Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Туристический сектор Ирана остро нуждается в инвестициях на сумму 21 млрд. долларов

Исполняющий обязанности главы Министерства культурного наследия, туризма и ремесел Ирана (CHTHO) Али Асгар Мунесян заявил в понедельник, что туристический сектор страны остро нуждается в инвестициях на сумму 21 млрд. долларов.

"Наша цель - достичь 4,7-процентной доли туризма в Валовом внутреннем продукте (ВВП), и по этой причине CHTHO потребуются инвестиции в размере 21 млрд. долларов в туристический сектор", - добавил он, сообщает Mehr News.

Выступая в Иранской торгово-промышленной палате, промышленности, шахтах и сельского хозяйства (ICCIMA), Мунесян заявил: "Сегодня индустрия туризма является третьей по величине экономикой в мире, и ее растущая тенденция ускоряется по сравнению с другими секторами экономики".

Туризм является единственным сектором, на который санкции не оказывают никакого влияния, сказал он.

Согласно статистике Центрального банка Ирана (ЦБИ) в отношении экономики страны, доля туризма в Валовом внутреннем продукте (ВВП) составила 11,8 миллиарда долларов, что составляет от 2,8 до 3 процентов доли ВВП, тогда как этот показатель составляет 4,7 процента в соседней Турции, добавил он.

Он, добавил, что "соответственно, министерство приветствует сотрудничество с частным сектором с целью реализации целей индустрии туризма в стране".

Иран экспортировал не нефтяных товаров на $17,8 млрд. за первые пять месяцев года

Иран экспортировал не нефтяных товаров на 17,8 миллиардов долларов за первые пять месяцев текущего 1398 иранского календарного года (с 21 марта по 22 августа 2019), сообщает IRIB в понедельник.

За указанный период страна экспортировала 60,737 млн. тонн не нефтяных товаров. Общий объем не нефтяной внешней торговли Ирана за эти пять месяцев составил 35,5 млрд. долларов.

В первую пятерку импортеров иранских товаров в указанный период вошли соответственно Китай, Ирак, Турция, Объединенные Арабские Эмираты и Афганистан, которые вместе импортировали товаров на сумму более 13,377 млрд. долларов.

В указанный период в страну было импортировано 14,126 млн. тонн товаров на сумму 17,739 млрд. долларов.

Китай, ОАЭ, Турция, Индия и Германия были главными экспортерами в Иран с общим объемом экспорта более 12,280 миллиардов долларов.

Как ранее было объявлено Таможенной администрацией Исламской Республики Иран (IRICA), стоимость не нефтяного экспорта Ирана в предыдущем 1397 иранском году составила 44,3 миллиарда долларов, а в страну было отправлено товаров на сумму 42,6 миллиарда долларов.

Иран граничит с пятнадцатью странами, а именно с Объединенными Арабскими Эмиратами, Ираком, Турцией, Афганистаном, Пакистаном, Россией, Оманом, Азербайджаном, Туркменистаном, Кувейтом, Катаром, Казахстаном, Арменией, Бахрейном и Саудовской Аравией.

На основании данных, опубликованных Организацией содействия торговле Ирана (ТРО), объем торговли с соседними странами в прошлом 1397 иранском календарном году составил более 36,5 млрд. долларов США, что составляет около 41 процента от общего объема не нефтяной торговли страны в упомянутый промежуток времени.

По словам бывшего главы TPO, Иран планирует запустить 15 мегапроектов по экспорту, чтобы выявить больше целевых рынков. Мохаммадреза Модуди рассказал, что с реализацией этих проектов, которые в основном сосредоточены на рынках соседних стран, будут определены вопросы профессиональной торговли и продвижения экспорта не нефтяных товаров, сообщило информационное агентство Mehr.

Чиновник также сослался на положительное сальдо торгового баланса в 1,7 млрд. долларов США в не нефтяном товарообороте страны в прошлом 1397 иранском календарном году (закончившемся 20 марта 2019 года) и сказал, что это положительное сальдо было достигнуто благодаря сотрудничеству с частным сектором.

ПОЧЕМУ ЛЕТО НЕ ДЛЯ ВСЕХ КРАСНОЕ?

Минувший отпускной сезон заставил большинство россиян особенно остро ощутить свою унизительную бедность.

Половине россиян настоящий летний отпуск просто не по карману. А у абсолютного большинства семей в новой России нет денег на летний отдых даже для детей. Тех же, кто еще может себе позволить этакую роскошь, ожидает столько ударов…

ОТПУСК НЕ ДЛЯ ВСЕХ

Самая главная причина все та же - нет денег. Одних крайне бедных в России - 21 млн, или 14,3% от всего населения! За I квартал их число выросло сразу на полмиллиона человек, об итогах второго Росстат пока молчит. Как выяснил интернет-опрос в начале июля, 75% россиян не могут дотянуть до следующей получки. Уже 24% россиян и вовсе вынуждены экономить на еде (а годом раньше, согласно опросу Romir, таких было «всего-то» 17%).

И только что зафиксирован исторический рекорд: долги россиян по ипотеке перепрыгнули отметку 7 трлн рублей! Больше трети этой суммы задолжали жители Москвы, Московской области и Питера.

Ну и какой уж тут отдых, когда на просто жизнь не хватает? А у немалого числа россиян нет и работы, и зарплаты, и самого отпуска. Некоторых же и вовсе заставляют гнуть спину бесплатно: почти 43 тыс. человек не получили денег за свой труд. На 1 августа долги по зарплате составили официально 2,8 млрд рублей. На самом деле они гораздо больше, никто не считает долги владельцев частного бизнеса.

Явно просел, как выяснил опрос ВЦИОМа, и выездной туризм. И это при том, что туристы из России могут посещать без виз 119 стран (рекорд за Японией, для ее граждан открыты границы 190 государств). Однако решившиеся на заграничный вояж вынуждены выбирать страны поближе, курорты подешевле, а отдых покороче. Обычный тур теперь сократился до 5-6 дней, а еще в прошлом году составлял 11-12 дней.

Падение реальных доходов заставило россиян предпочитать Италии с Испанией Турцию и Египет, Турции и Египту - Грузию и Армению, а Грузии и Армении - свои Крым и Кавказ. Однако каждый пятый участник опроса не может позволить себе даже этого. Дороговизну отдыха в Крыму они назвали «наиболее отталкивающей причиной» и в прошлом году, и в этом.

Да еще правительство старается изо всех сил - вот в 2017 году новый налог придумало, курортный сбор. Местом проведения эксперимента назначили Крым, Алтайский, Краснодарский и Ставропольский края. Правда, Крыму удалось отбояриться от «высокой чести» стать пилотным регионом: новый сбор экономически нецелесообразен, посчитали там, и только разозлит туристов. Как было сказано одним из тамошних мэров, и так отдых у нас «достаточно дорог, зачастую неоправданно дорог».

НЕДЕТСКИЕ ВРЕМЕНА НАСТАЛИ

Недетские времена настали в России сразу после распада Советского Союза и смены общественного строя. Лозунг «Дети - единственный привилегированный класс!» в новой России сорвали и выбросили на помойку.

Если раньше для детворы строили дворцы, то теперь ее и в подвал никто не пустит! А кружки и спортивные секции, которые были бесплатными и для всех, теперь могут посещать только те, чьи родители платежеспособны.

Но самое страшное и непереносимое для родителей, что они не могут дать детям даже летом по-настоящему отдохнуть, набраться сил. Тем более что есть с чем сравнивать - многие из них еще хорошо помнят собственное детство, пионерский лагерь…

Это у капиталиста из Нижнекамска детки смогли деньгами из домашнего сейфа («мама опять оставила его открытым»!) устлать полы 5-тысячными купюрами для красоты, сюрприз папе. Это внучок бывшего главы одной из северо-кавказских республик смог в 4 года купить себе… квартиру в элитном доме в центре столицы в два этажа, с отдельным входом за 500 млн рублей.

Основная же масса детей России живет совсем другой жизнью…

В Псковской области односельчане затравили 12-летнюю Тасю, написавшую письмо президенту с просьбой помочь: мама работает в две смены, а получает меньше 12 тыс. рублей.

В Смоленской области 14-летняя Наташа повесилась в подъезде, не вынеся травли после жалобы президенту: мама работает санитаркой, получает очень мало, жить тяжело.

В Ярославской области родители за любую провинность сажали в будку на цепь мальчика.

В Краснодарском крае 10-летнего ребенка отец держал на цепи, обмотанной вокруг шеи.

Четверть наших детей и не живет, а выживает: 26% детей находятся за чертой бедности, сообщил Росстат. Они лишены всего сейчас, их ничего не ждет в будущем! Какой уж там летний отдых…

Зато на бумаге все выглядит вроде бы пристойно. В стране более 45 тыс. летних лагерей, в них отдохнут 5,8 млн детей, отрапортовала весной министр просвещения Ольга Васильева.

Все так. Да не так, если знать: в стране детей школьного возраста было 15,6 млн, значит, только каждый третий мог попасть в летний лагерь. 75% этих лагерей - почти 34 тыс. - это школьные, ненастоящие, и значит, никакого отдыха и оздоровления, пользуясь чиновничьим новоязом, на самом деле быть не могло! Имел место всего лишь дневной присмотр за детьми, а в настоящих лагерях отдохнули менее 2 миллионов.

И получается: почти 14 млн школьников из почти 16 млн лета не увидели! И в разных регионах такая же примерно картина. Есть только одно-единственное исключение. Все дети города Тулуна в Иркутской области этим летом прекрасно отдохнули за счет государства, совершенно бесплатно! (Да лучше бы этого исключения не было - город смело наводнением.)

Бесплатных или с символической доплатой путевок «от работы», как это было при советской власти, практически уже нет. После развала СССР предприятия разорялись, захватывались в частную собственность, и загородные пионерские лагеря оказывались брошенными, а затем прибранными к рукам.

В 2010 году, когда единый социальный налог был отменен, по еще сохранившимся лагерям был нанесен государством еще один удар: Фонд соцстраха перешел на новый принцип работы и оздоровление детей страховым случаем отныне не признавалось. А потом началась борьба Росимущества с т. н. непрофильными активами предприятий, в числе которых оказались и бывшие пионерские лагеря.

Система детского летнего отдыха, доставшаяся в наследство от советской власти, была окончательно разрушена.

И потому каждое лето повторяется теперь одно и то же - детвора сидит дома. Чего же удивляться тому, что в стране стремительно сокращается число здоровых детей и быстро растет число детей-инвалидов: за пятилетку (2014-2018 годы) их число выросло почти на 100 тыс. - до 670 тысяч.

ВОТ ТАК ОТДОХНУЛИ…

Но и тех детей, чьи родители смогли заплатить десятки тысяч рублей за путевку в летние лагеря, подстерегает множество опасностей. Потому что лагеря эти частные. Это чей-то бизнес, и целью его является обогащение. Поэтому делают деньги владельцы этого бизнеса на всем, в том числе на здоровье детей и даже на их жизни.

Страшный пример - трагедия в частном лагере на Сямозере в Карелии в 2016 году, когда утонули 14 детей. После этого выяснилось: за многочисленные нарушения этот лагерь давно уже надо было закрыть. Тут же начались повальные проверки - они прошли в 25 с лишним тысячах детских оздоровительных лагерей, было выявлено более 31 тыс. нарушений. В одном Подмосковье, под боком у столицы, Генпрокуратура нашла 700 нарушений - санитарных, противопожарных…

И ЧТО? А НИЧЕГО

Этим летом в оздоровительном лагере «Олимп» в Московской области произошло массовое отравление детей - 11 человек попали в больницу. В Евпатории - массовое отравление детей в лагере «Лучистый», в больницу попали 49 детей и 5 вожатых…

И новая трагедия - в Хабаровском крае в частном лагере «Холдоми» погибли в огне четверо детей. Их назвали жертвами пожара. Опять власти все врут: дети стали жертвами жадности и стремления к наживе любой ценой, жертвами продажных властей…

Отдых в Крыму детей из Челябинска только чудом не закончился новой трагедией. Два десятка детей отправили домой на… маршрутке! Водителю было велено гнать без остановок, сменщика не было, детей не кормили, спали они на грязном полу… И только в Саратове по требованию родителей злосчастную маршрутку наконец остановили гаишники. Троих детей пришлось госпитализировать. Вот так отдохнули…

Ольга Китова

ВЕНГЕРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1848-1849 ГГ.: ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ 170 ЛЕТ

13 августа 1849 г. у села Вилагош в комитате Арад (на крайнем западе современной Румынии) 30-тысячная венгерская революционная армия сложила оружие, безоговорочно капитулировав перед семикратно превосходившим ее 200-тысячным русским войском. Ее командующий, талантливый полководец генерал Артур Гёргей, на всю оставшуюся жизнь пожертвовав своей репутацией, пошел на унизительный акт во избежание бессмысленного кровопролития и истребления самого цвета своей нации. Альтернативы у него не было: с Запада революционную армию теснили австрийские императорские войска во главе с генералом Гайнау, сторонником беспощадной расправы над мятежной Венгрией. В тот же день российский фельдмаршал И.Ф. Паскевич приказал доложить императору Николаю I: «Венгрия у ног Вашего Величества!»

Закончившись поражением, революция 1848-1849 гг., однако, продолжает восприниматься в Венгрии как одно из культовых событий в истории страны, предмет национальной гордости, что находит отражение и в законодательстве. День начала революции - 15 марта - отмечается, как известно, в качестве национального праздника в одном ряду с другим национальным праздником (23 октября), связанным со столь же значимым событием венгерской национальной истории - днем начала антитоталитарной революции или восстания 1956 г., поднятого против диктатуры сталинского типа. Понятно, что в последнем случае речь идет о событиях, долгие годы (вплоть до конца 1980-х годов) преподносившихся и отечественной, и венгерской коммунистической пропагандой как контрреволюция, однако в сегодняшнем венгерском историческом сознании связь между обеими культовыми датами ощущается довольно явно, они воспринимаются как два звена в единой национальной революционной традиции, причем события более поздние подтверждают хорошо известные высказывания Карла Маркса о том, что революции и их творцы зачастую предстают перед современниками в одеждах минувших эпох, чтобы, апеллируя к исторической памяти нации, легитимизировать себя в ее глазах.

В самом деле, драматические события осени 1956 г. сопровождались масштабным возрождением революционной символики 1848-1849 гг. Так, перезахоронение главной жертвы тоталитарной диктатуры Ракоши, видного коммунистического политика Ласло Райка, казненного в октябре 1949 г. на основании сфальсифицированных обвинений, состоялось 6 октября, в день, когда австрийские власти после подавления в 1849 г. революции казнили 13 военачальников венгерской революционной армии (так называемых «арадских мучеников»). Массовые действа, с которых и началось венгерское восстание 23 октября 1956 г., были сознательно организованы революционно настроенной молодежью в памятных местах, связанных с революцией 1848 г., причем сама эта молодежь открыто позиционировала себя продолжательницей тех революционных традиций - первый митинг прошел у памятника Шандору Петёфи, где великий национальный поэт читал 15 марта свои стихи, а митинг польско-венгерской солидарности состоялся у памятника польскому генералу Юзефу Бему, в 1848-1849 гг. командующему венгерским революционным войском в Трансильвании. Лозунги студенческой демонстрации 23 октября под броским заголовком «16 пунктов» вызывали в исторической памяти венгров ассоциации с «12 пунктами», с которыми молодежь Пешта выступила 15 марта 1848 г. против власти Габсбургов. В число программных требований инициаторов этой массовой манифестации входили восстановление герба страны, утвержденного в 1849 г. тогдашним харизматическим лидером нации Лайошем Кошутом, порвавшим с венским двором, и провозглашение 15 марта национальным праздником (кстати, одна из возникших на новой революционной волне газет так и называлась - «15 марта»). Эти требования поддержало в конце октября и правительство Имре Надя, намереваясь поставить их на рассмотрение первой же сессии венгерского Госсобрания. 1 ноября 1956 г. оно также одобрило использование формировавшейся на новой основе Национальной гвардией воинских званий и знаков отличия образца 1848 г. Примеры можно продолжать. Происходившее в Венгрии осенью 1956 г. воспринималось современниками прежде всего в революционных категориях, что нашло выражение в публицистике и программах различных сил, вышедших в течение считанных дней октября-ноября на политическую арену. В венгерском сознании того времени под контрреволюцией понимали только стремление к реставрации реакционного режима Хорти, но отнюдь не возврат к ситуации 1945 года, сложившейся в результате победы над нацизмом во всемирном масштабе, и отнюдь не поиски новых форм общественного устройства, призванных прийти на смену свергнутой сталинской диктатуре.

Существуют, однако, и немалые различия в том, как воспринимаются и отмечаются сегодня в Венгрии оба национальных праздника. 15 марта остается в массовом сознании праздником, объединяющим нацию на основе незыблемых патриотических идеалов, и эта даже несмотря на различия в трактовках событий 1848-1849 гг. разными политическими силами - так, либералы и социалисты делают акцент на демократическом или либеральном содержании революционных программ тех лет, тогда как консервативные, националистические силы вообще сознательно избегают слова «революция», не вызывающего в этих кругах позитивных коннотаций, и трактуют происходившее почти исключительно как антигабсбургскую национально-освободительную борьбу.

В отличие от 15 марта символическая дата 23 октября со времени падения в 1989-1990 гг. государственного социализма не столько объединяет, сколько разделяет венгров, и это несмотря на то, что сегодня фактически ни одна политическая сила в стране не считает оправданным тогдашнее советское силовое вмешательство в дела страны. Разделяет потому, что некоторые участники тех событий живы до сих пор или по крайней мере активно участвовали в политической жизни посткоммунистической Венгрии вплоть до начала XXI в. и противоборствовали между собой, при этом не уставая декларировать свою преемственность тем или иным политическим силам 1956 г., по-своему апеллировавшим и к традиции 1848 г. и по-разному ее трактовавшим.

Вместе с тем венгерская революционная традиция 1848 г. не была достоянием одних лишь венгров, о чем свидетельствуют огромный международный отклик на революцию и осмысление ее уроков многими выдающимися умами эпохи, включая Маркса, Герцена (много общавшегося с Л. Кошутом в эмиграции), Бакунина. Это было не только едва ли не самое яркое событие в общеевропейском революционном процессе 1848 г., венгерская революция продержалась гораздо дольше революций в других землях и явилась заключительным аккордом в череде событий «весны народов», достигнув своего апогея в апреле 1849 г., когда национальное собрание в Дебрецене провозгласило лишение прав Габсбургов на венгерский престол. И потерпев поражение в августе того же года, капитулировав перед многократно превосходившей венгерское революционное войско военной силой. По всей Европе (а не только в других частях Габсбургской монархии) к 1849 г. революционная волна пошла на спад, тогда как в Венгрии она именно к этому времени достигла кульминации. Учитывая статус монархии Габсбургов как среднеевропейской великой державы и ключевое положение Венгрии в системе габсбургских владений, провозглашенный Кошутом ее выход из империи означал серьезный вызов всему европейскому миропорядку, установленному на Венском конгрессе по итогам наполеоновских войн в 1815 г. Ведь с выходом Венгрии реально обозначилась угроза разрушения империи, которая контролировала огромные территории (от Кракова до Дубровника с севера на юг и от Тироля до Буковины с запада на восток) и была одним из ключевых звеньев в «европейском концерте». Это прекрасно осознавалось и в Петербурге - Николаем I и его окружением, которые после долгих колебаний решились все же на военное вмешательство в дела соседней державы. Это осознавалось и в Англии, чье правительство отказалось принять эмиссаров революционной Венгрии и признать правительство Кошута. Как не признало его и правительство Второй Французской республики. Венгерская революция не могла победить (и стать первой победоносной демократической революцией в Средней Европе, открывающей перспективы новых преобразований в регионе) прежде всего потому, что главы больших европейских держав не были заинтересованы в разрушении монархии Габсбургов. Ведь она воспринималась ими как гарант европейского равновесия в силу своего срединного положения на континенте, к тому же в преддверии балканских османских владений, где уже попахивало нестабильностью, которая могла быть легко перенесена вглубь Европы.

В отличие от французской революции в том же 1848 г., революция в Венгрии (и - шире - в пределах Габсбургской монархии, включая ее чешские земли) носила ярко выраженный национальный характер. При этом дело не ограничивалось национальными задачами, венгерская революционная программа включала в себя требования далеко идущих социальных, экономических реформ, превращения абсолютистской монархии в конституционную. Нисколько не утрачивая своего национального характера, венгерская революция совершалась во имя фундаментальных интересов всех народов, проживавших на «землях венгерской короны» (в границах средневекового «королевства святого Стефана-Иштвана») и шире - в Австрийской империи. Не удивительно, что ее первые программные документы были с неподдельным интересом встречены и по достоинству оценены в либеральных, демократических кругах не только всей монархии Габсбургов, но и за ее пределами. Демократизация гражданского и избирательного права, провозглашение равноправия христианских конфессий, введение всеобщего налогообложения (упразднявшее средневековые привилегии дворянства), отмена крепостной зависимости крестьян, введение свободы печати - эти меры были полезны для национального развития всех народов земель «венгерской короны». Причем от отмены крепостничества и от всеобщего налогообложения особенно выигрывали именно сербы, словаки, румыны - преимущественно крестьянские по своей социальной структуре народы полиэтничной в то время Венгрии. Их национальные движения весной 1848 г. в целом развивались в русле общедемократической, антифеодальной и антиабсолютистской венгерской революции. Однако это было лишь начало широко развернувшегося демократического процесса, народы же ждали продолжения. Национальные элиты ожидали от революционного венгерского правительства закрепления за всеми народами, проживавшими в стране, специфических коллективных прав, создания условий для полноценного национального развития. Уже в первые месяцы революции они формулируют собственные программы. Речь в них шла не только о расширении сферы применения языков, создании культурных институтов, но и о политическом представительстве, о полноценной защите национальных интересов на разных уровнях власти.

Венгерское революционное правительство не было готово пойти навстречу специфическим (и справедливым!) требованиям национальных меньшинств. Оно исходило из принципа единой венгерской политической нации (включающей в себя людей, говоривших на разных языках) и полагало, что предоставление всем гражданам независимо от их национальности политических свобод и освобождение крестьян без выкупа автоматически решат все проблемы, удовлетворив основные чаяния национальных меньшинств и сделав их союзниками революционной Венгрии. Однако политические элиты славянских народов, а также румын смотрели иначе. Сталкиваясь с неуступчивостью венгерских лидеров, они радикализировали свои требования, все чаще заговаривали о территориальной автономии, а иногда и о федерализации Венгрии. Однако венгры решительно отстаивали целостность своего государства. В условиях существования на Балканах независимой Сербии предоставить автономию граничащей с ней Воеводине (с большим удельным весом сербского населения) означало бы первый шаг к ее отделению от Венгрии, и Лайош Кошут никак не хотел идти здесь на компромисс. Не мог он согласиться и с претензиями хорватского движения, быстро взявшего на вооружение требование полного отмежевания от земель «венгерской короны», превращения Хорватии в самостоятельный политический субъект в рамках Габсбургской монархии. Вызывали озабоченность и тесные связи трансильванских румын со своими соплеменниками, проживавшими по другую сторону Карпат, в Дунайских княжествах. В стремлении к построению своего национального государства венгерские лидеры действительно были склонны игнорировать политические устремления других народов и это привело в конечном итоге к серьезным конфликтам, вплоть до вооруженных столкновений на национальной почве, особенно острых в Трансильвании между венграми и румынами.

Как бы там ни было, участие национальных меньшинств в подавлении венгерской революции не соответствовало по большому счету подлинным интересам этих народов. Ведь на первый план в это время вышли лозунги, отнюдь не ориентировавшие на модернизацию. Не столько хорватская национальная идея, находившаяся еще на довольно ранних стадиях своего формирования, сколько австрийская охранительная имперская идеология определяла, например, взгляды бана Хорватии Елачича, который, как и другие южнославянские лидеры, оказался неспособен дать адекватные ответы на вызовы времени в интересах собственного народа. В свою очередь абсолютистская реакция Вены меньше всего была озабочена национальными чаяниями сербов и других югославян, хотя и сумела использовать энергию высвободившегося национализма в целях реставрации дореволюционных порядков. Только за считанные дни до поражения революции, 28 июля 1849 г., венгерское государственное собрание приняло (впервые в Европе!) закон о равноправии национальностей. Венгерская политическая элита впервые признала, что национальные меньшинства могут иметь и коллективные права, не угрожающие территориальной целостности страны. Венгерский характер государства сомнению не подвергался, в законе не было речи не только о федерализации многонациональной Венгрии, но даже о предоставлении меньшинствам территориальной автономии. Можно спорить о том, был ли закон о равноправии национальностей только тактическим маневром или свидетельствовал о действительном повороте в венгерском политическом мышлении. Очевидно лишь, что он появился слишком поздно, чтобы переломить ход событий: для создания единого фронта сопротивления Габсбургам и их союзникам уже не было ни времени, ни условий.

Все-таки главная линия водораздела в монархии Габсбургов пролегла в 1848-1849 гг. не столько между отдельными народами, сколько между феодально-абсолютистским режимом и постепенно вызревавшим в недрах австрийской монархии новым гражданским обществом. Но как бы то ни было, обострившиеся межэтнические противоречия так и не нашли своего разрешения. Это в корне перечеркнуло заманчивую перспективу, открывавшуюся перед венгерской революцией, полный успех которой (в условиях революционного подъема во Франции и Германии) был бы сопряжен с уничтожением венского абсолютизма и исчезновением самой империи, а потому неминуемо должен был привести к не менее радикальному, чем это было в эпоху наполеоновских войн, геополитическому сдвигу в среднеевропейском регионе, к кардинальной перестройке международных отношений и системы союзов во всей Европе. Можно, впрочем, говорить и о реальных плодах венгерской революции. Габсбурги, подавив ее, все же не решились пойти на восстановление крепостничества, и это позитивно сказалось на развитии экономики, не в последнюю очередь на национальных окраинах земель «венгерской короны». Позже, в начале 1860-х годов, ослабленный венский двор, столкнувшись с новыми вызовами (движение за объединение Италии, усиление Пруссии как потенциального центра объединения германских земель), согласился на некоторые конституционные реформы, осуществление которых входило в программы революционных сил, выступивших против абсолютизма в 1848 г.

Если же в ретроспективе прошедших 170 лет говорить сегодня об уроках событий 1848-1849 гг. в Венгрии, главное, что всё же стоит подчеркнуть: эти события впервые в европейской истории столь явно показали разрушительную силу национализма. Несовпадение целей национальных движений, выступавших со своими специфическими программами, вело к их столкновениям, приобретавшим драматический характер, невиданный до тех пор по своему разрушительному потенциалу. Факт остается фактом: венгерским революционерам поколения 1848 г. так и не удалось примирить интересы венгров с интересами славян и румын, и этим воспользовались Габсбурги, всегда умевшие играть на межэтнических противоречиях и успешно разыгравшие в целях подавления венгерской революции карту национализма.

Впоследствии это часто давало марксистам основания критиковать вождя венгерской революции Лайоша Кошута за национальную ограниченность, присущую пусть даже выдающимся, но «буржуазным» революционерам. Нельзя, однако, забывать, что Кошут позже в эмиграции критически осмыслял уроки 1848 года, выдвинув идею Дунайской Федерации, впрочем, весьма утопическую. Более того, он даже вступал в контакты с лидерами национальных движений других народов монархии Габсбургов, разрабатывал планы общей борьбы и проявлял при этом готовность к компромиссам, которой ему так не хватило в 1848-49 годах, что явилось едва ли не главной причиной поражения революции, имевшей некоторый шанс на реформирование всей империи на более конституционных и федеративных основаниях. Судя по тому, как развивалась в эмиграции венгерская политическая мысль после поражения революции, действительно можно говорить не о тактической уловке, а о принципиальных подвижках во взглядах части венгерской элиты на межэтнические отношения в Дунайском регионе, на возможности согласования общих и частных, узконациональных интересов. В свою очередь и лидеры движений национальных меньшинств проявляли определенную готовность к возобновлению диалога с венгерскими политиками. Сказалось, впрочем, и их разочарование в Габсбургах, отнюдь не пошедших после разгрома венгерской революции на удовлетворение чаяний тех или иных народов монархии.

Лайош Кошут до конца жизни сохранял непримиримость к Габсбургам, категорически отказывался вернуться на родину, пока они пребывают у власти, и умер в возрасте 92 лет в 1894 г. на чужбине, в итальянском Турине, оставаясь харизматичным лидером вполне легально функционировавшего в Венгрии в условиях австро-венгерского дуализма оппозиционного антигабсбургского крыла в венгерской политической жизни. Его тело было привезено для захоронения в Будапешт, и похороны превратились в грандиозную манифестацию. Однако важно иметь в виду, что уже в 1867 г., когда окрепшая венгерская (не эмигрантская) политическая элита во главе с Ференцем Деаком подписала соглашение с домом Габсбургов о разделении власти между Веной и Пештом и переходе к дуалистической форме управления империей, нация сделала иной выбор, и в том числе участники революции 1848 г. В отличие от своего национального героя Л. Кошута венгерская нация волею собственной новой элиты примирилась с венским двором. Показательна в этом смысле политическая эволюция другого великого венгра XIX в. - графа Дюлы Андраши. Человек, который в 1849 г. был заочно приговорен молодым императором Францем Иосифом к смертной казни, в 1871 г. был назначен им же министром иностранных дел дуалистической Австро-Венгерской монархии, причем он был по сути вторым по своему реальному влиянию человеком империи и едва ли не наиболее выдающимся министром иностранных дел в ее истории, одним из творцов Берлинского конгресса 1878 г., человеком, сменившим приоритеты и вектор внешней политики Дунайской державы - в сторону Балкан. Конечно, это привело к столкновению геополитических интересов Австро-Венгрии и России, повлияло на усиление напряженности в Средней Европе и не спасло в конечном итоге монархию Габсбургов, однако ее существование как одной из великих европейских держав было продлено еще на полстолетия. Сегодня в Венгрии чтут и Кошута, и Андраши, и тот и другой относятся к пантеону великих национальных политиков, и всем, кто хоть раз был в Будапеште, известно, что венгерский парламент находится на площади Кошута, тогда как одной из главных магистралей города можно по праву считать проспект Андраши. Все это лишний раз говорит о том, что историческая память о событиях 1848 г. уже не разделяет сегодня граждан страны. Наследие 1848 г. утратило к настоящему времени для венгров и свой революционизирующий потенциал, в эпоху государственного социализма сохранявшийся. В десятилетия правления Яноша Кадара, когда во главе страны стоял довольно прагматичный и даже не чуждый некоторым реформаторским веяниям коммунистический политик, культивирование традиций 1848 г. ставилось в очень узкие рамки и всецело контролировалось. Власти понимали, что этой революционной традиции легко можно придать антиправительственное и антироссийское звучание. Еще в 1951 г., т.е. до революции 1956 г., 15 марта было объявлено рабочим днем и оставалось им до 1989 г. Коммунистическая власть, хотя и не отмежевывалась всецело от наследия 1848 г., пошла на это, резонно опасаясь, что в этот день пройдут оппозиционные митинги. Пусть день был будний, они все равно происходили, в том числе и в эпоху Кадара, в 1973 г., в день 125-летия начала революции, когда полиции пришлось силой разгонять вышедшую на улицы молодежь.

Особая тема - участие России в подавлении венгерской революции. На протяжении многих десятилетий оно оставалось грузом, мешавшим историкам создавать картину безоблачных российско-венгерских отношений на протяжении веков - в эпоху коммунизма такая задача считалась политически актуальной. Иногда для того, чтобы рисовать более благостную картину, чем она была на самом деле, приходилось прибегать к мифологизации, поощряя создание мифов о русских солдатах и офицерах, переходивших на сторону революционной Венгрии (например, миф о пресловутом капитане Гусеве). Что же было на самом деле? Многим памятно определение России времен Николая I как «жандарма Европы». Как известно, к этому жесткому определению охотно прибегал и Маркс, так что некоторые его сочинения, где содержалась особенно острая критика царской политики, не публиковались или публиковались в очень ограниченных масштабах в советское время. Однако если обратиться к документам, ситуация покажется более сложной. Документы демонстрируют предельную осторожность царского двора, когда вставал вопрос о военном вмешательстве в дела соседней державы. Весьма показательна в этом смысле депеша военного министра А.И. Чернышева от 31 декабря 1848 г., адресованная генералу А.Н. Лидерсу, командующему корпуса российской армии, дислоцированного в Дунайских княжествах, неподалеку от Трансильвании, где разгорелись межэтнические распри и встал вопрос о вводе русских войск для защиты части населения, в первую очередь экономически влиятельную немецкую прослойку городов Херманштадта (Сибиу) и Кронштадта (Бращова). В документе отмечалось, что «Государь Император признает и теперь, как и прежде, неудобным вооруженное с нашей стороны вмешательство во внутренние дела Австрии, тем более что они клонятся, по-видимому, к благоприятной развязке; в таких обстоятельствах вступление войск наших, не вынужденное крайнею необходимостию, неминуемо затруднило бы общия в Европе политические отношения и могло бы служить на будущее время поводом к подобному вмешательству других правительств во вступление во внутренние дела соседних государств». Нежелание вмешиваться во внутренние дела соседней державы носило, таким образом, концептуальный характер. В Петербурге явно опасались, что перемещение части российских войск из Дунайских княжеств, где они находились с согласия их сюзерена - Османской империи в целях наведения порядка и пресечения революционных выступлений (и куда они также были введены лишь после долгих колебаний!), в Трансильванию по просьбе Вены может привести к нежелательному возникновению нового «европейского вопроса». То есть, иными словами, новых международных осложнений. Только реальная угроза полного краха Дунайской империи побудила Петербург сначала к краткосрочной отправке отрядов генерала Лидерса из Валахии в Южную Трансильванию, а затем и к согласию на большее - на направление в пределы Австрийской монархии через Галицию и словацкие земли 200-тысячной армии фельдмаршала Паскевича, перед которой, осознав неравенство сил, и сложила оружие венгерская революционная армия. Для того чтобы убедить Николая I в абсолютной необходимости этого шага, юный Франц Иосиф, как известно, сам ездил в Варшаву, чтобы встретиться с российским императором. Опубликована и переписка Николая I, относящаяся к 1848-1849 гг. Насколько сложнее подчас бытующих в историческом сознании стереотипов были реальные мотивы и конкретные обстоятельства подключения России к урегулированию тех или иных межэтнических споров и внутренних конфликтов за пределами своего государства.

Каковы были мотивы ввода русских войск на территорию соседней империи? Широко распространенные среди западных наблюдателей и комментаторов тех событий (включая Маркса) ссылки на панславистские устремления российской внешней политики не находят подтверждения в документах. Достаточно сказать, что предложение генерала Гёргея о передаче Венгрии под скипетр Российской империи с восхождением на ее трон одного из великих князей Романовых было сходу отвергнуто, хотя в случае принятия этого проекта русскими подданными автоматически стали бы все словаки и закарпатские русины. Речь шла, таким образом, не о защите родственных по языку или вере народов, чьи движения, кстати, тоже не всегда сохраняли лояльность своему законному императору из дома Габсбургов, а о принципе монархической солидарности. О заинтересованности в поддержании определенных общеевропейских устоев, в формировании которых была столь велика роль России, одной из главных победительниц Наполеона. Венгерская революция была воспринята в Петербурге как составная часть всеевропейского заговора против существующего миропорядка. Решающим аргументом в пользу вмешательства, когда надо было взвешивать на весах все «за» и «против», явились участие в венгерском движении польских революционеров и, более того, присутствие польских военачальников на командных должностях в венгерской революционной армии. Поляки воспринимались как главная центробежная сила в Российской империи. Что же касается поляков, стоявших во главе венгерских войск, то они продолжали оставаться деятелями собственного национально- освободительного движения, направленного на восстановление независимой Польши, разделенной между тремя империями. Как читаем в одном из военных донесений, генерал Юзеф Бем, по представлениям российских военных экспертов, планировал, «утвердив свою власть в Трансильвании», двинуть затем армию в другие земли, находившиеся под скипетром Габсбургов, - сначала в Буковину, а оттуда «перенести сколь можно скорее театр возмущения в Галицию». Очевидно, он мыслил полное и окончательное решение польского вопроса не иначе, как на руинах Габсбургской империи. А учитывая международную значимость «польского вопроса», это неизбежно затронуло бы и две другие монархии, разделившие Польшу - Россию и Пруссию. При этом заезжий польский революционный романтик Бем, судя по всему, недооценивал глубину венгеро-румынских противоречий, надеясь все-таки сделать румын союзником в борьбе против Габсбургов и каждый раз посрамляясь в своих ожиданиях.

В мемуарах российских офицеров-участников кампании 1849 г., даже в наиболее верноподданнических из них, где истоки венгерской революции виделись не в последнюю очередь в польском интриганстве, зачастую находит отражение уважительное отношение к революционным венграм как к достойному противнику. Николай I, честно выполнивший свои союзнические обязательства, по отзывам, рассчитывал на то, что храбро сражавшиеся венгерские офицеры будут амнистированы. Однако этого не произошло. Слишком велико было унижение, испытанное венским двором после серии военных неудач и необходимости обращаться за спасительной внешней помощью. Примерно 140 участников событий, включая нескольких плененных генералов и весьма умеренного премьер-министра первого революционного правительства графа Л. Баттяни, были казнены. Это не только вызвало крайне негативный резонанс в мире (организатор казней генерал Гайнау стал на первое время фактически невъездным в Англию и Францию), но и бросило тень на российское правительство как на косвенного соучастника расправы. Никакого политического выигрыша эта кампания Российской империи не принесла. Николай I после этого очень долго не принимал австрийского посла. А через считанные годы, с началом Крымской войны, когда Австрия заняла недружественную России позицию, оккупировав Дунайские княжества, она, по выражению одного из современников, удивила весь мир своей неблагодарностью, поскольку Франц Иосиф был обязан российскому вмешательству сохранением своей династии на престоле. Согласно одной красивой, но при этом вполне правдоподобной легенде, российский император, предчувствовавший резкое обострение отношений с монархией Габсбургов, разглядывая при посещении Варшавы памятник польскому королю Яну Собескому, снявшему осаду турками Вены в 1683 г., якобы изрек: «Собеский и я были самыми большими ослами в истории, поспешив на спасение Габсбургов, так и не пожелавших потом их по достоинству отблагодарить».

Автор: Александр Стыкалин

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи со студентами и профессорско-преподавательским составом МГИМО МИД России по случаю начала учебного года, Москва, 2 сентября 2019 года

Дорогие друзья,

Уважаемый Анатолий Васильевич,

Уважаемый Александр Владимирович,

Как сказал ректор, наши встречи в стенах Альма-матер стали уже давно традиционными и ежегодными. Прежде всего хотел бы поздравить первокурсников, которые поступили в это прекрасное учебное заведение, пройдя очень серьезный конкурс, о чем сейчас было отмечено особо, показав не только высокий результат по ЕГЭ, но и пройдя дополнительные, серьезные и непростые испытания. Впереди вас ждут годы напряженной работы, поэтому расслабляться не надо. Уверен, что наряду с интенсивной и напряженной учебой (а здесь качество образования очень высокое, хочу очередной раз отметить профессорско-преподавательский состав) у вас будет возможность хорошо отдыхать. В МГИМО есть традиции укреплять свою студенческую корпоративность, к которой мы с Анатолием Васильевичем приложили руку. Правда, это было очень давно, но с тех пор эти традиции живут – это очень приятно.

У вас в распоряжении есть все необходимое. МГИМО отвечает всем требованиям современного мирового уровня образовательного учреждения. За 75 лет снискал себе славу и репутацию главного центра по подготовке высококвалифицированных специалистов-международников. Сегодня тысячи выпускников МГИМО трудятся в самых разных сферах – от государственного управления до бизнеса во многих странах мира.

Есть отдельные примеры, когда буквально в одной-двух странах диплом МГИМО перестал считаться пропуском в большую жизнь. Выпускники университета подвергались гонениям, теряли работу. Поэтому я особо отмечаю мужество тех наших иностранных гостей, которые поступили в наш университет. Уверен, что, когда вы вернетесь на работу в свои страны, годы студенческой дружбы обеспечат дополнительный вклад в усилия, которые мы сегодня предпринимаем, чтобы не допустить «сваливания» международных отношений в хаос и конфронтацию. Задача это непростая. Полагаемся, в том числе, и на экспертный потенциал МГИМО, и Дипломатической академии МИД России. Еще раз хотел бы здесь поприветствовать нового ректора Дипакадемии А.В.Яковенко. Человек известный, занимал самые разные ответственные должности в центральном аппарате МИД России и за границей.

Возвращаясь к теме нашей сегодняшней беседы. В условиях, когда мировую политику серьезно лихорадит, когда в ней проявляются очень непростые тенденции в том, что касается линии наших американских коллег на развал всей системы, обеспечивающей стратегическую стабильность и контроль над вооружениями, выхода из иранской ядерной программы, игнорирования решений Совета Безопасности ООН по многим вопросам, включая ближневосточное урегулирование. В этих условиях, конечно же, мы должны мобилизовать наш интеллектуальный потенциал. Еще раз скажу, рассчитываем на вклад наших коллег из МГИМО и Дипломатической академии МИД России.

Ситуация в сфере контроля над вооружениями серьезно негативная. Вслед за выходом в начале 2000-х гг. из Договора об ограничении систем противоракетной обороны США, буквально пару недель назад прекратили существование еще одного важного инструмента – Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Под вопросом судьба Договора о СНВ-3, срок действия которого истекает в феврале 2021 года. Мы выступили за то, чтобы в соответствии с предусмотренным этим документом положением, продлить действие Договора еще на пять лет. Пока не видим четкой реакции на это предложение со стороны США. Но работу мы продолжаем.

Наряду с такими тревожными тенденциями в сфере контроля над вооружениями, в сфере стратегической стабильности, мы наблюдаем попытки США и их ближайших союзников не допустить продвижение объективного исторического процесса, когда формируются новые центры экономической мощи, финансового и политического влияния. Попытки наших западных коллег заключаются даже не в игнорировании этих объективных тенденций, а в противодействии им. Конечно, они носят антиисторический характер, направлены на то, чтобы искусственно задержать доминирование Запада, которое продолжалось более пяти столетий в современной истории цивилизаций. Эти искусственные попытки создают дополнительное напряжение. Тем более, что в реализации этой линии лидеры западного мира не останавливаются перед методами недобросовестной конкуренции, в ход идут односторонние нелегитимные санкции, протекционизм в его наиболее откровенных проявлениях, торговые войны и так далее.

Есть еще такая линия наших западных коллег в русле своего общего желания не допустить формирования многополярного мира (а этот процесс, повторю еще раз, объективный) – попытки уходить от легитимных международных структур, подменить международное право, которое зиждется на Уставе ООН, неким порядком, основанным на правилах. Эти правила изобретаются от случая к случаю в зависимости от политической целесообразности. Примеров тому множество. Если будут вопросы на этот счет, я готов позднее, в интерактивном сегменте нашей встречи на этом остановиться поподробнее.

Коллективную работу в международно-признанных, легитимных, универсальных структурах пытаются подменить формулами, которые выносят за пределы ООН, собирают «компании по интересам», договариваются в своем кругу и затем пытаются навязать продукты таких дискуссий всем остальным членам мирового сообщества как истину в последней инстанции.

Я думаю, что сегодня растет понимание того, что продвигаемые нашими западными коллегами порядок, предполагающий наличие одного центра принятия решений, по определению не может быть эффективным. Как я уже сказал, он не учитывает появление и укрепление новых мировых центров, которые не хотят быть «разменными монетами» в чужой игре. Руководствуются, прежде всего, собственными национальными интересами. Хотят и демонстрируют готовность активно и энергично участвовать в формировании и реализации международной и региональной повестки дня.

Осознание кардинальных изменений, которые происходят в геополитической картине современного мира, проявилось, в частности, совсем недавно, в очень ярком выступлении на совещании французских послов Президента Франции Э.Макрона, который прямо заявил о конце западной гегемонии в международных отношениях и о необходимости налаживать коллективную работу с привлечением России, Китая и других ведущих государств современного мира. Конечно же, мы можем только приветствовать такие предложения и инициативы, главное, чтобы они воплощались в практические дела, помогали налаживать равноправный, основанный на взаимном уважении, культуре консенсуса диалог с прицелом на достижение конкретных договоренностей.

Россия – крупнейшая евразийская держава. Будем продолжать содействовать упрочению международной и региональной безопасности во всех ее измерениях: от военного и политического до экономического и энергетического и других. Будем работать над тем, чтобы у нас не было разделительных линий, которые, к сожалению, после окончания «холодной войны» вопреки всем заклинаниям, обещаниям не исчезли в Европе, а сохраняются, передвигаются все ближе к нашим границам и даже кое-где, как говорится, становятся глубже.

Мы будем и впредь отстаивать ценности Устава ООН, активно использовать свое положение постоянного члена СБ ООН, будем активно использовать Генеральную Ассамблею ООН и другие органы Всемирной организации, а также возможности таких структур, как «Группа двадцати», БРИКС, ШОС. В них решения не навязываются «старшими товарищами», а принимаются на основе выверенного консенсуса.

В числе наших приоритетов – укрепление правовых начал международного общения. Я уже сказал, что они подвергаются весьма серьезным нападкам и испытаниям. Мы будем отстаивать фундаментальные нормы международного права, включая суверенное равенство всех государств, недопустимость вмешательства во внутренние дела, необходимость мирного урегулирования споров, неприемлемость применения силы или угрозы силой, необходимость уважать право на выбор своего пути развития, которое принадлежит органично всем государствам, входящим в состав ООН. При таком понимании мы всегда готовы искать договоренности, опирающиеся на баланс интересов. При наличии доброй воли со стороны партнеров это всегда возможно. Пути к продвижению таких задач, конечно же, необходимо рассматривать конкретно, равно, как и еще одна важнейшая задача, – необходимость осмыслить то, что происходит в сфере стратегической стабильности и контроля над вооружением, о чем я упоминал чуть выше, и постараться найти образ действий, который в максимальной степени будет обеспечивать интересы Российской Федерации, в том числе в отношении международных аспектов этой проблемы, и в необходимости понять насколько реален в этой ситуации диалог.

Еще раз скажу, что мы рассчитываем на экспертизу наших коллег МГИМО и Дипломатической академии МИД России. Будем активно опираться, как это происходило раньше и происходит сейчас при выработке внешнеполитических инициатив, на ваш научный потенциал, креативность. Приветствуем такого рода инициативы.

Разумеется, продолжим взаимодействие с нашими союзниками, соседями в рамках ОДКБ, СНГ, ЕАЭС. Еще раз скажу: делаем все для защиты наших национальных интересов. Всегда открыты для равноправного диалога с западными партнерами в самых разных форматах. Наша цель должны быть общей – не допустить дальнейшего соскальзывания международной ситуации к хаосу. В идеале мы, конечно, хотим, чтобы воплотились в практические дела те политические декларации, которые принимались за последние тридцать лет в рамках ОБСЕ о том, чтобы сформировать в Евроатлантике и Евразии обновлённую перспективную архитектуру мира, равной и неделимой безопасности и широкого экономического сотрудничества. Запрос на такую работу существует. Это очень ярко подтвердилось в ходе недавнего визита Президента Российской Федерации В.В.Путина во Французскую Республику и его переговоров с Президентом Э.Макроном в Форте Брегансон.

Очень актуальной является задача выработки таких подходов к нашей общей архитектуре, где не будет ведущих и ведомых, все будут видеть, что их интересы надежно обеспечены. Важным шагом в этом направлении стала бы реализация инициативы Президента России В.В.Путина о формировании Большого евразийского партнерства с участием всех без исключения государств, расположенных на нашем общем Евразийском континенте, будь то члены ЕАЭС, ШОС, АСЕАН. В перспективе при наличии заинтересованности такой процесс должен быть открыт и для стран-участниц Европейского союза. Думаю, что последовательная реализация такого масштабного подхода, который незапрограммирован заранее, а призван реализовываться по мере того, как страны-участницы будут видеть в этом для себя пользу, будет не только помогать обеспечивать поступательный рост национальных экономик, но и существенно укрепит предсказуемость и стабильность на обширных пространствах от Лиссабона до Джакарты.

На этом хотел бы остановиться и перейти к интерактивной части нашего общения. Готов ответить на ваши вопросы.

Вопрос: Имеются ли на сегодняшний день основания для позитивной оценки перспектив выполнения условий Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД)? Имеются ли у международного сообщества альтернативные варианты урегулирования этого кризиса?

С.В.Лавров: Безусловно, ситуация тревожная. СВПД, вступивший в силу в 2015 г., характеризовался всеми без исключения участниками мирового сообщества как выдающееся достижение международной дипломатии последних десятилетий не только с точки зрения обеспечения успокоения ситуации вокруг Ирана и в районе Персидского залива, но и в плане его значения для укрепления режима нераспространения ядерного оружия. Когда США в одностороннем порядке прекратили выполнять это соглашение, у всех возникла серьезная озабоченность. Но США на этом не остановились. Они запретили всем остальным странам мира выполнять СВПД, хотя он был утвержден резолюцией СБ ООН обязательной к исполнению всеми членами Организации.

Эта ситуация создала кризис, поскольку план базировался на балансе интересов, уступок. Это большой компромисс, неотъемлемой частью которого является право Ирана обогащать уран в известных пределах для целей ядерной энергетической программы и производить в определенных пределах тяжелую воду. Но самое главное, этот пакет включал в себя неотъемлемое право Ирана торговать с внешним миром прежде всего своей нефтью и получать за это положенные средства от продаж. Когда США запретили всем покупать иранскую нефть и совершать какие-либо банковские переводы в долларах в качестве платы за поставляемые из Ирана товары, подавляющее большинство стран (прежде всего компаний) оказалось в тяжелом положении. Они зависят от американского рынка, от доллара, который из-за этих действий теряет свою репутацию в глазах мирового сообщества. Вашингтон, конечно, подорвал позиции доллара как мировой платежной валюты не только своими решениями по Ирану, но и другими санкциями, в соответствии с которыми долларовые расчеты запрещались той или иной стране, если там находилось неугодное американцам правительство. Сказав это, подчеркну еще раз, что Россия вместе с остальными участниками сделки по иранской ядерной программе неизменно подтверждает свою приверженность ей. Мы провели две встречи в прошлом году на уровне министров иностранных дел стран-участниц этой программы без США, выработали договорённости, в соответствии с которыми европейцы обязались согласовать и запустить механизм, позволяющий вести расчеты с Ираном в обход контролируемых американцами каналов. Пока этот механизм не запущен.

Я уже упоминал инициативы Президента Франции Э.Макрона, которые он обсуждал с Президентом России В.В.Путиным в форте Брегансон пару недель назад. Среди них была одна, направленная на преодоление кризиса вокруг выполнения СВПД. С ее деталями вы можете ознакомиться в СМИ – не буду на этом подробно останавливаться. Этот процесс еще идет, и не хочу делать сейчас прогнозы. Надеемся, что действия Франции, ее Президента принесут результат. Президент России В.В.Путин поддержал направление мысли, которым с ним поделился Э.Макрон. Буквально сразу после нашей встречи я буду принимать Министра иностранных дел Ирана М.Д.Зарифа. В ходе переговоров мы лучше поймем насколько реалистично добиться результатов по выдвинутым Президентом Франции инициативам.

Вопрос: Корреспонденты российских СМИ часто становились объектами дискриминации со стороны властей Франции. Какова ситуация с журналистами «РТ Франс» и «Спутник Франс» на текущий момент?

С.В.Лавров: Ситуация не очень оптимистичная. Если за последние пару дней ничего не произошло, то корреспонденты «РТ Франс» и «Спутник» в Париже по-прежнему лишены аккредитации в Елисейском дворце. Поднимал этот вопрос во время визита Президента России В.В.Путина во Францию. У нас была отдельная беседа с Министром иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дрианом, с дипломатическим советником Президента Франции Э.Боном. Подтвердил, что такое отношение к журналистам противоречит всем нормам цивилизованного поведения и договорённостям, которые многократно принимались, в т.ч. в рамках ОБСЕ. В них идет речь о том, что все граждане любой страны ОБСЕ имеют право на беспрепятственный доступ к информации, которая проистекает как изнутри страны гражданина, так и из-за рубежа. Государства обязались в соответствии с этими политическими документами ОБСЕ не чинить препятствий для свободного потока информации. К сожалению, наши западные коллеги, которые очень ревностно относятся к происходящему у нас с регулированием демократических процессов в соответствии с законами, предпринимают шаги в противоположном направлении. Во Франции некоторое время назад был принят закон, привязанный к выборам и их освещению, который позволяет в ускоренном судебном порядке с участием одного судьи без представителей защиты за 48 часов принимать решение о запрете тому или иному СМИ работать над освещением предвыборной кампании во Франции, если регулятор без объяснения причин сочтет, что оно сопровождается неким вмешательством во внутренние дела. Это очень нетранспарентная, непрозрачная процедура. Этот закон вызвал большую критику в самой Франции. Надеюсь, что сейчас в Национальном собрании Франции будут рассмотрены шаги, которые позволили бы этой демократической стране не прибегать к такого рода недемократическим методам.

Такие проблемы случаются не только во Франции. Недавно в Лондоне состоялось мероприятие «Глобальная конференция по свободе СМИ», куда был закрыт путь для «РТ», равно как и официальные представители российской стороны были приглашены на уровне, не отвечающем принципам равноправия и демократического рассмотрения проблем. Ставим эти вопросы перед Советом Европы и ОБСЕ. Хочу отметить в позитиве, что Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ А.Дезир (кстати, гражданин Франции) в последнее время стал больше внимания уделять необходимости обеспечивать равное рассмотрение ситуаций, складывающихся в разных странах-участницах ОБСЕ. Но работы еще непочатый край.

Вопрос: Каким вопросам международной правозащитной повестки дня Россия планирует уделить наибольшее внимание в рамках деятельности Совета ООН по правам человека в 2021-2023 гг.?

С.В.Лавров: Нам сначала нужно избраться в СПЧ ООН, так как сейчас мы не являемся его членом. Ведем активную кампанию по обеспечению нашего избрания на период 2021-2023 гг. Но и в качестве наблюдателя, каковым мы сейчас являемся, у нас есть достаточно возможностей участвовать в заседаниях Совета, работать с делегациями, продвигать свои инициативы.

В Совете ООН по правам человека, в других международных структурах, занимающихся этой проблематикой, прежде всего в ОБСЕ и Совете Европы, достаточно последовательно, особенно в прошлом и текущем годах, продвигаем тему обеспечения прав национальных меньшинств – их языковых, религиозных и прочих прав. Причиной такого внимания послужили действия предыдущего руководства Украины, режима П.А.Порошенко. При поддержке его администрации Верховная Рада приняла целую серию законов, грубо нарушающих не только международные обязательства Украины по обеспечению прав национальных меньшинств, но и Конституцию украинского государства. Это касается закона об образовании, закона об украинском языке как государственном, в которых, по сути дела, грубо дискриминируются все языки национальных меньшинств по сравнению с украинским. В ответ на критику Совета Европы и других правозащитных структур в Европе и ООН, украинское руководство при П.А.Порошенко стало делать заявления о том, что снабдит эти законы дополнением, в соответствии с которым из-под его действия будут исключены языки ЕС. Если это так, то единственным дискриминируемым языком в соответствии с этими т.н. законами будет русский. Учитывая это, мы призвали наших коллег из ЕС даже не рассматривать провокационные обращения подобного рода, имеющие одну цель – буквально «купить» европейцев, удовлетворить их озабоченности судьбой венгерского, румынского, польского языков на Украине и тем самым «умыть руки», оставив русский – главный язык, на котором говорят миллионы украинцев (помимо украинского), – в дискриминационном положении. Будем продвигать соответствующие инициативы в рамках Генассамблеи ООН, ее Третьего комитета, занимающегося правами человека, Совета министров иностранных дел ОБСЕ и в целом в рамках ОБСЕ. Насчет Совета ООН по правам человека в 2021-2023 гг., надеюсь, до этого периода проблема решится, она срочная. Но если будет необходимо, то и в Совете ООН по правам человека, когда мы, надеюсь, туда изберемся, эта тема будет для нас одной из приоритетных.

Вопрос: Ряд экспертов придерживается мнения, что создание Конституционного комитета по Сирии при всей важности этого события не гарантирует успеха. Как Вы считаете, какие шаги необходимо предпринять для наиболее действенного функционирования этого органа?

С.В.Лавров: Конституционный комитет призван начать выполнение очень важного положения, заложенного в резолюции 2254 СБ ООН, а именно – начать конституционную реформу. Убеждены, как и все без исключения другие страны, что это неотъемлемая часть усилий по устойчивому урегулированию сирийского кризиса. К сожалению, не всем нравится, что Конституционный комитет формируется, прежде всего, по инициативе «астанинской тройки», по предложению которой был созван Конгресс сирийского национального диалога в Сочи в феврале прошлого года. Как раз он положил начало усилиям по созданию Конституционного комитета, определил принципы его формирования. Решения Конгресса были одобрены ООН. Есть страны, которые видят в усилиях вокруг сирийского кризиса не задачу успокоить ситуацию, обеспечить суверенитет Сирии, право ее народа на определение своей судьбы, а возможность продолжать геополитические игры. Если бы наши западные коллеги руководствовались задачами, все-таки более отвечающими интересам урегулирования, то Конституционный комитет начал бы работать уже в конце прошлого – начале нынешнего года. Несмотря на искусственно создаваемые препятствия, мы вместе с нашими партнёрами по «астанинскому формату» Турцией и Ираном делаем все, чтобы найти устраивающий всех состав Конституционного комитета. Остались буквально одна-две фамилии. Если честно, смешно цепляться за одну-две фамилии из 150 в ситуации, когда принятие решений в такого рода комитете (это уже согласовано) будет основываться на принципе консенсуса или, в случае невозможности его достижения, на необходимости получить

75 % голосов. То есть любой участник Конституционного комитета – правительственная часть, часть от оппозиции и гражданского общества смогут заблокировать нежелательные для себя решения. В такой ситуации цепляться за одну-две фамилии не очень серьезно.

Вы сказали, что создание Конституционного комитета, по оценке некоторых экспертов, не гарантирует успех. Я с Вами согласен. Но пока не начнем работать, мы не поймем, насколько этот комитет сможет продвинуться в выработке общеприемлемого для всех сирийцев варианта конституционной реформы. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Тот гарантировано не достигает результатов, кто боится предпринимать конкретные важные шаги. А в этом случае не надо бояться, потому что это предусмотрено резолюцией СБ ООН, и ее нужно выполнять.

Вопрос: Как Вы оцениваете работу по мобилизации международных усилий, направленных на содействие возращению сирийских беженцев и внутренне перемещенных лиц? С какими трудностями приходится сталкиваться? Как можно их преодолеть?

С.В.Лавров: Если говорить о конкретных задачах, решение которых будет способствовать возвращению беженцев, то трудности заключаются, прежде всего, в недостаточном внимании большинства западных стран созданию условий «на земле» для возвращения беженцев и перемещенных лиц. По сути дела, этим занимаемся только мы, в известной степени наши индийские коллеги и китайские партнёры. Но Запад категорически отказывается от вложений в создание условий для обеспечения нормальной жизни, чтобы граждане Сирии могли вернуться в свои дома, под предлогом того, что они не могут начинать подобного рода действия, пока не будет ясности с политическим процессом. Когда он начнется, и будет прогрессировать, тогда они обещают подумать, как вкладываться или не вкладываться в создание инфраструктуры для возращения тех, кто покинул свои дома. При этом критерий прогресса они сознательно оставляют достаточно расплывчатым, чтобы иметь возможность и далее манипулировать этим вопросом. Мы считаем подобный подход ошибочным и предвзятым. Есть несколько хороших примеров. Во-первых, они говорят, мы не можем вкладывать деньги, потому что это будет означать содействие экономическому развитию Сирии, а это запрещено, пока не будет ясно, чем закончится политический процесс. Запрещено решениями ЕС, которые, как Вы понимаете, тоже односторонние и являются весьма спорными. Но речь идет не о том, чтобы создавать там заводы, фабрики и прочие промышленные объекты, а о том, чтобы обеспечить в населенных пунктах элементарные крыши над головой, водоснабжение, электроснабжение, элементарные медицинские и образовательные услуги. Больше ни о чем. Это прекрасно вписывается в критерии гуманитарной помощи, которая не запрещена даже решениями ЕС. Еще один пример: на восточном берегу Евфрата, который не контролирует сирийское правительство, активно работают американцы, пытаются разыгрывать «курдскую карту», чем естественно вызывают недовольство в Турции, идут переговоры между турками и американцами относительно того, чтобы курды не расселялись, как того хотят американцы, на землях, где традиционно жили арабские племена. Там очень сложное переплетение противоречий. Но на восточном берегу Евфрата американцы не только не препятствуют вложениям других стран в создание нормальной инфраструктуры, но и стимулируют такие вложения. В этом мы усматриваем замыслы подвергать испытаниям и сомнениям территориальную целостность САР. Такое отношение на основе откровенных двойных стандартов не помогает усилиям по выполнению резолюций СБ ООН. Третий момент, который тоже характеризует позицию Запада, создающего проблемы для возвращения беженцев – несколько месяцев назад в Брюсселе прошла очередная конференция по помощи сирийским беженцам, на которой было объявлено, что страны-участницы готовы выделить добровольные взносы на 7 млрд евро. Но львиная доля этих обязательств предназначена для содействия тем странам, на территории которых находятся миллионы сирийских беженцев. Не на создание условий для их возвращения, а на обустройство их в лагерях беженцев в Турции, Иордании, Ливане, т.е , по сути дела, на увековечение ситуации, когда сирийские беженцы остаются в лагерях за пределами своей страны. В чем причина такого странного направления ресурсов? Наверное, западные коллеги, которые все-таки должны вместе со всеми выполнять резолюцию СБ ООН, которая предусматривает выборы, не прочь сохранить максимальное количество сирийских беженцев в лагерях за границей, в расчете на то, что там они проголосуют более «правильно» с точки зрения Запада. Я не говорю, что это так, это может быть одной из причин, потому что другую причину найти очень трудно. Но если это так, то опять же задача урегулирования подменяется геополитической игрой, направленной на пресловутую смену режима. К этому методу Запад прибегал неоднократно и прибегает до сих пор. Надеюсь, что провал всех предыдущих попыток творить подобные революции в регионе путем вмешательства извне послужит уроком для того, чтобы Запад все-таки изменил свою позицию. Много стран понимают, что вопросы с беженцами нужно решать быстро. Мы к этому готовы. Россия активно содействует возвращению беженцев в САР, в частности из Ливана и Иордании. Наши военные, которые находятся там по приглашению законного Правительства и Президента Б.Асада, активно участвуют в подготовке необходимых условий в соответствующих населенных пунктах. Мы информируем находящихся за границей беженцев, о том, что данные конкретные территории вполне пригодны для возвращения. Количество возвращающихся из Ливана и Иордании достаточно серьезно – более тысячи ежедневно. С июля 2018 г. в САР вернулось около четырехсот тысяч человек. Если брать период за весь конфликт, который продолжается с 2011 года, то вернулось около 1,5 млн беженцев. Поэтому разговоры о том, что сирийское правительство не создает достаточных условий для этого, политизированы и предвзяты. Были конкретные претензии со стороны наших западных коллег относительно некоторых законов, которые были приняты в Сирии и касались имущественных прав возвращающихся, а также критериев, по которым они могут или не могут призываться для службы в армии и ряда других вопросов. По всем темам, которые вызывают вопросы у международных структур, занимающихся беженцами, мы обращались к сирийскому Правительству, и все пожелания и замечания учитываются в принимаемых документах. Если есть какие-то еще факторы, необходимые, чтобы беженцы активнее начинали возвращаться, мы будем работать с сирийским Правительством в контакте с Управлением верховного комиссара ООН по делам беженцев.

Вопрос: С развитием информационно-коммуникационных технологий перед компаниями и государствами остро стоит задача обеспечения безопасности как в военной, так и в гражданской сфере. Каждое государство выстраивает свою тактику и стратегию кибербезопасности. Мы также понимаем, что кибервойны между странами идут постоянно, что не раз демонстрировали наши международные партнеры. Но киберпреступники и кибертеррористы вне зависимости от национальности – всеобщая глобальная проблема. Актуально ли, по Вашему мнению, говорить о реальном формировании глобального режима информационной безопасности? С какими противоречиями сталкиваются государства при сотрудничестве по данному вопросу?

С.В.Лавров: Это очень острая тема. Она появилась не вчера. За последние пару лет она существенно обострилась в связи с попытками обвинить, в том числе и Российскую Федерацию, во взламывании американских ресурсов в контексте проведения выборов Президента. Ни единое обвинение не получило какого-либо мало-мальски убедительного подтверждения, но этот миф продолжает циркулировать по американским и западными СМИ, продолжает подниматься в выступлениях отдельных западных политиков. Все это происходит на фоне наших многократных предложений создать рабочие группы для предметного рассмотрения конкретных претензий друг к другу с каждой из западных стран, которые высказывают подобные опасения, в рамках отношений России с Западом, будь то ЕС, НАТО или какие-либо другие структуры. У нас тоже есть основания, причем более солидные, подозревать, что западные коллеги проявляют повышенное внимание к нашим интернет-ресурсам. Это не раз проявлялось. Об этом говорили представители Центрального Банка России, Сбербанка и других государственных структур.

Много лет назад Россия была первой страной, которая поставила в ООН проблему международной информационной безопасности, с точки зрения влияния информационных и коммуникационных технологий на обеспечение военно-политической безопасности каждого государства-члена ООН. Эти дискуссии шли с переменным успехом. На каком-то этапе наши западные коллеги высказывали нецелесообразность рассмотрения этой темы, которая может, мол, вполне регулироваться действующим международным правом. Мы так не думали и приводили конкретные примеры. На каком-то этапе три-четыре года назад был консенсус при принятии соответствующей резолюции. Была создана группа правительственных экспертов. Она представила неплохой доклад и предложила дальнейшие направления работы в ООН с тем, чтобы выработать правила ответственного поведения в информационно-коммуникационном пространстве. В прошлом году на 73-й сессии ГА ООН наши американские коллеги уже при поддержке своих ближайших союзников стали возражать против продолжения этой работы. Аргумент был очень простой и примитивный: Россия повсеместно вмешивается в выборы и другие политические процессы в западных странах, пытается замаскировать свою неприглядную линию продвижением как бы правильных и благородных резолюций в ООН. Если есть о чем говорить, то надо садиться и обсуждать, а голословно обвинять в несуществующих планах – несерьезно. По крайней мере, резолюция, о которой идет речь, которая препроводила проект правил ответственного поведения государств в информационном пространстве, была принята подавляющим большинством голосов. В соответствии с ней была создана рабочая группа ГА ООН, в которую могут войти все государства-члены, т.н. рабочая группа открытого состава. Она будет рассматривать существо предложений России, которые поддержаны всеми государствами ШОС, по формированию правил ответственного поведения в информационном пространстве. Параллельно была принята резолюция по инициативе США, которая предполагает создание группы экспертов ограниченного состава. Задачи этой группы заключаются в том, чтобы определить, насколько действующие нормы международного права могут применяться для регулирования киберпространства. Я уже упомянул, что мы считаем, что для этого необходимы дополнительные нормативные универсальные акты. Запад пытается убедить всех остальных, что ничего не нужно делать в плане регулирования этой сферы.

Вы также упомянули киберпреступность и кибертерроризм. Да, помимо вопросов, связанных с безопасностью государств, эта проблема тоже стоит очень остро. Мы привлекаем к ней внимание. По нашей инициативе была принята еще одна резолюция ГА ООН, которая посвящена уже киберпреступности – терроризм, наркотрафик, отмывание денег и прочие формы нарушения закона. Эта резолюция пригласила все страны высказать свое мнение Генеральному секретарю ООН, как лучше наладить контроль за этой проблемой.

В принципе, в более широком плане, еще задолго до того, как были начаты эти процессы в ГА ООН, Россия вместе с целым рядом других партнеров в Международном союзе электросвязи поставила вопрос, чтобы Союз занялся вопросами регулирования интернета. Вы понимаете, о чем идет речь. Мы убеждены, что формы и методы регулирования интернета должны быть доступны, прозрачны и понятны для всех стран. Никто не должен иметь некое монопольное право на то, чтобы регулировать всемирную паутину. Пока вопрос продолжает обсуждаться. Понятно, что есть небольшая группа стран, которая сопротивляется этим дискуссиям, но они продолжаются. Это очень важное направление нашей дипломатии.

Вопрос: Какой самый ценный и полезный совет Вы получили в жизни?

С.В.Лавров: Не могу сейчас вычленить какой-то один момент из тех советов, просьб, нравоучений, которые мне особенно помогли в жизни. Оставайтесь всегда честными. Главное, никого не предавать в жизни – ни в работе, ни в отношениях с товарищами. Остальное – учиться, учиться и учиться.

Вопрос: 24 октября в Сочи состоится саммит Россия-Африка. Это первое мероприятие такого уровня за всю историю отношений России и Африки. Стоит ли ожидать существенного прорыва в отношениях России и стран данного региона?

С.В.Лавров: Вы, по сути дела, сформулировали ответ. Это, действительно, первый в истории саммит Россия-Африка. У нас были очень тесные, во многом союзнические отношения с большинством африканских стран в период деколонизации Африки. Советский Союз был инициатором этих процессов в ООН. Мы отмечаем годовщины этой эпохи, как посвященные освобождению каждой африканской страны, так и принятию эпохального рубежного документа ГА ООН – Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам. К ней до сих пор прибегают политики и юристы, в том числе судьи Международного суда ООН, отмечая, что есть еще несколько территорий, которые не освобождены колонизаторами в соответствии с Декларацией, о которой я упомянул. По понятным причинам, когда Советский Союз прекратил свое существование, Россия оказалась в абсолютно новой ситуации: 25 млн русских в одночасье оказались за границей, у нас не было оборудованных границ с нашими соседями, потому что это было единое государство, были колоссальные финансовые долги и много других проблем. Конечно, отношения со многими зарубежными странами отошли на второй план по сравнению с теми задачами, которые страна решала для того, чтобы сохранить свою государственность. По мере того, как у нас восстановилась государственность, управляемость страной, стала развиваться экономика, социальная сфера, российский бизнес начал присматриваться к перспективным, интересующим страну проектам за рубежом, мы стали возвращаться в Африку. Этот процесс идет последние 15 лет. Это возвращение имеет форму возобновления очень тесного политического диалога, который всегда находился на стратегическом и дружественном уровне, а также форму гуманитарных, культурных, образовательных связей: 15 тыс. африканцев сейчас обучаются в Российской Федерации, примерно треть из них – по стипендиям, которые предоставляет российское государство. Конечно, это возвращение касается и сферы экономики. Наши африканские партнеры заинтересованы в том, чтобы российский бизнес работал там более активно. Это обеспечивает более широкую конкуренцию между компаниями западных стран, Китая, России. В условиях, когда наблюдается такая конкуренция в сфере освоения минеральных ресурсов Африки, африканским коллегам проще и дешевле выбирать себе партнеров.

Мы всегда стараемся вести дело таким образом – и настраиваем наши компании на такое поведение, – чтобы в полной мере учитывать задачи развития национальных экономик африканских стран. Это касается сферы добычи углеводородов, других минеральных ресурсов, энергетики, в том числе ядерной. Мы обсуждаем такие проекты с целым рядом африканских стран.

В целом нам, конечно, далеко до абсолютных цифр, характеризующих торговлю и инвестиционное сотрудничество африканских стран, скажем, с Китайской Народной Республикой (КНР). Но за последний год наш товарооборот вырос на 17% (это очень солидная прибавка), превысил 20 млрд долларов и продолжает расти.

Для отражения и закрепления всех этих тенденций, для того, чтобы составить планы дальнейшего развития нашего партнерства с африканскими странами, Президент России В.В.Путин в прошлом году, когда был саммит БРИКС в Йоханнесбурге, выступил с инициативой проведения саммита Россия-Африка. Инициатива была активно поддержана. Она будет реализовываться под сопредседательством глав России и Египта, поскольку в текущем году Египет возглавляет Африканский союз. Свое участие в африкано-российском саммите в Сочи уже подтвердили более 40 глав государство и правительств, руководители 8 региональных и субрегиональных организаций на Африканском континенте и президент Африканского экспортно-импортного банка (Афрэксимбанк). Саммиту будет предшествовать экономический саммит, где главы государств и правительств вместе с лидерами компаний из России и Африки проведут дискуссии. Затем состоится саммит на политическом уровне, который пройдет 24 октября. Готовятся документы. О них будет сказано по мере завершения переговоров.

Я думаю, что это на самом деле очень важное событие, которое подведет черту под нынешним этапом нашего партнерства и наметит пути его углубления во всех областях.

Вопрос: Может ли выход США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) повлечь за собой полный слом существующей архитектуры поддержания стратегической стабильности в мире? Какие шаги в данном контексте будет предпринимать российская сторона?

С.В.Лавров: То, что США сломали Договор о противоракетной обороне и сейчас сломали ДРСМД под надуманным предлогом – это уже состоявшийся факт. США уже испытали ракету средней дальности наземного базирования, используя установку, которую они всегда отстаивали как способную запускать исключительно противоракеты, а мы говорили об обратном. Американцы подтвердили нашу правоту. Эти действия показывают, что они не собираются возвращаться в этот Договор. Выдвигаются требования, предварительные условия, ведутся дискуссии о том, что делать с ракетами средней и меньшей дальности. Главным предварительным условием является участие КНР в этих будущих переговорах. Китай заявил о том, что масштабы его ядерного потенциала несопоставимы с американским и российским, поэтому его участие не может быть поддержано. Но американцы продолжают заявлять об этом, просят нас уговаривать КНР. Мы не будем этим заниматься. Если США получат согласие КНР, тогда мы будем готовы разговаривать. Но заставлять Пекин помимо его воли – я считаю, это неправильно и некорректно.

Есть другие ядерные державы. Как неоднократно говорил Президент России В.В.Путин, мы готовы встречаться в любых форматах. В любом случае, формат ядерной «пятерки» является одним из главных. Мы на повседневной основе работаем вместе в ООН, в других столицах. В зависимости от наличия согласия соответствующих стран, мы готовы встречаться в любых форматах. Напомню, несмотря на разрушение США Договора о ракетах средней и меньшей дальности, мы сделали очень важный политический жест. В.В.Путин сказал, что Договор более не существует, но мы будем действовать зеркально. Если США начнут разрабатывать соответствующие средства, мы оставляем за собой право поступить таким же образом. Если будут испытывать – и у нас будет такое право. Но при этом Президент подчеркнул, что мы не будем развертывать такие ракеты средней и меньшей дальности в случае их создания в тех регионах мира, где не будут развернуты системы американского производства. Если США воздержатся от развертывания в Европе или Азии, то мы не будем предпринимать таких же шагов. Это серьезное предложение, по сути дела, – мораторий, который мы довели до сведения членов НАТО. Предложили им коллективно присоединиться к этому мораторию. Они пока не ответили согласием.

Что касается вопроса о прекращении действия ДРСМД, означает ли это полный развал контроля над вооружением, то есть Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3) от 2010 г., действие которого истекает в феврале 2021 г., и в пользу продления которого вплоть до 5 лет уже высказалась Российская Федерация. Мы ожидаем реакции Вашингтона. Президент В.В.Путин говорил об этом с Президентом США Д.Трампом, когда они встречались в Осаке на саммите «Группы двадцати» в июне этого года. Пока реакции мы не получили. Возникают определенные вопросы к тому, как этот Договор выполняется в настоящее время. Думаю, что диалог по этой важной проблеме в любом случае необходим. Основным ориентиром в этом диалоге мы бы предпочли видеть стремление продлить его на очередные пять лет.

Вопрос: Я являюсь автором студенческого издания МГИМО «Международник». В этом году в МГИМО впервые поступили дети XXI века – те, кто родился в 2001 г. Как Вы думаете, сможет ли измениться расклад международных отношений с приходом нового поколения дипломатов, или прошлые обиды и распри с другими странами останутся с нами?

С.В.Лавров: Мы с А.В.Торкуновым тоже выпускали «Международник», но тогда это было не печатное издание (не в смысле «непечатное»), а рисованное. Мы в буквальном смысле раскладывали десяток листов ватмана; ползали с гуашью, тушью, чернилами; писали от руки статьи, стишки, песенки; рисовали карикатуры. Спасибо, что «Международник» продолжает жить. Это очень хорошее студенческое дело.

Что касается детей нового века и того, насколько их приход в университетскую жизнь, а затем и в политику, бизнес, другие сферы жизнедеятельности повлияет на отношения между странами, здесь есть несколько мнений. Одно из них все чаще высказывают некоторые политологи, которые называют себя реалистами и просят не считать их пессимистами. Оно заключается в том, что поколение, которое не только не видело войны, но и в большинстве своем уже не воспитывается теми, кто эту войну пережили, будет терять страх перед войной, перед теми негативными явлениями, которые накапливаются в международной жизни. Прежде всего это касается реальной угрозы новой гонки вооружений, которую нам пытаются навязать, но в которую мы не будем вовлекаться, как не раз говорил Президент России В.В.Путин.

Эта точка зрения имеет право на существование. Поэтому очень важно сохранять историческую память, не позволять ее похоронить, навязать толкование истории, которое откровенно нацелено на то, чтобы унизить наш народ, его достижения в период Великой Отечественной войны (об этом сейчас идет очень громкая, противоречивая дискуссия и у нас, и на Западе). Но факты на нашей стороне. Когда мы отстаиваем свою точку зрения на историю Второй мировой войны, мы не скрываем ни единого факта. Наши западные коллеги, как это проявилось при освещении мероприятий, проводившихся в Варшаве в связи с 80-летием начала Второй мировой войны, пытаются выборочно презентовать факты своему населению, общественному мнению, умалчивая о тех страницах, которые не делают чести ни западным державам, ни той же Польше. Это проблема. Ее решение заключается в необходимости открытых и честных разговоров между историками. А политики обязаны руководствоваться международно-правовыми рамками и нормами. А они заключаются, во-первых, в приговоре Нюрнбергского трибунала, который четко определил, кто должен понести наказание за бесчинства, развязанные во время Второй мировой войны. Во-вторых, эти нормы определяются Уставом ООН, который в одной из своих статей гласит, что все, что сделано державами-победительницами, пересмотру не подлежит. Это одна группа мнений.

Другая группа мнений, которая не противоречит логике первой, заключается в том, что новое поколение, свободное от тех конфронтационных проявлений, которые были в период «холодной войны», накапливались в последние годы в отношениях между Россией и Западом, окажется более способным подняться над этими разногласиями и сконцентрироваться на том, чтобы все молодые люди, которые становятся все более зрелыми и входят во взрослую жизнь, поставили на первый план общие угрозы человечеству. Это и потепление климата (теперь для всех очевидно, что с этим нужно что-то делать), и терроризм, и наркобизнес, который вырывает из молодого поколения огромное количество жизней, и другие формы организованной преступности, продовольственная безопасность. Не зря сейчас 16-летняя девушка из Швеции Г.Тунберг продвигает борьбу за чистый климат. Может быть, кто-то из таких же молодых и ответственных граждан нашей планеты начнет движение за мир против той конфронтации, которая сейчас всем портит кровь.

Если у Вас есть такие инициативы, я Вам советую не прятать их от общественности, а смелее их высказывать.

Закончу тем, что я упомянул в начале. То, что здесь присутствуют студенты из многих зарубежных стран, создает пусть небольшой, но очень важный элемент усилий по выстраиванию взаимопонимания между нашими людьми. А где есть взаимопонимание между людьми, там будет легче договариваться и между народами.

Большое спасибо!

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > mid.ru, 2 сентября 2019 > № 3150301 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Исламской Республики Иран М.Дж.Зарифом, Москва, 2 сентября 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели весьма содержательные переговоры.

Обсудили большинство вопросов, которые стоят на повестке дня российско-иранских отношений в русле тех принципиальных договоренностей, достигнутых в ходе предыдущих встреч президентов России и Ирана, включая договоренности в ходе встреч в Сочи в феврале этого года и в июне в Бишкеке «на полях» саммита ШОС.

У нас обоюдное стремление к дальнейшему укреплению партнерства в политической, экономической и гуманитарной областях, в сфере безопасности, в борьбе с терроризмом и в целом на внешнеполитическом направлении.

С удовлетворением констатировали рост товарооборота за первые шесть месяцев текущего года на 17 %. Важную роль в закреплении положительной динамики играет Постоянная Российско-Иранская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, очередное пленарное заседание которой проводилось летом этого года в Иране под сопредседательством министров энергетики. Сегодня министры энергетики России и Ирана встречаются в Москве. Мы уверены, что они более подробно рассмотрят задачи, стоящие на экономическом направлении в интересах выполнения поручений, которые были согласованы президентами. Речь идет об осуществлении перспективных российско-иранских инициатив, прежде всего в энергетике, в том числе атомной, в области транспорта, промышленной кооперации и финансово-банковского сотрудничества.

Россия и Иран испытывают влияние нелегитимных односторонних рестрикций, введенных США, которые нацелены на блокирование внешнеэкономических связей Исламской Республики Иран. Договорились и далее предпринимать совместные усилия по расширению мер защиты торгово-экономических проектов с Ираном по обеспечению независимости от каналов расчета в долларах. Доллар как валюта международных платежей, конечно же, существенно подорвал доверие к себе не только со стороны наших стран, но и со стороны большинства других государств, которые понимают ненормальность нынешних действий Вашингтона в навязывании своих односторонних решений, в том числе в контексте пересмотра норм ВТО в контексте продвижения мер абсолютно недобросовестной конкуренции в интересах выторговывания, выжимания для себя односторонних преимуществ.

Мы с иранскими коллегами исходим из того, что дополнительный импульс развитию наших торгово-экономических связей призвана придать реализация Временного соглашения о продвижении к созданию зоны свободной торговли между Ираном и ЕАЭС.

У нас обоюдный интерес в пользу наращивания взаимодействия в гуманитарной сфере. До конца года запланированы мероприятия в рамках Дней культуры России в Иране. Сегодня обсудили задачи обеспечения прочной международно-правовой базы для деятельности иранского Культурного центра в России и российского Культурного центра в Иране.

Подробно обсудили актуальные проблемы региональной и международной повестки дня. У нас по большинству вопросов позиции совпадают или очень близки. В центре дискуссии была ситуация вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию иранской ядерной программы. Подтвердили твердую, принципиальную приверженность сохранению этого важнейшего соглашения, которое было утверждено резолюцией СБ ООН. Мы едины в том, что ситуация, которая сложилась вокруг СВПД, является прямым следствием деструктивных шагов американской Администрации, которая не только вышла из этой договоренности, одобренной СБ ООН, но и пытается запрещать всем остальным государствам-членам ООН выполнять это обязательное к исполнению решение СБ ООН. У нас нет никаких сомнений, что именно эта линия США на подрыв международно-правовой договоренности вынудила наших иранских коллег частично приостановить выполнение обязательств, которые в соответствии с СВПД они взяли на себя добровольно.

Обменялись мнениями по сирийскому урегулированию, в первую очередь в контексте подготовки к запланированному на середину сентября саммиту в «астанинском формате» (президентов России, Ирана и Турции), который состоится на турецкой территории. Говорили о необходимости дальнейших усилий по стабилизации обстановки «на земле» в Сирии параллельно с бескомпромиссной борьбой с террористами. Говорили о необходимости параллельных усилий по постконфликтному восстановлению Сирии, по содействию возвращению сирийских беженцев и ВПЛ. Обсудили перспективы политического процесса, прежде всего, с прицелом на скорейший запуск деятельности Конституционного комитета. Надеемся, что больше не будет попыток «вставлять палки в колеса» этим усилиям и, что наши коллеги в ООН не будут более медлить с одобрением того списка, который согласован между Правительством и оппозицией, а также с одобрением тех правил процедуры, которые были разработаны и, как нам известно, приемлемы для Дамаска и для оппозиционеров, равно как и для представителей гражданского общества, которые включены в состав Конституционного комитета.

В целом я считаю, что наши переговоры, как всегда, весьма полезны. Договорились продолжать контакты по всем этим и другим вопросам региональной безопасности, в том числе по проблемам обеспечения безопасности, стабильности в районе Персидского залива, где сейчас разворачиваются непростые процессы. Российская Федерация и Исламская Республика Иран заинтересованы в том, чтобы все прибрежные страны Персидского залива и все их международные партнеры договаривались об обоюдно приемлемых путях обеспечения безопасности в этом важнейшем регионе мира. На этот счет есть иранская и российские инициативы, которые открыты и понятны. Мы будем продвигать договоренности, которые опирались бы на интересы всех задействованных в этом регионе сторон.

Вопрос: Насколько инициатива Президента Франции Э.Макрона подлежит реализации для снижения напряженности между Ираном и США?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Когда несколько недель назад Президент России В.В.Путин по приглашению Э.Макрона посещал Францию в форте Брегансон у них состоялся продолжительный разговор и в «узком» формате – один на один, – и с участием делегаций. Э.Макрон упомянул о тех усилиях, которые он лично и Франция стремятся предпринять, чтобы спасти Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). В.В.Путин поддержал настрой французского лидера при том понимании, что эта инициатива нацелена на выполнение СВПД в полном объеме, без каких-либо «довесков» или изъятий. Любые дополнительные идеи, которые могут в этой связи возникать, должны обсуждаться отдельно, не затрагивая обязательств всех сторон по СВПД.

Надеемся, что эта полезная инициатива французского Президента принесет результат. Признательны нашим иранским друзьям за подробную доверительную информацию и за их оценки того, в какой стадии сейчас находится этот процесс.

Вопрос: Обсуждались ли вопросы, связанные с иранской баллистической ракетной программой, а также иранское присутствие в регионе? Насколько нам известно, это является основным условием США, а также их союзников, в частности, Израиля для достижения прогресса в переговорах по иранской ядерной программе. Некоторые даже говорят о новой договоренности.

С.В.Лавров: Относительно взаимосвязи между усилиями по возвращению к выполнению базовых принципов СВПД с одной стороны и выдвигаемыми вопросами, касающимися баллистической ракетной программы Ирана и ситуации в регионе под углом роли ИРИ, я уже коснулся этой темы в своем ответе на предыдущий вопрос. Мы, как и наши иранские друзья, твердо исходим из того, что договоренности нужно выполнять, тем более, договоренности, которые утверждены как обязательные для исполнения всеми резолюцией Совета безопасности ООН. Именно под этим углом зрения мы рассматриваем те инициативы, которые предпринимаются нашими французскими коллегами, и желаем им успеха. Как я уже сказал, мы обмениваемся оценками, в том числе в контексте тех контактов, которые заместитель М.Дж.Зарифа проводит сегодня в Париже. Будем продолжать тесно взаимодействовать по вопросу сохранения и обеспечения выполнения всех обязательств всех сторон по СВПД.

Что касается темы, связанной с баллистической ракетной программой Ирана, ситуацией в регионе, здесь, как я понимаю, наши иранские коллеги уже высказались в том плане, что параллельно с подтверждением целостности и обязательного характера СВПД они готовы рассматривать любые предложения о дальнейшем развитии диалога. Мы считаем это естественным. Если у кого-то возникает идея созвать некий форум, и обсудить какие-то новые инициативы, мы никогда не будем от этого отказываться, естественно, не предрешая исхода этой дискуссии. Для того, чтобы быть устойчивой, любая договоренность должна опираться на консенсус всех заинтересованных сторон. Это касается и разговоров про баллистическую ракетную программу Ирана, которая развивается в полном соответствии с международным правом, не подвержена никаким запретам. Это касается и дискуссии о положении в регионе.

Вопрос (М.Дж.Зарифу): На днях в СМИ прошла информация о том, что Саудовская Аравия приветствует переговоры по вопросу безопасности в Персидском заливе. Этот вопрос обсуждается и США. Можете ли Вы подтвердить данную информацию? Насколько она пересекается с российской инициативой по коллективной безопасности и с Вашей инициативой по безопасности в Персидском заливе?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Мы должны быть реалистами. Регион вызывает много озабоченностей у всех стран, которые расположены здесь, в Европе, у США, у России. Мы обеспокоены тем, что здесь нагнетается конфронтация, и целый ряд инициатив направлен на то, чтобы не создавать условия для компромиссов, а чтобы нагнетать напряженность в конфронтационном ключе. Высказываются многочисленные идеи о том, как организовать некое патрулирование в районе Персидского залива, Ормузского и Баб-эль-Мандебского проливов. Эти инициативы во многом опираются на принцип «свой-чужой»: мы – за, против кого-то. Это не позиция России. Мы давно продвигаем концепцию безопасности в Персидском заливе. Искать решения проблем здесь необходимо исключительно через взаимоуважительный, равноправный диалог без каких-либо предварительных условий между всеми прибрежными странами Персидского залива. Имею в виду и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), и ИРИ – при активном участии внешних игроков. Таковыми должны быть и Лига арабских государств (ЛАГ), и Организация Исламского сотрудничества (ОИС), «пятерка» постоянных членов Совета безопасности ООН. Возможны и другие внешние участники.

Это все должно развиваться на основе равноправного, взаимоуважительного диалога. Наша позиция, которую в очередной раз поддержали наши иранские коллеги, предполагает поиск именно таких форматов и подходов к решению проблем Персидского залива. Понятно, что Персидский залив – отнюдь не единственная часть региона, в которой требуются какие-то дополнительные миротворческие усилия. Есть и палестинская проблема, о чем сегодня говорилось, и ситуации в Ираке, Афганистане, Йемене, Ливии. Любой из этих конфликтных очагов необходимо рассматривать исключительно с точки зрения организации диалога всех тех, кто может помочь создать условия для инклюзивных политических переговоров в каждой из этих точек для поиска национального согласия, для поиска решений, опирающихся на имеющиеся договоренности и резолюции ООН. Любые попытки заранее назначать в каждом из этих и в любом другом конфликте виновных и ответственных не добавляют позитива к тому, что сейчас происходит в регионе. Мы будем отстаивать необходимость партнерского, равноправного, взаимоуважительного процесса и не будем поддерживать односторонние конфронтационные схемы и концепции.

Вопрос (обоим министрам): Одновременно с вашими переговорами в Москве делегация из МИД Ирана проводит консультации в Париже относительно СВПД. Насколько такие меры могут способствовать сохранению СВПД? Насколько третий шаг Ирана по снижению уровня выполнения обязательств в рамках СВПД сможет убедить европейцев в выполнении своих обязательств? Насколько важна роль России в данном контексте?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Я могу добавить, что наши американские партнеры при поддержке некоторых своих региональных союзников откровенно пытаются спровоцировать Иран. Американцы объявили о том, что для них СВПД более не является обязательным и при этом от Ирана требуют неукоснительного выполнения всех иранских обязательств по СВПД.

Еще раз напомню, СВПД – это очень деликатный баланс интересов, обязательств и компромиссов. Он не может быть разобран на части (одна часть подлежит выполнению, вторая часть – необязательная). Абсолютно исключено. Мы прекрасно понимаем, что шаги, которые Иран вынужден предпринимать по частичной приостановке выполнения своих добровольных обязательств по СВПД, являются прямым следствием неприемлемых действий США по отношению к важнейшему документу, который был одобрен СБ ООН. Налицо попытки спровоцировать Иран на нарушения режима нераспространения, подрыв сотрудничества с МАГАТЭ, чтобы, видимо, получить повод для реализации силовых сценариев, которые мы категорически осуждаем и которые будут, безусловно, губительны для всего региона. Поэтому мы отмечаем выдержку наших иранских коллег, их строгое следование всем международно-правовым нормам, которые существуют в сфере нераспространения оружия массового уничтожения, в данном случае – ядерного оружия. Рассчитываем, что это поведение Ирана будет по достоинству оценено всеми остальными участниками СВПД.

Вопрос (М.Дж.Зарифу): В четверг на прошлой неделе специальный представитель Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсен сообщил о своем намерении в ближайшее время посетить Иран. Запланирована ли уже Ваша встреча с Г.Педерсеном и состоится ли она до трехстороннего саммита Россия-Иран-Турция, который запланирован на 11 сентября? Если да, то какие вопросы планируется обсудить?

Поддерживаете ли Вы идею Г.Педерсена о проведении совместного форума между участниками «астанинского формата» и т.н. малой группы по Сирии? Если да, то, когда Вы считаете целесообразным проведение данного форума в Женеве?

На данный момент США и представитель Движения талибов (ДТ) близки к подписанию мирного соглашения в стране, которое подразумевает частичный вывод иностранных войск из страны. Как Вы оцениваете подвижки по переговорам между США и ДТ? Какова позиция Ирана по данному вопросу с учетом того, что часть войск все-таки останется в Афганистане?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Что касается перспектив проведения встреч между «астанинской тройкой» и членами т.н. малой группы по Сирии. Мы, как неоднократно подчеркивал Президент России В.В.Путин, не против любых форматов по любому вопросу. Главное, чтобы был толк от таких встреч.

Напомню, что эмиссары малой группы (наши французские и немецкие коллеги – Президент Франции Э.Макрон, Канцлер Германии А.Меркель) в октябре прошлого года инициировали встречу с Турцией и Россией как представляющих «астанинский формат». Франция и Германия представляли малую группу. Встреча состоялась в Стамбуле, в ходе которой наши французские и германские коллеги настоятельно призывали Россию и Турцию поскорее посодействовать завершению формирования Конституционного комитета, который в конце прошлого года был уже практически сверстан. Если быть конкретными, то оставалось шесть имен. Когда Россия и Турция при поддержке наших иранских коллег обеспечили согласие Правительства и оппозиции на окончательный список, именно наши коллеги из малой группы по Сирии предприняли демарши перед Генеральным секретарем ООН (это «секрет Полишинеля»), призвав его не одобрять этот список, поскольку им показалось, что несколько фамилий из него заслуживают того, чтобы их отложить в сторону и заменить другими персоналиями. Скоро будет год с того момента, когда Конституционный комитет уже мог бы начать работать.

Отвечая на вопрос уважаемой журналистки о том, как относятся присутствующие здесь министры к идеям о проведении контактов между «астанинской стройкой» и малой группой, хотел бы сказать, что мы готовы к любым контактам. Главное понимать, какая будет добавленная стоимость. Если сейчас те усилия, которые после срыва начала работы Конституционного комитета в декабре прошлого года увенчаются успехом, и он будет объявлен, презентован, соберется в Женеве, одобрит свои правила и процедуры, наверное, это можно было бы увенчать проведением встречи представителей малой группы по Сирии и «астанинского формата». Но встреча ради встречи, наверное, большого смысла не имеет. Мы откровенно об этом сказали Г.Педерсену в ответ на его предложение как можно скорее провести такую встречу.

Вопрос: Совпадают ли позиции России и Ирана относительно зоны деэскалации, которую планируют создать Турция и США?

С.В.Лавров: Я бы выделил здесь несколько критериев. Мы всегда поддерживаем любые договорённости, которые идут на пользу делу, помогают снизить вооруженное противостояние, облегчить страдания гражданского населения, создавать условия для решения гуманитарных вопросов и продвижения политического урегулирования.

Мы внимательно следим за переговорами между США и Турцией по поводу обеспечения безопасности на иракско-турецкой границе. Президент Турции Р.Эрдоган, который был на прошлой неделе в России на переговорах с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным, подробно информировал о ходе переговоров, а также о вопросах, которые пока еще не поддаются решению. Мы за этим заинтересованно следим, исходя из нескольких соображений. Во-первых, как уже говорилось, мы признаем законные интересы Турции в обеспечении безопасности своих границ. Во-вторых, признаем необходимость решений, которые не будут превращать курдский вопрос в очередную серьезную общерегиональную проблему. В-третьих, мы за то, чтобы любые решения, которые принимаются в контексте американо-турецких переговоров, уважали интересы арабских племен, традиционно проживающих на территориях, где сейчас разворачиваются события, на восточном берегу Евфрата. В-четвертых, (но по важности в приоритетном порядке), будем поддерживать только такие решения, которые в полной мере уважают суверенитет и территориальную целостность Сирии.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 сентября 2019 > № 3150300 Сергей Лавров

«Ворчание госсекретаря США» Иран не остановит

Несмотря на стремление США ограничить экспорт иранских углеводородов, Тегеран будет продавать свою нефть всем, кто готов ее приобрести, заявил министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф. «Мы будем продавать нефть любому покупателю», — написал Зариф на своей странице в Twitter, подчеркнув, что «ворчание госсекретаря США Майкла Помпео» не сможет остановить Иран на этом направлении. По словам Зарифа, «Вашингтон угрожает Тегерану тем, что не позволит продавать нефть традиционным покупателям».

21 августа Помпео заявил, что Вашингтон намерен принять все возможные меры, чтобы не допустить прибытия в Сирию танкеров с иранской нефтью.

Антииранские санкции, включающие запрет на закупку нефти, были восстановлены Вашингтоном в ноябре 2018 года — вскоре после того, как президент Дональд Трамп принял решение об одностороннем выходе США из ядерной сделки с Ираном. США с ноября 2018 года, напоминает ТАСС, дали восьми странам и территориям — Китаю, Греции, Индии, Италии, Японии, Южной Корее, Тайваню и Турции — полгода на продолжение импорта иранских углеводородов, но 2 мая действие этих исключений завершилось.

Стоимость турецкого экспорта в Иран в июле выросла на 14,5 процента

Общая стоимость турецкого экспорта в соседний Иран в июле выросла на 14,5 процента по сравнению с тем же месяцем прошлого года, свидетельствуют данные, опубликованные турецкими статистическими органами.

Турецкий экспорт в Иран в июле вырос до 219 миллионов долларов, показав рост на 14,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Согласно этим данным, в седьмом месяце 2018 года Турция экспортировала товаров в Исламскую Республику на сумму 191 миллион долларов.

Тем не менее, экспорт Турции в Иран с января по июль сократился на 7,1% в годовом исчислении до 1,397 млрд. долларов, отмечает Tasnim News.

За первые семь месяцев 2018 года Турция экспортировала в Иран товаров на сумму 1,503 миллиарда долларов.

В последние годы Тегеран и Анкара активизировали усилия по расширению двусторонней торговли, установив ежегодный целевой показатель в размере 30 млрд. долларов США и подписав несколько соглашений для расширения сотрудничества в различных областях.

Турция является одним из основных торговых партнеров Ирана в регионе, который подвергся давлению со стороны Вашингтона, чтобы она прекратила работать с Тегераном под новой волной антииранских санкций США.

Турция подчеркнула, что требования США прекратить закупки нефти и газа у Ирана останутся без внимания со стороны Анкары.

Предпочли Россию США: Турция рассказала о закупках С-400

Турция намерена купить у России дополнительные ЗРК С-400

Рафаэль Фахрутдинов

Пока Турция не сможет производить зенитные ракетные комплексы С-400 — она будет покупать вооружение у России, пообещал глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу. Генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил, что Североатлантический альянс не будет интегрировать в свою систему ПРО и ПВО купленные Турцией у России ЗРК С-400.

Турция намерена закупать у России зенитные ракетные комплексы С-400 до тех пор, пока турецкий военно-промышленный комплекс не сможет сам производить это вооружение – заявил главы МИД страны Мевлют Чавушоглу на XIV Международном стратегическом форуме в городе Блед.

«[Покупка С-400 будет проводиться] до тех пор, пока мы не сможем производить собственные. Если нам удастся купить аналог у США, то мы закупим ЗРК Patriot. Но если это не удастся, то мы купим еще С-400 у России, Турция — независимая страна», — подчеркнул глава турецкого внешнеполитического ведомства.

Вероятно, сценарий, описанный дипломатом, будет реализован, поскольку неделей ранее Соединенные Штаты официально отозвали свое предложение Турции о продаже ей противоракетных комплексов Patriot.

Ранее американские политики, эксперты и СМИ указывали, что Турции — как члену НАТО было бы естественно приобрести американские ЗРК Patriot — и фактически правительства Турции и США договорились об этом.

Однако контракт так и не состоялся, во-первых, потому что эти системы были для Турции слишком дороги, а во-вторых, потому что США не захотели осуществить передачу технологий Анкаре наряду с продажей — для производства вооружения, рассказывал заведующий кафедрой международной и внешней политики Кельнского университета профессор доктор Томас Ягер.

Договор на поставку четырех дивизионов российских ЗРК был заключен между Москвой и Анкарой в декабре 2017 года.

Стоимость контракта составляет $2,5 млрд, 55% из которых покроет российский кредит на поставку в Турцию С-400, рассказывал глава корпорации «Ростех» Сергей Чемезов.

Этот договор американская сторона восприняла с критикой. Одна из причин связана с риском этого предприятия для НАТО, о котором заявил командующий ВВС США в Европе и Африке генерал Тод Уолтерс.

Он выражал уверенность, что в случае покупки Анкарой этого оружия, используемого «известными противниками» НАТО, поставившая С-400 сторона получит возможность изучить работу и технические характеристики истребителей F-35.

На фоне всего происходящего Соединенные Штаты приостановили поставку Турции оборудования для Lockheed Martin F-35 Lightning II, а также самих самолетов.

Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что Североатлантический альянс не будет интегрировать в свою систему ПРО и ПВО купленные Турцией у России ЗРС С-400 «Триумф».

Со своей стороны президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган сообщил о переговорах с Россией по вопросам возможного приобретения российского вооружения, в том числе истребителей ОКБ Сухого.

«После того, что мы увидели на выставке [МАКС-2019], наши ведомства — Минобороны, Управление оборонной промышленности — продолжили переговоры с российской стороной», — рассказал президент, когда его спросили, были ли предприняты дальнейшие шаги после того, как

в России Эрдогану представили истребитель Су-57.

Глава Турции отметил, что видит «перспективу широкого взаимодействия в сфере оборонной продукции».

Комментируя исключение Турции из программы создания американских истребителей пятого поколения F-35 и возможность их замены самолетами ОКБ Сухого, Эрдоган обратил внимание, что эти машины очень отличаются друг от друга.

«Если Америка продолжит вести себя прежним образом, мы позаботимся о себе. То есть оценим — Су-35 или F-35, Су-57 или что-то другое. Когда начнутся соответствующие переговоры, мы выдвинем свои условия на основании того, что будет необходимо нашей оборонной сфере», — сказал Эрдоган.

По его словам, на таких переговорах Анкара поднимет вопросы совместного производства и кредитования. Также, известно, что примерно 100 турецких военнослужащих в конце мая начали обучаться эксплуатации ЗРС С-400 «Триумф» в одном из военных центров на территории России.

ЗРС С-400 «Триумф» может поразить самолеты стратегической и тактической авиации, а также баллистические ракеты, гиперзвуковые цели и другое оружие воздушного нападения. Причем радиоэлектронное и другие виды противодействия не помешают работе российской системы, передает ФАН.

Дальность ее действия на аэродинамические цели составляет 400 км, баллистическое средство нападения С-400 способно поразить на расстоянии 60 км цели при скорости до 4,8 км/с, летящие до нескольких десятков километров над землей, передает НСН.

Подготовку договора о социальном обеспечении между Россией и Турцией обсудили министры труда двух стран Максим Топилин и Зехры Сельчук в японском городе Мацуяма, где проходит министерская встреча в рамках G20, сообщила в понедельник РИА Новости пресс-служба российского министерства.

"Предметом договора будут являться страховые пенсии, пособия в связи с материнством, обеспечение в связи с несчастными случаями на производстве и другие социальные выплаты", - говорится в сообщении пресс-службы.

По ее данным, планируется, что договор о социальном обеспечении между Россией и Турцией будет основан на пропорциональном принципе и распространится на граждан обеих сторон, проживающих на их территории.

Топилин также провел в Мацуяме переговоры с министром труда Франции Мюриэль Пенико. Они обсудили развитие профессиональных стандартов и профессиональных компетенций и подписание декларации о намерениях. Российский министр отметил, что проект декларации уже в высокой степени готовности и может быть подписан в ближайшие месяцы.

"Проект документа предполагает осуществление сотрудничества между министерствами по следующим направлениям: развитие системы достойного и безопасного труда и содействие в обеспечении качественной и доступной занятости", - пояснила пресс-служба.

По ее данным, в ходе встречи Пенико выразила готовность перенять опыт России по подготовке и проведению чемпионата мира по профессиональному мастерству по стандартам World Skills. Франция принимает мировой чемпионат в 2023 году.

Визовый режим между Азербайджаном и Турцией отменяется в воскресенье, безвизовый срок пребывания турецких граждан в республике будет составлять тридцать дней, сообщили РИА Новости в МИД Азербайджана.

Анкара в 2007 году в одностороннем порядке отменила визовый режим для граждан Азербайджана. В настоящее время безвизовый срок пребывания граждан Азербайджана в Турции составляет 30 дней. 25 июля МИД Азербайджана направило ноту в МИД Турции в связи с отменой визового режима.

"С сегодняшнего дня отменяется визовый режим между Турцией и Азербайджаном. Безвизовый срок пребывания в Азербайджане для граждан Турецкой Республики, имеющих общегражданский паспорт, составляет 30 дней", - говорится в сообщении.

В России работают 7,3 миллиона человек старше трудоспособного возраста, заявил министр труда и социальной защиты Максим Топилин, выступая в ходе встречи министров труда и занятости стран "Большой двадцатки".

Их доля среди всех занятых россиян за последние пять лет выросла с 8,5% до 9,6%. По словам министра, в России "работают более 95% экономически активного населения".

Люди, которые жалуются на самочувствие, но продолжают трудиться, имеют больше шансов на долгую жизнь, чем те, кто уходит с работы по состоянию здоровья, чтобы отдохнуть. Получается, что труд продлевает жизнь.

Глава Минтруда России рассказал участникам встречи о проведенном чемпионате по рабочим профессиям для граждан предпенсионного возраста "Навыки мудрых" по стандартам WorldSkills и реализации с 2019 года программы профессионального обучения лиц предпенсионного возраста из числа работников организаций и ищущих работу граждан, обратившихся в органы службы занятости.

По данным главы ведомства, на организацию обучения из федерального бюджета ежегодно выделяется по пять миллиардов рублей, а ежегодно обучение будут проходить не менее 75 тысяч граждан предпенсионного возраста.

Двухдневная встреча министров труда стран G20 открылась в воскресенье в Японии. Главным вопросом для обсуждения станет проблема трудоустройства населения на фоне демографических изменений в большинстве стран в связи с продолжающимся старением общества.

«Секретные переговоры»: США решили вмешаться в еще одну войну

Богданов провел встречу с главой МИД ОАЭ после ударов по Йемену

Александр Братерский

Правительство Йемена обратилось в Совет Безопасности ООН с просьбой созвать срочное заседание. Поводом стали авиационные удары Объединенных Арабских Эмиратов по временной столице страны — Адену. Удары еще больше осложняют запутанный конфликт в Йемене, где ОАЭ и Саудовская Аравия вместе боролись с повстанцами-хуситами, которых поддерживал Иран. На этом фоне США решили внести собственный вклад в урегулирование — начать секретные переговоры с хуситами. Это может ослабить влияние Ирана, однако проблем Йемена не решит, отмечают эксперты.

Йемен выступил за срочный созыв экстренного заседания Совета Безопасности ООН в связи с авиаударами ВВС Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) по городу Аден — временной столице страны. Об этом сообщили в йеменском МИДе.

«Правительство Йемена официально запросило Совет Безопасности ООН созвать заседание по поводу обстрела ОАЭ вооруженных сил Йемена, которые осуществляют конституционное право по противодействию мятежным группировкам поддерживаемого ОАЭ Южного переходного совета», — говорится в заявлении.

В четверг, 29 августа, авиация ОАЭ нанесла удары по южной части Йемена, в ходе которых погибло и было ранено не менее 300 человек. В МИДе Эмиратов заявили, что удары наносились с целью противостоять деятельности террористических групп. В Йемене эти заявления назвали «лживыми», отмечает РИА «Новости».

Противоречия между союзниками

Официальные власти Йемена, которые контролируют только южную часть страны, обратились к Саудовской Аравии и призвали потребовать от ОАЭ прекратить бомбардировки.

Стоит отметить, что последние входят в единую коалицию по борьбе с повстанцами-хуситами, которые контролируют север Йемена. Однако в последнее время между ОАЭ и саудитами наметились серьезные противоречия.

Как отметил в беседе с «Газета.Ru» ведущий эксперт института Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодор Карасик, удары ОАЭ «поднимают ключевые вопросы о том, что будет дальше».

«Процесс, по которому Йемен пойдет дальше, будет утвержден после того, как ОАЭ и Саудовская Аравия придут к какому-то соглашению о будущем страны — будет ли это федерация или раздел государства», — сказал он.

В арабских СМИ отмечают, что Эмираты стали оказывать поддержку Южному переходному совету (ЮПС) — это сепаратистская организация, которая выступает за независимость южной части Йемена. Она ранее воевала с хуситами при поддержке коалиции арабских стран.

Однако в середине августа бойцы ЮПС захватили президентский дворец в Адене, который правительственные отряды отбили у них в конце августа. Эти действия, связанные с борьбой за власть, могут стать началом «второго фронта» в Йемене, предупреждают эксперты.

Конфликт в Йемене, который продолжается с 2014 года, пережил несколько стадий. Он из гражданской войны между хуситами и правительственными войсками превратился фактически в прокси-войну между Ираном и Саудовской Аравией за влияние в регионе.

Вашингтон взялся за хуситов

Вашингтон устами главы Госдепа Майка Помпео уже обратился к ЮПС и правительственным силам с призывом прекратить конфликт, так это мешает установлению мира в Йемене.

Между тем, США сами собираются активизировать мирный процесс, начав «секретные переговоры» с йеменскими повстанцами-хуситами, чтобы положить конец ожесточенному конфликту в стране, который привел Йемен к масштабной гуманитарной катастрофе.

О том, что Вашингтон собирается начать подобные переговоры, сообщило на этой неделе издание The Wall Street Journal со ссылкой на источники в администрации президента США.

Это не первая попытка, предпринимаемая властями США для урегулирования конфликта. В 2015 году с повстанцами-хуситами встречались чиновники из администрации Барака Обамы, а в декабре 2018 года встреча проходила в Швеции при посредничестве ООН.

В Иране пока не отреагировали на сообщения о переговорах США с хуситами, однако, как отмечает издание The Hill недавнее назначение хуситами своего посла в Иране — «знак того, что противники мирных переговоров набирают обороты».

Как отмечает в беседе с «Газетой.Ru» Карасик, США заинтересованы в мирном процессе в Йемене однако на своих условиях и не «с точки зрения» интересов Тегерана. «Дело в том, что Иран является одной из заинтересованных сторон, но его нужно держать на расстоянии, потому что они слишком опасны в связи с тем, что обладают ракетами и беспилотниками», — считает эксперт.

Речь идет о беспилотниках, с помощью которых повстанцы-хуситы совершают налеты на правительственные войска. В поставках военной техники повстанцам Саудовская Аравия обвиняет Иран.

В то время, как Иран оказывает поддержку хуситам, коалиция во главе с Саудовской Аравией помогает президенту Абду Раббу Мансуру Хади, который контролирует лишь южную часть страны. Конфликт осложняется тем, что ситуацией воспользовались международные террористические группировки, которые ведут войну со всеми участниками конфликта.

Но, несмотря на помощь Ирана хуситам, считать их «иранскими марионетками» нельзя, говорит в беседе с «Газетой.Ru» старший преподаватель кафедры департамента политических наук НИУ ВШЭ арабист Леонид Исаев.

По словам эксперта, цель Ирана — долгосрочный конфликт в Йемене для ослабления своего регионального противника — Саудовской Аравии. При этом в случае, если США пойдут на переговоры с хуситами, Иран Вашингтону как посредник не нужен. Сами хуситы «готовы выйти на прямые переговоры» с США, говорит Исаев.

«Хуситы наиболее заинтересованы в перемирии и готовы к переговорам на равных условиях, однако им говорят сложить оружие и покинуть Сану — на таких условиях они не готовы садиться за стол переговоров», — считает он.

В настоящее время хуситы контролируют северную часть страны и его столицу Сану. Южную часть страны контролирует признанное большинством стран правительство Йемена, которое находится в городе Адене — временной столице.

В случае определенного успеха, для США эти переговоры станут возможностью поднять свой престиж на Ближнем Востоке. В последнее время дела в регионе у этой страны идут не очень гладко: в Сирии повестка находится в руках России, Турции и Ирана, в Афганистане особых успехов в переговорном процессе с талибами нет.

При этом если получится договориться с хуситами на условиях, выгодных Вашингтону, — то это позволит лишить Иран рычагов воздействия на конфликт и ослабить позиции Исламской республики в регионе.

Кроме этого угрозу представляют и террористические группировки «Аль-Каида» (организация запрещена в России) и ИГ (обе — запрещены в России) которые давно действуют на территории Йемена. Действия всех сторон могут привести к фактическому развалу государственности в Йемене.

Москва участвует в переговорах

Москва не стоит в стороне от попыток наладить взаимодействие различных сил в Йемене и ведет консультации со сторонами конфликта.

На днях с представителями Южного национального совета спасения и делегацией хуситского движения «Ансар Алла» во главе с Мухаммедом Абдель Салямом встретился замглавы МИД РФ Михаил Богданов.

«Основное внимание было уделено задаче скорейшего прекращения вооруженного противостояния», — говорится в сообщении МИДа. Более того, Михаил Богданов уже обсудил в Дубае ситуацию в Йемене с государственным министром по иностранным делам Объединенных Арабских Эмиратов Анваром Гаргашем.

«Был проведен также углубленный доверительный обмен мнениями по складывающейся на Ближнем Востоке и Севере Африки ситуации с акцентом на положение в Йемене, Сирии, Ливии и зоне Персидского залива, — цитирует ТАСС сообщение МИД РФ. — При этом было подтверждено совпадение принципиальных подходов России и ОАЭ в пользу мирного урегулирования существующих в регионе конфликтов через налаживание под эгидой ООН инклюзивного политического процесса при одновременной решительной борьбе с террористической угрозой».

Карасик из Gulf State Analytics отмечает важную роль, которую Россия, возможно, сыграет в урегулировании, учитывая то, что Москва, в отличие от Вашингтона, может говорить не только со сторонами конфликта, но из Тегераном, который находится во враждебных отношениях с Вашингтоном.

Конфликт в Йемене, который проходит совсем недалеко от территории ОАЭ, излюбленном месте международного туризма, давно исчез с первых полос мировых изданий. Между тем гуманитарная ситуация там тяжелая. В недавнем докладе Генсека ООН Антониу Гутерриша отмечается, что за время конфликта в Йемене получили ранения и погибли почти 1700 детей.

Как отмечает Красный Крест, в стране разрушены инфраструктура, система образования, не работают многие системы водоснабжения.

«Отчаянная нужда, с которой сталкиваются семьи, равно как и болезни, голод и случаи гибели гражданских лиц не приобрели бы таких масштабов, если бы соблюдались основные принципы международного гуманитарного права — Йемен медленно умирает из-за массового голода и недостатка медикаментов», — заявлял Роберт Мардини, глава управления Международного комитета Красного Креста по оперативной деятельности на Ближнем Востоке накануне донорской конференции по Йемену в Женеве в апреле 2018 года.

ЭРДОГАН ДОБИЛСЯ ПЕРЕДЫШКИ ДЛЯ ТЕРРОРИСТОВ

Президент Турции не зря слетал на авиасалон в Жуковском. Эрдоган сумел добиться от России одностороннего прекращения огня сирийской армией утром 31 августа.

После взятия Хан Шейхуна — ключевого города в Идлибе, сирийцы начали разворачивать новую фазу наступления против «Фронта Нусры» (запрещена в РФ) и с ходу овладели еще одним важным городом провинции аль-Таманехом вместе с парой других городов.

Однако 30 августа неожиданно было объявлено об одностороннем прекращении правительственными войсками боевых действий, что можно считать еще одной дипломатической победой Эрдогана, прилагающего максимум усилий, чтобы остановить или хотя бы замедлить наступление ненавистного ему Башара Асада. И в этом он кардинально расходится с позицией России, которая направила в помощь сирийской армии еще один большой военный транспортный корабль с танками и другим тяжелым вооружением, который на днях проследовал через Босфор в сторону сирийского Тартуса.

Источники из воюющих в Идлибе протурецких группировок объясняют свои поражения подключением к боям «Хезболлы» и российских подразделений специального назначения, которые сейчас находятся в Идлибе. Российские ВКС с больших высот наносили высокоточные удары по местам концентрации противника.

Из Анкары сообщают, что удалось добиться от российского командования гарантий, что сирийцы не будут атаковать турецкие наблюдательные пункты в Идлибе, фактически являющиеся центрами координирующими сопротивление правительственным войскам.

Эрдоган явно не может расстаться с мечтой аннексировать хотя бы часть этой провинции. В этой ситуация наши военные в Сирии оказались в двусмысленной ситуации, им нужно ухитриться одержать победу таким образом, чтобы при этом не слишком расстроить турецкого президента.

Николай Иванов

Апология Евровидения-2019

Опыт статистического анализа голосования стран Европы

Л.М. Григорьев – ординарный профессор, заведующий кафедрой мировой экономики факультета мировой экономики и политики Высшей школы экономики; главный советник руководителя Аналитического центра при правительстве РФ.

Резюме Зрители не свободны от политики, но все же голосуют за песню, которая им нравится. «Коллективное жюри» живет в своем эстетическом мире и выглядит снобистски.

Итоги голосования по ведущим трем певцам-победителям Евровидения-2019 вызвали достаточно бурную реакцию СМИ. В комментариях к новостям по теме искали роль имиджа певцов, качества песен и возможные заговоры. Главная драма разворачивалась при объявлении результатов голосования. Организаторы (на наш взгляд, неудачно) растягивали интригу того, как голосовали жюри стран-участников, а не зрители шоу. Долго лидировали не те исполнители, которые в конечном итоге победили. Фокус организаторов на жюри стран-участниц не совсем понятен: когда эмоции зрителей были почти исчерпаны, к сумме баллов по голосованию жюри были добавлены баллы телезрителей, которые изменили всю картину. Российские комментарии – журналистов и не только – о политизации Евровидения как явления были, по всей видимости, во многом справедливы. Но нам хочется показать, что не слишком сложный социологический анализ выступает в защиту голосовавшего населения Европы и Австралии: люди, как оказалось, в основном ценят качество и стиль исполнения. Это заставляет нас применить простые методы статистического анализа, чтобы проверить, как же выглядит структура голосования на Евровидении. Мы проследили также структуру предпочтений при выборе песен по уровню развития и региональной принадлежности стран: жюри и зрителей отдельно. Заметим, что специфика года состояла в том, что не было бесспорного хита, песни были неплохие, но перепады качества песен и исполнения были не столь велики, что способствует корректности статистического анализа.

Можно сказать, что, по всей видимости, «народное голосование» за итальянского участника Алессандро Махмуда было наиболее беспристрастным, то есть в наименьшей степени привязано к Средиземноморскому региону (Югу). Голландский певец Дункан Лоуренс имел некоторую фору любимца Центра и Севера Европы, так что Гугл легко и правильно предсказал его победу[1]. Представителю России – Сергею Лазареву или любому другому можно и нужно хорошо петь и выигрывать симпатии зрителей сразу по двум параметрам: собственно пение и стойкость духа. Напомним также, что победителем по сумме зрительских симпатий оказалась группа Кейно из Норвегии. Мы сосредоточимся на конкуренции трех победителей и двух соперников из Швеции и Северной Македонии – Джона Ландвика и Тамары Тодевской.

Средний балл «коллективного жюри» (средняя баллов жюри всех стран) по итальянскому участнику составил 5,48. Слушатели оценили Махмуда, выигравшего в песенном конкурсе Сан-Ремо, победители которого обычно представляют Италию на Евровидении, на 6,33 – разрыв существенный (выше на 16%). У голландского участника средний балл всех жюри 5,93, а от зрителей – 6,53, что выше на 10 процентов. Но неравенство в оценивании особенно заметно по выступлению Сергея Лазарева: «коллективное жюри» дало в среднем 3,15, а зрители 6,1 балла из 12: разрыв почти вдвое. Уже этого достаточно, чтобы заметить: «коллективное жюри» вообще имеет иные вкусы по сравнению с телезрителями.

Государства, участвующие в Евровидении, мы распределили на три региона: Север (Скандинавия, Австралия, Великобритания, Германия и Бенилюкс); Юг (Средиземноморье с Турцией и Израилем); и Восток (бывшие соцстраны, Восточная Европа и постсоветское пространство без бывшей Югославии). Средний ВВП (ППС) на душу в Северном регионе – 51 тыс. долл., в Южном – 28,6 тыс. долл., а в Восточном – 21,75 тыс.

Теперь обратимся к корреляционному анализу. Нам интересно, связано ли голосование населения с некоторыми социально-экономическими факторами: ВВП (ППС) по странам на душу населения, индексом «счастья» (некий расчетный индекс, существенно коррелирует с ВВП – но все-таки интересно) и регионами стран Евровидения. ВВП на душу населения и индекс «счастья» коррелируют по нашему набору стран на 0,85, что вполне очевидно: индекс создан из 12 субиндексов («за все хорошее»), но вокруг ВВП на душу населения. Так что является не опросным индексом счастья, выраженного гражданами стран. Это скорее нормативное представление, от чего жители всех стран должны быть счастливы. Так что: выше ВВП – выше «счастье».

Итак, наша стартовая гипотеза проста: за Лоуренса должны голосовать чуть больше на Севере, более богатые и «счастливые» страны. У победителя из Голландии с композицией «Arcade» все корреляционные связи незначительные – вот он победил по широкой популярности – и корреляция (по странам) между голосами от телезрителей и жюри отрицательная, хотя за него действительно больше голосовали жюри из экономически благополучных и «счастливых» стран (график 1).

За сладкую итальянскую песню «Soldi» Махмуда, теоретически, должны были голосовать на Юге, где доход скромнее. Действительно, он получил больше голосов слушателей из южных стран, но немногим больше, чем на Севере (график 2). Кстати, только в его случае среди трех победителей существует положительная корреляция между голосами жюри и слушателей.

Для России гипотеза полностью оправдалась: за песню Лазарева «Scream» голосовали жюри менее богатых стран и с более низким уровнем «счастья», а по «географии» (график 3). Как мы и полагали - российского певца поддержали страны Восточной Европы и постсоветского пространства.

Любимцами «суммарного жюри» до конца конкурса оставались двое: Джон Ландвик из Швеции и Тамара Тодевска из Северной Македонии. Преимущества этих двух песен и исполнителей в глазах жюри – когнитивная проблема для музыкальных критиков. Здесь социология теряет свой голос в недоумении – социологическая наука пока «не в курсе дела». Но заметно сильное расхождение голосов жюри с подведомственным населением стран Европы – это когнитивный диссонанс.

С точки зрения технологии телевещания, не требует, наверное, обсуждения то обстоятельство, что не надо два часа с помпой объявлять результаты работы малых групп в жюри, а потом разом «мешком» вываливать голосование слушателей. Принимая во внимание, что координация работы страновых жюри практически невозможна, остается предположить, что в большинство жюри входили люди одного круга: консервативные и политически корректные. По части консервативности их выдает голосование за единственную исполнительницу не в сапогах из латекса, а по корректности – голосование за представителя национального меньшинства из Швеции.

Баллы жюри за выступления ведущих участников

Баллы телезрителей за выступления ведущих участников

Не преминем прокомментировать накоротке поведение жюри в региональной разбивке. Жюри южных стран выдвинули вперед итальянца – это очень естественно, но Лазареву дали на уровне шведа и македонской певицы и немного меньше победителя Лоуренса. Жюри стран Восточной Европы выровняли позиции Махмуда и Лазарева, хотя двое больше дали певице из Северной Македонии и шведу (то есть вместе с северными жюри, но в контрасте с собственным населением). Наиболее яркие контрасты – у северных жюри (бескровная «игра тронов»): они дали Лазареву в три-четыре раза меньше, чем целой группе «избранных». Из всех шести групп (жюри и населения) Сергей Лазарев все-таки одно выиграл – население Востока – причем с разгромным отрывом именно против любимцев «восточных жюри».

Заметим, что жители трех стран – победительниц вели себя взаимно довольно дружественно, особенно итальянцы, которые высокие баллы и Лазареву, и Лоуренсу, хотя характер соперничества был всем понятен. Россия немного присудила итальянцу, что можно списать на сюрприз его появления, а нам голландцы не дали ничего, но это дело художественного вкуса. В совокупности (голосование жюри и зрителей) Россия присудила итальянскому участнику 1 балл (0 – жюри, 1 – зрители), голландскому – 5 баллов (0 – жюри, 5 - зрители). Равно как и Италия дала 5 баллов голландскому (0 от жюри) и российскому 8 баллов (0 – жюри). Нидерланды подарили 0 баллов российскому исполнителю и 16 итальянскому (10 – зрители, 6 – жюри). Зрители были добрее всех жюри.

Наши выводы просты: зрители не свободны от политики, но все же голосуют за песню, которая им нравится. «Коллективное жюри» живет в своем эстетическом мире и выглядит снобистски. Оно не дало шансов не только Сергею Лазареву, но и норвежской группе Кейно. Особенно заметны пристрастия «северных» и «восточных» жюри, которые могли стать решающими для победы в конкурсе, если бы не население Юга и Востока. Российский певец, несмотря на все внешние (не песенные) факторы, может рассчитывать на справедливую оценку населения Европы и может выйти на высокое место. Простые телезрители все-таки обращают внимание на трек и его исполнение, хотя их несколько испортил «региональный вопрос».

[1] Google reveals Eurovision 2019 winner predictions – Malta, the Netherlands tipped to win // Independent. URL: https://www.independent.com.mt/articles/2019-05-17/local-news/Google-reveals-Eurovision-2019-winner-predictions-Malta-the-Netherlands-tipped-to-win-6736208258

График 1. ВВП(ППС) на душу и голосование жюри, Нидерланды

График 2. ВВП(ППС) на душу и голосование жюри, Италия

График 3. ВВП(ППС) на душу и голосование жюри, Россия

Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 августа 2019 > № 3138495 Леонид Григорьев, Любовь Поповец

БРИКС помогут общие стандарты

Влада Сюткина

Для успешного развития в условиях четвертой индустриальной революции странам БРИКС необходимо расширить практическое сотрудничество для преодоления цифрового разрыва, разработать общие стандарты для разного рода цифровых решений, достигнуть согласия в области информационной безопасности, а также выйти на G20. Эти и другие вопросы развития стран БРИКС в условиях четвертой индустриальной революции обсудили участники круглого стола, прошедшего в Аналитическом центре при правительстве РФ.

Как отметил в ходе круглого стола руководитель департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Игорь Макаров, четвертая индустриальная революция, как и постиндустриальная революция, представляет собой для некоторых стран мира не что иное, как соревнование в навыках и технологиях. Страны БРИКС - не из их числа, так как для участия в таком соревновании они недостаточно развиты. "За исключением Китая, на который нужно равняться всем остальным странам БРИКС", - указал Игорь Макаров.

Заведующая базовой кафедрой Газпромбанка "Экономика и банковский бизнес" МГИМО МИД России, научный руководитель программ в Финансовом университете при правительстве РФ Ирина Ярыгина обратила внимание на то, что для успешного развития в условиях четвертой индустриальной революции странам БРИКС важно коммуницировать, работая с новыми технологиями, при этом особенно когда они касаются экономики.

По мнению директора по экономической политике, директора центра исследований структурной политики НИУ ВШЭ Юрия Симачева, при происходящей в мире четвертой индустриальной революции во всех странах мира, и в частности в БРИКС, необходимо регулировать финансовые потоки.

Говоря с корреспондентом ComNews, главный аналитик РУССОФТ Дмитрий Желвицкий заметил, что в России и Китае цифровизация относительно равномерна. "В Бразилии, ЮАР и Индии какая-то часть регионов находится на высоком уровне цифрового развития, сильно отрываясь от всех остальных. В Китае есть гиганты в области ИТ, которые конкурентоспособны на всем мировом рынке. В России есть. В Индии производится некачественный софт. Естественно, есть и хорошие компании. Но приоритет в стране в целом - на выполнение крупных проектов с заказной разработкой. Бразилия варится в собственном соку. Собственные компании есть, на экспорт у них не получается. Вместе с тем чужих игроков в Бразилии пускают с трудом. В ЮАР больше развито потребление ИТ", - проинформировал Дмитрий Желвицкий.

Он также отметил, что те или иные революции можно делать внешними компаниями. "Но это точно не путь таких крупных стран, как Китай, Индия, Россия и Бразилия. Вариться в собственном соку также опасно. Желательно справляться собственными силами, но компаниями, которые конкурентоспособны на внешних рынках", - указал Дмитрий Желвицкий. Что касается четвертой индустриальной революции, то, по его словам, разрыв между Китаем (Японией, США) и другими странами, судя по всему, есть. "Но у России больше шансов его нивелировать за счет большого количества хорошо подготовленных технических кадров, в частности программистов", - отметил Дмитрий Желвицкий.

Президент ассоциации "РУССОФТ" Валентин Макаров обратил внимание корреспондента ComNews на существующее отставание России, Бразилии, ЮАР, Индии, отчасти Китая в разработке и во внедрении технологий 6-го технологического уклада. "Это отставание не критическое. К тому же эти страны имеют территорию и население с достаточным рыночным потенциалом, который может им позволить быстро и самостоятельно внедрять технологии 6-го технологического уклада, не отставая слишком далеко от стран Запада", - заметил Валентин Макаров.

Он также добавил, что вместе у стран БРИКС существует необходимый потенциал синергетического развития в направлении доработки и внедрения IT-технологий. "Нужны программы сотрудничества и согласованное изменение регулирования новых рынков с преимущественным внедрением совместно разработанных технологий. Риск отставания каждой из этих стран по отношению к США или риск получения санкций, в случае если они начнут догонять и угрожать перегнать США, - велик. Этот риск может позволить им объединить усилия, тогда их собственного объема рынка хватит для того, чтобы выиграть гонку с США", - указал Валентин Макаров.

Вице-президент РАКИБ Валерий Петров, беседуя с корреспондентом ComNews, заявил: "Несмотря на то что цифровизация является одним из основных трендов развития современной экономики в целом, неравномерность в ее реализации по регионам не только существует, но и увеличивается. Не секрет что лидерами здесь выступают США и Китай, причем их уровень цифровизации, если смотреть в доле от ВВП, различается не сильно: в США это порядка 11-12%, в Китае - 10-11 %. Следом за ними идет Европа с показателем порядка 8-9%, а группу стран БРИКС возглавляют Бразилия с 6-6,5 %, Индия с 5,5-6% и Россия - 4-5%".

По словам Валерия Петрова, следует признать, что высокие технологии не только обеспечивают мировой прогресс, но и определяют цифровое неравенство: сегодня все основные высокотехнологичные компании находятся либо в европейской, либо в американской юрисдикциях. "Преодолеть это разрыв будет очень сложно, так как лидеры цифровой революции - это западные гиганты IT-индустрии - Google, Facebook, Intel и т.д., которые не просто опережают своих конкурентов, но еще и создают условия, в которых стартапам и новым игрокам невероятно трудно выдерживать заданные хедлайнерами темпы развития", - указал Валерий Петров, добавив вместе с тем, что США постепенно сдают свои позиции.

"Это проявляется, в частности, в торговых войнах, которые они ведут с почти догнавшим их Китаем. Страны БРИКС, в свою очередь, наращивают уровень цифрового развития за счет тесного взаимодействия внутри этого блока. Россия в данной ситуации может претендовать на лидерство в этой группе "догоняющих" - и его главным инструментом должна стать озвученная на государственном уровне национальная программа цифровизации", - отметил Валерий Петров.

Он также добавил, что, говоря стратегически, для снижения отставания странам БИРИКС следует сконцентрировать усилия на пяти основных направлениях: создание необходимой нормативной базы, которая будет стимулировать развитие цифровой экономики; подготовка кадров и создание соответствующих образовательных программ; формирование необходимых исследовательских компетенций и регистрация патентов на изобретения, которые позволили бы оставить за этими странами первенство в конечном продукте, не передавая производство в западные страны; создание необходимой информационной инфраструктуры, без который цифровизация в принципе невозможна; обеспечение информационной безопасности для нивелирования тех рисков, которые цифровизация несет наряду с прогрессом.

"Если по этим пунктам будет обеспечена должная активность и достигнут значимый прогресс - конкурентоспособность стран БРИКС с Западом в гонке цифровых технологий может на порядок вырасти", - указал Валерий Петров.

Генеральный директор Joys Digital, член рабочей группы по финансовым сервисам Делового совета БРИКС Андрей Михайлишин указал корреспонденту ComNews на следующее: "Если говорить о платежных системах, то есть существенное различие между Россией, Бразилией и ЮАР. Россия и Бразилия имеют свои собственные национальные платежные системы - МИР и ELO соответственно. В ЮАР нет своей национальной платежной системы, и именно поэтому они выступают за создание наднациональной открытой платежной системы BRICS Pay. Такой подход позволит преодолеть отставание ЮАР и других стран, подключившихся к проекту BRICS Pay, в области платежных систем".

Вечный императив

Русская Мечта — мечта трёх Римов

Максим Медоваров

У Русской Мечты — множество источников и измерений. В ней есть и чисто славянская удаль, и евразийская, тюрко-монгольская тяга к широким родным просторам. Прежде всего, это всегда мечта о свободе народа в своём пространстве — в большом пространстве, не разрезанном по-живому таможенными и визовыми границами с колючей проволокой. Но есть у неё также далеко не очевидный, но важнейший компонент — римско-византийский, без которого она едва ковыляла бы по земле с одним крылом, а не гордо парила над континентом. Достаточно посмотреть, что сталось и со славянскими, балканскими, восточноевропейскими народами, и со степными, лесными, евразийскими народами без прочного имперского станового хребта, идею которого Русь получила извне.

Много раз говорилось о том, что инок Филофей, выдвигая пять веков назад хлёсткий тезис: "Москва — Третий Рим", вовсе не имел в виду никаких геополитических притязаний на Рим и Константинополь, а, напротив, полагал, что внутреннее содержание и сокровенный смысл римской и византийской государственности перешёл в Москву. Не ради исторических изысканий, но исключительно в контексте наших дней зададимся вопросом: какие аспекты римской мечты и византийской мечты живы сегодня и важны для России?

То, что нам не подходит, то, что не прижилось на Руси само собой, не нужно искусственно возрождать. Например, никаких попыток копировать римско-византийское публичное, общественное и государственное право у нас не предпринималось никогда, даже при Филофее. Далее речь пойдёт только о тех чертах, которые уже восприняты в отечественной политической культуре, хотя не всегда чётко осознаются. Есть что-то такое в Риме, что унаследовали итальянцы, и что-то такое в Константинополе, что унаследовали только греки. У каждого из этих народов тоже есть своя мечта. Прекрасный пример в ХХ веке явил, в частности, Гвидо де Джорджио — великий подвижник, ставший живым чудом и показавший, как древняя римская Традиция напрямую продолжилась в облике христианства. Но здесь мы остановимся на римско-византийских аспектах именно Русской Мечты.

Римские черты Русской Мечты

Говоря о жизненном императиве римских завоеваний, приведём лишь две достаточно известные цитаты. Одна из них принадлежит Вергилию, который в своей "Энеиде" учил, что римляне уступают другим народам в науках и искусствах, зато имеют иное призвание:

Римлянин! Ты научись народами править державно —

В этом искусство твоё! — Налагать условия мира,

Милость покорным являть и смирять войною надменных!

Вдумаемся в эти строки: недаром двести лет назад проживавший тогда в Петербурге Жозеф де Местр именно их ставил в пример и образец для России. В самом деле, удивительно: Вергилий, поэт-язычник, певец мощнейшей военной державы тех дней с первой поистине профессиональной армией в мире воспевает не захваты, не нападения, не войны сами по себе, а милосердие и справедливость, возведённые в политический принцип. Вместо обычной практики массового истребления покорённых, которую можно было видеть повсюду на Древнем Востоке и в Древней Греции, Вергилий выдвигает идеал мягкости и мудрого управления подчинёнными землями. Не всегда реалии римской истории соответствовали этому идеалу, хотя божественный Август Октавиан действительно очень сильно старался приблизиться к нему. И с другой стороны — война воспринимается лишь как внешнее средство смирения агрессоров ради обеспечения прочного мира и счастья.

Но разве не к этому всегда стремилось и государство Российское? Практически все его "завоевания" были направлены либо на спасение гибнущих малых народов от угнетателей (например, Грузия, Армения, Молдавия), либо на защиту страдающих крестьян от жесточайших, изуверских властей (например, Малороссия, Белоруссия, Прибалтика, Казанское и Сибирское ханства), либо на отбрасывание и смирение государств, являвшихся источниками агрессивных набегов и работорговли (Крым, Северный Кавказ, азербайджанские и среднеазиатские ханства). Освободительная миссия России остро чувствовалась уже в ходе войн Ивана III с Литвой, когда земли от Калуги до Брянска были освобождены от католического гнёта; она открыто проявилась во взятии Казани, Полоцка и Кашлыка при Иване IV. Откровенно освободительный характер носили походы Алексея Михайловича в Белоруссию и Литву в 1655 году и его вмешательство в судьбы Малороссии (Переяславская Рада). Образ Петра I в народной памяти белорусов, латышей, эстонцев — это образ Царя-Освободителя. Ту же линию продолжили Екатерина II и все последующие монархи, вплоть до глубоко чтимого болгарами Александра II и до ставшего надеждой для галицких русин и турецких армян Николая II. "И слово: Царь-Освободитель / За русский выступит предел!" — пророчески предсказывал ещё в 1860-е годы Фёдор Тютчев. Этот императив сохранился и в советское время. Мощные освободительные походы Красной Армии 1939-1940 и 1944-1945 годов завершили формирование римской по своим корням парадигмы России как империи, наказывающей агрессоров и щедро милующей освобождённые ею народы. Новейшая эпоха в августе 2008 года подарила нам новую формулировку, по чёткости не уступающую строкам Вергилия: миссия России — принуждение к миру поджигателей войны. Сегодня — точно так же, как в 1945 году.

Однако в римской литературе можно найти ещё одну достойную упоминания цитату. В поэме Лукана "Фарсалия" в уста Цезаря, переходящего Рубикон, вложены такие слова:

Здесь нарушаю я мир и врагом осквернённое право;

Счастье, иду за тобой; да не будет отныне законов!

Ныне вверяюсь судьбе, война да предстанет судьбою!

Имеется ли здесь в виду беспричинная воинственность? Опять же, нет! Речь идёт о том, что враг осквернил право, попрал его, а потому Цезарь как носитель римской мечты вынужден отбросить все условности и вступить в войну с ним. В словах Лукана несколько по-иному раскрывается всё та же освободительная миссия: уничтожать агрессоров, которые своими вопиющими беззакониями и неслыханными преступлениями попирали права народов. Именно поэтому Россия наносила смертельные удары по дюжине работорговых ханств, по Османской империи, по Речи Посполитой (в двух разных её изданиях), по наполеоновской Империи, по Австро-Венгрии, по гитлеровскому Рейху… Везде, куда приходили русские войска, всегда безоговорочно отменялось рабство личное и рабство национальное. Это редкая константа русской политики, которая существовала из века в век и является продолжением сугубо римского императива.

Однако любые победы требовали жертв, и немалых. Потому такое значение: как в Риме, так и в России, — имел культ предков. Русская семья никогда не носила столь строгих патриархально-клановых черт, как древнеримская, но почитание предков, особенно — павших за Отечество воинов, всегда было укоренено в нашем народе, как и среди древних римлян. Такой редкий по своей оригинальности мыслитель, как Владимир Карпец (1954–2017), для которого была характерна отличная юридическая и историко-правовая подготовка, отмечал, что широкое празднование Дня Победы и шествия "Бессмертного Полка" являются, по сути своей, калькой с римских алтарей Победы и с церемониальных шествий римлян в дни памяти предков, когда они несли скульптурные изображения покойных членов своего рода по улицам. Разумеется, никто в России искусственно и не думал подражать Риму: и День Победы как всенародный праздник, и "Бессмертный полк" родились и разрослись стихийно именно потому, что контуры народной мечты в обоих случаях схожи. Заметим, что и после прежних войн в России имело место особое почитание памяти павших воинов, впервые в явном виде — после Куликовской битвы, когда было установлено их поминовение в день Рождества Богородицы. Но теперь такое почитание достигло своего пика и напоминает нам о старой римской традиции. Говоря словами поэта Сергея Яшина (1964–2019):

К забытым алтарям мы возвратились вновь,

Сопутствует опять нам солнечная слава.

Византийские черты Русской Мечты

Основное отличие Второго Рима от Рима Первого — его открыто христианский характер, симфония государственной власти и Церкви. То, что было предвосхищено в Первом Риме, наяву воплотилось в Константинополе, в державе, некорректно, но почти повсеместно именуемой Византией. Сами византийцы называли себя ромеями ("римлянами"), и это слово оставалось самоназванием современных греков вплоть до ХХ века, пока западнические правительства через систему школьного образования не насадили повсеместно книжный этноним "эллины". Даже османские турки отчасти переняли имя ромеев (в названии Рум, Румелия для своих балканских владений), использовали на своих знамёнах византийского двуглавого орла (восходящего к государству хеттов), а завоеватель Константинополя султан Мехмед Фатихездил, в подражание Цезарю, на развалины Трои, легендарной прародины Энея, и именовал себя "кайсар-и-Рум".

Отчасти римское и византийское наследство материально присутствуют на окраинах исторической территории России: на Черноморском побережье Кавказа, на Тамани, на южном берегу Крыма, на юге Бессарабии. Однако решающее значение имело распространение православного христианства: сначала в этих точках Ромейской империи, а затем, после Х века, — и по всей Руси. Важнейшим моментом здесь является то, что, в отличие от греков или грузин, эфиопов или англосаксов, принявших христианство уже давно сложившимися народами, древнерусский этнос сплавился из пятнадцати союзов племён в единое целое лишь после и вследствие крещения Руси, в XI веке. Отсюда следует, что другие православные народы, включая тех же греков, имеют свои особенности и выстраивают свои отношения с Богом и миром иначе, нежели русские, характер религиозности которых, как подмечал ещё Николай Трубецкой, схож с "бытовым исповедничеством" других народов лесостепной Евразии.

Акцентировав внимание на серьёзных различиях русской и византийской религиозности, проявлявшихся в типах святости, в характере церковной архитектуры, фресок, иконописи, мы в то же время не должны забывать принципиального единства православного вероучения и культуры "византийского круга", в котором Русь была одной из неотъемлемых частей. Россия — наследница многих черт Первого Рима, но не "напрямую", а через тысячелетний православный, христианский характер основ государственности и культуры Второго Рима, наследницей и продолжательницей которого она является. По преданию, незадолго до взятия Константинополя турками огненные языки вырвались из окон собора Святой Софии и умчались в сторону севера. Москва восприняла это огненное преемство в духе. Правда, в России никогда не было запретов на исповедание других религий, а уровень веротерпимости существенно превосходил византийский. Многоконфессиональный характер нашей страны сложился исторически. Однако это не только не отрицает, но даже подчёркивает православный характер осевой русской культуры, поскольку терпимость и уважение к верующим других традиционных конфессий — неотъемлемая черта православной этики, осуждающей грех, а не грешника, ересь, а не еретика.

Византийский вектор в интерпретации Филофея и русских царей XVI — XVII веков никогда не предусматривал намерения силой завоевать Константинополь. Недаром всё это время наши правители стремились избегать столкновений с турками. Не в военно-политической экспансии, а в укреплении братских духовных связей с греками и сербами, румынами и болгарами, грузинами и православными арабами черпало Московское царство свою внутреннюю силу, все эти связи активно развивались в эпоху Российской империи. И не случайно сразу после победного 1945 года патриарх Алексий I совершил триумфальный визит по православным землям "византийского круга", повторив эту поездку также в 1960 и 1962 годах. Вопреки тому бедственному положению и той политической раздробленности, в которые Запад вверг православные страны после распада СССР и Югославии, вопреки нищете балканских стран, вопреки постигшим Кипр и Косово катастрофам, — Россия как духовная наследница Византии и сегодня не имеет права бросать в беде и на произвол судьбы своих братьев по православию, по тому цивилизационному кругу, в котором все мы когда-то вместе выросли. Византизм не должен и не может быть для России пустым звуком, как не должно быть всего лишь лозунгом и римское преемство. И то, и другое — необходимые составляющие Русской Мечты, её крылья, необходимые для взлёта в XXI веке. Недаром Фёдор Тютчев, главный певец римского и византийского наследства России в XIX веке, был не просто поэтом, а являлся дипломатом высочайшего класса и опытным государственным деятелем. Исполнение тютчевских заветов — достойная задача для государственных мужей наших дней.

Россия — страна-хранительница

Когда Ломоносов, Пушкин, Тютчев, Достоевский говорили о собирании всей сокровищницы человечества в России, о всечеловеческой широте русской культуры, то они имели в виду, прежде всего, уникальную возможность и способность русского народа познавать плоды культур народов Запада и Востока и быстро усваивать их, в то время как "зеркальный" процесс оказывается сильно затруднён или вообще невозможен: как правило, даже соседние с русскими народы, но принадлежащие к другому цивилизационному типу, слишком мало знают о русской культуре, слишком редко обращаются к изучению в оригинале или в переводах шедевров наших классиков, равно как и русского народного наследия, и творчества других народов России/Евразии. К сожалению, были правы критики, указывавшие на то, что долгое время — особенно до XIX века — Россия обладала лишь потенциальной возможностью собрать сокровища от всех мировых цивилизаций, но на практике эту возможность реализовывали только единицы деятелей высокой культуры. Тем не менее, круг таких лиц постоянно расширялся. Уже Владимир Соловьёв, Константин Леонтьев, Константин Победоносцев свободно "плавали" в нескольких культурах Востока и Запада сразу. У корифеев Серебряного века, от Павла Флоренского до Николая Гумилева, эта энциклопедичность стала поистине всеохватной. На протяжении нескольких десятков лет советского периода сотни отечественных учёных произвели титанический труд по переводу на русский язык сокровищ культуры буквально всех народов нашей планеты. Этот труд вынужденно сбавил обороты в постсоветское время, но и сегодня, тем не менее, продолжается в масштабах, неслыханных и непредставимых нигде в мире. За исключением английского, ни один язык мира не имеет такого количества переводов всемирного наследия, как русский. В том числе, это касается римской и ромейской литератур, а также исследований по ним — долгое время западные учёные просто не могли угнаться за успехами русской и советской византинистики. Кроме того, мы имеем то преимущество, что к нему мы добавляем собственно русское наследие, которое очень редко знают даже на англоязычном Западе.

Итак, сокровищница всемирной культуры накоплена и является доступной в России — ею можно пользоваться. Дело остаётся за малым — чтобы как можно больше современных россиян воспользовались этим преимуществом на практике. Но какова будет парадигма такого использования? На наш взгляд, её можно определить как парадигму России—Ковчега, России—Хранительницы, России—Музея. Погибли древние культуры и цивилизации — и вот оказывается, что именно наша страна сохраняет их наследие. Собственное наследие тысячелетней культуры Запада оказалось ненужным современной либеральной Европе — и вот выясняется, что именно в России оно не просто уцелело, но может быть снова пущенным в дело. Сегодня даже классиков европейской социально-политической мысли XIX-XX веков всерьёз воспринимают только у нас.

При всей фантастичности ряда идей Николая Фёдорова, в его трудах всегда было немало здравых мыслей. Так, например, образовательная парадигма Фёдорова предусматривала тесное слияние школы и музея, приоритет музейной направленности в занятиях школьников по собиранию природного и культурного наследия. Бережное отношение к богатствам природы и сокровищам культуры у людей следует воспитывать с детства. И образ России как сберегательного ковчега, как единого великого музея, как планетарного "укрывища" под открытым небом, думается, вполне может соответствовать данному вектору. Остатки Традиции из тех стран, где она гибла под ударами поборников "прогресса", естественным образом скопились в нашей стране. Пора пустить в дело их все, не исключая и римско-византийского наследия. Ведь музей не должен быть просто мёртвой грудой неиспользуемого хлама. Традиция есть передача пламени, а не пепла. В таком случае тот огонь, который воодушевлял Два Рима на их победы и свершения, с новой силой вспыхнет и в Третьем Риме.

Юбилей Победы: Кремль позовет Зеленского

Россия пригласит Зеленского в Москву на 75-летие Победы

Ангелина Мильченко

Москва собирается направить приглашение на празднование 75-летия Победы на фашизмом украинскому президенту Владимиру Зеленскому. Между тем уже сейчас известно, что главы 17 стран подтвердили свое участие в торжественных мероприятиях, которые пройдут в Москве 9 мая 2020 года. Среди согласившихся лидеры Франции, Индии, Кубы, Белоруссии и многих стран СНГ.

Украинскому лидеру Владимиру Зеленскому отправят приглашение для участия в памятных мероприятиях в честь 75-летия Победы, которые состоятся в Москве 9 мая 2020 года, сообщил помощник президента России Юрий Ушаков.

«Президенту Украины [приглашение] будет направляться», — приводит слова Ушакова ТАСС.

Однако, как отметил президент центра социальных и политических исследований «Аспект» Георгий Федоров, Зеленский навряд ли примет приглашение Кремля.

«Наверно, он как-нибудь поблагодарит и не примет приглашение. Это просто невозможно сейчас в нынешней системе, когда внутри украинского общества огромное количество русофобии. И особенно не в обществе, а в элите, которая имеет деньги, имеет власть и так далее», — сказал он в комментарии РИА «Новости».

При этом собеседник агентства отметил, что приглашение на празднование юбилея Победы показывает положительную динамику развития отношений между Россией и Украиной. «Я думаю, что это определенный знак вежливости, который показывает, что динамика отношений может быть позитивная. Надеюсь, разум восторжествует, и мы начнем не враждовать, а дружить дальше», — отметил специалист.

Помимо приглашения главы украинского государства, Ушаков сообщил журналистам, что порядка 20 лидеров стран подтвердили свое присутствие на торжественных мероприятиях. «У нас уже примерно 17 лидеров различных стран, именно лидеров, подтвердили официально свое участие в памятных мероприятиях в Москве 9 мая», — сказал кремлевский представитель. Он подчеркнул, что таким образом «ожидается действительно крупное международное событие, посвященное важной для нас и для всех остальных дате».

Среди согласившихся принять участие в праздновании Дня Победы помощник российского президента назвал французского главу Эмманюэля Макрона, а также лидеров Индии, Кубы, Чехии, Венесуэлы, Сербии, Белоруссии, Армении, Молдавии и других стран СНГ.

Также он отметил, что в Кремле ждут ответа от главы Монголии Халтмаагийна Баттулги, который, как ожидается, в ближайшее время подтвердит свое участие.

«У монгольского президента имеется приглашение на празднование 75-летия победы в Великой Отечественной войне в мае 2020 года, и мы рассчитываем, что монгольский президент подтвердит в самое ближайшее время, может быть, в ходе визита, свое согласие на приезд в Москву», — заявил Ушаков. Визит российского лидера Владимира Путина в Улан-Батор запланирован на 3 сентября.

16 августа помощник Путина сообщил, что Москва направила приглашение на празднование юбилея Победы в Великой Отечественной войне президенту США Дональду Трампу. При этом Ушаков уточнил, что ответа от Вашингтона пока не поступало. В конце июня российский лидер лично пригласил своего американского коллегу принять участие в торжественных мероприятиях в следующем году. Произошло это на полях саммита «большой двадцатки» в Осаке. Трамп в свою очередь заявил, что очень серьезно обдумает это приглашение.

«Они празднуют 75-летие победы над нацизмом. Он [президент РФ Владимир Путин] пригласил меня. И я сказал, что очень серьезно обдумаю это предложение», — отметил президент США.

«Россия прошла через очень многое, они потеряли, я думаю, намного больше людей, чем все остальные, в борьбе с нацизмом. Он пригласил меня, и я сказал, что мы рассмотрим это», — добавил Трамп.

Вскоре после этого посол России в США Анатолий Антонов отметил, что приглашение американского главы государства должно напомнить миру о боевом братстве армий двух стран и общей победе над фашизмом.

«Мы будем рады вместе с американскими друзьями отметить это торжество. Напомним миру о боевом братстве наших армий в годы Второй мировой войны, об общей победе над фашизмом», — сказал Антонов РИА «Новости».

Во время встречи лидеров стран G20 приглашения на празднование юбилея Победы были переданы также президенту Франции, канцлеру ФРГ и председателю КНР.

Анкара и Багдад хотят построить нефтепровод в порт Джейхан на турецком побережье

Турция и Ирак рассматривают проект строительства трубопровода, который позволит доставлять в средиземноморский порт Джейхан на турецком побережье не только нефть иракского Киркука, но и месторождений на юге арабской республики. Вопрос обсуждался 28 августа на переговорах в Багдаде с участием министра энергетики и природных ресурсов Турции Фатиха Донмеза и министра нефти Ирака Самира аль-Гадбана, сообщило агентство Anadolu.

Маршрут трубопровода будет пролегать параллельно старому нефтепроводу из Киркука в направлении границы с Турцией. Новая ветка будет соединена с трубопроводом Басра-Акабе, что позволит выводить на мировые рынки через Турцию и нефть юга Ирака.

По словам главы Минэнерго Турции, инициатива по строительству трубопровода исходит от иракской стороны и Анкара готова ее обсуждать.

Министр нефти Ирака сообщил, что Багдад предлагает также построить линии электропередачи между двумя странами.

В Стамбуле стартовал международный автопробег газомоторной техники «Голубой коридор — газ в моторы 2019»

Он пройдет 5 320 км по территории 10 стран. В мероприятии примут участие более 20 легковых, грузовых и пассажирских транспортных средств, использующих в качестве топлива компримированный и сжиженный природный газ.

Организаторами выступают «Газпром» и германская компания Uniper SE.

Автопробег призван продемонстрировать экологичность и эффективность использования природного газа в качестве моторного топлива и надежность техники, работающей на метане.

Маршрут автопробега разделен на два этапа: европейский и российский. На европейском участке газомоторные автомобили преодолеют 5 320 км по территории Турции, Болгарии, Сербии, Хорватии, Словении, Италии, Бельгии, Австрии и Германии. Завершится первый этап 20 сентября в Любмине (Германия).

В тот же день автопробег стартует на территории России — в Краснодарском крае на компрессорной станции «Русская». Далее его путь пройдет по территориям Ростовской, Воронежской, Белгородской, Московской, Новгородской и Ленинградской областей. Протяженность российского участка — 2 760 км.Финиш автопробега состоится 3 октября в Санкт-Петербурге на площадке КВЦ «Экспофорум» в ходе Петербургского международного газового форума.

Саратовская область хочет использовать транзитные возможности иранской СЭЗ Энзели

Надлежащая инфраструктура и правовая обеспеченность Свободной экономической зоны Энзели на севере Ирана привели Саратовскую область к выводу об использовании транзитных возможностей в этом районе, заявил заместитель председателя правительства Саратовской области Алексей Стрельников.

"Учитывая инфраструктуру и правовую обеспеченность Свободной экономической зоны в Энзели, Саратовский подход заключается в том, чтобы воспользоваться транзитными возможностями, доступными в этом районе для экспорта готовой продукции на потребительские рынки, поскольку тем самым сделать стоимость транзита товаров дешевле, чем на других доступных маршрутах", - сказал он, сообщает IRNA.

Свободная экономическая зона Энзели является единственной свободной зоной Ирана на Каспии. Турция, прикаспийские страны, страны Персидского залива и Юго-Восточной Азии являются основными экспортными и импортными рынками для продукции через Свободную экономическую зону Энзели.

Москва планирует организовать трехсторонние переговоры с Ираном и Турцией по Сирии

Президент России Владимир Путин объявил, что Москва планирует организовать трехсторонние переговоры с Ираном и Турцией по Сирии.

"Ситуация в зоне деэскалации Идлиба вызывает серьезную обеспокоенность у нас и наших турецких партнеров", - заявил Путин во вторник на совместной пресс-конференции с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом после переговоров под Москвой, сообщает Tasnim News.

Путин добавил, что оба лидера договорились о "дополнительных совместных шагах" для нормализации ситуации в Идлибе, но не предоставил подробностей. Российский лидер заявил, что Москва организует трехсторонние переговоры в середине сентября.

Переговоры будут сосредоточены в основном на Идлибе, в котором с 8 августа начались боевые действия, добавил он.

На прошлой неделе Эрдоган заявил, что крупное наступление сирийских сил против боевиков в провинции Идлиб очень серьезно угрожает национальной безопасности Турции.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил в понедельник, что наступление сирийских военных в Идлибе не нарушает никаких соглашений с Турцией.

Сирийские войска окружили боевиков на северо-западе Сирии во время наступления, чтобы вернуть территорию и города, которые они потеряли в начале войны.

Москва и Анкара в прошлом году заключили соглашение о создании буферной зоны вокруг Идлиба - последнего основного оплота боевиков.

Производство СУ-35 в Иране сделает Россию глобальным игроком

В Жуковском, в Московской области, сейчас проходит крупнейший авиасалон МАКС 2019. Триста сорок компаний из многих стран мира демонстрируют на этой выставке авиационных вооружений свою продукцию. Одним из активных участников этого мероприятия является Иран, предоставивший свои передовые боевые системы, включающие разные версии БПЛА собственного производства, в том числе модели беспилотников большой и малой дальности, образец учебного самолета, а также разные виды авиационных двигателей. На выставке впервые представлена новая крылатая ракета «Мобин». Она имеет низкое радиолокационное сечение (RCS), обладает высокой радиолокационной способностью и может быть оснащена боеголовками весом до 120 кг. «Мобин» может летать на высоте 13 700 м с дальностью 450 км. Она весит 670 кг и летит со скоростью 900 км / ч.

Иранскую делегацию на авиасалоне в Жуковском возглавляет заместитель министра обороны Ирана и руководитель организации авиакосмической промышленности страны Абдолкарим Банитарафи. В интервью каналу «Россия 24» он намекнул, что после октября 2020 года, когда истечет срок действия санкций против Ирана в вопросах поставок ему вооружений, Исламская Республика намерена провести важные переговоры с российской стороной в области поставок различных видов военной техники.

Очевидно, что американцы и вслед за ними европейцы никогда не снимут санкции с России. Наоборот, они будут расти вширь и вглубь, и скоро станут тотальными. Санкции — это сдерживающий фактор, а сдерживать Россию — это стратегическая задача для США и Запада в целом. Чтобы нивелировать действия санкций, России необходимо создавать свои альянсы, типа свою команду. И первым таким реальным альянсом может стать Россия – Иран – Турция. Между этими странами на сегодня существуют глубокие непреодолимые противоречия, но есть и общность интересов перед лицом современных вызовов. Похоже, эти страны научились сосредотачиваться на общих интересах — борьбе с международным терроризмом, исламским фундаментализмом и экстремизмом, обеспечении собственной и региональной безопасности, отстаивании своих интересов перед давлением США и стран Запада. Ярким примером такого эффективного сотрудничества стала Сирия. Хотя координация действий в альянсе далека от совершенства, тем не менее, даже в ныне существующем виде он стал весомым фактором, реально влияющим на ситуацию в этой стране.

Любой альянс имеет своего лидера, который является центром силы и притяжения. В альянсе Россия – Иран – Турция безусловным лидером является Россия. Чтобы альянс имел притягательную силу, Россия, как лидер призвана усилить позиции других членов альянса, ибо сила и эффективность этого союза в силе каждого из его членов. Кроме того, в любом блоке тончайшей работой является соблюдение баланса отношений между лидером и другими его членами.

Если Россия согласиться с производством СУ-57 в Турции и не даст Ирану СУ-35, то можно будет распрощаться с новоиспеченным альянсом, т.к. в чистом виде Турция является геополитическим оппонентом и экономическим конкурентом Ирана. Одностороннее усиление позиции Турции вызовет отторжения у Ирана. В этой стране итак с большой завистью следят за готовностью России предоставить Турции С-400 по первой ее просьбе, тогда как иранцам в свое время было отказано в этой системе.

Турция, по своей сути, является прозападным государством, членом НАТО, не совсем искренним и непредсказуемым партнером. Что стоит, например, заявление Реджепа Эрдогана о том, что «Турция никогда не признает аннексию Крыма», более того если вспомнить недавнее прошлое, то за первые пять войны в Сирии, Турция напрямую поддерживала террористов всех мастей. И лишь после того, как в бой вступила Россия, произошел перелом, тогда она поменяла свою позицию.

Турция приближается к России по трем основным причинам, во-первых, в пику США т.к. американцы ратуют за создание в Сирии основы будущего Курдского государства (этот фактор смертельно угрожает суверенитету и целостности Турции), поддерживают антиэрдогановскую оппозицию во главе с Фетхулаххом Гюленом и не без их вмешательства Турция десятилетиями сидит в предбаннике ЕС. Во-вторых, союз с Россией и Ираном защищает ее интересы в Сирии и, в-третьих, членство в этой тройке позволит ей следить на расстоянии вытянутой руки за состоянием прямых российско-иранских двухсторонних отношений.

С Ираном совершенно другая картина. Политическая и экономическая система Ирана адаптировались к условиям санкций. США и Запад также никогда не снимут санкции с Ирана. Влияние санкций, по большому счету, достигло дна, и экономика Ирана начинает подниматься. Заработали внутренние ресурсы, в некоторых направлениях есть прорывные достижения. Политическая система и безопасность страны незыблемы. Нет сейчас в мире силы, которая могла бы реально угрожать суверенитету и целостности страны. Но этого недостаточно. Страна все-таки находится в изоляции, жизненный уровень населения продолжает падать и надо как-то выйти из этого положения. Реальным и весьма эффективным выходом из этой ситуации может стать новый уровень отношений с Россией. Если Россия предложит Ирану совместное производства СУ-35, то это в корне поменяет обстановку в самом Иране, в регионе и в мире в целом.

У России свои интересы, и она в первую очередь будет думать о них. И если она предложила бы Ирану углублённые военно-политические отношения, то это отвечало бы ее интересам. Например, взамен передачи технологии жемчужины российского самолетостроения, Россия могла бы претендовать на создание своей базы на юго-востоке страны в провинции Систан и Белуджистан в Оманском заливе на стыке Индийского океана с двумя точками базирования, в случае необходимости, на юго-западе Ирана в провинции Бушер и на западе Ирана в провинции Восточный Азербайджан.

В этом случае, база России в Систане и Белуджистане могла бы контролировать все процессы, происходящие на востоке Индийского океана и в Оманском заливе, на юге Пакистана и Индии, а там и до южных рубежей Афганистана рукой падать. Точка базирования в провинции Бушер позволила бы реально контролировать стратегический Ормузский пролив и весь Персидский залив, а точка базирования в провинции Восточный Азербайджан позволит России мониторить ситуацию на Кавказе, в самой Турции, в Ираке и через небольшую территорию этой страны или еще меньшую — Турции, иметь доступ к востоку Сирии и защищать свою базу в Хмеймиме и центр поддержки ВМС России в Тартусе с востока этого государства. Практически все страны этого ключевого региона от черного моря до индийского океана могут оказаться в шаговой доступности для российской авиации. Это серьезный фактор влияния на мировую политику. Россия станет глобальным игроком, центром притяжения многих государств.

Правда, получить согласие Ирана на этот проект будет нелегко, т.к. по Конституции Исламской Республики запрещено на территории страны размещение военных баз и группировок иностранных государств. С другой стороны, Иран будет иметь доступ к самой передовой военной технологии, которая даст мощный толчок военной промышленности Ирана, а безопасность страны будет самым серьезным образом защищена, и, в-третьих, присутствие России на территории Ирана наверняка будет обусловлено определёнными взаимными обязательствами в случае нештатных ситуации.

Есть еще одно обстоятельство, фактор недоверия иранцев к России. На протяжении десятилетий Запад во главе с США и Великобританией вели ежедневную информационную войну против России в Иране, делая из нее чуть ли не монстра. К тому же в новейшей российской истории были шаги, которые в Иране воспринимаются, как минимум, не дружественными.

Если Тегеран и Москва начнут сборку самолетов СУ-35 в Иране, и эти передовые истребители заступят на дежурство для защиты иранского воздушного пространства, вполне может измениться геополитический баланс сил. Наличие такого летательного аппарата, показавшего свою эффективность и надежность в борьбе с ИГИЛ (группировка запрещена на территории России) в Сирии, наверняка остудит горячие головы врагов Ирана и во враждебных Ирану странах ближневосточного региона. Уязвимость их авиации с учетом наличия у Ирана глубокоэшелонированной обороны ПВО, способной работать, как на малых, средних, так и на больших высотах, в районе Персидского залива и Оманского залива повысится многократно.

Все в движении, все меняется. Ничего незыблемого и вечного нет, тем более в политике. Иранцы прагматичные люди и в первую очередь исходят из своих собственных интересов. И если есть что-то, что отвечает их интересам, то они вполне готовы начать с чистого листа.

Раджаб Сафаров. Гендиректор Центра изучения современного Ирана.

Источник "Эх Москвы": https://echo.msk.ru/blog/r_safarov/2491547-echo/

Турция не откажется от претензий на нефть и газ Северного Кипра

Турция продолжит разведку нефти и газа в Восточном Средиземноморье на спорной территории Кипра и пообещала, что без турецкого участия не будет реализован ни один проект. «Мы, — подчеркнул президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, — будем защищать права турок-киприотов».

Турция признает правительство турок-киприотов, но не имеет никаких дипломатических отношений с международно признанным правительством Кипра, членом ЕС. Она утверждает, что часть офшорной зоны Кипра находится в юрисдикции киприотов-турок или Турции и она имеет право на часть потенциальных нефтегазовых ресурсов этого района. Турция не готова признать соглашения, которые Кипр подписал с другими странами Средиземноморья в отношении исключительных морских зон, поясняют «Вести.Экономика».

В июле 2019 года обострилась напряженность в отношениях между Турцией и Грецией в отношении прав на бурение на Кипре. Это произошло после того, как недавно избранное правительство Греции заявило, что Турция нарушила безопасность Восточного Средиземноморья, проводя буровые работы у берегов Кипра.

«Незаконные действия Турции, противоречащие нормам международного права, ставят под угрозу безопасность региона. Их необходимо осудить. Мы уже обсудили это вопиющее нарушение суверенитета Кипра», — отметил министр иностранных дел Никос Дендиас.

Вопрос открытия природного газа в водах вокруг Кипра превратил остров в одну из очередных «горячих точек» в вопросе добычи газа наряду с Египтом и Израилем. Совсем недавно на острове образовался консорциум, в котором участвуют Eni и Total, для добычи газа в новой части его ИЭЗ.

Позиция Турции по вопросу нефти и газа говорит о том, что внутренняя напряженность на Кипре сохранится. И вряд ли вновь обнаруженные газовые ресурсы помогут ее снизить, считают «Вести.Экономика».

Вячеслав Мищенко: Рынок и геополитика — кто кого?

В последние несколько месяцев давление геополитики на нефтяной рынок значительно выросло. Трейдеры оглядываются на антикитайскую риторику президента США Дональда Трампа, военные инциденты в районе Персидского залива и американские санкции против нефтедобывающих стран. Иногда политические шаги главного регулятора мирового энергорынка приводят к неожиданным результатам. Так, агентство Bloomberg сообщило, что в результате американских санкций против Венесуэлы и Ирана увеличился экспорт тяжелой высокосернистой нефти Urals из России. Но это скорее исключение из правил. В последнее время геополитические проблемы все сильнее давят именно на традиционных поставщиков, в том числе и Россию. О том, какие вызовы стоят перед мировым нефтегазовым сектором и с чем предстоит столкнуться в среднесрочной перспективе российским экспортерам, «НиК» поговорил с исполнительным директором Центра энергетики московской школы управления «Сколково» Вячеславом Мищенко.

«НиК»: В плену каких факторов оказался мировой нефтегазовый рынок, на что стоит больше всего обращать внимание?

— Мы живем в период очень высокой волатильности на всех рынках. Это связано с изменениями торговых отношений между ключевыми мировыми экономиками и в первую очередь с напряженностью, присутствующей и нарастающей между США и Китаем. Неопределенность привносят и другие конфликты: между Ираном и США, усиление противоречий между Вашингтоном и Брюсселем. В последние месяцы к этим факторам добавилась и Турция. Перечисленные выше мировые экономики являются крупнейшими потребителями энергоресурсов.

В течение последних 5 лет мы пережили очередной кризис на мировом нефтяном рынке, перераспределение между спросом и предложением. В 2015 и начале 2016 г. падение цен на нефть составило около $30 за баррель. На авансцену вышли новые игроки. США стали крупнейшим производителем и поставщиком энергоресурсов, в первую очередь нефти и производных нефтепродуктов и природного газа. Американское сырье вышло на мировой рынок и на рынки сопредельных стран. США активно наращивают производство по всем направлениям. В ближайшее время они обгонят Саудовскую Аравию и Россию.

На энергетической конференции CERAWeek в Хьюстоне Минэнерго США объявило, что к 2024 г. Штаты будут производить приблизительно 15 млн баррелей нефти и газоконденсата в сутки.

Россия добывает примерно 11,16 млн б/с, производство нефти в Саудовской Аравии находится в этих же пределах. В связи с этим ожидается, что текущая пятилетка будет рекордной по добыче именно для США.

«НиК»: Какова роль коммерческой и ценовой стратегии на внешних рынках для российских компаний?

— У России есть два ключевых направления поставок: европейское, включающее северо-западные страны ЕС, и средиземноморский юг Европы. В средиземноморском направлении объемы поставок неуклонно снижаются. Urals уже практически вытеснили альтернативные сорта, которые приходят на нефтеперерабатывающие заводы в первую очередь Турции, Италии, Греции, Испании, — активно используются новые сорта из Западной Африки, с Ближнего Востока. США также активно наращивают экспорт и в европейском направлении.

Urals остается как технический эталонный сорт, но на рынке физических сделок и спота его доля существенно уменьшилась. Это связано с появлением новых, агрессивных по ценовой политике поставщиков.

В северо-западных странах ЕС ситуация достаточно стабильна; Россия по совокупности поставок занимает около 30% нефтяного рынка Западной Европы. Но ситуация также далеко не безоблачная: тенденция выдавливания и с этого рынка явно присутствует. Американская и саудовская нефть приходит на терминалы Гданьска (Польша), прибалтийских стран. Во многом это связано с геополитическими тенденциями, напряженностью вокруг антироссийских санкций, а также проблемами взаимоотношений России с бывшими странами социалистического блока и бывшими республиками СССР. Скорее всего, это не приведет к серьезному падению объемов поставок Urals в Северо-Западную Европу. Но у нефтепереработчиков, которые традиционно закупали российское сырье, появляется альтернатива.

Второе ключевое экспортное направление поставок российской нефти, развивающееся в последние 10 лет, — страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Оно представлено крупнейшей нефтепроводной системой Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО), по ней экспортируется новый экспортный сорт ВСТО. Это более легкая нефть, она премиальна по отношению к экспортному бенчмарку — сорту Dubai Crude, эталонному для поставок в регион. Российская нефть активно экспортируется в Китай, и поставки активно наращиваются. В ближайшее время ВСТО сможет экспортировать до 80 млн т нефти.

«НиК»: Россия подтвердила приверженность договоренностям в рамках ОПЕК+. Однако многие аналитики говорят, что у России появился шанс расширить присутствие на рынке, при том что США начинают играть все большую роль. Как коррелируются эти тезисы?

— ОПЕК+ свидетельствует, что успешное взаимодействие членов картеля с не входящими в него странами продолжается. Прежде всего, это взаимоотношения Саудовской Аравии и России. Эта сделка, или платформа (многие говорят о некой постоянной платформе), существует уже 3 года и позволяет достаточно действенно регулировать поставки нефти на мировой рынок, прежде всего с точки зрения предложения. Сделка успешная, как бы ее ни критиковали. Факты говорят, что дисциплина по соглашению все это время соблюдалась. В среднем срезали добычу на 1,7 млн б/с. Россия взяла обязательство сократить 300 тыс. б/с, Саудовская Аравия — 600 тыс. б/с. На последней встрече договорились, что общий объем сокращения будет порядка 1,2 млн б/с. Есть много вопросов вокруг этих объемов и состояния рынка. Однако эффект от сделки был, цены пошли вверх. Порядка $50 за баррель стоила нефть в конце 2016 г., когда договаривались о сделке, к концу 2018 г. цена доходила до $80.

В то же время сделка ОПЕК+ позволила американским производителям существенно нарастить добычу и экспорт.

Сейчас у США одно ограничение — экспортные терминалы и трубопроводные мощности, которые сейчас активно строятся. США быстро наращивают добычу, поскольку уровень цен порядка $65 за баррель, который мы наблюдаем сейчас, комфортен для американских производителей. Критики сделки ОПЕК+ говорят, что она работает исключительно на пользу производителей США. Я бы так однозначно не утверждал, но в целом тенденция действительно очевидна.

Опасность ее в том, что, с одной стороны, комфортный уровень цен, который мы сейчас наблюдаем, устраивает и производителей, и покупателей. Все понимают, что жить при серьезной волатильности очень сложно и поставщикам, и покупателям.

Тем не менее один подводный камень, который мы в ближайшее время увидим, — выход на проектную мощность инфраструктурных проектов, строящихся в Мексиканском заливе США.

Существующие мощности компаний Соединенных Штатов позволяют экспортировать более 2 млн б/с, в I полугодии 2020 г. мощности будут удвоены. В перспективе два крупнейших терминала — Corpus Christi и Sabine Pass — смогут совокупно экспортировать до 8 млн б/с. Это будет очень крупный энергетический хаб. Напомню, что в настоящее время Россия экспортирует 5,2 млн б/с. Буквально в течение года США могут обогнать Россию.

«НиК»: Получается, что ситуация с производством нефти в США может нивелировать в среднесрочной перспективе эффект от сделки ОПЕК+?

— Аналитики часто не обращают внимания на важный фактор — торговую и коммерческую стратегию ценообразования. Вопрос не только в том, кто сколько сможет добывать, а в том, сколько должна добывать Россия. Это уже не одно десятилетие мучает чиновников и руководителей российских нефтегазовых компаний. В 1990-х гг. экспортный рынок был наиболее премиальным, но не хватало экспортных мощностей. Затем они были построены, появилось такое понятие, как нетбэк — цена экспортного рынка. Сейчас самую важную роль играет ценовая стратегия и необходимо ответить на вопрос, сколько должна добывать Россия. Сколько она должна поставить на внутренний рынок, и сколько мы сможем продать, по какой цене и на каких условиях. Вопрос не только в наращивании добычи или ее поддержании в неких объемах, а в сохранении экспортной выручки, рентабельности и маржинальности поставок.

Стратегия упирается в использование ценовых индикаторов. Это очень сложная тема, даже внутри отрасли нет единого мнения. Мы говорим о тех индикаторах, которыми традиционно пользуются российские экспортеры после распада СССР. Urals привязан к североморскому сорту Brent, корзине североморских сортов нефти. Его используют африканские и ближневосточные поставщики, но ситуация с использованием ценовых индикаторов очень нестабильна, поскольку на рынок активно выходит американская нефть.

Поставки из Мексиканского залива привязаны к американскому сорту WTI.

Мексиканский залив становится новым центром мировой нефтеторговли и ценообразования. А американским компаниям и поставщикам выгодно пользоваться индикаторами, которые они устанавливают у себя в регионе.

В России попытки запуска собственных индикаторов не увенчались успехом. Первым был российский экспортный контракт REBCO (Russian Export Blend Crude Oil), он торговался на Нью-Йоркской товарно-сырьевой бирже, но неудачно. Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа 3 года назад запустила так называемый фьючерсный контракт на Urals, который также не обрел твердой почвы среди нефтетрейдеров и не является индикатором.

Сейчас встал вопрос, что будет происходить по мере того, как США удвоят или учетверят экспортные мощности. С 2015 г., когда был снят запрет на экспорт нефти из Соединенных Штатов, в стране произошла логистическая революция. Американская нефть будет приходить на различные рынки, включая традиционно российские; что будет происходить с ценообразованием на американскую нефть — большой вопрос. Европейские бенчмарки стагнируют, уменьшается их добыча, они имеют мало общего с физическим рынком нефти, Brent просто исчезает. Как долго трейдерское и финансовое сообщество будет это терпеть — неизвестно, и не захотят ли серьезные игроки использовать американский бенчмарк? Непонятно, что будет делать Россия и российские нефтяные компании, продающие сырье на европейском рынке. Решения проблемы нет ни у чиновников, ни у компаний. Я хорошо понимаю специфику взаимоотношений с финансовыми игроками нефтяного рынка при потенциальной возможности введения новых санкций. Поэтому проблему ценовых индикаторов продажи нефти на европейских рынках надо решать уже сейчас.

По восточному направлению ситуация выглядит гораздо лучше, поскольку экспортный сорт ВСТО, по сути, уже почти бенчмарк.

Там до сих пор используются котировки, как на Dubai Crude, но российский сорт торгуется с премией. У него есть больше шансов закрепиться в качестве эталона, учитывая еще и то, что очевидно стратегическое влияние китайского рынка. Напомню, что львиная доля нефти ВСТО идет в Китай. Есть и другие направления: Южная Корея и Тайвань, Япония. Раньше этот сорт доходил и до побережья США.

Резюмируя, замечу, что для компаний кране важна способность гибко реагировать на волатильность рынка как с точки зрения ценового предложения, так и посредством коммерческой стратегии: можешь ли ты уступать в чем-то, предлагать более гибкие схемы, гибкие контракты, адаптированную к конкретному клиенту ценовую формулу. В этом случае российским компаниям не будут страшны ни объемы, ни качество нефти, которую они продают. США до сих пор дефицитная страна с точки зрения импорта нефти: добываемое сырье очень легкое, нефтепереработчики вынуждены закупать более тяжелые сорта. Рынок гораздо сложнее, чем просто совокупность показателей добычи нефти.

«НиК»: Какой фактор сейчас больше всего влияет на нефтяные цены?

— Скорее, совокупность факторов. В первую очередь торговые войны. Когда на рынок стали поступать новости, что торговая война между США и Китаем смягчается, а Пекин готов пойти на уступки, на данную информацию очень быстро отреагировали игроки физических и бумажных рынков, а цена на нефть в рамках контрактов быстро пошла вниз.

«НиК»: Сколь велико влияние на цену нефти геополитической ситуации на Ближнем Востоке?

— Обострение конфликта налицо. Несколько месяцев ежедневно появляется информация об инцидентах в Персидском заливе и Ормузском проливе, через который экспортируется до 65% нефти из стран региона, в первую очередь из Саудовской Аравии. Ситуация очень взрывоопасная. Первое время игроки рынка реагировали на нее, но сейчас они адаптировались, новостной фон не слишком сильно влияет на котировки. Но напряженность сохраняется. Вопрос лишь в том, какая из сторон пойдет на обострение. Прозвучали заявления, что США готовы отправить в регион авианосную группу, ужесточить режим контроля в заливе. Но для Ирана Ормузский пролив — внутренние воды, там уже оперируют иранские ВМС.

Что может произойти? В первую очередь, военный конфликт с Ираном. В каком виде, насколько он окажется затяжным, предсказать невозможно, сценариев никаких нет.

Боевые действия могут возникнуть по целому ряду причин, в том числе и из-за провокаций. Какие будут последствия для региона, будут ли втянуты в конфликт другие участники рынка, в частности Саудовская Аравия и ОАЭ, неизвестно, но вероятность такого развития событий очень высока. На это накладываются и жесткие санкции США в отношении Ирана, нежелание Вашингтона делать исключения для покупки иранской нефти — ранее 8 стран пользовались исключениями. Будет ли придерживаться санкций Китай — неизвестно. Иран продолжает продавать нефть.

Ситуация может разрешиться прямым диалогом США и Ирана. Но такое развитие событий маловероятно из-за позиции общественности этих стран. В Иране сильны антиамериканские настроения. В США переговоры будут расценены как слабость, на президента обрушится шквал критики и обвинений в торговле американскими интересами.

На нефтяной рынок влияет и сокращение объемов добычи и экспорта иранской нефти. До санкций Иран планировал выйти на уровень производства в 2,5 млн б/с, сейчас этот показатель упал до 500–600 б/с. Это также добавляет волатильности.

«НиК»: Санкции распространяются и на нефть Венесуэлы. Как это влияет на рынок?

— В Венесуэле относительно стабилизировалась политическая ситуация. Попытки «полувооруженного переворота» потерпели неудачу, оппозиция в состоянии неопределенности. Россия и Китай заявили, что они не позволят менять власть в регионе, где у них серьезные экономические интересы, в первую очередь в нефтегазовых проектах. Но экономическая ситуация в стране тяжелая, а добыча нефти за 2 года упала в 2 раза. Себестоимость добычи высокая, и любой скачок цен влияет на цепочку, связанную с поставками нефти. Насколько быстро страна сможет нормализовать все эти взаимосвязи и «залатать» дыры в нефтегазовом секторе, остается большим вопросом. Но благодаря относительно стабильной политической ситуации можно предположить, что контракты PDVSA с контрагентами будут выполняться. Тем не менее Венесуэла пока не способна нарастить добычу.

«НиК»: Как влияют на рынок крупнейшие импортеры сырья, например Индия?

— Это сложный игрок на энергетическом рынке. Страна, с одной стороны, крупнейший потребитель энергоресурсов, в том числе нефти, а с другой — активно наращивает проекты добычи не только на своей территории, но и в сопредельных странах. Индия строит крупнейшие нефтеперерабатывающие предприятия, в частности 20-миллионник НПЗ Reliance.

Индия активно выходит на нефтяной рынок, но собирается ли она соблюдать правила игры, которые устанавливают США, предсказать сложно.

Напомню, ранее Иран был одним из ключевых поставщиков нефти на индийском направлении.

«НиК»: Какие еще страны будут активно влиять на энергорынок?

— Я бы отметил Турцию. Она традиционно, как страна суннитского блока, в конфликтных отношениях с Ираном. Кроме того, Анкара претендует на лидерство в регионе. Но жизнь подсказывает, что в ближайшие несколько лет Турции придется не только по Сирии, но и по экономическим направлениям развивать отношения с иранскими компаниями. Поэтому ее позиция в регионе очень важна. Пока Турция на военно-политическом уровне демонстрировала высокую самостоятельность. Сможет ли ее руководство удержаться на таком уровне принятия самостоятельных решений при закупках нефти у Ирана, тоже будет играть существенную роль в балансе спроса и предложения, ну и в целом влиять на ситуацию в регионе.

«НиК»: Что делать в этой ситуации России и ее нефтегазовым компаниям?

— Первое, напомню, заниматься развитием ценовых и коммерческих стратегий. Гибко и аккуратно реагировать на изменения рынка, постоянно меняющуюся конъюнктуру рынка и геополитические проблемы — Россия и ее нефтегазовый сектор под американскими санкциями.

Единой торговой стратегии ждать не стоит. Каждый игрок должен сам определять направление поставок, коммерческую стратегию и ценовую политику. Тем не менее координация должна быть. Геополитические условия бизнеса для российских нефтегазовых компаний достаточно жесткие. Очень высока конкуренция, высока цена ошибки. Как пример могу привести работу «Газпрома». 10 лет назад концерн оказался вынужден вести работу в крайне неприятных условиях на рынке ЕС. Несколько негативных факторов одновременно повлияли на работу компании: падение цен на нефть, начало активного производства природного газа на американском рынке в связи со сланцевыми проектами, экспорт катарского СПГ, который не смог удержаться на американском рынке, плюс изменение в европейском законодательстве и отвязка цен на газ от нефтяной формулы. В данной ситуации «Газпром» был вынужден найти решения для сохранения своей доли рынка.

Ситуация была непредсказуема, но концерн достойно прошел этот период. Ему пришлось приспосабливаться, он поменял ценовую стратегию. В 2011 г., кроме фор­мульных нефтяных индикаторов, компания включила индикаторы собственного европейского рынка. Сейчас активно используется так называемая гибридная ценовая формула, которую «Газпром» активно внедряет во все контракты. «Газпром» успешно развивает и другие финансовые механизмы, например аукционные, биржевые продажи. Российские нефтяные компании также должны пройти «революцию» с точки зрения ценообразования и коммерческой стратегии.

«НиК»: С учетом развивающейся торговой войны США и Китая, активной переориентации российских поставок на рынки КНР можно ли предположить, что в регионе может сформироваться собственный ценовой индекс, способный стать для данного региона определяющим и даже посоперничать с традиционными европейскими и американскими?

— Китай — крупная экономика, потребляющая огромное количество энергоресурсов. Сейчас он отказывается от угольных электростанций из-за сложной экологической обстановки. Газ — топливо переходного периода, Россия активно пытается занять эту нишу.

«НиК»: Таримский нефтегазоносный бассейн Китаю разрабатывать сложно и дорого?

— Нельзя сказать, что Китай в обозримом будущем станет крупнейшим производителем газа, будет себя обеспечивать и определять цены на определенные энергоресурсы.

В ближайшие 20 лет Китай останется крупнейшим потребителем и импортером углеводородного сырья, в первую очередь нефти.

Российское сырье доминирует на китайском рынке. Что касается ценообразования, то Китай активно им занимается, но со своих позиций: он формирует цену входящей нефти на Шанхайской товарно-сырьевой бирже, активно пытаясь влиять на финансовые рынки и на рынки физических объемов раскруткой ликвидности торговли фьючерсами на бирже. Задача Китая — выйти на торговлю в юанях, как у России — на торговлю в рублях. Но даже если Китай успешно создаст ликвидный и устойчивый индикатор, скорее всего, он останется региональным. Заменит ли это систему использования Dubai Crude на Дубайской товарно-сырьевой бирже? Наверное, нет. Российский экспортный сырьевой сорт ВСТО мог бы в региональном разрезе занять определенную нишу. Но по политическим причинам им как индикатором вряд ли будут пользоваться другие игроки, в первую очередь американские.

России, скорее всего, надо продавливать нишу регионального бенчмарка. Должен быть и фьючерсный, и физический индикатор. Учитывая стратегическое сотрудничество российской и китайской стороны, можно было бы рассчитывать на позитивную динамику, формирование взаимоотношений, которые привели бы к успешному решению вопроса в региональном разрезе.

На европейском направлении ситуация несколько иная. Недавние проблемы качества российской нефти сильно испугали европейских нефтепереработчиков и трейдеров. И утверждать, что эта тема будет рассматриваться в трейдерском сообществе, я не могу. Западное направление можно пока отставить в сторону, ожидая нормализации обстановки.

Признание Urals как технического бенчмарка возможно. Даже на юге Европы, где доминируют пришлые нефти, а физические поставки российского сырья выдавлены, технически НПЗ создают некий аналог Urals из смеси нефтей.

Это не приносит прибыли российским компаниям, но позволяет незримо присутствовать в умах и головах рынка.

Что делать на северо-западном направлении, где 30% российской нефти по-прежнему продается физически, непонятно. Возможно, создавать биржевые механизмы продажи российской нефти на европейских площадках.

Никто не будет отдавать ценообразование в руки конкурентов. Саудовская Аравия и Россия в рамках ОПЕК+ активно взаимодействуют, но это скорее тактический союз. Еще 4 года назад мы были злейшими врагами: со стороны Эр-Рияда звучали достаточно воинственные высказывания. И ценовая гонка была развязана Саудовской Аравией в первую очередь против России и США.

Быстрого успеха не будет. Но если где-то какой-то контракт начнет работать и вокруг него сложится какая-то ликвидность, его тут же заметят финансовые спекулянты и хеджеры. Как дальше сложится мировая политика — неизвестно: мы живем в период тектонических изменений политических и внешнеэкономических стратегий. Америка стала ключевым производителем и скоро может стать ключевым экспортером нефти и газа, 10 лет назад об этом даже не думали.

«НиК»: В ближайшей перспективе выборы в США. Трампа может сменить менее истеричный и консервативный персонаж, опять произойдут серьезные геополитические изменения. Как это отразится на нефтяном рынке?

— Мир вошел в фазу динамичных изменений: меняются интересы и стратегии, на авансцену выходят новые игроки. Рынок нефти — самый чувствительный к мировой политике, он огромен по финансовым и физическим объемам. Важность углеводородного сырья никуда не делась, несмотря на развитие альтернативных источников энергии.

Ближайший год будет очень сложным с точки зрения изменений работы рынка.

До последнего времени от геополитических потрясений мы спасались только гибкостью налоговой политики, использованием гибкой платформы по экспортным пошлинам, привязанной к стоимости нефти. Это позволило пройти кризисные периоды с потерями для бюджета, но падение рубля смягчило ситуацию для нефтяных компаний. Тем не менее ценовая и коммерческая стратегии также должны видоизменяться в соответствии с очень быстро меняющимся международным ландшафтом. Компании должны быть похожи не на игроков в гольф, а на участников турнира по пинг-понгу. Нужно слушать покупателей, потому что время монополизма безнадежно прошло.

Беседовала Екатерина Дейнего

Россия. США. Китай. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 28 августа 2019 > № 3191099 Вячеслав Мищенко

Спецсвязь принимает участие в авиасалоне МАКС-2019

Подведомственное Россвязи ФГУП «Главный центр специальной связи» (ФГУП ГЦСС) принимает участие в XIV Международном авиационно-космическом салоне МАКС-2019. Он проходит с 27 августа по 1 сентября 2019 года в подмосковном Жуковском.

В этом году участниками салона стали 827 компаний из 33 стран, в воздушном показе участвуют 92 самолета и вертолета, а на статической экспозиции представлен 161 летательный аппарат.

Общая площадь экспозиции МАКСа – 26,5 тыс. кв. м в павильонах и 45 тыс. кв. м на участках под открытым небом. Впервые в этом году у салона появилась страна-партнер – Китай. Делегации ученых, инженеров, конструкторов, разработчиков и других специалистов авиакосмической отрасли приняли участие в деловой программе, которая включила в себя около 80 конференций и круглых столов, а также важные переговоры, подписание контрактов и договоров о сотрудничестве.

Работу XIV Международного авиационно-космического салона МАКС-2019 открыли Президент Российской Федерации Владимир Путин и Президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган. Они обратились с приветствиями к участникам и гостям салона, осмотрели экспозицию и ознакомились с образцами авиационной техники, обсудили актуальные вопросы сотрудничества, в том числе в аэрокосмической отрасли.

В экспозиционной части XIV Международного авиационно-космического салона МАКС-2019 по традиции принял участие ФГУП ГЦСС. На стенде предприятия участники и гости авиасалона получили максимально квалифицированные и полные ответы по всем вопросам, связанным с транспортировкой продукции военно-промышленного комплекса.

Для сотрудников ФГУП ГЦСС авиасалон является хорошей возможностью укрепить связи со своими постоянными партнерами – участниками МАКС-2019 и заложить основы сотрудничества с новыми заказчиками.

Иранское производство гранатов достигнет 900 000 тонн к концу года

Иранское производство гранатов достигнет 900 000 тонн к концу текущего 1398 иранского года (19 марта 2020 года), рассказала чиновница Министерства сельскохозяйственного развития Ирана Захра Джалили Мокаддам.

Провинции Фарс, Исфахан, Хорасан Резави, Южный Хорасан, Йезд, Маркази, Семнан и Лурестан являются ведущими производителями гранатов в Иране, сообщает IRIB News.

По словам чиновницы, за прошлый иранский год (март 2018- март 2019), Иран экспортировал в Россию, Ирак, Южную Корею, Швейцарию, Францию и Германию 15 тыс. тонн гранатов на сумму $15 млн.

По ее словам, мощности экспорта гранатов в стране в 10 раз больше и достигают 150 тысяч тонн.

"Производство гранатов в Иране сокращалось в последние два-три года из-за засухи и заморозков", - рассказала она.

Иран считается ведущим производителем гранатов в мире, за которым следуют Индия, Китай, Турция и США.

В стране есть самая большая в мире база семян гранатов, находящаяся в Йезде, и которая состоит из 780 генотипов плодов.

Во всем мире ежегодно выращивается около 3 миллионов тонн гранатов.

В Иране откроют железную дорогу, которая сделает удобнее Международный транспортный коридор Север-Юг

Министр автомобильных дорог и городского развития Ирана Мухаммед Эслами заявил, что с открытием новой железной дороги, соединяющей северо-западные города Миане и Бостан-Абад, Международный транспортный коридор Север-Юг (INSTC) станет короче.

Выступая в эфире Государственного телевидения Исламской Республики Иран (IRIB), Эслами подчеркнул стратегическое местоположение Ирана и сказал, что страна находится "на перекрестке мира".

С Божьей помощью, железная дорога из Миане в Бостан-Абад откроется в ближайшие дни на церемонии с участием президента Ирана Хасана Роухани, сказал он, сообщает Tasnim News.

Железнодорожный проект сократит маршрут к северо-западному городу Тебриз на 4 часа, добавил министр дорог, подразумевая, что INSTC также станет короче.

В последние годы администрация Ирана активизировала усилия по развитию железнодорожной отрасли страны.

Соглашение по проекту INSTC было подписано в 2012 году. Среди подписавших и присоединившихся стран - Россия, Иран, Индия, Азербайджан, Армения, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Турция, Украина, Беларусь, Оман и Сирия. Болгария имеет статус наблюдателя в проекте.

Проект INSTC предусматривает строительство транспортных и инфраструктурных объектов вдоль маршрута доставки через Индию, Иран, Азербайджан, Россию и Северную Европу.

Проект направлен на сокращение затрат и времени железнодорожных и морских перевозок между странами, расположенными вдоль маршрута.

Всесильно, потому что верно?

Истоки политического мессианства и судьба либерализма

И.А. Истомин – кандидат политических наук, доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России.

Резюме Универсалистские идеологии неизбежно вызывают противодействие правительств, ощущающих угрозу своей легитимности. Стремление построить идейную гегемонию может оказаться очень затратной для лидеров либерализма и контрпродуктивной – для достижения поставленной цели.

Последние годы отмечены дискуссиями о кризисе либерализма как доминирующей идейной доктрины современности и либерального мирового порядка как институциональной рамки международной системы. Изначальный изъян таких дебатов – дефицит понятийной точности и размытость предмета обсуждения. Нередко игнорируется, что современный либерализм – это сложная система представлений, охватывающая различные сферы общественной жизни. Следовательно, не все аспекты либерального учения оспариваются в равной мере и не всегда одними и теми же игроками.

Немало копий уже сломано вокруг экономического либерализма и принципа свободной торговли. Не отрицая глубину возможных последствий торговых войн между США и Китаем, стоит отметить, что в данном случае противоречия относительно правил функционирования мирового хозяйства выступают инструментальной производной от статусной борьбы на международной арене. В содержательном плане гораздо более серьезную концептуальную оппозицию вызывают политические аспекты либеральной доктрины. Попытки универсализировать западную форму организации власти создают очаги напряженности и побуждают к выстраиванию новых коалиций.

Последующие рассуждения будут посвящены как раз эволюции либеральной модели политической организации, а также попыткам Соединенных Штатов и других стран Запада добиться их признания в качестве единственного приемлемого варианта правления.

Пути политизации либеральной идеи

Парадоксальным образом поначалу либеральные идеи были лишены мессианской ориентации и имели сугубо оборонительное значение. Как отмечает в недавней книге американский теоретик Джон Миршаймер, появление либерализма – реакция на неспособность представителей различных ветвей западного христианства договориться о фундаментальных основаниях не только веры, но и общественной жизни. После религиозных войн XVI–XVII веков это идейное течение противопоставило католическому, лютеранскому, кальвинистскому универсализму радикальный индивидуализм.

Чтобы остановить безрезультатную борьбу за установление правильной веры, либерализм предложил право каждому выбирать близкую ему концепцию добра и зла. Подобное решение при всей простоте порождало новую проблему: как в условиях сосуществования различных ценностных представлений и образов жизни обеспечить взаимодействие в рамках общества? Ответ был найден в утверждении примата толерантности – готовности признать право другого на собственные суждения и образ жизни. Сочетание свободы выбора и терпимости к чужим взглядам и составило ядро либерального учения. Следствием новой доктрины стало не только утверждение веротерпимости, но и расширение пространства свободы человека, опиравшегося на возможности личностного выбора. При этом либерализм оставался социальным учением, а не политической идеологией в полном смысле, так как не предписывал никакой конкретной модели организации власти. Государственный Левиафан мог принимать любую форму до тех пор, пока не пытался заполонить собой все общественное пространство и оставлял место для реализации индивидуальных целей и представлений.

Миршаймер объясняет трансформацию изначального, ограниченного либерализма в более наступательную идеологию дополнением негативных свобод от внешнего принуждения концепцией позитивных прав. Последняя выражала признание за человеком набора неотъемлемых возможностей и благ, выходящих за рамки свободы индивидуального выбора. Одновременно она закрепляла за государством обязанность их обеспечить. Американский специалист видит в этом изменении истоки западного либерального интервенционизма, стремящегося распространить реализацию естественных прав на весь мир.

Такое объяснение не кажется вполне убедительным. Оно игнорирует внутреннюю противоречивость самой либеральной идеологии в том виде, какой она приняла на Западе в XX веке, а также значимость ее собственно политического измерения. Более того, представления Миршаймера о распространении либерально-демократической модели как отражении благодушного стремления западных государств спроецировать собственные убеждения на иные общества не соответствуют степени ее фиксации на исключительно эгоистических интересах того же Запада.

Либерализм приобрел нынешние черты не в результате внедрения позитивных прав, а благодаря слиянию идей республиканизма и выборной демократии. Это привело к его преобразованию из социально-философского учения, обосновывающего свободу личных убеждений, частную собственность и толерантность, в полноценную политическую идеологию, предписывающую конкретную систему организации власти. Речь пошла уже не только о резервировании пространства для индивидов, огражденного от государственного или иного вмешательства, но и о том, кто и как должен править.

Соединение в единой идеологической системе личных свобод и демократического правления не было естественным или априори заданным. Более того, они во многом противоречат друг другу – либерализм провозглашает неотчуждаемость прав человека; народовластие, напротив, предполагает абсолютизацию власти большинства. Англия, в которой идея личной свободы находила наиболее последовательное воплощение на протяжении XVII–XIX веков, в политическом смысле сохраняла приверженность династическому монархизму и легализованной олигархии, демонстрируя искреннее презрение к демократическому правлению. Допуск широких масс к управлению страной воспринимался как угроза индивидуальным правам, которые могли бы пасть жертвой толпы.

История предлагает множество примеров республиканских институтов, существовавших задолго до утверждения примата либеральных свобод. Политические режимы в этих случаях строились на подчинении личности воле сообщества. Иллюстрацией антилиберального характера традиционных демократий был остракизм, практиковавшийся в Древних Афинах. Народное собрание имело право изгнать любого гражданина на десятилетний срок за пределы города (не говоря уже о фактическом бесправии неграждан и тем более рабов, которые составляли реальное большинство населения полиса).

Нынешняя западная политическая форма не представляется логичной, внутренне непротиворечивой системой взаимодополняющих институтов. Она отражает опыт взаимной подгонки и балансирования двух принципов: индивидуальной свободы и правления большинства. Их соединение стало результатом болезненного поиска и неочевидных компромиссов, а вовсе не исторической предопределенности и естественной необходимости. Итог эволюционного процесса – модель политического порядка, декларирующая превосходство над любыми другими системами правления. Вместе с тем либерализм – далеко не первое учение, претендующее на такого рода уникальное положение. Рассмотрение его положений в более широком историческом контексте позволяет вскрыть логику развития мессианских политических идеологий и международные последствия их появления.

Методологическая интерлюдия: значение идейного универсализма

Как и большинство категорий, характеризующих общественные явления, понятие «политическая идеология» допускает множество интерпретаций. В практическом смысле оно может описывать систему коллективных убеждений по поводу принципов организации власти в стране. В самом общем виде политическая идеология отвечает на вопросы: где проходят границы политического сообщества; кто должен в нем править; каким образом обретается и теряется власть.

Функциональная роль политической идеологии заключается в легитимации государства как такового, а также правящих в нем элит. Устойчивая власть не может основываться исключительно на грубом насилии. Любой режим стремится обосновать свою нужность населению. Идеология формирует ценностную опору существующей системы правления, убеждая, что она лучше доступных альтернатив. Но делать это можно по-разному.

Ряд идейных учений утверждает, что предлагаемая ими модель политической организации является объективно лучшей, применимой к любому социуму, а потому универсальной. В частности, теократические представления, основанные на мировых религиях, нередко стремятся представить земную государственность пусть и несовершенным, но отражением божественного порядка. Для такого рода ойкуменистических воззрений местная специфика не имеет существенного значения, так как они обращены ко всему человечеству.

Другие концепции акцентируют не универсальную природу власти, а уникальность конкретного сообщества, обосновывая свое локальное превосходство апелляцией к историческому опыту отдельной страны. Нередко они оперируют представлениями об особом пути развития, географической или социальной специ­фике, требующих индивидуальных решений и в политической сфере. В этой связи рост национализма в XIX–XX веках способствовал распространению убеждений, что каждый народ имеет не только право на собственную государственность, но и возможность самостоятельно определять ее форму.

Универсалистские и партикуляристские идейные представления порой причудливо сочетаются в отдельных странах, порождая странные гибриды. Так, концепция «социализма с китайской спецификой» выражает стремление, с одной стороны, присвоить мобилизационный потенциал марксистской модели, пользовавшейся глобальным признанием, а с другой – обосновать отклонение от нее ссылкой на национальную уникальность. Вместе с тем в каждом конкретном случае один из двух элементов оказывается преобладающим. Например, в Китае по мере ослабления классовой основы организации политической системы происходил неуклонный сдвиг в сторону партикулярности.

Из положений универсалистской идеологии вытекает нетерпимость к любым альтернативным системам правления – только одна модель организации власти является лучшей для всех, только она может быть легитимной. Наличие иных версий политического порядка, а тем более успешность их функционирования при решении социальных, экономических, военных задач подрывает аргументацию универсализма. Если другие общества не выбирают модель, претендующую на превосходство, собственное население может засомневаться в ней.

Таким образом, правящие элиты, опирающиеся в обосновании своей власти на универсалистскую идеологию, заинтересованы в ее распространении за рубежом. Идеологический прозелитизм необязательно становится их единственной внешнеполитической целью (как правило, они решают также множество других задач – например, защита от территориальной агрессии или повышение материального благосостояния), но способен занять высокое место в списке приоритетов. От широты международного признания политической модели начинает зависеть (по крайней мере отчасти) стабильность внутри страны. В случае преобладания партикулярных представлений аналогичных стимулов к идейному экспансионизму не возникает – как чужие успехи, так и собственное отставание обосновываются культурной, цивилизационной или иной национальной спецификой.

Хотя системы политических убеждений – это мыслительные конструкты, их последователи используют не только силу слова. Контроль над государственными институтами открывает возможности мобилизации всех инструментов национальной мощи в целях распространения исповедуемой политической модели. Упоминавшиеся межконфессиональные войны начала Нового времени были борьбой не только за правильную веру, но и за соответствующую ей форму властвования. Протестантизм, отвергавший иерархическую логику католической церкви, подрывал и принципы построения Священной Римской Империи, а некоторые направления религиозной Реформации ставили под сомнение сам институт династической монархии.

Экспансионизм универсалистской идеологии заставляет государства, сталкивающиеся с давлением ее приверженцев, выбирать между тремя стратегиями. Они могут принять стандарты данной идеологии, согласившись на преобразование своей политической системы (или по крайней мере убедительно имитируя реформы). Они также могут попытаться доказать стране, стремящейся навязать собственную модель правления, что принесут больше пользы, например, с экономической или военной точки зрения, сохранив прежний режим. Следуя такой стратегии «выкупа», они получают шанс хотя бы на время вывести себя из-под идеологической угрозы. Наконец, они могут постараться остановить волну идейно-политического прессинга по аналогии с тем, как они сдерживают территориальную агрессию. Такой курс во многих случаях требует не только убедительной пропагандистской реакции на утверждения адептов универсалистской идеологии, но и готовности ответить на широкий спектр мер дипломатического, экономического и военного давления. Идейные расхождения относительно предпочтительных моделей политической организации могут вести к значительным материальным издержкам.

На практике первые две линии поведения возможны не всегда.

Во-первых, принятие навязываемых стандартов и проведение реформ способно угрожать интересам местных элит или повышать риск общей дестабилизации в стране. Во-вторых, у государства не всегда наличествуют достаточные ресурсы для торга и даже тактического умиротворения идеологического оппонента. В этих условиях значительная часть стран идет по третьему пути и вынуждена мобилизовать доступный потенциал, чтобы сбалансировать оказываемое давление.

Одним из элементов ответа на вызов универсалистской модели становится кооперация с другими игроками, которые также не готовы менять форму правления. Это сотрудничество порождает международные коалиции, которые можно обозначить как контридеологические. Их участники стремятся ответить на общий идейно-политический вызов, но не нуждаются в сходстве убеждений и политических режимов для сотрудничества. Перефразируя утверждение Джорджа Лиски, они создаются прежде всего против кого-то или чего-то и лишь во вторую очередь – за что-то. Подобная негативная повестка характерна для большинства межгосударственных объединений.

Такие союзы могут быть достаточно прочными и сохраняться сравнительно долго, по крайней мере до тех пор, пока не исчезнет породивший их вызов. Универсалистские идеологии сами способствуют формированию таких балансирующих коалиций, изображая все альтернативы как различные градации политического заблуждения. Подобное упрощение во многом неизбежно, ведь признание многообразия «зла» потребовало бы допущения множественности «добра», а значит – ослабило бы утверждения об исключительности предлагаемой модели.

В XVI–XVII веках объединению остро конкурировавших между собой реформистских движений способствовала католическая неразборчивость, которая привела к тому, что они начали игнорировать несовместимость их религиозных догматов, социальных доктрин, политических установок. Схожим образом на протяжении XX века советские сторонники мировой революции раз за разом отталкивали от себя умеренные социал-реформистские движения в Европе, отклонявшиеся от ортодоксального марксизма. Отсутствие гибкости в этом вопросе способствовало консолидации Запада в противодействии коммунистическому экспансионизму.

Утверждение универсалистских идеологий в качестве источника легитимации политических элит (особенно в крупных государствах) ведет к наступательности внешнеполитического курса, росту напряженности на международной арене и возникновению новых линий раздела. Оно нередко стимулирует появление балансирующих коалиций, объединяющих игроков, неготовых принять навязываемую им модель политического устройства. Способность универсалистских идеологий сближать своих противников не раз приводила к ослаблению государств, которые их проповедовали. История либерального учения не является исключением в этом отношении.

Предыстория современного либерального экспансионизма

Возникновение нынешней западной формы политической организации связано с наследием американской и французской революций конца XVIII века. Порожденные ими режимы впервые постарались воплотить или хотя бы декларировать то сочетание политических и гражданских идеалов, которые определяют основы современной западной модели. Во многих отношениях они были далеки от представлений нынешнего либерализма, отражая продолжавшийся эксперимент с формами республиканской государственности. Тем не менее эти прецеденты показательны для осмысления международного значения внутриполитических изменений.

В частности, падение ancien régime во Франции немедленно сказалось на европейской политике. Новая власть, не успев утвердиться внутри страны, приступила к активному и даже насильственному распространению своих идеалов за рубежом. Результатом стал продолжительный период революционных и наполеоновских войн, в ходе которого сменяющие друг друга монархические коалиции пытались справиться с мобилизационным потенциалом французского радикализма. Мир в Европе был восстановлен спустя четверть столетия, после реставрации династического правления в Париже.

Возникшие несколько ранее Соединенные Штаты несколько отличались от революционной Франции.

Во-первых, американская республика в первые годы существования выдвигала куда менее радикальную программу социальных и политических изменений. Сохранение рабства в Новом свете контрастировало с отменой феодальной зависимости и привилегий в Европе. Что еще важнее с точки зрения политической организации, американская система правления оставалась в значительной мере патрицианской. Она включала ряд механизмов, обособлявших политику от влияния народных масс (включая сохраняющийся доныне институт непрямых выборов президента).

Во-вторых, хотя американские колонии провозгласили, что все индивиды имеют неотчуждаемые свободы и «для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых», для них было характерно ощущение собственной исключительности. Оно логично вытекало из истории заселения континента. Выходцы из Европы самим фактом переезда свидетельствовали о невозможности реализовать свои устремления в тех странах, которые они покинули.

США с момента появления были экспансионистским государством в территориальном смысле, ориентированным на освоение западного фронтира. Они также рано заявили претензии на доминирование в Западном полушарии, выдвинув доктрину Монро. Более того, в ценностном отношении Соединенные Штаты хотели выступать «сияющим градом на холме», образцом для остального человечества. Тем не менее изначально они не стремились к непосредственному экспорту своей политической системы за рубеж. Легитимность американской государственности определялась ее контрастом с другими, а не наличием последователей.

Подобное положение позволило новой республике сравнительно быстро интегрироваться в международную систему в отличие от революционного Парижа. Идеологическая угроза, которую США создавали для европейских монархий, была несравнима с опасениями, которые Франция, Испания, Голландия или даже Россия испытывали в отношении британского могущества. В результате большинство европейских держав или напрямую поддержали восставшие американские колонии, или сохраняли дружественный нейтралитет в период их борьбы за независимость.

Поскольку французский эксперимент потерпел поражение, а американская республика дистанцировалась от европейской политики, либеральная демократия лишалась субъекта, на который могла бы опереться, – государства, готового предоставить собственный потенциал для ее распространения. Революционная угроза монархиям сохранялась на протяжении всего XIX века, свидетельством чего стали сменявшие друг друга сдерживающие коалиции консервативных держав (в первую очередь Австрии, России и Пруссии). Однако эта угроза была отчасти остановлена, отчасти канализирована осторожными реформами. В результате единственной державой на континенте, которая пережила возврат к республиканской форме правления, оставалась Франция. Объединение Италии и Германии, а также трансформация Японии проходили на монархической основе.

Первая мировая война, казалось бы, создала благоприятные условия для популяризации либерально-демократической модели – раз уж последняя была характерна для держав-победительниц. Но Британия и Франция оказались слишком заняты попытками обратить вспять закат собственного могущества, а Соединенные Штаты оставались в политической самоизоляции. Желание президента Вудро Вильсона мобилизовать США на проведение активного международного курса под лозунгами либеральной идеологии не нашло понимания в стране, по-прежнему испытывавшей скепсис в отношении внешнего мира.

В период Второй мировой войны противостояние с «державами оси» побудило США сменить курс. При этом их транзит к глобальной роли проходил под лозунгами защиты «свободного мира». По окончании войны уже на фоне обострения отношений с СССР Вашингтон занялся конструированием либерально-демократических режимов в Западной Европе и Японии. Однако эта политика осуществлялась непоследовательно и недолго. Еще в годы Второй мировой, несмотря на идеологизированную риторику, Соединенные Штаты проявили готовность вступать в союзы не только с британской демократией, но и с советскими коммунистами. После рьяно поддерживали лояльных монархов и полезных диктаторов – всех, кто представлялся полезным в борьбе с недавними союзниками по антигитлеровской коалиции. При этом практически за каждым народно-демократическим или антиколониальным движением США видели руку Москвы.

В первые десятилетия холодной войны идеология, безусловно, оказывала влияние на американскую стратегию, но это была зависимость «от противного». Соединенные Штаты не столько стремились распространить собственный вариант политической организации, сколько испытывали опасения по поводу популярности социалистической модели.

Американское лицо либерального мессианства

В конце 1970-х гг. ситуация стала меняться. Ключевую роль в идеологизации внешней политики сыграл наметившийся кризис доверия американского общества к национальной политической системе. Разоблачения, вызванные войной во Вьетнаме и Уотергейтом, дискредитировали правящую элиту. Вера в американскую исключительность не исчезла, но в глазах населения власти все больше представали коррумпированными и некомпетентными. Общественное недоверие затрагивало представителей обеих ведущих партий, так как и демократы, и республиканцы несли ответственность за внешнеполитические провалы и вскрывшиеся обманы.

Осознание уязвимости заставило американские элиты перейти к либеральному мессианству на мировой арене. Первые шаги предпринял президент-демократ Джимми Картер, акцентировавший борьбу за права человека. Эта линия быстро получила развитие и поддержку обеих партий. Символичным стало создание в 1983 г. Национального фонда демократии – спонсируемой из бюджета организации, занимающейся распространением западной политической модели. Впоследствии представления о ее работе по смещению «неблагонадежных» режимов приобрели поистине конспирологический ореол, но даже официальные сведения свидетельствуют об идеологической ориентации фонда.

Распад Советского Союза в начале 1990-х гг. дискредитировал главную универсалистскую альтернативу либеральной демократии, породив чувство идеологического триумфа в Соединенных Штатах. На этой волне президент Билл Клинтон объявил основанием стратегии национальной безопасности США расширение сообщества, базирующегося на западных ценностях. Следующий американский лидер Джордж Буш-младший схожим образом провозгласил приоритетом внешней политики «повестку поддержки свободы» (freedom agenda).

Стратегия демократизации предполагала не только убеждение пламенной риторикой, но и практические шаги. Последние включали как помощь странам, принявшим западную модель, так и давление на сомневающихся. Вашингтон стремился политически и экономически изолировать режимы, определяемые как недемократические. Присваивая им ярлыки «государств-изгоев», он старался обосновать связь между авторитаризмом и угрозами международной безопасности – разработкой оружия массового уничтожения, локальными конфликтами, поддержкой терроризма.

После распада биполярной системы в США и других западных странах сформировалось убеждение, что в долгосрочной перспективе альтернативы либерально-демократической модели не существует. Рано или поздно все общества должны были усвоить преимущества выборности властей, политического плюрализма и индивидуальных свобод. Отсутствие признаков демократизации в отдельных странах (например, в Китае) представлялось временным явлением. Трудности в проведении реформ (в том числе в России) не принимались всерьез.

Такой фатализм пресловутого «конца истории» может рассматриваться как проявление высокомерия Запада. Вместе с тем он лишал Вашингтон стимулов усердствовать в реализации идеологической программы, позволяя закрывать глаза на отклонения от либерально-демократического строительства. Принуждение как экономическое, так и силовое применялось избирательно, в качестве показательной меры и исключительно в отношении слабых стран, ставших париями международного сообщества (Ирак, Иран, КНДР, Куба, Ливия). Остальных стремились вовлечь в сеть американоцентричных институтов и хозяйственных связей, ожидая, что рост зависимости будет способствовать их политической трансформации.

С середины 2000-х гг. стало проявляться растущее нетерпение США в связи с затуханием постбиполярной либерально-демократической волны. Метрики, призванные фиксировать ее продвижение (например, индекс свободы Freedom House), указывали на разворот в обратном направлении. Неблагонадежные режимы не только не торопились следовать логике политического транзита, но и демонстрировали жизнеспособность и даже успехи в социально-экономическом развитии. Прежнее благодушие и внутреннее спокойствие сходили на нет.

Идеологической мобилизации, правда, препятствовало ощущение перенапряжения в ходе неудачных кампаний в Афганистане и Ираке, а также финансово-экономического кризиса 2007–2009 годов. Однако даже запрос на сокращение внешнеполитических обязательств оказал лишь краткосрочное воздействие на американскую стратегию. Уже на рубеже 2010-х гг. волнения на Ближнем Востоке и в Северной Африке («арабская весна») стимулировали возврат Вашингтона к политике демократизации. Симптоматичным стало принятие Агентством США по международному развитию (United States Agency for International Development, USAID) в 2013 г. стратегии поддержки демократии, прав человека и надлежащего управления, ставившей задачу «формирования и консолидации инклюзивных и ответственных демократий для продвижения свободы, достоинства и развития».

Победа Дональда Трампа на президентских выборах в 2016 г. ожидаемо породила панику в рядах сторонников демократизации. И в ходе избирательной кампании, и потом новый лидер демонстрировал отсутствие интереса к пропаганде западной модели. Напротив, он указывал на ее изъяны. Апеллируя непосредственно к массам, противопоставляя себя истеблишменту, он вновь вскрыл противоречия между либерализмом и народовластием, за что был назван популистом. Тем не менее практики ведомств, вовлеченных в реализацию внешней политики, изменились мало. Так, объем федеральных средств, выделенных на поддержку демократий в 2018 г., сопоставим с показателями президентства Барака Обамы. Более того, избрание Трампа породило алармистский дискурс, обосновывавший новую мобилизацию общества на защиту американской демократии и борьбу с нелиберальными режимами.

За последние десятилетия универсалистские амбиции либеральной идеологии глубоко укоренились в американском сознании и внешнеполитической практике. В основе стратегии США сохраняется представление, что мир может стать действительно безопасным для демократий только в том случае, если будет состоять лишь из них. Кроме того, политическая поляризация и социальное недовольство, усугубившиеся в 2010-е гг., угрожают основам сложившегося в Соединенных Штатах порядка. В этих условиях поиск внешних источников его легитимации не просто остается востребован, его значение может возрастать.

Придется ли США пожинать бурю?

Американский курс на распространение западной политической модели провоцирует рост напряженности в отношениях с широким кругом стран. В то же время его конфликтогенная роль разнится от случая к случаю. Во взаимодействии с рядом контрагентов идеологические разногласия накладываются на противоречия по другим вопросам. К примеру, Китай не только не соответствует западным стандартам либеральной демократии, но и угрожает превратиться в главного конкурента США на мировой арене. В этих условиях порицание его политической системы резонирует с попытками остановить подъем соперника.

В других ситуациях идеологические противоречия приобретают центральное значение. Например, такие страны, как Египет, Саудовская Аравия и Турция, традиционно выступали в качестве близких региональных союзников и партнеров Соединенных Штатов, создавая каркас их политического и военного присутствия на Ближнем Востоке. Однако на протяжении последнего десятилетия разногласия по поводу природы их политических режимов становятся источником растущих противоречий. Особенно показателен опыт турецкого правительства, которое открыто обвиняет своего союзника по НАТО в поддержке, если не организации попытки государственного переворота.

Россия занимает, по-видимому, промежуточное положение между двумя рассмотренными вариантами. Недовольство монополизацией мирополитической повестки, построением натоцентричного порядка в Европе, расширением американского присутствия в бывших союзных республиках накапливалось у Москвы еще с 1990-х годов. Однако курс на разобщение стал более четким с середины 2000-х гг. Россия подозревала США в поддержке «цветных революций» на постсоветском пространстве, а Запад все острее критиковал российскую политическую систему. Провокационным стал и опубликованный в 2006 г. доклад американского Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFR) о движении Москвы в «неправильном направлении». В результате в Кремле начали зреть опасения относительно западного вмешательства во внутренние дела.

Недовольство политикой демократизации по-разному соотносится с другими проблемами в отношениях с Соединенными Штатами. Но во всех упомянутых случаях ощущение идеологической угрозы порождает поиск способов балансирования. Его следствием становится рост числа объединений незападных стран, подвергающихся критике и давлению по идеологическим мотивам. Пока они чаще проявляются в мягком сближении, а не в официально закрепленных блоках. Объединения такого рода включают полноценные межправительственные организации (Шанхайская организация сотрудничества), менее институционализированные клубы (БРИКС) или даже совсем неформальные коалиции. Обычно они предполагают комбинацию политической координации и практической кооперации. Пример тому дает наметившееся сближение России и Турции, включающее взаимодействие в такой чувствительной области, как военно-техническое сотрудничество. Другая иллюстрация – Россия и Китай, которые укрепляют многомерное партнерство, но не торопятся закреплять взаимные обязательства на бумаге.

Показательно, что формирующиеся коалиции включают страны, существенно различающиеся по характеру внутриполитических систем и источникам легитимации моделей государственности. Как уже отмечалось, они носят контридеологический характер, а потому остаются инклюзивными, гибкими и позволяют подключать к сотрудничеству любого партнера, который не замечен в приверженности либеральному экспансионизму.

Слабость такого сотрудничества часто связывают с отсутствием позитивной повестки взаимодействия. Но это не всегда так. Упомянутое выше сближение России и Турции демонстрирует, что два государства нашли множество сфер для практической кооперации, как только геополитические противоречия ушли в тень на фоне общей идеологической угрозы. Кооперативная повестка создает дополнительные опоры сближения, даже если не становится его ключевым драйвером.

Сегодня не видно особых предпосылок для исчезновения универсалистских претензий западного либерализма, а значит – уровень идеологизации международной политики в обозримой перспективе останется высоким. Несмотря на разговоры об упадке США, они остаются наиболее влиятельным игроком на мировой арене, и американскую политическую повестку игнорировать невозможно. В этой связи идеологическая угроза продолжит играть заметную (если не ведущую) роль в расчетах политических элит и порождать объединение государств, стремящихся ее сбалансировать.

Причиной распада контридеологических объединений мог бы стать транзит их участников в сторону либерализма западного типа. Однако тенденции последнего десятилетия не указывают на реалистичность подобного. Напротив – международная среда определяется расширением плюрализма моделей государственного устройства. Во многих странах с 2000-х гг. растут националистические настроения, предполагающие создание собственных политических институтов независимо от внешнего влияния. Эта тенденция в сочетании с агрессивным либеральным универсализмом создает почву для дальнейшей консолидации контридеологических объединений вплоть до их трансформации в жесткие блоки.

* * *

Сторонники либерализма настаивают на его принципиальном отличии от прежних политических учений, поскольку он строится на преобладании личных свобод, а не на подчинении индивида различным формам коллективной идентичности. Справедливость такого рода утверждений оценить невозможно, так как они постулируют радикальный разрыв с предыдущим опытом. Либеральная демократия получила широкое, но не универсальное признание в качестве предпочтительной модели политической организации. А сам либерализм порой далек от толерантности в отношении альтернативных идейных представлений.

История показывает, что универсалистские идеологии неизбежно вызывают противодействие правительств, ощущающих угрозу своей легитимности. Государства, руководствующиеся ими в своей политике, постоянно сталкиваются с контридеологическими объединениями. Империю Габсбургов, революционную Францию и Советский Союз, пропагандировавших католический универсализм, республиканизм и марксизм соответственно, можно отнести к числу жертв попыток политического прозелитизма. В каждом из этих случаев стремление построить идейную гегемонию повышало уровень напряженности на международной арене. С этой точки зрения политика США представляет очередной пример в длинном ряду. Она может оказаться очень затратной для лидеров либерализма и контрпродуктивной – для достижения поставленной цели.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138483 Игорь Истомин

Политика достоинства и судьба либерального порядка

Феномен ресентимента после «конца истории»

Фрэнсис Фукуяма – профессор Стэнфордского университета.

Резюме Если мы хотим верно интерпретировать действия реальных людей в современном мире, то должны расширить понимание человеческой мотивации за пределы простой экономической модели, доминирующей в нынешнем дискурсе. Человеческая психология сложнее, чем предполагает эта бесхитростная экономическая модель.

Эта статья представляет собой отрывок из книги «Идентичность. Стремление к признанию и политика неприятия», русский перевод которой только что вышел в издательстве «Альпина Паблишер». Журнал искренне благодарит издателя за право опубликовать данный материал.

В середине второго десятилетия XXI века мировая политика изменилась коренным образом. С начала 1970-х до середины 2000-х гг. в результате процессов, названных Сэмюэлом Хантингтоном «третьей волной» демократизации, число стран, которые можно отнести к электоральным демократиям, увеличилось приблизительно с 35 до 110. В этот период либеральная демократия стала для большей части мира стандартной формой правления – если не на практике, то по крайней мере потенциально.

Параллельно с кардинальным изменением политических институтов росла экономическая взаимозависимость между странами – то, что мы называем глобализацией. Основу ее составили такие либеральные экономические структуры, как Генеральное соглашение по тарифам и торговле и пришедшая ему на смену Всемирная торговая организация. Их дополнили региональные торговые институции, такие как Европейский союз и Североамериканское соглашение о свободной торговле. В тот период темпы роста международной торговли и инвестиций опережали темпы роста мирового ВВП и считались основной движущей силой процветания. С 1970 по 2008 гг. мировое производство товаров и услуг увеличилось в четыре раза, рост шел практически во всех регионах мира, а число людей, живущих в условиях крайней нищеты в развивающихся странах, сократилось с 42% от общей численности населения в 1993 г. до 17% в 2011 году. Доля детей, не доживавших до пяти лет, упала с 22% в 1960 г. до менее 5% к 2016 году.

Однако либеральный мировой порядок не стал благом для всех. Во многих странах мира и особенно в государствах с развитой демократией резко выросло неравенство. Преимущества, которые обеспечивал экономический рост, главным образом доставались элите, принадлежность к которой определял прежде всего уровень образования. Увеличение объема товаров и денег, а также массовые переезды, связанные с экономическим ростом, вызвали деструктивные социальные изменения. Деревенские жители развивающихся стран, ранее не имевшие доступа к электричеству, вдруг оказались в крупных городах, перед экранами телевизоров или в интернете, подключаясь к Всемирной сети через вездесущие мобильные телефоны. Рынки труда адаптировались к новым условиям – десятки миллионов людей пересекали границы в поисках лучшей доли для себя и своих семей или просто из-за невыносимых условий жизни в собственной стране. Огромный средний класс, сформировавшийся в Китае, Индии и других странах, вытеснял с привычных рабочих мест представителей среднего класса развитых государств. Производства неуклонно перемещались из Европы и Соединенных Штатов в Восточную Азию и другие регионы с низкими трудозатратами. Женщины выдавливали мужчин из экономики, где сфера услуг уверенно доминировала над остальными отраслями, а низкоквалифицированных работников заменяли «умные» машины.

Начиная с середины 2000-х гг. движение ко все более открытому и либеральному миропорядку замедлилось, а затем обратилось вспять. Эта смена курса совпала с двумя финансовыми кризисами, первый из которых начался на американском рынке субстандартных ипотечных кредитов в 2008 г. и привел к Великой рецессии, а второй – угрожавший евро и всему Европейскому союзу – был спровоцирован банкротством Греции. В обоих случаях политика элит привела к резким спадам, высокому уровню безработицы и снижению доходов миллионов обычных людей во всем мире. Поскольку Соединенные Штаты и ЕС были лидерами и образцами для либерального мира, эти кризисы нанесли ущерб репутации либеральной демократии в целом.

Исследователь демократии Ларри Даймонд назвал посткризисные годы, когда практически во всех регионах мира общее число демократий уменьшилось по сравнению с пиковыми значениями, периодом «демократической рецессии». Ряд авторитарных стран – прежде всего Китай и Россия – стали гораздо более уверенными и напористыми. Китай начал пропагандировать «китайскую модель» – откровенно недемократический путь к развитию и благосостоянию. Россия же открыто противопоставила себя «либеральному декадансу» Европейского союза и Соединенных Штатов. Некоторые государства – Венгрия, Турция, Таиланд и Польша, – казавшиеся успешными либеральными демократиями в 1990-е гг., откатились назад, к более авторитарному правлению. «Арабская весна» 2011 г., разрушив диктатуры на Ближнем Востоке, вдребезги разбила надежды на торжество демократии в этом регионе, когда Ливия, Йемен, Ирак и Сирия погрязли в гражданских войнах. Американское вторжение в Афганистан и Ирак не остановило волну терроризма, воплотившуюся в терактах 11 сентября. Скорее, она мутировала в «Исламское государство» (запрещено в России. – Ред.), ставшее путеводной звездой для непримиримых антилиберальных воинствующих исламистов во всем мире. Живучесть ИГИЛ – столь же примечательная примета времени, как и готовность многих молодых мусульман оставить сравнительно безопасную жизнь в других регионах Ближнего Востока и Европы ради того, чтобы отправиться в Сирию и сражаться в рядах исламских фундаменталистов.

Еще более удивительными и, возможно, более значимыми были два неожиданных исхода общенациональных голосований в 2016 г.: на референдуме в Великобритании за выход из Европейского союза и избрание Дональда Трампа президентом Соединенных Штатов. В обоих случаях сказалась тревога избирателей, вызванная экономическими проблемами, затронувшими в основном рабочий класс, который столкнулся с потерей рабочих мест и последствиями деиндустриализации. Не менее важными оказались антииммигрантские настроения, подпитываемые непрекращающимся притоком иммигрантов: сложилось устойчивое представление о том, что пришельцы лишают местное население работы и разрушают устои национальной культуры. Антииммигрантские партии и партии евроскептиков набирают силу во многих развитых странах: в первых рядах – «Национальный фронт – Национальное объединение» во Франции, Партия свободы в Нидерландах, «Альтернатива для Германии» и Австрийская партия свободы. Вся Европа охвачена страхом перед исламистским терроризмом и сварами по поводу запретов на выражение мусульманской идентичности – ношения паранджи, никаба или буркини.

Основой политики ХХ века было противостояние левых и правых, разворачивавшееся вокруг экономических вопросов: левые выступали за большее равенство, а правые требовали большей свободы. Прогрессистские политические силы отстаивали интересы трудящихся, защищали профсоюзы, формируя социал-демократические партии, требовавшие более качественной социальной защиты и более справедливого – с их точки зрения – распределения экономических благ. Правые, наоборот, выступали за снижение участия правительства в экономике и за права частного сектора. Во втором десятилетии XXI в. на место этого противостояния, как представляется, выходит конфликт, связанный с определением идентичности. Левых гораздо меньше занимают вопросы общего экономического неравенства – теперь они, скорее, заняты защитой прав широкого круга групп, считающихся маргинализованными: чернокожих, иммигрантов, женщин, латиноамериканцев, ЛГБТ-сообществ, беженцев и тому подобных. А правые между тем переосмысливают себя как патриотов, которые стремятся защитить традиционную национальную идентичность, зачастую прямо связанную с расовой, этнической или религиозной принадлежностью.

Традиционно, по крайней мере начиная с Маркса, политическая мысль определяла политическую борьбу как воплощение экономических противоречий – по сути, конфликт за кусок пирога. Этот конфликт и вправду стал частью истории 2010-х гг., когда глобализация обделила множество людей плодами общемирового экономического роста. С 2000 по 2016 гг. реальные доходы выросли лишь у половины американцев; часть совокупного национального производства, приходившаяся на долю 1% населения США, выросла с 9% от ВВП в 1974 г. до 24% в 2008 году.

Но какими бы важными ни были материальные интересы, люди руководствуются и другими мотивами. И эти мотивы лучше объясняют нынешний хаос. То, с чем мы столкнулись сегодня, можно назвать политикой ресентимента. Известно множество примеров, когда тот или иной политический лидер мобилизовал последователей, эксплуатируя их групповые обиды, чувство унижения или подозрение, что ими пренебрегают или недооценивают. Комплекс этих ощущений, называемый ресентиментом, требует публичного восстановления попранного достоинства такой группы. Эмоциональное воздействие, которое способна оказать на общество униженная группа, добивающаяся восстановления чести и достоинства, может быть гораздо сильнее влияния людей, просто преследующих экономическую выгоду.

На этом играет президент России Владимир Путин, говоря о трагедии распада Советского Союза и о том, как Европа и Соединенные Штаты воспользовались слабостью России в 1990-е гг., чтобы расширить НАТО на Восток, до ее границ. Ему претит чувство морального превосходства, которое демонстрируют западные политики. Он хочет, чтобы к России относились не как к слабому региональному игроку (как некогда обронил президент Обама), а как к великой державе. В 2017 г. венгерский премьер Виктор Орбан заявил, что его возвращение во власть в 2010 г. ознаменовало момент, когда «мы, венгры, тоже решили, что хотим вернуть нашу страну, хотим вернуть себе самоуважение и вернуть свое будущее». Правительство Си Цзиньпина пространно описывает «сто лет унижения» Китая и то, как Соединенные Штаты, Япония и другие страны пытались помешать Китаю обрести статус великой державы, который принадлежал ему тысячелетиями. По воспоминаниям матери основателя «Аль-Каиды» (запрещена в России. – Ред.) Усамы бен Ладена, в четырнадцать лет тот зациклился на событиях в Палестине, «в слезах смотрел телевизор в родительском доме в Саудовской Аравии». Позже гнев Усамы за унижение мусульман эхом отозвался в стремлении его молодых единоверцев сражаться в Сирии во имя ислама, который, по их мнению, подвергался поруганию и угнетению во всем мире. Они надеялись воссоздать в «Исламском государстве» славу ранней исламской цивилизации.

Ресентимент в демократических странах оказался не менее мощной силой. После громких историй об убийствах полицией афроамериканцев в Фергюсоне (штат Миссури), Балтиморе, Нью-Йорке и других городах в США возникло движение «Жизни чернокожих тоже важны» («Black Lives Matter»). Его активисты стремились заставить окружающий мир обратить внимание на страдания жертв полицейского насилия, представлявшегося уже обыденным. Сексуальное насилие и сексуальные домогательства в университетских кампусах и офисах по всей стране стали доказательством того, что мужчины не готовы всерьез воспринимать женщин как равных. В центр общественного внимания внезапно попали трансгендеры, отношение к которым прежде не считалось особым видом дискриминации. И многие из тех, кто голосовал за Дональда Трампа, надеясь «вернуть Америке былое величие», помнили прежние – лучшие – времена, когда их положение в собственных сообществах было более надежным. Настроения путинских сторонников в чем-то схожи с раздражением избирателей из сельских районов США. Негодование первых по поводу высокомерия и презрения западных элит по отношению к России тождественно возмущению вторых безразличием городских элит обоих побережий США и их медиасоюзников к проблемам американской глубинки.

Адепты политики ресентимента признаю´т друг друга. Взаимная приязнь Владимира Путина и Дональда Трампа основана не только на сходстве характеров, она коренится в общем для них национализме. Виктор Орбан объяснил: «Некоторые теории описывают происходящие нынче в западном мире изменения и появление на сцене американского президента [Трампа] как борьбу на мировой политической арене между транснациональной, так называемой “глобальной”, элитой и патриотической национальной элитой», одним из ярких представителей которой он и является.

Во всех случаях группа – будь то великая держава, такая как Россия или Китай, или избиратели в США или Великобритании – считает, что обладает идентичностью, которая не получает адекватного признания со стороны внешнего мира, когда речь идет о нации, или со стороны других членов своего общества. Такие идентичности могут быть – и остаются – невероятно разнообразными в зависимости от принадлежности к той или иной нации или государству, тем или иным религиозным убеждениям, в зависимости от этнической принадлежности, сексуальной ориентации или пола. Все они являются проявлениями общего феномена – политики идентичности.

Термины идентичность и политика идентичности имеют сравнительно недавнее происхождение. Первый из них популяризовал психолог Эрик Эриксон в 1950-е гг., а второй получил распространение в культурной политике 1980-х и 1990-х годов. Понятие «идентичность» сегодня трактуется очень широко и разнообразно: в одних случаях она имеет отношение только к социальным категориям или ролям, в других – к фундаментальной личной информации (как в ситуации «кражи личности/идентичности»). В таком контексте идентичности существовали всегда.

Я использую термин «идентичность» в том смысле, который поможет понять, почему она так важна для современной политики. Идентичность вырастает прежде всего из различия между истинным внутренним «я» и внешним миром социальных правил и норм, которые не признают и не уважают ценность или достоинство этого внутреннего «я». На протяжении всей истории человечества личности вступали в противоречие со своими обществами. Но только ныне сложилось мнение, что истинное внутреннее «я» имеет естественную, природную ценность, а внешнее общество систематически ошибается и несправедливо его оценивает. Менять необходимо не внутреннее «я», подчиняя его правилам общества, но само общество.

Внутреннее «я» является основой человеческого достоинства, но природа этого достоинства непостоянна, с течением времени она менялась. Во многих ранних культурах достоинством наделялись лишь немногие, часто – воины, готовые рисковать жизнью в бою. В других обществах достоинство является универсальным атрибутом, основанным на внутренней ценности людей, обладающих «агентивностью» – свободой воли и самостоятельностью. В иных случаях достоинство человека обусловлено его принадлежностью к большой группе людей, объединенных общей памятью и опытом.

Внутреннее чувство собственного достоинства требует признания. Осознания собственной ценности недостаточно, если окружающие не признают ее публично или, что еще хуже, если они унижают «меня» или игнорируют «мое» существование. Самоуважение возникает в результате уважения других. Поскольку стремление к признанию заложено в природе человека, сегодня чувство идентичности быстро превращается в политику идентичности, в рамках которой люди требуют общественного признания своей ценности. Таким образом, существенную часть политических конфликтов современного мира – от демократических революций до новых социальных движений, от национализма и исламизма до политических столкновений в университетских кампусах современной Америки – можно свести к проявлениям политики идентичности. Гегель, заметим, утверждал, что борьба за признание является главной движущей силой человеческой истории, ключом для понимания зарождения современного мира.

И если экономическое неравенство, возникшее в последние пятьдесят с лишним лет глобализации, является главным фактором, объясняющим современную политику, то экономические претензии становятся гораздо более острыми, когда связаны с чувством унижения и неуважения. Действительно, многое из того, что мы понимаем под экономической мотивацией, фактически отражает не просто желание обладать богатствами и ресурсами, а отношение к деньгам как к признаку статуса и престижа; считается, что за деньги можно купить уважение. Современная экономическая теория строится на предположениях о том, что люди являются рациональными индивидами, что все они хотят извлечь наивысшую для себя «пользу», то есть повысить материальное благополучие, и что политика – просто продолжение этого поведения, направленного на получение наибольшей выгоды.

Однако, если мы хотим верно интерпретировать действия реальных людей в современном мире, мы должны расширить понимание человеческой мотивации за пределы этой простой экономической модели, доминирующей в нынешнем дискурсе. Никто не оспаривает, что люди способны к рациональному поведению или что они движимы своекорыстными устремлениями к обладанию все бóльшими богатствами и ресурсами. Но человеческая психология гораздо сложнее, чем предполагает эта бесхитростная экономическая модель. Прежде чем мы сможем анализировать современную политику идентичности, нам необходимо сделать шаг назад и выработать более глубокое и совершенное понимание мотивации и поведения человека. Иными словами, нам нужна более качественная теория человеческой души.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138480 Фрэнсис Фукуяма

Возвращение Судного дня

Новая гонка ядерных вооружений: как Вашингтон и Москва могут ее остановить

Эрнест Мониц – сопредседатель и исполнительный директор Инициативы по сокращению ядерной угрозы, профессор физики и инженерных систем в Массачусетском технологическом институте, министр энергетики США с 2013 по 2017 год.

Сэм Нанн – сопредседатель Инициативы по сокращению ядерной угрозы, экс-сенатор от штата Джорджия, председатель сенатского комитета по вооруженным силам с 1987 по 1995 год.

Резюме Перефразируя Джона Кеннеди, надо сказать: человечество не для того тысячелетиями преодолевало тяготы и испытания, чтобы попросту капитулировать, отказавшись от всего, даже собственного существования. Наблюдая, как рассыпается здание стратегической стабильности, Вашингтон и Москва ошибочно считают, будто время на их стороне.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

2020 год. Российские военные проводят масштабные учения в Калининграде, своем эксклаве на Балтике, граничащем с Литвой и Польшей – членами НАТО. Самолет-разведчик альянса случайно вторгается в воздушное пространство России, и его сбивают ракетой «земля – воздух». НАТО направляет в регион ВВС и военные корабли. Стороны предупреждают, что рассматривают применение ядерного оружия, если под угрозой окажутся их жизненно важные интересы.

После вторжения в Крым, роста напряженности на Ближнем Востоке, краха режима контроля над вооружениями и размещения новых видов ядерного оружия НАТО и Россия готовы к конфликту. В Вашингтоне, где в разгаре президентская кампания, кандидаты соревнуются в демонстрации жесткой позиции в отношении России. В Москве знают, что антиамериканизм себя оправдывает, поэтому российское руководство ужесточает риторику против Вашингтона.

Когда стороны находятся в боевой готовности, на российскую систему раннего оповещения предпринимается кибератака неизвестного происхождения, имитирующая авиаудар НАТО по базам в Калининграде. На подтверждение атаки дается несколько минут, при этом между НАТО и Россией нет диалога по разрешению кризиса, потому Москва решает, что должна ответить сразу, и запускает обычные крылатые ракеты с калининградских баз по аэродромам НАТО. Альянс отвечает немедленно – авиаударами по Калининграду. Видя приближение сил НАТО и опасаясь наземного вторжения, Москва приходит к выводу: для деэскалации нужна эскалация. Надеясь добиться паузы в конфликте и начать переговоры на своих условиях, она наносит ядерный удар малой мощности по ядерным бункерам на аэродроме НАТО. Но расчет на деэскалацию оказывается ошибочным, и происходит обмен ядерными ударами.

Такое гипотетическое развитие событий похоже на сценарии катастроф, которые, казалось, ушли в прошлое вместе с холодной войной. Но сегодня они вновь актуальны. Все ключевые элементы уже на местах, не хватает только искры, чтобы поджечь фитиль.

Несмотря на десятилетия сокращения арсеналов, у Соединенных Штатов и России по-прежнему более чем 90% мирового ядерного оружия – свыше восьми тысяч боеголовок. Этого достаточно, чтобы уничтожить друг друга и весь мир, и не один раз. Долгое время стороны старались управлять угрозой, которую представляют эти арсеналы. Но в последние годы геополитическая напряженность подорвала «стратегическую стабильность» – процессы, механизмы и соглашения, облегчающие стратегические отношения в мирное время и позволяющие избежать ядерного конфликта, а также размещать войска так, чтобы минимизировать вероятность нанесения первого удара. Контроль над вооружениями умирает, каналы связи закрыты, в то время как ядерные арсеналы времен холодной войны сохранились и к ним добавились новые угрозы в киберпространстве и опасные новшества в военных технологиях (например, гиперзвуковое оружие, скорость которого в пять раз превышает скорость звука).

США и Россия пребывают в состоянии стратегической нестабильности: случайность или сбой могут привести к катаклизму. Со времен Карибского кризиса 1962 г. риск конфронтации с применением ядерного оружия не был так высок, как сегодня. Но в отличие от времен холодной войны обе стороны намеренно закрывают глаза на опасность.

Вашингтон и Москва вместе несут ответственность за предотвращение ядерной катастрофы, даже в периоды взаимного недоверия и внутренних разногласий в Соединенных Штатах. Президенты США и России должны начать с создания условий для диалога между своими правительствами, преодоления разногласий и сотрудничества – особенно сейчас, когда дело касается общей экзистенциальной угрозы ядерной войны. Возродить и заново выстроить стратегическую стабильность не так просто, это длительный процесс, но американским лидерам с разных сторон политического спектра следует включить этот пункт в список приоритетов и приняться за работу – снять непосредственную угрозу конфронтации. Риск ядерной эскалации слишком высок, чтобы ждать.

Ракеты и недоверие

Последние двадцать лет столкновение национальных интересов, политика безопасности с нулевой суммой в Европе и вокруг нее провоцировали напряженность и недоверие между Россией и Западом. Трения из-за Балкан и война в Косово в 1990-е гг. стали первым сигналом конфликтных отношений в постсоветскую эпоху. Процесс расширения НАТО, начавшийся в 1997 г., усугубил напряжение. После того как Владимир Путин и Джордж Буш – младший пришли к власти (в 2000 и 2001 гг. соответственно), разногласия из-за противоракетной обороны и войны в Ираке стали поводом для знаменитого выступления Путина на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 г., когда он раскритиковал США за «почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы» и предупредил о новой гонке вооружений. Затем последовало российское вторжение в Грузию в 2008-м, углубившее недоверие между Москвой и Западом, которое продолжалось и в период президентства Барака Обамы, несмотря на попытки «перезагрузить» отношения. Вторжение НАТО и смена режима в Ливии в 2011 г. вызвали у Кремля подозрения, граничащие с паранойей.

Ситуация постепенно ухудшалась до 2014 г., когда аннексия Россией Крыма, ее военная интервенция на восток Украины и крушение лайнера Malaysia Airlines, якобы сбитого ракетой российского производства с территории, подконтрольной сепаратистам, подорвали отношения России и Запада. Соединенные Штаты и Европа ответили экономическими санкциями, направленными на изоляцию России и побуждающие ее к дипломатическому урегулированию кризиса на Украине. Несмотря на два соглашения – «Минск-1» и «Минск-2», заключенные в 2014 и 2015 гг., – конфликт продолжается. НАТО и Россия наращивают свой военный потенциал в регионе. На Балтике и в Черном море силы НАТО и России действуют в опасной близости друг от друга, в результате увеличивается риск катастрофы из-за случайности или ошибки.

Усугубляет эту опасность намеренный, ускоренный подрыв архитектуры контроля над вооружениями, которая на протяжении десятилетий обеспечивала сдерживание, прозрачность и предсказуемость обычных и ядерных сил сторон. В ее отсутствие Россия и Запад рассматривают худшие сценарии. Первая трещина появилась в 2002 г., когда Соединенные Штаты вышли из Договора по противоракетной обороне (ПРО), подписанный тридцатью годами ранее, чтобы не позволить Вашингтону и Москве развернуть общенациональную систему защиты от баллистических ракет большой дальности. Спустя пять лет Россия приостановила действие еще одного соглашения – Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) 1990 г., то же самое сделал Североатлантический альянс.

Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) 1987 г., запрещавший целый класс дестабилизирующего ядерного оружия в Европе, получил смертельный удар, когда Вашингтон заявил о решении выйти из него, а Москва приостановила его исполнение. США опасались, что Россия разместит запрещенные ракеты, что, в свою очередь, спровоцировало ответные обвинения Москвы. Судьба Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) тоже под вопросом. Четыре сенатора-республиканца поинтересовались у президента Трампа этой весной, не рассматривает ли он возможность отказа от этого соглашения. Неясна и судьба нового договора по СНВ (СНВ-3) 2010 г. Если стороны не договорятся о его продлении, – а Трамп и его администрация раз за разом отказываются рассматривать эту перспективу, – срок действия документа истечет в 2021 году. Иными словами, через два года может исчезнуть последнее соглашение по ограничению и мониторингу стратегических ядерных сил Соединенных Штатов и России. А вместе с ним пропадет и прозрачность ядерных арсеналов двух стран, которая обеспечивалась в том числе взаимными инспекциями.

Помимо разрушения механизмов контроля над существующими вооружениями военный баланс еще больше нарушают новые технологии. Кибератаки могут привести к сбоям в системе раннего оповещения или структурах командования и управления ядерными силами, что увеличивает риск ложной тревоги. Силы мгновенного удара располагают системами доставки с обычными и ядерными боеголовками, включая гиперзвуковые планирующие блоки и крылатые ракеты, способные лететь с большей скоростью, на малой высоте и маневрировать, чтобы избежать перехвата. В случае развертывания эти системы уменьшат время предупреждения и принятия решений страной, оказавшейся под ударом. Военные стратеги с обеих сторон все больше опасаются, что потенциальный первый удар обеспечит атакующему решающее преимущество.

Есть еще милитаризация дальнего космоса – сфера, нерегулируемая соглашениями. Китай, Россия, а в последнее время и Индия, наращивают противоспутниковые возможности, Вашингтон обдумывает создание специального космического подразделения.

Грозная смесь рушащегося контроля над вооружениями и передовых военных технологий становится опаснее из-за отсутствия диалога между Россией и Западом, в частности между гражданскими и военными специалистами министерств обороны и иностранных дел. Нынешний разрыв контактов можно назвать беспрецедентным даже по сравнению с периодом холодной войны. Несмотря на остроту конфликта, демократы и республиканцы в Белом доме и Конгрессе понимали, что взаимодействие с Советским Союзом необходимо для обеспечения безопасности американцев. Переговорщики США и СССР регулярно встречались в Женеве, Нью-Йорке и Вене. Американские командующие постоянно общались со своими советскими коллегами на различных форумах, включая переговоры по контролю над вооружениями, потому что их объединяла общая ответственность – не допустить ядерной катастрофы.

Осмотрительный образ мыслей исчез после российской агрессии против Украины и вмешательства в американские и европейские выборы. Соединенные Штаты и их союзники по НАТО вступили в конфронтацию с Россией. В последние годы Запад считал диалог вознаграждением за хорошее поведение, а не дипломатическим инструментом, используемым в силу необходимости. Недостаточная коммуникация только усугубляет раздражение и напряженность и повышает барьеры для диалога. Например, Совет Россия – НАТО, площадка, созданная в 2002 г. для регулярных консультаций, перестал функционировать, хотя мог бы использоваться в моменты кризисов, как в случае с Украиной. Североатлантический альянс полностью приостановил вза­имодействие в рамках Совета на два года в апреле 2014 года. С тех пор прошло всего 11 заседаний на уровне ниже послов. Регулярные контакты военных специалистов по-прежнему заблокированы.

Отчасти разрыв коммуникации связан с политическими разногласиями внутри США. В Конгрессе широко распространено неверие в способность Трампа выстроить правильные отношения с Москвой, а также негодование из-за вмешательства России в выборы и ее действий на Украине. В результате члены обеих партий считают любые контакты с Россией подозрительными. Конгресс подавляющим большинством голосов принял законы, закрепляющие существующие антироссийские санкции, и разрабатывает новые, президенту чрезвычайно сложно изменить или снять их своим решением. Кроме того, принят закон, запрещающий американским военным сотрудничать с российскими коллегами. (Диалог по ограниченным целям разрешен, но не приветствуется.) Эти рестрикции практически заморозили столь необходимую коммуникацию военных.

Раскол внутри НАТО также мешает взаимодействию с Россией. Администрация Трампа подрывает отношения с европейскими союзниками, публично критикуя их за нежелание увеличивать расходы на оборону и при этом ставя под вопрос дальнейшее выполнение Соединенными Штатами своих обязательств. Несмотря на возражения членов НАТО и ЕС, США разорвали ядерную сделку с Ираном и вышли из Парижского соглашения по климату. Все эти трансатлантические дрязги мешают воспринимать НАТО как сильный альянс. Кроме того, в НАТО нет единого мнения о том, каким должен быть баланс между взаимодействием и конфронтацией с Россией. Эта неопределенность и непредсказуемость руководства ослабляет позиции Вашингтона, и он не может направить дебаты в нужное русло и убедить западные страны придерживаться общей, последовательной линии в отношениях с Россией. В случае кризиса разногласия в НАТО могут подорвать авторитет США и увеличить риск военной конфронтации с Москвой.

Россия как она есть

Несмотря на свои внутренние проблемы (экономическая и политическая структура опирается на один товар – энергия – и одного человека – Путин – и поэтому уязвима), Россия еще долгое время будет оставаться силой, с которой следует считаться. Благодаря географическому размеру, постоянному членству в Совете Безопасности ООН, модернизированным вооруженным силам и ядерному арсеналу Россия способна нарушить геополитические ситуацию в жизненно важных для США регионах, включая Европу, Ближний Восток, Азию и Арктику. Дальнейшие столкновения и кризисы не просто возможны, а даже вероятны. Стороны должны уже сегодня задуматься о том, как не позволить конфронтации выйти из-под контроля, а лучше вообще ее избегать.

Стратегическое взаимодействие с Москвой не означает игнорирования российской агрессии, будь то вторжение на Украину, вмешательство в выборы на Западе, отравление бывшего агента в Великобритании или нарушение ДРСМД. Пытаясь сотрудничать с Россией в сфере сокращения ядерной угрозы, Запад по-прежнему должен сдерживать неприемлемое поведение. Соединенным Штатам и Евросоюзу, к примеру, не следует снимать с России санкции, связанные с Украиной, не добившись существенного прогресса в урегулировании кризиса. Также Вашингтон не должен отменять санкции, введенные в ответ на российское вмешательство в выборы, пока такая деятельность не будет гарантированно прекращена. В то же время Конгресс должен дать Трампу или его преемнику возможность гибко или избирательно снимать санкции в случае достижения их цели: если русские придут к выводу, что никогда не покинут скамейку штрафников, у них не будет стимула отказываться от агрессивного поведения.

НАТО следует поддерживать усиленное военное присутствие в Европе, включая ротацию временных контингентов в странах Балтии. В то же время нужно выполнять обязательства, закрепленные в Основополагающем акте Россия – НАТО от 1997 г. – дорожной карты по нормализации отношений после холодной войны. А это значит не хранить и не размещать ядерное оружие на территории новых стран-членов альянса в Восточной Европе.

Проще говоря, лидеры в Вашингтоне и других столицах НАТО должны взаимодействовать с Россией, четко осознавая наши различия. Диалог нужно строить на признании общей заинтересованности в предотвращении использования ядерного оружия.

Назад к длительным переговорам

Для Вашингтона первый шаг к восстановлению продуктивного диалога с Москвой – это налаживание рабочего взаимодействия относительно России между администрацией Трампа и Конгрессом. Даже при отсутствии доверия между президентом и демократами, особенно в преддверии выборов 2020 г., достичь согласия по российскому вопросу две партии должны прямо сейчас. Учитывая серьезность рисков, конгрессмены просто не могут позволить себе ждать смены руководства в Белом доме или в Кремле.

Новая межпартийная группа в составе лидеров обеих партий в Палате представителей и Сенате, председателей комитетов, а также высокопоставленных сотрудников администрации Белого дома, сфокусированная на политике в отношении России, ядерном диалоге и НАТО, могла бы дать толчок и способствовать такому процессу. Спикеру Палаты представителей Нэнси Пелоси, демократу из Калифорнии, и лидеру большинства в Сенате Митчу Макконнеллу, республиканцу из Кентукки, не обязательно дожидаться звонка из Белого дома, чтобы создать такую группу и начать работать. Они должны высказать напрямую президенту и госсекретарю предложение по координации усилий исполнительной и законодательной власти. Такая площадка подкрепит позицию США в переговорах с Россией, продемонстрировав, что обе партии, а также исполнительная и законодательная власть выступают единым фронтом. Если администрация Трампа станет возражать или колебаться, Конгресс должен использовать свои полномочия для создания подобной рабочей группы и вызывать представителей администрации на слушания в рамках комитетов. (При содействии Пелоси и Макконнелла рабочая группа способна стать фундаментом для диалога с российскими парламентариями и руководством.)

Договоренность Трампа и Путина о новом диалоге по стратегической стабильности и ядерным угрозам на встрече в Хельсинки в июле 2018 г. была шагом в правильном направлении. Но их неспособность реализовать договоренность, в том числе на уровне гражданских и военных специалистов, которым нужен «зеленый свет» от руководства, демонстрирует масштабы дисфункции в отношениях двух стран. Переговоры о «стратегической безопасности», начатые американскими и российскими дипломатами после июньской встречи Трампа и Путина на саммите G20 в японской Осаке, должны быть продолжены с привлечением ведущих военных и гражданских специалистов. Повестку нужно расширить, а встречи – проводить чаще. Лидерам Конгресса следует обеспечить двухпартийную – вернее, непартийную – поддержку инициативы.

Чтобы повысить прозрачность и доверие между военными двух стран и Европы в целом, США, НАТО и Россия должны возобновить антикризисный диалог с участием командующих ядерными силами. Ранее площадкой для обсуждения являлся Совет Россия – НАТО (при поддержке комиссий по контролю над вооружениями), в идеале диалог можно возродить в рамках Совета или отдельной рабочей группы. Соединенные Штаты, НАТО и Россия должны вновь открыть каналы взаимодействия между экспертным сообществом по таким актуальным темам, как предотвращение ядерного и радиологического терроризма, повышение безопасности ядерных реакторов, решение проблемы ядерных отходов, содействие инновациям в сфере мирного атома и укрепление МАГАТЭ.

Если сотрудничество удастся восстановить хотя бы отчасти, США и Россия смогут перейти к более конкретным шагам по уменьшению вероятности новой ядерной гонки вооружений, что имеет жизненно важное значение для международного сообщества, особенно в свете краха ДРСМД. Все страны заинтересованы в реализации и продлении СНВ-3 до 2026 г. (в документе предусмотрена пролонгация максимум на пять лет). Здесь Конгресс тоже в состоянии оказать поддержку и дать понять, как и в 1980-е гг., что финансирование ядерной модернизации осуществляется при условии сотрудничества Вашингтона и Москвы по сокращению ядерных рисков и введению проверяемых лимитов для арсеналов двух стран.

Прервать цикл эскалации

Еще один приоритет – поиск возможностей, дающих лидерам ядерных держав больше времени на принятие решения о применении ядерного оружия в случае кризиса, особенно если они опасаются, что могут подвергнуться ядерной атаке. Сегодня у руководителей в Вашингтоне и Москве есть всего несколько бесценных минут, чтобы решить, является ли предупреждение о ядерном ударе реальным и следует ли в ответ применять собственное ядерное оружие. Новые технологии, прежде всего, гиперзвуковое оружие и кибератаки, угрожают сократить время принятия решений еще больше. Тот факт, что российские войска дислоцированы и регулярно проводят учения в западных областях страны у границ НАТО, а Североатлантический альянс в последнее время тоже стал проводить маневры вблизи границ России, увеличивает риск удара с кратковременным предупреждением и связанные с этим опасения. В условиях сокращения времени принятия решения риск ошибки становится реальным. Лидеры в Вашингтоне и в Москве должны нацелить своих военных на взаимодействие, чтобы минимизировать опасения и увеличить время принятия решения.

Хотя, учитывая нынешний политический расклад и акцент на сдерживании, это и кажется парадоксальным, США, НАТО и Россия должны задуматься о том, что американское и российское ядерное оружия передового развертывания в Европе является фактором риска, а не активом. Это оружие – потенциальная цель на ранней стадии конфликта, оно может спровоцировать упреждающий ядерный удар, чего обе стороны должны стремиться избежать. Есть мнение, что Россия заинтересована в эскалации ради деэскалации – то есть, согласно этой логике, Москва в определенных обстоятельствах может намеренно пойти на обострение конфликта посредством ограниченного ядерного удара, чтобы добиться урегулирования на выгодных для себя условиях (это неоднозначное утверждение, которое опровергают российские официальные представители и эксперты). Однако любое применение ядерного оружия, скорее всего, вызовет дальнейшую эскалацию.

Кроме того, американские объекты передового базирования – привлекательная цель для террористов, они уязвимы, поскольку расположены в районах с высокой террористической угрозой и политической нестабильностью (то же самое можно сказать и о российских объектах). Вашингтон и Москва также должны найти способы не допустить размещения ракет средней дальности в евроатлантическом регионе, учитывая, что ограничения ДРСМД уже не имеют обязательной силы. Иначе в Москве, Лондоне и в Париже вновь начнут опасаться ядерного удара с кратковременным предупреждением, который может лишить страну руководства и командования, а это увеличит риск ложной тревоги.

После выхода США из Договора по ПРО в 2002 г. системы защиты от ракет большой дальности оказались вне механизмов контроля, и в Москве испытывают беспокойство относительно того, что американская программа противоракетной обороны в какой-то момент может подорвать российское ядерное сдерживание. Заключение нового соглашения, аналогичного Договору по ПРО, маловероятно, учитывая активное противодействие любым ограничениям в этой сфере в Сенате, который должен одобрить новый договор двумя третями голосов. Тем не менее можно согласовать более мягкие рамки противоракетной обороны, включая взаимные меры прозрачности – посещение объектов для мониторинга возможностей ПРО и договоренности не размещать системы ПРО так, чтобы они подрывали возможности ядерного сдерживания другой стороны и не вызывали опасения по поводу первого удара.

Обмен информацией об операциях и возможностях сторон позволит добиться того, чтобы системы мгновенного удара, включая современное гиперзвуковое оружие, не подрывали стратегическую стабильность. Это, в первую очередь, касается США и России, но, учитывая сведения о разработке гиперзвуковых ракет Китаем, возможно, потребуется привлечение других стран. Также стоит обеспечить большую прозрачность неядерных систем мгновенного удара и отделить эту категорию обычных вооружений от разработок и размещения ядерного оружия. Таким образом можно избежать ошибок системы раннего предупреждения, которая не примет обычный удар за ядерный. Новый договор по СНВ или его преемник также может ввести ограничения для систем мгновенного удара большой дальности, способных нести обычные и ядерные боеголовки. В противном случае их неограниченное развертывание будет провоцировать страх первого удара.

Вашингтон и Москва должны четко определить «красные линии» в киберпространстве и дальнем космосе. Обе сферы практически не регулируются международным правом, поэтому другие страны или акторы могут угрожать интересам США и России или даже попытаться спровоцировать войну между ними. Кибератаки на ядерные объекты, пункты командования ядерными силами или системы раннего предупреждения могут привести к неверным расчетам или ошибкам, например, ложному оповещению о ракетном ударе или к неспособности предотвратить кражу ядерных материалов. Страны продолжат разрабатывать и совершенствовать возможности атаковать спутники, поэтому Соединенные Штаты и Россия могут лишиться их на ранней стадии конфликта. Для решения этой проблемы стоит создать совместный пилотный проект по обмену информацией о деятельности в дальнем космосе, что позволит избежать столкновений и конфликтов там. Пилотный проект посодействует определению информации, необходимой для обмена, или созданию механизмов взаимодействия, что в конечном итоге позволит США и России создать рамки гражданской и военной деятельности в космосе. «Красные линии» и пилотные проекты помогут сторонам доверять друг другу и подготовят почву для дальнейшего сотрудничества и даже заключения соглашений о деятельности в киберпространстве и дальнем космосе.

Наконец, самый важный пункт: стороны должны разработать набор основных принципов, касающихся ядерного оружия. Один из таких основополагающих принципов был сформулирован президентом США Рональдом Рейганом и советским лидером Михаилом Горбачёвым в 1985 году. Он гласит, что в ядерной войне нельзя победить, и поэтому её нельзя начинать. Это заявление стало важным шагом к завершению холодной войны. Сегодня оно может стать основой практических шагов, например, возобновления усилий пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН и одновременно ядерных держав по укреплению Договора о нераспространении ядерного оружия и активизации сотрудничества с целью не допустить попадания ядерных материалов в руки террористов.

Пока не стало слишком поздно

На протяжении десятилетий стратегическая стабильность между Соединенными Штатами и Россией включала взаимное признание жизненно важных интересов, «красных линий» и средств уменьшения рисков случайностей и ошибок, способных привести к конфликту и особенно к применению ядерного оружия. Однако сегодня столкновение национальных интересов, отсутствие диалога, разрушение механизмов контроля над вооружениями, совершенствование систем вооружения и новые киберугрозы дестабилизировали старое равновесие. Политическая поляризация в Вашингтоне только усугубила ситуацию, уничтожив остатки консенсуса по внешней политике США и в отношениях с Россией. Если Вашингтон и Москва не решат эти проблемы сегодня, крупный международный конфликт и ядерная эскалация станут пугающе вероятными. Вместо этого Трамп и Путин шутят о российском вмешательстве в американские выборы, обсуждают идею «избавления от прессы» и проблему фейковых новостей, хотя на самом деле свобода прессы находится под угрозой во всем мире, а авторитаризм набирает силу. В этих мрачных обстоятельствах некоторые предлагают отказаться от российско-американских переговоров и ждать прихода новых лидеров в обеих странах. Это было бы ошибкой. Диалог между двумя президентами по-прежнему необходим – только он может создать политическое пространство для взаимодействия гражданских и военных специалистов двух стран и дискуссий, которые помогут предотвратить катастрофу. Конгресс должен задавать тон в поддержке коммуникации и сотрудничества с Россией ради снижения военных рисков, особенно связанных с ядерным оружием. Иначе жизнь американцев окажется в опасности.

Перефразируя Джона Кеннеди (который во время Карибского кризиса был ближе к Армагеддону, чем любой другой американский лидер), человечество не для того тысячелетиями преодолевало тяготы и испытания, чтобы попросту капитулировать, отказавшись от всего, даже собственного существования. Сегодня, наблюдая как медленно, но верно рушится конструкция стратегической стабильности, Вашингтон и Москва ведут себя так, будто время работает на них. Но они заблуждаются.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138478 Эрнест Мониц, Сэм Нанн

Арбитражный суд Москвы признал банкротом ООО "Агентство путешествий "Натали", одну из структур крупного в прошлом российского туроператора "Натали Турс", и открыл в ней процедуру конкурсного производства, говорится в опубликованном в среду решении суда.

Как сообщил временный управляющий Александр Малахов, в реестр требований кредиторов должника включены требования на сумму около 154 миллионов рублей. Согласно его отчету, у должника недостаточно имущества для покрытия судебных расходов и расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему.

В то же время балансовая стоимость имущества превышает 1,2 миллиарда рублей, на имя должника зарегистрированы товарные знаки, говорится в судебном акте. Состоявшееся 13 августа первое собрание кредиторов высказалось за переход к конкурсному производству. Суд утвердил Малахова конкурсным управляющим.

Первую процедуру банкротства – наблюдение – суд ввел в отношении АП "Натали" в феврале по заявлению московского ООО "НИКС", долг перед которым составлял 500 тысяч рублей. Арбитраж Москвы в мае ввел наблюдение также и в отношении ООО "Панорама Тур", основного юрлица "Натали Турс".

Туроператор "Натали Турс" был представлен на рынке четырьмя юрлицами - ООО "Панорама Тур", ООО "Агентство путешествий "Натали", ООО Туроператор "Натали Турс" и ООО "Центр туризма "Согласие". Первые три в сентябре 2018 года приказом Ростуризма были исключены из федерального реестра туроператоров. Четвертую компанию та же участь постигла в июле этого года.

"Панорама Тур" с июня 2018 года прекратила чартерные программы для туристов в Барселону, Римини, Катанию, Неаполь, Анталью и Ираклион, а в июле объявила об аннулировании всех туров по 30 сентября. Компании за несколько недель до этого стало не хватать денег для своевременной оплаты поставщикам, что ее руководство связывало с рядом факторов, включая неправильную оценку денежных потоков и сокращение спроса на туры в Европу. Генпрокуратура РФ в октябре заявляла, что полицейские возбудили уголовное дело о мошенничестве должностных лиц "Натали Турс".

Контракт на поставку нескольких десятков новейших истребителей МиГ-35 в ближайшее время подпишут с Минобороны, заявил гендиректор РСК "МиГ" Илья Тарасенко.

"Все зависит от потребности нашего заказчика", — сказал он.

‌Тарасенко отметил, что серийное производство этих самолетов уже началось. Первый контракт на поставку предсерийной партии из шести машин подписали на форуме "Армия-2018".

Россия получила несколько заявок на покупку новейшего истребителя МиГ-35. В эфире радио Sputnik эксперт в области авиации Дмитрий Дрозденко рассказал, какие страны и почему мог бы заинтересовать российский легкий истребитель.

Вместе с тем Тарасенко рассказал об интересе стран Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока к МиГ-35. По его словам, в приоритете находится Индия, но переговоры ведут с 30 странами.

В свою очередь, директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Дмитрий Шугаев заявил об интересе к истребителю со стороны президента Турции Реджепа Эрдогана.

Истребители за лиры: как торгуются Россия и Турция

Эрдоган задал вопрос Путину, можно ли купить Су-57

Ксения Чемоданова

Президент Турции Реджеп Эрдоган заявил о желании купить российский истребитель Су-57. Предложение о новом военном контракте прозвучало на авиасалоне МАКС-2019, на открытие которого турецкий лидер прибыл вместе с президентом РФ Владимиром Путиным. Тем временем Анкара покупает у Москвы не только военную технику, но и ведет переговоры по увеличению товарооборота до $100 млрд. в год. Достичь намеченных показателей можно за счет перехода на расчеты в рубля и лирах, указывают аналитики.

Лидеры Турции и России Владимир Путин и Реджеп Эрдоган официально открыли Международный авиакосмический салон, который стартовал в подмосковном Жуковском.

После торжественной церемонии открытия авиасалона главы государств осмотрели часть представленной экспозиции. В частности, особое внимание Путин и Эрдоган уделили истребителю пятого поколения Су-57.

В ходе осмотра машины президент Турции спросил, летает ли аппарат и можно ли его купить. Владимир Путин после незначительной паузы ответил на оба вопроса утвердительно.

Между тем пресс-секретарь президент РФ Дмитрий Песков не стал комментировать вопрос журналистов о том, выступила ли уже турецкая сторона с предложением начать переговоры по закупкам данного вида техники.

При этом до показа новейшего истребителя Турция была заинтересована в покупке другого аппарата — Су-35. Слухи о возможных поставках в Анкару таких самолетов появились после заявления главы госкорпорации «Ростех» Сергея Чемезова. В середине июля текущего года он отметил, что Россия готова поставить Турции новейшие истребители, если правительство страны выступит с подобным предложением.

После того как США заявили о планах исключить Анкару из программы истребителей F-35, страна действительно проявила интерес к российскому Су-35, отмечает в беседе с «Газетой.Ru» руководитель аналитического департамента AMarkets. По итогу встречи на МАКСе стороны могут договориться о совместном производстве линейки боевых самолетов, не исключает эксперт.

При этом Турция уже на протяжении последних пяти лет активно наращивает военно-техническое сотрудничество с Россией. Так, с 27 августа текущего года стартовали поставки второй партии российских ЗРК С-400. Накануне на авиабазу в Мюртед были доставлены компоненты систем первой партии ЗРК.

Всего в рамках контракта Москва обязуется поставить четыре дивизиона установок С-400. Точная стоимость соглашения властями не раскрывалось. Тем не менее, в декабре 2017 года представители «Ростеха» отмечали, что стоимость поставки Анкаре систем С-400 составляет $2,5 млрд.

По словам аналитика ГК «Финам» Алексея Коренева, более трети российского экспорта в Турцию приходится на так называемый «скрытый раздел».

«Этот раздел включает в себя и поставки военной техники. Одной из самых громких покупок Турции за последние годы, конечно, считается контракт на ЗРК «Триумф», — обращает внимание эксперт, добавляя, что «военка» является лишь одной из составляющей постоянно растущего торгового оборота, который при переходе на расчеты в нацвалюты значительно вырастит.

Торговля за рубли

План расчетов в исключительно национальных валютах Москва и Анкара разрабатывает уже второй год. В сентябре 2018 года Реджеп Эрдоган заявил на деловом форуме в Бишкеке, что Турция готовится перейти на расчеты в национальных валютах в торговле со своими крупнейшими партнерами — Китаем, Россией и Ираном.

По оценкам местного правительства, отказ от доллара в торговых расчетах и его замена на бартерные схемы и национальные валюты займет около двух лет.

Россия, которая также взяла курс на дедолларизацию, пока сдержанно отнеслась к предложению Анкары, заявив, что сначала необходимо наладить работающие схемы провода транзакций. Первые шаги в этом направлении уже были сделаны. С конца весны россияне получили возможность расплачиваться картами «Мир» во время отдыха в Турции. За проведение операций отвечает турецкий эквайер Is Bank, который располагает сетью в 6,5 тыс. банкоматов и держит на балансе сотни тысяч платежных терминалов. Пока услуга доступна в четырех городах Измире, Анкаре, Стамбуле и Анталии, но банк планирует расширить географию приема карт «Мир».

Уход от доллара даст экономикам двух стран серьезный толчок к развитию, признают опрошенные «Газетой.Ru» аналитики.

Товарооборот России и Турции в прошлом году составил $40 млрд, но у показателя есть потенциал роста до $100 млрд, прогнозирует начальник отдела инвестидей «БКС Брокер» Нарек Авакян.

Об увеличении объемов торговли на сумму свыше $100 млрд в год говорил и Эрдоган на церемонии открытия МАКС.

Сейчас по объему товарооборота между странами Анкара находится на шестом месте среди ключевых партнеров России. Доля в российском внешнеторговом обороте составляет 3,9%, в то время как по экспорту российских товаров Турция занимает четвертое место с долей более 5%, приводит статистику Алексей Коренев.

Традиционно треть российского экспорта в Турцию составляют нефть и нефтепродукты, а примерно четверть приходится на металлы и изделия из них. При этом Анкара поставляет в Россию сельскохозяйственную продукцию растительного происхождения, включая помидоры.

Любопытно, что «томатный вопрос» власти решают уже не один год. В ноябре 2017-го Москва после длительных переговоров отменила запрет на ввоз турецких помидоров, который был принят после инцидента с российским истребителем. Но при этом Минсельхоз ввел квоту в размере 50 тыс. тонн в год. Турецкие бизнесмены настаивали на увеличении квоты хотя бы в три раза, но министерство пока решило оставить показатель на прежнем уровне, чтобы защитить российских фермеров.

Энергетический поток

Сильны связи Анкары и Москвы также в энергетической сфере. До конца текущего года должна заработать первая нитка «Турецкого потока». В середине августа проектная компания South Stream Transport B.V., которая занимается строительством магистрали, заявила, что возведение приемного терминала для газопровода завершено на 95%.

По оценкам строителей, сам газопровод мощностью 15,75 млрд кубометров в год будет полностью покрывать энергетические потребности Турции.

Также в планах Москвы и Анкары значится расширение мощности «Турецкого потока» и завершение строительство его второй нитки, которая будет поставлять газ европейским потребителям. Ожидается, что ветка на Европу пройдет через Болгарию, Сербию и Венгрию в Австрию, где находится Центральноевропейский газовый хаб в Баумгартене. Плюс еще обсуждается обходной маршрут через Грецию.

Впрочем, в зону энергетических интересов двух государств входит и другой полномасштабный проект — строительство АЭС «Аккую».

Весной Владимир Путин и Реджеп Эрдоган приняли участие в церемонии начала строительства АЭС.

Очевидно, что Россия и Турция продолжают курс на сближение по большому ряду вопросов, что дает возможность ставить позитивные прогнозы в дальнейшем сотрудничестве государств, отмечает аналитик ГК «АЛОР» Алексей Антонов.

«Наверняка особый акцент лидеры будут делать на закупках Турцией военной техники у РФ, что само по себе стало поводом для ухудшения взаимоотношений Турции и США», — заключил собеседник «Газеты.Ru».

«Видимо, экономили»: что обнаружил Эрдоган в самолетах России

Су-57 и МС-21: Путин показал Эрдогану новейшие российские самолеты

Анастасия Голубкова

«Дорогой друг» Владимира Путина — турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган — осмотрел достижения российского авиапрома: «самолет-призрак» МС-21, истребитель Су-57 и российско-китайский самолет CRC929. Эрдоган захотел купить Су-57, однако оказалось, что к экспортным поставкам Россия еще не готова. МС-21 летал, по его мнению, слишком мало для мировой премьеры. При проектировании CRC929 «видимо, экономили», предположил гость из Турции. Планировка самолета показалась Эрдогану слишком тесной.

В подмосковном Жуковском открылся авиационно-космический салон МАКС. Традиционно в первый день воздушное шоу посещает российский президент Владимир Путин. Участие президента в авиасалонах МАКС стало уже традицией: с 1999 года он пропустил открытие лишь однажды, в 2013 году.

А в этот раз он был не один — присоединился к российскому лидеру коллега из Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Они вместе поднялись на трибуну и официально открыли МАКС-2019.

Российский президент рассказал, как ценит «дорогого друга», а также предложил осмотреть «достижения отечественного авиапрома и технические возможности Воздушно-космических сил России».

Скорее всего, от «дорого друга» президент ждал оценки достижений российского авиапрома. Однако, судя по реакции турецкого лидера, особых восторгов у него не было.

Так, после официальных речей президенты России и Турции вместе осмотрели российский истребитель Су-57.

Российский лидер отметил, что это новейший истребитель пятого поколения. И самолет, похожий на «блинчик», удивил турецкого коллегу. «Он уже летает?» — уточнил Эрдоган. «Летает», — ответил Путин.

Президент Турции тогда поинтересовался насчет покупки данного самолета. «Можете купить», — после небольшой паузы с улыбкой ответил было глава России, но тут вмешался глава Минпромторга Денис Мантуров с просьбой немного подождать. «Чуть попозже», — добавил он.

Пока что к экспортным поставкам Су-57, получивший «боевое крещение» в Сирии, где российские вооруженные силы с помощью него нанесли удар по террористам, не готов.

Изначально серийное производство российский истребитель пятого поколения Су-57 предполагалось запустить в 2017 году. Но работа над самолетом идет уже больше 10 лет.

Проект вышел и дорогим и долгим. В 2018 году вице-премьер Юрий Борисов констатировал, что испытания Су-57 «идут согласно плану» и заявил, что «не надо форсировать» его массовое производство.

В ходе своего создания проект потерял партнера. Версия истребителя разрабатывалась в рамках совместной программы России и Индии FGFA, однако в 2018 году индийская сторона вышла из проекта, поскольку сочла разработки не соответствующими стандартам пятого поколения.

Как отмечалось в публикации издания The National Interest накануне авиасалона МАКС, стоимость в примерно $100 млн за единицу истребителя в целом делает проникновение его на рынки среднего уровня затруднительным.

Также президенты поднимались на борт российского гражданского самолета МС-21. Этот самолет создается в самом популярном в мире классе гражданских воздушных судов — среднемагистральные узкофюзеляжные лайнеры.

Базовая версия лайнера вмещает до 211 пассажиров.

В экспертных кругах МС-21 уже давно называют самолетом-призраком.

Среднемагистральный самолет МС-21 начали разрабатывать еще в 2008 году, но его запуск несколько раз откладывался.

В 2017 году, когда самолет впервые поднялся в небо, на него возлагались чиновниками огромные надежды. Однако по многим причинам — в частности, из-за введенных против нашей страны санкций, которые могли оставить лайнер без крыла, самолет ждала непростая судьба.

При этом на создание МС-21 потратили уже 158 млрд руб., а общая стоимость проекта до 2025 года оценивается в 437,4 млрд руб.

И сумма эта может быть не окончательной. Так, в июле 2019 года глава «Ростеха» Сергей Чемезов попросил у президента Владимира Путина еще 300 млрд рублей на «финансовое оздоровление всех предприятий ОАК», чтобы реализовать проект МС-21 и другие программы.

Теперь в планах России начать серийное производство самолета не раньше конца 2020 года.

Однако вице-премьер Юрий Борисов на этом авиасалоне заявил, что серийное производство МС-21 начнется вообще в 2021 году.

«Надеюсь, что мы будем идти по графику и в 2020 году мы завершим все сертификационные процедуры и начнем серийный выпуск в 2021 году», — сказал он.

Опрошенные «Газетой.Ru» эксперты ранее неоднократно поясняли, что МС-21 будет запущен в серийное производство, поскольку это уже политический, а не экономический проект. Однако в ближайшее время о том, что проект может выйти на самоокупаемость, речи не идет.

Полет МС-21 на авиасалоне МАКС не всех впечатлил. Многие критиковали, что он был слишком непродолжительным.

Даже наш «дорогой друг» из Турции Эрдоган отметил, что для мировой премьеры гражданской авиации МС-21 летал слишком мало.

Также президенты осмотрели широкофюзеляжный дальнемагистральный самолет CR929, над проектом которого совместно работают российская «Объединенная авиастроительная корпорация» (ПАО ОАК) и китайская госкомпания COMAC. Базовая версия CR929-600 в трехклассной компоновке сможет перевозить 280 пассажиров на расстояние до 12 000 км.

Стоимость проекта оценивается в $20 млрд. Из них $13 млрд пойдет непосредственно на разработку лайнера, $7 млрд – на создание системы постпродажного обслуживания и финансовые инструменты стимулирования продаж.

По согласованной схеме, СОМАС и ОАК договорились разделить расходы пополам, поставки предполагалось начать с 2026 года.

Впрочем, как сообщал главный конструктор программы CRC929 от России Максим Литвинов, самолет сможет совершить свой первый полет в тестовом режиме раньше, уже в 2023 году.

По поводу комфорта в салоне первого класса у Эрдогана не было вопросов, однако потом в экономическом классе турецкому лидеру не понравилась планировка салона. Он счел ее «слишком тесной» и пожаловался Владимиру Путину, что здесь «видимо экономили».

Однако российский президент тут же парировал. «Это делают по заказу авиакомпании», — сказал Владимир Путин, отметив, что все зависит от того, на какое расстояние будет летать самолет.

«Например, если длительный полет, то побольше расстояние (место для ног пассажиров), если авиакомпания хочет на небольшие расстояния перевозить людей, то поменьше», — пришлось пояснять Владимиру Путину.

При этом, как сообщали ранее источники, Пекин и Москва не могут договориться, какая из стран станет держателем сертификата типа самолета. Так, для России смысл совместного с Китаем проекта как раз заключался в разделении расходов и доступе на китайский рынок. Это позволило бы обеспечить лайнеру достаточные для окупаемости продажи.

Впрочем, позднее, ТАСС сообщил со ссылкой на пресс-службу Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК), что Китай не предлагал России разделять продажи разрабатываемого совместно широкофюзеляжного дальнемагистрального самолета CR929.

«Важные переговоры»: Россия и Турция обсуждают поставку истребителей

Россия и Турция приступили к обсуждению поставок Су-35 и Су-57

Лидия Мисник

Москва обсуждает с Анкарой поставку Турции российских истребителей Су-35 и Су-57 вместо американских F-35, из программы производства которых Вашингтон исключил турецкую сторону. К тому же, Москва выразила готовность помогать Турции в производстве истребителей пятого поколения TF-X. Эти вопросы обсуждаются в ходе авиасалона МАКС-2019.

Россия и Турция обсуждают поставку Анкаре российских систем радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и истребителей Су-35 и Су-57, сообщил журналистам в среду на авиасалоне МАКС-2019 директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Дмитрий Шугаев. Он назвал особенно важными предстоящие переговоры с его турецким коллегой начальником управления оборонной промышленности при президенте Турции Исмаилом Демиром.

Шугаев отметил, что стороны продолжат обсуждать темы, которые стоят на повестке, в том числе поставку Анкаре российских зенитных ракетных комплексов С-400.

По его словам, Турция заинтересована в российской авиатехнике из-за того, что США приостановили ее участие в программе по производству истребителей пятого поколения F-35.

«Мы знаем, что сегодня Турецкая Республика по F-35 с американцами в определенном ступоре, и интерес к нашей авиационной технике большой. Рано говорить о каких-то контрактных переговорах, нет еще заявки. Как это бывает у нас постоянно, должны пройти определенные консультации», — пояснил Шугаев.

Кроме того, он сообщил, что Москва может помочь Анкаре в создании собственного истребителя пятого поколения TF-X. Директор Федеральной службы по ВТС также обратил внимание, что накануне президенты России и Турции Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган назвали промышленное сотрудничество двух стран возможным и желаемым. Он уверен, что российская промышленность готова к такому сотрудничеству.

Турецкий проект истребителя пятого поколения TF-X (Turkish Fighter — Experimental) разрабатывает турецкая компания Aerospace Industries (TAI) в сотрудничестве с британской BAE Systems.

Эрдоган осмотрел истребитель Су-57 накануне на МАКС-2019 в Жуковском. Он поинтересовался у Путина, возможно ли купить этот самолет, на что российский лидер ответил: «Можете купить». На авиасалоне главам государств продемонстрировали групповой полет четырех таких истребителей.

Президенты также ознакомились со средним вертолетом Ка-62, тяжелым вертолетом Ми-38 и истребителем Су-35.

Су-57 — это российский истребитель пятого поколения. Он был разработан Объединенным конструкторским бюро им. П.О. Сухого. Самолет способен нести вооружение класса «воздух — воздух» и «воздух — земля» и обладает малой заметностью. Он оснащен новейшими средствами поражения, превосходящими по своим характеристикам иностранные аналоги, отмечали в июне в Минобороны.

В первый день работы МАКС-2019 его посетил Владимир Путин, где со своим турецким коллегой они осмотрели экспозицию и провели переговоры.

Вопрос поставок Анкаре российских истребителей обсуждается уже давно. Это связано с тем, что американская сторона исключила Турцию из участия в программе по производству F-35, что, в свою очередь, произошло на фоне поставок республике российских ЗРК С-400. Турецкая газета Yeni Safak 12 августа сообщила, что Анкара рассматривает возможность покупки Су-35 вместо F-35. Издание отметило, что представители управления оборонной промышленностью и ВВС Турции изучают предложение АО «Рособоронэкспорт».

Если турецкая сторона даст положительную оценку российским самолетам, представители оборонных ведомств двух государств приступят к официальным контактам по возможности покупки Су-35, подчеркнули в Yeni Safak.

Глава «Ростеха» Сергей Чемезов еще в середине июля сообщал о готовности Москвы продавать Турции эти многоцелевые истребители, если у Анкары будет такое желание.

В начале мая речь шла о другой российской альтернативе F-35 — Су-57Э. Чемезов говорил об этом агентству Anadolu. Тогда он назвал Турцию привлекательным рынком для российского боевого самолета. Как подчеркнул глава «Ростеха», если Анкара заинтересуется этим проектом, то Москва будет готова сотрудничать.

По словам Чемезова, документы, разрешающие экспорт Су-57, уже согласованы. Он обратил внимание, что Турция — первое государство-член НАТО, с которым Москва заключила контракт на поставку новейшей системы противовоздушной обороны С-400.

«Мы все видим, что на Турцию оказывается беспрецедентное давление, но, насколько мне известно, Анкара занимает очень прямую и последовательную позицию на реализацию всех положений контракта [по закупке С-400]. Тот факт, что Турция не поддается давлению со стороны своих партнеров по альянсу, демонстрирует независимость внешней политики турецкого правительства и президента», — отметил Чемезов.

«Начнется бардак»: почему США не смогли свергнуть Мадуро

Вашингтон зашел в тупик в попытке сменить власть в Венесуэле

Анна Юранец

Ситуация в Венесуэле работает не в пользу Хуана Гуайдо. Официальные власти страны даже заявили о секретных прямых переговорах с США, что, по мнению экспертов, ослабляет оппозицию. Стратегия Вашингтона по свержению Николаса Мадуро не принесла ожидаемых результатов, а сам кризис заходит в тупик. Военные так и остались на стороне избранного президента, а, значит, Белому дому нужно найти новые методы работы с Венесуэлой, в которой представлены интересы России и Китая.

Национальная ассамблея Венесуэлы, контролируемая оппозицией, признала незаконным соглашение республики с Россией в военной сфере.

«Это соглашение не было рассмотрено ни комиссией по внешней политике, суверенитету и интеграции, <...> ни парламентом, что указывает на его неконституционность, а значит оно недействительно», — сообщается в заявлении парламента.

Речь идет о соглашении о военном сотрудничестве, которое было заключено между Москвой и Каракасом. Документ 15 августа подписали министры обороны Сергей Шойгу и Владимир Падрино Лопес.

Таким образом, оппозиция рассчитывает помешать усилившемуся на фоне сложившейся в республике ситуации сотрудничеству между правительством Николаса Мадуро и России.

Напряженность между США и Венесуэлой возникла уже давно — США в январе поддержали Хуана Гуайдо, одного из лидеров Национальной ассамблеи, а до этого Белый дом назвал фиктивным переизбрание президента Венесуэлы Николаса Мадуро.

Россия, Китай, Турция и ряд других стран поддержали Мадуро как легитимного президента.

Таким образом, политический кризис в Венесуэле затянулся, и в ближайшее время развязки конфликта не предвидится. США, судя по всему, рассчитывавшие на быстрое свержение Мадуро, просчитались и теперь ищут другие способы добиться своей цели.

Ранее зарубежные СМИ сообщили о секретных переговорах между Вашингтоном и чиновниками из окружения Мадуро. По данным Associated Press, США установили контакт с председателем венесуэльской Национальной конституционной ассамблеи Диосдадо Кабелло. Как сообщает агентство, союзники Мадуро с помощью переговоров намерены получить гарантии, что они не столкнутся с судебным преследованием в случае их отступления.

Факт переговоров подтвердил и сам президент Венесуэлы. «У нас были секретные встречи в секретных местах с тайными людьми, которых никто не знает, — сказал Мадуро, добавив, что все переговоры проводились с его «прямого» разрешения. — Конечно, был контакт, и мы продолжим контактировать».

В то же время советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон в своем твиттере написал, что Мадуро не принимает участия в переговорах.

«Единственные вопросы, которые обсуждают за спиной Мадуро, это его отставка и свободные и честные выборы», — написал Болтон.

Если переговоры действительно проходят «за спиной» президента, то он, вероятно, не пожелал это продемонстрировать, чтобы противникам не показалось, что ситуация выходит из-под его контроля.

Вскоре информацию подтвердил и президента США Дональд Трамп. При этом американский лидер отказался называть имена тех, кто участвует в переговорах с обеих сторон. «Я не хочу говорить, кто. Но мы общаемся на очень высоком уровне», — ответил Трамп на вопрос журналиста.

Как сообщает AP со ссылкой на слова чиновника Белого дома, цель переговоров состоит в том, чтобы усилить давление на режим Мадуро, путем разжигания политических интриг и противостояний в окружении президента. Подобные меры, действительно, стали новым оружием против правительства Венесуэлы.

Участвует ли в переговорах лидер оппозиции Хуан Гуайдо, сказать трудно, отмечает политолог Военно-морской академии США Джон Полга-Хецимович.

При этом, по мнению эксперта, односторонняя коммуникация ослабляет оппозицию. «Прямой диалог говорит об ограничениях оппозиции», — говорит политолог.

Несмотря на взаимные угрозы, а также давление Вашингтона на Каракас, власти Венесуэлы уже более месяца ведут переговоры с представителями оппозиции о преодолении кризиса. Переговоры проходят при участии Норвегии, и 2 августа представители этого государства заявили, что стороны «пытаются найти решение». При этом главный камень преткновения — вопрос о досрочных выборах, которые хочет провести оппозиция.

Тем не менее, переговоры, организованные Норвегией, дали надежду, что Венесуэла в скором времени сможет разрешить внутренний кризис. Однако через несколько дней Трамп принял решение заблокировать находящуюся в американской юрисдикции собственность, которой владеют венесуэльские власти. Кроме того, Белый дом запретил предоставление финансов, товаров или услуг правительству страны.

Эмбарго сопровождалось также фирменным американским предостережением в адрес остальных стран. Джон Болтон заявил, что Вашингтон может преследовать и наказывать любого, кто будет оказывать поддержку и сотрудничать с правительством Мадуро.

Таким способом США рассчитывают ослабить поддержку Китая и России, которую страны оказывают Венесуэле. От успехов Трампа на этом направлении в том числе зависит и его победа на президентских выборах 2020 года.

Если Вашингтон не сможет убедить Пекин и Москву отступить с помощью аргументов, связанных с их экономическими интересами, добиться успеха ему будет гораздо сложнее. Столь явное присутствие интересов Пекина и Москвы в Венесуэле предостерегает США от резких действий.

В то же время правительство Венесуэлы все же не может игнорировать американские санкции. Экономическая ситуация в Боливарианской республике действительно тяжелая. По оценке Международного валютного фонда, прогноз по инфляции к концу этого года составляет 10 млн процентов. В 2018 году ВВП снизился почти на 17%, в 2019 ожидается падение на 37%.

Вашингтон, понимая это, пытается действовать методом «кнута и пряника». На следующий день после объявления Вашингтоном о новых санкциях, в Лиме состоялось заседание Международной контактной группы по Венесуэле. В конференции приняли участие 57 стран, признавших легитимность Хуана Гуайдо.

В ходе заседания глава минторга США Уилбур Росс рассказал, как США помогут Венесуэле преодолеть экономический кризис после отстранения Мадуро от власти.

Информация о ведении секретных переговоров появилась спустя несколько недель после введения американских санкций.

«Ситуация находится в таком тупике, что я думаю, что США ищут способ открыть другие пути, менее воинственные, чем до сих пор», — цитирует AP слова венесуэльского аналитика Карлоса Ромеро.

В администрации США обеспокоены, что за все время с начала кризиса Вашингтон так и не увидел результатов по этому направлению. Сложившаяся ситуация заставила Белый дом найти другие пути.

Как пишет The Wall Street Journal со ссылкой на источник, США рассчитывают добиться соглашения в ближайшие несколько месяцев: «Часы тикают, и им нужно разобраться с этим в ближайшие несколько месяцев, если не недель. Иначе начнется бардак».

«Уйдите из Крыма»: что Волкер требует от Москвы

Волкер связал уход России из Крыма условием для возвращения в G7

Лидия Мисник

Чтобы вернуться в формат G8, Россия должна уйти из Крыма, заявил специальный представитель США по Украине Курт Волкер. Этот вопрос поднимался на прошедшем недавно саммите G7. СМИ сообщают, что эта тема стала предметом активных споров глав государств. При этом в России относятся к этому вопросу совершенно спокойно — для Москвы возвращение к формату «семерки/восьмерки» не является самоцелью.

Специальный представитель США по Украине Курт Волкер поставил России условие для возвращения в «большую восьмерку»: для этого она должна уйти из Крыма. «В 2014 году Россию исключили из G8 из-за аннексии Крыма. Я бы хотел увидеть, как он возвращается обратно. Хотел бы видеть, как Россия уходит из Крыма, и это создало бы прекрасные возможности для возобновления сотрудничества», — заявил он украинскому телеканалу «Прямой». Вместе с тем представитель США признал, что не ожидает таких действий России в ближайшем времени.

Аналогичной позиции придерживается и президент Украины Владимир Зеленский. Ранее он написал в своем фейсбуке, что условиями для возвращения России в G8 являются передача Украине Крыма, освобождение украинских политзаключенных и арестованных моряков, а также прекращение боевых действий в Донбассе. «Возвращение оккупированного Крыма, прекращение боевых действий в Донбассе и освобождение более 100 политических и украинских моряков, которых удерживает Кремль, станет действительно серьезным сигналом миру о том, что Россия готова принять свое место в повестке дня высокой дипломатии», — подчеркнул Зеленский.

«Большая семерка» (G7) — это объединение экономически развитых стран: Великобритании, Германии, Италии, Канады, США, Франции и Японии.

В таком формате клуб существовал с 1976 по 1997 год, когда к нему присоединилась Россия и он стал G8. В марте 2014 года после событий на Украине и последовавшего кризиса в отношениях США и Европы с Россией западные участники объединения приняли решение вернуться к формату «семерки».

Одним из камней преткновения в этом вопросе, в частности, стало вхождение Крыма в состав РФ в 2014 году. Это произошло после проведенного на полуострове референдума, в ходе которого более 96% жителей захотели стать россиянами. Украина и ряд западных стран по-прежнему не признают результаты голосования, и называют регион украинской, но временно оккупированной территорией. При этом Москва настаивает: референдум прошел в полном соответствии с международными стандартами. Президент России Владимир Путин назвал вопрос принадлежности Крыма «закрытым окончательно».

Кроме того, некоторые западные лидеры, как и Украина, считают, что Россия является стороной конфликта в Донбассе, хотя сама Москва не перестает отвергать такие заявления.

Несмотря на то что за пять лет Запад не изменил своего мнения о статусе полуострова и роли России в украинском кризисе, все же разговоры о возрождении «большой восьмерки» имеют место. Госсекретарь Майк Помпео заявил телеканалу Fox News, что администрация США намерена работать над возвращением к формату G8 с участием России. Текст интервью распространила во вторник пресс-служба американского внешнеполитического ведомства. Он подтвердил, что за такой формат выступает американский лидер Дональд Трамп.

На вопрос, согласен ли Помпео с этой идеей, он ответил: «Президент [США] считает, что нам следует это делать. Я работаю на президента. Конечно, мы собираемся работать с этой целью».

В контексте прошедшего на днях саммита G7 во французском Биаррице Трамп неоднократно поднимал вопрос возвращения России в этот международный клуб. Американский президент уверен, что присутствие там его российского коллеги помогло бы в решении ряда международных проблем.

Газета The Guardian ранее сообщила, что из-за этого вопроса во время официального ужина, открывавшего саммит, Трамп даже поссорился со своими коллегами по G7.

Источники издания сообщили, что президент США настаивал на возвращении России в клуб. В этом вопросе его поддержал премьер Италии Джузеппе Конте. Премьер Японии Синдзо Абэ сохранял нейтралитет, зато лидеры остальных государств были категорически против.

Президент Франции Эмманюэль Макрон и канцлер Германии Ангела Меркель ранее отмечали, что необходимым условием возвращения России в формат «большой восьмерки» должно стать урегулирование конфликта на Украине. При этом Макрон не исключил, что страна-председатель саммита G7 в следующем году может пригласить Россию в качестве гостя. Вместе с тем он обратил внимание, что вопрос возвращения Москвы должен быть принят всеми странами-участницами единогласно.

Как раз об этом на пресс-конференции по окончании саммита в Биаррице и говорил Трамп. Он заявил, что пригласил бы Владимира Путина на следующую встречу лидеров «семерки», организатором которой станут США.

Впрочем, он усомнился, что российский лидер примет это приглашение.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сообщил журналистам, что возвращение к формату G8 для России не является самоцелью, поскольку многие вопросы эффективнее решать в формате G20. При этом Владимир Путин уже говорил, что Москва не отказывается от общения с другими странами в любых форматах, напомнил Песков.

Сирийский кризис: тернистое движение от войны к миру

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 года и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ и других террористических группировок.

Второе десятилетие 2000-х гг.началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые оказали дестабилизирующее воздействие на весь регион. Причём не только на страны, где произошла насильственная смена режимов. Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден. В большинстве стран начались нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с трудно прогнозируемым пока результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других частях арабского мира вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Здесь сплелись в один запутанный узел «легитимные» и «нелегитимные» правительства, многочисленные «народные милиции» и террористические группировки, иностранные контингенты — все эти скрытые и явные инструменты геополитического соперничества «нового типа».

В итоге регион по-прежнему остаётся источником насилия и терроризма, тяжёлых внутригосударственных потрясений, гуманитарных катастроф мирового масштаба и миграционных волн. Цена революций, вызванных ими материальных разрушений и внешних вмешательств, оказалась слишком высокой, и нельзя исключать новых рецидивов.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общую картину болезненного состояния широкого ареала Ближнего Востока, всё же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях, незавершённости и разнонаправленности мировых процессов. Можно без преувеличения сказать, что именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этно-конфессиональных катаклизмов XXI в.

Стратегия «смены режимов» США и их европейских союзников в бывшей Югославии, Ираке, Ливии и, наконец, на Украине стала тем полем, где прошли линии размежевания между Россией и Западом. Образовался разрыв между политикой «свершившихся фактов» и «политической целесообразности», с одной стороны, и ключевыми принципами (национальный суверенитет, территориальная целостность, невмешательство во внутренние дела и неприменение силы вне рамок и процедур, установленных Уставом ООН) того миропорядка, который сложился по итогам Второй мировой войны — с другой. В плоскость острых международных дебатов был поставлен также вопрос о правовых основаниях лишения режимов, неугодных той или иной группе государств, статуса международной законности.

Конфликт в Сирии разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от былого партнёрства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно, но неуклонно сползали к конфронтационной модели времён холодной войны, хотя и со своими новыми чертами. Общепризнанные нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективного «механизма разрешения кризисных ситуаций», к чему призывала Россия, выработано не было. Такой механизм, как предлагал президент России в своём выступлении на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 2014 г., мог бы включать в себя «внятную систему взаимных обязательств и договорённостей» и «чёткие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным»[1].

Затяжной сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьёзным вызовом: способно ли оно стабилизировать взрывоопасные конфликтные очаги совместными усилиями или верх возьмёт силовое соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле конечный исход гражданского противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за региональные рамки. В Москве убеждены: то, каким образом разрешится ситуация в этой стране, может стать в дальнейшем моделью реагирования мирового сообщества на внутренние конфликты в развивающихся государствах.

В годы националистического подъёма Египет называли «головой арабизма», а Сирию — его «сердцем». В этом есть что-то исторически предопределённое, хотя с тех пор многое изменилось. Понятие арабизма потеряло своё прежнее звучание, Египет утратил позиции лидерства, появились новые центры финансового и политического влияния в Персидском заливе, возвысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил на региональном уровне сделала Сирию ареной, где опосредованно и уже в других исторических условиях развернулось столкновение суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана — этих двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире[2]. На конфессиональной почве выросло и такое новое проявление международного терроризма, как средневековое государствостроительство в виде арабского халифата, что придало конфликту многомерный характер. С развёртыванием полномасштабной гражданской войны в центре арабского мира туго переплелись где-то сталкивающиеся, а в чём-то и совпадающие интересы множества вовлечённых сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договорённостей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными. Всё это в конечном счёте предопределяло длительность, кровопролитность и жестокость противоборства.

На территории Сирии в отличие от других конфликтных очагов в Азии и Африке находятся в непосредственной близости воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании) со своими сферами политического притяжения. Причём только Россия и Иран — на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. В воздушном пространстве страны проведены линии раздела. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только таит в себе непредсказуемые риски, но и даёт в руки каждого из этих игроков «на земле» военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него финальный исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, которые ведут собственные «партии» в большой ближневосточной игре, всё чаще не совпадающие с глобальными интересами крупных держав.

Специфика и вместе с тем трудноразрешимость сирийского кризиса состоит ещё и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня и «зоны деэскалации». В международной практике региональных конфликтов институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы. В сирийском урегулировании договорённости о реформах такого рода между непосредственными участниками конфликта при международном содействии должны стать, по сути, условием прекращения военных действий и направления общих усилий против сохраняющейся террористической опасности.

В контексте революционных вызовов современного мирового развития сирийский кровопролитный конфликт стал ещё одним свидетельством того, к каким тяжёлым последствиям для государства и общества может привести недооценка важности проведения назревших политических реформ и допущенные просчёты с выработкой тактики дальнейших шагов после первых проявлений антирежимных настроений.

Режим Асада полагал, что после проведённых экономических реформ Сирия, как «бастион антиамериканизма» на Ближнем Востоке, в отличие от считавшихся прозападными Туниса и Египта, имеет особый иммунитет. Показательно в этом отношении интервью сирийского президента 31 января 2011 г. газете «Wall Street Journal», в котором он заявил, что, несмотря на все трудности, «Сирия остаётся стабильной», и для быстрых перемен «время ещё не пришло»[3]. Зная критическое отношение отца нынешнего президента Сирии Хафеза Асада к горбачёвским реформам и их последствиям вкупе с неудачным опытом демократизации Алжира[4], можно предположить, что этими соображениями в числе многих других объясняются колебания и непоследовательность Башара Асада задолго до начала массовых протестов, принятие им с запозданием ряда важных политических решений.

Кстати, Алжир конца 1980-х – начала 1990-х гг. даёт нам обратный пример. Искусственное форсирование демократических реформ в разделённом обществе также приводит к гражданскому противоборству, которое длилось в Алжире десять лет (1991–2000 гг.) и может начаться вновь.

Текущее положение на карте военного противоборства

Крупным планом восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ[5] и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили вначале мирный характер. Лозунги, выдвинутые оппозицией, не выходили за рамки политических требований расширения прав и свобод, продолжения начатых и ранее обещанных реформ. Критическая масса протестов стала волнообразно распространятся по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве быстро взяли всесильные силовые структуры, требовавшие перейти от уступок к военному подавлению восстания. В апреле–мае против мирных демонстраций были задействованы тяжёлые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации политического режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку. Милитаризация конфликта стремительно нарастала.

Сирийская оппозиция, представленная политической эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношёрстными идеологическими установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не могла представлять угрозу режиму с отлаженным механизмом жёсткой авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был эффектом поразительной синергии, вызванной взрывом стихийных протестов с широким применением современных технологий связи, непропорциональным военным ответом властей, дезертирством из армии в сочетании с массовым вбросом боевиков и вооружений через границы соседних с Сирией государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Лидеры регионального окружения Сирии имели к тому же «старые счёты» с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением военных действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

США и ведущие страны Евросоюза сразу объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и развернули давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное в своей истории решение о приостановке членства Сирии в этой организации. На тот момент цель свержения режима по ливийскому сценарию была объединяющим началом в сформировавшейся антиасадовской коалиции. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнёрами, а также между самими крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привёл к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало сирийскому кризису новые измерения.

Однако первая рефлекторная реакция, как это особенно видно с высоты сегодняшнего дня, стала крупным политическим просчётом, что признаётся сегодня солидными западными экспертами. Соединённым Штатам не удалось создать прочную военно-политическую опору среди арабской части вооружённой оппозиции — «оружие всё время попадало не в те руки» — и отделить «умеренных исламистов» от быстро размножавшихся террористических организаций. Но настойчивые требования об уходе Асада постоянно подстёгивали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в её рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу «джихадисты», связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой»[6], предопределила слабость американской дипломатии, лишило её свободы манёвра. Это делало Вашингтон заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму, которому американцы сами объявили войну. С особой очевидностью это проявилось летом 2014 г., когда военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в ещё более щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска для отражения военного давления изнутри постепенно истощались. Вооружённая оппозиция расширяла зоны своего территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда шёл перелив радикальных исламистов из Ирака, но и в центральных густонаселённых районах. Сирийская армия не была готова к тактике боёв в городских условиях и постепенно переходила к оборонительным действиям, сосредоточив усилия на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Вступление в вооружённые действия отрядов ливанской «Хизбаллы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи со стороны Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинное взаимодействие, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией ещё с середины 1980-х гг., сумел за годы региональных потрясений закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяжённую военную инфраструктуру под своим контролем. Сирийская территория рассматривается иранцами как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и её претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к антииранской тактике экономического и политического давления, региональная стратегия Ирана подвергается самым серьёзным испытаниям. В условиях большого финансового бремени, растущих экономических трудностей и людских потерь в сирийской войне на поверхность всё чаще всплывают признаки внутреннего недовольства[7]. Возникают вопросы, где пределы региональной безопасности Ирана, каково в ней место Сирии как важного звена в более широких рамках стратегической линии в отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких к правящей партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта существенные метаморфозы. Смена акцентов в региональной политике происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к модели жёсткой президентской власти и разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ от налаживания взаимодействия с Россией по Сирии в широких рамках двустороннего сотрудничества — с другой.

Меняющуюся региональную картину во многом определял курд­ский фактор, роль которого во внутренней политике стран «курдского треугольника» (Сирия, Турция, Ирак) всегда была и остаётся значитель­ной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии при­няло решение о свёртывании своего военного присутствия в северо-восточных районах, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта — с режимом Асада и курдскими вооружёнными формированиями — не только не принесла успеха, но и привела к наращиванию террористических атак со стороны ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, сделавшими ставку на курдов, которые продемонстрировали свою высокую боеспособность в проведении антитеррористических операций против ИГИЛ. В результате сложилась ситуация, когда сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть свои анклавы в Африне и Кобани, сочли этот исторический момент благоприятным для оформления на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на провозглашение независимости. После разрыва перемирия с Курдской рабочей партией и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии — партия Национальный Союз — стали рассматриваться турецким руководством как террористическая организация наравне с ИГИЛ.

Курс на военное вмешательство собственными силами с целью очистить пограничную территорию к востоку от Евфрата от курдских отрядов, создать «буферную зону» безопасности на территории Сирии и подготовить условия для возвращения беженцев стали официальным обоснованием для совместных операций турецких вооружённых сил и Сирийской свободной армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнёрские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя при этом из заверений турецкого руководства о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также претерпела значительные перемены. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Иран вынашивает планы окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта главные усилия саудовцев стали направляться на создание противовеса Ирану в Сирии путём консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооружённой оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование её политической части сыграли свою роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу военно-политических группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв изнутри законного режима в Сирии, вступала в открытое противоречие с затянувшимся вооружённым вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления той же «конституционной законности». Война на два фронта становилась всё более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на скорое падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходил также на фоне осложнившихся отношений с Соединёнными Штатами. Несмотря на их общую антииранскую направленность, в Саудовской Аравии усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой администрации Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся к уходу из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в получении поддержки в нужный момент, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно, несмотря на разногласия между Саудовской Аравией и Россией по Сирии, шёл процесс выстраивания отношений между ними на базе более широких совместных интересов в региональной и глобальной политике. На этой основе в ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение террористической угрозы, скорейшее начало работы Конституционного Комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России — и это признаётся всеми её оппонентами — внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и различные лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживали наступление боевиков на южном фронте, и приход к власти «зелёного интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад сказал свою известную фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от г. Дераа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

На сегодняшний день сложилась совершенно иная военная реальность. Дамаск вернул контроль над большей частью территории (по различным оценкам 68–70%), вооружённая оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые свои анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути перехода к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий, предвиденных и непредвиденных. Примерно одна треть сирийской территории находится под контролем Турции (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийских демократических сил», получивших специальную подготовку и оснащение от США,в северных и северо-восточных районах вдоль Евфрата. И, наконец, нерешённость проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты джихадистского толка, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хей’ат Тахрир Аш-Шам»[8].

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который был с самого начала интернационализирован, в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три Специальных представителя Генерального Секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути к урегулированию совместными усилиями международного сообщества. Все они не привели к искомому результату, хотя, следует признать, внесли существенный вклад в мировую практику конфликтного урегулирования, дали богатый материал для объективного анализа причин неудач. В плоскость международных дискуссий были поставлены такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли её специальный посланник, каким бы он ни был искусным переговорщиком, соблюдать беспристрастность, если члены Совета Безопасности (СБ ООН), перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, почему он постоянно обвиняется в пристрастности то одной, то другой из сторон, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и, наконец, может ли «жёсткий мандат», каким располагал Верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооружённых столкновений посредническую миссию предприняла ЛАГ, усилия которой не увенчались успехом и были быстро свёрнуты. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, которая находилась под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г.начался отсчёт международного посредничества по линии ООН.После того, как СБ ООН оказался неспособным выработать согласованные решения (линия Запада совместно с арабскими государствами Персидского залива на международную легализацию вмешательства встречала решительное вето со стороны России и Китая), Генеральная Ассамблея поручила Генеральному секретарю назначить своего специального представителя по Сирии. Им стал бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал меры по прекращению военных действий, развёртывание наблюдательной миссии ООН и переход к межсирийским переговорам при международном содействии[9]. Однако этот простой и в теории правильный план не получил солидарной поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийскими сторонами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать свою деятельность в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций с различных сторон и искусственных ограничений на передвижение со стороны сирийских властей. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав на своём посту и шести месяцев.

Вместе с тем, миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе — резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло деловое взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий по Сирии», смогли в то время прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих Специальных представителей Генерального Секретаря — бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стефана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала посредничества по линии ООН политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые меж дународно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каж дого из его этапов (формирование переходного органа с исполнительными полномочиями, разработка проекта новой конституции, проведение свободных выборов под меж дународным контролем). Из всего комплекса причин, предопределивших в конечном счёте тупик переговорного процесса на Женевском треке, наиболее существенными представляются следующие:

• Согласно документам по сирийскому урегулированию, СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и инструмент поддержки Спецпредставителя. При возникновении раскола в его рядах политический капитал международного посредничества девальвировался.
• Обострение российско-американских разногласий в трактовке положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очерёдности шагов. Наибольшие столкновения вызывали такие вопросы, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку предварительным условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой натянутой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.
• Отсутствие поддержки с сирийских сторон, связывающих свои расчёты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия международного посредника по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились всё продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись нараставшим комом гуманитарных проблем.
• Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договорённости о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.
• Разрозненность политической оппозиции, бесконечные внутренние трения и перестановки в её рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой со стороны боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты как отражение соперничества Саудовской Аравии, Катара и Турции.
• Отсутствие достаточного внешнего давления на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии на поле военных действий после российского вмешательства завышенные требования оппозиции склонялись к умеренности, то Дамаск проявлял всё меньше готовности к уступкам и даже ужесточал свои политические позиции.
• Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок, что снижало значимость Женевского формата.

Следует констатировать, что в ходе интенсивных переговоров в различных форматах и комбинациях участников двум крупным дипломатам международного уровня, наделённым международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый политический процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из затянувшегося политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействии с Турцией, которая расширила к тому времени сферу своего влияния на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией в Сирии. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался такой переговорный механизм, как Астанинский формат (по названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стефан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами отрядов вооружённой оппозиции, теми самыми, которые назывались в Дамаске террористами. Россия, Турция и Иран, действуя скоординировано и на параллельных курсах, выступали гарантами выполнения достигнутых договорённостей. Турция обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которые она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран в этой сложной схеме должен был сдерживать неконтролируемые действия «Хизбаллы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч под эгидой «астанинской тройки» были соглашения о четырёх зонах деэскалации, которые позволили на время снять накал по линиям военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение решению вопросов, связанных с мерами доверия (освобождение заключённых, обмен пленными), разблокированием ряда населённых пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане по мере их продолжения стала расширяться. Это вызывало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых Астанинский формат заходит на политическое поле, отведённое по резолюции СБ ООН 2254 Женеве при посредничестве Спецпредставителя Генерального секретаря ООН. Вопрос о том, как соотносятся между собой оба этих формата, долгое время отягощал отношения с западными партнёрами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая её в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль миссии ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь Женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение в соотношении сил между режимом и оппозицией потребовали внесения определённых корректировок в порядок и очерёдность действий по выполнению ключевых положений резолюции СБ ООН 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со Спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объёме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом записано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства — для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать предметный межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы Спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад в эти усилия внёс Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял принципиальное решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стефана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в декабре 2018 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия, со своей стороны, стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако её ведущая роль на этом направлении встречала ревностное отношение со стороны западных партнёров. В то же время формирование окончательного состава Конституци­онного Комитета осложнялось позицией Дамаска, который рассматривает подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства», тем самым в определённой степени дезавуируя ооновский трек.

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военной фазы к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой обстановке парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима» versus «платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути становится малоперспективным[10]. Новые военные реалии признаются Соединёнными Штатами и европейскими партнёрами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делают акцент на скорейшем проведении конституционной реформы и последующем проведении свободных выборов под эгидой ООН в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254. Весь вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в принципе в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, следует отнести такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и налаживание срочной гуманитарной помощи, в чём нуждается более половины населения, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором со стороны ООН и многое другое. Соединение всех этих элементов в одном стабилизационном пакете — важная, хотя и трудновыполнимая задача, требующая усилий многосторонней дипломатии при достижении минимального уровня международного взаимопонимания.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация — один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции СБ ООН 2254 как одно из центральных положений в ходе перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание — отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода — принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 г. Официальный Дамаск подвергает сомнению саму необходимость принятия новой конституции, полагая, что он способен решить все эти вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая разногласиями по многим другим вопросам, выступала в принципе за разработку и принятие новой конституции. Однако в последнее время многие её реалистически мыслящие представители выражают согласие взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в неё существенных поправок[11]. Их смысл, по существу, означает переход от жёстко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и закреплении в конституции необходимых гарантий его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством оппозиции. Это немногое, что их объединяет.

Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия была образована прямым декретом президента, то есть путём назначения. Проект конституции не прошёл стадию публичного общественного обсуждения, что в условиях вооружённых столкновений, принимавших всё более масштабный характер, вряд ли было практически возможным. Возражения, по существу, сводятся к отсутствию недвусмысленной записи в конституции, указывающей на разделение властей, к требованиям ввести ограничения на полномочия института президентской власти (в этой части конституция претерпела незначительные изменения), расширить права местных органов власти и этнических меньшинств в сторону децентрализации, обеспечить независи­мость судебной власти[12].

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьёзными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции займёт немало времени. Особое место занимает тема территориально-административного устройства страны, если учесть роль курдского фактора.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределённость с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед необходимостью сделать выбор между отражением военной угрозы со стороны Турции или достижением договорённостей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономный статус своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Сирии Али Хейдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие её от других провинций или этнических групп»[13]. Переговоры на этот счёт продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе — о децентрализации на уровне местных сообществ или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждений всего комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий Закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос урегулирования сирийского конфликта — это восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери в виде материальных разрушений, людских жертв и снижения качества человеческого капитала. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН суммой в $250 млрд, в то время как сирийское правительство говорит о $400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужды в гуманитарной помощи, по подсчётам экспертов, также составляют внушительную сумму— $20 млрд. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а её продолжительность сократилась на 20 лет.

В этих условиях Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции её экономики неподъёмной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия обратилась к США, ЕС и другим потенциальным донорам с предложением объединить усилия в мобилизации ресурсов на восстановление экономики и в возвращении беженцев.

Однако при всём осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и страны Евросоюза отказываются направлять финансирование на цели реконструкции районов Сирии, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населённой территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом. При этом в первую очередь имеется в виду разработка и принятие новой сирийской конституции и проведение «свободных и справедливых выборов», организованных «под надзором со стороны ООН».

Политическую обусловленность помощи на цели реконструкции Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством кроме политических соображений аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной экономической помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно будет вести к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и структур, различных аффилированных с ним милиций, удерживающих власть на местах[14]. Положение осложняется ещё и тем, что руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономической реконструкции, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчёт при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут и измениться в случае, если Дамаск проявит достаточную твёрдость. Показательны в этом отношении заявления президента Асада о том, что «сирийцы способны самостоятельно восстановить свою страну» и «помощь стран Запада в этом им не понадобится»[15]. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения в позициях между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчёте на скорую стабилизацию или участие компаний своих государств в выгодных проектах[16].

Сегодня очевидно, что выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества с учётом того, что тяжёлые политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы ближневосточного региона. Здесь могла бы быть найдена та точка совпадения интересов, которая позволила бы увязать многосторонние действия на политическом треке в один стабилизационный пакет.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют на сегодня не менее одной трети перемещённых лиц во всём мире. В результате конфликта, по данным ООН, лишилось мест постоянного проживания около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещённых лиц). Наибольшее количество беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.)[17]. Эта проблема продолжает оказывать депрессивное воздействие на экономику соседних стран, создаёт для них серьёзные внутриполитические и социальные трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трёх лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле[18].

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду очевидных причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, проведение выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.),которые были бы признаны как легитимные. По призыву России и во многом благодаря её инициативам в середине 2018 г. начался процесс возвращения беженцев, в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции в районы, не контролируемые правительством Сирии. Началу полномасштабного возвращения препятствует целый ряд обстоятельств. В первую очередь, это позиция США и стран-членов ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольного и безопасного возвращения пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев. В контактах с правительством Сирии его представители добиваются более широкого присутствия в Сирии для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия[19]. Объективно говоря, сложная военно-политическая обстановка, сохраняющаяся неопределённость с перспективами политического процесса не создают достаточных условий для скорого возвращения беженцев, а с течением времени такая вероятность, как показывает, например, боснийский опыт, будет сокращаться. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия»[20].

Для создания внутренней среды, которая стимулировала бы начало широкомасштабного процесса возвращения, требуется, по международной практике в других конфликтных зонах, соблюдение целого ряда предварительных условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность возвращения к прежним местам проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства Сирии — насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого соответствующая политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий официального Дамаска на этом направлении постконфликтной реконструкции Сирии. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. Закон №10 о недвижимости[21]. Новый закон даёт правительству Сирии возможность изымать недвижимость и пускать её под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев представлялось практически нереальным. По многим оценкам, продвигаемый властями закон направлен против противников режима с целью создать условия для заселения районов новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки в правоприменение, сам факт принятия этого Закона не способствовал восстановлению доверия и имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации множества спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, — изменения самого менталитета от мышления категориями «победитель получает всё» на логику подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побеждённых». Такие перемены займут, разумеется, довольно продолжительное время с учётом сопротивления со стороны тех сил внутри режима, которые не заинтересованы в коренных реформах, и со стороны радикальных исламистов, не готовых к компромиссам.

Таким образом, реально складывающаяся обстановка подсказывает необходимость выстраивать целостный подход, подразумевающий движение одновременно по трём направлениям — конституционно-политическое устройство, экономическая реконструкция и возвращение беженцев. На определённом этапе первое звено в этой цепочке может и должно быть приоритетным.

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

За годы военных усилий Россия, в том числе её военная дипломатия, достигла многого из тех стратегических целей, которые ставились перед си­рийской операцией:

• поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;
• предотвращён приход к власти радикальных исламистов с даль­нейшей дестабилизацией всего региона и переливом воинствую­щего исламизма на территорию России;
• ИГИЛ как террористическое территориальное образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную анти­террористическую коалицию, к чему призывала Россия, создать не получилось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но всё же на параллельных курсах;
• под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей сирийской территории;
• закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;
• подтверждён статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какая должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и политической дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путём помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договорённостей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате — не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется проявить искусство дипломатического маневрирования, чтобы сохранить взаимопонимание со своими партнёрами по Астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть от себя Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними будет непростой задачей.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, США отнюдь не намерены сворачивать своё военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, в данном случае не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истэблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для продвижения на политическом треке. Вопрос в том, что понимать под политическим решением — урегулирование на долговременной основе или его имитация путём поверхностных изменений. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен теперь проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как её наметил президент Сирии Башар Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, то использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации»[22].

Такой подход таит в себе немалые опасности. Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон отнюдь не гарантирует наступление мира, если проблемы, изначально ставшие источником конфликта, остаются нерешёнными и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признаёт,что России принадлежит «ключевая роль», но в то же время ставит препятствия, добиваясь от неё оказания давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, но трудным партнёром. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определённой степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет— то любой из действующих игроков на сирийском направлении имеет возможности дестабилизировать обстановку, сыграв роль спойлера.

В интересах России вести дело к урегулированию на устойчивой основе, исходя из того понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением такой властной конструкции, которая опиралась бы на действительно инклюзивную базу, представляющую широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе политические интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет также восстановление отношений Сирии не только с её ближайшим окружением — здесь наметились некоторые сдвиги, — но и с внешним миром. В интересах России добиваться такого урегулирования, которое было бы итогом международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. В том случае, если Россия более открыто и понятно обозначит свои стратегические интересы в Сирии и готовность к многосторонним компромиссам, у неё имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов неконфронтационным путём. Растопить лёд взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путём долгих, терпеливых и, главное, непрерывных многосторонних усилий в различных комбинациях.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers

Сирия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 августа 2019 > № 3138497 Александр Аксененок

ВЛАДИМИР ПУТИН ОТКРЫЛ МЕЖДУНАРОДНЫЙ АВИАЦИОННО-КОСМИЧЕСКИЙ САЛОН МАКС-2019

Президент Российской Федерации Владимир Путин совместно с Президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом – почетным гостем мероприятия – провел торжественную церемонию открытия 14-ого Международного авиационно-космического салона «МАКС». В церемонии принял участие Министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров.

Главы государств совершили осмотр экспозиции авиасалона и ознакомились с образцами авиационной техники: в частности, новейшим российским истребителем Су-57, истребителем Су-35, средним вертолётом Ка-62 и тяжёлым вертолётом Ми-38. Также лидеры двух стран осмотрели самолёт-амфибию Бе-200 и поднялись на борт российского гражданского самолёта МС-21.

Открывая мероприятие, Владимир Путин выразил уверенность в том, что достижения отечественного авиапрома и технические возможности Воздушно-космических сил России последнего поколения вызовут интерес у посетителей и потенциальных покупателей, и это откроет новые возможности для взаимовыгодного сотрудничества.

Перспективы авиастроения во многом зависят от широкой международной кооперации, от тесной интеграции разработок наших конструкторов, учёных, эффективного использования производственных мощностей. Мы заинтересованы в том, чтобы МАКС укреплял свои позиции авторитетной площадки делового общения, обмена идеями и заключения взаимовыгодных контрактов - подчеркнул Владимир Путин.

По словам Президента России, особый интерес среди инноваций МАКСа этого года представляют перспективные разработки для беспилотных комплексов, для малой и деловой авиации, а также такие прорывные проекты в сфере гражданского авиастроения, как магистральный самолёт МС-21, вертолёты Ми-38 и Ка-62.

Президент Турецкой Республики поблагодарил Владимира Путина за возможность присутствовать на авиасалоне и, в свою очередь, пригласил всех желающих посетить в конце сентября авиационный, воздушный и технический фестиваль «Технофест» в Стамбуле.

Тесное сотрудничество, диалог между Россией и Турцией опирается на исторические, глубокие, богатые корни. Торговый оборот между нашими странами уже превышает 25 миллиардов долларов, но наша задача состоит в том, чтобы достичь цифры в сто миллиардов долларов. Считаем, что наше сотрудничество с Россией придаст импульс новому развитию событий – как в авиационной сфере, так и в сфере космических технологий - заявил Реджеп Тайип Эрдоган

Строительство кратчайшей дороги из Китая в Европу — на низком старте

Проект строительства кратчайшей железной дороги из Китая в Европу через Киргизию и Узбекистан обсуждают на разных уровнях двадцать пять лет. Сейчас заговорили о том, что это строительство точно состоится. И даже о том, что в нем будет принимать участие РЖД (такая информация появилась на крупнейшем новостном портале Киргизии). Известно также, что скорейшее начало строительства дороги было одной из тем, которые обсуждались на майской встрече глав Киргизии и Китая, на июльской встрече глав Узбекистана и Киргизии в ходе саммита ШОС и в ходе августовской встречи президентов Узбекистана и Киргизии. В тоже время разные киргизские и узбекские сми публикуют противоречивые сведения. То пишут о том, что решение о строительстве дороги уже подписано, то говорят, что принятие его нужно ускорить. Что поделать: Восток — дело тонкое.

Немного о проекте. Магистраль должна соединить китайские железные дороги с Узбекистаном, а далее через Афганистан, Иран и Турцию — с европейской сетью железных дорог. Много лет назад было решено, что реализовывать будут северный маршрут планируемого коридора: от китайского Кашгара — через приграничный Торугарт (Киргизия) — через Ферганский хребет и приграничный с Узбекистаном Кара-Суу (Киргизия). Протяженность киргизского участка дороги составляет 268,4 км. Стоимость строительства железнодорожной магистрали только по территории Киргизии оценивается в $1 млрд 340 млн.

Главный лоббист строительства магистрали — Узбекистан. Неудивительно, что именно узбекские сми чаще пишут о том, что все уже решено. Так, о вопросе строительства магистрали Китай – Киргизия – Узбекистан как о решенном говорила в своем интервью centralasia.news руководитель отдела Института стратегических и межрегиональных исследований при президенте республики Узбекистан Милана Базарова. По ее словам, уже заключена договоренность о скорейшем начале строительства магистрали. А пока стороны тестируют маршрут, осуществляя автомобильные перевозки грузов по нему.

Киргизия всегда была менее заинтересована в строительстве магистрали. Киргизские эксперты практически в один голос говорили о том, что дорога нужна соседям, но не их стране. Однако сейчас ситуация изменилась. Как сообщает киргизский портал Tazabek со ссылкой на слова министр транспорта и дорог Киргизии Жаната Бейшенова, переговоры по строительству магистрали действительно вышли на финишную прямую. Все стороны заинтересованы в реализации проекта. Остается обсудить только некоторые технические моменты. По словам министра, остается открытым вопрос о ширине колеи на территории Киргизии. В Китае узкая колея, в Киргизии — широкая. Первоначально каждая из сторон настаивала на своей ширине колеи. И это было камнем преткновения — наряду с дороговизной и сложностью проекта. Сейчас вопрос ширины колеи экстренно решает трехсторонняя экспертная группа. Одновременно совместно с российскими специалистами ведется работа по разработке предварительного технико-экономического обоснования проектов поэтапного развития железнодорожной сети на территории Киргизии. По словам министра, магистраль может открыть доступ к 23 месторождениям полезным ископаемых в киргизских недрах.

По некоторым данным, киргизский участок магистрали может быть построен с узкой колеей. Об этом рассказал в интервью киргизскому «Спутнику» эксперт Совета по развитию бизнеса и инвестициям Киргизии Азамат Акенеев. Акенеев подчеркнул, что транзитная магистраль дала бы экспортерам страны выход в Китай, оживила бы экономику Киргизии и показала бы иностранным инвесторам, что на территории Киргизии можно осуществлять крупные строительные проекты.

Будет ли РЖД участвовать в реализации проекта? Как сообщил ИА REGNUM заведующий отделом политики стратегического развития, экономики и финансов аппарата президента Киргизии Данияр Иманалиев, «Россия рассматривает вопрос участия в строительстве железной дороги Узбекистан — Киргизия — Китай».

Шесть новых ЗСТ Китая: список утвержден

Ранее ChinaLogist уже писал о шести новых зонах свободной торговли, список которых должен был быть обнародован. Речь о ЗСТ, о которых говорил Си Цзиньпин в ходе G20: ««Китай создаст шесть новых пилотных зон свободной торговли, откроет новый участок ЗСТ в Шанхае и ускорит подготовку к строительству порта свободной торговли в провинции Хайнань».

9 провинций и автономных районов претендовали на создание в них ЗСТ. Из них выбрали и утвердили шесть. Новые ЗСТ появятся в Шаньдуне, Цзянсу, Хэбэе, Хэйлуцзяне, Юньнане и Гуанси-Чжуанском автономном районе КНР. Таким образом число ЗСТ Китая возрастет до 18.

Свободная зона, которая откроется в Хэйлуцзяне, будет ориентирована на торговлю с Россией. Одной из ее задач также станет строительство транспортных и логистических узлов для развития сообщения с Россией и Северо-Восточной Азией.

  Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак принял участие во встрече Президента России Владимира Путина с Президентом Турецкой Республики Реджепом Тайипом Эрдоганом.

В ходе переговоров Владимир Путин отметил готовность России объединить усилия с Турцией по направлениям, актуальным для высокотехнологичного развития экономик стран.

«Есть большие перспективы для нашего взаимодействия, в том числе и по вопросам региональной и международной повестки дня. Российско-турецкое взаимодействие поступательно развивается на принципах дружбы, взаимного уважения и учета интересов друг друга», - сказал Владимир Путин.

Он подчеркнул поступательное углубление взаимодействия в экономике: встречные капиталовложения двух стран достигли $20 млрд, отметил он.

В то же время, Россия и Турция продолжают тесное сотрудничество в энергетике, продолжил Владимир Путин.

«Росатом” возводит первую в Турции АЭС «Аккую», первый энергоблок которой будет запущен к 2023 году. По графику идет строительство «Турецкого потока», до конца года российский газ начнет поступать турецким потребителям, а после увеличения мощности за счет второй ветки поставки будут осуществляться транзитом в Европу через территорию Турции. Оба проекта отвечают самым высоким требованиям, станут важнейшими элементами обеспечения региональной и общеевропейской энергобезопасности», - отметил глава Российского государства.

Владимир Путин также напомнил, что ждет Реджепа Эрдогана к участию в «Российской энергетической неделе», запланированной к проведению с 2-5 октября 2019 года в Москве.

По окончании беседы Министр энергетики Российской Федерации и глава Межправительственной смешанной Российско-Турецкой комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству Александр Новак отметил ведущуюся успешную системную работу по наращиванию двустороннего сотрудничества между Россией и Турцией в торгово-экономической области по всем направлениям. Важную роль в развитии отношений, в частности, продолжает играть Смешанная межправительственная Российско-Турецкая комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, 16-е заседание которой состоялось в июле 2019 года в городе Анталья.

«Данные по росту товарооборота за прошедший год являются ярким примером продолжающегося укрепления российско-турецкого сотрудничества в торгово-экономической сфере», - подчеркнул Александр Новак.

При этом энергетический рынок Турции исторически представляет существенный интерес для ведущих российских энергетических компаний, продолжил Министр.

«Стабильно ведутся поставки нефтепродуктов и нефти, природного газа. Ведется реализация проекта строительства газопровода «Турецкий поток», - отметил Александр Новак.

Активную динамику, по словам главы Минэнерго России, демонстрирует и совместная работа в сфере атомной энергетики. Министр отметил текущую успешную реализацию проекта строительства АЭС «Аккую».

«Станция строится в плановом режиме в тесной координации с турецкой стороной, в то же время успешно осуществляется подготовка турецкого персонала для работы на АЭС», - сказал он.

Параллельно активно развиваются отношения России с Турцией в банковской сфере и сфере финансов.

«В 2018 году России и Турции удалось довести уровень торговли в национальных валютах до 20%. Ощутимый сдвиг произошел и по линии инвестиционного взаимодействия между Российским Фондом Прямых Инвестиций и Турецким Суверенным Фондом. К настоящему моменту мы полностью завершили создание совместного Российско-Турецкого инвестиционного фонда объемом 900 млн евро, и в данный момент им прорабатывается ряд инвестиционных проектов в сфере энергетики, высоких технологий, в инфраструктурном строительстве и финансовой сфере», - добавил Министр.

При этом драйвером укрепления двустороннего сотрудничества является развитие российско-турецкого партнерства в области сельского хозяйства. За 2018 год по сравнению с предыдущим годом взаимный товарооборот увеличился на 7 % и составил почти $3 млрд. Положительная динамика сохраняется и в текущем году – за 6 месяцев 2019 года товарооборот сельхозпродукции и продовольствия между нашими странами вырос до $1,6 млрд.

«Растет интерес россиян и к туристическому отдыху в Турции. В 2018 году россияне совершили почти 6 млн поездок, закрепив абсолютный рекорд. Росту туризма, в том числе, способствует запуск использования на территории Турции карт платежной системы «МИР», - отметил Министр.

Практика обеспечения конкуренции на госзакупках в центре внимания антимонопольных органов БРИКС

Этой теме посвящена отдельная сессия VI Конференции по конкуренции под эгидой БРИКС

Модератором заседания выступит заместитель руководителя ФАС России Михаил Евраев.

Участники сессии обсудят последние разработки, инструменты и механизмы защиты конкуренции, используемые для обеспечения процесса осуществления государственных закупок, поделятся наиболее интересной практикой, а также смогут принять участие в дискуссии относительно эффективных мер антимонопольного реагирования, которые способствовали бы развитию конкуренции в сфере государственных закупок.

«В ходе мероприятия мы рассмотрим опыт и практики антимонопольных ведомств стран – участниц БРИКС по совершенствованию системы закупок, направленные на упрощение и ускорение закупочного процесса, а также последние законодательные новеллы и инициативы в этой сфере», - уточнил Михаил Евраев.

Докладчики:

- Михаил Евраев, Заместитель руководителя, Федеральная антимонопольная служба (ФАС России);

- Маркус Коэльо, Старший партнер, Marcus Vinicius Furtado Coelho Advocacia, Бразилия;

- Манас Кумар Чаудхури, Юрист, Партнер, Khaitan & Co LLP, Индия;

- Цзинь Цзин, Заместитель директора, Департамент по конкурентной политике и международному сотрудничеству, Государственное управление по надзору за рынками КНР;

- Тереза Морейра, Руководитель Отдела по конкурентной политике и защите прав потребителей ЮНКТАД;

- Альберто Эймлер, Председатель рабочей группы № 2, ОЭСР;

- Харюн Гюндуз, директор департамента, Конкурентное ведомство Турции;

- Представитель Ассоциации антимонопольных экспертов (tbc).

Место проведения: Цифровое деловое пространство, г. Москва, ул. Покровка, д. 47.

Начало мероприятия в 14:30 19 сентября 2019 года.

Для аккредитации представителей СМИ необходимо на адрес электронной почты press@fas.gov.ru направить ФИО, номер и серию паспорта, кем и когда выдан, название СМИ и наименование техники (при ее наличии).

Академик Глазьев и экономическая политика РФ

либертарианство — культ Золотого Тельца в его долларовом эквиваленте

Александр Нагорный

В отечественных и зарубежных масс-медиа последнюю пару недель бушует настоящая "буря в стакане воды", связанная с переходом академика Сергея Глазьева с позиции советника президента России на министерский пост в аппарате ЕврАзЭС. Казалось бы, обычное кадровое решение, но оно вызвало множество комментариев со стороны разного рода "экспертов", плохо представляющих структуру и функции нынешней российской "вертикали власти", но уверенных в том, что Глазьев "давал Путину плохие советы", что привело к снижению темпов роста отечественной экономики после 2014 года и, в итоге, к "позорной отставке".

В этой связи следует сказать, что макроэкономические концепции Глазьева не имели никакого отношения к финансово-экономическому курсу правительства, Банка России и других органов федеральной власти — он занимался исключительно проблемами интеграции на постсоветском и — шире — евразийском пространстве, а теперь получает возможность реализовать свои представления и наработки на практике, включая развитие стратегически важных российско-китайских отношений. Но вот попытка возложить на академика Глазьева ответственность за чужие грехи и, вдобавок, дискредитировать его в глазах евроазиатских партнёров России говорит о многом.

Приверженность правительства и Банка России курсу "вашингтонского консенсуса" (далее — ВК) определяется не их научной обоснованностью, а определённым идеологическим, политическим и финансово-экономическим выбором. Он определяется не установленным в Конституции РФ понятием социального государства и не целями повышения общественного благосостояния, которым такое государство должно следовать. И даже не целями роста национальной экономики и повышения её эффективности/конкурентоспособности, хотя сторонники данного идеологического выбора постоянно этим прикрываются.

Наоборот, как показано в многочисленных научных исследованиях, реформы, проводимые в разных странах под эгидой МВФ как главного "надзирателя" за соблюдением правил ВК, в подавляющем большинстве приводят к снижению темпов экономического роста, росту социального неравенства, деградации национальной инфраструктуры. Исключения существуют (например, Польша), но они обычно носят временный характер, определяются особой политической конъюнктурой и "страхуются" неподъёмным внешним долгом страны. За период 1970-2015 гг. темпы экономического развития стран, прибегавших к помощи МВФ и, соответственно, следовавших его рекомендациям, оказались в среднем вдвое хуже (20% против 40%), чем у государств, которые, вопреки этим советам, проводили суверенную финансово-экономическую политику.

В России переход на рельсы "вашингтонского консенсуса" привёл к социально-экономической катастрофе начала 90-х годов, дефолту 1998 года, глубокому экономическому спаду в 2008-2009 годах, а также длящейся с тех пор до нынешнего дня стагнации. При этом каких-то реальных объективных причин для столь плачевной деградации экономики не было и нет: имеющиеся производственные, интеллектуальные, трудовые, научно-технические ресурсы, как отмечается, например, в исследованиях Сергея Глазьева, позволяли производить продукции и обеспечивать доходы населения вдвое больше фактических.

Нужно разобраться в теоретических предпосылках и реальном смысле этой саморазрушительной для нашей страны, да и для всего мира, политики, уже охарактеризованной президентом России как "окончательно изжившая себя" и "противоречащая интересам подавляющего большинства населения".

Либертарианство как основа "вашингтонского консенсуса"

Прошло уже больше четверти века с начала так называемых "рыночных реформ" в России, а если считать их началом закон 1988 года "О кооперации в СССР" — почти треть века. С точки зрения развития отечественной экономики можно сказать, что это настоящая "сказка о потерянном времени". Объём производства промышленной продукции в современной России составляет примерно 80% от уровня РСФСР 1990 года, а уровень инвестиций — вдвое ниже, уровень социального неравенства, даже по самой мягкой методике (в квинтилях, то есть по 20% населения) вырос более чем в 4 раза, при этом население страны (без учёта Крыма) сократилось более чем на 2,5 млн. человек.

Как говорится, по плодам их узнаете их. Тем не менее, сторонники "вашингтонского консенсуса" и видные фигуры "рыночных реформ" продолжают занимать ключевые позиции в финансово-экономическом блоке правительства, позиционируя себя как последовательных "либералов", пользующихся полным пониманием и поддержкой со стороны насквозь либерального "коллективного Запада", вот уже пять с лишним лет осуществляющего против России политику "санкций". При этом нет ни ограничения "бегства капиталов" за рубеж, ни прогрессивной налоговой шкалы, ни суверенной, независимой от "золотовалютных запасов" эмиссии национальной валюты, а регуляция курса национальной валюты осуществляется на уровнях, в 2,5-3 раза превышающих паритет покупательной способности, со скачками скорее "вверх", чем "вниз" — вспомним хотя бы падение рубля во второй половине 2014 года.

Тем не менее, одним из главных оправданий такого положения дел служит тезис о том, что по-другому — нельзя, что всё делается "по науке", которая, мол, даёт прекрасные результаты в самых экономически "развитых" странах. Хотя тот "мейнстрим", которому следуют отечественные "либералы", уже давно потерял свой некогда непререкаемый авторитет в глазах научного мира. Как говорится, музыка закончилась, но они продолжают танцевать.

Связано это с тем, что экономическая теория, будучи очень важной составляющей общественного сознания, несет в себе не только познавательные, когнитивные функции, но и функции аксиологические, ценностно-целевые, определяющие, куда и каким путём нужно двигаться, а потому тесно связанные с интересами властвующей элиты, которые далеко не всегда соответствуют общенациональным целям социально-экономического развития.

При этом для достижения и сохранения политической стабильности такая аксиология должна позитивно восприниматься всем обществом, или хотя бы его большинством. В современном информационном обществе, "обществе знаний" для этого требуется объяснение того, что "всё действительное разумно, всё разумное действительно", или, более того, что "мы живём в самом лучшем из возможных миров". И не просто объяснение, а такое объяснение, которое может быть воспринято в качестве каузального, причинно-следственного. Поэтому "мейнстрим" (англ. mainstream — "основное течение") любой науки, экономической — в том числе, призван обосновывать правильность и безошибочность проводимой государством (или иным заказчиком) политики — даже вне зависимости от реальной результативности.

"Мейнстрим" современной экономической науки ведёт свою родословную от экономического монетаризма, признающего "собственную внутреннюю ценность" денег, и на либеральном тезисе о свободе, рациональности и оптимальном поведении хозяйствующих субъектов, а потому носит название "неоклассической" теории или же "либерал-монетаризма".

Несмотря на уже явное и растущее несоответствие реальному ходу экономических процессов в современном мире, эта "неоклассическая", "либерал-монетаристская" парадигма остаётся "мейнстримом" научной экономической мысли как по числу публикаций и разного рода грантов и премий, включая "нобелевские", так и по своему весу в структуре преподавания экономических дисциплин. В результате она формирует соответствующий образ мыслей в головах многих "капитанов" экономики и политики, тем самым задавая некую общую логику и "логистику" действий зависимых от крупного транснационального финансового капитала национальных элит, включая и российскую.

Чтобы понять суть той или иной теории, следует разобраться в её аксиоматическом фундаменте. В неоклассической экономической парадигме к таковым относятся: представление всего разнообразия хозяйствующих субъектов в качестве экономических агентов, мотивация которых сводится к максимизации текущей прибыли как абсолютной и высшей ценности; тезис о том, что все эти экономические агенты действуют абсолютно рационально; способны учитывать все имеющиеся технологические возможности и свободно конкурируя друг с другом в институциональном вакууме. Неизменным результатом любых интерпретаций экономического поведения хозяйствующих субъектов в рамках "либерал-монетаризма" остаётся достижение "рыночного равновесия" между платёжеспособным спросом и актуальным предложением, которое характеризуется наиболее эффективным использованием имеющихся ресурсов, но никогда не наблюдается на практике. Хотя в современных интерпретациях неоклассической теории эти аксиомы усложняются включением разнообразных оговорок и уточнений, в основе они остаются неизменными, порождая соответствующие искажения в представлениях об экономических процессах.

Последние полвека основополагающие классические постулаты экономической теории являются предметом острой научной критики. Эмпирические исследования поведения фирм на реальных рынках позволили установить, что мотивация хозяйствующих субъектов отнюдь не ограничивается стремлением к максимизации прибыли или какого-либо другого показателя экономической результативности. Был доказан факт неполной информации о рыночной конъюнктуре и технологических возможностях, доступной реальному хозяйствующему субъекту, а также раскрыто значение транзакционных издержек и других затрат, связанных с её получением. Сомнению была подвергнута также сама возможность достижения "рыночного равновесия" в результате решений, принимаемых реальными хозяйствующими субъектами. Но, пожалуй, главный удар пришелся на постулат о рациональности поведения хозяйствующего субъекта на рынке. В многочисленных исследованиях реального поведения фирм была установлена ограниченная способность хозяйствующих субъектов к проведению расчётов, необходимых для осуществления оптимального выбора. В разработанной ещё полвека назад концепции ограниченной рациональности Саймона фирмы ориентируются не на оптимальный, а на приемлемый для них и определяемый, как правило, внеэкономическими факторами, выбор варианта своего поведения.

Сегодня эта фундаментальная неадекватность "неоклассической" теории может оспариваться только самыми зашоренными и/или ангажированными апологетами "рыночного фундаментализма", которых, правда, по целому ряду причин, отмеченных выше, более чем достаточно среди лиц, определяющих экономическую политику во многих странах мира, включая Россию. Принципиальная неопределенность множества производственных возможностей, экономической эффективности новых технологий, различия в способностях хозяйствующих субъектов к усвоению нововведений, получению и обработке рыночной информации — таков далеко не полный перечень свойств экономической реальности, не нашедших адекватного отражения в рамках "либерал-монетаризма". В концепции "рыночного равновесия" существенно упрощается содержание экономических процессов, игнорируется ряд важных свойств реальной конкурентной борьбы разнообразных фирм в условиях неопределённой рыночной конъюнктуры и научно-технического прогресса — и так далее, и тому подобное.

В целом можно сказать, что "неоклассическая", "либерал-монетаристская" парадигма в условиях опережающих, по сравнению даже с ВВП, темпов роста денежных агрегатов всех уровней всё больше отрывается от науки и приобретает всё более выраженные черты религиозного культа, где "либерал-монетаризм", не меняя формального названия, подменяется экономической версией либертарианства, а монетаризм — поклонением Золотому Тельцу в его долларовом эквиваленте.

Целью данного наукообразного религиозного культа является перераспределение всех ресурсов и доходов в пользу транснационального крупного капитала и его агентуры по всему миру. В качестве его "Символа веры" выступает догма о невмешательстве государства в рыночную стихию, а также примат права частной собственности, которое именуется "священным". Адепты этой религии всегда и везде ориентируются на своих "пророков" из США, где хорошо налажена подготовка неофитов из периферийных стран. Соответственно, сам человек приравнивается к количеству денег, которым он может, вернее — ему предоставлено право — распоряжаться. Всё остальное: раса, религия, пол, возраст и так далее, — больше не должно иметь никакого значения. Во всяком случае, на уровне "массы", откуда и следует "отрицательная толерантность" в пользу всякого рода меньшинств, что составляет сущность идеологии "либертарианства", представляющего собой крайне примитивную и радикальную версию либеральной идеологии, — версию, которую, в силу её господства на современном Западе, президент России и отождествил с "либеральной идеей" здесь и сейчас: "Убивай, грабь, насилуй — тебе ничего, потому что ты мигрант (или гей, или негр, нужное вставить. — А.Н.), надо защищать твои права".

Весь "вашингтонский консенсус" строится на признании разными государствами мира своим "божеством" некоей "денежной сущности", которая по факту является мнимой или, лучше сказать, ложной сущностью и пока явлена в форме доллара, который уже более ста лет эмитируется не государством США, а частно-государственным партнёрством, известным нам под именем Федеральной резервной системы.

Экономическая политика на практике всегда представляет собой некий результирующий вектор интересов. В отличие от абстрактных моделей рыночной конкуренции, реальной экономикой управляет не пресловутая "невидимая рука рынка", а реальные люди, имеющие свои интересы. Чьи же интересы сегодня обслуживает в России либертарианская доктрина через "мейнстрим" экономической науки, усиленно навязываемый общественному сознанию?

Кому выгодно?

Ещё раз стоит подчеркнуть, что конечным результатом проводившейся в России по рекомендациям МВФ либертарианской политики стал вывоз за 20 лет более триллиона долларов за рубеж, перевод в иностранную юрисдикцию контроля над самыми прибыльными предприятиями, подчинение финансового рынка интересам иностранных спекулянтов. В отсутствие внутренних источников кредита развивались только те отрасли и виды деятельности, которые представляли интерес для иностранного капитала: экспортно-ориентированные производства сырья и торговля импортными товарами. Ориентированные на внутренний рынок производители оборудования и высокотехнологических товаров конечного спроса в отсутствие кредита вынуждены были уступить рынок иностранным конкурентам и свернуть производство.

Параллельно вследствие переключения кредитного спроса на зарубежные источники, потребовалось перемещение туда залоговой и расчётной базы, что привело к "оффшоризации" российской экономики. Финансово-экономические власти РФ не препятствовали и не препятствуют данному процессу, оправдывая его ещё одной либертарианской догмой — о необходимости максимальной либерализации внешнеэкономической деятельности, включая отмену валютного контроля. Следование данной догме привело к "бегству капиталов" в объёме свыше триллиона долларов. При этом примерно половина данной суммы безвозвратно потеряна для российской экономики, поскольку "растворилась" в иностранных юрисдикциях, а вторая половина — возвращается в Россию под видом иностранных инвестиций, которые пользуются льготным налогово-правовым режимом с правом на полную "репатриацию" получаемой прибыли.

Вследствие нарастающей монетизации американских долговых обязательств, сопровождающейся одновременно резким ростом эмиссии и вывозом долларов за пределы США для приобретения реальных активов, эта политика возвращает отечественную экономику к ситуации более чем столетней давности, когда иностранцы владели в Российской империи почти половиной промышленных и двумя третями финансовых активов, что стало главной причиной революции и гражданской войны. Проводимая в России либертарианская денежно-кредитная политика объективно влечет колонизацию российской экономики иностранным капиталом, лишая её возможностей для самостоятельного развития. В условиях проводимой национальным ЦБ РФ политики "currency board" преимущество получает иностранный капитал, связанный с эмиссионными центрами мировых фиатных валют.

Итак, результатом этой, навязанной международными финансовыми институтами "вашингтонского консенсуса", политики закономерно стали деградация и дезинтеграция российской экономики, её оффшоризация и втягивание в неэквивалентный внешнеэкономический обмен, разрушение научно-технического потенциала страны. Ущерб от этой политики уже намного превысил экономические потери СССР в ходе Великой Отечественной войны и продолжает расти минимум на 100-150 млрд. долл. в год. Ведь, вопреки интересам отечественных товаропроизводителей и несмотря на постоянную критику учёных, протесты предпринимателей и профсоюзов финансовые власти России продолжают следовать рекомендациям из Вашингтона, даже уклоняясь от публичного обсуждения принимаемых ими решений.

По сути, реализуемая МВФ либертарианская доктрина "вашингтонского консенсуса" (предписывающая либерализацию внешней торговли и валютного регулирования, ограничительную денежную политику и отказ государства от ответственности за развитие экономики) является когнитивным оружием, парализующим способность финансовых властей к проведению самостоятельной денежной политики. Под предлогом "независимости" Центробанка от правительства она искусственно отделяется от целей развития национальной экономики и подчиняется "макроэкономическим" задачам обеспечения свободы движения капитала. При этом ограничения внутреннего кредитования ставят национальную экономику в крайне зависимое положение от внешней конъюнктуры и делают её уязвимой для спекулятивных атак, что мы наблюдали как в ходе кризиса 2008-2009 гг., когда наша национальная экономика пострадала намного больше других стран G20, так и во второй половине 2014 года, после введения "коллективным Западом" режима антироссийских санкций, когда рубль по отношению к доллару дополнительно упал почти в 2,5 раза.

Поскольку на мировом финансовом рынке доминируют валюты США и ЕС, либертарианский курс правительства и Банка России предоставляет эмитентам этих валют возможность контролировать состояние российской экономики. Именно поэтому после кризиса 2008-2009 гг. произошло втягивание нашей страны в стагфляционную "ловушку" — даже на фоне затронувшего большинство стран мира посткризисного подъёма. Потери российской экономики, согласно подсчётам С. Ю. Глазьева, оцениваются в 25 трлн. рублей по производству продукции и свыше 10 трлн. рублей по инвестициям. Её продолжение будет означать невозможность "поймать" длинную волну роста на основе нового технологического уклада.

Практически ни одна из социально-экономических целей, которые заявлялись отечественными властями, начиная с 80-х гг. ХХ века, не была достигнута. Так, например, тотальная приватизация госпредприятий навязывалась обществу на основе либертарианского тезиса о якобы намного более высокой эффективности частной собственности по сравнению с государственной. В реальности основная часть приватизированных предприятий была разорена неподготовленными к управлению "собственниками" — многие индустриальные города превратились в "кладбища заводов", на месте которых выросли торгово-офисные и складские помещения. А созданный в СССР передовой научно-технический потенциал сохранился почти исключительно в госкорпорациях.

Характерным примером, как указывает С. Ю. Глазьев, стала и "реформа", а точнее — приватизация Чубайсом и Ко самой эффективной в мире системы генерирования и распределения электроэнергии и тепла РАО "ЕЭС России". После раздробления и приватизации входивших в неё генерирующих мощностей произошёл многократный рост тарифов, что резко снизило конкурентоспособность практически всех отраслей российской экономики.

Эффективность промышленного производства по таким общепринятым показателям, как производительность труда и энергоёмкость, снизилась более чем на треть, вдвое сократился объём производства.

Результаты провальных с точки зрения социально-экономического развития страны реформ, видимо, вполне соответствуют интересам властвующей элиты.

Вообще, учинённый под "либерал-монетаристскими" лозунгами погром российской экономики во многом объясняется не какими-то абстрактно-теоретическими заблуждениями наивных реформаторов, но их вполне материальными интересами. В выводах экспертного заключения Счётной палаты о приватизации гссобственности в 1993-2003 гг. указывалось, что она: "сопровождалась многочисленными нарушениями как со стороны федеральных органов государственной власти, их уполномоченных представителей, так и руководителей приватизируемых предприятий, что приводило, в частности, к незаконному отчуждению объектов государственной собственности, в том числе имеющих стратегическое значение, в пользу российских и иностранных лиц по заниженным ценам…"

Хозяйственная деятельность не сводится к производству, она погружена в социальную среду, обитатели которой ведут, организуют, обеспечивают хозяйственную деятельность и используют её результаты в своих интересах. Как отмечал академик Д. С. Львов, "жить на рынке невозможно". Сами же производственные отношения определяются социальными институтами, удерживающими в них людей и задающими формы реализации мотивов их поведения. Эти социальные институты регулируют поведение людей в той мере, в которой последние склонны соблюдать задаваемые ими нормы. Чем выше соответствие моральных ценностей индивида с господствующей идеологией, тем эффективнее работают институты, определяющие социально-экономические отношения. И, напротив, с ростом доли людей, отвергающих господствующую идеологию, сужается способность институтов поддерживать социально-экономическую стабильность, что мы, например, имеем возможность наглядно наблюдать после принятия правительством РФ "пенсионной реформы".

Исходя из всего вышеизложенного, центральным вопросом экономической науки должно стать изучение взаимосвязи технологических, институциональных и идеологических изменений. Именно такой подход характерен для Изборского клуба, в авторских и совместных работах участников которого выявлены реальные закономерности современного социально-экономического развития и обоснованы рекомендации по их использованию для управления развитием российской экономики.

К сожалению, эти рекомендации — по отмеченным выше причинам — до сих пор игнорируются либертарианским финансово-экономическим блоком правительства и ЦБ России.

Россия. США. МВФ > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > zavtra.ru, 27 августа 2019 > № 3104652 Александр Нагорный

«Больная семёрка»

решать сегодня какие-то международные проблемы без участия России, Китая и Индии вообще не имеет смысла

Олег Щукин

24-26 августа в городе Биарриц на атлантическом побережье Франции состоялся 45-й саммит лидеров стран так называемой "Группы семи": США, Великобритании, Германии, Италии, Канады, Франции и Японии, — с участием ЕС, который представлял председатель Европейского совета Дональд Туск.

Да, sic transit gloria mundi ("так проходит мирская слава"). Была "семёрка" большая, а стала — больная. Даже если посмотреть на то, с каким багажом прибыли в гости к президенту Франции Эммануэлю Макрону его коллеги по данному "клубу избранных", просто слёзы наворачиваются на глаза.

Великобритания переживает тяжёлые времена из-за "брекзита", Борис Джонсон буквально месяц назад сменил Терезу Мэй на посту лидера Консервативной партии и премьер-министра, но вряд ли его варианты "развода с Евросоюзом" любой ценой окажутся более удачными, чем те, на которых трижды "сгорела" его предшественница. Лондон стремительно теряет статус мирового финансового центра, а Шотландия и Северная Ирландия всё отчётливее грозят выходом из состава Соединённого Королевства, если "брекзит" всё-таки состоится.

Германия как главный "экономический локомотив" Европы вот-вот может сойти с рельсов из-за проблем со своей банковской системой, прежде всего — "Дойче банком", который в любой момент может повторить судьбу Lehman Brothers и стать детонатором для новой волны глобального финансового кризиса. Бундесканцлерин Ангела Меркель, непрерывно рулящая немецкой политикой почти 14 лет, может покинуть свой пост гораздо раньше назначенного ею для себя на 2021 год срока — например, "по состоянию здоровья".

Те же (или даже ещё большие) финансово-экономические проблемы у Италии, где правительства меняются, как памперсы у младенца, государственный долг и дефицит бюджета растут словно на дрожжах, а Джузеппе Конте 20 августа заявил о своём уходе в отставку и приехал в Биарриц в статусе и.о. премьер-министра.

Япония, недавно пережившая смену императора при сохранении правительства Синдзо Абэ и совсем недавно, в конце июня, вроде бы блестяще проведшая саммит "Большой двадцатки", пока зависла в "промежуточной позиции", не решаясь сменить свой внешнеполитический вектор и вернув себе статус главного внешнего кредитора США. Отношения Страны восходящего солнца с Россией и Китаем, которые могли получить новый импульс в рамках провозглашённого на прошлогоднем экономическом форуме во Владивостоке "Большого кольца Северо-Восточной Азии", переживают период всё более явной и глубокой "заморозки".

Про Канаду и её премьер-министра, "пластичного" либерала 48-летнего Джастина Трюдо всерьёз даже нечего сказать: этот кондоминиум Великобритании (политически) и США (экономически) был включён в состав начальной "Группы шести" искусственно, для усиления и расширения позиций Лондона и Вашингтона. В более-менее адекватном экономическом смысле (ВВП по паритету покупательной стоимости, а не по номиналу) Страна кленового листа в 2018 году занимала только 17-е место, между Саудовской Аравией и Ираном.

Ещё более комичным выглядит представительство ЕС в лице тёзки американского президента, экс-премьера Польши Дональда Туска, который накануне саммита G7, реагируя на инициативу США и Франции вернуться в 2020 году к формату G8 с участием России, предложил своим совещательным голосом заменить Россию на Украину, 6-ю экономику мира на 49-ю… Как говорится, комментарии излишни.

Сама "хозяйка" встречи, Франция, и её президент Эммануэль Макрон сейчас вовсю пытаются воспользоваться "брекзитом" и явным ослаблением Германии, претендуя играть более активную роль в мировой политике и доминирующую — в европейской. Но здесь "амбиции не по амуниции". Экономика страны стагнирует, а выступления мигрантов и "жёлтых жилетов", похоже, могут привести к реализации "алжирского сценария" внутри самой Франции.

США и их президент Дональд Трамп на этом трагикомическом фоне смотрятся чуть ли не пышущими энергией здоровяками, но только на этом фоне. Америка, потерпевшая очевидные внешнеполитические поражения в Сирии и Венесуэле, сегодня пытается биться чуть ли не со всем миром: санкции против России, торговая война с Китаем и "почти горячая" с Ираном — только самые заметные фронты этой войны за сохранение "глобального лидерства". Пока там сохраняется неустойчивое равновесие — но только за счёт тихого грабежа "вашингтонским обкомом" своих ближайших союзников. И шансов на победу у Соединённых Штатов здесь нет, а их "империя доллара" рушится буквально на глазах — в частности, накануне саммита лидеров G7 глава Банка Англии Марк Карни на "междусобойчике" глав центробанков призвал как можно быстрее отказаться от использования американской валюты в качестве мировой, заменив её новым и обеспеченным реальными активами "синтетическим" платёжным средством типа "либры" Марка Цукерберга…

Что же касается собственно итогов нынешнего трёхдневного (вместо обычного ранее двухдневного) саммита, то на этот раз его участники даже не приняли никакого совместного заявления, то есть не пришли даже к минимальному консенсусу, который можно было бы предъявить "городу и миру". Это ещё не означает, что "коллективный Запад всё", но линии раскола уже не просто обозначены, а чрезвычайно глубоки. И не надо думать, что Трамп и Ко целых три дня спорили только о том, возвращать Россию в "семёрку" или нет. Этот вопрос не был ни единственным, ни даже главным в повестке дня для собравшихся на юге атлантического побережья Франции лидеров "цивилизованного мира". Прежде всего, они пытались урегулировать внутренние противоречия между собой, вызванные, прежде всего, тем обстоятельством, что официальный Вашингтон от совместного с союзниками ограбления остального мира легко и непринуждённо перешёл к ограблению самих союзников (не забывая, впрочем, и остальной мир, но предпочитая там охотиться уже не "в стае", а самолично). Более того, 45-й президент США уже фактически выдвинул территориальные претензии к Дании, где на троне сидят родственники британской королевы, заявив о намерении купить у них Гренландию.

Всё это со стороны союзников Соединённых Штатов вызывает недоумение, граничащее с негодованием, поскольку американцы в лице Трампа бьют по их карману не только напрямую, накладывая санкции и штрафы, но и косвенно — например, у Европы традиционно положительный торговый баланс с КНР, и наложенные Трампом импортные пошлины на товары made in China сокращают китайский спрос на продукцию европейских производителей, соответствующие финансовые потоки и т.д.

Поэтому европейцы выступают категорически против торговой войны между Вашингтоном и Пекином, однако на все их предложения Трамп издевательски ответил, что антикитайские пошлины ещё недостаточно высоки, и он об этом глубоко сожалеет. В общем, проблемы европейцев шерифа не волнуют. Видимо, как и угрозы с их стороны "отказаться от доллара". Американцы прекрасно понимают, что с их долларовой "подлодки" экипажу "семёрки" никуда не деться, потому что пока просто некуда. Доллар по-прежнему является доминирующим платёжным средством в международных расчётах, а U.S.Navy продолжают контролировать морские торговые пути по всему миру. И потому 45-й президент США внаглую продолжает гнуть свою линию.

С его стороны это тем более оправданно, поскольку "горизонтальные" связи между союзниками США не отличаются прочностью и разветвлённостью. Даже франко-германский союз, тот "скелет", на котором держится "единая Европа", сегодня находится под вопросом.

А вот теперь можно сказать и о пресловутом "возвращении России в G7". Если оно всё-таки состоится, то его цена для "коллективного Запада", как представляется, будет чрезвычайно высока — они "одними помидорами", как в случае с Турцией, не отделаются. И вот здесь возникает чрезвычайно тонкий момент: поскольку инициатива такого "возвращения" исходит от США и Франции, то все "козыри" оказываются на руках у них и у России, а остальные члены "семёрки" не то что рискуют, а обречены "остаться в дураках". Особенно — Германия, которая тянула к себе "Северный поток-2", во всём остальном полностью поддерживая все антироссийские акции Вашингтона и полностью игнорируя любые предложения Путина, выходящие за рамки "газовой проблемы". То же самое касается — немного в ином аспекте, но не менее ощутимо — и Японии. А для Великобритании, которая просто вон из кожи лезла, чтобы насолить России: от "допингового скандала" до "дела Скрипалей", — перспектива оказаться за одним столом с Путиным на условиях, отличных от его полной и безоговорочной капитуляции, вообще политической смерти подобна. И Трамп этот инструмент давления на Лондон и на других партнёров США по "семёрке" теперь может и будет использовать в своих интересах. Во всяком случае, он уже заявил, что в любом случае пригласит президента России на следующий саммит G7, который пройдёт в США. Возможно, это было его ответом на демонстративное приглашение Макроном в кулуары Биаррица иранского министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа…

Разумеется, ко всему этому нужно добавить, что Карфаген должен быть разрушен. В том смысле, что решать сегодня какие-то международные проблемы в формате G7 "коллективного Запада" без участия России (де-факто первой военной державы и пятой-шестой экономики современного мира), Китая (первой экономики и третьей военной державы) и Индии (третьей экономики, точно входящей в десятку военных держав) вообще не имеет смысла.

Пресс-конференция по итогам российско-турецких переговоров

По итогам рабочего визита Президента Турции в Россию Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган дали совместную пресс-конференцию.

В.Путин: Уважаемый господин Президент, дорогой друг! Уважаемые дамы и господа!

Прежде всего хотел бы поблагодарить Президента Турции господина Реджепа Тайипа Эрдогана за то, что он принял приглашение и присутствовал вместе с нами на 14-м Международном авиакосмическом салоне «МАКС-2019».

Господина Президента сопровождает представительная делегация турецких военно-промышленных и бизнес-кругов. Наши гости из Турции начали знакомиться с достижениями российского авиапрома, увидели лётную программу. В ходе неё продемонстрированы многоцелевые истребители Су-35, истребитель пятого поколения Су-57. Мы готовы также организовать полёты турецких лётчиков на истребителях Су-30СМ.

Конечно же, мы воспользовались приездом господина Эрдогана на МАКС, чтобы провести двусторонние переговоры и обсудить в том числе перспективные совместные проекты не только в авиации, но и в других областях военно-технического сотрудничества. Имею в виду, в частности, реализацию контракта по зенитно-ракетным комплексам С-400 «Триумф».

Наши переговоры, естественно, не ограничились сферой ВТС. Мы рассмотрели многие вопросы российско-турецкого взаимодействия, обменялись мнениями по актуальным темам международной и региональной повестки дня.

Отмечу, что это уже не первый визит Президента Турции в Россию в текущем году. В апреле мы с господином Эрдоганом продуктивно провели в Москве заседание российско-турецкого Совета сотрудничества высшего уровня. Встречались и на других площадках. В середине сентября приедем в Анкару на саммит стран – гарантов Астанинского процесса – России, Турции и Ирана – по урегулированию в Сирии. Кроме того, у господина Эрдогана имеется приглашение принять участие в Российской энергетической неделе в Москве в октябре этого года.

Подчеркну, российско-турецкое взаимодействие, отношения между Россией и Турцией поступательно развиваются на принципах дружбы, взаимного уважения и учёта интересов друг друга. Укрепляется взаимодействие наших стран в экономике и туризме. В 2018 году товарооборот вырос на 16 процентов и достиг 25,5 миллиарда долларов. Встречные капиталовложения достигли 20 миллиардов долларов. Ведётся работа по подготовке межправсоглашения, нацеленного на дальнейшее расширение практики расчётов в национальных валютах во взаимной торговле.

Рассчитываем на обеспечение бесперебойности банковского обслуживания сделок. Мы сегодня тоже говорили об этом отдельно, обсудили этот вопрос, в том числе и на министерском уровне.

Россия и Турция тесно сотрудничают в энергетике. «Росатом», как известно, возводит первую в Турции АЭС «Аккую». Первый энергоблок должен быть запущен в 2023 году, к столетнему юбилею Турецкой Республики. По графику идёт строительство «Турецкого потока». Исходим из того, что уже до конца года российский газ начнёт поступать турецким потребителям, а после увеличения мощности «Турецкого потока» за счёт второй ветки поставки будут осуществляться транзитом в Европу через территорию Турции. Вновь подчеркну: оба проекта – и АЭС «Аккую», и «Турецкий поток» – отвечают самым высоким экологическим и технологическим требованиям, станут важнейшими элементами обеспечения региональной и общеевропейской энергетической безопасности.

Расширяются российско-турецкие контакты в культурно-гуманитарной области. В этом году в наших странах с успехом проходят перекрёстные годы культуры и туризма, открывающиеся постановкой в Большом театре турецкой оперы «Троя».

В следующем году будем отмечать столетие дипломатических отношений между Россией и Турцией, поэтому профильные ведомства, парламентские круги и общественные организации двух стран работают над составлением масштабного плана торжественных мероприятий.

Турция пользуется большой популярностью у российских туристов. В прошлом году на турецких курортах отдохнули порядка шести миллионов наших граждан. Мы ценим внимание, которое турецкие власти уделяют безопасности и комфортному пребыванию в их стране россиян. Последовательно ведётся работа по либерализации визового режима между Россией и Турцией. С августа обладатели служебных и специальных паспортов, а также профессиональные водители наших стран могут пересекать границу на безвизовой основе.

При рассмотрении актуальной международной проблематики ключевое внимание, безусловно, было уделено ситуации в Сирии. Россия и Турция тесно взаимодействуют в астанинском формате с участием Ирана. На наш взгляд, этот формат является наиболее эффективным механизмом решения сирийского кризиса. Считаем, что на данном этапе самое главное – сосредоточиться на окончательной стабилизации обстановки «на земле» и продвижении процесса политического урегулирования в соответствии с резолюцией 2254 Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. В этой связи обсудили с господином Эрдоганом вопросы, связанные с формированием и запуском сирийского конституционного комитета, который, как мы надеемся, сможет начать работу в Женеве уже в самое ближайшее время.

Серьёзное беспокойство и у нас, и у наших турецких партнёров вызывает ситуация в зоне деэскалации Идлиб. Террористы продолжают обстрелы позиций сирийских правительственных войск, пытаются атаковать российские военные объекты. Убеждены, зона деэскалации не должна служить прибежищем для боевиков, а тем более плацдармом для совершения новых нападений. В этом контексте наметили с Президентом Турции дополнительные совместные меры для нейтрализации террористических очагов в Идлибе и нормализации обстановки и в этой зоне, и, как следствие, в Сирии в целом.

Мы говорили с господином Президентом сегодня об этом подробно и нашли понимание того, как и что мы можем делать вместе для решения этих вопросов. При этом исходим из незыблемости принципа сохранения суверенитета, независимости и территориальной целостности Сирии, недопустимости разделения страны на зоны влияния.

Затрагивались и некоторые другие региональные вопросы, в частности ближневосточное урегулирование, положение в Ливии.

В целом здесь, на авиасалоне, нам удалось хорошо поработать. Хотел бы поблагодарить за это господина Эрдогана, всех турецких коллег, которые – ещё раз повторю – приняли наше приглашение. И надеюсь, что эта совместная работа будет хорошим импульсом для развития турецко-российских отношений по всем направлениям, которые мы сегодня обсуждали.

Благодарю вас.

Р.Т.Эрдоган (как переведено): Я тоже очень благодарю всех, дорогой друг, Владимир Владимирович Путин, за те слова, которые Вы сказали, за гостеприимство, которое было проявлено в отношении меня и моей делегации.

Сегодняшний значимый визит по случаю открытия МАКС-2019 и с точки зрения России, и с точки зрения мировых событий в этой области. И я уверен, что это будет очень большой скачок в этой области. Хочу отметить, что я очень рад, что имею такую возможность находиться в России именно по поводу открытия этого мероприятия. Благодаря этому мероприятию мы смогли ещё раз увидеть все возможности Российской Федерации в этой области. Мы хотим, чтобы наши российские друзья были в гостях и у нас по похожим поводам.

Дай бог, в этом году в туризме у нас будет новый рекорд. Количество российских туристов за первые шесть месяцев этого года – 2,7 миллиона, уже достигло вот такой отметки. Перекрёстный год культуры продолжается.

По оборонной промышленности имеются очень положительные шаги. Сегодня по оборонной промышленности мы многие вопросы затронули: что мы можем сделать, какие шаги мы можем сделать. Мы смогли это всё обсудить.

Хотел бы затронуть очень важный момент. Мы с уважаемым господином Президентом затронули сирийскую тематику, особенно по Идлибской зоне деэскалации.

По Сочинскому меморандуму, который в сентябре прошлого года мы подписали, мы смогли достигнуть относительной стабильности. Но, к сожалению, с мая правительственные войска осуществляют бомбардировку в отношении в том числе гражданских объектов, нарушили это относительное спокойствие. К сожалению, это и затрудняет выполнение Сочинского меморандума. Более 500 человек уже погибли, около 1200 человек ранены, сотни тысяч идлибцев вынуждены были покинуть свои дома.

Как вам известно, 3,5 миллиона сирийцев уже находятся за пределами своей страны. Часть из этих людей направились к нашим границам. У нас сейчас, на территории Турции, проживают 3,6 миллиона сирийцев. Под предлогом борьбы с терроризмом правительственные войска наносят удары и сеют смерть среди местного населения. Здесь ситуация настолько усложнилась, что на данный момент наши военнослужащие находятся в опасности. Мы не хотим, чтобы это продолжалось. Здесь все необходимые шаги при необходимости будут своевременно сделаны. Здесь я обо всём этом дорогому другу Владимиру Владимировичу Путину сказал.

Для обеспечения стабильности в Идлибе в рамках «астанинского формата» мы готовы сделать всё. Мы можем обеспечить это в рамках Сочинского меморандума.

Как вам известно, в середине сентября в Турции должна быть проведена очередная встреча «тройки», и этот процесс должен внести свой вклад в обеспечение мира в регионе. Наши пожелания: чтобы до встречи в Женеве мы сделали эти очень важные шаги, и особенно по Заевфратью у нас была возможность обсудить некоторые моменты. Ещё раз подтвердили свою приверженность к сохранению территориальной целостности Сирии.

Вместе с Россией, Ираном и ООН мы делаем всё возможное для того, чтобы был как можно скорее создан конституционный комитет, и можно сказать, что мы уже к заключительной фазе подошли.

Следующее, что можно отметить. Мы очень хорошо относимся к деликатным моментам друг друга. Дай бог, в предстоящий период у нас будет возможность, чтобы все эти шаги мы смогли воплотить в жизнь. Восемь лет уже наш сосед, Сирия, ожидает возможности создания благоприятной обстановки для своего народа. Для нас, Турции, это тоже очень важно. Ещё раз была возможность подтвердить всё это. И с моим другом Владимиром Владимировичем мы по Ливии обсудили все моменты, по Кашмиру, по ближневосточным событиям. Мы подчеркнули все необходимые детали, что нужно делать для обеспечения мира и стабильности в регионе.

Этот наш визит мы заканчиваем встречей с вами. Спасибо за внимание.

Вопрос (как переведено): Вы обсудили сотрудничество Турции с Америкой по созданию зоны безопасности? Можете об этом что-нибудь сказать? Спасибо.

Р.Т.Эрдоган: Разумеется, у нас была возможность обсудить этот вопрос, и я лично, и Министр иностранных дел нашей страны, и Министр обороны по своим каналам тоже обсуждают. Ждём от них, чтобы они выполнили все свои обещания, потому что террористические организации, которые находятся в Мемиче, в Кобани и в Заевфратье, должны сейчас поскорее покинуть регион и должны выполнить своё слово по созданию зоны безопасности, потому что сейчас периодически осуществляется нанесение ударов со стороны приграничной зоны на территории Сирии. И сейчас подготовка в приграничной зоне на территории Турции именно с этой точки зрения осуществляется, и весь народ, который проживает в регионе, в приграничном регионе, должен находиться в безопасности. Это для нас важно, мы решительны в этом плане. И я уважаемому господину Президенту об этом всё рассказал.

В.Путин: Турция несёт большую нагрузку, связанную с беженцами, мы это знаем хорошо, три с лишним миллиона человек. Кстати говоря, нормализация ситуации на территории Сирии приводит к возвращению многих людей к своим родным очагам. 300 с лишним тысяч приехали из-за границы и 1 миллион внутренне перемещённых лиц вернулись к своим родным очагам, к своим домам. Но мы понимаем озабоченность Турции, связанную с обеспечением безопасности своих южных границ. Считаем, что это законные интересы Турецкой Республики. Господин Президент сегодня много и достаточно подробно, заинтересованно и, на мой взгляд, доходчиво объяснял свою позицию.

Мы исходим из того, что создание зоны безопасности для Турецкой Республики на её южных границах будет хорошим условием для обеспечения территориальной целостности самой Сирии. В этом смысле мы поддерживаем любые условия, направленные на деэскалацию в этой зоне.

Вопрос: Вопрос к обоим лидерам. Вы сегодня достаточно подробно и долго осматривали всю экспозицию. Я думаю, что Владимир Владимирович продемонстрировал господину Эрдогану практически весь спектр достижений нашей авиационной промышленности.

И Вы сказали сейчас, что на прошедших переговорах обсуждали военно-техническое сотрудничество, и упомянули, что сегодня была осуществлена очередная поставка С-400. Скажите, пожалуйста, обсуждались ли какие-то, возможно, новые контракты?

И, господин Эрдоган, поделитесь, пожалуйста, Вашими впечатлениями от увиденного. Может быть, действительно у Турции возникло желание заключить какие-либо новые контракты? Вы видели, в частности, наши самолёты Су-35 или, может быть, гражданские МС-21 и «Сухой Суперджет». Спасибо.

В.Путин: За столь короткое время мне вряд ли удалось бы показать все достижения ракетно-космической и авиационной промышленности России. Мы гордимся нашими перспективными разработками в этой сфере, нашими новыми образцами вооружения, техники. И не только военной, но и гражданской.

Мы продемонстрировали и новый гражданский самолёт МС-21, который, я так понял, Президенту понравился. Вертолётная техника очень понравилась нашим друзьям, в том числе Ми-38. Лёгкие вертолёты, которые используются в том числе и для медицинских целей. Господин Президент намерен осуществлять в Турции целую программу развития санитарной авиации. У нас тоже такие планы в повестке дня в России. Поэтому речь шла не только о военном сотрудничестве либо о сотрудничестве в военно-технической области, но и в гражданских областях, и в космосе, и в сфере авиации.

С точки зрения боевой авиации, да, мы говорили о сотрудничестве по Су-35 (четыре с двумя плюсами) и о возможной работе даже по новому самолёту Су-57. У нас возможностей много. Мы демонстрировали новую систему оружия и новую систему радиоэлектронной борьбы. Многое, на мой взгляд, заинтересовало наших турецких партнёров, и не только с точки зрения приобретения, но и с точки зрения совместного производства. Кстати говоря, мы к этому готовы и по отдельным направлениям сейчас будем активно обсуждать это с партнёрами.

Р.Т.Эрдоган: Как уже сказал мой дорогой друг, МАКС-2019 для нас очень важное мероприятие. Сейчас глава нашего управления по оборонной промышленности будет обсуждать все вопросы со своим российским коллегой. Один из важнейших шагов в отношениях с Россией – это совместное производство. Очень много сплетен было по этой тематике, мы не обращали на них ни малейшего внимания.

Сейчас по С-400 идёт второй этап поставки. И, как вам известно, до конца сентября это будет продолжаться. Подготовка персонала также продолжается.

Нашу солидарность в этой области мы хотим распространить на все остальные сферы оборонной промышленности. Также это может быть и по военным самолётам. Самое главное, чтобы мы сохранили атмосферу солидарности в этой области и распространяли её и по ракетам, и по разным областям оборонной промышленности.

То, что мы можем сделать, это всё мы отметили и начнём быстро работать. Самое главное сейчас – солидарность в экономической сфере. Отметки в 25 миллиардов мы достигли, но наша цель – достигнуть отметки в 100 миллиардов.

Как я уже отметил в своём выступлении, посещение российскими туристами нашей страны – это очень большой вклад в развитие отношений между нашими народами. Это ещё больше вкладывает в развитие наших межгосударственных и международных отношений. Я думаю, это будет очень хороший вклад.

Спасибо за внимание.

Турция. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Авиапром, автопром > kremlin.ru, 27 августа 2019 > № 3104371 Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган

Российско-турецкие переговоры

Во время посещения Международного авиационно-космического салона «МАКС-2019» Владимир Путин провёл переговоры с Президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Перед началом беседы главы двух государств в режиме телемоста пообщались с экипажем Международной космической станции.

* * *

Начало российско-турецких переговоров в узком составе

В.Путин: Уважаемый господин Президент!

Прежде всего ещё раз хочу поблагодарить за то, что Вы приняли приглашение и приехали на аэрокосмическую выставку.

Мы Вас познакомили с целой цепочкой различных продуктов – как военного, так и гражданского назначения. Это не только демонстрирует возможности России в аэрокосмической сфере, но и показывает возможности нашего взаимного сотрудничества. Мы знаем о ваших планах высокотехнологичного развития экономики Турции. Мы, конечно, могли бы объединять свои усилия по тем направлениям, где наши компетенции наиболее сильны и востребованны.

Безусловно, очень рад возможности встретиться с Вами сегодня, поговорить по двусторонним отношениям, – у нас большой объём, мы уже говорили об этом, и сегодня Вы в заявлении сказали об этом ещё раз, – о перспективах нашего взаимодействия, в том числе и по вопросам чувствительного характера региональной и международной повестки дня.

Очень рад Вас видеть.

Р.Т.Эрдоган (как переведено): Дорогой друг, господин Президент!

Ещё раз хочу выразить благодарность от своего имени лично и от имени нации за любезное приглашение с Вашей стороны.

Нам удалось сегодня познакомиться на месте с оборонной промышленностью Российской Федерации. Хочу выразить удовольствие тем, что сегодня нам удалось также осмотреть двигатели, которые производятся в Российской Федерации. Это касается пассажирских самолётов, боевых самолётов, вертолётов и так далее. Нам продемонстрировали полёт военных самолётов, это шоу нам удалось увидеть. Су-34, Су-35 и Су-57 нам удалось увидеть в полёте.

Нам удалось познакомиться также и с космической деятельностью Российской Федерации, шагами, которые предпринимаются для развития космической сферы. Всем известно, какой точки достигла российская наука в этой области.

Мы побеседовали [в режиме телемоста] с космонавтами, пожелали им успешного путешествия в космосе.

В ходе нашей встречи с господином Путиным в формате тет-а-тет и далее на переговорах нам удастся коснуться конкретных моментов разных вопросов.

Большое спасибо.

Посещение Международного авиационно-космического салона «МАКС-2019»

Владимир Путин и Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступили на открытии 14-го Международного авиационно-космического салона «МАКС-2019».

Главы государств совершили осмотр экспозиции авиасалона и ознакомились с образцами авиационной техники: в частности, новейшим российским истребителем Су-57, истребителем Су-35, средним вертолётом Ка-62 и тяжёлым вертолётом Ми-38.

Затем лидеры двух стран осмотрели самолёт-амфибию Бе-200. В.Путин лично рассказал Р.Т.Эрдогану об основных характеристиках модели. Президенты также поднялись на борт российского гражданского самолёта МС-21, осмотрели кабину пилотов и салон лайнера.

Президенты также посмотрели лётную программу авиасалона, в которой среди образцов российской авиатехники были, в частности, представлены опытный образец среднемагистрального самолёта МС-21–300, первый серийный вертолёт Ми-38 с салоном повышенной комфортности и истребители пятого поколения Су-57.

Главы двух государств также посетили павильон «Роскосмоса», где им продемонстрировали продукцию НПО им.Лавочкина, РКК «Энергия» и «Энергомаша». В режиме телемоста президенты пообщались с членами экипажа Международной космической станции и поздравили их с проведением стыковки с кораблём «Союз МС-14».

* * *

Выступления на церемонии открытия

В.Путин: Уважаемый Президент Эрдоган! Дамы и господа! Коллеги, друзья!

Рад приветствовать участников и гостей Международного авиационно-космического салона и прежде всего нашего доброго друга – Президента Турецкой Республики Реджепа Тайипа Эрдогана.

Уверен, что всех наших зарубежных партнёров и, конечно, наших турецких друзей, турецкую делегацию заинтересуют достижения отечественного, российского авиапрома и технические возможности Воздушно-космических сил России последнего поколения, и это откроет новые возможности для взаимовыгодного сотрудничества.

Подчеркну, мы глубоко ценим международное внимание к российскому авиасалону, видим в этом признание высокого интеллектуального, научно-технического и экспортного потенциала нашей страны, её уникальных традиций самолётостроения, которые позволяют России оставаться в числе мировых флагманов авиакосмической отрасли.

Мы понимаем, что перспективы авиастроения во многом зависят от широкой международной кооперации, от тесной интеграции разработок наших конструкторов, учёных, эффективного использования производственных мощностей.

Заинтересованы в том, чтобы МАКС укреплял свои позиции авторитетной площадки делового общения, обмена идеями и заключения взаимовыгодных контрактов. Вот уже в 14-й раз он собирает всех, кто неравнодушен к истории, настоящему и будущему лётной техники, и, как всегда, гармонично сочетает яркое научно-практическое содержание и красочное шоу.

Здесь традиционно можно будет ознакомиться с продукцией ведущих авиационных предприятий разных стран мира, в числе которых сегодня отмечу особо ключевые аэрокосмические корпорации Китайской Народной Республики. КНР выступает партнёром нынешнего авиасалона.

Среди инноваций МАКСа этого года, которые будут интересны и специалистам, и зрителям, – актуальные и перспективные разработки для беспилотных комплексов, для малой и деловой авиации, а также такие прорывные проекты в сфере гражданского авиастроения, как магистральный самолёт МС-21, вертолёты Ми-38 и Ка-62.

Никого не оставит равнодушным и уникальная историческая экспозиция легендарных советских самолётов. Некоторые из них были найдены на местах боёв Великой Отечественной войны и вновь поставлены на крыло.

И конечно, в программе МАКСа – зрелищная лётная программа, выступления виртуозных пилотажных групп и демонстрационные полёты новейших российских летательных аппаратов.

Хотел бы поблагодарить всех, кто готовил 14-й Международный авиационно-космический салон и в ближайшие дни будет напряжённо работать на его многочисленных площадках.

Желаю всем участникам и гостям МАКСа больших успехов, плодотворных встреч, контактов и чистого неба над головой.

Благодарю вас за внимание.

Р.Т.Эрдоган (как переведено): Господин Президент, мой дорогой друг, господин Путин! Дорогие участники!

Хочу сердечно поприветствовать вас. Мне очень приятно находиться на открытии авиационно-космического салона «МАКС-2019», находиться среди вас, дорогие участники. Ещё раз хочу выразить благодарность господину Путину от своего имени, а также от своего народа за любезное приглашение. Мы считаем авиасалон «МАКС-2019» одним из ведущих в своём роде.

Как известно, в этом году мы проводим 14-ю международную выставку в этой сфере IDEF [International Defence Industry Fair]. Кроме этого мы проводим также в этом году авиационный, воздушный и технический фестиваль «Технофест» в Стамбуле для привлечения внимания молодёжи. В прошлом году мы впервые провели такой фестиваль, выставку, в ней приняли участие более 550 тысяч участников. В этом году мы проведём второй технофестиваль с 17 по 22 сентября, на котором ожидаем более миллиона участников. Хочу особо подчеркнуть, что мы приглашаем весь российский народ на этот фестиваль и, конечно, в первую очередь Президента Путина.

Выступая с лозунгом «Будущее – в небе», мы в прошедшие годы сделали очень много передовых шагов в авиационной сфере. Авиакомпания «Турецкие авиалинии» является одним из ведущих пассажирских перевозчиков. Наши аэропорты являются ведущими в Европе и принимают всё больше гостей, туристов, пассажиров. «Турецкие авиалинии» совершают полёты в 124 страны, 258 маршрутов.

В этом году мы запустили первый этап одного из самых крупных аэропортов мира – Стамбульского аэропорта. Мы надеемся, что по завершении всех этапов строительства Стамбульского аэропорта мы сможем принимать в этом аэропорту 200 миллионов пассажиров ежегодно. Таким образом, мы будем считаться одной из передовых стран в воздушно-авиационной и космической области.

С каждым годом мы увеличиваем экспорт авиационно-космической продукции, в этом плане мы являемся одной из самых быстроразвивающихся стран. За 2018 год уровень экспорта в авиационно-космической области составил 2,5 миллиарда долларов.

17 июля текущего года Европейское агентство по безопасности полётов выдало сертификат нашему самолёту Hürkuş, который является новым поколением своего рода. Вертолёт T-129-Х является одним из тех вертолётов, которые некоторые страны стараются приобрети и включить в свой инвентарь. За короткое время мы также преодолели большой путь касательно беспилотников.

TF-X, который является нашим военным самолётом пятого поколения, является зеницей нашего ока. Типичную модель данного самолёта мы показали в июне текущего года на выставке в Париже и продемонстрировали все его качества.

Дорогие и уважаемые гости! Тесное сотрудничество, диалог между Россией и Турцией опирается на исторические, глубокие, богатые корни. Продолжают биться рекорды по посещаемости нашей страны российскими туристами. В этом году мы ожидаем около шести миллионов российских туристов в нашей стране. Торговый оборот между нашими странами уже превышает 25 миллиардов долларов, но наша задача состоит в том, чтобы достичь цифры в сто миллиардов долларов. Считаем, что наше сотрудничество с Россией придаст импульс новому развитию событий – как в авиационной сфере, так и в сфере космических технологий.

Завершая свою речь, хочу ещё раз выразить благодарность господину Путину за его любезное гостеприимство.

Желаю, чтобы работа международного авиасалона «МАКС-2019» достигла успеха. Ещё раз хочу выразить благодарность за эту работу.

Спасибо большое.

Россия. ЦФО > Армия, полиция. Авиапром, автопром > kremlin.ru, 27 августа 2019 > № 3104369 Владимир Путин

«Спасибо за щедрость»: Путин подал на развитие авиации

Путин купил мороженное для Эрдогана, а сдачу отдал министру

Рустем Фаляхов

В России инфляция снижается, а цены на продукты растут. Это касается в том числе любимого президентом Владмиром Путиным мороженого, которое на авиасалоне МАКС он пробовал в 2017-м, а в этом году угощал главу Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Мороженое за два года подорожало, как минимум, на 10 рублей. Это выше инфляции, которую публикует Росстат, находящийся в подчинении Минэкономразвития. Если цены на мороженое будут расти такими темпами, а доходы продолжат падение, то на сладкое лакомство россиянам скоро придется копить.

Мороженое, которым президент Владимир Путин вместе с чиновниками угощался на Международном авиакосмическом салоне (МАКС), подорожало на 10 рублей. Пломбир стоил 60 рублей, а теперь 70 рублей, а рожок и вовсе 150 рублей, сообщает во вторник агентство РИА «Новости».

Поели вип-персоны мороженого на МАКСе и в этом году. Путин при этом угостил мороженым турецкого главу Реджепа Тайипа Эрдогана, также приехавшего в Жуковский на МАКС. За обоих заплатил российский лидер, сообщает ТАСС.

Для Эрдогана Путин выбрал ванильное мороженое, а себе взял сразу два — шоколадное и сливочное. За покупку продавщица попросила 210 рублей, однако Путин протянул ей пятитысячную банкноту.

«Сдачу министру отдайте. Это ему на развитие авиации», — указал президент на стоящего рядом главу Минпромторга Дениса Мантурова. «Спасибо за щедрость», — ответил тот.

На предыдущем МАКСе в 2017 году Владимир Путин, после того, как принял участие в авиасалоне и осмотрел павильоны, не прошел мимо ларька с мороженым. Он купил рожок. Сдачу решил не брать, угостил сопровождавших его чиновников — спецпредставителя президента Сергея Иванова, вице-премьера Дмитрия Рогозина и министра промышленности и торговли Дениса Мантурова, главу «Ростеха» Сергея Чемезова и других. Отказался от угощения только Дмитрий Рогозин, сообщивший, что он следит за фигурой, худеет. Остальные ели и нахваливали, вспоминал потом пресс-секретарь Дмитрий Песков, тоже вкусивший мороженого.

Было видно, что мороженое, кстати, от одного из отечественных производителей, действительно понравилось высоким руководителям. Тем более, наверное, было приятно отведать сладкий продукт на халяву.

«Потом мы дома едим это»

В этом году Путин уже выступил в качестве бренд-менеджера, подарив сундучок с этим продуктом председателю КНР Си Цзиньпина по случаю его 66-летия. Путин лично заехал к Си перед началом саммита по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), который проходил в июне в столице Таджикистана Душанбе. Вручил ему торт и мороженое.

Российский лидер уже привозил Си Цзиньпину мороженое в ходе своего визита в Китай. Это произошло после того, как китайский бизнесмены на Восточном экономическом форуме рассказали Путину, что российское мороженое ценится в их стране. В итоге российский президент привез китайскому председателю коробку мороженого.

«Большое спасибо за подарок, за вкусное мороженое. При каждой моей поездке в Россию я всегда прошу, чтобы мне купили мороженое российское. Потом мы дома едим это мороженое. У вас лучше сливки, поэтому оно у вас особенно вкусное. Мне очень нравится. Спасибо за эту любезность», — отметил глава Китая.

В Twitter даже появилась сделанная в Китае фотография мотофургончика, на котором изображён Путин, поедающий это лакомство.

Мороженое всегда было самым популярным лакомством советских людей, которые ели его даже в лютые морозы. Увидев во время своего визита в Москву во времена войны человека, который ел мороженое на улице, потрясенный британский премьер Уинстон Черчилль сказал сопровождающим: «Народ, который в такой холод может есть мороженое, непобедим».

Мороженое часто можно было увидеть и на столе у Иосифа Сталина, а разоблачивший его Никита Хрущев, налаживая отношения с лидером Югославии Иосипом Броз Тито, пригласил последнего именно в «Кафе-мороженое» неподалеку от Центрального телеграфа.

Как отмечал в одной из своих книг писатель Рой Медведев, для Хрущева было важно показать президенту зажиточной Югославии, что в СССР тоже начинают привыкать к более комфортной жизни. Правда, в отличие от Владимира Путина, Хрущев не смог расплатиться и оконфузился перед высоким иностранным гостем.

На мороженое придется копить

Буквально днем ранее Путин удивлялся тому, что инфляция снижается, а доходы населения падают. Инфляция «постепенно приближается к целевому ориентиру», и сейчас составляет примерно 4,5% в годовом выражении, отмечал Путин на совещании с членами правительства. Целевой ориентир ЦБ – около 4%.

На примере мороженого видно, что к цифрам официальной статистики следует относиться критически. По итогам прошлого года инфляция, по данным Росстата, неоднократно пересчитанным и уточненным, составила 4,3%. Сейчас в первом полугодии – 4,5%.

Это значит, что мороженое могло подорожать рублей на 6, а не на 10. Впрочем, справедливо можно возразить, что ценовая политика складывается нередко под воздействием факторов, не имеющих отношения к стоимости продуктов, необходимых для приготовления мороженого. Или наоборот, молоко и сливки могли рекордно подорожать. И логистика выросла в цене.

Наконец, просто уровень присутствия на МАКСе не самых бедных наших сограждан позволяет ритейлу задрать ценник. Путин, впрочем, возмущался на совещании с членами кабмина не столько ценами, которые медленно снижаются, а доходами россиян, которые не только не растут, а даже падают шестой год подряд.

И будут падать еще. Во вторник стало известно, что Министерство экономического развития ухудшило макроэкономический прогноз на 2020 год. Так, как следует из доклада социально-экономического развития страны на 2019–2024 годы, в 2019 году реальные располагаемые доходы населения вырастут на 0,1%, хотя в предыдущем докладе речь шла о росте в 1%.

Таким образом, речь идет о снижении оценки роста реальных доходов в десять раз.

В 2020 году рост реальных доходов составит 1,5%, тогда как с 2021 по 2024 год темпы роста увеличатся с 2,2% до 2,4%. Инфляция к концу 2019 года составит 3,8% вместо 4,3%, в 2020 году — 3%, считает Минэкономразвития.

Впрочем, в 2021–2024 годах она вырастет до 4%.

В общем мороженое за 70 рублей – это роскошь. Три экземпляра мороженых за 210 рублей — тем более не может считаться народным продуктом. На него, чтобы поесть, простым россиянам скоро придется копить заранее.