Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В Русской православной церкви считают нецелесообразными какие-либо "корректировки" в молитве "Отче наш" — ее славянский перевод соответствует греческому тексту Евангелия, наиболее древнему из сохранившихся изложений этой молитвы.

Ранее в интервью итальянскому телеканалу TV2000 папа римский Франциск заявил о несовершенстве переводов этой молитвы на английский и ряд других языков. А именно, понтифик обратил внимание на фразу "не введи нас во искушение", отметив, что, исходя из этого, можно подумать, что "Бог выбирает, ввести ли человека в искушение или нет".

По словам папы Франциска, перевод здесь "делает намек на то, что Бог провоцирует на искушение". Он напомнил, что во Франции уже внесли изменение в тексте молитвы, который теперь гласит "не позволь нам поддаться искушению". При такой формулировке, заметил глава Римско-католической церкви, вся вина в искушении лежит на человеке.

Однако представители РПЦ советуют обращаться к существующим толкованиям Священного Писания, которые правильно разъясняют смысл библейского текста, в том числе и молитвы. Согласно Библии, "молитву Господню" ("Отче наш") оставил своим ученикам сам Иисус Христос.

Славянский перевод "адекватен" оригиналу

Как отмечает заведующий кафедрой библеистики богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ) протоиерей Алексей Емельянов, Иисус Христос произносил молитву "Отче наш" на одном из семитских языков, однако до нас дошел только перевод на греческий язык.

"В греческом тексте заключительного прошения молитвы стоит сказуемое, которое дословно можно понять так, будто вводящий в искушение – есть Бог. Поэтому славянский перевод "не введи нас во искушение" адекватен греческому оригиналу", — сказал РИА Новости священнослужитель.

По его словам, с древности толкователи Библии отвечали на вопрос о том, сам ли Бог вводит человека в искушение, используя другой новозаветный текст, — отрывок из "Послания апостола Иакова". В нем есть такие слова: "В искушении никто не говори: "Бог меня искушает"; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого".

"Свидетельством истолковательной работы в Церкви служит вариант старолатинского перевода этого места молитвы в некоторых рукописях Нового Завета: "Не дай нам быть веденными в искушение", — имеется в виду, введенными диаволом. Этого понимания придерживались латинские церковные авторы начала III века Тертуллиан и священномученик Киприан Карфагенский. А тот вариант, который предлагает принять за основу Римский папа, восходит к толкованию молитвы "Отче наш" церковного автора того же III века Оригена: "Не дай нам поддаться искушению", — пояснил Емельянов.

Таким образом, добавил он, существуют разные варианты толкований — "но не самого текста" — этого стиха молитвы Господней. "Поэтому засвидетельствованное с глубокой древности чтение не нуждается в изменении, так как в нем остается сконцентрированным весь спектр церковного понимания этого прошения", — заключил завкафедрой ПСТГУ.

Вопрос о Божьей воле и свободе не прост

Комментируя заявления папы Франциска, замглавы синодального миссионерского отдела Московского патриархата игумен Серапион (Митько) замечает, что "соотношение воли Божией и человеческой свободы в деле морального выбора трудно выразить во вполне адекватных лингвистических конструкциях".

"Человек всегда может подумать что-то неверно, потому что наш язык, прежде всего, описывает нашу, человеческую реальность, а при передаче Божественного откровения использует иногда свои сокровенные формы", — сказал РИА Новости игумен Серапион.

Он призвал "не преувеличивать значение" этого заявления папы Франциска, поскольку "речь все же идет о переводах". "Впрочем, и оригинальный текст молитвы "Отче наш" в самом евангельском тексте также является переводом, поскольку Евангелие от Матфея было написано на арамейском языке", — сказал собеседник агентства. Впоследствии этот текст был утрачен.

Замглавы Миссионерского отдела не исключает, что в европейских странах "перевод действительно может вводить кого-то в заблуждение", и поэтому понятно стремление Западной церкви внести в это дело ясность.

"Полагаю, что мы не должны переносить эту ситуацию в нашу среду. В любом случае, как бы ни поменялся перевод, мы всегда останемся в благоговении перед тайной Божественного промысла о нас", — добавил игумен Серапион.

"Для правильного понимания есть толкования"

В свою очередь ведущий интернет-проекта "Вопросы батюшке" в сети "Елицы" иеромонах Макарий (Маркиш) обратил внимание на то, что православные христиане верят "не в слово, а в Христа, в Бога".

"Чтобы правильно понимать Божье слово, чтобы оно доходило до нас, до наших умов и личностей, для этого и существует Церковь, и существуют толкования. Чтобы наша вера была разумной, чтобы за словами мы увидели реальность, которую они до нас доносят. Чтобы мы не поклонялись букве, а узнавали то, что стоит за буквой", — сказал РИА Новости иеромонах Макарий.

По его словам, нужно "не играть в волейбол с этими самыми словами", а "читать и вникать в святоотеческие комментарии – как Церковь эти слова понимает".

Вместе с тем собеседник агентства указал, что определенная разница между греческим глаголом "ε?σαναγκ?ζω (вынуждаю, принуждаю)", который стоит в оригинале, и его переводами — латинским словом "indūco", славянским (русским) "ввожу", немецким "fuere" и английским "lead", — все же имеется. "В греческом варианте действительно имеется момент принуждения, вынужденности. А какого принуждения? Святоотеческое понимание этого стиха вкратце таково: Господи, помоги нам устоять против искушения. В латинском и других переводах этот смысловой элемент отсутствует", — признал он.

"Православная церковь свои богослужебные, священные тексты не то что никогда не меняет – она просто не торопится с этим. Потому что не это главное – главное, чтобы люди понимали смысл. Как помочь людям понимать, есть разные способы, в том числе, и коррекция переводов. Нужно ли корректировать этот знаменитый и вошедший в русское сознание за тысячу лет фрагмент Нового Завета — это палка о двух концах. И скорее всего, не нужно", — заключил отец Макарий.

Эксперты Savills составили рейтинг мировых горнолыжных курортов

Верхнюю строчку списка лучших мест занимает расположенный на северном склоне на большой высоте Церматт (Швейцария), далее следуют Вейл (США) и Зас-Фе (Швейцария.)

Как сообщили корреспонденту Prian.ru в компании Savills, изменение климата оказывает влияние на горнолыжные курорты во всем мире. Более короткие и изменчивые горнолыжные сезоны заставили курорты и регионы адаптироваться. Развитие современных технологий создания искусственного снега для трасс означает, что склоны, которые сейчас страдают от недостатка снега, могут быть обеспечены необходимым уровнем снежного покрова (при условии достаточно низких температур). Это сделает возможными занятия горнолыжным спортом, даже при неблагоприятных погодных условиях.

Например, в последнее десятилетие на австрийских курортах в производство искусственного снега был вложен €1 млрд. В настоящий момент на горнолыжных курортах планируется создание крытых снежных трасс, которые обычно располагаются в регионах, где нет естественных условий для занятий горнолыжным спортом. Тинь (Франция), один из самых высоких европейских курортов, планирует вложить €63 млн в создание 400-метровой крытой трасы, где можно будет кататься 365 дней в году.

На крупных горнолыжных курортах стремительно увеличивается разнообразие возможностей для отдыха. Аквапарки, спа-центры, зиплайны (спуски по канату с отрывом от земли), гольф-клубы и музыкальные фестивали помогают сбалансировать спрос между любителями горнолыжного спорта и другими группами туристов. Это способствует более стабильному уровню потока туристов в течение всего года.

Эксперты Savills составили рейтинг мировых горнолыжных курортов с точки зрения устойчивости к погодным условиям для занятий горнолыжным спортом. Для этого эксперты использовали пять показателей: количество выпадающего снега, надежность снежного покрова, продолжительность сезона, высота и температура. Верхнюю строчку рейтинга занимает расположенный на северном склоне на большой высоте Церматт (Швейцария), далее следуют Вейл (США), Зас-Фе (Швейцария) и Аспен (США).

«Ежегодно во всем мире количество туристов, посещающих горнолыжные курорты, достигает порядка 400 млн, и зимние виды спорта остаются ключевой глобальной индустрией. Некоторые сложившиеся и самые востребованные рынки недвижимости мира представлены именно на горнолыжных курортах», – отмечает Пол Тостевин (Paul Tostevin), заместитель директора департамента мировых исследований Savills.

Рейтинг мировых горнолыжных курортов с самой дорогой ультрапремиальной недвижимостью

С начала 2017 г. на острове Хайнань, который является южно-китайской провинцией, побывали более 1 млн зарубежных туристов. По данным Комитета по развитию туризма Хайнаня, сейчас действуют 56 авиамаршрутов, соединяющих остров с другими странами.

В частности, прямое авиасообщение связывает провинцию с Россией, Республикой Корея, Таиландом, Малайзией, Сингапуром и Германией. Власти Хайнаня планируют к 2020 г. довести количество международных авиамаршрутов между провинцией и другими странами до сотни.

Ране сообщалось, что по итогам января-октября текущего года Хайнань принял более 53,4 млн туристов. Это на 12,4% больше, чем за аналогичный период 2016 г. За десять месяцев 2017 г. доходы острова от туризма достигли 63,8 млрд юаней ($9,6 млрд). Это на 25,4% больше, чем за январь-октябрь прошлого года.

За 2013-2015 гг. в этой китайской провинции въездной туризм значительно упал. Так, турпоток из-за рубежа сократился с 970 000 до 50 000 человек. Для привлечения иностранных гостей власти Хайнаня провели ряд рекламных кампаний и презентаций своего туристического потенциала в России, странах Шелкового Пути, Германии, Франции и Испании.

Хайнань продолжает продвигать строительство центра международного приморского туризма. Кроме того, на китайском острове введен безвизовый режим для граждан 59 стран.

Китай. Россия > Миграция, виза, туризм > chinapro.ru, 11 декабря 2017 > № 2419628

Гринпис России требует провести полноценную проверку по выбросу рутения-106 в воздух на территории Российской Федерации с привлечением независимых специалистов и представителей общественности.

Комиссия, сформированная Росатомом, в очередной раз заявила о непричастности госкорпорации к выбросу рутения-106. В качестве причины выброса назвали версию о падении спутника, хотя подобные инциденты не могут произойти незаметно.

С момента публикации информации о выбросе рутения-106 прошло больше двух месяцев, однако откуда изотопы попали в воздух по-прежнему неизвестно. Такое отношение к утечке радиоактивных материалов вызывает опасения, что при более серьёзных авариях люди также не получат своевременной и честной информации.

«В октябре Росатом отрицал, что рутений-106 зафиксирован где-то в России, кроме Петербурга. Однако замеры Росгидромета показали, что рутений-106 зафиксировали в конце сентября в наибольших концентрациях вблизи комбината «Маяк». Сегодня комиссия Росатома заявила, что в пробах, взятых там же, где их ранее брал Росгидромет, рутений-106 не обнаружен. Это не похоже на исследование с целью выявить источник выброса», — говорит Рашид Алимов, руководитель антиядерной программы Гринпис России.

По предположению французского института IRSN, могло быть выброшено от 100 до 300 терабеккерель активности. IRSN отмечает, что «если бы авария такого уровня произошла во Франции, могли бы потребоваться меры по защите населения в радиусе нескольких километров от места выброса», а также мониторинг пищевых продуктов в радиусе нескольких десятков километров.

По российскому законодательству экологическая информация не может быть засекречена. В соответствии с Конституцией РФ, «каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о её состоянии и на возмещение ущерба, причинённого его здоровью или имуществу экологическим правонарушением».

Гринпис России считает, что инцидент должен быть расследован, для того чтобы в дальнейшем это не привело к ещё более серьёзным последствиям и сокрытию значимой информации.

Консерватизм и революция 1917 года: почему охранительная политика в России привела к противоположным результатам

Дмитрий Горин

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 6

[стр. 37 – 47 бумажной версии номера]

Дмитрий Геннадьевич Горин (р. 1970) — философ, социолог, автор шести книг, среди которых «Интеллектуалы и свобода» (2012), «Производство смысла и коды социального опыта в России» (2011), «Пространство и время в динамике российской цивилизации» (2003).

В комиссарах дурь самодержавья,

Взрывы революции в царях.

Максимилиан Волошин

Революция 1917 года рассматривается не только как цепь событий, а прежде всего как длительный процесс, который не ограничивается рамками нескольких революционных лет. Исследовательский интерес представляют самые разнообразные факторы этого процесса: от экономических противоречий, вызванных становлением индустриального общества, до конспирологических спекуляций, описывающих революцию как результат резонансного наложения многочисленных заговоров, внутрироссийских и иностранных. На этом фоне не следует недооценивать и трансформацию символической репрезентации политической реальности, которая в конечном счете привела к стремительной утрате оснований, обеспечивавших легитимность самодержавия и привычный политический порядок. Эволюция, симбиоз и последующий синтез консерватизма и большевизма при относительной слабости других политических идеологий отражали противоречивость этой трансформации.

Вряд ли существуют более непримиримые силы, чем революционная стихия и консервативная реакция. Но для России характерно их парадоксальное взаимопроникновение. Консерватизм и большевизм преломляют в себе, хотя и с разных сторон, именно те особенности политической культуры и политического сознания, которые вели к наиболее разрушительным формам революции, сметавшей на своем пути любые попытки постреволюционной стабилизации. А после победы большевиков их политика относительно легко сочетала революционную неоманию с реализацией консервативной программы: от возвращения Москве статуса столицы до многообразных символических форм идеократии, противостояния Западу, апелляции к народности, реставрации элементов общинного коллективизма и установления контроля над низовой общественной жизнью.

ОТ НАРОДНОГО САМОДЕРЖАВИЯ К НАРОДНОМУ БУНТУ

Оформление традиционалистских тенденций в консервативную идеологию и трансформация марксистского учения в ленинскую теорию революции были ответом на одни и те же вызовы, с которыми Россия сталкивалась на протяжении XIX и в начале XX веков. Проникновение революционных идей и активное их усвоение разными течениями интеллектуальной мысли порождали весьма специфические идейные построения. С одной стороны, ответом на европейские потрясения стала концепция самобытности России. Востребованная до сих пор идея «особого пути» внедрялась не только в целях преодоления дискурса «отсталости» в описании российских особенностей, но прежде всего для обоснования возможности избежать революционных событий, аналогичных европейским. Гарантией от революции должно было стать единение православия, самодержавия и народности. К знаменитой триаде графа Сергея Уварова восходит характерное для русского консерватизма противопоставление религиозно понятой свободы идеалу правового государства, веры в высшую справедливость самодержца — идеалу социального государства, а абстрактно понятой народности — идеалу гражданской нации. С другой стороны, идея социалистической революции у Александра Герцена, Виссариона Белинского, Михаила Бакунина и революционно настроенных народников мыслилась, хотя и по-разному, но в основном как социальный переворот, освобождающий народную жизнь, из которой могут вырасти стремления к нелиберально понимаемым идеалам свободы, равенства и общинности. Самые радикальные представители революционного движения также рассчитывали на народную самобытность, которая позволит России избежать буржуазного развития, способного отодвинуть социалистическую революцию в неопределенное будущее. Революционный террор, появившийся в России за несколько десятилетий до 1917 года, в некотором смысле был связан с характерным историческим нетерпением: необходимо было успеть спровоцировать революцию до того, как буржуазные отношения, промышленное развитие и либеральная демократия уничтожат глубинные предпосылки народного социализма.

В обоих случаях речь идет об апелляции к таинственной народности, являющейся хранительницей неких идеалов и смыслов, рационализация которых представляется весьма неопределенной, если вообще возможной. Идея народности оказалась востребованной властью после реформ Александра II, когда возможности обоснования самодержавия в логике военно-мобилизационной и крепостнической модернизации были исчерпаны[1]. В условиях демилитаризации и раскрепощения общества Александр III вынужден был искать новые основания самодержавной власти. В целях политической стабилизации и изоляции террористов и революционеров император обратился к идеалам московской Руси, которые стали источником консервативной утопии «народного самодержавия». Один из крупнейших представителей русского консерватизма — Константин Леонтьев, считавший «византизм» основанием русской самобытности, предлагал ликвидировать всех посредников, мешающих единению самодержца с народом. По его мнению, великое предназначение России должно исполниться, если отменить реформы, «подморозить» общество, восстановить его сословную организованность, ограничить право собственности и повысить роль церкви[2]. Новая модель самодержавия действительно способствовала краткосрочной стабилизации, но в долгосрочной перспективе привела к обострению противоречий между легитимацией народных интересов и монополизацией их выражения[3]. Это противоречие со всей остротой проявилось уже в 1905 году, когда революционные события заставили власть искать формулу политического представительства.

Неверие русских консерваторов в возможность совершенствования общества, их убежденность в том, что политические формы не могут быть заимствованы, а вырастают из утопии народной самобытности, существенно сужала политические возможности консервативной программы. Ее стержнем стало восстановление «истинно русских» оснований власти, что привело к политизации этнических стереотипов и более экспрессивному восприятию политических противоречий. Идея славянского единства, реанимированная в годы Первой мировой войны, способствовала росту этнонационалистических настроений и, в конечном счете, распаду империи. Приверженность консерваторов идеалам сословно-корпоративного государства, ориентация на общинность, критика парламентаризма не способствовали разрешению актуальных для предреволюционной России противоречий. Попытки реализации некоторых консервативных идей скорее даже провоцировали революционные настроения. Примером может служить высказывавшаяся Львом Тихомировым идея о патерналистской роли монархии в регулировании противоречия между трудом и капиталом (можно упомянуть и более ранние размышления Константина Леонтьева о сословно-монархическом патерналистском социализме). Провал этой идеи стал очевиден после событий 9 января 1905 года.

По мере нарастания революционного кризиса консерваторы явно утрачивали способность противостоять революционной стихии. Правоконсервативные силы, сыгравшие значительную роль в подавлении революционных выступлений в 1905 году, вскоре оказались раздробленными и деморализованными. А такие известные представители правых монархистов, как Владимир Пуришкевич и Василий Шульгин, сами стали участниками свержения монархии. Любопытно, кстати, что арестованный большевиками Пуришкевич был освобожден после личного вмешательства Феликса Дзержинского, а Шульгин после эмиграции, ареста и отбывания срока заключения стал гостем XXII съезда КПСС.

Антилиберальная и антидемократическая позиция консерваторов способствовала тому, что в конечном счете они если и не поддержали большевиков, то примирились с ними. Многие правые консерваторы предвидели, что либералы, эсеры и меньшевики не смогут удержать власть, которая рано или поздно перейдет к большевикам. Среди них были и те, кто считал, что большевики «лучше» министров Временного правительства. Один из ярких представителей правомонархического крыла Борис Никольский, активный член «Союза русского народа» и «Русского собрания», расстрелянный большевиками без суда в 1919 году, связывал падение монархии со слабостью и раздвоенностью Николая II и предпочитал большевиков деятелям Временного правительства[4]. Оправдывал большевиков и Василий Шульгин, который писал, что они «льют кровь только для того, чтобы восстановить “Богохранимую Державу Российскую”», устанавливая «естественные границы Будущей России»[5].

Аналогичная эволюция отношения к большевизму наблюдается в консервативном лагере первой волны русской эмиграции. В изданном в 1921 году в Праге сборнике «Смена вех» были сформулированы идеи примирения и сотрудничества с большевистской властью. «Сменовеховцы» полагали, что большевики переродились и действуют в интересах России. Сближение консерватизма и большевизма после 1917 года отражает термин «национал-большевизм», который был предложен «сменовеховцем» Николаем Устряловым.

Парадокс консервативной альтернативы революции состоит в том, что консерваторы, активно поддерживаемые самодержавием, в феврале 1917 года не только не спасли монархию, но даже не встали на ее защиту. Одни исчезли, другие были деморализованы, третьи перешли на сторону революции.

РУССКИЙ ИРРАЦИОНАЛИЗМ, БЕССМЫСЛЕННЫЙ И БЕСПОЩАДНЫЙ

Можно описывать достаточно много принципиальных различий между консервативными и большевистскими утопическими построениями, но даже детальный анализ этих различий вряд ли позволит сделать вывод о взаимоисключающем характере консерватизма и большевизма. При всей их антагонистичности у них имеется общее свойство, которое существенно отличает две эти идеологии от более умеренных либеральных и социал-демократических течений. Консерватизм и большевизм сочетают в себе вполне рациональные построения европейских интеллектуалов, стоявших у истоков соответствующих направлений мысли, с иррациональными смысловыми пластами, утверждающими наличие характерной российской специфики. Противопоставление иррационально понимаемых идеалов и рационализации общественной и политической жизни восходит к фундаментальным для русской мысли поискам потусторонней религиозно-мистической целостности. Эта целостность не может быть рационализирована потому, что, как предполагается, она утрачивается именно в рациональном мышлении, направленном на посюстороннее благополучие.

Общий пафос консерватизма и большевизма — критика и преодоление «одностороннего механистического рационализма» западной философии. В обоих случаях очевидно стремление к органической целостности жизни (можно вспомнить ленинское «живое творчество масс»), которое противопоставлено механическому разуму, разделяющему целое на части и умерщвляющему его. Иррационализм в этом контексте понимается не как темная сторона разума, а как духовно-мистический опыт, позволяющий «исправить» рациональные концепции Запада. Восстановление живой целостности возможно через подчинение рациональных построений высшей идее. В ленинских текстах подобная необходимость подчинения разума проявляется, например, в определении критерия истины в науке. Любое научное знание, сколь бы обоснованным оно ни было, не может считаться истинным, если сам исследователь не стоит на пролетарских классовых позициях и не исходит из принципов «диалектического материализма»[6]. Все достижения западной науки, таким образом, должны быть пересмотрены с позиций этой «последней истины».

Иррационализму способствует и отрицание роли тех факторов, которые в культуре модерна обычно считаются основанием «расколдовывания» мира. Это прежде всего личностное начало и демократические свободы. В их критике консерватизм и большевизм явным образом сближаются. Николай Бердяев, сравнивая Владимира Ленина и Константина Победоносцева, четверть века возглавлявшего Священный Синод, приходит к интересным выводам об общности взглядов этих знаковых для большевизма и консерватизма фигур относительно ничтожности человека и приверженности насильственным методам[7].

Консервативное погружение в глубь «народного духа», «почвы», «традиции» открывает безграничность иррационального, связанного с глубинными пластами догосударственных форм жизни — экспрессивных, синкретичных и замкнутых. Любые попытки рационализации этих форм рано или поздно окажутся недостаточными и потребуют продвижения глубже и глубже, в самые темные пласты культуры. Немногим из консервативных мыслителей удавалось сохранить провозглашаемую приверженность «серединному пути» между модернизмом и традиционализмом и не скатиться к более характерным для русского консерватизма тенденциям охранительства и реакции. По мере нарастания революционного кризиса лицом консерватизма становились облаченные в черные косоворотки, шаровары и сапоги погромщики, организованные в боевые дружины созданного Александром Дубровиным «Союза русского народа». Наблюдая эту эволюцию, симпатизировавший московскому консерватизму религиозный философ Сергий Булгаков писал о своем «трагическом почти одиночестве в своем же собственном лагере»[8].

Там же, в глубинах иррационального, черпали свое вдохновение симпатизировавшие революции поэты и художники, воспевавшие разрушение гибнущего мира. Интерес к «ночной» стороне культуры был очевиден в предреволюционные и революционные годы. Александр Блок, например, в 1906 году рисовал таинственные картины погрузившейся в сон Руси, с «мутным взором колдуна», «ночными хороводами» и «заревом горящих сел».

Одна из причин пассивности консерваторов в защите монархии в 1917 году тоже связана с их мистическим иррационализмом. Правые монархисты исходили из того, что самодержавие является носителем высших смыслов, поэтому его падение привело к утрате для многих из них политических ориентиров. Булгаков, например, признавался, что «любил царя, хотел Россию только с царем» и поэтому после падения монархии не понимал значения победы в войне: «Зачем же нам Царьград, когда нет царя?». Но при этом он считал, что теократическая монархическая утопия в российской истории не удалась, а «самоубийство самодержавия» было предопределено, подобно тому, как была предопределена судьба Эдипа в античной трагедии[9]. Критические оценки царской династии после падения монархии высказывали многие консервативные политики. Некоторые из них обвиняли Романовых в отходе от «исконно русских корней», а надежда возлагалась на восстановление подлинной монархии в неопределенном будущем — когда-нибудь, когда Россия переживет все выпавшие ей испытания. Известный монархист Лев Тихомиров, например, писал в своем дневнике 2 марта 1917 года, что династия «сгнила до корня»[10]. Поддержав Временное правительство, он отошел от дел и погрузился в эсхатологические размышления.

Эсхатологические мотивы вдохновляли не только консерваторов, но и большевиков, которые воспринимали новый мир как постапокалиптический. Образы нового мира — мира после «смерти Бога» — воплощались в революционном искусстве русского авангарда. Коммунизм, по мысли Карла Маркса, должен был вырасти из капитализма, который обеспечивал прогресс в развитии производительных сил и рано или поздно должен был привести к новым общественным отношениям. В большевистской интерпретации коммунизм приобрел прямо противоположный смысл и основывался на вере в возможность построения нового мира на пепелище старой России.

Заигрывание с иррациональным позволяет создавать мощный притягательный эффект, способный мобилизовать и до определенной поры направлять энергию масс в нужное русло. Революция высвободила многообразные иррациональные силы: от религиозной эсхатологии и народного мистицизма до апокалиптики русского авангарда и большевистского стремления к радикальной новизне. Но наступает момент, когда иррационализм сметает любые рациональные модели выражения невыразимого. Многочисленные попытки рационализации революционного процесса не имели успеха. Закончилась неудачей и попытка генерала Корнилова «умиротворить» революцию. Он мог бы сыграть роль «завершителя» революции, подобно Бонапарту во Франции. Но все его договоренности и планы рассыпались, а революция после большевистского переворота и разгона Учредительного собрания переросла в многолетнюю гражданскую войну.

На этом грандиозном фоне задачи рационализации и посюстороннего обустройства земной жизни выглядели слишком мелко. Более того, они оказывались даже вредными, поскольку отвлекали от главного — эсхатологической мистерии Русской революции. В масштабах этой мистерии ценность человеческой жизни становится незначительной. Русская революция не считала своих жертв, а моря пролитой крови только укрепляли сакральную истинность ее идеалов.

ИСТОРИЧЕСКОЕ И МЕТАФИЗИЧЕСКОЕ

Общность противоположных на первый взгляд консервативных и большевистских воззрений хорошо проявляется в вопросе о религии. Консерваторы, как известно, последовательно выступают за утверждение религиозных оснований жизни. Большевики не менее последовательны в критике и сокрушении религии. Казалось бы, эти позиции настолько диаметральны, что невозможно найти в них что-то общее. Однако сходство между ними не просто существует — оно в некотором смысле является более принципиальным, чем различие.

Это сходство состоит в активном отрицании возможности личного религиозного выбора. Вопрос религиозного самоопределения оказывался неотделимым от вопроса, связанного с отношением к идеократически понятому государству. Один из основоположников консервативной концепции евразийства Николай Трубецкой доказывал, что религиозный выбор делает не человек, а народ:

«Для существования государства необходимо прежде всего сознание органической принадлежности граждан этого государства к одному целому, к органическому единству»[11].

В большевистской версии революционный марксизм превращался в своего рода религию[12], а созданная Сталиным империя понималась сакрально-метафизически. Как писал Альбер Камю о тотальности сталинского общества, «вне Империи нет спасения», поэтому, «если подданный Империи не верит в Империю, значит, он сам выбрал историческое уничтожение: он клевещет на историю, он богохульствует»[13].

В противоположных на первый взгляд позициях проявляется общий для них нигилизм, выраженный в отрицании «падшего мира» в пользу тотально понимаемой идеократии. Поддержание экспрессивности и относительной целостности консервативного и большевистского дискурсов достигалось за счет создания идеократических утопий, отсылавших к воображаемой реальности — потусторонней, как у консерваторов, или постисторической, как у большевиков.

В российской политической культуре консерватизм и большевизм, противостоя друг другу, исключали не друг друга, а нечто третье. Политическое выражение этого третьего очевидно: это весь политический спектр от либералов до меньшевиков, имевших преимущественно «посюстороннюю» ориентацию и стремившихся внести в российскую политику рациональное начало в западном его понимании. Согласно рациональной логике, революционный кризис следовало бы разрешить, обеспечив легитимацию нового политического порядка посредством свободных выборов в Учредительное собрание и установления принципов представительной демократии. Основным противоречием в поиске способов легитимации власти, таким образом, было противоречие не между консерватизмом и большевизмом, а между тенденциями идеократии и рационально-правовыми инструментами разрешения кризиса. Устойчивость первых и слабость вторых имеет глубокие корни в эволюции русской мысли.

Истоки консервативного идеала можно увидеть в религиозно-мистических исканиях славянофилов. Их идеал связан с картинами самобытного прошлого, которые обретают фантастически идиллические черты. Любопытно, что, локализовав свой идеал в прошлом, славянофилы не создали внятной философии истории. Их идеал имеет не историческое, а религиозно-мистическое выражение. Его невозможно было универсализировать, поскольку он укоренен в глубинных пластах романтически понятой народной самобытности. Философию истории разрабатывали в России не славянофилы, а западники. Осваивая философию истории Гегеля, они универсализировали исторический процесс и свой идеал связали с прогрессивным развитием общества. Большевистский проект будущего опирался именно на историософское обоснование, благодаря чему он и приобрел универсальный всемирно-исторический характер.

Проведение этих двух линий в русской мысли (от славянофилов к консерваторам и от западников к большевикам) было бы слишком условным. Эти линии не являются параллельными, они то сближаются и переплетаются, то расходятся и противопоставляются. Обе они проявляются у Петра Чаадаева, который в «Философических письмах» писал, что Россия «выпала» из всемирно-исторического процесса и это объясняет ее удручающее прошлое и настоящее. Но в «Апологии сумасшедшего» этому тезису Чаадаев придает и противоположный смысл: особое положение России вне истории определяет ее непостижимую уникальность, которая позволит ей в будущем осуществить свою всемирно-историческую миссию.

Основным противоречием между этими линиями было противоречие между двумя ориентациями, религиозно-мистической и всемирно-исторической. В первом случае традиционное для русской идеи мессианство было понято мистически, во втором — исторически. Первому не хватало исторического универсализма, второму метафизической экспрессии. И в этом обе линии русской мысли дополняли друг друга в общих для них эсхатологических поисках последних смыслов.

На протяжении всего XIX столетия западные концепции активно усваивались русской мыслью, но каждый раз они интерпретировались в идеально-мистическом духе. Не были исключением романтизм Шеллинга, философия истории Гегеля, учение Маркса и иррационализм Ницше. Александр Герцен, например, соединил философию истории Гегеля с идеей социализма и трактовал ее в духе материалистической философии Фейербаха. Но натурфилософский иррационализм у Герцена постоянно прорывается сквозь оболочку гегелевского исторического рационализма и фейербаховского материализма. Природно-материальный мир Герцен понимал мистически — в духе оккультных идей о «падшем мире» и почти магическом учении о революционном «нравственно-свободном и страстно-энергическом деянии»[14]. Ленин, высоко ценивший Герцена, доводит это мистическое понимание исторического материализма до логического завершения. Материя у Ленина оживает и в своем космическом движении непостижимым образом реализует всемирно-исторический промысел. Любопытно, что миссия пролетариата, призванного завершить историческую драму и спасти человечество, согласно учению Ленина, должна исполниться не на Западе, где он представлял собой уже сложившийся класс, а именно в России — в «слабом звене мирового империализма», где пролетариат как класс почти еще не сформирован, но он существует как материализующаяся идеальная абстракция.

Уже в первые годы после победы большевиков революция определяется не только в ее всемирно-историческом, но прежде всего в космически-мистическом значении. Эта мистически понятая космология революции проявилась в русском авангарде. А в сталинской версии «марксизма-ленинизма» всемирно-историческая сторона большевистского учения официально была подчинена космически-мистической, что было оформлено в соединении «исторического материализма» с «диалектическим материализмом».

Великая революция в России могла состояться только как «последний и решительный бой»: как тотально-космический проект, завершающий всемирную историю и выходящий куда-то в постисторическое пространство. Россия становится местом воплощения мечты всего человечества, ее мессианское предназначение реализуется в «исправлении» всемирной истории. И прежде всего, разумеется, истории Запада, из которой Россия, по мысли Чаадаева, «выпала», но по отношению к которой это ее внешнее положение превращается в уникальное преимущество.

***

Исследование консервативной альтернативы в революции 1917 года имеет вполне прагматичный научный интерес. Столетие назад эта альтернатива проявила себя со всей очевидностью, но способствовала она не сохранению монархии и удержанию рациональных моделей политической стабилизации, а усилению иррационального начала и радикализации революционных потрясений. Сложно ожидать, что обращение к консерватизму в иных политических условиях даст принципиально иные результаты, если речь идет о России.

Консервативная идея всегда имеет реактивный характер, она вынужденно адаптируется к меняющейся действительности. Но она вряд ли может способствовать упреждающему разрешению нарастающих противоречий, которые в перспективе способны привести к социальному взрыву. Если в попытках предотвращения этого взрыва апеллировать к иррационально понятой русской традиционности, то заигрывание с глубинными культурными пластами, восходящими к догосударственным укладам, может высвободить силы, способствующие распаду и без того слабых институциональных оснований государственности.

[1] См.: Adams A.E. Introduction // Idem (Ed.). Imperial Russia after 1861: Peaceful Modernization or Revolution? Boston: D.C. Heath and Company, 1965. P. IX.

[2] См., например: Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М.: Русская книга, 1992.

[3] См.: Ахиезер А., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? М.: Новое издательство, 2005. С. 369—379.

[4] См.: Монархист и Советы. Письма Б.В. Никольского к Б.А. Садовскому 1913—1918 // Звенья. М.; СПб.: Феникс; Ahteneum, 1992. С. 347.

[5] Шульгин В.В. Дни. 1920. М.: Современник, 1989. С. 527—528.

[6] См.: Ленин В.И. О значении воинствующего материализма // Он же. Полное собрание сочинений. М.: Политиздат, 1970. Т. 45. С. 23—33.

[7] См.: Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. СПб.: Азбука-Аттикус, 2016. С. 182—184.

[8] Булгаков С.Н. Христианский социализм. Новосибирск: Наука, 1991. С. 301.

[9] Там же. С. 295—297.

[10] См.: Репников А.В. Консервативные представления о переустройстве России (конец XIX — начало XX веков). М.: Готика, 2006. С. 308—309.

[11] Трубецкой Н.С. Общеевразийский национализм // Евразийская хроника [Париж]. 1927. № 9. С. 31.

[12] См., например: Рыклин М. Коммунизм как религия. Интеллектуалы и Октябрьская революция. М.: Новое литературное обозрение, 2009.

[13] Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М.: Политиздат, 1991. С. 304, 308.

[14] См.: Зеньковский В.В. История русской философии. Л.: Эго, 1991. Т. 1. Ч. 2. С. 88—93.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 10 декабря 2017 > № 2548905 Дмитрий Горин

5 декабря 2017 года в г. Париже состоялось заседание Рабочей группы по сотрудничеству и правоприменению Комитета по конкуренции Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), которое было посвящено подобному применению мер антимонопольного регулирования.

О принципе экстерриториальности в российском конкурентном законодательстве и правоприменении рассказал заместитель руководителя ФАС России Андрей Цыганов.

Он отметил, что в соответствии с законом «О защите конкуренции»[1], этот принцип может применяться к любым антиконкурентным действиям или соглашениям, совершенным или достигнутым за пределами Российской Федерации, если такие соглашения (действия) оказывают негативное влияние на состояние конкуренции на рынках Российской Федерации, что подразумевает под собой достаточно широкий круг возможных ситуаций.

В ходе своего выступления Андрей Цыганов привел примеры из практики ФАС России, связанные с применением принципа экстерриториального действия антимонопольного законодательства, включая сделку по экономической концентрации в отношении компаний Монсанта и Байер, Microsoft, Google и Apple по злоупотреблению доминирующим положением, картельное дело в отношении международных контейнерных перевозчиков и акт недобросовестной конкуренции в отношении торговой марки Доширак.

Андрей Цыганов отметил, что в отношении всех этих дел ФАС России были проведены антимонопольные расследования и вынесены соответствующие предупреждения и предписания. Принимая решения по каждому из этих дел, ФАС России рассматривала глобальные сделки или антиконкурентные действия транснациональных компаний прежде всего с точки зрения влияния на российский рынок и стремилась локализовать применение средств правовой защиты российских конкурентов и российских потребителей. Опыт конкурентных ведомств ряда стран ОЭСР, которые предпринимают попытки глобализовать данные методы, распространить действие решений и предписаний национальных антимонопольных органов на другие юрисдикции, демонстрирует острую необходимость укрепления международного сотрудничества в правоприменении. Без должной международно-правовой базы и высокого уровня взаимного доверия существует серьезный риск неисполнимости подобных решений, неустранимого конфликта юрисдикций, длительных судебных процедур.

В связи с этим ФАС России подготовила предложения по укреплению и модернизации правовой базы международного сотрудничества конкурентных ведомств, которые уже обсуждаются в формате ЮНКТАД и СНГ.

В рамках данного заседания выступили также эксперты ОЭСР судья Дуглас Гинзбург, профессор Флориан Вагнером-фон Папп и декан Эндрю Гузман, а также докладчики из 14 юрисдикций.

У России нет кухни: чьи рецепты защищает ЮНЕСКО

Какие кулинарные традиции взялось охранять ЮНЕСКО

Яков Лысенко

В начале декабря ЮНЕСКО признала искусство приготовления неаполитанской пиццы культурным наследием человечества. Оно встало в один ряд с техникой приготовления армянского лаваша, корейской капусты кимчхи и азербайджанской долмы. «Газета.Ru» рассказывает, какие еще блюда попали в заветный список и почему там нет ни одного российского блюда.

Диссертация по культурному наследию

ЮНЕСКО начала собирать шедевры культурного наследия мировых стран еще в 2001 году. Комиссия ООН раз в несколько лет присуждает кандидатам почетный титул. В список уже вышло около 480 умений и навыков. 7 декабря стало известно, что международные эксперты признали уникальной технику приготовления неаполитанской пиццы.

Неаполь добивался включения своей традиции в список ЮНЕСКО с 2010 года.

Петицию с просьбой рассмотреть итальянскую заявку подписали более 2 млн человек, а общественные организации в случае успеха обещали раздавать пиццу прямо на улицах города.

Когда на заседании комитета по Всемирному наследию на южнокорейском острове Чеджудо все же решили включить Италию в почетный список, министр сельского хозяйства государства Маурицио Мартина написал в своем твиттер-аккаунте — «Победа!».

Министр культуры Дарио Франческини заявил, что «внесение искусства неаполитанской пиццы в список ЮНЕСКО стало признанием для Неаполя и всей Италии перед началом 2018 года, который итальянские власти объявили годом итальянской еды».

Искусство приготовления неаполитанской пиццы (пиццайоло) состоит из четырех разных фаз, связанных с приготовлением теста и его выпечкой в дровяной печи. Оно передается из поколения в поколение в Южной Италии. Во время одного из самых ярких этапов приготовления повара-пиццайоло вращают и подбрасывают основу из теста, чтобы она насытилась кислородом. Эти манипуляции с неаполитанской пиццей стали визитной карточкой итальянской кухни.

Кандидаты на звание шедевра от России

Хотя Россия подписала конвенцию по защите нематериального культурного наследия, она впоследствии не была ратифицирована — соответственно права подавать на этот статус у нас нет. «В этом и есть проблема. Теоретически, конечно, мы можем выдвигать те или иные достижения на включение в этот список, но выглядеть это будет странновато», — сообщил «Газете.Ru» писатель, историк кулинарии Павел Сюткин.

Для того, чтобы попасть в список кулинарных шедевров, нужно проделать достаточно сложную работу, считает эксперт. Он отмечает, что речь идет не о конкретном блюде или продукте, а о культурной процедуре, наследии, связанном с его приготовлением.

«В интернете есть немало фильмов, представляющих ту же корейскую капусту. Однако там представлен не рецепт, а то, как все это делается от начала до конца — как женщины собираются, наряжаются в разноцветные платья, рубят капусту, заквашивают, церемониально употребляют блюдо. Это культурная церемония, поэтому важна не рецептурная составляющая, а то, как это отражается на национальной культуре», — рассказал Сюткин.

Он добавил, что для того, чтобы оказаться в заветном списке, странам нужно доказывать, что то или иное блюдо является символом культуры. «Они готовят материалы, фильмы, исторические исследования, доказывающие, что на протяжении многих лет это было частью культуры. Приглашают экспертов из ЮНЕСКО, проводят защиту предложения с оппонентами. Все это похоже на защиту диссертации», — поделился историк кухни.

Физически включение в список ничего кроме диплома не дает, но эксперт убежден, что это огромный шаг в гастротуризме — очень популярном сегодня направлении. Это дает иностранцам понимание того, что нужно попробовать в той или иной стране, считает Сюткин.

«Так же, как у нас туристы идут в Кремль, «Третьяковку» и Большой театр, у них в голове должна быть мысль о том, что они должны попробовать кулебяку, квашеную капусту и бефстроганов», — сообщил писатель.

Однако если взглянуть на список стран, кулинарные традиции которых являются культурным наследием, то можно увидеть, что в большинстве случаев там располагаются страны третьего мира — например, Азия, Африка, Латинская Америка. «Исключение — некоторые европейские государства. Ни США, ни Великобритании там нет», — заявил историк кухни.

Сюткин считает, что изоляция России от всего мира совсем не идет стране на пользу. Он убежден, что было бы полезно продвинуть русскую кулинарную культуру на международную арену. «Это могли бы быть блины на масленицу, засолка капусты. Ведь слово «капустник» пошло не от театра, а от того, что женщины собирались, рубили капусту, наряжались, плясали, ходили по селу с песнями», — рассказал эксперт.

Кимчхи, лаваш и средиземноморская диета

Среди шедевров культурного наследия — техника изготовления армянского лаваша. Его выпекают из пшеничной муки в традиционной печи «тандыр». При этом тесто для лаваша традиционно должна месить самая старшая женщина в доме. Далее готовое тесто переходит в руки невестки, которая, сидя на полу, раскатывает его скалкой на низком круглом столе. После за процесс берется свекровь, которая выпекает лаваш в тандыре. Готовый хлеб достают из печи железным прутом с острым загнутым концом.

Эксперты ООН также оценили по достоинству культуру приготовления хлебных лепешек — катырмы, жупки и юфки, которые широко распространены в Азербайджане, Иране, Казахстане, Киргизии и Турции. Готовкой, как правило, занимаются члены одной семьи, которые выпекают хлеб в котле или на металлической пластине. Подается блюдо на праздничные застолья, дни рождения, свадьбы, а также на похоронах.

Традиция приготовления азербайджанской долмы также покорила сердца экспертов ЮНЕСКО. Это блюдо национальной кухни представляет собой виноградные листья, начиненные рисом и мясным фаршем. Правительство Азербайджана проводит многочисленные мероприятия, фестивали, курсы, на которых учат готовить долму.

Особым лауреатом списка культурного наследия стала средиземноморская диета. Состоящая из рыбы, фруктов и овощей, она признана учеными оптимальной для поддержания здоровой микрофлоры кишечника. Кроме того, исследования ученых показали, что соблюдение средиземноморской диеты снижает на 33% риск возникновения сердечных и на 24% раковых заболеваний.

КНДР в списке шедевров нематериального искусства представляет квашенная капуста кимчхи. Это острое корейское блюдо готовится путем квашения пекинской капусты, редиса, зеленого лука, а также имбиря с красным перцем. Это самое популярное блюдо в Северной и Южной Корее, в среднем взрослый кореец ежедневно съедает около 125 г кимчхи. При этом в большинстве случаев блюдо готовят на дому.

Список наследия ЮНЕСКО также включает в себя несколько традиционных кухонь — японскую, французскую и мексиканскую.

Кухня Страны восходящего солнца отличается добавлением морепродуктов, а также специфическим оформлением блюд. Мировую известность приобрели суши, а также техника приготовления рыбы «сики» вместе с церемонией «васёку». Японцы надеются, что признание ценности их кухни поспособствует росту экспорта сельскохозяйственной продукции страны.

Французы, как и итальянцы, упорно добивались внесения их национальной кухни в список культурного наследия человечества. Так, в 2008 году экс-президент Франции Николя Саркози открыто потребовал внесения французской кухни в список ЮНЕСКО. «У нас лучшая в мире гастрономия!», — заявил он тогда.

Впоследствии эксперты ООН признали, что французская гастрономия имеет важный социальный аспект, так как все самые значимые моменты в жизни французов неразрывно связаны с застольем. Комиссия заключила, что мировой финансовый кризис, забастовки никак не могут повлиять на любовь французов к еде.

Президент французской Миссии наследия и культуры питания Жан-Роберта Питта заявил, что в его стране само понятие кухни, гастрономии возведено в ранг искусства, а процесс принятия пищи для французов неразрывно связан с национальной самоидентификацией. «Именно у нас существует та самая гастрономия, которая предполагает непременный союз трапезы с вином, сменяющие друг друга блюда, определенный стиль сервировки стола, и, наконец, само застолье. И все эти элементы – чисто французского свойства», — заявил Питта.

Позже в ЮНЕСКО отметили и мексиканскую кухню, известную активным использованием специй. Традиционно важнейшим составляющим национальной кухни Мексики являются зерновые и бобовые культуры, из которых изготовляют основу для тортильи. Среди известных каждому блюд — тако, кесадилья, а также начос, подающиеся с соусом гуакамоле, сделанным из авокадо с добавлением помидоров, лука и перца серрано.

«Обмен выгоден»: донбасских пленных готовят на выход

Как Украина и Донбасс готовятся к предновогоднему обмену пленными

Игорь Крючков

9 декабря в Минске прошла встреча «нормандской четверки», посвященная обмену пленными между Киевом и самопровозглашенными республиками Донбасса. Эти переговоры были заявлены как один из финальных этапов этого процесса. Сам обмен пленными должен состояться до Нового года.

Встреча «нормандской четверки» — на уровне советников президентов России, Германии, Франции и Украины — состоялась в Минске 9 декабря. По данным пресс-службы белорусского МИДа, переговоры длились около четырех часов и были закрыты для прессы.

Впрочем, о том, что будет обсуждаться в Минске, – обмен военнопленными — рассказывали 7 декабря главы МИД России Сергей Лавров и его украинский коллега Павел Климкин. Дипломаты впервые за три года провели встречу тет-а-тет в Вене, на полях заседания совета министров иностранных дел ОБСЕ.

«Я хочу воспользоваться встречей и поставить эти две темы — политзаключенные и те, кто удерживается на оккупированном Донбассе. Здесь есть много важных вопросов, поскольку должны освободить всех и быстрее, должны освободить как можно скорее», – объяснял Климкин собственную задачу.

Позже глава украинского МИДа добавил: ему необходимо заручиться поддержкой Лаврова и Москвы относительно деталей возможной сделки. «Это касается временных рамок, и того, что должны вытянуть как можно больше наших ребят оттуда», – объяснил Климкин.

«Тема обмена пленными замкнута сегодня на украинского представителя Виктора Медведчука, руководителей ЛНР и ДНР, лично президента Украины Петра Порошенко и официальную Москву, — рассуждает Михаил Погребинский, директор киевского Центра политических исследований и конфликтологии. --

Поэтому в рамках «нормандской четверки» дипломаты могут, конечно, обсуждать эти вопросы, но решение принимается все-таки не на этом уровне. «Нормандская четверка» может, скорее, привлечь общественное внимание к уже достигнутым договоренностям».

Виктор Медведчук, спецпредставитель по гуманитарным вопросам в рамках трехсторонней контактной группы по урегулированию в Донбассе, 23 ноября рассказал в интервью «Комсомольской правде в Украине» о том, что сделка, вероятнее всего, будет достигнута на следующих условиях.

Первый этап обмена планируется провести до «новогодних и рождественских праздников». 74 человека, которых удерживают в самопровозглашенных Луганской и Донецкой народных республиках (ЛНР и ДНР), вернутся на Украину. 306 пленных, – из Украины в Донбасс.

Ранее глава ДНР Александр Захарченко настаивал на том, чтобы обмен произошел по формуле «всех на всех». Медведчук, в свою очередь, заявил: стороны в итоге пришли к пониманию, что единовременного обмена невозможно провести технически.

На Украине останутся еще 80 человек, которые были в «списках возвращенцев» в ЛНР и ДНР, поскольку процедура их обмена сложнее юридически. Эти люди обвиняются в особо тяжких преступлениях, и их невозможно освободить по обычной амнистии, объяснял Медведчук. В самопровозглашенных республиках, между тем, также останется часть украинских пленных.

По словам Медведчука, ЛНР и ДНР к концу ноября были уже готовы к реализации сделки. С киевскими властями президента Петра Порошенко, по тем же данным, все обстояло сложнее.

Как рассказал Михаил Погребинский «Газете.Ru», нестыковки в списках, которые обсуждались представителями Донбасса и Киева, как правило, объясняются формальными причинами.

«Для ряда пленных на украинской стороне нужно провести специальный юридический процесс по предоставлению помилования, президентской амнистии. Именно с этим и связаны дискуссии о нескольких этапах обмена, — объяснил Погребинский. — Однако ни на Украине, ни в самопровозглашенных республиках при достаточной политической воле проблем с юридическим обоснованием государственных решений как правило не бывает».

По мнению эксперта, главное в дискуссии о военнопленных — вопрос, соответствует ли обмен задачам всех игроков, связанных с урегулированием конфликта на востоке Украины.

«Сейчас, очевидно, обмен пленными играет на руку всем сторонам. Это улучшит имидж перед новогодними праздниками», — считает Погребинский.

Алексей Чеснаков, директор связанного с Кремлем Центра политической конъюнктуры, не стал отвечать на вопрос «Газеты.Ru» о том, откроет ли обмен пленными перспективы для прорыва в Минском процессе. По его словам, дискуссии о военнопленных и политический трек Минска развиваются параллельно.

«Сомневаюсь, что обмен пленными приведет к прорыву. Слишком различаются позиции Москвы и США по Минску, — считает Михаил Погребинский. --

Наиболее актуальный вопрос, который обсуждается сегодня — это мандат миротворцев ООН в зоне Донбасского конфликта. Цели у миротворческой миссии Москва и Вашингтон видят по-разному».

Россия считает, что миротворцы ООН должны только защищать миссию ОБСЕ по мониторингу ситуации в зоне конфликта (под это подпадает, в том числе, мониторинг российско-украинской границы). США, с которыми солидаризируется Киев, в свою очередь, предлагают миротворцам полностью контролировать российско-украинскую границу, что, с точки зрения Кремля, неприемлемо.

«C территории Украины в Донбасс не поступают ни пенсии, ни социальные выплаты, ни товары первой необходимости. Только граница с Россией позволяет жителями Донбасса жить и работать. Из России идет постоянный поток гуманитарной поддержки, – заявлял ранее Чеснаков в интервью ТАСС. – Задача Украины, которая установила жесткую блокаду со своей стороны, так же закрыть Донбасс со стороны России и фактически лишить находящихся там жителей средств к существованию».

«Соединенные Штаты по непонятным России причинам помогают Украине реализовать этот бесчеловечный замысел», – утверждал эксперт.

Иерусалим все поменял: США взорвали Ближний Восток

Что нужно знать о споре вокруг Иерусалима

Отдел «Политика»

Президент США Дональд Трамп объявил о переносе американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим, фактически признав последний столицей Израиля. Это вовсе не означает, что американские дипломаты переедут уже завтра — процесс займет достаточно много времени. Однако конфликт в регионе грозит вспыхнуть с новой силой. «Газета.Ru» отвечает на самые главные вопросы вокруг статуса Иерусалима.

Почему Трамп решил перенести посольство США в Иерусалим?

Решение перенести американское посольство из Тель-Авива в Иерусалим было одобрено конгрессом США еще в 1995 году, однако каждые полгода действующие президенты США накладывали вето на исполнение этого решения. Во многом вето можно было объяснить нежеланием Вашингтона портить отношения с союзниками (прежде всего, нефтеносными суннитскими монархиями), поскольку статус Иерусалима до сих пор не определен: его западная часть контролируется Израилем, а на контроль над восточной территорией претендуют палестинские образования.

Тем не менее, Трамп заявил, что его решение продиктовано желанием признать «существующую реальность». Кроме того, по словам главы Белого дома, отложенные решения по реализации закона, одобренного еще в 1995 году, так и не способствовали мирному урегулированию конфликта, — как и идеи, лежащие в основы нынешнего процесса ближневосточного урегулирования — а Израиль имеет право самостоятельно определять столицу своего государства.

В чем суть спора вокруг Иерусалима?

В этом городе находятся святыни, важные как для христиан и мусульман, так и для иудеев. В период между мировыми войнами над территорией, где сегодня расположен Израиль, действовал так называемый британский мандат в Палестине. В начале XX века на палестинские территории из Восточной Европы, Северной Африки, США и других регионов мира переселились около 100 тыс. евреев, которые стали активно развивать сельское хозяйство на новых территориях. Британский мандат подразумевал, что на этой территории в будущем будет создан «национальный дом для еврейского народа». Однако активная миграция евреев вызвала недовольство со стороны местных арабов, что вызвало целые бунты. Тогда же сформировалась первая еврейская военизированная самооборона.

Из-за бунтов Великобритания, тем не менее, в какое-то время ограничила миграцию евреев, а часть территории, на которой предполагалось создание еврейского государства, была отдана под образование Трансиордании (современной Иордании). Позже миграция возобновилась. Иерусалим до Второй мировой войны преимущественно был населен евреями.

К 1947 году напряженность внутри региона нарастала и Лондон отказался от мандата, признав, что не может найти решение для создания еврейского и арабского государств на данной территории.

В ноябре 1947 года Генассамблея ООН приняла резолюцию №181, которая подразумевала передачу Иерусалима под международный контроль. Таким образом, Иерусалим не мог быть признан столицей какого-либо государственного образования. Именно поэтому до урегулирования статуса Иерусалима страны мира предпочитают располагать свои дипмиссии в другом городе — Тель-Авиве, который в Израиле считают деловой столицей.

Израиль объявил о своем образовании 14 мая 1948 года. Уже на следующий день сразу пять арабских государств — Сирия, Египет, Ливан, Ирак и Трансиордания — объявили новому соседу войну, развязав таким образом первый арабо-израильский конфликт.

Статус Иерусалима – один из основных спорных моментов, которые необходимо разрешить для урегулирования арабо-израильского конфликта. В результате первой войны Иерусалим был разделен на две части, однако в 1967 году, после очередного конфликта, Израиль захватил управление над Восточным Иерусалимом.

В 1980 году Израиль провозгласил Иерусалим своей столицей, после чего Совбез ООН принял резолюцию №478, в которой осудил Израиль и обвинил в нарушении международного права. Кстати, США тогда от голосования за проект резолюции отказались.

Как скоро США перенесут свое посольство из Тель-Авива?

Трамп в своей речи никак не обозначил сроки реализации своих планов. Единственное, что можно утверждать на данный момент, — посольство США в Израиле, по крайней мере, в ближайшее время останется в Тель-Авиве. Чтобы перенести дипмиссию, сначала нужно построить новое здание в Иерусалиме, куда смогут переехать американские дипломаты, а также заключить целый ряд сложных контрактов на аренду или покупку новой недвижимости.

Хотя еще в 1989 году США на 99 лет арендовали участок земли под строительство в будущем здания посольства в районе «Бараки Алленби», расположенный в Западном Иерусалиме. На тот момент условия сделки сводились к тому, что Вашингтон будет должен заплатить по 1 доллару за каждый год аренды. Известно, что за эти годы здание посольства так и не построено.

Действительно ли американцы поддерживают перенос посольства?

Согласно данным социологического исследования Университета Мэриленда, проведенного в ноябре, 65% американцев в той или иной степени выступают против переноса посольства в Иерусалим. При этом полностью поддерживают такое решение лишь 9% опрошенных.

При этом поддержка такого решения среди тех, кто ассоциирует себя с политикой республиканцев, существенно выше, чем среди демократов.

Какой позиции придерживается Россия?

После объявления решения США Израиль выразил надежду на то, что Россия также перенесет свое диппредставительство в Иерусалим. Об этом заявил израильский посол в Москве Гарии Корен во время пресс-конференции 7 декабря.

Сейчас посольство России в Израиле расположено в Тель-Авиве. Того же 7 декабря посол РФ в Израиле Александр Шеин допустил вероятность переноса отечественной дипмиссии в Иерусалим. Однако, по его словам, это может произойти только «после урегулирования всех проблем окончательного статуса палестинских территорий».

Это полностью укладывается в официальную позицию МИД РФ, обозначенную в апреле 2017 года. «Подтверждаем приверженность решениям ООН о принципах урегулирования, включая статус Восточного Иерусалима как столицы будущего палестинского государства. Одновременно считает необходимым заявить, что в этом контексте рассматриваем Западный Иерусалим в качестве столицы Государства Израиль», — говорится в тексте заявления внешнеполитического ведомства России.

Россия готова будет рассмотреть перенос своего представительства в Западный Иерусалим лишь в том случае, когда Палестина обретет свою государственность.

Будет ли новая арабо-израильская война?

Резкая категоричность, с которой восприняли новости из США, арабские государства, а также столкновения палестинцев с израильской полицией, которые произошли 8 декабря (в них пострадали более 750 человек), не исключают этот вариант развития событий.

США — крупный и влиятельный игрок в процессе ближневосточного урегулирования, поэтому позицию Вашингтона сбрасывать со счетов нельзя. По сути, решение Трампа, пусть и не напрямую, но существенно меняет баланс сил в регионе. Это, в свою очередь, ставит под сомнение тот мирный план урегулирования, которого придерживаются большинство стран мира. То есть США фактически из посредников превратились в сторону конфликта, заняв позицию одной из сторон, заявили в Палестине.

Против решения Трампа уже высказались в Германии, Франции, Великобритании, России и в других государствах. Также против выступают и Организация исламского сотрудничества и Лига арабских государств.

В частности, глава МИД Палестины Рияд аль-Малики заявил, что в переговорах с Израилем необходимо заменить США, которые сейчас выступают гарантом в этом процессе.

Президент Франции Эммануэль Макрон на встрече с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху в Париже заявил, что не одобряет решение президента США Дональда Трампа о признании Иерусалима израильской столицей, остается приверженным концепции двух независимых государств — Израиля и Палестины, но осуждает любые выпады в сторону Израиля.

Ранее президент США Дональд Трамп объявил о признании Иерусалима столицей Израиля. Трамп также подписал документ о переносе американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим. Решение американского лидера было позитивно встречено в Израиле и вызвало негативную реакцию со стороны многих государств мира, в первую очередь стран Ближнего Востока и Палестины. По всему мусульманскому миру, в том числе в самом Израиле, начались протесты, в которых пострадали уже сотни человек.

"Я объяснил, почему мы не поддерживаем решения президента США. Убежден, что единственным решением в соответствии с международным правом является концепция двух государств, и этот вопрос может быть разрешен только путем переговоров (между Израилем и Палестиной)", — сказал Макрон по итогам встречи.

Макрон также решительно осудил "любые формы атак" против Израиля, отметив, что Франция привержена безопасности Израиля.

Президент Франции Эммануэль Макрон призвал премьер-министра Израиля Биньямин Нетаньяху сделать шаг навстречу палестинцам.

"Я призвал премьер-министра к мужественным шагам навстречу палестинцам, чтобы найти выход из существующего тупика", — сказал Макрон по итогам встречи с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху в Париже.

"Дайте этому шанс", — добавил президент Франции по-английски, обращаясь к Нетаньяху.

Ранее президент США Дональд Трамп объявил о признании Иерусалима столицей Израиля. Трамп также подписал документ о переносе американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим. Решение американского лидера было позитивно встречено в Израиле и вызвало негативную реакцию со стороны многих государств мира, в первую очередь стран Ближнего Востока и Палестины. По всему мусульманскому миру, в том числе в самом Израиле, начались протесты, в которых пострадали уже сотни человек.

Бывший премьер-министр Италии Сильвио Берлускони считает "не заслуживающими доверия" обвинения бывшего вице-президента США Джо Байдена в том, что Москва якобы оказывает поддержку оппозиционным силам на Западе, в том числе на Апеннинах.

Ранее американский журнал Foreign Affairs опубликовал статью "Как противостоять Кремлю", в которой Байден и бывший заместитель помощника министра обороны США Майкл Карпентер утверждали, что одним из главных направлений внешнеполитической стратегии России является внутренняя дестабилизация Запада, в том числе посредством оказания влияния на результаты голосования в ряде стран ЕС. Речь, в частности, шла о конституционном референдуме 4 декабря 2016 года в Италии, после которого вынужден был уйти в отставку премьер-министр Маттео Ренци. Кроме того, в статье, изложение которой поместила в пятницу туринская газета La Stampa, говорилось, что в преддверии парламентских выборов на Апеннинах Москва "прилагает усилия по поддержке националистической "Лиги Севера" и популистского "Движения 5 звезд".

"Откровенно говоря, эти заявления меня изумили, я считаю их не заслуживающими доверия", — заявил Берлускони, выдержки из беседы с которым опубликовала в воскресенье миланская газета Corriere della Sera.

"Джо Байден – опытный политик. Если бы администрация Обамы, в которой он был вице-президентом, располагала такими материалами, она должна была бы предостеречь дружественные и союзные страны", — отметил видный политик.

По его словам, такие заявления Байдена, по-видимому, вызваны его намерением баллотироваться в 2020 году на пост президента США.

"Мое впечатление, что в душе Байден рассчитывает выставить свою кандидатуру в 2020 году от демократов, и он написал данную статью, прежде всего, исходя из внутриполитических интересов, чтобы подвергнуть атаке политику Трампа. На самом же деле, его анализ, в том числе по поводу того, что Путин якобы испытывает внутренние трудности, мне представляется неточным и поверхностным", — заявил экс-премьер, возглавляющий ныне оппозиционную партию "Вперед, Италия".

Высказывая свое мнение относительно итогов конституционного референдума, который состоялся в Италии в декабре 2016 года, Берлускони отметил, что итальянцы сделали свой выбор совершенно свободно и осознанно, без какого бы то ни было влияния извне.

"Я считаю, что итальянцы – это умный и осведомленный народ, и поэтому его политический выбор рационален. На конституционном референдуме они проголосовали против, чтобы защитить демократию", — указал он.

Берлускони исключил, что президент РФ Владимир Путин пытался каким-то образом повлиять на волеизъявление граждан в странах Запада.

"Естественно, мы никогда не говорили с ним о подобных вещах, которые я считаю глупостью и не подтвержденными слухами. Однако могу сказать, что с президентом Путиным мне доводится часто говорить о ситуации в Италии. Путин очень уважает свободный выбор итальянцев и хотел бы, – и в этом я с ним полностью согласен, — чтобы Италия была активной стороной в лучших и более конструктивных отношениях между Россией и Западом", — сказал Берлускони.

"Путин руководит одним из важнейших государств мира, поэтому очевидно, что его идеи и его позиции вызывают значительный резонанс в западном общественном мнении", — подчеркнул он.

Ранее руководство оппозиционного "Движения 5 звезд" и партии "Лига" категорически отвергли обвинения, выдвинутые Байденом, указав, что американский политик распространяет "фейк-ньюс". Так, лидер "Лиги" Маттео Салвини отметил, что "Ренци проиграл на референдуме потому, что итальянцы руководствуются здравым смыслом, а не потому, что этого хочет Путин". В официальном заявлении "Движения 5 звезд" утверждения Байдена были названы "инсинуациями", поскольку он не привел никаких доказательств в подтверждение своих обвинений.

В ходе состоявшегося 4 декабря 2016 года в Италии референдума большинство итальянцев отвергло конституционную реформу, которую инициировал Ренци и с которой он связал свою политическую судьбу. В итоге он вынужден был уйти в отставку с поста премьера, и новое правительство Италии сформировал его коллега по Демократической партии Паоло Джентилони.

Россия неоднократно опровергала обвинения в попытках повлиять на выборы в разных странах, а пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков называл их "абсолютно голословными". Глава МИД РФ Сергей Лавров, говоря о якобы имевшем место российском вмешательстве в выборы в США, Франции и Германии, заявил, что никаких фактов, подтверждающих это, нет.

Сергей Старцев.

Глава совета региона Овернь-Рона-Альпы, 42-летний Лоран Вокье избран новым лидером французской правоцентристской партии "Республиканцы", сообщила на пресс-конференции глава организационного комитета выборов Анн Левад.

Принять участие в выборах главы "Республиканцев" могли 235 тысяч членов партии. Голосование было электронным, проголосовать можно было как с компьютера, так и со смартфона. Для желающих также были открыты около 250 участков для голосования.

Согласно результатам выборов, Вокье получил поддержку 74,6% участников голосования, одержав победу в первом туре. За Флоранс Портелли свои голоса отдали 16,11%, Маэль де Калан получил 9,25%.

Последним председателем "Республиканцев" был экс-президент Франции Николя Саркози. В августе 2016 года бывший глава государства сложил полномочия лидера партии, чтобы принять участие в праймериз правоцентристов на президентских выборах. Несколько месяцев временно исполняющим обязанности председателя партии был именно Вокье, в ноябре 2016 года руководство партии на должности генерального секретаря было передано экс-спикеру Национального собрания Бернару Аккуайе.

"Я уверен, что Лорану Вокье удастся объединить нас, политическую "семью" правоцентристов. Убежден, что он станет голосом оппозиции, а также продолжит необходимое реформирование как нашей партии, так и всей французской политической системы в целом", — заявил Аккуайе, комментируя итоги выборов.

В 2017 году из-за политического скандала вокруг экс-премьера Франсуа Фийона правоцентристы потерпели поражение сразу в первом туре президентских выборов. На парламентских выборах они стали вторыми, однако финишировали с огромным отставанием от президентской партии "Вперед, Республика", которая сегодня полностью контролирует нижнюю палату.

Президент Франции Эммануэль Макрон обсудил со своим турецким коллегой Тайипом Эрдоганом ситуацию вокруг Иерусалима и призвал президента Турции оказать содействие миру на Ближнем Востоке, говорится в распространенном в воскресенье заявлении Елисейского дворца.

Телефонный разговор лидеров состоялся в субботу. Макрон напомнил, что Франция не одобряет решение США признать Иерусалим столицей Израиля и перенести свое посольство из Тель-Авива в этот город.

"Франция подтверждает приверженность международному праву, она уважает резолюции Совета Безопасности ООН. Иерусалим должен стать столицей двух государств — Израиля и Палестины — в порядке, который установят палестинцы и израильтяне в ходе переговоров", — отмечается в коммюнике.

Макрон подчеркнул необходимость избежать эскалации в регионе и призвал турецкого коллегу способствовать мирному процессу на всем Ближнем Востоке.

"Глава государства также подчеркнул необходимость избежать негативных последствий во всем регионе и призвал способствовать мирному процессу с целью возобновить надежды на мир", — говорится в заявлении.

Президент США Дональд Трамп ранее объявил о признании Иерусалима столицей Израиля и подписал документ о переносе американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим. Решение американского лидера было позитивно встречено в Израиле, однако вызвало негативную реакцию со стороны многих государств мира, в первую очередь стран Ближнего Востока и Палестины.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что не раз призывал главу Палестинской администрации Махмуда Аббаса сесть за стол переговоров, поскольку это самый простой и надежный способ достичь мира в регионе, и делает это вновь.

"Самое важное в мирном процессе — это способность к переговорам. Но в первую очередь для мирного процесса важно, чтобы каждая из сторон признала право на существование другой стороны. То, что мешает переговорам — это частый отказ сесть за стол переговоров с Израилем. Я говорил это много раз и повторяю вновь: я всегда предлагал господину Аббасу сесть за стол мирных переговоров. Я это делаю вновь, это жест мира, ничто не может быть проще. Если он хочет мира, пусть идет на переговоры", — заявил Нетаньяху на пресс-конференции по итогам встречи с французским президентом Эммануэлем Макроном в Париже.

Трансляция пресс-конференции велась в Periscope Елисейского дворца.

Ранее президент США Дональд Трамп объявил о признании Иерусалима столицей Израиля. Трамп также подписал документ о переносе американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим.

Решение американского лидера было позитивно встречено в Израиле и вызвало негативную реакцию со стороны многих государств мира, в первую очередь стран Ближнего Востока и Палестины. По всему мусульманскому миру, в том числе в самом Израиле, начались протесты, в которых пострадали уже сотни человек.

Израиль называет Иерусалим своей "единой и неделимой" столицей, включая его восточные районы и исторический центр, отбитые полвека назад у Иордании и позднее аннексированные.

Мир, включая до последнего времени США, аннексию не признает и считает статус города одной из стержневых проблем ближневосточного конфликта, которая должна решаться на основе договоренности с палестинцами.

Президент Франции Эммануэль Макрон на встрече с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху призвал израильские власти прекратить строительство новых поселений на Западном берегу реки Иордан.

"Мне кажется, начать надо с заморозки колонизации и принятия мер доверия по отношению к палестинским властям. Это мы обсуждали с премьер-министром Израиля", — сказал Макрон на совместной пресс-конференции с Нетаньяху после встречи в Париже.

Ранее президент США Дональд Трамп объявил о признании Иерусалима столицей Израиля. Трамп также подписал документ о переносе американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим. Решение американского лидера было позитивно встречено в Израиле, однако вызвало негативную реакцию со стороны многих государств мира, в первую очередь стран Ближнего Востока и Палестины. По всему мусульманскому миру, в том числе в самом Израиле, начались протесты, в которых пострадали уже сотни человек.

Лувр Абу-Даби подтвердил, что шедевр Леонардо да Винчи «Спаситель мира» станет частью экспозиции музея, а владельцем самой дорогой картины в истории является правительство эмирата, которое от имени Департамента культуры и туризма приобрело работу за $450 млн.

Изначально личность покупателя не называлась, но позже в прессе появились сведения о наследном принце Саудовской Аравии. Источники в Саудовской Аравии подтвердили, что информация о приобретении картины на аукционе Christie’s в Нью-Йорке наследным принцем Мухаммедом бин Салманом была неверной.

«Спаситель мира» — это последняя картина да Винчи в частном владении и одна из малого количества работ, написанных известными художниками эпохи Возрождения и сохранившихся до наших дней.

«Спаситель мира» считался утерянным вплоть до 2005 года, пока он не был выставлен в плохом состоянии на аукционном доме Луизианы. Позже шедевр был восстановлен и приобретен российским миллиардером Дмитрием Рыболовлевым.

Работа будет висеть в Лувре рядом с другой картиной да Винчи — «Прекрасной Ферроньерой». Это один из самых популярных экспонатов в Лувре Абу-Даби.

Источник: The National

ОАЭ. Весь мир > СМИ, ИТ > russianemirates.com, 10 декабря 2017 > № 2418245

За флажки

Россия в авангарде пересмотра мирового порядка

Дмитрий Ефременко – доктор политических наук, заместитель директора Института научной информации по общественным наукам РАН.

Резюме Украина лишь открывает серию конфликтов, которыми сопровождается становление полицентричной системы международных отношений. Необходим многосторонний механизм раннего предупреждения и урегулирования кризисов в Европе и северной Евразии.

Статья впервые опубликована во втором номере журнала за 2016 год.

Малые причины могут порождать большие последствия. Сто лет назад террористический акт, подготовленный небольшой группой сербских националистов, запустил цепную реакцию событий, закончившихся мировой войной и крушением нескольких империй. В наши дни короткая запись в Фейсбуке, содержавшая призыв к единомышленникам собраться на центральной площади украинской столицы, привела к катаклизму, потрясшему Европу и резко ускорившему трансформацию мирового порядка. Украинский кризис в самом разгаре, и он, очевидно, принесет еще немало горьких плодов. Национал-демократическую революцию и начало вооруженного конфликта на востоке Украины трудно характеризовать иначе, как трагедию страны, независимое существование которой неразрывно связано с возникновением и распадом Советского Союза. Общим прошлым обусловлено и активное участие России в этом кризисе. Впрочем, не только прошлым. Будущее, в котором Украина и Россия отчуждены друг от друга, участвуют в различных интеграционных проектах и военно-политических союзах, слишком многим в Москве казалось неприемлемым. Встряска подтолкнула Кремль к действиям, которые можно рассматривать и как отчаянную попытку отстоять важнейшую геополитическую позицию, и как решимость вырваться «за флажки» мирового порядка, где России отводится роль вечного побежденного в холодной войне.

Фактор Путина

Украинский кризис, конечно, имеет объективные причины, к числу которых относятся и сохраняющаяся инерция распада СССР, и мины в межгосударственных отношениях на постсоветском пространстве, заложенные еще в советское время, и реалии постбиполярного мира. Но экстраординарное значение приобрел и личностный фактор. Роль президента России Владимира Путина в решающие моменты кризиса была ключевой. Еще «оранжевая революция» 2004 г. рассматривалась российским лидером как геополитический вызов и модель дестабилизации политического режима, которая при благоприятных обстоятельствах, если им позволить сложиться, может быть перенесена и на отечественную почву. Последующее развитие событий – российско-украинские газовые войны, раскол между лидерами первого Майдана и их политическое фиаско, сближение Москвы и Киева, пагубная для Виктора Януковича попытка балансирования между европейским и евразийским интеграционными проектами и, наконец, второй Майдан – подтверждало, что Украина становится для Путина пространством одного из решающих в его политической судьбе противоборств. Ни для кого из других внешних акторов Украина никогда подобного значения не имела. Именно поэтому мало кто ожидал от российского президента столь решительного перехода от вязкой позиционной борьбы к игре на повышение ставок. При этом, однако, путинскую политику на Украине имеет смысл рассматривать именно как активную контригру, как готовность путем концентрации имеющихся в распоряжении ресурсов и неожиданных ходов переломить неблагоприятные изменения в соотношении сил.

Вместе с тем следует с большой долей осторожности отнестись к суждениям о предопределенности действий российского президента, о том, что они обусловлены внутренней логикой консолидации авторитарного режима или необходимостью соответствовать великодержавному запросу значительной части российского общества, «зомбированного» агрессивной антизападной пропагандой. Более детальный анализ политических шагов Владимира Путина в период его третьего президентского срока выявляет намного более нюансированную картину, свидетельствующую не только о намерениях более жестко отстаивать геополитические интересы, как их понимают в Кремле, но и о стремлении создать почву для восстановления конструктивного диалога с Западом. Во всяком случае, об этом говорят и освобождение Михаила Ходорковского, и – в особенности – усилия, направленные на создание положительного имиджа России как страны-хозяйки XXII зимних Олимпийских игр. Вполне вероятно, что совпадение по времени сочинской Олимпиады, столь значимой для Путина, и смены власти в Киеве воспринималось особенно болезненно, поскольку, с одной стороны, триумф организаторов спортивного праздника оказался явно перекрыт победой Евромайдана, а с другой – именно в этот момент у российского руководства были связаны руки. После феерической церемонии закрытия игр Кремлю как будто уже ничего не оставалось кроме признания нового порядка на Украине. Насколько можно судить, именно к этому настойчиво подталкивали российское руководство лидеры Соединенных Штатов и Евросоюза, при этом не обещавшие никакого содействия в учете российских интересов украинской стороной. В эти же дни переформатированное большинство Верховной рады и переходное правительство в Киеве работали в режиме «взбесившегося принтера», печатая одно за другим решения, очень быстро поставившие под вопрос саму украинскую государственность. Такими решениями, безусловно, стали попытка отмены языкового закона Колесниченко–Кивалова и расформирование подразделений спецназа МВД «Беркут». За ними мог последовать пересмотр внеблокового статуса Украины и харьковских соглашений.

Выбор Путиным курса на воссоединение Крыма и России, безусловно, спровоцирован переворотом в Киеве и ожиданиями его тяжелейших геополитических последствий. Но было бы поверхностно характеризовать это решение как спонтанное. Напротив, все предыдущие годы лидерства Путина можно рассматривать как подготовку к переходу крымского Рубикона. По крайней мере, временной интервал между двумя наиболее известными внешнеполитическими заявлениями Путина – выступлением на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности 10 февраля 2007 г. и почти что исповедальной Крымской речью 18 марта 2014 г. – был периодом окончательного разочарования в возможности достижения равноправного партнерства в отношениях с США и ЕС. По мере роста этого ощущения крепла убежденность в неотвратимости кризиса в отношениях с Западом, причем наиболее вероятным ареалом обострения считалась именно Украина. Правда, основные ожидания начала открытой конфронтации фокусировались на 2015 г., когда на Украине должны были состояться очередные президентские выборы. Очевидно, что именно к этому событию как моменту решающей схватки готовились не только Кремль, но и Запад, прежняя украинская власть и ее противники. Пост киевского журналиста Мустафы Найема, который через социальные сети призвал сторонников европейского выбора Украины выйти на Майдан Незалежности, перечеркнул эти расчеты.

Неконтролируемое развитие событий на Украине казалось потоком, направление которого уже никому изменить не под силу. Путин на это решился, противопоставив воле Евромайдана волю поборников русского ирредентизма. Тем самым он совершил необратимый шаг в отношениях не только с Украиной и Соединенными Штатами, но и в отношениях между властью и обществом внутри России.

До самого последнего времени голос представителей российского общества в дискуссиях относительно российско-украинских отношений звучал не слишком громко. Заявления о готовности к максимально возможному сближению России и Украины пользовались широкой поддержкой, но взаимодействие двух стран явно не входило в число проблем, наиболее значимых для общества. На экспертном уровне украинская проблематика в преддверии кризиса обсуждалась более активно, но связи между экспертами и структурами, участвующими в выработке политического курса, скорее ослабевали. Централизация процесса принятия политических решений в случае Украины была доведена до предела; насколько можно судить, наиболее ответственные решения принимались единолично президентом России. Стоит отметить, что в оперативном отношении успех действий по воссоединению Крыма с Россией в немалой степени был обусловлен именной такой гиперцентрализацией и прямым контролем со стороны главы государства.

Установление российского суверенитета над Крымским полуостровом предсказуемо получило широкую общественную поддержку, подняв до небывалых высот президентский рейтинг. То, что до начала марта было только делом Владимира Путина, в считанные недели стало общим делом и общей ответственностью власти и общества. Подъем ирредентизма обеспечил полную перезагрузку легитимности третьего срока Путина; страница новейшей российской истории, связанная с политическими протестами на Болотной площади и проспекте Сахарова, оказалась перевернутой. Власть получила карт-бланш на переход к мобилизационной модели развития, хотя нет достаточной уверенности, что российское общество, столкнувшись с тяготами миссии «русского мира», останется столь же сплоченным, как в момент крымской эйфории. Вместе с тем сформировался мощный общественный запрос на продолжение всесторонней поддержки миллионов русских и русскоязычных людей за пределами российских границ, о которой заявил президент Путин в Крымской речи. Необходимость соответствовать этому запросу становится фактором, если и не детерминирующим российскую внешнюю политику, то, во всяком случае, очерчивающим пределы компромиссов в отношении Украины. Из самого запроса на солидарность с «русским миром» могут вырасти новые силы и фигуры, способные в будущем изменить российский политический ландшафт.

В то же время для части политических и экономических элит России возвращение Крыма стало подобием «белого слона». Им ничего не оставалось, как присоединиться к дискурсу «Крым наш», тщательно скрывая при этом растерянность и опасения за собственное будущее. После мартовских торжеств по случаю присоединения Крыма и Севастополя и по мере введения Западом новых санкций скрытое давление этих элит значительно возросло и, по всей видимости, повлияло на готовность Кремля оказывать прямую поддержку ополченцам Донбасса.

Важнейшая роль Владимира Путина в украинских событиях и связанной с ними деструкции мирового порядка явно обострила и личностную конкуренцию в клубе глобальных лидеров. В случае Барака Обамы это кажется особенно интригующим, поскольку американский президент не слишком склонен к чрезмерной персонификации в государственных делах и мировой политике. «Заслуга» в данном случае во многом принадлежит консервативным оппонентам хозяина Белого дома в самой Америке, твердящим о «сильном Путине» и «слабом Обаме». Еще более существенно понимание западными партнерами специфики процесса принятия политических решений в России. Путинская вертикаль власти, которую в последние годы российский лидер готовил и к противостоянию с Западом (т.н. национализация элит), функционировала весьма эффективно на крымском этапе украинского кризиса. Но российский персоналистский режим отличается структурной уязвимостью, компенсируемой жестким контролем со стороны лидера. Ослабление позиций лидера создает угрозу системе власти в целом. В этом контексте западные санкции, призванные нанести удар по ближайшему окружению Владимира Путина, не кажутся такими уж символическими.

Нет сомнений, что в обозримом будущем именно за Путиным останется последнее слово в формировании украинской политики. Но теперь он будет вынужден учитывать не только давление Запада и разноречивые сигналы российских элит, но и набирающие силу ирредентистские настроения.

Марс и Венера на хуторе близ Диканьки

Известная метафора Роберта Кагана, уподобившего воинственные Соединенные Штаты Марсу, а изнеженную Европу – Венере, вполне применима и к украинскому кризису. Европейский союз с его политикой «Восточного партнерства» внес в раздувание кризиса едва ли не основной вклад, впервые вступив на ранее неизвестную ему стезю геополитического соперничества. При этом в отношении постсоветского пространства собственно европейская стратегия как синтез интересов ведущих стран ЕС, по сути, не была сформулирована. Вместо этого евробюрократия пошла по шаблонному пути, предпочтя передоверить выработку политического курса группе государств, заявивших о своем особом опыте и знании соответствующего региона. Такое делегирование было оправданным, когда в разработке европейской политики соседства в отношении южного и восточного Средиземноморья ведущая роль отводилась Франции с ее колониальным опытом и разветвленными связями со странами региона, за которыми не стоял никакой другой мощный геополитический игрок. Напротив, политика «Восточного партнерства», замысленная ее основными проводниками как вытеснение влияния России в западной части постсоветского пространства, с неизбежностью втянула Евросоюз в конкурентную геополитическую борьбу. В результате альтернативный вариант, предполагающий долгосрочную экономическую интеграцию ЕС, России и постсоветских государств Балто-Черноморья, отход от логики игры с нулевой суммой и переориентацию на стратегии взаимного выигрыша, всерьез не рассматривался даже на экспертном уровне.

Повышение ставок в геополитическом противостоянии неоднократно вызывало растерянность в структурах Европейского союза, ответственных за выработку общей внешней политики. И в момент отказа Виктора Януковича от подписания соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС, и в революционных обстоятельствах, когда достигнутый 21 февраля при посредничестве министров иностранных дел Германии, Франции и Польши политический компромисс не продержался даже суток, и в ситуации, когда США настойчиво требуют введения против России секторальных санкций, эффективность единой европейской внешней политики снижается до уровня, близкого к параличу. В этих обстоятельствах на помощь растерянной Венере спешит самоуверенный Марс.

С начала второго Майдана основным оппонентом России становятся Соединенные Штаты, увидевшие в украинском кризисе не только угрозу европейской стабильности, но и шанс вдохнуть новую жизнь в постепенно увядающее глобальное лидерство. Вплоть до присоединения Крыма к России США в основном решали региональные задачи, с лихвой восполняя слабость европейской дипломатии (ее образная оценка заместителем госсекретаря и женой Роберта Кагана Викторией Нуланд имела большой резонанс). Установление российского контроля над Крымом моментально перевело кризис в глобальный контекст, поскольку это действие Москвы свидетельствовало о переходе от эрозии постбиполярного мирового порядка к его осознанной ревизии.

Российский суверенитет над Крымом имеет исключительное значение как прецедент, свидетельствующий об отказе следовать международному порядку, в котором нормоустанавливающей инстанцией являются Соединенные Штаты. Несмотря на то, что масштабы крымского вызова незначительны и не создают реальной угрозы американским позициям в мире, сама возможность несанкционированного территориального изменения служит индикатором способности Вашингтона поддерживать порядок, в котором за ним остается последнее слово.

С этой точки зрения активные действия США, направленные на мобилизацию союзников для сдерживания путинской России, достаточно предсказуемы. Причем наибольшее значение в данном случае будет иметь не само сдерживание, а именно мобилизация, придающая новый смысл деятельности руководимых Соединенными Штатами военно-политических союзов. В этих условиях ЕС приходится признавать необходимость дальнейшего американского военного присутствия на территории европейских государств, более того, соглашаться с созданием существенной военной инфраструктуры на территории стран, ранее входивших в Организацию Варшавского договора. Во время украинского кризиса деление на «старую» и «новую» Европу, предложенное в свое время Дональдом Рамсфельдом, достигло логического завершения: при активной поддержке Соединенных Штатов позиция «новой» Европы по вопросам военной и энергетической безопасности усиливается настолько, что ей, по крайней мере на словах, приходится следовать и грандам «старой» Европы. По отношению к России «новая» Европа становится санитарным кордоном, который в ближайшее время может быть укреплен за счет Украины (по крайней мере ее западных и центральных регионов) и Молдавии (за вычетом Приднестровья и, вероятно, Гагаузии). Впрочем, конфигурация «новой» Европы теперь заметно отличается от той, которая существовала десять лет назад. Активно участвовать в организации санитарного кордона готовы Польша, страны Балтии и Румыния; в силу разных причин намного меньший энтузиазм демонстрируют Болгария, Венгрия, Словакия и Чехия. Тем не менее в тандеме с «новой» Европой Вашингтон в состоянии уверенно контролировать политику безопасности всего Евросоюза, равно как и усилия по возобновлению диалога между ЕС и Россией.

Судя по всему, администрация Барака Обамы постарается использовать напряженность вокруг Украины и для решения более масштабной задачи – скорейшего достижения соглашения с Европейским союзом об учреждении Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. Появление этого крупнейшего экономического блока будет означать создание новой опоры пошатнувшегося американоцентричного мирового порядка. Одновременно США активизируют усилия по созданию аналогичной группировки в Азиатско-Тихоокеанском регионе, призванной составить конкуренцию «китайскому дракону».

Как можно видеть, региональные и глобальные стратагемы, реализуемые в контексте украинского кризиса, отстоят довольно далеко от того, чтобы обеспечить достойное будущее жителям различных регионов Украины. Этой стране «не повезло» стать ареной, на которой разыгрывается первая из битв за будущее мироустройство. И вне зависимости от исхода схватки украинцы оказываются в числе проигравших.

Безальтернативный поворот на Восток

Решившись стать в авангарде пересмотра мирового порядка, Россия принимает на себя основные контрудары со стороны Соединенных Штатов и их союзников. Этот пересмотр потенциально выгоден большому количеству глобальных и региональных игроков, которые с неподдельным интересом наблюдают за ходом противостояния России и Запада. При этом крупнейшим бенефициаром становится КНР. Китай, приближающийся к грани открытого соперничества с США за мировое лидерство, получает благодаря украинскому кризису передышку (возможно, на несколько лет), избегая прямой конфронтации и сохраняя возможность сместить Америку с пьедестала первой экономики мира. Но этим выигрыш Пекина далеко не ограничивается.

Новый раунд российско-китайского сближения прогнозировался многими экспертами начиная с того момента, как Владимир Путин принял решение вернуться в Кремль в качестве президента на третий срок. Немало аналитиков предупреждали, что слишком усердные попытки «поймать китайский ветер» в российские паруса очень серьезно осложнят взаимодействие с Соединенными Штатами, а также создадут трудности в отношениях с Евросоюзом. Сильный крен в сторону Китая существенно ограничивает для России возможности маневрирования между основными глобальными игроками. Однако крымский выбор Владимира Путина в любом случае сделал невозможным сохранение прежней модели партнерского взаимодействия как с США, так и с Евросоюзом. Соответственно, неизбежны и новые шаги навстречу Китаю.

В самый острый период украинского кризиса Москва, несомненно, рассчитывала на то, что Китай окажется для нее надежным тылом. Эти ожидания оправдались. Воздерживаясь от выражений солидарности с действиями России, Пекин тем не менее предотвратил ее международную изоляцию и во многом нивелировал воздействие западных санкций. Подписание газового контракта на 400 млрд долларов показало, что китайские лидеры рассматривают отношения с Россией в долгосрочной стратегической перспективе. Пекин добился весьма благоприятных условий поставок газа, но явно не стал «дожимать» Москву в тяжелый для нее момент и дал ей в руки козырь, позволяющий вести энергодиалог с Евросоюзом с твердых позиций. В результате российско-китайское взаимодействие переходит в фазу, когда действия сторон, оставаясь де-юре отношениями соседей и стратегических партнеров, де-факто начинают ориентироваться на логику союзничества. Но это взаимодействие уже сейчас не является полностью равноправным и скорее всего не будет таковым и впредь.

Западные санкции, уже наложенные на Россию, и в особенности те, которые пока озвучиваются лишь в качестве угроз, создают благоприятные условия для кумулятивного роста китайских инвестиций в российскую экономику. Судя по всему, Москве придется снять большинство ограничений на доступ китайских инвесторов к российским активам, которые вводились из соображений безопасности или сохранения равноправия в двусторонних экономических отношениях. Если это произойдет, иначе будут выглядеть и перспективы Евразийского экономического союза, создаваемого с 1 января 2015 года. Данный интеграционный проект, естественным лидером которого является Россия, вполне может быть совмещен с продвигаемой председателем КНР Си Цзиньпином инициативой «Нового шелкового пути». Такая синергия позволит реализовать амбициозные инфраструктурные программы, обеспечивающие радикальное упрощение доступа китайских товаропроизводителей к рынку не только Евразийского союза, но также и к европейскому. В более отдаленной перспективе возможно и формирование на пространстве Северной Евразии секторальных объединений, фундаментом которых станет китайская экономическая мощь. Подобное развитие событий будет впечатляющей антитезой прекраснодушным идеям о едином экономическим пространстве «от Лиссабона до Владивостока», предметное обсуждение которых так и не было начато до момента перерастания украинского кризиса в острое геополитическое противостояние.

В новой парадигме сотрудничества России также предстоит доказывать, что она служит для КНР надежным тылом и тем самым исключает возможность полного окружения Поднебесной кольцом государств, ориентированных на Вашингтон. По всей видимости, России придется изменить акценты даже в своем отношении к нарастающей напряженности в Южно-Китайском море: если еще в прошлом году Москва с осторожностью демонстрировала симпатию к Ханою, то теперь ей, скорее всего, понадобится показать полную беспристрастность либо понимание аргументов китайской стороны. Аналогичным образом становится крайне сложно сохранить прежний баланс отношений в треугольнике Москва–Токио–Пекин, даже несмотря на демонстративную неохоту, с которой правительство Синдзо Абэ присоединилось к инициированной Бараком Обамой волне антироссийских санкций.

На глобальном уровне новое качество российско-китайского взаимодействия вероятнее всего обернется началом системных, хотя и достаточно осторожных усилий двух держав, направленных на размывание глобального доминирования институтов и практик Вашингтонского консенсуса. Постепенное ослабление позиций доллара в торговых расчетах между странами ШОС и БРИКС, развитие и взаимное признание национальных платежных систем участников этих объединений, учреждение странами БРИКС собственного Банка развития, создание Россией и Китаем международного рейтингового агентства в противовес «большой тройке» Moody's, Fitch и Standard & Poor's могут стать первыми предвестниками переструктурирования глобальной экономики. Вполне вероятно, что именно России придется на первых порах принять на себя наибольшие издержки этого перехода. Однако едва ли стоит питать в связи с этим особые иллюзии: альтернатива Вашингтонскому консенсусу возможна, но это будет Пекинский консенсус. Впрочем, для России и других стран, которые решатся выступить агентами такого рода изменений, в долгосрочной перспективе благом окажется уже сама ситуация соревновательности центров экономической мощи, международных финансовых институтов и макроэкономических моделей.

Довольно неожиданным, но не менее значимым по последствиям эффектом посткрымского поворота России к Китаю может стать «национализация» интернета. Помимо близости позиций двух стран в отношении роли ICANN и управления интернетом решимость российской власти создать собственный аналог проекта «Великий золотой щит» (Great Firewall) способна привести к своеобразному реваншу вестфальского порядка во всемирной паутине. Знаменитый принцип cuius regio eius religio в середине второго десятилетия XXI века можно будет переформулировать примерно так: «чей сервер, того и сеть».

Украинский кризис сделал поворот России к Китаю неотвратимым. Но является ли этот поворот необратимым? Возможно, не столь уж далек от истины Чарльз Краутхаммер, заявивший о повторении Путиным в Шанхае знаменитого маневра Никсона–Киссинджера, и о том, что теперь аналогичная геополитическая комбинация направлена уже против США. По мнению Краутхаммера, расширенное российско-китайское партнерство «знаменует первое появление глобальной коалиции против американской гегемонии начиная с падения Берлинской стены». Очевидно, эта коалиция будет существовать до тех пор, пока не выполнит хотя бы части своих задач. По всей видимости, только осознание неизбежности утраты доминирующих позиций сможет заставить одну из будущих американских администраций предпринять усилия по восстановлению отношений с Москвой, предполагающие ту или иную форму признания российских интересов как на Украине, так и на всем постсоветском пространстве. Проблема в том, что это может произойти достаточно поздно, когда Россия окажется в слишком большой зависимости от китайской экономической мощи. К тому же, как показал опыт перезагрузки, лидерам Соединенных Штатов очень трудно выдвигать действительно привлекательные для Москвы предложения, даже если этого настоятельно требуют американские интересы. Тем не менее решимость находиться в авангарде пересмотра мирового порядка, опираясь на почти союзнические отношения с Китаем, не должна означать заведомого отказа России от готовности к поиску новой модели баланса сил как на глобальном уровне, так, в частности, и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Украинские перспективы: Финляндия? Босния? Приднестровье?

Хотя общие контуры урегулирования, позволявшего найти выход из геополитического противостояния или по крайней мере снизить его остроту до приемлемого для большинства вовлеченных в него сторон уровня, были очевидны едва ли не на следующий день после бегства Януковича, до сих пор ни один из ведущих игроков украинской драмы не решился артикулировать готовность пойти на такой компромисс. Суть компромисса описывается хорошо знакомым термином финляндизация. Именно о финляндизации как об оптимальном выходе из кризиса писали Збигнев Бжезинский в первые дни после переворота в Киеве, а Генри Киссинджер – накануне присоединения Крыма к России. Финляндизация в их трактовке означала установление уважительных отношений добрососедства, неприсоединение Украины к военным альянсам и, напротив, интенсивное развитие экономического сотрудничества как с ЕС, так и с Россией. От России же требовалось признание свершившихся перемен, отказ от претензий на какие-либо части украинской территории и от попыток дестабилизировать новую власть в Киеве. В качестве дополнительного бонуса для Москвы также предлагалось полномасштабное развитие сотрудничества с Евросоюзом.

В принципе финляндизация Украины – это примерно то, что могло бы произойти, если бы европейские лидеры не настаивали на безоговорочном подписании Украиной соглашения об ассоциации и свободной торговле в Вильнюсе, а прислушались к призывам Москвы найти в формате трехсторонних переговоров взаимоприемлемое решение. В этом случае Россия не чувствовала бы себя изолированной в результате привязки соседней страны к альтернативному интеграционному проекту, а сама Украина, сполна используя преимущества эксклюзивных отношений с Россией, чуть с меньшей скоростью продолжала бы дрейф в сторону Евросоюза. Так или иначе, но финляндизация означает постепенный вывод Украины за пределы «русского мира».

Сразу же после победы Евромайдана финляндизация оказалась значительно менее привлекательной опцией как для пришедших к власти противников режима Януковича, так и для Кремля. Для первых нетерпимой и противоречащей революционному мандату была сама возможность даже частичного признания неких особых интересов Москвы на Украине. Что касается Кремля, то для него финляндизация означала бы вынужденное признание очередного fait accompli, причем смириться предстояло не только с необходимостью вести дела с новым недружественным правительством, но и с насильственной сменой законной, хотя и предельно коррумпированной власти.

Российский вариант политического урегулирования на Украине, наряду с сохранением внеблокового статуса, предполагал федерализацию и конституционные гарантии использования русского языка. Объективно федерализация никак не противоречит либерально-демократическому вектору развития Украины (т.е. идеалам, изначально декларированным Евромайданом), более того, способствует его закреплению на уровне взаимодействия между центральной властью и регионами. Однако при этом федерализация становится преградой для диктата этнонационализма, побуждая к закреплению на конституционном уровне прав и баланса интересов различных территориальных общин, этнических и языковых групп. А это уже напрямую противоречит радикально-националистическим установкам, ставшим доминантой программы Евромайдана накануне свержения режима Януковича.

Преобразование Украины в федеративное государство, в котором регионы будут влиять на решение вопросов о присоединении к тем или иным экономическим объединениям или военно-политическим блокам, могло бы стать дополнительной, конституционно закрепленной гарантией сохранения ее внеблокового статуса. Столь радикальное перераспределение полномочий между Киевом и украинскими регионами в принципе совместимо со сценарием финляндизации, но при этом означает возможность реализации интересов внешних игроков не только через контакты с центральными властями, но также посредством влияния на региональные политические и экономические элиты.

Присоединение Крыма к России и решительное непризнание международной правомочности этого акта со стороны Киева и Запада перевело Украину в то же положение, в котором после 2008 г. находится Грузия, – страны, имеющей неурегулированный территориальный спор с соседним государством. Членство в НАТО переходит в разряд гипотетических возможностей. В этом смысле конституционные гарантии внеблокового статуса превращаются в своеобразное архитектурное излишество, некую надстройку над суровой реальностью государства, в котором революционный переворот создал вакуум легитимной власти и условия для утраты территориальной целостности. Но одновременно такая формально внеблоковая держава, если она сумеет сохраниться в качестве унитарного государства, будет консолидироваться на основе радикального неприятия всего, что связано с Москвой. Если первые 23 года своего независимого существования эта страна весьма неуверенно развивалась под брендом «Украина – не Россия», то теперь бренд меняется на «Украина – анти-Россия». Если же антироссийская направленность становится нациеформирующей идеей, то, скорее всего, даже федерализация не сможет здесь ничего изменить. В лучшем случае – ослабить или затормозить.

Предопределенность длительного российско-украинского антагонизма и реальная угроза сецессии ряда регионов юго-востока Украины заставляют обращаться в поисках новой формулы компромисса уже не к примеру Финляндии эпохи холодной войны, а к опыту Боснии и Герцеговины после подписания Дейтонского соглашения 1995 года. По сути дела, как и в случае с Боснией, речь могла бы идти о конфедерализации, позволяющей погасить конфликт за счет максимального ограничения полномочий центральной власти и обеспечения широкой самостоятельности частей такого государства, в том числе и в вопросах отношений с соседними странами. Правда, по условиям Дейтонского соглашения, субъекты (этнитеты) Боснии и Герцеговины не имеют права на сецессию, хотя связаны между собой менее тесно, чем один из них с Сербией, а другой – с Хорватией. Преимущество дейтонской модели для Москвы могло бы видеться в том, что, обеспечивая особый статус и легализуя пророссийскую ориентацию Донбасса (возможно, и других регионов украинского юго-востока), она радикально ограничит дееспособность боснизированной Украины в качестве международного игрока. Практически все усилия украинского государства, стабилизированного по дейтонским лекалам, будут уходить на поддержание внутреннего равновесия между регионами. В то же время не исключено, что применение дейтонской формулы к Украине не только принесет ей относительную внутреннюю стабильность, но в среднесрочной перспективе создаст более благоприятные возможности для экономического роста, чем однонаправленная ориентация на Европейский союз.

Не стоит, однако, забывать, что Дейтонский мир был заключен сторонами боснийского конфликта под мощнейшим давлением Соединенных Штатов, которые вместе с союзниками по НАТО использовали и такой аргумент, как бомбардировки (операция «Обдуманная сила»). На момент написания статьи Россия подобных аргументов не применяла; очевидно также, что без готовности США и ЕС склонить Киев к принятию дейтонской модели урегулирования Москва не сможет в одиночку добиться этого результата. Слабой киевской власти (а она такой остается и после избрания президентом Украины Петра Порошенко) гораздо проще продолжать малоэффективную военную операцию против ополченцев Донбасса, чем признавать их представителей полноценными участниками переговорного процесса. Если же переговоры будут идти в отсутствие одной из сторон конфликта, а компромиссы базироваться на неафишируемых договоренностях великих держав, при первом же удобном случае достигнутое согласие может подвергнуться ревизии. Между тем устойчивость Дейтонского соглашения не в последнюю очередь обеспечивается детальной проработкой всех его условий, почти не оставлявших простора для интерпретации (единственным серьезным исключением довольно долго оставалась неопределенность статуса стратегически значимого округа Брчко).

Сегодня Дейтон представляется наиболее оптимальным решением. Однако побудить Киев и Запад принять это решение при нынешнем соотношении сил едва ли получится. Как минимум позиции самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик должны быть не менее крепкими, чем позиции боснийских сербов перед началом дейтонских переговоров. К сожалению, дейтонский вариант едва ли можно реализовать без предварительного осуществления другого сценария – приднестровского. А это уже вопрос цены, которую Москва способна и готова заплатить за «приднестровизацию» Донбасса, включая и цену новых санкций. Однако настоящий драматизм очередного выбора, который предстоит сделать президенту Путину, состоит в том, что и отказ от приднестровского варианта имеет немалую политическую, экономическую и символическую цену.

* * *

Эта статья передана в редакцию «России в глобальной политике» в момент кратковременного спада напряженности, связанного со вступлением в должность нового президента Украины и переговорами ключевых участников конфликта, состоявшимися во время юбилейных торжеств в Нормандии. Сам факт интенсификации международных контактов и, в частности, встреча Владимира Путина и Петра Порошенко говорят о том, что бремя кризиса становится для всех сторон слишком тяжелым. Избрание президентом Украины олигарха Порошенко спустя три месяца после революции, имевшей не только националистическую, но и антиолигархическую направленность, свидетельствует об усталости большинства избирателей и от революции, и от раздирающего страну противостояния. Однако это не значит, что Порошенко получил мандат на такое урегулирование конфликта, которое было бы приемлемым для России и ополченцев Донбасса. Власть Порошенко не консолидирована, он не имеет устойчивой опоры в нынешнем составе Верховной рады и не обладает конституционными полномочиями для назначения большинства членов правительства. Поэтому основные усилия будут брошены бывшим шоколадным королем на укрепление собственных позиций на политической арене Украины путем проведения досрочных парламентских выборов. Между тем до военной победы над силами ДНР и ЛНР еще очень далеко. Однако любой серьезный компромисс между новым президентом Украины и сепаратистскими движениями Донбасса открывает путь к третьему Майдану, то есть к новому витку дестабилизации. Динамика кризиса далеко не исчерпана, и вслед за временной разрядкой последуют новые обострения.

Украинский кризис уже сильно повлиял на российскую внутреннюю политику. Обновленная (крымская) легитимность третьего президентского срока Владимира Путина может быть использована для осуществления мобилизационного сценария. К последнему будут прежде всего подталкивать уже введенные западные санкции, а также находящиеся в стадии обсуждения меры наказания Москвы. Возрождение американского курса на отбрасывание России, скорее всего, заставит Кремль не только изменить методы экономического управления, но и ускорит процесс обновления элит, приведет к дальнейшему сокращению автономии гражданского общества. Вариант модернизации в партнерстве с Западом утратил актуальность на многие годы; остается вариант мобилизации в партнерстве с Китаем.

Восстановление сотрудничества России с Западом, прежде всего со странами Евросоюза, связано с возможностью хотя бы частичной стабилизации обстановки на Украине. Но характер отношений в любом случае претерпит значительные изменения. Политика ЕС в отношении России, основывавшаяся на ожиданиях, что эта страна рано или поздно повторит путь демократического транзита, пройденный другими государствами Центральной и Восточной Европы, зашла в тупик. Новая политика должна строиться на ином восприятии, близком к тому, как в Европе воспринимают Китай. Подобная смена ракурса будет способствовать прагматизации и инструментализации отношений Россия–Евросоюз. Дискуссии о ценностях и цивилизационной близости на какое-то время имеет смысл заморозить. Приоритетным могло бы стать создание действенного многостороннего механизма раннего предупреждения и урегулирования кризисов в Европе и северной Евразии. Такой механизм окажется особенно востребованным в условиях дальнейшей ревизии постбиполярного мирового порядка. Украинский кризис лишь открывает целую серию конфликтов, которыми будет сопровождаться становление полицентричной системы международных отношений.

Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 декабря 2017 > № 2906325 Дмитрий Ефременко

Граждане ФРГ доверяют России больше, чем США, об этом свидетельствуют данные опроса ARD-Deutschland-Trend, которые опубликовал в субботу таблоид BILD.

По данным издания, в опросе приняли участие 1504 человека. При этом 28 процентов из них заявили, что доверяют России. Соединенным Штатам доверяют только 25 процентов участников соцопроса.

Это указывает на стремительную утрату Вашингтоном доверия, пишет BILD, так как еще в 2008 году 80% немцев считали, что на американских партнеров можно положиться. К 2013 году это число упало до 60 процентов. Нынешнее отношение немцев к США во многом продиктовано политикой президента Дональда Трампа, пишет BILD.

На первом месте по уровню доверия — Франция, ей доверяют 93 процента граждан Германии. Великобритании, несмотря на Brexit, склонны доверять 62 процента немцев.

Британский министр обороны Гэвин Уильямсон заявил, что Россия и Великобритания находятся в состоянии "прохладной войны", а РФ ведет враждебные действия по отношению к его стране "на нескольких уровнях", сообщает издание Daily Mail.

Ранее премьер Великобритании Тереза Мэй жестко раскритиковала Россию, обвинив ее в незаконном присоединении Крыма, участии в конфликте в Донбассе, кибершпионаже и хакерских атаках, а также вмешательстве в выборы в ряде стран. При этом она заявила, что в Великобритании "не хотят возврата к холодной войне или находиться в состоянии постоянной конфронтации" по отношению к России.

"Россия ведет войну против Британии на нескольких уровнях. Мы находимся в состоянии прохладной войны, но такой, где Россия невероятно активно пытается причинить вред британским интересам", — приводит издание слова Уильямсона. "Мы не должны спокойно к этому относиться. Мы должны убедиться, что у вооруженных сил есть ресурсы, чтобы справиться с этим", — добавил министр.

По его словам, "приемы ведения войны меняются", Россия будет использовать "любые средства, чтобы подорвать британские и западные интересы".

Как пишет издание, Уильямсон раскритиковал членов лейбористской партии, некоторые из которых хотят "оправдывать Россию". "Это люди, которые хотят быть премьер-министром и канцлером казначейства", — заявил министр.

Также Уильямсон отметил, что Россия "сражается по другим правилам" и британцам следует "изменить подход" и ответить на вызов. Он добавил, что в условиях информационной войны Британия столкнулась с серьезной угрозой, потому что в стране находится "много сторонников России". Уильямсон подчеркнул также, что Лондон вынужден "постоянно противостоять угрозе" со стороны Москвы, пишет газета.

Министр заявил, что Россия сейчас увеличивает "свое военное присутствие" и активность подводных лодок в северной Атлантике, а также старается бросить вызов НАТО, Британии, США и Восточной Европе.

Россия неоднократно опровергала обвинения в попытках повлиять на выборы в разных странах, а пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков называл их "абсолютно голословными". Глава МИД РФ Сергей Лавров, говоря о якобы имевшем место российском вмешательстве в выборы в США, Франции и Германии, заявил, что никаких фактов, подтверждающих это, нет.

Югославская прелюдия

С чего начинались современные подходы к «мирному урегулированию»

А.Л. Адамишин – заместитель министра иностранных дел СССР (1986–1990), первый заместитель министра иностранных дел России (1993–1994), министр РФ по делам СНГ (1997–1998). Член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Резюме В большинстве горячих точек Запад изначально выбирает «правильную» сторону, которой и оказывается помощь – политическая, военная, дипломатическая – для победы над «неправым» неприятелем. Начиналось все с Югославии первой половины 1990-х годов.

Статья впервые опубликована в четвертом номере журнала за 2013 год.

Урегулирование международных кризисов, связанных с локальными войнами, испокон веку было одной из основных задач мировой дипломатии. Однако эпоха после холодной войны принесла новые веяния. Вместо того чтобы, занимая по возможности нейтральные позиции, подталкивать участников конфликта к миру, ведущие западные державы стали действовать иначе. В большинстве горячих точек изначально выбирается «правильная» сторона, good guys, которой и оказывается помощь – политическая, военная, дипломатическая – для победы над «неправым» неприятелем. Тот факт, что в междоусобицах, гражданских войнах правых и виноватых, как правило, не бывает, ответственность лежит на всех, игнорируется, исходя из текущих интересов больших стран. Примеров тому за последние годы можно насчитать немало, и интересно вспомнить, с чего все начиналось. С Югославии первой половины 1990-х годов.

Плата за внутриполитическую индульгенцию

На поле, расчищенном перестройкой от конфронтации, Борис Ельцин и Андрей Козырев в целом продолжили внешнюю политику Михаила Горбачёва. Прежним оставалось стремление вернуться в общий поток той цивилизации, из которого Россию вырвала Октябрьская революция. Идеологическое противостояние и холодная война больше этому не мешали. Был подтвержден приоритетный курс на сотрудничество с США и Западной Европой.

Во внешнеполитической повестке дня остался такой важный пункт, как сокращение вооружений, сделаны реальные шаги в этом направлении. Россия объявила себя правопреемницей Советского Союза и признана таковой, сохранив за собой место одного из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН.

Стратегическая линия себя оправдывала. Но в практической политике со старта была допущена принципиальная ошибка: во главу угла поставили безоговорочное равнение на «цивилизованные» государства, в первую очередь Соединенные Штаты. Даже в ослабленном состоянии Россия могла претендовать на нечто большее, чем младший партнер США. В дело, однако, вступал такой фактор, как острая внутриполитическая борьба.

Если американцы давали Ельцину индульгенцию на действия внутри России (чего стоит один расстрел парламента), то в международных делах он должен был это отрабатывать. Здесь ни Джордж Буш-старший, ни сменивший его Билл Клинтон, ни их госсекретари особенно не церемонились. Кризис в Югославии – печальное тому подтверждение.

Вплотную я столкнулся с ним осенью 1992 г., вернувшись после службы в Италии в МИД в качестве первого замминистра. Вскоре события вокруг Югославии стали принимать суровый оборот. Чувствовалось, что идет психологическая подготовка силового вмешательства извне. Зачем это нужно американцам, поначалу было не очень понятно. Ранее они старались держаться от Балкан подальше и какое-то время выступали против дезинтеграции Югославии. Еще в декабре 1991 г. Соединенные Штаты не поддерживали идею признания Хорватии. К весне же следующего года они признали не только ее, но и Словению, и – что хуже всего – Боснию и Герцеговину (БиГ): там сейчас же вспыхнула война. Судя по всему, в Вашингтоне поняли, что на Балканах можно сорвать куш: одна только поддержка мусульман давала большие плюсы, как бы компенсируя союз с Израилем. Едва ли не решающее влияние оказал внутриполитический мотив – роль вершителя судеб на Балканах оказалась для Клинтона, лидера единственной оставшейся сверхдержавы весьма привлекательной. Линия на силовое подавление сербов была призвана облегчить последующее навязывание мира на американских условиях.

При таком раскладе задача России должна была бы заключаться в том, чтобы не допустить военного вмешательства, тем более что речь шла о гражданской войне, это в конце концов стали признавать и на Западе. Противопоставить силе политическое урегулирование при равном подходе к трем конфликтующим сторонам – сербам, хорватам и боснийцам. В принципе такой линии мы и следовали, но в ключевые моменты срывались, пасуя перед давлением со стороны США.

Первой серьезной ошибкой явилось голосование в мае 1992 г. за резолюцию Совета Безопасности, вводившую «жесткие и немедленные» санкции против Югославии. Говорю это не задним числом. Будучи послом в Риме, я писал в Москву: давайте не торопиться с санкциями против Сербии. Во всяком случае, подсчитаем, во сколько они нам обойдутся. Тем, кто нас торопит, наше нежелание всегда можно объяснить экономическим положением России. Может быть, даже спросить: чем вы нам компенсируете ущерб? Надо на Балканах играть свою игру, как это делает та же Германия. А для этого нельзя отталкивать традиционного союзника – Сербию. Слободан Милошевич и нынешние его «подвиги» забудутся, но если Россия предаст сербов, это останется в исторической памяти. (Моя телеграмма против санкций оказалась единственной среди депеш российских послов и наверх из МИДа не ушла. Ситуацию «поправил» кто-то из доброхотов, передав полный текст в правонационалистическую газету «День». По старым меркам за такую утечку надо было сажать.)

Позже Виталий Чуркин, ответственный тогда в министерстве за Югославию, рассказал мне, что ни один эксперт в МИДе не поддерживал санкции, но боялись, против не высказался никто. Объем санкций был беспрецедентно большим, мы же пошли на них скоропалительно. Для сербов и санкции, и позиция России стали настоящим шоком. А ведь могли использовать и такой аргумент, что китайцы ни на какие санкции не пошли, прямо заявив, что им это невыгодно. Милошевич до последнего верил, что Россия не даст его в обиду.

Понимаю, что в таких обстоятельствах, когда сербов клевали – и по делу – со всех сторон, трудно было не поддаться господствовавшим настроениям. Но Милошевичу активно помогали в разжигании конфликта и хорват Франьо Туджман, и боснийский президент Алия Изетбегович. Руководствоваться принципом справедливости хорошо тогда, когда и остальные ему следуют. Среди западных же стран пристрастность была в широком ходу. Действовало правило: если виноваты сербы, то только они; если виноват кто-то другой, виноваты все. Мы располагали ресурсами, чтобы играть более многоплановую игру. Наше длительное сопротивление силовым методам это продемонстрировало.

Твердо держались американец Сайрус Вэнс и англичанин Дэвид Оуэн – сопредседатели Исполнительного (его иногда называют Координационным) комитета, созданного Лондонской конференцией по урегулированию в бывшей Югославии. Генсек ООН Бутрос Гали и его представители на местах также долго были против вооруженных акций, ибо боялись за судьбу своего персонала. В январе 1993 г. Марти Ахтисаари, председатель рабочей группы по БиГ, публично заявил, что благодаря России сейчас на первый план выдвигаются политические, а не силовые методы.

Боюсь, однако, что Милошевича у нас помимо всего прочего относили вслед за американцами к разряду тех «коммуняк», с которыми боролись внутри России. Наше одобрение санкций в частном порядке было прокомментировано: решили, мол, эту шпану наказать. Внешняя политика превращалась из общегосударственной в партийную. Под сурдинку отказа от идеологии забывались различия, идущие из геополитики. Знамя достоинства страны отдавалось в руки национал-патриотов. А потом не шли даже на разумные шаги по той причине, что это была бы уступка правым.

Дискордия у нас внутри была немалая. Чего стоила одна только не реализованная, но всерьез предложенная идея выделить российские самолеты в американские эскадрильи, чтобы обойти категорическое неприятие Верховным Советом воздушных ударов по сербам.

«Это вам не Ирак!»

В январе 1993 г. министр точно сказал, что мы уже два месяца употребляем в Совете Безопасности скрытое вето против военного вмешательства. Не прошло, однако, много времени, как последовала новая атака. На этот раз начали французы, предложив силовое обеспечение бесполетной зоны, которой объявлялась БиГ. Их поддержали практически все. Эта мера должна была войти в качестве составной части мероприятий по осуществлению мирного плана Вэнса–Оуэна, если все к нему присоединятся. (Имеется в виду план мирного урегулирования в Боснии и Герцеговине, подготовленный в начале 1993 г., который Россия поддержала.) Налицо явное нарушение ранее достигнутых договоренностей.

Представитель России в ООН Юлий Михайлович Воронцов сообщил из Нью-Йорка, что вопрос о применении санкций в отношении тех, кто будет нарушать бесполетную зону, доложен министру (тот прилетел в Америку для подготовки встречи Ельцина с Клинтоном), проголосуем за французский проект. Мы знали, что Козырев с самого начала склонялся к поддержке этой резолюции, писал Ельцину, что хотя она внесена французами, это одна из личных идей Клинтона. Вслед за Бушем он повторил, что США готовы силой обеспечить запрет полетов.

Но вся эта затея с бесполетной зоной – чисто антисербская, у них одних там самолеты, их лишают этого преимущества. Что это, как не ослабление одной стороны в конфликте? Сухопутные войска, где перевес на стороне мусульман не трогают. Сербы отрицают нарушения, ссылаются на то, что ООН отслеживает все их действия. Но французы мне прямо говорят: вне зависимости от того, нарушают сербы или нет, общественное мнение настроено против них, мы не можем этого не учитывать. Дело не олько в сербах: впервые вводится узаконенное вмешательство из вне.

У нас с Сергеем Лавровым, ведшим в качестве замминистра ооновское направление, оставался единственный путь помешать этому – апеллировать к президенту. По соображениям лояльности к Козыреву мы все оттягивали этот ход. Этика была вознаграждена: Ельцин позвонил мне сам. Голосом с довольно характерными интонациями стал говорить: почему меня не информируют по принципиальным вопросам? Вы с Козыревым думаете, сами с усами, так я вас накажу, и очень легко это сделаю. И начал сладострастно объяснять, как накажет. Потом воскликнул: «Бомбить Югославию! (Правильно понял Борис Николаевич!) Это американцы хотят, а мы разве хотим? Это вам не Ирак. Немедленно сообщите Козыреву, чтобы голосовал против резолюции или в крайнем случае воздержался». Сказал на это: «Вы сами разрешили Козыреву голосовать за эту резолюцию». Ельцин ответил: «Не знаю, не знаю». Затем перезвонил: «Держу перед глазами записку по Югославии, никакого разрешения я не давал».

Надо пояснить, что Козырев действительно иногда «химичил». На этот раз наряду с запиской, подготовленной Лавровым специально по Югославии, в тот же день направил Ельцину записку о своих беседах в Вашингтоне. Ее никто кроме него и, видимо, замминистра Георгия Мамедова не видел. На 10-й или 11-й странице, то есть там, куда и в лучшие времена никто не заглядывал, а сейчас и подавно, был такой пассаж: если не удастся убедить французов сделать свое предложение частью общего комплекса мер, проголосовать за французский проект. Естественно, никто и не думал убеждать французов. В конце же этой длинной бумаги проект распоряжения – одобрить представленные соображения. Фактически президенту не объяснили, что это за французская резолюция. А она как раз и дает возможность наносить удары, причем не только по воздушным, но и по наземным целям.

Так что наша позиция изменилась в самый последний момент лишь благодаря вмешательству президента. Кто-то из помощников подсказал, дай ему Бог здоровья. К сожалению, Ельцин изменил позицию еще раз. Силовая резолюция сыграла впоследствии пагубную роль. Единственное, что сумели мы сделать – снять удары по земле. Для этого настояли на возвращение в текст резолюции ранее бывших там слов «в воздушном пространстве», которые успели под шумок вычеркнуть. Без той борьбы, которую мы устроили вокруг резолюции, не удалось бы добиться и этого.

Следует признать, что наши международно-правовые усилия пошли прахом: США и НАТО в итоге просто-напросто нарушили те решения, за которые проголосовали.

Очередной антисербский накат был приурочен к встрече Клинтона и Ельцина в Ванкувере (начало апреля 1993 года). Проект решения Совета Безопасности касался введения дополнительных, на этот раз финансовых санкций против СРЮ. Записку с согласием на новые санкции Козырев быстренько направил Ельцину, нам ничего не сказав. Это якобы соответствует нашей политической линии в югокризисе, как она изложена в заявлении президента от 9 марта о безальтернативности плана Вэнса–Оуэна. Нет там этого. Отказываемся от тех элементов самостоятельности, которые было появились в нашей позиции по Югославии.

Американцы, как и в случае с выводом наших войск из Прибалтики, не стеснялись увязывать международные проблемы с возможностями оказания нам помощи. И подумалось: если бы мы сами, по своей доброй воле, принимали решение о санкциях против Югославии и никто бы на нас не давил, разве мы бы пошли на них? Значит, все-таки дело во внешнем воздействии. А будь Россия не так слаба, разве на нас бы так давили? И будь у нас другое руководство, может быть, мы не поддались бы на нажим?

Вот что говорит Воронцову американская представительница в ООН: согласия с Россией по проекту резолюции о новых санкциях следует достичь до ванкуверской встречи на высшем уровне. Главный вопрос там – американская программа помощи России, и не дело президентов заниматься решениями ООН. Строб Тэлботт, второе лицо в американском Госдепе, в закрытой беседе с нашим послом в Вашингтоне Владимиром Лукиным, и Клаус Кинкель, немецкий министр иностранных дел, – публично связали и содействие нам, и вообще политику в отношении России с тем, как мы поведем себя в вопросе о санкциях. Не церемонятся ребята: делай так, как мы скажем, иначе останешься без помощи. По-хорошему, из-за одного этого стоило бы заветировать резолюцию.

Американцы жали на нас не только в Нью-Йорке и Вашингтоне. Кристофер звонил в Москву – замминистра Мамедову: «Мы хотели бы предостеречь Россию от использования права вето при голосовании резолюции в Совете Безопасности, поскольку это нанесет ущерб российско-американским отношениям. В частности, это может усложнить усилия американской администрации по обеспечению поддержки в Конгрессе вопроса об оказании помощи России». Помощи-то еще никакой нет, на одних обещаниях выбивают из нас все новые уступки.

Ельцин на присланной ему Козыревым записке начертал грамотную резолюцию: сначала разберемся на Совмине, о каких санкциях идет речь, соберем в МИДе мнения ведомств и только после этого примем решение. Недолго, однако, пришлось радоваться. 18 апреля прошла резолюция Совбеза об ужесточении санкций против Белграда. Подарок на Пасху православным сербам. Проясняется, что всю ночь Козырев и Воронцов были в контакте. В пять утра Воронцов получил указание воздержаться, а не ветировать.

Почему такая поспешность? Посреднические усилия до конца доведены не были – раз. Изучить, какие будут для нас последствия экономические, не дали – два. (Позже Козырев публично заявил, что финансовые потери, которые Россия несет от санкций, превышают все то, что она получает в виде иностранной помощи из всех источников.) Своим обещанием заветировать резолюцию, если она не ко времени, пренебрегли – три. Референдума, из-за которого мы весь сыр-бор затеяли (просили отсрочить голосование до даты плебисцита, 26 апреля), не дождались, более того, накануне получили подарок – четыре. Все кругом видят: надави на нас, и мы даем слабину – пять. И еще: какая будет нам вера, если мы говорим одно, а делаем другое?

Пытаюсь выяснить, каким образом возникло «воздержание». Получается, что в последний момент президент с подачи премьера скорректировал козыревское «да» (а первоначально-то вовсе было «нет», как предложил Воронцов) на «воздержаться». Ельцин давно хотел последовать примеру китайцев – те тоже воздержались. Но это означает пропустить резолюцию, то есть дать ход введению санкций, обязательных и для тебя.

США и некоторые другие западные страны не хотят мирного урегулирования на волне военных успехов сербов, затягивают политическое решение. Заговорили уже открыто: надо бить с воздуха по сербской тяжелой артиллерии, мостам и дорогам, по которым в Боснию поступает вооружение из Югославии. Когда сербов побьют и будет удовлетворено, наконец, общественное мнение, воспитанное на телевизионных передачах, показывающих, кстати сказать, подлинную жестокость, но жестокость только одной стороны; когда, наконец, удовлетворит все свои предвыборные нужды и утешит свое самолюбие Клинтон как решительный, хотя и молодой президент, тогда можно будет говорить и об урегулировании.

Близорукая позиция, что ни говори, ибо неизвестно, чем окончится эскалация против сербов. Кто гарантирует, что сербы, находясь в униженном и разбитом состоянии, пойдут на переговоры? Чувствуя настрой западников, албанцы в Косово готовы потрясти мечами после десятилетней летаргии. Крупная может быть заварушка.

Не подгоняю свои тогдашние записи под произошедшие события. Разве что не о близорукости шла речь, а о последовательной линии на ослабление сербов, которых помимо всего прочего считали главным проводником влияния России на Балканах. Самое интересное, что западники ошибались насчет Милошевича. Он был горазд просить нас, чтобы мы уменьшили нажим на него Запада. Но нас в свою игру фактически не пускал. Сербы не облегчали нам жизнь, потому что не верили ельцинской команде, голосовавшей за санкции. Ждали, что она сменится, различные эмиссары из Москвы им такими пророчествами все уши прожужжали. Считаю достижением МИДа, что смогли поломать приезд Караджича, лидера боснийских сербов, направлявшегося только для того, чтобы поговорить с Хасбулатовым и Руцким, другими словами с оппозицией.

Мы поддерживали сербов не из-за славянофильства, хотя историю тоже так просто не вычеркнешь. Важнее, что на югославских делах отрабатывался международный механизм навязывания мира в этнических конфликтах. Этот механизм оказался сугубо американским. Россия не смогла там найти свое самостоятельное место. Не случайно урегулирование на Балканах, достигнутое исключительно в интересах Запада и при вспомогательной роли России, преподносилось в качестве образца.

Но и о близорукости можно говорить: заигрывание с исламским фундаментализмом в Боснии не могло не привести к его общему усилению. Есть внушающие доверие данные, что не менее трех лиц, причастных к взрыву небоскребов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., находили прибежище у боснийских мусульман (об этом писала International Herald Tribune в декабре 2012 г.).

Мишень – сербы

8 февраля 1994 года. Как же правильно боролись мы сотоварищи – и как же плохо, что пропустили – решение Совета Безопасности о силовом обеспечении зоны, запретной для полетов в Боснии и Герцеговине. Сегодня американские F-16 сбили – так сказать, на «законных основаниях» – четыре сербских самолета. Это – первая боевая акция НАТО за все время существования блока. Одновременно серьезно обострилась общая обстановка. 5 февраля орудийный снаряд попал в заполненный людьми воскресный рынок в Сараево, убив 69 человек и ранив более двухсот. В этом тут же обвинили сербов, хотя последующее расследование указывало скорее на мусульман. НАТО предъявило ультиматум сербам – отвести от Сараево тяжелое вооружение. Их орудия, что ни говори, варварски обстреливали с окружающих гор беззащитный город. В случае невыполнения боснийским сербам пригрозили авиаударами.

Когда мы обсуждали ситуацию на утренней сходке у министра, я предложил, чтобы Россия включилась в происходящее, а именно: отмежевалась от ультиматума НАТО, который с нами согласован не был, и обратилась напрямую к сербам с просьбой отвести свое тяжелое вооружение. Не потому, что они испугались НАТО, а потому, что просит Россия, т.е. по собственной доброй воле. Причем обратиться на высшем уровне. Согласятся сербы – хорошо, не примут – наша совесть чиста: мы пытались отвести от них удар.

Козыреву идея понравилась и он оперативно провел ее через президента. Тот обратился со специальным посланием к Милошевичу и Караджичу. Свои слова мы подкрепили делами: перевели 400 «голубых касок», часть наших миротворцев, находившихся в соответствии с мандатом ООН в Хорватии, в районы вокруг Сараево, занятые сербами. Это давало сербам гарантии против возможного наступления босняков.

Наша комплексная акция – это признавали и европейцы (но не США!) – привела к положительному и для многих неожиданному результату: сербы (и мусульмане) стали отводить свое тяжелое вооружение, либо передавать его под контроль ООН.

Ельцин был очень доволен, в списке тех, кто был награжден месячным окладом за «высокий профессионализм при выполнении поручения президента по Боснии», была и моя фамилия. К сожалению, этот наш успех развития не получил.

На окровавленной сцене югославской трагедии главными протагонистами становились США и НАТО.

Усилиями американцев была прекращена война между хорватами и мусульманами, (она длилась до весны 1994 г.), и создана хорватско-мусульманская федерация в Боснии. США получили своего «good guy». Федерация стала усиленно вооружаться. Эмбарго на поставки оружия БиГ в части, касающейся мусульман, дырявое. Аналогично американцам вооружали Хорватию немцы. Международные посредники теряли влияние, ибо американцы сумели отстранить ООН от мирного процесса, передав его в Контактную группу пяти государств (Германия, Франция, Великобритания, США и Россия), где у Вашингтона больше рычагов, а у нас нет права вето.

К середине 1994 г. Контактная группа (КГ) выработала предложения по политическому урегулированию, близкие к тому, что задолго до этого предлагали Вэнс (потом его сменил норвежец Столтенберг) и Оуэн. Ключевым предложением КГ была карта раздела Боснии и Герцеговины в соотношении 51% – хорватско-мусульманской федерации и 49% – боснийским сербам, образовавшим Республику Сербскую (РС). Американцы поступили слегка (а может быть, не слегка) мошеннически. Они сперва согласовали предложения и карту с мусульманами, которых теперь поддерживали почти открыто, а затем передали «пятерке». Нам уготовили миссию уговорить сербов, чем мы и занялись.

Милошевич на американскую инициативу согласился: ему было обещано снятие или сокращение санкций, от которых задыхалась Югославия. Он даже сделал то, чего от него давно требовали западники – объявил 4 августа 1994 г. о разрыве отношений с Республикой Сербской и о закрытии границы с ней. Сыграв поначалу роль расширителя сербских пределов, он теперь мог выступить как вдохновитель мира. Но и Караджич претендовал на общесербское лидерство и не был склонен уступать его Милошевичу. Соперничество двух «королей» ослабило в конечном счете все три сербских образования – в СРЮ, в Боснии и в Хорватии. Разобщенность сербов, их просчеты и самонадеянность привели к тому, что их били поодиночке.

В начале августа 1994 г. министры иностранных дел пяти стран, входящих в Контактную группу, заявили на своем заседании в Женеве, что принятие боснийскими сербами предложений КГ (хорватско-мусульманская федерация их уже приняла) должно явиться первым шагом к возобновлению мирного процесса.

Это был плохо замаскированный ультиматум. Не без расчета он был и составлен так, чтобы затруднить боснийским сербам согласие на предложения КГ. Наверное, зря мы согласились на игру с выдвижением предварительных условий, тем более что она была продолжена и в дальнейшем. По вине американцев надолго останавливались переговоры в Контактной группе. Попытки с нашей стороны воздействовать на них носили стерильный характер. Затянувшаяся пауза вполне устраивала мусульман и хорватов, укрепивших при щедрой помощи извне боеготовность своих армий. Она явно работала в ущерб боснийским сербам, оставшимся к тому же без поддержки Белграда.

1 мая 1995 г. началось первое наступление хорватов с использованием танков, артиллерии и авиации. Они перерезали связи между хорватскими и боснийскими сербами, не остановившись ради этого перед нападением на миротворцев ООН. За пару дней все было кончено, 15 тысяч сербов Западной Славонии обращены в бегство с насиженных мест. Наступление хорватов синхронизировано с вылазкой мусульман в районе Пасавинского коридора. Без всякого зазрения совести немцы и американцы оказывали поддержку двум сторонам в конфликте – хорватам и мусульманам – против третьей.

А что Россия? Все, чего нам удалось добиться, это довольно беззубое заявление председателя Совета Безопасности. Наше требование наложить санкции на Хорватию удовлетворено не было.

В мае же НАТО нанесла воздушные удары по сербам в Боснии, не обращая внимания на наши возражения. Отбомбили даже Пале, столицу Республики Сербской. Гибнут мирные граждане и миротворцы ООН, их десятками и сотнями берут в заложники, причем и сербы, и мусульмане. Натовцы решили включить не только Горажде, но и остальные так называемые зоны безопасности в список районов, защищаемых альянсом. В случае, если они подвергаются нападению сербов, дается мощный ответ. А мусульмане постоянно провоцируют сербов, устраивая вылазки из этих районов, которые так никогда и не были демилитаризованы.

У Соединенных Штатов ясная цель – закончить войну за счет сербов в пользу мусульман и хорватов. Мы – неохотно и огрызаясь – поддерживаем антисербскую линию. Сила солому ломит. Нет физических возможностей помешать американцам делать то, что они хотят. Остается, как выражались в моем дворовом детстве, «брать на глотку». Можно было хотя бы драматическими жестами типа приостановки участия в Контактной группе привлечь внимание к обстановке. На худой конец отмежеваться как следует. Не сделали и этого.

4 августа 1995 г. стотысячная хорватская армия – Туджман готовил и вооружал ее три года – начала наступление по широкому фронту, и к 6 августа практически вся территория Сербской Краины, включая Книн, в ее руках. Все сербское население, а это 150 тыс. человек, изгнано с земель, где они жили в течение трехсот лет. Ни Милошевич, ни Караджич, ставший у себя в республике Верховным главнокомандующим, не вмешались. Западники вновь ограничились фарисейскими призывами к хорватам, в душе радуясь такому повороту событий. Мало кто вспомнил, что и Краина была объявлена территорией под международной защитой. Честь Запада, если можно так выразиться, спас Карл Бильдт, который не только подверг критике правительство Хорватии, но и упомянул ее президента Туджмана в контексте военных преступлений. За это Бильдт был объявлен персоной нон грата в Хорватии. Тысячи домов покинуты, разграблены и сожжены. Самая большая этническая чистка за время войны, гуманитарная катастрофа.

Хорватского генерала Готовину, устроившего бойню краинских сербов, Международный трибунал в Гааге смог заполучить лишь через два десятилетия после его преступлений. Много лет спустя на поверхность вышли сообщения о том, что американцы не только вооружили и обучили хорватскую армию. Они спланировали операцию против краинских сербов и предоставили разведывательную информацию, включая собранную беспилотными самолетами. Мнения разошлись лишь насчет того, были ли это отставные военные и частные фирмы или были задействованы ЦРУ и Пентагон.

Осенью 2012 г. ооновский суд в Гааге, специально созданный для осуждения военных преступников в бывшей Югославии, освободил генерала Готовину и его сообщников. Равное «милосердие» было проявлено по отношению к Рамушу Харадинаю, бывшему косовскому премьеру. Теперь среди осужденных этим трибуналом числятся почти исключительно сербы. Никто не ответил ни за этнические чистки в отношении сербов, ни за расправу над сербским населением Краины.

К этому времени миротворев ООН в Боснии больше не оставалось, и 60 самолетов НАТО (в качестве предлога был использован взрыв на рынке в Сараево, вину за который приписали сербам) нанесли сильнейший удар по позициям и коммуникациям боснийских сербов, потом еще и еще. На земле к ним присоединились англо-французские силы быстрого реагирования. Вот на какой предмет они были созданы. Козырева, которому говорили, что это миротворческие соединения, обманули в очередной раз. За разрешением на столь крупные силовые акции в Совет Безопасности ООН просто-напросто не обратились. Притянули за уши резолюцию СБ № 836 (голосовать за которую нам, кстати, не следовало) и не постеснялись сослаться на решения Североатлантического Совета, «одобренные Генсеком OOН». Вот так попиралось международное право.

После натовской артподготовки мусульмане силами в 120 тысяч человек плюс хорватские подразделения перешли в наступление. Мы вновь ограничились сотрясением воздуха и угрозой в одностороннем порядке снять санкции с СРЮ. Осуществить угрозу духа не хватило.

В те самые дни, когда бомбили боснийских сербов, Милошевич встретился в Белграде с представителем Клинтона на Балканах Ричардом Холбруком для «мирных переговоров». Так и пошло дальше по двойной колее: навязывание урегулирования и удары по боснийским сербам, причем по все более обширным по обхвату целям, включая мосты, дороги и другую инфраструктуру. Всей мощью Североатлантический альянс навалился на небольшой, от силы 1,3 миллиона, народец. Крылатые ракеты целили теперь практически по всем объектам боснийских сербов. НАТО уничтожило часть сербского ПВО, что весьма пригодилось альянсу в 1999 году. Всего же натовцы совершили 3 тыс. 400 боевых вылетов. Под натовским прикрытием объединенные силы мусульман и хорватов теснили сербов, что сопровождалось массовым бегством гражданского населения. Так день за днем менялась карта БиГ. В конце концов раздел ее территории в пропорции 51% к 49% приобрел географические очертания. Они были близки к тому, что можно было принять мирным путем осенью 1994 г. или даже раньше, избавив от ужасов войны сотни тысяч людей. Такой знающий инсайдер, как лорд Оуэн, прямо пишет, что затянули войну не только боснийские сербы, но и в большой мере Вашингтон.

Балканская одиссея быстро катилась к концу. В октябре 1995 г. американцы навязали враждующим сторонам прекращение огня. 1 ноября начались мирные переговоры в Дейтоне, где мы, да, присутствовали, но в качестве статистов. А подпись России под дейтонским миром, навязанным сербам, по выражению Оуэна, бесславным, лишь подчеркнула ее маргинальную роль.

Милошевич получил в Боснии меньше, чем то, на что сербы могли бы рассчитывать, ибо боялся вернуться в Белград с неснятыми санкциями. Вот сколько его продержали на крючке! Боснийские сербы покидали места, отходившие мусульманам и хорватам, сжигая дома и выкапывая могилы. 12 ноября Милошевич пошел на последнюю уступку Туджману, передав Хорватии Восточную Славонию. Хорватия стала самой этнически чистой из республик бывшей Югославии. 21 ноября президенты Боснии, Хорватии и Сербии парафировали мирные соглашения.

Недолго заставил себя ждать прогноз насчет того, как поступят с Милошевичем, чему он сам в значительной степени способствовал. Подавить сепаратистов в Косово силой ему не дали. То, что казалось немыслимым в 1995-м, стало зловещей реальностью в 1999 году. Начиная с апреля этого года авиация США и других стран НАТО три месяца била с большой высоты по Сербии, выпустив в общей сложности 40 тысяч бомб и ракет – без санкции Совета Безопасности ООН, в прямое нарушение Устава ООН. Члены альянса нарушили и свой собственный устав, ибо атаковали первыми государство, которое ничем не угрожало их безопасности. Нарушили они и Основополагающий акт Россия–НАТО, заключенный в 1997 году. Экономика страны – заводы и электростанции, нефтехранилища, мосты и дороги, системы связи – была покалечена. Погибли тысячи людей. Несмотря на это в определенный момент стало очевидным, что насилие бессильно. И тогда выступила Россия, но с какой миссией? Помочь американцам выйти из тупика, заставить Милошевича принять условия НАТО. В конце концов сломали границы уже в самой ослабленной Сербии – она потеряла часть своей территории Косово, историческую родину сербской нации.

Одно из незабываемых тяжелых впечатлений: вечером стоим с женой на террасе приморского отеля в Словении. Кругом курортная роскошь, а с неба часами доносится тяжелый гул – самолеты НАТО летят бомбить Белград и другие «объекты» в Сербии, прекрасно зная, что делают это в полной безнаказанности. К этому времени я, к счастью, оставил государственную службу, написав летом 1998 г. прошение об отставке.

* * *

Вместо постскриптума. Сложности, с которыми столкнулась российская внешняя политика в 1990-е гг., не были, естественно, обусловлены лишь субъективным, личностным подходом типа следования в фарватере одной определенной группы стран. Не стало мощного генератора воздействия на международные дела, каким служил Советский Союз. Его упразднили, и теперь вряд ли кто-нибудь определит, сколько он смог бы прожить как геополитическая реальность, если бы не Беловежье. Развалив СССР, получили слабую Россию. Предстояло пройти большой путь, прежде чем с нею стали считаться так, как считались с Союзом. Тем более, что российская правящая верхушка полагалась для удержания власти на поддержку извне. Ее шаткое внутриполитическое положение тоже было следствием дисквалификации Советского Союза. Последовавшее после декабря 1991 г. хаотическое ведение внешней политики довершило картину, приведя к тому, что Россия на какое-то время исключила себя из числа основных международных игроков. В ходе развития югокризиса это чувствовалось на каждом шагу.

Сербия. США. Евросоюз. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 декабря 2017 > № 2913929 Анатолий Адамишин

Крушение миропорядка

Куда повернет Россия

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Москва не готова к полицентризму, поскольку еще не осознала его главного правила, которое хорошо понимали российские канцлеры XIX века. Частные компромиссы нужны, чтобы иметь более благоприятные отношения с другими центрами силы, чем у тех между собой.

Статья впервые опубликована в четвертом номере журнала за 2014 год.

В России и за рубежом широко распространилось ощущение, что украинский кризис подорвал систему международных отношений, которая строилась после окончания холодной войны и даже с более давних времен – после завершения Второй мировой войны в 1945 году. Это ощущение подкрепляется впечатляющими аналогиями.

Тогда яблоком раздора стал раздел послевоенной Европы между Советским Союзом и Соединенными Штатами, а теперь – борьба за влияние на постсоветском пространстве и в его самой большой после России стране – Украине. В те времена геополитический конфликт происходил под сенью непримиримого идеологического противостояния коммунизма и капитализма. После двадцати лет забвения идеологическая схизма как будто вновь вышла на передний план: между духовными ценностями российского консерватизма и западным либерализмом (который представляют в виде однополых браков, легализации наркотиков и проституции, меркантильного индивидуализма). Еще больше усиливают ассоциации небывалый подъем великодержавных настроений и ползучая (но от этого не менее безнравственная и пагубная) реабилитация сталинизма в России, а за океаном – безответственный курс экспорта американских канонов свободы и демократии в докапиталистические страны.

Трудно отделаться от впечатления, что в начале XXI века с его глобализацией и информационной революцией мир вдруг вернулся в первую половину XX века и даже в XIX столетие с их территориальными захватами и геополитическим соперничеством. Слов нет, разрушающийся ныне миропорядок был далеко не совершенным, и у России, как и у многих других государств, к нему накопилось немало претензий. Но отнюдь не ясно, возможно ли новое издание холодной войны, будет ли грядущее мироустройство лучше прежнего и в чем, собственно, была суть того, что ушло в прошлое.

Мир и порядок холодной войны?

Система международных отношений строится не на основе международно-правовых норм и институтов, а в зависимости от реального распределения и соотношения сил ведущих держав и их союзов, наличия у них общих интересов. Именно это определяет, насколько эффективны и реализуемы упомянутые нормы и механизмы. Самый наглядный пример дал период после окончания Второй мировой войны.

Миропорядок того времени был заложен в 1945 г. комплексом договоренностей держав-победительниц в Ялте, Потсдаме и Сан-Франциско. Тогда на пространствах рухнувших империй Германии, Италии и Японии были определены границы европейских стран и государств Дальнего Востока, создана ООН, решены другие послевоенные вопросы. Замысел состоял в том, что великие державы будут совместно поддерживать мир и сообща разрешать международные споры и конфликты на основе Устава ООН во имя предотвращения новой мировой войны. Но этот миропорядок так и не был реализован – он быстро разбился о противостояние СССР и США в Европе, а затем и по всему миру.

В освобожденной Советской армией Центральной и Восточной Европе Советский Союз за несколько лет установил социалистический строй и инициировал массовые репрессии, что вызвало возмущение Соединенных Штатов, которые, в свою очередь, помогли подавить коммунистическое движение в ряде стран Западной Европы. Затем зоны оккупации Германии превратились в два государства – ФРГ и ГДР. Потом была создана НАТО, а в ответ на принятие в нее ФРГ – Организация Варшавского договора. Со временем по обе стороны от внутригерманской границы были развернуты беспрецедентные для мирного времени контингенты вооруженных сил и тысячи единиц ядерного оружия.

Важнейшие европейские границы (между ГДР и Польшей по Одеру–Нейссе, между ФРГ и ГДР, как и граница Советского Союза вокруг балтийских стран) юридически не были признаны Западом – в первом случае до соглашений 1970 г., во втором – до 1973 г., а в третьем – никогда. Статус Западного Берлина служил источником опаснейших кризисов (1948, 1953, 1958 гг.), а один из них, в августе 1961 г. (когда советские и американские танки стояли друг против друга на прямой наводке), едва не привел к вооруженному конфликту СССР и США. Берлинский вопрос урегулирован лишь соглашениями от 1971 года. Холодная война парализовала Совет Безопасности ООН и превратила его в форум пропагандистской полемики, а не институт поддержания международного мира и безопасности.

Готовые к применению ядерные потенциалы породили страх перед лобовым столкновением в зоне прямого военного противостояния двух мощных альянсов, что на время заморозила конфликты и фактические границы в Европе. (Что сделало неизбежным их размораживание после окончания холодной войны.) Но на протяжении первой четверти века существования того миропорядка европейский континент постоянно трясло от напряженности и кризисов между двумя блоками, а Советский Союз к тому же периодически силой подавлял мирные и вооруженные восстания в социалистическом лагере (в 1953 г. в ГДР, в 1956-м в Венгрии, в 1968-м в Чехословакии).

Относительной стабилизации удалось достичь только двадцать с лишним лет спустя – в ходе первой временной разрядки напряженности между двумя ядерными сверхдержавами, зафиксированной Договором по ПРО и соглашением ОСВ-1 от 1972 года. На этой волне в 1975 г. в Хельсинки был подписан и Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), закрепивший нерушимость европейских границ и десять принципов мирного сосуществования государств на континенте (включая территориальную целостность, суверенитет, неприменение силы и право народов на самоопределение).

Однако вне Европы миропорядок холодной войны вплоть до ее окончания заключался в его отсутствии. Сорок лет мир жил в постоянном ужасе перед глобальной войной. Помимо берлинского кризиса 1961 г., великие державы как минимум трижды подходили к грани ядерного катаклизма: во время Суэцкого кризиса 1956 г., в ходе ближневосточной войны 1973 г. и во время Карибского кризиса в октябре 1962-го, когда эту черту едва не переступили. Компромисс был достигнут за пару дней до момента намеченного авиаудара США по кубинским базам советских ядерных ракет, часть которых была приведена в боеготовность для ответного удара, о чем не знали в Вашингтоне. Тогда человечество было спасено не только благодаря осторожности Кремля и Белого дома, но и просто по счастливому случаю.

Не было никакого совместного управления миром двумя сверхдержавами – просто ужас перед ядерной катастрофой заставлял стороны избегать прямого столкновения. Тем не менее, за этот период произошли десятки крупных региональных и локальных войн и конфликтов, унесших жизни более 20 млн человек. Военные потери самих Соединенных Штатов в те годы составили около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне. Зачастую конфликты разражались неожиданно и завершались непредсказуемо, в том числе поражением великих держав: война в Корее, две войны в Индокитае, пять войн на Ближнем Востоке, войны в Алжире, войны между Индией и Пакистаном, Ираном и Ираком, на Африканском Роге, в Конго, Нигерии, Анголе, Родезии, Афганистане, не говоря уже о бесчисленных внутренних переворотах и кровавых гражданских катаклизмах.

В глобальном соперничестве стороны совершенно произвольно нарушали международно-правовые нормы, включая территориальную целостность, суверенитет и права наций на самоопределение. Под идеологическими знаменами военная сила и подрывные операции применялись регулярно, цинично и массированно. Вне Европы границы государств постоянно менялись, силовым путем страны распадались и воссоединялись (Корея, Вьетнам, Ближний и Средний Восток, Пакистан, Африканский Рог и пр.). Почти в каждом конфликте США и СССР оказывались по разные стороны и предоставляли прямую военную помощь своим партнерам.

Все это сопровождалось беспрецедентной гонкой ядерных и обычных вооружений, противостоянием вооруженных сил сверхдержав и их союзников на всех континентах и во всех океанах, разработкой и испытанием космических вооружений. Это соперничество принесло всем огромные экономические издержки, но более всех подорвало советскую экономику. Лишь в 1968 г. был заключен Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), с конца 1960-х гг. начались серьезные переговоры по ядерным вооружениям, а затем о сокращении обычных вооруженных сил в Европе.

Мировая экономика была разделена на две системы: капиталистическую и социалистическую. В этих условиях было невозможно применять друг против друга какие-то экономические санкции, поскольку они присутствовали постоянно в виде жестких торговых и технических барьеров (как, например, КОКОМ). И только в 1970-е гг. началось избирательное экономическое взаимодействие в виде экспорта советских углеводородов в Западную Европу и скромного импорта оттуда промышленных товаров и технологий. Экономические кризисы на Западе вызывали радость на Востоке, а хозяйственные трудности СССР встречали удовлетворение Соединенных Штатов и их союзников. Впрочем, экономическая независимость (автаркия) и опора на оборонный комплекс как локомотив развития в конечном итоге закономерно загнали социалистическую экономику в хозяйственный и научно-технический ступор.

Сорокалетний период биполярной системы международных отношений и холодной войны наглядно продемонстрировал, что международное право и институты действуют лишь как исключение – в тех редких случаях, когда ведущие державы осознают общий интерес. А в остальном игра с нулевой суммой превращает эти нормы и организации не более чем в средства оправдания своих действий и форумы для пропагандистских баталий.

С конца 1990-х гг. в России присутствует ощущение растущей угрозы, и даже на официальном уровне была высказана мысль, что окончание холодной войны не укрепило, а ослабило национальную безопасность. Это не что иное, как политико-психологическая аберрация. Частично она объясняется тем, что когда самая страшная угроза – вероятность глобальной ядерной войны – отошла далеко на задний план, вопреки наивным надеждам начала 1990-х гг., всеобщей гармонии не наступило. Ужасы сорока лет холодной войны заставили всех забыть, насколько опасным был мир до нее (приведя, помимо всего прочего, к двум мировым войнам). Кроме того, ностальгия по былому лидирующему положению своей страны – как одной из двух глобальных сверхдержав –

побуждает многих в России, кто работал в годы холодной войны, и тем более тех, кто пришел в политику после нее, подменять реальность историческими мифами и сожалеть об утерянном «миропорядке», который на деле был балансированием на грани всеобщей гибели.

Новое мироустройство

Как всегда бывало в истории, фундаментальное изменение расстановки сил на мировой арене сопровождалось изменением миропорядка, как бы сомнительно ни было применение этого понятия к периоду холодной войны. Крушение советской империи, экономики, государства и идеологии означало конец биполярной системы международных отношений. Вместо этого США на протяжении 1990-х и в следующем десятилетии пытались реализовать идею однополюсного мира под своим руководством.

Нельзя не отметить, что благодаря окончанию холодной войны начала складываться глобальная система безопасности: за это время были заключены важнейшие соглашения по контролю над ядерными и обычными вооружениями, нераспространению и ликвидации оружия массового уничтожения. Резко активизировалась роль ООН в миротворческих операциях (в течение 1990-х гг. было предпринято 36 таких операций из 49 проведенных ООН в общей сложности до 2000 года). За два с лишним десятилетия число международных конфликтов и их разрушительные масштабы не увеличились, а значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны.

Россия, Китай и другие бывшие социалистические страны, несмотря на различия политических систем, были интегрированы в единую мировую финансово-экономическую систему и институты, хотя оказывали на них недостаточное влияние. За пределами этой системы остались лишь несколько государств (как КНДР, Куба, Сомали). Кризис 2008 г. как бы от обратного продемонстрировал финансово-экономическое единство мира. Начавшись в Америке, он быстро охватил остальные страны, в том числе тяжело ударил по экономике России (вопреки ее первоначальным, по старой привычке, надеждам остаться «островом стабильности»).

Предпринимались попытки юридически оформить новую расстановку сил: через договор об объединении Германии между ФРГ, ГДР, СССР, США, Великобританией и Францией (1990 г.), создание ОБСЕ на месте СБСЕ (1995 г.), развитие положений Хельсинкского акта в Парижской хартии (1990 г.) и Основополагающем акте России–НАТО (1997 г.), активно обсуждалась реформа ООН. Был адаптирован Договор по сокращению обычных вооружений в Европе (АДОВСЕ – 1999 г.), велись переговоры о совместном развитии систем ПРО.

Однако эти попытки во многих случаях были неуспешны или остались незавершенными, как и строительство всей системы международной безопасности, прежде всего из-за глобальных претензий Соединенных Штатов. С начала 1990-х гг. у США был уникальный исторический шанс возглавить процесс созидания нового, многостороннего, согласованного с другими центрами силы миропорядка. Но они этот шанс бездарно упустили. Неожиданно ощутив себя «единственной мировой сверхдержавой» и пребывая во власти эйфории, Соединенные Штаты стали подменять международное право правом своей силы, легитимные решения Совета Безопасности ООН – директивами американского Совета Национальной Безопасности, а прерогативы ОБСЕ – действиями НАТО.

В результате под новый миропорядок были заложены мины замедленного действия: расширение Североатлантического альянса на восток, силовое расчленение Югославии и Сербии, незаконное вторжение в Ирак, пренебрежительное отношение к ООН, ОБСЕ, контролю над вооружениями (выход США из Договора по ПРО в 2002 г. и отказ от ратификации Договора 1996 г. о запрещении ядерных испытаний). К России относились как к проигравшей державе, хотя именно она покончила с советской империей и холодной войной.

Первое двадцатилетие после биполярности убедительно показало, что и однополярный мир не приносит стабильности и безопасности. Как внутри стран, так и в международных отношениях монополизм неизбежно ведет к правовому нигилизму, произволу, стагнации и в конечном итоге – к поражениям.

Растущее противодействие «американскому порядку» стали оказывать Китай, Россия, а также новые межгосударственные организации: ШОС, БРИКС, региональные государства (Иран, Пакистан, Венесуэла, Боливия) и даже некоторые союзники Вашингтона (ФРГ, Франция, Испания). Помимо наращивания военного потенциала и соперничества в мировой торговле оружием Россия начала открыто противодействовать США в отдельных военно-технических сферах (развитии систем преодоления ПРО). В августе 2008 г. впервые за многие годы Москва применила военную силу за рубежом – на Южном Кавказе.

В российском публичном дискурсе «империализм» ныне утратил прежний негативный флер и все чаще используется с героическим пафосом. Исключительно позитивный смысл придается ядерному оружию и концепции ядерного сдерживания (и негативный – сокращению ядерных вооружений), поиску военных баз за рубежом, соперничеству в торговле оружием, воспевается политика наращивания и демонстрации военной силы, обосновывается отказ от договоров по контролю над вооружениями – все то, что раньше ставилось в вину «мировому империализму».

Китай, в свою очередь, приступил к последовательному наращиванию и модернизации ядерных и обычных вооружений, развернул программы преодоления ПРО США и соревнования с их высокоточными неядерными системами. КНР бросила вызов соседним странам и американскому военному доминированию в акваториях к западу и югу от своих берегов, заявила права на доступ к природным ресурсам Азии и Африки и на контроль над морскими коммуникациями их доставки в Индийском и Тихом океанах.

Однополярный «порядок» подорван фактическим поражением Вашингтона в иракской и афганской оккупационных войнах, а также глобальным финансово-экономическим кризисом 2008 года. Он закончился растущей интенсивностью военно-политического соперничества Соединенных Штатов с Китаем в Азиатско-Тихоокеанском регионе и жестким противостоянием США с Россией вокруг украинского кризиса.

Украинский момент истины

С точки зрения реальной политики при всем драматизме гуманитарной стороны кризиса и насилия на юго-востоке Украины суть происходящего проста: США и Евросоюз тянут Украину к себе, а Россия ее не пускает, стремясь оставить страну (или хотя бы ее части) в орбите своего влияния. Впрочем, теория реальной политики дает далеко не полную картину событий, поскольку не учитывает социально-экономическое и внутриполитическое измерение происходящего.

Большинство украинского общества выступает за демократические реформы и интеграцию с Западом, видя в этом перспективу выхода из многолетнего социально-экономического застоя и нищеты, преодоления коррупции, смены неэффективной системы власти. Проживающее на юго-востоке значительное меньшинство (составляющее до 10–15% всего населения) настроено против курса на Запад и за сохранение традиционных связей с Россией. Решения президента Виктора Януковича подписать, а затем отменить соглашение об ассоциации с ЕС резко обострили внутриполитический раскол: последовали Евромайдан и его расстрел, насильственное свержение законной власти, отделение Крыма и гражданская война на юго-востоке.

Хотя Вашингтон сейчас огульно обвиняет во всех бедах Москву, она имеет лишь косвенное отношение к интернационализации кризиса до крымских событий. В 2012–2013 гг. массовые протестные движения в России были восприняты ее новым правящим классом как инспирированная Западом попытка «цветной революции». Судя по всему, из этого сделали вывод об опасности дальнейшего сближения с США и Евросоюзом. Потому был отменен курс на «европейский выбор России», который многократно официально провозглашался в 1990-е гг. и в первый период правления Путина, начиная с Петербургского саммита Россия–ЕС в мае 2003 г. и вплоть до 2007 года. На смену «европейскому выбору» пришла официальная доктрина «евразийства».

Вовне она предполагает первоочередную интеграцию России в Таможенном и Евразийском союзе с постсоветскими республиками: прежде всего Белоруссией, Казахстаном и другими, которые пожелают присоединиться. А вместо получения инвестиций и передовых технологий Запада (на которые была рассчитана концепция «партнерства ради модернизации» президента Дмитрия Медведева) взят курс на реиндустриализацию экономики с опорой на оборонно-промышленный комплекс, получивший финансирование в 23 трлн рублей до 2020 года. Этот поворот сопровождался небывалой со времен холодной войны кампанией о военной угрозе Запада. Именно на фоне отмеченной смены российской ориентации намерение Киева подписать соглашение с ЕС было воспринято в Москве как серьезная угроза ее «евразийским» интересам. Ведь ранее заявки президентов Кравчука, Кучмы, Ющенко на членство в НАТО и Евросоюзе не вызывали жесткой реакции России.

Консервация сложившегося в России за последние двадцать лет государственного строя, отказ от существенных экономических и политических реформ получили доктринальное обоснование в философии консерватизма, возврата к традиционным духовным ценностям и государственно-политическим канонам. Что бы ни думали об этом в Кремле, легионы активистов в политическом классе и СМИ открыто призывают возродить великодержавно-православную Россию (не преминув использовать и сталинский опыт), присоединить Абхазию и Южную Осетию, после Крыма занять населенные соотечественниками юг и юго-восток Украины (Новороссию), Приднестровье, при случае – Северный Казахстан и части Балтии (ведущий идеолог такой философии Александр Проханов назвал это «империей обрубков».)

Вашингтон и его союзники по НАТО (кроме Польши и стран Балтии) в течение ряда лет не отвечали на новые веяния в российской политике. Однако после присоединения к России Крыма и начала войны на юго-востоке Украины их реакция была вдвойне жесткой, особенно со стороны администрации президента Обамы, которого консервативная оппозиция изначально обвиняла в излишнем либерализме и мягкотелости по отношению к Москве. Трагедия с малазийским лайнером в июле 2014 г. придала кризису небывалую эмоциональную остроту глобального масштаба, хотя причины катастрофы до сих пор не выяснены.

При всех огромных сложностях ситуации варианты решения по существу тоже просты, и определяться они будут не только на переговорах Киева и юго-востока, а в Москве, Брюсселе и Вашингтоне. Или Россия и Запад договорятся о каком-то взаимоприемлемом будущем статусе Украины и характере ее отношений с ЕС и Россией при сохранении нынешней территориальной целостности, или страна будет разорвана на части с тяжелейшими социальными и политическими последствиями для Европы и всего мира.

Что дальше?

На смену несостоявшемуся однополюсному миру идет полицентричный миропорядок, который опирается на несколько основных центров силы. Однако, в отличие от «концерта наций» (Священного союза) XIX века, нынешние центры силы не равновелики и имеют различное общественное устройство, которое во многих аспектах еще не устоялось. Соединенные Штаты, хотя их удельный вес постепенно снижается, остаются ведущим глобальным центром в экономическом (около 20% мирового ВВП), политическом и военном отношениях. По всем параметрам их стремительно догоняет Китай (13% мирового ВВП). Евросоюз (19% мирового ВВП) и Япония (6%) могут претендовать на такую роль в экономическом плане, но в политическом и военном аспектах зависят от США и интегрированы в американские альянсы вместе с рядом региональных государств (Турция, Израиль, Южная Корея, Австралия).

Россия строит свой центр силы вместе с некоторыми постсоветскими странами. Однако, имея глобальный ядерный и политический статус, укрепляя региональные силы общего назначения, она все еще не соответствует финансово-экономическим стандартам мирового центра ввиду относительно скромного объема ВВП (3% от мирового) и еще более – из-за экспортно-сырьевого характера экономики и внешней торговли.

Индия – ведущий региональный центр (5% мирового ВВП), как и некоторые другие страны (Бразилия, ЮАР, группа АСЕАН, в перспективе – Иран). Но между Россией, Китаем, Индией, Бразилией нет и не предвидится военно-политического союза, а по отдельности они заметно уступают военно-политическому и строящемуся экономическому альянсу США, Евросоюза, Японии и Южной Кореи.

В последнее десятилетие в полицентричном мире вновь наметились линии коллективного размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО/ЕС по поводу расширения этих альянсов на восток, программы ЕвроПРО и особенно остро в последние месяцы – в связи с кризисом на Украине. Другая линия напряженности обозначилась между Пекином и Вашингтоном в борьбе за военно-политическое доминирование в западной части Азиатско-Тихоокеанского региона, контроль над природными ресурсами и путями их транспортировки, а также по финансово-экономическим вопросам.

Объективно по закону полицентричного мира это подталкивает Россию и Китай к более тесному партнерству, стимулирует курс СНГ/ОДКБ/ШОС/БРИКС к созданию экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония, Южная Корея/Австралия). Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую четкую биполярность, сравнимую с эпохой холодной войны. Экономические связи с Западом основных членов ШОС/БРИКС и их зависимость от него в получении инвестиций и новейших технологий намного шире, чем существует у них между собой. (Например, объем торговли России и Китая в пять раз меньше торговли России и Евросоюза и в 10 раз меньше, чем у Китая с США, ЕС и Японией). Внутри СНГ/ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более глубокие противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Россия и Украина, Индия и Китай, Армения и Азербайджан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан). Также немало разногласий между Соединенными Штатами и европейскими странами по многим экономическим и политическим темам, особенно в части отношений с Россией.

Кризис вокруг Украины пока не разрешил противоречие между тенденциями к полицентричности и новой биполярности. Скорее он наглядно продемонстрировал специфику складывающейся асимметричной и весьма размытой полицентричности. Как показало голосование в ООН по крымскому референдуму, Россию однозначно поддержали 10 государств, США – 99 (включая все государства НАТО и ЕС), но при этом 82 страны (40% членов ООН) предпочли остаться вне конфронтации и не портить отношения с Москвой и Вашингтоном. Ни одно из государств ШОС/БРИКС не встало на сторону России, а из стран СНГ и ОДКБ лишь Белоруссия и Армения недвусмысленно поддержали Москву, причем президент первой вскоре поехал в Киев и призвал к возвращению Украине Крыма в каком-то неопределенном будущем. Три страны СНГ, помимо вышедшей из него Грузии, выступили против России (Азербайджан, Молдавия и Украина), Москву не поддержали и такие традиционные партнеры, как Сербия, Иран, Монголия, Вьетнам. Вместе с тем в лагере США тоже нет единства, к ним не присоединились Израиль, Пакистан, Ирак, Парагвай, Уругвай. Еще больший разлад в НАТО и Евросоюзе проявился по вопросу о санкциях и новой политике сдерживания России.

Исключительно важно и то, что все эти государства и группировки интегрированы в единую мировую финансово-экономическую систему. С одной стороны, это позволило Западу принять против России ощутимые, особенно в долгосрочном плане, экономические санкции. Но с другой – применение еще более жестких широких «секторальных» санкций по той же причине грозит нанести большой ущерб их инициаторам и потому не находит единой поддержки среди союзников Соединенных Штатов, да и в кругах американского бизнеса. Ответные санкции России против продовольственного импорта затронули экономику стран Запада, но могут еще больнее ударить по российскому потребителю, несмотря на обещания найти новых поставщиков и развить собственное производство (чего не удалось СССР за 70 лет и России за следующие четверть века).

Общий экономический базис, в отличие от периода холодной войны, по идее должен служить служит мощным стабилизирующим фактором. Однако опыт последнего времени продемонстрировал огромное обратное влияние политики: обострение отношений России и Запада разваливает их экономическое сотрудничество и глобальную систему безопасности.

Если Украина будет разорвана и по какой-то внутриукраинской границе пройдет новая линия конфронтации между Россией и Западом, то между ними надолго возродятся многие элементы отношений холодной войны. Авторитетный американский политолог Роберт Легволд подчеркивал: «Хотя новая холодная война будет основательно отличаться от первоначальной, она будет крайне разрушительна. В отличие от прежней, новая не охватит всю глобальную систему. Мир более не биполярен, крупные регионы и ключевые игроки, как Китай и Индия, будут избегать вовлечения… И все же новая холодная война скажется на всех сколько-нибудь важных аспектах международной системы». Среди вопросов, по которым будет прервано сотрудничество, Легволд выделяет согласование параметров систем ЕвроПРО, разработку энергетических ресурсов Арктики, реформу ООН, МВФ и ОБСЕ, урегулирование локальных конфликтов на постсоветском пространстве и вне его. К этому списку можно добавить взаимодействие в борьбе с международным терроризмом и оборотом наркотиков, противоборство с исламским экстремизмом – главной общей угрозой глобального и трансграничного характера для России и Запада, о которой напомнило наступление исламистов в Ираке.

В таких условиях неизбежно ускорение гонки вооружений, особенно в сферах высоких технологий: информационно-управляющие системы, высокоточные неядерные оборонительные и наступательные вооружения, ракетно-планирующие и, возможно, частично-орбитальные средства. Однако это соревнование едва ли сравнится с масштабом и темпами гонки ядерных и обычных вооружений времен холодной войны, прежде всего по причине ограниченности экономических ресурсов ведущих держав и союзов. Даже в условиях беспрецедентно острого украинского кризиса США продолжают сокращать военный бюджет и не могут заставить союзников по НАТО увеличить военные расходы. Тем более ограниченны экономические и научно-технические возможности России, а издержки гонки вооружений будут для нее относительно выше. Вместе с тем в такой обстановке практически неизбежен тупик на переговорах по контролю над вооружениями и весьма вероятен распад существующей системы ограничения и нераспространения вооружений (прежде всего Договор РСМД от 1987 г., возможно – новый Договор СНВ от 2010 г. и даже ДНЯО).

Если к этому добавится кризис между КНР и США с их союзниками на Тихом океане, то Китай сдвинется ближе к России. Однако Пекин не будет склонен к жертвам ради российских интересов, но постарается всемерно использовать ее ресурсы для соперничества с противниками в Азии и на Тихом океане (китайцы называют Россию своим «ресурсным тылом», вероятно, думая, что это ей льстит). Впрочем, Китай едва ли пойдет теперь на обострение с Вашингтоном: напряженность отношений России и Запада ставит его в самое выигрышное положение в полицентричном мире. Как ни парадоксально, именно Китай занял сейчас позицию балансира между Западом и Востоком (в лице России), к чему всегда стремилась Москва.

Российские внешнеполитические практики и теоретики двадцать лет отстаивали концепцию полицентричного мира в качестве альтернативы американской монополярности. Но на деле Москва оказалась не готова к такой системе отношений, поскольку еще не осознала ее главного правила, которое хорошо понимали российские канцлеры XIX века Карл Нессельроде и Александр Горчаков. А именно: нужно идти на частные компромиссы с другими державами, чтобы иметь более благоприятные отношения с остальными центрами силы, чем у тех между собой. Тогда они будут больше заинтересованы в сотрудничестве с Россией, и можно получать уступки от всех, выигрывая по сумме реализованных интересов.

Между тем ныне отношения России с Соединенными Штатами и Евросоюзом хуже, чем у них с Китаем и тем более между собой. Это чревато для Москвы большими проблемами в обозримой перспективе. В отношениях с США и их союзниками в Европе и на Тихом океане надолго вбит клин. Над Сибирью и Дальним Востоком нависает гигантский Китай, дружить с которым можно лишь на его условиях. С юга к России примыкают неустойчивые авторитарные государства, которым угрожает исламский экстремизм. В европейской части соседи представлены, мягко выражаясь, не вполне дружественными странами в лице Азербайджана, Грузии, Украины, Молдавии, Польши, Балтии и не очень предсказуемыми партнерами (Белоруссия). Конечно, несмотря на новую американскую политику сдерживания, России не грозит международная изоляция или военная агрессия. Но Советскому Союзу в 1991 г. это тоже не угрожало, причем он был намного больше, сильнее в экономическом и военном отношениях, имел защищенные границы и не так зависел от мировых цен на нефть и газ.

Если по вопросу о будущем Украины между Россией и Западом будет достигнут компромисс, разумеется, приемлемый для Киева и юго-востока страны, то возврат к сотрудничеству не произойдет быстро. Однако со временем противостояние будет преодолено и возобладает процесс формирования полицентричного мира. Он может стать основой нового, более сбалансированного и устойчивого, пусть намного более сложного и динамичного миропорядка. Он призван заниматься проблемами XXI века, а не возвращаться к политике прошлого столетия и более ранних времен: свержению неугодных режимов, вооруженному навязыванию другим народам своих ценностей и порядков, геополитическому соперничеству и силовой перекройке границ для исправления исторических несправедливостей.

Только на новой базе станет возможным существенное повышение роли и эффективности международных норм, организаций и наднациональных институтов. Фундаментальная общность интересов многополярного мира диктует большую солидарность и сдержанность в выборе инструментов достижения интересов, чем страх перед ядерной катастрофой в прошлом веке. Этого требуют новые проблемы безопасности – распространение оружия массового уничтожения, подъем исламского экстремизма, рост международного терроризма. К тому же подталкивают обостряющиеся климатические, экологические проблемы, дефицит энергоресурсов, пресной воды, продовольствия, демографический взрыв, неуправляемая миграция и угроза глобальных эпидемий.

Курс Евросоюза, Индии, Японии предсказуем в весьма узком диапазоне вариантов. Решающую роль в формировании будущего мироустройства будет играть выбор политического курса Соединенными Штатами, Китаем и Россией. США придется, не впадая в неоизоляционизм, приспосабливаться к реалиям полицентричного и взаимозависимого мира, в котором силовой произвол подобен бросанию камней в стеклянном доме. Как самый сильный участник такого мироустройства они могут играть очень важную роль, действуя в рамках международного права и легитимных институтов. Но любые претензии на гегемонию и «право силы» встретят саботаж союзников и отпор других глобальных и региональных держав. Китаю следует избежать соблазна наращивания вооружений, проведения силовой политики и выдвижения геополитических претензий для обеспечения своих растущих ресурсных потребностей – это может сплотить против него соседние страны на западе, юге и востоке под руководством США. Растущая стремительно экономическая мощь КНР предполагает адекватное повышение глобального экономического и политического влияния страны, но это должно осуществляться только мирным путем, на основе взаимоприемлемых договоренностей с другими странами.

Что касается России, то, лишь перейдя от экспортно-сырьевой к высокотехнологичной экономике, она способна стать полновесным глобальным центром силы. Это предполагает энергичные усилия по выходу из наметившегося экономического и политического застоя, грозящего перейти в упадок. Но он невозможен на путях великодержавной риторики, самолюбования на основе метафизических духовных традиций, экономической автаркии и наращивания военного потенциала сверх пределов разумной достаточности. Все это скорее усугубит проблемы России, даже если и вызовет на время патриотический отклик общества. Для реального экономического прорыва прежде всего нужны политические и институциональные реформы демократического характера: реальное разделение и регулярная сменяемость властей, честные выборы, четкое отчуждение чиновников и депутатов от бизнеса, активное гражданское общество, независимые СМИ и многое другое. Никаким иным способом в России не появятся крупные инвестиции и высокие технологии – они не будут генерироваться из внутренних источников, не придут с Запада и не будут присланы из Китая, который сам является получателем этих активов от стран инновационной экономики.

Пожалуй, мало кто из критиков нынешней философии и политики «евразийства», консерватизма и национал-романтизма смог бы более ясно и убедительно выразить идею европейского выбора, чем сам Владимир Путин. Несколько лет назад (в 2007 г.) он писал: «Этот выбор во многом был задан национальной историей России. По духу, культуре наша страна является неотъемлемой частью европейской цивилизации… Сегодня, выстраивая суверенное демократическое государство, мы в полной мере разделяем те базовые ценности и принципы, которые составляют мироощущение большинства европейцев… Мы рассматриваем европейскую интеграцию как объективный процесс, являющийся составной частью нарождающегося миропорядка… Развитие многоплановых связей с ЕС – это принципиальный выбор России».

Согласно этой идеологии, которая является фундаментом общественной жизни и менталитета, Россия должна вернуться на европейский путь, который не следует путать с торговыми потоками и маршрутами трубопроводов. Вектор развития вовсе не обязательно предполагает интеграцию России в Евросоюз или Евроатлантическую зону свободной торговли и инвестиций. Вполне вероятно сохранение России (основываясь на экономике высоких технологий) вместе с рядом постсоветских республик как самостоятельного центра силы в тесном сотрудничестве с США, ЕС, Китаем, Японией, Индией. Европейский путь – это прежде всего преобразование российской экономической и политической системы на основе передовых европейских норм и институтов, разумеется, сообразуясь с российскими потребностями и национальными традициями.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 декабря 2017 > № 2906787 Алексей Арбатов

7 декабря 2017 г. на заседании Глобального форума по конкуренции ОЭСР состоялось пленарное заседание, посвященное вопросам применения норм конкурентного права судами. Одной из основных тем дискуссии, наряду с вопросами стандартов доказательств, использования результатов экономического анализа в судебном процессе, взаимодействия конкурентных ведомств и судейского сообщества, стало обсуждение недостатков и преимуществ создания специализированных судов (трибуналов) по конкуренции. Давая оценку такому варианту институционального дизайна конкурентных ведомств, заместитель руководителя ФАС России высказал ряд аргументов в пользу существующей в настоящее время в Российской Федерации системы применения судами норм антимонопольного законодательства.

По мнению Андрея Цыганова, сложившаяся система рассмотрения судами антимонопольных дел привычна и понятна для всех участников процесса – для судей, антимонопольных органов, практикующих юристов, хозяйствующих субъектов. ФАС России принимает большое количество решений о нарушении норм Закона о защите конкуренции, значительная часть которых обжалуется в судебном порядке. Тем самым за 25 последних лет накоплен колоссальный опыт судебного применения антимонопольного законодательства. Большое количество судей имеют большой профессиональный опыт и необходимые специальные познания в сфере практического применения норм конкурентного права. Верховный суд Российской Федерации принимает самостоятельные решения по делам о нарушениях Закона о защите конкуренции, а также публикует обзоры применения судами антимонопольного законодательства, что чрезвычайно важно для формирования устойчивой правоприменительной практики.

В свою очередь, ФАС России регулярно выпускает разъяснения по наиболее важным вопросам антимонопольного законодательства и правоприменения, которые отражают определенную позицию регулятора и могут быть использованы в судебном процессе.

Андрей Цыганов также привел статистические данные об обжаловании решений и предписаний ФАС России и его территориальных управлений по делам о нарушении антимонопольного законодательства в судах. «По итогам 2016 г. обжаловано около 3 тысяч решений и предписаний ФАС России, а также более 7 тысяч решений о наложении штрафов. Если бы этой работой занимался специализированный суд, я не могу себе представить, сколько судей и иного персонала потребовалось бы для рассмотрения такого количества дел, каковы бы были затраты государства на его содержание и как долго приходилось бы стоять в очереди за правосудием» – отметил Андрей Цыганов.

Он также подчеркнул, что в настоящее время значительная часть судебных решений по делам о нарушении антимонопольного законодательства принимается на местном или региональном уровне и дела рассматриваются в разумные сроки. Концентрация всей этой работы в одной судебной инстанции существенно увеличит издержки участников судебных процессов и может ограничить права на защиту своих интересов.

Глобальный форум по конкуренции Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), являющийся важнейшим ежегодным мероприятием, проводимым Комитетом ОЭСР по конкуренции, прошел в Париже 7-8 декабря 2017 года. В нем приняли участие более 100 делегаций конкурентных ведомств как стран-членов ОЭСР, так и стран, не являющихся членами этой организации.

Врач-невролог ФГБУ ФСНКЦ ФМБА России Е.М. Зубрицкая заняла 1 место в конкурсе молодых ученых I Международного конгресса «Физическая и реабилитационная медицина», ее научно-исследовательская и практическая работа по восстановлению когнитивных функций у пациентов с черепно-мозговой травмой была признана лучшей среди 50 соискателей.

Е.М. Зубрицкая работает врачом в неврологическом отделении №5 ФГБУ ФСНКЦ ФМБА России ассистентом кафедры нервных болезней с курсом медицинской реабилитации и проходит аспирантуру на кафедре неврологии Красноярского государственного медицинского университета (КрасГМУ) имени профессора В.Ф. Войно-Ясенецкого. Еще одним призером конкурса стала врач-невролог отделения восстановления высших психических функций ФГБУ ФСНКЦ ФМБА России И.В. Швецова, она заняла 2-е место. Руководителем обоих аспирантов является д.м.н. Е.Ю. Можейко.

Разработка врача-невролога Е.М. Зубрицкой представляет собой комплекс компьютерных игр. Он предназначен для восстановления познавательных функций у пациентов с черепно-мозговой травмой, которые имеют когнитивные расстройства в умеренной степени и стадии лёгкой деменции. Комплекс состоит из 8 блоков заданий, каждый из которых направлен на работу с определённым отделом головного мозга, соответствующего речевой зоне. «Мы проводим скрининг когнитивных расстройств у пациентов молодого и среднего возраста с черепно-мозговой травмой. Сначала проводим оценку их состояния до прохождения заданий, а затем после. Курс длится 10 дней. Так как когнитивные расстройства являются одной из ведущих причин нетрудоспособности, наша задача состоит в снижении их степени и скорейшему возвращению пациента к работе и повседневному образу жизни. Сейчас мы уже отобрали на базе ФГБУ ФСНКЦ ФМБА России 100 пациентов для оценки эффективности данной методики», - отметила Е.М. Зубрицкая.

В настоящее время запущена процедура оформления патента на научно-исследовательскую и практическую разработку, в будущем планируется, что комплекс игр будет доступен для пациента не только в стационаре, но и для работы в домашних условиях.

Лауреаты конкурса были награждены приятными призами - годовой подпиской на журнал «Вестник восстановительной медицины», а победительница - сертификатом на участие в мировом конгрессе физической и реабилитационной медицины, который состоится в Париже (Франция) в июле 2018 года, с оплатой оргвзноса, проезда и проживания.

Коллектив Центрального аппарата ФМБА России поздравляет научного руководителя службы нейрореабилитации лечебного учреждения, профессора С.В. Прокопенко; научного руководителя аспирантов, врача-невролога ФГБУ ФСНКЦ ФМБА России, д.м.н. Е.Ю. Можейко и врачей-неврологов Е.М. Зубрицкую и И.В. Швецову с заслуженными наградами и желает успехов в их профессиональной деятельности!

7 декабря в Российском центре науки и культуры в Мадриде состоялось открытие выставки известного российского художника Наталии Панковой «Цветные мечты». В экспозиции представлены живописные произведения, написанные в России и Испании за последние несколько лет. Организаторы выставки: Представительство Россотрудничества в Испании, Представительство МИД России в Нижнем Новгороде и Нижегородский фонд «Русское искусство».

Гостями выставки стали испанские ценители изобразительного искусства, галеристы, коллекционеры, российские соотечественники, сотрудники Посольства России в Испании, поклонники творчества художника из России, Швеции, Германии, Голландии, Италии.

Живопись Наталии Панковой отличает яркая эмоциональная легко узнаваемая манера письма. Ее картины экспонировались в России, Великобритании, Франции, Германии, Италии, Люксембурге, Испании, Финляндии, Венгрии, Словакии, Латвии, Китае, Алжире и находятся в лучших музейных и частных коллекциях. Выставка посвящена предстоящим рождественским и новогодним праздникам и несёт в себе заряд позитивной энергии и радости.

Владимир Путин: будущие СПГ-проекты должны по максимуму использовать отечественное оборудование и технологии.

8 декабря 2017 года, в ходе рабочей поездки в Ямало-Ненецкий автономный округ Президент Российской Федерации Владимир Путин посетил завод «Ямал СПГ», где провел совещание по вопросам развития проектов производства сжиженного природного газа. Во встрече принял участие Министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров.

Глава государства ознакомился с ходом строительства сооружений второй и третьей очереди предприятия по сжижению природного газа «Ямал СПГ» и дал старт загрузке первого танкера-газовоза: по команде Президента топливо начало поступать в резервуары судна «Кристоф де Маржери».

На площадке завода состоялось совещание, в ходе которого Владимир Путин отметил, что проект развития «Ямал СПГ» открывает новые горизонты для развития газовой отрасли и формирует высокотехнологичные рабочие места, в том числе на Севере и на Дальнем Востоке. Так, в Сабетте, где расположен завод, сформировано порядка 32 тысяч новых рабочих мест. Проект обеспечивает загрузку смежных предприятий и строит основу для эффективного освоения Арктики и Северного морского пути: здесь уже создаются логистические маршруты, наращивается танкерный и ледокольный флот. Кроме того сформирована новая портовая, авиационная, железнодорожная инфраструктура, строится жилье и социальные объекты.

По словам Президента, проект является примером успешной международной кооперации с Францией, Италией, Германией и целым рядом других европейских государств, а также способствует укреплению экономического сотрудничества с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона.

По оценкам экспертов, мировой спрос на газ к 2040 году увеличится более чем на 40 процентов. И что особенно важно, наиболее активно будут развиваться поставки именно сжиженного газа. Здесь рост может достигнуть порядка 70 процентов. Россия способна и должна занять на этом рынке достойную нишу, - заявил Владимир Путин

Он подчеркнул, что помимо экспортных поставок необходимо формировать спрос на сжиженный газ внутри страны, например за счёт перевода общественного транспорта на более чистое, экологичное газомоторное топливо.

Для увеличения объёмов поставок СПГ нужно развивать мощности по сжижению газа. Создавать условия для локализации производства оборудования, необходимого для его выпуска, хранения и транспортировки, обеспечивать тем самым загрузку собственных предприятий промышленности, - сказал российский лидер.

Он заострил внимание на том, что будущие СПГ-проекты должны по максимуму использовать отечественное оборудование и технологии, и предложил привлекать предприятия ОПК к задачам по локализации и выпуску высокотехнологичной продукции в интересах газовых компаний.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам 24-го заседания СМИД ОБСЕ, Вена, 8 декабря 2017 года

Уважаемые дамы и господа,

Хотел бы начать с благодарности и признательности Действующему председателю ОБСЕ, Федеральному министру европейских, интеграционных и иностранных дел Австрии С.Курцу и его сотрудникам за отличную организацию Председательства и заседания Совета министров иностранных дел ОБСЕ.

Наверняка вы знакомы с содержанием дискуссии, которая проводилась вчера весь день на пленарных заседаниях. Ставились острые вопросы, высказывались, порой, противоречивые или полярные позиции.

Мы констатировали и, по-моему, с этим очень трудно спорить, что архитектура безопасности в Евроатлантическом регионе переживает, мягко говоря, далеко не лучшие времена. Растет военно-политическая напряженность, в том числе вследствие курса НАТО на «сдерживание» России, безоглядное продвижение на Восток, включая наращивание там своего потенциала. Озабоченность вызывают борьба с инакомыслием, наступление на свободу СМИ, языковые и образовательные права и, безусловно, непрекращающийся рост неонацистских тенденций, который не встречает должной реакции, в том числе в Евросоюзе. При этом ряд стран используют голословную риторику о российской «пропаганде» и «гибридной угрозе» с тем, чтобы снять с себя ответственность за многие вопиющие нарушения принципов, которые лежат в основе деятельности ОБСЕ. Разобщенность между странами ОБСЕ мешает объединению усилий в целях эффективного противодействия реальным, а не вымышленным, и общим для всех угрозам – терроризму, наркотрафику, организованной преступности.

К СМИД в Вене Россия вместе со своими союзниками по ОДКБ и Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) подготовила ряд проектов решений по объединительным темам, включая необходимость борьбы с террористической идеологией в поддержку резолюции 2354 СБ ООН, сопряжение интеграционных процессов на нашем общем пространстве и необходимость жестко противодействовать сносу и осквернению памятников, которые посвящены победителям во Второй мировой войне.

От имени Российской Федерации в национальном качестве мы также представили проект решения о реформе мероприятий человеческого измерения ОБСЕ. К сожалению, наши западные партнеры оказались не готовы честно обсуждать поставленные в этих документах реально существующие вопросы. Эти решения не были согласованы. Мы будем продвигать эти темы в ходе дальнейшей работы.

Государства-участники СНГ распространили свое Заявление о недопустимости осквернения мемориалов в честь победителей «коричневый чумы».

Мы поддержали неплохой документ по военно-политическим аспектам безопасности (по первой «корзине») – о легком стрелковом оружии и запасах обычных вооружений. Жаль, что из-за разногласий не были согласованы проекты об укреплении военной стабильности и о 25-летии Форума ОБСЕ по сотрудничеству в области безопасности. Но, тем не менее, мы надеемся, что этот диалог будет продолжен. Мы настроены на то, чтобы военно-политические вопросы обсуждались предметно и конструктивно, без какой-либо политизации. Если это будет так, то мы сделаем неплохой шаг в сторону восстановления доверия.

В «копилке» нынешнего СМИД ОБСЕ скромный, но важный документ о необходимости наращивания усилий ОБСЕ в сфере кибербезопасности. Надеемся, что будет принят ряд еще обсуждающихся сейчас документов по экономической и экологической проблематике.

Из третьей гуманитарной «корзины» приветствуем принятый документ о борьбе с торговлей людьми и еще один документ, который представили Белоруссия, Италия и США – по предотвращению торговли и сексуальной эксплуатации детей. Защита детей – в числе наших безусловных приоритетов в человеческом измерении ОБСЕ.

К сожалению, многие другие документы, которые планировалось рассмотреть по гуманитарной проблематике, не смогли быть приняты, прежде всего, из-за неконструктивной позиции ряда стран. Четвертый год подряд эта позиция не позволяет, например, согласовать решения по борьбе с христианофобией и исламофобией, также как и декларацию о борьбе с антисемитизмом, которую СМИД принимал в 2014 г. В стремлении уйти от осуждения нападок на христиан и мусульман в Европе наши западные партнеры пытаются объяснить необходимость генерических призывов к всеобщей толерантности. Я считаю, что это абсолютно недостаточно. Это «страусиная» позиция. Вчера вместе с нашими венгерскими коллегами мы провели специальное мероприятие, посвященное ущемлению прав христиан на конкретных фактах. Было также показано насколько серьезна эта проблема. Европа со своими христианскими корнями, конечно же, не должна оставаться в стороне от отстаивания прав своих единоверцев. Жаль, что опять же в гуманитарной части нашей повестки дня из-за откровенно политизированной позиции некоторых стран не удалось принять решение по свободе и плюрализму СМИ.

Мы рассмотрели комплекс вопросов, которые связаны с преодолением конфликтов на пространстве Организации. Были отмечены подвижки в приднестровском урегулировании, включая открытие моста через Днестр, достижение договоренностей по ряду вопросов, которые касаются практической жизни граждан, в том числе в сферах образования, мобильной связи. В документе, который мы сегодня приняли, приветствуется тактика «малых шагов», проведение в конце этого года встречи в формате «5+2». Сегодня мы можем констатировать принятие заявления по Приднестровью, приветствующее достигнутый прогресс. В этой связи отмечу, что прогресс был достигнут благодаря тому, что Кишинев и Тирасполь напрямую договорились о конкретных шагах, призванных сделать повседневную жизнь людей в Приднестровье и в Молдове в целом более комфортной и удобной.

Призываю наших украинских коллег также не манкировать своими обязательствами, которые закреплены в Минских договоренностях, и, как Кишинев разговаривает и Тирасполем, начать напрямую говорить с Донецком и Луганском. Это даже не совет, а требование, которое было одобрено СБ ООН, когда мы единогласно поддержали Минские договоренности.

Мы также согласовали Заявление тройки сопредседателей Минской группы ОБСЕ (Россия, США и Франция) по урегулированию в Нагорном Карабахе, в котором подтвердили хорошо известные принципы, на которых должно основываться урегулирование.

Вы слышали, что по Украине дискуссия была весьма напряженной. Несмотря на все разногласия, выделю главное. Никто не подвергает сомнению безальтернативность минского «Комплекса мер», все поддерживают усилия ОБСЕ по содействию урегулированию конфликта в Донбассе как в рамках работы Контактной группы, так и через ту деятельность, которую проводит специальная мониторинговая миссия ОБСЕ (СММ) на Востоке Украины. К сожалению, из-за деструктивной позиции наших киевских коллег не удалось согласовать декларацию, которая отражала бы эти подходы. Украинская сторона пыталась «насытить» ее абсолютно политизированными, идеологизированными и неприемлемыми тезисами. Но, тем не менее, еще раз подчеркну, никто не оспаривал актуальность и безальтернативность минского «Комплекса мер».

Также в очередной раз не удалось принять заявление в поддержку Женевских дискуссий по Закавказью из-за разногласий между их участниками.

Вернусь к тому с чего я начал. Главное, что состоялся откровенный разговор по ключевым проблемам в Евроатлантике. Было много риторики и полемики, что, наверное, естественно. Мы выступаем за то, чтобы такие крайние позиции, которые звучат неизбежно в дискуссиях, все-таки не препятствовали последующей практической работе над подготовкой решений. Мы все, даже в этой непростой ситуации в Европе и в международных делах в целом, говорим, что «бизнеса» как обычно быть не может, но надо сотрудничать там, где это отвечает интересам соответствующих участников. ОБСЕ предоставляет для этого хорошую возможность, а именно согласовать решения, которые не будут отталкиваться от конфронтационной риторики, а будут основываться на необходимости вычленить общее в позиции всех сторон и принимать договоренности, отражающие консенсус, который будет контролировать баланс интересов, а не какие-то запросные подходы.

Я убежден, что ОБСЕ сохраняет свой потенциал. Для того, чтобы он полностью раскрылся необходимо все-таки добиваться реальных шагов в реформировании этой Организации. На столе переговоров уже не один год лежат внесенные Россией вместе с нашими партнерами предложения о разработке Устава Организации, о введении правил деятельности всех ее институтов, включая БДИПЧ, в том числе и в вопросах наблюдения за выборами, правил, которые предполагают упорядочение работы миссии ОБСЕ в странах-участницах, и целый ряд других вопросов.

Приветствуем то, что, наверное, впервые за всю историю существования ОБСЕ в ноябре Секретариат подготовил документ, показывающий состояние дел с проектами, которые реализуются на внебюджетные взносы. До последнего времени на наши настойчивые попытки узнать, на что же расходуются внебюджетные деньги, нам отвечали, что это дело доноров. Если это доноры, и вы хотите, чтобы ваш проект осуществлялся в том виде, в котором вы его задумали, никто вам не мешает делать это напрямую. Но, если вы приходите в ОБСЕ и говорите, что даете деньги на проект в стране «икс» и вешаете на него флаг ОБСЕ, тогда, по-моему, элементарная порядочность требует, чтобы вы рассказали, что это за проект и что будет в качестве цели его реализации.

Уверен, что у нас по-прежнему есть общая цель, которая была поставлена на саммите в Астане в 2010 г., о создании всеобъемлющего сообщества, основанного на сотрудничестве и неделимой безопасности на всем пространстве Евроатлантики и Евразии. Если это политическое обязательство, которое мы все приняли на высшем уровне в Астане, будет на самом деле определять практические шаги всех стран-участниц, я убежден, что мы сможем достигать более позитивных результатов, чем те, которые мы сегодня констатировали.

Вопрос: На заседании СМИД ОБСЕ наблюдалось неодинаковое отношение к различным конфликтам в Европе. Так, больше всего внимания было уделено конфликту на Украине. Это особенно тревожно воспринимается в Азербайджане с учетом наличия нагорно-карабахского конфликта. На недавнем заседании Парламентской Ассамблеи ОБСЕ в Вене такого избирательного подхода не было. Не стоит ли так же объективно действовать и в рамках СМИД?

С.В.Лавров: Отношение к урегулированию того или иного кризиса всегда сочетает в себе два подхода. Это некие базовые принципы и прямые контакты между сторонами, поиск баланса интересов, выполнение достигаемых на разных этапах договоренностей, чтобы потом не было отката назад. Российская Федерация вместе с нашими партнерами уже много лет назад (как минимум семь) предложила принять в ОБСЕ документ, в котором бы перечислялись принципы, являющиеся основой «одинакового», как Вы сказали, подхода ко всем конфликтам. Конечно, западные партнёры сказали, что это не годится, что каждый кризис имеет свою специфику. Это так. Поэтому наряду с общими критериями, которыми должны руководствоваться посредники при урегулировании того или иного конфликта нужно учитывать специфику каждого из них. Например, у нас по Приднестровью идет процесс, в большей степени связанный не с прекращением насилия (там практически нет никакого насилия благодаря присутствию российских миротворцев), а о налаживании повседневной жизни. На Украине сейчас прежде всего необходимо прекратить нарушать перемирия, которые объявляются регулярно. ОБСЕ докладывает, что семь дней уже никто не стреляет, можно разводить тяжелую технику. Киевские власти говорят, что это статистика ОБСЕ, а по украинской статистике было несколько выстрелов. Это я дословно говорю о том, во что сейчас уперлась проблема разведения сил в районе станицы Луганской, о чем договорились лидеры «нормандского формата» еще в октябре прошлого года в Берлине.

Конечно, в каждом конфликте нужно понимать, что на данный момент является приоритетным. Но также необходимо опираться на некие общие, как Вы сказали, «одинаковые» подходы. Среди них, прежде всего, прямой диалог между сторонами конфликта, который есть в нагорно-карабахском урегулировании. К сожалению, пока он не дает нам серьезного прогресса, но тот факт, что в этом году состоялся диалог на уровне президентов и не раз на уровне министров иностранных дел, нам кажется позитивным. Будем продолжать работать в направлении, в котором идет коллективный подход сопредседателей России, США и Франции. На этой сессии мы вновь его подтвердили. Он содержит принципы урегулирования, который стороны приняли, но пока еще не перевели на язык практических шагов. Это непростое дело, но мы продолжаем им заниматься.

Вопрос: Вчера у Вас состоялась встреча с украинским коллегой П.А.Климкиным. Как мы знаем, речь была об обмене пленными. О чем удалось договориться? Шла ли речь о цифрах и датах? Затрагивался ли вопрос обмена украинских заключенных, содержащихся в российских тюрьмах, на россиян, находящихся в тюрьмах на Украине?

С.В.Лавров: Действительно, на встрече с П.А.Климкиным, состоявшейся по его инициативе, мы говорили о реализации принципиальной договоренности, которая была достигнута после приезда в Россию координатора делегации Правительства Украины в Контактной группе по гуманитарным вопросам В.В.Медведчука. Он, как Вы знаете, привез предложение об обмене порядка трехсот представителей Донецка и Луганска на семьдесят с лишним украинских граждан, которые находятся на территории этих провозглашенных республик.

Вы тоже знаете, что по просьбе Президента России В.В.Путина В.В.Медведчук специально связывался с руководителями этих республик и призвал их поддержать такой подход. Все с этим согласились, и вчера мы просто обсуждали с украинским коллегой некоторые нюансы, которые касаются цифр, а также необходимость выверить некоторую информацию. По-моему, завтра в Минске встречаются советники президентов «нормандского формата», где тема подготовки этого размена будет главной.

Вопрос о тех, кто содержится в российских тюрьмах, затрагивался по касательной. Объяснили, что граждане Украины, которые одновременно являются и гражданами России, содержатся в полном соответствии с нашим законодательством, к ним не предусмотрено никакого консульского доступа, потому что они наши граждане. Граждане Украины, которые содержатся по обвинению в целом ряде тяжелых преступлений, имеют консульский доступ и могут встретиться с родственниками, когда это становится необходимым.

Вопрос: Вчера у Вас состоялась встреча с Госсекретарем США Р.Тиллерсоном, после чего на сайте МИД появилось заявление, в котором было указано, что продвижение политического процесса в Сирии в формате Женевы и подготовки Конгресса национального диалога в Сочи привязано к полному уничтожению террористических группировок в Сирии. После объявления об уничтожении ИГИЛ идет ли речь о какой-то совместной операции в Идлибе?

С.В.Лавров: Действительно, ИГИЛ нанесено окончательное и полное поражение. Президент давал соответствующие оценки. Остающиеся очаги не представляют какой-либо серьезной угрозы. Они будут подавлены.

В Идлибе сохраняется непростая ситуация. Мы вместе с турецкими, иранскими и сирийскими коллегами проводим работу, чтобы максимально эффективно запустить функционирование зоны деэскалации в этой части САР. С США по этому конкретному району Сирии никаких планов не имеется. Думаю, что это абсолютно непродуктивно.

Вопрос: Вчера Вашингтон заявил, что Москва секретно разворачивает на своей территории крылатые ракеты наземного базирования, нарушая при этом договор о РСМД. Как Вы это можете прокомментировать? Соблюдает ли Вашингтон этот договор?

С.В.Лавров: Я о такой информации неслышал. Я готов посмотреть эти сообщения. Тогда, возможно, выражусь более внятно. Но в принципе Президент России В.В.Путин уже не раз комментировал нашу приверженность Договору между СССР и США о ликвидации их ракет средней и меньшей дальности (Договор о РСМД), напоминал историю этого вопроса, когда этот договор был заключен. У СССР были только ракеты наземного базирования. У США имелись также ракеты воздушного и морского базирования. Поэтому подписав договор о запрете и уничтожении таких ракет, мы, конечно, серьезно себя обезоружили в этой конкретной категории вооружений. Но с тех пор в рамках модернизации своих ВКС мы создали соответствующие ракеты морского и воздушного базирования, не запрещенные Договором. В этих условиях непонятно, зачем нам надо совершать какие-то нарушения. Если СМИ пишут генерически, голословно, наверное, на это даже не стоит тратить свое время.

Вопрос: В Туркменистане нарушаются права и осуществляются преследования российских граждан, в частности, вчера пропала защитница животных Г.Кучеренко. Может ли Россия получить информацию о ее судьбе, а также о судьбе российских граждан, пропавших в Туркменистане, в частности, об экс-министре иностранных дел Туркменистана Б.Шахмурадове?

С.В.Лавров: Б.Шахмурадов был не только российским, но и туркменским гражданином. Когда человек с двойным гражданством оказывается в каком-то конфликте с законом или с правоохранительными органами, общепринятой безальтернативной правоохранительной практикой предусмотрено, что его дело рассматривается по закону той страны, где он находится в данный момент. Тем не менее, мы интересовались у предыдущих властей Туркменистана о его судьбе, как мы это делаем всегда, как только возникает какая-то кризисная ситуация с российскими гражданами.

Я ничего не знал про пропавшую вчера женщину. Но мы никогда не оставляем в стороне случаи, которые становятся нам известными, с любым гражданином России в любой стране мира, будь то Туркменистан, США, европейские, азиатские или африканские государства.

Случаи происходят везде. Сейчас у нас, к сожалению, наряду с открытостью и возможностью путешествовать по всему миру наблюдается утрата бдительности граждан. Если я правильно понимаю, эта женщина занимается неправительственной работой по охране животных? Я попрошу своих коллег, чтобы они дали мне соответствующую информацию. Мы поручим Послу поинтересоваться у наших туркменских коллег, что можно узнать о ее судьбе, если они знают.

Вопрос (перевод с английского языка): Вчера прошла Ваша встреча с Госсекретарем США Р.Тиллерсоном, по итогам которой Вы сказали, что руководство Северной Кореи ожидает от США гарантий безопасности. Какова была реакция на это Госсекретаря? Как Вы считаете, возможно ли это? Второй вопрос относится к ситуации вокруг переноса Посольства США в Иерусалим. В заявлении Кремля говорится о том, что признание США Иерусалима столицей Израиля может расколоть международное сообщество. Планирует ли Россия предпринять в этой связи какие-либо шаги?

С.В.Лавров: Насчет Северной Кореи наша позиция не изменилась. Мы убеждены, что должны быть предприняты шаги по деэскалации ситуации. Нам, наверное, лучше сказать это публично. В сентябре американские коллеги дали понять, что до весны не планируются никакие военные учения в районе Корейского полуострова. Мы восприняли этот сигнал как готовность, если сохранится спокойствие со стороны Пхеньяна, начать создавать условия для диалога. Мы передали этот сигнал в Пхеньян. Там не сказали «нет». Но ровно через два дня было объявлено о внеочередных, внеплановых, масштабных учениях в октябре, которых никто не ожидал. После этих учений Пхеньян опять не делал резких движений. Тогда, словно желая, чтобы эти резкие движения все же состоялись, в конце ноября было объявлено о еще одних учениях в декабре, которые, как я понимаю, сейчас продолжаются, - самые крупные в истории военно-воздушные учения США и Республики Корея. После объявления о них произошел очередной запуск той самой ракеты, которая, судя по всему, имеет характеристики межконтинентальной. Я не пытаюсь оправдывать этот запуск. Мы его осудили и потребовали от Северной Кореи полного выполнения резолюции СБ ООН. Но США действовали так, как будто хотели спровоцировать на очередную авантюру и сделали это.

Сейчас, конечно, будет труднее создавать условия для возобновления диалога. Но мы убеждены, и северокорейцы не раз нам это говорили, что им нужны гарантии безопасности, особенно в ситуации, когда Вашингтон пытается выйти из договоренностей по иранской ядерной программе, которая была принята пару лет назад и предусматривает полный отказ Ирана от военной ядерной программы в обмен на снятие санкций.

Сейчас, когда, я надеюсь, мы сможем завязать диалог по северокорейской проблеме, по ядерной проблеме Корейского полуострова, конечно, многие будут задаваться вопросом (его уже публично упоминали) как убедить КНДР в том, что если будут достигнуты договоренности о демонтаже ядерной программы, и санкции будут сняты, то следующая администрация не отвергнет эту договоренность через год - два. Это очень серьезный вопрос. Как говорится «слово не воробей», но вот такая ситуация.

Отвечая на Ваш второй вопрос, скажу, что я вчера спросил у Госсекретаря США Р.Тиллерсона, как Америка понимает дальнейшее движение по урегулированию. То, что заявление противоречит всем имеющимся договоренностям, это факт.

Вы сказали, что оно разделило мировое сообщество, но если и сделало это, то на две очень и очень неравные части. Госсекретарь США Р.Тиллерсон ответил, что есть нюансы в том, как данное решение будет реализовываться (необходимо ждать шесть месяцев, потом нанимать архитектора и прочее) и намекнул, что США рассчитывают, тем не менее, принять «сделку века», которая решит одним махом палестино-израильскую проблему. Мы бы хотели понять, как это будет теперь выглядеть.

Напомню, кстати, что до недавнего времени эмиссары США, посещавшие Ближний Восток, разговаривавшие с палестинцами, израильтянами и представителями других стран региона, публично призывали поменять фокус в подходе к проблеме ближневосточного урегулирования и предлагали сделать упор на Арабскую мирную инициативу, которая была принята в 2002 году и предполагала, что как только палестинская проблема будет решена и будет создано Палестинское государство с советующими параметрами, весь арабский мир признает Израиль и нормализует с ним отношения.

Нынешняя администрация в своих планах, которые обсуждались в ходе многочисленных поездок на Ближний Восток, продвигала обратную логику - сначала нормализация отношений между Вашингтоном и всем арабским миром. После того, как это произойдет, то и палестинская проблема решится сама собой. Если администрация продвигала такой подход, который переворачивает последовательность, предусмотренную Арабской мирной инициативой, то объявлением о переносе Посольства в Иерусалим она резко осложнила себе линию на нормализацию вначале отношений с арабским миром, а потом уже решение палестинской проблемы.

Я попросил у Госсекретаря США Р.Тиллерсона объяснить, в чем логика этих действий. Даже с точки зрения проводимой до последнего дня Администрацией линии это объявление не укладывается в понятные рамки. Сегодня СБ ООН будет заседать на эту тему. Надеемся, там американские коллеги пояснят, как и куда они видят дальнейшие движения.

Вопрос (перевод с английского языка): Вчера Госсекретарь США Р.Тиллерсон заявил, что для того, чтобы покончить с конфликтами в Грузии, Молдавии, а также в Нагорном Карабахе необходимо осудить Россию по вопросу Абхазии и Южной Осетии. Как Вы прокомментировали бы эти заявления? Когда Вы будете готовы признать территориальную целостность Грузии и прекратить оккупацию наших регионов?

С.В.Лавров: Мне, наверное, нечего комментировать, так как Госсекретарь США Р.Тиллерсон призывал осудить Россию не меня, а Вас. Осуждайте. Мы уважаем территориальную целостность Грузии, равно как и уважаем территориальную целостность двух новых независимых государств Республики Абхазия и Республики Южная Осетия.

Вопрос: Одной из тем общения с Госсекретарем США Р.Тиллерсоном была Украина. По итогам беседы в официальном сообщении МИД было сказано, что при рассмотрении ситуации на востоке Украины российской стороной отмечена безальтернативность Минских договорённостей. Ставит ли американская сторона под сомнение их безальтернативность? Какова из позиция?

С.В.Лавров: Они не высказывали сомнений по этому поводу. Как я уже отмечал, в ходе дискуссии вчера все выступавшие (по крайней мере, я не слышал других тезисов) говорили именно о том, что Минские договорённости должны выполнятся.

Вопрос возникает не в связи с тем, что думают другие, а в связи с происходящим в Киеве. Министр внутренних дел Украины А.Б.Аваков публично призывал отказаться от Минских договорённостей, придумать что-то еще и даже добавлял, что скоро украинская армия и силы безопасности обретут достаточный потенциал для решения этой проблемы без этих договорённостей. Учитывая, что США – главный куратор украинской власти, мы призвали их осознать свою ответственность и призвать к ответственности опекаемых в Киеве, чтобы они не делали подобных заявлений. К сожалению, западные кураторы не проводят пока такой воспитательной работы с киевскими властями. Нас убеждают что потихоньку, в приватных беседах подталкивают Киев в направлении выполнения Минских договорённостей. Но публично я ни разу не слышал, чтобы кто-то хоть что-то сказал негативного о той игре, которую затеяли киевские власти. Единственная публичная критика из уст США и некоторых европейцев звучала по поводу нападок киевского правительства на созданный при прямом участии США антикоррупционный орган (кого-то арестовали, кого-то посадили в тюрьму, кого-то обвиняют). Думаю, с тем энтузиазмом, с которым американцы требуют выполнения антикоррупционных схем, созданных при их участии, нужно требовать выполнения Минских договорённостей. Вот, собственно, и все.

Я вчера еще комментировал тему миротворцев ООН, которую опять же украинская сторона хочет использовать для того, чтобы похоронить Минские договорённости.

Минские договоренности предусматривают работу наблюдателей ОБСЕ, передвижения которых должны согласовываться со сторонами, на чьей территории они находятся или хотят осуществлять патрулирование. Поскольку возникали проблемы с безопасностью, мы давно предлагали их вооружить. От этого отказались европейские страны. Они сказали, что у ОБСЕ нет опыта миротворческой деятельности. Тогда мы предложили устами Президента России В.В.Путина сформировать миротворцев ООН в рамках миссии по охране наблюдателей ОБСЕ. Куда бы они не шли в соответствии со своим мандатом по согласованию с соответствующей стороной, на чьей территории не находились бы, они должны сопровождаться охранниками ООН. Это не передергивает Минских договорённостей. Наши украинские коллеги, к сожалению, при вроде позитивном отношении США (по крайней мере, мы слышали это от К.Волкера) хотят из миссии миротворцев ООН сделать, по сути, внешнюю администрацию на Донбассе, которая будет решать все те вопросы, которые необходимо согласовывать в прямом диалоге между Киевом, Донецком и Луганском. Вместо обоюдоприемлемых договорённостей по вопросам амнистии, специального статуса Донбасса, проведения выборов, эта администрация, по задумке киевлян, решила бы за них проблемы возвращения региона в лоно Украины без особого статуса. Они об этом публично не говорят, но мы знаем, что если бы дело пошло по их сценарию, то этим бы и кончилось.

Госсекретарь США Р.Тиллерсон не выступал с таких крайних позиций в поддержку «антиминского» подхода, но выразил готовность продолжать искать на основе, надеюсь, наших предложений какие-то общеприемлемые обращения в ООН, которые не подрывали бы Минских договорённостей.

Вопрос: Как обстоит дело с расширением наблюдательной миссии личного представителя Председателя ОБСЕ в зоне нагорно-карабахского конфликта?

Сейчас в Азербайджане активно муссируются слухи среди профессиональных кругов, что Азербайджан не дает агреман на назначение нового посла России Г.В.Зуева из-за его проармянской позиции. Есть ли кандидатура нового посла или это просто слухи?

С.В.Лавров: На линии соприкосновения в Нагорном Карабахе тема увеличения числа наблюдателей ОБСЕ обсуждалась в 2016 году в Вене, на встрече президентов Армении, Азербайджана с участием министров иностранных дел США, Франции и России и в июне в Санкт-Петербурге уже с участием Президента России В.В.Путина. После этого принципиальная договорённость была передана в ОБСЕ. Я знаю, что специальный представитель ОБСЕ стремится согласовать практические параметры ее реализации.

Относительно нашего нового посла в Азербайджане, который будет направлен, как только завершит свою миссию нынешний Посол В.Д.Дорохин, я видел в Интернете слухи, о которых вы упомянули. Мы никогда не запрашивали агреман на Г.В.Зуева у Правительства Азербайджанской Республики. Но сама тема, кто какие имеет связи и как это сказывается на политике, конечно, не совсем отвечает современным цивилизованным требованиям.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 8 декабря 2017 > № 2425924 Сергей Лавров

Китай - ключевая цифровая страна

В обнародованном недавно докладе McKinsey Global Institute (MGI) говорится о том, что Китай стал ключевым игроком в сфере цифровых технологий, объем сделок в китайской электронной коммерции больше суммарного объема е-сделок Франции, Германии, Японии, Великобритании и США. При этом объем персональных потребительских мобильных платежей в Китае достиг $790 млрд в 2016 году, что в 11 раз больше, чем в США. Китай один из лидеров по венчурным инвестициям в виртуальную реальность, автономные автомобили, 3D-печать, робототехнику и искусственный интеллект.

Кстати, Национальный центр оперативного реагирования на кибер-ЧС сообщил, что на Китай с начала года совершено 17,5 млн кибератак, , в основном с серверов зарегистрированных в США. Около 50% атак устраиваются сотрудниками самих пострадавших от хакеров компаний и учреждений. Больше всего кибератак было 2015 году, когда их количество выросло сразу на 517%, а ущерб от них вырос на 10% — до 2,63 млн долларов.

Тем временем, Digital China сообщает о создании в Китае команды по развитию ИИ на базе отобранных Министерством науки и техники Китая Группы компаний из тройки BAT (Baidu, Alibaba, Tencent) и iFlyTek (компания, работающая в области голосовых технологий). Предположительно Baidu акцентиурется на развитии беспилотных автомобилей, Alibaba на работах по созданию «умных городов» и улучшении инфраструктуры и городского транспорта, Tencent на компьютеризации медицинских технологий, iFlyTek продолжит деятельность в своей отрасли.

Румыния закрепляет свою позицию в качестве топ производителя подсолнечника в ЕС

В своем декабрьском отчете Организация европейских зерновых трейдеров (COCERAL) увеличила прогноз производства масличных культур в Румынии в 2017/18 сезоне. Прогноз был увеличен на 200 тыс. тонн по сравнению с октябрьскими оценками до 4,41 млн. тонн. По сравнению с прошлым сезоном рост составил 520 тыс. тонн (3,89 млн. тонн), информирует УкрАгроКонсалт.

Оценка была скорректирована преимущественно за счет более высоких ожиданий по производству подсолнечника в текущем сезоне до 2,19 млн. тонн (1,97 млн. тонн предыдущий прогноз) благодаря увеличению его средней урожайности до 2,11 т/га (1,9 т/га в 2016г.; 1,9 т/га – октябрьский прогноз). В прошлом сезоне страна собрала, по оценкам экспертов, 1,948 млн. тонн данной культуры.

Таким образом, Румыния остается топ производителем подсолнечника среди стран ЕС, оставляя позади Венгрию – 1,87 млн. тонн, Болгарию - 1,84 млн. тонн и Францию – 1,48 млн. тонн.

Владимир Путин запустил отгрузку сжиженного газа с проекта «Ямал СПГ».

Первая партия СПГ отгружена на танкер Christophe de Margerie.

Президент РФ Владимир Путин дал стар отгрузке СПГ с завода «Ямал СПГ». В торжественной церемонии также приняли участие глава французской компании Total Патрик Пуянне, председатель совета директоров Saudi Aramco Халид Аль-Фалих, и российские министры Александр Новак, Сергей Донской, Максим Орешкин Денис Мантуров, а также председатель правления «НОВАТКЭКа» Леонид Михельсон.

Первая партия СПГ в порту Сабетта ЯНАО отгружена на Christophe de Margerie («Кристоф де Маржери») – танкер, названный в честь погибшего в 2014 году президента Total. Куда направится ямальский газ, не сообщается, но эксперты прогнозируют ему дорогу в Китай – азиатский рынок будет ключевым для проекта «НОВАТЭКа». В конце октября финансовый директор «Новатэка» Марк Джетвей сообщал, поставки СПГ могут начаться с отгрузки китайской CNPC.

Проектом «Ямал СПГ» владеют «НОВАТЭК» (50,1%), французская Total и китайская CNPC (20%) и Фонд Шелкового пути (9%). Это первый у «НОВАТЭКа» и первый за Полярным кругом завод СПГ планируемой суммарной мощностью 16,5 млн т СПГ в год. Газ для проекта «НОВАТЭК» добывает на Южно-Тамбейском месторождении на Ямале.

Первая линия завода запущена 5 декабря 2017 года. Запуск второй и третьей линий запланирован на конец 2018 г. и 2019 г. соответственно, однако, строительство идет опережающими темпами, сообщают в компании.

Стоимость проекта «Ямал СПГ» – около $27 млрд. Для транспортировки СПГ на верфи южно-корейской DSME заказано 15 танкеров-газовозов класса Arc7, способных ходить по Северному морскому пути. Танкер Christophe de Margerie стал пилотным судном проекта.

Погрузка на танкер займет от 18 до 20 часов, грузоподъемность Christophe de Margerie –чуть менее 173 000 кубометров СПГ.

В октябре 2017 года Уральское таможенное управление Федеральной таможенной службы РФ сообщало о частоте отгрузок проекта: «В ноябре запланировано две отгрузки, в декабре их будет уже четыре. В перспективе на 2018 г. – до 10 танкеров-газовозов в месяц».

«Нафтогаз» ищет партнеров по управлению ГТС.

Партнера по консорциуму выберут на конкурсе.

Украинская госкомпания «Нафтогаз Украины» ведет переговоры с четырьмя потенциальными европейскими партнерами, которые могут стать участниками консорциума по управлению украинской газотранспортной системой (ГТС), сообщил журналистам коммерческий директор «Нафтогаза» Юрий Витренко. «Мы подписали меморандумы еще с двумя ведущими европейскими операторами – с голландской компанией Nederlandse Gasunie и с французской GRTgas», – уточнил он, отметив, что ранее аналогичные меморандумы были подписаны с итальянской компанией Snam и словацкой Eustream.

«Плюс, мы наняли Ротшильда, он же и банк, который активно работает над структурированием самого процесса поиска и привлечения международного партнера», – добавил представитель «Нафтогаза».

Согласно украинскому законодательству, партнер должен быть выбран на конкурсе, который будет объявлен в будущем, пояснил Витренко. Условия конкурса требуют согласования с правительством страны, а окончательное решение по консорциуму будет за парламентом Украины.

«Соответственно, наша работа – это просто нанять инвестиционных банкиров, мы им платим, они с соответствующим опытом, они напрямую работают как с нами, так и с правительством, и в ближайшее время будут работать с парламентом», – сказал он, подчеркнув, что работа по поиску партнеров в управлении ГТС страны активизирована несмотря на то, что Стокгольмский арбитраж еще не выносил окончательных решений по двум судебным делам «Нафтогаза» и российского «Газпрома».

Совещание по вопросам развития проектов производства сжиженного природного газа.

В ходе посещения завода «Ямал СПГ» Президент провёл совещание по вопросам развития проектов производства сжиженного природного газа.

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги.

Сегодня мы обсудим планы по развитию в нашей стране производства сжиженного природного газа. Как вы понимаете, мы не случайно собрались именно здесь, на Ямале. Компанией «НОВАТЭК» на полуострове построен крупнейший в России завод по выпуску СПГ. Как вы видели, мы только что принимали участие в отгрузке первой партии сжиженного природного газа. И инвестиции приличные, 27 миллиардов долларов, и проект масштабный, причём он многопрофильный, подключены и другие секторы российской экономики к его реализации.

Безусловно, в этом смысле можно сказать, что это мегапроект. Он имеет большое значение для страны в целом, является ещё одним подтверждением статуса России как одной из ведущих мировых энергетических держав.

«Ямал СПГ» открывает новые горизонты для развития газовой отрасли, для всей национальной экономики, формирует высокотехнологичные рабочие места, в том числе на Севере и на Дальнем Востоке, где должен разместиться перегрузочный терминал. Сегодня Леонид Викторович [Михельсон] об этом тоже рассказывал. Это сам по себе отдельный интересный проект, обеспечивает загрузку смежных предприятий, создаёт основу для эффективного, сбалансированного освоения Арктики и Северного морского пути.

Важно и то, что этот проект способствует укреплению экономического сотрудничества с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона, прежде всего с нашими ключевыми партнёрами в этом регионе – компаниями Китайской Народной Республики, является примером успешной международной кооперации с Францией, Италией, Германией, целым рядом других европейских государств.

Конечно, число таких перспективных проектов нужно увеличивать. По оценкам экспертов, мировой спрос на газ к 2040 году увеличится более чем на 40 процентов, и, что особенно важно, наиболее активно будут развиваться поставки именно сжиженного газа. Здесь рост может достигнуть порядка 70 процентов. Россия способна и должна занять на этом рынке достойную нишу. Сегодня, как вы знаете, она достаточно скромна.

Помимо «Ямал СПГ» у нас есть крупный центр по сжижению газа на Сахалине, но, повторю, этого явно недостаточно. Перед отечественным ТЭКом в числе ключевых стоит задача по наращиванию мощностей и объёмов производства СПГ.

На чём в этой связи хотел бы сделать основные акценты.

Первое. Производство и экспорт СПГ не должны привести к ослаблению уже завоёванных позиций на рынке сетевого газа. Более того, их нужно удерживать и, безусловно, укреплять. Работа должна быть выстроена так, чтобы проекты СПГ не конкурировали с нашим же трубопроводным газом – напротив, необходимо создать условия для сбалансированных, взаимодополняющих направлений, чтобы в целом получить максимальную отдачу.

Второе. Спрос на сжиженный газ нужно активно формировать и внутри нашей страны. Его применение может быть расширено, в том числе за счёт поставок в удалённые населённые пункты, не имеющие сетевого газа, за счёт перевода общественного транспорта на более чистое, экологичное газомоторное топливо. В этой сфере, кстати, у нас уже есть хорошие специальные программы. Рассчитываю, что более подробно о мерах поддержки потребления сжиженного газа на внутреннем рынке мы ещё поговорим в ходе нашей сегодняшней встречи.

Третье. Особо подчеркну, что такие проекты, как «Ямал СПГ» создают основу для устойчивого развития территорий. Только тут, в Сабетте, сформировано порядка 32 тысяч новых рабочих мест – сейчас, как сказал Леонид Викторович, поменьше работает, но в целом это десятки тысяч рабочих мест. Создана новая портовая инфраструктура, авиационная, железнодорожная инфраструктура, жильё, социальные объекты. Иными словами, ведётся не хищническая, бездумная добыча ресурсов, а идёт комплексное развитие территории с реализацией целого ряда в том числе экологических программ. Именно такие подходы должны применяться и в будущих СПГ-проектах.

Важно и то, что в рамках «Ямал СПГ» развивается навигация по Северному морскому пути, формируются логистические маршруты, наращивается танкерный и ледокольный флот. Уверен, всё это даст нам уникальные преимущества в экономике, торговле, энергетике.

Четвёртое. Очевидно, что для увеличения объёмов поставок СПГ нужно развивать мощности по сжижению газа, создавать условия для локализации производства оборудования, необходимого для его выпуска, хранения и транспортировки, обеспечивать тем самым загрузку собственных предприятий промышленности.

Знаю, что такая работа ведётся и сейчас, вместе с тем её нужно активизировать. Более того, она должна вестись в упреждающем темпе, так, чтобы будущие СПГ-проекты по максимуму реализовывались с помощью отечественного оборудования и технологий.

И ещё. В рамках диверсификации ОПК предлагаю подумать о возможном участии оборонных предприятий в проектах по локализации и выпуску высокотехнологичной продукции в интересах газовых компаний.

И конечно, в завершение хочу пожелать проекту «Ямал СПГ» успехов в реализации всех намеченных планов: и второй, и третьей, и неожиданно возникшей четвёртой очереди, и, конечно, по реализации следующего этапа – «Ямал СПГ – 2».

Спасибо. Давайте начнём обсуждение.

Россия. Арктика. УФО > Нефть, газ, уголь. Транспорт > kremlin.ru, 8 декабря 2017 > № 2418367

Названы лучшие работодатели во Франции

Тысячи сотрудников разных организаций страны участвовали в новом опросе Glassdoor, который показывает, какие компании на рынке – лучшие. На первом месте оказалась рекламная фирма Criteo.

Ежегодный опрос на рабочем месте Glassdoor предлагает сотрудникам французских компаний, в штате у которых – более 1000 человек, анонимно оценить управление, условия труда, офисную среду и компанию в целом, сообщает The Local.

Criteo набрала 4,4 балла из 5. Бывшие сотрудники похвалили фирму, которая расположена в Париже, во всем: начиная качеством столовой и заканчивая непринужденной атмосферой, а также молодым коллективом и динамично развивающейся средой. На втором месте оказалась IT-контора SAP, которой была дана оценка 4,3.

Glassdoor утверждает, что его исследование уникально по сравнению со всеми остальными, поскольку полностью основано на добровольном мнении бывших и настоящих сотрудников.

Несмотря на множество хороших компаний, расположенных в стране, все меньше иностранных специалистов приезжают во Францию. В частности, из-за действующей иммиграционной системы.

ТОП-10 лучших французских компаний:

   1. Criteo

   2. SAP

   3. Wavestone

   4. Saint-Gobain

   5. OVH

   6. Michelin

   7. Allianz

   8. Décathlon

   9. Amazon

   10. Danone

«После ICO курс нашего токена упал в три раза из-за спекуляций»

ТРИСТАН КОЛОМБЭ

CEO DomRaider

Наш проект полностью ориентирован на использование блокчейна, поэтому для нас было логичным использовать эту же технологию для привлечения капитала. В нашем ICO приняли участие инвесторы из 114 стран, купившие 560 млн токенов. Поскольку мы – стартап, то никогда не смогли бы достичь такого уровня инвестиций через классические виды привлечения финансирования.

DomRaider разрабатывает новое технологическое решение на базе блокчейна для управления всеми типами аукционов в режиме реального времени. Аукционисты, финансовые гаранты, эксперты по оценке, службы доставки, провайдеры онлайн-аукционов, разработчики мобильных приложений и многие другие специалисты смогут подключиться к нашей системе, чтобы предоставлять свои услуги.

DomRaider зарегистрирован во Франции. В момент запуска нашего проекта на рынке не существовало платформы, отвечающей требованиям французского законодательства, в частности относительно KYC (Know Your Customer) – процедуры идентификации личности в ходе финансовой операции. Поэтому мы разработали собственную платформу с возможностью декларирования личности перед участием в ICO.

Вторым важным для нас аргументом в пользу разработки собственной платформы был вопрос безопасности. Мы всегда с особой осторожностью относились к хакерским атакам, а существующие технические решения не отвечали нашим требованиям. Создав собственную платформу, мы смогли внедрить самые высокие стандарты безопасности и получить возможность полного контроля.

На протяжении всего нашего проекта важную роль играли эдвайзеры. На этапе подготовки проекта они сопровождали нас и помогали с определением основных положений проекта, а также в написании white paper. Мы полностью рассчитывали на высокий уровень их экспертизы – как технической, так и юридической, не говоря уже о криптографической. Мы также воспользовались их деловыми связями и контактами для продвижения проекта.

Нам было необходимо уложиться в максимально сжатые сроки между моментом объявления о проекте и началом продажи токенов. За этот короткий промежуток времени нам не удалось привлечь достаточного сообщества, необходимого для начала проведения ICO. Сообщество росло уже по ходу продажи токенов. Если бы у нас была возможность начать все сначала, мы бы выделили больше времени на данный этап.

Что касается положительных моментов, первое место я, без сомнения, отдаю созданию внутри нашей компании международной команды из носителей семи языков, включая русский, китайский и японский. Это помогло нам очень быстро и четко решать различные задачи в ходе проведения ICO, а также гарантировало высокое качество и точность перевода.

Международный аспект проекта DomRaider был одной из самых сильных его сторон. Это помогло обеспечить отличное качество поддержки клиентов, а также привлечь к сотрудничеству партнеров в разных странах, например коммуникационное агентство FRC в России.

Наша коммуникационная и рекламная кампания помогла нам выделиться на фоне остальных проектов. Хороший эффект дала реклама в прессе и на телевидении – на французских телеканалах BFM TV и LCI, – никогда ранее не использовавшаяся для таких проектов.

Энтузиазм, замеченный во время предварительной продажи, подтвердился и после официального запуска открытой продажи токенов DomRaider. Всего за три дня были раскуплены оставшиеся токены из общей суммы 350 млн, выпущенных изначально для продажи на ICO. Таким образом, нашему стартапу удалось запустить стретч-гол (дополнительный выпуск токенов) и достичь порога в 560 млн проданных DRT (DomRaider token). Это свидетельствует об интересе, который был вызван проектом, заявленными ценностями DomRaider, а также нашими амбициями в области блокчейн-технологий.

На данный момент мы не можем сообщить точную сумму привлеченного капитала, поскольку все еще ожидаем решения Французской налоговой администрации, а также нашей аудиторской компании KPMG на наш запрос на определение налоговых рамок относительно данной операции. Хотя мы полностью открыты для контролирующих органов.

Курс нашего токена можно отслеживать на coinmarketcap.com. На сегодняшний день курс колеблется в районе 0,02–0,03 евро, что в три раза меньше, чем в момент продажи. Мы наблюдаем классическую ситуацию, когда в момент вывода токена на биржу его стоимость снижается из-за спекулятивных операций. Однако DomRaider – это проект долгосрочный. Уже существующий бизнес DomRaider – дропкэтчинг и продажа доменных имен через аукционы – первым мигрирует на новую платформу, что послужит Proof of Concept. Затем многие партнеры будут подсоединены к нашей платформе, а использование DomRaider токена будет расти, что непосредственно скажется на рыночной стоимости DRT.

Собранные в ходе ICO средства помогут нам осуществить наши амбициозные планы. Сейчас у нас в приоритете масштабная рекрутинговая кампания, цель которой – подбор более 40 специалистов, которые присоединятся к уже существующей команде из 30 человек. Привлечение новых талантов в нашу команду поможет ускорить разработку и развитие проекта и порадовать наше сообщество хорошими новостями уже в начале 2018 года.

Сегодня наш проект продолжает получать поддержку сформировавшегося вокруг нас сообщества. Мы абсолютно уверены в нашей дорожной карте, а наши достижения в средне- и долгосрочной перспективе помогут нам оказать положительное воздействие на курс DomRaider токена (DRT) уже в начале 2018 года.

В Иране значительно растет производство съедобных грибов

Потребление и производство грибов в Иране растет в течение последних пяти десятилетий. В настоящее время, 700 гектаров земли находятся под выращиванием грибов по всей стране.

Фабрика «Malard Mushroom Factory», основанная в 1985-1986 финансовом году, является крупнейшим местом выращивания грибов в Азии, сообщает ILNA.

Владелец компании Хоссейн Риахи рассказал, что в настоящее время на фабрике имеется более 100 культивационных помещений, а когда фабрика только начинала работать, их было всего 13.

По словам Риахи, предприятие ежемесячно экспортирует более 20 тонн грибов в Ирак, Кувейт, Катар и Туркменистан.

Поскольку спрос на грибы увеличивается с ростом осведомленности о его питательных преимуществах, наступление на новые рынки этого продукта в соседних странах может создать огромные возможности для занятости населения в этом секторе.

На заводе в настоящее время работают 700 человек.

В интервью Financial Tribune Голямреза Такави, генеральный директор Отдела теплиц, лекарственных растений и пищевых грибов в Министерстве сельскохозяйственного развития подтвердил, что в последние годы производство съедобных грибов в Иране возросло - с 93,3 тыс. тонн в 2012-2013 финансовом году до 138 000 тонн на сумму около 10 триллионов риалов ($ 240,78 млн.) в прошлом году (март 2016-2017).

Такави также рассказал, что провинции Тегеран, Альборз, Хорасан Резави, Казвин и Исфахан являются ведущими производителями съедобных грибов в Иране.

По словам чиновника, мировое производство свежих съедобных грибов в 2014 году составило более 10 миллионов тонн.

«Учитывая среднюю глобальную цену на съедобные грибы, которая составляет 2000 долларов за тонну, производство съедобных грибов в мире оценивается в 20 миллиардов долларов», - сказал он.

Согласно статистике Продовольственной и сельскохозяйственной организации, Иран был восьмым по величине производителем съедобных грибов в мире в 2014 году после Китая, Италии, США, Нидерландов, Польши, Испании и Франции.

По словам Такави, для создания фабрики по производству грибов мощностью 200 тонн в год в Иране, требуется не менее 22 миллиардов риалов (529 737 долларов США).

Министр иностранных дел Украины Павел Климкин заявил, что во время встречи с главой МИД РФ поднимался вопрос размещения миротворческой миссии ООН в Донбассе.

В четверг в Вене по инициативе украинской стороны состоялась встреча Лаврова и Климкина в двустороннем формате. По ее окончании глава МИД Украины сообщил, что обсудил с Лавровым вопрос обмена пленными в Донбассе.

"Конечно, мы затронули, но очень коротко перспективы, например, миротворческой миссии… Разногласия пока что являются фундаментальными, должны использовать наших друзей и партнеров, чтобы давить в дальнейшем. Это был только обмен мнениями, не более того", — цитирует Климкина сайт телеканала "112 Украина". По словам главы МИД Украины, главным вопросом во время встречи стал обмен пленными в Донбассе.

Ранее глава МИД РФ заявил, что Россия обеспокоена попытками затянуть рассмотрение российского проекта резолюции по миротворческой миссии ООН в Донбассе. Киев не согласен с этим проектом. По словам Лаврова, "взамен предлагаются идеи, равнозначные введению на Донбасс оккупационной администрации с целью похоронить комплекс мер, единогласно одобренный Светом Безопасности ООН, и решить проблему силой".

Климкин ранее заявлял, что Украина, США, ФРГ и Франция практически разработали совместный проект резолюции ООН по миротворцам в Донбассе. Президент России Владимир Путин заявлял, что поддерживает идею отправки миротворцев ООН на Украину, но миротворцы должны находиться на линии разграничения в Донбассе и ни на каких других территориях.

Власти Украины в апреле 2014 года начали военную операцию против самопровозглашенных ЛНР и ДНР, которые заявили о независимости после госпереворота на Украине в феврале 2014 года. По последним данным ООН, жертвами конфликта стали более 10 тысяч человек.

Палестина призывает Совет Безопасности ООН принять резолюцию по ситуации вокруг Иерусалима, чтобы подтвердить неизменность статуса города и потребовать от США изменить принятое решение.

Президент США Дональд Трамп в среду объявил о признании Иерусалима столицей Израиля и подписал документ о переносе американского посольства из Тель-Авива в этот город. Решение американского лидера было позитивно встречено в Израиле и вызвало негативную реакцию со стороны многих государств мира, в первую очередь, стран Ближнего Востока и Палестины.

"Мы хотим, чтобы это было отражено в резолюции Совета Безопасности", — заявил постоянный наблюдатель Палестины при ООН Рияд Мансур.

Совет Безопасности ООН в 1980 году принял резолюцию 478, которая "порицает самым решительным образом принятие Израилем "основного закона" об Иерусалиме". Эти действия Израиля, как "оккупирующей державы", были признаны в резолюции "нарушением международного гуманитарного права" и препятствием на пути достижения мира на Ближнем Востоке. СБ ООН постановил не признавать "основной закон" и призвал государства, "которые учредили дипломатические миссии в Иерусалиме, вывести такие миссии из Священного города".

В пятницу Совет Безопасности ООН провел внеочередное заседание по Иерусалиму по запросу восьми стран-членов СБ. По итогам встречи постпреды Великобритании и Франции (постоянные члены СБ), а также Италии и Германии сделали совместное заявление по Иерусалиму.

"Мы не соглашаемся с решением США признать Иерусалим столицей Израиля и начать подготовку к переносу американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим", — подтвердили они. "В соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН (…) мы считаем Восточный Иерусалим частью оккупированных палестинских территорий", — говорится в сообщении.

Глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан удивлен тем, что Россия "присвоила" себе победу над террористической организацией "Исламское государство*" в Сирии.

Ранее начальник главного оперативного управления Генштаба ВС РФ генерал-полковник Сергей Рудской сообщил, что Вооруженные силы РФ выполнили задачу по разгрому бандформирований "Исламского государства" на территории Сирии.

"Я нахожу удивительным то, что Россия присваивает победу над ИГ*", — сказал Ле Дриан в эфире телеканала BFMTV, отметив, что, по его мнению, речь идет о "несколько необоснованной интерпретации".

По словам министра, ИГ* с занимаемых им территорий вытеснили силы международной коалиции.

"С определенным запозданием российские военные пришли на помощь силам (президента Сирии) Башара Асада и в конечном счете добились освобождения Дейр-эз-Зора", — заявил дипломат.

В целом, оценивая ситуацию, он согласился с тем, что по ИГ* был нанесен тяжелый удар. "Сегодня можно говорить, что у ИГ* нет реальной территориальной автономии. Однако несколько очагов сопротивления еще остается", — сказал Ле Дриан.

*Запрещенная в России террористическая организация

Перевод посольства США из Тель-Авива в Иерусалим может занять более года, заявил госсекретарь США Рекс Тиллерсон на пресс-конференции по итогам встречи со своим французским коллегой Жан-Ивом Ле Дрианом в Париже.

Президент США Дональд Трамп в среду объявил о признании Иерусалима столицей Израиля и подписал документ о переносе американского посольства из Тель-Авива в этот город. Решение американского лидера было позитивно встречено в Израиле и вызвало негативную реакцию со стороны многих государств мира, в первую очередь, стран Ближнего Востока и Палестины.

"Необходимо получить место, составить план строительства, получить все необходимые разрешения, но я не думаю, что будут проблемы с получением этих разрешений. Наконец, нужно построить посольство. Поэтому это не произойдет ни в этом году, ни в следующем. Однако президент хотел бы, чтобы посольство в Иерусалиме заработало как можно скорее", — заявил Тиллерсон. Трансляцию пресс-конференции вел Periscope МИД Франции.

Израиль называет Иерусалим своей "единой и неделимой" столицей, включая его восточные районы и исторический центр, отвоеванные полвека назад у Иордании и позднее аннексированные. Мир, включая до последнего времени США, аннексию не признает и считает статус города одной из стержневых проблем ближневосточного конфликта, которая должна решаться на основе договоренности с палестинцами, претендующими на восточную часть Иерусалима.

Патрисия Каас: Сегодня, узнав цену жизни, я по-другому дышу, улыбаюсь, двигаюсь, пою...

Сергей БИРЮКОВ

Она искала ответы на важные жизненные вопросы - и наконец-то нашла их. В виде 18 новых песен

13 декабря в столичном «Крокус Сити Холле» представит свой 10-й студийный альбом певица, которой уже не нужно никому ничего доказывать. Она целых 13 лет не обновляла свой оригинальный репертуар, но никуда не делась, не ушла в тину забвения. Она искала ответы на важные жизненные вопросы — и наконец-то нашла их в виде 18 новых песен. И певица, и альбом зовутся просто: «Патрисия Каас».

Она странствует по России и Украине уже полтора месяца. Дала 15 концертов, а всего их у нее в этом туре 21. Поет новые вещи — о том, что стала спокойнее и увереннее, но не стала равнодушнее. Одна из тем, которые ее волнуют, — это насилие над женщиной, процветающее в «цивилизованном» XXI веке. Разумеется, нигде публика не отпускает ее со сцены без тех песен, которые полюбила за 30 лет и не забыла. Тех самых, где «мадемуазель поет блюз». На днях Патрисия встретилась в Москве с журналистами, там с ней смог пообщаться и корреспондент «Труда».

— Да, я 13 лет не выпускала собственных песен, — рассказала гостья. — Но в моей творческой жизни было многое другое. Вышел альбом «Kabaret», где я отдала дань моего восхищения великими женщинами 1930-х годов: Марлен Дитрих, Гретой Гарбо и другими. Был альбом и огромное турне «Каас поет Пиаф». А еще я играла в кино... Это все заняло немало времени и сил. Я нашла в самой себе ответы на вопросы, которые тревожили меня прежде, и оттого стала намного спокойнее. Поняла, что уже не должна никому ничего доказывать, надо только быть собой.

Реклама 13

— Я французская певица и остаюсь ею в сегодняшнем мире, где так много R’n’B и рэпа, в том числе у нас во Франции, — продолжает Патрисия. — Но и французская песня в том традиционном смысле, к которому мы привыкли, никуда не делась. Высоко ценю, например, Бенжамена Бьоле, вышедшего из международного проекта «Голос». Он один из тех, кого можно причислить к последователям направления, заданного Жаком Брелем. Вот и для меня, когда я выступала на «Евровидении» в Москве, даже вопроса не возникало, в каком стиле представить песню. Конечно же, в своем собственном...

То московское «Евровидение» для Патрисии Каас до сих пор одно из самых волнующих и даже тревожных воспоминаний. При громадном уже тогда, в 2009 году, сценическом опыте певица, по ее собственному признанию, никогда прежде не испытывала такого волнения.

— У нас на Западе «Евровидение» воспринимается немножко по-другому, не связано с таким безумием страстей, как в Восточной Европе, — признает Патрисия. — Например, во Франции только в этом году к предварительному отбору подключили телевидение — так, как это давно происходит в других странах. Что же до меня, то я всегда отстаивала перед публикой только саму себя и свою песню.

А тогда в Москве мне пришлось ощутить на собственных плечах вес национального флага. Но я поняла, что никем иным, кроме себя самой, быть не могу, и свои песни под формат приспосабливать не стала. На «Евровидении» я спела так, как хотела и как чувствовала. У меня на всю жизнь осталось это ощущение московской сцены и чувство взаимного уважения с публикой, ее любовь. А потом голосование (8-е место. — «Труд») вернуло меня на землю. Возвращалась домой я, мягко говоря, не очень гордой. Опасалась, что скажут мне на родине. Но ничего, как видите, вышла из ситуации! Если бы мне предложили сегодня испытать те же эмоции, я бы согласилась. Но только не в рамках «Евровидения», которое давно уже из конкурса песни превратилось в конкурс... всего чего угодно, но не песни.

Конечно, речь не могла не зайти и о русском мотиве в творчестве Патрисии Каас. Ведь даже бесстрастная «Википедия» пишет о том, что певица кроме Франции больше всего востребована в Германии (она уроженка Эльзаса — немецкоговорящей области Франции) и в бывшем СССР. Французская песня вообще созвучна русскому слуху и душе. Не зря даже сами названия жанра — романс в XIX веке, шансон в XXI — к нам перекочевали из Франции. Но в случае с Каас это созвучие заходит дальше дежурного исполнения зарубежными звездами «Очей черных». Известна трактовка Патрисии замечательного романса Микаэла Таривердиева «Мне нравится» на стихи Марины Цветаевой — одной из великих женщин 30-х. Автору этой заметки Патрисия как-то говорила, что ее интересуют и другие личности русской поэзии и песни — например, Вертинский.

Правда, сейчас на вопрос, нет ли в ее планах русского альбома, Каас не стала дипломатничать и честно ответила:

— Боюсь, это слишком сложно. Когда я готовила «Мне нравится», столько времени ушло на отработку русского произношения с педагогом! Конечно, бывают чудесные импровизации, так возникла наша совместная запись с группой «Уматурман». Но на то они и импровизации, что возникают спонтанно, незапланированно.

Проявляю настойчивость и спрашиваю: возможно, какая-то из ярких русских личностей заинтересовала бы нашу гостью как киноактрису? Мечтала же она в том нашем давнем интервью о сильной женской роли — и вскоре получила ее в фильме «Убитая» режиссера Тьерри Бинисти.

— Я рада, что вы напомнили об этом телефильме, — говорит Патрисия. — Обычно больше говорят о киноленте Клода Лелуша «А теперь, дамы и господа...». Хотя у меня там не очень большая роль пианистки в баре. А вот в «Убитой» уже настоящая, большая работа для профессиональной актрисы. Я сыграла там роль матери, которая теряет дочь. Это было очень, очень трудно! Ведь у меня совсем отсутствовал опыт участия в подобного рода кино. Чувствовала себя так, будто выхожу к людям голая. Потребовалось полное погружение в драматическую и трагическую ситуацию. Знаете, как я искала эту эмоцию печали и тоски? Обычно нужные мне эмоциональные состояния я нахожу в песнях, музыке. Собственно, так случилось и на этот раз. Я затворилась в одном очень посредственном о-теле и в течение недели слушала мелодию из кинофильма «Список Шиндлера» — три-четыре раза, как только просыпалась утром, и столько же на ночь. И хотя вроде бы тот фильм совсем о другом, в конце концов я уловила нужное мне настроение: лежала на диванчике и плакала под эту замечательную музыку. И на съемках, когда нужно было заплакать, на мне были наушники, и в них звучала эта изумительная тема...

— Трудность неожиданно оказалась в другом, — делится сокровенным певица, — из этого состояния потом было очень сложно выйти, вернуться в обычную жизнь. Но знаете, возможно, этот фильм — среди, конечно, многого другого — помог моему личностному росту. Научил ценить те вещи, которые я раньше не ценила. Жизнь вообще напоминает качели. С одной стороны, ко мне довольно рано пришел успех: концерты, поездки, живой отклик публики. С другой — я рано потеряла родителей, были и другие тяжелые утраты. Мне говорили: тебе так повезло! А я не понимала, о чем, собственно, речь. Просто не видела каких-то важных источников радости. Сегодня, по-новому узнав цену жизни, я по-другому дышу, улыбаюсь, двигаюсь, пою...

Уловив, что в этом замечательном ответе Патрисия слегка «замотала» русскую тему, мои коллеги стали возвращать гостью в русло разговора. Кто-то спросил про любимые места в городах России, однако тут певице почти нечего было сказать:

— У меня всегда так мало времени. Я вижу только аэропорт и несколько ресторанов и баров. Но даже если они мне понравились, как правило, не могу туда вернуться, потому что за два года, что проходят до очередной моей поездки, они уже исчезают. Может, когда не буду так загружена работой, приеду к вам просто как туристка.

Не обошлось, конечно же, без вопроса о русской еде.

— Она немного напоминает то, что готовила дома мама. Ну наш суп-гуляш не совсем то, что ваш борщ, но похоже. Когда в прошлые годы бывала в Сибири, очень понравились пельмени — в холод ничего лучше их не согревает. Особенно если еще добавить немного la vodka...

Журналисты из Мордовии спросили, не собирается ли Патрисия, по примеру Жерара Депардье, обзавестись русским паспортом и недвижимостью — например, в том же Саранске. В ответ Каас только улыбнулась.

— Жерар Депардье есть Жерар Депардье, — был ответ. — Я и сама про себя уже прочитала, что будто бы купила в России квартиру. Но это неправда. Правда состоит в том, что мне очень нравится сюда приезжать и общаться с вашей публикой, оставаясь при этом француженкой. Люди ведь и любят меня за мою искренность, за мои эмоции — а они французские, разве не так?

Так ведь никто с вами и не спорит, Патрисия! Разве не так?

Россия. Франция > СМИ, ИТ > trud.ru, 8 декабря 2017 > № 2416757 Патрисия Каас

Пушки апреля, или Возвращение стратегической фривольности

Тимофей Бордачев - кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», директор евразийской программы Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Резюме Сейчас взаимное уважение – то, чего, похоже, больше всего не хватает отношениям между великими и даже крупными державами. Особенно это заметно на водоразделе Запад – Остальной мир.

Весна 2017 г. ознаменовалась резкими действиями новой американской администрации на двух наиболее опасных направлениях мировой политики – в отношении Сирии и Северной Кореи. В первом случае демонстративно применена сила – 59 крылатых ракет, а во втором звучат недвусмысленные угрозы. И там, и там затрагиваются жизненные интересы России и Китая – наиболее мощных, наряду с США, ядерных держав. Обе проявили сдержанность, что дает некоторую надежду. Однако неизвестно, какими будут последствия в следующий раз. Мир вступает в еще более трудные и чреватые взрывом времена. Он вооружен до зубов самыми смертоносными средствами уничтожения себе подобных, но утратил морально-интеллектуальную основу для эффективного сдерживания и баланса. И именно этот факт, а не само по себе обилие оружия вызывает наибольшую тревогу.

Культурный слой

Времена наступили, возможно, самые взрывоопасные с начала XX века, когда европейские державы развязали мировую войну. Она привела к уничтожению четырех империй – Австро-Венгерской, Германской, Османской и Российской – и, по мнению Генри Киссинджера, навсегда лишила Европу лидирующей роли в мировых делах. Причиной стала безответственность и неспособность адекватно оценить последствия своих действий в условиях нарастания объективных противоречий между двумя группами ведущих держав. В основе фатальной безответственности лежали усугублявшиеся на фоне общей «привычки к миру» амбиции держав, а также наличие тесных связей, почти взаимозависимости, в экономике. Возобладала стратегическая фривольность – готовность создавать рискованные ситуации в угоду сиюминутным интересам.

Сегодня мы видим симптомы того же заболевания. Но оно усугубляется еще и явным дефицитом взаимного уважения. Важнейшей особенностью международного положения является отсутствие обоих возможных стабилизаторов отношений между государствами – общепризнанных правил игры и баланса доминирующих игроков. Сохраняется только ядерное оружие – важнейший материальный фактор глобальной стабильности. До 1991 г. бал правили две державы, способные навязать волю большинству остальных стран, исключение составляли Китай и до некоторой степени Индия. После исчезновения двухполюсной системы появился шанс на то, что международное взаимодействие перейдет к игре по правилам с опорой на общепризнанные институты. Однако фактические победители в холодной войне решили выстроить мир вокруг себя и создать однополярную систему.

Называлась она «либеральный мировой порядок» и, по сути, базировалась на одном постулате – международный закон вправе нарушать только Соединенные Штаты или, с их одобрения, ближайшие союзники. Последние, однако, все равно не располагают военными ресурсами, достаточными для решения задач, более масштабных, нежели победа над племенами бедуинов в Западной Африке. Соединенные Штаты же являются и главным автором кодекса поведения в мировой политике и экономике. Международным институтам отводилась роль достаточно формальная – следить за исполнением остальными странами мира правил, которые могли нарушать США.

Другим крупным государствам предлагалось либо войти в западное сообщество на правах младших партнеров, либо стоять в стороне, наслаждаясь благами экономической глобализации и свободной торговли, но фактически отказываясь от реального суверенитета. На Западе были уверены, что под воздействием экономических факторов Китай рано или поздно приспособится к западным правилам и политической системе. В пользу такого исхода свидетельствовала и достаточно формально понимаемая логика экономической взаимозависимости, и политика самого Пекина, предпочитавшего буквально до последнего времени следовать завету Дэн Сяопина и «держаться в тени». Предполагалось, что Китай сам рано или поздно упадет в руки «международного сообщества», как огромное перезрелое яблоко.

План не сработал. Россия окрепла достаточно, чтобы встать на защиту своих национальных интересов. В 2008–2014 гг. она принципиально изменила политику в отношениях с Западом и перешла по вопросу «красных линий» от риторики к действиям. Китай твердо выступил за реформу институтов глобального управления и создание более справедливого международного порядка. Однако и новые правила игры, которым подчинялись бы все, пока не возникли. США, похоже, принимают на вооружение стратегию «если не наши правила, то никаких правил». Выражением ее стали действия новой администрации Белого дома в первые 100 дней президентства Трампа.

В результате мир вернулся к гораздо более хаотическому и рискованному состоянию, чем когда-либо после завершения «Второй тридцатилетней войны» 1914–1945 годов. Порядок, созданный победителями в 1945 г., стал самой большой реформой Вестфальской системы за все время ее существования с 1648 года. Они были гораздо менее демократическими, нежели любые за предыдущие 300 лет, когда вне зависимости от размеров все государства были юридически равны. После создания Совета Безопасности ООН право народов на войну в защиту собственных интересов (как они их понимали) оказалось подчинено воле пяти постоянных членов Совета Безопасности. То есть формально закреплено то, что эти пять стран обладают большими правами, нежели любое другое государство. Такого жесткого контроля страны «Вестфальского мира» ранее не испытывали. Но существование СБ ООН и право вето у его постоянных членов хотя бы создавали видимость стабилизатора международной системы. Право вето сохранилось, однако в остальном теперь и эти далеко не совершенные правила не работают.

Современная мировая политика не пишется с чистого листа. Под нашими ногами исключительно глубокий культурный слой исторического опыта государств по выстраиванию осознанных отношений. Он состоит из невероятного количества переговоров, конференций, трактатов и решений. Часть была нацелена на то, чтобы избежать войны или лучше к ней подготовиться. Часть являлась попытками вместе построить порядок, где мир – не перерыв между войнами, а способ отношений больших и малых держав.

История не имеет линейного характера и не развивается последовательно из точки А в точку Б. Несмотря на неизбежное и необходимое для совершенствования аргументов умножение сущностей, базовые характеристики, описывающие природу отношений между народами, не так многочисленны. Это позволяет спокойно обращаться к опыту предыдущих столетий. Наша цель – изучить руины мировых порядков прошлого, чтобы понять, каким опытом необходимо воспользоваться, а каких ошибок избежать.

Привычка к миру

Если искать аналогии в прошлом, то наиболее близким был бы, видимо, период, который начался после объединения Германии в 1871 г., обрел необратимую динамику после 1890 г. и продолжался вплоть до начала Великой войны 1914–1918 годов. Его важными чертами были непримиримые противоречия между важнейшими державами Западной Европы – Францией и Германией, всеобщее наращивание военных приготовлений, множество мелких столкновений на периферии, вызванных несовпадением интересов и желаний крупных игроков. Также характеристиками эпохи были глобализация в торговле и человеческих контактах при нарастании барьеров в торговле и все более широком применении эмбарго – своего рода протосанкций прошлых эпох.

Так, например, в 1913 г. самые интенсивные торговые отношения развивались между Великобританией и Германией, которые уже через год стали смертельными врагами. Германия также была крупнейшим иностранным инвестором в России и вложила в российскую экономику 378 млн золотых рублей. Не было виз и границ в их современном понимании. Европейские аристократы представляли собой нечто подобное глобальной элите, а большинство правящих династий связывали родственные узы. Последним конфликтом, в котором участвовало больше трех держав, была Крымская война 1853–1856 годов. При этом по-настоящему большой и кровопролитной войны не случалось вообще с 1815 г., когда европейские монархии сокрушили Французскую революцию, эволюционировавшую к тому времени до наполеоновской империи.

Конечно, система, установившаяся по итогам Венского конгресса, постепенно себя изживала, признаками чего служили все более частые войны по периферии и «единоборства» грандов, наиболее серьезным из которых была франко-прусская война. Она во многом и стала предвестником будущих катастроф, провозглашение Германской империи в зеркальном зале Версаля поселило во французской элите острую жажду реванша. Тем не менее правящие круги предпочитали полагать, что отдельные инциденты не разрушают целостности конструкции, а просто демонстрируют необходимость ее «доводки» или ремонта. Это происходило на мирных конгрессах, собиравшихся после очередных сбоев системы.

Все крупные европейские державы проводили политику колониальных захватов, что вело, конечно, к локальным стычкам с туземцами. По ходу дела европейские государства и примкнувшие к ним США с Японией повергли в столетнюю пучину бедствий Китай. Однако страдания народов, подвергшихся колониальной агрессии, в расчет, разумеется, не принимались. На европейской почве, повторим, по-настоящему большой войны не было почти столетие, и ни один из действующих военачальников не имел опыта масштабной кампании. Одновременно в отношениях между государствами господствовала подозрительность, гонка и соревнование систем вооружений приняли обвальный характер. Результатом стал самый пока масштабный в истории человечества военно-дипломатический кризис – более 30 лет, две мировые войны, десятки миллионов жертв. «Вторая Тридцатилетняя война» уже мирового масштаба.

Нечто подобное мы наблюдаем в международной системе и сейчас. Глобализация в торговле сочетается со все более запутанными и противоречивыми политическими отношениями. Белый дом открыто игнорирует международное право и заявляет, что будет ориентироваться только на свои интересы. Вашингтон действует хаотично и рискованно. Международная система разбалансирована. Европа стремительно теряет способность содействовать укреплению мира. Китай и Россия призывают к игре по правилам, уважению международных институтов и сохранению достижений глобализации. Но и они симметрично реагируют на действия западных визави.

Многие, как и в начале XX века, верят, что экономическая взаимозависимость не позволит рухнуть в пропасть всеобщей войны, поэтому можно позволить себе легкомысленно подходить к конфликтным ситуациям. Военные России, Соединенных Штатов, Великобритании и Франции имеют опыт исключительно борьбы с партизанами либо экспедиционных операций в дальних странах, багаж КНР и того скромнее. Налицо «привыкание к миру» и уверенность, что ядерное оружие гарантирует от большой войны. Эта концепция уходит корнями в теории эпохи холодной войны и настаивает, что ядерное оружие является, по сути, последним универсальным средством всеобщего сдерживания.

Разумеется, некорректно ставить знак равенства между чисто психологической «привычкой к миру» конца XIX – начала XX веков и более чем осязаемым ядерным сдерживанием. И все же, понимая условность параллели, есть резон сравнить два периода, когда царила очень редкая в истории международных отношений атмосфера уверенности. Вне зависимости от непосредственной материальной основы такого явления, отсутствие чувства, что международные отношения «развиваются в тени всеобщей войны», может сыграть злую шутку с лицами, принимающими решения. Именно международные обстоятельства 1871–1914 гг. стоит изучить, чтобы понять, как не допустить сползания к всеобщему конфликту. И предположить, что необходимо для построения более или менее устойчивого международного порядка.

Дефицит уважения

Опыт прошлого учит нас, что международный порядок имеет две опоры: материальную – военная сила, и нематериальную – уважение, правила и признание легитимности партнеров. На разных исторических этапах преобладала то одна, то другая. Материальной была природа системы баланса сил в 1871–1914 гг. и 1945–1991 годах. При этом в обоих случаях баланс сил и прямое военное сдерживание были присущи периодам подготовки ко всеобщему конфликту, а не работы над тем, как его избежать. Результатом становилось поражение одного или нескольких игроков в борьбе, которая в 1914–1918 гг. и 1939–1945 гг. выливалась в большие военные столкновения, а во время холодной войны носила черты гибридных перепалок на периферии. Хотя и тогда мир постоянно балансировал на грани начала большой войны между супердержавами.

Иной была природа европейских порядков с 1648 до 1871 гг., стержнем служила идея «концерта». В ее основе, как и в основе всей классической Вестфальской системы, лежала в первую очередь не сила, а (монархическая) легитимность, взаимное признание, уважение и правила игры. Создатели Вестфальской системы и участники Венского конгресса, несомненно, признавали легитимность друг друга, несмотря на различия политических систем и обилие конкретных противоречий. Более ранние примеры такого порядка мы можем обнаружить в древней истории Востока и отношениях между древнекитайскими царствами периода «Весны и осени». В XIV веке до нашей эры властители пяти государств «Клуба великих сил» (Club of the Great Powers в англоязычной литературе) уважительно обращались друг к другу «брат», а мирные конференции государств древнего Китая предвосхищали европейские конгрессы XIX века. Ни в одном из случаев, которые известны из древней истории, силы государств, участвующих в «концерте», не были одинаковы. В Европе взаимное уважение и признание легитимности сохранялись и позже, вплоть до русской революции 1917 года. После этого, на протяжении уже ста лет, эти два фактора выпали из международного общения.

Сейчас взаимное уважение – то, чего больше всего не хватает великим и просто крупным державам. Особенно это заметно на водоразделе Запад – остальной мир. В одних случаях утрата уважения происходит из-за субъективной оценки внутренней устойчивости и легитимности партнера. Так США и большинство их союзников смотрят на Россию или Китай. Если судить по заявлениям и гипотезам, американский генералитет и большинство экспертов считают, что в случае необходимости КНР не проявит достаточной твердости. Хотя в Соединенных Штатах и называют Китай одной из двух сверхдержав, многие там верят, что Пекин, несмотря на свое экономическое могущество и растущие военные возможности, не готов противостоять жесткому давлению и вооруженным провокациям.

В случае же с Россией абсолютное большинство экспертов и лиц, принимающих решения в Вашингтоне и европейских столицах, убеждены, что страна стоит на «глиняных ногах», ее экономика не выдержит длительного противостояния, политический режим неизбежно рухнет или сменится на более комфортный для Запада. Такой точки зрения придерживалась предыдущая администрация США, к ней склоняется значительная часть новых республиканских руководителей. В Европе также делают ставку на внутренние изменения в России через «стратегическое терпение».

Это ставит перед нами по-настоящему фундаментальный вопрос. Установка на то, что наиболее надежным средством урегулирования противоречий является трансформация собеседника, делает дискуссию бесплодной, а дипломатию бессильной. Отрицание в большей или меньшей степени легитимности партнера снимает вопрос взаимного уважения с повестки дня. Можно ли говорить об уважении, когда речь идет о взглядах стран Запада на, например, Северную Корею или отношениях между непримиримыми противниками Индией и Пакистаном?

В других случаях отсутствие уважения становится продуктом не менее субъективного взгляда на намерения оппонентов и, главное, их способность подкреплять слова делами. В России и Китае крепнет мнение о несерьезности новой американской администрации. Угрожающие, противоречивые и безответственные заявления президента США и близких к нему деятелей не подкрепляются продуманными действиями. Хаотичная политика, отмеченная проявлениями распущенности и непродуманного эпатажа, способствует укреплению соответствующего восприятия. Отсюда обманчивое мнение о том, что оппонент – бумажный тигр, который только выглядит грозно, а на деле не представляет серьезной опасности.

Отдельные решения лидеров Европейского союза и руководителей ведущих стран ЕС также не способствуют тому, чтобы отношение к ним в России или Китае было более уважительным. В России многие не понимают сути противоречивой политики европейцев. События «арабской весны» и миграционный кризис в ЕС порождают сомнения в способности европейских элит осознать причинно-следственную связь политических решений и событий. У части экспертного и политического сообщества крепнет убеждение, что Европа не выберется из своего системного кризиса, поэтому говорить там не с кем и не о чем. Подобное пренебрежительное отношение, конечно, загоняет взаимоотношения России и Евросоюза в интеллектуальный и политический тупик.

Большего уважения исполнены отношения России и Китая. Лидеры регулярно встречаются и, судя по всему, внимательно прислушиваются к мнению друг друга по разнообразным вопросам внешней политики и государственного управления. России есть чему поучиться в вопросах развития экономики или борьбы с коррупцией. Китай, в свою очередь, может много взять у России в таких вопросах, как достаточно гармоничное развитие многонационального государства или твердость в отстаивании своих внешнеполитических интересов. Пока Китай не сталкивался с такими жесткими вызовами со стороны Запада, как столкнулась Россия. Но, учитывая радикализм новой администрации США, жесткая проверка на прочность, вероятно, не за горами.

Таким образом, уважение и взаимное признание вряд ли сейчас способны стабилизировать международные отношения. Дефицит этих понятий не был столь острым в конце XIX – начале XX веков, он делает еще более опасным другое сходство эпох – готовность рисковать ради тактических успехов и внутриполитической популярности. Стратегическая фривольность американской администрации может на одном из виражей привести к возникновению на Ближнем Востоке или в Северо-Восточной Азии вооруженного столкновения с неопределенным потенциалом эскалации. Но и Россия часто играет на повышение, балансируя на грани стратегической сдержанности и фривольности, потому что полагает другие способы донесения своей точки зрения до партнеров бесперспективными. Россия с Китаем часто вынуждены принимать решения, не исходя из их собственной долгосрочной стратегии, а отвечая на тактические выпады в их адрес.

Отставание Европы по части подобного легкомыслия связано исключительно с недостатком у нее по сравнению с США и Россией силовых возможностей и политической воли. И не надо забывать, что европейские державы уже спровоцировали военно-дипломатический конфликт на Украине, когда неосмотрительно поддержали государственный переворот в феврале 2014 г., а затем обвинили Россию во вмешательстве в украинские дела. В обоих случаях возобладало стремление к сиюминутной выгоде и необходимость внутренней консолидации перед лицом внешней угрозы, на роль которой была назначена Россия.

Сделки малые и большие

Сто лет назад стратегическая фривольность держав привела к мировой войне даже при наличии уважения и взаимного признании легитимности. Чтобы избежать дальнейшего втягивания в конфликт, недостаточно признать право друг друга строить жизнь по собственным представлениям. Сейчас это пытается делать в отношении России и Китая американская администрация, хотя неизвестно, как долго сохранится такая политика.

В неопределенной перспективе мировая политика все равно останется суммой «малых сделок» – для новых глобальных правил игры пока не созрели условия. Рискну предположить, что США и их союзники в принципе не способны к «окончательным решениям», если эти решения не делают их однозначными победителями. Максимум, на что стоит рассчитывать, – это укрепление режима, не дающего авантюризму отдельных деятелей привести мир к войне. И поэтому заключение сделок стоило бы сделать работой дипломатов и перенести на площадки наиболее важного, наряду с ядерным сдерживанием, достижения XX века – международных институтов.

Их эффективность ставилась под вопрос после холодной войны и зачастую сознательно разрушалась. Но если не отказаться от подобного пагубного подхода, вскоре единственным инструментом предотвращения войны станет взаимное сдерживание. Не случайно оживилась дискуссия о позитивной роли ядерного оружия. Сторонники этой идеи исходят из крайне пессимистической оценки способности большинства ведущих государств мира к добровольному самоограничению в вопросе использования силы и учета интересов других как категории собственных интересов. Однако можно предположить, что простое наращивание вооружений при отсутствии взаимного уважения и признания легитимности как основы стратегической философии повышает риск возникновения войны. На одном оружии мир надолго не сохранить.

Необходимо отказаться от силы или угроз применения силы для достижения внешнеполитических задач в том случае, если затрагиваются интересы одной из значимых в военном отношении держав. Нужно стремиться максимально исключить из обихода использование внешнеполитических вопросов, особенно связанных с безопасностью, для повышения популярности политиков на национальном уровне.

Современным международным отношениям, с одной стороны, катастрофически не хватает нематериальных составляющих, способных играть роль стабилизаторов, а с другой, в избытке нематериальные факторы, способствующие раскачиванию ситуации. Главный вопрос – установление равновесия между силой, моралью и правом во внешней политике. Сейчас это может выглядеть несколько наивно. Но «железа» хватает и так, а с уважением и легитимностью явные проблемы.

Данная статья развивает и дополняет текст, написанный по заказу Валдайского клуба и опубликованный в апреле 2017 года.

США. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 декабря 2017 > № 2258201 Тимофей Бордачев

Статья впервые опубликована в первом номере журнала за 2003 года.

XX век стал веком небывалого в истории роста мирового населения. XXI будет, скорее всего, веком нового Великого переселения народов. Эта не столь отдаленная перспектива, приближение которой отмечается уже сегодня, крайне слабо осознана политиками и аналитиками, разрабатывающими стратегии будущего. Мы все находимся в положении генералов, готовящихся к прошлой войне, и пытаемся въехать в третье тысячелетие с привычными стратагемами, концепциями и правовыми понятиями XX, а то и XIX столетий. А ведь даже если бы все в мире оставалось таким, как было прежде, одних только уже случившихся демографических изменений было бы достаточно, чтобы сделать достоянием исторических музеев самые продвинутые сегодняшние разработки и концепции.

Новая мировая демографическая обстановка бросает небывалый вызов всем странам. В настоящей статье он рассматривается лишь в той мере, в какой затрагивает Россию, хотя ее положение, несмотря на несомненную специфику, типично для многих стран.

ВЫДЕРЖИМ ЛИ СРАВНЕНИЕ С 1913 РОДОМ?

Многие поколения россиян, выросшие в СССР, привыкли к тому, что их реальные или мнимые достижения сравнивали с 1913-м. Последний мирный год Российской империи перед катастрофами Первой мировой войны и революции стал общепринятым эталоном, тем более что сопоставление, как казалось, демонстрировало продвижение страны по пути прогресса. Однако демографические итоги периода, отделяющего 1913-й от 2013 года, выглядят крайне противоречивыми. Десятилетие, оставшееся до этой условно выбранной даты, обещает дальнейшее сокращение населения России, а сравнение с 1913-м будет все менее и менее выгодным.

Минувшее столетие стало для России временем демографической модернизации, в результате которой в стране с некоторым опозданием утвердился новый тип воспроизводства населения, тот, что господствует сейчас во всех промышленно развитых городских обществах. Возобновление поколений обеспечивается в условиях низкой смертности и низкой рождаемости, тогда как еще в начале XX века население России воспроизводилось, достигая средневеково высоких уровней того и другого. Теперь, чтобы добиться прежнего воспроизводственного результата, нужно рожать гораздо меньше детей; весь процесс воспроизводства населения стал намного более эффективным, менее «энергоемким», чем в 1913 году.

Этот фундаментальный сдвиг сделал возможными многие изменения, которые всегда рассматриваются как позитивные атрибуты модернизации: почти полная ликвидация детской смертности, увеличение продолжительности жизни, эмансипация и самореализация женщины, демократизация семейных отношений, растущие удельные инвестиции в детей, развитие образования и пр. Однако этот же сдвиг поставил страну перед очень серьезными вызовами, на которые ей придется отвечать в наступившем столетии.

ВЫСОКАЯ СМЕРТНОСТЬ

Один из наиболее очевидных и тревожных сегодняшних вызо-вов – высокая смертность, которая продолжает расти.

Разумеется, в ходе демографической модернизации процесс вымирания поколений в России, как и везде, изменился коренным образом. К середине 1960-х смертность резко снизилась по сравнению с 1913 годом, ожидаемая продолжительность жизни выросла у мужчин почти вдвое, а у женщин – более чем вдвое (см. табл. 1).

Таблица 1.  Ожидаемая продолжительность жизни в России, лет

Однако успехи оказались кратковременными. Наилучшие показатели продолжительности жизни были достигнуты в 1964-м, впоследствии смертность у нас не уменьшалась, как в других странах, а оставалась на одном уровне или росла. К началу нового века ожидаемая продолжительность жизни, особенно у мужчин, заметно снизилась, а сократившееся было отставание от других развитых стран снова стало очень большим, иногда даже превышая соответствующий показатель 1913 года (см. табл. 2).

Таблица 2.  Отставание России по показателю ожидаемой продолжительности жизни от некоторых стран, лет

Оставим историкам выяснять, что происходило в СССР после 1964-го, но демографу очевидно, что снижение смертности не относилось к числу первоочередных задач, которые решались российским обществом в последней трети XX столетия. Изменения структуры смертности резко замедлились и остались незавершенными. Страна несла огромные людские потери. Приостановка снижения смертности обошлась России примерно в 14 миллионов преждевременных смертей за 1966–2000 годы. Из них свыше 5 миллионов – преждевременные смерти в возрасте до 65 лет, более чем на 80% – мужчин. Далеко не всякая война способна причинить такое разорение.

Когда речь идет о провале подобных масштабов, дело не сводится к действию отдельных, даже весьма важных факторов. Нужны системные объяснения, требующие критического анализа главных целей общества, его приоритетов, в конечном счете – их серьезного пересмотра.

Пока это не сделано, положение продолжает ухудшаться. Сейчас многие склонны искать корни сегодняшнего неблагополучия со смертностью в событиях, имевших место в России 1990-х годов. Однако в действительности нынешняя позорно низкая продолжительность жизни российских мужчин – менее 59 лет в 2001-м – 
находится на линии тренда, который сложился в 1963–1983 годах, и который пока не удалось изменить.

Вполне успешной можно было бы считать ситуацию, если бы к 2013-му удалось по меньшей мере вдвое сократить наше нынешнее отставание по смертности от Запада, но пока нет никаких признаков движения в этом направлении и даже частичного преодоления длящегося уже четыре десятилетия кризиса смертности. Перчатку смертельного – в буквальном смысле слова – вызова поднять пока никто не осмелился.

НИЗКАЯ РОЖДАЕМОСТЬ

Проблема высокой смертности – один из важнейших демографических вызовов для России, но она не является, собственно, вызовом модернизации. Скорее это следствие действия факторов, препятствующих ее завершению. Другие же вызовы, как правило, порождены именно глубокими модернизационными изменениями, укоренены не в прошлом, а в настоящем и будущем, а поэтому более опасны. В их числе, в частности, вызов низкой рождаемости.

В 2000 году в России отмечена минимальная рождаемость за всю историю – 1,21 рождения на одну женщину. При имеющемся уровне смертности в стране это обеспечивало замещение поколений всего на 57%. Небольшое повышение рождаемости в последние годы еще не повод для оптимизма, колебания уровня рождаемости под влиянием конъюнктурных факторов – демографических и недемографических – возможны. Но нет оснований рассчитывать на повышение рождаемости до уровня хотя бы простого замещения поколений (2,1–2,2 рождения на женщину), ниже которого она находится у нас с середины 1960-х.

В послевоенный период Россия впервые опустилась ниже планки простого воспроизводства еще в 1964 году – раньше большинства развитых стран. Ныне низкая, а в последнее время очень низкая рождаемость характерна для подавляющего большинства урбанизированных и индустриально развитых государств. В последнем году минувшего столетия во всем развитом мире, кроме США и Новой Зеландии, рождалось менее двух детей на одну женщину, причем многие из них находились в одном ряду с Россией (Германия и Польша – 1,34; Италия – 1,25; Испания и Словения – 1,22; Чехия – 1,14 и т. д.). Ниже уровня простого замещения поколений рождаемость опустилась даже в Китае.

Сам факт повсеместной распространенности низкой рождаемости в индустриальных урбанизированных обществах свидетельствует о том, что специфически российского кризиса нет. Речь, скорее всего, идет об общем кризисе современной цивилизации, причины которого нельзя устранить в одной отдельно взятой стране.

Но кризис ли это? Может быть, стоит говорить не о катастрофичности низкой рождаемости, а о создаваемых ею предпосылках внутренней перестройки всего «общественного тела»? Перестройки, позволяющей перенести акцент с количественных на качественные характеристики социальной жизни? Привлекательность низкой рождаемости для большинства населения глубоко укоренена в образе жизни и системе ценностей современных городских обществ.

Больше того, если глобализация, о которой столь много говорится сегодня, не пустой звук, то и такую тенденцию, как снижение рождаемости, следует рассматривать не в рамках отдельных стран, как это обычно делается, а в более широком, глобальном контексте. И видеть в ней естественную системную реакцию на общемировой демографический кризис, порожденный глобальным демографическим взрывом и ростом нагрузки на ограниченные ресурсы планеты.

Сегодня главная демографическая проблема человечества в целом – не недостаток людей, а их избыток. Поэтому с точки зрения общепланетарных интересов снижение рождаемости в глобальных масштабах ниже уровня простого воспроизводства – не зло, а благо. Лишь оно способно привести не только к прекращению мирового демографического взрыва, но и к последующему постепенному, без катастроф, сокращению населения до размеров, более соответствующих предельным возможностям жизнеобеспечения, которыми располагает Земля. Соответственно снижение рождаемости в России, как и во всем промышленно развитом мире, можно рассматривать лишь как эпизод начинающегося глобального поворота от роста к сокращению численности населения планеты. Тогда в низкой рождаемости следует видеть не свидетельство упадка и кризиса современной цивилизации, как это представляется многим, а, напротив, доказательство ее огромных адаптивных способностей. Открыв возможности небывалого снижения смертности во всемирных масштабах, она прокладывает путь низкой рождаемости, без которой достижение низкой смертности превращается в серьезную угрозу для человечества.

Все это не исключает того, что низкая рождаемость и следующие за ней замедление или прекращение роста, а то и убыль населения развитых стран на фоне стремительного роста населения развивающегося мира могут быть крайне невыгодны, даже опасны для них. Да и для всего мира движение на двух разных скоростях представляет собой немалую угрозу. Тем не менее анализ демографической составляющей глобального развития приводит к очевидному выводу. В условиях, когда главной заботой стало замедление роста мирового населения, просто наивно думать, что адекватным ответом на новую ситуацию в мире могут стать повышение рождаемости и возврат к простому, а то и расширенному воспроизводству населения в развитых странах, в том числе и в России. Гораздо более вероятно, что рождаемость в России останется низкой, а воспроизводство населения – суженным на долгое время. Это означает по меньшей мере еще два серьезных вызова, которые придется принять России, – демографическое старение и депопуляция.

ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ СТАРЕНИЕ

Доля пожилых (60 лет и старше) людей в России выросла с 6,7% в 1939 году до 11,9% в 1970-м, 18,7% в 2001-м и продолжает расти. Уже сейчас во многих странах доля пожилых превышает 20%, в Европейском союзе в целом она составляет 21,5%, в Японии – 23,7%. Такое же будущее ожидает и Россию. Возрастная пирамида необратимо изменяется, потому что снижение смертности коренным образом преображает структуру жизни поколений. Увеличивается время, проживаемое в средних и старших возрастах, а соответственно и доля этих возрастов в совокупном времени жизни каждого поколения.

Экономические и социальные последствия старения обсуждаются уже не одно десятилетие. Особую обеспокоенность вызывает увеличение экономической нагрузки на трудоспособное население из-за быстрого роста числа и доли пенсионеров, хотя иногда называют и другие последствия (старение самого трудоспособного населения, замедление обновления знаний и идей, ослабление напора поколений, геронтократия и пр.). Отрицательный вклад «одряхления» наций в социальную динамику кажется очевидным и представляется фактором, обесценивающим многие выигрыши от демографической модернизации. Не исключено, однако, что такая оценка является излишне односторонней, вызвана «шоком новизны», который сопровождает любые перемены и затрудняет понимание их позитивного смысла.

Что, казалось бы, неожиданного или нежелательного в том, что увеличение продолжительности жизни требует перераспределения совокупной массы потребляемых поколением ресурсов в пользу все более поздних периодов жизни? То есть тех периодов, которые прежде были уделом немногих избранных, а теперь стали достоянием большинства. Разумно ли, что, до глубокой старости достигнув столь выдающегося результата, научившись продлевать жизнь большинства пришедших в этот мир людей, общество начинает выражать беспокойство по поводу того, что эти люди до самой смерти должны что-то потреблять?

Разумеется, как и всякие перемены, переход к новой структуре времени жизни порождает проблемы адаптации социальных институтов к новым демографическим реальностям. Развитие пенсионных систем – один из главных ответов на быстрый рост доли пожилых людей в XX веке. Нынешний рост «пенсионерской нагрузки» бесспорен, но почему он воспринимается с таким драматизмом? Ведь уже сами демографические перемены создали экономическую возможность ответа на этот вызов. Вместе со снижением смертности возрастает совокупное число человеколет не только потребления, но и производства. Причем возрастает приблизительно в той же пропорции, так что соотношение времени, прожитого в «периоде иждивенчества» и «периоде производства», практически не меняется. Одного этого факта достаточно для того, чтобы не драматизировать старение как демографическую проблему. Дети-иждивенцы потребляют до того, как начали производить (так сказать, авансом). Пожилые же люди переходят в положение иждивенцев после того, как заканчивают рабочую жизнь, – так что их потребление заранее оплачено их же трудом.

В России распространено мнение о пагубном влиянии старения на положение пенсионеров и на общую экономическую ситуацию.

Между тем никаких чрезвычайных, необычных для России изменений возрастной структуры населения до конца XX столетия не происходило. Население, конечно, старело, но не следует забывать, что та его часть, которая находится в «периоде производства», обеспечивает оба «периода иждивенчества» – не только в старости, но и в детстве. А совокупная нагрузка на трудоспособное население изменяется совсем не так, как нагрузка одними пожилыми иждивенцами.

В послевоенное время совокупная нагрузка детьми и пожилыми менялась волнообразно. Это было связано с особенностями российской возрастной пирамиды, сформировавшейся под влиянием не только эволюционных процессов, но и потрясений первой половины XX века. Сама по себе тенденция старения не приводит к слишком большому изменению совокупной нагрузки, а проявляется главным образом в замене типа иждивенцев: пожилые вместо детей.

В результате с точки зрения возрастного состава населения Россия к рубежу веков оказалась в условиях едва ли не лучших за весь послевоенный период. Нагрузка пожилыми, конечно, продолжала расти, но совокупная нагрузка иждивенцами младшей и старшей возрастных групп сокращалась и к концу столетия была необычно низкой (см. табл. 3).

Таблица 3.  Нагрузка на 1 000 лиц в трудоспособном возрасте (мужчины 16-59 лет, женщины 16-54 года)

Изменения возрастной структуры населения России будут продолжаться еще очень долго, население будет стареть. Тем важнее предостеречь от панической драматизации последствий этого процесса. Скорее всего, истинные последствия старения населения, в том числе и экономические, не столь угрожающи, как представляет современная демографическая мифология. Увеличение доли пожилых людей идет в ногу с другими демографическими и прочими изменениями, которые создают объективные возможности для нейтрализации отрицательных последствий старения. Надо только суметь ими воспользоваться. Как отмечал известный американский демограф и экономист Ричард Истерлин, «необходимо с помощью налогообложения изъять семейные сбережения, предназначенные на содержание молодых иждивенцев, с тем чтобы эти капиталы могли быть использованы на покрытие растущих общественных затрат по содержанию пожилых иждивенцев. Проблема политической приемлемости такой меры достаточно серьезна, но она не кажется неразрешимой, учитывая, что платящие налог работники сами же являются и потенциальными получателями из создаваемых за счет этого налога фондов».

Чтобы перераспределение ресурсов в пользу позднего периода жизни поколений стало политически приемлемым, нужны социальная философия и политическая экономия, отвечающие новым демографическим реальностям. Пока их нет нигде. Скорее всего, они сформируются и получат признание лишь по завершении переходного периода, на протяжении которого возрастной состав населения непрерывно меняется, и установится новая стабильная возрастная пирамида с узким основанием и широкой вершиной. А до тех пор будет казаться – без достаточных к тому оснований, – что с каждым десятилетием увеличение доли пожилых людей делает все более затруднительным и их собственное положение, и положение национальных экономик в целом.

Впрочем, заканчивать этот раздел на слишком умиротворяющей ноте было бы неосмотрительно. Во-первых, развитые страны, увлеченные собственными проблемами, явно недооценивают опасностей слишком молодой возрастной структуры развивающегося мира. Совокупная нагрузка детьми и пожилыми, составляющая в развитых странах 800 на тысячу лиц в возрасте 20–59 лет, в бедных государствах с быстро растущим населением повышается до 1 000 и более (например, в Нигерии, которая по численности населения скоро перегонит Россию, она достигает 1 450 на 1 000). Главная причина – огромная нагрузка детьми. Если в России она составляет 464 на 1 000, то в Китае – 585, в Бразилии – 723, в Индии – 872, в Нигерии – 1 339. Уже одно это создает огромные экономические трудности для развивающегося мира, намного более острые, чем проблема старения для развитых стран.

Во-вторых, вызов старения имеет не только экономический аспект. Сегодня на одного жителя в развитых странах приходится четыре представителя развивающегося мира. Но среди детей и молодежи в возрасте до 20 лет это соотношение превышает семь: 2,1 млрд детей и подростков в странах Юга против менее чем 300 млн в странах Севера. В XXI веке зажиточному стареющему усталому Северу не раз придется принимать вызовы бурлящего молодостью Юга, которому нечего терять, кроме своих цепей. Готов ли к этому Север? Готова ли к этому Россия, его неотъемлемая часть?

ДЕПОПУЛЯЦИЯ

В 1913 году население России в ее нынешних границах составляло 90 миллионов. В последующие десятилетия в стране разворачивались наиболее активные фазы демографического перехода, которые, как правило, сопровождается ускоренным ростом населения. Но у нас потенциальный демографический взрыв был сведен на нет огромными людскими потерями в катастрофах первой половины столетия, и шанс заметно увеличить население был необратимо упущен. Тем не менее после всех катаклизмов население увеличивалось благодаря естественному приросту, который долгое время оставался высоким и помогал закрывать многие бреши. Благодаря ему, в частности, страна вышла из демографического кризиса, вызванного Второй мировой войной. В 1955-м была достигнута довоенная численность населения, и еще примерно в течение десяти лет – до второй половины 60-х годов – его естественный прирост позволял не только поддерживать общий прирост населения, но и «отдавать» некоторую его часть в другие республики СССР.

Но затем, вследствие падения рождаемости, прекращения снижения смертности, а также по причине того, что стало давать себя знать старение населения, естественный прирост начал быстро сокращаться. В 1964-м коэффициент естественного прироста населения России впервые опустился ниже 10 на тысячу, в 1967-м – ниже семи. С того времени он уже никогда не поднимался до такого уровня, колебался в основном в пределах от 5,5 до 6,5 на тысячу, лишь иногда выходя за эти пределы. В конце 1980-х годов колебания сменились быстрым падением естественного прироста, а с 1992-го, когда население России достигло своего исторического пика – 148,7 миллиона человек, коэффициент стал отрицательным, что и повлекло за собой общую убыль населения. К началу 2003 года убыль превысила 5,2 млн, или 3,5% (если исходить из текущих оценок численности населения Госкомстатом России – 143,1 млн человек. По предварительным данным Всероссийской переписи населения, число жителей страны на 9 октября 2002-го составляло 145,3 млн).

Нынешнее – четвертое после 1913 года – сокращение населения России сильно отличается от трех предыдущих, вызванных острейшими социальными потрясениями: Первой мировой и Гражданской войнами, голодом и репрессиями 1930-х, Второй мировой войной. Сейчас убыль обусловлена устойчивыми изменениями в массовом демографическом поведении россиян. Поэтому не приходится рассчитывать, что в недалеком будущем восстановится положительный естественный прирост населения, а вместе с тем и рост числа жителей страны. Все авторы демографических прогнозов сходятся на том, что убыль населения в России примет затяжной характер.

В частности, по «среднему» варианту новейшего (2002) прогноза ООН, к 2050 году численность населения нашей страны сократится по сравнению с 2000-м примерно на 30% и составит 101,5 млн человек. К похожим результатам приходят и российские прогнозисты.

В принципе можно найти немало доводов в пользу того, что сокращение населения – не всегда беда, а его рост – не всегда благо. Однако, обращаясь к конкретным условиям России, нельзя не видеть, что для нее убыль населения крайне невыгодна.

Россия по-прежнему относится к крупнейшим по числу жителей странам мира. Но очевидно несоответствие между ее населением и размерами территории, протяженностью границ, масштабами пространств, нуждающихся в освоении, неразвитостью поселенческой сети и т. п. Россия всегда была слабо освоенной многоземельной страной с очень низкой плотностью населения, однако особенно ощутимыми эти факторы стали после распада СССР, от которого Россия унаследовала три четверти территории, но только половину общего числа жителей.

Если европейская часть России по плотности населения сопоставима с США (в Европейской России – 27, в США – 29 человек на 1 кв. км), то по сравнению с промышленными странами Западной Европы не слишком населено даже ее историческое ядро. Одна пятая населения сосредоточена в Центральном экономическом районе, занимающем менее 3% территории. Но и здесь плотность населения (свыше 62 человек на 1 кв. км.) почти вдвое ниже, чем в Европейском союзе (119 на 1 кв. км). Что же касается азиатской части России, то там на территории, составляющей 75% страны, проживает всего 22% ее населения при плотности 2,5 человека на 1 кв. км. Демографический потенциал Сибири и Дальнего Востока явно недостаточен для освоения имеющихся здесь природных богатств и создания развитой, более или менее сплошной экономической и поселенческой структуры.

Общая ограниченность российского демографического потенциала сказывается не только на размещении населения по регионам, но и на развитии структуры населенных мест. Хотя по доле городского населения (73%) Россия находится на среднеевропейском уровне и не слишком отличается от таких стран, как США (75%) или Япония (77%), ее городское население «размазано» по большому числу поселений, тогда как сеть крупных городов развита слабо. После распада СССР в России осталось 13 из 24 бывших советских городов-миллионеров (по данным текущего учета населения, к началу 2002 года их было всего 10), из них только два – к востоку от Урала. (По предварительным данным Всероссийской переписи населения-2002, городов-миллионеров и сейчас 13, но в некоторых случаях минимальное превышение заветной планки заставляет подозревать искусственные натяжки.) Всего два российских города насчитывают свыше 2 млн жителей (в США 14 городов имеют население свыше 2 млн человек, из них 8 – свыше 3 млн). Конечно, «недоразвитость» крупных городов – свидетельство недостатков регионального развития России, которое сумело породить не так много мощных региональных и межрегиональных столиц. Но есть и обратная связь: отток городского населения к нескольким крупным центрам не позволяет сложиться крупным региональным метрополиям, которые могли бы дать импульс развитию своих регионов.

Таковы лишь некоторые внутренние трудности, с которыми Россия сталкивается уже сейчас из-за недостаточности своего нынешнего населения и которые она тем более будет испытывать при его сокращении. Но есть еще и внешние трудности, связанные с положением России в мировом сообществе.

Страна стремительно теряет свое место в мировой демографической иерархии. В 1913 году на долю Российской империи приходилось примерно 8% мирового населения, на долю собственно России – 4,4%. Даже в 1950-м доля собственно России, еще не вполне восстановившей свое довоенное население, составляла более 4%, а доля СССР – 7,1% населения планеты.

Сейчас доля России не превышает 2,4% мирового населения и быстро сокращается. Согласно уже приведенному выше прогнозу ООН, к 2050 году она сократится до 1,1%. В 1913-м Российская империя уступала по численности населения только Китаю и Индии. В 1950-м Россия в ее нынешних границах занимала четвертое место в мире после Китая, Индии и США. Сейчас она на седьмом месте (ее обогнали Индонезия, Бразилия и Пакистан), а к 2050 году может сместиться на 18-е, пропустив вперед Египет и ряд других африканских стран, а также Бангладеш, Мексику, Филиппины, Вьетнам, Японию и Иран.

При этом Россия занимает почти 13% мировой суши – это самая большая в мире, богатая природными ресурсами, но крайне слабо заселенная территория. Она соседствует с густонаселенными государствами, некоторые из которых имеют претензии на российские земли.

Таким образом, ни по внутренним, экономическим, ни по внешним, геополитическим, соображениям убыль населения не отвечает интересам России. А возможно ли остановить этот процесс?

Причины потери Россией высокого места в мировой демографической иерархии имеются как внутри страны, так и вовне. О внутренних причинах, связанных с демографической модернизацией вообще и ее советской моделью в частности, говорилось выше. Внешняя причина – мировой демографический взрыв, который резко ускорил рост населения развивающихся стран, – также связана с демографической модернизацией, на сей раз глобальной. Ни первую, ни тем более вторую причину отменить нельзя. Чем же можно ответить на этот, как, впрочем, и на другие демографические вызовы XXI века? Если маршрут движения к сокращению уровня смертности более или менее ясен и вопрос заключается лишь в том, как обеспечить движение по нему, то в других случаях отнюдь не ясен и сам маршрут. Чем можно ответить на снижение рождаемости, старение населения, отрицательный естественный прирост? И даже если ответ будет найден, не породит ли он новые вызовы, еще более опасные, чем прежние?

ИММИГРАЦИЯ

Все эти вопросы не праздные, потому что пока налицо единственно возможный ответ на многие из названных выше демографических вызовов – крупномасштабная иммиграция. Сейчас только она способна хотя бы частично противодействовать сокращению численности и старению населения России да и всех остальных «постпереходных», промышленных и урбанизированных стран. Но иммиграция несет с собой новые риски и опасности.

По оценкам, чтобы поддерживать численность населения России на уровне начала XXI века (146 млн), нужно было бы, начиная с первого года нового столетия, принимать ежегодно в среднем более 700 тыс. человек (нетто-миграция) и постепенно наращивать этот объем до 1,2–1,3 млн в 2030–2035 годах (речь, разумеется, идет о порядке величин, а не о точных цифрах).

Пока эти расчетные величины мало соответствуют действительности. В последней четверти XX века миграционный прирост населения России составлял в среднем всего 232 тыс. человек в год. Сейчас главные поставщики иммигрантов – страны СНГ и Балтии. Миграционный прирост населения за счет этих стран в 1990–1999 годах (4,3 млн) был намного большим, чем за 1980–1989 годы (1,6 млн). Но прирост увеличился не потому, что в Россию въезжало больше мигрантов, а потому, что из нее меньше выезжало. Собственно же иммиграция сокращается. Если за 1981–1990 годы в Россию из бывших союзных республик прибыло 8,9 млн человек, то за 1991–2000 годы – всего 6,9 миллионов. Кроме того, Россия теряла часть жителей за счет их эмиграции в дальнее зарубежье, так что общий миграционный прирост ее населения за 1990–1999 годы составил всего 3,3 млн человек – меньше, чем в Германии за то же время (3,8 млн). Даже если сделать поправку на неполноту учета миграции между новыми независимыми государствами в 1990-е, едва ли можно оспорить факт сокращения (а не роста, как часто думают) притока мигрантов в Россию.

В случае одобрения стратегии по исправлению демографического положения за счет миграции пришлось бы приложить немалые усилия по наращиванию притока мигрантов. Однако само принятие такой стратегии весьма проблематично: она не находит поддержки в обществе. Антииммиграционные настроения существуют во многих европейских странах, но там они возникли, как реакция части общества на реальное присутствие значительного числа иммигрантов. В России же неблагожелательное отношение к иммиграции обозначилось еще до того, как сформировались сколько-нибудь значительные ее потоки. В стране сложилась своеобразная мифология, преувеличивающая как количество иммигрантов (в то время как миграционные потоки, во всяком случае регистрируемые, уменьшаются), так и негативные последствия их присутствия. Настаивать на привлечении в Россию большого числа иммигрантов сейчас политически рискованно.

Но и уклониться от «иммиграционного ресурса» невозможно: есть опасность, как это не раз бывало с Россией, лишь сильно опоздать с принятием нужных решений. Закрыть двери перед иммигрантами – значит смириться с непрерывным сокращением населения, его старением, потерей места в мировой демографической иерархии, непрерывным ухудшением и без того не лучшего соотношения население/территория и т. д. Опыт большинства развитых государств говорит о возможности другого пути.

Так, в Германии отрицательный естественный прирост населения начался намного раньше, чем в России, и остается таковым уже больше 30 лет. Однако после 1985-го население Германии растет благодаря притоку иммигрантов, перекрывающему естественную убыль. В целом по Европейскому союзу миграционный прирост населения за 1990–1999 годы достиг 8,7 млн человек, притом что общий прирост населения за этот период составил 12,7 миллионов. Прогнозируемый на ближайшие 20 лет миграционный прирост превышает 700 тыс. человек в год .

Особенно показателен опыт США. Упомянутое выше сокращение населения России на 5,2 млн человек за 10 лет приходится рассматривать на фоне небывалого прироста населения США – 32,7 млн человек за 10 лет между переписями 1990 и 2000 годов; это самый большой абсолютный прирост за межпереписной период в американской истории. Число жителей США будет увеличиваться и впредь. Согласно прогнозу ООН, США, которые в 1950-м находились на третьем месте в мире (если не считать СССР), сохранят третье место и в 2050 году, тогда как Россия за те же сто лет передвинется с 4-го на 18-е место. Демографическое положение Америки сейчас намного лучше и нашего, и европейского: рождаемость выше, смертность ниже, естественный прирост положительный. И тем не менее США принимают очень большое число мигрантов (8,7 млн человек за 1990–1999 годы, то есть столько же, сколько Европейский союз, хотя по численности населения США – это менее 60% ЕС), а долгосрочный демографический прогноз предусматривает, что миграционный прирост американского населения за первую половину столетия составит примерно 45 млн человек.

Есть еще один аспект проблемы. Страны-реципиенты привыкли считать, что контролируют миграционные потоки в своих интересах. Так, по-видимому, полагают и российские власти, уверенные, что все ключи находятся в их руках: как они решат, так и будет, а спорить можно лишь о том, какое решение оптимально с точки зрения внутренних интересов России.

Эта логика действовала на прошлом, уже завершившемся этапе миграционного взаимодействия развитого и развивающегося мира. Главный «мотор», приводивший в движение миграционные потоки, действительно долго находился в странах-реципиентах. Но коль скоро такие потоки сложились, они приобрели собственные движущие силы и, нарастая, все больше отражают ситуацию в странах – поставщиках мигрантов да и в мире в целом. «Золотой миллиард» превращается в мировое меньшинство, и способность противостоять натиску окружающих его миллиардов жителей Третьего мира падает: еще недавно их было всего два миллиарда, сейчас уже пять, а будет еще больше.

Когда легальные миграционные каналы, предоставляемые странами-реципиентами, оказываются слишком узкими, возникают каналы нелегальные. По некоторым оценкам, в середине 1990-х число нелегальных мигрантов в США приближалось к 5 миллионам, в Европе – к 3 миллионам. О миллионах нелегальных мигрантов говорят и в России. Незаконная миграция все явственнее выходит на первый план, превращаясь в источник крайнего беспокойства политиков и общественного мнения в странах-реципиентах.

За всем этим стоит демографическое давление перенаселенного Третьего мира на страны «золотого миллиарда». Оно, безусловно, будет быстро нарастать, и контролировать его с каждым годом станет сложнее. Совершенствование способов миграционного контроля приводит и ко все более изощренным методам нелегального проникновения. Нет сомнений, что перераспределение населения между перенаселенными и депопулирующими странами само по себе есть некий ответ на многие вызовы, порожденные демографическими изменениями XX века. Но этот ответ, в свою очередь, превращается в новый вызов, и он может стать самым главным вызовом наступившего столетия.

При определенных критических обстоятельствах демографическое давление Юга на Север способно соединиться с военно-политическим давлением, привести к крупномасштабной перекройке политической карты мира и т. п. На фоне такого рода угроз рутинная экономическая миграция, позволяющая «выпускать пар» из перегретого котла Юга и не доводить дело до взрыва, выглядит все же менее опасным решением. Но считать его абсолютно безопасным тоже нет оснований.

Демографические массы обоих «миров» несоизмеримы. Потенциал дешевой рабочей силы из развивающихся стран практически безграничен, тогда как потребности развитых стран все же довольно жестко ограничены. Существуют и другие пределы их миграционной ёмкости, связанные с ограниченными возможностями социальной адаптации в странах приема иммигрантов, носителей других культурных традиций, стереотипов и т. д. До тех пор пока число таких иммигрантов невелико, они ассимилируются местной культурной средой, растворяются в ней, и серьезных проблем межкультурного взаимодействия не возникает. Когда же число иммигрантов становится значительным, а главное, быстро увеличивается и они образуют в странах прибытия более или менее компактные социокультурные анклавы, ассимиляционные процессы замедляются. Возникающие межкультурные напряжения усиливаются объективно существующим экономическим и социальным неравенством «местного» и «пришлого» населения.

Конфликтогенность ситуации повышается и вследствие самого процесса адаптации носителей традиционных сельских культур стран Третьего мира к современной городской культуре промышленных стран. На этом пути неизбежна их культурная маргинализация, по крайней мере временная, неминуем кризис культурной идентичности. Положение обостряется еще и тем, что такой кризис нарастает и в самих странах Третьего мира, постепенно продвигающихся по пути модернизации. Все они вступают в качественно новый, болезненный этап внутреннего культурного конфликта, жесткого противостояния ценностей традиционализма и модернизма.

Этот конфликт развивается на фоне быстро нарастающих притязаний новых социальных слоев, которые порождены модернизацией и сохраняющимся, а иногда и растущим экономическим и социальным неравенством, всеобщей бедностью и пр. Рано или поздно он затрагивает и основную массу крестьянского населения. Последнее также все явственнее испытывает давление модернизационных перемен (к числу которых, кстати, относятся и демографические: быстрое снижение смертности и ускорившийся рост населения). Неготовность принять перемены, без которых невозможно жить в современном мире, выливается в массовое неприятие всего нового, в агрессивное отторжение всех «городских», «западных» нововведений. Повсеместно ширится смутное общественное недовольство, создающее идеальную почву для политического, идеологического, религиозного экстремизма.

Иммигрантские анклавы в развитых странах, нередко представляющие собой слепки с тех обществ, из которых они вышли, сохраняющие с ними связь и в то же время особенно раздираемые противоречиями культурной идентификации, весьма восприимчивы к упрощенным «фундаменталистским» идеям. Им представляется, что эти идеи помогают избавиться от культурной раздвоенности и вновь обрести свое целостное «я». При этом процесс ассимиляции блокируется, и многие иммигранты оказываются в оппозиции к принимающим их обществам.

Использующие иностранную рабочую силу промышленные страны постепенно начинают ощущать ограниченность своей иммиграционной ёмкости, в них возникает конкуренция «своих» и «чужих» за рабочие места, разворачиваются дебаты вокруг проблемы иммиграции, которая становится важной картой в политической игре. В обществе нарастают антииммиграционные настроения, формируется соответствующая мифология. Нередко она увлекает даже интеллектуальную элиту, но по своему уровню мало отличается от мифологий, блуждающих в среде полуграмотных маргинализованных иммигрантов.

Сказанное в полной мере относится и к России. Наряду с другими пережившими демографический переход странами она нуждается в мигрантах, испытывает миграционный напор извне и не может не ощущать объективные границы своей миграционной ёмкости. Как и повсюду, они зависят от положения на рынке труда и, в особенности, от «пропускной способности» адаптационных и ассимиляционных механизмов, скорости адаптации и культурной ассимиляции иммигрантов.

Но у России есть и свои особенности, усугубляющие ее положение. К их числу относятся огромные слабозаселенные территории, богатые ресурсами, включая такие важные для наступившего века, как сельскохозяйственные угодья, пресная вода, энергоносители. Это усиливает и потребность России в людях, и ее миграционную привлекательность в условиях нарастающего демографического давления со стороны перенаселенного Юга. Миграционные перспективы России не радужны, если рассматривать их с геополитической точки зрения. В частности, массовый приток китайцев на российский Дальний Восток не только не привел бы к глубинной культурной ассимиляции (ввиду непосредственной близости мощного собственного культурного материка), но и рано или поздно мог бы способствовать активизации территориальных притязаний Китая.

Разумеется, границы миграционной ёмкости России, как и любой другой страны, нельзя считать слишком жесткими. Миграционную ёмкость можно увеличить путем проведения особой политики, направленной на расширение «узких мест». Но и такая политика, даже весьма активная, способна лишь несколько раздвинуть миграционные границы, но не устранить их.

К сожалению, данный анализ не располагает к оптимизму. Демографические вызовы, на которые придется отвечать России, чрезвычайно остры. Поиски ответов на них, конечно, необходимы, хотя и ведутся они пока крайне вяло. При этом нельзя не видеть: жесткие условия внутрироссийских и мировых реальностей не оставляют обществу большого выбора. Нет ничего более опасного, чем плодящиеся в недрах наших министерств чиновничьи «концепции», обещающие скорое решение неразрешимых проблем. Нужно не сеять иллюзии, а попытаться увидеть суровую правду. Только в этом случае, возможно, начнутся поиски действительных и, вероятно, нетривиальных ответов на настоящие вызовы. А предлагать простые, как мычание, ответы на головоломные вопросы истории – значит разоружаться перед лицом весьма серьезной опасности.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 7 декабря 2017 > № 2906366 Анатолий Вишневский

По данным Европейского центра по контролю и профилактике заболеваний (ECDC) только с января по август 2017 года в 19 странах Европы (Австрия, Бельгия, Чехия, Дания, Эстония, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Ирландия, Исландия, Италия, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Словения, Испания, Швеция и Великобритания) зарегистрировано 11 212 лабораторно подтвержденных случаев гепатита А, что в 4 раза превышает показатели за тот же период в 2012 - 2015 годах.

По данным ЕРБ ВОЗ за последний год (в период с 1 июня 2016 года по 27 сентября 2017 года) было выявлено около 2,9 тыс. лабораторно подтвержденных случаев гепатита А в 20 странах ЕС. По результатам молекулярно-генетических исследований установлено, что в странах Европы продолжаются 3 различных вспышки гепатита А, обусловленные 3 различными штаммами вируса гепатита А субтипа IA: VRD_521_2016 (доминирующий штамм), RIVM-HAV16-090 (менее распространенный штамм) и V16- 25801 (минорный штамм).

В Российской Федерации в многолетней динамике заболеваемость острым вирусным гепатитом А в целом характеризуется тенденцией к снижению. При этом для данной инфекции характерна цикличность (периодические подъемы и спады заболеваемости с интервалами 3-5 лет).

В 2015-2016гг. заболеваемость гепатитом А (ОГА) в России приблизилась к минимальному за все годы регистрации уровню, составив 4,4 на 100 тыс. совокупного населения, а среди детей - 9,0 на 100 тыс. в 2016г.

В результате проводимых в стране мероприятий по профилактике вирусного гепатита А, за последние 5 лет число вспышек гепатита А в стране уменьшилось в 4 раза.

В 2017 году наблюдается очередной циклический подъем заболеваемости невысокой интенсивности: за 10 мес. текущего года заболеваемость острым гепатитом А составила 5,06 на 100 тыс. населения, что несущественно выше среднемноголетнего показателя (4,5 на 100 тыс. населения).

На различных территориях страны отмечается неравномерная интенсивность эпидемического процесса гепатита А. Так, в 2017г. показатели заболеваемости, превышающие среднероссийский уровень отмечены в Удмуртской Республике, Пермском крае, Пензенской, Новгородской, Ивановской, Иркутской, Архангельской, Калужской, Новосибирской, Калининградской, Костромской, Самарской областях, г. Москва, г. Санкт-Петербург.

Интенсивность эпидемического процесса на территории обусловлена совокупностью социальных факторов: уровнем санитарно-коммунального благоустройства территорий, обеспеченностью населения безопасной питьевой водой, демографическими особенностями, включая миграционные процессы, соблюдением санитарно-противоэпидемического режима в детских и образовательных организациях, на пищевых предприятиях, общим уровнем санитарной культуры населения.

Одной из основных мер профилактики гепатита А является иммунизация против вирусного гепатита А, которая осуществляется, как правило, в рамках региональных программ вакцинопрофилактики. Прививки проводятся в первую очередь лицам из групп высокого риска инфицирования, которые определены календарем профилактических прививок по эпидемическим показаниям (медицинские работники, работники сферы обслуживания населения, занятые на предприятиях пищевой промышленности, в организациях общественного питания, а также обслуживающие водопроводные и канализационные сооружения, оборудование и сети, лица, выезжающие в неблагополучные по гепатиту А регионы и страны, а также контактные в очагах гепатита А).

Ежегодно в Российской Федерации прививается до 500тыс. человек.

В 2016г. в стране иммунизировано против ОГА 427 тыс. чел.. Наибольшее количество (42,4%) привито в Свердловской области, г. Москве, Республике Дагестан. За 10 мес. 2017г. иммунизировано против гепатита А более 425тыс. человек, из них более 53% составляют дети.

В целях профилактики гепатита А, предупреждения возникновения групповой заболеваемости, прививки рекомендованы всем гражданам, особенно выезжающим в неблагополучные по этой инфекции регионы.

Ситуация по кори в странах европейского региона в текущем году остается неблагополучной. По данным Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения высокая заболеваемость корью (вплоть до летальных исходов – зарегистрировано более 30) регистрируется: в Румынии (более 4,8 тыс. случаев), Италии (4,9 тыс. случаев), Украине (1,9 тыс. случаев), Германии (более 950 случаев), Таджикистане (685), Франции (433), Бельгии (368). Вспышки кори также зарегистрированы в Австрии, Болгарии, Боснии, Чехии, Греции, Польше, Португалии и др. Согласно опубликованным данным Министерства здравоохранения Англии в Великобритании регистрируется подъем заболеваемости корью, связанный с эпидемическим подъемом заболеваемости корью в Европе. Всего на начало декабря зарегистрировано 36 случаев кори в трех городах Англии (Ливерпуль, Лидс, Бирмингем), отмечается отсутствие вакцинации у заболевших. В ходе эпидемиологического расследования установлено, что все пострадавшие посещали Румынию и Италию, где в настоящее время регистрируется эпидемический подъем заболеваемости корью.

В Российской Федерации в текущем году регистрируется низкая заболеваемость корью, обусловленная в том числе случаями «завоза» инфекции из неблагополучных по кори стран. Заболевания регистрируются среди не привитого против кори населения.

За 10 мес. 2017 г. в целом по стране зарегистрировано 367 случаев кори, показатель заболеваемости составил 0,25 случая на 100 тыс. населения. В 56 субъектах Российской Федерации случаи кори в текущем году не регистрировались, в 26 субъектах зарегистрированы единичные случаи кори без распространения. Большинство случаев кори среди не привитых взрослых и детей, в том числе групповые очаги в медицинских учреждениях, были зарегистрированы в г. Москве, Московской области и Республике Дагестан. В результате принятых противоэпидемических и профилактических мероприятий очаги кори ликвидированы.

Принимая во внимание высокую контагиозность коревой инфекции, высокий риск возникновения осложнений после перенесенного заболевания, Роспотребнадзор рекомендует всем не привитым против кори лицам сделать прививку против этой инфекции и учитывать ситуацию по кори в Европейском регионе при планировании поездок.

Елена Маньенан: «Пирог — царь русского застолья»

Дарья ЕФРЕМОВА

Ресторатор, владелица известного гостевого дома в Плёсе «Частный визит», мать двоих собственных и десятерых приемных детей Елена Маньенан приехала на Non/fiction, чтобы презентовать книгу «Триумф пирогов». Подробные рецепты ватрушек, кулебяк, расстегаев, рыбников, хвороста и «жаворонков» и «свистунов на морозе», которыми Елена угощает как представителей отечественной и зарубежной политических элит, именитых литераторов, художников и кинематографистов, так и простых путешественников, теперь доступны каждой хозяйке. «Культура» поговорила с королевой русского гостеприимства.

культура: Ваш русско-французский гостевой дом сделан с большим вкусом, «не красна изба углами, а красна пирогами» и не скажешь.

Маньенан: А я люблю эту пословицу. Она под нашу концепцию очень подходит. Пирог — царь русского застолья. Пригласить гостей и подать покупной торт — скучно. Проблема в том, что с выпечкой молодые хозяйки предпочитают не связываться: говорят, калорийно, вредно для фигуры, а на самом деле просто не умеют. А в моей книге есть рецепты, с которыми справится даже десятилетний ребенок. Шесть видов теста — от сдобного дрожжевого до рубленого пате бризе. Тесто ведь сказочный ингредиент, оно сделает любой прозаический вечер поэтическим. В издательстве даже говорили, много написала, придется шрифт ужимать, но мне так хотелось, чтобы у всех получилось... Пришлось раскрыть множество секретов. Зачем мне что-то скрывать? Если в России возродится традиция выпечки, жить станет уютнее и веселее.

культура: Поделитесь секретом, как есть пироги и не полнеть?

Маньенан: Хороший вопрос. Сейчас народ сошел с ума — все поголовно худеют. А пирожка-то хочется. Так вот, мои изделия в этом смысле безопасны, и дело не в тесте, а в раскатке. Ее следует делать очень тщательно: когда весь пирожок — сплошная начинка, а сдобы на чайную ложку, вреда не будет. Есть и еще один момент: когда ставите дрожжевое тесто, не давайте ему два раза подходить. В этом нет особой нужды — поставите пирожок в духовку, он и станет пышным. А когда тесто долго томится, оно начинает еще и подкисать, а потом у всех тяжесть, изжога. Кстати, я пользуюсь в основном сухими дрожжами. Живые всегда с подвохом. С ними надо уметь обращаться: у неопытного человека такое тесто может вообще не подойти.

культура: На презентации Вас спросили: как сделать качественную начинку для пирога из фарша-полуфабриката? Для хозяйки «высокой кухни» это, наверное, прозвучало кощунственно.

Маньенан: Ну, почему, люди покупают готовый фарш, хотя я бы этого делать не советовала. Туда добавляют субпродукты, жир — это не полезно. Если необходимо сэкономить, хотя бы смешайте полуфабрикат с качественным продуктом. А вообще, секрет сочной начинки в прожарке лука. Режем две крупные головки кубиками, на сковородке смешиваем растительное масло со сливочным, доводим лук до состояния «золота». Добавляем немного сахара и уксуса. Томим на медленном огне еще несколько минут. В образовавшуюся легкую карамель кладем горсть муки. Необыкновенно вкусно. Таким же образом можно приготовить тонко нашинкованную капусту и тоже добавить в начинку. Этому я научилась во Франции.

культура: Расскажите, как Вы начинали свой бизнес в Бургундии. Русские пироги сразу пошли на ура?

Маньенан: В первый же день на рынке за десять минут продала три корзинки печенья. Настоящий триумф. Но ему предшествовала довольно грустная история, начинавшаяся как сказка: в конце 80-х вышла замуж за француза по большой любви, уехали в Париж, затем поселились в Бургундии. Купили в кредит особняк 1726 года постройки с мозаичными полами, коваными решетками, вокруг парк с цветущими розами. А потом Андре потерял работу, и все изменилось. Двое детей, огромный долг, а я даже языка не знаю. Теперь, по прошествии времени, смеюсь со своими студентами: если вы никогда не видели глухонемого бизнесмена, то это я перед вами.

культура: Почему именно выпечка?

Маньенан: У французов еда — вторая религия. Вспомнила об успехе, которым пользовались мои пироги у друзей мужа. И особенный восторг вызывало печенье «грибочки» с шоколадной шляпкой и маковой ножкой. Такие пекла мама моей школьной подружки. Процесс, конечно, трудоемкий, но решила взяться — удивить соотечественников Рембо и Бальзака непросто. За ночь сделала три корзины, а утром отправилась на фермерский рынок.

культура: Сложно было решиться?

Маньенан: Конечно, я же советская женщина, для которой торговля — это что-то нехорошее, стыдное. Брела со своим товаром и представляла, как русские родственники и знакомые говорят: «До чего наша Леночка докатилась». Успокаивала себя тем, что не буду никому об этом рассказывать. В общем, за этими размышлениями чуть не упустила своих первых покупателей. Это была пара, бросившая на ходу: «Смотри, уже грибы пошли». Подхватила свою поклажу, догнала, объяснила, что это никакие не грибы, а традиционное русское печенье. Они взяли сразу две корзинки, третью разобрали за десять минут. Так я заработала 200 долларов. Само собой, на следующий день вновь отправилась за прилавок. Вскоре хобби превратилось в каторгу. Пока не стемнеет, стояла на рынке, а вечером возвращалась полуживой в наш красивый дом и снова шла на засыпанную мукой кухню. И так почти три года. Постепенно дела наладились. Мы стали известными кулинарами, в числе постоянных клиентов — богема, потомки русских эмигрантов — внуки Римского-Корсакова, Федора Сологуба. Посыпались заказы на кулебяки, расстегаи, борщи, куличи. Теперь я точно знаю: главное, ничего не бояться. Смелость города берет.

культура: И тут Вы решили вернуться...

Маньенан: Вот и французские друзья говорят: «Элена, почему не живешь во Франции? Тебя там любят, знают». Но, думаю, здесь я нужнее. Наш гостевой дом в Плёсе четвертый год подряд занимает первое место, по европейским оценкам, с точки зрения гостеприимства и правильной, аутентичной подачи России. Все туристы хотят отведать национальной кухни, а у нас в стране она, как ни странно, довольно слабо представлена. Куда ни приедешь, одно и то же: пельмени, шашлык, узбекский плов, борщ. Не знаю, почему наши предприниматели боятся предлагать современные гастрономические карты во всем их разнообразии? За последние тридцать лет наша кухня очень обогатилась специями, продуктами, появились новые технологии. Надо брать все это на вооружение и делать.

культура: Считается, что традиционная русская кулинария — это томленные в печи каши или вальдшнепы и перепелки, которых подавали в дворянских усадьбах. Птицы занесены в Красную книгу, печи есть не у всех.

Маньенан: Вот-вот, мы сами загоняем себя в рамки, а когда приезжаем в Европу, радуемся новым вкусам, решениям и не думаем: а так ли это готовили сто лет назад? Позавчера у меня гостила потрясающая компания французов, отмечали юбилей.

Думала, чем их накормить, и вспомнила, что в Париже продается мясное желе, вроде нашего студня, но с большим количеством мяса и зелени. Добавила в холодец петрушки, укропа, розмарина, перца чили, тмина, чеснока и подала на стол. Хотя иностранцы обычно относятся к холодцу с предубеждением, этот слопали за милую душу. И еще добавки попросили.

культура: Ваш ресторан в Плёсе, на Волге. Региональный акцент важен?

Маньенан: Конечно, хотя зачастую приходится заново изобретать велосипед. Создаю региональную кухню сама, на базе продуктов, которые есть в Плёсе: свежая рыба, шикарные сорта капусты «Слава», «Колобок», которые сейчас, к сожалению, в большом дефиците. В магазинах продается «пластиковая» привозная капуста, которую есть невозможно, она не сочная. Мы возрождаем традиционные сорта в нашем подсобном хозяйстве, скупаем семена у бабушек. Придумала свои пироги: «Волжский рынок» с разными сортами рыбы, «Суворов» — он в «мундире», с пуговицами, сытный и компактный, такой, чтобы было удобно взять в поход; литературный «Обломовский Лежень», навеянный романом Гончарова, с грибами, свининой и шкварками. Хочется показать, какой красивой, гостеприимной может быть Россия.

культура: Не за горами Новый год, что порекомендуете к столу?

Маньенан: К такому празднику нужно создавать гастрономическое великолепие. Например, приготовить пирог с семгой и североморским палтусом. На десерт сыграет слойник с фруктами, скажем, с черносливом и инжиром. Экзотические плоды всегда считались залогом будущего благоденствия. А вообще, главное за новогодним столом — атмосфера волшебства.

Франция. ЦФО > Агропром. Миграция, виза, туризм > portal-kultura.ru, 7 декабря 2017 > № 2556096 Елена Маньенан

Революция как вызов истории

Борис Кагарлицкий

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 6

[стр. 48 – 53 бумажной версии номера]

Борис Юльевич Кагарлицкий (р. 1958) — историк, социолог. Директор Института глобализации и социальных движений, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук.

Столетие русской революции пришлось в России удивительно некстати. Никто толком не знает, что делать с этой датой и как ее отмечать. Разумеется, в левых академических кругах возник определенный энтузиазм по поводу финансирования юбилейных конференций. А поскольку хотя бы один доцент или профессор левых взглядов есть практически в любом уважающем себя университете, то недостатка в мероприятиях и участниках не наблюдается. Однако многочисленность и увлекательность исторических дискуссий находится в разительном контрасте с жалким положением самих левых сил в текущей политической жизни, причем не только российской. Можно вспомнить, как еще лет десять назад радикальные коммунистические и социалистические группы, которые в начале 2000-х росли в России как грибы после дождя, обещали к столетию Великого Октября поднять красный флаг над Кремлем. С тех пор левых активистов меньше не стало, скорее наоборот. Но энтузиазма у них явно поубавилось.

Официальная Коммунистическая партия РФ, никогда не скрывавшая того, что социальный консерватизм ей куда милее марксизма, окончательно превратилась в один из столпов существующего буржуазного режима, оттолкнув от себя поколение молодых людей, которые десять—пятнадцать лет назад надеялись ее обновить и сделать инструментом реальных перемен. «Левый фронт», который имел свои отделения во всех регионах страны, а во время протестов 2011—2012 годов выводил на улицы столицы впечатляющие толпы под красными знаменами, распался. Его лидеры и активисты либо репрессированы, либо покинули страну, либо сделали ставку на академическую карьеру. Отколовшиеся от КПРФ левые группы, а также небольшие сталинистские и троцкистские организации пытаются строить различные коалиции, но их усилия не слишком интересны обществу.

Не удивительно, что в такой обстановке дискуссия о революции сводится преимущественно к обсуждению истории. Причем закономерно, что особое внимание уделяется тем событиям и персонажам, которые были изъяты из официального советского нарратива или представлены в нем крайне тенденциозно. Потому левые издания полны статей про социалистов-революционеров, меньшевиков и анархистов.

Власть и ее пропагандистский аппарат (частью которого стала КПРФ) тоже сталкиваются с серьезной проблемой. Не замечать революционную годовщину нельзя. Но как ее отмечать? Исходя из логики господствующей консервативной идеологии любые перемены являются проблемой, а революционные перемены — катастрофой. Однако необходимость постоянно прославлять историческое величие России заставляет несколько скорректировать этот взгляд: ведь если все, что случилось после 1917 года, рассматривать исключительно как бедствие, спровоцированное иностранными шпионами и заговорщиками, то что делать с последующими семью десятилетиями отечественной истории — временем, когда, собственно, и были созданы все ценности, за счет разворовывания и рыночной реализации которых живет современная российская буржуазия? Логика идеологического осуждения перемен приводит к абсурдной идее, что коммунисты были преступниками, когда боролись против царя, но после того, как они пришли к власти, преступниками стали те, кто осмелился выступить против них. Преступлением было свержение советского строя ради реставрации капитализма, но после того, как реставрация состоялась, преступниками становятся уже те, кто осмеливаются критиковать капитализм.

Идеологическая формула официальных юбилейных торжеств была, как положено, произнесена президентом Владимиром Путиным:

«Наступающий 2017 год — год столетия Февральской и Октябрьской революций. Это весомый повод еще раз обратиться к причинам и самой природе революции в России. Не только для историков, ученых. Российское общество нуждается в объективном, честном, глубоком анализе этих событий. Это наша общая история, относиться к ней нужно с уважением»[1].

Проблема в том, что алгоритм практической реализации высочайших указаний остается неясным, а сами указания откровенно невнятны и противоречивы. Подряд на проведение юбилейных мероприятий получило Военно-историческое общество, которое, в соответствии со своей спецификой, постаралось свести дискуссию к обсуждению технических аспектов гражданской войны, позволяя историкам, симпатизирующим красным и белым, вдоволь ругаться между собой.

Оппозиционная либеральная публика ничуть не менее сконфужена. Идея революции вроде бы ей импонирует — особенно, если речь идет о «цветной революции», в ходе которой менее коррумпированная часть элиты свергает более коррумпированную во имя строительства демократических институтов. Политическая революция без социальных перемен является идеалом всех лидеров российской оппозиции, не только либералов, но и большей части представителей ее левого и патриотического крыла. Тут, конечно, могут быть разногласия по поводу того, как распределить власть между победителями в случае, если ненавистный режим все же падет или, что более вероятно, самоустранится от управления страной, из которой с каждым годом удается вывозить на Запад все меньше ценностей (отчасти из-за санкций, но в основном из-за мирового экономического кризиса и нарастающего внутреннего развала). На таком фоне вопрос о механизме передачи власти новой, более удобной для диалога с Западом, группировке становится крайне актуальным, и не исключено, что форма, в которой произойдут перемены, будет именно революционной. Но как добиться, чтобы за революционной формой политических перемен в стране не последовало никакого социального содержания?

Как назло, великие революции в Англии, Франции и России потому и были настоящими общественными переворотами, а не политическими спектаклями, что в эти события вмешивались массы, выдвигавшие собственные требования, ломавшие сложившиеся социальные порядки, жестоким образом громившие всю правящую элиту, а не просто консервативную и некомпетентную группу, отстраняемую от власти.

Революционная форма назревающих перемен требует каких-то форм массовой мобилизации. Какими бы ни были расколы и заговоры внутри правящего класса, политический режим без общественных выступлений сменить невозможно. В то время, как осторожные кремлевские фракции обсуждают необходимость различных реформ и подконтрольной элите демократизации после выборов 2018 года, более решительная часть буржуазии делает ставку на Алексея Навального, видя в нем политика, который может вмешаться в ход событий уже сейчас, пока социально-экономический развал в стране не достиг катастрофических масштабов. Сила Навального состоит в том, что популистскими лозунгами и призывами бороться с коррупцией, он способен вызвать энтузиазм десятков тысяч людей и поднять их на уличные выступления. Чем более жесткими будут ответные меры властей, тем более массовыми и эффективными эти выступления окажутся. Однако проблема Навального состоит в том, что, умея пробудить массы к общественной активности, он не имеет никаких ресурсов — ни организационных, ни идеологических, — чтобы их контролировать.

Собственно, это и есть реальные признаки революционной ситуации. Парадоксальным образом она складывается в России именно в тот момент, когда о революции никто — ни слева, ни справа — всерьез говорить не может и не хочет. Но объективных ход событий, пресловутая ирония истории, в том и состоит, что процесс движется вперед не благодаря тем или иным человеческим настроениям, а в значительной мере вопреки им.

Могут ли реально существующие левые группы в таких условиях получить второе дыхание, преодолеть свою маргинальность и возглавить поднимающееся движение? Это маловероятно. Тем более, что сами левые от участия в процессе активно уклоняются. Для них революционная борьба — это что-то вроде ролевых игр, когда можно пытаться имитировать действия героев и события прошлого, разыгрывая на фоне современных декораций стародавние сюжеты, пытаясь изобразить из себя то ли большевиков, то ли анархистов столетней давности.

Напротив, молодежь, вовлекаемая в политический процесс развитием текущего кризиса, вообще не мыслит себя в истории. У нее нет ни знаний о прошлом, ни политических традиций, ни внятной идеологии. Все это будет приобретаться по ходу борьбы. И вряд ли тут помогут юбилейные торжества, под какими бы флагами они ни проводились.

Значимая дискуссия о революции сегодня предполагает серьезное обсуждение вопроса о том, какие социально-экономические преобразования стоят на повестке дня и какими политическими средствами можно добиться перемен, не пытаясь механически копировать методы прошлого, но не пытаясь и изобретать заново то, что давно уже известно человечеству. Российское общество ожидает серьезных перемен (и в этом оно мало отличается от западного), но наивно было бы думать, будто люди радостно воспримут лозунги нынешних «революционных» групп. После четверти века господства неолиберализма даже сравнительно умеренная программа прогрессивных перемен вроде той, что была в Британии провозглашена Джереми Корбиным, будет восприниматься как радикальная. Но именно такой «конструктивный радикализм», может быть, и будет поддержан массами, именно он способен вызвать энтузиазм и мобилизовать людей на активные действия. Людей, которые еще вчера не связывали своего будущего с политикой и не думали о ней.

Аполитичные массы, вовлекаемые в борьбу зачастую против собственной воли естественным ходом событий, представляют основную силу надвигающихся перемен. С ними надо говорить, их надо слушать, им надо помогать сформулировать свои потребности и осознать интересы. Именно в этом контексте для нас сегодня важен опыт Русской революции 1917 года, которая свершилась не на основе господствовавших тогда ортодоксально-марксистских доктрин, а вопреки им. Речь идет об опыте революции, решающую роль в которой сыграли не идейно зрелые выходцы из социал-демократических теоретических кружков, а сотни тысяч взявших винтовки крестьян, провинциальные рабочие, вчера еще ничего не знавшие о социализме, национальные меньшинства, стихийно восставшие против многолетнего угнетения.

Значит ли это, будто теоретический багаж, с которым пришли к 1917 году русские марксисты, не имел никакой ценности? Отнюдь. Наличие теоретических знаний никогда не бывает лишним. Вопрос в том, как этот багаж использовать. Активисты, мечтающие о новой революции, не просто ориентируются на модели прошлого, уподобляясь генералам, которые всегда готовятся к прошедшей войне, но, что гораздо хуже, примеривают на себя роли, которых на самом деле играть не готовы. Все ориентируются на победителей (пусть даже и временных), романтически отождествляя себя с самой героической и самой радикальной партией, отнюдь не собираясь брать на себя политический риск, сопутствующий радикализму. Во время Русской революции 1917 года умеренные социалисты воображали себя якобинцами, а на практике оказались в роли жирондистов. В наше время многие левые воображают себя современными большевиками, но, как только доходит до серьезной политики, оказываются в позиции меньшевиков. Именно поэтому наиболее массовые и наиболее организованные левые партии почти всегда оставались в стороне от реальных революционных событий или играли в них второстепенную роль — и на Кубе в 1959 году, и в Венесуэле при Уго Чавесе.

Эрнесто Че Гевара понял уроки русской и китайской революций не так, как учил сталинский «Краткий курс истории ВКП(б)», делавший акцент на неустанную организационную работу, борьбу с идейными «уклонами» и правильную идеологическую линию. Решающее значение имеет не верность доктрине, а революционная воля — то, чем в необходимой мере обладали и Ленин, и Мао, и сам Че. Политическая воля позволяет малочисленным и, казалось бы, маргинальным или невлиятельным группам «вдруг» превращаться в мощную массовую силу — всего лишь за несколько месяцев. Так было с большевиками весной 1917 года. И тем более это верно в случае Фиделя Кастро и Че Гевары на Кубе: в начале революционного похода у них не было и двух десятков бойцов.

С другой стороны, Роза Люксембург, объясняя причины успеха большевиков, говорила не столько о воле, сколько о верной политической стратегии, о правильном понимании общественных потребностей — именно благодаря этому Ленин и Троцкий, начав почти в изоляции, смогли сформировать собственное большинство.

В действительности Роза и Че описали две стороны одного и того же явления. Революционная воля должна соединиться с политическим разумом. Бескомпромиссно трезвая аналитика должна стать основой решительных и бесстрашных действий. Специфика революционного момента в том и состоит, что при правильном понимании сути происходящего процесса небольшая группа людей может сделаться выразителем объективных нужд огромной массы, средоточием общественных стремлений. Однако то, что очень логично и легко в теории, требует невероятной решимости на практике. Показательно, что вопреки нарративу «Краткого курса» Владимир Ленин в 1917 году вынужден был не опираться на собственную партию, а бороться против своих же соратников, боявшихся взять власть, любой ценой стремившихся уклониться от ответственности. Таким же образом страх перед риском и ответственностью погубил в России умеренных социалистов.

В чем же тогда актуальность для нас уроков Русской революции? Ценность этого опыта отнюдь не в политических и организационно-партийных формах большевизма, привязанных к условиям начала ХХ века. И не в готовых доктринальных ответах, которые можно извлечь, раскрыв нужный том собрания сочинений Ленина. И не в запоздалых ламентациях по поводу авторитаризма революционеров, подготовивших последующее тоталитарное вырождение партии (как минимум сомнительным является предположение, будто у России эпохи индустриальной революции была какая-то гуманистическая и демократическая перспектива).

Главный урок Октября состоит в том, что в решающий исторический момент нужно иметь смелость поднять знамя. Не старое заслуженное знамя, воплощающее победы в прошлых боях, но собственный, еще никем не признанный и никем не благословленный стяг, появление которого значит только одно: есть люди, почувствовавшие уникальные возможности, открывающиеся здесь и сейчас.

Этот момент может никогда не наступить. Или наступить внезапно, когда никто не будет к нему готов. К революции вообще невозможно подготовиться заранее, можно лишь осознать ее историческую необходимость. И, поняв логику истории, — принять ее вызов.

[1] Цит. по: http://kremlin.ru/events/president/news/53379.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 7 декабря 2017 > № 2548902 Борис Кагарлицкий

Новый сверхмощный рентгеновый аппарат появился в аэропорту Брюсселя. Он позволит сканировать самолеты целиком при отправке и приземлении. Процедура займет менее 10 минут.

Гигантский фургон, оснащенный сканерами, которые могут определить все, что находится в самолете, появился в столичном аэропорту Бельгии. Получивший кодовое название Z Backscatter Van аппарат способен сканировать самолет целиком, определяя наличие на его борту наркотиков, взрывчатых веществ, сигарет.

Приобретение нового сверхмощного сканера для самолетов стало одним из способов борьбы с преступностью и контрабандой, которая для правительства Бельгии является приоритетной. Как пишет портал RTL, аппарат обошелся аэропорту в 1 200 000 евро, а процедура сканирования занимает всего несколько минут. Нет необходимости даже открывать дверь самолета.

На сегодняшний день в Европе насчитывается всего четыре таких сканера: в порту Антверпена, в аэропортах Парижа, Лондона и теперь Брюсселя.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на 24-м заседании СМИД ОБСЕ, Вена, 7 декабря 2017 года

Уважаемый г-н Действующий председатель,

Уважаемый г-н Генеральный секретарь,

Дамы и господа,

Сегодня архитектура в Евроатлантике, краеугольными камнями которой остаются Устав ООН и хельсинкский Заключительный акт, подвергается серьезным испытаниям. Наращивание потенциала НАТО на «восточном фланге», курс на безоглядное расширение альянса, развертывание ПРО США в Европе существенно подрывают принцип неделимости безопасности. Глубокую озабоченность вызывают грубые нарушения международного права: вмешательство во внутренние дела, включая прямую поддержку государственных переворотов, попытки силовых решений имеющихся проблем, использование нелегитимных односторонних мер принуждения, в том числе в качестве инструмента недобросовестной конкуренции в самых разных областях – от энергетики до спорта. Принципы демократии, свободы рынка, честной состязательности в мировых делах хотят подменить грубым диктатом и ультиматумами.

Как результат – рост конфликтного потенциала, обострение угроз терроризма, нелегальной миграции и прочих транснациональных рисков, особенно в регионах, от положения в которых зависит безопасность всех наших стран. Особую озабоченность вызывают попытки тех, кто проводит авантюрную политику на Ближнем Востоке и Севере Африки, использовать самые нечистоплотные методы для достижения своих узкокорыстных целей.

Имею, в частности, в виду финансовую и иную поддержку некоторыми членами ОБСЕ таких маскирующихся под НПО структур, как «Белые каски», которая ведет откровенно провокационную деятельность в Сирии, прямо содействуя преступлениям экстремистов. Фактов на этот счет достаточно.

Убеждены в необходимости активизации ОБСЕ – причем без каких-либо двойных стандартов – в борьбе с идеологией терроризма в соответствии с резолюцией 2354 СБ ООН.

Востребована и консолидация усилий в борьбе с наркоугрозой. Мы продолжаем реализацию проектов ОБСЕ по обучению в России наркополицейских из Афганистана, где производство опиума и героина достигло рекордных показателей, несмотря на многолетнее присутствие в этой стране войск НАТО. Подтверждаем предложение о создании в Секретариате отдельной антинаркотической структуры.

Необходимо ответственное поведение государств в информационном пространстве, которое все чаще используется в противоправных целях. Призываем сосредоточиться на разработке и выполнении конкретных дополнительных мер доверия в интересах обеспечения кибербезопасности, а не сотрясать воздух голословными, без единого факта, обвинениями.

Говоря о сфере безопасности, надеемся на способность ОБСЕ внести вклад в снижение военно-политической напряженности. Запущенный год назад по инициативе Германии «структурированный диалог» призван способствовать восстановлению доверия. Насколько он будет полезным – зависит от того, удастся ли избежать его политизации, которую пока агрессивно навязывают некоторые участники дискуссий.

Считаем важным добиваться не только неделимости безопасности, но и неделимости социально-экономического развития. Россия совместно с партнерами по Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) выступает за диалог о сопряжении различных интеграционных процессов на нашем общем пространстве в интересах формирования в перспективе Большого евразийского партнерства, как это было предложено Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Полезный вклад в налаживание такого диалога способна внести и ОБСЕ, в том числе стимулируя контакты между ЕС и ЕАЭС.

Глубокое беспокойство вызывает ситуация с соблюдением прав и свобод в Евроатлантике. Утверждается порочная практика деления СМИ на «свободные» и «пропагандистские». Во Франции журналистов агентства «Спутник» не пускают на пресс-конференции. Власти США накладывают серьезные ограничения на деятельность телеканала «Раша Тудей», навешивая на него ярлык иностранного агента. На Украине и в странах Прибалтики преднамеренно сокращают русскоязычное информационное пространство. К сожалению, институты ОБСЕ исповедуют двойные стандарты, зачастую храня молчание по поводу подобных действий в западных и опекаемых Западом странах и подавая голос только тогда, когда Россия вынужденно принимает ответные зеркальные меры. Хотел бы напомнить, что когда в июле этого года согласовывался «пакет» в отношении кандидатов на четыре основные должности в Секретариате ОБСЕ, нас публично заверяли, что все они будут работать объективно и беспристрастно. Надо выполнять обещания, которые позволили достичь консенсуса по упомянутому «пакету» должностей.

Ущемление свободы слова проявилось и в том, что в ноябре журналистам из Крыма не позволили рассказать свою правду о ситуации на полуострове. Сначала им отказали в визах на мероприятие в Вене по линии БДИПЧ, где они уже были зарегистрированы, а затем запретили обратиться к участникам с видеообращением.

По-прежнему серьезную тревогу вызывает положение национальных меньшинств. До сих пор не решена позорная для Евросоюза проблема безгражданства в Латвии и Эстонии. Крайне невнятна реакция Брюсселя на украинский закон «Об образовании», который грубо нарушает международные обязательства Киева в отношении языковых и образовательных прав. Если Венецианская комиссия, рассматривающая этот закон, займет соглашательскую позицию, то она нанесет серьезнейший ущерб своей репутации. Обращаю внимание на абсолютную неприемлемость предпринимаемых попыток вывести из-под действия откровенно дискриминационного украинского закона языки Евросоюза. Надеемся, все понимают постыдность потакания затеянной игре против русского языка – родного для миллионов граждан Украины.

Мы не раз обращали внимание и на попустительство украинских властей радикалам, захватывающим и оскверняющим храмы Русской церкви. Теперь официальный Киев вознамерился законодательно закрепить свое т.н. «право» вмешиваться в церковную жизнь.

Тревожат и вводимые в странах ЕС запреты на религиозную атрибутику, случаи лишения родителей права воспитывать детей в духе христианской морали, усиление антиисламских настроений.

Мы неоднократно поднимала вопрос о необходимости исполнить одобренное еще в 2014 г. поручение СМИД ОБСЕ в Базеле о принятии, наряду с декларацией о противодействии антисемитизму, отдельных документов о борьбе с христианофобией и исламофобией. Договоренности надо выполнять.

Не прекращаются попытки переписать историю Второй мировой войны, обелить и даже героизировать нацистов. В Латвии принят закон, уравнивающий членов СС – организации, осужденной Нюрнбергским трибуналом, с теми, кто освобождал Европу от коричневой чумы. Кощунственна затеянная в Польше война с мемориалами в честь воинов-освободителей, оскорбляющая память десятков миллионов жертв фашизма и чувства их потомков.

Ради будущего Европы ОБСЕ должна жестко осудить подобные явления. Привлекаю внимание к распространённому на нашем заседании заявлению восьми стран СНГ на эту тему.

Важным направлением деятельности Организации остается содействие урегулированию конфликтов. Мы поддерживаем усилия ОБСЕ в Контактной группе, а также работу специальной мониторинговой миссии на Донбассе. Обе эти функции ОБСЕ должны быть нацелены на развитие прямого диалога между Киевом, Донецком и Луганском, как того требует минский «Комплекс мер», которому нет альтернативы. Однако пока усилия в рамках Контактной группы, как и в «нормандском формате», искусственно тормозятся Киевом. Опасная ситуация сложилась вокруг Совместного центра контроля и координации (СЦКК). Украинская сторона, конкретно лично Президент Украины П.А.Порошенко, выступив в 2014 г. инициатором создания такого Центра, сегодня делает все, чтобы поставить российских офицеров в его составе в невыносимые условия, выдвигая в их адрес неприемлемые требования, и чтобы сам Центр прекратил свое существование. Вся ответственность за это, конечно же, ляжет на украинские власти. Вызывают глубокое беспокойство попытки «замотать» предметное рассмотрение российского проекта резолюции СБ ООН о создании миссии ООН по содействию охране наблюдателей специальной мониторинговой миссии ОБСЕ (СММ) в строгом соответствии с их мандатом. Взамен предлагаются идеи, равнозначные введению на Донбасс оккупационной администрации с целью похоронить «Комплекс мер», единогласно одобренный СБ ООН, и решить проблему силой. Об этом, кстати, уже без стеснения говорят киевские власти, включая действующих министров, которые одновременно делают все, чтобы оставить безнаказанными преступления, совершенные в ходе и после государственного переворота.

По Нагорному Карабаху Россия, в том числе и как сопредседатель Минской группы ОБСЕ, будет и далее способствовать поиску сторонами взаимоприемлемых развязок в соответствии с принципами, неоднократно одобрявшимися президентами России, США и Франции.

В приднестровском урегулировании отмечаем некоторый прогресс в реализации Кишиневом и Тирасполем тактики «малых шагов». Для того, чтобы положительная динамика сохранилась, предлагаем добиться от Кишинева и Тирасполя заключения соглашения о гарантиях выполнения достигаемых договоренностей.

Призываем ОБСЕ в рамках Женевских дискуссий по Закавказью способствовать согласованию документа с обязательствами неприменения силы между Грузией и Абхазией с Южной Осетией. Все проблемы Закавказья должны решаться исключительно мирным путем.

Востребована активность Организации на Балканах, где наблюдается рост нестабильности, террористической угрозы, транснациональной преступности. В значительной степени это связано с деградацией ситуации в Косово, которая должна оставаться предметом постоянного внимания со стороны как ОБСЕ, так и СБ ООН. Предостерегаем от необдуманных шагов, идущих вразрез с резолюцией 1244 СБ ООН. Выступаем за взаимоуважительный, без одностороннего давления диалог Белград–Приштина.

Весь опыт деятельности ОБСЕ подтверждает давно назревшую необходимость реформ. Речь идет о принятии Устава, правил работы исполнительных структур, наведении порядка и прозрачности в финансах, кадровых делах, внебюджетных проектах и хронических проблемах миссий, институтов и правил участия НПО.

Убежден, что только совместными усилиями, с опорой на принципы равноправия и консенсуса, мы сможем укрепить Организацию, достичь цели, зафиксированной на саммите в Астане: двигаться по пути формирования свободного, демократического и неделимого сообщества безопасности от Ванкувера до Владивостока. Мы готовы всемерно этому способствовать. Ждем конкретной реакции на наши предложения и озабоченности. Вся наша критика нынешнего положения дел предметна и направлена на то, чтобы вернуть ОБСЕ к её изначальному предназначению: быть форумом поиска компромиссов, выработке общеприемлемых решений, а не пристанищем активистов пропагандистских войн, послушным инструментом навязывания односторонних подходов.

В заключение выражаем признательность австрийскому Председательству и желаем успеха предстоящему Председательству Италии.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 7 декабря 2017 > № 2425911 Сергей Лавров

Банк Goldman Sachs улучшил прогноз цен на нефть.

Благоприятными факторами банк назвал продление сделки ОПЕК+ и активный спрос на топливо.

Улучшение ситуации на глобальном нефтяном рынке отметил американский банк Goldman Sachs Group Inc. благодаря продлению соглашения ОПЕК+ об ограничении нефтедобычи и активному спросу на топливо. В результате банк посчитал возможным повысить прогнозы стоимости нефти на ближайшие два года. По прогнозу Goldman Sachs, нефть марки Brent будет стоить в среднем $62 за баррель в 2018 году и $59,5 в 2019 году против ожидавшихся ранее $58 в оба года. Новый прогноз для WTI составляет $57,5 на следующий год и $55 на 2019 год против $55.

«Хотя решение ОПЕК+ и оставляет определенную возможность отмены сокращения раньше запланированного, мы считаем, что оно отражает наше видение прогноза по предложению на рынке. Но некоторые риски, конечно, остаются», – пояснили аналитики Goldman Sachs.

Повышательные риски для рынка, считают эксперты банка, будут преобладать в 2018 году из-за вероятности перебоев с поставками и шансов, что спрос будет расти сильнее прогнозов. Однако в 2019 году риски будут скорее понижательными, поскольку США и другие производители могут нарастить объем нефтедобычи.

Аналитики Goldman более оптимистично настроены по отношению к мировому спросу на нефть, чем их коллеги из ОПЕК и Международного энергетического агентства – их прогноз роста совокупного спроса в 2017-18 годах на 350 тыс. б/с превышает прогноз ОПЕК и на 550 тыс. б/с – ожидания МЭА. Как следствие, мировые запасы нефти могут уменьшиться до среднего уровня за последние 5 лет к третьему кварталу 2018 года, после чего страны картеля и их партнеры могут досрочно завершить соглашение об ограничении нефтедобычи.

«Спаситель мира», картина Леонардо да Винчи, недавно проданная на аукционе Christie's в Нью-Йорке за рекордные $450 млн, направляется в Лувр Абу-Даби.

Об этом стало известно из Twitter-аккаунта музея, где новость была объявлена на арабском, английском и французском языках.

Лувр Абу-Даби, первый музей, который носит имя Лувра за пределами Франции, был объявлен «первым универсальным музеем в арабском мире».

Объявление частично проливает свет на тайну продажи картины в ноябре. Аукционный дом Christie's отказался разглашать имя покупателя. Ранее картина принадлежала семейному трасту российского бизнесмена Дмитрия Рыболовлева.

Предыдущий аукционный рекорд принадлежал работе Пабло Пикассо, проданной в 2015 году за $179,4 млн также в Нью-Йорке.

Лувр Абу-Даби открылся в ноябре с 600 предметами искусства в экспозиции. В соответствии с 30-летним соглашением Франция предоставляет экспертные знания, произведения искусства и организует выставки в обмен на один миллиард евро.

«Спаситель мира» выставлялся на всеобщее обозрение в 2011 году в Национальной галерее в Лондоне. С 1958 до 2005 года картина считалась утерянной.

Источник: Gulf News

ОАЭ. Франция > СМИ, ИТ > russianemirates.com, 7 декабря 2017 > № 2418193