Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В Москве состоялась встреча президента России Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина, по итогам которой был подписан ряд двухсторонних соглашений. Главным прорывом, которого ждали аналитики, стало подписание заявления о сотрудничестве по совместному строительству Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Экономического пояса Шелковый путь.

Этот китайский мегапроект должен соединить Поднебесную со странами Европы. Он предполагает создание до нескольких сотен инфраструктурных проектов: железные дороги, автотрассы, проекты в энергетике и индустриальные парки. Строительство начнется в ближайшие годы в Казахстане, Киргизии, Пакистане и других соседних с Китаем странах. Пекин рассчитывает с его помощью укрепить политические контакты, создать транспортную сеть от Тихого океана до Балтийского моря, сократить барьеры для торговли и инвестиций, расширить системы расчетов в национальных валютах. В конце апреля Китай выделил 40 миллиардов долларов в фонд Шелкового пути и планирует довести объем инвестиций до 100 миллиардов долларов.

В свою очередь, для России эти проекты тоже весьма важны: на фоне западных санкций они дают стимул развитию экономики, новые рабочие места и приток инвестиций. Главное, что Москва поняла: Шелковый путь — не угроза ее позициям в Центральной Азии и не противовес ЕАЭС, оба проекта вполне сочетаются друг с другом. Достижение взаимопонимания открывает бизнесу обеих сторон перспективы для взаимодействия на всем евразийском пространстве.

Предметное соглашения о реализации совместного проекта Россия и Китай могут подписать в сентябре. Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) уже передал фонду Шелкового пути практически все ключевые инфраструктурные проекты РФ, куда страна хотела бы привлечь иностранных инвесторов. Это и платная дорога между Россией, Китаем и Европой, и порты, и многое другое.

Газ и электричество

Энергосотрудничество, прежде всего, поставки нефти и газа — один из важных пунктов российско-китайского диалога. В пятницу "Газпром" и Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) подписали соглашение об основных условиях поставок газа по западному маршруту. Объем годовых поставок по газопроводу "Алтай" — 30 миллиардов кубов, срок контракта — 30 лет. В дальнейшем могут быть построены дополнительные нитки с выходом на потенциальную мощность до 100 миллиардов кубов в год.

Сроки строительства газопровода "Алтай" и начала поставок пока не называются. Ранее в "Газпроме" говорили, что в случае подписания контракта по западному маршруту в 2015 году газ в Китай по этому направлению может пойти после 2020 года. По восточному маршруту поставки через отвод от газопровода "Сила Сибири" уже согласованы, речь идет о 38 миллиардов кубов газа в год.

Российские электроэнергетические компании "Россети" и "РусГидро" подписали соглашения с китайскими партнерами о создании совместных предприятий. СП займутся проектами в электросетевом комплексе, а также в энергетике российского Дальнего Востока. В стадии проработки участие партнеров из Китая в освоении крупнейшего Ванкорского месторождения нефти и газа на севере Красноярского края.

Кредиты и инвестиции

Не менее важными стали и подписанные соглашения в финансовой сфере. Безусловно, за один раз нельзя решить все проблемы, которые много лет не позволяли Китаю инвестировать в Россию. Однако важный шаг в этом направлении был сделан. Речь идет о подписании соглашения о создании долгового механизма, который поможет привлекать средства по низкой ставке, снижая риски для китайских инвесторов.

Россия и Китай создадут совместный инвестбанк для оказания широкого спектра услуг в области инвестиционно-банковского бизнеса с основным фокусом на привлечение китайского капитала в российские компании. В течение трех лет от китайских банков предполагается привлечь в различные проекты российских компаний до 20 миллиардов долларов. Один из них — в алмазодобывающей отрасли может быть реализован к осени текущего года.

Было достигнуто несколько важных договоренностей по кредитованию — рамочное соглашение между Внешэкономбанком с China Eximbank о сотрудничестве по проекту электролитического марганца, который подразумевает предоставление китайским банком кредита размером 3,9 миллиарда китайских юаней на срок до 15 лет. Помимо этого, ВТБ и Банк развития Китая договорились о сотрудничестве по обслуживанию торговых потоков между двумя странами на общую сумму, эквивалентную 12 миллиардам юаней. Эти и другие подобные соглашения важны еще и с точки зрения ухода от доллара во внешнеторговом обороте, отмечают эксперты.

Ехать по-китайски

Китай закрепил готовность финансировать строительство первой в России высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва-Казань на сумму свыше 300 миллиардов рублей. Общая стоимость проекта оценивается в 1,07 триллиона рублей, большая часть будет направлена из бюджета и средств ФНБ. Решения об инвестициях в проект со стороны властей РФ должны последовать после заверений китайских партнеров.

Технологии при реализации проекта будут использованы китайские, как было оговорено ранее. Однако более 80% всей продукции должно быть российскими. Это касается и поездов, которые могут производить на предприятиях группы "Синара" и "Трансмашхолдинга".

"Вертолеты России" и AVIC подписали соглашение о сотрудничестве по проекту передового тяжелого вертолета. До 2040 года в Китае могут быть востребованы до 200 таких машин.

Еще не разворот, но…

По мнению Путина, диалог РФ и КНР ведет к более справедливому мироустройству. В свою очередь, Си Цзиньпин отметил, что готов и дальше придавать новый импульс развитию китайско-российских отношений. Стороны договорились "еще тверже" оказывать друг другу поддержку по жизненно важным вопросам..

По оценкам экспертов, говорить об окончательном развороте России на Восток пока рано. Это произойдет, когда товарооборот России и Китая будет сопоставим с европейским. Сейчас на долю КНР во внешней торговле РФ приходится около 10%. Определенные риски аналитики видят в том, что китайская экономика гораздо сильнее российской, и в связке с Поднебесной мы будем выступать, как младшие партнеры. Но тренд, тем не менее, обозначен. Какие результаты он принесет — станет ясно спустя минимум несколько лет.

Наталья Карнова.

Вертолет МИ-17 потерпел крушение на севере Пакистана из-за отказа двигателя, заявил в пятницу секретарь по иностранным делам Пакистана Аизаз Ахмад Чаудхри (Aizaz Ahmad Chaudhry).

"Мы достали черный ящик, проводится расследование", — цитирует его пакистанская газета DAWN.

Вертолет Ми-17 с иностранцами на борту упал в Пакистане утром в пятницу. В результате аварии погибли семь человек: послы Норвегии и Филиппин в Пакистане, супруги послов Малайзии и Индонезии, два пилота и еще один член экипажа. Серьезные ранения получили послы Польши и Нидерландов, ранена также супруга польского дипломата.

По словам Чаудхри, на борту вертолета в момент крушения находилось 19 человек (ранее сообщалось об 11), в том числе два пилота и пять членов экипажа.

Глава межведомственной пресс-службы пакистанской армии генерал Асим Баджва ранее заявил, что причиной крушения вертолета, по предварительным данным, стала техническая неисправность.

Как сообщил агентству Sputnik пакистанский дипломатический источник, пострадавшие во время крушения вертолета в Пакистане послы Польши и Нидерландов находятся в тяжелом состоянии.

Иностранная делегация летела на трех вертолетах в регион Гилгит-Балтистан на север страны. По информации СМИ, в составе делегации были представители 37 стран.

В Туркменистане открылись международная выставка-ярмарка и научная конференция по коневодству

В ашхабадском выставочном центре открылись ежегодная международная выставка-ярмарка и VII международная научная конференция «Туркменский скакун и мировое искусство коневодства», приуроченные к Празднику туркменского скакуна (отмечается в последнее воскресенье апреля). На выставке, организованной Государственным объединением «Туркмен атлары» («Туркменские кони») и Торгово-промышленной палатой Туркменистана, свои экспозиции представили бизнес-структуры и спортивные организации Франции, Великобритании, Германии, Италии, Нидерландов, Венгрии, Канады, Индии, ОАЭ, Турции, Китая, Пакистана, Беларуси, Украины, Таджикистана и других стран. В экспозиции представлены все направления конной индустрии: конный спорт, племенное разведение, ипподромное дело, коневодство, ветеринария, а также амуниция, экипировка, специальное снаряжение для различных видов конного спорта и т. д. На выставке представлены работы дизайнеров, художников и фотомастеров из различных стран, сувениры, посвященные коням. Павильон Государственного объединения «Туркмен атлары» представил основные направления развития отрасли, награды туркменских скакунов, коневодов и наездников на соревнованиях.

Во второй половине дня в столичном Выставочном центре начала работу VII международная научная конференция «Туркменский скакун и мировое искусство коневодства». Форум собрал ученых-иппологов, коневодов, биологов, историков и этнографов, а также журналистов из десятков стран мира. Работа конференции была разделена на тематические секции по ключевым направлениям, в рамках которых представлены доклады, обобщающих актуальные научные, исследования и практические результаты развития отрасли в различных странах. Туркменские специалисты в своих докладах рассказали о лучших достижениях туркменского коневодства в многовековой исторической ретроспективе до наших дней. Всемерная государственная поддержка туркменской коневодческой школы и конного спорта заслужила высокую оценку зарубежных делегатов форума.

Война с Йеменом перекинулась на саудовскую территорию

Петр Львов

Cудя по всему, хуситам надоело терпеть бомбардировки арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией, и они решили перейти в контрнаступление, перенеся боевые действия на территорию саудовского королевства. 4 мая вооруженные отряды ополченцев из йеменского племени бакил атаковали 4 саудовских погранпоста в провинции Джезьян. Эти вылазки были предприняты в ответ на непрерывные обстрелы северных областей Йемена, повлекшие за собой гибель мирных жителей, в частности, в городе Харед. В ходе нападения было убито 12 саудовских военнослужащих. Остальные отступили к горе Джебель-Джахфан и городу Эр-Радиф. Ополченцы, тем временем, захватили склады с оружием и боеприпасами. Таким образом, хуситы и поддерживающие их племена перенесли войну на территорию агрессора – КСА. Выходцы из племен бакил и хашед традиционно составляют костяк йеменских вооруженных сил. К племени хашед принадлежит бывший президент ЙР Али Абдалла Салех, который примкнул к выступлению мятежников – хуситов.

А уже днем позднее, 5 мая, обстрелу из минометов и систем залпового огня подвергся также саудовский пограничный город Наджран и его окрестности, что повлекло за собой нарушение электроснабжения. О потерях среди мирных жителей и пострадавших данных не приводится. Власти приняли решение закрыть местный аэропорт и прервали занятия в школах. Несколько снарядов разорвались вблизи больниц, правительственных зданий и жилых домов, на дорогах осколками были задеты десятки машин. После воинственных заявлений со стороны йеменских шейхов поступили сообщения об оттоке населения из пограничных районов в саудовских провинциях Наджран и Джезьян. А ведь эти провинции населены преимущественно выходцами из Йемена, причем шиитского вероисповедания. Так, в Наджране проживает до 1 млн исмаилитов – шиитской секты, а в Джезьяне – до 2 млн человек с йеменскими корнями, преимущественно зейдитского шиитского вероисповедания. Видимо, бегут в первую очередь саудовцы-сунниты.

В ответ воздушные удары коалиции были нанесены по аэропортам в Сане и Ходейде, а также по позициям йеменских войск, поддерживающих хуситов, в Марибе, где добываются нефть и газ, и южных районах страны. Рейды были совершены на район международного аэропорта Адена и его пригороды Хор-Максар и Эль-Ариш. В «южной столице» Йемена – Адене – продолжаются уличные бои между вооруженными сторонниками президента «в изгнании» А.Хади и силами хуситов. Сообщения об ожесточенных перестрелках поступают из ее предместий Эт-Тавахи, Эль-Мааля и Дар-Саад. При этом слухи о высадке в аэропорту Адена парашютистов из КСА и ОАЭ были опровергнуты.

Также ВВС аравийской коалиции нанесли авиаудары по городу Саада и одноименной провинции на северо-западе Йемена, в результате чего погибли 20 человек и множество получили ранения. Истребители ВВС Саудовской Аравии выпустили по йеменской территории не менее 100 ракет. А тем временем президент Йемена «в изгнании» Абд Раббо Мансур Хади назначил на 17 мая дату проведения конференции по ситуации в стране, чтобы возобновить национальный диалог. Как ожидается в ней (конференции) примут участие все политические стороны кроме хуситов и представителей экс-президента Али Абдаллы Салеха. Всего в Эр-Рияде могут собраться порядка 250 человек от различных партий и политических движений, которые по сути никакой серьезной силы не представляют. Не понятно, что они будут обсуждать в отсутствие представителей двух ведущих военно-политических сил ЙР. Все это напоминает пир во время чумы. С просьбой перенести место проведения нацдиалога из Йемена в столицу Саудовской Аравии Мансур Хади обратился еще в начале марта. Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива удовлетворил запрос менее чем через неделю.

Варварские бомбардировки коалиции привели к тому, что в Сане полностью нарушено электроснабжение, отключены Интернет и мобильная связь. Наблюдаются перебои населения водой и продовольствием. Общий ущерб от бомбардировок Йемена уже превысил 32 млрд долл. Фактически, йеменская экономика просто стирается с лица земли. Но хуситы и союзные им части йеменской армии из числа сторонников А.Салеха прочно удерживают все позиции в стране.

Сторонники А.Хади терпят поражение за поражением. Уже понятно, что без крупномасштабной сухопутной операции коалиции их ждет полный разгром. А наступать с севера саудовские войска не могут, так как приграничные районы королевства находятся уже в руках йеменцев, которых поддерживают местные племена. Более того, растет недовольство и в других регионах Саудовской Аравии, особенно в нефтедобывающей Восточной провинции, где проживают 2,5 млн шиитов. Нарастают также трения в правящем клане, где после недавней смены ключевых фигур усиливается конфронтация. Многие из окружения короля Сальмана требуют прекратить войну против Йемена.

Более того, стали появляться сообщения о том, что вся эта авантюра – рук дело США, которые решили побороться с Ираном в Йемене саудовскими руками и деньгами. И действительно, в сентябре 2014 года Обама привел сотрудничество с Йеменом в качестве успешного примера борьбы его страны с «Аль-Каидой». Этот форпост на Аравийском полуострове был полигоном для испытаний американских технологических новинок борьбы с терроризмом, прежде всего беспилотных летательных аппаратов. Однако гражданская война, которая началась в Йемене, показала, что идея Белого Дома о технологической борьбе с терроризмом чрезвычайно уязвима, хотя ее реализация позволила бы уменьшить потери среди американских военнослужащих.

Другой элемент американской стратегии борьбы «с наименьшими людскими потерями» должен был опираться на новый подход – вывод на первый план в военных операциях региональных союзников. В рамках этого подхода США не нужно было бы вмешиваться напрямую, даже если в регионе возникает ситуация, требующая ведения военных действий. Вместо этого Вашингтон хотел бы ограничиться поддержкой своих союзников в регионе. Но не прошло и года после объявления новой стратегии, как появился первый результат ее применения – на Аравийском полуострове. Как всегда – первый блин комом. Саудовская Аравия взяла на себя политическую и военную инициативу в йеменской операции. При этом США всем своим политическим, дипломатическим и разведывательным потенциалом оказывают поддержку Эр-Рияду. Опыт этой операции показывает, как, по видению США, будут происходить вероятные вооруженные интервенции в будущем. Но вот только иракский и сирийский опыт давно показал, что военное вмешательство, которое ограничивается только воздушными операциями, не дает политических и военных результатов.

Агрессия саудитов в Йемен – не просто попытка подавить хуситское шиитское восстание вблизи границ КСА. Это – продолжение внутренних и внешних процессов, начатых арабской «весной». Новый король Сальман пытается превратить проигрыши прошлых лет в удачу. Эр-Рияд все более активно действует на политической и разведывательной аренах в Ираке, Сирии, Ливии. Он расширяет антииранский фронт, всеми силами работая над тем, чтобы свести на нет политические потери КСА от нового характера отношений США и Ирана. Для этого Сальман активно формирует военно-политическое сотрудничество с Турцией, Пакистаном, Катаром и Египтом. Только пока из этого мало что получается, особенно с Египтом, который сам вот-вот треснет по швам из-за нового подъема исламистов.

Уже вскоре Саудовская Аравия поймет, что дорогостоящее современное оружие, купленное в США за десятки миллиардов нефтедолларов, само по себе не приносит побед. Войну, в которую она вступила на всех фронтах против шиитов, трудно вести в силу ее асимметричного характера, а одержать в ней военную победу практически невозможно. Она может продлиться долгие годы и потребовать крупных финансовых затрат. А в условиях низких цен на нефть денег все меньше. Бюджет королевства уже имеет огромный дефицит.

Йеменская война покажет, есть ли у Саудовской Аравии возможность эффективно реагировать на региональные проблемы, заменив США на Ближнем Востоке в качестве жандарма. А критерием этого станет то, одержит ли она военную победу в Йемене без участия американских военных. Или же королевство затрещит по швам. Судя по всему, второй сценарий более вероятен. И никакие перемены в саудовской верхушке для омоложения «правителей» не помогут, если Эр-Рияд не сменит внешнеполитическую стратегию, прекратив свои авантюры против Сирии, Ирака, Йемена и Ирана. Пока же Сальман играет исключительно в пользу Турции и Катара, чего мог умело избегать предыдущий король Абдалла. Любой житель Аравии знает: играть в пользу Катара – значит играть против своих интересов и, в конечном счете, проиграть.

Сложная внутриполитическая ситуация в Пакистане

Владимир Симонов

Несмотря на последние меры пакистанских властей по стабилизации внутриполитической ситуации в стране, обстановка там продолжает оставаться весьма сложной и в любой момент может трансформироваться в очередной острый кризис, куда неизбежно вмешаются военные. Сохраняется противоборство в правящих кругах, сильно влияние феодальных и родоплеменных институтов, роль военной верхушки по многим вопросам является определяющей. Во многом все это – наследие более 20 лет действия законов чрезвычайного и военного положения. На все это негативно влияют периодические столкновения различных исламистских группировок на почве межконфессиональных и межэтнических противоречий. Все острее проходит разлом по оси суннито-шиитского противостояния, учитывая, что шииты составляют свыше 20% населения Пакистана. Непростые отношения между основными национальностями ИРП – пенджабцами, пуштунами, синдхами, белуджами и брагуи. Власти принимают решительные меры по борьбе с базирующимися в северо-западных районах страны, в зоне границы Пакистана с Афганистаном, террористическими и экстремистскими организациями, особенно с конца 2014 года, однако этого явно недостаточно.

Сохраняется весьма напряженной и криминогенная ситуация, особенно в крупных городах, в частности, в Карачи, где проживает до 23 млн.чел. из 192 млн.пакистанцев. Фактически, многие кварталы этого мегаполиса настолько опасны, что жители благополучных районов города и иностранцы просто не посещают их из опасения быть ограбленным, похищенным или убитым. Зачастую «разборки» криминальных групп принимают форму открытых вооруженных конфликтов, которые полиция не в состоянии подавить и для этого власти используют вооруженные силы. Особенно острой стала борьба за сферы влияния порта Карачи, доступ к которому хочет получить Движение талибов Пакистана (ДТП) – основное объединение экстремистско-террористических группировок.

Вместе с тем, благодаря целенаправленным шагам властей, политическая система ИРП уверенно приобретает устойчивость. Во время парламентских выборов в мае 2013 года власть плавно перешла от Пакистанской народной партии (ПНП) к Пакистанской мусульманской лиге Н.Шарифа (ПМЛ-Н), который сформировал гражданское правительство впервые без вмешательства военных в процесс передачи полномочий от предыдущего гражданского правительства. Хотя, конечно, генералитет во главе с начальником штаба сухопутных войск генералом Р.Шарифом и в целом военные сохраняют за собой решающее влияние в вопросах национальной безопасности и внешней политики, фактически путем оказания давления на гражданское правительство. Другое дело – это воздействие стало в последние месяцы более мягким, чем раньше.

Уверенное большинство ПМЛ-Н в парламенте позволяет Н.Шарифу проводить через Национальную Ассамблею все законопроекты, за исключением конституционных поправок. Если необходимо получить квалифицированное парламентское большинство (2/3 голосов), руководство ПМЛ-Н вступает в переговоры с другими партиями. Несмотря на устойчивые позиции, партия Н.Шарифа старается не действовать в одиночку при решении наиболее острых, в том числе социально-экономических вопросов. Она активно прибегает к политическому маневрированию, пытаясь прийти к консенсусу с различными политическими силами, включая своего традиционного оппонента в лице ПНП во главе с экс-президентом А.Зардари. Последняя, по итогам выборов, сохранила за собой в Национальном собрании всего 47 мест из 342, а присутствие ее союзников по прежнему правительству практически свелось к нулю. В этой ситуации ПНП предпочитает играть роль конструктивной оппозиции, не блокируя законотворческие инициативы ПМЛ-Н в Сенате, где имеет сопоставимую по численности с ПНП фракцию.

Вместе с тем, обладая прочными парламентскими позициями, ПМЛ-Н противостоит серьезным внутриполитическим вызовам, которыми служат массовые уличные демонстрации и забастовки, устраиваемые оппозиционными организациями «второго эшелона». Именно они раскручивают сейчас протестные уличные выступления. Иногда им удается организовать «марши» и демонстрации с участием до 60 тыс.человек. Митингующие прибегают к тактике блокирования правительственных учреждений и парламента. В результате часто происходят их стычки с полицией, которые зачастую приводят к появлению погибших и раненных.

Слабое место нынешних властей – экономика. Она развивается не столь динамично как в соседней Индии, хотя Пакистан в целом обеспечивает себя продовольствием. Но страна сильно зависит от внешних доноров, прежде всего от США, а также МВФ. Внешняя задолженность приблизилась к 30% от ВВП. Существенно негативное влияние на состояние пакистанской экономики оказывает нехватка энергоресурсов и неразвитость хозяйственно-транспортной инфраструктуры. Это сказывается на уровне жизни населения. Свыше 30% пакистанцев проживают за чертой бедности, при этом уровень безработицы составляет более 8% трудоспособного населения. Поэтому многие пакистанцы вынуждены выезжать в поисках работы в страны Персидского залива, США и страны ЕС.

Все это создает потенциальный очаг для социального взрыва, который, на фоне политических протестов, криминалитета и повышенной террористической активности создает угрозу стабильности правящему режиму. Правда, учитывая роль армии, скорее всего власти смогут подавить достаточно массовые выступления населения.

Индия планирует подписать с Ираном соглашение о строительстве морского порта

Правительство Индии намеревается укреплять торговые связи со странами Центральной Азии, и в этой связи, несмотря на давление со стороны США, оно планирует построить на юго-востоке Ирана морской порт. Как известно, еще в 2003 году между Индией и Ираном была достигнута договоренность о строительстве в районе ирано-пакистанской границы морского порта, однако реализация данного проекта застопорилась в связи с западными санкциями в отношении Ирана.

Как известно, американцы предупреждают Индию и другие страны о том, чтобы они не спешили с расширением торгового сотрудничества с Ираном и подождали подписания окончательного соглашения по иранской ядерной программе, однако индийские власти заявляют о том, что Дели не может игнорировать свои национальные интересы.

По словам одного из представителей индийского министерства торговли, Иран предлагает Индии подписать соглашение о свободной торговле, и Индия хочет воспользоваться этим предложением для расширения своего экспорта через иранскую свободную экономическую зону «Чабахар» в страны СНГ. При этом строительство упомянутого морского порта позволит Индии уменьшить транспортные расходы и сократить время доставки грузов в страны Центральной Азии, а также в страны Персидского залива. Кроме того, благодаря новому порту на территории Ирана Индия получит возможность обойти Пакистан и проложить маршрут для доставки своих товаров в Афганистан.

Только Евразийская Антанта может остановить США и НАТО

Владимир Алексеев

В настоящее время все чаще появляются исследования о продолжающемся смещении мировой экономики и основных политических событий с Запада на Восток. Это происходит из-за усиливающегося действия объективных обстоятельств, связанных с ослаблением роли США как мирового жандарма, продолжающегося морального заката Европы в лице ЕС, явного страха Запада перед растущей мощью не только КНР, Индии, азиатских «тигров», но и АТР в целом, возрастающей самостоятельности арабского мира, Ирана, Турции, разочарованных двуличием Вашингтона и Брюсселя и т.д. Россия и ведущие страны Востока не могут не понимать смысла западной политики вокруг украинского кризиса, игры с санкциями, еще раз показавшими контрпродуктивность, опасность опоры на институты, организации (НАТО, МВФ, МБРР) и режимы, как финансово-экономические, так и военно-политические, созданные и управляемые Западом. Равно как и опору США и ЕС на одиозные страны с консервативными режимами типа Саудовской Аравии, Катара, азиатские и африканские военные диктатуры, где правят методами террора и подавления гуманитарных прав, и которые все чаще выступают в качестве региональных «жандармчиков» (как в случае агрессии Саудовской Аравии против Йемена), разжигающих этноконфессиональные и межгосударственные конфликты.

Требование перемен

В России это осознали ранее других, если не считать Иран, который еще раньше стал объектом несправедливых санкций и даже целью военной агрессии, что требует срочного принятия мер коллективного плана с другими евразийскими партнерами Москвы для того, чтобы хотя бы остановить процесс ее деградации до уровня регионального игрока в международных отношениях. Уже ясно, что в ближайшие годы, если не навсегда, абсолютно бесперспективно возвращение к партнерским отношениям с ЕС, ее ключевыми игроками в лице Германии и Франции, и тем более с США.

В Тегеране также должны понимать, что Запад никогда не допустит превращения Ирана в равноправного партнера в случае окончательного решения ядерной проблемы ИРИ и снятия с нее всех санкций. Смена режимов в обеих странах с заменой их на прозападные правительства – главная цель Запада. Это позволит обеспечить контроль над богатейшими энергетическими ресурсами РФ и ИРИ, тем более что нефть и газ арабских государств Персидского залива уже давно находятся под «опекой» США. А энергоресурсы – это на сегодня главный козырь Запада в попытках притормозить быстрый рост экономической мощи и политического влияния Китая как основного конкурента США в ближайшей перспективе в мире в целом, и в Евразии в частности.

В Пекине это тоже понимают, хотя пока китайцы предпочитают «огрызаться» в ответ на напористые действия США и их союзников главным образом в АТР, избегая острой конфронтации в Евразии, и тем более на Ближнем Востоке. Но Китай «дойдет», и весьма скоро, до понимания того, что пора переносить зону «противодействия» Западу подальше от своих границ, прежде всего на Ближний и Средний Восток. Иначе США скоро будут сами решать, сколько нефти и газа ему дать из этого региона. А это означает полный контроль над китайской экономикой.

Новое евразийское сообщество или евразийская Антанта?

Понятно, что противостоять агрессивной линии Запада, прикрывающегося различными коллективными структурами в лице НАТО, ЕС, МВФ, «G-7» и т.д., Россия, Иран, Китай и другие страны-партнеры на Востоке могут только на коллективной основе. Действовать поодиночке – значит проиграть. Американцы и европейцы – мастера закулисных интриг и знают, как можно разобщить потенциальных союзников и партнеров, объединение которых станет мощным противовесом Западу, и затем поодиночке с ними «разобраться». Конечно, в направлении создания Объединений определенный инструментарий уже наработан: это и ШОС, и ОДКБ, и ЕАЭС, и даже БРИКС, не говоря уже о механизмах двустороннего взаимодействия. Однако нужна единая, мощная, монолитная структура с жестким и вместе с тем понятным управлением.

Естественно, идеальным вариантом стало бы создание единого Нового евразийского союза (условно – НЕАС) с военно-политической и экономической составляющими. Что-то вроде евразийского сплава НАТО и ЕС в одном котле. Причем ядром нового образования стали бы Россия, Китай, Иран и Индия. Недавно с подобной идеей выступил министр обороны ИРИ на конференции по безопасности, но, назвав Индию, он явно поторопился. Там еще не готовы. Еще не решены разногласия между Китаем и Индией. Да и внутри этой страны идет борьба между теми, кто свое будущее видит в Востоке, и теми, кто ориентируется на западные ценности и привязан, в том числе в культурном плане, к Западу. А так идея очень правильная, хотя немного и преждевременная.

Поэтому на данном этапе нужна более мягкая структура, объединяющая как можно большее число евразийских государств, более того – открытая для тех стран Европы, которые уже смертельно устали от полной зависимости от США или же чересчур жесткими правилами ЕС. Ярким примером может служить принятие ЕС санкций против России. Многие члены ЕС не хотели присоединяться к этим санкциям, т.к. они наносят серьезный ущерб их экономикам, но, тем не менее, не смогли противостоять давлению со стороны США и их основных партнеров в ЕС - Великобритании, Германии и Франции. ЕС впал в такую зависимость от США, что превратился в машину по штамповке решений в угоду США практически по любому вопросу. Это обстоятельство угнетает и унижает многие страны ЕС, и на каком-то этапе они могут захотеть перейти в Новое евразийское сообщество, которое неизбежно будет обходить во всех отношениях изжившие себя структуры Запада. Признаки этого уже налицо. Показательным стало массовое бегство ряда западных стран, вопреки окрикам Вашингтона, к создаваемому Китаем Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций. Да и внутри НАТО и ЕС постоянно всплывают расхождения в подходах к России в связи с украинским кризисом.

Запад, включая ЕС, – это сообщество стран, сплотившихся исключительно вокруг грубо материалистических ценностей, где стремление к наживе и потребительству убивает идентичность человеческого плана, которая в Европе всегда вращалась вокруг христианства. Отсюда – постепенное исчезновение европейского «компонента» в ЕС и США, и его замена иммигрантскими потоками из Азии, арабского мира, Африки и Латинской Америки. А это – совсем иная культура и идентичность. А на Востоке еще сильны традиции, религиозные ценности, национальная компонента, философское восприятие мира, общинность, семейные ценности, отвержение гомосексуализма и педофилии, которые ведут к вырождению. Евразийские страны, несмотря на то, что многие из них существенно беднее западных государств, привлекательны именно своей культурно-гуманитарной составляющей. Это их объединяет, а не стирание, как на Западе, всех человеческих различий, исчезновение любых видов идентичности человека – национальной, религиозной, культурной, половой.

Кто будет инициатором?

Судя по тому, кто является основной мишенью Запада, тот и должен стать инициатором создания нового евразийского союза. А именно – Россия, Китай и Иран. В последние несколько лет именно эти три страны находятся в прицеле США, НАТО и других союзников Вашингтона – Японии и Австралии. На Москву наступление идет с запада – через Украину и с юга – через Кавказ и Центральную Азию.

Китай подвергается атакам также по различным направлениям, с упором на экономические альянсы, которые Обама пытается создать в зоне АТР без участия Пекина, через пограничные споры, прежде всего с Японией по островам Дяоютай, и через внутреннюю ситуацию. Налицо попытки разжечь «цветные протесты» в Гонконге, подстрекательство к сепаратизму и терроризму в Синцзянь-Уйгурском АО, где к этому ЦРУ привлекает экстремистские и террористические структуры с Ближнего Востока, финансируемые на саудовские и катарские деньги. Искусственно разогревается тематика Тибета. Все время будируется вопрос с Тайванем и т.д.

Об Иране и говорить не приходится. Страна на протяжении многих лет обложена международными санкциями, отключена от системы международных финансовых расчетов SWIFT, страна, которая на протяжении 36 лет постоянно подвергается угрозам нанесения ракетно-бомбовых ударов в любую минуту по ее ядерным и стратегическим объектам.

Что касается Индии, то против нее Западом не проводится открытая враждебная политика. Наоборот, ее пытаются оторвать от тесного партнерства с Россией, особенно в военно-технической сфере, в области ядерной энергетики и политической координации. Исподволь разжигаются и индо-пакистанские разногласия.

Поэтому на данном этапе именно ось Москва – Тегеран – Пекин может реально стать основным стержнем, вокруг которого и будет формироваться новый союз. У этого «треугольника» явно выраженные общие интересы по противодействию агрессивной линии Запада и уже налаженные каналы и механизмы совместной работы в самых различных сферах.

Евразийская Антанта

Как представляется, на данном этапе проходным стало бы что-то вроде союза евразийских государств по типу Антанты – то есть военно-политического и экономического союза открытого типа без жесткого преобладания в нем кого-либо из участников, как это имеет место с США в НАТО, или же Германией в ЕС. Конечно, ключевая роль России, Китая, Ирана и других евразийских стран, таких как Индия, Турция, Казахстан, Индонезия, Пакистан, Малайзия, если они захотят в него войти, неоспорима. Но без статуса «старшего» и «младшего» партнера. То есть реализация проекта формирования евразийского пространства сотрудничества, развития, обороны и безопасности. Похожую идею выдвигал лидер КНР Си Цзиньпин на 4-м саммите Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) в Шанхае в 2014 году. Где-то стыкуется с этим и евразийская инициатива корейского президента Пака.

При этом нет необходимости ликвидировать уже действующие евразийские институты типа ШОС, ЕАЭС, ОДКБ и т.д., которые постепенно будут интегрированы в НЕАС по мере его организационной кристаллизации. Важно и то, чтобы Россия, двигаясь на Восток, не «подпадала» под Китай. Иначе случится то, что уже произошло в ходе развития партнерства по линии Россия – Запад, что и привело к нынешнему кризису в отношениях с ним.

В основу НЕАС можно положить реализацию таких задач, как взаимодействие по отражению внешних и внутренних угроз безопасности, в особенности терроризма (включая борьбу с ИГИЛ), религиозного терроризма, наркотрафика, предотвращение региональных конфликтов, но главное – это противодействие дестабилизирующей деятельности Запада, включая его попытки спровоцировать «цветные революции», остановка продвижения НАТО на Восток. В экономической сфере – это постепенное создание зоны свободной торговли путем обмена инвестициями, содействия устойчивому экономическому развитию, налаживания отраслевых связей, формирования общего финансового пространства без доллара и евро, защиты от либерализации экономик по западным рецептам и рекомендациям МВФ. Очень важно, чтобы серьезным направлением сотрудничества стало бы и поддержание суверенитетов государств-участников и его защита от западных «демократических» посягательств, уважение политической системы каждого с учетом национальных и исторических особенностей, выработка общей модели развития с учетом лучших и наиболее эффективных примеров как Запада, так и Востока, уважение демократии и свобод без навязывания извне чуждых схем, тем более насильственным путем и без учета национально-религиозной специфики каждого государства.

Место НЕАС в мире

Понятно, что формирование подобного сообщества – это не наступательная задача, а наоборот – создание механизма защиты от агрессивной линии Запада. Поэтому данный проект не должен быть направлен против Европы и уже существующих европейских структур типа ОБСЕ, Совета Европы, ПАСЕ и т.д. Наоборот – Новое евразийское сообщество должно быть открыто для вступления в нее всех азиатских и европейских стран, которые решат разделить его цели и задачи.

Конечно, в этих условиях России придется постепенно ослаблять вектор своей европейской политики, постепенно сворачивая свое участие в ОБСЕ, СЕ и ПАСЕ. Постепенно должен происходить процесс сокращения торгово-экономических и технологических связей с ЕС и США, их переориентации на АТР, Индию, Иран, Турцию и арабский мир. Особенно это касается увеличения поставок нефти и газа Китаю, Корее, Японии и другим азиатским государствам за счет их поэтапного уменьшения в ЕС. Иначе ЕС, подстегиваемый США, будет навязывать Москве менее выгодную чем сейчас модель взаимодействия в энергетической сфере.

Тут у Москвы должно быть четкое понимание: Европа полностью утратила доверие к себе как к надежному партнеру, и возврат к прежнему уровню и формату сотрудничества ЕС с РФ просто не возможен, кроме как в ущерб России. Точно также и Ирану не стоит строить иллюзий относительно европейских и западных перспектив. Израиль и Саудовская Аравия – как были, так и останутся в ближайшее десятилетие главными союзниками и партнерами Вашингтона на Ближнем и Среднем Востоке. Поэтому направление нефтяных и газовых потоков ИРИ надежнее ориентировать на азиатские рынки, прежде всего Пакистана, Индии и ЮВА, где потребность в энергоресурсах быстро растет. Иначе ЕС просто заманит Тегеран с помощью Турции и Азербайджана в европейские «газовые объятия» исключительно для использования этого против России и Китая, а потом, привязав к себе, сделает то же самое, что сделал с РФ.

Судя по тому, как ведут себя ведущие страны ЕС в развитии отношений с Китаем, там понимают неизбежность перемещения центра мировой экономики и политики на Восток. Поэтому европейцы не смогут, да и скорее всего не будут препятствовать евразийской интеграции из боязни испортить сотрудничество с КНР и окончательно испортить остающееся энергетическое взаимодействие с Россией. Кроме того, они ничего не теряют от партнерства с НЕАС. Другое дело США и их канадская марионетка. Они единственные, кто реально может потерять от продвижения к евразийскому сообществу. Судя по их действиям, они уже встали на путь самоизоляции, не поняв, что уход США с места ведущей мировой державы неизбежен. Отсюда – линия на дестабилизацию всех регионов, откуда предстоит им уходить, чтобы как можно дольше замедлить этот процесс. На сегодня США должны уйти сначала с Ближнего Востока, а затем из Европы. Чтобы как-то сохранить свои позиции США уже ни перед чем не остановятся. Им удалось испортить партнерство Россия-Германия и развалить всю структуру безопасности на Ближнем Востоке, в том числе за счет интересов своих главных союзников в лице Израиля и Саудовской Аравии. США – основной враг любого евразийского проекта, как и всего того, что пытается изменить Китай в АТР. Поэтому здесь необходимо отслеживать любые, даже вроде бы самые незначительные шаги Вашингтона по отношению к такого рода проектам, включая маневры, направленные на создание иллюзии, будто США готовы к ним присоединиться.

**************

В любом случае, появления идеи НЕАС с ядром в виде России, Китая, Ирана (кстати, если была бы и Индия, то Москва, Дели и Тегеран вместе уравновесили бы доминирующую роль Пекина) будет сводить на нет попытки США создавать новые союзы и альянсы на всем евразийском пространстве. Пусть речь идет о попытке создать «арабское НАТО» или реализовать проект Транстихоокеанского партнерства. Понятно, что это вызовет яростное сопротивление Вашингтона. Но не евразийские страны начали агрессивную линию против Запада во главе с Вашингтоном, а наоборот. Поэтому пора начать платить по счетам. Ведь результатом политики США с использованием НАТО стало не только ослабление экономик России и Ирана, разрушение многих ближневосточных государств, но и сотни тысяч убитых мирных граждан арабского мира, Афганистана, Пакистана, Африки в ходе войн, конфликтов и «цветных революций», развязанных Вашингтоном, миллионы потерявших родину и жилье беженцев и т.д. А это квалифицируется как преступление и международный терроризм на государственном уровне.

В 2014 году правительство Китая решило потратить $45,6 млрд на создание коридора, которое предусматривает строительство шоссейных и железных дорог, а также нефте- и газопроводов, соединяющих Китай с Ближним Востоком, пишет интернет-портал Al Bawaba.

Экономический коридор протяжённостью 3 тыс км представляет собой уже реализуемый проект по соединению порта Гвадар, расположенного на юге Пакистана, с городом Кашгар на северо-западе Китая.

- По существу, коридор сократит расстояние для Китая, но речь идёт не только о расстоянии, так как он будет стимулировать разные виды экономической активности в регионе, - сказал посол Пакистана в ОАЭ Асифа Али Хана Дуррани в кулуарах конференции "Инвестирование в Гвадар", состоявшейся недавно в Дубае. Конференция была организована швейцарской компанией Academy and Finance.

Когда коридор будет построен, он станет главным маршрутом для торговли Китая с Ближним Востоком и Африкой. В частности нефть с Ближнего Востока можно буде выгружать в Гвадаре и транспортировать в Китай через пакистанскую провинцию Белуджистан. Это значительно сократило бы путь нефтяных поставок, в настоящее время преодолевающих расстояние в 1200 км между Ближним Востоком и китайскими портами.

Помимо сокращения расстояний для китайского экспорта и импорта, коридор позволит увеличить объёмы торговли в регионе в целом, пояснил посол.

- Очевидно, что главную выгоду коридор принесёт Пакистану благодаря транзитным возможностям, которые страна готова предложить. В то же время он подтолкнёт развитие в Пакистане сектора услуг, инфраструктуры и промышленности. Вследствие этого CPEC считается жизненно важным для стимулирования экономического роста в Пакистане, - сказал он.

В марте Moody 's Investors Service отметило, что проект "позитивен для кредитного рейтинга Пакистана". Рейтинговое агентство отметило, что проект начнёт приносить значительную выгоду не ранее 2017 года, но добавило, что некоторые преимущества станут ощутимыми раньше.

"Государственная поддержка проекта китайско-пакистанского экономического коридора положительно влияет на кредитный рейтинг Пакистана, поскольку проект будет стимулировать инвестиционную активность, способствовать увеличению двусторонних торговых потоков и позволит смягчить растущий дефицит энергоресурсов в этой стране", - говорится в меморандуме Moody's.

- Помимо увеличения товарооборота между Китаем и Пакистаном, коридор будет способствовать расширению производственного потенциала Пакистана, который сможет экспортировать излишки и выходить на новые рынки, - сказал посол.

Ближайшим результатом строительства CPEC будет приток новых иностранных инвестиций. Китай является крупнейшим иностранным инвестором в Пакистан, вложившим в эту страну $696 млн в течение финансового года, завершившегося 30 июня 2014 года.

Инвестиции ОАЭ в Пакистан, по оценкам, превысили $20 млрд. Эмираты вкладывают главным образом в телекоммуникации, финансовый сектор, недвижимость и энергетику. Ускорение темпов экономического роста в Пакистане приводит к увеличению инвестиций ОАЭ в другие сектора – добывающую отрасль, экспортно-ориентированные производства, информационные технологии и создание программного обеспечения.

Посол отметил, что CPEC будет выгоден и для экономик государств Персидского залива, позволяя увеличивать объёмы торговли и экономить огромные суммы на фрахте. После завершения строительства порт Гвадар станет новой инвестиционной возможностью для стран Персидского залива, которые смогут вкладывать средства прежде всего в строительство новых нефтехранилищ, сказал он.

Саудовская Аравия, которая является крупнейшим поставщиком нефти в Китай, уже реализует в КНР совместные проекты по строительству НПЗ. Саудовской Аравии и другим странам Персидского залива было бы удобно использовать порт Гвадар не только для транспортировки своей нефти и другой продукции, но и инвестировать в Oil City, который планируется создать в этом порту.

В настоящее время 60% импортируемой нефти Китай получает с Ближнего Востока, и 80% этого объёма транспортируется по опасному Малаккскому проливу.

Крах мультикультурализма

Кенан Малик

Общины против общества в Европе

Кенан Малик – колумнист The International New York Times, автор книги «В поисках морального компаса: глобальная история этики».

Резюме Тридцать лет назад многие европейцы считали ответом на социальные проблемы Европы мультикультурализм – идеи инклюзивного, многообразного общества. Сегодня все больше людей полагают, что в них – причина неурядиц.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2015 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Тридцать лет назад многие европейцы считали ответом на социальные проблемы Европы мультикультурализм – идеи инклюзивного, многообразного общества. Сегодня все больше людей полагают, что в них – главная причина неурядиц. Такие настроения вынудили некоторых ведущих политиков, включая британского премьер-министра Дэвида Кэмерона и германского канцлера Ангелу Меркель, публично осудить мультикультурализм и выступить против его опасностей. Это способствовало успехам крайне правых партий и политиков-популистов по всей Европе – от «Партии свободы» в Нидерландах до Национального фронта во Франции. В экстремальных случаях дело дошло до отвратительных актов насилия: так, в июле 2011 г. Андерс Беринг Брейвик совершил массовое убийство на норвежском острове Утейя.

Как произошла эта трансформация? Критики мультикультурализма полагают, что Европа приняла слишком много иммигрантов, не требуя от них интеграции, что привело к разрушению социального единства, подрыву национальной идентичности и резкому снижению общественного доверия. В свою очередь, сторонники мультикультурализма утверждают, что проблема не в чрезмерном многообразии, а в слишком очевидном расизме.

Но правда о мультикультурализме гораздо сложнее, чем хотят представить обе стороны, а дискуссии часто превращаются в пустопорожние рассуждения. Мультикультурализм стал квинтэссенцией других социально-политических вопросов: иммиграция, идентичность, политическое разочарование, упадок рабочего класса. Кроме того, страны пошли разными путями. Великобритания стремилась предоставить разным этническим общинам равное участие в политической системе. Германия позволила иммигрантам вести обособленную жизнь вместо предоставления им гражданства. Франция политике мультикультурализма предпочла ассимиляцию. Результаты тоже различны: в Великобритании возникло межобщинное насилие, в Германии турецкая община еще больше отдалилась от основной части общества, а во Франции отношения между властями и североафриканскими общинами стали очень напряженными. Но ключевые последствия везде одинаковы: фрагментация общества, отчужденность меньшинств и недовольство граждан.

Мультикультурализм как политический инструмент являлся не только ответом на многообразие, но и использовался как средство его сдерживания. И тут мы видим парадокс. Политика мультикультурализма принимает как данность многообразие общества, но предполагает, что оно заканчивается на границах общины меньшинства. Предпринимаются попытки институционализировать многообразие, поставив людей в этнические и культурные рамки – например, отдельную, однородную мусульманскую общину – и соответствующим образом определить их нужды и права. Иными словами, эта политика способствовала разделению общества, для преодоления которого и была предназначена.

Миф о многообразии

Чтобы разобраться в самых сложных моментах дискуссии о мультикультурализме, нужно понимать суть концепции. Термин «мультикультурный» используется для определения общества, которое особенно многообразно, обычно в результате иммиграции, а также политики, необходимой для управления таким обществом. Т.е. термин содержит описание общества и одновременно предписания, как с ним обращаться. Переплетение двух аспектов – осознаваемой проблемы и предполагаемого решения – еще больше запутало дискуссию. Чтобы развязать этот узел, нужно внимательно рассмотреть оба аспекта.

И сторонники, и критики мультикультурализма в целом согласны, что массовая иммиграция трансформировала европейское общество, сделав его куда менее однородным. В определенной степени тезис кажется очевидным. Сегодня Германия – второе по популярности направление иммиграции в мире после США. По данным 2013 г., свыше 10 млн человек, или чуть более 12% населения Германии, родились за границей. В Австрии этот показатель составляет 16%, в Швеции – 15%, во Франции и Великобритании – около 12%. Однако с исторической точки зрения утверждение, что эти страны более гетерогенны, чем когда-либо раньше, не так однозначно, как кажется на первый взгляд. Европейское общество XIX века выглядит однородным с современной точки зрения, но тогдашние европейцы воспринимали ситуацию иначе.

Возьмем Францию. В годы Французской революции, к примеру, только половина населения говорила по-французски и лишь около 12% говорили грамотно. Как отмечал Юджин Вебер, для модернизации и унификации Франции после революции потребовался длительный и болезненный процесс культурной, образовательной, политической и экономической самоколонизации. Благодаря этим усилиям было создано современное французское государство и родилось представление о превосходстве Франции (и Европы) над неевропейскими культурами. Однако социальная и культурная разрозненность сохранялась. В 1857 г. в обращении к Парижскому медико-психологическому обществу христианский социалист Филипп Бюше удивлялся, как случилось, что «внутри такого населения, как наше, могли сформироваться расы – не одна, а несколько рас – настолько убогие, неполноценные и испорченные, что их можно классифицировать ниже самых неполноценных племен дикарей, потому что их неполноценность иногда неизлечима». «Расы», вызвавшие тревогу Бюше, – это не иммигранты из Африки или Азии, а сельская беднота во Франции.

В викторианскую эпоху многие британцы тоже воспринимали городской рабочий класс и сельскую бедноту как «других». Описание жизни рабочего класса в Бетнал Грин, районе Восточного Лондона, появившееся в 1864 г. в The Saturday Review, популярном либеральном журнале того времени, символизирует типичное отношение викторианского среднего класса. «Беднота Бетнал Грин, – пояснялось в журнале, – это отдельная каста, раса, о которой мы ничего не знаем, жизнь этих людей совершенно отличается от нашей, и у нас нет с ними точек соприкосновения». То же самое, отмечалось в статье, «можно сказать и об огромной массе сельской бедноты». Хотя разница между рабами и их хозяевами более «очевидна», чем различия между состоятельными людьми и бедняками, сравнение этих отношений допускает «вполне справедливую параллель». В действительности различия были настолько глубокими, что препятствовали любым «контактам или дружескому общению».

Сегодня Бетнал Грин – центр бангладешской общины в Восточном Лондоне. Многие белые британцы считают жителей района новой беднотой, которая в культурном и расовом отношении отличается от них самых. Однако только радикальные политики стали бы сравнивать различия белых британцев и их соседей-бангладешцев с положением хозяев и рабов. Социально-культурные различия между джентльменом викторианской эпохи или владельцем фабрики, с одной стороны, и сельским работником или фабричным рабочим – с другой, на самом деле были значительней, чем между белым жителем и выходцем из Бангладеш сегодня. 16-летний житель Бетнал Грин бангладешского происхождения и 16-летний белый лондонец скорее всего носят одинаковую одежду, слушают одну и ту же музыку и болеют за один футбольный клуб. Их объединяют торговый центр, спортивная площадка и интернет, создающие общий набор жизненных и культурных впечатлений, чего не было раньше.

Такая историческая амнезия характерна для дискуссий об иммиграции. Многие критики мультикультурализма полагают, что сегодняшняя иммиграция в Европу не похожа на то, что происходило в прошлом. В книге «Размышления о революции в Европе» Кристофер Колдуэлл предполагает, что до Второй мировой войны иммигранты в европейские страны приходили практически только с континента и поэтому легко ассимилировались. «Использовать слово “иммиграция” для описания внутриевропейских передвижений, – утверждает Колдуэлл, – имеет немногим больше смысла, чем называть ньюйоркца иммигрантом в Калифорнии». По мнению Колдуэлла, довоенное передвижение людей между европейскими странами отличается от послевоенной иммиграции с других континентов, потому что она «не вызывала таких тревожных вопросов: смогут ли иммигранты приспособиться, действительно ли они хотят ассимилироваться» и, главное, «будут ли они лояльны».

Однако именно эти вопросы стояли перед европейскими иммигрантами в предвоенные годы.

Как пишет Макс Силверман, представление о том, что до Второй мировой войны Франция с легкостью ассимилировала выходцев из других европейских стран, является «историческим заблуждением». То же самое можно сказать о Великобритании. В 1903 г. свидетели, выступавшие в Королевской комиссии по иммиграции, высказывали опасения, что иммигранты «будут жить в соответствии со своими традициями, привычками и обычаями». Как отмечал газетный редактор Дж. Л. Силвер, беспокойство также вызывало то, что «истощенные, больные и порочные продукты Европы» могут «проникнуть на английскую землю». Закон об иностранцах 1905 г. – первое иммиграционное законодательство в Британии – был направлен на ограничение потока европейских евреев. Без этого закона, как утверждал тогдашний премьер-министр Артур Бальфур, «британская нация не будет прежней, не будет нацией, которую мы хотим видеть в будущих поколениях». Отчетливо слышится эхо современных тревог.

Раса прежде всего

Является ли современная Европа более плюралистичной, чем в XIX веке, остается предметом дискуссий, но тот факт, что европейцы считают ее более многообразной, неоспорим. В значительной степени это связано с изменениями в идентификации социальных различий. 150 лет назад класс представлял собой более важные рамки для понимания социального взаимодействия. Сейчас это сложно представить, но тогда многие определяли расовые различия не по цвету кожи, а по принадлежности к классу и социальному положению. Большинство мыслителей XIX века беспокоили не чужестранцы, пересекающие границы их стран, а жители темных уголков внутри этих границ.

Однако в последние десятилетия значение класса как политической категории и маркера социальной идентичности в Европе снизилось. В то же время культура стала главным фактором восприятия социальных различий. Это изменение отражает более масштабные тенденции. Идеологические противоречия, которые были характерны для политики на протяжении последних 200 лет, ослабли, и старые различия между правыми и левыми стали менее значимыми. Рабочий класс потерял экономическую и политическую власть, профсоюзы и идеологии коллективизма оказались в упадке. Рынок проник практически во все сферы социальной жизни. А институты, традиционно объединявшие людей, – от профсоюзов до церкви – постепенно уходят в прошлое.

В результате европейцы стали иначе воспринимать себя и свои социальные различия. Все чаще они определяют социальную солидарность не в политических терминах, а с точки зрения этнической принадлежности, культуры и религии. Им важно установить общину, к которой они принадлежат, а отличительные черты общества, которое они хотят построить, волнуют европейцев все меньше. Эти два вопроса, конечно, тесно связаны, и чувство социальной идентичности должно учитывать оба аспекта. Но поскольку идеологический спектр сузился, а механизмы изменений оказались размыты, политика идеологии уступила место политике идентичности. На этом фоне европейцы стали рассматривать свои страны как чрезвычайно, даже невозможно разнообразные и начали формулировать варианты ответной реакции.

Под моим зонтом

Итак, с описанием современного европейского общества как чрезвычайно многообразного мультикультурализм, очевидно, не справился. А как обстоит дело с предписаниями мультикультурализма по управлению предполагаемым многообразием? В последние 30 лет многие европейские страны проводили политику мультикультурализма, но по-разному. Сравнив только два варианта, британский и германский, и выявив общие черты, можно многое понять о самом мультикультурализме.

Один из распространенных мифов европейской политики заключается в том, что правительства проводят мультикультурную политику, потому что меньшинства хотят утвердить свои отличия. Хотя вопросы культурной ассимиляции безусловно заботили политическую элиту, до недавнего времени они не беспокоили самих иммигрантов. Когда огромное количество выходцев из Карибского региона, Индии и Пакистана в конце 1940-х и в 1950-х гг. приехали в Великобританию, чтобы восполнить нехватку трудовых ресурсов, британские власти опасались, что это подорвет идентичность страны. Правительственный доклад 1953 г. предупреждал: «Значительные цветные общины как заметный элемент нашей социальной жизни… могут ослабить концепцию Англии или Великобритании, к которой привыкли люди британского происхождения по всему Содружеству».

Иммигранты привезли с собой традиции и нравы своей родины, которыми они обычно очень гордились. Но их не занимала проблема сохранения культурных отличий, и чаще всего они не считали культуру политическим вопросом. Их беспокоило не желание, чтобы к ним относились по-другому, а тот факт, что к ним действительно относятся по-другому. Расизм и неравенство, а не религия и этническая принадлежность являлись для них главными проблемами. В последующие десятилетия новое поколение чернокожих и азиатских активистов создавало такие объединения, как Движения азиатской молодежи и «Раса сегодня», и пытались решить проблемы, организовывая забастовки и протесты против дискриминационных условий труда, депортации и жестокости полиции. Эти усилия достигли взрывоопасного пика, когда в конце 1970-х – начале 1980-х гг. по британским городам прокатилась волна беспорядков.

В тот момент британские власти осознали, что если не обеспечить участие меньшинств в политической системе, напряженность продолжит расти и это поставит под угрозу стабильность в городах. В этих условиях и возникла мультикультурная политика. Государство как на национальном, так и на местном уровне начало реализовывать новую стратегию, вовлекая темнокожее и азиатское меньшинство в политический процесс – конкретные организации и лидеры общин получили право представлять их интересы. По сути такой подход давал новое определение концепциям расизма и равенства. Теперь расизм означал не просто отрицание равных прав, но и отрицание права быть разными. А равенство больше не подразумевало обладание правами, выходящими за рамки расы, этнической принадлежности, культуры и вероисповедания, равенство означало закрепление разных прав именно из-за них.

Рассмотрим пример Бирмингема, второго по численности населения города Великобритании. В 1985 г. район Хэндсуорт охватили беспорядки, вызванные недовольством по поводу бедности, безработицы и, главное, произвола полиции. Два человека погибли, десятки были ранены в столкновениях. После беспорядков городской совет попытался вовлечь меньшинства в политический процесс, создав девять так называемых зонтичных групп – организаций, представляющих интересы своих членов в вопросах городской политики. Эти группы обсуждали нужды каждой общины, решали, кому и сколько средств выделять, как распределять политические полномочия. Они действительно превратились в суррогатный голос территорий, разделенных по этническому признаку.

Городской совет надеялся вовлечь меньшинства в демократический процесс, но группы боролись за определение своих личных и коллективных мандатов. Некоторые из них, например Африканское и Карибское движение, представляли этнические сообщества, другие, как Совет церквей чернокожего населения, были еще и религиозными. Многообразие этих групп дополнялось многообразием внутри каждой из них. Так, не все жители, которых должен был представлять Консультативный комитет бангладешских исламских проектов, были одинаково религиозны. Тем не менее в соответствии с планом городского совета всякий член меньшинства был приписан к конкретной общине, нужды каждой группы были определены, а различные организации вели борьбу за городские ресурсы. Если кто-то выпадал из четко определенных общин, то вообще оказывался исключенным из мультикультурного процесса.

Джой Уормингтон, директор Бирмингемского партнерства расового действия (BRAP), благотворительной организации, нацеленной на уменьшение неравенства, отмечал в 2005 г., что проблема заключалась в том, что этническую принадлежность «сделали ключевым фактором предоставления прав. Стало считаться хорошей практикой распределять ресурсы по этническому или религиозному принципу. Поэтому вместо того чтобы думать об удовлетворении нужд людей или о равном распределении ресурсов, организации вынуждены заботиться о распределении этничности». Последствия оказались катастрофическими. В октябре 2005 г., спустя 20 лет после беспорядков в Хэндсуорте, насилие вспыхнуло вновь в соседнем районе Лозеллс. В 1985 г. демонстранты-азиаты, черные и белые вышли на улицы вместе, протестуя против бедности, безработицы и полицейского произвола. В 2005 г. столкновения происходили между черными и азиатами. Поводом стал так и не подтвердившийся слух о том, что группа азиатов изнасиловала ямайскую девочку. Беспорядки продолжались все выходные.

Почему две общины, боровшиеся бок о бок в 1985-м, вступили в противостояние в 2005-м? Ответ кроется в мультикультурной политике Бирмингема. В исследовании, посвященном ситуации в Бирмингеме, отмечалось: «Модель вовлечения в политику посредством зонтичных групп ведет к соперничеству между общинами этнических меньшинств за ресурсы. Вместо того чтобы сделать приоритетом нужды людей и межобщинное сотрудничество, различные зонтичные группы обычно стремятся максимально удовлетворить собственные интересы».

Иными словами, политика городского совета Бирмингема не только сильнее привязала людей к конкретной идентичности, но и заставила их бояться и ненавидеть другие группы как соперников в борьбе за власть и влияние. Идентичность индивидуума формулировалась как отличие от идентичности представителей других групп: быть бангладешцем в Бирмингеме также означало не быть ирландцем, сикхом или афрокарибцем. Следствием стало возникновение «плюралистического монокультурализма», по выражению экономиста Амартии Сена. Такая политика основана на мифе, что общество состоит из отдельных однородных культур, которые стараются избегать друг друга. В Бирмингеме результатом стало углубление противоречий между черной и азиатской общинами до такой степени, что это переросло в насилие.

Обособленность и неравенство

Путь Германии к мультикультурализму отличался от британского, хотя отправная точка была той же. Как и многие страны Западной Европы после Второй мировой войны, Германия столкнулась с резкой нехваткой трудовых ресурсов и активно привлекала иностранных работников. В отличие от Великобритании, новые работники приезжали не из бывших колоний, а из стран Средиземноморья: сначала из Греции, Италии и Испании, а потом Турции. Их не воспринимали как иммигрантов или тем более потенциальных граждан, их считали гастарбайтерами (приглашенными иностранными работниками), и предполагалось, что как только германская экономика перестанет нуждаться в их услугах, они вернутся домой.

Однако постепенно наличие этих гостей, в основном турок, превратилось из временной необходимости в постоянное присутствие. Отчасти это произошло потому, что Германия продолжала нуждаться в их труде, а с другой стороны, иммигранты и в большей степени их дети стали считать Германию своим домом. Но германское государство продолжало относиться к ним как к чужакам и отказывало в гражданстве.

До недавнего времени германское гражданство базировалось на принципе крови, т.е. человек мог получить гражданство, если его родители являлись гражданами Германии. Этот принцип лишал паспортов не только первое поколение иммигрантов, но и родившихся в Германии их детей. В 1999 г. новый закон облегчил получение гражданства иммигрантами. Тем не менее большинство турок остаются чужаками. Из трех миллионов человек турецкого происхождения, живущих в Германии, лишь около 800 тыс. смогли получить гражданство.

Вместо того чтобы принять иммигрантов как равных, так называемая «турецкая проблема» решалась посредством политики мультикультурализма. Начиная с 1980-х гг. правительство поощряло сохранение турецкими иммигрантами своей культуры, языка и образа жизни. Эта политика не подразумевала уважения к многообразию, а скорее являлась удобным способом избежать ответа на вопрос, как создать общую, инклюзивную культуру. И ее главным следствием стало возникновение параллельных общин.

Основная масса иммигрантов первого поколения была светски настроенной, а те, кто сохранял религиозность, редко придерживались ортодоксальных взглядов. Сегодня треть взрослого турецкого населения в Германии регулярно посещает мечеть, этот показатель выше, чем в турецких общинах в других странах Западной Европы и даже в некоторых районах Турции. Точно так же турецкие женщины из первого поколения иммигрантов практически никогда не носили мусульманских платков, а большинство их дочерей носят. Не имея стимулов для участия в национальной общественной жизни, многие турки не утруждают себя изучением немецкого языка.

Мультикультурная политика в Германии способствовала тому, что турки стали относиться к германскому обществу с безразличием, а немцы, в свою очередь, испытывают все больший антагонизм к турецкой культуре. Представление о том, что значит быть немцем, в значительной степени определяется через противопоставление традициям и ценностям исключенной иммигрантской общины. Исследование, проведенное в 2011 г. французской фирмой Ifop, показало, что 40% немцев воспринимают присутствие исламских общин как «угрозу» своей национальной идентичности. По данным опроса, проведенного Билефельдским университетом в 2005 г., три четверти немцев считают, что мусульманская культура не встраивается в западный мир. Наблюдается подъем антимусульманских групп, таких как PEGIDA («Патриотические европейцы против исламизации Запада»), а протесты против иммиграции, прокатившиеся по стране в январе этого года, стали крупнейшими за последнее время. Многие германские политики, включая Меркель, заняли жесткую позицию по отношению к антимусульманским движениям, но ущерб уже был нанесен.

Политика субподряда

Ни в Великобритании, ни в Германии правительства не смогли осознать сложность, эластичность и своенравие идентичности. Идентичность индивидуума возникает из отношений – не только личных, но и социальных – и постоянно мутирует.

Возьмем мусульманскую идентичность. Сегодня в европейских странах много говорят о так называемой мусульманской общине – ее взглядах, нуждах и стремлениях. Но концепция совершенно новая. До конца 1980-х гг. немногие иммигранты-мусульмане в Европе думали о принадлежности к такой общине. И дело было не в их немногочисленности. Во Франции, Германии и Великобритании к 1980-м гг. уже сформировались значительные общины выходцев из Южной Азии, Северной Африки и Турции.

Первое поколение иммигрантов из Северной Африки во Франции в основном было светски настроено, как и выходцы из Турции в Германии. Иммигранты первой волны из Южной Азии, приехавшие в Великобританию после Второй мировой войны, напротив, были более религиозны. Но даже они в первую очередь считали себя не мусульманами, а пенджабцами, бенгальцами или силхетцами. Они были набожными, но относились к своей вере легко. Многие мужчины употребляли алкоголь. Немногие женщины носили хиджаб, не говоря уже о бурке или никабе, которые полностью закрывают лицо. Большинство посещало мечеть лишь время от времени. Ислам для них не был всеобъемлющей философией. Вера определяла их отношения с Богом, а не священную идентичность в обществе.

Представители второго поколения британцев мусульманского происхождения, казалось, были еще меньше склонны идентифицировать себя со своей религией. То же самое касалось и тех, чьи родители были индуистами или сикхами. Религиозные организации оставались практически невидимыми в общинах. Организации, объединяющие иммигрантов, преимущественно были светскими и часто политическими: в Великобритании к таким группам относились Движение азиатской молодежи, боровшееся против расизма, и Ассоциация индийских работников, сосредоточившаяся на трудовых правах.

Лишь в конце 1980-х гг. вопрос культурных различий приобрел значимость. По иронии судьбы, более интегрированное и вестернизированное поколение оказалось более настойчиво в поддержании своих якобы имеющихся отличий. Причины этих перемен сложны. Отчасти они вызваны переплетением целого ряда масштабных социальных, политических и экономических процессов, которые протекали последние 50 лет, включая крах левых и подъем политики идентичности. Отчасти они обусловлены международными событиями, такими как иранская революция 1979 г. и война в Боснии в начале 1990-х годов. Эти факторы сыграли важную роль в становлении мусульманского самосознания в Европе. Отчасти они обусловлены европейской мультикультурной политикой.

Групповая идентичность не является естественной категорией, она возникает из социального взаимодействия. Но поскольку некоторые культурные категории получили официальный мандат, идентичность отдельных групп была закреплена. Создав каналы финансирования и политического влияния через этнические организации, правительства обеспечили некую форму аутентичности одних этнических групп, а другие были ее лишены.

Мультикультурная политика нацелена на возведение моста между государством и общинами меньшинств, при этом организации конкретной общины и их лидеры должны действовать как посредники. Вместо того чтобы обратиться к мусульманам или другим меньшинствам как к гражданам, политики склонны полагать, что меньшинства по-настоящему преданы только своей вере или этнической общине. Фактически правительства передают свои политические обязательства лидерам меньшинств как субподрядчикам.

Однако такие лидеры редко бывают типичными представителями своих общин. Это неудивительно: ни одна группа лидеров не может адекватно представлять единую общину белых. Некоторые белые европейцы являются консерваторами, многие – либералами, другие – коммунистами или неофашистами. Большинство белого населения не идентифицирует свои интересы именно как «интересы белых». У белого христианина, вероятно, больше общего с черным христианином, чем с белым атеистом; белый социалист скорее всего рассуждает так же, как социалист-бангладешец, а не как белый консерватор и т.д. У мусульман, сикхов и афрокарибцев все точно так же; в этом и заключается фундаментальный порок мультикультурализма.

Ассимилируйтесь сейчас

Французская политика ассимиляции обычно рассматривается как полярная альтернатива мультикультурализму, который французские политики гордо отвергли. В отличие от остальной Европы, настаивают они, Франция относится к каждому индивидууму как к гражданину, а не как к представителю расовой, этнической или культурной группы. Однако в действительности Франция так же социально разобщена, как Германия или Великобритания, и удивительно схожим образом.

Вопросы французской социальной политики и социальных противоречий вновь оказались в центре внимания в январе этого года, когда в Париже группа исламистов застрелила 12 человек в редакции сатирического журнала Charlie Hebdo и четырех евреев в кошерном супермаркете. Французские политики уже давно считали, что именно мультикультурная политика взрастила доморощенных джихадистов в Великобритании. Теперь им пришлось отвечать на вопрос, почему такие же террористы появились во Франции, которая придерживается политики ассимиляции.

Часто утверждают, что во Франции около пяти миллионов мусульман – это крупнейшая мусульманская община в Западной Европе. На самом деле выходцы из Северной Африки, которых обычно включают в эту группу, никогда не представляли единую этническую или религиозную общину. Иммигранты из Северной Африки были вполне светскими и часто враждебно относились к религии. Доклад Исследовательского центра Pew 2006 г. показал, что 42% мусульман во Франции в первую очередь идентифицируют себя как французских граждан – этот показатель выше, чем в Германии, Испании или Великобритании. В последние годы ислам привлекает все больше людей. Но даже сегодня, по данным Ifop 2011 г., лишь 40% идентифицируют себя как правоверных мусульман и лишь 25% посещают пятничную молитву.

Выходцев из Северной Африки во Франции часто называют иммигрантами. На самом деле большинство из них – французские граждане во втором поколении, они родились во Франции и являются такими же французами, как избиратели, голосующие за Национальный фронт. Однако использование терминов «мусульманин» и «иммигрант» в отношении французских граждан североафриканского происхождения неслучайно. Это часть процесса, посредством которого государство отталкивает таких граждан как чужаков, реально не входящих во французскую нацию.

Как и в Великобритании, первое поколение иммигрантов, приехавших во Францию после Второй мировой войны, столкнулось с расизмом, а второе поколение уже не склонно мириться с социальной дискриминацией, безработицей и жестокостью полиции. Они организованы, в основном через светские организации, готовы выйти на улицы, и часто протесты заканчиваются насилием. Мятежи, прокатившиеся по Франции осенью 2005 г., продемонстрировали раскол в обществе так же очевидно, как беспорядки в Великобритании за 20 лет до этого.

В 1970-е и начале 1980-х гг. французские власти заняли довольно спокойную позицию по мультикультурализму, проявляя толерантность к культурным и религиозным различиям во времена, когда немногие представители меньшинств формулировали свою идентичность с точки зрения культуры или религии. Президент Франсуа Миттеран даже ввел слоган «право на различия» (le droit à la différence). Но когда напряженность внутри североафриканских общин стала открытой, а Национальный фронт превратился в политическую силу, Париж отказался от этого подхода и занял более жесткую позицию. Беспорядки 2005 г. и недовольство, которое они выражали, были представлены не как реакция на расизм, а в большей степени как проявление растущей угрозы ислама в стране. В принципе французские власти отвергали британский мультикультурный подход. Однако на практике они относились к североафриканским иммигрантам и их потомкам «мультикультурным» образом – как к единой, преимущественно мусульманской общине. Опасения по поводу ислама стали отражением более глубинных тревог, связанных с кризисом ценностей и идентичности во Франции.

Широко обсуждаемый опрос 2013 г., проведенный группой Ipsos и Центром политических исследований при Парижском институте политических исследований, показал, что 50% населения Франции считают, что экономический и культурный «упадок» страны был «неизбежен». Менее трети полагали, что французская демократия функционирует хорошо, а 62% считали «большинство» политиков «коррумпированными». Исследование показывало раскол во Франции, разделенной по племенному признаку, отчужденность от основной политики, недоверие национальным лидерам и недовольство мусульманами. В заключение говорилось, что преобладающее настроение в обществе – страх.

В Великобритании мультикультурная политика являлась признанием более фрагментированного общества и одновременно – причиной этой фрагментации. Парадоксально, но во Франции политика ассимиляции имела тот же эффект. Столкнувшись с не доверяющим им и не вовлеченным в политический процесс обществом, политики попытались утвердить единую французскую идентичность. Но поскольку четко определить идеи и ценности, характерные для страны, не удалось, они действовали путем распространения враждебности к чужеродным символам – например, запретив ношение бурки в 2010 году.

Вместо того чтобы принять североафриканцев как полноценных граждан, французская политика старательно игнорировала расизм и дискриминацию, с которыми они сталкиваются. Многие во Франции воспринимают граждан североафриканского происхождения не как французов, а как арабов или мусульман. Но второму поколению североафриканцев одинаково чужды культура и традиции их родителей, в том числе традиционный ислам, и французское общество в целом. Они оказались не между двух культур, как часто утверждают, а без какой-либо культуры. В результате некоторые из них обратились к исламизму, а часть выражает зародившуюся ненависть через джихадистское насилие.

В то же время французская политика ассимиляции усугубила ощущение невовлеченности среди рабочего класса. Социогеограф Кристоф Гилюй ввел термин «периферийная Франция» для обозначения людей, «вытесненных деиндустриализацией и джентрификацией из центров городов» и «живущих вдали от центров принятия экономических и политических решений в состоянии социальной неинтегрированности». Поэтому они испытывают чувство «социальной исключенности». Периферийная Франция возникла в результате экономических и политических изменений. Но, как и некоторая часть североафриканских общин, она склонна рассматривать свою маргинализацию сквозь призму культурной и этнической идентичности. По данным упомянутого опроса 2013 г., семь из десяти человек полагают, что «во Франции слишком много иностранцев», а 74% считают ислам несовместимым с французским обществом. Представление ислама как угрозы французским ценностям не только усилило политическую роль культуры, но и обострило разочарование общества в современной политике.

В прошлом недовольство внутри североафриканских или белых общин рабочего класса привело бы к прямым политическим действиям. Но сегодня обе группы выражают свои жалобы через политику идентичности. Расистский популизм и радикальный исламизм являются выражением одной и той же проблемы – социальной невовлеченности в эпоху политики идентичности.

Другой путь

Мультикультурализм и ассимиляция – разные варианты ответа на одну и ту же проблему – фрагментация общества. Однако оба варианта только ухудшили ситуацию. Поэтому пора прекратить бесплодные дискуссии о двух подходах и двигаться дальше. Для этого нужно провести три разграничения.

Во-первых, Европа должна отделить многообразие как существующее явление от мультикультурализма как политического процесса. Опыт жизни в обществе, ставшем многообразным из-за массовой иммиграции, нужно приветствовать. Попыткам институционализировать многообразие путем формального признания культурных различий нужно сопротивляться.

Во-вторых, Европе следует отличать невосприимчивость к цвету кожи от слепоты к расизму. Большую ценность имеет стремление сторонников ассимиляции относиться ко всем как к равноправным гражданам, а не как к носителям специфической расовой или культурной истории. Но это не означает, что государство должно игнорировать дискриминацию по отношению к конкретной группе. Гражданство не имеет смысла, если к разным классам граждан относятся по-разному, и неважно, происходит ли это из-за политики мультикультурализма или из-за расизма.

Наконец, Европе пора провести разграничение между людьми и ценностями. Сторонники мультикультурализма утверждают, что социальное многообразие разрушает возможность существования общих ценностей. Точно так же сторонники ассимиляции полагают, что такие ценности возможны только в более однородном в культурном – а в некоторых случаях в этническом – отношении обществе. И те и другие воспринимают общины меньшинств как однородные группы, объединенные определенным набором культурных характеристик, верований, взглядов и ценностей, вместо того чтобы видеть в них составные части современной демократии.

Реальная дискуссия требуется не между мультикультурализмом и ассимиляцией, а между двумя формами первого и двумя формами второго. Идеальная политика возьмет от мультикультурализма принятие реального многообразия, а не тенденцию институционализировать различия. От ассимиляции – стремление относиться ко всем как к гражданам, а не тенденцию строить национальную идентичность, определяя некоторые группы как чуждые нации. На практике европейские страны поступили наоборот. Они реализовывали мультикультурную политику, помещая общины в ограничительные рамки, или проводили политику ассимиляции, дистанцируя меньшинства от основной части общества.

Двигаясь вперед, Европе нужно вновь открыть для себя прогрессивное чувство универсальных ценностей, от которых отказались многие либералы, хотя и по разным причинам. С одной стороны, существует левый сектор, сочетающий релятивизм и мультикультурализм и утверждающий, что сама идея универсальных ценностей в определенном смысле является расистской. С другой стороны, есть другие, например, французский сторонник ассимиляции Бернар-Анри Леви, который настаивает на продвижении традиционных ценностей Просвещения, но предлагает делать это таким дикарским образом, что обрекает на столкновение цивилизаций.

В Европе также преобладает мнение, что иммиграцией и интеграцией нужно управлять через государственную политику и институты. Но реальная интеграция – неважно, иммигрантов или коренного населения – редко происходит по решению государства; она формируется благодаря гражданскому обществу, личным связям между людьми и организациям, которые создаются этими людьми для продвижения общих политических и социальных интересов. Именно подрыв таких связей и институтов, оказавшихся столь проблемными, объединяет крах политики ассимиляции и мультикультурализма и объясняет, почему социальная невовлеченность стала характерной чертой не только иммигрантских общин, но и общества в целом. Чтобы восполнить ущерб, нанесенный невовлеченностью, и возродить прогрессивный универсализм, Европе необходима не столько новая государственная политика, сколько обновление гражданского общества.

Евросоюз. Великобритания. Франция > Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 4 мая 2015 > № 1363840 Кенан Малик

Будущее Центральной Евразии

Новый вектор международной стратегии России

Резюме Подъем Центральной Евразии должен быть одной из трех составляющих новой глобальной стратегии России, наряду с отношениями с Европой и уже начавшимся поворотом к тихоокеанской Азии. Внутреннее развитие должно быть содержательно привязано к основным векторам внешней политики.

Материал излагает основные положения доклада «К Великому океану-3. Создание Центральной Евразии. Транзитный потенциал России, “Экономический пояс Шелкового пути” и приоритеты совместного развития евразийских государств». Подготовлен под эгидой Международного дискуссионного клуба «Валдай» научным коллективом во главе с С.А. Карагановым. Руководитель проекта по подготовке доклада – Т.В. Бордачёв.

Для России 2014 г. ознаменовался настоящим «поворотом на Восток», становлением подлинно стратегического партнерства с Китаем и не менее радикальной трансформацией отношений с Западом. Эти исторические сдвиги совпали с выходом на новую ступень процесса евразийской интеграции и выдвижением ряда стратегических инициатив Пекином. Важнейшей из них стала предложенная в 2013 г. концепция Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП) – масштабного инвестиционного и транспортно-логистического проекта.

Первые шаги по практической реализации инициативы сделаны уже в ноябре 2014 г., когда создан инвестиционный «Фонд Шелкового пути» с капиталом в 40 млрд долларов. Цель китайского проекта – превратить регион в один из мировых центров экономического роста и глобального влияния. «Шелковый путь» призван связать северо-западные районы Китая с рынками Европы и Передней Азии. Однако значимость проекта не исчерпывается перевозкой грузов, в нем заложен стратегический план развития региона через создание новой инфраструктуры, промышленности, торговли, сферы услуг.

Москве нужна активная позиция по этой инициативе КНР, поскольку ее реализация повлияет и на перспективы сохранения за Россией лидерства в регионе, и в целом на ее положение в мире. Необходимо сотрудничество России и Китая по совместному творческому развитию ЭПШП и расширению его возможностей за счет взаимодействия с проектом евразийской интеграции. На этой основе Россия не только придаст новый импульс развитию собственной экономики, но и укрепит Евразийский экономический союз (ЕАЭС), используя приток в Казахстан и Центральную Азию китайских инвестиций, работающих на социально-экономическую стабильность.

Географически российские и китайские интересы пересекаются, а серьезных противоречий между странами нет. Политика США и их союзников толкает Москву и Пекин друг к другу, приближает страны Центральной Евразии к осознанию того, что для обеспечения долгосрочной безопасности и устойчивого роста им нужно работать вместе. Возникает «момент Центральной Евразии» – уникальное стечение международных политических и экономических обстоятельств, позволяющих реализовать потенциал сотрудничества и совместного развития государств этого макрорегиона.

Фундамент евразийского будущего

Евразия – колыбель множества народов и цивилизаций, место зарождения и триумфа нескольких великих империй – китайской, монгольской, империи Тамерлана и российской. Несмотря на славную историю, в XXI веке Евразия не является целостным политико-экономическим образованием. Она разрывается между Европой и Азией, не обрела собственного лица и наднациональной идентичности, а многие воспринимают ее как пространство конкуренции между ведущими державами региона – Россией и Китаем.

Это провоцирует внешние силы на усилия по дестабилизации, попытки вбить клин между Москвой и Пекином, поставить другие государства Евразии перед выбором между якобы взаимоисключающими альтернативами. Однако ни одно из обсуждаемых в политических и научных кругах противоречий не является объективным либо непреодолимым. Более того, древняя земля Евразии предлагает уникальные возможности для развития безопасных и высокорентабельных транспортно-логистических хабов и коридоров, которые соединяют производственные и потребительские потенциалы таких важнейших центров мирового развития, как Европа и Азия.

Стратегическая задача регионального многостороннего взаимодействия – превратить Евразию в зону совместного развития, не менее интенсивного, чем в Европейском союзе. Субъектность Евразии в мировых делах может быть основана только на реализации масштабных экономических проектов, которые свяжут континент воедино. Сотрудничества требует и необходимость противодействия общим трансграничным и внерегиональным угрозам. Это перепады на рынках углеводородов, санкции как феномен новой политико-экономической реальности, наркотрафик, экологическая миграция и общие угрозы в связи с ухудшением обстановки в Афганистане, фактором «Исламского государства», общей угрозой исламизма, которая для Китая сопряжена с сепаратистскими настроениями в Синьцзяне. К решению этих проблем Россия, Китай, страны – участницы ЭПШП могли бы более активно подключать уже существующие механизмы ОДКБ и ШОС.

Естественный центр Евразии – Сибирь, Казахстан, регион Центральной Азии, западные провинции Китая. Здесь расположены колоссальные природные ресурсы, включая такие важные, как нефть, газ, редкоземельные цветные металлы, через эти регионы проходят кратчайшие, наиболее рентабельные и безопасные транспортные маршруты, соединяющие два колосса современной мировой экономики – Европу и Восточную/Юго-Восточную Азию.

С точки зрения государств, которые участвуют в региональном взаимодействии (в первую очередь Россия, Китай, Казахстан), Центральная Евразия – это территория сотрудничества и гармонии, а не конкуренции моделей развития или направлений экономической ориентации. Чтобы создать условия для собственного роста и процветания, все стороны готовы искать взаимоприемлемые компромиссы, учитывать интересы друг друга в любых сферах сотрудничества. Подобная договороспособность является важным гарантом международно-политической стабильности региона – основы долгосрочного межгосударственного сотрудничества.

Учитывая все эти преимущества, центр Евразии способен стать новым центром притяжения капитала и инвестиций, а в геополитическом и геоэкономическом смыслах – ключевым элементом Большой Евразии, включающей в себя Европейский союз, собственно сам центр Евразии, Восточную и Юго-Восточную Азию, Южную Азию и регион Персидского залива.

Пространство совместного развития

Главными движущими силами трансформации Евразии в макрорегион совместного развития должны стать наиболее перспективные и взаимодополняющие межгосударственные проекты: Евразийская экономическая интеграция и масштабное партнерство в рамках Экономического пояса Шелкового пути.

Евразийская интеграция и ее институциональная оболочка – Евразийский экономический союз (ЕАЭС), начавший действовать с 1 января 2015 г. – поможет формировать рамочные правовые условия для совместного рывка, превратившись в эффективный инструмент предупреждения и разрешения межгосударственных споров. Кроме того, участие в ЕАЭС Казахстана и Киргизии создает условия, при которых Китай и рынок Евросоюза будет разделять всего одна таможенная граница. Функционирование единого таможенного и тарифного пространства дает евразийскому проекту соразвития неоспоримые преимущества.

В то время как ЕАЭС будет формировать правовые условия для создания транспортно-логистической инфраструктуры и совместного развития, ЭПШП придаст ему колоссальный торгово-инвестиционный импульс. Опыт Китая по развитию экономических поясов внутри страны пригодится при создании новых международных и трансконтинентальных экономических зон, обеспечивающих связь между ресурсами, производствами и рынками сбыта.

Учитывая исключительную роль этих двух начинаний, важнейшим фактором успешности евразийского проекта является синергия российских и китайских усилий в деле экономического возвышения центра Евразии. Опыт двусторонних отношений показывает, что Москва и Пекин способны воплощать в жизнь множество направлений кооперации на основе «игры с позитивной суммой».

Интересы России, вступившей в период продолжительного ухудшения отношений с США и их союзниками, состоят в том, чтобы обеспечить себе возможности, в наименьшей степени зависимые от Запада. Россия нуждается в дальнейшем укреплении евразийского интеграционного проекта и присоединении к нему новых стран, создании региональных институтов развития, дополняющих уже существующие международные финансово-экономические институты, обеспечении свободы от военных вызовов и угроз по своему юго-восточному периметру, особенно в регионе Казахстана и Центральной Азии. Важнейшая задача – ускорение курса на подъем экономического и политического значения Сибири и Дальнего Востока, а также создание условий для придания стратегическому партнерству с Китаем необратимого характера.

Интересы Китая состоят в постепенном формировании такой системы международного торгово-экономического и политического взаимодействия в Евразии, которая позволила бы обеспечить относительно независимый от традиционных морских путей транспортный коридор между КНР и европейскими рынками. Пекину важны благоприятные политические условия для инвестиционных проектов в Казахстане, Центральной Азии, Сибири и на Дальнем Востоке, он стремится минимизировать риски и угрозы исламского экстремизма и оптимизировать усилия по развитию западных районов собственной страны.

Внешние факторы пока скорее способствуют, нежели препятствуют реализации масштабного евразийского проекта соразвития. Давление, которому Россия подвергается с запада, а Китай – с востока, делают их сотрудничество наиболее рациональной стратегией. Инициативы Китая (экономические) и России (институционально-правовые) различны по своей природе и, следовательно, взаимодополняемы. Государства Центральной Евразии – Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан, Монголия, а также отчасти Азербайджан, Афганистан и Пакистан – могут обеспечить свою международно-политическую субъектность и социально-экономическую стабильность только через участие в масштабных трансграничных проектах.

Транспортно-логистический потенциал региона колоссален, как и потенциал соразвития государств Евразии (создание трансграничных инвестиционных кластеров и регионов опережающего развития). Реализация ЭПШП позволит сократить путь транспортировки грузов по сравнению с маршрутом через Суэцкий канал. Длина трассы составляет 8400 км, из которых 3400 км уже проложено по территории Китая, а 2800 км и 2200 км строятся или модернизируются в Казахстане и России соответственно.

На сегодняшний день наиболее разработан транспортный коридор Западный Китай – Западная Европа, проходящий через города Ляньюнган, Чжэнчжоу, Ланьчжоу, Урумчи, Хоргос, Алма-Ату, Кызылорду, Актобе, Оренбург, Казань, Нижний Новгород, Москву и Санкт-Петербург с выходом к портам Балтийского моря. Этот маршрут – единственный из всех – уже действует, и большая часть транзитного потока идет именно через него. Важным его преимуществом является наличие лишь одной таможенной границы – между Китаем и Казахстаном.

Перенос сюда основных торговых потоков позволит существенно снизить издержки и страховые расходы за счет повышения уровня безопасности транспортно-логистических маршрутов, сокращения фактора угрозы природных катастроф и международно-политической нестабильности, присущей акватории южных морей. Переориентация существенной части российского экспорта энергоресурсов на растущие азиатские рынки также будет способствовать повышению рентабельности инвестиций в сопутствующие инфраструктурные проекты.

Евразийская стратегия России

Важность экономического возвышения центра Евразии для России очевидна и предоставляет не только прямые, но и косвенные выгоды для государства, бизнеса и страны в целом.

Во-первых, проект обустройства центра Евразии экономически наиболее перспективен. С одной стороны, он объединит интересы государства и частного бизнеса в развитии российских регионов, а с другой – создаст долгосрочную инфраструктуру для прибыльной деятельности многочисленных частных компаний, заинтересованных в производстве и торговом сотрудничестве с другими странами региона.

Во-вторых, экономически сильный и инвестиционно привлекательный центр Евразии – необходимое условие подъема российских регионов – Сибири и в определенной степени Дальнего Востока. При этом Сибири, располагающей масштабным человеческим и ресурсным потенциалом, участие в Шелковом пути не только и не столько позволяет расширить транзит, сколько обеспечивает интеграцию региональной экономики в открытую международную систему.

Главными объектами первичных инвестиций (со стороны государств и специализированных финансовых институтов, таких как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Фонд развития Шелкового пути и пр.) станут транзит и ресурсодобывающая отрасль. На втором этапе они будут дополнены перерабатывающей промышленностью и другими производствами, вплоть до высокотехнологичных. Здесь требуется активное привлечение частных инвестиций, способных дать быстрый экономический эффект ввиду высокого потенциала и пока еще низкой конкуренции в регионе. Создание новых транспортных маршрутов не противоречит российским инициативам, таким как Северный морской путь.

Проект обустройства центра Евразии – важная опора России в мировой политике, фактор ее становления и укрепления в качестве международного центра силы, связанного с игроками, нацеленными на стабилизацию, а не расшатывание региона. Для России укрепление международного сотрудничества вокруг центра Евразии полностью отвечает задаче становления Евразийского экономического союза в качестве состоявшегося межгосударственного объединения с элементами наднациональной интеграции, а для целого ряда небольших государств Евразии снимает проблему выбора.

Кроме того, политическое усиление России в контексте экономического развития центра Евразии позволит «развернуть» многие другие государства, находящиеся в поисках своего места в мире или же не удовлетворенные этим местом, навстречу большому евразийскому проекту. Москва сможет предложить выгодную кооперацию в большом экономическом проекте странам Восточной Европы и Кавказа (а также некоторым другим партнерам, таким как Турция и Монголия). В случае успеха проекта и запуска ускоренного экономического развития Центральной Евразии, можно будет ожидать преумножения человеческого капитала и возникновения новой евразийской идентичности, о которой, кстати, так много писали и говорили русские философы: Николай Трубецкой, Георгий Флоровский, Петр Савицкий и другие. В 20-х гг. прошлого века это казалось умозрительными размышлениями, но теперь под ними может оказаться реально существующий геополитический и экономический фундамент.

Экономическое развитие центра Евразии на условиях максимального соблюдения российских интересов и реализации отечественного потенциала – дело не только государства, но и деловых кругов. Стимулирование частной инициативы, превращение Зауралья в «российский фронтир», территорию неограниченных возможностей, должно стать неотъемлемой частью процесса. Если бизнесу и государству удастся оперативно выработать необходимую повестку, Россия имеет все шансы стать лидером этого возвышения – сосредоточением ресурсных, производственных и интеллектуальных потоков.

Особое место в национальной стратегии евразийского соразвития должно занять раскрытие уникального потенциала Западной Сибири, которая располагает не только богатыми природными ресурсами и развитой промышленной базой, но и великолепным человеческим капиталом. Развитие в рамках большого евразийского проекта не только широтных, но и меридиональных транспортных путей способствует решению проблемы, связанной с удаленностью Сибири от внешних рынков.

Великие сибирские города, в первую очередь Красноярск и Новосибирск, имеют все предпосылки для того, чтобы стать крупнейшими евразийскими транспортно-логистическими узлами, а также центрами региональных проектов развития, включая научно-технологическую, производственную и образовательную составляющие. Велик экономический потенциал водных ресурсов Сибири и ее сельскохозяйственных земель. Поэтому евразийская стратегия России, нацеленная на использование не только ее транзитного потенциала, но и в первую очередь стабилизацию и долгосрочное развитие всей центральной Евразии, должна предусматривать международное позиционирование Западной Сибири и ее лидерство в целом ряде трансграничных проектов.

Многообещающей является и тема общего рынка электроэнергетики. Большая зона покрытия, число генерирующих мощностей и их сопряженность обеспечивают его эффективность. К этому стоит прибавить решение проблемы зимнего и летнего энергоснабжения в Центральной Азии за счет поддержки гидроэнергетики атомной энергией. Возможно, уже на нынешнем этапе необходимо проработать возможность подключения к общему энергорынку запада Китая с 22 млн населения. В будущем правомерен вопрос о создании кольцевой энергосистемы, включающей Сибирь, Казахстан, страны Центральной Азии и западные районы Китая.

Чтобы не упустить «евразийский момент», России следует обсудить с основными региональными партнерами, в первую очередь Китаем, новую стратегию совместного развития в Евразии. Необходимо сформировать комиссию высокого уровня по вопросу взаимодействия в сфере развития транспортно-логистических коридоров в Евразии и реализации проектов соразвития. Требуется создание Рабочей группы ЕАЭС по транспортно-логистической, включая авиатранспортную, инфраструктуре с возможным подключением представителей Киргизии. А самой Евразийской экономической комиссии следует выступить с инициативой (Белая книга) транспортно-логистической стратегии ЕАЭС – единой позиции стран-участниц. Целесообразно подготовить совместный российско-казахстанско-китайский стратегический документ «Энергетический пояс Евразии», определяющий долгосрочные приоритеты международного взаимодействия в торговле энергоресурсами с учетом объективных трансформаций этого рынка.

Новая программа «Диалог Центральной Евразии» содействовала бы созданию политического формата системного взаимодействия между институтами евразийской интеграции и региональными партнерами (Китай и остальные не участвующие пока в ЕАЭС государства). На экспертном и политическом уровнях пора проработать долгосрочную программу укрепления других институтов международного сотрудничества, таких как ШОС и ОДКБ в новом контексте региональной кооперации.

Также стоит инициировать экспертно-аналитическую проработку проекта международного сотрудничества по реке Иртыш, которую делят и активно используют Китай, Казахстан и Россия, на основе принципа «общая река», по аналогии с Меконгcкой инициативой, включая создание эффективной бассейновой комиссии и привлечение пакетного инвестора.

Воплощая в жизнь проекты совместного развития в Евразии, Россия, Китай, государства Центральной Азии, Монголия и в перспективе Индия, Турция, Иран и Южная Корея смогут найти ответ на целый ряд внутренних и международных вызовов, заложить основу устойчивого развития региона и исключить возможность его «взрыва изнутри». Центральная Евразия должна стать безопасным и крепким домом для населяющих ее народов, стабильно развивающимся общим тылом России и Китая, необходимым для решения стратегических задач их внешней политики.

Подъем Центральной Евразии – одна из трех составляющих новой глобальной стратегии России, другими опорами которой являются отношения с Европой как наиболее цивилизационно близким регионом, по-прежнему важным источником технологий и социального опыта, и уже начавшийся поворот к тихоокеанской Азии. Внутреннее развитие России должно быть содержательно привязано к основным векторам ее внешней политики. Именно это наряду с модернизацией государственного управления, изменением выработавшей свой потенциал модели экономики и увеличением военно-политических возможностей позволит упрочить позиции России как мировой державы XXI века.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 мая 2015 > № 1363832 Сергей Караганов

Обновление себя и мира

Михаил Коростиков

Участие в БРИКС бросает России интеллектуальный вызов

Резюме БРИКС даёт России шанс уйти от затягивающего все глубже украинского омута, занявшись интеллектуальным обновлением себя посредством обновления мира. Поле для работы огромно.

Объединение России, Бразилии, Индии, Китая и Южной Африки (БРИКС) за шесть лет уже сделало полный круг председательств, и в июле 2015 г. саммит возвращается в Россию. Зачем нам этот формат? Получили ли мы от него то, что хотели? В России исследователи проблематики БРИКС в целом едины в оценках задач, стоящих перед организацией. Исполнительный директор Национального комитета по исследованиям БРИКС Георгий Толорая в статье «Зачем России БРИКС?» указывал, что первая цель объединения – реформа международных финансовых институтов, вторая – создание совместных механизмов безопасности, третья – выработка новой парадигмы развития человечества. Для России же БРИКС в настоящий момент – главная поддержка в условиях резко ухудшившихся отношений с Западом. На последний тезис делают упор другие известные сторонники идеи БРИКС в России, депутат Госдумы Вячеслав Никонов и координатор в МИДе по вопросам БРИКС и G20 Вадим Луков.

БРИКС, однако, пока не выступил с официальным и согласованным видением своего будущего. Клуб выражает озабоченность различными проблемами, обсуждает отдельные прикладные аспекты сотрудничества и проводит закрытые приватные переговоры. Является ли это должным форматом отношений для пяти стран, претендующих на лидерство в рамках целых континентов? Задействован ли в полной мере потенциал объединения, дал ли БРИКС миру то, чего от него ждут? Многие полагают, что нет. На первый план в БРИКС должен выйти политический аспект взаимодействия, разработка программы построения более справедливого и менее конфликтного мира.

Россия в этом случае получила бы отличную возможность повысить свой международный престиж и решить внутренние проблемы, связанные с кризисом самоопределения. Обида на недостаток уважения, изоляционистские лозунги об импортозамещении, «особом пути», «духовных скрепах» и «русском мире» маскируют боязнь признать очевидное: страна нуждается в радикальном идеологическом обновлении, она неспособна на основе прошлого опыта воспроизвести практически ничего привлекательного. Европейские страны, которые на протяжении всей истории России были основным источником средств модернизации, свернули сотрудничество и ввели санкции. Даже ближайшие партнеры России по ОДКБ и ЕАЭС, Белоруссия и Казахстан, периодически устраивают демарши, пытаясь играть на противоречиях Москвы с ЕС и с Китаем, и во внутренней политике часто используют антироссийскую риторику. Наконец, кульминацией снижения авторитета России стала окончательная потеря в 2014 г. Украины как дружественного государства, что вызвало радикальное изменение внутреннего и внешнего курса. К сожалению, не в лучшую сторону: речь теперь идет не о развитии и росте, а о стабилизации и экономическом выживании.

БРИКС дает шанс уйти от затягивающего все глубже водоворота, не просто сохранив самоуважение, но и нарастив международный вес через решение актуальных проблем человечества. Поле для работы огромно. По сути, пять государств собрала вместе не позитивная, а негативная повестка: перед ними встают угрозы, преодолеть которые можно только сообща. Они носят комплексный и долговременный характер: устаревшая система международного управления; не отвечающая внутренним запросам стран мировая финансово-экономическая система; структурные проблемы глобального экономического развития; экологическая деградация; искаженное в пользу группы западных стран информационное поле. Эти вопросы будут основными на повестке дня в XXI веке, и государство или сообщество государств, способное предложить их оптимальное решение, вправе рассчитывать на поддержку большинства стран мира. Будущая международная система должна быть максимально инклюзивной и отвечающей нуждам нового большинства активных участников мировой политики. При ее разработке необходимо избежать конфронтации с Соединенными Штатами и Евросоюзом, предложив им достойное место, соответствующее их потенциалу, но не предоставляющее никаких экстраординарных преимуществ, которыми они обладают сегодня.

Остановимся подробнее на том, почему именно вышеперечисленные аспекты современного мироустройства нуждаются в реформировании.

Глобальное управление

Устаревшая система международного управления сложилась по итогам Второй мировой войны и давно не отвечает современным реалиям. Основной целью ООН на момент создания было предотвращение конфликта между сильнейшими участниками международных отношений. В 1945 г. совокупное население стран, входивших в Совет Безопасности ООН (включая зависимые территории), составляло приблизительно 66% населения планеты. Объем ВВП этих государств и территорий равнялся 59% совокупного ВВП земного шара. Они были победителями в войне и впоследствии стали единственными обладателями ядерного оружия. В 2014 г. совокупный ВВП стран Совбеза был равен 44% от общемирового, а доля в населении планеты опустилась до 26%. Ядерным оружием сейчас обладают еще как минимум Индия, Пакистан, Израиль и КНДР, около 20 стран являются «пороговыми», то есть могут создать его в течение 3–6 месяцев с момента принятия такого решения. Все это говорит не о необходимости включить их в мировые управляющие органы, но лишь о том, что данная технология не так уж сложна в производстве и обладание ею является личным выбором государства, а не правом на членство в элитном клубе.

У человечества есть два варианта выхода из этой ситуации. Первый – начать еще один мировой конфликт для определения относительного веса каждого из центров силы. Другой – попробовать реформировать ООН таким образом, чтобы учесть новый мировой расклад. Именно это должно стать одной из главных задач БРИКС на ближайшее десятилетие. Отсутствие представительности в Совбезе ООН подрывает доверие к этому уникальному международному институту, который по набору функций безальтернативен. Понятны все связанные с этим риски. Совбез должен быть достаточно компактен для сохранения работоспособности, но при этом отражать актуальный мировой расклад. Постоянные члены, среди которых два государства БРИКС, делиться властью не стремятся. БРИКСу нужен консенсус по этим вопросам внутри группы, чтобы стать агентом и адвокатом изменений вне ее.

В качестве одной из мер Россия могла бы предложить институт совместного открытого обсуждения определенных вопросов из повестки ООН внутри БРИКС вне зависимости от ротации в Совбезе. Если какое-то решение критически важно для Индии, Бразилии и ЮАР и при этом не затрагивает российские или китайские национальные интересы, отчего не предоставить им вето России или КНР либо как минимум активную поддержку. По факту в большинстве вопросов страны БРИКС и так голосуют солидарно, поэтому открытое выдвижение принципа совместного обсуждения, к примеру, вопросов международного развития позволило бы нарастить вес России, не меняя структуру Совбеза. В этом случае официально ответственными за сохранение его устаревшей конфигурации стали бы США, Великобритания и Франция.

Мировая финансово-экономическая система в настоящий момент является главной темой обсуждения внутри группы БРИКС как на ее саммитах, так и в рамках кооперации пятерки на платформе G20. Работа Бреттон-Вудских институтов была тщательно проанализирована в 2001 г. комиссией под руководством Алана Мельцера, которая впоследствии представила Конгрессу Соединенных Штатов развернутый отчет в том числе и о том, почему деятельность МВФ оказалась неэффективна в период латиноамериканского долгового кризиса 1980-х гг., азиатского финансового кризиса 1997 г. и дефолта в России в 1998 году. В отчете комиссии было указано, что ведущие промышленно развитые страны используют МВФ в своих целях, а степень и форма контроля Фонда над экономикой должников подрывает их демократическое развитие. МВФ и Всемирный банк продолжают зачастую действовать в качестве проводников интересов США и Западной Европы, в частности, в механизме «покупки голосов» в Совбезе и Генассамблее ООН (исследования Иляны Кузиемко и Эрика Веркера), а также позволяют развитым странам «поощрять» и «наказывать» развивающиеся через варьирование количества условий при выдаче кредитов. Неспособность Конгресса США с 2010 г. поддержать одобренную остальными членами G20 реформу МВФ наглядно показывает пределы согласия Вашингтона на изменение системы. Всемирная торговая организация с 2001 г. не может продвинуться в Дохийском раунде переговоров, так как стороны не способны договориться о субсидиях на сельхозпродукцию. Наконец, рейтинговые агентства в начале 2015 г. понизили рейтинг России ниже инвестиционного несмотря на стабильную макроэкономическую ситуацию и значительные золотовалютные резервы.

«Давить на совесть» и требовать более справедливого распределения управляющих ролей в этих институтах с высокой долей вероятности бесполезно. Потеря рабочих мест, рынков и сжатие экономики всегда будут более серьезной угрозой для стран развитого мира, чем обвинения в двойных стандартах и несправедливости. Ситуация даже немного комична: незападные страны пытаются добиться большего представительства в институтах, созданных с целью структурирования мира по модели западных государств. Целью БРИКС должно стать создание параллельных структур, которые отражали бы интересы их долгосрочного развития. Подписание соглашения о Банке БРИКС и заключение договора о валютных свопах в 2014 г. – шаги в верном направлении, как и заявление в начале 2015 г. о возможности создания собственного рейтингового агентства. Тем не менее очень важно, чтобы инициативы не превращались в карго-культ, имитирующий уже имеющиеся институты с единственной целью выразить несогласие с Западом. В обновленном банке развития и валютном фонде есть реальная потребность, которая связана с возникновением вызовов, не существовавших в эпоху становления Бреттон-Вудской системы. Развертывание широкой программы инфраструктурных, «зеленых» и высокотехнологичных инвестиций (особенно в странах глобального Юга) является необходимой предпосылкой для расширения рынков, которое необходимо для мирного и сбалансированного развития планеты.

Хорошим примером нового типа институтов может стать Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, созданный Китаем в 2014 г. и уже получивший поддержку большинства азиатских и крупных европейских государств несмотря на скрытое противодействие США. Россия после некоторых раздумий (годом ранее решение было отрицательным) также решила в него вступить. Сомнения понятны: как и Экономический пояс Шелкового пути, АБИИ – чисто китайский проект, в котором Россия может играть только вторую, а то и третью скрипку. В конце концов Кремль, похоже, смирился с тем, что имеющий первую или вторую (по разным критериям) экономику мира Китай естественным образом возьмет на себя руководство новыми финансовыми институтами.

Россия взамен может и должна претендовать на роль политического центра объединения, но для этого ей необходимо сделать свой курс более глобальным, перестать опираться на понятные только внутри страны локальные ценности и продемонстрировать готовность работать ради общего блага. Внутренний дискурс в государстве должен стать менее конфликтным и более ориентированным на поиск возможностей сотрудничества со всеми участниками мировых процессов, но в особенности – странами БРИКС.

Структурные экономические проблемы

Структурные проблемы экономического развития мира в целом и стран БРИКС в частности – другой объединяющий фактор, изучению и изменению которого следует посвятить время и силы. Страны имеют совершенно разные экономики, но существует общая черта: их «формулы роста» социально и экологически неустойчивы даже в среднесрочной перспективе. Фактически все пять моделей построены вокруг форсированной эксплуатации основного преимущества и негласном общественном консенсусе относительно того, что ради быстрого обогащения можно пожертвовать некоторыми вещами вроде экологии, социальной справедливости и политических свобод. Природные ресурсы в Бразилии, России и ЮАР, а также трудовые ресурсы Индии и Китая сделали возможным повторение за 20–40 лет пути, на который у западных стран ушло 200–300 лет. Однако старые капиталистические государства ядра мир-системы в 1970-е – 2000-е гг. экспортировали социальные, экологические и иные издержки в страны БРИКС и другие развивающиеся государства. Смогут ли повторить этот путь новые центры силы? Очевидно, что нет, издержки выводить просто некуда, последним индустриализируемым таким образом регионом станет, по всей видимости, континентальная Юго-Восточная Азия.

Перефразируя Льва Толстого, модель каждой из стран БРИКС неустойчива по-своему. В BRICS Report, вышедшем в 2012 г., авторы указывали следующее. Основной проблемой Бразилии является слабый финансовый сектор и недостаток конкурентоспособных товаров; России – недостаточная скорость реформы сырьевых монополий и плохой инвестиционный климат; Индии – неудовлетворенность базовых социальных потребностей населения и неразвитая инфраструктура; Китая – неравенство и недостаток внутреннего потребления; ЮАР – безработица и исключенность больших групп населения из процесса модернизации. Между тем вне зависимости от конкретных проблем результат приблизительно схож: рост неравенства и деградация окружающей среды. Согласно Книге фактов ЦРУ, коэффициент Джини в странах БРИКС составляет от 36,8 в Индии до 63,1 в Южной Африке, втором из самых неравных обществ на планете. Несмотря на беспрецедентное развитие последних 20 лет и принесенные на алтарь благосостояния жертвы, страны БРИКС (в особенности Индия и Китай) вряд ли когда-нибудь смогут добиться стандартов потребления развитых стран: на это просто не хватит ресурсов.

В настоящий момент конфликты внутри каждой из стран БРИКС сдерживаются консенсусом создания общего экономического «пирога», когда общественное мнение сходится на том, что гораздо выгоднее создавать прибавочный продукт, чем его перераспределять. Замедление темпов роста, которое уже некоторое время имеет место в Бразилии и России и начинается в Индии и Китае, неизбежно сместит общественный запрос от создания капитала к его перераспределению, так как сопоставимый с западным уровень индивидуального потребления не будет достигнут к моменту замедления роста экономики. Странам БРИКС необходимо сконцентрироваться на интеллектуальном поиске новой экономической модели, которая позволит предотвратить конфликты и сделать рост более равномерным и менее экстенсивным. Для этого необходимо налаживание тесной кооперации на базе уже существующего BRICS Think Tank Council и расширение научных связей внутри других исследовательских институтов. Работа над этой задачей могла бы вдохнуть новую жизнь в российскую гуманитарную школу, которая в XX веке была одной из наиболее влиятельных в мире. Для этого России придется преодолеть преобладающий сейчас курс на консерватизм и автаркию, которые вряд ли найдут сторонников в странах, где большинство населения младше 40 лет, а прошлое чаще всего означает отсталость, диктатуру и колониализм.

Экологическая деградация и информационное отставание

Экологическая деградация стран БРИКС достаточно хорошо описана в исследовательской литературе. Четыре изначальных члена БРИКС стабильно занимают позиции в первой шестерке по выбросам метана и углекислого газа. Экологические проблемы уже, по некоторым оценкам, стоят Китаю до 15% ВВП и наносят существенный ущерб другим странам БРИКС. Связано это прежде всего с массированной добычей ресурсов в России, Бразилии и Южной Африке и экспоненциальным ростом их потребления в Китае и Индии. Осознавая важность этой проблемы и связанных с ней рисков, Chatham House в декабре 2012 г. выпустил подробный доклад с описанием проблемы и предложил создание так называемой Resource 30 (R30), диалогового формата тридцати главных поставщиков и потребителей ресурсов, которые совместно решали бы возникающие трудности.

Идея заслуживает внимания, и начать можно как раз с обсуждения вопроса в рамках БРИКС. Пять стран совокупно представляют более 40% мирового населения, на их территории находятся наиболее экологически пострадавшие места: озеро Карачай, города Норильск и Дзержинск в России, река Ямуна и город Вапи в Индии, Тяньин и Линфен в Китае, Рондония в Бразилии и Витбэнк в Южной Африке. Помимо солидарных усилий в рамках конференций по климату и взаимодействия в формате BASIC, странам БРИКС стоит задуматься о финансировании через Банк развития БРИКС проектов обновления наиболее пострадавших от загрязнения районов.

Недостаток таких инициатив на национальном уровне связан как с боязнью потерять конкурентоспособность из-за роста стоимости производимой продукции, так и с тем, что долгое время эти издержки считались приемлемыми в период модернизации. Сейчас внимание к проблеме все более выражено, особенно в Китае, где 24 апреля 2014 г. принят новый закон о защите окружающей среды, который министр назвал «объявлением загрязнению войны». В широком смысле задачей становится создание в странах БРИКС целых отраслей экономики, связанных с переработкой отходов, восстановлением почв, вод и качества воздуха. Без сомнения, решение этой проблемы без ущерба для экономического роста найдет поддержку в других развивающихся странах.

Искажение информационного поля связано с тем, что в мире в целом и в странах БРИКС в частности наблюдается доминирование источников развитых стран, и значительная часть информации доходит до жителей государств пятерки через западные каналы. Результат – недостаток информации и ее зачастую предвзятый характер. ВВС и CNN транслируют только то, что считают интересным западному зрителю в соответствии с его сформировавшимися стереотипами. Проблемой является даже не столько искажение информации, сколько то, что ее в принципе недостаточно.

В сложившейся ситуации немало вины самих стран БРИКС. К примеру, ведущий российский иновещательный телеканал RT ведет трансляцию на английском, испанском и арабском языках, RTVi – только на русском. Лучше обстоят дела у интернет-проекта RBTH, который имеет версии на всех языках БРИКС. К сожалению, согласно исследованию TNS Global, телевидение все еще популярнее интернета во всех странах сообщества, его регулярно смотрят 66% зрителей КНР, 73% россиян, 78% индусов, 82% бразильцев, 85% жителей ЮАР, а это означает, что до большинства населения БРИКС информация просто не доходит. Точно так же не ведут вещание на других национальных языках БРИКС каналы Индии, Бразилии и ЮАР. Примером может служить китайская вещательная сеть CCTV, которая имеет действующие каналы на русском и английском и собирается запустить трансляцию на португальском. Тем не менее из-за универсальности английского языка глобализированное население стран БРИКС неизбежно обращается к англоязычным источникам.

Число изучающих языки друг друга в странах БРИКС несопоставимо меньше изучающих английский. Прочные межцивилизационные связи в XXI веке создаются не встречами на высшем уровне, а миллионами низовых контактов между предпринимателями, учеными, студентами и туристами. Пока представители всех стран БРИКС предпочитают учиться в ЕС, Японии и США, писать научные статьи в тамошних журналах и инвестировать в другие места. Доминирование Запада проявляется не столько в преобладающей военной и экономической мощи, сколько в том, что он стал, в терминологии Антонио Грамши, интеллектуальным гегемоном.

Среди мер усиления гуманитарного сотрудничества стоит отметить инициативу создания Университета БРИКС, который, скорее всего, будет в законченном виде представлять собой обмен студентами для прохождения магистерских программ. Тем не менее эта мера явно не в состоянии качественно продвинуть сотрудничество. Ее необходимо дополнить резким расширением количества квот на обучение иностранцев из БРИКС в вузах стран сообщества; организацией больших культурных мероприятий, связанных с БРИКС; увеличением объема издания литературы стран БРИКС на их территории; тематическими передачами на центральных каналах телевидения и многим другим. Хороший пример подала ЮАР, решившая выдавать руководителям компаний из стран БРИКС визы сразу на 10 лет. Впрочем, прежде всего необходимо понимание того, что БРИКС – осознанный долговременный выбор России, которая хочет стать одним из лидеров мира будущего, а не разменная карта в период ухудшения отношений с Западом.

Конечно, проблемы не ограничиваются этими пятью. Есть простор для кооперации в сфере безопасности, борьбы с бедностью, исследования космоса и многих других вещей, но данные пять направлений сотрудничества должны послужить фундаментом для всех остальных. Позиции по этим вопросам внутри пятерки схожи, поэтому достичь консенсуса и выступить адвокатом изменений на международной арене будет проще. Именно смелость в решении этих задач способна сплотить вокруг БРИКС мировое общественное мнение. Россия должна взять на себя роль рулевого, задающего кораблю пяти государств направление в будущее, а также поставить БРИКС и взаимоотношения с участниками объединения в центр своей внешнеполитической повестки.

Преобладающий последний год фокус на украино-российских отношениях, составной частью которого является необходимость постоянно давать отпор Вашингтону и Брюсселю – не то, чего заслуживает Россия в эпоху тектонических сдвигов в мировой политике и экономике. Интеллектуальное строительство нового мира способно благотворно повлиять и на внутреннюю политику, которая наконец-то получит новый формат развития, не предполагающий бесконечных попыток добиться признания от западных государств. Этот курс не подразумевает отказ от западных ценностей или европейской цивилизации, он позволит стране стать самодостаточным и влиятельным субъектом, который без сомнения сможет претендовать на более достойное место в том числе за европейским столом. Фраза Александра Михайловича Горчакова «Россия сосредотачивается» должна обрести новое продолжение: Россия сосредотачивается на БРИКС, чтобы вернуться обновленной.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 мая 2015 > № 1363828 Михаил Коростиков

Европа намерена получать газ из региона Каспийского моря.

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в четверг принял заместителя председателя Европейской комиссии по вопросам энергетики Мароша Шефчовича, подтвердившего в ходе встречи заинтересованность Евросоюза в укреплении плодотворных отношений с Туркменистаном. Об этом сообщают местные СМИ.

После переговоров с главой государства еврокомиссар в интервью туркменскому телевидению сообщил, что стороны обсудили вопросы укрепления партнерства Туркменистана и ЕС в энергетической сфере, а также обменялись мнениями о программе Евросоюза по диверсификации поставок энергоресурсов на европейский рынок. Евросоюз надеется, что поставки природного газа из Прикаспийского региона в Европу начнутся в 2019-2020 годах.

По словам М. Шефчовича, Туркменистан обладает политической волей для участия в этих проектах, а у Европы есть политическое желание диверсифицировать свои энергопоставки. Туркменский газ может поставляться в Европу по газопроводу через Каспийское море и через территорию Ирана. Дипломатические отношения с Ираном развиваются в благоприятном направлении. Евросоюз надеется, что переговоры шестерки с Ираном завершатся положительно.

Как сообщил М. Шефчович, Еврокомиссия обратится к крупным европейским газовым компаниям, чтобы определить их коммерческие интересы и желание участвовать в этих проектах. Он также отметил, что прокладка газопровода по дну Каспия не несет экологических угроз морю.

Вопросам реализации проекта поставок природного газа из Прикаспийского региона в Европу будет посвящена сегодняшняя встреча глав энергетических ведомств Азербайджана, Турции, Туркменистана и Евросоюза, на которой намечено обсуждение вопросов сотрудничества сторон в рамках этого проекта.

Сейчас Туркменистан экспортирует газ по трем направлениям -- в Китай, Россию и Иран, и рассматривает возможность поставок газа в Индию через Афганистан и Пакистан, а также в Европу.

Сирия-Ирак-Йемен: ключ к умиротворению «арабской бури»

А.Г. Аксенёнок – кандидат юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол, опытный дипломат, арабист, долго работавший во многих арабских странах, в том числе в качестве посла России в Алжире, а также спецпредставителем на Балканах и послом Российской Федерации в Словакии.

По прошествии четырёх лет после начала революционных взрывов на Ближнем Востоке об «арабской весне» в мире, если и вспоминают, то с иронической улыбкой или лёгкой тоской по лучшим временам. Теперь «весна» обернулась настоящей «бурей». И в этом смысле «Буря решимости» – название операции, проводимой в Йемене коалицией во главе с Саудовской Аравией, глубоко символично.

Арабский мир, охваченный жестоким насилием, чередой братоубийственных гражданских войн и эпидемией распада государственности, погружается в пучину беспрецедентных гуманитарных катастроф. Из этого хаоса, собственно, и вышел такой средневековый монстр, как «Исламское государство».

Арабский мир, охваченный жестоким насилием, чередой братоубийственных гражданских войн и эпидемией распада государственности, погружается в пучину беспрецедентных гуманитарных катастроф. Из этого хаоса, собственно, и вышел такой средневековый монстр, как «Исламское государство». Борьба с международным терроризмом, до тех пор нацеленная на «Аль-Каиду», теперь приобретает многие другие измерения – идеологическое, социальное, теологическое, культурологическое, то есть не только военно-оперативное, чисто силовое. Возрождение «арабского халифата», ассоциирующегося в исторической памяти мусульман с временами могущества ислама, находит питательную почву не только на Ближнем Востоке, но и среди мусульманского населения Европы, Азии и Африки. Многие воспринимают проект «исламского государства» не как терроризм, а как ответ Западу, который, мол, виновен во всех бедах и несчастьях мусульманского мира. Такие настроения получили дополнительный импульс после того, как течение «политического ислама», поддержанное Западом, потерпело фиаско. Воинствующий исламизм стал альтернативой умеренности и современному толкованию ислама. Тупиковая ситуация на переговорах по палестинской проблеме также сыграла свою роль.

Развитие внутригосударственных конфликтов и вызванное ими нарушение межгосударственных балансов на Ближнем Востоке подошло к опасной черте. Порочный круг насилия приобрёл свою внутреннюю инерцию. Международные миротворческие усилия каждый раз терпят неудачу, а внешнее вмешательство только ожесточает внутренние противоборства, как это видно на примере Ирака, Сирии и Ливии. Сами государства региона тем временем ведут собственные рискованные игры, возлагая ответственность на мировое сообщество. То на Россию, то на Соединённые Штаты, которые каждый раз вольно или невольно оказываются в заложниках чужих интересов. Это относится в равной степени и к государствам, и к негосударственным политическим субъектам, считающимися союзниками России или США. Дамаск и Тегеран продолжают рассчитывать на безграничную поддержку России, в том числе в ущерб её глобальным интересам, а умеренная сирийская оппозиция – на то, что США и Саудовская Аравия не допустят победы Башара Асада, хотя бы из соображений престижа. Отсюда бескомпромиссность непосредственных участников конфликта. Дамаск не желает придерживаться на деле буквы и духа Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г. о начале переговоров по созданию переходного органа власти и запуску политического процесса. Оппозиция, со своей стороны, отказывается от партнёрства с сирийским правительством в борьбе с терроризмом. А ведь после провозглашения халифата в рядах вооруженной оппозиции произошло укрупнение террористических организаций и их исламизация. Боевики из «Исламского государства» и «Джабхат Ан-Нусра» доминируют теперь на поле военных действий.

К четырёхлетнему кровопролитию в Сирии и расползанию влияния джихадистов на части сирийской и иракской территорий в последнее время добавился йеменский кризис, где задействованы те же региональные игроки. В первую очередь Саудовская Аравия и Иран. Резкий разворот от общенационального политического диалога в Йемене к односторонним силовым действиям со стороны одного из его участников – движения хуситов в союзе с бывшим президентом Али Абдаллой Салехом встретил жесткую ответную реакцию. Саудовская Аравия, традиционно проводившая теневую дипломатию, открыто поддержала свергнутого йеменского президента Абд Раббо Мансура Хади, начав кампанию воздушных ударов по «хуситским мятежникам», которых, хотя и с некоторой долей преувеличения, относят к креатуре Ирана в силу их близости к шиитскому толку ислама.

После Ирака и Сирии катастрофическая эскалация насилия в Йемене стала ещё одним свидетельством того, что современная борьба за сферы влияния на региональном уровне уходит корнями не столько в соперничество внерегиональных держав, сколько в эпоху становления и распространения ислама как мировой религии. До последнего времени считалось как бы неприличным затрагивать столь деликатную тему, как шиитско-суннитские отношения, принимавшие на отдельных отрезках истории враждебный характер. И Саудовская Аравия, претендующая на лидерство среди мусульман-суннитов, и шиитский Иран старались не заострять внимание на этой стороне межгосударственных отношений. Однако «арабские революции» внесли свои коррективы в региональный баланс сил. По мере того, как в эпицентре арабского мира раскручивался виток гражданских войн, становилось понятным, что межобщинные факторы играют не последнюю роль. Скрывавшееся прежде стало явным. Йеменский кризис, если рассматривать его под углом зрения саудовско-иранских отношений, является продолжением противостояния двух крупных религиозных центров в мусульманском мире. Если в Сирии и Ираке Тегеран и Эр-Рияд напрямую не принимают участие в вооружённом конфликте, оказывая поддержку своим союзникам, сирийскому правительству и оппозиции исламистского толка, то в Йемене саудовцы решились на прямое вмешательство в защиту «конституционной законности».

Такая реакция не была спонтанной. К этому вела вся цепочка бурных, порой неожиданных перемен, потрясающих регион с начала «арабских революций».

Укрепление позиций Ирана в Ираке после ухода оттуда американцев и подключения шиитского ополчения к операциям иракской армии против ИГИЛ, провал расчётов на быстрое падение режима Башара Асада в Сирии наряду с превращением шиитского военно-политического движения «Хезболла» во влиятельный фактор ливанской политики… Всё это воспринималось в Эр-Рияде как создание Ираном подконтрольной ему «шиитской оси» на Ближнем Востоке, угроза национальной безопасности Королевства, хранителя святых мест ислама. Начавшееся сближение между Ираном и Соединенными Штатами на фоне переговоров по «ядерному досье» ещё усилило у саудовцев чувства беспокойства и неопределённости. Возникли опасения, что США готовятся к уходу из региона, а Иран воспользуется образовавшимся вакуумом силы.

Свержение близкого к Эр-Рияду президента Мансура Хади в Йемене и провал проводимого им политического процесса стало последней каплей, которая укрепила решимость Саудовской Аравии применить силу. Угроза в понимании официального Эр-Рияда теперь возникла не только с севера, но и с юга.

Целью операции «Буря решимости» объявлено подавление «мятежа» и создание условий для продолжения политического процесса на основе национального диалога. Вместе с тем, приняв такое решение, новое саудовское руководство во главе с королём Салманом отдаёт себе отчёт в том, что затяжную войну в Йемене Королевству не выдержать. Кардинально изменить ситуацию в свою пользу можно только с помощью военной операции, на которую Саудовская Аравия в военном плане не способна. Поэтому с самого начала был взят курс на привлечение союзников из числа суннитских государств таких, как Египет и Пакистан. Срочно приняты дипломатические шаги по наведению мостов с Турцией, отношения с которой были основательно испорчены из-за поддержки Анкарой египетских «братьев-мусульман», отстранённых от власти не без помощи саудовцев. В международном плане Саудовская Аравия добилась принятия Советом Безопасности «сильной» резолюции 2216 по 7-ой главе Устава ООН, предусматривающей возможность операции по принуждению к миру.

Саудовская печать приписывает Ирану имперские амбиции времён правления династии «сефевидов» в XVI веке, когда шиизм был объявлен государственной религией. Некоторые иранские комментаторы также используют подобную риторику, навешивая на саудовское Королевство ярлык «такфирии», то есть государства, считающего мусульман другого толка неверными.

Одна из отличительных особенностей йеменского кризиса в том, что именно на этой волне общинно-религиозный контекст в отношениях Саудовской Аравии и Ирана приобрел громкое и опасное звучание. Саудовская печать приписывает Ирану имперские амбиции времён правления династии «сефевидов» в XVI веке, когда шиизм был объявлен государственной религией. Некоторые иранские комментаторы также используют подобную риторику, навешивая на саудовское Королевство ярлык «такфирии», то есть государства, считающего мусульман другого толка неверными.

Следует отметить, что союзники Саудовской Аравии из числа суннитских государств, оказавших ей политическую поддержку, как, например, Пакистан, Турция, Оман, осторожно отнеслись к нагнетанию арабо-персидской вражды. Вместо игры на историческом соперничестве внутри ислама они предпочли взять на себя умиротворяющую и даже посредническую роль.

Этому во многом способствовала осмотрительность в поведении Ирана на официальном уровне. Осудив «агрессию» и предупредив о её серьёзных последствиях, Тегеран воздержался от прямого вмешательства. Ставка была сделана на дипломатические усилия, призывы ко всем воюющим сторонам прекратить огонь и дать новый старт национальному диалогу. В момент, когда тяжёлые переговоры по ядерной программе вступили в решающую стадию, Иран показывает Соединённым Штатам, России и мировому сообществу, где находятся его стратегические приоритеты.

В обстановке патриотического подъёма, смешанного с тревогами неизвестности из-за затягивания конфликт, Саудовская Аравия занимает двойственную позицию. Публично она отклонила мирный план, предложенный Ираном. Как заявил посол Саудовской Аравии в США, «Иран не должен играть никакой роли в определении будущего Йемена». За кулисами официальной дипломатии саудовцы дают между тем понять, что они не против посреднических усилий. Главное – найти такую формулу урегулирования, которая позволила бы всем участникам «сохранить лицо».

В политических кругах Персидского залива последнее время запускаются пробные шары для зондирования шансов на пакетные договорённости, включающие в себя урегулирование внутренних конфликтов в Сирии и в Ираке, в том числе координацию в борьбе с ИГИЛ. Характерно, что осторожный намёк на такую возможность прозвучал также из Тегерана. Причём из уст самого верховного лидера аятоллы Али Хоменеи. «Если другая сторона будет вести себя на ядерных переговорах более определённо, этот опыт покажет, что с ними можно иметь дело и по другим вопросам», - заявил он 9 апреля.

Становится заметно, что в ближневосточной стратегии администрации Обамы возобладал региональный подход. Окончательное соглашение с Ираном должно способствовать переформатированию отношений между соперничающими центрами силы – военно-политическим блоком арабских государств Персидского залива во главе с Саудовской Аравией и Ираном, имеющим в регионе своих союзников. В последнее время Соединённые Штаты изменили тональность в отношении сирийского президента Асада. Госсекретарь США Джон Керри рассуждал в том смысле, что никто не хочет развала государственных институтов в Сирии и поэтому на каком-то этапе переговоров о разделе власти в соответствии с Женевским коммюнике придётся иметь дело с Башаром Асадом. В этом же пакетном ключе, видимо, можно рассматривать и состоявшийся по инициативе саудовской стороны телефонный разговор президента России с королём Саудовской Аравии Сальманом, в ходе которого король высоко оценил усилия России по урегулированию ситуации в Йемене и выразил признательность за позицию России при принятии СБ ООН 14 апреля резолюции 2216 ( в отличие от голосования санкционных резолюций по Сирии, когда Россия применяла свое право вето, по Йемену она воздержалась, и Совет Безопасности ООН принял резолюцию, налагающую эмбарго на поставки вооружений хуситам и содержащую жёсткие к ним требования под угрозой применения международных санкций). С региональным подходом к конфликтному урегулированию связана также предстоящая встреча Обамы в Кэмп-Дэвиде с главами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива.

С учётом объективной природы конфликтных очагов в Сирии, Ираке и в Йемене, их взаимосвязанности поиск решений именно в таком ключе имеет свою логику и немалый смысл. Оба полюса стратегического и религиозно-общинного соперничества в регионе используют двойные стандарты. Саудовская Аравия тратит миллиарды и прилагает настойчивые политические усилия к смене конституционно законного режима в Сирии через поддержку лояльных к ней сил в составе сирийской оппозиции, но в то же время она решается на вооружённое вмешательство в Йемене под лозунгом восстановления той же «конституционной законности». Подобный подход в значительной мере просматривается и в региональной политике Ирана, который в силу тех же соображений встал на сторону хуситского движения, решившегося на незаконный захват власти. Если бы не его глобальные интересы в выходе из международной изоляции, реакция на саудовскую акцию могла быть более жесткой, на грани военной конфронтации. Эта горькая реальность так или иначе признаётся в самих мусульманских государствах, не желающих перерастания этих «клиентских войн» (proxy wars) в открытую суннитско-шиитскую войну.

Именно ведущие региональные игроки должны нести свою долю ответственности через достижение исторического компромисса в мире ислама. Международные усилия, безусловно, важны, но после целого ряда неудач во многом из-за отсутствия согласия на региональном уровне их роль видится скорее как вспомогательная и балансирующая.

В специфических условиях Йемена международная операция по принуждению к миру не принесет успех. Скорее наоборот. Российский представитель в своём выступлении по мотивам голосования в Совете Безопасности от 14 апреля подчеркнул, что принятая резолюция не должна использоваться для дальнейшей эскалации вооружённого конфликта. Исход проходящих в настоящее время закрытых дипломатических контактов по Йемену имеет ключевое значение в более широком плане – в поиске путей к политическому урегулированию затяжных и кровопролитных конфликтов в Сирии и Ираке и к координации действий в борьбе с террористическими вызовами.

В интересах России сохранить влиятельное участие в этом новом раунде многосторонней ближневосточной дипломатии, используя свои широкие доверительные отношения со странами этого региона. Взаимодействие между Россией и США в скреплении множества нитей, ведущих к умиротворению «арабской бури», по-прежнему имеет решающее значение. Если не полноценная координация миротворческих усилий, чему мешает разлад вокруг Украины, да и сама Украина, то, по крайней мере, работа на параллельных курсах.

Не подлежит сомнению, что в интересах России не только поддержать такие подходы, но и сохранить влиятельное участие в этом новом раунде многосторонней ближневосточной дипломатии, используя свои широкие доверительные отношения со странами этого региона. Взаимодействие между Россией и США в скреплении множества нитей, ведущих к умиротворению «арабской бури», по-прежнему имеет решающее значение. Если не полноценная координация миротворческих усилий, чему мешает разлад вокруг Украины, да и сама Украина, то, по крайней мере, работа на параллельных курсах. Это, безусловно, поможет постепенному восстановлению утерянного доверия и в спорных вопросах европейской повестке дня.

Сирия. Ирак. Йемен. Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 30 апреля 2015 > № 2913957 Александр Аксененок

В городе Кашгар Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая начала работу комплексная бондовая зона. Ее создание Госсовет КНР утвердил в осенью 2014 г.

Общая площадь зоны составляет 3560 кв. м. Она находится неподалеку от международного аэропорта и транспортных магистралей, соединяющих Китай с Пакистаном, Киргизией и Узбекистаном. На территории зоны расположатся бондовые склады, объекты логистики и производства. В рамках проекта планируется осуществление услуг по таможенной очистке и воздушным грузоперевозкам.

Кашгарская бондовая зона уже заключила инвестиционные соглашения с 26 логистическими и производственными компаниями, чей общий уставной капитал составляет 400 млн юаней ($64 млн).

Напомним, что правительство Китая одобрило планы развития в стране зон свободной торговли. Речь идет об объектах в провинциях Гуандун и Фуцзянь, городе Тяньцзинь, а также расширении особой экономической зоны (ОЭЗ) в Шанхае. Особая зона в Гуандуне призвана способствовать экономической интеграции со специальными административными районами Сянган (Гонконг) и Аомэнь (Макао). Фуцзяньская ОЭЗ направлена на сотрудничество с Тайванем, а аналогичный объект в Тяньцзине – с Пекином и провинцией Хэбэй.

Получение Афганистаном полноправного членства в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) отвечает его интересам, и Кабул готов к вступлению в эту организацию, если ему не помешают его западные партнеры. К такому мнению пришли участники прошедшего 30 апреля в афганской столице экспертного семинара, посвященного экономической перспективе Афганистана в рамках ШОС.

«Если наши западные партнеры нам не помешают, и Афганистан получит членство в ШОС, то, безусловно, с экономической точки зрения, это отвечает нашим интересам», — приводит телеканал «Ариана-ТВ» слова одного из участников мероприятия, руководителя международного отдела ТПП ИРА Азархоша Хафизи.

Впрочем, по словам представителя ТПП Афганистана, чинить препятствия на пути интеграции страны в ШОС могут не только западные страны, но и некоторые члены этой региональной организации.

По мнению бывшего министра торговли страны Мохаммад Амина Фархана, интеграция Афганистана в ШОС сделает страну привлекательной для «ключевых стран региона», что немаловажно в деле обеспечения безопасности и стабильности. «Афганистан сможет стать мостом для большинства стран-участников этой организации», — указал он на транзитное значение своей страны для развития всего региона, сообщает деловой портал «Wadsam».

В настоящее время ИРА обладает статусом наблюдателя в составе ШОС, наряду со своими непосредственными соседями Ираном и Пакистаном, а также Индией и Монголией. Напомним, что ранее планы вступления ИРА в ШОС стали одной из наиболее популярных тем, рассматриваемых в публикациях ряда афганских изданий.

Исламское государство и ЕС

Владимир Одинцов

О постоянно возрастающей опасности для цивилизованного мира вооруженного движения джихадизма, пропагандируемого Исламским государством, говорят многочисленные публикации и заявления ответственных лиц в разных странах Европы. Как отмечается в недавнем докладе ООН, более 25 000 иностранных боевиков из 100 стран присоединились к воинствующим группам исламских террористов, таким как Аль-Каида и Исламское государство. В Сирии и Ираке находятся около 22 000 иностранных боевиков, 6500 боевиков присутствуют в Афганистане и еще сотни радикалов находятся в Йемене, Ливии, Пакистане и Сомали.

В конце прошлого года координатор ЕС по борьбе с терроризмом Жиль де Кершов сообщил, что из разных стран Европы в настоящее время принимают участие в боях на стороне ИГИЛ более 3000 человек. По информации еврочиновника, по крайней мере, в одиннадцати европейских странах официально зафиксирован выезд граждан в Ирак и Сирию для участия в боях на стороне ИГИЛ. Согласно сообщению Жиль де Кершов, поток исламистов из Европы увеличился после июньской декларации ИГИЛ о создании Исламского халифата, территории, которой управляют духовные лидеры: «Поток не иссякает, и поэтому, возможно, провозглашение Халифата оказало определенное воздействие». Согласно отчету, обнародованному независимым исследовательским центром «Институт стратегического диалога», не менее 550 женщин из стран Западной Европы присоединились к ИГИЛ.

Так, по подтвержденным данным главы шведской полиции безопасности СЕПО (Säpo) Андерса Торнберга, около 250-300 только шведов покинули страну в 2014 году, чтобы присоединиться к Исламскому государству на Ближнем Востоке, 40 из них уже погибло, некоторая часть вернулась в Европу и порядка 100 шведов сегодня продолжает находиться в рядах исламистских экстремистов в Ираке и Сирии. Шведы, которые воюют в рядах ИГИЛ, говорят, что они воюют ради религии. Но, как полагает военный эксперт Линус Густафссон, часто молодые люди отправляются на Ближний Восток из-за своего безработного статуса в Швеции и желания найти приключения. Некоторые из этих людей просто любители острых ощущений, у других — кризис идентичности, считает эксперт.

Как сообщил корреспонденту норвежской вещательной корпорации NRK (Norsk Rikskringkasting) один из недавно сбежавших бойцов ИГИЛ, Швеция является одной из стран, где созданы и активно работают подпольные вербовочные центры Исламского государства. Комментируя откровения бывшего бойца ИГИЛ, пресс-секретарь Säpo Фредрик Мильдер заявил шведскому телевидению, что продвижение исламского экстремизма является проблемой как на скандинавском, так и на европейском уровне. Согласно сообщению шведской вечерней газеты Expressen, вербовкой мигрантов в ИГИЛ, помимо представителей радикальных группировок в этой стране, до недавнего времени занимался даже ряд служащих Управления охраны труда Швеции, что подтвердила шведская полиция безопасности (Säpo), которая занимается сейчас расследованием этого дела.

Большинство шведов, которые воюют в армии ИГИЛ, приезжают из Гетеборга. Одним из объяснений этого факта может быть наличие в городе вербовочного центра для отправки людей в Ирак и Сирию. Другое объяснение может заключаться в том, что те, кто уже побывал на войне, агитируют своих друзей и родственников.

Шведский эксперт по терроризму Магнус Рансторп рассказал, что средний возраст боевиков, которые покидают Швецию, чтобы присоединиться к ИГИЛ, составляет 21 год, однако есть, конечно, и совсем молодые люди, которым всего по 18 или 19 лет.

Кроме того, по данным шведских властей, до 10 миллионов шведских крон (т.е. более одного миллиона долларов) ежегодно отправляется из Швеции экстремистским группам. «Мы видим все большее число молодых шведов, выезжающих в Сирию, где они проходят обучение в тренировочных лагерях, учатся, чтобы стать террористами, работают с взрывчатыми веществами и оружием», — сказал глава шведской полиции безопасности СЕПО (Säpo) Андерс Торнберг.

По данным Полиции безопасности Финляндии SUPO, около 50 граждан Финляндии вступили в последний период в ряды ИГИЛ, 20 из них — это этнические финны, около 10 финнов уже погибли, а порядка 20 по разным причинам вернулись из Сирии в Финляндию. Конфликт в Сирии и Ираке привлек в основном молодых людей из Финляндии, однако, в последние месяцы наблюдается также подъем интереса к радикализму среди молодых женщин, принявших ислам.

Как заявил начальник финской полиции безопасности SUPO Антти Пелттари, новым явлением также стало то, что некоторые финны принимают ислам только для того, чтобы попасть на войну.

По сообщению главы Федерального ведомства по охране конституции Германии Ханс-Георга Маасена, на сегодняшний день более 550 граждан Германии отправились в Сирию и Ирак для участия в боевых действиях на стороне Исламского государства, более 60 из них уже погибло, а о 9 известно, что они стали смертниками. При этом около 180 джихадистов, которые воевали на стороне «Исламского государства», вернулись в Германию.

В дополнение к этому необходимо напомнить, что, как следует из сообщения крупнейшей ежедневной общественно-политической газеты Германии Sueddeutsche Zeitung, немецкий язык является родным для палачей в тюрьмах Исламского государства и генеральная прокуратура ФРГ подозревает джихадистов из Германии в том, что они работают надзирателями-палачами в тюрьмах Исламского государства, в которых содержались многие обезглавленные затем заложники из США, Великобритании и Японии, а также участвуют в пытках заключенных. В одном из таких палачей немецкая прокуратура идентифицировала известного немецкого исламиста-неофита Филиппа Бергнера, ранее работавшего разносчиком пиццы в немецком Динслакене и уехавшего в 2013 году воевать в Сирию.

Стоит ли в этих условиях удивляться появлению в европейской социальной сети все новых призывов к созданию «исламского государства» в Европе и, в частности, в Германии, где бывший немецкий раппер Deso Dogg (его настоящее имя Dennis Cuspert, а после принятия ислама он стал называться «Abu Talha al-Almani«) в своих последних «песнях» и видеообращениях призывает соотечественников расправляться с «неверными» и строить Шариат.

Не отстают от роста симпатий к Исламскому государству и жители Туманного Альбиона. Так, по данным британских властей, более 600 британцев отправились в Сирию, чтобы вступить в ряды ИГИЛ. Среди этих людей множество мальчиков и девочек, которые отправились в Сирию, чтобы стать солдатами или «невестами джихадистов». Как заявил Daily Telegraph первый мусульманский прокурор страны Назир Афзал, британские подростки находятся под угрозой радикализации Исламским государством, потому что они видят в террористах своего рода «поп-идолов».

Лишь когда в марте выяснилось, что боевик по прозвищу «Джихадист Джон», который фигурирует на видеозаписях с обезглавливанием нескольких западных заложников боевиками из группировки Исламское государство, является бывшим студентом Вестминстерского университета Мохаммедом Эмвази, британские власти обеспокоились проблемой радикализации молодых мусульман в учебных заведениях Великобритании.

Как следует из недавнего доклада Министерства внутренних дел Франции, только в последние месяцы 1 200 человек готовятся поехать или уже отправились воевать из этой страны на стороне боевиков-исламистов на Ближнем Востоке. В это число входят 100 француженок и ещё около 10 несовершеннолетних. Каждый пятый француз, отправляющийся на джихад, принял ислам недавно, при этом вернулось за последний год из Сирии 234 добровольца-джихадиста. Около 60 французских граждан, уехавших на джихад, были убиты в Сирии.

Однако, как следует из информации Radio France Internationale, в боях в Сирии и в Ираке на стороне группировки Исламское государство принимают участие даже бывшие французские военные, в частности один из них является сегодня эмиром в регионе Деир Эззор и руководит группировкой боевиков из Франции.

Что еще больше настораживает, так это результаты недавнего опроса общественного мнения, организованного ICM Research, согласно которым 15% французов одобряют действия Исламского государства и поддерживают вооруженное движение джихадизма в Ираке и Сирии.

В указанных условиях не рост военных бюджетов стран Европы должен иметь преимущественное рассмотрение у еврочиновников, а усиление деятельности правоохранительных европейских служб, профилактической и разъяснительной работы с населением для недопущения возрастающей опасности джихадизма и Исламского государства. Вполне очевидно, что угроза радикального ислама, рекламируемого Исламским государством, явно до конца неосознанна и продолжает использоваться определенными силами Запада для достижения корыстных целей в борьбе с нынешним легитимным правительством Б.Асада в Сирии. Как был в свое время недооценен фашизм, использовавшийся, подобно «Исламскому государству», также определенными западными силами для борьбы с коммунистическим Востоком.

И помнить об этом особенно важно всем в канун празднования 70-летия победы над фашизмом, когда США, страны Западной Европы и Советский Союз вместе боролись с общей угрозой человечеству.

В новом обзоре Земельного департамента Дубая отмечается, что объем сделок с недвижимостью в 1 квартале 2015 года составил 64 млрд дирхамов (US$ 17.4 млрд),.

По данным Земельного департамента Дубая, общий объем сделок с недвижимостью Дубая (ОАЭ) в первом квартале 2015 года достиг 64 млрд дирхамов (US$ 17.4 млрд), тогда как в первом квартале 2014 года данные показатели были на 3 млрд дирхамов (US$ 822 млн) меньше.

Как сообщает Imexre.com со ссылкой на издание Arabian News, в обзоре Земельного департамента Дубая отмечается, что всего в первом квартале 2015 года было зарегистрировано 11 603 сделки с недвижимостью, при этом продажная стоимость 8 тыс из них составила 24 млрд дирхамов (US$ 6.6 млрд).

В эмирате были оформлены ипотечные кредиты на общую сумму 37 млрд дирхамов (US$ 10 млрд) на приобретение 3 тыс единиц недвижимости.

Общая стоимость инвестиций в рынок недвижимости Дубая граждан неарабских стран составила более 12 млрд дирхамов (US$ 3.3 млрд). Граждане Индии возглавляют рейтинг иностранных инвесторов в недвижимость Дубая в первом квартале. Сделки с недвижимостью общей стоимостью 3.04 млрд дирхамов (US$ 823 млн) были заключены 1293 инвесторами из Индии.

Инвесторы из Пакистана, заключившие 953 сделки с недвижимостью общей стоимостью 1.392 млрд дирхамов (US$ 381 млн), заняли второе место рейтинга, тогда как граждане Великобритании, оформившие 699 сделок с недвижимостью общей стоимостью 1.892 млрд дирхамов (US$ 518 млн), оказались на третьем месте.

Инвесторы из Ирана и России также внесли существенный вклад в общий объем сделок с недвижимостью, инвестировав в рынок недвижимости Дубая 633 млн дирхамов (US$ 173.4 млн) и 509 млн дирхамов (US$ 139.5 млн) соответственно.

Инвестиции в рынок недвижимости граждан ОАЭ составил львиную долю от общего объема сделок с недвижимостью ОАЭ (5.8 млрд дирхамов (US$ 17.4 млрд) при участии 980 инвесторов). Граждане Саудовской Аравии заключили 604 сделки с недвижимостью общей стоимостью 1.9 млрд дирхамов (US$ 521 млн).

Очевидно, что шок, вызванный падением курса рубля и другими экономическими трудностями, прошел, и по итогам первого квартала 2015 г. российские инвесторы вернулись в пятерку ведущих групп иностранных неарабских инвесторов на рынке недвижимости Дубая.

Возглавляют эту пятерку, как и прежде, граждане Индии, из общего объема сделок в 64 млрд. дирхамов ОАЭ (US$17,5 млрд.) ими было приобретено недвижимости на общую сумму 3,04 млрд. дирхамов ОАЭ. На втором месте граждане Пакистана – 1,932 млрд. дирхамов, на третьем месте подданные Великобритании - 1,89 млрд. дирхамов. Иранцы (633 млн. дирхамов) и россияне (509 млн.) замыкают пятерку лидеров. По итогам 2014 г. россияне впервые за несколько лет не попали в пятерку лидеров среди иностранных неарабских инвесторов в Дубае, их место заняли канадцы, но, похоже, ведущая пятерка вернулась к уже привычному составу.

Всего иностранные инвесторы из неарабских стран купили в Дубае недвижимости на 12 млрд. дирхамов ОАЭ. 5466 покупателей представляют 102 страны мира. Самыми активными покупателями недвижимости в Дубае, как и всегда, оказались граждане страны – 5,8 млрд. дирхамов ОАЭ. 1964 гражданина других 5 арабских стран Персидского залива купили в Дубае недвижимость на общую сумму 9 млрд. дирхамов.

Без разделения на арабских и иностранных инвесторов пятерка абсолютных лидеров выглядит несколько иначе: лидируют в ней граждане страны, на втором месте идут граждане Индии, за ними – пакистанцы, четвертое место делят британцы и подданные Саудовской Аравии, а замыкают пятерку подданные короля Иордании (708 млн. дирхамов ОАЭ).

Из всей суммы сделок большая часть пришлась на продажи земельных участков – 52 млрд. дирхамов ОАЭ, 11 млрд. были потрачены на покупку зданий и отбельных единиц недвижимости в них, из них 8,41 млрд. пришлись на жилую недвижимость.Самым популярным среди покупателей оказался район Бизнес Бей – 1,85 млрд., за ним следует Дубай Марина – 1,18 млрд. и JLT – 568 млн. дирхамов.

Ольга Воропаева

Пакистан превращается в арену борьбы США с Китаем

Валерий Куликов

На фоне проводимого Вашингтоном усиления геополитического влияния в различных регионах мира, в последнее время Соединенные Штаты приняли решение об укреплении не только политического, но и военно-стратегического сотрудничества с Пакистаном. К таким шагам Белый дом подталкивает ряд обстоятельств, среди которых принадлежность Пакистана к числу ядерных держав, согласие этой страны поддержать спонсируемую Вашингтоном саудовскую антийеменскую коалицию и, таким образом, встать на защиту интересов не только Саудовской Аравии, но и США в регионе. Однако решающим фактором в этом вопросе, безусловно, является заметное развитие в последний период пакистано-китайского военного сотрудничества, чего Вашингтон совершенно не желает допускать и стремится противопоставить действиям КНР свои «выгодные» предложения Исламабаду в военно-техническом сотрудничестве.

Следует отметить, что пакистанская элита рассматривает партнерство с Китаем в определенной степени как гарантию безопасности Пакистана, особенно учитывая схожесть настороженной позиции этих двух стран в отношении Индии. Вот почему военно-техническое сотрудничество между этими двумя странами активно стало развиваться особенно в последние годы. Китай, став в 2014 г. третьей страной мира по экспорту вооружений, 41% этой продукции направляет в Пакистан.

Так, с 2009 г. на предприятиях Pakistan Aeronautical Complex для нужд военно-воздушных сил Пакистана при участии китайской Chendu Aircraft налажено производство специально разработанного в Китае для нужд пакистанских ВВС легкого многоцелевого истребителя JF-17. С 2015 г. в армейскую авиацию Пакистана начали поступать разработанные в Китае вертолеты Z-10, также обозначаемые как WZ-10, которые будут использоваться в борьбе с террористами в стране. Этот вертолет способен поражать цели на расстоянии от 3 до 4 км, не заходя в зону огня противника, а цели могут поражаться по наведению бортовых систем и наземных наводчиков. Вертолет разработан при помощи российского КБ «Камов» по соглашению с китайским правительством и выпускается китайской компанией Changhe Aircraft Industries Corporation (CAIC).

В начале с.г. была достигнута договоренность о закупке Пакистаном у КНР 8 новых дизель-электрических подлодок типа 041 «Юань» на сумму почти в 5 миллиардов долларов и под эти цели Пекин выразил готовность выдать долгосрочный кредит Исламабаду.

Дальнейшее развитие политико-экономического и военно-стратегического сотрудничества между этими двумя странами было подтверждено результатами официального визита 20 апреля с.г. в Пакистан главы КНР Си Цзиньпина, предложившего Исламабаду инвестиционный портфель проектов на 46 миллиардов долларов. Значительная часть этих средств пойдет в обустройство порта Гвадар, что, по оценкам отдельных аналитиков, можно считать началом масштабного проекта по размещению китайских военно-морских сил на Ближнем Востоке, т.к. китайский контингент в Гвадаре позволит Пекину иметь свои войска в районе сосредоточения международных торговых путей (у Баб-эль-Мандебского пролива), обезопасить как поставки ресурсов для промышленности КНР, так и в целом китайскую внешнюю торговлю. Само же обустройство Гвадара — это звено масштабного проекта «китайско-пакистанского экономического коридора», который предполагает строительство трех тысяч километров автомобильных и железных дорог, а также трубопроводов от пакистанского порта Гвадар до города Кашгар в Синьцзян-Уйгурском автономном округе Китая. Еще одним предметным проектом китайского инвестиционного пакета является реконструкция Каракорумского шоссе (идущего из Китая в Пакистан), расширение его до полноценной скоростной магистрали, что не только придаст стимул для развития «внутренним» китайским провинциям, но также создает альтернативный транспортный коридор в обход Малаккского пролива. Указанные проекты, безусловно, серьезно осложнят ключевой американский проект по сдерживанию Китая, состоящий в создании вдоль китайских морских границ цепочки союзных государств.

В этих условиях и в целях сохранения Пакистана в зоне своего влияния, в конце 2014 г. США договорились с Исламабадом о продаже 8 патрульных катеров GRC43M, стоимостью около 350 миллионов долларов, якобы под предлогом борьбы с пиратством на севере Аравийского полуострова и наркотрафиком. В январе текущего года США передали Пакистану оружие и боеприпасы, которые использовались войсками международных сил содействия безопасности в Афганистане. В начале апреля с.г. правительство США одобрило поставку Пакистану вертолетов, ракет и другой боевой техники на сумму около 1 млрд долларов. В частности, предполагается продажа 15 ударных вертолетов Bell AH-1Z Viper с вооружением и оборудованием, 356 управляемых ракет AGM-114R Hellfire II, сопутствующего оборудования и запасных частей на сумму в 952 миллиона долларов. Указанный военный потенциал планируется использовать для антитеррористических операций в агентстве Северный Вазиристан, на территории «зоны племен» и в других отдаленных и горных районах Пакистана. Сделку планируется реализовать в течение 5,5 лет, она предполагает также участие американских военных в техническом обслуживании и техподдержке предоставляемых устройств, а также в обучении пакистанских военнослужащих.

Вертолет AH-1Z (или он же Bell 449 SuperCobra) является последней модификацией известного семейства американских боевых вертолетов Bell AH-1 Cobra, производящихся компанией Bell Helicopter c 2006 года исключительно для Корпуса морской пехоты США. Хотя Bell Helicopter уже длительное время пытается продвинуть AH-1Z на международный рынок, тем не менее до настоящего времени эти попытки не увенчивались успехом, и Пакистан, таким образом, станет первым иностранным заказчиком этого вертолета. В целом же армейская авиация Пакистана уже длительное время эксплуатирует вертолеты серии Bell AH-1 Cobra, получив от США 20 машин AH-1S в 1984-1986 годах и 32 вертолета AH-1F в 2003-2010 годах.

Таким образом, Пакистан превращается в арену активной борьбы за влияние в этой стране между Вашингтоном и Пекином, а также между производителями вооружений и военной техники из США и КНР.

Американская стратегия для Центральной Азии: кнут и пряник

Виктория Панфилова

США пересмотрели стратегию в отношении стран Большой Центральной Азии, куда помимо стран постсоветского пространства, входят Пакистан, Афганистан, Индия, а также страны Кавказа – Грузия и Азербайджан. С недавних пор в «Большую Центральную Азию» Соединенными Штатами включены Иран и Турция. От политики безопасности Вашингтон переходит к политике настойчивого дипломатического давления. В качестве пряника США инициируют развитие проекта «Нового Шелкового пути», который подразумевает восстановление утраченных позиций региона на мировом рынке и превращение его в перекресток международной торговли. Одновременно стратегия нацелена на ослабление позиции России и умиротворение амбиций Китая. Явно и тайно для американцев все будет сосредоточиваться вокруг этого.

Заместитель помощника государственного секретаря США по делам Южной и Центральной Азии Ричард Хоугланд пояснил, что Вашингтон намерен проводить в Центральной Азии последовательную работу в области прав человека и надеется убедить правительства каждой из стран региона в том, что реформы отвечают их национальным интересам.

Более детально высказался заместитель госсекретаря США Энтони Блинкен. По его словам, безопасность в странах ЦА укрепляет безопасность США, что является подспорьем для глобальных усилий по борьбе с терроризмом и экстремизмом. Он подчеркнул, что такая стабильность может быть достигнута, когда страны Центральной Азии являются не просто суверенными, но и в полной степени способными защитить собственные границы. Страны региона при этом будут связаны друг с другом и с развивающимися экономиками Азии, а правительства подотчетны своим гражданам.

Ведущий научный сотрудник российского Института стратегических исследований Аждар Куртов считает, что американцы постараются дифференцировать подход к странам Центральной Азии. «Ожидать чего-то принципиально нового от стратегии не стоит. Она будет повторением пройденного, но, может быть, с более мягкими элементами, чем это было в 90-е годы», – сказал корреспонденту НВО Аждар Куртов. Под ценностями, которые должны будут доминировать в регионе, понимаются западные и конкретно американские ценности. «Будет педалироваться вопрос о независимости, как основного ориентира для политических, интеллектуальных, журналистских элит Центральной Азии – ради поддержания тезиса об укреплении независимости, республикам ЦА следует сотрудничать с США и ЕС. А сотрудничество с некоторым «оголтелыми» режимами в политическом отношении, которые якобы не дают перспектив прогресса (под последними понимаются Россия и Иран, и в известной степени Китай) не очень перспективно», – сказал Куртов. По его мнению, идет соревнование геополитических игроков за Центральную Азию.

Другие эксперты считают, что новая стратегия преследуют и иные цели. «Активизация стратегии на Востоке важна США для того, чтобы дать мирную передышку Украине, только что вышедшей из-под влияния России», – сказал корреспонденту НВО ведущий научный сотрудник Института Востоковедения, д.и.н. Шохрат Кадыров. По его словам, для определения эффективности стратегии США главный критерий – это ослабление России и Китая и доминирование среди государств по периметру границ с РФ, не вступая с ней в прямой конфликт. «Не думаю, что в этой стратегии какое-либо особое место занимают такие сложные страны как Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан, которые способны спонтанно дестабилизироваться (особенно в районе Ферганы) и без вмешательства США, и в конфликты между которыми США вряд ли имеют особый интерес быть втянутыми», – сказал Кадыров.

Директор Аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев полагает, что обновленная стратегия не меняет внешнеполитических целей, которые США преследуют конкретно в разных странах ЦА. Одни из стран больше воспринимаются в контексте Афганистана, Южной Азии и проблем Большого Ближнего Востока (Туркмения, Таджикистан, Кыргызстан, Узбекистан), другие – больше в контексте геополитических интересов США на постсоветском пространстве (Казахстан и Кыргызстан как члены евразийского интеграционного проекта Москвы), третьи – больше в контексте энергетических проблем (Казахстан, Туркмения), и т.п. Кстати, в институциональном плане американцы воспринимают Центральную Азию, скорее, в контексте проблем Южной Азии и Афганистана, чем постсоветских проблем (один и тот же отдел Госдепартамента занимается и Южной и Центральной Азией). Меняется лишь общий подход: больше диалога с центральноазиатскими элитами и больше попыток повлиять на те их группы, которые готовы к взаимодействию с США. Это должно позволить одновременно лучше продвигать и американские интересы (в частности, добиться большего дистанцирования стран ЦА от России и, возможно даже, Китая) и американские ценности (т.е. стандарты демократии и прав человека). Раньше США постоянно активно критиковали центральноазиатские элиты за нарушения прав человека, и этим сами закрывали себе путь для эффективного взаимодействия с ними. Кстати, возможно, такой подход, как, собственно, и предыдущий, может очень не понравиться российскому руководству. Теперь оно будет больше опасаться того, что американцы создадут себе сильное «лобби» в центральноазиатских элитах, которое будет меньше склонно к сотрудничеству с Россией.

В тоже время США нигде не сформулировали официально, что они противостоят Китаю. Тем не менее, как отметил Андрей Казанцев все американские документы скрыто такой момент предусматривают. Это и концепция Транстихоокеанского партнерства, и новая военная доктрина Обамы, подразумевающая перенос основных военно-политических усилий США на Тихий океан. По Центральной Азии, с учетом проблем и в Афганистане и исламском мире в целом, и противостояния с Россией вокруг Украины, позиция США относительно Китая более умеренна. США будут стремиться наладить взаимодействие между двумя проектами «Шелковых путей» – своим собственным и китайским. В этом есть рациональное зерно. Оба проекта, прежде всего, связаны с инфраструктурной помощью странам региона, и, потому, на практике инфраструктура, которая будет создаваться с их помощью, действительно, будет каким-то образом взаимодействовать. Но, разумеется, США не готовы «отдать» Центральную Азию Китаю. Их основной целью всегда было дать многовекторным политикам стран Центральной Азии возможность иметь дополнительно к российскому и китайскому вектору прозападный ориентир в качестве третьего ключевого. Американцы, в этом плане, не без оснований рассчитывают, что центральноазиатские элиты оценят возможность дополнительной свободы «маневра» относительно России и Китая, которые США дают центральноазиатским правительствам. Разумеется, ни Москва, ни Пекин по поводу такого подхода никакого восторга не испытают.

Шохрат Кадыров считает, что главное в новой стратегии США не смена ориентиров, а новые акценты в виду появления взаимовыгодных интересов у Вашингтона с Тегераном. Иран способен и уже готовится обеспечивать Европу и Украину газом. Это, во-первых. Во-вторых, лояльные отношения Ирана и США могут отодвинуть на второй план проект консорциума поставок, подчеркну с участием России, газа из Ирана в Пакистан, а также проект «Набукко», направленный на соединение трубами по дну Каспийского моря Туркменистана и Азербайджана для поставок газа в Европу через Турцию, которому категорически препятствует Россия. Проект Иран-Пакистан отодвигается потому, что началось строительство ТАПИ, что позволит откачивать туркменский газ американской компанией Шеврон, в Пакистан. Проект «Набукко» – потому, что Туркменистан может получить разрешение Ирана, участвовать в перегонке своего газа в Европу через Иран и Турцию в обход России, и в пику откачке туркменского газа исключительно в Китай. Как видим, в том и другом случае США красиво уходят от прямого противостояния с Россией, одновременно, ставя ее в невыгодное положение.

Конечно, стратегия США не ограничивается исключительно экономическими проектами, как например, уже действующим в обход России нефтепроводом БТД (Баку-Тбилиси-Джейхан), построенном в 2005 г. и к которому почти сразу присоединился Казахстан. Идет работа по созданию с помощью США спецподразделений Каспийской охраны морских (на Каспии) и сухопутных границ Азербайджана и Казахстана. Успехом американской политики можно считать и строительство двух радиолокационных станций (РЛС) в г. Хызы и г. Астара в Азербайджане. Эти станции способны создавать электромагнитные помехи российским радиолокационным установкам раннего опознавания на территории Азербайджана.

Партия КАМАЗов передана ООН в Уганде.

Россия передала 67 грузовиков КАМАЗ в фонд Всемирной продовольственной программы ООН. Торжественная церемония передачи автомобилей для обеспечения нуждающихся стран гуманитарной помощью состоялась в Уганде.

Новые КАМАЗы становятся частью регионального автопарка ВПП ООН, базирующегося в угандийской столице Кампале и обслуживающего гуманитарные операции в Уганде и соседних странах. 53 КАМАЗа были немедленно направлены для поставок продуктов и гуманитарной помощи в Южный Судан, а остальные планируется использовать в Уганде.

Правительство выделило из федерального бюджета более 720 млн рублей на закупку грузовой техники для нужд ООН. Всего в качестве российского взноса в фонд Всемирной продовольственной программы до конца 2015 года должны быть переданы 218 грузовиков. Первая партия из 15 грузовиков была передана ООН в декабре 2014 года.

КАМАЗ – крупнейшее российское предприятие по производству грузовых автомобилей. Оно включает в себя более 150 организаций, расположенных в России, СНГ и дальнем зарубежье, в том числе 12 крупных заводов автомобильного производства. Располагает сборочными предприятиями во Вьетнаме, Иране, Индии, Казахстане, Пакистане. Число сотрудников превышает 59 тысяч человек.

Об изменениях в военно-политической обстановке на Ближнем Востоке и в Северной Африке (20 — 26 апреля 2015 года)

Наиболее важные события в регионе на минувшей неделе происходили в Йемене и Сирии. Арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией 21 апреля заявила о завершении военной операции «Буря решимости» в Йемене и начале в этой стране новой операции – «Возрождение надежды». В Сирии боевики радикальных исламистских группировок начали крупное наступление на позиции правительственных войск одновременно в трех провинциях: Идлиб, Латакия и Хама.

22 апреля в штаб-квартире Лиги арабских государств в Каире прошла первая встреча начальников генеральных штабов вооруженных сил стран-участниц организации. Она была посвящена формированию объединенных сил быстрого реагирования, о создании которых арабские лидеры договорились в конце марта на саммите в Шарм-аш-Шейхе. Принято решение учредить специальную группу высокого уровня для изучения всех аспектов формирования будущего объединенного контингента. Как подчеркнул начальник генштаба ВС Египта генерал М. Хигази, «группировка будет бороться с международным терроризмом, поддерживать и защищать национальную безопасность арабских государств», а при необходимости сможет «вмешиваться во внутренние конфликты». Свое участие в объединенных силах уже подтвердили Бахрейн, Египет, Иордания, Кувейт, ОАЭ и Саудовская Аравия.

21 апреля коалиция арабских государств во главе с КСА объявила о завершении военной операции «Буря решимости» в Йемене. При этом подчеркивалось, что поставленные цели были достигнуты, операция «окончилась победой», йеменские мятежники-хоуситы понесли тяжелые потери в живой силе и техник и т. п. Также было заявлено, что «Буря решимости» была остановлена по просьбе находящегося в КСА йеменского президента А. М. Хади. В то же время морская блокада побережья Йемена продолжится, чтобы предотвратить возможные поставки оружия хоуситам. Кроме того, «коалиция по-прежнему будет препятствовать передвижению хоуситов внутри страны и продолжит защищать гражданское население Адена», а альянс, «если потребуется, вновь прибегнет к силовым методам». Одновременно было объявлено о начале в Йемене новой операции – «Возрождение надежды», которая будет направлена на защиту гражданских лиц, борьбу с терроризмом и политическое решение в Йемене, и противодействие военной активности группировки хоуситов и их союзников».

Решение о прекращении операции «Буря решимости» было положительно оценено в регионе и мире. В то же время руководство хоуситов дало понять, что оно пока не брало на себя никаких обязательств по прекращению огня, а возобновлению диалога в Йемене «должно предшествовать полное прекращение агрессии и снятие воздушной и морской блокады». Хоуситы также отказались участвовать в любых переговорах, которые будут проходить под патронажем Саудовской Аравии, настаивая на посредничестве ООН. 24 апреля руководство шиитских повстанцев заявило о готовности «сложить оружие в случае успеха национального диалога в Йемене».

Тем временем военная операция арабской коалиции в Йемене фактически продолжается, хотя интенсивность ракетно-бомбовых ударов несколько снизилась. При этом, если раньше авиация союзников наносила удары «по всем известным им складам вооружения, продовольствия, складам с горюче-смазочными материалами, военным городкам», то «сейчас наносят удары только по живой силе и технике в районах ведения боевых действий в провинциях Аден, Лахдж, Абьян, Таиз, Шабва, Мариб, Саада».

Не прекращаются и боевые действия в различных районах Йемена, особенно в южных, центральных и восточных провинциях. Ожесточенные бои продолжаются в городах Аден и Таиз. Войска хоуситов успешно развивают наступление в провинции Мариб к востоку от Саны. Саудовская Аравия разместила на границе с Йеменом бригаду Национальной гвардии. США продолжают оказывать военную поддержку КСА в Йемене, но считают необходимым скорейший переход к политическому диалогу. Американский авианосец и ракетный крейсер покинули зону Аравийского моря, прилегающую к Йемену, после того как оттуда ушли военные корабли Ирана.

По данным экспертов ООН, Йемен близок к гуманитарной катастрофе. Йеменские власти объявили «зоной бедствия» северную провинцию Саада, которая считается оплотом хоуситов. Новым спецпосланником ООН по Йемену назначен мавританский дипломат И. ульд Шейх Ахмед.

20 апреля по инициативе саудовской стороны состоялся телефонный разговор короля Сальмана с президентом России В. Путиным. Два лидера «обсудили ряд вопросов, в том числе ситуацию в Йемене». «Король дал высокую оценку предпринимаемым российской стороной усилиям по нормализации сложнейшей обстановки в Йемене, выразил признательность за позицию России при принятии Советом Безопасности ООН резолюции № 2216 от 14 апреля. Оба лидера подтвердили готовность углублять координацию между Россией и Саудовской Аравией по региональной и международной повестке дня. Выражен также обоюдный настрой на дальнейшее наращивание взаимовыгодного двустороннего сотрудничества в самых различных областях». В. Путин пригласил короля Сальмана посетить Россию с визитом.

Премьер-министр Пакистана Н. Шариф на минувшей неделе посетил Саудовскую Аравию во главе правительственной делегации, в состав которой вошли министр обороны Х. М. Асиф и командующий пакистанской армией Р. Шариф. В Эр-Рияде обсуждалась ситуация в Йемене. Н. Шариф выразил солидарность с КСА и готовность принять меры к защите территориальной целостности королевства. В то же время эксперты отмечают, что главной целью поездки Н. Шарифа «стало восстановление отношений, подпорченных решением парламента Пакистана о невмешательстве в конфликт в Йемене».

Обстановка в Сирии продолжает осложняться. На прошедшей неделе вооруженные формирования радикальных исламистских группировок начали масштабное наступление на позиции правительственных войск в трех регионах: в провинциях Идлиб и Латакия на северо-западе страны и в расположенной южнее провинции Хама. Всего в наступлении участвуют до 15 тыс. боевиков. В провинции Идлиб боевики захватили имеющий важное значение город Джиср аш-Шугур, расположенный недалеко о границы с Турцией, а в провинции Хама противник прорвался в район Сахль-эль-Габб. По оценкам экспертов, исламисты пытаются пробиться к побережью Средиземного моря. Сирийские власти обвиняют Турцию в оказании прямой логистической и военной помощи боевикам радикальной исламистской оппозиции. Ожесточенные бои между правительственными войсками и боевиками оппозиционных группировок продолжаются в южной провинции Дераа.

Официальный Дамаск открыт к любому конструктивному диалогу с зарубежными столицами, однако дискуссия с западными правительствами невозможна, пока те прямо поддерживают действующих в Сирии террористов, заявил 20 апреля президент САР Б. Асад.

24 апреля Совет Безопасности ООН потребовал от сторон конфликта в Сирии «незамедлительно прекратить насилие во всех его формах» и уважать международное гуманитарное право. В Совбезе выразили озабоченность тем, что конфликт в Сирии «вызвал самую масштабную чрезвычайную ситуацию гуманитарного характера в современном мире» и угрожает безопасности и стабильности региона.

Консультации по урегулированию кризиса в Сирии с представителями правительства и различными оппозиционными группами начнутся в Женеве 4 мая, заявил спецпосланник ООН по Сирии С. ди Мистура. Он подчеркнул, что в ходе консультаций будут использоваться достижения прошедших в Москве раундов межсирийских переговоров.

По информации СМИ, 22 апреля ВВС Израиля нанесли два удара по транспортной колонне с оружием ливанской группировки «Хизбалла» на территории Сирии в горном районе Каламун северо-западнее Дамаска.

По информации иракских и арабских СМИ, главарь группировки «Исламское государство» (ИГ) А. Б. аль-Багдади, получивший тяжелое ранение в ходе авиаудара, нанесенного 18 марта силами западной коалиции, умер в больнице сирийского города Ракка. Сообщается, что новым лидером ИГ стал Абдурахман Мустафа аш-Шейхлар, имеющий кличку Абу Аля аль-Афри. Иракские СМИ сообщают, что руководители боевиков ИГ в Мосуле 23 апреля присягнули новому «халифу». По имеющейся информации, А. А. аль-Афри родился в городе Талль-Афар на севере Ирака, по образованию педагог, учитель физики. Как и его предшественник, он был задержан американскими войсками в Ираке, но через некоторое время отпущен на свободу. Имеется и другая информация: А. Б. аль-Багдади получил ранения, которые не позволяют ему продолжать исполнять обязанности главаря ИГ, поэтому А. А. аль-Афри стал лишь временным руководителем экстремистов и станет полноправным лидером группировки лишь в случае смерти А. Б. аль-Багдади.

В Египте 21 апреля уголовный суд Каира приговорил бывшего президента страны М. Мурси и 12 лидеров запрещенной в АРЕ ассоциации «Братьев-мусульман» к 20 годам тюремного заключения строгого режима по делу о трагических событиях у президентского дворца «Аль-Иттихадия» в египетской столице в конце 2012 г. Еще двое фигурантов дела получили по 10 лет тюрьмы. Отметим, что вынесение обвинительного приговора бывшему президенту не привело к заметному осложнению обстановки в Египте, хотя его сторонники и организовали ряд акций протеста в Каире, переросшие в столкновения с полицией. США выразили обеспокоенность в связи с приговором М. Мурси.

22-24 апреля в Вене прошел очередной этап переговоров «шестерки» международных посредников и Ирана по ядерному досье Исламской Республики. Заместитель министра иностранных дел России С. Рябков сообщил, что диалог «был достаточно результативным». Центральным вопросом встречи стала тема санкций против Ирана. При этом «по деталям отмены санкций стороны пока не пришли к согласию». По информации С. Рябкова, Россия и Иран не смогли договориться о вывозе отработанного иранского ядерного топлива на территорию нашей страны.

В Ливии, главным образом в районе столицы страны Триполи продолжаются боевые действия между силами, лояльными международно признанному правительству во главе с А. ат-Тани, и отрядами происламистского альянса «Рассвет Ливии».

23 апреля в Брюсселе прошел внеочередной саммит Европейского союза, созванный по инициативе Италии для обсуждения вопроса о путях решения проблем массовой миграции выходцев из Африки в Европу через Средиземное море. Одним из итогов встречи стало решение по увеличению втрое бюджета операции «Тритон» по регулированию потоков мигрантов, направляющихся из Африки к берегам Италии. Европейские лидеры поручили главе дипломатии ЕС Ф. Могерини предложить меры по захвату судов перевозчиков нелегальных мигрантов. Выступая на саммите, президент Франции Ф. Олланд отметил необходимость принятия более решительных и действенных мер по достижению политического урегулирования в Ливии. По словам Олланда, в Ливии в настоящее время «не существует государственной системы. К сожалению, после проведенного в этой стране (военного) вмешательства там так и не удалось воссоздать государственные структуры. Сегодня в Ливии между собой ведут борьбу различные группировки. Необходимо ускорить и активизировать меры, направленные на достижение политического согласия в Ливии, сделать так, чтобы страна вновь располагала собственной государственной системой, имела свое правительство и возможность действовать». В противном случае, как считает президент Франции, «в Ливии может быть создано террористическое государство. И тогда в Европу хлынут не мигранты, а террористы».

На минувшей неделе власти Турции выступили с резкой критикой мировых держав, признавших геноцидом массовые убийства армян, совершенные 100 лет назад. В частности, жесткие критические замечания были высказаны в адрес президентов России, Франции, США и Германии. При этом в турецком МИДе подчеркнули: «Никто не имеет права обвинять турецкий народ в этом преступлении, которое он не совершал».

Приложение

О состоянии вооруженных сил Ирака

Вооруженные силы Ирака состоят из сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил. Их общая численность составляет 177,6 тыс. человек. Военные расходы Ирака в 2014 г. составили 18,868 млрд долларов. В 2015 г. на нужды обороны и безопасности намечено выделить примерно 23 млрд долларов.

Верховным главнокомандующим ВС Ирака является премьер-министр Х. аль-Абади. Непосредственное руководство и координацию действий силовых структур (МО и МВД) глава правительства осуществляет через Национальное командование/Национальный оперативный центр. В прямом подчинении министра обороны находятся командования сухопутных войск, ВВС и ВМС. Функции генштаба выполняют Объединенные штабы/Объединенное военное командование (ОШ/ОВК). Этот орган помимо решения задач оперативного управления войсками, планирования и руководства боевыми операциями занимается также административными и кадровыми вопросами, боевой подготовкой войск и военно-учебными заведениями.

Территория Ирака разделена на девять зон ответственности Региональных оперативных командований вооруженных сил: Найнава, Салах-эд-Дин, Киркук, Дияла, Багдадский оперативный центр, Анбар, Кербела, Средний Евфрат, Басра.

Сухопутные войска (169 тыс. человек, в том числе 69 тыс. в учебных частях) понесли наибольшие потери во время наступления боевиков «Исламского государства» (ИГ) летом-осенью 2014 г. и до настоящего времени не восстановили свою численность, боевой состав и уровень технической оснащенности. В их боевом составе имеется девять дивизий (бронетанковых – 1, механизированных – 4, моторизованных – 2, пехотных – 2, «коммандос» — 1) и четыре бригады (пехотных – 2, спецназа – 2). На вооружении числится примерно 270 танков (М1А1 «Абрамс», Т-72, Т-55), около 110 артиллерийских орудий, в том числе 48 самоходных, 12 тяжелых огнеметных систем, 950 минометов, боевые бронированные машины (БМП, БТР, БРА). По информации СМИ, Иран, возможно, поставил Ираку тактические ракеты «Фаджр-5» (дальность пуска до 75 км), и оперативно-тактические ракеты «Фатех-110» (дальность пуска до 300 км).

С декабря 2014 г с помощью США и других стран Запада осуществляется программа подготовки 12 бригад сухопутных войск: 9 для иракской армии и 3 для курдских сил пешмерга. Программа рассчитана на семь месяцев. Особый упор в ходе обучения делается на подготовку к ведению боя в городских условиях, огневую подготовку, обучению «маневренным действиям» и организации взаимодействия между наземными войсками и авиацией. Кроме того, иракское командование попросило уделить повышенное внимание подготовке «на батальонном и бригадном уровне», а также вопросам логистического обеспечения боевых действий дивизии. В настоящее время в Ираке находятся 2600 американских военнослужащих, действующих в качестве советников или инструкторов, обучающих иракских солдат и офицеров, а также порядка 700 инструкторов из стран Запада. Кроме того, в иракской армии «находятся сотни военных советников и консультантов из Ирана».

Военно-воздушные силы насчитывают 5 тыс. человек. За последний год иракская военная авиация заметно усилилась, прежде всего, за счет поступления закупленных в России штурмовиков Су-25 и ударных вертолетов Ми-35М и Ми-28НЭ. В настоящее время на вооружении состоит 21 боевой самолет: истребителей F-16 — 2, штурмовиков Су-25 – 9, легких разведывательных самолетов производства США – 10 (часть из них может быть использована в качестве легких штурмовиков). Кроме того, имеется 18 ударных вертолетов (Ми-35М — 12, Ми-28НЭ – 6), несколько десятков многоцелевых вертолетов (в основном типа Ми-17 (30) и Ми-171 (14)), 32 военно-транспортных и 33 учебно-тренировочных самолета, до 10 беспилотных летательных аппаратов. В декабре США предали иракским ВВС два из 36 заказанных Ираком истребителей F-16D Блок 52, которые используются для подготовки иракских летчиков на авиабазе «Тусон» в штате Аризона, США.

В целом, учитывая небольшое число боевых самолетов и вертолетов, которым располагают иракские ВВС, а также не очень высокий уровень подготовки летного состава, военная авиация в состоянии наносить удары только по отдельным, к тому же не очень крупным объектам и целям.

Военно-морские силы насчитывают 3,6 тыс. человек, в том числе 1,5 тыс. – в морской пехоте. Корабельный состав представлен 6 патрульными кораблями и 26 патрульными катерами. Главная военно-морская база – Умм-Каср. Слабой стороной флота остается неразвитость береговой инфраструктуры, особенно судоремонтной базы.

Правительство Ирака производит крупные закупки вооружения и военной техники за рубежом. Так, по информации российского Центра анализа мировой торговли оружием, Ирак в 2014-2017 гг. планирует импортировать продукцию военного назначения на сумму 15,396 млрд долларов. При этом основным поставщиком иракских ВС остаются США. В декабре 2014 г. Пентагон сообщил о потенциальных контрактах на поставку оружия Ираку на общую сумму около 13 млрд долларов. В частности, речь идет о 175 танках М1А1 «Абрамс», боеприпасах, средствах транспорта и связи. Кроме того, одобрено выделение 800 млн долларов на ремонт и модернизацию военно-транспортных самолетов типа С-130 иракских ВВС. В то же время ряд контрактов на поставки вооружения, заключенные правительством Ирака с США, не исполняются, а поставки оружия задерживаются. В частности, задерживается переброска в Ирак истребителей F-16 и ударных вертолетов АН-64 «Апач». В ходе недавнего визита в США премьер-министр Ирака Х. аль-Абади просил вашингтонскую администрацию об увеличении военной помощи. По его словам, американцы заверили, что поставки истребителей F-16 будут выполняться своевременно.

Оружие Ирак получает и из стран Европы. Иран выражает готовность предоставить Ираку оружие и снаряжение для борьбы против боевиков ИГ, а также обучать иракских офицеров в своих военно-учебных заведениях.

Ирак вошел в тройку лидеров по закупкам вооружений у России по итогам 2014 г. — его доля в приобретении российского вооружения составила 11%. Тем самым Ирак обогнал Китай (9%), уступив только Индии (28%). Иракцы должны получить из РФ несколько дивизионов РСЗО «Град» и САУ «Мста-С», минометы, гранатометы, ПТУР и боеприпасы к различным видам вооружения. Будут завершены поставки вертолетов Ми-35М (всего будут поставлены 28 машин) и Ми-28НЭ (15). Началась передача Багдаду комплексов ПВО «Панцирь-C1» и «Игла-С».

Вместе с тем, снижение мировых цен на нефть и экономические трудности, переживаемые страной, ограничивают возможности Ирака в закупках вооружений. Так, Х. аль-Абади заявил в США, что Ираку необходимо американское оружие для борьбы с ИГ, но Багдад не готов сразу расплатиться за поставки, отметив, что «республика может заплатить за него позднее». Таким образом, в Багдаде продолжают рассчитывать на увеличение иностранной военной помощи, в том числе поставками оружия, а также направлением в Ирак военных советников и инструкторов.

Негативно на положение дел в вооруженных силах сказывается стремление многих политических партий и движений усилить свое влияние в армии. Вскоре после прихода к власти премьер-министр Х. аль-Абади произвел крупные перестановки среди высших военных должностных лиц. В апреле 2015 г. Х. аль-Абади отправил в отставку более 300 офицеров иракской армии, в основном из числа суннитов.

В целом, несмотря на происходящие в последние месяцы некоторые положительные сдвиги, боеспособность иракских ВС остается на низком уровне. По мнению западных военных специалистов, армии Ирака «не хватает навыков, оборудования и специалистов, чтобы самостоятельно победить боевиков», она «не имеет потенциала для проведения серьезных наступательных операций». Отсутствует необходимое взаимодействие между родами войск, частями и соединениями, имеются серьезные проблемы с их централизованным управлением. Военные не в состоянии преодолеть религиозные разногласия в своей среде, «чтобы воевать вместе». В войсках не хватает подготовленных офицеров и сержантов. Но особенно острым является дефицит квалифицированных кадров высшего и среднего звена управления.

Слабость иракской армии со всей очевидностью была продемонстрирована в марте этого года в ходе боев за овладение городом Тикрит, когда группировка правительственных сил численностью до 30 тыс. человек в течение месяца не могла преодолеть сопротивление примерно 1000 боевиков противника. И только активное привлечение авиации западной коалиции смогло изменить ситуацию и привести к уходу боевиков из города.

Глава правительства Х. аль-Абади считает, что Ираку потребуется три года на перестройку армии и эта задача является сложной в условиях продолжения борьбы с ИГ.

О развитии ситуации в Йемене

Достигнутое на прошлой неделе компромиссное соглашение в Каире по урегулированию внутрийеменского кризиса начинает буксовать. Явным подтверждением этого стало продолжение авиаударов со стороны стран «аравийской коалиции»; дальнейшая наступательная активность зейдитов и подразделений Республиканской гвардии, а также публичный отказ лидеров хоуситов отводить свои подразделения из захваченных городов и обеспечивать беспрепятственное возвращение президента А.М.Хади и членов его администрации в Сану. Наступление хоуситов и частей Республиканской гвардии на Мариб, о чем СМИ сообщили в субботу 25 апреля, вообще является в этой ситуации знаковым событием, и совсем не по причине наличия на этой территории части нефтяных месторождений. В конце прошлой недели лояльные бывшему президенту А.А.Салеху подразделения разблокировали основную транспортную артерию между Саной и Марибом, что произошло уже после заключения каирских соглашений, а этот момент тогда уже должен был насторожить экспертов. Прежде всего, с точки зрения оптимизма в отношении их выполнения и А.А.Салехом и хоуситами. Повторим, что Мариб в настоящее время — это не только нефть или электроэнергия, но в первую очередь — мощный оплот радикальных исламистов, которые концентрировались там сразу же после начала вооруженного противостояния при полном покровительстве Саудовской Аравии, активно снабжавшей их вооружением, в том числе и тяжелым. По оценкам некоторых экспертов, именно Мариб рассматривался в Эр-Рияде, как основной оплот начала наступления на Сану, но все последующие события свидетельствуют как раз об обратном. Если гипотетически предположить, что хоуситы и подразделения лояльные бывшему президенту А.А.Салеху смогут взять под контроль столицу этой провинции, то можно будет смело констатировать, что планы «аравийской коалиции» стоят на грани провала. От себя добавим, такой сценарий пока совсем не очевиден, хотя бы в силу чисто военных аспектов, но в любом случае говорить об организации какого-либо наступления с этого плацдарма в ближайшее время излишне. Добавим, что Мариб — это только один из ключевых и стратегических пунктов, которые продолжают находиться под военным прессингом зейдитов. Они сохраняют свое присутствие в Адене и Таизе. Пожалуй, только Хадрамаут, который традиционно находится под влиянием Эр-Рияда в силу сильных экономических связей, можно относительно считать «свободной» от хоуситов зоной. Но там основную роль играют племенные отряды анси (а не пресловутой «Аль-Каиды», как утверждают СМИ), взявшие под контроль региональный центр Эль-Мукаллу. Кстати, как говорят некоторые очевидцы, согласно предварительным договоренностям племенной верхушки анси с тем же А.А.Салехом, чьи подразделения, собственно, в основном в Хадрамауте были дислоцированы, а теперь таким образом получили свободу маневра, и могут быть переброшены на более важные направления.

Позиция самого А.А.Салеха, который всю прошлую неделю синхронно с прохождением основного раунда консультаций в Каире, посыпал голову пеплом, собирался в эмиграцию в Оман, и всячески публично дистанцировался от хоуситов, также показательна в этой ситуации. Он пока никуда не уехал, а бои в Марибе воочию иллюстрируют степень его отрешенности от хоуситов. По крайней мере, на этом направлении они действовали единым фронтом. Есть все основания полагать, что патриарх йеменской политики выжидает и явно взял паузу для обдумывания складывающейся ситуации. А она схематично выглядит следующим образом.

Возвращение А.М.Хади в Йемен стоит под большим вопросом. И не только по причине резкого противодействия этому сценарию со стороны хоуситов и А.А.Салеха, но и в силу практически полного неприятия абсолютным большинством самых разных политических сил в стране самой фигуры формально легитимного президента, имеющего устойчивую репутацию «политического банкрота». Собственно, и в силу этого обстоятельства хоуситы вновь настаивают на запуске процедуры «национального диалога» уже без участия А.М.Хади. И эта схема, в принципе, всеми йеменскими участниками конфликта, с разной степенью оговорок, поддерживается. Вторым моментом, который необходимо констатировать вполне уверенно: хоуситы и подразделения Республиканской гвардии на настоящий момент времени являются главной и безальтернативной военной силой в стране, что и определяет основные контуры их доминирования. Одной из основных причин такого положения дел стала политика А.М.Хади по попустительству действиям тех же хоуситов и А.А.Салеха по фактическому разгрому единой структуры племенного союза Хашед, долгое время служившая основной военной подпоркой режима того же А.А.Салеха и исламистской партии «Ислах». При этом никакой реальной реформы йеменской армии, в которой на высшем и среднем уровне сохранилась сильное влияние сторонников А.А.Салеха, проведено не было. Таким образом, образовался своеобразный вакуум, который и заполнили естественным образом хоуситы. Сегодня их монополия в этой сфере сомнений не вызывает, особенно с учетом того, что хоуситы и сторонники А.А.Салеха способны на активные наступательные операции на нескольких направлениях.

Исходя из сложившейся ситуации констатируем, что военная операция «аравийской коалиции» по наведению порядка в Йемене своих задач не выполнила, несмотря на все победные заявления саудовских военных. Именно этим обстоятельством и вызван блиц-визит премьер-министра Пакистана Наваза Шарифа в Эр-Рияд, где он обсуждал вопросы практического участия пакистанских военных в наземной операции в Йемене. Отказ парламента Пакистана дать «добро» на это следует расценивать, прежде всего, как попытку Исламабада поторговаться с Эр-Риядом. Пакистан явно не устраивает цена вопроса, которую предложила Саудовская Аравия. При этом пакистанцы используют свою своеобразную монополию в этой области, поскольку иных желающих повоевать с хоуситами «на земле» среди арабских стран не наблюдается. Эр-Рияд, в свою очередь, в настоящее время не готов финансировать пакистанский экспедиционный корпус в полной мере, да еще и предоставлять Исламабаду значительную финансовую поддержку по переоснащению пакистанских вооруженных сил, на чем тот настаивает. Египет, войска которого рассматриваются в Эр-Рияде в данном случае, как еще один вариант основного элемента пока не созданного экспедиционного корпуса, предпочитает взять паузу, поскольку слишком завяз на Синае и в Ливии. Да и любая возможная неудача во время выполнения этой миссии, что вполне очевидно и вероятно, совершенно не укладывается в план египетского президента А.Ф.ас-Сисси, который пока только накапливает свой политический и военный потенциал, и в этой ситуации старается избегать любых возможных репутационных рисков.

Из-за Пакистана Индия усилила меры по выявлению TR4

В индийском банановом секторе усилили мониторинг банановых плантаций в связи с обнаружением в соседнем Пакистане тропической панамской болезни, вызываемой прожорливым грибком Race IV (TR 4).

Индия считается мировым лидером по производству бананов. И местных производителей уже проинформировали о чрезвычайной важности методов изоляции, как главного оружия против глобального распространения TR4.

Немногим ранее голландский ученый из Вагенингенского университета и научно-исследовательского центра подтвердил факт присутствия TR4 на двух различных плантациях – на ферме Asim в Пакистане и площади, принадлежащей группе Debbane Agri в Ливане. Основанием для данного заявления стал лабораторный анализ проб, взятых от растений с симптомами данного заболевания.

Полученные результаты исследований были опубликованы в журнале о заболеваниях растений Plant Disease. Почти одновременно с данной публикацией смертельный грибок обнаружили и в австралийском штате Квинсленд.

И хотя, по словам руководителя Национального научно-исследовательского центра бананов (NRCB) доктора М.М. Мустафы, в Индии пока нет ни одного подтвержденного случая TR4, производители остаются начеку. Это позволит им при необходимости вовремя защитить банановый сектор от эпидемии.

- К счастью, в Индии не настолько напряженная эпидемиологическая обстановка с TR4. Тем не менее, мы принимаем все необходимые меры профилактики вирусов Race I и Race II, несущих основную угрозу нашим традиционным сортам и ряду коммерческих сортов, выращиваемых на некоторых плантациях, – сказал он.

- Мы работаем над улучшением устойчивости к грибку коммерческих сортов, произрастающих во многих индийских регионах. Безусловно, этим мы стремимся защитить будущее наших бананов. И мы принимаем все необходимые меры, включая карантин и изоляцию, чтобы контролировать ситуацию с Race I и Race II,- добавил специалист.

- Если у нас пока не зафиксировано ни одного случая TR4, это не значит, что мы можем не отслеживать ситуацию с данным заболеванием в других странах. Наоборот, нам следует быть крайне осторожными и внимательными к различным штаммам панамской болезни, а также постоянно контролировать состояние растений в пунктах пропуска в Индию. Только так мы сможем быть уверены, что ничего не попадет в страну извне, особенно после недавней вспышки в Пакистане,- считает эксперт.

Как объяснил г-н Мустафа, представители NRCB сообщили индийскому правительству и правительствам индийских штатов о вспышке в Пакистане.

- Мы должны продолжать соблюдать все меры предосторожности, чтобы убедиться, что данное заболевание не попало в страну. Ведь мы являемся мировым лидером по производству бананов. И было бы крайне плохо, если бы это произошло,- полагает он.

По итогам первого квартала инвесторы из России вновь оказались среди лидеров на рынке недвижимости Дубая.

Очевидно, что шок, вызванный падением курса рубля и другими экономическими трудностями, прошел, и по итогам первого квартала 2015 г. российские инвесторы вернулись в пятерку ведущих групп иностранных неарабских инвесторов на рынке недвижимости Дубая.

Возглавляют эту пятерку, как и прежде, граждане Индии, из общего объема сделок в 64 млрд. дирхамов ОАЭ (US$17,5 млрд.) ими было приобретено недвижимости на общую сумму 3,04 млрд. дирхамов ОАЭ. На втором месте граждане Пакистана – 1,932 млрд. дирхамов, на третьем месте подданные Великобритании - 1,89 млрд. дирхамов. Иранцы (633 млн. дирхамов) и россияне (509 млн.) замыкают пятерку лидеров. По итогам 2014 г. россияне впервые за несколько лет не попали в пятерку лидеров среди иностранных неарабских инвесторов в Дубае, их место заняли канадцы, но, похоже, ведущая пятерка вернулась к уже привычному составу.

Всего иностранные инвесторы из неарабских стран купили в Дубае недвижимости на 12 млрд. дирхамов ОАЭ. 5466 покупателей представляют 102 страны мира. Самыми активными покупателями недвижимости в Дубае, как и всегда, оказались граждане страны – 5,8 млрд. дирхамов ОАЭ. 1964 гражданина других 5 арабских стран Персидского залива купили в Дубае недвижимость на общую сумму 9 млрд. дирхамов.

Без разделения на арабских и иностранных инвесторов пятерка абсолютных лидеров выглядит несколько иначе: лидируют в ней граждане страны, на втором месте идут граждане Индии, за ними – пакистанцы, четвертое место делят британцы и подданные Саудовской Аравии, а замыкают пятерку подданные короля Иордании (708 млн. дирхамов ОАЭ).

Из всей суммы сделок большая часть пришлась на продажи земельных участков – 52 млрд. дирхамов ОАЭ, 11 млрд. были потрачены на покупку зданий и отбельных единиц недвижимости в них, из них 8,41 млрд. пришлись на жилую недвижимость.

Самым популярным среди покупателей оказался район Бизнес Бей – 1,85 млрд., за ним следует Дубай Марина – 1,18 млрд. и JLT – 568 млн. дирхамов.

По меньшей мере 25 человек погибли, 150 получили ранения в результате урагана в воскресенье в провинции Хайбер-Пахтунхва на севере Пакистана.

Сильные порывы ветра и проливной дождь разрушили крыши и стены нескольких глиняных домов в пригороде Пешавара. Также в некоторых местах ветер вырвал из земли деревья, передает телеканал Geo TV со ссылкой на министра провинции Зиа Африди.

Пострадавшие, среди которых женщины и дети, были госпитализированы. В районе бедствия продолжаются поисково-спасательные работы, которые на данный момент затруднены ливнем.

Метеорологический департамент прогнозирует продолжение урагана в течение 24 часов в Малаканде, Пешаваре и Хазаре.

Число погибших в результате урагана на севере Пакистана достигло 37, более 200 человек получили ранения, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Ранее было известно о 25 погибших и 150 пострадавших.

Ураган обрушился на пакистанскую провинцию Хайбер-Пахтунхва в воскресенье и привел к масштабным разрушениям в регионе. По данным местного центра по борьбе со стихийными бедствиями, скорость ветра достигала 120 километров в час.

Поисково-спасательные работы продолжаются. Доступ спасателей к некоторым районам бедствия затруднен из-за упавших на дорогу деревьев и электрических столбов.

Метеорологический департамент прогнозирует продолжение урагана в течение 24 часов в Малаканде, Пешаваре и Хазаре.

Благодаря инвестициям в Кабуле открылась фабрика по производству пластиковых стульев, сообщают официальные источники.

В настоящее время рынок пластиковых стульев в Афганистане монополизирован компаниями из Ирана, Китая и Пакистана. Однако руководство новой фабрики, которая может производить до 1 тысячи стульев в день, хорошо оценивают свои шансы на рынке. В настоящее время стоимость их продукции на 100 афгани (около 1,8 доллара) ниже, чем у зарубежных аналогов, отмечает Национальное телевидение Афганистана.

Владелец новой фабрики Наджибулла Миддики рассказал журналистам, что продукцию его предприятия отличает не только более низкая стоимость, но и высокое качество. В то же время вице-глава Ассоциации промышленников Афганистана Абдул Джабар Сафи заявил, что из-за низких таможенных пошлин афганским производителям сложно выдерживать конкуренцию с низкокачественными, но дешёвыми зарубежными товарами.

Один из работников новой фабрики пожаловался журналистам на низкую оплату труда. Он выразил надежду, что государство обратит внимание на проблему отрасли.

По уровню счастья населения ОАЭ заняли 20 место в мире и первое среди всех арабских стран.

23 апреля 2015 г. ООН опубликовала свой третий отчет World Happiness Report, в котором проанализирован уровень довольства жизнью среди населения стран мира; ОАЭ в нем заняли 20 позицию в мировом рейтинге и первую среди всех арабских стран. Еще несколько арабских стран попали в первую полусотню самых счастливых: Оман (22), Катар (28), Саудовская Аравия (35), Кувейт (39) и Бахрейн (49).

Самой счастливой страной мира названа Швейцария, за ней следуют Исландия, Дания, Норвегия, Финляндия и Швеция. Великобритания стоит сразу за ОАЭ, другие страны, широко представленные в ОАЭ своими гражданами, занимают следующие места: Пакистан – 81, Филиппины – 90, Ливан – 103, Тунис – 107, Палестина – 108, Иран – 110, Ирак – 112, Индия – 117 и Египет – 135.

Среди стран бывшего СССР на первом месте в рейтинге счастья населения стоит Узбекистан (44 место), за ним следует Молдова (52). Казахстан занимает 54 место, Литва – 56, Беларусь – 59, Россия – 64, Туркменистан – 70, Эстония – 73, Кыргызстан – 77, Азербайджан – 80, Латвия – 89, Таджикистан – 106, Украина – 111, Армения – 127, Грузия – 130.

Из европейских стран самый низкий рейтинг у Болгарии – 134. Замыкают рейтинг Сирия (156), Бурунди (157) и Того (158).

Рейтинг составлялся путем выведения среднего индекса по нескольким показателям, как прямым и объективным (ВВП на душу населения, продолжительность жизни, развитость социальной сферы) так и по косвенным или субъективным (свобода выбора, щедрость, восприятие уровня коррупции). Анализ данных и опросов населения проводили специалисты разных сфер – от экономики до психологии.

Разбился самолет К-8 зимбабвийских ВВС, летчики живы

Двум летчикам ВВС Зимбабве удалось катапультироваться, когда их самолет К-8 из-за технической неисправности потерпел крушение на открытой местности в Гверу 23 апреля, сообщает The Herald.

Генерал-директор по политике, связям с общественностью и международным отношениям Национальной армии Зимбабве бригадный генерал Джон Мупанде (John Mupande) подтвердил инцидент, заявив, что ведется расследование по выяснению причин аварии.

«Командующий вооруженными силами Зимбабве генерал Константине Чивенга (Constantine Chiwenga) похвалил летчиков за то, что приняли все меры предосторожности, которые спасли жизни людей и предотвратили ущерб гражданскому имуществу», сказал бригадный генерал-полковник Мупанде.

Летчики доставлены в госпиталь авиабазы Торнхилл для медицинского обследования, место падения самолета оцеплено военными. Пожарным города Гверу было отказано в доступе к месту аварии, огонь был потушен пожарными силами ВВС. Житель города сказал, что услышал громкий хлопок, когда самолет упал недалеко от его дома и увидел огненный шар и дым на месте куршения.

Karakorum-8 (K-8) – однодвигательный учебно-тренировочный самолет/легкий штурмовик разработки и производства китайской Hongdu Aviation Industry Corporation (HAIC) и пакистанской Pakistan Aeronautical Complex (PAC) для замены устаревших учебно-тренировочных самолетов Cessna T-37 Tweet, которые состоят на вооружении ВВС Пакистана.

Турция выразила готовность к сотрудничеству с Ираном в оборонной сфере

В рамках участия в торжествах по случаю 100-й годовщины Сражения при Чанаккале в Стамбуле, министр обороны Ирана Хосейн Дехкан провел двухсторонние встречи со своими коллегами из Ливана, Пакистана и Турции.

Как отмечается, в ходе отдельных встреч стороны обсудили двусторонние, региональные и международные проблемы. При этом в рамках встречи с Дехканом министр обороны Турции Исмет Йилмаз подчеркнул, что Ирану и Турции как «двум влиятельным странам региона, необходимо усилить сотрудничество в области оборонной промышленности».

Комментируя встречу со своим турецким коллегой в рамках мероприятий в Стамбуле, министр обороны Ирана отметил, что Тегеран приветствует предложение главы Министерства обороны Турции по усилению сотрудничества в оборонной сфере.

Хосейн Дехкан принял участие в торжественных мероприятиях в Турции от имени президента Ирана Хасана Роухани, находившегося в это время в Джакарте для участия в Азиатско-Африканском Саммите. По информации Iran.ru, министр также пояснил, что переговоры с его коллегами за кулисами мероприятий были посвящены обсуждению регионального развития и проблемам противостояния терроризму и сионистскому режиму.

ПОГРАНИЧНАЯ ЯРМАРКА В СУЙФЭНЬХЭ

В Суйфэньхэ (пров. Хэйлунцзян), с 8 по 11 августа 2015 года будут проводиться третья Китайская международная торговая ярмарка на пограничных контрольно-пропускных пунктах, Российский конгресс по государственным закупкам и второй Китайско-российский конгресс по закупкам фруктов, овощей, мяса и продуктов питания. В Суйфэньхэ в мероприятиях будут принимать участие делегации китайских провинций и городов, торговые компании и предприятия пищевой промышленности Китая, а также России, Республики Корея, Японии, Пакистана, Ганы и других стран и районов мира. Напомним, до 80% грузовых перевозок между Хэйлунцзяном и Россией осуществляется через Суйфэньхэский КПП.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > chinalogist.ru, 24 апреля 2015 > № 1371615

В одном из отелей Мазари-Шарифа впервые проходит выставка-ярмарка товаров из Афганистана и Пакистана.

Мероприятие открылось в среду и будет продолжаться до субботы. В выставке принимают участие 40 производителей стройматериалов, пищевых продуктов, электротехники и других товаров: 25 из Пакистана и 15 из Афганистана, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Советник пакистанского посольства в Кабуле по экономическим вопросам Хуршид Муриев посетил открытие мероприятия. В своём выступлении он сообщил, что Пакистан постарается сделать подобные выставки регулярными и пригласил афганских производителей принимать участие в грядущих мероприятиях, которые, возможно, будут проходить на территории Пакистана.

Если выставки-ярмарки покажут свою востребованность, Пакистан пригласит участвовать в них ещё и таджикских производителей, добавил высокопоставленный дипломат.

Глава Торгово-промышленной палаты провинции Балх Арш Юнуси и и.о. губернатора Атта Мохаммад Нур приветствовали инициативу Пакистана и выразили готовность поддержать её.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) призвала ликвидировать пробелы в иммунизации, уточнив, что на настоящий момент каждый пятый ребенок в мире не охвачен программами вакцинации, сообщает Reuters.

Специалисты ВОЗ отметили важность активизации международных усилий по распространению вакцинации. Как подчеркнули эксперты, всеобщая иммунизация позволяет ежегодно предотвращать более 1,5 млн смертей от инфекционных заболеваний.

Согласно докладу ВОЗ, мировому сообществу не удалось осуществить 5 из 6 задач, обозначенных в Глобальной стратегии по иммунизации на 2006-2015 года. В частности, не был достигнут 90-процентный охват дифтерийно-столбнячно-коклюшной вакциной, не удалось ликвидировать полиомиелит, а также сократить масштабы заболеваемости корью и столбняком.

По данным организации здравоохранения, около половины детей не были привиты от краснухи, а примерно 16% не вошли в программы по иммунизации против кори. Что касается полиомиелита, то заболеваемость им регистрируется в Афганистане, Нигерии и Пакистане.

За три года Китай поставил ВВС Пакистана 50 легких тактических истребителей JF-17 Thunder (китайское обозначение FC-1 Xiaolong), сообщила компания AVIC (Aviation Industry Corporation of China) газете People's Daily Today.

Эти истребители выпускаются совместными усилиями китайской компании Chengdu Aircraft Industry Group и пакистанского авиапромышленного комплекса Pakistan Aeronautical Complex.

В общей сложности ВВС Пакистана планируют закупить 110 истребителей из Китая (в настоящее время в составе военной авиации насчитывается 60 самолетов этого типа).

Администрация США может создать вневедомственную группу для реагирования на захват заложников за рубежом, заявил в пятницу официальный представитель Белого дома Джош Эрнест.

"Одно из предложений — это создание интегрированной группы сотрудников федеральных ведомств, которые будут реагировать на ситуацию с захваченными за рубежом (американцами)", — сказал Эрнест.

Предполагается, что в межведомственную структуру войдут представители ФБР, Минюста, Пентагона, Госдепартамента, администрации президента и других ведомств, "причастных к спасению взятых в заложники граждан США".

Он подчеркнул, что процесс рассмотрения реагирования США на ситуацию с захватом заложников продолжается. Расследование было начато в ответ на многочисленные жалобы со стороны родственников взятых в заложники американцев на бездействие властей в отношении спасения захваченных в плен людей, а также отказ администрации платить выкуп за их освобождение. "Администрация учитывает мнение родственников, которые, к сожалению оказались вовлечены в этот процесс", — заверил Эрнест.

Белый дом сообщил в четверг, что двое заложников из США и Италии погибли в январе при авиаударе по позициям "Аль-Каиды" на границе Афганистана и Пакистана. Президент США Барак Обама в среду лично проинформировал премьер-министра Италии Маттео Ренци о случившемся. В Вашингтоне обещали провести доскональное расследование операции, жертвами которой стали как невинные заложники, так и двое американских граждан, членов "Аль-Каиды".

Китайское правительство планирует инвестировать в энергетику Пакистана до $34 млрд. Кроме того, еще более $12 млрд планируется вложить в пакистанскую инфраструктуру. Эти проекты помогут создать экономический коридор от западно-китайской провинции Синьцзян до глубоководного порта Гвадар на берегу Аравийского моря.

Таким образом Поднебесная получит новый и безопасный маршрут для импорта энергоносителей, который заменит линию через Малаккский пролив, между Малайзией и Индонезией.

Ранее сообщалось, что по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых китайских инвестиций в нефинансовый сектор зарубежных экономик достиг $17,42 млрд. Это на 51% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Главными получателями капиталовложений из Поднебесной стали специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и государства Европейского Союза.

Напомним, что по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых иностранных инвестиций в китайскую экономику достиг $22,48 млрд. Это на 17% больше, чем за январь-февраль 2014 г. За два месяца текущего года в стране зарегистрировано 3831 новых предприятий с участием иностранного капитала. Это на 38,6% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Среди главных поставщиков инвестиций в китайскую экономику – специальный административный район Сянган (Гонконг), Тайвань, Республика Корея, Сингапур и Япония.

Иранскими силовиками обезврежен глава террористической ячейки

В результате проведения успешной спецоперации силами безопасности Ирана в юго-восточной провинции Систан и Белуджистан был уничтожен, находившийся в бегах глава террористической группировки «Ансара аль-Фургхана».

«Лидер группировки Хишам Азизи и двое других боевиков, являвшихся членами «Ансара аль-Фургхана» были убиты в южном районе провинции - Бафтан врезультате успешной операции по обеспечению безопасности», -заявил информированный источник. При этом, источник также добавил, что два других члена данной террористической группировки были арестованы во время проведения операции иранских силовиков на территории провинции.

Напомним, что провинция Систан и Белуджистан особенно подвержена нападению террористов, которые имеют возможность совершать преступления, проникая из соседнего Пакистана. При этом Иран неоднократно критиковал Исламабад за отказ остановить проникновение преступников на иранские территории.

Как сообщал Iran.ru, в феврале 2013 года Иран и Пакистан подписали соглашение о безопасности, в соответствии с которым обе страны обязаны сотрудничать в борьбе с организованной преступностью и терроризмом для предотвращения действий, которые ставят под угрозу национальную безопасность обеих стран.

Объем иранского ненефтяного экспорта вырастет до 65 млрд. долларов

Директор Организации развития торговли Валиолла Афхамирад сообщил, что в прошлом году объем экспорта ненефтяной продукции с учетом газового конденсата достиг 50 млрд. долларов, что на 19% больше по сравнению с предыдущим годом. Объем импорта при этом составил 52,5 млрд. долларов, что на 5,6% больше. Объем экспорта инженерно-технических, туристических и транзитных услуг за указанный период превысил 12,5 млрд. долларов. Т.е. общий объем иранского экспорта товаров и услуг составил более 62 млрд. долларов.

В.Афхамирад выразил надежду на то, что весь комплекс прилагаемых усилий, в том числе дипломатические шаги, направленные на отмену санкций в банковской сфере, позволит в этом году увеличить объем ненефтяного экспорта на 25% и довести его до 65 млрд. долларов.

В.Афхамирад отметил, что участникам экономической деятельности следует уделять особое внимание производству высококачественной продукции и созданию новых производственных мощностей в области промышленности и сельского хозяйства. При этом он уточнил, что на данный момент примерно 10% производимой в стране продукции поставляется на экспорт и 90% потребляется внутри страны.

Далее директор Организации развития торговли напомнил, что в прошлом году первым по значимости торговым партнером Ирана оставался Китай и на долю этой страны приходилось более 25% экспортных поставок иранской продукции. На долю Ирака приходилось 17% экспортных поставок и на долю ОАЭ – 11%. Кроме того, иранская продукция экспортировалась в Индию, Афганистан, Турцию, Туркменистан, Пакистан, Италию и ряд других стран. Что касается импорта, то около 24% различной продукции поставлялось в Иран из Китая и 23% − из ОАЭ. Кроме того, к числу крупных поставщиков товаров на иранский рынок относились такие страны, Южная Корея, Турция, Индия, Швейцария, Германия, Италия и Тайвань.

В.Афхамирад подчеркнул, что если политические шаги, предпринимаемые Ираном, дадут положительные результаты, список стран, в которые экспортируется иранские продукция и из которых импортируются различные товары, претерпит серьезные изменения. При этом приоритет в экспортно-импортной деятельности Ирана по-прежнему будет отдаваться 16-ти соседним странам, и в текущем году, по всей видимости, партнером №1 по-прежнему будет оставаться Китай.

Со строительством газопровода Гвадар – Навабшах открывается путь для поставок иранского газа в Пакистан

По сообщениям прессы, на состоявшемся в Тегеране заседании совместного Ирано-Пакистанского торгового совета сопредседатели комитета министр промышленности, рудников и торговли Ирана Мохаммед Реза Нематзаде и министр торговли Пакистана Хуррам Дастгир Хан обсудили нынешнее состояние торговых отношений между двумя странами и договорились в течение пяти ближайших лет увеличить объем товарооборота с 1 млрд. до 5 млрд. долларов в год.

Хуррам Дастгир Хан, в частности, затронул вопрос о начале строительства в ближайшее время газопровода Гвадар – Навабшах, который станет одним из важных коридоров в торговле между Пакистаном и Китаем. Этот газопровод, который протянется от южного пакистанского порта Гвадар до расположенного в провинции Синд Навабшаха, имеет жизненно важное значение для Пакистана, и соглашение о его строительстве было подписано между Пакистаном и Китаем в ходе недавнего визита председателя КНР Си Цзиньпина в Исламабад.

При этом, как отметил Хуррам Дастгир Хан, после отмены интииранских санкций упомянутый газопровод будет продолжен от порта Гвадар до границы с Ираном, и, таким образом, будет открыт путь для поставок иранского газа в Пакистан. Это позволит возобновить работу над проектом по экспорту природного газа из Ирана в Пакистан.

Следует напомнить, что в рамках названного проекта планировалось построить газопровод, названный газопроводом «Мир», по которому иранский газ должен был поставляться из энергетического хаба в Асалуйе в Пакистан. На данный момент Иран уже проложил свою часть этого газопровода до границы со своим восточным соседом, а Пакистан так и не приступил к строительству своего участка, ссылаясь на отсутствие источников финансирования.

Шиитские кварталы пригородов столицы Бахрейна (государства в Персидском заливе) напоминают поле боя. Всего в 20 минутах езды от сверкающих небоскрёбов и шикарных шоссе - разгромленные дома, под ногами звенят капсулы из-под слезоточивого газа. Каждую ночь местная молодёжь устраивает драки с полицией. Всё потому, что власти Бахрейна (65% населения - шииты) примкнули к «коалиции нефтяных монархий», составленной Саудовской Аравией против захвативших власть шиитских повстанцев Йемена. К чему это может в итоге привести? К уничтожению самого Cаудовского королевства, а также бешеному росту цен на нефть… Подробности - в репортаже корреспондента «АиФ» с Аравийского полуострова.

Как подерутся сотни принцев?

- Я считаю, что начало бомбардировок Йемена - страшная ошибка, - объясняет глава Общества прав человека в Бахрейне Нуха Хасан Ибрагим. - Люди разгневаны, и напряжённость такова, словно мы сидим на бочке с бензином - и тут кому-то вдруг вздумалось закурить. Сунниты и шииты уже воюют в Ираке, в Сирии, враждуют друг с другом в Бахрейне, а теперь пришла очередь Йемена. Я не исключаю начала «большой резни» - столкновения распространятся на Афганистан, Ливан, Пакистан, Турцию и Азербайджан. Разумеется, к разборкам подключатся иранцы. Если кровь в Йемене не начало Третьей мировой войны, то, может, подскажете мне, как следует это называть?

Сейчас в Бахрейне, ОАЭ и Катаре людей, высказавшихся в Твиттере против посылки саудовских солдат в Йемен, арестовывают за «информационное содействие врагу». Однако наземная операция до сих пор не началась. Почему? Одно дело бомбить шиитских повстанцев с воздуха, совсем другое - воевать с ними в горах. «Мы поставляем саудовцам самое лучшее оружие, но толку от этого ноль, - сообщил в частном разговоре со мной один из бывших сотрудников посольства США в Катаре. - Треть современных самолётов F-16 ржавеют в ангарах - у них нет достаточного количества лётчиков. С Йеменом справиться сложно - стоит вспомнить, что в 1962-1967 гг. египетская армия (самая боеспособная в регионе) в борьбе с местными боевиками-шиитами потеряла 26 000 человек и была вынуждена уйти из страны. Ещё не начав войну, саудиты опасаются в ней увязнуть по причине своих внутренних проблем - королю Саудовской Аравии 80 лет, его брату-наследнику - 70. Оба в любой момент могут отойти в лучший мир, и тогда за власть начнут грызться сот­ни принцев». И верно, политики США неспроста начали сейчас заигрывать с Ираном, ведь 15% населения Саудии - шииты, именно в населённых ими провинциях добывается почти ВСЯ королевская нефть. С началом распада этого государства США могут поддержать стремление шиитов к независимости и таким образом получат контроль над энергоресурсами сразу Аравии, Ливии и Ирака.

Ближний Восток под управлением Госдепа США сам себе роет яму. Фото: www.globallookpress.com

Почему запылает весь восток?

- Только в Бахрейне на армейской службе состоят 5000 йеменцев, - говорит выпускник РУДН СССР, доктор Салман Гариб. - А в войсках Саудовской Аравии - 10 000… Уроженцев Йемена охотно берут на службу в Катаре и ОАЭ. Неизвестно, как они будут реагировать, если на их родине начнётся наземная операция с большим количеством жертв. Йеменские мальчики учатся обращению с АК-47 уже с 8 лет. В любом случае блицкрига тут не видать… Есть большая вероятность, что заполыхает весь Восток: тогда вмешается и Иран, официально поставив повстанцам оружие вместе с военными советниками. В конфликт неизбежно втянется с десяток нефтяных стран региона - в результате стоимость барреля нефти превысит 250 долларов. Это именно религиозная война. Если вовремя не остановиться, будет как в Апокалипсисе - «моря превратятся в кровь».

При чём здесь госдеп США?

Между тем британские и немецкие военные источники в странах Персидского залива подтверждают версию, что Америка специально толкнула Саудовскую Аравию на войну в Йемене с целью раздела этого государства. Саудиты - бельмо на глазу США. Теократическая средневековая монархия управляет своими подданными безжалостно и жестоко (покойные Хусейн и Каддафи отдыхают), но зато поставляет Америке нефть по цене дешевле воды. Это несомненный плюс. Однако, когда американцы в очередной раз лезут на Ближний Восток с демократией, им вполне логично говорят: по­смотрите, кто у вас числится в друзьях, вам ли нас учить? Никто в Вашингтоне тоже не забыл, как саудиты в 1973 г. отказались продавать Америке нефть, мотивировав это «поддержкой Израиля». В общем, США предпочли бы иметь дело с кем-нибудь более предсказуемым в вопросе энергоресурсов. Саудовская Аравия же, ввиду излишней уверенности в своей богоизбранности и нефтяном благополучии, ситуацию в политике просчитывает плохо.

Ещё в прошлом году я видел в Ираке тела сотен убитых б­оевиками «ИГ» солдат-шиитов. Теперь вижу драки на улицах Бахрейна, сползающего в гражданскую войну… Кровавая бойня происходит и в Йемене. Что в связи с этим хочется заметить? У нас принято ругать Г­осдеп США: он, проклятый, всем исключительно в мире вертит и заправляет. Скажу кощунственное - для своей страны Госдеп всё делает правильно. «Сажает на трон» нужное правительство, а ненужное с­вергает. У России же после краха СССР установка такая: мы нигде (разве что кроме Украины) не поддерживаем оппозицию, а помогаем действующей власти, даже если она ставит нам палки в колёса... Правильно ли это? Не знаю. Не будем забывать, что экономический кризис в РФ разразился в том числе и из-за действий саудитов, обрушивших мировые цены на нефть. Во всяком случае, сидеть сложа руки, в то время как на Ближнем Востоке разгорается новый пожар, а американцы собрались подмять под себя энергоресурсы, России явно не стоит.

Виктор Мартов

Общественная организация «Ассоциация общественного здоровья Хатиз» (KPHA) потребовала от правительства принять меры против нелегальной вырубки лесов на юго-востоке Афганистана.

В заявлении утверждается, что в провинциях Хост, Пактия, Пактика, Кунар и Нуристан ведутся масштабные нелегальные лесозаготовки, причём впоследствии лес нелегально вывозится в Пакистан.

Согласно Центральному департаменту статистики Афганистана, за последние три десятилетия в стране было вырублено более 2/3 лесов, цитирует слова представителя организации Иззатуллы Сидики информационное агентство «Пажвок».

Отметим, что «Ассоциация общественного здоровья Хатиз» была основана в 2012 году и занимается защитой лесов во всех провинциях Афганистана.

Перспективы и проблемы пакистано-индийских переговоров

Shazad Ali

After a long hiatus in peace talks and putting aside its jingoism, perhaps momentarily, India has finally sent some positive vibes from across the border to ‘arch-foe’ Pakistan.

Following months of shelling by Indian army at Pakistan, Indian Prime Minister Narendra Modi sent his Foreign Secretary S. Jaishankar to Islamabad recently. It was not an exclusive visit but a part of a series of visits to South Asian Association for Regional Cooperation (SAARC) countries.

India had abruptly cancelled peace talks last year. The scheduled parley was cancelled by an infuriated Indian government last August when Pakistan consulted Indian-administered Kashmiri leaders before talks.

Both nuclear-armed neighbours were close to reaching a solution to the Kashmir dispute, courtesy backchannel diplomacy initiated by Gen Pervez Musharraf during his tenure. It could not materialise as overly cautious India slowed down the process, and the idea fizzled out. And Jaishankar’s tour didn’t prove more than a courtesy call instead of an effort to resolve issues pending for the last several decades.

And this does not include only the flashpoint in South Asia – the Kashmir issue. There are other burning issues that need to be discussed and are overdue, especially since Pakistani Prime Minister Nawaz Sharif and Modi could not hold a bilateral meeting at SAARC summit last November.

India has long been harping on about terrorism by Pakistan. And this is despite that in a diplomatic cable by US Ambassador Timothy Roemer, the Congress Party leader, Rahul Gandhi, had told that “the bigger threat (to India) may be the growth of radicalised Hindu groups, which create religious tensions and political confrontations with the Muslim community.”

If New Delhi is sincere about peace and eliminating terrorism, it must see things through unbiased lens. Curbing terrorism should be done on a reciprocal basis. This is important if one takes into consideration the events of the past decade.

Terrorism must be on top of the agenda. It is time India stopped playing a victim at the same time sponsoring terrorist proxies from Afghanistan to create havoc in Pakistan, which has lost 60,000 lives in terrorism.

There is a history of terror acts in India which later proved to be either an inside job or a complete hoax. After scathing attacks on Pakistan by the Indian government accusing it of Parliament attack in 2001 and then Mumbai attack in 2008, an Indian whistle-blower blamed New Delhi for orchestrating the attacks. R.V.S. Mani, the former home ministry official, submitted to a court that according to investigator Satish Verma, the two attacks were pre-planned by the Indian government to make stricter anti-terrorism laws. Now that may not have ‘proved’ it as a false flag attack, statement by the Indian officials in the court has made the scenario questionable.

There have also been voices, including a minority affairs minister’s statement in the Indian Parliament, who has indicated duplicity of the Indian government in Mumbai attack case.

India’s accusation against Pakistan of an attack on Samjhauta Express (a train service between Pakistan and India) in 2007 also proved a hoax. Of 68 passengers killed in the bomb blast, most of them were Pakistanis, yet India blamed Islamabad for the massacre.

Eventually, Swami Aseemanand, a leader of the Rashtriya Swayamsevak Sangh (RSS) – a Hindu extremist outfit, confessed he was involved in the train bombing, and attacks on mosques in Malegaon in Maharashtra state and Andhra Pradesh state capital, Hyderabad, and a shrine in Ajmer in Rajasthan. Ironically, RSS has close ties to the Modi’s Bharatiya Janata Party (BJP) government.

While India has refused to share details of the probe into Samjhauta Express attack with Pakistan, the Indian police accused an Indian army officer, Lt-Col P.S. Purohit of being involved in train and mosques bombings. Pakistani Inter-Services Intelligence has often been accused by India of patronising anti-India extremists such as Lashkar-e-Taiba (LeT). Now do we see a nexus between Hindu ‘saffron terrorism’ and the Indian military against Muslims/Pakistan, considering Lt-Col Purohit’s involvement in the bombings?

If former Indian spymaster Ajit Doval’s ‘defensive-offence’ strategy, and Indian military’s ‘Cold Start’ doctrine are not enough proofs of Indian covert and overt designs for pro-India lobby, it should at least pay heed to former US Defence Secretary Chuck Hagel’s remarks.

Hagel in his 2011 speech at an American university did not mince words in saying: “India for some time has always used Afghanistan as a second front, and India has over the years financed problems for Pakistan on that side of the border. And you can carry that into many dimensions.” More than a hundred sub-consular offices established by India in Afghanistan are suspected of being Indian intelligence outposts used for covert operations against Pakistan.

Echoing Hagel’s words, Pakistan Army and the government officials have now categorically named New Delhi for fomenting separatist terrorism in the restive Balochistan province and even terrorism in the northern parts of the country. The Peshawar massacre of 132 schoolchildren on Dec 16 last year by Tehreek-i-Taliban Pakistan is believed to be the handiwork of the Indian intelligence.

And recently the ‘Pakistani terror boat’ drama ended on yet another embarrassing note for India. The Indian government had earlier stated that the crew destroyed the boat when it was ordered to stop on New Year’s eve in Indian waters. The Deputy Inspector-General of the Indian Coast Guard, B.K. Loshali, recently contradicted the statement, saying he ordered the coast guard to blow up the boat, saying “we don’t want to serve them biryani (a sumptuous dish made of rice and meat).” Red-faced, Indian government relieved Loshali of his command who now faces an inquiry.

And recently Indian special public prosecutor, Ujjwal Nikam, who represented the state in Mumbai terror case, admitted that he wrongly accused the Pakistani convict Ajmal Kasab of asking for mutton biryani only to “divert people’s attention” from Kasab’s emotional state during the trial. Nikam’s false statement created hatred towards Kasab and a media hype and “why feed them biryani” became the catchphrase.

Pakistan has already banned LeT and recently Jamaatud Dawa, a sister organisation of LeT, saying there are no good or bad Taliban. Most recently, the new Indian-administered Jammu and Kashmir Chief Minister Mufti Sayeed has given credit to Pakistan and the militants for peaceful elections in the state. According to Mufti, the elections could never have been held had the militants (considered Pakistani proxies by the Indians) created problems.

As there is already a paradigm shift in Pakistan’s security strategy, it is now India’s turn to overhaul its foreign policy vis-à-vis Pakistan and to realise that terrorism as an instrument of state policy cannot bring peace.

If Modi is serious about having peace with Pakistan, that could also bring tranquillity to the region, then there is ample diplomatic opportunity. Pakistan and India had an agreement over Siachen in 1989, but Modi and his predecessors are dragging their feet being influenced by the Indian army which does not want the deal implemented. Likewise, the Sir Creek issue can also be resolved as new survey maps of the area have been prepared and exchanged, but this agreement is pending as well. The resolution of these two issues could be a big game changer and pave the way for the solution of major disputes – Kashmir and controversial dam construction by India, which may leave Pakistani lands barren.

Pakistan should, however, not deal with India keeping in mind its new ‘special relationship’ with the US, which has been lately showering praise on and favouring India by signing partnership deals. If there are no permanent friends and foes in international relations – and the US and India have proved that – then Pakistan should follow suit. Islamabad can cement its ties with Russia and bolster its older friendships with China and Iran. US-Indo partnership should not hamper conflict resolution involving Pakistan and India.

The ball is now in Modi’s court. The political ground is fertile to resolve long-drawn issues. It is time New Delhi took the initiative with out-of-the-box approach instead of sending a messenger to Pakistan for laying further diplomatic landmines, if that is what Modi had in his mind.

But things will never change unless the West also checks its double standards and insatiable obsession and love for India. India has been the favourite of the West for quite a long time, especially the US, mainly because it is being used as a counterweight to China. While the West leaves no opportunity of Pakistan bashing for terrorism, anything said against Indian hegemonic designs, machinations and interventions in the South Asian region raises concerns in the West.

India is seen as a ‘peaceful’ state by the West despite its bellicose jingoism and Hindutva. Accusations against India of having hegemonic designs cannot be dismissed as ‘conspiracy theory’ any more. Carrots for India and sticks for Pakistan from the West would be an impediment to peace in the region. The West needs to review its foreign policies if it is really sincere in bringing stability to South Asia.

В Минэкономразвития открылась третья «биржа контактов»

23 апреля 2015 года в Минэкономразвития состоялась уже третья «биржа контактов», в которой приняли участие торгпреды и эксперты компаний, участвующих в реализации совместных проектов.

«Биржа контактов» – коммуникационный поиск деловых и партнерских взаимоотношений, обсуждение актуальных вопросов. «Биржа контактов» проходит в третий раз, собирая в одной точке представителей «сервисных центров» - торгпредств и бизнеса. Мероприятие предоставляет российскому бизнесу возможность личного знакомства с первыми лицами торговых представительств, получения актуальной информации о перспективах сотрудничества в странах присутствия торгпредств «из первых уст».

Директор Департамента координации, развития и регулирования внешнеэкономической деятельности Оксана Тарасенко, открывая «биржу контактов», заметила, что «в мероприятии традиционно принимают участие представители порядка 50 компаний, а в этом году их число выросло до 66, среди которых крупнейшие российские предприятия». Среди них представители НП «ГЛОНАСС», ОК РУСАЛ, АО «ОМК – Сталь», компании группы «Базовый элемент», ООО «КЗ «Ростсельмаш», ОАО «НПК «Уралвагонзавод», ОАО "Силовые машины", «Вертолёты России», ЗАО «Трансмашхолдинг», ЗАО «БИОКАД» и компании среднего бизнеса, осваивающие зарубежные рынки.

По словам Директора Департамента, в рамках «биржи контактов» состоится более 350 адресных встреч. «География интересов бизнеса сегодня сфокусирована в основном в странах Азии - это Китай, Индия, Индонезия, Вьетнам, Корея, Таиланд. Кроме того, немалый интерес для российских компаний-экспортеров представляют страны СНГ - Азербайджан, Армения, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан. По другим регионам среди лидеров по количеству заявок на проведение встреч можно выделить торгпредства в Бразилии, Египте, Иране, Пакистане, Турции и США», - сказала Оксана Тарасенко.

Кроме того, в работе «Биржи контактов» приняли участие представители институтов развития – ОАО «ЭКСАР», российского экспортного страхового агентства, и Внешэкономбанка – государственной корпорации развития. Они ответили на вопросы участников, связанные с поддержкой выхода российских компаний на внешние рынки.

«Немало «историй успеха», т.е. проектов российского бизнеса, реализованных в зарубежных странах с участием торгпредств, начиналось здесь, на «бирже контактов», - заметила Тарасенко. - Немало внешнеэкономических проектов сдвинулось с «мертвой точки» после обсуждения в формате B2G. Надеюсь, что в рамках данного мероприятия участники обсудят возможности и перспективы выхода на рынки зарубежных стран, заключения новых договоров, а также ход реализации текущих проектов компаний с поддержкой торгпредств».

В январе—марте 2015 года предприятия Ассоциации «Узбекчармпойабзали» произвели товарной продукции на сумму 89,6 млрд. сумов, что на 13,7 млрд. сумов или на 18% больше по сравнению за аналогичным периодом 2014 года.

По данным Ассоциации «Узбекчармпойабзали», предприятиями отрасли произведено товаров народного потребления на сумму 28,4 млрд. сумов или на 0,4 млрд. сумов больше по сравнению за аналогичным периодом 2014 года. Темп роста составил 0,1%.

Предприятия увеличили выпуск кожевенных товаров на 6,5% в отчетном периоде по сравнению с аналогичным периодом 2014 года, обуви – 1,2% и кожгалантерийным изделиям – 5,1%.

За этот период произведено 30 новых моделей кожгалантерийных изделий и 55 новых моделей обуви, отмечает Ассоциация.

По программе локализации произведено продукции на сумму 817,8 млн. сумов (+19,4% к прогнозу).

За январь—март 2015 года экспортировано продукции на сумму $26,54 млн., что в 2,3 раза больше прогноза и 2% выше по сравнению с аналогичным периодом 2014 года.

За истекший период 2015 года экспортировано продукции в 6 стран мира, такие как, Корея, Турция, Китай, Пакистан, Индия и Казахстан.

Согласно инвестиционной программе, за январь—март 2015 года в отрасли освоены инвестиции на сумму $4,51 млн.

В рамках региональной адресной программы в первом квартале 2015 года в отрасли освоены инвестиции на $17,026 млн.

За этот период всего введены в эксплуатацию 11 проектов, из которых 3 – новые проекты и 8 – проекты по модернизации существующих мощностей.

В отчетном периоде были созданы производственные мощности по выпуску 487,5 тыс. пар обуви, 40 тыс. пар подошвы для обуви, 0,9 млн.кв. дм. готовой кожи, 15 тыс. штук кожгалантерейной продукции.

UzDaily.uz, 23.04.2015

Объем товарооборота между Ираном и Пакистаном может быть увеличен в пять раз

Министр экономики и финансов Ирана Али Тайебния во время встречи с министром торговли Пакистана Хуррамом Дастгир Ханом заявил, что имеющийся потенциал позволяет увеличить объем товарооборота между двумя странами с сегодняшнего 1 млрд. до 5 млрд. долларов.

Указав на договоренности, достигнутые в ходе последнего заседания совместной Ирано-Пакистанской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, Али Тайебния выразил надежду на то, что шаги, необходимые для практической реализации этих договоренностей, будут предприняты в самое ближайшее время.

Иранский министр подчеркнул, что сотрудничество между Ираном и Пакистаном может сыграть важную роль в деле установления мира и стабильности в регионе и укрепления безопасности. По его словам, укреплению связей между двумя странами ничто не мешает, и они могут успешно сотрудничать друг с другом в области предоставления инженерно-технических услуг, торговли и совместной инвестиционной деятельности.

Хуррам Дастгир Хан, в свою очередь, отметил, что соответствующим министерствам двух стран следует выработать механизм укрепления двусторонних торгово-экономических связей и определить направления дальнейшего сотрудничества.

По словам пакистанского министра, когда речь идет о торговых отношениях между Пакистаном и Ираном, дело не должно ограничиваться только обменом товаров. Эти отношения могут охватывать также инвестирование проектов по развитию сотрудничества в области автомобильного и воздушного транспорта и даже в области связи.

Хуррам Дастгир Хан высказался за скорейшее завершение строительства 700-километрового трубопровода, необходимого для поставок иранского газа в Пакистан.

Иран выступает за расширение списка преференциальных товаров в торговле с Пакистаном

Заместитель министра промышленности, рудников и торговли Ирана, директор Организации развития торговли Валиолла Афхамирад во время встречи с заместителем министра торговли Пакистана г-жой Равиной Атхар заявил о необходимости расширить список преференциальных товаров в торговле между Ираном и Пакистаном и отметил, что этому во многом будет способствовать проведение специализированных выставок в обеих странах.

Валиолла Афхамирад и Равина Атхар обстоятельно обсудили вопросы расширения торгового сотрудничества между двумя странами и увеличения товарооборота между ними накануне проведения 7-го заседания совместного Ирано-Пакистанского торгового комитета.

Валиолла Афхамирад напомнил, что обе страны уже обсуждали вопрос о расширении списка товаров, обмен которыми осуществляется в рамках соглашения о преференциальной торговле, и заявил, что Иран готов в самое ближайшее время представить новый список своих преференциальных товаров.

Г-жа Равина Атхар, в свою очередь, отметила, что за расширение обмена товарами, на которые устанавливаются преференциальные тарифы, выступают обе страны.

Следует отметить, что в ходе названной встречи достигнута договоренность о проведении в Захедане очередного заседания совместной комитета по вопросам приграничной торговли. Ее участниками было также отмечено, что в настоящее время объем товарооборота между Ираном и Пакистаном составляет менее 1 млрд. долларов и сторонами принято решение увеличивать этот показатель ежегодно как минимум на 20%.

Пакистан в йеменском кризисе

Наталья Замараева

6 апреля 2015 г. президент Пакистана М. Хусейн созвал четвёртую совместную сессию обеих палат парламента, на которой выступил министр обороны Пакистана Хаваджа Мухаммад Асиф с единственным вопросом повестки дня: «…обсуждение ситуации с безопасностью в связи с кризисом в Йемене». Сессия была созвана по требованию оппозиционных партий с целью выработки внешней политики на Ближнем Востоке и участия Исламабада в иностранном военном конфликте.

Напомним, что 26 марта 2015 г. премьер-министр Пакистана Мухаммад Наваз Шариф заявил о «безоговорочной военной поддержке» действий арабской коалиции во главе с Королевством Саудовской Аравии против хуситов, контролирующих значительную часть территории в Йемене. Он обосновал свое заявление, во-первых, обращением королевской семьи к Исламабаду, во-вторых, необходимостью защиты святых мест в Саудовской Аравии. В Пакистане мнения резко разделились.

Министр обороны Х. Асиф заявил в парламенте, что «…Саудовское руководство ценит безоговорочную поддержку Пакистаном территориальной целостности Саудовской Аравии и выражает надежду, что Пакистан присоединится к коалиции в проведении операции «Буря решимости», предоставив истребители пакистанских ВВС, военно-морские суда и наземные войска». Он заявил, что в связи с ухудшением ситуации, Пакистан не может позволить, чтобы суверенитет Саудовской Аравии оказался под угрозой…

Таким образом, правящая Пакистанская мусульманская лига Наваз (ПМЛ Н) во главе с премьером Наваз Шарифом рассматривает федеральную армию в качестве инструмента своей внешней политики на Ближнем Востоке.

Два региональных фактора, которые «тормозили» принятие Исламабадом решения о военном участии на стороне арабской коалиции:

- кризис в Йемене в результате постоянных авиаударов достиг уже в начале апреля 2015 г. «горячей фазы» на фоне отсутствия реального прогресса военной операции арабской коалиции;

- достигнутое в Лозанне 3 апреля 2015 г. политическое соглашение между «шестеркой» международных посредников и Ираном по иранской ядерной программе (ИЯП). Пакистан официально приветствовал понимание, достигнутое между Исламской Республикой Иран и P5 + 1.

Учитывая быстроменяющиеся реалии, заявлением от 26 марта 2015 г. премьер-министр Наваз Шариф загнал себя в угол, оказавшись в положении «между прошлым и будущим».

- «в прошлом» – возврат кредита доверия Саудовской Аравии за спасенную жизнь, многолетнюю финансовую помощь и т.д. (Наваз Шариф все еще по инерции опирается на старую парадигму ХХ века, порожденную поклонением нефтедолларам Саудовской Аравии, многолетним санкциям против Ирана и т.д.);

- «в будущем» – стремительное возвращение в апреле 2015 г. Ирана на мировой углеводородный рынок, чего многие, включая Пакистан, не ожидали. Новая геополитика в регионе диктует, соответственно, дальнейшее изменение геоэкономики, и на передовые позиции в регионе выходит Тегеран. Новая иранская составляющая – тема отдельного разговора.

Многие в Пакистане обратили внимание на время начала военной кампании против хуситов в Йемене, учитывая, что этот конфликт длится с осени 2014 г. В июне 2014 г. генштаб федеральной армии Пакистана развернул полномасштабную военную кампанию против местных и иностранных боевиков, и, по заявлению начальника штаба сухопутных войск генерала Р.Шарифа, в апреле 2015 г. она близится к завершению. И устранение основной террористической угрозы в Пакистане параллельно совпало с временем начала КСА военной операции против хуситов Йемена.

За годы становления Исламская Республика Пакистан создала два основных бренда, признанных в мире: ядерную программу и федеральную армию. В настоящее время вопрос стоит об экспорте в регион Ближнего Востока живого военного «товара» (тренированного в течение нескольких десятилетий, закаленного в боевых операциях против афганских талибов, пакистанских повстанцев и многочисленных иностранных боевиков) – пакистанской армии.

В пакистанских СМИ в последнее время публикуется информация о планах КСА «…в течении 3-4 лет развернуть полный корпус пакистанской армии под командованием КСА». При этом Саудовская Аравия заявила о заключении контрактов только с пакистанскими военнослужащими-суннитами. Конфессиональный состав армии Пакистана делится примерно: 70% суннитов и 30% – шииты. Этот тезис вызвал жесткие заявления в Пакистане, в которых подчеркивалось, что КСА предпринимает «…попытки не только разделить население, но и нашу армию, имея в виду, что, …когда солдат надевает форму, он борется за страну, а не религиозные убеждения». Памятуя это, многие рассматривали участие Пакистана в вооруженном конфликте на Ближнем Востоке в качестве основного игрока как «…подрыв единства вооруженных сил, смертный приговор такой профессиональной силе, как пакистанская армия».

В Пакистане осознают, что авиаудары по территории Йемена, контролируемой хуситами, это не борьба за территориальную целостность Саудовской Аравии, которой никто не угрожает; гражданская война происходит в третьей стране, и Исламабад не должен принимать участие в ней.

Депутаты обеих палат парламента при обсуждении вопроса об участии Пакистана в Йеменском кризисе высказывали разные точки рения, большинство которых сводились к отсутствию необходимости направления сухопутных войск, ВВС и боевых судов в зону конфликта на Ближнем Востоке.

Одновременно Исламабад испытывает сильнейшее давление со стороны региональных игроков. Турция и Иран согласны с необходимостью остановить кризис в Йемене. Незапланированный визит в Исламабад министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавад Зарифа лишний раз подчеркнул озабоченность Тегерана прежними планами Исламабада.

С другой стороны, министр обороны Египта генерал Седгу Собхи Сайед срочно прибыл в Ставку штаба сухопутных войск Пакистана для обсуждения отправки пакистанских войск в распоряжение штаба арабской коалиции.

Со своей стороны США поддержали планы премьер-министра Наваз Шарифа присоединиться к военной коалиции во главе с Саудовской Аравией против хуситов в Йемене. Вашингтон ускорил поставки вооружений альянсу, а также их союзникам, в частности Пакистану. В начале апреля 2015 г. Госдеп США одобрил давний запрос Пакистана на закупку вертолетов, ракет и другого оборудования американского производства на сумму 952 млн долларов.

В случае одобрения парламентом Пакистана военного участия в кризисе на Ближнем Востоке резко повышаются шансы на проведение наземной операции в Йемене, что может привести в дальнейшем к разделу ее территории по формуле «север – юг». Выигрыш для Исламабада – минимальный – финансы, потери могут быть катастрофическими.

Движение "Техрик-е Талибан Пакистан" (ТТП) объявило об успешном испытании первой самодельной ракеты, сообщает во вторник издание Times of India.

В понедельник боевики разместили в интернете видеозапись, на которой показано, как один из боевиков собирает из нескольких частей ракету, получившую название "Омар 1" (Omar-1). Позднее на видео показано, как производится запуск ракеты с деревянной установки. Однако технические характеристики ракеты не сообщаются.

"Ракета может быть легко собрана или разобрана в зависимости от ситуации", — заявил представитель движения Мухаммад Умар Хорасани. По его словам, "эффективность специально разработанной ракеты определенно удивит врага".

Также Хорасани сообщил, что "инженерное подразделение" "Техрик-е Талибан Пакистан" имеет возможность создавать современное летальное оружие.

"Мы тренируем наших бойцов таким образом, чтобы они могли получать максимальный результат от использования технологий, включая "пояса смертников", начиненные взрывчаткой автомобили, ручные гранаты, устройства по защите от помех и так далее", — сказал представитель ТТП.

Вооруженные силы Пакистана объявили в июне о начале "универсальной операции" против боевиков "Аль-Каиды", "Талибана", "Исламского движения Восточного Туркестана" и "Исламского движения Узбекистана" на территории Северного Вазиристана. В спецоперации задействованы около 30 тысяч пакистанских военных. Всего с начала операции, по данным властей Пакистана, были уничтожены около 2 тысяч боевиков.

Решение коалиции арабских стран во главе с Саудовской Аравией о прекращении операции "Буря решимости" в Йемене было единственным возможным выходом из патовой ситуации; однако речи о достижении целей операции не идет, а

выход из кризиса потребует значительных усилий мирового сообщества, считает старший научный сотрудник Департамента политической науки НИУ ВШЭ Леонид Исаев.

Коалиция арабских стран во вторник объявила, что воздушные удары коалиции привели к уничтожению баллистического оружия хуситов, а также сторонников экс-президента страны Али Абдаллы Салеха. Вскоре после этого было объявлено о завершении военной операции "Буря решимости" в Йемене в связи с достижением поставленных целей и о начале новой, под названием "Возрождение надежды". Ее задачей станет восстановление политического процесса и борьба с терроризмом, а также противодействие военной активности шиитской

повстанческой группировки хуситов. В коалиции подчеркнули, что "операция будет сочетать в себе политико-дипломатические усилия наряду с военными действиями, в том случае если группировка хуситов будет продолжать военные действия".

Плохое как альтернатива очень плохому

По словам Исаева, Саудовская Аравия как лидер коалиции приняла единственное возможное для нее решение. Он отметил, что после того, как начались авианалеты на Йемен, а "потенциальные союзники оказались союзниками только на бумаге", так как в реальных боевых действиях Эр-Рияд оставался "практически в гордом одиночестве", то у нее было два пути: плохой и очень плохой.

"Очень плохой — продолжать вторгаться в Йемен, осуществлять наземную операцию. Это могло бы очень ударить по самой Саудовской Аравии, создать реальную угрозу существованию режима, поскольку хуситы в таком случае пошли бы на Эр-Рияд", — заявил эксперт.

Учитывая, что Пакистан отказался участвовать в наземной операции, а от "Египта на Аравийском полуострове толку мало", то Саудовской Аравии было не на кого рассчитывать. В итоге, по словам эксперта, выбор пал на второй, плохой вариант — оставить все так, как есть.

"Таким образом, Саудовская Аравия теряет гибкие рычаги влияния на внутрийеменский политический процесс, потому что она уже себя дискредитировала в глазах йеменского населения", — заявил эксперт.

Цели не достигнуты

Исаев отмечает, что коалиция заявила, что достигла целей, чтобы сохранить лицо, но на самом деле цели достигнуты не были. Так, по его словам, заявления об уничтожении ПВО малозначительны, учитывая, какую роль это вооружение играет в боевых действиях в такой стране, как Йемен.

"Смысл ПВО в Йемене не так велик. Вы можете хоть сколько уничтожать ПВО, но это фактически Афганистан в миниатюре: в горах ПВО не играет серьезного значения", — заявил он.

Кроме того, реальная ставка Саудовской Аравии, по мнению эксперта, была на внутриэлитный конфликт в Йемене, на развал страны на север и юг, где бы установился режим президента Абд Раббу Мансура Хади. Но это маловероятно, учитывая ту роль, которую сыграл президент в этом конфликте, отмечает Исаев.

"Вернуть Хади очень сложно. Это президент, который просил бомбить свой собственный народ. Это политический банкрот", — заявил он.

Нужен "суперавторитет"

Перспективы политического урегулирования после завершения операции "Буря решимости" пока призрачны, считает Исаев. Он отмечает, что

для продвижения политического диалога, который мог бы привести к урегулированию конфликта, нужен авторитетный посредник, которого сейчас просто нет.

"Суперавторитетной фигуры нет. Это должен быть хороший дипломат, умеющий лавировать между различными точками зрения, не давать себя перетягивать в ту или иную сторону", — заявил он.

По его мнению, даже ООН потеряла авторитет из-за решений по запрету на выезд из страны лидерам хуситов и Салеху, а также резолюцией по запрету на поставку оружия шиитским повстанцам.

"ООН уже растеряла свой авторитет в йеменском вопросе. Кто еще мог бы выступить посредником? Египет уже свою позицию заявил. Евросоюз тоже занял четкую позицию. Иран и Саудовская Аравия — заинтересованные стороны, как и США. На мой взгляд Россия могла бы, но Москва не горит желанием", — рассуждает эксперт.

Несмотря на пессимистическую оценку, Исаев тем не менее отмечает, что позитивным является уже само решение о завершении операции "Буря решимости". По его словам, было бы намного сложнее найти выход из кризиса, если бы Эр-Рияд продолжал операцию. "То, что саудовцы приняли это решение, показывает, что здравый смысл там есть", — заключил эксперт.

Саудовская Аравия вместе с союзниками 26 марта начала операцию "Буря решимости", в которой участвуют ВВС. Она нацелена на ликвидацию с воздуха группировок хуситов, их лагерей, техники, инфраструктуры в Йемене.

Шиитская повстанческая группировка "Аль-Хуси" (хуситы), ранее контролировавшая небольшую территорию на севере Йемена, в начале этого года предприняла массированное наступление, захватила столицу страны Сану и другие крупные города, фактически отстранила от власти действующего президента Абд Раббо Мансура Хади. Хуситы требуют для шиитского меньшинства в Йемене равных с суннитами прав и участия в управлении государством. Им внутри страны противостоят регулярные силы, поддерживающие Хади, а также различные народные добровольческие отряды местных племен и даже местная ячейка "Аль-Каиды".