Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Банки ОАЭ рассчитывают капитализировать средства на волне интереса, демонстрируемого иностранными инвесторами к недвижимости Дубая (ОАЭ). Рост интереса инвесторов из других стран сопровождается увеличением количества случаев спекуляцией недвижимостью эмирата. Как сообщает IMEXre.com со ссылкой на издание The National, банк Noor Islamic Bank на днях сообщил о своем согласии совместно с компанией-застройщиком Emaar Properties предложить клиентам, проживающим в других странах, план ипотечного кредитования на приобретение недвижимости, находящейся на стадии планирования, в проектах, рекламируемых за пределами ОАЭ. Представитель банка Noor в интервью корреспонденту издания пояснил, что клиентам будет предложена программа ипотечного займа, максимальный размер которого составляет 85% от полной стоимости недвижимости. Срок предоставления ипотечного кредита составляет до 30 лет, а максимальная сумма – 10 млн дирхамов (US$ 2.7 млн). "Уровень спроса на ипотечные кредиты нашего банка среди граждан и резидентов ОАЭ постоянно растет. Поэтому мы решили расширить сферу своей финансовой деятельности и предложить нерезидентам страны программу ипотечного кредитования, позволяющую инвестировать средства в недвижимость ОАЭ", - заявил Джон Чанг (John Chang), глава департамента банка Noor. ОАЭ > Недвижимость, строительство > russianemirates.com, 4 июня 2013 > № 827553

"ЧТОБЫ ГОРОД БЫЛ "УМНЫМ", ОН ДОЛЖЕН ОСТАВАТЬСЯ ЖИВЫМ"

Записала Наталья Коныгина

Глава московского департамента информационных технологий о транспортных потоках, открытиях в здравоохранении и наблюдении за дворами

О том, как Москва движется к "умному городу", как технологии помогают бороться с пробками и какой московский опыт изучает Париж, "Московским новостям" рассказал руководитель столичного департамента информационных технологий Артем Ермолаев.

Об интеллектуальной транспортной системе

Москва ничем не отличается от других городов - все мы движемся в одном и том же направлении. Сказать, что кто-то за счет только "умных" технологий достиг сбалансированного развития, нельзя.

У каждого мегаполиса свои приоритеты. Чтобы город был "умным", он должен оставаться живым. Транспортная проблема Москвы известна - если мы не разрулим автомобильные потоки, Москва просто задохнется. Для этого мы создаем интеллектуальную транспортную систему.

Для поиска решения сначала нужна информация. Датчики на дорогах помогают нам собирать данные о загруженности светофоров и управлять ими. Добавляем видео с камер и начинаем анализировать - появляется корреляция событий. Предположим, у нас пробки десять баллов, время с 18.00 до 19.00, сто светофоров на вылетных магистралях работают в режиме 30 секунд - зеленый, 20 секунд - красный, 5 секунд - желтый. Вопрос: как ликвидировать эти пробки? Всю эту информацию мы загружаем в транспортную модель, которая начинает перебирать параметры и выдает рекомендацию: сделать так, чтобы вместо 4 млн машин в городе стало 4 тыс. Но мы же понимаем, что это невозможно. Тогда мы даем математической модели более жесткие параметры, и она выводит реалистичный сценарий корректировки светофоров.

Параллельно система выстраивает потоки городского транспорта - мы понимаем, в какое время какие интервалы движения формируются, причем на интермодальных маршрутах, когда часть маршрута проходит на трамвае, вторая - на троллейбусе или метро. В итоге мы можем замерить пассажиропоток.

"Мозг" этой системы сейчас настраивается, этим занимаются наши коллеги из департамента транспорта. Это нетривиальная задача со многими параметрами. Результата от ее внедрения можно ждать примерно через год.

Об "умных" технологиях в здравоохранении...

До недавнего времени аналитика загруженности врачей первичного звена отсутствовала как класс. И за 1,5 года мы развернули во всем поликлиническом комплексе так называемую систему управления потоками пациентов, больше известную как запись на прием к врачу. Создавая эту систему, а начинали мы с 800 лечебно-профилактических учреждений, мы провели фактически перепись всех поликлиник, всего контингента врачей, и в итоге смогли увидеть в онлайне, как происходит загрузка того или иного учреждения. Это позволило нам реагировать на спрос населения и понимать, где у нас нехватка специальностей.

Картина оказалась совершенно потрясающей. Система мониторинга часто показывает, что в одной микрорайонной поликлинике ожидание терапевта - 14 дней, а в другой - запись происходит день в день. Значит, в первую поликлинику надо оперативно перебрасывать врачей из другой.

Сначала система была выстроена таким образом, что если вам нужно попасть к врачам узкой нозологии - онкологам, эндокринологам и т.д., вы к ним попасть напрямую не могли. Сначала вы должны пойти к терапевту.

Представьте себе ту поликлинику, в которой приема терапевта надо ждать 14 дней. А потом еще вы ждете приема к онкологу или эндокринологу. Самое простое, но неправильное решение было бы таким: открыть прямую запись к любому врачу. Но у нас же каждый сам ставит себе диагноз и идет, минуя терапевта, к тому врачу, которого считает нужным. Поэтому здесь важно было не перегрузить врачей.

И систему записи мы перестроили так, что, если вы уже были у эндокринолога и он сказал: "Вы и в дальнейшем будете моим пациентом", он вас вносит в систему и теперь вы можете к нему попасть, минуя терапевта.

У нас недавно была делегация из Парижа, которая смотрела, как мы организовали общегородскую систему записи на прием к врачу. Они были удивлены, как нам удалось собрать в одну систему 800 учреждений и десятки тысяч врачей.

...В ЖКХ

Вся техника, которая должна быть задействована в уборке города, оснащена ГЛОНАСС. Соответственно мы можем по трекам посмотреть, как она передвигалась. Но как заказчику понять, что там не просто проехали, а убрались?

Для этого мы весь город насытили системой видеонаблюдения. Она позволяет в режиме онлайн увидеть, что происходит в конкретно взятом дворе. И не только посмотреть в настоящем времени, но и заглянуть в архив. Наверняка вы в подъезде видели такой красный "глазик" - это подъездные камеры. Есть еще дворовые камеры с 10-кратным зумом. А есть более сложные камеры, которые стоят в местах массового скопления людей, они имеют 30-кратный зум. Всего камер в городе порядка 120 тысяч.

Изображение хранится на наших серверах, городских. А сами камеры, каналы связи, их обслуживание - это все мы арендуем у операторов, которые выиграли конкурс. Камера с 30-кратным зумом обходится в 14 тыс. руб. в месяц. Дворовая - в 9 тыс., подъездная - в тысячу рублей. В среднем система в целом обходится городу в 2-3 млрд в год. Но у нее два пользователя: коммунальщики и полицейские, поэтому сумма делится между ними.

Так что на первом уровне интеллектуализации город становится прозрачен. После этого идет уже более сложный этап, связанный с принятием решений. Понятно, что уследить за всеми камерами, даже имея некоторое количество чиновников, сидящих перед ними, проблематично. Но можно настроить интеллектуальную систему так, чтобы она сама выявляла отличие от нормы. Вот, к примеру, контейнер с мусором. В 8 утра он должен быть чистым. Система может настраиваться таким образом, чтобы анализировать его состояние в 8 утра и в 9 утра. Если система не видит динамики, то есть контейнер не убран, она эту камеру подсветит, сделает снимок и автоматически выставит штраф. Но это мы сделаем несколько позже. Сейчас штраф выставить уже можно, но пока в ручном режиме.

...И в культуре

Есть сферы, куда технологии проникают не так явно. Например, в сферу культуры, изучение культурного наследия. Возьмем, к примеру, музей где-нибудь в Эстонии. Вам там дают магнитную карточку, а у экспонатов висит небольшой плазменный экранчик, на котором вы можете выбрать информацию об объекте - аудио, видео, текст. Если вам нужно уходить, а вы еще не все посмотрели, можете "набрать" на эту карточку объекты, о которых хотели бы получить больше информации. На выходе из музея вы оставляете эту карточку, и вам на е-mail присылают информацию по каждому из интересующих вас объектов. Музею это дает понимание, что людям интересно, что не очень.

У нас есть проект модернизации биб-лиотек, мы пытаемся дать им вторую жизнь, создавая на их базе мультимедийные центры. Так что мы зреем вместе с каждой отраслью, продумываем, что можно изменить, поэтому везде есть прогресс, хотя, конечно, где-то в большей степени, где-то в меньшей.

Москва обогнала Сидней и Мадрид

В рейтинге уровня информатизации мегаполисов мира, подготовленном агентством CNews Analytics по заказу московской мэрии, по итогам 2012 года российская столица заняла 13-е место, обогнав такие города, как Сидней (18-е место), Мадрид (19) и Париж (21). Среди европейских городов Москва стала восьмой, а на постсоветском пространстве уступила только Таллину. Наиболее продвинутым мегаполисом эксперты признали Сингапур, за ним следуют Стокгольм и Берлин.

Уровень ИКТ-развития городов сравнивался по 18 параметрам, таким как количество электронных сервисов, интернет-покрытие, информатизация образования, здравоохранения и транспорта, применение энергосберегающих технологий, наличие массовых государственных мобильных сервисов, уровень проникновения сотовой и фиксированной связи, доступность данных из государственных информационных систем для сторонних разработчиков.

"В "УМНОМ ГОРОДЕ" ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ РАЦИОНАЛЬНО"

Беседовала Наталья Коныгина

Булат Столяров, генеральный директор консалтинговой компании IRP Group

"Мы восторгаемся, когда видим в Сеуле тачпанели в метро, с которых ты, пока едешь домой и ждешь поезд, можешь заказать продукты домой. Это неслучайно появилось не в Цюрихе или Мар белье, а именно в Сеуле. Эта услуга там колоссально востребована, потому что так устроен город. В этом смысле разговор про Москву как место для внедрения большого количества технологических инноваций справедлив"

Город можно сделать "умным", если посмотреть на него глазами хорошей домохозяйки

"Умными гаджетами" и даже "умными домами" уже никого не удивишь. А возможно ли, что "умными" будут целые города? Урбанисты считают, что возможно. Что стоит за этим определением? Как "умные города" выглядят сейчас и как могут выглядеть в будущем? Об этом наш спецвыпуск.

Должен ли "умный город" быть похож на картинку из научно-фантастического фильма, являются ли высокие технологии обязательным признаком "умности" и как связаны "умность" и конные повозки, "МН" рассказал Булат Столяров, генеральный директор консалтинговой компании IRP Group, специализирующейся на вопросах инвестиционной политики и пространственного развития.

ГОРОДА ВЫБИРАЮТ ЖИТЕЛЕЙ

- Что такое "умный город"? Как это надо понимать?

- "Умный город" - это итог усилий всех людей, которые занимаются городским развитием. Я думаю, что английский термин smart cities значительно лучше, чем его русский перевод "умные города", потому что в понятие smart входит не только то, что мы слышим в русском слове "умный", но также релевантность и компактность предложенных решений, измерение эффективности. Smart - это когда мы достигаем результата, не используя лишних ресурсов. Это то, чего не хватает нашим городам.

- Каким принципам должен соответствовать "умный город"?

- Есть не мною придуманная традиционная триада, которая звучит так: urban strategy ("городская стратегия"), urban planning ("городское планирование"), urban design ("городской дизайн"). Стратегия - это верхний уровень, понимание того, на какую аудиторию мы работаем, а на какую нет.

Когда города вступили в конкуренцию между собой за три вида основных ресурсов - жителей, инвестиции, туристов, то на следующем этапе встал вопрос: каким должен быть стратегический маркетинг города, какие именно инвесторы, жители, туристы нам нужны? Стратегия устойчивого развития жестко диктует набор тех действий, которые нужны, чтобы сыграть именно на свою аудиторию и не попасть случайно в аудиторию ненужную.

Очевидно, что Берлин ориентируется на одних людей, Лондон - на других, Сингапур - на третьих. Лондон, к примеру, пытается удовлетворить мировую финансовую, управленческую элиту, поэтому все, что связано с ним, имеет элитарный запредельный ценник.

Берлин говорит: мы пытаемся продать такого же качества городскую среду, как в Лондоне, но за существенно более низкую цену, поэтому работаем на арт-элиту, более молодую аудиторию, андеграунд, начинающих художников, семьи из креативного класса.

А Сингапур говорит: я буду для азиатского мира тем же самым, чем является Лондон для мира евроатлантического. Я буду сочетать в себе Лондон и Швейцарию, то есть стану бесконфликтным для всех азиатских цивилизаций местом, где они смогут сотрудничать.

- А у Москвы этой стратегии нет?

- Если мы говорим о формальностях, то надо посмотреть официальную стратегию, которую сделали Академия народного хозяйства и Владимир Мау. Но на самом деле там не написано ничего.

А реальная жизнь диктует сложную ситуацию, когда Москва, с одной стороны, является средоточием всех финансов большой нефтегазовой страны, и в этом смысле центром деловых интересов всего мира, связанных с этой большой нефтегазовой страной. Это формирует колоссальный поток больших, горячих и неквалифицированных денег, убивающих город трафиком, чудовищными темпами строительства, постоянным наплывом людей и экстенсивным ростом всего. А с другой стороны, публика, которая собралась в Москве, с каждым днем становится все более квалифицированным, а значит, недовольным и требовательным пользователем городских услуг, и городские власти находятся в постоянной борьбе между тем, что финансовый пресс разрушает столицу, и тем, что пользователь все менее доволен городом как услугой. Интуитивно некоторые деятельные части команды Собянина занимаются именно такой работой - пытаются удовлетворить рассерженного горожанина новым качеством городской услуги. Например, весь продукт, который делает блок Сергея Капкова, - про это. Но я не уверен, что все исповедуют такие же ценности.

ПОЛИГОНЫ ТЕХНОЛОГИЙ И ЭФФЕКТИВНОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

- Как со стратегией связаны планирование и дизайн?

- Вот вы выбрали стратегию - для кого делать город. Далее это должно быть отражено в планировании - генплане, мастер-плане для всех градообразующих точек развития. А дизайн - это физические вещи: как должны выглядеть здания, мусорные баки, форма мусорщиков, такси, городские автобусы, навигация.

Связь между высокоуровневой стратегией "где мы находимся и куда нам надо попасть" и физическими решениями на уровне скамеек - вот это и есть "умный город". Если эта связь прерывается, то "умного города" не получается.

- То есть "умный город" - это не технологические штучки?

- Это и технологические штучки тоже. Но технологические штучки, существующие просто так, не имеют никакого смысла. Если мы поставим в северном городе в зимнем автобусе без отопления Wi-Fi, то вряд ли это будет признаком "умного города", потому что им никто не сможет пользоваться: все будут сидеть в варежках.

- Значит, "умный город" может быть без чудо-техники, хоть с конными повозками на улицах?

- Да, если это соответствует стратегии города и он с помощью конных повозок добивается своих результатов. Есть, например, процветающий край, который состоит из большого количества прекрасно связанных между собой "умных городов", - это Тоскана. Это регион, который находится в траектории потрясающе устойчивого развития. Но разве это полигон технологических инноваций? Он состоит из спящих в неге средневековых городов: Сиена, Лукка, Монтальчино, Монтепульчиано, Пиенца...

Вопрос - добивается ли Тоскана как конгломерат этих городов своих задач с точки зрения привлечения именно ее туристов, ее инвесторов и ее жителей? Насколько эффективна Тоскана на этих трех рынках? Абсолютно эффективна. А если бы они сделали ставку на внедряемые в городское пространство технологии, они скорее всего убили бы Тоска ну. Но, с другой стороны, там, где запрос на городские технологии объективно есть, как в переполненной туристами Флоренции, там технологические инновации разумно представлены. Вам не надо стоять в очереди пять часов, чтобы попасть в Уффици: билет с фиксированным временем посещения можно купить на сайте за месяц до поездки.

- А если все-таки говорить о мегаполисах, можете привести пример "умного города"?

- Ну этот канонический список известен: Лондон, Берлин, Сингапур, Сеул, Шанхай, Барселона, Нью-Йорк, далее везде... Каждому близко свое.

- Азиатские города, насколько я понимаю, - это как раз полигоны технологий.

- Да. Но почему это происходит? Где нужны высокие технологии? Они нужны там, где большое демографическое давление на единицу пространства. Мы восторгаемся, когда видим в Сеуле тач-панели в метро, с которых ты, пока едешь домой и ждешь поезд, можешь заказать продукты домой. Но это же происходит не от хорошей жизни. Это неслучайно появилось не в Цюрихе или Марбелье, а именно в Сеуле. Эта услуга там колоссально востребована, потому что так устроен город.

В этом смысле разговор про Москву как место для внедрения большого количества технологических инноваций справедлив. Поскольку Москва является магнитом для все новых и новых людей, она не сможет с этим справляться без большого внимания к миру технологических решений. Здесь на азиатский опыт нам надо смотреть. Но технологии - это уровень именно urban design. Без адекватности двух верхних уровней сами по себе технологические фишки не работают. Важен смартпринцип, разумность на трех этажах.

ЭФФЕКТИВНОСТЬ В РАЗНЫХ ПЛОСКОСТЯХ

- Мне казалось, что "умные города" должны выглядеть как в научной фантастике.

- Я думаю, что на города, как и на любые другие объекты управления, надо смотреть скорее не глазами фантаста (хотя форсайты важны и интересны), а глазами крепкого хозяйственника. Или глазами эффективного хозяина или домохозяйки, которая на уровне своего семейного бюджета, своей кухни принимает не абстрактные, а очень конкретные решения.

Давайте посмотрим глазами эффективной домохозяйки на действительно фантастически выглядящий сегодня Сингапур, который является полигоном для внедрения, видимо, всех технологических инноваций, которые могут пригодиться для повышения эффективности городского пространства. Но они же к этому пришли неслучайно. Они говорят: мы хотим иметь во всех отраслях, которыми занимаемся, все самые квалифицированные деньги мира и самые качественные мозги мира. Следовательно, у нас будет постоянный демографический напор самых требовательных, самых искушенных представителей мировой элиты. Это означает, что у нас должен эффективно использоваться каждый сантиметр городского пространства. Вопрос: как мы можем этого достигнуть, если мы обладаем компактной и ограниченной по размеру территорией? Какие у нас есть варианты, кроме технологической интенсификации? Никаких. Вот так в Сингапуре добиваются своих целей.

Если же мы посмотрим глазами той же эффективной домохозяйки на поселок Сотогранде в Андалузии, на юге Испании, то эффективность города будет находиться совсем в другой плоскости. Его потребитель - бабушка-миллиардерша, которая выходит из своего дома, стоящего десятки миллионов долларов, садится в антикварный "Порше", едет в этом же городке в яхтенную марину, садится в свою яхту и идет в Ниццу поесть устриц. Что должно быть в таком городе? Сосны, океан и образцовое поле для гольфа.

В "умном городе" не существует никакой самоцели, все должно быть рационально.

Как еще описывают "Умный город"

Сайт businessdictionary.com: "Умный город" - развитая урбанизированная территория, где за счет высокого уровня экономики, транспортной мобильности, заботы об окружающей среде, человеческих ресурсов и управляющего аппарата создаются условия для устойчивого экономического роста и высокого уровня жизни. Ключевыми факторами, обуславливающими успех "умного города", являются коммуникационно-информационные технологии, а также человеческий ресурс".

Обозреватель журнала Fast company Бойд Коен: "Определение "умный город" не имеет четких рамок. Некоторые люди предпочитают более узкое определение и называют "умными" те города, где информационные и коммуникационные технологии используются для того, чтобы предоставлять жителям различные услуги. Но я предпочитаю более широкое определение: "умные города" используют информационные и коммуникационные технологии для более эффективного ресурсопользования, что в конечном итоге позволяет экономить энергию, повышать уровень сервиса и стандарты жизни, а также снижать негативное влияние человека на окружающую среду - все благодаря инновациям и экологически чистой экономике".

Где нужны высокие технологии? Там, где большое демографическое давление на единицу пространства

Россия. Весь мир > Недвижимость, строительство > mn.ru, 3 июня 2013 > № 842503 Булат Столяров

Знакомый всем красный автобус компании City Sightseeing Worldwide, предлагающий интересные экскурсионные поездки по множеству городов мира, в Картахене станет мультифункциональным. Руководство компании совместно с городским правительством приняло решение о том, что список туристических услуг City Sightseeing будет расширен.

За образец взята стратегия, уже опробованная компанией в Нью-Йорке, Москве и Кейптауне. Помимо стандартных поездок по историческому центру города и обзорных экскурсий, туристам будут предложены пешеходные туры, полеты на вертолете, водные прогулки по заливу Las Animas и к островам Росарио. Все эти аттракционы будут доступны каждому пассажиру красного автобуса City Sightseeing: билет будет действителен на любую часть поездки в течение 24 часов.

Уже к 2014 году Картахена станет четвертым городом в мире, где предложен подобный вид туристического сервиса. Одновременно City Sightseeing Worldwide работает над подобными проектами в Майами, Сингапуре и Париже.

Ваш билет

В рамках проекта StartUp мы продолжаем рассказ о самых успешных и харизматичных предпринимателях, создавших свой бизнес с нуля. Итак, знакомьтесь: исполнительный директор и соучредитель компании Skyscanner Гарет Уильямс, который отыскал залежи дешевых авиабилетов в таблице Excel

Гарет Уильямс воплощает в себе лучшие качества настоящего британца: смекалку, стойкость, выдержку. Именно он в самом начале нулевых додумался создать сайт для поиска дешевых авиабилетов по всему миру. Именно из его компании вырос нынешний рынок онлайн-путешествий. Причем зарабатывать деньги на этом ноу-хау Гарет не спешил, отказавшись вернуться в Лондон из провинциальной Шотландии и долго не соглашаясь принять деньги от инвесторов. Но награда сама нашла героя: отныне его Skyscanner — это поисковик номер один в Европе.

— Господин Уильямс, готовясь к интервью, я нашел в «Википедии» 18 полных ваших тезок, а вас, увы, нет. Не обидно?

— Это из той же серии, что «гуглить» свое имя. Давно уже этим не страдаю.

— Вы тоже считаете, что деньги любят тишину, а публичность вредит бизнесу?

— Вот я с вами сейчас разговариваю не ради денег. Начиная бизнес, мы тоже, как ни странно, меньше всего думали о том, как будем их зарабатывать. Деньги не могут быть главным мотиватором. Мной, например, всегда двигало желание познакомить с новыми возможностями, которые давал наш сайт, максимальное количество людей в мире. Нет, я не берусь утверждать, что деньги совсем ничего не значат, это было бы глупо. Но для меня гораздо важнее, сколько человек воспользовалось нашим детищем.

— Мы беседуем в Эдинбурге, здесь вы уже давно живете. Но вы ведь не шотландец?

— Нет, я родился в Норфолке, в небольшом городке где-то в 100 милях к северо-востоку от Лондона. В детстве, правда, жил еще и в Швейцарии, и в Канаде, и во Франции, и в Австралии. Отец получил докторскую степень по генетике, и ему предлагали работу в университетах по всему миру. Мама не работала до тех пор, пока мы с братом не выросли, после чего тоже устроилась на работу в университет. Сейчас я живу в Шотландии, здесь я встретил свою жену.

— Когда вы начали увлекаться компьютерами?

— Моим первым компьютером был Commodore VIC-20. Это было в 1981 году, мне тогда только исполнилось 12 лет. Помню, первой игрой была Space Invaders. После этого мне уже хотелось сконструировать на компьютере что-то самостоятельно.

— Родители увлечение поддержали?

— Да. С отцом мы вместе учили язык Assembler на компьютере BBC Micro... Короче, в университете я выбрал математику и программирование. Уже тогда, в 1990 году, понимал, что работа, которая позволяет сделать карьеру не к старости, а чуть пораньше, должна быть связана именно с компьютерами. Если вы, к примеру, юрист, то вам придется им быть до конца жизни: сегодня, конечно, многое изменилось, но в то время для успешной карьеры вам пришлось бы работать на одну компанию лет эдак двадцать. Мне этого не хотелось. Так что меня ждали две профессии — программирование или работа на нефтедобывающих платформах в море. Обе подкупали невероятно гибким графиком.

— И чего же такого привлекательного в работе на нефтяных платформах в холодном море?

— Свободное время и относительно высокая зарплата.

— Стремление к свободе тоже пошло из семьи?

— Я рос в антиавторитарной семье, и мне не хотелось становиться частью какой-либо корпорации с установленной формой власти. С тех пор я повзрослел и сам стал такой властью, будучи главой компании. Так что в этом есть некая ирония.

— Университет научил чему-нибудь или программирование — это профессия для самоучек?

— С точки зрения чистого программирования университет, к сожалению, не дал мне ничего. Я не мог понять, по какой логике подбирались предметы. Мне, например, хотелось узнать, как работал компьютер с самых основ, а профессора мне в этом помочь не могли... Хотя это были прекрасные годы: не стоит забывать классическое для Британии прожигание студенческих лет за пинтой пива или чего покрепче!

— И вас не миновала чаша сия?

— Не миновала (смеется).

— Вы вышли из университета уже с идеей создать свой бизнес?

— Идея создать Skyscanner пришла ко мне в возрасте 32 лет, то есть десять лет спустя. Перед этим был довольно продолжительный период, в течение которого я занимался совсем другим делом — лыжным слаломом. Ездил по Европе, участвовал в соревнованиях. Пришел третьим в чемпионате Великобритании, шестнадцатым в открытом чемпионате Испании, но был недостаточно хорош, чтобы пройти отбор на чемпионат мира. Это было не просто увлечение. Я тратил на это до шести месяцев в году. Потом закончились деньги. Мне приходилось спать в машине, сильно простудился. Тогда я перестал кататься и поехал работать в Лондон программистом.

— Чем зарабатывали на жизнь, пока не начали работу над Skyscanner?

— Программировал для банков и розничных компаний. Клиентами, например, были Nation's Bank, Tullet and Tokio, Cantor Fitzgerald, Long-Term Credit Bank и прочие. Многое из того, что я делал, было связано с облигациями, процентными ставками, свопами, опционами и другими финансовыми инструментами. Тогда еще не было автоматизированных трейдинговых систем, и я пытался решать эту проблему. Мне очень нравилась свобода, которую давала эта работа: слалом не отпускал! На три месяца в году я опять ездил в горы. До тех пор, пока не понял, что с каждым днем становлюсь в спорте не лучше, а хуже. Подумал — и отправился в Новую Зеландию. Пытался построить продукт, связанный с использованием искусственного интеллекта, хотел сделать бизнес. Но, видимо, слишком мало внимания уделял построению бизнес-модели, больше увлекаясь технологией.

Кстати, именно лыжи натолкнули меня на идею создания Skyscanner. Однажды мне предложили неплохую работу, но условием был график: две недели через две недели. В течение всей зимы я каждый месяц ездил к брату в Альпы, ночевал в спальном мешке у него на полу, катался, а потом возвращался в Лондон на работу. В то время бюджетные авиалинии только начинали создаваться в Европе. Единственная сложность заключалась в поиске самых дешевых и удобных вариантов. Для этого приходилось вручную просматривать предложения всех авиакомпаний, летающих из Великобритании в пять аэропортов, расположенных вокруг альпийских горнолыжных курортов.

И я подумал: «Раз такая проблема возникла у меня, значит, кто-то так же сидит и мучается».

Решил написать программу-прототип для собственных нужд буквально в виде страницы в Excel. Этот инструмент сработал, я его показал двум друзьям и сказал: «А что, если мы сделаем из этого бизнес?» Они увлеклись. Кстати, у нас троих были и другие мысли на тот момент. Например, мы хотели создать сайт по продаже недвижимости, так как некоторые из нас в то время подыскивали жилье. А еще тогда только появился широкополосный доступ в Интернет, и мы подумали, что неплохо было бы сделать музыкальный сервис, к которому могли подключаться пабы и бары.

Но в конце концов решили, что поисковик по авиабилетам именно то, что надо.

Это было смелым решением. Еще года не прошло с того момента, как лопнул пузырь доткомов и обвалилась биржа NASDAQ в Нью-Йорке. В начале 2000-х ни один инвестор не хотел вкладывать деньги в интернет-стартапы. Правда, в результате это только сыграло нам на руку.

— Почему?

— У нас не было опыта в привлечении инвестиций, и мы бы однозначно сделали это плохо. Так что решили полностью сосредоточиться на сайте. Прошло чуть больше шести лет, когда мы впервые получили деньги от инвесторов. Мои друзья продолжали работать на своих прежних местах, а я стал уделять все свое время этому бизнесу. Для этого мы решили разделить две зарплаты на троих.

Часто говорят: «Когда вы начинаете бизнес, обязательно спрашивайте себя: «Как я заработаю свой первый доллар?» Так вот, мы понятия не имели. У нас не было обязательств, не было инвестиций, мы могли жить на две зарплаты многие годы, пока идея не стала достаточно продуманной. Но когда мы запустились, оказалось, что рынок и пользователи были не готовы к этому.

— То есть вы фактически основали новый рынок?

— Мы написали почти половину сайта, когда я наткнулся на два клона. Один был британский Apple Fares, а другой — американский SideStep, который потом был куплен компанией KAYAK. Я подумал тогда: «Черт, мы опоздали!» Но ни один из этих конкурентов не дожил до наших дней. Борьба шла за качество, за скорость.

— Когда открылся ваш сайт?

— Первая версия появилась в 2001 году, значит, сайт — где-то в начале 2002 года.

— Как, и никакой вечеринки по случаю запуска не было?

— Я помню сам день, но совершенно забыл дату. Мы занимались рассылкой электронной почты всем своим друзьям и членам семьи, а я устранял ошибки, потому что у нас еще не было системы управления исходными текстами программ. Это был настоящий бутстрэппинг (когда бизнес строят, опираясь только на собственные силы. — «Итоги»). Через неделю мы с трудом смогли набрать десять постоянных пользователей. Первые три или четыре года я писал коды по 12—14 часов в день. Я пропустил, наверное, три Рождества, потому что работал. И это периодически сводило меня с ума. Было очень трудно. Почти все могут придумать какую-то идею за кружкой пива, но самое сложное — сделать первый шаг в сторону создания чего-то конкретного, поверить в себя и кардинально изменить свою жизнь.

— А как насчет заработков на первых порах?

— Мы были программистами-фрилансерами, все зависело от заказов. Был период, когда я зарабатывал малую долю того, что получал до ухода с основной работы. Но в принципе неплохо. Где-то 25 тысяч фунтов в год. Но, к примеру, программист, работающий по контракту в Лондоне, в 90-е годы мог зарабатывать до 100 тысяч фунтов.

— Сколько вы вложили в компанию на момент запуска?

— Ноль. Никто из нас не обладал сбережениями или свободными средствами. Офиса тоже не было: в течение первых трех лет мы работали из дома, из своих спален.

— Когда на сайт пришел первый посетитель?

— Когда мы отправили электронные письма всем, кого знали, а это было около 200 человек, некоторые из них зашли на сайт и попробовали заказать авиабилет. Для нас был гораздо важнее момент, когда пошел медленный рост числа посетителей, потому что он был основан не на рекламе, а исключительно на распространении наших писем. Люди потянулись уже через несколько часов после первого письма. Наверное, самым волнительным моментом был день, когда кто-то решил рассказать мне про Skyscanner, не зная, что это был мой бизнес. Это было здорово!

— Кто был вашим первым авиаклиентом?

— Региональная авиакомпания British Midland Airways, и заключить с ней договор было непросто, так как у нас был маленький трафик и они ничего про нас не слышали. Один из моих друзей и партнер, Барри Смит, ходил к ним и убеждал, какие мы хорошие.

Чтобы взять планку в тысячу пользователей в день, нам потребовалось два года. Еще два года — чтобы вырасти до миллиона посетителей. То есть рост происходил в геометрической прогрессии.

— Когда компания стала приносить прибыль?

— Мы вышли в ноль в 2007 году, когда получили первый транш инвестиций. Так что теоретически компания уже тогда начала приносить прибыль, но мы использовали ее для выплаты зарплаты самим себе, чтобы продолжать заниматься проектом. Настоящая прибыль появилась где-то через 18 месяцев после прихода в бизнес инвестора. Это середина 2009 года.

— Почему вы решили зарабатывать на сборе комиссии с авиакомпаний, а не на рекламе, например?

— Сейчас мы зарабатываем и на рекламе. А вначале были увлечены совершенствованием поиска дешевых авиарейсов. Когда начинали, мы хотели быть самым популярным сайтом для европейских малобюджетных авиакомпаний. Мы концентрировались на этой цели вплоть до начала 2007 года и достигли ее. А после этого сказали себе: «Теперь наш сайт должен выходить за пределы Европы и собирать информацию с более крупных авиакомпаний». Тогда же я решил, что успех — это 400 тысяч пользователей ежедневно. Мы достигли этого уровня несколько лет назад.

Сейчас у нас около миллиона посетителей в день. И теперь наша цель — десять миллионов. Думаю, она не за горами.

— Ваш главный конкурент, американский KAYAK, запустился в 2004 году и сразу начал агрессивную экспансию, привлекая к рекламе голливудских звезд и миллионы долларов инвестиций. Не было ощущения, что вас обошли на крутом вираже?

— Не стоит забывать, что помимо огромных инвестиций у них была еще и очень умная команда, которая работала до этого в авиакомпаниях и турбизнесе. Так что за тот успех, которого они достигли, их можно только уважать. Отвечу на вопрос так. Наш объем поиска составляет сейчас около 60 процентов от показателей KAYAK, но мы растем гораздо быстрее. Они же, достигнув пика, расти перестали. Поэтому я тогда понимал, что надо настраиваться на затяжную войну, проигрывая какие-то локальные битвы. KAYAK провел блестящую маркетинговую стратегию в США, но они работают в основном на американском рынке. Они получают данные от компании ITA Software, которую недавно купил Google. Поэтому в отличие от нас они не могут контролировать качество поиска. И Google сейчас пытается эту проблему решить.

— Как рынок делите?

— Около 80 клиентов KAYAK находятся в США, а остальные 20 процентов — в других странах. Для нас же 20 процентов всего бизнеса делается в Великобритании, еще 60 процентов — в остальной Европе и еще 20 процентов — в Азии. Если говорить об абсолютных размерах, то сегодня только 10 процентов всех покупок проходит через поисковики авиабилетов. Так что тут еще есть куда расти. Сам же рынок — он ну очень огромный. Где-то четыре миллиарда пассажиров летает ежегодно.

И еще никто не смог предложить идеального решения проблемы, с которой сталкиваются пользователи. Ведь когда кто-то действительно полностью решает проблему, тогда он получает 70 процентов мирового рынка, и игра заканчивается. Отсутствие такого игрока — четкий сигнал того, что в этом секторе еще остались нерешенные проблемы. Например, чтобы получить данные от авиакомпаний, надо платить много денег. Еще одна трудность связана с тем, что авиакомпании практикуют спиралевидные ценовые стратегии. Скажем, они хотят продавать билеты в бизнес-класс дороже, чем в экономкласс.

Одной из сильных сторон Skyscanner является то, что мы потратили много сил, денег и времени, чтобы создать систему, которая бы напрямую контактировала с авиакомпаниями или турагентствами, вместо того чтобы полностью полагаться на системы GDS.

— Ваш первый инвестор — шотландская фирма Scottish Equity Partners.

— Когда я рассматривал предложения от инвесторов, то мне не очень хотелось, чтобы первой компанией, вложившей в нас деньги, была шотландская. Я хотел позиционироваться как европейская компания. Однако лучшие отношения у нас сложились именно c Scottish Equity Partners. Мы смогли нанять людей, стали тратить деньги на маркетинг. Я стал исполнительным директором, чего мне, кстати, не очень хотелось. Появился совет директоров, который в конце каждого месяца давал оценку того, где мы находимся и куда следует двигаться. Они же нас научили переживать первые убытки, что довольно трудно. В конце концов все заработало.

— Я читал, что одна из ваших целей — стать первой шотландской интернет-компанией стоимостью в миллиард долларов.

— Думаю, мы сделаем это.

— На IPO выходить планируете?

— IPO — это очень дорогое удовольствие. Вот посмотрите на тот же KAYAK. Они консолидировали 95 миллионов долларов и получили наличными 78 миллионов долларов, так что пришлось понести весьма крупные траты, чтобы выручить столь небольшую сумму. Эти деньги можно получить и через частные инвестиции, необязательно для этого выходить на IPO.

— Кто был вашим первым наемным работником?

— Парень по имени Мартин, мы его наняли в 2004 году. Он до сих пор у нас. Еще один парень работал из своего дома в Польше, и он тоже все еще наш сотрудник. Теперь в штате около 200 человек: 160 в Эдинбурге и еще 20 в Сингапуре и Пекине. Наша задача — сделать онлайн-путешествия не сложнее поиска книги в Интернете или друга на Facebook. И мы идем к этому в хорошем темпе, как мне кажется.

— Каков ваш личный доход от компании?

— У меня очень скромная зарплата. Все мое состояние сейчас связано с оценкой компании.

— И какова ваша доля в бизнесе?

— 17 процентов.

— Получается, что инвесторы контролируют компанию?

— И тем не менее компания полностью контролируется ее основателями. Такова договоренность.

— Кризис 2008 года научил чему-нибудь?

— Наш бизнес прошел уже через три рецессии: текущую, в 2008—2009 годах и ту, в которую мы открылись, — кризис доткомов начала 2000-х. И почти каждый раз мы их просто не замечали. На рынке, в котором мы работаем, всегда будет около четырех миллиардов человек, готовых лететь из точки А в точку Б. Во время кризиса часть людей может отказаться от своих планов, поменять работу, а инфляция обесценивает их зарплаты. Но существует определенное количество самолетов в мире, и авиакомпании скорее снизят цены, чтобы люди смогли себе позволить более дешевый перелет. Так что никаких потерь.

— Ваша жена обижалась, что вы десять лет вкладываете деньги в черную дыру без какой-либо отдачи?

— С одной стороны, она меня поддерживала. Деньги для нее не главное, и она видела, с какой страстью я работал. С другой стороны, сейчас мы разведены, хотя и остались хорошими друзьями. Интенсивность, с которой приходилось вкалывать днем и ночью, наверное, внесла свою лепту в это дело. Когда мы расставались, одна из ее фраз звучала так: «Я, черт возьми, на тебя не работаю». Думаю, тут есть над чем задуматься.

Артем Никитин

Анкета

Имя Гарет Уильямс.

Компания Skyscanner Ltd.

Направление бизнеса Онлайн-поиск авиабилетов.

Возраст 44 года. Родился 27 марта 1969 года.

Место рождения Норидж (Восточная Англия), Великобритания.

Образование В 1992 году окончил университет Манчестера по специальности «Компьютерное программирование».

Год и возраст вступления в бизнес В 2001 году мы создали компанию Skyscanner. Мне было 32 года. Идея пришла во время катания на лыжах в Альпах, откуда приходилось каждые две недели летать на работу в Лондон.

Когда заработали первый миллион Skyscanner заработал свои первые 1,5 миллиона фунтов только в 2009 году.

Нынешнее состояние Зарплата у меня небольшая. Все состояние — в акциях компании. Их у меня 17 процентов. (По оценкам The Guardian, в конце 2012 года Skyscanner зарабатывал 3 миллиона фунтов стерлингов в месяц.)

Цель в бизнесе Сделать так, чтобы путешествовать стало не сложнее, чем заводить друзей на Facebook.

Место жительства Эдинбург, Великобритания.

Увлечения Десять лет профессионально катался на горных лыжах — увлекался слаломом. Был призером международных соревнований. Чуть-чуть недотянул до чемпионата мира.

Наш размерчик

Не станет ли финансовый мегарегулятор параллельным правительством России?

Судачат, что идея создать для финансового рынка мегарегулятор на базе Центрального банка посетила премьера Дмитрия Медведева, когда руководитель ФСФР Дмитрий Панкин написал ему письмо с просьбой увеличить численность федеральной службы с кратным ростом ее бюджета. Вот якобы и начертал Дмитрий Анатольевич резолюцию: «Подчинить ЦБ. У них денег много». Источники в правительстве сей анекдот не подтверждают, но и не опровергают. И тем не менее процесс создания мегарегулятора идет именно по схеме подчинения ФСФР Центробанку. Госдума до конца весенней сессии должна окончательно принять соответствующий закон, который вступит в силу уже с 1 августа. Однако споры вокруг мегарегулятора не утихают и по сей день.

Модель № 56

Сказать, что опыт других стран в области построения единого регулятора на финансовом рынке неоднозначен, — это не сказать ничего. За последние 20 лет его создание стало вектором финансовых реформ в самых разных точках планеты. По данным комитета Госдумы по финансовому рынку, институт мегарегулятора в том или ином виде действует как минимум в 55 странах. Теперь пришел черед и нашей «тихой гавани» — на конвейере модель номер 56. Законопроект о мегарегуляторе разработан и внесен в Госдуму правительством. И это, пожалуй, первый случай, когда кабинет министров собственными руками урезает свои полномочия, создавая себе по сути равноправного конкурента в финансовой сфере.

Судите сами. Речь идет не просто о механическом подчинении Федеральной службы по финансовым рынкам (орган правительства) Центральному банку. На презентации будущего закона в Думе замминистра финансов Алексей Моисеев не скрывал, что правительство передает ЦБ множество своих полномочий. Банк России будет надзирать за всем — фондовым и страховым рынками, пенсионными накоплениями. ЦБ намерен даже регулировать деятельность акционерных обществ. То есть контролировать весь средний и крупный бизнес страны. При этом в правительстве признали, что с функциями контроля за финансовыми рынками они справляются плохо. А у ЦБ и опыт огромный (контроль за банками), и кадры подготовленные, и техническое обеспечение, ну и ресурс финансовый ого-го...

Остается проработать детали, в которых, правда, как всегда, и притаился сами знаете кто. Например, за правительством останутся полномочия по надзору за ПФР, а также пенсионная реформа и само начисление пенсий. ЦБ же будет заниматься контролем за инвестированием пенсионных накоплений, в том числе и частными компаниями. И примеров такого перекрестного контроля множество, что уже сейчас вызывает опасения по поводу столкновения интересов двух главных тяжеловесов российской экономики. Особенно после того, как ЦБ возглавит Эльвира Набиуллина, которая в отличие от Сергея Игнатьева вряд ли откажется поконкурировать, а то и публично поспорить с бывшими коллегами по правительству. Ну, например, вмешаться в ход той самой пенсионной реформы.

Примечательно, что на базе местных ЦБ мегарегуляторы созданы в 13 государствах. В том числе в столь разных, как Казахстан, Армения и Сингапур. Последний, как рассказал «Итогам» бывший заместитель министра финансов Алексей Саватюгин, от России отличается тем, что там своих, доморощенных игроков на местном финансовом рынке единицы. И часто достаточно тех нормативов, которые уже разработаны различными международными организациями — ОЭСР, Международной организацией комиссий по ценным бумагам (IOSCO). Что же заставило российские власти пойти по такому пути?

«Российский ЦБ имеет многолетний имидж эффективного регулятора банковской сферы, там работают квалифицированные сотрудники, и он является независимым от органов исполнительной власти, что немаловажно для институциональных инвесторов», — пояснил «Итогам» источник в аппарате первого вице-премьера Игоря Шувалова. И рассказал примечательную историю. Когда в России решили передать функции технического контроля автотранспортных средств от ГИБДД страховым компаниям, выяснилось, что надзирать за ними фактически некому. Конкуренция между страховщиками привела лишь к соревнованию за то, кто предложит клиенту более упрощенный вариант техосмотра. «Когда этот вопрос обсуждался на совещании у Игоря Ивановича, представители ФСФР не смогли ничего внятного ответить, как они следят за страховым рынком», — пояснил наш собеседник.

«Весь мир сначала создает предпосылки для реформы, разрабатывает пошаговые планы, исключающие возможность сбоев и вероятность потери части финансовых посредников, а потом постепенно реализует их», — говорит завлабораторией анализа финансовых рынков Высшей школы экономики Юрий Данилов. Именно поэтому создание мегарегуляторов занимает долгие годы. Удастся ли России взять эту крепость штурмом?

По оценкам опрошенных «Итогами» специалистов, предстоит разработать более тысячи нормативных актов. Начиная от новых норм пруденциального надзора за участниками рынка ценных бумаг и заканчивая новыми требованиями к ведению бухучета. Ведь формально соответствующие документы, разработанные ФСФР, после создания мегарегулятора должны потерять юридическую силу. Поэтому срок в три месяца выглядит более чем оптимистичным.

Да и в самом ЦБ перестройка предстоит серьезная, в том числе кадровая: в него, судя по всему, вольются сотрудники ликвидируемого ФСФР. «Не исключено, что ЦБ вынужден будет пойти на увеличение штатной численности. И это приведет к определенному росту расходов», — сообщил зампред Банка России Сергей Швецов.

Как в свое время признал в беседе с «Итогами» первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев, Банк России никогда не был застрельщиком передачи ему функций регулирования всего финансового рынка: «Принятие этих функций — огромная головная боль». Но надо, значит, надо. Кроме того, в том, что единый регулятор необходим, первый зампред ЦБ абсолютно уверен: «Существует теневая банковская система — это те, кто не лицензируется, не регулируется, не подпадает под нормы надзора, но фактически кредитует, привлекает деньги, берет депозиты. Прежде всего это хедж-фонды и фонды денежного рынка... Надо дать ответ на изменения самого объекта регулирования. Ведь если раньше ими были отдельные страховые компании, отдельные пенсионные фонды, то сейчас возникают целые эмираты: банк, а у него страховая компания, набор хедж-фондов, пенсионный фонд... ЦБ за ним надзирает с одной стороны, ФСФР с другой, кто-то с третьей. И тут возникает то, что называется «у семи нянек дитя без глазу».

Впрочем, как теперь модно говорить, «стилистических» противоречий тут не избежать.

«Мы столкнулись с тем, что не все участники процесса создания мегарегулятора понимают, что такое регулирование, и путают его с надзором. А это, с юридической точки зрения, совершенно разные вещи», — посетовал в разговоре с «Итогами» председатель совета директоров Профессиональной ассоциации регистраторов, трансфер-агентов и депозитариев (ПАРТАД) Виктор Плескачевский. Это одна из саморегулируемых организаций (СРО), созданных участниками рынка ценных бумаг для разработки единых правил работы и контроля за их соблюдением. Именно так была построена система регулирования в этом секторе до создания мегарегулятора. Стандарты разрабатывали СРО, они же следили за их соблюдением и несли финансовую ответственность перед третьими лицами в случае нарушения этих стандартов кем-то из биржевиков.

Разработанный департаментом финансовой стабильности ЦБ новый законопроект о саморегулируемых организациях фактически ликвидирует институт финансовых СРО, наделяя их вместо правоустанавливающих функций правами советника при мегарегуляторе. «При разработке проекта можно было напрямую прописать, что большинство функций перейдет к СРО. Но было принято решение, что надо двигаться постепенно», — говорит глава департамента Владимир Чистюхин. Теперь же вместо права устанавливать профессиональные стандарты СРО будут их лишь разрабатывать. А утверждать — мегарегулятор в лице ЦБ. Такая централизация и беспокоит оппонентов. Причем, как отмечают эксперты, Банк России регулирует рынок в том числе и путем прямого участия в нем — он, к примеру, является акционером крупнейшего в стране розничного банка, Московской биржи, что порождает конфликт интересов...

Так или иначе, дискуссия о необходимости единого регулятора финансовой системы закончилась. Осталось засучить рукава и решить две сложнейшие проблемы: перелопатить в кратчайшие сроки гору законодательных актов, а главное — де-факто, а не только юридически разделить два адреса: на Неглинке и на Краснопресненской набережной.

Константин Угодников

Укрупняй и властвуй

Алексей Саватюгин: «Все идет к установлению единой замкнутой окологосударственной монополии»

Алексей Саватюгин, будучи замминистра финансов, стоял у истоков создания единого финансового мегарегулятора. О том, почему Россия выбрала именно этот путь и с какими сложностями предстоит столкнуться ЦБ и правительству, экс-чиновник, а ныне профессор Высшей школы экономики рассказал «Итогам».

— Алексей Львович, так нужен российскому финансовому рынку мегарегулятор или нет?

— Международная практика на этот счет разная. Ряд стран действительно концентрируют полномочия регулятора в одних руках. Другие, например США, наоборот, делят их между разными ведомствами и даже штатами. Там, например, в каждом штате свое страховое законодательство. Нет мегарегулятора в Китае. Но большинство создает именно мегарегулятор. И, наверное, это объективно. Финансовые рынки становятся все более взаимосвязанными. Финансовые институты не существуют сами по себе, а входят в состав крупных холдингов. И это не только общемировая тенденция. У каждого нашего крупного банка есть свой пенсионный фонд, своя управляющая компания, страховая компания и так далее. И логичнее наблюдать за такими холдингами в целом, а не когда банк отчитывается перед ЦБ, его управляющая компания — перед ФСФР, а страховщик — перед службой страхнадзора. И эти три регулятора друг с другом не общаются, предъявляют разные требования к отчетности, по-разному классифицируют активы. Один, например, считает недвижимость надежным видом инвестиций, другой, наоборот, токсичным активом. Или кому-то можно инвестировать в золото, а кому-то нельзя. Когда я работал в Минфине, представители бизнеса часто жаловались по этому поводу. Например, когда полтора года назад объединяли ФСФР со службой страхнадзора, мы предлагали разрешить страховщикам инвестировать деньги не напрямую, а через управляющие компании. Страхнадзор выступал против. И наладить взаимодействие между службами не удавалось. Поэтому логика в объединении надзора в один орган есть.

— Нашему финансовому рынку чуть больше 20 лет. А это уже пятая реформа его регулирования. Не многовато?

— Вы правы. Сначала была комиссия по ценным бумагам при президенте. Потом регулирование финансового рынка подчинили Минфину. Затем была создана Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг. Сам Минфин от регулирования фондового рынка постепенно уходил. Потом появилась ФСФР. Ее наделили дополнительными функциями, переподчинили правительству. При этом возникали новые рынки. Одни регулировала ФСФР, другие ЦБ. Службе, например, подчинили регулирование деятельности бюро кредитных историй. Хотя это больше касается банковской сферы.

Да, рынок у нас маленький по объему денег, которые на нем обращаются. Но очень большой по количеству игроков. Нам часто сейчас ставят в пример Сингапур. Но там ситуация другая. Много денег и мало участников. И там создать единый регулятор было намного легче. У нас же изначально каждый сегмент финансового рынка развивался по-своему, в зависимости от субъективных предпочтений регуляторов. Страховщиков регулировали по французской системе, банкиров — по немецкой, фондовиков — по американской. Где-то есть саморегулируемые организации, где-то нет. В банковском секторе необходимо согласие ЦБ при назначении руководителя, на рынке ценных бумаг — нет. Так исторически сложилось. Поэтому будущему регулятору предстоит тяжелая работа по унификации всей этой системы.

— Не проще было сначала создать правительственную комиссию, которая занималась бы унификацией параметров регулирования рынка?

— Это было бы логичнее и правильнее. До решения оргвопросов надо решить пруденциальные проблемы. И определиться с идеологией. Для чего мы строим МФЦ? Кто будет на нем главным инвестором — внутренний или внешний, институциональный или коллективный. Еще несколько лет назад Минфин совместно с МЭР выступили с такой инициативой. Тогда это предложение затерялось. Потом был создан Совет по развитию финансового рынка при президенте. Казалось, куда выше. Но знаете, этот орган при нынешних президенте и премьере не собирался ни разу. Есть рабочая группа по международному финцентру. Но парадокс в том, что и она не собиралась ни разу!

— В качестве аргумента создания мегарегулятора подается утверждение, что без этого в страну не придут иностранные инвестфонды и нам не удастся создать МФЦ. Звучит весомо?

— Это вообще не аргумент. У нас же что говорят? У нас нет единой биржи — поэтому инвесторы не идут. Создали одну биржу. Потом говорят: у нас нет единого депозитария, поэтому нашей страной инвесторы не интересуются. Сделали. А их опять нет. Теперь скажут, что у нас нет мегарегулятора? Ребята, тогда придумайте следующее объяснение, почему инвесторы не пришли, когда мы его создадим!

— Пугает, что, создавая МФЦ, мы фактически идем по пути монополизации финансового рынка. Один регулятор, одна биржа, являющаяся «дочкой» этого регулятора, один депозитарий — опять «дочка».

— Я об этом говорил, еще будучи чиновником. Несмотря на все разговоры о либерализации, приватизации, рыночных реформах и представление, что финансовый рынок у нас самый свободный, идет усиление госвмешательства. Возникает конфликт интересов, когда сам регулирую, сам пишу законы и сам играю на этом рынке. Все пока идет к установлению единой замкнутой окологосударственной монополии. Не уверен, что инвестор придет на такой рынок. Хотя, может быть, ЦБ продаст свои рыночные структуры. Тогда придет.

Константин Угодников

ЯПОНИЯ ОБИДЕЛАСЬ НА ФРАНЦИЮ

АНДРЕЙ ЖВИРБЛИС

Японии не нравится, что Франция поставляет "Мистрали" России. Об этом в ходе переговоров в Сингапуре с французским министром обороны Жаном-Ивом Ле Дрианом заявил его японский коллега Ицунори Онодэра

Почему тема "Мистралей" вдруг всплыла в таком неожиданном ракурсе? По словам министра обороны Японии Ицунори Онодэра российско-французский контракт о вертолетоносцах "нарушает баланс сил на Дальнем Востоке".

Стоит отметить, что заявление это было сделано не в официальной беседе, а как принято говорить, в кулуарах форума руководителей военных ведомств стран Азиатско- Тихоокеанского региона, так называемого диалога "Шангри-Ла"".

Тем не менее, заявление вряд ли случайно попало в публичное пространство. Почему оно было сделано, остается лишь гадать. Говорит ответственный редактор "Независимого военного обозрения" Виктор Литовкин: "У нас есть Тихоокеанский флот, сравнительно сильный, но его не сравнить с китайским флотом и с американским, который базируется на территории Японии. Один "Мистраль", у которого слабое вооружение никак не может нарушить баланс сил в регионе. Когда-то замминистра обороны Поповкин сказал, что первые "Мистрали" нам будут нужны для переброски нашего десанта на Курильские острова, эта фраза сильно встревожила японцев".

Некоторые аналитики предполагают, что заявления Онодэра потребовались для, так сказать, "внутрияпонского" использования. Тема Курильских островов - вечно живая для политической борьбы в этой стране. А "Мистрали" тут не причем: контракт давно подписан, деньги выделены, строительство идет по плану.

Говорит научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий Андрей Фролов: "В настоящее время два корабля строятся. В конце этого года, осенью, Балтийский завод должен построить кормовую часть корабля головного, она должна быть отбуксирована во Францию, чтобы пристыковать к основному корпусу. Думаю, что, возможно, в следующем году корабль будет спущен на воду. Я имею в виду, спущен не по факту, а как некий этап в строительстве корабля, то есть будет полностью сформирован корпус и будет вестись его насыщение различными общекорабельными элементами, системами вооружения и т.д".

Соглашение о строительстве четырех универсальных вертолетоносцев типа "Мистраль" было подписано между Россией и Францией в июне 2011 года на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге. Стоимость первых двух кораблей составит ориентировочно 1 млрд 200 млн евро. Первые два корабля будут спущены на воду во французском Сен-Назере. Один в 2014 году, второй - годом позже.

Россия считает, что сокращение численности иностранного контингента в Афганистане необходимо соответственно компенсировать ростом боеспособности афганских силовиков, заявил в ходе выступления на форуме по вопросам безопасности в Азии в Сингапуре глава международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов.

"По мере вывода международного контингента из Афганистана ситуация там обостряется, причем выражена тенденция к ее дальнейшему ухудшению", - отметил он. Сенатор считает, что "передача ответственности за безопасность в стране афганским силовикам эффекта не дает - талибы активизировались, нападают на государственные учреждения". Маргелов полагает, что это также означает, что переток террористической активности и наркотиков из Афганистана в соседние страны Центральной Азии, в том числе союзные России по СНГ и ОДКБ будет не только продолжаться, но и нарастать.

"Россия считает, что сокращение численности иностранного контингента в Афганистане необходимо соответственно компенсировать ростом боеспособности афганских силовиков",- указал сенатор. Он пояснил, что это необходимо и потому, что "для России и региона в целом долгосрочное иностранное присутствие в Афганистане неприемлемо - после стабилизации это присутствие обернется лишь дополнительной региональной напряженностью".

Говоря о предстоящих президентских выборах в Афганистане, сенатор высказал надежду на то, что "афганские власти сумеют подготовиться к выборам в непростых условиях". Он напомнил, что Россия содействует афганскому государству в военно-технических, гуманитарных и экономических областях, поставляет оружие национальной полиции и готовит в специализированных вузах сотрудников правоохранительных учреждений Афганистана.

«Пальмовый город» или «финиковый город» в Палестине - Иерихон – уже много веков известен своим производством сушеных фиников. И на сегодняшний день местная компания Nakheel прикладывает существенные усилия к усилению популярности этого вида сухофруктов и, как следствие, увеличению объемов экспорта.

Палестина уже является поставщиком фиников во многие страны мира, в том числе в Турцию, Индонезию, Россию, Великобританию, Сингапур и многие другие. Причем объемы экспорта растут с каждым годом, так же, как и популярность палестинских сухофруктов и доверие к ним среди ведущих мировых рынков.

В самом ближайшем будущем поставщики Палестины будут предпринимать действия к налаживанию поставок в Японию, государства Восточной Европы, Бразилию, Чили, США, а также в некоторые страны ЕС.

Четвертый вектор Владимира Путина

Внешняя политика России – что изменилось?

Резюме: С возвращением Путина международный курс Москвы модифицируется. Причина не в смене лидера: он и при Медведеве определял вектор. Но произошли изменения внутри страны и за ее пределами.

С 2000 г. внешняя политика России была многовекторной – в том смысле, что ее вектор не раз менялся. В самом начале первого путинского президентства главным направлением было установление прочных союзнических отношений с Соединенными Штатами и интеграция с Евросоюзом в рамках того, что тогда называлось «европейским выбором» России. Символом этого краткого периода стала поддержка Путиным США после терактов 11 сентября 2001 г., а наиболее ярким изложением – речь российского президента в германском бундестаге в октябре того же года. Затем в середине 2000-х гг. Москва сошла с «орбиты» политического Запада, встав в оппозицию Вашингтону по принципиальным вопросам мировой политики и мироустройства. Олицетворением этого времени стала пятидневная российско-грузинская война 2008 г., а наиболее характерным «литературным памятником» – Мюнхенская речь Путина в феврале 2007 года. Третий период – по форме «медведевский», но по содержанию, безусловно, тоже путинский. Его символом явилась «перезагрузка» российско-американских отношений, а характерным текстом – распоряжение Кремля о налаживании «модернизационных партнерств» с наиболее развитыми странами.

Смены вех в российской внешней политике не точно совпадают с президентскими сроками, но некоторая зависимость существует. Можно утверждать, что с возвращением Путина на пост президента курс Москвы в международных делах вновь модифицируется. Разумеется, основная причина здесь не в смене лидера: Владимир Путин и при Медведеве оставался «первым лицом» государства и определял вектор внешней политики. «Ливийский эпизод» поэтому вовсе не является медведевской импровизацией: санкцию воздержаться при голосовании в Совбезе ООН дал, несомненно, Путин. Главными новыми факторами являются существенное изменение внутренней ситуации в России и продолжающиеся фундаментальные изменения внешней среды, в которой эта политика реализуется.

ВНУТРЕННИЕ УСЛОВИЯ

Два десятилетия спустя после свержения власти КПСС в российском обществе произошли качественные перемены. Некоторые слои – примерно 20% населения – достигли материального и духовного уровня, делающего возможным и даже необходимым активное участие в общественной жизни. Эта часть общества в одностороннем порядке денонсировала негласный пакт с властью о «взаимном невмешательстве»: власти – в частную жизнь людей, а общества в целом – в политику. В результате формула российского правления: авторитаризм с согласия управляемых – отчасти подверглась эрозии. Довольные потребители начали превращаться в рассерженных горожан, протограждан. В конце 2011 – начале 2012 гг. это недовольство выплеснулось на улицы Москвы, Петербурга, других крупных городов.

Власть практически сразу же квалифицировала это движение как результат подрывных действий Запада, и прежде всего США. Владимир Путин публично обвинил Государственный департамент в финансировании протестантов. Тем самым власти стремились представить оппозицию в качестве «пятой колонны» Запада, добивающегося максимального ослабления России, а себя – в качестве национальной, патриотической силы, отстаивающей независимость и целостность страны. Когда Владимир Путин на митинге вечером 4 марта 2012 г. провозгласил себя победителем на президентских выборах, его слова звучали как сообщение о победе над внешним врагом и его внутренними приспешниками.

Уже первые шаги новоизбранного главы государства были нацелены на сведение к нулю потенциальных источников влияния внешнего мира на внутриполитическую ситуацию. Спешно принят закон, требующий от российских неправительственных организаций, получающих иностранное финансирование, регистрироваться в качестве иностранных агентов. Москва потребовала прекращения деятельности на территории России американского Агентства по международной помощи развитию (USAID). Российские власти также заявили о выходе из соглашений с Соединенными Штатами – таких, как программа совместного уменьшения ядерной угрозы (программа Нанна-Лугара), в которых США фигурировали как донор, а Россия – как получатель помощи. Одновременно в своей внутренней политике Кремль сделал упор на откровенно консервативные начала, а не на имитацию либерализма, как прежде.

В ходе президентских выборов 2012 г. в Америке российская тема почти не поднималась – за исключением невнятного заявления республиканского кандидата Митта Ромни о России как о «геополитическом противнике номер один». Тем не менее в конце года, Конгресс, отменив «поправку Джексона-Вэника», принял скандальный закон имени Магнитского, вводящий санкции против российских чиновников, обвиняемых в нарушении прав человека. В ответ российский парламент принял закон, запретивший усыновление российских детей-сирот американцами. Общественное мнение в Соединенных Штатах в этих условиях развернулось резко против политики Кремля, в России же антиамериканизм открыто стал одной из опор официального патриотизма.

Указанные шаги Москвы, а также точечные полицейские репрессии против российских оппозиционеров, суровый приговор участникам группы Pussy Riot, устроившим «панк-молебен» в главном православном соборе России – храме Христа Спасителя, а также проверки в офисах представительств германских политических фондов привели к заметному усилению критики российской внутренней политики в странах Европейского союза. Со своей стороны, российские власти впервые с 1991 г. заявили о том, что не разделяют полностью современные европейские ценности – в том числе в части прав человека – и будут следовать собственным ориентирам.

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

• российская внутренняя политика и ее отражение в общественном мнении Америки и Европы впервые с постсоветский период «вторглись» в сферу отношений России с США и ЕС;

• это «вторжение» имеет тенденцию к тому, чтобы превратиться в частичную «оккупацию» двусторонних отношений внутренними сюжетами;

• российский официальный патриотизм открыто формируется в том числе на основе антиамериканизма;

• расхождения между Россией и Евросоюзом приобрели не только ситуативный и политический, но и сущностный, ценностный характер.

ВНЕШНИЕ УСЛОВИЯ

Мировой кризис 2008–2009 гг. не только стал самым глубоким со времен Великой депрессии. Он резко обнажил моральные изъяны современного капитализма и существенные недостатки в системе государственного управления в наиболее развитых демократиях Запада. Посткризисный рост в США оказался очень медленным, а в странах Евросоюза кризис перешел в затяжную рецессию. Долговые проблемы ряда государств поставили под вопрос не только целостность зоны евро, но и само существование общей европейской валюты. В условиях кризиса в ряде стран Европы резко обострились социальные проблемы. Государственный долг и бюджетный дефицит Соединенных Штатов достигли таких размеров, что стали серьезным ограничителем при проведении Вашингтоном внешней политики.

Тем временем итоги американского курса в начале XXI столетия выглядят отнюдь не впечатляюще. Ирак после вывода войск США сваливается в хаос, в Афганистане в преддверии такого вывода маячит призрак гражданской войны, Иран продолжает свою ядерную программу, несмотря на западные санкции и израильские диверсии, Северная Корея проводит ракетные и ядерные испытания и угрожает войной. Наконец, «арабская весна», которую Белый дом после некоторых колебаний поддержал, очевидно, проторила путь во власть исламистам, вовсе не намеренным продолжать лояльный Вашингтону внешнеполитический курс. При этом недружественный Вашингтону режим Башара Асада в Сирии, многократно «похороненный» Западом, все еще держится. На этом фоне продолжается, хотя и на несколько пониженных оборотах, экономический рост Китая, который все жестче заявляет о своих национальных интересах. Азиатско-Тихоокеанский регион становится главной площадкой не только мировой торговли, но и мировой политики.

Выводы, которые сделали в Москве, можно, по-видимому, свести к следующим позициям.

• Многополярный мир, о котором так много говорили с середины 1990-х гг., на глазах превращается в реальность.

• Эпоха безраздельного доминирования Запада на международной арене подходит к концу. Запад утратил моральный авторитет и не может более служить моделью для России. Демократия вообще не гарантирует высокого качества государственного управления.

• Внешняя политика Соединенных Штатов столь же затратна, сколь малоэффективна, Вашингтон «перенапрягся» на международной арене, а его стратегия более деструктивна, чем созидательна, и к тому же часто не отличается реализмом.

• Отсюда следует, что внешнеполитическая самостоятельность России должна быть наполнена ее морально-политической самостоятельностью. «Равнение на Запад» в вопросе о ценностях устарело. Москва пойдет своим путем.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ

На этом фоне изменилась внешнеэкономическая ситуация. Цена на нефть, резко упавшая в разгар глобального кризиса, стабилизировалась на сравнительно высоком уровне – 110–115 долларов за баррель североморской нефти марки «Брент». Дальнейшего роста после этого, однако, не последовало, а рецессия в Европе и медленное восстановление экономики Соединенных Штатов вкупе с падением темпов роста в Китае угрожают новым падением цены. Между тем бюджетные обязательства российского правительства могут быть исполнены лишь при сохранении существующей цены барреля. Кроме того, в США с началом промышленной разработки сланцевого газа произошла энергетическая революция, изменившая мировую конъюнктуру. Она открыла перспективу достижения энергетической независимости к 2030 г. и – как следствие – уже вызвала глобальное перераспределение потоков экспорта газа и изменение структуры газовой торговли в пользу спотовых сделок. В сочетании с мерами, принятыми в странах Европейского союза после «газовых войн» 2006 и 2009 гг., эти обстоятельства привели к тому, что зависимость Европы от российского газа заметно снизилась, а устойчивость к перебоям с его поставками – возросла.

Наряду с дальнейшим развитием производства сжиженного природного газа этот фактор существенно – и негативно – повлиял на позиции «Газпрома» на мировом рынке. В свою очередь Евросоюз принял решение начать расследование деятельности российской монополии на рынках некоторых стран – членов ЕС с целью изменения правил ведения «Газпромом» бизнеса в Европе и, в частности, пересмотра формулы цены на поставляемый из России трубопроводный газ. «Газпром» вынужден активнее развивать азиатское направление, пытаясь закрепиться на рынках Японии, Южной Кореи и выйти на рынок Китая. Существенным изменением внешнеэкономического положения России стало ее присоединение в августе 2012 г. к Всемирной торговой организации. В результате упорных 19-летних переговоров о приеме в ВТО российским переговорщикам удалось добиться значительных уступок у партнеров, и все же эффект от членства уже стал болезненным для ряда отраслей российской экономики, прежде всего сельского хозяйства. В этих условиях в России возникло даже нечто вроде временной аллергии к дальнейшей интеграции в мировую экономику.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА «ПО ВСЕМ АЗИМУТАМ»

Первые международные контакты Владимира Путина после вступления в должность президента России высветили рисунок «обновленной» российской внешней политики. В день инаугурации Путин принял глав государств СНГ, приехавших в полном составе в Москву, тем самым подчеркнув историческую роль России как центра постсоветской Евразии. Первый зарубежный визит Путин ритуально нанес в Минск – столицу союзной Белоруссии. После этого он посетил Берлин и Париж – главных партнеров Москвы в Евросоюзе. Европейская тема была продолжена несколько дней спустя в Петербурге в ходе саммита РФ–ЕС. В дальнейшем президент продолжал принимать лидеров европейских стран – от Италии до Люксембурга – на своей территории.

После этого настал черед Азии. Путин отправился в Ташкент, где предпринял попытку – по-видимому, безуспешную – привлечь к своим интеграционным планам президента Ислама Каримова. Вскоре после этого Узбекистан заявил о прекращении членства в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Следующим этапом путинской дипломатии стал Пекин, где президент провел двусторонние встречи с китайскими руководителями и принял участие в саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В следующие месяцы Путин съездил в Казахстан, Киргизию и Таджикистан; был в Израиле и на Палестинских территориях; собирался, но в последний момент решил не ехать в Пакистан, посетил Турцию и Индию. Главным же дипломатическим мероприятием года стал саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) во Владивостоке, где российский президент в роли хозяина принимал лидеров двух десятков стран.

На этом фоне ярко выделяются многосторонние встречи, на которых Путин не захотел присутствовать. С самого начала было ясно, что саммит НАТО в Чикаго пройдет без российского участия: договоренности по ПРО достичь не удалось. Полной неожиданностью, однако, стал отказ Путина участвовать в саммите «восьмерки» в Кэмп-Дэвиде, куда мероприятие было перенесено в связи с «пропуском» российской стороной чикагского собрания Североатлантического альянса. Официально это объяснялось необходимостью поработать над составом нового правительства, а неофициально – было реакцией на неявку президента США Барака Обамы на саммит АТЭС. Беспрецедентный в истории российского участия в таких саммитах демарш продемонстрировал, что суперэлитная «восьмерка», где России так и не удалось стать «своей», не является для Путина безусловным приоритетом. Единственная встреча, которая действительно интересовала его – с президентом Соединенных Штатов, – состоялась месяцем позже, «на полях» другого саммита – «двадцатки» в Мексике.

Итак, география путинских визитов и встреч свидетельствует о приоритетах внешней политики России. Речь идет, во-первых, о внимании к интеграции в рамках СНГ; во-вторых, о повышении роли отношений с Азией; в-третьих, о сужении, «экономизации» связей с Евросоюзом и снижении приоритетности взаимодействия с НАТО и другими западными институтами; в-четвертых, о сохранении дистанции в отношениях с США. Эти выводы подкрепляются анализом не только очередного издания Концепции внешней политики РФ, утвержденного президентом в феврале 2013 г., но и практической политики на каждом из перечисленных направлений.

ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ

Статья Владимира Путина о Евразийском Союзе, появившаяся в октябре 2011 г., в канун парламентских выборов, стала первым внешнеполитическим манифестом нового политического цикла. Безусловно, публикация имела внутриполитический подтекст: идея восстановления в какой-то форме единства постсоветского пространства популярна у избирателей. Тем не менее сводить все к простой пропаганде неправильно. Путин еще в 2009 г. принял решение форсировать создание Таможенного союза (ТС) с Белоруссией и Казахстаном, хотя в тот момент этот шаг, казалось, мог серьезно затруднить вступление России в ВТО. Очевидно, что из мирового экономического кризиса Путин извлек урок: региональная интеграция надежнее глобализации. Эта линия продолжается: с 2012 г. официально действует Единое экономическое пространство (ЕЭП) трех стран, а на 2015 г. намечено создание полноценного Евразийского экономического союза.

Говоря об экономической интеграции постсоветских государств, необходимо иметь в виду несколько вещей. Во-первых, глубокая интеграция возможна только на добровольной основе и преимущественно в экономической сфере. Политическая интеграция России и новых независимых государств выше уровня координации их политических курсов нереальна. Во-вторых, расширение пространства интеграции за пределы нынешней «тройки» ТС/ЕЭП либо недостижимо, либо сопряжено с серьезными потерями. Путин вслед за Михаилом Горбачёвым и Збигневом Бжезинским, убежден, что без Украины российский центр силы не будет иметь критической массы. Со своей стороны, однако, украинская элита, по-видимому, отдает себе отчет в том, что тесные интеграционные связи с Россией означали бы на деле движение в сторону ассимиляции и постепенного сворачивания «украинского проекта». Даже если то или иное правительство, оказавшись в безвыходном финансовом положении, пойдет на сближение с Москвой, такой курс неизбежно спровоцирует политический кризис и даже раскол Украины.

Не многим реальнее выглядит и интеграция Узбекистана. У Ташкента за 20 лет сформировалось свое представление о роли и месте страны в регионе, и стать частью российско-евразийского центра силы ни Ислам Каримов, ни его возможные наследники не захотят. Другое дело, конечно, малые страны Средней Азии – Киргизия и Таджикистан. Ни Бишкек, ни Душанбе на региональное лидерство претендовать не могут, но будут стремиться сохранять свободу рук. В то же время надо иметь в виду, что преждевременное включение в интеграционное поле этих двух государств не только потребует массированного донорства со стороны Российской Федерации, но и существенно снизит общий уровень и качество всего интеграционного проекта.

АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКИЙ РЕГИОН

Поворот России к Азии и Тихому океану пока только заявлен. Есть опасения, что проведение саммита АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г. знаменует собой завершение поворота, а не его начало. Чтобы всерьез говорить о повороте, требуется переосмыслить современное геополитическое положение России как евро-тихоокеанской державы и выработать стратегию, адекватную этому положению. Она должна ставить во главу угла две важнейшие цели: «двойную интеграцию» – Востока России в общероссийское пространство и самой России – через ее восточные регионы – в АТР. Главная угроза безопасности страны сейчас определяется тем обстоятельством, что экономически наиболее депрессивная часть России физически соприкасается с самой динамичной частью мира. Для решения этой проблемы необходимы поиск и реализации адекватной модели развития Тихоокеанской России. От этого решения будет зависеть, удастся ли извлечь выгоды из непосредственного соседства с экономиками Азии.

Другие – косвенные – угрозы вытекают из обострения противоречий между ведущими государствами АТР: прежде всего между Китаем и США, а также между Китаем и его соседями – Японией, Вьетнамом, Индией. Москва должна научиться в этих условиях искусству маневра, обеспечивая собственные интересы и избегая вовлечения в чужие споры и конфликты. Все это в лучшем случае впереди. На сегодняшний день Москва маневрирует на тактическом и в лучшем случае оперативном уровне. Добившись в 2012 г. членства в престижных Восточноазиатских саммитах, Кремль счел возможным ограничить свое участие в первом же из них уровнем министра иностранных дел. Символично, что свой первый визит в качестве нового руководителя КНР Си Цзиньпин совершил в марте 2013 г. в Москву. Китайская стратегия направлена на укрепление отношений с Россией – стратегическим тылом и сырьевой базой Китая. Ответная стратегия пока что, по-видимому, отсутствует.

«ЭКОНОМИЗАЦИЯ» ОТНОШЕНИЙ С ЕС

Европейский союз остается главным торговым партнером РФ. Двусторонний оборот составляет свыше 400 млрд долл. – в пять раз больше, чем между Россией и Китаем. На долю ЕС приходится свыше 50% объема российской внешней торговли, в то время как на долю партнеров по Таможенному союзу – менее 7%. До последнего времени оставались надежды, что вступление в ВТО даст новый импульс торгово-экономическим связям с Евросоюзом. Однако они остались нереализованными. России требуется «переварить» последствия вступления в ВТО, а Европа в нынешней ситуации озабочена острейшим внутренним кризисом. В итоге оба партнера ограничили взаимодействие узким кругом практических, даже технических задач – визы, торговые споры и т.п. О все более критическом восприятии в странах Европы российской внутриполитической ситуации уже говорилось. С российской стороны негативное влияние на отношение к политике Европейского союза и, прежде всего, Германии, оказал способ, при помощи которого в марте 2013 г. решили проблемы кипрской задолженности, в результате чего крупные российские вкладчики кипрских банков лишились денег. Этот шаг публично критиковали президент Путин и премьер Медведев; многие СМИ расценили его как антироссийский.

В международных вопросах Россия поддержала военную операцию Франции в Мали, но далеко разошлась с Парижем, Лондоном и даже Берлином по Сирии. Позиция Москвы здесь резко контрастировала с подходом, проявленным ею к Ливии в 2011 г. Причина, однако, заключалась не в смене президента в Кремле, а в том, как именно НАТО провела ливийскую операцию. Москву возмутило, что акция, санкционированная СБ ООН для защиты мирных граждан от репрессалий со стороны правительственных войск, была расширена вплоть до смены режима в Ливии и уничтожения его главы. Именно с учетом ливийского урока позиция Москвы в ООН ужесточилась.

В российской линии поведения в ООН важнейшее место занимают вопросы санкционирования применения силы в международных отношениях, и особенно контроля за ее применением, а также оценка ситуации в Сирии и отдельно – характера и мотивации сил, борющихся против режима Башара Асада. Лишь затем следуют конкретные российские интересы в Сирии. Москва выступает не столько за сохранение Асада у власти, сколько за предотвращение иностранной военной интервенции в Сирии. Никак не устраивает Кремль и возможный приход к власти в Сирии исламистских радикалов. И то и другое имеет принципиальное значение, но также и практическую сторону: «кандидатами на выход» вслед за Асадом могут оказаться другие авторитарные правители, в том числе действительно союзные России. При всем этом Москва заявляет о готовности сотрудничать с Западом по Сирии, если США и их союзники согласятся действовать в рамках Устава ООН и откажутся от силовой смены режима. Проблема в том, что к весне 2013 г. потенциал политико-дипломатического решения сирийской проблемы, по-видимому, оказывается близким к исчерпанию.

«СУВЕРЕННОЕ ДИСТАНЦИРОВАНИЕ» ОТ США

В первый год после возвращения в Кремль президент Путин в основном был озабочен укреплением суверенитета России по отношению к США. Реальным ответом на закон имени Магнитского стал не закон об усыновлении, а акт, запрещающий российским чиновникам держать деньги за рубежом. Тем самым одновременно решались две проблемы: снижения уязвимости представителей российской власти по отношению к иностранным государствам и, наоборот, усиления внутриэлитной дисциплины, укрепления зависимости российской политической элиты от Кремля.

За исключением «суверенизации», имеющей гораздо большее касательство к внутрироссийской политике, чем собственно к отношениям с Америкой, Путин взял паузу в отношениях с Вашингтоном. Насколько можно судить, президент России делает ставку в отношениях с Западом и в частности США не столько на правительства и тем более не на общественное мнение, формируемое СМИ, сколько на крупный западный бизнес, который он надеется привлечь в Россию. Так, интересы американского делового сообщества, по его мнению, могут сделать то, чего нельзя добиться при помощи договоренностей в области вооружений с Вашингтоном, – заставить партнеров уважать интересы Москвы и отказаться от попыток вмешательства в ее внутренние дела.

В этой связи Путин дал указание правительству в короткие сроки – до 2020 г. – поднять позиции России в индексе Doing Business Всемирного банка сразу на 100 пунктов – со 120-го на 20-е место. Достижение этой цели при де-факто отсутствии правового государства представляется невозможным, но президент, по-видимому, считает сугубо технологический подход к этой задаче оправданным. На исходе первого года нового президентства Путина в его актив можно записать достижение ряда договоренностей между «Роснефтью» и западными энергетическими гигантами – ExxonMobil и BP. В рейтинге Всемирного банка Россия пока поднялась на 112-е место.

В военно-политической сфере Москва не стремится проявлять инициативу, с американцами Кремль уже давно предпочитает играть черными. Несмотря на антиамериканскую кампанию в публичном пространстве, договоренности с США и НАТО относительно транзита «афганских» грузов остаются в силе; первоначальная реакция на отмену в марте 2013 г. беспокоившей Москву четвертой фазы системы ПРО США/НАТО в Европе оказалась сдержанной. В Кремле готовятся к встречам Путина с Обамой – в июне на саммите «восьмерки» в Северной Ирландии и в сентябре на встрече «двадцатки» в Петербурге. «Перезагрузка» 2009 г. была идеей американской стороны; ответственность за «перезапуск» отношений после затянувшейся паузы 2012 г. также относится на счет Белого дома.

ПЕРЕВООРУЖЕНИЕ АРМИИ И ФЛОТА

«Слабых бьют» – эту максиму Владимир Путин повторял еще несколько лет назад. В 2008 г. в России началась военная реформа. В 2011 г. было объявлено о масштабном перевооружении армии стоимостью в 20 трлн руб. в течение десяти лет. Одновременно решено реформировать оборонную промышленность и превратить ее в локомотив новой индустриализации. Непосредственным исполнителем этой задачи – в ранге вице-премьера – был назначен амбициозный и деятельный Дмитрий Рогозин. Неудача переговоров с Соединенными Штатами и НАТО о сотрудничестве по европейской ПРО в 2010–2011 гг. побудила Кремль разработать программу строительства российской противоракетной обороны, направленной против США и НАТО, а также нарастить усилия по укреплению потенциала ядерного сдерживания. Хотя в действующей военной доктрине, принятой в 2010 г., крупномасштабная война против России считается маловероятной, Соединенные Штаты и Североатлантический блок рассматриваются как потенциальные противники на региональном и локальном уровнях.

Вынужденная – под грузом обвинений в ведомственной коррупции - смена министра обороны осенью 2012 г. внесла коррективы в ход военного строительства, но не изменила степени его приоритетности. Новым министром вместо Анатолия Сердюкова стал славящийся своей управленческой эффективностью Сергей Шойгу. В конце 2012 г. российский ВМФ провел первые за 20 лет учения в Средиземном море, а весной 2013 г. Путин впервые внезапно поднял по тревоге Черноморский флот.

Занятая укреплением военной мощи, Москва гораздо сдержаннее, чем еще недавно, относится к перспективам контроля над вооружениями. Дальнейшее сокращение стратегических наступательных вооружений увязано с ограничениями на систему американской ПРО; контроль над нестратегическими ядерными вооружениями ставится в зависимость, в частности, от решения проблемы высокоточного оружия, а возобновление контроля над обычными вооружениями видится на принципиально иной основе, чем в Договоре ОВСЕ, включая его адаптированный вариант. Мир без ядерного оружия считается опасной иллюзией, а продвижение к нему – рискованным делом.

ВЫВОДЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Круг лиц, принимающих участие в формировании и реализации российской внешней политики, за последний год – несмотря на смену президентов – изменился незначительно. Тем не менее внешнеполитический консенсус – иначе говоря, согласие большинства общества с правительственной политикой – уходит в прошлое. Два фактора играют при этом ведущую роль: формирование специфических внешнеэкономических интересов отдельных государственных и частных корпораций, компаний, кланов и т.п., и дальнейшее политико-идеологическое расслоение социума, разные группы которого предлагают разные внешнеполитические ориентации. Этот процесс не имеет прямого отношения к прошедшей в Кремле рокировке и будет развиваться и дальше по мере пробуждения общества. В обозримом будущем, конечно, внешняя политика на главнейших направлениях будет определяться прежде всего Владимиром Путиным и реализовываться существующим бюрократическим аппаратом, но в дальнейшем внешнеполитический курс станет предметом борьбы интересов и идеологий.

Пока рано делать вывод о том, какова будет внешняя политика президента Путина во время его третьего срока. Судьбоносные шаги еще впереди, «исторические» речи еще не написаны. Условия, в которых существует Россия, меняются быстро и не всегда предсказуемо. Уже можно констатировать, однако, что обозначенные тенденции – геополитической «перебалансировки» в пользу Евразии и АТР, символической «суверенизации» России и ее дальнейшего дистанцирования от США и ЕС, а также эрозии внешнеполитического консенсуса – будут развиваться. Четвертый вариант путинской внешней политики, вероятно, будет существенно отличаться от трех предыдущих.

Д.В. Тренин – директор Московского центра Карнеги.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 мая 2013 > № 885404 Дмитрий Тренин

Международная конференция «Россия и мир: вызовы интеграции»

Обзор

гайдаровский форум–2013

Международная конференция

С 16 по 19 января в Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации прошел очередной Гайдаровский форум.

В последние годы он становится уникальной дискуссионной площадкой, на которой ключевые представители власти, бизнеса и фундаментальной науки — почти откровенно — обсуждают векторы развития мировой экономики и состояние дел в российской экономике — на мировом фоне. В этом году основными темами стали вопросы интеграции российской экономики в глобальную торговлю после вступления России в ВТО; состояние делового климата России и перспективы российских компаний на мировом рынке.

Открывая первую пленарную дискуссию, Владимир Мау, ректор РАНРХиГС, сделал акцент на специфике мероприятия и его повестке:

“Гайдаровский форум является экспертным форумом, нацеленным на выработку практических рекомендаций”.

Алексей Кудрин, председатель Попечительского совета Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара, обозначив круг вопросов для обсуждения, выразил уверенность, что в рамках форума будут найдены новые решения и новые идеи для координации макроэкономической политики.

Среди положительных сдвигов он отметил вступление России в ВТО, подключение России к международным конвенциям и к мировым трендам нейтрализации барьеров. В частности, он упомянул отмену ограничения на движение капитала и более упрощенный визовый режим, что приводит к либерализации финансовой сферы и рынка труда.

На форуме с программным докладом выступил председатель Правительства России Дмитрий Анатольевич Медведев.

Даем его (с сокращениями) по сайту “Эхо Москвы”.

Д.А. Медведев,

председатель Правительства Российской Федерации.

Жизнь меняется быстро, сегодня мы все — я имею в виду жителей нашей страны, конечно, воспринимаем как должное возможность строить свою жизнь так, как считаем нужным, как считаем правильным, как считаем для себя интересным — заниматься бизнесом, ездить за границу, в командировки, отдыхать, быть частными собственниками, наконец.

Чуть более двадцати лет назад всё это казалось иллюзией, недостижимой мечтой. Кстати, когда я первый раз посещал это здание и комплекс Академии народного хозяйства, всё именно так и было. Но мечта осуществилась, и в этом есть большая заслуга команды Егора Гайдара, которая когда-то, несмотря на тяжелейшую обстановку, не побоялась свернуть с пути казалось, навсегда предначертанного историей нашей страны.

Да, конечно, это был очень трудный путь и очень сложное время, но мы с вами понимаем, что подобные преобразования никогда легко не проходили ни в одной стране мира.

Наверное, это особенно очевидно сегодня, в период, когда, по мнению многих экспертов, мировая экономика переживает системный кризис. Об этом свидетельствует и всеобъемлющий характер этого кризиса, и его длительность, и переплетение финансовых и политических потрясений. Такое ощущение, что кризис вообще не может закончиться: мы вроде бы уже вздохнули спокойно, и — раз, всё снова начинает развиваться. Ситуация похожа на крупнейшие кризисы XX столетия: я имею в виду кризисы 1930-х и 1970-х годов.

Напомню, что последний масштабный кризис 1970-х годов привёл к формированию новой технологической и экономической модели, политической и экономической либерализации, появлению двух основных резервных валют. Его важнейшим последствием стало ускорение глобализации — ключевого фактора развития современного мира.

Очевидно, что сегодня взаимозависимость экономических процессов в разных странах делает кризисные явления не более лёгкими, а более тяжёлыми. И мы, что называется, на собственной шкуре испытали это в 2008 году, когда начался нынешний кризис.

Впереди, конечно, и новые возможности, впереди новые изменения, технологические сдвиги, новая модель экономического роста, новые геоэкономические и геополитические балансы, наконец новая конфигурация мировых валют.

По сути, сегодня формируется новая модель экономического регулирования, которая будет носить, скорее всего, наднациональный характер. В предстоящие годы от ведущих стран будет требоваться нестандартность и ответственность в принятии решений, и именно те, кто найдёт такие решения, смогут сделать мощный рывок вперёд.

В этом году Россия стала председателем в “большой двадцатке”. Свою роль мы видим в том, чтобы предложить партнёрам политику, которая направлена на укрепление экономического роста.

Самое главное — восстановить доверие на мировых рынках, развивать новые международные финансовые центры, снимать барьеры для прямых инвестиций и глобальных цепочек создания стоимости, повышать прозрачность и эффективность регулирования как в финансах, так и в других сферах, и в энергетике в том числе, что для нашей страны имеет весьма важное значение. Убеждён, что таким путём, снимая барьеры и усиливая международную координацию, мы сможем перейти к нормальному устойчивому развитию.

Основная цель Правительства Российской Федерации на ближайший период — обеспечить переход на траекторию устойчивого экономического роста, во всяком случае, на уровне не ниже 5% — к этому нужно стремиться и на этой основе добиться стабильного роста благосостояния российских граждан.

Как и прежде, перед нашей страной стоят задачи качественного обновления, комплексной модернизации самых разных сфер. Нам, о чём неоднократно говорил и я, и мои коллеги, нужна технологическая модернизация, которая обеспечит создание миллионов высококвалифицированных рабочих мест, нам нужна экономическая диверсификация, ослабление зависимости от колебания цен на энергоносители. И, конечно, нужна социальная модернизация, ведущая к превращению среднего класса в до-минирующий класс, повышению эффективности и справедливости системы здравоохранения, пенсионной системы, всех социальных институтов.

Наконец, нам нужно продолжить политическую модернизацию, обеспечив качественное расширение политических и экономических свобод.

Мы начали активные действия по этим направлениям в последние годы, и этот курс останется неизменным.

От Правительства России требуется концентрация усилий на решение целого ряда задач, я их назову.

СЕМЬ ЗАДАЧ МЕДВЕДЕВА

Первая задача — это, конечно, обеспечение макроэкономической стабильности, что означает проведение жёсткой, долгосрочной, предсказуемой бюджетной политики, снижение инфляции, повышение эффективности государственных расходов.

Второе — форсированное развитие инфраструктуры в ключевых сферах, снятие ограничений, которые блокируют деловую активность.

Третье — совершенствование рынка труда, формирование условий для географической и профессиональной мобильности населения.

Четвёртое — улучшение делового климата, обеспечение доступа к кредитным ресурсам, наращивание частного долгосрочного инвестиционного ресурса.

Пятое — использование конкурентных преимуществ в сфере человеческого капитала, в том числе формирование условий для динамичного развития образования и здравоохранения в нашей стране.

Шестое — сбалансированное региональное развитие, совершенствование межбюджетных отношений, конкуренция между территориями за рабочую силу и инвестиционные ресурсы.

И, наконец, седьмое — это усиление международных позиций российской экономики, в том числе адаптация к условиям ВТО, повышение уровня интеграции российских фирм в международной цепочке создания добавленной стоимости, улучшение структуры нашего экспорта. И, конечно, необходимо сохранять лидирующую роль в интеграционных процессах на постсоветском пространстве. Одновременно нам нужно ускорить интеграцию в рамках наших взаимоотношений в АТЭС, работы с Евросоюзом и деятельности по присоединению к ОЭСР...

О СТИМУЛИРОВАНИИ ЧАСТНОЙ ИНИЦИАТИВЫ

Особо хочу сказать о необходимости развития частной инициативы. Нам нужно будет сократить долю государственного участия в структуре российской экономики. Государственные корпорации (об их судьбе я неоднократно говорил) свою роль в консолидации разрозненных активов сыграли, и в дальнейшем их судьба должна подчиняться определённым правилам.

Теперь нам нужно сосредоточиться на стимулировании частного предпринимательства — малого, среднего и крупного, снимая барьеры на его пути. Создание благоприятного предпринимательского климата — задача не только федеральных ведомств, это задача регионов, муниципалитетов, это общая задача.

О ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРОГРАММАХ

...Мы приняли новые государственные программы развития образования и здравоохранения — большие, масштабные, очень значимые, — у нас никогда прежде таких не было. Их целевые показатели хорошо известны. Ещё раз подчеркну: программы весьма амбициозные, но достижение этих целей — единственно правильный шаг в этом направлении и шанс повысить качество жизни в России. Надо признать, что уровень развития медицины, как и качество образования, в сравнении со многими странами у нас отстают, несмотря на те конкурентные заделы, которые в нашей стране существовали исторически. Именно поэтому образование, здравоохранение, медицинские технологии включены в число основных приоритетов модернизации.

Все знают, что закрытая экономика — это лучший путь к застою. В 2008 году и Президент Российской Федерации, и Правительство России с самого начала кризиса выступили против звучавших по всему миру призывов к закрытию внутренних рынков и усилению государственного регулирования. Я помню все эти дискуссии на “большой двадцатке”, когда лидеры многих стран в своих выступлениях, твердили о закрытии внутренних рынков. К счастью, этого не произошло

Мы твёрдо убеждены, что и в период экономического процветания, и в период глобального кризиса конкуренция является главным фактором обновления и самым эффективным лекарством от застоя. Уже сейчас ясно, что формирующиеся экономические модели во многом будут носить наднациональный характер.

Глобальный характер, динамичность информационных и финансовых потоков, глобальные компании, глобальные институты наконец — это сегодняшняя реальность, мы не можем этого не учитывать. Россия играет одну из ведущих ролей на всех основных международных площадках. Как вы знаете, в 2012 году наша страна председательствовала в АТЭС, в нынешнем — председательствует в “большой двадцатке”, в 2014-м мы принимаем у себя “большую восьмёрку”, и наконец, в 2015-м нам предстоит проводить саммит БРИКС.

Повторю, современный экономический рост немыслим в пределах национальных границ, как бы кому этого ни хотелось. Это справедливо для всех, в том числе и для стран, имеющих, как и Россия, объёмный внутренний рынок. Он один из крупнейших в мире: сейчас он занимает девятое место в рейтинге Всемирного экономического форума.

ПРИОРИТЕТЫ ИНТЕГРАЦИИ

Если говорить об интеграции, я хочу выделить несколько приоритетов. Во-первых, каждое из направлений интеграции — европейское, создание Таможенного союза, единого экономического пространства, азиатское направление — каждое из них имеет свою специфику.

Интеграция в формате Таможенного союза и евразийского экономического пространства открывает новые рынки для российских компаний, формирует реальную конкурентную среду.

Углубление взаимодействия с Европейским Союзом, членство в ВТО, вступление в ОЭСР соответствуют целям модернизации законодательства, технологий, институтов и инфраструктуры.

Наконец, наше сотрудничество с Азиатско-Тихоокеанским регионом важно с точки зрения ускорения развития Восточной Сибири и Дальнего Востока — территорий, которые в силу просто своего географического положения не могут быть замкнуты исключительно на наш внутренний рынок.

И в этом контексте постановка вопроса о выборе между западным и восточным направлением и северным или южным направлением — это надуманная и политизированная постановка вопроса. Нам нужно отрешиться от этого. Это важно и для нас, и для наших соседей. Нам нужно гармонизировать наши усилия по всем направлениям и сформировать современные модели интеграции. И это будет наиболее адекватным ответом глобальным вызовам.

Во-вторых, хотел бы ещё раз подчеркнуть, что и Таможенный союз, и единое экономическое пространство открыты для других государств. Это открытый интеграционный проект — прежде всего, конечно, для участников ЕврАзЭС и государств СНГ. Конечно, потенциальные партнёры должны не только разделять наши принципы, но и действительно быть готовыми к их реализации не на словах, а на деле, соглашаясь подписать все документы, а не только их часть. Только так можно заниматься интеграцией. У нашей нынешней интеграции в формате “тройки” вполне конкретный практический результат. Скажу вам откровенно: я этому очень рад, потому что прогнозы были весьма разные. Макроэкономические показатели стран-участниц, темпы роста взаимной торговли в целом неплохие. За счёт более комфортных условий ведения бизнеса, в том числе малого и среднего, постепенно улучшается общий инвестиционный климат и создаются новые рабочие места. А в целом единое экономическое пространство означает предоставление партнёрам национального режима. Благодаря условиям Таможенного союза и единого экономического пространства инвесторы получат право выбора, где проще вести бизнес, где меньше административных барьеров.

В конкуренцию вступают и системы государственного регулирования, какая из систем более комфортна для бизнеса. И надо честно сказать: нам ещё надо потрудиться, чтобы выдержать в этой конкурентной схватке. Эти изменения создают реальный позитивный фон. Может быть, они не очень удобны для нашей бюрократии, но в целом эти изменения позитивные.

Третье, что мне бы хотелось сказать об интеграции: вступление в ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) остаётся нашей стратегической целью в области интеграции после вступления в ВТО. Здесь есть дорожная карта, принятая в 2007 году, чёткое понимание задач и выгод. Вступление в эту организацию является важным сигналом для инвесторов относительно уровня институционального развития нашей страны.

И, наконец, скажу ещё об одном, по сути, новом направлении интеграции — о создании благоприятных условий для участия российских фирм в международных цепочках добавленной стоимости. Речь идёт о трансфере технологий, ноу-хау, передаче принципов менеджмента. Однако такой подход требует иного взгляда на задачи экономической политики, на проблемы таможенного режима, на проблемы тарифного регулирования, налогового администрирования, на развитие инфраструктуры и на другие процессы. Необходимо выходить за рамки сложившегося у нас в стране и, во всяком случае, очень часто пропагандируемого отраслевого подхода. Прицельное внимание нужно уделить компаниям, которые встраиваются именно в международные цепочки.

ВЫЗОВЫ ПЕРЕМЕН

...Сегодня на наших глазах в мировой экономике происходят значительные изменения — и технологические, и социальные, и интеллектуальные, и, конечно, мировоззренческие. Это серьёзный вызов. С одной стороны, любому правительству сегодня надо поддерживать социальную и политическую стабильность — мы это должны понимать, это должны понимать все. Мы обязаны сдерживать безработицу, что, кстати сказать, нам пока удаётся неплохо. С другой — мы обязаны стимулировать модернизацию экономики и структурные реформы.

Эти подходы сочетать непросто, особенно на уровне практической политики, можете мне поверить. Здесь очень многое зависит от способности власти адекватно воспринимать вызовы времени и отвечать на эти вызовы, в конечном счёте — от эффективности экономических и политических институтов, от их гибкости и в то же время от их устойчивости.

Какими в конечном счёте будут посткризисные конфигурации, мы не знаем: идёт обсуждение. Будущие позиции отдельных стран, отдельных регионов, соотношение сил обсуждают, используя самые разные термины, включая термин “большая двойка”, или “чимерика” —(США/Китай.) Возможны и другие сочетания.

В любом случае для нас, во всяком случае для моего понимания, предпочтительным является понятие единого экономического и гуманитарного пространства — от Атлантического до Тихого океана.

Также для меня очевидны положительные перспективы альянса БРИКС, но мы не закрыты ни для каких процессов. Важно, что у России есть возможности стать одним из ключевых, связующих звеньев глобальных интеграционных процессов, реализовать свои всем известные геополитические преимущества и, конечно, извлечь значительные дивиденды для собственного развития.

Мао Цзэдун когда-то говорил, что, почувствовав ветер перемен, надо строить ветряную мельницу, а не укрываться от ветра. Я же считаю, что нам в ближайшие годы стоит думать о другом, и в этом контексте я хотел бы напомнить слова Егора Гайдара: “Государственная экономическая политика не может быть стандартной. Она требует инновационных решений. От того, в какой степени России в ближайшее десятилетие удастся продвинуться в этом направлении, во многом зависит и то, в каком положении Россия подойдёт к следующему глобальному кризису, и долгосрочные перспективы развития нашей страны”.

* * *

Антон Силуанов, министр финансов Российской Федерации, высказался о необходимости усиления финансового регулирования на глобальном уровне и контроле за финансовыми институтами в стране. Министр напомнил о существующем дефиците источников экономического роста, однако добавил, что главная задача — это повышение привлекательности российской экономики для инвес-торов.

Говоря о вариантах развития экономики, Алексей Улюкаев, первый заместитель председателя Центрального банка Российской Федерации, отметил, что “инвестиционная репутация России гораздо хуже, чем фундаментальные показатели ее экономики”. А. Улюкаев предостерег от наращивания госрасходов, подчеркнув, что “российской экономике нужны структурные, институциональные реформы”.

Обсуждая новую конфигурацию мировой финансовой системы, Ханс Тиммер, директор Департамента экономического прогнозирования Всемирного банка, отметил, что “фискальные бюджетные стимулы становятся неэффективными”, поэтому для поддержания экономической безопасности странам необходимо активнее обмениваться информацией и координировать международную денежную политику.

Роберт Манделл, лауреат Нобелевской премии по экономике (1999 г.) сделал экскурс в историю денежной системы. Он напомнил участникам форума, что единая денежная система потерпела крах в 1971 г., и с тех пор предпринимаются попытки разработать единый регулируемый курс для международной валютной системы. Кроме того, Манделл поделился прогнозом о возможном экономическом буме, который ждет США в ближайшие несколько лет. Однако за подъемом последует еще один кризис. По словам эксперта, трудно предсказать, как справятся США с ним при существующем уровне долга.

Самой большой угрозой для мировой экономики Р. Манделл назвал именно недостаток координации.

А самую хорошую новость для мировой финансовой системы — отсутствие сверхпротекционизма — озвучил Отавиано Кануто, вице-президент Всемирного банка.

* * *

Во второй день Гайдаровского форума самую горячую дискуссию вызвал вопрос о готовности России соблюдать правила ВТО.

“Россия не является глобально конкурентоспособной, мы должны играть по мировым стандартам, но пока не знаем правил игры”, — описал ситуацию Герман Греф, президент-председатель правления Сбербанка России.

“Для повышения конкурентоспособности России на внутреннем и внешнем рынках в первую очередь необходимо заняться техническим перевооружением”, — добавил Денис Мантуров, министр промышленности и торговли Российской Федерации.

Также эксперты высказывали свое мнение по поводу поставленной перед Правительством России задачи к 2018 году занять 20-е место в рейтинге Doing Business, который показывает привлекательность инвестиционного имиджа страны. Напомним, что по итогам 2012 года Россия находится на 112-м месте.

По мнению Аугусто Лопес-Клароса, директора Департамента глобальных индикаторов и аналитики Всемирного банка, “реформы в России идут в правильном направлении”.

Свое мнение высказал Михал Рутковски, директор Всемирного банка по России:

“В Европе есть серьезный риск затяжной рецессии. Россия показала бóльшую устойчивость, чем европейские страны. Эту ситуацию необходимо использовать для развития промышленности и возможности отойти от сырьевой зависимости.

Необходимо развивать благоприятную бизнес-среду, и тогда в страну придет капитал, который разовьет нужные отрасли экономики”.

По мнению Анатолия Чубайса, председателя правления ОАО “РОСНАНО”, Россия сможет повысить свою конкурентоспособность только при переходе к инновационной экономике и при создании новых, не сырьевых механизмов развития. “Стоять на месте невозможно, мы обязаны существенно наращивать темпы экономического развития”, — отметил А. Чубайс.

Паскаль Лами, генеральный директор Всемирной торговой организации, уверен, что “у России есть богатые природные ресурсы, человеческий и финансовый капиталы — именно в комбинации этих трех элементов находится спектр возможных решений, выход на новую модель развития экономики”. Он считает, что вступление России в ВТО позволило ей сохранить потенциал экономического развития, подключившись к модели развития мировой экономики.

“2013 год станет поворотным на пути выхода из кризиса”, — отметил Анхель Гурриа, генеральный секретарь Организации экономического сотрудничества и развития. Перечисляя преимущества российской экономики, среди которых небольшой объем государственного долга, низкий уровень безработицы и высокий уровень образования, он добавил, что ОЭСР предвидит “конвергенцию российской экономики с экономиками развитых стран”.

Председатель коллегии Евразийской экономической комиссии Виктор Христенко рассказал о планах создания Евразийского экономического союза на базе Таможенного союза. По его словам, “ускоренная интеграция различных экономических систем может способствовать преодолению многих кризисных явлений”.

Конкуренция за человека, экономика образования, экономика культуры, вопросы эффективного здравоохранения стали основными темами для обсуждения в третий день форума. Участниками панельных дискуссий и “круглых столов” стали представители российского правительства, известные российские и зарубежные экономисты, деятели культуры.

Ольга Голодец, заместитель председателя Правительства Российской Федерации, начала свое выступление с заявления о том, что “успех экономического развития страны в большой степени зависит от качества человеческого капитала”, в условиях конкурентной борьбы за человека необходимы новые профессиональные стандарты, которые “взорвут всю систему подготовки профессиональных кадров”.

Владимир Мау заметил, что “нынешний кри-зис является кризисом социального государства”, в этих условиях в первую очередь важна институциональная, а не финансовая трансформация, особенно в сфере здравоохранения и пенсионной системе. Ректор РАНХиГС подчеркнул, что “у России есть преимущество макроэкономической стабильности, однако у нас, как и у других стран, нет опыта построения новой модели государства”.

Последний день международной конференции открылся торжественной церемонией награждения победителей конкурса научно-исследовательских и проектных работ студентов и аспирантов “Устойчивое будущее России”, организаторами которого выступают РАНХиГС и Группа компаний АКИГ.

Четвертый день был посвящен молодежному форуму “Россия и мир”, в котором приняли участие министр РФ Михаил Абызов и Николай Никифоров, министр связи и массовых коммуникаций РФ.

* * *

В ходе форума прошло обсуждение ключевых трендов и моделей интеграционных глобальных процессов, которые влияют на политическое и экономическое развитие стран.

Также на форуме впервые в России была представлена русскоязычная версия глобального индекса “Индекс лучшей жизни” (Better Life Index), который позволяет сравнивать благосостояние в разных странах по одиннадцати аспектам, влияющим на качество жизни.

Партнером в подготовке русскоязычной версии “Индекса лучшей жизни” ОЭСР выступила Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС, www.rane.ru).

Вот данные по России с сайта этого проекта.

Российская Федерация. Как жизнь?

“За последнее десятилетие Российская Федерация достигла немалых успехов в улучшении качества жизни граждан, несмотря на то, что оценки Российской Федерации в рейтингах Индекса лучшей жизни (Better Life Index) по некоторым критериям ниже средних значений.

В России средний работник получает в год 13 911 американских долларов, что ниже среднестатистического заработка в странах — членах ОЭСР (22 387 долларов США в год). В то же время наблюдается значительная разница в доходах между богатыми и бедными слоями населения — доход 20% наиболее зажиточной части общества в девять раз превышает доход 20% самых бедных его представителей.

Хорошее образование — одна из важных предпосылок получения работы. 88% взрослого населения России в возрасте от 25 до 64 лет получили полное среднее образование, что существенно выше среднего показателя по ОЭСР (73%). Этот показатель в равной степени справедлив как для женщин, так и для мужчин. Что касается качества образования, то, согласно данным Международной программы ОЭСР по оценке образовательных достижений учащихся (PISA), в среднем учащийся в России набирает 469 баллов по качеству чтения, знаний по математике и естественным наукам. Указанный результат ниже среднего показателя по ОЭСР (497 баллов).

С точки зрения здоровья населения, следует отметить, что средняя продолжительность жизни в Российской Федерации составляет 69 лет, что на 11 (одиннадцать) лет меньше, чем в среднем по ОЭСР (80 лет). У женщин средняя продолжительность жизни составляет 75 лет, у мужчин — 63 года.

В целом россияне менее удовлетворены своей жизнью, чем среднестатистический житель страны — члена ОЭСР.

Наверху графика на уровне 9 баллов находится Австралия, Норвегия, Дания. На десятом месте США. Россия имеет около 4,7 баллов. Чуть выше нас стоят Венгрия, Эстония и Португалия, а ниже — Мексика и Турция.

* * *

Гайдаровский форум в этом году собрал рекордное число участников — свыше 3500 посетителей и более 250 экспертов из 38 стран.

Организаторы форума: Российская Академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара, Фонд Егора Гайдара.

По материалам сайтов АНХи ГС, Гайдаровского форума и Фонда Е.Т. Гайдара. 

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2013, №36

«В "Формуле-1" мы не делаем друзей. В "Формуле-1" мы делаем бизнес»

Коммерческий директор «Катерхема» Оксана Косаченко о негласных правилах, по которым живет мир королевских гонок

В мире «Формулы-1» полно официальных регламентов, законов и предписаний. Но есть еще и целый свод неписаных правил. Они настолько привычны и обыденны для королевских гонок, что в паддоке даже не замечают, как его жизнь подчинена негласному кодексу. Накануне одного из самых статусных этапов «Формулы-1» — Гран-при Монако — коммерческий директор команды «Катерхем» Оксана Косаченко рассказала «Московским новостям», чего в этом мире ждут от гостей, какие вопросы не стоит задавать пилотам и кого можно встретить в паддоках.

Гран-при Монако — самая сложная и нелюбимая гонка

— Это прежде всего традиция — приезжать в Монте-Карло. Гран-при Монако славится своим духом. Это не так просто передать словами. Весь город, вся страна, все ее жители и гости в эти дни живут только гонкой. «Формула-1» заполняет все пространство. А вокруг мир роскоши, огромное количество яхт и дорогих автомобилей. Но этот мир гламура не только блестит и манит, он еще и напрягает.

Вместе с тем все прекрасно понимают, что Гран-при Монако не является идеальной трассой для «Формулы-1». Малейшая ошибка или даже помарка может привести к тому, что ты окажешься в барьере безопасности. Эта трасса предъявляет повышенные требования к пилотированию. Даже появившаяся гонка в Сингапуре, которая тоже проходит по центру города, не столь сложна — она отличается более широкими улицами, возможностью быстро оттащить поврежденный автомобиль. Поэтому Гран-при Монако любят далеко не все пилоты. Для них эта трасса — момент истины.

Оксана Косаченко,коммерческий директор команды «Катерхем»

Для нас, менеджеров, Гран-при Монако тоже очень сложная гонка. На всех других трассах для команд созданы специальные условия, коридоры, по которым можно без пробок добраться до паддока. А здесь ты вынужден ходить пешком или в крайнем случае передвигаться на скутерах. А жизнь кипит вокруг тебя. В Монако паддок и гараж разведены между собой, и чтобы добраться от одного до второго, ты вынужден буквально пробиваться через толпу. Такого плотного контакта команд со зрителями нет больше нигде. Так что команды в основном эту гонку не любят. Она очень сложна с точки зрения логистики и организации. После Монако мы почти всегда уезжаем в Канаду — на первую американскую «гастроль», и это диктует жесткое соблюдение самых строгих правил, особенно в части логистики.

От всех гостей должна быть польза

Гонка в Монако — единственная, где не подразумевается присутствие никаких, даже суперVIP-гостей, в гараже. Мы не можем это сделать по одной простой причине — гараж очень маленький. Он разделен с паддоком мостом, по которому во время гонки ходить просто опасно. Да и гараж-то очень крошечный — две машины втискиваются едва ли не с трудом. Гараж двухэтажный, на первом этаже — механики, на втором — инженеры, и места, чтобы принимать гостей, просто нет физически.

Мир «Формулы-1» — очень жесткий мир. В нем все подчинено законам бизнеса

А так на всех других Гран-при у любой команды есть специальная зона в гараже, где VIP-гости могут наблюдать за гонкой. Мы выдаем им наушники, где они слышат, как между собой работают гонщики и инженеры, и они стоят фактически в двух метрах от машины. Так они могут почувствовать себя в команде. Но VIP-гостями может быть только определенный круг людей. Он ограничен, 99% из тех, кто в него входит, — это бизнес-партнеры, спонсоры или потенциальные спонсоры команды. Мир «Формулы-1» — очень жесткий мир. В нем все подчинено законам бизнеса.

Пилоты сохраняют право не обсуждать личное

«Формула-1» не подразумевает выворачивание людей, которые там работают, наизнанку. Здесь никто не готов обсуждать какие-то личные моменты. Закрытых тем тоже нет. Но есть определенные устои и правила. Ни один гонщик не выйдет к журналистам и не начнет обсуждать специфические детали, тактику и стратегию команды до мельчайших подробностей, которые могут использовать конкуренты. Никто не будет рассказывать и об устройстве автомобиля. Это конкурентный вид спорта, и услышав что-то, сопоставив это с другой информацией, соперник может получить доступ к тем сведениям, которые являются конфиденциальными.

Вы вольны спрашивать все что угодно, вы можете задать личный вопрос пилотам, но нет никаких гарантий, что вы услышите более-менее откровенный ответ. И, как правило, пилоты общаются только со спортивными журналистами, которые спрашивают о гонке, о специфических вещах, связанных со спортом. Если на Гран-при приезжают lifestyle-журналисты или репортеры из общеполитических изданий, они чаще всего общаются либо с руководством команды, либо с инженерами.

Не расслабляйся — за тобой следят

Все команды, безусловно, ведут разведку. Самая простейшая вещь — это когда машины стоят на стартовой решетке и представители команд ходят и смотрят на них. Формально это первая и единственная возможность увидеть открытую машину соперника, чтобы понять, что появилось в ней нового. Никто не ходит в гараж друг к другу — это запрещено правилами. Ты работаешь жестко на своей территории. Все, что находится не на твоей территории, — конфиденциально и предназначено только для членов той команды, где это расположено.

У каждой команды есть контрразведка. В каждом гараже, в каждом мотор-хоуме множество камер фиксирует абсолютно каждое движение

За соблюдением этого правила следят жестко. У каждой команды есть контрразведка. В каждом гараже, в каждом мотор-хоуме множество камер фиксирует абсолютно каждое движение. Есть специальные люди, которые занимаются исключительно этим. Приведу пример. У нас в Барселоне гараж небольшой, там нет специально огороженного места для гостей, и когда я привожу посетителей, мы встаем чуть сбоку от машин. И если какой-то гость себя некорректно ведет, моментально у меня в наушнике раздастся голос офицера по безопасности, что вот тот джентльмен в красной футболке нарушил какое-то правило, и будьте уверены, его тут же выведут из гаража.

Приводить посторонних людей в гараж имеют право только несколько людей в команде. У всех гостей специальный бейджик и именные аккредитации, и их количество строго ограничено. Но механик, например, без санкции коммерческого директора не может в гараж завести даже аккредитованного гостя. Мы должны знать абсолютно про каждого, кто входит в гараж, зачем он здесь.

Берни Экклстоун — человек номер один

В «Формуле-1» мы не делаем друзей. В «Формуле-1» мы делаем бизнес. Если я скажу, что у меня в «Формуле» полно друзей, это будет лукавством. Но у меня там очень много деловых партнеров, с которыми приятно общаться. Берни Экклстоун — главный из них.

Он очень жесткий бизнесмен, но именно он создал этот мир буквально из ничего. Из маленького соревнования, в котором участвовал десяток автомобилей, он сотворил самый доходный вид спорта в мире. Вокруг него этот мир и вертится. И очень интересно наблюдать и учиться, как он ведет свой бизнес.

Ничему нельзя удивляться

Вот уже 12 лет в паддоке появляется очень забавный персонаж — чернокожий мужчина, всегда экстравагантно одетый в ядовитого цвета юбки-брюки, пестрые платья, а на руках его умопомрачительное количество браслетов. Зовут его Мокко. Никто не знает, как он попадает в паддок. Никто не знает, чей он гость, откуда он берет пропуска. Хотя, конечно, все понимают, что он тут неслучайно.

Когда мы обсуждаем его между собой, то приходим к выводу, что Мокко тоже продукт Экклстоуна. Он говорит на четырех языках, он заходит в каждую команду, всегда легко общается, громко говорит, потрясая своими браслетами. И все понимают, что, видимо, Мокко зачем-то нужен Берни, раз он здесь так долго.

Два основных пилота одновременно и два самых близких человека, и два самых острых соперника

Главный соперник пилота — его партнер по команде

В «Формуле-1» это не очень корректно обсуждать, но мне кажется, что главный соперник пилота — его напарник. Два основных пилота одновременно и два самых близких человека, и два самых острых соперника. В одних командах это проявляется гораздо ярче, как в «Ред Булл» на старте сезона. В других, где ставки не так высоки, где не борются за титул чемпиона мира или атмосфера более дружественна, это почти не видно постороннему взгляду, но скорее всего все равно это соперничество просто запрятано глубже.

Андрей Вдовин, Андрей Шитихин

Монако > Авиапром, автопром > mn.ru, 22 мая 2013 > № 916493 Оксана Косаченко

Дмитрий Медведев дал интервью газете «Комсомольская правда»

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, каковы для Вас главные итоги этого года? Что было самым важным, а заодно самым трудным, может быть, неожиданным и интересным?

Д.Медведев: Первое ощущение – Председателем Правительства работать не легче, чем Президентом. Правительство – это такая машина, которая крутится 24 часа: гигантское количество нормативной документации, которую оно обрабатывает и выпускает, оперативное управление экономикой, ежедневные проблемы страны. Это естественно, так работают Правительства во всех странах. Но это, наверное, первое эмоциональное наблюдение. Что касается года, то он, конечно, был совсем не простым. Не скрою, общая экономическая ситуация заставила принимать те решения, которые, может быть, в иной ситуации я предпочел бы не принимать.

Сейчас довольно активно обсуждается так называемое бюджетное правило – принесло ли оно пользу или же сковало экономику. Это правило обеспечивает выполнение социальных обязательств независимо от колебаний цен на нефть и газ. Уверен, что это правильное решение, но оно было принято в том числе потому, что нет уверенности в перспективах развития мировой экономики. Решение по бюджетному правилу было сложным, но важным. Оно позволяет нам жить исходя из реальных возможностей, а не так, как многие любят, – прожигая государственные средства.

Что касается общеэкономической ситуации в целом, я бы не хотел нагонять страстей. Все более-менее приемлемо. Другое дело, что нам нужно несколько другое качество роста. В прошлом году он был приблизительно 3,4%. Наверное, это не очень много, но в то же время всё-таки гораздо лучше, чем рост в Европе. Там даже не рост, а рецессия. У нас хорошие показатели по госдолгу. Ведь все должны жить по средствам. У нас долг по отношению к ВВП всего 10%. Большинство самых развитых стран – и Америка, и Британия, и Италия – имеют соотношение долга к ВВП практически 100%, а в Японии даже больше.

У нас весьма приличные показатели по безработице. Если в 2011 году безработица была выше 6%, то прошлый год мы закончили с показателем 5,5% – это ниже любого государства Европы и многих других стран мира, а это очень важно, от этого зависит социальное самочувствие людей. Я помню настроения людей, когда в 2008–2009 годах у нас резко стала расти безработица: они не были праздничными. И очень хорошо, что мы тогда смогли с этой безработицей справиться, задушили эту отрицательную тенденцию и создали много новых рабочих мест. Поэтому, если говорить о макроэкономических показателях, то они в целом приемлемые. Не могу сказать, что они меня очень радуют, потому что для развития нам нужны другие показатели, не менее 4–5% роста в год.

На одном из последних заседаний Правительства мы рассматривали три сценария развития российской экономики на перспективу 2014–2016 годов. Консервативный, когда мы растём приблизительно так же, как сейчас. Есть вариант умеренно оптимистичный – 4–5% в год, что позволяет нам решать важнейшие задачи, его мы и приняли за основной. И есть вариант прогрессивный, радикальный с темпами роста до 7% в год. Не уверен, что он имеет сейчас шансы на реализацию.

Вопрос: То есть вариант нулевого роста вы даже не рассматриваете?

Д.Медведев: Нет.

Вопрос: А критики Правительства говорят, что нам угрожает спад.

Д.Медведев: Бесконечного роста не бывает, рано или поздно возникает спад. Вопрос в том, к чему этот спад ведёт. Нельзя допустить не технической, а настоящей рецессии. Вот с этим Правительство будет бороться, и я думаю, что у нас есть все шансы этого не допустить. Притом что мировая экономика стоит на грани рецессии, нам нужно таким образом разогреть внутренний спрос, чтобы мы смогли справляться с неприятными тенденциями.

Вспомните, что происходило буквально три-четыре года назад. Наши нефть, газ, другие сырьевые товары, металлы упали в цене, и, естественно, поступление валютной выручки, за счёт которой мы в значительной мере формируем бюджет, снизилось. То же самое произошло с Бразилией, отчасти Китаем, хотя у них темпы роста были выше. А вот в Индии этого не произошло, потому что у них очень хорошо развит внутренний спрос. В то же время нельзя перегревать экономику, как это сделали американцы накануне кризиса, когда любой желающий мог получить ипотеку за полпроцента, и потом все лопнуло, как большой мыльный пузырь.

Вопрос: Мы много лет говорим о создании внутреннего спроса, но по-прежнему сидим на нефтяной игле.

Д.Медведев: Сидим, но давайте вспомним, сколько лет мы на неё подсаживались. Это как привычка к разным пагубным вещам. Она возникла не за один год, мы целенаправленно раздували свой углеводородный сектор. И, кстати, я не говорю, что это так плохо. За счёт этого в советский период мы смогли развить страну. Но нельзя жить только этим, мы обязаны поменять структуру нашей экономики. 1990-е годы не беру – это был бесконечный вялотекущий, а иногда и бурный кризис. За последние 13–14 лет мы просто не успели этого сделать. К тому же несколько последних лет было потрачено на выход из мирового кризиса, поэтому задача остается актуальной.

Вопрос: С начала года в России прекратили работу 400 тыс. индивидуальных предпринимателей. Почему рабочие места у нас увеличиваются в основном за счёт чиновников и проверяющих, которые только и думают, кого бы им ещё придушить?

Д.Медведев: Да, проверять мы умеем. Что касается ухода из бизнеса, я пока не вижу ничего фатального, люди сами для себя принимают решение, чем им заниматься. Конечно, если люди чувствуют, что у них нет перспектив, они будут уходить. Это создаёт необходимость корректировать и отдельные решения Правительства, и предлагать изменения в законы. Вы ведь имеете в виду ситуацию, которая сложилась с так называемым самозанятым населением? Люди начали считать, что для них выгоднее: сохраняться в качестве индивидуальных предпринимателей или работать по найму. Эти подходы могут быть скорректированы, в том числе и за счёт введения дифференцированной ставки страхового взноса, а также поддержки тех, чей доход не превышает 300 тыс. в год. Но главное – создавать условия, для того чтобы люди хотели быть в бизнесе. Нельзя ориентировать всю страну на переход в чиновники или в представители какого-то нового управленческого сословия, в сферу услуг, притом что в мире эти процессы идут. Объективности ради надо сказать, что в сфере государственных услуг трудится огромное количество людей и в других странах, но мы крайне заинтересованы в росте среднего класса, то есть малого и среднего бизнеса.

Вопрос: Мы можем говорить о каких-то конкретных мерах, которые были приняты за этот год, чтобы изменить настроения в обществе к лучшему?

Д.Медведев: Можем. Мы приняли 40 государственных программ, за ними содержательные решения и большие деньги. Конечно, нужно, чтобы они ещё были эффективно потрачены. Пример. Одна из программ касается поддержки научных кадров. Речь идёт о выделении в течение несколько лет сумм, измеряемых сотнями миллиардов рублей. Но это обычно людей не впечатляет. Говорят: ну вот, эти миллиарды опять неизвестно куда пойдут. Но важно, что мы разработали реальные инструменты поддержки людей, которые только окончили университет и выбрали для себя путь в науке. Предусмотрены очень приличные по размеру гранты, но ещё должно быть жильё. Нужна специальная социальная ипотека, чтобы университет или Академия наук планировали на это средства. То же самое касается инженерных кадров и стипендий от Президента и Правительства по различным инженерным специальностям, включая тех, кто занимается оборонкой.

Вопрос: Кстати, про оборонку. Не слишком ли много денег мы в неё всё-таки вкладываем?

Д.Медведев: Самое неприятное, что есть в работе Правительства, – это необходимость бесконечно делить деньги. Никогда не бывает ситуации, когда все всем довольны, и денег не бывает столько, чтобы все задачи решить. Мы недофинансировали государственный оборонный заказ и в 1990-е годы, и в нулевые, и только буквально в последние пять-семь лет на это появились средства. Да, деньги большие. Надо смотреть, чтобы их не растаскивали, чтобы они тратились на современные виды вооружений. При этом, во-первых, мы поддерживаем огромные коллективы, которые занимаются выпуском оборонной техники. И, во-вторых, эти инженерные решения потом используются для создания гражданских образцов техники, поэтому я считаю правильным, что мы на это тратим значительные средства. Но, конечно, определённый бюджетный маневр мы всё равно будем проводить, и то, что сейчас нельзя немедленно выпустить, мы можем сдвинуть на другой период или кредитные схемы использовать. Но ещё раз говорю: это очень важное направление реанимации российской промышленности.

Реплика: Людям важно услышать, что создаются рабочие места, кроме всего прочего.

Д.Медведев: И сохраняем, и создаём новые.

Вопрос: Нет ли при этом угрозы социальным программам? То есть знаменитое «пушки вместо масла».

Д.Медведев: Этого нет и не будет. Несмотря на то, что мы вынуждены ограничивать себя в условиях мирового экономического спада, ни одна социальная программа не свёрнута, ни одно социальное обязательство не остаётся неисполненным. Финансирование идёт в полном объёме. Это стратегический курс государства, курс Президента, курс Правительства. Так и останется!

Вопрос: Но ведь кому-то всё же придётся затянуть пояса?

Д.Медведев: Мы уже вводим режим экономии. Принято решение, что каждое ведомство должно отказаться от 5% поставок для государственных нужд или выполнения государственных услуг. В масштабах страны это миллиарды рублей. Это один из элементов жёсткой экономии. Я напомню, что ещё в 2010 году мною был подписан указ Президента о сокращении количества должностей в правительственном блоке на 20%. С известными оговорками это решение исполнено, хотя сокращаться всегда очень сложно. И я, и Владимир Владимирович получаем большое количество обращений с обоснованием того, что сократиться нельзя, иначе рухнет мир. Иногда мы это поддерживаем, а иногда всё-таки говорим: нет, ребята, надо сокращаться. Ну и целый ряд других решений, направленных на то, чтобы наша государственная служба не превышала необходимого размера. За последние годы количество госслужащих росло, это правда. Несмотря на сокращения, есть ещё чем заниматься, и не только на федеральном, но и на региональном уровне.

Вопрос: Когда Правительство наконец разберётся с реформой пенсионной системы?

Д.Медведев: Мы долго создавали действующую пенсионную модель. Она работает, но она не идеальная. Уравниловки многовато, и люди не до конца понимают, что и как происходит. И, конечно, все хотят, чтобы пенсии были больше, и коэффициент замещения (то есть то, что ты получишь после перехода на пенсию по отношению к той зарплате, которую ты получал) был максимально высоким. Стремиться нужно к тому, чтобы коэффициент был, как во многих странах, не менее 40%. Что же касается текущей ситуации, мы приняли законы, которые формируют контуры новой пенсионной системы. В настоящий момент идёт обсуждение пенсионной формулы, для того чтобы она была понятна людям. Мы даже решили сделать такую модельку, пенсионный калькулятор, чтобы можно было в интернете или в Пенсионном фонде вбить туда свою зарплату и получить сумму пенсии, которую человек будет иметь по формуле. Тогда пенсионная система будет понятна и прозрачна. Но нам нужно, чтобы в её формировании участвовали все. С чем, например, связана проблема с малым бизнесом и самозанятым населением? Зачастую они практически не участвовали в формировании своей пенсии, а это не очень правильно. Они же не сверхбогатые люди, которые могут не думать о своей пенсии. Сейчас мы предложили людям сделать выбор, как будут делиться деньги, которые в последнее время шли на формирование накопительной системы. Появится возможность, чтобы часть денег шла в солидарную часть пенсии, а часть – в накопительную, но люди должны сами решить, интересно им это или не интересно.

Вопрос: Получается, вначале людей заставили поверить в одну пенсионную систему, а теперь её решили сломать и хотят заставить поверить в другую?

Д.Медведев: Мы её не ломаем. Общий смысл изменений заключается в том, что никто ничего не теряет. Выбор сохраняется. Скорее, это расширение возможностей по использованию своих пенсионных накоплений, а не какая-то модель, когда говорят: знаешь, вот у тебя было так, а теперь, мы решили, будет совсем по-другому. Мне кажется, основное достоинство пенсионной модели, которую мы предложили, в том, чтобы у людей было право выбора – или так, или иначе.

Вопрос: Есть три вопроса, касающиеся работы Правительства, которые вызывают в народе резонанс. Зимнее время – это просто хит. Второй – миграция. Третий – промилле. Какие новости нас тут ждут?

Д.Медведев: Если бы все наши проблемы сводились к этим хитовым вопросам, думаю, мы бы жили в очень счастливое время и в сверхкомфортных условиях. Основные-то проблемы другие. По зимнему времени все исследования, которые проводились, показывают, что приблизительно 50% людей за то, чтобы жить в старой системе координат, 50% – в новой. Конечно, есть и плюсы, и минусы. Когда-то я давал поручение предыдущему составу Правительства принять соответствующее решение. Оно было принято, и сейчас Правительство не видит смысла его пересматривать, потому что количество людей, которые будут недовольны, окажется приблизительно таким же. Но я не считаю, что этот вопрос вообще раз и навсегда закрыт. На протяжении ХХ столетия мы же многократно всё с часовыми поясами меняли. Но бесконечно тасовать нельзя. Тем более, ещё раз говорю, как только мы это сделаем, другая половина жителей скажет: зачем поменяли?

Вопрос: А промилле?

Д.Медведев: Эта тема очень серьёзная. У нас чудовищная ситуация с травматизмом и гибелью людей на дорогах, и в значительной степени это связано с употреблением алкоголя за рулём. Я бы хотел напомнить тем, кто подзабыл, что в советские времена никаких промилле не было, никто даже не ставил вопрос ни о точности приборов, ни о том, что, мол, мы хотим бокал-другой пропустить, а потом за руль сесть. Норма в Правилах дорожного движения о допустимости 0,3 промилле в отношении водителей появилась буквально несколько лет назад, а потом была отменена. Я свою позицию не изменил: она заключается в том, что за рулем пить нельзя, особенно в условиях специфических привычек, присущих значительной части наших людей. Если нарисовано какое-то промилле, человек это воспринимает как команду «можно выпить», а выпить у нас умеют. Чуть-чуть для начала, но многие на достигнутом не останавливаются, поэтому нам пока рано переходить к той системе, которая есть в других странах. Я не знаю, может быть, через много лет мы и будем такими же законопослушными. Хотя далеко не все страны разрешают выпивать за рулём так, как это, например, делается в США – у них 0,8 промилле. Но с чем я не могу не согласиться: измерительных приборов стало больше, какие-то из них более чувствительные, и, видимо, возможны манипуляции, поборы, в том числе и со стороны сотрудников правоохранительных структур. Никто не без греха, что называется, поэтому в законе должна быть позиция, связанная с отклонением точности приборов, чтобы из-за этого фактора люди не понесли ответственности.

Вопрос: То есть кефир можно пить?

Д.Медведев: Да кефир ничего не даёт! Это всё страшилки, которые распространяют разные люди, в том числе и лоббирующие интересы производителей алкоголя. Мои коллеги, не буду их называть, проводили над собой страшный эксперимент. Они пили кефир, пили лекарства, пили квас и дышали в алкотестеры. Жуть! Говорят, даже квас, который на самом деле содержит некоторое количество алкогольной субстанции, практически через полчаса после употребления не даёт никаких отклонений приборов, кефир и лекарства не дают вообще. Но чтобы исключить саму эту возможность, я, выступая в Государственной Думе, сказал: хорошо, давайте поговорим с учёными и выработаем максимальное отклонение приборов, которое не будет основанием для наказания. Всё остальное, мне кажется, от лукавого и просто основано на желании устранить ответственность за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения.

Реплика: И, наконец, миграция...

Д.Медведев: Эта тема не является ни позитивной, ни негативной, это просто наша жизнь. Во-первых, мы живём в условиях открытой страны, когда люди приезжают-уезжают. Во-вторых, мы живём в условиях сложной демографии, когда нам нужны дополнительные рабочие руки. Вряд ли Россия в ближайшие годы и десятилетия сможет полностью отказаться от услуг приезжих, потому что сами мы уже не хотим работать, например, дворниками (я, кстати, подметал улицы, будучи студентом). Это неквалифицированная работа, не очень хорошо оплачиваемая. Но нужно, чтобы все, кто приезжает, соблюдали наши правила, наши законы, традиции, чтобы они владели русским языком – тогда будет спокойная ситуация. Нужно сделать процесс контроля над миграцией управляемым. Я недавно был в службе по миграционной политике в Нижнем Новгороде (там в режиме реального времени отслеживается число приезжих) и был удивлён, какое количество людей приезжает к нам работать из развитых государств – сотни тысяч человек из Германии, Нидерландов, Британии. Не туристов, не в Эрмитаж. Это те, кто приехал по рабочим визам. Это означает, что наша страна привлекательна для людей, которые получают неплохой заработок у себя дома. Огромное количество приезжает с Украины, Белоруссии, их число в отдельные дни измеряется миллионами. Ну и, конечно, из государств Центральной Азии, больше всего из Узбекистана и Таджикистана. Но самое главное – создать систему, которая позволит контролировать эти процессы. На это и направлены последние решения, в том числе связанные с необходимостью пользоваться международными заграничными паспортами, а не ездить по каким-то справкам и левым документам. Мы должны понимать, кто к нам приезжает – это проблема санитарно-эпидемиологическая, экономическая, это проблема безопасности. Так и будем этим заниматься.

Вопрос: Россия размещает средства своих суверенных фондов за границей под 1,5%, при этом займы за рубежом нам в среднем обходятся под 6,6%, а внутри страны – минимум под 14%. Почему мы кормим не свою экономику, а чужие?

Д.Медведев: Такая вроде бы нехитрая арифметика даже специалистов приводит к выводу, что мы на этом теряем большие деньги.

Реплика: Их даже посчитали – 35 млрд долларов убытков в год!

Д.Медведев: Да, их считают, а потом говорят, что мы кормим иностранные экономики. Это, конечно, совсем не так. Во-первых, мы тратим свои деньги, размещая их в иностранных долговых инструментах, потому что так поступает весь мир. Россия, Норвегия, некоторые арабские страны размещают деньги суверенных фондов в заграничные активы, чтобы снизить свои страновые риски. Наша страна очень сильно зависит от нефти и газа, поэтому мы стараемся класть деньги в высоконадёжные инструменты, которые хорошо защищены и не подвержены большим рискам колебаний. Конечно, могут произойти самые разные и весьма сложные события. И резервные валюты могут сдуться. Проблемы были у доллара. Сейчас он чувствует себя достаточно прилично. Теперь проблемы у евро. Но это не значит, что мы не должны хранить резервы в самых пока надёжных иностранных валютах.

Второе. Когда ведут такие подсчёты, забывают о том, что кредиты, которые наши компании получают на Западе под больший процент, и деньги, которые мы размещаем там под меньший процент, не носят абсолютно встречного характера. Обычно мы размещаем в долговых бумагах деньги на более короткий срок, а, например, кредиты получаем на более длительный срок, поэтому считать проценты, как вы сказали, один против шести – это неправильный экономический счёт.

Реплика: Мы не строим скоростные магистрали, не строим дороги, не развиваем Дальний Восток – оттуда все уезжают, а наши денежки лежат в кубышке.

Д.Медведев: Мы строим дороги, и с каждым годом всё больше и больше. Но мы не должны забывать, что живём в самой крупной стране в мире. Одно дело – покрыть сетью дорог, например, Голландию, а другое дело – Россию. У нас реально гораздо более сложные задачи, это, я надеюсь, все понимают. Мы строим много. Достаточно посмотреть на то, что происходило на Дальнем Востоке, на то, что происходит в Сочи и вокруг Москвы, где мы решаем очень сложные транспортные задачи. Но мы не должны все деньги, которые зарабатываем, переводить, например, в дороги. Нужно соблюдать макроэкономические пропорции. Мы не должны просто накачивать экономику деньгами. Давайте вспомним начало 1990-х годов, когда наша инфляция была 1500%. А сейчас инфляция составляет 6,5%. В этом году, надеюсь, будет ниже 6%. Мы защищаем накопления наших людей, а если мы сейчас возьмём и бухнем все деньги во внутренние проекты, то раскочегарим инфляцию, и она будет не 6%, а 10–15%. И наши же люди придут и скажут: «Слушайте, а что вы не защищаете наши накопления? Почему они каждый год так уменьшаются?» – и будут правы. У нас есть ещё более амбициозная цель – мы должны инфляцию задавить, вывести на уровень европейских государств, чтобы она стала 2–3 %. Тогда и ипотека будет других денег стоить, поэтому тот, кто говорит, что мы свои деньги размещаем задешево, а чужие получаем задорого, рассуждает непрофессионально.

Реплика: Вы говорите об удешевлении ипотеки, а у нас даже предприятия получают кредиты минимум под 12–14% годовых.

Д.Медведев: Это признак несовершенства работы нашей финансовой системы. Мы добились ситуации, когда инфляция у нас около 6%, а банки закладывают такую плату за риск, которая выводит кредитную ставку на уровень в 2 раза больший, чем инфляция, и существенно более высокий, чем ставка рефинансирования Центрального банка. И вот это уже неправильно. Об этом несколько раз в последний месяц был разговор. Мы, конечно, не можем банкам просто приказывать…

Вопрос: А если всё-таки банкирам позвонить и, так скажем, уговорить?

Д.Медведев: Это не рыночный метод, но всё-таки немножко погрозить им нужно. Мы сказали им: знаете, вы давайте соразмеряйте плату за риск с реальным состоянием экономики, а мы будет совершенствовать условия работы банков. Как меня информируют, банковское сообщество определённые сигналы услышало, тем более что у нас значительная часть банков государственная. Наверное, нам в будущем нужно будет более активно развивать частные банки, но сейчас значительная часть денег у нас, как известно, находится в Сбербанке, в ВТБ, в нашем институте развития – Внешэкономбанке. С руководством этих банков мы, конечно, разговаривали. Надеюсь, нам удастся улучшить условия кредитования на территории России. Это одна из амбициозных задач, которую предстоит решать новому руководству Центрального банка. Вперёд!

Вопрос: К осени можно надеяться?

Д.Медведев: Цыплят по осени считают (смеётся).

Реплика: Сегодня это ведь, по сути, запретительные ставки.

Д.Медведев: Очень большие, я согласен. Помню рассуждения на тему того, что как только у нас инфляция будет низкая, то плата за кредит, ипотека также будут низкие. У нас сейчас инфляция низкая (для России, конечно), а кредитные ставки достаточно высокие.

Вопрос: Ещё один парадокс: уже несколько лет доллар и евро практически не меняются в цене. Зачем мы держим искусственно сильный рубль? Ведь это бьет по отечественному производителю.

Д.Медведев: Не скрою, недавно в непубличной части заседания Правительства у нас шёл серьёзный разговор на эту тему. Позиции расходятся. Например, Центральный банк считает, что у нас нет избыточного укрепления рубля, другие ведомства – что рубль укрепляется слишком сильно. Мы сейчас с вами рассуждаем как макроэкономисты, но если бы мы начали рассуждать так, как рассуждает огромное число наших людей, то пришли бы к другому выводу: хорошо, что рубль такой крепкий. Помните, что у нас происходило в 2009 году, когда рубль ослаб? Люди заволновались, потому что одно дело, когда доллар, все знают, стоит около 25–30 рублей, а другое дело, когда он уже 35–37. Люди тогда не понимают, что происходит, не верят в национальную валюту и начнут избавляться от рублей, а это для нашей экономики тоже плохо. Тенденции на укрепление национальной валюты и на её мягкое ослабление всегда будут бороться, и это задача управления в текущей ситуации. Что выгоднее – поддержать экспортёров или импортёров? Что выгоднее – не допускать вообще никакой девальвации или немножко ослабить рубль?

Вопрос: Эксперты пугают россиян новым кризисом. Пора ли уже запасать тушёнку, гречку и спички?

Д.Медведев: С учётом того, что читателями вашей газеты являются очень разные люди с очень разными представлениями (это хорошо, значит, издание популярное), я должен ответить простыми словами. Кризиса в том смысле, который был в 2008–2009 годах, я уверен, нам удастся избежать. Никакую тушёнку, мыло и спички с солью запасать не надо! Но то, что мы находимся в условиях очень сложной международной экономической ситуации, никаких сомнений не вызывает. Не помогает нам и то, что у нас действительно тяжёлая структура российской экономики, которая нам досталась ещё с советских времен, поэтому будем справляться с этими вызовами, будем уходить от неприятных последствий, которые связаны с замедлением развития экономики. А людям нужно спокойно смотреть в будущее. Все социальные программы, все пенсионные накопления находятся под защитой закона и, на мой взгляд, управляются в достаточной мере эффективно.

Вопрос: Перед вступлением России в ВТО тоже было много страшилок, обещали экономический конец света. Какие результаты Вы сейчас видите как глава Правительства?

Д.Медведев: Во-первых, конца света не произошло. Ничего не развалилось, даже самые уязвимые отрасли, такие как сельское хозяйство, живут. И сейчас основной вызов для села – это не вступление в ВТО, а всё-таки виды на урожай, потому что аграрный бизнес очень сильно зависит от того, какие решения принимаются на небесах, от солнца и дождей. Тем не менее село должно получать более мощную государственную поддержку. Я имею в виду прежде всего производителей свинины и мяса птицы. Мы много денег и сил потратили на то, чтобы у нас была своя свинина и своя курица, и сейчас мы практически на 100% покрываем свои потребности. Нам не нужны больше ни «ножки Буша», ни, в ряде случаев, даже мясо, которое производится в других странах, хотя всегда важно поддерживать некоторый баланс, чтобы цена зависела не только от внутренних факторов. Но мы обязаны поддержать в первую очередь своих производителей, и поэтому мною было принято решение найти в бюджете дополнительные 42 млрд рублей, что совсем не просто, на поддержку селян. Есть проблемы и в некоторых других отраслях, но в целом никакой катастрофы не случилось.

Вопрос: Ну а плюсы мы хоть какие-то получили?

Д.Медведев: Плюсы ВТО на самом деле не в том, что это тарелка с голубой каёмочкой, на которой приносят вкусный кусок торта. Плюсы заключаются в том, что мы начали жить по общим правилам и наша продукция не сейчас, а, может быть, через год, два, три, пять лет будет отвечать основным критериям, которые существуют в странах – участницах ВТО, и мы сможем управлять себестоимостью этой продукции. Многие виды нашей продукции оказываются неконкурентоспособными именно из-за того, что мы наращиваем издержки, а мы должны научиться управлять ими так, чтобы наша продукция хорошо продавалась. Почему наши китайские друзья весь мир забросали своей продукцией? Потому что у них низкая себестоимость. И мы тоже должны предпринимать усилия, для того чтобы наша продукция могла продаваться. Мы можем делать очень многое и хорошего качества, но если это будет дороже не только китайского, но и европейского, вряд ли мы что-то продадим. ВТО – это свод правил. Как только мы погружаемся в них, мы становимся частью цивилизованной мировой торговли.

Реплика: Такое ощущение, что Правительство не подаёт достаточное количество сигналов экономике о том, что производительность труда – это сейчас самое главное для выживания.

Д.Медведев: Не могу с вами согласиться. Правительство подаёт эти сигналы.

Реплика: Это мнение высказал Михаил Прохоров.

Д.Медведев: Михаил Прохоров у нас представляет другую политическую силу. Вот когда он будет сидеть в этом кабинете, вы ему зададите такой же вопрос: а что же ты производительностью труда не занимаешься? Но пока у нас другая ситуация...

В целом проблема производительности труда действительно существует. За последние 10–12 лет мы смогли решить многие задачи, которые касаются большого количества людей. Мы увеличили зарплату и в бюджетной сфере, и на производстве, в коммерческом секторе. Но наша зарплата росла гораздо быстрее, чем производительность труда, и знаете, у меня нет к этому однозначного отношения. Многие коллеги-экономисты говорят: это неправильно, так нельзя, это противоречит экономическим законам. С этой точки зрения это, наверное, справедливо. Действительно, мы должны сейчас заниматься упреждающим ростом производительности труда. Но давайте вернёмся на землю: а какая зарплата-то была? Стыдно вспомнить. Я напоминаю тем, кто уже забыл. В 2000 году средняя зарплата по стране была 100 долларов, а сейчас в среднем она выше в 8–10 раз. Понятно, она отличается по регионам, но тем не менее. Я считаю, что задачей государства в последние 10–12 лет было вырваться из нищеты, чтобы наши люди стали получать бо?льшие деньги. Сейчас наши средние заработные платы абсолютно сопоставимы с заработной платой людей в странах Восточной Европы и уж точно куда выше, чем заработная плата на Украине, в Белоруссии, тем более в Средней Азии. Теперь нам нужно сконцентрироваться именно на производительности труда, но эта задача в полной мере не решается из этих кабинетов. Производительностью труда должны заниматься представители бизнеса, в том числе и упомянутый вами Прохоров, потому что, если человек занимается бизнесом, он должен прежде всего навести порядок у себя на производстве. Это задача для государственно-частного партнёрства в широком смысле этого слова.

Вопрос: Глава Совфеда Валентина Матвиенко предложила децентрализовать экономически страну, а то 10 % населения России скопилось в Москве. Как Вы к этому относитесь?

Д.Медведев: Идея правильная, и она, кстати, возникла не сегодня. В бытность Валентины Ивановны губернатором Петербурга часть крупных компаний переехала именно туда, то есть децентрализация хотя бы между двумя столицами произошла. В Петербург уехал орган власти – Конституционный суд, сейчас в стадии решения задача по переезду других судов. А вот офисы крупных компаний, конечно, желательно распределить по всем регионам. Если взять западные страны, ту же Германию, США, куда ни приедешь, в любом городе есть штаб-квартиры крупнейших компаний. Но для этого руководители регионов должны создавать нормальные условия, включая школы, университеты, театры и музеи, определённый уровень инвестиционной привлекательности.

Реплика: Так говорят, что денег нет, всё Москва забрала.

Д.Медведев: В Москве действительно самое большое количество финансов сконцентрировано, но сегодня ситуация уже не такая, как была в 1990-е годы. Всё-таки регионы тоже научились зарабатывать, и у нас есть примеры сверхуспешных регионов, причём далеко не все из них являются нефтегазоносными провинциями. Например, в Белгородской области отличные животноводческие комплексы.

Вопрос: Составляется ли уже какой-то список по переезду, например, госмонополий?

Д.Медведев: Частным структурам по понятным причинам приказывать мы не можем, а на государственные структуры влияние имеем. По госкомпаниям, по всей вероятности, можно было бы принимать директивы Правительства.

Вопрос: То есть это поддержано на самом верху?

Д.Медведев: Мне кажется, это правильная идея. И потом, это должно сопровождаться разумным перераспределением доходных источников, потому что когда все налоги платятся по столицам, это, конечно, не очень хорошо.

Вопрос: Вы создали Министерство Дальнего Востока со штаб-квартирой в Хабаровске. А будет ли образована госкорпорация?

Д.Медведев: Надо найти наиболее приемлемый способ, как продвигать проекты на Дальнем Востоке. Хорошо идёт инвестирование, когда есть конкретная цель. Вот был АТЭС. Кто бы что ни говорил, но он позволил превратить Владивосток в современный город. Когда я туда приезжал пять лет назад, в нём, простите, канализации не было. Мы когда-то БАМ прокладывали, это позволило решить целый ряд задач. Нужны крупные инфраструктурные проекты и правильный механизм. Это может быть или тот фонд, который есть сейчас (но он пока не очень быстро раскручивается), или создание какой-то новой структуры. Госкорпорация, на мой взгляд, не нужна – госкорпорации объединяют в себе и управленческие начала, и коммерческие, а нам нужно именно продвигать бизнес. Есть идея создания так называемой публичной компании, которая работала бы по-новому.

Вопрос: А что это такое?

Д.Медведев: Публичная компания – это структура, которая создаётся государством для решения специальных задач, по сути, по заданию государства, но в то же время действует на коммерческих принципах. Аналог в значительной степени взят из практики стран англосаксонского права. У нас таких компаний пока нет, но нужно ещё взвесить, стоит ли её специально создавать для Дальнего Востока. Я не сторонник того, чтобы умножать количество различных инструментов. Компании создаются, деньги тратятся, а толку нет. У нас и так есть фонд, есть крупные инфраструктурные компании, включая РЖД, есть Министерство Дальнего Востока для реализации стратегии.

Вопрос: Вы предложили создать офшор на Дальнем Востоке. А это нам зачем?

Д.Медведев: Предложил, для того чтобы встряхнуть некоторых наших иностранных партнёров, а то они очень вольно ведут себя применительно к нашим банкам, нашим компаниям, к деньгам российских граждан. Знаете, можно по-разному относиться к тем, кто деньги хранил на Кипре, но там же были и деньги официально задекларированные, вполне честные, которые люди заработали в России. Ну да, они не очень верили в нашу банковскую систему, разместили свои средства в кипрских банках, а они взяли и всё это в одностороннем порядке, по-большевистски, рубанули. Я сказал: раз так, давайте тогда думать о таких налоговых режимах у себя. Наши зарубежные партнёры, которые обвиняют Кипр в том, что он стал прибежищем для разных денег, в том числе и из России, пусть прежде всего свои офшоры позакрывают. Пусть закроют Багамы, Британские Виргинские острова. Они на этом свои деньги зарабатывают, а нам говорят: нет, не смейте и у себя ничего открывать, и с Кипра валите. Поэтому я считаю, что можно рассматривать разные варианты. Другое дело, что специальная налоговая юрисдикция – штука небезопасная. У нас были такие места, как, например, Калмыкия, освобождённая от налогов, которые легко превращались в чёрную дыру.

Я, когда говорил об офшоре, имел в виду такой специальный режим, при котором низкие налоговые ставки применялись бы только для проектов, реализуемых на Дальнем Востоке, и тогда бизнес не в Белгород поедет и не в Ростов-на-Дону, а в этот регион. Сейчас этот вопрос не получил пока своего окончательного решения. Прежде всего мы должны ориентироваться на наши национальные интересы, а не на то, что нам скажут наши партнёры из-за рубежа. Они о нас особо не думают, когда принимают решения, например, в рамках Евросоюза. Мы с ними дружим, у нас хорошие отношения, но они руководствуются своими, евросоюзовскими интересами, а мы должны руководствоваться российскими.

Вопрос: Вы настаиваете на продолжении приватизации госпредприятий. Где гарантия, что на этот раз они не уйдут задарма, как это было в 1990-е годы?

Д.Медведев: Я считаю, что приватизацией заниматься надо, но разумно. У нас очень много неиспользуемых или плохо используемых государственных объектов, и мы за последнее время сумели вполне эффективно часть из них реализовать, а смысл двоякий. Во-первых, деньги в бюджет получить. Некоторые из объектов (это и порты, и транспортные предприятия, такие как «СГ-Транс») мы продали с коэффициентом в 5–10 раз против начальной суммы торгов – это миллиарды рублей. Но второе не менее важно: они должны получить эффективного хозяина. Я не говорю, что любой частник заведомо эффективнее государства, но в целом всё-таки частники более внимательно относятся к своим компаниям, чем это происходит в государственных структурах, поэтому я рассчитываю на этот эффект. Я, правда, не знаю, касается ли это средств массовой информации, которых у нас тоже хватает государственных.

Реплика: Вы говорили о том, что органы власти должны уходить из СМИ, а в итоге финансирование государственных СМИ выросло в 3 раза, во всех без исключения регионах страны созданы государственные холдинги. Рынок СМИ фактически разрушился, так как никакая конкуренция частных СМИ с госвливаниями в сотни миллионов рублей (даже в самых дотационных регионах) невозможна. Государственные СМИ прямо плодятся!

Д.Медведев: Жаль, что мы эту тему не довели до конца. Присутствия государства в СМИ не становится меньше, а в чем-то становится больше. Причём очень часто региональный руководитель хочет обязательно иметь своё государственное СМИ, а в конечном счёте это не способствует авторитету медиа. Люди начинают говорить: да там наш Иван Иванович в основном себя любимого показывает и лакирует действительность. Доверие и интерес к таким газетам и телеканалам падает.

Реплика: Ещё пять лет назад ничего подобного не было.

Д.Медведев: Знаете, у нас принято было на этот вопрос отвечать таким образом: у нас 88 или 90 тыс. СМИ, и из них 3% государственные, что вам ещё надо? А вся правда в том, какое СМИ мощнее. Это, конечно, зависит и от того, насколько удачным является частное СМИ. Вот ваше удачное, ну и слава богу. Я считаю, что в регионах уж точно вполне можно было бы обойтись без накачки государственных медиахолдингов. Тем более что у нас есть могучий федеральный ресурс, который мы можем использовать везде – ВГТРК способна донести государственную позицию до любого региона.

Вопрос: За год в кабмине произошло три отставки. Недавно его внезапно покинул вице-премьер – глава Аппарата Правительства Владислав Сурков. С чем это связано и будут ли продолжаться отставки?

Д.Медведев: Мы как-то забываем, что за последние годы (я не беру 1990-е) в Правительство люди приходили, уходили, увольнялись, по некоторым из уволенных (я сейчас не хочу никого упоминать) открывались уголовные дела. Я подчеркиваю – это было все годы работы нынешней власти, и в этом нет ничего необычного, потому что Правительство – это живой организм. Что же касается Владислава Суркова, то хочу сказать, что он хорошо работал руководителем Аппарата Правительства и очень многое сделал для укрепления дисциплины, что, на мой взгляд, очень важно. Это первое. Второе. Знаете, у каждого человека есть свои эмоции, свои ощущения, которые он может игнорировать, а может и прислушиваться к ним в разные периоды в жизни. В сложные периоды один человек сжимает зубы и работает дальше: я знаю, что я прав, я потерплю, я буду работать. А другой человек думает: а я всё поменяю в своей жизни, хватит. И это не означает, что первый прав, а второй не прав. Каждый у нас имеет право своей судьбой распоряжаться. Владислав Юрьевич Сурков принял решение уйти и написал заявление об уходе. К этому нужно относиться уважительно, это его выбор и такое событие, которое в любом Правительстве регулярно происходит. Ещё раз говорю, он хорошо и много работал, и у меня к нему претензий нет.

Вопрос: Министр образования Дмитрий Ливанов стоит в списке на выбывание?

Д.Медведев: Я уже об этом говорил: министр не должен нравиться всем и каждому, иначе возникает ощущение, что он просто играет на публику, занимается самопиаром. Вообще Правительство – это сложная управленческая команда, которая зачастую занимается непопулярными вещами. Я всё-таки имею право об этом судить, я и Президентом работал, и Председателем Правительства работаю. Президент должен быть над схваткой, защищён от суеты и рутины, потому что Президент – носитель государственного суверенитета, гарант Конституции, а Правительство – это, если хотите, такая рабочая лошадь. Правительство ни от чего не забронировано – ни от претензий, ни от критики, это нормально абсолютно. И Ливанова критикуют. Наверное, где-то правильно критикуют, потому что ему нужно быть в постоянных коммуникациях со всеми, в том числе, кстати, и с родной партией, «Единой Россией». Где-то, наверное, не вполне справедливо критикуют, потому что у него есть собственное видение и, я скажу честно, он пытается проводить реформы, которые нужны. Но, конечно, всё, что ты делаешь, ты должен объяснять, быть в диалоге без ненужных эмоциональных заявлений. Люди везде люди, и вот этому – многому мои коллеги, члены Правительства, должны ещё научиться.

Вопрос: Когда депутаты Госдумы потребовали отставки Ливанова, Вы за него просто грудью встали. Вы так за каждого министра готовы биться?

Д.Медведев: Правительство – это команда. Я их предложил Президенту для утверждения, и он всех поддержал, но я за них отвечаю. Если я считаю, что человек нормально работает, я, конечно, буду за него стоять, во всяком случае стараться объяснять его позицию и помогать ему, даже если этот человек вызывает на себя огонь критики. Мне кажется, это правильно для Председателя Правительства.

Вопрос: Но есть ли такие министры, которых Вы всё-таки готовы поменять?

Д.Медведев: Которых я готов отдать на заклание? Нет таких.

Вопрос: По Вашей инициативе чиновники стали отчитываться о своих доходах, а вскоре начнут подавать декларации о расходах. Как Вы относитесь к тому, что на свои скромные зарплаты чиновники покупают виллы за границей и ездят на шикарных авто, а Ваш первый заместитель Игорь Шувалов даже держал деньги в оффшорах? Каким же образом декларации помогают бороться с коррупцией?

Д.Медведев: Начну с того, что хорошо, что эти декларации есть. Когда-то я эту кашу заварил. Я бы мог этого не делать, но сказал: знаете, ребята, пора уже.

Реплика: И все говорили тогда: да ладно, декларации – это ерунда.

Д.Медведев: А вот не ерунда. Все за этим смотрят. Знаете, оказалось, что не так всё просто спрятать. Вот вы Игоря Шувалова упомянули. Вообще-то он долгое время занимался бизнесом, у него есть свои накопления. И те деньги, которые он где-то использует, насколько я понимаю, были заработаны им и членами его семьи, супругой, абсолютно законно. Другой вопрос, что члены Правительства, депутаты Госдумы, чиновники из администрации всё-таки должны разделять со своей страной, своей экономикой все риски. Если ты живёшь в России и управляешь ею, тогда отвечай за её экономику, понимая, что твои деньги в полной зависимости от того, как ты управляешь. Это же отчасти касается и недвижимости, хотя здесь ситуация более гибкая – нужно просто декларировать источники, на которые приобретена недвижимость. Я считаю, что это тоже правильно.

Более сложный вопрос касается иностранных активов. Мне кажется, мы всё-таки не должны отсекать в полной мере тех людей, которые, приходя на госслужбу, становясь депутатами, попадают в сложную ситуацию. Такому человеку говорят: немедленно продавай бизнес или мы тебя выгоним. Он, может быть, этим занимался долгое время и просто потеряет деньги... Но сейчас такая модель избрана, посмотрим, насколько она окажется работоспособной.

Вопрос: А не получится так, что эти люди просто уйдут из Правительства и других госструктур, чтобы сохранить свои деньги?

Д.Медведев: Я ничего не могу исключать, но это будет определённый сигнал об эффективности этих правил. Ведь наша цель не в том, чтобы обеспеченных людей из Правительства (включая регионы и муниципалитеты) или парламента выдавить. Мы хотим видеть в Правительстве, в числе депутатов успешных людей, а не людей, которые что-то спрятали и говорят: нет-нет, у нас всё хорошо, всё тихо, не волнуйтесь, мы зарабатываем три копейки.

Вопрос: Вы – первый премьер, такой активный в интернете. Ваш пресс-секретарь Наталья Тимакова недавно сказала, что Вас задевает панибратское отношение блогеров. Это правда?

Д.Медведев: Я думаю, что Наталья Александровна просто меня защищала как пресс-секретарь. Если совсем откровенно, меня вообще это не задевает. Есть вещи, которые мне не нравятся, это понятно. Но когда меня в интернете называют Димоном, это нормально абсолютно, по-человечески. Там же среда такая... Что Димон? Меня так и в детстве называли. Да ну, ерунда это. У нас, конечно, свои традиции в обращении – «Дмитрий Анатольевич», «Владимир Владимирович»... Это ещё с давних времён. Считалось, что если ты к кому-то обращаешься по отчеству, это означает, что ты очень уважаешь человека. Но во многих странах принято вообще обращаться к министрам, премьерам, президентам по имени, и это часть политической культуры. Может быть, на протокольных мероприятиях как-то иначе, но в принципе почти любой человек может обратиться к ним по имени. У нас в России свои традиции.

Вопрос: Ваш сын Илья в прошлом году поступил в МГИМО. Он посещает вуз или учится на дому? Приоткройте завесу.

Д.Медведев: Никакой завесы нет. По понятным причинам у детей руководителей государства есть свои сложности в жизни. Но для меня было очень важно, чтобы мой сын чувствовал себя обычным современным парнем. Он нормальный студент. Я считаю, что это полезно прежде всего для него.

Вопрос: Жениться не собирается?

Д.Медведев: Нет пока, слава богу. Надеюсь, что доучится хотя бы.

Реплика: Дмитрий Анатольевич, спасибо за то, что нашли время для подробного разговора с «Комсомольской правдой»! С первой годовщиной Вашего Правительства!

Д.Медведев: Спасибо!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 22 мая 2013 > № 870799 Дмитрий Медведев

Японская металлургия: жизнь после стихии

Низкий курс иены и оживление национальной экономики позволяют японским компаниям достаточно уверенно заглядывать в будущее

/Rusmet.ru, Олег Зайцев/ После землетрясения и цунами в марте 2011 года работа некоторых металлургических заводов страны была почти полностью парализована. Однако появившиеся в связи с этим слухи о коллапсе японской металлургии оказались сильно преувеличенными. Сегодня отрасль снова идет на подъем, пользуясь благоприятной денежной политикой правительства. Сокращение государственного долга страны фактически за счет эмиссии ослабило национальную валюту, но усилило позиции японских экспортеров стали.

Стремительный рывок

«Японское чудо» – процесс бурного восстановления и развития экономики Японии после Второй мировой войны – в полной мере коснулось и национальной черной металлургии. Ее быстрое развитие продолжалось более двух десятилетий и достигло пика в 1973 году, когда на долю Японии пришлось 17,27% от мирового производства стали. Далее под влиянием череды региональных и глобальных кризисов черная металлургия Японии проявляла некоторую нестабильность по объемам, однако устойчиво выпускала 100–120 млн. т стали в год.

Причем, в части качества металла и выпуска высокотехнологичной стальной продукции (высокого передела) Япония в течение многих лет претендовала и претендует на роль мирового технологического лидера. Гонка за эффективностью, в частности, подталкивалась почти 100%-м импортом металлургического сырья, ресурсами которого Страна восходящего солнца обделена. Отметим, что качество и нужный сортамент металлопроката во многом диктовались спросом со стороны национальной автомобильной промышленности, которая с 80-х годов стала «законодателем мировой моды» на массовые автомобили.

Все успехи металлургов позволили Японии выйти на первое место в мире по выпуску стали, пропустив вперед Китай лишь в 1996 году. Однако доля Японии на мировом стальном рынке плавно снижается уже почти 30 лет. В части рентабельности ее явно теснит китайская сталелитейная отрасль. В части инноваций – металлургия Южной Кореи, где новые домны – вдвое крупнее японских, а доля непрерывной разливки стали (на МНЛЗ и слябовых машинах) уже выше, чем в Японии. Более того, позитивная в целом динамика развития японской металлургии была резко нарушена в марте 2011 года, когда грянули землетрясение, цунами и авария на АЭС «Фукусима» в 200 км от столицы страны.

Правда, вопреки паническим заявлениям японских СМИ о том, что катастрофа «парализовала работу половины металлургической отрасли», на самом деле оказалось, что в наиболее пострадавших регионах страны не оказалось практически ни одного из десятка крупнейших металлургических комбинатов мощностью от 3 млн. до 10 млн. т стальной продукции в год. Исключение – завод Kashima Works (мощностью 5,7 млн. т) группы Sumitomo Metal Industries, где произошел крупный пожар на коксохимическом производстве, оставивший на время без сырья 2 доменные печи. Также прекратили выпуск продукции несколько мини-заводов суммарной мощностью около 0,5 млн. т. В итоге прямая приостановка коснулась только металлургических производств совокупной мощностью менее 8 млн. т стали в год, что составляло не более 6% от суммарного показателя.

В 2011 году производство стали в Японии уменьшилось лишь на 1,8% до 107,6 млн. т, а в 2012-том и того меньше – только на 0,3% до 107,2 млн. т. Многие эксперты ожидают в текущем году расширения экспорта японской стальной продукции, прежде всего, вследствие оживления китайского спроса, увеличения потребления стали в странах АСЕАН, а также в связи с падением курса иены до рекордно низкого за последние три с половиной года уровня по отношению к американскому доллару. Оценочно, прогноз по экспорту на 2013 год составляет 46-47 млн. т, включая нержавеющую сталь. В первом квартале 2013 года Япония увеличила экспорт металлопродукции на 12,9%по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, до 11,365 млн. т. По мнению некоторых экспертов, дальнейшее падение курса иены выведет Японию в ранг потенциально самого конкурентоспособного экспортера стали не только в Азии, но и в мире.

Конечно, говорить о посткризисном восстановлении японской металлургии, было бы явным преувеличением. Главная проблема, пожалуй, – это падение спроса на металл внутри страны. По прогнозам специалистов World Steel Association (WSA), спрос на сталь в Японии в текущем году снизится на 2,2%, до 62,6 млн. т, а в 2014 году – еще на 0,6%. Среди главных негативных факторов называются снижение потребления стали в автомобильной и судостроительной отраслях, а также растущая передислокация производств ведущих корпораций Японии за рубеж.

Тем не менее, по прогнозам Министерства экономики, торговли и промышленности Японии, озвученным в начале мая текущего года, во втором квартале 2013 года выплавка стали в Японии достигнет 27,58 млн. т и станет рекордной за последние два с половиной года. Правда, потребление стальной продукции со стороны национальной судостроительной отрасли, по оценкам Министерства, упадет на 24,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года из-за глобального перепроизводства, а японские автомобильные компании планируют уменьшить потребление стали на 9,5% по сравнению с предыдущим годом.

Однако, в то же время, японский строительный сектор в текущем квартале намерен увеличить использование стальной продукции на 5,8%, до 4,92 млн. т. Бесспорно, главные свои надежды на восстановление национальной сталелитейной отрасли японские металлургии связывают с ростом активности в строительном секторе, усилия которого направлены на ликвидацию последствий землетрясения и цунами 2011 года и увеличение темпов роста жилищного строительства.

Наряду с этим, металлурги также выражают уверенность в том, что содействовать увеличению потребления стали в стране поможет пакет мер по стимулированию национальной экономики на общую сумму в $226 млрд., принятый кабинетом нового премьер-министра Японии Синдзо Абэ в январе текущего года. Этот пакет мер, получивший в честь нового японского премьера название «Abenomics», направлен на привлечение частных инвестиций в японскую промышленность, повышение конкурентоспособности японских копаний на глобальном уровне, развитие местной инфраструктуры. «Мы приветствуем новую правительственную политику и выражаем уверенность, что она окажет положительное влияние на всю японскую экономику и черную металлургию в частности», – заявил по этому поводу пресс-секретарь крупнейшей сталелитейной компании Японии Nippon Steel &Sumitomo Metal Corp (NSSMC).

Слабая иена

Между тем, как полагают аналитики, ведущим металлургическим компаниям Японии удастся в обозримой перспективе восстановить ту долю мирового рынка стали, которая была ранее потеряна ими в пользу китайских поставщиков. Не последнюю роль в этом будут играть слабая иена (за последние семь месяцев она просела более чем на 20% по отношению к доллару) и валютная политика кабинета Абэ. «Продолжающееся падение курса иены способно существенно изменить картину современного металлургического сектора Азии, превратив Японию в самого конкурентоспособного производителя металла, особенно на азиатском рынке. С нашей точки зрения, самым уязвимым является китайский экспорт», – отмечают в своем докладе Трина Чен и Шинь Янада, аналитики CreditSuisse Group AG.

По мнению этих экспертов, если иена опустится до 120 за доллар (сейчас ее курс составляет порядка 102-103 за доллар), то японские экспортеры стали по сравнению с другими поставщиками стальной продукции в Азии смогут получать доход от $50 до $65 на каждой тонне металла. «Падение иены дает ведущим японским производителям конкурентное преимущество перед их основными соперниками в лице китайской Baosteel и южнокорейской Posco. Слабая иена будет стимулировать экспорт японской стальной продукции в Юго-Восточную Азию и в Европу, которая традиционно потребляет высококачественную сталь, используемую в автомобилестроении», – говорит Ши Шенву, менеджер по экспорту китайской сталелитейной корпорации Wuhan Iron& Steel. По его словам, объем предложения стальной продукции на азиатском региональном рынке является ныне избыточным, и не в последнюю очередь из-за действий японских компаний, которые в этом году увеличили экспорт стали благодаря «дешевой» иене.

Тем временем, крупнейшие сталелитейные корпорации Японии планируют в текущем году уменьшить свои издержки на $2,7 млрд. в связи с падением цен на металл из-за глобального перепроизводства стали и снижения прибыльности металлургических предприятий. Так, по данным Кацухико Оты, исполнительного вице-президентаNSSMC, компания намерена добиться экономии на масштабах в размере около $1,5 млрд. Вторая по величине металлургическая корпорация Японии JFE Holdings планирует сократить в текущем году расходы на $1 млрд., а KobeSteel – примерно на $250 млн. Один из путей уменьшения издержек, по мнению представителей этих компаний, заключается в использовании более дешевой низкосортной руды и угля.

По мнению специалистов, традиционный для сталелитейных компаний Японии метод преодоления трудностей за счет снижения издержек путем рационализации производственных процессов и сокращения персонала уже не приносит желаемых результатов. В японской металлургии сегодня идет трудный поиск способов дальнейшего повышения эффективности производства и оптимальных направлений решения проблем. Одним из вариантов ответа на эти вызовы стало, в частности, недавнее слияние Nippon Steel и Sumitomo. Металлургический рынок страны зримо меняет свою конфигурацию.

Впрочем, по данным опроса, проведенного Bank of Japan среди руководящего персонала ведущих сталелитейных компаний страны в апреле текущего года, японские металлурги в целом позитивно оценивают перспективы отрасли на ближайшую перспективу. «Конечно, проблемы все еще остаются. Мы озабочены, к примеру, избыточными мощностями по производству стали в Азии, передислокацией автомобильных производств японских компаний за рубеж, что наносит серьезный ущерб нашему бизнесу, а также рецессией в судостроительной отрасли. Однако во многих других секторах экономики, в частности, в строительстве и машиностроении, наметился реальный рост спроса, что внушает надежду на то, что ситуация в сталелитейной отрасли Японии будет полностью восстановлена», – заявил в ходе опроса официальный представитель одной из крупнейших японских металлургических компаний.

По материалам Bloomberg News, Reuters, Japan Iron and Steel Federation, Metal Bulletin, Steel First, ugmk.info, «Металлоснабжение и сбыт»

Корпорация "Оболонь", одна из крупнейших пивоваренных компаний в Украине, в январе-марте 2013 года произвела 10,5 млн дал пива для украинского рынка, что на 16,2% меньше по сравнению с аналогичным показателем 2012 года, пишет Интерфакс-Украина

Как сообщили в компании, выпуск безалкогольных напитков в первом квартале снизился почти на 14% - до 2,57 млн дал, минеральной воды – на 25,8%, до 934 тыс. дал, слабоалкогольных напитков – на 16,7%, до 504 тыс. дал.

"Оболонь" пока не уточняет объемы производства предназначенной для экспорта продукции.

Как сообщалось, в 2012 году корпорация увеличила поставки пива на внешние рынки на 3%, до 21,5 млн дал, и расширила экспортную географию, начав поставки в Словакию, Турцию, Чили, Японию, Сингапур, ОАЭ, Новую Зеландию, Вьетнам.

Корпорация "Оболонь" - один из крупнейших украинских производителей пива, безалкогольных и слабоалкогольных напитков, минеральной воды и крупнейший в стране экспортер пива. В ее состав входят главный завод в Киеве и девять предприятий в регионах.

В 2012 году "Оболонь" увеличила выпуск пива на 1,8% по сравнению с 2011 годом – до 89,5 млн декалитров (дал). В прошлом году она также увеличила на 5,1% производство слабоалкогольных напитков, сократив в то же время выпуск безалкогольных напитков на 4%.

Китай занял главенствующую позицию среди экономик Азии, оставив позади Японию и стремительно догоняя мирового лидера - США. Весь мир одевается в одежду из Китая, ездит на авто китайской сборки и питается китайскими продуктами. Производство товаров в гигантских планетарных масштабах и постоянно растущие объемы экспорта невозможны без четкой и слаженной работы транспортной отрасли.

Логистика Китая

По оценкам специалистов, три из четырех стран-членов БРИК в ближайшие 10 лет могут претендовать на статус мировых логистических центров: Китай, Индия и Бразилия. Они станут определять лицо мировой логистики в среднесрочной перспективе. Причем Китай в их числе уже многое сделал для того, чтобы вывести качество своих сервисов и постоянно развивает транспортную инфраструктуру.

Китай, Бразилия и Индия станут мировыми логистическими центрами в среднесрочной перспективе.

Несмотря на целый ряд проблем, логистика Китая сейчас переживает свой расцвет. В эту отрасль идут иностранные инвестиции, а за счет высокой потребности США и Западной Европы в китайских товарах у крупнейших логистических компаний Китая всегда будет стимул развиваться и конкурировать не только между собой, но и с зарубежными коллегами. Рассмотрим подробнее ключевых игроков китайского логистическо-транспортного рынка.

Основные логистические компании Китая

В 2011 году Китайская федерация логистики и грузоперевозок (China Federation of Logistics and Purchasing, CFLP) составила список из 50 крупнейших логистических операторов КНР, основанный на суммарном доходе с продаж услуг компаний. Каждая из фирм в этом списке имеет годовой оборот свыше 1,5 млрд. юаней. Более половины (26 фирм) являются объединенными логистическими предприятиями, 22 специализируются на перевозках, остальные оказывают складские услуги. Большинство из компаний первой 20-ки удвоили объем продаж за отчетный период (2010-2012 годы). Кроме того, на рынке логистики Китая признанных игроков стали уверенно теснить новички: результат быстро растущего рынка логистических услуг в Китае в последние годы.

China Ocean Shipping Group Company (СOSCO Group)

Крупнейшая логистическая компания Китая. Транснациональная корпорация, специализирующаяся на доставке грузов по морю контейнерами. Имеет собственные судоверфи и ремонтные доки, погрузочные терминалы. Оказывает широкий спектр финансовых и IT-услуг помимо транспортировки и экспедирования грузов. Ежегодно суда COSCO перевозят по миру около 180 млн. тонн грузов. Деятельность компании контролируется государством, в составе правления - члены Комитета по контролю и управлению государственным имуществом КНР.

SINOTRANS & CSC Holdings Co. Ltd (SINOTRANS Group)

Эксклюзивный поставщик логистических услуг в Китае. Компания принадлежит государству. Занимается доставкой грузов по морю, экспедированием, оказывает складские услуги, экспресс-перевозки. Дочерние компании: Shipping Agency Company, Sinotrans Logistics Development Company, Sinotrans East Company и ряд других.

China Shipping (Group) Company

Судоходная корпорация, непосредственно подчиняющаяся Госсовету КНР со штаб-квартирой в Шанхае. Занимается перевозкой нефти танкерами, круизными пассажирскими маршрутами и доставкой грузов контейнерами. Помимо этого, в собственности компаний ряд судоремонтных заводов, судоверфей, финансовых учреждений. Акции компании представлены на крупнейших фондовых биржах КНР: в Гонконге и Шанхае.

Xiamen Xiangyu Croup Co. Ltd

Частная компания со штаб-квартирой в г. Сямэнь, основана в 1995 году. Владеет собственным логистическим парком в свободной экономической зоне города, напрямую связанным с аэропортом Гаоци и портом Сямэнь. Помимо логистических услуг, занимается разработкой иннвационных IT-приложений для ведения транспортного бизнеса. В состав корпорации входит 85 преприятий с совокупными активами 19,3 млрд. юаней. В 2012 году компания была награждена сертификатом китайского правительства как наиболее престижный логистический бренд года в КНР.

China Railway Material Company

Компания непосредственного подчинения Министерству железных дорог КНР. Штаб-квартира находится в Пекине. Основная специализация - железнодорожные перевозки. Имеет более 1000 структурных филиалов и представительств по всей территории страны. Располагает собственными транспортными мощностями, а также фирмами, специализирующимися на проектировке железнодорожного транспорта и обслуживании ж.-д. инфраструктуры.

Проблемы логистики в Китае

Китайская логистическая отрасль в 2012 году заняла 26 строчку всемирного рейтинга Logistics Performance Index по версии World Bank. Это на один пункт выше, чем в 2010 году: тогда Китай был на 27 месте. Стоит добавить, что в тройку лидеров по производительности входят Сингапур, Гонконг и Финляндия. Гонконг, специальный административный район КНР, с 2010 по 2012 год поднялся на 11 пунктов с 13 места до 2-го.

Li & Fung Research Centre (Гонконг) в прошлом году опубликовал исследование China Logistics Industry Update, касающееся реалий и перспектив развития логистической отрасли в КНР. Наряду с прочими данными, доклад содержит перечень основных причин, которые тормозят развитие транспортных и грузовых компаний Китая.

Китайская транспортно-логистическая отрасль имеет целый ряд структурных и системных проблем. Они сдерживают развитие услуг и снижение стоимости перевозок.

Внешнеэкономическая конъюнктура. Падение объемов экспорта вызвало снижение спроса на логистические услуги: из Китая вывозят меньше сырья и готовой продукции, чем несколько лет назад. Основная причина, повлиявшая на снижение экспортных объемов Китая – нестабильность мировой экономики (европейский долговой кризис, медленное восстановление экономических показателей США, политические волнения на Ближнем Востоке и с Северной Африке). Кроме того, ряд государств следуют политике протекционизма – защиты внутренних рынков от засилья китайских товаров. Также сказывается постепенно растущая себестоимость производства товаров в КНР (инвесторы рассматривают возможности переноса своих фабрик и заводов в другие страны Азии).

Неравномерное развитие инфраструктуры. Китай реализует целый ряд серьезных программ по строительству и модернизации аэропортов, портов и железнодорожных терминалов. Однако наиболее развитая транспортная инфраструктура находится на Восточном побережье, в то время как материковый Китай значительно отстает по всем параметрам. Все большее число прибрежных логистических компаний продвигаются вглубь страны. Исходя из характеристик перевозимых товаров, наблюдается дисбаланс в перевозках между восточным побережьем КНР и внутренними территориями. Так, сырье перевозится вглубь страны на грузовиках, в то время как конечная продукция вывозится на зарубежные рынки главным образом самолетами. Возврат порожних фур на побережье обходится компаниям дорого и потому такая логистическая схема не котируется.

Большинство складских терминалов в Китае оказывают услуги низкого качества:

- нет температурных контроллеров, что неприемлемо для «холодной логистики»;- недостаточно погрузочных площадок для фур, большое время простоя порожних машин;- низкий уровень механизированного труда и медленное внедрение современных технологий управления складами;- нет системы отслеживания доставок грузов в реальном времени.

В Китае до сих пор локально встречается полуфеодальная модель, когда землевладельцы контролируют целые районы населенных пунктов, в том числе всю инфраструктуру и недвижимость на этой земле. Поэтому склады зачастую выглядят так, будто выстроены при царе Горохе.

Специфика грузоперевозок. Муниципалитеты устанавливают достаточно высокую арендную плату и налоги для грузовых компаний. Чтобы выжить на рынке, фирмы часто перегружают свой транспорт. Это привело к росту числа аварий на дорогах и порче товаров. Высокая загруженность трасс создает проблемы с соблюдением времени доставки грузов. Помимо этого, небольшие логистические компании наспех упаковывают свои грузы: сохранность товарного вида и целостности грузов не может гарантировать никто.

Стоимость логистических услуг. Рост расходов на аренду, налоги, зарплаты, коммунальные услуги обременителен для транспортных компаний. Развитие внутреннего рынка сбыта стало одной из задач 12-й пятилетки в КНР. Для повышения покупательной способности населения правительство увеличило размер минимальной заработной платы на 10%. Для многих предприятий увеличение зарплатного фонда стало реальной проблемой. Кроме зарплат была повышена арендная ставка и земельный налог по всему материковому Китаю.

Прибыль большинства субъектов мелкого и среднего бизнеса при этом сократилась, таким образом, у предпринимателей нет средств на модернизацию технического парка, внедрение сложных IT-приложений и открытие сети представительств в различных регионах страны.

Разрозненный рынок транспортных услуг. Транспортно-логистическая отрасль КНР остается достаточно фрагментированной: в стране действует огромное количество фирм, обслуживающих только один город и даже район. Такие компании знают всё о специфике места, в котором работают, разрабатывают локальные ноу-хау и оказывают услуги по доступным ценам. Но ни одна из них не способна подняться до всекитайского и даже международного уровня. Заказчики вынуждены иметь дело с несколькими логистическими операторами при перевозке своих грузов, в результате несут высокие издержки.

Некоторые локальные логистические операторы не могут внедрить современные технологии. Стандарты качества их сервисов не соответствуют международным требованиям. Потребуется время, чтобы завоевать доверие клиентов и стандартизировать логистические процессы.

Нестандартные услуги зачастую оказываются исходя из субъективного понимания специфики местными менеджерами компаний. Низкий уровень привлечения сторонних специалистов может существенно затормозить развитие рынка логистических услуг в Китае.

В Китае острая нехватка квалифицированных специалистов по логистике со знанием иностранных языков.

Нехватка квалифицированного персонала. Для Китая очень остро стоит проблема нехватки грамотных логистов. Хотя число выпускников транспортных вузов с дипломами по специальности «логистика» растет, этого все равно недостаточно – спрос на рынке труда значительно превышает предложение. Такая ситуация порождает большую текучку кадров в логистических компаниях: сотрудники кочуют из фирмы в фирму в поисках более высоких заработков.

Кроме того, многие из работников нуждаются в повышении своей квалификации. Уровень их компетенции уже не соответствует возросшим запросам клиентов. Многие иностранные компании перенесли свои производственные мощности в Китай и ищут логистические компании с опытом работы в конкретной местности. Во многих филиалах компаний на местах велика доля ручного труда, к тому же большинство работников не владеют иностранными языками и не могут общаться с зарубежными клиентами на их языке. Другие хотя и имеют хорошее образование, не могут похвастать солидным опытом и ноу-хау. Таким образом, провинциальные логистические компании проигрывают конкурентам из-за рубежа, работающим на территории Китая.

Власть и законодательство. Отсутствие многоуровневой координации между властными комитетами и департаментами порождает бюрократические проволочки при решении проблем. До сих пор Министерство железных дорог не стало структурной частью Министерства транспорта КНР, которое с 2008 года объединяет гражданскую авиацию, почтовые услуги, связь и телекоммуникации, муниципальный транспорт. Поэтому развитие интермодальных перевозок железная дорога + другой вид транспорта происходит крайне медленно.

Несовершенное логистическое законодательство и отсутствие единых стандартов качества услуг тормозит оздоровление транспортной индустрии Китая. Чтобы оказывать полный комплекс логистических услуг в КНР, компании должны проходить единое лицензирование, однако сейчас требуется разрешение от каждого отдельного ведомства. Лицензирование стоит дорого и отнимает много времени. Кроме того, пошлины и сборы в различные ведомства недешевы и повышают налоговое бремя для компаний.

Как видим, Китаю еще есть над чем работать и куда расти в плане развития своей логистической отрасли. Благодаря тому, что западные компании активно работают на местном рынке, китайские фирмы вынуждены искать оптимальные пути по улучшению сервисов и модернизации собственных мощностей, внедрению современных технологий.

Дарья Смекалкина

Один из депутатов филиппинского парламента – Омар Эдбане (Omar Ebdane) - отправил в этом месяце на рассмотрение законопроект принятия всесторонней и всеобъемлющей программы возрождения производства, переработки и сбыта манго в стане.

- Наша страна внесена в Книгу рекордов Гиннеса, как родина самого сладкого в мире манго. Но среднегодовой показатель производства этого вида фруктов составляет только 1,4 млн тонн,- так прокомментировал свое решение г-н Эдбане.

Тем не менее, Филиппины отстают от Индии, Китая, Таиланда и Пакистана в объемах поставок на фоне постоянного растущего спроса со стороны многих азиатских стран и городов – к примеру, Гонконга и Сингапура.

ЧАСТНЫЕ ИНВЕСТОРЫ НЕ ПОКРОЮТ БОЛЬШЕ 10% РАСХОДОВ НА ЧМ-2018

Яна Милюкова

Госдума приступает ко второму чтению законопроекта, регулирующего вопросы подготовки к ЧМ-2018. Пока самым актуальным эксперты считают вопрос финансовый: затраты растут, и частные инвесторы вряд ли захотят вкладываться в слабые регионы

Законопроект, регулирующий вопросы подготовки и проведения в России Чемпионата мира по футболу в 2018 году, сегодня во втором чтении рассматривает Госдума. На повестке - почти 90 поправок, среди которых уже наделавшая шума инициатива об изъятии земельных участков под строительство. По ней собственникам в течение семи дней письмом сообщают об изъятии участка.

В законопроекте есть целый ряд инициатив, прямо или косвенно предполагающих возмещение бизнесу расходов за счет федерального и регионального бюджетов. Законопроектом, к примеру, предусматривается возможность госрегулирования цен на гостиницы.

Также речь идет о том, что болельщики при наличии билета на соревнования смогут бесплатно передвигаться между городами, где проводятся соревнования, а перевозчикам эти затраты будут компенсированы.

В законопроекте говорится и о возмещении потерь собственникам в случае, если их участки будут изъяты для строительства. Сами спортивные сооружения будут строиться за счет федерального и регионального бюджетов, а также за счет частных инвесторов, говорится в тексте законопроекта.

Меж тем нагрузка на региональные бюджеты в ряде случаев уже практически неподъемна, а оценки регионов и федерального центра по поводу реальной стоимости подготовки к ЧМ отличаются в два раза, что усложняет достижение договоренностей по поводу того, каким образом регионы и федеральный центр поделят расходы на подготовку.

Оценки правительства - около 600 млрд рублей (это минимальные затраты, заявлял в марте этого года первый вице-премьер Игорь Шувалов). Оценка регионов - 1,2 - 1,3 трлн рублей. Регионы включают в расходы траты и на подготовку инфраструктуры. На них приходится до 90% общей сметы. В Самаре, к примеру, из 340 млрд рублей необходимых средств только 11 млрд приходится на строительство стадиона. В Екатеринбурге - из 161 млрд рублей - 11,5 млрд рублей.

При этом из 11 городов, принимающих чемпионат, только четырем под силу выполнить обязательства по подготовке к ЧМ-2018 - Москве, Санкт-Петербургу, Сочи и Казани, констатировали ранее аналитики Standard&Poors. А семь регионов до 2018 года будут вынуждены перечислять по 15-16% бюджетов. К примеру, в Калининграде расходы на подготовку более чем в три раза выше консолидированного бюджета Калининградской области за 2013 год. В Самаре - почти в полтора раза.

При этом доходы регионов, по прогнозам экономистов, будут снижаться из-за замедления темпов роста экономики. А расходы - увеличиваться из-за необходимости увеличения зарплат работников бюджетной сферы.

Ранее федеральные чиновники уже заявляли о готовности профинансировать до половины государственных расходов на ЧМ. Министр спорта РФ Виталий Мутко заявлял, что половину расходов возьмет на себя частный бизнес. Однако, скорее всего, частные инвестиции покроют не более 10% расходов, предполагает в интервью BFM.ru замдиректора направления "Региональные и муниципальные финансы" Standard&Poor's Карен Вартапетов. Прихода инвесторов можно ожидать в гостиничный бизнес и модернизацию аэропортов, полагает он.

"Есть проекты по строительству и модернизации аэропортов в городах, за которые уже взялись частные инвесторы. Например, аэропорт в Самаре. Но по опыту крупных мероприятий - саммита АТЭС, Универсиады в Казани, финансирования стройки в Сочи - больше 90% финансируется либо напрямую из бюджета, либо за счет госкомпаний - мы видим, что под частным инвестором в итоге понимают госкомпании. А если делают проекты частные компании, то за счет кредитов ВЭБ, к примеру. Можно ли это считать частными инвестициями? Наверно, нет", - говорит он BFM.ru.

При этом частный бизнес, как правило, неохотно вкладывается в реконструкцию объектов дорожной и коммунальной инфраструктуры. Кроме того, инвесторы заинтересованы во вложениях в более развитые регионы. Хотя даже и такие регионы сталкиваются с проблемами при привлечении инвесторов. Москве, к примеру, не удалось найти инвестора для реконструкции стадиона "Лужники". Стадион теперь включен в список столичных объектов, которые планируется подготовить к ЧМ-2018 за счет федерального бюджета.

"Бедным регионам (в которых свыше 50% расходов приходится на заработную плату) [найти средства на подготовку к ЧМ и привлечь инвесторов] вероятнее всего, окажется не по силам", - говорится в отчете Standard&Poors.

В итоге федеральная помощь многим субъектам должна быть больше, чем планируется сейчас. Иначе не избежать снижения качества подготовки к чемпионату и, как следствие, репутационным рискам, полагают аналитики.

"По нашим расчетам, для некоторых регионов эта доля должна быть под 90%, и средства должны идти не только на реконструкцию и строительство спортивных объектов", - говорит Вартапетов.Макет стадиона "Ростов-на-Дону" в Ростове-на-Дону, который будет построен к Чемпионату мира по футболу 2018 года.

Базирующаяся в Дубае (ОАЭ) компания DAMAC Properties сообщила о том, что объем продаж недвижимости в проекте DAMAC Towers by Paramount от застройщика Paramount development превысил 1 млрд дирхамов (US$ 274 млн). В настоящее время строительные работы по возведению данного проекта ведутся в районе Burj Khalifa в Дубае. Как сообщает IMEXre.com, крупнейшая на Ближнем Востоке частная компания-застройщик элитной недвижимости DAMAC Properties уже реализовала недвижимость первых двух фаз проекта, представляющих собой элитный отель и апартаменты с обслуживанием. С момента объявления о начале строительства проекта семь недель назад ежедневно застройщик реализует, в среднем, по 8 апартаментов с обслуживанием. В настоящее время застройщик предлагает к продаже третью фазу проекта DAMAC Towers by Paramount, состоящую из апартаментов с обслуживанием. Для рекламы данных апартаментов компания проведет роуд-щоу в Саудовской Аравии, Катаре и Сингапуре. Разработанный компанией DAMAC Properties в сотрудничестве с сетью отелей Paramount Hotel & Resorts, проект DAMAC Towers by Paramount являет собой сочетание голливудского гламура и калифорнийского стиля жизни, синонимом которого в последнее столетие стала кинокомпания Paramount Pictures. Покупатели из 32 стран уже успели приобрести недвижимость в проекте. В числе инвесторов, вложивших средства в недвижимость проекта, покупатели из России, Китая, США и Великобритании. В четырех высотных зданиях проекта DAMAC Towers by Paramount будут оборудованы апартаменты с обслуживанием с одной, двумя и тремя спальнями. Управление данными апартаментами будет поручено компании DAMAC Maison, отельному подразделению застройщика DAMAC Properties. ОАЭ > Недвижимость, строительство > russianemirates.com, 16 мая 2013 > № 827833

Австралия, с точки зрения карьерных возможностей и смены места проживания, остается одной из самых желанных стран для профессиональной миграции.

Однако, высокий курс доллара — основная причина, по которой Австралия оказалась в списке по популярности у раздумывающих об иммиграции профессионалов не только позади Соединенных Штатов, но и уступила, хоть и с небольшим отрывом, свою прошлогоднюю вторую позицию Великобритании.

В отчете указано, что " Австралия сохраняет устойчивую популярность, как страна с высоким уровнем жизни и высокоразвитым профессиональным сектором».

По мнению Shane Little, представителя кадрового агентства Hydrogen Group, проводившего международный опрос, особенности рынка профессиональных возможностей на континенте следующие:

— в нефтяной и газовой промышленности по-прежнему наблюдается реальный рост, возросли потребности в профессионалах с особенным, нетрадиционным опытом работы;

— в области биологии и фармакологии также требуются специалисты, в частности, для проведения клинических исследований и усовершенствований, а также в области развития нормативно-правовых вопросов;

— Австралия является крупнейшим центром инновационных исследований, где в последнее время получили развитие современные интернет-технологии, аналитический анализ и методы хранения больших объемов информации, и в эти сферы требуются высококвалифицированные профессионалы.

Список из 15 самых популярных для миграции стран выглядит следующим образом:

1. США

2. Великобритания

3. Австралия

4. Сингапур

5. Канада

6. Швейцария

7. Франция

8. Гонконг

9. Объединенные Арабские Эмираты

10. Германия

11. Китай

12. Бразилия

13. Италия

14. Испания

15. Новая Зеландия

МВД: ПРИ РЕКОНСТРУКЦИИ СУРГУТСКОЙ ГРЭС-1 ПОХИТИЛИ 63 МЛН

Возбуждено уголовное дело по статье "мошенничество в особо крупном размере"

При реконструкции Сургутской ГРЭС-1 похитили более 63 млн рублей, сообщает МВД. Возбуждено уголовное дело по статье "мошенничество в особо крупном размере".

Согласно информации следователей, в 2007-2008 годах теплогенерирующая компания ОГК-2 заключила договор подряда с "Кварц - Западная Сибирь" на ремонт генерирующих мощностей Сургутской ГРЭС-1. Как следует из материалов дела, после получения средств "Кварц - Западная Сибирь" заключило договоры субподряда с аффилированными организациями, которые выполнять работы не могли. По мнению следствия, фактически работы выполнялись силами собственного персонала, а средства, поступавшие на счета подконтрольных фирм затем обналичивались и присваивались злоумышленниками.

Полиция проводит обыски в Москве, Московской области, Сургуте и Тольятти - в офисах и местах проживания подозреваемых.

В начале апреля суд арестовал бывшего гендиректора ФКУ "Дальневосточная дирекция Министерства регионального развития", которого подозревают в хищении средств, выделенных на подготовку саммита АТЭС. Согласно информации следствия, в прошлом году руководители ФКУ необоснованно провели конкурс на заключение госконтракта стоимостью более 68 млн рублей для выполнения работ, которые к моменту конкурсы были практически завершены. Следователи предполагают, что подозреваемые обеспечили победу подконтрольной компании с признаками фиктивной организации.

Президент Франции Франсуа Олланд надеется, что экс-министр бюджета Франции Жером Каюзак откажется от участия в довыборах в парламент.

В 2012 году Каюзак был избран депутатом Национального собрания (нижняя палата), однако после налогового скандала 16 апреля 2013 года сложил с себя депутатские полномочия. Между тем, в последнее время в СМИ появилась информация, что он может выставить свою кандидатуру, чтобы вновь занять свое депутатское кресло. Сам Каюзак заявил, что решения пока не принял. Довыборы в департаменте Лот и Гаронна, от которого был избран Каюзак, пройдут 16 и 23 июня.

"Я считаю, что Жером Каюзак не должен участвовать в каких бы то ни было выборах", - сказал президент на пресс-конференции в четверг. По словам Олланда, своей ложью Каюзак как политик себя дискредитировал.

Расследование в отношении Каюзака началось после того, как портал Mediapart в конце 2012 года сообщил, что министр имел тайный счет в швейцарском банке UBS, средства с которого затем были переведены в Сингапур. Каюзак публично отрицал наличие счета, однако затем признал его и подал прошение об отставке.

III Петербургский международный юридический форум

Петербургский международный юридический форум был учреждён в 2011 году распоряжением Президента Российской Федерации.

За 3 года существования форум успел зарекомендовать себя в качестве площадки высшего уровня для диалога представителей государственной власти, бизнеса, юридического и судейского сообщества, а также экономистов и ведущих научных сотрудников академических учреждений всего мира.

Стенограмма:

А.Коновалов (Министр юстиции): Уважаемые дамы и господа! Рад приветствовать вас на открытии III Петербургского международного юридического форума!

В этот раз пленарное заседание форума проходит в уникальном месте – в новом здании Мариинского театра Санкт-Петербурга, в здании, которое было открыто всего лишь две недели назад. Исторически неподалеку от этого места находился первый постоянно действующий, так называемый Каменный театр в Санкт-Петербурге, ставший прообразом знаменитого Мариинского театра, который известен в том числе не только великолепным подбором исполнителей и великолепной школой, но и умелым сочетанием консервативности, верности традициям, бережного хранения наследия, классики мировой культуры и новых, в том числе подчас революционных, подходов и совершенно свежих взглядов на прочтение как классики, так и современных произведений.

Специалисты говорят, что в этом зале великолепная акустика, которая позволяет раскрывать все без исключения оттенки и аспекты музыкальных произведений, которые в нём звучат. Но какими бы ни были прекрасными залы, какой бы ни была великолепной акустика в них, какими бы ни были прекрасными инструменты оркестра и мастерство музыкантов, которые исполняют музыкальные произведения, в конечном счёте смысл всего этого оправдывается только тем, что содержание музыкальных произведений, которые исполняются оркестром, востребовано людьми, если они говорят о вечных, неизменно интересных людям темах и проблемах, о человеке, о его поиске и стремлении к истине, о его любви. Равным образом и право и закон оправданны только в том случае, если (какими бы ни были великолепными инструменты юристов, каким бы ни было высоким их профессиональное мастерство) они служат вечным, базовым ценностям права, если они защищают человека, его свободу, его безопасность, если они пресекают беззаконие и защищают справедливость.

Дамы и господа! Мы уверены в том, что все без исключения участники III Санкт-Петербургского юридического форума и все те, кто находится в этой аудитории, разделяют именно это понимание права и правоприменения. Именно поэтому для нас так важно видеть всех участников форума здесь. В третий раз Санкт-Петербург предоставляет площадки для исключительно компетентной живой дискуссии разных специалистов, представителей разных юридических специализаций и правовых школ на самый широкий спектр вопросов правоприменения.

Сегодня мы ожидаем дискуссии на площадках форума – почти 60 секционных круглых столах по широчайшему спектру вопросов, начиная от ядерного права и заканчивая спортивным, начиная от регулирования отношений в области искусства и культуры и заканчивая регулированием недропользования. Мы рассчитываем на то, что качество дискуссии, которая будет проходить ежегодно на Международном юридическом форуме в Санкт-Петербурге, обеспечит его постепенное превращение в своеобразный бизнес-инкубатор для новых подходов и новых идей в правоприменении, которые будут использоваться не только в России, но и во всех уголках нашей планеты.

Дамы и господа, мы считаем, что первые два форума, которые прошли в Санкт-Петербурге, стали неплохой увертюрой, и сейчас настаёт время для основных партий. Добро пожаловать в Санкт-Петербург – и творческих успехов!

Ведущий: Уважаемые дамы и господа! На сцену приглашаются модератор пленарного заседания Вершинин Александр Павлович – генеральный директор Президентской библиотеки имени Бориса Николаевича Ельцина, доктор юридических наук; участники пленарного заседания III Петербургского международного юридического форума: Валерий Дмитриевич Зорькин – председатель Конституционного суда Российской Федерации; профессор Тимоти Эндикотт – декан юридического факультета Оксфордского университета; его превосходительство господин Питер Томка – председатель Международного cуда; его превосходительство господин Иво Опстелтен – министр безопасности и юстиции Нидерландов; господин Майкл Рейнольдс – президент Международной ассоциации адвокатских образований; Берик Мажитович Имашев – министр юстиции Республики Казахстан.

Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев.

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Добрый день, уважаемые коллеги! Начну, конечно, тоже со слов приветствия всех, кто приехал в Петербург на III Международный юридический форум. Мне кажется, что сама по себе идея организаторов – чтобы этот форум стал традиционным, чтобы он в известной степени стал обязательным в расписании значительного количества юристов, – воплощена в жизнь. И мне приятно отметить, что сегодня в этом зале присутствуют мои коллеги, ведущие эксперты из самых разных стран и, конечно, представляющие самые разные области права и юридической науки. Здесь много и новых лиц (благо этот прекрасный зал это позволяет), и тех, кто приезжал к нам в прошлом и позапрошлом годах. Ещё раз говорю: мне кажется, это свидетельство востребованности форума. Ещё могу добавить, наверное, к тому, что уже было сказано о месте проведения нынешнего форума: это только что открывшаяся сцена Мариинского театра, и вы, практически одни из первых, кто сегодня в этом зале находится, можете оценить его уникальность и высочайший мировой уровень по акустике. Во всяком случае, я надеюсь, то, что я говорю, слышно и на том конце зала, и на балконе.

Создать такой современный комплекс сложно, вдохнуть в него, в новые стены жизнь – ещё сложнее. Это в чём-то напоминает ту задачу, которая стояла перед Россией два десятилетия назад, когда формировался правовой каркас нашего государства и права и, конечно, создавалась новая экономика.

В этом году исполняется 20 лет российской Конституции и новому российскому парламенту. Принято значительное, я бы даже сказал, огромное число законов, которые определили развитие страны за эти два десятилетия. Приняты фундаментальные документы, кодексы, включая такой важнейший, как Гражданский кодекс, и, конечно, это заслуга юристов, которые в том числе присутствуют в зале. Нельзя сказать, что всё удалось на 100%, но так и не бывает. Я убеждён, что законодательство (думаю, вы тоже со мной согласитесь) всё равно будет совершенствоваться, всё равно будут меняться определённые правила, да и жизнь будет взывать к необходимости совершенствовать нашу юридическую систему.

Год назад пленарное заседание форума было посвящено новым вызовам права в глобальном мире. Мы также обсуждали вопросы конкуренции и сотрудничества правовых систем. С тех пор произошли определённые события, и, скажем так, общая нестабильность в мировой экономике лишь подтверждает те позиции, которые были сформулированы в прошлом году. И одновременно выявляются новые тенденции, в том числе связанные с взаимозависимостью национальных правовых систем и их соотношением с международным правом. Об этом когда-то ещё Иммануил Кант писал. Кстати, недавно как раз смотрел книжку нашего очень крупного учёного, которого совсем недавно не стало (я имею в виду Сергея Сергеевича Алексеева), очень интересную книжку, посвящённую именно этой проблематике. Он, конечно, был очень сильный учёный.

Теперь несколько аспектов, которые мне хотелось бы выделить. Первое – конкурентоспособность национальных правовых систем или национальных юрисдикций, которая важна как для людей, так и для бизнеса – идёт ли речь о небольшой фирме или о глобальной, транснациональной компании.

Развитие коммуникационных технологий, международная интеграция, глобализация бизнеса – всё это создало, может быть, какую-то иллюзию, будто государственная принадлежность человека или компании больше не имеют решающего значения. Люди зачастую живут в одной стране, имеют бизнес в другой стране, а недвижимость, допустим, в третьей стране, и не секрет, что именно условия ведения бизнеса становятся определяющими для выбора гражданства, тому есть и совсем свежие, современные примеры.

Аналогичные вещи, аналогичные позиции происходят и с транснациональными корпорациями, которые уже не чувствуют себя связанными юридическими узами со страной, где начиналась их история или находятся органы управления и центр деловых интересов. Однако экономическая рецессия, которая уже достаточно долго продолжается на планете, показала, что такие предположения во всяком случае преждевременны. Мы видим, как необходимость поддержки национального бизнеса приводит к попыткам ренационализации правовых систем, а в некоторых случаях и к снижению темпов интеграции и даже к восстановлению пограничных юридических барьеров. Неудивительно, что в таких условиях граждане и компании ищут поддержки и защиты своего конкретного государства. Катаклизмы на глобальных рынках заставляют предпринимателей более внимательно изучить возможности, которые создаёт именно своя, национальная правовая система, причём это движение носит взаимный характер. Государство, предоставляя различные налоговые послабления, льготные кредиты, субсидии, рассчитывает, что предприниматели будут следовать определённым правилам, соблюдать баланс частных и общественных интересов, а не уходить в так называемые серые схемы.

При этом неизбежная национализация правовых систем затронула и те страны, которые традиционно распахивали свои двери для зарубежных субъектов. Это, кстати, касается и многих стран Европы. Поэтому именно право становится конкурентным преимуществом для государства при возвращении экономической деятельности под его юрисдикцию. Это, безусловно, хороший импульс для каждого национального законодателя – развивать свою правовую систему и создавать благоприятные условия как для ведения бизнеса, так и для улучшения инвестиционного климата. Важно принимать нормы, которые исключали бы недобросовестную конкуренцию юрисдикций (а это случается) и устанавливали бы правила поведения при конкуренции правовых систем и пределы как, что называется, национализации, так и либерализации этих самых юрисдикций. Такие нормы должны охватывать не только разрешение конфликтов юрисдикций судов, но и взаимное признание и приведение в исполнение решений иностранных судебных инстанций, а также правовые гарантии при изъятии собственности, при лишении личной свободы, при уголовном преследовании. Соответствующие правовые конструкции должны быть тщательно продуманы и носить взвешенный характер.

Если говорить о наших конкретных действиях, мы в последние годы достаточно последовательно, внимательно совершенствовали наше корпоративное законодательство. Мы стремимся повысить привлекательность российской юрисдикции для предпринимательской деятельности и сделать правила игры для бизнеса понятными и прозрачными. В рамках так называемой дорожной карты по оптимизации процедур создания юридических лиц подготовлен проект федерального закона. В соответствии с ним сокращаются сроки регистрации юридических лиц в государственных внебюджетных фондах с 5 до 3 рабочих дней. Результат этой дорожной карты, конечно, должен в целом сказаться на наших позициях и улучшить позиции России в международных рейтингах, которыми, как известно, мы, мягко говоря, не вполне довольны. Мы ставим задачу продвинуться в двадцатку лучших юрисдикций по простоте открытия нового бизнеса. В Госдуму внесены поправки в Гражданский кодекс, которыми предусмотрена значительная либерализация законодательства о непубличных акционерных обществах. Речь идёт о вопросах и перераспределения корпоративного контроля по соглашению участников, и совершенствования механизмов ответственности контролирующих лиц компаний, в том числе так называемых теневых директоров.

Кроме этого идёт довольно значительная работа по развитию института, альтернативного судебному рассмотрению споров. Я имею в виду, конечно, коммерческий арбитраж, третейский суд, который востребован бизнесом как средство быстрого, качественного и профессионального урегулирования, разрешения гражданско-правовых споров, как гарантия защиты прав предпринимателей и их интересов. Хотя надо признаться откровенно: пока в этом плане наше третейское разбирательство не вышло на тот уровень, которым заслуженно пользуется этот формат рассмотрения споров в других странах. И чем активнее мы будем продвигаться в этом направлении, тем, на мой взгляд, лучше и для бизнеса, да и для судебной системы, которая в значительной мере перегружена рутинными делами.

Очевидно, что привлекательность национальной юрисдикции, благоприятная бизнес-среда во многом зависят от открытости власти, качества государственного управления и предоставления государственных услуг. В нашей стране всё больше данных о работе министерств и ведомств, как и в других странах, естественно, погружается в глобальную сеть, доступно становится в интернете. Проекты законов и других нормативных актов, подготовленные Правительством Российской Федерации, проходят общественное обсуждение, что, конечно, усиливает контроль за законотворчеством со стороны гражданского общества.

Правительство внесло в парламент законы, которые направлены на повышение прозрачности судебной системы и обязывают судей, в частности, публиковать сведения обо всех так называемых внепроцессуальных обращениях по делам, которые находятся в их производстве (что существует в целом ряде весьма успешных юрисдикций), также этот законопроект дополнительно регулирует порядок привлечения судей к дисциплинарной ответственности. Планируется оборудовать суды средствами аудио- и видеозаписи и расширить доступ к информации об их деятельности в интернете.

Мы видим положительный эффект от этой работы и обязательно будем её продолжать. Конечно, есть и свои трудности: в частности, это касается разграничения публичной информации и персональных данных граждан. Наиболее успешно в этой сфере действуют арбитражные суды, которые сегодня предоставляют практически полный доступ ко всем судебным актам и готовы открыть многие материалы дел. Сложнее ситуация с судами общей юрисдикции, которые в значительной мере взаимодействуют с нашими гражданами. И здесь приоритетом, как и в любой судебной системе, является всё-таки конфиденциальность персональной информации. И для того чтобы эту информацию опубликовать – информацию о судебных делах, её, эту персональную информацию, необходимо удалить, а это непростая и трудоёмкая работа, особенно имея в виду, что очень трудно зачастую определить границы частной сферы в условиях глобального информационного общества. Это задача, которую мы сейчас обсуждаем и с экспертами, и с законодателями. Принципиально важно, чтобы она была разрешена не в ущерб правам личности.

Ещё один момент, который я хотел бы обозначить, – это открытость, ясные и чёткие правила игры, которые должны соблюдаться как внутри страны, так и в глобальном масштабе. Принцип суверенного равенства государств и вытекающего из него имущественного иммунитета, мне кажется, остаётся императивом международного права.

Многие российские компании (непосредственно или через иных лиц) работают на территории иностранных государств. Всем известны случаи, когда эти компании подвергаются дискриминации или используются в недобросовестных внешнеполитических играх, создаётся угроза их имуществу. И судопроизводство (это тоже не секрет) зачастую используется как инструмент политического давления на то или иное государство, которое представляет то или иное юридическое лицо. Это, конечно, ведёт к напряжённым отношениям между странами, дискредитирует общую идею верховенства права, подрывает доверие к международному праву и в конечном счёте наносит ущерб и тем, кто допускает односторонние действия и нарушает международные правила. Мы отслеживаем подобные ситуации. Как и любое государство, мы на них будем реагировать, будем применять в необходимых случаях и соразмерные меры, безусловно, опираясь на международное право. Кроме того, мы думаем и о защите интересов самого российского государства, его интересов на территории иностранных государств. В свою очередь готовы к тому, чтобы ответные шаги в этом направлении предпринимались на территории нашей страны. В частности, сейчас идёт подготовка специального закона об имущественном иммунитете государства. Он позволит установить современные, достаточно чёткие правила обращения взыскания на имущество иностранного государства в рамках российской юрисдикции, что также, надеюсь, будет способствовать повышению её конкурентоспособности.

Ещё одна тема, которую хотел бы обозначить, связана с международным регулированием инвестиций. Недостатки современного международного права в области инвестиций, которые в основном формировались ещё в доглобальную эпоху, то есть, скажем, в 70-е годы прошлого века, стали особенно очевидны во время последнего экономического кризиса. Я имею в виду правовую ситуацию, когда внешний инвестор оказывается в более привилегированном положении, чем внутренний. Такие привилегии раздавались во многих государствах, и у нас есть такие привилегии, в частности, небезызвестная «дедушкина оговорка», как её называют, которая позволяет иностранному инвестору избегать действия новых законодательных актов в налоговой и иной сферах – вплоть до изъятия из национальной юрисдикции при разрешении споров между компаниями с иностранными инвестициями. В результате, естественно, процветают различного рода офшорные схемы, создаётся видимость иностранного происхождения того капитала, который ввозится на территорию нашей страны, и предпринимаются попытки манипулировать судебной юрисдикцией. Всё это не помогает, а скорее препятствует реальным инвестициям и, конечно, искажает суть международных договоров, которых мы немало подписали и ратифицировали, – о международной защите и поощрении иностранных инвестиций.

Мы, безусловно, заинтересованы в иностранных инвестициях в российскую экономику, делаем, надеюсь, довольно много для их привлечения. По объёмам инвестиций мы, кстати, находимся среди быстрорастущих экономик практически на одном из первых мест. Однако убеждён: права внешних и внутренних инвесторов должны защищаться одинаково. И здесь нужны какие-то новые правовые механизмы стран – получателей инвестиций, их разработка и будет нашей задачей на ближайшую перспективу.

Кстати, многие из тех вопросов, которые я поднимаю сейчас в этом выступлении, мы обсуждали на «двадцатке», других международных форумах, а также при формировании правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства. И здесь в полной мере стараемся учитывать международный опыт, в частности опыт Европейского союза по созданию транснационального права. Оно сближает, гармонизирует системы стран-участников, но в то же время не вводит полного единообразия. Важно, чтобы и в нашем евразийском проекте сохранялось всё лучшее, что было создано в национальных юрисдикциях, наших национальных правовых системах.

По всем названным проблемам идут довольно серьёзные споры, в том числе на экспертных площадках Организации Объединённых Наций, Гаагской конференции по международному частному праву и других международных судебных институтов, представители которых сегодня есть в этом зале. Очевидно, что конструктивные решения могут быть выработаны только на основе консенсуса, при учёте позиций всех заинтересованных сторон. Я очень рассчитываю, что и обсуждение, которое будет проходить здесь, в зале, и на полях форума, окажется позитивным и будет способствовать решению этих вопросов.

Уважаемые коллеги, я, естественно, затронул лишь часть вопросов, которые будут предметом обсуждения на форуме. Сложных и очень интересных тем для юристов сейчас множество. Скажем, одна из них, о которой я говорить не буду – наверное, другие расскажут, – это возрастающее влияние на право новейших технологий, интернета, социальных сетей. Я думаю, что и наш форум может внести свой вклад в соответствующую проблематику.

Я искренне желаю всем присутствующим интересных, продуктивных дискуссий и, конечно, приятных впечатлений от пребывания в Санкт-Петербурге – в одном из самых красивых городов нашей планеты.

Спасибо.

А.Вершинин (модератор пленарного заседания форума, генеральный директор ФГБУ «Президентская библиотека имени Б.Н.Ельцина»):

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые дамы и господа! Коллеги! Пленарное заседание, таким образом, у нас открыто вводным выступлением к теме форума, напомню – «Конкуренция и сотрудничество правовых систем: роль права в обеспечении развития общества, государства и экономики».

Наши докладчики на пленарной сессии представляют судейское и адвокатское сообщество, национальные органы юстиции, различные юридические школы. Как я вижу – и как видите вы, – они явно не чувствуют себя дебютантами на этой сцене, на сцене Мариинского театра, на суперновой сцене Мариинского театра. Поэтому мы вправе рассчитывать на самые авторитетные оценки и актуальные идеи в правовой сфере. На всё это у нас есть 1 час 20 минут, то есть до 10, максимум – 11 минут для каждого выступающего. Если у участников пленарного заседания будут вопросы и комментарии по поводу выступлений друг друга, прошу дать мне знать об этом.

По сложившейся практике черту под дискуссией в ходе пленарного заседания подведёт его председатель – Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев в своём завершающем выступлении.

Уважаемые коллеги! В 2013 году в целях развития российско-нидерландских отношений проводятся Год Российской Федерации в Королевстве Нидерландов и Год Королевства Нидерландов в Российской Федерации. Поэтому я рад предоставить слово политику, который неоднократно избирался мэром ряда голландских городов, конечно, юристу по образованию, а сегодня министру безопасности и юстиции Нидерландов. Пожалуйста, господин Опстелтен!

И.Опстелтен (как переведено): Уважаемый господин Премьер-министр, Ваше превосходительство! Для меня огромная честь и удовольствие иметь возможность выступать перед Вами на сессии открытия Международного юридического форума, который набирает всё больший вес в международном сообществе. В прошлом году мой бывший британский визави Кеннет Кларк сказал, что такой форум свидетельствует о приверженности российского Правительства верховенству права. Верховенство права, сотрудничество в юридической сфере также являются ключевыми элементами текущего Года России в Нидерландах и Нидерландов в России, поэтому вы увидите целый ряд выступающих из Нидерландов в программе на предстоящие несколько дней. Я надеюсь, что они внесут вклад в успех этого форума.

Когда Президент Путин посещал Нидерланды 8 апреля в рамках нашего Года России в Нидерландах и Нидерландов в России, его приветствовала наш тогдашний глава государства королева Беатрикс, и, наверное, вы видели эти кадры по телевидению. Вы видели коронацию нашего нового короля Виллема-Александра в прошлом месяце. Вы, наверное, заметили его жену – королеву Максиму. Её предшественницей была великая княгиня Анна Павловна, дочь российского царя. В 1816 году она вышла замуж за кронпринца Виллема, который потом стал королём Виллемом II. И наш новый король – один из прямых потомков – прапраправнук – Анны Павловны. Как вы знаете и видите, наши страны связаны самыми разнообразными связями. В своём выступлении в голландском парламенте наш новый король сказал: «Демократия основана на взаимном доверии. Люди уважают то правительство, которое уважает закон. И очень часто это также даёт перспективы гражданам на будущее. Кроме того, правительство должно доверять людям, гражданам, которые должны чувствовать общую ответственность за реализацию общественных интересов и быть готовы защитить интересы друг друга». Эти слова описывают суть демократического государства в условиях верховенства права: закон создаёт гарантии для людей прежде всего в отношениях с правительством. И закон также даёт людям и компаниям юридическую определённость, в рамках которой они могут жить и работать в условиях свободы. Наш новый конституционный монарх в своих действиях руководствуется нашей конституцией, демократической конституцией, и он также подчеркнул необходимость доверия. Он сказал: если правительство хочет завоевать доверие народа, оно должно начать с доверия к народу. Правительство должно рассматривать общество как часть демократического процесса. Ответственные граждане могут говорить всё, что они хотят, чтобы укрепить это взаимное доверие. И правительство в свою очередь должно действовать прозрачно, оно должно быть подотчётно в своих действиях, должно позволять гражданам свободно выражать свои мысли. Последние исследования показали, что верховенство права, правовая определённость, взаимное доверие совершенно необходимы для устойчивого экономического роста. В наши времена глобализации доверие между государствами и сотрудничество между правовыми системами также являются ключевыми факторами развития, потому что они создают правовую уверенность – и в торговле, и в сфере услуг, и в сфере промышленности. Необходима правовая защита граждан, которые пересекают границы, выезжая на работу, или по каким-то семейным причинам, или в качестве культурных туристов.

Россия и Нидерланды, конечно, имеют в этой области очень тесные связи. Например, мы работали вместе в течение определённого времени над модернизацией российского Гражданского кодекса. Это тема, которая будет обсуждаться на одном из круглых столов. Я также хочу подчеркнуть, что здесь есть круглые столы, посвящённые новым и очень перспективным формам сотрудничества в судебно-правовой сфере и в сфере кибербезопасности, в сфере доказательной базы, судебно-медицинской экспертизы. Это всё очень сложные проблемы, в одиночку их не решишь. Судебно-медицинский институт Нидерландов находится на переднем крае в своей научной области, особенно в области киберсудебной экспертизы, в области использования ДНК. Наши эксперты будут сравнивать свои достижения, изучать возможности сотрудничества с российскими партнёрами, партнёрами из других стран. Нидерланды очень рады тому, что очень много российских компаний высоко ценят наш бизнес-климат, нашу стабильную правовую систему, и качество нашей правовой системы является неотъемлемой частью этого климата. Совсем недавно стало очевидно, что строительство российского нефтяного терминала в порту Роттердама состоится. Это инвестиция на 800 млн евро, которая позволит увеличить перевалку российских нефти и нефтепродуктов через порты Роттердама. Это также является подтверждением нашего взаимного доверия, нашей веры в выгоду от работы вместе в области экономики и права.

Друзья также должны иметь возможность конструктивно критиковать друг друга. Когда Нидерланды совершают ошибки, мы с удовольствием их обсуждаем. Мы не только хотим их исправить, мы хотим на них научиться, для того чтобы они снова не произошли. Мы с удовольствием принимаем критические замечания и рекомендации от Страсбурга и Женевы. Иногда это неприятно и дорого, но мы считаем, что это совершено необходимо, поскольку это инвестиция в будущее. Мы будем настаивать на том, что целый ряд фундаментальных ценностей совершенно необходим для устойчивого социально-экономического развития, а именно: уважение к правам отдельных людей, к свободе слова, независимость судов.

Несмотря на все различия между нашими странами, несмотря на различия между нашими обществами или политическими взглядами, у нас много общего – у нас есть общие интересы и перед нами стоят общие вызовы. Мы ведём открытый диалог, основанный на договорах, которые мы подписали. Договоры подписаны в рамках таких организаций, как ООН, как Совет Европы, которые основываются на универсальных, всеобщих ценностях, которым мы все преданы. Одно дело – сформулировать ценности в форме законов и договоров, провести их в жизнь – это совсем другое дело. Есть разница между законом в книгах и законом в жизни, и мы гордимся, что в Гааге находится множество органов, которые претворяют эти ценности в жизнь в рамках международных отношений. Они включают целый ряд международных судов (Питер Томка, председатель Международного суда ООН, безусловно, более подробно будет об этом говорить в своём выступлении), и с удовольствием завтра приглашаю вас в 9 часов на представление этих институтов. Я также с нетерпением жду продолжения конструктивного диалога и укрепления сотрудничества между Россией и Нидерландами на основе таких инструментов, как Меморандум о взаимопонимании между российской прокуратурой и моим министерством. Спасибо большое за внимание.

Ведущий: Спасибо большое, господин министр! Следующее выступление – тоже взгляд из Голландии, но только от форума, так как в дискуссию вступает у нас руководитель упомянутого Международного суда ООН. Суд, как известно, находится в Гааге, считается, что он единственный из главных органов ООН не в Нью-Йорке. С 2012 года его председателем является Питер Томка, выпускник, кстати, пражского Карлова университета. При этом должен подчеркнуть, что он избран судьёй от Словакии уже на второй девятилетний срок. У нас есть уникальная возможность узнать точку зрения председателя Международного суда по вопросу развития практики разрешения межгосударственных споров, а может быть, и создания новых механизмов их предупреждения. Прошу.

П.Томка (председатель Международного суда): Уважаемый господин Премьер-министр, дамы и господа! (говорит по-русски)

(Далее как переведено): Высокие гости! Я очень рад обратиться к участникам пленарной сессии Петербургского международного юридического форума в качестве представителя Организации Объединённых Наций, а именно его высшего судебного органа – Международного суда в Гааге. Идеалы, лежащие в основе Устава ООН, внесли значительный вклад в формирование концепции верховенства права (особенно в сфере соблюдения законности), которая (эта концепция) стала одним из краеугольных камней современного миропорядка. И сегодня уже никто не будет отрицать, что ценности, заложенные в Уставе ООН, способствовали развитию более справедливого и демократического общества.

В том, что Устав ООН действительно отстаивает фундаментальные ценности и убеждения, нетрудно убедиться: достаточно заглянуть в преамбулу этого документа, чтобы увидеть: такие понятия, как основные права человека, достоинство и ценность человеческой жизни, равноправие мужчин и женщин, возведены в этом документе в ранг священных.

Далее. В тексте устава содержится призыв использовать международный аппарат для содействия экономическому и социальному прогрессу всех народов.

Таким образом, международное право, верховенство права, которое, вне всякого сомнения, является частью архитектуры ООН наряду с поддержанием международного мира и безопасности, способствовало формированию международного сообщества, нацеленного на улучшение жизни людей во всём мире.

Несомненно, что этой цели легче всего достичь или хотя бы стремиться к её достижению путём укрепления верховенства права на международной арене, что в свою очередь будет способствовать становлению общества, основанного на равенстве и справедливости. По сути дела, в самом уставе указано на симбиоз этих идеалов и соблюдение принципов международного права, основанного на стремлении «создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права, и содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе».

В значительной степени благодаря Уставу ООН международное право сегодня приобретает всё большую значимость. Прошли те времена, когда решения большинства государств о своих действиях на международной арене принимались без учёта его принципов. Сегодня международное право нередко учитывается и при выработке внутренней политики государства, но его принципы зачастую ложатся в основу решения национальных судов, особенно в делах, касающихся международных норм в области прав человека или иных международных аспектов, в частности в области экономики. На международное право постоянно ссылаются политики, его нормы часто цитируют представители гражданского общества и другие стороны, отстаивающие те или иные права. Действительно, Устав ООН проложил путь к выработке существенных норм и принципов международного права, но не менее важную роль в обеспечении того, чтобы право стало основой развития международного сообщества, государства и экономики, играют механизмы мирного урегулирования споров, число которых постоянно растёт. Другими словами, субъекты международного права нуждаются в органах, в которые они могли бы обратиться со своими претензиями с целью защиты своих прав. Создание механизмов, урегулирование споров в различных сегментах международного сообщества следует всячески приветствовать, поскольку такие органы являются надёжным средством соблюдения правовых стандартов и принципов, которые высоко ценит всё международное сообщество.

Международный суд ООН со своей стороны, который нередко называют всемирным судом, имеет в соответствии с Уставом ООН уникальные полномочия главного судебного органа Организации Объединённых Наций. Другими словами, главная задача суда заключается в том, чтобы вершить международное правосудие в рамках системы ООН путём мирного урегулирования двусторонних споров между обращающимися в суд государствами – членами организации.

В своей работе суд всегда действует в пределах своей юрисдикции и стремится выносить взвешенные и справедливые решения на основе представленной доказательной базы и юридических аргументов, выдвигаемых сторонами, а также в соответствии с применимыми нормами и принципами международного права. Кроме того, судебная функция подчинена основополагающей цели, предусмотренной Уставом ООН, а именно (цитата): «проводить мирными средствами в согласии с принципами справедливости и международного права улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира» (конец цитаты). Эта цель является своего рода зеркальным отражением принципа, в соответствии с которым, согласно уставу, все члены Организации Объединённых Наций разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость.

В своей повседневной деятельности суд способствует повышению роли права в международных отношениях путём урегулирования споров, поступающих к нему на рассмотрение, однако значимость его решений этим отнюдь не ограничивается. Судебная практика суда самым непосредственным образом влияет на развитие международного права. Хорошо аргументированные решения суда воспринимаются многими как авторитетный источник международного права и самым внимательным образом изучаются теоретиками права, юридическими службами министерств иностранных дел, международными организациями, государствами – членами ООН. Подчас решения суда становятся тем эталоном, при помощи которого оценивается законность тех или иных действий членов международного сообщества. Кроме того, судебная практика суда сыграла немалую роль в работе арбитражных и иных международных судов, которые с достаточной степенью гибкости используют решения суда при подготовке собственной аргументации. Кроме того, немалую роль судебная практика суда сыграла в реализации проектов в сфере кодификации, инициированных комиссией по международному праву.

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун приложил усилия к тому, чтобы повысить роль суда в урегулировании международных споров. Так, недавно он дал старт кампании, направленной на то, чтобы увеличить число государств, в одностороннем порядке признающих юрисдикцию суда обязательной для себя. Мы всецело поддерживаем эту инициативу, которая является весьма дальновидной, поскольку стимулирует государства – члены ООН к тому, чтобы рассматривать мирное разрешение международных споров в судебном порядке в качестве плодотворной модели урегулирования разногласий, что в свою очередь способствует достижению целей, предусмотренных уставом ООН.

Ваше превосходительство, дамы и господа! Конечно, перед нами возникают различные вызовы, иногда возникает необходимость прибегать к механизмам мирного урегулирования споров, и мы вступаем в эпоху, изобилующую новыми вызовами. Но в то же время мы видим стремление участников международного процесса разрешать споры между собой с помощью инструментов мирного урегулирования. Эта обнадёживающая тенденция подтверждается ростом числа механизмов разрешения споров. Все эти механизмы роднит одно хорошее качество – стремление к противодействию односторонним действиям отдельных государств, оказавшихся в конфликтной ситуации, к ослаблению напряжённости между конфликтующими сторонами и к использованию мирных средств разрешения разногласий, основанных на правовых принципах.

В свете сказанного выше очевидно, что международное право можно считать инструментом стимулирования государств к более полному выполнению ими принятых на себя обязательств, формирования у политиков и представителей исполнительной власти устремлений, в большей степени соответствующих идеалам справедливости и демократии, и в конечном счёте – улучшению жизни людей во всём мире. Международный суд будет продолжать играть свою роль в процессе достижения обозначенных мною целей, вынося решения по переданным нам на рассмотрение делам добросовестно, в высшей степени беспристрастно, независимо, в соответствии с нормами международного права и в пределах предоставленных ему юрисдикционных полномочий. Спасибо большое.

А.Вершинин: Большое спасибо. Следующий выступающий – представитель английской правовой системы профессор Тимоти Эндикотт – специалист в области философии и теории права. Его научные труды переведены на итальянский, испанский, китайский языки. Я знаю, что он с лекциями объездил, наверное, все континенты. При этом профессор Эндикотт уже более пяти лет возглавляет юридический факультет одного из старейших вузов мира – Университета Оксфорда.

Половина магистрантов этой правовой школы – иностранцы, наверное, это ещё один способ экспорта правовых инструментов. Господин Эндикотт, вам слово.

Т.Эндикотт (декан юридического факультета Оксфордского университета) (как переведено): Спасибо, профессор Вершинин. Ваше превосходительство, дамы и господа! Я преподаю право, а у преподавателя права есть определённые обязанности. Как невозможно преподавать уроки и знания лидерам правовой науки, которые собрались здесь, на форуме в Санкт-Петербурге… Поэтому для меня большая честь присутствовать здесь. Мы видим, что в нашем университете учатся талантливые студенты и из Санкт-Петербурга, и из других стран мира. Я знаю, что господин Медведев, а также многие другие собравшиеся в этом прекрасном зале также преподавали право. Господин Медведев преподавал римское право, а это предмет, который также активно преподаётся в моём университете. Мы хотели бы, чтобы наши студенты узнавали об истоках гражданского права. Они узнают о том, что такое юстиниановское право, кодекс, написанный полторы тысячи лет тому назад. И это желание, постоянное желание оплатить свои долги, выполнить свои обязанности... Надо отметить, что мы можем многое взять из гражданского права Византийской империи, но также мы можем многое взять и из гражданского права сегодняшнего дня. Мы можем говорить о преодолении границ между географией, геополитикой и культурой, мы можем научиться мудрости друг у друга, но также можем учиться и на ошибках друг друга. Я надеюсь, что представители России и других стран гражданского права могут узнать и научиться на ошибках государств, основанных на общем или частном праве, а также воспользоваться преимуществами взаимных систем юридической подготовки.

Кроме того, мы можем развивать право гибко, при этом используя доктрину прецедента, для того чтобы придать закону бóльшую стабильность. И преимущество стабильности общего права очевидно в поведении сторон, которые являются участниками международного процесса, где лондонское право, нью-йоркское право. Английское право в целом является отличным экспортным товаром Великобритании, но нет никаких гарантий того, что английские судьи или другие судьи смогут добиться нужного баланса между гибкостью и стабильностью. Фактически, если вы будете присутствовать на лекции по договорному праву в моём университете, вы увидите, что профессор будет критиковать судей, объясняя, почему последние решения были неправильными. И это, собственно, говоря, работа студентов – понять, в чём ошибались судьи, и каковы должны быть более оптимальные решения. Так что наши студенты учатся и на провалах, и на удачах судей. И даже читая Habeas Corpus Act (законодательный акт, принятый парламентом Англии в 1679 году, составная часть конституции Великобритании), мы видим, что судьями этого частного права был изобретён процесс защиты и обвинения, и этот процесс затем использовался для того, чтобы привлечь истцов к суду. Но я всегда говорю своим студентам в Оксфорде о том, что 400 лет назад судьи допустили ошибку: король не смог добыть достаточно денег для войны с французами, и дворяне отказались предоставлять такие средства, но их привлекли к суду, и тогда судья сказал, что на самом деле мы не можем их привлекать, потому что это касается только низших должностных лиц, а не высших должностных лиц. Таким образом, Habeas Corpus Act не мог быть использован для контролирования действий самого государства. Если судьи не могут использовать те полномочия, которые были им предоставлены, то возникает проблема... Государство основано на общем праве, и Habeas Corpus Act в коммерческом праве обеспечивает устойчивость культуры, где судьи на самом деле ведут себя бесстрашно, тем не менее подчиняясь роли закона.

Мы должны учиться на неудачах и успехах. Мы обсуждаем различные диспуты и конфликты и обсуждаем, как их можно разрешать. Ведь именно учитывая традицию развития общего права и опыт судей в разрешении различных споров, студенты должны изучать работу судей. Результат заключается в том, что студенты понимают, что разрешение споров – это инструмент развития права, это поддерживает судебную независимость, а также независимость в мышлении судей, адвокатов. Я думаю, что полезно обучать студентов противоречить. Юристы сами должны принимать решение, что им думать. Студенты обучаются в условиях системы подготовки общего права не соглашаться с профессорами только потому, что они являются преподавателями, однако есть и недостатки – мы не хотим отражать это в наших рекламных материалах и в учебных материалах. Мы учим студентов, каким образом представлять убедительные доказательства. Мы даём студентам возможность получить те инструменты, которые позволят им успешно действовать в рамках профессии, и они смогут таким образом построить защиту против аргументов, которые невозможно отстоять.

Но верховенство права не всегда высшее благо. Я, конечно, хотел бы сказать, что верховенство права абсолютно необходимо для развития общества в любой стране в рамках международной правовой системы в XXI веке, но необходимо также признавать не только хорошие стороны этой концепции, но и плохие. Вы как юристы должны также дать какие-то инструменты юристам, для того чтобы понять недостатки концепции верховенства права. И если убийца, например, требует высшей справедливости, судья может в силу каких-либо причин попытаться не реализовывать такую концепцию. Однако верховенство права обеспечивается за счёт высоких издержек. И в вашей стране, и в моей стране очень много юридических процедур, и, может быть, адвокаты слишком мало подотчётны, слишком мало отвечают перед своими заказчиками... Таким образом, урок, который мы можем вынести из системы подготовки судей в рамках общего права: мы должны признавать недостатки системы общего права и быть готовыми платить соответствующую цену.

В любом случае мы можем говорить о том, что в рамках любой юридической системы можно добиться больших результатов. Не все мы заслуживаем золотых звёзд за то, что действуем справедливо в отношении наших граждан. Задайте себе вопрос, чего заслуживает ваша юридическая система, правовая система, чего заслуживает система международная, правовая и регулирования споров. Я думаю, что в любом случае всегда можно говорить о том, что мы можем добиться более оптимальных, лучших результатов. Конечно, это не извиняет систему, но если ваша система достаточно хорошая, в любом случае вы можете добиться лучших результатов.

А.Вершинин: Благодарю вас, господин Эндикотт. Политический и правовой мир внимательно следит за развитием государств на постсоветском пространстве. Правовая система Казахстана одна из самых динамично развивающихся, её значение, конечно, особенно ощутимо в рамках Евразийского экономического сообщества и Содружества Независимых Государств.

Как вы понимаете, я хотел бы теперь предоставить слово Берику Имашеву, кандидату юридических наук, министру юстиции Республики Казахстан. Пожалуйста.

Б.Имашев (министр юстиции Казахстана): Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые участники форума!

Ежегодно интерес к Петербургскому юридическому форуму возрастает. Несомненным подтверждением сказанного мной является география стран – участников форума, и это закономерно, так как век глобализации диктует необходимость интеграции национальных правовых систем. Отсюда интерес государственных должностных лиц и юристов неправительственного сектора к этому форуму.

Благодаря такому форуму мы имеем возможность проанализировать состояние и динамику развития национального законодательства, степень его взаимосвязи с международными правовыми актами. В этой связи хочу особо поблагодарить его организаторов и участников за высокий профессиональный уровень обсуждения поднимаемых вопросов.

Как известно, в современном мире наблюдается устойчивая тенденция к различным формам взаимодействия международного и внутреннего права. Изменение одного из них совершенствует и изменяет другое, отставание любого из них от требований современного мира способно затормозить процесс развития государств и международной интеграции. В своём послании «Стратегия “Казахстан – 2050”: новый политический курс состоявшегося государства» Президент Республики Казахстан Нурсултан Абишевич Назарбаев отметил, что законодательство должно не только защищать национальные интересы, но и синхронизироваться с динамично развивающейся правовой средой. Безусловно, в данном случае под развивающейся правовой средой понимаются в том числе и международные правовые обязательства государства. Правительство Казахстана принимает меры, направленные на повышение конкурентоспособности казахстанской правовой системы во всех базовых отраслях. Так, идея о евразийской интеграции, выдвинутая впервые в 1994 году главой нашего государства в стенах Московского государственного университета имени Ломоносова, сегодня воплотилась в создании Единого экономического пространства. Залогом успешного формирования Евразийского экономического союза с участием Республики Казахстан, Российской Федерации и Республики Беларусь должна стать общая международная договорная база гармонизации и унификации экономического законодательства этих стран. Сегодня понятия дефиниций «гармонизация законодательства» и «унификация законодательства» определены только в теоретических исследованиях, в национальных законодательствах Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации они пока не нашли должного закрепления. Между тем эти понятия являются основными формами правовой интеграции. В этой связи возникает вопрос: следует ли их правовое определение закрепить нормативно? Если да, то на каком уровне документа – во внутреннем законодательстве либо в рамках конкретных международных публичных договоров?

Акцентируя на этом ваше внимание, хочу подчеркнуть важность изначального определения единой позиции государств в этом вопросе, а именно нормативного понимания этих понятий. Например, в настоящее время в рамках Единого экономического пространства широко обсуждается проект модельного закона о конкуренции. Этот закон определяет организационные и правовые основы защиты конкуренции и обеспечения свободного перемещения товаров путём предупреждения и пресечения монополистической и недобросовестной конкуренции, недопущения ограничений и ущемления добросовестной конкуренции органами государственной власти.

Принятие такого закона повлечёт за собой приведение в соответствие с ним национальных законодательств трёх государств. Однако возникает вопрос о том, каким способом такая работа должна проводиться? Путём сближения, гармонизации или унификации национальных законодательств в области конкурентной политики? Как известно, в теоретических работах под сближением законодательства понимается процесс, при котором определяется общий курс государств в данной сфере; под гармонизацией понимаются общие правовые принципы, подходы и концепции развития национальных законодательств; унификация означает согласованное введение в действие несколькими государствами идентичных, одинаковых норм.

Между тем в разработанном модельном законе о конкуренции в качестве его цели определено только сближение норм правового регулирования экономических отношений в области конкурентной политики, хотя по своему содержанию он содержит общие принципы и подход государств в этой сфере. Этот пример, по нашему мнению, показывает необходимость нормативного закрепления единых для трёх государств определений – сближения гармонизации и унификации законодательства. Как это будет решаться – через принятие отдельного национального закона в каждом из трёх государств, через заключение международного договора об этом либо закрепление этих понятий в каждом отраслевом модельном законе, – покажет дальнейшая правоприменительная практика.

Полагаем, что работа в этом плане должна найти логическое завершение с учётом национальных интересов. При этом очень важно, чтобы речь шла о тех национальных приоритетах, которые закреплены в конституциях наших стран, а они связаны с законодательной волей той или иной страны подчинить международные нормы внутреннему праву и своей национальной юридической технике. Впрочем, это отдельная тема для научных и практических дискуссий, в том числе и на Санкт-Петербургском юридическом форуме. Благодарю за внимание и честь выступить на открытии сессии!

Ведущий: Спасибо, господин министр.

2013 год – это также год и 20-летия Конституции России. Конституция во многом определяет развитие общества и государства, законодательства и судебной практики. Сверяет это развитие с Основным законом Конституционный суд России. Не случайно его председатель, доктор юридических наук, профессор Валерий Зорькин, можно сказать, на постоянной основе участвует в Санкт-петербургском международном юридическом форуме. Пожалуйста, Валерий Дмитриевич (обращаясь к В.Зорькину).

В.Зорькин (председатель Конституционного Суда России): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги, дамы и господа! Я не буду выступать тут в качестве председателя Конституционного суда и говорить о наших делах, но скажу о том, на что подвигают размышления на Сенатской площади в Конституционном суде. А именно хочу сказать о праве в условиях глобальных перемен – то, чем я занимаюсь в последние годы как исследователь.

Современное право находится в условиях глобальных перемен, однако в любом случае всем нам предельно ясно, что перемены означают не только новые возможности, но и одновременно высокие риски неопределённого будущего. Однажды Вольтера спросили, чем отличается осёл от человека? Он сказал: осёл ходит по кругу, а человек развивается по спирали. Но спираль идёт и туда, куда указывал Данте, – на круги ада и вверх. И ещё одно очень большое различие, говорил Вольтер, заключается в том, что у осла нет выбора, а у человека есть выбор между этими двумя спиралями. И в нашей сегодняшней действительности мы видим, что есть движение и в хорошую и в плохую сторону. Во всяком случае исследователи и практики констатируют крайне опасное разрушение международной правовой системы.

Всё более частые и активные попытки крупных держав, а также формальных и неформальных государственных коалиций подменять функции ООН и Совета Безопасности своими решениями, а также попытки навязывать суверенным государствам внутреннюю экономическую и социальную политику, прямо противоречащую конституциям этих государств... То есть мы видим, что в мире возникает всё больше держав и государственных коалиций, стремящихся де-факто присваивать себе прерогативы международного правотворчества и правоприменения и в итоге нарушающих договорный характер международного правотворческого процесса и деятельность международных и национальных судов, основанную на этих договорах и конвенциях. По сути дела, это означает подмену правовых методов решения проблем силовыми методами.

Осмелюсь утверждать, что искусственно созданная одной из таких неформальных коалиций государственная катастрофа в Ливии пока что недостаточно осознана и оценена международным сообществом с правовой точки зрения. Не осознано в полной мере ни значение этой катастрофы как долговременного генератора хаоса в самой Ливии – в огромном регионе Африки, ни значение кампании против Ливии для глобального мира как неправового прецедента силового вмешательства нового типа в дела национальных государств.

И ещё осмелюсь утверждать, что и события в Ливии, Египте, Сирии, и события, связанные с экспроприацией денег вкладчиков на Кипре – это ведь не просто приметы новой эпохи глобальной турбулентности, о которой говорила госпожа Кондолиза Райс, а это фактическая заявка на полное отрицание тех принципов жизни человечества, которые принесла эпоха модерна и которые мы привыкли считать столь же неотъемлемыми условиями нашего существования, как воздух, которым мы дышим. Я говорю о правах человека, о верховенстве права, о законности Конституции.

Размывание нормативности происходит не только на международном уровне, новизна ведь бывает разная. История учит, что если этот поток новизны не вводится в берега продуманными и своевременными правовыми мерами, то практически неизбежно наступает хаос, смуты, войны, революции. Хаос в конечном счёте приходится усмирять тем более жёсткими и болезненными правовыми мерами, чем глубже и шире открывший этот хаос поток новизны. Поэтому правовые реформы – один из важнейших аспектов институционального оформления любых сколько-нибудь серьёзных социальных преобразований, причём оформления очень настороженного, продуманного и, подчеркну, обязательно опережающего.

Этот мой вывод, возможно, кому-то покажется парадоксальным, ведь чаще всего большинство правовых норм институционализирует, юридически оформляет задним числом те отношения, которые естественным путём складываются в обществе. Но это справедливо лишь в ситуациях относительно спокойной исторической динамики, когда прошлый опыт помогает планировать, прогнозировать, в какой-то мере регулировать будущее, а в кризисных, переходных ситуациях опыт оказывается помощником далеко не всегда, и это касается не только опыта житейского, социального, политического, но и опыта правового. Здесь юрист рискует уподобиться тем генералам, которые готовятся к прошлым войнам и проигрывают следующие. Потому сейчас я буду говорить не об опыте, а о методологии реформирования как (извините за, может быть, смелую метафору) о методологии управления будущим, ведь методологически именно так проводились все исторически успешные реформы. Они опирались на огромную подготовительную законотворческую работу и имели чёткое правовое оформление. Последний пример – сингапурское чудо, осуществлённое реформами Ли Куан Ю.

Кроме такого свойства успешного реформирования, которое я назвал бы эффективным управлением будущим, у подобных реформ есть ещё одно очень важное качество: они выстраиваются на прочной социальной опоре, без такой опоры любое реформирование повисает в воздухе. На этапе реформ всегда востребуется гибкая, но одновременно очень сильная и строгая правовая регулярность. История учит: если действия реформаторов не идут вразрез с массовыми представлениями о справедливом и должном, то у них формируется социальная опора, которая позволяет осуществлять реформирование в русле того, что специалисты называют авторитарной модернизацией.

Сейчас уже проведены широкие исследования успешных модернизаций как западных обществ (от Голландии и Англии до Франции и Германии), так и восточных обществ (от Японии и Кореи до Тайваня и Сингапура). И эти исследования убедительно показывают, что модернизация требует усиления регулятивных функций государства и лишь по итогам успешной модернизации возможно ослабление этих функций и частичная передача обществу. Распространённые представления, я бы сказал, сказки, об ослаблении государственно-правовой регуляции как о предпосылке реформ пришли от идеологии некорректного использования идеи рыночной экономики, причём пришли не как научный вывод, а именно как некорректное использование аналогий со знаменитой концепцией невидимой руки рынка, которой якобы нужно просто не мешать. Я не спорю, что рынок успешен – во многих случаях именно невидимая рука рынка и ослабление регулятивных функций. Но я уже как исследователь говорю: назовите мне одну страну, где реформы бы осуществлялись с ослаблением вот этой регулирующей роли государства. Разве мы не видим на сегодняшнем глобальном экономическом кризисе, к чему привело это так называемое ослабление, когда манипуляции с финансовыми рынками привели к глобальному не только экономическому, но и политическому кризису, и, я бы сказал, к всеобщему кризису доверия. Признаки этой глобальной турбулентности превращают человечество в совокупность обществ глобального риска с неопределённым будущим, если пренебрегают советом, который в своё время дал ещё господин Вольтер.

Что следует из того, что я сказал? Нужно, о чём я уже говорил и писал ранее в своих работах, начать осторожную, продуманную, но обязательно системную ревизию международного права, включая нормы ООН и её конвенции. Обычно говорят: не трогайте. Но я говорю сейчас не как судья, хочу сказать как исследователь. Ну хорошо, не трогайте, а как быть, если есть два принципа из десяти ооновских, с одной стороны, принцип государственного суверенитета и нерушимости государственных границ, а с другой стороны, право на самоопределение. Кто как будет выбирать? Одному нравится одно, другому нравится другое. Но невозможно, если мы едим сладкий торт с кофе, поставить соль и сахар и говорить: «Вот, выбирайте, пожалуйста: соль очень вкусная». Может быть, вкусно, но другому понадобится съесть хороший бифштекс, а ему говорят: «Вот тебе сахар и соль, выбери сахар, он подойдёт к бифштексу удивительным образом». Великий американский писатель О.Генри устами своего героя Билла Дрисколла, говорил таким образом: есть песок для строительства, для того чтобы делать дом, насыпать и так далее, а есть овёс для лошади. Плохая замена овса песком для лошади. Возникает вопрос, что мы хотим сделать, и в зависимости от этого должен быть выбор на этапе тех реформ, которые должны быть опережающими, но самое главное, – не только опережающими, но и учитывать социальную поддержку и массовую социальную опору. Нужно, мне кажется, помнить, что главным социальным регулятором во все времена всё же является не само по себе юридически оформленное право, а тот лежащий в его основе нравственный закон внутри нас, о котором писал Иммануил Кант. Разрыв между правом и этим нравственным законом делает неработоспособными любые, даже юридически безукоризненные, правовые нормы. Каждое общество и государство – это сверхсложная система со своей совокупной специфической культурой, традицией, моралью, со всеми нюансами нравственного закона внутри нас.

Безусловно, во всех таких системах очень много общего, однако при валовом регулировании никогда нельзя упускать из вида то уникальное и особенное, которое присуще именно данной системе. Далее, нужно понимать, что любые реформы – это системные, социальные и государственные трансформации, которые неизбежно ставят под вопрос устойчивость системы к разрушению. Право – это всегда баланс гибкости и мощности регулятивных функций, но именно в периоды реформ категорически недопустимо отпускать правовые вожжи, то есть жертвовать мощностью правового регулирования в пользу так или иначе понимаемой гибкости. Мы на этом уже сильно обожглись в эпоху перестройки и постперестройки, потеряв единую страну и принеся неисчислимые беды её гражданам. Этот урок ни в коем случае нельзя забывать.

И последнее. Как в массовом сознании общества, так и тем более в правовой системе категорически недопустимы противопоставления человека и государства, человека и гражданского общества, гражданского общества и государства. Целью и результатом нашего правового регулирования должна быть такая социальная ситуация, в которой гражданин, гражданское общество и государство существуют в неразрывном, конструктивном, синергийном единстве.

Сегодняшнее российское государство, осуществляя реформы, движется к тому, чтобы взять правовой барьер. Я надеюсь, с учётом мирового опыта и генералов юриспруденции Россия, на собственном горбу преодолевшая многие трудности и набившая шишки, выйдет на правильную правовую дорогу.

Спасибо.

Ведущий: Уважаемые коллеги, ещё одним постоянным партнёром форума является Международная ассоциация юристов. Два года на форуме ассоциацию представлял господин Акира Кавамура. В этом году на должности президента ассоциации его сменил Майкл Рейнольдс. Как практикующий юрист господин Рейнольдс специализируется в области антимонопольного законодательства, в том числе в сфере информационных технологий. А в качестве президента он активно продолжает работу по укреплению взаимодействия IBA (International Bar Association – Международная ассоциация юристов) с юристами по всему миру и, в частности, в странах БРИКС. Прошу вас, господин Рейнольдс!

М.Рейнольдс (председатель Международной ассоциации адвокатских образований) (как переведено): Большое спасибо! Господин Премьер-министр, уважаемые коллеги, как президент Международной ассоциации юристов я должен сказать, что для меня невероятное удовольствие –принимать участие в третьем форуме. И я хочу поздравить вас – и Министерство юстиции, и организаторов этого замечательного форума с прекрасной работой, с тем, что вам удалось объединить такое количество великолепных юристов, академиков, исследователей, экономистов более чем из 16 стран мира. Но совсем немного городов есть в мире, как говорил Премьер-министр, которые столь же красивы и прекрасны для проведения конференции, как Санкт-Петербург. И особенно великолепно это здание, где мы проводим нашу конференцию.

Совсем недавно Американская ассоциация юристов на заседании совета директоров приняла решение в 2015 году провести заседание нашего совета здесь, в Петербурге. Это привлечёт основных специалистов и ведущих игроков правого поля сюда, в Петербург, и нам это чрезвычайно приятно. Я как представитель Американской ассоциации юристов должен постараться сказать что-то на вашем языке, хотя понимаю, что будет немало ошибок.

Господин Уинстон Черчилль, бывший премьер-министр Британии, говорил, что никогда нельзя отказываться от затеянного на основании того, что вы можете сделать какие-либо ошибки, всё равно нужно двигаться вперёд. Он говорил, что успех в политике выражается в том, что вы переходите от одной ошибки к другой ошибке, не показывая никакого проявления потери энтузиазма.

(Говорит по-русски): Это большая честь – участвовать в столь важной, престижной конференции в Санкт-Петербурге... Как президент IBA, я очень рад видеть здесь много российских юристов. Мы с удовольствием представляем четыре сессии от IBA на этом форуме. Желаю всем успешной конференции!

(Как переведено): Международная ассоциация юристов была основана в 1947 году в Нью-Йорке, в её создании принимали участие 34 национальные ассоциации юристов, и мы в 1980 году стали принимать в ассоциацию отдельно практикующих юристов. В 2013 году IBA состоит из 200 различных национальных ассоциаций юристов, юридических обществ из 160 стран мира. 50 тыс. частных членов работают у нас, наше членство распространяется на 170 ведущих юридических фирм мира. Сегодня в это число входят и юридические фирмы России.

Что же я вижу за время моей работы в IBA? В 1947 году очень большое количество юристов или ассоциаций юристов были европейскими и происходили из Европы или США. Сейчас мы видим огромный рост на рынке юридических услуг, видим огромный рост присоединения к нам юристов из стран БРИКС, из стран с развивающейся экономикой. Тогда возникает самый интересный вопрос: где страна, в которой наибольшее количество юристов в мире? США, скажут многие. Нет, Индия! 1,3 млн юристов в Индии. И вторая страна после Индии – это США, там где-то 860 тыс. юристов. И третьей в этом списке является Бразилия – 700 тыс. юристов там. Четвёртой, что любопытно, является Мексика, где юристов много, порядка 500 тыс., мне кажется. Ну а дальше мы очень близко подходим к Китаю (там стремительно растёт количество юристов, юридических фирм) и к России. И, действительно, на конференции, где мы работали вчера с Российской палатой адвокатов, господин Евгений Семеняко (президент Федеральной палаты адвокатов) сказал, что 20 тыс. российских юристов сегодня находятся в возрасте до 40 лет, то есть мы видим, что правовая среда очень стремительно меняется. Это юристы, которые очень активно задействованы в работе различных практических направлений Международной ассоциации юристов. Сюда входят и слияние, и приобретение, и интеллектуальная собственность, и антитраст. Есть направления, которые касаются профессиональных интересов, этики, есть направления, которые касаются становления и укрепления ассоциаций юристов во всём мире. И очень важная работа ведётся нашим институтом правозащитным, который в мире известен как институт, который защищает права частного человека и который укрепляет потенциал юридических ассоциаций в этой области.

С начала своей деятельности Международная ассоциация юристов была ориентирована на продвижение верховенства закона. Это действительно фундаментальное право граждан, их должно услышать судейское сообщество, с другой стороны, юристы должны действовать без всякого политического вмешательства. Фундаментально здесь речь идет об установлении хорошо отрегулированных условий для работы в рамках права. И наша ассоциация посредством своего объединённого опыта, а работаем мы через сеть юридических ассоциаций мира, смогла помочь многим юридическим ассоциациям в создании сильной системы внутреннего управления, в которую входит и установление крепких этических стандартов, и исполнение требований, которые являются справедливыми и прозрачными. Мы вырабатываем дисциплинарные правила и защищаем всех наших членов от преследования со стороны правительства, государства.

В течение многих лет мы видели, что качество работы юристов мира улучшается. Не всегда это было так. Когда-то, например, один персонаж у Чехова говорил, что врачи и юристы никогда не меняются, но юристы вас обкрадывают, а врачи вас обкрадывают и убивают. Я думаю, что с тех пор мы прошли немалый путь.

Юридическая профессия в России переживает крупнейшую реформу. Это имеет колоссальную важность и для нашей ассоциации. Мы работаем с Министерством юстиции России по проведению этой огромной работы. Эта крупнейшая реформа окажет очень сильное воздействие на российскую правовую среду, когда чёткий, хорошо отрегулированный статус юриста получит должное признание и будет опираться на работу ассоциаций юристов, которые в равной степени будут предоставлять защиту и помощь всем юристам. Мы будем базироваться на основных принципах применения юридической профессии, на них работают все юридические ассоциации: защита конфиденциальности клиента, конфиденциальность и подход к регулированию конфликтов интересов. Мы хотим поблагодарить Министерство юстиции за важную работу, которую вы провели, которая вносит огромный вклад в утверждение и укрепление верховенства права. Действительно, как уже было указано господином Премьер-министром, есть очень прямая и чёткая связь между верховенством права и экономическим развитием. Здоровая законодательная и судейская система, которая обеспечивает эффективность и транспарентность правовой среды, открывает двери для экономического благосостояния. Совсем недавно было сказано, что в контексте Европейского союза верховенство права и его исполнение напрямую связаны с процветанием экономики и с уверенностью в инвестициях в экономику.

В нашей ассоциации работают эксперты из 160 стран мира, все они являются ведущими лицами в своей области. Господин Премьер-министр говорил, что мы живём в глобализированном мире и наши действия, наши транзакции очень часто действительно глобальные, но право остаётся национальным, а управление правовыми рисками остаётся темой национального права. Именно поэтому сотрудничество между юристами различных юрисдикций имеет такое колоссальное значение. Это то, что мы стремимся максимально соблюсти в нашей ассоциации. Мы будем работать очень тщательно и тесно с различными службами, государственными органами, для того чтобы обеспечить максимальную профессиональную поддержку практикам нашей профессии и проводить юридические реформы, правовые реформы, которые, как сказал господин Премьер-министр, проходят и здесь, в России, для того чтобы укрепить правовую уверенность. Можно привести здесь такой пример: в рамках одного из заседаний, которые наша ассоциация проводит на этом форуме, мы очень тесно работаем с Федеральной антимонопольной службой Российской Федерации и стараемся привлечь сюда очень важных, ведущих международных сотрудников в области применения антимонопольного законодательства. Принципы защиты прав человека и укрепления независимых ассоциаций юристов во всём мире для нас имеют принципиальное значение, в особенности в обществах, которые пережили экономические, политические трансформации, тем более в определённых политических контекстах. Пример: сейчас у нас проходит тренинг для членов тунисской судейской системы, а также для парламентариев в столь различных странах, как Мозамбик, Великобритания и Ливан. В Афганистане в 2008 году наша ассоциация сыграла ведущую роль в установлении новой независимой ассоциации юристов, которая работает уже четыре года. И очень многие юристы Российской Федерации помогали и помогают нам в том, чтобы убедить афганских юристов, что им действительно необходима сильная юридическая ассоциация, которая будет иметь избранный сильный демократический совет. И сейчас мы горды тем, что 1,2 тыс. членов работают в рамках Афганской независимой ассоциации юристов.

Также мы утвердили делегацию Института прав человека в Мьянму, для того чтобы изучить состояние прав человека там. Я был в этой стране вскоре после визита президента, и увидел очень существенные вызовы, с которыми сталкивается ассоциация там, чтобы помочь действительно ввести основные принципы верховенства права и заставить функционировать гражданские институты в стране, которая с 1961 не имела этой возможности.

Для меня было очень большой честью совершить мой визит. Я был в прекрасном доме Аун Сан Су Чжи (бирманский и мьянманский политический деятель, лауреат Нобелевской премии мира), которая лично объяснила мне, насколько велика сейчас потребность в Бирме в изменениях и введении крепких механизмов обеспечения верховенства права. Она рассказывала о том, что у судов нет ресурсов, что им не выдают ресурсы, как их действительно игнорируют и как молодые граждане не хотят становиться юристами, потому что к юристам применяется практически военный режим. Именно поэтому она просила проводить тренинги для судей, юристов, молодых юристов, равно как и оказывать материальную помощь судейской системе. Конечно, на основании всех этих запросов мы и действуем.

И в заключение. Российские юристы, российские юридические фирмы всё больше участвуют в международных транзакциях, тем более после вступления России в ВТО. Международная ассоциация юристов даёт этим юристам право работать с отдельными юристами из других юрисдикций в других частях мира, которые являются ведущими профессионалами в своих направлениях и могут поделиться своими ноу-хау. Здесь, в России, ассоциация организовала и продолжит организовывать большое количество конференций по арбитражу, антитрастовому управлению, слияниям и приобретениям. В Москве будет проходить очень важная конференция по управлению юридической фирмой, которая будет касаться основных тем руководства юридической фирмой, лучших практик руководства юридической фирмой: какие ошибки делались и что можно из них вынести на основании опытов в других точках мира.

И ещё раз хотел бы отметить, насколько мы активно поддерживаем реформу юридической профессии в России, над которой мы тесно работаем с Министерством юстиции. Реформы не всегда проходят легко и гладко. Пётр I, основатель этого города, был великим реформатором и однажды сказал (мне кажется, это было после того, как он побывал в Роттердаме и Амстердаме, чтобы понять, как строят корабли), он сказал: Я понимаю, что при тех огромных изменениях, которые я осуществил, я не смог изменить себя самого. И также Пётр Великий сказал: Судьба может быть с нами. Она может мешать нам на нашем пути, но она не может помешать нам двигаться.

И на этом я заканчиваю. Спасибо.

А.Вершинин: Большое спасибо, господин Рейнольдс. Я ещё раз благодарю всех участников дискуссии за очень содержательные и интересные выступления. И для заключительного слова я хотел бы пригласить Дмитрия Анатольевича Медведева.

Д.Медведева: Уважаемые коллеги! Темы, которые были подняты в выступлениях наших коллег, весьма и весьма разноплановые и интересные, хотя очень много было и объединяющих моментов, в частности дискуссия о роли принципа верховенства права, дискуссия о rule of law. Она прослеживалась в выступлениях практически всех наших коллег – и господина Опстелтена, и господина Томка, и господина Рейнольдса, и в других выступлениях тоже звучала. Я думаю, что для нас, вне всякого сомнения, интересен любой опыт, тем более что мы вплотную начали заниматься этой проблемой сравнительно недавно – буквально 20 лет назад. И сейчас наша правовая система действительно находится в стадии очень бурного развития. Она подвергается критике, иногда абсолютно заслуженной, иногда совершенно незаслуженной, но в любом случае для нас такого рода выступления весьма и весьма полезны и интересны, потому что нам ещё очень многое предстоит сделать.

Вообще нужно признать, что многие вещи, которые нам, юристам, казались незыблемыми в прошлом столетии, в этом году, в прошлом году и, может быть, за период кризиса, – нам уже не кажутся такими незыблемыми. Но тем не менее есть всё-таки краеугольные юридические позиции, важнейшие фундаментальные ценности, которые, как мне представляется – и мне приятно было это слышать также от моих коллег, – не подлежат никакому переосмыслению и в нынешнем столетии. Например, принципы международного права. Человечество очень много потратило времени и сил в XIX веке и в ХХ веке для того, чтобы эти принципы создать, и, конечно, мы ни в коем случае не должны их похоронить, даже в период любых международных кризисов или по каким-либо другим причинам.

Мои коллеги (и спасибо им за внимательное прослушивание моего выступления) уловили то, что я хотел сказать о двух тенденциях, которые в настоящий момент борются в национальных правовых системах, а именно тенденция к национализации ряда вопросов и, естественно, тенденция к глобализации целого ряда проблем, которые существуют. Я не думаю, что одна из этих тенденций поборет другую, и не хотел бы, чтобы моё выступление воспринималось как заявка на то, что национальный тренд и национальные юрисдикции будут доминировать. Нет, конечно. Обе эти тенденции будут развиваться, но при понимании, конечно, что суверенитет государств никто не отменял и принцип государственного суверенитета остаётся одним из фундаментальных принципов международного права.

Наша Конституция достаточно молодая, Валерий Дмитриевич (В.Зорькин) об этом говорил (как он сказал – не как председатель Конституционного суда, а как учёный, но это трудно разорвать, во всяком случае я, прослушивая выступление Валерия Дмитриевича, понимал, что он выступает и как председатель Конституционного суда). В любом случае мы не должны раздёргивать Конституцию, мы должны внимательно изучать все конституционные процессы, которые в нашей стране идут, тем более что в мире есть блестящие примеры того, как долго работают соответствующие законы.

Господин Эндикотт (Т.Эндикотт – декан юридического факультета Оксфордского университета) говорил, вспоминал Habeas Corpus Act, который действует с 1679 года. Мне кажется, что в целом, несмотря на всю разницу наших правовых систем, это и для нас очень хорошая индикация того, каким образом должна развиваться правовая система. Хотя, конечно, я уверен, у самих британцев есть масса претензий к собственной правовой системе, а с другой стороны, есть масса возможностей для тех, кто занимается правовой практикой, зарабатывать деньги, помогая развивать эту систему.

Интересную цифру привёл господин Рейнольдс (М.Рейнольдс – председатель Международной ассоциации адвокатских образований), когда говорил про количество юристов, в частности в Индии. Честно говоря, я думал, что в нашей стране их уже больше, чем 1,3 млн, как в Индии, оказалось, что всё-таки нет. Могу по собственному ощущению сказать: наше юридическое братство, конечно, растёт очень быстро. Когда я уезжал из Санкт-Петербурга в Москву, у нас, по-моему, было два или три учебных заведения в Санкт-Петербурге (одно – то, которое мне является родным, моей альма-матер), а сейчас их порядка 50, наверное. Естественно, есть разница и в образовании. Нам всем нужно заниматься юридическим образованием, потому что мы все понимаем: от подготовки студентов на юридических факультетах очень многое зависит. Но в любом случае я уверен, что мы обязаны налаживать и международное сотрудничество в этой сфере, и мы обязательно этим будем заниматься, тем более что Россия сейчас находится не только в процессе преобразований ­– мы вместе с нашими партнёрами из Казахстана и Беларуси создали свою интеграционную систему, она ещё пока только развивается. Мы внимательно наблюдаем за тем, что происходит в Европейском союзе, будем стараться учиться на ошибках наших европейских друзей, чтобы их не совершать. А нашим европейским друзьям, естественно, желаем преодолеть ту сложную полосу, которая в настоящий момент есть внутри Европейского союза. Потому что, на мой взгляд, это всё равно очень хорошая идея – создать интеграционное объединение. Она принесёт и экономические плоды, и, конечно, ещё долгие годы будет служить своим государствам и своим народам.

Уважаемые друзья! Мне очень приятно, что мы с вами встретились на этой сцене, в этом зале. Я ещё раз хотел бы сказать, что уверен: дискуссии, которые здесь будут, сослужат хорошую службу и нашим правовым системам, да и просто нам самим, потому что юристам очень важно общаться, у нас специальность с вами такая. Всего вам доброго! До свидания!

Россия. Весь мир. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 15 мая 2013 > № 870788 Дмитрий Медведев

Дубай стал единственным городом Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, вошедшим в десятку городов мира с наибольшим количеством небоскребов. Как сообщает IMEXre.com со ссылкой на издание Emirates Business 24|7, первое место в рейтинге Emporis занимает Гонконг, второе и третье – Нью-Йорк и Сингапур соответственно. Четвертое место в мировом рейтинге городов с наибольшим количеством небоскребов досталось Чикаго, а пятое – Дубаю. В эмирате построено культовое здание Burj Khalifa (828 м), которое, на сегодняшний день, считается самым высоким проектом в мире, а также самое высокое жилое здание в мире Princess Tower (414 м) и самый высокий отель в мире JW Marriott Marquis (355 м), Всего в Дубае насчитывается 1881 здание, 856 из них уже построены, строительство 627 зданий находится на стадии планирования, еще 355 зданий в настоящее время возводятся, 42 пока не построены и одно здание разрушено. В Гонконге, занимающем верхнюю строчку рейтинга Emporis, насчитывается 8108 зданий, из которых 7892 уже построены, 140 планируется построить, 32 находятся на стадии возведения, 15 не построены и 29 разрушены. Здесь насчитывается 6593 высотных здания и 1317 небоскребов. В Нью-Йорке насчитывается 728438 зданий, 727 735 из которых существуют, строительство еще 114 запланировано, 91 здание находится на стадии строительства, 123 не построены, и 375 зданий разрушены. Всего в Нью-Йорке находится 5845 высотных зданий и 700 небоскребов. ОАЭ > Недвижимость, строительство > russianemirates.com, 14 мая 2013 > № 827806

Тайваньские власти направили четыре корабля береговой охраны и ВМС в спорную с Филиппинами зону Южно-Китайского моря, где в четверг в ходе обстрела с корабля под управлением береговой охраны Филиппин тайваньского рыболовецкого судна был убит рыбак, сообщает в понедельник новостной интернет-портал GMA News.

"Правительство полно решимости защитить наших рыбаков", - цитирует портал заявление официального представителя тайваньского кабинета Чен Ливена (Cheng Li-wen).

По заявлению директора Филиппинского бюро рыбной ловли и водных ресурсов (ФБРВ) Асиса Переса (Asis Perez), 9 мая корабль ФБРВ, находившийся под управлением береговой охраны Филиппин, открыл огонь по одному из оказавшихся поблизости от него четырех тайваньских рыболовецких судов, предпринявшему попытку протаранить корабль. Хотя руководство береговой охраны заявило, что огонь был открыт по механизмам судна, в результате обстрела погиб 65-летний рыбак.

Инцидент произошел к северу от главного филиппинского острова Лусон - в зоне, где перекрываются 200-мильные исключительные экономические зоны этой страны и Тайваня.

В минувшую субботу глава Тайваня Ма Инцзю в ультимативной форме потребовал от Филиппин в течение трех суток официально извиниться за гибель рыбака, выплатить компенсацию, наказать виновных и начать переговоры с Тайванем о заключении соглашения по вопросам рыбной ловли. В противном случае он угрожал прекратить выдачу филиппинским гражданам разрешений на работу (на Тайване работает почти 90 тысяч филиппинцев, чьи переводы является важным источником валютных поступлений для этой страны).

По словам официального представителя президента Филиппин Абигайль Валте, экономический и культурный представитель этой страны на Тайване Антонио Басилио в воскресенье посетил семью погибшего рыбака и принес ей извинения от имени филиппинского правительства. Кроме того, официальная Манила уже пообещала провести "прозрачное и беспристрастное расследование" обстоятельств инцидента. По поводу остальных пунктов ультиматума она пока хранит молчание.

Через Южно-Китайское море проходит почти треть мирового морского грузопотока, а шельф расположенных там островов богат нефтью. На различные территории в этом районе помимо Китая претендуют Тайвань и входящие в АСЕАН Бруней, Вьетнам, Малайзия и Филиппины (последние в январе этого года официально оспорили претензии КНР в арбитраже ООН). Михаил Цыганов.

Глава компании UkrLandFarming Олег Бахматюк сообщил, что ведет переговоры с сингапурской и китайской компаниями о привлечении 800 млн долл. под строительство порта.

"В этот проект мы не будем идти без партнера", - сказал Бахматюк. Он добавил, что предполагаемая мощность перевалки портового терминала составит порядка 8 млн тонн.

"На первом этапе мощности составят 3 млн тонн, на втором - 5 млн тонн. Стоимость одного причала будет составлять 60-80 млн долл. Заложенный объем мощности будут напрямую связан с объемом привлеченных инвестиций", - сказал Бахматюк. "Мы презентовали проект порта вице-премьеру Александу Вилкулу. Ответ был, что проект поддерживается", - сообщил РБК-Украина Олег Бахматюк.

Напомним, холдинг UkrLandFarming в 2013 г. приобрел земельный участок площадью 68,6 га в Малом Аджалыкском лимане порта "Южный" (Одесская обл.).

Ukrlandfarming - ведущая украинская вертикально интегрированная агропромышленная компания, которая специализируется на выращивании сельскохозяйственных культур и производстве сахара из сахарной свеклы а также выращивает крупный рогатый скот, в первую очередь, для производства говядины и молока, производит семена, кожу и занимается дистрибуцией разнообразной сельскохозяйственного сырья третьим лицам и своим подразделениям.

По состоянию на 30 июня 2011 года, Ukrlandfarming имел один из крупнейших земельных банков в Украине на 480 тыс. га пахотных земель.

В ноябре 2012 г. Олег Бахматюк завершил приобретение 67,7% "VAB Банка" через кипрскую Quickcom Limited. Согласно сообщению, в ближайшее время Бахматюк намерен увеличить размер своей доли пакета акций Банка. ПАО "Всеукраинский акционерный банк" входит во вторую группу банков по классификации НБУ. Активы банка на 1 октября 2012 г. составляли 12,76 млрд грн, чистый убыток за 9 месяцев - 378,9 млн грн.

Стоит также отметить, что 18 марта 2013 г. Кабинет министров Украины одобрил создание Администрации морских портов Украины. Согласно распоряжению, государственное предприятие "Администрация морских портов" будет подчиняться Министерству инфраструктуры.

В Администрацию войдут 18 морских торговых порта, путем выделения из них стратегических объектов портовой инфраструктуры и другого имущества. Также, Администрации морских портов будут подчинены государственное предприятие "Дельта-Лоцман" и судоходная компания "Керченская паромная переправа".

По данным исполняющего обязанности председателя ГП "Администрация морских портов" Юрия Васькова, сегодня в изношенность основных фондов 18 украинских портов составляет 80%. По его мнению, закон Украины "О морских портах" будет способствовать развитию отрасли, если будут созданы условия для привлечения масштабных инвестиций.

"Одна из главных новаций закона Украины "О морских портах" - это изменение системы управления по лучшим мировым образцам, т.е. разделение административных и хозяйственных функций в портах. Потому что без изменения системы управления отрасли, без изменения управления каждого порта создать комфортные условия для инвестирования невозможно", - отметил Васьков.

Власти Тайваня потребовали от Филиппин, после инцидента с обстрелом судна и гибелью рыбака в Южно-Китайском море, в кратчайшие сроки начать переговоры о заключении соглашения по вопросам рыболовства.

В четверг корабль, находившийся под управлением береговой охраны Филиппин, открыл огонь по одному из оказавшихся поблизости от него четырех тайваньских рыболовецких судов, который предположительно предпринял попытку протаранить корабль. В результате обстрела погиб 65-летний рыбак. Инцидент произошел к северу от главного филиппинского острова Лусон - в зоне, где перекрываются 200-мильные исключительные экономические зоны Филиппин и Тайваня.

Как передает в воскресенье новостное интернет-издание GMA News, Тайвань в ультимативной форме потребовал от Филиппин компенсации потерь, проведения расследования причин инцидента и наказания виновных, а также скорейшего начала переговоров по вопросам рыболовства, угрожая, в противном случае, прекратить выдачу филиппинским гражданам разрешений на работу.

Филиппины в пятницу отвергли требование Тайваня извиниться за обстрел, заявив, что береговая охрана "отреагировала должным образом" на "агрессивные действия" тайваньской стороны. Тем не менее, береговая охрана расследует инцидент.

Через Южно-Китайское море проходит почти треть мирового морского грузопотока, а шельф расположенных там островов богат нефтью. На различные территории в этом районе, претендуют Китай и входящие в АСЕАН Бруней, Вьетнам, Малайзия и Филиппины (последние в январе этого года официально оспорили претензии КНР в арбитраже ООН). Михаил Цыганов.

Здоровый взгляд на больную страну

В.Л. Иноземцев – доктор экономических наук, научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества.

Gaddy, Clifford and Ickes, Barry. Bear Traps on Russia’s Road to Modernization, London, New York: Routledge, 2013; 134 pp.

Очередная книга о российской экономике, вышедшая в Америке, могла бы вызвать ограниченный резонанс, если бы не имя одного из ее авторов, который уже около 30 лет – каждый раз со все более впечатляющими результатами – изучает проблемы нашей страны. И если после «Российской виртуальной экономики» и «Сибирского бремени» о Клиффорде Гэдди заговорили как о заметном исследователе, то «Путин: оперативник в Кремле» и «Западни российской модернизации», о которой сейчас и пойдет речь, означают одно: у американской русистики появился новый неоспоримый лидер. Может быть, у кого-то есть иные мнения, но я убежден: никто на Западе сегодня не понимает российскую экономику и политику лучше, чем Клиффорд Гэдди.

Новая книга Гэдди и его постоянного «экономического» соавтора Барри Икеса посвящена теме, которую в России уже начинают забывать – экономической модернизации. Забегая вперед, можно сказать: диагноз, который ставит автор нашей экономике, исключительно профессионален и как бы «внеполитичен». Там, где часто видят последствия рвачества и коррупции, экономист указывает на объективные сложности, оставшиеся еще со времен СССР. Он подчеркивает, что новые управленцы полностью игнорируют технологическую отсталость и устаревшие производительные силы (с. 5), а основной причиной российских экономических проблем называет перегруженность народного хозяйства неэффективными активами, требующими значительных средств для своего поддержания и серьезно искажающими основные экономические пропорции (с. 10).

Гэдди и Икес подчеркивают, что такое состояние обусловлено несколькими факторами. С одной стороны, они возвращаются к временам приватизации и тонко подмечают, что этот процесс представлял собой не справедливое распределение общенародного достояния, а своего рода лотерею, в которой «были розданы отдельные выигрышные билеты, принесшие затем миллиарды долларов, и мириады пустышек, за которыми вообще ничего не стояло» (с. 9). Опасаясь последствий, «выигравшие вынуждены были создавать иллюзию того, что билеты неудачников также обладали какой-то ценностью», и из-за этого власть выглядит заинтересованной в сохранении неэффективных производств. С другой стороны, они указывают, что по идеологическим соображениям и из-за культивируемой ностальгии по СССР правящая элита не готова признать масштабы ошибок советского планирования и согласиться с тем, сколько неправильного было сделано в советской экономике (с. 34). Иначе говоря, источник проблем авторы видят в том, насколько наши лидеры привязаны к советскому прошлому и в том, что «структурно Россия много лет назад сделала “ошибочный” технологический выбор… и с тех пор игнорировала все сигналы, свидетельствовавшие о его неправильности, так что со временем все больше утверждалась в движении в неверном направлении» (с. 5).

Основная мысль книги проста: неудачи России идут от неспособности руководства страны оценить полученное наследство и реформировать его, руководствуясь одной лишь экономической логикой. Авторы указывают на массу мифов, парализующих российское управленческое сознание и препятствующих принятию рациональных решений – по сути, на дремучую некомпетентность нынешней российской власти.

Первый же тезис авторов – сначала встречаемый с недоверием – подтверждает их правоту. Речь идет об инвестициях. Гэдди и Икес подчеркивают, что в России, где происходит систематическое ошибочное использование активов (с. 4), главная задача заключается в том, чтобы «определить разрыв между действительно необходимой и имеющейся в наличии массой капитала» (с. 11), а вовсе не в наращивании любых инвестиций. (Между тем российские эксперты настаивают как раз на повышении инвестиционной активности, апеллируя к «провалу» на этом фронте в последние годы.) Авторы не возражают – в книге приводится статистика, из которой следует, что на протяжении последних 15 лет Россия по доле инвестиций в ВВП [в среднем – 20,3%] опережала на постсоветском пространстве лишь Таджикистан и Киргизию, а среди стран бывшего социалистического лагеря – только Болгарию (с. 10). Но они акцентируют внимание на ином аспекте проблемы. С одной стороны, они указывают, что значительная часть вложений направляется в территории, где развитие любой постоянной экономической деятельности выглядит иррациональным (сс. 15, 28 и др.). Они называют это даже не строительством «мостов в никуда», но постройкой «мостов, ведущих в места, которых не должно бы существовать» (с. 54). Такая ситуация порождается в том числе и специфическим «федерализмом по-русски» (с. 6), представляющим собой авторитарный тип перераспределения ресурсов и нацеленным не на развитие территорий, а на поддержание их существования. Авторы верно подмечают, что целью ставится не повышение благосостояния жителей, а сохранение занятости, так как работа удерживает людей на месте лучше, чем пособия (с. 71) – а это и нужно местным властям для оправдания собственной значимости.

Кроме того, проблемой России выступает излишнее финансирование не производственной базы, а поддерживающих элементов. Если, например, в Сингапуре 77% средств идут на покупку оборудования, технологий и патентов (в США – 50%), то в России на эти цели расходуется всего 22% инвестиций, остальное тратится на строительство зданий и подведение коммуникаций (сс. 30–31). Авторы приходят к неутешительному выводу о том, что «в российской ситуации… попытки нарастить объем инвестиций обеспечили выживание предназначенных к смерти “динозавров” вместо того, чтобы запустить рост в новых отраслях» (с. 26). Проводя нехитрые международные сопоставления, авторы приходят к выводу о том, что реальный объем производительных инвестиций в России на рубеже веков не достигал и 10% ВВП (с. 20). Чтобы в условиях столь нерационального использования ресурсов удвоить валовый внутренний продукт на протяжении 10 лет, страна должна инвестировать не менее 56% своего валового продукта, что совершенно нереально (с. 23).

Как российскому исследователю, мне, разумеется, хочется возразить авторам – тем более что после общего обзора инвестиционной активности в России они переходят к своим любимым ограничителям экономического роста: холоду и расстояниям. Однако при более пристальном взгляде на проблему сложно не признать, что Гэдди и Икес правы: причина наших неудач не столько в температуре и пространствах, сколько в неразумности инвестиционной политики. В идеале она призвана «минимизировать негативное влияние географических факторов, перемещая перерабатывающие предприятия в более теплые и близкие к рынкам сбыта регионы» (с. 7).

Следует заметить, что, говоря о «холодности» и «масштабности» России, авторы делают два важных пояснения.

С одной стороны, они доказывают на статистическом материале, что холод является – помимо естественной – еще и искусственной проблемой. Если в течение последнего полувека американцы и канадцы стремились локализовать производительные силы так, чтобы минимизировать присутствие в непригодных для жизни районах, советские плановики гнали людей все дальше на север. В итоге Россия становилась не столько климатически, сколько экономически холоднее Канады и Швеции, которые, находясь в не менее благоприятных условиях, рациональнее размещали как население, так и производственные мощности (сс. 36–37). Советские же лидеры стремились к «победе над природой» и «освоению пространства» – в итоге на протяжении последних 100 лет средняя температура, в которой приходится жить среднестатистическому жителю, выросла в Канаде на 1,2°С, а в России – упала на 1,0°С (рис. 3.1, с. 38).

С другой, они показывают, что пространственная огромность России также преувеличена: если взять двух случайно выбранных американцев, окажется, что они живут в среднем на расстоянии вдвое большем, чем два случайно выбранных россиянина (с. 51), что объясняется «береговым» распределением населения в США. Поэтому, делают вывод авторы, России не следует грешить на судьбу, а стоит лишь более рационально размещать свои экономические базы: ограничить Drang nach Norden; приближать перерабатывающие предприятия к рынкам сбыта, а не к районам добычи; не строить дороги (неважно, дорогие или дешевые), закрепляющие порочную пространственную ориентацию экономики (с. 54). Замечу: власти сегодня предполагают поступать с точностью до наоборот. Стратегии развития Сибири и Дальнего Востока, принятые российским правительством в 2009–2011 гг., предполагают «завершение освоения Севера», не законченное в советские времена. «Стратегическим приоритетом, – читаем мы, – является создание государством устойчивых предпосылок вовлечения в экономический оборот минеральных и биологических ресурсов морей Северного Ледовитого океана, полярных и приполярных районов Сибири». Правительство намерено начать «строительство Северо-Сибирской железнодорожной магистрали и железной дороги «Баренцкомур», а также железных дорог Беркакит–Якутск и Якутск–Мома–Магадан и далее до Чукотки «с последующим соединением ее с железнодорожной сетью […] Северной Америки». Вот уж действительно – мосты (точнее – туннели) в никуда, учитывая тот факт, что Россия не входит в число даже первых 20 внешнеторговых партнеров Аляски.

«Провокационные» замечания Гэдди и Икеса не ограничиваются анализом инвестиционной ситуации. Авторы утверждают, что модернизация России на пути традиционной индустриализации в принципе невозможна. Сегодня, когда страна богатеет за счет роста цен на ресурсы, экономические пропорции невероятно искажены. Темпы роста обманчивы – они отражают ценовые факторы, хотя в той же нефтянке нет реального роста производительности и объемов добычи (с. 3). Обманчивы и масштабы благосостояния, хотя власти настаивают, что подушевой валовый продукт в России превышает сегодня 21 тыс. долл., Клифф Гэдди и Барри Икес правильно указывают, что условием модернизации выступает не только изменение территориального распределения производительных сил, но и преодоление «ресурсного изобилия, существенно искажающего экономический рост» (с. 4). Если модернизация не решит проблему зависимости экономики от природной ренты, она бессмысленна (там же) – и, более того, может привести к эффекту закрепления противоестественной экономической структуры (сс. 3–4). Это означает лишь одно: авторы уверены в том, что сегодня в России на пути модернизации существует такое количество капканов, что модернизация видится им не только невозможной (с чем я согласен), но и бессмысленной (что принять гораздо сложнее).

В чем заключаются предложения, вытекающие из анализа авторов? Прежде всего они советуют радикально пересмотреть «образ желаемого будущего», не питать иллюзий относительно потенциала модернизации и решить в первоочередном порядке две задачи. Во-первых, сократить бессмысленное разбазаривание ресурсов, выведя часть производств из неразвиваемых территорий или вообще закрыв некоторые предприятия. Из книги запоминаются слова, что проблема не в том, как строить новые предприятия в Новосибирске, а в том, надо ли их там вообще строить, как и мысль о том, что не следует инвестировать в Пермь даже даром доставшиеся деньги (сс. 13 и 57). Во-вторых, нарастить, наконец, объемы добычи энергоносителей и выйти за пределы тех уровней, которые были достигнуты еще в советское время. По мнению авторов, «Россия не должна отходить от нефтяной направленности… так как, принимая во внимание высокую относительную стоимость инвестиций, развитие обрабатывающей промышленности вероятнее всего принесет меньший экономический рост, чем могло бы обеспечить в менее ресурсно-избыточной экономике» (c. 23). Поэтому «России следовало бы смириться с ресурсной зависимостью, предприняв ряд значимых шагов, которые позволят использовать это ее конкурентное преимущество» (c. 98).

Последнее не означает, что «прихвостни американского империализма» советуют России не развиваться – просто они предлагают тот путь, который выглядит наиболее эффективным с экономической точки зрения, понимая, что остальные варианты менее рациональны либо имеют меньше шансов на претворение в жизнь. Авторы настолько категоричны, что настаивают: «Нефтяную и газовую отрасли следовало бы объявить важнейшими стратегическими секторами страны – даже более значимыми, чем обеспечение военной безопасности» (c. 99). Можно и тут видеть заговор, но, думается, рекомендации Гэдди и Икеса не лишены оснований, особенно если учесть, какие средства намерена власть «зарыть» в оборонных предприятиях, не подающих признаков жизни.

Кроме чисто экономических тем, авторы обращаются и к сопутствующим проблемам, активно обсуждаемым в России – в очередной раз для того, чтобы высказать на первый взгляд парадоксальные, но с точки зрения экономиста разумные суждения. Стоит, например, отметить их отношение к демографической тематике, о которой сегодня так часто говорят в верхах. Авторы констатируют очевидный факт: между размерами экономик и численностью населения всегда существует связь – но тут же спрашивают: «А есть ли корреляция между ростом населения и экономическими показателями?» (с. 78). Опыт России последнего десятилетия говорит скорее об обратном. Гэдди и Икес отмечают, что если российское руководство видит свою цель в воссоздании империи по канонам, принятым в XIX веке, его озабоченность проблемами демографии понятна, но если речь идет о повышении темпов роста и благосостояния, то тема явно притянута за уши.

Да, признают авторы, в 1992–2011 гг. Россия понесла тяжелейшие демографические потери (с. 75), но надо иметь в виду как минимум три момента. Во-первых, ситуация стабилизировалась и нового такого же спада не будет – по всему миру скептики пересматривают свои прогнозы численности населения России в сторону повышения (с. 77). Во-вторых, нынешняя ситуация выглядит неплохой – даже depencency ratio существенно сократилось за последние 20 лет (сс. 82, 84), что дает правительству поле для маневра, а не наоборот. Потому совершенствование российской медицины приведет скорее не к ускорению, а к замедлению роста в связи с увеличением пенсионной нагрузки, вследствие чего его «приоритетный» характер экономически неочевиден (с. 89). В-третьих, что особенно важно, нет необходимости заселять заново зауральские территории, ибо население в этих регионах… избыточно. Авторы приводят элементарный расчет, согласно которому население Восточной Сибири и Дальнего Востока, если бы оно было таким же редким, как на Аляске, составляло бы не 15 млн человек, как сейчас, а около 1 миллиона. Аляска, напротив, будь она заселена, как Сибирь, имела бы 13 млн жителей (с. 51) и стала бы в таком случае пятым по численности граждан штатом США (сегодня 47-й). Опять-таки, можно по-разному относиться к мотивам авторов, но основной посыл их рассуждений – надо не наращивать число жителей, а повышать эффективность – выглядит очевидным.

Представляет интерес и оценка экономистами проблем российского образования и качества рабочей силы. По их мнению, в России доминируют примитивные количественные показатели – акцент делается на массовость образования, а не на его качество. В представлении Клиффа Гэдди и Барри Икеса Россия – это «переобразованная» страна (с. 83), в которой делается акцент на преподавании студентам теоретических знаний, зачастую далеких от диктуемых жизнью потребностей (с. 91). Вопрос, на который Россия боится дать ответ, – «что лучше для экономического роста: повысить общий уровень образованности граждан или создать в обществе критическую массу “Сергеев Бринов” (с. 92)»? Между тем американские успехи показывают, насколько критично для обеспечения технологического прогресса сформировать мощное ядро высокообразованных и творчески мыслящих людей (с. 93). При этом авторы прямо обвиняют правящий класс России в том, что он осознанно противится такому ходу событий, не без причин считая, что концентрация креативного класса в крупных городах и увеличение его численности опасно для режима (с. 97). Гэдди и Икес идут даже дальше и говорят о том, что современная российская риторика о «новом заселении» Сибири и реиндустриализации страны обусловлена именно стремлением Владимира Путина перенести акцент с творческой страты на индустриальный рабочий класс и с основных мегаполисов – на региональные промышленные центры (с. 98). Рекомендации авторов прямо противоположны. Нужно стимулировать мобильность рабочей силы, сокращать численность населения старых индустриальных городов, особенно в северных и восточных районах страны (в этом аспекте показательно сравнение американского Дулута и российской Перми – сс. 35–36), делать российское население более образованным и открытым либеральным гуманитарным ценностям.

Общие выводы К. Гэдди и Б. Икеса звучат очень четко и сводятся к следующему: экономика России не выздоровела от притока нефтяных миллиардов – она поражена тем же вирусом неэффективности и гигантомании, который сгубил Советский Союз. Если Россия ввяжется в новое «освоение пространств», она вступит в очередную холодную войну (причем даже в более прямом смысле слова – в войну с холодом), которую наверняка проиграет. «Гонка капиталовложений» в Дальний Восток и Север будет в 2010-х годах для России еще более губительной, чем «гонка вооружений» для СССР в 1970–1980-е годы (с. 31). России следует вместо воспроизведения советского опыта сосредоточиться на том, чтобы стать эффективной энергетической сверхдержавой, потратив большую часть нефтедолларов на изменение дислокации производительных сил, повышение мобильности населения и реформирование системы образования (с. 95). Это – экономически верный путь, но его, как это часто бывают, не любят политики. Потому что политика в России в наши дни – это своего рода шоу, рассчитанное на потребу не слишком взыскательной публики. И именно поэтому здоровые советы останутся невостребованными, а страна продолжит болеть – тяжело, но стремясь не замечать своего недуга.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 10 мая 2013 > № 2911843 Владислав Иноземцев

Береговая охрана Филиппин признала факт обстрела своим кораблем тайваньского рыболовного судна в спорном Южно-Китайском море, передают в пятницу региональные электронные СМИ. Ранее тайваньская сторона заявила, что в результате обстрела накануне погиб рыбак.

"Они открыли огонь по механизмам (судна), чтобы привести его в негодность, и если кто-то погиб, то его участь заслуживает нашего сочувствия, но никак не извинений", - заявил официальный представитель береговой охраны Арман Балило (Armand Balilo).

По сообщениям СМИ, рыболовный траулер Guang Ta Hsin 28 получил серьезные повреждения от филиппинского корабля, который обстрелял рыбаков в четверг примерно в 170 морских милях к юго-западу от южной оконечности Тайваня. После этого береговая охрана Филиппин преследовала судно на протяжении часа. На борту траулера находились четыре члена экипажа - трое тайваньцев и один гражданин Индонезии.

"Мы решительно протестуем и осуждаем нападение филиппинского правительственного корабля на наше рыбацкое судно и требуем от Филиппин официальных извинений, задержания убийцы и компенсации", - говорится в цитируемом региональными СМИ заявлении МИД Тайваня по этому поводу.

Через Южно-Китайское море проходит почти треть мирового морского грузопотока, а шельф расположенных там островов богат нефтью. На различные территории в этом районе помимо Китая претендуют Тайвань и входящие в АСЕАН Бруней, Вьетнам, Малайзия и Филиппины (последние в январе этого года официально оспорили претензии КНР в арбитраже ООН). Эти чреватые серьезнейшим региональным конфликтом споры особенно обострились в последние месяцы. Михаил Цыганов.

Филиппины в пятницу отвергли требование главы Тайваня Ма Инцзю извиниться за обстрел береговой охраной тайваньского рыболовецкого судна, приведший накануне к гибели 65-летнего рыбака, сообщают национальные и региональные СМИ.

По словам официального представителя президента Филиппин Абигайль Валте (Abigail Valte), береговая охрана "отреагировала должным образом" на "агрессивные действия" тайваньской стороны.

По ее версии, филиппинцы открыли огонь лишь после того, как одно или два судна попытались таранить корабль береговой охраны. "Они (береговая охрана) выполнили необходимые действия", - добавила Валте.

Тем не менее, сказала она, береговая охрана расследует происшедший в спорном Южно-Китайском море инцидент. Филиппины считают, что он случился в их территориальных водах к северу от острова Лусон - самого крупного в стране.

По заявлениям тайваньской стороны, на траулере Guang Ta Hsin 28, занимавшимся рыбной ловлей примерно в 170 морских милях к юго-западу от южной оконечности Тайваня, находились четыре члена экипажа - трое тайваньцев и один гражданин Индонезии.

Согласно сообщениям СМИ Тайваня и Китая, обстрел филиппинским кораблем нанес судну серьезные повреждения.

Через Южно-Китайское море проходит почти треть мирового морского грузопотока, а шельф расположенных там островов богат нефтью. На различные территории в этом районе помимо Китая претендуют Тайвань и входящие в АСЕАН Бруней, Вьетнам, Малайзия и Филиппины (последние в январе этого года официально оспорили претензии КНР в арбитраже ООН). Эти чреватые серьезнейшим региональным конфликтом споры особенно обострились в последние месяцы. Михаил Цыганов.

Крупнейший застройщик Дубая (ОАЭ), компания Emaar Properties, проведет в Лондоне двухдневное роуд-шоу, во время которого жители Великобритании смогут ознакомиться с вариантами инвестиций в рынок недвижимости эмирата. Как сообщает IMEXre.com со ссылкой на издание Emirates Business 24|7, роуд-шоу компании Emaar Properties пройдет в Лондоне в отеле 4 Season Hotel Park Lane с 14 по 15 мая 2013 года. Эксклюзивная реализация объектов недвижимости жителям и резидентам Великобритании будет производиться в порядке очереди. Покупатели недвижимости должны будут внести невозвратный залог в размере 28.6 тыс дирхамов (US$ 7.8 тыс) в качестве начального платежа и оплатить полную стоимость недвижимости банковским переводом в течение четырех календарных дней. За последние несколько месяцев компания Emaar провела роуд-шоу в Бомбее, Дохе и Сингапуре. Из достоверных источников стало известно, что застройщик Emaar в эксклюзивном порядке реализовал 10 этажей в проекте Burj Visa инвесторам из Сингапура. Роуд-шоу в Лондоне, однако, особенно важно для застройщика, поскольку инвесторы из Великобритании на протяжении многих лет входят в пятерку лидеров в рейтинге покупателей элитной недвижимости Дубая. Таким образом, успешное проведение выставки позитивным образом скажется на развитии рынка недвижимости эмирата. По данным, предоставленным Земельным департаментом Дубая, граждане Великобритании инвестировали в сектор недвижимости эмирата в 2012 и 2011 году 5 млрд дирхамов (US$ 1.4 млрд) и 4.79 млрд дирхамов (US$ 1.3 млрд) соответственно. ОАЭ. Великобритания > Недвижимость, строительство > russianemirates.com, 9 мая 2013 > № 827812

Ведущий девелопер Сингапура GuocoLand планирует построить 290-метровое здание под названием Tanjong Pagar Centre. Новый небоскреб на 10 метров превысит самые высокие сооружения в стране.

Помимо жилых помещений, новое здание будет вмещать в себя офисы, роскошный бизнес-отель и торговые площади. Об этом сообщает портал OPP Connect.

Строительство башни планируется завершить в 2016 году.

В настоящий момент самыми высокими зданиями Сингапура являются United Overseas Bank Plaza One, Republic Plaza и Overseas Union Bank Centre. Высота каждого из них составляет 280 метров.

Отметим, что новому сингапурскому проекту все равно далеко до самого высокого жилого здания в мире, которое собираются построить в Дубае. Высота башни, которую планирует построить девелопер Emaar, составит больше одного километра.

МОСКВА ЗАНЯЛА 2-Е МЕСТО В МИРЕ ПО ЧИСЛУ МИЛЛИАРДЕРОВ

Российская столица в этом отношении уступает только Нью-Йорку

По числу миллиардеров среди жителей Москва занимает второе место в мире после Нью-Йорка, следует из данных компании WealthInsight, пишет "Коммерсантъ".

В российской столице живут 64 долларовых миллиардера, в Нью-Йорке - 70 миллиардеров, в число которых входит мэр этого города Майкл Блумберг, чье состояние Forbes оценивает в 27 млрд долларов.

На третьем месте расположился Лондон (54 миллиардера), затем идут Гонконг и Пекин (40 и 29 миллиардеров соответственно), отмечает Business Insider. Замыкают топ-20 Хьюстон и Сан-Паулу, в которых проживает всего по 10 миллиардеров.

По числу проживающих в городе миллионеров лидирует Токио (461 тысяча долларовых миллионеров). Второе место досталось Нью-Йорку, где живут 389 тысяч миллионеров, третье - Лондону (281 тысяча миллионеров). Москва с 101 тысячью миллионеров замыкает двадцатку.

В рейтинг 20 городов по числу мультимиллионеров (с состояние более 30 млн долларов) Москва не попала. Первое место занял Лондон (4 224 мультимиллионера), затем идут Токио и Сингапур (по 3 525 и 3 154 мультимиллионеров соответственно).

Согласно прогнозу WealthInsight, к 2020 году первое место в мире по числу проживающих там миллионеров будет принадлежать США, на втором месте будет Китай, на третьем - Япония. В десятку также войдут Германия, Индия, Великобритания, Франция, Канада, Австралия и Швейцария.

По оценке Forbes, самым богатым бизнесменом РФ в этом году стал Алишер Усманов, состояние которого оценивается в 17,6 млрд долларов.

10% КИТАЙСКИХ БОГАЧЕЙ ХОТЯТ ВЫВЕЗТИ ДЕТЕЙ ЗА ГРАНИЦУ

Около 60% бизнесменов, имеющих инвестиции за границей, планируют их увеличить

Значительное число богатых людей Китая связывают свои планы на будущее с заграничными странами. Речь идет как о зарубежных инвестициях, так и о новом гражданстве для самих бизнесменов и их детей, сообщает РИА Новости со ссылкой на совместный доклад банка China Merchants Bank и консалтинговой компании Bain & Co.

Согласно данным ежегодного исследования, посвященного состоянию частного капитала в Китае, в 2010-2012 годах рост числа китайцев, обладающих состоянием более 10 млн юаней (1,6 млн долларов) в инвестируемых активах, замедлился до 18% против роста в 29% в 2008-2010 годах.

По меньшей мере 100 тысяч человек обладают состоянием более 50 млн юаней, в то время как капитал 40 тысяч бизнесменов превышает 100 млн юаней. Общий объем инвестиционных активов китайских богачей составил 800 трлн юаней (126,9 трлн долларов).

Почти 60% опрошенных бизнесменов, имеющих инвестиции за рубежом, планируют нарастить их объем, а половина тех, кто еще не вложил за границу, рассчитывают это сделать. Подавляющее число инвестиций направляется в объекты недвижимости в США, Канаде, Гонконге и Сингапуре.

Около 10% респондентов признались, что надеются обеспечить возможность для эмиграции своим детям. Согласно прошлогоднему исследованию, 27% обладателей состояния, превышающего 100 млн юаней уже получили иностранное гражданство, а 47% занимались этим вопросом.

Организацией развития торговли Ирана названы страны, которые относятся к приоритетным экспортным рынкам, сообщает агентство ИСНА.

В прошлом году, например, Иран торговал со 197 странами, однако Организацией развития торговли ежегодно определяется список приоритетных экспортных рынков. В текущем году в этот список включены 40 стран, которые относятся к первостепенным приоритетным рынкам, и 17 стран – к второстепенным приоритетным рынкам.

К первостепенным приоритетным рынкам относятся такие страны, как Турция, Ирак, Китай, Россия, Индия, ОАЭ, Туркменистан, Казахстан, Пакистан, Оман, Афганистан, Азербайджан, Индонезия, Кувейт, Южная Корея, Египет, Катар, Малайзия, Южная Африка, Саудовская Аравия, Армения, Таджикистан, Ливан, Узбекистан, Нигерия, Тунис, Кыргызстан, Беларусь, Алжир, Бангладеш, Япония, Сирия, Кения, Бахрейн, Шри-Ланка, Судан, Танзания, Иордания, Украина и Ливия.

К второстепенным приоритетным рынкам относятся Вьетнам, Гана, Венесуэла, Бразилия, Филиппины, Куба, Таиланд, Гонконг, Сингапур, Босния и Герцеговина, Болгария, Сербия, Хорватия, Венгрия, Греция, Австралия и Кипр.

Из перечисленных 57 стран, которые считаются приоритетными рынками для Ирана, 33 страны относятся к азиатским странам, 10 – к африканским, 10 – к европейским и 3 – к латиноамериканским.

Примечательным является то, что в текущем году в список приоритетных экспортных рынков не включены такие страны Германия, Тайвань, Италия, Испания, Мексика, Грузия, Бирма, Голландия, Бельгия, Англия и Франция.

30 апреля в ВМБ Чанги прошла церемония принятия в состав ВМС Сингапура второй подводной лодки класса Archer, RSS Swordsman, говорится на официальном сайте Минобороны Сингапура.

Первая ПЛ RSS Archer была введена в состав ВМС страны в декабре 2011 года. Закупленная у военно-морских сил Швеции в 2005 году подлодка RSS Swordsman была модернизирована и вновь спущена на воду 2010 году, после обширных испытаний в Швеции подлодка прибыла в Сингапур 31 декабря 2012 года.

Подводная лодка будет действовать в составе 171-й эскадры вместе с RSS Archer. Субмарина оснащена обновленной системой боевого управления и воздухонезависимой энергетической установкой для большей скрытности и увеличенной подводной автономности.

Предсказатель

Михаил Дмитриев — о сбывшихся прогнозах и несбывшихся надеждах, о роли тюльпанов в развитии либеральной мысли, о том, как коммунисты помогли Чубайсу, о «заклятой дружбе» с Касьяновым, удивительных приключениях пенсионной реформы и грядущей перестройке

Десять лет назад, когда этот человек работал в правительстве, его называли «дежурным по реформам». Но дежурство началось задолго до прихода во власть и не закончилось после ухода. Президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев держит руку на пульсе событий и предсказывает власти нелегкие времена. До сих пор его прогнозы сбывались...

— Михаил Эгонович, в вашей биографии можно обнаружить несколько переломных моментов, круто менявших вашу жизнь. Можно ли отнести к ним март 2011 года, когда ЦСР опубликовал доклад, предсказавший появление в России массового протестного движения?

— Да, это, скорее всего, переломный момент. Притом что прогнозирование является традиционной сферой деятельности ЦСР и моим, можно сказать, личным профессиональным увлечением, впервые наш прогноз сбылся в таком формате, что стал предметом обсуждения не только в России, но и в мире. В политических науках возможность точных прогнозов очень ограничена. Наш доклад — тот редкий случай, когда прогноз строился не на интуитивных догадках, а на фактах. А именно — на первичном социологическом материале, который мы успели осмыслить раньше других. Тогда, два года назад, доклад скептически восприняли и экономисты, и социологи, и политологи... Все изменилось с началом массовых протестов, вылившихся в острый политический кризис. До этого мы были просто одним из проправительственных экономических центров, не более того.

— Вы перестали быть проправительственным центром?

— Мы оказались в уникальном положении. Власть явно нас недолюбливает, но это отнюдь не отменяет нашего тесного сотрудничества. Более того, в последнее время поток заказов от различных ведомств и госкомпаний заметно возрос. ЦСР — своеобразный символ сложной путинской эпохи. Масса межличностных противоречий и институциональных конфликтов, и тем не менее различные группы элиты умудряются относительно мирно уживаться друг с другом. Есть инстинктивное стремление не растягивать дистанцию до предела, когда все отношения рвутся.

— Неужели никогда не звучало пожеланий изменить тон ваших комментариев?

— Серьезное напряжение возникло в октябре прошлого года. Тогда ЦСР занял твердую позицию по вопросу предложенной правительством пенсионной реформы, с которой мы были категорически не согласны. Давление стало настолько ощутимым, что я оказался на грани ухода из организации. Последней каплей стала появившаяся в самый разгар дебатов по пенсиям черновая версия нашего очередного политического доклада. Она, в частности, содержала три сценария, одним из которых была революция, а другим — вымирание русского народа. Эти выводы сильно искажали полученные нами социологические результаты, поэтому мы вычеркнули их из окончательного варианта. Но в предварительный текст, который мы предоставили нескольким изданиям, они попали... Я предпринял все, чтобы разъяснить нашу позицию. Тем не менее как минимум два месяца организация жила в состоянии неопределенности. Ситуация разрядилась после того, как Владимир Путин не поддержал предложения правительства и предложил совершенно иной вариант реформы, который по большинству пунктов сблизился с нашей точкой зрения.

— Уйдя девять лет назад из правительства, вы не только не канули в медийное небытие, а обрели гораздо большую известность. Но о вас, о вашей семье известно по-прежнему очень мало.

— Моя семья, как губка, вобрала потрясения прошлого века, через которые прошла страна. История мамы — яркий пример вертикальной мобильности, заданной советской властью. Нет, она не сделала головокружительной карьеры: всю жизнь проработала в школе, стала завучем. Но в старой, дореволюционной России простая крестьянка из деревни, получившая высшее образование, была редчайшим исключением из правила. История отца — пример социальной катастрофы. Он происходил из обрусевшей семьи прибалтийских немцев. Дед, Федор Гессе, принадлежал к тому, что мы бы сейчас назвали хай-тек-отраслью. Был инженером, на заре XX века устанавливал первые электрические лифты в Санкт-Петербурге. В начале 1920-х годов — семья тогда перебралась во Владивосток, последний оплот белого движения, — одна английская фирма предложила ему работу в Сингапуре. И дед склонялся к тому, чтобы его принять. Но отец, которому было тогда 16 лет, категорически отказался покидать Россию. Они вернулись в Петроград. Дед вскоре умер, и отец оказался в очень сложном положении. В университет путь для него был закрыт в силу «чуждого классового происхождения», с работой тогда тоже было плохо. В конце концов ему удалось поступить в метеорологический техникум. Он попал в среду полярников, бывал в доме Отто Юльевича Шмидта. Сам провел несколько лет на островах Северного Ледовитого океана. Именно это и спасло его в 1930-е годы. Отец проходил по делу об убийстве Кирова, попал под общий каток. Но, к счастью, находился в это время в Арктике. У НКВД в буквальном смысле не дошли до него руки.

— А с пятым пунктом у вашего отца возникали проблемы?

— Конечно. Именно поэтому он настоял на том, чтобы я взял фамилию матери. Можно себе представить, как относились в годы войны к человеку, которого звали Эгон Гессе! Как минимум ему грозила ссылка. Но репрессий, на сей раз антинемецких, ему вновь удалось избежать. И вновь — благодаря профессии. Для Ленинграда она оказалась в буквальном смысле жизненно важной. Весь период блокады отец был дежурным метеорологом на Синявинском маяке. От его наблюдений за погодой и состоянием льда зависело прохождение караванов по Дороге жизни. В результате ладожских вахт отец заболел эмфиземой, хроническим воспалением легких. Маме в те годы тоже пришлось нелегко. Она рассказывала страшные вещи. 17-летняя девчонка хоронила на Серафимовском кладбище трупы, собранные на улицах блокадного города... Родители познакомились много лет спустя, в конце 1950-х. После войны отца все-таки арестовали. Ему пришили то, что он не сдал секретную карту Ладожского озера и хранил дома собрание сочинений Троцкого. Отсидел 7—8 месяцев в Большом доме, а потом его отправили в ссылку, в Казахстан. Отец вернулся фактически калекой. Единственное место, которое ему удалось найти, — должность лифтера на трикотажной фабрике. Ирония судьбы: он работал чернорабочим на лифтах, которые, возможно, когда-то устанавливал его отец-инженер.

— Когда и как пришло решение стать экономистом?

— Вообще-то я увлекался географией и твердо намеревался поступать на геофак. Но выяснилось, что на военной кафедре там готовят ракетчиков и, несмотря на мою золотую медаль, взять меня не могут: не прохожу по зрению (зачем нужно было острое зрение для запуска баллистической ракеты — не понимаю до сих пор!). Пришлось искать альтернативу. Экономика в моем представлении была ближе всего к тому, чем увлекался я — экономической географией. И я поступил в ФИНЭК — Ленинградский финансово-экономический институт... На одном со мной курсе, правда, в другом потоке, учились Алексей Миллер и Михаил Маневич. В параллельной группе — Альфред Кох. На той же кафедре, только на три курса старше, — Оксана Дмитриева, нынешний депутат Госдумы. С ней у нас были непростые отношения. Оксана занимала какую-то высокую позицию в факультетском комитете комсомола. Я тоже занимался комсомольской работой: организовывал модные тогда политбои. Что-то вроде КВН, но на политические темы. Оксана Генриховна выступала в роли цензора и периодически блокировала наши инициативы. Мол, такие-то и такие вопросы надо вычеркнуть. Помню, нас это очень раздражало, потому что это были самые понтовые места. После того как их вычищали, вся хохма пропадала.

— Насколько корректна такая формулировка в вашей биографии: «В 1980-х годах входил в круг ленинградских экономистов-реформаторов, неформальным лидером которых был Анатолий Чубайс».

— Да, это правда. С той поправкой, что начиная с середины 1980-х можно уже говорить о единой московско-ленинградской, гайдаровско-чубайсовской команде экономистов. Об Анатолии Чубайсе я впервые услышал в 1983 году, когда учился на последнем курсе ФИНЭКа. Он тогда был председателем ленинградского совета молодых ученых и вел заседания клуба молодых ученых. Там мы, собственно, и познакомились. Потом стали пересекаться в более неформальной обстановке. Но нужно учитывать одно важное обстоятельство: я был существенно моложе тех людей, которые группировались вокруг Чубайса и Гайдара. И когда в 1987 году при Ленинградском дворце молодежи возник клуб «Синтез», я понял, что круг сверстников-единомышленников мне более интересен.

— «Синтез» был молодежной секцией чубайсовско-гайдаровской команды?

— Нет, мы развивались параллельно. Идея состояла в создании дискуссионной площадки для молодых экономистов, которым было скучновато в клубе «Перестройка», организованном старшими товарищами. Сложилась пятерка активистов: Михаил Маневич, Борис Львин, Андрей Прокофьев, Андрей Илларионов и я. Мы делали доклады, выступали с комментариями. Но было и много других участников. В том числе, например, Алексей Кудрин и Алексей Миллер. «Синтез» был уникальным явлением. Мы, зеленая молодежь, смогли лучше почувствовать ветер перемен, чем наши более опытные и умудренные жизнью товарищи из группы Гайдара и Чубайса. Так, уже в 1987—1988 годах мы обсуждали почти как неизбежность будущий распад Советского Союза. Уже тогда у нас не было сомнений, что страна движется к настоящему капитализму, а не просто к рыночному социализму, о котором все еще размышляли в гайдаровско-чубайсовской команде. В какой-то момент «Синтез» настолько опередил ее, что нам стало трудно находить общий язык. Это продолжалось, правда, недолго — с 1988 по 1989 год. Само развитие событий сблизило нас.

— Бурную дискуссию в среде либеральных экономистов вызвала тогда идея Виталия Найшуля о ваучерной приватизации. Какую позицию в этом споре занимали вы?

— Очень хорошо помню первое обсуждение программы Найшуля: 1987 год, турбаза в Лосеве. Я неплохо владел стенографией, и меня попросили записывать ход дискуссии. Это была вторая большая совместная конференция группы Гайдара и Чубайса. На первой, состоявшейся за год до этого, разговор шел о том, как внедрять рыночные стимулы в социалистическую систему хозяйствования. В Лосеве все уже было по-другому. Открыто обсуждался переход к экономике, основанной на частной собственности. Но Найшуль получил тогда, что называется, по полной. Большинство было против его идеи. Гайдар разразился критической речью. Мол, Найшуль, делает ошибку, типичную для Милтона Фридмана и его последователей: недооценивает доконтрактные отношения. Просто взять и раздать собственность — значит пренебречь необходимостью выстраивания фундаментальных институтов собственности. Будущий глава ЦБ Сергей Игнатьев доказывал, что наводнение российского рынка производными ценными бумагами равнозначно резкому расширению денежной массы, что дестабилизирует финансовую систему...

Помню, после дискуссии мы вышли на улицу вместе с Петром Филипповым, одним из создателей клуба «Перестройка». Филиппов говорил, что никак не может понять, зачем вообще нужен этот «народный капитализм» с его «старушками-процентщицами». Я доказывал, что это повлияет на мотивацию людей, что у них появится интерес к повышению эффективности предприятий. Мы ходили часа полтора, но так ни о чем и не договорились. По иронии судьбы именно Петр Филиппов, став депутатом Верховного Совета, был ключевым разработчиком законов, касающихся ваучерной приватизации.

— То есть вы были на стороне Найшуля?

— Я в тот момент только начинал переваривать услышанное. О том, насколько сенсационным оно было, говорит тот факт, что вскоре меня вызвал к себе проректор ФИНЭКа Муравьев (после окончания учебы я остался работать в институте): руководству доложили, что участники конференции подрывают основы социалистического строя. Я раскрыл с умным видом тетрадку и, поглядывая в нее, начал «информировать» проректора. Но мой рассказ был, мягко говоря, далек от первоисточника. Эту сильно смягченную версию я предварительно согласовал с Чубайсом и Сергеем Васильевым, нынешним зампредседателя Внешэкономбанка. Конечно, меня легко можно было бы уличить, прочитав оригинал: система записи, которую я использовал, легко поддавалась расшифровке. Но дело спустили на тормозах. Что же касается отношения к идеям Найшуля, то мы в «Синтезе» довольно быстро сообразили, что альтернативы им, по сути, нет. Было ясно, что в стране, где отсутствует капитал, необходимый для покупки предприятий за деньги, никакой иной вариант массовой приватизации невозможен. Приватизация через ваучеры стала даже частью предвыборной программы, с которой мы пошли на выборы в 1990 году.

— Знаю, что вы в те годы лично пытались воплотить в жизнь идеи рыночного предпринимательства. Имею в виду историю с тюльпанами.

— Да, была такая история. Когда создавали клуб «Перестройка», возникла проблема с финансированием: нужно было арендовать залы, распространять печатную информацию... Идею подал Петр Филиппов. Уже в советские времена он был успешным предпринимателем, умудрялся делать деньги буквально на всем. Занимался в том числе и тюльпанным бизнесом. Тюльпаны он и предложил сделать источником финансирования. Все, мол, очень просто: закладываешь луковицы, делаешь выгонку к 8 Марта, продаешь цветы на рынке и получаешь неплохую прибыль. А поскольку ни у кого другого предпринимательского опыта не было, мы решили, что это разумный подход. И вот Чубайс, Игнатьев, Васильев, Григорий Глазков и я садились в электричку и ехали на дачу к Филиппову — перенимать опыт. Мы чистили луковицы, а Филиппов объяснял нам маркетинговую стратегию: какие сорта выбрать, как готовить луковицу к посеву... Все на полном серьезе. Правда, применить теорию на практике отважились только я, Васильев и Михаил Киселев (член клуба «Синтез» и будущий депутат Верховного Совета России). Я съездил в Латвию и купил луковицы. У Васильева была пустующая квартира. В ней мы и устроили парник. Установили лампы дневного света, которые горели круглые сутки, сделали выгонку... Но прорезалось очень мало цветов, да и у тех бутоны были мелкими. Выручка оказалась намного меньше, чем затраты. Короче, бизнес у нас не пошел.

— В 1990-м ваша жизнь делает крутой поворот: вы меняете Ленинград на Москву, науку — на политику...

— Я тогда только что защитил кандидатскую диссертацию и совсем не собирался посвящать себя политической карьере. Но за неделю до того, как завершилось выдвижение кандидатов в народные депутаты России, мне позвонил Аркадий Цурков, бывший политзаключенный и регулярный участник дискуссий в «Синтезе»: «Ты живешь в Приморском районе, а у нас там нет хорошего кандидата от «Демвыборов-90». Не хочешь попробовать?» Я довольно долго колебался. Посоветовался с Чубайсом, с Васильевым... И отправился в Сестрорецк на собрание избирателей. Пролетел: выбрали другого кандидата. Тем не менее мое выступление, что называется, имело успех. После собрания ко мне подошел лидер окружной ячейки «Демвыборов»: «Слушай, а ты умело отвечаешь на вопросы. Давай все-таки попробуем тебя выдвинуть». Вторая попытка была предпринята в одном НИИ. Представить себя я попросил Чубайса, который тогда уже был довольно известным в городе человеком. Выступил сам, рассказал, что считаю нужным сделать для экономики города и страны... И с уверенным перевесом обошел других кандидатов. Потом, уже совершенно неожиданно для себя, победил во втором, основном туре и поехал в Москву на Съезд народных депутатов.

— А ваши старшие товарищи возглавили вскоре экономический блок правительства... Вас, кстати, с собой не звали?

— В тот момент нет. Возможно, я сам был тому причиной. Точнее — одно мое интервью. Дело было в конце октября или начале ноября 1991 года. Ельцин втянул страну в разорительную конкуренцию суверенитетов. Направо и налево раздавались неподкрепленные ресурсами обязательства. Суммы «подарков» исчислялись десятками процентов ВВП. Я видел, что риски накапливаются. По моему твердому убеждению, процесс вывода страны из кризиса должен был возглавить Гайдар. И вот буквально за неделю до того, как было сформировано гайдаровское правительство, ко мне пришел журналист, по-моему, из «Независимой газеты». Я как на духу выложил все, что думал. Мое мнение было такое: Ельцин начинает исчерпывать себя, это политик-популист, которому не хватает мужества для проведения ответственной экономической политики... А через пару дней ко мне подходят знакомые депутаты: «Слушай, интересный материал ты дал. Все правильно сказал. Но мы бы на такое не решились». Я в то время находился в очень хороших, тесных отношениях с Алексеем Головковым, советником госсекретаря Бурбулиса. По словам Алексея, интервью прочитал и сам Ельцин. И оно очень сильно его задело. Похоже, я попал в самую больную точку. Насколько мне известно, мои «нахальные» заявления стали одним из толчков, ускоривших формирование гайдаровского кабинета. Но одновременно, как мне прозрачно намекнули, сделали невозможным мое вхождение в органы исполнительной власти. Слишком нелояльной была та публикация.

— Тем не менее вас тогда можно было отнести к проправительственной фракции парламента?

— Да, разумеется. Я всегда поддерживал законодательные инициативы правительства Гайдара. Был эпизод, в котором я даже сыграл довольно важную роль. По просьбе Чубайса. Правительству требовалось тогда утвердить программу приватизации. Точнее — избежать ее отклонения парламентом. Задача состояла в том, чтобы убедить депутатов не выносить программу на голосование, поскольку Верховный Совет наверняка бы ее провалил. Молчание же означало согласие с решениями, принятыми до этого президентом и правительством. В качестве союзников — хитрый тактический ход — предполагалось привлечь коммунистов. Я был тогда заместителем председателя комитета по региональной политике, одного из тех, в котором программа должна была пройти предварительное рассмотрение. Поскольку председателя не было на месте, заседание вел я. Большинство членов комитета склонялось к тому, чтобы поддержать программу. Но, подытожив замечания, я неожиданно для всех сказал, что в такой ситуации документ нецелесообразно выносить на голосование. И коммунисты действительно встали на мою сторону. Инициативу комитета рассмотрели на пленарном заседании, и все с удовольствием нас поддержали. В тот момент это помогло предотвратить полную остановку процесса приватизации.

— Сегодня вы поступили бы так же?

— Конечно. Чтобы понять, чем была бы Россия без ваучерной приватизации, достаточно взглянуть на соседнюю Украину. Во всех более или менее успешно развивающихся странах бывшего соцлагеря приватизация была масштабной и последовательной. Кстати, отношение к ней тоже везде одинаково. Независимо от того, в какой форме она проводилась, 70—80 процентов населения высказываются за пересмотр ее итогов.

— Вы были согласны со всем, что тогда делала гайдаровская команда?

— Нет, конечно. Было немало ошибок. Для гайдаровского кабинета характерно минимальное погружение в детали. Предельно простые решения, рассчитанные на очень быстрые эффекты. Но винить его в этом сложно. У гайдаровцев, как тогда любили говорить, был только один патрон, чтобы убить тигра. На реформы, требующие кропотливой системной, институциональной работы, попросту не было времени и сил. Приоритетом считались нормализация денежного обращения и запуск базовых рыночных механизмов. И в целом они справились с этой миссией.

— Ваш бывший синтезовский одноклубник Андрей Илларионов по-иному оценивает роль Егора Тимуровича и его команды.

— Я бы не стал слишком серьезно относиться к мнению Илларионова о персоналиях. К сожалению, Андрей не может существовать без личного врага, персональный конфликт является основным драйвером его самореализации как эксперта. Трудно назвать человека из той первоначальной гайдаровско-чубайсовской команды, с которым бы не конфликтовал Андрей. Он умудрился испортить отношения почти со всеми. В том числе и со мной.

...Мы познакомились в 1982 году на Всесоюзной студенческой олимпиаде по экономике. После олимпиады, которая в тот год проходила в Ташкенте и на которой я, кстати, занял второе место (первое, согласно тогдашним неписаным правилам, получил «хозяин»), мы подружились и очень долго сохраняли хорошие отношения. А в 1995 году в моей трудовой книжке появилась курьезная запись: «Уволен за отказ от исполнения своих должностных обязанностей». Я был на тот момент замдиректора возглавляемого Андреем Института экономического анализа. Илларионов тогда вступил в непримиримый конфликт с Джеффри Саксом (американский экономист, в 1991—1994 годах руководитель группы экономических советников президента РФ. — «Итоги»), вместе с которым создал институт, и фондом Форда, на гранты которого тот существовал. Попытавшись склонить Илларионова к компромиссу, я натолкнулся на жесткую конфронтацию с его стороны. Написал заявление об уходе, но Андрей был настолько взвинчен, что решил, что увольнение по собственному будет недостаточным наказанием для меня...

Что же касается Гайдара, то приведу один факт: накануне его прихода в правительство на совещаниях у Олега Лобова (был тогда такой вице-премьер) всерьез обсуждался вопрос заготовки осиновой коры в качестве продовольственного ресурса. Вот уровень мышления предшественников Гайдара и масштабы хаоса, в котором находилась тогда экономика России! Если бы не гайдаровские реформы, страну ждала бы неминуемая социально-экономическая катастрофа.

— Глупо, наверное, спрашивать, какую сторону баррикад вы выбрали в октябре 1993 года. Но насколько трудным был для вас этот выбор?

— Не могу сказать, что я с большим энтузиазмом поддержал действия Ельцина. Это была рискованная, авантюрная политика, подрывающая легитимность всей политической системы. Но симпатизировать Хасбулатову и Руцкому и тем людям, которых они сплотили вокруг себя, тоже считал невозможным. Я слишком хорошо знал эту среду. Это люди, устремленные в прошлое, у которых не было никаких конструктивных идей. Ночь накануне штурма Белого дома я провел на Новом Арбате, в здании, где собралась значительная часть депутатов, не согласных с позицией руководства Верховного Совета. С верхних этажей было хорошо видно, что происходит в окрестностях Белого дома. Помню, как в 4—5 часов утра мимо нас проехала колонна бронетехники. Потом началась стрельба... Конечно, все это оставило очень тяжелый осадок.

— Что было после Верховного Совета?

— Я баллотировался в Госдуму — не прошел. Потом попытался избраться в петербургский ЗакС. Набрал большинство голосов в своем округе, но подвела явка: выборы были признаны несостоявшимися. Наступил период личного кризиса. Я перепробовал довольно много разных занятий, пока в конце концов Джеффри Сакс не пригласил меня на работу в Институт экономического анализа. Два года работы в институте показали, что как эксперт я гораздо более успешен, чем как политический деятель, и это наложило отпечаток на мою дальнейшую карьеру. Когда я вернулся во власть, у меня совершенно не было страха выпасть из обоймы. Я дважды уходил из правительства по своей инициативе, возвращаясь к экспертной работе. Первое приглашение занять серьезную должность получил в 1995 году: мне предложили пост руководителя экспертного управления президента. Я отказался. Где-то через год последовало еще одно предложение, которое я тоже отклонил. А на следующее, в 1997 году, согласился: Чубайс, его тогда только что назначили первым вице-премьером, предложил мне стать первым замминистра труда и социального развития и начать реализовывать те реформы, которые я до этого разрабатывал как эксперт. Речь шла о комплексном обновлении всей социальной сферы, включая пенсионную систему и систему здравоохранения.

— Задачи тянут вообще-то на министерский портфель.

— Формальным препятствием для моего назначения министром было отсутствие опыта работы в исполнительной власти. Так, во всяком случае, мне объяснил тогда Чубайс. Как бы то ни было, я решил, что поста первого замминистра будет достаточно для того, чтобы попытаться что-то сделать.

— Надо быть большим оптимистом, чтобы взяться за реформирование социалки в России середины 1990-х.

— Я действительно был оптимистом. И если бы я им не был, думаю, у нас не было бы сегодня пенсионной системы с накопительным элементом. Мне и самому, оглядываясь назад, кажется порой удивительным, что ее удалось пробить. Ведь большинство других реформ тогда захлебнулось. Когда программа реформы вышла на уровень правительства, наверху было твердое желание ее завалить. Представлял программу Олег Сысуев, «социальный» вице-премьер. Выступал довольно сбивчиво, а под конец даже заявил, что, наверное, не нужно принимать такой проект. Я не выдержал и попросил слова: «Подумайте о будущем. Население необратимо стареет, через 15—20 лет нынешняя пенсионная система захлебнется...» До сих пор помню смесь интереса и удивления, с которыми смотрел на меня тогда Черномырдин. В итоге планы по реформированию пенсионной сферы остались в силе. Правда, в 1998 году я вынужден был уйти из правительства. Но два года спустя, уже как первый замминистра экономического развития в кабинете Касьянова, вернулся к этой работе и смог довести ее до конца.

— Чем был вызван двухлетний перерыв в вашей административной карьере? Дефолтом?

— Отчасти да. Заявление об уходе я написал в конце августа 1998 года. Но дефолт послужил лишь толчком, решение созрело раньше. После отставки Черномырдина и формирования кабинета Кириенко моим непосредственным начальником стала Оксана Дмитриева. На тот момент у нас были вполне нормальные отношения. Она, например, была рецензентом на защите моей докторской диссертации. Более того, в какой-то мере я сам поспособствовал ее назначению. Когда Сысуев советовался со мной по поводу кандидатов на пост министра, я сказал, что Дмитриева — очень интересный вариант. Но я ошибся. Ее политика свелась к откровенному популизму. Вместо того чтобы создавать институты, она пыталась, образно говоря, разбрасывать деньги с вертолета. В условиях тогдашних ограниченных ресурсов это было заведомо неконструктивным занятием.

— Как вы восприняли приход к власти Владимира Путина? Вы, кстати, знали его по питерской жизни?

— Нет, абсолютно не знал. Но осенью 1999 года у меня появилось ощущение, что Путин может стать прорывом. У него был принципиально новый способ общения с избирателями, он вел себя открыто, способен был затрагивать те темы, которых политики конца 1990-х традиционно избегали. Правда, мне тогда ничего не было известно о его экономических намерениях. Но когда Герман Греф собрал в ЦСР меня, Андрея Илларионова, Евгения Гавриленкова, Эльвиру Набиуллину, Аркадия Дворковича и предложил начать работу над правительственной программой реформ, я понял, что происходит что-то беспрецедентное. Кстати, замечу, что с Грефом я тогда тоже не был знаком. Впервые увидел его на той самой встрече, в феврале 2000 года. Я сразу согласился. И следующие три месяца посвятил работе над социальным разделом документа, который потом стал известен как «Стратегия-2010».

— Как вам работалось с Михаилом Касьяновым?

— Это была в некотором роде заклятая дружба. Касьянов был сторонником реформ, но при этом не упускал случая вставить шпильку нашему министерству: он воспринимал Грефа как политического конкурента. Характерной его чертой была гипертрофированная осторожность. Именно этому его качеству мы обязаны появлением в пенсионной системе государственной управляющей компании, которая могла инвестировать только в государственные ценные бумаги. Низкая доходность ее инвестиций, собственно, и стала поводом для попытки ликвидировать накопительную систему сейчас, через 10 лет после ее запуска. Тем не менее я считаю Касьянова одним из самых успешных премьеров постсоветской России. Именно его кабинет создал предпосылки для успешного экономического развития страны в 2000-е годы.

— А за что Касьянов объявил вам в 2003 году служебное несоответствие?

— Одной из проблем кабинета Касьянова была большая вязкость в принятии решений. Чтобы продвинуть пусть даже самый незначительный акт, нужно было преодолевать сопротивление десятков ведомств. Это и явилось причиной конфликта. Мне пришлось тогда сделать заявление о неэффективной работе аппарата правительства, блокирующего, по сути, пенсионную реформу. Пошел на это от безысходности: на стадии согласования застряло порядка 15 нормативных актов, без которых не могла заработать накопительная система. Положение осложнялось тем, что министерство на несколько месяцев осталось без министра: Греф лежал в клинике Германии в тяжелом состоянии.

— Что с ним случилось?

— Нервное и физическое истощение. В очень тяжелой форме. Насколько я знаю, он находился на грани жизни и смерти. Когда Греф заболел, отстаивать нашу позицию в кабинете стало некому. Я отчетливо осознал, что крайним за провал пенсионной реформы сделают меня. А потом добьют министерство, а возможно, и накопительную систему. И тогда решил вынести конфликт на публичный уровень. И это сработало. Министерство уцелело, необходимые акты были приняты. Правда, в наказание я получил от Касьянова предупреждение о неполном служебном соответствии. Однако спустя несколько месяцев премьер издал распоряжение о снятии взыскания. Чего в принципе мог бы и не делать: срок действия выговора — год, он все равно скоро утратил бы силу. Эта публичная реабилитация, означающая, по сути, признание собственной неправоты, тоже много говорит о Касьянове.

— Через четыре месяца после отставки Касьянова правительство покинули и вы. Был какой-то конкретный повод?

— Я уходил с ощущением, что, наверное, совсем оглупел и просто чего-то не понимаю. Изумление, а точнее, шок вызвало уже само назначение Фрадкова главой правительства. Было очевидно, что этот человек не способен формулировать политику развития. Первые шаги кабинета не развеяли моего недоумения. Вот характерный эпизод. Март 2004 года, совещание у нового вице-премьера Жукова. На повестке — проект закона об обязательном медицинском страховании. Подготовленный нами проект прошел все согласования и был вполне готов к внесению в Думу. Были лишь второстепенные замечания, которые выдвигало государственно-правовое управление президента. Явно надуманные, притянутые за уши. Сделанные с подачи Михаила Зурабова. Он часто прибегал к помощи правового управления, когда хотел провалить тот ли иной проект. Зурабов смотрел на этот законопроект глазами медицинского страховщика. Интересы цеха, из которого он вышел, были для него очень существенны, и с точки зрения этих интересов наш вариант его не вполне устраивал. И вот приходим мы на это совещание, Жуков выслушивает обе стороны и говорит: «Ну хорошо. Давайте переделаем концепцию закона». Это могло означать только одно: реформы здравоохранения в ближайшие годы не будет. Возникло чувство растерянности. Я откровенно не понимал, чего хочет власть. Но скоро стало очевидно, что события весны 2004 года не были случайностью. Власть осознанно взяла курс на сворачивание большинства институциональных преобразований.

— Вас пытались остановить, оставить в правительстве?

— Греф хотел, чтобы я остался в министерстве в качестве руководителя департамента (после изменения структуры правительства у министра мог быть только один зам). Обсуждалась также возможность назначения меня помощником премьера. Но я предпочел уйти в ЦСР. Жизнь подтвердила, что это было правильным решением.

— История повторяется. 25 лет назад вы были одним из лидеров клуба интеллектуалов, предрекавшим скорую кончину советской власти. Сегодня — возглавляете экспертный центр, который пророчит нелегкие времена власти нынешней. Грядет новая перестройка?

— Да, безусловно. Правда, сейчас мы наблюдаем некоторое затишье: протестная волна спала, власть вроде бы восстановила контроль над ситуацией. Но тишина обманчива. Главной предпосылкой политических перемен являются фундаментальные изменения в российском обществе. Обусловленные, как это ни парадоксально, успехами путинской системы образца 2000 годов. Тема выживания потеряла актуальность, на первый план выдвигаются более сложные вопросы. Люди хотят другое жилье, другое здравоохранение, другое образование, другой правопорядок... Путинская система хорошо решала задачу повышения доходов путем перераспределения выручки от экспорта нефти. Но она гораздо менее успешна в вопросах улучшения общественных институтов. Массовое недовольство их качеством неизбежно заставит политическую систему меняться. Вопрос лишь в том, с какой скоростью и в какой форме, более или менее конфликтной, будет протекать этот процесс.

— Как считаете, ленинградские экономисты той, перестроечной генерации еще могут сказать свое слово в истории?

— Если говорить о серьезном политическом лидерстве, то единственным представителем той команды, обладающим подобным потенциалом, является, на мой взгляд, Алексей Кудрин.

— А для себя вы исключаете возвращение в политику?

— Разумеется, не исключаю. Для меня это в общем-то естественное состояние — переход из сферы принятия политических решений в экспертную плоскость и обратно. Политику я воспринимаю не как способ продвижения по карьерной лестнице, а как инструмент влияния на развитие страны. И если откроется новое окно возможностей для реализации экспертных наработок, я, конечно же, не стану им пренебрегать.

Андрей Камакин

Досье

Михаил Эгонович Дмитриев

Родился 24 февраля 1961 года в Ленинграде. В 1983 году окончил Ленинградский финансово-экономический институт им. Вознесенского (сейчас — Санкт-Петербургский университет экономики и финансов) по специальности «экономическая кибернетика». Доктор экономических наук (1997).

В 1980-х годах входил в круг ленинградских экономистов-реформаторов, неформальным лидером которых был Анатолий Чубайс. Участник клуба «Синтез» при Ленинградском дворце молодежи, в который входили молодые экономисты и обществоведы: Михаил Маневич, Борис Львин, Андрей Илларионов, Андрей Прокофьев, Алексей Миллер, Дмитрий Васильев, Дмитрий Травин, Андрей Ланьков и др.

1983—1990-й — научный сотрудник Ленинградского финансово-экономического института им. Вознесенского.

1990—1993-й — народный депутат России, зампредседателя комитета Верховного Совета по вопросам межреспубликанских отношений, региональной политики и сотрудничеству, председатель подкомитета по социально-экономической политике.

1993—1994-й — член комиссии законодательных предположений при президенте России.

1994—1995-й — замдиректора Института экономического анализа, член комиссии правительства РФ по экономической реформе.

1996—1997-й — руководитель экономической программы Московского центра Карнеги.

1997—1998-й — первый заместитель министра труда и социального развития России.

1998—2000-й — член научного совета Московского центра Карнеги.

2000—2004-й — первый заместитель министра экономического развития и торговли России.

Июнь 2004-го — октябрь 2005-го — научный руководитель фонда «Центр стратегических разработок». С октября 2005 года — президент фонда «Центр стратегических разработок».

Женат. Имеет дочь.

"ПОКОЛЕНИЕ БЕЗРАБОТНЫХ" ПУГАЕТ ЭКОНОМИСТОВ

Экономисты озадачены проблемой "поколения безработных". Рецепты спасения обозреватель The Economist видит в поддержке кадроемких секторов, реформе профессионального образования и гибкости в сфере занятости

"Молодежь не должна оставаться без дела. Это очень плохо", - говорила бывший премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер в 1984 году. И была права. Те, кто в начале трудового пути вынужден жить на пособие, впоследствии чаще и дольше пребывает в статусе безработных и получает меньше. Причина в том, что на этапе становления они упускают шанс развить нужные навыки и уверенность в себе, полагает эксперт The Economist.

По статистике Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), 26 млн человек в возрасте 15-24 лет в развитых странах не трудоустроены и не учатся, с 2007 года безработных среди молодежи выросло на 30%. По данным Международной организации труда (МОТ), всего в мире 75 млн человек среди молодежи ищет работу. По данным Всемирного банка, "экономически неактивными" среди молодежи в развивающихся странах остаются 265 млн человек. Эта цифра сопоставима с численностью населения США (311 млн человек).

The Economist пишет о "дуге безработицы", идущей из южной Европы через Северную Африку и Ближний Восток в Южную Азию.

Экономический спад в развитых экономиках и рост населения в странах с неэффективным рынком труда увеличивают армию безработных. Недовольство праздной молодежи уже выплеснулось в массовые протесты на Ближнем Востоке. В странах ЕС с высокой молодежной безработицей растет преступность - вразрез общеевропейской тенденции.

Самое очевидное решение проблемы - восстановить экономический рост. Но этого трудно добиться на деле, особенно в условиях огромных долгов многих государств. Кроме того, это лишь часть решения. Даже в периоды подъема многие страны с самой сложной ситуацией в сфере занятости (к примеру, Испания и Египет) не добиваются радикальных улучшений. Поэтому необходимо реформирование рынка труда и совершенствование системы образования и профессиональной подготовки, резюмирует The Economist.

Молодежная безработица часто достигает самых больших масштабов в странах с жестким рынком труда. В ЮАР отмечается самый высокий уровень безработицы среди стран к югу от Сахары. Связано это отчасти с большим влиянием профсоюзов и жесткими правилами приема на работу и увольнения. Во многих странах "дуги" установлена высокая планка минимальной заработной платы и высокие налоги на ФОТ.

Дерегулирование, таким образом, должно стать центральным элементом в решении проблемы молодежной безработицы. Но его может быть недостаточно. Так, в Великобритании гибкий рынок труда и, тем не менее, высокая безработица.

В скандинавских странах и Германии с относительно благополучной ситуацией государство, как правило, принимает более активное участие в решении вопроса занятости для тех, кто не может трудоустроиться. Но для южной периферии такие программы обойдутся слишком дорого, если учесть миллионные армии безработных. Еще сложнее распространить этот опыт в развивающихся странах.

Дешевле реформировать "кадроемкие" сектора - к примеру, упростить процедуры лицензирования малого бизнеса, выдачи разрешений на строительство и продлить часы работы магазинов в вечернее время.

Необходимость изменений в системе подготовки кадров связана с тем, что самого по себе налаженного выпуска специалистов недостаточно. В Великобритании и США много выпускников с престижными дипломами не могут найти работу. В странах Северной Африки среди безработных молодежи с высшим образованием в два раза больше, чем не имеющих диплома, аргументирует The Economist.

Разрыв между предложением и спросом на рынке труда поможет преодолеть совершенствование системы профессионального и технического образования. Существующая в Германии модель профессиональной подготовки и стажировок призвана решать эту задачу. Другие страны уже следуют этому примеру. В Сингапуре поддерживают создание технических колледжей, в Великобритании развивают направление стажировок, в Южной Корее появляются "мастерские".

Бизнес тоже должен оказаться содействие. Сегодня многие компании совершенствуют тренинги и обучение. Но то обстоятельство, что сотрудников впоследствии могут привлечь конкуренты, не способствует наращиванию инвестиций. Решением проблемы, по мнению обозревателя The Economist, может быть совместная подготовка курсов обучения несколькими работодателями в сотрудничестве с учебными заведениями. С развитием технологий и распространением онлайн-программ, обучение и профессиональная подготовка становятся более доступными и демократичными.

Нация и воинственный дух

Активизация внешней политики Китая в АТР

А.В. Лукин – д. и. н., проректор Дипакадемии МИД России, директор Центра исследований Восточной Азии и Шанхайской организации сотрудничества Института международных исследований МГИМО (У) МИД России.

Резюме: Россия как дружественное Китаю государство должна использовать свое влияние, чтобы националистические тенденции не стали основой китайской внешней политики.

Внешняя политика Китая стала в последнее время более активной на целом ряде направлений, в особенности по отношению к соседям. Это может иметь далеко идущие последствия, и прежде всего для ситуации в АТР. Россия как крупнейший сосед КНР и дружественное государство не может не замечать этих изменений и должна анализировать их возможное развитие.

Китай и Япония: спор вокруг островов

Формальной причиной обострения спора, который тянется несколько десятилетий, стала инициатива Токио о передаче островов Сенкаку (Дяоюйдао) из частной собственности в государственную юрисдикцию. Но существуют и более фундаментальные обстоятельства.

Экономическая и политическая мощь Китая растет, что способствует углублению сотрудничества с основными партнерами, в том числе и с Японией. Объем торговли между двумя странами в прошлом году достиг 345 млрд долларов (в четыре с лишним раза больше, чем, например, российско-японский товарооборот). Торговля с Японией составила 8,5% общего внешнеторгового оборота Китая (второе место после США, не считая Гонконга). Япония – крупнейший инвестор в китайскую экономику, для нее Пекин – ведущий торговый партнер. Казалось бы, двум странам необходимо решительно избегать любых конфликтов. Ведь противостояние нанесет непоправимый ущерб обоим государствам, каждое из которых испытывает экономические сложности. Но прагматические соображения не всегда оказываются определяющими.

По мере укрепления позиций Китай, естественно, становится более активным во внешней политике. В стране звучат голоса, призывающие правительство действовать более напористо в отношении исторических «обидчиков», и прежде всего Японии. Предлагается по примеру Соединенных Штатов использовать армию за рубежом для защиты экономических и политических интересов. Под общественным давлением Пекин расширяет сферу интересов: если раньше речь шла в основном о Тайване, то теперь это и Дяоюйдао, и острова в Южно-Китайском море, и Тибет (где всякие переговоры с далай-ламой, ведшиеся с 80-х гг. прошлого века, в 2010 г. прерваны), и Синьцзян, и вопросы обеспечения ресурсами.

Япония, находящаяся, в отличие от Китая, в геополитическом отступлении, крайне болезненно воспринимает какие-либо уступки. Политик, заговоривший о возможности уступок по территориальным спорам (а они у Японии не только с Китаем, но и с другими соседями: Россией, Кореей, Тайванем), подвергается атакам националистической общественности.

В нынешней ситуации разрастание конфликта вряд ли возможно. Обе страны слишком заинтересованы друг в друге. Но и разрешение конфликта маловероятно. Претензии Пекина к Японии касаются не только территорий, но также интерпретации истории, отказа Токио признать зверства времен Второй мировой войны. Конфронтация и далее будет продолжаться, то затухая, то разгораясь вновь. Если мощь КНР будет нарастать, Пекин может становиться все менее сговорчивым. Если же экономика Китая столкнется с серьезными трудностями, то пекинским руководителям придется заняться более насущными проблемами.

Территориальные споры в Южно-Китайском море

В 2012 г. в связи со спорами о принадлежности нескольких групп островов – Парасельских островов и архипелага Спратли – ситуация в бассейне Южно-Китайского моря (ЮКМ) обострилась, причем немалую роль сыграл более активный подход Пекина. Обострения вокруг спорных территорий, доходившие до вооруженных конфликтов, случались и ранее. Однако в последнее время они все чаще рассматриваются в контексте усиления геополитической мощи Китая. Некоторые государства АСЕАН, опасающиеся могучего соседа, приступили к выработке общей позиции. Ситуацией стремится воспользоваться и Вашингтон, представляя себя как возможного посредника и пытаясь служить противовесом растущему влиянию Пекина.

В июне 2011 г., во время очередной вспышки противостояния вокруг островов, Манила получила от Соединенных Штатов гарантии защиты от Китая и начала вырабатывать с Вьетнамом единую позицию в противодействии «китайской угрозе». Тем не менее в июле 2012 г. «островной вопрос» стал главной проблемой в АСЕАН. Тогда министры иностранных дел на встрече в Пномпене из-за различия точек зрения по островам впервые за 45 лет существования организации не смогли принять заключительного коммюнике. Ответственность возложили на Камбоджу, которая имеет наиболее тесные отношения с КНР. Как представитель страны-председателя камбоджийский премьер Хун Сен заявил, явно повторяя китайскую позицию, о том, что в АСЕАН существует консенсус относительно отказа от интернационализации территориального спора в Южно-Китайском море. Однако президент Филиппин Бенигно Акино (который, кстати, за месяц до этого переименовал Южно-Китайское море в Западно-Филиппинское) уточнил, что его страна намерена оставить за собой свободу рук в вопросах суверенитета.

Борьба в АСЕАН продолжится, сторонников будут искать как Пекин, так и Вашингтон. Рост политической и экономической мощи Китая, с одной стороны, содействует укреплению его позиций, но с другой – стимулирует опасения соседей. Попытки просто «купить» союзников за помощь вряд ли сработают. В отличие от Пекина, Вашингтон играет на реальных страхах соседей Китая, и такая политика может принести больше дивидендов.

Острова в ЮКМ являются камнем преткновения и в отношениях между Пекином и Ханоем. Вьетнам беспокоит усиление бывшего социалистического друга. А поскольку основной геополитический конкурент КНР – Соединенные Штаты, Вьетнаму приходится искать взаимопонимание с бывшим смертельным врагом. США, которые также стремятся найти противовес влиянию Китая в регионе, не менее заинтересованы во взаимодействии с Вьетнамом. В этом плане крайне интересна активизация дискуссии вокруг вьетнамской военно-морской базы Камрань. До 1972 г. американцы использовали ее в войне с вьетнамскими коммунистами. После поражения Южного Вьетнама в 1975 г. база перешла под контроль северовьетнамских войск, а затем была сдана Советскому Союзу на безвозмездной основе. После распада СССР Камрань практически не использовалась и с 1 января 2002 г. в целях экономии была досрочно закрыта и передана Вьетнаму. С 2003 г. начались переговоры о возможности использования Камрани американскими кораблями. В июне 2012 г. заинтересованность в базе подтвердил посетивший ее министр обороны США Леон Панетта, первый шеф Пентагона, побывавший в социалистическом Вьетнаме.

В Пекине планы американо-вьетнамского военного сотрудничества восприняли как очередной шаг по созданию американской системы сдерживания Китая и покушение на его территориальную целостность. Ведь, хотя Соединенные Штаты официально и не поддерживают территориальные претензии Вьетнама, обе страны выступают за возможность международного посредничества, в то время как Китай решительно возражает. Вот почему КНР с большим вниманием отнеслась к планам возвращения в Камрань российского флота. Этот вопрос обсуждался, в частности, в ноябре 2012 г. во время визита во Вьетнам премьера Дмитрия Медведева.

С одной стороны, Пекин с ревностью следит за налаживанием отношений Москвы и Ханоя. Особенно недовольны здесь сотрудничеством российских и вьетнамских компаний по освоению природных богатств шельфа, хотя Москва твердо обещала не вести деятельности на спорных территориях. С другой стороны, пребывание в Камрани ВМФ дружественной России предпочтительнее, чем рассматриваемых как соперника США. Об этом свидетельствует статья в газете «Хуаньцю шибао», издающейся ЦК КПК, с характерным названием «То, что Россия возвращается в Камрань, совсем не обязательно плохое дело». Ее автор считает, что российское военное присутствие в регионе усложнит ситуацию, но может дать Китаю больше пространства для маневра.

Китай и Индия: территориальный вопрос

В отношениях Китая с Индией парадоксальная ситуация: рост экономического сотрудничества не ведет к накоплению политического доверия. В Дели сохраняются серьезные опасения относительно намерений соседа. На любой научной конференции в Индии, где заходит речь о Китае, к нему сразу предъявляется набор часто довольно необоснованных претензий: поддержка Пакистана, стремление стать региональным гегемоном, помощь маоистам в Непале, желание контролировать стратегические отрасли индийской экономики, подавление протестов в Тибете, искусственное создание дисбаланса во внешней торговле (индийский дефицит составляет 40 млрд долл.) и многое другое.

Со своей стороны Пекин недоволен тем, что Дели поощряет деятельность далай-ламы, развивает ядерные вооружения, претендует на роль мощной морской державы. Но в Китае к Индии относятся не так эмоционально, скорее пренебрежительно, удивляясь ее недостаточной экономической развитости и необоснованным внешнеполитическим амбициям.

Слышно эхо старых территориальных споров, причем и здесь Китай все более напорист. Так, в 2008 г. Пекин установил особый визовый режим для жителей спорных территорий (штаты Джамму и Кашмир и Аруначал-Прадеш): визы выдаются на отдельном листе, так как индийский паспорт считается нелегитимным. Индийские власти, крайне недовольные установленной практикой, снимают с самолетов своих граждан, если им выдана такая виза. Официальным же лицам этих территорий визы не выдаются вовсе, что ведет к серьезным дипломатическим конфликтам. Так, военное сотрудничество, едва начавшись, заморожено в 2010 г., после того как главе делегации индийских военных отказали в визе, поскольку он служил в Джамму и Кашмире. Возобновившись в следующем году, военные связи вновь прервались в январе 2012 г., так как въезд в Китай был закрыт члену индийской военной делегации из Аруначал-Прадеш.

На новых электронных паспортах КНР в качестве водяного знака изображается карта страны, где все спорные территории с Индией, а также с государствами АСЕАН обозначены как китайские. В ответ на печатях индийских пограничников появилась карта Индии, где те же земли отмечены как индийские. В целом дефицит доверия между двумя азиатскими гигантами – фактор, способный серьезно дестабилизировать ситуацию в Азии.

Китай и Мьянма: проблемы сотрудничества

В поисках ресурсов крупные китайские государственные компании все чаще нацеливаются на другие страны, выстраивая особые отношения с сырьевыми государствами Африки и Азии, где правят антизападные диктаторские режимы. С ними легче иметь дело: они нуждаются в инвестициях, которые трудно получить на Западе, а реакция собственного населения не имеет значения. Китай выстроил тесные отношения с богатыми нефтью и газом авторитарными режимами в Африке (Ангола и Судан), в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, по той же схеме до недавнего времени развивалось сотрудничество с Мьянмой (бывшей Бирмой).

Установив самые тесные связи с бирманской военной хунтой, Пекин занялся активным инвестированием в разработку полезных ископаемых, а также в инфраструктуру, необходимую для их доставки в Китай, а заодно и в военную промышленность, развитие которой способствовало бы сохранению диктатуры у власти. Однако в 2011 г. ситуация изменилась. Под давлением санкций и общественного движения внутри страны военная хунта пошла на либерализацию режима. Одним из результатов мьянманских «гласности» и «перестройки» стал рост традиционных антикитайских настроений, которые ведущим себя по-новому властям уже не так легко было сдерживать. Этим не преминули воспользоваться на Западе. В ноябре 2012 г. Мьянму посетил президент США Барак Обама, еще до визита объявивший о значительном смягчении санкций как знаке поддержки позитивных изменений.

Первым сигналом стало заявление президента У Тхейн Сейна. В сентябре 2011 г. он сообщил, что решил отложить планировавшееся с 2006 г. строительство Мьисоунской ГЭС на севере страны до конца срока своих полномочий. Это крупнейший из проектов строительства семи гидростанций, планировавшихся Китайской энергетической инвестиционной корпорацией (CPI), он предусматривал инвестиции в размере 3,6 млрд долл. и, по утверждениям китайской печати, создавал 50 тыс. рабочих мест. Пекин рассматривал его как важнейшую часть ряда начинаний общим объемом 17 млрд долл., которые включали трубопроводы для транспортировки нефти и газа с южного побережья Мьянмы в китайскую провинцию Юньнань. Кроме того, трубопроводы позволили бы Китаю меньше зависеть от поставок энергоресурсов через небезопасный Малаккский пролив. Однако в Мьянме при обсуждении строительства ГЭС заговорили о риске землетрясений, экологических проблемах, нежелательности переселения людей, а также о том, что большая часть электричества будет уходить в Китай. В результате президент У Тхейн Сейн заявил, что должен «уважать волю народа».

Следующей проблемой стало крупнейшее месторождение медной руды Летпадаум. В середине 2010 г. китайская компания China North Industries Corp. (NORINCO) заключила соглашение о его приобретении с правительством Бирмы. Однако местные жители и предприниматели обвинили китайцев, а заодно и собственные власти в загрязнении рек, уничтожении плодородных полей и буддийских святынь. Китай попытался спасти проекты, надавив на мьянманское руководство. С точки зрения КНР, какие-то святыни мало значат по сравнению с киловаттами энергии, которая принесет счастье модернизации. Но если сегодня уже и власти Мьянмы обеспокоились волей народа, не пора ли вспомнить о ней и в Пекине?

Проблема Меконга

Конфликты, связанные с реками, протекающими по территории нескольких государств, случаются часто. Например, с этим связана постоянная напряженность в Центральной Азии. Вопрос об использовании водных ресурсов Меконга известен меньше, между тем он грозит перерасти в нешуточный конфликт между Китаем и рядом государств Юго-Восточной Азии. Китай, уже имеющий на Меконге (в Китае река называется Ланьцан) две работающие ГЭС, объявил в начале сентября 2012 г. о начале работы третьей – Ночжаду в провинции Юньнань. Для ее строительства построена самая высокая в Азии плотина в 261,5 м и резервуар объемом 21 млн 749 тыс. куб. м на высоте 812 м над уровнем моря. Планируется, что, кроме электроэнергии, система Ночжаду будет способствовать контролю над наводнениями и навигацией. По плану девять генераторов ГЭС мощностью 650 мегаватт каждый будут вырабатывать до 5850 мегаватт электроэнергии. Строительство ведет китайская государственная корпорация «Хуанэн».

В Китае такие грандиозные проекты не редкость. Они часто сопровождаются переселением десятков тысяч человек, уничтожением исторических поселений, изменениями тысячелетних исторических пейзажей и стока рек. Китайское правительство считает, что все окупают экономические выгоды: дешевая электроэнергия, а также новые возможности по предотвращению наводнений и регулированию стока. Недовольство же местных жителей и критика защитников окружающей среды быстро подавляются. Но ситуация с Меконгом принципиально иная. Здесь протестуют не собственные граждане, с которыми разговор короткий, а соседние государства. Они боятся, что эта и другие китайские ГЭС на Меконге вызовут быстрые изменения в уровне воды в четырех государствах нижнего течения. А между тем от Меконга зависит благосостояние около 60 млн человек. Опасения уже высказываются на высшем уровне. Во Вьетнаме говорят, что, как показывают некоторые исследования, дельта Меконга, дающая пропитание 18 млн человек, впервые за многотысячелетнюю историю начинает уменьшаться. В Китае утверждают, что строительство ГЭС не имеет к этому отношения, так как только около 16% стока Меконга идет из Китая. Напряженность накладывается на другие претензии соседей. В результате многие из них начинают видеть выгоду в наращивании военного присутствия в регионе США как некоторого баланса активности КНР. Характерно, что в упомянутой речи вьетнамский президент также говорил о сотрудничестве государств нижнего течения Меконга с Соединенными Штатами и Японией.

Раскол элит или смена настроений общества?

Нынешнюю активизацию внешнеполитического курса Пекина многие связывают с возрастающим влиянием военных и силовиков в политическом руководстве. Народно-освободительная армия Китая (НОАК) всегда была плоть от плоти китайского народа, то есть Коммунистической партии Китая (КПК). Точнее, фактически это была одна организация – со времен гражданской войны большинство политических лидеров были и военачальниками. Естественно, что и противоречий между армией и партийным руководством быть не могло, военные всегда были главной опорой власти, в том числе в деле подавления внутренних беспорядков.

По мере развития государственности армия стала превращаться в профессиональный институт, хотя и контролируемый политическим руководством, но имеющий собственные интересы. И сегодня некоторые наблюдатели отмечают признаки разногласий военных с политиками. Обострение конфликта с Японией вокруг островов, похоже, усилило этот тренд. Так, генерал-майор Ло Юань, заместитель начальника отдела международных военных исследований Китайской академии военных наук, член Народного политического консультативного совета, предлагает начать партизанскую морскую войну против Японии, используя сотни рыбацких судов, а сами спорные острова, которые сейчас контролируются Токио, превратить в китайский военно-морской полигон. Он также призывает отказаться от послевоенных договоров с Японией и захватить спорные острова силой. «У нации без воинственного духа нет будущего», – заявил он в конце октября 2012 г. на конференции в Шэньчжэне.

Модернизация вооруженных сил с самого начала была важнейшей составляющей политики реформ. Сегодня это самая многочисленная армия мира (около 2 млн 250 тыс. человек), военный бюджет КНР – второй в мире (более 100 млрд долларов). Китайские военные, почувствовав новую силу, естественно, желают ее где-то применить (в этом они не отличаются от военных во всем мире), и, кажется, международных миротворческих операций, в которых НОАК в последнее время активно участвует, им мало. Они призывают ответить на прошлые обиды, критикуют политические власти за неэффективность и коррупцию, а те, видимо, не желая вступать в конфликт с армией, отвечают вяло, ссылаясь на то, что Китай – свободная страна, и каждый волен высказывать любое мнение (во что, естественно, мало кто верит).

Подобные настроения военных являются обычными в развивающихся государствах. Они привлекательны для населения, зачастую разочарованного неразберихой, которая ассоциируется с политиками, и также выступает за «порядок». Не будучи вовремя поставлены под контроль, генералы способны и на решительные действия против руководства, якобы неспособного защитить «национальные интересы». Но КНР – не среднестатистическая страна. Приход к власти националистов в военных мундирах будет катастрофой и для мира, и для самого Китая. Против него объединятся все соседи, да и не только. Об экономических реформах, которые напрямую зависят от отношений Пекина с внешним миром, можно будет забыть. Впрочем, надо полагать, что новое руководство страны понимает проблему и продолжит политику реформ Дэн Сяопина, а также его линию на твердый политический контроль над военными.

Другой причиной внешнеполитической активности считается рост влияния общественного мнения. В 80-е гг. прошлого века оно в основном ориентировалось на западные ценности, хотя порой и своеобразно понятые. Подавление антиправительственных выступлений конца 1980-х гг. в сочетании с успехами экономического развития привело к усилению авторитарно-националистических тенденций. Поначалу многие китайцы поверили официальной пропаганде о том, что особая, китайская демократия (читай, авторитарный режим) в большей степени способствует экономическому развитию и повышению благосостояния людей, чем вызывающие «беспорядок» западные идеи. Затем часть общества пошла даже дальше правительства: возникли идеи «нового авторитаризма» и особых, конфуцианских ценностей китайского народа.

Эта тенденция привела к обвинениям властей в «мягкости» и неадекватной защите национальных интересов. Открыто критиковать руководство в Китае затруднительно, но можно пропагандировать идеи, не вполне совпадающие с официальной риторикой. Китайские лидеры публично провозглашают верность курсу Дэн Сяопина на скромность и обеспечение мирных условий внутреннего развития, но авторы многих публикаций призывают армию (по примеру Америки) активно защищать экономические интересы за рубежом, подключиться к обеспечению страны необходимыми ресурсами, проявлять большую активность в Мировом океане, прорывая кольцо, в которое якобы берут КНР Соединенные Штаты. Дело дошло до призывов передать Китаю права распределения мировых ресурсов на том основании, что китайцы продемонстрировали большую успешность в развитии, чем другие народы, и им присуще исконное чувство справедливости.

Раньше на эту тенденцию указывали в основном иностранные наблюдатели, но недавно практически о том же говорил один из ведущих китайских экспертов-международников, директор Института международных отношений Пекинского университета Ван Цзисы. В интервью японской газете «Асахи» он отметил, что политика властей в нынешнем Китае идет вразрез с общественным мнением. Руководство настроено «очень благоразумно и трезво», заявляя, что Китай все еще является развивающейся страной, которой далеко до американской мощи и даже до второй позиции в мире. Но, «согласно одному из популярных взглядов, Китай уже превзошел Японию как номер два и не должен бояться бросать вызов Америке… Китай должен вести себя в мире, беря пример с США, быть готовым использовать военное и экономическое оружие, чтобы заставить другие страны принять законные китайские требования. Сторонники этой точки зрения утверждают, что Пекин “слишком мягок” в отношениях с Соединенными Штатами, Японией или Филиппинами. Они с ностальгией вспоминают эру Мао, когда Китай, как они считают, не боялся бросать вызов окружающему миру». Хотя подобные мнения не отражают официальной позиции, они начинают влиять на внешнюю политику, заставляя руководство расширительно трактовать национальные интересы КНР.

* * *

Активизация внешнеполитического курса Китая, который успешно развивается уже более 30 лет, – явление закономерное. Однако возможности можно применить как на благо всеобщему миру и безопасности, внося больший вклад в усилия по поддержанию стабильности в АТР, так и во вред. Россия как дружественное Китаю государство должна использовать свое влияние, чтобы националистические тенденции не стали основой китайской внешней политики. Москва заинтересована в тесном, взаимовыгодном сотрудничестве с Китаем и другими государствами Азии. Это необходимо для решения задач ее собственного развития, и прежде всего подъема Сибири и Дальнего Востока страны. Недопустима ситуация, когда России придется выбирать между теми или иными экономическими и политическими партнерами, она хотела бы поддерживать конструктивные отношения со всеми. Поэтому в ее интересах мирное решение проблем региона путем взаимных компромиссов. Любые конфликты в АТР, а тем более втягивание в них, ей не нужны. Поэтому курс Москвы должен быть направлен не на поддержку отдельных сторон, а на создание эффективной системы безопасности для всех.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2013 > № 886281 Александр Лукин

Эксперты называют перспективы развития рынка жилой недвижимости Пхукета не иначе как радужными. Основаниями для этого служат данные 2013 года, когда продажи вилл на острове увеличились на 20%.

По данным исследования, проведенного компанией CBRE, количествопо построенных вилл в четвертом квартале 2012 года достигло 2,7 тыс. объектов, и спрос на доступные частные дома будет продолжаться. Об этом сообщает портал Property Wire.

«Мы верим в то, что перспективы развития рынка вилл в 2013 году будут положительные. Будет продолжаться спрос на доступные дома, особенно недорого сегмента и сегмента среднего класса. Несмотря на то, что девелоперы притормозили запуск новых проектов в 2012 году, мы ожидаем, что в 2013 году они вернутся на рынок вилл Пхукета», - говорится в отчете.

В четвертом квартале 2012 года продажи кондоминиумов и апартаментов увеличились на 10% по сравнению с этим же кварталом 2011 года.

В исследовании утверждается, что наибольшим спросом на Пхукете пользуются однокомнатные апартаменты и квартиры-студии.

Основными покупателями являются европейцы, россияне и австралийцы. Также растет спрос со стороны инвесторов из Гонконга и Сингапура.

Отметим, что на Пхукете высок спрос инвесторов не только на дома и квартиры, но и на капиталовложения в отели.

Москва у штурвала «Группы двадцати»

Как сделать председательство России плодотворным и запоминающимся

Марк Медиш работал старшим директором по России, Украине и Евразии в Совете национальной безопасности США, а также заместителем министра финансов. В настоящее время является президентом Guggenheim International.

Дэниэл Лучич – бывший заместитель министра финансов США по международной торговле и инвестициям, ныне старший советник Guggenheim International.

Резюме: Россия уже почти полсрока председательствует в G20, остается мало времени, чтобы что-то исправить. Но никогда не поздно выдвинуть свежую идею и произвести энергичные изменения, которые положительно повлияют на саммит в Санкт-Петербурге.

Данная статья основана на выдержках из доклада «Навстречу саммиту G20 в Санкт-Петербурге: время России задавать курс», подготовленная по заказу Центра глобальных интересов (Center on Global Interests), г. Вашингтон.

Любая страна-председатель задает тон саммиту «Большой двадцатки» и наделяется исключительным правом в одностороннем порядке устраивать подготовительные встречи, расставлять акценты в повестке дня и добавлять вопросы от себя. Более трудной задачей является выполнение намеченной повестки, поскольку для этого требуется консенсус всех участников.

Есть первые свидетельства того, что текущее председательство России удостоится умеренно положительной оценки – по крайней мере с формальной точки зрения. В декабре 2012 г. была подготовлена первоначальная рабочая программа, в целом составленная в духе экономического мышления стран – членов G20. Она нацелена на глобальный рост и создание рабочих мест на основе трех «базовых условий»: качественные рабочие места и инвестиции, доверие и прозрачность, а также эффективное регулирование.

Кроме того, организационные усилия принимающей стороны вполне эффективны. Интернет-сайт чрезвычайно информативен, данные оперативно и своевременно обновляются. Все отчеты об официальных встречах министров и рабочих групп делают честь российскому персоналу и шерпам (координаторам), которые занимаются административным процессом.

Однако многих участников волнует отнюдь не формальная сторона председательства, а дефицит содержания. Словом, существует реальная обеспокоенность по поводу отсутствия у России конкретных целей, четкого плана относительно того, каким должно быть или каким будет идейное наследие санкт-петербургского саммита. На вопрос, что, по их мнению, останется в памяти участников форума «Группы двадцати», высокопоставленные российские чиновники лишь недоуменно пожимали плечами, глядя отсутствующим и непонимающим взглядом. Среди иностранных участников форума «Большой двадцатки» бытует представление: «Никакого плана нет».

Действительно, есть подозрение, что «три базовых условия» России окажутся пустышкой. Отсутствие четких и конкретных целей рискованно, потому что повестка дня может оказаться размытой из-за излишнего внимания к незначительным вопросам и событиям, которые на данный момент кажутся важными. Другими словами, есть риск упустить шанс возглавить процесс.

В Москве часто можно услышать, что прошлогодний саммит в Лос-Кабосе «наводил тоску». Но иногда успех может казаться скучным. Один участник того форума «Большой двадцатки» отмечал, что «как хозяйка G20 Мексика сумела благодаря тщательному планированию перейти от 0 к 3». (Она добилась трех важных целей: подписано соглашение о более жестком многостороннем и двустороннем мониторинге политики по установлению обменного валютного курса; страны взяли на себя обязательство отпустить обменный курс; объявлено об увеличении доступных фондов МВФ на 450 млрд долларов.) Председательство Мексики в «Большой двадцатке» увенчалось результатом благодаря четкому плану, которого она неукоснительно придерживалась.

После февральской встречи министров в Москве российское правительство утвердило главные приоритеты: увеличение числа рабочих мест и стимулирование экономического роста, урегулирование вопроса о долгах и инвестиции в инфраструктуру (так называемые «длинные деньги»). Хотя это важные общие категории, намечающееся мероприятие страдает академичностью. Непонятно, какой значимый вклад Россия собирается внести в мировое управление, не говоря уже о стратегическом плане незаурядной страны, претендующей оставить свой яркий след в истории G20.

ПОВЕСТКА ДНЯ

Вот некоторые принципиальные темы, которые обсуждаются на этапе подготовки к петербургскому саммиту:

Первое. Квота МВФ и реформа управления. Этот вопрос затрагивает интересы всех членов «Большой двадцатки», поскольку от его решения во многом зависит укрепление легитимности мирового финансового управления. Крупный пакет реформ МВФ, включая увеличение квоты и ее перераспределение, остается в подвешенном состоянии с 2010 г., когда лидеры G20 пришли к договоренности в Сеуле. Полномочия той или иной страны при голосовании по вопросам повестки дня МВФ определяются ее квотой, которая рассчитывается в качестве процента от размера ВВП, золотовалютных резервов и других ключевых показателей. Распределение квот периодически пересматривается с учетом темпов роста разных экономик. Главная направленность реформы – перемещение квот от стран с чрезмерным представительством в МВФ к недостаточно представленным странам. Государства БРИКС, включая Россию и другие динамично развивающиеся рынки, больше всего выиграют от этих реформ.

Россия рассчитывает, что квоты в МВФ будут пересмотрены в период ее руководства «Большой двадцаткой». Четырнадцатый по счету общий пересмотр имел место в декабре 2010 г., но продолжающийся бюджетный тупик в Соединенных Штатах в настоящее время препятствует ратификации новых квот. Стоящая перед G20 задача приурочить завершение реформы к ежегодным встречам фонда/банка в 2013 г. почти наверняка не будет выполнена. Реалистичный дедлайн сдвинулся к началу австралийского председательства.

Стоит отметить, что реформа квот не изменит главного, а именно: Соединенные Штаты с их квотой в 16,75% сохранят за собой «золотую акцию» в том смысле, что смогут контролировать голосование по важным вопросам повестки дня МВФ, которые требуют сверхквалифицированного большинства (85%).

Второе. Глобальное управление долговыми обязательствами. Мир купается в долгах, как суверенных, так и корпоративных, и многие экономики требуют дальнейшего снижения долговой нагрузки, чтобы в долгосрочной перспективе достигнуть устойчивых траекторий, а в некоторых случаях уменьшение соотношения между собственными и заемными средствами необходимо ускорить. Но когда дело доходит до создания единого набора правил или политики координирования, становится не вполне очевидно, как управлять процессом консолидации.

Со времени финансового кризиса и экономического спада идут энергичные дебаты о том, следует ли странам «Большой двадцатки» (и особенно членам «Большой семерки») придерживаться жесткой фискальной дисциплины или, напротив, всячески стимулировать экономику. В частности, подходы США и Германии были диаметрально противоположны. Берлин, по сути, призывал к глобализации так называемых Маастрихтских критериев по сближению долга и дефицита бюджета, что стало фундаментом для еврозоны. В отличие от Германии Соединенные Штаты с огромным дефицитом бюджета твердо придерживались кейнсианской фискальной и антидефляционной монетарной политики.

На июньском саммите 2010 г. в Торонто сторонники жесткой экономии, похоже, одержали верх, поскольку лидеры стран «Большой двадцатки» решительно взяли на себя обязательства как минимум вдвое уменьшить дефицит бюджета к 2013 г. и стабилизировать или сократить соотношение долга к ВВП к 2016 году. В последующие два года, когда темпы роста европейской экономики снизились, а американская экономика начала восстанавливаться, маятник общественных настроений качнулся в сторону от аскетизма.

Важно также отметить, что управляющий директор МВФ Кристин Лагард выступает за ослабление жесткой фискальной дисциплины и продление сроков погашения долга Греции и других кризисных экономик в еврозоне. Лагард бросила вызов министру финансов Германии Вольфгангу Шойбле, который настаивает на режиме жесткой экономии. Ее аргумент состоял в том, что Германия «может позволить себе двигаться вперед и закрепляться на достигнутых высотах несколько медленнее, чем другие экономики еврозоны. Это уравновешивает негативные показатели роста стран, охваченных кризисом». Далее она отметила: «Кейнс явно не оставил никаких следов в Германии».

Московское коммюнике министров финансов G20, принятое в феврале 2013 г., похоже, отражает отсутствие консенсуса и желание предоставить странам «Большой двадцатки» свободу принимать те меры, которые способны оживить их национальную экономику. Пока что, согласно некоторым отчетам, Россия, похоже, поддерживает европейские голоса в пользу бюджетной дисциплины, что неудивительно для страны, привыкшей к сбалансированному бюджету и низкому уровню долга благодаря доходам от продажи нефти и газа. Но поскольку консенсуса нет, не стоит удивляться тому, что приверженность стран «Большой двадцатки» критериям, принятым в Торонто, снижается. МВФ слишком поздно посетило осознание факта, что унифицированный подход к урегулированию долга и антикризисным мерам недальновиден: нельзя с одной меркой подходить ко всем, особенно когда речь идет о плане восстановления национальной экономики.

Третье. Управление мировыми резервами. Нет оснований полагать, что доллар США всегда будет доминирующей резервной валютой. На самом деле обязательно произойдет корректировка соотношения резервов, которые хранятся в разных валютах, равно как неизбежно и появление новых обменных валют. Однако в обозримом будущем позиции доллара представляются незыблемыми при неизменности рынка и моделей управления резервами. Сегодня примерно 60% валютных резервов центральных банков всего мира и 85% всех конверсионных операций деноминируются в долларах США.

В начале 2009 г., в разгар финансового кризиса, Россия (и другие сторонники многополярного мира) предлагали радикально видоизменить мировую финансовую систему, создать региональные финансовые центры (в том числе в Москве), а также диверсифицировать мировые резервные валюты (что угодно, но только не доллар). Оглядываясь сегодня назад, понимаешь, что аналитики, предлагавшие эти меры, сильно недооценили устойчивость имеющихся финансовых учреждений и способность рынков к адаптации.

Урок последних четырех лет, который следует извлечь валютным ревизионистам, состоит в том, что никакие политики, будь то из «Большой семерки» или «Большой двадцатки», не в состоянии определять жизнеспособность мировой резервной валюты. Это вопрос мировых рынков и только рынков. В ходе недавно проведенного анализа глава исследовательского института Народного банка Китая Цзинь Чжонся пришел к выводу, что «мировое доминирование доллара продолжится, так как отражает американскую экономическую, финансовую и военную мощь», и что «в обозримом будущем мировая валютная система будет действовать в рамках формулы 1+4; доллар останется суперрезервной валютой, но будет дополняться четырьмя менее значимыми резервными валютами: евро и фунт стерлингов в Европе, японская иена и китайский юань в Азии».

Точно так же рост числа мировых финансовых центров, в принципе желательный, будет рыночным процессом. Эти центры станут появляться (или не появляться) в зависимости от мировых потребностей в финансовых услугах в контексте соответствующих локальных политических, экономических, юридических и законодательных условий. Мировые финансовые центры, такие как Нью-Йорк, Лондон, Токио, Гонконг, Дубай и Сингапур, требуют наличия открытой и диверсифицированной экономики, гарантированного имущественного права, надежной судебно-правовой системы и других факторов, которые укрепляют у инвесторов веру в то, что их деньги в безопасности. Когда такие институты пускают в стране глубокие корни, финансовый центр становится возможным, но он не появится по указке сверху.

К вопросу об институциональной основе и власти закона. Видимо, нет такой патологии, которую можно сравнить с коррупцией. Недавние комментарии председателя Центробанка России Сергея Игнатьева по поводу охватившей Россию эпидемии – бегства из страны теневого капитала – имеют непосредственное отношение к вероятности скорого превращения Москвы в мировой финансовый центр.

«Большая двадцатка» неоднократно выступала с совместными заявлениями о приверженности идее борьбы с коррупцией и отмыванием денег. В последний раз подобная декларация прозвучала в коммюнике «финансовой двадцатки»; тем не менее существенного прогресса в России не наблюдается. В международном списке прозрачности (Transparency International) Россия находится на 133-м месте, всего на одну позицию выше, чем Нигерия. На московской встрече координаторов в марте 2013 г. представитель российских силовых структур устроил брифинг для официальных лиц из стран «Группы двадцати», но эти усилия оказались контрпродуктивными: жесткие и решительные заявления не вызвали доверия у присутствовавших в зале.

Четвертое. Долгосрочное финансирование инвестиций («длинные деньги»).Россия неоднократно подчеркивала, что странам «двадцати» необходимо шире открыть доступ к долгосрочному финансированию в целях осуществления крупномасштабных инфраструктурных проектов – от транспорта до энергетики и связи. Потребность в обновлении инфраструктуры давно назрела, и российские руководители уже несколько лет неизменно упоминают об этом в своих докладах.

Тема получила дополнительное освещение в недавно опубликованном докладе Глобального института McKinsey, который оценивает потребность финансирования мировой инфраструктуры до 2030 г. включительно в астрономическую сумму 57 трлн долларов. Главный вопрос, на который России предстоит дать ответ в рамках «Большой двадцатки»: как, по ее мнению, следует решать эту проблему и возможно ли решение в принципе? Вопрос еще больше осложняется в связи с тем, что, согласно оценочному докладу МВФ, подготовленному специально для форума G20, меньше всего денег в инфраструктуру вкладывают развитые страны. В отличие от них, развивающиеся государства инвестируют на эти цели не меньше, чем до начала финансового кризиса, а в некоторых случаях – значительно больше.

России также предстоит решить вопрос: не указывает ли проблема «длинных денег» в большей степени на неадекватное пенсионное обеспечение внутри страны, несоответствующее социальное страхование и другие системы социального обслуживания, нежели на нужды мирового сообщества? Некоторые утверждают, что если бы российские финансовые рынки были более устойчивыми, России не пришлось бы полагаться на зарубежные источники капитала для финансирования инфраструктурных проектов. Мост на остров Русский во Владивостоке ценой в миллиард долларов и проект сочинской Олимпиады стоимостью 50 млрд долларов также объясняют, почему откладывается создание более необходимой инфраструктуры.

Пятое. Кризис на Кипре. В последние годы в повестке дня форумов «Группы двадцати» часто доминировали неожиданные кризисы – например, в Греции и Испании. В этом году внимание тех, кто определяет финансовую политику, было привлечено к финансовому кризису на Кипре.

Нынешние проблемы на острове назрели не сразу. России делает честь то, что она выделила Кипру 2,5 млрд евро в виде кредита на неотложные нужды, когда кипрские банки оказались под давлением в конце 2011 года. Углубляющийся сегодня финансовый кризис вокруг Кипра мог бы стать прекрасной возможностью для тесного сотрудничества между Евросоюзом и Россией. Но от ЕС потребовалось бы более широкое стратегическое видение, а от России – более тесное сотрудничество с еврозоной (на условиях последней), чем она может себе позволить с учетом интересов российских держателей крупных счетов на Кипре.

Российское руководство жаловалось на конфискационный характер плана «экстренной финансовой помощи», предлагающего взять Кипр «на поруки», и якобы нежелание европейцев консультироваться по этому вопросу – хотя во время московской встречи министров в феврале с.г. кипрский вопрос энергично обсуждался.

Москва могла бы использовать эту ситуацию как идеальный повод поэкспериментировать с поисками оптимальной схемы амнистии капитала, чтобы побудить россиян вернуть вложенные на Кипре средства на родину. В контексте «Большой двадцатки» кипрский случай давал России возможность превратить в глобальное предостережение о недопустимости уклонения от налогов и бегства теневого капитала. Недаром в декабрьском послании Федеральному собранию президент Путин назвал это главной заботой России: «Притчей во языцех стал офшорный характер российской экономики. Эксперты называют такое явление бегством от юрисдикции. Нам нужна целая система мер по деофшоризации нашей экономики». Если бы подобная инициатива была надлежащим образом оформлена и представлена как средство борьбы с отмыванием денег и уклонением от налогов, то даже такая страна, как Германия, могла выступить в качестве ее спонсора.

Данная проблема тем более безотлагательна в свете недавнего обстоятельного доклада Международного консорциума журналистов, ведущих расследования об уклонении от налогов и отмывании денег в таких офшорных гаванях, как Британские Виргинские острова. Британский парламент уже оказал давление на премьер-министра Дэвида Кэмерона, требуя от него принять меры в рамках G20, но при соответствующем руководстве России «Большая двадцатка» могла бы предложить еще более всеобъемлющее решение.

ДЕСЯТЬ РЕКОМЕНДАЦИЙ ДЛЯ БОЛЕЕ РЕЗУЛЬТАТИВНОГО ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВА

Россия уже почти полсрока председательствует в G20, остается мало времени, чтобы что-либо исправить. Однако никогда не поздно выдвинуть свежие идеи и сделать энергичные изменения, пусть и небольшие, но положительно влияющие на будущий саммит лидеров стран «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге.

1. Не причинить вреда. Избегать грубых ошибок и делать правильный выбор сложнее, чем может показаться, особенно если руководство страны ставит под сомнение достоинства многосторонней инициативы. Если уж Россия стремится высказывать новые идеи и предлагать задачи с четкими временными ориентирами, разумно сосредоточиться на вопросах, в которых Москва может проявить инициативу и как-то повлиять на итоги. Например, во время встречи министров стран «двадцатки» в феврале 2013 г. Россия проявила достаточно мудрости, чтобы избегать умозрительных дебатов о будущем мировых резервных валют.

2. Применять стратегический подход к экономике. Найти верную интонацию и правильный баланс между провокацией и благоразумием. Повестка дня из смелых инициатив может быть центральным элементом решения проблемы, но во многих случаях лучше не терять из вида рынок. Бывший президент Франции Николя Саркози был прав, призывая к переосмыслению роли трех крупных рейтинговых агентств, практикующих сомнительные методологии и раздираемых конфликтами, но у него не было последовательного плана, как взяться за решение задачи. И все же формирование повестки дня может быть действенным инструментом. Некоторые обсуждаемые ниже политические вопросы вписываются в категорию провокационных, не будучи при этом сумасбродными – см. рекомендации 5–9 ниже.

3. Проявлять находчивость и гибкость. Еще один урок французского саммита «Группы двадцати» 2011 г. состоит в том, что не исключены сюрпризы, обусловленные внешними факторами. Финансово-политический кризис в Греции не позволил Елисейскому дворцу реализовать самые смелые планы в Каннах. России следует быть готовой к очередному витку кризиса в еврозоне, например, в связи с продолжением драмы с выкупом Кипра из долговой ямы, неопределенностью судьбы нового правительства Италии или сентябрьскими выборами в Германии. В частности, Кипр станет пробным камнем для способности Европейского союза и России координировать усилия по поиску многостороннего финансового решения после первых неуклюжих действий со стороны ЕС.

4. Воспользоваться преимуществами «Большой восьмерки». Тот факт, что Россия будет там председательствовать в следующем году, дает Москве уникальный шанс продвигать свою многостороннюю повестку дня, если таковая у нее имеется, на протяжении более длительного периода, учитывая и срок председательства в «Большой двадцатке». Решение таких проблем, как квоты МВФ, на что вполне предсказуемо понадобится больше времени, лучше перенести на следующий год.

5. Сюрприз со знаком «плюс». Критики ожидают, что Россия будет вести себя не очень приветливо и решать в основном свои внутренние проблемы, но ей, возможно, представился шанс удивить мир нестандартным мышлением и подходами. Например, выдвигается провокационный тезис о том, что в повестке дня G20 слишком много места уделяется финансовым вопросам в ущерб реальной экономике и глобальной экологии. Россия способна ответить на подобные утверждения и привлечь больше внимания к таким общемировым проблемам, как климат, продовольственная безопасность и торговля. Министры финансов и председатели центральных банков склонны больше концентрироваться на монетарных кризисах, рецепт борьбы с которыми им, в общем-то, известен, нежели на тех кризисах, которые грозят гибелью всему человечеству. Россия могла бы сбалансировать повестку дня в пользу более животрепещущих вопросов, затрагивающих общечеловеческое достояние, и продолжить сотрудничество по данным проблемам со следующей страной-председателем в лице Австралии, которой Москва передаст эстафетную палочку в «Большой двадцатке».

6. Взять на вооружение стратегическую экологию. Изменение климата – это особенно насущная сфера для российского руководства с учетом того, что Россия – главный производитель нефти и газа и третья страна по выбросам углекислого газа в атмосферу после Китая и США. Последствия изменения климата ощутимы на всей огромной территории России – от Сочи, где вероятен дефицит снега для зимней Олимпиады-2014, до горящих пшеничных полей на юго-западе России, а также тающих льдов в Арктике, где открываются беспрецедентные водные пути.

Россия доказала способность быть конструктивным лидером в Арктическом совете, к которому стремятся присоединиться даже такие отдаленные страны, как Испания и Италия. Историческая ратификация Россией Киотского протокола позволила этому документу вступить в силу. Было бы уместно снова обратить внимание лидеров G20 на проблему климата, тем более что Россия обладает значительными преимуществами, которые могут сделать эту инициативу привлекательной. Во-первых, российские транспортные, газопроводные, производственные системы сравнительно малоэффективны, поэтому выбросы парниковых газов в атмосферу можно было бы существенно снизить при достаточно низких издержках. Во-вторых, у России имеется ощутимый потенциал возобновляемой энергии – геотермальной, водной, солнечной и ветряной, который пока используется крайне слабо. В февральском коммюнике министров стран «двадцатки» эта проблематика затронута вскользь, так что у России есть шанс изменить это положение.

7. Серьезно отнестись к продовольственной безопасности. Эта тема вызывает озабоченность мирового сообщества, и вопрос неизменно включался в повестку встреч представителей «Большой двадцатки», по крайней мере начиная с Каннского форума. На саммите в Лос-Кабосе продовольственная безопасность и питание стали приоритетными вопросами. Главные экспортеры зерна – страны G20, тогда как главные импортеры – государства Ближнего Востока, не представленные в «Группе двадцати». Дисбаланс между странами-производителями и странами-потребителями продовольствия грозит серьезными последствиями в плане безопасности. В 2011 г. засуха и другие обстоятельства привели к нехватке продовольствия, что, в свою очередь, спровоцировало социальную напряженность и волнения вдали от пшеничных полей, где последствия изменения климата ощущаются наиболее остро.

Как один из ведущих экспортеров сельскохозяйственной продукции, Россия может поделиться важным опытом с другими участниками G20. Кроме того, еще не поздно подумать о том, чтобы пригласить на саммит в качестве специальных гостей по данной тематике соседние «житницы» – Украину и Казахстан. Именно так поступила Мексика, обратившись к Колумбии и Чили с предложением поддержать ее в Лос-Кабосе для продвижения общих региональных интересов.

8. Утвердиться в роли лидера ВТО. После без малого двадцатилетних переговоров Россия наконец-то присоединилась к Всемирной торговой организации. Если цель вступления не сводится лишь к повышению престижа, предстоящий саммит может дать России хороший повод для возобновления и формулирования мировой повестки дня по либерализации торговли. Вот уже несколько лет, с тех пор как раунд переговоров в Дохе зашел в тупик, силу набирает тенденция к заключению преференциальных торговых соглашений. Помимо предложенного недавно торгового соглашения между США и ЕС, похоже, с включением в переговоры Японии критическую массу набирает Транстихоокеанское партнерство (ТТП) – проект торгово-инвестиционного соглашения, уже включающий 11 стран, имеющих выход к Тихому океану. Примечательно, что Россия пока не участвует ни в одном таком соглашении.

На недавней встрече оперативной группы бизнес-двадцатки (B20) с шерпами G20 видный российский промышленник Алексей Мордашов выступил со справедливым предостережением, указав на то, что преференциальные соглашения могут в действительности стать помехой для свободной торговли, если будут находиться за рамками всеобъемлющих многосторонних договоренностей. На той же встрече бизнес-двадцатка призвала «Группу двадцати» завершить переговоры по Соглашению об облегчении торговли в рамках ВТО подписанием соответствующего документа в ходе декабрьской встречи членов ВТО на Бали.

Оба вопроса важны с точки зрения стратегического выбора России: использовать членство в ВТО для продвижения многосторонних соглашений или по-прежнему ограничиваться региональными решениями, такими как Таможенный союз Белоруссии, Казахстана и России.

9. Региональная координация банковской деятельности. Ни в одной другой из финансовых сфер G20 риск региональной изоляции России не проявляется в такой степени. По мере того как еврозона принимает все новые и новые антикризисные меры для укрепления финансовой архитектуры и приближается к созданию банковского союза с более жесткими требованиями к движению капитала, это может повлечь за собой сокращение потока банковских кредитов на восток Европы. Россия поступит мудро, если напомнит миру о рисках, связанных с ментальностью неприступной региональной крепости. Наглядным примером стало нежелание Европы координировать свои действия с Россией в вопросе спасения кипрской экономики.

10. Не бояться масштабного подхода. Если бы Москва была «целиком и полностью на стороне» многостороннего сотрудничества и взяла на вооружение более широкий взгляд на эту проблему, президент Владимир Путин мог бы открыть встречу «Большой двадцатки» такими словами: «Дорогие гости и лидеры двадцати ведущих экономик мира, главный вопрос нашего времени заключается в том, сумеет ли мир преодолеть своекорыстные тенденции и ментальность типа “помоги себе сам”, которая поставила нас на грань катастрофы на многих фронтах. Нам важно договориться о более действенных механизмах взаимодействия и коллективных мерах для управления глобальными рисками, нависшими над всеми жителями планеты. И решать эту задачу в рамках организации, которую можно было бы назвать Большой “Планетой Земля”». Конечно, просто произнести эти слова недостаточно. Российскому президенту и всем его коллегам по саммиту G20 нужно искренне разделять подобное мировоззрение.

ВЫВОДЫ

Если лидеры «Большой двадцатки» хотят, чтобы им доверяли, они не могут позволить себе просто саммит-фотосессию. Хотя Кремль, возможно, предпочел бы именно такой вариант (либо из-за того, что он не убежден в полезности G20, либо из-за отсутствия стратегии), но едва ли разумно свести саммит к пышно обставленному приему. В конце концов, согласно старинной поговорке, когда собаки лают на караван, важно знать, где находитесь вы: в стае собак или все же в караване.

Несмотря на озабоченности и проблемы, председательство России в «Группе двадцати» следует рассматривать как шанс. И «Большой двадцатке», и России как хозяйке придется кое-что доказать. Москве предстоит решить, взять ли на вооружение идею многостороннего сотрудничества или просто терпеть ее. Сообщество двадцати кровно заинтересовано в успехе России и должно помочь ей. Международная общественность в целом – Большая планета Земля – по-прежнему жизненно нуждается в успехе «Группы двадцати».

Марк Медиш, Дэниел Лучич

Визит в Россию премьер-министра Японии Синдзо Абэ получился сенсационным из-за его мощной экономической направленности. В частности, где и когда это было, чтобы на одной пресс-конференции выступали лидеры нескольких громадных международных (хотя очевидно японских) корпораций - все вместе? Чтобы их в Москве оказалось представлено около полусотни? Где такое случалось - в Давосе? На Деловом форуме на очередной ежегодной встрече АТЭС? Не было такого. А тут произошло. На этом фоне упоминание в совместном заявлении о том, что стороны хотят, "преодолев расхождения в позициях сторон, заключить мирный договор путем окончательного решения данного вопроса во взаимоприемлемой форме" - это никакая не сенсация, это событие ожидавшееся и не слишком яркое. Хотят - и очень хорошо.

Энергоресурсы в обмен на стиль жизни

Пресс-конференция гигантов японского бизнеса прошла в понедельник в РИА Новости. Давайте просто перечислим выступавших. Норио Сасаки, президент компании Toshiba Corporation, Сатоси Хасэгава, президент компании Kawasaki Heavy Industries, Хироюки Саса, президент компании Olympus, Масаеси Ока, представляющий Sumitomo Heavy Industries, Мицуо Накамура, председатель совета директоров компании Nikken Sekkei, Синго Кономото, постоянный член исполнительного совета Научно-исследовательского института Номура, Масатоси Ито, президент компании Ajinomoto, Ёсихиро Сэкихати, директор Банка Хоккайдо...

В списки "Форбса" можно не заглядывать, и так все ясно. И это еще не все члены делегации большого японского бизнеса, приехавшей вместе с Абэ.

Некоторые особенности того, что эти люди предлагают нам: инновации, касающиеся "повышения уровня здравоохранения и комфортного образа жизни для россиян". Упор на четыре области: городская среда, продовольствие и сельское хозяйство, медицина, энергосбережение и новые виды энергии.

А еще в ходе этого визита напомнили о нежно любимой в России японской культуре. От визита Абэ к готовящейся зацвести сакуре (вы можете получать новости о том, как она себя чувствует, с сайта японского посольства) до кино (прославленный режиссер Александр Сокуров, снявший фильм "Солнце" про японского императора, большой японофил). И до литературы, от Всеволода Овчинникова с его "Веткой сакуры", до Бориса Акунина (только что вышло переиздание его японской "Алмазной колесницы" с двумя сотнями иллюстраций замечательного художника Игоря Сакурова). Кстати, все совпадения фамилий с цветами вишни - случайные. Этих людей и правда так зовут.

Это очень хорошее начало для того, что в Токио накануне визита называли - в переводе с японского на американский - перезагрузкой, перезапуском отношений. И действительно получился особый визит с мощным экономическим наполнением.

Сделать его именно таким окончательно решено было 10 апреля, когда в Лондоне (на министерской "большой восьмерке") беседовали министры иностранных дел Сергей Лавров и Фумио Кисида. Их формулировка: нужен визит для "указания долгосрочного вектора" развитию японо-российских отношений в целом.

Чисто двусторонних отношений в мире практически уже не остается, и в этом случае надо видеть всю ситуацию в целом, говорят источники, близкие к японским официальным кругам. Премьер-министр Абэ хочет вынудить Японию совершить новый экономический рывок. Для этого предпринимается масса новшеств в финансовой сфере, и есть еще вопрос об энергоресурсах. В том числе потому, что японцы напуганы атомной аварией на Фукусиме и не любят свои атомные электростанции. И вот сейчас Абэ поехал - нет, не только в Россию, а еще и на Ближний Восток, к арабам и туркам.

В нашем случае формула, кажется, выглядит как "энергетика в обмен на инновации", да еще какие, в самой ценной для человека сфере. Атомного сотрудничества между нашими странами почти нет, хотя обновление АЭС - проблема интересная. Но мелькали проекты сооружения предприятия по сжижению природного газа во Владивостоке, постройки трубопровода до Японии... Во всем этом надо разбираться.

Разбираться надо и по части делового климата в России. Это - самая сложная российско-японская проблема. Зачем японскому бизнесу ждать 2-3 года на согласование больших проектов, особенно требующих землеотвода? За это время такие же инвестиции в Китай уже дадут прибыль. Почему японцы готовы отправить грузы в Европу хоть на барже по океанам, только бы не через Транссиб?

Спешить не надо

Что касается прочих российско-японских проблем, то они далеко не так значительны. Да-да, речь о той самой, территориальной. Здесь тоже надо видеть всю картину, а не только отношения двух стран.

Если внимательно прочитать опять же японские заявления накануне визита, то там говорилось о "новом старте" переговоров по этой проблеме. Не более того. Стартовали они - и идут, и идут... Тот самый "долгосрочный вектор" указан. А срока не указано.

История "Курильского вопроса"

Мне уже приходилось писать, что наши Курилы - не единственный "островной" вопрос в Восточной Азии. Есть еще такая же японо-китайская и японо-корейская проблема, только в этом случае острова контролируются японской стороной. Есть заново возникшие споры в Южно-Китайском море. И если мы вдруг решим пересмотреть в этих морях итоги Второй мировой, то, например, китайцы с тайваньцами и корейцами устроят японцам большие неприятности: прецедент все-таки.

У Абэ есть одна непосредственная проблема: необходимость оставаться у власти на какой-то приемлемый срок, иначе какие уж тут реформы. В последние годы в Японии премьеры (включая самого Абэ в 2006-2007 годах) удерживались год или что-то вроде того. Если сейчас весьма популярный Абэ объявит новые выборы, то у него есть шанс остаться у власти еще минимум на 3 года. А у Владимира Путина впереди еще 5 лет, так что успеют поговорить.

Поэтому, в частности по вопросам обо всех спорных островах вокруг Японии, Абэ просто надо, чтобы не было никаких неприятностей перед выборами, чтобы никакие лодки не раскачивались.

В этом смысле сделанные в Москве заявления на этот счет вполне понятны Путин, например, сам, первым, заявил: будем говорить о мирном договоре (то есть о территориальных делах). Вот и говорят. А до того не говорили - был длинный перерыв.

Да, японский премьер не посещал с официальным визитом Москву 10 лет (хотя лидеры двух стран встречались сколько угодно раз на "восьмерках" или на АТЭС, хотя Владимир Путин был в Японии с визитом в 2005 году). Правда, чехарда премьеров в Токио тоже не способствовала проведению внятной внешней политики. А еще была история с посещением премьер-министром Дмитрием Медведевым Курил 3 июля прошлого года - в Японии тогда сказали по этому поводу много лишнего, ну а в Москве, понятное дело, ответили. После чего все стихло. Так что нынешний визит - и по этой отдельной проблеме событие, возвращение к нормальности и к спокойному разговору. Но не более того.

Помнится, некоторые люди продвигали в 90-е годы позорную, на мой взгляд, идею: отдайте японцам острова, без этого не будет товарооборота и инвестиций. Ну, товарооборот в прошлом году сделал резкий скачок, добравшись до отметки в 33 миллиарда долларов. А инвестиции? Их было бы еще больше без всякой привязки к вопросу о Курилах, если бы улучшился упомянутый деловой климат. Курилы же есть смысл обсуждать отдельно от экономики, неспешно и всерьез.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.

Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам российско-японских переговоров.

В.ПУТИН:Уважаемый господин Премьер-министр! Уважаемые коллеги, дамы и господа!Только что завершились содержательные переговоры с Премьер-министром Японии господином Абэ. Мы подробно обсудили ключевые аспекты российско-японского сотрудничества, сверили позиции по международным проблемам. Особый акцент был сделан на развитии двустороннего делового партнёрства.

Япония – наш сосед и естественный для нас партнёр. Российско-японское сотрудничество развивается динамично, на основе принципов доверия и обоюдной выгоды.

В прошлом году товарооборот достиг рекордной суммы – 32 миллиарда долларов, это самый высокий показатель за новейшее время. Товарооборот вырос на 5 процентов, а в начале этого года ещё на 6 процентов. Растут и капиталовложения: японские компании вложили в российскую экономику 11 миллиардов долларов.

Рассчитываем, что число взаимовыгодных проектов будет расти. Поддержку им окажет и новый совместный фонд – Российско-японская инвестиционная платформа, с объёмом капитала в 1 миллиард долларов.

Россия является надёжным поставщиком энергоресурсов в Японию. Мы готовы к развитию этого взаимодействия, причём по самым различным направлениям.

Рассчитываем на активное участие японских деловых кругов в качестве возможных подрядчиков по целому ряду международных проектов.

Развивается промышленная кооперация: во Владивостоке выпускаются машины марки «мазда», в Калужской области функционирует автомобильное производство компании «Мицубиси». В феврале в Приморском крае на предприятии «Соллерс-Буссан» запущено серийное производство автомобилей «тойота». «Бриджстоун» вместе с «Мицубиси» построят завод по производству автопокрышек в Ульяновской области.

Японский бизнес вкладывает капиталы и технологии в российский лесной и агропромышленный комплексы. Например, в Красноярском крае совместно создаётся мощный лесохимический комплекс, оснащённый самым современным оборудованием (инвестиции – 3,5 миллиарда долларов).

Растёт сотрудничество в сфере сельского хозяйства. В планах – создание совместных предприятий по производству и переработке экологически чистых продуктов питания.

Хорошие перспективы намечаются в сфере медицины. С использованием современных отечественных и японских технологий в нашей стране будет построен Центр диагностики и лечения рака. В 2014 году в Ярославле начнёт работу фармацевтический комплекс «Такеда» с инвестициями более 100 миллионов долларов.

Большое внимание сегодня мы уделили с господином Премьер-министром и гуманитарным контактам. В Японии каждый год проходит фестиваль российской культуры, а в России – фестивали «Японская весна» и «Японская осень».

Продолжаются контакты в сфере образовательной деятельности. Серьёзно растёт взаимный поток туристов. Мы завершаем техническое согласование вопросов, связанных с упрощением визового режима.

Разумеется, мы затронули и проблему мирного договора, поручили нашим министерствам иностранных дел активизировать контакты по выработке взаимоприемлемого варианта решения этой проблемы. На это ориентирует и принятое по итогам переговоров Совместное заявление о развитии двустороннего партнёрства.

Обсудили и актуальные вопросы международной повестки дня. Особое внимание уделили ситуации на Корейском полуострове.

И в заключение хочу поблагодарить господина Абэ, всех наших японских друзей за конструктивный и деловой настрой в ходе сегодняшней совместной работы. Убеждён, что состоявшиеся сегодня переговоры послужат дальнейшему укреплению и продвижению нашего сотрудничества.

Благодарю вас.

С.АБЭ (как переведено): Официального визита Премьер-министра Японии в Россию не было последних 10 лет. Прежде всего я хочу от всей души поблагодарить Президента Путина, который очень тепло всех нас принял, а также всех русских людей.

Цель моего настоящего визита в Россию – во-первых, показать или же демонстрировать будущие возможности японо-российских отношений; второе, возобновить переговоры по мирному договору; третье, установить личные доверительные отношения с Президентом Российской Федерации Путиным.

Я хотел бы вас познакомить с результатом по каждому из этих пунктов.

Первое, о будущих возможностях японо-российских отношений: что касается сфер обеспечения безопасности и обороны, то мы договорились о начале консультаций между внешнеполитическими и оборонными ведомствами на уровне министров, то есть так называемая формула «два плюс два». Я очень надеюсь на то, что это существенным образом повысит уровень взаимодействия двух наших стран: Японии и России – в сфере обеспечения безопасности и обороны.

Экономические отношения: для того чтобы в дальнейшем Япония и Россия могли бы взаимодействовать на благо развития Дальнего Востока и Восточной Сибири, с тем чтобы две наши страны могли вместе нарисовать картину с образом будущего этих регионов, мы договорились о начале, о создании консультаций по вопросам государственно-частного партнёрства по этим регионам.

Что касается моего нынешнего визита в Россию, то меня сопровождает самая мощная экономическая миссия. Часть участников, членов этой миссии, принимали участие в официальном обеде.

Второе, о возобновлении переговоров по мирному договору: на этот раз Президент Путин и я подтвердили понимание того, что ситуация, когда спустя 67 лет после окончания войны между Японией и Россией не заключён мирный договор, является ненормальной. С учётом этого мы договорились, что будем давать указания каждый своему Министерству иностранных дел об ускорении переговоров по составлению взаимоприемлемого решения. И в дальнейшем Президент Путин и я будем обсуждать этот вопрос после получения отчётов и докладов Министерства иностранных дел каждой страны о ходе переговоров.

Переговоры по заключению мирного договора последние несколько лет находились в состоянии застоя. Но на нынешних переговорах мы смогли договориться о том, что будем возобновлять переговоры, причём будем ускорять этот процесс. Я считаю это большим результатом наших встреч.

И что касается меня лично, я буду непосредственно заниматься этим вопросом, который является самым крупным нерешённым вопросом между двумя нашими странами, и буду прилагать все усилия для его решения.

В-третьих, моя встреча как Премьер-министра с Президентом Путиным – четвёртая по счёту, и на этот раз мы смогли основательно, без утаек, по душам обсудить широкий круг вопросов, включая переговоры по мирному договору. Я живо ощущаю, что между нами установлены личные доверительные отношения.

Мы с ним пришли к единому мнению, что в дальнейшем будем интенсифицировать контакты между лидерами двух наших стран включая взаимные визиты. Я пригласил Президента Путина посетить с официальным визитом нашу страну в 2014 году – Президент Путин выразил благодарность.

Итак, это первый после 10 лет официальный визит Премьер-министра Японии в Россию. И я, и Президент Путин приняли взаимное заявление о развитии японо-российского партнёрства, а также могли указать и демонстрировать, каким может и должно быть конкретное взаимодействие между Японией и Россией.

Я считаю, что это имеет большое значение. Я уверен, что нынешний мой визит в Россию придал новый импульс, а также указал долгосрочное направление дальнейшему развитию японо-российских отношений.

Наша встреча, наши переговоры с Президентом Российской Федерации Путиным сегодня действительно заняли очень большое время. И я хотел бы в заключение ещё раз выразить благодарность господину Путину, Президенту Российской Федерации.

Спасибо.

ВОПРОС: У меня вопрос к обоим лидерам. Можно сказать, что по итогам сегодняшних переговоров мы стали свидетелями своеобразного прорыва, то есть фактически принято решение о возобновлении переговоров по мирному договору. Они были приостановлены с 2001 года.

Какие последствия это повлечёт для развития экономических связей между Россией и Японией? И можно ли сказать, что проблема мирного договора, территориальные проблемы выделяются в отдельный блок и переговоры по этому аспекту наших взаимоотношений будут вестись параллельно с развитием российско-японских отношений, в частности, в экономической сфере?

В.ПУТИН: Мы договорились активизировать работу по всем направлениям, по всем трекам. Как только что сказал господин Премьер-министр, в том числе и по заключению мирного договора.

Исходим из того, что в ходе этой работы, конечно, нужно создавать условия для того, чтобы сделать этот процесс таким, который бы не раздражал двусторонние контакты, а наоборот, помогал им.

А двусторонние экономические связи – лучший инструмент для решения этой проблемы, так же как и развитие гуманитарных контактов, что вместе создаёт очень хорошие условия, повышающие доверие и продвигающие нас к решению самых сложных проблем.

С.АБЭ: Итак, что касается японо-российских отношений и экономических связей последние 10 лет: всё это действительно интенсивно развивалось.

Что касается японо-российских отношений в принципе – это одно из самых перспективных двусторонних отношений. Это те двусторонние отношения, которые таят в себе наибольший, наверное, объём возможностей.

Поэтому для того, чтобы наши двусторонние отношения и в дальнейшем интенсивно развивались, конечно, мирный договор – это очень важный момент.

На этот раз мы с Президентом Путиным договорились о том, что стороны будут преодолевать различные проблемы. В этом наше мнение единое. И каждый из нас будет давать указания своему Министерству иностранных дел, а потом будем вести обсуждения. А потом ещё раз будем давать указания МИДам своих стран. Таким образом этот процесс будет в дальнейшем развиваться. И то, что мы смогли договориться о том, что нужно ускорять именно такой процесс, имеет крайне важное значение.

И, как я уже отметил, вместе со мной на этот раз в Россию, в Москву, приехало большое количество экономических лидеров нашей страны. И что касается экономических кругов, они уже достигают определённых результатов. И это развитие даст возможность и в дальнейшем интенсивно развивать процесс по заключению мирного договора.

ВОПРОС: Хочу задать вопрос по поводу переговоров по мирному договору. С какой скоростью или с ощущением лично для Вас какой скорости этот переговорный процесс в дальнейшем будет развиваться?

Вы также говорили о том, что планируете в дальнейшем встречаться, например, в рамках встречи «восьмёрки», в рамках встречи «двадцатки», а также, например, в рамках встречи глав стран АТЭС. В любом случае в течение этого года какие возможны встречи, какой возможен прогресс?

С.АБЭ: Мы с Президентом Путиным договорились о том, что будет каждый давать указания своему Министерству иностранных дел о необходимости ускорения поисков решений, взаимоприемлемых решений этого вопроса.

И что касается переговорных процессов по этому вопросу: да, действительно, в последние несколько лет он находился в состоянии застоя. Но на этот раз мы смогли договориться о том, что нужно возобновлять эти переговоры, причём ускорять этот переговорный процесс.

Прошло 67 лет после окончания войны, тем не менее этот вопрос ещё не решён. То есть это действительно непростой вопрос. И нет в мире, на свете такой волшебной палочки, которая могла бы одним махом решить такую проблему. И, действительно, фактом является то, что между позициями двух наших стран существует достаточно большое расхождение.

Для того чтобы это всё решить, необходимо не спеша и основательно вести переговоры. И мы с господином Путиным на этот раз смогли обсудить очень широкий круг вопросов, причём основательно и ничего не тая и действительно по душам. Необходимы отношения личной доверительности между главами государств. Это очень важно. И на этот раз я считаю, ощущаю, что такие отношения личного доверия, доверительности между мною и Президентом Путиным установились. И такой вопрос, такую проблему невозможно решить без решимости лидеров двух наших стран.

В.ПУТИН: Я бы добавил.

Во-первых, хочу согласиться с тем, что на протяжении последних лет, по сути, переговоры по мирному договору остановились. И нам сегодня удалось достигнуть договорённости о том, что мы контакты по этому направлению возобновим.

Это, конечно, не значит, что завтра мы всё уже решим, если 67–68 лет проблема не была решена. Но, во всяком случае, мы продолжим работу над этим сложным, но таким важным для обеих сторон вопросом.

ВОПРОС: Известно, что после трагедии на ядерной станции энергетика Японии испытывает серьёзные проблемы. И вопрос в том, насколько Россия готова помогать, насколько энергетика вообще важный фактор сейчас для экономических отношений двух стран?

И можете ли вы выделить какие-то проекты, может быть, на Дальнем Востоке, которые могли бы сейчас, скажем так, возглавить это сотрудничество в рамках помощи Японии по энергетике? Может быть, это завод по производству сжиженного газа, например.

В.ПУТИН: Конечно, мы отдаём себе отчёт в том, что наши японские друзья столкнулись с большой проблемой. Если моя информация верна, из 50 крупных блоков атомных электростанций работает только два. И правительство господина Абэ, конечно, стоит перед очень сложными вопросами и задачами. Очень много выпадающих генераций, и мы прекрасно это понимаем.

Запасы углеводородов в России такие, что мы способны обеспечить и растущие потребности экономики Японии не в ущерб нашим традиционным партнёрам и не в ущерб развивающейся российской экономике.

Мы – соседи, и с точки зрения логистики, географической близости такое сотрудничество является вполне логичным, понятным и эффективным. Это может быть совместная добыча углеводородов, совместное строительство заводов по сжижению.

«Газпром» готов вложить свои ресурсы в новые мощности по приёмке газа на территории самой Японии, вложить деньги в газопроводные системы на территории Японии. Готовы рассмотреть возможность строительства дополнительных энергетических мощностей на территории Российской Федерации с последующей поставкой электроэнергии в Японию. В этой связи можем совместно работать и в сфере судостроения, имея в виду строительство мощностей на Дальнем Востоке для строительства танкеров по доставке сжиженного природного газа нашим японским партнёрам.

Наконец, возможна совместная работа по возобновляемым источникам энергии. Эта работа, безусловно, может значительно продвинуть наше сотрудничество в сфере экономического взаимодействия.

С.АБЭ: Итак, вопрос энергетики, насчёт нашего совместного сотрудничества. Это является той сферой, на которую уже опирается японо-российское экономическое сотрудничество или взаимодействие. В настоящий момент 10 процентов потребления в Японии природного газа – это газ, который был импортирован из России.

И если в дальнейшем будет развиваться это направление, то есть если в дальнейшем будет увеличиваться экспорт этой продукции в Японию, это будет означать для России расширение рынка сбыта, а для Японии это будет означать диверсификацию источников импорта – стран, из которых Япония импортирует эту продукцию. А также это приведёт к сокращению расходов на приобретение топлива в Японии. Поэтому я считаю, что в этой сфере мы можем создать отношения, которые обеим сторонам выгодны.

И поэтому, что касается сферы энергетики, а также природного газа, нефти, то есть энергетики в целом, я считаю, что в дальнейшем мы можем ещё больше развивать взаимовыгодные отношения.

ВОПРОС: В первую очередь вопрос Премьер-министру господину Абэ. Пока не решён вопрос принадлежности северных территорий, островов, российская сторона развивает, налаживает инфраструктуру на этих островах. Компании, в том числе иностранные компании или с участием иностранных лиц, например, развивают такие проекты, как строительство, а также создание геотермических станций, других объектов. То есть на тех островах управление сейчас до сих пор фактически находится под управлением России. Такая действительность является неприемлемой для японской стороны. Как бы Вы прокомментировали такую ситуацию?

Мой вопрос Президенту Путину. Россия и в дальнейшем будет продолжать, намерена или планирует продолжать такую политику в тех землях? Если да, то, как Вы считаете, каким образом это может повлиять на переговорный процесс с Японией по мирному договору?

С.АБЭ: Да, что касается текущей ситуации, это не совпадает с позицией японской стороны. Но в совместном заявлении, которое мы приняли вместе с Президентом Путиным, имеются такие слова, что стороны будут прилагать усилия для преодоления тех разногласий, которые существуют в позициях двух наших стран.

И для того, чтобы коренным образом решить ситуацию, единственное, что нужно сделать, – это решение вопросов северных территорий. И мы с Президентом Путиным на этот раз договорились о том, что будем ускорять весь этот переговорный процесс. Это означает, что мы будем ускорять переговорный процесс по мирному договору.

В.ПУТИН: Я посмотрел, Вы добросовестно зачитали этот вопрос по бумаге. Я бы попросил Вас передать тем, кто Вам его продиктовал, следующее: эта проблема (не мы её создали) досталась нам из прошлого, ещё почти 100 лет назад. И мы искренне хотим её решить на приемлемых условиях для обеих сторон. Если вы хотите нам помочь, то это возможно: нужно создавать условия доброжелательного друг к другу отношения и создания обстановки доверия.

А если вы хотите помешать, что тоже возможно, то можете продолжать задавать жёсткие, прямые вопросы, на которые всегда будете получать такие же жёсткие, прямые ответы. А как иначе-то? В данном случае хочу сказать, что на этих территориях проживают такие же граждане Российской Федерации, как и все другие наши граждане, проживающие где угодно. Мы обязаны о них думать, обязаны думать об уровне их жизни.

А официальная позиция Российской Федерации по заключению мирного договора хорошо известна. Но мы сегодня собрались не для этого, а для того, чтобы возобновить переговоры по мирному договору и искать пути решения этой проблемы.

Спасибо.

Владимир Путин и Премьер-министр Японии Синдзо Абэ обсудили актуальные вопросы сотрудничества двух стран, а также основные международные темы.По итогам переговоров подписан ряд межправительственных и межведомственных договорённостей, бизнес-соглашений, направленных на развитие двустороннего торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества, межрегиональных контактов, а также связей в области культуры, медицины и спорта.

Владимир Путин и Синдзо Абэ сделали заявления для прессы и ответили на вопросы журналистов.

Начало встречи с Премьер-министром Японии Синдзо Абэ.

В.ПУТИН: Уважаемый господин Премьер-министр! Уважаемые коллеги!Добрый день! Мы очень рады видеть Вас в Москве.

У нас уже была возможность с Вами неоднократно переговорить по нашим двусторонним проблемам, по проблемам, представляющим взаимный интерес на международной арене. Мы очень благодарны Вам за то, что Вы приняли наше приглашение и приехали в Москву.

Отношения между Россией и Японией развиваются поступательно, развиваются в положительном ключе. Мы достигли рекордного уровня товарооборота – правда, для таких стран, как Япония и Россия, он всё-таки, на мой взгляд, в абсолютных величинах маловат. Но мы дорожим позитивной динамикой: и в прошлом году у нас отмечался рост товарооборота, и в этом году за первые три-четыре месяца продолжается такая же тенденция.

Уверен, что мы сегодня будем говорить по нашим ключевым проблемам, по мирному договору между Россией и Японией, будем говорить о достаточно острых проблемах региона в целом, – в общем, у нас большой план совместной работы на сегодня.

Ещё раз хочу подчеркнуть, мы очень рады Вашему приезду в Москву.

Добро пожаловать!

С.АБЭ (как переведено): На всеобщих выборах парламента Японии в прошлом году Либерально-демократическая партия победила, и я вновь стал руководить страной. Я очень рад, что снова могу встретиться с Вами после того, как Вы исполняли обязанности премьер-министра и вновь стали Президентом. Когда я в предыдущий раз был Премьер-министром, мне довелось встретиться с Вами три раза, и я хорошо помню наши переговоры, и я как раз с нетерпением ждал этой четвёртой встречи с Вами.

Мой визит является первым официальным визитом Премьер-министра Японии в Россию за последние 10 лет. За этот период под Вашим руководством Вы обеспечивали стабильность и устойчивый экономический рост Российской Федерации. Кроме того, путём проведения саммита АТЭС Вы повысили роль России на международной арене.

И, как Вы отметили, в соответствии с японо-российским планом действий за последние 10 лет японо-российские отношения развиваются поступательно. Кроме того, за этот период товарооборот между Японией и Россией вырос в восемь раз, и число японских компаний, работающих на российском рынке, стало в два раза больше. Помимо этого между нашими странами развивается сотрудничество в таких областях, как безопасность и оборона, и я бесконечно рад ходу развития наших отношений.

Тем не менее потенциалы для нашего сотрудничества пока ещё недостаточно раскрыты, и повышение уровня сотрудничества между нашими странами как партнёрами является потребностью времени. Это не только отвечает национальным интересам двух стран, но и внесёт вклад в дело стабильности и процветания нашего региона, а также мира в целом.

Исходя из такой точки зрения, я сегодня хотел бы провести с Вами обмен мнениями по душам – неторопливо и в спокойной обстановке.

В середине мая в Тегеране состоится 10-ая международная нефтехимическая конференция, в которой примут участие специалисты из 14-ти стран, сообщает агентство ИРНА.

Глава оргкомитета конференции Сейед Мехрдад Хосейни заявил, что на конференции выступят с докладами 26 зарубежных представителей из США, Канады, Англии, Бельгии, Швейцарии, Германии, Индонезии, Сингапура, Китая, Японии, Бразилии, Турции, Индии и Ирака, а также 24 иранских специалиста.

По словам С.М.Хосейни, регистрация участников заседаний специализированных рабочих групп и других мероприятий, запланированных в рамках конференции, продолжается, и можно предположить, что число зарубежных участников конференции вырастет.

В рамках конференции будет проведена специализированная выставка нефтехимической промышленности.

10-ая международная нефтехимическая конференция будет проводиться 13-14 мая в период празднования 50-ой годовщины иранской нефтехимической промышленности, и в ней примут участие более 1 тыс. иранских и зарубежных специалистов.

Сингапур проявляет «огромный интерес» к стелс-истребителям F-35 JSF разработки Lockheed Martin и, вероятно, этим летом решит вопрос об их покупке, сказал в среду руководитель программы F-35.

Курирующий в Пентагоне программу F-35 генерал-лейтенант ВВС США Кристофер Богдан (Christopher Bogdan) заявил в подкомитете Сената по делам вооруженных сил, что Сингапур, как ожидается, летом этого года будет решать вопрос о присоединении страны к многонациональной программе истребителя.

Он также с некоторым оптимизмом ожидает, что Южная Корея примет решение о покупке стелс-истребителей F-35 в рамках тендера на приобретение 60 истребителей, итог которого будет известен в июне этого года.

Иностранцы предпочитают покупать жилье в пригороде после ограничений, введенных правительством Сингапура двумя годами ранее.

По словам риэлторов, иностранные покупатели во главе с китайцами и индонезийцами вернулись на сингапурский рынок в течение последних шести месяцев. Однако теперь их внимание сосредоточено на кондоминиумах в пригороде. «Прошли те времена, когда люди искали элитное жилье», - объясняют аналитики. Важной причиной стали и правительственные меры, направленные на иностранных покупателей.

Иностранные покупатели приобрели 10,7% их всех купленных в первом квартале 2013 года 4 884 загородных домов, сообщает Global Property Guide. Это на 3,3% больше, чем за тот же период предыдущего года.

Также было отмечено увеличение количества иностранцев, покупающих в Сингапуре свое первое жилье. По данным Городского реконструкционного общества (URA), в течение первого квартала ими было приобретено 2 793 объекта, что является рекордом с июля 2009 года.

Крупнейший банк Германии Дойче банк (Deutsche Bank) назвал Австралию и Японию самыми дорогими в мире, а Соединенные Штаты - страной с самыми низкими ценами.

Австралия за последние десятилетие стала одной из самых недоступных по ценам, где всё, начиная с гамбургера в ресторанах Макдональдс до смартфонов, дороже , чем в подавляющем большинстве других регионов планеты.

Скачок цен на континенте привел к тому, что Сидней уже считается самым дорогим международным туристическим направлением, тут за все придется платить примерно в два раза больше , чем в американском Нью-Йорке. За 10 лет на континенте на 200 процентов поднялась стоимость хлеба, бензина, вина и сигарет.

Представитель проводившего анализ Дойче банка Санджив Саньял подтвердил, что Австралия – просто очень дорогая страна, особенно если рассуждать о стоимости жизни и кошельках туристов.

Многие страны остаются конкурентоспособными, предоставляя низкие цены на одни виды товаров и услуг, и астрономические - на другие. Например, в Сингапуре повседневные расходы могут быть достаточно низкими, зато стоимость автомобиля на прокат - заоблачная. В Индии, с точки зрения гостей страны, все - практически даром, только стоимость пиццы сравнима с ценами американской пиццерии. В целом же, именно США являются самой демократичной страной по стоимости услуг и товаров.

А о ценах в Австралии можно сказать кратко - все дорого!

Таиланд пока не собирается участвовать в работе созданного США "Транстихоокеанского сотрудничества" в области свободной торговли, сообщает в пятницу газета Bangkok Post со ссылкой на МИД страны.

Форум "Транстихоокеанского сотрудничества" пройдет в Перу 15 мая этого года. Утром в пятницу на интернет-сайте форума появился список стран-участников, в который ошибочно был занесен Таиланд, говорится в редакционной статье, размещенной на сайте газеты.

"Транстихоокеанское сотрудничество" - любимое детище президента США Барака Обамы. Он пригласил Таиланд участвовать в этом форуме, когда был в Бангкоке с официальным визитом в ноябре прошлого года. Тогда премьер-министру Йинглак Чинават, несмотря на установившееся между ней и Обамой хорошее взаимопонимание, пришлось приложить некоторые усилия, чтобы дистанцироватся от этого мероприятия", - пишет издание.

В МИД Таиланда корреспонденту газеты заявили, что Бангкок "пока остается в раздумье, стоит ли ему вступать в это новое сообщество".

Многие таиландские эксперты предупреждают правительство против любых планов участия в работе этой "переговорной площадки, на которой доминируют США", и которая может принести в Таиланд "более жесткие условия существования в сфере прав человека, интеллектуальной собственности и трудового законодательства", - говорится в статье.

В состав "Транстихоокеанского сотрудничества" сейчас входят США, Канада, Австралия, Бруней, Чили, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Сингапур, Перу, Вьетнам и Япония. Евгений Беленький.