Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

По итогам января-сентября 2018 г., общий объем экспорта Тайваня достиг $250,1 млрд. Это на 8% больше, чем за аналогичный период 2017 г. Объем поставок тайваньских товаров в континентальную часть Китая, включая специальный административный район Сянган (Сянган), составил $102,83 млрд с приростом на 10,5% в годовом сопоставлении. Таковы официальные данные финансового ведомства Тайваня.

Только за сентябрь текущего года экспорт Тайваня составил $29,62 млрд. Данный показатель увеличился на 2,6% относительно сентября прошлого. При этом поставки в КНР достигли $12,38 млрд с приростом на 1,9%.

За девять месяцев 2018 г. экспорт Тайваня в США составил $29,08 млрд, увеличившись на 6,9% по сравнению с аналогичным показателем 2017 г. Тайваньский экспорт в Японию достиг $17,2 млрд с приростом на 11,4%, в Европу – $23,77 млрд с увеличением на 9,9%. По итогам января-сентября текущего года, экспорт Тайваня в страны АСЕАН прибавил лишь 0,8% и составил $43,56 млрд.

По итогам первого осеннего месяца 2018 г. Тайвань импортировал товары на $25,29 млрд. Это на 13,9% больше, чем годом ранее. За январь-сентябрь текущего года общий объем импорта Тайваня достиг $213,42 млрд с приростом на 11,9% в годовом сопоставлении.

Американский фондовый рынок неожиданно рухнул — в среду биржевые индексы показали рекордное за многие месяцы падение. Обвал перекинулся на азиатские биржи и европейские торговые площадки, зацепив и сырьевые рынки. Означает ли это, что прогнозы о неизбежности очередного глобального кризиса начинают сбываться, — в материале РИА Новости.

Пора паниковать?

Начавшийся в среду обвал американских биржевых индексов стал рекордным за многие месяцы. Dow Jones упал на 3,15% — так много он в последний раз потерял в феврале, когда вышедшие из-под контроля торговые роботы устроили грандиозную несанкционированную распродажу акций.

Индекс S&P 500 снизился до трехмесячного минимума, а показатель высокотехнологичных компаний NASDAQ 100 рухнул на 4,4%, продемонстрировав сильнейшее снижение с июня 2016 года. Американский экономический портал MarketWatch отметил: "Мы увидели худшее начало квартала на фондовом рынке за два года".

Обвал рынков США спровоцировал небывалое за последние месяцы падение на азиатских площадках. Биржевые индексы в Японии, Австралии, Сингапуре снизились на три-четыре процента, а Shanghai composite, отражающий стоимость крупнейших китайских компаний, и тайваньский Taiex потеряли почти шесть процентов.

В четверг с началом торгов падение перекинулось на российскую и европейские биржи, правда, в умеренных масштабах. Индекс ММВБ снизился на 2,5%, европейские биржевые индексы — на один-два процента.

Не избежали потерь и сырьевые рынки: нефть Brent, еще во вторник торговавшаяся дороже 85 долларов за баррель, сейчас стоит меньше 82 долларов.

Хорошо повоевали

Главная причина распродажи акций — приближение сезона квартальной отчетности: с пятницы крупнейшие американские компании начнут публиковать результаты работы за третий квартал. Инвесторы уверены, что ничего хорошего от них ждать не следует.

Наибольший пессимизм внушают высокотехнологичные производства, чьи акции сегодня явно переоценены. Поэтому в лидерах падения — представители IT-индустрии: акции Twitter подешевели на 8,47%, Netflix — на 8,38%, Apple — на 4,63%, Intel — на 3,76%.

Однако, как показывает снижение индустриальных индексов Dow Jones и S&P 500 (они отражают стоимость предприятий в традиционных отраслях экономики), дело не только в сдувании технологического пузыря. Главные страхи инвесторов связаны с торговой политикой Трампа.

Сегодня уже понятно, что импортные пошлины на сталь и алюминий обернулись ростом издержек американских производителей — от Coca-Cola, у которой увеличились расходы на алюминиевые банки, до изготовителя бытовой техники Whirpool.

Еще дороже бизнесу в Соединенных Штатах обошлись объявленные Вашингтоном ограничения в отношении иностранных компаний и торговые войны с Китаем. Яркий пример — санкции против крупнейших российских предприятий.

Ограничения в отношении "Русала" привели к резкому росту цен на глинозем: это сырье для выплавки алюминия к середине сентября подорожало на 60% по сравнению с прошлым годом.

Как отмечают аналитики CRU Research, подорожание глинозема пока не трансформировалось в рост цен на алюминий, поэтому металлурги планомерно несут потери.

Так, чистая прибыль американской Alcoa за первое полугодие снизилась на четверть. Можно не сомневаться, что результаты третьего квартала окажутся еще хуже, ведь цена алюминия за лето упала почти на 15%.

Другой крупный американский производитель первичного алюминия, Century Aluminum, еще в августе предупредил, что из-за подорожания глинозема ждет сокращения прибыли в третьем квартале примерно на 40 миллионов долларов.

Китай вышел на поле

Настоящей зоной бедствия стало американское сельское хозяйство. С введением Вашингтоном пошлин на китайские товары Пекин резко снизил импорт сельхозпродукции из США.

В результате с конца мая рыночные цены на сою упали на 18% (до минимального уровня за десять лет), на кукурузу — на 12%. Пшеница в Америке подешевела на пять процентов, свинина — на 29%. Так что отчетность компаний агросектора тоже вряд ли порадует инвесторов.

Начало октября принесло разочарование и тем, кто предпочитает акции нефтегазовых компаний. Мировые цены на углеводороды в последние месяцы росли, внушая оптимизм.

Но торговые войны все испортили и здесь: на прошлой неделе объявили о прекращении поставок нефти из США в Китай, а в минувший вторник Reuters сообщил, что КНР прекратила закупки американского сжиженного газа. В результате на американском газовом рынке возникла угроза локального перепроизводства с неминуемым обвалом цен на голубое топливо.

"Инвесторы давно опасаются, что торговые войны скажутся на прибыли компаний, и сейчас это может произойти", — отмечает Bloomberg.

Агентство подчеркивает, что особенно опасной сложившуюся ситуацию делает подорожание заемных денег из-за повышения ставки Федрезерва и роста доходности гособлигаций США.

Другими словами, у американских компаний больше нет возможности привлекать дешевые заемные средства: кредиты дорожают из-за политики ФРС. Заимствования через выпуск облигаций обходятся все дороже, поскольку растет доходность по государственным долговым бумагам: на аукционе по размещению десятилетних гособлигаций, состоявшемся в минувший вторник, доходность достигла 3,26% — максимальный показатель за семь лет.

"Дешевые деньги были ракетным топливом для акций, и инвесторы вкладывались в них последние два года, поскольку это единственное, что обеспечивало приличную доходность на рынке, — отмечает Стивен Иннес, аналитик трейдинговой компании Oanda Corporation. — Теперь из-за более агрессивного графика ставок по ФРС инвесторы предпочитают забирать свои деньги. Этого ждали давно, но бегство началось только сейчас".

Кризис или коррекция?

Аналитики разделились на два лагеря. Оптимисты уверены, что мы имеем дело с краткосрочной коррекцией и самое время — закупать подешевевшие акции "обеими руками". Такова, в частности, официальная позиция вашингтонской администрации.

После того как о снижении биржевых индексов доложили президенту Дональду Трампу, администрация Белого дома опубликовала заявление, что это "лишь коррекция на рынке, ориентированном на рост".

"Вероятно, это здоровое явление. Снижение котировок закончится, а американская экономика останется сильной", — уверены в Вашингтоне.

Пессимисты считают, что произошедший обвал — начало очередного широкомасштабного кризиса, обусловленного десятилетним экономическим циклом и практически неизбежного после кризисов 1997-1998 и 2007-2008 годов.

Аналитики американской инвестиционной компании Phoenix Capital в обзоре, озаглавленном "Предупреждение: мы находимся в ситуации конца 2007 года", отмечают, что биржевой индекс S&P 500 уже несколько месяцев растет в отрыве от индикаторов состояния реальной экономики, которые снижаются.

Так, объемы строительства жилья падают с начала года. С июня слабеет спрос на медь — металл, который, по мнению аналитиков Phoenix Capital, "сегодня наиболее сильно связан с экономическим ростом". Пиломатериалы неуклонно дешевеют уже пять месяцев подряд.

"Мы видим, что хотя стоимость акций продолжает удерживаться на рекордно высоких уровнях, цены на активы, связанные с ростом реальной экономики, обвалились", — делают вывод авторы обзора.

"Цифры свидетельствуют, что финансовая система США сейчас находится в "конце 2007 года", — указывают аналитики. — Мы все знаем, что будет дальше".

Кто прав — пессимисты или оптимисты, — выяснится в ближайшие две недели, когда свою отчетность опубликуют крупнейшие американские компании.

Если их результаты окажутся лучше ожиданий аналитиков, инвесторы вполне могут возобновить скупку акций, еще больше раздувая рыночный пузырь.

В противном случае на рынке начнется затяжной спад, а компаниям станет сложнее привлекать дополнительное финансирование.

В конце концов какая-нибудь крупная корпорация столкнется с нехваткой ликвидности. Это станет таким же спусковым крючком широкомасштабного кризиса, каким было банкротство Lehman Brothers в 2008 году.

Максим Рубченко.

На малые и средние предприятия Ирана приходится лишь 10 % от экспорта страны

По словам управляющего директора Фонда инвестиций малых предприятий, на малые и средние предприятия Ирана (МСП) приходится лишь 10 процентов от экспорта страны.

Мохаммад-Хоссейн Мокисе рассказал, что на данный момент экспорт МСП составляет 60 процентов в Японии, 70 процентов на Тайване и 90 процентов в Сингапуре, сообщает Tehran Times со ссылкой на портал Организации по содействию торговле Ирана (TPO).

При этом, управляющий директор Организации малых предприятий и промышленных парков Ирана (ISIPO) Садек Наджафи объявил, что стоимость экспорта иранских МСП в первой половине текущего 1397 иранского календарного года (21 марта - 22 сентября 2018) составила 7 миллиардов долларов США, отметив, что эта цифра значительна, учитывая общий объем экспорта нефти из страны в течение первой половины года, который составил 19 млрд. долларов США.

Около 4 600 малых и средних объектов строятся в промышленных парках страны, объявил в августе Наджафи и отметил, что физический прогресс в строительстве этих подразделений находится на уровне более 70 процентов.

Далее чиновник сказал, что, когда эти подразделения начнут работать, в промышленных парках будет создано 74 000 новых рабочих мест.

Он также сообщил, что 36 иранских МСП привлекли более 2,3 млрд. долларов иностранных инвестиций в течение предыдущего 1396 иранского календарного года.

Почему не рожаем? Эксперт описал ошибки российской демографической политики

Население России падает, а меры, которые предпринимает правительство, чтобы остановить этот процесс недостаточны.Свои предложения по исправлению ситуации публикует демограф Алексей Ракша:

«В 2018 году впервые с 2007 года численность населения России сократится. Главная причина в снижении числа новорожденных. При чем тут трудные девяностые, почему программа материнского капитала, стимулировавшая рост рождаемости, не спасла и какие меры нужно предпринять, чтоб обратить тенденцию вспять?

Россия далека от оптимальной численности населения; для страны, занимающей столь обширную территорию, – чем больше, тем лучше. По обеспеченности природными ресурсами на душу населения мы сейчас делим первенство с Канадой, но, судя по динамике, скоро ее перегоним. В Канаде численность населения за последние 70 лет утроилась и ещё вырастет на 60% до конца века за счет иммиграции. Население России вследствие катаклизмов XX века драматически сократилось – сейчас количество россиян могло быть порядка 300 млн (к началу Первой Мировой войны подданные Российской Империи составляли 9,2% населения планеты, на данный момент – 2%, к концу XXI века будет 1,2%). Труднодостижимой, но реальной мегацелью для России может быть уровень рождаемости 2-2,1 ребенка на одну женщину, и даже это позволит лишь остановить спад численности населения.

Снижение числа новорожденных отчасти связано с тем, что дети 90-х, которых родилось в 2 раза меньше, чем в восьмидесятых, сами неизбежно переходят в тот возраст, когда создают семьи и рожают детей (20-35 лет). В ближайшие годы число женщин репродуктивного возраста в России резко сократится. «Эхо» демографического спада исчерпается лишь после 2030 года, поскольку в девяностые минимум новорожденных был зафиксирован в 1999 году (тогда родилось всего 1,2 млн человек, для сравнения в 1986-1987 – 2,5 млн человек, в 2012-2016 гг. – 1,9 млн человек).

В итоге, даже если рождаемость останется неизменной, число новорожденных к 2030 г. упадет на 25% относительно 2017 г.. Ежегодно этот фактор снижает число рождений на 3%.Однако дело не только в «эхе девяностых». За прошедшие 3 года число новорожденных упало вовсе не на 8-8,5%, а на целых 17%, из них только в 2017 году – на 11%. Коэффициент суммарной рождаемости снизился с 1,78 ребёнка на 1 женщину в 2015 году до 1,59 в 2018-м, и именно это послужило главной причиной спада. Это произошло на контрасте с ещё недавней эйфорией властей от успехов в демографической сфере и вопреки новым демографическим инициативам, запущенным с 2018 года.

Что же произошло? Мне как специалисту очевидны две главные причины: во-первых, экономический кризис, всю тяжесть которого приняло на себя население, а во-вторых, изначально порочная, а в дальнейшем непоследовательная политика с временным характером программы материнского капитала. С первой причиной всё просто: во всём мире рождаемость в кризис падает. Однако в большинстве развитых стран это отражается главным образом на рождении первых детей, радостное событие откладывают до лучших времён. У нас же сильнее всего упала рождаемость вторых детей.

Мною обнаружена сильнейшая корреляция доходов населения и коэффициента суммарной рождаемости вторых детей год спустя – 0,96 на участке 1991-2018 гг., то есть кривая рождаемости год спустя практически повторяет кривую доходов, тогда как корреляция третьих рождений с доходами немного слабее, а первых – практически отсутствует. Сильнейшая связь рождаемости вторых детей с доходами возникла в 2007 году – в момент запуска программы материнского капитала.

Доходы населения росли вплоть до середины 2014 г., и согласно данной гипотезе падение рождаемости должно было начаться во второй половине 2015 года. Однако вплоть до лета 2016 года рождаемость вторых детей продолжала расти, достигнув очень высокого для развитых стран уровня, и начала резко падать только с сентября 2016 г. Решение о продлении программы материнского капитала (пМК) было принято за 9 месяцев до этого, 3 декабря 2015 года.

Моя гипотеза состоит в том, что жаркая дискуссия о целесообразности продления пМК, разгоравшаяся между социальным и экономическим блоками Правительства в 2013-2015 гг., нашла живой отклик у тех, кто планировал обзавестись вторым ребёнком. Учитывая угрозу отмены материальной помощи, часть людей поспешили родить второго ребенка, пока еще программа действовала, и сейчас мы наблюдаем провал (многие из тех, кто мог и хотел родить, уже родили).

Тем не менее рождаемость вторых и последующих детей намного превышает уровень 2006 года и, видимо, до него уже не опустится.

Материнский капитал как минимум отчасти станет причиной того, что у поколения женщин, родившихся во второй половине 80-х гг., доля родивших второго ребёнка из тех, кто уже имеет одного, превысит 70%. В последний раз такое было у поколений 50-х гг. рождения, чей репродуктивный период в основном пришёлся на 80-е годы, когда ввели декретный оплачиваемый отпуск и запустили антиалкогольную кампанию. Рождаемость третьих детей после запуска ПМК выросла ещё сильнее: уже сейчас у матерей 1978 года рождения с двумя детьми 30% имеют третьего. По прогнозам, у женщин поколения второй половины 80-х эта доля превысит 35%.

Программа материнского капитала стала российским ноу-хау, мерой, которая не имела точных аналогов в мире и которая, очевидно, положительно повлияла на рождаемость. Она имеет как общероссийский федеральный вариант — 453 тыс. рублей за рождение или усыновление второго ребенка (деньги, которыми можно сразу погасить ипотеку или помочь ребенку-инвалиду, или потратить не ранее чем через три года на улучшение жилищных условий, образование ребенка, или вложив в накопительную часть пенсии матери ребенка), так и региональные выплаты, которые различаются в зависимости от региона, обычно составляют за третьего ребенка от 50 до 300 тысяч рублей.

Семейная политика в развитых странах

Однако успехов вследствие запуска пМК всё равно недостаточно. Во-первых, рождаемость первых детей с 90-х гг. не выросла, а в последний кризис упала. Во-вторых, если сравнивать рождаемость России с развитыми странами (а по структуре она ближе к развитым странам, чем к развивающимся, да и полной статистики для развивающихся нет), то видно, что во множестве стран рождаемость вторых детей существенно выше, чем в России. В первую очередь это касается стран Северной Европы, наряду с англоязычными странами и Францией. Правда, в этих странах на демографическую и семейную политику тратится ежегодно более 2,5% (до 4,5%) ВВП, в то время как у нас около 1% ВВП.

Ряд развитых стран имеет и более высокую рождаемость третьих детей, прежде всего США, а также Ирландия, Исландия, Швеция и, видимо, Франция и Новая Зеландия. И если в США это объясняется большой долей меньшинств и высокой степенью религиозности и консерватизма значительной части населения, то в других странах это может быть результатом успешного построения социального государства, то есть «капитализма с человеческим лицом», что подразумевает большие расходы на последовательную семейную политику, которая облегчает жизнь женщин и семей с детьми.

В современном мире рождение ребёнка, а тем более нескольких детей, совершенно не выгодно экономически.

Если в аграрном обществе дети приносили пользу уже с малых лет, то сейчас весь поток благ, включая время, идет от родителей к детям, вплоть до достижения ими возраста родительства или даже позже. А число вариантов занятости и досуга, помимо детей, постоянно растет. В этом и есть одна из фундаментальных причин снижения рождаемости.

Ни в одной развитой стране мира рождаемость не обеспечивает полного замещения родительских поколений даже в перспективе. Однако ближе всего к порогу простого воспроизводства населения находятся уже упомянутые США, Новая Зеландия, Исландия, Ирландия и Франция, чуть хуже ситуация в Англии, Швеции, Норвегии и Австралии. На противоположном полюсе страны с экстремально низкой рождаемостью: все азиатские «тигры» — Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, и почти вся южная Европа — Испания, Италия, Португалия, Греция, Кипр.

В чем ошибки российской демографической политики

В 2015 году Россия входила в первую десятку из 50 развитых стран с самой высокой рождаемостью и даже сейчас, после падения, находится примерно в середине. До введения пМК мы стабильно находились или в самом конце списка снизу, или в нижней трети стран по уровню рождаемости.

Однако новые меры, внедренные с прошлого года, а именно ежемесячные выплаты малоимущим, у которых рождается первый или второй ребенок, длящиеся до достижения детьми возраста полутора лет, не смогли обеспечить рост рождаемости. Это неудивительно, поскольку такой подход является странным куцым гибридом демографических и социальных мер. От демографии тут взят контроль над очерёдностью (выплаты только первым и вторым детям) и ограничение года рождения (только с 2018), а от социалки — строгий критерий нуждаемости (среднемесячный доход в семье не выше 1,5 прожиточных минимумов на человека); в довершении всего выплаты продолжаются всего полтора года.

Экономия налицо — сумма выплат по новым мерам не превысит 50 млрд рублей в год, в то время как по пМК ежегодно выплачивается около 350−400 млрд. рублей. В то же время известно, что строгая адресность мер по критерию дохода «убивает» любой демографический эффект. Заведомая неэффективность новых мер — результат того, что чиновники, принимающие решения, постоянно путают демографическую политику с семейной. Они явно не анализировали зарубежный опыт, который показывает, что на одни и те же меры демографической политики рождаемость первых детей реагирует гораздо слабее, чем вторых и третьих.

Необходимые меры для повышения рождаемости

Очевидной и эффективной мерой поддержки рождаемости стало бы расширение пМК на третьего ребёнка — выплата дополнительного миллиона рублей к уже существующей пМК за второго ребёнка. Сейчас третьих детей рождается в 2,5 раза меньше, чем вторых, так что расходы на новую меру окажутся примерно такими же, как сейчас на пМК, с гарантией позитивного эффекта. Такая сумма эквивалентна дополнительной комнате в квартире в большинстве городов, за исключением Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга.

При этом необходимо убрать любые декларируемые сроки окончания пМК, объявив программу бессрочной. Ведь именно стабильность и уверенность в завтрашнем дне действительно способны поднять рождаемость. Возможно, стоит расширить направления использования маткапитала, например, на покупку инвестиционных товаров (сельхозтехники, грузового транспорта) или семейных автомобилей отечественного производства с числом посадочных мест больше 5. Сейчас стимулирование рождения третьих детей лежит на региональных бюджетах, в то время как введение пМК на федеральном уровне позволит передвинуть все региональные программы на одного ребёнка «выше», что позволит сократить расходы регионов по этим программам примерно в 3−4 раза.

Также стоит рассмотреть вопрос о введении безусловных ежемесячных выплат на каждого ребёнка (а если и делать ограничение по уровню дохода, то на уровне 10−15 прожиточных минимумов), как в Евросоюзе. Размер только прямых выплат в рамках семейной и демографической политики необходимо довести до 2−3% от ВВП.

Помимо прямых выплат, необходимо предложить работодателям стимулы в виде налоговых льгот и уменьшенных прочих отчислений в государственные фонды с доходов родителей, имеющих трёх и более детей.

Наконец, можно подумать о дифференцированной ставке подоходного налога в зависимости от числа детей.

Многое уже было сказано про строительство детсадов и яслей. Однако практически ничего — про излишнее госрегулирование таких заведений со стороны всевозможных проверяющих органов, что делает массовое появление семейных детсадов (как во Франции) маловероятным. Перспективным выглядит создание института государственных субсидируемых нянь, расширение масштабов их подготовки на базе медицинских и педагогических ВУЗов.

Самое же мощное решение, на мой взгляд, — это изменение солидарной пенсионной системы на семейную. Например, когда дети полностью или частично выплачивают деньги родителям на пенсии со своей зарплаты. Такая система будет стимулировать рост не только количества, но и «качества» детей, а также обеление рынка труда. Даже в рамках существующей солидарной распределительной пенсионной системы за каждого последующего ребёнка, начиная с третьего, необходимо снижать возраст выхода на пенсию не на смешной 1 год, а на 5. Ведь если бы у всех было по одному ребёнку, то в существующих условиях рано или поздно пришлось бы поднять пенсионный возраст до 73−75 лет и выше; если бы по 2 — то до 64−66 лет, а если бы по 3 ребёнка — то только до 58−60 лет. Про миграционную политику разговор особый.

Кратко:

Россия далеко не настолько экономически привлекательна для мигрантов, чтобы нам было из кого выбирать. Поток мигрантов из Украины иссякает. Из-за спада в экономике и падения рубля зарплаты в Китае стали выше наших, и среднеазиатские работники начинают переориентироваться на огромный и уже вовсю дефицитный китайский рынок труда. К тому же России нужна не столько временная трудовая миграция, сколько на ПМЖ и более сбалансированная по полу. Программа возвращения соотечественников после долгой пробуксовки заработала и сейчас позволяет принимать около 100 тысяч иммигрантов в год на ПМЖ. Однако этого недостаточно...»

Вероятность того, что у женщины будет еще один ребенок.

Названы лучшие страны для экспатов

Финансовый конгломерат HSBC в своем исследовании выяснил, что с переездом за границу уровень дохода рядового сотрудника увеличивается в среднем на $21 000 в год.

В отчете Expat Explorer приводятся данные опроса, согласно которому 45% экспатов платят больше за аналогичную работу за границей, а 28% респондентов даже поменяли страну проживания для продвижения по карьерной лестнице, пишет Bloomberg.

Швейцария оказалась страной, где рост доходов при переезде самый ощутимый – в среднем $61 000 в год. Средняя годовая зарплата экспата здесь составляет $203 000 – это вдвое выше, чем в целом по миру. На втором месте расположились США, на третьем – Гонконг.

А вот Сингапур признан лучшим направлением для жизни и работы сотрудников из-за рубежа. В этом отношении он опередил Новую Зеландию, Германию и Канаду. В этом списке Швейцария лишь на восьмой позиции, из-за высоких расходов на воспитание детей и трудностей с поиском друзей.

Швеция стала лучшей для создания семьи, а Новая Зеландия, Испания и Тайвань – для получения нового опыта.

Кстати, недавно был также опубликован рейтинг лучших городов мира для удаленной работы.

ТОП-10 стран, где экспатам платят больше всего:

1. Швейцария

2. США

3. Гонконг

4. Китай

5. Сингапур

6. ОАЭ

7. Индия

8. Индонезия

9. Япония

10. Австралия

Опубликован рейтинг стран по возможностям безвизовых путешествий для граждан

Индекс паспортов компании Henley & Partners, ранее известный как Индекс визовых ограничений, представляет собой международный рейтинг стран по уровню свободы передвижения, которую они предоставляют своим гражданам. Индекс издается с 2006 года в сотрудничестве с Международной ассоциацией воздушного транспорта (IATA), которая поддерживает самую большую в мире базу туристической информации.

Данные Индекса паспортов за четвертый квартал 2018 года показали, что самым «мобильным» является паспорт Японии. Граждане Японии могут посещать без визы 190 стран мира. Это рекордный показатель за все время существования Индекса. Три месяца назад Япония делила первое место с Сингапуром, но японцы получили безвизовый доступ в Мьянму, оставив Сингапур на втором месте (189 стран с безвизовым посещением).

Германия, которая еще недавно была бессменным лидером Индекса, занимает третье место (188 стран). Такой же показатель у Южной Кореи и Франции. Четвертое место разделили Дания, Италия, Испания, Финляндия, Швеция.

Россия установила новый рекорд в обновленном рейтинге - 119 стран с безвизовым или упрощенным режимом. В сентябре 2018 года россияне получили временный безвизовый доступ на Тайвань (действует до июля 2019 года). Несмотря на это в Индексе Россия опустилась с 46-го на 47-ое место за счет движения других стран. В начале 2018 года россияне могли посещать без визы 110 стран мира.

Украина занимает 41-е место в Индексе с безвизовым доступом в 128 стран мира (114 стран в начале 2018 года). С начала года Казахстан улучшил свой показатель на 5 стран (сейчас 76 стран), Грузия - на 13 стран (сейчас 112 стран).

Паспорта Мальты и Кипра продолжают улучшать свои показатели. За три месяца Мальта догнала в рейтинге Грецию и Австралию, которые разделили 7-е место. Граждане Мальты могут посещать без визы 183 страны мира, три месяца назад – 182 страны, в начале года – 169 стран. Такая же положительная динамика у Кипра: 173 страны в четвертом квартале, 171 – в третьем, 159 стран в начале 2018 года. В обеих странах действуют популярные программы получения гражданства через инвестиции.

В этом году будут официально открыты две новые инвестиционные программы получения гражданства - Черногории и Молдовы. Паспорт республики Молдовы за десять лет поднялся в рейтинге на 20 позиций. В настоящий момент безвизовый режим у Молдовы заключен с 122 странами. Паспорт Черногории позволяет путешествовать без визы в 123 страны мира.

Рейтинг стран мира по возможностям безвизовых путешествий:

«Восточный порт» отгрузил на экспорт 18,5 млн тонн премиального угля с начала года

Крупнейший в России специализированный порт с высокотехнологичной перевалкой угля АО «Восточный порт», входящий в угольный портовый холдинг ООО «Управляющая портовая компания», с января по сентябрь отгрузил на экспорт 18,5 млн тонн угля премиального качества.

Этот показатель на 7,3% (1,3 млн тонн) превышает объем за аналогичный период 2017 года (17,2 млн тонн).

Количество выгруженных полувагонов с начала текущего года составило 243,3 тысячи единиц, что на 3,4% больше, чем с января по сентябрь 2017 года (235,4 тысячи полувагонов). По сравнению с аналогичным периодом прошлого года доля инновационных полувагонов повышенной грузоподъемности увеличилась на 17 процентных пунктов — с 60% (141 тысяч) до 77% (188 тысяч). В сентябре 2018 года обработано 24,9 тысячи полувагонов.

На причалах стивидорной компании погружен 441 балкер различной грузовместимости, в том числе, 149 (34%) судов типа panamax и 41 (9%) типа capesize. Для сравнения, с января по сентябрь 2017 года к причалам порта вставали под погрузку 35 (9%) судов типа capesize.

С начала 2018 года уголь отправлялся в Южную Корею, Японию, Тайвань, Китай, Малайзию, Индию, Пакистан, Таиланд, Вьетнам и Сингапур. Лидером по объему импорта является Южная Корея, на долю которой пришлось 35%.

Крупнейший в России специализированный порт с высокотехнологичной перевалкой угля АО «Восточный Порт», входящий в угольный портовый холдинг ООО «Управляющая портовая компания», с января по сентябрь отгрузил на экспорт 18,5 млн тонн угля премиального качества, сообщает пресс-служба компании. Данный показатель на 7,3% превышает объем за аналогичный период прошлого года (17,2 млн тонн).

Кроме того, количество выгруженных полувагонов с начала текущего года составило 243,3 тысячи единиц, что на 3,4% больше, чем с января по сентябрь 2017 года (235,4 тысячи полувагонов). По сравнению с аналогичным периодом прошлого года доля инновационных полувагонов повышенной грузоподъемности увеличилась на 17 процентных пунктов — с 60% (141 тысяча) до 77% (188 тысяч). В сентябре 2018 года обработано 24,9 тысячи полувагонов.

На причалах стивидорной компании погружен 441 балкер различной грузовместимости, в том числе 149 (34%) судов типа panamax и 41 (9%) типа capesize. Для сравнения, с января по сентябрь 2017 года к причалам порта вставали под погрузку 35 (9%) судов типа capesize. С начала 2018 года уголь отправлялся в Южную Корею, Японию, Тайвань, Китай, Малайзию, Индию, Пакистан, Таиланд, Вьетнам и Сингапур. Лидером по объему импорта является Южная Корея, на долю которой пришлось 35%.

Бэлла Ломанова

«Это наши острова»: эсминец КНР напугал американцев

В МИД Китая объяснили инцидент с кораблем США в Южно-Китайском море

МИД Китая прокомментировал инцидент со сближением эсминца китайского ВМФ Luyang с эсминцем ВМС США Decatur в районе островов Наньша в Южно-Китайском море. Пекин подчеркивает, что КНР обладает «неоспоримым суверенитетом» над островами в регионе и прилегающим к ним водами, а США «прибегают к провокациям». Тихоокеанский флот США охарактеризовал приближение китайского корабля к своему эсминцу на 41 метр как «небезопасный и непрофессиональный маневр».

МИД Китайской народной республики прокомментировало инцидент возле островов Наньша в Южно-Китайском море.

«Китай обладает неоспоримым суверенитетом над островами Южно-Китайского моря и прилегающими к ним водами», — подчеркнули в МИД КНР.

Эсминец ВМФ Народно-освободительной армии Китая Luyang приблизился к эсминцу Тихоокеанского флота ВМС США USS Decatur на опасное расстояние. В китайском МИДе подчеркнули, что американский корабль вошел в прилегающие к островам воды «без разрешения властей КНР», и в связи с этим в район был отправлен китайский корабль.

«Благодаря усилиям китайских властей и стран АСЕАН ситуация в море продолжает стабилизироваться, но США неоднократно прибегали к провокационным действиям в Южно-Китайском море», — добавили во внешнеполитическом ведомстве Китая.

Ранее телеканал CNN сообщил со ссылкой на представителя Тихоокеанского флота США капитана Чарльза Брауна, что китайский эсминец Luyang совершил небезопасные маневры рядом с кораблем USS Decatur в Южно-Китайском море. Браун рассказал, передает НСН, что китайский корабль приблизился к американскому ракетному эсминцу с требованием покинуть территориальные воды КНР. Он отметил, что в один момент дистанция между кораблями составила около 41 м, из-за чего USS Decatur пришлось маневрировать, чтобы избежать столкновения.

В конце мая 2018 года Китай заявил протест в связи с проходом двух кораблей ВМС США — ракетного эсминца USS Higgins и ракетного крейсера USS Antietam — возле спорных Парасельских островов в Южно-Китайском море. МИД КНР настоятельно призвал Вашингтон прекратить нарушать суверенитет КНР, а китайское минобороны считает, что США «навредили построению стратегического взаимного доверия».

Военные корабли прошли у островов Вуди, Линкольн, Тритон и Три. Эти острова Китай считает своими, однако свои претензии на Парасельские острова предъявляют также Вьетнам и Тайвань.

3 мая китайские военные тайно установили зенитный ракетный комплекс и противокорабельные крылатые ракеты на трех военных объектах, расположенных на островах спорного архипелага Спратли в Южно-Китайском море. Вооружения НОАК размещены на трех военных базах на рифах Саби, Мисчиф и Файери-Кросс к западу от Филиппин. Передислокация военной техники и средств заняла у НОАК порядка 30 дней, сообщил телеканал CNBC.

Установленные на архипелаге ракеты могут поражать цели на море на расстоянии до 550 км, а воздушные объекты — на расстоянии до 300 км. Кроме того, американским журналистам стало известно, что Китай разместил на спорном архипелаге оборудование для радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и глушилки для создания помех.

В Пентагоне убеждены, что действия Пекина лишь подогреют взаимное недоверие между сторонами, которые предъявляют права на архипелаг. Острова Спратли оспаривают сразу шесть государств — Китай, Вьетнам, Филиппины, Бруней, Малайзия и Тайвань. Всего в архипелаг входит 45 небольших островов.

Несмотря на свой микроскопический размер, острова Спратли важны стратегически, а геологические исследования говорят о наличии солидного количества нефти, газа и других полезных ископаемых. По данным минэнерго США, в породе в районе «банки Рида» на архипелаге скрывается до 5,4 млрд баррелей нефти и до 55 трлн кубометров природного газа.

В середине зимы 2017 года КНР выразила неудовлетворение тем, что эсминец американских ВМС USS Hopper прошел вблизи от рифа Скарборо, являющегося предметом территориального спора между Китаем и Филиппинами. После этого США были обвинены Китаем в нарушении суверенитета.

США в ответ на обвинения китайских властей, как и сейчас, заявили, что американский эсминец «Хоппер» прошел вблизи острова в соответствии с принципом открытого моря, гарантирующим свободное судоходство. Более того, Пентагон призвал не усматривать в этой ситуации какого-либо политического подтекста.

Китай планирует расширение военной мощи для защиты национальных стратегических интересов по всему миру, следует из утечки внутренних документов, передает издание Japan Times cо ссылкой на агентство Kyodo News.

Отмечается, что в документах содержится информация об усилении напряженности в регионе Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, а также рост напряженности с США и соседними государствами, включая Японию.

В августе 2018 г. уровень безработицы на Тайване составил 3,87%. Данный показатель оказался на 0,02% ниже уровня августа 2017 г., но на 0,06% выше показателя июля текущего года. Таковы официальные данные.

За последний летний месяц на острове насчитывалось 461 000 безработных. Это на 8 000 человек больше, чем месяцем ранее.

Уровень безработицы среди людей с высшим образованием на Тайване составил 5,4%. Это стало самым высоким показателем среди всех уровней образования.

Больше всего безработных среди людей в возрасте от 20 до 24 лет. За ним следуют возрастные категории от 15 до 19 лет и от 25 до 29 лет.

По итогам августа 2018 г., на Тайване насчитывалось 11,46 млн человек, имеющих работу. Это на 0,14% больше, чем в июле текущего года.

Напомним, что в июле 2018 г. коэффициент безработицы в китайских городах и поселках городского типа составил 5%. Это на 0,3% выше, чем в июне текущего года. По сравнению с уровнем июля 2017 г. показатель практически не изменился. По итогам января-июля текущего года в китайских городах и поселках городского типа были дополнительно трудоустроены 8,8 млн человек. На данный показатель приходится 80% от запланированного на 2018 г.

Две уязвимости в защите сетевых видеорегистраторов производства компании NUUO обнаружили специалисты компании Tenable Research, которая специализируется в области информационной безопасности. Сообщается, что эти бреши оставили открытыми для атаки 800 тысяч камер видеонаблюдения по всему миру.

Уязвимости, получившие название Peekaboo, были обнаружены в программном обеспечении видеорегистраторов. Одна из них, имеющая номер CVE-2018-1149, состоит в том, что устройство не проверяет должным образом запросы пользователя. Атакующий может вызвать критическое переполнение буфера стека, чтобы далее вводить без аутентификации произвольный код. Вторая уязвимость, CVE-2018-1150, — это «задняя дверь». Определённый PHP-код позволяет неавторизованному злоумышленнику менять пароль любого зарегистрированного пользователя, кроме администратора системы.

Специалисты, обнаружившие уязвимости, оценили степень их опасности и протестировали их на примере устройства NUUO NVRMini 2 — IP-видеорегистратора с функцией сетевого хранилища.

Злоумышленник, использующий уязвимости Peekaboo, получает доступ к системе контроля и управления, в которой ему открыты учётные данные для доступа ко всем подключённым к ней телекамерам. Используя корневой доступ на устройстве NVRMini 2, хакер может отключить трансляцию живого изображения и изменить уже записанное. Например, он может заменить живое изображение на статическую картинку, дающую вид этой же сцены. Оператор будет думать, что на объекте ничего не происходит, и преступники проникнут туда незамеченными.

Компания NUUO — тайваньский производитель оборудования и программного обеспечения для систем видеонаблюдения. Она выпускает на OEM-основе оборудование для более чем 100 партнёров, в числе которых — Axis, Bosch, Dahua, Toshiba. Неизвестно, кто из партнёров компании использует уязвимые прошивки.

Продукция компания Axis Communications не затронута уязвимостями, найденными в IP-видеорегистраторах NUUO. С таким заявлением выступила пресс-служба Axis. Подчёркивается, что компания будет и дальше вести мониторинг данной ситуации.

Названы самые экономически свободные страны мира

Канадские эксперты из института Фрейзера составили рейтинг 162 стран мира по уровню экономической свободы. Позиции России и Украины не впечатляют.

Гонконг и Сингапур вновь возглавляют список. В топ-10 также вошли Новая Зеландия, Швейцария, Ирландия, США, Грузия, Маврикий, Великобритания. Канада и Австралия разделили между собой десятую строчку в рейтинге института Фрейзера https://www.fraserinstitute.org/ .

Соединенные Штаты, занявшие шестое место, впервые с 2009 года входят в десятку наиболее экономически свободных стран. Улучшил свою позицию и Тайвань - 12 место по сравнению с 15-м в прошлом году.

Германия заняла 20-ю строчку, Япония – 41-ю, Болгария – 46-ю, а Франция – 57-ю. Казахстан расположился на 69-м месте, Россия – 87-м, Молдова – 95-м, Беларусь – 123-м, а Украина – 134-м.

Страны с самым низким рейтингом: Судан, Гвинея-Бисау, Ангола, Центральноафриканская Республика, Республика Конго, Сирия, Алжир, Аргентина, Ливия и последнее место у Венесуэлы.

Некоторые страны, такие как Северная Корея и Куба, и вовсе не попали в рейтинг из-за отсутствия данных.

Страны c высоким уровнем экономической свободы (25% стран), такие как Великобритания, Япония и Ирландия, имели средний доход на душу населения в размере $40 376 в 2016 году по сравнению с $5 649 для стран с низким уровнем экономической свободы (таких как Венесуэла, Иран и Зимбабве). Существенное отличие этих стран и по ожидаемой продолжительности жизни – 79,5 лет простив 64,4 лет.

Исследователи отметили, что рейтинг этого года составлен на основе анализа информации за 2016 год. Сопоставимых и исчерпывающих данных за прошлый год, по их информации, не было.

Индекс экономической свободы измеряет 42 показателя в пяти областях:

– бремя налогов и государственные расходы;

– правовая структура и защита прав собственности;

– доступ к стабильным, обеспеченным деньгам;

– свобода международной торговли;

– регулирование кредитования, труда и бизнеса.

Prian.ru

Гонконг. Сингапур. США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > prian.ru, 27 сентября 2018 > № 2742933

Экспорт шафрана из Ирана вырос на 33 процента за первые пять месяцев текущего 1397 иранского календарного года (21 марта - 21 августа 2018).

Валютные колебания были названы одной из основных причин значительного увеличения экспорта шафрана за этот период, сообщает Mehr News.

Статистика показала, что за первые пять месяцев текущего года (21 марта - 21 августа), в различные страны было экспортировано шафрана на сумму 123 млн. долларов США, что соответствует 33-процентному росту по сравнению с соответствующим периодом прошлого года.

Иран является крупнейшим производителем шафрана в мире, на долю которого приходится 90 процентов общего объема производства шафрана на планете.

Однако экспорт этого продукта не был значительно развит из-за таких проблем, как неустойчивость в цене шафрана на мировом рынке, резкие колебания цен на валюту и т. д.

Страны, покупающие иранский шафран, поставляют этот продукт на потребительские рынки в новой упаковке под собственным брендом и получают огромную прибыль взамен.

Согласно последним статистическим данным Таможенной администрации Исламской Республики Иран (IRICA) по внешней торговле Ирана, 95,831 тонны шафрана на сумму 123 730 472 долларов США были экспортированы в другие страны за тот же период.

Испания, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Италия, США, Индия, Франция, Канада, Германия, Великобритания, Гонконг, Пакистан, Австралия, Ирак, Оман, Бахрейн, Австрия, ЮАР, Нидерланды, Япония, Новая Зеландия, Чехия, Вьетнам, Тайвань, Катар и Кувейт являлись основными покупателями иранского шафрана за указанный период

Статистика IRICA показала, что 69,486 тонны шафрана, стоимость которых составила 92 904 484 долларов США, были экспортированы за первые пять месяцев прошлого 1396 иранского года (20 марта - 20 августа 2017), что свидетельствует о 37 и 33-процентном увеличении по весу и стоимости, соответственно.

В Тегеране открылась международная выставка "Iran Plast 2018"

12-я Иранская международная выставка пластмасс, резины, машин и оборудования ("Iran Plast 2018") началась в воскресенье в Постоянном международном выставочном комплексе в Тегеране, сообщает Shana.

По словам директора выставки Резы Халаджа, представители из 15 разных стран, включая Германию, Италию, Швейцарию, Австрию, Кипр, Бельгию, Сербию, Таиланд, Грецию, Индию, Нидерланды, Турцию, Китай, Тайвань и Южную Корею, собрались вместе с иранскими участниками, чтобы продемонстрировать свою новейшую продукцию и достижения в этом году.

По словам официального представителя, международная выставка "Iran Plast" призвана обеспечить платформу для индустрии пластмасс страны для выхода на мировые рынки.

В рамках выставки также планируется провести различные встречи, а также четыре конференции с участием иранских и зарубежных компаний, работающих в области пластмассовой промышленности.

"Более 230 отдельных посетителей из 22 разных стран, включая Сирию, Объединенные Арабские Эмираты, Китай, Казахстан, Украину, Узбекистан, Турцию, Армению, Ирак, Афганистан, Россию, Гану, Кению, Танзанию, Италию, Францию, Канаду и Колумбию вместе с 15 экономическими делегациями из Ирака, Азербайджана, Афганистана, Пакистана, Туркменистана, Армении, Турции, Туниса, Кении, Индии и Шри-Ланки приглашены принять участие в выставке", - рассказал Халадж.

«Возвышение Римланда»: новая политическая география и стратегическая культура

Резюме Новая мировая политическая география имеет физическое измерение – выход Китая и Индии в число держав мирового порядка и мировых интересов. Державам Азии необходимо ответить на вызов собственной центральности, и они будут делать это на основе своих стратегических культур. Выдержки из доклада Валдайского клуба.

«Нельзя забывать, что воссоединение Германии важнее,
чем развитие Европейского союза, что распад Советского
Союза важнее, чем воссоединение Германии, а расцвет
Индии и Китая важнее, чем распад Советского Союза».
Генри Киссинджер

В международных отношениях начались небывалые со времен завершения Второй мировой войны изменения глобального контекста. Распад СССР, произошедший в начале 1990-х гг., хотя и серьезно разбалансировал международную систему, не привел к фундаментальным изменениям ее природы и содержания основных процессов. Либеральный мировой порядок претендовал на универсальность, но оказался непродолжительным периодом относительного господства одной группы государств, переходной и скоротечной формой международного политического устройства.

Современная политическая картина формируется под влиянием качественно новых факторов. В их сердцевине мы находим новую политическую географию планеты. По распределению сил мир структурно все больше напоминает эпоху позднего Средневековья, однако физически взаимосвязан как никогда ранее в истории.

Новая политическая география

Возвышение Китая и Индии, произошедшее за последние полтора десятилетия, действительно изменило мировой ландшафт. Хотя две державы выступают пока в разном качестве. Китай – уже активный участник конкуренции за глобальное лидерство и ресурсы. И даже, по мнению многих ученых, фактически является драйвером этой конкуренции (Россия стала катализатором военно-дипломатического обострения, но не глобального сдвига).

Китай – один из немногих важнейших участников глобальной политики, накопленная мощь которого позволяет ему проецировать влияние по всему миру – в Азии, Евразии, Африке, Восточной Европе и Латинской Америке. Отчасти Китай опирается в своей геостратегии и на военную мощь России, с которой его связывают доверительные отношения.

Индия со своей стороны является субъектом преимущественно на региональном уровне, на общемировом – она скорее активный объект, не выдвигающий глобальной повестки и концепций. Хотя есть основания считать, что постепенно индийская внешняя политика также будет стремиться преодолеть традиционную систему координат. В качестве первого признака можно рассматривать увлеченность Дели концепцией «Индо-Тихоокеанского региона» (ИТР) как альтернативы АТР. При этом у Индии, Японии и Соединенных Штатов разное видение беспокоящей Китай идеи ИТР. Вашингтон и Токио активно поддерживают эту концепцию, рассчитывая создать на ее основе дугу глобального сдерживания Китая. Для Индии ИТР необходим как инструмент наращивания собственного глобального значения, а затем легитимации присутствия за пределами традиционной зоны интересов исключительно в Индийском океане.

Борьба ведущих игроков за Индию (как и за Европу) может стать одной из примет нового мира. Но положение Индии и Европы качественно различаются. Европа утеряла глобальное доминирование в результате Первой мировой войны. В конце прошлого – начале этого века европейские государства попробовали вернуть себе статус глобальной силы мирными средствами, но потерпели поражение. Европа идет вниз, Индия, вслед за Китаем, – вверх. Поэтому важно внимательно относиться к ее интересам, стратегическим взглядам и амбициям. Для России Индия – важный партнер, природа отношений с которым является дружественной, а географические зоны интересов не пересекаются.

Процессы, связанные с изменением роли Китая и Индии, вносят весомый вклад в формирование «Евразийского феномена» – увеличение объемов международной торговли и ожиданий, связанных с традиционно периферийным, континентальным регионом Центральной Евразии. Всего несколько лет назад даже минимальная конкуренция сухопутной торговли с морской представлялась невозможной. Но после того как Китай дал импульс евразийскому сотрудничеству своей инициативой «Экономического пояса Шелкового пути», происходят фундаментальные изменения. Евразия стала одной из важнейших частей современного международного нарратива – значит, идея востребована.

Для России этот феномен исключительно выгоден. Он снимает застарелую и мучительную (хотя явно ложную) проблему выбора между Востоком и Западом и позволяет, по определению китайского ученого Чжао Хуашена, сформулировать собственную национальную внешнеполитическую стратегию. А также, добавим, предложить другим государствами региона концепцию эффективного многостороннего сотрудничества. В условиях конфликта с США и Европой Москве жизненно важно обеспечить надежный евразийский «тыл», и делает она это, используя мирные инструменты.

Неизбежно происходит эрозия монопольного положения европейской стратегической культуры и внешнеполитических алгоритмов. Естественным для себя образом новые гиганты приносят в региональную и мировую политику собственные модели поведения, укорененные в их национальной стратегической культуре. В Индии, которая со времен Неру делит окружающий мир на концентрические круги в зависимости от степени соседства, идет процесс обращения к корням и переосмысления этих кругов в понятиях теории «раджамандалы», сформулированной древним мудрецом Каутильей. Китаю присуща система даннических двусторонних отношений с соседями и партнерами. Оба взгляда на мир полностью трансформируют модель многостороннего сотрудничества, выработанную на историческом «вестфальском пространстве» – в Европе, Северной Америке и инкорпорированной в это сообщество России. Хотя последняя и не принимала непосредственного участия в создании вестфальских порядков, она играла по этим правилам, часто давая им свою интерпретацию.

Наконец, глобальный контекст меняется под влиянием новой мировой политической географии: завершается эпоха, когда главное место в мировых делах занимала Европа. Центр тяжести мировой политики смещается на Восток. Век Европы закончился 100 лет назад, век Америки завершается на наших глазах. Веку Китая не бывать – его будут сдерживать все более активно. Но XXI столетие станет веком Азии. Не только основные системообразующие конфликты ожидаются в самой населенной части Земли, но и ее стратегическая культура и интересы, связанные с выживанием и развитием, будут определять или корректировать ход и результаты важнейших процессов на региональном и глобальном уровне.

Изменение мирового политического контекста требует нового взгляда на роль, которую играют в международной политике и экономике два важнейших океана – Индийский и Тихий. Оба связаны с возникновением и развитием арабской, индийской и китайской цивилизаций, но в силу исторических обстоятельств стали по сути «колониальными морями», в то время как Атлантика и маленькое Средиземное море оказались ключевыми акваториями в ходе формирования западной цивилизации, навязавшей свои ценности и понятия остальному миру. Великая талассократия Индийского океана, морская империя Чола, за несколько столетий до прихода европейцев пала под ударами мусульманских завоевателей, превративших Индийский океан во внутреннее море ислама, где не было смысла стремиться к морскому могуществу, а адмирал династии Мин Чжэн Хэ совершал экспедиции вплоть до Красного моря.

Все закончилось в XVI веке, когда на эти морские пространства пришли европейцы, обладавшие абсолютным военно-техническим превосходством. Позже они назвали эти времена эпохой великих географических открытий, как обычно отождествляя собственные свершения с достижениями человечества. Народы Востока потерпели одно за другим военное поражение, были частично колонизированы и политически оттеснены вглубь континентов. Эти драматические события сыграли не меньшую роль в формировании их стратегической культуры, чем соседство со Степью определило стратегическую культуру России во времена раннего Московского государства. Однако исторически решающее значение имела фантастическая географическая удаленность друг от друга основных цивилизационных центров в Азии и Евразии. Влияние этого фактора сопоставимо с фактором тесноты и постоянного недостатка жизненного пространства для европейцев.

Одновременно в Евразии началась эра «континентального проклятья». Большинство ее государств – те, что сохранили независимость, включая Россию, – были выключены из международной торговли и на протяжении 500 лет развивались гораздо медленнее морских конкурентов. Пришел в запустение Великий шелковый путь – его караваны вытеснили португальские каравеллы и английские клиперы, а им на смену пришли гигантские океанские танкеры и контейнеровозы. В конце XIX – первой половине ХХ века в Европе и США возникла геополитическая военно-стратегическая концепция контроля над дугой, опоясывающей Евразию с запада, юга и востока. Обеспечивать этот контроль должны были огромные флоты сначала Великобритании, а затем – Соединенных Штатов. Россия даже в период наивысшего военного могущества позднего СССР не могла составить им конкуренцию.

Индийский и Тихий океаны становились важнейшими артериями мировой торговли, но оставались на периферии международной политики. Особенно это касается Индийского океана. И сейчас основные торговые конфликты в мире проходят по двум направлениям: трансатлантическому и главному, транстихоокеанскому. Однако базовые 70% торговли товарами и сырьем так или иначе связаны именно с Индийским океаном, и если бы моря относились к океанам не физически, а по признаку торговли, то Средиземное море никак бы не было замкнуто на Атлантику. В наши дни 80% торговли здесь связано именно со странами акватории Индийского океана или потоками оттуда.

При этом Индийский океан и вся Южная Азия остаются, с точки зрения международной торговли и инвестиций, удаленными регионами. Вовлеченность в глобальное разделение труда крупнейшей страны региона и самой густонаселенной страны мира – Индии – в 10 раз меньше, чем Китая. Торговли между странами мало. Индия приобретает углеводороды в Персидском заливе. Все покупают хлопок и текстиль у Индии, Бангладеш и Пакистана. Однако для большинства стран основные торговые партнеры – Китай или США. Даже произошедший рост экспорта из Индии, в том числе в КНР (оборот торговли Китай–Индия вырос на 40%, до 84 млрд долларов) на 2/3 состоит из роста стоимости руды и прочих сырьевых грузов.

Сейчас оборот двусторонней торговли Китая и Индии – двух полуторамиллиардных стран – в три раза меньше, чем у Китая с Японией или Тайванем, и практически совпадает с цифрами торговли России и Китая. Население Южной Азии зависит от внешней торговли критически мало. Вторая крупнейшая по населению страна Южной Азии – Пакистан – еще меньше вовлечена в торговлю с внешним миром. В результате государства Индийского океана не влияют на международную торговую политику. Об этом свидетельствует и наиболее распространенная форма их вовлечения в торговые конфликты. Чаще всего индийские металлурги или пакистанские текстильщики сами становятся объектами войн. Большинство стран региона Индийского океана, согласно DHL Global Connectedness Index, в 2016 г. в силу невысокого уровня жизни и избытка дешевой рабочей силы ориентированы на экспорт. В меньшей степени это касается Индии, чей самый известный экспортный продукт – программное обеспечение, в большей степени – стран Индокитая, Малайзии, Таиланда.

Таким образом, пока динамика международной торговли не свидетельствует в пользу формирования единого Индо-Тихоокеанского пространства и позволяет говорить о чисто политическом характере этой широко обсуждаемой инициативы. Однако именно политика становится все более важным обстоятельством, определяющим как развитие торговых связей, так и будущий расклад сил на мировой арене. Необходимо внимательно посмотреть на важнейшие геополитические факторы региона и сделать выводы, которые отвечали бы интересам России и требованиям сотрудничества с важнейшими партнерами в Азии и за ее пределами.

Среди этих факторов на первом месте – национальные интересы и стратегическая культура Китая и Индии, попытки США ответить на возвышение этих гигантов через «европеизацию» азиатского мира и его двухполюсную раздробленность и, наконец, распад исторической дуги «Римланда», переход его важнейших государств в качество уже не объектов, а субъектов геополитического соревнования и экспансии.

Возвышение «Римланда» и будущее мировой политики

Новая мировая политическая география имеет совершенно определенное физическое измерение – выход Китая и Индии в число держав мирового порядка и мировых же интересов. Ведущим державам Азии придется ответить на вызов собственной центральности, и они будут делать это на основе своих уникальных стратегических культур. Последним, в свою очередь, необходимо адаптироваться под новый глобальный запрос. Поэтому адекватным представляется вопрос, будет ли индийская стратегия простой экстраполяцией традиционной внешнеполитической философии «Мандала», и окажутся ли отношения Китая с его младшими партнерами современной и политически корректной копией даннической системы? Либо оба игрока воспримут выработанные за столетия господства Запада модели международного взаимодействия на основе многосторонних механизмов и институтов? Приведет ли возвышение Индии и Китая, а также реакция на это США и других государств к расколу региона или на основе уникальной азиатской традиции возникнет новая система многостороннего балансирования, частью которого станет Россия?

Под влиянием тектонических сдвигов в мировой экономике и политике даже само название и инструментарий знакомой нам политической географии, имеющей сугубо европейское происхождение, будут неизбежно корректироваться. Геополитические построения, впервые сформулированные немецким ученым Фридрихом Ратцелем в конце XIX века, были затем успешно развиты англо-саксонскими авторами на основе той политической реальности, с которой они имели дело: слабости ведущих азиатских государств, абсолютном доминировании морских торговых путей, агрессивном давлении на юг имперской и советской России, военном господстве Запада.

Сейчас все эти обстоятельства не могут рассматриваться как объективные исходные тезисы для анализа. Азиатские государства сильны, сухопутные торговые пути в Евразии обрели новую жизнь, а военное господство США и их союзников стало относительным. Россия, исторически являвшаяся основным противником Запада и угрозой для Востока, уже не стремится к теплым морям. Более того, современная Россия, в отличие от своих предшественников за все 500 лет суверенной государственности, не может вести наступательные действия и на западном, и на восточном направлениях. Несмотря на ее географическую протяженность и военные возможности, демография и экономика заставляют Россию придерживаться курса на создание многосторонних институтов и платформ.

Конфронтация России и Запада, начавшаяся в 2014 г., еще больше способствует тому, чтобы Москва была позитивным игроком и стремилась к новому качеству участия в восточных делах. Парадоксально, но, поворачиваясь к Востоку, где ее главные партнеры – Китай и Индия, Россия проповедует там европейские ценности международного общения. Реалии старой геополитики уходят, появляются новые факторы и новая геополитика.

В середине ХХ века на волне ожесточенного противостояния советской экспансии Николас Спикмен разработал на основе геополитических построений XIX века концепцию «Римланда» – «дуговой земли». Контроль над ней позволяет «Острову» – океанским Великобритании и Соединенным Штатам – сдерживать могущество континентальной Евразии и экспансию ее центральной силы – России. Эта концепция лежит в основе глобальной стратегии США, но уже не может работать в своем прежнем качестве. Важнейшие государства этой «дуги» – Китай и Индия становятся в большей или меньшей степени источниками экспансии, все более активно осваиваясь на других континентах. Попытки выдавить Китай в Евразию ведут не к его столкновению с Россией, а к новому выплеску китайского могущества на прежде неизвестные ему континенты. «Дуга» исчезает в своей наиболее важной центральной части, сохраняется контроль только над ее западной и восточной оконечностями – Европой и Японией. А Китай и Индия уже сами начинают давить на другие географические зоны.

Как писал британский географ Гордон Уэст, «человек предполагает, а природа располагает». Но не только в части принуждающих факторов или ограничений, которые накладывает география на государства. Вне зависимости от субъективных факторов включение в активную мировую политику новых географических зон в качестве важнейших приведет к коррекции природы и содержания этой политики. Если раньше геополитика КНР и Индии интересовала международную политику скорее факультативно, хотя и по возрастающей, то теперь такой интерес стал решающим. Китай имеет для мировой политики значение намного большее, чем, например, Бразилия, не только в силу своего географического положения, как пишет американский политический обозреватель Роберт Каплан. Его совокупные возможности таковы, что необходимо максимально серьезно смотреть на интересы, определяемые этим положением. Это же, в несколько меньших пока масштабах, относится к Индии или Японии. На горизонте – Индонезия, а за горизонтом – объединенная Корея.

Потребовалось более полутора столетий для того, чтобы включение Китая в международную систему против его воли привело к фундаментальным изменениям принципов и физических условий развития и существования этой системы. «Выход из тени», держаться в которой завещал великий Дэн Сяопин, уже состоялся, и вопрос в том, как могущественный Китай будет действовать в качестве глобальной державы. После обретения независимости в 1947 г. в международную систему включилась Индия. Но только сейчас это стало фактором, влияющим на положение дел. Тем самым вслед за экономической глобализацией, которая может начать частично осыпаться под напором экономической войны Запада против России, завершается процесс глобализации политической. То есть состояния, при котором страны всех регионов мира вовлечены в международную политику, а число активных игроков больше двух, как это было во второй половине XX века. Международная политика, наконец, через 150 лет после всеобщего распространения Вестфальской системы, стала глобальной.

Новый «Римланд» и Третий Рим

Глобализация международной политики принципиально меняет систему координат, в которой выстраивается внешнеполитическая деятельность значимых стран мира. В силу своих военно-политических и, в меньшей степени, экономических возможностей Россия сохраняет статус и качество державы первого плана, одного из трех постоянных членов Совета Безопасности ООН, самостоятельных в проведении внешней политики. Одновременно она вынуждена действовать в условиях ограничений, которых нет у Соединенных Штатов и Китая – слабого демографического потенциала и всестороннего политико-экономического давления со стороны США и их союзников.

Россия сталкивается с феноменом, который был присущ некоторым великим державам в истории. Она слишком большая, чтобы вступать в чужие альянсы, но ее потенциала недостаточно, чтобы безусловно доминировать в каком-либо собственном блоке. Поэтому российская внешняя политика должна быть более гибкой, ситуативной и направленной на участие в многостороннем балансировании как на региональном – евразийском, так и на глобальном уровне. Приобретение державами бывшего «Римланда» нового качества источников силы, экспансии и влияния создает для такой политики новые условия.

Во-первых, качественное изменение мирового баланса сил и возможностей по сравнению с предыдущими периодами истории делает еще менее вероятной перспективу даже относительного успеха Запада в развернутой им борьбе за мировое господство. Это должно вселить уверенность в тех представителей российской элиты, которые смотрят на потенциал противостояния с Западом с некоторой обреченностью. Объективно неизбежное противостояние США и Китая будет требовать все больше ресурсов, а для России создаст новые возможности в диверсификации внешнеэкономических связей и источников технологических решений. Шок, который ощутили в КНР на фоне американских санкций против крупнейших индустриальных компаний в 2018 г., приведет к большей автономности китайской экономики, в первую очередь финансов, и технологий. А это откроет России доступ к отключенным на Западе ресурсам развития. Кроме того, необходимость вести борьбу одновременно против России и Китая качественно отличает сегодняшнее положение Соединенных Штатов от решающих лет первой холодной войны. Теперь США оказались в положении СССР 1965–1989 годов. Американские союзники в Европе недееспособны и презираемы в крупнейших странах Азии как ослабевшие бывшие колонизаторы. Слабость Европы и ее подчинение Америке делают европейские государства не активом, а пассивом американской политики.

Во-вторых, нужно постепенно, но решительно уходить от периферийности отношений с Китаем и Индией по сравнению с отношениями с Западом – их изолированности от других региональных и глобальных измерений. Отношения с США и Европой уже не могут рассматриваться в отрыве от отношений с азиатскими гигантами. Это тоже потребует большей «сопрягаемости» региональных направлений российской внешней политики на практическом уровне, по крайней мере в связке США–Европа–Азия. Позволит учитывать возможности и ограничители, формирующиеся на Востоке и из-за Востока при выстраивании отношений с Западом.

В-третьих, нужно, по всей видимости, еще активнее наращивать недипломатические каналы взаимодействия и общения с ведущими державами «Римланда» – Китаем, Индией, Ираном, Индонезией, Южной Кореей. Это относится к бизнесу, экспертному сообществу и гражданскому обществу. Масштабы дипломатического и экспертного взаимодействия с Индией и Китаем должны пропорционально соответствовать соотношению численности их населения с населением традиционных партнеров России в Европе. Необходимо последовательно убирать транспортно-логистические препятствия к тому, чтобы европейская Россия была не меньше связана и переплетена с ними, чем с традиционными партнерами на Западе. Это сложно в силу географической удаленности не-Запада и протяженности коммуникаций. Однако современные транспортные и коммуникационные средства сокращают значимость этих препятствий. Нужно физически и институционально «привязывать» «Римланд» к «Хартленду», в идеале оставляя «Остров» в изоляции.

В-четвертых, необходимо всячески продвигать и подчеркивать приверженность России традиционным и важным для новых мировых держав принципам Вестфальского порядка: невмешательство во внутренние дела, суверенное равенство и отсутствие в мировой политике гегемонистской силы. Нужно и дальше втягивать Индию и Китай в многосторонние структуры с российским участием – обе державы, несмотря на существующие между ними противоречия, все равно будут договариваться – за этим столом необходимо присутствие России. Свойственная стратегической культуре обеих держав склонность к гипертрофированной двусторонности в отношениях друг с другом и третьими силами является и препятствием, и возможностью для России. Препятствием – потому что объективно ослабляет многосторонние институты, важный ресурс российской внешней политики. Возможностью – потому что создает предпосылки для дипломатического маневра и формирования ситуативных коалиций по интересам. Главное, что участники коалиций исповедуют общие базовые ценности международного общения, отрицавшиеся Западом после его победы в первой холодной войне. Эти ценности формируют основу для взаимного признания легитимности – важнейшего условия эффективного многостороннего балансирования.

И, наконец, необходимо на национальном уровне начать системную и многоплановую исследовательскую работу по изучению краткосрочных и долгосрочных последствий глобализации международной политики. Новая геополитическая конфигурация уникальна. При этом в России исторически имеет место ограниченность знаний и представлений о стратегической культуре Индии, Китая и других незападных держав, пока отсутствует почва для эффективного учета их фактора в мировой политике. Эти пробелы необходимо заполнять в активном сотрудничестве с азиатскими партнерами. Российское внешнеполитическое мышление должно трансформироваться вслед за происходящей трансформацией мира.

Данный материал представляет собой выдержки из доклада Валдайского клуба, подготовленного коллективом авторов под руководством Т.В. Бордачёва. С полным текстом можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/reports/rimland-novaya-geografiya/

Китай. Индия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775775

Путь «невидимого гегемона»

Владимир Малявин – востоковед, философ, культуролог, писатель, переводчик, путешественник, знаток восточных практик личного совершенствования и общественный деятель. Российский китаевед, доктор исторических наук, профессор Института изучения Европы Тамканского университета на Тайване (ранее – Институт России Тамканского университета). В России В.В. Малявин является руководителем научной программы Института развивающихся рынков МШУ Сколково. Преподавал в ИСАА при МГУ, работал в РАН.

Резюме Китайское «всевидение» может показаться европейцам – вследствие их собственных предрассудков – тоталитарным проектом. Но в рамках китайского мировоззрения это разумно, поскольку человек достоин своего звания в той мере, в какой он привержен нравственному совершенствованию, рассуждает философ-китаевед Владимир Малявин.

О том, будет ли Китай править миром (и если будет, то как), с философом-китаеведом Владимиром Малявиным беседовал редактор журнала «Россия в глобальной политике» Александр Соловьев.

– Актуален ли такой вопрос вообще? Стремится ли Китай сформулировать и реализовать собственную модель мироустройства? Многие говорят, что Китай уже однозначно заявил об этом, упоминая при этом классическую Поднебесную – но насколько такая оценка адекватна?

– Вопрос как раз полезный и своевременный. Хотя бы потому, что заставляет задуматься о перспективах переустройства мира, а заодно об ограниченности привычных понятий. Править миром, к счастью, еще никому не удавалось, но китайский фактор требует серьезно подумать о том, куда движется мировой порядок. В разных сегментах китайского общества ходят разговоры о том, что Китаю «пора взять на себя мировое лидерство». Но до конкретных рекомендаций дело не доходит, если не считать попыток применить «мягкую силу» Китая с ее всем известным набором стереотипов. Попыток неуклюжих и неудачных, и это тоже примечательный факт. Китайцы не умеют «подавать себя», им удобнее мимикрировать под чужие фасады.

– Есть ли пределы у этой способности к мимикрии – или Китай может, как мастер тайцзицюань, подстроиться под любое движение оппонента-соперника-партнера? Используя его себе на пользу, разумеется…

– Умение «оставить», «опустошить» себя, чтобы соответствовать вызовам времени – незыблемая основа китайской мудрости. Оно дает много стратегических преимуществ. Китайцы не ищут точку опоры, чтобы перевернуть мир. Их идеал – позволить свершаться всем переменам в мире и, значит, скрытно их направлять. Речь идет, по сути, о методе владения стратегической инициативой и даже инновационного развития.

– Насколько нынешняя КНР – это классический конфуцианско-легистский Китай в коммунистической идеологической упаковке с госкапиталистической начинкой и высокотехнологичной сословной системой (социальный рейтинг, high-tech системы наблюдения)? Я правильно перечислил «состав» Китая?

– Все эти компоненты, безусловно, присутствуют в китайской жизни, но, на мой взгляд, традиционные понятия не столько помогают, сколько мешают видеть суть современной проблемы мироустройства. Лучше начать с практических трудностей понимания политики Китая. Главную из них легко видеть: как сочетается лозунг «мирного подъема» Китая и быстрое наращивание им военной мощи? Во всем мире эксперты пытаются понять, применит ли Китай военную силу, когда станет самой мощной экономической державой. Эти попытки часто напоминают гадания на кофейной гуще. Все потому, что у западной экспертизы чего-то не хватает в методологическом инструментарии.

– А вы как думаете – грозит ли войной возвышение Китая?

– Я не прорицатель. Но завет Дэн Сяопина «держаться в тени» и решать все вопросы мирным путем позвляет многое понять в китайской стратегии. Точнее, китайской метастратегии, связывающей воедино все аспекты китайского мировоззрения. Ее исходная посылка – самая естественная в мире реальность: перемена, событие, которое в конечном счете есть именно со-бытие, соположенность полярных и даже несравнимых величин. В таком случае все в мире существует ровно настолько, насколько не существует, каждая вещь вмещает в себя свою инаковость: сила скрыта в слабости, в правлении никто не правит и так далее. В этом пункте, кстати, китайская мысль смыкается с постмодерном, который предлагает «оставить» самосознание и предаться «бездействующему», аморфному сообществу по ту сторону общества и его институтов.

– Очень странная концепция политики. Возможно ли в ее свете какое-то определенное мироустройство?

– Для европейцев странная. Но в своем роде естественная и жизненная. Ее сердцевина – интимная анонимность, которая дается опытом встречи, переживается как предел общения: чистая сообщительность. На практике речь идет о силе воздействия символического, в особенности ритуального, действия и о природе живого, одухотворенного тела, каковая есть именно самосокрытие, длящаяся сокровенность. Ею не просто пользуются, но, по сути, питаются все зрелищные искусства, особенно кинематограф. Это сила того, что обозначается труднопереводимым французским словом suspense – подвешенность, неопределенность, таящие в себе предвосхищение грядущего. Когда Конфуций сказал: «если прям, то слушаться будут без приказаний», он имел в виду как раз человека, сидящего прямо, как требовал ритуал, и так воплотившего архетипический жест покоя, который внушает благоговение и покорность тем, кто предстоит ему. Политика в Китае обращена не к рефлексии, а к аффекту, чувствительности сердца и духа. Китайская мудрость – это инаковость разума, которая, например, у Лао-цзы отождествляется с «разумностью народа». Очень смутная реальность и очень «коммунистическая», не правда ли?

– Но политика – это способ организации общества, пространство общих ценностей. Как может она осуществляться на таком, прямо скажем, невнятном основании?

– Организации социума на принципах европейского модерна Китай и вправду не знал. Вместо верности трансцендентным идеям он предлагает совместность единичных моментов существования. Другое дело, что это «сокровенное всеединство» связывает людей крепче абстрактных понятий и ценностей. Но оно связывает их в «инаковости», по-своему вездесущей. Отсюда акцент китайских властей на отличии Китая от остального мира, а внутри страны – на непрозрачности власти для управляемых при наличии неустранимой внутренней преемственности между верхами и низами.

– Вы можете указать конкретные проявления такой конфигурации политики в современном Китае?

– О, эти проявления многочисленны и очевидны! Взять хотя бы лозунг «Одно государство – два уклада», призванный обосновать вхождение в КНР Гонконга с Макао, а в будущем и Тайваня. Никакого противоречия китайцы в нем не видят. Или вот еще один популярный нынче призыв: «Развивайте социалистическую демократию, оберегайте права членов партии!». Власть в Китае и есть право выставлять такие формулы «единства в раздвоенности», против которых ни с какой стороны и возразить невозможно. Стало быть, власть в Китае и есть право (по определению исключительное) представлять такую заданность целого прежде всякой данности частного. В таком случае все предметное – пусто, несубстантивно, имеет статус тени, эха, декорума. Подобный взгляд как раз очень соответствует эпохе ИТ, когда вдруг выяснилось, что всеобщая доступность коммуникации упраздняет все сущностное, субстантивное. Отсюда уверенность в себе, которую излучают сегодня китайцы, живущие по закону «самоинаковости», их любовь к имитациям и подделкам. Отсюда же стремление китайских властей «держаться в тени» на международной арене и их апелляция к безличным «актуальным тенденциям» в мире (читай: требование признавать силу и авторитет Китая) при твердой готовности быть «руководящей и направляющей» силой в собственной стране.

– Насколько универсальны или «универсализуемы» китайские идеи мироустройства? Ведь мировая гегемония должна опираться на идеи, понятные всем (или серьезному большинству).

– Современные китайские идеологи утверждают, что китайцы лучше понимают природу всемирности, чем европейцы, ссылаясь при этом на изречение Лао-цзы: «смотреть на мир, исходя из мира». Логически это нелепость. Но такое видение требует как бы «всевидения», достигаемого нравственным и духовным совершенствованием. Ту же идею красиво сформулировал другой даосский философ, Чжуан-цзы, который призывал «спрятать мир в мире». Мы находим в этой формуле лучшее обоснование безопасности и «вечного мира», о котором мечтал Кант.

– Мне идея «всевидения» неожиданно напомнила проект «Паноптикона» отца либерализма Иеремии Бентама. Только у Бентама речь идет об исправительной тюрьме. У китайцев получается что-то похожее?

– Вы действительно нащупали одну из болевых точек в отношениях Запада с Китаем. Китайское «всевидение» (кстати, наглядно запечатленное на классических китайских пейзажах) может показаться европейцам – вследствие их собственных предрассудков – тоталитарным проектом. И сегодня многие на Западе проецируют антиутопию тотального контроля на Китай, где власти хотят косвенно воздействовать на население через мониторинг их покупок: поощрять тех, кто обнаруживает признаки общественно полезной деятельности, и мягко утеснять тех, кто живет только для себя. В рамках китайского мировоззрения это совершенно разумно, поскольку человек в Китае достоин своего звания в той мере, в какой он привержен нравственному совершенствованию. Притом китайское «всевидение» предполагает не-видение, жизнь в сокровенности и косвенное воздействие на окружающих. Мир в нем должен быть спрятан в мире. Таким образом, вопрос в том, служит ли «всевидение» общественной пользе или все-таки репрессивному аппарату государства? Очень деликатный вопрос.

– «Новый китайский порядок», стоящий на «слепом пятне видения» и «сокровенной преемственности», больше напоминает антиутопии Хаксли и Оруэлла. Насколько он все-таки реален?

– В гораздо большей степени, чем можно подумать. Способ бытования «чайнатаунов» как раз таков: они непрозрачны для окружающего общества, безразличны к его политическому устройству, но творят образы глобального Китая. Их жители не прилагают к себе самоназваний китайцев, которые приняты на их родине. Они называют себя хуа жэнь – термин деполитизированный и указывающий только на принадлежность к китайской цивилизации. Но эта цивилизация очень многоликая, она не исключает отчужденности и даже вражды между ее представителями. По существу, мы имеем дело с рождением новой, глобальной по характеру, китайской идентичности.

– Но ведь китайские эмигранты привязаны к Китаю, являются его общепризнанными представителями.

– Это тоже сильное упрощение. Во-первых, китайская цивилизация, как я только что заметил, бывает разная. Во-вторых, китайцы-эмигранты принадлежат все той же бездне самоинаковости, ускользающей от контроля. Это своего рода «неопознаваемый субъект» мировой политики, в чем вы легко убедитесь, не обнаружив китайских имен в широких политических и общественных движениях современного мира. Но это составная часть китайского мира, которая в определенные исторические моменты даже допускает, как на Тайване, зрелую демократию. Я называю эту демократию «пропедевтической», поскольку она подготавливает (как было в древности) вертикальную иерархию империи. Не надо забывать, что повседневность и безусловный характер власти в Китае – два полюса всеобщей «небесной разумности». Недаром Конфуцию приписывается фраза: «Если ритуал утерян, ищите его среди дикарей».

– Так примет ли китайский гигант существующие правила международной политики, когда почувствует вкус к глобальному господству?

– Уже должно быть ясно, что «пробудившийся» Китай никому приручить не удастся. Китайский лев всегда будет настаивать на своей инаковости, рьяно отстаивать свой «суверенитет» (на самом деле неприкосновенность скрытого измерения своей политики, своего стратегического потенциала). Но при этом он будет, как объявил Си Цзиньпин, «родным» для всех. На военные действия Китай может решиться только при наличии подавляющего преимущества, когда они будут «незаметными». Иная стратегия грозит Китаю утратой культурной идентичности, что страшнее поражения в войне. Китай, кажется, всерьез привержен идее многополярного мира, который таит в себе взаимовыгодную биполярность двух миросистем. Я называю их евроамериканской и евроазиатской. В основе первой лежит принцип самотождественности, в основе второй – самоинаковости. Эти системы не обречены на конфронтацию, хотя характер их отношений еще нужно осмыслить. Если они будут находиться в некоем симбиозе, оставаясь непрозрачными друг для друга, это будет означать победу Китая в высшей фазе глобального устройства. Но победу с неизбежностью скрытую.

– Получается образ эдакого даосского идеального правителя, о котором народ (в нашем случае – мир в целом) в лучшем случае знает, что тот существует – и тем доволен. Но насколько сегодня возможен такой миропорядок «невидимого гегемона» – как своего рода идейно-философский противовес benign hegemony Джона Миршаймера? Тем более что многие эксперты утверждают, что Си Цзиньпин уже практически задекларировал отказ от «наследия» Дэн Сяопина и держаться в тени более не намерен – напротив, активно, если не демонстративно, из нее выходит.

– Еще нужно посмотреть, не является ли выход Китая из его «тени» требованием признать его право на эту тень. И что плохого в этом праве? Что оно лишает права на «ясное сознание» чего-то? А если это сознание есть просто злоба дня и мутный поток медиа? Эта тема всегда будет порождать бурные и политически ангажированные споры. Остается, однако, фактом или, если можно так сказать, прото-фактом, что «скрытая гегемония» или, если угодно, «макиавеллистский момент» в политике является условием всякого политического уклада. Что поделаешь, мы живем в эпоху постполитики, постдемократии, постфакта и так далее... Наконец, не надо забывать, что мотив «невидимого гегемона» коренится в самой природе телесного бытия.

– Придется ли Китаю отказываться от каких-то своих традиционных черт на пути к построению «китайской модели мироустройства»?

– На поверхности китайцы как будто охвачены лихорадкой вестернизации. Они перестроили свою страну на западный манер, покрыв ее псевдоамериканскими мини-небоскребами и «Макдональдсами» (и их китайскими подражаниями). Но мне всегда казалось, что политика «открытых дверей» не задевает сердцевину китайского мировоззрения. В чем тут дело? Если исторические формы китайской цивилизации (ныне ставшие по большей части курьезом) являются результатом кристаллизации «самоинаковости», то бегство от них есть не что иное, как придание импульсу «самосокрытия» (действия, подчеркиваю, совершенно позитивного) глобального масштаба. В нем китайская цивилизация достигает внутренней завершенности и... возвращается к себе. Не случайно китайцы возвращаются умирать на родину.

– Перенимает ли Китай, переосмысливает ли, перерабатывает ли западную теорию – и практики – международных отношений (возвращаясь к вопросу о «понимании всемирности»)? Или они для Китая остаются формой, которой он в той или иной мере вынужденно следует, но формой без содержания?

– Новое поколение китайцев жадно впитывает западную науку, предлагает оригинальные концепции мироустройства, о которых мы, к нашему стыду, ничего не знаем. Но оно твердо привержено самобытности Срединного государства. Все-таки Китай войдет в глобальный мир на условиях симбиоза с Западом и даже своего верховенства в части «скрытой гегемонии». Еще раз: Китай следует – если следует – западным правилам игры не «вынужденно», а с целью овладения стратегической инициативой. Примерно так, как актер совершенно искренен в исполнении своей роли и поэтому имеет успех.

– Насколько комфортно лично вам было бы в гипотетической «Новой Поднебесной»?

– В последнее время психология китайцев сильно изменилась. Они разбогатели и почти изжили свои комплексы «утраченной империи». Благодаря этим переменам я чувствую себя в Китае совершенно комфортно, тем более что китайцы начисто лишены цинизма – этого неизбежного, хотя и незаконного, детища западного индивидуализма. Более серьезных, уравновешенных и в то же время радушных партнеров в общении трудно найти.

– На каком языке будут говорить обитатели «китайской модели мироустройства»?

– В идеале нужно преодолеть культурные стереотипы и языковые привычки, осуществить глубинную, как сказал бы Гегель, «работу понятий», чтобы выявить всечеловеческий «мета-язык», текучий кристалл смыслов. А по факту китайцы с энтузиазмом осваивают английский. Тайваньцы с гонконгцами уже любят уснащать свою речь английскими словами с «плохим» смыслом – наверное, чтобы не так страшно было. А в быту царит Гугл-переводчик, который, подозреваю, ответствен за то, что в Китае редко где увидишь мало-мальски грамотную английскую надпись. Это тоже очень по-китайски: все, что выдала машина, свято, как мандат Неба, и не подлежит исправлению. Вот последняя новость: даже внешнюю политику Китая будет определять машина. Надеюсь, что хоть здесь обойдется без Гугл-переводчика... Вы спросите: а как же понимание? Но к чему понимание, когда есть «сердечная сообщительность»?

– С учетом того, что вы говорили в самом начале о методологическом несовершенстве западной экспертизы, получается, что сама попытка осознать (и описать) политическую стратегию Китая через инструментарий западной рациональной онтологии изначально обречена на некую ущербность? Неполноту?

– Продумывание ограниченности любой цивилизационно обусловленной концепции мироустройства – общая задача человечества. Я стою в изумлении перед этой бездной смысла.

– Не ведет ли этот путь к своего рода системному лицемерию, причем с обеих сторон?

– По-моему, лицемерие — неизбежный спутник индивидуалистических цивилизаций. На Западе оно носит, так сказать, эксклюзивный характер: оно есть следствие субъективного разума, который утверждает свою исключительность, но претендует на универсальность. Его порок – исконная предвзятость. Лицемерие в Китае скорее инклюзивно: оно обусловлено требованием внутренней искренности отношений, и его суть – фальсификация любезности. Известны и средства преодоления этого бремени, например: «по плодам их узнаете их». Мне нравится изречение Лао-цзы: «Тому, в ком не хватает веры, веры тоже не будет».

– И под конец неизбежный в таком разговоре вопрос: каково место России в складывающемся западно-китайском мироустройстве?

– В отношениях между Россией и Китаем есть много неординарного, даже восхитительного: богатая общая память и апелляция к человечности в человеке, открывающая хорошие перспективы для сотрудничества. У русских и китайцев есть опыт совместной жизни, который по глупости политиков был предан забвению, но никуда не исчез из истории. Его надо осмыслить. В рамках евроазиатской миросистемы Россия предстает крупнейшим пространством «пропедевтики самоинаковости», выковывающей всечеловеческие ценности. Это, возможно, позволит России занять место третьего, асистемного, члена в сосуществовании двух глобальных миросистем. Время России придет, когда нужно будет предъявить духовные качества, потребные в цивилизации «сердечной встречи». Этого времени нужно дождаться. А лучше не ждать, а приближать его приход.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775774 Владимир Малявин

По итогам апреля-июня 2018 г., общий объем продаж производственного сектора экономики Тайваня составил 6,6 трлн новых тайваньских долларов ($214,1 млрд). Это на 6,6% больше, чем за аналогичный период 2017 г. За январь-июнь текущего года продажи в том же секторе достигли 12,9 трлн тайваньских долларов с приростом на 3,6% в годовом сопоставлении, сообщили власти острова.

Доходы производственного сектора Тайваня увеличиваются более полутора лет, и как ожидается эта тенденция сохранится и дальше.

Напомним, что в июле 2018 г. индекс промышленного производства на Тайване достиг 109 пунктов. Это на 4,43% больше, чем в июле 2017 г.

По итогам июля текущего года, доходы Тайваня от оптовых продаж достигли 879 млрд новых тайваньских долларов ($28,7 млрд). Это на 4,7% больше, чем годом ранее. Розничная торговля острова увеличилась на 3,2%, а сектор общепита – на 3,5%.

Ранее сообщалось, что к концу 2017 г. общий объем инвестиций тайваньских компаний в экономику материковой части Китая достиг 2,31 трлн новых тайваньских долларов ($78 млрд). Это на 1,47% больше, чем к концу 2016 г.

В то же время за прошлый год общий объем прибыли, переведенной обратно на остров, достиг 403 млрд новых тайваньских долларов. Это на 33,65% больше, чем годом ранее.

Новая геополитика для Восточной Евразии

Виктор Ларин

Тихоокеанская Россия снова на периферии

Виктор Ларин – доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, заведующий Центром азиатско-тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, профессор Дальневосточного федерального университета.

Резюме Москва переориентирует свою повестку с АТР на «Большую Евразию». В ней территория Тихоокеанской России априори предстает окраиной гипотетически единого евразийского пространства. Это возвращает восточным районам страны привычный статус двойной периферии: восточноазиатской и евразийской.

Восточная Азия или, оперируя модными ныне терминами, Восточная Евразия стоит на пороге существенных изменений как своего места в мировой политической и экономической системе, так и характера внутрирегиональных связей. Четыре великих державы, считающие этот небольшой по площади регион сферой своих жизненных интересов, – Китай, Россия, США и Япония – никак не найдут приемлемую платформу для превращения его в зону мирного и стабильного развития. Непросто определить в этой конструкции место уже глобального Китая, самолюбивой Японии, амбициозной Южной Кореи и многоликой Юго-Восточной Азии, тем более что каждый из этих игроков имеет собственное видение будущего и понимание сложившейся ситуации.

По мере замедления темпов роста КНР и перенесения фокуса ее экономической активности на центральную и западную часть континента гравитационное притяжение Северо-Восточной Азии слабеет. Протекционизм Вашингтона меняет характер его экономических отношений со странами Восточной Азии. Инициативы Ким Чен Ына несколько ослабили градус военно-политической напряженности во всем регионе и реанимировали надежды на разрешение корейской проблемы. Наконец, Москва переориентирует свою геополитическую повестку с Азиатско-Тихоокеанского региона на «Большую Евразию», параллельно опробуя новую модель экономического освоения восточных районов России. В этой повестке территория Тихоокеанской России априори предстает как окраина гипотетически единого евразийского пространства, что возвращает восточным районам страны исторически привычный им статус двойной периферии: восточноазиатской и европейской, или же, если использовать координаты евро-азиатской интеграции – евразийской периферии.

В этих условиях нерационально тратить время и энергию на обсуждение «поворота России на восток», ее «интеграции в АТР» или «приоритетное развитие Дальнего Востока». Вероятно, в российской столице эти существительные с признаками движения («поворот», «интеграция», «развитие») вызывают энтузиазм, эмоции и кажутся настоящими, но на берегах Тихого океана они все больше воспринимаются как очередной эксперимент кремлевских мечтателей и инструмент для «рационального использования» бюджета. Частота произнесения ритуальных слов не сопровождается притоком капитала, новыми управленческими решениями, стабилизацией демографической ситуации в регионе. «Территории опережающего развития», «свободные порты», «дальневосточный гектар», как и созданные для управления ими бюрократические структуры, не оправдывают возлагавшихся на них надежд. Переориентация России в сторону Большой Евразии подтверждает прогнозы о скором завершении не первой в истории попытки «интенсивного освоения Дальнего Востока», а также теорию цикличности российских «поворотов к Востоку» и политик по развитию восточной периферии.

Это, однако, не снимает с повестки дня саму проблему. Если Москва по-настоящему хочет изменить судьбу восточных окраин России, необходимо осознать глубину происходящих в Тихоокеанской Азии тектонических сдвигов.

Конец старого мира: коллизии мирового и регионального развития

Кардинальные изменения в конфигурации мира, балансе и расстановке сил в глобальной политике, стимулах и направлениях движения международной экономики не могли не повлиять на обстановку в Восточной Евразии. Наименование непринципиально: Восточная или Тихоокеанская Азия либо Западная Пацифика – это все дело вкуса и мировоззренческих пристрастий. Вне зависимости от названия регион на глазах трансформируется в принципиально новую геополитическую и экономическую реальность, где не только Китай и КНДР, но уже Япония, Южная Корея, страны ЮВА пытаются делать акцент на самостоятельную внешнюю политику, основанную на примате национальных интересов.

Из многочисленных последствий этих изменений решающими для Восточной Евразии являются два.

Первый – относительное ослабление политического влияния гегемона (США), происходящее вследствие глубокого кризиса либерализма. Запад с его еще недавно «универсальными человеческими ценностями» быстро теряет привлекательность на Востоке. Он по-прежнему уверен в своей исключительности, агрессивно отстаивает право судить и вразумлять остальной мир, но каждый его шаг только ускоряет деградацию. Проблемы Евросоюза и социально-политический раскол американского общества тщательно анализируются и оцениваются в сильно европеизированной, но по-прежнему конфуцианско-буддийской Восточной Азии, побуждая ее все более дистанцироваться от дискредитирующей себя «Европы».

С этим процессом связан второй фактор – самоопределение КНР как глобальной державы. К концу первого десятилетия XXI века Китай стал державой номер два в экономике и мировой торговле (с претензией в ближайшем будущем занять первые позиции на обоих направлениях), создал современную и мощную военную машину, набрал солидный политический вес и престиж, прочувствовал свое новое качество, взвесил все плюсы и минусы пребывания на мировом Олимпе и созрел для признания неизбежности превращения в глобальную державу. Китайские руководители «пятого поколения» отважились отойти от заветов «мудрого Дэна» и объявили о готовности взять на себя часть ответственности за решение мировых и региональных проблем. Китай становится центром притяжения для многих государств, что и демонстрирует их реакция на инициативу «Пояса и пути» Си Цзиньпина.

На сегодняшний день в Тихоокеанской Азии возник вакуум силы, в котором сосуществуют и соперничают два полюса, два лидера: старый – Соединенные Штаты и новый – Китай. Это именно полюса притяжения, но не центры силы в традиционном понимании. Поскольку Вашингтон откровенно демонстрирует, что более не намерен жертвовать своими внутренними интересами ради безопасности союзников, он теряет магнетизм. Пекин же целенаправленно и последовательно обретает влияние. В подспудном соревновании США и Китая за Восточную Евразию еще семь десятилетий назад возникли и по сей день доминируют несколько точек, где интересы четко обозначены и сталкиваются напрямую (Тайвань, Корейский полуостров), но еще больше сфер, где продолжается жесткая подковерная борьба.

Главным трендом современного развития Восточной Евразии стал переход инициативы в руки Пекина, в том числе вследствие растущей отстраненности Вашингтона. Стратегические устремления и повседневные потребности КНР не только диктуют логику его поведения, но и становятся ориентиром для других государств, которые, с одной стороны, намерены извлечь выгоду из планов и проектов китайского руководства, с другой – закономерно опасаются ущемления своих интересов, с третьей – конкурируют с ним за жизненное пространство, ресурсы и рынки.

Япония и Южная Корея аккуратно высвобождаются из-под абсолютного влияния Вашингтона, маневрируют в отношениях с Пекином и модернизируют стратегические подходы к России. Рост комплексной мощи КНР стал для обеих держав мотивом для перестройки отношений с Москвой в конкуренции за экономическое присутствие в Сибири и на Дальнем Востоке. Эта конкуренция имеет в большей степени виртуальный, чем реальный характер, и силу ее воздействия на их внешнюю политику замерить невозможно, но и не учитывать ее нельзя.

На карте региона появился новый амбициозный, изощренный и не признающий устоявшихся правил ядерный игрок – Северная Корея. Демонстративное миролюбие и дипломатическая активность Ким Чен Ына, проявленные весной 2018 г., обусловлены не только эйфорией от успехов ракетно-ядерной программы, но и стремлением поиграть на противоречиях между США и Китаем, вовлечь в свои игры другие страны, в том числе и Россию. Формальное согласие Белого дома на американо-северокорейский саммит – победа Пхеньяна в длительной идеологической «борьбе с империализмом». Каковы бы ни были результаты, ситуация на Корейском полуострове уже не будет прежней.

В эту меняющуюся конфигурацию придется встраиваться Москве, если она намерена найти и обеспечить России нишу, адекватную ее интересам и потенциалу. Пока такая ниша не определена ни в экономической, ни в политической сфере, будучи невнятно обозначена как «достойное место в Азиатско-Тихоокеанском регионе».

Новые проекции двусторонних отношений в Восточной Евразии

В начале XXI века в результате провала интеграционных устремлений, так и не достигнутых многосторонних договоренностей по вопросам региональной безопасности и свободной торговли, основой международных отношений в Северной Пацифике остаются, как и прежде, двусторонние связи. Тем не менее они переживают трансформацию. Главной тенденцией становится растущая самостоятельность региональных акторов, ориентирующихся прежде всего на свои национальные интересы.

Глубочайшая экономическая взаимозависимость США и КНР (объем взаимной торговли в 2017 г. составил 687 млрд долларов), а также неуверенность в гарантированной победе в случае прямой конфронтации заставляют американцев осторожничать. Пекин, со своей стороны, ведет себя как разрастающаяся империя в отношении империи в стадии упадка. Диаметрально противоположные взгляды Пекина и Вашингтона на мировое устройство и управление являются главным препятствием к тому, чтобы две столицы договорились о разделении ответственности за будущее планеты. Они способны лишь ограниченно сотрудничать в отдельных сферах, но США не воспримут китайскую модель многополярного мира, а Китай не согласится на сохранение американского доминирования.

Отношения Китая с Японией, Южной Кореей, странами ЮВА выстраиваются на платформе из сложнейшей комбинации экономических интересов, цивилизационных аллюзий, исторических обид, военно-политических и бюрократических расчетов, реальных и призрачных ценностей и личностных предпочтений.

Стратегическая неопределенность сохраняется на Корейском полуострове. Пхеньян, поднаторевший в том, как провоцировать и сталкивать лбами своих противников, продолжает стравливать Китай и Соединенные Штаты, пытаясь вовлечь в игры Россию. Сеул, сохраняя приверженность альянсу с США, дипломатично дистанцируется от антироссийских санкций. Новая северная политика Мун Чжэ Ина еще не обрела ясной формы, но ставит южную часть Тихоокеанской России в центр краткосрочной стратегии по объединению Кореи путем вовлечения Севера в совместные экономические проекты. Пекин, продолжая терпеть своего ненадежного союзника – КНДР, без сомнения, выработал несколько сценариев действия на Корейском полуострове. Ни один из них не предполагает американского доминирования в регионе, но каждый учитывает глобальные последствия конфликта.

Япония, расставшись с надеждами на региональное лидерство и не будучи уверена в том, что Америка всегда придет ей на помощь в соперничестве с Китаем, не скрывает желания вырваться из-под плотной опеки Вашингтона, надеется выстоять в жесточайшей экономической конкуренции с КНР и разорвать путы экономически глобальной, но политически региональной державы. Премьер-министр Синдзо Абэ рассчитывает найти ключик к Владимиру Путину и выполнить предвыборные обещания – продвинуть решение проблемы Северных территорий, естественно, в русле японских интересов.

Для России по объективным причинам главным партнером в регионе является Китай. Еще осенью 2010 г. руководители России и КНР практически в унисон заговорили о «новой главе» (Дмитрий Медведев) и «новом старте» (Ху Цзиньтао) межгосударственных отношений. «Новый исторический старт» официально закреплен в коммюнике по итогам саммита Путин – Ху в июне 2012 года. Даже беглый взгляд на подписанные тогда документы показывает, что касается этот «старт» не экономических и гуманитарных связей, где стороны не смогли предложить друг другу ничего принципиально нового, а глобальной политики, обеспечения безопасности (продвижение российско-китайской инициативы по формированию в АТР «архитектуры безопасности и устойчивого развития») и фиксации нового формата отношений – «всеобъемлющего равноправного доверительного (выделено мной. – В.Л.) партнерства и стратегического взаимодействия».

О необходимости «двум мировым державам» совместно прилагать усилия для «вступления российско-китайских отношений в новую эпоху» Си Цзиньпин написал в марте 2018 г. в поздравительной телеграмме Путину по случаю его избрания на должность президента. Задачей сторон, особенно актуальной в свете давления Соединенных Штатов, является наполнение ритуальной фразы конкретным, главным образом экономическим, содержанием.

На окраине Большой Евразии

Важной тенденцией глобального развития начала XXI века стало перемещение центра мировой активности из выпестованной Вашингтоном политической конструкции под названием Азиатско-Тихоокеанский регион на просторы Евразийского континента. Конструкт АТР оказался недолговечным. Причиной тому не столько аморфность и громоздкость региона, сколько тот факт, что его задачей было подстроить эту часть мира под американское видение мира и интересы, выдаваемые при этом за общие. Игра на американской поляне априори проигрышна для других крупных участников, в том числе Китая и России. Первыми это осознали в Пекине. Инициатива «Пояса и пути», ориентированная в противоположном от АТР направлении (хотя и не исключающая его использование в интересах Пекина), обозначила поворот головы китайского дракона в сторону Евразийского континента. Идея создания общеевропейского экономического пространства, впервые прозвучавшая из уст российского президента осенью 2010 г. и некоторое время сосуществовавшая с концептом «тихоокеанской интеграции», постепенно стала доминирующей и в России.

Тем не менее «формирование единого экономического пространства от Атлантики до Тихого океана» остается сомнительной, но теоретически возможной перспективой. Хотя предложенная президентом России идея переживает пик популярности среди российской бюрократии, наивно надеяться, что политика регионализма и экономическая интеграция сами по себе объединят, расслабят и примирят страны, народы, культуры и цивилизации Евразии, заставят их одолеть веками копившиеся недоверие, обиды, противоречия. Политическая, экономическая и культурная мозаика на континенте слишком сложна, чтобы предполагать возможность такого объединения в обозримом будущем.

Перенос геополитических акцентов с Тихого океана на Евразию автоматически снижает значение Северо-Восточной Азии как региона. Тем более что ожидания, связанные с ним, не оправдались. Он не стал локомотивом мирового экономического развития. Международная экономическая интеграция в СВА, о которой мечтали последние три десятилетия и которая предполагала мощную синергию развития региона на основе объединения японских капиталов и технологий, южнокорейского менеджмента, китайской и северокорейской рабочей силы и российских природных ресурсов, не состоялась. Слишком велики и непреодолимы политические, исторические, культурные и психологические барьеры. На сегодняшний день неприятие ядерной и ракетной программ КНДР фактически является единственным стимулом для тесного взаимодействия государств региона, оставаясь в то же время главным и непреодолимым барьером для их экономической интеграции. Реальностью СВА стали не экономическое взаимопроникновение, а наращивание военной мощи, рост государственного национализма и настойчивости в отстаивании национальных интересов. Все это повышает градус конфликтности в зоне Северной Пацифики. И главная опасность заключается в том, что экономическая повестка в этом регионе уходит на второй план. Единственным экономическим проектом общеевразийского значения, который может быть реализован в Северной Пацифике, является восточный участок Северного морского пути.

Япония и Южная Корея в нынешней конфигурации мира остаются в большей степени тихоокеанскими, чем евразийскими державами. Японский премьер Синдзо Абэ по-прежнему привержен идеям тихоокеанской интеграции, продвигает стратегию «открытой и свободной Индо-Пацифики». Новая северная политика президента РК Мун Чжэ Ина, в фокусе которой «Северные страны» континента, от России и Монголии до Восточной Европы и Кавказа, находится в стадии теоретического осмысления. Администрация Дональда Трампа слишком озабочена внутренними проблемами Америки и не страдает альтруизмом, чтобы предлагать своим союзникам в Азии привлекательную для них повестку дня. Как результат, перспективы Восточной Евразии в концепте Единого евразийского пространства выглядят туманно.

Смена геополитических приоритетов Кремля закономерна. За годы самостоятельного существования Россия дважды пыталась встроиться в крайне аморфные образования с одним очевидным лидером – США. В 1990-е гг. это был «западный мир», в первое десятилетие 2000-х – Азиатско-Тихоокеанский регион. Оба раза не получилось – по объективным причинам: размеры страны, ее история, независимый характер и лидерские традиции. Россия по определению не может куда-либо интегрироваться. Она способна и должна сама выступать в роли интегратора, что и пытается делать на Евразийском континенте.

Тем же самым занимается сегодня Пекин, воплощая в жизнь идеи «Пояса и пути». Обращение Китая и России к континентальной Евразии – закономерное явление, обусловленное совокупностью экономических и политических факторов. Во-первых, главные угрозы развитию, суверенитету и безопасности обоих государств проистекают с Евразийского континента. К южной евразийской дуге нестабильности, протянувшейся от Корейского полуострова до Украины, может добавиться северная, возникновение которой обусловлено разворачивающейся борьбой за Арктику. Во-вторых, именно на этот регион почти на 90% завязаны экономические интересы России и более чем на 60% – Китая. В-третьих, Россия и Китай имеют богатый опыт собирания вокруг себя стран и народов, основанный на понимании важности обеспечения безопасности по периметру границ.

Российский и китайский интеграционные проекты, воплощаемые на ограниченном пространстве Евразии, конкурируют. Пока китайская идея «Пояса и пути» более жизнеспособна, она притягивает к себе все больше и больше заинтересованных государств. И не только благодаря существенным финансовым вливаниям, но и потому, что предлагает привлекательные перспективы. Решение Москвы и Пекина о «сопряжении» двух интеграционных евразийских инициатив, фактическое согласие руководства двух государств работать тандемом в строительстве комфортной для себя Евразии стало закономерным результатом осознания ими не только общности экономических и политических интересов, но и ответственности за судьбу континента, целенаправленно ввергаемого в пучину войн и конфликтов. Можно обоснованно критиковать идею «сопряжения» с экономической точки зрения, но как геополитическое решение она представляется весьма разумной, а в современной ситуации критического обострения отношений не только России, но и Китая с Западом – единственно верной.

Если регионализм «сверху» в Восточной Евразии не состоялся, а идеи регионализма по-прежнему не могут перешагнуть стадию обсуждения, то стихийная регионализация, являющаяся одним из главных приводных ремней развития региона, идет полным ходом. Ускоряются, расширяются и усложняются потоки движения денег, людей, товаров. Достаточно посмотреть, как оперативно и гибко отреагировали приграничные районы России и Китая на изменение экономической и финансовой конъюнктуры в последние три года.

Тихоокеанская Россия в новых геополитических реалиях

Создается впечатление, что изменение конфигурации мира, баланса и расстановки сил в глобальной политике, о котором говорилось выше, если не поставило крест на тихоокеанской повестке дня России, то как минимум отложило ее на неопределенное время. По крайней мере она стала постепенно исчезать из политической риторики. На словах Москва все еще привержена лозунгу интеграции в АТР; развитие Сибири и Дальнего Востока по инерции увязывается с идеей «поворота на Восток», однако континентальная евразийская природа страны в очередной раз взяла верх. В результате главным образом по причине своей краткосрочности и импульсивности полуразворот Москвы в направлении Тихого океана был в большей степени сымитирован, чем выполнен.

Тем не менее продвижение общеевразийской интеграционной модели не исключает возникновения нескольких самостоятельных платформ сотрудничества, одной из которых может стать Северо-Восточная Евразия с включением в нее Тихоокеанской России.

В евразийских интеграционных концептах – пока преимущественно умозрительных конструкциях Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП), «Большой Евразии», сопряжения ЭПШП и Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и даже «экономического коридора Китая, Монголии и России» – Тихоокеанская Россия, как, впрочем, и вся Восточная Евразия, представлены условно. Для большинства российских и китайских разработчиков концепций и проектов ее присутствие – лишь некая данность, которую нельзя по ряду причин отвергнуть, но которая тяготит, озадачивает, а некоторым кажется обузой. Тихоокеанская часть России в этот концепт вставляется механически, как географическая составляющая Евразийского континента. На практике, перенеся внимание на Центральную и Юго-Западную Евразию, российское правительство резко сократило бюджетные вливания в восточную часть страны. Создание там территорий опережающего развития и свободных портов с их преференциальными условиями для предпринимательской деятельности выглядит как откуп государства, призванный компенсировать его финансовый уход из региона. Причина не только в ограниченности средств. Трудно, если не невозможно, притянуть к сориентированным на центрально-азиатское и европейское пространство проектам восточные районы России, которые, с одной стороны, экономически развернуты к Азии, а с другой, несмотря на все усилия, никак не поддаются экономической модернизации. Неудивительно, что даже концепции «Большой Евразии» и «поворота России на Восток», имея одних идеологов и разработчиков, существуют в параллельных мирах, не мешая друг другу, но и не находя точек соприкосновения.

Китайская интеграционная повестка однозначно фокусируется на Центральной, Южной и Юго-Западной Азии. Северо-восточные провинции КНР всеми силами пытаются обустроить свою нишу в концепции ЭПШП, но без особого успеха. В наиболее выигрышном положении оказывается Внутренняя Монголия, попавшая в зону экономического коридора Китай–Монголия–Россия, однако и здесь много неясностей. Потребуется время для теоретического осмысления новой реальности, складывающейся в регионе. При этом правила игры определены: поскольку московская и пекинская бюрократия приняли сопряжение ЭПШП и ЕАЭС в качестве руководящей идеи, то задача экспертного сообщества становится прикладной: наполнить эту идею конкретным содержанием, то есть органично встроить немалый кусочек Восточной Евразии в единое экономическое и инфраструктурное пространство континента.

Совместимость интересов России и Китая в зоне Северо-Восточной Евразии несомненна. И политических (демилитаризация и обеспечение безопасности региона), и экономических (производственная кооперация), и социальных (интересы населения приграничных территорий). Сегодня развитие восточных районов России осуществляется на новых принципах. Китай также в поиске новых идей, стимулов, форматов развития. Давно прорабатываемая, но так и не нашедшая подходящего формата идея со-развития приграничных территорий Тихоокеанской России и Северного (Автономный район Внутренняя Монголия) и Северо-Восточного (Хэйлунцзян, Цзилинь) Китая требует иных подходов, должна разрабатываться на новых технологических и интеллектуальных основах и принципах, в контексте интересов и потенциала всей зоны Северо-Восточной Евразии и Северной Пацифики. Первая попытка руководства Москвы и Пекина скоординировать планы развития российского Дальнего Востока и Северо-Востока Китая и на этой основе получить какой-то эффект не сработала. Бюрократическое и формальное отношение привело к дискредитации и фактическому провалу хорошей идеи. Но это не означает, что от нее надо вовсе отказаться.

Через Тихоокеанскую Россию к общеевропейской интеграции могут подключаться другие мировые игроки – Япония и Южная Корея, находящиеся в активном поиске новой идентичности и возможностей для продвижения своих интересов на Европейском континенте, а в перспективе – Северная Корея и Тайвань. Учитывая экономическую ориентацию США на страны Евразии (КНР, Япония) и их историческую связь с европейской прародиной, интерес Вашингтона к тесному взаимодействию со всей Евразией фундаментален, и изоляционизм Трампа долго не продержится.

Северо-восточная платформа евразийской интеграции превратится из фантазии в реальность, если станет продуктом прежде всего интеллектуального и политического, а вслед за этим экономического взаимодействия на двух уровнях – межгосударственном и региональном. В обоих случаях только Китай и Россия способны выступить движущими силами и координаторами проекта. Институциональную основу составит многосторонний политический диалог государств, формирующих зону Восточной Евразии (Россия, Китай, Япония, Южная и Северная Кореи и Монголия) в формате международного «Совета по развитию Северо-Восточной Евразии» как политического инструмента для реализации хотя бы отдельных элементов этого проекта.

Приоритетные проекты для Северо-Восточной Евразии – инфраструктурные. Самое понятное и доступное условие для ускорения темпов экономического развития Северо-Восточной Евразии – создание на ее территории условий для свободного перемещения людей (интеллектуальных ресурсов, рабочей силы, туристов), товаров и капиталов. В этом нуждаются, каждая по-своему, все страны региона. Сегодня только предполагается начать переговоры о создании зон свободной торговли на межгосударственном уровне между Россией и Южной Кореей, Россией и Китаем, на формирование правового поля уйдут десятилетия. Есть надежды (скорее всего, иллюзорные), что в скором времени исчезнет главное препятствие для реализации многих таких проектов – закрытость Северной Кореи.

Ничто не мешает начать работу с создания открытых каналов для движения людей, капиталов и товаров в определенных ареалах Евразии. Например, между специально созданными экономическими анклавами, такими как уже действующие на территории Тихоокеанской России «свободные порты». При всех недостатках они обладают немалым потенциалом для стимулирования интеграционных процессов. Другие страны региона могут сформировать параллельные российским локальные зоны ускоренного развития, и, замыкая их на аналоги в других странах, постепенно расширять масштабы свободной торговли и обмена. «Свободные морские порты» можно дополнить комплектом открытых сухопутных и речных портов вдоль российско-китайской границы: Благовещенск–Хэйхэ, Забайкальск–Маньчжоули и др. Яньбянь-Корейский автономный округ при обретении статуса свободного порта сможет более активно взаимодействовать со «Свободным портом Владивосток».

Политическая и правовая среда для реализации таких идей реальна только на межгосударственном уровне. Так что все по-прежнему упирается в интересы и глубину понимания проблем столичными чиновниками. От того, насколько глубоко в их сознании геополитические изменения в Восточной Евразии соотносятся с трансформацией роли и возможностей собственных и соседних периферийных территорий.

* * *

Российская версия «поворота на Восток», выстроенная в парадигме Азиатско-Тихоокеанского региона, являла собой в значительной степени виртуальные упражнения группы московских интеллектуалов. Она была лишь формально признана (но не разделена) российской политической элитой. Сознание этой элиты быстро и безболезненно возвращается к восприятию Дальнего Востока как вторичного (окраинного) геополитического и геоэкономического пространства уже не только России, но и «Большой Евразии». В рамках этого концепта государство не будет (да и не может) жертвовать интересами других территорий России ради «комплексного развития» ее тихоокеанской части. Оно будет вынуждено – ради обеспечения национальной безопасности, политического престижа и интересов крупных госкорпораций – сконцентрироваться на: 1) вопросах его безопасности; 2) продвижении на его территории нескольких крупных энергетических и инфраструктурных проектов; 3) обеспечении демографического доминирования россиян хотя бы в ключевых точках региона; 4) техническом оформлении Тихоокеанской России как сегмента евразийского экономического пространства и полпреда российского присутствия в Тихоокеанской Азии.

Сегодня Тихоокеанская Россия является экономически менее обустроенной, но политически наиболее стабильной частью Восточной Евразии. Наряду с Северной Кореей, которая рано или поздно встанет на путь нормального развития (не принципиально – в составе объединенной Кореи или как самостоятельное государство), Тихоокеанская Россия является самой перспективной частью континента для приложения финансового и человеческого капитала, интеллектуальных ресурсов и научно-технических достижений, самореализации людей и воплощения идей. Изменившаяся геополитическая ситуация в регионе открывает для этого новые возможности. Значит, будут новые попытки изменить судьбу региона.

Россия. Азия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2018 > № 2775772 Виктор Ларин

По итогам августа 2018 г., индекс потребительских цен (CPI), основной показатель инфляции, на Тайване вырос на 1,53% относительно уровня августа 2017 г. Об этом сообщил статистический департамент острова.

Рост показателя обусловлен подорожанием табачной продукции, топлива, авиабилетов, газа, яиц, молочной продукции и фруктов. Между тем, овощи, телекоммуникационные услуги и бытовая техника на Тайване подешевели.

По итогам января-августа текущего года, CPI на острове увеличился на 1,64% в годовом сопоставлении.

Ранее сообщалось, что в августе 2018 г. индекс потребительских цен (CPI), который является основным показателем инфляции, в Китае увеличился на 2,3% относительно уровня августа 2017 г. Рост показателя ускорился из-за стремительного увеличения цен на непродовольственные товары, которые подорожали на 2,5% в годовом сопоставлении. При этом медицинские товары и услуги в Поднебесной увеличились в цене на 4,3%, транспорт и связь – на 2,7%, образование, культура и развлечения – 2,6%.

За август текущего года продовольственные товары в КНР подорожали на 1,7%. Данная категория товаров обеспечила вклад в прирост CPI в размере 0,33%.

По итогам января-августа текущего года, рост индекса составил 2%. Как ожидается, к концу 2018 г. в Китае рост CPI останется в пределах 3%, как и в 2017 г.

Эпизоотическая ситуация по особо опасным болезням животных в мире с 1 по 7 сентября 2018 года.

В период с 1 по 7 сентября 2018 года страны сообщили во Всемирную организацию охраны здоровья животных (МЭБ) о 405 очагах особо опасных болезней. Ветеринарные службы России за прошедший период представили в МЭБ отчеты об очагах оспы овец и коз в Московской области (7).

На территории ранее благополучных стран отмечены следующие заболевания:

• африканская чума свиней в Болгарии (1);

• контагиозная плевропневмония в Намибии (3);

• лихорадка Западного Нила в Румынии (1).

Очаги ящура в выявлены в Алжире (29) и Малави (7). Новые очаги африканской чумы свиней зарегистрированы в Венгрии (1), Китае (7), Латвии (11), Польше (56), Румынии (3), на Украине (4) и в Республике Молдова (4). Ветеринарные службы Германии (1), Камбоджи (1), Малайзии (3), Нидерландов (1) и Тайваня (2) сообщили об очагах высокопатогенного гриппа птиц. Болезнь Ньюкасла выявлена в Намибии (1).

Кроме вышеперечисленных заболеваний, за прошедший период в МЭБ сообщено о бешенстве в Малайзии (11), о сибирской язве во Франции (2), о гриппе лошадей в Колумбии (245) и о лихорадке Западного Нила в Греции (4).

Специалисты Информационно-аналитического центра подведомственного Россельхознадзору ФГБУ «ВНИИЗЖ» продолжают следить за развитием эпизоотической ситуации в мире среди животных и птиц.

По итогам августа 2018 г., объем экспорта Тайваня достиг $28,3 млрд. Это на 1,9% больше, чем за август 2017 г., сообщил финансовый департамент острова.

Рост обеспечили увеличение спроса на технологии и цены на сырую нефть на мировом рынке.

За январь-август текущего года тайваньский экспорт достиг $220,48 млрд. Он увеличился на 8,9% в годовом сопоставлении. Данный показатель стал рекордным.

Напомним, что в июле 2018 г. индекс промышленного производства на Тайване достиг 109 пунктов. Это на 4,43% больше, чем в июле 2017 г.

По итогам июля текущего года, доходы Тайваня от оптовых продаж достигли 879 млрд новых тайваньских долларов ($28,7 млрд). Это на 4,7% больше, чем годом ранее. Розничная торговля острова увеличилась на 3,2%, а сектор общепита – на 3,5%.

Напомним, что к концу 2017 г. общий объем инвестиций тайваньских компаний в экономику материковой части Китая достиг 2,31 трлн новых тайваньских долларов ($78 млрд). Это на 1,47% больше, чем к концу 2016 г.

В то же время за прошлый год общий объем прибыли, переведенной обратно на остров, достиг 403 млрд новых тайваньских долларов. Это на 33,65% больше, чем годом ранее.

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак принял участие во встрече Президента Владимира Путина с Председателем КНР Си Цзиньпином.

Президент отметил важность энергетического сектора для двусторонних отношений России и Китая.

«В прошлом году в рамках межправительственных отношений Россия поставила в Китай 30 млн тонн нефти, а с учётом коммерческих отгрузок эта цифра превысила 52 млн тонн», - сказал Владимир Путин.

Упомянул президент и об успехах в газовой сфере. «Согласованы основные условия поставок газа с Дальнего Востока. Китайским инвесторам принадлежит существенная доля в проекте «Ямал СПГ», с декабря 2017 г. с этого предприятия потребителям в 14 стран мира, включая КНР, отгружено 4 млн тонн сжиженного газа», - отметил глава государства.

Развивается российско-китайское взаимодействие в сфере мирного атома, добавил Президент.

«Уже эксплуатируется первая очередь Тайваньской АЭС. В этом году принят третий энергоблок, четвертый готовится к сдаче, Росатомом запланировано строительство ещё двух блоков этой АЭС», - сказал Президент.

По итогам переговоров лидеров России и Китая Александр Новак отметил, что российско-китайское сотрудничество в сфере энергетики вышло на беспрецедентно высокий уровень.

«За 8 месяцев 2018 г. на 30,4% выросли поставки нефти в КНР и составили 26,12 млн тонн. Экспорт угля в первом полугодии увеличился на 8,6%, поставлено 12,89 млн тонн угля. Также в первом полугодии 2018 г. китайские потребители получили из России 1,38 млрд кВт ч. электроэнергии, что на 12,4% больше аналогичного показателя прошлого года», - сказал Министр.

Значительным потенциалом обладает газовая сфера. «Реализуется ряд двусторонних проектов, как на территории Российской Федерации, так и в Китае. Речь, прежде всего, идет о проекте Ямал СПГ. китайские компании выражают заинтересованность в участии в проекте «Арктик СПГ 2», успешно продвигаются работы над «восточным» маршрутом»,- сообщил Александр Новак.

После двусторонних переговоров лидеры России и Китая и их делегации приняли участие в круглом столе руководителей регионов двух стран.

В ходе этой встречи Владимир Путин отметил, что без участия регионов невозможна реализация крупных проектов.

«Реализуются крупные совместные инвестиционные, инфраструктурные и транспортные проекты. В их числе проект Сковородино-Мохе, по которому уже осуществляется поставки российских углеводородов китайским потребителям. По графику идет прокладка газопровода «Сила Сибири». Это общенациональные, большие проекты, но они проходят по вашим территориям и в таких случаях всегда важна работа с региональными властями», - подчеркнул Владимир Путин.

Крупнейший в России специализированный порт с высокотехнологичной перевалкой угля АО «Восточный порт», входящий в угольный портовый холдинг ООО «Управляющая портовая компания», с начала текущего года отправил на экспорт 16,6 млн тонн угля премиального качества.

Этот показатель на 9% превышает объем за аналогичный период 2017 года (15,2 млн тонн угля).

Количество выгруженных полувагонов возросло на 4% и составило 218,5 тысяч единиц (с января по август 2017 года этот показатель составлял 210 тысяч вагонов). По сравнению с аналогичным периодом прошлого года доля инновационных полувагонов повышенной грузоподъемности увеличилась на 18 процентных пунктов — с 59% (125 тысяч) до 77% (169 тысяч). В августе 2018 года обработано 28 тысяч полувагонов, что на 14% больше, чем в июле 2017 года (24,5 тысячи полувагонов).

На причалах стивидорной компании погружено 397 балкеров различной грузовместимости, в том числе, 134 (34%) судов типа panamax и 36 (9%) типа capesize. Для сравнения, с января по август 2017 года к причалам порта вставали под погрузку 30 (8%) судов типа capesize.

С начала 2018 года уголь отправлялся в Южную Корею, Японию, Тайвань, Китай, Малайзию, Индию, Пакистан, Таиланд, Вьетнам и Сингапур. Лидером по объему импорта является Южная Корея, на долю которой пришлось 34%.

Advantech укрепляет позиции в России

Ксения Прудникова

Тайваньский поставщик продуктов и решений для встраиваемых систем и промышленной автоматизации Advantech открыл продающий офис в Москве. Целью создания ООО "Адвантек Технолоджи" является повышение качества обслуживания российских клиентов и освоение местного рынка. В ближайшие два года компания планирует открыть в России центр логистики и технологического обучения, а также RMA-центр, предназначенный для ремонта и замены вышедшей из строя продукции.

На открытии офиса в Москве присутствовал представитель Тайбэйско-Московской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству Кэн Чун-Юн, глава московского представительства Taipei World Trade Center Чан Ши-Чан, а также более 200 клиентов и партнеров компании Advantech.

Исполнительный директор Advantech Чейни Хо отметил, что благодаря особому географическому положению Россия имеет стратегическое преимущество на континенте. Он напомнил, что страна развивает многосторонние торговые отношения и усиливает экономическое сотрудничество с соседями: Россия вступила во Всемирную торговую организацию (World Trade Organization, WTO) в 2012 г. и приняла участие в создании Евразийского экономического союза с Белоруссией и Казахстаном в 2015 г., что упростило свободное обращение товаров, услуг, денежные трансакции и перемещение рабочей силы.

Учитывая данные тенденции, Advantech принял решение зарегистрировать компанию в России. До этого в 2006 г. производитель открыл представительство в Москве, а в 2014 г. - в Петербурге. Руководство Advantech уверено, что создание юридического лица в Москве поспособствует развитию российской промышленности, в частности таких направлений, как умное производство, электроэнергетика, интеллектуальный транспорт, сети и безопасность, логистика и другие цифровые сервисы.

Также компания намерена реформировать бизнес-стратегию, отказавшись от предоставления отдельных продуктов в пользу поставки комплексного пакета решений. Кроме того, компания заинтересована в поиске партнеров и создании совместных решений для удовлетворения потребностей промышленности. С целью перехода к модели создания комплексного пакета услуг для различных отраслей Advantech активизирует поиск партнеров для совместных разработок и предоставления готовых решений отраслевым заказчикам. Также производитель продолжит сотрудничество со стратегическими партнерами.

Генеральный директор ООО "Адвантек Техноложи" Винсент Чанг сообщил, что компания продвигает решения на местном рынке через партнерскую сеть. При этом с крупными заказчиками производитель работает также напрямую. В ближайших планах компании, по его словам, не только создание логистического подразделения и центра технической поддержки, но и увеличение инвестиций на развитие в регионе, а также расширение штата.

Чейни Хо подчеркнул, что цифровая экономика - это глобальный тренд для всех стран мира и в этой связи правительства уделяют особое внимание развитию концепции "Индустрия 4.0", так как ее применение позволяет добиться существенного повышения эффективности производства.

"Миссию Advantech в России мы видим в том, чтобы наладить взаимодействие с Министерством экономического развития РФ, а также Министерством промышленности и торговли РФ с целью продвижения концепции "Индустрия 4.0". Мы готовы делиться нашим глобальным опытом реализации данного подхода в таких странах мира, как Тайвань, Китай, Малайзия, страны Европы. И мы надеемся, что российский продающий офис Advantech внесет значительный вклад в эту работу", - добавил он.

Чейни Хо отметил, что представители Advantech готовы к диалогу, как с представителями власти, так и с участниками российского рынка. "Главная идея в том, что "Индустрия 4.0" - это не сложно. Есть технологии, успешные примеры внедрения инновационных решений. Наша задача - донести знание, как осуществить поэтапный переход к "Индустрии 4.0", - резюмировал исполнительный директор Advantech.

Экспорт ковров машинного производства из Ирана вырос на 60 процентов

Глава акционерного общества "Международные выставки Ирана" заявил в четверг, что экспорт ковров машинного производства за первые пять месяцев текущего 1397 иранского календарного года, с 21 марта по 22 августа 2018, увеличился на 60 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Аббас Кобади отметил в кулуарах 10-й выставки "Floor Covering, Moquette, Machine Made Carpet & Related Industries", что Исламская Республика Иран является одной из ведущих стран в производстве машинных ковров, сообщает IRNA.

По его словам, более 100 компаний участвуют в проходящей выставке, в том числе четыре из зарубежных стран, отметив, что Иран входит в первую шестерку стран в этой области.

Иран экспортирует ковры машинного производства в 60 стран, и проведение выставки может помочь представить возможности Ирана в этой области, сказал Кобади.

В прошлом году, Иран экспортировал машинных ковры на сумму 400 миллионов долларов, но он намерен увеличить этот показатель до более чем 500 миллионов долларов, сказал он.

Выставка, на которой присутствуют представители Турции, Китая и Тайваня, открылась в четверг в Постоянном выставочном комплексе в Тегеране, и продолжится до 9 сентября.

Граждане России с 6 сентября 2018 года по 31 июля 2019 года могут без виз въезжать и находиться на Тайване на срок до 14 дней, говорится в заявлении министерства иностранных дел острова.

"Правительство Тайваня с целью популяризации туризма на острове, продвижения познания и понимания Тайваня среди россиян, а также укрепления торгово-экономических отношений с Россией, приняло решение позволить гражданам России в рамках эксперимента приезжать на остров без виз на срок до 14 дней", — говорится в заявлении ведомства.

Отмечается, что безвизовый режим распространяется на поездки с целью туризма, бизнеса, участия в выставках, посещения родственников.

На Тайвань без визы

Тайвань пополнил список территорий, доступных для безвизового посещения россиян. С сегодняшнего дня до конца июля следующего года граждане нашей страны смогут воспользоваться этим правом и оставаться на острове до 14 дней. Эксперимент запущен с целью популяризации туризма и укрепления отношений с Россией. Безвиз распространяется на туристические поездки, бизнес-миссии и посещение родственников.

Туристам есть на что посмотреть на Тайване. Великолепные пляжи, бухты трех морей и Тихого океана, тропический климат, современные курорты и комфортные гостиницы, многочисленные достопримечательности и виды, каждый из которых просится на открытку. Недаром португальцы назвали остров «Формоза», что переводится как «прекраснейший». Дружелюбные и коммуникабельные тайваньцы с удовольствием поддержат беседу на китайском или английском, который вскоре станет на острове вторым государственным. Как об отдельном удовольствии авторы путеводителей пишут о тайваньской кухне, в центре которой морепродукты и фрукты. Последних, кстати, на Тайване произрастает полсотни видов.

Трудная дорога в будущее

Андрей СТОЛЯРОВ

Опубликовано в журнале: Дружба Народов 2018, 9

Столяров Андрей Михайлович — прозаик, автор многочисленных статей по аналитике современности и книги по философской аналитике «Освобожденный Эдем» (2008). Постоянный автор «Дружбы народов».

Статья расширяет круг тем, поднятых автором в последних номерах «ДН»: «Война миров. Исламский джихад как историческая неизбежность» (№ 9, 2017); «Разноликий ислам» (№ 12 2017); «Четыреста лет вместе» (№ 2, 2018).

Бурное движение в пустоту

Будущее — это не «продолженное настоящее». Это принципиальная новизна — то, чего еще нет. Будущее не «надстраивает» настоящее, а разрушает его, создавая принципиально иной цивилизационный пейзаж.

Наиболее ярко это заметно на примере истории.

В свое время знаменитый западный футуролог Элвин Тоффлер предложил выделить в историческом развитии три четкие фазы, обладающие собственными базовыми параметрами: аграрная фаза, символом которой является мотыга, промышленная фаза, символ которой — сборочный конвейер, и информационная фаза, ее символ — компьютер.

На наш взгляд, однако, это слишком крупные таксономические единицы. Удобнее пользоваться теми историческими периодами, которые в свое время были выделены марксизмом, — разумеется, освободив их от идеологической упаковки. Перед аграрной фазой добавить архаическую, которая характеризуется присваивающей экономикой (охота и собирательство), а от самой аграрной фазы, которая у Тоффлера чересчур велика, отделить период Средневековья, где впервые в европейской истории утвердилась глобальная трансценденция (христианство).

Тогда последовательность исторических фаз будет выглядеть следующим образом: архаическая фаза (символ — каменный топор), аграрная фаза, заканчивающаяся вместе с античностью (символы — плуг и меч), фаза Средневековья (символ — икона), индустриальная фаза (символы — механизм и машина), информационная фаза, которую иначе можно назвать когнитивной (символ — компьютер).

Символика фаз, конечно, весьма условна. Она отражает лишь знаковую, эмблематическую, «внешнюю» сторону каждого исторического периода: то, что является для него наиболее характерным. Однако сами фазы (онтологические периоды) в истории несомненно наличествуют и образуют собой ступени, по которым медленно, но неуклонно продвигается единая человеческая цивилизация.

Причем, поскольку фазы эти структурно несовместимы, поскольку каждая представляет собой самостоятельную функциональную целостность, движение между ними носит революционный, скачкообразный характер. По аналогии с агрегатными превращениями вещества (твердое — жидкое — газообразное — плазменное), известными физике, такой процесс можно назвать фазовым переходом. Суть явления здесь та же самая: «историческое вещество», сохраняя свой первоначальный состав, приобретает иное агрегатное состояние.

Другими словами, фазовый переход представляет собой системную катастрофу: демонтаж практически всех старых цивилизационных структур и возникновение новых — принципиально иных.

Исторически это выглядит как распад прежнего социального мироустройства, что в координатах обыденного человеческого сознания воспринимается как конец света.

В действительности же это означает наступление будущего.

Современный мир находится сейчас именно в таком состоянии. Мы вступили в период очередного фазового перехода, в период цивилизационного хаоса, который, судя по всему, будет лишь нарастать.

Это проявляется на всех уровнях индустриальной реальности.

Метафизический хаос обнаруживает себя как появление в современности множества маргинальных течений — от религиозного «Белого братства» до исламского терроризма и движения антиглобалистов. Данная ситуация соответствует множественности религиозных доктрин, «ересей», расплавлявших католицизм в позднем Средневековье.

Социальный и экономический хаос представлен, согласно определению аналитиков, «областями демодернизации» — целыми регионами, где современность редуцируется до архаических, родоплеменных форм хозяйствования: Афганистан, Ирак, Нигерия, Сирия, Судан, Сомали. Это тоже вполне соответствует цивилизационной редукции, которую когда-то переживала Европа — и после крушения Римской империи, и во времена Реформации.

Этнический хаос можно диагностировать по громадным антропотокам, перемещающим сейчас миллионы людей с континента на континент. Аналогии здесь — миграция первобытных племен в период неолитической революции, «великое переселение народов» при переходе от античности к Средневековью, экспансия в Новый свет (Северную Америку) при трансформации средневековой фазы в индустриальную.

Более того, в связи с формированием техносферы, чего ранее не было, нынешний фазовый переход отягощен еще и таким явлением, как технологический хаос, который проявляет себя в нарастании динамики техногенных катастроф: увеличении их частоты, масштабности, количества жертв. Технохаос, спонтанная деструкция техносферы становится сейчас одной из главных опасностей.

Как видим, сходство с двумя прежними фазовыми переходами (от античности к Средневековью и от Средневековья к Новому времени) поразительное. Нынешний фазовый переход, как в зеркале, отражает фазовые переходы прошлого.

Но есть и принципиальная разница.

В прежние периоды трансформаций, когда рушился старый мир, внутри него уже существовала некая новая трансценденция, некий метафизический оператор, который начинал сборку новой реальности. В момент распада античности (Римской империи) уже наличествовало христианство, и оно тут же начало сборку новой глобальной целостности — христианской цивилизации. Когда в период Реформации обрушился католический мир, уже существовала доктрина протестантизма, и она тоже немедленно начала сборку новой протестантской цивилизации. Когда в результате Первой мировой войны (очередной фазовый переход) обрушился мир классического капитализма, уже существовали либеральная и социалистическая доктрины, и они — каждая в своем ареале — опять-таки начали сборку новых реальностей.

То есть мир, пройдя эпилепсию хаоса, вновь обретал системную целостность.

В нынешнем фазовом переходе (от индустриализма к когнитивизму) такой трансценденции, такого метафизического оператора, такой социальной доктрины — нет. Движение идет в пустоту. Зоны хаоса расширяются, старый мир рушится, соскальзывая в небытие, но до сих пор не проступила идея, способная образовать новую системную целостность.

Существуют лишь три проекта, претендующих на глобальную универсальность. Однако пока непонятно, имеет ли хоть один из них необходимый для этого потенциал.

Американский проект предполагает, что весь мир следует переустроить по американскому образцу, а сама Америка (США) в этом случае образует его консолидирующий (управляющий) центр.

Европейский проект, в свою очередь, предлагает в качестве образца западноевропейскую «гражданскую, договорную цивилизацию», и в этом случае Западная Европа предстанет как ее основополагающая модель.

И наконец исламский проект, в противоположность американскому и европейскому, подразумевает, что роль глобального оператора в мире предназначена для ислама, а основой будущей государственности должен стать шариат.

Есть, правда, еще мощный китайский проект, но он не обладает качествами универсальности. Китайцы не стремятся сделать весь мир китайским, они лишь добиваются для Китая статуса сверхдержавы. Это не универсальный, это национальный проект.

Таковыми же, то есть по сути национальными, являются проекты Бразилии, Индии, Японии и России. Они тоже не претендуют на универсальность.

Только три глобальных проекта конкурируют сейчас между собой — американский, европейский, исламский. Лишь они подали заявки на формирование нового мира.

Каковы их шансы на успешную реализацию?

Трио для трех времен

На наш взгляд, все три проекта неосуществимы.

Американский проект представляет будущее в виде Большой Америки. Причем эта «Америка» будет четко разделена на три геополитических сектора: Америка первого сорта, то есть собственно США, руководящий и управляющий центр; Америка второго сорта, западные союзники Соединенных Штатов, послушно следующие за ними; и Америка третьего сорта — весь остальной мир, который с легкой руки С.Хантингтона так и именуется ныне полупрезрительным термином «остальные» («the Rest»).

Этот проект обречен. «Остальные» вовсе не хотят становиться ни второсортными, ни — тем более — третьесортными американцами. Чем больше Соединенные Штаты будут стремиться осуществить свой проект, тем большее сопротивление они будут встречать.

Мы в данном случае не пророчим «гибель Америки». Мы говорим лишь о том, что шансов на интеграцию мира американский проект не имеет.

В свою очередь, не имеет шансов и европейский проект. Пусть даже это лучший проект, к настоящему времени выдвинутый человечеством. Пусть даже «Большая Европа» по сравнению с «Большой Америкой» имеет явное преимущество: европейцы свой проект силой никому не навязывают, они лишь представляют его как версию всепланетного будущего.

Однако европейский проект не пассионарен. Фактически весь он сводится к максимизации бытового комфорта. Это идеал среднего класса, который в России XIX столетия назывался мещанами. Европейский проект не ставит перед собой сверхзадачи. Он не обладает «энергетикой подвига», необходимой для продвижения за горизонт. Вероятно, Шпенглер был все-таки прав: «каждая культура проходит возрастные ступени отдельного человека. У каждой есть своё детство, своя юность, своя возмужалость и старость». Европа пребывает сейчас в состоянии старости. Она хочет только спокойствия и более ничего. И, вероятно, главная ошибка Европы заключается в том, что она реализовывала свой проект исключительно в социальных координатах. Она редуцировала метафизическое (духовное) измерение, которое и является источником пассионарной энергии. Она замкнулась на быт, вычеркнув из него бытие. Европейская трансценденция выродилась. Из формы, обозначающей нечто, она превратилась в форму, обозначающую ничто. Идея нового мира не стала национальной идеей Европы, и европейцы не превратились в новый народ, обретший «новое небо и новую землю». Они остались конгломератом старых народов, замкнутых в своих эгоистических интересах. Европейцы так же не готовы к будущему, как и американцы.

Зато чрезвычайно высокой пассионарностью обладает радикальный исламский проект. Правда, точней его было бы называть не исламским, а исламистским, но поскольку в литературе утвердилось именно это именование, мы тоже будем называть его так. Тем более что всемирная исламская умма достаточно активно этот проект одобряет. Можно даже сказать, что — в противоположность Европе — он стал национальной идеей Мира ислама, образуя ныне внутри него, как и положено национальной идее, совершенно новую нацию — сетевую или виртуальную умму.

Цели исламского проекта поистине грандиозны. Это возвращение «исконных исламских земель», тех территорий, куда хотя бы однажды ступила нога мусульманина. «А нога мусульманина Европу сильно потоптала. Арабская конница дошла до центра нынешней Франции (Битва при Пуатье — 732 г.). С VIII в. мусульмане — арабы и берберы оккупировали Пиренейский полуостров. Турки в 16 — 18 вв. оккупировали земли, заселённые венграми (так наз. “Османская Венгрия”). И т.д. — любой мусульманский историк выкатит длинный список. И включит туда Кубу и всю Америку. Через любую поисковую систему в Интернете, задав фразу “Америку открыли мусульмане” (Muslims Discovered America), читатель может узнать весьма любопытные вещи — о том, что доколумбова Америка была открыта и освоена мусульманами. “Руины мечетей и минаретов с высеченным текстом аятов Корана были обнаружены на Кубе, в Мексике, Техасе и Неваде… В Неваде, Колорадо и Нью-Мексико — остатки существовавших здесь когда-то медресе”. Это — типичный текст подобного рода (не имеющий абсолютно никакого отношения к реальности, но ему верят или делают вид, что верят, даже некоторые президенты…). Если мусульмане, по этой логике, открыли и освоили Америку раньше Колумба и, естественно, раньше отцов-основателей Северо-Американских Соединенных Штатов, то это означает, что США (а также Куба и другие американские государства) расположились на «исламских землях». И теракты 11 сентября 2001 года были битвой за “освобождение исламских земель” в Америке»1 .

Понятно, что радикальный исламский проект тоже неосуществим. Человечество — в глобальном масштабе — никогда не примет ислам. И тем не менее этот проект находится в фазе экспансии: растет число террористических актов, совершаемых джихадистами, растет число радикальных исламистских групп. Расширяется физическая территория исламизма, что заметно не только в Азии, но и в Африке, непрерывно усиливается давление ислама на Запад. Фактически идет исламский Армагеддон, и результаты его могут стать катастрофой для всего человечества.

Эту же ситуацию можно изложить на другом языке. Американский проект пытается удержать настоящее — доминирующую роль США в глобальном мире. Европейский проект предлагает перспективную версию будущего, но пока не способен эту версию осуществить. Исламский проект стремится возродить прошлое, эпоху «праведного халифата», и распространить его на весь мир.

Идет ожесточенная борьба трех времен. Причем все три проекта, воплощающие эти три статуса времени, геополитически несовместимы. К взаимному согласованию они не способны.

Примирение, на наш взгляд, невозможно. Для этого либо Запад должен перестать быть Западом — по крайней мере, в нынешнем понимании этого слова — либо Исламский мир должен перестать быть Миром ислама.

Это — цивилизационный тупик. Главное — нет идеи, которая была бы способна интегрировать распадающуюся реальность. Выражаясь метафорически, нет «света по дороге в Дамаск». И потому главный вопрос, который стоит ныне перед международным сообществом — как с этим быть?

Можно ли все же согласовать имеющиеся проекты?

Можно ли перевести энергию разрушения в энергию созидания?

И обращен этот вопрос прежде всего к Исламскому миру.

Государство — это ислам

Существуют две точки зрения на современный Исламский мир.

Первая точка зрения предполагает, что поскольку исламская цивилизация возникла лишь в VII веке нашей эры, то есть на шесть веков позже, чем христианская, то она представляет собой точно такую же, но просто более раннюю фазу развития. Шестьсот лет назад европейская цивилизация переживала период крестовых походов, порожденных демографическим взрывом, резким увеличением численности населения, которое, в свою очередь, было вызвано климатическим оптимумом X — XIII веков. Исламский мир ныне переживает аналогичный период, и его экспансия — тоже следствие резкого демографического взрыва, в данном случае обусловленного общим подъемом уровня жизни после Второй мировой войны и приходом в исламские страны современной медицины и фармацевтики.

Эта точка зрения имеет отчетливый негативный аспект. Она позволяет Западу рассматривать исламскую цивилизацию как безнадежно «отсталую», как архаический, увязший в прошлом реликт, главная задача которого — учиться правильной жизни у западных стран. Естественно, что для Мира ислама такое отношение психологически неприемлемо и вызывает протест.

Приверженцы другой точки зрения утверждают, что Исламский мир — это совершенно особая, самостоятельная цивилизация, и при оценке его надо исходить из этой «особости», а не искать сомнительных аналогий. В частности, сам А.А.Игнатенко считает, что исламский радикализм обусловлен «эндогенными факторами», то есть он неизбежно порождается исламом как таковым.

На наш взгляд, принципиальных различий между двумя этими точками зрения нет. Мы основываемся на том, что законы развития универсальны и представлены на каждом онтологическом уровне. Они едины для унигенеза (развития всей Вселенной), для биогенеза (развития жизни на Земле), для социогенеза (развития человеческих обществ) и даже для онтогенеза (развития отдельной человеческой особи). Другое дело, что эти закономерности опосредуются средой — совокупностью обстоятельств, влияющих на развитие. Таким образом и возникают особенности, которые, вне всяких сомнений, необходимо учитывать.

Ислам как религия полностью соответствует этим рамкам. Например, любая сложная динамическая система после своего возникновения проходит состояние так называемых «осцилляций» — создает множество различных конфигураций, из которых по-настоящему — как базисная — утверждается только одна. Так осцилляции христианства порождали в свое время арианство, несторианство, монофизитство, монофелитство и т.д. и т.п., пока не утвердилась та версия, которую ныне мы называем «ортодоксальной». Точно так же осциллировал в свое время социализм, представая в версиях Маркса, Ленина, Троцкого, Бухарина, Сталина, в версиях «европейского коммунизма», в различных социал-демократических версиях.

Ислам здесь исключением не является. Уже в ранний период своего существования он предстал в версиях суннитов, шиитов и хариджитов, а затем не раз образовывал различные «параллельные конфигурации». Сейчас они наличествуют в виде мазхабов — религиозно-правовых школ, по-своему толкующих шариат. То есть ислам реализует вполне стандартный сюжет. Ну а то, что хариджиты отличаются от несториан — так это и есть «особость», которую необходимо учитывать.

Или еще пример. В свое время христианство прошло период тотальной национализации. После Вестфальского договора (1648 года), завершившего эпоху религиозных войн и провозгласившего суверенитет национальных культур (на языке того времени «cuius regio, eius religio»: «чья земля — того и вера»), в Западной Европе, а затем и во всем мире, образовалось множество национальных государств и, соответственно, множество национальных церквей, по своей практике довольно существенно отличающихся друг от друга. Появились «французский католицизм», «испанский католицизм», «польский католицизм», «латиноамериканский католицизм» и так далее, это не считая многочисленных протестантских деноминаций. И совершенно схожим путем произошла национализация мирового ислама. Оставаясь — в теории — целостной и единой религией, он сначала распался на арабский, османский, персидский, индийский ислам, а затем раздробился на индонезийский, турецкий, алжирский, саудовский, иранский, пакистанский, российский… Причем даже российский, достаточно изолированный, ислам сейчас представлен московской, кавказской, татарской и крымско-татарской версиями.

Собственно говоря, образование виртуальной исламской уммы — это тоже своего рода национализация, доктринальное выделение особого вида ислама, которую произвел исламский радикализм. В этом смысле еще большой вопрос: «существует ли Исламский мир в качестве консолидированного субъекта международной политики»2 или таковым субъектом является сейчас лишь радикальный ислам, вытеснивший «большой ислам» из сознания мирового сообщества?

Как бы то ни было, развитие Исламского мира идет стандартным путем. Хочет того Мир ислама или не хочет, но он вовлечен в процесс глобальной модернизации. В нем происходит тот же структурный метаморфоз, что на триста — четыреста лет раньше происходил в Западном мире: разорение крестьянства, урбанизация, индустриализация, образование больших масс маргинализованной молодежи, распад традиционного общества, спонтанное утверждение новых жизненных практик. Ничего принципиально нового здесь нет. Подобный метаморфоз испытало — и, между прочим, тоже с большим опозданием — уже множество стран. Другое дело, что в Мире ислама все это происходит очень медленно и болезненно, порождая коррупцию, автократии, нищету и чрезвычайно острые социальные пертурбации. Главное, что Исламский мир никак не может завершить данный этап и образовать стабильные развивающиеся государства современного типа.

И вот тут от общего мы перейдем к частностям. От всеобщих законов развития — к их индивидуальному воплощению. А индивидуальное воплощение нынешнего ислама заключается в том, что он как религия по-прежнему остается тотальным. Ислам пронизывает и определяет собою все — и политику, и государственное устройство, и социальные отношения, и экономику, и личную жизнь. Он в принципе не создает светских пространств, где могла бы рождаться творческая, независимая и свободная мысль, представляющая собой драйвер развития. Причем данная ситуация является для него имманентной, и это сразу заметно при сравнении ислама и христианства.

Христианство возникло в свое время в Римской империи, в зрелом, иерархическом государстве, расчерченном четкими и неукоснительными законами. Поэтому, предложив миру новый философский и социальный концепт, христианство сразу же стало в оппозицию к этому государству — оно принципиально отвергало его и более трехсот лет боролось с ним за право на существование. То есть здесь с самого начала произошло разделение светских и духовных властей, что и закрепилось во всей последующей истории. Вспомним европейское Средневековье: для защиты от своеволия феодала горожане могли обратиться к епископу, а для защиты от притязаний епископа — к феодалу. Причем каждый раз выторговывая для себя какие-нибудь преференции. В этом зазоре, в этом интервале неопределенности, который существовал сотни лет, и зародилось Магдебургское право — городское самоуправление, трансформировавшееся затем в гражданское светское общество. В христианской цивилизации ни одна из властей не смогла окончательно победить, и в конце концов сферы их влияния были четко разделены: у государства — социальное управление, у церкви — спасение души. Церковь и власть могли друг с другом сотрудничать, они могли упорно соперничать между собой, но ни одна из сторон не могла возвести себя в абсолют. Светская сфера жизни хоть и соотносилась с основными принципами христианства, но не была им полностью подчинена.

Совсем по-другому обстояло дело с исламом. Он возник в «благословенной Аравии», когда никаких государств там еще и в помине не было. Собственно государство в этом пробуждающемся регионе образовал сам ислам, и с тех пор власть и вера в Исламском мире не могли быть друг от друга отделены. Они представляли собой единое целое. Отсюда — онтологическая тотальность ислама, в принципе не допускающего наличия в обществе чуждых ему светских пространств. А поддерживается и воспроизводится эта тотальность мощным механизмом индоктринации, выраженным исламской религиозной обрядностью. Обратим в этом смысле внимание на Россию. В России большую часть ее государственного существования власть и церковь тоже были объединены — это качество называлось «симфонией» и досталось нам в наследство от Византии; светское, социальное и политическое пространство в России также было не слишком большим, и Россия тоже развивалась медленнее, чем западные европейские страны.

Вывод из сказанного, на наш взгляд, следует сам собой. Поскольку ислам как религия обладает экзистенциальной тотальностью, то и модернизация Исламского мира невозможна без трансформации самого ислама. Нынешняя конфигурация ислама препятствует естественному развитию, она создает среду, где любые преобразования даются с колоссальным трудом. Против них работает «таклид», то есть воспроизведение мнения предшественников, отклоняться от которого нельзя и который категорически отрицает всякие новшества3 . Более того, в поле тотальной веры, пронизывающей собою всё, любые инновации, даже если их вводить авторитарным путем, как правило, искажаются и потому порождают не столько позитивные, сколько негативные следствия. Именно поэтому, по образному замечанию Е.Сатановского, Исламский мир, как заколдованный, ходит по кругу: коррумпированный военный режим — коррумпированный гражданский режим — коррумпированный исламский режим, и затем — все сначала. Что, как пишет этот автор, «составляет основу политического цикла, повторяющегося на протяжении десятилетий». А промежутки между режимами довольно часто заполняются гражданской войной.

В общем, без трансформации религиозной доктрины Исламский мир обречен оставаться в тягучем прошлом. Никакие попытки Запада внедрить туда свободу и демократию не будут успешными. И не только лишь потому, что инсталляция демократии — это чрезвычайно трудоемкий и долгий процесс, требующий, как показывает история, смены нескольких поколений, но также и потому, что его будет непрерывно блокировать сам ислам. Прав, вероятно, тот же Е.Сатановский, который в книге «Россия и Ближний Восток» замечает, что по отношению к Миру ислама «благие идеи о демократии как основе построения гражданского общества современного модернизированного типа, копирующего западные образцы, хорошо звучат в университетских аудиториях и на международных форумах, но не имеют никакого отношения к действительности».

В этих координатах, как нам представляется, не обладает реалистической перспективой и «концепт диалога» между Западом и Исламским миром, на который сейчас возлагается столько надежд.

Показательно, что сама идея такого межцивилизационного диалога была выдвинута в 1998 году никем иным как президентом Ирана Мохаммадом Хатами и представляла собой политическую альтернативу известной концепции С.Хантингтона о «столкновении цивилизаций». Но еще показательней здесь было другое: когда на волне общественного энтузиазма Организация Объединенных Наций (ООН) объявила 2001 год — первый год третьего тысячелетия — «Годом диалога цивилизаций», то уже осенью этого же года, 11 сентября, исламские радикалы нанесли удар по башням-близнецам на Манхэттене. Естественно, что после этой трагедии концепт «диалога цивилизаций» приказал долго жить. Не имел успеха и план создания «Альянса цивилизаций» под эгидой ООН, предложенный в 2005 году Турцией и Испанией. Причем, как считает известный российский дипломат В.В.Попов, неудача уже этого плана в немалой степени явилась «следствием скептического, а по сути негативного отношения американцев к возможности равноправно­го диалога со слабыми государствами, представляющими иные цивилизации».

Это, разумеется, не означает, что диалог цивилизаций не нужен. Он, несомненно, оказывает благотворное влияние на ситуацию в мире. Однако этот механизм имеет и очевидные недостатки. Прежде всего он — чрезвычайно медленный, гносеологически инерционный, и результаты такого межцивилизационного согласования в лучшем случае проявят себя лишь через несколько десятков лет. Кроме того, вполне очевидно, что современный Исламский мир представлен в нынешнем международном дизайне вовсе не сообществом мусульманских стран, каждая из которых имеет свои собственные интересы, а скорей — «радикальной уммой», исламскими экстремистами, объявившими непримиримую войну Западу. Это в настоящий момент — авангард Мира ислама, и это всечеловеческая угроза, ликвидировать которую надо не когда-нибудь, через многие поколения, но — прямо сейчас. А с радикальными исламистами никакой диалог невозможен. Разве можно о чем-либо договариваться с людьми, которые открыто и недвусмысленно заявляют: «Мы разрушим европейские города, сравняем их с землей. Мы устроим водопады крови. <…> Мы не прекратим наши атаки до тех пор, пока вы не образумитесь и не вернетесь на праведный путь». Это строки из заявлений организации «Бригады Абу Хафса аль-Масри», которая уже осуществила теракты в Ираке, Испании, Турции, акции саботажа в Англии и США, но точно таких же воззрений придерживается и множество других радикальных исламских групп.

Самостоятельно Исламский мир справиться с радикалами не способен. Даже те правительства мусульманских стран, которые надвигающуюся опасность осознают, находятся под сильным давлением «улицы», то есть ислама «народного», формирующегося в мечетях и медресе. Они вынуждены с ним считаться, поскольку он инсталлирован в сознание масс.

А «народный ислам» за последние десятилетия приобрел очень специфические черты.

Трансформация

Здесь нам придется вновь вспомнить о ваххабизме, который является официальной религией Королевства Саудовская Аравия. Правда, сами саудиты именование «ваххабизм» отвергают, называя себя салафитами, то есть сторонниками «чистого», «истинного» ислама. Но терминология не так уж важна, главное, чтобы было понятно, о чем идет речь.

Идеология ваххабизма очень проста. Аллах через пророка Мухаммеда указал человечеству, как следует жить, и людям надо исполнять волю Аллаха, а не выдумывать «от себя» всякие новшества, искажающие божественное предначертание. Коран надо воспринимать буквально, поскольку законы создаются Богом, а не людьми. Ислам надо очистить от всех позднейших напластований и понимать его так, как понимали его пророк Мухаммед и праведные халифы.

По сути, это идеология исламского фундаментализма, которую исповедует множество самых различных организаций и групп. Однако от других фундаменталистских течений современные ваххабиты отличаются тем, что проявляют крайнюю нетерпимость ко всем, кто не разделяет их взглядов.

Два принципа движут их религиозной активностью: такфир и джихад.

Такфир — означает обвинение в неверии. А «неверным» считается всякий, кто не соблюдает исламский религиозный канон. Это один из самых тяжких грехов с точки зрения классического ислама. Причем обвинение в неверии ваххабиты предъявляют не только всей западной цивилизации, которая, по их мнению, безбожием и развратом пытается уничтожить ислам, но и тем мусульманам, которые сотрудничают с «кафирами». Ваххабиты квалифицируют их либо как «отступников» (муртаддун), либо как «лицемеров» (мунафиккун). А наказание за неверие или вероотступничество может быть единственное — смерть. Ведь сказано в священном Коране: «Не уступай неверным, но <…> воюй с ними великой войной» (25:54). И сказано в священном Коране, кто такие неверные, — это «те, которые не судят по тому, что ниспослал Бог» (5:48). И сказано в священном хадисе: «Убейте того, кто поменяет свою религию»4 (имеется в виду, конечно, отвергнет ислам). И провозглашено в другом священном хадисе, что неверующий (атеист) — это тоже «вероотступник, который должен быть приведен к покаянию и [если не покается] убит»5 .

Причем всех «неверных» ваххабиты считают людьми настолько презренными, что такой же презренной должна быть и их смерть. «Модой» среди джихадистских террористических групп ныне является обряд нахр: это когда «неверному» перерезают горло, точно скоту. В свое время в экстремистской медийной среде даже была развернута целая идеологическая кампания, проходившая под лозунгом: «Соверши нахр со словами “Во имя Аллаха!”». Таким именно образом в ноябре 2004 года был убит голландский режиссер Тео ван Гог, снявший десятиминутный фильм «Покорность», осуждавший насилие над женщинами в мусульманском мире: убийца (гражданин и уроженец Голландии, по происхождению — марокканец) сначала его подстрелил, а потом перерезал ему горло. «Были и другие убийства по ритуалу нахр <…> которые снимались на видеокамеры или мобильные телефоны, а видеоклипы выставлялись в Интернете»6 . Причем смертью вероотступникам грозят не только подпольные группы. Сейчас в Организацию Исламская Конференция входят 57 государств, из которых пять рассматривают отступничество от ислама как преступление, наказуемое смертной казнью. Это Афганистан, Иран, Йемен, Саудовская Аравия и Судан.

Аналогичным образом обстоит дело с тезисом о большом и малом джихаде. Хадис, на который опирается этот тезис, многими мусульманскими теологами признается недостоверным: у него слабый иснад7 . Тем не менее на него активно ссылаются те, кто пытается доказать мирный характер ислама. Однако идеологи ваххабитов этот хадис вообще отвергают: для них не существует никакого другого джихада, кроме вооруженной борьбы. Причем участвовать в таком джихаде — обязанность каждого мусульманина. Ведь сказано в священном Коране, что «Воюющих за веру <…> Бог поставил выше остающихся дома» (4:96). И сказано в священных хадисах, что «быть один час в боевых порядках на пути Бога лучше, чем быть [на молитве] шестьдесят лет»8 . Вот — глас божий! И никаких сомнений тут просто не может быть! Ислам всегда распространялся мечом, подчеркивал Мухаммед абд аль-Салам Фарадж, осуществивший убийство президента Египта — Анвара Садата. Вести джихад против неверных — священный долг слуг Аллаха, и тот, кто уклоняется от него, тот — изменник, ему может быть предъявлен такфир.

Таковы основные принципы ваххабизма.

А теперь заново оценим ту ситуацию, которая сложилась в мире в результате «Войны Судного дня». Тогда, после введения в 1973 году нефтяного эмбарго арабскими странами, цены на «черное золото» фантастически возросли и колоссальные деньги хлынули в нефтяные монархии Персидского залива — в Катар, Объединенные Арабские Эмираты, в Кувейт, но прежде всего — в Королевство Саудовская Аравия. Доходы их в этот период были просто чудовищными. По некоторым данным, с 1970-х годов до конца ХХ века в нефтедобывающих мусульманских странах скопилось около 10 триллионов долларов избыточного капитала. И значительная часть этих денег была вложена в распространение и пропаганду ислама. Арабские нефтяные монархии строили по всему миру мечети и медресе, финансировали исламские университеты и начальные курсы для мусульман, вкладывали громадные средства в радио, телевидение и СМИ, поддерживали множество экстремистских групп, борющихся за то, чтобы в их странах воцарился «настоящий ислам».

Масштабы этой деятельности поражают. Одна только Саудовская Аравия организовала примерно 6 000 фондов, распространяющих в разных странах исламскую литературу. Считается, что за последнюю четверть века она израсходовала на эти цели не менее 70 миллиардов долларов. Американские исследователи вообще «утверждают, что Саудовская Аравия истратила на ваххабитскую пропаганду за последние четверть века больше средств, чем Советский Союз на коммунистическую пропаганду за все время своего существования»9 . А ведь, помимо нее, «вкладывались» в этот проект и Катар, и Кувейт, и Объединенные Арабские Эмираты. Причем распространялся по миру именно ваххабизм, вытеснявший собой все другие религиозные форматы ислама. Его преподавали в университетах и медресе, его пропагандировали саудовские эмиссары в различных исламских объединениях, он утверждался в «шариатских зонах» Европы, он служил идейной основой боевиков в тренировочных лагерях Афганистана и Пакистана.

В общем, можно, вероятно, сказать, что за последние десятилетия ислам претерпел колоссальную мировоззренческую трансформацию. Современный ислам (по крайней мере его «новая умма») обрел отчетливый ваххабитский формат, и именно это, как нам представляется, в значительной мере обостряет конфликт между Западным миром и Миром ислама. Зарубежный исследователь Мухаммад Хасан даже считает, что «салафизм (читай: ваххабизм — А.С.) — полностью и радикально иная культура, иной менталитет и, в конечном счете, иная религия, нежели традиционный ислам». А американский обозреватель Томас Фридман конкретизирует эту мысль. Он полагает, что «ничто так значительно не подрывает стабильность и модернизацию арабского мира и мусульманского мира в целом, как те миллиарды и миллиарды долларов, которые саудовцы с 70-х годов прошлого века инвестировали в то, чтобы полностью стереть все следы плюрализма в исламе — будь то суфистская, умеренно суннитская или шиитская версии — и навязать вместо него пуританский, антимодернистский, антизападный, антиплюралистический, направленный против женщин, ваххабитский, салафитский бренд ислама, пропагандируемый саудовским религиозным истеблишментом. Далеко не случайно несколько тысяч саудовцев присоединились к “Исламскому государству”, а благотворительные фонды Арабского залива переводят ИГ финансовые средства. Именно поэтому все суннитские джихадистские группировки — ИГ, “Аль-Каида”, “Джебхат ан-Нусра” — это идеологические ответвления ваххабизма, впрыснутого Саудовской Аравией в мечети и религиозные школы от Марокко до Пакистана и Индонезии».

Да что там Пакистан или Индонезия! «В настоящее время в Британии, число мусульман в которой составляет 5 % населения, — около 3 миллионов человек, более трети мусульман, обучающихся в университетах, считают оправданным убийство во имя интересов религии»10 . Вот неисчерпаемый резерв «спящих кротов», которые могут проснуться и начать действовать в любой момент.

С конца 1970-х годов, еще с афганских и пакистанских военно-тренировочных лагерей, нефтяные монархии Персидского залива взращивали чудовище. Они надеялись, что оно пожрет «кафиров», «безбожников», советские войска, вторгшиеся в Афганистан. В этом им помогали Соединенные Штаты, в свою очередь рассчитывавшие использовать «борцов за веру» против СССР. Непрерывным потоком шли деньги, инструкторы, оборудование, военное снаряжение. И вот наконец чудовище выросло, возмужало, окрепло и внезапно дохнуло огнем на своих «родителей». Первый удар пришелся как раз на Америку: обнаружилось, что из 19 террористов, ответственных за трагедию 9/11 на Манхэттене, пятнадцать были гражданами Саудовской Аравии, а еще двое — гражданами Объединенных Арабских Эмиратов. Более того, выяснилось, что 80 процентов мечетей в Соединенных Штатах контролируется ваххабитами, пропаганда ваххабизма свободно осуществляется многочисленными саудовскими исламскими культурными центрами и ваххабитские материалы обильно представлены даже на сайте посольства КСА в Вашингтоне.

Вряд ли верна точка зрения, полагающая, что исламский радикализм — это вынужденный ответ Мира ислама на цивилизационное давление Запада. То есть, быть может, она и верна, но только отчасти. Экспансия радикального исламизма началась бы и без этого фактора. Ведь не случайно девизом Королевства Саудовская Аравия является символ веры ислама — шахада: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед — посланник его». А государственный гимн этого государства звучит так: «Да здравствует король! Стремись к славе и превосходству»!

Вот и стремятся.

Трансформация действительно осуществилась. Ислам от лица всего Исламского мира представляют в настоящий момент почти исключительно приверженцы ваххабизма. В полном соответствии с известным тезисом В.И.Ленина ваххабитская идея овладела массами и стала революционной силой. Монархии Персидского залива радикализовали ислам, и «процесс пошел» со все нарастающей интенсивностью. Терапевтические меры, которые предпринимают сейчас Соединенные Штаты и сама Саудовская Аравия, на него практически не влияют — феномен радикализма стал самодостаточным, самоподдерживающимся, поглощающим одну исламскую страну за другой. Разгром конкретного «халифата», в Сирии например, ничего не даст: пока в мировоззренческом дискурсе ислама главенствует ваххабизм, он будет воспроизводить по всему миру все новые и новые «исламские государства». Война Запада с исламскими радикалами станет «дурной бесконечностью», и нельзя поручиться, что Запад в этой войне победит. Тем более, что — парадоксально, но факт! — Соединенные Штаты по-прежнему являются надежной защитой для нефтяных ваххабитских монархий. На что здесь Америка рассчитывает, непонятно. Фактически она сама пестует свою смерть.

Единственная возможность погасить данный конфликт — это трансформировать нынешний религиозный дискурс Мира ислама. Предложить вместо ваххабизма иную теософскую конфигурацию — более современную, более энергичную, но главное — имеющую прикладной социальный характер. То есть способную создать эффективное мусульманское государство: политически стабильное, уверенно развивающееся, своевременно отвечающее на вызовы новой эпохи — государство, которое стало бы социальной моделью для других мусульманских стран, государство, которое могло бы наглядно продемонстрировать всему миру, что у ислама есть не только безнадежное прошлое, но и перспективное будущее.

Понятно, что Запад решить такую задачу не в состоянии. Он хочет превратить Исламский мир во второсортный, эрзацный аналог себя, перелицевать его в Соединенные Штаты или в Европу — более ничего.

Других рецептов спасения у Запада нет.

Но, может быть, используя свой исторический опыт, это способна сделать Россия?

Война в Зазеркалье

Правда, ситуация с российским исламом тоже не внушает особых надежд. Следует, как нам кажется, честно признать, что несмотря на очевидные достижения в этой сфере, мусульманские республики, входящие в состав РФ, так и не стали по-настоящему органической частью России. А российские этнические и верующие мусульмане так и не начали ощущать себя настоящими россиянами.

Нет, внешне все выглядит благополучно. Уважение к исламу и этническим мусульманам демонстрируется непрерывно. Выступая в октябре 2013 года в Уфе на торжественном собрании, посвященном 225-летию Центрального духовного управления мусульман России, президент В.В.Путин сказал, что «ислам — это яркий элемент российского культурного кода, неотъемлемая, органичная часть российской истории. Мы знаем и помним много имен последователей ислама, составивших славу нашего общего Отечества, — государственных и общественных деятелей, ученых, предпринимателей, представителей культуры и искусства, доблестных воинов».

Причем это отнюдь не политические декларации. Они неуклонно воплощались на практике. Вот что пишет об этом доктор Луай Юсеф, координатор Всемирного союза мусульманских ученых в России и СНГ, чье мнение особенно ценно как мнение наблюдателя со стороны: «Весьма примечательно, что за короткий промежуток времени они (российские мусульмане — А.С.) сумели получить такие права, каковых не имеется у мусульман, живущих в исламских странах, во главе которых стоит правитель-мусульманин». Доктор Юсеф приводит интересный факт: несколько лет назад власти Республики Татарстан обратились в Государственную Думу РФ с предложением сделать день принятия ислама государственным праздником России. Тогдашний «президент Дмитрий Медведев одобрил это предложение. Примечательно, что этот проект горячо приветствовала и Русская Православная Церковь, которая призвала не медлить с его осуществлением».

Вместе с тем, если рассмотреть ситуацию более объективно, выясняется, что все не так радужно. Да, действительно «в России живет больше мусульман, чем в любой другой европейской стране, и процентная доля мусульман среди населения быстро растет»11 . Да, действительно в истории России не было религиозных войн, а в новейшей истории — серьезных религиозных конфликтов. Да, российские мусульмане очень лояльны к российской власти, можно даже сказать, что это ее надежный электоральный ресурс. Во всяком случае, количество голосующих на выборах за «партию власти» в мусульманских республиках всегда значительно выше, чем в русских регионах России. Последнее, впрочем, объясняется тем, что «традиционные мусульмане» лояльно относятся к любой сильной власти, какой бы она ни была. К тому же российский ислам в определенной части своей имеет отчетливый суфийский характер (не только у мусульман Северного Кавказа, но и у татар Урало-Поволжья), а суфии — это их базовая черта — стремятся не вмешиваться в политику. Имеет значение и сравнение образов жизни: благодаря электронным СМИ российские мусульмане прекрасно знают, как живут их собратья по вере в государствах Средней Азии или на Ближнем Востоке, и вовсе не жаждут оказаться в условиях диктатуры или — что еще хуже — гражданской войны.

И однако то состояние «исламского инобытия», о котором мы говорили ранее, никуда не исчезло. Российские мусульмане по-прежнему пребывают как бы в «мире ином». Формально являясь полноправными российскими гражданами, активно участвуя в гражданской и экономической жизни страны, они как религиозная общность существуют в некой параллельной реальности, которая неведома подавляющему большинству россиян. Русские россияне почти ничего не знают ни об исламе, ни о «своих» мусульманах. Отношение к ним формируется в основном электронными и печатными СМИ, уже давно поставившими знак равенства между исламом и терроризмом. Как начали российские журналисты еще с середины 1990-х годов писать о «полчищах ваххабитов», которые угрожают России, так это продолжается до сих пор. Об исламе в российской русскоязычной прессе вспоминают только тогда, когда происходит очередной террористический акт. Ситуация усугубляется и наплывом мигрантов из среднеазиатских республик — отношение к ним, очевидно «чужим», также переносится и на «своих» мусульман. И вообще, большинство россиян считает Россию европейской и христианской страной и поэтому искренне не понимает — при чем тут ислам?

Можно констатировать весьма неприятный факт. Нация «россияне» до сих пор реально не сформировалась. В России, конечно, наличествует определенная гражданская консолидация, вызванная прежде всего обстановкой «враждебного окружения» (конфликтом с Западом, который по отношению к России — «чужой»), но отсутствует то внутреннее, деятельностное и мировоззренческое, единство, которое можно было бы назвать «национальной общностью».

Термин «россияне», используемый в течение последних десятилетий, обозначает не столько собственно нацию (государственно-этнокультурную общность), сколько формальную гражданскую принадлежность людей, проживающих в пределах определенных границ. Фактически нынешняя Россия представляет собой разнородный, противоречивый этнокультурный конгломерат, по-настоящему не сплоченный в единую нацию и потому потенциально готовый к различным геополитическим метаморфозам.

Вообще есть некий простой индикатор. Любая нация, если она действительно существует, формирует определенную онтологическую модель, «национальную аватару», выражающую представление нации о самой себе. Можно также сказать, что аватара — это концентрат национального (или этнического) характера, предъявление нации (этноса) в виде образа (эталона), который воплощает ее базисные черты. Это выделение нацией (народом) «себя» среди множества «других» этносоциальных культур.

В бытийной механике нации аватара играет чрезвычайно важную роль. Она непрерывно воспроизводит национальный характер, воспроизводит четкий национальный стереотип, утверждая нравственные, культурные и социальные нормы, специфические для него: «русские не сдаются», «англичанин никогда не будет рабом», «немцы не боятся никого, кроме Бога».

Классическим примером такой аватары является «образ советского человека», целенаправленно сформированный в СССР.

Значительно раньше в имперском сознании Великобритании возникла другая национальная аватара, которую можно определить как «образ белого человека». Здесь также нетрудно выделить набор главных характерологических черт. Это существо высшего порядка по отношению к колониальным аборигенам: он относится к ним как отец к неразумным детям — воспитывая и направляя их, поощряя, а если требуется, то и наказывая. Кроме того, «белый человек» никогда не отступает перед опасностью, он всегда, несмотря ни на какие препятствия, достигает поставленной цели, и он также всегда готов прийти на помощь другому «белому человеку». Энергетика этой внятно сформированной национальной модели, как нам представляется, сыграла не последнюю роль в становлении огромной Британской империи, «над которой никогда не заходило солнце».

Можно также вспомнить начальную американскую аватару, которая обозначалась аббревиатурой WASP (по первым буквам английских слов): белый, англо-саксонец, протестант. Ее типовой канон выглядит так: индивидуализм, протестантизм, пассионарная предприимчивость, стремление к успеху, личная ответственность за свою судьбу. Наличие такой аватары, которая, насколько можно судить, возникала в значительной мере спонтанно, определило и лицо нации (американский национальный характер) и специфику складывающейся американской государственности, где не власть формирует и направляет народ, а народ формирует и контролирует власть.

Понятно, что аналогичной национальной модели в современной России нет. Никто не может сказать, что представляет собой нынешний «россиянин», какие наличествуют у него базисные характерологические черты, каков его нормативный поведенческий репертуар. Нет точки сборки. Нет эталона «российскости», естественно объединяющего в себе разнообразные онтологии этносов, верований и социальных групп.

Между тем — повторим еще раз — ваххабитский ислам сумел за последние годы создать яркую аватару, притягивающую к себе мусульманскую молодежь. Это — мужественный воин ислама, сражающийся во имя всех истинно верующих на земле. Он бесстрашен и справедлив. Он презирает слабость и смерть. Он грозен со своими врагами: перед ним трепещут мягкотелые американцы и европейцы. Он призван освободить мир от зла. Он исполняет вышнюю волю Аллаха, и потому правда на его стороне.

Что может противопоставить ему традиционный российский ислам, не имеющий ни яркого образа, ни вдохновляющей цели? Что может противопоставить ему рыхлая нынешняя «российскость», не могущая определить даже саму себя?

И потому традиционный российский ислам постепенно глобализуется. В него медленно, но упорно просачиваются общемировые ваххабитские ингредиенты. Выступая в феврале 2013 года на заседании Национального антитеррористического комитета в Пятигорске, директор ФСБ России генерал А.В.Бортников сказал, что идеология радикального исламизма продолжает распространяться, причем «не только на Северном Кавказе, но и в ряде субъектов Приволжского, Уральского и Сибирского федеральных округов».

Вот в чем специфика нынешней ситуации. В России идет невидимая россиянам война. Идет громадное по масштабам сражение в Зазеркалье — за то, каким будет новый российский ислам.

Собственно — какой будет сама Россия.

И главное сражение этой войны разворачивается вовсе не в сфере экономики или социальной политики, которые, разумеется, тоже очень важны. Главное сражение разворачивается в мировоззренческой сфере, которая определяет собою все. Чей флаг будет развиваться на этой господствующей высоте, тот и выиграет сражение. Чья национальная аватара окажется привлекательнее, тот и будет претендовать на реальное место в формирующейся сейчас новой истории.

Пока Россия ведет в этой войне лишь чисто оборонительные бои.

Но как нам представляется, у нее есть все возможности, чтобы перейти в стратегическое наступление.

Точка сборки — «приоритет знаний»

Формирование новой нации, модернизация идентичности, создание аватары, которая воплощала бы собой национальный канон, — вполне реальный процесс. Уже в наше время, в ХХ веке, были сконструированы такие новые нации, как «советский народ», с очевидностью отличающийся от классических европейских и азиатских народов, или «израильтяне», которые тоже достаточно сильно отличались от диаспоральных евреев, или «кемалистские турки», выделенные из населения Османской империи, или «арийская раса» в Германии во время правления Гитлера.

Преобразование нации — осуществимый процесс, и занимает он не такое уж долгое время. Другое дело, что тут сразу же возникает главная тема: каким должен быть новый национальный формат, чтобы соответствовать современности, каких целевых параметров при этом необходимо достичь?

Оценим в этих координатах потенциал России. Понятно, что путь классического «догоняющего развития», путь «вторичной индустриализации» как основы создания национальных богатств не является для нас перспективным. Против этого работает российская «географическая специфика», которая заключается в том, что в России более холодный климат, чем в большинстве развитых западных и восточных стран, и более обширная, с трудными коммуникациями территория, во многом не освоенная до сих пор. При любой экономической деятельности Россия вынуждена будет платить дополнительные налоги — транспортный и климатический, — исключить которые из накладных расходов нельзя. И если до периода интенсивной глобализации, когда национальные экономики в определенной степени были разобщены, это принципиального значения не имело, то теперь, в мире всеобщей экономической взаимосвязанности, любая, даже самая незначительная, добавочная нагрузка на производство порождает ощутимые конкурентные трудности.

В классическом варианте, в сюжете обычного догоняющего развития Россия всегда будет экономически опаздывающей страной, что в общем и наблюдалось в значительной части ее истории. При прочих равных мы ни по уровню технологий, ни по уровню жизненных благ никогда не сумеем сравняться с мировыми лидерами Запада и Востока.

Мы будем все время хотя бы чуть-чуть отставать.

Путь простого количественного развития приведет нас в тупик.

Единственная возможность для нас вновь оказаться в авангарде истории — это резко поднять качество нации, создать новый народ, способный на принципиальный цивилизационный прорыв. Причем критерий такой «национальной модернизации», точка сборки, на основе которой могла бы возникнуть новая российская аватара, должны — вне всяких сомнений — иметь универсальный характер. Ни «русскость», ни «православность» в чистом виде здесь не годятся, поскольку представляют собой изолирующие доктрины.

Мы не можем, следуя классическим западным образцам, стать самой богатой, самой развитой и самой сильной державой мира, сколько бы мы ни напрягались, — здесь существуют четкие географические ограничения. Зато мы можем стать самой образованной в мире страной — страной, лидирующей прежде всего в когнитивном, интеллектуальном пространстве. Заметим, что это полностью отвечает вызову будущего: в информационной эпохе знания ценятся выше, чем металл, газ или нефть. К тому же интеллектуальный вектор развития имеет явное преимущество: в среде концентрированных и возобновляемых знаний, при высокой когнитивной температуре, которая в подобной среде возникает сама собой, новые идеи и новые технологии (то есть собственно инновации) зарождаются как бы из ничего. Они представляют собой «воздух существования». А появившись на свет, эти идеи уже влекут за собой и динамичное сбалансированное развитие, и ощутимые экономические преференции.

Добавим, что это не есть сугубо умозрительная концепция. В 1866 году, когда прусские войска разгромили армию Австрийской империи при Садове, канцлер Бисмарк сказал, что «эту войну выиграли немецкие учителя». Подразумевалось, что качественный уровень немецкого солдата был значительно выше австрийского, что являлось следствием немецкого школьного образования. Заметим также, что политические, экономические и военные успехи Соединенных Штатов не в последнюю очередь были обусловлены тем, что они целенаправленно ассимилировали в себе образованных, творческих, энергичных людей — эмигрантов со всего мира. Или еще пример. Когда Япония, разгромленная во Второй мировой войне, в качестве национальной идеи выдвинула цель «выиграть мир», то фундаментом для реализации этой идеи стало именно образование. «Рабочий день» японского школьника длился тогда 12 часов: с 8 утра до 3 дня — собственно школа, с 6 до 9 вечера — занятия с репетитором, а потом до полуночи — выполнение домашних заданий. Средняя японская семья тратила на образование детей до четверти своего дохода. Культ образования в Японии и сейчас чрезвычайно высок. Аналогичную ставку — на образование — сделали в свое время также Сингапур и Тайвань, совершившие победный рывок от отсталости к передовым технологиям.

Есть что с чем сравнить.

Вот мощный ресурс, не требующий (по крайней мере на первых порах) ни глобального экономического переустройства, ни резких политических сдвигов, чреватых потрясениями и революциями.

Когнитивная трансформация нации, повышение ее качества за счет резкого повышения уровня образования — это путь, который современной России и вполне доступен, и остро необходим. Более того, на наш взгляд, это вообще единственный путь, обеспечивающий России реальное продвижение в будущее.

Главное же, что эта стратегия опирается на русский национальный характер, для которого свойственно скептическое отношение к материальным благам, но зато повышенное внимание к благам нематериальным — духовным. А образованность, умение думать, интеллектуализм — это как раз воплощение светской, современной духовности (во всяком случае, интерпретировать ее можно именно так), и потому здесь весьма вероятен архетипический резонанс, который придаст данной стратегии дополнительную энергетику.

А дальше следует самое интересное.

Точно такая же идеологема присутствует и в изначальной форме ислама. Причем в отличие от не слишком определенной «русской духовности» в исламе этот концепт имеет гораздо более четкие когнитивные характеристики.

Действительно, если обратиться к Корану с этих позиций, то можно заметить его сильную акцентированность на ценности и приобретение знаний. «Символично, что первым словом, с которым архангел Гавриил обратился к Мухаммаду, призывая его на пророческое служение, было: “Читай!” и что в начальных строках первой (в хронологическом порядке) суры-главы Корана прославляется Бог именно как творец, научивший человека письму (96:1-5). Также и последующую суру (68-ю) открывает Божья клятва орудиями письма — чернилами и пером. Превосходство знания/разума Бог отмечает в таких коранических откровениях: “Неужели равны знающие и незнающие?!” (39:9); “На высшую ступень Бог поднимает уверовавших и знающих” (58:11); “Из рабов Божьих подлинно боятся Его / Именно люди ученые (35:28)”». Или вот еще вполне однозначное повеление: «Назидайтесь, обладающие зрением!» (59:2).

«В свою очередь, пророк Мухаммад назвал разум первым и наивысшим творением Божьим, а ученых мужей (‘уляма’) — наследниками пророков. Поиск знания/науки он объявил “обязанностью каждого мусульманина и мусульманки”; говорил об учебе как о непрерывном процессе, длящемся от колыбели до могилы и требующем от человека отважных поисков мудрости “даже в далеком Китае”. Мухаммаду принадлежат также слова о том, что “чернила ученого так же драгоценны, как кровь мученика, павшего за веру”; или “один час размышления лучше семидесяти лет богослужения”»12 .

Примеры можно было бы продолжить, но, как нам представляется, сказанного достаточно. Ориентированность на познание — это специфика ранней коранической теософии, несомненно, выделяющая ислам среди других мировых религий. Средневековые авторы не случайно указывали, что в исламском обществе той эпохи существовали две отчетливые социальные группы: «люди пера» и «люди меча». Причем «мусульманская цивилизация отдавала перу предпочтение перед мечом, ставила ученого выше солдата, в чем выражался характерный для классического ислама культ знания»13 . Именно этот гносеологический вектор, вероятно, и вывел ислам в число лидирующих цивилизаций Средневековья — обеспечив ему подъем, какого не знал тогдашний Запад, то есть европейские страны.

Однако «врата иджтихада» начали закрываться уже в XI веке. Свободное высказывание, основанное на разуме, стало считаться грехом. Соответственно трансформировался и исламский гносеологический вектор: из познания мира он превратился исключительно в познание Бога. Наука была подменена богословием, и расцветшая было исламская цивилизация начала «тормозить» — чем дальше, тем больше. Отдельные попытки выдающихся исламских философов возродить рациональное знание успеха уже не имели: время было упущено…

Такая ситуация сохраняется до сих пор. Яркой иллюстрацией тому может послужить практика перевода. Еще в VIII веке в Мире ислама возникло знаменитое «переводческое движение», особенное активизировавшееся после «учреждения в Багдаде халифом аль-Мамуном (813 — 833) “Дома Мудрости”, который одновременно совмещал в себе библиотеку, академию и переводческое бюро. На арабский язык, ставший языком науки и культуры для всего населения мусульманской империи, были переведены многие произведения античной, иранской и индийской мудрости…» Исламский мир впитал в себя знание предшествующих цивилизаций, и естественно, что «за эпохой переводов, длившейся около столетия, вплоть до середины IX в., последовал период собственного творческого развития унаследованных культурных традиций»14 . По мнению американского ориенталиста Франца Роузентала, знание в арабо-мусульманской культуре приобрело ценность, не имевшую равных в других цивилизациях.

А что мы видим теперь? В одной Греции ежегодно переводится и издается в пять раз больше книг, чем во всех арабских странах вместе взятых.

«Наследники пророков» — ученые — перестали быть в Исламском мире уважаемыми людьми. Их совершенно вытеснили со статусных пьедесталов муллы и улемы. Творческую мысль заменила религиозная догма, и барьер этот, поставленный тысячу лет назад, по сю пору непреодолим.

Если же обратиться к исламу в современной России, то положение здесь нисколько не лучше. Оно даже хуже: в зарубежных мусульманских странах духовные наставники, «окормляющие» паству, имеют хотя бы профессиональное богословское образование. Российский ислам делает в этой сфере лишь первые неуверенные шаги. Ощутимых результатов пока не видно, и, вероятно, прав Юрий Михайлов, который пишет, что «сегодня редко встретишь муфтия, имама или муллу, занимающегося саморазвитием. В мечетях на пятничных проповедях звучит порой такая ахинея, что, если ее пересказать, никто не поверит, что подобное возможно не где-нибудь, а в столице государства, претендующего на цивилизационное лидерство. Духовенство меж тем и не скрывает, что ничего не читало и читать не желает». По подобию «духовных наставников» формируется и их паства — с низким уровнем образования, совершенно не соответствующая требованиям современности. А отсюда вытекают и главные трудности во взаимоотношениях с российским исламом: он все больше и больше отрывается от настоящего, погружаясь в догматическое средневековое прошлое.

Превратить российский ислам в активный цивилизационный ресурс, на наш взгляд, можно лишь одним способом. Следует создать «точку сборки» новой российской нации — причем в той области, которая является пересечением обеих социокультурных систем. Такой точкой сборки может стать «приоритет знаний» — идеологема, вырастающая, с одной стороны, из архетипической «русской духовности», а с другой — из архетипической «познавательной» сути ислама.

Вот здесь и может вспыхнуть настоящий архетипический резонанс — взаимодополняющая энергетика обеих цивилизационных культур.

Русская «духовность» в этом случае обретет конкретный смысловой формат.

В свою очередь, в российском исламе возродятся истинные «наследники пророков». В России возникнет нация, способная ответить на вызов будущего.

Лишь одна трудность возникает на этом пути — поставить такую задачу гораздо проще, чем реально ее решить.

Коранический гуманизм

Значительная часть нового профессионального духовенства в российском исламе получает образование за рубежом. Молодые российские мусульмане едут на учебу в иностранные исламские центры, а потом, возвращаясь оттуда, привозят с собой ваххабитский ислам. Причем во многих случаях его и везти не надо: агрессивный ислам просачивается в Россию сам. А.И.Маточкина, изучавшая положение мусульман в Петербурге, прямо пишет, что «большую роль в преподавании ислама играют выходцы из арабских стран — студенты, приехавшие на учебу в Санкт-Петербург и оставшиеся жить в городе после окончания обучения». Традиционный российским ислам не может этому противостоять: у него нет той яркой пассионарности, которой в настоящее время обладает зарубежный ваххабитский ислам.

Показателем низкого когнитивного уровня нынешнего исламского образования служит и отсутствие в публичном пространстве России мусульманской интеллигенции, хотя именно наше время, как отмечает Н.В.Полякова, «ознаменовалось выходом на авансцену современного мира фигуры публичного интеллектуала как нового активного участника не только внутренней, но и международной политики». Мы, конечно, не имеем в виду представителей разных российских народов, в том числе «этнических мусульман», активно участвующих в общественной жизни России. Таких в нашей стране достаточно. Но слышал ли кто-нибудь по радио или видел по телевизору выступление блестящего исламского интеллектуала, который на доступном слушателям/зрителям языке демонстрировал бы актуальность и современность своей религии? Главное — показывал бы совместимость «исламскости» и «российскости», их взаимодополняемости как цивилизационных культур? В собственно мусульманских СМИ такие публикации изредка попадаются, но мусульманская пресса является «параллельным пространством» для большинства россиян, на основную массу российских граждан она никакого влияния не оказывает. В общем приходится констатировать, что в России нет мусульманской интеллигенции, которая могла бы грамотно объяснять россиянам, что такое ислам.

Как нам представляется, опять-таки ясно, о чем идет речь. И об этом уже не раз весьма настойчиво говорили специалисты. России необходима единая, унифицированная система исламского образования — от самых начальных курсов при медресе до современных, интеллектуально насыщенных исламских университетов, способных не просто готовить профессиональные кадры, но и выдержать образовательную конкуренцию с крупнейшими зарубежными центрами.

Для многонациональной России это особенно актуально. У нас ведь, не забывайте, наличествует не только «татарский», «кавказский», «крымский» и «башкирский» ислам. Картина религиозной специфики намного более сегментирована. Например, южные регионы России представляют собой сложнейший коктейль как в конфессиональном, так и в этническом отношении. Здесь проживают представители более 170 народов, исповедующие более 40 направлений и вариантов религий: по разным оценкам, это от 11 до 22 млн. мусульман, принадлежащих более чем к 40 самостоятельным этносам. Ислам, пропитанный своеобразной местной культурой, дифференцированный в «мозаику» на протяжении двух последних веков, является здесь даже не региональным, а районным и областным, и потому социальные противоречия мгновенно обретают религиозную и этническую окраску.

Единство, противостоящее этой изначально конфликтной среде, осознание общности при сохранении местных культурных различий тут может обеспечить только строго унифицированный ислам, внедряемый через систему единого исламского просвещения.

Осуществимо ли это на практике? Или это сугубо схоластическая теория, обреченная оставаться чисто умозрительным построением?

На наш взгляд, подобная трансформация вполне осуществима. «Суверенная демократия», сложившаяся в России, имеет не только очевидные недостатки, но и достаточно очевидные инструментальные преимущества. Она представляет собой один из видов «государственного дирижизма», то есть такую социально-политическую систему, при которой власть напрямую управляет наиболее важными сферами общественного развития. «Дирижизм» не является чисто российской особенностью. Когда Шарль де Голль на волне алжирского кризиса пришел к власти во Франции, то для спасения страны он использовал именно дирижистские методы — собственно тогда и возник сам этот термин. На дирижизм, проводя системную модернизацию, опирались также Китай, Южная Корея и Сингапур. Правда, в России предпочитают определять это как «государственный патернализм», но суть не меняется: власть осуществляет преобразования под своим жестким контролем.

Так вот, при «суверенном» характере власти в современной России данный процесс действительно осуществим, причем даже во вполне обозримые сроки. Власти требуется лишь проявить политическую волю к преобразованиям. Тем более что действия эти встретят понимание у мусульман. «Мусульманская духовная элита на разных уровнях стремится к взаимодействию с государством, апеллируя к нему при решении своих проблем. “Несмотря на принцип отделения государства от религии, государство не должно игнорировать духовные потребности общества”, — считает <председатель Совета муфтиев России> Равиль Гайнутдин, и под этими словами подписались бы, пожалуй, все официально признанные мусульманские пастыри. Например, муфтий Дагестана Ахмад-хаджи Абдуллаев, выступающий за “сотрудничество и совместные с государством усилия по духовному оздоровлению общества”. По мнению имама ингушского села Галашки Умара Арапханова, “необходима государственная поддержка исламской жизни в республике, исламской мысли в России”. Глава ДУМ Мордовии Рашит-хазрат Халиков в обращении к президенту республики Николаю Меркушкину подчеркивает, что “...мусульмане всегда могут рассчитывать на помощь и понимание со стороны властных структур. Такой положительный опыт сотрудничества необходим очень многим регионам нашей страны”. А глава Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев неоднократно подчеркивал: “...Без тесного взаимодействия с властью невозможно обуздать ваххабизм и терроризм. Нам нужно работать в одной упряжке, если мы хотим побороть это зло”. И подобных высказываний не счесть»15 . Ведь «традиционные мусульмане», как правило, лояльно относятся к власти. Впрочем так же относится к ней и большинство традиционно мыслящих россиян.

Однако «заточенность» российского ислама на образование отнюдь не гарантирует его мирный характер. Уже замечено, что руководителями террористических групп довольно часто становятся люди именно с высшим образованием — инженеры, менеджеры, врачи. И уж тем более — выпускники богословских университетов. Конечно, без «массы» рядовых исполнителей они оказались бы в пустоте, но сборку той или иной экстремистской организации обеспечивает именно их идеологическая направленность. Многое здесь зависит от поставленной цели. Это как с атомным производством: можно строить электростанции, освещающие города, а можно накапливать бомбы, способные превратить эти города в радиоактивную пыль.

То есть когнитивный вектор ислама, который необходимо сформировать, должен еще иметь и соответствующее мировоззренческое содержание.

Обратим в этой связи внимание на идею «коранического гуманизма», которую выдвинул главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, доктор философских наук, профессор Тауфик Ибрагим. Под кораническим гуманизмом, если охарактеризовать его в самых общих чертах, он понимает представление «о человечестве как о единой семье», а также «о религиозном плюрализме и о свободе вероисповедания», представление о том, что приверженцы иных «религий, во-первых, тоже могут идти своим истинным путем к Богу и, во-вторых, что Бог осенит их своей милостью наравне с твоими единоверцами, даруя им вечное спасение», поскольку, например, христианин, если, конечно, он истинный христианин, в определенном смысле — также и мусульманин.

Причем особенно интересно, что акцент профессор Т. Ибрагим делает прежде всего на разуме. Он пишет: «Коран не выдвигает никаких догматов, которые надо принимать вопреки своему разуму. И это есть один из главных моментов коранического гуманизма. Картина мира в Коране существенно рационализируется, фактически отгораживается от вмешательства сверхъестественных сил, притом не только злых духов, таких как демоны и джинны, но и добрых — ангелов. Пророк Мухаммад стал “печатью пророков”, последним из них именно в том смысле, что к тому времени человечество вышло из религиозного детства, достигло умственной зрелости, а потому больше не нуждается в прежних, относительно примитивных способах Божьего просвещения и водительства. Отныне ты сам, своим разумом будешь устраивать свою жизнь, — такое высокое доверие к человеческому разуму и есть величайший гуманизм»16 .

Фактически речь здесь идет о той самой «рационалистической революции», которая в свое время в исламе завершена не была.

Эти идеи профессор Т. Ибрагим подтверждает громадным философско-историческим материалом. Причем он считает, что принципы коранического гуманизма были заложены в Коран изначально, то есть провозгласил их сам Аллах, но в дальнейшем, при восприятии их, они были искажены средневековым сознанием. Теперь пришло время вернуться к их истинному толкованию.

И тут важен вывод, к которому приходит Т. Ибрагим. Он полагает, что «подобающее (то есть гуманистическое — А. С.) будущее ислама будет сформулировано не в собственно мусульманских странах. Идеология выхода появится только на периферии исламского мира — в той же Европе, к которой я отношу и Россию», поскольку «более открытое понимание религии — мусульманской, иудейской, христианской — возможно только там, где люди существуют друг с другом на более или менее равноправных основаниях. Только эта атмосфера создает нормальную обстановку для такой идеологии и для восприятия такой идеологии».

Сходные мысли высказал и председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин на VIII Международной теологической научно-образовательной конференции с характерным названием: «Коранический гуманизм как фундамент мусульманского образования». Он определил коранический гуманизм как «совокупность коранических истин о человеке как о высшем творении Всевышнего», и поэтому «аксиомой коранического гуманизма является утверждение о разумности человека, о необходимости рационального подхода к миру». В свою очередь, «рациональный подход к действительности предполагает получение знаний, а творческий созидательный подход — преобразование, совершенствование человека и мира». При этом под образованием, по его мнению, следует понимать «систему интегрального знания, включающего и богословие, и право, и философию, и естественные, и гуманитарные науки».

И, наконец, с предельной четкостью сформулировал данный тезис президент В.В.Путин на встрече с муфтиями духовных управлений мусульман России в Уфе. «Одна из важнейших задач, — сказал он, — воссоздание собственной исламской богословской школы, которая обеспечит суверенитет российского духовного пространства и, что принципиально важно, будет признана большинством мусульманских ученых мира. Эта школа должна откликаться на самые актуальные события и в России, и в мире в целом, давать свои оценки, которые будут понятными и авторитетными для верующих».

Заметим, что ситуация для подобных преобразований складывается в России чрезвычайно благоприятная. Отсутствие у большинства россиян каких-либо знаний о современном исламе имеет не только негативный аспект. Эту «гносеологическую пустоту» может — вполне естественно — заполнить внятное позитивное содержание. И не только заполнить, но и создать в российском сознании столь необходимую ныне русско-исламскую гармонизирующую среду.

С другой стороны, неопределенный статус, в котором пребывает нынешний российский ислам, предполагает, что ему все равно предстоит испытать некий метаморфоз, и лучше если данный процесс будет не спонтанным, сопровождающимся различными инцидентами, а контролируемым, мягким, цивилизованным, направленным в сторону высоких коранических идеалов.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Игнатенко А.А. Недокументированные заметки о «гуманитарном джихаде». Часть 1 // Институт Ближнего Востока. — http://www.iimes.ru/?p=25700.

2 Игнатенко А.А. Самоопределение исламского мира // Игнатенко А. А. Ислам и политика: Сборник статей. — М.; 2004. С. 53.

3 О противостоянии таклида и иджтихада в истории Исламского мира см.: Андрей Столяров. Война миров. Исламский джихад как историческая неизбежность. // Дружба народов. 2017, № 9.

4 Ислам против терроризма. Фетвы имамов по вопросам, касающимся тяжких бедствий. — М.; 2003. С. 141.

5 Игнатенко А.А. Эпистемология исламского радикализма // Религия и глобализация на просторах Евразии. — М.; 2009. С. 209.

6 Игнатенко А.А. Ислам в XXI веке: главные направления исследования // Полития. 2007. № 4 (47). С. 21—22.

7 Определение «слабый иснад» означает, что у данного хадиса не слишком авторитетные источники.

8 Игнатенко А.А. Эндогенный радикализм в исламе. С. 17.

9 Игнатенко А.А. Вашингтон и Эр-Рияд: союз против ваххабизма // Независимая газета. 13.02.2004.

10 Сатановский Е. Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями. — М.; 2012.

11 Попов В.В. Почему пробуксовывает диалог цивилизаций // Вестник МГИМО Университета. Вып. № 4. 2012. С. 153.

12 Ибрагим Т.К. Классическая мусульманская цивилизация (ценности и институты). // Исламская цивилизация в глобализирующемся мире. — М.; 2011. С. 10—11.

13 Там же.

14 Ибрагим Т.К. Классическая мусульманская цивилизация… С. 12.

15 Малашенко А. Ислам для России. — М.; 2007. С. 42—43.

16 Профессор Тауфик Ибрагим: Коранический гуманизм // Медина аль-Ислам. 2015. № 8 (166).

"Тайваньскому чуду" грозит зеленый конец

Заместитель главы администрации Тайваня Чэнь Цзяньжэнь выступил с официальным заявлением, в котором подтвердил приверженность острова выполнению целевой программы ООН и отказу от использования ядерной энергии. Новость, казалось бы, пустяковая. Тайвань не входит в когорту сверхдержав (и даже в число государств, по-настоящему признанных), однако для людей грамотных это очень значимый маркер.

Тайвань, он же Китайская Республика, имеет население в 23,5 миллиона человек. По меркам Европы не так уж и мало, хотя в сравнении с "материковым" Китаем просто капля в море. Победившие китайские коммунисты считали и до сих пор считают Тайвань своей суверенной территорией. Условную независимость Тайваня на протяжении десятилетий в военной, финансовой и дипломатической сфере поддерживали такие страны, как США и Англия. До 1971 года суверенитет Тайваня признавало большинство стран мира, сегодня же их число сократилось до десятка крохотных островных государств Океании. Буквально пару недель назад от признания Тайваня отказался Сальвадор, который взамен подписал ряд крайне выгодных экономических соглашений с КНР.

Политика Китайской Республики, внешняя и особенно внутренняя, строится на кардинальном противопоставлении КНР. Островитян поколениями накачивают пропагандой, в которой они выступают в роли "белых людей", а все жители Поднебесной — в роли полуварваров, отсталых апологетов устаревшего маоизма. Такая себе цэевропа в азиатских декорациях. Во многом утверждению подобной парадигмы способствовал бурный экономический рост, который в период 60-90-х годов демонстрировали так называемые азиатские тигры — Южная Корея, Сингапур, Гонконг и Тайвань. Экономика и промышленность этих стран и в самом деле росли прямо на глазах, заложив основу текущего благополучия. И здесь мы переходим к теме нашего сегодняшнего разговора.

Ни одна экономика мира не растет без параллельного роста промышленности и реального сектора, рост же последних напрямую связан с наличием мощной и чутко управляемой энергетики. Благополучие Тайваня обеспечили три атомные электростанции.

АЭС Цзиньшан введена в строй в 1978 году. Она генерирует до девяти миллиардов кВт*ч электроэнергии в год. Фактически ресурс хранилищ отходов ядерного топлива ее на сегодня исчерпан. Согласно официальным планам правительства, первый энергоблок будет остановлен в декабре 2018 года, а второй — уже в июле 2019-го.

АЭС Куошен (первый блок был введен в эксплуатацию в декабре 1981 года, а второй в марте 1983-го) ежегодно производит до 16 миллиардов кВт*ч. Сегодня это наибольшая действующая АЭС на Тайване. Первый энергоблок планируется остановить в 2021 году, а второй — двумя годами позже.

АЭС Мааншан — самая молодая станция Тайваня. Первый блок начал свою работу в июле 1984 года, а второй — в мае 1985-го. Проектный срок эксплуатации составляет 60 лет. Ежегодно предоставляет потребителям около 15 миллиардов кВт*ч электричества. Ее тоже не миновал топор борцов за все доброе и зеленое. Лицензии на реакторы истекают в июле 2024-го и мае 2025 года, именно эти даты предварительно считаются концом эксплуатации.

А вот история атомной станции Лунгмень вполне достойна большого экрана кинематографа, причем с совершенно обоснованной претензией на главные кинопремии мира хоть в разделе "драма", хоть в разделе "комедия". Судите сами. Первоначально необходимость возведения четвертой станции озвучили еще в 1978 году, а к середине 90-х годов правительство Тайваня окончательно убедилось, что три старые АЭС рано или поздно выработают свой ресурс, а их выбывающие мощности заменять нечем, то есть на носу энергетический голод. Госкорпорации "Росатом" тогда не существовало в природе, да и вообще Россия в середине 90-х была занята другими насущными вопросами, поэтому Республика Китай обратилась за помощью к своим проверенным союзникам и партнерам — США. В 1996 году тендер выиграла американская компания General Electric, которая должна была установить на АЭС Лунгмень два водяных реактора кипящего типа ABWR мощностью 1,35 ГВт каждый. Подрядчиками строительства выступили компании Hitachi, Shimizu Corporation и Toshiba. Работы первой очереди начались в 1999 году и по плану должны были быть завершены в 2004-м. Однако буквально через два года исполнители работ стали требовать переноса сроков сдачи, а также резко взвинтили смету. Аргументировали свои действия строители возросшей стоимостью строительных материалов и расходников. Ни в 2004-м, ни даже в 2008-м станция достроена не была. Сроки все переносились, а расходы все росли. Если первоначальный бюджет строительства АЭС Лунгмень не превышал четырех миллиардов долларов, то к 2009-му он распух до 7,5, а в 2014-м уверенно перевалил отметку в десять миллиардов.

Компания Taipower, которой принадлежат все тайваньские атомные станции, тщетно пыталась ускорить процесс. Так, в 2003 году Taipower собственными силами построила вблизи будущей станции специальный причал, который позволил бы принять, перегрузить и доставить к месту строительства корпуса реакторов. Однако General Electric поставила первый реактор лишь в 2005 году, отмечалось, что за время простоя и бездействия причал начал разрушаться. Проектирование станции было возложено на американскую компанию Stone & Webster, однако в 2007 году Taipower расторгла соглашение и до 2011 года судилась с этим подрядчиком, требуя взыскания многомиллионного штрафа. Отчаявшись достучаться до совести проектировщиков и поставщиков, тайваньцы начали самостоятельно вносить в проект изменения, которые помогли бы ускорить строительство. В ответ на это General Electric подала на своих бизнес-партнеров в суд, который в 2008 и 2011 годах дважды штрафовал Taipower за самоволие.

В августе 2014 года, на десять лет позже установленного срока, АЭС Лунгмень была практически готова, на ней были проведены практические испытания 126 основных систем: охлаждения, аварийного отключения, обнаружения загрязнения, электрогенерации и многих других. И тут в дело вмешалась большая политика.

Предыдущий президент Тайваня, Ли Дэнхуэй, который оставил свой пост в 2010 году, спустя три года, то есть за год до запуска АЭС Лунгмень, говорил дословно, что в ближайшем обозримом будущем Тайвань не может позволить себе отказаться от атомной энергетики. Наоборот, острову надо делать акцент на ее развитии, например рассмотреть вопрос использования реакторов на базе термоядерного синтеза. Но слова его пропали втуне. Пришедший на смену президент от демократов Ма Инцзю сходу заявил, что вопрос открытия и запуска Лунгмень будет решаться на всенародном референдуме, который, впрочем, за время его правления так и не был проведен. Далее к рычагам власти встала Цай Инвэнь, которая подтвердила свое стремление полностью отказаться от атомной генерации к 2025 году. Многострадальная АЭС Лунгмень так и осталась памятником несостоявшимся надеждам и громадным деньгам, потраченным в никуда. В 2015 году Taipower аннулировала контракт с компанией Westinghouse на покупку 1744 ядерных стержней. Впрочем, американская компания от этого не сильно расстроилась, ибо давно находится в процессе банкротства.

Ну и главное. Атомная энергетика обеспечивает до 18-20 процентов электричества, потребляемого высокотехнологичным островом. Цай Инвэнь, которая представляет Демократическую прогрессивную партию, пришла к власти во многом благодаря своему "Безъядерному плану — 2025". Госпожа Инвэнь, как и другой заокеанский демократ, искренне верит, что после "выпадения" из энергетического бюджета страны 5,1 ГВт мощности их можно будет легко заменить альтернативными источниками. Так, например, в планах Тайваня построить целые кластеры морских ветроустановок суммарной мощностью до 3,8 ГВт. На реализацию этого проекта уже подрядились сразу семь компаний. Недостающие мощности планируется заместить солнечными панелями. Риторический вопрос, существуют ли сегодня успешные проекты подобного масштаба, мы задавать не будем.

Нам неведомы мотивы, которыми руководствуется правительство Тайваня, возможно, они хорошо знают, что делают. Но если учесть, что Тайвань славится как один из ведущих производителей электроники, то дальнейший рост экономики и производства оказывается под большим вопросом. Например, при производстве печатных плат требуются громадные объемы пресной воды, она используется для обмыва заготовок и промежуточных сборок. У Тайваня таких объемов воды просто нет, заводы буквально зачерпывают воду из моря, проводят ее опреснение и потом уже пускают в оборот. На выполнение подобных промышленных операций идет колоссальное количество электроэнергии. А ведь это только один из примеров.

Сможет ли Тайвань в самом деле совершить невозможное и доказать всему миру успешность зеленой энергетики — покажет самое ближайшее время. Запасемся терпением, в любом случае нас ждет что-то интересное.

Сергей Савчук

В специальном административном районе Сянган (Гонконг) опубликован рейтинг 500 азиатских брендов 2018 г. Первые три места в нем заняли: японская автомобильная компания Toyota, Государственная электросетевая корпорация Китая (State Grid) и китайская компания Tencent. Рейтинг подготовили World Brand Lab и группа World Executive Group.

Всего в Топ-500 представлены бренды из 22 стран и регионов. В первой десятке также представлены: китайские Нaier, Huawei и China Life, южнокорейская Samsung, китайский банк ICBC, японские компании Honda и Sony.

Всего в перечень вошли 209 китайских компаний, включая специальные административные районы Сянган (Гонконг), Аомэнь (Макао) и Тайвань, 141 японская компания и 47 корейских.

Бренды, представленные в рейтинге, относятся к 40 различным отраслям, в том числе – финансы, СМИ, продукты питания, напитки, информационные технологии, розничную продажу, автомобили, нефтехимическую промышленность.

Ранее сообщалось, что в Топ-500 крупных компаний мира, составленный авторитетным журналом Fortune, вошли 120 китайских компаний. Причем три из них представлены в первой пятерке. Таким образом Китай занял второе место по уровню представительства в Fortune Global 500.

В этом году в рейтинг вошло на пять больше китайских компаний, чем в 2017 г. На первом месте находится американский торговый гигант WalMart, на втором – State Grid, на третьем – Sinopec Group, а на четвертом – China National Petroleum. Больше всего в рейтинге представлено американских компаний – 126.

В июле 2018 г. индекс промышленного производства на Тайване достиг 109 пунктов. Это на 4,43% больше, чем в июле 2017 г. Таковы официальные данные.

В частности, субиндекс обрабатывающего сектора тайваньской экономики вырос на 5% и составил 108,54 пункта. Особо необходимо отметить сферу производства электронных компонентов, на которую приходится значительная доля в обрабатывающей промышленности острова. В указанной сфере индекс промпроизводства вырос на 3,32% в годовом сопоставлении и составил 107,85 пункта.

По итогам июле текущего года, доходы Тайваня от оптовых продаж достигли 879 млрд новых тайваньских долларов ($28,7 млрд). Это на 4,7% больше, чем годом ранее. Розничная торговля острова увеличилась на 3,2%, а сектор общепита – на 3,5%.

Напомним, что к концу 2017 г. общий объем инвестиций тайваньских компаний в экономику материковой части Китая достиг 2,31 трлн новых тайваньских долларов ($78 млрд). Это на 1,47% больше, чем к концу 2016 г.

В общей сложности 1192 компании, зарегистрированные на Тайване, или 76,31% от всех котирующихся на фондовой бирже Тайваня или внебиржевом рынке ценных бумаг компаний, направили свои капиталовложения в КНР.

В то же время за прошлый год общий объем прибыли, переведенной обратно на остров, достиг 403 млрд новых тайваньских долларов. Это на 33,65% больше, чем годом ранее.

В Татарстане при участии «Татнефти» хотят создать ОЭЗ под переработку нефтяного газа.

«Татнефть» будет участвовать в проекте особой экономической зоны в Альметьевске, где базируется ее штаб-квартира, сообщил мэр и глава района Айрат Хайруллин. Он дал большое интервью руководителю АО «Татмедиа», которое объединяет государственные СМИ республики. По его словам, резиденты будут производить продукцию из попутного газа, получаемого при добыче нефти. Он упомянул малеиновый ангидрид, на котором и акцентировал внимание.

«У нас есть Миннибаевский газоперерабатывающий завод, который перерабатывает попутный нефтяной газ со всех скважин. Это 1 млн м3 газа в год. Попутный нефтяной газ пропан-бутан является сырьем для многих компонентов. И один из них, который не производится в России, – это малеиновый ангидрид, который сам является сырьем для создания более 30 различных компонентов. Один из самых важных – это полиэфирные смолы», – сказал Хайруллин.

Он напомнил, что малеиновый ангидрид ввозят из Китая, Европы и США. Завод в Альметьевской ОЭЗ, смело прогнозировал чиновник, будет работать не только на российский рынок, но и на экспорт.

Хайруллин заявил, что идею создания ОЭЗ в возглавляемом им районе одобрили (пока на словах) на республиканском и федеральном уровне; дали «добро» на подготовку официальной заявки в Минэкономразвития России.

О заводе по производству ангидрида в Татарстане говорят минимум с 2012 года. Тогда глава РТ Рустам Минниханов поручал при участии «Татнефти» создать рабочую группу по поиску инвестора.

«Очень хорошо работает завод стекловолокна «Татнефти», выпускает нить мирового уровня, и в то же время нет смолы», – посетовал тогда Минниханов. Позднее гендиректор «Татнефтехиминвест-холдинга» Рафинат Яруллин назвал оптимальную мощность предприятия – 40 тыс. тонн в год.

В 2015 году наблюдательный совет ОЭЗ «Алабуга» одобрил заявку российско-германского тандема ООО «Па-Рус» и инжиниринговой компании Chemieanlagenbau Chemnitz GmbH (CAC). Было зарегистрировано ООО «Каматех». Однако новостей о закладке, а уж тем более запуске завода не поступало. По данным картотеки «СПАРК-Интерфакс», основной вид деятельности «Каматеха» – управление недвижимостью, собственной и арендованной.

В том же году появилась информация, что построить завод в Татарстане может структура «Ростеха» – «РТ-Химкомпозит». Говорили об инвестировании 11 млрд руб. Однако и этого не произошло.

В 2016 году глава Агентства инвестиционного развития республики Талия Минуллина сообщила, что РТ ведет переговоры о постройке предприятия. Она говорила уже о вливании в €120 млн. Заявление она сделала после того, как делегация Татарстана во главе с Миннихановым побывала в Германии. И снова проект не был воплощен в реальность.

Непонятно то, зачем «Татнефти» и альметьевским властям понадобилась новая ОЭЗ. Промплощадок в разных форматах в регионе немало.

В Татарстане уже работают две особые экономические зоны.

Первая – «Алабуга», созданная в 2006 году. Количество резидентов превысило 50; производятся автомобили, стройматериалы, стекло, продукты питания, гигиенические и другие товары. В 2017 году их выручка превысила 60 млрд руб. Однако в 2018 году появились тревожные сигналы. В середине июля стало известно о том, что на продажу выставили завод резидента «Алабуги» по производству легких энергосберегающих панелей. Стоимость – 132,5 млн руб., предприятие является банкротом. Спустя пару недель появилась информация о банкротстве другого резидента ОЭЗ – завода аккумуляторных батарей «Барс технолоджи».

Вторая ОЭЗ в Татарстане появилась в 2012 году. Это «Иннополис» – зона, одноименная с новым ИТ-городом, построенным неподалеку от Казани. Резидентов там больше, чем в «Алабуге», – 61; восемь работают в статусе партнеров. Однако первый миллиард суммарной выручки резидентов только пророчат – по итогам 2017 года. Такой прогноз сделал глава Минсвязи РТ Роман Шайхутдинов.

Но вернемся к «Алабуге».

В 2016 году, когда ОЭЗ торжественно отмечала 10-летие, участникам мероприятия, включая Минниханова, представили проект создания второй площадки. В Нижнекамском районе Татарстана, где сосредоточены нефтехимические предприятия РТ, обещали построить индустриальный парк на 3,2 тыс. рабочих мест. Как тогда говорили, «Алабуга-2» была призвана решить проблемы с инфраструктурой проектов нефтепереработки промышленного кластера «Иннокам». Инвестиции должны были составить 316 млн руб.

С тех пор новостей о реализации проекта было мало. Правда, 1 февраля появилась информация, что управляющую компанию «Алабуга-2. Нефтехимия» на 500 тыс. руб. оштрафовали надзорные органы за ограничение доступа к воде и непостроенную ливневку.

Помимо особых экономических зон, в Татарстане преференции для инвесторов обеспечивают за счет территорий опережающего социально-экономического развития.

Их учреждают в моногородах, чтобы диверсифицировать экономику. Первая ТОСЭР появилась в Набережных Челнах в 2015 году, когда на фоне финансово-экономического спада начались проблемы у градообразующего КамАЗа. Количество ее резидентов уже перевалило за 20. На данный момент подписаны постановления по созданию таких территорий в Нижнекамске, Зеленодольске и Чистополе. Сообщалось о намерении учредить ТОСЭР в Менделеевске и Камских Полянах.

Аналитик ФИНАМа Алексей Калачев заявил корреспонденту «НиК», что перспективы нового ангидридного производства сомнительны. От создания новых ОЭЗ правительство РФ решило отказаться в 2017 году, признав их неэффективность, отметил он.

«Впрочем, ОЭЗ в Республике Татарстан являются приятным исключением, здесь работа налажена лучше, чем в большинстве других регионов. Тем не менее возможны и другие формы. ТОЭСР не подходит: она предназначена для диверсификации экономики моногородов и там нельзя создавать предприятия с доминирующим в городе отраслевым профилем. Но есть технопарки, индустриальные (промышленные) парки», – сказал Калачев.

Потребности в малеиновом ангидриде недостаточно велики, чтобы затевать большое производство, считает эксперт. Можно создать производственное подразделение при действующем заводе, например при производстве каучука, или небольшое предприятие. На быструю окупаемость производства рассчитывать не стоит, иначе оно бы уже было.

Малеиновый ангидрид используется при производстве ненасыщенных полиэфирных смол, синтетических волокон, в производстве строительных и отделочных материалов, пояснил Калачев. В РФ импортируется 100% потребляемого малеинового ангидрида. Более 70% приходится на Китай и Тайвань, более 17% – на Германию. Но объем импорта невелик.

«Максимум по объемам пришелся на 2016 год, составив 5,86 тыс. тонн. Максимум по стоимости – на 2017 год, составив $7 млн. За год! В 2017 году импорт малеинового ангидрида был менее 5 тыс. тонн, менее $6 млн. С января по май 2018 года в страну было ввезено 2,82 тыс. тонн малеинового ангидрида на сумму около $4 млн, то есть цена составила чуть более $1,4 тыс. за тонну», – подчеркнул Калачев.

Татьяна Ренкова

По итогам июля 2018 г., стоимость экспортных заказов тайваньских товаров из материковой части Китая и специального административного района Сянган (Гонконг) достигла $10,95 млрд. Это на 12,5% больше, чем за июль 2017 г. По данным экономического ведомства Тайваня, указанный показатель стал рекордным.

За январь-июль текущего года, объем экспортных заказов тайваньских товаров из КНР достиг $75,39 млрд. Он увеличился на 12,2% в годовом сопоставлении.

Напомним, что к концу 2017 г. общий объем инвестиций тайваньских компаний в экономику материковой части Китая достиг 2,31 трлн новых тайваньских долларов ($78 млрд). Это на 1,47% больше, чем к концу 2016 г.

В общей сложности 1192 компании, зарегистрированные на Тайване, или 76,31% от всех котирующихся на фондовой бирже Тайваня или внебиржевом рынке ценных бумаг компаний, направили свои капиталовложения в КНР.

В то же время за прошлый год общий объем прибыли, переведенной обратно на остров, достиг 403 млрд новых тайваньских долларов. Это на 33,65% больше, чем годом ранее.

Сталелитейные заводы Ирана произвели на 23,6 % стали больше, чем год назад

Согласно последним данным, опубликованным Всемирной стальной ассоциацией, за первые семь месяцев 2018 года, на сталелитейных заводах Ирана было произведено 14,45 млн. тонн сырой стали, что на 23,6% больше, чем в прошлом году.

В июле, производство стали в Иране увеличилось на 13,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и достигло 1,98 млн. тонн, добавил Брюссельский международный торговый орган по металлургической промышленности, сообщает Financial Tribune.

Иран занимает 11-ое место в мире по производству стали в течение семи месяцев этого года. Страна находится между Италией (10-е место) с 15,02 млн. тонн, и Тайванем (12-е место) - 13,46 млн. тонн.

В течение этого периода, 64 производителя стали в мире произвели в общей сложности 1,03 миллиарда тонн стали, что больше на 5%, нежели год назад.

Отвлекающая война: что спасет Трампа от импичмента

Пойдет ли Трамп на военный конфликт, чтобы избежать проблем в США

Президент США Дональд Трамп заявил, что в случае его импичмента Америку ждет обвал национальных рынков, а сама страна обеднеет. В связи с тем, что слово «импичмент» вновь зазвучало в Вашингтоне, многие вспоминают скандал вокруг Билла Клинтона, который, как считают его противники, пытался отвлечь общество военными действиями: ударами по Ираку и бомбардировками Югославии. Способен ли на это Трамп, разбиралась «Газета.Ru».

Отвечая на вопрос ведущей телеканала Fox News Эйнсли Эрхардт о возможности импичмента, президент США Дональд Трамп заявил, что не знает, как можно объявить импичмент человеку, который делает «хорошую работу».

«Если я когда-либо подвергнусь импичменту, я думаю, что рынок рухнет, я думаю, что все будут очень бедными», — сказал он.

В новейшей истории США импичменту чуть не подвергся президент США Билл Клинтон. Супруг главной соперницы Трампа Хиллари Клинтон мог быть отстранен от должности сразу по двум обвинениям: препятствовании правосудию и лжесвидетельстве в скандале со стажеркой Белого дома Моникой Левински.

Клинтон: удар по импичменту

В августе 2018 года исполнилось ровно 20 лет со дня знаменитого выступления перед нацией президента США Билла Клинтона, в котором он признался, что состоял в «неподобающих» отношениях со стажеркой Белого Дома Моникой Левински. За историю с Левински ухватился независимый прокурор Кеннет Стар, который до этого уже многие месяцы вел расследование в отношении различных злоупотреблений со стороны Клинтона.

В декабре 1998 года процедура импичмента уже была запущена в нижней палате конгресса. Именно в это время президент США принял решение нанести ракетный удар по Ираку.

Целями атаки стали объекты, на которых предположительно производилось оружие массового уничтожения. «Голосование по импичменту приостановлено, в то время как Клинтон ударил по Ираку», — с таким заголовком в декабре 1998 года вышла газета The New York Times.

Предположение, что Клинтон использует удар по Ираку специально, чтобы отвлечь внимание от процедуры импичмента, высказывали его противники. «Республиканцы подвергли сомнению мотивы г-на Клинтона, поскольку их корни надо было искать в его политическом выживании в должности, чем в мировой безопасности», — писала The New York Times.

Эту же идею подхватывала немецкая Frankfurter Allgemeine Zeitung: «Было ли это судорожной попыткой спасти шею…?»

Несмотря на то, что импичмента удалось избежать, месяц спустя Клинтон решил закрепить свое положение сильного лидера, отдав приказ о бомбардировке Югославии. Поводом стали обвинения в адрес президента Югославии Слободана Милошевича в этнических чистках в Косово.

«Неясно, могли бы решения президента по Косово быть другими, если бы он не был отвлечен своими политическими и правовыми проблемами. Но ясно, что его проблемы дали ему меньше поля для маневра, чтобы принять решение. Дипломатия, которая в значительной степени зависела от военных угроз, еще сильнее уменьшала пространство для маневра», — писала New York Times в апреле 1999 года.

В отличие от своего предшественника, Трамп находится в лучшем положении: угроза импичмента витает в воздухе, но пока не стала реальностью. Все будет зависеть от того, какие показания дадут против президента США влиятельные члены его команды: бывший адвокат Майкл Коэн и политтехнолог Пол Манафорт.

Как отмечало ранее американское издание The Star Tribune, Трамп хорошо усвоил «искусство отвлечения внимания» от проблем, приводя в пример один из ярких твитов президента США, касавшийся президента Ирана Хасана Роухани: «Президенту Ирана Роухани: больше никогда не угрожайте Соединенным Штатам, в противном случае вы столкнетесь с такими последствиями, с которыми еще никто не сталкивался в истории».

Конфликт с Ираном: можно, но трудно

Один из главных врагов администрации Трампа, Иран, на первый взгляд кажется хорошей мишенью для начала «отвлекающего» конфликта. США не скрывают своей враждебности к Тегерану и периодически используют жесткую риторику по отношению к этой стране. Пока Вашингтон ограничивается лишь экономическими мерами — выйдя из ядерной сделки, он давит на европейских союзников, чтобы и те прекратили сотрудничество с этой страной.

Сам Трамп не является сторонником военных мер, однако в окружении президента США есть немало политиков, которые не исключают подобной возможности в ситуации с Ираном.

Один из ярких представителей этой группы — советник Трампа по национальной безопасности Джон Болтон, который придерживался радикальных взглядов по отношению к Ирану еще при администрации Буша и не скрывал, что удар Израиля по ядерным объектам Ирана может быть решением проблемы. «Да, есть риск ответного иранского удара, но суннитские арабские государства, хотя и могут публично покритиковать Израиль, на самом деле будут очень довольны», — говорил «Газете.Ru» сам Болтон, когда работал в экспертном сообществе.

Ранее автор журнала Foreign Policy Стефен Волт предрекал, что в случае, если Трамп решится пойти на военный конфликт, он произойдет именно с Ираном.

«Я бы сказал, [это будет] Иран, по двум причинам. Во-первых, в Северной Корее уже есть ядерное оружие, а у Ирана нет, поэтому риски войны с первым государством бесконечно велики», — писал Волт в апреле 2018 года в статье «Как начать войну: Пять легких шагов».

Гипотетически предлогом для удара по Ирану может быть расторжение ядерной сделки и начало работы Тегерана над ядерным оружием. Однако сегодня подобный вариант развития событий маловероятен: Иран сохраняет приверженность ядерной сделке, что подтверждает МАГАТЭ, и подобный сценарий не поддержат даже ближайшие союзники США.

Причиной для силовой акции против Ирана может стать какой-нибудь инцидент в Персидском заливе с участием иранских или американских ВМС, но в полномасштабный конфликт он вряд ли перерастет.

Конфликт с Китаем: Тайвань в уме

Китай — еще одна держава, которая после прихода к власти Трампа стала объектом его жесткой риторики. Пока противостояние с КНР происходит в сугубо экономической плоскости, однако в новой военной доктрине США Китай называют «ревизионистской державой». Ранее в беседе с «Газета.Ru» директор центра Atlantic Council и бывший прогнозист Национального совета по разведке США Мэтью Берроуз рассказывал, что не исключает конфликта между КНР и США, даже несмотря на взаимную зависимость этих стран:

«Если посмотреть на Первую мировую войну, было очень много зависимости в те времена, и это все равно не помешало начать войну. Я предполагаю, что США и Китай могут быть вовлечены в войну, хотя, конечно это не самый вероятный сценарий».

Между тем эксперты считают, что даже если начнется конфликт с КНР, он будет иметь ограниченный характер.

Причиной может стать внезапная эскалация ситуации вокруг союзного Вашингтону Тайваня или же островов в Китайском море, где Пекин активно наращивает военную инфраструктуру. Причем спровоцировать его может любая сторона.

В годы «холодной войны» и после ее окончания конфликт США и КНР из-за Тайваня представлялся вполне вероятным, однако, как отмечает военный эксперт Института Катона Гален Карпентер, если в то время у Пекина было мало возможностей противостоять США, то сейчас КНР вложила большие средства в модернизацию своих вооруженных сил.

«Сегодня вмешательство США в спасение Тайваня все еще, вероятно, будет успешным, но оно будет гораздо более опасным и будет стоить гораздо дороже, а также обойдется большей кровью. Еще через несколько лет перспективы успеха будут еще более неопределенными», — писал автор в своей статье, опубликованной в феврале 2018 года в журнале American Conservative.

КНДР: поезд ушел

Еще пару месяцев назад, до исторического саммита между Трампом и лидером КНДР Ким Чен Ыном, конфликт между США и Северной Кореей был весьма вероятен. Искать повода было не нужно: импульсивный руководитель КНДР активно выступал с воинственными заявлениями, а также осуществлял демонстративные пуски ракет.

Однако встреча Трампа и Кима, если не привела к крупным изменениям, то по крайней мере снизила возможность военного конфликта с КНДР. Пхеньян также прекратил ядерные испытания и начал налаживать отношения с союзником США Южной Кореей.

Развязывание военных действий против КНДР будет для Трампа полной потерей лица, так как налаживание отношений с этой страной — полностью его заслуга. Впрочем, нельзя исключать, что повод может дать и сама КНДР, учитывая непредсказуемость северокорейского режима.

Логопеды представят лучшие практики работы с детьми с речеязыковыми расстройствами

23 августа в Московском педагогическом государственном университете (МПГУ) стартовал Международный симпозиум «Специфические языковые расстройства у детей: вопросы диагностики и коррекционно-развивающего воздействия». В симпозиуме принимают участие более 800 представителей научно-профессиональной общественности из 19 стран мира.

Специалисты в области логопедии обменяются эффективными методиками преодоления коммуникативно-речевых расстройств у детей

В программе симпозиума лекции ведущих специалистов в области логопедии, имеющих достоверные результаты высокой эффективности работы с детьми с речеязыковыми расстройствами.

Также в первый день работы симпозиума пройдёт встреча с членами Комитета детского языка Международной ассоциации логопедов и фониатров. Тема совещания - включение учёных-логопедов МПГУ в международный проект по исследованию детского нарратива. К обсуждению предложены вопросы структуры и содержания методики будущего исследования, предварительное формулирование гипотетических предположений, общих и частных результатов. Запланировано также обсуждение подготовки к представлению результатов данного исследования на Международном конгрессе в Тайване в 2019 году и механизмов популяризации результатов в мировом профессиональном сообществе.

К интернет-трансляции 1-го дня симпозиума можно подключиться по ссылке: https://mspu.clickmeeting.com/international-symposium/register.

Трансляция лекций будет доступна с 13:00 до 17:00 по московскому времени.

Симпозиум завершит работу 26 августа.

Справочно

Симпозиум проводится Министерством просвещения Российской Федерации совместно с Министерством здравоохранения Российской Федерации и Министерством иностранных дел Российской Федерации при участии представителей Комитета детского языка Международной ассоциации логопедов и фониатров (International Association of Logopedics and Phoniatrics, IALP).

Основная тема обсуждения на мероприятиях симпозиума - междисциплинарный анализ общемировых и российских научных тенденций в области диагностики, преодоления и профилактики коммуникативно-речевых расстройств.

Кирпичная библиотека.

В Ростове-на-Дону действует один из крупнейших в России музеев кирпича.

Почему в качестве экспоната выбран именно кирпич? Создатель музея Борис Талпа (на фото) отвечает на этот вопрос так: «Кирпич — одна из важнейших инноваций в истории, материал, который полностью преобразил жизнь человека. Если хлеб — это основа питания, то кирпич — это основа строительства. Кирпич позволил людям расселиться в неблагоприятных для проживания климатических условиях, дал толчок развитию архитектуры и технологии строительства. А потребность в качественном керамическом сырье привела к зарождению таких дисциплин, как геология и минералогия».

Долгие годы кандидат геолого-минералогических наук, доцент института наук о Земле Южного федерального университета Борис Талпа исследовал различные виды минерального сырья для производства кирпичей. В 1986 году он создал на геолого-географическом факультете лабораторию технологической минералогии и новых видов минерального сырья, которую возглавляет до сегодняшнего дня. К 2013 году в лаборатории и в хранилище образцов собралось около сотни кирпичей. В том же году Борис Васильевич узнал о существовании в Санкт-Петербурге в Академии строительства и архитектуры музея старинного кирпича, созданного профессором Всеволодом Инчиком. В петербургском музее были собраны образцы кирпича, произведенного в Северной столице и ее окрестностях. Побывав в 2014 году в Петербурге, Борис Талпа решил создать в Ростове-на-Дону музей кирпича, но с более широкой географией и историей. Эту идею поддержал директор Института наук о Земле ЮФУ Андрей Кузнецов. Так появился музей «Кирпичная библиотека».

В это же время Борис Талпа познакомился с российскими коллекционерами Владимиром Смирновым, Любомиром Бакиным, Марией Ковзалиной и другими и стал обмениваться с ними образцами кирпичей. С этого момента во время всех поездок по России и за границу Борис Талпа искал новые образцы для музейной коллекции, которые привозил в Ростов-на-Дону. Большую помощь в работе ему оказывают студенты Института наук о Земле ЮФУ. Все привезенные кирпичи изучаются, доводятся до выставочного состояния, каталогизируются и выставляются на выставочных стеллажах. В результате сегодня на стеллажах музея представлено для осмотра около тысячи образцов кирпичей. В собрании есть раритетные кирпичи из Карнакского храма Египта, возраст которых составляет 4000 лет, из Китай-города, Помпей, Рима, Вены, Лондона, Сиены, Ливорно, Риги, Санкт-Петербурга, Валаамского монастыря и других исторических мест. Имеются в коллекции и образцы современных кирпичей со всей России — от Норильска до Анапы, с заводов, с которыми Борис Талпа длительное время сотрудничал, помогая найти сырье для производства. Всего за свою жизнь Борис Васильевич побывал в сорока странах мира и отовсюду привозил образцы кирпичей, песков (более 1100 образцов), минералов и горных пород. Собранные им коллекции активно используются на учебных занятиях и в научной работе студентов и аспирантов ЮФУ. Сегодня Борис Талпа вместе с коллегами из Москвы и Санкт-Петербурга мечтает создать большой музейный комплекс истории кирпича и технологий его производства и занят поиском заинтересованных в этом ведомств, организаций и спонсоров. А пока он подал заявку на участие в конкурсе Русского географического общества.

Справочно

Музеев кирпича в мире немного. Самым популярным считается Всемирный музей кирпичей в городе Майзуру (Япония), открывшийся в 1993 году. Ежемесячно его посещают более десяти тысяч туристов. В США есть три музея кирпича — в городах Орхард-Парк, Хаверстро и Джонсон Сити. Свои кирпичные музеи есть также в Австрии, Венгрии, Германии, Англии и на Тайване. В России музеи кирпича возникли из частных коллекций в постсоветское время. Первый Музей истории кирпичного производства основан в Санкт-Петербурге в 1991 году на кафедре химии архитектурного университета. Сегодня здесь собрано около 500 кирпичей от IX века до наших дней. В октябре 2002 года в Санкт-Петербурге открылся второй музей при ОАО «Победа ЛСР». В коллекции 500 экспонатов, в основном это санкт-петербургские дореволюционные клейменые кирпичи. Первый сибирский музей кирпича был создан в Омске. В 2006 году в его коллекции было 130 оригинальных образцов.

№31 от 10.08.2018

Автор: Наталья ЕМЕЛЬЯНОВА

Экспорт Сибири: Китай лидирует с огромным отрывом

По итогам первого полугодия 2018 года Китай по-прежнему возглавляет список регионов, в которые Сибирь экспортирует свою продукцию (21% в экспорте). И это без Тайваня, у которого около 7% и третье место. У ближайшего конкурента Китая — Нидерландов — 13%. Об этом рассказал заместитель начальника управления Сибирского таможенного управления Дмитрий Колыханов.

Внешняя торговля СФО росла впечатляющими темпами. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года внешнеторговый оборот увеличился на 29,3%: экспорт на 27,6% и импорт на 37%. Объем внешнеторгового оборота составил $24 млрд, в том числе экспорт — 19,6 млрд долларов и импорт — 4,5 млрд долларов. Доля несырьевого экспорта выросла до 49%. Лидирующими товарными группами в экспорте Сибири остаются металлы и изделия из них (58%), а также древесина, целлюлозно-бумажные изделия, машины, транспортные средства, каучук и продовольствие. Больше всего в экспорте несырьевых продуктов преуспели Кемеровская и Иркутская области, а также Красноярский край: на долю трех этих регионов приходится ¾ несырьевого экспорта.

Четверть века будет поставлять СПГ американская Cheniere тайваньской CPC.

Cheniere - единственный производитель СПГ в США - подписала соглашение о продаже газа тайваньской госкомпанией CPC, говорится в пресс-релизе американской компании.

CPC будет покупать около 2 млн тонн в год на условиях DES, в соответствии с которыми продавец доставляет товар в порт назначения, но не разгружает его, в течение 25 лет. Ранее Cheniere заключала контракты FOB (free-on-board), предполагающие поставку СПГ покупателю в порту отгрузки. Контракт начнется в 2021 году, цена в контракте привязана к стоимости газа на американской бирже HenryHub.

CPC, которая является пятым крупнейшим импортером СПГ в мире, в 2017 году импортировала 16,5 млн тонн СПГ.

Cheniere оперирует СПГ-заводом SabinePass в Луизиане, который работает с начала 2016 года. В 2017 году основной объем СПГ поставлен в Азию (38%), в том числе в Японию, Южную Корею, Китай, Тайвань, Сингапур, Индию, Таиланд. В страны Латинской Америки было поставлено 36% произведенного СПГ, 14% поставок осуществлено в европейские страны и 12% - в страны Ближнего Востока и Северной Африки.

Новосибирские учёные создают не имеющую аналогов холодную аэродинамическую трубу

Новосибирские учёные создают холодную аэродинамическую трубу. Разработкой, не имеющей аналогов в мире, сегодня заинтересовались ведущие физики мира.

Разработка сибиряков – в центре внимания десятков иностранных специалистов. Ученые из Китая, Тайваня приехали в Новосибирск, чтобы понять, как они могут уже в ближайшее время использовать ноу-хау наших ученых. В Новосибирском научном центре уже подготовили площадку, на которой хотят построить первую в России холодную аэродинамическую трубу с необычными свойствами.

Ольга Салангина, корреспондент, сообщила: "Аэродинамическая труба в Институте теоретической и прикладной механики была построена в 2010 году. В ней модели самолетов испытывают в ситуации движения с гиперзвуковой скоростью. В новой – холодной – трубе будет идти дождь или снег".

Моделировать ситуацию необходимо: обледенение – болезненный вопрос современной авиации. По официальной статистике, каждая десятая авиакатастрофа в мире происходит именно по этой причине. Сегодня самолеты перед полетом обрабатывают специальным раствором или в воздухе нагревают кромку крыла, но это не всегда работает. Нужно придумать технологию, говорят сибирские ученые, которая сбивала бы ледяные наросты прямо во время полета, и холодная аэродинамическая труба – шаг на пути решения проблемы, живой интерес иностранцев тому прямое подтверждение. Профессор Мяу из Тайвани точно решил – примет участие в экспериментах.

Джи Мяу, профессор (Тайвань), рассказал: "Тайвань, конечно, тропическая страна, но на высотах температуры очень низкие. Пока у нас нет такой трубы, поэтому мы очень рады, что в России создают холодную трубу и мы можем работать вместе над этой проблемой".

Уже есть и первые технологии, которые требуют проверки в ледяной трубе: в Новосибирском институте теоретической и прикладной механики создали новый материал, которым можно покрывать крылья самолета.

Александр Шиплюк, директор Института теоретической и прикладной механики СО РАН, отметил: "Это новое супергидрофобное покрытие – покрытие, на которое вода не прилипает: идет дождь – капельки стекают и не остается никакой пленки. И если автомобиль покрыть таким покрытием, то мыть его уже не надо!"

В планах Сибирского отделения наук – построить не только холодную аэродинамическую трубу, а авиационный исследовательский комплекс: помимо глобальных задач – новые формы крыльев самолетов, новые наноматериалы. Там будут решать и бытовые проблемы: обдувка мостов, устойчивость небоскребов и даже помощь коммунальщикам в ежегодной борьбе с весенними сосульками на крышах.

Источник: ГТРК "Новосибирск",17 августа 2018

По итогам июля 2018 г., индекс потребительских цен (CPI), основной показатель инфляции, на Тайване вырос на 1,75% по сравнению с аналогичным показателем 2017 г. Таковы официальные данные.

Среди причин роста индекса эксперты называют подорожания сигарет, топлива, авиабилетов, газа, яиц, молочных продуктов и зерновых. При этом за седьмой месяц текущего года на Тайване снизились цены на овощи, фрукты, телекоммуникационные услуги и бытовую электронику.

По итогам января-июля 2018 г., индекс потребительских цен на Тайване вырос на 1,65% в годовом сопоставлении.

Напомним, что в июле 2018 г. в Китае индекс CPI вырос на 2,1% по сравнению с уровнем июля 2017 г. За седьмой месяц текущего года продукты питания, табачные изделия и алкогольная продукция в Поднебесной подорожали на 1% в годовом сопоставлении. В частности, цены на яйца повысились на 11,7%, на свежие овощи – на 3,8%. В то же время цены на мясную продукцию упали на 4,9%, а на пищевое масло – на 0,7%.

В июле 2018 г. медицинские услуги подорожали на 4%, оздоровительные услуги – на 6%, транспорт – на 3%, связь – на 2%, жилье – на 4%, культурно-образовательные и развлекательные продукты и услуги – на 2,3%, бытовые товары и услуги – на 1,6%, одежда – на 1,2%, другие товары и услуги – на 1,2%.

«Восточный порт» установил новый исторический максимум по объему перевалки угля

Крупнейший в России специализированный порт с высокотехнологичной перевалкой угля АО «Восточный порт» за семь месяцев текущего года перевалил 14,6 млн тонн экспортного угля премиального качества, на 7% превысив объем за аналогичный период 2017 года (13,6 млн тонн угля) и прошлых лет.

Достигнутый показатель стал абсолютным рекордом за всю историю деятельности предприятия.

Общее число выгруженных полувагонов угля составило 190 тыс. единиц. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года доля инновационных полувагонов повышенной грузоподъемности увеличилась на 18 процентных пунктов — с 59% (109,9 тыс.) до 77% (147,5 тыс.). В июле 2018 года обработано более 29 тыс. полувагонов, что на 11,4% больше, чем в июле 2017 года (более 26 тыс. полувагонов).

На причалах стивидорной компании погружено 343 балкера различной грузовместимости, в том числе, 114 (33%) судов типа panamax и 33 (10 %) типа capesize. Для сравнения, с января по июль 2017 года к причалам порта вставали под погрузку 27 (9 %) судов типа capesize.

С начала 2018 года уголь отправлен в Южную Корею, Японию, Тайвань, Китай, Малайзию, Индию, Пакистан, Таиланд, Вьетнам и Сингапур. Лидером по объему импорта является Южная Корея, на долю которой пришлось 35%.

США ПРОРЫВАЮТ ОБОРОНУ КИТАЯ В ЮЖНО-КИТАЙСКОМ МОРЕ

Пекин не решается противостоять флоту США, который проводит операцию в Южно-Китайском море.

Американские корабли проходят через территориальные воды Китая вокруг сооруженных Пекином островов, превращаемых в мощные опорные пункты. Американский флот сегодня свободно приближается к островам, демонстративно пренебрегая 12-мильной полосой территориальных вод.

США объявили, что и дальнейшем будут обеспечивать свободу навигации в этом регионе и приглашают своих союзников к участию в этой операции в море, где Китай претендует на сотню островов и рифов. Пекин затратил огромные средства на строительство островов и военных баз на едва выступавших из воды коралловых атоллах, намывая на них грунт. В мае стало известно, что Китай тайно расположил на трех островах архипелага Спратли противокорабельные крылатые ракеты и ракеты «земля-воздух».

А недавно американский флот впервые с 2007 года демонстративно проследовал через Тайваньский пролив.

Китайское руководство оказалось в сложном положении, с одной стороны оно отправляет грозные предупреждения США, с другой показывает свою слабость и неспособность защитить свои морские границы. Пекин не решается преградить путь американским кораблям, что сильно бьет по авторитету власти, которая сама вовлекла себя в такую проигрышную ситуацию. Сколько бы ракет ни установил Китай на Спратли, он не в состоянии с их помощью остановить «американское вторжение».

Николай Иванов

Из Ирана за 4 месяца было экспортировано более 70,8 тонн шафрана

За первые четыре месяца текущего 1397 иранского финансового года (21 марта - 22 июля 2018) из Ирана было экспортировано более 70,8 тонн шафрана на сумму около 98,35 млн. долларов США.

Эти данные говорят о росте экспорта по весу и стоимости на 21,6% и 25,1%, соответственно, по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, сообщает Financial Tribune.

Согласно последним данным, опубликованным Таможенной администрацией Исламской Республики Иран, десятью крупнейшими экспортными пунктами назначения иранского шафрана были ОАЭ (31,64 млн. долларов США), Гонконг ($19,23 млн.), Испания ($16,54 млн.), Афганистан ($9,74 млн.), Вьетнам ($ 8,8 млн.), Катар ($2,4 млн.), Италия ($1,4 млн.), Швеция ($1,1 млн.), Франция ($1 млн.) и Тайвань (877 742 долларов США).

Введен в эксплуатацию водопровод, соединяющий китайскую провинцию Фуцзянь с островами, относящимися к Тайваню. Инвестиции в данный проект составили 388 млн юаней ($57 млн) при установленной цене на воду в районе 9,86 новых тайваньских долларов ($0,33) за 1 куб. м.

По водопроводу на тайваньские территории будет поступать вода из реки Цзиньцзян. Водопровод длиной 28 км обеспечит засушливые районы островов Цзиньмыньцюньдао водой в объеме 34 000 куб. м в день.

Соглашение по реализации данного проекта между китайскими и тайваньскими властями было достигнуто в 2013 г.

Ранее сообщалось, что к концу 2017 г. общий объем инвестиций тайваньских компаний в экономику материковой части Китая достиг 2,31 трлн новых тайваньских долларов ($78 млрд). Это на 1,47% больше, чем к концу 2016 г.

В общей сложности 1192 компании, зарегистрированные на Тайване, или 76,31% от всех котирующихся на фондовой бирже Тайваня или внебиржевом рынке ценных бумаг компаний, направили свои капиталовложения в КНР.

В то же время за прошлый год общий объем прибыли, переведенной обратно на остров, достиг 403 млрд новых тайваньских долларов. Это на 33,65% больше, чем годом ранее.

Вирусная лаборатория ESET представила отчет о вредоносных программах для мобильных устройств. Россия вошла в топ-3 стран с максимальным числом обнаружений Android-угроз. Об этом говорится в сообщении ESET.

В ESET изучили статистику срабатываний антивирусных продуктов ESET NOD32 при обнаружении вредоносных программ для Android. В первом полугодии 2018 года большинство "пойманных" угроз пришлось на Иран (16%), Россию (14%) и Уганду (8%).

Общее число обнаружений Android-угроз сократилось на 27.48% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года и на 12.87% в сравнении с второй половиной 2017 года. Несмотря на снижение количества попыток заражения, ежемесячно появляется около 300 новых образцов вредоносного кода для Android.

Среди наиболее активных угроз - модификации Satori и троян Exobot. В Google Play проникают новые вредоносные программы. Зафиксирована атака криптомайнеров на смарт-телевизоры на базе Android TV.

Число известных вредоносных программ для iOS в первом полугодии 2018 года снизилось на 15% в сравнении с аналогичным периодом 2017 года. При этом количество новых образцов остается стабильно низким. Большинство угроз для iOS зафиксировано в Китае (61%), Тайване (13%) и Гонконге (3%).

В первые шесть месяцев 2018 года было обнаружено 348 уязвимостей для Android - 41% от общего числа уязвимостей для данной платформы, найденных в 2017 году. По мнению специалистов ESET, прошлогодний рекорд (842 уязвимости) не будет повторен. Только четверть Android-уязвимостей 2018 года являются критическими - ситуация улучшается в сравнении с прошлыми годами.

В отчетный период было найдено 124 уязвимости для iOS - 32% от общего числа уязвимостей мобильной платформы Apple, открытых в 2017 году. Лишь 12% из них относится к категории критических уязвимостей.

Компания ESET - разработчик антивирусного ПО и эксперт по защите от киберугроз. Решения ESET NOD32 представлены в 180 странах, в России - с 2005 года.

Усманов продает долю в футбольном клубе «Арсенал»

The Financial Times пишет, что покупателем стал американский бизнесмен Стэн Кронке. Он уже выкупил 30% акций лондонской команды. Стоимость сделки составила 550 млн фунтов стерлингов

Российский миллиардер Алишер Усманов решил продать 30-процентный пакет акций английского футбольного клуба «Арсенал». Об этом пишет The Financial Times. По данным издания, в качестве покупателя выступил американский бизнесмен Стэн Кронке, сумма сделки составила 550 млн фунтов стерлингов.

Ранее газета сообщала, что Усманов, напротив, предлагал Кронке выкупить его 70-процентную долю почти за полтора миллиарда фунтов, однако сделка не состоялась. Как утверждается, российский бизнесмен принял решение отказаться от «Арсенала», потому что понял, что Кронке никогда ему не уступит. С другой стороны, причиной могла быть и угроза санкций со стороны Лондона, говорит заместитель главного редактора Sport24.ru Михаил Тяпков:

«Думаю, здесь две составляющие. Во-первых, Усманов давно пытался влиять на стратегические решения «Арсенала». В какой-то момент он планировал увеличивать свою долю, пытался подстегнуть других акционеров к большим вложениям в клуб, но не встречал понимания, потому что у «Арсенала» своя концепция развития, построенная на балансировании на грани самоокупаемости. Большие планы Усманова не встречали поддержки. Во-вторых, отношения между Россией и Великобританией сейчас находятся, наверное, на нижней точке, есть уже определенные последствия для российских бизнесменов. Я думаю, эти факторы, собственно, и предопределили продажу пакета».

На фоне эскалации в отношениях Москвы и Лондона СМИ спекулировали по поводу возможной продажи другого британского спортивного актива другим российским бизнесменом. По данным The Times, такой вариант рассматривал владелец «Челси» Роман Абрамович, однако позднее источники The Bell опровергли подготовку продажи клуба.

Если Усманов все же отказывается от «Арсенала», можно ли говорить о начале конца эпохи российских денег в британском спорте? Об этом рассуждает доцент кафедры политической теории МГИМО МИД России Кирилл Коктыш:

«Я думаю, Абрамович ждет интересных предложений, другой вопрос — ему будет тяжело это сделать по реальной стоимости «Челси», по реальной стоимости той инфраструктуры, в которую он достаточно хорошо вкладывался. По большому счету британское правительство продемонстрировало, что слова о репутации — это слова, а дела — это дела, и они могут у Лондона расходиться. Это, конечно, звоночек не только для российского капитала, но и для любого капитала вообще, потому что Великобритания всегда давала приют любым деньгам. Я думаю, что последствия, конечно, не ограничатся тем, что российские олигархи будут уходить, остальные деньги тоже будут думать, насколько Лондон является тихой гаванью либо он прекращает ею быть».

Усманов приобрел около 15% акций «Арсенала» в 2007 году за 75 миллионов фунтов. Два года назад бизнесмен выкупил еще 15% у партнера, по данным The Guardian, за 200 млн. фунтов. Если информация о продаже доли за 550 млн подтвердится, можно ли назвать сделку выгодной? Комментирует управляющий активами Международного фонда частных инвестиций Александр Душкин:

— Было бы круто, если бы Алишер Усманов преподавал бы экономику, потому что здесь налицо настоящая синергия: 75+200=550 — это хорошо, вот, кто умеет считать. Такие люди, как Алишер Усманов, должны читать лекции в хороших вузах, потому что вот так нужно складывать цифры и вот такой нужно получать результат.

— При этом продавал он акции, видимо, вынужденно, потихоньку собирает свои деньги из Великобритании.

— Я вам скажу, что политически холодные отношения между странами могут сопровождаться горячими деловыми. Не стоит думать, что политические холодные означают и одновременно холодные деловые. Много примеров в истории взаимоотношений России и США или, например, Китая и Тайваня, Китая и Японии, где, может быть, очень холодные политические отношения могут сопровождаться горячим. Я думаю, не стоит все сразу переводить в плоскость бизнеса.

Как передает «Интерфакс», Алишер Усманов уже подтвердил сообщения о продаже пакета акций клуба. «Я принял решение продать мои акции «Арсенала», который может быть лучшим футбольным клубом мира. Я желаю больших успехов замечательному футбольному клубу и всем, чья жизнь и карьера с ним связаны», —говорится в заявлении пресс-службы бизнесмена.

В 2012 году в интервью Forbes Усманов заявлял, что не собирается расставаться с акциями клуба. «С точки зрения инвестиционной перспективы эта инвестиция уже очень успешна. Однако дело не в этом. Я — болельщик, и я не собираюсь когда-либо продавать этот пакет, так как это клуб, который я считаю лучшим в мире», — говорил он.

В российском рейтинге Forbes Усманов занимает десятую строчку. По оценкам, его состояние превышает 12 млрд долларов.

В Мировом океане доминирует рыбацкий флот богатых стран.

97% промышленного рыболовства в международных водах приходится на компании, зарегистрированные в богатых странах. Они также осваивают 78% уловов в акваториях менее состоятельных государств, отмечают ученые США.

Статью «Богатые страны доминируют в промышленном рыболовстве» подготовили специалисты Калифорнийского университета в Санта-Барбаре. Материал опубликован в журнале Science Advances, сообщает корреспондент Fishnews.

На сайте университета отмечается, что для исследования ученые использовали данные трекинга рыболовных судов, собранные при помощи технологии машинного обучения. Иначе, по словам одного из авторов статьи Дэвида Крудсма (David Kroodsma), анализ информации занял бы годы, если не десятилетия.

Специалисты выяснили, что Китай, Тайвань и Япония находятся на вершине списка богатых стран, доминирующих в промышленном рыболовстве в мировом океане. КНР и Тайвань в общей сложности принадлежит чуть более половины отслеживаемых промысловых судов в международных водах. Кроме того, Китай, Тайвань и Южная Корея являются тремя крупнейшими операторами морской добычи биоресурсов в территориальных водах менее богатых стран. Суда КНР, Тайваня и Южной Кореи зафиксированы в водах 45% государств, имеющих выход к морю.

Следующим своим шагом ученые видят предоставление собранной информации в ООН, где сейчас обсуждается разработка первого в своем роде международного договора о сохранении и устойчивом использовании биоразнообразия в открытом море.

Рабочая встреча с губернатором Чукотского автономного округа Романом Копиным.

Глава Чукотского автономного округа информировал Президента о социально-экономической ситуации в регионе.

Р.Копин: Владимир Владимирович, прежде всего хотел доложить об обстановке, о социально-экономическом развитии.

В.Путин: Пожалуйста.

Р.Копин: Могу сказать, что за последние пять лет правительству региона удалось удержать основные макроэкономические показатели региона под контролем. ВРП региона вырос в 1,5 раза и составил более 1 миллиона 300 тысяч рублей на одного жителя.

Среднегодовая добыча золота составляет около 28 тонн. Можно говорить на сегодняшний день, что на Чукотке добывается около 10 процентов золота страны. Благодаря этому увеличен налоговый потенциал региона, собственные доходы увеличились практически в три раза, а государственный долг перед федеральным бюджетом сократился на 28 процентов. За это время было создано около 2 тысяч рабочих мест.

Надо сказать, что недропользование позволило на 53 процента увеличить финансирование отраслей экономики, традиционных для Чукотки: это оленеводство и морской зверобойный промысел. Считаю, что важно повысить доходы коренных жителей.

Кроме того, мы занимались, безусловно, вопросами жилищного строительства. Удалось увеличить финансирование социальной инфраструктуры: школ, детских садов, системы здравоохранения. Занялись обустройством сёл, не только больших городов, таких как Анадырь или Певек, например, но и малых, таких как Уэлен, Лорино, Амгуэма, Лаврентия.

Сейчас наша цель состоит в том, чтобы снизить монозависимость (всё-таки доминирующую роль играет золотой) и таким образом повысить устойчивость экономики региона. Работаем над привлечением инвестиций.

В.Путин: В какие направления Вы думаете реализовать эти вложения, эти планы?

Р.Копин: Часть проектов уже реализуется. Развиваются угольные проекты в районе Беринговского. В ТОРе «Беринговском» действует австралийская компания «Тайгерс», которая с прошлого года начала добычу и уже экспорт угля в страны Тихоокеанского региона: это Япония, Корея, Тайвань.

Видим большую перспективу в медном направлении. Здесь речь идёт об освоении месторождения Баимской рудной зоны. Это одна из крупных медно-порфировых минерализаций. Считаю, что этот проект имеет стратегическое значение и для Дальнего Востока, и для Арктической зоны Российской Федерации.

В.Путин: Как Вы ситуацию оцениваете в здравоохранении, в образовании?

Р.Копин: Если говорить о состоянии инфраструктуры, то она у нас стабильно хорошая. Если говорить о здравоохранении, то медицинское присутствие сохранено в каждом населённом пункте региона. Это может быть больница, ФАП, амбулатория, но в принципе в каждом населённом пункте это есть. Обеспеченность врачами – одна из самых высоких в стране. Вакансий не так много, около 12 процентов. Есть проблема с узкими специалистами, и мы работаем над тем, чтобы их привлечь. За последние пять лет приехал в округ 91 специалист в сфере здравоохранения.

В.Путин: Средняя заработная плата в этом сегменте сколько?

Р.Копин: Она зависит, конечно, от того, как чувствуют себя экономика, и экономика нам задаёт высокую планку. Если средняя зарплата по экономике превышает 90 тысяч, соответственно у врача она 180–186 тысяч.

В.Путин: А в школах?

Р.Копин: В школах она соответствует средней по экономике, около 100 процентов.

В.Путин: Хорошо, спасибо.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 1 августа 2018 > № 2690852 Роман Копин

Сайру ждут в российских водах.

На 30 июля отечественные рыбаки добыли 2454 тонны сайры - почти на тысячу тонн выше уровня прошлого года. Промысел велся на удалении от ИЭЗ России, однако, по прогнозам ученых, к концу текущей недели возможен подход рыбы в российские воды.

Лов тихоокеанской сайры в традиционном районе у южных Курильских островов, как и в предыдущие годы в это время, еще не начался. На минувшей неделе промысел велся на удалении более 200 миль от границы исключительной экономической зоны России, сообщили Fishnews в пресс-службе ТИНРО-Центра.

В аналогичный период 2017 г. облавливаемые российскими судами скопления косяков сайры находились на тех же широтах, но намного западнее. Отечественная флотилия, как и в прошлом году, состоит из трех сахалинских и одного приморского судов. Также в районе работают не менее 50 японских, корейских, тайваньских и китайских судов.

Обстановка, как и в предшествующую неделю, была слабой из-за отсутствия промысловых скоплений. Только 25 и 26 июля суточный улов некоторых судов превышал 10 тонн. Основу добычи составляли особи средних и крупных размеров (в среднем 28-29 см). Всего российскими судами на 30 июля выловлено 2454 тонн сайры, что превышает показатели на отчетную дату прошлого года (1478 тонн).

В институте полагают, что на текущей неделе обстановка на сайровом промысле будет также очень слабой. В конце недели возможно формирование скоплений сайровых косяков в ИЭЗ России. Наиболее благоприятны для скапливания косяков сайры участки с океанической стороны вод Ойясио, отмечают в ТИНРО-Центре.

Нарастающий вылов сардины-иваси и скумбрии составил 5712 и 3791 тонн соответственно. На промысле находилось 6 единиц крупнотоннажного флота с тралами. Вероятнее всего, район промысла останется прежним, считают ученые.

Прогнозируется, что в текущую неделю обстановка в основных районах промысла сардины и скумбрии несколько изменится. По мере летнего прогрева и влияния погоды будет происходить некоторое рассредоточение концентраций. Тем не менее перспективным районом добычи этих видов останется акватория восточнее Хоккайдо.