Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Власти Нигера начали воздушное патрулирование приграничных с Ливией территорий на севере страны в целях предотвращения незаконного вторжения вооруженных групп со стороны охваченной боестолкновениями Ливии, сообщает в понедельник агентство Рейтер со ссылкой на представителей вооруженных сил Нигера.

По данным источников, решение о воздушном патрулировании границы было принято после задержания на прошлой неделе нескольких автомобилей и деталей вертолета, незаконно попавших на территорию Нигера, предположительно, из Ливии.

Власти опасаются, что некоторые участники ливийского конфликта, в том числе отдельные сторонники ливийского лидера Муамара Каддафи и его наемники из Нигера и Мали, могут пересекать ливийскую границу в практически необитаемом районе Сахель.

"Мы внимательно следим за развитием событий в Ливии, и поэтому проводим операции по воздушному патрулированию в провинции Агадес, чтобы быть готовыми к любому вторжению", - сообщил на условиях анонимности представитель военной разведки вооруженных сил Нигера.

Другой источник в армии Нигера высказал опасения, что вооруженные столкновения в Ливии могут перекинуться на южный ливийский город Себха. В результате этого оттесненные сторонники Каддафи могут бежать в Нигер, а криминальные элементы получат возможность завладеть брошенной боевой техникой и вооружением.

По данным местных властей, провинция Агадес на севере Нигера уже стала крупным центром контрабанды оружия и других запрещенных товаров из Ливии.

На прошлой неделе полиция Нигера обнаружила около 60 автомобилей без опознавательных знаков и один разобранный вертолет, предположительно, незаконно попавший в страну из Ливии.

"Что касается вертолета, могу сказать, что он был разобран еще до того, как попал сюда (на территорию Нигера), но я не знаю, в рабочем ли он состоянии, или это всего лишь детали разбившегося вертолета", приводит агентство слова представителя таможенной службы.

На рассвете в понедельник ливийские повстанцы заняли практически всю ливийскую столицу. Силы Каддафи в настоящее время контролируют лишь пятую часть Триполи, в том числе, район резиденции Каддафи - Баб-аль-Азизия. Здесь идут ожесточенные бои.

Официальный представитель правительства Ливии Муса Ибрагим заявил, что в результате боев за Триполи погибли более 1,3 тысячи человек. Повстанцы также признают большие потери в своих рядах.

Ливийские власти утверждают, что Каддафи готов вступить в прямые переговоры с главой Нацсовета Мустафой Абдель Джалилем.

Повстанческие лидеры, в свою очередь, предлагают прекратить наступление, если Каддафи объявит о своей отставке. Они также обещают предоставить Каддафи и его сыновьям безопасный коридор, чтобы покинуть страну.

Англо-голландской нефтяной компании Royal Dutch Shell может грозить штраф в сотни миллионов долларов за масштабное загрязнение территории нигерийской области Огони, сообщает в пятницу сайт британской газеты Guardian.

Ранее компания признала ответственность за два случая загрязнения территории в результате прорыва нефтепровода Bodo-Bonny в 2008 году.

По данным Программы ООН по окружающей среде (UNEP), очистка области Огони от нефтяного загрязнения займет около 30 лет и на нее будет потрачено порядка миллиарда долларов.

Нигерия - крупнейший производитель нефти на африканском континенте, экспортирующий около 2,2 миллиона баррелей нефти в день. Однако на нефтедобыче негативно сказываются атаки боевиков "Движения за освобождение дельты реки Нигер" и прочих вооруженных группировок против объектов Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний.

Royal Dutch Shell основана в 1907 году в результате объединения Royal Dutch Petroleum Company и The Shell Transport and Trading Company Ltd. Компания, штаб-квартира которой расположена в Гааге, занимается добычей и переработкой углеводородов более чем в 40 странах мира.

Нефтяная корпорация Shell признала свою ответственность по двум случаям разлива нефти на территории Нигерии в 2008 году. Как сообщает The Guardian, по результатам судебного разбирательства компании может грозить штраф в несколько сотен миллионов долларов.

По мнению экспертов, оценки которых приводит издание, в результате прорыва нефтепровода в двух местах в районе населенного пункта Бодо в Огониленде были нарушены условия проживания около 69 тысяч местных жителей. В результате аварии нефтью залило порядка 20 квадратных километров территории, на которой расположены около 30 поселений.

На ликвидацию последствий аварии может уйти до 20 лет. Ущерб окружающей среде от двух разливов уже сравнили с последствиями аварии нефтеналивного танкера Exxon Valdez на Аляске в 1989 году, когда объем выброшенной из хранилища судна нефти составил около 260 тысяч баррелей (около 40,9 миллиона литров).

При этом, по оценкам компании Shell, общий объем утечек нефти в Бодо не превысил 1100 баррелей (около 180 тысяч литров). Мощность нигерийского нефтепровода Бодо-Бонни (Bodo-Bonny) составляет около 120 тысяч баррелей в сутки.

По данным местных жителей, которых авария на нефтепроводе частично лишила доступа к питьевой воде и природным ресурсам, нефтяники даже не пытались ликвидировать последствия масштабного разлива нефти. В качестве компенсации ущерба местным жителям в течение двух последних лет Shell предложила всего около 3,5 тысяч фунтов (около 5,7 тысяч долларов), 100 мешков риса и бобов, несколько ящиков сахара, томатов и растительного масла.

Судебные слушания по делу компаний Royal Dutch Shell и ее нефтедобывающего подразделения в Нигерии (Shell petroleum development company (SPDC) Nigeria) начались в суде высшей инстанции 6 апреля 2011 года. В конце июля представители нефтяной корпорации признали ответственность за технические неполадки нефтепровода и выразили готовность выплатить компенсацию.

Интересы пострадавших жителей африканских деревень в суде представляет английская юридическая фирма Leigh Day and Co, которая ранее отстаивала права жителей Кот-д’Ивуара после сброса арендованным Shell танкером токсичных отходов у побережья государства в 2006 году.

Кроме того, в ближайшее время в отношении нефтяной корпорации готовятся судебные разбирательства со стороны ООН по 7 тысячам случаев разлива нефти в дельте реки Нигер в период с 1989 года.

Президент Нигера Махамаду Иссуфу сообщил об аресте в июле 10 человек по обвинению в попытке совершения путча, передает в среду агентство Франс Пресс со ссылкой на местное телевидение.

"В отношении десяти из числа тех, кто решил создать угрозу безопасности государства путем осуществления заранее спланированных действий в ночь с 12 на 13 июля, избрана мера пресечения в виде дисциплинарного ареста, один из них находится бегах", - заявил президент.

В июле Франс Пресс сообщало об аресте нескольких военных за попытку "свержения существующего строя и убийства президента Иссуфу".

В феврале 2010 года в результате военного переворота был свергнут президент Нигера Мамаду Танджа.

Политическая обстановка в этой западноафриканской стране обострилась после того, как в октябре 2009 года президент Танджа решил провести парламентские выборы вопреки протестам оппозиции и предупреждениям о возможных санкциях. На этих выборах победила правящая партия Танджи - MNSD. В конце 2009 года Танджа отказался сложить свои полномочия, которые истекали 22 декабря, и тем самым вызвал очередную волну критики со стороны оппозиции и международного сообщества. В результате инициативу в свои руки взяла армия, осуществив в феврале военный переворот.

В начале 2011 года в Нигере прошли выборы, приведшие к восстановлению гражданского правления.

Несмотря на сложную внутриполитическую ситуацию, Нигер, занимающий третье место в мире по добыче урана, привлекает миллиарды долларов иностранных инвестиций. В частности, договоры о вложении средств в промышленность Нигера подписали китайская компания China National Petroleum (5 миллиардов долларов) и французская ядерная корпорация Areva (1,7 миллиарда долларов).

Президент Нигерии Гудлак Джонатан предложил внести изменения в конституцию страны с целью увеличения срока полномочий президента и губернаторов штатов, но введения права их избрания только на один срок, сообщает во вторник агентство Рейтер.

В настоящее время президент Нигерии избирается максимум на два четырехлетних срока. Предложение Джонатана теперь должен рассмотреть парламент страны.

Срок полномочий действующего главы государства предлагаемые им изменения не затронут. Если поправка к конституции будет принята, она коснется лишь кандидатов в президенты на выборах 2015 года, отмечает агентство.

На сколько лет предлагается продлить срок президентских полномочий, не сообщается.

Президентские выборы в Нигерии, прошедшие в апреле, наблюдатели сочли наиболее честными за все время истории страны. В то же время, 800 человек погибли в результате столкновений, произошедших после выборов.

Предварительные результаты выборов были объявлены 18 апреля, нынешний глава государства Гудлак Джонатан значительно опережал своего основного соперника Мухаммаду Бухари. Сразу после этого в стране резко обострилась политическая обстановка.

Нигерия - крупнейший производитель нефти на африканском континенте, экспортирующий около 2,2 миллиона баррелей нефти в день. Однако на нефтедобыче негативно сказываются атаки боевиков "Движения за освобождение дельты реки Нигер" и других вооруженных группировок против объектов Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний.

Британско-голландская нефтяная компания Royal Dutch Shell объявила о форс-мажорной ситуации на одном из своих нефтяных терминалов в Нигерии в связи с участившимися случаями атак боевиков, сообщает в понедельник агентство Ассошиэйтед Пресс.

Как отмечается в заявлении компании, решение было принято после инцидентов, произошедших на нефтепроводе Trans Niger (нефтяной терминал Bonny). Расследование обстоятельств происшествия показало, что аварии были вызваны действиями "неизвестных людей".

Как уточнило агентство, форс-мажорная ситуация объявляется компанией тогда, когда она не может выполнить свои обязательства по оговоренным с заказчиками объемам поставок нефти.

В Нигерии действует вооруженная группа крупнейшей повстанческой группировки "Движение за освобождение дельты Нигера", которая обычно совершает нападения на объекты нефтедобывающей отрасли страны, в частности на нефтепроводы компаний Shell и Chevron в нигерийском штате Риверс, административным центром которого является Порт-Харкорт.

Нигерия - крупнейший производитель нефти на африканском континенте, экспортирующий около 2,2 миллиона баррелей нефти в день. Однако на нефтедобыче негативно сказываются атаки боевиков "Движения за освобождение дельты реки Нигер" и прочих вооруженных группировок против объектов Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний.

Ветер ужаса и ветер надежды

Большой Магриб: джихадисты и их заклятые враги

Резюме: Либерализация в Северной Африке сталкивается с двумя вызовами: угрозой джихадизма и бесправием этнических и религиозных меньшинств. Власть пытается сохранить равновесие между сдерживанием исламистов и противодействием джихадистам, с одной стороны, и замедлением демократических реформ – с другой.

Данный текст – глава из ставшей пророческой книги «Грядущая революция. Борьба за свободу на Ближнем Востоке» (The Coming Revolution. Struggle for Freedom in the Middle East), опубликованной осенью 2010 г. в издательстве Threshold Editions. Русский перевод выйдет в серии «Библиотека “КоммерсантЪ”» издательства «Эксмо», которое любезно предоставило материал журналу.

У племен и народов, живших испокон веку от Египта до Атлантики, включая пустыни Ливии, Туниса, Алжира и Марокко до самой Мавритании, есть три общих особенности. Во-первых, они коренные жители Северной Африки. Во-вторых, все они в течение многих столетий находились под игом одной мусульманской империи (Османской). В-третьих, испытывали и до сих пор испытывают тиранию националистических арабских режимов и крайнюю жестокость современных джихадистов. Среди этих народов выделяются следующие в порядке их численности: берберы Магриба (живущие преимущественно в Марокко, Алжире и частично в Сахеле), копты Египта и чернокожие племена южной Мавритании. Арабо-мусульманское большинство в этих странах также лишено многих свобод, и их права тоже часто ущемляются, но этнические меньшинства испытывают на себе двойной или даже тройной пресс.

Давление на культурно-лингвистические и религиозные меньшинства с целью заставить их отказаться от своей «самобытности» оказывается во многих странах Большого Ближнего Востока и арабского мира. В Северной Африки они подвергались дискриминации в течение многих веков, но особенно агрессивно это происходит в наши дни. Процессы культурной и политической эмансипации в этих странах всячески сдерживаются.

Если арабо-мусульманское большинство ущемляется по политическим мотивам, то неарабские мусульманские общины подавляются в силу самого их существования. На Большом Ближнем Востоке идет борьба между силами авторитаризма и джихадизма (хотя джихадисты нередко устраивают разбирательства друг с другом), с одной стороны, и гражданским обществом (в особенности его меньшинствами) – с другой.

Один и тот же сценарий в целом повторяется во многих странах Северной Африки, но с местными культурно-историческими особенностями. Большинство правительств авторитарны по своей сути, с разной степенью напористости. Ливия – единственная настоящая диктатура, которая держит в застенках тысячи политзаключенных. Режим Муаммара Каддафи, вдохновляемый радикальным арабским национализмом, идеями социализма и политического исламизма, находится у власти с 1969 года. В Египте, Тунисе, Алжире и в какой-то степени в Марокко существует многопартийная система, но, по мнению оппозиционных движений, правительства этих стран находятся под контролем авторитарных элит, а политзаключенные томятся в тюрьмах по много лет.

Дебаты относительно демократизации этих четырех стран продолжаются, и эксперты выделяют несколько факторов, по которым можно судить о легитимности находящихся у власти режимов. Во внимание принимается тот факт, что правящие круги этих стран наращивают давление и сохраняют контроль над оппозицией и гражданским обществом в целом. (Статья написана до начала политических перемен в регионе. – Ред.)

Арабские страны Северной Африки пока не достигли уровня демократизации Турции, Израиля или Кипра, своих средиземноморских соседей. Но если посмотреть на эволюцию политических систем, в глаза бросается колоссальная разница между четырьмя многопартийными конституциями Марокко, Алжира, Туниса и Египта и грубой диктатурой в Ливии, которая больше напоминает режимы Сирии, Ирана и Судана. В четырех недиктаторских, но авторитарных государствах Северной Африки у оппозиции есть доступ к газетам, и она может критиковать правительство (в известной степени), а представители оппозиции имеют возможность избираться в законодательные собрания. В Марокко конституционная монархия постоянно подвергается нападкам оппозиции, но у свободы слова есть пределы. В Алжире, Тунисе и Египте оппозиционные партии могут организовываться и участвовать в выборах разными способами. «Братья-мусульмане» в Египте хоть и стремятся к смене режима и установлению эмирата вместо республики, контролируют фракцию членов египетского законодательного собрания.

Многочисленные исследования последнего десятилетия свидетельствуют о том, что демократические движения в Северной Африке, как и в целом в арабском мире, становятся все более организованными и энергичными, добиваются расширения гражданских прав и свобод. Они все еще далеки от достижения полной либерализации, которая позволила бы гражданскому обществу иметь все те свободы, которыми пользуются на северном побережье Средиземного моря. Процесс либерализации сталкивается с двумя вызовами: угрозой джихадизма и суровой дискриминацией этнических и религиозных меньшинств. Власть пытается сохранить равновесие между сдерживанием исламистов и противодействием джихадистам, с одной стороны, и замедлением демократических реформ – с другой. Но по крайней мере в двух странах государственная идеология по-прежнему отвергает полную эмансипацию этнических меньшинств. Иллюстрацией может служить состояние меньшинств в Алжире и Египте, а также проблема рабства в Мавритании.

Берберы и краткая история их борьбы

Наряду с коптами в Египте, берберы являются старейшими жителями Северной Африки. Их опыт сродни тем переживаниям, которые выпали на долю индейцев в США. Арабские националисты, мусульманские историки, идеологи и политики дружно отвергают мысль о том, что представители этих меньшинств имеют законное право на самоопределение, независимость или даже на автономию и самоуправление. Исламисты и, естественно, джихадисты утверждают, что поскольку вся эта территория была честно завоевана халифатом 13 веков назад, она снова должна стать частью мусульманской империи. Мало того, они считают необходимым противодействовать созданию на этих землях небольших независимых государств, в том числе и мусульманских. Исламисты, поддерживающие идею возвращения к халифату, считают, что даже такие большие страны, как Марокко и Алжир, должны исчезнуть с карты мира. Тем более, по их мнению, нельзя допускать даже мысли о возникновении на пространствах Магриба, на западе Северной Африки, отдельной страны для берберов. Однако исламисты приглашают берберов присоединиться к движению салафизма и джихадизма, чтобы наравне с арабскими этническими группами участвовать в джихаде во имя восстановления праведного и справедливого халифата.

Арабские националисты, большинство из которых являются социалистами и сторонниками авторитарных режимов, прибегают к более конкретным аргументам, отвергая право берберов на самоопределение. Каддафи часто заявлял, что берберы – это те же арабы, потому что «они пришли сюда с Аравийского полуострова примерно 4 тысячи лет назад», то есть задолго до арабского вторжения на континент. Каддафи и его прислужники из числа националистов также пытаются утверждать, что берберы – это арабы, даже если отказываются это официально признавать. Это все равно что англосаксы Америки сказали бы американским индейцам: «Вы европейцы, потому что пришли сюда из Евразии примерно 10 тысяч лет тому назад, так что мы такие же коренные жители Америки, как и вы, и ваши земли – это наши земли».

Древние берберские народы под названием «мазих» или «амазих» имеют афро-хамитское происхождение и всегда населяли территории между Марокко и Западным Египтом, которые на юге простирались до самого Сахеля. Их многочисленные царства встретились с финикийскими поселенцами, основавшими Карфаген, и берберы сформировали ядро населения Карфагенской империи. После окончания Пунических войн берберов завоевывали римляне, византийцы и вандалы. Однако им удавалось сохранять свои культурные особенности на протяжении многих веков. Среди регионов их обитания называют Нумидию, Мавританию и некоторые другие. Христианство распространилось по Северной Африке в течение первых веков новой эры, и новый город Карфаген стал оплотом североафриканского христианства параллельно с Александрией, в которой обосновалась патриархия коптов.

Крупные еврейские общины начали появляться на берберских территориях в первом веке нашей эры.

После вторжения в Египет под командованием Амр Ибн Аль-Аса полчища халифата совершили марш-бросок через пустыню Сахара, дойдя до берберских поселений, где столкнулись с упорным сопротивлением в 642 и 669 гг. н. э., особенно в районах современного восточного Алжира и Туниса. Завоевание арабами берберских территорий стало важной исторической вехой, подобно англо-иберийскому освоению обеих Америк. Оно ознаменовало полное изменение облика преобладающей культуры, существенное преобразование этнического большинства, а также смену религиозной принадлежности.

После ряда сражений, которые начались в Киренаике (современной Ливии) и распространились на некоторые западные регионы Северной Африки (современные Тунис, Алжир и Марокко), завоеватели халифата под предводительством полководцев и эмиров, назначаемых на Аравийском полуострове, сломили сопротивление берберов. Огромные территории на севере африканского континента были присоединены к империи, расширяющейся с востока. Арабские войска собрались в Кайруане к югу от города Тунис и продвинулись к Атласским горам и окружающим их равнинам. Исконная родина берберов пала жертвой мусульманской экспансии в Северной Африке, с берегов которой произошло последующее вторжение в Испанию.

В отличие от предыдущих завоевателей, арабские правители настаивали на полной ассимиляции. С начала VII века в процессе арабизации и исламизации серьезным испытаниям была подвергнута самобытность крупных сегментов берберского населения. Важно отметить, что хотя сопротивление берберов замедлило процесс ассимиляции, некоторые коренные племена присоединились к завоевателям, как это происходило в Сирии и Месопотамии.

Одним из известных берберов, вставших под знамена халифата, был Тарик бен Зияд – блестящий полководец оккупационных войск, которые высадились на побережье Испании и примерно в 715 г. н. э. разгромили армии христиан-вестготов. В его честь гора, возвышающаяся над узким проливом между Иберией и Марокко, была названа «горой Тарика». В европейских языках это название со временем превратилось в «Гибралтар». Тарик провел армию халифата через всю Иберию, дав сначала династии Омейядов, а затем династии Аббасидов то, что не мог себе представить ни один предводитель мусульманской империи: часть христианской Европы. В этой местности были плодородные земли и множество пресноводных источников. Завоеватели назвали ее Андалусией, или землей вандалов. Однако полководец, который был для халифата примерно тем же, что спустя многие века Кортес для испанской империи, не удостоился тех почестей, которых заслуживал. Как только он добился победы в Андалусии, арабская знать из Дамаска захватила власть от имени чисто арабской династии Омейядов, известной своим пренебрежительным отношением к другим этническим группам, особенно к выходцам из Африки, даже если последние были мусульманами.

С самым знаменитым бербером в арабской истории обошлись как с второразрядным обывателем, несмотря на то, что он бросил несметные богатства к ногам правителей арабского халифата в Леванте. «Просто с этнической точки зрения он не был первостатейным подданным, – говорит Ферхат Мехенни, лидер современного движения за автономию берберов в Алжире, – потому что не являлся выходцем из правящего класса арабов, двигавшихся с востока со времени начала завоевания».

История Тарика в высшей степени показательна для всей многовековой истории вплоть до наших дней. Берберы разделились на две группы.

Первая группа – это арабизированные берберы, ставшие частью арабского населения, переселившегося в эти места из Аравии и Леванта. Это эквивалент метисов в Латинской Америке – смесь европейцев с коренным американским населением. Некоторые утверждают, что арабо-берберы, обратившиеся в ислам, вполне возможно, сегодня являются демографическим большинством в регионе от Марокко до Алжира. Вторая группа берберов сохранила свои доарабские культурные традиции и наследие – в частности, в отдельных анклавах, встречающихся на территории всего Магриба.

С утратой Андалусии западные границы халифата отступили к северному Марокко. Арабские правители, опасаясь дальнейших набегов европейцев, ослабили процесс арабизации берберов. В XVI веке Османский султанат заявил о притязаниях на всю Северную Африку, назначив своих чиновников «валисами» в Магрибе. Эти исторические события дали берберам возможность перевести дух и вздохнуть свободнее. Они позволили их культуре пережить еще несколько столетий, пусть и под игом султаната. Постепенно турецкое владычество отступило, и в 1830 г. Магриб начали колонизировать европейские державы. Франция прибрала к рукам Алжир, Марокко и Тунис, Испания захватила север Марокко, а Италия установила контроль над Ливией. И арабы, и берберы оказались оккупированными западными державами.

Когда в середине XIX века европейцы начали селиться в Алжире, французские власти попытались заручиться поддержкой берберов против усиливающегося влияния арабского национализма и ваххабизма. В течение нескольких десятилетий внутри общин берберов «амазих» сталкивались две тенденции. Одна идеология призывала берберов к более решительной поддержке ислама для противодействия французскому колониализму, тогда как другая утверждала, что реальной угрозой для берберского этноса является арабский национализм.

Историки берберских народов соглашаются с двусмысленностью эволюции их политических движений. Хотя многие берберы сражались с французским колониальным игом с самого начала вплоть до достижения полной независимости всех стран Магриба, другие сосредоточились на борьбе за автономию и независимость берберских народностей. Перед этими коренными народами стоял выбор: либо примкнуть к арабскому националистическому движению (в частности, в Алжире) и воевать с французами за светское постколониальное государство, либо вести битву непосредственно за берберское государство или несколько государств.

Эту дилемму было нелегко разрешить. Будучи в основной массе мусульманами, берберы не обладали стойким иммунитетом против призывов к джихаду, чтобы покарать «неверных» колонистов. Арабские националисты при всей своей светскости нередко использовали идею «великого джихада против Франции», чтобы поднять на борьбу племена «амазих». Французские алжирцы и местные власти разыгрывали карту автономии берберов, направленной против будущего арабского доминирования. В конце концов, большинство берберских политических лидеров решили примкнуть к этническим арабам в их противостоянии французскому владычеству, и в Магрибе образовалось три арабских государства: Марокко, Тунис и Алжир. Все это бывшие провинции арабского и османского халифата.

В Марокко, обретшем суверенитет в 1956 г., этнические берберы составляют 40% населения. В современном Алжире, независимом с 1962 г., эта группа представляет собой внушительное меньшинство примерно в 30%. Однако, если учесть арабо-берберов, то численность коренного населения «амазих» может достигать свыше 70% всего Магриба. Как и в Судане, количество арабских переселенцев здесь уступает по численности коренным североафриканским жителям. Однако смешанное население Магриба в политическом отношении находится под влиянием арабских националистов и исламистов, хотя в повседневной культурной жизни дают знать о себе как берберские, так и арабские корни.

Гораздо более многочисленные берберы Марокко, особенно те, что живут в районе Атласских гор, чувствуют себя намного комфортнее алжирских соплеменников. Конституционная монархия в Марокко связана кровными узами со многими представителями этих племен. Но даже в умеренном Марокко некоторые берберы опасаются джихадизма, поскольку он угрожает их образу жизни и робким попыткам установить выборную демократию.

В отличие от Марокко, в Алжирской Народно-Демократической Республике берберский вопрос стоит намного острее. Центром борьбы берберов в Алжире является регион Кабилия, стремящийся к автономии. Его жители поднимают вопросы самоопределения и демократизации так настойчиво, как никто этого еще не делал в истории Магриба.

Проблема кабилов

Берберское население распространено по всему региону – от небольших общин в Ливии, Тунисе и Египте до более крупных групп в Сахеле, таких как туареги, живущие в Мавритании, Мали и Нигере и до северных пределов Буркина-Фасо. Самые многочисленные берберские народности живут в Магрибе. Среди них шилу, ташелхиты на юге Марокко численностью 8 миллионов человек, народ риффиан на севере Марокко и шауйи в Алжире.

Однако наибольшее стремление к автономии и берберский этнический национализм присущи народности кабилов в северном Алжире, которая в значительной степени сохранила свой древний язык и культуру.

Географически Кабилия располагается к востоку от столичного города Алжир. В этой преимущественно гористой местности живет 5 миллионов кабилов-берберов. Большинство сосредоточено в трех берберских провинциях: Тизи-Узу, Беджая и Буира. Примерно 50% населения провинций Сетиф, Бордж-Бу-Арреридж и Бурмедес также говорят на кабильском языке. Кроме того, половина населения в трехмиллионной столице Алжир – это кабилы. В силу бедности и плотности населения Кабилия – источник более половины всех алжирских эмигрантов во Франции. Будучи одним из старейших очагов сопротивления в берберской культуре, Кабилия бунтовала несколько раз за последние несколько десятилетий, требуя культурной автономии, которая включала бы и право получать образование на древнем языке амазих.

С Ферхатом Мехенни, президентом Движения за автономию кабилов, я встречался в Конгрессе США осенью 2009 г., где он ознакомил конгрессменов с положением дел на его родине. Он, в частности, заявил: «На протяжении многих веков, в полной изоляции от внешнего мира, наш народ всячески оберегал самобытность своей горной родины, когда весь регион находился во власти династий Омейядов, Аббасидов и Османов, а также их вассалов. Во времена французского колониализма наш народ стремился к автономии, поэтому кабилы присоединились к движению сопротивления, чтобы создать независимый, свободный и светский плюралистический Алжир, где арабы и берберы, включая кабилов, мусульман и немусульман, могли бы жить в мире и справедливости. Но после освобождения арабские националисты захватили власть в Алжире и не пожелали создать кабильскую автономию. С тех пор мы сражаемся за наши фундаментальные права – право на сохранение самобытной культуры и право просто быть другими, несмотря на совместное проживание с арабами».

Подобно многим кабильским лидерам, Мехенни находится в изгнании, живет во Франции и служит послом своей этнической общины, странствующим по всему миру. В Вашингтоне проявили интерес к его делу, но для начала задали на удивление простые вопросы: «Кто такие кабилы? Кто такие берберы? Вы арабы? Какую религию вы исповедуете?» – спрашивали законодатели, руководители исследовательских центров и даже журналисты. Подобные вопросы никогда не задаются в отношении палестинцев, не говоря уже об израильтянах или курдах. Почему на Западе проявляют такое невежество в отношении этого народа численностью 5 миллионов человек, будучи прекрасно информированы о населении Косово? Кабилы боролись за свою культурную самобытность и политические права с 70-х гг. прошлого века, когда их подавлял правящий Фронт национального освобождения (ФНО), североафриканская разновидность партии Баас в Сирии и Ираке. Режим, поглощенный процессом арабизации, систематически отвергал требования ввести язык амазих для обучения детей в школах и в качестве одного из государственных языков.

По словам Алекса Медуни, представителя кабилов в Вашингтоне, навязывание со стороны ФНО арабского языка и арабской культуры берберам в целом и кабилам в частности воспринималось этими меньшинствами как разновидность «этнических чисток». «С самого первого дня независимости кабилы непрестанно подавлялись на протяжении трех десятилетий – прежде всего панарабистами и социалистической элитой в Алжире. Когда после окончания холодной войны власть военных была демонтирована и произошла смена режима, арабские националисты, поддерживаемые военными, а также набирающим силу движением исламистов-салафитов, возобновили давление. У кабилов не было передышки после ухода французов, и это несмотря на то, что они сражались на передовой линии освободительной борьбы». Первое поколение изгнанных с родины кабилов продолжило борьбу за права своего народа в эмиграции. Ряд изгнанных берберов-интеллектуалов поддерживали идею создания берберского государства или по крайней мере кабильской автономии.

В 1980-е гг. в арабских националистических кругах Леванта и во всем Магрибе не допускалось и мысли о том, что неарабские меньшинства могут быть чем-то недовольны. Разговоры на эти темы – от проблемы курдов в Ираке до бедственного положения берберов в Алжире – считались под запретом. В эти бурные годы, пока продолжалась холодная война, я писал о деле кабилов и берберов в ежемесячной газете, которую издавал в Бейруте. В крайне враждебном окружении, где всякий, кто поднимал вопрос о положении меньшинств в арабском мире, считался врагом, мои статьи были заклеймены как «подстрекательство к дроблению региона путем распространения вредоносной пропаганды о бедственном положении меньшинств в арабском мире».

Кабилы и джихадисты в алжирской гражданской войне

В 1991 г. Исламистский фронт спасения (ИФС) с небольшим перевесом победил на первых многопартийных выборах в Алжире. Хотя исламисты находились в меньшинстве, многочисленные слои населения, включая берберов, проголосовали против прежних авторитарных кандидатов, поддерживаемых ФНО. Однако ИФС не скрывал своих намерений сразу после прихода к власти установить исламистский режим, в котором не будет места светской многопартийной системе. С тех пор многие исламисты-салафиты прибегают к джихадистскому насилию и ведут террористическую войну.

В течение последнего десятилетия гражданская война в Алжире ведется джихадистами посредством вооруженных исламских групп салафитов (ВИГ), которые боролись не только с правительством, но и со светским гражданским обществом. Алжирские гражданские лица, арабы и берберы, сильно пострадали, находясь между джихадистами и правительственными войсками, как между молотом и наковальней. В результате варварской бойни от рук салафитов-террористов погибло 140 тыс. гражданских лиц. Слепой террор салафитов был в равной мере направлен против арабов и берберов. Женщины, дети, старики, художники и музыканты, государственные служащие были убиты или изувечены.

Джихадисты расправлялись с гражданским населением, стремясь посеять панику среди светски и умеренно настроенных граждан. В частности, убийство знаменитого кабильского певца Лунеса Матуба в 1998 г. послужило сигналом к эскалации конфликта между арабскими джихадистами и кабилами амазих. Матуб, убитый в районе Тизи-Узу, столицы Кабилии, был гордостью берберов. Помимо гражданской войны между салафитами и правительством, а также терактов джихадистов против светских символов, вспыхнула конфронтация между джихадистами и кабилами.

Столкновение джихадистов с этой особенно умеренной и светской общиной берберов имело ярко выраженные и глубокие идеологические корни. На поверку исламисты-салафиты ВИГ оказались экстремистской разновидностью джихадистов, своим фундаментализмом напоминающей «Талибан». Их призывы к созданию радикального исламского государства, естественно, противоречили интересам светских и либеральных кабилов. Джихадисты не только идеологически чужды кабилам, говорящим на языке амазих, но и олицетворяют в их глазах возрождение средневекового халифата, вооруженное вторжение которого в VII веке привело к падению берберских государств.

Борьба между джихадистами и кабилами всегда была борьбой между возрождающимся тоталитарным халифатом и либеральной демократией, между прошлым и будущим. Столкновения на территории компактного проживания кабилов и берберов оставили незаживающие душевные раны у миллионов людей, живущих в Алжире и в эмиграции.

Кабилы и будущее региона

После терактов 11 сентября и войны в Ираке 2003 г. борьба кабилов стала восприниматься в совершенно ином свете. Прежде всего, в рамках глобальной войны с джихадистами кабилы позиционировали себя как движение сопротивления тоталитарным террористам, и во многом им помогли в этом алжирские салафиты. Хотя верно то, что «“Аль-Каида” в Магрибе», новый оплот алжирских и марокканских джихадистов с 2006 г., вербовала в свои ряды немало кабилов, верно и то, что берберское общество в северном Алжире и во всем регионе всегда было более решительно настроено против салафитской повестки дня, чем другие меньшинства в регионе. Светские кабилы – самые непримиримые и интеллектуальные противники идеологии «Аль-Каиды».

Помимо идеологического столкновения, кабилы были вдохновлены другими событиями в регионе: «Мы видели, как член Лиги арабских государств Ирак предоставил курдам фундаментальные права через несколько лет после падения партии Баас», – сказал мне Ферхат Мехенни. Далее этот политический лидер, глубоко тронутый гибелью кабильского музыканта, провел своего рода историческую параллель. Почему бы с кабилами и берберами в целом не обращаться как с курдами в Ираке? Почему не предоставить им автономию, право на формирование местных органов самоуправления, культурных и общеобразовательных учреждений? И курды, и кабилы являются неарабскими этническими группами, волей судеб живущими в арабском государстве. В конце концов, им должны предоставить фундаментальные права или позволить создать собственное государство. Мехенни также упомянул Дарфур и чернокожее население Судана – еще одной арабской страны, которая отказывается предоставить фундаментальные права своим меньшинствам. В отличие от Курдистана или Дарфура, Кабилия не переживала бойни или резни таких масштабов, как та, что имела место в Ираке и Судане. «Но все зависит от того, кто находится у власти в Алжире, – сказал Медуни, американский лидер кабилов. – Если джихадисты захватят власть в Алжире, и арабы, и кабилы заплатят высокую цену», – справедливо заключил он.

Сложность ситуации в Алжире состоит в том, что там существуют три враждующих полюса: правительство, джихадисты и кабилы. Кабилы обвиняют режим в том, что он препятствует признанию самобытности берберов амазих. Признание Алжиром кабилов имеет огромное значение для этой доарабской народности. «Наше правительство активно участвует в международных форумах в поддержку прав палестинцев, которые находятся на расстоянии нескольких тысяч километров от нас, но не признает права собственного народа в Кабилии», – говорит Мехенни. Он и его единомышленники недоумевают, почему Лига арабских стран добивается справедливости в отношении Газы и требует вывода вооруженных сил с Западного берега, но не обращает внимания на положение дел в Тизи-Узу. Этнические притязания кабилов законны и должны быть рассмотрены международным сообществом и правительством Алжира.

Правительство Алжира ведет тяжелую битву против «Аль-Каиды» и местных террористических группировок. Многие алжирские арабы являются светскими людьми и гуманистами, решительно сопротивляющимися наступлению салафитов. Международное сообщество должно помочь алжирскому правительству противостоять джихадистам и в то же время облегчить диалог между Алжиром и Тизи-Узу.

Лучшим решением, в пользу которого выступают представители кабильских демократов, стало бы создание коалиции либеральных алжирцев, кабилов и других берберов. Вне всякого сомнения, это привело бы к образованию демократического большинства в Алжире. Такая коалиция и светское правительство образовали бы единый фронт, оставив «Аль-Каиду» в изоляции. «В случае подобного поворота демократическая культура могла бы возобладать в стране, и в конечном итоге центр признал бы периферию», – говорит Мехенни. Летом 2010 г. он и его соратники сформировали правительство в изгнании.

Если арабы и кабилы вместе выступят в защиту демократии, они смогут осуществить настоящую революцию против тоталитарных доктрин джихадистов. Проблема в том, чтобы найти мужественное меньшинство, которое начнет реформу большинства.

На берегах Северной Африки дуют два ветра: ветер ужасов джихадизма и ветер надежды на демократическое обновление.

Валид Фарес – американский ученый и публицист ливанского происхождения, автор многих книг о ситуации на Ближнем Востоке.

Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739768

После стабильности

Арабский мир и пределы авторитарной модернизации

Резюме: Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии.

В феврале в Мюнхене проходила очередная конференция по безопасности, на которую собирается весь мировой истеблишмент. Организаторы загодя составили насыщенную повестку дня, но выдерживать ее удавалось с трудом. Участникам явно не терпелось досидеть до перерывов, чтобы в прямом эфире увидеть трансляцию с главной площади Каира. Искушенные в международных делах, они казались обескураженными.

Неожиданные потрясения в Северной Африке и на Ближнем Востоке сформировали другую повестку дня не только мюнхенской конференции, но и, по сути, всей большой политики. Осмысление новой ситуации, которая продолжает стремительно развиваться сразу в нескольких странах региона, еще впереди, и, судя по судорожным шагам, предпринимаемым внешними игроками, они слабо понимают, что именно происходит. По крайней мере, готовность ведущих западных держав вмешаться в гражданскую войну в Ливии, не имея не только плана действий, но даже достоверных данных о диспозиции на месте, демонстрирует скорее растерянность, чем решительность. Между тем, кровь мирного населения льется и в других частях Ближнего Востока. И если коалиция, спешно собранная против полковника Каддафи, захочет быть последовательной в своей политике, то конца вмешательству в дела этого региона не видно.

Причины революций – вовне и внутри

Первая реакция Запада на народные выступления в Северной Африке и на Ближнем Востоке оказалась дежурной. В Вашингтоне и европейских столицах заговорили о фундаментальных ценностях – о правах человека и демократии. То есть о том, чем длительное время в отношении североафриканских и ближневосточных режимов пренебрегали. Ради интересов относительной стабильности и нефти.

Незадолго до нынешних событий, в ноябре прошлого года, состоялся саммит Евросоюз – Африка. Лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи объявил, что Африка готова сотрудничать только с теми европейскими государствами, которые не будут выставлять «непомерных» требований по части соблюдения прав человека и норм демократии. И заодно запросил у Брюсселя 5 млрд евро на предотвращение миграции в Европу.

Надо сказать, что Запад не то что «непомерных», а вообще никаких сколько-нибудь серьезных требований такого рода к Каддафи и не предъявлял. Как и к другим руководителям Северной Африки и Ближнего Востока, которые теперь либо свергнуты, либо продолжают сопротивляться. Лишь изредка из Брюсселя раздавались вежливые сожаления о том, что в государствах региона права человека все же нарушаются, управление экономикой и обществом не укладывается в демократические нормы, а экспорт беженцев не сокращается.

Подход с моральной точки зрения сомнительный, но рациональный. Ведь без двойных стандартов странам НАТО пришлось бы жить в условиях постоянных санкций против недемократических режимов, а то и воевать с каждым из множества диктаторов, сменяющих один другого. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, требовались бы длительные оккупации освобожденных от тиранов территорий, что влетает в копеечку. К тому же есть невеселый опыт силового распространения демократии в Ираке и войны в Афганистане. Там оккупационные контингенты попросту застряли при удручающем, с точки зрения целей вторжения, эффекте.

Волнения в Северной Африке и на Ближнем Востоке начались внезапно. Правда, эксперты указывают на «рейтинг ботинкометания», составленный летом прошлого года Всемирным банком, который сопоставлял такие показатели, как уровень нищеты, грамотности населения, безработицы, коррупции и прочее. В среднем для бунтующего сегодня региона цифры оказались если и не на предреволюционном, то уж точно на весьма тревожном уровне. Но внимание на это обратили только задним числом.

Устроить революцию извне, о чем сейчас много говорят, невозможно, если к ней нет предрасположения внутри. Вероятнее всего, имеет место комплексный феномен, который включает в себя разнообразные факторы экономического, социального, геополитического характера. Например, ряд экспертов справедливо говорят об общем росте национального самосознания в арабском мире. Среди прочего он порожден неудачами Израиля, извечного «экзистенциального» оппонента, в ливанской кампании 2006 г. и операции в секторе Газа два года назад, да и вообще некоторым ослаблением политических позиций еврейского государства.

Нельзя сбрасывать со счета коммуникационный фактор. С одной стороны, массовая доступность данных о «настоящей» жизни в более благополучных частях планеты, с другой – повсеместное распространение «революционной литературы» через информационные и социальные сети. Если большевистскую «Искру», выходившую крошечными тиражами, по мере возможностей несли в массы курьеры-одиночки, то «твиттер» позволяет пустить революционную искру повсюду и в режиме реального времени.

Можно назвать и вполне конкретные экономические причины взрыва. Так, в начале года индекс цен на продовольствие превысил 230 пунктов, что исчерпало способность правительств субсидировать базовые продукты питания. Прогнозы Всемирной продовольственной организации на текущий год не радужные – мировое производство зерна снизилось из-за засухи в США и России, наводнений в Австралии и Канаде. Более долгосрочные продовольственные прогнозы тоже тревожны. Среди причин кризиса называют производство биотоплива. Только в Соединенных Штатах от пищевых нужд отвлекается на замену бензина до трети всего урожая кукурузы. И велика вероятность, что мировое сообщество в скором времени столкнется с массовыми «голодными бунтами», которые дестабилизируют прежде всего африканские страны, расположенные южнее нынешней горячей линии.

Правда, в Северной Африке удорожание продовольствия все-таки трудно отнести к главному спусковому крючку восстаний. В той же Ливии Муаммар Каддафи за счет нефтяных доходов обеспечил вполне приемлемый уровень жизни, хотя с безработицей среди молодежи он не справился. Ливийская конъюнктура в целом положительно оценивалась и МВФ, и Всемирным банком, а мировой кризис весь этот регион, как ни странно, пережил сравнительно легко. Специалисты российского МГИМО полагают, что решающую роль в раскачивании лодки сыграл не абсолютный, а относительный уровень благополучия – в североафриканском обществе возник взрывоопасный «разрыв между ожиданиями роста благосостояния и реальностью».

Политики на юге и севере Судана, в Эфиопии, Джибути, Объединенных Арабских Эмиратах говорят, конечно, о подрывной роли США, Израиля и неких неправительственных организаций. Но даже они признают, что основные причины революций в Египте и Тунисе, которые открыли «ящик Пандоры», кроются в поколенческом разрыве. В глазах молодых людей существующие несменяемые или династические режимы утратили либо быстро утрачивают легитимность, которую за ними признавали предыдущие поколения.

Институциональный дизайн региона не менялся с середины прошлого века. Большой Ближний Восток, по сути, обошли потрясения, прокатившиеся по мировой политике в конце ХХ столетия и радикально преобразившие Европу, Восточную Азию, Латинскую Америку и юг Африки. Нынешняя молодежь не выбирала тех, кто десятилетиями сидит у власти. Ей надоело терпеть и искать лучшей доли за границей, стыдиться за свою страну, сидеть во внутренней эмиграции и выслушивать вранье пропаганды. Надоели уверовавшие в собственное величие лидеры, за которых, будь выборы честными, едва ли кто-то проголосовал бы. И люди в арабском мире теряют страх.

Отрыв местного правящего сословия, семей и кланов руководителей, практически приватизировавших национальные богатства, от народа столь велик, что говорить о каких-то общих целях бессмысленно. Североафриканские и ближневосточные элиты не поспевали за обстановкой, прозевали появление среднего класса. В странах региона под предлогом угрозы исламского экстремизма была уничтожена всякая системная оппозиция, отсутствовала социальная мобильность. Стабильность режимов Северной Африки и Ближнего Востока оказалась видимостью.

Однако оппозиция состоит не только из эмансипированных молодых людей. Противники режимов разношерстны, и, скажем, волнения в Бахрейне и частично в Сирии имеют выраженный межрелигиозный характер. Среди тех, кто сражается против Каддафи, обнаружены боевики «Аль-Каиды». Революционные выступления в Тунисе и Египте, наиболее продвинутых государствах региона, стали предлогом для выяснения отношений с властью в других странах Африки и Ближнего Востока, где ситуация иная. Авторитарные режимы региона поражены кризисом, нуждаются в реформах, но разные группы оппозиционеров под прикрытием вполне демократических лозунгов могут преследовать и разные цели.

Главная мина еще не взорвалась

После того как коалиция, собранная для предотвращения резни в Бенгази, приступила к выполнению резолюции СБ ООН 1973, внимание политиков и экспертов сосредоточилось на Ливии. Но страсти не утихают и в других странах региона, а если говорить об Африке, то кровь льется и южнее средиземноморского побережья.

В Сирии демонстрации проходили в городах Нава, Тафас, Хомс, Эс-Санамейн, Алеппо. В Латакии сожгли офис правящей партии Баас. В город ввели войска. Основные требования демонстрантов – положить конец коррупции, улучшить систему социального обслуживания населения, решить проблему безработицы, отменить чрезвычайное положение. Президент Асад после долгих колебаний согласился на отмену ЧП. Но причины волнений, очевидно, не сводятся только к этому.

Господствующее положение в стране занимают алавиты – шиитское меньшинство, составляющее чуть более 10% от общего населения. В свое время, когда страна была еще подмандатной территорией Франции, эта община пользовалась французским покровительством. В 1982 г. Хафез Асад уничтожил 50 тысяч суннитов в Хаме. И надо полагать, что отголосок этой истории присутствует и в нынешних выступлениях против его сына Башара. Есть сведения о бесчинствах исламских экстремистов, которые занимаются поджогами и атакуют тех, кто требует реформ. Волнениями охвачена северо-восточная часть страны, населенная курдами. Лозунг курдов, многие из которых не имеют сирийского гражданства: «Мы хотим не только гражданства, но и свободы». Новый кабинет министров, назначенный президентом Асадом, приступил к работе над обновлением законодательства. Учрежден Институт по исламским и арабским исследованиям, что расценивается как попытка Дамаска привлечь на свою сторону духовенство.

В Египте события развиваются более благоприятно – гарантом плавных реформ выступает армия. Переходное правительство утвердило закон об уведомительном создании политических партий, но сохраняется запрет на партии, которые проводят дискриминацию по религиозному, этническому, половому или расовому признаку. Исламизации политики не заметно – глава Высшего военного совета заявил, что Египет не планирует разрывать мирный договор с Израилем, а операция в Ливии у Каира озабоченности не вызывает. В отношении видных представителей режима Мубарака и его семьи заведены коррупционные дела, его партия распущена.

В Иордании бунтующая молодежь требует отставки премьер-министра, прекращения политических репрессий, проведения реформ. Требования молодых оппозиционеров такие же, как в соседних странах – борьба с коррупцией и безработицей, принятие закона о выборах, упразднение марионеточного парламента и секретной службы. Премьер аль-Бакит был назначен на этот пост месяц назад. Ему-то король Абдалла II и поручил провести реформы. Но аль-Бакит уже был главой правительства в 2005–2007 гг., и оппозиция не видит в нем проводника обновления.

В Бахрейне борьбу с суннитской королевской династией ведет шиитская оппозиция. Военную помощь в подавлении выступлений оказала Бахрейну Саудовская Аравия. Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) возложил на Иран ответственность за события в Бахрейне. Есть сведения, что члены Совета готовят высылку граждан Ливана и Ирана, которых обвиняют в связях с «Хезболлой» и иранской разведкой. Дело зашло далеко – Бахрейн прекратил воздушное сообщение с Ираном, Ливаном и Ираком. Отозваны послы – Бахрейна в Иране и Ирана в Бахрейне. Тегеран обвиняется и во вмешательстве во внутренние дела Кувейта. Там раскрыта шпионская сеть, работающая на Иран. Два иранца и один кувейтец приговорены за шпионаж к смертной казни, послы отозваны и между двумя этими странами.

Уместно заметить, что Бахрейн, пожалуй, самое модернизированное государство арабского мира. Половину мест в парламенте, который выбирается так, как положено, занимает оппозиция. Женщины уравнены в правах с мужчинами, во всяком случае, могут голосовать.

В Йемене продолжаются массовые волнения. Президент Али Абдалла Салех, занимающий этот пост более тридцати лет, согласился уйти в отставку до конца 2011 г. и мирно передать власть военному совету. Но это не устраивает оппозицию. ССАГПЗ открыто призывает Салеха уйти, в США опасаются, что междоусобица отвлекает власти Йемена от антитеррористической борьбы. Есть информация, что в эту страну прибывают боевики «Аль-Каиды» и вступают в вооруженную борьбу с силами безопасности. А офицеры правительственных войск переходят на сторону восставших. Йеменская оппозиция вроде бы согласна вести переговоры с властями при посредничестве Эр-Рияда, однако столкновения не утихают. Война в Йемене способна поколебать относительную стабильность в Саудовской Аравии.

Сохраняется вероятность нового взрыва в Алжире. Оружия там не меньше, чем в Ливии, а исламисты уже побеждали на демократических выборах в 1991 г. и вели кровопролитную войну против военно-бюрократического режима. Новая междоусобица грозит вовлечением в нее Марокко. Ведь проблема спорной Западной Сахары не решена, а бойцы фронта ПОЛИСАРИО штыков в землю не воткнули. Боевые действия могут пересечь границы стран зоны Сахеля: Мали, Чада, Нигера, а есть еще и неспокойные районы Судана. Власти Алжира укрепляют границы с Ливией, откуда, по их мнению, просачиваются боевики «Аль-Каиды» в странах исламского Магриба. Они известны как похитители европейцев, но их может привлечь и шанс отомстить за поверженных когда-то братьев по идеологии. Тогда в Алжире главной действующей силой окажутся откровенные радикалы-исламисты.

Огонь бикфордова шнура, подожженного в Тунисе, еще не дошел до самой большой мины, которая заложена под существующий порядок на Большом Ближнем Востоке. Это возможность противостояния между самой мощной шиитской державой Ираном и его суннитским аналогом – Турцией. Судя по тому, как стремительно демократические движения в той же Сирии или Бахрейне переходят в шиито-суннитский конфликт, к тактическим союзам Анкары и Тегерана, которые сейчас демонстрируют друг другу подчеркнутую почтительность, следует относиться осторожно. Потому что обе эти страны откровенно претендуют на лидерство в исламском мире, обе достаточно сильны в военно-экономическом отношении. Каждая из них следует собственным модернизационным исламским проектам и настойчиво предлагает их близким и далеким соседям.

Неуемный полковник

В отличие от президентов Туниса и Египта глава Ливии не отступил перед оппозицией и развернул боевые действия против повстанцев. Иначе говоря, Каддафи не выполняет резолюцию СБ ООН 1973. Россия и Китай воздержались при голосовании по этой резолюции, другими словами, «пропустили» ее. Суть документа – защита гражданского населения Ливии от насилия, совершаемого его собственным правительством, но формулировки открывают возможность широкой военной операции против войск Триполи.

Резолюция 1973 – первый в истории документ ООН, разрешающий военное вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Сербию бомбили без санкции ООН, вторжение в Ирак тоже происходило в обход Совета Безопасности. Иначе говоря, резолюция 1973 – это признание того факта, что в случае с Ливией отсутствие насилия извне означает его рост внутри.

Разумеется, у ведущих членов коалиции есть интересы в Северной Африке. Личные счеты к ливийскому полковнику, вероятно, имеются и у Николя Саркози, и у Сильвио Берлускони, двух европейских руководителей, которые особенно усердствовали в налаживании коммерческих отношений с Триполи. Лондон тоже не отставал, но в лице предыдущих лейбористских властей, так что консерватор Дэвид Кэмерон в этом смысле запятнаться не успел. Как бы то ни было, среди причин бомбовых ударов по Ливии не стоит искать следы мирового заговора или американских нефтяных интересов (2% мировой добычи – не настолько солидный куш). Скорее речь идет о беспомощности мирового сообщества перед теми, кто стреляет в собственный народ. Поспешные удары еще до составления каких-либо конкретных планов операции – это следствие смятения, которое охватило западных лидеров после начала событий в регионе.

Некоторые из друзей Каддафи (надо сказать, весьма немногочисленных) именуют его сейчас не иначе как «лидером арабского мира». И утверждают, что Запад развернул на него охоту именно в этом качестве. На самом деле полковник никогда таковым не являлся, хотя очень хотел. Хотел настолько, что вызвал стойкое отторжение практически у всех соседей, что и аукнулось при голосовании в СБ ООН по резолюции 1973 – не поддержи ее активно Лига арабских государств, ни Россия, ни Китай, вероятнее всего, не согласились бы «пропустить» документ.

Каддафи всегда был неугомонным революционером. Во имя реализации своих экстравагантных идей бомбил Хартум. Разжигал гражданскую войну в Чаде, да так, что ухитрился объединить против себя таких антагонистов, как Ирак, Египет и США. Семь раз принимался сколачивать союзы с Сирией, Египтом, Тунисом и Чадом. Вошел в историю как автор всполошившего Африку плана Великой исламской сахарской империи. Все кончилось, однако, убийством президента Гвинеи-Бисау, свержением президента Верхней Вольты и неудавшимся переворотом в Нигерии и Гамбии.

Подвергаться атакам Каддафи тоже не впервой. Рональд Рейган бомбил Триполи и Бенгази в 1986 г. в качестве возмездия за теракт на берлинской дискотеке, где погибли американские военные. В 1989 г. Соединенные Штаты наносили удары по Ливии, подозревая, что полковник строит завод по производству боевых отравляющих веществ. Много говорят об американском лайнере, сбитом в 1988 г. над Шотландией, но это отнюдь не единственный такого рода «подвиг» вождя Джамахирии. Кстати, остается только диву даваться, как при таком послужном списке Муаммар Каддафи сумел не просто договориться с Западом в начале 2000-х гг., но и стать для всех желанным деловым партнером.

Ливийская кампания, как и всякая локальная война, весьма непрозрачна. Например, только спустя несколько недель после начала событий более или менее прояснились основные группировки внутри повстанцев. Среди них – исламисты, в том числе боевики «Аль-Каиды» и регионалисты. Эти силы первоначально шокировали своих французских покровителей антисемитскими лозунгами. Третьей силой эксперты считают ливийских берберов, претензии которых на собственную этничность Каддафи не признавал. На самом деле они составляют чуть ли не десятую часть всего населения и относятся к числу наиболее непримиримых противников полковника.

Лондонская конференция, которая прошла в конце марта без участия главы Лиги арабских государств, представителей России, Китая и Африканского союза, наконец, выдвинула некий план и обозначила цель: Каддафи должен уйти – живым или мертвым. (О резолюции 1973 на этом собрании напоминало, пожалуй, лишь присутствие Генсека ООН.) Свои выступления перед прессой авторы плана неизменно заканчивали заявлением, что после ухода Каддафи ливийский народ должен сам решать свою судьбу. Такого рода стратегии составлялись накануне вторжения и в Афганистан, и в Ирак с той же конечной целью – предоставить народам право решать свои судьбы. Прошли годы, а иностранные державы по-прежнему не могут покинуть эти страны. Именно не могут, хотя явно все больше хотят. Есть основания предполагать, что в Ливии все может сложиться похожим образом.

Мирный выход или бесконечная рознь

К резолюции 1973 есть обоснованные претензии. Россия справедливо критикует ее за расплывчатые формулировки. Де-факто коалиция, не мудрствуя лукаво, встала на сторону повстанцев, которых, по сути, нельзя считать чисто гражданским населением – они вооружены. Среди причин, по которым Россия только «пропустила» резолюцию, а не проголосовала за нее, министр иностранных дел Сергей Лавров назвал именно отсутствие в документе четких ограничений применения силы. Полагаю, что Москва заняла совершенно верную позицию по отношению к происходящему в Ливии: у нас хватает дел внутри страны, скоро выборы, нужна модернизация и т.д. Театр этих военных действий от России достаточно далек, но у Москвы есть возможность претендовать на посредничество, требовать прекращения огня и скрупулезного следования резолюции 1973.

Стороны конфликта в Ливии предельно ожесточены. Но это не основание, чтобы отвергать инициативы мирного урегулирования. Прецедент есть – развод противоборствующих сторон в Судане без применения силы, который, правда, закончился отделением Юга страны от Севера. Зато появились возможности их мирного развития. Потребовалось заинтересованное сотрудничество стран «большой пятерки» СБ ООН. Оно состоялось в том числе благодаря перезагрузке российско-американских отношений, российско-китайскому стратегическому партнерству и желанию Евросоюза обрести субъектность во внешней политике. Общими усилиями удалось переломить скептическое отношение к официальному Хартуму Великобритании и Франции. Помогла, конечно, и слаженная работа с ООН и Африканским союзом. Решающую роль сыграл консенсус элит Севера и Юга Судана, которые прагматично согласились, что лучше справедливо делить нефтяные прибыли, чем лить кровь и бесчинствовать ради неких идеологических догм.

Заметную роль в суданском урегулировании сыграл институт специальных представителей, среди которых был и спецпредставитель президента России. Главная их задача состояла в том, чтобы контролировать Всеобъемлющее мирное соглашение и следить за ситуацией в Дарфуре. Спецпредставителю России выпала особая роль в «суданском досье», ведь западные посредники обязаны были избегать личных встреч с президентом Судана Омаром Аль-Баширом, на которого завел дело Международный уголовный суд. У российской стороны сложились исключительно конструктивные отношения со всем пулом международных посредников, прежде всего с представителями США и Китая. При всех тонкостях работы не было зафиксировано ни единого случая, когда российские позиции разошлись бы с американскими. Это очевидное, хотя не столь известное свидетельство успеха перезагрузки. Представляется, что мы недооцениваем нашу собственную роль в суданском урегулировании. А ведь это демонстрация реальных возможностей России играть важную роль в делах Африки и Ближнего Востока.

Надо сказать, что жестокости, которыми сопровождалась междоусобица в Судане, намного превосходили то, что пока наблюдается в Ливии. Однако международные организации, ООН и Африканский союз вместе с институтом спецпредставителей добились демократических (по африканским меркам) всеобщих выборов и референдума по самоопределению суданского Юга. Это кропотливая работа – челночная дипломатия между центрами Юга и Севера страны, консультации с лидерами соседних стран, с ООН, с контингентом миротворцев, с вождями повстанцев, инспекции лагерей беженцев в Дарфуре и т.д. Имея такой опыт, можно с уверенностью сказать – при желании мировое сообщество в состоянии обойтись в Ливии и без бомбометания. И это – главный урок суданского урегулирования. Тем более что за прекращение огня в Ливии вместе с Россией выступает и Африканский союз, сыгравший чрезвычайно важную роль в установлении мира в Судане.

Есть угроза, что после свержения Каддафи Ливия пойдет путем, с которого в Судане в конце концов удалось сойти – бесконечная племенная рознь, замешанная на деньгах, этнической неоднородности и религии. Если коалиция сумеет привести к власти в Триполи лояльное правительство, оно тут же погрузится в поиски мучительного компромисса по дележу нефти между племенами. А с востока грянет новое наступление, теперь уже подкрепленное силами «Аль-Каиды» и не гнушающееся откровенно террористическими методами. И тогда вмешиваться в ливийские дела извне придется вновь и вновь, а поток беженцев начнет захлестывать Европу.

К сожалению, вероятность такого сценария высока. Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии. Параллели успокаивают. Но у народов Восточной Европы были идеологии, ясные цели и явные вожаки. В Северной Африке и на Ближнем Востоке демократические лидеры, мягко говоря, не ярки, зато со всех концов света срочно прибывают фигуры из ранее запрещенных экстремистских организаций. А в программах оппозиций внятно звучит только требование отставки президентов, после чего следуют общие пожелания. В обыденной жизни это называется «сорвать зло». А вот кто воспользуется затем революционным порывом – большой вопрос.

Ситуация в Северной Африке и на Ближнем Востоке имеет и еще одно толкование. В значительной степени это кризис авторитарных модернизаций в регионе, то есть такой политической модели, когда власти вознамериваются осчастливить и просветить свой народ без его участия. Такие страны, как Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Иордания, Бахрейн не назовешь отсталыми, все они относительно успешно развивались (исключение составляет, пожалуй, Йемен). Но чтобы добиться устойчивости и социальной гармонии, мало одних только рыночных реформ, высоких темпов роста ВВП и приличного состояния финансовой сферы. Наступает время, когда народ больше не желает удовлетворяться материальными подачками, а требует свобод и прав. И подробный анализ социально-экономической ситуации в странах региона дал бы нам возможность увидеть пределы, на которые натыкаются авторитарные модернизации.

М.В. Маргелов – председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ, специальный представитель президента России по Африке.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739767 Михаил Маргелов

Мирное сосуществование XXI века

Закат вульгарного мультикультурализма как возрождение культуры модерна

Резюме: Мультикультурализм появился лишь как исторический эпизод, как проявление кратковременной «обратной волны», завершающей цикл индустриальной модернизации. Эта волна была вызвана внешними по отношению к культуре импульсами, сила которых ныне слабеет. Необходима новая модель.

Критика мультикультурализма становится модной политической тенденцией в Европе, но вызывает разноречивые отклики в России. При этом само значение этого понятия не вполне прояснено, дискуссии же носят исключительно политический характер. В данной статье я излагаю свою гипотезу о том, что ослабление позиций сугубо традиционалистской идеологии, выраженной в концепции вульгарного (упрощенного, выхолощенного) мультикультурализма, обусловлено фундаментальными историческими тенденциями – приливами и отливами модернизации.

Концепция «обратной волны»

В 1990-е гг. Самьюэл Хантингтон предложил модель глобального распространения демократизации, в которой использовал образ морских приливов и отливов. Он ввел в научный оборот понятие «обратной волны» (rеverse wave) демократизации, обосновав почти неизбежные, но временные отступления ранней демократии под напором традиционных и более укорененных в жизни народов недемократических режимов. Концепция «обратной волны» хорошо объясняет не только трудный и извилистый путь демократизации, но и более широкий круг процессов, объединяемых понятием «модернизация». Эта концепция позволяет лучше понять и природу одного из парадоксов глобализации.

Речь идет об одновременном проявлении с конца XX века двух, казалось бы, взаимоисключающих тенденций. С одной стороны, рост взаимосвязи стран мира и определенная стандартизация их культур. С другой – нарастание культурной дифференциации и дезинтеграции, связанное с феноменом так называемого «этнического и религиозного возрождения». Рост традиционных групповых форм идентичности (этнической, религиозной, расовой) стал активно проявляться с конца 1960-х и усилился в 1980–1990-х годах. Эта тенденция охватила большинство стран мира, что и обусловило глобальный кризис модерна, затянувшийся почти на полвека. Глубокой эрозии подверглись в это время основополагающие ценности культуры модерна, прежде всего ценности индивидуальной свободы, рационального сознания и прав человека. Эти процессы сопровождались обострением конфликтов между этническими и религиозными группами не только в постколониальных странах с незавершенной национальной консолидацией общества, но и в давно сложившихся государствах-нациях Европы и в США.

Чаще всего отмеченный парадокс глобализации объясняют естественным сопротивлением незападных культур модернизационным переменам, процессам стандартизации и унификации человеческой деятельности. Но основным фактором, подтолкнувшим волну традиционализма, стали, вероятнее всего, внешние по отношению к культуре импульсы, а именно – совокупность радикальных перемен в экономической, интеллектуальной и политической жизни мира, произошедших в конце 1960-х – начале 1970-х годов.

Экономические перемены. Начала радикально меняться глобальная экономическая стратегия, обусловившая в немалой мере и изменения в культурной политике. С конца 1960-х гг. стремление к сокращению издержек на рабочую силу, затрат на развитие социальной инфраструктуры, на обеспечение экологической безопасности и других требований индустриального и демократического общества стимулировали вывоз капитала и перенос промышленных мощностей из развитого мира в развивающийся. Эта стратегия побуждала корпорации приспосабливать как индустриальные технологии, так и управленческие идеологии к культурным особенностям соответствующих стран. Простота применения новых технологий сделала их доступными для использования в разных культурных и социальных условиях. Внедрение этих технологий не потребовало столь значительных изменений в традиционной культуре, какие произошли в предшествующие эпохи при появлении первых гидравлических и паровых машин, а затем и механизмов на дизельной и электрической тяге. Поэтому вместо прежних западных стратегий слома традиционных культур возникала политика адаптации западной экономики к традиционным культурам.

Она проводилась и в самих западных странах в связи с массовой заменой местной рабочей силы на более дешевую, рекрутируемую из среды иммигрантов. Эта новая стратегия не только уменьшила стандартизирующие функции индустриализации по отношению к традиционным культурам, но и стимулировала рост традиционализма, легитимировала его. Бизнес перестал играть роль основного защитника и проводника модернизации и идей культурного универсализма, что, в свою очередь, повлияло на развитие мирового интеллектуального климата в последней трети XX века.

Изменение общественных настроений. Господствовавшая с XIX века идея модернизации как универсального прогресса подверглась в конце 1960-х и в 1970-х гг. сокрушительной критике. В этот период (времена деколонизации) модернизацию все чаще стали называть «насильственным цивилизаторством и орудием колониализма», а также «имплицитным тоталитаризмом». Левый европейский постмодернизм в лице Ролана Барта, Мишеля Фуко, Жиля Делеза, Герберта Маркузе и ряда других философов-шестидесятников буквально бомбардировал классическую теорию модернизации упреками в антигуманизме и подавлении прав народов на культурную самобытность.

Одним из поводов для сокрушительной критики модернизации послужили проблемы (реальные и мнимые) в ряде стран «третьего мира», подвергшихся модернизации в значительной мере под давлением внешних сил. В некоторых из этих государств, прежде всего африканских, она сопровождалась разрушением традиционных институтов и жизненных укладов, повлекших рост социальной дезорганизации.

Однако в те годы еще рано было оценивать результаты индустриальной модернизации, позитивные последствия которой проявились лишь к началу нового века. Только ныне они стали заметными как раз там, где процесс оказался наиболее полным и последовательным. Например, ряд стран преодолели или существенно смягчили основное бедствие африканского континента – высокую детскую смертность. В период с 1995 по 2007 гг. Бенин, Ботсвана, Намибия, Нигер, Лесото, Маврикий, Мали, Мадагаскар, Сейшелы, Сенегал и некоторые другие (всего около 25% африканских государств) сумели обеспечить сокращение детской смертности в среднем на 18%. Здесь же сложились и сравнительно стабильные демократические режимы, достигнут 15-процентный совокупный рост доходов на душу населения. В большинстве же из 24 автократических государств континента, элиты которых боролись не столько с накопившимися веками внутренними проблемами, сколько с так называемым «экспортом модернизации», с 1995 г. наблюдается отрицательная динамика экономических и социальных показателей.

Но все это стало известно лишь в начале XXI века, а в 1970-е гг. большинство западных интеллектуалов демонизировали модернизацию в «третьем мире», описывая ее исключительно как форму колониализма, и одновременно идеализировали подъем национальных движений, возвращение народов к традиционным социальным практикам и образу жизни. Эти идеи были подхвачены в странах Востока, где послужили основой для формирования разнообразных фронтов сопротивления «новым западным крестоносцам». Многие исследователи давно обращают внимание на то, что политическая философия исламского фундаментализма представляет собой коллаж из идей левого европейского постмодернизма и антиглобализма.

Таким образом, в 1960–1970-е гг. западные интеллектуалы оказали существенное влияние на изменение глобальных политических стратегий, подстегнув волну традиционализации. По отношению к модернизации это была «обратная волна», отступление от идеи органического и целенаправленного обновления общества.

От гражданской интеграции к общинному строю

Одним из важных проявлений кризиса культуры модерна стало изменение в 1970-х гг. западных концепций национальной и культурной политики. До этого на протяжении нескольких веков процесс трансформации империй и становления национальных государств сопровождался политикой поощрения культурной однородности. Георг Фридрих Гегель и Франсуа Гизо, Эдуард Тейлор и Алексис де Токвиль, Жан Жорес и Макс Вебер при всех различиях в их политических предпочтениях твердо поддерживали принцип культурной однородности национального государства.

При этом в его истолковании и способах воплощения в жизнь единства не наблюдалось. Различались представления о мере культурной однородности, для одних она выражалась в формуле французской революции: «Одна страна, один народ, один язык», а для других – только в однородности политической и правой культуры при допущении разнообразия этнического и религиозного самосознания. В последнем случае можно было говорить о переходе страны от политики культурной ассимиляции к политике интеграции разных культур в единую гражданскую общность. Со временем идея национально-гражданской интеграции вытеснила доктрину культурной ассимиляции и после Второй мировой войны стала на Западе основой национально-культурной политики.

Культурная ассимиляция в XVIII–XIX веках достигалась преимущественно за счет навязывания населению страны единого языка, насильственного подавления местных или привнесенных языков, жестких запретов на функционирование локальных культур. На совершенно иных основах утверждалась гражданская интеграция. Она базировалась на идее дополнения множества культур единой гражданской и поощрения такой дополнительной культурной однородности косвенными методами. Так, американская политика «плавильного котла» (melting pot) переплавляла культуру иммигрантских групп, используя социально-экономические рычаги, преимущественно систему льгот. Такая политика не запрещала национальные культуры в быту и вместе с тем поощряла освоение иммигрантами единых гражданских норм на основе усвоения ими английского языка, а также совокупных норм культуры так называемого «белого протестантского большинства». Эта политика показала, что гражданская культура развивается не вместо национальных культур, а вместе с ними.

С конца 1940-х гг. политика «плавильного котла» и гражданской интеграции (в различных модификациях) стала доминирующей в Соединенных Штатах и в Европе. Однако уже в 1960-х гг. под давлением постмодернизма такая политика постепенно стала все более негативно восприниматься западным общественным мнением, которое тогда не умело отличить насильственную ассимиляцию от добровольной гражданской интеграции. Кроме того, интеграция тогда была еще непоследовательной и неполной, например, в США она ограничивалась расовой сегрегацией. Эти ограничения должны были быть сняты, однако вместо совершенствования интеграционной политики ее просто отбросили. Такое часто бывало в истории.

С 1970-х гг. началось победное шествие другой концепции, «мультикультурализма», отказавшейся от идеи гражданской интеграции и направленной на поощрение группового культурного разнообразия и простого соседства общин в рамках единого государства. В 1971 г. принципы мультикультурализма были включены в Конституцию Канады, в 1973 г. ее примеру последовала Австралия, в 1975 г. – Швеция. С начала 1980-х гг. эти принципы вошли в политическую практику большинства стран Запада и стали нормой, своего рода кредо для международных организаций.

Почти четыре десятилетия наблюдения за последствиями внедрения в жизнь этой политической доктрины дают основания для вывода о том, что она, решая одни проблемы, например, обеспечивая привыкание людей к неизбежному и растущему в современном мире культурному разнообразию, порождает другие, усиливая межобщинный раскол общества и провоцируя межгрупповые конфликты. Однако значительные сложности в оценке последствий этого феномена проявляются не только в силу этой двойственности.

Мультикультурализм и его трактовки

Мультикультурализм до сих пор является одним из наиболее расплывчатых терминов политического лексикона, означающим лишь то, что в него вкладывает каждый говорящий. Защитники мультикультурализма рассматривают его как характеристику современного общества, представленного многообразием культур, и как сугубо культурологический принцип, заключающийся в том, что люди разной этничности, религии, расы должны научиться жить бок о бок друг с другом, не отказываясь от своего культурного своеобразия. Такой подход, как правило, не встречает возражений среди серьезных европейских политиков. Они выступают против других сторон мультикультурализма, рассматривая его сквозь призму государственной политики.

Поскольку сторонники и противники мультикультурализма оценивают его с различных позиций, то порой дискуссии на эту тему превращаются в сплошное недоразумение, как если бы люди серьезно спорили о том, шел дождь или студент? Примерно такая коллизия возникла при обсуждении политических заявлений, сделанных в конце 2010 – начале 2011 г. лидерами трех стран – Германии, Великобритании и Франции – по поводу «провала» политики мультикультурализма.

О чем шла речь? Ни один из трех лидеров не подверг сомнению саму необходимость мирного сожительства представителей разных культур в одном государстве. Все они использовали слово «провал», оценивая мультикультурализм исключительно как особую политическую стратегию, т. е. говоря об ошибочном, неверно выбранном государственными деятелями, принципе организации взаимодействия разных этнических, расовых и религиозных общин в единой стране. По сути, три европейских политика говорили только о мультикультурной дезинтеграции.

Первой на эту тему высказалась Ангела Меркель 18 ноября 2010 года. В речи канцлера ФРГ содержалось как признание в качестве общепринятого факта сосуществования в Германии разных культур (по словам Меркель, «ислам уже стал неотъемлемой частью Германии»), так и критика вульгарного мультикультурализма, т.е. такой политической практики, которая привела к раздельному и замкнутому существованию общин в составе одного государства. Именно эту замкнутость («живут бок о бок, но не взаимодействуют») канцлер определила как «абсолютный крах» политики мультикультурализма.

Эту же мысль повторил и британский премьер-министр Дэвид Кэмерон, внеся важное уточнение. Выступая в Мюнхене на международной конференции по безопасности (5 февраля 2011 г.), он подчеркнул, что проблему мультикультурализма составляет не столько специфичность разных религиозных культур, представленных в современной Великобритании, сколько отсутствие у новых британцев единой гражданской, общей британской идентичности. В 2007 г. было проведено социологическое исследование, которые выявило: треть британских мусульман считает, что им ближе мусульмане из других стран, нежели их сограждане-англичане. Эти и другие факты дали Кэмерону основание для вывода о том, что «отсутствие у молодых людей, выходцев из мусульманских стран, других идентичностей, кроме соотнесения себя с общиной, заставляет их придерживаться извращенных интерпретаций ислама и сочувствовать террористам». В целях преодоления культурного раскола общества и установления позитивного плюрализма британский премьер предложил особую либерально-гражданскую концепцию, названную им «мускулистый либерализм». На его взгляд, интеграция произойдет, если люди, принадлежащие к разным культурным сообществам, «освободившись от государственного гнета, обретут общую цель», например, в виде общей гражданской заботы о своей стране как едином доме.

В феврале 2011 г., последним из лидеров стран ЕС, тему мультикультурализма затронул президент Франции Николя Саркози, сам являющийся живым воплощением этого феномена современной Европы. Ведь история рода Саркози – пример переплетения по крайней мере трех традиций: французской, венгерской и еврейской. Понятно, что и претензии к мультикультурализму носят с его стороны не культурологический, а сугубо политический характер. Провал этой стратегии он, как и его коллеги по Евросоюзу, связывает с нарушением принципов гражданской интеграции: «Общество, в котором общины просто сосуществуют рядом друг с другом, нам не нужно, – отметил Саркози 12 февраля 2011 года. Если кто-то приезжает во Францию, то он должен влиться в единое сообщество, являющееся национальным». Напомню, что во Франции уже более двух веков под нацией (национальным сообществом) понимается согражданство и единая гражданская идентичность.

Невольники общин: либеральная критика мультикультурализма

В политических кругах у мультикультурализма есть два вида критиков. Консервативная критика (обозреватели часто называют ее «культурным империализмом» или «новым расизмом») исходит из необходимости замены мультикультурализма монокультурализмом и настаивает на законодательно закрепленном режиме привилегий для доминирующих культурных групп (религиозных и этнических). Апологеты такой позиции (неонацисты в Германии; активисты крайне правой «Английской лиги обороны» в Великобритании или партии Марин Ле Пен во Франции) резко отрицательно оценили выступления нынешних лидеров своих стран, рассматривая их как «беззубые», «пустой пиар», «обман общества» и т.д.

Позиция Меркель, Кэмерона и Саркози ближе к либеральной критике мультикультурализма, которая исходит из того, что сохранение культурного своеобразия является безусловным правом всех граждан. Однако зачастую такое сохранение своеобразия отнюдь не добровольно, оно происходит под давлением общин и вступает в противоречие с правами других людей, с принципом равноправия и с гражданской сущностью современного общества.

Либеральная критика приводит следующие аргументы.

Во-первых, эта политика обеспечивает государственную поддержку не столько культурам, сколько общинам и группам, которые необоснованно берут на себя миссию представительства интересов всего этноса или религии.

Во-вторых, государственное спонсирование общин стимулирует развитие коммунитарной (общинной) идентичности, подавляя индивидуальную. Такая политика закрепляет безраздельную власть общины, группы над индивидом, лишенным возможности выбора.

В-третьих, мультикультурализм искусственно консервирует традиционно-общинные отношения, препятствуя индивидуальной интеграции представителей разных культур в гражданское общество. Во многих странах Европы и в США известны многочисленные случаи, когда люди, утратившие этническую или религиозную идентичность, вынуждены были возвращаться к ней только потому, что правительство спонсирует не культуру, а общины (их школы, клубы, театры, спортивные организации и др.). В России же льготы, предназначенные для «коренных малочисленных народов Севера», вызвали в 1990-е гг. стремительный рост численности таких групп за счет того, что представители иных культур, прежде всего русские, стали причислять себя (разумеется, только по документам) к коренным народам в надежде на получение социальных льгот.

В-четвертых, главным недостатком политики мультикультурализма является то, что она провоцирует сегрегацию, порождая искусственные границы между общинами и формируя своего рода гетто на добровольной основе.

Во многих странах мира возникли замкнутые моноэтнические, монорелигиозные или монорасовые кварталы и учебные заведения. В студенческих столовых возникают столы «только для черных». Появляются «азиатские» общежития или дискотеки для «цветных», вход в которые «белым» практически заказан. В 2002 г. имам небольшого французского города Рубо посчитал недопустимым въезд в этот населенный пункт Мартины Обри, известнейшей политической персоны – мэра города Лилля, бывшего министра труда, впоследствии лидера Социалистической партии и кандидата в президенты Франции. Имам назвал свой городок «мусульманской территорией», на которую распространяется «харам», т.е. запрет для посещения женщины-христианки. Это пример часто встречающейся и парадоксальной ситуации – мультикультурализм на уровне страны оборачивается жесткой сегрегацией на локальном уровне.

Такие же превращения происходят и с иными ценностями, которые в 1970-е гг. лежали в основе самой идеи мультикультурализма. Эта политика, по замыслу ее архитекторов, должна была защищать гуманизм, свободу культурного самовыражения и демократию. Оказалось же, что на практике появление замкнутых поселений и кварталов ведет к возникновению в них альтернативных управленческих институтов, блокирующих деятельность избранных органов власти на уровне города и страны. В таких условиях практически неосуществима защита прав человека. Например, молодые турчанки или пакистанки, привезенные в качестве жен для жителей турецких кварталов Берлина или пакистанских кварталов Лондона, оказываются менее свободными и защищенными, чем на родине. Там от чрезмерного произвола мужа, свекра или свекрови их могла защитить родня. В европейских же городах этих молодых женщин зачастую не спасают ни родственники, ни закон. Карикатурный мультикультурализм, из которого выхолощены ценности гуманизма, способствует возрождению таких архаических черт традиционной культуры, которые уже забыты на родине иммигрантов.

В ряде исламских стран женщины становились не только членами парламента, судьями, министрами, но и главами правительств (Беназир Бхутто в Пакистане, Тансу Чиллер в Турции). А в исламских кварталах европейских городов турецкую, арабскую или пакистанскую женщину могут убить за любое неподчинение в семье мужчине, за подозрение в супружеской неверности, за не надетый платок. Правда, и в Германии турчанка Айгёль Озкан стала министром земельного правительства Нижняя Саксония (апрель 2010 года). Однако как раз она представляет ту, пока небольшую, часть иммигрантов, которая сумела вырваться из локальной общины и индивидуально интегрироваться в немецкое гражданское сообщество.

В замкнутых же исламских кварталах Берлина, Лондона или Парижа молодежь имеет значительно меньшие возможности социализации и адаптации, чем их сверстники, живущие вне добровольных гетто. Уже поэтому невольники общин заведомо не конкурентоспособны на общем уровне страны. К началу 2000-х гг. в Берлине лишь каждый двенадцатый турецкий школьник сдавал экзамены за полный курс средней школы, тогда как из числа немецких школьников такие экзамены сдавал каждый третий выпускник. Понятно, что и безработица затрагивает молодых турок в значительно большей степени, чем немцев. В 2006 г. 47% турчанок в возрасте до 25 лет и 23% молодых турок являлись безработными и жили за счет социальных пособий. При этом сама возможность получения пособий почти без ограничений по времени не стимулирует иммигрантов к интеграции в принимающее сообщество. Более того, социологические исследования показывают, что турецкая молодежь в Германии демонстрирует меньшее стремление к интеграции, чем турки старшего поколения. Вот это и есть реальное выражение краха политики мультикультурализма, точнее – политики культурной дезинтеграции.

Концепция «культурной свободы»: контуры политики нового века

Накапливается все больше доказательств того, что мультикультурализм появился лишь как исторический эпизод, как проявление кратковременной «обратной волны», завершающей цикл индустриальной модернизации. Эта волна была вызвана внешними по отношению к культуре импульсами, сила которых ныне слабеет.

Экономика. В 1970-е гг. мировое разделение труда определялось потребностью экономики в снижении издержек на рабочую силу, при этом ее качество, квалификация работников имели тогда меньшее значение, чем обилие и дешевизна трудовых ресурсов. Индустриальная экономика сама упрощала технологии, адаптируя их к социальным и культурным стандартам, сложившимся в данной местности. Новая же постиндустриальная экономика высоких технологий значительно менее пригодна для адаптации к локальным традиционным культурам. Сама сущность «высокой технологии» исключает возможность ее упрощения, поэтому она более требовательна к качеству трудовых ресурсов, оцениваемому по универсальным и стандартизированным критериям.

Это обстоятельство уже сейчас меняет характер мирового разделения труда. В странах «глобального Севера» уменьшается спрос на рабочую силу низкой квалификации. Большинство этих государств своей миграционной политикой поощряет приток только высококвалифицированных специалистов. Изменяется и отношение к вывозу капитала. Эксперты отмечают, что ныне американские фирмы предпочитают размещать производства первой стадии (высококвалифицированный умственный труд и опытное производство) у себя дома, второй стадии (производство элементов, требующих квалифицированного ручного труда) – в регионах, отличающихся высоким качеством технической культуры и долгой традицией квалифицированного индустриального труда (например, в Шотландии). Наконец, производства третьей стадии, требующие рутинной, трудоемкой, малоквалифицированной деятельности (скажем, изготовление элементов электронных изделий и сборка) – в таких странах, как Китай (Гонконг), Филиппины, Индонезия.

Странам, сохраняющим значительные пласты традиционной культуры, присущей неурбанизированным обществам, в современном разделении труда достаются лишь трудоемкие производства, требующие рутинного и малоквалифицированного труда. По мере того как эти государства или некоторые из них будут втягиваться в развитие собственного постиндустриального производства, им придется существенно изменять сложившийся в стране культурный климат. Экономика вновь воспроизводит креативную функцию по отношению к традиционной культуре, которую она частично утратила в эпоху ее адаптации к локальным традициям.

Политика. Индустриальная фаза модернизации могла осуществляться при разных политических режимах: демократических, авторитарных и тоталитарных. На постиндустриальном этапе модернизации возрастают требования к индивидуальной активности и творчеству работника. А это, в свою очередь, требует сравнительно радикальных изменений в обществе. Экономическая модернизация рано или поздно подталкивает модернизацию социально-политическую. Не случайно переход ряда стран Азии (прежде всего, Японии и Южной Кореи) к инновационному этапу модернизации сопровождался процессом их демократизации. Аналогичные процессы происходили в Латинской Америке (например, в Бразилии), а еще раньше – в странах Южной Европы (Испания, Португалия и Греция). Да и в России политический истеблишмент все яснее осознает, что экономические успехи будут все больше зависеть от «честных выборов». А факт того, что они уже и сегодня невозможны без справедливого суда, осознан уже давно.

Культурное развитие. Волна традиционализма в немалой мере породила архаичную политику мультикультурализма, возродившую и усилившую разобщенность. Ныне этот факт признается не только большинством экспертов, но и политическими кругами. В «Белой книге по межкультурному диалогу», выпущенной Советом Европы (2009), равно негативно оценены как концепция «культурной ассимиляции», так и «мультикультурализма» в его нынешнем виде. Международные организации и практически все демократические страны перешли к новой стратегии.

Во-первых, это поощрение интеграции иммигрантских групп в принимающее сообщество с использованием системы льгот и санкций. Во-вторых, «разделение сфер культуры». В публичной сфере поощряется культурная однородность, основанная на принятии единых формальных норм, контролируемых гражданским обществом. В приватной же области, также как и в духовной жизни, гарантируется возможность культурного разнообразия. Например, место для отправления специфических культов – это храм, тогда как улица – сфера общего светского пользования. Исходя из такого подхода, Саркози заявляет: «Мы не хотим, чтобы во Франции устраивали показательные уличные молитвы, но мечети – это нормально». Предполагается, что такая компромиссная модель позволяет обеспечить соблюдение прав человека вне зависимости от его культурных особенностей при сохранении разнообразия мультикультурного общества.

Модель «разделения сфер культуры», несомненно, отражает назревшие изменения общественных настроений, хотя и остается теоретически весьма несовершенной. В реальной жизни невозможно провести демаркационную линию между приватной и публичной жизнью. Например, воспитание детей в семье, казалось бы, относится к сугубо приватной сфере. Тогда как же оценить принятые в ряде европейских стран запреты на использование физических наказаний при воспитании детей? Таким же фактическим вторжением в личную жизнь являются законы, обязывающие родителей выплачивать алименты на поддержание детей при разводах. Да и сами защитники интересов той или иной культурной группы в приватной сфере неизбежно апеллируют к публичности. Само существование этнических или религиозных общин сегодня невозможно без общественных собраний, собственных изданий, системы просвещения и другой публичности.

Несомненно, новая концепция чрезвычайно противоречива. Вместе с тем, такая противоречивость характерна для большинства принципов, на которых держится современное политическое устройство государства-нации. Так права человека могут вступать в противоречие с принципом защиты национальной безопасности. И в случае роста угроз в любой стране вводятся ограничения прав человека, начиная с личного досмотра в аэропортах и заканчивая – в крайних случаях – установлением режима чрезвычайного положения. На практике противоречия между базовыми принципами политики всегда разрешаются за счет установления системы приоритетов. Они действовали во все времена и во всех сферах общественной жизни, в том числе и в национально-культурной.

Даже в период расцвета политика мультикультурализма имела ограничения. Так, ни одна европейская страна, допустившая на свою территорию ислам, не разрешала многоженства, принятого в мусульманской традиции, вначале потому, что этот принцип был способен разрушить всю систему европейского семейно-имущественного права, созданного для моногамной семьи. Затем этот принцип отвергался как безусловно дискриминационный по отношению к женщине. Ныне, в связи с ростом критики мультикультурализма, общегражданские нормы становятся еще более приоритетными по сравнению с нормами групповыми.

В мире не прекращаются поиски новых стратегий культурной политики. Одним из наиболее перспективных направлений является модель «индивидуальной свободы и культурного выбора», базовые принципы которой изложил Амартия Сен – известный мыслитель и ученый, лауреат Нобелевской премии по экономике. Главная его идея состоит в постепенном ослаблении групповых форм идентификации и переходе к индивидуальному выбору. «Культурная свобода, – объясняет Сен, – это предоставление индивидам права жить и существовать в соответствии с собственным выбором, имея реальную возможность оценить другие варианты». Амартия Сен подчеркивает, что «множество существующих в мире несправедливостей сохраняется и процветает как раз потому, что они превращают своих жертв в союзников, лишая их возможности выбрать другую жизнь, и даже препятствуют тому, чтобы они узнали о существовании этой другой жизни». Вот и этнические, религиозные и другие групповые культурные традиции по большей части не добровольны, они «аскриптивны», т.е. предписаны индивиду от рождения. Поэтому основная цель политики поощрения культурной свободы состоит в ослаблении этой предопределенности, в развитии индивидуального мультикультурализма.

Концепция «культурной свободы» была с энтузиазмом встречена многими специалистами в области изучения культурной политики. Однако она пока не стала нормой и в западных странах. Что касается возможности ее применения в российских условиях, то это представляется крайне маловероятным в обозримой перспективе. И вовсе не потому, что этому будет препятствовать российский народ. Наиболее труднопроходимым для инноваций слоем культурной почвы является тот, который принято называть «российской элитой».

Россия: возможно ли продвижение к мультикультурной интеграции?

На февральском (2011) заседании Госсовета России, обсуждавшем проблемы межнационального общения, президент Дмитрий Медведев попытался реабилитировать слово «мультикультурализм», заметив, что новомодные лозунги о его провале неприменимы к России. На мой взгляд, такая оценка – результат недоразумения, «эффекта Журдена», не знавшего, что он тоже говорит прозой. Дело в том, что российский лидер сам неоднократно критиковал те же стороны мультикультурализма, что и его европейские коллеги. Особенно часто он это делал, говоря о ситуации на Северном Кавказе, где мультикультурная дезинтеграция чрезвычайно ярко проявляется в клановости, в этническом сепаратизме и в религиозном радикализме. Все это порождает почти непреодолимые преграды для управляемости региона, формирует беспрецедентную волну терроризма, не говоря уже о проблемах модернизации этой территории. Президент России, как и европейские лидеры, неоднократно связывал проблему преодоления такой раздробленности с гражданской интеграцией, которую он определял по-разному. На декабрьском (2010) Госсовете, посвященном взрыву русского национализма, Медведев назвал интеграцию развитием «общероссийского патриотизма», а на февральском Госсовете в Уфе – задачей становления «российской нации».

Российская версия политики мультикультурализма древнее и намного сложнее по своим последствиям, чем европейская. Мультикультурализм как форма поощрения групповой, общинной идентичности был неотъемлемой частью сталинской политики создания национальных республик (союзных и автономных), а также национальных округов и областей. Однако в советское время дезинтеграционные последствия такой политики частично снималась имитационным характером всей системы автономий, за фасадом которой скрывалось единое территориально-партийное управление. Проблема обострилась в постсоветское время, когда местные элиты попытались наполнить реальным содержанием формальный и мнимый суверенитет своих республик.

Девяностые годы прошли под знаком мобилизации представителей так называемых титульных национальностей в республиках России, поднимаемых местными элитами на борьбу за суверенитет. В ряде случаев такая мобилизация приводила к открытым вооруженным столкновениям больших групп населения с федеральной властью, как это было в Чеченской Республике. В 2000-е гг. ситуация изменилась, ее фокусом стали другие проблемы, а именно: отторжение иноэтнических мигрантов принимающим сообществом, прежде всего жителями крупнейших городов России.

Эта проблема породила столкновения между разными группами населения, вроде того, что произошло в Кондопоге в 2006 году. Вместе с тем, этнополитическая ситуация в России стала напоминать проблематику стран «глобального Севера». Это, казалось бы, позволяет в большей мере использовать зарубежные концепции и практики культурной, миграционной и этнической политики. Однако в реальности возможность прямой имплементации позитивных концепций и практик весьма ограничена.

Проблема объекта политики. На Западе ксенофобия принимающих сообществ направлена в основном на иммигрантов, т.е. иностранных граждан, прибывших из-за рубежа. В России же основным объектом ксенофобии выступают внутренние мигранты, граждане Российской Федерации, жители республик Северного Кавказа. Уже одно это показывает, что применяемая на Западе политика ослабления миграционных проблем за счет ограничений въезда иностранных граждан и изменений условий предоставления им гражданства или вида на жительство не может быть использована в качестве инструмента решения межэтнической и религиозной напряженности в России.

Проблема раздробленности политического менеджмента в сфере миграционной и этнической политики. В странах Европейского союза направленность развития законодательства и политических практик в сфере регулирования миграции, защиты прав человека и обеспечения прав национальных меньшинств взаимоувязаны как институционально (входят в единый блок управления), так и идеологически (опираются на единые ценности). В России же нет не только единого идеологического основания для интеграционной политики, но разорваны и само управление, и законодательные практики. Так, миграционная политика в 2000-х гг. претерпела изменения. Этническая же («национальная») политика России застыла в том положении, в каком она сформировалась в 1990-е годы. Концепция государственной национальной политики, принятая в 1996 г., не пересматривается. В 2000–2010 гг. законодательная активность Государственной думы в сфере этнической («национальной») политики была парализована, а министерство, которое в 1990-е гг. под разными названиями отвечало за проведение такой политики, ликвидировано.

Проблема фундаментальных особенностей функционирования государственной власти. На Западе основные новации в сфере этнической и миграционной политики формируются политическими партиями и институтами гражданского общества, проходят общественное обсуждение, затем принимаются и кодифицируются законодательной властью, становясь нормой для власти исполнительной. В России же принципиально иной способ формирования политики во всех сферах жизни. Ее принципы и нормы создаются исполнительной властью и затем одобряются партиями, представленными в Федеральном собрании. При таком способе функционирования политики участие экспертного сообщества и широкой общественности в ее выработке и реализации весьма ограничено, а возможность принятия контрпродуктивных политических решений, напротив, чрезвычайно велика. Кроме того, партии, отчужденные от реального участия в выработке политики и не обремененные ответственностью за ее проведение, склонны к популизму. Не случайно практически все партии, представленные в Государственной думе, эксплуатируют этнофобии и мигрантофобии, тогда как в крупнейших странах Евросоюза такие партии либо не попадают в парламент (как в Германии и Великобритании), либо находятся там в меньшинстве, как во Франции. Россия в числе европейских лидеров и по уровню массовой мигрантофобии, хотя и не опережает такие страны ЕС, как Венгрия, Латвия, Греция и Португалия.

В странах Европейского союза основным механизмом реализации этнокультурной и миграционной политики выступает взаимодействие органов исполнительной власти с институтами гражданского общества. Такое взаимодействие делает участие граждан в политике непрерывным, не ограниченным только временем очередных выборов. В России же институты гражданского общества крайне слабы. Более того, наша страна, судя по материалам международных исследований, отличается от 28 стран ЕС самым низким уровнем ценности гражданской солидарности и взаимного («горизонтального») доверия. При этом подстегнуть процесс гражданской интеграции одними лишь информационными манипуляциями по развитию «общероссийского патриотизма» не удастся. Все это делает маловероятной активизацию процесса гражданской интеграции в нашей стране в ближайшие годы.

И все же я верю, что движение России от мультикультурного раскола к мультикультурной интеграции стратегически неизбежно. Наша страна вступила на путь инновационной модернизации, и это не лозунг очередного лидера, а жизненная необходимость для государства с великой историей и великой культурой. Сама же инновационная экономика настолько же неизбежно требует модернизации политико-правовой и социально-культурной, насколько вдох требует выдоха.

Э.А. Паин – доктор политических наук, профессор Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, генеральный директор Центра этнополитических исследований.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739745 Эмиль Паин

Избирательные участки по выборам президента Нигерии в субботу открыли свои двери для 73 миллионов избирателей, от которых будет зависеть проведение честных выборов без подтасовок и народных волнений, омрачавших предыдущие выборы в этой западноафриканской стране, сообщает агентство Франс Пресс.

Избирательная комиссия принимает жесткие меры для соблюдения всех установленных законом правил, из-за которых была дважды перенесена дата парламентских выборов, состоявшихся неделю назад. Избирательные участки открылись в 8 часов по местному времени (11.00 мск)

На выборах действующему президенту Нигерии Гудлаку Джонатану, выходцу из южной, нефтеносной части страны, предстоит побороться с Мухаммаду Бухари (Muhammadu Buhari), бывшим военным диктатором из населенного преимущественно мусульманами севера. За пост президента также поспорят глава антикоррупционного управления Нуху Рибаду (Nuhu Ribadu) и губернатор штата Кано Ибрагим Шекарау (Ibrahim Shekarau), однако, по мнению экспертов, их шансы на победу невелики.

Голосование на парламентских выборах в Нигерии, которые дважды переносились из-за задержек бюллетеней и недостаточной подготовки ряда партий, началось в минувшую субботу 9 апреля на фоне насилия в отношении политических деятелей. В разных районах страны прогремели несколько взрывов, еще один взрыв произошел на следующий день после выборов на одном избирательном участке, где велся подсчет бюллетеней. Всего в инцидентах погибли, как минимум 10 человек.

После президентских выборов, 26 апреля пройдут выборы в местные органы власти 36 штатов страны.

Нигерия является крупнейшим производителем нефти на африканском континенте, экспортируя около 2,5 миллиона баррелей нефти в день. Однако на нефтедобыче сказываются нападения на объекты Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний боевиков "Движения за освобождение дельты реки Нигер" и других вооруженных группировок.

Нигерия толкнет нефтяные цены еще выше. Нигерия, крупнейший производитель нефти в Африке и важный поставщик США, может встряхнуть нефтяной рынок. Стартовавшие выборы руководства страны грозят привести к атакам на нефтепроводы. В 2008 году это уже доводило нефть до рекордных 145 долларов

Нигерия, крупнейший производитель нефти в Африке, может быть новым источником шока на нефтяном рынке вдобавок к опасениям трейдеров по поводу поставок из Ливии и потрясений на Ближнем Востоке, пишет финансовое издание MarketWatch.

Первый раунд выборов в правительство Нигерии, начавшихся в минувшую субботу, сопровождался насилием и взрывом в офисе избирательной комиссии за день до начала голосования. Президентские выборы в этой стране намечены на 16 апреля, а губернаторские — на 26 апреля этого года.

Парламентские выборы 9 апреля уже были отложены на неделю из-за «материально-технических проблем». Это принесло «четкие опасения, что Нигерия увидит повторение вбросов бюллетеней, запугивание избирателей и массовое мошенничество, которые омрачали выборы в 2003 и 2007 годах», опасаются аналитики Barclays.

Общественное недовольство, вызванное новыми выборами, может привести к диверсиям на нефтепроводах страны и атакам на производственные объекты — то есть к повторению того, что Нигерия уже переживала за последнее десятилетие. Удар по поставкам нефти из Нигерии может поддержать нефтяные цены, которые уже преодолели отметку в 126 долларов за баррель на европейском рынке и в 113 долларов — накануне в Нью-Йорке.

В марте 2011 года был нанесен удар по нефтяному объекту итальянского концерна Eni S.pA. Движение за освобождение дельты Нигера взяло на себя ответственность за нападение и пообещало повторения атак, пишет The Wall Street Journal.

В 2008 году военное вмешательство в дела племен дельты Нигера вызвало «резкое сокращение добычи нефти и помогло вырасти ценам на нефть в мире до 145 долларов за баррель», говорит Марк Уильямс, эксперт в области управления рисками и финансирования, профессор Бостонского университета.

На прошедшей неделе случившийся на нефтяном месторождении Ливии пожар спровоцировал скачок фьючерсов более чем на 2% до максимальных значений за 30 месяцев.

Доля Нигерии в мировой добыче нефти сопоставима с ливийской. Эта страна добывала чуть более 2,2 млн баррелей в сутки, согласно последним данным Агентства энергетической информации США, которые датируются 2009 годом. Такие объемы добычи позволяют Нигерии претендовать на 14 место по производству нефти в мире и на первое — в Африке.

Однако для США Нигерия — гораздо более важный рынок, чем Ливия. Эта западноафриканская страна входит в ОПЕК и является четвертым поставщиком сырой нефти в США после Канады, Мексики и Саудовской Аравии, тогда как поставки нефти из Ливии были необходимы, в основном, Италии и Франции.

Для самой же Нигерии нефть — основной экспортный товар, обеспечивающий большую часть валютных поступлений в страну. Transparency International считает Нигерию одной из наиболее коррумпированных стран. Хотя в стране нефтедобыча контролируется государством, до 80% доходов от продажи нефти идет 1% населения.

«Предстоящие выборы [президентские и губернаторские] могут добавить еще больше неопределенности и политической нестабильности», — опасается Уильямс из Бостонского университета.

Мартовские потрясения, связанные с Ливией, показали, «как колебания в дневной добыче нефти, даже если это лишь 2% спроса на мировом рынке, могут взвинтить цены», говорит профессор Бостонского университета Марк Уильямс.

Действующий нигерийский президент Гудлак Джонатан, как ожидается, победит и на этих выборах, однако его Народная демократическая партия находится под давлением и пытается противостоять потере большинства в Национальном собрании. «Победа Джонатана на выборах может означать продолжение проблем от Движения за освобождение дельты Нигера, которое не поддерживает его», — считает Джеймс Уильяма, экономист WTRG Economics. Именно Движение за освобождение дельты Нигера является основным источником предыдущих атак на нефтяную инфраструктуру страны в политических целях, по данным EIA.

Эксперты Barclays предупреждают, что «традиционное представление о том, что прибрежные мощности находятся вне досягаемости для боевиков, сильно скомпрометированы успешным нападением на платформу Shell в 2008 году», а «вероятность диверсий на объектах нефтяной инфраструктуры остается повышенной».

Перебои в поставках нигерийской нефти, сопоставимые с сокращением добычи предыдущих лет, могут добавить около 8 долларов к текущим ценам барреля нефти, говорит WSJ Энди Липоу, президент Lipow Oil Associates. Наталья Ищенко

Голосование на парламентских выборах в Нигерии, которые дважды переносились из-за задержек бюллетеней и недостаточной подготовки ряда партий, началось в субботу на фоне насилия в отношении политических деятелей, сообщает агентство Рейтер.

По данным на утро субботы, выборы проходят без происшествий.

В преддверии же выборов в городе Йенагоа на юге страны, в гостинице, принадлежащей одному из оппозиционных кандидатов от лейбористской партии, прогремел взрыв. Неизвестный бросил в здание связку из шашек динамита, никто не пострадал.

Ранее на севере Нигерии в городе Абуджа также прогремел взрыв, произошла перестрелка, погибли 10 человек. Еще четыре человека были застрелены на северо-западе страны в провинции Борно. Среди погибших - представитель правящей Народной демократической партии.

Независимая национальная избирательная комиссия в прошлую субботу перенесла выборы, за несколько часов до их запланированного открытия, на понедельник 4 апреля в связи с сообщениями о том, что бюллетени для голосования и другие необходимые материалы не поступили в назначенное время на многие избирательные участки.

В воскресенье 3 апреля комиссия вновь перенесла выборы. Многие партии заявили, что, помимо недостаточного материально-технического оснащения, им недостаточно времени на подготовку к выборам.

Избирательная комиссия принимает жесткие меры для соблюдения всех установленных законом правил, однако местные политики склонны рассматривать парламентские выборы в стране как тест на возможность проведения честных выборов без подтасовок и народных волнений.

Через неделю после парламентских выборов, 16 апреля, пройдут президентские выборы, а затем, 26 апреля, - выборы в местные органы власти 36 штатов страны.

Нигерия является крупнейшим производителем нефти на африканском континенте, экспортируя около 2,5 миллиона баррелей нефти в день. Однако на нефтедобыче сказываются нападения на объекты Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний боевиков "Движения за освобождение дельты реки Нигер" и других вооруженных группировок.

Вероятность размещения в портовом городе Лас-Пальмас на Канарских островах логистического центра Европы в рамках Всемирной продовольственной программы увеличивается, пишет espanarusa.com. Согласно сообщению секретаря Международного Сотрудничества Сорайи Родригес "Канарские острова - стратегическая пункт в оказании гуманитарной помощи благодаря удачному месторасположению вблизи с Африкой, Европой и Америкой".

На сегодняшний день Лас-Пальмас уже является базой ООН для транспортировки продуктов гуманитарной помощи в страны Африки - Чад и Нигер. А значимость этого пункта в связи с последними социально-политическими событиями в африканский странах лишь возросла.

Если порт Лас-Пальмас станет основным пунктом транспортировки гуманитраной помощи, он будет принимать до 500 миллиардов тонн грузов в год, что будет способствовать экономическому развитию города.

В ближайшие дни, если не часы может завершиться гражданская война в бывшей французской колонии 21-миллионном Кот-д'Ивуаре, крупнейшем в мире производителе какао-бобов. Сторонники избранного президента Алассана Уаттары объявили вчера о готовности захватить экономическую столицу Абиджан.

Противостояние 69-летнего Уаттары и 65-летнего Лорана Гбагбо началось с президентских выборов в ноябре прошлого года. Ивуарийский центризбирком признал победителем Уаттару. Однако действующий президент Гбагбо этих результатов не принял. Конституционный совет, включающий юристов — сторонников Гбагбо, аннулировал итоги голосования на основании того, что на лояльном Уаттаре севере страны их сфальсифицировали. Вслед за этим оба соперника объявили себя президентами, принесли присяги и сформировали собственные правительства. Законным президентом Уаттару признали ООН, Евросоюз, Афросоюз, США и Франция.

Одним из первых решений Уаттары на посту президента стало введение 24 января эмбарго на экспорт какао-бобов с тем, чтобы лишить Гбагбо финансовой опоры. Экспорт этого сырья из Кот-д'Ивуара превышает 1,3 млн т в год. Спешку, с которой войска Уаттары развернули наступление на своего соперника, связывают именно с сырьевой спецификой страны — в апреле там начинается сбор второго урожая какао-бобов.

Вероятно, именно из-за этого северяне из Республиканских сил Уаттары 29 марта двинулись в наступление. На прошлой неделе они впервые с гражданской войны 2002–2004 годов перешли «линию доверия», разделявшую страну с востока на запад севернее столицы Ямусукро. Спустя два дня столица, как и ряд городов на западе (Далоа, Дюекуе, Гигло), оказалась в руках Уаттары. Вскоре был занят и город-порт Сан-Педро, а через него идет почти весь экспорт какао-бобов.

Вооруженные сторонники «конституционно провозглашенного» президента Лорана Гбагбо — это прежде всего Республиканская гвардия из трех тысяч бойцов и активисты молодежной организации «Юные патриоты» — обещают биться до конца и окружить «живым кольцом обороны» президентский дворец в Абиджане. Силы им придало возвращение начальника генштаба Филиппа Мангу. На прошлой неделе он укрылся в посольстве ЮАР и даже запросил у этой страны политическое убежище, однако в итоге все-таки вернулся к шефу.

В ходе столкновений уже погибло примерно 1,5 тыс. человек. Международное сообщество озабочено тем, что не менее тысячи из них гражданские лица (в одном только Дюекуе их более четырехсот). В их числе женщины и дети, расстрелянные и убитые холодным оружием, в основном мачете. Гбагбо и его сторонники утверждают, что эти преступления совершены северянами либо воюющими в их рядах наемниками из Либерии (эта страна тоже прошла через жестокую гражданскую войну).

Уаттара обвинения отрицает и говорит, что его отряды нашли мирных жителей уже убитыми. ООН настоятельно требует от него проведения расследования и наказания виновных. Пока же под международными санкциями находятся Гбагбо и его окружение. Им, в частности, инкриминирована стрельба из тяжелого оружия «по площадям» при ведении военных действий.

«1–3 апреля бои шли в двух центральных кварталах Абиджана — это не очень далеко от нашего посольства», — сказал «МН» по телефону третий секретарь посольства России в Кот-д'Ивуаре Игорь Буркин. В городе в настоящий момент остается около 150 граждан России, «в основном это русские жены ивуарийцев, проживающие в стране уже не менее 30 лет». Некоторые россиянки вместе с детьми покинули Кот-д’Ивуар на время беспорядков, однако большинство осталось. В посольстве утверждают, что находятся со всеми ними в постоянном контакте и эвакуацию не планируют.

Ситуация в Абиджане, по словам Игоря Буркина, «усложняется тем, что в ходе боев на свободе оказалось много уголовников, которые теперь вооружились и мародерствуют: стреляют в двери и выносят из домов чужое добро».

«Некоторые россияне тоже подверглись грабежам, но все остались живы — мы за них очень беспокоимся и готовимся приютить», — заключил Игорь Буркин.

В то же время французский миротворческий контингент, который за последние дни увеличился с 900 до 1,2 тыс. штыков, взял под охрану территорию международного аэропорта в Абиджане. На расположенную по соседству военную базу «Ликорн» прибывают граждане Франции (их в Абиджане порядка 12 тыс. человек) и других стран Европы. Из этого аэропорта миротворцы воздухом эвакуируют европейцев в Того и Нигер. Александр Самохоткин.

Избирательная комиссия Нигерии решила перенести дату проведения парламентских выборов на 9 апреля, президентские выборы состоятся на неделю позже, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на Аттахиру Джега (Attahiru Jega) главу национальной избирательной комиссии.

Независимая национальная избирательная комиссия за считанные часы до начала выборов в субботу перенесла их на понедельник после сообщений о том, что избирательные бюллетени и другие необходимые материалы не поступили в назначенное время на многие избирательные участки.

На этот раз, помимо недостаточного снабжения материально-технического оснащения для проведения голосования, многие партии сообщили, что им недостаточно времени на подготовку к выборам.

"Все политические партии полностью поддержали эти рекомендации", - заявил Джега журналиста.

Избирательная комиссия предпринимает жесткие меры по соблюдению регламента, однако парламентские выборы в Нигерии рассматриваются местными политиками как своеобразный тест на то, смогут ли состояться честные выборы без подтасовок и народных волнений.

Вслед за парламентскими выборами 9 апреля в Нигерии через неделю 16 апреля пройдут президентские, а затем 26 апреля выборы в местные органы власти 36 штатов страны.

Нигерия является крупнейшим производителем нефти на африканском континенте и экспортирует около 2,5 миллиона баррелей сырой нефти в день. Однако из-за нападений "Движения за освобождение дельты реки Нигер" и других вооруженных группировок на объекты Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний экспорт нефти снизился.

Конституционный суд Бенина провозгласил президентом этой западноафриканской страны Яи Бони, сообщает в среду агентство Франс Пресс.

Яи Бони 22 марта был переизбран на второй срок в первом туре выборов. Ряд несогласных с итогами президентских выборов подали апелляцию в конституционный суд, опротестовав переизбрание президента, однако судебный орган посчитал апелляцию необоснованной.

Согласно официальным итогам президентских выборов, за Бони проголосовало 53,13% избирателей. Оппозиционер Адриен Хунгбеджи, ставший главным соперником Яи Бони в президентской гонке, набрал 35,64% голосов. Всего в списках кандидатов на пост главы государства фигурировали 14 человек.

По данным наблюдателей из ООН, Африканского союза и ЭКОВАС (Экономическое сообщество стран западной Африки), выборы прошли в спокойной обстановке и без серьезных нарушений, способных повлиять на результаты голосования.

Ранее президентские выборы в Бенине два раза переносились из-за незавершенности процесса регистрации избирателей.

Расположенная в Западной Африке Республика Бенин граничит с Буркина-Фасо, Нигером, Нигерией и Того. Столица страны - город Порто-Ново, однако правительство размещается в крупнейшем в стране городе Котону. На территории Бенина имеются запасы нефти и ряда других полезных ископаемых.

Парламент Бенина в пятницу принял решение отложить планировавшиеся на воскресенье президентские выборы из-за незавершенности процесса регистрации избирателей, сообщает в пятницу агентство Франс Пресс со ссылкой на официальный источник. По данным источника, решение о переносе выборов было принято после того, как оппозиция заявила, что более миллиона человек не были внесены в списки избирателей. Новая дата выборов пока не уточняется.

К настоящему времени в списках кандидатов на пост главы государства фигурируют 14 человек, в том числе действующий глава государства Яи Бони и оппозиционер Адриен Хунгбеджи (Adrien Houngbйdji). Как отмечает агентство, главная борьба за президентский пост развернется именно между этими двумя кандидатами, однако, высокие шансы также имеет экономист Абдулайе Био Чане (Abdoulaye Bio Tchanй).

На прошлой неделе оппозиция Бенина пыталась провести митинг в крупнейшем городе страны Котону с требованием отставки президента Яи Бони. Однако в итоге акция протеста переросла в столкновения демонстрантов с полицией, которая пустила в ход гранаты со слезоточивым газом.

Волна массовых народных волнений охватила Африканский континент в начале 2011 года. В результате восстаний в Северной Африке были свергнуты правящие режимы в Тунисе и Египте. В Ливии продолжаются ожесточенные столкновения демонстрантов с силами безопасности, народное недовольство охватывает все новые регионы страны. Акции протеста проходят также в Марокко, Алжире, Джибути.

Расположенная в западной Африке республика Бенин граничит с Буркина-Фасо, Нигером, Нигерией и Того. Столица страны - город Порто-Ново, однако правительство размещается в крупнейшем в стране городе Котону. На территории Бенина имеются запасы нефти и ряда других полезных ископаемых.

«Король королей» Каддафи уподобился сфинксу. Ливийский режим намерен обороняться «до последнего мужчины и даже женщины», заверил сын полковника Каддафи. Сам полковник не рискует появляться на публике. Россия, между тем, готовится к эвакуации граждан

Две крупные российские компании, ОАО «Российские железные дороги» (РЖД) и «Газпром», намерены эвакуировать сотрудников из охваченной беспорядками Ливии. События в этой североафриканской стране развиваются настолько стремительно, что всего за несколько часов до того, как информагентства сообщили о грядущем вывозе россиян из Ливии представители заинтересованных ведомств отрицали такую возможность.

Обстановка в Ливии в последние сутки накалилась, беспорядки перекинулись с восточных районов страны на столицу Триполи. От Муаммара Каддафи отвернулись не только сторонники оппозиции, но и вожди племен и некоторые госслужащие, шокированные подавлением акций протеста. В отличие от сверженных коллег Зина эль-Абидина бен Али и Хосни Мубарака, лидер Ливийской Джамахирии не стал общаться с гражданами. Эта функция была доверена сыну: архитектору, доктору экономических наук, руководителю благотворительного фонда Gaddafi International Charity and Development Foundation (GICDF), главному переговорщику, никогда не служившему в армии капитану и самому вероятному преемнику Саифу аль-Исламу. И если при обращении к народу Бен Али и Мубарак стояли навытяжку, то сын Каддафи свободно сидел перед камерой, указывая непослушным гражданам пальцем.

События в Ливии стали одним из самых популярных новостных запросов в поисковой системе Google. Сын ливийского лидера сразу дал понять, кто есть кто. «Наш дух силен, сражением в Триполи руководит лидер Муаммар Каддафи, за нами армия. Мы будем сражаться до последнего мужчины, даже до последней женщины… Не отдадим Ливию итальянцам и туркам», – сказал Саиф аль-Ислам Каддафи. – «Аль-Джазира», «Аль-Арабия» или ВВС не будут над нами насмехаться. Мы подготовили тыс. молодых людей, мы живем и умрем в Ливии, не уступим ни клочка Ливии и не отдадим ее бандитам, головорезам и наркоторговцам», – так охарактеризовал протестующих наследник Каддафи.

Он заявил, что у граждан есть только два выхода из сложившейся ситуации: национальный диалог или гражданская война. Судя по боям с применением тяжелой техники и авиации (по некоторым данным, протестующих обстреливали с вертолетов и давили грузовиками), и власть, и граждане выбрали второй вариант. Точных данных о пострадавших нет: Ливия изолировала себя от средств массовой информации и отключила интернет. По сведениям организации Human Rights Watch, за последние дни в стране погибли 233 чел., сотни ранены.

Каддафи все же обещает повысить зарплаты в стране, однако точного графика и цифр правительство не представило. Оппозиция Саифу аль-Исламу не верит, как не верит в то, что обращение было сделано в прямом эфире. Это последнее заявление шатающегося режима, уверены они.

Африканская мечта Каддафи. Вместе с тем с некоторыми пассажами из речи Саифа аль-Ислама нельзя не согласиться. «Ливия – не Египет и не Тунис, анархия будет в тыс. раз хуже, нежели в этих двух странах. И Каддафи не Бен Али или Мубарак, он лидер своего народа», – сказал наследник ливийского лидера.

Полковник Муаммар Каддафи – выходец из племени Аль-каддафа, диктатор, автор «Зеленой книги», любитель женщин-телохранителей, бедуинских накидок и шатров (такой разбивали даже в Тайницком саду Кремля в 2008г.), а также идеолог межафриканского единства. Лидеру ливийской революции (в 1969г. группа офицеров во главе с 27-летним Каддафи свергла короля Идриса) принадлежит идея создания Соединенных Штатов Африки на базе созданного в 2002г. Африканского союза. Впрочем, африканские лидеры слишком сильно держатся за власть, чтобы даже допустить мысль о возможности реализации такой идеи. Правда, Муаммар Каддафи все же потешил свое самолюбие на африканском поприще. По сведениям ВВС, в авг. 2008г. он пригласил в Бенгази вождей 200 африканских племен, которые «короновали» Каддафи званием «короля королей».

Нефтяной король. В отличие от Бен Али и Мубарака Каддафи буквально сидит на нефтяной трубе и может себе позволить раздать немного нефтедолл. немногочисленным гражданам. Население Ливии – а это 6,5 млн.чел. – меньше, чем даже в Тунисе (10,5 млн.) и несравнимо меньше, чем в Египте (80 млн.).

Согласно официальной статистике, Ливия обладает самыми обширным в Африке запасами нефти и газа – 42 млрд. бар. и 54 трлн. куб.м. При этом изыскания проведены всего на 25% территории страны. Ливия – вторая по величине после Нигерии нефтедобывающая страна Африки (добыча составляет 2 млн. б/д) и крупнейший поставщик углеводородов в европейское южное Средиземноморье. В нефтегазовой сфере страны задействованы более 50 иностранных компаний, которые работают через СП с Ливийской национальной нефтяной корпорацией (NOC).

По данным Международного валютного фонда, в 2008г. поставки углеводородов и газа приносили более 95% экспортной выручки страны и 80% доходов бюджета. По расчетам специалистов МВФ, несмотря на усилия по диверсификации экономики перекос в бюджете будет сохраняться примерно на этом уровне до 2014г.

До 2003г. ливийская экономика находилась в международной блокаде. В 1981г. США ввели против страны первые санкции в связи с подозрением о финансировании Триполи террористической деятельности; с 1982г. ливийской нефти закрыли пусть за океан. В 1986г. после взрыва дискотеки в Берлине (в ответ США бомбили Ливию, тогда погибла приемная дочь Каддафи Хана) санкции были расширены – Вашингтон ввел полный запрет на импорт-экспорт товаров из Ливии, заключение любых контрактов с ливийскими компаниями и на поездки в эту страну. В 2001г. США санкционировали наложение штрафов на зарубежные компании, работавшие и в США, и в энергетических секторах Ливии и Ирана.

Ранее, в 1992г. санкции на страну наложила ООН. Такое решение было принято по результатам расследования взрыва самолетов над Локерби и Нигером.

Лайнер авиакомпании Pan American World Airways, вылетевший из Лондона в Нью-Йорк, взорвался 21 дек. 1988г. над шотландским местечком Локерби. Погибли 270 чел. В 1991г. обвинения по этому делу были предъявлены офицеру ливийской разведки Абдельбасету аль-Меграхи и работавшему на Мальте сотруднику Libyan Arab Airlines Халифу Фхиме. В 2001г. Аль-Меграхи был осужден к 27г. лишения свободы, но вышел в 2009г. на свободу в связи с болезнью.

Самолет французской авиакомпании UTA, вылетевший 19 сент. 1989г. по маршруту Браззавиль-Нджамена-Париж, взорвался над пустыней Сахара. Бомба находилась в багажном отсеке. Французская юстиция предъявила обвинения по этому делу шестерым ливийцам, включая родственника Муаммара Каддафи, замглавы разведки Абдуллу Санусси. В 1999г. их приговорили во Франции заочно. По версии следствия, мотивом для совершения преступления стала месть Парижу за поддержку Чада в ливийско-чадском конфликте.

Игра на европейских нервах. Страсти отчасти улеглись лишь после того, как Муаммар Каддафи согласился выплатить компенсации за взрывы самолетов. В частности, отступные по «делу Локерби» составили 2,7 млрд.долл. Одним из ключевых переговорщиков в этом конфликте был как раз сын Каддафи, Саиф аль-Ислам, который посредничал и в других подобных ситуациях. В частности, в 2000г. глава фонда GICDF от имени этой организации договорился об освобождении и выплате 25 млн.долл. выкупа за трех французов и немца, захваченных в заложники филиппинской террористической группировкой «Абу Сайяф».

Основатель этой группировки Абдураджак Абубака Джанджалани, кстати, изучал теологию в Ливии. В докладе аналитической службы конгресса США от 2002г. говорилось, что ливийцы спонсируют строительство медресе, мечетей и других объектов на юге Филиппин, а авторы доклада не исключали того, что ливийские деньги попадают в руки «Абу Сайяф».

Более изматывающим для европейцев был конфликт, связанный с заражением 438 детей ВИЧ в больнице «Эль-Фатих» в Бенгази в 1998г. Ливийцы приговорили работавших в медучреждении палестинского врача и пятерых болгарских медсестер к смертной казни. Несмотря на все дипломатические усилия стран ЕС, ливийские суды неизменно отклоняли кассационные ходатайства и оставляли приговор в силе. В июле 2007г. медиков передали болгарской стороне, которая их освободила. Саиф аль-Ислам тогда намекал, что Триполи удалось добиться от Парижа некоторых бонусов, однако президент Франции, выступавший посредником в этом деле, эти слухи опровергал. По стечению обстоятельств, в июле 2007г. Николя Саркози подписал соглашение с Ливией о сотрудничестве в области атомной энергетики.

Впрочем, ради ливийской нефти европейцам приходилось закрывать глаза и не на такое. В 2008г. Муаммар Каддафи и Сильвио Берлускони договорились о выплате 5 млрд.долл. компенсации за итальянскую оккупацию Ливии с 1911 по 1947г. В обмен итальянцы получили преференции в работе с Ливийским суверенным фондом благосостояния, активы которого составляют 65 млрд. евро, заручилась поставками нефти и наладили тесные деловые связи с Ливией. С началом беспорядков Сильвио Берлускони предпочел не вмешиваться в дела своего африканского друга. 19 фев. на вопрос журналистов, говорил ли он с Каддафи, итальянский премьер ответил: «Нет, с ним не контактировал. Ситуация еще меняется, поэтому я не стал позволять себе кого бы то ни было беспокоить», – ответил находящийся под следствием глава кабинета министров, чем навлек на себя резкую критику со стороны оппозиционеров.

Пока о Ливии больше всего беспокоится Франция, которая заявила о необходимости вмешательства мирового сообщества до того, как страна погрузится в гражданскую войну. Парижу есть за что недолюбливать семью Каддафи – его пятый сын Ганнибал, в 2001г. напавший с огнетушителем на итальянских полицейских, неоднократно доставлял головную боль также французским полицейским. То гонял пьяным на Porsche на скорости 160 км/ч по Елисейским полям, то побил тогда еще свою подружку Алин Скаф, ставшую впоследствии его женой. В 2008г. эта семейная пара спровоцировала дипломатический скандал между Ливией и Швейцарией. Когда женевская полиция попыталась привлечь Ганнибала и Алин к ответственности за нападение на прислугу, Каддафи показал, на что он способен ради семьи. В течение нескольких дней Триполи перекрыл швейцарский импорт, отозвал посла из Берна, закрыл офисы швейцарских компаний в Ливии, уменьшил частоту авиаполетов, объявил две сотни человек персонами нон-грата, увез двух швейцарских бизнесменов в неизвестном направлении и перекрыл экспорт нефти. В 2010г. Муаммар Каддафи объявил о введении торгового эмбарго в отношении Швейцарии.

Правительство Каддафи уже начало шантажировать ЕС, министры иностранных дел которого должны в понедельник обсуждать ситуацию в Египте и Ливии. По информации Reuters, они выступят с осуждением насилия. Ливийское правительство уже пригрозило ЕС прекращением сотрудничества по предотвращению нелегальной миграции в Европу (впрочем, Триполи давно пытается в рамках этого партнерства получить 5 млрд. евро на усиление контроля над побережьем).

В трехсторонний торг включились и вожди ливийских племен. Они грозят Каддафи перекрытием поставок нефти в Европу, если тот не прекратит стрелять в демонстрантов. Свой протест выразили и два ливийских посла – главы диппредставительств в Нью-Дели и Лиге арабских государств отказались представлять нынешний режим на международной арене.

Россия все-таки будет эвакуировать соотечественников. Пока же европейцам приходится защищать жизни своих граждан. Париж решил закрыть все французские школы в Ливии и эвакуировать живущих в Ливии французов. Впрочем, как заявил министр по европейским делам Лорен Вокес, прямой угрозы иностранцам сейчас нет.

Утром в понедельник так считали и в российском посольстве, которое заяляло, что пока не намерено эвакуировать сограждан. В частности, в Ливии работают 204 сотрудника Российских железных дорог и их дочерних предприятий, которые сооружают скоростную линию Сирт-Бенгази. Днем руководство РЖД приняло решение об эвакуации сотрудников, которые пока, по заверениям официальных лиц, находятся в безопасности. Но повод для тревоги у них есть – минувшей ночью разъяренная толпа ливийцев напала на строящийся объект в Триполи, возводимый южнокорейской компанией. Там работают около тыс. граждан Бангладеш и 40-50 корейцев. Ранения получили 18 чел.

Решение эвакуировать сотрудников из Ливии приняла также дочерняя структура «Газпрома» – Gazprom International, сообщает РИА «Новости» со ссылкой на неназванный источник. В Ливии работает 20 сотрудников «Газпрома». Екатерина Карпенко

Американская энергетическая компания Chevron и Агентство США по международному развитию (USAID) направят 50 млн.долл. на развитие нефтепромыслового региона дельты реки Нигер, где часто происходят нападения на нефтяные объекты зарубежных компаний и похищения иностранных сотрудников, сообщает в пятницу агентство Ассошиэйтед Пресс.

Фонд Chevron (Niger Delta Partnership Initiative) и правительственный фонд USAID в течение четырех лет выделят по 25 млн.долл. на развитие региона, говорится в сообщении. «Это инвестиция в развитие общества и будущего нашего бизнеса», – цитирует агентство представителя Chevron Ронды Жигоцки (Rhonda Zygocki).

Деньги пойдут на поддержку программ развития правительства, местных организаций и помогут уменьшить случаи конфликтов и насилия в регионе, отмечает агентство.

Нигерия является крупнейшим производителем нефти на африканском континенте и экспортирует более 2,2 млн. бар. сырой нефти в день. Угрозу нефтяному бизнесу представляют нападения боевиков «Движения за освобождение дельты реки Нигер» и других вооруженных группировок в дельте реки Нигер на объекты Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний. В последние годы ряд компаний неоднократно приостанавливал эксплуатацию нефтепроводов в результате подрывов и других диверсий со стороны боевиков.

Марокко не станет следующей страной в цепочке «цветных» революций, проходящих в наст.вр. в ряде стран Северной Африки, считает председатель Палаты советников (верхней палаты парламента) Марокко и генеральный секретарь правящей партии «Подлинность и современность» (PAM, Partie Authenticite et Modernite) Мохамед Шейх Биадиллах (Mohamed Cheikh Biadillah).

«Марокко в этой цепочке является исключением и все благодаря тому, что в свое время наш король Мохаммед VI предпринял ряд очень серьезных и важных реформ, позволивших установить стабильную структуру в стране», заявил Мохамед Шейх Биадиллах в интервью корреспонденту РИА Новости в ходе встречи в рамках прошедшей в минувшие выходные в Касабланке международной конференции «Проект автономии Сахары». Конференция была организована PAM и Ассоциацией друзей России.

Того же мнения придерживаются и ряд членов центрального бюро партии, с которым корреспонденту РИА Новости удалось переговорить в Касабланке. Да и немногочисленные – не более 150 чел. – манифестации, прошедшие в воскресенье и понедельник в Рабате и Танжере, свидетельствуют о том, что Марокко – во всяком случае пока – довольно пассивно реагирует на события в Тунисе и Египте.

Более того, как бы подтверждая тот факт, что в Марокко «все спокойно», король Мохаммед VI в минувшую пятницу отправился на отдых во Францию, где, по данным испанской газеты Pais, намерен провести несколько дней в своей частной резиденции.

«В Марокко нет социальной базы для подобных беспорядков. В Тунисе был откровенно диктаторский, полицейский режим. В Египте – почти тотальная бедность и совершенно отсутствует свобода слова. А у нас хотя и много бедных, но уровень бедности все же не такой, как в других арабских странах, есть средний класс, а это очень важно для экономики, соблюдаются свобода слова и демократические права», – отметил член центрального бюро партии РАМ.

Один из экспертов, опрошенных корреспондентом РИА Новости, хотя и считает, что в Марокко все же существует социальная база для «восстания» народа, поскольку наблюдается сильное расслоение населения на очень богатых и очень бедных, не видит серьезных перспектив для «революции» в этой стране.

«Имейте в виду, что Марокко – все же конституционная монархия. Здесь, в отличие от Туниса или Египта, сложнее, чтобы народ поднялся против правителя, потому что правитель здесь – король, избранник аллаха на земле, прямой потомок пророка Мухаммеда. В Тунисе и Египте – это диктаторы, избранные когда-то на выборах пусть даже формально на демократической основе, но узурпировавшие позже власть и превратившие ее в диктатуру. А в Марокко – монархия, причем, король инициировал и возглавил довольно серьезные реформы, ведет себя очень демократично, много ездит по стране, периодически устраивает показательные наказания зарвавшихся чиновников, и это импонирует населению», – отметил источник.

По мнению Мохамеда Шейх Биадиллаха, то, что происходит сейчас в странах Северной Африки во многом связано с выросшим в последнее время влиянием исламистских движений в этом регионе.

«Африка, особенно Северная Африка в настоящий момент подвержена серьезной дестабилизации. Мы находимся в зоне, граничащей на юге с нестабильными территориями – Большой Сахарой, Чадом, Мавританией, Нигером, Мали, где исламистская группировка «Аль-Каида в странах исламского Магриба» уже много лет действует свободно и очень активно. Вспомним хотя бы недавние события с испанскими и итальянскими заложниками, захваченными в 2009г. исламистами. Их история завершилась удачно, и они были в конце концов освобождены. (В нояб. 2009г. трое активистов испанской неправительственной организации Barcelona Accio Solidaria (BAS) были похищены в Мавритании членами террористической организации «Аль-Каида в странах исламского Магриба» и затем долгое время удерживались в заложниках на территории Мали. Одна из заложниц была освобождена в марте, двое – в авг. 2010г. Итальянская супружеская пара была освобождена в апр. 2010г.) Но вот недавно исламисты убили двоих французов-заложников (в середине янв. 2011г. двое французов были похищены исламистами в Нигере и были убиты, когда их пытались освободить.) Это очень нестабильный и конфликтный регион из-за исламистских тенденций и народы этого региона совершенно выведены из равновесия», – отметил он.

Председатель верхней палаты марокканского парламента выразил поддержку событиям, происходящим в Тунисе и Египте.

«Мы уважаем волю тунисского народа и солидарны с египетским народом. И это свидетельствует о правоте позиции Марокко, поскольку с момента достижения независимости мы всегда выступали и выступаем за многопартийность. И сейчас мы видим, что без демократии и без активного участия народа в жизни государства невозможно добиться стабильности», – заявил Мохамед Шейх Биадиллах.

По мнению спикера, поводов для подобных событий в Марокко нет, поскольку ситуация в стране стабильна.

«Стабильность и мир в нашем королевстве являются результатом тех перемен, которые провел король Мохаммед VI. В первую очередь, мы сделали оценку политики государственного управления, и вывод был очень простым: перед Марокко стоял выбор, или оставить все как есть, тогда Марокко ждут серьезные проблемы, или провести реформы, чтобы создать «Марокко возможностей». И страна пошла по второму пути. Мы разработали программу реформ, предусмотренных на ближайшие 20 лет», – отметил он.

По словам Биадиллаха, среди этих реформ важное место занимает семейный кодекс, принятый и 2004г. и базирующийся на принципе равноправия мужчины и женщины, политика идентичности национальностей, населяющих страну, в частности, признание и развитие культуры и идентичности берберов, вопросы прав человека, которые решаются в рамках созданной в 2002г. национальной комиссии «Справедливость и примирение» (Instanсe Equite et Reconsiliation), занимающейся расследованием преступлений, совершенных в годы правления короля Хассана II.

Но самым важным в складывающейся в регионе ситуации является борьба с социальной несправедливостью, бедностью и социальным исключением – базой беспорядков, проходящих в Тунисе и Египте.

«Несколько лет назад в Марокко была разработана обширная программа по борьбе с бедностью и социальным исключением, которая получила одобрение Соединенных Штатов. США помогают нам в выполнении этой задачи в рамках программы Millennium challenge. Были составлены подробнейшие карты всей страны, в которую включены все города, горные и пустынные районы, деревни с указанием так называемых «карманов» бедных районов. Эти карты, кстати, опубликованы и их можно найти в интернете. Местным властям было поручено разработать свои проекты по борьбе с бедностью: жилищное строительство, создание условий для школьного обучения, особенно для девочек в сельских районах, где очень высок уровень безграмотности. Программа, рассчитанная на 20 лет, в первую очередь направлена на решение проблем женщин: безграмотность и социальное исключение», – пояснил он.

По данным спикера, в Марокко в наст.вр. 9,6 млн. бедных, из них примерно половина считаются относительно бедными, а остальные получают в день не более 2 долл. Высок и уровень безработицы. Но благодаря усилиям правительства уже более 3 млн.чел. вовлечены в различные проекты программы по борьбе с бедностью и повышению доходов населения.

«К примеру, мы создаем условия для того, чтобы люди могли взять в банке кредит на очень выгодных условиях и с государственными гарантиями и купить жилье. Разработана программа жилищного строительства, в рамках которой только в этом году будет построено 145 тысяч квартир стоимостью 25 тысяч долл. каждая. Много делается и для развития малого и среднего бизнеса», – уточнил он.

Большое внимание правительство Марокко уделяет и экономическим реформам. Разработана программа развития энергетического сектора, в который правительство намерено инвестировать в ближайшие годы более 9 млрд.долл.

«Наша цель – добиться того, чтобы к 2020г. как минимум 40% потребляемой энергии была собственного производства, причем базированная на возобновляемых источниках энергии: 14% – солнечная энергия, 14% – ветряная и 14% – гидроэнергия», – уточнил Биадиллах.

В последнее время Марокко делает серьезную ставку на развитие солнечной и ветряной энергии. Так, в ближайшие годы будут введены в эксплуатацию 5 парков солнечной энергии, которые будут производить до 2 тысяч мвт.

По признанию спикера, Марокко не обходит стороной проблема коррупции.

«Такие крупные компании, как Enron или Lehman Brothers обанкротились в первую очередь из-за коррупционных скандалов. Это – всемирная проблема, никуда от нее не денешься. От нее страдают и Испания, и Россия, и США. Что уж говорить о нас. Но мы очень жестко боремся с подобными преступлениями. Мы, к примеру, создали независимую комиссию для контроля за выполнением социальных программ. У нас только сейчас в судах разбирается более 20 процессов по обвинению в коррупции, и многие уже получили свои сроки за подобные преступления», – отметил он.

Недавно правительство приняло решение продлить на 2011г. субсидии, направленные на удержание цен на продукты первой необходимости, в т.ч. сахар, масло, зерно и топливо. По данным газеты Pais, Компенсационный фонд, созданный для этой цели несколько лет назад, получил в этом году 1,545 млрд. евро на субсидии, что равнозначно 2% ВВП страны. Елена Висенс

Граждане Нигера в понедельник начали голосование на президентских и парламентских выборах, которые должны восстановить гражданское правление в этой западно-африканской стране, сообщает агентство Франс Пресс. Участки закроются в 19.00 по местному времени (21.00 мск).

Армия 18 фев. 2010г. свергла президента Мамаду Танджа и распустила правительство. В вооруженных столкновениях, по разным данным, погибли до десяти человек. Представители захватившей власть военной хунты (Верховный совет по восстановлению демократии – ВССД) заявили тогда, что гражданское правление в Нигере будет восстановлено к фев. 2011г.

Первым проголосовал в мэрии столицы Ниамея глава ВССД генерал Салу Джибо (Salou Djibo), сам не выдвинувший свою кандидатуру на пост президента. «Этот новый старт должен позволить властям, свободно избранным нигерским народом, работать и отдать все силы на развитие Нигера», – заявил Джибо.

Избирательным правом обладают 6,7 млн. нигерцев. В борьбе за президентское кресло участвуют десять кандидатов. Фаворитами считаются четверо – бывший глава правительства Махамаду Иссуфу (Mahamadou Issoufou), чья партия победила на муниципальных выборах 11 янв., Хама Амаду (Hama Amadou), также бывший ранее премьером, первый демократически избранный президент Махаман Усман (Mahamane Ousmane), правивший в 1993-96гг. Партию свергнутого президента Танджа представляет бывший премьер-министр Сеини Умару (Seini Oumarou).

Умару, Амаду и Усман объединились в альянс против Иссуфу. Скорее всего, во второй тур 12 марта выйдут один из этой тройки и Иссуфу. Присяга нового президента назначена на 6 апреля.

Одной из основных задач нового президента будет борьба с бедностью, охватывающей 60% населения страны, и с нехваткой продовольствия, отмечает Франс Пресс.

Кроме того, новому главе Нигера придется противостоять растущей угрозе со стороны группировки «Аль-Каида в странах исламского Магриба», в последнее время совершившей многочисленные похищения европейцев в Сахаре. Так, в начале янв. исламисты на территории соседнего с Нигером Мали похитили и убили двух молодых французов.

Политическая обстановка в этой западноафриканской стране обострилась после того, как в окт. 2009г. президент Танджа решил провести парламентские выборы вопреки протестам оппозиции и предупреждениям о возможных санкциях. На этих выборах победила правящая партия Танджи – MNSD. В конце 2009г. Танджа отказался сложить свои полномочия, которые истекали 22 дек., и тем самым вызвал очередную волну критики со стороны оппозиции и международного сообщества. В результате инициативу в свои руки взяла армия, осуществив в фев. военный переворот.

В дек. 2010г. государственный суд Нигера лишил неприкосновенности экс-президента, который подозревается в хищении государственных средств и финансовых махинациях.

Несмотря на сложную внутриполитическую ситуацию, Нигер, занимающий третье место в мире по добыче урана, привлекает миллиарды долл. иностранных инвестиций. В частности, договоры о вложении средств в промышленность Нигера подписали китайская компания China National Petroleum (5 млрд.долл.) и французская ядерная корпорация Areva (1,7 млрд.долл.).

Россия оказалась между демократией и авторитаризмом. Журнал The Economist присудил России по уровню развития демократии 107 место среди 165 государств, охарактеризовав российский политический режим как «гибридный» – между демократическим и авторитарным

Журнал The Economist присудил России 107 место среди 165 государств мира по уровню развития демократии, охарактеризовав российский политический режим как «гибридный». Эксперты посчитали, что выборы в России организованы, как в Уганде, политическая культура населения находится на уровне Мавритании, а уровень развития гражданских свобод близок к нигерийскому.

В рейтинге демократичности, составленном экспертами журнала, страны оценивались по пяти параметрам: выборный процесс, функционирование правительства, политическая культура, политическое участие и гражданские свободы. Исходя из полученных результатов, страны разделили на четыре типа: полная демократия, ограниченная демократия, гибридный режим и авторитарный режим.

Россия попала в третью группу – эксперты отнесли ее к «гибридному режиму», указав, что выборы проводятся под контролем властей, а гражданские свободы соблюдаются частично.

В списке The Economist Россия на 107 месте из 165 государств и двух территорий. Она находится между Киргизией и Непалом. От стран с авторитарными режимами наша страна отстоит на пять строчек. Самый демократичный гибридный режим в Гонконге, а последнее место в этой группе занимают Ирак и Гаити.

Впрочем, в категории «полной демократии» всего 26 государств. Возглавляет его тройка скандинавских стран – Норвегия, Дания, Швеция (лидер рейтинга два года назад), а также Исландия. Далее идет Австралия и Новая Зеландия. На седьмом месте располагается Финляндия. За ней следуют Швейцария и Канада, а замыкают Top-10 самых развитых демократий Нидерланды. Германия по уровню демократии – 14, США – 17-ые, Великобритания – 19-я.

Страны с ограниченной или «проблемной демократией» занимают в рейтинге места с 27 по 79-е. Возглавляет его Республика Кабо Верде, а замыкает – Мали. Среди стран группы: Италия, которая расположилась на 28 месте, Франция – на 31, Израиль – 37, Бразилия – 47, Мексика – 49, Румыния – 56, Сербия и Молдова – поделили 65 место, Украина – на 67 месте (опустилась на 14 позиций).

На постсоветском пространстве самая демократичная – Эстония, которая занимает 33 строчку. Эта страна, например, уступает Маврикию и опережает Польшу. Литва занимает 41 позицию, а Латвия с Польшей делят 48 место.

В сектор стран с «гибридным режимом» вместе с Россией попали Албания (84), Гондурас (88), Турция (89), Палестина (93), Босния (94), Венесуэла (96), Камбоджа (100), Грузия (103), Пакистан (104), Армения (109).

А к авторитарным режимам эксперты The Economist отнесли страны, которые находятся в рейтинге ниже 112 места. В этой группе в основном оказались страны Африки и Азии. Куба в рейтинге на 121 месте, Белоруссия – на 130, Казахстан – на 132, Азербайджан – на 135, Китай – на 136, ОАЭ – на 148, Таджикистан – на 149, Афганистан – на 150 месте. В самом низу списка – Узбекистан, Туркменистан, Чад и КНДР.

Самая демократичная Норвегия набрала в рейтинге 9,80 балла из 10 возможных, а самая авторитарная Северная Корея – 1,08. Но даже у северокорейцев не все безнадежно. Хотя по таким критериям, как выборный процесс и гражданские свободы, страна поучила 0 баллов, зато за функционирование правительства эксперты им поставили 2,50 балла, за политическую культуру – 1,67 балла, а за политическое участие – 1,25 балла.

Россия при общей оценке в 4,26 балла за выборный процесс и плюрализм получила 5,25 балла (как в Уганде), за функционирование правительства – 3,21 (как в Нигерии), за развитие политического участия – 5,00 (как в Киргизии, Эквадоре, Малави, Гане и на Филиппинах), за политическую культуру – 3,13 (как в Армении, Мавритании и Молдавии) и за степень развития гражданских свобод – 4,71 балла (как в Турции, на Мадагаскаре, в Нигере и Азербайджане). Причем с 2008г. общая оценка развития демократии в России снизилась на 0,22 балла, но это не отразилось на месте страны в рейтинге.

Эксперты разделились во мнениях и не сошлись в будущем

Как считает политолог Дмитрий Орешкин, оценка экспертов The Economist места России в мире смотрится адекватно. Наша страна, действительно, по уровню развития демократии должна находиться примерно в нижней трети среди остальных государств мира.

Он также согласен, что демократии в стране все меньше. «За последние несколько лет ситуация с правами и с гражданской активностью значительно ухудшилась, отменили выборы губернаторов, сейчас идет наступление на выборы мэров, которых все чаще заменяют сити-менеджерами или какими-то еще наемными персонажами, которые гражданами напрямую не избираются», – констатирует эксперт.

По его мнению, в России налицо срастание государственного менеджмента с силовыми и, отчасти, с преступными структурами, что тоже вполне характеризует существующую модель управления как авторитарную, даже с оттенком тоталитарной. При этом ситуация с разделением и независимостью разных ветвей власти значительно ухудшилась, суд стал более управляемым, парламент – более зависимым, а политические партии – менее самостоятельными.

«Все очевидней, что полюс принятия решений концентрируется в руках исполнительной власти, и это изменить очень трудно, потому что институты, которые призваны в гражданском и нормальном демократическом обществе решать конфликты между различными группами населения, практически уничтожены. И все отдано на откуп исполнительной власти в расчете на то, что она умна, великодушна, дальновидна, хотя это далеко не факт», – сожалеет Дмитрий Орешкин.

Поэтому он делает вывод, что общая тенденция снижения России по всем аналогичным индексам (коррупции, демократии или свободы прессы и т. д.) – вполне объективна и можно лишь спорить о том, какое у России место – 107 или 95, и о том, авторитарный у нас режим или гибридный. Сам же эксперт склоняется к тому, что все-таки в России авторитаризм, т.к. есть практически единственный политик, который представляет исполнительную власть. Он возвышается над всеми остальными ее ветвями и де-факто контролирует силовые, финансовые и медийные процессы.

«Бывают ситуации, когда авторитарная власть эффективнее, чем демократическая. Например, в случае войны, когда необходимо собрать все ресурсы и бросить их в каком-то одном направлении. Но в случае, когда стране надо развиваться сразу по нескольким направлениям и проводить модернизацию, это не так, и нужна некоторая независимость игроков и в принятии решений», – сказал Дмитрий Орешкин.

Он напомнил, что Советский Союз развалился, потому что слишком много усилий вкладывал в милитаризацию и, столкнувшись с изменением ситуации, оказался в тупике.

Но политолог предвидит, что ситуация в России будет и дальше развиваться в сторону усиления авторитаризма, т.к. действующая власть убеждена, что пример Советского Союза был позитивен, потому что страна была вторым по значимости государством в мировой политике. Хотя, на самом деле, есть люди, у которых прямо противоположная точка зрения и которые считают, что СССР был Верхней Вольтой с ракетами.

Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий считает бессмысленным занятием выстраивание разнородных стран в едином рейтинге. Он указывает, что составление таких перечней уводит в сторону от содержательного анализа.

При этом он не считает, что в России происходит значимое изменение в функционировании политического режима. «Мы на своем месте и наш режим вполне устоялся – это управляемая демократия. Да, это, в общем-то, промежуточная форма – такой гибридный режим, который вобрал в себя худшие и слабые стороны либеральной демократии и авторитаризма», – заявил BFM.ru социолог.

«На Западе идет уход от режимов с «либеральной демократией», эти страны развиваются в сторону развала их политических систем. И этот процесс будет идти в зависимости от того, как будет развиваться кризис. Просто в России отстранение населения от принятия решений, следование формальным демократическим процедурам при игнорировании их содержания, ликвидация права на референдум и контроль за политикой и другие негативные моменты не воспринимаются населением так негативно и не встречают такого сопротивления», – считает Борис Кагарлицкий Алексей Щеглов

Власти Нигерии приостановили работу нефтеперерабатывающих заводов из-за действий экстремистов. В настоящий момент закрыты три из четырех предприятий страны, передает РБК со ссылкой на Associated Press. Как отмечается в сообщении государственной нефтяной компании National Petroleum Corporation, закрыты НПЗ в г.г. Варри, Порт-Харкорт и Кадуна.

Решение закрыть предприятия было принято после повреждений трубопроводов, используемых для доставки сырья на заводы. Администрация National Petroleum Corporation просит командование вооруженных сил Нигерии усилить охрану нефтепроводов организации.

На территории Нигерии действует антиправительственная группировка «Движение за освобождение дельты реки Нигер». Ее участники требуют национализации нефтяных ресурсов и вывода представительств иностранных нефтяных компаний и Нигерии. С 2006г. боевики организации нападают на сотрудников различных нефтяных компаний, похищают их, и повреждают трубопроводы. С 2009г. группировка, после недолгого перемирия, возобновила войну против правительства.

Нефтяная промышленность обеспечивает 95% иностранного валютного дохода Нигерии.

Американская нефтегазовая корпорация Chevron приостановила перекачку нефти на нефтепроводе Dibi-Abiteye в Нигерии после атаки боевиков в пятницу, сообщает РИа «Новости» со ссылкой на «Рейтер».

В субботу боевики повстанческой группировки «Силы освобождения дельты реки Нигер» (NDLF) взяли на себя ответственность за нападение на нефтяные объекты Chevron и итальянской Agip.

В начале дек. боевики NDLF заявили о совершенной диверсии на нефтепроводе, принадлежащем национальной компании Nigerian National Petroleum Corporation (NNPC).

Группировка сообщала, что диверсия была совершена в ответ на убийство мирных граждан во время нападения вооруженных сил Нигерии на три лагеря боевиков. Таким образом, боевики требуют прекращения военных действий.

Нигерия является крупнейшим производителем нефти на африканском континенте и экспортирует 2,5 млн. бар. сырой нефти в день. Однако в результате нападения боевиков «Движения за освобождение дельты реки Нигер» и других вооруженных группировок в дельте реки Нигер на объекты Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний экспорт нефти снизился.

Сырьевой сектор России: экономика контроля и политика ренты

Ричард Саква (р. 1953) - профессор политологии и международных отношений Кентского университета, специалист по российской политике.

Сырьевой сектор России: экономика контроля и политика ренты[1]

Политические последствия

Комментаторы часто высказывали недоумение по поводу того, почему Кремль в тот или иной момент не пошел на сделку с компанией “ЮКОС”, избавив себя тем самым от неловкости и неудобства. Я полагаю, что главной причиной была борьба фракций внутри самого Кремля, показывающая, что Владимиру Путину, вопреки мнению многих, отнюдь не удалось монополизировать власть. По словам Иэна Бреммера, президента “Eurasia Group”, “Кремль расколот внутренним соперничеством, которое подрывает способность власти формулировать целостное политическое видение процесса российских реформ”[2]. Это наблюдение позволяет понять, почему давление на “ЮКОС” и его сотрудников продолжалось даже после завершения первого суда над Михаилом Ходорковским. Как полагает Станислав Белковский, первая стадия дела “ЮКОСа” стала бесспорной победой Путина, сигнализировавшей, что 1990-е годы завершились, деньги больше не будут влиять на политику, властные полномочия вернулись к руководителям государства, а “сам Путин из президента инерции и пустоты снова превратился в президента надежды”. Но его вторая стадия свелась к “ограблению одних богатых другими”[3]. Из показательной идеологической акции дело “ЮКОСа” выродилось в очередное безвкусное упражнение в перераспределении собственности. Ресурсы и власть: “нефтяное проклятие”?

Дело “ЮКОСа” разворачивалось на фоне имевшего политические и экономические последствия потребительского бума 2000-х годов, обеспечиваемого масштабным приростом энергетической ренты. Избыточные доходы, эффективно осваиваемые зрелым демократическим государством, вполне могут использоваться на благо всего общества. Вместе с тем, в целом ряде стран “нефтяное проклятие” исказило структуру экономики, дурно сказалось на открытости и подотчетности политиков, усугубило сепаратизм и внутренние распри. Согласно Майклу Россу, “магнитуда подобных конфликтов варьирует от вялой борьбы за сецессию в дельте реки Нигер или Южном Таиланде до полномасштабных гражданских войн в Алжире, Колумбии, Судане и, разумеется, Ираке”[4]. В России борьбу за региональную автономию возглавили богатые нефтью Чечня и Татарстан, и хотя здесь были задействованы многие факторы, ресурсное изобилие явно укрепляло местные элиты в ощущении собственной правоты. Став в августе 1999 года премьер-министром, Путин применил в Чечне военную силу, а притязания Татарстана сломил с помощью изощренных политических механизмов. Столь же решительно он действовал, укрощая амбиции Ходорковского. Все дело “ЮКОСа”, в конечном счете, можно свести к борьбе политико-бюрократических элит за контроль над нефтяным сектором.

В экономическом смысле “голландская болезнь”, названная так после того, как в 1970-х годах Нидерланды открыли месторождения природного газа в Северном море, означает ситуацию, в которой поступления от экспорта природных ресурсов укрепляют обменный курс национальной валюты, подрывая конкурентоспособность иных секторов, в первую очередь, сельского хозяйства и легкой промышленности. Это лишь один из аспектов более широкого синдрома, именуемого “ресурсным проклятием” и проявляющегося в том, что страны, прочно зависящие от сырьевого экспорта, развиваются сравнительно медленно, страдая от отсталости в самых разных областях жизни. Как правило, им не удается диверсифицировать экономику, а их демократия оказывается в тупике[5]. Масштабный приток золота и серебра в Испанию в XVI столетии открыл длительную полосу упадка и стагнации. Ближневосточные государства, купающиеся в нефти, слышать не хотят о демократии, хотя, справедливости ради, и бедные страны, в которых нефть отсутствует, тоже не слишком знакомы с плюрализмом[6]. В качестве сопутствующего заболевания упоминают также “нигерийский недуг”, в рамках которого огромная природная рента поощряет коррупцию и взращивает обособленную от общества политическую элиту, отправляющую миллиарды долларов в швейцарские банки, в то время как национальная инфраструктура приходит в упадок, а большинство населения нищает[7]. Вот что пишет Николас Шэксон в своем исследовании, посвященном “ресурсному проклятию” в Африке:

“Зависимость от минеральных ресурсов оказывается напастью не только в силу торможения экономического роста, но также из-за риска жестоких внутренних конфликтов, углубляющегося неравенства, стагнации демократии и расцвета коррупции”[8].

В подобных ситуациях в забвении оказываются качественное управление, подотчетность политического руководства, социальное развитие. Андрей Илларионов, бывший экономический советник Путина, говорит о процессе “венесуэлизации”, в ходе которого государство разбухает, а растущие правительственные расходы сопровождаются экономическими просчетами[9]. По словам Ричарда Оти, страны, богатые ресурсами, обзаводятся корыстным и хищническим чиновничеством, заботящимся только об извлечении ренты[10]. Согласно Стивену Фишу, гигантская сырьевая рента стала одной из главных причин крушения демократии в России. Он полагает, что изобилие ресурсов подорвало демократический процесс посредством коррупции и особой экономической политики, поощряющей вмешательство государства в экономику и ущемляющей свободу предпринимательства[11]. Этот автор обнаруживает корреляцию между открытостью рынков и наличием политических свобод, причем как в развитых, так и в индустриализирующихся странах[12]. Возможно, все сказанное и справедливо, но Уильям Томпсон не без оснований привносит в эту картину нотку скептицизма, формулируя принципиальный вопрос:

“А есть ли у нас причины полагать, что политическая жизнь России была бы значительно более здоровой - то есть политика была бы более демократичной, а власть менее коррумпированной и более эффективной, - если бы эта страна приступила к рыночным реформам, не располагая таким большим сырьевым сектором?”[13]

Его собственный ответ отрицателен: “Разбираясь в причинах болезней, поразивших политику в России, не стоит преувеличивать значения структуры российской экономики”[14]. В вопросе о влиянии сырьевого сектора на социально-политическое развитие России много неясностей, и отсутствие единодушия отражается и в исследовательской литературе. Вот проницательное замечание Майкла Брэдшоу:

“…дурное управление, коррупцию и даже вооруженные конфликты нельзя объяснять сырьевой рентой как таковой; первейшее значение имеют те механизмы, с помощью которых рента присваивается, а также цели, на которые она расходуется”[15].

Даже зрелые демократии не застрахованы от конфликтов по поводу изъятия и распределения ресурсной ренты. Майкл Эльман вообще полагает, что России удалось избежать “ресурсного проклятия”, а в глобальной энергетической политике она играет более позитивную роль, нежели в свое время играл Советский Союз, поскольку старается гарантировать стабильность своих экспортных поставок[16]. Наконец, Пратик Гурха не столь благодушен, хотя и он отмечает, что российский случай самобытен “из-за уникального перехода от командной экономики к рыночной модели и от авторитаризма к демократии”[17]. В отличие от Китая, где авторитарная система породила экономику совершенно особого типа, в России именно специфика национального развития, включая в высшей степени концентрированную сырьевую структуру экономического комплекса, обусловила поворот к авторитаризму.

С 1998-го по 2005 год доля фундаментальных сырьевых ресурсов в российском экспорте (в основном нефти, газа, топлива и металлических руд) возросла с двух третей до трех четвертей, перекрыв все остальные экспортные статьи. В тот же период доля бюджетных поступлений, выручаемых от продажи сырья, выросла с 11,4% до 23,8%, хотя 2005 год в данном отношении выглядит пиковым, ибо к 2007-му она снизилась до 20,8%[18]. На это обстоятельство особое внимание обращает Томпсон, отмечающий, что экспортные сборы и ресурсные налоги в 2003 году составляли пятую часть доходов бюджета, уступая социальным налогам (22,2%) и налогам на потребление (29,5%), в то время как наибольшие доходы федеральному бюджету приносил налог на добавленную стоимость (35,8%)[19]. И хотя прирост основных фондов в 1998-2002 годах оставался негативным, это вполне можно было объяснить неэффективностью управляющих компаний, а не выводом активов или укрыванием прибылей[20].

Гурха перечисляет ключевые особенности, отличающие ориентацию на фундаментальные сырьевые ресурсы. Во-первых, в экономике преобладает тенденция к их концентрации и формированию олигополии. Во-вторых, государство проявляет к ним повышенный интерес, поскольку от них зависит пополнение казны. В-третьих, сращивание бизнеса и государства в сфере ключевых сырьевых ресурсов обособляет этот сектор от остальной экономики, подрывая рыночные принципы. В-четвертых, сосредоточенность на сырьевой составляющей препятствует диверсификации экономической деятельности. Наконец, в-пятых, слияние государственных и экономических интересов, присущее сырьевому сектору, поощряет консервативную ментальность, подкрепляемую негласным контрактом между сырьевым сектором и прочими отраслями: он предполагает выделение отстающим субсидий и прочих привилегий в обмен на сохранение status quo[21]. Но основной вопрос остается неизменным. Из эксплуатации ресурсов действительно извлекается громадная рента, но, даже если бы ее не было, нет никаких оснований полагать, что российская модель экономического транзита, демобилизовавшая государство, была бы менее подвержена стремлению к ренте и коррупции. Говоря словами Томпсона, “значение политических патологий, ассоциирующихся с ресурсными экономиками […] в российском случае сильно преувеличивается”[22], а в изучении взаимосвязи между ресурсной зависимостью и дурным правлением не так-то легко определить, что является причиной, а что следствием[23]. Слабость российского государства в 1990-х годах не позволила ему взять под контроль более или менее существенные сегменты сырьевой ренты, и, вместо этого, их экспроприировали олигархи, позже использовавшие свои богатства для того, чтобы захватить отдельные сферы государства.

Россия начала переход со значительным государственным аппаратом, но при этом с “крайне слабым государством”, хотя силовая компонента последнего превосходила его регулятивный потенциал, что, собственно, и обеспечивало акторам возможность свободно приватизировать “ренту транзита”[24]. Дело компании “ЮКОС” позволило окрепшему государству “деприватизировать” эту ренту, направив ее на обеспечение намечаемых государственной властью национальных приоритетов. Оно отнюдь не покончило с конфликтами по поводу ресурсной ренты, но радикально изменило среду, в которой такие конфликты разворачивались. Борьба теперь протекала не между независимыми экономическими акторами, как прежде, а в рамках режимных конструкций и установлений. Кроме того, активность государства зримо нарастала по мере того, как правительство осваивало искусство более эффективного взимания налогов:

“Помимо формальных изменений налогового законодательства, дело “ЮКОСа” повлекло за собой пересмотр неформальных принципов налогового поведения нефтяных компаний, а также закрепление за государством права на прямое присвоение нефтяной ренты, что явилось непосредственным результатом апроприации активов Ходорковского”[25].

Разумеется, государство не могло полностью уклониться от нужды согласовывать пути и условия изъятия ресурсной ренты с обществом, но оно предпочитало делать это не столько конституционным, сколько внеконституционным образом.

Несмотря на то, что ресурсный синдром выражается в серии вполне узнаваемых явлений, их связь между собой лишена какого-либо детерминизма. Эта оговорка особенно актуальна, когда под категорию рантье подпадает такое государство, в котором преобладающая часть бюджета формируется за счет относительно немногочисленных источников. Общим, правда, всегда остается то, что государственная бюрократия все время пытается опекать сегменты рынка, которые генерируют львиную долю ее доходов, причем в жертву прямому характеру этого курирования приносятся демократические процедуры и подотчетность власти. Более того, правящая элита систематически отклоняет любые претензии общества на более весомое слово в распоряжении сырьевыми доходами и отбивает попытки нейтрализовать ее приоритетную роль[26]. За счет сырьевой ренты формируется патронажный ресурс, позволяющий подкупать или ассимилировать потенциальную оппозицию. Сказанное применимо ко многим ближневосточным государствам, но в России присутствует дополнительный фактор - коммунистическое наследство государства-монополиста, управлявшего централизованной экономикой. Опасения экономического коллапса и социального хаоса в 1990-х заставляли государство поддерживать “виртуальную экономику”, характерными чертами которой были долги по зарплате и бартерные сделки, искусственно раздувавшие стоимость, добавленную на каждой стадии, что, кстати, позволяло считать российскую экономику больше, чем она была на самом деле[27]. Сырьевой сектор играл решающую роль в поддержании этой виртуальности: цены на энергию и сырье на местном рынке искусственно поддерживались на низком уровне, представляя собой по сути субсидию, предназначенную для всего общества. Искажения и аномалии, усугубляемые этой системой, побуждали экономических и политических акторов широко использовать коррупционные преимущества и следить за тем, чтобы предлагаемые реформы не покушались на их текущий статус[28]. Из-за этого псевдодемократическое правительство, которое было способно обеспечивать хотя бы минимум стабильности, оказывалось предпочтительнее по-настоящему демократической власти, готовой угрожать привилегиям победителей и стратегиям выживания бедняков[29].

В самом общем виде администрация Путина поддержала консенсус 1990-х годов, но внесла коррективы в принципы его реализации. Сырьевой сектор продолжал субсидировать всю остальную экономику, поддерживая при этом стратегический альянс с государством. Однако теперь общий баланс их отношений складывался в пользу государственной власти. К 2003 году государство сумело покончить с собственной зависимостью от сырьевого сектора и добилось равенства в диалоге с его лидерами, а с началом дела “ЮКОСа” вообще взяло верх. Причем власть выступала не просто в роли регулятора естественных монополий, но по мере развития “Газпрома”, “Роснефти”, “Транснефти” сама превращалась во все более активного игрока. Тогда-то и возник фундаментальный вопрос, является ли подобная эволюция классическим подтверждением патологий, связанных с “ресурсным проклятием”, или же в новых обстоятельствах речь идет о мудром использовании ресурсов, нацеленном на разработку модернизационных стратегий. Иными словами, если в 1990-е годы сделка с сырьевым сектором была делом выживания, то в 2000-е она стала основанием для определения пути дальнейшего развития. Консерватизм, внутренне присущий режиму государства-рантье, удалось преодолеть, но, несмотря на зазвучавшие прогрессистские мотивы, те факторы “ресурсного проклятия”, которые сдерживали демократическое развитие, по-прежнему оставались в силе. Шаткое равновесие российских реформ было нарушено с удалением олигархов от формальных механизмов властвования, но ориентированная на развитие государственническая модель порождала новые патологии, включая одержимость регулированием, угрозу внутреннего вырождения и упадок политической состязательности, сопровождавшиеся ослаблением конкурентных стимулов в экономике в целом[30].

Изобилие сырьевых ресурсов не однозначно определяет вытекающие из него политические результаты. Классические рецепты, позволяющие совладать с ресурсным богатством, основываются на трезвой макроэкономической политике, экономической диверсификации, стерилизации ресурсной ренты в сочетании с открытостью и подотчетностью. Все эти меры, однако, имеют ограниченный эффект и предполагают наличие бесперебойно и четко функционирующего государства, которым многие сырьевые экономики просто не располагают. Они требуют также, чтобы государственная собственность уравновешивалась мощными акторами, способными сдерживать государственную власть. Национальные частные компании в сочетании с сильными общественными институтами, умеющими ограничивать государство и поощрять институциональное строительство, - таков наиболее эффективный рецепт, позволяющий сырьевым экономикам избежать авторитарных соблазнов. В подобных ситуациях рента не идет напрямую государству, поскольку крупные корпорации выступают в роли посредников[31]. Однако главную надежду на успех должны гарантировать экономические механизмы, которые в российском контексте лишь усугубляли дисфункции во взаимоотношениях между государством и экономикой, унаследованные от 1990-х годов. Действительно, режим Путина использовал для управления природной рентой классические экономические предписания и тем самым сумел избежать нигерийского сценария; нефтяная отрасль, как и прочие сырьевые секторы, осталась в основном в частных руках, за исключением газовой индустрии. Но стимулы к созиданию сильных институтов коренились не столько в структуре собственности, сколько в политической сфере.

Кадровые перестановки ноября 2005 года - повышение статуса Дмитрия Медведева, оставшегося при этом председателем правления “Газпрома”, до первого вице-премьера и назначение руководителем кремлевской администрации Сергея Собянина, бывшего губернатора Тюменской области, в которой добывается половина всей российской нефти, - еще более упрочили положение энергетического сектора[32]. Вместе с тем перспективу превращения России в “нефтяное государство” (“petro-state”) не следует переоценивать. В то время, как Советский Союз в свое время действительно впал в опасную зависимость от сырьевой ренты, траектория России оказалась несколько иной. Россия производит всего лишь 3 тонны нефти на душу населения, в Норвегии аналогичный показатель составляет 20 тонн; в российском нефтегазовом секторе занято всего 2% рабочей силы, меньше, чем на железнодорожном транспорте; добыча и переработка нефти и газа почти не требуют подчинения иных секторов нуждам топливной отрасли[33]. Но “нефтяное государство” - это такая страна, “в которой все политические, экономические и социальные отношения выстраиваются вокруг извлечения нефтегазовых ресурсов и которая в долгосрочной перспективе страдает от такого положения вещей”[34]. На долю нефти приходится 45% норвежского экспорта и 17% ВВП - и все же этой стране удалось избежать как “голландской болезни”, так и превращения в “нефтяное государство”. Норвегия сумела стерилизовать бóльшую часть ресурсной ренты в долгосрочных фондах, опираясь при этом на безоговорочное уважение права собственности, здравую экономическую политику, гибкий рынок труда. Более того, нефтедобыча здесь в основном остается в руках государства, в то время как в России нефтяная отрасль была поспешно раздроблена и приватизирована, а у государства остались только “Роснефть” и “Газпром”. Отчасти дело “ЮКОСа” стало попыткой исправить эту ситуацию.

В путинские годы экономический рост России составлял в среднем 7% ежегодно, а экономика оставалась относительно диверсифицированной. Топливная рента обеспечивала рост доходов, повышавший уровень потребления и питавший личное кредитование. Присутствовали, разумеется, и элементы “голландской болезни”, прежде всего, переоценка рубля и высокая инфляция. Поддержание экономического развития требовало масштабных инвестиций, а это могло подстегнуть инфляционные процессы. Но гонения на “ЮКОС”, как выяснилось, не отпугнули местных инвесторов: к 2007 году инвестиции составляли 21% ВВП, хотя неопределенность в отношении прав собственности в нефтяной отрасли обернулась инвестиционным провалом 2004-2005 годов. Фактически в аресте и заключении Ходорковского можно было увидеть и позитивное свидетельство того, что “Кремль вышел из-под контроля олигархов и может теперь проводить независимую макроэкономическую политику”[35]. Проблемы “ЮКОСа” не помешали и внешним инвесторам. 22 июля 2004 года, в тот самый день, когда “ЮКОС” объявил о своем возможном банкротстве, с Путиным встречался Джеймс Малва, председатель совета директоров компании “ConocoPhillips”. Российский лидер тогда заявил, что приобретение этой компанией пакета акций “Лукойла” (7,6%), выставляемого на продажу, будет приветствоваться российскими властями[36]. В итоге, “ConocoPhillips” без лишнего шума сделала желанное приобретение, к 2008 году расширив свое участие в активах “Лукойла” до 20% и делегировав в совет директоров российской компании своего представителя.

По мере того, как в начале 2000-х годов сырьевая рента становилась все обильнее, режим поддавался некоторым патологиям ресурсных экономических систем, включая соблазн вкладывать деньги в непроизводительную деятельность - прежде всего, в перераспределение собственности и создание государственных корпораций. Одновременно усугублялась изоляция режима от общества, обусловленная тем фактом, что пополнение государственной казны происходило при отсутствии в стране эффективных контрольных и представительных институтов. Вместе с тем не стоит считать аксиомой утверждение, согласно которому “любое государство, богатое ресурсами, неизбежно превращается в государство-рантье”, хотя синдром рантье, вне всякого сомнения, искажает развитие такой политии. Вот точка зрения Эрики Виенталь и Паулин Луонг:

“…страны-рантье стремятся к осуществлению социально-политического контроля над собственным населением через навязывание различных форм экономической зависимости от государственной власти, единолично получающей и перераспределяющей сырьевую ренту”[37].

В итоге оппозиционные настроения слабеют, произвольно расходуемые деньги тратятся на поддержание патронажных сетей или на покупку народной поддержки, а экономика оказывается подверженной захвату со стороны государства и высокой коррупции. Все упомянутые явления наблюдались в государствах Персидского залива. В России режим в значительной степени также смог выйти из-под общественного контроля, сохраняя при этом иммунитет в отношении имеющихся конституционных ограничений.

Но российская ситуация имеет и свои особенности, поскольку Россия входит в число всего лишь четырех крупнейших производителей нефти, где нефтяной сектор находится в основном в частных руках (наряду с США, Великобританией и Нидерландами). Топливные деньги здесь не поступают к государству напрямую, а последствия их усиливающегося изъятия, обеспечиваемого жесткой налоговой политикой, до определенной степени стерилизуются благодаря Стабилизационному фонду и другим мерам. Россия имеет возможность поступать именно так, поскольку ею руководит “изолированная и автономная технократия, ориентирующаяся на долгосрочное развитие страны и готовая навязывать социально и политически непопулярную макроэкономическую политику”[38]. Именно роль корпоративного посредничества была поставлена под вопрос в деле “ЮКОСа”. Кроме того, при Путине наметилась своего рода конвергенция государственного “Газпрома” и частных корпораций. И там, и здесь границы между главными акторами - государственными чиновниками, менеджерами и политическими назначенцами - становились все более расплывчатыми, хотя институциональные и собственнические основы по-прежнему различались. Россия страдала от серьезной сопутствующей проблемы: оба сектора экономики, государственный и частный, выстраивались вдоль одной оси, хотя их отличала фундаментальная асимметрия по части форм собственности и информационных потоков. Таким образом, Россия, конечно, могла рассматриваться в качестве государства-рантье, но она являла особый его тип, в котором политическая рента в виде различных форм лояльности и подношений режиму была столь же важной, как и финансовые изъятия.

“Энергетическая сверхдержава”

Дело “ЮКОСа” продемонстрировало предельную решимость, с которой администрация Путина вознамерилась добиваться намеченных целей, но в то же время оно показало, что эти цели весьма противоречивы. Если оставить в стороне вопросы персональной власти и личного самомнения, то государство пыталось восстановить свое доминирование в энергетической политике в частности и индустриальной стратегии в целом. Как высказался Путин на заседании Совета безопасности в 2005 году, Россия не может господствовать ни в одной другой сфере, кроме энергетики[39]. Это было подтверждено подписанием 5 мая 2008 года долгожданного закона о стратегических отраслях, который “вернул стратегические отрасли, прежде всего нефтегазовую промышленность, под контроль государства после того, как в 1990-е годы они были проданы в частные руки”[40]. Новый нормативный акт уточнил правила инвестирования в российскую экономику, перечислив сорок два сектора, где иностранные инвестиции ограничивались; в список вошли ядерная энергетика, естественные монополии, эксплуатация стратегических минеральных ресурсов, авиация, космос, оборонные отрасли. Упомянутый закон, ставший одним из последних документов, подписанных Путиным в период пребывания на посту президента, означал победу его долгосрочной стратегии. Государство, давно ставшее монополистом в транспортировке энергоресурсов, теперь восстанавливало часть монополии в самих добывающих секторах.

Энергетический империализм?

К концу 2006 года на долю России приходилось 6,6% мировых разведанных запасов нефти и 26,3% запасов газа[41]. Страна получала большую выгоду от высоких цен на энергоносители, но энергетическая политика, в особенности дело “ЮКОСа”, повредили ее репутации. Хотя государство теперь доминировало в энергетическом секторе (причем не всегда посредством собственности), роль топливной составляющей во внешней политике стала еще более противоречивой. В мае 1995 года Совет по внешней и оборонной политике обнародовал доклад, в котором призывал правительство воздерживаться от военных методов отстаивания российских интересов в пользу привлечения экономических инструментов[42]. Дисбаланс между энергетическим богатством России и энергетической бедностью ее западных и некоторых южных соседей нужно использовать к российской выгоде, говорилось в докладе. Как и следовало ожидать, за рубежом этот тезис не встретил особого понимания, лишь добавив аргументов тем, кто считал Россию возрождающейся имперской державой, а также ускорив центробежные процессы внутри СНГ. Накануне парламентских выборов 2003 года Анатолий Чубайс уже рассуждал о “либеральной империи”, которая сплотит соседние страны и прочих желающих в экономическое сообщество, формирующее основу для политического альянса[43].

Бывший министр обороны Сергей Иванов позже был еще более прямолинеен, назвав Россию “энергетической сверхдержавой” и предложив инструментальное использование энергетических ресурсов для достижения геополитических целей. Мария Балмаседа отмечает, что Россия использует энергетику как “инструмент внешней политики” в отношении постсоветских государств, эксплуатируя их зависимость от российского сырья для того, чтобы воспрепятствовать “расширению связей с западными институтами”[44]. Как полагает Зейно Баран, “в рамках стратегии, проводимой Кремлем под руководством Путина, существенная зависимость Европы от российских энергоресурсов использовалась для обеспечения экономических и политических интересов”[45]. Согласно российской же точке зрения, страна стояла перед следующей дилеммой:

“…либо быть демократией - за счет более или менее жесткого контроля за российским сырьем со стороны Запада (доступ к месторождениям, свобода транзита, вывоз прибылей), - либо становиться автократией, для которой контроль сырья является самоцелью и способом выживания правящего режима”[46].

И если выбор действительно заключался именно в этом, то Путин выбрал второй из имевшихся путей.

Реагируя на это, бывший премьер-министр, а ныне путинский оппонент Михаил Касьянов говорил о политике “нефтедолларового суверенитета”, которую упразднит грядущая “империя свободы”[47]. Другие критики были менее деликатны; “Washington Post”, например, обвинила Россию в “энергетическом хулиганстве”[48]. Впрочем, многие методы, используемые в эпоху Путина, применялись еще в 1990-х: имеются многочисленные свидетельства того, что энергетические компании и прежде не раз оказывались орудиями российского государства[49]. Так, в 1998-2000 годах “Транснефть” девять раз прекращала поставки, пытаясь помешать продаже Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода, самого большого промышленного предприятия прибалтийского региона, американской компании “Williams”. Американцы в 2001 году уступили завод компании “ЮКОС”, но после разгрома империи Ходорковского он вернулся к Литве, продавшей его польскому концерну “Orlen”[50]. Вслед за решением о передаче комплекса полякам 29 июля 2006 года по “техническим причинам” был перекрыт нефтепровод “Дружба”, снабжавший завод сырой нефтью. Проволочки с ремонтными работами стали постоянными, что заставляло Литву импортировать нефть через терминал Бутинге на границе с Латвией. Но в итоге попытки “Роснефти” инкорпорировать предприятие в свои расширяющиеся владения были отбиты.

Дело “ЮКОСа” оживило дебаты по поводу состоятельности России как надежного поставщика энергоресурсов. Россия, конечно, настаивает на том, что ей можно доверять, но это не мешало многократному применению ею “энергетического оружия”[51]. Еще в 1999 году Питер Ратленд отмечал, что “Газпром” “не раз заставлял бывшие советские республики расплачиваться за газовые долги элементами инфраструктуры, обеспечивающей транспортировку газа”. Этот же аналитик подчеркивает ритуальный характер конфликтов по поводу транзита и энергетических тарифов с Белоруссией и Украиной[52]. В свете дела “ЮКОСа” - а также блокирования газовых поставок в Украину с 1 января 2006 года и в Белоруссию с 1 января 2007 года - готовность России выполнять взятые на себя обязательства вновь оказалась под вопросом. Но ситуация теперь выглядела иначе: Россия более не воспринималась в качестве “сырьевого придатка Запада”, становясь самостоятельным субъектом международной экономической жизни. Вовлечению иностранных компаний в российскую экономику были положены пределы, а некоторые сделки, заключенные в 1990-е годы, пересмотрены. Россия все громче настаивала на своем участии в разработке правил и норм, регламентирующих энергетические и прочие рынки[53]. На саммите Россия-ЕС, состоявшемся 25 мая 2006 года в Сочи, Путин объявил, что его страна не станет в одностороннем порядке, как того требует Транспортный протокол к Энергетической хартии, открывать для иностранцев свою энергетическую транспортную сеть[54]. Энергетика стала тем божеством, на алтарь которого приносилось в жертву все остальное.

Получая гигантские сырьевые доходы и обладая неисчислимыми запасами нефти и газа, Россия “укрепила свои позиции в геополитической игре, главным оружием которой стали углеводороды”[55]. Действительно, прекращение поставок газа в Украину в начале 2006 года стало не первым случаем применения столь жестких мер, но манера, в которой это было сделано, не могла не обеспокоить Запад. Выступая на конференции восточноевропейских лидеров в Вильнюсе 4 мая 2006 года, вице-президент США Дик Чейни предостерег Россию от злоупотребления энергетическим оружием:

“Никакие законные интересы не могут оправдать использования нефти и газа в качестве инструментов запугивания или шантажа, будь то путем манипулирования с поставками или монополизации транспортной системы”[56].

Впрочем, его праведное негодование было несколько смазано теплым приемом, оказанным как раз накануне этой речи Ильхаму Алиеву, президенту Азербайджана - страны, не слишком прославившейся честностью своих выборов, но зато поддерживающей Запад в энергетических вопросах. Более того, посещая чуть позже богатый сырьевыми ресурсами Казахстан, вице-президент США признавался в “восхищении и дружбе” президенту Нурсултану Назарбаеву, которому в декабре того же года предстояло выиграть парламентские выборы с поражающим воображение результатом в 95%. Учитывая все это, я склонен согласиться с Константином Симоновым, главой Национального фонда энергетической безопасности, утверждающим, что мы вступаем в эпоху “глобальных энергетических войн”, которые не обязательно примут форму вооруженных конфликтов, но определенно будут формировать мировую политику в будущем[57].

Дело “ЮКОСа” подтвердило господство Кремля в сфере энергетических ресурсов и энергетической политики; вопрос теперь состоял в том, как распорядиться обретенным доминированием. Эффективная национализация “ЮКОСа” означала, что в нефтяной отрасли государство завоевало такие же командные высоты, какими оно давно владело в газовом секторе. Одна из возможных стратегий предполагала использование энергетических ресурсов для укрепления международных позиций России - как раз это можно было назвать курсом “энергетической сверхдержавы”. Сам термин не был принят Путиным и довольно редко использовался высшим руководством, за исключением Сергея Иванова. Семантические нюансы, возникающие в ходе интерпретации этого словосочетания, основательно нагружены политическими смыслами. Если под энергетической сверхдержавой иметь в виду страну, в которой сырьевой сектор выступает локомотивом экономического развития и главным международным экономическим актором, то от страны, подобной России, можно было ожидать именно этого. Ведь с самого первого дня самостоятельного существования на политической карте мира она рассматривала себя в качестве “великой державы”, обладающей значительными энергетическими ресурсами. Однако, если ударение делается на слове “сверхдержава”, тогда эту фразу можно интерпретировать как манифест использования сырья и его экспортных поставок для обеспечения России геополитических преимуществ. Экономика в таком случае подчинится политическим целям, а инструментальное толкование энергетической политики положит начало новой эпохе международной нестабильности. Россия же отвернется от рациональной модели модернизации и примет архаичную модель развития, в рамках которой государство и капитал сольются в единую корпорацию[58].

Итак, представим, что энергетическая политика призвана стать основой геополитики. Подобный курс, вне всяких сомнений, будет угрожать соседям России, поскольку их сырьевая зависимость выступит угрозой национальному суверенитету. Она также вызовет беспокойство у основного покупателя российского сырья, Европейского союза, по поводу крайней зависимости от энергетических поставок из России. Как заявляла бывший премьер-министр Украины Юлия Тимошенко, выступая в Королевском институте международных отношений 2 февраля 2006 года, “газовый диспут между Россией и Украиной, разбудив многих в Западной Европе и Вашингтоне, должен привлечь более пристальное внимание к использованию энергетики в качестве оружия постсоветского неоимпериализма”[59]. Информированные наблюдатели вряд ли согласились бы с подобной оценкой, но в целом отстаивание Россией внешне законных целей c помощью дипломатически несостоятельных методов явно вредит ее международному имиджу. А дело “ЮКОСа” еще более усилило страхи ее западных соседей, убедив их в том, что “частные компании, контролируемые Кремлем, служат важным инструментом давления в российской внешней политике”[60].

Само понятие “энергетической сверхдержавы” построено на песке; для его адвокатов оно представляет собой не более чем риторическую фигуру, а для критиков выступает удобным поводом к нападкам. По мнению Владимира Милова, например, эта идея чревата стагнацией и потерей престижа[61]. Он отмечает в частности, что в России соотношение численности населения и объема имеющихся в распоряжении энергетических ресурсов значительно хуже, чем в других странах-экспортерах, и потому возможности конвертации углеводородного потенциала в национальное процветание крайне ограничены[62]. Правда, сказанное не означает, что энергетические ресурсы не могут способствовать подъему России в качестве великой державы и ее растущей самоуверенности в международных делах. Но, как говорит Ратленд, имеется серьезное противоречие между логикой сверхдержавы и логикой энергетического рынка. Сырье очень трудно обратить в политическое влияние, а попытки сделать это зачастую получают отпор[63]. Как выяснил на собственном опыте Советский Союз, субсидирование сырьевых поставок для союзников не обеспечивает ни лояльности, ни уважения; в российских контактах с Белоруссией аналогичные принципы работают немногим лучше. Использование энергии в качестве кнута имеет оборотную сторону; это довольно неэффективный способ добиться целей “hard power” методами “soft power”. Кроме того, оно порождает феномен, который Эндрю Монаган назвал “дилеммой энергетической безопасности”: то есть ощущение нестабильности, испытываемое как поставщиками, так и покупателями (Россией и Европейским союзом), провоцирует упреждающие меры, влекущие за собой итог, прямо противоположный результату, который ожидается обеими сторонами[64].

Если бы Россия действительно была “энергетической сверхдержавой”, то главным инструментом ее влияния выступил бы “Газпром”. Недавнее исследование, в котором газовая корпорация названа “новым русским оружием”, убедительно доказывает это[65]. С распадом Советского Союза “Газпром” потерял около трети своей трубопроводной сети, треть газовых месторождений и четверть компрессорных станций. Однако, как подчеркивают российские авторы, в отличие от СССР, “Газпром” продолжает жить и даже начинает возвращать былые потери. В 1990-е годы он утратил контроль над многими ключевыми активами, включая гигантское Уренгойское газовое месторождение на северо-западе Сибири, но при Владимире Путине и Алексее Миллере состоялось собирание былых владений. Компания обеспечивает 8% всех налоговых поступлений страны и выступает важным политическим игроком, обеспечивая работой 330 тысяч человек. Принадлежащая ей монополия на газовый экспорт была законодательно формализована в июле 2006 года. Кроме того, она владеет собственной медиа-империей, ей принадлежит третий из крупнейших российских банков. В отношении газа и нефти Россия не просто крупная энергетическая держава - после дела “ЮКОСа” она превратилась в страну, где государство безраздельно доминирует в энергетической сфере. Как заявил Путин на праздновании десятилетия компании, ““Газпром” как стратегическая компания должен был сохраниться и сохранился как единый организм”. Кроме того, президент назвал этот концерн важнейшим политическим и экономическим рычагом влияния России в мире[66]. Вопросы производства и реализации газа, таким образом, стали вопросами государственной политики, находя свое отражение в позиции России на международной арене.

Дело “ЮКОСа” изменило условия игры. Если до 2003 года ТНК и “ЮКОС” были передовиками во встраивании российских компаний в транснациональный корпоративный порядок, то после этой даты российские энергетические гиганты стали проявлять гораздо большую осторожность на международной арене. Полностью прекратились разговоры о продаже той или иной энергетической компании иностранцам. Интернационализация, согласованная с Кремлем, по-прежнему допускалась, но принимать подобные решения, не оглядываясь на государство, теперь было нельзя. Западные компании, желающие заниматься бизнесом в России, так же осознали, что деловая среда значительно изменилась. Корпорации “Shell”, например, пришлось отказаться от приобретения блокирующего пакета акций “ЮКОСа” после того, как в июле 2003 года силовики через Министерство природных ресурсов предупредили ее о возможном отзыве лицензии, позволяющей разрабатывать Верхнесалымское месторождение[67]. Дополнительными чертами новых правил игры стали меняющиеся отношения собственности в сахалинских проектах и в разработке Ковыктинского месторождения.

Территориальная обширность России не подкрепляется адекватным доступом к открытому морю, и сегодня отражением этой исторической неприятности стали “пробки” на пути ее выхода на мировые энергетические рынки. Желание избежать транзита через Украину и Польшу повлекло поиск альтернативных путей: так возникли проекты “Северный поток” и “Южный поток”. Жестокая борьба по их поводу, а также альтернативы, предложенные Европейским союзом - прежде всего, идущий в обход России газопровод “Набукко”, - свидетельствуют о том, что в вопросах энергетической безопасности тесно переплелись борьба за выход к энергетическим рынкам и стремление к геополитическим преимуществам. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров говорил в 2006 году, что, даже если все амбициозные планы по разработке альтернативных источников энергии воплотятся в жизнь, потребность в мировой энергетической безопасности никуда не исчезнет. На этом основании он призывал к “новой концепции международных отношений”[68]. Пока, правда, вместо утверждения новых подходов, мы видим, как разгорающиеся конфликты вокруг диверсификации сырьевых потоков, подкрепляемые всеобщим стремлением разнообразить поставщиков и рынки, расшатывают общую энергетическую безопасность. Ричард Саква. Перевод с английского Андрея Захарова

___________________________________

1) Настоящая публикация представляет собой фрагмент книги: Sakwa R. The Quality of Freedom: Khodorkovsky, Putin, and the Yukos Affair. Oxford: Oxford University Press, 2009.

2) Bremmer I. High Marks on Ratings Can’t Hide Russia’s Rising Problems // Financial Times. 2004. November 15.

3) Белковский С. Последние дни “ЮКОСа” // Агентство политических новостей. 2004. 6 января (www.apn.ru/publications/print1955.htm).

4) Ross M. Blood Barrels // Foreign Affairs. 2008. Vol. 87. № 3. P. 4.

5) Подробнее см.: Karl T.L. The Paradox of Plenty: Oil Booms and Petrostates. Berkeley: University of California Press, 1997.

6) См.: Ross M. Does Oil Hinder Democracy? // World Politics. 2001. Vol. 53. № 3. P. 325-361.

7) Согласно расчетам специалистов, из 400 миллиардов долларов, полученных Нигерией от добычи нефти с 1960-го по 1999 год, 380 миллиардов были разворованы или растрачены впустую. См.: Hiro D. Blood of the Earth: The Global Battle for Vanishing Oil Resources. London: Politico’s, 2008.

8) Shaxson N. Oil, Corruption and the Resource Curse // International Affairs. 2007. Vol. 83. № 6. P. 1123. См. также его книгу: Poisoned Wells: The Dirty Politics of African Oil. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2007.

9) См.: Illarionov A. A Long-Term Project for Russia // Russia in Global Affairs. 2005. July-September.

10) Auty R. The Political Economy of Resource-Driven Growth // European Economic Review. 2001. Vol. 45. № 4. P. 839-846.

11) Fish S.M. Democracy Derailed in Russia: The Failure of Open Politics. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. Ch. 5.

12) Ibid. Ch. 6.

13) Tompson W. The Political Implications of Russia’s Resource-Based Economy // Post-Soviet Affairs. 2005. Vol. 21. № 4. P. 336.

14) Ibid.

15) Bradshaw M. Observations on the Geographical Dimensions of Russia’s Resource Abundance // Eurasian Geography and Economics. 2006. Vol. 47. № 6. P. 726.

16) См.: Ellman M. (Ed.). Russia’s Oil and Natural Gas: Bonanza or Curse? London: Anthem Press, 2006.

17) Goorha P. The Political Economy of the Resource Curse in Russia // Democratizatsiya. 2006. Vol. 14. № 4. P. 602.

18) Ibid. P. 603.

19) Tompson W. Op. cit. P. 345.

20) Goorha P. Op. cit. P. 602.

21) Ibid. P. 602, 604.

22) Tompson W. Op. cit. P. 336.

23) Ibid. P. 338.

24) Ibid. P. 341.

25) Ibid. P. 345.

26) Goorha P. Op. cit. P. 604.

27) Gaddy C.G., Ickes B.W. Russia’s Virtual Economy. Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2002; Idem. An Evolutionary Analysis of Russia’s Virtual Economy // Cuddy M., Gekker R. (Eds.). Institutional Change in Transitional Economies. Cheltenham: Ashgate, 2002. P. 72-100.

28) Hellman J.S. Winners Take All: The Politics of Partial Reform in Postcommunist Transitions // World Politics. 1998. Vol. 50. № 2. P. 203-234.

29) Shleifer A., Treisman D. Without a Map: Political Tactics and Economic Reform in Russia. Cambridge, MA: MIT Press, 2000.

30) Фрай Т., Яковлев А. Реформы в России глазами бизнеса // Pro et Contra. 2007. Т. 11. № 4-5. С. 118-134.

31) Weinthal E., Luong P.J. Combating the Resource Curse: An Alternative Solution to Managing Mineral Wealth // Perspectives on Politics. 2006. Vol. 4. № 1. P. 35-53.

32) Blagov S. Russian Personnel Changes to Affect Far East Region // Eurasia Daily Monitor. 2005. Vol. 2. № 216.

33) Hanson P. How Sustainable Is Russia’s Energy Power? // Russian Analytical Digest. 2008. № 38. P. 8.

34) Menon R., Motyl A. The Myth of Russian Resurgence // The American Interest Online. 2007. March-April (http://the-american-interest-com).

35) Erochkin P. Russia and Its Oil: Friends or Foes // Moll J. (Ed.). Blueprint for Russia. London: Foreign Policy Centre, 2005. P. 27.

36) Hoyos C., Ostrovsky A. Politics First // Financial Times. 2004. August 5.

37) Weinthal E., Luong P.J. Op. cit. P. 38.

38) Речь здесь идет о Ботсване, но сказанное в равной мере применимо и к России (см.: Ibid. P. 39).

39) Wolton T. Le KGB au pouvoir: Le Système poutine. Paris: Buchet-Chastel, 2008. P. 194.

40) Putin Signs Law on Strategic Sectors // Moscow Times. 2008. May 6.

41) По данным ежегодного статистического обзора мировой энергетики, подготавливаемого компанией “BP”: www.bp.com/statisticalreview.

42) Независимая газета. 1996. 23 мая.

43) Известия. 2006. 13 июля.

44) Balmaceda M. Energy Dependency, Politics and Corruption in the Former Soviet Union: Russia’s Power, Oligarchs’ Profits and Ukraine’s Missing Energy Policy, 1995-2006. London: Routledge, 2008. P. 5.

45) Baran Z. EU Energy Security: Time to End Russian Leverage // The Washington Quarterly. 2007. Vol. 30. № 4. P. 132.

46) Искушение авторитаризмом // Эксперт. 2007. 27 августа (www.expert.ru/printissues/expert/2007/31/lovushka_avtoritarizma_editorial).

47) Касьянов М. Империя свободы // Коммерсант. 2006. 29 августа.

48) An Energetic Bully: Kremlin-Backed Energy Monopolies Are Bad for Russia and Europe // Washington Post. August 23, 2006.

49) См.: Khripunov I., Matthews M. Russia’s Oil and Gas Interest Group and Its Foreign Policy Agenda // Problems of Post-Communism. 1996. Vol. 43. № 3. P. 38-48; Duncan P. “Oligarchs”, Business and Russian Foreign Policy: From El’tsin to Putin // Economic Working Papers (Centre for the Study of Economic and Social Change in Europe). 2007. № 83. P. 9.

50) Duncan P. Op. cit. P. 14.

51) Исследование конкретных кейсов см. в работе: Larsson R.L. Russia’s Energy Policy: Security Dimensions and Russia’s Reliability as an Energy Supplier. Stockholm: Defense Research Institute, 2006.

52) Rutland P. Oil, Politics, and Foreign Policy // Lane D. (Ed.). The Political Economy of Russian Oil. Lanham, MD: Rowman & Littlefield, 1999. P. 167.

53) Averre D. “Sovereign Democracy” and Russia’s Relations with the European Union // Democratizatsiya. 2007. Vol. 15. № 2. P. 176.

54) Пресс-конференция по итогам саммита Россия-ЕС: www.kremlin.ru/text/appears/2006/05/106059.shtml.

55) Hiro D. Op. cit. P. 245.

56) Press release of the Office of the Vice President. The White House. 2006. May 4.

57) Симонов К. Глобальная энергетическая война: тайны современной политики. М.: Алгоритм, 2007.

58) Marciniak W. From Retrospection to a Prognosis: On the Difficulties in Prognosticating the Development of the Political Situation in Russia // Konończuk W. Putin’s Empire. Warsaw: Stefan Batory Foundation, 2007. P. 40.

59) Timoshenko Y. Where is Ukraine Going? Official transcript.

60) Wiśniewska I. The Invisible Hand… of Kremlin: Capitalism “à la Russe”. Warsaw: Centre for Eastern Studies, 2007. P. 39.

61) Милов В. Анатомия одного заблуждения // Коммерсант. 2006. 6 сентября. С. 7.

62) Он же. Может ли Россия стать нефтяным раем? // Pro et Contra. 2006. Т. 10. № 2-3. С. 6-15.

63) Rutland P. Russia as an Energy Superpower // New Political Economy. 2008. Vol. 13. № 2. P. 206.

64) Монаган Э. Дилемма энергетической безопасности // Pro et Contra. 2006. Т. 10. № 2-3. С. 16-31.

65) Зыгарь М., Панюшкин В. “Газпром”: новое русское оружие. М.: Захаров, 2008.

66) См.: Perovic J., Orttung R. Russia’s Energy Policy: Should Europe Worry? // Orttung R. et al. (Eds.). Russia’s Energy Sector between Politics and Business. Working Papers of Research Centre for East European Studies № 92. Bremen, 2008. P. 7-17.

67) Симонов К. Русская нефть: последний передел. М.: Эксмо, 2005. С. 211.

68) Hiro D. Op. cit. P. 246.

Антикоррупционная полиция Нигерии заявила о готовности отказаться от обвинений против бывшего вице-президента США Дика Чейни и компании Halliburton в обмен на существенные штрафы. Предложение заплатить исходило от американской компании, подчеркивает Reuters.

Компромисс был достигнут на прошлой неделе в ходе переговоров сторон в Лондоне. Представитель нигерийской комиссии по экономическим и финансовым преступлениям Феми Бабафеми заявил, что общая сумма штрафа составит 250 млн.долл.

Сейчас представители нигерийских правоохранительных органов ждут решения правительства страны. Представители Halliburton информацию о возможной уплате отступных комментировать отказались.

Нигерийские полицейские заинтересовались операциями Дика Чейни и Halliburton еще в конце 1990-х. В итоге в Верховный суд Нигерии было подано исковое заявление по 16 эпизодам. Большинство из них касается дачи взяток при распределении богатых ресурсами участков в дельте реки Нигер, на которые претендовали сразу несколько компаний.

Избирательная комиссия Нигерии назначила президентские выборы в стране на 9 апреля 2011г., перенеся их с янв. из-за опасений, что власти не успеют подготовиться к этому сроку, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Председатель Независимой избирательной комиссии Нигерии Аттахиру Джега (Attahiru Jega) объявил об этом во вторник вечером.

По данным Ассошиэйтед Пресс, население Нигерии составляет 150 млн.чел., из которых 70 млн. обладают правом голоса.

Нигерия получила независимость от Великобритании в 1960г., и вплоть до выборов 1999г. власть в стране переходила из рук в руки с помощью госпереворотов. Однако, как отмечает агентство, наблюдатели не смогли назвать свободными и демократическими ни эти выборы, ни последовавшие за ними в 2007г.

На протяжении современной истории Нигерии в стране, населенной преимущественно мусульманами и христианами, остро стоял религиозный вопрос. Так, за последние семь лет здесь часто происходили кровавые религиозные столкновения, унесшие жизни нескольких тысяч человек.

Нигерия является крупнейшим производителем нефти на африканском континенте и экспортирует 2,5 млн. бар. сырой нефти в день. Однако в результате частых нападений боевиков «Движения за освобождение дельты реки Нигер» и других вооруженных группировок в дельте реки Нигер на объекты таких нефтяных компаний, как Chevron и Shell, экспорт нефти снизился.

Англо-голландский концерн Royal Dutch Shell возобновил экспорт с нефтяного терминала Bonny в Нигерии мощностью 600 тысяч бар. нефти в день после месяца ремонтных работ. Shell сообщил о форс-мажорной ситуации на Bonny 19 нояб. из-за утечки нефти на нефтепроводе Trans Niger, причиной которой стали действия боевиков из группировки «Движение за освобождение дельты Нигера».

«Я подтверждаю, что форс-мажорная ситуация, объявленная 19 нояб., прекратилась», – заявил Рейтеру представитель нигерийской «дочки» Shell.

Ранее Shell сообщала о проблемах экспорта на терминале Bonny в авг. и сент. из-за нападений вооруженных лиц.

В Нигерии действует вооруженная группа крупнейшей повстанческой группировки «Движение за освобождение дельты Нигера», которая совершает нападения на объекты нефтедобывающей отрасли, в частности, на нефтепроводы компаний Shell и Chevron в нигерийском штате Риверс.

Нигерия является крупнейшим производителем нефти на африканском континенте и экспортирует 2,5 млн. бар. сырой нефти в день. Однако из-за нападений «Движения за освобождение дельты реки Нигер» и других вооруженных группировок на объекты Chevron, Shell и ряда других нефтяных компаний экспорт нефти снизился.

Россия занимает 65 место в мировом рейтинге человеческого развития, который рассчитывается на основе комплекса критериев – таких, как продолжительность жизни, уровень здравоохранения, доступ к образованию, знаниям и информации, говорится в 20 ежегодном докладе программы развития ООН, обнародованном в Нью-Йорке в четверг.

Лидирует же по основным показателям человеческого развития Норвегия, в первую тройку входят также Австралия и Новая Зеландия. Замыкают мировой рейтинг три африканские страны – Нигер, Демократическая Республика Конго и Зимбабве.

По данным доклада, за последние пять лет России удалось подняться на три строчки в мировом рейтинге развития. Несмотря на это, она осталась во второй группе, куда входят страны с высоким уровнем человеческого развития. Всего таких групп четыре: страны с очень высоким (1-42 места в рейтинге), высоким (43-85 места), средним (86-127 места) и низким (128-169 места) уровнем развития.

При этом 25 стран рассматривались отдельно, поскольку экспертам ООН не удалось получить доступ к информации по всем критериям. Среди этих государств – Куба, Ирак, КНДР, Ливан, ряд малых островных государств, Палестниские территории и вполне благополучные европейские карликовые государства – Монако и Сан-Марино.

Основные показатели РФ в 2010г., согласно докладу, таковы: ожидаемая продолжительность жизни при рождении – 67,2г.; средняя продолжительность получения образования – 8,8г.; ожидаемая продолжительность получения образования – 14,1г.; ВНП на душу населения (в ценах 2008г.) – 15,258 тыс.долл.

При этом Россия занимает 42 место в рейтинге социально-экономического неравенства (здесь первое место – также у Норвегии) и 41 место в рейтинге гендерного неравенства (наилучший показатель – у Нидерландов). Эти два критерия также являются базовыми при расчете общего положения страны в индексе человеческого развития.

Ближайшими соседями РФ в общем рейтинге являются Албания, занимающая 64 место в мире, и Казахстан, идущий следом за Россией.

Из всех стран бывшего СССР лишь Эстония смогла войти в первую группу государств с очень высоким уровнем человеческого развития – она занимает 34 место.

Вместе с Россией в группе стран с высоким рейтингом человеческого развития из бывших советских республик оказались Литва (44 место), Латвия (48), Белоруссия (61), Казахстан (66), Азербайджан (67), Украина (67), Грузия (74) и Армения (76).

В число государств со средним уровнем человеческого развития вошли Туркмения (87), Молдавия (99), Узбекистан (102), Киргизия (109), Таджикистан (112). Дмитрий Горностаев

Российская компания «Зарубежводстрой» примет участие в крупномасштабном проекте строительства плотины Кандаджи (Kandadji) на реке Нигер, сообщает в среду нигерская газета Sahel. Соответствующее соглашение подписали гендиректор «Зарубежводстроя» Евгений Гудзенчук и министр экономики и финансов Нигера Маман Малам Анну (Mamane Malam Annou). Стоимость контракта составляет 170 млн.долл.

Министр экономики и финансов Нигера заявил, что «день подписания контракта, несомненно, останется в памяти нигерцев, т.к. он стал итогом многолетних усилий, направленных на осуществление грандиозной мечты».

Начало строительства плотины стало возможным после одобрения в 1997г. властями Нигера программы «Кандаджи», которая направлена на борьбу с обмелением рек и беспрецедентной деградацией экосистем, что грозит стране серьезным продовольственным кризисом. Результатом строительства плотины должны стать рост производительности в сфере сельского хозяйства и животноводства, а также в энергетической сфере.

Финансирование программы будет осуществляться Африканским банком развития, Банком исламского развития, Западно-Африканским банком развития, Саудовским фондом развития, Кувейтским фондом помощи арабского экономического развития, Фондом ОПЕК, Арабским банком экономического развития Африки, Банком инвестиций и развития Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) и правительством Нигера.

Компания «Зарубежводстрой» является преемником одноименного советского государственного предприятия, созданного в 1963г. при министерстве водного хозяйства РСФСР для строительства за рубежом объектов водохозяйственного назначения.

Российская компания «Зарубежводстрой» примет участие в крупномасштабном проекте строительства плотины Кандаджи (Kandadji) на реке Нигер, сообщает в среду нигерская газета Sahel.

Соответствующее соглашение подписали гендиректор «Зарубежводстроя» Евгений Гудзенчук и министр экономики и финансов Нигера Маман Малам Анну (Mamane Malam Annou). Стоимость контракта составляет 170 млн.долл.

Министр экономики и финансов Нигера заявил, что «день подписания контракта, несомненно, останется в памяти нигерцев, т.к. он стал итогом многолетних усилий, направленных на осуществление грандиозной мечты».

Начало строительства плотины стало возможным после одобрения в 1997г. властями Нигера программы «Кандаджи», которая направлена на борьбу с обмелением рек и беспрецедентной деградацией экосистем, что грозит стране серьезным продовольственным кризисом. Результатом строительства плотины должны стать рост производительности в сфере сельского хозяйства и животноводства, а также в энергетической сфере.

Финансирование программы будет осуществляться Африканским банком развития, Банком исламского развития, Западно-Африканским банком развития, Саудовским фондом развития, Кувейтским фондом помощи арабского экономического развития, Фондом ОПЕК, Арабским банком экономического развития Африки, Банком инвестиций и развития Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) и правительством Нигера.

Компания «Зарубежводстрой» является преемником одноименного советского государственного предприятия, созданного в 1963г. при министерстве водного хозяйства РСФСР для строительства за рубежом объектов водохозяйственного назначения.

Исландия возглавила список стран, где доступ к чистой пресной воде наиболее стабилен, тогда как угрозы водной безопасности в Сомали, Пакистане, Египте и ряде других стран оцениваются как экстремальные, согласно новому рейтингу британской консалтинговой компании Maplecroft.

Первую десятку самых неблагополучных в отношении доступности воды стран составляют Сомали, Мавритания, Судан, Нигер, Ирак, Узбекистан, Пакистан, Египет, Туркмения и Сирия. Меньше всего подвержены рискам Исландия, Норвегия и Новая Зеландия. Россию эксперты отнесли к группе низкого риска.

«Изменение климата и рост спроса, вызванный увеличением численности населения, приведут к усилению напряженности ситуации с водой в ближайшие десятилетия. Конфликты могут распространяться и усиливаться в результате снижения уровня водной безопасности, а для стран, сильно зависящих от внешних поставок воды, этот вопрос может стать критическим. Бизнесу необходимо отслеживать риски в цепочках поставок и производстве там, где они могут столкнуться с трудностями в настоящем и будущем», – сказала эксперт Maplecroft доктор Анна Мосс (Anna Moss), чьи слова приводит пресс-служба компании.

Индекс рисков водной безопасности, рассчитанный консультантами, учитывает четыре ключевых фактора риска для цепочек поставок компаний, работающих в регионе: доступность питьевой воды и санитарные условия, доступность и зависимость от внешних поставок, соотношение спроса и предложения на воду, а также зависимость экономики от водных ресурсов.

По данным исследования, 70% мирового потребления пресной воды приходится на ирригацию и нужды сельского хозяйства, а еще 22% используется промышленностью. При этом в целом, по оценкам ООН, лишь 1% имеющихся на Земле запасов пресной воды доступен для использования человеком.

В центральной части «черного континента» планируют создать пояс лесов, который протянется от западного до восточного побережья Африки. Средняя ширина «лесополосы» составит 15 км., а ее протяженность – свыше 7,1 тыс.км. Деревья будут высажены на территории Сенегала, Мавритании, Мали, Буркина-Фасо, Нигерии, Нигера, Чада, Судана, Эфиопии, Эритреи и Джибути.

Проект направлен на борьбу с опустыниванием тропических районов Африки. Его стоимость оценивается в 119 млн.долл., передает AFP. Проблема распространения Сахары на юг является крайне актуальной для центральноафриканских государств. Ранее предлагались другие способы борьбы с этим бедствием. В частности, архитектор Магнус Ларссон предлагал соорудить песчаную стену протяженностью 6 тыс.км.

Англо-голландский концерн Royal Dutch Shell перекрыл нефтепровод мощностью 150 тысяч бар. нефти в день в Нигерии после серии атак боевиков, ведущих войну с правительством Нигерии, сообщает Рейтер со ссылкой на источники в отрасли.

Shell также пришлось немного сократить добычу в Нигерии, представители компании не озвучили, насколько именно. Поврежденный нефтепровод соединяет нефтяные месторождения в области Ogoniland штата Риверс с экспортным терминалом Bonny.

В Нигерии действует вооруженная группа крупнейшей повстанческой группировки «Движение за освобождение дельты Нигера» (MEND), которая обычно совершает нападения на объекты нефтедобывающей отрасли страны, в частности на нефтепроводы компаний Shell и Chevron в нигерийском штате Риверс, административным центром которого является Порт-Харкорт. Члены MEND также практикуют похищение с целью получения выкупа, чаще сотрудников нефтяных компаний, в т.ч. иностранцев.

В фев. Shell продал 30% акций трех лицензий на разработку месторождений в Нигерии консорциуму из двух нигерийских компаний Seplat Petroleum Company Limited и Maurel & Prom of France из-за угрозы боевиков. В конце марта боевики атаковали нефтесборный коллектор в дельте реки Нигер, принадлежащий Shell.

Урановые шахты в Нигере, управляемые французским ядерным гигантом Areva, продолжают создавать угрозу для людей, живущих поблизости: уровни загрязнения воздуха, воды и почв около шахт выше международно признанных норм, говорится в сообщении Greenpeace.

В нояб. 2009г. Greenpeace взял пробы почвы, воды и воздуха в Арлите и Aкокане, расположенных в нескольких км. от шахты. Образцы были изучены в сотрудничестве Французской неправительственной организацией независимых исследований и информации о радиоактивности (CRIIRAD).

«Проведенный анализ показал, что урановое загрязнение в четырех из пяти проб воды превышает безопасные пределы Всемирной организации здравоохранения. Также были обнаружены следы радона, радиоактивного газа, растворенного в воде и других химических элементов. Тем не менее, эта вода по-прежнему используется населением и работниками шахт для потребления «, отмечается в сообщении.

Greenpeace призывает к независимому исследованию почв и воды вокруг шахт и шахтерских городов в Нигере, и их тщательную очистку и дезактивацию. Кроме того, по мнению экологов, Areva должна нести ответственность за свои действия не только в Нигере, но и во всем мире.

«Areva утверждает, что она является экологически чистой компанией, что не подтверждается в действительности. Шокирующий уровень загрязнения в Нигере позволил выявить истину. Компания должна принять незамедлительные меры, чтобы положить конец радиоактивного загрязнения деревень, окружающих их шахты в Нигере и должна внедрить долгосрочные программы наблюдения за состоянием здоровья местного населения», – говорится в сообщении. Иван Щеглов

Гражданское правление в Нигере будет восстановлено к фев. 2011г., сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление управляющей страной военной хунты, именующей себя Верховным советом по восстановлению демократии (ВССД). «ВССД, проанализировав ситуацию в стране, приняла решение принять предложение консультативного совета и ограничить переходный период 12 месяцами, считая от 18 фев. 2010г.», – заявил по национальному телевидению представитель хунты.

Восемнадцатого фев. армия свергла президента Мамаду Танджа, а также распустила правительство. В вооруженных столкновениях, по разным данным, погибли до десяти человек. Политическая обстановка в этой западноафриканской стране обострилась после того, как в окт. президент Танджа решил провести парламентские выборы вопреки протестам оппозиции и предупреждениям о возможных санкциях. На этих выборах победила правящая партия Танджи – MNSD.

В конце 2009г. Танджа отказался сложить свои полномочия, которые истекали 22 дек., и тем самым вызвал очередную волну критики со стороны оппозиции и международного сообщества. В авг. 2009г. в Нигере прошел общенародный референдум, на котором были приняты поправки к конституции, наделяющие главу государства расширенными полномочиями и снимающие ограничения на число сроков его переизбрания.

Незадолго до референдума Танджа также фактически распустил конституционный суд, трижды запрещавший ему проведение референдума. Танджа был избран президентом на первый срок в 1999г. и одержал победу в президентской гонке в 2004г.

Несмотря на сложную внутриполитическую ситуацию, Нигер, занимающий третье место в мире по добыче урана, привлекает миллиарды долл. иностранных инвестиций. В частности, в последнее время договоры о вложении средств в промышленность Нигера подписали китайская компания China National Petroleum (5 млрд.долл.) и французская ядерная корпорация Areva (1,7 млрд.долл.).

Нигерия намерена добиваться от ОПЕК увеличения квоты на объемы экспорта добываемой нефти. Об этом объявила накануне государственная нефтяная компания этой африканской страны Nigeria National Petroleum Corp. Ее руководство не исключает, что в результате принимаемых сейчас нигерийским правительством усилий по поискам компромисса с вооруженными группировками в дельте реки Нигер уровень производства нефти может в ближайшие месяцы значительно увеличиться.

Сейчас суточное производство нефти в Нигерии составляет до 1,7 млн.бар. До начала нынешнего вооруженного противостояния правительственных сил с повстанцами юга страны, страна добывала 2,1 млн.бар. Этот уровень может быть быстро восстановлен в случае установления мира в дельте Нигера – основной нефтяной провинции страны.

«Если закон об амнистии сработает и прекратятся нападения на нефтяные объекты, мы намерены, скорее всего, обратиться к ОПЕК с просьбой увеличить нашу предельную квоту на производство нефти», – заявил один из руководителей нефтедобывающей компании Нигерии Остин Онивон. oilru.com.

Высокий представитель Евросоюза по международным делам и политике безопасности баронесса Кэтрин Эштон осудила в пятницу военный переворот в Нигере. Военная хунта, именующая себя Верховным советом по восстановлению демократии, осуществила государственный переворот в Нигере. Несмотря на все усилия президентской гвардии противостоять путчистам, дворец главы государства был взят штурмом, а президент страны Мамаду Танджа захвачен в плен.

«Высокий представитель осуждает захват власти в результате военного переворота в Нигере и призывает все вовлеченные стороны незамедлительно включиться в демократический процесс, чтобы скорейшим образом восстановить конституционный порядок в стране», – говорится в заявлении Эштон.

Лидеры военного переворота обратились к населению страны и заявили о приостановлении действия конституции и о роспуске всех институтов власти. Военные закрыли сухопутные и воздушные границы страны и установили в Нигере комендантский час. В ходе переворота не менее десяти военнослужащих получили ранения. Действия военных осудил Африканский союз, призвавший восстановить порядок в стране.

В авг. 2009г. президент Танджа отказался сложить полномочия по истечении срока своего президентства и изменил конституцию Нигера. В окт. президент провел парламентские выборы вопреки протестам оппозиции и предупреждениям международного сообщества о возможных санкциях. На этих выборах победила правящая партия Танджи MNSD. Александр Шишло

Из всех китайских инвестиций в Африке более 80% (6,5 млрд. из 7,8 млрд.долл.) было вложено в нигерийскую экономику, прежде всего в нефтяную отрасль. Китайские государственные нефтяные компании только в 2008-09гг. получили лицензии на разработку трех нефтяных полей, а кроме того, покупали нигерийские промыслы у западных компаний. Китайская нефтехимическая корпорация Sinopec в середине пред.г. приобрела за 7,6 млрд.долл. нефтедобывающую корпорацию Addax со штаб-квартирой в Швейцарии (более 50% газовых и нефтяных местонахождений Addax сосредоточены на территории Нигерии, остальные – в Габоне и Ираке), – пишет «Эксперт».

Но самое важное – нигерийское правительство намеревается передать китайским компаниям по меньшей мере 16 из 23 лицензий на добычу нефти, срок которых завершается в тек.г. и которые принадлежат крупнейшим мировым нефтяным корпорациям. Сегодня на них добывается 70% нефти страны. По некоторым сведениям, китайские нефтяники предложили за них Лагосу 50 млрд.долл., что больше предложений транснациональных компаний.

Удивительно, но сами западные нефтяные компании не слишком возражают против потери лицензий. Royal Dutch/Shell, которая работала в этой стране 70 лет, сама предложила продать нефтяные поля и неразработанные блоки – за 5 млрд.долл.

В подобной ситуации появление китайцев устраивает почти всех. Стоимость китайской рабочей силы на проектах в Нигерии несопоставимо ниже европейской и американской. Китайский менеджер среднего звена получает в среднем 560 долл. в месяц, в то время как стоимость западного специалиста начинается от 4 тысяч. За счет этого Китай может использовать в нигерийских проектах своих рабочих и служащих на значительно более низких должностях, на которые западные компании вынуждены были брать неквалифицированных и недисциплинированных местных. В результате повышается качество всех произведенных работ и увеличивается выручка.

Сильная сторона китайских компаний в том, что они тесно связаны с государством, и потому речь идет не просто о добыче нефти. Представителям Поднебесной удалось добиться согласия Лагоса на то, что 20% платежей за пользование нефтяными лицензиями будет идти на экономическое развитие конкретных нигерийских территорий. На эти же цели направляются и предоставленные Пекином льготные кредиты. А осваивают эти средства китайские фирмы, чей управленческий и инженерный состав полностью китайский. Они возводят школы, больницы, устанавливают стационарную и мобильную телефонную связь, строят автомобильные и железные дороги, осуществляют целый ряд социальных программ. Проекты реализуются преимущественно в дельте реки Нигер, где наиболее сильны экстремистские настроения и где добывается основная часть нефти. oilru.com.

Королевство Бельгия является одним из наиболее активных участников процесса международной помощи развитию. Бельгия является страной-донором в рамках участия в программе Развития ООН (ПРООН), организации при ООН по оказанию помощи странам-участницам в области развития.

Бельгийская Официальная помощь развивающимся странам (ODA) на 95% финансируется FPS (Федеральной службой иностранных дел, внешней торговли и сотрудничества в целях развития) и на 5% – сообществами, регионами, провинциями и местными властями Бельгии. Большая часть помощи имеет форму неподлежащих возмещению пожертвований.

В 2005г. бельгийская Официальная помощь развивающимся странам (ODA) составила €1,58 млрд. или 0.53% валового национального продукта страны (ВНП), что поставило Бельгию на 6 место в мировом рейтинге стран-доноров. В 2008, ODA составила €1,65 млрд. или 0.48% ВНП.

Закон о бельгийском международном сотрудничестве от 25 мая 1999 постановляет, что помощь развитию должна способствовать устойчивому человеческому развитию, которое может быть достигнуто путем снижения бедности и должно строиться на базе партнерства между развивающимися странами и странами-донорами.

Устойчивое развитие концентрируется в пяти ключевых областях: (1) начальное образование и обучение, (2) базовое здравоохранение и репродуктивное здоровье, (3) сельское хозяйство и продовольственная безопасность, (4) основная инфраструктура и общественное строительство, (5) предотвращение конфликтов.

Каждый акт помощи развитию реализуется с учетом следующих критериев: (1) равенство полов и полноправие женщин, (2) защита окружающей среды, (3) поддержка социально-ориентированной экономики, (4) защита прав детей (поправка к закону о бельгийском международном сотрудничестве от 19 июля 2005).

Бельгийская политика помощи развитию близко следует Европейским и международным программам в данной области. Парижская декларация по повышению эффективности внешней помощи (полный текст www.oecd.org/dataoecd/36/63/35023545.pdf) и Европейский консенсус по развитию (полный текст http://ec.europa.eu/development /icenter/repository/european_consensus_2005_en.pdf) оба датированные 2005г., являются основными ориентирами Бельгийской политики, которая учитывает следующие индикаторы/

• Ассигновать ежегодно не менее 0?7% ВНП на цели помощи развитию к 2010г. Данное обязательство закреплено законом, датирующимся 2002г.

• Сделать помощь развитию более эффективной, увеличивая согласованность всего комплекса мероприятий проводимых Бельгией в этой области, гармонизируя Бельгийскую стратегию помощи развитию с европейской и международной и выстраивая помощь в соответствии с приоритетами стран партнеров.

• Ослабить долговое бремя, позволяя развивающимся странам выделять больше финансовых ресурсов на цели борьбы с бедностью. В 2003г. Бельгия отказалась от долговых претензий к Демократической Республике Конго на €644 млн., что составляет наибольшую долговую отмену в истории Бельгийского сотрудничества в области помощи развитию.

• Предпринимательство для развития: Бельгия способствует экономическому развитию, поддерживая сектор микрофинансов, обеспечивающий малоимущим семьям местные финансовые услуги, способствуя справедливой торговле и обеспечивая прямую финансовую поддержку частного сектора через Бельгийскую Инвестиционную Компанию (ВЮ), основанную с этой целью в 2001г.

• Обеспечить новые формы помощи: Бельгия все чаще предлагает странам-партнерам прямую финансовую помощь, поступающую непосредственно в их госбюджет. Такая «поддержка бюджета» предполагает со стороны правительства страны-партнера большую ответственность в определении стратегии снижения уровня бедности и определении собственных приоритетов развития.

Основной федеральный административный орган, управляющий Бельгийской ODA – гендиректорат сотрудничества и развития (Directorate-General for Development Cooperation (DGDC)), учрежденный при FPS (Федеральной Службе иностранных дел, внешней торговли и сотрудничества в целях развития).

Государственное сотрудничество Бельгии в целях развития согласовано на межправительственном уровне с 18 странами партнерами: Алжир, Бенин, Боливия, Бурунди, Демократическая республика Конго, Эквадор, Мали, Марокко, Мозамбик, Нигер, палестинские территории, Перу, Руанда, Сенегал, Южная Африка, Танзания, Уганда и Вьетнам. Основная часть помощи приходится на Руанду и Демократическую Республику Конго.

Бельгийская организация технического взаимодействия (ВТС) непосредственно отвечает за внедрение программ развития.

Бельгийская помощь развитию в рамках европейских и многосторонних программ кооперации состоит в оказании финансовой помощи по программам Евросоюза, ООН, Всемирного банка и ВМФ. Бельгия сотрудничает с 23 международными организациями-партнерами.

Неправительственное сотрудничество в целях развития включает государственные субсидии по программам развития неправительственных организаций, университетов, научных учреждений, некоммерческих образовательных организаций, профсоюзов и местных властей стран партнеров. Господдержка может составлять до 85% бюджетов таких программ. Кроме того, местные неправительственные организации стран-партнеров также получают финансовую поддержку своих проектов.

Президент Нигерии Умару Яр’Адуа провел переговоры с представителями антиправительственной радикальной группировки «Движение за освобождение дельты Нигера» (ДОДН). С таким заявлением выступили представители нигерийского президента, передает РБК со ссылкой на Associated Press. Таким образом, встреча президента с боевиками стала первой с 25 окт. с.г., когда ДОДН объявила о бессрочном прекращении огня.По словам представителей президента, прошедшая накануне плодотворная дискуссия между боевиками и У.Яр’Адуа свидетельствует о ведении конструктивного диалога между ДОДН и действующим правительством Нигерии. В окт. с.г. У.Яр’Адуа проводил переговоры с лидером ДОДН Генри Ока. По мнению властей страны, эта встреча дала почву началу диалога и изменений в стране.

ДОДН в мае 2009г. объявило правительству Нигерии войну, что вылилось в жесткое кровопролитие. Боевики нарушили работу ряда нигерийских нефтепроводов, что негативно отразилось на экономике страны, основную часть дохода которой составляет экспорт нефти. В авг. 2009г. Правительство Нигерии объявило амнистию для участников ДОДНа при условии, что те сдадут оружие и прекратят экстремистскую деятельность. Также был освобожден сам Г.Ока. После этого боевики объявили 60-дневное перемирие властям Нигерии, которое затем было продлено еще на 30 дней.

Движение за освобождение дельты Нигера выступает за независимость наиболее богатой углеводородами местности в стране – дельты реки Нигер, а также за последующую национализацию нефтяного сектора и «более справедливое» распределение доходов от экспорта ресурсов. Боевики этой организации неоднократно совершали нападения на объекты, принадлежащие иностранным нефтяным компаниям, а также захватывали в заложники и убивали их сотрудников. В середине 2007г. террористическая активность боевиков привела к тому, что объемы экспорта нигерийской нефти сократились на 25%. Активность боевиков в Нигерии является одним из ценоформирующих факторов на мировом нефтяном рынке. Нигерия > Внешэкономсвязи, политика > oilru.com, 16 ноября 2009 > № 182379

Организация Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) объявила о введении эмбарго на поставки оружия Гвинее в знак протеста против нарушения прав человека во время антиправительственных манифестаций в прошлом месяце, сообщает агентство Рейтер.Силы правопорядка Гвинеи 28 сент. пустили в ход слезоточивый газ и обстреляли боевыми патронами мирную демонстрацию сторонников оппозиции в столице государства Конакри, в результате чего погибли 157 чел. и 1,25 тыс. получили ранения. Разгон оппозиционеров вызвал осуждение мирового сообщества, в частности, против действий гвинейских военных высказался Совет безопасности ООН.

«Саммит (ЭКОВАС) выразил глубокую озабоченность массовыми нарушениями прав человека и гуманитарного права в Гвинее. (когда применялось оружие) против безоружных женщин и мирных жителей 28 сент. 2009г.», – говорится в коммюнике членов ЭКОВАС. Западноафриканский блок также пригрозил санкциями Нигеру, если президент Мамаду Танджа не предпримет в ближайшее время незамедлительных мер по выводу страны из политического кризиса.. Гвинея > Армия, полиция > ria.ru, 17 октября 2009 > № 181178

Газовые ресурсы африканского континента значительны. Они насчитывают 14,65 трлн. куб.м., или 7,9% запасов мировых запасов. По доказанным запасам природного газа Нигерия и Алжир (5,22 и 4,5 трлн.куб.м. соответственно) во всем мире уступают лишь России (43,30 трлн.куб.м.), Ирану (29,61 трлн.куб.м.), Катару (25,46 трлн.куб.м.), Туркмении (7,94 трлн.куб.м.), Саудовской Аравии (7,57 трлн.куб.м.), ОАЭ (6,43 трлн.куб.м.), но значительно опережают такого ведущего экспортера газа, как Норвегия (2,91 трлн.куб.м.). Темпы добычи газа и его потребление в регионе весьма скромные. В 2008г. было добыто 214,8 млрд.куб.м., т.е. 7% мирового газа (рост – 4,8% по сравнению с 2007г.). Меньше было добыто только в Южной Америке. В 2008г. потребление газа африканскими странами составило 94,9 млрд.куб.м. (рост – 6,1% по сравнению с 2007г.). 3,1% от общемирового уровня – из всех регионов мира это самый низкий показатель. Более половины добытого на африканском континенте газа уходит на экспорт: 115,6 млрд.куб.м. Причем большая часть (62,18 млрд.куб.м.) экспортируется в виде СПГ. Доля африканских стран (Алжира, Нигерии, Египта, Ливии, Экваториальной Гвинеи и Мозамбика) в мировом предложении на природный газ составляет 14,2%. В отношении СПГ данный показатель значительно выше – 27,5%.

Для «Газпрома» ключевым рынком является европейский, поэтому укрепление позиции концерна в Африке для него крайне важно, ибо поможет диверсифицировать экспорт газа в Европу, осуществляя поставки с двух направлений – африканского и российского. Конкурентов у российского концерна в Африке много и в первую очередь это европейские компании. К примеру, позиции итальянской Еni на африканском рынке даже сильнее, чем у «Газпрома». Однако, поскольку две компании будут сотрудничать, они совместно реализуют «Южный поток», с Eni российский концерн может договориться и о других проектах. Допустим, для строительства второй ветки морского газопровода из Ливии на Сицилию Eni и «Газпрому» даже не нужно будет привлекать сторонних партнеров.

Россия и Северная Африка, наряду с Норвегией, являются крупнейшими экспортерами «голубого топлива» в европейские страны. В Евросоюзе широко распространено мнение, согласно которому зависимость от поставок российского газа является одним из факторов риска для энергетической безопасности Единой Европы. Европейские власти с опасением смотрят на африканскую экспансию «Газпрома», считая, что укрепление российского концерна на южном экспортном направлении позволит ему взять Европу в кольцо и «Газпром» займет более выгодное положение в переговорах об условиях продажи газа, прежде всего в ценообразовании. Такой гипотетический сценарий европейские чиновники всеми силами пытаются предотвратить. Впрочем, в вопросах импорта газа из России, как и во многих других, до полного единства стран Евросоюза далеко. Общеевропейский страх перед увеличивающейся зависимостью от российского сырья отнюдь не мешает немецким компаниям Basf AG и E.ON AG участвовать в проекте «Северный поток», а итальянской Eni – «Южный поток».

Не добившись от России подписания так называемой Энергетической хартии, которая давала Евросоюзу возможность контролировать российские газопроводы, Брюссель активно взялся за африканское направление поставок «голубого топлива». Летом 2007г. ЕС подписал принципиально новое соглашение о поставках природного газа с алжирской госкомпанией Sonatrach, которая в то же время объявила о непродлении меморандума о сотрудничестве с «Газпромом». Суть его новизны состоит в том, что алжирский газ отныне сможет получать любая страна Евросоюза, а не только ближайшие к источнику газа государства – Испания или Франция. Из текста соглашения между Евросоюзом и алжирской компанией были исключены статьи о «месте назначения» газовых поставок. Прежние положения, запрещавшие реэкспорт газа, были признаны противоречащими правилам конкуренции и удалены из всех двусторонних договоров между странами ЕС и Алжиром.

Помимо всего прочего, компания Sonatrach получила право на участие в прибылях европейских компаний от продаж алжирского газа, а также право реализации сжиженного газа, который будет доставляться танкерами в Европу. Вышеперечисленные меры послужили толчком для создания единого европейского газового рынка, а также значительно снизили зависимость Европы от поставок топлива из России. Вскоре после объявления о подписании контракта с Sonatrach Брюссель объявил о новом решении по африканскому газовому направлению, а именно – о реализации проекта Транссахарского газопровода. Газопровод с пропускной способностью 30 млрд.куб.м. в год соединит месторождения Нигерии через пустыню Сахару с Нигером и Алжиром. Длина его составит 4128 км. Стоимость проекта оценивается в 13 млрд.долл.: 10 млрд. – на прокладку газопровода и 3 млрд. – на сооружение газохранилищ.

Уже в Алжире он должен влиться в североафриканскую сеть, по которой газ в конечном итоге по дну Средиземного моря через Испанию и итальянскую Сицилию (а в скором будущем и Сардинию) попадет в Европу. Нигерийские запасы «голубого топлива» оцениваются в 5,22 триллионов куб.м. Этих объемов Eвросоюзу хватит как минимум на 10 лет. Начать работу по строительству трубы планируется в течение двух лет (с 2011), а завершить – к 2015г. Притом, что проект довольно сложный, учитывая гористую местность Нигерии и Нигера и непростые климатические условия пустыни Сахара, а также постоянную политическую нестабильность в регионе, удельная себестоимость газопровода из Нигерии в Алжир достаточно низкая – 13 млрд.долл. Это примерно вдвое дешевле «Южного потока», оцененного в 25 млрд. евро.

Однако стоит отметить, что инициатор Транссахарского газопровода – это Евросоюз, в первую очередь на его деньги он будет построен. Поэтому едва ли Европа допустит, чтобы «Газпром» стал мажоритарием в этом проекте. Российская компания проявляет интерес к участию. Это было подтверждено визитом Дмитрия Медведева в Нигерию в июне 2009г. и ранее в сент. 2008г., во время переговоров главы «Газпрома» Алексея Миллера и управляющего директора Nigerian National Petroleum Corporation Абубакара Ярадуа. Тогда стороны договорились о создании СП для сооружения участка трубопровода в Нигерии длиною 360 км. Несмотря на очевидные риски, как экономические, так и политические, дивиденды России от проекта могут быть очень существенными. Другое дело, что в наст.вр. российский газовый концерн ангажирован в целом ряде дорогостоящих проектов. Нельзя исключать, что для активного участия в строительстве Транссахарского газопровода ресурсов у «Газпрома» может оказаться недостаточно. fondsk.ru. Нигерия > Нефть, газ, уголь > russarabbc.ru, 2 октября 2009 > № 187743

Южнокорейская нефтяная госкомпания – Knoc выиграла судебный процесс в Нигерии, который был связан с отзывом лицензии на разработку двух нефтяных месторождений, cделанное президентом Нигерии. Компания выиграла два гранта на разработку месторождений в дельте реки Нигер. Высший Суд, рассмотрев все обстоятельства приостановления деятельности Knoc, счел неправомочными действия президента и отменил его решение. Нигерия > Нефть, газ, уголь > economy.gov.ru, 29 августа 2009 > № 175732

Эксперты подсчитали, что число жителей Африки достигло 1 млрд.чел. и будет увеличиваться на 24 млн. в год, передает в воскресенье телерадиокорпорация Би-би-си со ссылкой на доклад агентства международного развития США (USAID). При таком темпе роста, несмотря на снижение уровня рождаемости в таких странах, как Египет и Тунис, в 2050г. население Черного континента удвоится, считают эксперты.Самая высокая рождаемость прослеживается в Нигере, где женщины производят на свет в среднем по семь детей. Основное население Африки молодо, что связано не только с высокой рождаемостью, но и с высокой смертностью из-за низкого уровня развития медицины и сельского хозяйства. Уровень использования противозачаточных средств в Африке на 50% ниже среднемирового, говорится в докладе. Нигер > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 23 августа 2009 > № 171407

Правительство Нигера ушло в отставку для того, чтобы позволить президенту страны Мамаду Танджа сформировать состав кабинета в соответствии с новым вариантом конституции, который был принят в начале месяца на общенациональном референдуме, сообщает агентство Рейтер.«Правительство премьер-министра Сейне Умару (Seine Oumarou) ушло во вторник в отставку с тем, чтобы позволить президенту Танджа сформировать новую команду на основе новой конституции», – заявил в интервью агентству источник в окружении президента. Поправки к конституции, принятые на референдуме в Нигере 5 авг., наделяют главу государства расширенными полномочиями и снимают ограничения на количество сроков его переизбрания.

По официальным данным, 92,5% граждан проголосовали за внесение изменений в основной закон страны, позволяющих действующему президенту Танджа Мамаду баллотироваться на пост главы государства на третий срок. Мамаду был избран президентом на первый срок в 1999г. и одержал победу в президентской гонке в 2004г. Его полномочия истекают 22 дек. В мае президент распустил парламент, который не поддержал его план провести референдум.

Представители политической оппозиции бойкотировали голосование, назвав его незаконным. Их мнение разделяют страны-доноры, которые угрожают сократить помощь одной из беднейших стран в мире. По словам президента, люди хотят, чтобы он остался у власти и проследил за выполнением условий недавно подписанных многомиллиардных долл.ых соглашений в области добычи нефти и других полезных ископаемых, а также в развитии инфраструктуры. По его словам, он и его сторонники добились того, что хотели жители страны. Нигер > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 18 августа 2009 > № 171439

Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) сообщила, что Нигерия уступила свое место крупнейшего поставщика нефти в регионе. По сообщению представителей ОПЕК, объем добычи «черного золота» в Нигерии снизился на 2,46% в июне с.г. до 1,746 млн. брр. в день, тогда как Ангола вырабатывала 1,796 млн. бар. в день, передает РБК со ссылкой на Associated Press.Представители министерства иностранных дел Нигерии обвиняют в сложившейся ситуации «Движение за освобождение дельты Нигера» (ДОДН). Группировка ведет вооруженную борьбу за «более справедливое» распределение доходов от экспорта минеральных ресурсов. Активность боевиков в Нигерии является одним из ценообразующих факторов на мировом нефтяном рынке.

Нигерия > Нефть, газ, уголь > oilru.com, 27 июля 2009 > № 162114

В Вашингтоне, некоторых западноевропейских столицах не стихает тревожный набат: Тегеран может стать обладателем новых средств массового уничтожения. Впрочем, США и их союзникам не впервой громогласно заявлять о подобной опасности.В нояб. 1975г. между Францией и Ираком было заключено соответствующее о строительстве французского ядерного реактора в Траке. За эту сделку Франция получила в общей сложности около трех млрд.долл. Но не только Париж помогал Багдаду создавать ядерный потенциал. В 1976г. Ирак подписал контракт с Италией на закупку горячих камер, пригодных для переработки радиоактивных топливных элементов и выделения плутония. По заявлениям некоторых экспертов, это давало возможность налаживания производства плутониевых бомб уже в I пол. 1980гг.

В начале 1979г. атомный реактор для Ирака был построен и доставлен в порт Ля Сиен-сюр-Мер около Тулона. Отсюда его предстояло перевезти в Басру на иракском корабле. Но изделие ждали не только представители Багдада, но и десять агентов «Моссада». В ночь на 7 апреля 1979г. в Ля Сиен-сюр-Мер прогремел страшный взрыв, полностью уничтоживший реактор. В 1981г. второй реактор «Озирак» без помех был доставлен в Ирак и размещен в ядерном центре в пустыне Тхувайтха. В июле 1981г. он вступил в строй. Весной 1981г. Ирак посетила инспекционная группа Магатэ и побывала в ядерном центре в пустыне Тхувайтха, но никаких нарушений режима нераспространения ядерного оружия не обнаружила.

Но у Тель-Авива было особое мнение на сей счет, и 29 окт. 1980г. израильский кабинет министров в обстановке полной секретности утвердил план нанесения авиационного удара по иракскому реактору. 7 июня в 16.00 с военной базы Эцион близ Эйлата взлетели восемь истребителей-бомбардировщиков F-16, каждый из которых нес по две 908-кг. управляемые бомбы Mk.84, и столько же самолетов F-15. В 18.35 они нанесли бомбовой удар по ядерному центру под Багдадом.

После уничтожения «Озирака» избранный двумя месяцами ранее президент Франции Франсуа Миттеран свернул сотрудничество с Ираком в ядерной области, и в третий раз французский реактор Ирак не получил.

Иранская атомная программа началась давно – еще в период правления шаха Реза-Пехлеви. Он был верным союзником США. Поэтому в его желании обзавестись собственным ядерным реактором Соединенные Штаты ничего плохого не увидели. В 1974г. была создана Организация по атомной энергии Ирана, которая разработала план строительства 23 ядерных энергоблоков. На его реализацию намечалось выделить в общей сложности 30 млрд.долл. в течение 25 лет. Причем изначально программа основывалась на американской и западноевропейской технической помощи.

В том же году Иран закупил по два атомных реактора во Франции и ФРГ. Еще 4 реактора Тегеран приобрел в Западной Германии в 1977г. Спустя год США поставили Ирану исследовательский реактор мощностью 5 мвт. Сотрудничество с шахским режимом в ядерной сфере осуществляли также Франция, Аргентина и ФРГ, которая начала строительство двух блоков АЭС в Бушере.

В 1979г. грянула исламская революция. Страну покинули иностранные специалисты и Иран был вынужден отказаться от программы строительства АЭС. В I пол. 1980гг. новые иранские руководители попытались возобновить реализацию ядерной программы. С помощью КНР был создан научный центр в Исфагане, куда доставили исследовательский реактор на тяжелой воде.

В 1992г. было подписано соглашение между правительствами Российской Федерации и Исламской Республики Иран о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии, которое предусматривает ряд направлений: использование ядерных технологий в медицине, сельском хозяйстве и промышленности, фундаментальные исследования в области ядерной физики, а также сооружение блока # 1 АЭС в Бушере.

Это необычный и очень сложный в техническом отношении проект. Его уникальность заключается в том, что российское оборудование приходится состыковывать со строительными конструкциями и оборудованием, оставшимися на площадке после ухода из Ирана немецкой фирмы. Интеграция разнотипного оборудования потребовала проведения огромного объема дополнительных научно-исследовательских, проектно-конструкторских и строительно-монтажных работ.

В 1995г. США в одностороннем порядке ввели торгово-экономические санкции против Ирана. Но результат у США получился в полном соответствии с крылатой фразой одного известного российского политика. Когда американская компания «Коноко» разорвала соглашение о разработке месторождения нефти в Персидском заливе, уже через два месяца ее место заняла французская «Тоталь», так же дело обстояло и в других областях, поэтому попытки экономически удушить Иран фактически провалились, и сотрудничество Ирана с другими странами продолжилось (в том числе – и в создании АЭС в Бушере). Но Вашингтон и Тель-Авив не собирались оставить Иран в покое.

В июне 2003г. Израиль подписал контракт на 319 млн.долл. о покупке 5 тыс. американских управляемых бомб, из них 500 – GBU-28 (2270-кг. бомба с лазерным наведением, предназначенная для уничтожения объектов, расположенных глубоко под землей). В фев. 2004г. начались поставки Израилю 102 истребителей-бомбардировщиков F-16I. Эти самолеты специально оборудованы дополнительными топливными баками, чтобы долететь до Ирана и вернуться обратно.

А как же обстоят дела с ядерной программой в самом Израиле, который так усердно не дает осуществлять что-либо подобное другим? Оказывается, Еврейское государство создало комиссию по атомной энергетике еще в 1952г. – намного раньше всех нынешних стран-»изгоев». Но первые шаги в этом направлении Израиль сделал всего лишь через 7 месяцев после своего появления – 20 дек. 1948г. премьер-министр Бен-Гурион вызвал из Парижа Моше Сурдина, члена французской комиссии по атомной энергии, занимавшейся проблемой создания ядерного оружия.

В 1955г., благодаря инициированной президентом США Эйзенхауэром программе «Атом для мира», Тель-Авив получил небольшой ядерный реактор мощностью 5 мвт., который был установлен в Наххаль Сорек (15 км. к югу от израильской столицы). Этот объект регулярно инспектировался американцами, да и сам по себе был слишком мал, чтобы производить что-либо в военных целях. Благодаря ему в стране появились люди, имеющие опыт работы с ядерными реакторами.

Во II пол. 1950большую помощь Тель-Авиву в его ядерной программе оказали Великобритания и Франция – обе эти страны нуждались в Израиле как в средстве давления на Египет, где армейские офицеры свергли марионеточное правительство короля Фарука. Британия хотела тогда вернуть себе контроль над Суэцким каналом, а Франция опасалась, что примеру Египта последуют другие арабские страны (и действительно – в 1961г. Алжир был потерян ей окончательно). Ядерное оружие у Израиля представлялось европейцам хорошим подспорьем в этом деле, а потому 3 окт. 1957г. представители Израиля и Франции подписали два секретных соглашения – о сотрудничестве в научной сфере и о поставке в Еврейскому государству ядерного реактора в 24 мвт.

С 1957 по 1964г. при помощи Франции в Израиле был создан ядерный центр в Димоне. В строительстве на площади 36 кв. км. участвовали 1500 израильских и французских рабочих. Сначала вырыли котлован глубиной 25 м., в нем возвели шестиэтажный бетонный бункер, поверх которого над землей воздвигли двухэтажное здание, не вызывающее никаких подозрений.

Великобритания предоставила Израилю 20 т. тяжелой воды – необходимого вещества для работы реактора в Димоне. Судя по документам, главными при продаже были коммерческие соображения. Британское атомно-энергетическое ведомство сумело избавиться от тяжелой воды (стоимостью 1,5 млн. фунтов) купленной у Норвегии, но уже ставшей ненужной. Сделку скрыли от США, выступавших против ядерного распространения, т.к. администрация Эйзенхауэра могла настаивать на неприемлемых условиях и сорвать продажу.

В 1958г. строительство в Димоне засекли американские самолеты-шпионы U-2. Сначала Израиль заявил, что это – текстильная фабрика, потом – металлургический исследовательский комплекс. Два года спустя американцы четко обозначили комплекс как ядерный реактор, и ЦРУ заявило, что это часть программы создания ядерного оружия. Новый президент США Джон Кеннеди заставил тогдашнего премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона согласиться на регулярную инспекцию, проводимую американскими специалистами. Но 22 нояб. 1963г. Кеннеди был убит при весьма странных обстоятельствах, и, как пишет израильская газета «Гаарец», «массированное давление вашингтонской администрации на Тель-Авив с целью ликвидировать ядерную программу прекратилось раз и навсегда» – преемник Кеннеди Линдон Джонсон публично заявил, что реактор в Димоне действительно предназначен для мирных целей.

Президент Франции де Голль дал дополнительные заверения и сказал, что Париж воздержался от поставок техники, которая позволила бы превратить Димону в завод, где когда-нибудь можно было бы начать производство атомного оружия. Но подобные утверждения никогда не принимались на веру. Более того, став президентом, Линдон Джонсон сразу же отдал распоряжение ФБР прекратить разработку созданной агентурой «Моссада» в США в 1959г. компании NUMEC, которая нелегально переправила в Израиль 266 кг. обогащенного урана, похищенного из военных арсеналов США. Пропажу американская комиссия по атомной энергии (в соответствии с рекомендациями Белого дома) списала на «небрежность учета и хранения расщепляющихся материалов». Джонсон дал указание прекратить начатое при президенте Кеннеди расследование в отношении деятельности на территории США созданной «Моссадом» в качестве прикрытия фирмы «Перминдекс» (Permindex). Она базировалась в Риме и осуществляла нелегальные поставки в Израиль как обычных вооружений, так и расщепляющихся материалов. Уран и другие необходимые материалы часто закупались у производителей через сложную цепь подставных фирм, указывавших для своих специфических грузов совсем другие места назначения.

К началу 1968г. тогда заместитель директора отдела ЦРУ по науке и технологии Карл Даккетт пришел к выводу, что у Израиля есть программа создания ядерного оружия. Об этом он заявил в своих показаниях комиссии по ядерному надзору в 1974г. Вывод Даккетта основывался на беседах с создателем водородной бомбы Эдвардом Теллером, который несколько раз посещал Израиль и поддерживал его ядерную программу. По словам Даккетта, глава ЦРУ Ричард Хелмс приказал ему не распространяться о своих предположениях.

Многие попытки поднять завесу секретности, окружавшей Димону, неизменно терпели провал. Те, кто их предпринимал, основываясь на показаниях неназванных информаторов, так и не смогли объяснить, каким образом Израиль получает ядерные материалы, необходимые для производства оружия. Израильтяне смогли беспрепятственно довести мощность активной зоны реактора, составляющую ранее 26 мвт. (реактор именно такой мощности был поставлен из Франции), до 150 мвт.

Английские ученые, специалисты по атомной энергии, подтвердили, что увеличение мощности французского реактора в Димоне в несколько раз можно было осуществить без его реконструкции. Уран для реактора поступает из Аргентины, Южной и Центральной Африки, Нигера, а тяжелая вода – из Норвегии. В пустыне Негев находится и подземный завод по извлечению плутония, сборке ядерного оружия – невзрачный бетонный сарай, который выглядит как простой склад. Израиль создавал свой ядерный арсенал, не нуждаясь в полигонах. США и Франция предоставили израильским ученым практически полные данные об американских испытаниях, прошедших в 1950гг., и о французском ядерном испытании 1960г.

Все точки над «i» были поставлены 5 окт. 1986г., когда в The Sunday Times появилась статья, в которой бывший сотрудник завода в Димоне Мордехай Вануну детально описывал израильскую программу создания ядерного оружия. Рассказ сопровождался диаграммами и фотографиями, сделанными на территории комплекса.

Чтобы утаить эту деятельность от американских инспекторов, была построена фальшивая стена, которая скрывала лифты, спускавшиеся на шесть этажей под землю: там обрабатывался плутоний и производились компоненты бомб, заявил Вануну, оценивший ядерный потенциал Израиля в 100-200 боеголовок.

Вскоре после публикации статьи женщина-агент израильской разведки выманила Вануну из Лондона в Рим. Там его похитили и привезли в Израиль, где в ходе тайного судебного процесса обвинили в государственной измене и приговорили к 18г. тюремного заключения. Но дело было сделано – с тех пор израильское ядерное оружие перестало быть секретом, превратившись в один из факторов внешней политики.

Кроме авиации у Израиля есть и другие средства доставки ядерных зарядов: тактические ракеты класса МАР (дальность полета 150 км) и «Иерихон-1» (480 км), до 100 ракет средней дальности «Иерихон-2» (750 км). К началу ХХI века ядерный арсенал Израиля оценивался в 400-500 боеголовок. В 1997г. аналитики издательства Jane's, проводя анализ фотографий израильской военной базы «Захария», полученных индийским спутником, установили, что там размещено 50 баллистических ракет «Иерихон-2» и имеется в наличии пять специальных бункеров, которые могут быть использованы для хранения ядерных боеприпасов. Размеры этих хранилищ позволяли разместить по 150 ядерных боеприпасов в каждом. Это и подтверждает ранее сделанные ими выводы о наличии у Израиля более 400 ядерных зарядов, совокупный тротиловый эквивалент которых составляет 50 мегат.

Израиль вышел на третье место в мире по числу ядерных зарядов, обогнав Китай и Великобританию, вместе взятые, и имеет всю триаду средств их доставки – авиация, баллистические ракеты и подводные лодки (в 2000г. состоялись учебные пуски ракет с этих субмарин в Индийском океане у побережья Шри-Ланки). Этот арсенал намного серьезнее, чем у Северной Кореи или других стран, но этого Израилю в вину мировое сообщество не ставит. Израиль > Электроэнергетика > iran.ru, 24 июля 2009 > № 165432

Кабинет министров Нигерии в целом одобрил основные параметры бюджета на 2010 год, сообщает Reuters. В него заложена цена нефти в 50 долл. за бар. при объеме добычи в 4 млн. б/д. Дефицит бюджета планируется в 3,28% от ВВП, что несколько выше нынешнего показателя в 3,08%. Бюджет Нигерии на нынешний год рассчитан из цены бар. нефти в 45 долл. и объема добычи в 2,3 млн. б/д.Столь амбициозные показатели бюджета на будущий год руководство страны связывает с возможностью установления мира в нефтеносном районе дельты Нигера, благодаря провозглашению программы амнистии для боевиков. Однако многие аналитики считают надежды на установление мира нереальными. Добыча нефти дает до 80% доходов бюджета Нигерии. Нигерия > Госбюджет, налоги, цены > rosinvest.com, 23 июля 2009 > № 166214

Нигерийские боевики объявили о прекращении на 60 дней атак на нефтяную инфраструктуру иностранных компаний. Группировка «Движение за освобождение дельты Нигера» (ДОДН) заявила, что «перемирие» стало ответом на освобождение из тюрьмы их лидера Генри Ока, сообщает РБК со ссылкой на Би-би-си.Г.Ока был отпущен на свободу по амнистии, пробыв под стражей более года по различным обвинениям, включая государственную измену. Выйдя на свободу, лидер ДОДН заявил, что боевики готовы частично разоружиться, если правительство «начнет обращать внимание» на их «проблемы».

ДОДН ведет вооруженную борьбу за «более справедливое» распределение доходов от экспорта минеральных ресурсов. Активность боевиков в Нигерии является одним из ценообразующих факторов на мировом нефтяном рынке.

Нигерия > Нефть, газ, уголь > oilru.com, 15 июля 2009 > № 159824