Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

ИИ для модернизации и роста

Китай будет эффективно сочетать цифровые технологии с преимуществами своего производства и рынка

Фэйфэй Фань

Внимание Китая к развитию применения быстро развивающихся технологий искусственного интеллекта (ИИ) способствует модернизации промышленности и придаст новый импульс росту экономики высокого качества, одновременно создавая огромные бизнес-возможности для транснациональных корпораций, инвестирующих в страну, отмечают эксперты отрасли и руководители компаний.

На фоне введения новых тарифов со стороны США они заявили, что для китайских технологических предприятий крайне важно усилить инновации и добиться прорывных технологий в области ИИ, чтобы укрепить конкурентоспособность Китая в стратегически важной области в глобальном масштабе и справиться с вызовами, связанными с усиливающимся торговым протекционизмом.

В то же время стартап в области ИИ DeepSeek с его экономичными и открытыми моделями служит катализатором ускоренного внедрения ИИ в Китае, в то время как огромный рынок страны, технологическая мощь и процветающая инновационная экосистема подкрепляют способность страны переводить технологии из исследовательских лабораторий в промышленность, добавили эксперты.

В Докладе о работе правительства этого года указано, что в рамках инициативы AI Plus страна будет эффективно сочетать цифровые технологии с преимуществами своего производства и рынка. Китай будет поддерживать широкое применение крупных ИИ-моделей и активно развивать интеллектуальные терминалы нового поколения и оборудование для создания умных производств.

Глобальная исследовательская компания International Data Corp сообщила в своем докладе, что ИИ, как ожидается, внесет 19,9 трлн долларов в мировую экономику до 2030 года, что составит 3,5 процента от мирового ВВП к 2030 году. Автоматизация рутинных задач и открытие новых эффективностей ИИ будут иметь глубокие экономические последствия, преобразуя отрасли, создавая новые рынки и изменяя конкурентную среду, отмечается в отчете.

Сюй Сытао, главный экономист Deloitte China, заявил, что в 2024 году объем китайского сектора ИИ, по прогнозам, достигнет 319,4 млрд юаней (3,65 триллиона рублей), и искусственный интеллект будет внедряться в различных сферах: в производстве, здравоохранении, финансах, сельском хозяйстве, розничной торговле, логистике, способствуя цифровой и интеллектуальной трансформации этих отраслей.

Стефан Хартунг, председатель правления немецкого промышленного конгломерата Robert Bosch GmbH, сказал, что компания использует технологии ИИ в автономном вождении, продуктах для домашних хозяйств и фабриках в Китае. "Наши китайские коллеги очень хороши в этом, они используют новейшие технологии, применяют их и изобретают новые, что очень круто", - сказал Хартунг в недавнем интервью газете China Daily, добавив, что он уверен в перспективах применения передовых технологий ИИ на китайском рынке. Он отметил, что Bosch сотрудничает с множеством китайских компаний в области ИИ, таких как стартап по автономному вождению WeRide. "У нас есть и другие формы сотрудничества с китайскими ИИ-компаниями, и это сотрудничество развивается достаточно продуктивно", - добавил он.

Цуй Цзинъи, вице-президент и главный менеджер китайской компании по разработке промышленного ПО Aveva, сказала, что Китай становится рынком с самым широким применением технологий искусственного интеллекта в мире, что открывает новые возможности для многих компаний, включая Aveva. "Мы рассматриваем ИИ как инструмент для человечества, захватывающее нововведение, которое поможет достичь целей устойчивого развития и делать больше с меньшими затратами. Промышленные технологии, особенно ИИ, могут ускорить прогресс отраслей в сторону эффективности и устойчивости", - сказала она. Компания, базирующаяся в Великобритании, углубит сотрудничество с китайскими промышленными предприятиями, помогая им оптимизировать производственные процессы, улучшая качество продукции и снижая потребление энергии и расходы с помощью передовых цифровых технологий, включая ИИ.

Китай не только является мировой промышленной державой, но и глобальным двигателем инноваций

Согласно исследованию компании CCID Consulting, китайский сектор ИИ сделает большие шаги в течение следующих 10-15 лет, объем его рынка к 2035 году достигнет 1,73 трлн юаней (19,75 триллиона рублей), что составит 30,6 процента от мирового объема.

Китай не только является мировой промышленной державой, но и глобальным двигателем инноваций, направленных на цифровизацию, устойчивое развитие и высокие технологии, сказал Денис Депу, управляющий директор консалтинговой компании Roland Berger. "То, в чем китайские компании действительно хороши, это внедрение технологий и их практическое использование. За последнее десятилетие мы видели, как китайские компании достигли мирового лидерства в ряде отраслей. Китай быстро прогрессирует в развитии технологий ИИ, став одним из мировых лидеров, и темп этого процесса продолжит ускоряться. ИИ откроет для бизнеса массу новых возможностей", - сказал он.

Китайские предприятия ускоряют внедрение технологий генеративного ИИ. Согласно отчету Accenture, 87 процентов опрошенных китайских компаний планируют увеличить инвестиции в искусственный интеллект в 2025 году, в то время как 58 процентов бизнес-руководителей в Китае считают, что развитие ИИ в их компаниях идет быстрее, чем ожидалось.

Курс на потребление

Расширение внутреннего спроса станет долгосрочной стратегией

Фэйфэй Фань,Шицзя Оуян

Ожидается, что инициативы Китая по стимулированию потребления - главный приоритет политической повестки дня страны на 2025 год. Эти меры, по словам чиновников, экономистов и представителей бизнеса, направлены на укрепление уверенности потребителей и раскрытие потенциала внутреннего спроса как ключевого фактора экономического роста. В условиях повышения тарифов со стороны США Китай делает ставку на внутреннее потребление как механизм противодействия внешнему давлению.

Как отмечают эксперты, Пекин демонстрирует серьезную решимость активизировать потребительский рынок и устранить ключевые барьеры, мешающие росту потребления. Основное внимание уделяется повышению благосостояния населения на фоне роста протекционизма и внешнеэкономических рисков с особым акцентом на стабилизацию занятости, рост доходов домохозяйств и снижение финансовой нагрузки.

Комплексный пакет политических мер должен ускорить переход страны от модели, ориентированной на экспорт и инвестиции, к модели, где драйвером роста становится потребление. Экономисты и бизнес-аналитики прогнозируют уверенное восстановление потребительского сектора Китая в 2025 году, поскольку меры по усилению покупательной способности и потребительской уверенности населения уже начинают приносить результаты.

Председатель КНР Си Цзиньпин особо подчеркнул важность усилий по расширению внутреннего спроса, а также формированию и совершенствованию долгосрочного механизма стимулирования потребления. По его словам, граждане должны иметь возможность потреблять, благодаря стабильному доходу; не бояться тратить, не испытывая тревогу за завтрашний день; и хотеть потреблять, благодаря благоприятной среде и ощущению выгоды. Си Цзиньпин, который также является генеральным секретарем ЦК Коммунистической партии Китая, выступил с этим заявлением во время второй коллективной учебы с участием членов Политбюро ЦК КПК 20-го созыва в январе 2023 года.

По данным Центральной экономической рабочей конференции, состоявшейся в декабре прошлого года, главным приоритетом для политики в 2025 году является энергичное стимулирование потребления, повышение эффективности инвестиций и расширение внутреннего спроса по всем направлениям. В Докладе о работе правительства за этот год в качестве одного из главных приоритетов на 2025 год также названо повышение потребления.

Китай сделает расширение внутреннего спроса долгосрочной стратегией, в то время как должны быть приняты твердые меры для стабилизации занятости, повышения доходов и создания спроса с высококачественным предложением, заявил премьер Ли Цян в прошлом месяце, председательствуя на симпозиуме по экономической ситуации.

Пятая Китайская международная выставка потребительских товаров, которая прошла в прошлом месяце в Хайкоу, провинция Хайнань, стала убедительным свидетельством жизнеспособности и устойчивости потребительского рынка страны. Мероприятие привлекло более 60 тысяч профессиональных покупателей, что на 10 процентов больше, чем в прошлом году, а стоимость запланированных сделок достигла около 92 млрд юаней (1,05 триллиона рублей).

Для стимулирования спроса и преодоления ключевых проблем, сдерживающих потребительскую активность, Канцелярия ЦК КПК и Госсовет КНР утвердили специальный план действий по поддержке потребления.

Ли Чуньлинь, заместитель главы Государственного комитета по делам развития и реформ КНР, сказал, что в отличие от прежних инициатив, ориентированных преимущественно на предложение, новый план уделяет большое внимание усилению политической поддержки со стороны спроса за счет повышения доходов людей и снижения финансового бремени.

Потребление стало основной движущей силой экономического роста Китая. Согласно данным, опубликованным Национальным бюро статистики, в прошлом году расходы на конечное потребление внесли 44,5 процента в рост ВВП страны, превысив инвестиции и экспорт, и привели к увеличению ВВП на 2,2 процентных пункта. Робин Син, главный экономист по Китаю в Morgan Stanley, сказал, что для Китая было бы "блестящей идеей" предпринять более масштабные шаги по реформированию, чтобы перевести больше государственного капитала в систему социального обеспечения, чтобы увеличить пособия для рабочих-мигрантов в качестве ключевого средства стимулирования роста потребления.

В прошлом году расходы на конечное потребление внесли 44,5 процента в рост ВВП Китая

"Китай пробует что-то новое - более активную бюджетную политику с большим акцентом на потребление", - сказал он, добавив, что около четверти увеличения бюджетного дефицита в этом году, составляющего около 2 триллионов юаней, будет потрачено на области, связанные с потреблением, такие как субсидирование расширенной программы приобретения товаров по схеме трейд-ин и повышение социального благосостояния.

Согласно Докладу о работе правительства за 2025 год, в этом году Китай удвоит свои сверхдолгосрочные специальные государственные облигации, предназначенные для расширения программы приобретения товаров по схеме трейд-ин, до 300 млрд юаней, на фоне более широкого стремления повысить внутренний спрос и стимулировать экономический рост.

Данные Государственного комитета по делам развития и реформ КНР показывают, что в рамках программы приобретения товаров по схеме трейд-ин розничные продажи легковых автомобилей на новых источниках энергии по всей стране достигли около 1,34 миллиона единиц за первые два месяца, что на 26 процентов больше, чем в прошлом году, в то время как продажи бытовой техники с самым высоким уровнем энергоэффективности выросли на 36 процентов в годовом исчислении, до 24,1 миллиарда юаней за тот же период.

Цзя Шаоцянь, председатель китайского производителя бытовой техники Hisense Group, сказал, что программа приобретения товаров по схеме трейд-ин в стране не только активизировала потребительский рынок и рост потребления, но и в значительной степени способствовала "зеленой" трансформации индустрии бытовой техники, одновременно улучшая качество жизни людей.

Хидэки Одзава, исполнительный вице-президент японской технологической компании Canon, сказал: "Мы уверены, что при поддержке национальной политики стимулирования потребления мы сможем вернуться в золотую эру рынка камер".

Ориентация Китая на рост, основанный на потреблении, служит мощным двигателем экономической стабильности и будет способствовать общему экономическому восстановлению страны, добавил Одзава.

Юбилей укрепляет связи

Партнерство Китая и России остается неизменным в условиях глобальных вызовов

Юньби Чжан

Как бы ни менялась международная обстановка, стремление Китая и России к укреплению дружбы будет оставаться постоянным и динамичным, отмечают официальные лица и эксперты. Одним из проявлений богатства этих отношений стало то, как обе страны выражали поддержку друг другу в проведении памятных мероприятий, приуроченных к ряду юбилеев, обсуждая свои двусторонние планы на 2025 год.

В этом году отмечается 80-летие Победы в Войне сопротивления китайского народа японским захватчикам, Победы советского народа в Великой Отечественной войне и Победы во Всемирной антифашистской войне. На встрече с министром иностранных дел Китая Ван И в Москве 1 апреля президент России Владимир Путин заявил, что "с нетерпением ждет китайскую сторону на памятных мероприятиях в России" и выразил готовность "вместе отметить победу над нацистским фашизмом и японским милитаризмом". На фоне нестабильной международной обстановки Россия и Китай должны продолжать посылать миру мощные сигналы о наращивании стратегического взаимодействия, подчеркнул он.

Посол Китая в России Чжан Ханьхуэй заявил, что две страны "совместно защищают завоевания Победы во Второй мировой войне, отстаивают международную справедливость и поддерживают послевоенный мировой порядок, а также центральную роль ООН в международной системе". "В этом году важные контакты на высоком уровне между Китаем и Россией вновь откроют новую главу в двусторонних отношениях", - отметил Чжан 21 апреля.

Аналитики отмечают, что в последние годы страны укрепили политическое взаимодоверие, углубили практическое сотрудничество, усилили гуманитарные обмены и активизировали взаимодействие на международной арене.

Декан Института финансовых исследований "Чунъян" при Китайском народном университете в Пекине Ван Вэнь отметил, что Путин ясно дал понять: развитие отношений с Китаем - это стратегический выбор России, рассчитанный на долгосрочную перспективу. Это не тактический шаг и не реакция на отдельные события или внешнее давление.

В рамках активных обменов на высоком уровне вице-премьер Госсовета КНР Дин Сюэсян встретился в марте на форуме в Боао (провинция Хайнань) с вице-премьером правительства России Алексеем Оверчуком, а в апреле - с министром энергетики России Сергеем Цивилёвым в Пекине. На встрече с российскими коллегами Дин отметил, что председатель КНР Си Цзиньпин и президент России Владимир Путин два раза провели обмен информацией, определив направления развития китайско-российских отношений. По его словам, обе стороны должны следовать стратегическому руководству дипломатии глав государств, постоянно углублять стратегическое взаимодействие и практическое сотрудничество, тем самым обеспечивая сильную определенность для сохранения мира и стабильности во всем мире.

В интервью телеканалу RT (Russia Today) 1 апреля Ван И подчеркнул, что одним из принципов китайско-российских отношений является "неприсоединение к блокам, неконфронтация и ненаправленность против третьих сторон" - принцип, который он назвал "своеобразным начинанием в истории межгосударственных отношений". "Для Китая и России как двух соседних государств и мировых держав ни союзничество, ни конфронтация не отвечают коренным или долгосрочным интересам двух стран и их народов", - отметил министр иностранных дел Китая.

Заместитель директора Департамента американских исследований Китайского института международных отношений Су Сяохуэй отметила, что дружба между поколениями и отсутствие враждебности - "важный урок, который Китай и Россия усвоили за десятилетия взаимодействия". "Обе страны стремятся сохранить этот консенсус", - сказала она, подчеркнув, что это служит краеугольным камнем для дальнейшего развития отношений и "придает больше уверенности региональной безопасности и миру во всем мире". "Мир рад видеть, что две крупные державы поддерживают диалог, укрепляют сотрудничество и разделяют ответственность", - добавила Су.

В прошлом году объем торговли между двумя странами достиг 244,8 млрд долларов США, что на 1,9 процента больше, чем в 2023 году. Как сообщает МИД Китая, Китай остается крупнейшим торговым партнером России уже 15 лет подряд. Россия, в свою очередь, является основным поставщиком нефти и природного газа для Китая, а Китай стал главным источником импорта для России в области электромеханических изделий и автомобилей.

Страны активно сотрудничают в таких областях, как экономика и торговля, инвестиции, энергетика и космос, а также расширяют взаимодействие в новых сферах: цифровая экономика, электронная коммерция, биомедицина, научно-технические инновации, отмечают эксперты.

Китай готов вместе с Россией и далее вносить свой вклад в развитие мировой экономики

"Китай готов вместе с Россией и далее вносить свой вклад в развитие мировой экономики", - отметил генеральный консул Китая в Казани Сян Бо в опубликованной 9 апреля статье в газете "Вечерняя Казань". "Какими бы ни были внешние вмешательства и давление, китайско-российское сотрудничество сможет преодолеть все трудности", - подчеркнул он. Он сравнил отношения между Китаем и Россией с движущимся на высокой скорости поездом: "Пейзаж за окном меняется, погода меняется, но направление движения поезда остается неизменным, как и его уверенный ритм".

Директор Центра по изучению России при Восточно-Китайском педагогическом университете в Шанхае Фэн Шаолэй сказал на форуме в марте, что "Китай и Россия выступают за независимое и автономное управление внутренними и внешними делами, и их сотрудничество является опорой мировых преобразований".

Генеральный консул Китая в Иркутске Ли Хай отметил, что обе страны играют важную роль в области науки и технологий и "научно-техническое сотрудничество обладает огромным потенциалом и широкими перспективами". "Китай и Россия должны решительно отстаивать глобальное научно-техническое сотрудничество и честную конкуренцию, а также выступать против технологических блокад и научно-технического буллинга", - заявил Ли в марте.

Почему Россия отстает от лидеров в развитии ветровой генерации и зачем нам ее развивать

Эксперт Жихарев: Мощность ветроэлектростанций в РФ приблизится к 3 ГВт

Сергей Тихонов

В 2024 году в мире было построено 117 ГВт новых мощностей ветровой генерации. Такие данные представлены в итоговом отчете Глобального совета по ветроэнергетике (GWEC). Установленная мощность мировой ветроэнергетики достигла 1136 ГВт. В России в прошлом году было введено в строй всего 35 МВт (0,035 ГВт) новых ветроэлектростанций (ВЭС), после чего их установленная мощность составила 2,46 ГВт. Для сравнения, вся генерация нашей страны на начало этого года - 269,1 ГВт.

По данным GWEC, в лидерах по росту мощностей - Китай, где было запущено около 80 ГВт новой ветровой генерации. Это уже не вызывает удивления, Поднебесная окончательно подвинула Европу с пьедестала главных подвижников развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ). В отличие от стран Старого Света у Китая для строительства ВИЭ есть финансы, производство и технологии, а не только экономическая необходимость и политический заказ.

В этом году мощность ветровых электростанций России достигнет трех гигаватт

Несмотря на самую высокую в мире добычу угля и солидные объемы производства нефти и газа, Китай не удовлетворяет собственными ресурсами внутренний спрос и остается их импортером. А это вызывает периодический рост расходов на энергию, что сдерживает экономический рост. Единственный выход - производить энергию доступными средствами, не используя импортное сырье. Для Китая это стало возможно делать за счет ВИЭ. Установленная мощность электростанций Китая в 2024 году составила 3349 ГВт, на долю ВИЭ приходится 1407 ГВт, в них на ветер - 521 ГВт.

В России ситуация другая. Нефти, газа и угля мы производим значительно больше, чем потребляем. Это могло бы стать объяснением, почему новых мощностей ВЭС и в целом ВИЭ у нас было введено не так много. Но в лидерах по итогам прошлого года помимо Индии и ЕС еще США и Бразилия. Первая страна - чистый экспортер газа и угля, вторая - экспортер нефти с большой долей гидроэнергетики в энергобалансе (второе место в мире после Китая). В США, по данным местного минэнерго, в прошлом году установленная мощность ВЭС увеличилась на 5,1 ГВт, в 2023 году - на 16 ГВт, а в 2025 году планируется запустить ветряков еще на 7,7 ГВт. В Бразилии установленная мощность ВЭС в прошлом году выросла на 3,3 ГВт до 32 ГВт.

Понятно, что у каждой страны есть свои особенности энергобаланса, но в последние годы часто можно услышать об экономической выгодности ВИЭ и в том числе ВЭС перед угольными, атомными и даже газовыми электростанциями. Говорят об этом и у нас. Но пока мощность наших новых ВЭС, построенных в прошлом году, почти в сто раз ниже, чем было введено в 2024 году в Бразилии.

Впрочем, уже в этом году в России планируется завершение строительства новых ВЭС в объеме около 400 МВт (0,4 ГВт), расположенных в Республике Дагестан и Самарской области, рассказал "РГ" директор Ассоциации развития возобновляемой энергетики (АРВЭ) Алексей Жихарев.

После этого мощность ВЭС в нашей стране приблизится к 3 ГВт, то есть превысит один процент от общего объема. Прирост за год составит почти 16,3 процента, что весьма неплохо, но отставание от лидеров сохраниться, а учитывая их планы, даже увеличиться.

По мнению замдиректора группы аналитики в электроэнергетике Kept Юлии Мирошниковой, одной из причин такого отставания стала уже существующая, построенная энергетическая инфраструктура. Россия обладает огромными запасами дешевых ископаемых ресурсов, и углеводородная генерация по-прежнему доминирует. В отличие от стран ЕС, где есть дефицит местных источников энергии, в России эта проблема остро не стоит.

Кроме того, по словам Мирошниковой, многие привлекательные для ветроэнергетики регионы либо удалены от потребителей, либо требуют дополнительных вложений для организации достаточной электросетевой инфраструктуры для интеграции ВЭС в энергосистему.

Эксперт по энергетике Кирилл Родионов уточняет, что сдерживают развитие ветроэнергетики в нашей стране дорогие кредиты. В 2024 году эта проблема стала особенно актуальной, привлекать средства теперь совсем не выгодно. Также мешает консервативное отношение регулятора к проектам ВИЭ. С точки зрения Родионова, их нужно продвигать не только в регионах, где у нас намечается дефицит энергии, но и там, где просто ожидается рост спроса на новые мощности генерации. Или, к примеру, в регионах, где сосредоточены производства удобрений, которые продолжают экспортироваться в Европу. С 2026 года в ЕС заработает в полную силу трансуглеродный сбор - Carbon Border Adjustment Mechanism (CBAM) и в России будет расти спрос на чистую электроэнергию со стороны тех компаний, которые имеют возможность осуществлять экспорт продукции в Евросоюз.

Родионов подчеркивает, что привлекательность ветрогенерации растет с каждым годом. Среднемировая стоимость ввода наземных ветрогенераторов снизилась с 2010 по 2023 год на 49% (до 1160 долларов на кВт), а морских - на 48%, до 2800 долларов на кВт (в ценах 2023 года). Вместе с затратами снижалась и нормированная стоимость электроэнергии (LCOE): для наземных и морских ветрогенераторов показатель упал на 70% (до 0,033 долларов на кВт*ч) и 63% (до 0,075 долларов на кВт*ч) соответственно. Еще один тренд - рост средней загрузки морских ветрогенераторов (с 27 процентов в 2010 году до 36 процентов в 2023 году), в том числе благодаря вводу турбин высокой мощности, позволяющих эффективнее вырабатывать электроэнергию при низком ветре.

То есть морские (офшорные) ветряки становится строить все выгоднее. Это подтверждают данные GWEC, что офшорный сегмент будет расти опережающими темпами: в 2025 году ожидается прирост в 16 ГВт, а в 2030 году - уже 34 ГВт. В России пока офшорных ветропарков нет.

По словам Алексея Жихарева, проекты строительства офшорных ВЭС становятся все более экономически эффективными, поэтому их доля на мировом рынке растет. В России пока нет инициатив по развитию офшорной генерации, хотя достаточно хорошие условия для этого есть и в бассейне Каспийского моря и на Дальнем Востоке.

Мирошникова уточняет, что нашей стране для офшорных ВЭС есть очень перспективные районы: побережье Баренцева и Охотского морей, Сахалин, Калининград, Каспий. Но пока планов по строительству офшорных ВЭС нет. Причины - нет четкой регуляторной базы (при строительстве морских ВЭС задействовано морское право и есть ряд нюансов, связанных со статусом генерирующего объекта в море). Отсутствует высокий прогнозируемый спрос на электроэнергию рядом с потенциальными площадками и есть высокие инвестиционные риски. Ну и наконец, отечественного оборудования и технологий для строительства морских ВЭС пока у нас нет, а зарубежные образцы в основном недоступны из-за санкционных ограничений.

Причем почти все необходимое для ветрогенерации на суше наши предприятия производят сами. Как отмечает Алексей Жихарев, все проекты, реализуемые по программе Договоров о предоставлении мощности возобновляемым источникам энергии (ДПМ ВИЭ) - механизм государственной поддержки ВИЭ, соответствуют требованиям по локализации оборудования, подразумевающим производство ключевых компонентов на территории РФ.

Впрочем, при желании, получить это оборудование мы, наверное, сможем. Как и локализовать его производство у нас. Был бы только серьезный спрос. Дело в том, что основным поставщиком ветровых турбин разных типов на мировой рынок является совсем не ЕС или США и даже не Япония или Южная Корея, а Китай. В общемировом ветропарке доля китайских турбин превысила 50%.

Как замечает вице-президент Ассоциации малой энергетики Валерий Жихарев, высокие темпы роста потребления электроэнергии заставляют Китай максимально полно эксплуатировать возможность по наращению генерирующих мощностей за счет нетопливных источников. Китай инвестируют в это огромные ресурсы. Развитие оффшорной ветрогенерации рассматривается в Китае не только как новое пространство для развития низкоуглеродной энергетики, но и как новый рынок для поддержания китайской экономики. Среди десяти крупнейших производителей ветровых турбин в мире китайские компании занимают шесть мест, а европейские и американские производители по итогам 2024 года впервые выпали из первой тройки, уточняет Валерий Жихарев.

Связь, неподвластная времени

Министр иностранных дел Кубы Бруно Родригес Паррилья: 65 лет после восстановления дипотношений России и Кубы

Бруно Родригес Паррилья (Министр иностранных дел Республики Куба)

Отношения между Кубой и Россией формировались на протяжении многих лет, основываясь на принципах суверенного равенства, взаимного уважения, понимания и сотрудничества. В ходе этого процесса между обоими народами установились братские узы, выдержавшие испытание временем и различными историческими обстоятельствами.

Национальный герой Кубы Хосе Марти, будучи поклонником творчества великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина и художника Василия Васильевича Верещагина, ценил их не только за художественное мастерство, но и за отстаивание свободы в борьбе с угнетением.

А в известной советской песне "Куба - любовь моя" говорится о теплых чувствах, которые всегда вызывал остров в России.

В исторических архивах содержится информация, свидетельствующая об участии русских мамбисес - патриотов, борцов за независимость, в национально-освободительном движении Кубы от испанского колониализма. Позднее трое кубинцев вступили в ряды Красной Армии, двое из них погибли в боях в ходе Великой Отечественной войны. Сегодня мы отмечаем 80-ю годовщину этого судьбоносного события и его роли в победе над фашизмом.

Официальные контакты между обеими странами были установлены в 1902 году. После нескольких разрывов дипломатических отношений, мотивированных подчинением кубинских неоколониальных правительств того времени США, связи были восстановлены 8 мая 1960 года, после победы Кубинской революции.

С тех пор с суверенным и обновленным духом мы продвинулись вперед по пути укрепления уз дружбы и развития комплексных отношений сотрудничества с Союзом Советских Социалистических Республик (СССР) под лидерством Главнокомандующего Фиделя Кастро Рус. Солидарная поддержка СССР в первые годы стала решающей для Революции и для развития нашей страны.

Знаменательными событиями того времени стали визит исторического лидера Кубинской революции Фиделя Кастро в СССР в 1963 году и создание Общества Советско-Кубинской дружбы под руководством Юрия Алексеевича Гагарина и Эрнесто Че Гевары - символов наших стран.

Весомым вкладом в развитие нашей страны стало обучение тысяч молодых кубинцев по самым разным специальностям в учебных заведениях СССР, где они начали дорожить этой страной, ее культурой и историей. Мы также получили неоценимую помощь сотен советских технических специалистов, работавших на Кубе, тем самым консолидируя сотрудничество и дружбу между нашими народами.

На протяжении 65 лет сотрудничество в различных сферах, систематический обмен между обоими народами и взаимная поддержка в двустороннем и многостороннем плане постепенно укрепили наши связи.

Россия и Куба разделяют основополагающие ценности на международной арене в защиту многосторонности, целей и принципов Устава ООН

В настоящее время наши отношения носят стратегический характер, они отличаются широким политическим диалогом на самом высоком уровне. Проводится насыщенный обмен визитами, среди которых следует отметить визиты Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина в 2014 году и тогдашнего Председателя Правительства Дмитрия Анатольевича Медведева в 2013 и 2019 годах, почтивших нас своим присутствием на Кубе, а также официальные визиты в Россию Генерала Армии Рауля Кастро Рус в 2009, 2012 и 2015 годах и Президента Мигеля Диас-Канеля Бермудеса в Москву в 2018, 2019, 2022 годах и в мае 2024 года по случаю Дня Победы.

Наши страны поддерживают друг друга в противодействии различным вызовам на международной арене. Куба решительно выступает против наступательной военной доктрины США и НАТО; попыток со стороны этой организации расширить свои границы к России; увеличения оборота оружия; агрессивной риторики и односторонних санкций, введенных против данной страны, способствующих продолжению конфронтации, региональной и международной напряженности.

Возрождение фашистских идеологий и процессов ревизионизма истории народов требует от нас наращивания усилий для противодействия гегемонии, политике вмешательства и несправедливым односторонним санкциям, затрагивающим наши страны.

Мы не можем допустить участившиеся попытки стереть и переписать историю, минимизировать роль СССР в разгроме фашизма. Кубинский народ хорошо знает историю этой Победы, и какой ценой она досталась советскому народу.

Россия и Куба разделяют основополагающие ценности на международной арене в защиту многосторонности, международного права, целей и принципов Устава Организации Объединенных Наций от попыток создания международного порядка, основанного на правилах Запада.

Ключевым аспектом в наших отношениях стал поиск взаимовыгодных альтернативных решений, способствующих устойчивому развитию наших стран. В этой связи стороны усердно работают для укрепления экономических, торговых и финансовых связей.

Мы выступаем вместе против политизации, избирательности и двойных стандартов при рассмотрении вопросов в области прав человека, а также их использования для вмешательства во внутренние дела государств.

Программа двухстороннего экономического сотрудничества позволила нам спланировать и устремить наши усилия в соответствии с Национальным планом экономического и социального развития Кубы на период до 2030 года. Деятельность Межправительственной Российско-Кубинской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, 22-е заседание которой недавно состоялось в Гаване, также является основополагающим механизмом для этих целей.

В последние годы подписаны важные документы для стимулирования инвестиций российского капитала на острове и реализации совместных проектов, создающих новые возможности для обеих стран.

Куба пользуется большой популярностью среди россиян как туристическое направление. Российские туристы наслаждаются не только красотой, историей и богатой культурой нашей земли, но и теплотой кубинцев. Это находит отражение в росте туристического потока из этой страны.

В период председательства России в БРИКС Куба стала страной-партнером в этом объединении. Вместе с Россией мы также взаимодействуем в рамках Евразийского экономического союза, где Куба является государством-наблюдателем.

Празднование 65-летия отношений позволяет не только отметить достигнутые результаты, но и задуматься над теми задачами, которые стоят перед нами. Мы продолжим решать их, руководствуясь сотрудничеством, смелостью и жизнестойкостью.

Как показала история, настоящая дружба, эффективное стратегическое партнерство основываются на взаимопонимании и стремлении поддерживать друг друга в трудные времена. Мы благодарны России за ее позицию, решительно осуждающую блокаду США против Кубы и включение нашей страны в надуманный список стран, якобы спонсирующих терроризм.

Куба и Россия, связанные общим видением лучшего будущего, продолжат быть союзниками на пути строительства более справедливых, равноправных обществ, на благо процветания наших народов и в защиту независимости и суверенитета наших стран.

Поздравляем российский народ и правительство с этим 65-летним юбилеем!

Куба. Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 7 мая 2025 > № 4779638 Бруно Родригес Паррилья

Новые консультации между США и Ираном находятся под вопросом

Иван Сысоев

США и Иран работают над тем, чтобы провести очередной раунд переговоров 10-11 мая. Предыдущие консультации, которые должны были пройти 3 мая, сорвались. Хотя оманские посредники говорят о "технических" сложностях, нарастает неопределенность вокруг потенциального достижения соглашений между Тегераном и Вашингтоном. Изначально Трамп, приглашая Тегеран к переговорам, обозначил срок достижения соглашений в два месяца. Они истекают 12 мая, но стороны все еще очень далеки от взаимопонимания.

О готовности провести новый тур переговоров уже в ближайшие выходные заявил спецпосланник президента США по Ближнему Востоку Стив Уиткофф. Однако он не уверен, что консультации точно состоятся. Дело в том, что Трамп запланировал на 13-16 мая ближневосточное турне, на фоне которого встреча может быть в очередной раз отложена.

В Тегеране указывают, что Иран по-прежнему "привержен дипломатии и диалогу с США". В МИД Исламской Республики подчеркнули, что готовы "проявлять гибкость в отношении сроков переговоров". "Для нас важны поведение и позиция американской переговорной группы", - заявили в Тегеране. При этом добавили, что "противоречивые" заявления Вашингтона "бесполезны и не повлияют на решимость Тегерана отстаивать свои позиции". Речь идет о громких словах Трампа, который высказался за полную ликвидацию иранской ядерной программы. Хотя ранее сообщалось, что США готовы рассматривать использование Ираном мирного атома. Кроме того, Трамп в очередной раз пригрозил ужесточением санкций против покупателей иранской нефти. Глава МИД Ирана Аббас Аракчи призвал Вашингтон избегать "нереалистичных требований" в момент, когда идут "деликатные переговоры". В отношении санкций Тегеран указал, что "принял все необходимые меры" для противодействия им.

В Тегеране указывают, что Иран по-прежнему привержен дипломатии и диалогу с США

Непосредственное содержание трех прошедших раундов диалога США и Ирана при посредничестве Омана пока не разглашается. Стороны ограничиваются лишь общими словами, называя общение "конструктивным". По данным СМИ, сейчас идут попытки согласовать только сами рамки будущего переговорного процесса. А перенос сроков уже приводит к тому, что некоторые эксперты начинают говорить о дипломатическом тупике. Позиция Ирана заключается в получении разрешения на мирный атом, снятии санкций и исключении из повестки вопроса о "влиянии" Ирана на региональные процессы. Такой подход не устраивает главного союзника США - Израиль. Тель-Авив оказывает давление на администрацию Трампа. В итоге президенту США пришлось отправить в отставку советника по нацбезопасности Майка Уолца, которого, по данным СМИ, заподозрили в излишне произраильской позиции. Но и без Уолца аналитики не видят у Вашингтона стремления идти навстречу Тегерану, что ставит весь переговорный процесс под вопрос. Иран уже заявил, что можно "снять любую обеспокоенность" в отношении возможности получения Ираном ядерного орудия. Но до сих пор неясно, готовы ли США обсуждать только ядерную программу Тегерана или хотят расширить переговоры за счет "региональной повестки", что для Ирана является красной линией.

На фоне возникшей неопределенности Иран посылает сигналы о готовности противостоять в случае необходимости Вашингтону и Тель-Авиву. Минобороны Исламской Республики презентовало новую баллистическую ракету, которая, по заявлениям Тегерана, практически неуязвима для американских и израильских систем ПВО. Целями новых ракет, указывают в Тегеране, могут стать военные объекты США в случае американской агрессии.

Скромный ужин и никаких салфеток: как будут жить кардиналы во время конклава

Комнаты кардиналов, приехавших на конклав, проверят на предмет "жучков"

Нива Миракян (Рим)

Все 133 кардинала, которым предстоит ответственная миссия по избранию нового главы Католической церкви, прибыли в Рим. И хотя первый тур голосования уже не за горами (он состоится 7 мая в 16.30 по местному времени), судя по сигналам, поступающим из Ватикана, прелаты пока не определились с фаворитом.

Подготовка к конклаву, в ожидании которого замер весь мир, заслуживает отдельного упоминания. Она сопровождается целым рядом весьма занятных ритуалов и особых мер по обеспечению безопасности. Как сообщил пресс-офис Ватикана, кардиналы уже распределили между собой комнаты с помощью жеребьевки. При этом комната N 201, в которой жил до последнего своего дня Папа Франциск, останется запечатанной. Начиная со вторника, выборщиков заселят в двух резиденциях: Святой Марфы и Святой Марфы Веккья. Во избежание давления извне на время конклава они будут находиться в строгой изоляции от внешнего мира. Для гарантий тотальной конфиденциальности был взят на вооружение целый комплекс превентивных мер. В частности, будут установлены временные перегородки и двери, чтобы избежать "дыр", через которые посторонние могут проникнуть на охраняемую территорию. В обеих резиденциях, а также на территории всего Ватикана (за исключением площади Святого Петра) в день начала конклава установят частотные глушилки, которые будут подавлять сигналы сотовой связи. А на окнах в номерах кардиналов наклеят специальные пленки против дронов и так называемых лазерных шпионов, а также проведут тщательную проверку с целью обнаружения "жучков" разной конфигурации.

Четким правилам, выработанным еще 750 лет тому назад, подчинено также меню, которое будет предложено кардиналам. К примеру, прелатов запрещено кормить равиоли, курицей, а также сервировать их столы салфетками, поскольку в них они могут передать тайные послания. Как сообщает римская Il Messaggero, во время предстоящего конклава баловать гастрономическими изысками "пурпурных шапочек" особо не будут. Утром им предложат легкий завтрак с чаем или кофе, хлебом и джемом. Обед будет полноценным (первое блюдо, второе блюдо, гарнир и фрукты), а ужин - весьма скромным. Акцент будет сделан на незамысловатые блюда: рис, макароны с соусами, белое мясо, запеченная рыба, овощи на гриле, салат и сезонные фрукты. На столе будет также вода и вино, но более крепкие спиртные напитки подавать не станут.

На время голосования Сикстинская капелла будет находиться под охраной ватиканской жандармерии. Помогать поддерживать правопорядок на территории Святого Престола жандармам будут четыре тысячи правоохранителей. Они же будут задействованы в церемонии восхождения нового понтифика на престол. На время проведения конклава полиции предстоит также заняться разведением потоков туристов и верующих, которые в буквальном смысле заполонили Рим в последние несколько недель, а также усмирением спортивных болельщиков, которые приедут на международный теннисный турнир и на игры "Кубка Италии" по футболу.

Каким должен быть новый понтифик? - главный вопрос, которым задаются в эти дни не только выборщики, но вся католическая общественность. Свое определение будущему Папе Римскому дала ватиканская пресс-служба, собравшая мнения прелатов по итогам 10-й Генеральной конгрегации кардиналов. По их мнению, 267-й Папа Римский должен быть человеком, "готовым выполнять функцию некого моста или проводника", способного объединить Церковь, а также "быть пастырем, близким к простому народу, который поведет за собой человечество, дезориентированное кризисом мирового порядка".

Пока у кардиналов нет на примете кандидата, который сможет набрать необходимые 89 голосов в первых турах выборов

Как утверждает La Stampa, ссылаясь на внутренний раскол среди выборщиков, у кардиналов пока нет на примете кандидата, который сможет набрать необходимые 89 голосов в первых турах выборов. Отмечается также, что считающиеся фаворитами итальянские прелаты - Госсекретарь Ватикана Пьетро Паролин и глава Итальянской епископской конференции Маттео Дзуппи вполне могут набрать значительное количество голосов, но все же недостаточное для уверенной победы. Будущие назначения, как утверждает туринское издание, является ключевым инструментом убеждения в столь сложном переговорном процессе. Кроме того, дискуссии о будущем Папе сосредоточены также на преемственности линии Папы Франциска и управлении финансами Ватикана.

Несмотря на столь непростой контекст, международные букмекерские агентства убеждены, что белый дым над Сикстинской капеллой поднимется уже 8 мая. По их данным, в фавориты неожиданно выбился филиппинский кардинал Луис Антонио Тагле, который на данный момент обгоняет Паролина. Агентство William Hill утверждает, что рейтинги еще двух итальянцев - вышеупомянутого Дзуппи и латинского патриарха Иерусалима кардинала Пьербаттисты Пиццабаллы - также уверенно растут. Тем не менее, если расчеты букмекеров окажутся пророческими и папский трон достанется Тагле, он войдет в историю как первый понтифик из Азии.

Между тем

Дональд Трамп в период траура по Папе Римскому Франциску опубликовал в своем официальном аккаунте весьма неоднозначную фотографию. С легкой руки искусственного интеллекта глава США предстал в образе нового понтифика: в традиционных белых одеяниях, митре епископа и с крестом на груди. Сам Трамп заявил, что не имеет отношения к публикации и не знает автора фотографии: "Кто-то придумал картинку со мной в костюме понтифика. И выложил в интернет. Это сделал не я". А произошло это после того, как ранее отвечая на вопрос: "Кого вы видите следующим папой?" - Трамп пошутил, что видит себя в этой роли. Вскоре после этого комментария в соцсетях Трампа появилась ИИ фотография президента в образе понтифика. Журналисты New York Times попытались найти первоисточник, но не смогли выйти на "оригинал" кадра. Считается, что впервые он появился именно на странице Трампа. Сейчас соцсети наводнены скриншотами, и найти того, кто первым запостил картинку, невозможно.

Пиарщики Белого дома не в первый раз прибегают к использованию нейросетей в политических целях. Они уже публиковали видео с Трампом и Маском в секторе Газа, который усилиями ИИ был превращен в процветающий туристический регион. А к неофициальному празднику "Звездных войн" 4 мая Трампа изобразили в образе одного из героев саги Джорджа Лукаса.

Подготовила Анастасия Мажирина

Событие не просто кинематографическое, но и политическое: фильм "Красный шелк" покажут в Китае

Фильм "Красный шелк" выйдет на большие экраны Китая в сентябре

Константин Щепин

Прогремевший в российском кинопрокате фильм "Красный шелк" выйдет на большие экраны Китая в сентябре. Презентацию этого исторического блокбастера и других российско-китайских проектов в области гуманитарного сотрудничества проведет в Москве Медиакорпорация Китая в преддверии празднования Дня Победы, на полях государственного визита председателя КНР Си Цзиньпина в Россию, с целью передачи идеи многовековой дружбы между нашими странами посредством кинематографического и телевизионного сотрудничества.

"Красный шелк" - кинолента совместного российско-китайского производства - стала главным событием зимнего киносезона в России, а в КНР ее показ назначили на момент празднования Победы во Второй мировой войне.

Хотя фильм описывает события, предшествовавшие Второй мировой - он повествует об одном из важных эпизодов становления отношений двух стран, которые впоследствии стали главными фронтами мировой борьбы с фашизмом и милитаризмом. Именно поэтому о фильме вновь заговорили во время нынешнего визита главы китайского государства в Россию на празднование Дня Победы.

Такие фильмы, как "Красный шелк" призваны сохранить историческую правду и не допустить искажения реальных событий

Россияне с этой лентой уже хорошо знакомы: она вышла на отечественные экраны 20 февраля. Только за первые три недели аудитория этой исторической киноэпопеи в России превысила миллион человек, а кассовые сборы - планку в полмиллиарда рублей. В Китае, вполне ожидаемо, кассовые сборы будут еще выше. КНР - второй по величине кинорынок в мире с объемом аудитории в 430 млн и кассовыми сборами в 42,5 миллиарда юаней (475 млрд рублей) по итогам 2024 года.

Высокий интерес китайской аудитории к предстоящей премьере вполне ожидаем: в год совместного празднования 80-летия Победы в мировой антифашистской войне зритель КНР все больше интересуется лентами, посвященными советско-китайскому сотрудничеству и истории двусторонних отношений.

В этом аспекте сентябрьская премьера "Красного шелка" станет событием не просто кинематографическим, но политическим. Как ранее заявлял посол КНР в России Чжан Ханьхуэй, "этот фильм напомнит российской и китайской аудитории о славной истории дружбы между народами наших двух стран, станет эстафетной палочкой передачи этой дружбы из поколения в поколение".

"Производство этого фильма - конечно, уникальное событие для российского кино, яркий пример высочайшего уровня российско-китайских отношений. Партнерство России и Китая активно развивается во всех сферах: в экономике, культуре, в спорте. И теперь наша совместная работа в производстве кино вышла совершенно на новый уровень. Уверена, что фильм найдет отклик у китайского зрителя. Это станет еще одним шагом в укреплении дружбы между нашими народами", - вторит дипломату председатель совета директоров "Национальной Медиа Группы" Алина Кабаева.

Наблюдатели отмечают: фильмы вроде "Красного шелка" призваны сохранить историческую правду и не допустить искажения реальных событий одной из самых сложных для человечества эпох. Историческая память - важная гарантия поддержания мира и стабильности в сегодняшнем непростом мире.

И вместе с тем сохранять ее становится все труднее. Все больше попыток обелить, затушевать, промолчать или переписать. Именно так сегодня происходит в США, которые на днях на 100% повысили импортные пошлины на все зарубежные киноленты под предлогом "защиты" отечественного кинематографа. Отныне для американского кинозрителя стандартом правды о Второй мировой станет "Капитан Америка" от мультяшной Marvel.

"Особенно настораживает то, что американский зритель лишается возможности посмотреть ленты на исторической основе, в том числе рассказывающие о событиях совсем близкого ХХ века. Историческое кино позволяет донести до мировой аудитории правду о событиях, которые памятны нашим народам - россиянам, китайцам, американцам. А если эти ленты сделаны на высоком профессиональном, творческом уровне, то становится вдвойне обидно за американскую публику. Можно ли сделать Америку great again, закрывая двери перед культурой, искусством других стран? Вряд ли", - говорит старший обозреватель ТАСС кандидат исторических наук Андрей Кириллов.

"Сама идея - защищать "свой" кинематограф путем фактического прекращения доступа к зарубежному кино кажется, мягко говоря, странной. Фильмы - игровые ли, документальные ли - бывают хорошими и... ну, скажем, никакими. В конце концов, это должны решать сами зрители", - резюмирует собеседник "РГ".

СССР и Китай, плечом к плечу сражавшиеся с мировым злом, фактически спасли все человечество

Андрей Исаев: Китай и Россия принесли наибольшие жертвы на алтарь Победы

9 мая в Москве в торжествах, посвященных 80-летию Победы в Великой Отечественной войне, планируют принять участие руководители около двадцати стран. Среди них - председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин. Его официальный визит в Российскую Федерацию начнется 7 мая и продлится четыре дня.

Отмечу, что Китай и Россия принесли наибольшие жертвы на алтарь Победы над нацистской Германией, милитаристской Японией и их союзниками. В ходе Второй мировой войны погибло 27 млн советских граждан и, по оценкам большинства экспертов, около 35 млн китайцев. Это, конечно, несравнимо больше тех потерь, которые понесли все остальные страны антигитлеровской коалиции.

Трудно представить себе, что было бы, если бы Германия и Япония одержали победу. Целые народы оказались бы истреблены, человечество распалось бы на расу господ и расу рабов, рабовладение было бы восстановлено уже на индустриальном уровне. Советский Союз и Китай, плечом к плечу сражавшиеся с мировым злом и заплатившие за Победу самую большую цену, фактически спасли все человечество.

В 2023 году на высшем уровне прозвучали слова о том, что отношения России и Китайской Народной Республики крепче, чем любой блок или стратегический союз.

Сегодня сотрудничество между нашими странами развивается очень бурно, укрепляются экономические взаимосвязи. Мы ожидаем, что в 2025 году товарооборот вырастет до 280 млрд долларов в год за счет расширения логистических коридоров через Казахстан и Арктику. Причем экономическое сотрудничество между Россией и Китаем происходит не только на межгосударственном, но и на межрегиональном уровне. Например, в Удмуртской Республике, которую я представляю в Госдуме, сразу несколько предприятий активно сотрудничают с партнерами из КНР.

Напомню также, что Россия и Китай являются учредителями таких важнейших международных объединений, как Шанхайская организация сотрудничества и БРИКС. Сейчас БРИКС пользуется все большей и большей популярностью: целый ряд стран подали заявки на вступление в это объединение. Фактически БРИКС стал крупнейшим экономическим союзом, который во многом диктует условия развития мировой экономики. Это означает, что стратегия данного объединения нуждается в дополнительном обсуждении. Поэтому можно предположить, что на встрече Владимира Путина и Си Цзиньпина будет уделено особое внимание перспективам развития БРИКС.

Другой темой переговоров, скорее всего, станут Африка и Латинская Америка. Россия и Китай активно участвуют в развитии этих континентов, помогают африканским и латиноамериканским странам преодолеть остатки колониализма.

Несомненно, будет подниматься и тема Ближнего Востока. Наша страна и Китайская Народная Республика совместно прикладывают большие усилия по мирному разрешению обострившегося там кризиса.

Наконец, в центре внимания, конечно, будет и ситуация на Украине. Мы благодарны Китаю за конструктивную позицию, которую он последовательно занимает в развернувшемся конфликте. В свою очередь Россия всегда исходила из концепции единого Китая и признает безоговорочный суверенитет КНР над островом Тайвань, выступает против милитаризации Азиатско-Тихоокеанского региона, которую сегодня проводят Соединенные Штаты Америки и некоторые другие страны коллективного Запада.

Уверен, что в результате переговоров Владимира Путина и Си Цзиньпина в Москве будут выработаны важные решения, касающиеся как двустороннего сотрудничества наших стран, так и международных отношений в целом.

Андрей Исаев

заместитель руководителя фракции "Единая Россия" в Государственной Думе

Россия. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > rg.ru, 7 мая 2025 > № 4779632 Андрей Исаев

Китай призывает учесть уроки Второй мировой войны и сплотиться

Фэй Цао

В этом году исполняется 80 лет Победы в мировой антифашистской войне. Эта война, включающая сражения в Европе, Тихоокеанский театр военных действий, азиатские фронты и передовые линии в Африке, сплотила все страны, выступающие за справедливость, и сохранила надежду на мир даже в самые мрачные времена.

Эта страница истории не должна быть забыта. Пламя Второй мировой войны распространилось более чем на 20 миллионов квадратных километров территории на четырех континентах, затронуло более 80 стран. Около 2 миллиардов человек были втянуты в военные действия, более 70 миллионов военных и гражданских погибли или были ранены, материальный ущерб превысил 4 триллиона долларов США. Военная машина фашизма и милитаризма принесла человечеству невыразимые страдания.

80 лет назад, услышав ночью новость о капитуляции Германии, жители Москвы хлынули на улицы. Многие начали танцевать. "Победа! Мы победили!" - ликующие возгласы наполнили ночное небо.

Более 70 миллионов человек погибли или были ранены в ходе Второй мировой войны

У людей были все основания для празднования, ведь Победа далась невероятно тяжелой ценой. "Самолеты неистово бомбили, сбрасывая бомбы, многочисленные как осенние листья!" - так описал сцену войны китайский военный корреспондент Ху Цзибан. На каждом метре 1600-километрового пути от Москвы до Берлина в среднем покоятся останки пяти или шести советских солдат и офицеров. В Курской битве более шести тысяч танков с обеих сторон сражались несколько месяцев, и чаша весов в итоге склонилась в пользу советского народа.

В памяти людей остались события тех лет, ведь в них было так много самоотверженности и героизма. В Китае с началом войны сопротивления Японии солдаты и гражданское население бросались навстречу вражескому огню, матери отправляли сыновей сражаться с японскими захватчиками, жены провожали мужей на фронт. Китаянка по имени Дэн Юйфэнь из уезда Миюнь в Пекине отправила на фронт мужа и пятерых детей, и все шестеро ее самых близких и любимых людей погибли на поле боя. В решающий момент борьбы за выживание китайский народ, не желающий мириться с унижением, сплотился ради независимости Родины и торжества справедливости.

Объединенные общей ненавистью к врагу люди доброй воли без колебаний вставали плечом к плечу на поле боя. В Битве при Йенангьяуне в Бирме (ныне Мьянма) доблестная Китайская экспедиционная армия спасла более 500 американских миссионеров, журналистов и свыше 7 тысяч британских солдат. В небе над китайским фронтом сражались не только знаменитые американские "Летающие тигры", но и советский добровольческий авиаотряд, прозванный "Орлами над Уханем".

На территории Китая действовали три-четыре десятка международных медицинских бригад. В частности, канадский врач Норман Бетьюн отдал свою жизнь в тылу врага в регионе Цзинь-Ча-Цзи, а французский врач Жан Огюстен Бюссьер, рискуя жизнью, доставлял на велосипеде ценные лекарства в опорные базы китайского сопротивления. Люди разных рас, этнических групп и национальностей объединились в нерушимое сообщество единой судьбы.

Сегодня мы оглядываемся на историю, чтобы унаследовать те истины, которые были добыты человечеством ценой крови и многих жизней. Мы вместе храним историческую правду и плоды мира.

Справедливость неизбежно одолеет зло, истина непременно победит грубую силу, гегемонизм и политика с позиции силы - величайшие враги мира: это самый глубокий урок антифашистской войны. "Вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности, в равноправие мужчин и женщин и в равенство прав больших и малых наций", а также "избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе", - так в Уставе ООН описано видение послевоенного мира.

В Китае действовали три-четыре десятка международных медицинских бригад

Война - это примитивное насилие, а мир требует серьезных усилий. Победа в антифашистской войне показала нам, что страны и регионы с разными культурами, историей, социальными системами и идеологиями вполне могут сотрудничать и совместно защищать мир для человечества. Вторая мировая война была выиграна именно потому, что миролюбивые страны и народы преодолели различия в социальных системах и перед лицом общей угрозы сформировали сообщество единой судьбы, вместе борясь против фашизма и милитаризма. Сегодня для сохранения мира также необходимо осознавать важность сообщества единой судьбы, поддерживать послевоенный международный порядок и не допускать возрождения войны.

У человечества только одна Земля, и все страны сосуществуют в одном мире. Когда международное сообщество все больше становится единым целым, где все взаимосвязаны и взаимозависимы, любая логика игры с нулевой суммой (где выигрыш одного означает поражение другого. - Прим. ред.) теряет смысл. Человечество может идти вперед только во взаимном уважении и равноправии, реализовывать свои интересы в сотрудничестве и совместном развитии, обеспечивать преемственность цивилизации через взаимообогащение культур и стремиться к общей устойчивой безопасности в рамках сообщества единой судьбы.

Дружба Китая и России закалялась в огне войны против японских захватчиков

Ифэй Ду

В северо-восточном углу парка "Освобождение" города Ухань провинции Хубэй (Центральный Китай) в окружении зеленых насаждений величественно возвышается мраморный обелиск. На лицевой стороне монумента сияют на солнце золотые иероглифы: "Могила советских летчиков-добровольцев". А на обратной стороне на китайском и русском языках выгравирована надпись: "Вечная слава советским летчикам-добровольцам, погибшим в войне китайского народа против японских захватчиков".

Этот мемориал, возведенный в 1956 году, - место упокоения 15 советских летчиков, павших в боях в ходе обороны Уханя. Их имена нанесены в числе других героев в центре передней стены, выполненной из светло-голубого гранита.

В 1937 году началась полномасштабная война сопротивления китайского народа японским захватчикам. Ослабленные китайские военно-воздушные силы после нескольких месяцев боев были практически истреблены, что вынудило страну обратиться за внешней помощью. После переговоров Советский Союз согласился оказать поддержку и направил отряд летчиков-добровольцев в Китай.

"Эти добровольцы оказали огромную помощь китайским войскам", - рассказывает сотрудник Архивного фонда города Ухань. В 1938 году в небе над Уханем произошло четыре крупных воздушных сражения. Советские летчики-добровольцы вместе с военно-воздушными силами Китая сбили 52 японских самолета и уничтожили более 70 японских военных кораблей и транспортных судов на реке Янцзы. При этом свыше 100 членов советского добровольческого авиационного отряда героически погибли в Ухане.

По словам сотрудника администрации парка "Освобождение", могила летчиков-добровольцев построена в советском стиле, и с момента ее создания поток посетителей, приходящих почтить память погибших, не иссякает. В памятные даты местные жители организуют церемонии возложения цветов. Администрация мемориала обменивала китайские сосны, бамбук, цветущую сливу и другие растения на розы из Советского Союза, которые высаживали возле могил, чтобы павшие герои могли покоиться среди знакомых растений родной земли.

Среди тех, кто посещает мемориал, Чжоу Чжисян, житель Уханя и сын Чжоу Тинфана, участвовавшего в воздушных боях над Уханем вместе с советскими летчиками-добровольцами. Чжоу Чжисян приходит сюда на протяжении многих лет, чтобы почтить память героев.

"Герои советского добровольческого авиационного отряда прибыли в Китай и вступили в борьбу с захватчиками. Этот бескорыстный дух интернационализма глубоко тронул меня", - говорит Сюй Цзыюэ, студентка Университета Цзянхань в Ухане, недавно побывавшая на мемориале. Она подчеркивает: "Они сражались не только за освобождение Китая, но и за мир и справедливость во всем мире. Настоящие герои не знают границ, и в нашу эпоху глобализации такой дух интернационализма особенно важен".

Советские летчики вели воздушные бои в небе над многими китайскими городами: Нанкин, Ухань, Чунцин, Ланьчжоу и Лючжоу

Согласно историческим документам, в начале китайско-японской войны сопротивления, когда такие страны, как Великобритания и США, все еще придерживались нейтральной позиции, Советский Союз стал первым государством, оказавшим помощь Китаю в борьбе против Японии. За весь период антияпонской войны СССР предоставил Китаю более тысячи самолетов, а в составе добровольческого авиационного корпуса насчитывалось более двух тысяч человек, что стало заметным вкладом в борьбу китайского народа.

Кроме того, советские летчики-добровольцы помогли Китаю создать центры авиационного снабжения и заводы по ремонту самолетов, а также основали авиационные школы и учебные базы в Дихуа (старое название современного Урумчи), Ланьчжоу и других городах, подготовив для страны около 10 тысяч технических специалистов.

Советские летчики вели воздушные бои в небе над многими китайскими городами, такими как Нанкин, Ухань, Чунцин, Ланьчжоу и Лючжоу. Более 200 из них отдали свои жизни в этих сражениях. В те тяжелые годы советские летчики-добровольцы сражались плечом к плечу с китайскими военными и с гражданским населением, защищая справедливость и мир ценой своей жизни.

Китайский народ никогда не забудет этих героев. Помимо Уханя, специальные мемориалы и музеи созданы и в других местах, где сражался советский добровольческий авиационный отряд. Например, в районе Ваньчжоу города Чунцин, где погиб командир этого отряда Григорий Кулишенко, есть его могила, за которой более полувека ухаживала одна женщина вместе с сыном. А расположенный у северного подножия горы Цзыцзиньшань в Нанкине Мемориальный музей летчиков-героев, павших в антияпонской войне, рассказывает об истории совместной борьбы военно-воздушных сил Китая, США, СССР и других стран против японских захватчиков в небе над Китаем.

Эти мемориальные места не только хранят память о советских летчиках-добровольцах, но и свидетельствуют о глубокой дружбе между Китаем и Россией, закаленной в огне войны. По прошествии времени народы двух стран продолжают сотрудничать, сохраняя и укрепляя эту драгоценную дружбу, передаваемую из поколения в поколение.

Материал предоставлен газетой "Жэньминь Жибао"

Дело об убийцах народов

Александр Бастрыкин: Международное признание факта геноцида советского народа фашистами в годы Великой Отечественной войны - наш долг перед памятью миллионов погибших

Наталья Козлова

Отмечая 80-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, мы отдаем дань памяти жертвам этих трагических событий мировой истории. Последствиями войны стали разрушенные города, стертые с лица земли вместе с жителями деревни и села, уничтоженные памятники и разворованные культурно-исторические ценности, но прежде всего огромное количество сломанных судеб. 27 миллионов жизней - цена, которую заплатил Советский Союз за завоеванную Победу над нацистской Германией. Более половины жертв - мирное население.

Это расстрелянные, сожженные, заморенные голодом и замученные до смерти в концлагерях, на принудительных работах и лишенные жизни фашистами и их приспешниками женщины и дети, старики и больные, славяне и евреи, представители других национальностей, объединенных единым определением - гражданин Советского Союза.

Сегодня в преддверии великой даты мы поговорим о геноциде советского народа с председателем Следственного комитета России, генералом юстиции Российской Федерации, доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом Российской Федерации Александром Бастрыкиным.

Александр Иванович, в средствах массовой информации все чаще появляются сообщения об установлении судами новых фактов геноцида советского народа немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны. В основе этих судебных решений лежит, насколько я знаю, доказательственная база, сформированная сотрудниками Следственного комитета России. Почему по прошествии почти 80 лет со времен Нюрнбергского процесса, осудившего преступления фашистов, следователи вновь занимаются вопросами совершенных ими преступлений?

Александр Бастрыкин: Одной из основных причин является необходимость защиты и сохранения исторической памяти. Особую актуальность эта задача приобрела на фоне продолжающихся попыток недружественных государств переписать мировую историю, умалить героические страницы прошлого нашего народа, его решающий вклад в Победу над немецко-фашистскими захватчиками и огромную цену, которая за это была заплачена. И это все началось давно, еще в конце 50-х годов прошлого века маршал Советского Союза А. И. Еременко в книге "Против фальсификации истории Второй мировой войны" отмечал попытки отдельных авторов представить ситуацию таким образом, будто разгром фашистской армии явился не закономерным явлением, а следствием ряда случайных факторов.

Фашистами предполагалось истребление путем лишения продовольствия от 20 до 30 миллионов жителей СССР, включая население Москвы и Ленинграда

Умышленное искажение событий прошлого нацелено в первую очередь на формирование иллюзорной прозападной картины мира в сознании молодого поколения, фактически лишенного доступа к непосредственным источникам достоверной информации. В ряде европейских стран мы видим примеры героизации нацизма, формирования неонацизма. Шествия легионеров СС по центральным улицам городов один из подобных примеров. Абсурд доходит до того, что в развязывании войны обвиняют Советский Союз. Наиболее опасные формы проявления неонацизма отмечены на Украине, где полную свободу и покровительство властей получили национал-радикалы и экстремисты. То, к чему это привело, мы видим сейчас.

Как граждане государства, победившего фашизм и противостоящего сейчас его последователям в ходе специальной военной операции, мы должны принимать все необходимые меры, чтобы показать миру всю античеловеческую сущность и гибельность идей фашизма.

Именно поэтому так важно предоставить обществу доступ к правдивой информации об исторических фактах, которая находит свое отражение в том числе в судебных решениях о признании фактов геноцида советского народа немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны.

Почему ранее о геноциде советского народа не шло речи и что изменилось сейчас?

Александр Бастрыкин: Этому в первую очередь поспособствовало изменение ситуации в мире, активную фазу переустройства которого мы наблюдаем в последние десятилетия. Многие годы курс нашей страны был ориентирован на выстраивание партнерских добрососедских отношений с Западом. Но сейчас все изменилось, и мы видим уже реальное отношение европейских политиков к нам и желание ослабить, опорочить Россию всеми возможными путями.

Нацистские преступники и их приспешники были осуждены за военные преступления. Причем не только на Нюрнбергском, но и на Токийском и Хабаровском процессах. В тех судебных решениях не использовалось понятия геноцида, хотя де-факто преступные действия немецко-фашистских захватчиков соответствовали ему. Понятие "геноцид" получило свой международный правовой статус позже - в Резолюции 260-й Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года, утвержденной Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Согласно данному правовому акту геноцид был назван тягчайшим международным преступлением против человечества.

Международное признание факта геноцида советского народа фашистами в годы Великой Отечественной войны - наш долг перед памятью миллионов погибших соотечественников и первостепенная задача во имя торжества справедливости и сохранения исторической памяти. Важной составляющей этого процесса является вынесение судами Российской Федерации решений о признании фактов геноцида советского народа немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны.

На текущий момент уже принято 34 таких решения в различных регионах. Но вместе с тем серьезные изменения в действующем законодательстве также нацелены на то, чтобы повысить эффективность этой деятельности.

Буквально на днях президентом России В. В. Путиным подписан Федеральный закон РФ "Об увековечении памяти жертв геноцида советского народа в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов". В нем закрепляется понятие "геноцид советского народа", определяются формы увековечения памяти погибших, обозначаются важные аспекты сохранения и реставрации памятников и других мемориальных сооружений. Таким образом, и наша масштабная работа в этом направлении получила более детальное правовое регулирование.

В свете участившихся сообщений об осквернении и разрушении памятников и мест захоронения бойцов Красной армии за рубежом не могли бы вы рассказать о мерах, которые принимаются в связи с этим Следственным комитетом России?

Александр Бастрыкин: Да, к сожалению, в преддверии 80-летия Победы мы видим совершенно бездумное, варварское поведение по отношению к памятникам.

После начала специальной военной операции по населенным пунктам Европы пронеслась волна вандализма. Были осквернены мемориалы, обелиски, места воинских захоронений освободителей самой Европы от немецко-фашистских захватчиков. Некоторые страны игнорируют собственные международные обязательства по сохранению культурно-мемориальных объектов. На государственном уровне там принимаются решения о демонтаже монументов. Поддерживая киевский режим и проявляя русофобию, они посягают на историческую память своих же народов.

По всем фактам осквернения или уничтожения мемориальных объектов, установленных героям Великой Отечественной войны за рубежом, возбуждены и расследуются уголовные дела. Следственный комитет тесно взаимодействует с министерством иностранных дел в работе по установлению обстоятельств этих событий.

В производстве наших следователей находится 21 такое дело по 167 фактам осквернения, уничтожения либо повреждения воинских захоронений, памятников и мемориалов советским воинам. Выявлены подобные случаи на территории 15 европейских государств - это Латвия, Литва, Эстония, Украина, Польша, Германия, Чехия, Греция, Австрия, Швейцария, Финляндия, Болгария, Словакия, Румыния и Молдова. И уже, к сожалению, зафиксирован подобный факт на территории России - братская могила в селе Казачья Локня Суджанского района Курской области.

В качестве обвиняемых заочно привлечено 253 иностранных гражданина. Из них 90 граждан Латвии, 57 - Украины, 84 - Литвы, 8 - Польши, 9 - Чехии и 5 - Эстонии.

А удастся ли призвать к ответу государства, причастные к геноциду советского народа?

Александр Бастрыкин: Вот вышеупомянутый Федеральный закон как раз и дает основания для применения механизмов международного права в целях установления исторической ответственности государств, причастных к этому тягчайшему преступлению.

Складывается парадоксальная ситуация. Холокост - то есть истребление нацистской Германией евреев, является общепризнанным фактом геноцида. Причем евреев на территории Советского Союза во время войны нацисты истребляли вместе с представителями других национальностей в одно и то же время и аналогичным способом. Однако кроме евреев никто жертвами геноцида не признается.

Для сравнения можно привести Ленинград, где во время блокады погибли более миллиона жителей. Причем сейчас известно, что смерть гражданского населения города планировалась нацистами еще до начала войны. Согласно "Директиве по экономической политике экономического штаба", так называемому "плану голода", предполагалось истребление путем лишения продовольствия от 20 до 30 миллионов жителей Советского Союза, включая население Москвы и Ленинграда. Освободившиеся территории Гитлер планировал заселить немцами и их союзниками. Особо цинично и бесчеловечно в этом документе звучит мотив таких намерений: "Мы обрекаем этих людей на голодную смерть не только потому, что они лишние рты, но и потому, что великороссы - как при царе, так и при большевиках - были и являются врагами Германии и Европы". Разве это не признак геноцида?

При этом ФРГ признает историческую ответственность за преступления, совершенные германским вермахтом в Ленинграде, но не признает это фактом геноцида. В то же время блокадникам-евреям ФРГ выплачивает компенсации, признавая факт Холокоста, а в выплате остальным жителям блокадного города и участникам его обороны отказывает.

Налицо очередной пример политики двойных стандартов, а также попытка избежать исторической ответственности за совершенные преступления. Вот в целях противодействия подобной позиции и восстановления исторической справедливости нужно продолжать работу следственных, судебных и законодательных органов нашего государства.

По данным Национального центра исторической памяти при президенте Российской Федерации фашистами и их союзниками на захваченной территории РСФСР было организовано 528 лагерей смерти. В нечеловеческих условиях там содержались и намеренно уничтожались советские люди всех национальностей.

Александр Иванович, можете подробнее рассказать о работе следователей, результатом которой стали упомянутые вами судебные решения об установлении фактов геноцида советского народа? Ведь прошло столько лет, наверняка есть какая-то специфика расследования подобных дел?

Александр Бастрыкин: Безусловно она есть. В частности, основную массу вещественных доказательств следствие получает в результате раскопок мест массовых захоронений жертв. На основании экспертиз останков и предметов, обнаруженных рядом с ними, проводится идентификация жертв, а затем поиск их родственников. Здесь, конечно, огромный вклад в расследование вносят криминалисты и судебные эксперты ведомства. Следует отметить, что места массовых захоронений жертв немецко-фашистских захватчиков обнаружены и в новых регионах России. И там, конечно, работать нашим сотрудникам приходится буквально в военно-полевых условиях, поскольку еще недавно на указанных территориях велись активные боевые действия.

В частности, следователями СК России проведены следственные действия на месте бывшей "Преславской дифколонии" в Приморском районе Запорожской области - интерната для детей с задержками развития и инвалидов. В октябре 1941 года немецко-фашистскими захватчиками на территории этого учреждения были замучены и расстреляны работники и пациенты в возрасте от 15 до 29 лет, а также жители близлежащих деревень. Всего, по архивным данным, жертвами стали 116 человек. К настоящему времени в результате поисковых мероприятий следователи обнаружили останки более 25 человек. Данный факт массового истребления советских граждан отражен в решении Запорожского областного суда, установившего факт геноцида советского народа.

ФРГ признает историческую ответственность за преступления, совершенные германским вермахтом в Ленинграде, но не признает это фактом геноцида

Еще одной особенностью расследования таких дел является масштабная работа с архивными документами. Мы сейчас имеем возможность изучать уникальные материалы, ранее недоступные как широкой общественности, так и специалистам, которые помогают нам сформировать единую оценку преступлений нацистов.

Оказывают ли содействие следствию иностранные государства, ведь наверняка после распада Советского Союза в их распоряжении оказалось много документов, способных пролить свет на события тех лет?

Александр Бастрыкин: Конечно. Для получения новых доказательств, в том числе за рубежом, выявления ранее неизвестных преступлений немецко-фашистских захватчиков, установления местонахождения фигурантов уголовных дел Следственный комитет на постоянной основе осуществляет международное сотрудничество. Огромную помощь в этом нам оказывает Министерство иностранных дел Российской Федерации.

Налажено отличное взаимодействие с нашими белорусскими партнерами. С 2022 года работает международная совместная следственно-оперативная группа Следственного комитета РФ и Генеральной прокуратуры Республики Беларусь. Продолжается работа по формированию общей доказательственной базы в рамках расследования единого уголовного дела о геноциде народов Советского Союза, установлению ранее неизвестных мест массовых захоронений мирного населения и военнопленных, а также лиц, причастных к совершению преступлений.

Александр Иванович, а часто ли удается привлечь для участия в расследовании свидетелей тех событий, ведь годы неумолимы?..

Александр Бастрыкин: Конечно, находим, но не так часто, как хотелось бы. Свидетельские показания непосредственных участников и очевидцев тех событий представляют огромную ценность. И вы правы, с каждым днем их становится все меньше. И это еще одна из особенностей расследования данной категории дел. Поиск свидетелей затруднен в связи с неоднократной сменой ими места жительства. И в силу возраста уже далеко не все могут участвовать в проведении следственных действий.

В Следственном комитете расследованием подобных преступлений занимается специально созданное управление по расследованию военных преступлений, геноцида и реабилитации нацизма. В его штате состоят опытные, очень профессиональные офицеры ведомства. Однако и им приходится нелегко, когда о зверствах фашистов они узнают от непосредственных очевидцев событий. Речь идет о массовых расстрелах, изощренных пытках и способах лишения жизни, унижении и издевательствах, независимо от пола, возраста и национальной принадлежности. Становится очевидным, какое количество фактов фашистских зверств долгое время оставались неизвестными.

К примеру, Лычковская трагедия 1941 года, о которой широкая общественность узнала лишь в 2002 году. Одна из свидетельниц рассказала, как чудом выжила в свои три года. В целях спасения как можно большего количества детей их эвакуировали из Ленинграда без родителей поездом. На станции Лычково поезд начала бомбить вражеская авиация, а когда бомбы закончились, выживших немецкие летчики расстреливали пулеметными очередями. Наша свидетельница находилась в первом вагоне, наиболее подвергшемся бомбардировке. Когда на следующий день стали разбирать останки и захоранивать погибших, ее обнаружили среди разорванных детских тел и горелых матрасов. Мальчик увидел красивую куклу и потянул за нее, куклу крепко сжимала детская рука. Таким образом, девочку удалось извлечь из-под груды тел и она чудом была спасена.

Александр Иванович, вы упомянули, что судами вынесено уже 34 решения в разных субъектах России об установлении факта геноцида советского народа. Какие юридические последствия это может повлечь?

Александр Бастрыкин: Речь здесь прежде всего идет о выполнении исторического долга общества и государства перед ветеранами, участниками и жертвами войны, что непосредственно закреплено Федеральным законом "Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов".

Кроме того, эти решения дают основания требовать соблюдения национальных интересов России, заключающихся в том числе в равном соблюдении прав ее граждан, наряду с гражданами других государств, всеми субъектами международного права.

К примеру, Германия выплачивает Намибии крупные суммы за геноцид нескольких племен во время Первой мировой войны. И я уже упомянул о признании ею ответственности перед жертвами Холокоста. Логично, что и за геноцид советского народа ФРГ также должна взять на себя историческую ответственность.

Кроме того, преюдициально установленные этими судебными решениями факты фашистских зверств позволят привлечь к установленной законом ответственности за их совершение как непосредственных исполнителей, так и вдохновителей и пособников. По последним данным историков, в годы Великой Отечественной войны на стороне гитлеровской Германии воевали в том числе финны и уроженцы прибалтийских республик, более 450 тысяч румын, 400 тысяч чехов и примерно столько же венгров. Причем все они и переметнувшиеся на сторону фашистов изменники Родины выполняли, как правило, карательные функции. По данным историков, последних более всего было в странах Прибалтики и на Украине.

Как известно, некоторые каратели скрылись в Канаде. Какие меры были приняты вашим ведомством?

Александр Бастрыкин: Действительно, в ходе проведенной работы был установлен ряд участников подразделений СС. Например, среди них уроженец Украины Гельмут Оберлендер. Он служил в Зондеркоманде СС-10а и принимал участие как минимум в 6 операциях против советских граждан и военнопленных на территории южных регионов России. Еще один преступник - Владимир Катрюк, проходивший службу в 118-м немецком батальоне охранной полиции и принимавший участие в убийстве 149 мирных жителей в деревне Хатынь Логойского района Минской области Белорусской ССР. Следствию удалось выяснить, что Оберлендер и Катрюк уже скончались, а их последним местом жительства являлась территория Канады, откуда в установленном порядке получены соответствующие документы и сведения. И здесь важно, что нам удалось установить и предать огласке факты их преступлений.

В Госархиве России и Центральном архиве минобороны были получены документы о местах дислокации, ведения боевых действий дивизией СС "Галичина" и прохождении в ней службы Ярославом Хункой. В 1944 году в населенном пункте Гута Пеняцкая он участвовал в совершении убийства не менее 500 мирных жителей. В 2023 году его чествовали в парламенте Канады как украинского и канадского героя. На основе полученных сведений и документов Следственным комитетом Хунке предъявлено обвинение, он объявлен в международный розыск. В компетентные органы Канады направлены документы для его экстрадиции. Однако канадской стороной нам было отказано в его выдаче, что абсолютно логично с учетом их активной поддержки киевского режима.

Александр Иванович, коль уж заговорили об Украине, можете рассказать о результатах работы возглавляемого вами ведомства по расследованию военных преступлений, совершенных ВФУ? И усматриваете ли вы исторические параллели этих деяний с преступлениями фашистов?

Александр Бастрыкин: С 2014 года по настоящее время нашими следователями возбуждено более 6,8 тысячи уголовных дел в отношении почти 1,5 тысячи лиц из числа представителей военного и политического руководства Украины, членов украинских силовых структур и националистических объединений по событиям в Донбассе и Новороссии. Постановления о привлечении в качестве обвиняемых вынесены в отношении 962 лиц.

Следствием установлено, что с 2014 года погибло более 6900 мирных жителей республик Донбасса, Запорожской и Херсонской областей (в том числе 195 несовершеннолетних). Ранения получили свыше 18 200 гражданских лиц (из них 972 ребенка).

Главной причиной жертв среди мирного населения, являются массированные обстрелы жилых кварталов и мест массового скопления граждан из оружия неизбирательного действия. Нашими следователями проводится масштабная работа по формированию доказательственной базы совершенных преступлений. Ими допрошено более 265 тыс. человек, признано потерпевшими свыше 132 тыс. лиц, в том числе более 24 тысяч несовершеннолетних.

Кроме того, с момента начала специальной военной операции украинскими боевиками с применением реактивных систем залпового огня, ствольной артиллерии, а также беспилотных летательных аппаратов совершено более 2,9 тысячи атак на объекты гражданской и энергетической инфраструктуры, расположенные в Москве и Севастополе, Белгородской, Брянской, Воронежской, Калужской, Курской, Московской, Орловской, Псковской, Ростовской, Рязанской, Смоленской, Тамбовской, Тверской, Тульской областях, Краснодарском крае, республиках Адыгея, Крым и других регионах России. По данным фактам возбуждено 2917 уголовных дел.

Результатом террористических действий киевского режима на упомянутых территориях стала гибель 720 человек (из них 23 несовершеннолетних); ранения получили 3160 гражданских лиц (в том числе 181 ребенок).

К настоящему времени установлено, что на стороне ВСУ в боевых действиях принимает участие не менее 9,9 тыс. наемников. В отношении 902 таких лиц вынесены постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Наибольшее количество наемников из Грузии, Великобритании, США, иных европейских стран и стран Латинской Америки.

На текущий момент по делам, расследованным СК, вынесено 406 обвинительных приговоров в отношении 545 украинских военнослужащих и наемников. Им назначено наказание в виде лишения свободы сроками от 6 до 30 лет, 62 осужденных приговорены к пожизненному лишению свободы.

Вы спрашиваете, вижу ли я параллели? Для меня они очевидны!

Это идеологическая неонацистская сущность киевского режима, бесчеловечный характер совершаемых преступлений, в том числе в отношении мирного населения, о многих из которых, я уверен, мы еще не знаем, пытки и убийства военнопленных, разграбление и уничтожение культурно-исторических памятников.

Можем ли мы уже сейчас говорить о геноциде русскоязычного населения киевским режимом?

Александр Бастрыкин: Следственный комитет, в рамках своей компетенции, продолжает работу по документированию и расследованию преступлений, совершенных киевским режимом. Наша задача - собрать и процессуально закрепить все необходимые доказательства, зафиксировать факты агрессии, установить причастность к ним конкретных лиц. Думаю, что окончательная оценка деяниям представителей киевского режима, их идейным вдохновителям и спонсорам будет дана позже на основании всей совокупности собранных доказательств международным трибуналом, как это имело место в Нюрнберге в 1946 году. Уверен, что и участь им уготована такая же, какая постигла осужденных тогда нацистских преступников.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > rg.ru, 7 мая 2025 > № 4779624 Александр Бастрыкин

"Крупнейшее международное мероприятие": Кто из иностранных лидеров приедет в Москву 9 мая

Москву 9 мая посетят 29 лидеров государств

Кира Латухина

На юбилей Великой Победы в Россию приглашены многочисленные иностранные гости - Парад Победы посетят 29 лидеров государств, по Красной площади пройдут 13 парадных воинских расчетов из-за рубежа.

"80-летие Победы - это действительно важное событие, и международная составляющая, связанная с этим торжеством, продлится четыре дня - с 7 по 10 мая", - заявил помощник президента РФ Юрий Ушаков. В Москву приедут лидеры стран бывшего СССР - Азербайджана, Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана, а также главы Абхазии и Южной Осетии. Среди других стран, лидеры которых прибудут на Парад Победы, - Босния и Герцеговина, Бразилия, Буркина-Фасо, Венесуэла, Вьетнам, Гвинея-Бисау, Египет, Зимбабве, КНР, Конго, Куба, Лаос, Монголия, Мьянма, Палестина, Сербия, Словакия, Экваториальная Гвинея и Эфиопия. Четыре государства - Индия, Индонезия, Никарагуа и ЮАР - будут представлены на достаточно высоком уровне. На Парад придут и генеральные секретари ШОС, СНГ, ЕАЭС, ОДКБ, Союзного государства России и Беларуси и других объединений.

Празднование 80-летия Победы превращается в поистине крупнейшее международное мероприятие, показатель авторитета России в мире

По Красной площади маршем пройдут парадные расчеты 13 стран - Азербайджана, Вьетнама, Беларуси, Египта, Казахстана, КНР, Киргизии, Лаоса, Монголии, Мьянмы, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Приглашены главы всех аккредитованных в России диппредставительств. На Параде будут присутствовать ветераны из зарубежных стран, в том числе из Израиля и США. "Приглашение направлено и американскому послу, но будет ли она на Параде, увидим 9 мая", - заметил Ушаков.

Приглашены на Парад и руководители оборонных ведомств ряда государств. Так, в Кремле ожидают, что 34 страны направит представителей своих министерств обороны.

В эти дни состоятся три официальных визита иностранных лидеров в Россию. Кроме того, Владимир Путин проведет свыше 15 двусторонних встреч и ряд бесед в формате "на ногах".

Череда международных событий начнется уже в среду с официального визита в Россию президента Венесуэлы Николаса Мадуро. После переговоров с российским лидером он останется для участия в мероприятиях 80-летия Великой Победы. Для закрепления особого характера отношений согласован межгосударственный договор о стратегическом партнерстве и сотрудничестве - его подпишут президенты по итогам переговоров. Также вечером Путин проведет три встречи с иностранными лидерами - президентами Кубы, Монголии и Конго.

В четверг, 8 мая, главным событием станет официальный визит председателя КНР Си Цзиньпина. Он начнется переговорами в узком составе, затем в расширенном, после чего состоится подписание документов и выступление перед СМИ. Будут два совместных заявления по итогам переговоров. Первое касается углубления отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, а второе - глобальной стратегической стабильности. Также будут подписаны межправительственные и межведомственные документы.

В программе визита председателя КНР - официальный завтрак, в котором примут участие по 7-8 человек с каждой стороны и будут обсуждаться важнейшие стратегические вопросы, а также доверительная беседа лидеров за чаем в формате один на один. Как пояснил Ушаков, последние годы такой пункт программы предусматривается во всех российско-китайских встречах на высшем уровне.

Несмотря на по-прежнему враждебное отношение к России со стороны ряда западных стран, мы весьма успешно проводим крупнейшие масштабные международные мероприятия на наших российских площадках

Во время чаепития будут обсуждаться важнейшие ключевые вопросы стратегического взаимодействия России и Китая, самые деликатные и чувствительные, пояснил помощник российского лидера. "Это в том числе украинская тема, российско-американские отношения, - все, что можно представить", - добавил он.

Естественно, лидер КНР в качестве главного гостя будет присутствовать и на других торжественных мероприятиях, посвященных 80-летию Победы. Отношения находятся на наивысшем за всю историю уровне, оценил Ушаков. Сотрудничество Москвы и Пекина полностью доверительное, равноправное, взаимовыгодное и не направленное против третьих стран. "Российско-китайская связка играет стабилизирующую роль во всех международных делах", - отметил помощник президента РФ.

В четверг вечером после завершения официального визита китайского лидера Путин устроит большой прием - концерт и официальный обед для всех уже прибывших глав иностранных делегаций, в том числе, конечно же, там будет и Си Цзиньпин.

Главный день торжеств - 9 мая - начнется церемонией встречи глав иностранных делегаций. Все вместе пройдут на Красную площадь, займут места на трибунах, посмотрят военный парад, возложат венки к Могиле Неизвестного Солдата и сфотографируются. Затем в Кремле состоится официальный прием глав государств и почетных гостей от имени президента РФ.

После этого продолжится череда встреч с лидерами, и стартует она беседой с президентом Бразилии Лулой да Силва. Потом Владимир Путин встретится с президентом Египта Абдельфаттахом Сиси. После чего состоится беседа с президентом Сербии Александром Вучичем и встреча с председателем правительства Словакии Робертом Фицо. Завершится программа президентских встреч 9 мая беседой с президентом Узбекистана.

Во время торжественного обеда Путин также сможет побеседовать "на ногах" с рядом лидеров, с которыми не удалось согласовать проведение полноформатных встреч из-за нехватки времени, пояснил Ушаков.

Наконец, в завершающий день торжеств, 10 мая, состоится официальный визит в Россию генерального секретаря ЦК Вьетнама То Лама. Запланирована беседа в узком составе, затем российско-вьетнамские переговоры с участием делегаций. По итогам будет подписана совместная декларация и целый ряд документов.

Международный марафон завершат шесть двусторонних встреч, которые закончатся уже очень поздно вечером 10 мая: с президентами Лаоса, Зимбабве, Палестины, Буркина-Фасо, Абхазии и Южной Осетии.

"Празднование 80-летия Победы превращается в поистине крупнейшее международное мероприятие, показатель авторитета России в мире", - подчеркнул Ушаков, сравнив эти четыре майских дня с саммитом БРИКС в Казани. "Несмотря на по-прежнему враждебное отношение к России со стороны ряда западных стран, мы весьма успешно проводим крупнейшие масштабные международные мероприятия на наших российских площадках", - отметил помощник президента РФ. Так, например, осенью запланировано еще одно масштабное событие - состоится первый российско-арабский саммит.

Россия. Китай. Весь мир > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 7 мая 2025 > № 4779617

Рыбный экспорт в Китай подорожал в первом квартале

В первом квартале 2025 г. российский экспорт рыбы и морепродуктов в КНР поставил новый рекорд — более 680 млн долларов. Росту стоимости поставок не помешало даже снижение их объемов, обращают внимание в Рыбном союзе.

В январе-марте 2025 г. экспорт водных биоресурсов в Китай снизился на 5% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года — до 275 тыс. тонн, но вырос на 2% в денежном выражении — до 682 млн долларов, приводит данные Рыбный союз со ссылкой на Главное таможенное управление КНР. Аналитический центр союза выделил ключевые тенденции, связанные с основными группами российских поставок: тресковыми и пелагическими видами рыб, а также ракообразными.

Минтай подрос в цене

Экспорт мороженого минтая ПБГ из России в Китай снизился относительно первого квартала 2024 г. на 5% в весе — до 170 тыс. тонн, зато по стоимости вырос на 30% и составил 215 млн долларов. Такая динамика объясняется благоприятной конъюнктурой рынка: мировые цены на мороженый минтай ПБГ в январе-марте 2025 г. были почти на треть выше, чем годом ранее. При этом поставки мороженого минтая из США в Китай, хотя и незначительные по объему по сравнению с российскими, сократились в первом квартале вдвое — до 2,5 тыс. тонн.

Как рассказали Fishnews в пресс-службе Рыбного союза, выросли поставки сурими на китайский рынок: на 10% в натуральном выражении — до 10 тыс. тонн и на 20% в денежном — до 22 млн долларов. По мнению аналитиков, положительная динамика может объясняться увеличением объемов выпуска фарша минтая (включая сурими) на судах в море на 25% за первые три месяца 2025 г. — до 50 тыс. тонн. При этом американский экспорт сурими в КНР упал в 2,5 раза: с 900 тонн до 370 тонн.

Экспорт мороженой трески ПБГ в Китай в первом квартале снизился к сопоставимому периоду прошлого года на 10% в весе — до 16 тыс. тонн, но в денежном выражении вырос на 30% — до 80 млн долларов. Рост цен на треску на мировом рынке связан с сокращением квот на добычу этой рыбы, в частности в Баренцевом море.

При этом Китай активно наращивает импорт трески. В 2025 г. поставки из США выросли на 35% — до 5 тыс. тонн, из Гренландии в 1,5 раза — до 3 тыс. тонн. Зато на 45% сократились поставки из Норвегии, которые составили около 2 тыс. тонн.

На фоне высоких цен на треску поставки пикши за тот же период выросли в 3 раза в натуральном выражении — до 5 тыс. тонн, а в деньгах почти в 6 раз — до 22 млн долларов. В то же время норвежские поставки мороженой пикши в Китай упали на 80% — до 1 тыс. тонн.

Приоритет у живых крабов

Экспорт российских крабов в живом виде в Китай в первом квартале 2025 г. вырос на 10% в весе и достиг 7,5 тыс. тонн, но подешевел на 15% — до 250 млн долларов. Поставки мороженых конечностей крабов за тот же период сократились в объеме в 2 раза — до 800 тонн и потеряли 40% в денежном выражении, составив 14 млн долларов.

Сельдь пользуется спросом

Российские поставки мороженой неразделанной сельди в КНР за первые три месяца 2025 г. увеличились в 2,5 раза в натуральном выражении — до 48 тыс. тонн и в 3 раза в стоимостном — до 35 млн долларов.

По оценкам Аналитического центра Рыбного союза, успешные для российских экспортеров итоги первого квартала объясняются удачной мировой конъюнктурой, а небольшая коррекция поставок в весе — ростом продаж сурими.

Fishnews

Сенаторы США внесли «антибраконьерскую» инициативу с акцентом на Китай и Россию

Комитет Сената США по торговле, науке и транспорту единогласно поддержал законопроект, цели которого декларируются как борьба с незаконным, несообщаемым и нерегулируемым промыслом. При этом заявлено, что особый упор делается на противодействии некому «серому» флоту Китая и России.

Рассмотрение законопроекта Fighting Foreign Illegal Seafood Harvest (FISH) Act инициировали сенаторы от Аляски Дэн Салливан и Шелдон Уайтхаус из Род-Айленда.

Законопроект предусматривает создание черного списка судов, уличенных в незаконном, несообщаемом и нерегулируемом промысле. Такому флоту будет запрещен доступ в порты и воды США, сообщает корреспондент Fishnews со ссылкой на зарубежные СМИ.

Особый акцент в законопроекте сделан на борьбу с так называемыми «серыми флотами» Китая и России, которые, по мнению американских сенаторов, ведут промысел вблизи вод Соединенных Штатов, нарушая международные правила и нанося ущерб рыбной отрасли США. По словам Дэна Салливана, эти флоты якобы зачастую используют рабский труд и представляют реальную угрозу для экологии, а также ведут нечестную конкуренцию, подрывая экономическую устойчивость прибрежных сообществ.

Сообщается, что инициатива уже получила широкую двухпартийную поддержку.

Fishnews

США. Китай. Россия. ДФО > Рыба. Экология. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 6 мая 2025 > № 4779202

Встреча с мэром Москвы Сергеем Собяниным

Президент провёл рабочую встречу с мэром Москвы Сергеем Собяниным. Обсуждались вопросы экономики, промышленности, строительства и модернизации инфраструктурных объектов столицы.

В.Путин: Добрый день!

Сергей Семёнович, Москва традиционно демонстрирует очень хорошие показатели практически по всем направлениям, в том числе по инвестициям. Как Вы сами оцениваете?

С.Собянин: Владимир Владимирович, несмотря на все объективные трудности, – а объективные трудности у нас всегда есть, – даже в нынешней непростой ситуации, может быть, как раз нам иногда её не хватает, чтобы демонстрировать такие хорошие итоги работы.

За последний год экономика приросла на 5,5 процента, а вообще за шесть лет, во время и пандемии, и санкций и так далее, экономика Москвы выросла на четверть. Это неплохая динамика.

В.Путин: Хорошая динамика, плюс 25 процентов.

С.Собянин: Причём каждый год в плюс идём.

Тоже неплохая динамика по инвестициям: она за последние шесть лет выросла в два раза в сопоставимых ценах. Практически во всех отраслях.

В.Путин: Доля Москвы в экономике страны тоже существенна – свыше 21 процента.

С.Собянин: 21 процент – это даже не считая финансового сектора. Мы же всё-таки являемся финансовым центром страны, и когда считают ВРП, финансовый сектор не считают, а у нас там работает порядка 600 тысяч человек, значительный сектор экономики. Но даже при этом доля достаточно большая.

Что, конечно, не может не радовать – мы уже говорили об этом, и Вы были на наших предприятиях, – растёт обрабатывающее, промышленное производство. За последние годы мы видим современную, новую индустриализацию Москвы. Вы помните эти процессы, когда заводы уезжали от нас в другие регионы. Сегодня мы видим обратный процесс, потому что сегодня высокотехнологичное производство требует соответствующих кадров.

Поэтому идёт обратный процесс. Даже если посмотреть по обороту высокотехнологичных производств, а это вообще составляет где-то треть от промышленности страны, то рост тоже в три раза произошёл. Это электроника, производство компьютеров, сложные технологии и так далее.

Последний год вообще взрывной был для нас, потому что накопленный эффект от инвестиций, ввели целый ряд высокотехнологических производств, которые начали замещать импортные поставки оборудования. Вы видите, 100 процентов, какой скачок произошёл в прошлом году. Это, конечно, впечатляет.

В.Путин: 221,5 процента.

С.Собянин: Да.

Благодаря всем усилиям – и Правительства Российской Федерации, и Вашим задачам, которые Вы ставите, и той ситуации, в которой мы находимся: во времена COVID первый скачок был (это ИТ-сектор), и сегодня он идёт практически скачкообразными темпами, в арифметической прогрессии. Мы увеличили в четыре раза за последние годы. Видите, как идёт прирост.

Первый скачок произошёл, когда COVID у нас начался, потому что информационные системы были активно востребованы. Но и сейчас – сейчас ещё сильнее рост, причём там база уже такая приличная, и рост продолжается. Потому что здесь идёт массовое замещение программного импортного обеспечения.

В.Путин: 2023 год – 222 процента, а 2024-й – 316,5.

С.Собянин: В четыре раза рост.

Владимир Владимирович, я подвожу ещё к чему? Не все города так быстро двигаются. Вы поставили в своё время задачу, чтобы Москва была в топ пять городов мира по экономике, по паритету покупательной способности. Были на пятом месте в 2020 году и в 2023 году вышли на второе место в мире. Причём рядом города очень серьёзные. Конечно, я думаю, что сложно будет удерживать это место с учётом того, что Китай развивается, его города.

В.Путин: Динамика большая.

С.Собянин: Мы тоже не стоим на месте. С учётом тех заделов: инвестиций, кадрового потенциала, возвращения промышленности, высокотеха, мне кажется, нам всё-таки удастся удерживать эту позицию. По крайней мере, мы надеемся, что в тройке городов будем.

В.Путин: Хороший потенциал.

С.Собянин: Помимо экономики, Владимир Владимирович, конечно, важно для горожан социальное обеспечение, социальная инфраструктура. В соответствии с национальным проектом развития образования мы приняли решение вкладывать в строительство и модернизацию школ. Программу создали. И мы поставили задачу реконструировать все школы Москвы, которые этого требуют. Мы раньше строили по 40–50 школ. Сейчас, помимо того, что будем строить по 60 образовательных зданий, будем ещё по сотне школ реконструировать. Большая, глобальная, серьёзная задача. Уверен, что у нас получится. И мы планируем через несколько лет, чтобы в Москве все школы были современными.

Вы были в одном из колледжей, центров. Продолжаем реализовывать эту задачу. Перевалили в прошлом году приём в колледжи уже за 100 тысяч, включая и городские, и федеральные, и частные колледжи. Тем не менее эта цифра уже серьёзная. Начинали с 60, сейчас 100, и планируем в дальнейшем дойти до 150. Ребята хорошо учатся, с удовольствием, потому что колледжи становятся современными, востребованными. 95 процентов ребят после колледжа устраиваются по профессии, причём зарплаты неплохие.

Ещё более амбициозная программа в области здравоохранения. Мы заканчиваем программу реконструкции поликлиник. У нас было 350 поликлиник в ветхом состоянии. Сейчас уже в 2024 году их осталось совсем немного, и в этом году закончим эту программу. У нас все поликлиники будут реконструированы или построены заново. Причём это серьёзная модернизация.

То же самое происходит по стационарам. Конечно, там ситуация сложнее: нам предстоит около 1 миллиона квадратных метров новых стационаров построить и примерно столько же реконструировать. Мы тоже начали эту программу. Уже сегодня достаточно неплохая ситуация, осталось не так много, 30 корпусов. Я думаю, что в течение трёх-четырёх лет мы и эту программу завершим.

Новые поликлиники выглядят не хуже частных поликлиник, с интерьером, брендирование соответствующее, новые, современные медицинские корпуса, тоже на мировом уровне.

В.Путин: Мы в некоторых с Вами были.

С.Собянин: Да, мы были в Морозовской больнице, после этого ввели ещё целый ряд.

Помните, Вы были у нас в центре по обработке данных рентгеновских снимков, МРТ-снимков и поставили задачу, чтобы мы сервисы, которые развили в Москве с искусственным интеллектом по обработке снимков, распространили на другие регионы. Мы эту задачу, по сути дела, выполнили, подключили 70 регионов и сейчас обрабатываем в месяц в три раза больше снимков из регионов, чем собственных.

В.Путин: Потому что для регионов это тоже очень удобный сервис.

С.Собянин: Да, абсолютно. Причём это не нужно создавать в каждом регионе, потому что чем больше данных обрабатывает искусственный интеллект, тем лучше работа. Поэтому, скорее всего, здесь нужна централизация. Вместе с Минздравом подписали соответствующее соглашение и начинаем работать. Очень хорошая история.

И как результат, развитие экономики, здравоохранения, здорового образа жизни. Мы приблизились по ожидаемой продолжительности жизни к 80 годам в прошлом году – 79,5.

В.Путин: Да, это результат 2024 года, по-моему.

С.Собянин: Да, это результат 2024 года – уже где-то на грани 80 лет, такой хороший европейский результат, мировой результат в целом, с учётом того, что у нас в любом случае климат другой совсем.

В.Путин: Да.

С.Собянин: И по Вашему поручению – не могу не доложить – мы с городами-побратимами Донецком, Луганском продолжаем программу поддержки инфраструктуры, развитие, реконструкцию. Более двух тысяч объектов реконструировали, восстановили более тысячи километров инженерных сетей, миллионы квадратных метров дорог.

На этот год тоже продолжаем активную программу. Если мы предыдущие годы в основном занимались инженерной инфраструктурой, то сейчас начали переходить уже к благоустройству общественных пространств: парков, дорог, улиц и так далее. Это уже не только инженерная инфраструктура, инфраструктура для жизни, для общественных пространств.

В.Путин: Это очень важно, чтобы люди почувствовали, что в их текущей жизни происходят позитивные изменения.

С.Собянин: Когда ты внутри – как-то незаметно, а когда ты выходишь во дворы, в парки, скверы, – это, конечно, очень заметно и даёт позитивный результат.

В.Путин: Это все возможности, которые возникают в результате развития экономики. И то, что по паритету покупательной способности Москва заняла среди крупных мегаполисов мира второе место после Нью-Йорка, да и разница не очень большая, это, конечно, и есть основа решения в том числе социальных вопросов: и по школам, по поликлиникам, по больницам, по стационарам и так далее. Это очень здорово. Хорошо.

С.Собянин: Спасибо Вам за поддержку, Владимир Владимирович.

Россия. ЦФО. Новые Субъекты РФ > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции. Образование, наука > kremlin.ru, 5 мая 2025 > № 4779228 Сергей Собянин

Разгадка торможения Евросоюза

Леонид Григорьев

Кандидат экономических наук, ординарный профессор, научный руководитель департамента мировой экономики (ДМЭ) факультета мировой экономики и мировой политики (ФМЭиМП) Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

София Ляхова

Студентка департамента мировой экономики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Григорьев Л.М., Ляхова С.В. Разгадка торможения Евросоюза // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 83–104.

В последние десятилетия Европейский союз имел образ растущей, а значит, успешной организации с эффективной экономической моделью. Сейчас восприятие изменилось.

Стагнация ЕС и его отставание от основных мировых конкурентов имеют несколько причин. Это увеличивающиеся трудовые и энергетические издержки, недостаточное развитие науки и НИОКР, высокий уровень налогов и перераспределения доходов, огромные расходы на «зелёные» программы, перенапряжение социальной системы, в том числе из-за притока иммигрантов, что влияет на благосостояние и настроения традиционных средних слоёв. Европейский союз сталкивается с трудностями в производительности, инновациях и в целом в темпах экономического роста. Особенно остро ситуация ощутима в компаниях технологического сектора. Именно они в поисках более выгодного финансирования и меньших законодательных препятствий могут переместить производство в США[1].

Но есть и более фундаментальные причины. В случае отставания от Китая – отсутствие интенсивной промышленной политики. А по сравнению с Соединёнными Штатами Евросоюз попросту недостаточно интегрирован.

Трансатлантическая конкуренция и её особенности

За время европейской интеграции, продолжающейся почти семь десятилетий, ЕС превратился в одного из экономических лидеров планеты вместе с США и Китаем, втроём они формируют около половины мирового ВВП[2]. Соединённые Штаты, крупнейшая экономика мира с номинальным ВВП около 27 трлн долларов (по состоянию на 2023 г.), отличаются высокой инновационностью, технологическим лидерством, развитым финансовым сектором и доминированием доллара в международных расчётах, а также высокой производительностью труда[3]. Европейский союз – самый большой единый рынок с номинальным совокупным ВВП около 19 трлн долларов. Он характеризуется высоким уровнем экономической интеграции, развитой социальной системой и значительными различиями между странами-членами. Китай, вторая по величине экономика мира с ВВП около 18 трлн долларов, демонстрирует в последние десятилетия высокие темпы экономического роста и является важнейшим производственным центром мира, осуществляя значительные инвестиции в инфраструктуру и активно развивая технологический сектор[4].

Несмотря на интеграционные достижения, до американского (и китайского) уровня единства внутреннего экономического пространства Европе очень далеко (см. табл. 1), а по сравнению с США – очень-очень далеко. Брюссель (как собирательный образ интегратора, имеющего и собственные интересы, отличные от стран-членов) стремился к выравниванию институционального пространства, но действовал в имперской логике, расширяя его за счёт очень разнородных элементов.

На рубеже третьего тысячелетия, когда успехи интеграции развитого европейского ядра были значительными, а дорогостоящих энергетических и климатических программ ещё не было, Евросоюз предпринял радикальное расширение на Восток. Двенадцать стран с другим экономическим развитием, хотя и со значительным человеческим капиталом, оставшимся от интенсивных вложений в образование при социализме, резко повысили гетерогенность блока. «Присоединение двенадцати новых членов в 2000-е гг. привело к огромным дисбалансам внутри объединённой Европы. Страны, находящиеся на разных этапах развития, требуют разных типов экономической политики, которые всё сложнее синхронизировать внутри союза»[5].

Два основных конкурента Евросоюза – США и Китай – в процессе формирования внутреннего экономического пространства не были столь обременены проблемами интеграции, правда, по противоположным причинам: англосаксонский либерализм и китайский гибрид рынка и централизованного руководства[6]. Отметим и важность различия англосаксонского права (ликвидность финансов, регулирование недр, уголовное право) и континентального (от кодекса Наполеона) права в ЕС.

Применительно к Европе можно сформулировать «ловушку среднего уровня интеграции». Для синергии культурных кодов, снятия бюрократических барьеров, сплавки регламентов стран с разной историей и языками (и парламентами) недостаточно сближения законодательства на срок в поколение. Даже Германия, Франция и Бенилюкс (ветераны ЕС) остаются очень разными.

Успех интеграции не означает, что она достигает уровня единого государства со многими разнородными штатами (типа США). Даже если такой задачи не ставилось, вопрос об эффективности институтов, их единства остаётся.

Все три экономических центра мира тесно взаимосвязаны через торговые и инвестиционные потоки, что создаёт основу современной глобальной экономики. Разрыв между Европейским союзом и США по уровню ВВП на душу населения продолжает расти: примерно с 17 тыс. долларов ППС в 2019 г. до 20 тыс. в 2023 году (табл. 2). Процентный разрыв абсолютных значений остался неизменным, на уровне около 27 процентов. Китай также показывает более уверенную динамику в экономике, ориентированной на производство и экспорт. Динамика показателя осталась устойчивой у США, а у Европы, включая Германию, обнаружилась тенденция к спаду средних темпов прироста в 2020–2023 гг., как видно из таблицы 2.

В 2000–2008 гг. наибольший прирост демонстрировал Китай (9,8 процента), в то время как США и ЕС имели умеренные показатели 1,4–2,1 процента. В 2009–2019 гг. общие темпы замедлились, но оставались положительными, Китай сохранил лидерство (7,2 процента), а у некоторых стран Евросоюза динамика была отрицательной (Италия: -0,4 процента). В 2019–2023 гг. картина меняется. Соединённые Штаты демонстрируют наиболее высокие темпы среди развитых стран (1,8 процента), Италия показывает положительную динамику (1,5 процента), в то время как в Великобритании рост нулевой, а в Германии всего 0,1 процента. Китай, хотя и перешёл к «новой норме», сохраняет наиболее высокие темпы (4,6 процента).

По абсолютным показателям ВВП на душу населения в 2023 г. США остаются абсолютным лидером среди крупных стран ОЭСР (74,6 тыс. долларов). Нидерланды (71,4 тыс. долларов) – наиболее высокие показатели в ЕС. Германия стабильно держится на уровне 63–64 тыс. долларов, а Франция, Великобритания и Италия – в диапазоне 44–55 тыс. долларов. Китай намерен удвоить ВВП на душу населения (с 2019) к 2035 г., но пока отстаёт по абсолютным значениям (22 тыс. долларов)[7]. В 2020 г. в условиях пандемии COVID-19, показатели снижались во всех странах, но затем большинство экономик продемонстрировали восстановление и рост, хотя весьма неравномерный. А Соединённые Штаты со времени мирового кризиса 2008–2010 гг., последовавшего вскоре за радикальным расширением ЕС, продолжали постепенно «уходить» от Евросоюза. Это фундаментальное явление последних полутора десятилетий, у которого есть много интересных параметров.

Источник: составлено авторами на базе данных показателей мирового развития Всемирного банка, см.: https://data.worldbank.org/indicator/NE.EXP.GNFS.CD

Важным индикатором и фактором развития является представленная в таблице 3 динамика экспорта товаров и услуг. По ним видны тенденции конкурентоспособности в XXI веке, так как экспортная деятельность во многом определяет и стимулирует создание рабочих мест, развитие технологий и инноваций. В 2000–2008 гг. наиболее высокие темпы прироста экспорта демонстрировал Китай (25,2 процента), ЕС занимал второе место, во многом благодаря Германии, с показателем 11,3 процента. США с учётом большого экспорта услуг – 7,1 процента. В 2009–2019 гг. картина изменилась: лидером по темпам роста стали Нидерланды (3,8 процента), выведя ЕС (3,3 процента) на первое место. США снизили темпы до 0,5 процента что ряд наблюдателей связывают с завышенным курсом доллара против евро. А в 2019–2023 гг. наиболее высокие показатели у Евросоюза (2,3 процента) и Китая (7,5 процента).

Безусловным лидером по абсолютным значениям экспорта является ЕС с показателем 9,65 трлн (включая торговлю внутри блока), за ним следуют Китай (3,5 трлн) и Соединённые Штаты (3,05 трлн). Торговые конфликты 2025 г. вокруг импортных пошлин – явление новое и его влияние на экономический рост оценивать ещё рано. Заметим, что в трениях между США и Евросоюзом по данному вопросу картина весьма сложная – надо учитывать два фактора, приведших к накопившемуся дисбалансу в пользу Европы: высокий курс доллара против евро и нетарифные методы защиты европейского рынка: «Происходит значительный рост использования нетарифных мер (НТМ). Сегодня НТМ представляют собой широкий спектр инструментов: от географических указаний для агропродовольственных товаров и требований к маркировке электронных устройств до ограничений на содержание пестицидов в импортируемых фруктах и антидемпинговых пошлин. Важно отметить, что растёт не только разнообразие этих инструментов, но и число стран, применяющих их, а также частота их использования. Экономисты и политологи активно исследуют вопрос: не становятся ли эти новые формы торговой политики заменой ранее согласованного снижения тарифов?»[8].

Многие страны имеют высокие показатели: Германия (1,5–1,7 трлн), остальные государства менее 1 триллиона. В 2010–2019 гг. наблюдалась тенденция к относительному снижению темпов роста экспорта (к динамике ВВП)[9]. Но в условиях потрясений 2020–2023 гг. у многих государств наметилось оживление роли экспорта и отношение динамики экспорта к динамике ВВП мира восстановилось[10].

Социально-экономическая стабильность в развитых странах во многом зависит от уровня личного потребления домохозяйств, поскольку он отражает реальный уровень потребления товаров и услуг населением, учитывая различия в ценах между странами. Эта динамика также является индикатором экономического здоровья, поскольку потребительские расходы часто составляют значительную часть ВВП и служат одним из основных драйверов роста.

США традиционно демонстрируют наиболее высокие абсолютные и относительные показатели личного потребления (порядка 68 процентов от ВВП против обычных 50–55 процентов). Германия и Великобритания демонстрируют значительные объёмы потребления, но у Германии в 2019–2023 гг. отрицательный прирост (-0,3 процента). В Европейском союзе в целом замедляются темпы роста личного потребления вслед за ВВП: с 1,7 процента в 2000–2008 гг. до 0,4 процента в 2019–2023 годах. Каковы бы ни были причины, последствия имеют огромное значение. Это сужает возможности повышения уровня жизни менее состоятельных групп, прежде всего нижних слоёв среднего класса, что ведёт к неустойчивости политических предпочтений, ослаблению традиционных партий и росту социально-политической нестабильности.

Подъём правых и левых на парламентских выборах многих стран зависит не только от споров о мигрантах и культурных кодах, но и от чувства «потерянности», не сбывшихся ожиданий по части благосостояния.

Тенденция валовых накоплений капитала отражает общий объём инвестиций в основной капитал, изменение запасов материальных оборотных средств. Таблица 4 демонстрирует динамику данного показателя по ключевым странам мира. У Китая значительно более высокий уровень накопления капитала (около 43 процентов ВВП) по сравнению с остальными странами, хотя он несколько снизился в последние годы[11]. В 2000–2009 гг. накопление в развитых странах замедлилось, что ограничивало возможности решения глобальных проблем в мире: бедности, догоняющего развития, энергетики, сохранения климата в дополнение к насущным проблемам создания и обновления инфраструктуры, роста потребления[12].

Среди европейских стран выделяются Франция и Германия, где происходит устойчивый рост. Франция увеличила показатель с 21,9 процента в 2019 г. до 25,2 процента в 2023 г., демонстрируя один из самых высоких приростов (3,6 процента) в 2019–2023 годах. Германия также растёт стабильно, хотя и скромнее. Соединённые Штаты сохраняют относительно стабильный уровень накопления капитала около 21–22 процентов ВВП и высокую эффективность вложений, в частности в наукоёмкое оборудование. Евросоюз в целом имеет умеренную динамику с небольшим снижением в последний период, сохраняя показатель около 22–24 процентов ВВП и немного опережая США.

«Самокритика» Марио Драги

Событием 2024 г. стал доклад бывшего председателя Европейского Центробанка Марио Драги, в котором он нарисовал довольно сумрачную картину состояния и перспектив Евросоюза. Согласно Драги, функционирование ЕС, «принятие решений и финансирование рассчитаны на “вчерашний мир” – до COVID, Украины, конфликта на Ближнем Востоке и возвращения соперничества великих держав»[13]. Не споря с этим, заметим, что и без резких изменений в мире Евросоюз успел сам создать себе немало проблем. Замедление роста уже произошло и стало явным, оно видно не только и не столько по таблицам, сколько по невыполненным программам, недовольству избирателей, уходу капиталов из ЕС (в особенности в США). Доклад подчёркивает, что разрыв между экономиками Европейского союза и Соединённых Штатов остаётся значительным, особенно по таким показателям, как производительность труда, объём инвестиций в науку и технологии, уровень социальной неравномерности[14].

Старые задачи, поставленные Евросоюзом, не выполнены, но с повестки дня не сняты, несмотря на появление новых, весьма острых. Многие комментаторы полагают, что причины потери конкурентоспособности объединения кроются в завышенных или смещённых целях и неадекватных механизмах их достижения. Нехватка координации, средств, времени для решения проблем неравенства, климата и энергетики, абсорбции торговых, ценовых и миграционных шоков вызывает фрустрацию как элит, так и населения.

На сегодняшний день многие сходятся во мнении, что ЕС нужно пересмотреть общие тренды развития и сместить фокус на конкретные цели, которые помогут в конкуренции с такими крупными государствами, как США и Китай. Факторы, прежде воспринимавшиеся как однозначное преимущество: российская дешёвая энергия, недорогой экспорт из Китая, военная поддержка Соединённых Штатов, – исчезли или сходят на нет[15].

Марио Драги призывает к немедленным действиям, чтобы сократить экономическое отставание от США и минимизировать «экзистенциальные риски» объединения в условиях трансформации мирового порядка[16]. Первая важная область, затронутая в докладе, – инновационный разрыв между Евросоюзом и Соединёнными Штатами, что связано в первую очередь с недостаточными инвестициями в исследования и инновации. Ведущие американские компании сменили курс с инвестиций в промышленные инновации на инвестиции в программное и аппаратное обеспечение, а также в цифровой сектор. ЕС «остаётся статичным, а автомобильные компании неизменно доминируют в тройке лидеров по расходам на R&I»[17]. Доклад утверждает, что Европа преимущественно расходует средства на отрасли, где рост производительности труда постепенно замедляется. Нормативные (регулятивные) препятствия внутри стран ЕС мешают ускорить внедрение новых технологий. Ввиду такой институциональной обстановки в блоке многие предприятия, особенно инновационные, в поисках перспектив роста перемещают производства и ищут финансирования в США[18]. Недостаточные вложения в НИОКР – не единственная проблема. Драги подчёркивает, что государственное финансирование должно быть значительно больше[19]. Одна из наиболее крупных подобных программ Horizon Europe имеет бюджет в 100 млрд евро, но крайне бюрократизирована и недостаточно ориентирована на иннова

ционный сектор[20].

Источник: составлено авторами на базе данных показателей мирового развития Всемирного банка, Statista, см.: https://data.worldbank.org/indicator/GB.XPD.RSDV.GD.ZS https://databank.worldbank.org/source/world-development-indicators/Series/NE.GDI.TOTL.ZS#%20

Основной вывод экс-председателя ЕЦБ: необходимо не только привлечь дополнительное финансирование, но и использовать единые инструменты для устранения бюрократических барьеров и полного внедрения Единого рынка. Наглядный пример, который привёл Марио Драги, связан с компаниями «единорогами»-стартапами (капитализация от миллиарда). Из 147 таких предприятий с 2008 по 2021 г. почти треть перенесла свои производства в другие страны[21]. Многочисленные работы посвящены поискам не решения, а причин, которые осложняют создание Единого рынка инноваций (культурные, политические различия, различия в доходах). Как показывает статистика, в сфере инновационных технологий, развития НИОКР Соединённые Штаты остаются абсолютным лидером.

США выделяются, имея наиболее высокие показатели в 3,2–3,5 процента от ВВП. Также в лидерах Германия (особенно к 2023 г. – 3,3 процента). Большинство развитых стран держат показатель в районе 2,2–2,9 процента ВВП, заметна тенденция к постепенному увеличению расходов. Китай также демонстрирует последовательный рост расходов на НИОКР с 2,2 процента в 2019 г. до 2,7 процента в 2023 году. Примечательно, что в странах с высокими расходами на НИОКР (США, Германия) более стабильный экономический рост в долгосрочной перспективе, что может указывать на связь между инвестициями в исследования и устойчивым экономическим развитием.

Роста расходов на НИОКР недостаточно, важны их структура и условия использования. Необходимо, по мнению Драги, дерегулировать технологический сектор, так как регуляторный режим мешает развитию инноваций. Пример – Закон об искусственном интеллекте. Дополнительные нормативные требования, прописанные в нём, автоматически налагаются на существующие модели ИИ, которые изначально превышают порог допустимой мощности на этапе внедрения.

Между тем искусственный интеллект – один из факторов экономического роста.

Согласно опросам, «более 60 процентов компаний ЕС считают регулирование препятствием для инвестиций, а 55 процентов малых и средних предприятий отмечают регулятивные препятствия и административное бремя как свою самую большую проблему»[22]. Важной частью не только экономических, но и социальных проблем становится кризисное состояние малых и средних компаний, которых в Германии насчитывается 3,1 млн, а субсидии на возобновляемую энергию в 2025 г. достигнут 18 млрд евро[23].

Навязчивое регулирование мешает и физическим, и юридическим лицам, которые сталкиваются с затратами на соблюдение тех или иных требований. С другой стороны, изначально сложным по структуре компаниям в технологическом секторе необходимо немалое число законов о данных, которые уменьшат неопределённость.

В докладе выделяется и телекоммуникационный сектор, который также требует значительных инвестиций в связь и устранения фрагментации. Однако есть и обратная связь, так как возможная консолидация в данной сфере чревата значительным ростом цен, хотя качество неизменно и инвестиции не растут[24]. В то же время многие компании в Европе требуют консолидации, так как «не могут взимать с потребителей достаточно денег, чтобы окупить капитал, необходимый для инвестиций в хорошие сети»[25]. Наиболее острый анализ Маккензи (июнь 2024 г.)[26] обращает внимание, что при равенстве норм накопления в ВВП США и ЕС, в Америке вложения в наиболее продуктивные активы на 2 п.п. больше, чем в Европе (ещё выше, чем в Германии). Понятно, что структура вложений капитала по отраслям и типам активов – параметр чрезвычайно инерционный и быстро не меняется, так что разрыв может сужаться очень постепенно. За четверть века (1997–2022) размер капитала на одного занятого вырос в США на 50 процентов, а в ЕС только на 10 процентов[27]. Учитывая характер экономической политики Евросоюза, такой разрыв сложно компенсировать.

Марио Драги осторожно относится к развитию «зелёной» энергетики как основному элементу роста и не выступает настойчивым сторонником данной концепции[28]. Он акцентирует почти всё внимание на развитии ИИ. Европейский союз упустил лидирующие позиции в первую цифровую революцию, уступив место США. Нельзя допустить повторного отставания. Заметим, что инновационная концепция трансатлантической конкуренции выглядит естественно, но предполагает радикальное углубление интеграции при снижении регуляторной нагрузки, что, естественно, сложнее, чем запустить ещё один проект. Чтобы наверстать упущенное, предлагается внедрить конкретные приложения ИИ, которые позволят совершить значительный скачок в сфере высоких технологий. Экс-председатель ЕЦБ также составил детальный «План вертикальных приоритетов ИИ» – развитие искусственного интеллекта сразу в десяти секторах экономики.

Автор поднимает важные для ЕС темы суверенитета, единства, повышения конкурентоспособности. Несомненно, несмотря на спорные моменты, доклад окажет влияние на Евросоюз. Рассмотрение иного пути развития для достижения долгосрочного экономического роста заставит обсуждать альтернативные и во многом инновационные подходы.

Финансовые ресурсы, которые Марио Драги предлагает изыскать для ежегодного финансирования процесса выравнивания конкуренции с США, – это 750–800 млрд евро[29]. Сумма подозрительно близка к той, которая утекает в год через Атлантику, судя по статистике International Financial Position of the US, что мы уже отметили в соответствующей работе[30]. Действия нового президента США Дональда Трампа с его требованиями больше импортировать из Америки в Европу, больше тратить на военные расходы (что совпадает с предложениями доклада Драги) не повышают конкурентоспособность Евросоюза.

Судя по всему, в феврале 2025 г. Еврокомиссия начала снижение регулирования в «зелёной» экономике и других областях. Комиссия решилась ослабить отработанные правила, введённые в последние годы, что может на время создать неопределённость вместо «свободы торговли». Ожидаемый пакет мер увязан, по всей видимости, с тревожными ожиданиями и может рассматриваться как поворот в политике брюссельской бюрократии.

Фокус экономической политики – в различных сферах

Фрагментированность европейского рынка по уровню развития стран и их отраслевых структур играет существенную роль при установлении единых целей для Союза. Институциональные особенности требуют длительного согласования между странами-членами, что тормозит процесс принятия решений и реализацию реформ. Особенно это заметно в последние кризисные периоды, когда замедление таких процессов недопустимо. Со стороны заметно, что при ограниченных финансовых возможностях собственно бюджета ЕС/Брюсселя «интеграция идёт через бюрократизацию», а это даёт издержки на стадии не только согласования, но и внедрения проектов.

Источник: составлено авторами на базе данных показателей SIPRI 2023, см.: https://www.sipri.org/databases/milex

Военные расходы, видимо, будут повышаться сразу по трём причинам: страхи элит, выводы доклада Драги (военная сфера как фактор инновации), давление новой американской администрации[31]. Эти траты представляют собой значительную часть госбюджета и могут существенно влиять на макроэкономические показатели. Большую долю составляют ассигнования на содержание военного персонала, правда, они способны создавать рабочие места и стимулировать технологический прогресс, поскольку многие военные разработки находят применение в гражданском секторе. Но это, вероятнее всего, повлияет на инвестиции в социальную сферу, образование или здравоохранение, что обещает долгосрочные последствия для экономического развития. С другой стороны, недостаточные военные расходы воспринимаются как риски для национальной безопасности и разработки технологий.

США – безусловный лидер по военным тратам с показателем 880,1 млрд долларов в 2023 году. Расходы НАТО постоянно растут, однако без учёта Америки темпы значительно замедляются. Китай демонстрирует динамичный рост: с 275,5 в 2020 г. до 309,5 в 2023-м. Среди европейских стран выделяется группа крупнейших военных бюджетов: Великобритания (69,2 млрд), Германия (61,2 млрд) и Франция (57,1 млрд). Для большинства стран прослеживается тенденция значительного увеличения военных расходов в 2019–2023 гг., что отражает геополитическую напряжённость и переоценку оборонных приоритетов. В случае поворота стран ЕС к перевооружению возникнет проблема источников финансирования, стран-бенефициаров (на чьих заводах производство), резкого изменения планирования и т.п. «Милитарное кейнсианство» увеличивает и долговое финансирование[32].

В таблице 6 представлены данные по показателям, характеризующим инвестиционный климат, – бюджетным и долговым нагрузкам на основные мировые экономики. Бюджетная нагрузка в Евросоюзе заметно выше, чем в США. Сокращение корпоративных налогов на прибыль в 2017 г. (первый срок Дональда Трампа) усугубили диспаритеты и стали важным фактором привлечения инвестиций из Европы в Америку.

Источник: рассчитано автором на основе данных МВФ, Всемирного банка, Tax Foundation, см.: https://taxfoundation.org/data/all/eu/top-personal-income-tax-rates-europe/; FRED, см.: https://fred.stlouisfed.org/searchresults/?st=government%20debt

Такой показатель, как государственный долг, важен тем, что его высокие значения существенно ограничивают возможности правительства в реализации экономической политики. Величина государственного долга к ВВП – также значимый индикатор для международных инвесторов и кредиторов. От него зависит кредитный рейтинг, который, в свою очередь, влияет на стоимость заимствований и для государства, и для частного сектора. Более высокий уровень долга ассоциируется с большими рисками и, следовательно, более высокими процентными ставками, что создаёт дополнительное давление на экономику.

Данная таблица отражает динамику прироста и государственного долга (в % от ВВП) для ключевых мировых экономик за различные периоды с 2000 по 2023 год. За исключением Германии и Нидерландов отношение долга к ВВП у ведущих стран уже перевалило за 100 процентов. Наиболее высокие показатели в 2023 г. у Италии (134,6 процента), за ней США (118,7 процента) и Франция (109,9 процента). Пик госдолга везде пришёлся на 2020 г., что связано с пандемией COVID-19, затем началось постепенное снижение. Китай показывает тенденцию с постоянным ростом госдолга с 60,4 процента в 2019 г. до высоких значений в 84,4 процента в 2023 году.

Для бизнеса крайне важен уровень инфляции как фактор планирования инвестиций. Предприятия учитывают инфляционные ожидания при формировании ценовой политики, планировании закупок и определении уровня заработной платы.

Источник: составлено авторами на базе данных показателей мирового развития Всемирного банка, см.: https://data.worldbank.org/indicator/FP.CPI.TOTL.ZG, FRED; см.: https://fred.stlouisfed.org/searchresults/?st=Long-Term%20Government%20Bond%20Yields%20%20China

На основе данных Всемирного банка мы проследили динамику инфляции в ведущих экономиках мира за два десятилетия. С 2000 по 2008 г. США имели наиболее высокие средние показатели – 2,9 процента, в то время как в Германии инфляция была самой низкой из приведённого списка, всего 1,7 процента. Следующее десятилетие (2009–2019) характеризовалось общим замедлением инфляционных процессов. Период 2019–2023 гг. отмечен значительными изменениями. Китай, ранее имевший высокую инфляцию, упал на 1 процент. Напротив, европейские страны столкнулись с существенным ростом цен: Великобритания (4,6 процента), Евросоюз и Соединённые Штаты – до 4,5 процентов. В 2022 г. инфляция достигла пиковых значений во многих странах. Самый высокий показатель в Нидерландах – 10 процентов, США – 8 процентов. В 2023 г. наметилась тенденция к снижению темпов роста цен, хотя показатели выше докризисного уровня.

Доходность десятилетних государственных облигаций отражает уровень доверия инвесторов к экономике и её способности выполнять долговые обязательства в долгосрочной перспективе. Этот показатель также используется для оценки эффективности монетарной политики центрального банка и может служить индикатором инфляционных ожиданий.

С 2000 по 2008 г. происходило общее снижение ставок. В последующее десятилетие (2009–2019) тенденция сохранилась с особенно выраженным падением в Нидерландах и Германии. Однако с 2020 по 2024 г. произошёл разворот тренда с переходом к росту ставок во всех странах. По состоянию на 2024 г. самые высокие процентные ставки по государственным облигациям в США (4,2 процента) и Великобритании (4,1 процента), в то время как наиболее низкие – в Германии (2,3 процента). В целом после периода исторически низких ставок в кризисных 2020–2021 гг. видна устойчивая тенденция к их повышению.

Вторая группа проблем замедления роста в Евросоюзе – влияние высоких расходов на энергопереход, на энергию и налоги на выбросы.

Предполагалось, что «зелёные» инвестиции станут дополнительным драйвером роста, однако общее давление высоких издержек и налогов на всю экономику оказалось выше.

Марио Драги упоминает потенциал возобновляемых источников энергии, которые могут помочь ЕС в вопросе укрепления энергетической безопасности. Речь уже не о достижении климатических целей, снижении температуры, а о достижении энергобезопасности и независимости[33].

Успех в развитии ВИЭ во многом будет определяться диверсификацией цепочек поставок чистой энергии, а также её успешным внедрением в электросети. Узкие места в сетях также требуют значительных инвестиций[34]. Расширение сетевых мощностей – вопрос дорогостоящий, по оценкам Еврокомиссии, он может обойтись более чем в 500 млрд евро[35]. Правила европейского рынка не позволяют в полной мере отделить цены на возобновляемые источники от более волатильных и дорогостоящих ископаемых. Ситуация с высокими ценами на электроэнергию усугубляется длительными процессами получения разрешений и более высоким налоговым бременем в сравнении с внешними конкурентами.

Несмотря на усердное продвижение «зелёной» повестки в Европейском союзе, ограниченная государственная поддержка, разнообразие законов и отсутствие стимулов и обязательств, которые налагались бы на компании, привели к росту недоверия и скептического отношения инвесторов[36]. Великобритания явно отстаёт в развитии «зелёных» инвестиций. Её возобновляемая мощность уступает среднему показателю по миру больше чем в два раза: 4,45 процента в сравнении с 9,67 процента[37].

Закон США о снижении инфляции (IRA) предоставляет для финансирования ВИЭ возможности, которые могут быть внедрены фактически сразу. Пакет климатических субсидий и налоговых льгот на 391 млрд составил почти половину от общей заявленной Драги суммы. Стартапы в сфере чистых технологий в Соединённых Штатах привлекли более чем в два раза большее количество инвестиций в сравнении с компаниями ЕС[38].

Источник: составлено автором на основе отчёта МЭА Energy Prices and Taxes

Стоимость электроэнергии в США и странах ЕС различалась уже в 2007 г. (см. график 1), весь период до 2019 г. европейские цены были уже драматически выше. Взлёт цен на энергию в 2022–2023 гг. связан с геополитическими решениями в Европе. Издержки климатических программ также радикально отличаются. Карбонный налог введён только в восьми американских штатах, и лишь в Калифорнии имеет заметный размер в 34 доллара за тонну. В большинстве стран Евросоюза он составляет 61 доллар за тонну, во Франции и Германии – 48 долларов, а в Швеции – 130 долларов[39].

Учитывая ограниченность финансовых ресурсов и их неравномерное распределение п

о странам, непонятно, как именно Евросоюз собирается финансировать рост военных расходов, вложения в современные технологии и энергетический переход, который в Германии, Швеции (и Великобритании) поставлен в ближайшую повестку. Если такая нагрузка считалась в ЕС «прогрессивной» и приемлемой платой за идею ускоренного энергоперехода, то в трансатлантической конкуренции «зелёные сантименты» никого не волнуют. И платой за климатическую программу, по всей видимости, стало относительное замедление роста с перспективой длительного негативного эффекта.

Заключение

Наши выводы в самом кратком виде сводятся к следующему:

Европейская интеграция – пример успеха, но она дошла до уровня «ловушки», далеко не достигнув степени интеграции штатов в США.

Внутренняя институциональная среда ЕС характеризуется высокими налогами, государственными расходами, бюрократическими барьерами, «брюссельской» централизацией.

Попытка решить некоторые проблемы (несовпадение культурных кодов, климатические изменения, миграция, расширение) прогрессистскими методами снизила поддержку программ и размыла центры электората в ряде стран.

Амбициозная климатическая программа отвлекла ресурсы, подняла налоги и издержки, хотя мировые проблемы требуют общего решения.

Совокупность отставания в налоговой и финансовой системе вызвала отток капитала в США, где уровень налогов и трансакционных издержек ведения бизнеса ниже.

Предлагаемые в Европе меры дерегулирования осложнят ведение бизнеса, не способны быстро сблизить условия инвестирования с американскими и не остановят утечку капитала за океан.

К социальным расходам, климатическим программам и тратам на геополитические проекты добавляются военные расходы. Геополитические обстоятельства дали повод начать милитаризацию Евросоюза, в частности Германии, что в среднесрочном плане может стать спирально растущими расходами.

Рост военных расходов ЕС может несколько поддержать тонус бизнеса, в частности в Германии за счёт снятия «долгового тормоза», но «милитарное кейнсианство» потребует времени и создаст свои социальные и политические проблемы.

Авторы:

Леонид Григорьев, кандидат экономических наук, ординарный профессор, научный руководитель департамента мировой экономики (ДМЭ) факультета мировой экономики и мировой политики (ФМЭиМП) Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

София Ляхова, студентка ДМЭ НИУ ВШЭ

Исследование выполнено при поддержке ФМЭиМП Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783116 Леонид Григорьев, София Ляхова

Сигналы и стратегия

Что определяет текущее отношение Армении к России

Николай Силаев

Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института международных исследований (ИМИ) МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Силаев Н.Ю. Сигналы и стратегия // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 181–196.

Когда Великобритания вела долгие переговоры о выходе из Евросоюза, в Cети распространился мем: кот, комментируя Brexit, объясняет: когда вам по вашей просьбе открывают дверь, нужно просто сидеть перед ней, глядя на улицу и не двигаясь с места. Британцы в итоге покинули ЕС. У Армении есть перспектива остаться по эту сторону двери, то есть в составе созданных вокруг России военно-политического (ОДКБ) и экономического (ЕАЭС) объединений. Но сам образ действий Еревана напоминает поведение британской дипломатии в момент выхода из Европейского союза – или совет персонажа старого мема.

Если курс премьер-министра Армении Никола Пашиняна состоит в том, чтобы разорвать связи с Россией и примкнуть к Западу, результата он не принёс. Конечно, Ереван немало преуспел в том, чтобы испортить отношения с Россией, но так и не совершил решительный, то есть выраженный в юридически обязывающих действиях, поворот в западную сторону. Россия во многих отношениях остаётся для Армении незаменимой, а Запад не может дать желаемых безопасности и благосостояния[1]. Миссия наблюдателей ЕС на границе Армении с Азербайджаном, вероятно, собирает для своего руководства разведывательные данные, но не гарантирует безопасность границы. Хартия о стратегическом партнёрстве, подписанная с США, состоит из благих пожеланий[2].

В конце марта парламент Армении во втором чтении принял закон о вступлении в Евросоюз. В России такие планы вызывают, говоря аккуратно, сомнения[3]. Закон – это не заявка на членство и не содержит каких-либо обязательных к исполнению норм. Несколькими днями ранее газета «Грапарак» написала, что премьер-министр Пашинян велел государственным ведомствам возобновить контакты с российскими коллегами[4]. Новость опроверг спикер парламента, но гамлетовские колебания армянского руководства этот эпизод только подчеркнул.

Почему Ереван при жёсткой риторике в адрес Москвы всё же не рвёт отношения? Почему Москва не отвечает резкими мерами (максимум, что предъявляли Еревану, это претензии к импортируемой из Армении сельхозпродукции[5]), хотя российская пресса полна уничтожающей критики армянского руководства? Выскажем предположение: последовательного курса у Еревана нет, его сигналы Москве призваны заставить её больше защищать интересы Армении, но по мере возрастания их «громкости» подменили собой всю прочую внешнеполитическую повестку; главные препятствия для окончательного разрыва Армении с Россией лежат на Западе. А Россия, определяя свой нынешний курс в Закавказье, между престижем и безопасностью последовательно выбирает безопасность.

Лёд и пламень

В глазах тех в Армении, кто отвечает за внешнюю политику, Россия – плохой союзник. Для тех, кто отвечает за экономику, Россия отличный партнёр. Этот контраст сейчас и определяет российско-армянские связи.

Политические отношения холодны, но уместно вспомнить, что это не постоянное их состояние. Ухудшение началось с осени 2022 года. В сентябре Азербайджан атаковал Армению, продвинувшись вглубь на несколько километров у города Джермук. Это был не первый, но наиболее масштабный после войны в Карабахе случай применения силы со стороны Баку. Совет коллективной безопасности ОДКБ, собранный на внеочередную сессию по инициативе Еревана, договорился направить в Армению миссию во главе с генеральным секретарём организации и начальником её Объединённого штаба для оценки обстановки. Также было предложено направить в Армению постоянную миссию наблюдателей ОДКБ.

Армения получила поддержку и непосредственно от России. В конце октября 2022 г. в Сочи прошла встреча Владимира Путина с лидерами Армении и Азербайджана. В заявлении по итогам встречи «договорились воздерживаться от применения силы или угрозы её применения»[6].

Армению это не удовлетворило. Подготовленный и согласованный на уровне министров иностранных дел к встрече Совета глав государств ОДКБ в ноябре 2022 г. проект развёртывания наблюдательной миссии в Армении Ереван отверг уже там[7]. В мае 2023 г. премьер-министр Пашинян допустил, что Армения может покинуть Организацию договора коллективной безопасности. В сентябре Ереван отозвал своего представителя[8]. С ноября 2023 г. Армения не участвует во встречах на высшем уровне ОДКБ. С января 2024 г. она перестала принимать участие в военных учениях, а немного позже платить взнос в бюджет.

Одновременно Армения отказалась от прежней позиции по вопросу о Нагорном Карабахе. 6 октября 2022 г., менее чем через месяц после продвижения Азербайджана под Джермуком, на четырёхсторонней встрече с участием президента Азербайджана Ильхама Алиева, президента Франции Эмманюэля Макрона и председателя Европейского совета Шарля Мишеля армянский лидер подтвердил приверженность Алма-Атинской декларации, включающей обязательство по взаимному признанию территориальной целостности и границ присоединившихся к ней стран Содружества Независимых Государств. Не было сделано оговорки ни о спорном статусе Нагорного Карабаха, ни о необходимости обеспечить безопасность и права армянского населения в регионе[9]. Пользуясь этим признанием, Азербайджан блокировал транспортное сообщение Нагорного Карабаха с Арменией силами сначала «активистов», не имеющих официального статуса, а затем – пограничной службы. В сентябре следующего года Азербайджан провёл военную операцию на территории непризнанной Нагорно-Карабахской республики (НКР), взяв её под контроль. Армянское население было вынуждено покинуть НКР. Российские миротворцы понесли потери, оказывая помощь мирному населению. Владимир Путин позже заявил, что Армения не ставила российских партнёров в известность о планах признать Нагорный Карабах частью Азербайджана: «Я лично узнал это из прессы». Он дал понять также, что признание Карабаха азербайджанским разрушило основания для российского миротворчества в этом регионе[10].

Теперь Армения ищет новых партнёров в сфере безопасности.

В сентябре 2023 г. на территории страны впервые прошли совместные с США военные учения[11]. К ним были привлечены символические силы (несколько десятков военнослужащих с обеих сторон), но важен сам факт проведения. Ранее военнослужащие Армении участвовали в манёврах с государствами НАТО, но это происходило за пределами страны. Исключением были натовские учения на территории Армении в 2010 г., но тогда легенда состояла в ликвидации последствий стихийного бедствия[12].

Перевооружение армии также идёт при участии западных стран. В 2023 г. Армения заказала во Франции несколько радаров для контроля воздушного пространства. Париж также поставил Еревану полсотни бронемашин Bastion[13]. Подписан контракт на приобретение французских гаубиц Caesar[14]. Ереван здесь трудно упрекнуть в пренебрежении союзническими отношениями с Россией: поставки российского вооружения прервались после начала специальной военной операции на Украине, причём Армения не получила то, что уже оплатила[15]. К тому же Ереван старается диверсифицировать поставщиков, крупнейшим из них стала Индия, с которой заключены контракты на 600 млн долларов[16]. Подход Армении к восстановлению армии порой критикуют за недостаточную продуманность[17]. Однако политический смысл действий Еревана это не меняет: они представляют собой послание «Обойдёмся без России».

С весны прошлого года в Ереване обсуждают заявку на присоединение к Европейскому союзу[18]. Наконец, не последним по времени, но самым выразительным шагом против России стала ратификация Римского статута Международного уголовного суда. Армения присоединилась к МУС уже после того, как тот выдал незаконный «ордер» на арест российского лидера Владимира Путина. Российские дипломаты, обычно высказывающиеся об Армении довольно аккуратно, назвали ратификацию Римского статута «недружественным шагом»[19].

Экономические отношения двух стран составляют полную противоположность политическим. Армения переживает быстрый экономический рост. В 2022 г. он составил 12,6 процента против 5,8 процента годом ранее, далее немного замедлился. Многократно выросла в 2021–2023 гг. внешняя торговля: экспорт с 3 млрд долларов поднялся до 8,6, импорт с 5,4 млрд до 12,8[20]. За девять месяцев прошлого года экспорт составил 10,6 млрд долларов, по оценкам армянских властей, он двукратно превосходит показатели года предыдущего. Прирост обеспечен антироссийскими санкциями Запада. Рекорды по экспорту бьёт золото, ювелирные украшения, телефонное и телеграфное оборудование, алмазы[21]. Резко возросшая за последние годы торговля с Россией (экспорт увеличился в три раза, импорт почти в пять раз) объясняется тем, что через Армению идут товары, которые нельзя поставлять в Россию и из России напрямую. Из России золото через Армению везут в Объединённые Арабские Эмираты (которые стали крупнейшим партнёром по экспорту). Средняя зарплата в Армении довольно быстро растёт (на 30 процентов за 2022 и 2023 гг.), инфляция в конце прошлого года составила 1,5 процента. Государственный бюджет тоже увеличивается (в 1,8 раза с 2021 по 2023 г.), что и позволяет оплачивать недешёвые поставки вооружений[22].

Премьер-министр Пашинян участвует в работе высших органов Евразийского экономического союза. В прошлом году Армения председательствовала в ЕАЭС и в этом качестве работала над созданием механизмов финансовой помощи для проектов, предполагающих промышленную кооперацию между странами Союза. Если не считать острой полемики с лидером Азербайджана Ильхамом Алиевым на расширенном заседании Высшего Евразийского экономического совета в мае 2023 г., участие Армении в ЕАЭС выглядит совершенно безоблачным.

Либеральнее Брюсселя

Трудно дать исчерпывающее объяснение внешнеполитического курса Армении. Что заставило её лидера отказаться принять в стране миссию наблюдателей ОДКБ, которая с практической точки зрения была точно не хуже наблюдательной миссии Евросоюза и дела бы не испортила? Как принималось решение о безоговорочном признании Карабаха азербайджанским? К чему демонстративная заморозка участия в ОДКБ, тем более что Армения пока старательно избегает необратимых шагов по выходу из организации? Зачем было присоединяться к Римскому статуту (даже раньше Украины), хотя Азербайджан к нему так и не присоединился и не будет признавать решения Международного уголовного суда? Зачем настойчиво продвигать заведомо нереалистичную тему вступления в Европейский союз?

Возможно, свою роль играет, если можно так выразиться, опыт политической социализации нынешнего поколения руководителей страны. Сергей Маркедонов дал удачное объяснение сдвигу в армянской внутриполитической повестке, который сделал отказ от Карабаха практически безболезненным для властей. Он отметил, что идея «миацума», т.е. объединения с Карабахом, была чем-то вроде религиозного догмата для политиков прежнего поколения – тем, что нельзя подвергать сомнению, если не хочешь потерять власть и авторитет. Но ссылаясь на необходимость решить карабахский конфликт при объяснении многолетних неурядиц Армении, политики прошлого поколения добились, что Карабах и стал считаться одной из причин этих неурядиц[23]. Карабахский догмат новое поколение отвергло, хотя и не сразу и, говоря аккуратно, не вполне по своей воле. Есть ли новый догмат и каков он?

В момент прихода к власти Никола Пашиняна основу коалиции его сторонников составили активисты всевозможных неправительственных организаций[24]. Ключевые фигуры, ответственные за внешнеполитический курс Армении, – сам премьер, министр иностранных дел, секретарь Совета безопасности – происходят из этого сообщества.

Российские наблюдатели привычно отождествляют постсоветские неправительственные организации с антироссийской позицией и западной стратегией окружения России[25]. Дело, по-видимому, обстоит сложнее. Министр иностранных дел Армении Арарат Мирзоян работал не только в Нидерландском институте многопартийной демократии, но и писал для российского издания Regnum, вполне патриотического. Секретарь Совета безопасности Армен Григорян работал в Transparency International, но также и читал лекции в Российско-Армянском университете. Первые годы правления Пашиняна также не указывали на его принципиальную антироссийскую позицию. Скорее дело в том, что организованные на западные деньги медиа и НПО были основным, если не единственным, путём восхождения молодого и амбициозного политического деятеля.

Такая социализация предполагает усвоение на уровне личного здравого смысла нескольких тезисов: «демократия – наилучшая форма правления», «хорошие институты обеспечивают процветание», «глобализация стирает национальные границы» и тому подобное из либерального катехизиса.

Либеральные убеждения не исключали союзнических отношений с Москвой, тем более в течение по меньшей мере двух десятилетий после распада СССР Россия и сама не отвергала рыночный либерально-демократический эталон. Провозглашённый Арменией ещё в начале 2000-х гг. «комплементарный» внешнеполитический курс предполагал, что Ереван возьмёт нужное от разных партнёров: безопасность, вооружение и энергоресурсы от России, безусловную дипломатическую поддержку в карабахском конфликте от Франции, деньги – от Соединённых Штатов. В этом смысле Пашинян не изобрёл ничего нового. «Комплементарность» продолжала работать и после Второй карабахской войны, когда в Ереване, Москве и западных столицах надеялись на ситуативное сотрудничество по проблеме карабахских армян.

Но две вещи изменились необратимо.

Во-первых, в условиях тяжёлого военного поражения Нагорного Карабаха и Армении в войне с Азербайджаном Россия вынуждена была вмешаться в конфликт глубже, чем, по-видимому, рассчитывала прежде. Без российских миротворцев изгнание карабахских армян произошло бы ещё осенью 2020 года. Но присутствие России на земле возлагало на неё ответственность, которой не было раньше[26]. С другой стороны, слабость армянской государственности, её неспособность обеспечить безопасность страны без опоры на могущественных союзников толкали Армению к дальнейшему сближению с Россией, которое ставило под сомнение сохранение «комплементарности».

Во-вторых, отношения России и Запада шли к столкновению. После начала специальной военной операции Запад исключил любое сотрудничество на любых направлениях. Его политика свелась к тому, чтобы нанести России вред, какой только можно, везде, где только можно. В том числе и попытаться вытеснить её из армяно-азербайджанского урегулирования. Выгоду из последнего в конечном счёте извлёк Ильхам Алиев.

Нынешний внешнеполитический курс Армении возник из сочетания нескольких факторов: разочарование в России после вспышки боевых действий под Джермуком, желание сохранить связи с западными партнёрами (комплементарность), либеральный догмат действующего поколения армянских политиков.

Но курс не носил и не носит характер продуманной стратегии. В огромной степени он формируется под влиянием обстоятельств, политическое обоснование подводится уже постфактум.

Можно предположить, что отказ Еревана принимать миссию наблюдателей ОДКБ осенью 2022 г. задумывался как сигнал России и другим партнёрам по организации: Армения считает недостаточными усилия, предпринятые для её защиты. Сигнал не подействовал, и Ереван, образно говоря, «прибавил громкость», заявив о возможности выхода из ОДКБ, отозвав представителя, наконец, объявив «заморозку». Тем самым подавался сигнал и Западу: дать понять США и ЕС, что может отказаться от союза с Россией. Это, во-первых, отвечало политическим убеждениям руководства страны и традиции внешнеполитической «комплементарности», во-вторых, рассматривалось как дополнение к уже имеющимся со стороны России и ОДКБ гарантиям безопасности. Возросший бюджет Армении позволил заключить с Францией контракты на поставки вооружений. Эти контракты подкрепили указания на готовность к сближению с Западом и недовольству российским курсом.

Был ли это только сигнал (или, другими словами, попытка побудить Россию больше помогать Армении) или внешнеполитический разворот: выход из союза с Россией и заключение союза с Западом? Можно предположить, что шаги Еревана, которые в конце 2022 – начале 2023 г. задумывались в качестве сигнала Москве, в течение следующего года переросли в сознательный курс на разрыв с ней. Курс этот пока не увенчался успехом по причинам, не зависящим от руководства Армении.

Безоговорочное признание территориальной целостности Азербайджана в октябре 2022 г. могло быть и просто дипломатической ошибкой, но ошибку эту официальный Ереван быстро перетолковал себе во благо. Говоря цинично, Армения избавлялась от крупнейшего внешнеполитического обременения. Блокада Лачинского коридора, организованная Азербайджаном в декабре 2022 г., ещё раз подтверждала армянскому обществу тезис о бесполезности России как партнёра в сфере безопасности: российские дипломаты и миротворцы не смогли снять блокаду. Свободная от Карабаха Армения могла искать новых союзников.

Нужно принять во внимание информационную среду, в которой пребывает руководство Армении. С весны 2022 г. Запад жил надеждами на скорое поражение России на Украине и внушал их всем партнёрам, в том числе и Армении. События осени 2022 г. – уход российских войск из Харьковской области и из Херсона – подтвердили эту надежду. Следующий год на Западе прошёл в обсуждении увеличения поставок оружия Киеву и украинского наступления. Только к самому концу 2023 г. американский и европейский мейнстрим осторожно заговорил, что у украинцев, возможно, что-то пошло не так. Выбирая, кому верить, в Ереване, разумеется, предпочитали условные CNN или Politico, а не сводки Минобороны России. И делали по-своему логичный вывод, что от союза с Россией надо уходить и искать сближения с сильным, то есть с Западом.

Отсюда и довольно поспешные попытки договориться с Азербайджаном (делимитация участка границы в Тавушской области) и Турцией (переговоры о нормализации отношений). С одной стороны, сброс обременений, если угодно, предпродажная подготовка. Для США и ЕС Армения, договорившаяся с Азербайджаном о мире и границе, а с Турцией – о взаимном признании и восстановлении транспортного сообщения, определённо привлекательнее Армении, не имеющей дипотношений с двумя из четырёх непосредственных соседей. С другой – риторика руководства Армении, сопровождающая попытки примирения с Азербайджаном и Турцией, должна подтвердить верность страны либеральному катехизису. Оставьте мифы об исторической Армении, об утраченных территориях, о многотысячелетнем наследии – таков смысл послания Никола Пашиняна согражданам. Всё это устарело, сейчас так не носят; есть только государство в границах Армянской ССР, вот о нём и надо думать – фактически призывает премьер-министр[27]. В общем, это звучит в духе европейской интеллектуальной моды рубежа веков, когда лидер Армении начинал свою журналистскую карьеру, а европейский либерализм категорически противопоставлялся национализму. С тех пор Европейский союз смягчился к некоторым проявлениям национализма, но в Ереване, по-видимому, считают, что иногда полезно быть либеральнее Брюсселя.

Почему же разворот так и не был (пока?) совершён? Возможно, дело не в Армении, а в США и ЕС. Им нечем заменить экономические преимущества, которые Армении даёт участие в ЕАЭС, и гарантии безопасности, пусть и поколебленные, которые есть у неё благодаря ОДКБ и союзу с Россией. Армения не сможет получить ни субсидии Евросоюза, ни гарантии НАТО в тот самый момент, когда покинет международные объединения, в которых участвует Россия. В таком случае она на неопределённый срок останется в одиночестве перед лицом Азербайджана и Турции. Дело не только в рисках, которые возникли бы у Еревана, реши он окончательно порвать с Москвой. Для Вашингтона и Брюсселя этот разрыв тоже чреват политическим провалом.

Как он мог бы выглядеть, показывает трагическая история карабахских армян. Пражская декларация 2022 г. представляла собой попытку Запада добиться армяно-азербайджанского урегулирования, вытеснив из этого процесса Россию. Последнее получилось: премьер-министр Армении признал Нагорный Карабах территорией Азербайджана, не ставя в известность о своём намерении страну, чьи миротворцы находились на земле. Пражская декларация лишила Россию юридических оснований для активных действий. Последовала «антитеррористическая операция» Азербайджана и изгнание армянского населения из Карабаха. Западное миротворчество закончилось катастрофой. Едва ли в Брюсселе и Вашингтоне желают повторения этого опыта применительно к Армении. Им, очевидно, хотелось бы нанести России внешнеполитическое поражение, но цена для них самих может оказаться слишком высокой.

Если такое предположение верно, власти Армении были готовы к решительному повороту внешнеполитического курса, только поворачивать оказалось некуда. Эпоха первой половины 2000-х гг., когда каждый, кто выбрал «европейский путь», немедленно получал множество преимуществ и не нёс рисков, давно ушла. Хранимая с юности вера в могущество Запада подвела руководителей Армении так же, как безоговорочная вера в «миацум» их предшественников.

Осторожная Россия

Подобно тому, как Армения придерживается внешнеполитической традиции «комплементаризма» (с ситуативным креном в сторону Запада), устойчив и российский курс в Закавказье. Исторически Россия избегала там блоковой политики. Декларация о союзническом взаимодействии, подписанная с Баку в феврале 2022 г.[28], была дополнительной страховкой от неожиданностей, по крайней мере, на то время, когда основные силы России будут брошены на разрешение украинского кризиса. Присутствие российских миротворцев в Нагорном Карабахе диктовало России сближение и с Арменией (без тесных отношений с ней миротворческая операция была обречена на неудачу), и с Азербайджаном. Других гарантий для миротворцев, кроме доброй воли азербайджанской стороны, по сути, не существовало, особенно после начала специальной военной операции и тем более Пражской декларации. И азербайджанская сторона не упускала случая об этом напомнить.

Значение Азербайджана в российской внешней политике возросло из-за западных санкций в отношении России. Хотя Армения тоже выступает как одно из «окон» российской внешней торговли, общая граница имеет значение. Азербайджан важнейший участник международного транспортного коридора «Север-Юг», по его территории проходит кратчайший сухопутный маршрут между Россией и Ираном. Правда, строительство железной дороги в Иране сильно запаздывает. Летом прошлого года обсуждалась перспектива транспортировки азербайджанского газа в Европу через украинскую газотранспортную систему[29]. В итоге украинский газовый транзит был полностью прекращён, но само обсуждение газового вопроса показывает значимость для Москвы отношений с Азербайджаном. Во время государственного визита президента России в Баку в августе прошлого года Владимира Путина сопровождала очень представительная делегация, включавшая министра иностранных дел, двух вице-премьеров, двух помощников президента, глав «Роснефти» и «Газпрома», руководителей госбанка и института развития[30].

Силовое давление Азербайджана на Армению и применение им силы против карабахских армян поставило Россию перед выбором между престижем и безопасностью. В сентябре-ноябре 2022 г. она оказалась в наиболее трудном положении с начала СВО, когда на фоне отступлений в Харьковской и Херсонской областях была объявлена частичная мобилизация. В таком положении рискованно идти на конфронтацию с одним из соседей и важных партнёров. Хотя в сентябре 2023 г. положение на фронте было надёжнее, Пражская декларация не оставила твёрдых оснований для российского вмешательства в Карабахе, сохранялся и императив избегать обострений с соседями. Стратегический расчёт Баку, его способность действовать жёстко, не останавливаться перед применением силы, пользоваться удачным стечением обстоятельств и слабостью соперников и партнёров, принесли результат, хотя долгосрочный эффект для российско-азербайджанских отношений ещё предстоит оценить.

Открытым, правда, остаётся вопрос, почему Азербайджан, наращивая враждебную риторику в адрес Армении, всё же пока не предпринимает действий, подобных наступлению под Джермуком. Тогда Баку силой добился, чтобы Армения отказалась от Карабаха. Переговоры по мирному договору, демаркации и делимитации границ буксуют. Однако новых раундов масштабного силового давления на Армению, чтобы принудить её принять условия Азербайджана, не наблюдается. Уместно предположить наличие какого-то скрытого сдерживающего фактора, но какого именно – пока неизвестно. Возможно даже, что в Ереване недооценивают влиятельность своего российского пока ещё союзника.

Когда руководство Армении взялось критиковать ОДКБ и союз с Россией, в Москве это восприняли в той же дилемме престижа и безопасности.

Соображения престижа требовали быстро реагировать, соображения безопасности – избегать резких движений. Москва предпочла безопасность.

Возможный выход Армении из ОДКБ был отнесён на счёт издержек, которые придётся понести ради более важной цели – победы над киевским режимом. Было понимание, что сам альянс не рухнет, если его покинет Армения. А кто бы ни находился у власти в Ереване, он столкнётся с теми же проблемами, что и Пашинян, и будет обладать теми же инструментами для их решения, которые есть у действующего премьер-министра.

В той мере, в какой Ереван готов восстанавливать союзнические отношения, готова к этому и Россия. Спокойное и честное признание, что решать здесь народу и руководству Армении, послужит противоядием от иллюзий. В ближайшие месяцы мы можем увидеть постепенный и противоречивый отход от крайностей последних лет и поиск нового наполнения российско-армянского союза.

Едва ли Москва и Ереван будут ставить двусторонние отношения в зависимость от международного контекста: продолжающаяся специальная военная операция, конфронтация России с Европой, наметившаяся нормализация с США. Россия заинтересована сохранить союзника. А суть «комплементарности» внешней политики Армении всегда состояла в том, чтобы изолировать отношения с каждым из партнёров от их отношений между собой, не вовлекаться в споры великих держав. В этом смысле прозападная риторика властей Армении в последние годы представляет собой отход от прежней внешнеполитической традиции.

Еревану трудно быстро вернуться к работе в ОДКБ, перечеркнув тем самым собственные заявления. С другой стороны, и союзники едва ли потребуют от Армении буквального и неукоснительного выполнения Устава организации. В выходе её из ОДКБ никто не заинтересован. Возможно, прекращение контактов по линии ОДКБ будет компенсироваться двусторонними механизмами. Армения, естественно, недовольна, что Россия не может пока поставлять некоторые виды вооружений. Но зато у России есть передовой опыт боевых действий, который может пригодиться Армении.

После всего сказанного Еревану будет трудно признать, что идея вступления в Европейский союз – мертворождённая. Попытка её осуществить приведёт лишь к тяжёлым экономическим потрясениям. Не говоря о том, что идеологический раскол между двумя берегами Атлантики расширяется, и это тоже предстоит учесть во внешнеполитических планах. Со своей стороны, Россия едва ли будет отталкивать Армению как партнёра по ЕАЭС, если сам Ереван не будет предпринимать необратимых шагов.

Осторожная и умеренная политика России в Закавказье в конечном счёте исходит из банального принципа, что с соседями лучше ладить, признавая за ними право на собственное мнение и интересы, но не отказываясь и от своих. России пришлось применить силу в отношении киевского режима, но она категорически отказывается считать это нормой в международных делах. Если даже с Молдавией, где полно взрывоопасного материала, до сих пор удавалось избежать действительно крупных кризисов, нет причин считать, будто невозможно восстановить подлинно дружественные отношения с союзной Арменией.

Автор: Николай Силаев, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института международных исследований (ИМИ) МГИМО МИД России

Сноски

[1] Внешняя политика Армении на перепутье. Аналитический доклад ИМЭМО РАН // ИМЭМО РАН. 29.01.2025. URL: https://www.imemo.ru/news/events/text/analiticheskiy-doklad-imemo-ran (дата обращения: 20.03.2025).

[2] Опубликован текст Хартии о стратегическом партнёрстве между Республикой Арменией и Соединёнными Штатами Америки // News.am. 15.01.2025. URL: https://news.am/rus/news/861543.html (дата обращения: 20.03.2025).

[3] Алексей Оверчук дал комментарий о законопроекте Республики Армения о запуске процесса вступления в Европейский союз // Правительство России. 09.01.2025. URL: http://government.ru/news/53932/ (дата обращения: 20.03.2025).

[4] Встреча с российским лидером придаст больше ясности в вопросах дальнейшей судьбы армянской власти // Hraparak.am 20.03.2025. URL: https://hraparak.am/post/acc70783adac55de0ccefeceabf84472 (дата обращения: 20.03.2025).

[5] Армения испугалась за «дорогу жизни» // Независимая газета. 30.11.2023. URL: https://www.ng.ru/cis/2023-11-30/5_8891_armenia.html (дата обращения: 20.03.2025).

[6] Заявление Президента Азербайджанской Республики, премьер-министра Республики Армения и Президента Российской Федерации // Президент России. 31.10.2022. URL: http://kremlin.ru/supplement/5860 (дата обращения: 20.03.2025).

[7] Лавров: Армения получила бы более стабильную ситуацию, развернув миссию наблюдателей ОДКБ // ТАСС. 17.05.2023. URL: https://tass.ru/politika/17766079 (дата обращения: 20.03.2025).

[8] Армения отозвала своего постпреда в ОДКБ // Интерфакс. 05.09.2023. URL: https://www.interfax.ru/world/919332 (дата обращения: 20.03.2025).

[9] Совместное заявление участников встречи оставляло место для толкований. Армения в своё время присоединилась к СНГ, то есть одобрила Алма-Атинскую декларацию. С этой точки зрения Пашинян лишь подтвердил позицию своей страны. Однако, как отмечали в Армении, при ратификации Алма-Атинской декларации были сделаны оговорки, подразумевавшие будущее признание Нагорного Карабаха независимым государством. Впрочем, в феврале 2024 г. Пашинян, выступая в парламенте, заявил, что эти оговорки не имеют юридической силы. См.: Оговорки парламента Армении при подписании Алма-Атинской декларации не имеют никакой юридической силы: Пашинян // ArmenPress. 07.02.2024. URL: https://armenpress.am/ru/article/1129803 (дата обращения: 20.03.2025).

[10] Заседание дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 05.10.2023. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/72444 (дата обращения: 20.03.2025).

[11] Eagle Partner Exercise Builds Upon Longstanding U.S.-Armenian Security Cooperation // U.S. Embassy in Armenia. 15.09.2023. URL: https://am.usembassy.gov/eagle-partner/ (дата обращения: 20.03.2025).

[12] Armenia Hosts NATO’s Annual Disaster Response Exercise // NATO. September 2010. URL: https://www.nato.int/cps/su/natohq/news_66198.htm?selectedLocale=en (дата обращения: 20.03.2025).

[13] В Сенате Франции предложили изучить возможность поставок Армении артиллерийских систем CAESAR // ArmenPress. 04.12.2023. URL: https://armenpress.am/ru/article/1125467 (дата обращения: 20.03.2025).

[14] Армения закупит у Франции гаубицы Caesar // ТАСС. 18.06.2024. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/21127857 (дата обращения: 20.03.2025).

[15] Никол Пашинян о вооружении, не поставленном Россией // ArmenPress. 24.11.2023. URL: https://armenpress.am/ru/article/1124854 (дата обращения: 20.03.2025).

[16] Armenia Emerges as India’s Top Arms Importer With $600 Million Purchases in FY24 // Defense.in. July 2024. URL: https://defence.in/threads/armenia-emerges-as-indias-top-arms-importer-with-600-million-purchases-in-fy24.8600/ (дата обращения: 20.03.2025).

[17] Руслан Пухов – Армении: Вместо закупки индийского и французского вооружения, задуматься над производством собственного // Panorama.am. 24.02.2024. URL: https://www.panorama.am/ru/news/2024/02/24/Руслан-Пухов-Армения/2968866 (дата обращения: 20.03.2025).

[18] Прочитано при помощи автоматического переводчика: «Площадь Свободы». Никол Пашинян сказал, что самое позднее до осени необходимо подать заявку на членство в ЕС для того, чтобы стать кандидатом // Hraparak.am. 05.03.2024. URL: https://hraparak.am/post/c1bb9ccbee31e8bfe4661e7849e99a75 (дата обращения: 20.03.2025).

[19] Президент Армении подписал ратификацию Римского статута // ТАСС. 14.10.2023. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/19012767 (дата обращения: 20.03.2025).

[20] Статистические данные // Статистический комитет Республики Армения. URL: https://armstat.am/ru/ (дата обращения: 20.03.2025).

[21] Армения: экономические перспективы // Министерство экономики Республики Армения. URL: https://www.mineconomy.am/media/31390/ARMENIA%27S%20ECONOMIC%20OUTLOOK%202024-Jan-Sep-Ru.pdf (дата обращения: 20.03.2025).

[22] Там же.

[23] Маркедонов С.М. Армения и Нагорный Карабах: ценностный и поколенческий сдвиг // Мировая экономика и международные отношения. 2023. Т. 67. No. 12. С. 93–103.

[24] Silaev N., Fomin I. My Step Aside from Sasna Tsrer: The Dynamics of Protest Coalitions in Armenia, 2016 and 2018 // Demokratizatsiya: The Journal of Post-Soviet Democratization. 2018. Т. 26. No. 4. С. 483–507.

[25] Надеин-Раевский В. Идейная перестройка в Армении: создание новой анти-России? // Сетевое издание Центра исследований и аналитики Фонда исторической перспективы. 04.07.2024. URL: https://www.perspektivy.info/misl/cenn/idejnaja_perestrojka_v_armenii_sozdanije_novoj_anti-rossii_2024-07-04.htm (дата обращения: 20.03.2025).

[26] «Раньше Карабах был нашей проблемой, а теперь это ваша проблема», – такую оценку довелось услышать автору в Ереване в сентябре 2021 года.

[27] Нельзя, правда, не заметить, что в некотором отношении Пашинян прав. Армянскому национализму свойственна сосредоточенность на исторической Армении в ущерб существующему государству, а строить государственные институты в стране, которую считаешь «ненастоящей», это дело довольно неблагодарное. См.: Фомин И.В., Силаев Н.Ю. Армянский национализм против армянского государства: расколы и коалиции в дискурсе о «Сасна Црер» // Полис. Политические исследования. 2018. No. 3. С. 78–92.

[28] Декларация о союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой // Президент России. 22.02.2022. URL: http://kremlin.ru/supplement/5777 (дата обращения: 20.03.2025).

[29] По российским трубам в ЕС может пойти азербайджанский газ // Независимая газета. 11.06.2024. URL: https://www.ng.ru/economics/2024-06-11/100_11062024_econ2.html (дата обращения: 20.03.2025).

[30] Там же.

Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783093 Николай Силаев

Призрак «лёгкой бригады»

Почему Лондон продолжает настойчиво играть против Москвы

Владимир Дегоев

Доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Дегоев В.В. Призрак «лёгкой бригады» // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 197–205.

Параллели с прошлым насколько соблазнительны, настолько и опасны. Но между этими крайностями пролегает условная золотая середина, придерживаясь которой можно с некоторой пользой сравнить то, что было, с тем, что есть.

Суть рассуждений автора – напоминание современным британским политикам, играющим с огнём в украинском вопросе и забывающим, что история не раз давала знать Лондону о пагубных последствиях таких игр с Россией. Одним из грозных намёков была битва под Балаклавой 25 октября 1854 г., когда по глупости военачальников британская лёгкая кавалерия была уничтожена шквальным огнём русских батарей. Сегодня недостаток здравого смысла может обернуться гораздо более масштабной трагедией. И будет ли она достойна того, чтобы какой-нибудь современный поэт захотел прославить её в героической оде, как это некогда сделал Альфред Теннисон?

Британская неизменность

Русские со смешанными чувствами вспоминают Крымскую войну, которую они вроде бы проиграли. Но проиграли как-то странно. Не отдали ни пяди земли. Сохранили в полной боеготовности армию, к тому же закалённую в крымских сражениях. Отбили вражеские атаки на Севере и Дальнем Востоке. Разгромили турок на Кавказе, взяли Карс и готовы были двигаться дальше. Среди союзников появились тревожные настроения: что делать с этой пирровой победой, если русские не просят о мире и не боятся, в отличие от победителей, продолжения войны? Идти на Москву, повторяя судьбу Наполеона? Атаковать Петербург через хорошо защищённый Финский залив? Или, может, открыть полноценный фронт на Кавказе, где стратегическая инициатива целиком в руках русских? Так ведь недалеко и до катастрофического перелома во всей картине войны. И не в пользу Запада. Не случайно в конце 1855 г. Наполеон III ясно дал понять Лондону: хотите воевать дальше – без нас. Пальмерстон попытался принять воинственную позу, но подчинился разуму, нашептавшему, что блефовать с Россией опасно.

Да, русским пришлось вывести войска из Севастополя, героической обороной которого восхитился весь мир. Кроме англичан, назвавших крепость «гнилой кучей камней», не стоившей того, чтобы проливать за неё столько крови.

Отчего такое неуважение к городу русской славы? Не оттого ли, что он не стал городом славы британской?

Англичанам Крымская война запомнилась не эпическими победами, а эпической трагедией, которую они помнят до сих пор. В октябре 1854 г. под Балаклавой Англия потеряла почти весь цвет военной аристократии. Из шестисот участников знаменитой «атаки лёгкой бригады» под командованием лорда Кардигана уцелела едва ли треть. Этот двадцатиминутный сюжет истории увековечен в книгах, фильмах, стихах, самые известные из которых написаны Альфредом Теннисоном и Редьярдом Киплингом. В произведениях есть всё: накал эмоций, разноречивые оценки, ярчайшие образы, пафосные взрывы гордости и патриотизма, канонизация героев. Нет одного – ответа на вопросы: что эти герои забыли на русской земле и ради каких великих идей сложили они свои головы?

В силу целого ряда подробно исследованных причин в сознании британских элит, и отчасти общества, сформировался исторический комплекс неприязни к России, в котором слились воедино рациональные факторы и бессознательные. С конца XVIII века, если не раньше, борьба против России любыми средствами превратилась в символ веры. После знаменитого Очаковского кризиса 1791 г. становилось всё более очевидным, что наиболее предпочтительное средство Лондон начинает видеть в войне[1]. Доказывают это и события 1854–1855 гг., и то, что им предшествовало (военная тревога 1837 г.), и особенно то, что за ними последовало (угроза ввода британского флота в Чёрное море в 1878 г. для уничтожения прибрежной стратегической инфраструктуры России)[2]. В 1885 г. Англия и Россия оказались на грани полномасштабной войны после победы русских войск над афганской армией под командованием английских офицеров в районе Кушки.

Образование Антанты в начале XX века, казалось, оставило в прошлом антироссийские планы и русофобские синдромы Лондона. Однако стоило России выйти из мировой войны, как британские войска тут же вторглись в Закавказье и Туркестан не без надежды остаться там навсегда[3].

После Версальского мира 1919 г. в стратегии Лондона усилился идеологический компонент, но и геополитический не исчез. На фоне перипетий межвоенного двадцатилетия в Европе британские политики чувствовали себя, как рыба в воде, поскольку любили запутанные игры и умели в них играть. Они отказались от «блестящей изоляции» не для того, чтобы связывать себя обязательствами, а чтобы обрести полную свободу участия в тех или иных комбинациях и выхода из них при необходимости. Им был нужен континент с нарастающей германской угрозой как поле для манипуляций прежде всего против «советской империи». И эту направленность интриг англичане сохраняли до последней возможности, пока (в июле 1940 г.) не угодили в собственную же ловушку.

Предтечи «немыслимого»

Но поначалу всё соответствовало стародавним русофобским грёзам. Под видом создания европейской системы коллективной безопасности Лондон принял участие в коалиционном строительстве против СССР («пакт четырёх» 1933 г.). Когда из этого ничего не вышло, Англия взяла курс на умиротворение Германии, означавший не что иное, как перенацеливание фашистской агрессии в сторону СССР. Результатом стал Мюнхенский сговор 1938 г., укрепивший в англичанах надежду, что аппетиты Гитлера растут в «правильном», восточном направлении.

За год до Мюнхена Лондон значительно расширил масштабы опасной игры против Москвы, инициировав создание Саадабадского пакта, или Ближневосточной Антанты (Иран, Турция, Афганистан, Ирак). Сталин не без основания усмотрел в этом стремление выстроить против Советского Союза южный санитарный кордон, который чуть было не стал плацдармом для нападения на Кавказ, так и оставшийся в памяти англичан ахиллесовой пятой Российской (а теперь – Советской) империи.

В марте 1939 г. Англия вступила в союз с Францией, в октябре к нему присоединилась Турция. Эта троица разработала план стратегического удара по южной периферии СССР, который предусматривал вторжение на Кавказ после массированных авианалётов на Баку, Поти, Батуми, Туапсе, Грозный и Майкоп для разрушения нефтедобывающих, нефтеперерабатывающих, и нефтетранспортных предприятий. В результате воздушных разведок, осуществлённых при активном содействии турок, установлено точное число нефтеперерабатывающих заводов в Закавказье и на Северном Кавказе. Видимо, в память о Крымской войне Англия, Франция и Турция собирались развернуть военные действия ещё и на кавказском побережье Чёрного моря с применением авианосцев. На оперативных совещаниях разных уровней говорилось о необходимости «послать Россию в нокдаун» именно на Кавказе. Она, мол, нигде так не уязвима стратегически, экономически и политически. Согласно английским источникам, речь также шла о западной помощи в оснащении турецких войск на границах с Закавказьем и проведении там секретных операций по подготовке антисоветских выступлений. Более того, ставился вопрос о бомбардировке целей «глубоко внутри России»[4].

Этот план был частью подготовки полномасштабной войны против СССР.

Проблема её морального оправдания не беспокоила западные правительства. Можно было бы поверить, что они помогают «беззащитной» Финляндии, если бы разработка планов удара с юга не продолжалась после окончания советско-финляндской войны (13 марта 1940 г.) с ещё большим усердием. На ближневосточных аэродромах размещались целые эскадрильи дальних бомбардировщиков и истребителей английского и американского производства. Специально оборудованные самолёты-разведчики произвели подробную фотосъёмку всех нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий Баку и Батуми, наметив цели для ударов[5].

Согласно англо-французским источникам, к 15 мая 1940 г. всё было, в принципе, готово для массированных воздушных налётов на Баку и другие стратегически важные центры Закавказья. Западные специалисты не отрицали, что операции приведут к «значительным потерям среди мирного населения», но победа на Кавказе оправдает риски и издержки. Кавказская тема не снималась с военной повестки дня до нападения Гитлера на СССР. Правда, после позорной капитуляции Франции (22 июня 1940 г.) Лондону пришлось заниматься этой темой в одиночестве. Оперативные данные, приходившие к Сталину в 1939–1940 гг., склоняли его к убеждению, что Англия является главным врагом, опирающимся на тайную и явную помощь Турции и Ирана. Отсюда растущее недоверие к южным соседям, в том числе их «мирным инициативам» и мнимому нейтралитету. С начала апреля 1940 г. Сталин начал перебрасывать с финской границы войска, авиацию, зенитную артиллерию в Закавказье и на Северный Кавказ. Число боевых соединений и тот факт, что они уже имели опыт ведения современной войны, говорили о серьёзных опасениях относительно возникновения южного фронта, который сделает ещё более уязвимыми западные границы, не застрахованные (несмотря на пакт Молотова – Риббентропа) от вероломного нападения Гитлера.

Вторая мировая война внесла радикальные перемены в предвоенную расстановку сил и сценарии. Лондону пришлось отказаться от нападения на южные границы Советского Союза и пойти на ненавистное для него союзничество с Москвой. Союз поневоле не мешал старым британским искушениям: предельно обескровить СССР, отсрочить открытие второго фронта, втайне прощупать почву для сепаратного договора с Берлином. Венцом стал разработанный в мае (!) 1945 г. план «Немыслимое»[6].

Оказывая помощь большевикам, Британия спасалась от смертельной опасности нацизма, будучи не вполне уверена, что он есть наибольшее зло. Но думала о будущем, о котором Черчилль точно знал одно: в случае победы над Германией советско-западные (в частности, советско-британские) отношения обречены на резкое ухудшение из-за фундаментальных исторических противоречий, усугублённых появлением американской сверхдержавы и перекройкой карты мира.

Общим итогом Второй мировой войны применительно к Кавказу и другим южным территориям следует считать тот факт, что она разрушила застарелый миф о существовании неизбывной уязвимости этого региона как составной части Российской империи и СССР. Во второй половине 1930-х гг. такая уверенность объединяла Англию, Францию, Германию, Турцию, Иран, Польшу – реваншистский интернационал, мечтавший поднять против Москвы народы Кавказа, Поволжья, Средней Азии, чтобы нанести (повторим эту модную в отношении Советов фразу) «нокаутирующий удар». Пропагандистская, разведывательная, диверсионно-вербовочная работа составляла неотъемлемую часть подготовки к войне, кто бы её ни планировал. В английских, французских, германских военно-стратегических документах того времени мысль о подрыве Советского государства изнутри звучит едва ли не лейтмотивом[7].

Мерцающий кавказский вопрос

В условиях холодной войны, зарождавшейся уже на исходе горячей, к западным державам (теперь уже во главе с Соединёнными Штатами) вернулось наваждение о «русской угрозе» их цивилизации. В Фултонской речи Черчилль заявил о наступлении новой эпохи, когда политика станет продолжением войны другими средствами. Это имело прямое отношение к южной советской периферии, где старая «большая игра», нацеленная на отторжение юга от России, требовала системной, терпеливой, умной работы без надежды на быстрый результат. Обе сверхдержавы учились жить по новым, более сложным правилам игры, которые неизменно заставляли искать относительно безопасный баланс между решительностью и осторожностью, целью и средствами, соблазнами и прагматизмом. Эта трудная учёба, испытывавшая СССР и США ещё и на крепость нервов, началась с первых кризисов холодной войны (1946 г.): иранского и турецкого, напомнивших об историко-геополитическом значении Кавказа и вообще южного фланга Советского государства[8].

«Кавказский вопрос» никогда не исчезал из поля зрения Запада. В Соединённых Штатах и Европе открывались академические и аналитические центры, изучавшие Кавказ и другие части советской периферии: история, этнология, этногенетика, нравы, обычаи, ментальность, национальные комплексы, память о прошлом, отношение к советской власти, предрасположенность к национализму и сепаратизму, массовые и индивидуальные поведенческие особенности, потенциальные точки воспламенения на межэтнической почве. Существовали и более «специализированные» заведения, которые направляли в национальные советские республики под видом туристов людей, интересовавшихся отнюдь не достопримечательностями. Западные радиостанции вещали на многих кавказских языках, успешно пробиваясь сквозь эфирные помехи со своими прогнозами относительно перспектив сохранения Советского Союза.

Эффект, если он и имелся, был скромным. Но работа всё же велась, хотя без твёрдой уверенности в успехе. Как произошёл распад СССР – загадочный вопрос, каких в истории немало.

Найти математический ответ, зацикливаясь на «проблеме имманентной обречённости Советов», получается всё хуже и хуже, если, конечно, заниматься наукой, а не пропагандой.

Постсоветские потрясения не обошли южные народы бывшего СССР. За политическую самостоятельность, о которой упоённо мечтали элиты Закавказья, Средней Азии, Украины, Молдавии, пришлось дорого заплатить. Вожделенная свобода обернулась огромной зависимостью от ближних и дальних соседей, геополитических и экономических тяжеловесов, их мироустроительных планов субрегиональных, региональных и планетарных масштабов. Сильные испокон веку уважают сильных. С игроками малых весовых категорий они говорят (когда говорят), ясно давая понять, кто есть кто в табели о рангах. Публично Запад никогда не назовёт постсоветские государства объектами своей неоколониальной политики, ибо не хочет без нужды задевать их самолюбие. Но никто и не подумает всерьёз воспринимать их как влиятельных субъектов международных отношений, и уж тем более наделять правом хотя бы символического участия в принятии фундаментальных решений глобального уровня. Другого статуса для этих государств в обозримом будущем не предвидится. А испытание независимостью продолжится ещё неопределённое время с неизвестным результатом.

Украинский шанс?

1991 г. вдохновил и объединил западный, главным образом англосаксонский мир на лихорадочную и беспорядочную работу по сбору геополитического урожая. В течение лет десяти системному подходу мешало головокружение от невообразимой удачи, неспособность сохранить холодный рассудок и заглядывать за горизонт. С начала двухтысячных «триумфаторы» стали понимать, что бесконечно почивать на лаврах новый хозяин Кремля не даст. И тогда взялись за дело основательно.

Поджигать постсоветскую периферию начали одновременно в Средней Азии и Закавказье, но эффект оказался региональным и скоротечным. Детонации, способной развалить Россию, не произошло. Нужно было изготовить геополитический фугас куда большей мощности. Им стала Украина, где стараниями Европы и местных националистов народилось два поколения элит, патологически ненавидящих Россию и всё русское. К чему это привело, уже известно, чем закончится – пока нет.

История отучила россиян от иллюзий в отношении Запада. Не стал откровением длящийся уже больше трёх лет неослабевающий русофобский угар, нашедший выход в коалиционной войне против России. События на Украине нежданно-негаданно предоставили Англии уникальную возможность – поквитаться с Россией за всё. В том числе, если не прежде всего, за Крымскую войну, которую англичане морально проиграли в двадцатиминутном сражении под Балаклавой. Британские офицеры и их подчинённые давно воюют на приднепровских просторах. Большей частью предпочитают делать это чужими руками и ограниченными силами. Потому что знают, что и на сей раз атаки «лёгких» или «тяжёлых» бригад «кавалеров возвышенной страсти» русские встретят такой «свинцовой метелью», после которой от славы непрошенных гостей не останется и праха для предъявления «восхищённому миру»[9].

Автор: Владимир Дегоев, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России

Сноски

[1] См.: Дегоев В.В. Где и когда началась «большая игра»? // Россия в глобальной политике. 2025. No. 1. С. 152–169; Его же. Краткий курс истории британской русофобии // Международная жизнь. 2022. No. 9. С. 36; Соколов А.Б. «Очаковское дело». Англо-российский конфликт 1791 года // Отечественная история. 2002. No. 4. С. 3–22.

[2] См.: Дегоев В.В. Кавказ и великие державы 1829–1864 гг. Политика, война, дипломатия. М.: Рубежи XXI, 2009. 560 с.; Дегоев В.В., Стамова И.И. Приз для победителя. Международное соперничество на Кавказе в первой трети XIX века / под ред. А.В. Серёгина. М.: МГИМО-Университет, 2013. 455 с.; Seton-Watson R.W. Disraeli, Gladstone and the Eastern Question: A Study in Diplomacy and Party Politics. N.Y.: Barnes & Noble, 1962. P. 99, 193, 217–218, 240–241, 419, 423.

[3] См.: Гурко-Кряжин В.А. Английская интервенция 1918–1919 гг. в Закаспии и Закавказье // Историк-Марксист. 1926. No. 2. С. 115–139; Тонапетян А. Английская интервенция в Закавказье // Исторический журнал. 1940. No. 22. С. 47–53; Kopisto L. The British Intervention in South Russia 1918–1920. Academic Dissertation. Helsinki: University of Helsinki, 2011. 211 p.

[4] Сиполс В.Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной. 1939–1941. М.: Новина, 1997. С. 205–209, 211–213, 218.

[5] Там же.

[6] Путь к Великой Победе: СССР в войне глазами западных современников. Документы и материалы / под ред. А.В. Торкунова. М.: Аквариус, 2015. 926 с.

[7] Сиполс В.Я. Указ. соч. С. 205–209, 211–213, 218.

[8] Гасанлы Дж.П. СССР–ИРАН: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941–1946 гг.). М.: Герои Отечества, 2006. 560 с.

[9] Цитаты из стихотворения Альфреда Теннисона «Атака лёгкой бригады» в переводе Юрия Колкера.

Великобритания. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783092 Владимир Дегоев

Без «тени войны», но в тени ответственности

Россия и Центральная Азия перед общими вызовами безопасности

Тимофей Бордачёв, Доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Прохор Тебин, Кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Бордачёв Т.В., Тебин П.Ю. Без «тени войны», но в тени ответственности // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 164–180.

Чтобы успеть в делах с азиатами, надо именно отказаться от всякой хитрости.

Григорьев В.В. Русская политика в отношении

к Средней Азии. Исторический очерк.

СПб.: Типография В. Безобразова и К°, 1874. С. 244.

Период совместного развития России и народов Центральной Азии сначала в составе Российской империи, а затем СССР уходит всё дальше в историю. Задачей российской политики в регионе становится выстраивание полноценных межгосударственных отношений. Вопрос не в формальном взаимном признании независимости и уважении национальных интересов, а в осознании друг друга самостоятельными участниками международной политики, что накладывает на обе стороны обязательства и ограничения.

Это не означает исчезновения общего географического пространства, обуславливающего тесные экономические, культурные и человеческие связи. Оно формирует геополитический фундамент, наличие которого не смогут игнорировать и следующие поколения государственных деятелей. Но меняется контекст, в котором действуют «вечные» факторы. Движение России и её соседей по пути строительства суверенной государственности неизбежно ведёт к изменению угла зрения, под которым мы смотрим на соседство. Задача в том, чтобы приспособить наши представления о пределах возможного к объективным изменениям.

Исторически (XVIII–XIX века) Россия уже имела схожий опыт взаимодействия с регионом. Она стремилась выстроить межгосударственные отношения, сохраняя единство географического пространства. Правда, тогда это привело к необходимости инкорпорирования среднеазиатских государств в состав Российской империи. Иными словами, России не удалось обеспечить свою безопасность, сохраняя межгосударственный характер взаимодействия. Сегодня такой ответ на вызовы, связанные с регионом, теоретически возможен, однако обещает стать очень затратным во всех смыслах и – главное – не дать желаемого результата, только усугубив проблемы.

Внутри и снаружи

Как и столетия назад, Центральная Азия не может даже гипотетически представлять для России угрозу в форме враждебных намерений государств или их союзов. Это направление – единственное, где у России не было и нет противника, противостояние с которым определяло бы её стратегию. На Западе в такой роли выступали крупные европейские державы, включая Польшу до её падения в геополитическое ничтожество. Сейчас за спиной европейцев стоят США, силовые отношения с которыми цементируют стратегические приоритеты России на этом направлении. Существование НАТО как военно-политического союза делает ситуацию ещё более понятной в теоретических категориях международной политики.

Закавказье представляло собой пространство борьбы, где противниками были не местные государственные образования, а сравнительно могущественные Турция и Иран (Персия). Сейчас отношения России с этими державами стабильные, но всё равно основаны на соотношении сил и развиваются, согласно классическому определению Раймона Арона, «в тени войны». Тем более что сближение Турции и Азербайджана, а также неопределённое будущее Армении навевают исторические аналогии.

На Дальнем Востоке отношения с Китаем всё равно подразумевают их силовую природу: отсутствие взаимного страха перед военным вторжением – обратная её сторона. Существующие границы представляют собой результат длительной взаимной «притирки», где были и походы русской армии, и приграничные столкновения, и десятилетия взаимного отчуждения. В перспективе качественное возрастание военных возможностей дружественного Китая может стать тревожным для общественного мнения в России.

На центральноазиатском направлении основ для подобных силовых по сути отношений нет. «Тень войны» отсутствует, что для России уникально.

Именно поэтому, с российской точки зрения, они не являются международными в классическом понимании, поскольку не основаны на балансе страха по поводу намерений друг друга.

Но, как и в далёком прошлом, с Центральной Азией могут быть связаны вызовы, напрямую затрагивающие безопасность российской территории и населения, его хозяйственной деятельности.

В XVII–XVIII веках набеги кочевников на приграничные русские или башкирские поселения или разграбление ими караванов были не проявлением злой воли казахских ханов, а следствием их неспособности контролировать подданных[1]. Нарушение бухарскими или хивинскими властями обещаний, данных русским посольствам, происходило не по умыслу, а в результате внутренних беспорядков и смены правителей[2]. Иными словами, хотя резоны для враждебных намерений со стороны именно государств отсутствуют, Центральная Азия рассматривается как источник беспокойства в связи с возможной дисфункцией там систем государственного управления.

Глобальные изменения баланса сил повышают степень непредсказуемости внешнего окружения, а накопленные в мире противоречия провоцируют конфликты с участием как великих, так и средних по силовому потенциалу держав. Конфликты не обязательно выливаются в прямое военное противоборство. В качестве непосредственной угрозы часто выступают даже не представители, а своего рода попутчики одного или нескольких участников глобальной конкуренции. Иными словами, потенциальные угрозы не обязательно напрямую связаны с неким государством, давление на которое могло бы решить проблему. Но использование внешними игроками беспорядков против конкурентов, в том числе и России, весьма вероятно.

Драматические события в ряде развивающихся стран Ближнего Востока и Африки показывают, насколько уязвимы их государственные системы. В самой Центральной Азии мы на примере Казахстана в январе 2022 г. видели, какой размах могут приобретать разрушительные явления, если они стали продуктом накопленных противоречий[3]. В предшествовавшие годы страны региона неоднократно были объектом атак трансграничных террористических организаций[4]. Эти угрозы никуда не исчезают, а, напротив, приобретают новое звучание и масштаб. По мере формирования многополярного мироустройства расширяются возможности средних региональных держав, таких как Турция, арабские монархии Персидского залива или Пакистан. Их воздействие на реализацию интересов России варьируется в зависимости от собственных предпочтений и недостаточно предсказуемы.

Благодаря работе, проделанной в советский период, и усилиям властей новых независимых государств региона в Новейшее время все они – намного более целостные международные игроки, чем их предшественники в эпоху, когда Россия впервые стремилась выстроить межгосударственные отношения с народами Центральной Азии. А присутствие на южных и восточных границах региона суверенных Китая, Афганистана и Ирана, как и его сравнительная удалённость от Турции и Запада, затрудняет экспансию недружественных России государств[5]. Однако это не снимает риск, что политические и социальные изменения в Центральной Азии приведут к сценариям, самым неблагоприятным для этих стран и их соседей.

Регион сталкивается с объективными вызовами: изменение климата, стремительный демографический рост, инфраструктурные и институциональные проблемы, уязвимость экономик перед глобальными потрясениями макроэкономического характера. Все государства региона стараются, каждое по-своему, сохранить внутреннюю стабильность и обеспечить развитие[6].

Вопрос, который привлекает внимание наблюдателей, – сравнительная архаизация общественного уклада[7]. Страны Центральной Азии, как и большинство государств современного мира, сочетают усугубление национальной специфики с ростом включённости в процессы глобального характера, правительства поощряют модернизацию с опорой на открытость, становление современных образовательных систем, распространение технологий. Наложение этих двух процессов повышает вероятность развития по революционному пути.

В целом взаимодействие между нашими странами исходит из того, что Россия и государства Центральной Азии полностью самостоятельные участники международной политики, определяющие внутреннее развитие на основе сугубо национальных целей и приоритетов. Сохраняя равноправные межгосударственные отношения, Москва, естественно, не может принять на себя полную ответственность за купирование негативных последствий вызовов в странах-соседях, имеющих внутренний характер (хотя торгово-экономическое и военно-политическое сотрудничество России с ними частично способствует выработке ответа на них[8]). Остро встаёт вопрос, как России гарантировать свою безопасность в случае неблагоприятного развития региона.

В прошлый раз не получилось

Присоединению нынешней Центральной Азии к Российской империи в XIX веке предшествовали несколько столетий интенсивных дипломатических и торговых отношений. Пауза между выходом Российского государства на границы казахской степи и решительными шагами по распространению там его власти была дольше, чем на других направлениях территориальной экспансии[9]. Даже принятие в российское подданство Младшего и, частично, Среднего казахских жузов последовало только в начале 1730-х гг., хотя в прямое соприкосновение с ними Россия вступила после завоевания Астрахани (1554) и покорения Сибири во второй половине XVI века. Оно, по сути, ничего и не изменило: соседям «подданство казалось только выгодной сделкой, благодаря которой слабейший становился под покровительство сильнейшего и в то же время не принимал на себя никаких обязанностей»[10]. У России вплоть до начала XIX века не было сущностных оснований, чтобы решительно повлиять на такое восприятие[11]. С начала дипломатических отношений после 1554 г. и до 1839 г. историки не фиксируют ни одного военного вторжения России в современный Казахстан и Центральную Азию.

Длительное промедление позволяет предположить, что в отличие от приобретения Поволжья, Сибири или Северного Кавказа, которые представляли собой естественное продолжение пространственного развития России, занятие Средней Азии во второй половине XIX века имело другой смысл.

На протяжении трёх веков Россия стремилась выстраивать с территориальными образованиями этого региона именно межгосударственные отношения.

Например, «посольств к нам из одной только Хивы за время с 1616 по 1744 год насчитывается до 27, не считая дополнительных, к некоторым из них, гонцов, приезжавших с многочисленными свитами особо. Средним числом одно хивинское посольство на 4½ года»[12]. Активный дипломатический обмен происходил и с другими государственными образованиями региона – Бухарским и, с начала XIX века, Кокандским ханствами.

Эффективность этих дипломатических отношений, конечно, не надо сравнивать со связями России в Европе. Среднеазиатские партнёры последовательно «воздерживались от подписания каких бы то ни было договоров и обязательств», в связи с чем «результаты переговоров всегда оставались не фиксированными и целиком зависели в дальнейшем от усмотрения эмира и его приближённых»[13]. Важен, с нашей точки зрения, однако, сам факт, что Россия кропотливо вела именно внешнеполитическую деятельность, совершенно не рассматривая регион как естественное пространство своей территориальной экспансии: «На всём протяжении XVIII – первой половины XIX века российские власти не проявляли серьёзных агрессивных намерений против среднеазиатских ханств»[14]. Планы по укреплению там влияния имелись только самые умозрительные, вроде раздумий Петра I, как «поместить, с согласия ханов, в Хиве и Бухаре русские военные отряды, которые содержались бы на счёт ханов и помогали бы им против их врагов»[15]. Практических шагов не следовало.

Однако Россия всегда была внимательна к внутренним процессам в Средней Азии[16]. Как и сейчас, не по причине вероятности враждебного вторжения в российские пределы, что вело к войнам на западном или черноморском направлениях.

Во-первых, состояние региона оставалось важным для поддержания порядка на граничащих с ним российских территориях по мере продвижения России за Урал. Создание в XVIII столетии укреплённых линий преследовало, по мнению исследователей, цель создать преграду на пути хаоса, сохранению которого в степи российское государство не могло, либо не хотело препятствовать[17]. Он, однако, тревожил царское правительство и заставлял постепенно усиливать давление, сочетавшееся с безнадёжным стремлением распространить на степь культурно-бытовое влияние империи.

Во-вторых, нестабильное положение в казахской степи и узбекских ханствах Средней Азии всегда сказывалось на состоянии торговых связей между Россией, с одной стороны, и Ираном и Индией, с другой. Возможности России развивать торговлю на западном направлении постоянно ограничивались, поэтому страна исторически старалась укреплять такие отношения на Востоке.

Наконец, на заключительном этапе наших суверенных отношений положение в Средней Азии вызывало повышенное внимание противников России в Европе, намерения которых никогда не были дружественными[18]. Их активное проникновение в узбекские ханства в первой половине XIX века подтолкнуло царское правительство к выводу о необходимости действий военно-политического характера[19]. Иначе, учитывая шаткое внутреннее положение государств региона, решить проблему враждебного проникновения не представлялось возможным.

Сами по себе государства Средней Азии никогда не представляли военной угрозы в отношении России, её населения (за исключением похищений людей в рабство, что также не было государственной деятельностью) и территориальной целостности. Причиной тревоги были внутренние беспорядки у соседей, их последствия для безопасности приграничных российских губерний и продвижения торговых отношений с государствами Востока. В середине XIX века усилия наладить со Средней Азией межгосударственные отношения были признаны бесперспективными[20] и Санкт-Петербург переходит к более энергичной политике: «Расширить пределы русских владений до ближайших культурных государств, с которыми казалось возможным установить добрососедские отношения»[21]. Результатом стало полное присоединение региона к России, при котором только Бухарское и Хивинское ханства сохранили некоторую степень автономии.

А сейчас получится?

В наши дни факторы, определяющие российское отношение к региону, не только сохраняются, но и дополняются значительным присутствием выходцев из стран Центральной Азии в самой России, а также технической возможностью перемещения больших масс населения из-за социально-экономических потрясений. К тому же Россию и государства Центральной Азии связывают союзнические отношения военно-политического характера в многосторонних (ОДКБ) или двусторонних (Россия – Узбекистан) рамках. Иными словами, коридор возможностей, в котором будет действовать Россия в случае потрясений в Центральной Азии, намного уже, чем в предыдущий период наших отношений как самостоятельных государств.

Географическая неразделимость дополняется связями нового типа, более масштабной проекцией потенциальных угроз (природа которых не изменилась за столетия) и институциональной инерцией.

Действия России не могут свестись к «отгораживанию» от региона, строительству на его северных границах современного подобия «пограничных линий». Рассчитывать на иные внешние силы, способные сущностно реагировать на последствия социально-политических неурядиц в Центральной Азии, не приходится. Даже Китай, наиболее заинтересованный в стабильности региона в силу географического положения, не является сейчас силой, способной воспользоваться военными возможностями.

В случае неблагоприятного стечения обстоятельств Россия и её союзники в регионе могут столкнуться с несколькими типами масштабных угроз – от локальных бунтов до полноценного коллапса государственности. В частности, драматические события в Казахстане в январе 2022 г. представляют собой один из сценариев, к которому стоит быть готовыми.

Как мы помним, их основной характеристикой были массовые протесты, перерастающие в беспорядки и насилие. Поводом может стать резонансное событие, вызывающее широкий общественный отклик. Например, удар по благосостоянию менее обеспеченного населения в результате кризиса, спровоцированного необходимостью выплаты государственного внешнего долга, инфраструктурных проблем или спекулятивных колебаний цен на энергоносители.

Изначально негативные проявления регионального или вообще местного масштаба, в случае подлинного кризиса могут стремительно привести к эскалации протеста – территориальной (практически неизбежно в столице и крупнейших городах), в части выдвигаемых требований (от частных социально-экономических к широким политическим), а также в том, что касается инструментария протеста (от заявлений, лозунгов и шествий к массовым беспорядкам, нападениям на органы государственной власти, попыткам завладеть оружием и хаотичному насилию на улицах). Примерно так это происходило в январе 2022 г., когда география и масштаб нарушений деятельности государства в течение нескольких дней распространились на значительную часть территории[22].

Непосредственный повод трудно предсказать, но сам по себе он не имеет принципиального значения. Важнее предпосылки для внутренней дестабилизации, которые зреют загодя в условиях социально-экономических проблем и раскола внутри элит[23]. Точки напряжения обычно хорошо известны: так, январские события 2022 г. в Казахстане начались там же, где ещё в 2011 г. произошли крупные беспорядки с многочисленными жертвами[24]. В других государствах Центральной Азии также выделяются места наиболее вероятных локальных протестов с потенциалом эскалации.

Сценарии кризиса, спровоцированного преимущественно извне («цветная революция»), хорошо известны и исследованы[25]. И, рискнём сказать, сейчас менее актуальны. Эпоха такого рода потрясений, как показывает опыт Грузии осенью-зимой 2024 г., уходит в прошлое. О внешних силах, провоцирующих или подогревающих внутригосударственный конфликт, забывать, естественно, не стоит, особенно на фоне опосредованного противостояния России и Запада и стратегического соперничества США с Китаем. Но гораздо более важным представляется понимание, какие внутренние силы способны подогреть, а затем взвинтить конфликт в своих целях. Это касается и экстремистских организаций, и оппозиционных партий и политиков, и различных групп влияния внутри правящих партий, правительства и силовых органов, которые могут усмотреть реальную выгоду в катаклизмах.

Можно сказать, что любой подобный кризис напоминает острую инфекцию. Предпочтительна профилактика, но она не может гарантировать, что заболевание не случится.

Когда оно началось, необходимо правильное «лечение», но гораздо больше зависит от крепости иммунитета. Это касается устойчивости политической системы, силовых структур, их способности действовать быстро, жёстко и решительно. В этом отношении события в Казахстане в январе 2022 г., а также действия властей Узбекистана летом 2023 г. продемонстрировали высокую степень способности к самосохранению. Хотя преодоление кризиса одной только силой если и возможно, то не является наиболее эффективным и не страхует от рецидива.

События 2022 г. в Казахстане выявили ряд уязвимых мест. В частности, сравнительно низкую дееспособность региональных властей, наличие застарелых социально-экономических проблем, нехватку каналов коммуникации между населением и властью. Анализ кризиса позволяет предположить, что устойчивость системы и задействованный инструментарий позволили бы (при определённой корректировке и усилении) разрешить и более масштабный конфликт. Стоит отметить смелость властей, обратившихся за помощью к внешним силам (ОДКБ, читай России), умение взять под контроль информационное пространство и ограничить доступ к мессенджерам и социальным сетям, наличие параллельных и дополняющих друг друга силовых механизмов. Контроль над информационным пространством и киберинфраструктурой столь же необходим, как и над ситуацией на улицах.

Наиболее важным, пожалуй, является сочетание решительного, жёсткого, но избирательного применения силы с готовностью самостоятельно и без переговоров идти на конкретные меры по устранению факторов, способствовавших началу кризиса. Именно такая комбинированная стратегия позволяет избежать его затягивания и разрастания. Пустые переговоры и нежелание прибегнуть к силе дают противной стороне время, создают почву для обвинений в слабости и показывают возможность достигнуть успеха неправовыми методами. Бесконтрольное применение силы несёт в себе риск внешних обвинений и роста внутренней непримиримости.

Говоря о действиях сил ОДКБ в январе 2022 г., можно отметить ограниченность и конкретность их мандата[26], заключавшегося в охране наиболее важных государственных и стратегических объектов и оказании помощи в поддержании правопорядка. Основная тяжесть ложилась на местные силовые структуры. В сценарии «Кантар+» вероятность того, что силам ОДКБ придётся применять оружие, крайне высока, но она должна находиться в пределах чётко очерченного и ограниченного мандата. В целом даже западные эксперты высоко оценили вмешательство ОДКБ и задумались о пересмотре восприятия её возможностей[27].

Важно и то, что многонациональная операция осуществлена в рамках альянса, а не отдельного государства или «коалиции желающих». Это важно и для репутации самой ОДКБ, и для преодоления её внутренних противоречий (как это было в случае с Киргизией), и для пресечения дополнительных внутриполитических осложнений. Вместе с тем, хотя рамки ОДКБ для России предпочтительны, Москва должна быть готова действовать в одиночку или в составе группы союзников.

Под влиянием субъективных факторов власти могут оказаться неспособны к решительным шагам, потрясения примут иной масштаб, а лидеры возмущений проявят большую агрессивность и воспользуются внешней поддержкой. Нечто подобное происходило в Сирии в течение нескольких лет перед тем, как правительство получило военную помощь от России. Она, как мы недавно убедились, не стала панацеей от возобновления войны и смены политического режима.

Если проблемы не удастся купировать на первоначальном этапе либо их масштаб сразу окажется более значительным, возникает вероятность крупного военного конфликта на территории одного или нескольких государств, косвенно затрагивающего целый регион. Важной чертой сценария и условием его реализации является вероятное активное вовлечение внешних игроков, преследующих политико-военные цели, и высокая степень внутренней разобщённости и поляризации. Особую озабоченность вызывает информация об активизации на южных границах Центральной Азии международных террористических и экстремистских движений.

Неблагоприятное развитие событий предполагает быстрый переход от волнений и массовых беспорядков к организованному вооружённому противоборству, в том числе с применением террористических методов. На смену разобщённым группам экстремистов приходят организованные незаконные вооружённые формирования, арсенал которых сопоставим с возможностями регулярных вооружённых сил. Сценарий радикальный, но не невозможный: по некоторым оценкам, около 30 процентов членов победившей в Сирии Хайят Тахрир аш-Шам (признана террористической и запрещена в Российской Федерации. – Прим. ред.) – выходцы из Центральной Азии[28]. «Репатриация» боевиков, действующих сейчас в Сирии, – более серьёзная угроза, чем выдавливание из Афганистана на территорию Центральной Азии радикалов из афганского крыла «Исламского государства» (признано террористическим и запрещено в Российской Федерации. – Прим. ред.).

Барьером на пути условного «сирийского» сценария является сравнительная географическая изолированность Центральной Азии, не имеющей общих границ ни с Турцией, ни со странами Запада, а также конструктивные отношения России со всеми приграничными государствами (Китаем, Ираном, Афганистаном, Азербайджаном). Но барьер не неприступен, тем более в условиях значительных внутренних конфликтов и противоречий. Кроме того, в неблагоприятных сценариях перед Россией остро встанет проблема массового потока беженцев. Возможно, следует заблаговременно разработать мероприятия по закрытию границ Российской Федерации и налаживанию сотрудничества со странами Центральной Азии на случай подобного кризиса, в том числе по приёму, фильтрации и распределению беженцев, а также обеспечению условий для их длительного и желательно непаразитического существования.

Ключевым вопросом становится выстраивание единой согласованной политики России, стран Центральной Азии и приграничных государств, конструктивная координация их действий.

Основными принципами должна быть равная заинтересованность в разрешении кризиса и невозможность полного закрытия границ.

Если потоки мигрантов будут непропорционально направлены в одну страну, это скажется на её внутренней стабильности, что приведёт к разрастанию кризиса и в конечном счёте ударит по всем. В маловероятном и труднореализуемом сценарии полной изоляции страны, находящейся в состоянии внутригосударственного конфликта, запертые внутри беженцы усугубят гуманитарную ситуацию и станут источником пополнения вооружённых формирований (они не обязательно будут примыкать к радикалам и могут войти в силовые структуры официальных властей или умеренные местные силы самообороны).

Контроль внешних границ означает предотвращение поступления в охваченные кризисом районы вооружения, боевиков и иных ресурсов, а также вывода с территории, например, углеводородов, способных служить источником финансирования экстремистов. Сирия – пример отсутствующих или формальных границ. Этот фактор существенно влиял на продолжительность конфликта и устойчивость противников правительства. Москва должна быть готова действовать самостоятельно и решительно. Важнейшим условием является обеспечение манёвра силами, размещёнными на территории самой России для создания разнородной группировки. Немаловажно наличие в регионе российских военных баз, а также инфраструктуры и средств для быстрой переброски контингентов[29].

Сирийский опыт дал два важных урока. Во-первых, в военном плане основная тяжесть ложится на местные силы. Внешняя помощь России как поставками вооружений и военной техники, так и непосредственным вовлечением в конфликт может сыграть критически важную роль и переломить ход противостояния, но не заменит собственный потенциал. Во-вторых, никакая военная помощь и никакие военные успехи не компенсируют отсутствия целенаправленной работы национального правительства по улучшению социально-экономической ситуации, диалогу с населением и разрешению острых внутриполитических вопросов. Стоит помнить и в целом положительный опыт вмешательства Узбекистана в гражданскую войну в Таджикистане[30]. Тогда узбекская сторона в значительной степени задействовала советское наследство (в частности, 15-ю отдельную бригаду специального назначения), но не менее важными стали политическая воля и стратегическое видение Ислама Каримова.

При особо неблагоприятном стечении обстоятельств потрясения обернутся настоящей гуманитарной катастрофой, вероятной фрагментацией отдельных государств и станут проблемой для региона, усугубив все имеющиеся вызовы (такие как водноэнергетический и демографический). Главная стратегия России – не допустить возникновения такой катастрофы, то есть содействовать укреплению государственности стран Центральной Азии: развитию их силового ресурса, сотрудничеству по обеспечению социально-экономической стабильности, гражданского мира и согласия. Необходимо также вести практическую подготовку к эффективному разрешению «промежуточных» форм кризисов, которые рассмотрены выше.

В маловероятной ситуации полного обрушения государственности в одной из стран-соседей России предстоит быть готовой к установлению долгосрочного и максимально плотного контроля над границами вплоть до фактической изоляции пострадавшей страны, а также ресурсоёмкому поддержанию официальных властей или наиболее здоровых региональных элементов. Определяющей (как, собственно, и во втором сценарии) будет не политическая ориентация и даже не формальная легитимность тех или иных групп, а их способность обеспечить устойчивый военный потенциал, правопорядок, предоставление государственных услуг населению и функционирование экономики на части территории страны.

Вооружённым силам России придётся поддерживать подобные анклавы для подчинения в дальнейшем их власти всей территории пострадавшей страны и формированию нового общенационального правительства. Долгосрочные российские интересы предполагают стабильность и безопасность в странах Центральной Азии, а не защиту конкретного правительства как самоцель. В самых радикальных сценариях Москва должна быть готова содействовать переходу власти к тем, кто способен обеспечить устойчивость собственной страны и выстраивать конструктивные отношения с Россией.

Организационно Москве следует быть готовой действовать самостоятельно, но предпочтительно объединение усилий.

Понадобится и поддержка Китая. Она может как иметь характер военного и иного силового участия, так и быть преимущественно гуманитарной, финансовой и экономической, в том числе направленной на снижение собственных издержек России.

Ход специальной военной операции (СВО) на Украине и другие события последних лет поставили вопрос об уроках и практиках, извлечённых Россией из сирийской кампании, о применимости наработок ОДКБ в прошедшие годы, а также содействовали замедлению совместных учений в рамках ОДКБ. Сам по себе обширный опыт ОДКБ[31] крайне важен, но нуждается в совершенствовании с учётом опыта СВО, событий в Казахстане января 2022 г. и особенно падения правительства Башара Асада в Сирии на исходе 2024 года.

Требуется изучить потенциал наращивания взаимодействия между ОДКБ и Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС) и включить в его рамки как профилактику, так и подготовку к наиболее сложным сценариям развития ситуации[32]. Возможно, нужно наращивание взаимодействия ОДКБ и ШОС в области политико-военного и военно-технического сотрудничества, содействие развитию инфраструктуры в странах региона, в том числе с учётом негативных сценариев. В России вероятно возвращение к вопросу о высокомобильных, профессиональных разнородных силах, способных оперативно гарантировать как миротворческое, так и чисто военное вовлечение, а также потенциал материально-технического обеспечения контингента, в том числе в течение длительного времени в удалённых от территории России районах.

* * *

История отношений России с Центральной Азией – столетия попыток разными способами решить вопросы взаимной безопасности и развития. Общая география предопределила совместную историю, она, в свою очередь, создала комплекс неразрывных связей, и прежде всего на уровне обществ. Если раньше одним из вариантов (изначально не предпочтительным) было объединение в составе общего государства, сегодня такое не рассматривается по многим причинам (прежде всего культурным и демографическим), да и не считается желательным ни одной стороной. Это, однако, не отменяет наличия взаимной зависимости вплоть до тесного переплетения и невозможности полностью отгородиться друг от друга. Предстоящие годы станут временем выработки новой модели взаимоотношений, когда безусловное признание суверенитета участников отношений подразумевает взаимную ответственность за стабильность в государствах-партнёрах.

Авторы:

Тимофей Бордачёв, доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Прохор Тебин, кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 25-68-00031, https://rscf.ru/project/25-68-00031/

Сноски

[1] Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI–XVIII вв. (Казахстан в системе внешней политики Российской империи). Алма-Ата: Наука, 1971. 275 с.

[2] Гуломов Х. Дипломатические отношения государств Средней Азии с Россией в ХVIII – первой половине ХІХ века. Ташкент: Издательство «Фан» Академии наук Республики Узбекистан, 2005. 336 с.

[3] Kudaibergenova D.T., Laruelle M. Making Sense of the January 2022 Protests in Kazakhstan: Failing Legitimacy, Culture of Protests, and Elite Readjustments // Post-Soviet Affairs. 2022. Vol. 38. No. 6. P. 441–459.

[4] Звягельская И.Д. Становление государств Центральной Азии. Политические процессы. М.: Аспект Пресс, 2009. 208 с.

[5] См.: Малышева Д. Международно-политическая конкуренция на постсоветском центральноазиатском пространстве // Мировая экономика и международные отношения. 2021. Т. 65. No. 7. С. 106–115; Притчин С. Многовекторность как основная модель внешней политики стран Центральной Азии // Мировая экономика и международные отношения. 2023. Т. 67. No. 12. С. 104–115; Притчин С. «Большая игра 2.0» в Центральной Азии на современном этапе // Мировая экономика и международные отношения. 2022. Т. 66. No. 6. С. 112–123.

[6] См.: Naumkin V. Radical Islam in Central Asia: Between Pen and Rifle. Lanham, MD: Rowman and Littlefield, 2005. 336 p.; Линке П., Наумкин В.В. Трансформация и конфликты в Центральной Азии и на Кавказе. М.: ИВ РАН, 2013. 216 с.

[7] Особенности национал-патриотизма в странах Центральной Азии: между архаизацией и модернизацией (на основании сетевых материалов) / Под ред. В.Г. Егорова. М.: ИВ РАН, 2020. 384 с.

[8] Сафранчук И.А. Конкуренция за безопасность Центральной Азии // Россия в глобальной политике. 2007. Т. 5. No. 6. С. 112–121.

[9] Гуломов Х. Указ. соч.

[10] Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России: лекции, читанные в университете и в Ленинградском институте живых восточных языков. Изд. 2-е. Л.: Ленинградский институт живых восточных языков, 1925. С. 219.

[11] Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Исторический очерк. В кн.: Сборник государственных знаний. Т. I. Часть 1. СПб.: Издание Д.Е. Кожанчикова, 1874. С. 233–261.

[12] Веселовский Н.И. Приём в России и отпуск среднеазиатских послов в XVII и XVIII столетиях // Журнал министерства народного просвещения. Июль 1884. С. 70.

[13] Гуломов Х. Указ. соч. С. 101.

[14] Там же. С. 309.

[15] Бартольд В.В. Указ. соч. С. 204.

[16] Григорьев В.В. Указ. соч. С. 236.

[17] Рахимов Р.Н. Оренбургская и Сибирская пограничные линии в XVIII – первой половине XIX в. как Юго-Восточный и Восточный фронтиры России // Вестник ТГУ. 2013. No. 10. С. 103–109.

[18] Галузо П.Г. Туркестан и царская Россия // Революционный Восток. 1929. No. 6. С. 95–119.

[19] Обзор литературы и источников на эту тему см. здесь: Пирумшоев Х., Маликов М. Россия – Таджикистан: история взаимодействия. Душанбе: РТСУ, 2009. С. 138–152, 173–188.

[20] Гуломов Х. Указ. соч. С. 259.

[21] Бартольд В.В. Указ. соч. С. 245.

[22] См.: Кривенко Г.И. Январские протесты 2022 г. в Казахстане // История и современность. 2023. No. 1. С. 107–123; Притчин С. Политический кризис в Казахстане // Россия и новые государства Евразии. 2022. No. 1. С. 56–67.

[23] Джанталеева М.Ш. Политические элиты Казахстана и кризис 2022 года // Вопросы элитологии. 2022. No. 3. С. 82–95.

[24] Smagulov K., Nasimova G. Analysis of the Protest Mood in the Western Region of Kazakhstan // Central Asia and Caucasus. 2016. Vol. 17. No. 3. P. 44–45.

[25] Наумов А.О. Цветные революции. М.: Кучково поле, 2023. 496 с.

[26] Генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась в интервью агентству МИА «Россия сегодня» рассказал о численности, задачах и правовых основаниях направления Коллективных миротворческих сил ОДКБ в Республику Казахстан // ОДКБ. 06.01.2022. URL: https://odkb-csto.org/news/news_odkb/generalnyy-sekretar-odkb-stanislav-zas-v-intervyu-agentstvu-mia-rossiya-segodnya-rasskazal-o-chislen/#loaded (дата обращения: 01.04.2025).

[27] Beliakova P. How a Russian-Led Alliance Keeps a Lid on Central Asia // War on the Rocks. 04.01.2022. URL: https://warontherocks.com/2022/02/how-a-russian-led-alliance-keeps-a-lid-on-central-asia/ (дата обращения: 01.04.2025).

[28] Крук А. Сирия сегодня: не тот результат, которого ожидал Запад // Россия в глобальной политике. 16.12.2024. URL: https://www.globalaffairs.ru/articles/siriya-segodnya-kruk/ (дата обращения: 01.04.2025).

[29] Махонько В.П., Шувалов Д.В. Единое железнодорожное пространство государств – участников ОДКБ как одна из основ эффективного применения войск (сил) в интересах обеспечения коллективной безопасности // Вестник Академии военных наук. 2018. No. 4. С. 77–81.

[30] Адамишин А. Уроки примирения в Таджикистане // Россия в глобальной политике. 2012. Т. 10. No. 4. С. 95–110.

[31] Стефанович Д. Евразийская безопасность: на какие угрозы ответит ОДКБ в 2020 году // Евразия Эксперт. 19.02.2020. URL: https://eurasia.expert/evraziyskaya-bezopasnost-na-kakie-ugrozy-otvetit-odkb-v-2020-godu/ (дата обращения: 01.04.2025).

[32] Селезнев И.А. Роль ОДКБ и ШОС в обеспечении безопасности стран Средней Азии // Социально-гуманитарные знания. 2017. No. 4. С. 143–152.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783090 Тимофей Бордачев, Прохор Тебин

Европоцентризм и востокофобия: перестали ли мы бояться «азиатчины»?

Александр Гиринский

Кандидат философских наук, научный сотрудник Международной лаборатории исследований русско-европейского интеллектуального диалога Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Гиринский А.А. Европоцентризм и востокофобия: перестали ли мы бояться «азиатчины»? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 152–163.

Противостояние с Западом обусловило стратегическое изменение основных направлений внешней, экономической и оборонной политики России. «Восточный», азиатский курс, ориентация на сотрудничество со странами Мирового большинства и Глобального Юга – тренды последних нескольких лет. Однако в сфере культуры и идеологического целеполагания не всё так просто.

В культурно-цивилизационном отношении Россия остаётся европоцентричной страной, ориентированной на западные культурные образцы. Пусть они теперь располагаются не в настоящем Европы, которое мы на уровне официальной медийной и политической риторики отвергаем и осуждаем, а в её, например, христианском прошлом.

Идея России как «другой Европы», впервые отчётливо заявленная ещё в XIX веке в политической философии славянофильства, а у западников – в публицистике Чаадаева, развитая Достоевским, и в ХХ веке, например, Солженицыным, остаётся важнейшей составляющей российского идеологического дискурса. Это латентное самоопределение «через Европу» противоречит официальному провозглашению России как государства-цивилизации.

Ведь если Россия – государство-цивилизация, ей не на кого оглядываться и не нужно ни от кого «отталкиваться», чтобы обрести собственную идентичность.

Государство-цивилизация заведомо автономно в культурном и идеологическом отношении. Ведь цивилизационная самостоятельность предполагает собственное, уникальное видение истории и ответов, каким человек должен быть или стать. Вспомним определение классика русской геополитики Вадима Цымбурского: «Цивилизация – это особое человечество на своей особой земле, осенённое сакральной вертикалью, совокупностью верований, которые соотносят существование этого человечества с последними смыслами и причинами бытия человеческого рода»[1]. Имеет ли Россия ответы на эти «предельные» вопросы? Ответы, общие именно для современной России как государства и социума, а не для отдельных сообществ внутри неё, сплочённых в культурном отношении, – будь то православные или мусульмане.

Поиск ответа, несомненно, требует отдельного исследования, но есть ощущение, что его результаты не устроят сторонников концепции «государства-цивилизации». Юрий Слёзкин отмечал: «Под Россией нет толщи автономного цивилизационного развития, как у Китая, Индии и Персии, нет стройности, цельности и целенаправленности Ислама. Над Россией не голубое небо, как у Поднебесной, а общий с Европой цивилизационный зонтик. России легче сказать, что она защищает Европу от неё самой, чем сказать, что она больше не Европа»[2].

Ещё одна важная черта цивилизации, подмеченная французским историком Фернаном Броделем, – способность решительно отказываться, «отгородиться» от культурных представлений и традиций, которые относятся к иному цивилизационному локусу. Именно устойчивость к внешним культурным интервенциям, по Броделю, определяет силу и могущество цивилизации. Но достаточно бегло взглянуть на российскую историю, и применение этого критерия к России также окажется затруднительным. Условно с XVI века до настоящего времени страна несколько раз меняла форму государственного устройства, идеологию и базовые ценности. Православное царство с изоляционистской и одновременно эсхатологической миссией сменялось идеей европейской империи модерна, которая стремилась к статусу «великой державы», затем был период радикально секулярной советской эпохи, не менее радикальный неолиберальный слом начала 1990-х гг. и вот современная Россия, которая пытается из многообразия прошлого собрать свою «новую старую» идентичность. Все эти факты не говорят ничего плохого о России, как это часто интерпретируют враждебно настроенные комментаторы, требующие от отечественной истории «определённости», окрашенной в моральные тона. История изменчива и сочетание противоречий, в конце концов, и есть настоящая реальность. Однако она плохо вписывается в однозначные идеологические конструкции, и «государство-цивилизация» не исключение. Пока эта концепция выглядит как интеллектуальная головоломка, а не очевидное настоящее.

Цивилизационную идентичность России затруднительно определить по нескольким причинам. Это и доминирующий в культуре европоцентризм, выражавшийся на разных этапах как в противостоянии Европе, так и в отождествлении с ней. И на первый взгляд слабая устойчивость к внешним культурным влияниям, что часто провоцировало радикальные трансформации российского общества и государства. Последнее, кстати, неоднократно становилось предметом рассуждений русских философов и писателей – от Чаадаева до Достоевского. Если первый видел здесь однозначно негативную черту, то второй, как известно, определял уникальную особенность русских людей как «всемирную отзывчивость», то есть способность понимать и принимать всё многообразие мира и культурных форм. Звучит вдохновляюще, но это, кажется, плохо согласуется с идеей «цивилизации», которая, как мы установили выше, есть закрытое культурное пространство, лишь дозированно воспринимающее внешние влияния.

Однако все описанные проблемы цивилизационного выбора меркнут перед гораздо более серьёзным явлением, о котором пишут и говорят значительно реже. Наши смутные представления о собственной цивилизационной автономии усугубляются глубоко укоренённым в русской европеизированной культуре страхом перед Востоком, «востоко-» и синофобией, постоянно провозглашаемой боязнью «азиатчины» и наступления «панмонголизма» (Владимир Соловьёв).

«Жёлтая угроза» и синофобия

Вторая половина XIX века на Западе, включая Россию, была эпохой становления общества модерна. Формирование развитых экономик и современных городских обществ, повышение роли и значимости медиа и литературы как культурных и политических феноменов приводило к появлению и распространению новых идей и политических движений. Важнейшей культурной доминантой был рост национализма: в форме как антиимперского «национализма окраин» («Балканы – пороховой погреб Европы»), так и постепенного превращения сложно устроенных домодерных имперских образований в относительно гомогенные европейские «имперские нации».

Национализм часто приобретал крайние формы: понятие «раса» считалось научным и респектабельным. Расистские теории распространялись с огромной скоростью. Они стимулировали объективные экономические и политические процессы: стремительный рост военного и экономического могущества Запада, сопровождавшегося колониальным подчинением незападных народов.

Становление глобальной экономики, в свою очередь, подхлёстывало трудовую миграцию. Трудовыми мигрантами же в первую очередь являлись азиаты, преимущественно китайцы. Это, как и сегодня, приводило к подъёму антииммигрантских настроений, которые на фоне расистского культурного ландшафта приводили к разрастанию националистических предрассудков. «Опиумные войны» Британии с Китаем, как водится, превратно освещались в европейской прессе. Китайцы рисовались диким народом, который «цивилизуют» британцы, печально знаменитое восстание тайпинов (1850–1864) подавалось как жестокая бойня, которую устроила опасная китайская секта. Карл Маркс описывал китайцев-тайпинов как нелюдей, для которых «человеческая голова стоит не более чем кочан капусты»[3]. Редьярд Киплинг говорил, что китайцы, в отличие от других рас, умеют лишь «роиться», а не работать. Современные исследовали Владимир Грицай и Анна Швец констатируют: «Уже в начале XX века “жёлтая опасность” стала одной из двух великих ксенофобий наряду с теорией еврейского заговора»[4].

Интеллектуальные элиты Европы также активно реагировали на рост антикитайских настроений. «Жёлтая угроза» становилась важнейшим сюжетом общественно-политической полемики. Постепенно идея начала проникать и в большую политику. Например, кайзер Вильгельм II в переписке с Николаем II отмечал: «Великая задача, которая встанет в будущем перед Россией, – поддержать процесс цивилизации на азиатском континенте и защитить Европу от наступления жёлтой расы»[5].

Россия как страна-барьер, восток Европы, который призван сдерживать толпы азиатских варваров и защитить величие европейской цивилизации – эта идея казалась привлекательной многим русским писателям и интеллектуалам.

Поэтому именно в России идея «жёлтой угрозы» приобретала собственное звучание, в противостоянии «глобальному Китаю» виделась ни много ни мало, но цивилизационная миссия русского государства.

Проникновение китайцев на российский Дальний Восток рисовалось как «ползучая экспансия», за которой рано или поздно последует военное вторжение. Фёдор Достоевский в «Дневнике писателя» пишет: «Южная линия Сибирской железной дороги, будущность Китая. Достаточно только некоторого расширения кругозора и мысли или толчка от реформ <…> чтобы не догадаться, что кругом пустые и богатые земли <…> а их, китайцев, бесконечно много, чтоб не <…> помыслить захватить эти земли <…> чтоб не догадаться, до какой степени эти земли слабы и не защищены и даже в дальнейшем защищены быть не могут»[6].

Однако не только военное завоевание само по себе вызывало страх. Один из самых известных глашатаев «жёлтой угрозы», философ Владимир Соловьёв в апокалиптическом сочинении «Три разговора» устами персонажей диалога говорит о скорой возможности завоевания Европы азиатскими народами. В сочинении «Враг с Востока» он обозначает «азиатскую угрозу» как непосредственную опасность ближайшего будущего: «Есть основания полагать, что дальняя Азия, столько раз высылавшая опустошительные полчища своих кочевников на христианский мир, готовится в последний раз против него выступить с совершенно другой стороны: она собирается одолеть нас своими культурными и духовными силами, сосредоточенными в китайском государстве и буддийской религии»[7].

Немного в ином духе ему вторит Дмитрий Мережковский в известной работе «Грядущий хам». Китай видится ему средоточием «позитивизма», духовного мещанства, так как «жёлтая цивилизация» не знала и не знает чувства трансцендентного. Мережковский предупреждает, что современная Европа становится «китайской», так как теряет импульс, сделавший её уникальной цивилизацией, – христианскую веру. Поэтому опасность «китаизации» не столько внешняя, сколько внутренняя: угроза секуляризма модерна, упрощающего культуру. «Вот где главная “жёлтая опасность” – не извне, а внутри; не в том, что Китай идёт в Европу, а в том, что Европа идёт в Китай. Лица у нас ещё белые; но под белою кожей уже течёт не прежняя густая, алая, арийская, а всё более жидкая, “жёлтая” кровь, похожая на монгольскую сукровицу; разрез наших глаз прямой, но взор начинает косить, суживаться»[8]. Несомненно, в этом рассуждении Мережковский никак не отделяет Европу от России.

Русская литература второй половины XIX века, которой мы гордимся за отстаивание общечеловеческих интересов и гуманизма, и за «отказ» от которой в последние годы яростно ругаем Запад, на самом деле также в значительной степени является продуктом европейской «националистической» культуры XIX века. Это нисколько не умаляет её достоинств и не делает объектом той или иной идеологической деконструкции, к которой сегодня на фоне политических событий призывают на Западе либеральные комментаторы. Однако общеевропейская идея «жёлтой угрозы» занимает в ней своё место и на это поразительно мало обращают внимание. Вот одно из высказываний Виссариона Белинского: «Лицемерие, лукавство, ложь, притворство, унижение – натура китайца. И как быть иначе там, где церемония поглощает всю духовную жизнь народа <…> Становиться на колени и бить поклоны – это его священная обязанность…»[9].

Постсоветский либерализм: политическая эксплуатация «китайской угрозы»

Европоцентризм и синофобия остаются двумя сторонами одной медали и теперь. Ведь рассуждения о равенстве народов, правах человека и надуманности образа «внешнего врага», который российская власть якобы изобретает только для того, чтобы сохранять неэффективную автократию внутри страны, мгновенно испаряются, когда речь заходит о стратегическом партнёрстве с кем-то, кто имеет отличные от Запада интересы.

Ещё совсем недавно образ Китая как опасного государства, имеющего «территориальные претензии к России» и представляющего угрозу для неё в силу растущей экономики и огромного населения, эксплуатировался российскими либералами, и использовался как главный и последний аргумент в пользу решительного и безоглядного сближения с Западом в военном и экономическом плане. Вспомним высказывание Марка Урнова от 2005 г.: «Я не вижу другого реального выхода, кроме ясного осознания того, что враги у нас не на Западе и что по западным границам находится та самая цивилизация, к которой нам надо примкнуть. <…> В противном случае мы окажемся в положении страны с убывающим населением, которая не принадлежит ни к одной из крупных цивилизаций. Страны, которая слабеет экономически и не может конкурировать с военной точки зрения ни с США, ни с фантастически быстро набирающим мощь Китаем. Но которая при этом обладает огромной территорией и ресурсами. Что обычно происходит в подобной ситуации, рассказывать не надо»[10].

Активно поднимал тему китайской угрозы Борис Немцов. В 2014 г., на фоне событий «крымской весны», он выпускает статью с названием «РФ становится колонией Китая», где пишет: «Учитывая, что на одного россиянина приходится десять китайцев и что ВВП Китая в пять раз больше российского, нетрудно догадаться, как дальше будут развиваться события. Пропагандисты вопят, что главная заслуга Путина – защита суверенитета страны. Это наглая ложь: Россия стремительно становится колонией Китая. Россия теряет суверенитет»[11].

В 1990-е и 2000-е гг. востокофобия, действительно, была одним из наиболее востребованных политических приёмов. Через якобы неизбежное будущее противостояние с Китаем обосновывались самые безумные военно-политические и экономические инициативы: от необходимости вступления в НАТО до идеи приватизации российских стратегических ресурсов западными компаниями, которые якобы после этого будут защищать российскую территорию от «китайских орд» как свою. С грустной иронией можно лишь отметить, что сегодня ту же логику использует Владимир Зеленский, предлагая западным компаниям контроль над стратегическими ресурсами Украины, надеясь, что таким образом западный капитал будет вынужден защищать остатки суверенной территории Украины. На этом же строится украинская политика Дональда Трампа, который не стесняется откровенно колониальной риторики.

Инициативы российской власти о решении территориальных споров с Китаем в нулевые годы (демаркация российско-китайской границы в 2005 г.) встречали активное сопротивление. Либеральный истеблишмент, в ту пору влиятельный на политической сцене, вместе с националистическими силами активно выступал против сделки, называя её «сдачей территории» и «превращением России в вассала Китая». Активно использовались, по сути, риторические и пропагандистские лозунги времен холодной войны, когда «китайская угроза» была относительно реалистична.

Почему аргументы о «китайской угрозе» работали так долго, несмотря на их ангажированность и несоответствие реальности? Уместно вернуться к тому, о чём мы говорили выше. Европоцентризм русской культуры не может быть свободен от фобий, являющихся частью самой европейской культуры. Как мы показали, синофобия – один из примеров наиболее укоренённых «политических страхов».

Иными словами, риторика «китайской угрозы» легла на подготовленную столетиями почву, особенно в условиях специфики постсоветского развития и радикального идеологического дрейфа в сторону «западного либерализма».

Отсутствие стратегического целеполагания и дефицит непредвзятой профессиональной экспертизы в отношении Китая и восточного направления дорого стоили российскому государству. Необходимость «поворота на Восток», провозглашённая ещё около пятнадцати лет назад, долгое время слабо подкреплялась политико-экономическими действиями. Европоцентризм российской внешней политики 1990-х и 2000-х гг. сегодня преодолевается форсированно, рывками, в условиях, по сути, прямого военного столкновения с Западом. Возможно, если бы стратегическое мышление российских элит в те годы было менее ангажированным и более профессиональным, базирующимся на экспертных оценках, многие вопросы экономического и военно-политического взаимодействия с Большим Востоком, которые теперь приходится решать в условиях колоссального внешнего давления, можно было урегулировать более спокойно и взвешенно.

Стоит заметить и ещё одно обстоятельство. Будь российская политика тогда более сбалансированной, сочетающей активное развитие в обе стороны, возможно, не возникло бы и перекоса в западном направлении, кульминацией которого стал острейший военно-политической кризис 2022 года.

Что делать? Выводы и соображения на будущее

Представление о культурно-цивилизационной пропасти между Россией и Китаем остаётся важным элементом, препятствующим налаживанию прочных отношений. В военно-политическом и экономическом плане страны сегодня декларируют партнёрство, которое «не знает границ», констатируют высочайший уровень взаимного доверия, заявляя, что все возможные политические проблемы прошлого (в первую очередь советского времени) неактуальны. Но на уровне обыденного сознания Китай остаётся «экзотической» страной с огромным населением, которое воспринимается как культурно «чуждое», а значит, опасное.

Сближение России и Китая рассматривается именно как «геополитическое», обусловленное в первую очередь противостоянием с Западом, а не как дружба ценностно близких народов. Ведь из того, что Китай тоже выступает за «многополярный» мир, не следует, что образ китайца для среднего россиянина становится ближе, чем образ жителя европейского города. На уровне же культурных моделей России, действительно, почти не на что опереться: классическая литературная и гуманитарная традиция лишь способствует закреплению этого образа.

Необходимо наращивание культурных контактов с азиатскими странами (в первую очередь Китаем) и систематическая реализация культурной и образовательной политики, связанной с постепенным «вытеснением» европоцентризма. Многие процессы, естественно, происходят сами под влиянием обстоятельств. Этого недостаточно. Важные изменения нужны на уровне школьного образования. Канонические традиции преподавания истории и литературы, двух важнейших гуманитарных предметов, формирующих «национальный канон» памяти и самосознания в обществах модерна, необходимо пересматривать.

Несомненно: изменение образовательной политики не должно сопровождаться «отменой» и «переписыванием» канонов. Европейский этап российской культурной самоидентификации не может и не должен быть отвергнут в угоду идеологической конъюнктуре, но необходима мягкая констатация его завершения: в форме рефлексии по поводу его итогов. Школьные программы по литературе, обществознанию и истории должны стать более культурологическими: необходимо детальнее изучать исторический и геополитический контекст, в котором создавались и писались произведения, жили и творили великие авторы. У них, как известно, «великими» бывают не только достижения, но и заблуждения. На них тоже можно и нужно учиться. В наших школьных программах до сих пор в значительной степени господствует принцип неисторичности: изучение социального и культурного контекста эпохи почти отсутствует, в гуманитарных предметах нет принципа междисциплинарности, а методики «заучивания» фактического материала доминируют над развитием фундаментальных гуманитарных навыков и компетенций.

Конечно, программы по литературе, истории и обществознанию должны включать произведения азиатской, арабской литературы, тексты не только европейских философов и политических мыслителей, но и китайских, исламских авторов. Важен компаративный подход: произведения европейской и азиатской литературы, равно как и другие культурные артефакты, следует сравнивать, исторические сюжеты мировой и отечественной истории изучать параллельно. В последние годы многое сделано, но надо продолжать эту работу.

Стоит подумать о разработке обязательного базового междисциплинарного и метапредметного экзамена в формате ЕГЭ: по истории, литературе и обществознанию одновременно. Ведь ЕГЭ давно не является примитивным тестом, как считают критики, которые часто судят о нём по материалам десятилетней давности. Возможности такого формата экзамена достаточно широки. Напомню, что в России в обязательный список школьных выпускных экзаменов, помимо математики, входит только русский язык (специфика теста при этом является во многом узколингвистической), а также иностранный язык (де-факто английский или иной европейский). Правда, китайский уже доступен для выбора, заявлен будущий экзамен по арабскому языку. Но важно помнить, что изучение языка – лишь инструмент, который не работает без культурно-исторической подготовки.

Необходимы совместные спортивные и культурные мероприятия, форумы и конференции. Жизненно важно создание постоянно действующих систем студенческого обмена, развитие практик академической мобильности между Россией и Китаем, другими восточными странами. Стоит провести «ревизию» медийно-экспертного контента по китайской и «восточной» теме, необходимо расширенное грантовое финансирование серьёзных, неангажированных исследований по истории взаимоотношений России и Китая, актуальным проблемам военно-политического и экономического взаимодействия.

Геополитические войны могут заканчиваться победами, но длительность действия и эффективность результатов этих побед всегда зависят от культуры и уровня развития национального самосознания.

Стратегические повороты во внешней политике и цивилизационном самоопределении должны сопровождаться культурной работой. Государства эпохи модерна – не только мощные административные и военные структуры, но и институционально сплочённые культурные сообщества, «нации». Нации же создаются через литературные каноны и общие исторические оценки. Если сегодня мы ставим перед собой амбициозные задачи цивилизационного самоопределения (а как мы установили, «государство-цивилизация» – скорее задача на будущее, чем реальность сегодняшнего дня), использования лишь военно-политических и экономических инструментов недостаточно.

Европоцентризм и востокофобия как две стороны одной медали демонстрируют несамостоятельность российских цивилизационных основ. Происходящие в мире процессы подталкивают к цивилизационному самоопределению, но означают не использование идеологической риторики в угоду текущей геополитической повестке, а реальный поворот в способах культурной идентификации по отношению к себе и другим. Это сложная, но насущная задача.

Автор: Александр Гиринский, кандидат философских наук, научный сотрудник Международной лаборатории исследований русско-европейского интеллектуального диалога Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 24-78-10104, https://rscf.ru/project/24-78-10104/

Сноски

[1] Цит. по: Холмогоров Е.С. Русская цивилизация. Категории понимания // Тетради по консерватизму. 2016. No. 3. С. 43.

[2] Слёзкин Ю.Л. Самобытное государство-цивилизация, его соседи и родственники // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 4. С. 54

[3] Цит. по: Гаджиев К.С. Об идее «жёлтой опасности» и американской версии синофобии // Вопросы национальных и федеративных отношений. 2020. Т. 10. No. 8. С. 2098.

[4] Грицай В.В., Швец А.А. «Жёлтая угроза» как миграционная проблема в России в конце XIX – начале XX века // Общество и право. 2021. No. 3. С. 124.

[5] Цит. по: Гаджиев К.С. Указ. соч.

[6] Цит. по: Понкратова Е.М., Тараканова Д.А. Китай в восприятии Ф.М. Достоевского // Вестник Томского государственного университета. 2021. No. 462. С. 53.

[7] Соловьёв В.С. Враг с Востока / В.С. Соловьёв // Сочинения. Т. 2. М.: Мысль, 1988. С. 480.

[8] Мережковский Д.С. Грядущий хам // Дмитрий Мережковский. URL: http://merezhkovskiy.lit-info.ru/merezhkovskiy/kritika-mer/gryaduschij-ham.htm (дата обращения: 05.04.2025).

[9] Цит. по: Понкратова Е.М., Тараканова Д.А. Указ. соч. С. 50.

[10] Россия 2015: «Третий Запад или Еврокитай» // Большой Бизнес. 2005. No. 5. URL: https://www.hse.ru/news/1163619/1120671.html (дата обращения: 05.04.2025).

[11] Немцов: «РФ превращается в колонию Китая» // Новое время. 14.10.2014. URL: https://nemtsov-most.org/2020/03/29/nemtsov-russia-is-turning-into-a-colony-of-china/ (дата обращения: 05.04.2025).

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783089 Александр Гиринский

Уроки Примакова

Андрей Цыганков

Профессор международных отношений Калифорнийского университета в Сан-Франциско.

Для цитирования:

Цыганков А.П. Уроки Примакова // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 138–150.

В условиях демонтажа миропорядка растёт запрос на новые основы внешней и внутренней стабильности. С испытаниями столкнётся и политическая система России, сделанная, по выражению Владимира Путина, «на живую нитку». Процесс распада миропорядка скорее всего будет длительным, следовательно, и поиск нового должен быть не ситуативным, а системным и идеологически подготовленным.

Необходимость осмыслить идеологию развития в постзападном мире диктуется процессами, которые страны Глобального Юга рассматривают в качестве новой деколонизации. По мере ослабления Запада всё громче звучит призыв возложить на него ответственность за столетия расизма и эксплуатации Азии, Африки и Латинской Америки, всё заметнее решимость последних сформировать принципы другого миропорядка, в котором их интересы были бы учтены в полной мере.

Как в эти процессы будет встроена идеология российской цивилизации и развития – вопрос не праздный. Национальная идеология есть обретение смысла в мире, выстраивание системы собственных интеллектуальных ориентиров. Она мотивирует государство и граждан к деятельности, помогает выработать программу долгосрочного движения вперёд. Данный очерк – попытка, основываясь на российском опыте развития, отчасти опираясь на идеи Евгения Примакова, оценить возможности сформулировать и реализовать новую идеологию, соответствующую всеобщим тенденциям.

Пришествие постзападного мира

В современном мире перестают действовать не только политические институты мирового порядка, но и социальные и экономические связи, складывавшиеся десятилетиями. С исчезновением и того, и другого старые смыслы распадаются. Уходит, хотя и с немалым сопротивлением, эпоха однополярности и доминирования США. И если западные общества движутся от либеральных идей к возрождению великодержавного национализма, то на Глобальном Юге рождаются концепции независимого политико-экономического развития и деколонизации. Растёт запрос на идеи цивилизационной самобытности для построения постзападного мира, где их интересы учитывались бы в полной мере. Особое значение обретают представления о развитии на основе автохтонных ценностей, а не объявленного универсальным западного модерна.

Пандемия коронавируса в начале 2020-х гг., как десятилетием раньше мировой финансовый кризис, способствовала изменению глобального соотношения сил, укрепив Китай и в целом стимулировав дальнейший подъём мира за пределами Запада. Следующим, продолжающимся поныне этапом упрочения позиций Глобального Юга – и не только Китая – стал российско-украинский конфликт. Он продемонстрировал неспособность Запада быстро переломить ситуацию в свою пользу, в том числе из-за нежелания стран Глобального Юга присоединиться к западным санкциям против России или военной поддержке Украины. Москва расширяет отношения с государствами Глобального Юга благодаря экспортному потенциалу сельскохозяйственной и энергетической продукции. Турция, Китай, Индия, Южная Африка, Бразилия и другие страны повысили свой дипломатический статус, предложив инициативы по прекращению войны на Украине и достижению нового международного урегулирования. Не будучи в состоянии завершить конфликт исключительно на своих условиях, представители Запада не раз заявляли о важности подключения Китая и других государств к урегулированию.

Новые обстоятельства выводят дисциплину международных отношений за пределы её привычного западного ареала и ставят вопрос о национальной специфике знаний о мире. Значительная часть международников незападного мира считает большинство западных теорий о мире (нео)империалистическими по природе. В постколониальных и критических теориях силён мотив утраты не только политической независимости перед лицом западной модерности, но и социальной и культурной идентичности незападных народов[1].

Немало исследователей Глобального Юга стремятся выстроить теоретические представления в методологии не национализма, а всестороннего освобождения от расистских в основе глобальных институтов модерна. На базе новых международных объединений, включая ШОС, БРИКС, ЕАЭС и других, предлагается создание более справедливых отношений в мире.

В России распространяется идея партнёрства с «мировым большинством» на основе противостояния западному (нео)империализму.

Идеи свободы от внешнего давления и закрепощения не чужды ни Китаю с его опытом «столетнего унижения», ни России, чувствительной к западному экономическому и военно-политическому давлению. Проблема культурно-идеологического расизма также не является для неё новой. Западная «цивилизаторская миссия» в отношении других народов была в значительной мере расистской, как и идеи глобального распространения западной демократии.

Российское государство и идея развития

Неоспоримым приоритетом Глобального Юга является задача развития. Собственно, само понятие «Глобальный Юг» – это современное и политически более корректное название прежних «развивающихся стран». В этом смысле Россия имеет, конечно, другую предысторию. Однако в российской концепции сильного государства, которое всегда считалось обязательным элементом русской идентичности, идее развития принадлежит особая роль. Положение России в мире было долго связано с экономическим отставанием от передовых стран Запада. Последние находились в центре международной системы, Россия же столетиями формировалась как полупериферийная страна, стремившаяся пробиться в центр. Российские государственные деятели осознавали, что для этого требуется иная организация государства, нежели та, что сложилась в странах западного центра.

Без сильного центра, координирующего конкурентные преимущества и стратегию развития, страна обречена на обслуживание экономик центра.

Российская концепция сильного государства подразумевает чёткую идею развития наряду с особой системой политической легитимации и значительной концентрацией исполнительной власти. Эта концепция миновала извилистые исторические повороты, претерпевая изменения в зависимости от мирового контекста и задач, стоявших перед страной[2]. Задачу развития встраивали в более широкие идеи, легитимирующие власть и разделяемые широкими слоями, – православия, коммунизма и другие. На их основе правители имели возможность действовать в интересах большинства, не становясь заложниками амбиций влиятельных элитных группировок.

Традиционная концепция сильного государства сформировалась в период Московской Руси и была доведена до завершения Иваном Грозным во время противостояния укреплению бояр. Выдвинув идею ответственности государя за «жительство» и «устроение» народа, царь потребовал от подданных полного послушания[3]. Во внешней политике Москва самоопределялась относительно растущей Османской империи и католического Рима как преемница павшей Византии, Третий Рим. Однако уже Иван почувствовал ослабление возможностей Руси по сравнению с поднимающимся Западом, стремясь представить Москву как часть западного мира, а себя как потомка саксонских немцев. Уже тогда идея развития начала зависеть от внешней легитимации.

В имперский период концепция сильного государства принципиально не изменилась, но эволюционировала и уточнялась. Задача была не только в том, чтобы предоставить верховному правителю полный контроль для определения приоритетов общественного развития, но и ограничить злоупотребления властью. В особенности это касалось прав и свобод различных слоёв политического класса, позднее и более широких групп общества. В екатерининское время окрепло дворянство, ему гарантировали значительные имущественные права и экономические свободы, а также возможность отказа от пожизненного служения. После отмены крепостного права и освобождения крестьян в 1861 г. началось развитие местного самоуправления, хотя общенациональные политические институты стагнировали вплоть до возникновения в 1905 г. Государственной Думы. Уже с петровского времени Россия стремилась стать европейской державой, заимствуя западные технологические и иные достижения.

В условиях революционных перемен сформировалась вторая разновидность сильного государства – партийно-советская. Во главе системы, как и при самодержавии, стоял неизбираемый народом правитель, легитимирующий правление при помощи новой большой идеи – всеобщего социального равенства и движения вперёд на основе предписанной компартией программы. В послесталинское время советские элиты, как и при Екатерине II, получили гарантии положения в политическом классе. Государство сохранило возможность формулировать и внедрять идеологию и приоритеты развития, однако со времени открытия значительных запасов минеральных ресурсов всё больше зависело от их экспорта в Европу. Вновь подтвердилась ставшая очевидной ещё Грозному истина, что стратегия развития в значительной мере определяется процессами в международной системе. Во второй половине XX века, как и по завершении XVI, Запад во многом был учредителем основных правил развития.

После распада СССР из хаоса 1990-х гг. постепенно возникла третья разновидность государства. На этот раз роль формальных сдержек верховного правления была отведена парламентской и судебной ветвям власти, а также многопартийной системе и свободным СМИ. Однако неформальные группы влияния (в особенности возникший в результате избранной модели реформ класс олигархов) усилились. Кроме того, огромное влияние на пошатнувшуюся российскую власть оказывал Запад. Во многом по этим причинам конституционно сильный президент был занят не столько вопросами самостоятельного развития, сколько встраиванием в структуры западных международных политических и экономических институтов.

Стремясь выправить ситуацию и опираясь на личную популярность в обществе и элитах, Владимир Путин попытался дистанцироваться и от олигархов 1990-х гг., и от чрезмерно вмешивавшегося во внутриполитические процессы Запада. Достигнуть этого удалось не за счёт новой легитимирующей идеи или институтов, а путём создания и укрепления провластных элитных групп и общественных движений. Идеи самостоятельного движения вперёд не возникло, да, вероятно, в то время и не могло возникнуть. Запад доминировал в глобальных политических и экономических процессах, а российские элиты не стремились сформулировать самобытную программу.

Опыт развития в парадигме западничества

Таким образом, Россия длительное время – отчасти и в советский период – развивалась в парадигме западничества. Даже понимая важность концепции самостоятельного развития, российские элиты во многом продолжали следовать за трендами, задаваемыми Западом. Альтернативные идеи всякий раз оказывались недостаточно влиятельными.

Конечно, и в рамках российского западничества предпринимались попытки развиваться, сохранив институты сильного государства и национальные ценности. Реформы Александра II были в этом отношении образцовыми, поскольку создали возможность развития на основе государственных инициатив «сверху» вкупе с формированием местных институтов. Они нацеливались на реализацию одного из российских проектов умеренного, или консервативного западничества. В отличие от радикалов, консервативные западники склонны не разрушать национальные ценности и институты, а использовать их для постепенной адаптации к западному модерну[4]. Сторонник Великих реформ Борис Чичерин описывал государство как «вожатого исторического развития», считая его силу и патронат залогами успеха. В том же духе мыслили Сергей Витте, Пётр Столыпин и другие. Они считали возможной и необходимой вестернизацию страны, поскольку, во-первых, воспринимали западные ценности и институты как универсальные, а во-вторых, не видели со стороны Запада угроз безопасности России.

Советский опыт был иным, поскольку и первое, и второе больше не воспринималось как истина. Реформаторы выступали за осторожное взаимодействие с Западом, но осознавали его стремление ослабить СССР. Распад оказался возможным не потому, что Михаил Горбачёв предпринял попытку реформ и диалога с западными странами, а из-за утраты политического контроля и поддержки собственной элиты в процессе преобразований. Наоборот, нэповские реформы не привели к распаду страны, поскольку, экспериментируя с формами собственности и взаимодействия с Западом, большевики крепко удерживали «командные высоты». Предлагавшаяся Николаем Бухариным постепенная коллективизация исходила из тех же принципов и потенциально способствовала укреплению, а не ослаблению страны. Рекомендации экономистов начального периода перестройки, наподобие Станислава Шаталина, Абела Аганбегяна и Александра Аузана, могли способствовать успеху реформ, поскольку соотносили их с российскими особенностями и сильным, инициативным государством.

Трагедией перестройки стала неспособность Михаила Горбачёва сохранить политический контроль из-за промедления с экономическими реформами по модели Шаталина, Григория Явлинского и других, а также неспособности сохранить поддержку политического класса. В стране не возникло даже смешанной экономики, когда в частных руках находился бы малый и средний бизнес. Дискредитированными оказались не только положенная в основу реформ советская идея развития, но и сами возможности лидера задействовать потенциал сильного государства. Значительная часть его сторонников отдали симпатии Борису Ельцину, отказавшись от советской идеи и увидев себя на вершинах будущей капиталистической экономики.

Не менее важным было бы сохранение сильного государства для успеха реформ 1990-х годов. В отсутствие такого государства реформы задумывались как средство разрушения советской экономики и создания макроэкономических основ для успешной интеграции России в западные институты. В идейном отношении реформами руководили не консерваторы, а западники-радикалы, считавшие сильное государство не необходимостью, а препятствием. Теоретик реформ Егор Гайдар видел российский опыт развития преимущественно негативным, выступал за ослабление государственной инициативы и проведение преобразований по ускоренной модели шоковой терапии[5]. Немалую роль в обосновании такой концепции сыграл и Запад.

Справедливость требует признать, что к началу 1990-х гг. альтернативных моделей развития почти не существовало. Советское государство оказалось распущено в результате Беловежского соглашения трёх республик. В стране начался дефицит продуктов и товаров первой необходимости. Российское государство оказалось на грани финансового банкротства. Ничего похожего на план Маршалла по поддержке России на Западе не намечалось. Горбачёвское бездействие подтолкнуло Ельцина к решительности. Шоковая терапия укрепила не столько государство, сколько новый класс олигархов. Идеи самостоятельного развития не рассматривались и не могли быть реализованы.

Действия Ельцина вызывали сопротивление

Во-первых, его противниками выступили глава Верховного Совета Руслан Хасбулатов, вице-президент Александр Руцкой и другие. Эта группа, как стало понятно во время октябрьского кризиса 1993 г., выступала за институциональную независимость парламента и других ветвей власти в качестве гарантий от узурпации власти президентом. Противопоставив себя Ельцину и отказав ему в дополнительных полномочиях для конституционной и экономической реформы, оппоненты выступили за парламентскую форму правления. В российских условиях это означало отказ от принципов сильного государства и едва ли имело будущее с точки зрения рассмотренных выше идей развития.

Вторая альтернатива официальному курсу исходила от группы так называемых «либеральных державников». Она больше известна критикой прозападной внешней политики тогдашнего МИДа под руководством Андрея Козырева[6] и защитой национальных интересов как принципа взаимодействия с Западом. Но не менее важными, хотя менее известными, были идеи державников, касающиеся приоритета сильной исполнительной власти. Они не ставили под сомнение и важность сдержек и противовесов.

Интересы этой группы выразил Евгений Примаков во время первой пресс-конференции на посту министра иностранных дел в 1995 году. Он предложил исходить из того, что Россия была, есть и останется великой державой. Во время кризиса 1993 г. Примаков занимал пост главы Службы внешней разведки и не принимал в событиях непосредственного участия. Он не симпатизировал решению Ельцина использовать силу против парламента. Поддерживая идею сильного государства, Примаков считал важным и укрепление новых для страны политических институтов. Будучи формально связан с властью, он принял результаты кризиса и неолиберальных экономических реформ, но считал принципиальным восстановление институтов, связывающих государство с обществом.

Являясь критиком неолиберализма, Примаков считал его неспособным стимулировать экономический рост и ведущим к ослаблению государства.

Ни Хасбулатов, ни Примаков не могли тогда способствовать появлению альтернативной идеи развития. Перестройка исключила возможность даже умеренного (не безоглядного) западничества, не говоря уже о державничестве. Позднее, занимая должности министра иностранных дел и главы правительства, Примаков пытался восстановить суверенность государства в отношениях с Западом и олигархами внутри страны. Он стремился опереться на общественное согласие, которое могли обеспечить политические институты. Выстроенная Примаковым левоцентристская коалиция реформ обладала большей поддержкой, нежели правая, неолиберальная. В его правительство входили представители различных политических партий, включая коммунистов. С этих позиций новый премьер намеревался бороться с засильем олигархического правления. Однако Примакову недоставало поддержки сверху.

Тупики антизападничества

Другая концепция развития России – как анти-Запада – сформировалась в политическом классе в советское время, но едва ли могла способствовать выводу страны на передовые рубежи. Во-первых, сталинская экономика, ориентированная на изоляцию от Запада, пропустила компьютерную революцию, ограничив возможности прогресса, а во-вторых, надорвалась в результате непомерных оборонных расходов. Любая идеология развития в отрыве от понимания мировых трендов и умения адаптироваться к ним обречена на поражение.

В постсоветское время возможность антизападного развития отстаивали либо те, кто желал возвращения к коммунистической идее, либо сторонники евразийской автаркии. Ни те, ни другие не имели возможности повлиять на политический курс. Последний, как отмечено выше, оставался западническим и лишённым идеи самостоятельного движения. В 2000-е гг. возникла модель преимущественной опоры на энергетические ресурсы, которая также не создавала механизмы устойчивого долгосрочного развития. В условиях растущего политического давления Запада с середины 2000-х гг. западнический курс всё больше эволюционировал в направлении суверенного и антизападного – без какого-либо идеологического обоснования, просто как реакция на внешние импульсы. По этой причине откладывалось и суверенное экономическое развитие. Идеологически слабое государство с возросшей долей силовиков в составе правящего класса проявляло растущую склонность к коррупции, к контролю бизнеса административными мерами.

Лучшие представители российского политического сообщества, наблюдая отмеченную тенденцию, пытались сформулировать идею развития и предложить институциональные способы её воплощения. Например, Евгений Примаков в последние десять лет жизни регулярно выступал с докладами созданного им «Меркурий-клуба», где обсуждал стоящие перед страной стратегические задачи. Его критика постсоветских реалий исходила из необходимости формулировать государственные цели промышленного и инновационного роста, проводить активную социальную политику, бороться с коррупцией посредством правового укрепления суверенности власти и поощрения политической конкуренции.

С одной стороны, Примаков был критичен в отношении западнической неолиберальной философии, лишавшей страну перспектив независимого развития. В 2006 г. он критиковал решение Минфина стерилизовать денежные средства через Стабилизационный фонд и вложения в иностранные ценные бумаги. Естественно, в то время Примаков не мог знать о будущих западных санкциях и «замораживании» российских активов за рубежом. «Нам ставят в пример Норвегию, которая откладывает денежные средства, полученные за счёт высоких цен на нефть, на будущие поколения. Представляется, что лучшим, наиболее подходящим примером для нас является не Норвегия, несопоставимая с нами по уровню жизни населения, а успешно вышедшие из глубокого кризиса после Второй мировой войны европейские страны и Япония… По той же стезе идут сегодня Китай и Индия. Главным образом не за счёт макрорегулирования, что, несомненно, тоже важно, а увеличения потребительских расходов населения, целенаправленных государственных расходов, высокой инновационной активности Китай в 2005 г. уже намного опередил США по экспорту электроники, компьютеров, цифровых камер, мобильных телефонов, то есть высокотехнологичных товаров»[7].

С другой стороны, глава «Меркурий-клуба» выделял в качестве опасности «стремление части госаппарата обеспечить свою деятельность не демократическими средствами, а созданием командно-рыночной системы»[8] в собственных интересах. В конце 2000-х гг. Примаков отмечал, что такого рода «госслужащие, как правило, сращиваются с бизнесом, лоббируют интересы его различных групп. Эта часть госаппарата является рассадником коррупции, которая в России превращается в эпидемию. По словам начальника Управления контроля за размещением госзаказа ФАС, размер “отката”, то есть взятки при государственных закупках, подчас достигает 50 процентов от стоимости заказа»[9]. Подобная деятельность вела к расхищению государственных средств и подрывала суверенную способность власти действовать в интересах широких общественных слоёв.

Свой подход к идеологии развития Примаков именовал левоцентристским. С этих позиций он критиковал не только неолиберализм, но и консерватизм, особенно если последний выражался преимущественно в демонстрации лояльности власти и политически близкой ей «Единой России». В таком консерватизме Примаков усматривал не только опасность политических злоупотреблений, как, например, требования от регионов обеспечить надлежащие проценты голосов[10], но и отказ в угоду чиновничьим интересам от самой идеологии развития. Последняя виделась ему как способ уберечь страну от крайностей как западничества, так и антизападничества.

К идеологии деколонизации развития

Современные мировые условия открывают новые, неизвестные ранее возможности формирования новой идеологии развития. Подъём Глобального Юга создаёт внешний контекст, благоприятствующий появлению такой идеологии. Сегодня идеология самобытного постзападного развития – предмет интереса далеко за пределами России. В отличие от холодной войны, такая идеология больше не распространяется из единого центра противостояния западному «империализму». Ключевые, разделяемые в России идеи о важности многополярности, межцивилизационного диалога и сопротивления западному «колониализму» принимаются в Китае, Индии, Бразилии, Турции, Южной Африке и других странах. Они звучат в политических декларациях БРИКС, ШОС и других организаций на протяжении последних двух десятилетий.

Конечно, только внешнего контекста недостаточно. Необходимы внутренние усилия. В российских условиях они означают такое осмысление цивилизации и сильного государства, которое выводило бы понимание развития за пределы западничества или антизападничества, было основано на гибкости международных коалиций и осознании своих конкурентных преимуществ в глобальной политэкономии. Масштабные санкции против России заново поставили задачу формулирования стратегии экономического и социального развития, окончательно дезавуировав рекомендации встраиваться в мировую экономику в качестве поставщика ресурсов на Запад, да и не только. Необходимо иное сопряжение идеологических целей развития с Глобальным Югом и налаживание прагматически-избирательного сотрудничества с Западом на длительный период после завершения военного конфликта на Украине.

Нужна ориентация на самодостаточность и формулирование устойчивых правил нового, постзападного миропорядка.

Российскому государству, бизнесу и обществу ещё предстоит выработать программу общенационального развития, понимание, какие ростки новых глобальных отношений следует поддержать и какими средствами.

Идеология развития должна быть связана с растущей включённостью России в отношения с незападными странами. Судя по принятой в марте 2023 г. Концепции внешней политики, Россия определила свои приоритеты во внешнем мире, более не считая Запад центром международной системы. Упор сделан на выстраивание всесторонних связей с незападными странами при «устранении остатков доминирования США и других недружественных государств в мировых делах»[11]. В Концепции выражена надежда, что в будущем и Западу придётся руководствоваться новыми реалиями, отказавшись от «политики конфронтации и гегемонистских амбиций» в пользу «диалога и сотрудничества».

Проблема не только в выработке новой идеологии развития, совместимой с глобальными переменами, но и в её осуществлении. Оно требует восстановления суверенности власти в смысле отделения национальных задач от интересов влиятельных частных группировок. Выявленные ещё Евгением Примаковым угрозы со стороны олигархических слоёв и части госаппарата остаются актуальными. Он же считал принципиальным для сильного государства развитие политической конкуренции. При наличии чётко сформулированной идеи развития и основ суверенности, честная конкуренция на выборах и, как результат, активное развитие многопартийности – залог успеха, способный снизить вероятность ошибок власти и дестабилизации страны. В условиях конкуренции будет уточняться и необходимая идеология развития. Сила, по верному замечанию Примакова, заключается в чётком определении и соединении сфер деятельности государства и общества в интересах общего блага.

Автор: Андрей Цыганков, профессор международных отношений Калифорнийского университета Сан-Франциско

Сноски

[1] См.: Inayatullah N., Blaney D.L. International Relations and the Problem of Difference. N.Y.: Routledge, 2004. 272 p.; Cheng C., Brettle A. How Cognitive Frameworks Shape the American Approach to International Relations and Security Studies // Journal of Global Security Studies. 2019. Vol. 4. No. 3. P. 321–344.

[2] Tsygankov A.P. The Strong State in Russia: Development and Crisis. N.Y.: Oxford University Press, 2014. 272 p.

[3] Замалеев А.Ф. Учебник русской политологии. СПб.: Летний сад, 2001. С. 40.

[4] Цыганков А.П. Смена эпох. Русское западничество и международные отношения // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. No. 2. С. 196–212.

[5] Впоследствии Гайдар обосновал эту позицию в своих книгах, настаивая, что никакого иного пути российских реформ история не представила. См.: Гайдар Е.Т. Государство и эволюция: Как отделить собственность от власти. М.: Норма, 1995. 222 с.; Его же. Гибель империи. Уроки для современной России. М.: РОССПЭН, 2006. 439 с.

[6] Внесён Роскомнадзором РФ в реестр лиц, выполняющих функции иноагента

[7] Евгений Примаков: Нам нужны стабильность и безопасность // Российская газета. 19.01.2006. URL: https://rg.ru/2006/01/19/primakov-itoki.html (дата обращения: 25.01.2025).

[8] Примаков Е.М. Мир без России? К чему ведёт политическая близорукость. М.: ИИК «Российская газета», 2009. 239 с.

[9] Там же.

[10] Примаков: Нужно выкорчевать пережитки 90-х, которые проросли в Россию // Российская газета. 15.01.2012. URL: https://rg.ru/2012/01/16/primakov.html (дата обращения: 25.01.2025).

[11] Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 31 марта 2023 г.) // МИД РФ. 31.03.2023. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (дата обращения: 25.01.2025).

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783088 Андрей Цыганков

Потерянное поражениеКирилл Телин

Кандидат политических наук, доцент факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Для цитирования:

Телин К.О. Потерянное поражение // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 127–137.

После Второй мировой войны, конечно, надо признать, победители создавали Ялтинскую систему под себя, а потом, после холодной войны, якобы победители в холодной войне начали создавать под себя, корректируя эту Ялтинскую систему, – вот в чём проблема.

Владимир Путин

На протяжении всей постсоветской истории российский политический истеблишмент испытывает сложные чувства по поводу окончания холодной войны.

С одной стороны, это историческое событие (или даже цикл событий) остаётся поводом для почти бесчисленных спекуляций (наподобие концепции «множественного предательства», активно развиваемой отдельными отечественными парламентариями). С другой – российские политики предпочитают избегать даже возможности представить конец холодной войны как поражение своей страны. В 1990 г. в Нобелевской речи Михаил Горбачёв скажет, что холодная война «прекращена», а «на континенте нет ни одной страны, которая не считала бы себя полностью суверенной и независимой». В 1992 г. Борис Ельцин, отвечая на позицию Джорджа Буша, заявит, что «не США, а мы все выиграли холодную войну». Наконец, уже в 2004 г. на пресс-конференции памяти скончавшегося Рональда Рейгана Горбачёв предъявит ещё более интересную конструкцию: «Я думаю, что мы все проиграли в холодной войне <…> мы выиграли только тогда, когда холодная война закончилась».

Конечно, человек устроен так, что не любит проигрывать, и подвергает забвению свои даже вполне однозначные ошибки и промахи.

Однако превращение одного из ключевых событий новейшей истории в потерянную её страницу, несомненно, является характерной чертой современного идеологического производства.

Впрочем, как писал Лешек Колаковский, порой «самообман – необходимая часть жизни и индивида, и нации: он придаёт нам чувство моральной защищённости». Как и в случае с событиями 1993 г., когда российская демократия нашла себе прочное конституционное основание в танковых залпах, изменения миропорядка в рамках развала СССР хоть и назовутся «крупнейшей геополитической катастрофой XX века», не будут квалифицироваться как поражение. Обстоятельства этого забвения являются ключевым предметом настоящей статьи.

Победа или ликвидация?

Холодная война, безусловно, была довольно странной войной. Даже не в том отношении, что её стороны практически не сталкивались в прямом вооружённом конфликте, – а в том, что на всём её протяжении одна из сторон решительно отказывалась вообще говорить о победе. В отличие от американского руководства, в целом последовательно отстаивавшего именно линию победы, советские партийные деятели в своём идеологическом канцелярите создавали подчас занимательные выражения, которые, однако, объединяло нежелание ставить рядом со словом «война» вполне ожидаемое слово «победа».

Так, в 1956 г. КПСС будет обсуждать «ликвидацию»[1] и «банкротство»[2] холодной войны, в 1962-м – «борьбу против»[3] неё, в 1976-м – «поворот от холодной войны к разрядке напряжённости»[4]. «Мы не начинали холодную войну и не хотим её продолжения. Мы хотим покончить с ней немедленно, не добиваясь победы», – скажет в 1959 г. на XXI съезде КПСС Анастас Микоян, и в заключительном слове такую позицию поддержит Никита Хрущёв («Советский Союз не хочет выигрыша в холодной войне ни для себя, ни для США, да и вообще холодную войну нельзя выиграть»[5]). Самым популярным идеологическим оборотом, связанным с холодной войной, станет именно призыв к её «ликвидации» – этот рефрен будет повторяться практически на каждом съезде КПСС вплоть до XXV-го. В отношении какой-либо другой войны выражение «ликвидация» никогда не упоминалось и не упоминается по сей день[6]. Впрочем, руководители КПСС вообще редко отзывались о холодной войне именно как о войне, используя другие конструкции («метод холодной войны»[7], «теория холодной войны»[8], «политика холодной войны»[9], «курс холодной войны»[10]). Однако даже со стороны партийных лидеров было бы наивностью считать, что и другая сторона процесса, пусть даже и риторически, но обозначаемого как «война», не считает данный процесс таковым в самом что ни на есть прямом понимании.

И действительно, на фоне призывов социалистического лагеря «ликвидировать холодную войну» американские политики занимали принципиально иную – и куда более жёсткую – позицию, подразумевая противостояние, у которого должен быть победитель и, конечно же, проигравший. В 1953 г. в прощальной речи президент Гарри Трумэн скажет: «Если уж моё президентство пришлось на начало холодной войны, следует заметить, что за эти восемь лет мы проложили курс, который может привести к победе в ней»[11]. В том же году сменивший его на президентском посту Дуайт Эйзенхауэр заявит, что «есть только один верный способ избежать тотальной войны – и это победа в холодной войне»[12]. В 1977 г. в беседе со своим советником Ричардом Алленом будущий президент Рональд Рейган скажет: «У меня есть простое – некоторые бы ­даже сказали, “поверхностное” – представление об американской политике в отношении Советского Союза. Оно таково: мы побеждаем, они проигрывают»[13].

Поразительно до поражения

Как определить такой итог длительного и напряжённого противостояния, когда одна из сторон прекращает существование «как субъект международного права» и даже как «геополитическая реальность»[14]? Удивительно, но одновременно с вполне сложившимся употреблением таких выражений, как «развал», «распад», «крушение» и даже «коллапс» – не говоря уж о названии знаменитой книги Егора Гайдара «Гибель империи», – люди, пережившие утрату собственной «геополитической реальности», предпочли всячески избегать даже возможности охарактеризовать подобный драматичный опыт как «поражение». У этой причудливой афазии можно выявить три основные причины.

Во-первых, несмотря на пацифистскую риторику («лишь бы не было войны») и «светлые»[15] декларации о мирных намерениях Советского Союза, сложно отрицать выраженную милитаризацию политического дискурса СССР. «Готов к труду и обороне», «завоевания Октября», «классовые сражения», «мобилизация масс», «битва за урожай» – даже эти отдельные примеры меркнут в контексте мощного культурного импульса, связанного с победой в Великой Отечественной и, шире, Второй мировой войне. Историк Марк Эделе даже называет сформированное в СССР идейно-идеологическое пространство «культурой победы»[16] (в первую очередь именно военной). Сотни улиц в советских городах названы в честь героев войны, военачальников и полководцев; именно в советское время военные парады стали традиционным элементом массовых праздничных мероприятий. Вплоть до конца 1960-х гг. они на общегосударственном уровне регулярно проходили в рамках Первомая, до 1990 г. включительно – 7 ноября, в памятный «День Великой Октябрьской социалистической революции». Подчёркивание военных подвигов и обязательности срочной службы, популяризация военно-спортивных игр (таких как появившаяся в 1960-е гг. «Зарница») и соответствующей лирики стали непременным элементом государственной идеологической работы. Как указывают исследователи, только в 1956–1957 учебном году проведено 7715 встреч с Героями Советского Союза, участниками Великой Отечественной войны, партизанами с охватом 643 815 человек и проведено 2024 экскурсии по местам боёв Советской армии[17]. В 1967 г. возобновлена допризывная подготовка для учащихся средних школ и учреждений профессионального образования[18]. Характерна и сухая статистика: даже в период «разрядки» (после подписания Хельсинкского акта и до вторжения в Афганистан) численность советских вооружённых сил составляла более 3,6 млн человек (1977)[19], примерно 1,4 процента от всего населения страны; для сравнения, американский показатель был существенно ниже (≈0,95 процента), западногерманский – ниже почти в два раза (0,7 процента), китайский – почти в три (≈0,48 процента). Доля оборонных расходов в бюджете страны в течение 1980-х гг. не падала ниже 16 процентов[20].

Подобная милитаризация сформировала примечательное отношение к потенциальному обсуждению распада СССР как «поражения». Страна не подверглась «воздействию средствами вооружённой борьбы» с последующей «утратой боеспособности» в «результате применения средств поражения» – значит, даже масштаб исчезновения «геополитической реальности» не может считаться достаточным основанием для того, чтобы рассматриваться как «поражение». Ни вывод войск из Афганистана, ни передача КНР острова Даманский, ни даже очевидно проигранная советско-польская война 1919–1921 гг. также не описывались как «поражение». Ведь в результате всех названных событий печальные итоги конкретных военных конфликтов не затрагивали само существование советского государства.

Вторая причина намеренного забвения поражения в случае краха СССР находится в психологической плоскости, лишь отчасти связанной с описанной ранее милитаризацией советской жизни. На протяжении значительной части истории, в том числе и в досоциалистический период, руководители государства подчёркивали непобедимость России и неспособность сломить её в результате внешнего воздействия. Это касалось даже событий Крымской войны 1853–1856 гг., которые, по выражению историка Ольги Павленко, уже в последовавшие за поражением десятилетия станут «символом русского духа» и почвой для «нового героического духа непобежденной нации»[21]. В советский период непобедимость осталась значимым элементом публичной риторики – в виде «непобедимого знамени»[22], «непобедимости партии»[23] или даже «Союза нерушимого»[24]. Мотив несокрушимости и непобедимости сплетался с восприятием окружающей реальности как вечной и неизменной, преисполненной «вечной дружбы народов»[25], «вечно живого ленинизма»[26], «вечного мира»[27] и «вечно юным» комсомолом[28]. На фоне многолетней, почти монументальной привычки к собственной «непобедимости», передающейся из поколения в поколение, объективное принятие крушения собственной государственности представлялось в высшей степени непростой задачей. Как справедливо указывает Алексей Юрчак, «советская система казалась <…> вечной и неизменной, а быстрый её обвал оказался для большинства неожиданностью»[29]. Реакцией на эту катастрофу стали многочисленные «защитные механизмы», рационализировавшие или даже прямо отрицавшие случившееся.

И если для многих людей СССР оставался желанной и неизжитой реальностью, то несложно понять, насколько неуместным казался для них ярлык «поражения» в холодной войне.

Третья причина отрицания «поражения» (вероятно, наиболее позитивистская и безоценочная из всех излагаемых) заключалась в том, насколько прежним оказался дивный «новый» мир. Причудливым образом по итогам коллапса одного из полюсов миропорядка архитектура международных отношений не претерпела тектонических изменений. Казалось бы, биполярная система, лишившись одной из своих «ног», должна была если не рухнуть, то точно перестроиться и приобрести совершенно новый вид, став, к примеру, однозначно однополярным миропорядком. Хотя влиятельные оптимисты, провозгласив «конец истории», пришли именно к последнему выводу, обывателю было сложно заметить перемены: Россия стала не только «правопреемником СССР на своей территории», но и «государством-продолжателем Союза ССР»[30], она унаследовала место в Совете Безопасности ООН, получила полный контроль над советским ядерным арсеналом, сохранила территориальную целостность РСФСР и инициировала целый ряд важнейших международных взаимодействий как на постсоветском пространстве (СНГ, ОДКБ), так и за его пределами (СНВ-1, СНВ-2, акт Россия–НАТО). СССР исчез с карты мира, но в большинстве оставленных им кресел достаточно быстро расположилась Россия. Несмотря на изменение соотношения сил, при нужной внутриполитической риторике его было нетрудно скрыть – переиздание великодержавных настроений не сдерживали ни новые экономические реалии, ни иные отношения со странами «первого мира».

Заключительный реваншизм

Ещё одной интересной особенностью «потерянного поражения» новейшей российской истории является парадокс: не признавая распад советской государственности проигрышем в холодной войне, политические деятели не стесняются реваншистских настроений и настойчивого стремления компенсировать неудачу – случившейся, но не проговариваемой напрямую. В результате история России оказалась в плену описаний, утверждающих катастрофу и крах, разрушение страны и уничтожение культуры, похороны великой державы и игнорирование национальных интересов, но без указания на поражение в биполярном противостоянии.

В 1990-е гг. подобные нарративы были в основном прерогативой оппозиционных руководству страны партий и движений. «Гордость и честь советского человека должны быть восстановлены в полном объёме», – говорилось в заявлениях ГКЧП 18 августа 1991 года[31]. «Первостепенная задача всего общества, всех россиян – немедленно приступить к благородному делу возрождения России», – утверждали в октябре 1993 г. Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов[32]. В 1995 г. программа КПРФ декларировала, что «гневный протест и возмущение угнетённых сливается с болью патриотов за поруганную честь державы»[33], а блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз» выступал за «возрождение нашей великой Родины»[34].

Позже критический запал стал частью риторики «системных» политиков и власти. Так, в 1999 г. призыв к возрождению России четырежды использует в статье «Россия на рубеже тысячелетий» Владимир Путин[35]. Три года спустя образ «общественных сил, готовых поддержать возрождение России» появился в неодобренном, но увидевшем свет «манифесте» партии «Единая Россия»[36]. В 2006 г. один из лидеров «ЕР» Олег Морозов скажет: «Мы партия исторического реванша <…> в том смысле, что власть должна вернуть гражданам то, что она забрала: великую страну, которая развалилась»[37]. Популяризацию таких рассуждений несколько лет спустя прекрасно прокомментирует на страницах «России в глобальной политике» Николай Спасский: «Пока отечественная элита не предложит альтернативы сверхдержавным устремлениям, и пока общество не примет эту альтернативу, игра вокруг сверхдержавности всё равно будет продолжаться <…> эта ностальгия по сверхдержавности – практически исключительно на идеологическом, политическом, психологическом и особенно атрибутивно-пропагандистском уровне – затрудняет поиски реальной национальной идеи и формирование настоящей, работающей национальной стратегии»[38].

Этот парадокс – желание реванша при отрицании поражения – дал ещё более удивительные проявления, и не столько в России, сколько за её пределами. Да, отечественный политический строй в определённой степени оказался пленён реваншизмом как несущей конструкцией, обосновывающей обращение как к риторике «исторической справедливости» (и, соответственно, несправедливости), так и к возвращению себе то ли утраченного, то ли осложнённого «величия» (блестящий разбор этого мотива недавно осуществил Анатолий Решетников).

Однако российская жажда компенсации («мне отмщение, и аз воздам») оказалась сопряжена и синхронна с другими комплексами, обретшими глобальное измерение.

США, будто бы подошедшие к пику могущества, вдруг глубоко озаботились грядущим концом доминирования. О «восстановлении цивилизационного могущества» и «великом возрождении нации» (中华民族伟大的振兴) заговорил Китай. И даже индийская «самая большая демократия в мире» продолжает требовать для себя достойного места под геополитическим солнцем. Список крупных assertive challengers (куда сегодня включается даже Франция с её проповедями общеевропейского «добра с кулаками») можно продолжать меньшими (но не менее заметными) странами – Венгрией и Польшей, Турцией и Азербайджаном, Израилем и Зимбабве. Триумфальная поступь глобализации споткнулась о коллективные беспокойства и частные неврозы, а государства, прежде охваченные лихорадкой экономического роста, обратились в участников эмоциональной и, как правило, надуманной «гонки восстановления попранного». Картина удивительная: по поводу несправедливости миропорядка переживают все страны, являющиеся постоянными членами Совета Безопасности ООН. То есть те, кто, по сути, ответственен за состояние самого этого миропорядка.

Это позволяет разъяснить ещё одну причину, по которой парадоксальный «реваншизм без поражения» оказался чрезвычайно жизнеспособной конструкцией в российских условиях. Он порождён причинами сугубо внутренними, но поддержан внешней конъюнктурой. Хотя российско-американские отношения находились в 1990-е гг. в беспрецедентном для двух стран режиме «зрелого равенства»[39], это не помешало Вашингтону ни инициировать расширение НАТО, ни начать в Югославии без санкции ООН операцию “Noble Anvil” («Благородная наковальня»). Получалось, что какой бы уровень прагматизма ни демонстрировали определённые игроки внутри России, они обречены были столкнуться с враждебным непониманием не только среди иначе настроенных соотечественников, но и за пределами национальных границ. Посреди вспыхнувших повсюду костров геополитических амбиций даже позиция «трезвого реализма» (sober realism) стала казаться признаком слабости.

Тем не менее история человечества знает наряду с масштабными трагедиями и катастрофами и примеры чудес, когда цепочка тревожных событий вдруг прерывалась, даруя участникам распрей и войн новый (и подчас совершенно неожиданный) шанс. Это не значит, что стоит жить лишь ожиданием чуда, – какой бы популярной ни была надежда на авось или на того, кто, согласно знаменитому афоризму Миниха, напрямую управляет Россией. На Бога, как говорится, надейся, но сам не плошай. Возможно, путь к стратегическому успеху в обозримом будущем будет существенно легче не только у того, кто дальше продвинется в развитии цифровых технологий, но и у того, кто первым сможет освободить вполне себе естественный интеллект от тяжкого невротического груза. Этому учит нас хотя бы и популярная психологическая максима – первый шаг к здоровой и счастливой жизни всегда начинается с признания зависимости и утраты контроля над собой.

Автор: Кирилл Телин, кандидат политических наук, доцент факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Сноски

[1] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1956. С. 26.

[2] Там же. С. 501.

[3] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. С. 551.

[4] XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1976. С. 87.

[5] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. С. 408.

[6] Корпус русского языка указывает, что отдельные упоминания «ликвидации войны», выходящие за временные пределы холодной войны, относятся лишь к революционному периоду 1910–1920-х гг., и относятся либо к прекращению войн вообще (т.е. к ликвидации войны как практики), либо к идеологическому преодолению империалистических войн со стороны рабочего класса.

[7] XX съезд Коммунистической партии. С. 205.

[8] Там же. С. 478.

[9] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. С. 182.

[10] XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1966. 672 с.

[11] На языке оригинала: “But when history says that my term of office saw the beginning of the cold war, it will also say that in those 8 years we have set the course that can win it”. См.: Harry S. Truman Presidency. January 15, 1953: Farewell Address // Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/january-15-1953-farewell-address (дата обращения: 10.04.2025).

[12] “There is but one sure way to avoid total war – and that is to win the cold war”. См.: Annual Message to the Congress on the State of the Union, February 2nd, 1953 // Eisenhower Presidential Library. URL: https://www.eisenhowerlibrary.gov/sites/default/files/file/1953_state_of_the_union.pdf (дата обращения: 10.04.2025).

[13] В оригинале: “My idea of American policy toward the Soviet Union is simple, and some would say simplistic,” he said. “It is this: We win and they lose”. См.: Allen R.V. The Man Who Won the Cold War // Hoover Institution. 30.01.2000. URL: https://web.archive.org/web/20110501052925/http://www.hoover.org/publications/hoover-digest/article/7398 (дата обращения: 10.04.2025).

[14] Соглашение о создании Содружества Независимых Государств // МИД РФ. 08.12.1991. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/integracionnye-struktury-prostranstva-sng/sng/1673617/ (дата рождения: 10.04.2025).

[15] Zemszal P. Metaphors of Light and Darkness in the Soviet Ideological Discourse on Culture in the Years 1953–1957: The Case of the Pravda Newspaper // Ethnolinguistic. 2018. No. 29. P. 227–244.

[16] Edele M. The Soviet Culture of Victory // Journal of Contemporary History. 2019. Vol. 54. No. 4. P. 780–798.

[17] Смирнов И.А. Об основных направлениях военно-патриотического воспитания молодёжи СССР в 1946–1961 гг. // Армия и общество. 2007. No. 2. С. 101–105.

[18] Допризывная подготовка // Booksite.ru. URL: https://www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/032/283.htm (дата обращения: 10.04.2025).

[19] Темежников Е.А. Военный баланс 1978 // Самиздат. 04.01.2019. URL: https://samlib.ru/t/temezhnikow_e_a/mb1978.shtml#SU (дата обращения: 10.04.2025).

[20] Маслюков Ю.Д., Глубоков Е.С. Планирование и финансирование военной промышленности СССР. В кн.: А.В. Минаев (Ред.), Советская военная мощь от Сталина до Горбачёва. М.: Военный парад, 1999. С. 105.

[21] Павленко О.В. Крымская война в исторической памяти Российской империи на рубеже XIX–XX вв. // Вестник РГГУ. Серия: Политология. История. Международные отношения. 2014. No. 18. С. 9–37.

[22] Да здравствует великое, непобедимое знамя Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина! [Изоматериал] / худож. П. Пискунов, А. Дружков. М.-Л.: Государственное издательство «Искусство», 1949.

[23] Программа Коммунистической партии Советского Союза. 1961 г. // Музей истории российских реформ имени П.А. Столыпина. URL: http://museumreforms.ru/node/13891 (дата отношения: 10.04.2025).

[24] Гимн СССР.

[25] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1.

[26] XXIV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Издательство политической литературы, 1971. 598 с.

[27] XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 3. М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. 592 с.

[28] Ты рождён для великих дерзаний, вечно юный, родной комсомол [Изоматериал] / худож. Я. Авербух. [Б.м.]: Государственное издательство Молдавии, 1958.

[29] Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: НЛО, 2015. С. 30. Он же на с. 83 повторяет это замечание: «Живя в социалистическом государстве, которое казалось нерушимым и вечным…»

[30] Указ Президента Российской Федерации от 08.02.1993 г. № 201 «О государственной собственности бывшего Союза ССР за рубежом» // Президент России. 08.02.1993. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/3039 (дата обращения: 10.04.2025).

[31] Обращение к советскому народу Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР 18 августа 1991 г. // Agitclub.ru. URL: http://www.agitclub.ru/gorby/putch/gkcpdocument.htm (дата обращения: 10.04.2025).

[32] Обращение Президиума Верховного Совета Российской Федерации к народам России, Содружества Независимых Государств, мирового сообщества (от 21 сентября 1993 года) // Российская газета. 23.09.1993. No. 184. C. 2.

[33] Программа Коммунистической партии Российской Федерации (принята III съездом КПРФ 22 января 1995 г.) // ПермГАСПИ. URL: https://www.permgaspi.ru/politads/files/1312.pdf (дата обращения: 10.04.2025).

[34] Голосуйте за блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз» [Листовка] / Блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз». М., 1995.

[35] Путин В. Россия на рубеже тысячелетий // Независимая газета. 30.12.1999. URL: https://www.ng.ru/politics/1999-12-30/4_millenium.html (дата обращения: 10.04.2025).

[36] Тропкина О. «Медведи» – за туризм в Чечне! // Независимая газета. 23.12.2002. URL: https://www.ng.ru/politics/2002-12-23/1_bear.html (дата обращения: 10.04.2025).

[37] Лукьянов Ф. Взгляд на реваншизм // Коммерсантъ. 01.08.2006. URL: https://www.kommersant.ru/doc/694258 (дата обращения: 10.04.2025).

[38] Спасский Н.Н. Остров Россия // Россия в глобальной политике. 2011. Т. 9. No. 3. С. 23–35.

[39] Куцылло В. Визит президента США. Россия и Америка перестали быть противниками // Коммерсантъ. 15.01.1994. URL: https://www.kommersant.ru/doc/68724 (дата обращения: 10.04.2025).

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783086 Кирилл Телин

Заметки об ограниченном суверенитете

Александр Марей

Кандидат юридических наук, доцент Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Марей А.В. Заметки об ограниченном суверенитете // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 106–111.

Начало тридцатых годов XIX века выдалось в Испании неспокойным. В 1833 г. после долгой и тяжёлой болезни умер король Фердинанд VII. Последние годы он часто бывал не в себе, постоянно менял распоряжения.

Сначала постановил, что его наследницей станет дочь Изабелла 1830 г. рождения, потом лишил её наследства в пользу своего брата, дона Карлоса, затем вновь решил вопрос в пользу дочери. В итоге после его смерти в королевстве началась война между партией дона Карлоса, сторонников которого называли карлистами, и партией малютки Изабеллы – изабеллиносами. Положение осложнялось тем, что в соседней Португалии уже несколько лет тянулся вооружённый конфликт между малолетней законной королевой Марией II, её регентом и отцом Педру IV, с одной стороны, и её дядей, инфантом доном Мигелем, – с другой. Мать Изабеллы, королева-регентша Мария-Кристина, поддерживала Марию II. Дон Карлос, открыто симпатизировавший дону Мигелю, сбежал из Испании к нему в Португалию и укрылся там.

На этом этапе в конфликт вмешались Великобритания и Франция, поддержавшие законных монархов. 22 апреля 1834 г. в Лондоне был заключён акт о так называемом Четверном союзе[1], а через несколько месяцев, в августе, составлены и подписаны дополнительные статьи к нему. Суть документа была относительно проста. Французские и британские монархи обязались помочь испанскому и португальскому двору изгнать бунтовщиков, а именно дона Карлоса (в случае с Испанией) и дона Мигеля (в случае с Португалией), а также их сторонников, стало быть, карлистов и мигелистов. Изгнать, не давать им набирать войска на своих территориях, не позволять в дальнейшем вторгаться в пределы Испании и Португалии. Британский король, помимо этого, обязался обеспечить необходимую военно-морскую поддержку, а также помощь Испании – по мере необходимости – оружием и военным снаряжением.

Об акте Четверного союза написано и сказано немало. Одни исследователи считают его документом, скрепляющим блок «либеральных держав», противостоявших «автократиям Севера», то есть России, Австрии и Пруссии[2]. Другие утверждают, что он стал результатом политики министра иностранных дел Великобритании, знаменитого лорда Пальмерстона, направленной прежде всего против Франции, а затем против России[3], третьи пишут, что акт оказался практически нерабочим, а значит, и говорить о нём особенно нечего[4]. Оставим эти споры специалистам по истории международных отношений и сконцентрируемся на другом.

После подписания и реализации акта Четверного союза правительства Британии и Франции, по сути, взяли над Испанией своеобразное шефство. Их целью – прежде всего целью Британии – было содействие росту в Испании институтов свободного и открытого общества, формирование идеологии либерализма, поддержка политических партий, продвигавших нужные, опять-таки, либеральные – ценности. Их дипломатическими, экономическими и отчасти военными усилиями радикалы всех мастей – то есть радикальные консерваторы, а также республиканцы, демократы и революционеры – были вытеснены из испанской политики, а некоторые даже и из самой Испании.

При дворе Изабеллы II сложилась двухпартийная политическая система из прогрессистов и модерадос (то есть умеренных). Первые были сторонниками немедленных конституционных реформ и настаивали на доктрине народного суверенитета, вторые же склонялись к идее конституционной монархии, основанной на суверенитете, разделённом между монархом и народом, и постепенных, умеренных реформах. Прогрессистам покровительствовала Великобритания, тогда как модерадос пользовались благосклонностью французов. С 1834 г. и до начала 1840-х гг. у власти в Испании находились в основном прогрессисты, закрепившие своё верховенство Конституцией 1837 года. Однако после переворота 1843 г. и свержения регента генерала Эспартеро к власти пришли модерадос. Их победа положила начало так называемому «умеренному десятилетию», длившемуся с 1844 по 1854 год. Одной из первых реформ модерадос стало изменение Конституции в 1845 году.

После Февральской революции 1848 г. Франция, естественно, прекратила поддерживать модерадос, а британская поддержка прогрессистов, наоборот, усилилась. Например, при попытках поднять революционную волну в Испании в марте и мае 1848 г. Британия активно содействовала повстанцам, надеясь с их помощью сбросить правительство модерадос, возглавляемое генералом Нарваэсом, и привести к власти прогрессистов, которые осуществляли бы желательные английским властям реформы[5].

Однако остаётся вопрос, куда же исчезли из Испании те самые радикалы всех видов и мастей? Куда уехал из Португалии дон Карлос и откуда он затем вернулся в Испанию, чтобы возглавить верные ему войска? Где концентрировались его сторонники? Где находились представители республиканцев и будущих испанских демократов? Ответ на эти вопросы ожидаем – все эти беглецы из испанского политикума находили пристанище в Англии и Франции.

Таким образом, Франция и Англия, держа руку на пульсе испанской внутренней политики, всегда помимо пряника имели ещё и кнут: в любой момент они могли помочь со снаряжением и оружием тем или иным фракциям, обеспечить им переход границы и начало боевых действий в Испании.

К законному правительству Испании британцы, равно как и французы, относились как к своему клиенту и вели себя соответственно. Так, например, лорд Пальмерстон в депеше, адресованной британскому посланнику в Мадриде, лорду Бульвер Литтону, рекомендовал напомнить «испанскому правительству и лично королеве-матери править Испанией легально и в соответствии с Конституцией», а также объяснить, что «даже хорошо вымуштрованное войско не является достаточной защитой для короны, когда её поведение противоречит общим чувствам нации». Завершалась эта депеша рекомендацией сказать королеве, что «было бы правильно, чтобы та укрепила своё правительство, расширив его и призвав в свой совет отдельных людей, облечённых доверием Прогрессистской партии»[6].

Депешу перехватили. За этим перехватом последовала высылка британского посланника из Испании, разрыв отношений двух стран и, разумеется, конец ситуации, которую мы обрисовали. Дальше началась совсем другая история, но нам нужно вновь вернуться к акту Четверного союза 1834 года.

В результате подписания документа и последовавших затем событий сложилась классическая ситуация ограниченного суверенитета, когда Испания была лишь отчасти самостоятельна, а рычаги давления на её правительство находились за пределами страны, в Лондоне и Париже. Прямой военной интервенции не осуществлялось, не было нужды. Однако Великобритания имела право держать флот, в том числе и военный, в испанских портах, и англичане данным правом пользовались. Франция же влияла на испанскую политику, прежде всего посредством поддержания деятелей оппозиции и финансированием их подрывной работы. Делалось это, разумеется, из «постоянной заинтересованности Британии и Франции в безопасности испанской монархии», а также из «сильнейшего желания способствовать установлению мира на полуострове, как и в других частях Европы»[7]. Ну и, конечно, чтобы было что противопоставить дипломатическим и военным успехам России, Австрии и Пруссии в Восточном Средиземноморье, то есть в Греции. «Хотел бы я, – писал Пальмерстон своему брату, – посмотреть на лицо Меттерниха, когда он увидит этот наш договор!?»[8]

* * *

Прошли почти два полных столетия. На наших глазах история повторяется. Дональд Трамп, выиграв выборы и став президентом США, активно вмешивается в текущий конфликт России с Украиной и стоящей за ней Европой, чтобы вроде бы этот конфликт закончить. Его госсекретарь, очаровательный и прямолинейный Марко Рубио, открыто заявляет, что конфликт между Россией и Украиной – на самом деле война между Россией и Соединёнными Штатами, где Украина выступает как прокси США. В этом, понятно, нет ничего особенно нового. Интересно лишь то, что это признаётся в открытую одним из главных действующих лиц нашего театра военных действий.

Дональд Трамп, выступая в роли миротворца, раз за разом выдвигает предложения, вызывающие ощущение дежавю. Сначала это была идея о том, что Украина должна передать под управление Соединённых Штатов все её ископаемые ресурсы, а США – взять под свой контроль всю добывающую инфраструктуру и обеспечивать сохранность таковой. Потом Владимир Зеленский предложил Трампу ловкий, как он, видимо, посчитал, ход – взять под американское управление Запорожскую АЭС, находящуюся в настоящий момент под юрисдикцией Российской Федерации. Что ответил на это Дональд Трамп? Правильно! Он указал, что лучше передать в американскую собственность не только ЗАЭС, но и все АЭС, ГРЭС и теплоэлектростанции Украины, то есть всю энергосистему страны. Это, по утверждению (весьма, кстати, правдоподобному) американского президента, будет прекрасной гарантией того, что станции перестанут обстреливать.

Если рассматривать ситуацию как одноходовку, то да – таков путь к мирному урегулированию конфликта. Если же поглядеть чуть дальше, то становится понятно, что Трамп, по сути, в открытую предлагает Киеву поступиться частью суверенитета, передав контроль над сферой энергетики в руки третьей страны. И предлагает он это, разумеется, из «постоянной заинтересованности США в безопасности Украины», а также из «сильнейшего желания способствовать установлению мира на Украине».

Параллельно идут закулисные переговоры с возможным будущим украинским руководством. Дон Владимир – или лучше пан Зеленский – не устраивает новых патронов – они формируют новый, послушный, выгодный им политикум. Можно сказать, сейчас разыскивается новая Изабелла II вкупе с Марией-Кристиной.

Речь не о том, как воспримет это Киев. Это вопрос вторичный и, будем честны, не столь уж интересный. Здесь важно другое: мы снова возвращаемся к дипломатии великих держав, где суверенитет перестаёт быть самодостаточной ценностью. И если суверенитет одних держав мешает другим, более сильным и уверенным в себе игрокам, то его, оказывается, можно и ограничить.

Автор: Александр Марей, кандидат юридических наук, доцент Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономки»

Сноски

[1] Текст договора в его испанской версии можно найти здесь: Cantillo A. del. Tratados, convenios y declaraciones de paz y de comercio. Madrid: Alegria y Charlain, 1843. P. 853–855. Все цитаты из договора в статье приводятся в переводе автора.

[2] См., например: Menchén Barrios, M.T. La Cuádruple Alianza. (1834). La Península en un sistema occidental // Cuadernos de la Escuela Diplomática. 1989. No. 2. P. 31–51; Rodríguez Alonso M. Gran Bretaña y España. Diplomacia, guerra, revolución y comercio. Madrid: Actas, 1991. 260 p.

[3] Goizueta Alfaro A. Forging Liberal States: Palmerston’s Foreign Policy and the Rise of a Constitutional Monarchy in Spain, 1833–1837 // Historical Research. 2021. Vol. 94. No. 266. P. 827–848.

[4] Sked A. Talleyrand and England, 1792–1838: A Reinterpretation // Diplomacy & Statecraft. 2006. Vol. 17. No. 4. P. 647–664.

[5] См. об этом подробнее здесь: Доносо Кортес Х. Речь о диктатуре / Пер. с исп. А.В. Марей. СПб.: Владимир Даль, 2023. С. 105–170.

[6] Перевод депеши авторский. Полный текст на русском: Доносо Кортес Х. Указ. соч. С. 124, сн. 14. Оригинал на английском можно найти, например, здесь: Expulsion of the British Ambassador from Madrid // api.parliament.uk. URL: https://api.parliament.uk/historic-hansard/commons/1848/jun/05/expulsion-of-the-british-ambassador-from (дата обращения: 28.03.2025).

[7] Цитаты из акта о Четверном союзе.

[8] Переписка лорда Пальмерстона цитируется по статье: Goizueta Alfaro A. Op. cit.

Испания > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783085 Александр Марей

Империя на хозрасчёте: что делает Трамп с американским могуществом. И чего не делает

Святослав Каспэ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

Для цитирования:

Каспэ С.И. Империя на хозрасчёте: что делает Трамп с американским могуществом. И чего не делает // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 10–34.

I’ll be back.

T-800, Terminator

I’m back.

T-800, Terminator III:

Rise of the Machines

Кутерьма, учинённая Дональдом Трампом в международной политике в первые же недели и месяцы его второго президентского срока (аналогичная кутерьма в политике внутренней здесь не обсуждается), вызвала две противоречащих друг другу спонтанных реакции. Эмоций в обеих гораздо больше, чем рефлексии, что не помешало им самим тоже моментально стать политическим фактом.

Первая реакция идеально описывается языком советской пропаганды: «Американский империализм сбросил маску и показал своё истинное лицо» (вар.: «звериный оскал»). Так интерпретируются хамские выпады и неприкрытый шантаж, мишенями которых стал целый ряд вообще-то суверенных государств. Причем, как выяснилось, от слов к делу Трамп переходит очень быстро – и быстро же добивается результатов, по крайней мере некоторых. И право, и правила отброшены; отныне будет править сила. Американская сила, о чём честно предупредил государственный секретарь США Марко Рубио в программном заявлении на сенатских слушаниях ещё до инаугурации Трампа (тут необходимо обширное цитирование). «Что внешнюю политику, подчинённую национальному интересу, можно заменить той, которая обслуживает “либеральный мировой порядок”, было не просто фантазией, но опасным заблуждением». «Послевоенный глобальный порядок не просто устарел; он стал оружием, используемым против нас». «Президент Трамп возвращается в офис с несомненным мандатом от избирателей. Им нужна сильная Америка. Вовлечённая в мировые дела. Но руководствующаяся ясной целью: повсюду продвигать мир, а своему дому обеспечивать безопасность и процветание». И это никакой «не изоляционизм. Это основанное на здравом смысле понимание, что основанная на нашем национальном интересе внешняя политика – не пережиток прошлого». «Как Америка сможет продвигать дело “мира во всём мире”, не будучи в безопасности у себя дома?»[1] Трамп – классический, старой школы империалист, а «мир во всём мире» – циничное прикрытие шкурных интересов[2]. Американское могущество укрепляется.

Вторая реакция: Трамп разрушает ключевой элемент американской привлекательности, американского влияния и, согласно распространённой точке зрения, американского империализма – знаменитую «мягкую силу». Тут главные доказательства – ужесточение миграционной политики, разгром USAID, USAGM, ещё нескольких гуманитарных агентств, постановка на паузу и ревизия других программ международной помощи и сотрудничества. А как же статуя Свободы и посвящённые ей, прочно входящие в её расширенный символический образ знаменитые строки Эммы Лазарус[3]? А как же «величайшая сила в мире», которая станет «примером свободы и маяком надежды для тех, кто свободы не имеет»[4], «ярчайший маяк свободы и возможностей», обязавшийся «защищать всё благое и справедливое в нашем мире»[5]? А как же миллионы и миллионы поверивших в эти обещания? Всё поругано и предано. Американское могущество слабеет.

Обе точки зрения по-своему основательны. Но по выводам они противоположны, следовательно, не могут быть верны одновременно. Значит, нужна третья. Прежде чем её формулировать, следует сделать важную оговорку. Речь пойдёт не о том, чего хочет Трамп, каков его план и существует ли такой план вообще. А исключительно о том, к каким объективно наблюдаемым последствиям его действия могут привести, независимо от их субъективных мотивов и без каких-либо спекулятивных психологизаций.

Причём к последствиям относительно отдалённым. Трамп, мягко говоря, кипуч, а современный мир и без Трампа сверхволатилен. За то незначительное время, в течение которого эта статья обдумывалась, писалась и готовилась к публикации, произошло многое, ещё больше произойдёт в следующие месяцы и годы. В режиме реального времени строить сколько-нибудь устойчивые интерпретации невозможно. Сова Минервы не обязательно вылетает в сумерках, к тому же нет уверенности, что благоприятствующие спокойному размышлению сумерки вообще когда-нибудь настанут. Но чтобы охватить взглядом ландшафт в целом, она в любом случае должна набрать достаточную высоту. Кстати, настоящие совы именно дальнозорки.

Таким образом, предмет обсуждения стоит рассматривать в нескольких контекстах. Все они расширяют временной горизонт анализа.

Тени прошлого

Первый контекст, самый простой. Как будто забыто, что мы на самом деле довольно много узнали о Трампе и его стиле (а ведь, как заметил Жорж-Луи Леклерк де Бюффон, «стиль – это сам человек») ещё перед и во время его предыдущего президентского срока. Тогда бизнес-бэкграунд Трампа стал предметом пристальных реконструкций и разборов. Трамп бурей налетает на контрагентов (не делая особого различия между союзниками, партнёрами и противниками), ошеломляя их валом безапелляционных обвинений, грубых претензий, диких угроз и нелепых требований, подкреплённых ещё и кое-какими решениями – впрочем, нередко сразу же откладываемыми или корректируемыми. В ход идут грязные приёмы: дезинформация, газлайтинг, троллинг, флудинг, сталкинг, виктимблейминг, эйджизм, эйблизм etc.

Грань между правдой и ложью, между фактом и фейком, между логикой и абсурдом, между возможным и невозможным в сознании контрагента стирается.

Когда же в этом мутном водовороте вдруг появляется некое сравнительно (со всем остальным) разумно или хотя бы не совсем безумно выглядящее предложение, контрагент с высокой степенью вероятности цепляется за него как за спасательный круг – в первую очередь желая, чтобы весь этот кошмар скорее закончился. Трамп потирает руки, его контрагент с облегчением выдыхает, обе стороны довольны, хотя и по разным причинам. Игра с ненулевой суммой, сделка. По крайней мере, иногда. Если контрагент слишком упирается, его прогоняют – чтобы тот вернулся, когда будет готов. Бывает, что и возвращается. Странно, что сейчас столько вроде бы серьёзных людей принимает все словесные (а также играющие вспомогательную роль несловесные) интервенции Трампа за чистую монету, более того, за fait accompli. Тем, кто оказывается прямой их мишенью, это простительно. Экспертам – нет.

Второй контекст. Человек с таким стилем находится в позиции главы американской империи. Главы не значит самодержавного хозяина (об этом позже), но тем не менее. Что Соединённые Штаты Америки суть империя – пусть не официально, не de jure, но de facto, что именно империей они предстают в многочисленных самоописаниях и внешних оценках, отнюдь не секрет. Томас Джефферсон заговорил о будущем союзе как об «империи»[6], не дожидаясь победы в Войне за независимость и принятия Конституции, и неоднократно возвращался к этому видению до, во время и по окончании своего президентства. Другой «отец-основатель», Александр Гамильтон, назвал США «империей, во многих отношениях самой интересной в мире»[7],, в 1787 г., в первых же строках первого же письма «Федералиста»[8]. Правда, в 1795 г. союз в его представлении вдруг превратился в пока ещё только «эмбрион великой империи»[9]; но эмбрион, надо признать, оказался вполне жизнеспособным и способным к развитию[10].

В течение всего XIX века определение США как империи находилось в активном обороте, ни у кого не вызывая ни сомнений, ни смущения. В 1861 г. одну из лестниц в здании Капитолия украсила (и украшает до сих пор) гигантская фреска работы Эмануэля Готлиба Лёйце «Путь Империи ведёт на Запад». В 1900 г. бешеный успех возымела пламенная речь сенатора-республиканца от Индианы Альберта Бевериджа, широко распубликованная под названием «В поддержку Американской Империи». В ней, среди прочего, находится такой замечательный пассаж: «Наши отцы-основатели вписали в Конституцию слова о росте, об экспансии, об империи, если угодно, не ограниченной географией, климатом и вообще ничем, кроме жизненных сил и возможностей Американского народа»[11]. Или: Бог «сотворил нас господами и устроителями мира, водворяющими порядок в царстве хаоса. Он осенил нас духом прогресса, сокрушающим силы реакции по всей земле. Он сделал нас сведущими в управлении, чтобы мы могли править дикими и дряхлыми народами. Кроме нас, нет иной мощи, способной удержать мир от возвращения во тьму варварства. Из всех рас Он сделал Американский народ Своим избранным народом, поручив нам руководить обновлением мира. Такова божественная миссия Америки»[12].

Правда, в ХХ веке применение к США термина «империя» почти прекратилось – из-за стремления отмежеваться, отстроиться от старых европейских империй и противопоставить их приёмам собственные (сперва в Китае, далее везде): свободная торговля, «открытые двери», «равные возможности» и влияние на формально суверенные, на деле более или менее подконтрольные правительства вместо военных захватов и открытого завладения теми или иными территориями, хотя и с опорой на местные элиты и административные кадры. Разница действительно была, и Найалл Фергюсон убедительно описал американскую манеру словами «продвигаться мягко» (“going soft”)[13]; но и тот, и другой modus operandi вполне укладывается в рамочное определение специфики имперского господства как «непрямого правления», данное Чарльзом Тилли: «1) сохранение либо установление особых, различающихся условий управления каждым отдельным сегментом; 2) отправление власти через посредников, пользующихся в своих доменах значительной автономией в обмен на повиновение, принесение дани и военное сотрудничество с центром»[14]. Так или иначе, настал период, названный Фергюсоном «отрицанием империи»[15]; но, что примечательно, не её «упразднением» или «демонтажем». А Майкл Кокс ещё и добавил к этой констатации, что «отрицание империи» стало вполне действенным способом её поддержания и утверждения[16].

Впрочем, табу понемногу снималось. В 1986 г. норвежец Гейр Лундестад опубликовал резонансную и, что существеннее, не вызвавшую никакого возмущения статью «Империя по приглашению? Соединённые Штаты и Западная Европа, 1945–1952»[17]. В 1993 г. первый том «Кембриджской истории американской внешней политики», подготовленный Брэдфордом Перкинсом, получил название «Сотворение республиканской империи, 1776–1865»[18]. Победа Америки в холодной войне и распад Советского Союза вместе со всем «социалистическим лагерем», возникновение однополярного мира, атака на его символический центр, предпринятая 11 сентября 2001 г., и реакция на неё (не только собственно США, но и всего Запада, а также многих других стран, включая Россию)… всё это вместе взятое окончательно сняло табу на применение к Соединённым Штатам имени империи. Примеров тому несчётное множество, как в академическом, так и в широком публичном дискурсе. Инерция «отрицания империи» и в первой четверти XXI века даёт о себе знать, хотя, пожалуй, всё реже и реже. Эндрю Бейсевич в 2002 г. жёстко заявил: «Нравится оно кому-то или нет, Америка сегодня – это Рим, необратимо обязавшийся поддерживать и, в меру возможности, расширять империю… Тут особенно нечему радоваться; но и отрицать факты недопустимо»[19]. А Майкл Игнатьефф добавил: «Американцы могут не думать о Всемирном Торговом Центре или о Пентагоне как о символических штабах мировой империи, но люди, вооружённые резаками для картона[20], так думали, как и бесчисленные миллионы тех, кто восхвалял и пропагандировал их ужасающее деяние». И, отнюдь не симпатизируя террористам и их поклонникам, задал резонный вопрос: «Как же ещё, если не “империей”, можно назвать то потрясающее нечто, которым стала Америка?»[21]

Что ж, теперь это «потрясающее нечто» возглавляет «потрясающий некто».

Третий контекст. Структурно-функциональный каркас американской империи – её федеративный институциональный дизайн. Именно он обеспечил и само её образование как союза тринадцати колоний, и её дальнейшее расширение. Ещё в сорок третьем письме «Федералиста» Джеймс Мэдисон настаивал на необходимости предоставить федеральным властям право на приём в состав союза новых штатов, считая крупным недостатком Статей Конфедерации то, что ими этот вопрос вообще не был урегулирован[22]. И в п. 3 ст. 4 Конституции США такая норма появилась: «Новые штаты могут приниматься Конгрессом в настоящий Союз»[23]. Примечательно, что ни в самой американской Конституции (в отличие, например, от российской), ни в поправках к ней не содержится ни закрытого, ни даже открытого перечня штатов. Приём нового штата осуществляется одним только актом Конгресса, то есть сравнительно простой процедурой, – разумеется, при наличии надлежащим образом подтверждённого консенсуса внутри новой единицы[24] и инициативы с её стороны, односторонняя аннексия не подразумевается. Предусмотрительно; кто ж его знает, что может случиться в будущем? А добавить на флаг ещё одну звезду – дело нехитрое.

Более того, ведь все федерации Нового времени создавались уже с учётом американского опыта. Надежды на то, что федерализм станет для других политий таким же источником силы, в общем, не оправдались. Однако сама возможность расширения федерации путём образования и присоединения к ней новых единиц эксплицитно предусмотрена конституциями и законами по меньшей мере Австрии, Австралии, Индии, России[25]; существует ли эта опция имплицитно и в других федерациях, a priori сказать трудно, но и исключить нельзя.

Другой вопрос – не гипотетическая, а практическая осуществимость подобных сценариев. Так, чтобы всерьёз… – нет, даже не всерьёз, а хотя бы удерживаясь от гомерического смеха, – обсуждать перспективы вхождения в состав США Канады и Мексики на правах штатов, неплохо бы вспомнить, что обе страны вообще-то федерации сами по себе (10 провинций и три «территории» в первой, 31 штат и один федеральный округ во второй). Соответственно, в обеих странах пришлось бы либо ещё до поглощения ликвидировать федеративное устройство как таковое (нет шансов), либо предоставлять права американского штата каждой из их нынешних политических единиц по отдельности – и что бы в этом случае произошло с составом обеих палат Конгресса (особенно сената), да и вообще электоральной картой Соединённых Штатов? Это уж если не вспоминать, во-первых, о вольнолюбивом франкофонном Квебеке, во-вторых, о том, что Канада вообще-то конституционная монархия, во главе которой стоит британский суверен – в то время как, согласно той же ст. 4 Конституции США (п. 4), «Соединённые Штаты гарантируют каждому штату в настоящем Союзе республиканскую форму правления»[26]… Нет, удержаться от смеха всё-таки не получается. Остаётся поместить эти словесные интервенции Трампа в первый контекст и рассматривать как дымовую завесу, прикрывавшую (причём недолго) настоящие предметы дискуссий с ближайшими соседями (пограничный контроль, наркотрафик, тарифы).

Четвёртый контекст. Пределы расширения, экспансии американской империи никак и никем не установлены непреложно и навсегда. Как и любой другой – таково общее место всех исследований имперской политической формы. Единственное указание на какую бы то ни было географическую рамку содержится в самом наименовании Соединённых Штатов – «Америки». Целая часть света – уже немало. Впрочем, эта весьма просторная рамка была с совершенной лёгкостью преодолена в 1959 г., когда права штата получили Гавайи – находящиеся, между прочим, никак не в Америке, а в Океании. Но ведь «соединены» совсем не только штаты. Американская империя, как и всякая другая (а также – как и немало федераций), многослойна и асимметрична – ср. цитированное выше указание Тилли на «особые, различающиеся условия управления каждым отдельным сегментом» империи. Не стоит сейчас разбирать случай округа Колумбия, во многих отношениях, вплоть до примерно квадратных очертаний территории, весьма напоминающего римский священный участок (templum), с которого и начался Вечный город (равно как и его аналоги в других федерациях, последовавших американскому примеру). Но есть ещё и «ассоциированные территории» различного статуса, значительная часть которых тоже расположена не в собственно Америке, а пара – даже и не в Западном полушарии («этом полушарии», если быть точнее), двести лет назад объявленном президентом Джеймсом Монро сферой эксклюзивных интересов США[27]. С одной стороны, открыто заявленные Трампом территориальные притязания – на Канаду, Мексику, зону Панамского канала, Гренландию – относятся именно к Западному полушарию и потому вполне укладываются в заданную доктриной Монро традицию, причём два последних варианта, учитывая опцию «ассоциированных территорий», выглядят несколько менее абсурдно, чем два первых. К той же традиции можно отнести и сообщения о требовании Трампа, дабы ЦРУ «больше сфокусировалось на Западном полушарии»[28]. С другой стороны, что именно имел в виду Трамп, выразив намерение «взять» (“take over”) сектор Газа и «владеть» (“own”) им[29], понять невозможно, во всяком случае пока. То есть можно понимать как угодно.

Но и Западным полушарием, как бы его ни определять, «фон и смысловой горизонт»[30] американской империи не ограничивается и в нём не замыкается. «Американцы, по крайней мере многие, несомненно, были экспансионистами и до, и после обретения независимости; и даже до него большинство их считало, что “Америка” – нечто большее, чем географическое понятие»[31]. Симон Боливар, относившийся к США без большой любви, но с большим уважением, в 1826 г. предупредил собранный им в Панаме конгресс из нескольких недавно образованных независимых государств Латинской Америки, что в будущем североамериканцы «станут, может быть, единственной нацией всемирного, вселенского охвата (cubriendo el universo, в английском переводе – covering the universe), – федерацией»[32]. А в 1893 г. эксцентричный конгрессмен-демократ от Висконсина Лукас М. Миллер и впрямь предложил конституционную поправку (естественно, отклонённую; но осадочек-то остался) о переименовании страны в «United States of the Earth»[33] – объяснив это примерно так, что раз оно всё равно неизбежно, то почему бы и нет?[34]

Ни всемирной нации, ни всемирной федерации не случилось. Случилось другое, хотя и близкое. США превратились в центр глобальной империи Запада, причём претензия именно на центральную позицию была декларирована президентом Джеймсом Картером ещё до начала ползучей реабилитации применения к ним термина «империя» и, соответственно, без его эксплицитного использования: «По меркам истории 200 лет существования нашей нации коротки; наше восхождение к мировым высотам ещё короче. Оно началось в 1945 г., когда и Европа, и старый международный порядок лежали в руинах. До этого момента Америка большей частью находилась на периферии мировых дел. После него мы непреклонно встали в их центре»[35].

Империи Запада, но глобальной. Империи глобальной, но Запада. В том смысле, что и ценности, и институты, и практики этой империи имеют неоспоримо западное происхождение (не восточное же). Б?льшая часть её элит и функционеров, а также основные локусы их размещения также сосредоточены на Западе. Да, ядро[36] глобальной империи не сводимо ни к Соединённым Штатам, ни к включающему ещё и Европу Западу в расширенно географическом, то есть трансатлантическом, и культурном, в том числе религиозном и лингвистическом, плане. Особенно выделяется случай Японии; однако есть ещё и такие совсем специ­фические аванпосты имперского ядра, как Южная Корея, Тайвань, Израиль[37]. А уж концентрические круги власти и влияния глобальной империи Запада охватывают orbis terrarum целиком.

Все без исключения её оппоненты, в том числе Китай и Россия, не говоря уж о её сателлитах и клиентах, находятся в мощном силовом поле империи и не в состоянии его игнорировать.

Да, в последнее время эта империя трещит и шатается. Гораздо меньше стало (в том числе из-за неуклюжих действий самой империи, но далеко не только поэтому) готовых признаваться в принадлежности и присягать на верность ей. Под облетевшими весь мир словами главного редактора Le Monde Жана-Мари Коломбани: «Мы все американцы»[38] сегодня, в отличие от того самого чёрного дня 9/11, подписалось бы гораздо меньше индивидов, народов и государств. Трансатлантическая солидарность, казавшаяся самым прочным связующим звеном глобальной империи, и та нарушена. Показательна скорость, с которой из российских официозных нарративов испарился клишированный, стократ повторенный оборот «коллективный Запад».

Однако кризис и полная гибель всерьёз – не одно и то же. Кризисы переживали все империи; и по меньшей мере некоторые империи некоторые кризисы сопоставимой, да и превосходящей степени драматизма пережили. Такое случалось и с Первым Римом, и со Вторым, и с Третьим. Кстати, и распад СССР был очень и очень многими (в том числе мной) воспринят как окончательный крах, бесповоротно и навсегда завершающий историю Северной Евразии как имперского пространства. И напрасно – политические конфигурации меняются, но ни само пространство, ни его операторы ещё далеко не стали и в обозримом будущем не станут постимперскими. Да и станут ли?

Тени прошлого: попытка к бегству

Таким образом, в том, что делает Трамп с американской империей и её могуществом, много неожиданного, заметно меньше принципиально нового и нет почти ничего прямо-таки несусветного. Причина почти повального недоумения в том, что некоторые уникальные особенности американской политии долго было принято не принимать в расчёт (в том числе в самой Америке), как будто они давно устарели, как будто это что-то несерьёзное, как будто Америка – просто государство в ряду других государств. Нет, они не устарели. Нет, это серьёзно. Нет, Америка – не просто государство (если её политическую форму вообще можно считать государством, в чём не раз высказывались небезосновательные сомнения[39]).

В том, что делает Трамп с американской империей и её могуществом, по-настоящему неожиданно, ново и даже несусветно только одно. Он вышибает из-под империи (а значит, и из-под всей империи Запада) её ценностное, идейное, идеалистическое… да что там, выражаясь без обиняков, сакральное основание. Не тот комплект принципов и требований, который в последние десятилетия собравшаяся вокруг Демократической партии США прогрессивная общественность превратила в догму и доксу (не исключено, что он и впрямь представляет собой преходящую флуктуацию, если не аберрацию), а нечто намного более глубокое и значительное. Столп и утверждение всего проекта.

Достаточно определённые ценности руководили им всегда (надо учитывать, что США, в отличие от политий с более глубокой историей, не самовозникли как равнодействующая разнонаправленных векторов и факторов, а были именно спроектированы и сконструированы). Ценности – то есть «неэмпирические… представления о желаемом, используемые в моральном дискурсе и… особым образом влияющие на поведение»[40], причём «более или менее независимо от какой бы то ни было конкретной инструментальной “выгоды”»[41]. Ценности присутствуют во всех обсуждавшихся выше контекстах (кроме первого – потому-то он и стал поводом для всего этого размышления).

Уже в знаменитой[42] проповеди «Образец Христианского Милосердия» (1630) первого губернатора Массачусетса Джона Уинтропа, прочитанной ещё до пересечения океана, успех всего рискованного предприятия и надежда на то, что «Господь станет нашим Богом, и с радостью поселится среди нас как Его собственного народа, и благословит нас на всех наших путях», поставлены в жёсткую зависимость от способности будущих колонистов «действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим»[43]. Тогда и только тогда «будем мы подобны Граду на Холме, взоры всех народов будут устремлены на нас. Если же мы нарушим завет с Богом нашим в деле, за которое взялись, и вынудим Его отказать нам в помощи, которую Он оказывает нам ныне, мы станем притчей во языцех всему миру. Мы отверзнем уста врагов, хулящих пути Господа и всех его исповедников. Мы посрамим многих достойных слуг Бога, и их молитвы за нас обратятся в проклятия, которые будут преследовать нас до тех пор, пока не исчезнем мы с лица той доброй земли, в которую направляемся»[44].

Американский федерализм тоже построен на ценностном фундаменте. Он произрос из «федеральной теологии» (она же «теология завета»), из той версии пуританского богословия, которая считала легитимными лишь формы социально-политической организации, созданные по модели Завета между Богом и Израилем, то есть обязательства религиозного, морального, социального и политического свойства одновременно и нераздельно[45]. Процедурно и технически это было так: «Первоначально, в масштабах городов и конгрегаций, ковенанты заключали индивиды и семьи. Параллельно им развивалась сеть добровольных ассоциаций – коммерческих, общественных, церковных и гражданских, – представлявших собой негосударственный компонент гражданского общества, основанный на принципах свободной договорённости. С самого начала сети сообществ соединялись в колонии, впоследствии штаты. Наконец, сеть штатов была связана федеральным союзом, с которым опять же соседствовала аналогичная сеть добровольных ассоциаций»[46]. Главное же свойство ковенанта как моделирующего образца политической формы – то, что его «морально обязывающее измерение имеет приоритет над правовым»[47]. Да, даже над ним. Потому что второе генеалогически вторично.

В конце XVIII века, когда Джефферсону стало ясно, что именно нарождается в Северной Америке, он почти во всех случаях писал и говорил не об империи вообще, но об «империи свободы» (а когда обходился без этого уточнения, то, видимо, потому что считал его и так очевидным). Продолжающая джефферсоновскую линию известная идеологема «Явного Предназначения»[48] тоже про ценности. Автор самой формулы публицист Джон О’Салливан сперва определил её просто как само собой разумеющуюся необходимость «заполнить (overspread) континент, отведённый Провидением для свободного развития наших умножающихся от года к году миллионов (граждан)»[49], но спустя всего несколько месяцев пояснил: «Демократии должны основывать свои приобретения на моральных соображениях. Если они недостаточны, приобретение есть грабёж»[50]. А в том же 1845 г. конгрессмен-республиканец от Алабамы Джеймс Белзер ещё развернул аргументацию: «Давно наша страна утверждает себя как убежище для угнетённых. Пусть её учреждения и её народ распространятся вдаль и вширь, и когда воды деспотизма затопят другие части земного шара, когда приверженцы свободы будут вынуждены спасаться на ковчегах, пусть это правительство станет тем Араратом, которым оно обязано быть»[51].

Ценностный компонент со временем проявился и в «доктрине Монро» – не в её начальной версии, сухо и кратко, всего в четырёх абзацах изложенной в президентском послании к Конгрессу 2 декабря 1823 г., а в королларии к ней, сделанном президентом Теодором Рузвельтом в аналогичном выступлении 6 декабря 1904 года. Тогда было объявлено, что «постоянство злодеяний или бессилие, влекущее за собой полное расслабление уз цивилизованного общества, в Америке так же, как где-либо ещё, безусловно, требует вмешательства какой-либо цивилизованной нации»[52] – то есть был предложен общий, не ограниченный одним лишь Западным полушарием принцип международной политики, фундированный именно ценностным императивом пресечения зла и указывающий на ответственных за его осуществление.

Наконец, американская «мягкая сила» – понятие гораздо более глубокое и широкое, чем программы USAID и им подобные. Она – отнюдь не только политические технологии, «она исходит от сияющего “Града на холме”»[53], от «манящего нового Иерусалима экономической и политической свободы»[54] и лишь затем получает то или иное инструментальное обеспечение.

Разумеется, речь не о том, чтобы идеализировать американскую политическую традицию – в ней и без того более чем достаточно идеалов. Да, во всех экспликациях и интерпретациях «миссии Америки» так или иначе фигурируют категории бремени, долга и жертвенности. Но с идеалами и ценностями соседствует прагматика, и в немалом количестве. Она также присутствует во всех исследовавшихся контекстах, на этот раз включая первый (поэтому его лучше обсуждать последним).

Колонисты Новой Англии совершенно не собирались питаться «акридами и диким мёдом» и весьма заботились о своём материальном благополучии. То же относится и к «федеральной теологии», в которой «протестантская этика», строго по Максу Веберу, производила «дух капитализма», весьма способствовавший расширению федерального Союза. Первая статья О’Салливана, в которой появилась формула «Явного Предназначения», вообще-то требовала отобрать у Мексики Техас, да и называлась коротко и ясно: «Аннексия». Прагматические интересы США горячо отстаивали и конгрессмен Белзер, и особенно сенатор Беверидж, с особенным энтузиазмом рассуждавший не просто об империи, но об империи торговой (собственно, в своей цитированной выше речи он требовал завладения Филиппинами не во имя какого-либо умозрительного принципа или, наоборот, иррационального инстинкта, а для извлечения из этого захвата максимальных коммерческих выгод). Как много было прагматики в прикладном осуществлении «доктрины Монро» (например, в художествах United Fruit Company), да и в применении «мягкой силы», слишком известно.

Но в том-то и дело, что ценности и прагматика способны оборачиваться друг другом, более того, сливаться до неразличимости, до амальгамы – в том числе в сознании и подсознании самих их носителей.

Лаконичнее и точнее, чем классик ревизионистской школы в историографии американской дипломатии Уильям Эпплмен Уильямс, об этом туго затянутом узле, пожалуй, не скажешь: «Многие империалисты верят, что американская империя должна быть гуманистической, и многие гуманисты верят, что поступать хорошо хорошо для бизнеса»[55]. «Американская империя порождена не злыми намерениями или иррациональным поведением. Она создана людьми, точно знавшими, что они делают, и считавшими это необходимым и для их собственного блага, и для благополучия других»[56]. «Расширение рынков расширяет пространство свободы. Расширение пространства свободы расширяет рынки»[57]. Отсюда «грандиозная иллюзия», «соблазнительная вера в то, что Соединённые Штаты могут извлекать выгоды из империи, не оплачивая её издержек и вообще не признавая себя империей»[58].

И вот явился Трамп, отказывающийся измерять и сравнивать выгоды и издержки в чём-то ещё, кроме твердой валюты. Миссия, ценности, идеалы, доверие, репутация, честь… всё это взвешено и сочтено очень лёгким[59]. Всё это переводится в деньги и переописывается как сделки – с предсказуемым результатом. В своей инаугурационной речи Трамп вдруг прямо заговорил о «Явном Предназначении»[60], да ещё и расширив его аж до межпланетного масштаба. И в то же время сузив, потому что ценности упомянуты не были: «Соединённые Штаты снова будут считать себя растущей нацией, увеличивающей наше богатство, расширяющей наши территории, отстраивающей наши города, повышающей наши ожидания и возносящей наш флаг к новым и прекрасным горизонтам. И мы будем следовать нашему явному предназначению до самых звёзд, отправляя американских астронавтов, дабы водрузить Звёзды и Полосы на Марсе»[61]. Желание добиться если не полной, то хотя бы большей окупаемости американских вложений в том или ином объёме обнаруживается даже в тех пунктах мировой повестки, где его раньше то ли не было, то ли о нём было стыдно заговаривать открыто. В отношениях с ближайшими, самыми преданными союзниками (прежде всего Европой, но также Канадой, Австралией, Японией, Южной Кореей), в которых тарифный и торговый дисбаланс вдруг обесценил (буквально) все клятвы в вечной верности. В поддержке Израиля (идея создания «ближневосточной Ривьеры» в секторе Газа или, лучше сказать, на месте сектора Газа). В поддержке Украины (сделка по ископаемым ресурсам неопределённой номенклатуры, к которой, кажется, добавились ещё и атомные электростанции, – украинский президент Владимир Зеленский, первым предложивший нечто подобное осенью 2024 г., ещё до избрания Трампа, нашёл верный способ привлечь его интерес, но вряд ли ожидал, во что выльется его инициатива). Да и первая же заметная военная операция, осуществлённая по приказу Трампа (серия ударов по йеменским хуситам в марте 2025 г.), была объяснена исключительно необходимостью прекратить причинение ими многомиллиардного ущерба американской и мировой морской торговле, а также американским ВМС. О хуситских атаках на Израиль не было сказано ни слова.

Может показаться, что этой «генеральной линии» противоречит нашумевшее выступление на Мюнхенской конференции по безопасности вице-президента США Джей Ди Вэнса 14 февраля 2025 г., в котором он настойчиво говорил о демократических ценностях и укорял европейцев (а также, разумеется, администрацию президента Джо Байдена) в отступлении от них. Противоречие кажущееся, потому что речь, по сути, шла только об одной ценности – о том, что нельзя «бояться голосов, мнений и сознания вашего собственного народа» и «в страхе бежать от ваших собственных избирателей»[62]. Что это главнейшая, первая демократическая ценность, неоспоримо. Но первая – не значит единственная. Что происходит, когда именем и во имя её отвергаются все прочие элементы демократического ценностного пакета, достаточно известно. Более того, Вэнс неприкрыто использовал этот аргумент, чтобы заступиться за те европейские политические силы и партии, которые в самой же Европе, согласно результатам выборов, почти везде находятся в меньшинстве и, к слову, получают гораздо более слабую электоральную поддержку, чем Демократическая партия в Соединённых Штатах. Только поэтому их и удаётся изолировать всякого рода брандмауэрами. Что результаты таких сил постепенно растут, ничего принципиально не меняет – большинство остается большинством, меньшинство меньшинством. Между прочим, на последних перед назначением Адольфа Гитлера рейхсканцлером выборах в рейхстаг 6 ноября 1932 г. НСДАП набрала лишь 33,1 процента голосов. Ещё занимательнее, что культ меньшинств, идеологию и практики их позитивной дискриминации трампистам вроде бы положено осуждать – а тут пропагандируется нечто обратное. Если же дело в ставке на то, что с европейскими силами и партиями крайних взглядов администрации Трампа будет проще иметь дело, то преобладание прагматических соображений оказывается шито белыми нитками.

Почему всё так? Сколько ни обзывай Трампа – эгоманьяком, нарциссом, циником, болваном или ещё хлеще – к пониманию того, что он делает с американским могуществом, это не приблизит. Можно строить и более содержательные предположения – например, то, что Трамп вдохновляется примером Китая, эффективность экспансии которого прямо связана с отсутствием в ней ценностной составляющей и, соответственно, предъявляемых к партнёрам ценностно окрашенных требований. Да и неполезных для экономики войн Китай не затевает – туманных опасений много, а на горизонте хотя бы теоретически возможного ничего, кроме Тайваня да нескольких спорных островов в Южно- и Восточно-Китайском морях.

Китай могуч, и мощь его растёт. Но Китай – не империя в том смысле, в каком этот термин возник и используется в западном мире, не исключая Россию, а что-то другое.

Хотя бы потому, что Китай, в отличие от Первого Рима и всех его многочисленных реплик, не инклюзивен. Подданным, гражданином любой западной империи (да и любой исламской, кстати говоря), а также культурно «своим» для неё мог стать, становился и становится, при выполнении определённых условий и ценой определённых изменений в себе, кто угодно. Китайцем стать нельзя, и точка. Не завидует ли обременённый империей Трамп Китаю? Не считает ли он, что избавленным от имперского бремени США будет проще с Китаем конкурировать? Гипотеза имеет право на существование, тем более что Трамп явно считает инклюзивность США, да и всего Запада, зашедшей слишком далеко. Но тут начинается та самая зыбкая почва ненадёжных спекуляций, вступать на которую не хотелось. Да и какая разница, почему всё так, если всё так?

Тени будущего

Что дальше? Дальше нужно подключить ещё один, пятый контекст – уже не столько ретро-, сколько проспективный. Да, у Трампа много власти, причём не все знают или помнят, почему. Потому что республиканский институт президентства возник в США (и уже оттуда, с теми или иными модификациями, распространился по миру) как специфическая вариация монархии – не любой, конечно, а британской. Против островной модели правления американские колонисты ничего не имели, более того, считали её наилучшей – их не устраивало то приниженное место в ней, которое им отводилось. «Президент, пусть президент республики, пусть в течение ограниченного времени, представляет собой наш субститут британского монарха, не только в понимании ХХ века – как глава государства, но и в понимании XVII века – как глава правительства… Наш президент – конституционный монарх»[63]. С тех пор реально располагаемые полномочия британских монархов значительно сократились (но, между прочим, остались «дремлющие», а значит, гипотетически способные пробудиться). В Америке – наоборот, и даже расширились, нередко «явочным порядком». В силу той же исторической генеалогии особенно велика власть американских президентов во внешнеполитическом измерении, что дало основание Артуру Шлезингеру-мл. ещё полвека назад написать книгу «Имперское президентство»[64] – с подразумеваемой аллюзией на римский imperium militiae, затем развившийся в общее представление об императорском праве верховного, безусловного повелевания чем угодно.

Власти у Трампа много. А вот времени мало.

Слова Ричарда Нойштадта «в течение ограниченного времени» важны критически и круциально. Соединённые Штаты – не монархия[65]. Предложенная конгрессменом-республиканцем от Теннесси Энди Оглсом поправка к двадцать второй поправке к Конституции США, придуманная, по его собственному признанию, специально для Трампа и позволяющая кандидату в президенты баллотироваться на третий срок в том случае, если между двумя первыми его сроками имел место перерыв[66], никаких шансов быть принятой, тем более принятой вовремя, не имеет – чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, насколько сложна и продолжительна сама процедура принятия конституционных поправок. Так что, перефразируя поражающий своей безграничной смелостью прогноз председателя Государственной думы Российской Федерации Вячеслава Володина[67], после Трампа точно будет не Трамп. Даже если Демократическая партия так и не выберется из той лужи, в которую сама себя усадила, и следующее президентство останется за республиканцами. Даже если президентом будет избран Вэнс – некоторые из выдающихся президентов США до того побывали вице-президентами (Джефферсон, Теодор Рузвельт), но ни одному из напарников выдающихся президентов не удавалось стать таковым самому. Джон Адамс был не Вашингтон, Эндрю Джонсон – не Авраам Линкольн, Гарри Трумэн – не Франклин Делано Рузвельт, Ричард Никсон – не Дуайт Эйзенхауэр, Линдон Джонсон – не Джон Кеннеди, Джордж Буш-старший – не Рональд Рейган. Да и Джо Байден, прямо сказать, не Барак Обама. Так же и Вэнс (если это будет он, что покамест очень гадательно) будет не Трамп. В каком именно смысле Трамп выдающийся президент, в хорошем или плохом, выяснится со временем. Но в любом смысле он неповторим. Наконец, обнаружиться, что Трамп «уже не тот», может совсем скоро. Ведь весьма значительная доля его нынешней политической силы обусловлена наличием республиканского большинства в обеих палатах Конгресса. А следующие выборы в Конгресс пройдут в ноябре 2026 г. – на кону будет стоять треть состава Сената и весь состав палаты представителей. Какого градуса достигнет к тому времени ярость, в которую Трамп каждым словом и действием приводит своих оппонентов, и насколько увеличится их общее количество, сейчас предсказать невозможно; но риски для него велики и растут с каждым днём.

Трамп сделает только то, что успеет сделать, – поэтому он так торопится сократить расходы, государственный долг, бюджетный дефицит, торговые дисбалансы и бюрократический аппарат, взбодрить экономику и военно-промышленный комплекс, вернуть вооружённым силам былую брутальность и маскулинность, придушить наркотрафик etc. Не всё у него получится – не бывает так, чтобы удавалось всё. Но что-нибудь да получится (может, и немало) – так, чтобы не удавалось вообще ничего, тоже не бывает. А потом ценностная составляющая американской империи, «изрядно ощипанная, но не побеждённая», начнёт восстанавливаться, причём независимо от того, какая партия окажется у власти. Дело вообще не в партиях, а в чём-то намного более глубоком и сущностном. Легко и быстро разделаться с ценностной составляющей нельзя – это означало бы отмену всего грандиозного проекта и переучреждение политии, то есть радикальный пересмотр (хотя не обязательно полное упразднение) наиболее фундаментальных рамок политического действия, репертуара его сценариев, легитимных поведенческих стереотипов, стратегий и тактик. Для этого, в свою очередь, понадобится уничтожить независимость судов, права штатов, оппозиционные негосударственные медиа и много чего ещё вплоть до самой Конституции. Возможно, ещё и выиграть гражданскую войну. Чтобы такое великое дело состоялось, и целого Трампа мало.

Если не рухнут небеса, империя вернётся – чтобы её развалить окончательно и бесповоротно, Трампа опять же маловато будет. Но будет она уже другой. В 1856 г. министр иностранных дел Российской империи князь Александр Горчаков в циркулярной депеше, доведённой через посольства до сведения иностранных правительств[68], констатировал: «Россию упрекают в самоизоляции и молчании перед лицом фактов, не согласующихся ни с правом, ни со справедливостью». И возразил: «Россия не сердится: Россия сосредотачивается»[69]. На самом деле Россия после поражения в Крымской войне, конечно, сердилась. Но и сосредотачивалась. И сосредоточилась. Американская империя сейчас тоже сердится (примечательно, что нынешние упреки в её адрес очень похожи на те). Но и сосредотачивается.

То, что делает с ней и её могуществом Трамп (независимо от его мотивов и степени их осознанности), можно сравнить с практикуемой атлетами «сушкой мускулов», требующей постановки на паузу участия в соревнованиях. Подобно такому атлету, сосредоточившаяся империя вновь выйдет на мировую арену – в лучшей форме, более мускулистая, с новыми амбициями. И, скорее всего, весьма разозлённая тем, что успеют натворить в её отсутствие. Так что, глядя на происходящее прямо сейчас, никому – ни противникам американской империи, ни её поклонникам – не стоит ни заламывать руки, ни ликовать. Готовиться надо. Готовиться.

Автор: Святослав Каспэ, доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития»

Сноски

[1] Rubio M. Secretary-Designate Marco Rubio SFRC Confirmation Hearing Opening Remarks // United States Senate Committee on Foreign Relations. 15.01.2025. URL: https://www.foreign.senate.gov/imo/media/doc/6df93f4b-a83c-89ac-0fac-9b586715afd8/011525_Rubio_Testimony.pdf (дата обращения: 01.04.2025).

[2] А вот тут выбрать какую-то одну подтверждающую цитату в подобном духе решительно невозможно – их уже несметное множество и с каждым днём всё больше.

[3] Вам, земли древние, – кричит она, безмолвных

Губ не разжав, – жить в роскоши пустой,

А мне отдайте из глубин бездонных

Своих изгоев, люд забитый свой,

Пошлите мне отверженных, бездомных,

Я им свечу у двери золотой! (пер. Владимира Лазариса)

[4] Inaugural Address 1981 // Ronald Reagan: Presidential Library & Museum. 20.01.1981. URL: https://www.reaganlibrary.gov/archives/speech/inaugural-address-1981 (дата обращения: 01.04.2025).

[5] Statement by the President in His Address to the Nation // The White House: George W. Bush. 11.01.2001. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/news/releases/2001/09/20010911-16.html (дата обращения: 01.04.2025).

[6] Letter from Thomas Jefferson to George Rogers Clark, 25 December 1780 // Founders Online. URL: https://founders.archives.gov/documents/Jefferson/01-04-02-0295 (дата обращения: 01.04.2025).

[7] О, как это верно! И чем дальше, тем вернее, Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. М.: Весь мир, 2000. С. 29.

[8] Всего в корпусе «Писем Федералиста» Гамильтон использовал тот же термин применительно к Союзу тринадцать раз; однажды к нему прибегнул и Джеймс Мэдисон.

[9] Hamilton A. The Defence No. II, 25 July 1795 // Founders Online. URL: https://founders.archives.gov/documents/Hamilton/01-18-02-0310 (дата обращения: 01.04.2025).

[10] Подробнее см.: Tucker R.W., Hendrickson D.C. Empire of Liberty: The Statecraft of Thomas Jefferson. N.Y., Oxford: Oxford University Press, 1990. 360 p.; Weeks W.E. Building the Continental Empire: American Expansion from the Revolution to the Civil War. Chicago: Ivan R. Dee, 1996. 189 p.; Wood G.S. Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789–1815. N.Y., Oxford: Oxford University Press, 2009. 778 p.

[11] Congressional Record. 56th Congress, 1st Session, 1900. Vol. XXXIII. P. 708. Где именно в Конституции Беверидж вычитал эти слова, опять-таки будет сказано позже.

[12] Congressional Record, 1900. P. 711. Как похоже на эталонную формулировку имперской миссии и программы, данную в своё время Публием Вергилием Мароном: «Ты же, о римлянин, помни – державно народами править; / В том твои будут искусства, вводить чтоб обычаи мира, / Милость покорным давать и войною обуздывать гордых (Eneida: VI, 847–853). Сходство не случайно.

[13] Ferguson N. Colossus: The Rise and Fall of the American Empire. N.Y.: Penguin Books, 2004. P. 19.

[14] Tilly C. How Empires End. In: K. Barkey, M. von Hagen (Eds.), After Empire: Multiethnic Societies and Nation-Building. N.Y., L.: Westview Press, 1997. P. 3.

[15] Ferguson N. Op. cit. P. 3–7.

[16] Cox M. The Empire’s Back in Town: Or America’s Imperial Temptation – Again // Millennium. 2003. Vol. 32. No. 1. P. 1–29. См. также: Cox M. Empire by Denial? Debating US Power // Security Dialogue. 2004. Vol. 35. No. 2. P. 228–236.

[17] Lundestad G. Empire by Invitation? The United States and Western Europe, 1945–52 // Journal of Peace Research. 1986. Vol. 23. No. 3. P. 263–277. Позже он развил ту же линию в других ценных работах, см.: Lundestad G. Empire By Integration: The United States And European Integration, 1945–1997. Oxford, N.Y.: Oxford University Press, 1998. 200 p.; Lundestad G. The United States and Western Europe Since 1945. From Empire by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford, N.Y.: Oxford University Press, 2003. 331 p.; Lundestad G. The Rise and Decline of the American «Empire»: Power and its Limits in Comparative Perspective. Oxford, N.Y.: Oxford University Press, 2012. 222 p.

[18] Perkins B. The Creation of a Republican Empire, 1776–1865. Cambridge, N.Y.: Cambridge University Press, 1993. 272 p.

[19] Bacevich A.J. American Empire: The Realities and Consequences of U.S. Diplomacy. Cambridge: Harvard University Press, 2002. P. 244.

[20] Имеются в виду террористы, захватившие те самые самолеты в день 9/11. Такие подробности постепенно забываются.

[21] Ignatieff M. The Burden // The New York Times. 05.01.2003. URL: https://www.nytimes.com/2003/01/05/magazine/the-american-empire-the-burden.html (дата обращения: 01.05.2025).

[22] Федералист. Указ. соч. С. 292.

[23] Именно в этой статье, в том же п. 3, во фразе «Конгресс имеет право распоряжаться принадлежащей Соединённым Штатам территорией или иной собственностью и принимать все необходимые правила и установления в отношении их; и ни одно положение настоящей Конституции не должно толковаться в ущерб каким-либо притязаниям Соединённых Штатов или какого-либо отдельного штата», Беверидж обнаружил «слова о росте, об экспансии, об империи, если угодно», весьма вольно толкуя как выражение «принадлежащей Соединённым Штатам территорией или иной собственностью», так и слово «притязания» (“claims”), более того, провозгласив фактом принадлежность США не то что Филиппин (завладение которыми и стало поводом для его пламенной речи), но и самого Тихого океана: «Тихий океан наш» (Congressional Record, 1900. P. 704). Риторическое воспаление в духе гоголевского Ноздрева («всё, что ни видишь по эту сторону, всё это моё, и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и всё, что за лесом, всё моё») способно завести далеко, и Трамп тут далеко не первопроходец.

[24] Термин «субъект» используется в этом смысле только в России, причём по довольно забавным причинам. Подробнее см.: Каспэ С.И. Против автономного субъекта: как нельзя и как можно исправить политическую форму // Полития. 2015. No. 3. С. 16–17.

[25] А до неё СССР – если считать его подлинной, не фиктивной федерацией. Что, учитывая фактическое всевластие коммунистической партии, трудно. Но подлинной империей, для нужд которой (псевдо)федеративный дизайн отлично подошёл, его можно считать с гораздо бóльшими основаниями.

[26] Спустя восемь лет, в 1795 г., Иммануил Кант воспроизвёл ту же норму в трактате «К вечному миру» (см.: Кант И. К вечному миру / И. Кант // Собрание сочинений в восьми томах. Т. 7. М.: Чоро, 1994. С. 5–56.) как conditio sine qua non своего проекта идеальной федерации, и она действительно стала таковой почти во всех не идеальных, зато реальных федерациях. Впрочем, Малайзия и Объединённые Арабские Эмираты без неё обходятся, и ничего – неплохо себя чувствуют. В кантовском проекте был ещё один любопытный нюанс, о котором будет сказано в другом примечании.

[27] President James Monroe’s Seventh Annual Message to Congress, December 2, 1823 // The Miller Center’s Governing Council. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/december-2-1823-seventh-annual-message-monroe-doctrine (дата обращения: 01.05.2025). Разные версии относительно того, где именно проходит граница полушарий, существуют до сих пор. Если проводить её, как чаще всего поступают географы, по Гринвичскому меридиану, то к западу от него оказывается почти вся Великобритания, вся Ирландия, часть Франции, вся Португалия и почти вся Испания. Как виделась эта граница самому Монро, доподлинно неизвестно; но наверняка как-то не так.

[28] Schectman J., Volz D. CIA Offers Buyout to Entire Workforce as Part of Trump Makeover // The Wall Street Journal. 04.02.2025. URL: https://www.wsj.com/politics/national-security/the-cia-is-about-to-get-a-trump-makeover-16fc0cbf?mod=hp_lead_pos4 (дата обращения: 01.04.2025).

[29] Trump Says U.S. Will Take Over Gaza Strip // Reuters. 05.02.2025. URL: https://www.reuters.com/world/trump-says-us-will-take-over-gaza-strip-2025-02-05/ (дата обращения: 01.04.2025).

[30] Филиппов А.Ф. Наблюдатель империи (Империя как социологическое понятие и политическая проблема) // Вопросы социологии. 1992. Т. 1. No. 1. С. 105.

[31] Perkins B. Op. cit. P. 7.

[32] Цит. по: Pagden A. Lords of All the World. Ideologies of Empire in Spain, Britain and France, c. 1500 – c. 1800. New Haven, L.: Yale University Press. P. 195.

[33] Bomboy S. Five “Unusual” Amendments That Never Made It into the Constitution // National Constitution Center. 23.02.2018. URL: https://constitutioncenter.org/blog/five-unusual-amendments-that-never-made-it-into-the-constitution (дата обращения: 01.04.2025). Текст поправки ещё до внесения был опубликован здесь: Cowdon J.S. Pantocracy; Or, The Reign of Justice. Princeton: Princeton University Press, 1892. P. 51. За сообщение об этом замечательном во всех отношениях факте я благодарю моего тринадцатилетнего сына Якова Каспэ.

[34] Между прочим, ещё одним conditio sine qua non грезившейся Канту федерации республик и, соответственно, вечного мира был как раз её всемирный характер. См.: Кант И. Указ. соч.

[35] President Carter’s Address to the University of Notre Dame, May 22, 1977 // The Miller Center’s Governing Council. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/may-22-1977-university-notre-dame-commencement (дата обращения: 01.04.2025).

[36] О полезности различения в анализе имперской структуры и динамики категорий «центра» и «ядра» см.: Каспэ С.И. Теоретические заметки о структуре и динамике империй // Мировая экономика и международные отношения. 2022. Т. 66. No. 11. С. 115–125.

[37] Подобно тому, как Римская империя не сводилась ни к городу Риму, ни к Италии, ни даже к Средиземноморью (Британия, Германия, Армения… вплоть до островов Фарасан в южной части Красного моря и, по некоторым предположениям, торговой фактории Арикамеду на юго-востоке Индии).

[38] Colombani J.-M. Nous sommes tous Américains // Le Monde. 11.01.2001. URL: https://www.lemonde.fr/idees/article/2011/09/09/nous-sommes-tous-americains_1569503_3232.html (дата обращения: 01.05.2025).

[39] «В американской федеральной теории… отсутствует понятие государства как такового. Политически полновластный народ (как правило, о нём говорят как о политически полновластном волей Божьей) учреждает всевозможные правительства и передаёт им столько власти, сколько считает нужным. Ни одно правительство не является полностью суверенным, оно обладает только теми полномочиями, которые делегированы ему суверенным народом, и потому возможно одновременное существование – рядом друг с другом – нескольких правительств сразу» (Elazar D. International and Comparative Federalism // Political Science and Politics. 1993. Vol. 26. No. 2. P. 192). Более того, и именно поэтому, «нет никакой верховной власти; любая власть оспариваема» (Ostrom V. The Meaning of American Federalism: Constituting a Self-Governing Society. San Francisco: ICS Press, 1994. P. 254).

[40] Deth J.W. van, Scarbrough E. The Concept of Values. In: J.W. van Deth, E. Scarbrough (Eds.), The Impact of Values. Oxford: Oxford University Press, 1998. P. 22.

[41] Parsons T. The Social System. L.: Routledge, 2005. P. 26.

[42] Правда, таковой она стала лишь в ХХ веке, послужив источником вдохновения для президентов Джона Кеннеди и Рональда Рейгана, причём для последнего неоднократно. Справедливости ради нужно отметить, что Уинтропа вспомнил и Трамп – в своей речи на Национальном молитвенном завтраке National Prayer Breakfast 6 февраля 2025 г. (см.: President Donald Trump’s Inaugural Address // The White House. 20.01.2025. URL: https://www.whitehouse.gov/remarks/2025/01/the-inaugural-address (дата обращения: 01.05.2025)). Той же справедливости ради нужно добавить, что из этого на редкость бессвязного и бессодержательного выступления можно понять лишь то, что веру в Бога Трамп всячески одобряет и «глубоко в душе каждого патриота находится то знание, что у Бога есть для Америки специальный план и великая миссия» – но не то, в чём, собственно, этот план и эта миссия состоят.

[43] Уинтроп дословно цитировал ветхозаветную книгу пророка Михея (6:8).

[44] Цит. по адаптированному переложению на современный английский язык: Winthrop J. A Model of Christian Charity (1630) // Gilder Lehrman Institute of American History. URL: https://www.gilderlehrman.org/sites/default/files/inline-pdfs/A%20Model%20of%20Christian%20Charity_Full%20Text.pdf (дата обращения: 01.04.2025). Оригинальный текст см. здесь: Winthrop J. A Modell of Christian Charity (1630) // Massachusetts Historical Society. URL: https://www.masshist.org/publications/winthrop/index.php/view/PWF02d270 (дата обращения: 01.04.2025).

[45] См.: Weir D. The Origins of the Federal Theology in Sixteenth-Century Reformation Thought. Oxford: Clarendon Press, 1990. 244 p.; Kendall W., Carey G. The Basic Symbols of the American Political Tradition. Washington: Catholic University of America, 1995. 168 p.; Moots G.A. Politics Reformed: The Anglo-American Legacy of Covenant Theology. Columbia: University of Missouri Press, 2010. 240 p.

[46] Elazar D. Covenant & Constitutionalism: The Great Frontier and the Matrix of Federal Democracy. The Covenant Tradition in Politics. Vol. III. New Brunswick: Transaction Publishers, 1998. P. 16.

[47] Ibid. P. 5.

[48] См.: Merk F. Manifest Destiny and Mission in American History: A Reinterpretation. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1995. 278 p.; Stephanson A. Manifest Destiny: American Expansion and the Empire of Right. N.Y.: Hill and Wang, 1995. 144 p.

[49] O’Sullivan J. Annexation // United States Magazine and Democratic Review. 1845. Vol. 17. No. 35. P. 6.

[50] O’Sullivan J. Territorial Aggrandizement // United States Magazine and Democratic Review. 1845. Vol. 17. No. 38. P. 247.

[51] Congressional Globe, 1845. Vol. 14. Twenty-Eighth Congress, Second Session // UNT Digital Library. P. 43. URL: https://digital.library.unt.edu/ark:/67531/metapth2366 (дата обращения: 01.04.2025).

[52] President Theodore Roosevelt’s Fourth Annual Message to Congress, December 6, 1904 // The Miller Center’s Governing Council. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/december-6-1904-fourth-annual-message (дата обращения: 01.04.2025).

[53] Nye J.S. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone. Oxford; N.Y.: Oxford University Press, 2002. P. 141.

[54] Ferguson N. Op. cit. P. 20.

[55] Williams W.A. The President and His Critics // The Nation. 1963. No. 196. P. 227.

[56] Williams W.A. A Natural History of the American Empire // Canadian Dimension. 1967. No. 4. P. 12.

[57] Williams W.A. America Confronts a Revolutionary World, 1776–1976. N.Y.: William Morrow & Co, 1976. P. 43.

[58] Williams W.A. Empire as a Way of Life. N.Y.: Oxford University Press, 1980. P. 170. Сам он, будучи крайне левым, относился к тому, что описывал, с резким неодобрением. Но какая разница, если диагноз точен и обоснован? Так и Карл Маркс «ужасы» и «язвы» капитализма совсем не выдумал. А для цитированного выше правоконсервативного исследователя американского империализма Эндрю Бейсевича острые наблюдения Уильямса стали чуть ли не главным источником вдохновения.

[59] Даниил 5:27.

[60] Чего не делал никто из его предшественников, даже считающийся самым рьяным поборником этой доктрины президент (с 1845 по 1849 г.) Джеймс Полк. При нём к территории США добавились штаты Аризона, Юта, Невада, Калифорния, Орегон, Айдахо, Вашингтон, б?льшая часть Нью-Мексико, а также некоторые фрагменты Вайоминга, Монтаны и Колорадо – весьма убедительная манифестация «Явного Предназначения».

[61] President Donald Trump’s Inaugural Address // The White House. 20.01.2025. URL: https://www.whitehouse.gov/remarks/2025/01/the-inaugural-address (дата обращения: 01.05.2025).

[62] JD Vance’s Full Speech on the Fall of Europe // The Spectator. 14.02.2025. URL: https://www.spectator.co.uk/article/jd-vance-what-i-worry-about-is-the-threat-from-within/?fbclid=IwY2xjawIc9_ZleHRuA2FlbQIxMAABHXyq8U76RljcylXAf-9Aj66q2zI7OpAnfuyf9mjrBirRE0sHQmMo08MwpA_aem_LHHlxIzVQJdM_L8cHCPnzA (дата обращения: 01.04.2025).

[63] Neustadt R. Presidential Power and the Modern Presidents: The Politics of Leadership from Roosevelt to Reagan. N.Y.: Free Press, 1990. P. 10.

[64] Schlesinger A.M. The Imperial Presidency. Boston: Houghton Mifflin, 1973. 505 p.

[65] Хотя интересно было бы пофантазировать о том, что было бы, отнесись Джордж Вашингтон более благосклонно к идее установления королевской власти (с прозрачным намёком на то, что он и мог бы стать идеальным претендентом на корону), высказанной ему в 1782 г. полковником Льюисом Никола (см.: Fitzpatrick J.C. (Ed.) The Writings of George Washington, from the Original Sources, 1745–1799. Vol. XXIV. Washington: Government Printing Office, 1938. P. 272–273). Но интерес этот сугубо досужий.

[66] Rep. Ogles Proposes Amending the 22nd Amendment to Allow Trump to Serve a Third Term // Congressman Andy Ogles. 23.01.2025. URL: https://ogles.house.gov/media/press-releases/rep-ogles-proposes-amending-22nd-amendment-allow-trump-serve-third-term (дата обращения: 01.04.2025).

[67] «После Путина будет Путин»: эксклюзивное интервью Вячеслава Володина // Газета.ru. 18.06.2020. URL: https://www.gazeta.ru/politics/2020/06/18_a_13121443.shtml (дата обращения: 01.04.2025).

[68] Документ, известный в России, не раз цитированный президентом Владимиром Путиным, но почти совершенно забытый за её пределами. И напрасно.

[69] Циркулярная депеша в Российско-императорские миссии, 21 августа 1856 года. В кн.: Сборник, изданный в память двадцатипятилетия управления Министерством иностранных дел государственного канцлера светлейшего князя Александра Михайловича Горчакова, 1856–1881. СПб.: Тип. 2 Отд-ния Собств. е. и. в. канцелярии, 1881. С. 125.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783084 Святослав Каспэ

Es schwindelt. Перекройка мира как MAGA-проект

Дмитрий Ефременко

Доктор политических наук, профессор департамента зарубежного регионоведения факультета мировой политики и мировой экономики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Ефременко Д.В. Es schwindelt. Перекройка мира как MAGA-проект // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 58–77.

В одну из ноябрьских ночей 1917 г. в небольшой, практически лишённой мебели комнате бывшего петроградского привилегированного учебного заведения для девушек на полу лежали и взволнованно беседовали друг с другом два человека средних лет. Для них это была уже не первая бессонная ночь, но заснуть всё равно не получалось. Им, вчерашним изгоям, падала в руки власть над крупнейшей в мире державой, и они были готовы воспользоваться этой властью, чтобы сделать ещё более высокую ставку – ставку на мировую революцию.

Но предоставим слово одному из них, Льву Троцкому: «Должно быть, это было на другое утро, отделённое бессонной ночью от предшествовавшего дня. У Владимира Ильича вид был усталый. Улыбаясь, он сказал: “Слишком резкий переход от подполья и переверзевщины[1] – к власти. Es schwindelt (кружится голова)”, – прибавил он почему-то по-немецки и сделал вращательное движение рукой возле головы»[2].

Сегодня, в новый век и в новую эпоху, революционные перемены продвигают совсем другие люди. Один – по должности – считается самым могущественным человеком на Земле, второй – в силу собственного предпринимательского таланта – возглавляет список богатейших людей планеты. Неизвестно, испытывает ли кто-то из них головокружение, но едва ли Дональду Трампу или Илону Маску приходится отдыхать на полу. Зато голова идёт кругом у множества политиков, бизнесменов, экспертов, которые ещё вчера демонстрировали уверенность в собственном понимании и даже контроле глобальных трендов. На деле происходит то, что четыре года назад считалось возможным, но очень маловероятным. После поражения на выборах 2020 г., неудачи с юридическим оспариванием их итогов, захвата Капитолия сторонниками 45-го президента США и развёртывания судебных преследований как участников беспорядков в Вашингтоне, так и самого Трампа, казалось, что он повержен и вряд ли сумеет подняться вновь. Представители самых разных взглядов и школ мысли последовательно выдвигали в отношении Трампа три гипотезы:

погрязнув в судебных разбирательствах, он не сможет принять участия в новых президентских выборах;

будучи выдвинут кандидатом на новый срок, Трамп не сумеет выиграть выборы у инкумбента или другого кандидата от Демократической партии;

второе его президентство окажется не более эффективным, чем первое, первоначальный порыв снова будет погашен «глубинным государством», а вероятной эпитафией Трампу и трампизму станет прилёт очередного «чёрного лебедя», наподобие пандемии COVID-19.

Трамп и его обновлённая команда успешно опровергли первые две гипотезы; третью они также пытаются опровергнуть изо всех сил. Почему же для Трампа и его команды ставки так высоки? Вероятно, ответ на этот вопрос станет ключом к пониманию того, что созданная за неполные сто дней Трампа 2.0 глобальная неопределённость, будучи производной от внутриполитических задач 47-го президента США, может служить прикрытием квантового скачка в системе международных отношений и мировой экономике.

Миссия второго срока

Успешное опровержение первых двух гипотез стало возможным благодаря тому, что Дональд Трамп сумел сформировать эффективную коалицию, нацеленную как на электоральную победу, так и на достижение решающего успеха вне рамок электоральной демократии. Он сохранил и упрочил контроль над Республиканской партией. Более тридцати лет, со времён «Контракта с Америкой» Ньюта Гингрича, республиканцы всё дальше отходят от позиций правого центра[3], оставив (не без вклада сдвигающихся в другую часть политического спектра демократов) понятие «двухпартийный консенсус» далеко в прошлом. «Великая старая партия» (GOP) сохраняла различные течения, в частности, либертарианское крыло и неоконов, но Трамп после 2016 г., делая ставку на ещё большее усугубление поляризации американского общества, продвигал новую повестку. Вынужденный опираться во время первого срока на партийных ветеранов времён Рейгана и двух Бушей, в числе которых имелось совсем немного его твёрдых сторонников, Трамп начал формировать новую генерацию республиканцев «под себя». Это была уже другая когорта, не имеющая, в отличие от неоконов и либертарианцев, генетической связи с либерализмом. И не так уж важно, что некоторые представители новой когорты, в частности, нынешний вице-президент Джей Ди Вэнс, во время выборов 2016 г. позиционировали себя как Never Trumpers («Только не Трамп»). В течение первой каденции Трампа и в начале байденовского президентства они шли вслед более широкому движению, не ограничивающемуся старым республиканским истеблишментом. Идейная эволюция или притяжение власти (чаще и то, и другое) приводили их к Трампу. Тот же Вэнс, выдвигаясь в 2022 г. в сенаторы от родного штата Огайо и уже имея общеамериканскую известность как автор «Элегии Хиллбилли», сумел добиться решающего перевеса, только съездив в Мар-а-Лаго и получив прямую поддержку тамошнего хозяина (важная деталь: договориться об этой встрече Вэнсу удалось благодаря помощи миллиардера Петера Тиля, основателя платёжной системы PayPal).

Хотя к выборам 2024 г. Дональд Трамп в основном взял под контроль партийный аппарат, трампистское перерождение «Великой старой партии» происходит потому, что ни одна из республиканских фракций не может идти поперёк популистского течения. А новое поколение популистов внутри самой республиканской партии (за ними также закрепилось название постлибералы) придаёт MAGA-движению большую идейную оформленность и респектабельность. Широкое популистское движение, символом которого стал Трамп, в основном представляет собой контркультуру, направленную против либеральной политики и леволиберальной (воукистской) идеологической индоктринации. А постлибералы внутри Республиканской партии становятся ядром контрэлиты, которая готовилась взять бразды правления из рук групп элиты, сформировавшихся в периоды правления Билла Клинтона, Барака Обамы и Джо Байдена[4].

Антиэлитарная направленность постлиберализма имеет принципиальное значение, поскольку его адепты возлагают именно на прогрессистские элиты основную ответственность за превращение либерального проекта эпохи Просвещения в идейную, но в конечном счёте – и политическую диктатуру меньшинства, навязывающего обществам тотальный нравственный релятивизм и тем самым ведущего их к безысходному упадку[5]. Основным представителем этого мировоззрения в США является Патрик Денин[6], но оно восходит к критике либерального проекта Просвещения Луи де Бональдом[7] и Хуаном Доносо Кортесом[8].

Неприятие постлибералами прогрессистских элит идёт намного дальше риторики и практических действий Трампа во время его первой каденции. Хотя трудно заподозрить, что сам президент глубоко погружается в философские дискуссии о свободе и нравственности, у него достаточно оснований увязывать свою неудачу на выборах 2020 г. и остроту политической борьбы последующих лет с тем, что во время первого президентства так и не удалось «осушить вашингтонское болото». Значимые для Трампа соображения политической мести могут сочетаться с пониманием, что общий итог двух президентских сроков критически зависит от способности радикально ослабить, маргинализировать леволиберальные элиты, нанести мощный удар по их транснациональным сетевым структурам и институциям, где они традиционно доминируют.

Формирующийся таким образом симбиоз идейных установок постлиберализма, политической прагматики и жажды отмщения опирается на мощную традицию популистской джексонианской демократии[9]. В русле этой традиции борьба с леволиберальными элитами видится как противостояние концентрации власти любой группой или силой, не имеющей надлежащей демократической легитимности. Но в ходе противостояния становится возможным резкое усиление власти легитимного президента – то, что Артур Шлезингер-младший называл «имперским президентством»[10]. На это была направлена и надолго утвердившаяся со времён Эндрю Джексона патронажная система (spoils system), предполагавшая расстановку победителем выборов своих политических назначенцев на множество постов в административной иерархии[11]. Фактически за возрождение патронажной системы высказывались вице-президент Вэнс и другие постлибералы, призывая к глубоким кадровым чисткам в федеральных ведомствах для избавления от сторонников Демократической партии, которые будут вести дело к провалу программы MAGA. По сути, это работа, за которую взялся Илон Маск в качестве главы Департамента эффективности правительства (DOGE).

Но Маск – особая тема. Несмотря на уникальность тщательно формируемой вокруг него легенды, продолжающей длинный ряд легенд о мультимиллионерах прошлых эпох – Рокфеллерах, Генри Форде, Говарде Хьюзе и других, Маск выступает фронтменом ещё одной части победной коалиции Дональда Трампа – суперэлиты Big Tech’а. У неё есть не только мощнейшая ресурсная база, но и особые повестка и цели, лишь частично совпадающие с повесткой и целями всей трампистской коалиции.

В отличие от постлиберализма, их идеологические установки имеют генетическую связь с либертарианством.

Свобода в их версии несовместима не только с равенством, но – по крайней мере, в трактовке Петера Тиля –­ и с демократией. Само название этого идейного течения ещё окончательно не устоялось, но из самоназваний на слуху два – «Тёмное Просвещение» (Ник Ланд[12]) и «Неореакционное движение», NRx (Кёртис Ярвин[13]). А поскольку критика демократии замешана у представителей NRx на техновизионерстве, оппоненты без особых колебаний вешают на них ярлык «технофашистов»[14]. По сути, речь о том, что новейшие технологические возможности (они же – вызовы) демаскируют дисфункцию демократии, принципов эгалитаризма и разделения властей, и получается, что более адекватной моделью социального и политического управления неизбежно окажется одна из версий авторитаризма и корпоративизма. Головокружительный (опять es schwindelt!) прогресс искусственного интеллекта и его ожидаемая конвергенция с другими прорывными технологиями не просто требуют глубокой политической реорганизации – они, в сущности, задают совсем другой политический ритм, не связанный с электоральными циклами. Тот же блогер Кёртис Ярвин ещё перед началом первого президентского срока Трампа призывал к тотальной чистке государственных служащих и к их замене на компетентных лоялистов, за чем должно последовать установление унитарного контроля над судами, прессой, университетами и т.д.

Реализует ли Маск именно программу Ярвина? Нельзя сказать с уверенностью, но его видение точно распространяется значительно дальше промежуточных выборов в Конгресс 2026 г. и президентских выборов-2028. По всей видимости, оно сфокусировано на точке, предположительно достижимой в пределах жизни одного поколения, когда прогресс и конвергенция нескольких ключевых технологий приведут к необратимым социальным переменам, создав неизвестные прежде иерархии и модели господства. Подготовку к подобной трансформации человек, подобный Маску, может мыслить практическим образом в качестве задачи, для решения которой требуется преобразование системы управления, кадровая революция, небывалая концентрация ресурсов даже вопреки правам частной собственности, прерогативам штатов или национальным суверенитетам.

Таким образом, сформировавшаяся вокруг Трампа 2.0 коалиция достаточно разнородна, что не мешает ей сохранять целостность, по крайней мере, на протяжении первых ста дней после инаугурации 47-го президента США. И сам факт, что у Трампа это второй и последний президентский срок (хотя он и говорит о возможности переизбрания), предопределяет многое в стратегии и тактике администрации. Здесь как раз электоральное расписание очень важно.

Декларируемые и недекларируемые цели Трампа 2.0 радикально масштабнее целей любого «среднестатистического» американского президентства, но решающего прорыва и необратимости трансформаций нужно добиться не за восемь лет и даже не за четыре года, а примерно за двадцать месяцев.

Сетевые структуры леволиберальных элит – самый мощный и ресурсно обеспеченный противник MAGA-проекта. Успех миссии второго срока Трампа зависит от того, удастся ли быстро и радикально ослабить их позиции. Внутреннее измерение традиционно приоритетно для американской политической борьбы, но в данном случае оппоненты администрации и сложившейся вокруг неё коалиции отчасти оказываются транснациональными акторами, соответственно, противостояние выносится за пределы страны и обретает глобальное измерение. Элиты, достигшие огромного могущества на пике глобализации, меньше укоренены в пределах какого-либо национального государства (включая и США), их основным ресурсом влияния являются транснациональные потоки капитала. Соответственно, они по определению находятся в жесточайшей оппозиции политическим силам, которые выступают за возрождение национального суверенитета.

Противостояние леволиберальным силам на международной арене предполагает борьбу с институтами, на которые они опираются, соответствующими идеологическими установками и ограничениями. В сущности, вся идеология либерального интернационализма и воплощающие её институциональные структуры мирового «порядка, основанного на правилах» из оплота американского глобального доминирования начинают видеться при Трампе 2.0 в качестве бессмысленной ноши, мешающей расправить плечи американскому атланту. Под это понимание и вытекающую из него новую стратегию действий требовалось подвести концептуальную базу, апеллируя не только к интересам, но и к ценностям. С этой задачей справился вице-президент Джей Ди Вэнс.

Вэнс в Мюнхене[15]

На первый взгляд назначение вице-президента Вэнса главой американской делегации на Мюнхенской конференции по безопасности 2025 г. должно было подтвердить, что в Белом доме по-прежнему придают большое значение трансатлантическим отношениям. Дополнительным аргументом в пользу кандидатуры Вэнса было и его участие в работе предыдущей, 60-й Мюнхенской конференции. Уже тогда искушённые обозреватели рассматривали Вэнса как реального претендента на партнёрство с Дональдом Трампом в президентской гонке и глашатая новой внешнеполитической философии республиканцев[16].

Союзники напряжённо ожидали выступления Вэнса, потому что были дезориентированы серией первых практических решений и словесных интервенций администрации 47-го президента США. Но самый сильный эффект имел полуторачасовой телефонный разговор президентов Соединённых Штатов и России, а также комплиментарные комментарии к нему Дональда Трампа. На этом фоне высказывались предположения, что Вэнс предъявит жёсткие требования к союзникам относительно более чем двукратного увеличения военных расходов, восприятия ими основной части ответственности за усиление Североатлантического альянса на его северо-восточных рубежах и в целом за дальнейшие усилия, направленные на военно-политическое «сдерживание» России, а также более активный вклад европейцев в противостояние Китаю. Предполагалось также, что все выступления американских официальных лиц будут выдержаны в духе транзакционного подхода в международной политике.

Опровергнув эти ожидания, Джей Ди Вэнс произнёс шокирующую речь, которую принялись сравнивать с мюнхенской речью Владимира Путина 2007 года[17]. Для евроатлантических элит выступление Вэнса, возможно, оказалось более драматическим. Путин и в 2007 г. воспринимался как внешний актор, лидер страны, пытавшейся некоторое время после распада СССР интегрироваться в евроатлантическое сообщество, но к моменту проведения 43-й Мюнхенской конференции сделавшей выбор в пользу сохранения полноты суверенитета и автономии на международной арене.

Речь Вэнса стала вызовом, брошенным изнутри, не с периферии западного мира, а из самого его центра. Вэнс оспаривал правоту своей аудитории не по вопросам денег или власти, а по проблемам ценностей и демократии.

Оратор сделал ход на опережение, ведь риторической доминантой конференции должен был стать призыв к защите общих ценностей Запада и демократии перед лицом «российской агрессии против Украины» и стремления Пекина к «глобальному доминированию». Для руководства ЕС и лидеров ведущих европейских стран НАТО апелляция к общим ценностям была чем-то вроде первой линии обороны всей прежней стратегии Запада в отношении Украины и ведущейся руками ВСУ войны с Россией. Своей 22-минутной речью Вэнс фактически сделал бессмысленными дальнейшие попытки удержать эту линию обороны.

Существенно, что Вэнс, часто употреблявший местоимение «мы», постарался сохранить видимость единства Запада (не вдаваясь в подробности его культурных или политико-экономических оснований). Но тем более контрастным и шокирующим для аудитории в отеле Bayerisher Hof оказался основной тезис вице-президента: «Угроза, которая беспокоит меня в отношении Европы, – это не Россия, не Китай и не какой-либо другой внешний актор. Меня беспокоит угроза изнутри. Европа отошла от своих фундаментальных ценностей – тех, что роднят её с Соединёнными Штатами Америки… У Европы сейчас много проблем, но тот кризис, в котором все мы оказались, – дело наших собственных рук. Америка не сможет вам помочь, если вы бежите в страхе от своих избирателей. Раз на то пошло, сегодня нет ничего, что вы могли бы сделать для американского народа – народа, что избрал меня и Дональда Трампа. Европе нужна демократическая воля, чтобы добиться чего-то стоящего в ближайшие годы»[18].

Из этого тезиса вытекали следующие выводы.

Кризис демократии и ценностей поразил весь западный мир. Но Америка, опираясь на волеизъявление избирателей, сделала важнейший шаг к выходу из него, вновь избрав президентом Дональда Трампа. Белый дом ныне сконцентрирован на решении комплекса проблем, многие из которых созданы предыдущей демократической администрацией Джо Байдена. На этом фоне положение Европы выглядит гораздо более тяжёлым. Она сталкивается с неправомочной концентрацией власти на наднациональном уровне, не подкреплённой волеизъявлением народа. На уровне структур Европейского союза фактически вводятся цензурные ограничения в массмедиа и социальных сетях. Еврокомиссары не только позволяют себе высказывать недовольство итогами выборов в отдельных странах, но и подталкивают национальные правительства и судебные органы к пересмотру их результатов, как это произошло в Румынии. Институты ЕС и большинство национальных правительств, вопреки мнению избирателей, открыли шлюзы бесконтрольной миграции. Попытки граждан высказываться против зачастую наталкиваются на полицейские и судебные преследования. И даже в стенах отеля Bayerisher Hof организаторы конференции по безопасности лишили возможности высказаться представителей популистских левых и правых политических сил. Оборотной стороной репрессивной политики оказывается неверие европейских политических элит в силу демократических институтов и опасения действительно свободного волеизъявления.

Америка готова вместе с Европой решать вопросы безопасности и будет приветствовать, если европейцы возьмут на себя значительно большую часть ответственности и издержек. Но принципиальным остаётся вопрос: от кого или чего необходимо защищаться? О какой безопасности в принципе может идти речь, если власти опасаются голосов, мнений и проявлений свободы совести своих граждан? Удовлетворительным может быть одно решение – перестать бояться. В Вашингтоне теперь «новый шериф», который будет действовать обратно тому, как поступала или предполагала действовать байденовская администрация. Надо лишь помочь новому шерифу и перестать испытывать страх перед волей европейских избирателей, для которых, по всей видимости, всё более привлекательной альтернативой станут единомышленники Трампа на европейском континенте.

Как отметил французский политический аналитик Венсан Эрвуэ, «в феврале 2025 г. в Мюнхене Европа, её иллюзии могущества и моральное высокомерие были разбиты в пух и прах»[19]. В этой констатации, однако, есть существенная неточность, заключающаяся в отождествлении Европы с наднациональной политической элитой, её интересами, политической повесткой и нарративами. Возможно, именно на Мюнхенской конференции по безопасности наиболее явно обнаружила себя сильнейшая связь тех элит, с которыми Трамп ведёт опасную борьбу в Соединённых Штатах, с элитами ЕС и находящимися в их руках институциональными механизмами. Ещё во время первого президентства Трамп имел возможность неоднократно убедиться, что могущество элит в высокой степени обусловлено их транснациональным характером.

Для Дональда Трампа противостояние европейскому флангу приобретает личностный характер, что в его случае является очень мощной мотивацией.

В Европе на уровне национальных государств ресурсом подпитки этих элит являются партии политического мейнстрима[20], как правило, включающего умеренных консерваторов, либералов, социал-демократов и зелёных. Соответственно, администрация Трампа нанесла в Мюнхене мощный удар в ахиллесову пяту европейского политического мейнстрима, характерными чертами которого являются прогрессирующий отрыв элит от избирателей, утрата способности поддерживать классическую модель функционирования демократических институтов, стирание межпартийных различий (особенно на уровне государственного управления) и общее нарастание кризиса легитимности партийно-политических систем[21]. Кажущимся выходом из экзистенциального кризиса была передача всё большего объёма властных полномочий структурам наднационального управления, не имеющим демократической легитимности. Именно поэтому призыв вице-президента Вэнса к полномасштабной реализации демократических устремлений европейских избирателей прочитывался как вызов и для еврократии, и для сил политического мейнстрима национальных государств.

Мюнхенская речь Джей Ди Вэнса не была антиевропейской, но фактически вице-президент США призвал к переформатированию политического ландшафта ЕС при помощи сил, для которых ориентиром служит принцип «Европа отечеств». Встреча Вэнса с кандидатом на пост канцлера ФРГ от партии «Альтернатива для Германии» (АДГ) Алисой Вайдель, состоявшаяся во время проведения конференции по безопасности, подтвердила намерение администрации Трампа активно способствовать укреплению позиций евроскептиков и правых популистов в странах ЕС. Помимо прочего, встреча Вэнса с Вайдель стала бесспорным доказательством того, что активная агитация Илона Маска в пользу АДГ, являвшаяся очевидным вмешательством в предвыборную кампанию в Германии, не была частной инициативой. Одновременно отказ Вэнса от встречи с канцлером Германии Олафом Шольцем, возглавлявшим предвыборный список СДПГ, стал проявлением неуважения к действующему политическому руководству страны, где проходила конференция. Данный демарш ещё больше акцентировал симпатии и антипатии новой американской администрации. В то же время вице-президент США провёл встречу с Фридрихом Мерцем, кандидатом от ХДС, имевшим наибольшие шансы возглавить немецкое правительство по итогам выборов 23 февраля 2025 года.

Председатель Мюнхенской конференции Кристоф Хойсген (в прошлом советник канцлера Ангелы Меркель по внешнеполитическим вопросам) назвал речь Джей Ди Вэнса «страшным сном Европы», но, охваченный эмоциями, не смог завершить итоговое выступление и покинул трибуну в слезах. Очевидно, это был тот ошеломивший европейских союзников эффект (es schwindelt), на который и рассчитывала администрация Трампа. Иллюзиям о нерушимом единстве евроатлантического сообщества и его сплочённости на основе общих демократических ценностей положен конец. В феврале 2025 г. дело ограничилось политической риторикой, но в данном случае слова значили не меньше дел. Вэнс сломал прежние дискурсивные фреймы и табу евроатлантизма, внёс вслед за Трампом свой вклад в создание глобальной геополитической неопределённости, стирание границ между представлениями о возможном и невозможном в мировой политике второй четверти XXI века.

От союзов к сделкам

Спустя две недели после мюнхенской речи Вэнса феерический скандал разразился в Овальном кабинете Белого дома, в результате которого делегация киевского режима во главе с Владимиром Зеленским была изгнана из резиденции американского президента. Можно гадать, что это было: спонтанная перепалка людей, психологически настроенных на конфронтацию, или изначально срежиссированный спектакль. Противники администрации Трампа склоняются к последней гипотезе, отмечая активную роль в этом скандале вице-президента Вэнса, не только жёстко оппонировавшего Зеленскому, но и указавшего на активную роль киевского визитёра в поддержке избирательной кампании Камалы Харрис. По утверждению корреспондента британской газеты The Guardian в Вашингтоне Эндрю Рота, «вице-президент США втихомолку собирает внешнеполитическую команду с глубоко скептическим взглядом на ценность Киева как будущего союзника»[22]. Рот считает, что администрация Трампа сознательно искала предлог, чтобы разрушить американо-украинские отношения, и что Вэнс, вероятно, был тем, кто спланировал крушение этого поезда, понимая, что следом за ним последует и глубокий кризис евроатлантического сообщества.

Данную версию стоит принимать во внимание, поскольку, похоже, против Вэнса формируется информационный фронт, а инициаторы этой кампании очень серьёзно оценивают потенциал вице-президента и его возможную роль не только как вероятного преемника Трампа, но и как деятеля, способного обеспечить дальнейшее существование трампизма после 2028 года. Сейчас принципиально важными представляются ближайшие последствия презентации внешней политики администрации 47-го президента США на Мюнхенской конференции и её практического осуществления в отношении военного противоборства России и киевского режима. Вашингтон в считанные недели из главного спонсора вой­ны и оплота всей антироссийской коалиции превратился в посредника, оттеснив всех прежних претендентов на роль миротворца. Самое главное, что это посредничество принято Москвой, и там не ставят под сомнение заинтересованность администрации Трампа в остановке боевых действий. Трамп уже добился, что их продолжение теперь воспринимается как «война европейцев» (ЕС и Великобритании), хотя, если он и его команда переговорщиков допустят серьёзные ошибки, «украинская война» и связанный с ней груз ответственности и издержек, подобно бумерангу, снова вернутся в их руки.

В современном мире слова очень много значат. Резкой смены риторики нового руководства Соединённых Штатов оказалось достаточно для утраты уверенности членов НАТО, что 5-я статья Устава Североатлантического альянса непременно будет приведена в действие, если для этого сложатся соответствующие условия[23]. Сомнения в неотвратимости механизмов коллективной обороны – это действительно похоже на «смерть мозга» военной организации, о которой Эмманюэль Макрон несколько поторопился объявить несколько лет тому назад.

За неполных сто дней вторая администрация Трампа создала глобальную неопределённость для всех – союзников, партнёров, клиентов, недоброжелателей и откровенных противников. С одной стороны, она даёт американцам большую свободу рук. С другой, Трамп и его люди инвестировали в создание неопределённости слишком большой политический капитал. Возможно, точка невозврата ещё не пройдена. Но возвращение к «байденовской норме» во внешней, а также торговой политике было бы для администрации Трампа похоже на репутационное самоубийство.

Продвигаясь вперёд, усугубляя хаотизацию международного порядка, разрушая наследие Бреттон-Вудса и всю архитектуру современной экономической глобализации, Трамп может много приобрести или много потерять. Отыгрывая назад – только потерять.

Одной из основных мотиваций создания глобальной неопределённости является проекция борьбы Трампа с леволиберальными элитами за пределы США. В этом контексте даже украинский кризис имеет для Белого дома второстепенное значение, и попытки предложить свой сценарий его урегулирования подчинены приоритетным задачам MAGA-революции. Однако на мировой арене Трамп, похоже, намерен сделать дополнительные, очень крупные ставки, в связи с чем ему требуются неотложные и представляемые как успех решения сразу на двух направлениях – украинском и ближневосточном. Продвижение на обоих не просто идёт параллельно, но так или иначе увязано. Ключевая роль в ближневосточных и украинских переговорных процессах Стивена Уиткоффа, доверенного лица и многолетнего бизнес-партнёра Трампа, – что угодно, но не случайность.

Возможный MAGA-переворот в мировой политике означает не просто признание распада мирового порядка, сложившегося после завершения холодной войны. Ещё в байденовские времена это сделал госсекретарь Энтони Блинкен, не предложивший, однако, ничего лучшего, как вновь сплотиться вокруг Соединённых Штатов, обновив и углубив существующие союзы и партнёрства, и создав новые[24]. В версии Трампа 2.0 реакция на распад американоцентричного мирового порядка может быть иной – ещё более усугубить всеобщее замешательство, но успеть «зафиксировать прибыль» и сбросить «мусорные акции», к каковым могут быть отнесены многие многосторонние институты, союзы и партнёрства, а затем успеть перехватить контроль над прибыльными активами и стратегически значимыми ресурсами, даже если сейчас они контролируются ближайшими союзниками или партнёрами по «коллективному Западу». Конечно, это не означает тотальный отказ от всех обязательств. Но некоторые окажутся выхолощенными, другие – жёстко иерархизированными, с обязательной максимизацией преимуществ для США.

Стремление переоформить байденовское спонсорство войны киевского режима против России как долг, для выплаты которого потребуется полное экономическое закабаление неконтролируемых Москвой территорий бывших советских республик, – характерный пример нового подхода. В основном же на место союзов и многосторонних международно-правовых режимов придут двусторонние сделки различного масштаба.

Такой способ переформатирования международного порядка предполагает наличие сильного контрагента, имеющего свои резоны для участия в сделках. И оказывается, что наиболее перспективным партнёром такого рода является Россия, которая уже много сделала для радикальной ревизии постбиполярного международного порядка. Не будем забывать, что и идея «большой сделки» пятнадцать лет назад звучала в Москве. Сергей Караганов, указывая на ущербность проекта американо-российской перезагрузки, предлагал свою версию большой сделки. Её конкретное наполнение сегодня должно быть другим, но общий принцип работоспособен: «Уступая друг другу по менее значимым вопросам, и Россия, и США удовлетворяют свои жизненно важные интересы»[25].

В то время администрация Обамы высокомерно отмахнулась. Сейчас администрация Трампа готова обсуждать самые разные сделки. Россия, в свою очередь, заинтересована поговорить по всему комплексу международных проблем, хотя у неё есть и серьёзные ограничения, связанные с её союзническими обязательствами и форматом стратегического партнёрства с КНР.

Заключение. Между миропорядком Z и эпохой сделок

Вскоре после начала СВО автор предпринял попытку представить направление дальнейшей трансформации системы международных отношений. Сплочение на антироссийской основе стран «коллективного Запада» и ускорившаяся эмансипация мирового большинства давали основания говорить о «миропорядке Z» – новой биполярности, путь к которой, защищая свои коренные интересы и безопасность, прокладывает Россия[26]. Но вторым полюсом всё же будет не Россия, а Китай, который станет альтернативным центром экономического и технологического притяжения для значительной части мирового сообщества. Означает ли возвращение Дональда Трампа в Белый дом и рост вероятности прекращения активных боевых действий на территории бывшей Украинской ССР и приграничных регионов России, что этот сценарий перечёркнут? Пока для такого вывода нет достаточных оснований. Скорее, напротив. Если главным идеологическим противником второй администрации Трампа выступают леволиберальные элиты, то главным геополитическим соперником – КНР. По сравнению с первой каденцией Трампа в отношении Китая почти ничего не изменилось: основное военное, экономическое и технологическое противостояние в представлении нынешнего руководства США предстоит именно с Пекином. Сделки, о которых говорят или думают в Вашингтоне, должны укрепить позиции Америки перед началом более жёсткой схватки с Китаем. Аналогичным образом и китайское руководство ориентируется на долгосрочное и всё более рискованное противоборство с Вашингтоном независимо от того, кто сейчас занимает Белый дом.

С точки зрения администрации Трампа, «большая сделка» с Россией должна существенно ослабить позиции Пекина в новом раунде конкуренции. Однако здесь возможности России пойти навстречу пожеланиям Трампа очень ограничены. Пожертвовать стратегическим партнёрством с Китаем Москва не может хотя бы потому, что Вашингтон при Трампе в лучшем случае может в качестве альтернативы предложить временное тактическое партнёрство. То, что происходит сейчас, – «момент Трампа», которым необходимо пользоваться. Но основная схватка трампистов с Демократической партией внутри США и родственными ей элитами во всём мире только предстоит; победа трампистской коалиции постлибералов и техновизионеров далеко не гарантирована. Неожиданная идеологическая близость не отменяет расхождения национальных интересов России и Соединённых Штатов.

Москва может использовать возможный, но вряд ли долговечный позитивный сдвиг в отношениях с США для устранения некоторых дисбалансов в российско-китайском стратегическом партнёрстве, отхода от жёсткого «диктата покупателя» в поставках энергоресурсов на китайский рынок, предотвращения критической технологической зависимости России от КНР. В идеале России важно не оставаться в полной технологической изоляции от Соединённых Штатов. Если в рамках «большой сделки» американцам обеспечивается доступ к российским редкоземельным металлам и иным сырьевым ресурсам, необходимым для реализации идей техновизионеров из трампистской коалиции, то и России нужно иметь возможность участвовать в технологических прорывах рубежа двадцатых-тридцатых годов, а не быть их недоумённым наблюдателем.

В плане безопасности Россия останется надёжным тылом для Китая (и наоборот), продолжит поддерживать территориальную целостность КНР и будет на её стороне (хотя, по всей видимости, без прямой военной вовлечённости) в случае силового решения данной проблемы. Москва также сохранит позитивное отношение к инициативе «Один пояс, один путь», но с некоторой балансировкой за счёт развития и других транспортно-логистических проектов, в которых более активную роль могли бы играть и США. В частности, такая балансировка была бы полезна для развития Сибири и строительства тихоокеанского фасада российского дома.

В более широком плане перспектива «большой сделки» не должна оказывать дестабилизирующее влияние на взаимодействие России со всем Глобальным Югом. Если сказать упрощённо, мы БРИКС на MAGA не меняем. Коррективы неизбежны, но они в основном будут связаны со вторичными последствиями действий администрации Трампа в сфере мировой экономики, глобальной и региональной безопасности. Азартная игра Вашингтона в пошлины против всех усугубляет фрагментацию мировой экономики.

На этом фоне БРИКС, ШОС, другие структуры незападного мультилатерализма выглядят бастионами стабильности и взаимовыгодного сотрудничества.

Безусловно, Вашингтон хотел бы ослабить и эти структуры, «вербуя» их участников для заключения эксклюзивных двусторонних договорённостей. Но, по всей видимости, разрушить БРИКС или ШОС едва ли получится, поскольку они не представляют собой наднациональные объединения наподобие Европейского союза. «Сила слабых связей» позволит БРИКС пережить период, когда те или иные участники группы начнут заключать сделки с администрацией Трампа.

В ситуации рукотворного хаоса, созданного в первые сто дней Трампа 2.0, обнаруживается парадоксальная альтернатива. Если по прошествии непродолжительного времени в «сухом остатке» окажется только конфронтация с Китаем, то никакой глобальной революции (или контрреволюции) не случится, и вскоре Вашингтону потребуется помощь ЕС и других идеологических оппонентов внутри коллективного Запада. С некоторыми вариациями Трамп лишь воспроизведёт траекторию первого президентского срока. Другой путь ведёт Трампа и его коалицию, в которую фактически входят и неамериканские политические силы и лидеры (от Биньямина Нетаньяху до Виктора Орбана), к идеологически мотивированной перекройке коллективного Запада и подрыву позиций основного оппонента – Европейского союза. Через запуск кампании двусторонних сделок, триггером которой становится объявленная Трампом в начале апреля мировая тарифная война, должна произойти трансформация коллективного Запада из сообщества, функционирующего на основе принципов либерального интернационализма, в откровенно иерархическую патронажную систему, по сути дела – новую американскую империю. Независимо от исхода головокружительного предприятия, последствия окажутся всемирными.

Автор: Дмитрий Ефременко, доктор политических наук, профессор департамента зарубежного регионоведения факультета мировой политики и мировой экономики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Сноски

[1] В данном контексте переверзевщина – кампания информационного давления и уголовных преследований деятелей большевистской партии, развёрнутая после провала попытки переворота в июле 1917 года. Важную роль в осуществлении кампании сыграл министр юстиции Временного правительства Павел Переверзев, с подачи которого в газете «Живое слово» были опубликованы материалы с обвинениями большевиков в получении финансирования от властей Германии.

[2] Троцкий Л.Д. Вокруг Октября. М.: Директ-медиа, 2015. С. 38.

[3] Zelizer J.E. Burning Down the House: Newt Gingrich and the Rise of the New Republican Party. N.Y.: Penguin Press, 2020. 368 p.

[4] Lind M. Trump’s Transformation of the Republican Party Is Complete // The New York Times. 20.07.2024. URL: https://www.nytimes.com/2024/07/20/opinion/trump-republican-party.html (дата обращения: 03.04.2025).

[5] Подробнее – в главе Б.В. Межуева в готовящейся к печати коллективной монографии «Возвращение Трампа» (М.: ИНИОН РАН, 2025).

[6] Deneen P. Regime Change: Toward a Postliberal Future. N.Y.: Sentinel, 2023. 284 p.

[7] Bonald L. Théorie du pouvoir politique et religieux dans la société civile, démontrée par le raisonnement et par l’histoire. Tome 1–3. Paris: Librairie d’Adriene Le Clere, 1843.

[8] Доносо Кортес Х. Очерк о католицизме, либерализме и социализме / Х. Доносо Кортес // Сочинения. СПб.: Владимир Даль, 2006. С. 89–315.

[9] См.: Schlesinger A.M., Jr. The Age of Jackson. Boston: Little, Brown & Company, 1945. 577 p.; Kohl L.F. The Politics of Individualism: Parties and the American Character in the Jacksonian Era. N.Y.: Oxford University Press, 1989. 266 p.

[10] Schlesinger A.M., Jr. The Imperial Presidency. Boston Houghton Mifflin Company, 1973. 505 p.

[11] См.: Ефременко Д.В., Николаев В.Г. Мыслители города ветров. Прагматистская социальная наука в Чикаго в первой половине XX века. М.: ИНИОН РАН, 2024. С. 272–275.

[12] Land N. The Dark Enlightenment. Baldwin City, KS: Imperium Press, 2022. 114 p.

[13] Tait J. Mencius Moldbug and Neoreaction. In: M. Sedgwick (Ed.), Key Thinkers of the Radical Right: Behind the New Threat to Liberal Democracy. N.Y.: Oxford University Press, 2019. P. 187–203.

[14] Chayka K. Techno-Fascism Comes to America // The New Yorker. 25.02.2025. URL: https://www.newyorker.com/culture/infinite-scroll/techno-fascism-comes-to-america-elon-musk (дата обращения: 03.04.2025).

[15] Данный раздел представляет собой часть написанной автором главы для коллективной монографии «Возвращение Трампа», готовящейся к печати в издательстве ИНИОН РАН.

[16] Мини Т. Властелины войны // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. No. 4. С. 10–36.

[17] См.: The Guardian View on JD Vance in Munich: Europe Must Stand Up for Its Values. Editorial // Guardian. 16.02.2025. URL: https://www.theguardian.com/commentisfree/2025/feb/16/the-guardian-view-on-jd-vance-in-munich-europe-must-stand-up-for-its-values (дата обращения: 03.04.2025); Лукьянов Ф.А. Последнее сражение холодной войны? // Российская газета. 16.02.2025. URL: https://rg.ru/2025/02/16/poslednee-srazhenie-holodnoj-vojny.html (дата обращения: 03.04.2025).

[18] The Speech That Stunned Europe. Read U.S. Vice President J.D. Vance’s Remarks at the Munich Security Conference // Foreign Policy. 18.02.2025. URL: https://foreignpolicy.com/2025/02/18/vance-speech-munich-full-text-read-transcript-europe/ (дата обращения: 03.04.2025).

[19] Vincent Hervouët: “L’Europe a perdu la guerre en Ukraine sans l’avoir combattue” // Journal du Dimanche. 19.02.2025. URL: https://www.lejdd.fr/International/vincent-hervouet-leurope-a-perdu-la-guerre-en-ukraine-sans-lavoir-combattue-155121 (дата обращения: 03.04.2025).

[20] См.: Grzymala-Busse A. The Failure of Europe’s Mainstream Parties // Journal of Democracy. 2019. Vol. 30. No. 4. P. 35–47; Spoon J.J., Klüver H. Party Convergence and Vote Switching: Explaining Mainstream Party Decline Across Europe // European Journal of Political Research. 2019. Vol. 58. No. 4. P. 1021–1042.

[21] См.: Mair P. Ruling the Void: The Hollowing-Out of Western Democracy. L.: Verso Books, 2013. 160 p.; Nicoli F. Democratic Deficit and Its Counter-Movements: The Eurocentric–Eurosceptic Divide in Times of Functional Legitimacy. In: M. Baldassari, E. Castelli, M. Truffelli, G. Vezzani (Eds.), Anti-Europeanism: Critical Perspectives Towards the European Union. Cham: Springer, 2020. P. 13–31.

[22] Roth A. How JD Vance Emerged as the Chief Saboteur of the Transatlantic Alliance // The Guardian. 01.03.2025. URL: https://www.theguardian.com/us-news/2025/feb/28/jd-vance-volodymyr-zelenskyy (дата обращения: 03.04.2025).

[23] Daalder I.H. NATO Without America. How Europe Can Run an Alliance Designed for U.S. Control // Foreign Affairs. 28.03.2025. URL: https://www.foreignaffairs.com/united-states/nato-without-america (дата обращения: 03.04.2025).

[24] Secretary Blinken Outlines the Power and Purpose of American Diplomacy in a New Era in Speech at Johns Hopkins SAIS // U.S. Embassy & Consulates in Russia. 13.09.2023. URL: https://ru.usembassy.gov/secretary-blinken-outlines-the-power-and-purpose-of-american-diplomacy-in-a-new-era-in-speech-at-johns-hopkins-sais/ (дата обращения: 03.04.2025).

[25] Караганов С.А. Перенастройка, а не «перезагрузка» // Россия в глобальной политике. 2009. Т. 7. No. 4. C. 68.

[26] Ефременко Д.В. Миропорядок Z // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 3. С. 12–30.

США. Россия. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783083 Дмитрий Ефременко

Москва, Вашингтон, Тегеран – кого считать переменной?

Алиреза Нури

Доцент факультета экономики и политологии Университета Шахида Бехешти (Тегеран, Иран).

Для цитирования:

Нури А. Москва, Вашингтон, Тегеран – кого считать переменной? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 78–82.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Одной из основных проблем в отношениях Ирана и России в постсоветскую эпоху является значительное влияние на них «американской переменной». Очевидны упадок связей Москвы с Тегераном в периоды тесных отношений с Вашингтоном, например, во время «перезагрузки» (при Медведеве и Обаме), и укрепление связей с Тегераном в периоды напряжённости, например, после начала военной операции на Украине.

С иранской стороны всякий раз, когда возникали дискуссии об улучшении отношений с Западом (например, после подписания СВПД), появлялись признаки желания дистанцироваться от России. И наоборот, всякий раз, когда нажим на Иран усиливался (например, при реализации стратегии «максимального давления» во время первого срока Трампа), сближение Ирана и России становилось интенсивнее.

Хотя отношения между двумя странами упрочились в последние годы, расширяясь в различных областях, и стороны, стремясь смягчить влияние фактора США, подписали в январе 2025 г. всеобъемлющее стратегическое соглашение, над российско-иранскими связями продолжает нависать тень американской переменной.

Именно в этом контексте на фоне возвращения Трампа к власти и его ярко выраженного желания прекратить конфликт на Украине и восстановить отношения с Россией привлекают внимание спекуляции о потенциальном негативном влиянии этого сдвига на отношения Москвы и Тегерана. Поскольку Трамп действует прежде всего как бизнесмен, возникает вопрос, что именно он ожидает получить от Кремля в обмен на прекращение военных действий на Украине. Одна из гипотез, выдвинутых в Иране, заключается в том, что на кону стоит целый «пакет сделок» и в нём будет и иранская.

Хотя многие идеи и планы Трампа не будут реализованы или затормозятся из-за сложной международной диалектики, что заставляет сомневаться в осуществимости большой сделки с Россией, американский президент продемонстрировал более смелый, решительный, агрессивный и, возможно, более целенаправленный подход, чем в свой первый срок. Вероятно, он стремится к восстановлению отношений с Москвой как к важной цели. Воплощение в жизнь этой идеи будет иметь далекоидущие последствия для многих на Украине, в Европе, в Китае, на Ближнем Востоке и в Иране.

Трамп, придерживаясь прагматичного подхода, сосредоточил основное внимание на решении самого важного вопроса в отношениях с Россией: украинского.

Чтобы добиться быстрых результатов, он стал действовать напрямую и даже посчитал присутствие Зеленского (и Украины в целом) на переговорах ненужным. Унизив Европу и понизив её статус с партнёра до подчинённого, он также отверг участие европейских держав в мирном процессе.

Однако ключевой вопрос в том, в состоянии ли Трамп возродить отношения с Москвой, прекратив конфликт на Украине? Чтобы ответить на него, необходимо изучить стратегический контекст, в котором развиваются российско-американские отношения, и определить, что именно является предметом торговли.

С тактической точки зрения украинский кризис – вопрос возможных договорённостей, и у Трампа есть шанс при определённых условиях остановить боевые действия на Украине. Эти условия связаны с инструментами, которые есть в распоряжении США. У Вашингтона нет конкретных механизмов давления на Россию, все механизмы давления сосредоточены на украинской стороне. Поэтому Трамп может разрешить украинский кризис, только применив одностороннее давление на Зеленского и Киев. Учитывая полную зависимость Украины от финансовой и военной помощи для ведения боевых действий, прекращение поддержки является самым простым способом остановить конфликт.

У Европы без США нет ни возможностей, ни желания продолжать поддерживать Украину. Россия приспособилась к ситуации, а у Трампа нет эффективных инструментов для оказания большего давления на Москву. Хотя санкции нанесли России определённый ущерб, они не подорвали её решимости добиваться внешнеполитических целей. На поле боя Россия действует успешно. Таким образом, единственный реальный путь для Трампа выполнить своё обещание остановить конфликт – одностороннее давление на Киев. Резкие заявления в адрес Зеленского, на которого Трамп навешивает ярлык диктатора, и изображение России как мировой державы, которую нельзя игнорировать, предполагают, что Трамп выбрал именно этот вариант. Таким образом, он может внести некоторые тактические изменения в украинский кризис и в отношения с Россией.

Однако со стратегической точки зрения Трамп не сможет возродить отношения с Россией. Чтобы понять это, нужно изучить характер конфликта на Украине и стратегический контекст, в котором он возник. Также необходимо рассмотреть вопрос, почему США вложили значительные финансовые и военные ресурсы в конфликт и мобилизовали коалицию из более чем пятидесяти стран в прокси-войне против Москвы. Другими словами, что сделало украинский кризис столь значимым для Вашингтона?

Ответ в том, что, по сути, корни кризиса лежат в структуре международного порядка и его трансформациях. Международный порядок находится в состоянии перехода, механизмы, которые когда-то его регулировали, ослабли. США, отвергая этот сдвиг, настаивают на восстановлении господства над мировой системой посредством агрессивного давления на ревизионистские державы. Напротив, эти державы, включая Россию, подчёркивают необходимость перейти к новому порядку и требуют участия в настройке его упорядочивающих механизмов – баланса сил, моделей коммуникаций, международных режимов и институтов, глобального управления в целом.

Украинский конфликт представляет собой точку столкновения между этими двумя перспективами – конфронтацию на международном уровне по поводу влияния и роли в международном порядке.

Это игра с нулевой суммой, где усиление одной стороны происходит за счёт ослабления другой. В отличие от Трампа, глубинное государство в Соединённых Штатах верит в такое структурное уравнение и считает ослабление России необходимым условием превосходящего положения Америки в международном порядке. С этой точки зрения подрыв России является предпосылкой ослабления ревизионистского фронта на мировой арене и важнейшим условием дальнейшего ослабления Китая.

Подходя к конфликту на Украине структурно, Россия рассматривает победу в этом противоборстве как жизненно важное требование для обеспечения большего влияния и роли в (будущем) международном порядке. При этом она видит в отступлении под натиском Соединённых Штатов признак слабости и предвестие дальнейших уступок Вашингтону. Именно поэтому Путин связал будущее России с исходом конфликта на Украине.

Это уравнение с нулевой суммой невозможно изменить. Таким образом, даже если Трампу удастся тактически остановить боевые действия, он не сможет сменить стратегический контекст, в котором возник конфликт и которому привержено американское глубинное государство. У него нет достаточной власти, чтобы его преодолеть. Он либо постепенно присоединится к нему, либо будет отодвинут на второй план. Кроме того, существенным препятствием остаются историческое недоверие и негативный опыт в отношениях России и США. Эпоха Обамы и первый срок Трампа были отмечены громкой риторикой об улучшении отношений с Москвой и обещаниями начать конкретные действия. Однако на практике обещания не только не были выполнены, но стратегия сдерживания России усугубилась.

Предполагалось, что основной мотивацией Трампа для улучшения отношений с Россией может быть отрыв Москвы от Китая, чтобы оказать на последний более эффективное давление. Но Кремль прекрасно понимает: если такое давление увенчается успехом, следующей целью станет сама Россия. И маловероятно, что Кремль встанет на сторону Трампа.

Хотя Россия не стремится продолжать конфликт на Украине и приветствовала бы равные и конструктивные отношения с США, настойчивое стремление Вашингтона остановить переход к новому международному порядку посредством агрессивного давления на ревизионистские державы, включая Россию, представляет собой существенное и устойчивое препятствие для улучшения отношений с Москвой.

Даже если Трамп добьётся некоторых тактических сдвигов в конфликте на Украине и отношениях с Россией, он не сможет изменить стратегический контекст конфронтации.

Поэтому после короткого периода потенциальных тактических манёвров Соединённые Штаты, будь то во время правления Трампа или после него, вернутся к традиционному агрессивному подходу к России.

Учитывая, что отношения Москвы и Вашингтона не претерпят стратегических изменений, текущая траектория взаимодействия Тегерана и Москвы, скорее всего, сохранится. Две страны будут стремиться уменьшить влияние на них американской переменной, одновременно используя возможности друг друга для обеспечения преимуществ в формировании региональных порядков. Этот момент подчёркивался во время переговоров Сергея Лаврова с иранскими официальными лицами в Тегеране 25 февраля 2025 года.

Подписание всеобъемлющего стратегического соглашения между Россией и Ираном всего за несколько дней до инаугурации Трампа ещё раз послало сигнал этой решимости и подтвердило: Трамп и США больше не являются значимыми деструктивными переменными в ирано-российских отношениях. Таким образом, хотя уровень связей Тегерана и Москвы не является стратегическим, в обеих странах существует глубокое понимание необходимости сотрудничества в условиях неопределённости, вытекающей из перехода к новым региональным и международным порядкам. Это понимание обеспечит стабильность двусторонних отношений во время пребывания Трампа у власти.

Автор: Алиреза Нури, доцент факультета экономики и политологии Университета Шахида Бехешти (Тегеран)

Данный материал написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован в марте 2025 г. в разделе «Мнения» на сайте клуба. Остальные материалы автора можно прочитать: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/31129/

США. Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783082 Алиреза Нури

Империя на хозрасчёте: что делает Трамп с американским могуществом. И чего не делает

Святослав Каспэ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

Для цитирования:

Каспэ С.И. Империя на хозрасчёте: что делает Трамп с американским могуществом. И чего не делает // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 10–34.

I’ll be back.

T-800, Terminator

I’m back.

T-800, Terminator III:

Rise of the Machines

Кутерьма, учинённая Дональдом Трампом в международной политике в первые же недели и месяцы его второго президентского срока (аналогичная кутерьма в политике внутренней здесь не обсуждается), вызвала две противоречащих друг другу спонтанных реакции. Эмоций в обеих гораздо больше, чем рефлексии, что не помешало им самим тоже моментально стать политическим фактом.

Первая реакция идеально описывается языком советской пропаганды: «Американский империализм сбросил маску и показал своё истинное лицо» (вар.: «звериный оскал»). Так интерпретируются хамские выпады и неприкрытый шантаж, мишенями которых стал целый ряд вообще-то суверенных государств. Причем, как выяснилось, от слов к делу Трамп переходит очень быстро – и быстро же добивается результатов, по крайней мере некоторых. И право, и правила отброшены; отныне будет править сила. Американская сила, о чём честно предупредил государственный секретарь США Марко Рубио в программном заявлении на сенатских слушаниях ещё до инаугурации Трампа (тут необходимо обширное цитирование). «Что внешнюю политику, подчинённую национальному интересу, можно заменить той, которая обслуживает “либеральный мировой порядок”, было не просто фантазией, но опасным заблуждением». «Послевоенный глобальный порядок не просто устарел; он стал оружием, используемым против нас». «Президент Трамп возвращается в офис с несомненным мандатом от избирателей. Им нужна сильная Америка. Вовлечённая в мировые дела. Но руководствующаяся ясной целью: повсюду продвигать мир, а своему дому обеспечивать безопасность и процветание». И это никакой «не изоляционизм. Это основанное на здравом смысле понимание, что основанная на нашем национальном интересе внешняя политика – не пережиток прошлого». «Как Америка сможет продвигать дело “мира во всём мире”, не будучи в безопасности у себя дома?»[1] Трамп – классический, старой школы империалист, а «мир во всём мире» – циничное прикрытие шкурных интересов[2]. Американское могущество укрепляется.

Вторая реакция: Трамп разрушает ключевой элемент американской привлекательности, американского влияния и, согласно распространённой точке зрения, американского империализма – знаменитую «мягкую силу». Тут главные доказательства – ужесточение миграционной политики, разгром USAID, USAGM, ещё нескольких гуманитарных агентств, постановка на паузу и ревизия других программ международной помощи и сотрудничества. А как же статуя Свободы и посвящённые ей, прочно входящие в её расширенный символический образ знаменитые строки Эммы Лазарус[3]? А как же «величайшая сила в мире», которая станет «примером свободы и маяком надежды для тех, кто свободы не имеет»[4], «ярчайший маяк свободы и возможностей», обязавшийся «защищать всё благое и справедливое в нашем мире»[5]? А как же миллионы и миллионы поверивших в эти обещания? Всё поругано и предано. Американское могущество слабеет.

Обе точки зрения по-своему основательны. Но по выводам они противоположны, следовательно, не могут быть верны одновременно. Значит, нужна третья. Прежде чем её формулировать, следует сделать важную оговорку. Речь пойдёт не о том, чего хочет Трамп, каков его план и существует ли такой план вообще. А исключительно о том, к каким объективно наблюдаемым последствиям его действия могут привести, независимо от их субъективных мотивов и без каких-либо спекулятивных психологизаций.

Причём к последствиям относительно отдалённым. Трамп, мягко говоря, кипуч, а современный мир и без Трампа сверхволатилен. За то незначительное время, в течение которого эта статья обдумывалась, писалась и готовилась к публикации, произошло многое, ещё больше произойдёт в следующие месяцы и годы. В режиме реального времени строить сколько-нибудь устойчивые интерпретации невозможно. Сова Минервы не обязательно вылетает в сумерках, к тому же нет уверенности, что благоприятствующие спокойному размышлению сумерки вообще когда-нибудь настанут. Но чтобы охватить взглядом ландшафт в целом, она в любом случае должна набрать достаточную высоту. Кстати, настоящие совы именно дальнозорки.

Таким образом, предмет обсуждения стоит рассматривать в нескольких контекстах. Все они расширяют временной горизонт анализа.

Тени прошлого

Первый контекст, самый простой. Как будто забыто, что мы на самом деле довольно много узнали о Трампе и его стиле (а ведь, как заметил Жорж-Луи Леклерк де Бюффон, «стиль – это сам человек») ещё перед и во время его предыдущего президентского срока. Тогда бизнес-бэкграунд Трампа стал предметом пристальных реконструкций и разборов. Трамп бурей налетает на контрагентов (не делая особого различия между союзниками, партнёрами и противниками), ошеломляя их валом безапелляционных обвинений, грубых претензий, диких угроз и нелепых требований, подкреплённых ещё и кое-какими решениями – впрочем, нередко сразу же откладываемыми или корректируемыми. В ход идут грязные приёмы: дезинформация, газлайтинг, троллинг, флудинг, сталкинг, виктимблейминг, эйджизм, эйблизм etc.

Грань между правдой и ложью, между фактом и фейком, между логикой и абсурдом, между возможным и невозможным в сознании контрагента стирается.

Когда же в этом мутном водовороте вдруг появляется некое сравнительно (со всем остальным) разумно или хотя бы не совсем безумно выглядящее предложение, контрагент с высокой степенью вероятности цепляется за него как за спасательный круг – в первую очередь желая, чтобы весь этот кошмар скорее закончился. Трамп потирает руки, его контрагент с облегчением выдыхает, обе стороны довольны, хотя и по разным причинам. Игра с ненулевой суммой, сделка. По крайней мере, иногда. Если контрагент слишком упирается, его прогоняют – чтобы тот вернулся, когда будет готов. Бывает, что и возвращается. Странно, что сейчас столько вроде бы серьёзных людей принимает все словесные (а также играющие вспомогательную роль несловесные) интервенции Трампа за чистую монету, более того, за fait accompli. Тем, кто оказывается прямой их мишенью, это простительно. Экспертам – нет.

Второй контекст. Человек с таким стилем находится в позиции главы американской империи. Главы не значит самодержавного хозяина (об этом позже), но тем не менее. Что Соединённые Штаты Америки суть империя – пусть не официально, не de jure, но de facto, что именно империей они предстают в многочисленных самоописаниях и внешних оценках, отнюдь не секрет. Томас Джефферсон заговорил о будущем союзе как об «империи»[6], не дожидаясь победы в Войне за независимость и принятия Конституции, и неоднократно возвращался к этому видению до, во время и по окончании своего президентства. Другой «отец-основатель», Александр Гамильтон, назвал США «империей, во многих отношениях самой интересной в мире»[7],, в 1787 г., в первых же строках первого же письма «Федералиста»[8]. Правда, в 1795 г. союз в его представлении вдруг превратился в пока ещё только «эмбрион великой империи»[9]; но эмбрион, надо признать, оказался вполне жизнеспособным и способным к развитию[10].

В течение всего XIX века определение США как империи находилось в активном обороте, ни у кого не вызывая ни сомнений, ни смущения. В 1861 г. одну из лестниц в здании Капитолия украсила (и украшает до сих пор) гигантская фреска работы Эмануэля Готлиба Лёйце «Путь Империи ведёт на Запад». В 1900 г. бешеный успех возымела пламенная речь сенатора-республиканца от Индианы Альберта Бевериджа, широко распубликованная под названием «В поддержку Американской Империи». В ней, среди прочего, находится такой замечательный пассаж: «Наши отцы-основатели вписали в Конституцию слова о росте, об экспансии, об империи, если угодно, не ограниченной географией, климатом и вообще ничем, кроме жизненных сил и возможностей Американского народа»[11]. Или: Бог «сотворил нас господами и устроителями мира, водворяющими порядок в царстве хаоса. Он осенил нас духом прогресса, сокрушающим силы реакции по всей земле. Он сделал нас сведущими в управлении, чтобы мы могли править дикими и дряхлыми народами. Кроме нас, нет иной мощи, способной удержать мир от возвращения во тьму варварства. Из всех рас Он сделал Американский народ Своим избранным народом, поручив нам руководить обновлением мира. Такова божественная миссия Америки»[12].

Правда, в ХХ веке применение к США термина «империя» почти прекратилось – из-за стремления отмежеваться, отстроиться от старых европейских империй и противопоставить их приёмам собственные (сперва в Китае, далее везде): свободная торговля, «открытые двери», «равные возможности» и влияние на формально суверенные, на деле более или менее подконтрольные правительства вместо военных захватов и открытого завладения теми или иными территориями, хотя и с опорой на местные элиты и административные кадры. Разница действительно была, и Найалл Фергюсон убедительно описал американскую манеру словами «продвигаться мягко» (“going soft”)[13]; но и тот, и другой modus operandi вполне укладывается в рамочное определение специфики имперского господства как «непрямого правления», данное Чарльзом Тилли: «1) сохранение либо установление особых, различающихся условий управления каждым отдельным сегментом; 2) отправление власти через посредников, пользующихся в своих доменах значительной автономией в обмен на повиновение, принесение дани и военное сотрудничество с центром»[14]. Так или иначе, настал период, названный Фергюсоном «отрицанием империи»[15]; но, что примечательно, не её «упразднением» или «демонтажем». А Майкл Кокс ещё и добавил к этой констатации, что «отрицание империи» стало вполне действенным способом её поддержания и утверждения[16].

Впрочем, табу понемногу снималось. В 1986 г. норвежец Гейр Лундестад опубликовал резонансную и, что существеннее, не вызвавшую никакого возмущения статью «Империя по приглашению? Соединённые Штаты и Западная Европа, 1945–1952»[17]. В 1993 г. первый том «Кембриджской истории американской внешней политики», подготовленный Брэдфордом Перкинсом, получил название «Сотворение республиканской империи, 1776–1865»[18]. Победа Америки в холодной войне и распад Советского Союза вместе со всем «социалистическим лагерем», возникновение однополярного мира, атака на его символический центр, предпринятая 11 сентября 2001 г., и реакция на неё (не только собственно США, но и всего Запада, а также многих других стран, включая Россию)… всё это вместе взятое окончательно сняло табу на применение к Соединённым Штатам имени империи. Примеров тому несчётное множество, как в академическом, так и в широком публичном дискурсе. Инерция «отрицания империи» и в первой четверти XXI века даёт о себе знать, хотя, пожалуй, всё реже и реже. Эндрю Бейсевич в 2002 г. жёстко заявил: «Нравится оно кому-то или нет, Америка сегодня – это Рим, необратимо обязавшийся поддерживать и, в меру возможности, расширять империю… Тут особенно нечему радоваться; но и отрицать факты недопустимо»[19]. А Майкл Игнатьефф добавил: «Американцы могут не думать о Всемирном Торговом Центре или о Пентагоне как о символических штабах мировой империи, но люди, вооружённые резаками для картона[20], так думали, как и бесчисленные миллионы тех, кто восхвалял и пропагандировал их ужасающее деяние». И, отнюдь не симпатизируя террористам и их поклонникам, задал резонный вопрос: «Как же ещё, если не “империей”, можно назвать то потрясающее нечто, которым стала Америка?»[21]

Что ж, теперь это «потрясающее нечто» возглавляет «потрясающий некто».

Третий контекст. Структурно-функциональный каркас американской империи – её федеративный институциональный дизайн. Именно он обеспечил и само её образование как союза тринадцати колоний, и её дальнейшее расширение. Ещё в сорок третьем письме «Федералиста» Джеймс Мэдисон настаивал на необходимости предоставить федеральным властям право на приём в состав союза новых штатов, считая крупным недостатком Статей Конфедерации то, что ими этот вопрос вообще не был урегулирован[22]. И в п. 3 ст. 4 Конституции США такая норма появилась: «Новые штаты могут приниматься Конгрессом в настоящий Союз»[23]. Примечательно, что ни в самой американской Конституции (в отличие, например, от российской), ни в поправках к ней не содержится ни закрытого, ни даже открытого перечня штатов. Приём нового штата осуществляется одним только актом Конгресса, то есть сравнительно простой процедурой, – разумеется, при наличии надлежащим образом подтверждённого консенсуса внутри новой единицы[24] и инициативы с её стороны, односторонняя аннексия не подразумевается. Предусмотрительно; кто ж его знает, что может случиться в будущем? А добавить на флаг ещё одну звезду – дело нехитрое.

Более того, ведь все федерации Нового времени создавались уже с учётом американского опыта. Надежды на то, что федерализм станет для других политий таким же источником силы, в общем, не оправдались. Однако сама возможность расширения федерации путём образования и присоединения к ней новых единиц эксплицитно предусмотрена конституциями и законами по меньшей мере Австрии, Австралии, Индии, России[25]; существует ли эта опция имплицитно и в других федерациях, a priori сказать трудно, но и исключить нельзя.

Другой вопрос – не гипотетическая, а практическая осуществимость подобных сценариев. Так, чтобы всерьёз… – нет, даже не всерьёз, а хотя бы удерживаясь от гомерического смеха, – обсуждать перспективы вхождения в состав США Канады и Мексики на правах штатов, неплохо бы вспомнить, что обе страны вообще-то федерации сами по себе (10 провинций и три «территории» в первой, 31 штат и один федеральный округ во второй). Соответственно, в обеих странах пришлось бы либо ещё до поглощения ликвидировать федеративное устройство как таковое (нет шансов), либо предоставлять права американского штата каждой из их нынешних политических единиц по отдельности – и что бы в этом случае произошло с составом обеих палат Конгресса (особенно сената), да и вообще электоральной картой Соединённых Штатов? Это уж если не вспоминать, во-первых, о вольнолюбивом франкофонном Квебеке, во-вторых, о том, что Канада вообще-то конституционная монархия, во главе которой стоит британский суверен – в то время как, согласно той же ст. 4 Конституции США (п. 4), «Соединённые Штаты гарантируют каждому штату в настоящем Союзе республиканскую форму правления»[26]… Нет, удержаться от смеха всё-таки не получается. Остаётся поместить эти словесные интервенции Трампа в первый контекст и рассматривать как дымовую завесу, прикрывавшую (причём недолго) настоящие предметы дискуссий с ближайшими соседями (пограничный контроль, наркотрафик, тарифы).

Четвёртый контекст. Пределы расширения, экспансии американской империи никак и никем не установлены непреложно и навсегда. Как и любой другой – таково общее место всех исследований имперской политической формы. Единственное указание на какую бы то ни было географическую рамку содержится в самом наименовании Соединённых Штатов – «Америки». Целая часть света – уже немало. Впрочем, эта весьма просторная рамка была с совершенной лёгкостью преодолена в 1959 г., когда права штата получили Гавайи – находящиеся, между прочим, никак не в Америке, а в Океании. Но ведь «соединены» совсем не только штаты. Американская империя, как и всякая другая (а также – как и немало федераций), многослойна и асимметрична – ср. цитированное выше указание Тилли на «особые, различающиеся условия управления каждым отдельным сегментом» империи. Не стоит сейчас разбирать случай округа Колумбия, во многих отношениях, вплоть до примерно квадратных очертаний территории, весьма напоминающего римский священный участок (templum), с которого и начался Вечный город (равно как и его аналоги в других федерациях, последовавших американскому примеру). Но есть ещё и «ассоциированные территории» различного статуса, значительная часть которых тоже расположена не в собственно Америке, а пара – даже и не в Западном полушарии («этом полушарии», если быть точнее), двести лет назад объявленном президентом Джеймсом Монро сферой эксклюзивных интересов США[27]. С одной стороны, открыто заявленные Трампом территориальные притязания – на Канаду, Мексику, зону Панамского канала, Гренландию – относятся именно к Западному полушарию и потому вполне укладываются в заданную доктриной Монро традицию, причём два последних варианта, учитывая опцию «ассоциированных территорий», выглядят несколько менее абсурдно, чем два первых. К той же традиции можно отнести и сообщения о требовании Трампа, дабы ЦРУ «больше сфокусировалось на Западном полушарии»[28]. С другой стороны, что именно имел в виду Трамп, выразив намерение «взять» (“take over”) сектор Газа и «владеть» (“own”) им[29], понять невозможно, во всяком случае пока. То есть можно понимать как угодно.

Но и Западным полушарием, как бы его ни определять, «фон и смысловой горизонт»[30] американской империи не ограничивается и в нём не замыкается. «Американцы, по крайней мере многие, несомненно, были экспансионистами и до, и после обретения независимости; и даже до него большинство их считало, что “Америка” – нечто большее, чем географическое понятие»[31]. Симон Боливар, относившийся к США без большой любви, но с большим уважением, в 1826 г. предупредил собранный им в Панаме конгресс из нескольких недавно образованных независимых государств Латинской Америки, что в будущем североамериканцы «станут, может быть, единственной нацией всемирного, вселенского охвата (cubriendo el universo, в английском переводе – covering the universe), – федерацией»[32]. А в 1893 г. эксцентричный конгрессмен-демократ от Висконсина Лукас М. Миллер и впрямь предложил конституционную поправку (естественно, отклонённую; но осадочек-то остался) о переименовании страны в «United States of the Earth»[33] – объяснив это примерно так, что раз оно всё равно неизбежно, то почему бы и нет?[34]

Ни всемирной нации, ни всемирной федерации не случилось. Случилось другое, хотя и близкое. США превратились в центр глобальной империи Запада, причём претензия именно на центральную позицию была декларирована президентом Джеймсом Картером ещё до начала ползучей реабилитации применения к ним термина «империя» и, соответственно, без его эксплицитного использования: «По меркам истории 200 лет существования нашей нации коротки; наше восхождение к мировым высотам ещё короче. Оно началось в 1945 г., когда и Европа, и старый международный порядок лежали в руинах. До этого момента Америка большей частью находилась на периферии мировых дел. После него мы непреклонно встали в их центре»[35].

Империи Запада, но глобальной. Империи глобальной, но Запада. В том смысле, что и ценности, и институты, и практики этой империи имеют неоспоримо западное происхождение (не восточное же). Б?льшая часть её элит и функционеров, а также основные локусы их размещения также сосредоточены на Западе. Да, ядро[36] глобальной империи не сводимо ни к Соединённым Штатам, ни к включающему ещё и Европу Западу в расширенно географическом, то есть трансатлантическом, и культурном, в том числе религиозном и лингвистическом, плане. Особенно выделяется случай Японии; однако есть ещё и такие совсем специ­фические аванпосты имперского ядра, как Южная Корея, Тайвань, Израиль[37]. А уж концентрические круги власти и влияния глобальной империи Запада охватывают orbis terrarum целиком.

Все без исключения её оппоненты, в том числе Китай и Россия, не говоря уж о её сателлитах и клиентах, находятся в мощном силовом поле империи и не в состоянии его игнорировать.

Да, в последнее время эта империя трещит и шатается. Гораздо меньше стало (в том числе из-за неуклюжих действий самой империи, но далеко не только поэтому) готовых признаваться в принадлежности и присягать на верность ей. Под облетевшими весь мир словами главного редактора Le Monde Жана-Мари Коломбани: «Мы все американцы»[38] сегодня, в отличие от того самого чёрного дня 9/11, подписалось бы гораздо меньше индивидов, народов и государств. Трансатлантическая солидарность, казавшаяся самым прочным связующим звеном глобальной империи, и та нарушена. Показательна скорость, с которой из российских официозных нарративов испарился клишированный, стократ повторенный оборот «коллективный Запад».

Однако кризис и полная гибель всерьёз – не одно и то же. Кризисы переживали все империи; и по меньшей мере некоторые империи некоторые кризисы сопоставимой, да и превосходящей степени драматизма пережили. Такое случалось и с Первым Римом, и со Вторым, и с Третьим. Кстати, и распад СССР был очень и очень многими (в том числе мной) воспринят как окончательный крах, бесповоротно и навсегда завершающий историю Северной Евразии как имперского пространства. И напрасно – политические конфигурации меняются, но ни само пространство, ни его операторы ещё далеко не стали и в обозримом будущем не станут постимперскими. Да и станут ли?

Тени прошлого: попытка к бегству

Таким образом, в том, что делает Трамп с американской империей и её могуществом, много неожиданного, заметно меньше принципиально нового и нет почти ничего прямо-таки несусветного. Причина почти повального недоумения в том, что некоторые уникальные особенности американской политии долго было принято не принимать в расчёт (в том числе в самой Америке), как будто они давно устарели, как будто это что-то несерьёзное, как будто Америка – просто государство в ряду других государств. Нет, они не устарели. Нет, это серьёзно. Нет, Америка – не просто государство (если её политическую форму вообще можно считать государством, в чём не раз высказывались небезосновательные сомнения[39]).

В том, что делает Трамп с американской империей и её могуществом, по-настоящему неожиданно, ново и даже несусветно только одно. Он вышибает из-под империи (а значит, и из-под всей империи Запада) её ценностное, идейное, идеалистическое… да что там, выражаясь без обиняков, сакральное основание. Не тот комплект принципов и требований, который в последние десятилетия собравшаяся вокруг Демократической партии США прогрессивная общественность превратила в догму и доксу (не исключено, что он и впрямь представляет собой преходящую флуктуацию, если не аберрацию), а нечто намного более глубокое и значительное. Столп и утверждение всего проекта.

Достаточно определённые ценности руководили им всегда (надо учитывать, что США, в отличие от политий с более глубокой историей, не самовозникли как равнодействующая разнонаправленных векторов и факторов, а были именно спроектированы и сконструированы). Ценности – то есть «неэмпирические… представления о желаемом, используемые в моральном дискурсе и… особым образом влияющие на поведение»[40], причём «более или менее независимо от какой бы то ни было конкретной инструментальной “выгоды”»[41]. Ценности присутствуют во всех обсуждавшихся выше контекстах (кроме первого – потому-то он и стал поводом для всего этого размышления).

Уже в знаменитой[42] проповеди «Образец Христианского Милосердия» (1630) первого губернатора Массачусетса Джона Уинтропа, прочитанной ещё до пересечения океана, успех всего рискованного предприятия и надежда на то, что «Господь станет нашим Богом, и с радостью поселится среди нас как Его собственного народа, и благословит нас на всех наших путях», поставлены в жёсткую зависимость от способности будущих колонистов «действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим»[43]. Тогда и только тогда «будем мы подобны Граду на Холме, взоры всех народов будут устремлены на нас. Если же мы нарушим завет с Богом нашим в деле, за которое взялись, и вынудим Его отказать нам в помощи, которую Он оказывает нам ныне, мы станем притчей во языцех всему миру. Мы отверзнем уста врагов, хулящих пути Господа и всех его исповедников. Мы посрамим многих достойных слуг Бога, и их молитвы за нас обратятся в проклятия, которые будут преследовать нас до тех пор, пока не исчезнем мы с лица той доброй земли, в которую направляемся»[44].

Американский федерализм тоже построен на ценностном фундаменте. Он произрос из «федеральной теологии» (она же «теология завета»), из той версии пуританского богословия, которая считала легитимными лишь формы социально-политической организации, созданные по модели Завета между Богом и Израилем, то есть обязательства религиозного, морального, социального и политического свойства одновременно и нераздельно[45]. Процедурно и технически это было так: «Первоначально, в масштабах городов и конгрегаций, ковенанты заключали индивиды и семьи. Параллельно им развивалась сеть добровольных ассоциаций – коммерческих, общественных, церковных и гражданских, – представлявших собой негосударственный компонент гражданского общества, основанный на принципах свободной договорённости. С самого начала сети сообществ соединялись в колонии, впоследствии штаты. Наконец, сеть штатов была связана федеральным союзом, с которым опять же соседствовала аналогичная сеть добровольных ассоциаций»[46]. Главное же свойство ковенанта как моделирующего образца политической формы – то, что его «морально обязывающее измерение имеет приоритет над правовым»[47]. Да, даже над ним. Потому что второе генеалогически вторично.

В конце XVIII века, когда Джефферсону стало ясно, что именно нарождается в Северной Америке, он почти во всех случаях писал и говорил не об империи вообще, но об «империи свободы» (а когда обходился без этого уточнения, то, видимо, потому что считал его и так очевидным). Продолжающая джефферсоновскую линию известная идеологема «Явного Предназначения»[48] тоже про ценности. Автор самой формулы публицист Джон О’Салливан сперва определил её просто как само собой разумеющуюся необходимость «заполнить (overspread) континент, отведённый Провидением для свободного развития наших умножающихся от года к году миллионов (граждан)»[49], но спустя всего несколько месяцев пояснил: «Демократии должны основывать свои приобретения на моральных соображениях. Если они недостаточны, приобретение есть грабёж»[50]. А в том же 1845 г. конгрессмен-республиканец от Алабамы Джеймс Белзер ещё развернул аргументацию: «Давно наша страна утверждает себя как убежище для угнетённых. Пусть её учреждения и её народ распространятся вдаль и вширь, и когда воды деспотизма затопят другие части земного шара, когда приверженцы свободы будут вынуждены спасаться на ковчегах, пусть это правительство станет тем Араратом, которым оно обязано быть»[51].

Ценностный компонент со временем проявился и в «доктрине Монро» – не в её начальной версии, сухо и кратко, всего в четырёх абзацах изложенной в президентском послании к Конгрессу 2 декабря 1823 г., а в королларии к ней, сделанном президентом Теодором Рузвельтом в аналогичном выступлении 6 декабря 1904 года. Тогда было объявлено, что «постоянство злодеяний или бессилие, влекущее за собой полное расслабление уз цивилизованного общества, в Америке так же, как где-либо ещё, безусловно, требует вмешательства какой-либо цивилизованной нации»[52] – то есть был предложен общий, не ограниченный одним лишь Западным полушарием принцип международной политики, фундированный именно ценностным императивом пресечения зла и указывающий на ответственных за его осуществление.

Наконец, американская «мягкая сила» – понятие гораздо более глубокое и широкое, чем программы USAID и им подобные. Она – отнюдь не только политические технологии, «она исходит от сияющего “Града на холме”»[53], от «манящего нового Иерусалима экономической и политической свободы»[54] и лишь затем получает то или иное инструментальное обеспечение.

Разумеется, речь не о том, чтобы идеализировать американскую политическую традицию – в ней и без того более чем достаточно идеалов. Да, во всех экспликациях и интерпретациях «миссии Америки» так или иначе фигурируют категории бремени, долга и жертвенности. Но с идеалами и ценностями соседствует прагматика, и в немалом количестве. Она также присутствует во всех исследовавшихся контекстах, на этот раз включая первый (поэтому его лучше обсуждать последним).

Колонисты Новой Англии совершенно не собирались питаться «акридами и диким мёдом» и весьма заботились о своём материальном благополучии. То же относится и к «федеральной теологии», в которой «протестантская этика», строго по Максу Веберу, производила «дух капитализма», весьма способствовавший расширению федерального Союза. Первая статья О’Салливана, в которой появилась формула «Явного Предназначения», вообще-то требовала отобрать у Мексики Техас, да и называлась коротко и ясно: «Аннексия». Прагматические интересы США горячо отстаивали и конгрессмен Белзер, и особенно сенатор Беверидж, с особенным энтузиазмом рассуждавший не просто об империи, но об империи торговой (собственно, в своей цитированной выше речи он требовал завладения Филиппинами не во имя какого-либо умозрительного принципа или, наоборот, иррационального инстинкта, а для извлечения из этого захвата максимальных коммерческих выгод). Как много было прагматики в прикладном осуществлении «доктрины Монро» (например, в художествах United Fruit Company), да и в применении «мягкой силы», слишком известно.

Но в том-то и дело, что ценности и прагматика способны оборачиваться друг другом, более того, сливаться до неразличимости, до амальгамы – в том числе в сознании и подсознании самих их носителей.

Лаконичнее и точнее, чем классик ревизионистской школы в историографии американской дипломатии Уильям Эпплмен Уильямс, об этом туго затянутом узле, пожалуй, не скажешь: «Многие империалисты верят, что американская империя должна быть гуманистической, и многие гуманисты верят, что поступать хорошо хорошо для бизнеса»[55]. «Американская империя порождена не злыми намерениями или иррациональным поведением. Она создана людьми, точно знавшими, что они делают, и считавшими это необходимым и для их собственного блага, и для благополучия других»[56]. «Расширение рынков расширяет пространство свободы. Расширение пространства свободы расширяет рынки»[57]. Отсюда «грандиозная иллюзия», «соблазнительная вера в то, что Соединённые Штаты могут извлекать выгоды из империи, не оплачивая её издержек и вообще не признавая себя империей»[58].

И вот явился Трамп, отказывающийся измерять и сравнивать выгоды и издержки в чём-то ещё, кроме твердой валюты. Миссия, ценности, идеалы, доверие, репутация, честь… всё это взвешено и сочтено очень лёгким[59]. Всё это переводится в деньги и переописывается как сделки – с предсказуемым результатом. В своей инаугурационной речи Трамп вдруг прямо заговорил о «Явном Предназначении»[60], да ещё и расширив его аж до межпланетного масштаба. И в то же время сузив, потому что ценности упомянуты не были: «Соединённые Штаты снова будут считать себя растущей нацией, увеличивающей наше богатство, расширяющей наши территории, отстраивающей наши города, повышающей наши ожидания и возносящей наш флаг к новым и прекрасным горизонтам. И мы будем следовать нашему явному предназначению до самых звёзд, отправляя американских астронавтов, дабы водрузить Звёзды и Полосы на Марсе»[61]. Желание добиться если не полной, то хотя бы большей окупаемости американских вложений в том или ином объёме обнаруживается даже в тех пунктах мировой повестки, где его раньше то ли не было, то ли о нём было стыдно заговаривать открыто. В отношениях с ближайшими, самыми преданными союзниками (прежде всего Европой, но также Канадой, Австралией, Японией, Южной Кореей), в которых тарифный и торговый дисбаланс вдруг обесценил (буквально) все клятвы в вечной верности. В поддержке Израиля (идея создания «ближневосточной Ривьеры» в секторе Газа или, лучше сказать, на месте сектора Газа). В поддержке Украины (сделка по ископаемым ресурсам неопределённой номенклатуры, к которой, кажется, добавились ещё и атомные электростанции, – украинский президент Владимир Зеленский, первым предложивший нечто подобное осенью 2024 г., ещё до избрания Трампа, нашёл верный способ привлечь его интерес, но вряд ли ожидал, во что выльется его инициатива). Да и первая же заметная военная операция, осуществлённая по приказу Трампа (серия ударов по йеменским хуситам в марте 2025 г.), была объяснена исключительно необходимостью прекратить причинение ими многомиллиардного ущерба американской и мировой морской торговле, а также американским ВМС. О хуситских атаках на Израиль не было сказано ни слова.

Может показаться, что этой «генеральной линии» противоречит нашумевшее выступление на Мюнхенской конференции по безопасности вице-президента США Джей Ди Вэнса 14 февраля 2025 г., в котором он настойчиво говорил о демократических ценностях и укорял европейцев (а также, разумеется, администрацию президента Джо Байдена) в отступлении от них. Противоречие кажущееся, потому что речь, по сути, шла только об одной ценности – о том, что нельзя «бояться голосов, мнений и сознания вашего собственного народа» и «в страхе бежать от ваших собственных избирателей»[62]. Что это главнейшая, первая демократическая ценность, неоспоримо. Но первая – не значит единственная. Что происходит, когда именем и во имя её отвергаются все прочие элементы демократического ценностного пакета, достаточно известно. Более того, Вэнс неприкрыто использовал этот аргумент, чтобы заступиться за те европейские политические силы и партии, которые в самой же Европе, согласно результатам выборов, почти везде находятся в меньшинстве и, к слову, получают гораздо более слабую электоральную поддержку, чем Демократическая партия в Соединённых Штатах. Только поэтому их и удаётся изолировать всякого рода брандмауэрами. Что результаты таких сил постепенно растут, ничего принципиально не меняет – большинство остается большинством, меньшинство меньшинством. Между прочим, на последних перед назначением Адольфа Гитлера рейхсканцлером выборах в рейхстаг 6 ноября 1932 г. НСДАП набрала лишь 33,1 процента голосов. Ещё занимательнее, что культ меньшинств, идеологию и практики их позитивной дискриминации трампистам вроде бы положено осуждать – а тут пропагандируется нечто обратное. Если же дело в ставке на то, что с европейскими силами и партиями крайних взглядов администрации Трампа будет проще иметь дело, то преобладание прагматических соображений оказывается шито белыми нитками.

Почему всё так? Сколько ни обзывай Трампа – эгоманьяком, нарциссом, циником, болваном или ещё хлеще – к пониманию того, что он делает с американским могуществом, это не приблизит. Можно строить и более содержательные предположения – например, то, что Трамп вдохновляется примером Китая, эффективность экспансии которого прямо связана с отсутствием в ней ценностной составляющей и, соответственно, предъявляемых к партнёрам ценностно окрашенных требований. Да и неполезных для экономики войн Китай не затевает – туманных опасений много, а на горизонте хотя бы теоретически возможного ничего, кроме Тайваня да нескольких спорных островов в Южно- и Восточно-Китайском морях.

Китай могуч, и мощь его растёт. Но Китай – не империя в том смысле, в каком этот термин возник и используется в западном мире, не исключая Россию, а что-то другое.

Хотя бы потому, что Китай, в отличие от Первого Рима и всех его многочисленных реплик, не инклюзивен. Подданным, гражданином любой западной империи (да и любой исламской, кстати говоря), а также культурно «своим» для неё мог стать, становился и становится, при выполнении определённых условий и ценой определённых изменений в себе, кто угодно. Китайцем стать нельзя, и точка. Не завидует ли обременённый империей Трамп Китаю? Не считает ли он, что избавленным от имперского бремени США будет проще с Китаем конкурировать? Гипотеза имеет право на существование, тем более что Трамп явно считает инклюзивность США, да и всего Запада, зашедшей слишком далеко. Но тут начинается та самая зыбкая почва ненадёжных спекуляций, вступать на которую не хотелось. Да и какая разница, почему всё так, если всё так?

Тени будущего

Что дальше? Дальше нужно подключить ещё один, пятый контекст – уже не столько ретро-, сколько проспективный. Да, у Трампа много власти, причём не все знают или помнят, почему. Потому что республиканский институт президентства возник в США (и уже оттуда, с теми или иными модификациями, распространился по миру) как специфическая вариация монархии – не любой, конечно, а британской. Против островной модели правления американские колонисты ничего не имели, более того, считали её наилучшей – их не устраивало то приниженное место в ней, которое им отводилось. «Президент, пусть президент республики, пусть в течение ограниченного времени, представляет собой наш субститут британского монарха, не только в понимании ХХ века – как глава государства, но и в понимании XVII века – как глава правительства… Наш президент – конституционный монарх»[63]. С тех пор реально располагаемые полномочия британских монархов значительно сократились (но, между прочим, остались «дремлющие», а значит, гипотетически способные пробудиться). В Америке – наоборот, и даже расширились, нередко «явочным порядком». В силу той же исторической генеалогии особенно велика власть американских президентов во внешнеполитическом измерении, что дало основание Артуру Шлезингеру-мл. ещё полвека назад написать книгу «Имперское президентство»[64] – с подразумеваемой аллюзией на римский imperium militiae, затем развившийся в общее представление об императорском праве верховного, безусловного повелевания чем угодно.

Власти у Трампа много. А вот времени мало.

Слова Ричарда Нойштадта «в течение ограниченного времени» важны критически и круциально. Соединённые Штаты – не монархия[65]. Предложенная конгрессменом-республиканцем от Теннесси Энди Оглсом поправка к двадцать второй поправке к Конституции США, придуманная, по его собственному признанию, специально для Трампа и позволяющая кандидату в президенты баллотироваться на третий срок в том случае, если между двумя первыми его сроками имел место перерыв[66], никаких шансов быть принятой, тем более принятой вовремя, не имеет – чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, насколько сложна и продолжительна сама процедура принятия конституционных поправок. Так что, перефразируя поражающий своей безграничной смелостью прогноз председателя Государственной думы Российской Федерации Вячеслава Володина[67], после Трампа точно будет не Трамп. Даже если Демократическая партия так и не выберется из той лужи, в которую сама себя усадила, и следующее президентство останется за республиканцами. Даже если президентом будет избран Вэнс – некоторые из выдающихся президентов США до того побывали вице-президентами (Джефферсон, Теодор Рузвельт), но ни одному из напарников выдающихся президентов не удавалось стать таковым самому. Джон Адамс был не Вашингтон, Эндрю Джонсон – не Авраам Линкольн, Гарри Трумэн – не Франклин Делано Рузвельт, Ричард Никсон – не Дуайт Эйзенхауэр, Линдон Джонсон – не Джон Кеннеди, Джордж Буш-старший – не Рональд Рейган. Да и Джо Байден, прямо сказать, не Барак Обама. Так же и Вэнс (если это будет он, что покамест очень гадательно) будет не Трамп. В каком именно смысле Трамп выдающийся президент, в хорошем или плохом, выяснится со временем. Но в любом смысле он неповторим. Наконец, обнаружиться, что Трамп «уже не тот», может совсем скоро. Ведь весьма значительная доля его нынешней политической силы обусловлена наличием республиканского большинства в обеих палатах Конгресса. А следующие выборы в Конгресс пройдут в ноябре 2026 г. – на кону будет стоять треть состава Сената и весь состав палаты представителей. Какого градуса достигнет к тому времени ярость, в которую Трамп каждым словом и действием приводит своих оппонентов, и насколько увеличится их общее количество, сейчас предсказать невозможно; но риски для него велики и растут с каждым днём.

Трамп сделает только то, что успеет сделать, – поэтому он так торопится сократить расходы, государственный долг, бюджетный дефицит, торговые дисбалансы и бюрократический аппарат, взбодрить экономику и военно-промышленный комплекс, вернуть вооружённым силам былую брутальность и маскулинность, придушить наркотрафик etc. Не всё у него получится – не бывает так, чтобы удавалось всё. Но что-нибудь да получится (может, и немало) – так, чтобы не удавалось вообще ничего, тоже не бывает. А потом ценностная составляющая американской империи, «изрядно ощипанная, но не побеждённая», начнёт восстанавливаться, причём независимо от того, какая партия окажется у власти. Дело вообще не в партиях, а в чём-то намного более глубоком и сущностном. Легко и быстро разделаться с ценностной составляющей нельзя – это означало бы отмену всего грандиозного проекта и переучреждение политии, то есть радикальный пересмотр (хотя не обязательно полное упразднение) наиболее фундаментальных рамок политического действия, репертуара его сценариев, легитимных поведенческих стереотипов, стратегий и тактик. Для этого, в свою очередь, понадобится уничтожить независимость судов, права штатов, оппозиционные негосударственные медиа и много чего ещё вплоть до самой Конституции. Возможно, ещё и выиграть гражданскую войну. Чтобы такое великое дело состоялось, и целого Трампа мало.

Если не рухнут небеса, империя вернётся – чтобы её развалить окончательно и бесповоротно, Трампа опять же маловато будет. Но будет она уже другой. В 1856 г. министр иностранных дел Российской империи князь Александр Горчаков в циркулярной депеше, доведённой через посольства до сведения иностранных правительств[68], констатировал: «Россию упрекают в самоизоляции и молчании перед лицом фактов, не согласующихся ни с правом, ни со справедливостью». И возразил: «Россия не сердится: Россия сосредотачивается»[69]. На самом деле Россия после поражения в Крымской войне, конечно, сердилась. Но и сосредотачивалась. И сосредоточилась. Американская империя сейчас тоже сердится (примечательно, что нынешние упреки в её адрес очень похожи на те). Но и сосредотачивается.

То, что делает с ней и её могуществом Трамп (независимо от его мотивов и степени их осознанности), можно сравнить с практикуемой атлетами «сушкой мускулов», требующей постановки на паузу участия в соревнованиях. Подобно такому атлету, сосредоточившаяся империя вновь выйдет на мировую арену – в лучшей форме, более мускулистая, с новыми амбициями. И, скорее всего, весьма разозлённая тем, что успеют натворить в её отсутствие. Так что, глядя на происходящее прямо сейчас, никому – ни противникам американской империи, ни её поклонникам – не стоит ни заламывать руки, ни ликовать. Готовиться надо. Готовиться.

Автор: Святослав Каспэ, доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития»

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783081 Святослав Каспэ

Загадочная «большая сделка» Трампа с Россией

Чжао Хуашэн

Профессор Института международных исследований Фуданьского университета (Шанхай), член Пекинского клуба международного диалога.

Для цитирования:

Чжао Х. Загадочная «большая сделка» Трампа с Россией // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 52–57.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Недавние изменения в политике США на российском направлении ввергли Запад в хаос. Они вызвали самый масштабный внутренний кризис с момента формирования западного блока и создали в отношениях Вашингтона и Москвы беспрецедентную ситуацию. Неясно, насколько далеко зайдёт процесс, и пока нельзя сделать вывод, что изменения необратимы, но сдвиг произошёл.

В эпоху после холодной войны никогда не складывалась ситуация, когда три основных пункта расхождения двух стран – расширение НАТО на восток, угрозы безопасности и идеологические разногласия – были бы смягчены одновременно.

Более того, обе страны начали изучать возможности сотрудничества в таких ранее остроконкурентных областях, как Арктика, энергетика и газопроводы. Теоретически это должно уменьшить трения между Россией и Соединёнными Штатами, снизить риск конфликта и расширить возможности для сотрудничества, что может способствовать стабилизации и улучшению двусторонних отношений.

Однако это не означает, что отношения между США и Россией теперь будут развиваться гладко и устойчиво. Конфликт вокруг Украины является первым и самым важным препятствием. Основная проблема заключается в несоответствии целей.

Трамп стремится быстро закончить войну и заключить мирное соглашение на любых условиях, чтобы сосредоточиться на своей миссии «сделать Америку снова великой». В противном случае его четырёхлетний срок рискует быть поглощённым этим конфликтом.

Байден, возможно, вынашивал подобные намерения, когда спешно выводил войска из Афганистана, но катастрофическое отступление стало для Трампа поводом критиковать его некомпетентность. Трамп вряд ли повторит ошибки Байдена. Следовательно, любой, кто будет препятствовать его мирному плану, столкнётся с гневом президента. Если Россия сохранит бескомпромиссную позицию, а Трамп воспримет это как главную загвоздку мирного соглашения, он может направить разочарование на Россию, увеличить военную поддержку Украины и ввести ещё более жёсткие санкции. Трамп и члены кабинета уже ясно дали это понять. Такие действия неизбежно помешают нормализации отношений с Москвой.

Следующее серьёзное препятствие – военная помощь США Украине и всеобъемлющие санкции против России. Соединённые Штаты – крупнейший донор Украины, они предоставляют тяжёлое вооружение (самолёты, артиллерию, танки и ракеты), а также спутниковую разведывательную информацию, имеющую решающее значение для современной войны. США фактически стали неотъемлемой частью военных операций Украины, действий, которые равносильны актам войны. Одновременно Вашингтон ввёл беспрецедентно жёсткие экономические санкции против России, стремясь парализовать её финансовые и экономические ресурсы.

Госсекретарь Марко Рубио признал, что это «война чужими руками» между США и Россией. По традиционным меркам державы фактически находятся в состоянии «квазивойны», или неформального конфликта. Пока эта «война чужими руками» не закончится, отношения не могут нормализоваться, не говоря уже о том, чтобы перерасти в дружеское партнёрство. Единственный способ решить проблему – прекратить масштабную военную поддержку Украины с американской стороны, отказаться от экономической блокады России и постепенно снять большинство санкций. Однако процесс вряд ли будет быстрым или лёгким.

Политика Трампа в отношении России окутана тайной. Хотя было много спекуляций и аналитических предположений о его мотивах для установления связей с Россией, истинные намерения и тот тип отношений, которые он в конечном итоге себе представляет, остаются неясными для посторонних. Какую «большую сделку» он ищет с Россией? Какую цену он готов заплатить? Чего он хочет от России? Эти вопросы остаются без ответа. Неясно, намерен ли Трамп перестроить отношения между США и Россией в стратегическое партнёрство, или его действия обусловлены лишь личным восхищением Россией и президентом Путиным, лишённым каких-либо стратегических целей.

Действия Трампа быстры, внезапны и резки, но он с той же лёгкостью готов менять курс на противоположный. Дипломатия Трампа нетрадиционна, бросает вызов здравому смыслу, подвержена влиянию непосредственных событий и эмоций, непредсказуема и склонна к резким изменениям.

Проще говоря, личность Трампа неустойчива, стабильность и преемственность его политики ненадёжны, а возможность перемен всегда присутствует.

Внутри США по-прежнему влиятельны антироссийские и проукраинские силы. Часть республиканцев в Конгрессе, демократы, значимые элиты и группы интересов сохраняют тот же курс. В этом смысле после инаугурации Трампа мало что изменилось. После того как утихнет первоначальный шок и смятение, эти группы будут искать возможности противостоять политике Трампа. Оппозиция является существенным ограничением для Трампа не только в отношении его не только российской, но и более широкой внешней – да и внутренней – политики. Подход Трампа к России вряд ли получит её поддержку и может даже усугубить сопротивление.

Чем более гладко взаимодействие Трампа с Россией, тем более интенсивной может стать критика. И наоборот, любые неудачи вызовут насмешки и усилят давление на проводимый курс.

Другими словами, независимо от того, будут ли отношения процветать или портиться, нападки неизбежны. Чтобы компенсировать внутренние политические потери, Трамп может занять более жёсткую позицию, демонстрируя, что он не настроен пророссийски. Недаром он часто оправдывался, утверждая, что жёстче него никто не вёл себя с Москвой.

В более широкой перспективе одним из главных препятствий на пути стратегического партнёрства между Россией и США является глубоко негативное восприятие друг друга. Это тяжёлое бремя, накопленное за тридцать лет после холодной войны, в результате чего обе страны имеют плохой имидж друг у друга и между ними отсутствует базовое доверие. Эти представления, сформированные за десятилетия, трудно быстро изменить. Негативное восприятие выступает в качестве невидимого барьера для формирования государственных отношений высокого уровня и подрывает уверенность в долгосрочном стабильном сотрудничестве.

Хотя попытки Трампа наладить отношения с Россией вызвали возмущение в США и Европе, российское руководство и элита сохраняют спокойствие, не проявляя эйфории и демонстрируя осторожность. Это резко контрастирует с оптимизмом, который наблюдался в прошлые периоды потепления в отношениях между США и Россией.

Это не означает, что Россия не заинтересована в нормализации, но болезненные исторические уроки заставляют опасаться слишком доверять Соединённым Штатам.

Если предположить, что проблемы вступления Украины в НАТО и мирного соглашения могут быть решены, США и Россия по-прежнему будут сталкиваться со значительными вызовами, связанными с фундаментальными разногласиями по поводу построения международного порядка. Политика Трампа «Америка прежде всего», по сути, является более эгоцентричной формой гегемонии, которая противоречит российскому видению многополярного мирового порядка. Это поднимает вопрос о том, что будет основой отношений между США и Россией – равенство или подчинение.

В мировоззрении Трампа России не может быть предоставлен равный статус с США, поскольку это подорвёт саму концепцию гегемонии. Однако внешняя политика России основана на сохранении независимости, суверенитета и равного статуса среди великих держав, отвергая подчинение любой стране или группе. Ни гегемония Соединённых Штатов, ни подчинённая роль неприемлемы для России, что делает маловероятным, что Россия станет искать место в гегемонистском мире Трампа. Хотя Трамп демонстрирует желание сотрудничать с Россией, его подход снисходителен и ориентирован на США, в нём мало места для многополярности, многосторонности или взаимной выгоды. Стремясь к сотрудничеству с Россией, направленному на противодействие Китаю, администрация Трампа также использует Россию в качестве инструмента, часто именно за её счёт.

В долгосрочной перспективе, даже если пророссийская политика Трампа преодолеет препятствия, выдержит внутреннее давление и сохранится до конца его срока, будущее будет зависеть от политики его преемника. Политика Трампа несёт на себе сильный отпечаток его личности, и пока неясно, продолжит ли её следующая администрация.

Сегодняшние отношения США и России, как и большая часть международной политики, полны неопределённостей, случайностей и непредсказуемых событий («чёрных лебедей»), с которыми мировое сообщество неоднократно сталкивалось в последние годы. Прогнозирование будущего может быть только спекулятивным, а не окончательным, и любые выводы должны делаться с учётом этого.

Будущее отношений США и России можно условно разделить на четыре уровня, от низкого до высокого: возобновление контактов, выборочное сотрудничество, нормализация и стратегическое партнёрство.

В контексте российско-украинского конфликта и почти полной приостановки дипломатических отношений возобновление контактов само по себе представляет значительный сдвиг во внешней политике с важными политическими последствиями. США и Россия в настоящее время находятся на этой стадии, хотя она остаётся незавершённой, а взаимодействие всё ещё носит предварительный и ограниченный характер. Запланированная встреча президентов России и США может ознаменовать собой окончательный переход на эту стадию.

Выборочное сотрудничество – взаимодействие между двумя странами в определённых областях или проектах без полной нормализации. Учитывая продолжающуюся «войну чужими руками», нормальные отношения маловероятны, но сотрудничество в некоторых областях может иметь место, если обе стороны увидят взаимную выгоду. Избирательное сотрудничество является наиболее вероятной формой в ближайшей перспективе и может сохраняться в течение некоторого времени.

Нормальные дипломатические отношения, хотя и типичны для большинства стран, остаются высокой целью. Однако учитывая изменения, вызванные внешней политикой Трампа, нормализация является реальной возможностью, если его подход будет успешным.

Стратегическое партнёрство представляет собой наивысший возможный уровень. Этот этап в настоящее время недостижим из-за отсутствия общих стратегических целей и наличия существенных препятствий. Даже если будет достигнут прогресс, его устойчивость зависит от развития событий после президентства Трампа.

Автор: Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований Фуданьского университета (Шанхай), член Пекинского клуба международного диалога

Данный материал написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован в марте 2025 г. в разделе «Мнения» на сайте клуба. Остальные материалы автора можно прочитать: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/7864/

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783080 Чжао Хуашэн

Ревизионист, а не революционер

Куда ведёт внешнюю политику США Дональд Трамп

Дмитрий Тренин

Профессор-исследователь, научный руководитель Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Для цитирования:

Тренин Д.В. Ревизионист, а не революционер // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 35–51.

С момента инаугурации Дональд Трамп доминирует в мировой новостной повестке, заставляя многих говорить о нём как о революционере. Действительно, вернувшись в Белый дом, Трамп отбросил концепцию американской внешней политики, восходящую к идеям Вудро Вильсона о «демократии без границ» и мировом правительстве.

Они особенно пышно расцвели столетие спустя при президентах-демократах Бараке Обаме и Джо Байдене. Вместо либерал-глобалистского проекта Трамп выставил консервативный проект «Америка прежде всего», смысл которого – восстановить пошатнувшееся «величие», а точнее – великодержавное доминирование Соединённых Штатов.

Из этого иногда делается вывод, что Трамп превратился в нашего единомышленника, адепта многополярного мира и в этом качестве едва ли не союзника России. Этот вывод справедлив в той части, где имеется в виду подход к базовым человеческим ценностям. Он только в некоторой степени правилен в отношении многополярности. Политический реализм Трампа свободен от догм либеральной идеологии с обязательной для неё огромной дозой лицемерия, но очень далёк от версии многополярного миропорядка, которую проповедуют у нас. Поэтому даже если у Москвы и Вашингтона при Трампе появилась возможность говорить друг с другом на одном языке, содержание разговора определяется интересами сторон, которые часто не совпадают и сталкиваются – что нормально для великих держав. Верно то, что многие враги Трампа в США и особенно в Европе являются злейшими противниками России. Таким образом, Трамп – пусть и с большими оговорками – может быть нашим партнёром, и взаимодействие с ним способно открыть перед Россией определённые новые возможности.

Трамп: не аберрация, а антикриз

Поворот, который делает внешняя политика Белого дома, по-трамповски крутой, но объективно давно назревший. Либеральный глобалистский проект так и не стал всемирным из-за неготовности и нежелания ведущих стран за пределами западной цивилизации к нему присоединиться. К тому же он оказался чрезвычайно затратным для Соединённых Штатов. Идея максимального распространения западной модели демократии и управления миром из Вашингтона достигла пика при Обаме, но тогда же натолкнулась на непреодолимые препятствия в России, Китае и арабском мире[1]. Сам Обама, по-видимому, учитывая это, стремился перенести центр тяжести с военных операций и социально-политических экспериментов на Ближнем Востоке и в Афганистане на укрепление домашнего тыла.

В правление Обамы разрушился – как следствие финансового кризиса 2008 г. – т.н. вашингтонский консенсус, экономическая модель западноцентричного миропорядка. А на его обломках стал формироваться альтернативный, который окрестили пекинским консенсусом. Украинский кризис 2014 г. и возвращение Крыма в Россию завершили продолжавшийся четверть века период, когда беспрецедентная мировая гегемония одной страны не оспаривалась другими великими державами. Сирийская операция России в следующем году положила конец глобальной монополии США на применение военной силы вдали от собственных границ.

Собственно, Трамп, сменивший в 2017 г. Обаму, с самого начала пытался выстраивать внешнюю политику на принципах соперничества великих держав – прежде всего Соединённых Штатов и КНР, а также США и России. Именно державное соперничество (а не война с терроризмом и переустройство чужих обществ) стало лейтмотивом внешней политики 45-го президента.

Несмотря на репутацию непредсказуемого деятеля, которую ему во многом создали противники, Трамп столь же последователен в стратегических вопросах, сколь непостоянен в тактических.

От идеологии к реальной политике

Трамп раньше многих других понял нереалистичность формулы либералов: «военная мощь США в сочетании с распространением западной модели демократии и экономическая интеграция мира в условиях глобализации являются основой глобальной гегемонии Запада»[2]. Он отказался от универсализма и выдвинул альтернативу – всестороннее (экономическое, геополитическое, военное) усиление Америки как самой мощной державы современного мира. Это требовало отказа от глобализации «без границ» и снятия «ответственности быть во многих случаях своего рода глобальным правительством, пытающимся решить все проблемы»[3]. В инаугурационной речи Трампа слово «Запад» отсутствовало, зато Соединённые Штаты были названы «величайшей цивилизацией в мире»[4]. «Великая Америка» виделась отдельным мощным военно-экономическо-технологическим блоком, занимающим господствующие позиции в мире.

Внешнеполитическая философия Трампа признавала, что однополярный мир – аномалия, возникшая в специфических условиях окончания холодной войны. Когда «однополярный момент» закончился, произошёл естественный возврат к более традиционной структуре миропорядка. Многополярный мир Трампа – мир нескольких великих держав – США, Китая и до некоторой степени России, – расположенных в разных частях света[5]. Каждая из них руководствуется своими специфическими национальными интересами, которые обычно не совпадают, а нередко – сталкиваются. У каждой великой державы – свой набор идеологем или цельная философия, но любая идеология в конечном счёте подчинена национальным интересам. По словам государственного секретаря Марко Рубио, «цель американской внешней политики заключается в продвижении национальных интересов Соединённых Штатов Америки»[6]. Именно США, а не коллективного Запада, либеральной демократии или «мира, основанного на правилах».

Уходя от пресловутых «правил» и двойных стандартов, Трамп не направляет политику в русло международного права. В основе его мира – реальная политика (в смысле Realpolitik), выстроенная на силе: военной, финансово-экономической и иной. У Трампа нет отвращения к применению военной силы, которая является для него важным и нормальным инструментом. В первое президентство Трамп новых войн не начинал, но военные удары наносил без колебаний – в Сирии, Ираке, Афганистане. В начале второго срока он санкционировал кампанию ракетных ударов против Йемена, без оговорок поддержал войну Израиля против ХАМАС в Газе и «Хезболлы» в Ливане, продолжил снабжать киевский режим оружием и разведывательными данными для войны с Россией.

Ядерный предел

В мире, основанном на силе, есть ограничители. Трамп сознаёт, что в военно-стратегическом отношении многополярность – мир нескольких ядерных держав, большинство из которых – за исключением американских союзников Великобритании и Франции – обладают реальной стратегической самостоятельностью. В этих условиях Трамп стремится снизить угрозу ядерной войны, которая могла бы затронуть США. В течение первого срока он старался добиться соглашения с КНДР по ядерным вопросам, но не преуспел. В ходе предвыборной кампании 2024 г. и позже Трамп обвинял своего преемника-предшественника Джо Байдена, что тот подвёл США к порогу Третьей мировой – ядерной.

В отличие от Байдена Трамп понимает, что любая война между крупными ядерными державами – прямая или опосредованная – чревата выходом на ядерный уровень. Главный побудительный мотив прекратить конфликт на Украине – ни в коем случае не принимать это опасное наследство Байдена. Трамп спешит. Не добившись в скором времени прекращения огня на Украине, он автоматически унаследует войну, которую выиграть невозможно, а неизбежное поражение в которой «спишут» на него. Это в лучшем случае. В худшем логика эскалации приведёт к применению ядерного оружия, в том числе по американским целям[7]. Россия для Трампа, как для американских президентов эпохи холодной войны, – прежде всего единственная страна в мире, которая может физически уничтожить Соединённые Штаты[8].

Бизнес и политика

Трамп вернулся в Белый дом с некоторыми общими целями, но без готовой стратегии. Зато как у делового человека у него есть привычный метод ведения дел, применимый и во внешней политике: прагматизм. В политике, как и в бизнесе, прагматизм признаёт необходимость поддерживать контакты и даже сотрудничать с теми, кто не нравится, если того требуют собственные интересы. В политике необходимо сверх того демонстрировать приверженность определённым принципам, но прагматизм преобладает. В окружении Трампа это называется «зрелым балансом»[9].

Для Трампа характерен транзакционный бизнес-подход к отношениям с основными и наиболее опасными соперниками – Китаем, Россией. Там, где интересы держав совпадают, надо взаимодействовать на основе американской повестки; где они сталкиваются – давить на контрагента, добиваясь решения в свою пользу; где маячит катастрофа – разруливать ситуацию, чтобы предотвратить самое худшее. Международная политика для Трампа – дело первых лиц. Её результат – заключение выгодных для США сделок. Сам Трамп – автор бестселлера «Искусство сделки» (The Art of the Deal) – считает себя гроссмейстером по этой части.

Геополитика

Многополярный порядок в представлении Трампа – порядок великих держав[10]. Собственно, так было всегда, начиная с Вестфальского мира 1648 г., упорядочившего систему международных отношений в Европе. С тех пор изменились названия великих держав, но не сам принцип. По-настоящему суверенны только самодостаточные государства. Мелкие члены международного сообщества вынуждены примыкать к более крупным, искать их защиты, поддержки, помощи. Европейский союз сейчас не самодостаточен, несмотря на коллективную экономическую мощь и демографический потенциал. Ни ЕС, ни НАТО, к примеру, не в состоянии помочь Дании защитить Гренландию от притязаний Трампа. Соратники президента не стесняются публично задавать вопрос: в чём смысл существования Канады, если она живёт за счёт американского рынка?[11]

Крупные государства, как полюса, притягивают к себе мелкие и таким образом образуют вокруг себя большие пространства. В отличие от физики, в геополитике число полюсов не ограничено, но по факту не может быть очень большим. Американцы не применяют в отношении своей страны категорию «государство-цивилизация», но понятие «американская цивилизация» существует в американской литературе давно. Сам Трамп называет Соединённые Штаты «величайшей цивилизацией»[12], но несущими опорами его реалистской картины мира служат великие державы.

Трамп – реалист активный, наступательный.

Он не только принимает к сведению изменившийся баланс сил в мире, но и стремится решительно исправить его в пользу США. Главным соперником и потенциальным противником Америки ему видится Китай; Россия – геополитический соперник; Евросоюз – экономический конкурент. Вызов со стороны КНР носит комплексный характер: экономика, технологии, финансы, военная мощь, геополитика. На Китай как на опасного соперника Трамп обратил внимание ещё в 1980-е гг., когда многие в Америке рассчитывали на капиталистическое перерождение КНР в общество и государство западного образца – пусть и с «китайской спецификой».

Эти надежды, выразившиеся в начале XXI века в образе «Кимерики», американо-китайского симбиоза, развеялись в начале 2010-х годов. Более того, дальнейший подъём Китая стал угрожать Соединённым Штатам утратой мирового первенства, что немыслимо для самосознания американских элит, воспитанных в духе Pax Americana. Но чтобы преодолеть многолетнюю инерцию китайской политики Вашингтона, потребовались темперамент и энергия Трампа, который в 2017 г. отказался от курса на «вовлечение» Китая и перешёл к торговой войне. Новый жёсткий подход США к КНР практически сразу стал предметом межпартийного консенсуса. Сегодня в Соединённых Штатах есть ощущение, что вопрос «кто кого» должен решиться в течение одного-трёх десятилетий, и Трамп полон решимости отразить вызов Пекина, не доводя дело до войны с ядерной державой.

Для подтверждения и укрепления позиций Америки как первой державы мира 47-й президент стремится усилить физическую базу мощи, взять под жёсткий контроль всю территорию Северной Америки – от Гренландии до Панамы. Как минимум – не дать китайцам закрепиться в Арктике с опорой на Гренландию[13] и вернуть США контроль над Панамским каналом, ушедшим было под управление гонконгской компании. В отношении Канады примечательно заявление государственного секретаря Рубио: «Если для того, чтобы выжить, страна должна иметь дисбаланс в торговле с Соединёнными Штатами, то не лучше ли просто стать штатом»[14]. Трампу вряд ли удастся присоединить Гренландию и Канаду, но добиться ещё большего подчинения северных соседей американским экономическим, политическим и военным требованиям вполне реально, учитывая сверхвысокую степень зависимости канадской экономики от американской. С Панамой, вероятно, легче, но без трудностей и здесь не обойдётся.

Южному соседу США – Мексике – предложено плотно сотрудничать с Вашингтоном в ограничении потока нелегальных иммигрантов, которые для Трампа и его избирателей остаются одной из главных внутренних проблем. Южная Америка и Карибский бассейн находятся на второй линии интересов, но очевидно, что Трамп стремится решительно укрепить позиции в Западном полушарии в целом. Кубу, Венесуэлу, Никарагуа ждёт в этой связи усиление давления Вашингтона; из Аргентины, Бразилии и других стран Соединённые Штаты будут стремиться активнее выдавливать китайское экономическое влияние.

Как и в отношении Китая, Трамп качественно меняет политику на европейском направлении. Все без исключения администрации после холодной войны снижали приоритетность Европы в рамках глобальной стратегии Вашингтона, но никто не решался на коренной пересмотр. «Поворот к Азии» провозглашён госсекретарём Хиллари Клинтон ещё в 2011 г., но на деле его тогда не произошло. В 2017–2020 гг. Трампу не удалось пересилить инерцию предыдущих десятилетий, но в 2025-м он вновь вознамерился её переломить.

Трамп прямо заявил, что европейцы не могут рассчитывать на автоматическую защиту. Россия как великая держава остаётся соперником США, но не представляет для них актуальной угрозы и не собирается захватывать Европу. (Характерно в этой связи, что директор Национальной разведки, выступая в Сенате с ежегодным докладом об оценке угроз безопасности страны, не упомянула войну на Украине[15].) Если же европейцы считают иначе, они должны укреплять свою обороноспособность, а не полагаться на то, что американцы вмешаются и спасут их. На этом фоне Трамп объявил о значительном повышении тарифов на европейский экспорт в Соединённые Штаты.

Не являясь, по мнению Трампа, угрозой, Россия наряду с Китаем, Ираном и КНДР остаётся среди главных вызовов глобальным интересам Америки[16]. Нормализация отношений с Москвой необходима прежде всего для того, чтобы избежать угрозы втягивания в непосредственное столкновение с Россией на Украине. Трампу также важно ослабить зависимость Москвы от Пекина. Попытки Байдена «развести» Россию и КНР были заведомо обречены на провал, поскольку – вопреки логике – предполагали усиление давления на Москву (в гораздо большей степени) и Пекин (в меньшей степени), что их лишь больше сближало. Столь же бесполезными оказались и старания демократов использовать КНР для давления на Россию – ради «стабильности миропорядка».

Трамп, вероятно, учёл и неудачу собственной слабой попытки 2017 г. совершить операцию «Киссинджер наоборот», сблизившись с Москвой против Пекина: в отличие от начала 1970-х гг., когда СССР одновременно находился в конфронтации с Вашингтоном и Пекином, а общий интерес Америки и Китая состоял в ослаблении Советского Союза, сегодня между Москвой и Пекином реализуется стратегическое партнёрство «без границ». Сознавая это, Трамп пошёл другим путём. Он предлагает Кремлю выгодные экономические опции, которые могут частично ослабить санкции против России и тем самым приоткрыть доступ на западные рынки. Результатом станет восстановление некоторого баланса во внешнеэкономических связях России, естественным следствием чего будет снижение её слишком большой торговой и технологической зависимости от Китая.

Геоэкономика

В сфере геоэкономики влияние Трампа на миропорядок заметно ещё больше, чем в геополитике. Новейшее издание экономической глобализации, которое получило первый удар в 2020 г. от COVID-19 и второй – в результате начатой в 2022 г. массированной санкционной кампании Запада против России, и, наконец, апперкот от Трампа, развязавшего тарифные войны против соседей (Канады и Мексики), союзников (Европы, Японии, Южной Кореи и Австралии) и соперников (Китая).

Цель – геоэкономическая коррекция, реиндустриализация и ускоренное развитие передовых технологий, прежде всего искусственного интеллекта[17]. Трамп укрепляет метрополию западного мира за счёт имперской периферии. Союзникам предлагается снизить тарифы до американского уровня или потерять выход на американский рынок. Помимо тарифного принуждения Трамп применяет и политическое: либо союзники США расходуют существенно больше на оборону (покупая в том числе американское оружие), либо теряют право на гарантии безопасности; либо практическая солидарность с Вашингтоном в его экономической и технологической борьбе с усилением КНР, либо американские санкции. Эти действия заставляют вспомнить слова Джона Кеннеди, обращённые к американским студентам: «Не спрашивайте, что Америка может сделать для вас; спрашивайте, что вы можете сделать для Америки». Сейчас этот подход адресуется союзникам США.

Перенося упор на реальную экономику, Трамп выделяет расширение доступа к энергоресурсам, критическим минералам, включая редкие и редкоземельные металлы, а также энергетической и логистической инфраструктуре других стран. Примером, отчасти карикатурным, стала история с американо-украинским соглашением о минералах и инфраструктуре.

Фактически Трамп стремится превратить Украину в сырьевую колонию Соединённых Штатов.

Трамп полон решимости защитить положение доллара как основы мировых финансов, грозя странам БРИКС отлучением от американского рынка за попытку создать расчётную альтернативу и подорвать господство американской валюты. Внутри страны он принимает драконовские меры для сокращения бюджетного дефицита. Резкие действия Трампа расшатывают мировую экономику и выглядят рискованными, но союзники и зависимые от Америки государства вряд ли способны к солидарному отпору.

Военно-политическая стратегия

Трамп намерен вести дела с остальным миром с позиции силы. Он настроен укреплять военную мощь, не только увеличивая военные расходы, но и повышая их эффективность. Так, он стремится не к упразднению НАТО, а к трансформации её с передачей большего числа функций и ответственности (прежде всего финансовой) европейцам, но при сохранении за Вашингтоном верховного лидерства и общего контроля. Перестав быть для США инструментом борьбы с «русской угрозой», НАТО остаётся инструментом американского доминирования в Европе и важнейшей площадкой для проецирования военной силы США – прежде всего в направлении Ближнего и Среднего Востока. Трамп стремится искоренить «стратегическое нахлебничество» европейцев, но ему не нужна и «стратегически автономная» Европа, тем более под флагом ЕС, к которому президент относится резко отрицательно. Он будет играть на противоречиях между европейскими странами, честолюбии их руководителей, сервильности натовских функционеров и т.д.

Украина для Трампа лежит за пределами важных национальных интересов. Главный движущий мотив – избежать втягивания в военную эскалацию в опосредованном конфликте с Россией.

Сознавая, что полное отстранение от конфликта и передача ответственности за войну европейцам, вероятно, приведёт Европу на грань военного провала (а это поставит американцев перед дилеммой – открытое вступление в войну или унизительное поражение), Трамп пытается добиться «ничьей» – перемирия на Украине. Если такая линия не сработает, ему, вероятно, придётся поддерживать Киев, «переводя стрелки» на европейцев и ограничивая возможные последствия разгрома Украины для самих США.

На Ближнем и Среднем Востоке Трамп не просто поддерживает Израиль, как он всегда делал. Он фактически солидаризируется с ультрарадикальным курсом премьер-министра Биньямина Нетаньяху, который поставил цель – уничтожить влияние иранских прокси в Газе, Сирии, Ливане; нанести поражение йеменским хуситам и, наконец, разрушить ядерную инфраструктуру Ирана. Тегерану Трамп предлагает выбор – договорённость на американских условиях или удары по Ирану. Для Трампа, как и для его предшественника, Иран – не только противник Израиля, но и часть евразийской коалиции соперников США наряду с Китаем, Россией и КНДР. А Ближний Восток – не только новая переговорная площадка между Вашингтоном и Москвой; это регион, в котором Трамп (вероятно, в связке с Нетаньяху) уже начал дипломатическую игру с Москвой – в частности, по вопросам будущего Сирии и ядерной программы Ирана.

Идеология и «мягкая сила»

Трамп отдаёт предпочтение традиционным силовым инструментам, особенно арсеналу экономического принуждения. Но он не является «безыдейным» политиком. Несмотря на эпатажность поведения, президент привержен некоторым консервативным ценностям, которые мы привыкли отождествлять с классическим американским капитализмом. Именно с этих позиций Трамп и его вице-президент Джей Ди Вэнс атакуют леволиберальных «прогрессистов» в США и Европе[18]. Вмешательство в дела других стран продолжается и даже активизируется, но меняет формы и цели. Трамп заявил было о «взятии под контроль» сектора Газа. Его отношения с Виктором Орбаном поддерживают венгерскую «фронду» в Евросоюзе. Вэнс отправился в Гренландию агитировать за независимость острова от Дании и последующую ассоциацию с Соединёнными Штатами. Он также открыто поддерживает «нерукопожатную» в ФРГ партию «Альтернатива для Германии», лидера французского «Национального объединения» Марин Ле Пен и правого антисистемного кандидата в президенты Румынии Кэлина Джорджеску. США сделали официальное представление Таиланду насчёт высылки уйгуров в Китай.

Для Трампа и Вэнса Америка остаётся «исключительной» страной, но порядок они предпочитают наводить в своей зоне влияния – на Западе и зависимых от Соединённых Штатов странах.

Много внимания привлекли решения Трампа о расформировании системы иностранной помощи и внешнеполитической пропаганды. Агентство США по международному развитию, Управление помощи развитию, Агентство по глобальным медиа («Голос Америки»[19] и «Радио Свобода»[20]), Институт мира США, Центр им. Вудро Вильсона, программы поддержки политзаключённых за рубежом, многие проекты в Африке закрываются или кардинально сокращаются. В либеральных кругах поднялась волна осуждения, но попытки остановить действия Трампа в судебном порядке оказались лишь частично эффективными.

Речь идёт не только об обострении идеологической борьбы внутри Америки и Запада в целом. С точки зрения Трампа, либеральная идеология перестала обслуживать интересы страны в мире и работает сама на себя и на своих кураторов, иногда вопреки национальным интересам США. Речи об уходе в изоляционизм нет. Трамп – с помощью Илона Маска и других – стремится оптимизировать расходы в соответствии с новыми приоритетами, реформировать системы помощи и пропаганды, сделать их более эффективными инструментами великодержавной стратегии.

Архитектура миропорядка

Трамп – очевидный противник глобального управления в том виде, как эта концепция реализовывалась глобалистами. Соответственно, он не приемлет и «порядок, основанный на правилах», поскольку он иногда заставлял считаться с союзниками, которые, по мнению Трампа, того не заслуживали. «Альянс демократий», байденовский идеологический конструкт, – неудобная и негодная выдумка, которая заставляет тратить массу времени, чтобы определить (и тем самым сертифицировать) «истинных» демократов, а практический результат нулевой. ВТО – вредная организация, позволяющая другим странам (прежде всего Китаю) переводить торговые противоречия с американцами на уровень международных разбирательств. Международный уголовный суд – прямое посягательство на суверенитет Соединённых Штатов. Конвенция ООН о морском праве – нарушение принципа свободы мореплавания. Святость и нерушимость границ – мифологема: в истории границы государств менялись всегда, и обычно с применением силы. Во время первой каденции Трамп признал аннексию Израилем Голанских высот, перенёс посольство из Тель-Авива в Иерусалим. Иными словами, он намерен в полной мере использовать преимущества, которые даёт США положение самой сильной державы мира.

Выводы

Внешняя политика Трампа – самая глубокая ревизия американской внешней политики за восемьдесят лет. Трамп – великодержавный националист, который преследует цели увеличения мощи и прибыли, приобретения односторонних преимуществ. Он мыслит в категориях игры с нулевой суммой и считает, что весь мир слишком долго наживался на Америке. Но понимает, что порядок зависит от соотношения сил и рушится, если баланс смещается[21]. Ревизия, однако, – не революция. Трамп меняет стратегии – пути и методы достижения целей. Сама цель видоизменяется, но не радикально. Вместо доминирования либерально-глобалистского Запада во главе с США выдвигается освобождённая от прежних реверансов союзникам и тем самым обновлённая гегемония Соединённых Штатов как сильнейшей мировой державы. А союзники, как предполагается, со временем «впишутся» в курс страны-лидера.

Трамп учёл уроки первого президентства, которое сильно страдало из-за кадровых неудач. Нынешняя команда полностью предана шефу, энергична, внутренне сплочена и работает в целом быстро и слаженно. Белый дом опирается не только на контроль над Республиканской партией, но и на большинство в обеих палатах Конгресса США. Почти все номинанты на высшие посты в трамповской администрации без задержки прошли утверждение в Сенате.

Политические противники Трампа в течение первых месяцев действовали вяло и неорганизованно. Демократическая партия не оправилась от поражения 2024 г., в ней нет объединяющей фигуры и привлекательной повестки дня. Демократические СМИ продолжают критиковать Трампа уже в качестве президента, но их влияние заметно снизилось. Сопротивление по конкретным вопросам оказывается со стороны отдельных судей и на уровне штатов.

Трамп нанёс противникам из числа «глубинного государства» несколько в прямом смысле обезоруживающих ударов. Он сумел поставить во главе ФБР, Национальной разведки и ЦРУ своих соратников, уволил ряд высокопоставленных чиновников и высших офицеров вооружённых сил.

Но, понеся потери, «глубинное государство» не развалилось. Политические противники Трампа собираются с силами. Промежуточные выборы ноября 2026 г. приближаются, а с ними – вероятность утраты республиканцами одной из палат Конгресса. Тарифная политика Трампа, которую противники называют протекционистской, бьёт по биржевым рынкам. Либеральные идеологи перешли к обороне, но это активная оборона, которая перейдёт в контрнаступление, если Трамп совершит грубые ошибки или потерпит поражение. Первые залпы прозвучали в конце марта 2025 г. в связи с делом «Сигналгейт»[22].

Для России возвращение Дональда Трампа в Белый дом – в целом явление позитивное, особенно если мыслить не идеальными категориями, а с учётом возможной альтернативы. Да, он вернулся во власть ради укрепления мировых позиций США. Но в отличие от либерал-глобалистов, пытавшихся навязать всему миру свои правила, в том числе во внутренней политике, Трамп – внешнеполитический реалист. Он настроен на соперничество с другими великими державами, т.е. на конкурентное, но всё же мирное сосуществование, как говорили раньше, государств с различными политическими системами.

Приход Трампа снизил угрозу Третьей мировой войны – всемирной ядерной катастрофы, дорогу к которой шаг за шагом прокладывала администрация Байдена.

Трамп не прекратил военную поддержку Киева, но существенно ограничил возможности эскалации войны с участием США. Трамп возобновил прерванный Байденом диалог между Вашингтоном и Москвой, открыл возможность для частичного восстановления американо-российских политических отношений и перспективу снятия некоторых экономических ограничений. Если это хотя бы отчасти реализуется в ходе его второго президентства, почти разрушенная стратегическая стабильность между Соединёнными Штатами и Россией начнёт постепенно восстанавливаться.

Практические действия администрации Трампа с января 2025 г. нанесли ряд ударов по позициям глобалистов в США и Европе, перевели прежний идеологический и политический раскол западных элит на межгосударственный уровень, что создаёт для России поле дипломатического манёвра. Раскол между США и Европой – совсем не такой, о каком десятилетиями мечтала отечественная дипломатия (Европа дистанцируется от США и сближается с Москвой), но это уже не мечта, а реальность – во всяком случае, до прихода в Белый дом президента-глобалиста.

Российское высшее руководство, насколько можно судить, верно поняло и «просчитало» Дональда Трампа как политика, бизнесмена, государственного деятеля и личность. Президент Владимир Путин возобновил диалог с американским коллегой, не поддаваясь его напористому желанию добиться скорейших результатов в пользу США, но не отвергая с порога его идеи, а развивая их в направлении, соответствующем российским интересам.

Понимая, что Трампу необходимо демонстрировать успехи в деле украинского урегулирования, российская сторона проявляет готовность к конструктивному взаимодействию, убеждая собеседника, что главное препятствие на пути к миру – киевский режим и его нынешние европейские покровители. В результате между Кремлём и Белым домом формируется негласный консенсус относительно необходимости смены режима на Украине посредством выборов. Это – далеко не самый прямой путь к денацификации, но шаг в верном направлении.

Учитывая, что для Трампа, в отличие от Байдена, Украина сама по себе не представляет существенного интереса, Кремль предложил Белому дому широкую повестку потенциального российско-американского взаимодействия. Она включает вопросы, близкие президенту США как бизнесмену: разработку энергетических ресурсов Арктики, экспорт редких и редкоземельных металлов, сотрудничество в области искусственного интеллекта, освоения космоса, американские инвестиции в экономику России и т.п. Из Кремля к Трампу «зашли» с его бизнес-стороны, и этот заход показался ему интересным.

Перспективы

Внешняя политика Трампа не обречена на успех. «Глубинное государство», представители которого присутствуют в администрации, будет изо всех сил стараться направить курс Вашингтона в привычное русло. Ближайшая цель – расстроить только начавшийся американо-российский диалог, восстановить единый антироссийский фронт коллективного Запада. В принципе, это та же цель, что и в 2017 г., когда Трамп, изначально собиравшийся «поладить с Путиным», вскоре превратился в президента, при котором отношения с Россией достигли низшей точки с момента окончания холодной войны.

Всё более жёсткое противостояние США с Китаем заставляет Пекин пересматривать стратегию, долгое время основывавшуюся на завоевании западных рынков. На фоне роста военной (в том числе ядерной) мощи КНР вооружённый конфликт вокруг Тайваня постепенно становится более вероятным. Отказ тегеранского руководства от требований Трампа по «решению ядерной проблемы Ирана» приближает развязку самого крупного и опасного конфликта на Ближнем Востоке – между Израилем/США и Ираном.

Союзники США в ЕС и англосфере (Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия) не поднимут восстания против Белого дома, но станут саботировать инициативы Трампа, которые идут вразрез с их интересами. Они будут ждать прихода 48-го президента, надеясь, что им станет демократ.

Пользуясь возможностями (если они сохранятся), которые открывает перед нами возвращение Трампа в Белый дом, мы не должны поддаваться иллюзиям на тему грядущей разрядки и не бросаться в объятия тех, кто по факту продолжает вести против нас опосредованную войну. Нелишне вспомнить в этой связи, чем завершались аналогичные периоды «оттепели» в отношениях между СССР и США. Стратегический курс внешней политики России сформировался в условиях СВО и закреплён в Концепции внешней политики, утверждённой весной 2023 года. От этих принципиальных позиций и главное – национальных интересов России – отступать нельзя.

Россия проводит принципиальную линию на строительство многополярного мира, основанного на равноправном взаимодействии цивилизаций и балансе интересов отдельных государств. Россия развивает в приоритетном порядке отношения с ближайшими соседями, стратегическими партнёрами в странах мирового большинства – Китаем, Индией, Индонезией, Ираном, КНДР, странами БРИКС и ШОС.

Мы не должны (в том числе в наших собственных стратегических интересах) предавать союзников и партнёров, поддаваясь на обещания Трампа.

Выступая против засилья Запада в международных организациях, Россия добивается повышения эффективности их работы, начиная с ООН и её институтов.

В условиях, когда высшая бюрократия Евросоюза и элиты ведущих стран-членов ЕС, сплотившиеся в 2022 г. против России, пытаются противостоять Трампу и его команде, между Москвой и Вашингтоном возникает известная общность интересов в отношении Европы. Как и Трамп, Россия выиграет от распространения политического реализма в Европе. И Вашингтону, и Москве выгодно, чтобы там появилось «больше орбанов, хороших и разных». Смотря в будущее, нельзя исключать возможность отката политики Вашингтона от реализма к глобализму после Трампа. В этой связи есть смысл развивать контакты с вице-президентом Вэнсом как вероятным продолжателем курса Трампа в случае успеха на выборах 2028 года.

Автор: Дмитрий Тренин, профессор-исследователь, научный руководитель Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

Сноски

[1] Имеются в виду возвращение В. Путина на пост президента России в 2012 г., избрание Си Цзиньпина на высшие посты в КПК и КНР в 2012–2013 гг., провал начавшейся в 2011 г. т.н. «арабской весны», а также избрание Н. Моди премьер-министром Индии.

[2] Brands H. The Renegade Order. How Trump Wields American Power // Foreign Affairs. 25.02.2025. URL: https://www.foreignaffairs.com/united-states/renegade-order-trump-hal-brands (дата обращения: 14.03.2025).

[3] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly of The Megyn Kelly Show // U.S. Department of State. 30.01.2025. URL: https://www.state.gov/secretary-marco-rubio-with-megyn-kelly-of-the-megyn-kelly-show/ (дата обращения: 14.03.2025).

[4] President Donald J. Trump’s Inaugural Address // The White House. 20.01.2025. URL: https://www.whitehouse.gov/remarks/2025/01/the-inaugural-address/ (дата обращения: 14.03.2025).

[5] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly.

[6] Ibid.

[7] 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community // Office of the Director of National Intelligence. March 2025. P. 19. URL: https://www.dni.gov/files/ODNI/documents/assessments/ATA-2025-Unclassified-Report.pdf (дата обращения: 14.03.2025).

[8] DNI Gabbard Opening Statement for the SSCI as prepared on the 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community // Office of the Director of National Intelligence. 25.03.2025. URL: https://www.dni.gov/index.php/newsroom/congressional-testimonies/congressional-testimonies-2025/4059-ata-opening-statement-as-prepared (дата обращения: 14.03.2025).

[9] Ibid.

[10] Дугин А.Г. Революция Дональда Трампа. Порядок великих держав. М.: Академический проспект, 2025. 307 с.

[11] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly.

[12] President Donald J. Trump’s Inaugural Address.

[13] 2025 Annual Threat Assessment. P. 12.

[14] Ibid.

[15] DNI Gabbard Opening Statement for the SSCI as prepared on the 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community.

[16] 2025 Annual Threat Assessment. P. 4.

[17] President Donald J. Trump’s Inaugural Address.

[18] См. выступление вице-президента США Дж. Д. Вэнса на Мюнхенской конференции по безопасности 14 февраля 2025 года.

[19] Признан иностранным агентом.

[20] Признано иностранным агентом.

[21] Brands H. The Renegade Order.

[22] См.: Hillary Clinton: How Much Dumber Will This Get? // The New York Times. 28.03.2025. URL: https://www.nytimes.com/2025/03/28/opinion/trump-hegseth-signal-chat.html (дата обращения: 14.03.2025). Signalgate – название скандала с участием вице-президента Дж. Д. Вэнса, министра обороны П. Хегсета, советника по национальной безопасности М. Уолтца в связи с утечкой в СМИ переписки высших американских чиновников в закрытом чате в мессенджере Signal, в которой обсуждалось нанесение ударов по йеменским хуситам.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783079 Дмитрий Тренин

В Египте издан учебник узбекского языка

Посольство Узбекистана в Египте выпустило учебное пособие на английском языке под названием «Uzbek Language: Complete Self-Study Guide in 22 Lessons», предназначенное для изучения узбекского языка с нулевого уровня в упрощенной форме.

Пособие подготовлено с учетом опыта преподавания иностранных языков и рекомендаций специалистов Узбекского государственного университета мировых языков и Ташкентского государственного университета востоковедения, сообщает ИА «Дунё».

Во введении книги описываются особенности узбекского языка, этапы его развития и история формирования узбекского народа.

Основная часть книги состоит из 22 уроков, которые, в отличие от других пособий, не представляют детальное объяснение крупных тем, а фокусируются на обучении наиболее важным правилам и конструкциям, необходимым для изучения иностранного языка. Сложность материала постепенно возрастает.

Особое внимание уделено объяснению времён глагола в узбекском языке, так как это часто вызывает трудности у иностранных учащихся. В пособии эти правила изложены в упрощённой форме и сравнительно с английским языком, что отличается от традиционных подходов.

Каждый урок завершается короткими упражнениями и текстами, при этом количество упражнений ограничено, чтобы избежать перегрузки учащегося.

В конце книги содержатся дополнительные разделы, облегчающие изучение языка. Рассматриваются узбекские диалекты и их различия, а также представлены широко используемые заимствованные слова, которые не входят в литературный язык.

Кроме того, в книге приведены популярные узбекские стихи и песни с прямым переводом сложных слов, а также предоставляется интересная информация об Узбекистане, его древних городах и выдающихся исторических личностях.

В конце книги представлен мини-словарь узбекско-английских активных слов, включающий более 2500 единиц, отобранных на основе анализа частотности с помощью различных программ.

Посольство Узбекистана распространяет пособие среди библиотек Египта и студентов Каирского университета, изучающих узбекский язык. В дальнейшем планируется отправить книгу через посольства Узбекистана в другие страны в университеты, где преподается узбекский язык.

Пособие доступно для международной аудитории в электронном и цветном печатном вариантах на платформах «AMAZON» в странах Америки, Европы и Азии, а также в виде приложения на «Google Books» и «Google Play».

Кроме того, учебник переведен на русский язык и доступен в электронном формате под названием «Узбекский язык: Полный курс за 22 урока» на платформе «LITRES».

В настоящее время также ведется перевод пособия на арабский язык.

Продовольственная опасность: Глава российского отделения ФАО Олег Кобяков - о "зерновой сделке", борьбе с голодом и российских бананах

Глава российского отделения ФАО Кобяков рассказал "РГ" об импортозамещении в АПК

Татьяна Карабут

Переговоров о возобновлении "зерновой сделки" в прежнем формате не ведется. Препятствия для поставок российского продовольствия дали эффект, сравнимый с прямыми санкциями. России под силу импортозаместить почти все, в том числе бананы. Об этом в интервью "РГ" рассказал директор отделения Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) для связи с РФ Олег Кобяков.

В отношении российского продовольствия и минудобрений на протяжении последних лет вводятся многочисленные санкции (в основном, повышение пошлин). Если представить, что российское продовольствие "выключат" с мирового рынка, к чему это может привести?

Олег Кобяков: Справедливости ради уточним, что российское продовольствие предметом прямых санкций никогда не было. Однако барьеры в отношении фрахта и страховки судов, запреты на заходы в порты и бункеровку, сложности с финансовыми трансакциями, по сути, дали эффект, сравнимый с санкциями. Уверен, однако, что "нулевой сценарий", полная блокировка экспорта сельхозпродукции невозможна, ибо его существенная часть потребляется странами, которые традиционно ориентируются на российские поставки и найдут способ продолжить их при любом варианте развития событий.

Выход будет найден в любом случае, однако не без ущерба для производителей и потребителей. Для первых упадут доходы, для вторых - подорожает продовольственная корзина.

Что же касается удобрений, то их удорожание из-за импортных пошлин бьет прежде всего по карману потребителей в самих странах, повышающих пошлины, ибо отразится на цене конечной продукции. Для российских же экспортеров, долю которых в мировом рынке удобрений заместить невозможно, производство все равно останется рентабельным.

Ведутся ли сейчас какие-то переговоры по поводу возобновления "зерновой сделки"? Есть ли сейчас в ней потребность?

Олег Кобяков: Насколько я знаю, переговоров о возобновлении черноморской "зерновой сделки" в прежнем формате, инициатором которой в свое время выступило руководство ООН, сейчас не ведется.

Россия сейчас сосредоточена на импортозамещении средств производства (семян, средств защиты растений, сельхозтехники, мальков, племенных животных и т.п.). Что мы можем заместить и что надо замещать, а что никогда не сможем и не надо? И сколько это может занять времени?

Олег Кобяков: Учитывая природные, ресурсные, технологические возможности России, она может импортозаместить все или почти все. Вопрос только в рациональности и в цене вопроса. В течение десятилетий после распада СССР на рынке посадочного, семенного материала, современных высокоэффективных средств защиты растений доминировали крупные западные компании. И аграриям было проще покупать товар у таких именитых проверенных продавцов, которые к тому же в плане маркетинга давали значительную фору постсоветским и молодым российским компаниям. Вот на эту иглу Россия и подсела.

Когда возникли санкционные обстоятельства, стало очевидно, что у нас по многим позициям уровень самообеспеченности недостаточен, а по некоторым культурам (например, свекле или картофелю) даже критически низок - менее 10%. Поэтому на государственном уровне была поставлена задача исправить эту ситуацию в ближайшее время. Так, в последней редакции национальной доктрины продовольственной безопасности порог самообеспеченности семенами основных сельскохозяйственных культур определен в 75%.

Таких показателей добиться достаточно реалистично, хотя и не так быстро - по тем же семенам цикл производства занимает намного больше одного сезона. Хотя, надо признать, что уже сейчас у России прогресс в части замещения импортных семян весьма заметен. Хуже дело обстоит, пожалуй, с замещением высокопроизводительных импортных пород в животноводстве.

Я лично считаю, что быстрее успеют измениться внешнеполитические обстоятельства, препятствующие в настоящее время нормальному международному разделению труда в этой сфере, чем будет достигнуто 100% замещение импорта.

Удастся ли победить голод в мире в принципе, если страны не могут между собой никак договориться? И надо ли решать эту проблему?

Олег Кобяков: Очевидно, что поставленная ООН цель ликвидировать голод к 2030 году достигнута не будет. Но на более протяженном отрезке времени эта цель вполне реалистична. Так, в 1945 году, когда была создана ФАО, население планеты составляло 2,3 млрд. Из них после окончания второй мировой войны голодало до миллиарда людей, то есть свыше 43% населения. А по данным на 2023 год число голодающих составляло порядка 735 млн человек, менее 9,2% или каждый 11-й житель планеты. Это - большой прогресс.

Если бы не пандемия ковида, масштабные стихийные бедствия и вооруженные конфликты последних лет, то число голодающих было бы меньше. К 2030 году при сохранении нынешней динамики это число должно сократиться до 530 млн. Следовательно, мы устойчиво идем к тому, что голод скоро станет таким же реликтом истории, как эпидемии чумы в Средневековье.

В европейском регионе и в Северной Америке доля голодающих сейчас не превышает 2,5%. В Африке и Южной Азии ситуация хуже. Хотя, например, в КНР достигнут выдающийся прогресс в этом отношении: еще 10 лет назад значительная часть населения находилась на стадии "отсутствия продовольственной безопасности". Сейчас в Китае вопрос голода решен.

О благосостоянии населения можно судить по тому, какая доля дохода идет на закупку продуктов, и в большинстве стран мира ситуация улучшается. Проблема голода и бедности тесна связана с неравенством. Так, страны "золотого миллиарда" из 8 млрд населения планеты имеют средний подушевой доход 20 и более тыс. долларов в год, тогда как в категории наименее развитых стран он не достигает и 1 тыс. долларов.

Международные организации системы ООН, включая ФАО, осуществляют проекты технического содействия, направленные на преодоление этого неравенства. Конкретно ФАО не располагает средствами, необходимыми для реализации масштабных инфраструктурных проектов - строительства крупных оросительных сооружений, электростанций, автострад и др., но оказывает техническую помощь развивающимся государством. Например, проводит обучение передовым методам ведения сельского хозяйства, способствует внедрению таких достижений науки, как улучшенных сортов растений, удобрений, средств защиты растений, что дает существенный эффект и прибавки к урожаям. Страны Африки ставят достаточно амбициозную задачу - к 2060 году добиться полной самообеспеченности продовольствием и ликвидации голода. И это реально, потому что Африка обладает огромным потенциалом и в перспективе способна стать мировой кормилицей.

Проекты по выращиванию бананов, ананасов были еще в царской России

Как вы относитесь к идеям серьезного сокращения поголовья скота ради снижения выбросов? Не приведет ли это к росту цен на продовольствие?

Олег Кобяков: Существуют разные методики подсчета, но применив любую из них, Вы получите, что "выхлоп" от одной коровы в разы меньше, чем от средней легковушки. К тому же, учитывая нынешний уровень потребления молочной продукции, мы вряд ли компенсируем выпавшие объемы надоев, если сократим стадо вдвое: физиологический предел удойности в молочной отрасли практически достигнут, и ни одна буренка, даже голштинской породы, не даст вам 100 литров молока в день.

Кроме этого, надо учесть, что животноводство обеспечивает средствами существования большое количество людей, особенно в развивающихся странах. Есть страны, где до 80% населения, например, в Сомали, живет за счет скотоводства. И если мы резко сократим поголовье, то вгоним людей в этих странах в нищету и голод, а "молочка", конечно, значительно подорожает для всех потребителей.

Я уже не говорю о том, что корова во многих странах важная часть культуры и быта, а для последователей индуистской религии забить корову или бычка совершенно недопустимо (кстати, Индия - второй после США крупнейший производитель молока в мире).

Однако в агропродовольственном секторе есть много других способов весомо сократить его вклад в изменение климата. Так, почвозащитное земледелие (безотвальная вспашка, оставление или запахивание в почву растительных остатков, пожнивный посев и пр.) существенно снижает экологический след отрасли. Рост урожайности культур тоже существенно сказывается на выбросах. Водная гладь тоже является источником парниковых газов - с потеплением климата расширяются масштабы такого явления, как эвтрофикация или буйный рост водорослей. За счет грамотного использования этой природной среды, в том числе и развития аквакультуры, можно также снижать выбросы.

Самый же доступный ресурс - сокращение отходов и порчи продуктов. Если взять всю цепочку от поля до мусорного полигона, то доля газов, которую выделяет, разлагаясь, гнилое яблоко или животные остатки, лишь малая доля всех выбросов, связанных с продуктом на протяжении его жизненного цикла. Сюда входит топливо, которым заправлялись тракторы, комбайны, грузовики, перевозившие этот продукт на оптовые базы и в магазины, упаковка, электричество, оплата труда персонала, расходы покупателей на испорченную продукцию - все, что, по сути, было потрачено зря, включая напрасный экологический след этой цепочки.

Если мы сейчас сократим потери и порчи продовольствия наполовину (а они в глобальных продовольственных цепях достигают 25-30%), то, во-первых, в разы сократим число голодающих, во-вторых, намного уменьшим выбросы в сельскохозяйственной отрасли.

Насколько изменения климата уже повлияли на производство продовольствия в мире? Для России эти изменения идут на пользу или во вред?

Олег Кобяков: Негативные последствия изменения климата - рост числа наводнений и засух, масштабов обезлесения и опустынивания, пересыхание водных источников, участившиеся вспышки размножения вредителей - затрагивают все страны и регионы и ухудшают условия ведения сельского хозяйства и производства продовольствия. Мы не обладаем достоверными сведениями о том, что глобальное потепление в планетарном масштабе имеет позитивные последствия, которые бы перевешивали его ощутимые издержки.

Что же касается России, то она весьма разнообразна в плане климата, почв, доступности водных ресурсов, смены сезонов. В последнее время часто приходится слышать, что с потеплением климата российский Север, включая зону вечной мерзлоты, станет доступным для земледелия. Где-нибудь под Воркутой будут сеять пшеницу, а в Подмосковье - выращивать бананы и ананасы. Такие ожидания неоправданны, поскольку на севере совсем другие почвы, иной водный цикл и температурный режим, инсоляция, к которым нельзя "с колес" приспособить имеющиеся культуры. Вывести же засухоустойчивые культуры для южных регионов тоже задача не одного десятилетия.

Но адаптироваться к изменениям климата все равно придется - где-то, возможно, нужно будет пересматривать набор выращиваемых культур. Например, для засушливого Поволжья и дальше до Астрахани я бы рекомендовал присмотреться к неприхотливому просу, подзабытому, но очень перспективному злаку и любимому в России его конечному продукту, пшену.

А как же бананы? Будем все же их выращивать в России или нет?

Олег Кобяков: Проекты по выращиванию бананов, ананасов были еще в царской России. Другой вопрос - какова будет себестоимость этой продукции с учетом того, что нужно возводить дорогостоящие теплицы, отапливать их, закупать импортный посадочный материал, освоить специфичную агротехнику и др. Вырастить бананы в России, конечно, можно, но платить за такие фрукты придется дорого.

Россия. ФАО > Агропром > rg.ru, 28 апреля 2025 > № 4778315 Олег Кобяков

Водитель умышленно набрал скорость: что известно о наезде внедорожника на гостей фестиваля в Ванкувере

Спецслужбы Канады не считают наезд внедорожника на толпу в Ванкувере терактом

Игорь Дунаевский

По меньшей мере девять человек стали жертвами наезда внедорожника на толпу во время уличного фестиваля в канадском Ванкувере. Спецслужбы Канады пока не склонны считать это террористической атакой.

Инцидент произошел вечером в субботу по местному времени в районе улицы Фрейзер, где движение частично перекрыли для проведения фестиваля в память о филиппинском вожде и борце с испанскими колонизаторами Лапу-Лапу. Организован он был местными выходцами с Филиппинских островов.

В разгар праздника в толпу на высокой скорости влетел внедорожник черного цвета. По данным телеканала Global News, под колесами машины погибли не менее девяти человек, включая одного ребенка. Еще шесть гостей мероприятия получили травмы разной степени тяжести и были госпитализированы в медучреждения Ванкувера.

Задержать находившегося за рулем 30-летнего виновника происшествия патрульным помогли участники фестиваля. Расследованием инцидента занимается отдел особо тяжких преступлений полиции Ванкувера, где уточнили, что задержанный ранее уже попадал в поле зрения правоохранителей. О его возможных мотивах пока не сообщалось, однако в заявлении городской полиции в соцсети X отмечается: "На данный момент мы уверены, что данный инцидент не был террористической атакой". Вместе с тем, судя по свидетельствам очевидцев, которых цитируют СМИ, несчастным случаем инцидент тоже не был: водитель умышленно набрал скорость и направил свой автомобиль на толпу. Следователи сообщили телеканалу CNN, что рассматривается версия о психиатрических проблемах у задержанного.

Премьер-министр Канады Марк Карни поблагодарил силовиков и медиков за оперативную реакцию на инцидент, а также выразил соболезнования близким погибших и пострадавших.

Мир простился с Папой Римским Франциском

Нива Миракян (Рим)

В минувшую субботу все внимание мировой общественности было приковано к Площади Святого Петра, где состоялось отпевание Папы Римского Франциска, ушедшего из жизни от инсульта в пасхальный понедельник в возрасте 88-ти лет, а также к погребению понтифика за пределами Святого Престола, в базилике Санта-Мария-Маджоре. Вся церемония проходила строго в соответствии с завещанием Бергольо.

Для того, чтобы прощание прошло гладко и без эксцессов, накануне похорон понтифика минобороны Италии развернуло системы нейтрализации беспилотников, разместило эсминец вблизи прибрежного района Фьюмичино, а также обеспечило патрулирование воздушного пространства истребителями во всем регионе Лацио. За поддержанием безопасности в день похорон пристально следили более 3 тыс. сотрудников полиции.

В заупокойной мессе приняли участие представители 170 международных делегаций, 50 мировых лидеров, 10 коронованных особ, 220 кардиналов и 250 тысяч верующих, занявших места на площади аж с шести утра. Среди последних, в частности, был замечен основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж, не пожелавший отвечать на вопросы вычисливших его среди огромной толпы журналистов.

По протоколу кардиналы, облаченные в красные одеяния, заняли места слева, в то время как высокопоставленные лица в черных нарядах были размещены справа на ступенях собора Святого Петра в соответствии с французским алфавитом. Аргентинский президент Хавьер Милей, представляющий родину Папы Франциска, занял почетное первое место в главном ряду. Рядом с ним на правах принимающей страны расположились президент Италии Серджо Маттарелла вместе с дочерью Лаурой, а также премьер-министр Италии Джорджия Мелони. Но не все прошло, так как планировалось. Исходя из вышеобозначенной логики, Владимира Зеленского должны были посадить в третий ряд или дальше. Однако в порядке исключения Ватикан предоставил Зеленскому и его супруге Елене места в первом ряду за 11 сидений от президента США Дональда Трампа.

Как признал позже глава пресс-офиса Святого Престола Маттео Бруни, отход от протокола стал возможным благодаря тому, что на церемонии отсутствовал член китайской делегации, от которой так никто и не приехал. На это обстоятельство обратили внимание многие обозреватели. Россию на прощании с Франциском представляла министр культуры Ольга Любимова. От РПЦ приехали глава Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Антоний, а также митрополит Феодосийский и Керченский Платон (Удовенко). На знаковых фотографиях, сделанных с высоты птичьего полета, проявляется красивая, четко выверенная геометрическая картинка: с одной стороны выделяется фиолетово-красный цвет (там сидят кардиналы), с другой проявляется темный цвет (в секторе, где восседали мировые лидеры).

Отпевание Папы Бергольо началось с минуты молчания и со звона колоколов. Толпа разразилась аплодисментами, когда 14 носильщиков в белых перчатках вынесли скромный деревянный гроб покойного понтифика из алтаря базилики Святого Петра XVI века, где он пролежал три дня, на площадь для церемонии под открытым небом.

И хотя во время мессы гроб с понтификом был закрыт, накануне стало известно, что Франциска будут хоронить не в традиционных красных папских туфлях, а в обычной истоптанной черной обуви, которую предпочитал носить понтифик на протяжении всего своего правления. На голове у Бергольо была митра, которую создал стилист Филиппо Сорчинелли. Папа был предан земле с четками в руках и с серебряным кольцом на безымянном пальце правой руки, которое он носил во время своего пребывания в родном Буэнос-Айресе. При этом одним из важных обрядов во время похорон Папы Римского стало уничтожение "кольца рыбака" - перстня, которым Франциск заверял официальные документы. Согласно католической традиции, во избежание несанкционированных действий, кольцо ни в коем случае нельзя оставлять после смерти Папы. На лицо покойного возложили белую вуаль, а вовнутрь гроба положили мешочек с 12 монетами, отчеканенными в период его правления (по одной на каждый год понтификата). Также в гроб в металлической трубке вложили "рогито" - документ на одной странице, описывающий основные достижения и биографию понтификата на латыни. Его копия будет бережно храниться в ватиканских архивах.

Папу Франциска похоронили не в традиционных красных папских туфлях, а в обычной стоптанной черной обуви

Второй раз аплодисменты раздались, когда декан Коллегии кардиналов Джованни Баттиста Ре, возглавлявший заупокойную мессу, рассказал о человеческих качествах Франциска, о его заботе об иммигрантах, его постоянных призывах к миру, необходимости переговоров для прекращения войн и важности климата.

"Его последний образ, который навсегда останется в наших глазах и в наших сердцах, - это образ прошлого воскресенья, торжества Пасхи. Несмотря на серьезные проблемы со здоровьем, он пожелал передать нам свое благословение с балкона базилики Святого Петра, а затем спустился на эту площадь, чтобы поприветствовать из открытого папамобиля всю многочисленную толпу, собравшуюся на пасхальную мессу", - напомнил в своей проповеди Джованни Баттиста Ре.

"Папа Франциск решил идти по этому пути самопожертвования до последнего дня своей земной жизни. Он пошел по стопам своего Господа, доброго Пастыря, который возлюбил своих овец до такой степени, что отдал за них свою собственную жизнь", - подчеркнул кардинал, напомнив также о высказываниях Франциска о необходимости вести межрелигиозный диалог, а также о его миссии, направленной на завершения всех действующих войн.

"Папы Франциск помолись за нас, за Церковь, за Рим, за весь мир", - заключил кардинал.

Наряду с Ре, в 90-минутной мессе приняли участие 220 кардиналов, 750 епископов и более 4000 священников.

После богослужения в Ватикане траурный кортеж направился в базилику Санта-Мария-Маджоре по центральной улице Корсо Витторио Эммануэле. По пути его шествия в последний путь епископа Рима проводили около 150 тысяч паломников и жителей итальянской столицы.

Обряд погребения в базилике прошел в частном порядке, вдали от камер и любопытствующих взглядов. На нем присутствовали лишь некоторые родственники Франциска. Перед преданием земле его гроб освятил кардинал Кевин Фаррелл, возглавляющий церковь между папствами.

Франциск стал первым Папой Римским более чем за 120 лет, который пожелал быть похороненным за пределами Ватикана. До него такое же решение приняли еще 7 понтификов: Гонорий III (1216-1227), Николай IV (1288-1292), Пий V (1566-1572), Сикст V (1585-1590), Климент VIII (1592-1605), Павел V (1605-1621) и Климент IX (1667-1669). Франциск остановил свой выбор именно на базилике Санта-Мария-Маджоре неслучайно. Понтифик, питавший глубокое благочестие к Деве Марии, многократно посещал эту церковь перед и после своих апостольских поездок, чтобы помолиться перед иконой Salus Populi Romani ("Спасение римского народа"). Во время пандемии COVID-19 Франциск пронес икону в процессии по улицам Рима, взывая к защите Девы Марии.

Гроб с телом Папы Франциска с субботы находится в гробнице, установленной в левом нефе, между часовней Павлинов и часовней Сфорца. Примечательно, что до недавнего времени эта ниша использовалась для хранения подсвечников.

В соответствии с его последним завещанием, гробница Папы Франциска отражает трезвый и строгий стиль, характерный для всего понтификата Хорхе Марио Бергольо. Надгробие выполнено из лигурийского мрамора (Лигурия - родина родителей Франциска) и содержит единственную надпись: Franciscus.

Общественность сможет посещать могилу Папы Франциска уже с воскресенья.

Прощание с Франциском станет несомненным одним из самых освещаемых мировыми СМИ событием 2025 года. Только в италоязычных соцсетях похороны понтифика упомянули около 15 миллионов человек. Как обычные люди, так и матерые журналисты заострили внимание на успевшей уже стать исторической фотографии Трампа и Зеленского, сидящих на стульях в базилике Святого Петра перед заупокойной мессой. Большинство верующих пришли к выводу, что этой сценкой мир обязан "последнему чуду, сотворенному Франциском". Также СМИ узрели положительный знак в том, что во время отпевания Папы президент США Дональд Трамп обменялся знаками мира с сидящими рядом президентами Франции и Финляндии Эмманюэлем Макроном и Александром Стуббом. Обмен знаками мира, обычно известный как обмен миром, - это литургический жест во время Святой Мессы, символизирующий христианское общение и взаимное примирение верующих.

А вот с эстетической точки зрения журналистов и соцсети восхитили трое молодых красивых священников в брендовых солнечных очках, будто сошедших со страниц знаменитого черно-белого календаря Calendario Romano. В нем обычно публикуют самых привлекательных священников, которые больше похожи на профессиональных моделей.

Отпевание и похороны понтифика - это лишь первый день траурного периода в Римско-католической церкви под названием novemdiales. Он продлится девять дней. А после завершения траура, между 5 и 10 мая, в Сикстинской капелле собирается конклав, по итогам которого будет избран новый Папа Римский. На данный момент явного фаворита пока нет, хотя Луис Антонио Тагле, реформатор из Филиппин, и Пьетро Паролин из Италии, который с 2013 года является государственным секретарем Ватикана, на данный момент лидируют в прогнозах.

Ватикан. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > rg.ru, 28 апреля 2025 > № 4778305 Нива Миракян

Трампа надо любить: Чиновников в США проверят на лояльность Белому дому

Чиновников в США проверят на лояльность Белому дому

Анастасия Мажирина

С первого октября чиновников госаппарата США будут назначать на должности с учетом их лояльности курсу Трампа. Работников будут оценивать, исходя из "добросовестного претворения ими в жизнь законов и политики президента". Не поддерживающих повестку Белого дома уволят. Об этом сообщила газета The Wall Street Journal со ссылкой на внутренние источники и информацию от Федерального управления кадров.

Ранее Трамп уже заявлял, что самой большой ошибкой, которую он совершил во время первого президентского срока, считает наем тех, кого он считал неподходящими людьми. Теперь помощники Трампа активно работают на тем, чтобы правительство было заполнено только лояльными чиновниками. 18 апреля организация OPM, занимающаяся управлением кадрами, опубликовала проект нового правила, согласно которому более 50 тысяч федеральных чиновников будут перегруппированы. Проект позволяет быстрее увольнять чиновников, освобождая места для лояльных служащих. В этот же день президент Дональд Трамп опубликовал пост в соцсети Truth Social со следующими словами: "Если государственные служащие отказываются продвигать политические интересы президента или участвуют в коррупционных действиях, у них больше не должно быть работы". На брифинге для СМИ 22 апреля пресс-секретарь Белого дома Каролина Левитт сказала: "Если вы работаете на правительство, вы должны придерживаться воли американской общественности и продвигать цели и интересы администрации. Если вы этого не делаете, вам следует найти другую работу, где ваши интересы совпадают".

Отныне параллельно с отбором на должность кандидатов в чиновники будут проверять на предмет публикаций в соцсетях и массмедиа, противоречащих политике Трампа, проводить с ними глубинные интервью, чтобы выявить их реальные взгляды. Чиновники будут обязаны заполнять масштабные тесты и проходить опросы на лояльность. Кроме того, при приеме на работу будет проводиться мониторинг деятельности кандидатов с целью выявить, совершались ли ранее коррупционные действия или действия, направленные против Трампа, например, в период президентской гонки и выборов. Также будет оцениваться политическая активность и участие претендента на должность в определенной политической партии и движениях. Таким образом, судя по тенденции, у чиновников, сторонников Демократической партии, будет меньше шансов остаться на своих рабочих местах.

Индия и Пакистан проводят военные учения для подготовки к возможному конфликту

Александр Гасюк (Нью-Дели)

На фоне резкого обострения отношений Индии и Пакистана после произошедшего 22 апреля теракта в индийском Кашмире обе стороны приступили к проведению военных учений в рамках подготовки к возможному конфликту. Хотя премьер-министр Пакистана Шехбаз Шариф намекнул на заинтересованность в деэскалации напряженности, заявив об открытости его страны к "прозрачному и заслуживающему доверия расследованию" произошедшей трагедии в районе города Пахалгам, в Нью-Дели и Исламабаде явно готовятся к любым возможным сценариям развития опасной ситуации.

В минувший четверг ВВС Индии начали широкомасштабные маневры под названием "Аакраман", что в переводе с хинди означает "атака". По данным издания India Today, в учениях приняли участие приобретенные во Франции истребители Rafale, которые отработали "наступательные возможности" в условиях конфликта высокой интенсивности в горных и равнинных районах.

"Высокотехнологичные истребители отрабатывают сложные миссии, включая атаку наземных целей и радиоэлектронную борьбу. Техника индийских ВВС была перебазирована с многих авиабаз, в том числе из восточной части страны", - сообщило информагентство ANI со ссылкой на источники в военных кругах.

Пакистан открыт для любого нейтрального и прозрачного расследования теракта

В свою очередь, военно-воздушные силы Пакистана подняли в воздух истребители F-16 с авиабазы Камра, а также самолеты дальнего радиолокационного обнаружения, сообщила газета The Times of India. По информации этого издания, "пакистанские военные находятся в состоянии повышенной боеготовности, опасаясь потенциальных ударов возмездия".

Заметим, что в индийских военных и экспертных кругах действительно активно обсуждают возможность нанесения "хирургических ударов" по выявленным разведкой Индии "42 базах террористов" на индо-пакистанской границе в Кашмире. В случае более масштабной военной операции в Нью-Дели говорят о применении военно-морского флота Индии для блокирования пакистанского порта Карачи и отрезания таким образом Пакистана от проходящих через Аравийское море логистических путей.

Корабли ВМФ Индии произвели учебные пуски ракет, "продемонстрировав готовность к нанесению высокоточных ударов на большие расстояния". По данным телеканала NDTV, стрельбы проведены в том числе сверхзвуковыми противокорабельными ракетами BrahMos, которые были запущены с нескольких индийских фрегатов. Напомним, что это ракетное оружие - совместная разработка российского "НПО машиностроения" и индийской Организации оборонных исследований и разработок (DRDO).

В Пакистане тоже не сидят сложа руки: Исламабад выпустил предупреждение о проведении боевых стрельб пакистанскими военными в определенных районах Аравийского моря и закрыто воздушное пространство над ними.

На фоне нарастания напряженности между двумя соседними странами, каждая из которых обладает ядерным оружием (примерно по 130-160 боеголовок каждая) и средствами его доставки, а также начавшихся перестрелок на индо-пакистанской границе Исламабад первым обозначил свою готовность деэскалировать ситуацию. 26 апреля премьер-министр Пакистана Шехбаз Шариф заявил о том, что Исламабад открыт для участия в расследовании теракта в Пахалгаме, в результате которого погибли 26 человек.

"Пакистан открыт для участия в любом нейтральном, прозрачном и заслуживающем доверия расследовании", - сказал Шариф во время церемонии в военной академии в Абботтабаде. Вместе с тем он заявил, что пакистанские силы остаются полностью дееспособными и готовыми защищать суверенитет страны и ее территориальную целостность.

Несколько разрядил ситуацию и президент США Дональд Трамп, который накануне выразил уверенность в том, что лидеры Индии и Пакистана смогут урегулировать нынешний кризис. "Они разберутся с этим тем или иным способом. Я знаю обоих лидеров", - сказал глава Белого дома.

При этом Трамп сделал фактологически неверное утверждение о том, что индо-пакистанский конфликт в Кашмире "продолжается уже тысячу лет". Очевидно, никто не сообщил президенту США о том, что современные Индия и Пакистан возникли на карте только в 1947 году и с тех пор постоянно конфликтовали.

Посольство России в Индии призвало российских граждан воздержаться от посещения Кашмира и Ладакха и покинуть этот регион при первой возможности

Российские дипломаты возложили венки к монументу на месте встречи на Эльбе

Василий Федорцев

Российские дипломаты во главе с послом РФ в Германии Сергеем Нечаевым приняли участие в возложении венков к монументу, установленному в немецком городе Торгау в честь состоявшейся 80-лет назад в этом месте встрече советских и американских войск на реке Эльбе. Официального приглашения российская делегация не получила, но, как заметил Нечаев, ей это и не нужно. "Наша задача - достойно отметить предстоящую годовщину Великой Победы, почтить память освободителей Германии и Европы от нацизма, возложить венки и цветы, поклониться могилам. Мы это сделаем", - заявил посол в специально опубликованном комментарии.

В немецких СМИ тем временем продолжаются острые дискуссии на тему участия представителей России в памятных мероприятиях по поводу годовщины окончания Второй мировой войны. МИД Германии, как известно, настоятельно рекомендовал местным властям в этом году российских и белорусских дипломатов на эти мероприятия не приглашать и не пускать. Рекомендация вызвала скандал, некоторые чиновники на местах громко возмущались, но в целом заняли нейтральную позицию: приглашений в российское посольство не отправляют, однако никого при этом с церемоний не выгоняют. Хотя выступить с речью в Торгау Нечаеву все же не дали, несмотря на требования, звучавшие, в частности, со стороны фракции партии "Альтернатива для Германии" в местном ландтаге. Местного же премьера Михаэля Кречмера, критически высказавшегося по поводу приезда российских дипломатов, присутствующие на церемонии немцы освистали. Впрочем, Кречмер, известный как сторонник восстановления российско-германских отношений, в Торгау, скорее всего, просто отрабатывал обязательную для политика его уровня программу. Помимо должности премьера он также является заместителем председателя ХДС Фридриха Мерца, который вот-вот должен возглавить немецкое правительство, и позволить себе вольности, подобно местным чиновникам не может.

Германия совершенно не скрывает, что готовится к военному конфликту с Россией

Но нашлись и те, кто, похоже, не против выполнить поступившие из немецкого МИД указания. Директор Фонда Бранденбургских мемориалов Аксель Дреколль дал понять, что российского посла могут силой не пустить на церемонию 4 мая на территории бывшего концлагере Заксенхаузен. Немецкие журналисты, правда, сомневаются, что эта угроза будет осуществлена, но все же задали официальному представителю МИД Германии вопрос: нужны ли Берлину фотографии, на которых российского посла прогоняют с территории лагеря, где были убиты тысячи пленных советских военнослужащих? Представитель на этот вопрос ответить не смог. Так же, как не смог он привести ни одного примера использования российскими дипломатами памятных мероприятий в целях пропаганды, хотя именно этим в немецком внешнеполитическом ведомстве и обосновывают свои рекомендации.

Впрочем, и без того понятно, что мнимая пропаганда и, как заявляют берлинские чиновники, "инструментализация" памятных мероприятий в политических целях тут не при чем. Если, конечно, не считать, что в действительности эта самая инструментализация со всей очевидностью происходит с немецкой стороны. О реальной причине запрета на приглашения для российских дипломатов в Берлине предпочитают не говорить, хотя она на поверхности, Германия совершенно не скрывает, что готовится к военному конфликту с Россией, реальному или, опять же, мнимому - это другой вопрос. Но подготовка идет полным ходом, и в нее втягивают все население: о том, что "готовность к войне" должна касаться не только военных, но и гражданских, немецкие политики говорят прямым текстом. И понятно, что приглашение официальных представителей "потенциального противника", к тому же связанное с признанием его исторических заслуг перед Германией, не только не укладывается в этот политический курс, но и прямо ему противоречит: граждане могут не понять, кто тут враг, а кто освободитель.

Правда, граждане в большинстве своем пока не дают сбить себя с толку и все хорошо понимают, чему свидетельство их негативная реакция на попытки запретить участие в церемониях российским дипломатам. В опросе, проведенном газетой Sachsische Zeitung у себя на сайте, две трети читателей высказались за приглашение представителей России в Торгау, потому что отказ в приглашении - это "путь в никуда". И на местах обычные немцы принимают российских дипломатов очень тепло. По словам Нечаева, в Торгау он не чувствовал себя нежеланным гостем. "Я чувствую себя очень комфортно", - сказал российский посол.

Мировые лидеры использовали похороны Папы Франциска как площадку для переговоров

Иван Сысоев

Похороны Папы Римского Франциска стали не только днем скорби сотен тысяч верующих, но и крупным международным дипломатическим событием. В Риме собрались сотни делегаций и лидеров, для которых траурная церемония стала предлогом для обсуждения вопросов мировой политики.

Активней всего самопиаром занимался Владимир Зеленский. Украинский псевдопрезидент всячески пытался быть заметным - в отличие от адекватных политиков и дипломатов, надевших официальные костюмы, Зеленский предстал в военизированном черном облачении. Это черное пятно в прямой трансляции сильно бросалось в глаза. Более того, Зеленский умудрился пролезть в первый ряд мировых лидеров на площади Святого Петра, чтобы быть ближе к президенту Франции Эмманюэлю Макрону и американскому президенту Дональду Трампу. Тем самым он нарушил ватиканский протокол, по которому мировые лидеры должны были занять места в алфавитном порядке в соответствии с названием своей страны на французском языке. Место Зеленского было в лучшем случае в третьем ряду. Неизвестно, на какие ухищрения пошел киевский режим и его хозяева, чтобы убедить ватиканских чиновников нарушить протокол. Пресс-секретарь Ватикана Маттео Бруни оправдывался тем, что якобы в первом ряду "было свободное место".

В тот самый момент, когда кардиналы и епископы в последний раз отдавали дань памяти Франциску, в углу собора Святого Петра состоялась беседа Трампа и Зеленского. Украинец очень хотел, чтобы к ней присоединился Макрон, ему даже заранее поставили стул. Но Трамп жестом и взглядом дал понять - разговор с Зеленским будет один на один. Они общались около 15 минут. Причем вид Зеленского был жалким, на фотографиях он напоминал то ли нерадивого ученика, то ли исповедующегося грешника. Со стороны за беседой наблюдали Макрон и британский премьер Стармер. Подробностей, о чем был разговор, немного. В Вашингтоне назвали встречу "продуктивной", аналогичное заявление сделали и в Париже. Офис Зеленского был более словоохотливым. В Киеве указали, что беседа была "конструктивной". А сам псевдопрезидент в соцсетях похвалился, что за эти 15 минут якобы было "обсуждено множество вопросов", в первую очередь "полное и безоговорочное прекращение огня". Зеленский польстил Трампу, поблагодарив его и назвав встречу "потенциально исторической". По данным американских СМИ, пока отпевали Папу Франциска, Зеленский пытался довести до Трампа свой "альтернативный мирный план".

Изначально офис Зеленского заявил, что у него запланирована еще одна встреча с Трампом после похорон. Но глава Белого дома, как только закончилось прощание с Папой Франциском, сразу же выехал в аэропорт. Он успел провести короткую встречу с премьером Италии Джорджой Мелони, после чего покинул Италию. Выслушивать еще раз набившие оскомину доводы Зеленского Трамп не стал. После прилета в США он написал в соцсетях, что требования Киева вернуть Крым "нелепы", сделав, правда, при этом выпад и в сторону России.

Трамп жестом и взглядом дал понять - разговор с Зеленским будет один на один, без Макрона

После отъезда Трампа Зеленский продолжил свою активность и провел встречи с главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен, Мелони, Макроном и Стармером. Видимо, ему надо было подробно отчитаться перед своими хозяевами об итогах общения с Трампом и получить новые инструкции. Подробности бесед не приводятся, европейские лидеры ограничились заявлениями о необходимости "продолжать мирный процесс", конечно, на своих условиях.

Другой интригой дня стал вопрос о торговой войне между США и Европой. До поездки в Рим Трамп игнорировал встречи с Урсулой фон дер Ляйен, не желая вести с ней диалог по тарифным противоречиям. В Риме еврочиновнице все же удалось пробиться к американскому президенту, хотя полноценной аудиенции не получилось. Трамп лишь пожал ей руку и перекинулся парой слов. В Брюсселе даже этот результат пытались представить как удачу, мол, фон дер Ляйен и Трамп "договорились провести переговоры", правда, без указания конкретных дат и повестки.

Между тем

Россию на похоронах Папы Римского по поручению президента представляла министр культуры Ольга Любимова. От Русской православной церкви присутствовали глава Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Антоний и митрополит Феодосийский и Керченский Платон. Любимова подошла к гробу понтифика в соборе Святого Петра и отдала последний поклон Папе Франциску.

Многим статьям американского экспорта в КНР грозит обнуление

Георгий Бовт: Пекин может нанести мощный удар, выводя инвестиции из Америки

Китай нашел, чем ответить на тарифную войну, затеянную президентом США. Тот, напомним, ввел тарифы до 145% на китайский экспорт, Пекин ответил 125-процентными. Многим статьям американского экспорта в КНР (143,5 млрд долл. в 2024 году), и так невеликого по сравнению с китайским экспортом в США (438 млрд долл. в прошлом году), грозит обнуление в случае сохранения столь "запретительных" условий. В том числе это станет ударом для сельскохозяйственных штатов Америки - "красных", которые стабильно голосуют за Республиканскую партию. В том числе корпорация "Боинг" уже столкнулась с тем, что Китай может прекратить заказывать у нее новые самолеты. А это сотни бортов.

Не менее мощный удар Китай может нанести, выводя свои инвестиции из Америки. Например, китайские государственные фонды, такие как China Investment Corporation (CIC), управляющая активами почти на 1,5 трлн долл., чутко реагируя на настроения компартии, в последнее время отказываются от инвестиций в фонды частных компаний со штаб-квартирой в США. CIC была основана в 2007 году с целью диверсификации валютных активов Китая и осуществляет как инвестирование в акционерный капитал китайских финансовых организаций, так и в другие страны. За последние десятилетия китайские суверенные фонды вложили миллиарды долларов в крупнейшие частные инвестиционные корпорации, такие как Blackstone, TPG и Carlyle Group. CIC до 2018 года даже владела долей в Blackstone.

Подразделениям Национальной комиссии по развитию и реформам КНР в последнее время было поручено отложить регистрацию компаний, которые хотят инвестировать в США. Пока нет признаков того, что это как-то затронет существующие обязательства китайских компаний в США, включая казначейские облигации страны. Тем не менее это можно воспринимать как "предупреждающий сигнал".

Китайская инвестиционная активность в США упала до десятилетнего минимума по объему

Между тем, по состоянию на конец 2024 года китайские инвесторы владели финансовыми активами США на сумму 1,31 трлн долл., включая 375 млрд долл. в корпоративных акциях, 915 млрд долл. в казначейских и агентских (выпущенных предприятиями, которые спонсируются государством или другим федеральным ведомством, кроме Казначейства США) облигациях и 19 млрд долл. в корпоративных облигациях. Тогда как доля американских инвесторов в китайских финансовых активах составляла лишь 246 млрд долл. Разумеется, сразу "отозвать" активы на 1,3 трлн долл. Китай вряд ли сможет в случае полномасштабной торговой войны, однако даже их заметное сокращение окажет негативное влияние на американскую финансовую систему.

Китайские инвестиции в США заметно упали еще перед прошлогодними президентскими выборами. Они упали, впрочем, со стороны КНР во все проекты в Северной Америке, которая видится из Пекина все более "токсичной. В последнем квартале 2024 года, когда уже стало ясно, что придется иметь дело с не очень предсказуемым Трампом, прямые инвестиции китайцев на континенте сократились аж на 90% год к году.

В последнее время китайские иностранные инвестиции вообще переориентируются в сторону рынков Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и Центральной Европы. Так, Венгрия, Турция и Марокко рассматриваются как ключевые направления для китайских производителей электромобилей и аккумуляторов. Таиланд и Малайзия с помощью Китая делают ставку на ускорение своей промышленной модернизации, в том числе в производстве полупроводников. На Ближнем Востоке Саудовская Аравия и ОАЭ укрепляют экономические связи с Пекином для стимулирования усилий по диверсификации своей экономики, особенно в области возобновляемых источников энергии, электронной коммерции и технологий.

По данным Министерства коммерции Китая, общий объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) Китая достиг в прошлом году 162,8 млрд долларов (на 10% больше, чем годом ранее). Нефинансовые ПИИ выросли на 11% - до 143,9 млрд долларов США, в том числе в страны-партнеры проекта "Один пояс - один путь" - до 33,7 млрд долларов. А вот китайская инвестиционная активность в США упала до 10-летнего минимума и по стоимости, и по объему сделок. Падение ускорилось еще в 2023 году, когда приток китайских инвестиций в США сократился на более чем 5% (на фоне роста почти на 9% во все остальные страны).

США критически зависят от притока иностранного капитала - от этого напрямую зависит стабильность финансовой системы и крепость доллара в условиях, когда страна уже не первое десятилетие "живет в долг". В феврале 2025 (более свежих данных пока нет) в ценные бумаги американских компаний приток иностранного капитала составил 143 млрд долл. В казначейские облигации (трежерис) пришло 106 млрд долл., 13,4 млрд - в корпоративные облигации и 23,6 млрд в акции. Февральский приток в трежерис компенсировал три месяца оттока с ноября 2024 в размере 96 млрд. Таким образом, инвесторы было "поверили в Трампа" и разумность его экономической политики. Тут-то он и развязал тарифные войны, которые эти тенденции развернут вспять.

США критически зависят от иностранного капитала - его приток влияет на крепость доллара

Для сравнения: за годы правления Байдена чистый приток иностранного капитала составил 3,85 трлн, в среднем по 80 млрд в месяц. В годы первого президентского правления Трампа - всего 893 млрд, или менее 19 млрд в месяц. По сравнению с первым своим сроком Трамп пока улучшил показатели (среднемесячный приток 70 млрд долл., что все равно хуже показателей при Байдене). Однако для сбалансированности финансовой системы Америки, над которой висит госдолг в 123% ВВП, необходим приток не менее 1 трлн долл. в год иностранного капитала во все типы американских ценных бумаг. А если иностранцы последуют примеру Китая и пойдет не приток, а отток? Особенно на фоне дефицита бюджета в 2-2,4 трлн долл. в год (отчасти покрывается за счет наращивания госдолга). Мало не покажется. Ведь на руках у нерезидентов находится не менее чем на 32 трлн долл. американских ценных бумаг, из которых трежерис - 7,43 трлн, акций - 18,6 трлн, агентских и ипотечных бумаг - 1,36 трлн, корпоративных облигаций - 4,64. ФРС придется начать печатать доллары в ускоренном темпе, девальвируя его и тем самым и подрывая его позиции как мировой резервной валюты.

Георгий Бовт

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 28 апреля 2025 > № 4778300 Георгий Бовт

Антон Силуанов предупредил иностранцев о грозящей им долговой пропасти

Силуанов: Глобальная экономика находится в критической точке

Сергей Болотов

Мировая экономика из-за враждебности между странами дошла до критической точки и скоро столкнется с высоким риском долгового кризиса. В это время экономика РФ, наоборот, укрепилась благодаря ставке на устойчивую финансовую политику. Об этом сказано в письменном заявлении министра финансов Антона Силуанова к встречам руководящих органов Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка.

Резкий рост неопределенности в мировой экономике из-за эскалации торговых конфликтов стал ключевой темой этих встреч в Вашингтоне. Среди наиболее острых рисков обсуждался рост цен, будущие проблемы с выплатами долгов, волатильность на финансовых рынках и, как итог, торможение мировой экономики.

"Глобальная экономика находится в критической точке. Прогнозы роста пересмотрены в сторону существенного понижения. Мы видим возросшие риски финансовой стабильности, нарастающее инфляционное давление и ослабление налогово-бюджетной дисциплины", - заявил Силуанов. Торговые войны разгоняют цены по всему миру, а центробанки вынуждены отвечать на это повышением ставок. В результате условия рефинансирования для государств с высоким госдолгом ухудшатся. По словам Силуанова, потенциально это может привести к системному долговому кризису.

Антон Силуанов призвал МВФ объективно оценить эффект от санкций для международной финансовой системы и принять меры по смягчению последствий

На этом фоне российская экономика демонстрирует низкий госдолг и устойчивость в сложных внешних условиях, подчеркнул министр. Доходы россиян растут с опережением инфляции, а уровень безработицы упал до исторического минимума в 2,4%. "За последние два года доля занятого населения выросла более чем на 2 млн человек", - напомнил он.

Приоритетное значение для будущего развития будут иметь новые возможности в технологическом секторе, особенно применение искусственного интеллекта, отметил Силуанов. "Ожидается, что широкое внедрение ИИ станет ключевым фактором экономического роста в среднесрочной перспективе. ИИ обладает значительным потенциалом для повышения производительности и доходов во многих секторах, улучшения фискальной дисциплины и содействия смягчению проблем, связанных со старением населения", - пояснил он.

Среди других возможностей министр выделил развитие децентрализованных финансовых сервисов, "которые могут снизить глобальные транзакционные издержки и повысить безопасность международных финансовых потоков".

Россия. МВФ > Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 28 апреля 2025 > № 4778295 Антон Силуанов

Bloomberg: Канада будет ограничивать добычу нефти

Буровики в энергетическом центре Канады, Альберте, переключают свое внимание на газ, поскольку мировая торговая война и план ОПЕК+ по увеличению добычи сказываются на ценах на нефть.

Число лицензий на новые газовые скважины, выданных в Канаде в первом квартале, выросло на 26% по сравнению с предыдущим кварталом до 308, что является самым высоким квартальным показателем за два года. Число нефтяных скважин сократилось на 24% до 293, что является самым низким показателем с 2021 года. Лицензии на битумные скважины сократились на шесть, до 37.

По словам руководителя канадской группы по исследованию нефти и газа компании Enverus Тревора Рикса, колебания цен привели к тому, что производители в формации Монтни, которая находится на границе Альберты и Британской Колумбии, переориентировались на районы с газовыми месторождениями и отошли от регионов, где ведется добыча нефти.

Буровики ищут не только природный газ, но и сопутствующие жидкости, такие как конденсат, который смешивается с битумом нефтяных песков, чтобы облегчить его транспортировку по трубам и повысить его стоимость по сравнению с канадской сырой нефтью, сказал Рикс.

«Мы считаем, что конденсат будет перспективным направлением в ближайшие несколько лет, поскольку спрос на разбавители для нефтеносных песков будет расти», — сказал Рикс.

Подобная тенденция может проявиться и в США, где Precision Drilling Corp, подрядчик по буровым установкам, проявляет интерес к направленному бурению скважин на газ в формациях Хейнсвилл и Марцеллус, сообщил генеральный директор Кевин Неве.

«Наши клиенты по-прежнему с осторожностью относятся к бурению скважин на нефть», — сказал он.

В Альберте количество лицензий на добычу нефти и газа компании Canadian Natural Resources выросло до 88, что является самым высоким показателем за квартал за более чем десятилетие, при этом 59 лицензий предназначены для добычи газа, а 29 — для добычи нефти. ARC Resources оказалась на втором месте с 54 лицензиями, отмечает Bloomberg.

Канада. США. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Экология > oilcapital.ru, 28 апреля 2025 > № 4778285

Госсовет Китая одобрил строительство 10 новых атомных электростанций

На строительство новых АЭС Китай выделит 200 миллиардов юаней — примерно $27,44 млрд

Госсовет Китая одобрил строительство 10 новых атомных электростанций. Об этом сообщило агентство Reuters со ссылкой на правительственное издание КНР The Paper. Решение было опубликовано вечером 27 апреля. На реализацию проектов выделят 200 миллиардов юаней (примерно ($27,44 млрд).

Эти планы соответствуют темпам, которые Китай сохраняет уже несколько лет: в период с 2022 по 2024 год ежегодно одобряли по 10–11 атомных объектов.

Проекты предполагают расширение пяти действующих электростанций: «Фанчэнган» в провинции Гуанси; «Саньмэнь» в провинции Фуцзянь; «Хайян» в провинции Шаньдун; «Сяпу» в городе Чунцин; «Тайшань» в провинции Гуандун. Во всех проектах будут использованы китайские технологии.

По данным Китайской ассоциации ядерной энергетики, в 2024 году вклад страны в развитие атомной отрасли достиг исторического максимума — 146,9 миллиарда юаней. Эти цифры озвучены в ежегодном отчете ассоциации, опубликованном 27 апреля.

«НиК»: На конец 2024 года в Китае работают 57 атомных электростанций. Их общая мощность составляет около 60 гигаватт. Сейчас страна занимает 3-е место в мире по этому показателю, уступая США и Франции. Однако, по прогнозам, к 2030 году Китай выйдет на 1-е место.

В 2024 году атомные станции КНР производили примерно 5% электроэнергии в стране. Ожидается, что к 2040 году их производительность вырастет до 10%.

Согласно «Белой книге», официальному документу Китая по нацобороне, КНР уже полностью обеспечивает себя оборудованием для атомной энергетики и намерена укреплять независимость отрасли. При этом страна будет развивать международное сотрудничество, особенно с крупными ядерными державами и странами «Пояса и пути».

Китай. Весь мир > Электроэнергетика. Экология > oilcapital.ru, 28 апреля 2025 > № 4778283

Трампа не позвали на встречу ООН по климату в преддверии COP30 — Bloomberg

США отстранились от климатической повестки, теперь в ней лидирует Китай

Лидеры 17 стран, включая главы Китая Си Цзиньпина и главу ЕК Урсулу фон дер Ляйен, провели виртуальную встречу высокого уровня перед климатическим саммитом ООН COP30 в Бразилии. Но Трамп в ней не участвовал, говорят источники агентства Bloomberg.

Трамп начал выход Штатов из Парижского соглашения в январе, но на завершение процесса уйдет не менее года. Это значит, что американский президент должен быть в списке приглашенных на большее количество официальных климатических встреч ООН, включая переговоры в Бонне, назначенные на июнь.

Однако участие Си и неучастие Дональда — недвусмысленный сигнал, говорят аналитики.

«То, что США остались вне этого диалога по климату на высоком уровне, показательно — это наглядно отражает ослабление позиций нынешней администрации на мировой арене в вопросах борьбы с изменением климата», — сказал участник встреч климатического саммита ООН и директор-основатель Фонда климата Сатата Сампады Харджит Сингх. — Продолжая работу без США, Бразилия, принимающая COP30, посылает недвусмысленный сигнал о том, что она считает текущее участие Америки контрпродуктивным, и теперь активно ищет лидерства со стороны ЕС, Китая, Индии и других стран, чтобы обеспечить необходимое руководство в отношении климатических планов и финансирования», — добавил он.

Bloomberg указывает, что всего за три месяца пребывания в Белом доме Дональд Трамп уже сумел повысить ожидаемые выбросы CO2 в США. Транспорт, включая легковые и грузовые автомобили, станет крупнейшим источником увеличения выбросов в США с 2025 по 2035 год, превзойдя сектор энергетики. Центры обработки данных будут потреблять больше электроэнергии, и это увеличит спрос на газовые электростанции.

Всемирный банк решил финансировать АЭС в качестве уступки Трампу

Всемирный банк уступил Трампу по вопросам финансирования энергетики, но не снял вопросы поддержки климатических проектов

Комитет Всемирного банка одобрил планы кредитования расширения доступа к энергии, включая мирный атом, в соответствии с директивами администрации Трампа по расширению финансирования энергетики.

В заявлении Объединенного комитета по развитию Всемирного банка и Международного валютного фонда содержится призыв к Группе Всемирного банка (ГВБ) работать над обеспечением доступа к энергии 300 млн африканцев к 2030 году.

Однако в своем заявлении группа также одобрила стратегию кредитования в области гендерного равенства и климата. До этого глава Минфина США Скотт Бессент призвал Всемирный банк и МВФ не «расползаться в своей миссии», а сосредоточиться на доступности энергии, отмечает Reuters.

Тем не менее комитет по развитию отметил цель банка направить 45% своего кредитования на климатическую деятельность к 2026 финансовому году, но сообщил, что это должно отвечать «запросам клиентов».

Участники отметили, что Соединенные Штаты не выступили первыми на заседании Комитета по развитию, как это традиционно делалось, и их точка зрения не получила широкой поддержки — ее поддержала только Россия.

«НиК» напоминает, что второй приход Трампа в Белый дом ознаменовался не только поворотом к ископаемому топливу, но и выходом (очередным) Штатов из Парижского соглашения по климату. Правда, специалисты говорят, что на выход из соглашения де-факто потребуется около года. Зато Трамп уже раскритиковал МЭА и пообещал урезать агентству финансирование, если МЭА будет настойчиво говорить о пике потребления углеводородов в ближайшие годы и последующем спаде после 2030 г.

США. Всемирный банк. Россия > Электроэнергетика. Экология. Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 28 апреля 2025 > № 4778276

Туск: Польша подтверждает планы поставок Украине американского СПГ

Польша и США обсудили увеличение поставок СПГ из Америки в Европу с дальнейшим транспортом на Украину.

Польша намерена поставлять на Украину сжиженный природный газ (СПГ), импортируемый из США. Такое заявление сделал польский премьер-министра Дональд Туск по итогам встречи с руководителем Минэнерго Соединенных Штатов Крисом Райтом. Туск также отметил, что Польша импортирует много американского СПГ и делает инвестиции в энергоинфраструктуру Украины, пишут зарубежные СМИ.

Украина ранее заявляла, что надеется на поставки СПГ из Америки с польским посредничеством. Также Киев рассчитывает на средства Европейского банка реконструкции и развития, который, якобы, должен предоставить Украине €270 млн для приобретения голубого топлива в рамках подготовки к новому отопительному сезону.

«НиК» отмечает, что ранее Польша приступила к модернизации газовой станции на границе с Украиной, что позволит Варшаве уже в следующем году направлять в адрес Киева больше голубого топлива. Украина также надеется на импорт СПГ из США через Германию, Грецию, Литву и Польшу.

Власти КНР: Энергобезопасность не пострадает от отказа импорта энергии из США

Доля американских энергоресурсов в импорт КНР незначительна — отказ от них не нанесет Китаю вреда

Ограничение или полный отказ от закупок энергоносителей у США не создаст угрозы для энергетической безопасности Китая. Об этом заявил на пресс-конференции заместитель руководителя Госкомитета по развитию и реформам КНР Чжао Чэньсинь, пишет ПРАЙМ. Чиновник пояснил, что доля американских поставок в общем объеме импортируемых Поднебесной энергоресурсов остается незначительной.

Чэньсинь отметил, что в прошлом году ввоз нефти, угля и природного газа из США составил минимальный процент от совокупного энергопотребления КНР. Эти объемы не играют критической роли в обеспечении внутренних потребностей. Чиновник подчеркнул, что Пекин придерживается стратегии диверсификации источников энергоснабжения, а глобальный рынок располагает достаточными ресурсами для стабильных поставок. И даже полное прекращение сотрудничества с США в этой сфере не отразится на работе китайской энергосистемы, добавил представитель ведомства КНР.

«НиК» отмечает, что в рамках развернувшейся между Китаем и США торговой войны, в ответ на введение Вашингтоном пошлин на китайские товары, ставка которых в итоге достигла 145%, Пекин установил симметричные пошлины в размере 125% на ряд американской продукции. Однако на той неделе Трамп допустил, что ставку пошлины на китайскую электронику могут снизить, в ответ КНР заявила, что на некоторые виды товаров из США тоже могут сократить пошлины, в частности на этан и медицинские изделия.

Заблокировать все типы газовых контрактов с РФ — слабоумие и отвага Еврокомиссии

ЕС хочет заблокировать российский СПГ на спотовым рынке и долгосрочные контракты

Наднациональные структуры ЕС готовят план по запрету для компаний из ЕС покупать российский газ в любом его виде — сейчас и в перспективе. Причем речь идет не просто о разрывах контрактов, ведь тогда «Газпром» может потребовать выплаты штрафов.

Евросоюз хочет запретить фирмам из стран объединения подписывать новые контракты на закупку российского газа. Также в Еврокомиссии готовят план по отказу компаний из ЕС от уже действующих контрактов.

Пока что на официальном уровне от наднациональных структур Европейского союза или отдельных глав государств заявлений о полном отказе от газа из РФ не прозвучало. Однако в крупных СМИ Старого Света и США, включая Bloomberg и Reuters, которые по традиции ссылаются на неназваные источники, это активно обсуждают.

«Хитрый» план ЕС

Как утверждает Reuters, в Еврокомиссии сейчас работают над юридическими вариантами по отказу от газа из РФ. Все ради того чтобы позволить компаниям из ЕС, по сути, нарушать контракты на поставки газа, но без риска штрафов. Сенсацией эту новость назвать нельзя, поскольку еще в начале апреля поступали сообщения о том, как ЕК готовит дорожную карту по отказу от энергоносителей из России к 6 мая и что в этом документе как раз и будут юридические механизмы разрыва долгосрочных контрактов с российскими поставщиками без штрафных последствий.

Речь идет не о паре небольших компаний, а о корпорациях, нередко государственных. Газ по долгосрочным контрактам до сих пор покупают Венгрия и Словакия, есть ряд долгосрочных контрактов с компаниями из других стран.

А вот в чем новинка, так это в желании ЕК потенциально запретить европейским фирмам подписывать новые контакты на российские энергоносители и, как утверждает Bloomberg, запретить закупки газа из РФ на спотовом рынке. Очевидно, что эта мера направлена в первую очередь на поставки СПГ из России, который Старый Свет в последние годы скупает все активнее.

В политическом плане реализовать такую инициативу Еврокомиссии будет крайне трудно. Просто так ввести санкции на поставки газа из РФ — ненадежный способ. Единого мнения в таком решении среди стран Евросоюза, особенно из-за Венгрии и Словакии, не будет. Хотя запрет на покупки газа теоретически можно рассмотреть как форс-мажор в юридическом поле и отказаться от контракта.

Если ЕК придумает, как обойти сопротивление Венгрии и Словакии, она в мае предложит соответствующий закон об отказе от контрактов. Для него может понадобиться одобрение Европарламента и даже большинства стран ЕС, в зависимости от типа предлагаемого правового инструмента. С этим могут возникнуть проблемы, поскольку в последний год евроскептиков, выступающих за отмену блокировки российских энергоносителей, в наднациональной структуре становится все больше.

Каковы объемы поставок газа из России в ЕС

Первое, что бросается в глаза, когда речь идет о текущих поставках российского голубого топлива в страны ЕС — это их уменьшение по сравнению с показателями до 2022 года. В данный момент простаивают сразу несколько магистралей:

NordStream («Северный поток») — мощность 55 млрд кубометров в год. Взорван во время теракта 2022-го;

«Северный поток-2» — 55 млрд кубометров в год. Одна рабочая нитка осталась послетеракта 2022-го, но у газопровода нет лицензий от ЕС и Германии: они отказываются возобновлять его работу;

«Ямал-Европа» — 34,7 млрд кубометров в год. Остановлен взаимными санкциями со стороны Польши ипротив Польши, которая захватила часть трубопровода, де-юре украв имущество «Газпрома»;

Украинская газотранспортная система (ГТС) — в 2021-м года «Газпром» прокачивал в Европу почти 30 млрд кубометров в год через 2 ветки украинской ГТС, после 2022-го — около 12-15 млрд, а с 1 января 2025-го транзит остановился полностью. Киев отказался продлевать контракт.

В итоге суммарный объем поставок газа из России в Евросоюз упал с примерно 150 млрд кубометров в год, до порядка 30 млрд кубов.

Тем не менее в последние год-полтора наблюдается рост поставок газа из РФ в Европу. В 2024 году на долю России пришлось менее 19% от общего объема импорта газа (трубопроводного и СПГ) в ЕС. Однако в январе 2025-го Россия заняла уже второе место среди поставщиков голубого топлива для Старого Света с долей в 23,6%, уступив США (27,8%). Для сравнения, Алжир обеспечил 16,5% поставок, Норвегия — 12,6%, Азербайджан — 4,5%.

На этом фоне попытка Еврокомиссии пресечь закупки российского СПГ на споте — вполне объяснимое желание. Некоторые страны ведь все активнее его выбирали в 2024-м. К примеру, немецкая национальная энергетическая компания SEFE (национализированная властями ФРГ дочка «Газпрома») закупила в 2024 году через французский порт Дюнкерк 58 партий российского СПГ. Это в шесть раз больше, чем в 2023 году.

В целом, поставки СПГ из России в ЕС по итогам 2024-го обновили рекорд, увеличившись на 8,7%, до 16,5 млн т. Кстати, именно по спотовым контрактам в Евросоюз было импортировано 33% СПГ российского происхождения. Для сравнения, в 2023-м было 23%.

Последствия, к которым не готов никто

Для России такая инициатива Еврокомиссии не несет ничего хорошего. «Газпром» пока что не смог полностью компенсировать потерю украинского транзита в 15 млрд кубометров в год. «Турецкий поток» и так работает на полную мощность, а поставки в Среднюю Азию тоже еще на большие объемы не вышли. Россия и Узбекистан еще не заключили соглашение об увеличении поставок голубого топлива из РФ через ГТС Казахстана (который нуждается в импорте). «Сила Сибири» уже вышла на полную мощность, а «Сила Сибири 2» даже на бумаге еще не существует в полностью одобренном варианте.

В один момент, если Еврокомиссия все же заблокирует работу «Турецкого потока» (из него в ЕС идет около 15 млрд кубометров в год) и поставки СПГ из РФ в Европу, российской стороне придется быстро искать новые рынки сбыта для почти 30 млрд кубометров.

Как отметил в комментарии для «НиК» директор по исследованиям Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев, для РФ это большая проблема. Российские СПГ-заводы изначально ориентированы на европейский рынок. Если он закроется, то у РФ появятся большие риски сокращения экспорта на 2-3 года и препятствие для запуска новых мощностей (новые линии на проекте «Арктик СПГ 2»).

«Найти покупателей на 16,5 млн т СПГ, если ЕС откажется от объема, равнозначного поставкам РФ в ЕС за 2024-й, — это задача нетривиальная. Латинская Америка и Африка не помогут. На Ближнем Востоке слишком много своих поставщиков прямо на месте. В Китае, возможно, но только если уйдет СПГ из США, и то ниша освободится не слишком большая. Да и непонятно, как СПГ из России будет конкурировать там с другими поставщиками, у которых и санкций по газовозам нет, и географически они ближе. Это же касается рынков всей Юго-Восточной Азии. У РФ нет серьезного опыта работы по продажам в этом регионе», — пояснил эксперт.

Запрет плохо отразится и на самой Европе. Да, в 2024-м средний уровень загрузки СПГ-терминалов в Европе — всего 42%, т. е. принимать сжиженный газ есть где. Но ведь простаивание мощностей было не просто так. Европейские покупатели не хотели по высоким ценам покупать СПГ. Откажись ЕС сейчас от 16,5 млн т СПГ из России, придется идти на спотовый рынок и без оглядки на траты (а летом, в жару они будут выше, чем весной) покупать «бонусные» объемы.

По словам Алексея Белогорьева, Европа сможет заменить российский СПГ не раньше второй половины 2026-го. Кстати, ограничение предложения, если ЕК заблокирует газ из РФ, обязательно еще и повысит среднюю стоимость СПГ. Это при том, что любая замена трубопроводного газа из «Турецкого потока» в виде СПГ (неважно откуда) тоже будет явно дороже.

«Насколько вырастет цена СПГ при таком сценарии, сегодня сказать сложно. Но это точно будет искусственная прибавка. Венгрия и Словакия будут против запрета на долгосрочные контракты по трубе. Недовольной (пусть и непублично) будет Австрия. В целом, ни у государств ЕС, ни у компаний из региона нет никакой выгоды по отказу от контрактов с РФ (и на спотовом рынке тоже). Решение исключительно политическое», — заключил директор по исследованиям Института энергетики и финансов.

Илья Круглей

Евросоюз. Россия. США > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 28 апреля 2025 > № 4778273

Японию склоняют к участию в строительстве СПГ-завода на Аляске

Bloomberg: Японская Jera рассмотрит участие в СПГ-проекте на Аляске

В Jera будущий СПГ-проект на Аляске назвали перспективным участником закупок

Японская Jera рассматривает возможность участия в СПГ-проекте на Аляске в рамках усилий Японии по заключению торгового соглашения с США.

«Мы рассматриваем Аляску как один из перспективных источников закупок», — заявил исполнительный директор компании Наохиро Маэкава.

Ранее глава японского правительства Сигэру Исиба заявил, что проект должен быть включен в торговый пакет, в то время как Южная Корея также может рассмотреть возможность участия. США хотели бы провести саммит по этому вопросу с азиатскими партнерами 2 июня, отмечает Bloomberg.

Завод по производству СПГ на Аляске стоимостью $44 млрд пытается привлечь инвестиции от азиатских импортеров, включая Японию, Южную Корею и Тайвань. Alaska LNG уже стал любимым проектом президента США Дональда Трампа. Завод предлагался в разных формах на протяжении десятилетий, однако он с трудом обеспечивал обязательные долгосрочные контракты и инвестиции и требует строительства трубопровода протяженностью более 1300 км от севера штата, где будет добыча газа, к портам на юге, где газ можно будет сжижать и отгружать на СПГ-танкеры.

«НиК» отмечает, что Япония находится в сложной ситуации из-за возможного сокращения импорта австралийского СПГ. Скорее всего, Австралия уже в обозримом будущем будет вынуждена сократить экспорт метана, так как ее восточному побережью угрожает дефицит газа. В связи с этим Токио заинтересован в новых проектах по сжижению. Однако от Аляски японские партнеры никогда не были в восторге, так как это сложный проект. Он требует больших капиталовложений (да и в эффективности японские компании ранее сомневались), и у него будет длительный инвестиционный период. А так как выборы в США проходят каждые 4 года, его просто могут не успеть реализовать, если к власти в 2028 году придут демократы и снова запретят разбуривать Аляску.

Евросоюз пока не может обойтись без российского газа, признала Еврокомиссия

Отвечающий за энергетику и климат еврокомиссар признает, что ЕС зависит и от российского, и от американского газа, вот только первое недопустимо, а второе — возможно

Еврокомиссар по энергетике Дан Йоргенсен рассказал СМИ, что Евросоюз продолжает зависеть от газа из РФ. При этом он считает, что данная ситуация неприемлема, поэтому Еврокомиссия вскоре представит план отказа от российского метана.

Кроме того, Йоргенсен признал, что Старый Свет теперь зависит и от американского СПГ, но, по его словам, у стран евроблока есть большая возможность ввозить больше сжиженного газа из США.

«НиК» напоминает, что программа ЕК REPowerEU действует 2022 года и рассчитана на то, чтобы полностью прекратить поставку энергосырья из РФ уже к 2027 году. ЕК должна представить свой план по отказу от российского ископаемого топлива уже 6 мая (правда, на той неделе глава ЕК дату не подтвердила — сказала только, что в ближайшие недели).

Ранее энергокомпании ЕС заявляли, что Европе придется вернуться к экспорту газа из РФ в объеме примерно 75 млрд кубометров. Более того, среди политиков блока (как правило, от оппозиции) также звучали мнения о том, что при Трампе полностью отказываться от голубого топлива российского происхождения нецелесообразно: США смогут использовать энергетическую зависимость как инструмент политического давления. Обычно в таком давлении обвиняют именно Россию.

Евросоюз. Россия. США > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 28 апреля 2025 > № 4778267

Дания вслед за Испанией сообщила о возрождении мирного атома

Датский фонд 92 Capital делает ставку на возрождение ядерной энергетики и стремится привлечь €350 млн для эксклюзивной поддержки атомной промышленности и ее цепочки поставок.

Фонд намерен инвестировать в поставщиков ядерной энергии, в частности ядерного топлива. Он планирует обратиться к крупным датским институциональным инвесторам, включая пенсионные фонды.

Фонд будет иметь жесткий лимит в €450 млн. Он сформирует портфель из 10-30 компаний в течение десятилетия, причем основная часть денег пойдет в фирмы, базирующиеся в Европе. Доходность этой организации должна в два-пять раз больше инвестированной суммы, пишет Bloomberg.

92 Capital поддерживается соучредителем и бывшим техническим директором компании-разработчика программного обеспечения Unity Technologies Йоахимом Анте, который на данный момент вложил в него около €50 млн собственных средств.

Предшественник нового фонда 92 Ventures уже поддержал двух разработчиков ядерных реакторов из стран Северной Европы — Blykalla AB и Steady Energy Oy. Эти фирмы сосредоточены на небольших модульных реакторах, которые можно построить гораздо быстрее, чем традиционные объекты. Недостатком является то, что многие из них все еще находятся на стадии проектирования и ожидают одобрения регулирующих органов.

На климатической конференции ООН 2023 года в Дубае более 20 стран, включая США, Великобританию и Францию, договорились утроить мощности ядерной энергетики к 2050 году, а на прошлой неделе Испания дала понять, что рассмотрит вопрос о сохранении атомных электростанций в рабочем состоянии для удовлетворения спроса на электроэнергию.

«НиК» отмечает, что в Дании нет своей атомной энергетики (были исследовательские реакторы, но последний разобран к 2006 году), зато атомная энергетика развита в соседней Швеции, откуда страна импортирует электричество. В энергобалансе Дании, по данным IRENA, к концу 2023 года основную долю занимали ВИЭ, включая солнечные и ветряные парки, гидроэлектростанции и станции, сжигающие биомассу.