятной для Китая международной имиджевой составляющей обставить эволюцию в указанном выше направлении, принимая во внимание распространенное предубеждение не только против «моносверхдержавности», но и «сверхдержавности» вообще в устоявшемся значении этого термина. Тем более что его сугубо негативное толкование было в свое время глубоко внедрено партийной пропагандой в сознание китайских масс.

Виток модернизации

Вызревающий переход Китая к лидерским позициям в глобальном измерении составит основное целевое содержание новой фазы политики независимости и самостоятельности. Судя по всему, она, подобно предыдущей, займет продолжительный период, далеко выходящий за десятилетний предел нахождения у власти действующего руководства. Ему придется во многом сосредоточиться на укреплении материальной базы перехода. Упор уже делается на формирование новой инновационной модели плюсового постоянного экономического роста не ниже 6–6,5% в год. В том числе это остро необходимо для обеспечения социально-политической стабильности внутри страны. Берется курс на поощрение и расширение рыночных начал, еще более плотное встраивание Китая в процессы глобализации.

На место хорошо знакомого всему миру бренда «сделано в Китае» (made in China) должен прийти качественно другой: «создано» (изобретено) в Китае» (created in China). Иными словами, смысловой нагрузкой искомой модели роста является следующий виток модернизации. Его цель состоит в подтягивании экономики в целом, в первую голову в сфере собственных суперсовременных технологических разработок, до уровня передовых западных стран, хотя по ряду позиций Китай уже сегодня вполне конкурентоспособен. Намечается форсировать использование возможностей центральных и особенно западных регионов Китая, в том числе за счет перемещения многих мощностей из наиболее продвинутых прибрежных районов. Последние же будут превращаться в ведущие инновационные полигоны за счет канализирования соответствующих зарубежных инвестиций и дальнейшей либерализации режимов в свободных экономических зонах. Излишние производственные мощности (в различных базовых отраслях сегодня они насчитывают до 30–50%) предполагается выносить за рубеж. То есть Китай берет на вооружение методику, примененную несколько десятилетий тому назад рядом развитых западных стран, в том числе Японией, в отношении проведения индустриализации тогда молодых развивающихся государств. Таким образом, принцип движения «с востока на запад» будет во многом определять лицо и сущность новой модели экономического роста, темпы которого были бы приемлемыми как для обеспечения внутренних потребностей, так и для упрочения за Китаем места второй экономической державы мира.

Формируемая модель, с одной стороны, призвана выступать в качестве основного источника и поставщика финансовых ресурсов и товарных потоков по «экономическому поясу» и «морскому маршруту» нового Шелкового пути. С другой стороны, в завершенном виде она может подаваться в Китае и перед международным сообществом как наглядный показатель практического воплощения идеи Шелкового пути. Однако остается непроясненным, какие конкретные объекты можно считать примерами ее реализации и по каким критериям выделять их из огромного массива двусторонних межгосударственных договоренностей. Ведь так можно навешивать ярлык нового Шелкового пути на все более-менее заметные проекты внутри Китая или за его пределами, но с его участием, что, кстати говоря, уже широко практикуется.

Обращает на себя внимание непрерывная подвижность географических рамок пространства нового Шелкового пути. Еще недавно упоминались примерно 40 стран с населением около 3 млрд человек на Евразийском континенте. Теперь уверенно говорится почти о 70 государствах и о свыше 4 млрд жителей, включая северную часть Африки и Австралию. Все чаще заявляется тезис о самой широкой открытости китайского начинания.

Стоит напомнить, что Си Цзиньпин, намечая осенью 2013 г. основные параметры своих предложений, на первое место поставил не задачу инфраструктурной взаимосвязанности, как это кажется многим, а политической объединенности всех участников на основе модернизированного переложения принципов мирного сосуществования с несколько экономическим уклоном. Впоследствии это было соединено с его же призывом к формированию общечеловеческого «сообщества одной судьбы», первоначально прозвучавшим весной того же года в Москве на лекции в МГИМО (У) МИД России.

Выискивать в идее нового Шелкового пути нестыковки, недомолвки и неконкретности, упрекать в затягивании ее концептуального оформления (в самом Китае официально не употребляют понятие концепции) и отсутствии внятной «дорожной карты ее реализации» означает сводить все дело к частностям, бить мимо главной долгосрочной смысловой цели – выхода Китая на арену глобального проектирования.

В Пекине заявляют, что никакие из действующих на пространстве нового Шелкового пути международных объединений не рассматриваются в качестве помех для реализации выдвинутых идей. В таком случае Китай сам должен будет искать формат приспособления к таким структурам, о чем можно судить из прецедента начавшихся консультаций с Евразийским экономическим союзом. Философия нового Шелкового пути во всем созвучна тому, что с самого начала исповедует и практикует ШОС. Это определенно указывает на то, что реализация нового Шелкового пути не может и не должна рассматриваться как нечто противостоящее ШОС. Наоборот, они вполне совместимы. В данном контексте ШОС, как представляется, не стоит впадать в повышенную активность и искать для себя какую-то особую нишу. Ей надо оставаться тем, чем она уже является – сложившейся самодостаточной авторитетной межгосударственной структурой и действовать по собственным планам и предначертаниям. Поскольку Китай для ШОС – не сторонний актор, а страна-основатель, то его образ действий внутри Организации может помочь составить более объемное, четкое и непосредственное представление о том, как им мыслится реализация идей нового Шелкового пути.

В нынешних обстоятельствах ШОС получает новые полезные возможности в виде международного Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (его руководство отрицает, будто банк создан исключительно для обслуживания проектов Шелкового пути), различных крупных фондов, плодящихся в Китае под брендом Шелкового пути.

Для России, как убедительно показал год ее председательства в ШОС и Уфимский саммит, ШОС была и будет важной составляющей ее внешней политики. Превратности международной обстановки требуют от России осуществления многоазимутной дипломатии, значительного повышения эффективности ее восточного направления. А здесь смыкаются задачи укрепления ШОС и принятия действенного участия в реализации идей нового Шелкового пути.

Китай. Казахстан. ШОС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 января 2016 > № 1616190 Виталий Воробьев

Президент России Владимир Путин констатирует возросшее за последнее время влияние Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Глава российского государства заверяет, что Москва продолжит уделять самое большое внимание взаимодействию в ШОС.

"Мы уделяем большое значение развитию отношений с нашими партнерами в ШОС", — заверил Путин на встрече с Дмитрием Мезенцевым, который до января 2016 года занимал пост Генерального секретаря ШОС.

"Шанхайская организация сотрудничества родилась в свое время для решения достаточно узких задач, не глобального характера — это решение пограничных вопросов между странами-основателями, а сейчас, конечно, она приобрела совершенно другой вес и абсолютно другое звучание", — уверен российский лидер.

По его словам, в работе ШОС "на первый план выходят не только вопросы безопасности в регионе — о чем мы тоже не забываем, — но и вопросы экономического сотрудничества, причем как раз на том направлении, которое в последние годы развивается весьма быстрыми темпами".

"Поэтому мы, как и договаривались с партнерами, будем стремиться к достижению всех целей, о которых договорились со странами-участницами Организации", — отметил Путин.

Президент также поблагодарил Мезенцева за проделанную работу. "Очень рассчитываем на то, что исполнительные органы Организации будут также эффективно работать, как это было под Вашим руководством", — обратился он к Мезенцеву. Глава государства пообещал: "Ваш опыт будем использовать и на этом, и на других направлениях".

По оценке Мезенцева, под председательством России в ШОС в 2015 году удалось "обеспечить новый уровень взаимодействия сторон — упрочилось взаимодействие стран-основателей, стран-наблюдателей и партнеров по диалогу". Он подчеркнул, что прошедший летом 2015 года в Уфе саммит ШОС "имел историческое значение", поскольку была принята стратегия развития до 2025 года, а также приняты решения о расширении ШОС.

"Мы начали присоединение Индии и Пакистана к Организации, повышение статуса Белоруссии, приход новых государств в Шанхайскую семью — Азербайджана, Армении, Камбоджи, Непала", — перечислил Мезенцев. Он подчеркнул, что "это заявка на позиционирование Организации в регионе в новом качестве и заявление на участие в международных вопросах". Бывший генеральный секретарь ШОС также констатировал, что в Организации стало активно развиваться торгово-экономическое взаимодействие, в котором также начинают участвовать страны-наблюдатели и страны-партнеры. Мезенцев добавил, что "становится реальным и региональный компонент ШОС", когда сотрудничество налаживают регионы государств. Он также видит большие перспективы взаимодействия ШОС с ООН, СНГ, ОДКБ, АСЕАН и другими структурами.

Встреча с Дмитрием Мезенцевым

Владимир Путин встретился с Дмитрием Мезенцевым, занимавшим до января текущего года пост генерального секретаря Шанхайской организации сотрудничества. С 2016 года председательство в ШОС переходит к Узбекистану.

В.Путин: Дмитрий Фёдорович, завершили работу?

Д.Мезенцев: Да, три года пролетели достаточно быстро, энергичный был период.

Владимир Владимирович, хотел бы особо высказать слова благодарности Вам как Председателю Совета глав государств [ Краткая справка Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) Шанхайской организации сотрудничества] в год российского председательства в прошедшем году. Вы обеспечили новый уровень взаимодействия сторон: упрочилось взаимодействие государств-основателей, государств, имеющих статус наблюдателей, партнёров по диалогу.

И понятно, что все без исключения страны «шанхайской семьи» разделяют единое мнение, что уфимский саммит имел историческое значение. И стратегия развития организации до 2025 года, и впервые принятые за 14 лет существования ШОС решения по расширению: вначале – о присоединении Индии и Пакистана к организации, повышении статуса Белоруссии, приход новых государств в «шанхайскую семью» – Азербайджана, Армении, Камбоджи, Непала – это заявка на позиционирование организации в регионе в новом качестве и по–своему заявление на более весомое участие в вопросах международной повестки дня.

Упрочилось взаимодействие ШОС с Организацией Объединённых Наций, с институтами, программами, учреждениями ООН в преддверии той 70-й сессии Генассамблеи ООН, в которой Вы принимали участие, принимали участие главы государств «шанхайской семьи», главы государств-основателей.

Незадолго до этого, на 69-й сессии, была принята развёрнутая резолюция о взаимодействии ООН и ШОС. Это обязывает нас уже с глобальной организацией работать на совершенно другом уровне, обеспечивать серьёзный, глубокий масштаб.

Стратегия сегодня – это живой документ, стороны уже подготовили предложения по реализации всех направлений в рамках стратегии ШОС-2025. И конечно, если мы говорили о первичных приоритетах ШОС по обеспечению региональной безопасности и стабильности, то сегодня реальным стало торгово-экономическое взаимодействие.

Недавно состоявшийся (в декабре) в Китайской Народной Республике совет глав правительств не только обсудил значимость торгово-экономического взаимодействия, но и были даны поручения по расширению реализации программы торгово-экономического многостороннего взаимодействия стран – членов ШОС, куда реально уже приглашают страны-наблюдатели и партнёров по диалогу.

Сегодня реальным становится взаимодействие в инвестиционной сфере, региональная компонента в ШОС становится реальной. И дважды – и в ушедшем году, и в 2014-м – встречались главы регионов и стран большинства членов организации. И по итогам последних встреч, и в рамках встреч совета глав правительств мы убеждены в том, что и региональная компонента, как и расширение взаимодействия с организациями ООН, с ЭСКАТО, с которой был подписан меморандум, с Краткая справка Содружество Независимых Государств (СНГ) СНГ, с Краткая справка Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) АСЕАН, с Организацией экономического сотрудничества со штаб-квартирой в Тегеране, с Краткая справка Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) ОДКБ будет расширяться.

В.Путин: Я хотел бы Вас, со своей стороны, поблагодарить за работу, которую Вы проделали.

Мы уделяем большое внимание развитию отношений с нашими партнёрами в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Напомню, что она действительно родилась в своё время для решения достаточно узких задач – важных задач, но, в общем–то, не глобального характера – это решение пограничных вопросов между странами – основательницами этой организации.

А сейчас, конечно, она приобрела совершенно другой вес и абсолютно другое звучание. На передний план выходят не только вопросы безопасности в регионе, о чём мы не забываем, но и вопросы экономического сотрудничества, причём как раз на том направлении, которое в последние годы развивается весьма быстрыми темпами.

Поэтому мы, как и договаривались со своими партнёрами, особенно после уфимского саммита, будем стремиться к достижению всех целей, о которых мы договорились со странами – участницами этой организации. Но очень рассчитываю на то, что исполнительные органы этой организации будут так же эффективно работать, как это было под Вашим руководством.

Д.Мезенцев: Спасибо.

В.Путин: И Ваш опыт тоже будем использовать – и на этом, и на других направлениях. Ещё раз большое Вам спасибо.

Д.Мезенцев: Владимир Владимирович, мне остаётся сказать огромное спасибо Вам за такую оценку. Эта оценка, конечно, соотносима с усилиями всего многонационального коллектива и штаб-квартиры, и региональной антитеррористической структуры, но и, прежде всего, всё это было направлено по одному направлению: во исполнение решения Совета глав государств в год председательства Российской Федерации, сейчас – в год председательства Узбекистана и в подтверждение тех традиций, которые сложились в развитие принципов «шанхайского духа».

В.Путин: Когда саммит назначен?

Д.Мезенцев: 23–24 июня в Ташкенте.

В.Путин: Уверен, что наши узбекские друзья, коллеги сделают всё для того, чтобы он прошёл на самом высоком уровне.

Д.Мезенцев: Конечно, Владимир Владимирович, и начало присоединения Индии и Пакистана к организации – очень энергичная работа, которую проводят эти страны, – тоже должна получить подтверждение на ташкентском саммите.

СНГ. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 14 января 2016 > № 1611039 Дмитрий Мезенцев

О мечтах и стратегиях

Национальная специфика и глобальная ответственность: российский опыт

В.П. Лукин – доктор исторических наук, профессор-исследователь факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики».

Резюме Реакцией на поглощение нового политического мышления старой вестфальско-версальско-ялтинской практикой стала волна антизападного ожесточения в России. Разрушительная для долгосрочных интересов, активизирующая инстинкты масс.

С недавних пор наши общественно-политические дискуссии постоянно вращаются вокруг двух макропроблем. С одной стороны, мы с каким-то болезненным надрывом пытаемся отыскать в прошлом, а, следовательно, в настоящем и будущем, некую трансцендентальную национальную специфику. Уникальность выводится буквально из всего: от первых ростков российской государственности до масштабных и противоречивых сдвигов ХХ века и начала нынешнего столетия.

За что ни возьмись, отовсюду, по мнению наших «специфистов», хитро подмигивая, выглядывает исконно-посконное Лукоморье: «Там чудеса, там леший бродит». В общем, все не так, как у других, а значительно лучше. А если и не лучше, то это тоже к лучшему.

Собственно, это самоощущение (или его циничная имитация) и является стержнем той самой «национальной идеи», которую давно уже прилежно ищут, но найти не могут. При этом хорошо известно, что акцентирование национальной уникальности и «особости» присуще практически всем национальным (государственным) общностям. И чувство это обостряется, когда метафизический экстаз самолюбования призван отвлечь внимание от серьезных и не поддающихся быстрому решению проблем вполне практического свойства. Экзальтация самобытности – верный симптом того, что дома не все в порядке.

Таким образом, пафосное рекламирование самобытности – это отнюдь не самобытное чувство. Скорее самобытным является полное отсутствие такого чувства. Практически каждая страна ощущает себя в чем-то существенном не такой, как остальные. Как-то в Люксембурге я спросил у одного местного коллеги, в чем он видит основное отличие его страны от соседних государств, например, от Германии. Он после некоторого раздумья ответил: «У них там грязнее». Чего больше в этом суждении – перцепции или реальности, мне неясно до сих пор. С нашего угла зрения весьма чисто и там и там. А значит, суждение сие похоже на перебор, который в этой области не просто смешон, но и опасен.

С другой стороны, мы все в разное время переболели страшным недугом различного рода одномерно глобалистских концепций, где безжалостно стираются различия, не вписывающиеся в магистральную абсолютную идею. И смыслом бытия провозглашается окончательное и бесповоротное торжество этой самой идеи. Такие идеи, овладевая массами, становятся материальной силой, разрушительной, крушащей все на своем пути, в том числе и массы, охваченные этой идеей.

Такими были вожделения всех мировых империй в период их наивысшего расцвета. Как и мечтания французских и германских воинствующих глобалистов соответственно в XIX и XX веках. В России эти грезы воплотились в XX столетии в концепции «мировой социальной революции», становление которой сопровождалось ожесточенными спорами тактического свойства: достигнуть берега, где живут «без Россий и без Латвий», посредством раздувания вселенского мятежа или путем кавалерийско-танкового продвижения Красной армии «от тайги до британских морей».

Сейчас на наших глазах набирает силу еще одна глобальная целеустановка – создание или воссоздание всемирного исламского государства. Уяснить, в какой мере эта конструкция совместима с классическим исламом – дело бесконечное и бесплодное. Вспомним, когда по миру триумфально продвигалась, овладевала массами и становилась материальной силой идея «Коммунистического манифеста» насчет неизбежности всемирной диктатуры пролетариата, трудно было представить, во что она воплотится на просторах гулаговской России или в джунглях полпотовской Камбоджи. Важно, что идея нынешняя, подобно своим предшественницам – свежая, она «зажигает» представителей различных стран и культур, жестко мотивирует их жизнь и самореализацию, включая готовность к самопожертвованию. Так бывало со многими глобальными начинаниями – наваждениями, овладевшими «человеческим материалом» в различные эпохи.

Конечно, как и ее предшественницы, эта новейшая идеологическая пандемия исчезнет с лица земли, и новые исламистские «комиссары в пыльных шлемах» из политического актива перейдут в исторический пассив. Но какой ценой? Особенно учитывая, что приобретение оружия массового уничтожения в наше время становится вполне мыслимым делом для носителей подобных мировоззрений.

На мой взгляд, обе схематично обрисованные выше тенденции: экзальтация специфичности и экзальтация глобализма без границ – являются главными опасностями для позитивного, стабильного развития мировой политики. А это означает, что в повестку дня должны быть включены неспешные, но упорные поиски приемлемых для всех параметров поведения, в рамках которых нащупывается, формируется и постоянно уточняется соотношение между национальным суверенитетом, защитой специфичности каждой страны и принципом глобальной ответственности, четко зафиксированным в базовых международно-правовых документах и реализуемым в практической политике.

Соединенные Штаты: двойной перегиб

Элементы глобальной ответственности могут переместиться из области риторики в сферу реальных международных отношений, только если наиболее влиятельные государства проявят стремление ограничить свои интересы во имя нахождения баланса с интересами других, руководствуясь формулой одного из отцов разрядки конца 60-х–70-х гг. прошлого века Ричарда Никсона: «Живи и жить давай другим». К сожалению, в последние десятилетия эта формула одного из самых успешных и эффективных во внешнеполитической сфере американских президентов была основательно забыта на его родине. США сейчас стали весьма колоритным представителем «двойного перегиба» как по линии глобализации, так и в плане специфичности.

Скажу сразу, я занимался изучением этой великой и замечательной страны значительную часть своей жизни, побывал во многих ее уголках, от Вашингтона до глухой провинции среднего Запада, и отношусь к ней в целом с большой симпатией. Злобные и невежественные антиамериканские вопли по каждому удобному и неудобному случаю мне глубоко безразличны, ибо, как правило, имеют отношение не к Соединенным Штатам, а к психологии авторов: например, к банальному лизоблюдству и карьеризму в сочетании с комплексом неполноценности.

Однако в коллективном массовом подсознательном Америки (и, как следствие, в ее политическом поведении – как во внутреннем, так и во внешнем) есть черты, вызывающие чувство стратегического опасения. Я имею в виду глубоко укорененное, почти религиозное ощущение особости и уникальности, веру в некую глобальную миссию, которую должна реализовать именно эта страна – во что бы то ни стало и невзирая ни на что.

Какая же это глобальная миссия? Ее можно было бы охарактеризовать одним словом – демократия. Именно так скажет любой американец, если ему задать этот вопрос.

Однако не все так просто. Однажды в начале 90-х гг. прошлого века в одном из глубинных районов США я зашел в магазин, чтобы купить сувениры для друзей в Москве. Симпатичная пожилая продавщица поинтересовалась, откуда я родом. Я ответил, что из России. Тут лицо ее озарилось приветливой улыбкой, и она стала говорить, как здорово, что Россия теперь демократическая страна. «У нас есть президент, и у вас теперь тоже есть президент. У нас – первая леди и у вас – первая леди. У нас Конгресс, и у вас – Конгресс. Теперь мы не враги, а друзья».

Так мною был выявлен ген американского мировосприятия. Жить по-демократически – означает жить по-американски. Американцы могут время от времени менять точку зрения насчет того, что значит жить по-демократически. Например, они долгое время были ярыми сторонниками свободы иммиграции, сейчас на границе с Мексикой построена стена, защищающая от прилива мигрантов с юга. Но эти детали остаются за пределами американского самоощущения.

Нормы для человечества должны быть не абсолютно неизменными, а абсолютно – американскими. Другие страны должны понимать, что жить по-американски означает – жить правильно, и в идеале «хорошие парни» во всем мире должны этот образ жизни имитировать.

Одно из последних наглядных проявлений такой генетики – проблемы, связанные с ЛГБТ. Долгое время американский мейнстрим был решительным противником нетрадиционных браков. Но в 2015 г. Верховный суд незначительным большинством голосов (4 против 3) утверждает возможность заключения таких союзов. И тут же американский президент заявляет, что США будут бороться за то, чтобы ЛГБТ-браки были узаконены во всем мире. Иными словами, абсолютная истина найдена, потому что она начала реализовываться на американской территории.

Существует два вида действия в Соединенных Штатах гена глобальной безответственности.

Вариант 1: Мы будем делать все, что считаем нужным, поскольку на то воля Божья, и именно мы призваны ее интерпретировать. Другие пусть присоединяются к нам. Если захотят – хорошо. Нет – хуже для них. Будем действовать в одиночку. Это – современное проявление американского изоляционизма, характерное для президентства младшего Буша.

Вариант 2: Мир должен стать демократическим. Мы – идеальная демократия. А значит демократическая коалиция должна возглавляться Соединенными Штатами и действовать на основе разработанных ими планов и методов. «Союзникам» по мере надобности раздаются отдельные поручения. Любая попытка предложить иное построение коалиции – проявление враждебности к США, а значит к демократии.

Оба постулата серьезно препятствуют формированию глобальной ответственности. Нужны время, терпение и сдержанность для того, чтобы в Америке осознали: в формирующемся глобальном мироустройстве коалиция «хороших парней» невозможна и немыслима в виде авианосца, за которым, беспрекословно выполняя сигналы с его борта, следуют весельные шлюпки. При этом совершенно очевидно, что прочное долговременное мироустройство невозможно без Америки, без ее активного и конструктивного участия. Преодоление комплекса собственной уникальности и совершенства, растущее понимание того, что в современном многополярном мире американские национальные интересы надо терпеливо согласовывать с интересами других важных субъектов мировой политики – это и есть та самая глобальная ответственность, без которой мир не будет надежным и безопасным местом обитания. А значит, и американские интересы не будут надежно обеспечены.

Но это невозможно без разумного самоограничения, основанного на понимании самими американцами изменений, происшедших в мире за последние полвека. Баланс между защитой собственных национальных интересов и глобальной ответственностью в Вашингтоне пока не найден, и это может стать драматической помехой для строительства миропорядка на обозримую перспективу.

Китай и Индия: грани самоограничения

Значительно лучше с этим чувством в последние десятилетия обстоит дело у второй по совокупной мощи и влиянию страны – Китая. Между тем еще в 60-е и 70-е гг. эта великая держава вызывала огромные опасения своей непредсказуемостью и идеологической одержимостью. Ситуация на грани конфликта с СССР, затем военный «урок» непокорному Вьетнаму были симптомами тяжелой болезни страны с разрушенной экономикой и глобальными авантюрными леворадикальными притязаниями.

Величие Дэн Сяопина в том, что он и его коллеги смогли развернуть эту огромную и крайне сложную державу и направить ее на путь коренной модернизации. При этом удалось совместить многовековые и многослойные культурно-исторические традиции с императивами конца ХХ – начала ХХI веков. Во главу угла положен тезис о необходимости упорно и скромно работать над созданием новой экономики, учиться, а не учить, и, главное, обуздать (по крайней мере на серьезный стратегический срок) свои немалые внешнеполитические амбиции. А всю внешнюю политику подчинить решению неотложных, острейших внутренних задач.

За истекшие три с половиной десятилетия Китай, не утеряв ни в коей мере независимости и суверенитета, сумел улучшить отношения со всеми без исключения странами, от которых зависит развитие экономики. Даже вопросы, находящиеся, по мнению Пекина, на стыке внутренней и внешней политики (Гонконг, Тайвань, китайско-индийский пограничный конфликт и т.д.), решались не в режиме конфликтного пиара, а спокойно, поэтапно, в расчете на длительную стратегическую перспективу.

В итоге в настоящее время КНР обладает существенно большими, чем прежде, возможностями для реализации внешнеполитических проектов, хотя до сих пор не спешит в сложных, кризисных ситуациях лезть вперед, расталкивая всех локтями. Так или иначе, в переломный исторический период Дэн и его последователи сумели найти баланс, явно нарушенный в 1960-е гг., между уникальностью Китая и глобальной ответственностью, обеспечивающий в условиях в целом благоприятной международной обстановки рывок из прошлого в будущее. И все это достигнуто при жизни одного поколения.

В не менее сложной ситуации оказалась Индия в первые годы после обретения национальной независимости. С одной стороны, эта великая древняя цивилизация не обладала (в отличие от Китая) ни многовековым опытом единой государственности, ни компактным культурно-этническим стержнем. К тому же, вступая в стадию суверенного развития, она оказалась разделена по религиозному принципу (Пакистан).

Но влияние Дели в мире сразу же после обретения Индией независимости поистине стало огромным в связи с тем, что она оказалась лидером так называемого «движения неприсоединения», что в условиях «биполярного мира» автоматически делало Индию одним из главных мировых игроков. Очень скоро, однако, стало ясно, что влияние в мире прочно и долговременно, только если оно подкреплено по меньшей мере некоторыми серьезными факторами, которые в совокупности предполагают достаточно высокий уровень внутреннего развития.

Путь осознания этого обстоятельства на индийском полуострове был сложным и даже драматическим. Однако он пройден, и Индия, резко ограничив глобальные неприсоединенческие усилия (благо биполярность мира ушла в прошлое), встала на путь строительства экономически быстро развивающейся ядерной державы, ориентирующейся не столько на глобальную, сколько на сугубо конкретную региональную дипломатию. И эта региональная дипломатия, в том числе и острые территориальные проблемы с Пакистаном и Китаем, отодвинуты на второй план и подчинены решению базовых проблем внутреннего развития, созданию мощного и экономически эффективного «центра силы». Так в Дели найден оптимальный баланс между стратегическими национальными интересами и участием в обширных глобальных проектах. Место Индии в мире сейчас менее заметно, чем прежде, но потенциально более весомо, ибо имеет более серьезные, чем прежде, долговременные предпосылки.

Сутью индийской политики последних десятилетий стала плавная корректировка в сторону равновесия между романтическим глобализмом и реальными внешнеполитическими потребностями и возможностями. В Индии вовремя осознали, что «глобализм на глиняных ногах» и реальная глобальная ответственность – вещи разные. И предприняли разумные меры к нахождению баланса между глобальной ответственностью и долгосрочными национальными интересами. При этом Индия демонстрировала, что разумное и соразмерное использование не только западных технологий, но и более широкого культурно-цивилизационного западного достояния (английский язык в качестве общенационального средства общения, парламентская демократия на вестминстерский манер) не только не ущемляет суверенитет, а напротив, в их «специфическом» случае укрепляет его, содействуя сохранению единства страны.

Между прочим, новомодное объединение БРИКС (куда входят некоторые из упомянутых выше стран) является важным дополнением, а иногда неплохой заменой чрезмерного центр-силового активизма. Большинство членов БРИКС – «по происхождению» развивающиеся страны. Их сверхзадача – догоняющее развитие. На этом пути они уже добились впечатляющих результатов и вряд ли чувствуют большое желание выпустить из рук синицу ради эфемерной возможности поймать в небе журавля. Сейчас, когда линия «стратегической передышки» и поглощенности решением серьезных долгосрочных внутренних задач вышла на первый план, члены БРИКС полагают, что, конечно, не союзнические, а более гибкие многосторонние партнерские отношения могут в рамках данной организации стать одним из проявлений глобальной ответственности при относительно малых издержках. При этом вряд ли уместно предаваться иллюзиям относительно возможности тотальной координации действий или поглощения в рамках БРИКС базовых стратегических устремлений стран-участниц. По большей части БРИКС – это форма, с помощью которой каждый участник стремится продвинуть далеко не одинаковые, но наиболее значительные для каждой из стран задачи. При этом чисто материальное неравенство сил участников проекта (имеющее тенденцию не нивелироваться, а, напротив, возрастать) не может не сказаться на эффективности его деятельности в обозримом будущем.

По волнам сверхидей

Знаменательный и поучительный путь проделала Германия – от национальной катастрофы к статусу великой державы, фактического лидера Европейского союза. То, чего не удалось достичь «железом и кровью» в XIX и XX веках, в основном достигнуто в последние десятилетия менее драматическими, но зато более современными методами. Восстановлено единство страны, и – что критически важно – без реанимации исторических страхов соседей. Это единство стало естественным итогом обретенного без лишнего шума ведущего экономического положения в Европе, что почти незаметно, плавно и не вызывающе открыло возможности для реализации политического потенциала. В Бонне, а затем в Берлине тщательно следили, чтобы осуществление долгосрочных национальных задач тесно увязывалось с региональной и глобальной ответственностью, чтобы, реализуя по максимуму новые возможности, не бередить исторические фобии. И эта линия оказалась продуктивной. Старая Германия на традиционных путях борьбы за величие потеряла все. Новая Германия, используя современные методы и строго соблюдая меру и баланс на каждом новом политическом зигзаге, не победила никого, но достигла в Европе почти всего, чего хотела.

Что касается нашей страны, то в настоящее время мы находимся на очередной развилке, во многом напоминающей ту, на которой стояли в начале прошлого века. Наше социальное нездоровье все отчетливее выливается в поиски существенной частью общества какой-то очередной «всепобеждающей» идеи.

На рубеже 1980-х – 1990-х гг. нас захватила горбачёвская идея «нового политического мышления». Слов нет – красивая и благородная. Глобальная и почти религиозная. К сожалению, сильно оторванная от реальностей нашего мира.

В реальном мире попытки реализовать идею нового политического мышления привели к стремлению наших партнеров вполне по-старому, односторонне и в свою пользу разрешить стоящие перед мировым сообществом проблемы. Так было с расширением НАТО. Так было с распространением их, а не общей, Европы. Реакцией на это поглощение нового политического мышления старой вестфальско-версальско-ялтинской дипломатической практикой стала, кроме всего прочего, волна антизападного ожесточения в России. Волна изоляционизма и исключительности. Эмоциональная, но, скажем честно, имеющая основания. И вместе с тем никоим образом не созидательная, а, напротив, разрушительная для долгосрочных интересов, активизирующая зачастую опасные инстинкты широких масс.

Эта волна иссякнет, как и все другие «сверхидейные» наваждения. Проблема, однако, состоит в следующем: наша элита должна найти в себе достаточно ресурсов, чтобы, вовремя и по-хорошему испугавшись, выработать и воплотить курс на спокойное и последовательное отстаивание национальных интересов не за счет, а, напротив, посредством укрепления режима многосторонней глобальной ответственности.

К счастью, это пока возможно, и проведение такой линии в жизнь совсем не обязательно окажется непопулярно, если будут скорректированы ошибки и иллюзии недавнего прошлого.

Как-то в беседе с одним японским политиком я услышал примерно следующее: «Япония потерпела катастрофу в середине ХХ столетия потому, что смешала воедино две разные вещи: мечту и стратегию». Японии удалось извлечь урок из своей ошибки. Как сказал поэт: ее «пример – другим наука».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 января 2016 > № 1616145 Владимир Лукин

Как встречать Новый год круглый год

Все о том, как продолжать праздновать Новый год

Анна Лозинская

Нам так понравилось встречать Новый год, что мы не можем остановиться. 13 января, в Старый Новый год, «Стиль жизни» рассказывает, когда, как и где можно еще раз его отметить.

Тем, кто так любит встречать Новый год, что никак не может остановиться, хорошо жить в России. Чокнулись бокалами с шампанским в ночь с 31 на 1-е, отметили Рождество — и почти тут же, не приходя в сознание, можем снова праздновать наступление нового года, но теперь уже по Юлианскому, а не Григорианскому, календарю. В Старый Новый год те, у кого еще остались силы поднимать бокалы, окончательно и бесповоротно прощаются с прошлым и оборачиваются лицом к будущему. Однако в мире остаются страны и народы, которым новогодние праздники еще только предстоят. И это прекрасно: когда ваша елка совсем осыплется, можно будет ее, наконец, убрать и поехать за праздничным настроением в другую часть света. Елок там не будет – тем интереснее.

Китайский новый год – 8 февраля

Если вы уже отпраздновали наступление года Огненной Обезьяны, вы сделали это совершенно напрасно. По китайскому календарю он наступит только 8 февраля, так что срочно отменяйте предыдущее празднование и планируйте новое, правильное. Новый год в Китае – такой же семейный праздник, как и у нас, повод встретиться для нескольких поколений одной семьи.

Подарки в Новый год получают в Китае только те, кто не работает – старики и дети. Обычно это красные конверты с деньгами.

В праздничном Китае вообще много красного – это самый благоприятный цвет, по мнению китайцев. Красные бумажные фонари, красные семейные алтари, на которые приносят пожертвования духам предков, красная упаковка для подарков – и даже красное нижнее белье у тех, кто хочет привлечь удачу в Новом году. Новогодние традиции предусматривают, помимо всего прочего, еще и танцы – драконов или львов – и поход в храм. Правда, в городах эти традиции соблюдают уже не так тщательно, как раньше.

Другое дело – обязательный запуск фейерверка. Без него, наверное, и год не начнется.

Едят по случаю праздника, естественно, не «Оливье». Вместо него на праздничных столах – рыба, поедание которой, как считается, принесет в семью достаток и благополучие. Еще одно символическое блюдо – китайские пельмени, напоминающие своей формой серебряный слиток и тоже обещающие тем, кто их поедает, много-много денег. А еще едят рис – клейкий рис с начинками, спринг-роллы из рисовой бумаги и сладкие рисовые шарики.

Тайский новый год , 13-14 апреля

В Таиланде и других странах Юго-Восточной Азии Новый год, он же Сонгкран, наступает в апреле. И для иностранцев, которые оказались в этот момент в регионе, празднование Нового года оказывается испытанием. Дело в том, что одна из новогодних традиций, которые тщательно и с любовью соблюдаются в Таиланде, Лаосе, Камбодже и других странах региона – поливание водой сначала статуи Будды, а потом и друг друга.

Празднование затягивается на несколько дней. В первый день все проходит чинно: люди собираются за столом целыми семьями, а иногда и общинами, едят, слегка выпивают, поют, танцуют, надевают друг на друга цветочные ожерелья и аккуратно поливают водой из ладошек. Следующие несколько на улицах стоит визг, крик, шум и плеск воды.

Дети и молодежь усердно поливают друг друга и всех, кто попадается им на пути, из ведер, шлангов, водяных пистолетов. А еще с ног до головы перемазываются белой и розовой присыпкой.

В эти дни особенно достается иностранцам: облить их с ног до головы – удовольствие, в котором нельзя себе отказывать. Некоторые туристы обижаются – но совершенно напрасно, а такую жару даже как-то приятно быть облитым. Только непременно нужно заранее купить в ближайшем магазине непромокаемую сумочку для денег и документов.

Еврейский новый год, 2-3 октября

Если вы уже пытались отпраздновать Новый год в Израиле в ночь с 31 на 1, вы уже, наверное, поняли, что это плохая идея: никаких фейерверков, катаний с ледяной горки и елок на главной площади там нет. Да и вообще, не до ночных гуляний – завтра на работу. Новый, 5777, год по еврейскому календарю наступит в октябре. Иудеи, как и мусульмане, ориентируются на лунный календарь.

Осенью празднование еврейского Нового года не будет связано с фейерверками и прочими атрибутами праздника. Начало года, Рош-А-Шана, – это религиозный праздник, с него идет отсчет десяти дней до Судного Дня, так что это время хорошенько поразмыслить над тем, что вы натворили за прошедший год, принять решение больше так не делать, попросить прощения у всех, кого, обидели, — в общем, рефлексировать и молиться.

Ну а еще – есть: есть целый ряд вещей, которые должен съесть в новый год каждый уважающий себя иудей.

Яблоки с медом (не зря в Новый год принято желать друг другу «Хорошего и сладкого года» — мед символизирует благополучие и достаток), круглую халу, медовый кекс, гранат, рыбу. Особенно важно съесть рыбью голову, поскольку Рош-А-Шана в переводе означает «голова года». Сама же по себе рыба – символ изобилия и плодородия. А это нам всем нужно, не правда ли?

Эпизоотическая ситуация по особо опасным болезням животных в мире за 2015 г.

По данным Международного Эпизоотического Бюро за 2015 г. в мире зарегистрировано 4775 вспышек особо опасных болезней животных.

В России за минувший год зафиксированы вспышки следующих особо опасных заболеваний животных:

африканская чума свиней — 84 очага (в Брянской, Владимирской, Волгоградской, Калужской, Курской, Московской, Орловской, Псковской, Рязанской, Саратовской, Смоленской, Ярославской областях, в Краснодарском крае и в Республике Кабардино-Балкария);

классическая чума свиней — 3 очага в Приморском крае;

высокопатогенный грипп у диких птиц — 6 вспышек (в Астраханской (1) и Новосибирской областях (3), в Забайкальском крае (1) и в Республике Тыва (1));

оспа овец и коз — 5 очагов в Республике Дагестан и по 2 очага в Республике Калмыкия и Приморском крае;

нодулярный дерматит — выявлен в Республике Дагестан (11), Северной Осетии (2) и Чеченской Республике (4).

Африканская чума свиней в мире отмечена в Латвии (741), Литве (119), Польше (53), Украине (36), Эстонии (670), Кении (1), Зимбабве (8) и в Кабо-Верде (2).

О вспышках классической чумы свиней сообщили ветеринарные службы Латвии (5), Колумбии (2), Монголии (1) и Украины (1).

Высокопатогенный грипп птиц зарегистрирован в Болгарии, Буркина-Фасо, Бутане, Великобритании, Венгрии, Вьетнаме, Гане, а также в Германии, Гонконге, Израиле, Индии, Иране, Казахстане, Камбодже, Канаде, Китае, Республике Кот-д’Ивуар, Лаосе, Ливии, Мексике, Мьянме, Нигере, Нигерии, Палестине, Румынии, США, Тайване, Турции, Франции, Швеции, Южной Корее и Японии.

За 2015 г. официально подтверждено 159 очагов ящура в Южной Корее и 141 очаг в Зимбабве. Вспышки ящура также зарегистрированы в Алжире (12), Анголе (2), Ботсване (19), Израиле (2), Китае (3), Марокко (6), Мозамбике (2), Монголии (6), Намибии (30), Саудовской Аравии (2), Тайване (2), Турции (3), а также по 1 очагу отмечено в Замбии, Малави и ЮАР.

О вспышках оспы овец и коз сообщили ветеринарные службы Израиля (1), Казахстана (3) и Монголии (14). Нодулярный дерматит отмечен в Греции (111), Кувейте (4) и Саудовской Аравии (3).

Чума мелких жвачных животных официально подтверждена в Замбии (4), Израиле (1), Либерии (5) и Марокко (10). Бешенство отмечено в Гондурасе (2), Литве (2), Малайзии (4), Словакии (4), а также во Франции (1) и Французской Гвиане (1). Вспышки блютанга (КЛО) отмечены в следующих странах: Австрия (3), Греция (1), Босния и Герцеговина (1), Румыния (29), Венгрия (37), Хорватия (27), Турция (2), Франция (140), Словения (1), серопозитивные животные по данному заболеванию выявлены в Австралии (2) и Канаде (1).

Очаги губкообразной энцефалопатии КРС выявлены на территории Ирландии, Канады, Норвегии, и Словении (по 1). Четыре очага лихорадки долины Рифт зафиксированы в Мавритании. В Мавритании и Сенегале за 2015 г. отмечено по 1 вспышке контагиозной плевропневмонии КРС.

Вспышки болезни Ньюкасла фиксировали в Израиле (54), Ботсване (17), Румынии (3) и по 1 очагу в Коста-Рике и Никарагуа. Слабопатогенный грипп птиц был отмечен в Белизе (2), Германии (3), Нидерландах (3), ЮАР (27), во Франции (7) и Тайване (22), по 1 вспышке отмечено в Великобритании, Мексике и США.

Кроме вышеперечисленных заболеваний, за прошедший год в мире зарегистрированы болезни животных, не относящиеся к особо опасным. Это: эпизоотическая геморрагическая болезнь, туляремия, сибирская язва, сап лошадей, репродуктивно-респираторный синдром свиней, пироплазмоз лошадей, паратуберкулёз, миксоматоз кроликов, микоплазмоз птиц (M. gallisepticum, M.synoviae), лихорадка Западного Нила, лейшманиоз, контагиозный метрит лошадей, венесуэльский и восточный энцефаломиелит лошадей, артрит/энцефалит коз, бруцеллез и вирусный гепатит уток.

Специалисты Информационно-аналитического центра при ФГБУ «ВНИИЗЖ» продолжают следить за развитием эпизоотической ситуации в мире среди животных и птиц.

ОАО «Волга»: итоги года и планы на будущее

За 11 месяцев 2015 года объем реализации продукции на внутренний рынок составил 100 тыс. тонн (34% от общего объема реализации), на экспорт и страны СНГ - 206,852 тыс. тонн (66% от общего объема реализации). Отгрузки осуществились в 76 стран мира (для сравнения, в 2014 г. готовая продукция ОАО «Волга» экспортировалась в 72 страны).

Экспортом газетной бумаги «Волги» охвачены все основные регионы мира, наибольшая часть которого пришлась на Европу (35%), Индию (17%), Азию (17%), а также Украину (13%).

Новыми направлениями для «Волги» в 2015 году стали: Кюрасао, Парагвай, Камбоджа, Никарагуа, Маврикий, Малайзия, Мадагаскар, Саудовская Аравия, Сербия.

Несмотря на незначительное перераспределение объемов между странами-импортерами, в 2015 г. основными направлениями экспорта остались Индия (17%) и Украина (13%), а также станы Европы (Германия, Болгария, Финляндия, Румыния).

После продолжительного перерыва, произошедшего в 2010 г., в этом году возобновились отгрузки готовой продукции под маркой ОАО «Волга» во Францию, Бельгию.

В 2015 году продажи газетной бумаги в России преимущественно были сосредоточены в Центральном и Приволжском Округах по 57% и 36% соответственно, 7% распределены между Южным и Сибирским Федеральными округами.

В связи с остановом в апреле 2015 г. трех бумагоделательных машин, объем экспорта сократился примерно на 60%, объем реализации бумаги в России сократился примерно на 45% (по сравнению с январем 2015 г.).

Производство бумажной продукции было переориентировано на 100% использование термомеханической массы. Переход на новую технологию существенно улучшил механические свойства газетной бумаги ОАО «Волга», а также ее печатные качества, что позволило позиционировать продукцию ОАО «Волга» наравне с ведущими европейскими производителями, такими как UPM и Holmen. Тестирование бумаги нового качества было успешно осуществлено в типографиях Финляндии.

В 2016 году экспорт останется основным рынком сбыта продукции для ОАО «Волга». Решить главную для ОАО «Волга» задачу по сохранению конкурентоспособности и укреплению позиций компании на рынке газетной бумаги в следующем году планируется за счет создания оптимальной структуры сбыта по регионам, оптимизации логистической составляющей, а также за счет гибкого использования наиболее эффективных финансовых инструментов.

Китайские компании построят в столице Камбоджи Пномпене самые высокие в мире 560-метровые башни-близнецы, инвестиции оцениваются в 2,7 миллиарда долларов, передает в воскресенье агентство Синьхуа.

По данным агентства, контракт на строительство двух небоскребов, которые получат название TBR Twin Tower World Trade Center, был подписан в городе Ухань между китайской компанией Wuchang Shipbuilding Industry Group, компанией Sun Kian Ip Holding Co из специального административного района КНР Макао и камбоджийской Thai Boon Roong (TBR) Group. Вести строительство будет Wuchang Shipbuilding Industry Group вместе с другой китайской компанией Sino Great Wall Engineering Co.

Высота башен-близнецов составит 560 метров, они на 108 метров превзойдут знаменитые 88-этажные башни Петронас в Куала-Лумпуре (Малайзия), которые с момента завершения строительства в 1998 году являются самыми высокими башнями-близнецами в мире.

Самое высокое здание на планете – 828-метровый небоскреб Бурдж-Халифа в Дубае.

Иван Булатов.

В январе-ноябре 2015 г. ОАО «Волга» реализовало на внутреннем рынке 100 тыс. т готовой продукции

За одиннадцать первых месяцев 2015 г. ОАО «Волга» (г. Балахна, Нижегородская обл.) реализовало на внутреннем рынке 100 тыс. т готовой продукции (34% от общего объема реализации), об этом сообщает пресс-служба компании.

На экспорт и в страны СНГ было отгружено 206,852 тыс. т (66% от общего объема реализации).

Поставки осуществились в 76 стран мира (в 2014 г. — в 72 страны). Экспортом газетной бумаги «Волги» охвачены все основные регионы мира, наибольшая часть которого пришлась на Европу (35%), Индию (17%), Азию (17%). Новыми рынками сбыта для «Волги» в 2015 г. стали Кюрасао, Парагвай, Камбоджа, Никарагуа, Маврикий, Малайзия, Мадагаскар, Саудовская Аравия, Сербия.

Несмотря на незначительное перераспределение объемов между странами-импортерами, в 2015 г. основными направлениями экспорта остались Индия (17%) и Украина (13%), а также страны Европы (Германия, Болгария, Финляндия, Румыния). После продолжительного перерыва в этом году возобновились отгрузки готовой продукции под маркой ОАО «Волга» во Францию и Бельгию.

В 2015 г. продажи газетной бумаги в России преимущественно были сосредоточены в Центральном и Приволжском округах (57% и 36% соответственно), 7% распределены между Южным и Сибирским федеральными округами.

В связи с тем, что в апреле 2015 г. были остановлены три бумагоделательные машины, объем экспорта сократился примерно на 60%, объем реализации бумаги в России — на 45% (по сравнению с январем 2015 г.).

В 2016 г. экспорт останется основным рынком сбыта продукции для ОАО «Волга». Решить главную задачу по сохранению конкурентоспособности и укреплению позиций компании на рынке газетной бумаги в следующем году планируется за счет создания оптимальной структуры сбыта по регионам, оптимизации логистической составляющей, а также за счет гибкого использования наиболее эффективных финансовых инструментов.

Трагедии маленького бизнеса: где искать деньги и партнеров небольшим компаниям

ОЛЬГА МЕЩЕРЯКОВА

генеральный директор УК Peramo

Малый бизнес, уйдя из банка с отозванной лицензией и потеряв в нем деньги, в крупных частных банках чувствует себя «лицом третьего сорта».

Так сложилось, что две мои знакомые обслуживались в Пробизнесбанке как юрлица. И у одной интуиция оказалась получше, а у другой подкачала. Первая успела забрать свои деньги за пару дней до отключения банка от системы электронных платежей, вторая потеряла в погибшей кредитной организации больше полутора миллионов рублей. Судьба совершила забавный кульбит: первая, счастливица, пару лет назад уже потеряла в Смоленском банке примерно столько же, сколько вторая, неудачница, в конце нынешнего лета. Надо сказать, что обе женщины оказались по-настоящему русскими: коня на скаку, может, и не остановят, но спасти бизнес удалось обеим. Конечно, пострадали сотрудники, заказчики: хоть и не все деньги лежали на счетах безвременно ушедших банков, но средства нужны были здесь и сейчас — для выплаты зарплат и расчета с контрагентами. В итоге с потерями, но справились. И теперь обе боятся банков как огня, шарахаются от кредитных организаций за пределами списка системно значимых и втайне мечтают заняться рыбной ловлей где-нибудь в Индии или Камбодже.

Почему я вспомнила об этом сейчас? На днях лицензии потеряли сразу три банка. Оказалось, что в совокупности объем средств населения на счетах этих организаций составил около 20 млрд рублей. И подумалось мне, что за все годы, что происходит облагораживание российской банковской системы, больше всего мы слышим о пострадавших «физиках», огромных дырах в балансе и криминальных похождениях банкиров. И почти ничего — о малых и средних предприятиях. Между тем, только в Пробизнесбанке, по некоторым данным, зависло около 200 тыс. расчетных счетов компаний МСБ. Если предположить, что в среднем предприниматели держали по 500–600 тыс. рублей на счете, то совокупные потери могли составить 100–120 млн рублей. Если опять же предположить, что в каждом банке с отозванной лицензией было открыто хотя бы 20–30 тыс. расчетных счетов небольших компаний со средней суммой 500 тыс. рублей, то за два года «малыши» потеряли в нерадивых банках 1,9–2,8 млрд рублей. Точно подсчитать при отсутствии доступа к официальной отчетности банков возможным не представляется, но порядок цифр примерно ясен: речь идет вряд ли о десятках, точно не о сотнях, но все же о миллиардах рублей.

Много это или мало?

Как посмотреть. В масштабах пострадавших розничных вкладчиков и, соответственно, фонда АСВ, наверное, копейки. В масштабах сегмента МСБ, который формирует не более 25% ВВП, в отличие от развитых стран с показателем в три раза выше,— наверное, тоже не очень много. Для каждого же отдельно взятого бизнесмена речь идет о трагедии.

Сложится ли из этих маленьких трагедий большая проблема для ниши малого и среднего предпринимательства?

Пока о катастрофе речь не идет. Нельзя говорить, что судьба малого бизнеса в России безразлична профильным ведомствам. Так, например, лоббисты ниши сейчас обсуждают вопрос страхового возмещения юридическим лицам — клиентам рухнувших банков до 5 млн рублей, а в правительстве рассматривается стратегия развития МСП до 2030 года. И хотя, по словам бывшего министра финансов Алексея Кудрина, похожая стратегия под номером 2020 выполнена не более чем на 20–30%, мы видим позитивные сигналы.

Президентский мораторий на введение новых налогов и сборов, трехлетний мораторий на проверки для малого и среднего бизнеса — все это, безусловно, положительно влияет на инвестиционную среду. Однако проблема МСБ лежит сейчас не только и не столько в налоговой и фискальной среде, сколько в денежной. «Малышам» не дают денег — темпы кредитования МСБ в текущем году по итогам года обещают составить не более 5%. Пройти скоринг крупного банка у небольшой компании, пусть даже и с интересным бизнесом, шансов практически нет: кредитные организации одалживают сейчас неохотно, приберегая ликвидность на очередной черный день. И в основном для крупных благонадежных заемщиков или верхнего сегмента среднего бизнеса с внушительными оборотами. В общем, денег скромным малышам почти не дают, возможностей для развития мало, а с учетом напряженной ситуации в банковском секторе нет уверенности в сохранении уже имеющихся средств и, соответственно, бизнеса: каждый день для расчетного банка может стать последним. И убедиться в благонадежности финансового партнера нет никакой возможности: по формальным признакам большинство почивших в бозе кредитных организаций даже за пять минут до кончины нормативы выполняли и о своих проблемах клиентам не докладывали.

У моих знакомых, упомянутых выше, обороты скромные, хотя бизнес вполне прозрачный и стабильный. Но первая попытка посотрудничать с системно значимым частным банком вылилась для одной из подруг в 20 капель корвалола: откровенно пренебрежительное отношение менеджеров, невозможность оперативно связаться с персональным консультантом, небрежность в оформлении платежек и, как следствие, задержка в расчетах с контрагентом… «У меня нет другого выхода — в более клиентоориентированный средний банк с высокими скоростями и вежливым персоналом я больше не обращусь: нет никаких гарантий его надежности. И теперь я чувствую себя третьим сортом»,— говорит она, в то время как системно значимые игроки рапортуют об опережающем бизнес-план приросте средств на счетах юрлиц, в том числе за счет клиентов из банков с отозванной лицензий.

Думаю, что основной процесс очищения банковского рынка от недобросовестных игроков постепенно подходит к концу, а крупные финансовые компании постепенно перестраивают свои сервисные стратегии с учетом потребностей новых клиентов. И надеюсь, что в планах государства по развитию и поддержке малого и среднего бизнеса вопросам фондирования сегмента и диверсификации источников финансирования сегменту МСБ уделено достаточно внимания. Ведь по-другому и быть не может.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 23 декабря 2015 > № 1592405 Ольга Мещерякова

Кикладский остров Санторини является одним из мест, которое принесёт вам вдохновение и новое восприятие жизни, согласно американскому сайту abcnews.go.com, опубликовавшему топ-5 самых вдохновляющих направлений в мире.

Как пишет автор публикации, «Исследователь Жак-Ив Кусто был по-настоящему влюблён в остров, даже искал там потерянную Атлантиду. Не трудно понять, почему он был так очарован этим оазисом, состоящим из ряда островков в южной части Киклад.

Его географическое значение впечатляет не меньше, чем его красота, поскольку на острове находится активный вулкан с кратером, который преимущественно погружён под воду. Таким образом, дома в городках Фира и Ия построены на склоне, окружающем подводный кратер...»

Итак, 5 самых вдохновляющих направлений в мире от ABC News:

1. Санторини

2. Камбоджа

3. Гиза, Египет

4. Азорские острова, Португалия

5. Очо Риос, Ямайка

Греция. Камбоджа. Весь мир > Миграция, виза, туризм > grekomania.ru, 8 декабря 2015 > № 1601404

Эпизоотическая ситуация по особо опасным болезням животных в мире за ноябрь 2015 г.

По данным Международного Эпизоотического Бюро в ноябре 2015 г. страны сообщили о 410 вспышках особо опасных болезней животных.

Так, в России зафиксированы:

— африканская чума свиней — в Брянской (1), Калужской (1), Московской (1), Рязанской (4), Саратовской (1) областях и в Краснодарском крае (1);

— оспа овец и коз — в Республике Калмыкия (2) и Республике Дагестан (1).

О вспышках африканской чумы свиней сообщили ветеринарные службы Латвии (55), Литвы (10), Польши (1), Украины (6) и Эстонии (98).

Высокопатогенный грипп птиц выявлен во Вьетнаме (6), Гане (2), Гонконге (1), Кот-д’Ивуаре (6), Нигерии (7), Тайване (5), Южной Корее (12).

Повторно зарегистрирован блютанг в Венгрии (7), Румынии (2), Турции (1), Франции (39).

Болезнь Ньюкасла (17) и эпизоотическая геморрагическая болезнь (36) официально подтверждены в Израиле. Очаги контагиозной плевропневмонии КРС (1) и лихорадки долины Рифт (4) отмечены в Мавритании.

Ящур повторно выявлен в Турции (3). Очаги нодулярного дерматита зарегистрированы в Греции (17). Оспа овец и коз зафиксирована в Монголии (10). Грипп лошадей отмечен в Малайзии (1). Вспышки инфекционной анемии лошадей произошли в Германии (3). Повторно выявлены: лихорадка Западного Нила во Франции (8), сибирская язва в Македонии (1), слабопатогенный грипп птиц в Тайване (5) и ЮАР (12).

На территории ранее благополучных стран отмечены следующие заболевания:

— бешенство — Литва (2);

— блютанг — Австрия (3), Словения (1);

— высокопатогенный грипп птиц — Камбоджа (2), Франция (1);

— ящур — Израиль (1), Марокко (6);

— бруцеллёз — Уругвай (1);

— геморрагическая болезнь кроликов — Бенин (4);

— лихорадка Западного Нила — Тунис (1).

Специалисты Информационно-аналитического центра при ФГБУ «ВНИИЗЖ» продолжают следить за развитием эпизоотической ситуации в мире среди диких и сельскохозяйственных животных.

"ВымпелКом" теряет и находит руководителей

Андрей Федосеев

В ПАО "ВымпелКом" (бренд "Билайн") произошел ряд кадровых изменений в руководстве. В частности, глава дирекции по качеству сети "ВымпелКома" Сергей Дружченко, который проработал на данном посту около месяца, покинул компанию.

Об уходе Сергея Дружченко ComNews сообщил источник на телеком-рынке. Пресс-служба "ВымпелКома" подтвердила эту информацию. Как сказала пресс-секретарь "ВымпелКома" Анна Айбашева, Сергей Дружченко сам решил покинуть компанию. Когда именно Сергей Дружченко ушел из "ВымпелКома" и кто пришел на его место, Анна Айбашева отказалась уточнить.

ComNews вчера не удалось связаться с Сергеем Дружченко.

В начале ноября нынешнего года ComNews стало известно, что главой дирекции по качеству сети "ВымпелКома" назначен Сергей Дружченко. До того он возглавлял аналогичное подразделение Московского филиала компании. Должность, которую занял Сергей Дружченко, была вакантной около полугода, после того как этот пост покинул Сергей Кнышев, перейдя на должность директора по развитию сети "ВымпелКома" (см. новость ComNews от 6 ноября 2015 г.).

Также "ВымпелКом" сообщил о разделении блока по продажам и обслуживанию, который ранее возглавлял в роли исполнительного вице-президент Сергей Румянцев (он покинул компанию), на два стратегических направления: блок по продажам и развитию дистрибуции и блок по клиентскому сервису.

За первый блок будет отвечать бывший глава Южного и Северо-Кавказского региона "ВымпелКома", а ныне исполнительный вице-президент по продажам и развитию дистрибуции Виктор Павлов. "Деятельность блока будет сфокусирована на формировании оптимальной модели представленности продуктов и услуг компании во всех каналах продаж, развитии и повышении эффективности собственного ритейла", - указывается в сообщении "ВымпелКома".

Блок по клиентскому сервису "ВымпелКома" с 1 января 2016 г. возглавит в роли вице-президента Артем Вартанян. До этого назначения Артем Вартанян руководил проектным офисом, который отвечает за разработку стратегии по трансформации бизнес-процессов "ВымпелКома".

"Блок клиентского сервиса объединит в себе все контактные центры, дирекцию по клиентскому опыту и дирекцию по цифровым коммуникациям. Задачей блока будет дальнейшее повышение уровня обслуживания клиентов через все каналы на основе системы мониторинга клиентского восприятия и анализа обратной связи, а также дальнейшее развитие цифровых каналов самообслуживания", - говорится в сообщении "ВымпелКома".

Анна Айбашева не стала уточнять, кто возглавит Южный и Северо-Кавказский регион "ВымпелКома", а также кто в будущем станет главой проектного офиса, отвечающего за разработку стратегии по трансформации бизнес-процессов компании.

На взгляд финансового аналитика ИХ "Финам" Тимура Нигматуллина, сейчас ключевой задачей, стоящей перед менеджментом "ВымпелКома", является кардинальное сокращение оттока (показатель Churn rate). В III квартале 2015 г. в РФ, по данным компании, он составил 13,5%, что, по оценкам аналитика, выше, чем у всех других крупных операторов России.

"На фоне усиления конкуренции, в том числе в Московском регионе, это может привести к активному сокращению абонентской базы мобильного оператора или повышенным расходам на маркетинг и, как следствие, к падению рентабельности. С этой точки зрения, разделение блока позволит лучше контролировать бизнес-процессы в областях, которые ответственны за формирование большей части оттока", - резюмировал в беседе с ComNews Тимур Нигматуллин.

Досье ComNews

Сергей Дружченко родился 6 июля 1972 г. В 1995 г. окончил Московский технический университет связи и информатики по специальности "Радиоинженер", в 2010 г. получил степень магистра менеджмента на факультете "Высшая школа управления и инноваций" МГУ. Профессиональный путь в сфере телекоммуникаций начал в 1999 г. в ПАО "Мобильные ТелеСистемы" (МТС) в должности старшего технического специалиста службы планирования. В 2002 г. стал руководителем группы управления проектами отдела развития и обеспечения проектов радиоподсистемы. В 2009 г. был назначен техническим директором макрорегиона "Центр", а с 2011 г. возглавлял техническую дирекцию макрорегиона "Москва" МТС. В марте 2014 г. перешел на работу в "ВымпелКом". Был главой дирекции по качеству сети Московского филиала "ВымпелКома". В 2015 г. возглавил дирекцию по качеству сети "ВымпелКома". Затем покинул компанию.

Виктор Павлов родился 1 октября 1981 г. в городе Ленинске (Байконур). В 2003 г. окончил Экономический факультет Ставропольского государственного университета по специальности "Менеджмент в социальной сфере". С 2001 г. работал в качестве менеджера по маркетингу и рекламе и коммерческого директора в различных Ставропольских компаниях. Пришел в "ВымпелКом" в 2005 г. на должность старшего специалиста отдела маркетинга Ставропольского филиала компании, в 2007 г. был назначен на должность директора по маркетингу ставропольского филиала. В 2009 г. был назначен на должность директора по маркетингу и рекламе массового рынка Южного региона компании. С 2011 г. назначен на должность директора Южного и Северо-Кавказского региона, возглавлял дирекцию по продажам на массовом рынке региона. За существенный вклад в развитие бизнеса компании в Южном регионе в 2008-2009 гг. признавался ключевым сотрудником, а с 2010 г. вошел в состав "Кадрового резерва" компании. В марте 2013 г. назначен на должность директора объединенного Южного и Северо-Кавказского региона. Под его руководством в течение двух лет в ключевом макрорегионе компании были реализованы масштабные инициативы в области улучшения клиентского опыта, оптимизации бизнес-процессов, повышения эффективности бизнеса и укрепления рыночных позиций. В декабре 2015 г. назначен на должность исполнительного вице-президента по продажам и развитию дистрибуции "ВымпелКома".

Женат, воспитывает двоих детей. Увлекается гольфом, кайт-серфингом.

Артем Вартанян пришел в "ВымпелКом" в 2002 г. в качестве специалиста казначейства в финансовой дирекции. В 2004 г. ушел из компании с позиции ведущего специалиста и с 2004 г. по 2007 г. работал в компаниях Caterpillar и ГК "Независимость". В 2007 г. вернулся в "ВымпелКом" на позицию руководителя службы финансовой интеграции приобретенных компаний в странах СНГ. В 2008 г. назначен финансовым директором "Билайна" в Камбодже. С февраля 2011 г. возглавил проектный офис бизнес-единицы "Россия", где на позиции директора по стратегическим проектам отвечал за обеспечение кросс-функционального взаимодействия в рамках реализации стратегических проектов. В 2013 г. назначен на должность директора по клиентскому опыту компании "ВымпелКом". Под его руководством создана система мониторинга удовлетворенности и лояльности клиентов и анализа факторов, влияющих на этот показатель, разработан комплекс мер для дальнейшего повышения качества предоставляемого продукта и сервисов, получаемых клиентом по различным каналам от офисов продаж и пунктов оплаты до центров поддержки клиентов и каналов самообслуживания. В 2015 г. также возглавил проектный офис, отвечающий за разработку стратегии по трансформации бизнес-процессов компании с целью максимального повышения их эффективности. В декабре 2015 г. назначен на должность вице-президента по клиентскому сервису "ВымпелКома".

Вьетнамские рыбаки получили дополнительные источники дохода

Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций (ФАО ООН) помогла рыболовецким общинам трех провинций Вьетнама усовершенствовать технологии свиноводства и построить биогазовые установки.

В прибрежных коммунах вьетнамских провинций Куанг Нам, Куангчи и Тхыатхьен-Хюэ рыбный промысел с использованием моторных лодок является важнейшим источником средств к существованию. Однако доходов от рыбного промысла не всегда хватает, поэтому жители прибрежных районов занимаются также разведением свиней и кур, сушкой и переработкой рыбы, ремонтом и изготовлением сетей. Чистая прибыль в мелком свиноводстве иногда бывает очень низкой, а большие объемы отходов угрожают загрязнением окружающей среды.

В сотрудничестве с региональными департаментами сельского хозяйства и развития села ФАО оказала местным жителям техническую и финансовую помощь в совершенствовании технологий свиноводства и строительстве биогазовых установок. Эти установки вырабатывают метан, который служит топливом для приготовления пищи, а отходы после переработки навоза не имеют запаха и могут использоваться в качестве органических удобрений.

В рамках проекта каждый его участник (преимущественно жены рыбаков) получил по пять поросят или по две взрослых свиноматки. Кроме того, каждому домохозяйству выделили по 308 долларов в качестве частичной оплаты за устройство биогазовой установки. Помимо финансовой помощи для желающих были организованы ознакомительные поездки для изучения опыта других общин.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе ФАО, сочетание свиноводства с производством биогаза не только решило проблему отходов, загрязняющих окружающую среду, но и обеспечило домохозяйствам метан для приготовления пищи.

Проект был частью четырехлетней региональной программы Южной и Юго-Восточной Азии, посвященной рыболовству как источнику средств к существованию. Программа завершилась в 2013 г., ее профинансировала Испания.

Порядка 35,5 тыс. рыбаков, членов рыболовецких общин и государственных служащих Камбоджи, Индонезии, Филиппин, Шри-Ланки, Восточного Тимора и Вьетнама приняли участие более чем в 1,1 тыс. мероприятий по наращиванию потенциала добывающих хозяйств. Эти мероприятия проходили на национальном и региональном уровнях и касались самых разных вопросов: от управления ресурсами и кустарных промыслов до куроводства и рыбопоисковых устройств.

В уезде Тяньян Гуанси-Чжуанского автономного района на юге Китая завершилась восьмая ярмарка современного сельского хозяйства Китай-АСЕАН.

Мероприятие призвано стимулировать современную науку и технику для развития и увеличения мощности аграрного сектора, а также повышения доходов крестьян. В выставке принимали участие 432 китайских и зарубежных предприятия.

На ярмарку также были приглашены правительственные делегации из Вьетнама, Лаоса, Камбоджи, Таиланда, Мьянмы, Индонезии, Филиппин, Малайзии, Эфиопии, Республики Корея, Канады и др.

По предварительным оценкам, ярмарку посетили более 200 000 человек.

В экспозиции были представлены 586 выставочных стендов. Особое внимание посетителей привлекали лекарственные средства традиционной китайской медицины и стенды сельскохозяйственной электронной торговли.

Напомним, что по итогам января-сентября 2015 г., в КНР через пункт пропуска Маньчжоули (Маньчжурия) на российско-китайской границе в автономном районе Внутренняя Монголия ввезены 282 000 т сельскохозяйственных продуктов из России. Это в 3,8 раза больше, чем за январь-сентябрь 2014 г. По данным регионального правительства, на указанный товар приходится 88,1% от общего объема сельхозпродуктов, ввезенных через Маньчжоули. В Китай поступили семена масличных культур, свежие и сухие фрукты, орехи и др.

24 НОЯБРЯ В Г. ПНОМПЕНЬ (КОРОЛЕВСТВО КАМБОДЖА) В ПРИСУТСТВИИ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА РФ ДМИТРИЯ МЕДВЕДЕВА И ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА КАМБОДЖИ ХУН СЕНА ПОДПИСАНО СОГЛАШЕНИЕ О ВОЗДУШНОМ СООБЩЕНИИ

Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Камбоджа о воздушном сообщении подписали первый заместитель Министра транспорта РФ Евгений Дитрих и руководитель Государственного секретариата гражданской авиации Королевства Камбоджа Мао Хаваннал.

Подписание указанного Соглашения позволит актуализировать нормативно-правовую базу, регулирующую осуществление воздушных перевозок между двумя странами.

В рамках визита на высоком уровне также состоялись двусторонние российско-камбоджийские переговоры.

Министр связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Николай Никифоров посетил Королевство Камбоджа в рамках официального визита в страну Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева. Это первый в истории Камбоджи визит Председателя Правительства РФ, который стал логичным продолжением деятельности российско-камбоджийской межправкомиссии. В ходе визита состоялись переговоры с Премьер-министром Королевства Камбоджа Хун Сеном, а также подписано рекордное количество двусторонних документов о сотрудничестве в различных областях.

Глава Минкомсвязи России доложил о перспективных направлениях двустороннего сотрудничества и о работе российско-камбоджийской межправкомиссии, председателем российской части которой Николай Никифоров был назначен в сентябре 2014 года. Он сообщил, что в 2015 году вместе с председателем комиссии с камбоджийской стороны — премьер-министром, министром иностранных дел и международного сотрудничества Королевства Камбоджи Хор Намхонгом формат межправкомиссии был перезагружен. Николай Никифоров подтвердил необходимость сохранения заданного темпа работы, а также выразил готовность провести девятую сессию межправкомиссии в Сиануквиле в марте 2016 года.

«В рамках Межправительственной комиссии мы планируем и дальше планомерно работать: совершенствовать договорно-правовую базу, развивать сотрудничество в области научных и гуманитарных, культурных и образовательных обменов, а также выполнять договоренности, которые достигаются главами правительств на ежегодных восточноазиатских саммитах», — сказал глава Минкомсвязи России.

Николай Никифоров отметил, что двустороннее взаимодействие в области торговли и инвестиций остается на низком уровне. Для увеличения товарооборота между Россией и Королевством Камбоджа особое внимание необходимо уделять наполнению торгово-экономической повестки перспективными проектами, актуальными вопросами двусторонней кооперации. Глава Минкомсвязи сообщил о заинтересованности камбоджийской стороны в запуске проектов в области сельского хозяйства, телекоммуникаций, энергетики и предложил принять «дорожную карту», в которую войдут проекты, представляющие взаимный интерес двух стран.

По завершении переговоров в присутствии Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева и Премьер-министра Королевства Камбоджа Хун Сена было подписано десять документов:

Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Камбоджа о воздушном сообщении;

Соглашение между Федеральной службой по финансовому мониторингу (Российская Федерация) и Подразделением финансовой разведки при Национальном банке Королевства Камбоджа об информационном обмене в сфере противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма;

Меморандум о взаимопонимании и партнерстве между Министерством экономического развития Российской Федерации и Советом по развитию Камбоджи по содействию инвестициям;

Регламент деятельности Российско-Камбоджийской рабочей группы высокого уровня по продвижению совместных инвестиционных проектов;

Меморандум о сотрудничестве между Министерством здравоохранения Российской Федерации и Министерством здравоохранения Королевства Камбоджа в сфере здравоохранения;

Меморандум о взаимопонимании между Министерством культуры Российской Федерации и Министерством культуры и изящных искусств Королевства Камбоджа;

Меморандум о взаимопонимании между государственной корпорацией по атомной энергии «Росатом» и Министерством окружающей среды Королевства Камбоджа о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях;

Меморандум о сотрудничестве между федеральным государственным унитарным предприятием «Международное информационное агентство “Россия сегодня”» и Национальным радио Камбоджи;

Соглашение о сотрудничестве между федеральным государственным унитарным предприятием «Международное информационное агентство “Россия сегодня”» и информационным агентством Министерства информации Камбоджи «Кампучия пресс» (АКП) и дополнительное соглашение к нему;

Соглашение о взаимодействии и сотрудничестве между Всероссийской политической партией «Единая Россия» и Народной партией Камбоджи.

О подписании соглашения между Росфинмониторингом и Подразделением финансовой разведки при Национальном банке Камбоджи

24 ноября 2015 года финансовые разведки России и Камбоджи подписали соглашение об обмене информацией для борьбы с отмыванием денег и финансированием террористической деятельности.

Подписи под документом поставили директор Федеральной службы по финансовому мониторингу Ю.А. Чиханчин и председатель Национального банка Камбоджи Чеа Чанго.

Соглашение между Росфинмониторингом и Подразделением финансовой разведки при Национальном банке Камбоджи было подписано по итогам переговоров, которые провел в Пномпене премьер-министр России Дмитрий Медведьев.

Российско-камбоджийские переговоры.

Дмитрий Медведев провёл переговоры с Премьер-министром Камбоджи Хун Сеном.

Выступление Дмитрия Медведева на переговорах:

Добрый день, уважаемый господин Премьер-министр Королевства Камбоджа Хун Сен, уважаемые коллеги!

Нашей делегации и мне доставляет большое удовольствие побывать в вашей прекрасной стране, и, как Вы справедливо отметили, это первый визит главы российского Правительства в Камбоджу. Со времени визита министра Шеварднадзе (Э.Шеварднадзе, министр иностранных дел СССР) очень много прошло уже событий, наши страны сильно изменились, поэтому этот визит явно назрел.

Наши страны связывают добрые, дружеские отношения, и, конечно, наша задача сейчас – укрепить их.

По завершении переговоров в присутствии Дмитрия Медведева и Хун Сена были подписаны следующие документы:

Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Камбоджа о воздушном сообщении

Подписали: первый заместитель Министра транспорта Российской Федерации Евгений Дитрих и руководитель Государственного секретариата гражданской авиации Королевства Камбоджа Мао Хаваннал.

Соглашение между Федеральной службой по финансовому мониторингу (Российская Федерация) и Подразделением финансовой разведки при Национальном банке Королевства Камбоджа об информационном обмене в сфере противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма

Подписали: директор Федеральной службы по финансовому мониторингу Юрий Чиханчин и председатель Национального банка Королевства Камбоджа Чеа Чанто.

Меморандум о взаимопонимании и партнёрстве между Министерством экономического развития Российской Федерации и Советом по развитию Камбоджи по содействию инвестициям

Подписали: первый заместитель Министра экономического развития Алексей Лихачёв и генеральный секретарь Совета по развитию Камбоджи Сок Ченда Сопхеа.

Регламент деятельности Российско-Камбоджийской рабочей группы высокого уровня по продвижению совместных инвестиционных проектов

Подписали: первый заместитель Министра экономического развития Алексей Лихачёв и Министр торговли Королевства Камбоджа Сун Чантхол.

Меморандум о сотрудничестве между Министерством здравоохранения Российской Федерации и Министерством здравоохранения Королевства Камбоджа в сфере здравоохранения

Подписали: Чрезвычайный и Полномочный Посол в Королевстве Камбоджа Дмитрий Цветков и Министр здравоохранения Королевства Камбоджа Мом Бунхенг.

Меморандум о взаимопонимании между Министерством культуры Российской Федерации и Министерством культуры и изящных искусств Королевства Камбоджа

Подписали: Чрезвычайный и Полномочный Посол в Королевстве Камбоджа Дмитрий Цветков и Министр культуры и изящных искусств Королевства Камбоджа Пхыен Сакона.

Меморандум о взаимопонимании между государственной корпорацией по атомной энергии «Росатом» и Министерством окружающей среды Королевства Камбоджа о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях

Подписали: заместитель генерального директора госкорпорации «Росатом» Николай Спасский и председатель Национального совета устойчивого развития Камбоджи, Министр окружающей среды Королевства Камбоджа Сай Самал.

Меморандум о сотрудничестве между федеральным государственным унитарным предприятием «Международное информационное агентство “Россия сегодня”» и Национальным радио Камбоджи

Подписали: заместитель главного редактора ФГУП «МИА “Россия сегодня”» Павел Андреев и генеральный директор Национального радио Камбоджи Туан Сарат.

Соглашение о сотрудничестве между федеральным государственным унитарным предприятием «Международное информационное агентство “Россия сегодня”» и информационным агентством Министерства информации Камбоджи «Кампучия пресс» (АКП) и дополнительное соглашение к нему

Подписали: заместитель главного редактора ФГУП «МИА “Россия сегодня”» Павел Андреев и генеральный директор информационного агентства «Кампучия пресс» Нимул Сокмом.

Соглашение о взаимодействии и сотрудничестве между Всероссийской политической партией «Единая Россия» и Народной партией Камбоджи

Подписали: член Президиума Генерального совета Всероссийской политической партии «Единая Россия» Андрей Климов и член Постоянного комитета Центрального комитета Народной партии Камбоджи Сок Ан.

Камбоджа. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 24 ноября 2015 > № 1564800 Дмитрий Медведев

Россия готова поставлять в Камбоджу грузоподъемную технику, буровое и энергетическое оборудование, внедрять новые российские технологии.

Заместитель генерального директора госкорпорации «Росатом» Николай Спасский и председатель Национального совета устойчивого развития Камбоджи, министр окружающей среды Королевства Камбоджа Сай Самал подписали меморандум о взаимопонимании о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях.

Документ подписан в присутствии премьер-министра РФ Дмитрия Медведева и его камбоджийского коллеги Хун Сена в рамках визита российского премьера в Камбоджу.

В рамках подписанного меморандума стороны планируют налаживать сотрудничество в сфере проектирования, сооружения и эксплуатации ядерного исследовательского центра на базе многоцелевых исследовательских реакторов; проведения фундаментальных и прикладных исследований; ядерной и радиационной безопасности, использования радиоизотопов и радиационных технологий, а также их применения в промышленности, медицине, сельском хозяйстве и других областях; обучения и подготовки кадров.

Документ предусматривает создание совместной рабочей группы для определения конкретных проектов, направленных на развитие сотрудничества. Кроме того, стороны планируют разработать и подготовить к подписанию межправительственное соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях.

Сейчас растущие потребности страны в электроэнергии обеспечиваются в основном за счет ГЭС.

По оценкам энергетических агентств, спрос на электроэнергию в странах АСЕАН будет неуклонно расти вплоть до 2030 года, увеличиваясь ежегодно на 2,5%.

Президент США Барак Обама в воскресенье заявил о планах принять в 2016 году лидеров десяти стран-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), передает агентство Франс Пресс.

Обама сообщил, что хорошие отношения с государствами Азии "абсолютно необходимы" для того, чтобы гарантировать безопасность в США.

Деловой и инвестиционный саммит АСЕАН прошел 20-21 ноября в столице Малайзии Куала-Лумпуре. В 27-й встрече лидеров приняли участие представители 10 государств-членов АСЕАН, а также президент США Барак Обама и премьер-министр РФ Дмитрий Медведев.

В АСЕАН, изначально созданную в 1967 году для защиты политических и экономических интересов пяти основных "некоммунистических" стран Юго-Восточной Азии (Таиланд, Индонезия, Малайзия, Сингапур и Филиппины), сейчас входят еще Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Бруней и Мьянма. Организация намерена добиться региональной интеграции уровня Евросоюза.

Ответственность за усиление ИГ лежит в том числе и на США, которые вместо борьбы с террористами начали бороться за уход президента Сирии Башара Асада, уроки 11 сентября показывают необходимость объединения усилий всех стран в борьбе с терроризмом без разделения на "своих и чужих", заявил премьер-министр РФ Дмитрий Медведев, комментируя оценку президента США Барака Обамы роли России в конфликте в Сирии.

Ранее Обама заявил, что Россия больше фокусировалась на поддержке президента Сирии Башара Асада, однако данные о том, что на борту лайнера A321 произошел теракт, возможно, изменят ее подход.

"Усиление "Исламского государства" стало возможным в том числе вследствие безответственной политики США. Вместо того чтобы сосредоточить общие усилия на борьбе с терроризмом, Америка и их союзники принялись бороться с законно избранным президентом Сирии Башаром Асадом", — заявил Медведев журналистам перед вылетом в Пномпень.

"Разумная политика в странах Ближнего Востока, будь то Сирия, Египет или Ирак, для всех стран, включая США, должна состоять в поддержке легитимной власти, которая способна обеспечивать целостность государства, а не в том, чтобы расшатывать ситуацию", — отметил он. По словам российского премьера, печальные примеры этого уже есть.

"Когда-то США способствовали укреплению "Аль-Каиды", что привело к трагедии 11 сентября. Эти уроки подтверждают мысль о том, что бороться с террористической угрозой можно только сообща, не разделяя союзников в этой борьбе на своих и чужих", — подчеркнул он.

ПРЕДСТАВИТЕЛИ ЛАОСА, КАМБОДЖИ, ТАИЛАНДА И ВЬЕТНАМА ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ОБМЕНЕ ОПЫТОМ С РОССИЙСКИМИ СПЕЦИАЛИСТАМИ В ОБЛАСТИ ОХРАНЫ ВОДНЫХ РЕСУРСОВ

16-17 ноября 2015 г. в Минприроды России состоялась Конференция по обмену опытом в области управления водными ресурсами в рамках сотрудничества с Комиссией по реке Меконг под председательством директора Департамента международного сотрудничества Минприроды России Нуритдина Инамова.

Делегацию Комиссии по реке Меконг (Лаос, Камбоджа, Таиланд, Вьетнам) возглавил директор отдела охраны окружающей среды Секретариата Комиссии по реке Меконг Алоюн Саявонг.

В рамках Конференции стороны обсудили вопросы управления водными ресурсами, мониторинг качества вод и влияние строительства сооружений на состояние водных объектов.

Российской стороной представлена информация о структуре управления водными ресурсами в Российской Федерации о деятельности министерства по комплексному управлению и их охране, распределении полномочий в этой сфере между российскими органами госвласти. Также были рассмотрены особенности рационального использования водных ресурсов и функционирования водохозяйственного комплекса на примере Нижней Волги (территория реки от впадения Камы до Каспийского моря).

В свою очередь, представители стран-членов Комиссии по реке Меконг проинформировали об управлении водными ресурсами в странах бассейна реки, о существующих проблемах, о мониторинге качества воды, о его основных этапах и методах, а также об инструментах мониторинга климатических изменений в бассейне Меконга, основных результатах данной деятельности.

Стороны также обменялись опытом в области мониторинга качества водных ресурсов. Представитель ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга» проинформировал на примере Невско-Ладожской системы о мониторинге качества воды и оценки экологической ситуации в Санкт-Петербурге, отметив, что на сегодняшний день в Санкт-Петербурге проходят очистку уже 98,5% сточных вод. Это один из самых высоких показателей в мире. На петербургских очистных сооружениях внедрена технология глубокого удаления биогенов (азота и фосфора), обеспечивающая выполнение требований ХЕЛКОМ, что позволило значительно снизить биогенную нагрузку на Неву, Финский залив и Балтийское море.

Представителем ФГБУ «Государственный гидрологический институт» представлена гидрологическая модель, разработанная институтом для бассейна реки Меконг.

Секретариатом Комиссии по реке Меконг была представлена информация об истории конфликтов стран бассейна реки, связанных с различными интересами и стратегиями в отношении использования и охраны водных ресурсов Меконга, а также об усилиях, предпринимаемых странами для решения спорных моментов путем подписания совместного Соглашения в 1995 г.

В ходе обсуждения вопроса подготовки и повышения квалификации работников сферы водопроводно-канализационного хозяйства России представители Секретариата Комиссии по реке Меконг выразили заинтересованность в рассмотрении вопроса повышения квалификации специалистов водохозяйственного комплекса бассейна реки Меконг на базе Водной академии, созданной ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга».

По итогам Конференции Стороны выразили намерение к продолжению диалога, наметив такие перспективные направления для взаимодействия, как комплексное управление водными ресурсами, изучение влияния изменения климата на водные ресурсы, а также прогнозирование наводнений и засух и снижение их влияния на окружающую среду.

Стороны также договорились о создании Контактной группы из представителей государственных органов власти стран, представителей Комиссии по реке Меконг и заинтересованных организаций для продолжения диалога и обмена опытом по указанным выше направлениям.

В России ещё три территории готовятся к тигриной сертификации

Россия, одной из первых в мире получившая тигриный сертификат, представила на Глобальной встрече по тигриной сертификации в Бангкоке перспективы развития CA|TS на Дальнем Востоке России.

13-16 ноября в Бангкоке, Таиланд, состоялась Первая глобальная встреча по тигриной сертификации CA|TS, организованная правительством Таиланда при поддержке Всемирного фонда дикой природы (WWF).

В ней приняли участие более 70 экспертов из 18 стран - представители национальных комитетов CA|TS, общественных природоохранных организаций, особо охраняемых природных территорий из стран ареала тигра - Индии, Непала, Бутана, Индонезии, Таиланда, Камбоджи, Малайзии, Мьянмы, Бангладеш, Китая, России, а также из других государств, заинтересованных в продвижении добровольной тигриной сертификации. Они обменялись опытом, обсудили дальнейшие шаги, роль и значение CA|TS в выполнении Программы восстановления тигров, которая была заявлена в 2010 году на Тигрином Форуме в г. Санкт-Петербурге и поставила цель удвоить численность тигров в дикой природе к 2022 году.

Нашу страну на совещании представляли Дмитрий Горшков, директор Сихотэ-Алинского биосферного заповедника им. К.Г. Абрамова - первой в России ООПТ, получившей сертификат CA|TS, и - от имени национального комитета CA|TS - Сергей Арамилев, директор Приморского филиала АНО "Центр "Амурский тигр".

"Быть одним из первых всегда непростая задача. По сути, мы лицо CA|TS, другие ООПТ в ареале тигра в мире смотрят на нас и принимают решение: проходить сертификацию CATS или нет, поэтому у нас не остается выбора как держать высокую планку. Я рад, что мы соответствуем высоким международным стандартам в деле сохранения тигра, но более важно, что численность редкой кошки на территории заповедника реально растет", - говорит к.б.н. Дмитрий Горшков, директор Сихотэ-Алинского биосферного заповедника, выступивший на встрече в Бангкоке с докладом "Об опыте получения сертификата CA|TS и полученных преимуществах".

В 2015 году Сихотэ-Алинский заповедник стал первой в России и второй в мире, после нацпарка "Читван"(Chitwan) в Непале, особо охраняемой природной территорией, прошедшей сертификацию тигриных местообитаний CA|TS.

"Сохранение тигра в современном мире "прозрачных" границ невозможно без международного взаимодействия. К нашему сожалению, рынок Азии продолжает формировать устойчивый спрос на различные части тела животных, в том числе тигра, поэтому даже если одна страна достигнет сверх успехов в деле сохранения тигра, но при этом географические соседи будут бездействовать, то все усилия сойдут на нет. Поэтому развитие таких механизмов, как CA|TS помогает заповедникам и нацпаркам в ареале тигра не только понимать, насколько они важны для сохранения тигра, но и понять, над чем им предстоит еще работать и куда идти. Ведь CA|TS - это не просто сертификат на бумаге, выданный на три года, это еще и реальная оценка деятельности ООПТ группой международных экспертов, которые открыто указывают на недочеты и предлагаю пути развития", - комментирует представитель национального комитета CA|TS в России к.б.н. Сергей Арамилев, директор Приморского филиала Центра "Амурский тигр", представивший на совещании в Бангкоке доклад "О перспективах CA|TS в России".

Для внедрения сертификации CA|TS идет диалог со всеми странами в ареале тигра в Юго-Восточной Азии. По предварительным данным тигриной переписи 2015 года, на Российском Дальнем Востоке обитает не менее 540 амурских тигров. России рассматривается как вторая по численности территория местообитания тигра в мире, и ее участие имеет огромное значение для продвижения тигриной сертификации.

"Россия одна из первых начала сертификацию тигриных местообитаний и получила мировое признание. Вслед за Сихотэ-Алинским заповедником, на Дальнем Востоке есть еще три кандидата на CA|TS - Объединенная дирекция Лазовского заповедника и нацпарка "Зов тигра", Анюйский национальный парк и нацпарк "Земля леопарда". Начата подготовка регистрации кандидатов на тигриную сертификацию", - говорит представитель национального комитета CA|TS в России к.б.н. Юрий Дарман, директор Амурского филиала WWF России, Заслуженный эколог РФ.

Разработанная международными природоохранными организациями - Глобальным тигриным форумом (GTF), Тигриной инициативой WWF, МСОП и Всемирной комиссией по охраняемым территориям, сертификация CA|TS включает 17 стандартов, которые помогут управлять тигриными территориями и оценивать эффективность этого управления, -

"CA|TS (Conservation assured tiger standards) - сертификация тигриных местообитаний - это инструмент, который обеспечивает единую стандартную основу для оценки и измерения эффективности работы, проводимой в ареале тигра. 13% мировой популяции тигра находится в России, и важно, что Россия также подключилась к этой программе", - комментирует Халид Паша, координатор по сертификации тигриных местообитаний Тигриной Инициативы WWF (Tigers Alive Initiative).

На совещании в Бангкоке была поставлена задача сертифицировать к 2022 году 150 особо охраняемых природных территорий в странах ареала тигра.

Авто-экспедиция «Великий шелковый путь» прибыла в Пномпень

В Российском центре науки и культуры в Пномпене прошла встреча с участниками историко-географической автомобильной экспедиции из России «Великий Шелковый Путь», организованной при поддержке Россотрудничества.

Автопробег проходит под девизом «Помним и гордимся» и посвящен 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Для российских путешественников этот год знаменателен еще и тем, что Русскому Географическому Обществу исполняется 170 лет.

Встретив членов экспедиции, руководитель представительства Россотрудничества в Королевстве Камбоджа Валерий Кайер провел экскурсию по Российскому центру науки и культуры в Пномпене. В ходе беседы участники мероприятия обменялись опытом проведения подобных акций и обсудили перспективы организации таких мероприятий в будущем. Руководитель экспедиции Александр Яншев поделился впечатлениями о пройденном маршруте, состоявшейся встрече с учениками школы при Посольстве России в Камбодже и рассказал о ближайших планах работы.

Маршрут экспедиции пролегает через 15 стран, его протяженность около 35 тысяч километров. Научно-познавательная экспедиция пройдет как по историческим дорогам Великого Шелкового Пути, так и по маршрутам интересных туристических направлений Азии. В Камбодже маршрут участников пролегает через Сием Риап, Пномпень и Сиануквиль, где запланированы встречи с представителями русскоязычных общин.