Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Правительство Швеции приняло сегодня формальное решение о признании Палестинского государства. "Это важный шаг, подтверждающий право палестинцев на самоопределение" – заявила министр иностранных дел Швеции, социал-демократ, Маргот Вальстрём.

О том, что это решение принято Швецией окончательно, стало ясно после заседания в понедельник Консультативного совета по международным вопросам, несмотря на протесты, которые прозвучали со стороны буржуазной оппозиции. Так, по мнению лидера Народной либеральной партии Яна Бьорклунда обращение нынешнего правительства с весьма многоплановым палестинским вопросом было и "слишком поспешным" и "не сбалансированным".

Ответ на эту критику прозвучал на пресс-конференции после заседания правительства в четверг, которую дала Маргот Вальстрём:

"Принципы международного права в отношении критериев соответствия Палестины статусу государства выполнены. В том, что касается: территории, народа и правительства. А не признание государства Палестины из-за того, что оно не контролирует часть своих территорий из-за оккупации Израилем, входило бы в противоречие с принципом международного права, по которому результаты агрессии не могут быть приняты".

Маргот Вальстрём продолжала:

"Швеция ранее признала Хорватию - в 1992 году и Косово - в 2008, несмотря на то, что они не имели контроля над частью своих территорий и Палестина, также как и они, специальный случай. Необходимо напомнить, что более чем 130 стран мира уже признали статус Палестины как государства, а мы будем 135-ым по счету» - заявила глава МИД Швеции Маргот Вальстрём, отметив, что Швеция в этом вопросе опережает другие страны Евросоюза.

"Это решение принято Швецией в критической фазе, мы видели на протяжении нынешнего года, как без движения оставались мирные переговоры. Как решения о новых поселениях на оккупированных территориях затрудняли разрешение вопроса о двухгосударственном устройстве. И мы видели, что насилие вернулось в сектор Газа".

Среди других причин признания, Маргот Вальстрём упомянула: стремление придать новую динамику, замороженному переговорному процессу, поддержать таким способом, умеренные, разумные силы в Палестине.

"Мы также, хотели сделать стороны в этом переговорном процессе более равными. Наша цель, чтобы израильтяне и палестинцы жили в признанных обеими сторонами границах, с отправной точкой к границам 1968 года, с возможным обменом территориями, о чем стороны могут договариваться"

Напомним, что Организация Объединенных наций предоставила Палестине статус государства-наблюдателя, без права голоса, при ООН в 1992 году.

По словам Маргот Вальстрём решение о признании будет сопровождаться усилением шведской помощи Палестине: "Двусторонняя помощь Швеции Палестине вырастет с 500 млн. крон до 1.5 млрд. крон в ближайшие пять лет". При этом Швеция не намерена открывать в Палестине посольство, а будет продолжать работать, в прежнем режиме, на уровне Генерального консульства в Иерусалиме.

"Точно так же, как мы ставим требования к Израилю, мы будем выдвигать требования Палестине - продолжала министр - в том, что касается борьбы с коррупцией, отказа от применения насилия, уважение гражданских и политических прав населения, и в вопросах усилении влияния женщин".

Маргот Вальстрём возразила тем, кто считает, что Швеция выбрала в данном случае одну из сторон в конфликте:

"Это ошибочное суждение. Может быть, это звучит высокопарно, но мы позиционируем себя на стороне мирного процесса. И по моей оценке, в исторической перспективе это решение будет оценено как позитивное, укрепляющее репутацию Швеции в мире".

А вот как Маргот Вальстрём ответила тем, кто считает, что решение о признании палестинского государства было принято слишком рано:

"Мальчик или девочка в секторе Газа, им всего-то шесть лет отроду, но они уже пережили три войны. 15 лет назад, через структуры ООН в этом районе выдавались пищевые пайки 85 тысячам беженцев, эта цифра выросла в нынешнем году, еще до начала последней войны в секторе Газа до 850 тысяч человек. В договоре о двухгосударственном устройстве, заключенном в Осло в 1993 году, говорилось, что проблемы статуса территорий будут разрешены в течение пяти лет и будет образовано Палестинское государство. Прошло 20 лет. Решение не преждевременное, скорее запоздалое"

Из стран Европейского союза государство Палестина не признают ныне подавляющее большинство Западных стран, все, кроме Кипра, Мальты, Польши, Чехии, Словакии, Венгрии Румынии и Болгарии. Но почему же Швеция присоединилась к этой когорте, а не пошла в ногу с другими «старыми» странами ЕС, которые Палестинского государства не признали:

"Я считаю, что в ЕС есть широкое взаимопонимание в том, что касается плана мирного урегулирования на Ближнем востоке - отвечала Маргот Вальстрём - существует план действий, цель которого двухгосударственное устройство. Но страны участницы ЕС имеют чрезвычайно разные мнения, на сей счет. Восемь уже признали. И мы горды тем что, стали авангардом. Надеемся, вдохновим и других".

По мнению Маргот Вальстрём признание Палестины не отразится негативно на взаимоотношениях Швеции с Израилем и США.

Министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман уже назвал шведское решение о признании Палестины «крайне неуместным, усиливающим позиции непримиримых и радикальных элементов в Палестине». Посол Швеции был вызван в МИД Израиля, где ему был выражен протест.

Напомним, что действующий премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху писал ранее: "Палестинское государство не будет создано без признания палестинцами права Израиля на существование, как еврейского государства, оно не будет создано без получения Израилем гарантий завершения конфликта, и оно не будет создано без обеспечения полной безопасности нашей страны".

Дома в хорватском Задаре за месяц подорожали на 12%

Задар, один из важнейших туристических центров Далмации, лидирует по росту цен на недвижимость в Хорватии. В сентябре местные квадратные метры подорожали до €1763, что на 12% больше, чем в августе.

В сентябре 2014-го средняя стоимость домов в Заргебе составила €1178 за кв. м, что на 2,7% больше, чем месяцем ранее. В Риеке жилье подорожало на 0,4% до €1197 за «квадрат», передает портал Balkanpro.ru.

Наибольший спад цен на дома в Хорватии в сентябре зарегистрирован в Сплите – минус 2% за месяц до €2300 за кв. м. В Пуле дома подешевели на 1% до €1364 за кв. м.

Отметим, что самые низкие цены на дома можно встретить в городе Сисак, что в центральной части Хорватии, - €621 за кв.м., а также в Бьеловаре - €637 за кв. м. А в столичном районе Подсусед можно купить квартиры со скидками 20-30%.

Ассоциация книгоиздателей России (АСКИ) при поддержке Роспечати в октябре провела ряд международных встреч и мероприятий, направленных на расширение профессиональных взаимосвязей с зарубежными партнерами, продвижение российской книги на европейский рынок.

Ряд встреч и дискуссий с потенциальными партнерами прошел в ходе Международной книжной ярмарки во Франкфурте-на-Майне. 9 октября на российском стенде прошло совещание «за круглым столом» с руководством Канадской федерации издательских объединений.

В нем приняли участие:

- с российской стороны – Президент АСКИ Константин Чеченев, обозначивший в своем выступлении актуальные и обоюдно интересные вопросы сотрудничества обеих издательских организаций, а также руководители издательств «Пешком в историю» (Москва) - Екатерина Каширская, заострившая внимание на практических двусторонних связях конкретных российских и канадских издательств, директор издательства «Сократ» (Екатеринбург) Андрей Мороз, предложивший ряд изданий для рассмотрения возможности уступки авторских прав, директор издательства «Китап» (Уфа) Ильгам Яндавлетов – о выпуске книг на языках народов России; модератор совещания вице-президент АСКИ Олег Филимонов предложил обсудить взаимное согласованное участия в ведущих российских и канадских международных книжных ярмарках – Москвы, Санкт-Петербурга, Монреаля, Торонто;

- с канадской стороны – Исполнительный директор Канадской федерации Франсуа Шаретт, предложил обменяться взаимной информацией о своих членах-издательствах в целях оптимального подбора возможных профильных партнеров, президент Национальной издательской ассоциации Ричард Приор, поддержавший мнение об особой важности практического взаимодействия в области книгоиздания для детей, президент Ассоциации франкоязычных издателей Каролин Вуд, которая высказала суждение о скоординированной работе веб-сайтов обеих организаций в части информирования о партнерскихпредложениях по работе на рынке авторского права.

Обсуждение прошло активно и выявило несомненный взаимный профессиональный интерес.

Там же во Франкфурте была организована внеплановая встреча с руководителем ведущего хорватского литературно-издательского агентства Sandorf Иваном Шршнем и представителем Министерства культуры Хорватии, директором Дирекции литературных, издательских и библиотечных связей Дубравкой Немец с обсуждением возможной поддержки российских инициатив по проведению совместных международных мероприятий со стороны хорватских издателей, переводчиков, библиотекарей.

«За круглым столом» обсудили проблемы развития отношений с руководством Испанской федерации издательских объединений. С испанской стороны в нем участвовали Исполнительный директор Антонио Авила, член Правления Хуан Винуалес, с российской стороны – Константин Чеченев, Олег Филимонов. Обсуждались возможности совместных мероприятий в 2015 году – дискуссий в расширенном варианте об издательских российско-испанских взаимосвязях, взаимном участии в международных книжных ярмарках Москвы и Мадрида.

Об участии македонских издателей в международных издательских мероприятиях российской стороны в 2015 году поговорили на незапланированной встрече с президентом Ассоциации издателей Македонии Гораном Лазаревским.

Далее цикл международных мероприятий АСКИ продолжился в Словении. 11 октября с руководством издательско-полиграфической фирмы «Арк Гроуп» (Нова Горица) Недьяном Браташевецем обсуждались перспективы сотрудничества. С российской стороны в ней участвовали Константин Чеченев, Олег Филимонов, руководитель холдинга «Терра» Сергей Кондратов, руководитель фирмы «Папирус Столица» Ильяз Муслимов, представитель Фонда «Русский мир» в Мариборе Игорь Романов, были презентованы книжные новинки.

12 октября «за круглым столом» собрались представители книжного сообщества Словении – президент Ассоциации издателей и книготорговцев Словении, главный редактор издательства «Младинска книга» Боян Швигель, руководитель фирмы «Русский экспресс» Ольга Купленик. Во встрече принял участие представитель Россотрудничества в Любляне, директор Российского центра науки и культуры Рифат Патеев. Были обсуждены вопросы сотрудничества в рамках Славянского книжного праздника, впервые состоявшегося в Москве (ММКВЯ) в 2014 году, участие словенских представителей в международном семинаре в Москве 26 ноября 2014 года (в рамках выставки NonFictioN), посвященном проблемам работы на международном рынке авторских прав, пути возможного практического продвижения книг российских издательств на словенский книжный рынок.

13 октября в Славянской библиотеке прошел «круглый стол», сопровождавшийся выставкой книжных новинок российских издательств. Со словенской стороны участвовали директор Славянской библиотеки Тея Зорко, директор крупнейшей Люблянской библиотеки Елка Газвода. Обсуждались вопросы взаимодействия издателей и библиотекарей обеих стран в развитии информационного обмена, мероприятиях планируемого Славянского книжного праздника.

Важные по своему содержанию и перспективам мероприятия были проведены в Белграде – в ходе Международной книжной ярмарки. 27 октября – круглый стол с руководством Ассоциации издателей и книготорговцев Сербии, в ходе совещания выступили ведущие сербские издатели и книготорговцы, подчеркнувшие особый интерес к оперативному переводу новых книг российских издательств на сербский язык, активному обмену информацией.

«За круглым столом» в Национальной библиотеке Сербии были рассмотрены вопросы участия сербских коллег в совместном проведении в 2015 году Славянского книжного праздника. На российском стенде состоялись презентации издательских программ и новинок издательств «Молодая гвардия», Чувашского книжного издательства, нижегородских издательств «Литера», «Родное пепелище». Цикл мероприятий завершился встречей российских издателей с аудиторией в Российском центре науки и культуры.

Выставка World Food Moscow – рекордное количество посетителей и официальных делегаций

С 15 по 18 сентября 2014 года в Москве с большим успехом прошла 23-я международная выставка продуктов питания и напитков World Food Moscow. Организатором этого мероприятия выступила Группа компаний ITE, лидер среди российских организаторов выставочных мероприятий.

В этом году выставка World Food Moscow проходила в условиях действия продовольственного эмбарго, введённого на продукцию из стран Евросоюза, США, Канады, Австралии и Норвегии. Однако, несмотря на это, на выставку прибыли представители компаний-участников из стран Евросоюза, Австралии, Норвегии и Японии. В этом году более активное участие в выставке приняли компании из тех стран, чья продукция не попала в «санкционный список»: Турция, Египет, Марокко, Сербия, Китай, страны Латинской Америки и Ближнего Востока. По сравнению с прошлым годом, выставка не потеряла ни одного квадратного метра, отметил на открытии региональный директор ITE по России Александр Шталенков.

Об интересе к выставке свидетельствовал представительный состав зарубежных официальных делегаций. В церемонии торжественного открытия приняли участие министр торговли и ремесел г-жа Нежла Харуш и министр сельского хозяйства Республики Тунис г-н Лясад аль Ашаль, министр сельского хозяйства Республики Сербия г-жа Снежана Богосавлевич-Бошкович, заместитель министра Аргентинской Республики по международным экономическим отношениям г-н Карлос Бьянко, заместитель министра сельского хозяйства и морского рыболовства Королевства Марокко г-н Мохамед Садики и другие высокопоставленные гости. Все выступающие отмечали важность выставки для развития международного сотрудничества в сфере продовольствия. Так, министр сельского хозяйства Республики Сербия г-жа Богосавлевич-Бошкович отметила, что «сербские экспоненты пока представляют на выставке только часть ресурсов и потенциала сербского сельскохозяйственного и пищевого сектора». World Food Moscow «очень важна, так как представляет собой не только выставочное мероприятие, но и возможность для диверсификации, расширения экономических связей через обмен данными, знаниями и опытом».

Заместитель министра Аргентинской Республики по международным экономическим отношениям г-н Карлос Бьянко, прибывший во главе многочисленной делегации из 80 компаний-представителей индустрии продуктов питания, оценил российско-аргентинские отношения как тесные, и подчеркнул, что члены делегации встречались не только с представителями частного сектора, но и с представителями Правительства России. «Считаем наши отношения стратегическими, хотели бы их расширять», заявил г-н Бьянко.

Первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации Российской Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергей Лисовский с удовлетворением отметил расширение присутствия на выставке зарубежных партнеров и появление новых участников из Северной Африки и Южной Америки. Он выразил уверенность, что «Россия не только будет покупать продовольствие, но и экспортировать его».

В этом году в выставке World Food Moscow приняли участие 1 674 компании из 72 стран мира. Площадь экспозиции превысила 54 600 кв. метров. Выставка показала рекордное количество посетителей – 30 070 специалистов отрасли, а общее количество посещений за 4 дня выставки составило 44 355.

Посетители World Food Moscow 2014 прибыли из 99 зарубежных государств (16% от общего числа посетителей) и 78 регионов России (26% от общего числа посетителей). Порядка 40% посетителей составляли руководители или владельцы компаний.

Наибольший интерес вызвали экспозиции и ассортимент представленной продукции из стран, не попавших в «санкционный список»: Аргентины, Марокко, Турции, Египта, Сербии и Туниса. В составе турецкой экспозиции выступили 36 компаний, многие из которых впервые выходят на рынок с новой номенклатурой продукции, ранее в Россию не поставлявшейся. Существенно расширили свои экспозиции Аргентина, Марокко и Тунис, представив на выставке широкий ассортимент мясной, рыбной и молочной продукции.

К проведению выставки World Food Moscow была приурочена многоотраслевая бизнес-миссия представителей предпринимательского сообщества Аргентины, в состав которой вошли более 30 крупных компаний из различных сфер экономики, заинтересованных в работе с российскими партнерами. Представители компаний-производителей приняли активное участие в работе выставки.

Страны, продукция которых попала под продовольственное эмбарго, тем не менее приняли участие в выставке. В разделе «Фрукты и овощи» были представлены национальные павильоны Италии, Испании, Бельгии, Франции, Польши, Македонии, Хорватии, Греции, Болгарии, Литвы. Рыбу представили Латвия, Эстония, Великобритания, Норвегия, а мясо – Португалия и Австралия.

Компании из стран Европейского сообщества прибыли на выставку, чтобы поддержать рабочие контакты с партнёрами из России и других зарубежных стран для дальнейшего перспективного сотрудничества. Национальные павильоны объединили 19 компаний-производителей из Греции, 25 компаний из Испании, 28 компаний-участников из Италии, 52 компании из Польши.

Российские производители и поставщики продуктов питания и напитков – это более 500 компаний - активно использовали возможности выставки и деловых мероприятий, чтобы представить свою продукцию, найти новых клиентов и поддержать контакты с существующими партнерами. В течение всех дней работы выставки участники проводили на своих стендах дегустации и презентации новых продуктов.

Деловая программа

Деловая программа выставки World Food Moscow в этом году была сформирована в соответствии с текущей ситуацией на рынке продовольствия.

Для участников конференции «Плодоовощной бизнес России» был организован практический бизнес-тур на предприятие ЗАО «Озёры», входящее в ГК «Малино». ЗАО «Озёры» занимается выращиванием сельскохозяйственных культур овощной группы. В ходе экскурсии участники смогли увидеть новые сорта картофеля столового направления и сорта для производства хрустящего картофеля, а также готовые продукты из них, производственную базу хранения овощей и картофеля, осмотрели линии по предпродажной подготовке овощной продукции.

В рамках выставки традиционно работал Retail Centre - серия прямых переговоров производителей с закупщиками розничных торговых сетей о поставках продукции на полки ведущих магазинов.

Для специалистов в области виноделия была организована дегустация вин-победителей конкурса «Южная Россия 2014».

Независимая экспертная комиссия ежегодного дегустационного конкурса «Продукт года», который проводится в рамках выставки World Food Moscow, в этом году продегустировала 500 образцов, предоставленных 146 компаниями. По итогам конкурса лучшие производители получили Гран-при, золотые, серебряные и бронзовые медали. Всего было вручено 105 золотых медалей, 75 серебряных медалей и 40 бронзовых медалей.

Конкурс «Витрина новинок», традиционно проводящийся в рамках выставки - это возможность для посетителей ознакомиться с новинками отечественных и иностранных участников World Food Moscow. Победитель смотра «Витрина новинок» был выбран путем голосования посетителями сайта выставки из 17 продуктов от 14 компаний. В этом году победителем стал кофе Madeo для супермаркетов «История Одной Чашки».

В 2015 году 24-я международная выставка продуктов питания и напитков World Food Moscow будет проходить в ЦВК «Экспоцентр» с 14 по 17 сентября.

Ритейлер "Билла-Украина" расширил сеть супермаркетов до 36

Предприятие с иностранными инвестициями (ПИИ) "Билла-Украина" (Киев), "дочка" входящей в концерн REWE Group (Германия) компании REWE International AG (Австрия) и развивающее сеть продуктовых супермаркетов Billa в Украине, открыло магазин в составе торгового центра (ТЦ) "Апрель" на просп. Л.Курбаса, 19-а в Киеве.

Как говорится в пресс-релизе компании, торговая площадь супермаркета на семь касс, который стал 22-м по счету в столице и 36-м в Украине, составляет около 1 тыс. кв. м. Как сообщалось, в конце августа, что компания сохраняет график и планы по развитию на текущий год: три новых магазина с начала года уже открыты и к концу 2014 года планируется открытие еще восьми супермаркетов.

Открытие очередного супермаркета Billa планировалось, в частности, в составе торгового центра "Уницентр" на пл. Ленинградская, 1, в Днепровском районе Киева.

ПИИ "Билла-Украина" создано в 1998 году австрийской компанией Billa – дочерним предприятием германского концерна REWE Group, который был основан в 1927 году в Кельне. В Украине первый супермаркет Billa открыт в феврале 2000 года в Киеве.

Сеть супермаркетов Billa на 17 октября 2014 года объединяла 36 супермаркетов в Киеве, Борисполе (Киевская обл.) Харькове, Одессе, Запорожье, Сумах, Житомире, Херсоне, Днепропетровске, Днепродзержинске и Никополе (Днепропетровская обл.), а также Кременчуге (Полтавская обл.), Краматорске и Мариуполе (Донецкая обл.). Штат сотрудников насчитывал 2,018 тыс. чел.

Чистый убыток "Билла-Украина" по итогам 2013 года составлял 30,183 млн грн, чистый доход – 1 млрд 419,222 млн грн.

Согласно данным Единого госреестра юрлиц и физлиц предпринимателей на 17 октября 2014 года, участником с долей 100% в уставном капитале ПИИ являлась "РЕВЕ Интернациональ АГ" (Винер-Нойдорф, Австрия). Уставный капитал ПИИ "Билла-Украина" на 17 октября 2014 года составлял 444,65173 млн грн.

REWE International AG является одной из ведущих компаний Австрии в сегменте продуктов питания и товаров фармацевтического рынка и выступает собственником сети продуктовых супермаркетов Billa. REWE International AG 6 марта 2014 года объединяла порядка 3,6 тыс. магазинов и 76 тыс. сотрудников. Продажи компании в 2013 фингоду в целом выросли на 3,59% по сравнению с 2012-м фингодом – до EUR13,21 млрд.

REWE International AG представлена компаниями BILLA, Merkur, Penny, BIPA и ADEG, а также собственными торговыми марками. Кроме того, компания работает на австрийском туристическом рынке, где в ее состав входят BILLA Reisen, Jahn Reisen, Merkur IhrUrlaub и Penny Pack´N´Go. Кроме того, REWE International AG работает в сегменте супермаркетов в Италии и странах Центральной и Восточной Европы, а именно Болгарии, Хорватии, Румынии, России, Словакии, Чехии и Украины.

REWE Group специализируется на розничной торговле и туризме. Компания на 17 октября 2014 года объединяла в 13 странах Европы 15,538 тыс. магазинов, которые, по данным "Билла-Украина", сгенерировали оборот объемом в EUR 49,7 млрд. Штат сотрудников насчитывал 327,6 тыс. чел.

Продажи компании в 2013 фингоду выросли в целом примерно на 1,8% по сравнению с 2012-м фингодом – до свыше EUR50,6 млрд.

Хорватская полиция арестовала мэра Загреба Милана Бандича и нескольких его соратников по обвинению в коррупции и злоупотреблении полномочиями.

Полицейские и генпрокурор не назвали имена арестованных, но хорватские СМИ, цитируемые агентством Рейтер, считают, что Бандич среди них. Ранее в СМИ появлялись репортажи о том, что он мог быть причастен к коррупционным схемам.

"После нескольких месяцев комплексного уголовного расследования были арестованы несколько человек по подозрению в незаконной деятельности в городе Загреб и Zagrebacki Holding (компании, предоставляющей услуги ЖКХ в городе)", — говорится в заявлении офиса генпрокурора.

О возможном наказании не упоминается.

Бандич является главой города с 2000 года. В 2009 году он участвовал в президентских выборах как независимый кандидат.

Киев и Загреб договорились о лечении в Хорватии военнослужащих Национальной гвардии Украины, пострадавших на востоке страны, сообщает украинское посольство.

"Согласно предложению хорватской стороны и в результате проведенных послом Украины Александром Левченко ряда встреч в министерстве иностранных и европейских дел и минздраве Республики Хорватия достигнута договоренность об организации лечения и реабилитации в Хорватии военнослужащих Национальной гвардии Украины, которые были ранены во время выполнения задач в зоне АТО", — говорится в сообщении.

Стороны договорились о том, что Хорватия предоставит полную медицинскую и психологическую помощь украинским бойцам согласно специально разработанной программе реабилитации военнослужащих, которые принимали участие и были ранены при выполнении боевых задач.

Все расходы, связанные с транспортировкой и пребыванием бойцов Нацгвардии в Хорватии, будет полностью покрывать хорватская сторона.

Киевские власти начали в апреле на востоке Украины силовую операцию против недовольных февральским госпереворотом жителей. По данным ООН на 15 октября, жертвами конфликта стали более 3,7 тысячи мирных жителей, более 9 тысяч были ранены. При посредничестве России и ОБСЕ стороны согласовали перемирие с 5 сентября. В целом оно соблюдается, однако стороны обвиняют друг друга в его нарушении, так, к примеру, регулярно происходят перестрелки в аэропорту Донецка. В ДНР говорят, что военные ведут оттуда обстрел жилых кварталов и ополченцы вынуждены открывать ответный огонь.

Федерализация Украины: игнорировать очевидное больше нельзя

Автор Светлана Калмыкова

Федерализации на Украине не будет. Президент страны Петр Порошенко предложил проект децентрализации. Евросоюз и США поспешили поддержать это решение. В Донецке и Луганске заявили, что добиваются от Киева не особого статуса регионов, а равноправия.

План Порошенко по децентрализации власти предполагает передачу части полномочий местным советам в Донецкой и Луганской областях. Он также гарантирует свободу использования любого языка и введение на три года особого порядка самоуправления в регионе. Но фактически речь идет только о возможности проведения муниципальных выборов. Все вопросы, связанные с военными, органами правопорядка, назначение судей, прокуроров и других чиновников, Киев предполагает оставить за собой.

В Донецке и Луганске заявили, что добиваются не особого статуса регионов, а требуют от Киева равноправия, и все отношения должны выстраиваться на основе договоров.

По мнению экспертов, украинские власти игнорируют очевидные факты. Полумеры в выстраивании отношений с юго-востоком неприемлемы. Очевидно, что пришло время поменять устройство государства. Если обратиться к опыту других стран, федерализацию вполне можно было бы принять за модель. В то время как попытки игнорировать стремление населения страны к самостоятельности может привести только к насилию, считает научный сотрудник Центра евроатлантических исследований Российского института стратегических исследований Надежда Узунова:

"Федерация позволяет собрать под единым руководством разные регионы. Они могут быть либо этнически разные, либо религиозно. То есть, это возможность ужиться разным субъектам. Поскольку именно федерация и предполагает единство этих разных субъектов. Как положительный пример можно привести Германию. У них разные земли, разные законодательства, и они уживаются. Если мы возьмем пример Украины, там нет сильного этнического разделения. Там вопрос не в этом стоит, там нагнетается другой вопрос. При этом федерализация дала бы возможность найти общий язык. Слишком разное понимание ценностей у одной части страны и у другой".

Эксперты отмечают, что федерализм, конечно же, не является каким-то безальтернативным способом разрешения конфликтов внутри государства. Многое зависит от социально-экономической и политической системы. Но эта модель хорошо работает там, где налажена экономическая жизнь, где исторически все сложилось для развития федерализма. Классический пример — Швейцария, которая хоть и называется конфедерацией, но, по сути, представляет типичную федерацию. США тоже представляют собой федерацию. Каждый штат обладает своей конституцией и правительством. Хотя тут нельзя говорить о равноправии. Так, например, Техас обладает значительно большими преференциями перед другими штатами.

В истории были и неудачные примеры федераций, говорит доктор исторических наук, руководитель Центра партийно-политических исследований Института Европы РАН Владимир Швейцер:

"Что касается отрицательных примеров, то искусственная федерация – это Югославия. Она была создана в определенных условиях. Речь идет о том, что когда распалась Австро-Венгрия, на ее территории образовалось самостоятельное государство. Под руководством Сербии образовалась федерация Сербии, Хорватии и Словении. Потом к ним добавилась Македония, Босния, Черногория, которые и создали Федеративную республику Югославию. У них отношения внутри были очень сложные. Хорваты с сербами вообще всегда были на ножах. Тем не менее, эта федерация жила, пока был Тито.

У него был очень большой международный авторитет, он был одним из деятелей движения неприсоединения, и смог поддерживать хорошие отношения и с Россией, и с американцами. За счет всего этого и могла существовать Югославия. Как только он умер, начались центробежные тенденции. Чем это закончилось, всем известно. Хотя на самом деле, еще ничего не закончилось. Еще на территории бывшей Югославии самостоятельные государства между собой не дружат".

Эксперты подчеркивают, что при разрешении любых конфликтов важно уметь вести переговоры и договариваться. Здесь большая ответственность ложится на плечи центральных властей. Нужно искать аргументы, чтобы без насилия и давления разрешать спорные вопросы, а не рубить с плеча.

Ярость Москвы

На прошлой неделе Польша, которая в ЕС возглавляет антироссийский лагерь, вновь ощутила на себе гнев Москвы: Россия чуть-чуть «прикрутила» газовый вентиль, тем самым снизив поставки газа в Польшу. Казалось бы, легкий укол, но на деле – это репетиция перед тем, что ждет Европу, если Россию оставят с носом. Впрочем, в Москве все обвинения в недопоставке газа решительно отвергли. Конечно, главное – это дать понятный сигнал, должно быть считают в Кремле.

Тем временем «Газпром» продолжает строительство «Южного потока». Новый трубопровод для России – это не только возможность поставлять больше газа в Европу. Он повышает зависимость стран-участников проекта от российской энергии и потому – отличное оружие в стратегии по принципу «разделяй и властвуй», проводимой Москвой.

На газовом вентиле покоится могучая рука президента Путина. Он вполне может сократить поставки газа, если Запад будет чинить ему препоны в странах бывшего СССР, как, например, в Украине. Западные санкции в отношении России могут стоить Европе дорого: Россия попросту перекроет «газовую трубу». Южной Европе подобная конфронтация ни к чему.

Уже сегодня ЕС импортирует из России 25% всего потребляемого газа, который по огромным трубопроводам течет в европейские страны. Один из таких трубопроводов – «Северный поток», который недавно был проложен через Балтийское море в Северную Европу. Также мы видим «Ямал», проходящий по территории Белоруссии, и 2 газопровода через Украину – «Союз» и «Братство».

Именно с Украины стоит начинать рассказ о «Южном потоке». Россия более не хочет зависеть от Украины в вопросе газовых поставок. Украина не платит по счетам, и в настоящее время задолженность «Нафтогаза» перед «Газпромом» составляет около 2,5 млрд. евро. В июне «Газпром» приостановил поставки газа в Украину. Неясно, как страна сможет существовать без газа во время суровой зимы.

В то же время около трети всего газа «Газпром» поставляет в страны ЕС через территорию Украины. Русские подозревают Киев и «Нафтогаз» в нелегальном отборе газа, а также считают, что те будут незаконно отбирать газ этой зимой. Кроме того, Москва более не хочет платить «врагу» за транзит. Еще меньше Кремль хочет, чтобы кто-то вмешивался в его политические амбиции и влияние в этой части европейского континента.

Если вскоре газ будет течь в Европу по «Южному потоку», это позволит президенту Путину без колебаний перекрыть поставки газа в Украину и оставить ее без тепла, если ему не понравятся действия руководства страны. Это последнее средство давления, которое, несомненно, принесет больше результатов, чем тайное применение вооружений и войск в Донецке и его окрестностях.

Вот, собственно, и предпосылки для строительства «Южного потока», который идет из России в Европу по дну Черного моря. В него вложено порядка 40 млрд. евро, что даже для «Газпрома» - серьезная сумма.

«Южным потоком» Россия сможет обезопасить поставки газа в Европу. Кажется, что это приветливый жест в отношении стран ЕС, однако многие из них опасаются еще большей зависимости от российских энергоносителей. Клуб единомышленников здесь представлен Еврокомиссией, а также странами Северной и Западной Европы.

Нидерланды получают из России около 5% от общего объема потребляемого газа. А Германия – целых 37%, поставки идут через «Северный поток». Что касается Болгарии, Хорватии, Венгрии и Словакии, то их объемы потребления российского газа колеблются в диапазоне от 80 до 100%. Австрия и Словения импортируют из России 60% газа, а Италия – почти 50%.

Эти страны не хотят рисковать своим газоснабжением, особенно в преддверии зимы. Они также ратуют за то, чтобы «Газпром» как можно скорее завершил строительство «Южного потока».

Доминирующая позиция

Еврокомиссия провела расследование, чтобы определить, занимает ли «Газпром» доминирующую позицию на рынке природного газа. Ранее в 2014 году было установлено, что действия «Газпрома» идут в разрез с положениями Третьего энергопакета, ведь компания и производит газ и поставляет его по принадлежащей ей же инфраструктуре в страны ЕС. Еврокомиссия не может запретить строительство газопровода, но после введения в эксплуатацию «Газпром» ждут большие штрафы и ограничения на поставки «голубого топлива». Недавно Болгария приостановила строительство «Южного потока», поддавшись давлению со стороны Еврокомиссии. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров назвал решение Еврокомиссии «искусственным препятствием» и заявил, что оно «противоречит нормам международного права».

Россия поступила очень дальновидно, заключив соглашения со всеми странами, по территории которых пройдет «Южный поток». Каждая из стран получила привилегии: от скидки в 10% на поставку газа, до строительных контрактов, которые означают создание дополнительных рабочих мест.

В результате мы имеем разобщенность Евросоюза. Желание либерализовать рынок и предотвратить проявления нечестной конкуренции со стороны нефтегазодобывающих компаний. Однако страны Южной Европы полностью зависят от российского газа и яростно защищают свое сотрудничество с Россией.

Таким образом, Европе еще далеко до формирования единого открытого рынка энергоносителей, а Россия этим умело пользуется, сталкивая страны ЕС между собой и стараясь сохранить и усилить свою доминирующую позицию на газовом рынке. В то же время у России есть возможность оказывать серьезное влияние на некоторых членов ЕС с целью предотвращения или смягчения санкций. «Южный поток» стал мощным инструментом геополитической борьбы России с ЕС.

18-09-2014, приложение De Verdieping к газете Trouw

Новые маршруты газопровода «Южный поток»

16 сентября 2014 года в Будапеште состоялась конференция по актуальным вопросам реализации проекта «Южный поток». Выступивший заместитель министра энергетики России Анатолий Яновский заявил, что с 2018 года начнётся эксплуатация газопровода «Южный поток» на полную мощность. По словам руководителя отдела ОАО «Газпром», курирующего проект, Александра Сыромятина новая газопроводная система будет способна уже в 2015 году поставлять 15,75 млрд. куб. м газа и к концу 2017 года её мощность составит 63 млрд. куб. м природного газа. Он сообщил, что обновлённый вариант проекта уже не предусматривает строительства ответвления в Хорватию, поскольку южный сосед Венгрии «не проявил надлежащей заинтересованности» в отношении данного проекта.

«Непсабадшаг», 17.09.2014

Цены на жилье в Евросоюзе остаются стабильными

Стоимость квадратного метра жилья в Евросоюзе во втором квартале 2014-го увеличилась на 1,7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

По сравнению с первым кварталом 2014 года недвижимость в ЕС прибавила 1,4% к своей средней стоимости, передает Евростат.

В годовом исчислении наибольший скачок цен зафиксирован в Эстонии, Ирландии и Великобритании. Самыми слабыми рынками остаются Словения, Италия и Румыния.

Страна Изменение цен за год

Бельгия -0,8%

Болгария 0,5%

Чехия 0,7%

Дания 4%

Эстония 14,5%

Ирландия 12,5%

Испания 0,8%

Франция -1,1%

Хорватия -2,9%

Италия -4,8%

Кипр -1,5%

Латвия 8,2%

Литва 6,5%

Люксембург 3,8%

Венгрия 1,4%

Мальта 6%

Нидерланды 1,3%

Португалия 5,9%

Румыния -3,8%

Словения -9,8%

Словакия 1,2%

Финляндия -0,2%

Швеция 8,7%

Великобритания 10,2%

Норвегия 1,3%

Названы страны с самыми высокими и низкими ценами в Евросоюзе

Для любителей кофе самой дорогой страной оказалась Швейцария, а вот курильщикам их вредная привычка дороже всего обходится в Великобритании и Ирландии.

По результатам исследований Евростата, наиболее высокие цены на отдельные потребительские товары в Европе встречаются в Великобритании, Ирландии, Люксембурге и Нидерландах.

Несмотря на большой список рассматриваемых продуктов, а именно 193 наименования, во многих европейских странах их стоимость оказалась примерно на одном уровне. В качестве примера можно привести белый сахар. Так самая низкая стоимость одного килограмма этого товара была зарегистрирована в Польше и составила €0,86. А самая высокая – в Ирландии, где за сахар придется отдать €1,35.

Иначе дела обстоят с кофе, цены на который различаются значительно. Выпить чашечку ароматного напитка дешевле всего в Болгарии – это обойдется немногим более €0,5. А самые высокие цены оказались в Швейцарии, Великобритании и Люксембурге – €3,25, €2,37 и €2,26 соответственно. Самую дешевую пачку сигарет можно купить, опять же, в Болгарии за €2,45 и в Латвии – за €2,46. А наиболее дорогие табачные изделия продаются в Великобритании и Ирландии. Эти страны заняли первые два места с большим отрывом от «преследователей» - около €9,5 за пачку.

А вот развлечения в виде похода в кино дороже всего обойдутся в Финляндии. Один билет стоит более €11. В Нидерландах, Ирландии и Бельгии за поход в кино придется отдать свыше €8. Самыми дешевыми странами в очередной раз оказались Болгария и Хорватия с тремя с лишним евро за билет.

Если же рассматривать общую доступность потребительских товаров в странах Европы, то самыми дорогими оказались Дания, Швеция, Финляндия и Люксембург. Самой дешевой ожидаемо была признана Болгария, где цены на товары и услуги продолжают дешеветь.

В исследовании использовались данные по странам за 2013 год.

Российские издатели укрепляют свои позиции на международном книжном рынке

Ряд встреч «за круглым столом» с участием российских издателей и иностранных коллег состоится на Франкфуртской ярмарке.

Правление Ассоциации книгоиздателей России (АСКИ) при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, используя площадку крупнейшего и авторитетнейшего книжного форума, ежегодной Франкфуртской международной ярмарки, проводит ряд встреч «за круглым столом» с зарубежными партнерами.

Встречи направлены на активизацию информационного взаимообмена, укрепление позиций и широкого участия российских, в частности региональных, издателей в деловых международных проектах, их выход на международный рынок и, таким образом, более интенсивное продвижение российской книги в культурный обиход мировой читательской аудитории.

Эти встречи организуются в рамках программы АСКИ по продвижению российской книги на зарубежные рынки, библиотечные и учебные центры, расширению контактов и укреплению взаимодействия с зарубежными коллегами, привлечению к ним региональных издателей России.

9 октября на российском стенде пройдет дискуссия «за круглым столом» представителей АСКИ и Канадской федерации издательских объединений LivresCanadaBooks, в которую входят несколько ассоциаций – университетских издателей, франкоязычных издателей и др.

Два года назад состоялось подписание Соглашения о сотрудничестве между АСКИ и LivresCanadaBooks, предусматривающее более активные профессиональные практические контакты, взаимные консультации, рекомендации по переводу и т.п. Предстоящая встреча даст возможность обсудить практику и перспективы отношений обеих ассоциаций и отдельных издательств.

Важно, что в этом профессиональном обсуждении примут участие не только издатели из двух «столиц» – Москвы и Санкт-Петербурга, но и из других городов – Екатеринбурга («Сократ»), Уфы («Китап»), Новосибирска («Свиньин и сыновья»), Феодосии («Коктебель»), представляя, таким образом, разные по географии, тематике, стилю издательства. Издатели будут иметь возможность презентовать свои программы и предложить новые книги для перевода.

9 и 10 октября состоятся также деловые встречи с руководством Федерации издательских объединений Испании, Издательско-правовым агентством Sandorf из Хорватии.

Деловые контакты с зарубежными коллегами будут продолжены в рамках вышеуказанной программы в Словении – встречей руководства АСКИ 12-13 октября за «круглым столом» с руководителями национальных библиотек Словении, Хорватии, Сербии.

Основным вопросом дискуссии станет проведение совместных мероприятий книжной культуры, объединяющих издателей славянских стран, а также возможности продвижения русскоязычной литературы в библиотечную сеть данного региона.

Второе совещание в Любляне с такой же повесткой дня пройдет с участием ведущих издателей и пропагандистов книги – руководством издательства «Младинска книга», Издательским агентством JAK, руководством Форума славянских культур, учебным центром «Русский экспресс».

С 26 по 29 октября делегация АСКИ участвует в Белградской международной книжной ярмарке – крупнейшем книжном мероприятии не только Сербии, но и всего Балканского региона.

Этот издательский десант, представляющий, помимо Москвы («Молодая гвардия») и Санкт-Петербурга («Росток»), также Волгоград («Учитель»), Нижний Новгород («Литера» и «Родное пепелище»), Чебоксары (Чувашское книжное издательство), будет участвовать в совещании «за круглым столом» с представителями Сербской ассоциации издателей и книготорговцев, встречах в Национальной библиотеке, Белградском университете.

Двусторонние встречи директоров российских издательств с сербскими коллегами ориентированы на работу по уступке и приобретению авторских прав, расширению работы по взаимным переводам национальных литератур.

Растущий интерес сербских партнеров к деловым контактам с российским издательским сообществом подчеркивается обменом между ассоциациями издателей рекомендательными каталогами книжных новинок для перевода, учреждением Министерством культуры и информации Сербии грантов для перевода сербской литературы на русский язык, действием Протокола о сотрудничестве АСКИ и Сербской ассоциацией издателей и книготорговцев.

В качестве конкретных результатов визита ожидается согласование конкретных шагов по расширению взаимных переводов книжных новинок, подписание межиздательских договоров.

В Любляне и Белграде мероприятия будут сопровождаться выставками новинок регионального книгоиздания, которые будут переданы в дар национальным библиотекам.

Транспортный самолет Ил-76 в среду утром вылетел в Сербию с подмосковного аэродрома "Раменское" с грузом гуманитарной помощи, сообщил РИА Новости представитель оперативной группы.

"По поручению правительства РФ в Белград будет доставлено 26,8 тонны гуманитарной помощи, основу которой составляют продукты питания и теплые вещи", — сказал собеседник агентства.

В первой половине сентября Россия уже оказала гуманитарную помощь жителям Боснии и Герцеговины, пострадавшим от наводнений. Тогда в Сараево было доставлено более 38 тонн гуманитарного груза.

Наводнения в балканском регионе произошли в середине мая после продолжительных ливневых дождей, которые привели к выходу рек из берегов и многочисленным оползням. Удар природной стихии в основном ощутили на себе Сербия, Босния и Герцеговина, Хорватия. В августе сильные дожди на севере Боснии и Герцеговины привели к новым наводнениям.

Экономические потери только от майских наводнений оцениваются в Боснии и Герцеговине примерно в 2 миллиарда евро.

Прага относится к числу пяти европейских городов, посещение которых обойдется туристам дешевле всего, сообщает Радио Прага со ссылкой на немецкий клуб автолюбителей ADAC.

Члены клуба сравнили цены в 20 странах и пришли к выводу, что иностранцы, посещающие столицу Чехии, в среднем тратят здесь менее 70 евро за два дня (не считая расходов на проживание).

Согласно исследованию, самым дешевым городом оказался Белград. Следом за ним идут Будапешт, Загреб и Любляна.

"Особенно надо отметить, что в Праге и в Будапеште очень дешевая еда и напитки в ресторанах, но в этих городах сравнительно дорогой общественный транспорт", — сказали авторы исследования.

Дороже всего туристам обойдутся поездки в Осло, Париж, Лондон и Копенгаген. Так, к примеру, за уикенд в Осло придется отдать примерно 153 евро. Также нужно учитывать, что к этому прибавятся еще расходы на проживание и дорогу, то есть отдых будет стоить более чем в два раза дороже поездки в Чехию.

"Сколько денег придется потратить на дорогу и проживание, может каждый легко подсчитать сам, но реальные расходы оценить сложнее", — уверены авторы проекта. Большую роль будут играть стоимость экскурсий по городу в сопровождении гида, цена на билеты в общественном транспорте, а также счет за обед в ресторане.

Список глобальных проблем и угроз пополнила еще одна – растущее влияние климатических изменений на международные отношения. В частности, нехватка водных ресурсов может спровоцировать новые войны. Такова мрачная оценка новой стратегии национальной разведки США, принятой во вторник, 16 сентября, — сообщает Foreign Policy.

Стратегия национальной разведки США является своего рода отражением видения авторитетных представителей спецслужб США основных вызовов и угроз национальной безопасности Соединенных Штатов на четырехлетнюю перспективу.

Согласно этому документу, нехватка пресной воды представляет серьезную угрозу глобальной безопасности, которую американские спецслужбы, по своей важности, приравнивают к таким проблемам, как быстрый рост оружия массового поражения, терроризм, кибератаки на важные объекты инфраструктуры и т.д.

Из-за загрязнений, высыхания водоемов, роста численности населения планеты, увеличения темпов урбанизации и промышленного производства с каждым годом возрастает угроза резкого сокращения количества пресной воды в мире. Наибольшему риску подвержено население Китая, Бангладеш, Индии, Нидерландов, Пакистана, Филиппин, США и малых островных государств.

От острой нехватки воды страдают многие развивающиеся страны. На этой почве не редко возникают внутригосударственные конфликты и межгосударственные споры. За последние 50 лет имело место 37 ожесточенных межгосударственных споров из-за водных ресурсов, приведших к применению насилия. В этот же период было подписано 150 связанных с этими ресурсами договоров. Государства высоко ценят эти соглашения, поскольку они позволяют повысить уровень стабильности и предсказуемости международных отношений, — отмечает издание.

По оценкам ООН, сегодня пятая часть жителей планеты или 2,6 миллиарда человек не имеет доступа к чистой питьевой воде и 40 процентов населения — 1,6 миллиарда — лишены основных услуг в сфере санитарии. Эти люди относятся к беднейшим из бедных. Большая часть из них проживает в Китае или Индии. Тяжелая ситуация и в странах Африки к югу от Сахары. Согласно прогнозам, к 2030 году потребности в продуктах питания вырастут на 55 процентов. А это приведет к расширению потребностей в орошении, на которое сегодня приходится почти 70% всей пресной воды, используемой государством. Поэтому нехватка водных ресурсов может спровоцировать дефицит продуктов питания.

На сегодняшний день примерно 39 стран мира получают большую часть необходимой им воды из-за границы. Среди них – Азербайджан, Латвия, Словакия, Узбекистан, Украина, Хорватия, Израиль, Молдова, Румыния и Туркменистан.

Придется как-то разрешать и конфликты вокруг водных ресурсов между Турцией и Сирией, Турцией и Ираком, Ираком и Ираном. Маловероятно, что это удастся сделать мирным путем. Выходом из сложившейся ситуации может стать строительство опреснительных заводов. Сейчас их активно запускают в богатых ближневосточных странах: Катаре, Объединенных Арабских Эмиратах, Саудовской Аравии, Султанате Оман, Кувейте. В Омане такой завод соорудили израильтяне, подобное предприятие Россия предлагает построить в Эмиратах. Однако позволить себе такую роскошь могут далеко не все страны, отмечает издание.

США. Весь мир > Экология > ria.ru, 20 сентября 2014 > № 1178928

Бум на мировых рынках недвижимости продолжается

Самыми активными во втором квартале 2014 года были рынки недвижимости Дубая, нескольких стран Европы и Тихоокеанского региона. И наоборот, несколько азиатских рынков показали признаки охлаждения в результате соответствующих мер правительства. А рынок недвижимости США ослабел.

Цены на жилье выросли в 28 из 44 представленных в исследовании Global Property Guide стран.

Дубай продолжает удивлять весь мир, здесь цены на жилье выросли на 33,26% за год и на 5,47% за квартал. Спрос на местную недвижимость остается сильным. Строительная активность увеличивается. Экономика эмирата демонстрирует здоровый рост.

В Тихоокеанском регионе рынки недвижимости укрепляются. Так, цены на жилье в восьми крупнейших городах Австралии увеличились на 7,21% за год. Усиление рынка недвижимости Австралии связано, прежде всего, с рекордно низкими процентными ставками по кредитам и высоким спросом со стороны зарубежных покупателей жилья. В Новой Зеландии средние цены на недвижимость выросли на 6,66% за год. Строительная активность в Австралии и Новой Зеландии продолжает увеличиваться.

Пять из десяти сильнейших рынков недвижимости мира во втором квартале 2014 года находились в Европе. Лучшие показатели у эстонского Таллина, здесь средняя стоимость жилья выросла на 16,72% за год. Такой результат был достигнут благодаря сильному спросу на недвижимость и улучшающейся экономике. В Ирландии цены на жилье увеличились на 11,97% за год. В Великобритании прирост стоимости домов и квартир составил 9,68% за год, в Турции – 7,24% за год, в Исландии – 6,09% за год.

Другие сильные европейские рынки включают в себя Латвию (5,21%), Литву (4,28%), Чехию (3,95%), австрийскую Вену (3,94%), Нидерланды (3,57%) и Польшу (3,56%). Скромный рост цен был зафиксирован в Болгарии (2,31%), Швейцарии (2,3%) и Германии (1,17%).

Рынок недвижимости США замедляется. Цены на жилье здесь выросли всего на 4,1% за год, что меньше, чем 7,25% в первом квартале 2014 года. Несмотря на это, строительная активность и количество сделок в США увеличиваются.

В Азии цены на жилье снижаются в четырех странах. В Сингапуре стоимость недвижимости упала на 5,02% за год, в Гонконге – на 0,86% за год, в Южной Корее – на 0,37% за год, а во Вьетнаме – на 0,03% за год.

Изменение цен за год во втором квартале 2014 года

Страна Изменение цен (второй квартал 2013 г. - второй квартал 2014 г.)

Болгария 2,31%

Испания 3,12%

Германия 1,17%

Турция 7,24%

Греция 6,51%

Чехия 3,95%

Латвия 5,21%

Финляндия 1,21%

Хорватия 2,52%

США 4,10%

Португалия 0,33%

Эстония (Таллин) 16,72%

Швейцария 2,30%

Таиланд 2,28%

Австрия (Вена) 3,94%

Великобритания 9,68%

ОАЭ (Дубай) 33,26%

Израиль 6,06%

Литва 4,28%

Депутаты из Франции, Великобритании и Греции чаще своих коллег в Европарламенте голосовали против ассоциации Украины с ЕС. Об этом говорится в отчете, опубликованном на сайте организации независимых наблюдателей VoteWatch Europe.

Ратификацию соглашения об ассоциации с Украиной не поддержали более трети французских парламентариев (27 из 74), треть британцев (22 из 73) и более половины греческих депутатов (12 из 21). Также свои голоса против ассоциации отдали евродепутаты из Германии, Чехии, Испании, Нидерландов, Венгрии, Италии, Польши, Австрии, Бельгии и Португалии.

Странами, единогласно принявшими ратификацию соглашения, стали Болгария, Румыния, Словакия, Словения, Хорватия, Литва, Эстония, Финляндия, Мальта и Люксембург.

Верховная рада Украины и Европарламент 16 сентября ратифицировали соглашение об ассоциации Киева с ЕС. Президент Украины Петр Порошенко подписал закон об ассоциации сразу после ратификации документа.

Диаспоры и «Диаспоры»

(Обзор журнала «Диаспоры»)

А. И. Рейтблат

В 1990-х в науке обострился интерес к проблеме диаспоры. Во многом это было связано с ростом числа и значимости различных диаспор — и порож­денных трудовой миграцией, как турки в Германии, арабы и негры во Фран­ции, индусы в Великобритании, и возникших по политическим причинам — в ходе распада СССР и Югославии. Рост числа публикаций на эту тему по­влек за собой складывание если не научной дисциплины, то, по крайней мере, общего проблемного поля и, соответственно, возникновение специальных научных изданий. В 1991 г. начал выходить англоязычный журнал «Diaspora», а со сравнительно небольшим опозданием (в 1999 г.) и российский — «Диаспоры».

Тогдашний главный редактор издания (ныне — его заместитель) В.И. Дят­лов писал в обращении «К читателям», открывавшем первый номер журнала, что «он призван заполнить пробел в комплексном междисциплинарном из­учении процесса формирования диаспор, логики их внутреннего развития, сложнейших проблем их взаимоотношений с принимающим обществом. Не­обходимо также обсуждение самого термина и понятия "диаспоры". Назрела потребность строже определиться в самом предмете изучения, а, следова­тельно, привести в некую систему уже имеющиеся критерии, подвергнуть их критике, возможно, сформулировать новые» (с. 5). При этом он предупреж­дал, что «при составлении выпусков журнала предполагается идти путем не узкого априорного очерчивания понятия "диаспоры" с соответствующей се­лекцией материалов, а путем широкого определения поля исследований, ана­лиза и сопоставления конкретных ситуаций с последующей концептуализа­цией» (там же).

Издание не связано ни с какой организационной структурой и в подзаго­ловке позиционируется как «независимый научный журнал». Вначале он вы­ходил два раза в год, с 2002-го — четырежды, но с 2007 г. вернулся к перво­начальному графику. Обычно в номере бывает ключевая тема, с которой связана значительная часть входящих в него статей. Как правило, такой те­мой становится либо народ, диаспора которого рассматривается: евреи (2002. № 4; 2009. № 2; 2011. № 2); армяне (2000. № 1/2; 2004. № 1); татары (2005. № 2); поляки (2005. № 4); корейцы и китайцы (2001. № 2/3); «кавказцы» (2001. № 3; 2008. № 2); русские (2002. № 3; 2003. № 4; 2010. № 1), либо регион, в котором находятся те или иные диаспоры (преимущественно на территории бывшего СССР): Москва (2007. № 3), Юг России (2004. № 4), Сибирь и Дальний Восток (2003. № 2; 2006. № 1), Прибалтика (2011. № 1), Централь­ная Азия (2012. № 1) и др. Но есть и номера, составленные по проблемному принципу: язык в диаспоре (2003. № 1; 2007. № 1/2), диаспоральная иден­тичность (2002. № 2; 2009. № 1), гендер и диаспора (2005. № 1), молодежь в диаспоре (2004. № 2), диаспоры в литературе (2008. № 1/2) и др.

Значительная часть статей основывается на эмпирическом материале; многие авторы применяют в работе социологические методы: опросы насе­ления и экспертов, фокус-группы, контент-анализ и т.д.

С первого номера в журнале была введена теоретическая рубрика «Диас­пора как исследовательская проблема». В.И. Дятлов в статье «Диаспора: по­пытка определиться в понятиях» (1999. № 1) указывал, что термин этот упо­требляется в самых различных значениях и нередко трактуется предельно широко, как синоним «эмиграции» или «национального меньшинства». По­пытавшись дать более четкую трактовку данного термина, основное внима­ние он уделил специфическим чертам диаспоральной ситуации, предпола­гающей как заботу о сохранении собственной идентичности, так и умение интегрироваться в окружающий жизненный уклад. Он подчеркивал, что для диаспоры «сохранение собственной идентичности становится <...> насущ­ной, повседневной задачей и работой, постоянным фактором рефлексии и жесткого внутриобщинного регулирования. Этому подчинялись все осталь­ные стороны жизни социума» (с. 10—11). Интересным и продуктивным пред­ставляется положение, что жители империй, оказавшись в колониях или иных государствах, «не испытывали тревоги по поводу сохранения своей идентичности» и «не смогли образовать устойчивого, развивающегося на собственной основе социума» (с. 12). Например, русские эмигранты в ХХ в. в первом поколении рассматривали себя как беженцев, а во втором и третьем поколениях ассимилировались и «растворились» в окружающем обществе.

Как и Дятлов, другие авторы, статьи которых помещены в этой рубрике, не столько анализируют само ключевое понятие, сколько пытаются опре­делить его, исходя из рассмотрения конкретных случаев и ситуаций. Так, видный американский социолог Р. Брубейкер в статье «"Диаспоры катак­лизма" в Центральной и Восточной Европе и их отношения с родинами (на примере Веймарской Германии и постсоветской России)» (2000. № 3) рас­сматривает аспект, который исследователи диаспор либо игнорируют, либо не считают значимым, — влияние «метрополий» на положение «своих» диа­спор (защита их прав и интересов, оказание помощи и т.п.). Взяв два указан­ных в подзаголовке статьи примера, автор исследует судьбы диаспор в связи с развитием различных типов «постмногонационального» национализма:

1. «национализирующий» национализм, когда титульная нация рассмат­ривается как «владелец» страны, а государство — как призванное служить этой нации (например, в Эстонии, Латвии, Словакии, Хорватии и т.п.);

2. «национализм родины» — когда граждане других стран воспринимаются в качестве этнокультурно родственных, по отношению к которым «родина» считает своей обязанностью защищать их права и интересы. Он «рождается в прямой оппозиции и в динамичном взаимодействии с национализмом на­ционализирующегося государства» (с. 11) (Сербия, Хорватия, Румыния, Рос­сия); 3) национализм диаспор, возникших после распада полиэтнических го­сударств. Они требуют от властей признать их как особую национальную общность и дать им основанные на этом коллективные права. Исследователь показывает, насколько опасным может быть столкновение выделенных им типов национализма.

Ряд авторов рассматривают феномен диаспоры на основе «модельной» диаспоры — еврейской (Милитарев А. О содержании термина «диаспора» (К разработке дефиниции) (1999. № 1); Членов М. Еврейство в системе ци­вилизаций (постановка вопроса) (там же); Милитарев А. К проблеме уни­кальности еврейского исторического феномена (2000. № 3); Попков В. «Клас­сические» диаспоры. К вопросу о дефиниции термина (2002. № 1)). Во многом по этому же пути идет американский политолог У. Сафран в статье «Сравнительный анализ диаспор. Размышления о книге Робина Коэна "Ми­ровые диаспоры"» (2004. № 4; 2005. № 1), переведенной из канадского жур­нала «Diaspora».

О политических аспектах диаспор идет речь в статье израильского уче­ного Г. Шеффера «Диаспоры в мировой политике» (2003. № 1), а о политичес­ких контекстах использования этого слова — в статье В. Тишкова «Увлечение диаспорой (о политических смыслах диаспорального дискурса)» (2003. № 2).

При всей неравноценности работ, помещавшихся в теоретической рубри­ке (были там, например, и довольно декларативные и схоластичные статьи, например «Диаспоры: этнокультурная идентичность национальных мень­шинств (возможные теоретические модели)» М. Аствацатуровой (2003. № 2) и «Диаспора и состояния этнического индивида» М. Фадеичевой (2004. № 2)), она играла в журнале важную роль, создавая теоретическую «рамку» для многочисленных чисто эмпирических статей. Но с 2006 г. эта рубрика в журнале, к сожалению, исчезла.

Один из ключевых сюжетов журнала — диаспоральная идентичность, этой теме посвящена львиная доля статей, особенно касающихся положения рос­сийской диаспоры за рубежом и различных диаспор в России.

Представленные в журнале работы показывают всю сложность диаспоральной идентичности, характерным примером является статья К. Мокина «Диаспорная идентичность в динамике: конвергенция и энтропия (изучая армян Саратовской области)» (2006. № 4). Автор рассматривает идентич­ность как продукт сложного социального взаимодействия, основу которого представляет «процесс идентификации, при котором индивид позициониру­ет себя по отношению к известным ему людям, определяет свое место в об­ществе» (с. 152). Исследователи установили, что «территория исхода и миг­рационные устремления являются существенным фактором размежевания в рамках армянской общины» (с. 159), члены которой в Саратовской области выделяют внутри общины пять групп: «армянские армяне» (из самой Ар­мении, которые всячески подчеркивают свою связь с Арменией и знают язык), «азербайджанские армяне» (из Баку, Нагорного Карабаха и т.д.), иден­тичность которых не столь определенна, они хорошо владеют русским язы­ком; «среднеазиатские армяне», у которых очень размытое понятие о том, что такое «армянин»; «русские армяне», то есть армяне, уже несколько поко­лений живущие в России; «трудовые мигранты». Оказалось, что «для диас­поры важным является не проблема выбора альтернативного направления в формировании идентичности и самоопределения, а проблема синтеза вы­бранных культурных ориентиров и создания особого типа диаспорной иден­тичности» (с. 163).

Любопытный пример «плавающей идентичности» дает поведение живу­щих на юге России хемшилов — армян, принявших мусульманство. В зави­симости от ситуации они позиционируют себя то как армян, то как турок (см. статью Н. Шахназаряна «Дрейфующая идентичность: Случай хемшилов (хемшинов)» в № 4 за 2004 г.).

Исследования показали, что в разных частях диаспоры или в диаспоре и метрополии основу диаспоральной идентичности лиц, которых принято от­носить к одной и той же национальности, могут составлять во многом раз­личные факторы. Так, например, в США, по данным социологических иссле­дований, ключевыми для формирования еврейской идентичности являются принадлежность к еврейской общине, иудаизм, поддержка государства Из­раиль и Холокост (см. статью Е. Носенко «Факторы формирования еврей­ской идентичности у потомков смешанных браков» (2003. № 3)). В России же ключевым фактором является современный антисемитизм, в число других важных факторов вошли еврейская литература и музыка, праздники и кухня.

При этом опрошенные чаще определяли себя как «русских евреев» или «рос­сиян», что дало основание исследователям говорить об их «двойственной этничности» (Гительман Ц., Червяков В., Шапиро В. Национальное самосозна­ние российских евреев. (2000. № 3; 2001. № 1, 2/3)).

Об условном, чисто конструктивном характере этничности свидетельст­вуют многочисленные примеры «реэмиграции» представителей ряда про­живавших в СССР народов на свои исторические родины. Так, в статье И. Ясинской-Лахти, Т.А. Мяхёнен и др. авторов «Идентичность и интеграция в контексте этнической миграции (на примере ингерманландских финнов)» (2012. № 1) идет речь о финнах, уехавших из России в Финляндию в 2008— 2011 гг. Многие из них являются потомками финнов, переселившихся в Рос­сию несколько веков назад, ассимилировавшимися и забывшими финский язык. Тем не менее они считали себя финнами, видя в себе «финские» черты характера, например честность. Они надеялись успешно интегрироваться в финское общество, не утратив свою культуру и установив контакты с фин­ским окружением. Однако в Финляндии их считали русскими и относились к ним соответственно. В результате произошла «(финская) национальная деидентификация, а также актуализация русской идентификации в связи с этим негативным опытом» (с. 189).

Подобное отторжение — не исключение. Точно такая же судьба, когда «свои» не принимают и называют приехавших «русскими», а приезду сопут­ствуют не только снижение профессионального статуса, но и культурное отчуждение от новой среды, социальная маргинализация, ждала переехав­ших из России немцев в Германии, греков в Греции, евреев в Израиле (см.: Менг К., Протасова Е., Энкель А. Русская составляющая идентичности рос­сийских немцев в Германии (2010. № 2); Кауринкоски К. Восприятие родины в литературном творчестве бывших советских греков-«репатриантов» (2009. № 1); Рубинчик В. Русскоязычные иммигранты в Израиле 90-х гг.: иллюзии, действительность, протест (2002. № 2); Ременник Л. Между старой и новой родиной. Русская алия 90-х гг. в Израиле (2000. № 3)).

Любопытно, что с аналогичными проблемами столкнулись и русские, при­ехавшие в Россию после распада СССР, о чем пишут английские исследова­тели Х. Пилкингтон и М. Флинн («Чужие на родине? Исследование "диа­споральной идентичности" русских вынужденных переселенцев» (2001. № 2/3)): «Переезд оказался для них не идиллическим "возвращением домой", а тяжелым испытанием, связанным с конфронтацией и необходимостью от­стаивать свои права» (с. 17). Исследователи в 1994—1999 гг. провели в ряде областей России опросы русскоязычных переселенцев из других стран. Оказалось, что у них нет четко выраженной диаспоральной идентичности. Их отношение к бывшей стране проживания в значительной степени опре­делялось имперским сознанием, трактовкой себя как цивилизаторов. При этом, наряду с невысокой оценкой квалификации и трудолюбия местного на­селения, они положительно отзывались об атмосфере межнационального об­щения, о местной культуре и местных традициях. В языке опрошенных от­сутствовали «русскость», ощущение общности языка и родины с россиянами, исследователи фиксируют «странную искаженность представлений о том, что "дом там" ("у нас там"), а "они здесь", в России ("они — тут")» (с. 17). Авторы приходят к важному выводу, что «классические модели диаспоры вряд ли приложимы к опыту выживания русскоязычных имперских мень­шинств в новых независимых государствах — из-за особенностей заселения ими бывшей союзной периферии и их объективной, но отнюдь не субъектив­ной, "диаспоризации" в постсоветский период» (с. 28). Родина для них раз­делилась на два воплощения — «дом» (место, где они жили) и «родину» (как воображаемое сообщество).

Другой вывод, который следует из представленных в журнале статей, — это различия в диаспоральном поведении лиц, приехавших в Россию из стран бывшего СССР, и русских, оказавшихся в странах бывшего СССР. Первые налаживают между собой социальные связи, создают механизмы поддержа­ния национальной идентичности. Хороший пример этого дает армянская об­щина в небольшом городе Кольчугино во Владимирской области, имеющая общий денежный фонд, в который вносят деньги все члены общины и на ос­нове которого существуют воскресная школа, газета на армянском языке, ока­зывается помощь членам общины, испытывающим финансовые трудности, и т.д. (см.: Фирсов Е., Кривушина В. К изучению коммуникационной среды российской армянской диаспоры (по материалам полевых исследований ло­кальных групп Владимирской области) (2004. № 1)).

Иначе ведут себя русские, оказавшиеся в других государствах после рас­пада СССР. Они, как показывает норвежский исследователь Поль Колсто в статье «Укореняющиеся диаспоры: русские в бывших советских республи­ках» (2001. № 1), так или иначе приспосабливаются к жизни там и не очень склонны (если судить по данным социологических опросов, см. с. 29) считать Россию своей родиной.

Н. Космарская в статье «"Русские диаспоры": политические мифологии и реалии массового сознания» (2002. № 2) отмечает, что во многом «диаспоризация» русских за границами России — это миф, создаваемый СМИ, ко­торые утверждают, что эти люди воспринимают Россию как родину и стре­мятся вернуться в ее пределы. Русскоязычным сообществам приписываются характеристики «настоящих» диаспор: «1) этническая однородность; 2) об­остренное переживание своей этничности, причем именно как общности с ма­теринским народом; 3) высокая степень сплоченности (имеющей к тому же хорошо развитую институциональную основу — в виде "институтов русских общин"), а также управляемости, доверия к лидерам и, наконец, социальной гомогенности, собственно, и делающей возможным подобное единодушие (как в "общине"); 4) ориентация на этническую (историческую) родину в ка­честве базового элемента идентичности; стремление с ней воссоединиться» (с. 114—115).

В реальности, как пишет Н. Космарская, опираясь на данные социологи­ческих исследований в Киргизии, ситуация носит гораздо более неодно­значный и многовариантный характер. Во-первых, там живет немало людей, не являющихся этническими русскими, для которых русский язык и русская культура являются родными; во-вторых, подобные русскоязычные сообщест­ва быстро дифференцируются, в том числе и в отношении к России; в-треть­их, самосознание этой группы — «сложная и динамически развивающаяся структура», в которой соперничают разные идентичности, а «русскость» — лишь одна из них; в-четвертых, консолидация их может происходить на раз­ной основе.

Среди русских в Киргизии Россию назвали своей родиной 18,0%, а Кир­гизию — 57,8%; в Казахстане назвали Казахстан своей родиной 57,7%, а Рос­сию — 18,2%, в Украине назвали ее родиной 42,5% опрошенных русских, а Россию — 18,4% (с. 134).

Существует и другой уровень идентичности — среднеазиатское сообще­ство, то есть идентичность локальная (например, солидарность с народами этого региона). Русские Киргизии осознают себя несколько отличающимися от русских в России.

И. Савин в статье «Русская идентичность как социальный ресурс в совре­менном Казахстане (по материалам исследования представителей русской элиты)» (2003. № 4) пишет, что у русских в Казахстане «нет родственных или соседских структур взаимопомощи, скрепляемых символическими ат­рибутами общеразделяемой этничности» (с. 101), «в каждом русском другой русский не видит автоматически потенциального социального партнера» (с. 92). При этом большинство не знает казахского языка, т.е. не собирается ассимилироваться. Таким образом, по мнению исследователя, язык (и отно­шение государства к языку) — это основа идентичности русских в Казахстане. Аналогичную картину неспособности к сплочению и достижению общих це­лей у русских Узбекистана рисует Е. Абдуллаев («Русские в Узбекистане 2000-х гг.: идентичность в условиях демодернизации» (2006. № 2)).

В Прибалтике же у русских довольно интенсивно идут процессы ассими­ляции, идентификации себя с «коренным населением». Так, Е. Бразаускене и А. Лихачева в статье «Русские в современной Литве: языковые практики и самоидентификация» (2011. № 1) на основе исследования, проведенного в 2007—2009 гг., приходят к выводу, что русские Литвы «ощущают себя непо­хожими на русских России и полагают, что и в России их не считают своими. 20% русских Литвы не возражают, если их будут считать литовцами, 46% за­явили в ходе опроса, что им все равно, как их будут называть — русскими или литовцами, 10% воздержались от определенного ответа и лишь около 14% не согласны на то, чтобы их считали литовцами» (с. 71). В то же время русские Литвы отмечают и свое отличие от литовцев. Основа такой самоидентифи­кации — русский язык.

Любопытную ситуацию рассмотрел М. Рябчук в статье «Кто самая круп­ная рыба в украинском пруду? Новый взгляд на отношения меньшинства и большинства в постсоветском государстве» (2002. № 2). В отличие от дру­гих государств постсоветского пространства в Украине оказалось два много­численных коренных для этой территории народа. Автор характеризует со­циокультурное и политическое противостояние двух частей населения — с украинской идентичностью и с русской идентичностью, между которыми находится довольно многочисленная группа «обрусевших украинцев, от­личающихся смешанной, размытой идентичностью» (с. 26) и определяю­щих себя через регион проживания («одесситы», «жители Донбасса» и т.п.). Первые стремятся создать национальное украинское государство с одним государственным языком — украинским, вторые не хотят утрачивать при­надлежавшую им в прошлом, а во многом и сейчас позицию культурного до­минирования, а промежуточная группа не имеет, по мнению автора, четкой позиции, и за нее борются обе крайние группы. Правительство же не прово­дит в этом аспекте никакой последовательной политики, что создает очень неустойчивую ситуацию.

Автор не верит, что существующее статус-кво можно сохранить надолго. Он видит два возможных варианта развития событий: либо маргинализация украинцев (т.е. Украина станет «второй Белоруссией»), либо маргинализа­ция русских. Второй вариант он считает предпочтительным, поскольку «"убежденные" украинцы, сумевшие защитить свою языковую идентичность даже под мощным давлением российской и советской империй, никогда не примут маргинальный статус меньшинства в своей стране, в независимой Украине» (с. 27). По данным социологических опросов, на которые ссылается М. Рябчук, лишь 10% русских Украины считают Россию родиной, почти треть этой группы не возражают против того, что их дети (внуки) будут учиться в школе на украинском языке (с. 21), за десять постсоветских лет почти половина русских Украины стала идентифицировать себя с украин­цами (с. 22).

Приведенные данные о ситуации русских, оказавшихся после распада СССР за пределами России, когда возникают самые разные варианты диаспоральной идентичности, ярко демонстрируют сложность как научного из­учения проблемы диаспоры, так и практической деятельности России по ока­занию им помощи и поддержки.

Оценивая проделанную редакцией журнала (и отечественным «диаспороведением»?) работу, следует констатировать, что в ходе ряда исследований были собраны разнообразные эмпирические данные о ситуации проживания одних народов (главным образом бывшего СССР) среди других, о их само­сознании и идентификации. Однако обещанная в первом номере журнала «последующая концептуализация» пока не осуществлена. На наш взгляд. это связано с тем, что, охотно используя социологические методы сбора инфор­мации, исследователи не практикуют социологическое видение материала. Это выражается в том, что, изучая идентичность диаспор, они обычно игно­рируют социальные институты, «отвечающие» за создание и поддержание диаспоральной идентичности. Так, в журнале очень редко встречаются ра­боты, в которых бы исследовалась роль школы, церкви, литературы, кино, средств массовой коммуникации, особенно Интернета, в этом процессе.

Любопытно, что социальные причины возникновения организаций, пре­тендующих на выражение интересов реально не существующих или суще­ствующих вне связи с ними диаспор (своего рода «псевдодиаспор»), и их дальнейшее функционирование были подвергнуты в журнале обстоятельному исследованию в статье С. Румянцева и Р. Барамидзе «Азербайджанцы и грузины в Ленинграде и Петербурге: как конструируются "диаспоры"» (2008. № 2; 2009. № 1). Авторы продемонстрировали, что «азербайджанская и грузинская "диаспоры" (вос)производятся через институционализацию бю­рократических структур и дискурсивные практики, в пространстве которых этнические активисты (интеллектуалы и бизнесмены) и "статистические" азербайджанцы и грузины объединяются в многочисленные сплоченные со­общества, наделяются общими целями и выстраивают, в качестве коллектив­ных политических авторов, отношения с политическими режимами стран пребывания и исхода» (2009. № 1. С. 35).

Но социальными механизмами, с помощью которых формируется реаль­ная диаспора (то есть церковью, партиями, культурными организациями, прессой, телевидением и радио, Интернетом и т.д.), мало кто занимается. Не­редко СМИ и литература рассматриваются в их «отражательной» роли — «зеркала» (пусть зачастую и весьма кривого) диаспор, например в блоке статей «Жизнь диаспор в зеркале СМИ» (2006. № 4), а также в работах М. Крутикова «Опыт российской еврейской эмиграции и его отражение в прозе 90-х гг.» (2000. № 3), С. Прожогиной «Литература франкоязычных магрибинцев о драме североафриканской диаспоры» (2005. № 4); Д. Тимошкина «Образ "кавказца" в пантеоне злодеев современного российского кри­минального романа (на примере произведений Владимира Колычёва)» (2013. № 1). А вот их созидательная роль, участие в создании и сохранении диаспор почти не изучается. Так, роли Интернета для диаспор посвящены лишь че­тыре работы. В статье М. Шорер-Зельцер и Н. Элиас «"Мой адрес не дом и не улица.": Русскоязычная диаспора в Интернете» (2008. № 2) на материале анализа русскоязычных эмигрантских сайтов не очень убедительно обосно­вывается тезис о транснациональности русскоязычной диаспоры, а в статье Н. Элиас «Роль СМИ в культурной и социальной адаптации репатриантов из СНГ в Израиле» на основе интервью с эмигрантами из СНГ делается вы­вод, что «СМИ на русском языке, с одной стороны, укрепляют культурные рамки русскоязычной общины, с другой — способствуют интеграции иммиг­рантов на основе формирования нового самосознания, включающего актуальную общественную проблематику» (с. 103).

Гораздо больший интерес представляют две работы О. Моргуновой. Пер­вая — статья «"Европейцы живут в Европе!": Поиски идентичности в ин­тернет-сообществе русскоязычных иммигрантов в Великобритании» (2010. № 1), в которой анализируется интернет-дискурс русскоязычных мигрантов в Великобритании. Основываясь на материалах веб-форумов «Браток» и «Рупойнт», автор показывает, как там складывается идея «европейскости», которая затем используется для формулирования собственной идентичнос­ти. «Европейскость» выступает как синоним «культурности» и «цивилизо­ванности» (такая трактовка распространена в самой Европе в течение трех последних веков), причем «культура» в основном ограничивается XVIII— XIX вв., современные искусство и литература не включаются в нее, это «куль­тура, созданная в прошлом и практически не изменившаяся» (с. 135). Автор приходит к выводу, что система групповых солидарностей мигрантов вклю­чает в себя два типа положительного Другого (внешний — британец и внут­ренний — мигрант из Украины) и два таких же типа отрицательного Другого (внешний — мигранты-«неевропейцы» и внутренний — «совок»), причем в основе этой типологии лежит идея «европейскости».

Во второй статье — «Интернет-сообщество постсоветских мусульманок в Британии: религиозные практики и поиски идентичности» (2013. № 1) — речь идет не столько о национальной, сколько о религиозной идентичности в диаспоре. На основе интервью и анализа соответствующих сайтов автор приходит к выводу, что в силу различных причин мусульманки, приехавшие с территории бывшего СССР, «переносят религиозные практики в Интернет, где следуют исламу в кругу подруг и родственников, оставаясь не замечен­ными британским обществом» (с. 213). Именно Интернет становится сферой конструирования и проявления их религиозности.

На наш взгляд, наблюдающаяся в журнале при выборе тем недооценка СМИ неоправданна, поскольку они кардинально изменили сам характер со­временных диаспор. Все, пишущие о диаспоре, согласны, что ее составляют представители какого-либо народа, живущие за пределами родной страны, осознающие свою связь с ней и стремящиеся сохранить свою культурную (религиозную) специфичность. При этом историки знают, что, оказавшись в подобной ситуации, одни народы создают диаспоральное сообщество, а дру­гие через одно-два поколения ассимилируются. Понятно, что предпосылкой создания диаспоры является «сильный» культурный «багаж» (принадлеж­ность к древней и богатой культуре, вера в миссию своего народа и т.д.), но для того, чтобы реализовать эту предпосылку, нужны особые социальные институты, обеспечивающие как поддержание чисто социальных связей (институты взаимопомощи, благотворительности и т.п.), так и сохранение, трансляцию национальной культуры (церковь, школа, издание книг и пе­риодики и т.д.).

В традиционной диаспоре возникающая в силу территориальной удален­ности от родины культурная оторванность компенсируется бережным сохра­нением (в определенной степени — консервацией) унесенного с родины куль­турного багажа. Если для метрополии маркеры национальной идентичности не так важны, то диаспора, в силу ее существования в инокультурном кон­тексте, нуждается в четких границах, поэтому она культурно консервативнее по сравнению с метрополией. Тут всегда подчеркивается верность прошлому, ключевым символам, и поддержанию традиции уделяется гораздо больше внимания, чем новаторству.

Процесс глобализации во многом меняет характер диаспор. Во-первых, развивается транспорт, и самолеты, скоростные поезда, автомобили и т.п. обеспечивают быстрое перемещение, в том числе возможность частых по­ездок на родину для иммигрантов. Во-вторых, телевидение и Интернет соз­дали возможность для синхронной, «онлайновой» коммуникации, для повсе­дневного коммуникационного (в том числе делового, политического, художественного) участия в жизни родины.

Меняется и характер «национальной» идентичности. Если раньше она была «двухслойной» («малая родина» и страна), то теперь возникают гиб­ридные образования (например, «немецкие турки», у которых тройная иден­тичность — «турок», «немцев» и «немецких турок»), не говоря уже о транс­национальной идентичности («житель Европы»).

Теперь нет такой оторванности диаспоры от метрополии, какая была ра­нее. Всегда можно вернуться домой, можно часть времени работать (жить) за рубежом и т.д.

Но, с другой стороны, с развитием СМИ и Интернета поддержание со­циальных и культурных связей облегчается, что создает предпосылки для бо­лее простого формирования и поддержания диаспоральной идентичности (особенно это касается народов, которые изгнаны с родных мест).

Все эти процессы ставят под вопрос традиционную трактовку феномена диаспоры, поэтому исследователям придется искать для него новые термины и новые теоретические модели.

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

Около 2000 человек могут быть эвакуированы из-за наводнения в Хорватии, сообщает телеканал ABC News со ссылкой на Ассошиэйтед Пресс.

Причиной наводнения стали проливные дожди, затопившие дома и дороги и переполнившие реки. Пострадали те же районы, что и в мае этого года, когда на страну обрушилась стихия, вызвавшая самое сильное наводнение за последние 120 лет. В результате него погибли более 50 человек в Хорватии, а также граничащих с нею Боснии и Герцеговине и Сербии.

"Вся Хорватия находится в опасности", — сказал премьер-министр Хорватии Зоран Миланович, совершивший поездку по районам страны в субботу. Особенно это относится к жителям города Карловац, расположенного в центральной части Хорватии, где сотни людей были вынуждены переехать на верхние этажи своих домов, так как нижние уже затоплены.

За семь лет работы российских саперов в Сербии, участвующих в проекте гуманитарного разминирования в этой стране, не было зафиксировано ни одного инцидента или несчастного случая, сообщил РИА Новости куратор проекта Дмитрий Харченко.

В понедельник он принял участие в церемонии по случаю завершения очередного этапа работ по гуманитарному разминированию в районе города Парачин в Центральной Сербии, где в 2006 году взорвался военный арсенал.

По словам эксперта, отсутствие происшествий во многом связано как с профессионализмом саперов, так и со схемой их работы, согласно которой проводится сначала механическое и только потом ручное разминирование.

"На протяжении семи лет не было несчастных случаев или серьезных травм. Все это благодаря созданной комплексной системе механического и ручного разминирования. Специалисты МЧС России здесь прошли очень хорошую школу и приобрели полезный опыт. То же можно сказать и о сербских специалистах, участвующих в проекте по гуманитарному разминированию", — отметил Харченко.

Российско-сербский отряд гуманитарного разминирования в его нынешнем виде был сформирован в 2010 году. В него входят две группы ручного разминирования из российского персонала, сербская группа ручного разминирования и группа механической очистки из Хорватии. Всего в отряде работают 45 человек, 26 из них составляет российский персонал, 16 сербов и трое хорватов.

Российские саперы участвуют в проекте по гуманитарному разминированию в Сербии с 2008 года, за это время была обследована территория свыше 4 миллионов квадратных метров, обнаружено и обезврежено свыше 12,6 тысячи взрывоопасных предметов. Саперы находят и обезвреживают боеприпасы, оставшиеся в земле со времен Первой и Второй мировой войн, после взрыва на армейском складе в Парачине в 2006 году и после бомбардировок НАТО в 1999 году.

В следующем году саперам предстоит проверить территорию также близ Парачина площадью около 578 тысяч квадратных метров. Ожидается, что новый этап работ, осуществляемый на средства РФ, начнется в апреле. Николай Соколов.

Почему Запад повинен в кризисе на Украине

Либеральные авантюры, которые спровоцировали Путина

Джон Миршаймер – профессор политологии в Чикагском университете.

Резюме Вашингтону может категорически не нравиться российская позиция, но нельзя не понимать ее логику. Это «геополитика для чайников»: великие державы всегда крайне чувствительны к потенциальным угрозам по соседству.

Статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 5, 2014.

На Западе преобладает мнение, согласно которому кризис на Украине вызван почти исключительно российской агрессией. По этой логике российский президент Владимир Путин прибег к аннексии Крыма ради осуществления своей заветной мечты возродить советскую империю, а впоследствии он может попытаться установить контроль над всей Украиной и другими странами Восточной Европы. По мысли апологетов этой теории, изгнание президента Виктора Януковича в феврале 2014 г. было лишь предлогом для Путина, приказавшего российским войскам захватить часть соседнего государства.

Но это ошибочная точка зрения: большую часть вины за кризис должны взять на себя США и их европейские союзники. Главная причина постигшей нас беды – это расширение НАТО, которое стало стержнем более широкомасштабной стратегии по выведению Украины из российской орбиты и ее интеграции с западным миром. Другими важными элементами были расширение ЕС на восток и поддержка Западом продемократического движения на Украине, начиная с «оранжевой революции» 2004 года. С середины 1990-х гг. российские лидеры твердо противостояли расширению НАТО, а в последние годы дали ясно понять, что не будут спокойно наблюдать за тем, как их стратегически важный сосед превращается в бастион Запада. Последней каплей стало незаконное свержение демократически избранного и пророссийского президента Украины, которое тот справедливо охарактеризовал как «государственный переворот». На эти действия Путин ответил захватом Крыма – полуострова, который, как он опасался, станет военно-морской базой НАТО. Он также дестабилизировал ситуацию на Украине, чтобы она забыла о своих планах стать частью Запада.

Не стоит удивляться подобной агрессивной реакции Кремля. Ведь Запад начал хозяйничать на заднем дворе России, угрожая ее ключевым стратегическим интересам, против чего Путин неоднократно и эмоционально предостерегал. Американские и европейские элиты были потрясены и застигнуты врасплох последними событиями лишь потому, что придерживаются ошибочного взгляда на мировую политику. Они склонны считать, что логика реализма неактуальна в XXI веке, а Европа может быть единой и свободной благодаря таким либеральным принципам, как власть закона, экономическая взаимозависимость и демократия.

Но этот генеральный план не сработал на Украине. Кризис в этой стране показывает, что реальная политика остается актуальной, и государства, которые пренебрегают ею, многим рискуют. Американские и европейские лидеры глубоко просчитались, попытавшись превратить Украину в оплот Запада на границах с Россией. Теперь, когда последствия этих неразумных действий стали очевидны, было бы еще более грубой ошибкой продолжать эту непродуманную политику.

Наносит публичное оскорбление

Когда холодная война закончилась, советские лидеры согласились с тем, что американские войска останутся в Европе, и блок НАТО не будет расформирован, поскольку им казалось, что это позволит воссоединенной Германии быть миролюбивой страной. Но ни они, ни их российские преемники не хотели, чтобы Североатлантический альянс расширялся, и исходили из того, что западные дипломаты понимают их озабоченность. Администрация Клинтона, по-видимому, мыслила иначе и в середине 1990-х гг. начала добиваться расширения НАТО.

Первый этап произошел в 1999 г. – тогда к блоку примкнули Чешская Республика, Венгрия и Польша. На втором этапе в 2004 г. в НАТО вошли Болгария, Эстония, Латвия, Литва, Румыния, Словакия и Словения. Москва горько сетовала и протестовала с самого начала расширения. Например, когда НАТО бомбила боснийских сербов в 1995 г., президент России Борис Ельцин сказал: «Это первое знамение того, что может происходить, когда блок НАТО приблизится к границам России… Вся Европа будет охвачена пламенем войны». Но русские тогда были слишком слабы, чтобы помешать. В любом случае это не выглядело слишком угрожающе, потому что ни один из членов блока не граничил непосредственно с Россией, за исключением крошечных стран Балтии.

Но затем альянс обратил взоры еще дальше на восток. На апрельском саммите 2008 г. в Бухаресте НАТО подняла вопрос о принятии Грузии и Украины. Администрация Джорджа Буша поддержала этот шаг, но Франция и Германия выступили против, поскольку не хотели раздражать и провоцировать Россию. В конце концов, нашли компромиссное решение: альянс не начал формальных процедур, ведущих к членству, но выступил с заявлением, в котором поддерживались устремления Грузии и Украины, и самоуверенно говорилось: «Эти страны рано или поздно станут членами НАТО».

Однако в глазах Москвы это был отнюдь не компромиссный вариант. Тогдашний заместитель министра иностранных дел России Александр Грушко сказал: «Членство Грузии и Украины в альянсе – это колоссальная стратегическая ошибка, которая повлечет за собой самые серьезные последствия для панъевропейской безопасности». Путин неоднократно заявлял, что присоединение этих стран к НАТО будет «прямой угрозой» для России. Одна российская газета сообщала, что в разговоре с Бушем Путин сказал без обиняков: «Если Украина будет принята в НАТО, она перестанет существовать».

Вторжение России в Грузию в августе 2008 г. должно было развеять любые сомнения относительно решимости Путина не допустить присоединения Грузии и Украины к альянсу. Президент Грузии Михаил Саакашвили, твердо намеренный привести свою страну в НАТО, решил летом 2008 г. вернуть в состав Грузии два сепаратистских региона – Абхазию и Южную Осетию. Но Путин хотел, чтобы Грузия оставалась слабой, разделенной и за пределами альянса. После того как начались боевые действия между грузинскими войсками и южноосетинскими сепаратистами, российские войска взяли под контроль Абхазию и Южную Осетию. Москва предельно ясно донесла свою позицию. Однако, несмотря на это ясное предостережение, НАТО так публично и не отказалась от своей цели интегрировать Грузию и Украину. И расширение блока продолжалось – в 2009 г. его членами стали Албания и Хорватия.

ЕС также продвигался на Восток. В мае 2008 г. он обнародовал инициативу по созданию «Восточного партнерства» – программы, которая, по мысли европейских стратегов, должна была способствовать процветанию таких стран, как Украина, и их интеграции в экономику Евросоюза. Неудивительно, что российские лидеры считают этот план противоречащим национальным интересам России. В феврале, до того как Януковича вынудили покинуть президентский пост, российский министр иностранных дел Сергей Лавров обвинил Евросоюз в попытке создать «сферу влияния» в Восточной Европе. В глазах Москвы расширение Европейского союза – это предлог для экспансии НАТО.

Последний инструмент, который Запад использовал для изоляции Киева от Москвы – усилия по распространению западных ценностей и продвижения демократии на Украине и в других постсоветских странах. Подобные планы часто влекут за собой финансирование прозападных политиков и организаций. Виктория Нуланд, помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии, оценила в декабре 2013 г., что Соединенные Штаты с 1991 г. инвестировали более 5 млрд долларов, чтобы помочь Украине добиться «того будущего, которое она заслуживает». В рамках этих усилий правительство США субсидировало Национальный фонд поддержки демократии. Эта некоммерческая организация финансировала более 60 проектов, направленных на укрепление гражданского общества на Украине, а президент Фонда Карл Гершман назвал эту страну «самым большим призом». После победы Януковича на президентских выборах в феврале 2010 г. Фонд решил, что новый президент мешает осуществлять поставленные цели, поэтому удвоил усилия, направленные на поддержку оппозиции и укрепление демократических институтов страны.

Методы социальной инженерии, применяемые Западом на Украине, вызывают тревогу у российских лидеров, они опасаются, что их страна может стать следующей мишенью. И это отнюдь не беспочвенные страхи. В сентябре 2013 г. Гершман написал следующее в газете The Washington Post: «Решение Украины стать частью Европы ускорит гибель идеологии российского империализма, олицетворяемой Путиным». И добавил: «У россиян также есть выбор, и Путин может оказаться в стане проигравших не только в ближнем зарубежье, но и внутри самой России».

Создание кризиса

Тройственная политика Запада – расширение НАТО, расширение Евросоюза и продвижение демократии – подлила масла в огонь, готовый вспыхнуть в любой момент. Искрой стали события ноября 2013 г., когда Янукович отверг крупную экономическую сделку, которую обсуждал с ЕС, и решил принять контрпредложение России на сумму 15 млрд долларов. Это породило антиправительственные демонстрации, усиливавшиеся в течение трех последующих месяцев и приведшие в середине февраля к трагической гибели ста человек из числа протестующих. Западные эмиссары в спешном порядке вылетели в Киев, чтобы помочь в урегулировании кризиса. 21 февраля правительство и оппозиция заключили договоренность, позволившую Януковичу остаться у власти до новых выборов. Но она тут же развалилась, и на следующий день Янукович бежал в Россию. В Киеве установилось правительство, прозападное и антироссийское до мозга костей. В него вошли четыре высокопоставленных чиновника, которых с полным правом можно было бы назвать неофашистами.

Хотя роль Соединенных Штатов в украинском кризисе не до конца понятна, ясно, что Вашингтон поддержал государственный переворот. Нуланд и сенатор-республиканец Джон Маккейн приняли участие в антиправительственных демонстрациях, а Джеффри Пайет, посол Соединенных Штатов на Украине, заявил после свержения Януковича, что «этот день войдет в учебники истории». Как выяснилось после опубликования записи телефонного разговора, Нуланд выступала за смену режима и хотела, чтобы премьер-министром нового правительства стал Арсений Яценюк, который в итоге и занял эту должность. Неудивительно, что россияне всех политических убеждений считают, что Запад сыграл значимую роль в изгнании Януковича.

Для Путина настало время переходить к решительным действиям против Украины и Запада. Вскоре после 22 февраля он приказал российским войскам отнять Крым у Украины, а затем присоединил полуостров к России. Эта задача оказалась сравнительно простой, поскольку многотысячный российский воинский контингент уже находился на военно-морской базе в крымском порту Севастополь. Крым также стал легкой мишенью, поскольку этнические русские составляли 60% населения и большинство жителей не желали оставаться в составе Украины. После этого Путин оказал серьезное давление на новое правительство в Киеве, убеждая его не солидаризироваться с Западом против Москвы, дав ясно понять, что развалит украинскую государственность и будет сеять хаос в этой стране, но не позволит Украине превратиться в западную твердыню на заднем крыльце России. С этой целью он предоставил советников, вооружения и дипломатическую поддержку пророссийским сепаратистам в Восточной Украине, которые подталкивают страну к гражданской войне. Он сосредоточил большую армию у границ с Украиной, угрожая вторжением в случае, если правительство попытается уничтожить мятежников. Кроме того, Путин резко поднял цену на газ, который Россия продает Украине, и потребовал выплатить задолженность за прежние поставки. Путин использует силовые методы.

Диагноз

Действия Путина нетрудно понять и объяснить. Наполеоновской Франции, императорской Германии и нацистской Германии пришлось преодолеть для начала огромные равнинные пространства, чтобы нанести удар по России. Украина представляет собой буферное государство, которое чрезвычайно важно для России. Ни один российский лидер не потерпел бы того, чтобы военный альянс, бывший до недавнего времени злостным врагом, занял Украину. И ни один российский лидер не стал бы праздно наблюдать за тем, как Запад помогает привести к власти на Украине правительство, твердо намеренное добиваться интеграции страны в западные структуры.

Вашингтону может не нравиться позиция Москвы, но ему следует понять логику, которая за ней стоит. Это «геополитика для чайников»: великие державы всегда чутко реагируют на потенциальные угрозы в непосредственной близости от собственной территории. Представьте себе ярость Вашингтона, если бы Китай сколотил сильный военный альянс и попытался включить в него Канаду и Мексику. Дело не только в логике – российские лидеры неоднократно говорили своим западным визави, что считают включение Грузии и Украины в НАТО неприемлемым, равно как и любые попытки настроить эти страны против России. Российско-грузинская война 2008 г. не оставила сомнений в решительном настрое Москвы.

Официальные лица из США и их европейские союзники утверждают, что изо всех сил старались успокоить встревоженную Россию и заверить в том, что у альянса нет планов, направленных против нее. Помимо постоянного отрицания того, что расширение НАТО направлено на сдерживание России, альянс никогда не размещал на постоянной основе вооруженные силы в новых государствах-членах. В 2002 г. был даже создан Совет Россия–НАТО с целью стимулировать сотрудничество.

Пытаясь еще больше успокоить Россию, США объявили в 2009 г., что развернут новую ракетную оборонительную систему на военных кораблях в европейских водах (по крайней мере на начальном этапе), а не на территории Польши и Чехии. Но ни одна из этих мер не сработала; русские по-прежнему категорически возражали против расширения НАТО, особенно за счет Грузии и Украины. И именно русские, а не Запад, в конечном итоге решают, что считать угрозой.

Чтобы понять, почему Запад, особенно Соединенные Штаты, не смогли уразуметь, что их политика на Украине закладывает фундамент для крупного столкновения с Россией, необходимо вернуться в середину 1990-х гг., когда администрация Клинтона встала на позицию расширения НАТО. Ученые-политологи выдвигали различные аргументы за и против расширения, но всеобщего согласия добиться не удалось. Большинство иммигрантов в США из Восточной Европы и их родственники, например, решительно поддерживали расширение, потому что хотели, чтобы НАТО защитила такие страны, как Венгрия и Польша. Немногие реалисты также одобряли эту политику, поскольку считали, что Россию все еще необходимо сдерживать.

Но большинство реалистов противостояли расширению, полагая, что едва ли нужно сдерживать переживающую упадок великую державу со стареющим населением и одномерной экономикой. Они опасались, что расширение альянса лишь стимулирует Москву сеять беды в Восточной Европе. Эту точку зрения четко изложил американский дипломат Джордж Кеннан в интервью 1998 г. – вскоре после того, как Сенат одобрил первый этап расширения НАТО. «Мне кажется, что русские постепенно начнут крайне враждебно к этому относиться, что повлияет на их внешнюю политику, – сказал он. – Думаю, что это трагическая ошибка. Для этого не было никаких причин: никто никому не угрожал».

С другой стороны, большинство либералов, в том числе многие ключевые фигуры администрации Клинтона, приветствовали расширение. Они считали, что окончание холодной войны ознаменовало фундаментальную трансформацию мировой политики, и новый постнациональный порядок пришел на смену логике реализма, когда-то преобладавшей в Европе. Соединенные Штаты были не только «незаменимой страной», как выразилась Мадлен Олбрайт, тогдашний госсекретарь, но также и «милостивым гегемоном», а потому вряд ли могут считаться угрозой в Москве. По сути дела, цель заключалась в том, чтобы весь континент стал похож на Западную Европу.

Поэтому США и их союзники стремились насаждать демократию в странах Восточной Европы, усиливать экономическую взаимозависимость между ними и встраивать их в международные организации. После победы в Соединенных Штатах либералам не составило большого труда убедить своих европейских союзников поддержать расширение НАТО. В конце концов, с учетом прошлых достижений ЕС, европейцы еще в большей степени, чем американцы, сроднились с идеей о том, что геополитика больше не играет никакой роли, а всеобъемлющий либеральный порядок позволит сохранить мир в Европе.

Либеральная точка зрения до такой степени возобладала в рассуждениях о европейской безопасности в первом десятилетии XXI века, что даже когда альянс взял на вооружение политику открытых дверей и бесконтрольного роста, расширение НАТО почти не встречало сопротивления со стороны реалистов. Либеральное мировоззрение – общепринятая догма среди нынешних американских официальных лиц. Например, в марте президент Барак Обама произнес речь об Украине, в которой постоянно говорил об «идеалах», мотивирующих политику Запада, и как часто этим идеалам угрожают «более традиционные, устаревшие взгляды на власть». По реакции госсекретаря Джона Керри на кризис вокруг Крыма видно, что он руководствуется теми же установками: «В XXI веке нельзя вести себя так, как это было принято в XIX, вторгаясь в другую страну под совершенно надуманным предлогом».

По сути, две стороны действовали, руководствуясь разными политическими принципами: Путин и его соотечественники мыслят и действуют как реалисты, тогда как их западные визави придерживаются либеральных взглядов на мировую политику. В результате Соединенные Штаты и их союзники неосознанно спровоцировали серьезный кризис вокруг Украины.

Взаимные обвинения

В том же интервью 1998 г. Кеннан предсказал, что расширение НАТО спровоцирует кризис, после которого сторонники расширения скажут примерно следующее: «Мы всегда говорили, что русские именно так себя ведут в силу своей природы». Как по заказу, большинство официальных лиц Запада представляют Путина истинным виновником безвыходного положения на Украине. В марте, согласно сообщению The New York Times, канцлер Германии Ангела Меркель предположила, что Путин утратил связь с реальностью. Она сказала Обаме, что Путин, по-видимому, живет «в другом мире». Хотя у Путина, вне всякого сомнения, имеется склонность к авторитаризму, нет никаких фактов, доказывающих его умственную неуравновешенность. Скорее напротив: он первоклассный стратег, которого следует бояться и уважать всем, кто оспаривает его внешнеполитическую линию.

Другие аналитики ссылаются на то, что Путин сожалеет о распаде Советского Союза и твердо намерен обратить вспять этот процесс путем расширения границ России. Такая версия представляется более правдоподобной. Согласно этому истолкованию, захватив Крым, Путин в настоящее время прощупывает почву, чтобы понять, не пришло ли время завоевать всю Украину или по крайней мере ее восточную часть. И в конечном итоге он будет вести себя агрессивно по отношению к соседним странам. С точки зрения некоторых аналитиков из этого лагеря, Путин – современный аналог Адольфа Гитлера, и заключение с ним каких-либо сделок будет означать повторение ошибки, допущенной в Мюнхене. Таким образом, НАТО должна принять в свои ряды Грузию и Украину, чтобы сдерживать Россию и не позволить ей угнетать своих соседей и угрожать Западной Европе.

При ближайшем рассмотрении этот аргумент не выдерживает критики. Если бы Путин был привержен идее создания Большой России, то эти его намерения как-то проявлялись бы и до 22 февраля. Однако не существует фактически никаких доказательств того, что он был склонен к захвату Крыма или тем более других украинских территорий до этой даты. Даже западные лидеры, поддерживавшие расширение НАТО, делали это не из страха перед тем, что Россия вот-вот прибегнет к военной силе. Действия Путина в Крыму застигли их врасплох и кажутся им спонтанной реакцией на изгнание Януковича. Сразу после февральских событий Путин сказал, что выступает против отделения Крыма, но затем быстро изменил свое решение.

Кроме того, даже если бы Россия этого хотела, она не сможет так легко завоевать и аннексировать Восточную Украину, не говоря уже об остальной территории страны. Примерно 15 млн человек, или треть населения Украины, живут между рекой Днепр, которая делит страну на две части, и российской границей. Подавляющее большинство этих людей хотят быть гражданами Украины и, конечно, будут сопротивляться российской оккупации. Кроме того, у довольно посредственной российской армии, не подающей особых надежд на превращение в современный «вермахт», мало шансов на покорение всей Украины. Москва находится не в том положении, чтобы оплачивать дорогостоящую оккупацию; ее слабая экономика еще больше пострадала бы от новых санкций.

Но даже имея мощную военную машину и впечатляющую экономику, Россия все равно оказалось бы неспособна осуществить успешную оккупацию Украины. Достаточно вспомнить о горьком советском и американском опыте в Афганистане, американском опыте во Вьетнаме и Ираке, российском опыте в Чечне, чтобы понять, что военная оккупация обычно заканчивается очень плохо. Путин, конечно, понимает, что пытаться покорить Украину – все равно что проглотить дикобраза. Его реакция на события в этой стране – оборонительная, а не наступательная.

Выход

Учитывая, что большинство западных лидеров продолжают отрицать тот факт, что поведение Путина может быть продиктовано законной озабоченностью относительно безопасности России, нет ничего удивительного в том, что они пытаются изменить его, идя ва-банк в проводимой ими политике и наказывая Россию, чтобы сдержать ее дальнейшую агрессию. Хотя Керри утверждает, что «рассматриваются все варианты», ни США, ни их союзники по НАТО не готовы применить силу для защиты Украины. Вместо этого Запад полагается на экономические санкции, чтобы заставить Россию прекратить оказание помощи повстанцам в Восточной Украине. В июле Соединенные Штаты и Евросоюз ввели третий этап ограниченных санкций, главной мишенью которых стали в основном высокопоставленные лица, тесно связанные с российским правительством, некоторые крупные банки с государственным участием, энергетические компании и оборонные предприятия. Прозвучала также угроза еще более жестких санкций против целых отраслей российской экономики.

Подобные меры не возымеют большого эффекта. В любом случае жесткие санкции с большой вероятностью могут повредить экономике западноевропейских стран, особенно Германии. Не случайно Берлин не хотел вводить их из опасений, что Россия может предпринять ответные меры и нанести ЕС серьезный экономический ущерб. Но даже если Соединенным Штатам удастся убедить союзников пойти на жесткие меры, Путин вряд ли изменит курс. История показывает, что страны готовы переносить большие тяготы и лишения ради защиты своих ключевых стратегических интересов, и нет повода считать, что Россия – исключение из этого правила.

Западные лидеры проводили провокационную политику, которая в первую очередь ускорила приближение кризиса. В апреле вице-президент США Джозеф Байден встретился с украинскими законодателями и сказал им: «Вам представилась вторая возможность завершить то, ради чего была совершена “оранжевая революция”». Директор ЦРУ Джон Бреннан не оздоровил обстановку, когда посетил Киев в том же месяце. По заявлению Белого дома, его визит был призван улучшить сотрудничество с украинским правительством в сфере безопасности.

Тем временем Евросоюз продолжает продавливать свое «Восточное партнерство». В марте Жозе Мануэл Баррозу, председатель Еврокомиссии, подытожил размышления ЕС по поводу Украины, заявив: «У нас есть долг проявить солидарность с этой страной, и мы будем работать над тем, чтобы она была как можно ближе к нам». А 27 июня наконец состоялось подписание экономического соглашения между Европейским союзом и Украиной, отказ от которого семью месяцами ранее стоил Януковичу президентского кресла. Также в июне, на совещании министров иностранных дел стран НАТО, было решено, что альянс останется открытым для принятия новых членов, хотя министры воздержались от прямого упоминания Украины. «Никакая третья страна не может накладывать вето на расширение НАТО», – заявил генеральный секретарь Андерс Фог Расмуссен. Министры иностранных дел также договорились поддержать меры для повышения военных возможностей Украины в таких областях, как командование и управление войсками, материально-техническое обеспечение и кибербезопасность. Российские лидеры, естественно, выразили возмущение подобными действиями; реакция Запада на кризис еще больше усугубляет и без того плохую ситуацию.

Однако кризис на Украине можно разрешить, хотя для этого Запад должен принципиально изменить подход к этой стране. Соединенным Штатам и их союзникам следует отказаться от плана вестернизации Украины и вместо этого попытаться сделать ее нейтральным буферным государством между НАТО и Россией, каким была Австрия в эпоху холодной войны. Западным лидерам следует признать: Украина так много значит для Путина, что они не могут поддерживать антироссийский режим в этой стране. Это не означает, что будущее правительство Украины должно быть пророссийским или антинатовским. Суверенная Украина, независимая от России и Запада, – вот цель, к которой нужно стремиться.

Для достижения этой цели Соединенным Штатам и их союзникам следует публично исключить возможность расширения НАТО на Грузию и Украину. Запад должен также помочь в разработке экономического плана спасения для Украины, который будет финансироваться ЕС, МВФ, Россией и США. Москве следует приветствовать это предложение, учитывая ее заинтересованность в процветающей и стабильной Украине на юго-западном фланге. И Западу стоит существенно ограничить методы социальной инженерии внутри Украины. Вместе с тем американским и европейским лидерам нужно призывать Украину к уважению прав меньшинств, особенно языковых прав русскоязычного населения.

Некоторые могут утверждать, что изменение политики в отношении Украины на этом позднем этапе может серьезно подорвать доверие к США во всем мире. Конечно, какие-то издержки неизбежны, но цена осуществления глубоко ошибочной стратегии может быть намного выше. Кроме того, другие страны, скорее всего, будут уважать государство, способное учиться на своих ошибках и вырабатывать целесообразную политику для эффективного решения возникающей проблемы. Выбор остается за Соединенными Штатами.

Нередко приходится слышать утверждение, что Киев имеет право сам решать, кто будет его союзником, и русские не вправе мешать объединению с Западом. Это опасный образ мышления для Украины, когда речь идет о внешнеполитическом выборе. Печальная правда заключается в том, что в политике великих держав на первый план часто выходит право силы. Абстрактные права, такие как право на самоопределение, оказываются бессмысленными, когда могущественные страны конфликтуют с более слабыми государствами. Имела ли Куба право создавать военный альянс с Советским Союзом в эпоху холодной войны? США, конечно, так не считали, и русские придерживаются той же логики, когда речь заходит о присоединении Украины к Западу. В интересах Украины понять эту правду жизни и вести себя осторожно во взаимоотношениях со своим более могущественным соседом.

Но даже если не принимать во внимание этот анализ ситуации и считать, что Украина имеет право направить просьбу о присоединении к ЕС и НАТО, Соединенные Штаты и их европейские союзники вправе отклонить такую просьбу, и это несомненный факт. У Запада нет причин принимать в свои ряды Украину, если она будет склонна проводить ошибочную внешнюю политику, особенно если защита этого государства не входит в жизненно важные приоритеты Запада. Потакание мечтаниям некоторых украинцев может слишком дорого стоить украинскому народу, если это спровоцирует серьезный военный конфликт.

Конечно, некоторые аналитики могут согласиться, что НАТО неправильно строила отношения с Украиной, но при этом утверждать, что Россия – недружественная страна, которая со временем будет становиться все более грозным противником, а потому у Запада нет иного выбора, кроме как продолжать нынешний курс. Но это глубоко ошибочная точка зрения. Россия – слабеющая держава, и со временем она будет еще больше ослабевать. Более того, даже если бы Россия была усиливающейся державой, то и в этом случае не имело бы смысла принимать Украину в НАТО по одной простой причине: США и их европейские союзники не считают Украину частью своих стратегических интересов или приоритетов, что ясно видно из их нежелания помогать этой стране военной силой. Поэтому было бы верхом глупости сотворить нового члена альянса, которого другие члены блока не намерены защищать. В прошлом альянс расширялся в силу убеждения либеральных политиков Запада, что ему никогда не придется делом подтверждать гарантии безопасности, которые он дает своим новым членам. Однако нынешние силовые игры России показывают, что если принять Украину в НАТО, это может привести к вооруженному столкновению между Россией и Западом.

Продолжение нынешней политики осложнит отношения Запада с Москвой и по другим вопросам. Соединенным Штатам нужна помощь для вывода оборудования из Афганистана через российскую территорию, подписания соглашения с Ираном по ядерной энергетике и стабилизации ситуации в Сирии. Фактически Москва в прошлом помогала Вашингтону по всем трем вопросам; летом 2013 г. именно Путин выполнил за Обаму самую трудную работу, склонив Сирию к подписанию соглашения, по которому она обязалась уничтожить арсеналы химического оружия. Тем самым он избавил США от необходимости нанесения удара, которым Обама угрожал Асаду. Когда-нибудь Соединенным Штатам также понадобится помощь России для сдерживания усиливающегося Китая. Однако нынешняя американская политика лишь толкает Москву и Пекин в объятия друг друга.

У США и их европейских союзников есть выбор, какую политику проводить на Украине. Они могут продолжать нынешний курс, который усугубит вражду с Россией и приведет к полному разорению Украины в процессе этого противостояния. В случае реализации подобного сценария проиграют все. Либо американцы могут изменить проводимую политику и направить усилия на создание процветающей, но нейтральной Украины, которая не угрожает России и позволит Западу восстановить конструктивные отношения с Москвой. При таком подходе выиграют все стороны.

США. Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2014 > № 1209582 Джон Миршаймер

Ученые из Уфы разработали и запатентовали технологию получения новой вакцины для профилактики гриппа. Новый препарат относится к классу сплит-вакцин, содержащих внешние и внутренние вирусные белки, пишет "Российская газета".

Ожидается, что отечественная вакцина производства компании «Микроген» появится на рынке в 2016 году. Ее выпуск станет еще одним шагом к импортозамещению лекарственных средств, которое предусмотрено федеральной программой «Фарма-2020».

«Изобретение позволит нам выпускать максимально эффективную вакцину третьего поколения. Важно и то, что в будущем новую технологию можно использовать для создания пандемических вариантов гриппозных вакцин для защиты от самых опасных вариантов инфекции», - отметил генеральный директор «Микрогена» Петр Каныгин.

На российском рынке представлены несколько зарубежных и одна российская сплит-вакцин для профилактики гриппа. По словам научного сотрудника НИИ гриппа Игоря Никонорова, выход на рынок еще одной создаст условия для здоровой конкуренции.

Более 11 тысяч человек остаются пропавшими без вести со времен различных конфликтов на территории бывшей Югославии в 1990-е годы, сообщают международные организации.

В субботу отмечается День пропавших без вести.

Международная правозащитная организация Amnesty International отмечает, что больше всего пропавших зарегистрировано в Боснии и Герцеговине — 7,8 тысячи, в Хорватии — 2,2 тысячи и в сербском крае Косово — 1,7 тысячи.

"Amnesty International призывает всех бывших командиров и политических лидеров, участвовавших в вооруженных конфликтах, предоставить полную информацию о местах потенциальных захоронений и восстановить протоколы об обмене этими данными", — говорится в сообщении.

Правозащитники констатируют, что причастные к исчезновениям и похищениям людей в большинстве случаев остаются без наказания "даже тогда, когда останки пропавших были найдены и возвращены семьям для захоронения". Международное движение Красный Крест приводит данные о несколько меньшем числе пропавших людей. С начала конфликтов на территории бывшей Югославии в эту организацию поступила информация об около 35 тысячах пропавших без вести лиц, судьба 11 тысяч 175 из них остается неизвестной.

Гражданские войны и этнические конфликты с вмешательством иностранных государств начались на Балканах в 1991 году после распада Социалистической Федеративной Республики Югославия (СФРЮ). Боевые действия в разной степени и в разное время затронули все шесть республик бывшей Югославии. Николай Соколов.

На хорватском острове Раб построят аэропорт

Воздушный вокзал разместится в юго-восточной части острова, вблизи паромной переправы «Мишняк».

Всего было проведено 24 исследования по установлению наилучшего расположения объекта. В настоящий момент приближается к концу разработка проектной документации по строительству аэропорта. Средства на него выделит Евросоюз. Этот проект является составной частью программы по созданию и развитию сети малых аэропортов в Хорватии, сообщает портал Balkanpro.ru.

Строительство аэропорта на одном из крупнейших островов балканской страны реализуется в сотрудничестве со словенским муниципалитетом Бовец, а также с партнерами из Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговины.

Этот проект может вдохнуть новую жизнь в рынок недвижимости острова Раб, тем более что земля под застройку в этом месте уже дорожает.

Строительство газопровода "Южный поток" через территорию Крымского полуострова было бы целесообразнее нынешнего маршрута и выгоднее для всех его участников, считает министр по делам Крыма Олег Савельев.

"На самом деле, если бы маршрут "Южного потока" пошел через Крым, это было бы выгодно всем — и России, и Крыму, и "Газпрому", и потребителям в Европе", — сказал Савельев в интервью РИА Новости, пояснив, что этот маршрут, если бы он был выбран, привлекателен тем, что значительно сокращает дорогостоящий участок подводной трубы. "Это привело бы к повышению рентабельности тех инвестиций, которые предполагаются в "Южный поток". Но политические риски, которые в связи с этим возникают, <…> конечно, перевесили экономическую целесообразность", — добавил министр.

Последний вариант маршрута "Южного потока" предусматривает, что, выйдя на берег Европы в Болгарии, газопровод пойдет далее в Сербию, где он разделится: одна ветка пойдет через Венгрию в Австрию, другая — через Венгрию и Словению в Италию. Кроме того, предусмотрено строительство отводов в Хорватию и Республику Сербскую.

В окончательном варианте утвержденного маршрута "Южного потока" предусматривается только строительство газопровода-отвода с территории Краснодарского края в Крым. В ФЦП по развитию Крыма входит проект строительства магистрального газопровода Краснодарский край — Крым протяженностью 135 километров. Ожидается, что в проект до 2018 года будет вложено 9,35 миллиарда рублей средств из внебюджетных источников.

Проект "Южного потока" через акваторию Черного моря в страны Южной и Центральной Европы направлен на диверсификацию маршрутов экспорта российского газа. Его строительство стартовало 7 декабря 2012 года в районе Анапы. Первый газ в Европу по новой трубе планируется поставить в конце 2015 года, довести его до конечного пункта в Австрии — в конце 2016 года, а вывести газопровод на полную мощность — 63 миллиарда кубометров — в 2018 году.

В Хорватии по дешевке продают целый жилой квартал

Инвестор выставил на продажу жилой квартал, расположенный в столичном районе Подсусед. Цены на квартиры, площадью от 60 до 115 квадратных метров, на 20-30% ниже, чем аналогичные предложения в Загребе.

Стоимость выставленной на продажу недвижимости составляет €840-990 за кв. м. Еще год назад эти апартаменты предлагались за €1300-1400 за «квадрат».

Инвестор принял решение избавиться от недвижимости из-за грядущих изменений в налоговой политике, которые ожидаются с 2015 года. В частности, как пишет портал Balkanpro.ru, на инвестора повлияли спекуляции вокруг налога на недвижимость в Хорватии.

В июне 2014 года квадратный метр недвижимости в Загребе подешевел в среднем на 1,4% по сравнению с маем до €1536.

Напомним, что в июне власти балканской страны разрешили россиянам оформлять недвижимость на физическое лицо. Ранее для совершения сделки нашим соотечественникам было необходимо создавать компанию.

Генеральный директорат по вопросам окружающей среды Европейской комиссии (EU Environment Directorate-General) подвел итоги соблюдения новых стандартов ЕС по торговле древесиной (Timber Trade Regulation, EUTR) в 28 странах Евросоюза.

В сообщении директората подчеркивается, что опубликованные данные предназначены для информирования общественности, основаны на результатах опросов государственных органов стран ЕС, но не всегда отражают официальную точку зрения Еврокомиссии.

Подведение итогов проходило по трем основным критериям — работа компетентных органов, наложение штрафных санкций, регулярные проверки соблюдения стандартов EUTR.

Отрицательный результат по всем трем позициям — у Венгрии, которая не выполнила обязательств ни по одному из упомянутых пунктов, в числе «аутсайдеров» также названы Польша и Хорватия.

Испания и Мальта находятся в процессе выполнения обязательств по всем трем позициям, Франция, Греция, Италия и Румыния — по двум, Словения, Латвия и Люксембург — по одной.

Общее число туристических апартаментов в Хорватии выросло на 25%

За последний год на хорватском побережье значительно расширились возможности для комфортного отдыха.

Улучшение инфраструктуры, направленной на удовлетворение потребностей туристов, прошло на всей прибрежной территории страны, пишет BalkanPro.ru со ссылкой на министерство туризма Хорватии. Появление большого количества новых апартаментов оказалось весьма своевременным, так как в частном секторе количество комнат значительно уменьшилось.

Самый большой прирост единиц жилья для отдыхающих отмечен в Шибенско-Книнской, Истрийской и Задарской областях.

В Шибенике количество апартаментов и комнат, в которых могут останавливаться туристы, увеличилось с 5700 до 7100. Рост составил 24,5%. В Истрии этот показатель увеличился на 13,5%, а в Задарском регионе - на 25%.

Неожиданно, наихудший результат продемонстрировал Сплитско-Далматинский район - около 5%. Правда, при более детальном рассмотрении становится понятно, что это связано не с плохой работой за год, а с хорошей - несколько лет подряд. На сегодняшний день около 25% апартаментов и комнат для отдыхающих на хорватском побережье, располагается именно в Сплите и его окрестностях.

Счетная палата обратила внимание на проблему «незаходных» судов

«В случае освобождения от таможенных платежей при доставке в Россию судов, приобретенных или отремонтированных за рубежом, ежегодные экономические выгоды от работы в российских портах могут составить порядка 9,5 млрд. рублей, отметили в СП.

Коллегия Счетной палаты РФ под председательством Татьяны Голиковой рассмотрела результаты контрольного мероприятия «Проверка соблюдения мер таможенно-тарифного регулирования, организации таможенного контроля в целях обеспечения полноты поступления таможенных платежей в отношении водных биоресурсов, продукции из них, судов и оборудования для их добычи и переработки, перемещаемых через таможенную границу Российской Федерации (Таможенного союза) в 2013 г. и истекшем периоде 2014 гг.».

Аудитор Сергей Штогрин заявил, что в рыбохозяйственном комплексе эксплуатируется 2276 единиц рыбопромыслового флота. В то же время в РФ зарегистрированы 121 рыболовное судно, которые были приобретены, прошли модернизацию, переоборудование, ремонт или межрейсовое техническое обслуживание за границей и не заходят в российские порты из-за необходимости уплаты налога на добавленную стоимость и таможенной пошлины.

«По данным Росрыболовства, при ввозе всех «незаходных» судов в российские морские порты ориентировочная сумма подлежащего уплате НДС составит порядка 4,3 млрд. рублей, таможенной пошлины – 1,3 млрд. рублей», – сообщили Fishnews в департаменте информации Счетной палаты.

Указанные суда в настоящее время базируются, обслуживаются, снабжаются в иностранных портах – преимущественно Норвегии, Малайзии, Канады, Хорватии, выплачивая порядка 7 млрд. рублей в год за услуги в доход иностранных государств и компаний.

«В случае освобождения от таможенных платежей «незаходных» судов ежегодные экономические выгоды от их работы в российских портах могут составить порядка 9,5 млрд. рублей, из которых, расчетно, в бюджетную систему может быть уплачено около 3,3 млрд. рублей», – отметил Сергей Штогрин.

О необходимости решения проблемы «незаходного» флота в отрасли говорят уже не первый год. 1 августа тема таможенной «амнистии» для судов, приобретенных, построенных, отремонтированных, переоборудованных и модернизированных за границей, рассматривалась с участием рыбацкого сообщества на совещании в Минпромторге. Выяснилось, что в министерстве пока больше склоняются к варианту не отмены платежей, а рассрочки по ним. В итоге участники совещания договорились тщательнее подготовить аргументы и продолжить обсуждение проблемы на площадке Минпромторга через месяц.

Аренда жилья на европейских курортах поможет сэкономить.

В 22 европейских городах туристы, арендующие квартиры, экономят до 58% средств по сравнению с теми, кто останавливается в гостиницах.

В Дубровнике, Каннах и на Майорке аренда жилья обходится намного дешевле услуг отелей, так что у туристов с ограниченным бюджетом есть возможность наполовину сократить расходы, пишет портал Kyero.com со ссылкой на недавнее исследование, проведенное порталом по аренде недвижимости House Trip.

В среднем, апартаменты с одной спальней в хорватском Дубровнике стоят €72, что на €99 дешевле номера в местном отеле (€171). В Каннах экономия достигает €82, а в городе Пальма-де-Майорка - около €70. Аренда квартиры на курорте обходится в €58, а цена гостиничного номера в среднем держится на уровне €128.

В другой испанской туристической мекке, в Барселоне, съемное жилье поможет сократить расходы сразу на 50%. Вместо среднестатистических €128 за ночь в гостинице, арендатору квартиры придется потратить всего €60.

За столицей Каталонии следует Ницца, где разница в цене между двумя типами размещения составляет €66. А в Париже, городе с самыми высокими ценами на гостиничные услуги в Европе (в среднем €159 за ночь), аренда апартаментов генерирует экономию около €58.

Аренда жилья на испанских курортах сегодня выгодна, как никогда. В окрестностях Барселоны можно найти квартиру, неделя в которой обойдется около €250.

В российском филиале компании Roche произошла смена руководства – новым генеральным директором станет Ненад Павлетич. Он приступит к исполнению должностных обязанностей 15 октября текущего года, сообщается в пресс-релизе производителя, поступившем в редакцию Remedium.ru.

Работая в московском филиале компании, он будет подчиняться Питеру Хугу, главе региона EEMEA. Ненад Павлетич сменит на посту Весну Цизей, которая в настоящий момент исполняет обязанности генерального директора российского филиала Рош, а также является главой коммерческих операций региона EEMEA и руководит субрегионом «Центральная Азия и Балканы».

До перехода в Рош Ненад Павлетич работал в АстраЗенеке на должности генерального директора российского филиала. В круг его обязанностей входило определение долгосрочной стратегии развития компании на территории России. До этого он занимал различные руководящие должности в компании АстраЗенека, в том числе вице-президента региона «Балканы, страны Балтии и СНГ», генерального директора филиала в Румынии и руководителя филиала в Словении.

Ненад получил диплом экономиста в университете Загреба, Хорватия, и степень МВА в Лондонской школе бизнеса.

«Защита прав человека – это процедура, а не поиск вселенской справедливости»

Беседа с Анатолием Ковлером, судьей Европейского суда по правам человека в отставке

Анатолий Иванович Ковлер (р. 1948) – судья Европейского суда по правам человека в Страсбурге с 1998-го по 2012 год, профессор права.

«Привычка коллег черпать информацию в “Википедии”, мягко говоря, удивляла»

«Неприкосновенный запас»: Анатолий Иванович, в качестве судьи вы очень часто на коллегиях выражали особое мнение и даже называли себя «диссидентом» в коллективе Европейского суда по правам человека. Оппозиционность была связана с тем, что вы представляли Россию?

Анатолий Ковлер: Нет, у меня это чисто академический зуд, научная потребность глубоко копать, а не скользить по поверхности, как иногда делают в ЕСПЧ. Особенно – в чувствительных делах. Знаете, к какому источнику суд обратился за историей вопроса, рассматривая дело об обучении цыганских детей в Хорватии? К «Википедии». Привычка коллег черпать информацию в планшете, упрощать материал, мягко говоря, удивляла. Обложившись альтернативными источниками, я писал особое мнение. За свою активность, разумеется, страдал: меня назначали в редакционные комиссии практически по всем постановлениям Большой палаты. А после ухода сказали, что Европейскому суду моей дотошности не хватает.

«НЗ»: На судебную практику по каким-то статьям ваша дотошность повлияла?

А.К.: Такие примеры были. После дела «Канаев против России» Европейский суд начал принимать жалобы от наших военнослужащих и государственных служащих. А до этого была устойчивая отрицательная практика: считалось, что чиновник не может жаловаться на государство, которому служит. В особом мнении по делу Канаева я высказал все, что накипело. Суд выслушал, развернулся на 180 градусов и применил 6-ю статью Европейской конвенции по правам человека («Право на справедливое судебное разбирательство») к государственным служащим. Их дискриминация, конечно, была несправедливой. Ведь Конвенция говорит о том, что она защищает «каждого», кто находится под юрисдикцией государства. Военнослужащие, полицейские – разве не люди? Кроме того, я настоял, чтобы право приоритетных жалоб распространили на пожилых людей. У нас, например, рассматривалось дело «Полупанова против России» по неисполнению судебного решения о выплате этой женщине пенсии. К тому моменту, когда ЕСПЧ, наконец, вынес решение, ей исполнилось 98 лет. Я заметил, что нельзя от всех наших заявителей ожидать такой воли к жизни. Коллеги заулыбались и согласились со мной.

«НЗ»: Российские чиновники часто обращаются в Европейский суд?

А.К.: Достаточно часто. Чаще других обращаются военнослужащие с жалобами на невыдачу квартир, невыплату выходных пособий и денежного довольствия. Много жалоб от военных пенсионеров; обращаются учителя, судьи, мэры. Приходят жалобы из Нижнетагильской колонии, где сидят бывшие сотрудники правоохранительных органов.

«НЗ»: Несколько лет назад, комментируя дело российского судьи Ольги Кудешкиной, вы сказали, что «на судью наложены тяжелые вериги лояльности судебной системе, в которой он служит». Поскольку теперь вы сами свободны от подобных «вериг», скажите, как Страсбург охраняет беспристрастность своих судей, обеспечивает ли он им «социальную защищенность»? Ведь должность европейского судьи не бессрочная, и, значит, придется возвращаться в свою страну…

А.К.: Прежде всего, никто не освобожден от элементарной порядочности и лояльности по отношению к коллегам и суду. Но и права на конструктивную критику у судьи никто не отнимал: для этого есть особое мнение, есть СМИ. Выйдя в отставку, я написал несколько критических статей о постановлениях Европейского суда, вынесенных без меня, включая дело о праве заключенных голосовать. Что касается социальной незащищенности судей, то такая проблема существует. Уже в первые годы работы ЕСПЧ на постоянной основе выяснилось, что почти все судьи «засветились» голосованием против «своих» государств по чувствительным для национальных властей делам. И, когда в 2001 году часть состава суда обновлялась, судьи от Австрии и Молдовы не были включены в список кандидатов, представленный властями. В 2004-м и 2007 годах та же участь постигла еще нескольких судей. Некоторые ушедшие в отставку коллеги вынуждены были либо искать работу за пределами своих государств, либо уйти в оппозицию к правящему режиму. Кроме того, все судьи «первого призыва» выпали из схемы пенсионного обеспечения Совета Европы, где даже уборщицы получают достойную пенсию. Такая ситуация делает положение бывших судей весьма уязвимым и, что печально, снижает интерес состоявшихся юристов к занятию места судьи в Страсбурге, даже если это вершина юридической карьеры. А недавно ЕСПЧ коммуницировал властям Венгрии жалобу[1] своего бывшего судьи Андраша Баки, смещенного с поста председателя Верховного суда под предлогом проводимой правительством реформы судебной системы. Подвела Андраша «вредная привычка» проявлять беспристрастность и принципиальность там, где следовало бы выказывать «гибкость» и «лояльность». В его жалобе есть указание на увольнение «в связи со взглядами и публичной позицией… высказанными по четырем вопросам фундаментальной важности для судебной системы». На кону здесь отстаивание принципа верховенства права и справедливости. Хочется надеяться, что Европейский суд вспомнит и про собственную резолюцию о судейской этике, и про Европейскую хартию о статусе для судей, и про рекомендации Комитета министров о независимости, эффективности и ответственности судей.

«НЗ»: Чем вы занимаетесь после возвращения из Страсбурга в Россию?

А.К.: В данный момент работаю в Конституционном суде, куда меня пригласил лично Валерий Дмитриевич Зорькин. Я советник по международному и европейскому праву, способствую выработке постановлений Конституционного суда по линии ЕСПЧ. Конституционный суд довольно регулярно, почти в каждом постановлении, ссылается на практику Европейского суда. Решений как судья я не принимаю, но с привычкой к особым мнениям часто высказываюсь по тому или иному поводу.

«Россия начинает работать по-европейски»

«НЗ»: Россия впервые за много лет перестала быть лидером по количеству жалоб, подаваемых гражданами в Европейский суд. Наша доля сейчас составляет 14,6%, это меньше, чем у Италии и Украины. Чем обусловлен перелом?

А.К.: Основная заслуга в ликвидации «завала» из российских жалоб, поданных в ЕСПЧ, принадлежит группе российских юристов, которые с 2011 года работают в Страсбурге. Прежде всего сказывается эффект от ратификации Россией 14-го протокола к Европейской конвенции по правам человека, который позволил рассматривать дела по ускоренной процедуре. Напомню, что Государственная Дума долго сопротивлялась его ратификации, ссылаясь на то, что протокол создаст трудности для индивидуальных заявителей. С 2006-го по 2010 год Россия оставалась единственной из 47 стран, не подписавшей протокол. За это время ком нерассмотренных российских жалоб в суде нарастал и к 2010 году достиг 150 тысяч. Урон был нанесен всему Европейскому суду, и Российская Федерация направила в помощь ЕСПЧ двадцать юристов, которые занялись предварительной обработкой поступивших заявлений, разгребая эти «залежи». Предвидя вопрос об объективности юристов, присланных государством, скажу, что их отбирал сам Европейский суд из числа 40–50 кандидатов, прошедших предварительный тест. Работают они самоотверженно: это не команда ликвидаторов, а именно команда юристов. Уже через год после ратификации протокола общий объем жалоб в ЕСПЧ снизился до 128 тысяч, а к декабрю 2013 года – до 99 тысяч. Потом суд пошел по пути объединения жалоб в одно производство, что тоже ускорило их рассмотрение.

«НЗ»: С этого года требования к подаче жалобы в ЕСПЧ ужесточены. Есть мнение, что тем самым создан фильтр на пути широкого доступа к европейскому правосудию. Мотивы, конечно, всем понятны: рассматривая жалобы годами, суд в Страсбурге сам невольно нарушает принцип разумности сроков судебного разбирательства. Но останется ли он доступным?

А.К.: Во-первых, напомню, что суд сам реформ не запускает, это делают государства-участники Европейской конвенции. Суд, скорее, оказывается жертвой этих реформ. Однако никаких препятствий для заявителей из-за изменения формальных требований к жалобе я не вижу. Более жесткими, по сути, стали два пункта: объем жалобы уменьшен до 20 страниц, и предусмотрены более жесткие сроки ее подачи – четыре месяца вместо шести. Это не более чем наведение порядка. Ведь обращения в Европейский суд наши граждане пишут «левой ногой», присылают исповеди весом в 1,5–2 килограмма. Юристы вынуждены все эти мемуары читать, а это тормозит работу над другими жалобами. Нет оснований и для утверждений о том, что новая система благоволит богатым: формуляр жалобы можно аккуратно заполнить самостоятельно, без помощи адвоката. В целом, при всей строгости норм ЕСПЧ, он всегда работал без лишнего формализма, оставляя за собой возможность прибегнуть к «собственному усмотрению» при изучении конкретной жалобы.

«НЗ»: Тем временем в России появляются специализированные адвокатские организации, работающие по линии Страсбурга.

А.К.: Да, и хорошо, что появляются специализированные адвокаты и правозащитники, проводятся тематические семинары для юристов, выходит масса интересной литературы. С жалобами, предназначенными для Европейского суда, пора работать на профессиональной основе, потому что защита прав человека – это на 80% процедура, а не поиск вселенской справедливости. Россия начинает работать по-европейски. То, что у нас называют «ужесточением правил», для европейских адвокатов является нормой. Кому-то четырех месяцев мало? Так он и в шесть не укладывался.

«НЗ»: Согласно годовому отчету ЕСПЧ, в прошлом году из 129 принятых в отношении России постановлений Европейского суда 40 касались нарушений права на справедливое судебное разбирательство. Дела подобной категории – чисто российская специфика?

А.К.: Статья 6 Европейской конвенции по правам человека («Право на справедливое судебное разбирательство») является слабым местом для всех стран. Недавно, кстати, база данных ЕСПЧ стала доступна на русском языке. В ней содержится вся судебная практика, постатейно. Из нее видно, что примерно половина заявителей жалуются на несправедливость гражданского и уголовного правосудия и на нарушения 5-й статьи («Право на свободу и личную неприкосновенность»). Здесь нет никакой российской специфики. По этим статьям наработана большая практика, и не мудрено, что в девяти случаях из десяти суд находит нарушения. В делах против России чаще всего это злоупотребление арестами, плохие условия содержания в СИЗО, осуждение на основании полицейской провокации, несвоевременный вызов сторон в процессе, игнорирование свидетелей защиты. Но не все случаи одинаковы: бывает, государство аргументированно объясняет длительность судебной процедуры сложностью дела. Есть и адвокатская тактика – затягивать процесс. Судьи ЕСПЧ исходят из материалов дела и того, что говорит им профессиональная совесть.

«НЗ»: В прошлом году вы назвали 15-летний юбилей присоединения России к Европейской конвенции «незамеченным явлением». На ваш взгляд, можно говорить о появлении единого с Европой правового пространства? Даже на языковом уровне наш «суд» исторически подразумевал «осуждение», а не «правосудие», как в Европе.

А.К.: Юбилей действительно прошел тихо: он не был отмечен вниманием ни российских официальных лиц, ни даже «либеральных» СМИ. В лучшем случае Европейский суд по правам человека упоминался несколькими днями раньше в связи с известным постановлением по делу «Тимошенко против Украины». Но, с другой стороны, критиковать значительно легче, чем мыслить позитивно. Российско-европейский диалог в области прав человека начат, идет с переменным успехом, а его результаты, пусть пока и скромные, налицо. Наконец-то сошли на «нет» споры об «обязательной» или «консультативной» природе постановлений ЕСПЧ для государств-участников, хотя то тут, то там выбрасываются флаги «правового суверенизма».

Уместно напомнить, что Россия вошла в систему Конвенции не безродной Золушкой. В отличие от ряда «новых демократий», на ходу переписывавших свои конституции под стандарты Совета Европы, Россия предъявила Европе Конституцию 1993 года – довольно впечатляющий каталог прав и свобод гражданина. Все эти годы идет наработка правовой базы для имплементации положений Конвенции: Конституционный, Верховный, Высший арбитражный суды внесли существенный вклад в утверждение принципа прямого применения норм международного права нашими судами. Среди них, например, появившаяся в Уголовно-процессуальном кодексе норма, позволяющая возобновлять производство по уголовному делу при наличии новых обстоятельств, к числу которых отнесены и постановления суда в Страсбурге. Растет совпадение позиций Конституционного суда Российской Федерации и ЕСПЧ. Инцидент – а именно так, на мой взгляд, следует оценивать эту ситуацию – с нашумевшим делом «Маркин против России», когда ЕСПЧ превысил меру критики позиции Конституционного суда по деликатному вопросу права мужчин-военнослужащих на длительный отпуск по уходу за ребенком, нужно рассматривать скорее как исключение из правил[2]. По сути своей это «конфликт толкования» – довольно частое явление в отношениях между судебными инстанциями.

«НЗ»: Но, если верить исследованиям правозащитников, например, фонда «Общественный вердикт», российские суды в повседневной практике не готовы руководствоваться позициями ЕСПЧ как обязательными. Дела-клоны плодятся: есть, например, «пилотное» постановление по делу «Ананьев и другие против России» 2012 года по жалобам на пыточные условия содержания в СИЗО, но есть и свежая коллективная жалоба фигурантов «болотного дела» по той же статье. Страсбургский суд на этом фоне выглядит разовым источником «высшей справедливости», слабо влияющим на положение дел в стране.

А.К.: Здесь надо исходить из принципа «не стреляйте в пианиста – он играет, как может». Министерство юстиции России за рекордные сроки подготовило дорожную карту реформы правосудия, кое-что сделано. Я согласен, что сделано мало. Но в следственных изоляторах хотя бы начали отгораживать отхожие места от обеденного стола – и, слава богу, что начали с этого. Стараются набивать в камеры меньше людей, чтобы на одного сидельца приходилось одно койко-место. Однако не вина Минюста, что этому ведомству ежегодно на 30–40% урезают ассигнования на реформу: соответственно, нет денег на строительство новых изоляторов и их модернизацию. Что касается возможности обжалования в национальных судах условий содержания под стражей и меры пресечения (а кроме дела Ананьева, было постановление ЕСПЧ по делу «Венедиктов против России», в котором суд констатировал отсутствие в России эффективного механизма такого обжалования), то в некоторых регионах суды уже удовлетворяют подобные иски. Хотя скорее в порядке исключения, чем правила. На самом деле и без законодательных правок можно найти зацепки для положительного разрешения подобных дел, была бы воля. Прогрессивные адвокаты добиваются компенсации для своих клиентов. Конечно, хотелось бы, чтобы в законодательстве появились специальные разделы.

«НЗ»: А кто в России занимается «согласованием» курса страсбургского суда с нашей внутренней практикой и ведет мониторинг исполнения постановлений?

А.К.: Поскольку ответчиком перед ЕСПЧ выступает государство, то и мониторинг ведет оно же. Весной 2011 года президент Дмитрий Медведев подписал указ о мониторинге исполнения постановлений Конституционного и Европейского судов, возложив эту задачу на Министерство юстиции. В прошлом году оно опубликовало сенсационный доклад, содержавший перечень исполненных и неисполненных постановлений. Свой мониторинг ведет и Верховный суд – в отношении дел, затрагивающих проблемы правосудия, будь то неисполнение судебных решений (дело «Бурдов против России – 2») или нарушение принципа правовой определенности в результате неоднократных пересмотров дела в надзорном порядке (дело «Рябых против России»). Целый отдел пересматривает дела, попавшие в поле зрения Страсбурга. Верховный суд принял ряд постановлений, разъясняя судам общей юрисдикции правовые позиции Европейского суда. Среди них, например, постановление о нарушении Россией права на свободу и личную неприкосновенность ввиду массового применения заключения под стражу в качестве чуть ли не единственной меры пресечения. Верховный суд настойчиво и детально разъяснил возможности применения залога и домашнего ареста как мер, альтернативных аресту. И даже генеральная прокуратура определила свой жанр доведения позиции ЕСПЧ до сведения прокуроров на местах: это рассылка «инструкций» – например, письма о недопустимости злоупотреблений со стороны полиции.

Европа и не-Европа

«НЗ»: В последнее время Россия всячески выказывает пренебрежение к различным европейским институтам, включая, например, Парламентскую ассамблею Совета Европы и сам Совет Европы. Как вы полагаете, не дойдет ли дело до предложений о том, чтобы выйти из-под юрисдикции Европейского суда, от которого столько головной боли?

А.К.: Парламентская ассамблея Совета Европы – это все же не весь Совет Европы, а лишь парламентская институция, наделенная политическими функциями. И, тем более, это не Европейский суд. Правовое пространство России и Европы, разумеется, должно быть единым: в том и был главный смысл нашего вступления в него более пятнадцати лет назад. Выход из него будет означать сползание на обочину европейской цивилизации. Все-таки европейская система защиты прав человека – неоспоримое достижение человеческого гения, которое копируют на других континентах. Вслед за Европейской конвенцией по правам человека появились Американская конвенция, Африканская хартия прав человека и народов, Арабская хартия прав человека и даже Исламская декларация прав человека. В последний документ, кстати, включено право, которого нет ни в одной другой конвенции, и оно мне очень нравится: право на достойное погребение. Суд в Страсбурге стал прототипом для создания Межамериканского суда по правам человека, Африканского суда. Сейчас создается Арабский суд по правам человека, а на островах Фиджи недавно состоялась учредительная конференция по созданию Суда по правам человека Австралии и Океании. По Европейскому суду уже гуляют стажеры из этих стран. Если бы система Конвенции не была жизненной и эффективной, ее не копировали бы в различных регионах мира.

«НЗ»: Вы верите в то, что в будущем о правах человека будут говорить на едином, общем языке? Запад, как представляется, утратил монополию на эту идею, когда на мировую арену вышли религиозно-традиционалистские и партикулярные системы права регионального уровня. Русская православная церковь, например, в последние годы много говорит о «православном понимании» прав человека.

А.К.: Права человека исчезнут, если потеряют универсальность. Универсальность выражает принципиальное единство всех человеческих существ: все мы – люди. Из этой концепции исходили авторы конституций последнего поколения во многих странах, в том числе и авторы российской Конституции 1993 года. Но, конечно, миссионерское распространение своей, единственно верной, концепции, кем бы она ни навязывалась – Америкой, Европой или Советским Союзом, – ни к чему хорошему не ведет. Более того, навязывание идеи прав человека в узком понимании отторгает от нее миллионы и миллионы людей. Даже, казалось бы, устоявшиеся представления о минимуме прав для каждого из нас требуют постоянного уточнения.

«НЗ»: Какие направления в международном праве сейчас актуальны, если исходить из практики страсбургского суда?

А.К.: Есть классическое направление, куда входят гражданские и политические, а также экономические, социальные и культурные права. Есть бурно развивающаяся категория коллективных прав: среди них право на мир, право народов на самоопределение, права меньшинств, право на благоприятную окружающую среду. И я бы выделил новое поколение прав, становление которых происходит на наших глазах, – это так называемые соматические, или телесные, права, включающие все, что связано с вопросами эвтаназии, альтернативного зачатия, прав эмбриона. Кроме того, развиваются биологическое право, которое включает биоэтику, и права, порожденные новыми технологиями: например, на защиту персональных данных в Интернете или на защиту от всепроникающей слежки и съемки.

«НЗ»: Вероятно, поэтому Европейский суд любит определять Конвенцию как «живой инструмент»?

А.К.: Именно так. Но при этом, с одной стороны, нужно покончить со снобистским отношением некоторых европейцев к правам человека в других регионах, а с другой стороны, стоит помнить, что именно «старушка Европа» была колыбелью международного права. Будучи судьей ЕСПЧ, я неоднократно выступал с особым мнением по этому поводу и часто получал поддержку. Так, две фразы в постановлении ЕСПЧ по известному делу «“Партия справедливости” против Турции» заставили меня в свое время разразиться особым мнением. Вот первая: «Плюрализм правовых систем… не может считаться совместимым с системой Конвенции». Вторая – еще лучше: «Шариат несовместим с основными принципами демократии в том виде, в каком они выражены в Конвенции». Я написал примерно следующее: извините, но почему правовая и судебная система, имеющая тысячелетнюю историю, должна буквально соответствовать Европейской конвенции, которой без году неделя? В другом деле против Турции речь шла о ношении хиджабов в государственных университетах, и судья из Бельгии поддержала меня в том, что суд как юридический орган должен избегать оценок религиозных традиций. Судейская инициативность не должна обострять конфликтов между культурами, тут нужен осторожный и гибкий подход, всеобщий культурный компромисс: есть минимальный стандарт международных прав, jus cogens, и есть региональные религиозные традиции. Поэтому 15-й протокол Европейского суда официально закрепляет за государствами право на «поле усмотрения».

«НЗ»: А разве введение в Конвенцию принципа «усмотрения» диктовалось не тем же снобизмом некоторых стран по отношению к суду в Страсбурге и желанием сузить его полномочия? Идея 15-го протокола, кажется, принадлежит Великобритании?

А.К.: Такого рода разговоры идут не только в Великобритании и России. Они вспыхивают в Швейцарии, недавно в Голландии прошла целая кампания под лозунгом о том, что ЕСПЧ – главный враг европейской демократии. Понимаете, многих раздражают удары в чувствительные места, которые вынужден наносить Европейский суд. Часть национальных элит и истеблишмента спит и видит, как бы удавить его. Нововведения действительно могут стать «шелковым шнурком» для суда, если спекулировать и распоряжаться ими по-хозяйски. У Европейской конвенции вообще тяжелая судьба, сопряженная с постоянной борьбой и противодействием государствам, в том числе самым демократичным. Но, с другой стороны, в мире нет ни одного международного документа, работающего столь эффективно.

«НЗ»: Кроме 15-го протокола, есть и 16-й, мало кем пока подписанный и почти необсуждаемый. Если не ошибаюсь, в нем заложен механизм обращения к ЕСПЧ как органу консультативному. Что это может означать для дальнейшей эволюции суда?

А.К.: Эта идея тоже принадлежит изощренному британскому гению. Предполагается, что высшие суды государств смогут обращаться в Страсбург за заключениями о толковании Конвенции применительно к конкретным делам. Однако такое заключение будет носить рекомендательный характер: «хочу – следую, хочу – нет». Пока протокол ратифицировала только Ирландия. Но процесс, тем не менее, запущен. Конечно, Европейский суд эволюционирует. Продолжится начатое движение в сторону превращения его в конституционный суд Европы, в толкователя Конвенции. Государства именно к этому его подталкивают. Суд возьмет на себя крупные вопросы, а мелочь будет возвращать в страны для разрешения на основе наработанных прецедентов. Перспектива эта отдаленная, но ничего с ней не поделать.

Беседовала Юлия Счастливцева

Москва, апрель 2014 года

[1] Коммуницирование представляет собой этап рассмотрения жалобы Европейским судом по правам человека, предполагающий официальное сообщение о ней государству-ответчику. Наряду с уведомлением о поданной жалобе государству предлагается ответить на вопросы суда. Государство-ответчик реагирует посредством представления меморандума, то есть излагает свою позицию по жалобе. Коммуницирование означает переход к активной стадии производства. – Примеч. ред.

[2] В 2010 году, когда Конституционный суд России возмутился решением ЕСПЧ по делу офицера Константина Маркина, Анатолий Ковлер заявил, что задача Европейского суда «не насолить государству, а выявить изъяны национальной правовой системы и помочь их исправить». – Примеч. ред.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №3(95)

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 29 июля 2014 > № 1137527 Анатолий Ковлер

«Сшиблись два антихриста»

22 июня 1941 года в оценке русской эмиграции

Олег Игоревич Бэйда (р. 1990) – исследователь, специалист по проблемам русской эмиграции и истории Второй мировой войны, автор книги «Французский легион на службе Гитлеру. 1941–1944 гг.» (2013).

Через несколько лет Россия будет отмечать важнейшую дату своей истории – 100-летие октябрьской революции, спровоцировавшей, среди прочих тектонических сдвигов, одну из самых жестоких гражданских войн Новейшего времени. Помирились ли «красные» и «белые» за время отпущенной им жизни? Вряд ли. Однако о примирении двух сторон в последние годы рассуждают широко и с удовольствием. Еще в 2000 году президент Владимир Путин, впервые посещая Францию в должности главы государства, возложил венки на могилы писателя Ивана Бунина и участницы движения Сопротивления Вики Оболенской. Российский лидер тогда заявил: «Мы дети одной матери – России, и для нас настало время объединиться»[1]. Спустя тринадцать лет, когда режиссер Юрий Кара предложил построить в России храм национального примирения, президент энергично поддержал инициативу, добавив: «Я считал, что все помирились, но, если вы считаете, что нет, давайте дальше мириться»[2].

Но зададимся вопросом: а нужно ли нам мириться, если сами мы не пережили то, что было пережито нашими предками? И не проще ли было бы для нас, ныне живущих, воспринимать историю как голый набор фактов, не таящий в себе никакого поучения? Проблема здесь в том, что если избрать путь обезличенного факта, то придется забыть о гражданском патриотизме, которым так дорожат многие государства; ведь история, интерпретируемая подобным образом, предстанет наукой сугубо описательной, – какой она, собственно, и должна быть. Лишенная морально-поучающего компонента, она зачастую оказывается лишь многоголосьем человеческих судеб, а раз так, то и спорить не о чем.

Об отношениях русских эмигрантов с «третьим рейхом» сказано и написано достаточно, хотя и не очень много. В настоящей статье мы остановимся лишь на одном из аспектов этого сюжета: на том, как русская эмиграция восприняла нападение нацистской Германии на Советский Союз. Разумеется, в рамках небольшого текста невозможно рассмотреть всю гамму чувств, с которой рассеянная по разным странам Европы русская эмиграция оценивала 22 июня 1941 года. Ниже будет представлен лишь срез мнений; но, поскольку эти мнения высказывались и отстаивались одновременно, в их динамике просматривается сложная жизнь заграничной России.

«Оборонцы» и «пораженцы»

Почва для разного восприятия того дня была подготовлена еще в предшествующие годы: русские военные долго ждали реванша, эмигранты дробились на партии, различные сегменты зарубежной России по-разному оценивали события мировой политики. В ходе споров 1930-х годов, касающихся будущей войны, эмигрантский мир разделился на «оборонцев» и «пораженцев», а 22 июня лишь подвело черту под этим расколом. Одни считали, что в случае войны надо оборонять территорию старой Российской империи, что «красная» Россия – это все равно Россия, что большевики в грядущем конфликте, защищая себя, невольно будут защищать и ее, а затем получившие оружие красноармейцы сумеют свергнуть режим. Другие полагали, что территория не так важна по сравнению с уроном, который наносит России само существование большевистского государства, и что «снести» это государство можно только с помощью внешней военной интервенции. А поскольку у самой эмиграции сил для начала и ведения войны не было, ей, как предполагалось, следует принять деятельное участие в будущем общеевропейском конфликте. Имелась еще и третья категория, состоявшая из равнодушных или не определившихся с симпатиями наблюдателей; на наш взгляд, она и была самой многочисленной.

Соответственно, для «оборонцев» 22 июня 1941 года стало днем скорби. Так, один из бывших руководителей Русского общевоинского союза (РОВС), вице-адмирал Михаил Кедров, с началом войны перешедший на «оборонческие» позиции, говорил впоследствии:

«Кровавыми слезами мы плакали, когда слышали о первых поражениях, но в глубине души мы продолжали верить, что Советский Союз победит, так как для нас он представлял русский народ»[3].

А начальник штаба Вооруженных сил Юга России, генерал-лейтенант Петр Махров, в своем письме полковнику Петру Колтышеву от 12 мая 1953 года вспоминал:

«День объявления войны немцами России, 22 июня 1941 года, так сильно подействовал на все мое существо, что на другой день, 23-го (22-е было воскресенье), я послал заказное письмо Богомолову [советскому послу во Франции], прося его отправить меня в Россию для зачисления в армию, хотя бы рядовым».

За это письмо Махров позже попал в лагерь Вернэ, откуда был освобожден лишь по ходатайству знавшего его генерала Анри Альбера Нисселя в декабре 1941-го[4]. К слову, Махров, занявший «оборонческие» позиции еще до войны, в 1938 году призывал создать эмигрантский «оборонческий батальон» в составе РККА[5].

«Пораженцы» же, окрыленные надеждой на скорое возвращение на Родину, на долгожданное продолжение борьбы, пусть и с помощью немецких штыков, ликовали. Их позиции могли различаться в деталях – в обосновании, в осознании или предчувствии рисков и в том, как они эти риски для себя оправдывали, – но тем не менее то была прежде всего радикально антисоветская позиция, воплощенная в выведенной генерал-лейтенантом Петром Врангелем формуле: «Хоть с чертом, но против большевиков»[6].

Во всех странах Европы, где имелись русские общины, первое осмысление начавшейся войны проходило под влиянием двух факторов, которые дополняли друг друга. Первым были откровенно наивные надежды, а вторым едва ли не полное отсутствие информации. В этой рамке, соответственно, выстраивались и размышления о том, приемлемой ли будет германская оккупация, позволят ли немцы создать русское национальное государство, каким это государство станет.

«Не против русского народа, а против политической системы»

В балканских странах еще в 1920-е годы образовались крупные эмигрантские общины, и поэтому там 22 июня обсуждалось и воспринималось крайне бурно и напряженно. Орган Общества Галлиполийцев, «Галлиполийский вестник», ежемесячно выходивший в Софии, уже на следующий день после начала войны выпустил свежий номер. Нехватку информации авторы передовицы восполнили выдержками из довоенных речей Гитлера, в которых обличался мировой коммунистический Интернационал. Комментируя их, а также выступление Гитлера по случаю начала войны, «Вестник» подчеркивал, что «вождь III Райха оставался последовательным в своей оценке большевизма». Говоря о начале боевых действий, авторы пытались подкрепить собственные позиции заявлениями официальных лиц Германии.

«Мы уверены, что каждый из русских по эту и ту сторону рубежа с замиранием сердца следит за ходом военных действий, которым суждено из-под развалин СССР воскресить новую Россию уже без юдобольшевиков, с которыми в решительный бой вступает Германия, а за ней и ряд связанных общими целями стран. “Борьба не против русского народа, а против политической системы Советского Союза”, так определяет цели текущей войны комментатор радио-София в своей эмиссии от 23 июня. Если это так […] то мы, белые русские, в этой цели видим полное созвучие с тем, что столь последовательно проводили с начала большевицкой революции и до самых последних дней»[7].

Уверенность в скором «освобождении» высказывалась не только эмигрантскими изданиями, но и отдельными лицами. Так, начальник III отдела РОВС (Болгария), генерал-лейтенант Федор Абрамов, 25 июня получил письмо от проживавшего в одном из болгарских сел некоего Альбояна (по-видимому, также члена РОВС), который писал:

«События переживаемых дней так взбудоражили меня, что я потерял сон и покой. Верю, что приближается день падения большевиков, и, мне кажется, сидеть в такое время сложа руки, в качестве простого наблюдателя, не принимая в событиях никакого участия, – больше, чем преступление. Одинаково со мной думает и тот десяток оставшихся верными Белой идее, который переживает события так же, как я».

Автор, впрочем, понимал, что в начавшейся войне Германия преследует свои цели, и поэтому резюмировал так:

«Хоть происходит далеко не то, чего мы так страстно ожидали, но все же идет борьба за свержение большевистского строя, и потому приходится мириться и как-то надо участвовать в событиях»[8].

Некоторые, кстати, были готовы мириться с этим фактом, но других осознание его удерживало от выступления на стороне Германии. Тот же Абрамов переписывался и с председателем Союза бывших русских железнодорожников и техников в Болгарии (его имя нам неизвестно), который в связи с начавшейся войной делился следующим соображением:

«Думаю, что наш моральный долг и перед русским народом, и перед историей, и перед самим собой – это: если есть хоть малейшая возможность протеста в направлении “будущего расчленения”, его надо предпринять»[9].

В ответном письме от 10 июля Абрамов недвусмысленно обозначил свою – и других непримиримых эмигрантов – позицию:

«Что касается высказанного Вами мнения о необходимости массового протеста со стороны русской эмиграции в “направлении будущего расчленения России”, то “протестовать”, конечно, можно. В таком “протесте” сейчас очень и очень нуждается и товарищ Джугашвили. Но если перед нами стоит вопрос, кого же поддержать в ходе мировой борьбы, хотя бы идейно: Гитлера ли, поставившего целью раздавить мировую коммунистическую заразу в лице правящего аппарата СССР, или товарища Джугашвили, ведущего русский народ к полной коммунизации и старающегося, в час смертельной для него опасности, прикрыться затоптанным им в грязь знаменем Единой Неделимой России, то я, как и большинство фактически сражавшихся с большевиками в течение 1918–1920 годов на полях Дона и Кубани, иду на стороне Гитлера. К этому призываю и всех своих старых соратников. “Протест” же против расчленения России будет уже вторым этапом в борьбе за восстановление Великой России; и вести его должна будет новая национальная Власть возрожденной России»[10].

Корнет Юрий фон Мейер, участник Белого движения в рядах Сводно-гвардейского полка 1-й кавалерийской дивизии, говорил о том, что в Белграде день 22 июня стал «неожиданностью для большинства русских». Как и в случае с Болгарией, единственным источником информации здесь выступала пропаганда. Фон Мейер пишет:

«Многие из русских были обмануты одной фразой в речи Гитлера, произнесенной рано утром этого дня. Он назвал начавшуюся войну крестовым походом против коммунизма с целью освобождения народов. Многие эмигранты серьезно поверили в то, что Германия идет против большевиков без своекорыстных целей, с желанием лишь восстановить имманентную справедливость»[11].

Но на самом деле в речи Гитлера не было упоминаний о «крестовом походе»; скорее, общая тональность его слов позволяла принять желаемое за услышанное. Дефицит информации порождал неуместные надежды.

Член Народно-трудового союза (НТС) Ростислав Полчанинов, живший в то время в Хорватии, вместе с друзьями услышал от их знакомого русского немца Гердта, что началась война. Жена немца была огорчена и плакала, а сам он вовсе не был уверен в том, что поход на Восток закончится скоро. Полчанинов пишет:

«Мы же, наоборот, радовались. Мы стали говорить, что вот сейчас, когда народ получит оружие в руки, он свергнет ненавистное ему советское правительство и что война даст толчок к национальной революции, о чем неоднократно и много говорили братья Солоневичи. Гердт только качал головой и повторял: “Эх, дети, дети”»[12].

Начальник Загребского отдела РОВС, генерального штаба генерал-лейтенант Даниил Драценко, высказался в связи с событиями предельно четко: «Борьбу, а не туманное философствование, ведут народы Европы во главе с Германией и ее Вождем, и нам, русским националистам и патриотам, сейчас по пути только с ними». Позже этот офицер зарегистрировал более 1500 человек, желавших бороться с коммунистами, и начал организовывать военные курсы. Столь бурная активность вызвала недоумение хорватских властей и негативную реакцию немцев. По требованию немецких официальных лиц уже 10 сентября регистрация проживавших в Независимом государстве Хорватия русских эмигрантов, желавших принять участие в войне, была остановлена. Что касается самого Драценко, то он, как и многие русские эмигранты, проживавшие в Хорватии, пополнил ряды Русского охранного корпуса[13].

Еще один член НТС, живший в Белграде, Александр Казанцев писал:

«22 июня поставило нас перед двумя вариантами нашего отношения к событиям – остаться в стороне и наблюдать, кто кого, Сталин Гитлера или наоборот, или броситься в эти события и устремить все свои силы на достижение наших русских целей. Для нас был приемлем только второй вариант»[14].

Николай Февр, бывший кадет Киевского Владимирского корпуса, в эмиграции окончил Крымский кадетский корпус в сербской Белой Церкви. Проживая в Белграде, он с конца лета 1941 года сотрудничал с финансировавшейся нацистскими властями берлинской газетой «Новое слово». 22 июня в его послевоенных мемуарах посвящены следующие строки:

«С этого дня я лишился того относительного душевного покоя, который можно было иметь в городе, недавно пережившем воздушные бомбардировки и оккупированном чужими войсками. Я почувствовал, что вот теперь наступил тот момент, когда можно каким-то путем пробраться на родину и, наконец, самому убедиться в том, что с ней произошло за эти долгие и смутные годы»[15].

Во всех приведенных фрагментах явно просматривается общее настроение: из них видно, что эмигранты очень хотели видеть в происходящем свою правду, желали найти в шторме начавшейся войны подтверждение своих гипотез (некоторые из которых – например, мнение о том, что борьба так или иначе будет продолжена, – вынашивались десятилетиями) и обоснование своих надежд. Германское вторжение воспринималось ими как прорыв, из которого надо извлечь возможность для продолжения борьбы. Эмигрантское сознание по большей части отторгало идею о том, что напавшая на Советский Союз Германия ведет войну лишь ради собственных интересов.

«Трудно было предвидеть, что Гитлер окажется настолько тупоумным и пойдет завоевывать Россию»

В Центральной Европе настроения были более разнообразными. «Морской журнал», издававшийся в Праге, посвятил весь июльский номер теме 22 июня. Здесь были опубликованы речи деятелей эмиграции и в целом выражалась надежда на грядущее «освобождение» России. Редактор ежемесячника, лейтенант Михаил Стахевич, писал:

«Борьба немецкого народа с коммунистическим Интернационалом, начатая 22 июня, продолжается. На русских полях льется кровь немецких офицеров и солдат за освобождение русского народа от ига большевизма, горшего, чем иго татарское. Волей Божией и распоряжением Вождя и Канцлера Адольфа Гитлера нам, русским эмигрантам, 20 лет жившим за рубежом своей Родины мыслью об освобождении России от красной нечисти своими руками, этого счастья пока не дано. Нам пока остается единственный способ участия в борьбе – посильная материальная помощь тем, кто пострадал в этой борьбе, – помощь Немецкому Красному Кресту»[16].

Интересно, что кровь германских солдат, по мысли автора, льется не за германские интересы и не за германское государство и его фюрера – а за русских (!) и их свободу. Здесь мы вновь имеем дело с попыткой найти свою, русскую, нить в завязавшемся военном узле, сопровождавшейся вынесением за скобки той логической посылки, что если одно государство нападает на другое, то делает оно это лишь ради собственных интересов, а не в качестве «дружественного акта» помощи кому бы то ни было.

На западной окраине Европы тоже имелась своя, пусть и маленькая, русская община. После окончания гражданской войны в Испании небольшая группа эмигрантов, воевавших на стороне националистов, получила гражданство и осталась там жить. Антон Яремчук 2-й, ветеран Первой мировой войны и гражданских войн в России и Испании, в годы Второй мировой служил в итальянской армии в качестве переводчика. В своих воспоминаниях он писал:

«Прошло два года с начала войны – нам чуждой и неинтересной. В конце июня 1941 года, в разгар советско-германской дружбы, я как-то зашел к нашему “декану”, полковнику Болтину. Он рассказал, что на советской границе немцы сосредоточили около ста дивизий для вторжения. И действительно, через несколько дней немцы вторглись в СССР. Можно было ожидать, что война примет форму крестового похода против мирового врага – коммунизма. В то время трудно было предвидеть, что Гитлер окажется настолько тупоумным и, согласно своей книге “Майн Кампф”, пойдет завоевывать Россию, чтобы превратить многострадальный русский народ в рабов “высшей расы”!»[17]

Во Франции, однако, два первых года войны вряд ли воспринимались как «чуждые и неинтересные»; эта страна уже успела потерпеть поражение, а в ее армию были мобилизованы и русские эмигранты. Вероятно, именно Франция в интересующей нас перспективе наиболее показательна: при обсуждении роли эмиграции в войне историки предпочитают ссылаться на позицию известнейших «оборонцев», живших именно там. Так, ярко описала «примирительную» позицию и соответствующее восприятие войны княгиня Зинаида Шаховская:

«22 июня Гитлер напал на СССР. В двадцать четыре часа все русские эмигранты по распоряжению оккупантов были арестованы французской полицией. […] Событие, произошедшее 22 июня, имело – и это чувствовали многие – первостепенное значение. […] В войну вступила несчастная страна, ее угнетенный народ. Но хоть я и предчувствовала победу русских, зная, что все многочисленные иноземные вторжения на Русь неизменно заканчивались разгромом агрессора, то были лишь не согласованные с разумом надежды. В течение долгих лет Сталин занимался больше чистками и репрессиями, чем экономикой и промышленностью страны. […] Трудно было ожидать от народа верности тирану, который внушил ему страх, но не так-то просто вырвать из сердца любовь к людям, к земле, с которыми тысячу лет были связаны целые поколения твоих предков. Презирая и ненавидя коммунистический режим, я тем не менее желала победы русским»[18].

Разумеется, современный человек не имеет права судить тех людей, однако здесь мы тоже видим специфическое «вынесение за скобки» неудобной правды: на советско-германском фронте были лишь две стороны, и лишь из них можно было выбирать. Третьим вариантом оказывался отказ от выбора и уход в частную жизнь. Если «пораженцы» закрывали глаза на то, что Германия ведет войну лишь для собственного блага, преследуя лишь свои интересы и руководствуясь нацистской идеологией, то «оборонцы» пытались как-то совместить неприятие коммунизма с желанием выступить на «русской» стороне. При этом, разумеется, они выносили за скобки тот факт, что эта сторона воевала под красным флагом и что всем руководило большевистское, а не «общерусское» правительство.

Похожую позицию «чистого сочувствия к страданиям людей» мы видим и в других источниках. Жена известнейшего «оборонца», генерал-лейтенанта Антона Деникина, Ксения, сидя под арестом во Франции, прислушивалась к тому, что сообщало германское радио. Впечатления она записывала на клочках бумаги, а затем перенесла эти заметки в дневник. В записи от 21 июня читаем:

«По радио говорят только о “слухах” (о нападении Германии на СССР), идущих чаще всего из Швеции. […] Что думать про это нам? Огорчаться, радоваться, надеяться? Душа двоится. Конечно, вывеска мерзкая – СССР, но за вывеской-то наша родина, наша Россия, наша огромная, несуразная, непонятная, но родная и прекрасная Россия!»

Уже через два дня, 23 июня, она пишет:

«Не миновала России чаша сия! Сшиблись два антихриста… А пока что немецкие бомбы рвут на части русских людей, проклятая немецкая механика давит русские тела, и течет русская кровь… Пожалей, Боже, наш народ, пожалей и помоги!»[19]

Часть проживавших во Франции военных эмигрантов подверглась арестам, и это тоже могло повлиять на мнение людей относительно того, чего ждать от немцев и стоит ли идти с ними. Но и во Франции, тем не менее, были свои «пораженцы». Председатель Гвардейского объединения во Франции, генерал-лейтенант Арсений Гулевич, 24 июня направил приветственный адрес главе оккупационной администрации, генерал-лейтенанту Отто фон Штюльпнагелю:

«Как старейший русский генерал во Франции и как председатель Гвардейского объединения, я счастлив засвидетельствовать перед Вами как перед Главнокомандующим Германской армией во Франции, что бывшие офицеры Русской Императорской гвардии и армии приветствуют от всего сердца предпринятую Фюрером войну против большевиков. Мы выражаем пожелание скорейшей победы для свержения иудобольшевизма и уверены, что освобожденная от советской власти Россия немедленно явится могучим фактором в создании Новой Европы на основе возвышенных принципов, провозглашенных Фюрером. Мы готовы приложить все наши силы для участия в этом величайшем мировом событии и просим дать нам возможность исполнить наш долг»[20].

Во Франции, как и в других странах, «пораженцы» были уверены в грядущем благе, которое солдаты вермахта несут на своих штыках, а также в доброй воле немецкого руководства, которое, конечно же, поможет создать или воссоздать «новую Россию».

На наш взгляд, очень метко охарактеризовал происходившее тогда размежевание эмигрант Николай Рощин, 23 июня записавший в своем дневнике:

«Впервые за эти двадцать лет каждый поставлен перед необходимостью в последний раз выбрать – “за” или “против”. За народ, но и непременно вместе с его теперешней властью или по-прежнему против этой власти, но и – и на этот раз особенно остро – непременно против народа… Для каждого из эмигрантов пришли дни, самые страшные и самые суровые, грозные. Каждый предоставлен только самому себе, своему разуму и совести, каждый вновь сам решает свою судьбу – как в годы Гражданской войны»[21].

Сам Рощин выбор впоследствии сделал, став бойцом Сопротивления.

Высказались и первые лица эмиграции. 26 июня появилось обращение проживавшего в Сен-Бриаке главы Российского императорского дома, великого князя Владимира Кирилловича:

«В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение двадцати четырех лет, я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствовать по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного ига коммунизма»[22].

Этот документ носил довольно общий характер, но для тех эмигрантов, что признавали великого князя наследником престола, он выступил своеобразной санкцией, приведшей их в германские воинские формирования.

«Чемодан не собираю и тебе не советую»

В самой Германии новость о начале войны произвела необычайный фурор. Полковник Константин Кромиади, с 1922 года работавший таксистом в Берлине, рассказывал об этом так:

«Был воскресный день, 22 июня 1941 года. Берлин еще не проснулся от ночного сна, и затемненные улицы еле-еле прорезывались предрассветной зарей. Трамваи, омнибусы и метро еще не шли, и мне предстояло добраться до места своей работы пешком. По пути, на одном из перекрестков вынырнувший из темноты встречный велосипедист на лету выкрикнул: “Сегодня ночью между Советским Союзом и Германией началась война!” – и, не остановившись, промчался дальше. Я остался стоять на месте как вкопанный. […] Лично на меня весть о возникшей войне подействовала так сильно, что я растерялся и не знал, что предпринять. Во мне как будто что-то оборвалось, и все, что мне предстояло делать, потеряло свое значение. Как будто не было и минувших двадцати пяти лет эмиграции»[23].

Тогда Кромиади еще не знал, что ему предстоит сыграть ведущую роль в формировании одной из коллаборационистских частей, а позже служить в штабе генерал-лейтенанта Андрея Власова. По его словам, слухи о войне циркулировали в русской среде Берлина давно, но никто не придавал им значения, так как политическая и военная обстановка вроде бы доказывала их несостоятельность.

Русская эмиграция внимательно следила за происходящим на фронте, и всем было ясно, что на карту поставлена судьба России. В ресторанах, на улицах, в домах обсуждали только это, спорили и строили прогнозы. В берлинских кинотеатрах, где показывали еженедельные сводки с фронта, по заплаканным людям можно было определить количество русских в зале. Цели и пути русских и немцев в Германии разошлись, поскольку каждый воспринимал происходящее на фронте по-своему, каждый стоял за интересы «своей» родины. Настроения русского Берлина «распались веером – от крайне непримиримых до советских патриотов включительно; но последних было очень мало»[24].

Официальное мнение немецких властей выразила уже упоминавшаяся газета «Новое слово». Экстренный номер от 23 июня открывался речью Гитлера по случаю начала войны. Над ее текстом большими буквами было написано: «Крестовый поход против большевизма». На второй странице, с подзаголовком «Борьба с Дьяволом», излагал свое мнение редактировавший газету с середины 1930-х годов Владимир Деспотули, русский грек, ветеран Первой мировой и гражданской войн. Рассуждая о том, что коммунистам нельзя прощать минувшие двадцать лет, он писал:

«Наконец, тем ханжам и кликушам, которые станут говорить о том, что объявленный Германией поход является походом против русского народа, походом на нашу родину, мы отвечаем, что для нас это прежде всего поход против кремлевской шайки поработителей нашего народа. Для нас война, ведущаяся ныне Германией, – это крестовый поход против III Интернационала. Если теперь же эта война не окончится победой, наша родина навеки обречена будет на прозябание под властью мирового кагала. Выбора нет. […] Наше сердце может обливаться кровью перед теми испытаниями, которые выпали на долю многострадальных народов нашей родины, но мы твердо должны знать, что победа Германии означает уничтожение коммунистической безбожной власти»[25].

Противоречия и сомнения, терзавшие тем не менее эмиграцию, отразились в письмах главы Объединения русских воинских союзов (ОРВС)[26], генерального штаба генерал-майора Алексея фон Лампе. Так, в письме великой княжне Вере Константиновне от 28 июня он писал:

«Какие события!! Переживаешь их и чувствуешь, что сердце раздирается на части, – радость за освобождение России от коммунизма омрачается тем, что не СССР, а именно Россия делается опять объектом войны и… вероятного расчленения. Дорого придется заплатить русскому народу за более чем сомнительное “счастье” иметь у себя “самое демократическое правительство”. Оно утонет в крови, но от этой крови еще долго будет болеть страна»[27].

Иначе говоря, сомнения относительно грядущей политики Германии оставались, но высказывать их предпочитали в частном порядке.

Вероятно, наиболее восторженно весть о начале войны была воспринята казачеством как обособленной частью эмигрантского сообщества. Живший в Берлине генерал от кавалерии Петр Краснов в день начала войны высказался так:

«Я прошу передать всем казакам, что эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих Русской кровью. Да поможет Господь немецкому оружию и Хитлеру! Пусть совершат они то, что сделали для Пруссии русские и Император Александр I в 1813 году»[28].

На следующий день он писал атаману Общеказачьего объединения в Германской империи, Словакии и Венгрии, генерал-лейтенанту Евгению Балабину:

«Свершилось! Германский меч занесен над головой коммунизма, начинается новая эра жизни России, и теперь никак не следует искать и ожидать повторения 1918 года, но скорее мы накануне событий, подобных 1813 году. Только роли переменились. Россия – (не Советы) – является в роли порабощенной Пруссии, а Адольф Гитлер в роли благородного Императора Александра I. Германия готовится отдать старый дом России. Быть может, мы накануне новой вековой дружбы двух великих народов»[29].

Казачьи националисты и сепаратисты, мечтавшие о создании независимого государства Казакия, так же полностью поддержали начавшуюся войну. Глава Казачьего национального центра Василий Глазков, проживавший в Праге, в день начала войны послал телеграмму на имя Гитлера, Геринга, Риббентропа и фон Нейрата, в которой среди прочего писал:

«Мы, казаки, отдаем себя и все наши силы в распоряжение Фюрера для борьбы против нашего общего врага. Мы твердо верим, что победоносная германская армия обеспечит нам восстановление казачьей государственности, которая будет верным сочленом держав Пакта Трех»[30].

Аналогичное по смыслу постановление приняли и казаки Перникской общеказачьей станицы (Болгария) в середине июля 1941 года:

«Мы открыто заявляем, что единственным нашим верным союзником считаем национал-социалистическую Германию, возглавляемую ее Вождем Адольфом Гитлером, и все силы Трехстороннего Пакта»[31].

Краснов, Балабин и Глазков впоследствии приняли деятельное участие в войне на стороне Германии.

Конечно, и в казачьей среде были представлены иные мнения. Живший в Болгарии казак Николай писал офицеру Александру, работавшему на мельнице в селе Продилово:

«Дорогой мой, родной Саша! Кровью обливается мое истерзанное сердце. На тех местах, на тех полях святой Руси, где мы с тобой были, опять бьются русские войска за Россию, которую злые враги хотят уничтожить. Великая Россия всегда была великой в глазах Европы! Не ради красивых глаз украинок бросили немцы свои войска в Россию. Хлеб, железо, топливо – вот что нужно голодным ордам, которые истязают народ нашей матери-Родины. Ходил в Софию к казакам, настроение у них разное. Одни вызываются биться вместе с русскими за Россию, другие говорят, что приготовили обмундирование и сапоги и хотят ехать на Терек, Дон, Кубань. Эмиграция старого поколения страдает и мучается за Россию, сознает предстоящее разделение родины. Чемодан не собираю и тебе не советую, не все так просто, как кажется другим»[32].

«По-видимому, нам не доверяют»

В мае 1945 года парижская газета «Русские новости», обозревая эволюцию политических позиций белой эмиграции в военный период, отмечала:

«[22 июня –] дата, с которой начался глубокий сдвиг для громадного большинства наших читателей. […] Русские во Франции разделились на две непримиримые части. Это не было больше делением на “правых” и “левых” – делением, которое становилось все более и более условным. Деление произошло по другому признаку: сообразно отношению каждого к происходившей борьбе. Лишь меньшинство пошло за Германией. Большинство стало на позицию необходимой защиты Родины и постепенно шло к признанию советского правительства»[33].

Конечно, с точки зрения сегодняшних знаний оценку, согласно которой большинство эмигрантов, живших во Франции, якобы поддержало СССР, стоит признать упрощением – вполне понятным, впрочем, в свете победы Красной армии в войне. Общий вклад «французских» русских в завершившееся противостояние оценить непросто. В нашем распоряжении есть лишь приблизительные и сильно разнящиеся цифры, отражающие участие эмигрантов в борьбе французского Сопротивления; одновременно имеется столь же неполная статистика, касающаяся русских выходцев из Франции, которые сражались в немецкой армии. Так, по данным Леонида Шкаренкова, в подпольных организациях и войсках «Сражающейся Франции» состояли около 3000 русских. Согласно оценке Николая Рощина, активными участниками Сопротивления были не менее 10% русских эмигрантов, то есть около 5–6 тысяч человек. Столько же, по его подсчетам, насчитывалось активных коллаборационистов[34]. Кроме того, известно, что после 22 июня в I (французском) отделе РОВС для отправки на Восточный фронт зарегистрировались 1160 русских офицеров, но какое количество из них на деле добралось до линии фронта и влилось в немецкую армию, сказать трудно[35].

Всего же в годы войны в различных воинских формированиях, действовавших на стороне Германии и союзных с ней стран, служили от 15 до 20 тысяч русских эмигрантов. Согласно другим данным, это число не превышает 12–13 тысяч человек. Разброс мнений очень велик; есть историки, по мнению которых, количество русских изгнанников в армиях антигитлеровской коалиции следует оценивать в диапазоне от 3 до 5 тысяч человек, причем 300–400 эмигрантов приходятся на долю европейского движения Сопротивления[36]. Иначе говоря, безапелляционные оценки в духе «большинство (или меньшинство) европейских эмигрантов поддержали Гитлера» едва ли состоятельны. А вот что не вызывает сомнений, так это сам факт глубочайшего раскола во мнениях, сопутствовавшего войне.

Соответственно, после 22 июня, желая примкнуть к выбранной армии, одни эмигранты пытались проникнуть в Советский Союз, а другие отправлялись в Германию. Например, князь Николай Оболенский, явившись в советское посольство во Франции, попросил советского посла Александра Богомолова отправить его на родину, чтобы там он смог вступить в РККА. С аналогичной просьбой к советским представителям в Лондоне и Алжире обращался и Николай Вырубов, который, по его словам, был согласен «хотя бы рыть окопы», но на русской земле[37]. Другие воевали с Гитлером в армиях своей новой родины: в частности, князь Эммануил Голицын вступил в ряды британских ВВС и в 1942 году провел самый высотный воздушный бой в «битве за Англию». А одним из первых отрядов, высадившихся в Нормандии 6 июня 1944 года, командовал капитан армии США Петр Шувалов.

Разумеется, были и те, кто добровольно шел под немецкие знамена. Мотив чаще всего был идейным, а вот выражение его, осознание себя и своего места в происходящем всегда оставались индивидуальными. Кто-то искренне верил, что делает благое дело, кто-то сомневался, но все равно вступал в гитлеровскую армию, а кто-то отказывался от такого рода попыток, получив отказ: ведь принимать эмигрантов в вермахт формально было запрещено. Так, Ростислав Завадский, представитель молодого поколения офицеров, воспитанных уже на чужбине, записавшийся в Валлонский легион и уезжавший вместе с бельгийскими добровольцами 8 августа 1941 года из Брюсселя, оставил в дневнике такую запись:

«“Vers mes grande aventure”, – прошептал мой сосед и тяжело вздохнул. У него тоже остаются жена, сын, отец, но какие у нас разные мысли и переживания. Конечно, и для меня это большая авантюра, но разница в том, что я русский офицер. Этим сказано все. Не таким способом я думал попасть на родину. Бог расположил, да будет святая Его воля. Но твердо верю, что Он указал мне путь – мой путь. Он же видит, как мне тяжело, ведь все чужое, и я для всех чужой. Господи, помоги же мне выполнить мой долг»[38].

Взгляды людей нередко менялись. Некоторые, увидев войну на Восточном фронте и осознав противоречие между собственными идеалами и теми целями, ради которых вела войну Германия, пытались «выйти из игры», но возможностей для этого почти не было. Другие, напротив, продолжали служить, полагая, что немцы «одумаются», или же считая, что гитлеровская армия есть меньшее из зол. А кто-то – таких, правда, было не слишком много – переходил на другую сторону или присоединялся к партизанам. Штабс-капитан Алексей Полянский писал уже после войны:

«Мог ли я подумать в Петербурге во время войны с Германией, получая приказ о производстве из пажей Пажеского Его Величества корпуса в офицеры Русской Императорской армии, что через 26 лет я получу приказ о производстве в офицеры германского вермахта? Причем, надевая немецкий офицерский мундир, не буду чувствовать себя изменником своей родины, а наоборот, ее защитником и бойцом за освобождение России от красных захватчиков и лишь тактическими соображениями принужденным к этому»[39].

После принятия присяги пути назад, как правило, не было, и поэтому эмигранты продолжали вести «свою», неоконченную гражданскую войну на полях новой войны, которую начала Германия за «расширение жизненного пространства».

Впрочем, разочарование для многих было неизбежным. В этом смысле любопытна переписка главы ОРВС, генерал-майора фон Лампе, который в письме от 24 августа 1941 года, направленном княжне Вере Константиновне, писал:

«Вы спрашиваете, что нам делать? Плохо с этим вопросом. […] Нас не хотят. Почему? Я сам не знаю. […] По-видимому, нам не доверяют… именно не доверяют потому, что власть имущие знают, что они будут делать с Россией, и как сами люди добросовестные учитывают, что при таких делах мы не можем искренне быть с ними!»[40]

Ту же мысль он развивает в письме от 5 октября:

«Думаю, что на фронт нам пока стремиться нельзя… Трудно писать почему, но уж очень все двойственно, и недаром сами немцы не хотят нас пускать на фронт. Быть может, учитывают, как нам будет тяжело присутствовать и участвовать в том, что предстоит России!»[41]

В том же письме фон Лампе отвечал и на предложение княгини организовать помощь раненым и пленным красноармейцам. По его словам, как участник гражданской войны, он не может «красных считать своими»:

«[Если бы немцы] поручили эмиграции просмотреть состав красных пленных и отобрать тех, кто может стать своими… – это верно. Но всех, гуртом, я своими считать не могу… Как это ни печально, но то обстоятельство, что и они, и мы родились в России, не делает нас родными!»[42]

Правда, вскоре его позиция изменилась. Уже 25 ноября фон Лампе написал княжне, что десять дней назад посетил гестапо, где подал заявление от имени Красного Креста, прося указать, как отнестись к желанию многих эмигрантов помочь пленным. Ответа на тот момент еще не было. Есть в том письме и такие строки:

«По отзывам наших офицеров, ездивших с комиссией в лагеря, ужас того положения, в которое попали пленные, НЕ поддается описанию, и минимум, что вымрет от начавшего уже косить тифа, – это 50% всего состава пленных. Кошмар!»[43]

* * *

22 июня 1941 года было суждено стать в высшей степени символической датой, причем и в СССР, и в современной России она осмысляется как одна из ключевых точек именно национальной (в широком смысле) истории: «это наше и только наше, никто больше не поймет». Эта особенность заметна даже на уровне применяемых в науке терминов: в России 22 июня открывает Великую Отечественную войну, в западных же работах – германо-советскую войну (Soviet-German war, Deutsch-Sowjetischer Krieg).

Однако тот день переживался, пусть и по-разному, не только Россией, но и русским зарубежьем. И «оборонцы», и «пораженцы» были поставлены перед тяжелым выбором: кого поддержать и поддерживать ли вообще? Любое решение было очень трудным и по-своему роковым, ибо размежевание сторон было предельным. При этом ни одно из предпочтений не ассоциировалось с той гипотетической «общерусской» стороной, о которой страстно мечтали эмигранты – люди, двадцать лет прожившие на чужбине и потерявшие государство, которое могло бы их представлять и защищать.

[1] Медведев Р.А. Время Путина? Россия на рубеже веков. М.: АСТ, 2002. С. 189.

[2] Цит. по: Путин одобрил идею строительства в России храма национального примирения (www.vz.ru/news/2013/12/5/662987.html).

[3] Цит. по: Голдин В.И. Роковой выбор. Русское военное Зарубежье в годы Второй мировой войны. Архангельск; Мурманск: СОЛТИ, 2005. С. 188, 189.

[4] Махров П.С. В Белой армии генерала Деникина. Записки начальника штаба Главнокомандующего Вооруженными силами юга России. СПб.: Logos, 1994. С. 11.

[5] Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. М.: Родник, 1994. С. 276. Т. 1.Данный факт приводится со ссылкой на следующий источник: Галай Н. На собрании оборонцев // Сигнал. 1938. № 27. 15 марта. С. 4. См. также: Секретный доклад генерала Махрова // Грани. 1982. № 124. С. 188, 189.

[6] Цурганов Ю.С. Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне. М.: Intrada, 2001. С. 38.

[7] Галлиполийский вестник. 1941. № 96. 23 июня. С. 1–3.

[8] Голдин В.И. Указ. соч. С. 178, 179.

[9] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-9116. Оп. 1. Д. 17. Л. 90.

[10] Там же. Л. 91.

[11] Александров К.М. Белая военная эмиграция в Сербии: к истории создания 12 сентября 1941 года Отдельного русского корпуса // Труды IIмеждународных исторических чтений, посвященных памяти профессора, Генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Николаевича Головина. Белград, 10–14 сентября 2011 года. СПб.: Скрипториум, 2012. С. 93.

[12] Полчанинов Р.В. Молодежь русского зарубежья. Воспоминания 1941–1951. М.: Посев, 2009. С. 38, 39.

[13] См.: Дробязко С.И., Романько О.В., Семенов К.К. Иностранные формирования Третьего рейха. М.: АСТ; Астрель, 2009. С. 560, 561.

[14] Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом. 1941–1945. М.: Посев, 2011. С. 38.

[15] Февр Н. Солнце восходит на западе. Буэнос-Айрес: Новое слово, 1950. С. 15.

[16] Стахевич М. Война немецкого народа с коммунистическим Интернационалом и Русские в протекторате // Морской журнал. 1941. № 145(2). Июль. С. 4.

[17] Яремчук 2-й А.П. Моя последняя – четвертая – война // Мемуары власовцев/ Сост. А.В. Окороков. М.: Вече, 2011. С. 8.

[18] Шаховская З.А. Таков мой век. М.: Русский путь, 2006. С. 441.

[19] Лехович Д. Деникин. Жизнь русского офицера. М.: Евразия +, 2004. С. 731, 732.

[20] Бюллетень Объединения лейб-гвардии Московского полка. 1941. № 87. 23 августа – 8 сентября. С. 1.

[21] Лебеденко Р.В. Политический выбор российской эмиграции во Франции в период Великой Отечественной войны // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2010. Вып. 6. С. 42.

[22] Цурганов Ю.С. Белоэмигранты и Вторая мировая война. Попытка реванша. 1939–1945. М.: Центрполиграф, 2010. С. 64.

[23] Кромиади К. За землю, за волю… Сан-Франциско: Глобус, 1980. С. 22.

[24] Там же. С. 24.

[25] Крестовый поход против большевизма // Новое слово. 1941. № 26(355). 23 июня. С. 1, 2; Деспотули В. Борьба с Дьяволом // Там же. С. 2.

[26] II отдел РОВС, располагавшийся в Германии, 22 октября 1938 года под давлением немецких властей был преобразован в формально независимое Объединение русских воинских союзов.

[27] «Сердце раздирается на части». Письма председателя Объединения русских воинских союзов А.А. фон Лампе. Июнь – октябрь 1941 г. // Исторический архив. 2010. № 3. С. 42, 43; Baur J. Die russische Kolonie in München 1900–1945: deutsch-russische Beziehungen im 20. Jahrhundert. Wiesbaden: Harrassowitz, 1998. S. 295.

[28] Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. М.: Яуза; Эксмо, 2005. С. 75.

[29] Кривошеева Е.Г. Российская эмиграция накануне и в период Второй мировой войны (1936–1945 гг.). М.: МАДИ (ТУ), 2001. С. 56, 57.

[30] Казачий вестник. 1941. № 1. 22 августа. С. 1.

[31] ГАРФ. Ф. Р-5762. Оп. 1. Д. 2. Л. 9.

[32] Аблова Р.Т. Сотрудничество советского и болгарского народов в борьбе против фашизма (1941–1945 гг.). М.: Высшая школа, 1973. С. 324, 325.

[33] Сотников С.А. Российская военная эмиграция во Франции в 1920–1945 гг. Дисс. на соис. уч. ст. к.и.н. М.: Московский государственный университет сервиса, 2006. С. 167, 168.

[34] «Сопротивляйтесь!» // Между Россией и Сталиным: российская эмиграция и Вторая мировая война / Ответ. ред. С.В. Карпенко. М.: РГГУ, 2004. С. 175.

[35] Ильинский П.Д. Три года под немецкой оккупацией в Белоруссии. (Жизнь Полоцкого округа 1941–1944 годов) // Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы. Историко-документальный сборник / Сост. К.М. Александров. СПб.: Скрипториум, 2011. С. 135.

[36] Белая военная эмиграция и Вооруженные силы Комитета освобождения народов России // Александров К.М. Русские солдаты Вермахта: герои или предатели. Сборник статей и материалов. М.: Яуза; Эксмо, 2005. С. 379, 380; Андреев В.А. Русское зарубежье и вторая мировая война // Материалы по истории Русского освободительного движения: сборник статей, документов, воспоминаний. Вып. 2 / Под общ. ред. А.В. Окорокова. М.: Архив РОА, 1998. С. 139, 149; Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. М.: Эксмо, 2005. С. 99; Урицкая Р.Л. Они любили свою страну… Судьба русской эмиграции во Франции с 1933 по 1948 г. СПб.: Дмитрий Буланин, 2010. С. 137–158, 202–204; Закат российской эмиграции во Франции в 1940-е годы: история и память / Под ред. Д. Гузевича, М. Якунина. Париж; Новосибирск: Ассоциация «Зарубежная Россия», 2012. С. 21–35.

[37] Любимов Л.Д. На чужбине. М.: Советский писатель, 1963. С. 312; Против общего врага: советские люди во французском движении Сопротивления / Под ред. И.В. Паротькина. М.: Наука, 1972. С. 268.

[38] Завадский Р.В. Своя чужая война. Дневник русского офицера вермахта 1941–1942 гг. / Ред.-сост. О.И. Бэйда. М.: Посев, 2014. С. 75.

[39] Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945. М.: Посев, 2009. С. 54.

[40] «Сердце раздирается на части»… С. 48.

[41] Там же. С. 50.

[42] Там же. С. 49.

[43] Голдин В.И. Указ. соч. С. 190, 191.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №3(95)

ОАЭ вводит упрощенную процедуру выдачи многократных виз.

Власти ОАЭ объявили о внедрении новой системы выдачи виз, которая упростит процедуру оплаты и выдачу документов, а так же поможет увеличить приток туристов.

Дирекция иностранных дел при МВД ОАЭ объявила о завершении подготовительного этапа для перехода на новую, более гибкую систему выдачи въездных документов для иностранных граждан, сообщает портал Arabian Business. Новые процедуры вступят в силу в начале августа, а ассортимент виз расширится: появятся новые типы многократных рабочих и туристических виз, а так же учебных, медицинских и виз для участия в конференциях. Более подробную информацию о тарифах и условиях оформления документов можно будет получить на официальном веб-сайте министерства в ближайшее время.

Апологетом упрощения визового режима стал Шейх Саиф бен Заид Аль Нахайян, заместитель премьер-министра и министр внутренних дел ОАЭ. Изменения стали ответом на потребности экономики страны: чтобы развивать и поддерживать различные аспекты экономических, туристических и социальных проектов необходимо эффективно принимать заграничных посетителей, рабочую силу и иностранных специалистов. Новая система также обратит особое внимание на нарушителей визового режима.

В июле только в Дубае число выданных долгосрочных виз возросло на 30% по сравнению с показателями годичной давности. В общей сложности, 570 917 человек получили вид на жительство в течение первого полугодия 2014 года, а за первые шесть месяцев 2013 года их было выдано 436 993. Число туристов в течение года возросло с 20,2 млн до 21,8 млн человек. Параллельно с туристическим сектором молниеносно растет и жилищный: квартиры и виллы эмирата подорожали за год почти на треть.

В марте Министерство иностранных дел ОАЭ объявило, что граждане 13 государств-членов Европейского Союза смогут въехать в страну без виз. Освобождение, которое вступило в силу 22 марта, распространилось и на граждан Польши, Словении, Словакии, Чехии, Литвы, Венгрии, Латвии, Эстонии, Мальты, Кипра, Хорватии, Румынии и Болгарии.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан считает, что проект "Южный поток" отвечает интересам страны, и он не намерен от него отказываться, передает агентство Рейтер.

Соответствующее заявление Орбана появилось на фоне обсуждения в Европейском союзе новых санкций против России, которые могут затронуть энергетический сектор. Орбан заявил, что хотя он и поддерживает Украину, ему необходимо задумываться об интересах страны и он не откажется от "Южного потока".

"Если газопровод "Южный поток" должен пройти через нашу страну, чтобы поддержать хорошие деловые отношения с Россией, то мы, конечно, за "Южный поток", — заявил он.

Для реализации сухопутной части "Южного потока" Россия подписала межправительственные соглашения с Австрией, Болгарией, Венгрией, Сербией, Словенией и Хорватией. Однако ЕК сочла эти двусторонние договоры нарушающими законодательство ЕС, а именно так называемый третий энергопакет. Власти Болгарии уже заявили о приостановке работ по проекту после предупреждения Еврокомиссии о несоблюдении норм ЕС. В ответ Россия начала разбирательство в ВТО по применению норм этого энергопакета, запрещающих компаниям, добывающим газ, владеть магистральными трубопроводами в ЕС.

Проект "Южного потока" через акваторию Черного моря в страны Южной и Центральной Европы направлен на диверсификацию маршрутов экспорта российского газа. Его строительство стартовало 7 декабря 2012 года в районе Анапы. Алексей Миллер сообщал, что в конце 2015 года по газопроводу "Южный поток" будет поставлен первый природный газ.

С 1 августа Сбербанк начнет выдавать кредиты на покупку недвижимости в Хорватии.

Информация о том, что несколько российских банков собираются выдавать займы на покупку зарубежной недвижимости, появилась еще в июне 2014 года. Сейчас стали известны условия некоторых кредитных программ.

Как сообщили корреспонденту Prian.ru в хорватском агентстве недвижимости «Alma Dom», с 1 августа хорватское представительство Сбербанка начнет выдавать займы на покупку домов и квартир на море сроком до 15 лет.

Минимальная сумма кредита составит €10 000, а максимальная будет ограничена кредитоспособностью заемщика. Процентная ставка по данному банковскому продукту будет 8% годовых.

Главные требования банка – получатель кредита должен быть совершеннолетним гражданином России и иметь постоянное трудоустройство не менее 12 месяцев до подачи заявления.

Оценка кредитоспособности будет проводиться на основании личного заявления, переданного в банк. Срок рассмотрения вопроса – в течение месяца.

Пула лидирует по росту цен на недвижимость в Хорватии.

По результатам июня 2014 года цены на недвижимость в Хорватии в целом снизились. Однако в некоторых городах на побережье они увеличились.

Хорватия недвижимостьКвартиры в Пуле стоили в среднем €1 173 за кв.м, что на 3,6% выше по сравнению с маем 2014 года. В Задаре «квадрат» подорожал до €1 940, что на 2,1% больше, чем месяцем ранее. А в Шибенике цены остались на уровне майских - €1 452 за кв.м, передает портал Balkanpro.ru.

В других городах Хорватии жилье подешевело. В Риеке цены на квартиры снизились на 0,3% - до €1 383 за кв.м. В Загребе «квадрат» жилья потерял в цене 1,4% и стал стоить в среднем €1 436. Квартиры в Сплите подешевели на 3,4% до €2 061 за кв.м.

В июне 2014 года в столичном районе Нов-Загреб средняя стоимость квартир составила €1 245 за кв.м, что на 0,2% больше, чем месяцем ранее. В центре Загреба стоимость квартир уменьшилась на 2,8% - до €1 847 за кв.м. На западе столицы жилье подешевело на 2% - до €1 442 за кв.м. На востоке Загреба средняя стоимость квартир составила €1 449 за кв.м – на 1% меньше, чем месяцем ранее.

Отклики СМИ Хорватии и Венгрии о шагах Газпрома по приобретению бизнеса в нефтегазовых компаниях этих стран

По информации газеты венгерских деловых кругов «Вилаггаздашаг» со ссылкой на хорватскую газету «Вечерний лист», Газпром рассматривает вопрос о приобретении контрольного пакета акций хорватской компании INA. Хорватская газета отмечает, что сведения поступают из кругов, близких к российскому газовому гиганту, где полагают, что в ближайшее время венгерская компания MOL намерена продать около 50% доли в управляемой ею хорватской нефтегазовой компании INA. Такое направление развития бизнеса выглядит вполне продуманным, поскольку MOL необходимы средства для осуществления ряда новых инвестиционных проектов.

Названное хорватское издание при этом напомнило, что «западная дипломатия упорно работает над тем, чтобы Россия не получила новые плацдармы в Хорватии и Венгрии. Поэтому вопрос о выходе MOL из INA будет решаться не в Загребе, а в Будапеште». Последнее слово скажет премьер-министр Венгрии В. Орбан после завершения согласований с чиновниками ЕС. По некоторым сведениям, руководители Газпрома в данном вопросе рассчитывают получить конкретный ответ в конце текущего года, чтобы приступить к расширению своего бизнеса уже в 2015 году. Наряду с приобретаемыми российской компаний у MOL долевого участия в INA (47,26%), хорватское государство может продать ещё 19% (из нынешних 44,84%), таким образом, сохранив за собой 25% плюс 1 акция. Позитивное отношение венгерской стороны к сделке связано с готовностью российской компании инвестировать в проекты по модернизации в Венгрии объектов энергетики. (Неделей ранее представители Венгерского энергетического холдинга МVМ провели в Москве переговоры о покупке природного газа). Хорватская газета отмечает, что хотя Газпром и опубликовал пресс-релиз об итогах состоявшихся 10 июля с.г. в Загребе переговоров российской делегации во главе с Председателем Правления ОАО «Газпром» А.Б. Миллера с президентом Хорватии Иво Йосиповичем и хорватским премьер-министром Зораном Милановичем, компания INA в нём не упоминается. Среди рассмотренных перспектив двустороннего сотрудничества в области нефтяной и газовой промышленности особое внимание стороны уделили проекту «Южный поток» и инвестициям в хорватский участок этого газопровода. В первой половине 2014 года Газпром поставил в страны Юго-Восточной Европы 340 млн. куб. м газа, что на 45% больше, чем за весь 2013 год. В ходе переговоров обсуждались также совместные проекты развития средств транспорта, работающих на природном газе. Достигнута договорённость о том, что компания «Газпром Нефть» подаст заявку на участие в тендере на получение права разработки и добычи углеводородов на морских участках.

Поставки газа по трубопроводу «Южный поток», против строительства которого всё больше возражает Евросоюз, могут начаться в конце 2015 года. Максимальная проектная мощность нового газопровода – 63 млрд. куб. м газа в год – может быть достигнута в 2018 году. Газопровод пройдёт и по территории Венгрии.

В сентябре 2013 года Газпром и компания LNG Croatia подготовили совместный проект о применении в Хорватии природного газа в качестве топлива для средств транспорта. Хорватские СМИ считают, что одним из партнёров на переговорах с А. Миллером был министр экономики Хорватии, который наряду с другими темами не мог не затронуть вопрос о судьбе компании INA.

Газета «Вилаггаздашаг»

Фондовые биржи Болгарии, Хорватии и Македонии будут объединены общей системой заказов и платформой по торговле ценными бумагами. В развитие этой системы Европейский банк восстановления и развития, а также операторы каждой из трех стран инвестируют в общей сложности 780 тыс. евро.

(Источник: Капитал Daily)

Еврокомиссия по-прежнему занимает жесткую позицию по газопроводу "Южный поток", настаивает на приостановке проекта и готова вести разбирательства со странами ЕС, участвующими в проекте, заявил журналистам глава директората Еврокомиссии по энергетике Доминик Ристори.

Еврокомиссия считает, что проект "Южный поток", направленный на диверсификацию маршрутов экспорта российского газа в Европу, не соответствует нормам третьего энергопакета. В ответ Россия начала разбирательство в ВТО по применению норм этого энергопакета, запрещающих компаниям, добывающим газ, владеть магистральными трубопроводами в ЕС.

"В текущем контексте наша позиция по "Южному потоку" ясна: газопровод не имеет места в том контексте, в котором у нас имеются такие трудности с Россией. Мы предложили приостановить "Южный поток" и пересмотреть анализ этого проекта в свете энергетической безопасности (Евросоюза). Учитывая текущее развитие ситуации на Украине и отношения России с Украиной, эта позиция сейчас не может измениться", — сказал Ристори.

Еврокомиссия настаивает, что проект должен полностью отвечать требованиям законодательства Евросоюза. "У нас нет причин изменять это", — заявил он.

"Как вы знаете, мы уже открыли разбирательство, связанное с "Южным потоком". Мы сделаем то же при необходимости в подобных условиях", — сказал представитель ЕК.

На вопрос, идет ли речь о возможности начала разбирательств в отношении стран ЕС, которые должны получать газ в рамках строящегося газопровода, он ответил: "Это наша позиция". Однако за открытие антимонопольных разбирательств в Еврокомиссии отвечает не энергетический департамент, а департамент по конкуренции.

Россия подписала межправительственные соглашения по строительству "Южного потока" с Австрией, Болгарией, Венгрией, Грецией, Сербией, Словенией и Хорватией. Еврокомиссия считает, что эти соглашения противоречат нормам третьего энергопакета. Власти Болгарии уже заявили о приостановке работ по проекту после предупреждения Еврокомиссии о несоблюдении норм ЕС.

Между тем глава МИД Италии, председательствующей в ЕС, Федерика Могерини на прошлой неделе заявила, что проект "Южный поток" очень важен для всей Европы, и необходимо стремиться к тому, чтобы в ближайшие месяцы найти взаимоприемлемые решения по этой проблеме.

Возле хорватского Шибеника построят город на 2 500 жителей.

В 2015 году в хорватском Шибенике стартует строительство нового города-спутника. Он разместится между поселком Заблаче и крепостью Св. Николы по одному направлению и между Адриатическим морем и озером Мала-Солина по другому направлению.

Стоимость проекта пока не определена, однако известно, что это будет один из крупнейших проектов на рынке недвижимости Хорватии. По предварительным данным, реализация первой очереди потребует от властей несколько сот миллионов евро, передает портал Balkanpro.ru.

Комплекс «Новый Шибеник» будет предназначен для круглогодичного проживания. Он будет включать в себя гостиницу, четырехзвездочный отель, виллы, пристани для яхт, бизнес- и торговые центры, жилые дома, рестораны, кафе, магазины, детские сады, школы, спортивные и детские площадки и многие другие объекты. Ожидается, что в новом городе будет проживать до 2 500 человек.

Строительство такого современного комплекса в Хорватии как нельзя кстати. Уже в феврале 2014-го года поток отдыхающих в страну увеличился почти на 6%. Кроме того, в Хорватии наши соотечественники теперь имеют возможность приобрести недвижимость на физическое лицо, что может увеличить количество покупателей из России.

Ассоциация операторов мобильной связи Таджикистана обратилось с открытым письмом к Министру финансов и председателю Налогового комитета при Правительстве Республики Таджикистан, в котором выражается озабоченность операторов сотовой связи в связи с резким ухудшением инвестиционного климата в стране. Как отмечается в распространенном заявлении, сегодня телекоммуникации - одна из самых динамичных и социально-значимых отраслей в экономике республики, которая оказывает влияние на другие сектора и развитие государства в целом, внося ежегодно в бюджет страны в виде налогов около 1 млрд. сомони (более 200 млн. долл. США). Однако, к сожалению, у отрасли появился ряд проблем, связанных с изменением с 1 января 013 года налогового законодательства Таджикистана, которое привело к значительному увеличению налогооблагаемой базы в отношении компаний с участием иностранного капитала. В частности, за короткий период были введены такие налоги, как акциз (3%) с исходящего соединения, акциз (3%) с входящего соединения, НДС (18%) с исходящего соединения, НДС (18%) с входящего соединения. Это привело к тому, что в 2013 году доля налогов по отношению к выручке в отрасли составила 32%, а с учетом актов налоговых проверок - 45%, а кроме налогов есть иные расходы: себестоимость, заработная плата персонала, расходы на содержание сети связи, комиссии за подключение абонентов и прием платежей и другие. «Такое бремя расходов ставит под угрозу инвестиционную привлекательность экономики Таджикистана и выполнение запланированных показателей отрасли связи в стратегии страны», отмечается в письме. Известная консалтинговая компания PricewaterhouseCoopers, проанализировавшая налоговые платежи в 186 странах мира, в своем отчете PayingTaxes - 2014 отмечает, что «Республика Таджикистан по совокупной налоговой ставке занимает предпоследнее место в странах Центральной Азии и Восточной Европы, а налоговая ставка в 86% является одной из самых высоких в мире. Так, например, в странах Европы самая высокая ставка доходит до 65% (Италия), а самая низкая - 20% (Хорватия). По общему числу налогов в странах, представленных в отчете, Таджикистан входит в число стран со значительным количеством налогов (69 налогов). В Европе самый большой показатель - 39. В целом Таджикистан занимает 178 место из 186 стран мира по налоговому бремени для бизнеса. Учитывая вышеизложенное, Ассоциация операторов мобильной связи обращает внимание официальных лиц Таджикистана на сложившуюся ситуацию по налоговой нагрузке в отрасли и просит ответить: «Разве существующее налоговое бремя не вредит дальнейшему развитию отрасли электрической связи, и в целом, развитию экономики страны и интересам государства и нации?». Таджикистан > СМИ, ИТ > ved.gov.ru, 13 июля 2014 > № 1130534

С 9 июля 2014 года наравне с национальными болгарскими визами в стране признаются визы Румынии, Хорватии и республики Кипр.

Туристы по визам вышеперечисленных стран смогут находиться на территории Болгарии не более 90 дней в каждый 180-дневный период, пишет Travel.ru.

Если же иностранная виза будет выдана на срок менее 90 дней, то по его истечению в Болгарии она тоже станет недействительна.

Право пребывания в стране также имеют и обладатели вида на жительство, который выдали Кипр, Румыния и Хорватия. Количество дней пребывания в полугодии подсчитывается по аналогии с шенгенскими визами.

Напомним, что популярный у россиян болгарский Солнечный Берег недавно был назван самым дешевым европейским курортом. А благодаря визовому новвовведению отдых на побережье страны стал еще более доступным.

Жилая недвижимость в Евросоюзе понемногу дорожает

Стоимость квадратного метра жилья в Евросоюзе в первом квартале 2014-го увеличилась на 1% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Виновниками среднего прироста цен стали страны Балтии.

По сравнению с четвертым кварталом 2013 года недвижимость в ЕС прибавила 0,2% к своей средней стоимости, передает Евростат.

В годовом исчислении наибольший скачок цен зафиксирован в Эстонии и Латвии. Самыми слабыми рынками остаются Хорватия, Словения и Кипр. Интересно, что по данным статистического ведомства ЕС, недвижимость Испании подешевела всего на 1,6% за год.

Количество туристов в Хорватии выросло на 7%.

Хорватские курорты привлекают все больше иностранных туристов, правда, россияне не торопятся выбирать эту страну для проведения своего отпуска.

За шесть месяцев 2014 года Хорватию посетило 3,4 млн иностранных туристов, что на 7% больше, чем за тот же период прошлого года, пишет BalkanPro.ru со ссылкой на министра туризма Хорватии Дарко Лоренцина. Так же на 4,3% увеличилось время пребывания отдыхающих в стране.

Самые длительные отпуска в Хорватии провели гости из Германии, Австрии, Великобритании, Франции, Швеции, Финляндии, США, Канады, Южной Кореи и Китая.

Самым популярным регионом страны остается Истрия. С января по июнь ее посетили 1,04 млн туристов, что на 5,4% больше, чем годом ранее. Правда, россиян среди отдыхающих здесь не так много. А в начале июня и вовсе зафиксирован резкий спад турпотока из России. Наших отдыхающих на полуострове стало на 39% меньше, количество ночевок снизилось на 34%.

И все это несмотря на то, что Хорватия всячески стремиться привлечь российских отдыхающих и покупателей недвижимости. Например, в начале июня власти страны разрешили россиянам покупать недвижимость на физическое лицо, что значительно упростило процедуру.

По данным Европейского статистического управления уровень цен на товары и услуги в Чехии составляет 71% по сравнению в среднем с ЕС. По уровню цен Чехию опережают Болгария, Польша, Румыния, Литва и Хорватия. На одном уровне Чехия находится со Словакией и Латвией. По сравнению с Данией в Чехии данный уровень в два раза ниже.

Данная статистика определена на основе сравнения цен 2400 товаров и услуг в ЕС в рамках программы по увеличению покупательной силы населения.

Právo, 21.06.2014

При выборе мест проведения отпусков в этом году чехи больше ориентируются на цены. По результатам опроса, проведенного агентством STEM/M ARK, для большинства жителей Чехии самым важным критерием при выборе места проведения отдыха, независимо ? за границей или дома является стоимость тура. При этом на будущие расходы обращает больше внимания та категория жителей, которая планирует отпуск на родине. Не секрет, что большинство чехов желают провести больше отпуск за границей, чем дома.

В этом году 35% жителей страны планируют отпуск провести на родине, 16,5% ? в Чехии и за границей, 22% ? за границей и 26,5 – отпуск не планируют. Чехи предпочитают для отдыха Хорватию, Италию, Словакию, т.е. те страны куда можно доехать автомобилем или автобусом. Затем следуют Испания, Турция, Греция и Болгария.

Что касается расходов, то например, в категории до 10 тыс.крон на человека на отпуск в Чехии планируют потратить 83% жителей. На отдых за границей большинство чехов рассчитывает потратить до 15 тыс.крон.

Právo, 27.06.2014

Без иллюзий, или Словения между сломом социализма и кризисом капитализма

Йоже Менцингер

Спустя двадцать лет Словения бьется в экономических, социальных, политических и моральных судорогах, конца которым не видно. Потому не лишне поразмыслить о событиях, приведших к нынешнему состоянию. Могла ли Словения выбирать пути —лучшие, чем те, что она выбрала в действительности? Мы сбились —и когда? —с дороги, которая привела бы нас к чему-то более близкому тем романтическим ожиданиям двадцатилетней давности? Или же тогда это были лишь иллюзии? Вникнем в экономические проблемы, сопровождавшие Словению, —от слома социализма через депрессию переходного периода, десятилетия спокойного развития и периоды азартных игр к сегодняшнему кризису.

1. Слом социализма

Социализм должен был бы устранить недостатки капиталистической экономики, в первую очередь — капиталистическую эксплуатацию и экономическую неэффективность. Между тем в одних странах — семьдесят, а в других — пятьдесят лет социалистической системы показали, что «исключительно быстрый» экономический прогресс социализма сопровождался дефицитом и очередями в Москве, отсутствием света и холодными радиаторами в Бухаресте, забастовками в Варшаве, «серостью» в Праге. Страны, считавшие себя социалистическими — за исключением большей социальной защищенности и равенства — не могли гордиться достижениями в других областях. Чтобы хоть как-то соответствовать уровню развития капиталистических стран, они пытались проводить экономические реформы, которые в большей или меньшей степени «капитализировали» социализм. Но, когда последствия таких реформ становились социально и в первую очередь политически неприемлемыми, за ними следовали антиреформы. В 1980-е годы стало ясно, что опыты «строительства коммунизма» остались за бортом и что «дорога напрямик» в лучшем случае приведет к неразвитому капитализму. Несмотря на это, слом социалистической системы в Восточной Европе произошел поразительно быстро.

СФРЮ и Словения — как ее часть — разделили судьбу других социалистических стран, хотя с большей легкостью, основательнее и чаще, чем другие, меняли хозяйственную систему. Раз от разу изменения хозяйственной системы было возможно осуществлять при помощи политической монополии Коммунистической партии и — внутри нее — бесспорного лидерства Тито. Инициаторами, или идеологами всех изменений хозяйственных систем — от введения централизованного планирования экономики «советской» конституцией 1946 г., через введение самоуправления в 1950-е годы и рыночного социализма в 1960-е, вплоть до «договорной» экономики в 1970-е — были словенские политики: Борис Кидрич, Борис Крайгер и Эдвард Кардель. Причины реформ чаще всего были, скорее, политическими, чем экономическими; а у социологов никогда не было проблем с поиском «идеологических оснований» для реформ — достаточно было по-новому перечитать Маркса и из этой «богатой сокровищницы» общеупотребительных цитат выбрать наиболее подходящие. И те, вплоть до следующих нововведений, служили бесспорным доказательством верно выбранного на сей раз направления. Так оно и шло вплоть до 1980-х годов, когда легендарная способность изменять хозяйственную систему исчезла вообще. Число комиссий, резолюций и слов, посвященных прежде всего «открытым вопросам и реальным трудностям», затем «экономическому кризису» и наконец «всеобщему экономическому, политическому и моральному кризису», возрастало с неимоверной скоростью. Одновременно — особенно в академических кругах — увеличивалось и количество идей: как же все-таки выйти из кризиса? Вереница запретов сокращалась. Сюда относятся признание рынка труда и капитала как необходимых составляющих рыночной экономики (Horvat 1985, Jerovšek и др., 1985), изменения в самоуправлении (Goldstein 1985), смена концепции общественной собственности на коллективную (Bajt, 1986, 1988) или же реставрация смешанной экономики (Popović, 1984). Вскоре, несмотря на множество идей, стало очевидно, что время реформ истекло. Политики все еще, как шаманы во время засухи, твердили — заклинали о «необходимости дать проявиться экономическим и рыночным закономерностям» — точно так же, как десять лет назад говорили о «необходимости заменить рынок всеобъемлющей согласованностью на договорной основе, при помощи которой рабочие целиком овладели бы общественным воспроизводством». Среди попыток отыскать путь, который вывел бы страну из кризиса, самыми многообещающими были хлопоты внутри так называемой «крайгеровской» комиссии в первой половине 80-х, которая, однако, дальше замены утопичной «договорной» экономики семидесятых возвращением к социалистической рыночной экономике 60-х никуда так и не пришла. Все отчетливее становилось ясно, что изменения хозяйственной системы возможны лишь при отказе от ее основ — общественной собственности и самоуправления (Mencinger, 1988).

Объяснений для неожиданной неспособности продолжать реформы множество. От самого простого, согласно которому причины следует искать в уходе политиков, всегда «знавших», как быть дальше, и именно потому окруженных заурядностями, повторяющими лозунги, — до гораздо более хитросплетенных, согласно которым безветрие возможно объяснить появлением распределительных коалиций (Olson, 1982) — достаточно сильных, чтобы предотвратить изменения, но слишком слабых, чтобы их осуществить. Когда во второй половине 80-х кризис все еще продолжал усугубляться, стали предпринимать более радикальные попытки изменить хозяйственную систему: необходимость реформировать социалистическую экономику сменилась необходимостью преобразовать ее в капиталистическую. В эту сторону были обращены предложения, изложенные в тексте «Основные направления реформы хозяйственной системы», подготовленные в 1988 г. Комиссией Федерального Исполнительного Совета, или так называемой «микуличевской»1 комиссией. Комиссия восприняла идею об «интегральном рынке», состоящем из рынков продукции, труда и капитала, и переложила принятие решений с рабочих на собственников капитала. Последовавшие за этим два системных закона — Закон об иностранных инвестициях и Закон о предприятиях, собственно, и ввели капитализм еще прежде, чем социализм был формально устранен2.

Поиски «новой» хозяйственной системы были вызваны и сопровождались рецессией, начавшейся после второго нефтяного кризиса в 1980 г., когда Югославия больше не могла рассчитывать на кредиты и начался период купонов, четных и нечетных дней, периодической нехватки масла, стирального порошка и т.п. Рецессия стремительно углубляла противоречия между интересами республик, которые прежде прикрывались лозунгами о «братстве и единстве», признанию же противоречий препятствовала политическая монополия Союза коммунистов, которая, однако, быстро превращалась в политическую олигополию республиканских партий.

Неспособность изменить хозяйственную систему, с одной стороны, и еще более рецессия, с другой, породили «югославский синдром» — уверенность, что твои дела плохи, поскольку другие тебя используют. «Сербы использовали словенцев, словенцы — сербов, сербы — хорватов, хорваты — боснийцев…» Уже во второй половине 1980-х гг. в связи с этим стали появляться исследования о распаде Югославии и непосредственно об отделении Словении (Mencinger, 1990). В конце 1989 г. во время рецессии, переходящей в депрессию, высокая инфляция стала переходить в гиперинфляцию. Самой серьезной попыткой остановить гиперинфляцию стала стабилизационная программа Марковича3, выдвинутая в декабре 1989 г.; ее краеугольными камнями были фиксированный курс «нового» динара, рестрикционная денежная политика и контроль над заработком. В июне 1990 г. за ошибками начального этапа программы «шоковой терапии» последовали новые; программа эта провалилась частично еще и потому, что все попытки союзных властей что-либо предпринять успешно блокировались отдельными республиками.

В начале 1990 г. дело дошло и до фундаментальных политических изменений; введение партийной демократии в Словении и Хорватии привело к власти «право»-ориентированные правительства. Это углубило «югославский синдром» и ускорило распад хозяйственной системы. Осенью 1990 г. союзное государство СФРЮ как экономика перестала существовать; оно больше было не способно собирать налоги, контролировать «печатный станок», а также препятствовать введению «таможни» между республиками и появлению различных хозяйственных систем4. Потенциальная экономическая выгода отсоединения Словении стала превышать неизбежные экономические и социальные потери; независимость явилась запасным выходом и одновременно условием для изменения хозяйственной системы. Вместе с тем совершенно неясным и непредсказуемым оставалось лишь то, как это будет происходить.

2. Из социалистической Югославии в капиталистическую Словению

Поразительно быстрый слом социализма в СССР, в Восточной Европе и в СФРЮ потребовал таких же быстрых ответов на вопрос: как можно осуществить возвращение в капитализм без больших социальных потрясений? Правильных ответов не было; переход от социалистической экономики к капиталистической начался без ясного понимания реального экономического положения, без контуров новой хозяйственной системы и без соответствующих экономических и социальных решений проблем, неизбежно возникающих в переходный период.

Их заменили иллюзии: якобы устранение деформированных рыночных и нерыночных институтов, реставрация рынка и частной собственности, а также рыночный механизм laissez-faire автоматически превратят социалистические хозяйства в государственное благосостояние. К новым, неопытным правительствам с их романтическими ожиданиями «гуманитарной помощи» быстренько подскочили международные финансовые институты и консультанты, зачастую узнававшие о странах, которым они давали советы, из туристических брошюр и поездок от аэропорта до гостиницы «Холидей Инн» в их столицах. Кроме того, как и новые местные политики, многие иностранные специалисты были так же идеологически ослеплены и политически ангажированы — основной целью для них было окончательно устранить социализм и существующие институты, а вовсе не постепенно создать соответствующую определенной стране хозяйственную систему и повысить жизненный уровень для всего общества, а не только для «элиты»5. Различные идеологии прежнего «предотвращения капиталистической эксплуатации» сменила идеология «рыночного фундаментализма».

Принято говорить о трех или четырех составляющих переходного периода: приватизации, макроэкономической стабилизации, микроэкономической перестройке и установлении нового правопорядка.

Приватизация должна представлять собой упорядоченный и законный перенос прав собственности от «народа», т.е. государства и прочих государственных институтов, на участников гражданского права, т.е. частных предпринимателей и компании. Это повысило бы экономическую эффективность, гарантировало бы законность при разделе народных богатств и благ, а также служило бы устранению однопартийной системы. В действительности же превращение прежнего регулирования собственности в регулирование, которое соответствовало бы механизмам рыночной экономики и обеспечивало бы достижение поставленных экономических, социальных и политических целей, оказалось самой большой проблемой переходного периода. Оно, к сожалению, стало лишь целью, но не средством обеспечения экономической эффективности, а его стремительность и результаты перераспределения — критерием оценки успешности6. Различные приватизационные модели, вместо того чтобы отражать характерные особенности экономик, в действительности же отразили раздел, осуществляемый политическими силами и зачастую случайно выбранными приватизационными экспертами.

Макроэкономическая стабилизация — другой краеугольный камень переходного периода. Дело в том, что так называемый «monetary overhang» (излишек денег, денежный навес), или избыточный спрос, должен быть нормальной составляющей социалистической экономики; это проявлялось в очередях перед магазинами, в которых покупатели ожидали продукты и какие-то дефицитные товары, а также в низком качестве последних. Поэтому макроэкономического равновесия в бывших социалистических экономиках можно было бы достичь увеличением предложения, т.е. либерализацией торгового обмена, уменьшением спроса посредством рестриктивной денежной и фискальной политики, либерализацией цен, фиксированным курсом, а также заморозкой выплат и государственных расходов. Однако очень скоро стало ясно, что оценка исходного положения экономики из-за ускоренной инфляции или гиперинфляции, уничтоживших покупательную способность и тем самым спрос, была ошибочной; та же политика углубляла депрессию перехода, превращая все большее число отечественных изделий в «продукт исключительно социалистического производства», которые возможно продавать лишь в закрытом социалистическом хозяйстве, и тем самым ускоряя продажу предприятий иностранным межнациональным корпорациям.

Третью составляющую переходного периода — микроэкономическую перестройку — сложно отделить от приватизации и макроэкономической стабилизации. Вместе с тем несомненно то, что значительная часть быстрых структурных изменений являлась скорее навязанной, чем необходимой для данного уровня развития, из-за чего в менее развитых экономиках создавались ненужные или даже вредные для них институты.

В то же время созданию и установлению нового правопорядка, позволявшего «невидимой руке» рынка сменить направление деятельности администрации, не было уделено должное внимание7.

Словения как часть СФРЮ обладала всеми ее хорошими и плохими — в сравнении с другими странами Восточной Европы — качествами, но у нее были и дополнительные преимущества; несомненно, что в начале переходного периода она обладала самыми лучшими стартовыми условиями для успешной его реализации. Эти условия были созданы открытостью страны, наполовину осуществленными экономическими реформами и краеугольными камнями тогдашней хозяйственной системы: общественной собственностью и самоуправлением, делавшими возможными автономию предприятий, нормальную работу рынка продукции и принятием вполне стандартных политико-экономических мер.

К дополнительным словенским преимуществам следует отнести и социально стабильное население, географически рассредоточенную и довольно современную промышленность, частное (хотя и весьма неэффективное) сельское хозяйство, отчасти также частный сектор сферы услуг и укоренившиеся связи с западными хозяйствами. Наряду с этим нельзя не отметить, что словенская экономика так и не была полностью интегрирована в общеюгославскую. «Республиканизация» после 1974 г. с другими югославскими республиками наладила торговый обмен по образцу международного торгового обмена.

В мае 1990 г. мандат получило правительство «Демоса», состоявшее из политиков-любителей с весьма разношерстными взглядами на мир8. Согласно документу «Программный курс» оно должно было бы попытаться: 1) обеспечить необходимое для того, чтобы пережить период трансформации системы; 2) установить новую хозяйственную систему и 3) путем обращения к отдельным частям системы и политики сделать возможной экономическую самостоятельность таким образом, чтобы это не вызвало ломки экономики и не спровоцировало противомер со стороны других республик, федерации и заграницы. Правительство своими мерами (ограничением роста зарплат и уменьшением государственного потребления) реально поддерживало стабилизационную программу Марковича. Но от этой поддержки оно отказалось в середине 1990 г., когда в «Меморандуме об экономической политике до конца 1990 года» потребовало изменений в стабилизационной политике, и хотя союзное правительство этих требований никогда бы не приняло, правительство Словении объявило о выходе отдельных составных частей экономической политики из ведения федерации9. Устранив «черный валютный рынок», оно уже летом ввело параллельную систему «плавающего курса» для населения. После распада фискальной системы в июле (когда Словения прекратила платить в фонд поддержки менее развитых югославских республик и областей) и в сентябре 1990 г. (когда Сербия и Словения не перечислили в союзный бюджет половину собранного налога с продаж), межреспубликанской торговой войны (в октябре Сербия ввела специальные депозиты на все платежи в Словению и Хорватию) и вторжения Сербии в денежную систему в конце декабря 1990 года — Словения отклонила все предложения по усилению присутствия союзного правительства, вновь потребовала изменений в экономической политике и предложила принципы для разделения долгов, обязательств, а также нефинансовых активов между Словенией и остальными республиками СФРЮ. Однако эти требования союзное правительство вновь проигнорировало, поэтому, когда Национальный Банк Югославии прекратил вмешиваться в валютный рынок, Словения ввела собственный «квазивалютный рынок» и систему гибкого денежного курса для предприятий. Вместе с тем вплоть до июня 1991 г. словенское правительство сохраняло возможность создания таможенного союза с остальными частями Югославии, поэтому не вторгалось в систему таможенной охраны, а также регулярных выплат таможенных доходов в союзный бюджет10. Находясь в неопределенности по поводу будущей политической судьбы Словении и Югославии, правительство занималось расчетами расходов и прибылей от различных будущих мер11.

Уменьшение рынка12 и предложения по сырью из оставшейся части Югославии, остановка торговых потоков, налаженных Словенией через Югославию, снижение интереса иностранцев к маленькому словенскому рынку, разделение долгов, валютных резервов и недвижимого имущества, а также подготовка и подписание 2500 различных международных соглашений были отнесены к расходам. Прибыли были скорее потенциальными; посредством отсоединения Словения избежала бы политического беспорядка, увеличила бы возможности успешного изменения хозяйственной системы и введения экономической политики, соответствующей словенской экономике, а также возможности для вступления в ЕС. Осенью 1990 г. потенциальные прибыли перевесили расходы, независимость стала «запасным выходом».

При создании новой хозяйственной системы — еще до провозглашения независимости следует отличать те изменения, которые должны были бы обеспечить нормальную экономическую политику, от изменений, направленных на независимость, тогда еще остававшуюся под вопросом13. К первой группе изменений относится введение системы непосредственных налогов и первого бюджета с заложенным участием в делах федерации. С другой стороны, тайно появлялись законы, регулирующие денежную и фискальную систему будущей независимой страны; к этой группе мер относится также и печатание талонов в октябре 1990 г. Политика прагматичного приспосабливания к экономической ситуации и весьма неопределенным политическим решениям была успешной; в течение года Словения увеличила свою относительную конкурентоспособность на 35%, достигла суверенности в фискальной и курсовой политике, а также подготовила институциональные рамки для нового государства.

Накануне и во время обретения независимости разгорелся спор между приверженцами «шоковой терапии» и сторонниками «поступательности». Первые, поддерживаемые иностранными советниками, верили в то, что провозглашение независимости и переходный период необходимо связать в единый пакет экономических мер, включающий в себя централизованную приватизацию, стабилизационную программу с характерными особенностями «шоковой терапии» и государственную перестройку экономики, особенно банковской системы; но прежде всего они верили в то, что незамедлительно нужно «позабыть» о самоуправляющемся прошлом. Приверженцы же «поступательности», собравшиеся в Совете Банка Словении, видели различие мер по обретению хозяйственной независимости и меры переходного периода; к поступательным мерам относилась децентрализованная приватизация, постепенное создание отсутствующих рыночных институтов, а также гибкая экономическая политика (Mencinger, 1991). Такая политика должна была бы сопровождаться меньшими потерями национального продукта, более низким уровнем безработицы, меньшим расслоением общества, но — более высокой инфляцией.

Поступательность была характерна и для макроэкономической стабилизации, ответственность за которую после провозглашения независимости — в значительной мере реально, а не только формально, — взял на себя Банк Словении. Основанием для нее были незамедлительное введение системы плавающего курса, ползущая привязанность курса и «пренебрежение» инфляцией. Больше всего проблем вызвала абсолютная и относительная малость, а поэтому и исключительная чувствительность финансовой сферы. Уже во время первоначальной консолидации денежной системы (с октября 1991 г. по июнь 1992 г.) Банку Словении удалось определить основные принципы изыскания денег для «новой» экономики и снизить уровень ожидаемой инфляции. Страх перед нехваткой валютных средств оказался необоснованным. Вместо избыточного спроса довольно быстро воцарилось избыточное предложение валюты. Поэтому Банк Словении быстро отменил первоначальные ограничения на валютном рынке и перешел к системе управления плавающим курсом, тем самым препятствуя чрезмерному реальному повышению курса толара. Инфляция же уменьшалась прежде всего благодаря уменьшению инфляционных ожиданий, усилению конкурентоспособности посредством открытия экономики, а также — вплоть до 1999 года — благоприятному развитию «terms of trade»*, которые основывались на длящемся десятилетие снижении цен на нефть (Mencinger, 2000 b). Внутреннее и внешнее равновесие в течение всего периода от провозглашения независимости до 2004 г. оставалось характерной чертой, а также и особенностью словенской — в сравнении с другими переходными ситуациями — экономики, соответственно сохранялась и высокая доля государственных затрат в национальном продукте. Именно последнее, среди прочего, в значительной мере отражало поступательность во взглядах на то, каково социально приемлемое перераспределение национального продукта.

Поступательность, характерная для экономического развития Словения, собственно, никогда не была поставлена под угрозу; при образовании нового государства Словения не являлась членом Международного валютного фонда и у нее не было никаких «stand-by»** кредитов, при помощи которых МВФ принуждает воплощать в жизнь свои рекомендации, а потому могла отклонить тот тип стабилизации, которую рекомендовал «Вашингтонский договор». Можно сказать, Совет Банка Словении из рук экономически весьма необразованного правительства взял в свои руки стабилизационную политику и проводил политику отличную от действующих в то время доктрин МВФ.

Опасность рыночного фундаментализма начиная с 1993 г., когда была пройдена нижняя точка депрессии переходного периода, на целое десятилетие с лишним совсем пропала, ведь тогда последовал период солидного экономического роста, снижения безработицы и инфляции, сопровождавших внутреннее и внешнее равновесие14.

3. Приватизационные трудности

Еще до переходного периода в Словении существовал более или менее нормальный рынок продукции и несколько необычный рынок труда, который был приспособлен под нужды самоуправления. Гораздо больше трудностей было связано с рынком капитала, который должен был бы передавать сбережения от их владельцев инвесторам и обеспечивать их эффективное использование15. Но его невозможно создать без частной собственности, ведь собственность «всех и никого» нельзя покупать и продавать. Бóльшая часть производственного сектора, по крайней мере принципиально, целиком принадлежала «народу»; каким образом его приватизировать? Это и было в Словении самой сложной проблемой переходного периода. Вместе с тем приватизации государственного или общественного имущества никто из тех, кто в начале 1990-х гг. получил или сохранил политическое влияние, не противился. Да и всем тем, кто немного раньше еще «верил» в общественную собственность и самоуправление, приватизация казалась само собой разумеющейся. Однако как ее проводить, чтобы она привела к эффективной экономике и социально справедливому обществу, никто не знал ни тогда — ни сейчас.

В работах о том, что делать, если упростить, наметились два направления: 1) концепция децентрализованной, поступательной и возмездной приватизации и 2) концепция централизованной, быстрой и безвозмездно-распределительной приватизации. В каждой концепции были свои экономические достоинства и недостатки, но последние для проведения в жизнь этих концепций не имели особого значения; речь шла о перераспределении экономической и политической власти. Первый вариант предполагал ее сохранение в руках прежней экономической и политической элиты, а другой — передавал бы ее в руки новой экономической и политической элиты. «Закон о переоформлении общественной собственности» от ноября 1992 г. является своеобразным компромиссом между обеими; из первой концепции в него вошла децентрализованность, из второй — безвозмездное распределение при помощи сертификатов. Важнейшей положительной стороной этого закона была изначальная неопределенность структуры собственности по окончании формальной приватизации, а самой уязвимой — установление в сфере имущества института посредничества вместо устойчивого длительного хозяйствования.

Несмотря на окольные пути, словенская приватизация считалась успешной; в большом количестве предприятий стала возможной форма участия работников в собственности16 — без чего, скорее всего, их обанкротилось бы гораздо больше, а лучшие оказались бы в иностранной собственности, как практически все в Восточной Европе. Вместе с тем уверенность в относительной справедливости и эффективности словенской модели приватизации особенно после 2005 г. сильно пошатнулась; именно в сертификационной приватизации следует искать и корни словенского «казино капитализма». Посредством сертификатов и их обменом на акции в хозяйственных обществах и проектах производства работ мы создали, так сказать, два миллиона «капиталистов» — собственников имущества, которых не заботит судьба «их» хозяйственного общества, но лишь дивиденды и капиталистические прибыли, а следствием является истощение предприятий. Обладатели сертификатов, если им повезло, стали собственниками имущества в «Леке», «Крке», «Петроле» и других успешных хозяйственных обществах, но и здесь их реально интересовали лишь дивиденды и обращение акций в деньги, на которые они могли бы заменить свое имущество производственного назначения на имущество непроизводственного назначения, например автомобили или недвижимость, а не долгосрочная перспектива судьбы хозяйственных обществ, собственниками которых они стали. Большому количеству обладателей сертификатов, как всегда, оставалось лишь «вложение» в ППР, которые были преобразованы в инвестиционные общества; так мы и на другом уровне получили собственников имущества. А потому при помощи приватизации, собственно, по крайней мере в том, что касается ответственности, мы попали «из огня да в полымя». По-новому устроенная частная собственность зачастую оказывалась менее эффективной нежели прежняя общественная; она была действительно коллективной собственностью, являющейся по своей природе, скорее, владением хозяйственным обществом, чем владением его имуществом. Как таковая она была гораздо более связана с предпринимательством, чем с ним связана сегодняшняя частная собственность17.

4. Как мы оказались там, где находимся?

В таблицах 1а и 1b представлены самые важные показатели двадцатилетнего развития экономики Словении; номинальный валовый внутренний продукт, валовый внутренний продукт на душу населения, темпы роста реального ВВП, безработица, выраженная в числе ищущих работу, и инфляция. Доля государственного потребления и доля расходов на образование, здравоохранение, социальный сектор и культуру косвенно указывают на социальную сплоченность, которая обычно измеряется коэффициентом риска бедности или различными коэффициентами распределения доходов, каковыми являются коэффициент неравенства, или коэффициент Джини; обе указывают на то, что доходы в Словении распределяются гораздо более соразмерно, нежели в Европейском Союзе. Затем следуют показатели внутренней стабильности: сбалансированность бюджета и государственный долг. Характерные особенности экономических отношений Словении с остальным миром демонстрируют сальдо счета текущих операций, объем экспорта и импорта, а также коэффициент открытости экономики.

Таблица 1a

Экономическое развитие Словении, 1991–2010

Источник сведений: Статистическое управление Республики Словения и Евростат

Таблица 1b

Экономическое развитие Словении, 1991–2010

Источник сведений: Статистическое управление Республики Словения и Евростат, собственные расчеты,

* — млн долларов США

В конце Таблицы 1b представлены менее употребимые, но для передачи изменений экономического состояния весьма важные финансовые показатели. Нетто финансовое положение (разница между неоплаченными долгами и обязательствами Словении по отношению к другим экономикам, которую составляет разница между размещением капиталов резидентами Словении за рубежом и иностранцами у нас в форме непосредственных вложений, вложений в ценные бумаги и прочими вложениями) демонстрирует зависимость экономики от финансовых колебаний в мире. Отношение между кредитами и ВВП показывает финансовое «погружение» экономики, а отношение между кредитами и депозитами связывает характерные особенности банковского сектора с финансовой зависимостью Словении от происходящего на мировых финансовых рынках.

Рисунок 4.1

Экономическое развитие Словении 1991– 2010

экономический рост            ищущие работу (в тысячах)

инфляция (в %)                     дефицит бюджета (в % ВВП)

дефицит текущего счета

(в % ВВП)                              открытость экономики

финансовая глубина            кредиты / депозиты

Экономическое развитие18 Словении можно разделить на четыре периода: период переходной депрессии (1991–1993), период выздоровления и безветрия (1994–2004), период азартных игр (2005–2008) и вытекающий из него период экономического кризиса (2009–2010).

Депрессия переходного периода

Словения как национальная экономика формально появилась 8 октября 1991 г., когда истек трехмесячный срок, в течение которого, согласно Брионскому договору, она должна была отказаться от мер, предпринятых для того, чтобы отстоять свою независимость. Страна сразу же столкнулась с продолжением кризиса, в течение которого падение активности, обусловленное переходным периодом, смешивалось с практически абсолютным исчезновением югославского рынка. Промышленное производство после 10,5-процентного падения в 1990 г., в 1991 г. сократилось еще на 12,5 %, в 1992 г. — на 13,2 %, а в 1993 г. — еще на 2,7 %. Валовый внутренний продукт в 1991 г. снизился на 9,3 %, в следующем году — еще на 6 %. Это сопровождалось снижением занятости населения на 5,6 % в 1992 г. и на 3,5 % в 1993 г. Количество ищущих работу с 44 тысяч в 1990 г. возросло до 129 тысяч в 1993 г.; удвоилось количество неработающих пенсионеров. И те и другие требовали бóльших социальных выплат и увеличения доли государственного потребления в валовом внутреннем продукте. Инфляция, которая в 1991 г. с 549-процентной в 1990 г. снизилась «лишь» на 118 % и вновь поднялась на 201 % в 1992 г., в 1993-м успокоилась на 32,3 %. Вместе с тем вынужденный переход с югославского на «настоящий» иностранный рынок уже в 1991 и 1992 гг. принес на удивление значительный избыток в товарообмене: потеря югославского рынка ускорила реструктуризацию, вынудила на соответствующую экономическую политику и быстрое формирование нормальных макроэкономических рамок. В середине 1993 г. было достигнуто дно депрессии, а в следующем году — четырехпроцентный экономический рост. Двойной переход — из социалистической в рыночную и из региональной в национальную экономику — сопровождался переходом из индустриальной в сервисную экономику, а также крахом крупных и появлением мелких предприятий19. Реструктуризация была постепенной, рассредоточенной и по большей части без государственной поддержки. В первый период значительную часть реструктуризации составили именно увольнения и отправка на пенсию. Социальные издержки переходного периода, которые хотя и были гораздо ниже, чем в других странах, переживавших переходный период, в первую очередь ударили по тяжело адаптирующимся к новым условиям промышленным рабочим среднего возраста, потерявшим место: прежняя «самоуправляемая» асимметрия рынка труда, так сказать, превратилась в «неоевропейскую» асимметрию, однако вплоть до 1993 г. увеличение «скрытой» безработицы и ранний выход на пенсию смягчали социальные проблемы, однако это усугубляло долгосрочные проблемы пенсионной системы. Социальная стабильность осталась важной особенностью Словении. Она основывалась на рассредоточенности индустрии, которая вместе с особенностями уклада в сельском хозяйстве способствовала появлению важной социальной группы — полукрестьян. Начальные условия, определенные реформами в бывшей Югославии, отклонение рекомендаций международных финансовых институтов, поступательность и прагматичность в экономической политике и в создании экономической системы, а также нерешительность в устранении институтов прежней экономической системы — важные факторы относительно успешного перехода. Утверждения о том, что переход был бы еще более успешным, если бы Словения приняла рекомендации международных финансовых институтов и если бы еще в 1990 г. новая власть отстранила бы людей, придерживавшихся «непрерывности» пути развития, ошибочны. Экономической успешности и малым социальным издержкам переходного периода, несомненно, способствовало и то, что Словения избежала политических потрясений и что прежней политической и экономической элите удалось сохранить или же во время переходного периода вновь обрести экономическое и политическое влияние.

Период выздоровления и безветрия

Экономические достижения периода с 1994 по 2004 год можно считать, по крайней мере, удовлетворительными. Для процессов этого периода был характерен стабильный и в соответствии со степенью развитости также довольно высокий экономический рост, при внутреннем (бюджет) и внешнем (платежный баланс) равновесии достигший уровня около 4 %. Безработица, приобретшая черты безработицы европейских рыночных экономик (Mencinger, 2000), постепенно шла на убыль, так же постепенно уменьшалась и инфляция. Колебания доли государственного сектора в ВВП, вполне соответствующей «европейскому» уровню, и колебания расходов на образование, здравоохранение, социальный сектор и культуру, превосходивших средние «европейские» показатели, происходили скорее из-за колебаний в знаменателе, чем в числителе этой доли. Внутренний дисбаланс, отразившийся в бюджетном дефиците и государственном долге, был не слишком велик. Излишков в части услуг по текущему счету хватало на покрытие дефицита в его коммерческой части; внешнее равновесие наряду с унаследованной структурой экономики обеспечивалось также принятым решением о скользящем курсе, постоянной сбалансированной монетарной и курсовой политикой, а также размышлениями о продажах имущества «во благо малой родины»20. От других бывших социалистических экономик Словения отличалась прежде всего относительно малыми непосредственными вложениями из-за рубежа, ведь она меньше, чем другие экономики, продавала богатства своего производства и сохранила значительную часть финансовой экономики. В отличие от большинства прочих бывших социалистических экономик, она сохранила и высокую степень социальной сплоченности. Это демонстрирует Рисунок 2, на котором показана комбинация критерия экономической успешности и критерия социальной сплоченности для стран — участниц ЕС. Согласно комбинации критериев Словения попадает в «скандинавский квадрат», объединяющий государства, экономически и социально более успешные, чем средние показатели Евросоюза.

Рисунок 2

Экономическая успешность и социальная сплоченность

(по горизонтали уровень занятости населения, по вертикали уровень риска бедности в %)

Примечание: Для измерения экономической успешности все чаще используется уровень занятости: доля работающих среди населения в возрасте от 15 до 64 лет — на горизонтальной оси; а для измерения социальной сплоченности — уровень риска бедности (доля населения, имеющего доходы меньше 60 % медианы) — на вертикальной оси. Словения (2007), по оценке обеих, попадает в так называемый «скандинавский квадрат».

Источник сведений: Евростат

Рисунок 3

Зависимость экономики Словении от ЕС

(годовой прирост ВВП 1998/I–2011/I)

Источник сведений: Евростат

Потоки товаров, услуг и капитала постепенно привязали Словению к Евросоюзу, и таким образом она, потеряв экономические атрибуты государства (деньги, налоги, границы и правила игры) и вступив в ЕС и ЕВС, также формально стала областью ЕС21.

Период азартных игр и кризис

По вступлении в Европейский Союз или, еще более, по вступлении в еврозону Словения сошла с пути прежнего консервативного развития. «Устаревшее» (физиократическое и «во благо малой родины») мышление сменилось «современными» идеями, согласно которым богатство можно приумножать «финансовым погружением», поиском «случая» прибрать к рукам предприятия в бывших югославских республиках и покупкой «высокодоходных» ценных бумаг в различных фондах дома и по всему миру. Экономический рост, усиливавшийся и в 2007 г. (в первую очередь благодаря 15-процентному росту строительства и финансовых услуг), достиг 6,8 %; число ищущих работу с 2004 по 2008 г. быстро снизилось на треть; благодаря быстрому росту ВВП уменьшились государственно-финансовый дефицит, доля государственного сектора и государственный долг. Значение словенского фондового индекса, которое прежде более или менее соответствовало росту нормального ВВП, за три года утроилось. Понятие экономии изменилось, обычные формы сбережений в банках вытеснили инвестиционные спекуляции в «высокодоходных» отечественных или зарубежных инвестиционных или пенсионных фондах. Биржа, призванная аккумулировать сбережения и контролировать управление предприятиями, стала местом для посреднических сделок с имуществом и создания виртуального богатства. Сформировалась среда, в которой укоренилась практика выкупа предприятий собственным руководством22. Все это стало возможным лишь при быстром росте кредитов. А поскольку депозиты в банках росли гораздо медленнее, приблизительно с той же скоростью, что и номинальный ВВП, довольно скоро рост кредитов, необходимых для финансирования производства, расширения путем покупки предприятий, выкупа предприятий руководством и «сбережений» в ценных бумагах, привел лишь к обременению банков долгами за рубежом.

Рисунок 4

Внутреннее и внешнее равновесие, 1994–2010

(А: жирным — дефицит бюджета, тонким — дефицит текущего счета; Б: жирным — государственный долг, тонким — нетто внешний долг; и там и там по вертикали — % ВВП)

Источник: Банк Словении и Министерство финансов

Рисунок 5

Азартные игры (финансовое погружение, создание виртуального богатства и долга)

(Серым обозначен период азартных игр.)

Кредиты и депозиты кредиты/депозиты

Словенский фондовый индекс НЕТТО ДОЛГ

Источник:Банк Словении и Министерство финансов

В результате процессов 2005–2008 гг. Словения «вернется» к странам, развитие которых в переходный период опиралось на иностранные сбережения, поступавшие к ним в различных формах, чаще всего в форме иностранных непосредственных вложений или сумм за проданное имущество. «Финансовое погружение» 2005–2008 гг., как видно, окончательно расправится и с «национальным интересом». Распродажа предприятий, являющаяся следствием неуспешных выкупов их собственным руководством и политической демагогии, вернет ее в ряд других бывших социалистических экономик, судьбы которых в большей или меньшей степени решают собственники мультинациональных корпораций, прежде всего банков и финансовых институтов, находящихся практически целиком во власти

иностранцев23.

Начавшегося в конце 2008 г. кризиса Словения, естественно, избежать не могла, поскольку — и прежде всего — активность производства абсолютно зависит от экономической активности в ЕС, однако она встретила его дисбалансом, который сильно снизил или даже свел на нет возможности того, чтобы при помощи остатков экономической политики, по крайней мере, смягчить его социальное воздействие24 и ускорить выход из него.

Предпринимаемые государством финансовые усилия в период кризиса в Словении вовсе не представляют собою ничего особенного; значительное увеличение бюджетного дефицита и государственного долга в 2009 г. — непременное условие сокращения экономической активности, что немедленно снижает государственную финансовую прибыль от посредственных и непосредственных налогов, в то время как государственные финансовые расходы снижаются не так быстро — а если бы и снижались, кризис оказался бы еще более глубоким. Кризисная ситуация требует даже еще бóльших расходов для поддержки общественной безопасности и, как в текущей кризисной ситуации, для социализации банковских потерь, при помощи которой государства пытались предотвратить крах финансовой системы и частично в этом преуспели. Такое спасение финансовой системы демонстрирует Рисунок 6, на котором изображен пример словенских банков: это — уменьшение задолженности «частного» сектора (банков) за рубежом при увеличении задолженности государства25 за рубежом. Наряду с предпосылкой о том, чтобы только государство принимало на себя обязательства по облигациям, увеличение долга в 2009 г. было в Словении несколько бóльшим, чем в среднем по ЕС27 (бóльшим было и сокращение ВВП), но еще более, чем Словения, государственный долг в период кризиса до конца 2011 г. должны были бы увеличить еще десять членов Евросоюза. Однако из-за малой задолженности до кризиса государственный долг в размере около 45 % ВВП должен был бы оставаться на 20 индексных пунктов ниже, чем в среднем в ЕС27. Гораздо более опасным, чем государственный долг, является общая задолженность Словении (банков, населения, нефинансового сектора и государственных учреждений) за рубежом26 и большая внутренняя задолженность или неликвидность нефинансовой части экономики, которая точно так же появилась в результате финансового погружения или кредитной зависимости нефинансовых обществ в период до кризиса и которая препятствует оживлению экономики.

Рисунок 4.6

Перенос долга за рубежом с «частного» на государственный сектор

(в % ВВП; тонкая линия — задолженность банков; жирная линия — задолженность государства)

Источник: Банк Словении, собственные расчеты

Уровень государственного долга, не являющегося критичным, и появление нетто задолженности и кредитной зависимости в прошлом указывают на сомнительность пути решения проблем при помощи такого рода консолидации государственных финансов и уменьшения государственного долга, с одной стороны, и посредством требований о немедленном введении новых правил капиталистического соответствия банков — с другой. Чересчур быстрое фискальное и монетарное ужесточение сделает невозможным избавиться от кредитной зависимости и неликвидности предприятий, а также уменьшить задолженность банков за рубежом. Парализованный внутренний спрос дополнительно может активизировать лишь государство, но не принуждением к экономии, а поощрением экономической активности. При этом для него оказывается доступен лишь безрадостный выход — займы и бóльший государственный долг; и то и другое с развитием паралича экономики, естественно, будут увеличиваться, а это еще хуже.

***

Дать ответ на вопрос об окончании кризиса и о том, что будет со Словенией в конце второго десятилетия XXI века, невозможно. Вероятно, кризис, или колебание роста около нулевой отметки, — это нормальное состояние, к которому просто следует привыкнуть? При этом не стоит забывать о том, что Словения — это лишь область Евросоюза, ведь от ответственности, присущей государству как экономической единице, — в деньгах, налогах, границах и правилах игры — осталось совсем немного.

Таким образом, размышления о 2020 г. могут быть лишь размышлениями о Европейском Союзе и его судьбе, что возвращает нас к «официальным» стратегиям европейских властей. «ЕВРОПА 2020 — Стратегия разумного, устойчивого и всеобъемлющего роста» присоединилась к потоку стратегий в прошлом году27. Может ли Европа ожидать от нее большего, чем от лиссабонских стратегий? Если собранной в ней риторики окажется достаточно, о жизни в 2020 г. мы смело можем больше не заботиться. Крах двух стратегий несколько отрезвил брюссельских плановиков: так, например, глобализацию теперь определяют туда, где ей и место, — к трудностям ЕС, вместе с давлением на природные ресурсы и старением населения. Также и важнейшая цель — 75 % занятости — ведет к осознанию того, что проблемой современного мира оказывается создание достаточного количества рабочих мест, а не достижение еще большей производительности и богатств, и что создание новых услуг, учреждений и правил — это лишь способ, как хотя бы немного преодолеть последствия технического прогресса для сферы занятости.

А что, если в 2020 г. Европейского Союза вообще больше не будет, по крайней мере такого, каким мы его знаем сейчас? Еще несколько лет назад об этом было неприлично даже подумать, но два с лишним года кризиса привели к появлению в ЕС «югославского синдрома» и к различного рода исследованиям, подобным тем, что наводнили Югославию накануне ее краха. Ведь вдруг оказалось, что Евросоюз-2011 очень похож на СФРЮ-1983, когда югославские политики еще искали выход для Югославии, а нынче европейские политики ищут выход для Евросоюза. И если им не повезет, Словении останется лишь опыт двадцатилетней давности.

Использованная литература

Bajt, A.(1986): Preduzetništvo u samoupravnoj socijalističkoj privredi, Privredna kretanja 159, 32?46.

Bajt, A. (1988): Samoupravna oblika družbene lastnine, Globus, Zagreb.

Bole, V. (1993): Restrukturiranje gospodarstva, Gospodarska Gibanja, EIPF, Ljubljana, 239, 21-34;

Goldstein,S. (1985): Prijedlog 85, Scientia Yugoslavica, Zagreb.

Horvat, B. (1985): Jugoslovensko društvo u krizi, Globus, Zagreb.

Jerovšek,J.,et al.: (1985) Kriza, blokade i perspektive, Globus, Zagreb.

Kornai, J. (1990): The Road to a Free Economy, WWNorton&Company, New York;

Krugman, P (2010): The Return of Depression Economics and the Crisis of 2008.

Mencinger, Jože (1988) Ideološki preboj, teoretska zmeda in stvarne prepreke, Gospodarska Gibanja, 6/1988, 39-45;

(1990) Slovensko gospodarstvo med centralizmom in neodvisnostjo, Nova Revija, 108,

(1991) «Makroekonomske dileme Republike Slovenije» Gospodarska gibanja, 5/1991, 25-35;

(2000a): Restructuring by Firing and Retiring”: The Case of Slovenia v Landesmann M.A. in Pichelmann, K.:(2000) Unemployment in Europe, McMillanPress, London, 374-389;

(2000b) Zunanje ravnotežje ter avtomobilski in bencinski trg, Gospodarska gibanja, februar 2000, 25-38;

Olson M (1982): The Rise and Decline of Nations, Yale University Press, New Haven

Popović, S. (1984) Ogled o jugoslovenskom privrednom sistemu, Marksistički centar Beograd.

Stiglitz, J.: (2010): Freefall, Free Markets and the Sinking of the Global Economy, Penguin Books, London;

Источники сведений:

Статистическое управление Республики Словении — Statistični urad Republike Slovenije;

Евростат — EUROSTAT;

Банк Словении — Banka Slovenije;

Министерство финансов — Ministrstvo za finance.

Примечания

1 Микулич, Бранко – югославский политик, государственный деятель, председатель Союзного Исполнительного Вече СФРЮ в 1986–1989 гг., предпринявший ряд жестких мер ради стабилизации экономического положения страны. – Примеч. пер.

2 Введение капитализма обычно связывают с обретением самостоятельности и переходным периодом, а также с принятием в конце 1992 г. «Закона о преобразовании общественной собственности». Вместе с тем более или менее официальными являются и замыслы по приватизации, отраженные в документе «Отказ от безсобственнической концепции для общественной собственности». Таким образом, этот документ не мог стать ничем другим, как отказом от общественной собственности, или ее «вырождением» в коллективную и затем в частную собственность. Право управления и постоянного пользования в соответствии с инвестированным капиталом, вводимые тезисами документа, как раз являются составляющими капитализма. При этом общественная собственность все-таки была бы основной формой собственности, однако без дополнительных ограничений по отношению к другим формам она не могла оставаться доминирующей. «Официальное» введение рынков товаропроизводителей также потребовало бы «официального» признания и последствий, а это не что иное, как «официальный» отказ от провозглашенных основ общественного устройства – общественной собственности и самоуправления, ведь и то и другое идеологически, теоретически и практически несовместимы с рынком товаропроизводителей.

3 Маркович, Анте – югославский политик, государственный деятель, последний председатель Союзного Исполнительного Вече СФРЮ (1989–1991). – Примеч. пер.

4 Распад Югославии и отделение Словении прикрыты политическими и этническими рассуждениями, однако ясно, что все это невозможно отделить от процессов переходного периода. И более того, именно возможности перехода и присоединения к Евросоюзу оказались среди важнейших аргументов к достижению самостоятельности Словении.

5 Экономисты во все более обширной литературе в области «трансформатологии» занимаются так же и классификацией событий перехода по переходным моделям. Чаще всего используется разделение на модель «шоковой терапии» и поступательную модель. Однако можно быстро удостовериться, что такое разделение не дает классификации государств, осуществляющих переход, ведь отдельные составляющие перехода в определенных странах являлись смесью скорее разнообразных системных изменений и экономических политик, чем согласованных решений. Некоторые из них могли бы трактоваться как составляющие поступательного перехода, другие – как составляющие «шоковой терапии». Кроме того, целиком отдельное системное изменение или решение хозяйственной политики, например либерализацию цен, в отдельной экономике (Польша) возможно трактовать как «шоковое», в другой (Венгрия) как составляющую поступательности, в третьей (Словения) оно просто является начальным состоянием. Разделение Станислава Гомулки (2000) на три модели неопределенности не устраняет. Согласно ему к модели «шоковой терапии» относится лишь переход, осуществленный в бывшей Восточной Германии, в поступательную модель попадают наследницы бывшего Советского Союза, а в модель быстрого приспособления – все восточноевропейские экономики. В действительности же важными являлись и различия в исходном положении, и различия созданных политических элит.

6 То, что частная собственность является условием эффективности, само собой разумеется, однако она является лишь необходимым, но недостаточным условием для достижения трех целей, ведь «настоящих» собственников, которые обеспечивали бы эффективное использование средств, невозможно создать декретами и административной передачей собственнических полномочий. Именно поэтому можно было ожидать, что эффект приватизации по отношению к эффективности экономик будет маленьким и, прежде всего, отложенным на будущее. Работает ли другая предпосылка – о том, что приватизация обеспечит законность, – это еще больший вопрос. Законность в экономике – исключительно неопределенный концепт, на что указывают, например, уже весьма разнообразный опыт распределения материальных ценностей даже в наиболее развитых капиталистических хозяйствах. Хотя частная собственность и рыночная экономика являются основой стабильной политической демократии, однако новая или ново-старая политическая и экономическая элита приватизацию поняла в первую очередь как возможность быстрого усиления своей политической легитимности и увеличения своего благосостояния. Таким образом «настоящая» приватизация была лишь той приватизацией, результатом которой стала удовлетворявшее их перераспределение богатств и сфер влияния. Капитализм в Южной Америке и не только вовсе не является эффективной хозяйственной системой, не обеспечивает разумного распределения богатств и благ и еще меньше является основой политической демократии.

7 Впрочем, рыночные институты и рамки закона, формально сходные с теми, что присутствуют в развитых рыночных экономиках, могут быть сформированы довольно быстро, но это не обеспечивает того, что работать они будут так же, как в развитых рыночных экономиках.

8 В правительстве сформировались три группы; наряду с политически сильной «государствообразующей», также политически слабая «экономическая» группа и группа «попутчиков», попавших в правительство благодаря выборной математике. Разделение между «державообразующей» и «экономической» группой явствовало из их отношения к Югославии; для первых (может быть??) отделение было целью, для вторых выход был вынужденным и в меньшей степени определенным переходным периодом. Что касается взглядов на переходный период или на приверженцев «шоковой терапии» и постепенщиков речь скорее шла о разделении между «правыми», желавшими возвращения к тому миру, каков он был до Второй мировой войны, и «левыми», о таком возвращении не помышлявшими.

9 В этом меморандуме словенское правительство требовало: 1) отменить привязку денег к немецкой марке и их девальвацию; 2) уменьшить налоговое бремя за счет расходов на оборону; 3) более эффективно контролировать рост заработной платы и вернуть зарплаты союзной администрации на сопоставимый уровень; 4) скорректировать денежную политику при налогообложении, а также перенести большую часть валютных запасов в коммерческие банки и 5) взять на себя часть претензий предприятий к Ираку. Одновременно оно объявило о собственных мерах по защите словенской экономики.

10 Поводом для выступления Югославской народной армии на пограничные переходы и войны за независимость могло бы стать именно нарушение словенским правительством обещания, что оно будет выплачивать в союзный бюджет собранные на границе таможенные пошлины.

11 Будущее политическое устройство вплоть до июньской войны, или июльского Брионского соглашения, несмотря на результаты декабрьского референдума, в действительности было еще совершенно неопределенным, о чем свидетельствуют исследования об асимметричной федерации и различных формах конфедерации.

12 Самой большой потенциальной и реальной проблемой было именно уменьшение рынка, ведь Словения на югославском рынке, если считать его иностранным рынком, продавала целых 58 % общего «экспорта».

13 Основная часть недостающих макроэкономических предпосылок для эффективной рыночной экономики появилась в 1990 – начале 1991 г., еще до политического провозглашения независимости. В конце 1990 г. Законом о доходах и Законом о налоге на прибыль была введена простая, прозрачная и недискриминационная система прямых налогов. В начале 1991 г. были подготовлены Закон о Банке Словении, Закон о банках и сберегательных кассах, Закон о валютной системе и Закон о реабилитации банков и сберегательных касс, которые вступили в силу одновременно с Декларацией о независимости в июне 1991 г.

* Условия торговли (англ.). – Примеч. ред.

** Резервный (англ.). – Примеч. ред.

14 Во второй раз угроза возникла в ноябре 2005 г., когда тогдашнее правительство приняло «Рамочное постановление об экономических и социальных реформах, направленных на увеличение благосостояния в Словении». Реформами должны были бы стать «процесс изменения основополагающих системных параметров», а также «экономической и общественной парадигмы, действовавшей начиная с обретения независимости». Исходной точкой подъема должна была бы стать налоговая реформа с пресловутой тройной ставкой единого налога, которую бы сопровождали реформа социальной системы, системы здравоохранения и системы образования, уменьшение государственного сектора и приватизация в производственном секторе имущества, которое в результате первой приватизации непосредственно или опосредованно оставалось в собственности государства. Опасности, что реформаторский подвиг 2005 г. состоится, не было. Налоговую реформу с бессмысленной тройной ставкой единого налога еще до ее начала собственным высокомерием развалили ее же авторы, а добили профсоюзы. Стратегический совет и Комиссия по реформам быстро завершили поход за введение «настоящего» капитализма и исправления при социализме «искривленных» ценностей. Партийные объединения в интересах развития – какой-нибудь современный вариант Социалистического союза трудового народа Словении – всегда были всего лишь частью «цирка» рекламных кампаний.

15 Частная собственность рождает необходимость в рынке капитала, где собственники могут продавать и покупать имущество посредством ценных бумаг. Судя по уровню заинтересованности в колебаниях курса акций, события на рынке капитала являются даже преобладающей и наиболее значимой частью экономической деятельности в Словении. Рынок капитала должен был бы выполнять две важные функции: на нем сосредоточивались бы средства для инвестиций и проверялась бы успешность управления. То, что в сборе средств для инвестиций (так же как и в других системах) он не важен, – это известно; более 70 % денежных средств, которые предприятиями направляются на инвестиции, происходит из их собственной амортизации и отложенной прибыли, в оставшейся же части преобладают банковские кредиты. А потому рынку капитала особо нечего делать в плане проверки успешности и смены неуспешных администраций отдельных обществ, хотя у нас он используется как инструмент для замены хороших или плохих администраций на «наши» администрации. Решение проблем при помощи «капиталистических» отношений происходит во много раз жестче, чем решение тех же проблем происходило бы при помощи «самоуправленческих» отношений.

16 В ноябре 1997 г., считающегося временем окончания формальной приватизации, было приватизировано 1127 предприятий, 70 предприятий осталось в государственной собственности, а 82 были ликвидированы. Лишь 32 общества обошлись без участия работников в приватизации, в 455 участие работников в собственности было неосновной, а в 795 – основной формой.

17 Хотя нельзя не заметить эффект глобализации и мирового экономического кризиса в современных процессах, происходящих в словенской экономике, банкротство многих предприятий показывает, что частные собственники и управляющие их имуществом менеджеры могут быть хуже от «несобственников» и «красных» директоров, или что частная собственность может быть гораздо менее эффективна, чем общественная, или коллективная.

18 Экономическая успешность государств обычно оценивается при помощи нескольких постоянных индикаторов: экономический рост, безработица, инфляция, внешнее и внутреннее равновесие и реже критерии социальной сплоченности.

19 Причинами сокращения валового внутреннего продукта стали переходный период и распад Югославии с потерей югославского рынка (который составлял целых 58 % от «иностранного» рынка в общем – настоящего и югославского). Эффект от перехода и эффект от распада невозможно размежевать, поскольку многие виды продукции именно из-за развала государства стали продуктом «исключительно социалистического производства». Таковыми были, например, грузовики «ТАМ», за одну ночь превратившиеся в товар, который был никому не нужен; два их крупных покупателя – Югославская народная армия и Советский Союз – развалились, а третий покупатель – арабские страны после американской «Бури в пустыне» в Ираке оказались в кризисе. Когда 8 октября 1991 г., с введением собственной валюты, Словения стала национальной экономикой, многие из еще в то время государственных предприятий, имевших продукцию, которую можно было продать, быстро переориентировались на рынки развитых стран. Наибольшие заслуги в быстрой переориентации принадлежат тогдашним «красным директорам». Многие из них на предприятиях, которыми они руководили, прожили целую жизнь; даже их организовывали или из маленьких и незначительных превратили в крупные и успешные. Самих себя они еще не воспринимали как «работодателей», а рабочие предприятий еще не стали для них «рабочей силой».

20 Утверждений о том, что и реструктуризация словенской экономики в этот период из-за поступательности была медленной, и развитие было ошибочным, эмпирически невозможно подтвердить. Как раз наоборот: спустя пятнадцать лет экономическая и социальная структура стала еще больше похожа на экономические и социальные структуры малых скандинавских стран – членов ЕС, чем на структуры новых его членов. Это и без «великих» реформ дает довольно большие возможности для развития – бóльшие, чем есть у экономик иных новых членов ЕС, что прекрасно показывает простая диаграмма степени занятости населения (являющейся основной целью Лиссабонской стратегии) на горизонтальной и степени риска бедности – на вертикальной оси. Словения по степени занятости и степени социальной сплоченности попадает в так называемый «скандинавский квадрат» (наряду со скандинавскими государствами в него входят также Австрия и Кипр).

21 Она окончательно потеряла большинство рычагов макроэкономической политики, что определяется прежде всего политикой управления совокупным спросом. Ведь Словения потеряла все атрибуты национальной экономики: право на «печатание» денег, право на формирование экономической системы, право направлять потоки товаров, услуг и капитала через государственные границы, – у нее осталось лишь весьма ограниченное право на «сбор налогов».

22 До «ускоренной приватизации», являвшейся составляющей частью как раз неудачной реформы 2005 г., казалось, что при помощи концентрации собственности частных собственников заменят собственники обществ, т.е. собственники, которые будут заниматься хозяйствованием, а не посредническими сделками. Выкуп предприятий собственным руководством также поначалу обнадеживал: мол, тем самым мы получим настоящих собственников обществ, подобных «боскаролам» и «акраповичам», самостоятельно создавшим предприятия. Возможно, многие даже намеревались стать длительными собственниками, но финансовый кризис застал их врасплох. Посредством залога переоцененных акций они превратились в собственников имущества, и они сами или же банки через заложенные акции начали на все четыре стороны распродавать предприятия, их части, товарные марки и территории.

23 Доля иностранных банков в государствах «старой» Европы равна приблизительно 24 % (если исключить Великобританию и Люксембург, то лишь 19 %). Кроме того, она гораздо ниже, чем доля иностранных обществ в иных экономических сферах. Доля иностранных банков в «новой» Европе превышает 75 % и значительно выше доли иностранных обществ в иных сферах.

24 Нынешний мировой и словенский кризис представляет собой кризис избыточного предложения; корни этого – в длящемся десятилетии создания избыточных производственных мощностей; за избыточным предложением в течение нескольких последних лет тянулся и совокупный спрос вместе с займами, «финансовым погружением» и надуванием разнообразных имущественных «пузырей». Кризису нет дела до специфической величины добавленной стоимости на душу населения или гибкости рынка труда; он ничуть не меньше, по сравнению со Словенией, и в технологически наиболее развитых, открытых экономиках, до недавнего прошлого вызывавших восхищение. Движение макроэкономических составляющих государств ЕС подтверждает, что глубина кризиса в отдельно взятой экономике наряду с его «глобальным финансовым погружением», определяется открытостью; чем больше она открыта, тем больше и сокращение производства, чем гибче у нее рынок труда, тем выше безработица. Лучшая ситуация в больших, более закрытых и самодостаточных экономиках, которые благодаря большой доле государственного сектора в ВВП и большим социальным трансфертам могут создать достаточный внутренний спрос и достаточное количество рабочих мест; меньше всего безработица затронула государства с жестко регулируемым рынком труда. Экономия путем сокращения социальных прав, «лишних» учителей, воспитательниц и государственных чиновников, которые прекратили бы «создавать работу», может лишь углубить кризис, ведь таким образом еще более снижается внутренний спрос, при этом не гарантируется спрос внешний. По крайней мере, в какой-то момент кажется, что для объяснения ситуации и поиска путей выхода из кризиса возможно использовать лишь «экономику депрессии» (P. Krugman, 2009), требующую немедленного освобождения от кредитов и активизации совокупного спроса. Однако освобождение от кредитов возможно лишь с непосредственным (частичная национализация с докапитализацией) или посредственным (благодаря принятию государством на себя долговых обязательств и его депозитам) входом государства в банковскую систему. Активизации совокупного спроса точно так же можно достичь лишь увеличением государственного и/или субсидированием частного потребления. Неизбежным последствием такого освобождения от кредитов без увеличения частных сбережений и создания спроса является увеличение бюджетного дисбаланса и рост государственного долга.

25 Государственный долг в 2009 г. значительно вырос из-за принятия государством на себя обязательств посредством облигаций и государственных депозитов в банках, что позволило последним уменьшить их задолженность за рубежом.

26 Хотя из-за нетто отрицательных инвестиций в размере 35,5 % ВВП Словения входит в число членов ЕС27 с наименьшей задолженностью и является вообще «новым» членом с наименьшей задолженностью (из числа вступивших в ЕС с 2004 по 2007 г.), однако значительна доля банков в отрицательных инвестициях и исключительно высока доля предприятий, обремененных банковскими кредитами, что парализует экономическую активность.

27 Ею Европейская комиссия «надстраивает» две лиссабонские стратегии: «оригинальную» (2000) и «обновленную» (2005). Первая была призвана создать из ЕС до 2010 г. общество знаний и наиболее эффективную мировую экономику, вторая – обеспечить экономический рост и занятость населения. Первая закончилась уклонением от цели, вторая – экономическим кризисом. Обе и не активизировали, и не воспрепятствовали ходу событий, приведших к нему. Совсем наоборот. Хотя Европейская комиссия трактует нынешний кризис так, будто речь идет о непредсказуемом стихийном бедствии, своею одержимостью либеризацией, дерегуляцией и приватизацией она поддержала развитие событий, которое должно было закончиться так, как и закончилось. Комиссия просмотрела то, что рабочие места, которые она теряет из-за увольнений на производстве, невозможно компенсировать рабочими местами в сфере услуг, что деятельность с высокой добавленной стоимостью из-за перемещения в государства с низкой зарплатой превращается в деятельность с низкой добавленной стоимостью и что посредством «общества знаний», большей приспособляемостью рынка труда, финансовыми продуктами и приватизацией государственных услуг невозможно конкурировать с гораздо более недобросовестными, с социальной точки зрения, обществами.

Перевод Ю. Созиной

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2013, №37

Словения > Госбюджет, налоги, цены > magazines.gorky.media, 3 июля 2014 > № 1116737

Южная Европа и европейская безопасность

Антон Беблер1

В течение двух последних десятилетий некоторые регионы Южной Европы часто становились наиболее опасными очагами напряженности на нашем континенте. Недавний глобальный финансовый кризис, с его первоначальным эпицентром в США, вызвал особенно глубокие экономические и социальные проблемы в ряде средиземноморских стран — членов ЕС и стал угрозой для евро, весьма заметного и важного символа европейской интеграции. Политические кризисы, социальные потрясения, вооруженное насилие и войны в Северной Африке и на Ближнем Востоке привели к увеличению притока в Европу из Северной Африки беженцев и людей, ищущих работу. К этому добавились многолетняя напряженность и конфликты в средиземноморском регионе Южной Европы. Это, в свою очередь, отрицательно повлияло на социальную стабильность и политический климат в балканских странах. Последовавшая затем политическая напряженность внутри государств — членов ЕС поставила под угрозу и работу Шенгенской системы — также одного из важнейших институтов европейской интеграции.

И без того шаткая экономическая и политическая стабильность в восточной части Южной Европы пострадала особенно сильно, тем самым почти нивелировав и так скромные достижения последнего десятилетия. Согласно статистическим данным о вооруженных конфликтах, существующих в мире, которые были составлены Центром исследования проблем мира (PCR) Университета Упсала, в сравнении с другими континентами Европа, после кризисного пика в начале 1990-х годов, сегодня демонстрирует относительное спокойствие. Однако реальное значение этого результата переоценивать не следует. Точно так же, как и везде, хотя и менее значительно, чем в Азии и Африке, на нашем континенте или на его границах сохраняется серьезный конфликтный потенциал. Это относится и к Юго-Восточной Европе, а также — и даже в большей степени — к соседним странам Средиземноморья, Северному и Южному Кавказу и к Ближнему Востоку. Помимо существования политики силы, нерешенных межгосударственных территориальных и политических споров, внутреннего религиозного экстремизма, конкуренции за энергоносители, воду и другие дефицитные природные ресурсы, внешнего вмешательства и пр., конфликтный потенциал в Европе увеличился и в связи с глобализацией. В том числе с ее эффектом массовой информации, а в долгосрочной перспективе — в связи с неизбежным процессом индивидуального и коллективного освобождения, которое изнутри дестабилизировало установленные авторитарные политические порядки, особенно в многонациональных и многоконфессиональных обществах.

Основы безопасности Юго-Восточной Европы

Между геополитическим развитием Евро-Атлантического региона и региональной безопасностью в Юго-Восточной Европе (ЮВЕ) существует ощутимая взаимосвязь. Сдвиги в соотношении сил среди основных внерегиональных держав повлияли на (дис)баланс между конфликтом и сотрудничеством стран друг с другом, а также внутри региона. Однако некоторые реальные или потенциальные угрозы все еще представляют опасность для ЮВЕ и других регионов Европы. Кроме того, в течение последних двух десятилетий страны ЮВЕ сами являются заметным источником опасности, распространяющейся и на другие части континента. Четко выделяются две особенности региона ЮВЕ: его необычайная разнородность и высокая чувствительность элит к внешним воздействиям и сдвигам в отношениях между крупными державами континента. Страны Юго-Восточной Европы всегда существенно отличались от других европейских регионов, в частности от скандинавских стран. Не случайно Збигнев Бжезински назвал геополитическую линию разлома, простирающуюся от стран ЮВЕ на восток, вплоть до Тихого океана «Евразийскими Балканами»2.

Геополитическая нестабильность в странах ЮВЕ имеет глубокие исторические корни. Страны ЮВЕ частично пересекаются со странами Восточного Средиземноморья, Центральной и Восточной Европы и Черноморского региона. Балканский полуостров всегда представлял собой уникальную в культурном, лингвистическом и религиозном плане смесь народов и этнических меньшинств в Европе3.

Впоследствии Юго-Восточная Европа так и не смогла стать единым регионом с точки зрения культуры, политики и экономики. Данному региону явно не хватает своего центра тяжести.

Балканы уже давно зарекомендовали себя как наиболее нестабильный регион Европейского континента. На протяжении ХIХ и ХХ веков балканские восстания, революции, перевороты, государственные распады, войны, терроризм и другие формы насилия являлись стимулом к более широким социальным потрясениям и войнам между континентальными державами. Последние всплески вооруженного насилия и войн на Балканах произошли в 1991–1995 и в 1998–2003 годах4. Эти всплески в значительной степени были вызваны позитивными изменениями в Евро-Атлантическом регионе, а именно: концом «холодной войны», распадом Советского Союза, Восточной Европы и Социалистической Федеративной Республики Югославии, роспуском Организации Варшавского Договора и последующим переходом к демократической политической системе и рыночной экономике.

Социальная нестабильность, экономические трудности и политические волнения стали почвой для межнациональных конфликтов. Дополнительную остроту данным конфликтам придавали современные СМИ. Политики же безжалостно использовали эти конфликты в своих интересах.

Политическая нестабильность вместе с насилием с 1970-х годов привела к распаду Кипра, Молдавии и Югославии. Процесс «балканизации» удвоил число де-факто существующих государств в Юго-Восточной Европе с восьми до шестнадцати. В результате новых балканских войн было убито до 130 тысяч человек, а от двух до трех миллионов человек стали беженцами или вынужденными переселенцами. Самые трагические последствия наблюдались на территории Боснии и Герцеговины, Хорватии и Косова. Еще одним печальным результатом тех войн стало стрелковое оружие и боеприпасы, которые в неограниченном количестве поступали на общеевропейский черный рынок и контролируются организованными преступными группировками.

Даже по самым грубым подсчетам, здесь было установлено около миллиона противотанковых и противопехотных мин. Несмотря на то что при финансовой поддержке США и ряда стран — членов ЕС деятельность по разминированию ведется весьма успешно, осталось еще более двух тысяч квадратных километров потенциально опасных областей в Боснии и Герцеговине и в Хорватии, на которых, возможно, установлено 400 тысяч мин. В результате бомбардировок НАТО в 1999 году в сельской местности на землях Сербии еще находят огромное количество смертельно опасных остатков кассетных бомб.

Юго-Восточная Европа стала единственным регионом на Европейском континенте, где было размещено несколько миротворческих миссий ООН, но который тем не менее стал зоной военной интервенции НАТО. В 1995 году, после неудачных попыток со стороны ООН, СБСЕ / ОБСЕ и ЕЭС / ЕС6 и только после значительных колебаний западные державы под руководством США решили силой навязать мир в западной части Балканского полуострова. Конец военным действиям на территории Хорватии, Боснии и Герцеговины, Косова и Македонии был положен лишь к 2003 году.

Политическая раздробленность, вооруженные конфликты, а также провал коммунистической политики индустриализации в странах ЮВЕ привели к разрухе и нанесли ущерб экономике и инфраструктуре региона6. В результате этого большинство социалистических государств бывшей Югославии и Восточной Европы до сих пор так и не достигли уровня 1991 года ни в промышленности ни в сельском хозяйстве.

В некоторых частях западной части Балканского полуострова потери в результате военных действий, перемещения человеческих и природных ресурсов, разрушения ранее единой транспортной и энергетической системы, экономического разделения и потери экспортных рынков уничтожили большинство позитивных результатов предшествующего экономического прогресса. Ущерб, распределившийся очень неравномерно, значительно увеличил различия в ВНП на душу населения7 среди стран региона и повысил уровень безработицы. В беднейших государствах Юго-Восточной Европы уровень безработицы стал самым высоким на континенте.

Балканские войны привели к резкому росту торговли оружием, спонсируемой правительствами или при их попустительстве. Эти войны также способствовали тому, что уровень организованной преступности в Западной Европе увеличился в разы. Безработица и нищета в странах региона стимулировали коррупцию, организованную преступность, нелегальную миграцию и многочисленные виды незаконной торговли, особенно наркотиками и стрелковым оружием.

Тектонические геополитические сдвиги в начале 1990-х годов и кризис политики нейтралитета и Движения неприсоединения, провозглашенной Броз Тито привели к радикальной политической и военной перестройке в странах Юго-Восточной Европы. В результате значительного снижения советского/российского влияния практически весь регион в политическом и экономическом плане стал ориентироваться на Запад. Окончание конфликта между НАТО и странами Варшавского Договора и отсутствие крупных минеральных, энергетических и других природных ресурсов привели к катастрофическому снижению геополитического значения региона. Страны Юго-Восточной Европы перестали быть объектом открытой борьбы за политическое и военное господство сверхдержав. Поэтому внерегиональные источники конфликтов на самой территории либо на границах стран ЮВЕ были сведены к минимуму. Западные Балканы больше не являются пороховой бочкой Европы, как это было в 1914 году. Эпоха религиозных и идеологических войн и перекройки государственных границ на Балканах, похоже, закончилась. Но в итоге регион получил долговременную международную дурную славу как источник опасности и больших неприятностей.

Ситуация в области безопасности в настоящее время

«Европейская стратегия безопасности», принятая в 2003 году, в качестве основных глобальных угроз для стран — членов ЕС утвердила следующие: распространение оружия массового поражения, недееспособные государства, терроризм и организованную преступность, информационную безопасность, энергетическую безопасность и изменения климата8. В других документах ЕС также упоминаются реальные или потенциальные проблемы, нерешенные конфликты между странами и внутри соседних государств и обеспечение внешних границ Европейского Союза. Реальная ситуация в странах ЮВЕ и уж тем более общественное восприятие угроз безопасности весьма существенно отличаются от официальных оценок ЕС.

Респонденты, участвовавшие в опросах общественного мнения в большинстве европейских стран, в целом были больше озабочены другими аспектами мировой безопасности, такими как безработица, преступность, коррупция, стихийные бедствия (наводнения, пожары) и т.д.

Однажды навязанное мнимое спокойствие в регионе сохранялось на Западных Балканах посредством международного протектората в Боснии и Герцеговине и в Косово. В БиГ СПС (SFOR) под руководством НАТО были заменены гораздо меньшим контингентом СЕС (EUFOR) в количестве двух тысяч человек (при поддержке небольшого специального подразделения НАТО, имеющего возможность быстрого вмешательства в конфликт). В Косово остаются около шести тысяч солдат НАТО в многонациональных силах СДК (KFOR), в то время как миссия Евросоюза ЕВЛЕКС (EULEX) насчитывает 2300 человек — с учетом международной полиции, прокуроров, сотрудников пенитенциарных учреждений, административных контролеров и т. д. Численность миссии ЕВЛЕКС, вероятно, будет уменьшена в 2013 году.

Демаркационную линию между двумя частями Кипра с 1975 года охраняет миссия ВСООНК, которая сегодня насчитывает около шестисот миротворцев. И после двух десятилетий, прошедших со времен локальной мини-войны, российский миротворческий контингент в Приднестровье насчитывает около 335 военнослужащих.

Хотя гораздо менее интенсивно, чем во времена «холодной войны», но все же возобновилось соперничество между США и Россией за влияние в странах ЮВЕ. Российская сторона в качестве основного инструмента использует экспорт энергоносителей и значительные инвестиции, особенно в энергетический сектор Сербской Республики, Сербской и Боснии и Герцеговине, а также в недвижимость в Черногории. На территории, расположенной вблизи к странам ЮВЕ, по-прежнему присутствуют арсеналы оперативно-тактического ядерного оружия США и России. Многочисленное военное присутствие в Приднестровье, крупные морские и воздушные базы на украинской территории в Крыму, корабли русского флота на Черном море и сменяемая эскадрилья в Восточном Средиземноморье обозначили уменьшающиеся военные амбиции России — по сравнению с уровнем СССР до 1990 года. С другой стороны, военное присутствие США в Юго-Восточной Европе, заметно увеличилось — в основном из-за нестабильности на Ближнем и Среднем Востоке. В дополнение к Шестому флоту американских ВМС в Средиземном море и присутствию ВВС США в Италии, Греции и Турции американцы создали крупную наземную базу Бондстил в Косово и приобрели права на использование военной подготовки и транзитной инфраструктуры в Румынии и Болгарии. В июле 2011 года США заключили соглашение с Румынией о размещении на ее территории элементов противоракетной обороны. Эти мероприятия обозначают будущую роль стран Юго-Восточной Европы в провозглашенном США и НАТО театре военных действий против потенциальной угрозы со стороны Ирана (в то время как Россия негативно расценивает подобное развитие событий и видит в нем непосредственную угрозу для себя).

Одним из важных аспектов безопасности в Юго-Восточной Европе после окончания «холодной войны» явилось то, что были весьма значительно сокращены расходы на оборону, содержание армии, запасы обычных вооружений, производство оружия и экспорт. Эти движения отражены в запасах тяжелых обычных вооружений до и вскоре после осуществления ДОВСЕ, подписанного в 1990 и в 2011 годах (см. таблицу 1).

Таблица 1