Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Специалисты НМИЦ травматологии и ортопедии им. Н.Н. Приорова Минздрава России посетили Северную Корею для обмена научным и практическим опытом

В ходе рабочей поездки российские специалисты провели показательные операции по эндопротезированию тазобедренного сустава с установкой эндопротеза российского производства.

Российские врачи не только показали технику выполнения операций, но и поделились опытом ведения пациентов на всех стадиях периоперационного лечения:

Предоперационное планирование;

Этапы операции эндопротезирования, перевязки;

Особенности активизации и лечебной физкультуры.

Также сотрудники НМИЦ травматологии и ортопедии им. Н.Н. Приорова Минздрава России прочитали лекции для травматологов-ортопедов, приехавших на мероприятие из разных лечебных учреждений г. Пхеньяна.

В рамках лекций:

Обсудили актуальные темы травматологии и ортопедии;

Продемонстрировали этапы эндопротезирования тазобедренного сустава на макетах костей;

Обсудили все вопросы с установкой эндопротезов, возникшие у корейских коллег.

Особый интерес у врачей КНДР вызвали методы малотравматичного остеосинтеза и особенности лечения инфекции области установки импланта.

По итогам поездки стороны договорились о дальнейшем научно-практическом сотрудничестве, перспективах участия в научных конференциях, программах обучения, взаимной поддержке и обмене опытом.

Россия. КНДР. ЦФО > Медицина. Образование, наука > minzdrav.gov.ru, 3 марта 2024 > № 4598372

Дмитрий Чернышенко: Первые в истории Игры будущего состоялись!

Заместитель Председателя Правительства РФ Дмитрий Чернышенко совместно с главой Республики Татарстан Рустамом Миннихановым приняли участие в торжественной церемонии закрытия мультиспортивного турнира «Игры будущего». Она состоялась в Казани в уникальном формате фиджитал-концерта, объединившего артистов и цифровых исполнителей. Подвижные программируемые экраны и проекционные поверхности позволили вновь стереть грань между реальным и виртуальным мирами.

Первый международный мультиспортивный турнир «Игры будущего» прошёл в Казани с 21 февраля по 3 марта. Программа соревнований объединила 21 инновационную дисциплину в концепции фиджитал, сочетающей классический и цифровой спорт. В Казань приехали более 2 тысяч участников, которые сформировали 294 команды. Возраст спортсменов – от 12 до 62 лет.

Старт Игр будущего ознаменовала зрелищная и высокотехнологичная церемонии открытия. На ней присутствовали более 3,5 тысячи спортсменов, гостей и официальных делегаций, в том числе главы иностранных государств. Президент России Владимир Путин отметил важность инновационного международного турнира.

«Мы всегда выступали за продвижение спорта и его высоких гуманистических ценностей. Игры будущего – наш дар мировой спортивной семье», – сказал глава государства во время своего выступления на церемонии открытия.

Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрий Чернышенко подчеркнул, что соревнования прошли с огромным успехом.

«Друзья, мы сделали это! Первые в истории Игры будущего состоялись! Россия придумала и провела турнир в новых видах спорта в формате, который называется “фиджитал„. Технологический, динамический, вдохновляющий и очень зрелищный. Зрители из более 100 стран следили за соревнованиями на стыке традиционного и киберспорта. Мы подарили спорту незабываемые впечатления от невероятных соревнований. Игры будущего стали настоящим общепризнанным в мире брендом, и это огромный успех. Благодаря играм Россия ещё раз доказала свою лидирующую роль в глобальном спортивном сообществе», – сказал вице-премьер.

Он также поблагодарил спортсменов за их открытую и честную борьбу, зрителей – за поддержку и тёплую атмосферу на трибунах.

«И конечно, огромное спасибо гостеприимной Казани и Республике Татарстан. Благодарим всех, кто организовал сервисы, и тех, кто обеспечил комфорт и безопасность для участников и зрителей, – вы снова доказали, что можете делать их здесь, в Казани, на блестящем уровне. И отдельные слова благодарности нашему Президенту – Владимиру Путину. Его энтузиазм, личная вовлечённость и способность заглянуть за горизонт, для того чтобы определить, что нужно сейчас прогрессивному миру, позволили нам провести это мероприятие».

Рустам Минниханов отметил, что Казань в очередной раз продемонстрировала всему миру высочайший уровень организации соревнований.

«Игры будущего – уникальное событие. Прежде всего хочу отметить, что проведение такого масштабного турнира было бы невозможным без поддержки лидера нашей страны – Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. Особое значение играм придало и личное участие и поддержка глав дружественных стран. Спасибо нашим татарстанцам за то, что так тепло и гостеприимно встретили участников игр», – подчеркнул глава Татарстана.

Игры проходили в 11 соревновательных объектах в Казани, Иннополисе и на федеральной территории «Сириус». Главным пространством турнира, где прошли церемонии открытия и закрытия, а также многие соревнования, стал выставочный центр «Казань Экспо». Общее число зрителей на площадках турнира превысило 300 тысяч человек.

Победителями и призёрами первых Игр будущего стали 236 спортсменов из России, Китая, Индии, Казахстана, Белоруссии, Испании, Южной Кореи, Филиппин, Уругвая, Эквадора, Аргентины и Колумбии.

Интерес к Играм будущего оказался сопоставим с главными событиями в мире спорта. В систему дистрибуции контента вошли более 280 каналов вещания, включая крупные международные и национальные медиахолдинги. За время соревнований организовано более 800 часов прямых трансляций.

Более девяти государств ещё до окончания турнира заявили о желании провести его в своей стране.

«Казань прощается с турниром, но для Игр будущего всё только начинается. Мы передаём эстафету следующим странам, чтобы доставить это удовольствие спортсменам и зрителям во всём мире и вовлечь как можно больше друзей в новое движение, движение фиджитал. Вперёд в будущее!» – сказал Дмитрий Чернышенко.

«Русский иноходец» на азиатских бегах

Опыт истории и уроки на будущее

СЕРГЕЙ АГАФОНОВ

Журналист-международник, в прошлом собственный корреспондент газеты «Известия» в Восточной Азии.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Агафонов С.Л. «Русский иноходец» на азиатских бегах // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 230–245.

Многие представители экспертного сообщества (не только российского, но и международного) признают специальную военную операцию на Украине своего рода точкой невозврата, с которой начался процесс тотального пересмотра и коренной ломки формировавшегося десятилетиями мирового порядка. На первый взгляд с этим трудно не согласиться – именно после 24 февраля 2022 г. вся устоявшаяся конструкция пошла вразнос.

Такая оценка, однако, грешит излишней россиецентричностью, поскольку ситуация в мире начала выходить из привычной колеи много раньше и отнюдь не только по причине госпереворота на Украине в 2014-м, за которым последовала крымская эпопея и война на Донбассе. Речь о глобальном процессе, к истокам которого можно подобраться, отматывая исторический хронометр назад и выстраивая цепочку событий (в разных странах и разных регионах) в обратной последовательности. При использовании такого инструментария становится очевидным, что надлом предопределён не одним только прогрессирующим российско-западным разладом, представленным нынче в самых лютых формах, а тремя предыдущими десятилетиями. В течение этого времени «мировой оркестр», оказавшийся после распада СССР под управлением самонадеянного и не самого толкового дирижёра, решительно не сложился.

«Нескладушки» возникали по разным адресам и причинам, но практически в каждом конкретном случае (географическом или политическом) в основе дисгармонии оказывался дефект управленца, уверовавшего в собственное могущество и переоценившего свои возможности. Проще говоря, американские представления, как должен выглядеть однополярный мир и по каким правилам ему существовать, навязать не получилось, поскольку глобалистская максима «безопасно – это единообразно» категорически не воспринималась многими влиятельными участниками «мирового оркестра» как неизбежность. Очаговые операции по усмирению отдельных строптивцев, неоднократно явленные американцами за три десятка лет, ожидаемого эффекта не принесли нигде – становилось только хуже.

Вместо умиротворения гегемон получал конский ценник за предпринятые силовые акции, головную боль и новые проблемы, от которых было проще дистанцироваться, чем системно разрешить.

На фоне таких декораций безусловная, казалось бы, мощь единственной супердержавы всё чаще демонстрировала обидную немощь, которую ни изощрённый пиар, ни тотально контролируемые СМИ скрыть не могли. В итоге локальные неприятности разных масштабов на почве растущего недовольства неадекватностью новоявленного «царя горы» стали набухать повсюду, как грыжи на изношенной автомобильной резине. Что привело в конечном счёте к нынешней ситуации, описать которую достаточно просто. «Праздник непослушания» перешёл в открытую фазу, рвануть может где угодно, а купировать все потенциально взрывоопасные очаги невозможно – безусловного доминирования больше нет (глава ЦРУ Ричард Бёрнс признал это в конце января открыто), контроль над «мировой поляной» утрачен.

Задача вернуть его любой ценой – это идефикс для США и в целом Запада (который пока от американской колесницы неотделим), что вызывает шквал апокалиптических прогнозов: к каким сюрпризам и вывихам могут привести попытки удержать командные высоты, никому не ведомо. В этих условиях (без преувеличения – чрезвычайных) вопрос об альтернативе представляется ключевым для участников возникшего в последние годы «клуба несогласных» с авторитарным американским лидерством. Если считать население и совокупный вес экономик стран, входящих, например, в БРИКС, то в несогласных оказалось на сегодняшний день мировое большинство (в первую очередь благодаря Азии, вес которой на геополитических весах в обозримой перспективе несопоставим ни с каким другим регионом мира). Однако статистика и демография мало о чём говорят: тот же БРИКС ещё плохо структурирован и рыхло организован, а простое несогласие с гегемоном и защита национальных интересов от внешнего давления – это пусть и публичный, но всего лишь вызов существующему глобальному порядку, а не глобальная альтернатива ему.

Китайская инициатива «Один пояс – один путь» и российская концепция многополярного мира имеют шанс такой альтернативой стать как минимум по двум причинам: во-первых, ничего иного пока не предложено; во-вторых, одно другому не слишком противоречит и, стало быть, возможен синергетический эффект, если не возникнет толкотня по поводу координации процесса. То, что такой процесс запущен, сомнений нет. А вот как оно всё сложится, даже гадать трудно – слишком много неизвестных и непрост исторический опыт.

«Небелые белые»

Если присмотреться к истории, то обнаружится занятный момент: многополярность, которую Москва сегодня предлагает в качестве альтернативной концепции развития международных отношений, можно в определённом смысле полагать экстраполяцией на внешний мир того, что давно реализовано внутри самой России, – она веками прирастала народами и просторами, формируя диковинный внутренний сплав традиционных ценностей, представлений и поведенческих модулей, не подавляющих, а дополняющих друг друга. Идентичность (племенная, национальная, религиозная) не растворялась, а обустраивалась в России, иначе гигантские территории невозможно было собрать в страну. Судьба лимитрофов, случавшихся по пути, складывалась по типовому сценарию: с Россией либо дружили, либо (так уж повелось) становились её органичной частью.

Это в первую очередь касается азиатского направления, на котором, в отличие от европейского, Россия нередко действовала больше спонтанно, чем преднамеренно: чёткого понимания, до каких пределов добраться, у Москвы, а потом Санкт-Петербурга при движении на Восток не было – лимиты чаще определяла не державная стратегия, а предприимчивость и отвага первопроходцев, и география больше, чем дипломатия. Так сложилось со времён Ермака Тимофеевича, Владимира Атласова, Ерофея Хабарова…

Исключение составляли, пожалуй, только два южных маршрута – черноморский и каспийский, которые русское царство, а позже империя осваивали в течение нескольких веков вполне осмысленно. Сначала была потребность обеспечить безопасность границ от набегов степняков, потом возникла задача пробиться к морским торговым артериям, куда Россию добром не пускали. По мере решения этих задач расширялись и укреплялись новые рубежи. Когда на южных просторах российские интересы столкнулись с крупными соседями (Персией и Турцией) и с интересами ведущих европейских игроков – Швеции (ненадолго), потом Англии, Франции, Австро-Венгрии, а позже и Германии, оба направления стали частью большой континентальной игры, в которой доминировали уже не линейные решения, а сложные уравнения, размены и балансы. Это изрядно осложняло манёвр, но увеличивало операционное пространство. Именно так в российской повестке появилась, например, Средняя Азия – как вектор побочный, который возник в качестве асимметричного ответа на британские происки ещё при императоре Павле, а основные импульсы к развитию получал внешние: активные фазы российского продвижения на этом направлении исправно следовали за осложнениями на европейском театре, причём корреляция, как правило, была прямая.

Глубоко структурированной и стратегически обоснованной азиатской (или восточной?) политики у России вплоть до последней четверти ХIХ века, по сути, не было – она формировалась большей частью ситуативно и зависела от обстоятельств разного рода: причуд венценосного руководства, пристрастий сильных личностей и группировок при дворе, своеволия (подчас конструктивного) наместников, авантюризма (иногда чрезвычайно полезного) исполнителей. Представления о жёсткой имперской вертикали в Отечестве и нестерпимом самодержавном прессе с реальной российской действительностью сопрягались неважно – едва ли не все ключевые вехи продвижения на Восток обусловлены не указаниями сверху, а инициативами снизу, которые этим указаниям противоречили. Несанкционированным экспромтом, например, генерал Михаил Черняев взял Ташкент (известие вызвало растерянность в столице – что делать с нежданным призом в Петербурге размышляли целый год, в итоге включив приобретение в состав империи и… двинувшись дальше). Вопреки инструкциям и запретам, капитан-лейтенант Геннадий Невельской вошёл с моря в устье Амура и закрепился там, поставив под российский контроль обширные территории, прежде считавшиеся «неопределёнными по принадлежности» (его едва не разжаловали в матросы за самоуправство, но вступился Николай I, поставивший на докладной записке знаменитую резолюцию: «Гд? разъ поднятъ русскiй флагъ, тамъ онъ спускаться не долженъ»). 28-летний (!) генерал свиты Николай Игнатьев (прозванный «русским Макиавелли») без каких-либо консультаций и согласований на свой страх и риск расписал дипломатический покер с китайцами, англичанами и французами, сорвав банк на… посреднических услугах во время второй опиумной войны – он сумел расширить российские пределы до океана и границы с Кореей, выторговав за спасение Пекина от оккупации союзниками целый Уссурийский край с будущим Владивостоком (масштаб нежданных обретений вызвал шок в Петербурге).

Подобного рода сюрпризы и неожиданности, случавшиеся во множестве, составили России уникальную репутацию на азиатском Востоке: её нередко сравнивали с норовистым иноходцем, движения которого трудно угадать, а на скаку невозможно обойти.

Русских в Азии часто величали «небелыми белыми» за несхожесть с европейцами (и американцами) в манерах и повадках, а главное – в терпимости к локальной специфике, в целом благожелательном отношении к населению и редкостном среди пришельцев мягкосердечии. Впрочем, все эти достоинства не отменяли жёстких мер по подавлению вооружённого сопротивления и вынужденной (по обстоятельствам) административной суровости. Знаменитый генерал Михаил Скобелев, например, во время туркестанского похода любил повторять заимствованную у англичан формулу: «Азиатов надо бить не только по загривку, но и по воображению», а славный путешественник и генерал-майор Генерального штаба Николай Пржевальский настаивал, что для Азии хороши только три средства – деньги, винтовка и плётка. Но в Западном Туркестане, например, русские запомнились тем, что успешно боролись с бандитизмом (впервые сделав безопасным продвижение торговых караванов в Индию, Китай и обратно) и отменяли рабство, а беков мятежных племён при замирении утешали чином полковника и денежным содержанием. В Восточном Туркестане (нынешний китайский Синьцзян) российские войска и вовсе выполняли функцию миротворцев в межнациональных разборках – явление уникальное для здешних мест. Уникальным, отметим, был и уход отсюда после завершения экспедиционной миссии по одной только причине – так было обещано китайцам. Русские, в отличие от прочих цивилизованных европейцев, вероломством грешили не часто. И доверием (категория едва ли не романтическая на Востоке, особенно в краю песков и пустынь) дорожили.

Такой поведенческий модуль в здешних краях был в новинку: едва ли не впервые за многовековую историю пришельцы добивались не безропотного подчинения и покорности «партнёров по диалогу», а готовности мирно сосуществовать на компромиссных началах. Можно ли такой подход считать предтечей многополярности – вопрос дискуссионный, но отнюдь не нелепый: даже с лимитрофами Россия предпочитала скорее договариваться, чем воевать, и при достижении взаимопонимания силой не злоупотребляла. Неясным, правда, оставался ключевой вопрос целеполагания: Россия пришла, чтобы что? На ранних стадиях знакомства с «небелыми белыми» это невозможно было толком понять местным людям ни в Ближней Азии, ни в Средней, ни в Дальней. Впрочем, и на поздних этапах ясность не появилась. Более того, её не было не только во внешнем контуре, но и во внутреннем тоже – баланс выгод и издержек по ходу движения «русского иноходца» не сходился.

Чтобы что?

В самом деле, самим себе было трудно объяснить, отчего расширение российских пределов на азиатском треке чаще всего приводило не к бурному экономическому освоению приобретений (сбор ясака и пушной дани не в счёт), а к унылому и весьма затратному (в силу удалённости) удержанию новых территорий. И невозможно было понять, почему безразмерные, казалось бы, перспективы азиатской торговли, которые, по идее, должны были бы развиваться быстро и сами собой, не реализовывались вовсе: при движении империи на Восток уникальные логистические коридоры (как выразились бы сейчас) широко открывались на российских просторах, но веками (!) оставались невостребованными – основной грузопоток из Китая, Японии, Индии и даже Персии упрямо шёл в Европу чужими пустынями и морями-океанами, минуя Россию.

В старину в поисках обстоятельств, способных объяснить всю эту неустроенность, обычно указывали на то, что «англичанка гадит» (куда ж без неё) и что климат наш суров. Оба резона для всех слоёв российского общества были бесспорны, но ситуации не проясняли. Ещё ссылались на хронический отечественный порок, под которым подразумевалась неразвитость дорожной сети, и на малолюдье, особо заметное на окраинах империи. Приводили в пример Дальний Восток, где вплоть до середины XIX века власти не могли обеспечить собственными силами даже доставку почты (её развозили на собаках тунгусы), а продуманная комплексная программа переселения, пусть и скоротечная, случилась только в ХХ веке – при Петре Столыпине. Пример яркий, но ключ к разгадке феномена он не давал. И никто не интересовался, по каким причинам в течение столетий не развивалась эта самая дорожная сеть и почему буксовала переселенческая политика. Признать же корнем неблагополучия глубинную деформацию державной стратегии, со времён Московского царства ориентированной преимущество на европейский театр в ущерб Востоку и корнями вросшей в модель мироустройства, принятую Западом, не хватало духу – это означало бы покушение на устои.

Просвещённой элите оставалось рассуждать «о бедствиях России по неумению ею править» в приватных беседах (закавыченная фраза – фрагмент дневниковой записи 1844 г. видного исследователя Арктики Михаила Рейнеке после встречи с однокашником по Морскому кадетскому корпусу адмиралом Евфимием Путятиным) и воздействовать на государя и высших чиновников через докладные записки с изложением особого мнения, учёт которого мог уберечь от совершения роковых ошибок. Тот же Путятин, например, обращался на высочайшее имя с предложением принять меры к срочному укреплению позиций России на Тихом океане в благополучном 1843 г., но позитивный ответ от Николая I (после повторного обращения через великого князя Константина) получил только спустя десять лет – уже накануне Крымской войны. К злоключениям последней дальневосточные рубежи оказались не готовы, поскольку время было упущено. И вот что удивительно: о героической обороне Камчатки от англо-французского десанта в августе 1854 г. написаны горы книг (и о доблестном отражении штурма, и о том, что английский командующий после его провала застрелился). А вот о последующем оставлении Петропавловска ввиду невозможности его дальнейшей защиты и эвакуации гарнизона и населения с полуострова на материк (в городе, куда всё же вошли супостаты в мае следующего года, их встретили пустые дома и около пятисот собак) – только скупые архивные записи.

Картинка типовая: память о подвигах защитников Отечества жива, что естественно и закономерно, а иные подробности – словно бы несущественны. Между тем именно подробности заслуживают самого пристального исследования и взвешенных оценок. О той же Камчатке, например, в Москве впервые узнали ещё во времена Бориса Годунова, «охочие люди» добрались до неё при царе Алексее Михайловиче, а присоединили к России (после походов Дежнёва и Атласова) в самом начале XVIII века – при Петре, который в ту пору рубил «окно в Европу» и к восточным окраинам проявил интерес только на склоне лет, снарядив экспедицию Витуса Беринга в далёкие края. Славный датчанин на русской службе добирался до Камчатки через Сибирь два года – на лошадях, речных судах, пешком и на собаках. Но не для того, чтобы обустроить далёкий край, а чтобы пойти дальше – в Америку, предписания были таковы. Итог: о мужестве командора мы знаем, о его открытиях и деяниях помним, а вот понять, зачем понадобилась ещё и Америка, когда та же Камчатка оставалась заброшенной и неосвоенной вплоть до недавнего времени, не можем. А ведь была ещё и вторая экспедиция Беринга – при Анне Иоанновне, в год кончины которой (1740) командор заложил на полуострове город Петропавловск – тот самый, который спустя 114 (!) лет после основания так и не был отстроен и укреплён должным образом. Да, Россия пришла сюда, но чтобы что?

К слову, после окончания Крымской войны изменилось не многое: взошедший на престол Александр II продал Аляску и американские владения, признав невозможным их защищать, но в то же время благословил дальнейшее продвижение на других дальневосточных рубежах – «русский иноходец» двинулся на Амур, а потом, тесня Китай, и за Амур – в Маньчжурию, к Корейскому полуострову, Японии.

Почему-то сегодня мало вспоминают (точнее, не вспоминают совсем), что «поворот на Восток» как государственный приоритет был декларирован впервые больше ста лет назад – при государе Николае II.

Именно ему принадлежит фраза «Россия должна прирастать Азией» и идея воплотить в жизнь «Большую азиатскую программу». Правда, по пунктам и дотошно она сформирована так и не была, зато в контурах и описаниях представлена достаточно рельефно. В дневниках военного министра Алексея Куропаткина осталась запись разговора с министром финансов Сергеем Витте: «У нашего Государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы…» Разумеется, такие подробности на широкую публику не выносились, в гостиных и салонах обсуждали в основном «генеральную линию» нового царствования – намерение «прорубить окно в Азию» сравнивалось по масштабу и значимости с планами Петра Великого «прорубить окно в Европу». Венценосцу это нравилось.

Как утверждают исследователи, мысль решительно свернуть с европейского на азиатский трек Николаю Александровичу пришла после памятного путешествия по Востоку (1890–1891), в ходе которого 22-летний цесаревич посетил 12 стран, дал старт строительству Великой сибирской магистрали во Владивостоке (для реализации колоссального проекта Александр III создал специальный комитет, назначив наследника его председателем) и сделал неожиданный вывод: в Азии к России относятся лучше, чем в Европе, возможностей здесь больше, перспективы шире, вести дела проще.

Такая категоричность простительна молодому впечатлительному путешественнику и, в принципе, объяснима – недостаток знаний всегда влечёт поверхностность суждений, да и элитный туризм деформирует оптику. Необъяснимо другое: когда все эти наивные представления были публично презентованы новым государем, спорить с ними никто не стал – на Восток значит на Восток. И не потому, что монарху перечить не представлялось возможным (Россия – свободная страна), а потому, что таково было общее настроение в правящем сословии. Готова ли к повороту империя, чего хочет на новых направлениях добиться и какой ценой, на чём успокоится – всё это широкую публику не занимало. Движение в очередной раз оказалось важнее цели, а сакраментальный вопрос – прийти, чтобы что? – так и не прозвучал.

Справедливости ради стоит отметить, что в Европе ко времени восшествия Николая II на престол было в самом деле душно – не только России, всем крупным игрокам. Бесконечное перекладывание коалиционных пасьянсов, неусыпный контроль за соблюдением балансов сил, застарелые обиды и склоки, неизжитая веками вражда монарших семейств, неизбывное стремление получить преимущество, переделив территории и перекроив политическую карту, – и всё это в ограниченном пространстве, в суете и толкотне.

Саркастический наблюдатель съязвил бы, конечно, что именно так и выглядит многополярность в стихийном изводе, но мы этого делать не будем, остановившись на очевидном: на фоне европейского гадюшника необъятная и неосвоенная Азия будоражила воображение и аппетит, обещая баснословные дивиденды при минимальных вложениях – на её просторах достойных противников Старый Свет не видел. Стоит ли удивляться, что для ведущих европейских держав, к которым, безусловно, принадлежала и Россия, экспансия и поиск колониальных «вакансий» на Востоке превратились в многообещающий промысел?

Японский казус

Японское направление представляется важным, поскольку именно здесь «русский иноходец» гонки не выдержал. Что к этому привело?

Формально хронология российских контактов с Японией ведёт отсчёт ещё с петровских времен и богата занятными эпизодами (вроде приёма Екатериной II японского торговца Дэмбея). Но это не стройная история последовательного развития отношений, а скорее летопись нечаянных встреч и череда малоуспешных попыток сначала добраться, а потом достучаться до закрывшегося в самоизоляции соседа, оказавшегося на пути российских исследовательских экспедиций и промысловых миссий. Факт малопубликуемый, но весьма занятный: марафон нереализованных намерений, растянувшийся почти на полтора века, был пресечён самым решительным образом императором Александром I в 1821 г., когда государь повелел прекратить всяческие мероприятия по налаживанию связей с Японией ввиду очевидной бесперспективности оных.

Период «воздержания» продлился более тридцати лет, и был прерван Николаем I в связи с меняющимися внешними обстоятельствами: в Европе клубок интриг привёл к изоляции России, назревала большая война, которая (и это было внове) впервые проецировалась и на Тихоокеанский театр. Недружественные флоты грозили блокадой морских коммуникаций и атаками на удалённые имперские территории, оберегать которые без доступа к незамерзающим портам в регионе было затруднительно, а такие порты имелись только на восточном побережье Китая, в Корее и Японии. Задача «распечатать» соседей превращалась из благого пожелания в приоритет, и весьма жёсткий – европейцы уже подгрызали Китай с юга, уступок от японцев под угрозой бомбардировок требовали американцы и англичане.

Россия включилась в процесс и единственной добилась (в 1855 г.) «открытия» Японии исключительно дипломатическими стараниями и без угроз применения силы, за что была вознаграждена: получила лучшие в сравнении с другими европейскими державами торговые тарифы (5 процентов на ввозимые товары в сравнении с 25–30 процентами для Англии и Франции, правда, ввозить особо было нечего – товарная номенклатура оставалась скудной) и гостеприимство японских незамерзающих портов (в Нагасаки, Иокогаму, Кобе корабли Тихоокеанского флота не просто заходили, некоторые и зимовали в них по восемь месяцев в году). Случались и попытки добиться большего: остров Цусима, например, в 1861 г. едва не стал российской военной базой, здесь даже началось строительство складских помещений, но, увы, не сложилось – прознали англичане, обвинившие японцев в предоставлении чрезмерных преимуществ русским и угрожавшие применить силу, осложнений испугался канцлер Александр Горчаков (он объявил цусимскую инициативу самоуправством и потребовал сместить командующего флотом).

От начинания, словом, отказались, а новых более не предпринимали. Хотя, казалось бы, происходящие перемены требовали совсем иного темперамента: Российская империя приросла (пусть во многом и случайно) солидными территориями в Приамурье и Уссурийском крае, а Япония, пробудившись от изоляционистской спячки после реформ императора Мэйдзи, развивалась бешеными темпами и начала открыто тяготиться своим скромным положением и стеснённостью в региональных делах. Одно с другим, однако, в Петербурге никак не сопрягалось – японский компонент в российские дальневосточные расчёты если и входил, то как фактор побочный, и за это пренебрежение и близорукость пришлось потом дорого заплатить. Когда это «потом» наступило, выяснилось, что бесславно растрачены три десятка лет, в течение которых отношения шли самотёком – на «ленивом позитиве».

Неожиданной встряской, правда, стало покушение на цесаревича Николая во время его визита в Японию в 1891 г., но серьёзных осложнений в контактах оно не вызвало. А сам наследник престола после поездки чаще вспоминал не шрам на голове от сабельного удара, а два парохода японских подарков и милых прелестниц из Нагасаки, общение с которыми, правда, было подпорчено строгостями Страстной недели, но сохранилось зримо – ростовую куклу, списанную с красавицы О-Мацу, торжественно презентовали гостю на борту крейсера «Память Азова». Более же всего Николай дорожил искусной японской татуировкой на правом предплечье: роскошный чёрный дракон с золотыми рожками, красным брюшком и зелёными лапами (творение мастера Хоритё из Нагасаки) по всем статьям превосходил блёклого дракона, которого какие-то ремесленники на ниве иглы набили английскому принцу Джорджу (будущему Георгу V) в Иокогаме десятью годами раньше. Ответ надменному кузену (на которого Николай был поразительно похож) был задуман заранее, и цесаревич полагал реализацию этой задумки важным делом.

Будущего императора не стоит упрекать за это в легкомыслии. Стоит за другое: к поездке в Японию он был совершенно не готов (даже переводчика с японского в свите не было), а знания о стране имел самые поверхностные, почерпнутые в основном из общения с родственниками (застольные рассказы двух великих князей о нажитых во время визитов в Японию впечатлениях и упомянутый уже английский кузен). Покушение предоставило ему уникальный шанс выстроить с микадо доверительные личные отношения (по японским традиционным представлениям, это высший уровень контакта, превосходящий любой писаный документ), но цесаревич им не воспользовался, точнее, такую возможность просто не заметил. Впрочем, не одного цесаревича в том вина: осознание того, что безоблачность отношений не означает их глубины, не приходило в голову ни его венценосному родителю, ни высоким чиновникам империи, ответственным за политику державы.

Быстрая и убедительная победа Японии в скоротечной войне с Китаем 1894–1895 гг. стала шоком для всех крупных игроков на тихоокеанском театре – такой прыти от недавнего аутсайдера никто не ожидал. Удивление быстро переросло в раздражение: японцы потребовали не только крупную контрибуцию, но и территории – острова Тайвань и Пэнху на юге, занятый в ходе боевых действий кусок Маньчжурии (Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур) на северо-востоке, а ещё признание самостоятельности Кореи, что прокладывало дорогу к контролю над ней (по сути, японцы открывали новый раунд раздела Китая, не поспев к двум предыдущим, отмеченным опиумными войнами). В Токио понимали, что это вызовет противодействие и даже предполагали его со стороны Лондона (японский МИД консультировался с российским (!), что в таком случае предпринять). Но Лондон промолчал, а удар нанесли из других столиц – Берлина, Парижа и Петербурга. Японии предъявили жёсткий ультиматум с требованием отказаться от приобретений на континенте, и ей пришлось пойти на унижение – уступить (в стране после этого вспыхнули беспорядки).

Японцев участие России в «тройственной интервенции» взбесило. По всем меркам это был удар в спину: с российской стороной контакты были благожелательными и исключительно доверительными, ещё до начала войны велись секретные переговоры об учёте взаимных интересов в Китае и Корее. И вдруг в одночасье из надёжного партнёра Петербург превратился в коварного неприятеля, отнявшего кровью добытую победу, – такое невозможно было простить. Дальнейшие события горечь нанесённой обиды усугубили: Россия сама зашла в Маньчжурию (через неё от Читы потянули железную дорогу во Владивосток (КВЖД) с последующим ответвлением на Порт-Артур (ЮМЖД) – любимый проект министра финансов Витте, выдвинувшего идею «мирного проникновения» в Китай в рамках нового «восточного курса»); оставленный японцами Порт-Артур с прилегающими территориями (Квантунская область) сначала оккупировали (1897), потом оформили долгосрочную аренду (1898), а затем аннексировали (1903).

Токио, стоит отметить, пытался избежать лобового столкновения и договориться (предлагалось, в частности, признание особых российских интересов в Маньчжурии в обмен на признание японских в Корее), но российская сторона на это не пошла, увлечённая перспективами, открывавшимися после подавления боксёрского восстания в Китае (1898–1901): Маньчжурия поставлена под полный контроль, корпус генерала Николая Линевича взял Пекин, Россия получила львиную долю репараций (30 процентов, японцы – только 7), наложенных на цинское правительство коалицией восьми держав, принимавших участие в войне с повстанцами, – резона делиться Петербург не усмотрел.

Спустя годы всплыли пикантные подробности: вдохновителем и организатором интриги с ультиматумом и «тройственной интервенцией» был германский кайзер Вильгельм, буквально уломавший Николая II «проявить волю» и «дать желтолицым по рукам», он же спровоцировал кузена Ники на захват Порт-Артура и всячески поощрял царя предпринимать и далее «решительные шаги», развивая успех – в Корее. А вот в российском правительстве, как выяснилось позже, единодушия не было: генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, военный министр генерал Пётр Ванновский и начальник Главного штаба генерал Николай Обручев предостерегали от непродуманных шагов и поспешных действий в Маньчжурии и у границ Кореи, указывая на опасные их последствия, которым России будет трудно противостоять. Молодой император, увлечённый идеей «поворота на Восток» (но так Восток и не понявший), доверился, однако, не им, а Вильгельму и Витте, что стало прямой предпосылкой к войне с Японией, грянувшей в 1904-м.

После поражения в ней «Большая азиатская программа» словно рассосалась, о ней в России, да и в мире вспоминать стало неловко.

Хотя нет, помнили в Абиссинии, которую вмешательство Николая уберегло (пусть и ненадолго) от итальянской оккупации, и в Таиланде, где российское деятельное участие способствовало сохранению трона, на который посягали терзавшие Сиам французы. А ещё в Японии – по сей день не забыли…

Ловушки многополярности

С той поры прошло 120 лет, какой смысл ковыряться в отдалённой истории? Самый прямой – чтобы не повторять старых ошибок в новые времена. Нынешняя ситуация, конечно же, не зеркальна давно ушедшей, параллели если и просматриваются, то весьма условные. Но они есть: в Европе всё так же тесно и душно, Азия по-прежнему необъятна и открыта для самых амбициозных экспериментов (как, впрочем, и Африка), а вопрос «чем заняться» – решением внутренних проблем или поиском приключений на внешнем периметре – актуален во все времена. Движемся по спирали?

Вот, например, в современной российской повестке поворот на Восток обозначен одним из ключевых направлений государственной политики. Внутренней или внешней? При существующих раскладах это не просто уточняющий нюанс – развилка, с которой в очередной раз сталкивается страна. На фоне СВО и прогрессирующей деградации отношений с Западом акцент на внешнюю составляющую выглядит логичным, и в публикациях политологов и в федеральных эфирах всё чаще проскальзывает мысль, что на Востоке к России относятся лучше, возможностей здесь больше, перспективы – шире, вести дела – проще. Ничего из былого не напоминает?

Или другая модная тема – концепция многополярного мира. Это действительно уже концепция, и если да, то всё ли в ней до тонкостей продумано? Чаще всего упоминается принцип равенства сторон, основанный на признании национальных интересов. Сам по себе он хорош, но пропагандистски не сильно свеж и в реальной жизни трудно исполним. Равно как и призыв к отказу от жёстких лекал унификации, продвигаемой Западом, в пользу сосуществования народов, культур и укладов во всём их разнообразии – тезис тоже классный, но какими средствами это разнообразие уберечь от неприятностей и конфликтов, не очень понятно. Отрадно, что с российским вкладом в многополярный мир вроде бы ясность есть: зерно, нефть, газ, вода и прочие сырьевые ресурсы, военный компонент – всё, что может накормить и защитить. Для формирования конкурентной альтернативы это действительно необходимо, но достаточно ли? Ведь важны и такие опции, как серьёзные финансовые возможности, резервуар передовых технологий, ноу-хау – с ними как?

Вопросы справедливые, ответы на них печальные, и это раздражает безмерно. Что же делать? Двигаться дальше, но с оглядкой на приобретённый опыт и опираясь на него, чтобы не упустить открывшуюся впервые за многие сотни лет возможность избавиться от «европейского флюса» и наконец-то заняться не удержанием, а обустройством и развитием богатейших территорий прежде всего своей страны на Востоке. Объективности ради отметим, что это непросто, и даже энтузиастам закрадывается в душу червь сомнения: насколько реальна возможность, если плотность населения в Дальневосточном федеральном округе (по площади он чуть меньше Австралии или почти как две Индии – больше 40 процентов российских земель) сегодня составляет 1 (один) человек на квадратный километр (так и хочется представить, как одинокий россиянин, проснувшись поутру, гордо разворачивается теперь на Восток)?

Всё зависит только от нас самих.

Ведь нельзя не замечать, что много полезного уже делается, и перемены видны: в удалённых регионах ощутим не нитевидный, как прежде, а постоянный пульс жизни – появились работающие, а не бумажные перспективные программы, возникли инфраструктурные проекты, пошли в рост инвестиции, строятся новые предприятия. И всё это на кратком историческом отрезке всего-то в десяток лет, если считать стартовой точкой саммит АТЭС во Владивостоке в 2012-м. Этот форум сегодня как-то подзабылся, но в будущем (есть такое предположение) станет фигурировать в исследованиях всё чаще, поскольку новые приоритеты российского регионального развития обозначены именно здесь. И если такой вектор сохранится, значит, действительно начался исторический поворот – от внешнего к внутреннему контуру.

Занятная деталь: благодаря саммиту 2012 г. в столице Приморья спустя полтора столетия со дня основания появились… очистные сооружения. Местные жители считают это чудесным скачком из XIX в XXI век – символично.

Автор: Сергей Агафонов, журналист-международник, в прошлом собственный корреспондент газеты «Известия» в Восточной Азии.

Россия. Япония. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619215 Сергей Агафонов

Глобальный стасис как партийная система,

или Добро пожаловать на Первую мировую гражданскую войну

СВЯТОСЛАВ КАСПЭ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Каспэ С.И. Глобальный стасис как партийная система // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 97–130.

Для человечества, принявшего идею равенства всех людей, всегда и повсюду, любая война становится гражданской войной.

Ойген Розеншток-Хюсси, 1938 год

Предлагаемое рассуждение устроено как серия последовательных импликаций, то есть логических связок «если…, то…». Каждую из них можно и нужно проверять на прочность, критиковать, уточнять и опровергать. Однако если признать их основательными, то заключительный вывод придётся признать основательным тоже. Если он окажется малоприятным, то… ничего не поделаешь.

Отправная точка рассуждения – тезис Майкла Хардта и Антонио Негри: «Сегодня по всему миру вспыхивают бесчисленные вооружённые конфликты, иногда краткие и ограниченные определённым местом действия, а порой – длительные и захватывающие всё более обширные пространства. Такие конфликты, вероятно, точнее всего воспринимать как случаи не войны вообще, а войны гражданской»[1].

Они спорят с Джорджо Агамбеном, (якобы) заявившим, что выражение «глобальная гражданская война» присутствовало ещё в работах Ханны Арендт и Карла Шмитта «О революции» и «Теория партизана» соответственно, по случайному (или нет?) совпадению опубликованных в одном и том же 1963 г.: «…в то время гражданская война была “мировой”, но ещё не “глобальной”. В сущности, эти авторы мыслили в категориях гражданской войны между капиталистическим и социалистическим миром, которая носила форму противостояния Советского Союза сначала со странами Западной Европы (включая фашистские государства), а затем и с Соединёнными Штатами»[2]. Разногласие мнимое. Да, слова “global civil war” есть в английском переводе «Чрезвычайного положения»[3], но в итальянском оригинале на этом месте значится «мировая гражданская война», “guerra civile mondiale”[4], что совсем не одно и то же. Между прочим, русский перевод, выполненный с итальянского оригинала, безошибочен: «гражданская война в мировом масштабе»[5]. Арендт называла «своего рода гражданской войной, охватившей всю землю»[6] только Вторую мировую войну, к борьбе капитализма и социализма никак не сводимую, причём эпитета “global” вовсе не употребляя. Что до Шмитта, тут та же история, что с Агамбеном. Словосочетание “global civil war” использовано в английском переводе «Теории партизана»[7] вместо немецкого “Weltbürgerkrieges”, то есть опять-таки «мировой гражданской вой­ны», или «всемирной», как в русском переводе[8], начало которой Шмитт связывает ещё с русской революцией 1917 г. (зато действительно с «революционной классовой враждой» и только с ней).

Вся эта путаница оказалась полезна тем, что помогла Хардту и Негри ясно сформулировать главное отличие их собственных построений от более ранних, приблизительных, к тому же не полностью совпадающих друг с другом аналогов. И Шмитт, и Арендт исходили из реалий ХХ века. В XXI веке Хардт и Негри предлагают считать гражданской войной не какой-то отдельно взятый конфликт, хоть бы и грандиозный. Гражданская война только одна; её фронты и сражения – все современные конфликты без исключения, независимо от их причин, содержания и пространственно-временных масштабов. Более того, само различение состояний мира и войны в условиях состоявшейся глобализации утрачивает смысл, причём в результате асимметричного смещения, а не равномерного смешения: не столько война становится похожей на мир, сколько мир – похожим на войну. «Поскольку сходит на нет локальный и временный характер боевых действий, который был присущ ограниченным конфликтам между суверенными государствами, война, как видно, просочилась обратно и затопила всю общественную сферу»[9]. Чего и следовало ожидать; ведь речь идёт об одном из аспектов более широкого процесса: «политическое в глобальном столетии не вымерло, но переселилось… Мировая политика превратилась во внутреннюю мировую политику»[10].

Если верен общий диагноз, то верно и следствие – какая политика, такая и война. Потому что война есть квинтэссенция политического.

Однако предложенное Хардтом и Негри определение гражданской войны (даже не предложенное, а поданное как само собой разумеющееся, не подлежащее обсуждению) сомнительно. «Вооружённый конфликт между суверенными и/или несуверенными комбатантами в пределах единой суверенной территории»[11]. Под это определение не подходят такие кейсы, как, например, римские гражданские войны (хотя именно они подтолкнули Марка Аннея Лукана (39–65), автора эпической поэмы “Bellum civile sive Pharsalia”, к изобретению самой формулы «гражданская война») или российская Гражданская война 1917–1922 годов. В первом случае – потому что понятие суверенитета рождается только в начале Нового времени и неприменимо к более ранним реалиям. Во втором – потому что не только о каком-либо суверенитете (и о ком бы то ни было как о его признанном носителе), но и о «единой суверенной территории» как чётко очерченной арене военных действий (кстати, как территория, будучи географическим понятием, может быть суверенна сама по себе?) тогда, в условиях почти полной деградации, уничтожения и распада прежнего политического единства, не было и речи.

Конкурирующих определений гражданской войны много[12]. Вникать в специализированные дискуссии для целей настоящего рассуждения не обязательно; вместо этого можно ограничиться определением простейшим, экономным, интуитивно понятным, буквалистским и потому соответствующим здравому смыслу, что всегда полезно. Гражданская война – это война, ведущаяся (хотя бы с одной стороны и независимо от общего количества таких сторон) гражданами. Не рабами, не подданными, не родами, племенами, кланами и кликами, не разбойничьими бандами, в конце концов, а гражданами.

Вопрос о том, что, собственно, такое гражданство и чем оно отличается от других политически референтных видов и подвидов солидарности, ещё более запутан (потому что более глубок), чем вопрос о природе гражданской войны[13]. Пусть бритва Оккама поработает ещё раз. Гражданин – это тот, кто связан с неким политическим образованием двусторонними отношениями обоюдной ответственности, включающими некоторые права и некоторые обязательства. Всё остальное вариативно, и в очень широких пределах. Такие отношения могут быть более или менее симметричными, более или менее конкретизированными в обычае, морали и юридических нормах, более или менее аскриптивными либо добровольно принятыми, более или менее интериоризованными либо экстериоризованными. Само политическое образование может иметь или не иметь форму государства (известны и другие политические формы), равно как и точно очерченную территорию. Оно может существовать здесь и сейчас, или в прошлом (как правило, относительно недавнем), или в ещё только чаемом будущем. Принципиальное значение имеет только двусторонний характер связи между человеческим и политическим, тем самым побуждающий граждан к политическим взаимодействиям как между собой, так и с действующей властью (точнее, властями предержащими), а этих последних – к политическим взаимодействиям с гражданами. И те, и другие взаимодействия выражаются в перераспределении властных ресурсов (также разнообразных) или в недопущении такого перераспределения. Цели и интенсивность таких взаимодействий, участники которых считают своим правом и долгом в них вступать, опять-таки широко варьируются, бывая как вполне созидательными, так и вполне разрушительными, как ненасильственными, так и насильственными etc.

Тогда что может означать распространяющееся всё шире ощущение, будто весь мир, по сути, охвачен одной и той же глобальной гражданской войной? Мечтающееся некоторым уже не первый век мировое гражданство[14] как опорная конструкция космополитического космополиса так и не возникло ни de facto, ни тем более de jure. Мирового гражданского общества тоже нет – только некоторые его зачатки, однако их институциональное и ресурсное обеспечение настолько слабо, что всерьёз конкурировать с государствами они не способны[15]. Но, похоже, возникло нечто другое: мировая гражданственность, то есть интериоризованная часть гражданства, опять-таки в очень разной степени рефлексируемая и рационализируемая, представляющая собой контингентный конгломерат представлений, эмоций и соображений, но всё чаще мотивирующая политическое действие.

Именно поэтому теперь любой конфликт, особенно в фазе вооружённого насилия, рассматривается и его непосредственными участниками, и стейкхолдерами (круг которых раз за разом оказывается неожиданно широк, всё менее завися от географической, исторической и культурной дистанции от арены основных событий) как затрагивающий – подрывающий, укрепляющий или меняющий – мироустройство в целом, а иногда и самые его основы, будь то законы или правила. Каждое его содрогание отзывается во всём мире – и рикошетом возвращается к тем, кто содрогание учинил, часто вопреки их ожиданиям и намерениям. Никто, даже Северная Корея, не может вовсе игнорировать других, разве что коренные жители Андаманских островов (да и тем удаётся лишь постольку, поскольку позволяется). Любые войны, и идущие давно, и только начинающиеся, вплетаются в контекст глобальной гражданской войны – потому что всем, причём и элитам, и массам, есть дело до всего. И это гражданское дело.

Если так, то различение войн «внутренних» и «внешних», уже давно зыбкое (по подсчётам Патрика Ригана, около двух третей гражданских войн, имевших место между 1945 и 2000 гг., сопровождались внешним вмешательством[16], а дальше этот показатель только рос), окончательно утрачивает смысл. Но дело не сводится к неограниченному (буквально) увеличению размеров шахматной доски войны, а также количества (в том числе количества цветов) участвующих в игре фигур. Размывается другое, более глубокое различение – модусов самой войны, проведённое ещё древними греками, но в последние полвека вспоминаемое всё чаще. Речь идёт о несовпадающей семантике терминов «полемос» (π?λεµ?ς) и «стасис» (στ?σις)[17]. Оба они обычно переводятся как «война», после чего их принимают за эквивалентные, и во многих контекстах это вполне допустимо. Но не в том, где применительно к войнам в качестве аналитического инструмента используется дихотомия «внутреннего» и «внешнего».

Греки думали, говорили и писали вовсе не о «внутригосударственных» и «межгосударственных» конфликтах – хотя бы потому, что не имели никакого представления о государстве как политической форме. Греки не в государствах жили, а в полисах.

На первый взгляд всё просто. Стасис – распря, раздор, смута. Он разделяет граждан полиса на враждебные группировки и сталкивает их в смертельной схватке. Естественно, он воспринимается и описывается во множестве источников как страшнейшее зло, угрожающее самому существованию солидарного политического сообщества[18]. Тут, правда, есть парадокс: в тех же источниках слово «стасис» нередко означает политическую стабильность, устойчивость, равновесие или, по крайней мере, способ их достижения и поддержания. Этому парадоксу[19] есть объяснения, и даже не одно. Агамбен, опираясь на книгу Николь Лоро «Разделённый город»[20], но прежде всего на её же малоизвестную и труднодоступную статью 1987 г. «Война в семье», в книгу почему-то не вошедшую, резюмирует её мысль о стасисе так:

«1) Прежде всего, stasis ставит под вопрос общее место, согласно которому греческая политика была решительным преодолением oikos[21] в полисе.

2) Stasis, или гражданская война, по своей сути является “вой­ной внутри семьи”, происходящей из oikos, а не откуда-то извне. Именно потому, что она соприродна семье, stasis функционирует в качестве её проявителя, она свидетельствует о нестираемом присутствии семьи в полисе[22].

3) Oikos сущностно амбивалентно: с одной стороны, оно является движущей силой разделения и конфликтов, с другой – это парадигма, позволяющая примириться тому, что было разделено»[23].

Сам Агамбен ещё больше усложняет дело: стасис «образует зону неразличимости между неполитическим пространством семьи и политическим пространством города. Пересекая этот порог, oikos политизируется, а polis, наоборот, “экономизируется”, то есть редуцируется к oikos. Это означает, что в системе греческой политики гражданская война функционирует как порог политизации или деполитизации, через который дом прорывается в город, а город деполитизируется в семье»[24]. «Стасис функционирует как реагент, проявляющий политическую материю в экстремальном случае, как порог политизации, который сам определяет политический или неполитический характер того или иного сущего»[25]. Любопытно, что стабилизирующая ипостась и функция стасиса здесь как-то затуманивается, отступает на второй план[26].

Другое объяснение (не альтернативное, просто другое, но более удобопонятное, потому что выраженное на более конвенциональном для социальных наук языке) предложено Моше Берентом: в условиях «относительно эгалитарного, не стратифицированного сообщества, в котором отсутствуют аппараты принуждения, то есть использование насилия не монополизировано каким-либо учреждением или правящим классом, способность применить силу более или менее равномерно распределена среди вооружённого или способного вооружиться населения. Страх stasis прямо связан с отсутствием публичных инструментов, пригодных для обуздания подрывной, крамольной партии. Stasis осуждали; но не элиминировали напрочь, потому что единственным способом сдержать такую партию было противопоставить ей другую. Следовательно, stasis оказывался полулегальным средством конституционных реформ (metabole politeias)»[27], а также, очевидно, и поддержания политической стабильности в более рутинном режиме.

Однако в стасисе есть ещё один парадокс, гораздо реже привлекающий внимание исследователей. Это понятие – не всегда, но нередко – применялось греками не только к внутриполисным, но и к межполисным конфликтам. Особенно подробно и отчётливо такая установка выражена Платоном[28]: «…есть два названия – война и раздор. Это два разных проявления, зависящих от двух видов разногласий. Двумя я считаю их вот почему: одно – среди своих и близких, другое – с чужими, с иноземцами. Вражда между своими была названа раздором, а с чужими – войной <…> Я утверждаю, что все эллины – близкие друг другу люди и состоят между собою в родстве, а для варваров они – иноземцы и чужаки <…> если эллины сражаются с варварами, а варвары с эллинами, мы скажем, что они воюют, что они по самой своей природе враги и эту их вражду надо называть войной. Когда же нечто подобное происходит между эллинами, надо сказать, что по природе своей они друзья, но Эллада в этом случае больна и в ней царит междоусобица, и такую вражду следует именовать раздором»[29].

Более того, чуть выше и чуть ниже Платон описывает серьёзные ограничения, которым в силу вышеизложенного подлежит межполисный стасис: «нашим гражданам нельзя иметь рабом эллина и другим эллинам надо советовать то же самое <…> надо отказаться от ограбления мёртвых и не препятствовать уборке трупов <…> мы будем опасаться осквернить святилища, принеся вещи, отнятые у наших родичей <…> Своих противников они будут благожелательно вразумлять, не порабощая их в наказание и не доводя до гибели <…> они не станут опустошать Элладу или поджигать там дома; они не согласятся считать в том или ином государстве своими врагами всех – и мужчин, и женщин, и детей, а будут считать ими лишь немногих – виновников распри <…> распрю они будут продолжать лишь до тех пор, пока те, кто невинно страдает, не заставят её виновников наконец понести кару»[30].

Разумеется, Платон, как это ему свойственно, описывает здесь не наблюдаемое, а идеальное положение вещей, и «наши граждане» суть граждане воображаемого города, идеальные, весьма отличающиеся от настоящих греков из плоти и крови. Он хорошо отдаёт себе отчёт в зазоре между должным и сущим: «наши граждане должны относиться к своим противникам именно таким образом, а к варварам – так, как теперь относятся друг к другу эллины»[31]. Но трудно предположить, чтобы его проект был полностью, исключительно спекулятивен, вымышлен, умозрителен, что он не имел никаких оснований, опор, отправных точек в греческом социальном и политическом праксисе (примечательно, что идеальный город мыслится Платоном как эллинский и только эллинский, а не составленный из каких-то абстрактных человеческих существ без роду и племени). В этом своём проективном представлении, как и в других, Платон конструирует должное из подручного материала, оспаривая сущее и отталкиваясь от него, но отнюдь не игнорируя (некоторые подтверждения тому, что платоновский образ межполисного стасиса не был ни вовсе беспочвенным, ни вовсе бесплодным, что он был извлечён из реальных практик и в них же находил не единичные отклики, собрал Эмилиано Буис[32]).

Таким образом, огонь стасиса пылал, то едва тлея, то разгораясь до небес, не только непосредственно в полисах (которых историки насчитали около 1500 – конечно, за всё время существования греческого мира, а не в какой-либо определённый момент), но и во всей Элладе как некоем… не сообществе, не целом, тем более не единстве, а гетерогенном, пронизанном напряжениями, амбициями, претензиями и конфликтами множестве, multitude – «открытой и расширяющейся сети, в которой все различия могут быть выражены свободно и равно»[33]. Но каков был политический компонент той нежёсткой связи, благодаря которой эта сеть вообще существовала? Факторы языка, религии, культуры, торговли очевидны, но они не дают исчерпывающего объяснения межполисному стасису как политическому состоянию.

Естественно, это та самая гражданственность – не отношение конкретного человека с конкретным полисом, а свойственный всем эллинам и эллинским полисам, неведомый и недоступный варварам (как диким племенам, так и вполне развитым деспотиям) тип такого отношения. Подразумевающий, как уже говорилось, двустороннюю ответственность человека и политического образования, тот или иной объём прав и обязанностей обеих сторон – а значит, определённую степень свободы первой стороны по отношению ко второй. Греки свободны, варвары – рабы[34]; эта оппозиция настолько часто встречается в источниках, что в видах экономии места вполне можно обойтись без иллюстрирующих её примеров.

Полемос же, то есть война stricto sensu, жестокость которой не ограничена никакими рамками и нормами, где хороши все средства, ведущие к победе, – это, в идеале и идеальном типе, только война эллинских полисов (хоть одного, хоть в составе коалиции) с варварами, с чужаками, с Другими. Война граждан с негражданами, свободных с несвободными. Собственно, именно Полемос[35], согласно 29-му (53-му в нумерации Дильса-Кранца) фрагменту Гераклита, «одних творит рабами, других – свободными».

Однако преувеличивать жёсткость оппозиции «стасис – полемос» не стоит. Скажем, в некоторых текстах, в частности в раннем платоновском диалоге «Менексен», встречается формулировка ο?κε?ος π?λεµος[36], буквально «семейная» или «домашняя война». В переводах на современные языки на этом месте – просто «гражданская война», без нюансов и пояснений. Впрочем, Агамбен полагает, что Платон здесь выражается «иронически»[37], что в контексте диалога в целом выглядит вполне правдоподобно[38]. Греки, и Платон в том числе, не столько противополагали, сколько, различая, тем не менее сополагали полемос и стасис, считая то и другое величайшими бедствиями. В «Законах» Платон делает это недвусмысленно, указывая, что идеал политического совершенства, пусть и отнесённый им, как положено, в невозвратимое прошлое, состоит в «совершенном исчезновении междоусобий и войн»[39].

Аналогия между древнегреческим и современным положением дел кажется убедительной – с той оговоркой, что сейчас совершенно чуждых, абсолютно Других варваров не осталось.

Даже самые непримиримые враги существующего миропорядка вроде исламистских террористических сетей действуют не извне, а изнутри его, грезя о полном его упразднении и замене всемирным халифатом лишь в самой отдалённой перспективе, а пока лишь пытаясь выгородить в нём какие-то собственные автономные зоны, причём без особого успеха. Полемос в чистом виде возможен (если не брать в расчёт тех же коренных жителей Андаманских островов) только между землянами in toto и инопланетянами или осознавшим себя Skynet. Аналогию можно дополнительно укреплять – например, сопоставив гипотезу Лоро и Агамбена о происхождении стасиса из семьи или из зоны неразличимости между пространствами семьи и города с ещё недавно весьма распространённым дискурсом «семьи цивилизованных[40] народов». В последние годы он выходит из употребления и осуждается как колониалистский[41], но «осадочек остался» – прежде всего у тех, кто так и не успел побывать признанным членом этой замечательной семьи, в лучшем случае только приёмышем. Но зачем эта аналогия нужна, в чём её польза? Так ли важно, что внутренних и внешних войн больше нет, что стасис и полемос перепутались друг с другом?

Важно. Потому что обычно в этом смешении обращают внимание на его негативные последствия – на то, что стасис и полемос обмениваются худшими своими свойствами. Относительно умеренный (ощущением родственной или квазиродственной связи с противником) стасис приобретает черты необузданного в своей дегуманизирующей жестокости полемоса, ведущегося вне морали, без милости и чести. Полемос, вместо того чтобы остаться в пределах холодного, бесчеловечного, тем и страшного расчёта выгод и издержек, когда людские жизни выступают как всего лишь один из учитываемых и располагаемых ресурсов, получает особую страстность стасиса, присущую распре между «своими» (и особенно между бывшими «своими», разрывающими узы «семейной» созависимости). Всё это правда. Но не вся.

Контаминацию двух модусов войны не обязательно полагать только пагубной – мембрана бывает проницаема в обе стороны. Западная политическая традиция вырабатывала (с тех же греческих времён начиная) и выработала некоторые способы придания стасису ограниченного, управляемого и даже – при некотором везении и только в конечном счёте – направляемого к общему благу характера. Если так, то не применимы ли подобные способы в ситуации стасиса глобального?

Чтобы описать один из таких способов, необходимо вернуться чуть назад. Кто такие субъекты, акторы, стороны стасиса? Кто в нём противоборствует? Ба, да это же партии!

То, что представители политической науки почти поголовно считают политические партии, сам феномен партийности и партийных разделений принадлежащим исключительно эпохе модерна, не должно смущать. Эта установка может быть поставлена под сомнение даже в тех же дисциплинарных рамках. Кеннет Джанда, стремясь максимально приспособить различные определения партий к нуждам сравнительного анализа, ранжировал их от более узких к более широким и в конце концов предложил собственное: партия есть «организация, преследующая цель замещения правительственных должностей своими признанными представителями»[42]. Но слово «организация» недвусмысленно отсылает к веберовскому идеальному типу рациональной бюрократии – притом что устроенные таким образом партии встречаются довольно редко. Институционализация партии – процесс с вариативным, не гарантированным и часто довольно слабым результатом[43]. Если так, если заменить слово «организация», например, словом «команда»[44], то партиями придётся признать и афинских демократов с аристократами, и римских популяров с оптиматами, и итальянских гвельфов с гибеллинами, и французских лигистов с гугенотами, и французских же фрондёров с мазаринистами, и английских «кавалеров» с «круглоголовыми» (с их собственными подразделениями), и английских же тори с вигами (тут, правда, сомнений нет уже ни у кого) etc. Историки ровно так и поступают, без оговорок и смущения описывая досовременные реалии при помощи слова «партия» (или “faction”, почти неизменно на протяжении веков, а нередко и сейчас выступающее его синонимом). Делают это и исследователи стасиса – Лоро, Агамбен, Берент (а также другие, здесь не упоминавшиеся).

Важнее другое сужение определения, у Джанды отсутствующее: партии кардинально отличаются от всевозможных дворцовых и околодворцовых камарилий (президенты, премьеры и диктаторы тоже обитают во дворцах), устраивающих интриги, комплоты и перевороты, однако стремящихся только к более или менее решительному пересмотру состава правящей элиты и к сопровождающему его перераспределению ресурсов – земель, богатств, титулов, должностей и прочих объектов вожделения. То же относится и к чисто династическим сварам вроде войны Алой и Белой розы. Потому что «обычное заблуждение современного социологизма – представлять себе партию как организацию, выражающую какие-то интересы. Любая партия – часть не только политического мира в узком смысле слова, но и общества в целом. В этом смысле она первична по отношению к любому интересу, в отстаивании которого её подозревают»[45]. Ещё раз: партии суть именно и буквально части (partes) общества, но не любые, а в силу тех или иных причин имеющие и отстаивающие свои взгляды на власть и по поводу власти – именно путём «замещения правительственных должностей своими признанными представителями»[46]. Это и позволяет им быть «одной из форм вертикальной организации общества и, в частности, одним из каналов вертикальной мобильности»[47], что, несомненно, относится ко всем перечисленным выше, а также многим иным случаям[48].

И само существование партий как акторов стасиса, и исходящая от них угроза политическому образованию веками воспринимались как зло, в том числе и в начале эпохи модерна. Томас Гоббс: «Лиги подданных… в большинстве случаев не нужны государству… и скрывают в себе противозаконные цели. Они поэтому противозаконны и обычно считаются крамолой (factions) и заговором»[49]. Дэвид Юм: партии – «сорняки», которые «подрывают систему правления, делают бессильными законы и порождают самую яростную вражду среди людей одной и той же нации», так что «дело редко кончается чем-либо иным, кроме полного распада той системы правления, при которой они были посеяны»[50]. Генри Сент-Джон Болингброк (один из немногих, усматривавших какую-то разницу между “party” и “faction”, но только количественную и, прямо сказать, небольшую): «Faction относится к партии как превосходная степень к положительной: партия есть политическое зло, faction – худшая из всех партий»[51]. Джеймс Мэдисон в принадлежащем его перу десятом письме Федералиста: «Под партией… я разумею группу граждан… которые объединились и движимы либо общим побуждением страсти, либо интересом, который ущемляет права других граждан или постоянные и совокупные интересы всей общины»; отсюда та «мутная накипь, которой дух партийной склоки покрыл наши правительственные институты»[52]. Джордж Вашингтон, прощальное послание к нации 1796 г. – документ, который вообще следовало бы цитировать страницами, но приходится ограничиться только самыми выдающимися пассажами: «…любые альянсы и ассоциации, созданные под каким-либо уважительным предлогом, но с действительным намерением осуществлять руководство или контроль над конституционными властями, разрушительны… Они способствуют возникновению faction, приданию ей чрезвычайной роли, замене делегированной воли нации волей партии… Чередующееся преобладание одной faction над другой, обострённое естественным для партийных расколов чувством мстительности, которое в разные времена и в разных странах влекло за собой наиболее чудовищные преступления, само является ужасным деспотизмом. А в конечном счёте это ведёт к деспотизму ещё более прочному и постоянному. Нарастающие разброд и лишения склоняют людей к тому, чтобы искать защиты и покоя в наделении одного лица абсолютной властью, и рано или поздно глава победившей faction, более умелый или более удачливый, чем его соперники, использует такое положение вещей для своего собственного возвышения на руинах общественной свободы»[53]. И Алексис де Токвиль: «Партии – это зло, свойственное демократическому правлению[54]… Великие партии потрясают общество, малые его будоражат; первые раздирают его на части, вторые его развращают»[55].

Вывод ясен. Партии и есть акторы стасиса. Партийные противоборства и есть стасис. Так было веками. На протяжении этих веков партийная политика, как и положено стасису, отнюдь не была жёстко отмежёвана от политического насилия, в том числе вооружённого и прямо смертоносного[56].

Прежде чем сделать следующий шаг, к рассуждению необходимо добавить ещё одну констатацию. Уже отмечалось, что в Древней Греции ареной стасиса могли оказываться не только взаимодействия внутри полисов, но и между ними. (Далее вместо термина «полис» лучше использовать термин «полития» – он шире, он входит в современный политический язык и потому применим не только к античным реалиям.) Соответственно, и партии как акторы стасиса бывали как внутри-, так и межполитийными. Демократическая и аристократическая (со временем ставшая скорее олигархической) партии действовали во всей Элладе, обычно ассоциируясь с проафинской или проспартанской ориентациями. Такой же межполитийный характер носили и профиванская партия, и проперсидская с антиперсидской, и промакедонская с антимакедонской, и проримская с антиримской – внешний референт как носитель того или иного политического проекта вполне может стать основанием для партийных разделений. Весьма современно звучит рассказ Полибия: «В наше время… во всех народных государствах есть две партии, из которых одна учит, что необходимо подчиняться идущим от римлян указаниям и почитать превыше законов, договоров и всего подобного волю римлян. Другая партия выдвигает вперёд законы, клятвы, договоры и убеждает народ не нарушать их без крайней нужды»[57]. Папская и императорская партии, получившие в Италии имена гвельфов и гибеллинов, действовали во всём пространстве Священной Римской империи. Затем, по мере консолидации в ходе процесса «территориализации пространства, которая стала предварительным условием современной политики как таковой»[58] современных государств, «почти истерически блюдущих собственные пределы»[59], функционирование межполитийных партий до крайности затруднилось. А потом они вернулись – в виде многочисленных Интернационалов разного толка, Партии арабского социалистического возрождения (Баас) или транснациональных партий Европарламента. В большинстве случаев структурными элементами межполитийных партий становились не только настроенные тем или иным образом, объединённые теми или иными ценностями, продвигающие тот или иной проект вертикально интегрированные (от элит до массовых слоев) политические группировки, но и те политии, над которыми им удавалось приобрести власть и контроль. Подобные альянсы также оказывались в той или иной степени вертикально интегрированными, иерархически организованными, со своими ведущими и ведомыми.

Теперь яснее, к чему направляется рассуждение. Упомянутые выше «способы придания стасису ограниченного, управляемого и даже… направляемого к общему благу характера» вырабатывались именно, так сказать, на партийном материале. Они состояли в усмирении партийной розни и ограничении её губительных эффектов, в укрощении, секьюритизации и «цивилизации» партий. Причём делалось это не только внепартийными и надпартийными силами, но и самими же партиями – скорее всего, в целях самосохранения ценой отказа от наиболее крайних своих амбиций и методов их осуществления. «Война всех против всех» оказалась слишком рискованной почти для всех. В выигрыше оказывалось и политическое целое – потому что тем самым его части, акторы стасиса, действующие по метонимической формуле pars pro toto и стремящиеся к узурпации pars власти над toto, принуждались к обоюдному сдерживанию. Столкновение частных пороков становилось, таким образом, на службу общему благу.

Первые признаки того, что восприятие партий делается менее негативным, стали заметны уже в XIX веке. Тот же Вашингтон в том же документе вдруг делает оговорку: «существует мнение, что в свободных странах партии представляют собой полезный инструмент контроля за отправлением власти и способствуют сохранению духа свободы. В каком-то смысле это, возможно, верно… Но в правительствах народного толка, в избранных правительствах такого рода дух не следует поощрять. Можно с уверенностью утверждать, что в каждой партии, естественно, будет всегда достаточно такого духа; а в условиях наличия постоянной опасности проявления крайностей общественное мнение должно использовать своё влияние для того, чтобы смягчить и умерить его. Чтобы поддерживать огонь, необходима всеобщая бдительность для предотвращения того, что он разгорится в пламя, иначе огонь не согреет, а поглотит»[60]. Тот же Токвиль в той же «Демократии в Америке» допускает, что хотя бы «великие партии, потрясая общество, тем самым нередко его спасают»[61]. Гарольд Ласки в 1925 г., перечислив все обычные претензии к партиям и согласившись с ними, пишет: «И всё же, несмотря на весь критицизм в отношении партий, услуги, оказываемые ими демократическому государству, неоценимы. Они предотвращают проникновение народных причуд и прихотей в законодательство[62]. Они суть главная наша защита от угрозы цезаризма»[63]. Далее перечисление преимуществ партийности продолжается; но в высшей степени важно, что начинается оно с указания на второе измерение (или ипостась) партийного стасиса – его способность быть ресурсом и гарантией стабильности политического порядка, причём уже демократического. Эта его функция постепенно выходит из тени, и вскоре после Второй мировой войны Морис Дюверже окончательно фиксирует совершившуюся перемену: «свобода совпадает с режимом партий»; «только рост партий… открыл возможность реального и активного сотрудничества всего народа с политическими институтами»; «если бы демократия и в самом деле была несовместима с партиями, это, бесспорно, означало бы, что она несовместима с условиями нашей эпохи»[64]. Затем убеждение в благотворности партий (и, что то же самое, партийного стасиса, только должным образом ограниченного) превратилось в общепринятый стандарт и отождествилось с политической свободой per se – до такой степени, что даже во многих странах социалистического лагеря завелась некая декоративная многопартийность, а требование многопартийности реальной стало одним из главных лозунгов освободительного движения в том же лагере (собственно, с ним и покончившего) на рубеже 1980–1990-х годов.

Важнейшим предохранителем от угрозы, порождаемой «мутной накипью партийной склоки» внутри той или иной политии (притом что с некоторого времени практически все они почти в обязательном порядке приняли вид государств), вполне основательно принято считать возникновение партийной системы. То есть – консистентного набора относительно устойчивых, предсказуемых, однако преимущественно неформальных паттернов, определяющих отношения и сценарии взаимодействия партий между собой (в том числе партий, находящихся на периферии системы либо вовсе в неё не входящих), а также с государством, различными его институтами, неполитическими элитами, церквями, гражданскими структурами etc. Корпус посвящённых партийным системам исследований необозрим, и обозревать его здесь совершенно излишне. Важно отметить лишь два обстоятельства.

Во-первых, выявлено множество факторов, оказывающих влияние на формат той или иной партийной системы. Однако среди них нет ни одного решающего, и даже избирательный порядок (см. знаменитый «закон Дюверже»: «…мажоритарная система в один тур ведёт к двухпартийности. И наоборот: мажоритарное голосование в два тура и система пропорционального представительства приводят к многопартийности»[65]) таковым не является, о чём со всей ясностью писал сам же Дюверже в той же главе «Политических партий» – отнюдь не возводя своё наблюдение в ранг непреложного «закона»[66]. Отсюда следует крайняя затруднительность (скорее невозможность) конструирования партийных систем с заданными параметрами «на заказ» – конструкторы просто не располагают инструментами, гарантирующими получение того или иного желаемого результата[67]. Даже использование очень схожих избирательных порядков порождает весьма разнородные эффекты, даже британская и американская двухпартийные системы функционируют по-разному (к тому же первую можно считать двухпартийной не без некоторых оговорок). Потому что в конечном счёте партийная система образуется (или так и не образуется) самими же партиями – в результате приводящей (или не приводящей) к относительному динамическому равновесию игры своевольных сил. «Партии образуют “систему” только в том случае, если они суть части (во множественном числе); строго говоря, партийная система есть… результирующая межпартийного соревнования. Вид конкретной системы определяется взаимосвязью партий, тем, что каждая партия есть функция (в математическом смысле) других партий»[68]. И равновесие это всегда колеблемо, временно или, по крайней мере, продолжительность его сохранения невозможно предсказать. Сеймур Липсет и Стейн Роккан констатировали состоявшееся в 1910–1920-х гг. «замораживание» большинства западных партийных систем, отметив, что даже те из них, которые подверглись во второй четверти века тяжёлым испытаниям, затем восстановились в виде, очень близком к исходному[69]. Однако в 1985 г. Липсет допустил возможность «размораживания» и переформатирования даже этих систем под влиянием новых социальных сдвигов[70], что вскоре и воспоследовало – кроме как в США и, с оговорками, в Великобритании.

Во-вторых, именно поэтому все партийные системы уникальны. Единственная их внутренне связная, внятно обоснованная, убедительная типология предельно примитивна, поскольку строится на одном и только одном критерии – количество партий, по каким угодно причинам оказавшихся включёнными в систему. Число акторов само по себе в некоторой (неполной) мере задаёт структуру взаимодействий внутри системы и поведение системы в целом. Как с велосипедами – их разновидностей множество, но навыки езды и прогнозируемое поведение в дорожном потоке принципиально различны только для велосипедов двух- и трёхколёсных (есть ещё вырожденный случай велосипедов одноколёсных, встречающихся, впрочем, только в цирке). Аналогичным образом выделяются системы однопартийные (тоже вырожденный случай), системы с доминирующей партией, или квазимногопартийные, двухпартийные, трёхпартийные, четырёхпартийные… и тут ряд заканчивается. «Никакая классификация уже невозможна там, где насчитывается свыше четырёх партий»[71].

Теперь пора свести все поочерёдно вводившиеся выше импликации к одной, предпоследней. Если глобальный мир находится в состоянии глобальной гражданской войны, то есть стасиса; если различение войн внутренних и внешних утрачивает смысл, а стасис и полемос обмениваются своими чертами, и не только худшими; если акторы стасиса могут быть с полным основанием названы партиями; если как сам стасис, так и его акторы способны иметь межполитийный характер; если признаком перехода партийного стасиса в контролируемый, предсказуемый режим и превращения его в средство обеспечения политической стабильности является возникновение партийной системы, то… нельзя ли в порядке мысленного эксперимента применить сложившийся в науке язык описания партийности и партийных систем к глобальной политической динамике последнего столетия?

За отправную точку разумно принять Interbellum (1918–1939 гг.). Первая мировая война, она же Великая – ещё полемос как он есть. Яростный, необузданный, бесчеловечный (одни отравляющие газы чего стоят), срывающий тонкие покровы цивилизованности со всех его участников, – хотя все они защитниками цивилизации и тщились себя представить. Попытки исключить повторение пережитого цивилизацией кошмара (Лига Наций, пакт Бриана-Келлога) с треском провалились. Не в последнюю очередь потому, что всё это время осуществлялся выдвинутый Владимиром Лениным ещё осенью 1914 г. лозунг «превращения современной империалистской войны в гражданскую войну»[72], причём войну интернациональную, которую «против буржуазии как “своей” страны, так и “чужих” стран»[73] поведут наконец-то соединившиеся пролетарии опять же всех стран. К одной лишь классовой борьбе дело не свелось, констелляции конфликтующих сил, государственных и негосударственных, оказались намного сложнее. Но пламя «интернациональной гражданской войны», “internationalen Bürgerkrieg”, как выразился внимательно читавший Ленина Шмитт в 1938 г.[74], – Эрнст Нольте в 1997 г. назвал её «европейской гражданской»[75] – разгоралось неуклонно.

Вторая мировая война – тоже полемос, несомненно. Но в ней уже начинают проступать черты стасиса как войны своих против своих же.

Братоубийственная война чудовищна, здесь нет и не может быть никаких смягчений; но происходить она, по определению, может только между братьями, знающими о собственном родстве и признающими его. А значит, происходит она особенным образом – в кружащем всех вихре беспощадности внимательному наблюдателю становятся видны области… чего-то иного.

Главное, что позволяет обнаружить во Второй мировой не только полемос, но и стасис, – появление в составе антигитлеровской коалиции Советского Союза, собственно, и внёсшего решающий вклад в победу союзников. Соответственно, в 1941 г. из публичного пространства «свободного мира» моментально исчезают весьма популярные до тех пор, глубоко укоренённые образы диких, кровожадных bolsheviks (ранее – cossacks). Сам дискурс «цивилизация против варваров» практикует только приверженная расовой теории нацистская Германия (а также, в менее радикальных формах и со своей спецификой, Италия и Япония), да и та применяет его к своим врагам с Востока (славянам, «азиатам» и т.п.), не с Запада. Со своей стороны, Уинстон Черчилль в знаменитой речи «Их звёздный час» (1940 г., сразу после дюнкеркской катастрофы) говорит о новых Тёмных веках, которые неизбежно наступят, если Британия падёт. Но описывает он их не как победу варварской архаики, наоборот: они окажутся ещё «более мрачными и, возможно, более долгими благодаря извращённой [нацистской] науке» – угроза исходит не извне, а изнутри цивилизации. Впрочем, сколько-нибудь массированного применения такого плода «извращённой науки», как химическое оружие, неожиданным образом не случилось, ни на полях сражений, ни против тыловых целей. В сопоставимой степени цивилизованные «братья» предпочли истреблять друг друга иными способами[76].

Первая серьёзная попытка переключить весь мир из режима ничем не умеренного полемоса в режим умеренного стасиса путём создания чего-то похожего на партийную систему – образование ООН. Точнее, Совета Безопасности ООН, закрытого картеля вето-игроков, по отношению к которому все прочие «объединённые нации» стоят ступенью ниже и которому субординированы[77]. Его постепенное превращение ещё и в единственно легитимный «ядерный клуб» изначально не планировалось, но привилегированный статус пяти постоянных членов дополнительно закрепило. Трудно сказать, верил ли кто-нибудь летом 1945 г., что отношения внутри этого картеля будут равноправными и гармоничными, – разве что завзятые мечтатели. Так и не заработав сообразно прекраснодушному замыслу, он переродился в биполярную, т.e. двухпартийную систему – Советский Союз с одной стороны, Соединённые Штаты, Британия и Франция (а также, до 1971 г., Китайская республика) – с другой. Оба полюса окружили себя сателлитами (партийный эквивалент – «младшие партнёры по коалиции», не имеющие права решающего голоса), оба соревновались в умножении их числа, перетягивая их из лагеря в лагерь. Количественный перевес одного из полюсов значения не имел – любое количество вето-игроков не сильнее одного, на то оно и вето. По той же причине передача места в Совете Безопасности от тайваньского правительства материковому Китаю мало что изменила; к тому же китайские коммунисты уже успели испортить отношения с советскими и заняли в биполярной системе позицию tertius gaudens, «третьего радующегося». Радоваться-то он, может, и радовался, но сколько-нибудь заметного влияния на ход глобальной (уже глобальной) «Большой Игры» не оказывал.

Тем не менее свою главную миссию ООН исполнять начала, и не без успехов; уже Корейская война (1950–1953) была самым настоящим стасисом, и не только во внутрикорейском измерении, но и по формату весьма ограниченной вовлечённости в неё США (под флагом той же ООН), СССР и КНР. Наиболее очевидное тому подтверждение – категорический отказ Гарри Трумэна удовлетворить настойчивые требования Дугласа Макартура о нанесении ядерных ударов (даже не по Северной Корее, а прямо по Китаю) и жёсткое увольнение легендарного полководца за инициативу, чреватую обратным сваливанием в полемос. И в дальнейшем всё происходило примерно так же. Иногда враждующие партии подходили к самому краю пропасти «взаимного гарантированного уничтожения», но так в неё и не сорвались, разделяя и признавая (то молчаливо, то открыто) общую ответственность за судьбу человеческой цивилизации. Иммануил Валлерстайн довольно сильно идеализировал ситуацию, заявив однажды, будто «“холодная война” была не игрой, которую следовало выиграть, а скорее менуэтом, который необходимо было протанцевать»[78]. Нет, эта война походила не столько на танец, сколько на бокс – кровь-то лилась, и немало. Но на бокс в перчатках, подчинённый определённым правилам, не только писаным. Как и партийный стасис.

В конце 1980-х – начале 1990-х гг. биполярность закончилась. Двухпартийная система распалась по причине деградации и самоликвидации одной из партий. На некоторое время мир стал однополярным. Но это была не однопартийная система, а полуторапартийная, или квазимногопартийная, или система с доминантной партией, или с гегемонистской, или с «естественной партией власти» (natural governing party) – в исследованиях партийности существует много определений таких режимов, расходящихся в нюансах, но сходящихся в главном. Партий в подобной системе может быть сколько угодно. Они не являются безвольными марионетками, в отличие от некоммунистических партий, существовавших в некоторых социалистических странах (Болгарии, Венгрии, ГДР, Польше, Чехословакии) и существующих в современном Китае. Однако значение имеет только одна партия, выступающая ядром любых коалиций (в тех случаях, когда их образование вообще оказывается необходимым), определяющая политический курс и раз за разом подтверждающая своё лидерство. Какими и насколько благородными методами оно обеспечивается, другой вопрос. Обычно разными. В одном лишь ХХ веке такие системы десятилетиями функционировали в Австрии, Италии, Ирландии, Люксембурге, Финляндии, Швеции (самые известные примеры за пределами Европы – Индия, Мексика, Япония). Объём и качество политических свобод в перечисленных странах весьма разнились, но ни одна из них не была полностью несвободной.

США, разумеется, с восторгом приняли свалившийся на них подарок судьбы, так хорошо согласовавшийся со старой, уже начавшей забываться идеей “Manifest Destiny”, «явного предназначения» Америки к мировому первенству, достигаемому путём распространения определённых ценностей и принципов политической организации[79]. Будто возродился – век спустя – дух сенатора Альберта Бевериджа, в 1900 г. произнёсшего речь «В поддержку Американской империи» (“In Support of American Empire”), в которой сама Конституция интерпретировалась как прямой «призыв к росту, к экспансии, если угодно, к империи, не ограниченной географией, климатом и вообще ничем, кроме жизненных сил и возможностей американского народа»[80]. То был именно подарок: Советский Союз вместе со всем своим лагерем рухнул сам, под грузом внутренних дефицитов и напряжений, а не под воздействием внешних шоков[81]. Американский политический класс такого поворота не ожидал и не был к нему готов. Соединённые Штаты (и Запад в целом) просто заполняли, действуя спонтанно и ситуативно, освободившиеся места, причём под бурные аплодисменты огромного большинства обитателей этих мест, в том числе России. Предложенная Гейром Лундестадом применительно к периоду между 1946 и 1952 гг. формула «империя по приглашению»[82] приобрела новую актуальность[83].

Безмятежное (хорошее слово, ёмкое) доминирование США продолжалось недолго. События 11 сентября 2001 г. и всё то, что за ними последовало в отношениях с глобальной исламской уммой, неуклонное восхождение Китая, движимое острым ресентиментом российское «вставание с колен», подъём антиамериканских настроений в Латинской Америке и Европе (чаще на левом, но иногда и на правом фланге), да ещё и быстро появившиеся у самих же американцев сомнения в соответствии национальным интересам единоличного принятия на себя столь тяжкого бремени[84]… эти и другие вызовы пока не сокрушили американскую гегемонию (может, и не сокрушат), но, не получая адекватных ответов, накапливаются и подрывают её всё больше. Глобальная квазимногопартийность в кризисе.

Чаще всего её противники пишут на своих знамёнах слово «многополярность». Не исключено, что некоторые из них на самом деле подразумевают возвращение к старым добрым биполярным временам (в той же или иной конфигурации), но заявлять об этом прямо себе не позволяют – чтобы не растерять союзников. Логика элементарна и привлекательна: раз не однопартийность (различия между однопартийными и квазимногопартийными системами адепты многополярности не проводят), тогда многопартийность. Точно так же, как уже упоминалось, многопартийность была основным лозунгом освободительного движения конца 1980-х – начала 1990-х годов. Какая многопартийность, тогда важным не казалось. Любая. Так и хочется сказать, перефразируя Владимира Соловьёва (не журналиста, а поэта и философа): «Полицентризм! Хоть слово дико, / Но мне ласкает слух оно, / Как бы предвестием великой / Судьбины божией полно».

Однако лозунг – ещё не программа. Сколько именно предполагается центров/полюсов в новом мироустройстве? Если больше четырёх, как тогда быть с предупреждением Дюверже о невозможности в таком случае какой-либо классификации, то есть о непредсказуемости предстоящих взаимодействий внутри настолько фрагментированной системы и их последствий? Да и можно ли будет назвать чаемое состояние системой? Какие именно силы (государства, альянсы) станут центрами/полюсами, какими будут критерии их отбора и признания? Откуда следует, что их отношения непременно окажутся взаимно уважительными? С какой стати и каким образом смягчатся, не говоря уж разрешатся, многочисленные нынешние конфликты между такими очевидными, непременными кандидатами в центры/полюса, как та же Америка, Европа, полный отрыв которой от США более чем сомнителен, Россия, Китай, Индия, Япония, исламская умма (сама по себе полицентричная, раздираемая противоречиями и не имеющая шансов на полную консолидацию)? Не превратится ли многополярный мир в арену войны если не всех против всех, то многих против многих? Глобальной войны, которая, подобно нынешнему противоборству Израиля и ХАМАС, будет вестись опять не как стасис, а как полемос – на уничтожение, с тем же расчеловечиванием врага и с тем же её представлением, по меньшей мере одной из сторон, как битвы цивилизации с варварами? Можно ли институционализировать многополярную конструкцию, закрепить её хоть каким-то правовым, обязывающим способом? Почему такая институционализация окажется более эффективной, чем первоначальный идеалистический замысел ООН и её Совета Безопасности? И куда, кстати, денется ООН, реформируемая лишь теоретически и только в частностях, но не принципиально – до тех пор, пока постоянные члены Совета Безопасности обладают правом вето, а отказываться от него дураков нет и не предвидится? Главная загадка даже не в том, какими окажутся ответы на эти вопросы, а в том, кто способен их дать.

Если вся предыдущая цепочка импликаций имеет право на существование, то полезно было бы вспомнить ещё об одной особенности по крайней мере некоторых известных партийных систем. Бывает так, что стабильность системы и предсказуемость происходящего в её рамках достигаются даже за пределами «порога Дюверже» – за счёт фиксации качественно неравного статуса отдельных партий, его непропорциональности их количественному весу. Такие системы могут быть названы изолирующими. Стабильность и предсказуемость обеспечиваются в них методом «все на одного» – подавляющее большинство акторов, и крупных, и мелких, делает всё, чтобы не допустить одного из них к процессу принятия решений, во всяком случае затрагивающих всю политию. Так поступали в своё время с коммунистическими партиями Италии и Франции, которые набирали «от одной четвёртой до одной трети всех голосов на выборах. Однако в течение прошедших 25 лет их коалиционный потенциал практически равнялся нулю»[85]. Так поступают уже давно и до сих пор в ФРГ с «Альтернативой для Германии» и «Левой», во Франции – с «Национальным фронтом»[86]. Как это делается, отлично видно по знаменитым выборам президента Франции 2002 г., когда во втором туре сошлись Жак Ширак и Жан-Мари Ле Пен. Ширак получил 82 процента голосов против 20 процентов в первом туре, Ле Пен – 18 процентов против 17 процентов, причём в межтуровой агитации за Ширака использовались такие выразительные призывы, как «Голосуйте в перчатках» и «Голосуйте за мошенника, не за фашиста». Показательными выдались и выборы 2017 г.: Ле Пен (уже Марин) – 34 процента во втором туре против 21 процента в первом, Эмманюэль Макрон – 66 процентов против 24 процентов. Буквально в прямом эфире тот же сценарий можно наблюдать, следя за попытками лидера нидерландской «Партии за свободу» Герта Вилдерса, опередившей все прочие партии на парламентских выборах 2023 г., сформировать дееспособное правительство.

Тут есть несколько весьма поучительных аспектов. Во-первых, стратегия (или инстинкт) изоляции успешна при двух условиях: а) претензии к изолируемому актору имеют не только политическую stricto sensu, но и метаполитическую, моральную природу; б) изолируемый актор должен быть достаточно велик (ещё одно хорошее, ёмкое слово), чтобы его изоляция оказала на остальных участников политического процесса сплачивающий эффект требуемой мощности, перевешивающий их собственные разногласия, но достаточно невелик, чтобы процесс без его участия мог бы в целом идти своим чередом.

Во-вторых, изоляция отличается и от официального запрета, под который подпадают экстремистские, прежде всего неонацистские партии, и от новомодной отмены[87]. Изолируемый актор отнюдь не поражается в правах, не окружается стеной молчания, игнорирования и невидимости. Он обладает и пользуется теми же или почти теми же легальными и легитимными возможностями для выражения и продвижения своей позиции, что и другие; его вполне замечают, информируют общественность о его заявлениях и действиях, полемизируют (sic!) с ним. Просто с ним, выражаясь по-детски, не хотят дружить, не принимают в компанию. Он может получать некоторую долю власти и влияния на местном, муниципальном или региональном, уровне. Его руки совершенно развязаны для критики совершаемых ошибок и разоблачения творящихся несправедливостей (не только по отношению к нему самому), в чём есть свои удобства – риск, что ответственность за положение страны когда-нибудь придётся принять на себя, минимален. Но в настоящую, высшую власть такого актора не берут – и точка.

В-третьих, обычная реакция изолируемого актора – опять же напоминающая детскую раздражённая обида. «За что? Как вы смеете? Такую партию, как наша, не просто организацию, но значимую, многочисленную часть общества[88] нельзя изолировать!» Напрашивающаяся ответная реплика «Почему, собственно, нельзя? Вот же, всё получается, хотим и изолируем» повисает в воздухе – потому что нечем крыть.

В-четвёртых, прецеденты выхода в неповреждённом виде изолированного актора из этого положения – ни в результате добровольного снятия бойкота другими акторами, ни в результате преодоления блокады им самим, своими силами, – отсутствуют. Возможно, пока; всё возможно; следим за Нидерландами. Но в данный момент их нет.

Эта любопытная стратегия уже тестировалась в глобальном масштабе. Первым кандидатом на роль того одного, против которого объединяются все или почти все остальные (не прекращая находиться в стасисе, но тем самым делая его умеренным, ограниченным, регулируемым), стал в начале 2000-х гг. «международный терроризм». Кое-что удалось – под эгидой США возникла грандиозная антитеррористическая коалиция, в неё по собственной инициативе, и не проформы ради, не с пустыми руками вошла даже Россия, режим талибов был снесён почти мгновенно, отношения России с Западом заметно улучшились. Россия извлекла тогда из ситуации и другую пользу, сумев доказать факт широкого присутствия международных террористов, в том числе самой «Аль-Каиды»[89], в мятежной Республике Ичкерия и резко снизив таким образом градус осуждения второй чеченской кампании. Но довольно скоро стало понятно, что в долгосрочной перспективе решение не работает. Потому что в XXI веке, в отличие от 1960–1970-х гг., «международный терроризм» на 99 процентов представляет собой, прямо говоря, терроризм исламский. Отделить исламских радикалов от глобальной уммы оказалось невозможно, повторить опыт сплачивания не получилось ни через «Исламское государство»[90], ни через ХАМАС (и даже талибы[91] по той же причине вернулись к власти в Афганистане). А умма в целом слишком велика, чтобы стать объектом изоляции.

Многих, особенно в Америке, обрадовала бы изоляция Китая. Но она заведомо неосуществима – Китай опять-таки слишком велик, его экономика слишком интегрирована с большинством других экономик мира, он использует слишком изощрённую и потому эффективную стратегию налаживания отношений с другими акторами, не предполагающую, в частности, выдвижения каких-либо политических или гуманитарных условий.

В последнее время роль и функция объекта изоляции всё активнее примеряются к России. Оба условия успешности стратегии – моральная окрашенность претензий и достаточная, но не чрезмерная величина – в её случае выполняются. Голоса, предостерегающие от какого-либо доверия к «этим русским» и от ведения с ними “business as usual”, раздавались давно. Действия России на Украине и её категорический, эксплицитный отказ принимать «миропорядок, основанный на правилах» (что представляет собой просто-напросто другое наименование для ограниченного, контролируемого стасиса) мощно стимулировали процесс, придав ему лавинообразный характер. Дело усугубляется тем, что со многих сторон звучат призывы перестать рассматривать российско-украинский вооружённый конфликт как стасис, как «спор славян между собою» и превратить его в подлинный, бескомпромиссный полемос, как по методам ведения боевых действий, так и по их целям, да ещё и непосредственно вовлечь туда же страны Запада, сейчас вовлечённые опосредованно. Высказываются в этом духе преимущественно маргиналы. С той же оговоркой – пока.

Тем временем изоляция России продвигается – медленно, но неуклонно. Каналы обхода санкций перекрываются один за другим. Обходиться без российских рынков и ресурсов большинство западных экономик научилось или продолжает учиться. Сплачивающий эффект налицо: ещё недавно немыслимый отказ Финляндии от нейтралитета и её вступление в НАТО состоялись, на подходе Швеция (и та задержалась лишь по недоразумению), не менее немыслимый дрейф в сторону от России Армении и даже (хотя и гораздо более осторожный) Казахстана происходит на глазах. Да, многие акторы (как страновые, так и субнационального уровня), в том числе отдельные члены НАТО и Европейского союза, занимают по отношению к тренду на изоляцию России фрондирующую позицию; но делают они это крайне осторожно и не скрывают, что преследуют исключительно собственные интересы, выторговывая для себя более выгодные условия присоединения к мейнстриму или – китайский вариант – надеясь сформировать собственный. Конечно, ядерный потенциал и постоянное членство в Совете Безопасности ООН делают полную, глухую изоляцию России неосуществимой; но только они. Основных своих целей изолирующая стратегия достигает и так. Она настолько удобна и эффективна, что нет никаких оснований рассчитывать на отказ от неё даже в случае вполне вероятного в ближайшем будущем перехода российско-украинского вооружённого конфликта – каким бы то ни было образом – в менее горячую фазу. Зачем ломать то, что совсем недавно наладилось и неплохо работает? Логически возможны только два сценария, предполагающие такой отказ. Первый – появление нового кандидата на роль изолируемого объекта, причём такого, что для его изоляции потребуется реабилитировать и привлечь самоё Россию. Что это может быть за актор, какой силы шок и какими средствами он должен произвести, a priori вообразить нельзя. И страшновато. Второй – изобретение нового метода сплачивания фрагментированной глобальной системы, превосходящего стратегию изоляции по балансу выгод и издержек. Гадать опять-таки a priori бесполезно.

Глобальный стасис может прекратиться только кардинальной переменой человеческой природы или полной деглобализацией мира.

Первое невероятно, по крайней мере в пределах рационального сознания. Второе гипотетически возможно, но без той же перемены человеческой природы гарантирует возвращение в полемос. Почти ничего утешительного тем в России или за её пределами, кому не нравится изоляция и кто всё же не хочет попробовать, каков настоящий полемос на вкус, прямо сейчас сказать нечего. Кроме разве что одного: ничто не навсегда, и даже то, что будто бы навсегда, однажды кончается. В фильме Джеймса Кэмерона «Терминатор 2» рефреном звучит фраза: «Будущее не предопределено». Я пытался завершить это рассуждение как-нибудь иначе. Не получилось.

Автор: Святослав Каспэ, доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

СНОСКИ

[1] Хардт М., Негри А. Множество: война и демократия в эпоху империи / Пер. с англ. В.Л. Иноземцева. М.: Культурная революция, 2006. С. 13.

[2] Там же. С. 433.

[3] Agamben G. State of Exception. Translated from Italian by K. Atell. Chicago: The University of Chicago Press, 2005. P. 3.

[4] Agamben G. Homo sacer. Stato di eccezione. Torino: Bollati Boringhieri, 2003. P. 4.

[5] Агамбен Дж. Homo sacer. Чрезвычайное положение / Пер. с итал. М. Велижева, И. Левиной, О. Дубицкой, П. Соколова. М.: Европа, 2011. С. 10.

[6] Арендт Х. О революции / Пер. с англ. И. Косича. М.: Европа, 2011. С. 14.

[7] Schmitt C. Theory of the Partisan: Intermediate Commentary on the Concept of the Political. Translated from German by G.L. Ulmen. N.Y.: Telos Press Publishing, 2007. P. 95.

[8] Шмитт К. Теория партизана. Промежуточное замечание к понятию политического / Пер. с нем. Ю.Ю. Коринца. М.: Праксис, 2007. С. 143.

[9] Хардт М., Негри А. Указ. соч. С. 18.

[10] Бек У. Власть и её оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия / Пер. с нем. А.Б. Григорьева, В.Д. Седельника. М.: Прогресс-Традиция; Издательский дом «Территория будущего», 2007. С. 329.

[11] Hardt M., Negri A. Multitude: War and Democracy in the Age of Empire. L.: Hamish Hamilton, 2004. P. 3. Перевод, предложенный в русском издании, неудовлетворителен. «Гражданская война – это вооружённый конфликт между суверенной властью и/или не обладающими суверенными правами повстанцами в пределах территории некоего суверенного государства» (см.: Хардт М., Негри А. Указ соч. С. 13). В оригинале между тем написано: «armed conflict between sovereign and/or nonsovereign combatants within a single sovereign territory». Легко видеть, что ни слова «власть», ни, что ещё важнее, слова «государство» здесь нет. В ситуации гражданской войны и то, и другое в хоть сколько-нибудь различимом виде может попросту отсутствовать.

[12] См., например: Mack A. Civil War: Academic Research and the Policy Community // Journal of Peace Research. 2002. Vol. 39. No. 5. P. 515–525; Sambanis N. What Is Civil War? Conceptual and Empirical Complexities of an Operational Definition // The Journal of Conflict Resolution. 2004. Vol. 48. No. 6. P. 814–858; Kalyvas S.N. Civil Wars. In: C. Boix, S.C. Stokes (Eds.), Oxford Handbook of Comparative Politics. Oxford: Oxford University Press, 2007. P. 416–434; Cederman L.-E., Vogt M. Dynamics and Logics of Civil War // Journal of Conflict Resolution. 2017. Vol. 61. No. 9. P. 1992–2016; Florea A. Theories of Civil War Onset: Promises and Pitfalls. In: W. Thompson (Ed.), The Oxford Encyclopedia of Empirical International Relations Theory. Oxford University Press, 2017. DOI: 10.1093/acrefore/9780190228637.013.325

[13] Даже общие, обзорные работы могут быть перечислены лишь выборочно: Turner B.S. Citizenship and Social Theory. L.: SAGE Publications, 1993. 194 p.; Shafir G. (Ed.) The Citizenship Debates: A Reader. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1998. 316 p.; Heater D. A Brief History of Citizenship. N.Y.: New York University Press, 2004. 155 p.; Bellamy R. Citizenship: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford University Press, 2008. 152 p.

[14] См.: Heater D. World Citizenship and Government: Cosmopolitan Ideas in the History of Western Political Thought. N.Y.: St. Martin’s Press, 1996. 259 p.; Carter A. The Political Theory of Global Citizenship. N.Y.: Routledge, 2001. 277 p.; Isin E.F., Nyers P. Routledge Handbook of Global Citizenship Studies. N.Y.: Routledge, 2014. 644 p.; Reysen S., Katzarska-Miller I. The Psychology of Global Citizenship: A Review of Theory and Research. Lanham, Boulder, N.Y., L.: Lexington Books, 2018. 200 p.

[15] Kaspe S. Life, Death, and the State // Russia in Global Affairs. 2021. Vol. 19. No. 3. P. 178.

[16] Regan P. Civil Wars and Foreign Powers: Outside Intervention in Intrastate Conflict. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2000. 172 p.

[17] Впервые темы стасиса я коснулся в статье «“Любовь во время войны”: против автономии политического» (см.: Каспэ С.И. «Любовь во время войны»: против автономии политического // Философия. Журнал Высшей школы экономики. Т. 7. No. 1. С. 13–61). Когда публикуемая сейчас работа о глобальном стасисе уже была в основном написана, в журнале «Социологическое обозрение» состоялась публикация текста Владимира Бродского (см.: Бродский В.И. Война во время любви: размышление над статьей С.И. Каспэ в свете различения частной и публичной вражды в учении Карла Шмитта // Социологическое обозрение. Т. 22. No. 3. С. 147–171). Это блистательное, многоплановое исследование, обладающее самостоятельной ценностью. Его значение далеко выходит за пределы реакции на мои рассуждения. К сожалению, должным образом поддержать дискуссию я уже не успевал. Да и нужно ли это? Бродский пишет: «Реагируя на аргумент Каспэ, автор делает попытку предположить, как на него мог бы ответить один из главных «анти/героев “Любви во время войны” – немецкий мыслитель Карл Шмитт». Никаких возражений; очень возможно и даже вероятно, что примерно так Шмитт и ответил бы.

[18] См.: Lintott A. Violence, Civil Strife and Revolution in the Classical City, 750–330 BC. L., Canberra: Croom Helm, 1982. 289 p.; Finley M.I. The Athenian Demagogues. In: Finley M.I. Democracy Ancient and Modern. New Brunswick: Rutgers University Press, 1985. P. 38–75.

[19] Вообще-то и не очень парадоксальному: противостояние – это тоже стояние, то есть занятие и удержание определённых позиций, причём второе логически предшествует первому и является условием его возникновения.

[20] Лоро Н. Разделённый город. Забвение в памяти Афин / Пер. с франц. С. Ермакова. М.: Новое литературное обозрение, 2021. 360 с.

[21] Семьи прежде всего как домохозяйства, то есть не только кровнородственной, но и социально-экономической единицы.

[22] В переводе С. Ермакова учитывается, что в греческом языке слово «стасис» женского рода – как и, например, слово «кризис». Я не иду по этому пути, чтобы избежать способных вызвать ненужный комический эффект словесных конструкций вроде «город находится в состоянии стасисы и порождённой ею кризисы».

[23] Агамбен Дж. Stasis. Гражданская война как политическая парадигма / Пер. с итал. С. Ермакова. СПб.: Владимир Даль, 2017. С. 18.

[24] Там же. С. 24.

[25] Там же. С. 25–26.

[26] Мало внимания уделяется ей и в блестящей, ставшей одним из важнейших источников вдохновения для этого текста статье Артура Третьяка (см.: Третьяк А.Р. Stasis и политическая философия современной войны // Полития. 2023. No. 3. С. 6–22). Третьяк пишет в ней о том же предмете, что и я; но в отличающемся ракурсе и с иным фокусом, отчего и рассуждение его ведёт в другую точку. Сам тот факт, что проблематика стасиса в последнее время выходит в политических исследованиях на первый план, весьма показателен.

[27] Berent M. “Stasis”, Or the Greek Invention of Politics // History of Political Thought. 1998. Vol. 19. No. 3. P. 333. См. также: Berent M. Anthropology and the Classics: War, Violence, and the Stateless Polis // The Classical Quarterly. 2000. Vol. 50. No. 1. P. 257–289.

[28] «Война» и «раздор» в классическом переводе Андрея Егунова – π?λεµ?ς и στ?σις соответственно.

[29] Πολιτε?α. 470b, 470c.

[30] Ibid. 469c, 471a, 471b.

[31] Ibid. 471b.

[32] Buis E.J. Taming Ares: War, Interstate Law, and Humanitarian Discourse in Classical Greece. Leiden, Boston: Brill, 2018. P. 172.

[33] Hardt M., Negri A. Op. cit. P. 3. Имеющийся русский перевод здесь вновь неточен.

[34] Точнее, по выражению Еврипида, в деспотиях «свободен лишь один» (см.: ?λ?νη. 276).

[35] С прописной буквы, так как вообще-то в греческих мифах и литературе Полемос – имя одного из божков, или, скорее, демонов войны, самого из них беспощадного. Примечательно, что никакого его культа не было – о нём знали, но ему не поклонялись.

[36] Μεν?ξενος. 243e.

[37] Агамбен Дж. Stasis… С. 12.

[38] Не раз высказывалось предположение, что политической мысли Платона в целом вовсе не была свойственна та звериная серьёзность, которую ей веками приписывают последователи и интерпретаторы, что доля иронии в них достаточно велика. Для ученика Сократа это вполне вероятно.

[39] Ν?µοι. 628с.

[40] NB! От латинского слова «civis» – гражданин.

[41] См.: Kleinschmidt H. The Family of Nations as an Element of the Ideology of Colonialism // Journal of the History of International Law. 2016. Vol. 18. No. 2. P. 278–316; Schabas W.A. “Civilized Nations” and the Colour Line. In: Schabas W.A. The International Legal Order’s Colour Line: Racism, Racial Discrimination, and the Making of International Law. N.Y.: Oxford Academic, 2023. DOI: 10.1093/oso/9780197744475.003.0001

[42] Джанда К. Сравнение политических партий: исследования и теория. В кн.: Г.В. Голосов, Л.А. Галкина (Ред.), Современная сравнительная политология. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. С. 92.

[43] Panebianco A. Political Parties: Organization and Power. Cambridge: Cambridge University Press, 1988. 318 p.

[44] Downs A. An Economic Theory of Democracy. N.Y.: Harper & Row, 1957. P. 25.

[45] Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления и развития. М.: Форум, 2009. С. 255.

[46] Стоит попутно отметить, что такие части общества могут оформляться и в отсутствие формально-юридического института гражданства. Обязательным условием тут является гражданственность как дух, возникающий до (негарантированной, эвентуальной) институционализации гражданства и, собственно, являющийся её пререквизитом.

[47] Там же. С. 256.

[48] Более подробно этот взгляд на природу партий и сам феномен партийности изложен и обоснован здесь: Каспэ С.И. Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2007. С. 187–202; Его же. Политическая теология и nation-building: общие положения, российский случай. М.: РОССПЭН, 2012.С. 84–97; Его же. Политическая форма и политическое зло. М.: Школа гражданского просвещения, 2016. С. 155–159.

[49] Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского / Т. Гоббс // Сочинения. Т. 2. М.: Наука, 1991. С. 184.

[50] Юм Д. О партиях вообще / Д. Юм // Сочинения. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 512.

[51] Bolingbroke H. The Idea of a Patriot King. In: The Works of the Late Right Honorable Henry St. John, Lord Viscount Bolingbroke. Vol. III. L.: David Mallet, 1754. P. 83.

[52] Американские федералисты: Гамильтон, Мэдисон, Джей. Избранные статьи / Пер. с англ. Г. Фрейдина. N.Y.: Chalidze Publications, 1990. С. 66. Цитируется чрезвычайно редкий русский перевод «Федералиста», выполненный Григорием Фрейдиным. Потому что в самом распространённом его переводе (Марии Шерешевской) вместо слова «faction» везде значится «крамольное сообщество», что тоже по-своему верно, но для неискушённого читателя затуманивает смысл текста и суть обсуждаемой Мэдисоном угрозы. См.: Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея / Пер. с англ. М. Шерешевской. М.: Весь мир, 2000. С. 78–86.

[53] Washington’s Farewell Address to the People of the United States, 1796 // U.S. Government Publishing Office. URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GPO-CDOC-106sdoc21/pdf/GPO-CDOC-106sdoc21.pdf (дата обращения: 08.01.2024).

[54] Вновь неточный перевод. В оригинале – «gouvernements libres», буквально «свободные правления». Свобода и демократия – не синонимы.

[55] Токвиль А. де. Демократия в Америке / Пер. с франц. В.Т. Олейника. М.: Весь мир, 2000. С. 144–145.

[56] Трудно отказать себе в удовольствии процитировать слова Атоса из романа Александра Дюма «Двадцать лет спустя»: «Мне снова приходится начать скитальческую, полную опасностей жизнь участника политической партии. С завтрашнего дня я пускаюсь в рискованное предприятие и могу быть убит». Действие романа отнесено к 1648 г.; но Дюма-то написал это в 1854 году. И перо его не дрогнуло.

[57] ?στορ?αι. XXIV, 8, 2–4.

[58] Balibar E. Europe as Borderland // Environment and Planning D: Society and Space. 2009. Vol. 27. No. 2. P. 192.

[59] Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. // Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 377.

[60] Washington’s Farewell Address to the People of the United States, 1796 // U.S. Government Publishing Office. URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GPO-CDOC-106sdoc21/pdf/GPO-CDOC-106sdoc21.pdf (дата обращения: 08.01.2024).

[61] Токвиль А. де. Указ. соч. С. 145.

[62] А оказывается, не способствуют ему, как считали прежде.

[63] Laski H. A Grammar of Politics. L., New Haven: Allen & Unwin, Yale University Press, 1925. P. 313.

[64] Дюверже М. Политические партии / Пер. с франц. Л.А. Зиминой. М.: Академический проект, 2000. С. 512–514.

[65] Там же. С. 300.

[66] См. также: Colomer J.M. It’s Parties that Choose Electoral Systems (or Duverger’s Law Upside Down) // Political Studies. 2005. Vol. 53. No. 1. P. 1–21; Benoit K. Electoral Laws as Political Consequences: Explaining the Origins and Change of Electoral Institutions // Annual Review of Political Science. 2007. Vol. 10. No. 1. P. 363–390.

[67] Ср., например, провальные попытки создания в России двухпартийной системы волею верховной власти и средствами политического администрирования – по Борису Ельцину: «Мы двинемся двумя колоннами!» (1995 г.) и по Владиславу Суркову: «Нет у общества “второй ноги”, на которую можно переступить, когда затекла первая. В России нужна вторая крупная партия» (2006 г.). Забавно, что образ «второй ноги» присутствовал ещё в направленной Ельцину записке Сергея Шахрая, с которой начался проект 1995 года. См.: Батурин Ю.М., Ильин А.Л., Кадацкий В.Ф. и др. Эпоха Ельцина. Очерки политической истории. М.: Вагриус, 2001. С. 536.

[68] Sartori G. Parties and Party Systems: A Framework for Analysis. Vol. I. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. P. 44.

[69] Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems, and Voter Alignments. In: S.M. Lipset, S. Rokkan (Eds.), Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. N.Y.: Free Press, 1967. P. 50.

[70] Lipset S.M. Consensus and Conflict: Essays in Political Sociology. New Brunswick: Transaction Books, 1985. P. 115.

[71] Дюверже М. Указ соч. С. 298.

[72] Ленин В.И. Манифест ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия» / В.И. Ленин // Полное собрание сочинений. Т. 26. М.: Издательство политической литературы, 1969. С. 22.

[73] Там же. С. 17.

[74] Schmitt C. Die Wendung zum diskriminierenden Kriegsbegriff. Berlin: Duncker & Humblot, 1938. S. 42–58. (Я благодарен Александру Ф. Филиппову и Владимиру Башкову – они пояснили мне, о чём думал Шмитт в те годы. И о чём не думал, что ещё важнее). Впрочем, в том же 1938 г. Ойген Розеншток-Хюсси увидел больше, взглянул глубже и дальше, чем Шмитт, уместив очень многое в одной фразе, ставшей эпиграфом к этой статье (см.: Розеншток-Хюсси О. Великие революции. Автобиография западного человека. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2002. С. 58). К сожалению, абсолютная неконвенциональность его способа мыслить и манеры изъясняться привела к тому, что этот незаурядный автор как остался незамеченным в своё время, так и остаётся игнорируемым до сих пор.

[75] Нольте Э. Европейская гражданская война (1917–1945). Национал-социализм и большевизм / Пер. с нем. А. Антоновского. М.: Логос, 2003. 527 с.

[76] Газовые камеры в «лагерях смерти», как и Холокост в целом, – отдельная история о борьбе с «абсолютным Чужим», но тоже по-своему, альтернативно цивилизованным, что и делает его, с нацистской точки зрения, смертельной опасностью для арийской расы, подлежащей только тотальной аннигиляции. Придуманная Филиппом Ленардом и Йоханнесом Штарком «еврейская физика» – полный функциональный аналог черчиллевской «извращённой науки».

[77] См. подробнее: Bosco D. Five to Rule Them All: The UN Security Council and the Making of the Modern World. Oxford: Oxford University Press, 2009. 310 p.

[78] Валлерстайн И. После либерализма / Пер. с англ. М.М. Гурвица. М.: Эдиториал УРСС, 2003. C. 181.

[79] См.: Merk F. Manifest Destiny and Mission in American History: A Reinterpretation. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1995. 278 p.; Stephanson A. Manifest Destiny: American Expansion and the Empire of Right. N.Y.: Hill and Wang, 1995. 160 p.

[80] Beveridge A. In Support of an American Empire. January 9, 1900. In: Congressional Record (56th Cong., 1st Session). Vol. 33. P. 708.

[81] Так, кстати, бывает и с доминантными партиями. Итальянская христианско-демократическая партия, полвека не имевшая конкурентов на политической сцене, в конце концов сгнила изнутри и в 1994 г. самораспустилась.

[82] Lundestad G. Empire by Invitation? The United States and Western Europe, 1945–1952 // Journal of Peace Research. 1986. Vol. 23. No. 3. P. 263–277.

[83] Lundestad G. The United States and Western Europe since 1945. From Empire by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford: Oxford University Press, 2003. 344 p.

[84] Nye J.S. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone. Oxford; N.Y.: Oxford University Press, 2002. 240 p.

[85] Sartori G. Op. cit. P. 123.

[86] С 2018 г. – «Национальное объединение». Каковое переименование, впрочем, никого не обмануло и не особенно прижилось.

[87] См. о ней: Каспэ С.И. Не по Шмитту: политическая теология современных войн // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 5. С. 96–107.

[88] Что совершенно верно.

[89] Террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ.

[90] Террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ.

[91] Движение «Талибан» находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619208 Святослав Каспэ

Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта

Ситуация квазиперманентного военного конфликта на долгие годы будет определяющим фактором политики

ВИКТОР ТАКИ

Преподаватель департамента истории Университета Конкордия в Эдмонтоне (Канада).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Таки В. Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 10–20.

Мысль, что война – продолжение политики другими средствами, известна всем, включая и тех, кто Карла фон Клаузевица не читал[1]. Однако изучение культурной и политической истории русско-турецких войн[2] привело меня к заключению, что верно и обратное: политика является продолжением войны другими средствами.

Действительно, история европейских стран во второй половине XIX – первой половине XX века демонстрирует, насколько мощное влияние подготовка к масштабной войне, её ведение и необходимость справиться с её последствиями оказывала как на внутреннюю, так и на внешнюю политику Франции, Германии и даже Великобритании. Свидетельств такого влияния в истории предреволюционной и раннесоветской России ещё больше – достаточно вспомнить экономическую политику графа Сергея Витте или сталинскую индустриализацию. История же холодной войны – и вовсе апофеоз детерминированности политики войной, пускай и гипотетической. Хотя протагонисты избегали прямого военного столкновения, их действия во всех областях (внутри- и внешнеполитической, экономической, научно-технологической, культурной и т.д.) определялись как их военно-стратегическим противостоянием, так и серией опосредованных войн, которые Москва и Вашингтон вели в разных частях земного шара.

О войне и мире в постмодерную эпоху

Принимая во внимание эту обусловленность политики войной, рассуждения о будущей внешней политике России должны начинаться с анализа нынешнего конфликта. Его ход являет собой нарочитое опровержение всех основных элементов модерной культуры войны, порождённой несколькими столетиями великодержавного противоборства на Европейском континенте. Противоборства, в котором Россия c конца XVII – начала XVIII века принимала самое активное участие. Пожалуй, наиболее важным элементом этой культуры было само различие между войной и миром, которое обеспечивалось процедурой объявления войны и заключения мирного договора, чётко фиксировавших переход из одного состояния в другое. Уже здесь очевидно отличие нынешней ситуации от времён Льва Толстого. Хотя ни одна из сторон не объявляла войны другой, перспективы заключения подобия мирного договора весьма туманны в силу асимметричности противоборства. Контроль над принципиальными решениями Киева осуществляется поддерживающим его Вашингтоном, который отказывается признавать себя стороной конфликта.

В этом смысле нынешняя неопределённость относительно войны и мира продолжает международные отношения периода холодной войны. Последняя являет собой пример масштабного конфликта, в котором не было ни объявления войны, ни заключения мира, ни даже подписания кем-либо акта о капитуляции. Это, в свою очередь, создаёт как отмечавшуюся в историографии неопределённость относительно истинного момента начала холодной войны, так и дискуссию, когда и как она закончилась (и закончилась ли вообще)[3]. Несомненно лишь, что начавшийся восемьдесят лет назад закат европейской культуры войны и мира напрямую связан с резким геополитическим подъёмом Соединённых Штатов, страны, коллективное политическое мышление которой сформировалось в XIX столетии в условиях сознательного отказа от участия в европейских войнах, а также в «европейском равновесии» и «концерте» великих держав. Об этом отличии внешнеполитических культур США и России, отражавшем разницу их исторического опыта и базовых смыслов, автор уже размышлял на страницах «России в глобальной политике»[4].

Однако невозможность вписать нынешний конфликт в привычную для европейской и российской истории парадигму войны и мира объясняется не только эрозией смысловых границ между этими двумя состояниями, но и всё большей размытостью привычных контуров самой войны. Со всеми оговорками, генеральное сражение или наступательная операция занимали в европейской кампании центральное место. Все аспекты военного планирования и самих боевых действий так или иначе подчинялись цели нанести поражение армии противника в таком сражении, вне зависимости происходило оно в течение одного дня на поле, обозреваемом с вершины холма, или растягивалось на многие недели/месяцы и направлялось командованием лишь посредством карт и средств связи. Сражение или военная операция предполагали победу или поражение, причём и у участников боевых действий, и у сторонних наблюдателей, как правило, не было сомнений ни относительно исхода битвы, ни относительно возможности отличить победу от поражения[5].

И здесь мы наблюдаем ещё одно важное отличие нынешнего конфликта от европейских войн конца XVIII, XIX и первой половины XX века. Он не только являет собой неудачу наступлений и попыток нанести противнику решительное поражение на поле боя, но и демонстрирует практически неограниченное пространство для репрезентативной манипуляции реальным положением, складывающимся «на земле». Принимая во внимание невозможность решительного исхода боевых действий, обусловленную соотношением противоборствующих сил и состоянием военных технологий, а также преобладание медийно-политического компонента конфликта над его собственно военной составляющей, можно сделать вывод о необходимости пересмотреть сам смысл победы и поражения. Если в рамках модерной европейской парадигмы победа и поражение были терминами, которыми описывались результат наступления, сражения, операции и в конечном счёте – самой вой­ны, теперь их единственным возможным коррелятом становится характер военного конфликта.

Другими словами, о победе может говорить сторона, которой удаётся придать конфликту наиболее комфортный для неё характер.

Разумеется, усилия другой стороны сделать то же самое лишают любую победу и любое поражение окончательности. Тем самым они перестают быть эпохальными событиями и превращаются в тенденции или временные состояния, относительные, как и всё временное.

О географии конфликта

Это, в свою очередь, существенно меняет территориальный аспект конфликта. С одной стороны, очевидно позиционный характер, который приняло противостояние ВСУ и ВС РФ, не позволяет ожидать существенных изменений линии фронта. Отсюда, однако, вовсе не следует, что географическое измерение конфликта утратило значимость, особенно если речь идёт о российско-американском, а не о российско-украинском противоборстве. В каком-то смысле география важна, как никогда, однако выражается это не в возможности, или вероятности, непосредственных территориальных приращений или утрат, а в лишении противника контроля над определённым пространством. Под контролем в данном контексте надо понимать не просто нахождение войск одной из сторон конфликта на той или иной территории, а способность этой стороны использовать данную территорию для размещения на ней стратегических вооружений и обеспечения необходимого уровня их защиты. Именно из соотношения контролируемых в таком смысле пространств складывается в конечном счёте глобальный военно-стратегический баланс.

Нынешний конфликт – следствие многолетних усилий Вашингтона лишить Москву «стратегической глубины» и столь же длительных попыток последней её сохранить.

Планомерное расширение НАТО на восток в сочетании с выходом США из Договора о противоракетной обороне и созданием районов ПРО в Польше и Румынии, а также перспектива появления такого района на украинской территории объясняют, почему обеспечение той или иной формы «финляндизации» Украины столь принципиально для Москвы. Без этого простая заморозка боевых действий по модели «корейской ничьей», о которой вот уже более года говорят некоторые западные и российские комментаторы[6], была бы равнозначна стратегическому поражению. Не надо забывать, что спустя всего пять лет после прекращения в 1953 г. боевых действий вдоль 38-й параллели в Южной Корее было размещено американское ядерное оружие. Сходным образом реализация «корейского сценария» в отношении Украины, вероятно, приведёт к тому, что спустя несколько лет после заморозки боевых действий на принципах uti possidetis на оставшейся подконтрольной США и НАТО территории Украины будут размещены элементы американской ПРО и/или ударные системы[7].

Здесь, разумеется, могут возразить, что начало СВО не только не вынудило страны альянса демонтировать уже созданную в Восточной Европе стратегическую инфраструктуру, но спровоцировало очередной раунд расширения блока. В результате Россия теперь непосредственно граничит с ним не только в Прибалтике, но и на всём протяжении от Арктики до Белоруссии. Однако расширение НАТО не стоит понимать слишком механистически, то есть без учёта конфигурации включённых в него территорий. Вступление прибалтийских стран по большому счёту ничего не изменило в военно-стратегическом плане, поскольку отсутствие у этих стран стратегической глубины делает любые элементы стратегической ПРО (в случае, если бы они были там размещены) незащитимыми. То же самое, по сути, относится и к Финляндии, мало отличающейся от стран Балтии масштабом территории или количеством населения. И совсем другое дело – Украина, растянутая с Запада на Восток на тысячу километров в сочетании с сильнейшей в Европе армией, которая способна будет эти элементы американской ПРО прикрыть.

Рискну предположить, что именно предотвращение такого сценария было и остаётся главной целью российского руководства. Об этом свидетельствует как содержание стамбульских переговоров марта 2022 г., так и избранная после их провала стратегия Москвы, основанная на сочетании динамической обороны и систематических ударов по военно-значимой инфраструктуре. Смысл действий не в том, чтобы победить Украину и/или захватить сколько-нибудь существенную часть оставшейся у неё территории. Можно даже сказать, что объектом стратегии является вообще не Украина, а именно Соединённые Штаты, и главный эффект выражается понятием area access denial (недопущение доступа на территорию). Действительно, простое сохранение нынешней ситуации исключает саму возможность размещения на Украине каких-либо американских ударных систем, которые могли бы значительно изменить военно-стратегический баланс не в пользу России.

Логика данной стратегии позволяет предположить, что ВС РФ ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем в наступление не пойдут, а продолжат держать фронт и наносить ракетные удары по всей территории Украины от Харькова до Львова. Эти действия вряд ли когда-либо вызовут коллапс ВСУ или смену режима в Киеве, который будут и дальше поддерживать западные страны, пусть и совсем не в заявленном изначально объёме. В рамках данного сценария можно ожидать, что борьба ВС РФ и ВСУ постепенно затухнет в силу исчерпания прежде всего людского потенциала последних, и конфликт всё больше будет напоминать нынешние взаимоотношения Израиля и Сирии. Напомню, эти страны находятся в состоянии войны с 1948 г., однако активных боевых действий между ними давно нет, есть только систематические удары Израиля по проиранским формированиям на сирийской территории. Стоит в этой формуле заменить Израиль на Россию, Иран – на США, а Украину – на Сирию, чтобы представить контуры американо-русско-украинских отношений через пять, десять или даже двадцать лет.

О времени конфликта

Сколь бы удручающей ни представлялась такая перспектива тем, кто ожидал быстрого разрешения нынешнего конфликта, она является ещё одной иллюстрацией отмеченного выше перехода от модерной парадигмы войны к её постмодерной форме. Как уже сказано, в постмодерном военном конфликте победа и поражение всё более определяются не исходом сражений, но тем, насколько приемлемый характер приобретает этот конфликт для сторон. Другой же особенностью современной войны является её принципиальная неограниченность во времени. При всей их частоте европейские войны второй половины XVIII, XIX и первой половины XX века оставались, как правило, быстротечными. Это было неизбежным следствием сражения как центрального элемента модерной европейской войны, её кульминационной точки, в которой нарастающая концентрация усилий оборачивалась победой одной из сторон[8]. Именно концентрация усилий и зависящий от неё решительный исход становятся всё более проблемными. Ввиду развития средств разведки, а также интеграции разведки и средств боевого поражения почти самоубийственными становятся сколько-нибудь значительные сосредоточения войск, обеспечивавшие прорыв фронтов в Первой и Второй мировых войнах. Позиционный характер, который неизбежно принимает в силу этого обстоятельства вооружённый конфликт противников, находящихся на одном технологическом уровне, заставляет, в свою очередь, пересмотреть место этого конфликта в жизни государства и общества.

В XIX и первой половине XX века война была тратой накопленных за время мира людских, экономических и военных ресурсов. Время подготовки росло по мере того, как сами войны становились всё более кратковременными и тотальными. Так, двум мировым войнам, разделённым двадцатилетней передышкой, предшествовал почти пятидесятилетний период подготовки, последовавшей за серией кратковременных войн середины XIX столетия (Крымской, Австро-итало-французской, Австро-прусской и Франко-прусской). Однако модерные войны велись государствами, этой самой войной и порождёнными[9]. Это остроумное наблюдение, сделанное историческим социологом Чарльзом Тилли по результатам историографической дискуссии о «военной революции» раннего Нового времени, наглядно иллюстрируется примером петровской модернизации, которая была во многом следствием двадцатилетней Северной войны[10]. Именно в силу своей изначальной неудачности и продолжительности Северная война обеспечивала тот длительный стимул, без которого преобразовательные усилия Петра могла постигнуть неудача. В некотором смысле созданная Северной войной послепетровская Россия не была уникальной. Она лишь в ускоренной форме повторила путь других великих держав, созданных квазиперманентной войной в Европе в XVI и XVII столетиях[11].

Это возвращает к сформулированному в самом начале тезису о детерминированности политики войной.

В современных условиях детерминированность представляется не в модерной форме политики как длительной «подготовки» к быстротечной тотальной войне, а именно в раннемодерной её разновидности, когда квазиперманентный вооружённый конфликт является непосредственным контекстом и стимулом государственной модернизационной политики. Как и любая война, нынешний конфликт не перестаёт быть тратой ресурсов, избежать чего хотел бы любой вменяемый человек.Но наряду с тратой в нём заключена и возможность устойчивого развития. Поскольку всё более вероятная неразрешимость противостояния не позволяет питать больших надежд на скорое прекращение траты, необходимо, по крайней мере, постараться воспользоваться импульсом, который данный конфликт объективно в себе содержит.

В первые десятилетия после распада Советского Союза России очевидно не хватало такого импульса. Торговля природными ресурсами с Европой, несомненно, способствовала улучшению материального положения населения, что во многом компенсировало социально-экономический провал 1990-х годов. Однако к началу 2010-х гг. потенциал компенсационного роста оказался, по сути, исчерпан, в то время как специфика политэкономической модели, основанной на экспорте энергоресурсов, вызывала вопросы относительно будущего большей части экономически активного населения, не задействованного напрямую или опосредованно в добыче и экспорте полезных ископаемых. Как и во многих других странах, неолиберальный макроэкономический подход, выразившийся в концепции «энергетической сверхдержавы», делал «ненужной» значительную часть населения.

Однако война санкций между западными странами и Россией, начавшаяся в 2014 г., сделала необходимым импортозамещение, которое способствовало позитивным изменениям прежде всего в сельском хозяйстве, впервые за сто лет надёжно обеспечив продовольственную безопасность страны. В последние же два года вооружённый конфликт с Украиной, поддержанной западными странами, оказал стимулирующее воздействие на российский ВПК, который традиционно играл роль локомотива индустриального развития России и СССР. В результате существовавшая ранее политэкономическая модель «энергетической сверхдержавы» начинает постепенно смещаться в сторону реиндустрализации. Соответственно, относительная избыточность трудовых ресурсов сменяется их относительной нехваткой, о чём свидетельствует и рекордно низкий уровень безработицы, зафиксированный в 2023 г., и обсуждение возможностей импорта рабочей силы из Азии.

Новые политэкономические реалии, разумеется, несут свои проблемы: нехватка экономически активного населения в условиях реиндустриализации будет в ближайшие годы обостряться наступлением очередной нисходящей фазы демографической синусоиды, запущенной ещё Великой Отечественной войной, а попытки компенсировать её путём поощрения трудовой миграции неизбежно ставят вопрос об интеграции самих мигрантов. Однако эти и другие возможные вызовы необходимо воспринимать, опять же, как стимулы для развития, историческую возможность значительно повысить качество управления, чему ранее препятствовали либо избыточность людского ресурса, либо порочность существовавшей политэкономической модели. И в этом смысле, опять же, полезно обращение к опыту Израиля, являющего собой пример того, как длительный, неразрешимый конфликт с соседями, выступающими в качестве «прокси» великой державы, не только оказывается совместим с поступательным развитием, но и становится фактическим условием такого развития.

* * *

Эти мысли пришли мне в голову в ответ на предложение редакции «России в глобальной политике» поразмышлять о возможной внешней политике страны после завершения острой фазы нынешнего конфликта. Мои рассуждения исходили из того, что не будет никакого «после», хотя я, разумеется, был бы рад ошибиться. Предпринятое сравнение современного конфликта с раннемодерными войнами, а также ситуацией арабо-израильского противоборства, то затухающего, то разгорающегося с новой силой на протяжении вот уже 75 лет, выявляет, на мой взгляд, необходимость пересмотреть модерный взгляд на войну как на максимальную концентрацию усилий и трату накопленных за время мира ресурсов для достижения победы. Вместо этого, в силу неразрешимости ни за столом переговоров, ни на поле боя, нынешний вооружённый конфликт приобретает характер квазиперманентного и становится базовой рамкой общественной жизни, а также длительным стимулом модернизационной государственной политики подобно тому, как это имело место в раннемодерной Европе или в современном Израиле.

Такое переосмысление отношения войны и мира может оказаться особенно непростым для страны, чья история отмечена несколькими Отечественными войнами (1812, 1914, 1941), каждая из которых была кратковременной и «тотальной»[12], то есть сопровождалась масштабной тратой накопленных за время мира ресурсов, прежде всего людских, для достижения победы. От победы же зависело участие страны в определении послевоенного мироустройства, которое представляло собой набор договорённостей между великими державами. Как отмечено выше, все основные элементы этой модерной европейской парадигмы военного конфликта – чёткая грань между состоянием войны и мира, возможность и центральная роль сражения, ведущего к победе, и, наконец, мироустройство как результат способности договориться – более не существуют. Вместо этого наблюдается новый пример «ни вой­ны, ни мира», позиционный вооружённый конфликт, в котором медийная картинка явно преобладает над реальностью, а также очевидна невозможность переговоров и договорённостей, которые не выглядели бы капитуляцией одной из сторон. Отсюда вывод, что ситуация квазиперманентного военного конфликта на долгие годы будет определяющим фактором политики в целом и внешней политики в частности, а успех или неуспех её будет измеряться способностью реализовать содержащуюся в этом конфликте возможность развития.

Автор: Виктор Таки, преподаватель департамента истории Университета Конкордия в Эдмонтоне (Канада).

СНОСКИ

[1] Clausewitz C. von. Vom Kriege. Buch 1. Kapitel 1: 24. Berlin: Ferdinand Dümmler, 1832. 462 S.

[2] См.: Таки В.В. Царь и султан: Османская империя глазами россиян. М.: НЛО, 2017. 320 с. Также речь идёт о моей последней книге, которая выйдет в апреле этого года и русское издание которой сейчас готовится: Taki V. Russia’s Turkish Wars: The Tsarist Army and the Balkan Peoples in the Nineteenth Century. Toronto, ON: University of Toronto Press.

[3] См., в частности, рассуждения о холодной войне крупнейшего британского историка-неоконсерватора Нила Фергюсона в его недавном интервью Джону Андерсону: Israel, Islam & the New Cold War [Видеоинтервью Н. Фергюсона] // YouTube. 14.11.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=_DfTlPY_UQQ&t=18s (дата обращения: 01.02.2024).

[4] Таки В.В. Принуждение к равенству // Россия в глобальной политике. 23.02.2023. URL: https://globalaffairs.ru/articles/prinuzhdenie-k-ravenstvu/ (дата обращения: 01.02.2024).

[5] О центральной роли сражения в модерной европейской войне см.: Whitman J.O. Verdict of Battle: The Law of Victory and the Making of the Modern War. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2012. 300 p.

[6] См., в частности, недавнее интервью Джеймса Ставридиса: Экс-командующий НАТО спрогнозировал начало переговоров по Украине // РБК. 28.01.2024. URL: https://www.rbc.ru/politics/28/01/2024/65b6b3f89a7947f1c6efc8ae?from=from_main_9 (дата обращения: 01.02.2024), а также статью Бориса Межуева: Межуев Б. Цивилизационный реализм и «корейская ничья» // Русская истина. 05.01.2024. URL: https://politconservatism.ru/blogs/tsivilizatsionnyj-realizm-i-korejskaya-nichya?fbclid=IwAR25jQtgqYWVCYjGsXNCaRI_-JJIbAlPTmxFr31ZIa64nRX6wxH-SxWB_To (дата обращения: 01.02.2024).

[7] Характерно, что сценарий «корейской ничьей» в описании Ставридиса предполагает вступление Украины в НАТО.

[8] Whitman J.O. Op. cit.

[9] Tilly Ch. Coercion, Capital, and European States, AD 990–1992. L.: Basil Blackwell, 1992. 271 p.

[10] О раннемодерной военной революции см.: Rogers C.J. (Ed.) The Military Revolution Debate: Readings on the Military Transformation of Early Modern Europe. Boulder, CO: Westview Press, 1995. 400 p.

[11] Небезынтересно взглянуть на процентные величины количества войн в Европе от столетия к столетию (представляющие собой совокупность частоты войн, их продолжительности, масштаба, интенсивности и концентрированности): 94 для XVI столетия, 95 для XVII, 78 для XVIII, и только 40 – для XIX (или же 89, 88, 64 и 24 соответственно, если принимать в расчёт только войны между великими державами). См.: Levy J. War in the Modern Great Power System, 1495–1975. Lexington: University Press of Kentucky, 1983. P. 139, 141.

[12] О «тотальности» войны 1812 года и Наполеоновских войн в целом см.: Bell D.A. The First Total War: Napoleon’s Europe and the Birth of Warfare as We Know It. Boston: Houghton Mifflin, 2007. 420 p.

Россия. Канада. Евросоюз. НАТО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619203 Виктор Таки

ЕС по итогам 2023 года сократил импорт плоского проката на 8%

Европейский союз по итогам 2023 года сократил импорт плоского проката на 8% по сравнению с 2022 годом – до 20,11 млн т, свидетельствуют данные Eurostat. Объемы импорта упали до уровня 2019 года – периода пандемии COVID-19.

Основными поставщиками плоского проката в ЕС в 2023 году были азиатские страны, в частности, Южная Корея – 3,1 млн т (+9,3% г./г.), Индия – 2,73 млн т (+15,5% г./г.), Тайвань – 2,38 млн т (+11,6% г./г.), Вьетнам – 2,12 млн т (+36,5% г./г.), Япония – 1,75 млн т (+23,2% г./г.). При этом Турция в прошлом году сократила поставки плоского проката в ЕС на 52,2% г./г., до 1,39 млн т, а Китай – на 25,7% г./г., до 1,45 млн т.

Больше всего за год импортировано плоского горячекатаного проката – 10,4 млн т (+9,2% г./г.). В целом за 2023 год ЕС импортировал 27,07 млн т металлопроката, что на 12% меньше по сравнению с 2022 годом.

В иностранных армиях

Великобритания

Новая неудача у британских подводников

ВМС Великобритании провели неудачный испытательный запуск баллистической ракеты Trident II D5 с атомной подводной лодки HMS Vanguard, которая прошла семилетний ремонт. После пуска ракета сразу уклонилась от курса и упала рядом с субмариной, на борту которой находились министр обороны Грант Шэппс и первый морской лорд (командующий ВМС) адмирал Бен Ки. По данным газеты The Sun, инцидент произошёл 30 января во время тренировочной миссии в Атлантическом океане недалеко от побережья американского штата Флорида. Изначально предполагалось, что Trident II D5 пролетит почти 6 тысяч км, чтобы достичь заданной точки в центральной части Атлантики между Бразилией и Западной Африкой. После неудачного пуска срочно была начата поисковая операция по извлечению фрагментов ракеты с морского дна. В британском минобороны подтвердили, что в ходе пуска «произошла аномалия». «HMS Vanguard и её экипаж продемонстрировали полную готовность управлять непрерывными морскими средствами сдерживания, пройдя все испытания в ходе недавних стандартных контрольно-тренировочных пусков, необходимых для подтверждения того, что подлодка может вернуться в строй после тщательных ремонтных работ. Тест подтвердил эффективность ядерного сдерживания Великобритании, в котором мы абсолютно уверены. Во время теста произошла аномалия. По соображениям национальной безопасности, мы не можем предоставить дополнительную информацию по этой теме», – говорится в заявлении военного ведомства. Вместе с тем утверждается, что «ядерное сдерживание Великобритании остаётся безопасным и эффективным».

В XXI веке британские ВМС лишь пять раз проводили запуски ракет Trident II D5, последний из которых состоялся в 2016 году. Тогда баллистическая ракета, выпущенная подлодкой HMS Vengeance недалеко от побережья Флориды, должна была пролететь 9 тысяч км до острова Вознесения в южной части Атлантического океана. Однако ракета производства американской компании Lockheed Martin уклонилась от курса и автоматически самоликвидировалась. Сейчас в составе британского флота четыре субмарины типа Vanguard, но только две из них пригодны к эксплуатации.

Германия

Немецкие моряки «отличились»

Фрегат «Гессен», прибывший в Красное море для защиты коммерческого судоходства, 26 февраля по ошибке попытался сбить американский беспилотник MQ-9 Reaper. Круживший над кораблём БпЛА был идентифицирован как враждебный. Но обе выпущенные им зенитные ракеты SM 2 по техническим причинам не достигли цели и упали в море. 27 февраля, через день после этого инцидента, фрегат всё же продемонстрировал свою способность решать задачи ПВО. Ему удалось сбить два йеменских БпЛА над Красным морем.

Тем не менее встал вопрос о скором свёртывании миссии этого бое­вого корабля. Депутат бундестага от баварского ХСС Флориан Хан выяснил, что часть боезапаса на фрегате «Гессен», очевидно, больше не может быть пополнена, «поскольку соответствующих промышленных мощностей больше не существует». Немецкие эксперты уже задаются вопросом, а знало ли министерство обороны ФРГ, что для выполнения ответственной бое­вой миссии командование ВМС направляет к берегам Йемена лишь условно боеготовый корабль.

Министерство обороны обвинили в расточительстве

Федеральная счётная палата подвергла критике проект министерства обороны по закупке новых бронетранспортёров для бундесвера. По данным журнала Der Spiegel, специалисты палаты предостерегают бюджетный комитет бундестага от одобрения планов военного ведомства, которое намерено заменить гусеничный БТР Wiesel на колёсную боевую машину типа Boxer (производители – немецкие концерны Rheinmetall и Krauss-Maffei Wegmann). Всего намечено приобрести свыше 120 БТР. Изначальная стоимость проекта оценивалась в два миллиарда евро, которые планировалось взять из спецфонда. Однако, по оценке счётной палаты, этих средств будет недостаточно, и для реализации плана потребуется минимум 2,69 миллиарда. Контролёры подвергли критике не только удорожание, но и сложность осуществления планов минобороны, которое намерено закупить новую технику через Австралию, где организовано её производство для австралийской армии.

Между тем бундесвер в срочном порядке нуждается в новой бронетехнике, чтобы правительство ФРГ выполнило своё обязательство перед союзниками по НАТО предоставить в распоряжение альянса до 2025 года полностью укомплектованную мотопехотную дивизию.

Индия

Немецкая промышленность подвела танкостроителей

Власти Германии уведомили индийских партнёров, что смогут поставить двигатели для танков Arjun не ранее чем через четыре года. «Немецкие производители двигателей сообщили, что им потребуется около 48 месяцев, чтобы возобновить производство двигателей, используемых на танках Arjun Mark 1A», – сообщило индийское агентство ANI ссылкой на источник в оборонных структурах. Это вынуждает индийских танкостроителей попытаться самим создать двигатель, который подошёл бы для танка национальной разработки. Ранее на машинах этого типа использовался немецкий дизельный двигатель MTU.

США

Учитывают украинский опыт

Сухопутные войска США объя­вили об аннулировании программы создания разведывательно-ударного вертолёта FARA (Future Attack Reconnaissance Aircraft), осуществлявшейся с 2018 года. В своём заявлении начальник штаба армии США генерал Рэнди Джордж отметил, что данное решение принято по результатам изучения опыта бое­вых действия на Украине, где стало видно, «что воздушная разведка фундаментальным образом изменилась». «Датчики и оружие, установленные на различных беспилотных системах и в космосе, стали более повсеместными, более дальнодействующими и более дешёвыми, чем когда-либо прежде», – пояснил он. Новый вертолёт должен был дополнить боевые вертолёты семейства Boeing AH-64 Apache. Армия США потратила два миллиарда долларов на НИОКР. Тем не менее работы по программе FARA решено продолжить до конца 2024 финансового года, чтобы дать промышленности «возможность завершить разработку технологий, которые можно будет перенести в другие программы». Теперь армия США намерена усилить работы в области создания новых разведывательных БпЛА. С учётом украинского опыта запланировано также ускоренное снятие с вооружения устаревших разведывательных БпЛА RQ-7 Shadow (сухопутные войска США имеют 575 таких дронов) и малых разведывательных БпЛА RQ-11 Raven (порядка 19 тысяч).

Саудовская Аравия

Закупают южнокорейские ЗРК

Министерство национальной обороны Республики Корея сообщило о подписании в Эр-Рияде межправительственного соглашения о поставке Саудовской Аравии 10 батарей южнокорейского ЗРК средней дальности Cheongung II (KM-SAM Block II). Это второй контракт на поставку за рубеж южнокорейского ЗРК этого типа – первый был заключён в 2022 году с Объединёнными Арабскими Эмиратами и предусматривает поставку 12 комплексов (батарей) Cheongung II («Железный орёл – 2»). ЗРК Cheongung II – модифицированный вариант ЗРК Cheongung I. Ракета комплекса имеет дальность стрельбы до 40 км. В состав батареи входят командный пункт, многофункциональная РЛС и четыре восьмиконтейнерные подвижные пусковые установки. Южнокорейская армия в 2015–2020 годы получила 18 ЗРК Cheongung I, что позволило снять с вооружения устаревшие американские ЗРК HAWK. С 2020 года осуществляется поставка 20 модифицированных комплексов – ЗРК Cheongung II.

Курс на Восток: благодаря китайскому опыту открываются новые возможности применения стали в стройке

В условиях экономических санкций важно максимально использовать возможности отечественных металлургических предприятий, испытывающих определенные трудности с экспортом своей продукции и стремящихся увеличить ее поставки на российские стройки. В связи с этим большой интерес вызывает стальное строительство в Китае, и особенно роль государства в увеличении производства и применения металлоконструкций. Прояснить этот вопрос взялся Константин Матвеенков — директор по устойчивому развитию российско-китайской группы компаний Eurasia Development, занимающейся трансфером технологий между Россией и Китаем. В рамках проведенного на прошлой неделе Ассоциацией развития стального строительства (АРСС) вебинара на тему «Китайский опыт развития рынка стального строительства» он подробно рассказал о регулировании рынка металлоконструкций в Поднебесной.

Его величество рынок

По словам Константина Матвеенкова, выплавляя более 1 млрд тонн стали в год, что составляет свыше половины ее мирового производства, китайцы ежегодно используют для изготовления металлоконструкций около 100 млн тонн этого материала, предпочитая ему в основном железобетон, технология которого давно изучена и сравнительно недорога. И хотя рынок металлоконструкций находится на стадии начального развития, он при этом быстро расширяется: за последние несколько лет доля строительства на основе стальных конструкций увеличилась в четыре раза и продолжает расти. Сейчас она составляет 10% от всех новых введенных в эксплуатацию в Китае строительных объектов, что, конечно, еще немного по сравнению с США, Японией и Южной Кореей, где этот показатель равен 20-40%, но уже к 2025 году китайцы планируют довести его до 15%.

Столь бурный рост производства стальных конструкций и их применения в строительстве можно объяснить в значительной степени структурными переменами на рынке, идущими в том же направлении, что и в других развитых странах. В США, например, доля трех крупнейших производителей металлоконструкций достигла 80-90%, а в Китае этот рынок пока сильно децентрализован: на нем действует большое количество малых и средних предприятий, тогда как пятерка лидеров занимает на нем около 6-7%. Среди государственных компаний выделяется China State Construction Engineering Corporation, а среди частных компаний лидирует Honglu Steel Structure, ежегодно производящая почти 5 млн тонн металлоконструкций. Еще две частные компании — Hangxiao Steel Structure и Jinggong Steel Building Group — имеют годовой объем производства стальных конструкций более миллиона тонн. В то же время крупные производители металлоконструкций постепенно приобретают малые и средние предприятия, что влечет за собой перемены на рынке строительства на основе металлоконструкций. Последние несколько лет это особенно заметно среди частных компаний, которые стремятся поменять свою бизнес-модель — уйти от простого производства стальных конструкций к генеральному подряду, то есть возможности поставлять свои собственные стальные конструкции и строить на их основе объекты.

Другой резерв роста объемов стального строительства — более широкое его использование при возведении жилья. В Китае, как и в России, стальные конструкции применяются в основном в строительстве промышленных предприятий и общественных зданий, таких, например, как учебные заведения и больницы, тогда как их доля в жилищном строительстве сравнительно невелика и представлена по преимуществу высотками.

Государственный подход

Большую роль в ускорении развития стального строительства в Китае играет также государственная политика. Интерес правительства к этому сектору экономики возник в начале нулевых годов в связи с ростом затрат на рабочую силу, повышением запроса на энергоэффективность и более высокими требованиями к охране окружающей среды. В 2013 году развитие быстровозводимого строительства было впервые упомянуто как целевой критерий в рамках 12-го пятилетнего плана, и затем все чаще на национальном уровне стали приниматься новые документы, регулирующие и стимулирующие развитие стального строительства. Например, в 2017 году был принят план по развитию быстровозводимого строительства, включающий в себя применение металлоконструкций, железобетона и дерева. Чтобы создать рынок строительства на основе этих материалов, в рамках данного плана в 50 пилотных городах с их применением было реализовано около 500 демонстрационных проектов.

Отличительной особенностью стального строительства в Китае является также его поддержка не только в масштабах всей страны, но и на провинциальном и муниципальном уровнях. Этому способствует система государственного управления, при которой национальные инициативы затем обсуждаются на нижестоящих уровнях государственной власти, на которых рождаются решения порой даже более кардинальные, чем на верхних этажах управленческой вертикали. Так, Константин Матвеенков отметил высокую активность китайских провинций, которые с 2010 по 2020 год приняли 443 документа по стимулированию стального строительства. Эти документы были направлены на формирование нормативно-правовой среды для компаний, занимающихся таким строительством, на развитие этих компаний и стимулирование спроса. Особенно активно поддерживается стальное строительство в провинциях, расположенных на сейсмоопасных территориях, таких как Шаньдун и Чунцин, поскольку здания на основе стальных конструкций обладают повышенной сейсмоустойчивостью.

Все эти меры поддержки позволили Константину Матвеенкову сделать вывод о том, что, хотя Китай пока тоже находится в поисках путей увеличения объемов стального строительства, он ушел чуть дальше России в формировании мер государственной поддержки, что может служить для нашей страны примером. Среди рекомендаций по продвижению стального строительства в России с учетом китайского опыта эксперт поставил на первое место обеспечение максимальной широты и разнообразия мер поддержки строительства, одновременно охватывающих нормативно-правовую среду, производственносбытовую цепочку и спрос на здания, изготовленные из стальных конструкций. При этом следует использовать экономические, инфраструктурные, информационные и другие инструменты.

На втором месте в перечне рекомендаций значится привлечение к разработке мер поддержки широкого круга правительственных органов и профильных ведомств, с тем чтобы избежать ситуации, когда организации, обладающие необходимыми государственными ресурсами, исключены из системы регулирования отрасли.

Не менее важно заинтересовать и включить в продвижение стального строительства региональные власти. Китайский опыт свидетельствует, что во многом благодаря инициативности местных правительств в стране появились региональные лидеры развития этой отрасли.

Кроме того, необходимо ускорить принятие экономических и финансовых мер поддержки, поскольку применение субсидий, льготного кредитования, строительных премий и других инструментов позволило китайцам снизить издержки перехода с более дешевого традиционного строительства из железобетонных конструкций на строительство из стальных конструкций и повысило их привлекательность для застройщиков и инвесторов. Особо надо отметить, что в стимулировании спроса на их применение на внутреннем рынке Китая существенную роль играет льготная ипотека для лиц, покупающих дома, при строительстве которых применяются стальные конструкции.

При популяризации стального строительства среди населения и бизнеса следует по примеру китайцев сочетать его преимущества с «зелеными» технологиями, добиваться упрощения доступа к «зеленому» финансированию и сертификации застройщиков и производителей стальных конструкций.

По мнению Константина Матвеенкова, необходимо также уделить дополнительное внимание научно-исследовательским разработкам и технической поддержке стального строительства. Он сообщил, что китайское правительство различными способами, в том числе с помощью налоговых преференций и создания научно-исследовательских бюро, стимулирует научный прогресс в этой сфере, а также облегчает доступ к результатам исследований через стандарты, единые правила, атласы и базы данных. Не менее важно развивать профильные программы обучения в университетах и курсы повышения квалификации для инженеров и менеджеров.

Наконец, эксперт рекомендует с учетом китайского опыта принять требования по обязательности и приоритизации стального строительства в отдельных секторах экономики и географических областях. Сделанный правительством Китая акцент на строительстве из стальных конструкций объектов в сельской местности и сейсмоопасных районах позволил создать гарантированный начальный рынок для застройщиков на таких территориях.

Авторы: Алексей ТОРБА

Номер публикации: №08 01.03.2024

Ректор Финансового университета Прокофьев - о двух квалификациях в дипломе, допобразовании и диалоге со студентами

Елена Березина

Финансовый университет при правительстве РФ в 2024 году отмечает юбилей - 105 лет. Несмотря на внушительный возраст, он не следует привычным трендам, а формирует новые, уверен его ректор, доктор экономических наук, профессор, заслуженный экономист России Станислав Прокофьев. Какие именно, он рассказал в интервью "РГ".

Станислав Евгеньевич, Финансовому университету уже 105 лет. Раньше он готовил только бухгалтеров, сейчас - экономистов и айтишников. Что дальше?

Станислав Прокофьев: Финансовый университет - самый большой в России вуз, который готовит экономистов, финансистов и менеджеров. У нас более 53 тысяч обучающихся, 27 филиалов по стране. При этом увеличение количества направлений и новых образовательных программ - не самоцель. Мы понимаем, что открывать программы, чтобы просто удовлетворить временный спрос на модные сейчас направления - блогер, креативный директор или моушн-дизайнер - неправильно и нерационально.

Мы не гонимся за хайпом, наша главная специализация - финансы, управление, экономика. Все, что мы создаем, в основе своей имеет именно это конкурентное преимущество. Например, мы открыли направление философии, но специализация называется "Этика бизнеса". То же с лингвистикой. Мы готовим людей, которые могут не просто переводить сложные экономические термины, но и в состоянии их понять.

То, что это востребовано, подтверждают данные рейтингов. В предметном международном рейтинге университетов THE из российских вузов мы занимаем 16-е место по математическим и по компьютерным наукам. В предметном российском рейтинге RAEX Финуниверситет 7-й по политологии, международным отношениям и праву и 5-й по социологии.

Вуз не попал в пилот по изменению уровней высшего образования. Почему и как вы смотрите на этот эксперимент?

Станислав Прокофьев: Мы не попали в него отчасти потому, что Финансовый университет слишком большой. Но, конечно, внимательно изучаем, как эксперимент развивается. Речь идет в целом о суверенной модели высшего образования, поэтому вуз не останется в стороне.

Мы присоединились к эксперименту совместно с Томским госуниверситетом по реализации финтех-программ в рамках проекта "Новое экономическое образование". Недавно провели выездную стратегическую сессию с заведующими кафедрами, деканами и проректорами. На ней определили, что базовое высшее образование (БВУ) видим пятилетним. Оно в силу закона должно считаться законченным высшим образованием в отличие от нынешнего бакалавриата.

Для желающих продолжить свое образование будет развилка из трех видов специального высшего образования. Первое - профессиональное, это то, что, по нашим ощущениям, могло бы длиться год, и то, что мы хотели бы создать с нашими партнерами - банками, корпорациями. Это своего рода профилизация выпускников БВУ под нужды работодателей. Второе направление - академическое - те, кто дальше станут учеными и преподавателями. Третье направление - руководители. Это люди, которые уже поработали, поняли, чего им не хватает, и пришли получить необходимые дополнительные знания.

Ваш слоган "Мы не следуем привычным трендам. Мы формируем новые". Какие именно?

Станислав Прокофьев: Мы стараемся предвосхищать тренды и с опережением отвечать на запросы времени. Среди самых востребованных - две квалификации в одном дипломе. Это принципиально новая образовательная модель, которая предусматривает сочетание разнонаправленных квалификаций. Например, раньше юрист при рассмотрении дел или при заверении документов понимал, как на бумажном носителе подтвердить подлинность рукописной подписи. Но сегодня полноценно в нашу жизнь внедрилась электронная цифровая подпись. Появились вопросы: как проверить ее подлинность? Как убедиться, что именно владелец ЭЦП подписал данный документ? Ответы на этот вопрос граничат в области юриспруденции и IT. Соответственно, специалисту гуманитарного профиля требуется расширять свои компетенции в технической сфере. И мы одними из первых откликнулись на этот тренд и запустили программу двух квалификаций.

Это преподносится как уникальная возможность, но кому она реально нужна?

Станислав Прокофьев: Мы живем в среде с растущей конкуренцией. Получить вместо одной профессии две - хорошее карьерное преимущество. Очень востребованы профессии с добавлением цифровой компетенции: экономист-юрист, экономист-айтишник, финансист-айтишник. Скоро запустим программу "Цифровой юрист". Юристу сегодня важно не только знать законодательство, но и уметь разбираться в цифровых финансовых активах.

Программы популярны, в 2023 году на шесть подобных программ мы приняли 294 человека. В 2024 году открываем уже 30 таких программ, из них 12 - в филиалах.

Мы здесь были пионерами, во многом продолжаем ими оставаться, хотя уже есть вузы, которые этот опыт подхватили. Впредь мы планируем масштабировать количество подобных программ, поскольку запрос на специалистов, квалифицированных в разных профессиональных областях, неуклонно растет.

Как планируется развиваться сотрудничество с другими вузами?

Станислав Прокофьев: Это еще один из наших трендов - коллаборация с вузами-лидерами в своей области. Мы предоставляем студентам возможность за один срок обучения получить сразу два диплома. В 2024 году открываем шесть таких программ.

Стартует программа двух дипломов с МГТУ им. Н.Э. Баумана "Цифровизация финансовых продуктов и услуг". Это отличный пример симбиоза наших сильных сторон - обучение специалистов по направлению подготовки "Экономика" и "Информационные системы и технологии". Кроме этого, мы планируем открыть новые образовательные программы двух дипломов с Госуниверситетом по землеустройству по направлениям "Бизнес-информатика" и "Землеустройство и кадастры".

Совместно с ГИТИС будем готовить финансистов для креативных индустрий. С Чеченским госуниверситетом начнем готовить специалистов по классической и исламской моделям современного банкинга. У них есть уникальный опыт в этой области и обширные связи с вузами в странах Арабского востока. С этим же вузом запускаем магистерскую программу двух дипломов по направлениям "Экономика" и "Экология и природопользование".

Такой формат работы позволяет нам выйти за рамки своей полипрофильности, давая качественное образование, потому что мы сотрудничаем с лидерами в своих областях. Этот чистой воды эксперимент, то, что мы сейчас запускаем как тренд. На днях открытых дверей это была, пожалуй, самая дискутируемая наша новация.

Один из трендов - опережающая технологичность. Что это значит?

Станислав Прокофьев: Мы создали такую инфраструктуру, которая позволяет ребятам получать наиболее актуальные и монетизируемые знания. У нас уже есть целый ряд совместных проектов с коммерческими банками, госорганами, ключевыми финансовыми организациями. Все передовые технологии, появляющиеся в поле зрения лидеров рынка, становятся новым инструментом деятельности вуза еще до массового применения на практике. Например, ВТБ создал симулятор для студентов, который позволяет им научиться банковской работе на примере реальных данных. Пройдя основные элементы на примере софта, который используется в большинстве крупных банков, ребята получают уникальные компетенции.

Есть у нас лаборатория фирмы Axelot - лидера по производству логистического софта, где можно пройти путь от маркировки паллет до выстраивания модели их перемещения. Мы успешно используем в учебном процессе контент так называемого Финтех Хаба - уникального образовательного продукта, который разработал Банк России. Великолепную лабораторию создали совместно с Альфа-банком по разработке новых банковских продуктов и их адаптации к разным видам потребителей.

В числе трендов - забота о студентах. Что это значит?

Станислав Прокофьев: У нас есть программа наставничества, это эффективная форма поддержки учащихся в первые годы обучения. Наставники-выпускники делятся опытом, помогают студентам раскрыть их способности, разработать план личного развития или даже создать собственный бизнес.

Мы активно поддерживаем предпринимательскую инициативу студентов. Создан Бизнес-инкубатор, есть Стартап-студия и Предпринимательский клуб. И, конечно, в университете создана эффективная, постоянно действующая система: профориентация - стажировка - практика - трудоустройство - карьерное сопровождение.

Нет планов ввести практику уже с 1-2 курсов? На 3-4 курсах многие студенты уже зачастую работают.

Станислав Прокофьев: Я больше поддерживаю длительные стажировки, чем производственную практику. Мы даем студентам возможность после занятий прийти в офисы наших партнеров и поработать там 6-12 месяцев, влиться в коллектив, зарекомендовать себя и понять, это мое или нет. Не короткая практика, где, как правило, ребята загружаются несложной и непрофильной работой, а поработать по-настоящему и получать за это зарплату. Такие стажировки мы запустили с ВТБ, с Альфа-банком, ВЭБ РФ, минобрнауки.

Что мне нравится в этих стажировках? Во-первых, создана инфраструктура управления студентами. Они не брошены, за них отвечает конкретный менеджер. Во-вторых, есть система так называемого шеринга. Например, стажер в блоке у вас, но, если в нем нет острой необходимости, зато есть коллега, которому нужны рабочие руки под его проект, студента направляют туда. В итоге у ребят появляется возможность посмотреть разные направления деятельности и понять, где бы они хотели трудиться после окончания вуза.

Наши практиканты потом рассматриваются как потенциальные кандидаты на трудоустройство. Поэтому сейчас мы большое внимание уделяем именно развитию стажировок. И ребята говорят, что это то, что надо и это лучше, чем практика. Тем более что банки платят от 50 тысяч рублей в месяц за 4-часовую работу в день. Для начинающего это очень хороший старт.

Востребованы у студентов программы дополнительного профессионального образования (ДПО)?

Станислав Прокофьев: Еще как, и это меня очень радует, потому что этот проект мы запустили всего два года назад и впечатляет его динамика. Если мы начинали со 150 студентов, то за прошедший год их стало уже почти две тысячи, а число программ выросло с 2 до 38. В лидерах продукты, которые мы делаем в прямой коллаборации с работодателями. Например, продуктовый менеджмент, информационная безопасность и т.п. И это как раз развенчивает миф о том, что сегодняшний студент ленив и не любопытен.

Какие новые совместные образовательные программы с зарубежными вузами появятся в 2024 году?

Станислав Прокофьев: У нас было более 40 программ двойного диплома с вузами Западной Европы, США, Японии и Южной Кореи. Как только началась СВО, все государственные вузы сразу разорвали с нами отношения. Частные вузы старались их корректно завершать.

Перед нами встала масштабная задача - предоставить альтернативу в партнерстве с коллегами из дружественных стран. Сейчас активно этим занимаемся и уже предлагаем студентам широкие возможности по прохождению обучения в ведущих вузах Азии и Латинской Америки, реализуя более 35 программ включенного обучения.

Конечно, номер один для нас - страны ЕАЭС. Уже есть программы двойного диплома с ведущими вузами Беларуси, Казахстана, Узбекистана. Второй приоритет - Китай. Мы провели переговоры с четырьмя ведущими университетами Пекина и Шэньчжэньским университетом, достигли договоренностей о студенческом обмене и о двойных дипломах, которые начали реализовывать.

Так разворот на Восток состоялся или мы все еще разворачиваемся?

Станислав Прокофьев: Говорить о его завершении пока рано, но и успехи уже есть. В 2024 году мы запускаем несколько совместных программ двух дипломов. Например, программу бакалавриата факультета международных экономических отношений "Международная экономика и торговля" с Цзилиньским университетом, одним из ведущих вузов Китая. Благодаря партнерству с Даляньским университетом NEUSOFT возможность обучаться по программе двух дипломов впервые появится у студентов нашего Факультета информационных технологий и анализа больших данных, обучающихся по программам бакалавриата по направлениям подготовки "Программная инженерия" и "Прикладная информатика".

В ближайшее время будет подписано соглашение о реализации программ двух дипломов на уровне магистратуры с Университетом Фудань (КНР), с Банковской Академией Вьетнама, с Университетом Алламе Табатабаи в Иране и другими ведущими вузами дружественных стран.

Сколько сейчас студентов вуза в Китае, например?

Станислав Прокофьев: Только что вернулись с обучения 22 студента, сейчас поедут еще 24. Скоро пройдет конкурс на осенний семестр, там будет примерно в два раза больше мест.

А иностранные студенты к нам едут?

Станислав Прокофьев: Одной из сильных сторон российского образования является его востребованность зарубежными странами. Это наша мягкая сила. В стране более 320 тысяч студентов из-за рубежа, только у нас учатся почти 2,5 тысячи иностранцев из 92 стран. И спрос на наше образование растет. Мы никогда не набирали тысячу человек в год, а в прошлом году - в разгар СВО - набрали. Это доказывает, что нашему образованию доверяют, причем нет ни одной страны из G20, чьи представители не учились бы сейчас в Финансовом университете. Но основная масса иностранных студентов, конечно, из дружественных стран. В топ-5 белорусы, казахи, узбеки, китайцы и вьетнамцы.

Кстати, возвращаясь к переходу на новую модель суверенного образования, мне представляется важным не забыть об этой массе иностранных студентов. Многие из них пользуются преимуществами Болонской конвенции. Допустим, бакалавриат заканчивают в России, а магистратуру на Западе. Эта модель понятна работодателям в их странах и это следует иметь в виду при реформировании системы высшего образования в России.

Вузы всегда были колыбелью инакомыслящих. Боитесь ли вы вольнодумства в Финуниверситете и как работаете с молодежью?

Станислав Прокофьев: Молодежь во всем мире склонна к максимализму и стремлению радикально решать проблемы. Так было во все времена, так есть и сейчас. Ребятами порой движет, с одной стороны, юношеский максимализм, с другой - во многом на них влияют определенные оппозиционные, а то и запрещенные в стране интернет-СМИ и соответствующие "лидеры" общественного мнения, рассказывая, к примеру, что в России у них будущего нет. И это ставит перед нами, педагогами, серьезный вызов. Мы должны не просто научить, но и воспитать молодежь в российских традициях, привить патриотизм, традиционные морально-нравственные ценности, а для этого нужно быть с ребятами в диалоге.

Я недавно общался с ректором одного вуза, и он меня спросил, правда ли, что я провожу "Час ректора"? Я говорю: да, у нас открытый диалог, open talk, студенты могут прийти и спросить все, что хотят. Он спрашивает: ты не боишься? Я говорю, нет, наоборот, с удовольствием это делаю, потому что надо выстраивать систему коммуникации. У нас она многоуровневая. Есть студенческий совет. Внутри него комитеты по науке, по учебе, по досугу, по общежитиям и т.д. У каждого из них свой партнер-проректор. Он обязан раз в месяц с ними встретиться. Те вопросы студентов, которые не решаются по каким-то причинам в деканатах, уходят в студсовет. Если проректор не в состоянии их решить, его полномочий недостаточно или требуются дополнительные финансовые средства, тогда уже эти задачи попадают ко мне. Реальный учет мнений студентов, позитивные изменения в вузе, инициируемые ими и осуществляемые совместно с ними - очень важный воспитательный фактор.

Надо давать студентам самовыражаться. У нас огромное множество разного рода клубов - научных, профессиональных, дискуссионных, волонтерских. Одних спортивных секций больше 70, творческих - свыше 40. Надо давать возможность ребятам показать себя, потому что очень многие протестные настроения в основе своей имеют невозможность человеку выразить себя, в чем-то состояться. Чем больше будет внеаудиторных активностей, тем больше студентов смогут в них себя найти. И очень важно, чтобы все преподаватели были готовы к открытому диалогу со студентами. Это сложно, тяжело, но это надо делать.

Мы сохранили со времен Советского Союза систему работы воспитателей во всех общежитиях. В большинстве учебных заведений эти ставки сократили, а я думаю, они важны. Именно воспитатели со студсоветами организуют студенческое самоуправление, студенческий быт, досуг, все это в итоге создает систему эффективного взаимодействия. Этот диалог был важен во все времена, а во времена, когда у студентов особенно много вопросов и им нужно искать на них ответы, это крайне важно.

Диалог - это похвально, а как прививаете уважение к гуманизму, историческому наследию?

Станислав Прокофьев: Недавно у нас прошла встреча студентов с замминистра обороны Татьяной Викторовной Шевцовой, это был один из элементов большого воспитательного процесса. В своей лекции про военную экономику она образно и интересно рассказала о ходе специальной военной операции (СВО), показала масштаб перестройки промышленности, финансового и материально-технического обеспечения СВО. Пришел глубоко компетентный, умеющий, желающий общаться со студентами человек, представил много новых и интересных моментов, которые "зацепили" студентов.

Военкоры минобороны, добравшись до позиций, на которых несут службу наши студенты, ушедшие добровольцами для участия в специальной военной операции, записали видеообращение четырех из них к нынешним студентам. Сюжеты были показаны в эфире федеральных телеканалов. Честно сказать, было очень трогательно, до слез, и очень приятно послушать добрые слова об университете, о том, чему их научили здесь, и как эти знания и мировоззренческие установки пригодились им там.

Мы сводили ее в наш музей, где сделали выставку продукции, которую отшивает наш студенческий мини-цех для полевых госпиталей. Совместно с преподавателями и родителями студенты шьют специальные шапочки для раненых, разные виды подголовников, утепленные шапки, специальные подушки для пациентов полевых госпиталей. Это наш совместный проект с Минфином России. Убежден, что вовлеченность студентов в подобные проекты - наилучший способ воспитания гражданственности и гуманизма.

Деньги выделяет вуз?

Станислав Прокофьев: Нашлись родители и просто добрые люди - меценаты, которые купили нам швейные машинки, оверлоки. Представители Минфина России, у которых также работает подобный мини-цех, выдали нам выкройки, провели мастер-классы. Студенты и преподаватели жертвуют личные средства, чтобы у цеха всегда была работа. Такая вот современная форма волонтерства, когда у ребят есть потребность что-то сделать, передав бойцам энергетику и тепло своих рук. Минфин помог организовать приемку готовой продукции. На фронт ее передаем с минфином, а иногда через свои каналы.

Бывает и так, что приходят на побывку наши добровольно ушедшие на фронт студенты. Недавно я с одним из них встречался. Снарядили ему целый рюкзак вещей для боевых товарищей. Он с удовольствием отвез.

Кроме того, мы передали в госпиталь "3 ЦВКГ им. А.А. Вишневского" и в Главный военный клинический госпиталь имени академика Н.Н. Бурденко 30 российских планшетов, в которые закачали бесплатные курсы Открытой онлайн-академии Финансового университета.

Когда человек переключается на что-то другое, это уже содействует выздоровлению. А когда он понимает, что, изучив контент, сможет онлайн сдать экзамен, мы дадим ему диплом, и выйдя из госпиталя, он фактически получит дополнительную профессию, по которой может трудоустроиться в мирной жизни - это еще и своего рода образовательная терапия.

Какие именно курсы популярны?

Станислав Прокофьев: "Финтех", "Банковское дело", "Страховое дело", "Финансовая математика с языком R", "Бизнес-информатика", "Информационная безопасность", "Муниципальное управление". Со столичными управами договорились о трудоустройстве тех, у кого уже есть высшее образование, они готовы взять бывших бойцов, получивших свидетельство о повышении квалификации, на муниципальную службу.

В новых регионах не планируете открывать филиалы?

Станислав Прокофьев: Пока нет, но у нас выстроена система работы с ними, мы обеспечиваем стажировки педагогов из вузов новых территорий у нас. Передаем им учебный контент, обучаем им пользоваться. Кроме того, совместно с РАНХиГС при президенте Российской Федерации мы отучили почти тысячу действующих государственных и муниципальных служащих из новых регионов. Президентская академия учит традиционным вопросам, связанным с госуправлением, с законодательством на госслужбе. Мы добавляем свой контент: госфинансы, формирование бюджета, госзакупки и т.д.

В феврале ЦБ сохранил ключевую ставку 16 процентов, в 2024 году удастся приблизиться к таргету по инфляции?

Станислав Прокофьев: Я сомневаюсь, что мы выйдем к концу года на 4 процента, но достичь таргета в следующем году абсолютно реально. При системной политике выйти на 5-6 процентов в этом году вполне реалистично. Думаю, что ключевую ставку ЦБ не изменит на протяжении достаточно длительного времени. Я, по крайней мере, не вижу оснований ближайшие пару кварталов ее пересматривать, в том числе потому, что инфляционные ожидания пока высоки, хотя и начинают снижаться. Центральный банк всеми доступными методами борется с монетарной инфляцией. На мой взгляд, жестко, но эффективно. Если бы ключевую ставку резко не подняли, мы слишком хорошо знаем, мы, я имею в виду ученых-финансистов, к чему бы это привело. Инфляция в определенные периоды может расти по экспоненте, поэтому нужно с самого начала принимать быстрые и жесткие, хотя и не всегда популярные решения.

Вместе с тем на развитие инфляции влияют и так называемые немонетарные факторы инфляции, инструменты воздействия на которые у мегарегулятора весьма ограничены. Их купировать можно лишь при активном взаимодействии Банка России и правительства в области бюджетно-налоговой политики, таможенного регулирования, ценообразования на отдельные товары и услуги.

Как считаете, к какой модели экономика придет через несколько лет? Были прогнозы, что к иранскому типу, но антироссийские санкции на порядок жестче.

Станислав Прокофьев: Санкции беспрецедентные, такие никто никогда не принимал в отношении отдельно взятой страны. Но я напомню то, о чем сказал наш президент в интервью Такеру Карлсону. Мы все-таки первая экономика Европы. И это факт, от которого не уйти. Мы в любом случае входим в топ-5 ведущих экономик мира. Кто бы и как бы из наших геополитических оппонентов ни пытался, вычеркнуть Россию из мировой экономики просто невозможно. Жесткость и масштабность санкций демпфируется значимостью страны и нежеланием многих партнеров полностью отказываться от связей с Россией. Например, у Северной Кореи и Ирана таких преимуществ нет. Есть ресурсы, от которых зависит мир и которые есть только у нас. Я считаю, что в России будет все-таки рыночная экономика, но с активным государственным регулированием. И это всегда было нашей особенностью, даже в царское время. Россия никогда не была аналогом экономики с невидимой рукой рынка, как об этом писал Адам Смит. Другая ее важная черта - она останется социальной, как записано в Конституции. Несмотря на санкции, правительство не приостановило ни один закон о социальной поддержке. Все меры поддержки, заложенные в спокойные годы, продолжают действовать и обеспечены финансами. Наконец, она будет инновационной. Предпринимаемые президентом и правительством меры по достижению технологического суверенитета в сфере развития важнейших отраслей народного хозяйства, поддержка науки и образования, расширение международных кооперационных связей с дружественными странами - основа для подобной трансформации.

Россия. ЦФО > Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > rg.ru, 1 марта 2024 > № 4595482 Станислав Прокофьев

Импорт стали в Индию достиг шестилетнего максимума на фоне роста китайских поставок

Как сообщает агентство Reuters, импорт стали в Индию достиг шестилетнего максимума за первые 10 месяцев финансового года, завершившегося в марте, во главе с поставками из Китая, а Индия была нетто-импортером готовой стали, согласно предварительным правительственным данным, опубликованным во вторник.

Спрос на сталь был высоким в Индии, поскольку страна оставалась яркой точкой в мире с устойчивым спросом со стороны строительного и автомобильного секторов.

Потребление стали в Индии за этот период подскочило на 14,5% до шестилетнего максимума в 112,5 миллионов метрических тонн, что отражает высокий спрос на этот сплав в одной из самых быстрорастущих экономик мира.

Спрос на сталь в Индии, вероятно, останется высоким, поскольку правительство ожидает, что экономический рост в следующем финансовом году будет опережать рост мировой экономики.

Согласно данным, Индия импортировала 6,7 млн тонн готовой стали в период с апреля по январь, что на 35% больше, чем годом ранее.

Сталелитейные заводы Индии призвали правительство вмешаться и принять защитные меры против растущего импорта. Однако федеральное министерство стали сопротивляется призывам ввести ограничения, ссылаясь на высокий спрос на местном уровне.

Китай был крупнейшим экспортером готовой стали в Индию в период с апреля по январь, отгрузив 2,18 миллиона тонн сплава, что на 80% больше, чем за тот же период годом ранее, и достигло шестилетнего максимума.

Китай в основном экспортировал горячекатаную и холоднокатаную сталь, за ней следовали, среди прочего, оцинкованные листы и гофрированные листы, а также листы и трубы.

Южная Корея была вторым по величине экспортером, чьи поставки готовой стали в Индию за этот период достигли четырехлетнего максимума в 2,15 миллиона метрических тонн.

Экспорт готовой стали из Индии в период с апреля по январь составил 5,5 млн тонн, что на 3,6% больше, чем в прошлом году. Производство сырой стали составило 119 миллионов тонн, что на 13,5% больше, чем годом ранее.

Коэффициент рождаемости в Южной Корее, и без того самый низкий в мире, продолжил снижение в 2023 году: многие женщины отдают приоритет карьерному росту и беспокоятся из-за больших расходов на детей, а потому принимают решение отложить рождение ребенка или вообще не заводить детей.

Среднее число ожидаемых детей в расчете на одну жительницу Южной Кореи репродуктивного возраста упало до рекордно низкого уровня в 0,72. При этом еще два года назад данный показатель составлял 0,78.

Для обеспечения стабильной численности населения коэффициент должен составлять 2,1 на одну женщину. В 2015 году, когда проблемы стоимости жилья и образования стояли не так остро, соответствующее значение в стране достигало 1,24.

С 2018 года Южная Корея является единственным членом Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) с коэффициентом рождаемости ниже 1. И это несмотря на государственное финансирование в миллиарды долларов США, направленное на изменение ситуации с сокращением численности населения на протяжении последних четырех лет.

Из всех стран ОЭСР в Южной Корее отмечен самый большой разрыв в оплате труда мужчин и женщин в пользу последних.

Пресс-конференция Профсоюза работников Российской академии наук «Безрадостные финансовые перспективы российской науки в год 300-летия РАН»

Участники пресс-конференции:

- академик РАН Борис Кашин,

- председатель Профсоюза работников РАН Галина Чучева,

- заместитель председателя Профсоюза работников РАН Евгений Онищенко,

- председатель Профобъединения «РКК-Наука» Анатолий Миронов,

- заведующий отделом Института общей физики РАН Виктор Калинушкин.

8 февраля 2024 года Российская академия наук отметила свое 300-летие. Юбилей пришелся на объявленное в 2022 году Десятилетие науки и технологий. Чиновники много говорят о важности науки, о необходимости привлечения в эту сферу талантливой молодежи, о технологическом суверенитете. Казалось бы, финансовые перспективы российской науки в такой ситуации должны радовать. Однако в реальности все обстоит иначе.

В подавляющем большинстве развитых и активно развивающихся стран мира (США, Китай, страны Западной Европы, Япония, Южная Корея) внутренние затраты на исследования и разработки в отношении к ВВП растут и превышают 2 % ВВП, доходя даже до 4-5 %. В России этот показатель в последние десятилетия не увеличивался, в основном находясь в диапазоне 1-1,1% ВВП. А с 2020 года он начал падать, и в 2022 году опустился до уровня 1990-х годов – 0,94 % ВВП.

Падают и бюджетные расходы на науку в отношении к ВВП, в том числе расходы на фундаментальные исследования. Правительство России проигнорировало рекомендации Российской академии наук в 2024 году выделить на фундаментальные исследования 415 млрд. рублей. Предполагается выделить 261 млрд. рублей, что всего на 3,3 % выше уровня 2023 года (при планируемой инфляции 4,5 %!)

На протяжении прошлого года профсоюз постоянно ставил вопрос о необходимости переломить негативные тенденции и пытался обратить внимание руководства страны на имеющиеся проблемы. На недавнем заседании президентского Совета по науке и образованию о падении расходов на науку с учетом инфляции сказал президент России Владимир Путин. Он заявил, что попросит правительство проработать вопрос об увеличении финансирования науки. Однако у нас нет уверенности, что Минфин не «замотает» просьбу президента и расширение поддержки российской науки не станет чисто символическим.

Члены РАН и руководители профсоюзных организаций рассказали, к чему может привести экономия на науке, и предложили свой рецепт улучшения ситуации.

Главное предложение – поручить Правительству России разработать и принять график повышения бюджетного финансирования фундаментальных исследований в процентах от ВВП с целью выйти на типичный для развитых стран уровень 0,4 % ВВП. Именно на такой уровень рекомендовало выйти в среднесрочной перспективе Общее собрание Российской академии наук 23 мая 2023 года. Это позволит обеспечить планомерный рост бюджетного финансирования исследований и разработок и, таким образом, создать условия для устойчивого научно-технологического развития нашей страны и достижения технологического суверенитета.

Россия > Образование, наука > ras.ru, 29 февраля 2024 > № 4596606

Для чего студентов вовлекают в фундаментальные исследования

Михаил Пинкус (Челябинск)

О том, какие надежды возлагают на строительство межуниверситетского кампуса мирового уровня, в каких исследованиях примут участие его преподаватели и студенты, почему вузы готовы развивать кооперацию и вкладываться в развитие фундаментальной науки, мы поговорили с ректором Челябинского государственного университета (ЧелГУ), депутатом Законодательного собрания Челябинской области Сергеем Таскаевым. А начали с хорошей новости: вузу второй год подряд ощутимо добавляют набор на бюджетные места.

Сергей Валерьевич, как вы считаете, это показатель доверия или есть другие причины?

Сергей Таскаев: Я думаю, это прежде всего связано с качественной работой ЧелГУ - классического университета, в котором половина направлений подготовки гуманитарные. Сегодня существует серьезный дисбаланс в сторону инженерных направлений: в прошлом году в ряде технических вузов бюджетных мест оказалось больше, чем претендентов на них. Да, экономике требуется все больше таких специалистов, но простым наращиванием цифр приема эта проблема не решается.

Здесь с увеличением набора нам определенно повезло. В этом году программы среднего профессионального и высшего образования в ЧелГУ начнут бесплатно осваивать более 1400 студентов, набор в магистратуру увеличился на 38 процентов. Не остался без внимания и тот факт, что в прошлую приемную кампанию наш университет обошелся без дополнительного набора, а это лучшее свидетельство востребованности наших образовательных программ.

По каким именно специальностям добавили бюджетные места?

Сергей Таскаев: Больше всего по таким укрупненным группам, как "сельское, лесное и рыбное хозяйство", "науки о земле", "управление в технических системах", "психологические науки", "социология и социальная работа", "образование и педагогические науки", "языкознание и литературоведение", "история и археология". Но есть бюджетные места и на новых направлениях подготовки, к примеру, 32 получит факультет индустрии спорта и туризма, который проведет первый набор в этом году. Оказалось, что в нашем регионе ни одно учреждение не выпускало спортивных и туристических менеджеров. Программа будет включать не только дисциплины по экономике и организации бизнеса, но и связанные с юриспруденцией, психологией и собственно физической подготовкой.

Кстати, организация этого факультета у нас началась с запроса на обучение воспитанников спортклубов, заканчивающих карьеру в большом спорте. Проблема действительно есть: образование они получить не успели, потому что были сосредоточены на спортивных достижениях. Но ребята знают работу клубов изнутри и искренне лояльны к ним. Поэтому мы решили начать адресную подготовку менеджеров для "Трактора", "Челбаскета", "Уралочки", "Метара" и других клубов. Теперь бывшие игроки смогут добиться высот уже в области управления. Очень красивая история о социальной ответственности спортивных учреждений за своих воспитанников.

Продолжая разговор об актуальных запросах работодателей: вы как-то усиливаете инженерные направления?

Сергей Таскаев: Здесь у ЧелГУ как классического университета особый путь. Мы, например, готовим студентов по направлениям "программная инженерия", "материаловедение", "технология материалов" и намерены спектр таких специальностей расширять. На прошлой неделе подали заявку в программу "Приоритет 2030", в которую, в частности, заложено создание принципиально нового факультета - фундаментальной инженерии. Очень надеемся на ее утверждение. Недавно премьер-министр Михаил Мишустин поручил разработать федеральный стандарт подготовки по данному направлению, и это, на наш взгляд, задача именно классических университетов, ведь такое образование предполагает подготовку не обычных инженеров, а создателей новых технологий. Промышленность остро нуждается в кадрах, которые могли бы генерировать идеи и воплощать их в принципиально новых изделиях, технологиях и материалах. Это предполагает совершенно иной уровень подготовки, и классические университеты имеют здесь существенное преимущество. Факультет начнет работу в ЧелГУ в 2026 году.

То есть к открытию кампуса. А какие надежды связаны с ним? И появилось ли понимание, какие направления будут там представлены?

Сергей Таскаев: Идет финальная стадия проектирования, и вопрос наполнения прорабатывается очень серьезно. ЧелГУ занимается комплектованием примерно половины научных лабораторий. Сверхзадача - чтобы каждая из них имела промышленного партнера, который не только взял бы на себя плату за содержание площадей, но и наполнил их оборудованием для проведения актуальных для него научных исследований. Такие партнеры у нас есть, но пока не по всем направлениям.

Например, биология, вирусология и микробиология. В Челябинской области, к сожалению, нет крупных фармацевтических компаний, напрямую заинтересованных в кооперации. Но это не значит, что развивать это направление мы не будем. В перспективе вероятность биологических войн весьма высока, и к этому надо быть готовыми: адресное воздействие на людей с использованием особенностей генома - уже не фантастика, COVID - лишь первый звонок.

Можете перечислить тематику будущих исследований хотя бы пунктиром?

Сергей Таскаев: Первый блок, как я уже говорил, - экология, живые системы, все, что касается сельского хозяйства, биологии и медицины. Планируем, в частности, открыть лабораторию, связанную с генетикой и выявлением социальных заболеваний на ранних стадиях. Сейчас ведем диалог о приобретении цифровой ПЦР-системы, способной распознавать патогены и прогнозировать развитие генетических заболеваний, таких как синдром Дауна, уже на ранней стадии беременности.

Следующее направление - инженерия 4.0, посвященное разработке систем с использованием искусственного интеллекта для ускорения обработки больших массивов данных и подготовки конкретных инженерных решений. ИИ - это так называемая "сквозная технология", которая сегодня пронизывает все области знания и может подсказать, какое направление будет успешным с высокой долей вероятности. А это, в свою очередь, резко удешевляет процесс поиска решений. Кстати, в кампусе планируется создание центра для работы с нейросетями, это дорогостоящий, но очень важный проект.

Третье - современное материаловедение, физика и химия процессов и материалов. Регион у нас промышленный, есть запрос на модификацию свойств материалов и улучшение характеристик изделий. И здесь мы можем оказать существенную помощь, используя свои знания и наработки: в области фундаментальной науки ЧелГУ среди челябинских вузов занимает лидирующие позиции.

Приведу пример сотрудничества с компанией "Уралэлемент". Это производитель современных элементов питания, перед ним стоит множество задач, которые самому предприятию решить сложно. У нас же есть и химики, и физики, и специалисты в области аналитического исследования материалов, они могут быть крайне полезны в проведении НИОКР. Скажем, разработку принципиально нового цинкового аккумулятора мы уже ведем совместно с Челябинским электролитно-цинковым заводом.

О каких еще резидентах кампуса стоит рассказать?

Сергей Таскаев: С компанией InSmart мы создали первую лабораторию кампуса - по микроэлектронике. Причем речь идет о серийном производстве различных устройств, начиная от разработки печатных плат до их изготовления и использования в готовых изделиях. На базе этой лаборатории при поддержке губернатора Челябинской области Алексея Текслера планируем запустить научно-производственный центр испытаний и компетенций в сфере развития беспилотных авиационных систем, который займется их разработкой, производством, а также подготовкой специалистов.

В области промышленной робототехники нашим партнером стала компания "Альфа-Интех". Пока у нас на порядок меньше роботов, чем, например, в Южной Корее, так что есть куда расти. И в первую очередь нужны специалисты. Кстати, мы уже несколько лет с компанией Robozoom проводим чемпионаты мира по робототехнике здесь, в Челябинске, и наши ребята показывают себя блестяще.

Но есть еще одна больная тема. Микроэлектроника начинается с производства сверхчистых материалов, которых у нас сегодня нет. Они производились в Советском Союзе, но в 1990-х технологии были утрачены, и теперь нужные компоненты мы покупаем за рубежом.

И это задача для материаловедения?

Сергей Таскаев: Я бы даже сказал сверхзадача из области фундаментальных исследований. Мы должны полностью восстановить утраченные технологии. А значит, наши лаборатории должны иметь мощное аналитическое оборудование для электронной микроскопии, дифрактометрии, спектроскопии различных диапазонов и т. д. Некоторые индустриальные партнеры обладают такими приборами, но основное бремя по покупке и содержанию все равно ложится на университеты, и мы к этому готовы, иначе есть риск скатиться к тривиальной инженерии.

Часть оборудования мы создаем сами, к примеру, вместе с Институтом физики металлов УрО РАН работаем над уникальной установкой, которая позволит исследовать вещества в колоссальных магнитных полях. В нашей стране подобная есть только в Сарове, а спрос у науки огромный. С помощью магнитного поля можно переводить вещества в критические и закритические состояния, принципиально меняющие их свойства, позволяющие получать принципиально новые материалы, которые произведут революцию в технике и энергетике. Именно для их поиска и необходимы фундаментальные исследования. Без них технологический прорыв просто невозможен.

Россия. УФО > Образование, наука. Химпром. Недвижимость, строительство > rg.ru, 29 февраля 2024 > № 4595565 Сергей Таскаев

Легендарный спектакль "Деревянные кони" вернется в Театр на Таганке

Павел Басинский

Прекрасная театральная новость: 18 апреля на основной сцене Театра на Таганке состоится премьера спектакля режиссера Светланы Земляковой "Деревянные кони" по мотивам повестей Федора Абрамова "Деревянные кони", "Пелагея" и "Алька". Событие приурочено к 50-летию выхода легендарного одноименного спектакля в постановке Юрия Любимова, премьера которого состоялась 23 апреля 1974 года.

Любимовский спектакль готовился при жизни писателя и при его непосредственном участии в постановке. "Этот спектакль буквально вырвали у начальства, - вспоминал режиссер, - вот на этом самом месте, в моем кабинете Федор Александрович вскочил и закричал - да я весь израненный, - как это я свою родину не люблю! Может, это вы настоящие патриоты, а не я?! Отчаянно сражался за свое детище".

Сегодня мы отмечаем день рождения Федора Абрамова. Он родился в високосный, 1920-й, год 29 февраля. Родившимся в этот день, с одной стороны, крупно не повезло, так как день своего рождения они отмечают только раз в четыре года. С другой стороны, эти люди, возможно, отмечены какой-то печатью свыше и являются людьми особенными. В случае с Федором Абрамовым это несомненно так.

"Многое в судьбе Федора Александровича Абрамова (1920-1983) по Промыслу Божиему, - считает поэт, прозаик и публицист Николай Головкин, - ведь никто и подумать не мог, что станет этот деревенский мальчишка известным писателем с мировым именем, что книги, написанные им, переведут на многие языки, спектакли по его произведениям с успехом пройдут в разных странах".

Он родился в селе Веркола Архангельской области на реке Пинега пятым и самым младшим ребенком в семье. Отец зарабатывал извозом в Архангельске и скончался через год после рождения младшего сына. Семья Абрамовых происходила из староверов и была очень религиозной. На противоположном от села берегу Пинеги располагался монастырь, где покоятся мощи святого праведного Артемия Веркольского, икона которого всегда стояла в рабочем кабинете писателя. А неподалеку от Верколы в селе Сура родился святой праведный Иоанн Кронштадтский, самый почитаемый белый священник в России конца XIX - начала ХХ столетия. Такое соседство не могло не повлиять на воспитание мальчика и его дальнейшее самосознание. В детстве он мечтал быть похожим на отрока Артемия, а в конце жизни работал над незаконченной эпопеей "Чистая книга", в которой одной из важных тем была личность отца Иоанна.

Но судьба распорядилась по-своему. По окончании с отличием районной десятилетки в 1938 году он без экзаменов был принят студентом на филологический факультет Ленинградского университета. Когда 22 июня 1941 года грянула Великая Отечественная война, студент-третьекурсник Федор Абрамов через два дня после ее начала ушел на фронт добровольцем. Служил пулеметчиком, в самом начале войны был дважды ранен, второй раз тяжело (перебило обе ноги), и чудом остался жив, по счастливой случайности обнаруженный похоронной командой. Лечение проходил в Ленинграде, где пережил блокаду, вывезенный из осажденного города по Ладожскому озеру одной из последних машин.

Дальше судьба Абрамова сделала неожиданный поворот. С апреля 1943 года он служил в отделе контрразведки "Смерш" Архангельского военного округа, о чем в будущем напишет автобиографическую повесть "Кто он?", опубликованную его вдовой Людмилой Абрамовой-Крутиковой после его смерти. А по окончании войны вернулся в ЛГУ, закончил аспирантуру, защитил диссертацию по творчеству Михаила Шолохова и возглавил кафедру советской литературы.

В начале хрущевской оттепели в 1954 году в журнале "Новый мир" появилась статья Абрамова "Люди колхозной деревни в послевоенной литературе", имевшая серьезный резонанс, так как в ней критиковалась проза, где жизнь колхозов рисовалась в идиллических тонах, в частности - роман трижды лауреата Сталинской премии Семена Бабаевского "Кавалер Золотой Звезды". И в дальнейшем публицистика Абрамова вызывала повышенный и порой даже скандальный интерес, как, например, это произошло с его открытым письмом к землякам "Чем живем-кормимся?", опубликованном в газете "Пинежская правда".

Первый роман Абрамова под названием "Братья и сестры" был написан в 1958 году и затем стал первой частью эпического цикла "Пряслины" вместе с романами "Две зимы и три лета", "Пути-перепутья" и "Дом". Все романы с трудом проходили в печать и подвергались цензурным искажениям. В то же время они имели счастливую театральную судьбу. В 1985 году в Ленинграде на сцене Малого драматического театра вышел спектакль Льва Додина "Братья и сестры", который затем объездил с гастролями полмира - от Киева до Лондона и от Новосибирска до Сеула, и получил Государственную премию и премии за лучший спектакль в Великобритании и Италии.

Сегодня некоторые историко-социальные аспекты прозы Федора Абрамова (в частности, тема раскулачивания в деревне), наверное, уже не так актуальны и, во всяком случае, не новы. Но остается его восхитительный язык, идущий от народных корней, который он сумел донести до наших дней. Остается мастерство писателя в изображении крестьянских характеров, этой исчезающей натуры, породившей, как и дворянство XIX века, свою великую культуру, представленную в прозе писателей-"деревенщиков".

Вот почему проза Федора Абрамова является живой водой и не утрачивает притягательность для любителей словесного искусства.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 29 февраля 2024 > № 4595549

Патрушев: США являются наиболее агрессивным государством современной истории

Иван Егоров (Гавана - Манагуа)

Почему все больше стран Латинской Америки и Карибского бассейна, которые традиционно входят в зону интересов Вашингтона, не просто смотрят в сторону России, а тянутся к ней, и сможет ли Москва противодействовать двухвековому диктату США в этом регионе, в интервью обозревателю "Российской газеты" непосредственно на месте событий рассказал секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев.

Николай Платонович, мы общаемся во время продолжающегося визита представительной российской делегации во главе с вами на Кубу и в Никарагуа. Какими интересами сегодня связаны Россия и латиноамериканские страны?

Николай Патрушев: Наше сотрудничество с латиноамериканскими друзьями исторически носит многовекторный и взаимовыгодный характер, направленный на обеспечение национальной и региональной безопасности.

С коллегами мы подробно обсуждаем темы совместного противодействия терроризму, экстремизму, наркоторговле, перспективы реализации ряда экономических проектов, а также другие вопросы, представляющие взаимный интерес.

Судя по всему, латиноамериканцы не просто так сегодня тянутся к России и симпатизируют нам?

Николай Патрушев: В отличие от стран Запада Россия всегда оказывала содействие развитию Латинской Америки. Мы никогда не выступали в роли колонизаторов. Посмотрите на латиноамериканскую историю - это же один из самых многострадальных регионов мира.

Испанцы, португальцы, голландцы, англичане - все видели в нем только источник наживы, веками осуществлялось чудовищное закабаление и эксплуатация местного населения, стирались с лица земли целые народы и цивилизации, безвозвратно гибли бесценные культурные ценности. Вспомните, как католические миссионеры сжигали уникальные рукописи инков и других народов, а взамен сочиняли лживые рассказы о кровожадных и безбожных варварах. Подчеркну, что такая же тактика лжи Западом используется и против России. По вековому шаблону выдумывают сказки о русском варварстве, а затем сами же в них верят.

Несмотря на все усилия, большинство стран в этом регионе они так и не смогли настроить против России.

Николай Патрушев: Абсолютное большинство государств Латинской Америки проводят взвешенную внешнеполитическую линию на фоне беспрецедентной агрессивной кампании, развязанной англосаксами против России.

Обратил внимание, что во время этих и предыдущих поездок на Кубу, в Никарагуа и Венесуэлу руководство этих стран встречает вас не только как официальное лицо, но и буквально как друга. К России в целом они также относятся?

Николай Патрушев: Россия в Латинской Америке исторически выступает как конструктивная сила. Еще во времена Российской империи у нас были добрые связи с регионом. Огромный вклад в его развитие и освобождение из-под империалистического гнета США сделал в свое время СССР. Об этом здесь хорошо помнят. Каждый раз, когда приезжаю в Латинскую Америку, с огромным удовольствием встречаю людей разных поколений, превосходно говорящих по-русски и с любовью отзывающихся о нашей стране.

Развитие дружеских связей с нашими партнерами в Латинской Америке и Карибском бассейне остается в числе ключевых международных приоритетов Москвы. Напомню, что в действующей редакции Концепции внешней политики России отдельно обозначена необходимость поддержки латиноамериканских государств, подвергающихся давлению США и их союзников.

Известно, что Вашингтон сеет хаос во всех регионах мира. Латинская Америка не исключение?

Николай Патрушев: Сегодня в целом ряде стран и регионов продолжают полыхать конфликты, в разжигании которых США приняли непосредственное участие. Можно вспомнить Украину, Сирию, Сектор Газа, Йемен, Сахаро-Сахель.

Беспрецедентные по своей продолжительности американские вторжения в Ирак и Афганистан. При этом США не оставляют попыток создавать новые очаги конфликтов. Искусственно раздувают противоречия вокруг Тайваня, Южно-Китайского моря, Корейского полуострова, милитаризируют Японию, наращивают давление на Иран, раздувают тлеющие конфликты в суверенных государствах Африки.

Замыслы Вашингтона ясны и понятны - привести к власти в независимых странах, в том числе Латинской Америки, специально подготовленных и полностью подконтрольных американским властям лидеров. Наделить их правящими функциями, переподчинить правительства Белому дому, заставить работать экономику этих стран в угоду транснациональным корпорациям и американским компаниям. Идея фикс США - сделать из них вассалов Вашингтона, принудить их забыть историю и национальные интересы.

Сейчас в Латинской Америке насчитывается более 70 военных баз США, хотя официально Пентагон признает свое военное присутствие лишь в считанных странах.

Большинство военных объектов являются либо арендованными, либо замаскированными под гражданские объекты.

Описанному вами процессу вообще можно помешать или это уже данность, которую всем придется принять?

Николай Патрушев: В настоящее время развивается многополярное мироустройство, США теряют свою гегемонию. И это объективная реальность, с которой они не могут смириться.

Произвол плантаторов-рабовладельцев в США остался в подсознании американских политиков до сих пор. Он проявляется в стремлении сохранить доминирование любыми способами вплоть до желания установить деспотический режим насилия и террора по всему миру. С непокоренными и свободолюбивыми странами вашингтонские власти готовы поступать так же, как их англосаксонские предшественники обходились с туземцами, заселяя американский континент.

Причем многие исторические факты подтверждают это.

Николай Патрушев: Вашингтон исторически рассматривал Латинскую Америку в качестве сферы своих исключительных геополитических интересов. Впервые стремление закрепить доминирующее положение в регионе было изложено в 1823 году. В послании Конгрессу Президент США Дж. Монро обозначил, что любая попытка европейских держав вмешаться в дела Западного полушария будет расцениваться как угроза американской безопасности.

Впоследствии доктрина Монро стала ширмой для распространения влияния северного соседа. Важно, что одной из первоначальных целей доктрины было недопущение Российской империи в западное полушарие.

В то же время сами уже в начале XIX века под предлогом защиты американских граждан начали устраивать морские блокады и военные экспедиции в латиноамериканские страны.

Николай Патрушев: В Латинской Америке США применяли тактику, известную как "дипломатия канонерок". Потом к ней добавилась разработанная Теодором Рузвельтом "политика большой дубинки", согласно которой США объявлялись верховным арбитром в регионе. В начале XX века США подписали ограничивающее суверенитет соглашение с Доминиканской Республикой - его положения запрещали островному государству брать кредиты и менять таможенный тариф без разрешения Вашингтона.

Но ведь налицо прообраз современных санкций, которые Вашингтон так часто использует против неугодных стран?

Николай Патрушев: Вы правы. Действительно, одним из основных инструментов давления Вашингтона на несогласных с его гегемонией являются санкции. Еще один канал распространения влияния США - международные финансово-кредитные учреждения. В большей степени это касается МВФ, предоставляющего ссуды большинству стран Латинской Америки. Государства-заемщики вынуждены проводить политику с оглядкой на Белый дом. Помимо этого США сформировали условия для влияния на принятие решений в региональных учреждениях, например, в Межамериканском банке развития, кредитующим 26 стран Латинской Америки.

Известна и роль Вашингтона в спонсировании различных сепаратистов и террористов, которых потом использовали в своих интересах.

Николай Патрушев: США неоднократно оказывали помощь латиноамериканским сепаратистам. В 1845 году они признали независимость Техаса, что послужило началом американо-мексиканской войны, в результате которой от Мексики отрезали более трети территории, в том числе современную Калифорнию. В начале XX века США способствовали распаду Великой Колумбии, поддержав отделение Панамы, в том числе для постановки под свой контроль важнейшего судоходного канала.

США в принципе являются наиболее агрессивным государством современной истории. За период своего существования эта страна организовала более 800 враждебных акций против суверенных государств с применением силы, в том числе приняла активное участие в более чем 100 вооруженных конфликтах.

Кроме того, США агрессивно вмешиваются во внутренние дела других стран во всех регионах мира. По самым скромным оценкам, после 1945 года американцы более 150 раз нарушали суверенитет других государств, устраивая перевороты, провоцируя беспорядки, влияя на избирательный процесс. Эти цифры отражают случаи, когда имело место откровенное или слабо завуалированное вмешательство Вашингтона.

Я только что посмотрел комментарии американских СМИ - Ваш визит в регион некоторыми обозревателями воспринимается как очередной вызов интересам США в Латинской Америке. В госдепе параноидально уверены, что дружба Москвы с другими странами региона направлена исключительно против американцев.

Николай Патрушев: В Вашингтоне собрались большие специалисты демонизировать действия России. США по-прежнему мыслят категориями холодной войны и полагают, что если Россия где-то укрепляет свои позиции, то это делается лишь для того, чтобы навредить интересам американцев. При этом хорошо известно одно из главных внешнеполитических правил нашей страны - мы не дружим против кого-то. Наша повестка - неизменно позитивная и конструктивная.

Россия. США. ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > rg.ru, 29 февраля 2024 > № 4595515 Николай Патрушев

Решительно действуем на всех направлениях

В Национальном центре управления обороной Российской Федерации под руководством главы военного ведомства генерала армии Сергея Шойгу состоялось заседание Коллегии Минобороны России.

Министр обороны охарактеризовал обстановку в зоне специальной военной операции как абсолютно бесперспективную для Украины и её хозяев в США с их стратегией по сдерживанию России за счёт жизней украинцев и масштабной военно-экономической поддержки киевского режима. Огромные ежедневные потери в живой силе и технике свидетельствуют о непрерывном существенном снижении боевого потенциала ВСУ, что делает неизбежным их поражение.

В ходе заседания коллегии рассматривались вопросы обеспечения военной безопасности на Центрально-Азиатском стратегическом направлении, а также обсуждались планы деятельности Восточного военного округа и Управления начальника войск РХБ защиты.

Оценивая обстановку в зоне специальной военной операции, министр обороны перечислил ряд фактов и назвал несколько цифр, свидетельствующих, с одной стороны, о высокой боеспособности соединений и частей группировок наших войск, а с другой – об однозначной перспективе неминуемого поражения вооружённых сил Украины.

Он констатировал, что после взятия под контроль важного авдеевского узла обороны противника группировки наших войск продолжают улучшение своего положения на донецком и купянском направлениях, овладевают новыми рубежами и позициями ВСУ.

– С начала года на всех направлениях освобождено от нацистов около 327 квадратных километров территории новых регионов Российской Федерации, – сообщил глава военного ведомства. – За последнюю неделю ВСУ были выбиты из населённых пунктов Победа, Ласточкино, Северное Донецкой Народной Республики.

На других направлениях, по словам министра обороны, наши войска непрерывно осуществляют мощное огневое воздействие на объекты украинских войск, не позволяя им восстанавливать свою боеспособность.

В результате решительных и активных действий наших военнослужащих снижается боевой потенциал вооружённых сил Украины.

– В среднем с начала года противник ежедневно теряет более 800 человек личного состава и 120 единиц различного вооружения, в том числе иностранного производства, – привёл данные генерал армии Сергей Шойгу. – Всего за время специальной военной операции украинские вооружённые силы лишились свыше 444 000 военнослужащих.

Что в этой ситуации предпринимает противник?

Как отметил министр обороны РФ, после краха контрнаступления военное командование ВСУ пытается за счёт оставшихся резервов стабилизировать обстановку и не допустить развала фронта. Удастся ли ему это? Не факт.

– Объединённая группировка войск высокоточным оружием уничтожает резервы противника, не позволяет ему перебросить свои силы на линию боевого соприкосновения, лишает возможности контратаковать наши позиции, – констатировал глава военного ведомства и сделал вывод:

– В целом это свидетельствует о бесперспективности стратегии США по сдерживанию России за счёт жизней украинцев и масштабной военно-экономической поддержки киевского режима.

– Продолжим выполнять задачи, поставленные Верховным Главнокомандующим, в спецоперации до достижения её целей, – подытожил генерал армии Сергей Шойгу.

Первый вопрос повестки дня заседания коллегии был посвящён решению задач обеспечения военной безопасности на Центрально-Азиатском стратегическом направлении.

В этой связи министр обороны РФ прежде всего отметил, что обстановка в регионе остаётся сложной. Наибольшая угроза, по его словам, по-прежнему исходит с территории Афганистана. За прошедший год численность боевиков исламского государства выросла на 15 процентов. Их основной целью является распространение радикальной идеологии и подрывной деятельности на южных рубежах ОДКБ.

– Одновременно с этим ожидается почти 20-процентный рост производства наркотиков и, соответственно, наркотрафика через республики Центральной Азии, – сказал глава военного ведомства.

Кроме того, сообщил он, в регионе функционируют свыше 100 крупных прозападных неправительственных организаций, имеющих более 16 тысяч представительств и филиалов. На фоне специальной военной операции эти организации значительно нарастили свою антироссийскую деятельность с целью снизить военно-техническое, экономическое и культурное сотрудничество государств Центральной Азии с Российской Федерацией.

– Принимаем меры упреждающего характера, – заявил министр обороны России.

– В этом году в Центральном военном округе основные усилия будут направлены на разрешение кризисных ситуаций в странах региона и участие в семи учениях на территориях Казахстана, Киргизии и Таджикистана, – сообщил он. – Итогом подготовки войск станет учение Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ «Взаимодействие-2024», в котором примут участие воинские контингенты пяти государств.

Помимо совместной подготовки войск, ряд мер предполагает непосредственное повышение боеспособности войск ЦВО за счёт перевооружения и совершенствования организационно-штатной структуры.

Министр обороны, в частности, сообщил, что соединения и части округа оснащаются новейшим вооружением, в том числе ракетными комплексами «Искандер-М» и реактивными системами залпового огня «Торнадо-Г».

– Будут реорганизованы 18 воинских частей, – заявил он. – В войска поступит более 360 единиц новой и модернизированной техники. В результате доля современных образцов составит 52,8 процента.

Таким образом, реализация намеченных мероприятий до конца года позволит повысить боевую мощь войск и обеспечить военную безопасность на Центрально-Азиатском стратегическом направлении.

Следующий вопрос повестки дня заседания был посвящён обсуждению плана деятельности Восточного военного округа. Переходя к этому вопросу, министр обороны прежде всего дал краткую характеристику складывающейся в Азиатско-Тихоокеанском регионе обстановки.

– Вашингтон продолжает использовать рост напряжённости на Корейском полуострове и в районе острова Тайвань как предлог для расширения присутствия группировок войск в западной части Тихого океана, – заявил генерал армии Сергей Шойгу. – В текущем году ожидается увеличение размаха совместных учений США и их союзников за счёт военного потенциала стран – членов НАТО.

С учётом этого для укрепления военной безопасности восточных рубежей нашей страны принимаются меры по наращиванию боевых возможностей Восточного военного округа.

Министр обороны сообщил, что в рамках гособоронзаказа в 2024 году предусматривается поставка более 200 единиц современных и модернизированных образцов техники, в том числе РСЗО «Торнадо-С», зенитные ракетные комплексы «Тор-М2» и боевые бронированные машины «Тайфун».

– Основные усилия будут сосредоточены на подготовке резервных батальонов, а также обучении младших специалистов и операторов беспилотных летательных аппаратов, – отметил глава военного ведомства.

Кроме того, войска ВВО примут участие в четырёх совместных международных учениях, где будут задействованы вооружённые силы Монголии, Индии, Лаоса и Вьетнама.

Заключительным вопросом повестки дня заседания стало рассмотрение хода выполнения плана деятельности Управления начальника войск РХБ защиты.

Актуальность этой проблематики обусловлена тем, что, как подчеркнул генерал армии Сергей Шойгу, на сегодняшний день угрозы радиационного, химического и биологического характера провоцируются действиями Вашингтона, который наращивает ядерный потенциал на территории европейских стран и принимает на вооружение перспективные средства доставки ядерных зарядов.

– Кроме того, США сформировали сеть биолабораторий для изучения свойств патогенов конкретного региона, способных передаваться человеку и вызывать пандемии, – акцентировал внимание участников заседания министр обороны. – Из 330 таких объектов порядка 40 находится на Украине.

– В связи с этим в современных условиях роль войск РХБ защиты с каждым годом возрастает, – констатировал он. Затем глава военного ведомства отметил роль войск РХБ защиты в решении особых задач в ходе СВО и назвал ряд из них.

В частности, войска РХБЗ ведут мониторинг радиационной обстановки на Запорожской атомной электростанции.

В июле 2023 года они ликвидировали угрозу биологического заражения из-за разрушения плотины Каховской гидроэлектростанции. Было обеззаражено более 1500 объектов на площади 340 тысяч квадратных метров, что позволило минимизировать материальный и финансовый ущерб.

– Существенный вклад в огневое поражение противника вносят тяжёлые огнемётные подразделения, на счету которых выполнение более 4000 задач с начала специальной операции, – сообщил министр обороны. – Поставка тяжёлых огнемётных систем с повышенными боевыми характеристиками увеличила их боевой потенциал в 2,2 раза.

Генерал армии Сергей Шойгу также подчеркнул, что высокая эффективность огнемётно-зажигательного вооружения привела к необходимости наращивания производства боеприпасов к ним. Так, выпуск неуправляемых реактивных снарядов к тяжёлым огнемётным системам и реактивных пехотных огнемётов увеличен в 12 раз.

В настоящее время оснащённость войск РХБ защиты современными образцами вооружения и техники доведена до 74 процентов, а к 2027 году составит 80 процентов.

Александр ТИХОНОВ, «Красная звезда»

Иран укрепил свои позиции в мировом производстве стали, поднявшись на девятое место по объему производства в январе 2024 года, свидетельствуют данные, опубликованные Всемирной ассоциацией производителей стали (WSA), передает Trend.

Согласно данным, в течение первого месяца 2024 года иранские сталелитейные предприятия произвели общим объемом 2,6 миллиона тонн стали, что на 39,3% больше, чем за аналогичный период 2023 года.

Сообщается, что в январе 2024 года 71 страна-производитель стали в мире добыла 148,1 миллиона тонн стали, что означает снижение на 1,6 процента по сравнению с предыдущим годом.

Иран занял лидирующее место по темпам роста производства среди ведущих мировых производителей стали за указанный период.

Согласно данным Всемирной ассоциации производителей стали, Иран располагается на девятом месте по объему производства стали в мире за данный период, следуя за странами, такими как Китай, Индия, Япония, США, Россия, Южная Корея, Турция и Германия.

Почему обучают профессиям в школе

Сегодня одним из функционалов отечественного школьного образования определено обучение основам будущей профессии. Тренд на быстрый вход в специальность нашел отражение в Послании главы государства Олий Мажлису и народу Узбекистана от 20 декабря 2022-го, в котором приоритетной задачей определено освоение школьниками не менее чем двух иностранных языков и одной профессии.

Польза такого подхода в условиях, когда качество школьного образования еще не достигло необходимого уровня, в том, чтобы выпускники овладевали компетенциями и навыками и у них формировался интерес к профессиям для вступления на рынок труда, где свободных рабочих мест много, заработная плата хорошая, но нет работников со знанием дела и навыками. Если правильно организовать эту систему, при нашем демографическом росте можно добиться больших результатов. Полученный в школе диплом позволит не терять время, а начать самостоятельно зарабатывать сразу после выпускного тем старшеклассникам, кто не поступил в вуз или решил начать собственное дело и работать на себя.

Стоит отметить позитивные результаты реформ в сфере регионального образования. В частности, за три года доля квалифицированных (высшей и первой категорий) педагогов выросла с 26 до 40 процентов; благодаря строительству и капитальной реконструкции общеобразовательных учебных заведений в 2023-м создано дополнительно почти восемь тысяч ученических мест; из года в год улучшается показатель приема в высшие образовательные учреждения выпускников школ региона (на сегодня - 63,2 процента).

Вместе с тем основные процессы Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA) качественно проведены в отобранных общеобразовательных школах. Навоийская область заняла 2-е место в республике, а школы, в которых новая система оценивания была внедрена в качестве пилотного испытания, показали лучший результат.

Навоийская область имеет большие возможности и считается регионом с высоким потенциалом. Так, намечено сократить количество классов, в которых обучаются более 30 учащихся. Еще в 60 учебных заведениях будет внедрена образовательная программа Президентских школ, обеспечено изучение китайского в качестве второго языка, привлечены 11 иностранных преподавателей, а также продолжена работа по профессиональной ориентации учащихся.

- Согласно Государственной программе по реализации Стратегии развития Нового Узбекистана на 2022-2026 годы в «Год заботы о человеке и качественного образования» с 1 сентября 2023-го в одной из школ каждого района (города) началось поэтапное внедрение практики обучения учащихся двум иностранным языкам и одной профессии, - рассказывает заведующая отделом профессиональной ориентации учащихся и психологической службы Управления дошкольного и школьного образования Навоийской области Сайёра Кузиева. - Было отобрано 11 школ, по одной в каждом районе и городе. В результате общее количество седьмых классов в 11 общеобразовательных школах составило 26. Из них в девяти преподают корейский язык, в одном - китайский, восьми - немецкий и в стольких же - французский. В программу профессионального обучения для девочек включили шитье, вышивание и программирование, кондитерское дело. Мальчиков учат на оператора компьютеров, столяра, программиста, специалиста по сбору и ремонту мебели. Также имеются профессии художественного рисования. Современные уроки труда не просто научат девочек вышивать крестиком, а мальчишек - делать табуреты. В рамках каждого предмета реализуется образовательная программа профессиональной подготовки.

На состоявшемся 28 августа прошлого года видеоселекторном совещании по приоритетным задачам повышения качества образования и увеличения количества ученических мест в школах, а также поддержки учителей глава государства озвучил новые инициативы. В их числе - переход общеобразовательных учебных заведений республики на систему, при которой учащиеся получат возможность стать готовыми специалистами в школе. Для их ориентации на профессию и трудоустройства после окончания учебы стали заключаться трехсторонние соглашения между хокимом, родителями и директором школы.

Вместе с тем обобщен опыт общеобразовательной школы № 32 Акдарьинского района Самаркандской области, в которой действуют кружки по обучению десяткам видов профессий, где ученики приобретают дополнительные навыки.

Опыт профессионального обучения учащихся Самаркандской области ныне популяризируется во всех учебных заведениях республики. Для реализации данной задачи в начале текущего учебного года в Навоийской области отобрано 40 школ, в которых введено обучение учащихся двум иностранным языкам и одной профессии.

С января этого года в общеобразовательной средней школе № 16 Канимехского района в программу для учащихся двух 7-х классов (один - русскоязычный и один - с узбекским языком обучения) ввели восьмичасовые уроки корейского языка как второго иностранного, для 10-х - часовые занятия по профессиональным образовательным предметам: швейное дело, работа на ПК, фоторедактирование. Направления выбирали исходя из результатов проведенного среди старшеклассников опроса.

- Для изучения детьми корейского языка выделили отдельное классное помещение, которое Центр корейского языка оснастил настенными стендами и обеспечил книжной литературой, - рассказывает директор общеобразовательной средней школы № 16 Канимехского района Несибели Рахмонова. - В технологическом классе организован кабинет профессионального обучения по предмету «Швейное дело». Занятия по обучению навыкам оператора компьютера, фоторедактора проходят в компьютерном классе школы.

Подписаны трехсторонние соглашения между школой, хокимом района и родителями 28 учащихся 10-х классов. Определено, что глава местной администрации несет ответственность за оснащение необходимыми материалами профессиональных мастерских и обеспечение трудоустройства учащихся по окончании школы. Родители - за посещение детьми школы и контроль за их профессиональным обучением. Без преувеличения, ученики с интересом осваивают профессии, а также заинтересованы в изучении иностранного языка. Например, ученик 7-го класса Дилшоджон Мусаев успешно сдал письменный экзамен на знание корейского языка и получил сертификат уровня TOPIK I.

Рады такому подходу к современному образованию и родители школьников. Ведь дети получают трудовое воспитание. Так, с учетом наиболее востребованных на рынке труда профессий и реалий конкретного региона в общеобразовательной школе № 17 Навбахорского района области в программу обучения 58 семиклассников включили изучение немецкого языка как второго иностранного. Уроки проводятся два часа в неделю высококвалифицированными педагогами-специалистами. Для 23 девочек 10-го класса предмет «Швейное дело» преподает учитель с высшим технологическим образованием. Профессии мужского парикмахера обучаются 27 мальчиков навбахорской школы. Официальная позиция экспертов образования: специалисты, обладающие навыками ручного труда, всегда будут востребованы.

Сегодня для преподавания предметов профессионального образования в школе выделены отдельные классные помещения. В начале этого учебного года Министерство дошкольного и школьного образования обеспечило кабинеты профессионального образования необходимыми видами оборудования, включая современные швейные машины.

С 2024/2025 учебного года в 10-11-х классах в качестве эксперимента внедрят образовательные программы по углубленному изучению точных или естественных наук, либо второго иностранного языка, а также обучение бизнесу и профессиям.

На состоявшемся 5 февраля 2024 года видеоселекторном совещании по обсуждению приоритетных задач в социальных сферах глава государства обозначил свою позицию по вопросу образования, отметив, что если выпустить на рынок труда ребенка со знаниями и умениями, то это принесет только пользу для юного гражданина, родителей и государства.

Дилфуза Гулямова.

«Правда Востока».

Более 46 новинок и 400 новых брендов и роскошных суперъяхт собрал 30-й международный яхтенный салон Dubai International Boat Show 2024, стартовавший в Дубае 28 февраля.

Юбилейное мероприятие, крупнейшее на Ближнем Востоке, продлится до 3 марта 2024 года. В районе Dubai Harbour демонстрируется более 200 лодок ведущих мировых судоверфей, таких как Azimut, Sunseeker Gulf, Gulf Craft, Finnmaster, HP Watermakers, Oceano и Althaus Yachts.

Стоит отметить, что сегодня в регионе Ближнего Востока базируется 12,6% всего мирового флота суперъяхт, при этом эти показатели постоянно растут. 46 яхт будут впервые продемонстрировали публике в рамках яхтенного салона в Дубае.

Так, к спускам на воду подготовились IMG Boats, Riviera Boats и Al Fajer, а также SF Yachts, Williams Tender, Ferretti и другие. Выставка в этом году собрала экспонентов из 55 стран мира, впервые принимают участие компании и Австрии, Финляндии, Швеции и Южной Кореи.

Как ожидается, объем рынка роскошных яхт достигнет US$ 481 млн к 2028 году. На яхт-шоу в Дубае представлен ряд премиальных торговых точек, демонстрирующих все: от роскошных часов до суперкаров и эксклюзивных произведений искусства известных мировых художников.

Мероприятие проходит в гавани Дубая, которая должна стать самой большой пристанью для яхт в регионе. Посетители не только увидят роскошные лодки, пришвартованные вдоль пирса, но и могут познакомиться с новейшими яхтенными технологиями и дизайном.

Помимо этого, 28 февраля 2024 года во время выставки Dubai Boat Show в Дубае посетители могут увидеть уникальные воздушные соревнования — первую в мире гонку в реактивных костюмах Dubai Jet Suit Race.

MEPS: год Дракона может не привести к оживлению азиатского рынка стали

Как сообщает аналитическое агентство MEPS International Ltd., участники рынка стали в Восточной Азии, похоже, вряд ли выиграют от «удачи и процветания» года Дракона, поскольку рыночная активность возобновилась после празднования Лунного Нового года.

Многие респонденты исследования MEPS International, которые обсуждали свои ожидания после праздника в февральском журнале International Steel Review, полагают, что их судьба в 2024 году может оказаться совсем иной. В настоящее время мало ожиданий какого-либо заметного восстановления рынка.

Длительная слабость спроса

Рынок Восточной Азии как плоского, так и сортового проката пережил длительный период слабости спроса. Низкая активность заказов, высокие запасы и сокращение экспортных продаж в другие части мира были общими чертами большей части 2023 года.

В начале января китайские, южнокорейские и тайваньские производители стали повысили свои ценовые котировки, поскольку оказались под давлением роста цен на сырье. Многие предприятия сталелитейной отрасли предприняли короткий период пополнения запасов, чтобы покрыть свои потребности после Лунного Нового года. Цены в Восточной Азии ненадолго выросли. Однако это оказалось своего рода ложным рассветом.

Неуверенные в своей способности переложить более высокие затраты дальше по цепочке поставок, многие региональные дистрибьюторы прекратили закупочную деятельность, приняв подход «подождем и посмотрим». В преддверии февральских праздников наблюдалась небольшая торговая активность.

Более того, многие связанные с Китаем компании либо свернули свою коммерческую деятельность, либо планировали не открываться до конца февраля.

Поскольку эти празднования подошли к концу, менеджеры по закупкам в Восточной Азии будут искать признаки традиционного подъема после Лунного Нового года. Исторические ценовые тенденции позволяют предположить, что цены в Восточной Азии обычно растут по мере роста спроса после ежегодных праздников.

В 2024 году продолжение этой тенденции далеко не однозначно. Любой потенциальный рост рыночного спроса или скачок цен могут оказаться кратковременными.

Для этого есть ряд причин: спрос конечных пользователей во всех странах Восточной Азии остается фундаментально слабым; потребление стали вряд ли значительно улучшится в течение года; а последние экономические данные указывают на неопределенные перспективы.

Сдержанные перспективы Восточной Азии

В прошлом году экономика Китая выросла на 5,2%. Эта последняя оценка ниже первоначальных прогнозов. Уже прогнозируется дальнейшее замедление роста в 2024 году.

Продолжающиеся опасения вокруг сектора недвижимости Китая сохраняются. Крах застройщика Evergrande может быть признаком более глубоких проблем. Дальнейшие проблемы, связанные с недвижимостью, вероятно, станут серьезным тормозом для экономики страны.

Расходы на инфраструктуру также могут быть ограничены правительством Китая. Недавняя директива была издана некоторым провинциям Китая о прекращении финансируемых государством проектов из-за финансовых проблем.

Соседние с Китаем страны сталкиваются со своими собственными проблемами.

В середине февраля данные, опубликованные кабинетом министров Японии, подтвердили, что Япония неожиданно впала в рецессию. Ее ВВП снизился на 0,4% в четвертом квартале прошлого года после снижения на 3,3% в предыдущем квартале. В этом году прогнозируется скромный рост.

ВВП Южной Кореи вырос на 0,6% в четвертом квартале 2023 года. Однако в 2024 году прогнозируются такие же, скромные темпы роста ВВП, как и в Японии, после недавнего экономического снижения Банком Кореи.

И наоборот, экономические перспективы Тайваня немного более позитивны. Предполагаемый рост экспортной деятельности является способствующим фактором. Это вызывает серьезные сомнения из-за нападений на коммерческое судоходство в Красном море. Эта сохраняющаяся проблема привела к росту стоимости грузовых перевозок, особенно контейнерных перевозок, и длительным задержкам транзита.

Потенциальные положительные стороны

Цены на сталь будут по-прежнему подвергаться повышательному давлению из-за высоких затрат на сырье. Хотя это может привести к снижению рентабельности, производители стали, возможно, смогут сослаться на тенденцию в переговорах по поводу предлагаемого повышения цен. Ограничения предложения на фоне разумного спроса также помогают поддерживать цены на железную руду, коксующийся уголь и лом черных металлов.

Кроме того, нельзя исключать дополнительные пакеты экономических стимулов в Китае. Это поможет поддержать уровень активности и может, в свою очередь, вызвать краткосрочное повышательное давление как на внутренние, так и на экспортные цены на сталь.

Также возможно, что китайское правительство продолжит применять ограничения на производство на отечественных заводах на разовой основе. Сообщается, что производство стали в Китае в декабре упало на 15% в годовом исчислении. Подобные меры могут смягчить любые опасения по поводу перепроизводства в регионе. Это даст столь необходимую передышку странам Восточной Азии, которые в значительной степени зависят от китайского экспорта.

Металлургический уголь – тихий игрок на сырьевом рынке

Как сообщает агентство Reuters, по мнению аналитиков,металлургический уголь, также как и железная руда, является ключевым ресурсом, и в последние месяцы это топливо незаметно стало лидером на рынке энергоносителей.

Австралия доминирует на морском рынке металлургического угля, на ее долю приходится более половины мировых объемов и примерно в три раза больше поставок следующего по величине экспортера, США.

Цена на австралийский металлургический уголь, также известный как коксующийся уголь, на Сингапурской бирже в среду завершилась на отметке $315 за тонну.

Контракты, которые связаны с ценой на бесплатную доставку в Австралии, выросли на 40,3% с минимума 2023 года в $224,50 за тонну, зафиксированного 6 июля.

Хотя цена значительно ниже рекордных $635 за тонну, достигнутых в марте 2022 года на фоне опасений по поводу мировых поставок после войны России в Украины в феврале того же года, она все еще намного выше широкого диапазона в $100-$250, который преобладал с 2018 года по середину 2021 года.

В отличие от железной руды, в которой доминирует Китай, поглощающий более 70% мировых морских перевозок, коксующийся уголь представляет собой более равномерно распределенный рынок с центрами спроса как в развитых странах Северной Азии, так и в развивающихся странах Южной Азии.

Вполне вероятно, что рост цен на коксующийся уголь в последние годы во многом обусловлен возросшим спросом со стороны Индии, где импорт вырос с 53,32 миллиона тонн в 2020 году до 70,49 миллиона в 2023 году, согласно данным, собранным товарными аналитиками Kpler.

Австралия остается крупнейшим поставщиком в Индию: импорт в 2023 году составит 41,0 миллиона тонн, что немного меньше, чем 43,22 миллиона в предыдущем году.

Стоит отметить, что Индия обратилась к российскому коксующемуся углю после войны России и Украины, раскупая грузы со скидкой, которые больше не могут поступать в Европу из-за санкций против России.

Импорт российского металлургического угля в Индию вырос до 11,76 млн тонн в 2023 году, что почти вдвое больше, чем в предыдущем году (6,07 млн) и в четыре раза больше, чем в 2021 году (2,63 млн).

Импорт коксующегося угля морским транспортом в Китай также вырос в 2023 году, достигнув 36,8 млн тонн по сравнению с 27,05 млн в предыдущем году.

Во многом это является отражением возвращения австралийского угля в Китай после того, как Пекин снял неофициальный запрет, введенный в 2020 году на фоне серии политических споров с Канберрой.

Экспорт коксующегося угля из Австралии в последние годы имеет тенденцию к снижению, в основном из-за перебоев в поставках, вызванных плохой погодой в главном добывающем штате Квинсленд.

Однако в феврале они восстановились: данные Kpler показывают, что поставки составили 17,86 млн тонн, что является вторым по величине за всю историю после 18,65 млн тонн в июне 2019 года.

Сила на самом деле не связана с Китаем или Индией: Япония лидировала по росту импорта в феврале, а компания Kpler оценила прибытие на трехмесячный максимум в 4,56 миллиона тонн, из которых Австралия предоставила 3,86 миллиона.

По данным Kpler, в Южной Корее в феврале также наблюдался рост импорта: объем прибытия составил 3,45 миллиона тонн, что является максимальным показателем с ноября 2021 года.

Общая картина, которая складывается по морским перевозкам коксующегося угля, такова, что спрос в Азии восстанавливается: данные Kpler показывают, что импорт региона растет третий месяц подряд в феврале, вероятно, достигнув 19,8 млн тонн по сравнению с 19,46 млн тонн в январе и лучшим показателем. месяц с октября.

Долгосрочная перспектива более тонкая, учитывая усилия по сокращению выбросов углекислого газа в сталелитейном секторе.

Южная Корея прибавила в прибрежном промысле

Общая стоимость продукции рыболовства и аквакультуры в Республике Корея за прошлый год составила 9,29 трлн вон. Это практически на уровне 2022 г., но тем не менее — рекордный показатель. Выше среднего — уловы прибрежного рыболовства.

Рыбное хозяйство Южной Кореи за прошлый год произвело 3,68 млн тонн рыбы и морепродуктов, сообщает агентство «Йонхап» со ссылкой на органы статистики страны. Общий показатель на 1,88% превысил результат 2022 г.

Совокупная стоимость продукции рыболовства и аквакультуры выросла всего на 0,4% — до 9,29 трлн вон (около 6,98 млрд долларов). Тем не менее это рекордный показатель, обращает внимание корреспондент Fishnews.

Прибрежное рыболовство обеспечило добычу 955 тыс. тонн — на 7,6% больше результата за предыдущий год. Также уловы в прибрежных водах страны оказались на 1,9% выше, чем средний объем за последние пять лет. Общая стоимость выловленных у берегов Южной Кореи морепродуктов составила 4,37 трлн вон — на 8% выше, чем годом ранее.

Объемы добычи в океаническом рыболовстве подросли на 2,7% — до 410 тыс. тонн. Это на 9,2% ниже среднего результата за пятилетку.

В то же время производство в аквакультуре сократилось на 0,2% — до 2,27 млн тонн. При этом стоимость произведенной продукции снизилась сразу на 7,3% — до 248,7 млрд вон. Основной причиной такой ситуации называют повышение температур и падение цен из-за сокращения спроса.

На 12,1% снизился показатель и на внутренних водоемах — до 43 тыс. тонн. Однако этот результат на 9,4% выше, чем в среднем за прошедшие пять лет.

Fishnews

Иран становится девятым по величине производителем стали в мире

Согласно новым данным, опубликованным Всемирной ассоциацией производителей стали (WSA), Иран улучшил свои позиции в мировом производстве стали, став девятым по величине производителем в январе 2024 года.

В первый месяц 2024 года иранские сталелитейные заводы произвели в общей сложности 2,6 миллиона тонн стали, что на 39,3% больше по сравнению с тем же месяцем 2023 года, как сообщило WSA в понедельник.

71 страна-производитель стали в мире произвела 148,1 миллиона тонн стали в январе 2024 года, что указывает на снижение на 1,6 процента в годовом исчислении.

Иран занял первое место по темпам роста производства среди ведущих мировых производителей стали за указанный период.

По данным Всемирной ассоциации производителей стали, Иран является девятым по величине производителем стали в мире за указанный период после таких стран, как Китай, Индия, Япония, США, Россия, Южная Корея, Турция и Германия.

Производство стали в Иране демонстрирует непрерывный рост, увеличившись с 30,6 млн тонн в 2022 году до 31,1 млн тонн в 2023 году, что указывает на рост отрасли на 1,8%.

Креативные индустрии могут стать опорой "новой экономики"

Александр Гавриленко

В настоящее время на рассмотрении в Госдуме находится законопроект о развитии креативных индустрий. В ноябре 2023 года он был принят в первом чтении. Эксперты говорят, что сегодня это самая быстрорастущая отрасль в мире. И наша страна как один из главных "производителей" культурных концепций и смыслов может внести огромный вклад в этот процесс.

Конечно, наибольшая доля креативной экономики России сосредоточена в Москве. Но есть регионы, которые научились создавать дорогие интеллектуальные продукты, несмотря на удаленность от столицы или другие факторы. В этом смысле шансы на успех и устойчивое развитие есть у всех.

- Один из наиболее ярких примеров - Якутия. Территория в нескольких тысячах километров от Москвы, со сложной логистикой и резким климатом, со своей спецификой пространства и культуры, - при этом сумела создать уникальные точки роста, - говорит гендиректор Федерации креативных индустрий Игорь Намаконов. - Еще несколько лет назад термин "якутское кино" воспринимался некоторыми чуть ли не как шутка. На широкий внутренний спрос рассчитывать не стоило. Поэтому ребята сразу ориентировались на международный рынок. И у них получилось привлечь к себе внимание. Феномен якутского кино стал мировым, собрав за последние пять лет целый букет серьезных международных премий. В том числе номинацию на "Оскар" в 2022 году. Если 10 лет назад они снимали порядка 8 картин в год, то сегодня - по 20-30 фильмов.

Другой пример - Нижний Новгород, где из локальной частной инициативы родилось огромное культурное явление - крупнейший в стране фестиваль медиаискусства "Интервалы" (INTERVALS). Первые четыре года он проходил исключительно по частной инициативе, но потом на него обратили внимание местные власти. Город начал его поддерживать, и проект получил новый драйвер. В итоге минувшей осенью фестиваль посетили рекордные 150 тысяч участников.

Примечательно, что обучение по соответствующим профилям предлагают уже не только частные компании, но и крупные вузы. Донской государственный технический университет (Ростов-на-Дону) в 2022 году открыл кафедру "Креативные индустрии", которую возглавила народная артистка России Анита Цой.

- Изначально к нам обратилось региональное министерство культуры с запросом на то, чтобы наладить на Дону подготовку кадров в области культуры. Уже много лет у нас есть сильные образовательные учреждения в области искусства (филиал ВГИКа, Ростовская государственная консерватория им. С. В. Рахманинова), а вот вуза, который бы готовил управленцев и профильных специалистов для отрасли культуры, - нет, - рассказал "РГ" декан факультета Денис Дубовер. - Поэтому ДГТУ фактически взял на себя функцию вуза культуры, за год отлицензировав и запустив реализацию сразу нескольких программ. Конечно, нам важно было предложить абитуриентам и стандартные, и уникальные творческие треки. Практически сразу мы запустили совместный проект с Детской джазовой школой им. Кима Назаретова, впервые на Дону открыли программы по арт-менеджменту, руководству творческими коллективами (театром, танцевальной студией). В итоге все это органично трансформировалось в создание отдельной кафедры.

Сегодня на ней развивается практически весь спектр креативных индустрий. Акцент делается на музыкальной эстраде и хореографическом искусстве. Но также очень востребованной оказалась подготовка руководителей студий фото- и видеопроизводства.

- Как показывает практика, современные креативные индустрии не могут быть оторваны от технологий даже в традиционных своих форматах - музыки и танца. Поэтому все кафедры факультета активно сотрудничают между собой, рождая ежегодно десятки различных творческих и медийных проектов, - отмечает декан.

Конечно, не все идет гладко. Например, "культура отмены" и экономический бойкот, объявленный нашим предпринимателям на Западе, привел к практически полной блокировке деловых отношений с коллегами в ЕС и США, говорят эксперты.

- Нам необходимо думать о масштабировании проектов и искать открытые рынки. В прошлом году мы провели большую работу и увидели заинтересованность со стороны довольно крупных стран и регионов, - говорит Игорь Намаконов. - Например, неожиданно "выстрелила" Индонезия (а это почти 275 миллионов человек и стабильно растущая экономика), а также Таиланд, Индия. Понятное дело, нам очень интересен Китай. Очень мощно в этом секторе развивается Южная Корея - достаточно посмотреть, какое влияние на мировую поп-культуру оказали их кинопроекты "Паразиты" и "Игра в кальмара", а также бой-бенд BTS.

Есть перспективы в странах Ближнего Востока, Латинской Америки и даже Африки. Но на выстраивание новых устойчивых экспортных цепочек потребуется минимум два-три года.

Развитие защиты интеллектуальной собственности - еще один блок, требующий времени, но принципиально важный для привлечения инвестиций в креативный бизнес.

- К счастью, ситуация в этой части заметно меняется. Например, в прошлом году в Москве российский режиссер получил 50 миллионов рублей кредита под залог сценария, - говорит гендиректор Федерации креативных индустрий. - Это первый случай, но он открывает новые возможности. Благодаря таким примерам российские банки станут лучше понимать потенциал креативно-индустриальной среды, начнут разрабатывать для них новые банковские продукты.

Среди прочих проблем отрасли называют дефицит кадров, неудовлетворенный спрос на грамотных продюсеров и управленцев. Есть вопросы к тому, как будут решаться задачи межведомственного взаимодействия в регионах и появится ли в России единый федеральный орган управления развитием инфраструктуры.

- В правительстве России уже поставили цель: доля креативных индустрий в экономике страны должна достичь шести процентов ВВП к 2030 году. Это амбициозная, но выполнимая задача. Законопроект, который готовится ко второму чтению, должен ускорить процесс синхронизации действий профильных ведомств и инфраструктурных акторов. Мы видим реальную заинтересованность государства и понимаем, что креативные индустрии уже получили зеленый свет, - резюмирует Игорь Намаконов.

WSA: мировое производство стали в январе на 1,6% меньше уровня прошлого года

Мировое производство нерафинированной стали в 71 стране, отчитывающейся перед Всемирной ассоциацией стали (WSA), в январе 2024 года составило 148,1 млн тонн, что на 1,6% меньше, чем в январе 2023 года.

Африка произвела 2,0 млн тонн в январе 2024 года, что на 16,3% больше, чем в январе 2023 года. Азия и Океания произвели 107,6 млн тонн, что на 3,6% меньше. ЕС (27) произвел 10,2 млн тонн, снизившись на 1,8%. Европа, Прочие произвели 3,9 млн тонн, рост на 22,5%. На Ближнем Востоке было добыто 4,7 млн тонн, что на 23,1%. Северная Америка произвела 9,2 млн тонн, что на 2,1% меньше. Россия и другие страны СНГ + Украина произвели 7,2 млн тонн, рост на 4,0%. Южная Америка произвела 3,4 млн тонн, что на 6,3% меньше.

Топ-10 стран-производителей стали в январе 2024 г. :

1 Китай - 77,2 млн тонн (- 6,9% к январю 2023 г.).

2.Индия - 12,5 млн тонн (+7,3%).

3.Япония -7,3 млн тонн (+ 0,6%).

4.США - 6,8 млн тонн (- 0,3%).

5. По оценкам, Россия- 6,2 млн тонн (+1,2%).

6.Южная Корея - 5,7 млн тонн (+1,5%).

7.Турция - 3,2 млн тонн (+ 24,7%).

8.Германия - 2,9 млн тонн (- 0,9%).

9.Иран - 2,6 млн тонн (+ 39,3%).

10.Бразилия - 2,5 млн тонн (-7 ,2%).

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе заседания Наблюдательного совета МГИМО, Москва, 26 февраля 2024 года

Уважаемые коллеги,

Дорогие друзья,

Рад приветствовать вас на очередном заседании Наблюдательного и Попечительского советов МГИМО. Данное заседание является совместным, что стало у нас доброй традицией. Последний раз мы собирались три года назад. Вмешалась пандемия, но мы работали дистанционно, регулярно. Наблюдательный совет выполнял все свои функции, принимал необходимые решения о текущей деятельности Университета. Попечители также продолжали оказывать МГИМО необходимую поддержку. Однако уникальный опыт личных встреч здесь, в Доме приемов МИД России на Спиридоновке, трудно заменить. Рад, что мы можем вернуться в очный формат.

Хотел бы отметить, что в Наблюдательном совете состоялась плановая ротация. Рад приветствовать новых участников: вице-президента РАН, академика В.Я.Панченко, генерального директора Государственной Третьяковской галереи, выпускницу МГИМО Е.В.Проничеву, а также заместителя мэра Москвы по вопросам экономической политики и имущественно-земельных отношений В.В.Ефимова, тоже выпускника нашей alma mater.

Корректировка произошла и в составе Совета попечителей, в связи с тем, что МГИМО осваивает новые направления, нуждается в поддержке представителей тех сфер, в которых дополнительно происходит подготовка кадров. Радует, что влияние Попечительского совета и, соответственно, вес Университета возрастают.

Не думаю, что стоит особо говорить о происходящем на Украине, а также о том, что специальная военная операция придала существенный импульс долгосрочным тенденциям, связанным с окончанием многовековой гегемонии западного меньшинства и формированием более справедливого многополярного мироустройства.

Сегодня, как мы ежедневно убеждаемся, «коллективный Запад» не ослабляет усилия по системному сдерживанию России, при этом страны Глобального Юга и Востока, представляющие Мировое большинство, не только не присоединились к антироссийским санкциям, но и демонстрируют готовность к поступательному развитию сотрудничества с нами по самому широкому спектру направлений.

В эти дни трансляция Игр Будущего 2024 из Казани показывает, что и на Западе сохраняются здоровые силы, готовые в своих практических действиях исходить из интересов развития отношений между всеми людьми нашей планеты, а не следовать узкокорыстному конфронтационному курсу тех, кто волею судеб оказался во главе соответствующих западных правительств.

МГИМО учитывает эти обстоятельства в практической работе, достойно переживает внутреннюю трансформацию, вызванную кардинальными изменениями в мировом геополитическом ландшафте. Круг зарубежных партнеров постоянно адаптируется, обновляются образовательные и исследовательские программы.

Мы называем происходящее достаточно упрощенно «поворотом на Восток», но Россия никогда не отворачивалась от Востока, так же, как сейчас не отворачивается от Запада. Он от нас отвернулся. Но наша страна самой своей географией, историей, культурой, традициями всегда открыта к честному сотрудничеству со всеми народами, расположенными вокруг наших границ и не только. Недавняя поездка в Латинскую Америку подтвердила, что Россию любят и хотят видеть как можно чаще на разных мероприятиях. К нам хотят приезжать по правительственной и неофициальной, в том числе образовательной линии.

В МГИМО восстановили преподавание многих редких языков. Можно назвать это «поворотом на Восток» или просто отражением требований времени. Это факт, и мы его приветствуем. Увеличено число групп восточных языков на всех факультетах, созданы дополнительные программы по экономическому регионоведению незападного мира, юридическому сопровождению работы российского бизнеса на азиатских рынках. Благодаря средствам Эндаумента МГИМО и фонда В.О.Потанина удалось переориентировать масштабную программу студенческих стажировок и преддипломной практики на Азию, Африку, Латинскую Америку.

Такие усилия Университета позволяют обеспечить высокий уровень подготовки тех мгимовцев, которые приходят на работу на Смоленскую площадь в Министерство иностранных дел. Выпускники МГИМО по-прежнему востребованы и в других министерствах, ведомствах, корпоративном секторе и других сферах жизни нашей страны, включая журналистику, политологию.

Мы это хорошо знаем. Россия продолжает развиваться как страна открытая миру. С удовольствием констатирую, что нам удалось сохранить англоязычный бакалавриат и магистратуру для иностранных студентов, желающих изучать Россию, в том числе ее внешнюю политику.

В вузе продолжают трудиться и иностранные преподаватели. МГИМО расширил географический охват зарубежных учащихся. Создана специализированная магистратура по линии Центра России-АСЕАН для студентов из стран Юго-Восточной Азии. Начата работа с абитуриентами из Африки. Ее представители приехали на учебу в сентябре 2023 г. и первыми разместились в новом, только что открытом общежитии университета. Был там. Видел. На самом деле сделано достойно. Радостно за тех ребят, которые будут иметь комфортабельные условия для «перезарядки» между напряженными занятиями.

Дополнительные возможности для академических связей Университета при увеличении зарубежных студентов появляются благодаря открывающемуся Всемирному фестивалю молодежи в контексте текущего председательства России в БРИКС. На базе МГИМО, в частности, запланировано проведение Юридического форума БРИКС в сентябре с.г. Университет сохраняет статус важной международной академической площадки. На его базе работают Центр Россия-АСЕАН, «Сочинский Диалог» (изначально «Российско-австрийский диалог»), российско-турецкий Фонд памяти А.Карлова. Развивается российско-китайский экспертный диалог высокого уровня. Показательно, что сохраняются рабочие контакты с прагматично настроенными экспертами из Японии и Южной Кореи, независимо от той предвзятой и ориентированной политики, направленной на вашингтонского гегемона, которую проводят режимы, находящиеся сейчас у власти в Токио и Сеуле. Для организации зарубежных стажировок и реализации образовательных модулей вуз плодотворно взаимодействует с партнерами в Турции, Китае и ОАЭ.

Хотел бы выделить ту роль, которую играет ташкентский филиал МГИМО, где действуют не только программы высшего образования, но и собственный лицей по тем традициям, которые мы стали сейчас создавать в нашей стране (в Москве и Московской области). В Ташкенте открыт пункт приема ЕГЭ для обучающихся по российским образовательным стандартам. Весьма многообещающим видится и совместный проект с ГК «Росатомом» по созданию школы при строящейся атомной электростанции «Аккую» в Турции.

Особого внимания заслуживают усилия по адаптации наших спортсменов-олимпийцев к новым реалиям через образовательные программы МГИМО, фонды поддержки олимпийцев, Олимпийского комитета России. Их знакомят с «незападными» элементами международного спортивного движения. Нисколько не сомневаюсь, что с пониманием происходящего в мировом спортивном движении и необходимости сделать его по-настоящему демократическим, деполитизированным, связаны большие перспективы. Будут востребованы специалисты, которые будут глубоко погружаться в эту реальность и разрабатывать перспективные пути вывода международного спортивного движения из кризиса, куда его погружают нынешние руководители спортивных федераций Международного олимпийского комитета.

МГИМО активно реализует программу цифровой трансформации. Ударение оправдано делается на новых партнерствах с лидерами отрасли. Благодаря программе «Приоритет 2030» по развитию российских вузов уже более тысячи студентов МГИМО обучаются программированию на базе экосистемы «Сбера». Прекрасное партнерство. Совместно со этой организацией МГИМО разрабатывает национальные сертификации в области иностранных языков. Созданы информационно-аналитические системы по международным политическим процессам продовольственной безопасности, мировым аграрным рынкам, инвестиционной привлекательности российских регионов. Это актуальные темы.

Если обращаем внимание на задачи, которые практически в еженедельном, если не в ежедневном режиме, ставит Президент России В.В.Путин перед Правительством России, то это те сферы приложения усилий, которые сейчас имеют приоритет. К концу 2024 г. все эти системы перейдут из пилотного в режим регулярного функционирования. На реализацию новых проектов в сфере музейного дела, взаимодействия культур направлена новая совместная магистерская программа МГИМО и Государственной Третьяковской галереи. Значение истории и в этой связи значение музеев, которые хранят исторические факты, нашу культуру и передают их молодым поколениям, трудно переоценить.

Прошло четверть века с момента создания Международного института энергетической политики и дипломатии МГИМО (МИЭП). В этом году ожидаем выход фундаментального исследования (оно долго готовилось), посвященного кардинальным изменениям в энергетической картине мира. Будут перезапущены отделения Международного института энергетической политики на факультете «Международные отношения». Создана специализированная магистратура по политическим и институциональным аспектам мировой энергетики.

На должный уровень, скажу без ложной скромности, поставлена исследовательская работа МГИМО. Университет издает и поддерживает почти два десятка научных журналов. Часть из них занимают высшие строчки в международной системе цитирования «Scopus». Вуз - один из лидеров в системе Российского индекса научного цитирования. На выставке в фойе нашего Особняка представлены монографические издания последних двух лет. Все новые направления образовательного процесса незамедлительно обеспечиваются собственными учебниками или пособиями. Готовятся аналитические ежегодники по международной безопасности, аграрным рынкам, экологической и социальной устойчивости российских регионов, что важно. Все больше исследовательской работы осуществляется на уровне российских регионов.

Это в полной мере отвечает концепции укрепления Федерации, повышения самостоятельности регионов и их ответственности за современные формы развития, воспитания, образования молодежи.

Для нас как дипломатов особенно важно, что в ближайшее время ожидается выход в свет издания по современным международным отношениям и внешней политике России. Будет интересно посмотреть, как наша повседневная работа оценивается экспертным сообществом. Это важный фактор в нашей деятельности, поскольку содействует взаимному обогащению науки и практики. Обновляется трехтомник по истории дипломатии.

Финансово-экономическая политика МГИМО, по нашей оценке, соответствует современным запросам. Стабильный доход, который на две трети формируется из собственных средств Университета и только на одну треть – за счет государственного бюджета, является уникальным фактором для российской университетской среды. Эндаумент продолжает играть роль важнейшего финансового инструмента. МГИМО плотно работает с регионами базирования – это Москва и уже упомянутая мной Московская область. Рады видеть А.Ю.Воробьева, губернатора Московской области и активнейшего сторонника укрепления системы образования в области на всей уровнях. Хотел бы поблагодарить его, руководство Московской области и Одинцовского городского округа за содействие в строительстве общежития в одинцовском кампусе, который сам по себе уже стал центром притяжения желающих обучаться по линии всех тех дисциплин, которые дает МГИМО.

Хотел бы отметить, что признанием роли alma mater в российской академической системе является и избрание А.В.Торкунова, академика, теперь уже членом президиума Российской Академии Наук, а также его участие в Общественном совете при Министерстве науки и высшего образования Российской Федерации и в Совете по науке и образованию при Президенте Российской Федерации.

Хотел бы призвать не останавливаться на достигнутом. Столько хорошего о МГИМО можно сказать. Далеко не все сегодня здесь прозвучало. Как всегда надо двигаться к совершенству. Предела ему нет, мы это хорошо знаем. Это относится и к любому учреждению, включая Московский Государственный Институт Международных Отношений. Всегда есть, над чем поработать.

Спрос на наше образование в мире не только по-прежнему высок, но и возрастает. Мы это ощущаем. Не должно оставаться неиспользованных квот. Важно гибко, чутко реагировать на соответствующий запрос. Если где-то есть превышение спроса над предложением, всегда можно эти вопросы решать в рабочем порядке. Важно, чтобы никто из желающих получить образование в нашем Университете (при понимании, что он соответствует критериям) не оставался неудовлетворенным.

Каждый иностранный выпускник (мы уже в этом убедились) не то что становится проводником наших идей, а просто выпускается из МГИМО, возвращается на родину, начинает там работать с полноценной, объективной картиной о роли Российской Федерации в современном обществе. И самое главное – о том, что из себя представляет российский народ. Наши люди, которые всегда неизменно открыты теснейшему международному сотрудничеству, никогда не становились адептами автаркии.

В нынешнем году МГИМО будет 80 лет. Подготовлена содержательная программа мероприятий. А.В.Торкунов расскажет об этом подробнее. Хотел бы отметить, что мы возвращаемся к практике проведения международных форумов выпускников, которые тоже были приостановлены в силу пандемии. Планируется юбилейная встреча в Москве. Но ряд наших братских союзников заинтересованы в том, чтобы и у себя провести юбилейные мероприятия. В ряде стран много выпускников, в том числе на высших государственных должностях. К нам уже обращались наши белорусские и казахстанские друзья, которые хотели бы провести у себя мероприятия либо по линии встречи выпускников, либо в контексте других форумов, которые будут использованы для празднования 80-летия МГИМО. Будем готовы выслушать любые предложения.

Чем больше будет таких праздников, тем лучше будет для института. И дело не только в каких-то символических сборах. Когда они проходят (сам в них участвовал), это ощущение корпоративной солидарности (в лучшем смысле этого слова) дорогого стоит. Давайте будем его хранить и укреплять.

Россия. ЦФО > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 февраля 2024 > № 4599867 Сергей Лавров

В РФ создадут первую национальную платформу кибербезопасности для автомобилей

Валерия Лобко

Новая угроза появилась у водителей - злоумышленники взламывают автомобили. В России эксплуатируется 19 млн подключенных транспортных средств, при этом каждое из них может стать мишенью для кибератаки, считают специалисты.

Хакеры могут провести удаленную блокировку, перехватить управление во время движения, подменить информацию и обновление программного обеспечения без уведомления водителей. Для предупреждения такого рода проблем сейчас в России создается первая национальная платформа кибербезопасности для подключенных транспортных средств.

Стремительное развитие технологий, увеличение числа мобильных приложений и сервисов повышают число совершаемых кибератак, в том числе и на транспортные системы. В международном репозитории уязвимостей от MITRA уже зарегистрировано более 1500 уязвимостей для подключенного транспорта, говорит директор департамента по работе со специальными потребителями АО "ГЛОНАСС" Вячеслав Иванюк. По его словам, совместно с ФГУП НАМИ и ведущими вендорами российского рынка информационной безопасности компания разрабатывает национальную платформу кибербезопасности для подключенных транспортных средств.

Также будет создан национальный центр обнаружения, предупреждения и ликвидации последствий компьютерных атак на транспортные средства - Vehicle Security Operation Center (VSOC). Он позволит оперативно уведомлять об опасностях, предоставлять информацию для реагирования на инциденты в масштабах организаций, автопроизводителей и страны в целом.

При возникновении потенциально опасной ситуации на транспортном средстве система будет передавать через защищенную сеть связи от автомобиля в облако телематические данные, которые будут анализироваться автоматически и дополнительно - оператором. По определенным аномалиям в поведении автомобиля и его электронных компонентов система сможет выявлять инциденты кибербезопасности.

Например, если транспортное средство изменило за 15 секунд свое местоположение на 15 километров, становится очевидно, что произошла подмена GPS-координат. Или, например, изменение статуса прошивки электронного блока управления (ЭБУ) в машине говорит о том, что хакер вмешался в нормальную работу авто. Таким образом, если преступник удаленно подключается к технической системе и начинает производить незаконные манипуляции, данные об этом поступают на сервер VSOC. Система проводит анализ и выдает сигнал оператору, который уже определяет причину и выдает рекомендации к устранению и недопущению повторной ситуации, рассказали "РГ" в экспертном сообществе.

"Рост числа кибератак в автосфере становится критическим. Если за 2018 год было зарегистрировано 26 уникальных уязвимостей (CVE), то за 2023 год - 471 уязвимость различных автомобилей и их компонентов", - рассказывает генеральный директор компании "Технологии безопасности транспорта" Владимир Педанов. По его словам, за рубежом сейчас широко внедряются средства защиты и развивается нормативно-техническое регулирование, в то время как мы несколько отстаем от этих трендов. Автомобиль сегодня все чаще становится не просто подключенным, но и программно-определяемым. На новые вызовы и угрозы нужно оперативно реагировать, добавляет Педанов.

Национальный и региональный подход к регулированию распространяется не на все страны и работает по-разному. Так, например, стандарт ISO 21434, созданный для обеспечения кибербезопасности на каждом этапе разработки продукта, применим во всех странах, входящих в ISO (120 государств, почти все страны мира). В то же время требования Правил ЕЭК ООН 155 (единообразные предписания, касающиеся официального утверждения транспортных средств в отношении кибербезопасности и их систем обеспечения кибербезопасности) вступили в силу только для 54 государств, присоединившихся к Всемирному форуму для согласования правил в области транспортных средств (WP.29) при Европейской экономической комиссии ООН. Этот перечень включает в себя страны Европейского союза, Россию и СНГ, Южную Корею, Японию, Австралию, ряд азиатских и африканских стран, но не включает таких крупных игроков на мировом автомобильном рынке, как США и Китай. При этом в этих странах на национальном уровне нормативно-правовые и нормативно-техническое вопросы обеспечения автомобильной кибербезопасности проработаны достаточно подробно. Разные подходы к регулированию влияют и на подходы автопроизводителей к обеспечению своей киберзащищенности. В США, например, нет обязывающих норм для автопроизводителей и поставщиков компонентов. Однако есть рекомендации, игнорирование которых может дорого обойтись компании.

Век войн? Статья вторая. Что делать

СЕРГЕЙ КАРАГАНОВ

Доктор исторических наук, заслуженный профессор, научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, почётный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Караганов С.А. Век войн? Статья вторая. Что делать // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 37–52.

Наш путь – стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь…

…И вечный бой! Покой нам только снится

Сквозь кровь и пыль…

Летит, летит степная кобылица

И мнёт ковыль…

    Александр Блок. На поле Куликовом

Многие направления нужной политики были уже обрисованы в 2021 г. в «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации»[1] и особенно в утверждённой в 2023 г. «Концепции внешней политики Российской Федерации»[2]. Опираясь на них, постараюсь пойти дальше.

Внешняя политика

Крайне опасный мир предстоящих двух десятилетий требует коррекции внешнеполитической и оборонной политики. Уже писал, что они должны быть основаны на концепции «крепость Россия» – максимально возможной самостоятельности, суверенитете, защищённости, независимости, концентрации на внутреннем развитии[3]. Но, разумеется, не автаркии – она смертельно опасна. Нужна разумная открытость для выгодного экономического, научного, культурного, информационного сотрудничества с дружественными странами Мирового большинства (МБ). Но открытость – не самоцель, а средство, обслуживающее внутреннее материальное и духовное развитие. Либерально-глобалистская открытость, как мы уже убедились, смертельно опасна. Стремление к встраиванию во что бы то ни стало в «международные цепочки создания стоимости» – благоглупость, когда сами создатели прежней модели глобализации её разваливают и военизируют экономические связи. Роль взаимозависимости как инструмента поддержания мира переоценивалась и раньше, сейчас же она по преимуществу опасна. Нужно стараться создавать «цепочки стоимости» на своей территории, чтобы повысить её связанность, особенно это касается взаимодействия центра страны с Сибирью[4] и – более аккуратно – с дружественными государствами. Сейчас это Белоруссия, большинство центральноазиатских государств, Китай, Монголия, страны ШОС и БРИКС.

Политика «крепости Россия» требует максимального невовлечения в конфликты, которые будут вспыхивать в ходе начавшегося «геостратегического землетрясения». В новых условиях прямое вовлечение не актив, но пассив. Это начинают испытывать на себе бывшие колониальные державы и особенно США, которые сталкиваются с ростом антиамериканизма, атаками на их базы. Эти и другие зарубежные прямые активы будут становиться всё более уязвимыми, чему стоит косвенно способствовать, повышая себестоимость американской империи и содействуя выздоровлению американского внешнеполитического класса от глобалистской гегемонистской болезни послевоенных лет, особенно последнего тридцатилетия. Мы весьма удачно не втянулись в очередные армяно-азербайджанский и израиле-палестинский конфликты. Но, естественно, нельзя повторять украинский провал, когда к власти в сопредельных странах приходят антироссийские элиты или они дестабилизируются извне. Наибольшую обеспокоенность вызывает в этом отношении Казахстан. Нужна упреждающая работа совместно с другими дружественными странами.

В развитие только частично удавшегося Восточного поворота через Дальний Восток требуется новая комплексная сибирская стратегия, зовущая вперёд, но и «назад», к романтике освоения Зауралья.

«Сибиризация» России, сдвиг центра её духовного, политического, экономического развития к Уралу и всей Сибири, а не только Тихоокеанской части, с ускоренным развитием помимо Северного морского пути и широтных магистралей, меридиональных дорог. Вовлечение в эту стратегию стран Центральной Азии с их трудоизбыточностью, но и дефицитом воды и водоёмких товаров, оживление Северного шёлкового пути[5].

Осознанное встраивание в новый мир требует открытия в себе азиатских корней. Великий русский правитель святой князь Александр Невский не только получал ярлык на правление в Сарае от Батыя, но и подтверждал его в столице Монгольской империи Каракоруме. В 1248–1249 гг. он путешествовал по территории современной Центральной Азии, Южной Сибири и Монголии. Оттуда же через несколько лет начал возвышение к положению величайшего правителя Китая великий хан, потом император Хубилай, основатель династии Юань, объединившей под своей властью Китай, Монголию, Корею, ряд прилегающих стран. Мы знаем о нём от Марко Поло. Почти наверняка Александр и Хубилай встречались. Матерью Хубилая была христианка, а в его войсках сражались русские, рекрутированные из Смоленщины и Рязанщины. Равно как и в войске Александра сражались монголы, власть которых он стремился сбросить, но и использовал их для защиты от врагов с Запада, угрожавших, как бы теперь выразились, идентичности Руси. История российско-китайских отношений гораздо глубже, чем принято считать.

Россия не стала бы великой империей, да и скорее всего не выжила бы на русской равнине, атакуемой с Юга, Востока, Запада, если бы не освоение Сибири с её несметными ресурсами. Пётр строил великую империю, во многом опираясь на них. Сборы с караванов, которые по Северному шёлковому пути через Россию везли из Китая в Европу шелка и чай, использовались для оснащения полков новой русской армии.

Запоздало (лучше бы на век раньше) завершая западный, европейский вояж (на Западе больше почти нечего брать полезного, зато дрянь оттуда лезет), мы оставим себе отвергаемую постъевропейской модой великую европейскую культуру. Без неё мы не создали бы величайшую литературу. А без Достоевского, Пушкина, Толстого, Гоголя, Блока не стали бы великой страной и великим народом.

В наступивших мировых условиях безусловным приоритетом должно стать развитие в обществе оборонного сознания, готовности защищать Отечество, в том числе и с оружием в руках[6]. Число «снежинок» в нашем обществе должно таять, а число воинов – расти. Это развитие нашего конкурентного преимущества, необходимого для мира будущего, – умение и готовность воевать, что стало результатом нелёгкой истории успешной борьбы за выживание на гигантской равнине, открытой со всех сторон.

Вектор сегодняшней внешней политики – всестороннее развитие отношений со странами Мирового большинства. Ещё одна очевидная, но пока не сформулированная цель – организация с партнёрами по МБ максимально мирного ухода Запада с доминирующих позиций, которые он занимал почти пять веков, а США – с гегемонистских, полученных на полтора десятилетия с конца 1980-х гг., на более скромное, но достойное положение в миросистеме. Гнать не надо. Учитывая вектор западного развития, уйдут сами. Но жёстко сдерживать арьергардные бои всё ещё мощного организма необходимо. Через пару десятков лет возможно и частичное восстановление нормальных взаимоотношений. Но это не самоцель.

В новом многообразном, многорелигиозном, многокультурном мире мы должны развивать в себе ещё одно конкурентное преимущество – интернационализм, культурную и религиозную открытость. В образовании – особый упор на изучение языков, культур, жизни поднимающихся стран и цивилизаций Азии, Африки, Латинской Америки. Во внешнеполитическом мышлении – не только поощрять, но и твёрдо навязывать переориентацию с устаревшего и уже просто убогого западничества на другой мир.

Много писал, что необходима радикальная реформа внешнеполитического аппарата – она идёт, но тормозится бюрократической и ментальной инерцией, подспудными надеждами на возвращение к безнадёжно ушедшему status quo ante. Рискну призвать к административным мерам – дипломаты, работающие на западных направлениях, должны зарабатывать меньше, чем те, кто работает в странах МБ. Важнейшее направление политики – создание совместно с МБ новых институтов, которые помогали бы строить новый мир, предотвращали или хотя бы тормозили сползание к череде кризисов[7].

ООН – уходящая натура, засиженная западническим аппаратом и потому не реформируемая. Рушить не надо, но необходимо строить параллельные структуры на основе БРИКС+, расширения ШОС, их интеграции с Организацией африканского единства, Лигой арабских государств, АСЕАН, МЕРКОСУР. На промежуточном этапе возможно создание постоянного совещания этих институтов в рамках ООН.

Если мы цивилизация цивилизаций, то почему бы вместе с друзьями и партнёрами не начать строить организацию организаций – прообраз будущей ООН?

Пекин – главный внешний ресурс нашего внутреннего развития, союзник и партнёр на обозримую перспективу. Стоит содействовать развитию военно-морской и военно-стратегической мощи Китая, чтобы лишить Соединённые Штаты роли агрессивного гегемона и способствовать их переходу на позиции относительно конструктивного неоизоляционизма по типу 1930-х гг., естественно, с поправкой на новый мир.

Китай и Россия – взаимодополняющие державы. Их коалиция, если её удастся сохранить, а этого нужно добиться, с годами способна стать определяющим фактором строительства новой мировой системы. Отрадно, что современная китайская философия внешней политики близка нашей[8].

Вместе с тем естественной стратегией России должно быть устранение односторонней экономической зависимости, а также работа по «дружественному балансированию» КНР посредством взаимодействия с Турцией, Ираном, Индией, Пакистаном, странами АСЕАН, арабским миром, с обеими Кореями и даже в перспективе с Японией. Предотвращение межкорейского конфликта, который могут провоцировать США, – крупнейшая задача. Важнейшим элементом «дружеского балансирования» должно стать упомянутое новое освоение Сибири. Балансирование полезно и Пекину, оно будет направлено на уменьшение опасений, которые соседи по Евразии испытывают по поводу мощи КНР. Наконец, дружеские, почти союзные отношения с Китаем, дружеские с Индией, развитие ШОС призваны стать основой для системы безопасности, развития и сотрудничества Большой Евразии. Надеюсь, что её создание становится официальной целью российской внешней политики[9].

Такая стратегия станет и предохранителем, если вдруг в мирном на протяжении последних веков Китае проснутся его исторические экспансионистские, в т.ч. монгольские гены. Эти гены, впрочем, напомню, и объединяют нас. Обе страны во многом наследницы великой империи Чингисхана. Выявление общих корней – увлекательная задача для историков обеих стран. Если Россия останется сильной, за что предстоит бороться, Китай сохранит свой подход миролюбивого гиганта, а лидеры обеих стран и народы разовьют дружбу, эта пара станет опорой международного мира и стабильности.

Индия – другой естественный союзник в создании новой мировой системы и в предотвращении скольжения к Третьей мировой. Страна – источник важных технологий, рабочей силы для нового освоения Сибири, а также почти бездонный рынок. Важнейшая задача – вовлечение Индии в работу по строительству Большого Евразийского партнёрства, от которого она пока несколько в стороне, недопущение её превращения в недружественный балансир Китая, к чему толкают США, а также сглаживание естественного соревнования между Индией и Китаем. Примаковский треугольник Россия–Китай–Индия – гарант относительно мирного развития Большой Евразии. Отдельных усилий требует смягчение индо-пакистанских противоречий, остающихся пока на периферии внимания российской дипломатии. Меж тем напомню, там находится один из самых опасных очагов возможного термоядерного конфликта. Пока же нам нужны сотни индологов, десятки специалистов по Пакистану, Ирану, Индонезии, другим странам Юго-Восточной Азии, африканисты. И, конечно, тысячи китаеведов.

В рамках стратегии строительства Большой Евразии необходимо дальнейшее усиление внимания к АСЕАН. Там не только рынки и приятные, дружественные места для курортников. Через десятилетие могут возникать серьёзные конфликты. Тем более что уходящие Соединённые Штаты пока заинтересованы в их разжигании.

Вызывает глубокое удовлетворение состояние наших связей с арабским миром. Со многими его лидерами – Египтом, ОАЭ, Саудовской Аравией, Алжиром отношения практически дружественные. Российское внешнее балансирование помогает стабилизировать неспокойный регион, который США принялись активно раскачивать. В политике такого внешнего балансирования стал с блеском участвовать и Китай, поспособствовавший сближению Саудовской Аравии и Ирана.

На североамериканском направлении – содействие начавшемуся долговременному уходу США в естественный для них неоизоляционизм на новом глобальном уровне. Полное возвращение к политической парадигме, какой она была до Второй мировой войны, невозможно, да, вероятно, и нежелательно. Зависимость Соединённых Штатов от внешнего мира даёт инструменты давления на них. В случае смены нынешнего поколения либерально-глобалистских элит США могут превратиться даже в относительно конструктивный балансир мировой системы, которым они были до второй половины XX века. Комплексная стратегия сдерживания (по-старому – containment) не нужна – она ведёт к растрате ресурсов, необходимых для внутреннего возрождения. У нас с американцами нет глубинных противоречий. Они появились из-за их экспансии, усугублённой нашей слабостью и глупостью 1990-х гг., которая способствовала резкому росту гегемонистских настроений в Вашингтоне. Внутренний кризис, обращение нынешней американской элиты к постчеловеческим ценностям обуславливает дальнейшее ослабление их «мягкой силы», по-нашему – идеологического влияния. Пока же жёсткой политикой стратегического сдерживания (о ней ниже) следует создавать условия для эволюции США в нормальную великую державу.

Европа – когда-то наш и многих других народов модернизационный маяк – быстро идёт к геополитическому ничтожеству и, надеюсь ошибиться, к разложению. Всё ещё богатый рынок стоит пытаться использовать, но главный вектор в отношении субконтинента – моральное и политическое отгораживание. Потеряв сначала душу – христианство, они теряют и плоды века Просвещения – рационализм. К тому же евробюрократия по внешней указке сама навязывает России отторжение. Поблагодарим её.

Разрыв с Европой – нелёгкое испытание для многих русских. Но его нужно пройти как можно быстрее. Естественно, отгораживание не должно стать принципом и быть тотальным. Но разговоры о воссоздании системы европейской безопасности – опасная химера. Системы сотрудничества и безопасности нужно строить в рамках континента будущего – Большой Евразии, приглашая заинтересованные и интересные нам европейские страны.

Важным элементом должна стать наступательная, а не оборонительная, как в прошлом, идеологическая политика. Попытки «понравиться» и договориться с Западом не только безнравственны, но и контрпродуктивны с точки зрения Realpolitik[10]. Пора открыто поднять знамя защиты нормальных человеческих ценностей от идущих с Запада пост- и даже античеловеческих.

Одной из главных направляющих российской политики должна стать давно предлагавшаяся, но отвергавшаяся уставшим от советских лозунгов российским внешнеполитическим сообществом активная политика борьбы за мир. И не просто против ядерной войны. Лозунг полувековой давности «Ядерная война никогда не должна быть развязана, в ней не может быть победителей» – прекрасен, но и прекраснодушен. Он, как доказал опыт войны на Украине, открывает двери для ведения крупных войн с применением обычных вооружений. А эти войны могут и будут становиться всё более частыми, смертоносными для обществ и одновременно всё более «доступными». Если им, разумеется, не противопоставить активную мирную политику.

Мне достаточно очевидна единственно разумная цель нашей политики в отношении земель Украины. Освобождение и присоединение всего Юга, Востока и, вероятно, Приднепровья. Западные земли – предмет будущего торга. Оптимально – создание там буферного демилитаризованного государства с договорно-нейтральным (с российскими базами для гарантии нейтралитета) статусом. Место для тех обитателей нынешней Украины, которые не захотят гражданства РФ и жизни по российским законам. И во избежание провокаций и неконтролируемой миграции – забор по периметру в духе того, что Трамп начал строить на границе с Мексикой.

Военно-политический аспект

Пойдя на упреждающее (хотя и запоздалое) начало активных военных действий против Запада, мы, действуя в русле старых представлений, не рассчитывали, что противник развяжет большую войну. И не пустили с самого начала в ход активное ядерное сдерживание-устрашение. Медлим до сих пор. Этим мы не только прокладываем дорогу для гибели сотен тысяч и миллионов, если учитывать потери от резкого ухудшения качества жизни, людей на Украине, десятков тысяч наших мужчин. Но и оказываем плохую услугу всему миру. Агрессор, а им де-факто является Запад, остаётся безнаказанным. Расчищается путь для новых агрессий.

Мы забыли азы стратегии сдерживания. Стороне, обладающей большим конвенциональным, людским, экономическим потенциалом выгодно снижение роли ядерного сдерживания, и наоборот. Когда СССР обладал превосходством в области вооружённых сил общего назначения, США/НАТО без зазрения полагались на концепцию первого удара. Правда, Соединённые Штаты блефовали, а если и планировали, то только против наступающих советских войск на территории союзников. По советской территории ударов и не предполагалось, поскольку не было сомнений в ответе по американским городам.

Усиление опоры на ядерное сдерживание, ускорение движения по лестнице эскалации призвано убедить Запад, что у него есть три выхода применительно к военному конфликту на Украине. Первое – отступить с достоинством, например, на предложенных выше условиях. Второе – быть разгромленными, сбежать, как из Афганистана, и получить волну вооружённых, в том числе отмороженных, беженцев. Или – третье – получить всё то же самое, но только с ядерными ударами по своей территории и сопутствующим развалом обществ.

В русской традиции – нанесение сокрушительного поражения европейскому вторжению с последующей договорённостью о новом порядке.

Так сделал Александр I с Кутузовым и де Толли в 1812–1814 гг. – дальше были договорённости Венского конгресса. Затем Сталин с Жуковым, Коневым, Рокоссовским снова разгромили общеевропейскую армию, на этот раз под предводительством Гитлера, – был заключён Потсдамский мирный договор. Но я не согласен с аргументами в пользу такого окончания очередной агрессии. Ведь чтобы заключить такой договор сейчас, потребовалось бы расчистить дорогу русским войскам ядерным оружием. И всё равно понести огромные потери. В том числе моральные. Ведь это будет наступательная война. Гарантом прекращения агрессии должно служить достоверное и надёжное ядерное сдерживание и буфер безопасности на территории Западной Украины. СВО надо продолжать до победы. Противник должен знать, что, если он не отступит, легендарное русское долготерпение закончится. И за гибель каждого русского солдата придётся платить тысячами жизней с другой стороны.

Добиться предотвращения сползания мира к серии конфликтов и последующей глобальной термоядерной войне, обеспечения продолжения мирного возрождения нашей страны и превращения её в одного из архитекторов и строителей новой миросистемы невозможно без резкой активизации и модернизации политики ядерного сдерживания. О многих аспектах такой политики писал в предыдущих статьях, других материалах[11]. Впрочем, российская доктрина уже предусматривает возможность применения ядерного оружия для парирования широкого круга угроз, а реальная политика в современном виде идёт дальше доктрины. Необходимо уточнение и ужесточение формулировок и соответствующие военно-технические меры. Главное – демонстрация готовности и способности применить ядерное оружие в случае крайней необходимости.

Модернизация доктрины, не сомневаюсь, идёт. Об этом свидетельствуют и многие конкретные шаги. Самый очевидный – выдвижение на передние рубежи, на территорию братской Беларуси ракетных комплексов большой дальности. Эти ракеты явно предназначены для использования не только при угрозе «самому существованию государства», а намного раньше. Но в положениях доктрины, посвящённых условиям применения ядерного оружия, есть лакуны, требующие заполнения, особенно в условиях очевидно предвоенной обстановки.

Активизируя ядерное сдерживание, мы не только отрезвим агрессоров, но и окажем неоценимую услугу всему человечеству. Другого предохранителя от серии войн и большого термоядерного конфликта пока нет. Его нужно активировать. Мы в недавно созданном Институте мировой военной экономики и стратегии НИУ ВШЭ, который возглавили адмирал Сергей Авакянц и профессор Дмитрий Тренин, будем помогать этому процессу с научной стороны. Выскажу лишь некоторые свои мнения, требующие быстрейшей проработки и претворения в жизнь.

Российская политика должна гласно исходить из того, что НАТО – враждебный блок, доказавший агрессивность своей прошлой политикой и де-факто ведущий против России войну. Поэтому любые, в том числе упреждающие ядерные удары по нему морально и политически оправданны. Прежде всего это касается стран, активно участвующих в поддержке киевской хунты. Старые и особенно новые члены альянса должны понимать, что после вступления в блок их безопасность кардинально ослабла, а компрадорские правящие элиты поставили их на грань жизни и смерти. Уже не раз писал, что, если Россия нанесёт упреждающий удар возмездия по какой-либо стране НАТО, ответа со стороны США не последует, если в Белом доме и Пентагоне не сидят безумцы, ненавидящие свою страну и готовые уничтожить Вашингтон, Хьюстон, Чикаго или Лос-Анджелес ради защиты Познани, Франкфурта, Бухареста или Хельсинки.

Российская политика применения ядерного оружия должна, с моей точки зрения, сдерживать угрозой удара возмездия и масштабное применение против России или её союзников биологического или кибероружия. Гонка вооружений в этой области, ведущаяся США и некоторыми их сателлитами, должна быть перекрыта.

Пора завершить навязанную Западом перепалку о возможности использования «тактического ядерного оружия». Его применение теоретически предусматривалось в годы прошлой холодной войны. Сейчас американские стратеги, судя по утечкам, ведут работу по дальнейшей миниатюризации ядерных боеприпасов. Двигаться в этом направлении глупо и недальновидно, поскольку это и далее размывает стратегическую стабильность – показатель вероятности развёртывания глобальной ядерной войны. Насколько я понимаю, и с военной точки зрения такой подход крайне малоэффективен.

Полагаю целесообразным вести дело к ограничению мощи ядерных боеприпасов снизу, скажем, 30–40 килотоннами, полутора-двумя хиросимскими бомбами, чтобы потенциальные агрессоры и их население понимали, что им грозит. Понижение порога применения и повышение минимальной мощности боеприпасов необходимо и для восстановления ещё одной утраченной функции ядерного сдерживания – предотвращения больших конвенциональных войн. Стратегическим планировщикам в Вашингтоне и их европейским подручным должно стать понятно, что уничтожение российских самолётов над нашей территорией или дальнейшие бомбардировки российских городов будут наказаны (после предупредительного удара неядерными боеприпасами) применением ядерного оружия. Тогда, возможно, они сами возьмут на себя работу по ликвидации киевской хунты.

Требуется, видимо, и изменение (в том числе частично гласное) списка целей для ядерных ударов возмездия. Нужно чётче продумать, кого мы собираемся сдерживать. После того как американцы ради своих имперских амбиций, «в защиту демократии» уничтожили миллионы людей во Вьетнаме, Камбодже, Лаосе, Ираке, совершили чудовищные агрессии против Югославии, Ливии, сознательно бросили, несмотря на все предупреждения, в огонь войны сотни тысяч, а может быть, уже и миллионы украинцев, нет уверенности, что для западной глобалистской олигархии угроза удара возмездия даже по территории их стран не является достаточным сдерживающим фактором. Попросту говоря, её не волнует благо даже собственных граждан и могут не испугать жертвы среди них.

Может быть, стоит предусмотреть в качестве целей первой волны, даже и упредительных ударов возмездия места скоплений этой олигархии?

Господь же ради очищения мира поразил огненным дождём (современный эквивалент – ограниченный ядерный удар по целям в Европе) погрязшие в мерзости и разврате Содом и Гоморру. Можно вернуться к ещё одной подсказке из Ветхого Завета. Наши ядерные торпеды «Посейдоны» способны вызвать цунами, напоминающие Великий потоп. Большинство стран, ведущих наглую агрессивную политику, – прибрежные. Глобалистский олигархат или «глубинное государство» не должны надеяться, что смогут спастись, подобно Ною с его благочестивым семейством и животными на ковчеге.

Ещё раз повторю сказанное ранее. Повышение достоверности и эффективности ядерного сдерживания необходимо не только для прекращения украинской войны, развязанной Западом. И не только для мирного препровождения Запада на гораздо более скромное, но, будем надеяться, достойное место в будущей мировой системе. Главная задача – предотвращение накатывающейся волны конфликтов, предотвращение «века войн», их эскалации на глобальный термоядерный уровень.

А поэтому идти вверх по лестнице ядерного сдерживания нужно и безотносительно к войне на Украине. В развитие уже сделанным или планирующимся шагам полагаю целесообразным после консультации с дружественными государствами, но не перекладывая на них ответственность, быстро вести дело к возобновлению испытаний ядерного оружия. Сначала подземных, а если этого окажется недостаточно, то провести испытание Царь-бомбы-2 – на Новой Земле, минимизируя ущерб природе своей страны и дружественных государств Мирового большинства[12].

Я не стал бы даже слишком протестовать, если бы такой демонстрационный ядерный взрыв произвели Соединённые Штаты. Ведь это усилило бы всеобщий эффект ядерного сдерживания. Но Вашингтон пока не заинтересован повышать роль ядерного фактора в мировой политике, полагаясь на всё ещё значительную мощь в области экономики и силах общего назначения.

Рано или поздно предстоит изменить официальную российскую политику в области нераспространения ядерного оружия. Прошлая была небесполезна: уменьшала риски несанкционированного применения ядерного оружия, ядерного терроризма. Но она была несправедлива в отношении многих незападных государств и давно перестала работать. Придерживаясь её, мы шли в фарватере американцев, которые хотели не только предотвратить риски, но и не допустить создания ограничительных механизмов для реализации своего превосходства в силах общего назначения, особенно ВМС. Исторически, философски распространение способствовало миру. Ужасно представить, что произошло бы, не получи ядерное оружие СССР, затем Китай. Израиль, обретя ядерное оружие, стал чувствовать себя увереннее среди враждебных арабских держав. Правда, он злоупотребил этой уверенностью, не пойдя на справедливое решение палестинского вопроса, а теперь и развязав войну в Газе с явными признаками геноцида. Будь у его соседей ядерное оружие, Израиль действовал бы скромнее. Индия, произведя ядерные испытания, стала чувствовать себя явно спокойнее в отношениях с более мощным Китаем. Индо-пакистанский конфликт тлеет, но со времени получения обеими странами ядерного статуса масштаб столкновений сократился.

КНДР чувствует себя увереннее и повышает свой статус на международной арене, особенно после того, как Россия наконец прекратила волочиться в хвосте Запада и де-факто возобновила сотрудничество с Пхеньяном. Ограниченное ядерное распространение может оказаться полезным и как барьер на пути создания и использования биооружия. Повышение уровня ядерной угрозы может стать сдерживающим фактором милитаризации технологий искусственного интеллекта. И главное – ядерное оружие, в том числе его распространение, необходимо для восстановления переставших действовать функций ядерного сдерживания – не только предотвращения больших войн с применением обычных вооружений (см. Украину), но и гонки обычных вооружений. Неядерную войну нельзя выиграть, если у потенциального противника есть ядерное оружие и, главное, готовность к его применению.

Уже сейчас повышение опоры на ядерное сдерживание необходимо для охлаждения потерявших разум европейских «лидеров», болтающих о неизбежности столкновения России и НАТО и призывающих готовить к этому вооружённые силы. Этим болтунам и их слушателям нужно напомнить, что в случае войны между Россией и НАТО в Европе от многих европейских стран альянса мало что останется уже в первые дни после развязывания конфликта.

Разумеется, распространение несёт и риски. Но в условиях начавшегося мирового беспорядка и передела они гораздо меньше, нежели те, что порождены ослаблением ядерного сдерживания.

Полицентричный и устойчивый миропорядок будущего не наступит без ядерной многосторонности.

Разумеется, некоторые страны должны быть навсегда и твёрдо лишены права обладать ядерным арсеналом или даже приближаться к его обретению. Германия, развязавшая две мировые войны, устроившая геноцид, обязана стать законной целью упреждающего удара и быть просто уничтожена, если протянет руки к ядерной бомбе. Впрочем, уже сейчас, забыв про свою чудовищную историю, она нарывается на такое наказание, выступая реваншистским государством, главным европейским спонсором войны на Украине. В Европе схожей участи должны бояться и все страны, участвовавшие во вторжении Гитлера на территорию СССР. Думаю, что такой судьбы не избежать в случае крайней необходимости и Польше, если она задумается о ядерном оружии. Впрочем, повторюсь уже в который раз, не дай Бог.

Китай будет иметь полное право и даже моральную обязанность – при поддержке России и других стран Мирового большинства – наказать Японию, чья агрессия унесла десятки миллионов жизней китайцев, других жителей Азии, и до сих пор мечтающую о реванше, претендуя на российские территории, если Токио двинется к обладанию ядерным оружием.

На Ближнем Востоке требуется устойчивый ядерный баланс. Израиль, если и когда преодолеет свою делегитимацию из-за зверств в Газе. Иран, если откажется от своего официально объявленного стремления уничтожить Израиль. Одна из стран Залива или их содружество. Наиболее приемлемый кандидат на обладание от имени всего арабского мира – ОАЭ, если нет, Саудовская Аравия и/или Египет. Естественно, движение к ядерному оружию ведущих стран Мирового большинства должно быть размеренным, сопровождаться подготовкой соответствующих кадров и элит. Россия может и должна поделиться опытом. Уже сейчас нужно интенсивно развивать диалоги с ведущими странами МБ о сути и модернизации политики ядерного сдерживания. Если США, переходя, надеюсь максимально мирно, от случайно доставшейся им роли мирового гегемона к роли нормальной великой державы, захотят вернуться к классическому прочтению «доктрины Монро», снова стать гегемоном в Латинской Америке, можно подумать о помощи с предоставлением ядерного статуса Бразилии или даже Мексике (если они захотят).

Некоторые из изложенных предложений вызовут волну критики, как и статьи о ядерном сдерживании прошлого года[13]. Но они оказались крайне полезными и для отечественного, и для мирового стратегического сообщества, заставили его выйти из летаргического сна «стратегического паразитизма». В США быстро прекратились разговоры о том, что Россия никогда не применит ядерное оружие в ответ на агрессию Запада на Украине. Потом заговорили об опасности ядерной эскалации войны на Украине. Затем – что они проиграют войну против России и Китая[14]. В Европе, полностью потерявшей стратегически мыслящий класс, ещё визжат. Но они не так опасны.

Дальше нужно думать вместе. Полагаю, будем делать это и публично, и за закрытыми дверями с экспертами из ведущих стран Мирового большинства, а в будущем и с отрезвевшими представителями западного мира. Закончу строками надежды из того же Александра Блока: «Пока не поздно – старый меч в ножны, / Товарищи! Мы станем – братья!» Если мы переживём предстоящие два десятилетия, избежим ещё одного века войн, каким был двадцатый, особенно его первая половина, наши дети и внуки станут жить в многокрасочном, многокультурном, гораздо более справедливом мире.

Автор: Сергей Караганов, доктор исторических наук, заслуженный профессор, научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, почётный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике.

СНОСКИ

[1] Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Президент России. 02.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 05.02.2024).

[2] Указ Президента Российской Федерации от 31.03.2023 г. № 229 «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации» // Президент России. 31.03.2023. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/49090 (дата обращения: 05.02.2024).

[3] Караганов С.А. От не-Запада к Мировому большинству // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 6–18.

[4] Впрочем, это оживление вроде пошло после нескольких десятилетий топтания на месте. Тянутся за Урал новые шоссейные дороги. Наконец началось строительство железнодорожной магистрали, соединяющей нашу страну через Иран с Заливом и Индийским океаном.

[5] О некоторых контурах Восточного поворота-2 – сибиризации России см.: Караганов С.А. Сибиризация: Второй поворот России на Восток лежит «за Камнем» // Российская газета. 05.02.2024. URL: https://rg.ru/2024/02/05/reg-sibfo/sibirizaciia.html (дата обращения: 05.02.2024).

[6] О необходимости новой мобилизационной готовности общества красноречиво писал адмирал С.И. Авакянц, ныне директор Института мировой военной экономики и стратегии НИУ ВШЭ. См.: Адмирал Сергей Авакянц: Сейчас государства должно быть больше // Российская газета. 19.12.2023. URL: https://rg.ru/2023/12/19/utro-ponedelnika.html (дата обращения: 05.02.2024).

[7] О новой политике в отношении Мирового большинства см.: Политика России в отношении Мирового большинства : доклад НИУ ВШЭ, СВОП, России в глобальной политике // Россия в глобальной политике. 28.12.2023. URL: https://globalaffairs.ru/wp-content/uploads/2023/12/doklad_politika-rossii-v-otnoshenii-mirovogo-bolshinstva.pdf (дата обращения: 05.02.2024).

[8] См., например, краткое описание этой философии ведущим российским китаеведом А.В. Ломановым в интервью для передачи «Международное обозрение»: Самое главное право человека – это право на выживание // Россия в глобальной политике. 11.12.2023. URL: https://globalaffairs.ru/articles/glavnoe-pravo-cheloveka/ (дата обращения: 05.02.2024).

[9] О ранних идеях развития общеевразийской системы безопасности см.: Караганов С.А. Евроазиатский выход из европейского кризиса // Россия в глобальной политике. 23.08.2015. URL: https://globalaffairs.ru/articles/evroaziatskij-vyhod-iz-evropejskogo-krizisa-2/ (дата обращения: 05.02.2024); Его же. От поворота на Восток к Большой Евразии // Международная жизнь. 2017. No. 5. С. 6–18.

[10] О наступательной политике в идейной сфере см.: Караганов С.А. Наступление в войне идей // Россия в глобальной политике. 27.11.2020. URL: https://globalaffairs.ru/articles/nastuplenie-v-vojne-idej/ (дата обращения: 05.02.2024).

[11] О функциях ядерного сдерживания см.: Караганов С.А. О новом ядерном мире // Россия в глобальной политике. 04.04.2017. URL: https://globalaffairs.ru/articles/o-novom-yadernom-mire/ (дата обращения: 05.02.2024).

[12] О последствиях испытаний ядерного оружия на Новой Земле см.: Широкорад А.Б. Учения – от слова «учить»: Даёшь ядерные испытания на Новой Земле! // Свободная Пресса. 24.01.2024. URL: https://svpressa.ru/war21/article/402610/ (дата обращения: 05.02.2024).

[13] Караганов С.А. Применение ядерного оружия может уберечь человечество от глобальной катастрофы // Профиль. 13.06.2023. URL: https://profile.ru/politics/primenenie-yadernogo-oruzhiya-mozhet-uberech-chelovechestvo-ot-globalnoj-katastrofy-1338893/ (дата обращения: 05.02.2024); Его же. Как не допустить Третьей мировой // Россия в глобальной политике. 26.09.2023. URL: https://globalaffairs.ru/articles/vek-vojn-statya-pervaya/ (дата обращения: 05.02.2024).

[14] См., например: Mitchell A.W. America Is a Heartbeat Away from a War It Could Lose // Foreign Policy. 16.11.2023. URL: https://foreignpolicy.com/2023/11/16/us-russia-china-gaza-ukraine-world-war-defense-security-strategy/?tpcc=recirc062921 (дата обращения: 05.02.2024).

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 23 февраля 2024 > № 4619205 Сергей Караганов

От «специальной» к «военной»

Уроки двух лет операции на Украине

РУСЛАН ПУХОВ

Директор Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Пухов Р.Н. От «специальной» к «военной» // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 21–36.

В начале третьего года специальной военной операции (СВО) России на Украине можно констатировать, что события, начавшиеся в феврале 2022 г., подобно любой большой войне последних столетий, привели к крушению многих представлений, теорий и авторитетов в политической и военной областях. Инициаторы, основные участники, да и наблюдатели со всех сторон получили и увидели то, чего не планировали и не ожидали.

Два года боевых действий намечают контуры революционизирующих изменений в военном деле, возможно, предопределяющих облик войны и военного искусства на всё XXI столетие.

Несостоявшийся «Дунай»

Возвращаясь к началу, можно сделать вывод, что замысел кампании действительно предусматривал проведение в первую очередь специальной, а уже во вторую – военной операции, и предполагал, что задачу возможно решить без широкомасштабных военных действий и организованного военного сопротивления. Будущие историки ответят, почему в Москве считали возможным реализацию такого сценария, особенно с учётом того, что вооружённые силы Украины (ВСУ) с 2014 г. уже вели непрерывную «малую» войну в Донбассе. Сам же план СВО узнаваем и, по сути, воспроизводил советский план ввода войск в Чехословакию в 1968 г., известный как операция «Дунай». Ему соответствовали основные элементы замысла СВО, включая захват десантом столичного аэропорта с последующей переброской туда частей ВДВ для блокирования столицы и массированные стремительные марши бронетанковых и механизированных частей к крупным городам для их блокирования и последующей быстрой «зачистки» силами «лёгких частей», спецназов и спецслужб.

Отличием обстоятельств «Дуная» от операции февраля 2022 г. стало не только то, что политическое руководство Украины и командование ВСУ оказали сопротивление. «Дунай» проводился мощной отмобилизованной группировкой войск Организации Варшавского договора, значительно превосходившей силы Чехословацкой народной армии. Инициаторы же СВО пошли на ввод войск в государство, превосходившее Чехословакию по площади, силами ограниченной группировки, оцениваемой примерно в 185 тысяч человек (хотя и включавшей большую часть российских Сухопутных войск и ВДВ), или около 140 батальонных тактических групп. Даже с учётом мобилизации сил ДНР и ЛНР (ещё около 110 тысяч), она уступала по численности вооружённым силам и силовым структурам Украины, уже частично отмобилизованным. Начатая же на Украине за день до начала СВО мобилизация первоочередного резерва, пополнившая ВСУ в считанные дни 150 тысячами военнослужащих с опытом боевых действий в Донбассе (участники «антитеррористической операции» – «Операции объединённых сил») и позволившая доукомплектовать основные бригады первой линии, сделала соотношение сил полностью неблагоприятным для России.

В этих условиях исход первого этапа СВО определился уже одним только соотношением сил. Распылённые по восьми направлениям российские группировки были быстро остановлены и вынуждены ввязаться в бои с численно превосходящим противником. На севере основные ударные группировки сил СВО, продвигаясь из Белоруссии через Припятские болота и с российской территории через Сумскую и Черниговскую области, достигли Киева, однако не смогли ни блокировать его (не говоря уже о занятии), ни обеспечить свои растянутые коммуникации. Десант в Гостомеле в условиях ожесточённого сопротивления и артобстрелов превратился из плацдарма в ловушку. На Харьковском направлении войска были остановлены уже на подходах к Харькову и у линии границы. Попытки наспех отмобилизованных и недостаточно оснащённых сил ДНР и ЛНР отбросить окопавшиеся с 2014 г. украинские силы от линии боевого соприкосновения на Донбассе оказались малоуспешными. Неспособность подавить украинскую ПВО резко ограничила эффективность действий российской авиации над всей линией фронта и территорией Украины, лишив ВС РФ одного из главных козырей.

Наибольшие успехи достигнуты на юге, где, видимо, сработали (и только там) некие «договорняки», «спящие» агенты и сторонники России. Это позволило войскам, вышедшим из Крыма, в считанные дни при минимальном сопротивлении ВСУ занять территории Херсонской и южной части Запорожской областей, на востоке выйти к Мариуполю, а на западе – развить наступление на Николаев и в обход его с севера на Одессу. Однако эти два главных приза Причерноморья заполучить не удалось. Собранные заранее со всех трёх европейских флотов ВМФ России десантные корабли с силами морской пехоты были остановлены минами и «неожиданно» объявившимися на вооружении Украины противокорабельными ракетами собственного производства «Нептун». Пришедшие же в себя на суше ВСУ быстро остановили бравшие скорее внезапностью передовые силы российских войск у Николаева и у Вознесенска, а к середине марта отбросили их до границы Херсонской и Николаевской областей.

Россия обнаружила себя в состоянии крупномасштабной войны на громадном фронте с многочисленным и хорошо вооружённым противником, на помощь которому пришли все державы Запада, введшие беспрецедентные экономические санкции и начавшие массированные и нараставшие поставки вооружения Киеву.

Наиболее проблемным с самого начала стало Киевское направление, где, по сути, группировка войск двух военных округов ВС РФ была «засажена» в леса и болота вокруг Киева без видимых перспектив её эффективного использования и с постоянным риском для коммуникаций, «нанизанных» на лесные дороги через фактически оставшиеся под контролем киевских сил Сумскую и Черниговскую области. Для взятия и даже охвата и осады Киева группировки не хватало. По большому счёту, только крайняя медлительность и непредприимчивость украинского командования и ВСУ в целом не дали положению на Киевском направлении перерасти в острый кризис для российской стороны. При более энергичном противнике российским войскам под Киевом грозило бы повторение Варшавы-1920.

Российское командование осознало данное положение вещей, уже где-то в середине марта 2022 г. принято решение об отводе войск от Киева, к 5 апреля они полностью ушли из Киевской, Сумской и Черниговской областей и с севера Харьковской области за границы Украины. По сути, на этом кампанию с решительными целями на Украине можно считать завершённой, поскольку её главной целью был, очевидно, захват Киева. Российское руководство, естественно, представило отвод войск из-под Киева и с севера Украины в качестве «акта доброй воли» во время мирных переговоров в Стамбуле. Судя по всему, именно этот «акт», а не интриги Бориса Джонсона, прежде всего и привёл к крушению стамбульских переговоров. Отступление армии от столицы противника никогда не служило компромиссному миру.

Киев посчитал вывод российских войск с севера триумфом политики сопротивления и воспринял его как поворотную точку, решив, что сможет добиться полного изгнания российских войск. Это подкреплялось валом западной общественно-политической и военной поддержки, достигшей пика весной 2022 года. 9 мая 2022 г. Конгресс США принял даже закон о ленд-лизе для Украины, теоретически открывавший доступ к неограниченному объёму американской военной помощи. Запад уверовал в возможность при помощи комплекса военных и экономических мер нанести «стратегическое поражение» России, которое при благоприятных условиях может привести к смене власти в Москве.

После неудачной попытки компромиссного выхода из войны и получения ряда болезненных ударов (13–14 апреля был потоплен флагман Черноморского флота ракетный крейсер «Москва») российской стороне оставалось только продолжить военную кампанию, переосмыслив цели и возможности. Насколько можно судить, новый план предусматривал использование войск, отведённых с севера Украины, для полного освобождения территории ДНР и ЛНР и, возможно, частичного окружения сил ВСУ на Левобережье Украины. Предположительно, достижение этих задач считалось возможным к маю-июню. С середины марта 2022 г. велось наступление в районе Изюма, усиленное в апреле; первоначальный план, видимо, заключался в выходе в тыл северодонецкой группировке ВСУ через Славянск и более амбициозном и масштабном наступлении в сторону Запорожья навстречу российским силам на юге. В дальнейшем наступательные действия начались ещё на нескольких направлениях в Харьковской области и ЛНР. Однако ВС РФ столкнулись с серьёзной нехваткой сил и средств. После вывода части батальонных тактических групп на пополнение в РФ российские ВС имели к середине апреля 2022 г. не более ста поредевших БТГ на всю линию фронта, а перебрасываемые с северного направления БТГ вводились в бой поочерёдно, не давая нужного наращивания сил.

На Украине же в марте 2022 г. была объявлена уже третья волна мобилизации, распространявшаяся на выпускников военных кафедр и лиц, ранее не проходивших срочную службу, что к середине апреля довело численность ВСУ до 400 тыс. человек, не считая находящихся в учебках, а к концу мая – до 600 тыс. человек. Таким образом, ВСУ получили значительное численное превосходство над объединённой группировкой ВС РФ, сил ДНР и ЛНР и ЧВК, и российское наступление велось, по сути, на численно превосходившего противника.

Важным фактором первого этапа боевых действий стала борьба за Мариуполь со 2 марта по 16 мая 2022 года. Осада города стала предвестником будущей «позиционности» в этом конфликте и сковала 30-тысячную группировку «союзных сил», во многом предопределив невозможность развить российские успехи на юге или наступательные действия у Донецка. Наступление же ВС РФ на Изюмском направлении по причине отсутствия превосходства в силах над противником тоже развивалось медленно и тяжело и в итоге вместо окружений свелось просто к «выталкиванию» противника на тактическом уровне. В начале мая 2022 г. российские силы столкнулись с серьёзными трудностями и потерями при попытках форсирования Северского Донца у Белогоровки, когда выявилась неработоспособность в условиях этой войны «традиционных» способов массирования сил и средств. К началу июля 2022 г. после занятия Лисичанска российское наступление выдохлось. Была занята практически вся территория Луганской области (ЛНР) и восточной части Харьковской области, но у Украины оставалась большая часть Донецкой области (ДНР). Не удалось дойти даже до Славянска и Краматорска. Данная кампания обескровила силы ВС РФ, в основе своей остававшиеся группировкой, вошедшей на Украину в феврале 2022 года. Украина же запустила «перманентную мобилизацию», получая всё более ощутимое численное превосходство.

Дорога к позиционности

К концу весны – началу лета 2022 г. определяющим фактором боевых действий стало получение Украиной западного вооружения и технических средств. С самого начала на службу ВСУ были поставлены колоссальные разведывательные возможности Запада, что обеспечило превосходство в разведке и целеуказании. Особенно это касается космической разведки, обеспечиваемой комплексом западных военных разведывательных спутников и многочисленными коммерческими спутниковыми западными компаниями-поставщиками геоизображений. Это позволяет вести мониторинг зоны боевых действий и территории РФ непрерывно и практически в режиме реального времени.

Система «всеобщего» спутникового интернета Starlink компании SpaceX Илона Маска быстро стала ключевой украинской системой боевого управления и передачи данных, катапультировав ВСУ в XXI век. Обладая возможностями функционирования в любой точке, распределённого доведения потоковой информации до огромного количества индивидуальных потребителей, поддержания интернет-связи в движении и управления транспортными средствами на любой дистанции, Starlink дал военным возможности, которые даже вооружённые силы США рассчитывали получить не ранее середины 2030-х годов. Со Starlink реальностью стало подключение любого «юнита» к сети в любом месте, обмен видеопотоками онлайн, создание боевых чатов и других систем управления для обмена данными между тысячами абонентов в режиме реального времени, высокая скрытность связи за счёт узконаправленного на спутник канала связи, возможность при помощи вай-фай снабжать сети для тактической связи в каждой точке доступа. Фактически каждый боевой «юнит» и каждое огневое средство при подключении к Starlink превращались в сетецентрические с возможностями целеуказания, наведения и корректировки в реальном масштабе времени и с потенциалом высокоточного оружия.

155-мм современная дальнобойная артиллерия и начавшие применяться с конца июня 2022 г. наземные ракетные системы HIMARS и MLRS с высокоточными реактивными снарядами GMLRS дальностью до 90 км, в сочетании с вышеуказанными средствами разведки, целеуказания и сетецентрическими средствами связи, управления и передачи данных, позволили украинской стороне получить во второй половине 2022 г. огневое превосходство и возможности высокоточного дальнего удара, значительно осложнив положение ВС РФ.

Главным результатом применения ВСУ HIMARS с ракетами GMLRS летом 2022 г. стали не столько поражения штабов и складов с боеприпасами, сколько удары по расположениям воинских частей и резервов. Российской стороне пришлось оттянуть резервы вглубь контролируемой территории, а частично даже и на территорию РФ. В сочетании с общей нехваткой сил у ВС РФ и количественным превосходством ВСУ, именно это стало предпосылкой успешного украинского наступления в Харьковской области в сентябре 2022 года. Не имея возможности быстро и эффективно ввести в бой оттянутые резервы, российская сторона оставила восточную часть Харьковской области и выстроила из введённых резервных сил линию на западной границе ЛНР, на которой украинский набег был остановлен и которая сформировала основу линии фронта на севере, существующую поныне.

Первый реальный военный успех Украины остро поставил перед Москвой проблему несоответствия численности группировки потенциалу противника. Российскому руководству пришлось 21 сентября 2022 г. пойти на проведение впервые за постсоветский период частичной мобилизации, призвав более 300 тыс. человек. Одновременно дан карт-бланш на резкое наращивание численности ЧВК «Вагнер», фактически начавшей превращаться в параллельную армию, в том числе за счёт массовой вербовки заключённых в тюрьмах, – к январю 2023 г. численность «Вагнера» достигла 50 тыс. человек.

Все эти меры начали давать эффект только к концу 2022 года. А пока российские войска оказались выстроены в растянутую «тонкую красную линию». И осенью 2022 г. у Украины, оказавшейся на пике благоприятного для неё соотношения сил, появился уникальный шанс нанести российской стороне ряд значительных поражений с возможным масштабным политическим эффектом.

Украина могла либо продолжить наступательные действия уже на территории ЛНР, либо попытаться осуществить на юге прорыв от Запорожья к Азовском морю, отрезав российские силы в Херсонской области и выйдя к северной части Крыма. Неясно, почему Киев отказался от таких выигрышных для него направлений – было ли это кунктаторство осторожного и склонного к пассивности украинского главкома Валерия Залужного, или, по ряду новых сообщений, следствие давления американцев, скептически оценивавших способности ВСУ к столь масштабным действиям. Вместо наступления с решительными целями украинская сторона нацелилась на более ограниченную и в то же время конъюнктурно политически выгодную задачу выдавливания российских сил из Херсона – единственного областного центра Украины, который Россия заняла в начале СВО.

Российские войска на западном берегу низовий Днепра снабжались по нескольким мостам, которые стали объектами высокоточных ударов ракетами GMLRS. Однако украинские атаки на российские позиции у Херсона в сентябре-ноябре 2022 г. сами по себе оказались малорезультативны, сопровождались значительными потерями и стали первой масштабной демонстрацией позиционного тупика, в полной мере проявившегося в следующем году. Тем не менее повреждение мостов через Днепр ракетными ударами сыграло свою роль. Опасаясь кризиса снабжения, российское командование по инициативе ставшего в октябре командующим Объединённой группировкой российских войск (сил) на Украине генерала армии Сергея Суровикина 9 ноября приняло решение оставить Херсон и отвести войска с правобережья Днепра. Отход произвели в течение двух суток с высокой степенью организованности и скрытности и практически без потерь.

Для Украины освобождение Херсона, осуществлённое без боёв в самом городе, стало крупным военно-политическим успехом, резко поднявшим её акции на Западе. Там пришли к выводу, что при оказании Украине масштабной военной помощи она сможет сама выбить российские войска, по крайней мере, до рубежей 24 февраля 2022 года. С конца 2022 г. западные военные поставки Украине стали резко наращиваться, включая впервые начатые отгрузки танков и боевых машин пехоты. Также была развёрнута программа подготовки и обучения на Западе 12 украинских бригад. Украинское военное руководство, получив крупные пополнения людьми и техникой, начало масштабное наращивание боевого потенциала и численности ВСУ, включая формирование соединений. К весне 2023 г. численность Сил обороны Украины (ВСУ и другие силовые структуры) превысила миллион человек, а боевых бригад сотню.

Российское командование после проведения частичной мобилизации и увеличения притока контрактников также произвело доукомплектование сил в зоне СВО и приступило к формированию новых соединений, заявив о планах довести численность ВС РФ в перспективе до полутора миллионов военнослужащих. Судя по всему, опираясь на плоды мобилизации, зимой 2022–2023 гг. Москва колебалась между вариантами «оптимистично-наступательной» и «осторожно-оборонительной» стратегии на Украине. Проба «оптимистично-наступательного» варианта выразилась в наступлении на Соледарско-Бахмутском направлении (с ноября), в котором главная ударная роль досталась ЧВК «Вагнер». 10 января 2023 г. взят Соледар, после ожесточённых боев, продолжавшихся до 20 мая, – Бахмут.

Растянувшееся почти на полгода российское наступление сопровождалось тяжёлыми боями при малом территориальном прогрессе и почти полным разрушением занятых городов. Это продемонстрировало новый облик кампании, приобретавшей всё более позиционный характер. В конце зимы и начале весны 2023 г. российская сторона попыталась провести ряд локальных наступлений на Донбассе – у Донецка, в Марьинке, на Угледар, но они вылились в упорные позиционные бои и имели незначительные результаты или вовсе закончились неудачей, как у Угледара.

Всё это привело российское командование к окончательному и оказавшемуся наиболее рациональным выбору в пользу оборонительной стратегии кампании на 2023 г. с опорой на позиционную оборону. С ранней весны 2023 г. на российской стороне фронта развернулось масштабное строительство сети полевых позиций и фортификаций, получившей название «линии Суровикина», одновременно шло накопление резервов. Для пополнения войск выдвинут план привлечения в армию в течение года 420 тыс. контрактников, которым предлагалось высокое денежное содержание.

Украина проигрывает свой последний шанс

К началу 2023 г. у Украины были, в принципе, значительные шансы на успех наступательных действий. Российская армия в зоне бое­вых действий испытывала не только значительный некомплект личного состава (эффект мобилизации только начинал сказываться), но и нехватку боевой техники. Уже с лета и осени 2022 г. российская сторона начала массовый вывод с баз хранения устаревших образцов танков, бронетехники и артиллерии, включая образцы 1950–1960-х гг., чудом пережившие «распилы» постсоветских времён, но это только частично исправляло ситуацию. Согласно нашумевшей в середине прошлого года утечке файлов Разведывательного управления министерства обороны США (РУМО) через социальную сеть Discord, на 28 февраля 2023 г. у российских войск на линии боевого соприкосновения находилось 419 танков, 2928 бронированных машин и 1209 артиллерийских систем. ВСУ имели 809 танков, 3498 бронированных машин и 2331 артиллерийскую систему. Российская сторона испытывала также серьёзную нехватку боеприпасов.

Таким образом, видимо, первые три месяца 2023 г. были временем наилучшего соотношения сил для ВСУ и наибольшего упадка боевого потенциала российской армии. Однако украинское руководство постоянно откладывало начало наступления, ожидая прибытия максимального количества западной боевой техники и окончания подготовки новых бригад на Западе. Противная сторона не сидела сложа руки, и соотношение сил начало сдвигаться. Но магия западной техники и «западных методов» была настолько велика, что породила у украинцев чувство самоуверенности и пренебрежения к противнику. Прошли март, апрель, май, и только в начале июня украинские силы наконец перешли к активным действиям.

Хотя многие ожидали от ВСУ (а скорее, от их западных планировщиков) каких-то нестандартных и креативных ходов, украинское командование с 4 июня повело наступление по наиболее очевидному и сулившему наибольший оперативно-стратегический успех направлению от Запорожья на юг к Азовскому морю – там, где российская сторона подготовилась лучше всего. Разделение украинского удара на юге между двумя направлениями – Ореховском, условно на Мелитополь, и Времьевском, условно на Темрюк и Бердянск, – ещё можно было понять. Но одновременно ВСУ начали наступать на совершенно отдельном третьем направлении на севере, стремясь вернуть утраченный Бахмут. Там были задействованы некоторые из наиболее опытных бригад, в то время как на юге основной вклад вносили свежесформированные бригады, прошедшие западное обучение. Смысл распыления сил между главным южным направлением и Бахмутом оставался непонятен как для наблюдателей, так и, судя по сообщениям американских СМИ, для пентагоновских кураторов.

Украинское командование создало волшебный коктейль из затягивания подготовки, отсутствия оперативной и стратегической внезапности, распыления сил и пренебрежения к противнику.

В теории всё это могло быть нивелировано тактическими успехами на передовой, однако и с этим не задалось. Позиционность проявилась во всём масштабе – атакующие колонны и формации бронетехники ВСУ напарывались на мины, скучивались, и становились объектами избиения с применением ПТУР, артиллерии и дронов. Несмотря на превосходство украинцев за счёт содействия Запада в разведке и целеуказании и наличия у них высокоточного вооружения, добиться результативного огневого превосходства и подавления российской артиллерии в полосе наступления ВСУ не удалось. В результате наступление на юге вылилось в медленное кровопролитное «прогрызание» российских позиций, уже со второй половины июня украинцы перестали полагаться на хвалёную западную бронетехнику и перешли к чисто пехотным штурмовым действиям малыми подразделениями.

На Ореховском направлении деревушка Работино, которая, по украинским планам, должна была быть взята в первый день наступления, занята украинцами только к концу августа. В течение сентября ВСУ продвинулись ещё на пару километров юго-восточнее Работино, на чём наступление выдохлось окончательно. Восточнее, на Времьевском направлении, украинцы смогли срезать в июне вдававшийся в их позиции на несколько километров так называемый Времьевский выступ, однако в следующие три месяца им удалось продвинуться только на 2–3 км южнее. К концу лета в ожесточённых боях ВСУ «прогнули» линию фронта на несколько километров южнее Бахмута, но ни о каком окружении и тем более взятии города не могло быть и речи. Вопреки распространённому мнению, пресловутая «линия Суровикина» практически не сыграла роли в отражении украинского наступления на юге – до неё в большинстве случаев украинцы попросту не дошли, за исключением одного участка юго-восточнее Работино.

Не помогло Украине и столь ожидавшееся ею внутриполитическое потрясение в России – вспыхнувший 23–24 июня мятеж ЧВК «Вагнер». Бестолковое выступление не вполне понимавших, чего они хотят, руководителей «Вагнера» быстро «сдулось» и, как обычно при таких исходах, привело к консолидации и укреплению позиций российских властей.

Для Украины неудача летнего наступления 2023 г. стала симптомом фундаментального военно-политического кризиса, продемонстрировавшего отсутствие реальных средств и ресурсов для военной победы над Россией.

Именно пониманием этого вызваны шатания западных стран относительно объёмов военной помощи. Если итоги кампании 2022 г. дали Киеву крупный кредит военно-политического доверия на Западе, то кампания 2023 г. его в значительной мере лишила. Даже при новых масштабных западных военных поставках уникально выгодное для Украины соотношение сил рубежа 2022–2023 гг. уже никогда не повторится.

Последним аккордом украинских наступательных действий в 2023 г., причём, как можно судить, предпринятым в первую очередь именно для демонстрации Западу хоть каких-то успехов, стали высадки в сентябре-октябре небольшими силами на левом берегу низовий Днепра, позволившие сформировать несколько небольших плацдармов. Эти плацдармы (самый значительный в Крынках) с оперативной точки зрения оказались тупиковыми, поскольку воспроизвели ту самую позиционность, которая сковала и парализовала остальной фронт.

В тупике

Ещё одной стороной неудачи украинского наступления лета 2023 г. стала неспособность «перемолоть» и истощить значительные силы ВС РФ. Российская армия сохранила основные силы и резервы, что позволило перейти к активизации действий на фронте. Уже в начале июля 2023 г. российские войска предприняли наступление на севере на Купянском направлении, стремясь отбить часть территорий, утраченных в сентябре 2022 года. Хотя успехи оказались невелики, с осени 2023 г. по мере затухания украинских наступательных действий российские силы развернули серию атак практически по всему фронту, быстро вынудив ВСУ утратить инициативу и перейти к обороне.

Самое значительное из российских наступлений с начала октября 2023 г. нацелено на Авдеевку – прочно удерживавшийся ВСУ с 2014 г. западный пригород Донецка. Даже достигнутый там успех и продолжающиеся российские атаки на различных участках подтверждают отсутствие средств решительно преодолеть позиционность. Тем не менее российская сторона сохраняет масштабное давление на украинские позиции практически по всей протяжённости линии боевых действий в зоне СВО, создавая на ряде направлений тактические кризисы для ВСУ. По всей видимости, активная стратегия «нанесения множества порезов» противнику призвана измотать ВСУ и создать предпосылки для «расшатывания» украинского фронта и достижения более существенных успехов. Однако данная стратегия весьма дорогостояща для ВС РФ в плане потерь и расходования ресурсов и может привести к чрезмерному истощению сил, что, в свою очередь, снова передаст хотя бы отчасти инициативу украинской стороне – на чём, вероятно, сейчас и строятся расчёты Киева.

Глубокая позиционность в сочетании с нехваткой у обеих сторон сил обрекает их в 2024 г. на длительную позиционную борьбу. Перевести тактические успехи в оперативные обе стороны, как показала борьба на протяжении года, неспособны. Сейчас ВС РФ удерживают инициативу практически по всей линии фронта, а ВСУ перешли к стратегической обороне, которая пока является достаточно устойчивой и не даёт возможности российским войскам добиваться чего-то большего, чем частные тактические успехи. Украинские войска также сохраняют значительные резервы, включая основную часть полученного в 2023 г. западного тяжёлого вооружения, и ожидают получения западных боевых самолётов – истребителей F-16. В то же время политическая неопределённость относительно дальнейших объёмов военной помощи (прежде всего со стороны США) не даёт возможности Киеву сформировать чёткие планы кампании на 2024 г. и вынуждает принять выжидательную стратегию. Основной проблемой для ВСУ представляется не столько нехватка вооружения и боеприпасов, сколько нежелание украинского руководства по политическим мотивам развёртывать полноценную мобилизацию мужского населения моложе 25 лет (сейчас мобилизации подлежат только лица старше 30 лет).

Потенциал ВС РФ в 2024 г. в значительной мере тоже будет определяться готовностью руководства страны прибегнуть к новым мобилизационным мероприятиям, поскольку потенциал комплектования за счёт контрактников снижается.

Обе стороны к началу 2024 г., видимо, имели сопоставимую численность сил на фронте. Президент России Владимир Путин заявлял о наличии «в зоне СВО» более 600 тысяч человек, украинские и западные оценки дают для ВС РФ примерно 400–450 тысяч человек непосредственно на линии боевых действий. Численность так называемых Сил обороны Украины украинские официальные источники определяли к концу 2023 г. примерно в 1,1 млн человек, в том числе в ВСУ до 800 тысяч. На фронте, видимо, находилось число людей, сопоставимое с приводимым для России.

В целом, насколько можно судить, сухопутные войска обеих сторон находятся на одном или сравнимом уровне организации, вооружения, подготовки, командного состава, культуры, морального состояния и прочего – представляя в некотором смысле «один народ».

Обе стороны ведут боевые действия в примерно одинаковом стиле и, видимо, с сопоставимым уровнем потерь.

Ближайшие перспективы

Обе воюющие стороны и Запад не готовы к мирному урегулированию, складывается военно-политическая ситуация, аналогичная позиционному периоду Корейской войны в 1951–1953 гг., – исход, который ЦАСТ в ряде записок и комментариев предсказывал в случае возможной российско-украинской войны ещё в 2021 г. и в начале 2022 года. Преодолеть позиционный тупик можно либо резким наращиванием войск для получения многократного численного превосходства над противником, либо за счёт военно-технического преимущества – в первую очередь значительного увеличения количества и потенциала высокоточных средств поражения. И то и другое, скорее всего, недостижимо обеими сторонами в ближайшее время.

Это делает неизбежной затяжную войну при относительно стабильных фронтах в стиле Корейской или Ирано-иракской. Она будет вестись годами, на истощение, не с надеждой вынудить противника к компромиссам, а скорее в ожидании внутренних перемен у него, которые приведут к изменению политической позиции. Завершение Корейской войны в 1953 г. даже на условиях статус-кво стало возможным только после смерти Иосифа Сталина. Соответственно, для Украины и Запада условием перемен представляется уход от власти в той или иной форме Владимира Путина (крайне маловероятный на обозримую перспективу), в то время как российское руководство, видимо, связывает надежды с возможной сменой власти в США на выборах в ноябре 2024 года. Поэтому Москва, скорее всего, намерена продолжать боевые действия как минимум до 2025 г., а возможно – и далее, в ожидании достижения мощного военного превосходства над Украиной.

После неудачи украинского наступления 2023 г. Украина и Запад оказались без внятной стратегии войны. Подспудно главной целью наступления было создание внутриполитического кризиса в РФ, и как максимум смена режима в Москве. В сущности, Украина и Запад ещё весной 2022 г. поставили на джекпот, который не выпал, и теперь неясно, что делать дальше. Для Украины и Запада, по существу, выбор между двумя вариантами: продолжать «войну против Путина» длительное время с неясными перспективами и постоянной угрозой эскалации или пойти на перемирие по корейскому образцу на условиях статус-кво. Оба варианта, по сути, предлагают откладывание реального мирного урегулирования на постпутинскую эпоху в надежде на «более реалистичное руководство в Москве». Пока Владимир Зеленский, большая часть украинской элиты и Запад отвергают «корейский» вариант перемирия. Это означает, что в 2024 г. стороны намерены «дать войне ещё один шанс» и продолжить пробу сил уже в условиях позиционной борьбы для стресс-проверки ресурсных возможностей и политической воли.

В условиях тупика на фронте и в стремлении оказать прежде всего политическое давление на противника повышенное внимание будет уделяться политически чувствительным и пропагандистски значимым атакам на тыловые объекты друг друга, всё более смещаясь к «войне городов» в духе Ирано-иракской войны. Эта тенденция отчётливо заметна у украинской стороны, в том числе в виде постоянных требований ею у Запада дальнобойного оружия. Так что можно ожидать, что жертвы среди мирного населения и повреждения гражданской инфраструктуры будут возрастать.

Российские ресурсы значительны, но простое наращивание выпуска и ремонта устаревших танков, артиллерийских систем и снарядов не обеспечит военный успех, а только переведёт войну в перманентную, с многолетним колоссальным расходованием национального богатства и рано или поздно наступающими негативными социально-экономическими и внутриполитическими последствиями. Перелом может обеспечить только насыщение вооружённых сил современными средствами борьбы, в первую очередь высокоточными и беспилотными, а также средствами разведки, целеуказания и РЭБ. Это нетривиальная задача и с технологической, и с военно-индустриальной точки зрения. России вряд ли удастся обойтись дешёвыми и паллиативными политическими, военными и промышленными решениями. Радикальный «стресс-тест», начатый 24 февраля 2022 г., системе предстоит пройти до конца.

Автор: Руслан Пухов, директор Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ).

Россия. Украина > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 февраля 2024 > № 4619204 Руслан Пухов

Гуандун стал первой провинцией Китая с наличным населением 150 млн человек

В южной провинции Гуандун проживает 127 миллионов постоянных жителей, а численность наличного населения составляет 150 миллионов человек. Об этом было объявлено 18 февраля на провинциальной конференции по высококачественному развитию.

Постоянное население – это население, проживающее на данной территории более полугода. Наличное население включает в себя людей, на момент исчисления фактически находящихся на данной территории, независимо от места постоянного жительства – в командировке, туристической поездке или у родственников в гостях.

В этом году Гуандун стал лидером по численности как постоянного, так и наличного населения. В 2007 году провинция впервые обогнала Хэнань и уже 17 лет подряд сохраняет первенство.

Численность приезжего населения провинции Гуандун, в основе которого – молодежь, стремительно растет, что позволяет провинции поддерживать уникальную демографическую структуру. Согласно недавно опубликованному Годовому статистическому справочнику провинции Гуандун за 2023 год, население Гуандуна старше 60 лет составляет всего 13,45%, в то время как общекитайский показатель достиг 20%.

По объему экономики провинция Гуандун обогнала Корею и Россию, по численности населения обошла Японию и стала одним из самых экономически мощных регионов мира.

Seafood Expo Russia поможет построить суда и логистические комплексы

В этом году на Международной выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий (Seafood Expo Russia) традиционно основными будут разделы, связанные с судостроением. Большое внимание получит и обеспечение строительства и оснащения логистических комплексов.

В этом году Международный рыбопромышленный форум и Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий будут проходить уже в седьмой раз. Мероприятие состоится 17-19 сентября в КВЦ «Экспофорум», Санкт-Петербург.

За время проведения Seafood Expo Russia стала инструментом, который помогает отрасли развиваться и быстро адаптироваться к изменениям рынка, рассказали Fishnews в пресс-службе отраслевого выставочного оператора Expo Solutions Group. Так, разделы судостроения, судоремонта и оборудования стали одними из основных.

В ESG обратили внимание, что среди новых экспонентов есть верфи и производители, которые ранее не специализировались на заказах рыбной промышленности. Кроме того, участие в 2023 г. впервые приняли поставщики оборудования для судов, промысла и переработки из Китая, а также предприятия из Южной Кореи. Они высоко оценили перспективы российского рынка и планируют расширить свою экспозицию, отметили организаторы.

Начиная с этого года схема расположения экспозиции изменится. Теперь в каждом павильоне рядом с рыбопромышленниками будут находиться разделы отраслевой инфраструктуры и услуг. Планируется, что новая концепция сделает деловое общение продуктивнее и упростит поиск подходящего оборудования.

Кроме того, существенным дополнением к традиционным вопросам судостроения станет тема строительства и оснащения крупных и средних логистических комплексов, подчеркнули в ESG. Эти инвестиционные проекты поспособствовали участию новых представителей холодильной индустрии.

«При организации выставки мы ориентируемся на интересы наших участников, поэтому точно знаем, какое именно оборудование им нужно. Это также позволяет нам находить точки соприкосновения с российскими и зарубежными производителями, у которых нет опыта работы с рыбной отраслью. Так выставка помогает сторонам услышать потребности друг друга и найти пути для взаимовыгодного сотрудничества. Кто займет эту огромную нишу, получит заказы на годы вперед», — подчеркнул генеральный директор Expo Solutions Group Иван Фетисов.

В этом году на выставку приедет ряд постоянных экспонентов: Scale Enterprise, «СТТ Марин Сервис», «Навада» (RMPG), Концерн «НПО «Аврора», группа компаний «МСС», «МТ-Групп», «НТИ», ЦТСС, «Преголь», «Морские навигационные системы», «ВНИИР-Прогресс», конструкторское бюро «Наутик Рус», «Валком», «Ватек», «Канат», Охотский судоремонтный завод и предприятия в составе ОСК.

Также на Seafood Expo Russia свои экспозиции представят те, кто присоединился к ней недавно или впервые. Это «НПК Морсвязьавтоматика», «Морские комплексные системы», «Аксоид», «Бустер Рус», «Бриз Энерджи», «Производственные ресурсы», «Технофлот», «Марлинг», Marine Technical Solutions, Surimi Tech и другие компании.

Медиахолдинг «Фишньюс» — генеральный отраслевой информационный партнер Global Fishery Forum & Seafood Expo Russia.

Fishnews

Крупнейшие больницы Южной Кореи отменили прием пациентов, обратившихся за неотложной помощью. Это случилось после того, как тысячи врачей-стажеров по всей стране подали заявления об уходе в знак протеста против плана правительства увеличить прием в медицинские учебные заведения.

Одна из больниц в Сеуле ведет прием в отделение неотложной помощи только в случае остановки сердечной деятельности. Отделения неотложной помощи в других четырех больницах были переведены в режим повышенной готовности в связи с нехваткой койко-мест.

По сообщению Министерства здравоохранения, с момента начала протестов рабочие места покинули 7813 врачей. Они выступают против плана правительства по увеличению числа студентов медицинских учебных заведений. План направлен на расширение штатов медицинских учреждений, расположенных в отдаленных регионах.

Сейчас в медицинских учебных заведениях страны обучается порядка 3000 человек. К 2025 году правительство намерено увеличить их число до 5000, а к 2035 году — до 13 000 человек.

Протестующие утверждают, что в Южной Корее достаточно врачей и призывают правительство пересмотреть условия и оплату труда, особенно в таких областях, как педиатрия и неотложная медицина.

Япония закупает 60% всего СПГ с проекта «Сахалин-2»

Япония выходит основным покупателем с сахалинского проекта «Газпрома», а он, в свою очередь, обеспечивает лишь 9% ее импорта

От общего объема СПГ, производимого на проекте «Сахалин-2», 60% закупает Япония. Примечательно, что поставки с российского проекта составляют 9% японского импорта СПГ.

Кроме Японии газ с «Сахалин-2» поступает в Южную Корею, а закупки СПГ Китаем составляют 25% объемов производства.

Продажами СПГ в Японию занимается оператор проекта «Сахалин-2», компания «Сахалинская Энергия».

Поставки СПГ в Страну Восходящего солнца в таких объемах обусловлены тем, что две японские компании Mitsubishi и Mitsui являются совладельцами «Сахалинской энергии» после того, как она стала оператором проекта. Основная доля в проекте — 50%+1 акция — принадлежит «Газпрому».

«Сахалинская Энергия» стала оператором проекта «Сахалин-2» летом 2022 года, после чего компания Shell вышла из проекта. Доля Shell составляла 27,5%, номинально до сих пор принадлежит этой британской компании. На покупку доли Shell претендовали Индия и российская компания НОВАТЭК, но Индию не устраивают текущие условия вхождения в проект, а о НОВАТЭК пока не делал официальных шагов к оформлению сделки.

Больше нефти, но для кого?

Есть ли риск для Москвы в нынешних поставках нефти и топлива в дружественные страны и будет ли так теперь всегда, рассказал эксперт Вячеслав Мищенко

Накануне три танкера с 10 млн баррелей российской нефти сорта Sokol, произведенной на проекте «Сахалин-1», наконец направились в китайские и индийские порты. Эти суда находились у берегов Южной Кореи, Малайзии и Сингапура с конца ноября по причине того, что Indian Oil Corp. (IOC), по всей видимости, не хотела отгружать нефть из-за разногласий по поводу цены.

Такой случай жесткой торговли для поставщиков нефти из России не является уникальным. Конечно, за Urals индийские покупатели не так настойчиво требуют снижения цен, оставляя в ожидании десятки млн баррелей у берегов.

Однако в данный момент 85% морских поставок черного золота из РФ приходится на три страны — Индию, Китай и Турцию. Это позволяет последним занимать весьма жесткую позицию в отношении цен на российскую нефть. Отчасти эффект смягчается лишь за счет соперничества между собой этих трех покупателей за черное золото из РФ. Несмотря на это российские компании все активнее отправляют нефть, как и нефтепродукты, в Китай, Индию и Турцию, при этом сокращая свою долю на традиционных для себя рынках, особенно на европейском (туда и поставки-то возможны лишь по трубопроводам, плюс исключение для нескольких восточноевропейских стран в отношении морских поставок).

Ирония в том, что российская нефть, в том или ином виде, все равно попадает на рынки Атлантического бассейна. Но при этом сама РФ, учитывая недавние заявления вице-премьера России Александра Новака, увеличивает поставки лишь в дружественные страны.

Поставки растут, но кто покупатель?

В целом, российская нефтяная отрасль, как и нефтепереработка, смогли за 2023 год адаптироваться к непростым для них условиям на мировом рынке. В МЭА признали, что тенденция продолжилась и в 2024-м, поскольку в январе этого года российский экспорт нефти и нефтепродуктов остался на сопоставимом с декабрем уровне. Причем как по объему поставок, так и по сумме экспортной выручки. И все это — несмотря на регулярное «обновление» рестрикций против российского нефтегаза со стороны США и их партнеров, включая санкции против владельцев танкеров, транспортирующих черное золото из РФ выше «потолка», а так же сложностей со взаиморасчетами.

В презентации вице-премьера Александра Новака, представленной 20 февраля на Дне энергетики в рамках форума «Россия», говорится, что по итогам 2023 года на дружественные страны в 2023 году пришлось 86% экспорта нефти по сравнению с 40% в 2021 году, и 84% экспорта нефтепродуктов по сравнению с 30% в 2021-м.

Почему ни в Европе, ни даже в США, где нефтепродукты и нефть из РФ были весьма важными игроками на рынке, дефицита топлива не наблюдается? Тут важно отметить, что российская нефть в определенном смысле (а точнее, в виде нефтепродуктов из турецких, китайских и индийских НПЗ) все равно попадает к покупателям из ЕС. Это очень хорошо видно на примере роста экспорта топлива из Индии в Европу.

По данным Минпромторга Индии, экспорт нефтепродуктов из южноазиатской страны в Старый Свет вырос в 2023 году в три раза — до 11,1 млн т дизеля и 6,6 млн авиатоплива по сравнению с показателями 2022-го. Что интересно, объем роста поставок от индийских НПЗ удивительным образом совпал с объемом, который ранее поставляла РФ на европейский рынок. Разумеется, Индии понадобилось больше нефти для выполнения такой задачи. А учитывая, что РФ в последние 2 года наращивала поставки в южноазиатскую страну, Нью-Дели де-факто именно за счет российской нефти и увеличил производство топлива для нужных европейскому рынку отметок.

В итоге РФ за 2023-й успешно продолжила экспортировать почти привычные для себя объемы нефти. Ее экспорт по итогам 2023-го составил около 234 млн т, что всего на 3,3% меньше, чем в 2022-м. При этом нефтепереработчики в Индии увеличили свои доходы от продаж топлива в ЕС, которые подскочили в 4 раза — почти до $15 млрд. Примерно такая же ситуация, с поправкой на масштаб поставок, в случае с китайскими и турецкими НПЗ.

Будет ли российская нефть и дальше поставляться в основном трем покупателям?

Казалось бы, на мировом рынке нефти и нефтепродуктов по итогам 2023-го сложилась новая конфигурация, при которой российская нефть и нефтепродукты вроде как заняли свою нишу, а покупатели европейского региона смирились с более сложной логистикой и необходимостью переплачивать. Есть ли во всех этих изменениях опасность для российской отрасли, ведь она теперь во многом стоит, как будто на «трех китах» — Индии, КНР и Турции.

Как отметил в комментарии для «НиК» руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. Губкина Вячеслав Мищенко, не стоит преувеличивать опасения такой зависимости для РФ.

«Российские поставщики действительно за прошлый год кардинально переориентировались на глобальный Юг и Восток. На индийском рынке мы теперь занимаем почти 40% импорта нефти. В Китае мы и до 2022–2023 гг. занимали ключевую роль, которую теперь укрепили еще больше. А вот с Турцией ситуация двоякая. Если в Китай и Индию Россия преимущественно поставляет нефть, то в Турцию в равной степени идет и черное золото, и нефтепродукты. Она, по сути, стала мощным хабом продуктов нефтепереработки.

Но я бы не драматизировал зависимость поставщиков из РФ от этих трех стран. Выбросить российскую нефть с рынка все равно не выйдет — это ведь почти 10% от потребления всего мира. Не захотят выбирать эти объемы КНР, Индия и Турция, значит обязательно найдутся те, у кого возникнет нехватка, и они согласятся на российские поставки. Рынок не может воспроизвести из воздуха почти 10 млн б/с нефти. К России все равно придут за товаром», — говорит эксперт.

Однако Мищенко подчеркнул, что так будет не всегда. Сегодняшняя доля РФ на индийском рынке нефти в 40% — уже завтра может незначительно снизиться. Рынок никогда не был статичен. Высокие скидки на Urals могут охладить пыл у индийских и китайских НПЗ. Ближневосточная нефть из Ирака и КСА может в определенные периоды стать привлекательнее для азиатских покупателей. Но из-за обычной конъюнктуры драматического снижения потоков из России все равно не будет.

«Другой вопрос, что искаженная логистика поставок нефти и нефтепродуктов, особенно когда российская нефть проходит „юридическое очищение“ на индийских и турецких НПЗ, покупателей в Европе не устраивает. Это искусственно созданная аномалия, которая противоречит мировой торговле, где география играет ключевую роль.

Европа и США ведь не хотят полностью исключить нефтепродукты и нефть из РФ с рынка. Они хотят сократить доходы российских компаний. Это говорит о том, что неадекватные торговые пути, рано или поздно, прекратят существовать.

Вопрос только в том, как много времени уйдет, чтобы утих политический накал и Запад вновь согласится на возвращение к адекватной торговле российской нефтью и топливом, а не через посредников. Сделать это придется хотя бы потому, когда углеводороды РФ уходят в дружественные ей страны, потребитель Атлантического бассейна в итоге расплачивается за все эти трансформации мировой логистики своим кошельком», — заключил эксперт.

Илья Круглей

Китай. Индия. США. Азия. ДФО > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика. Транспорт > oilcapital.ru, 22 февраля 2024 > № 4588028 Вячеслав Мищенко

Если Индия потеряет российскую нефть, то ее преимущество на нефтяном рынке исчезнет

Дешевая российская нефть дала индийским НПЗ преимущество на рынках нефтепродуктов, но сейчас ее поставки затруднены, а без российского сырья достижения индийской переработки исчезнут

Маржа государственных НПЗ Индии падает, поскольку санкций США осложнили поставки российской нефти в Индию, пишет Bloomberg. Утверждение, конечно, спорное, учитывая, что представители индийских властей говорили ранее, что дело не в санкциях, а в расчетах за сырье (а аналитики уверены, что индийская сторона торгуется).

Но факт остается фактом: танкеры с российской нефтью не разгружались в индийских портах с конца прошлого года, только недавно стало известно, что процесс принятия нефти марки Sokol со скрипом пошел. И в этой ситуации, учитывая, что поставки из РФ через Красное море затруднены, индийские заводы могут переключиться на более дорогое сырье из стран Ближнего Востока, а это снизит прибыль нефтепереработки, сказали агентству трейдеры и аналитики.

Более дешевая российская нефть позволила индийским нефтеперерабатывающим предприятиям быть более конкурентоспособными, чем их коллеги в Южной Корее, Сингапуре и во всем мире.

Чтобы свести экономику, маржа индийских НПЗ должна быть на уровне $10 за баррель, пока цены на черное золото держатся ниже $90 за баррель, а они за последние месяцы выше $83 не поднимались.

В предыдущем квартале валовая прибыль нефтепереработки у индийских компаний с госучастием, включая Indian Oil, снизилась из-за более высоких ставок фрахта на танкеры с нефтью. Учитывая, что госкомпании поставляют топливо в основном на внутренний рынок, ситуация для них ухудшилась. У частных переработчиков, например Reliance, получше: они гонят ГСМ на экспорт, к тому же более гибки в отношении валюты платежей за сырье (госкомпаниям, напомним, нельзя платить за российскую нефть в китайских юанях, а рупии не нужны РФ, так что приходится рассчитываться в дирхамах ОАЭ).

Но на частников тоже влияют нападения хуситов в Красном море — а именно, на доставку нефтепродуктов обратно в Европу. Перебои, вероятно, окажут определенное влияние на Reliance и Nayara Energy, хотя у них все еще есть варианты экспорта в Азию и Африку. В феврале индийский экспорт топлива в ЕС находился на уровне 18 тыс. б/с, это на 90% меньше январских объемов. По мнению аналитиков Rystad Energy, если Индия потеряет преимущество России в поставках сырой нефти, то все ее достижения по переработке и экспорту топлива исчезнут.

Сибирское чудо

Институт ядерной физики имени Г.И. Будкера живёт и развивается

Максим Калашников

Когда-то мы все услышали призыв Александра Проханова: отыскать и свести воедино скрижали Русского чуда, чертежи потрясающих цивилизационных успехов и Российской империи, и Советского Союза. Что ж, история наукограда Кольцово — пример живой, развивающийся и после гибели СССР. Но рядом с ним есть, пускай сильно пригашенный ветрами развала и вырождения, однако живой пример русско-советского прорыва — Институт ядерной физики (ИЯФ) Сибирского отделения РАН.

Не плестись за Западом! Звезда пленительного риска

"Андрей Михайлович неоднократно утверждал, что соревноваться с лучшими зарубежными лабораториями по физике высоких энергий на стандартном пути мы не можем. Зарубежным лабораториям доступно самое различное оборудование, выпускаемое заводами, в том числе мощные высокочастотные и импульсные источники питания, сложное высоковакуумное и электронное оборудование и многое другое. Десятки специализированных фирм с высокоразвитой технологией с удовольствием возьмутся за любую предложенную им задачу и выполнят её в короткий срок и с высоким качеством. Были бы деньги у заказчика! Наш институт вынужден делать всё самостоятельно, за исключением ограниченного количества стандартных приборов. И конечно, в таком соревновании мы проиграем и в сроках, и в надёжности. Следовательно, говорил Андрей Михайлович, для нас единственный способ не отставать, а иногда и обгонять — это искать новые, свои решения, находить подходы, неизвестные сегодня другим лабораториям. Даже если новые решения содержат в себе определённую долю риска, они всё равно предпочтительнее стандартного пути, так как последний заведомо обрекает нас на отставание…"

Так в 1988 году вспоминал основателя ИЯФ, академика Будкера, его сподвижник Алексей Хабахпашаев (1920–2006). Не плестись за Западом, рабски ему подражая, но идти совершенно неизведанными путями, буквально наперерез, а то и перепрыгивая через главного врага и конкурента! Как знакома такая философия по академику Петру Капице, по авиаконструктору Роберту Бартини, по его коллеге Олегу Антонову…

ИЯФ, основанный в 1958 году, — плод великого ядерного проекта с лицами Сталина, Берии и Курчатова. ИЯФ — не просто академический институт, но "клетка" великой цивилизации. Его основал выдающийся физик, "релятивистский инженер" Герш Ицкович Будкер (1918–1977), коего чаще звали Андреем Михайловичем. Уж такова сила Русского Мира в его звёздные часы: вовлекать в грандиозное, захватывающее дело представителей всех народов, превращая их в русских. Не стал исключением и уроженец черты оседлости в Подольской губернии. Его, молодого и талантливого, заметил сам Игорь Курчатов и в 1954-м сделал руководителем лаборатории новых методов ускорения элементарных частиц в Институте ядерных исследований. А до того А. Будкер показал себя в расчётах динамики частиц в циклотроне, в расчётах эффективности уран-графитовых реакторов.

Жадно и с благодарностью глотаю материалы, предоставленные нынешним главой института, академиком РАН Павлом Логачёвым, открывая для себя целый неизвестный мир.

С одной стороны, ИЯФ — мировой центр создания ускорителей элементарных частиц, основы основ для добычи новых знаний о материи, о плазме (а это путь к овладению термоядерной энергией!). С 1960-х в ИЯФ совершали паломничество светила западной ядерной науки из Стэнфорда, ЦЕРНа, Национальной лаборатории имени Ферми.

С другой — ИЯФ выступает в роли ещё и завода, который сам для себя делает оборудование. Да только ли для себя? С 1970-х Андрей-Герш Будкер превратил храм атомной науки в поставщика прикладных ускорителей для промышленности и медицины СССР.

С третьей — ИЯФ стал примером удивительной социоинженерной технологии, этакой "республики учёных", где институт избегает закостенения, бюрократизации, постоянно омолаживается. Где главное действующее лицо — именно исследователь, а бюрократы и завхозы с бухгалтерами работают на него. А не наоборот.

Теперь я понимаю слова неоднозначного генсека и бывшего шефа КГБ Юрия Андропова, сказанные в июне 1983-го, что они не знают страны, которой управляют. На примере ИЯФ до боли чётко вижу: о том, что имеется в её распоряжении, не знала ни брежневская партхозноменклатура, ни нынешняя "элита".

Андрей Михайлович сгорел рано, не дожив и до шестидесяти, в 1977-м. Но помнят о нём до сих пор. И чтят память основателя. Ибо он фактически спас ИЯФ в лихую годину после развала СССР, добившись ещё в 1976-м права института на международную деятельность.

Увы, чтобы только описать все грани этого феномена, рамки газетной статьи узки. Постараюсь изложить основное, приберегая прочее для журнала Изборского клуба. Ибо слишком хорошо всё ложится в исследование того, как совершала прорывы сталинская модель развития. Вижу ещё одну важную деталь устройства Русского чуда…

Запас прочности

Станцую от противного: от печальной истории наших дней, от времени после катастрофы 1991 года. Знаете ли вы, что с момента гибели СССР и до самого 2020-го, когда институт посетил премьер Михаил Мишустин, ИЯФ не видел серьёзного финансирования из государственной казны? То есть ему пришлось продержаться долгие 29 лет за счёт собственных усилий. Несмотря на то, что бюджет страны с 1999 года буквально заливали сверхплановые нефтедолларовые доходы, а глава государства произнёс в 2007-м знаменитую речь в Мюнхене, открывшую эру борьбы с однополярным миром за наши национальные интересы.

При этом, не получая финансирования, ИЯФ не разрушился, не пошёл под застройку "элитным жильём", как это стряслось в Москве с КБ имени Туполева и Яковлева, с Институтом дальней радиосвязи. И поныне в составе этой жемчужины русской атомной науки трудятся четыре сотни научных сотрудников, семьсот инженеров и техников, почти тысяча квалифицированных рабочих при пятистах станках. Как так? А вот не смогли тут захватить власть мародёры и разрушители, спасибо той "Республике круглого стола", что выпестовал Андрей Будкер.

В годы бескормицы со стороны федеральной казны ИЯФ выжил благодаря сотрудничеству с крупнейшими научными центрами Запада и Востока: США, Евросоюза, Японии, Южной Кореи и Китая. Например, спасением стала совместная деятельность с калифорнийской частной компанией "Три Альфа Энерджи", занятой проблемами освоения термоядерной энергии (да-да, у американцев частные предприниматели не только торговыми центрами и нефтяными вышками занимаются!). Сегодня в ИЯФ вам с гордостью покажут уникальные инжекционные накопители — важную часть термоядерных исследований, — построенные на заработки от американских заказов. Здесь вы увидите уникальную установку нейтронной бор-захватной терапии раковых опухолей, созданную лабораторией Сергея Таскаева, автора 14 патентов! Увы, на деньги от сотрудничества с Китаем и Японией, а не с отечественными Минздравом и Минобрнауки. Хотя теперь и они, глядя на иностранцев, прозрели и подтянулись к делу.

А сейчас, когда государство вспомнило про ИЯФ и принялось его финансировать, коллектив впрягся в решение новых задач. Директор института академик П. Логачёв с гордостью показал нам "начинку" для громадного СКИФ (Сибирского кольцевого источника фотонов), гигантского рентгеновского микроскопа, что сооружается в Кольцово. Рассказал о том, как они закончили работу над мощным рентгеновским микроскопом для имитации испытаний ядерных боезарядов. Подробности раскрывать не станем, заметим лишь, что полноценный взрыв на подземном полигоне Новой Земли обойдётся в 15–20 миллиардов рублей. Реальная проба даже тактического атомного заряда — миллиарда в два. А с помощью имитатора испытаний затраты падают в сотни раз. Как раз при разработке новейших боеприпасов.

От атома — к русской микроэлектронике

В наши дни ИЯФ продолжает выполнять важнейшую миссию спасения страны от электронных блокады и отсталости. С началом украинской кампании в 2022-м Россия лишилась возможности импортировать микросхемы. И тогда власти приняли решение производить свои чипы в Зеленограде. При этом применяя безмасочную технологию их производства — отечественную разработку, не используемую нигде в мире. Тем самым избавившись от зависимости от архидорогого оборудования, производимого нидерландской компанией ASML. Работа ведётся в стенах МИЭТа — Московского института электронной техники.

Но для этого потребовался мощный источник синхротронного, фотонного излучения, подобный кольцовскому. Тогда приняли решение достроить в Зеленограде сихротрон-ТНК (технологический накопительный комплекс), сооружение коего началось ещё в 1984 году и практически закончилось в 1991-м (его излучение планировали применять и для "выжигания" чипов). Однако в 2014-м всё заморозили: в Правительстве РФ считали, что можно обойтись закупкой электроники на Тайване, своё производить, мол, нерентабельно. СВО быстро вылила ушат холодной воды на голову. Западники стали издевательски показывать электронику тайваньского, голландского и американского производства в добытых обломках наших "Калибров", Х-101 и "Искандеров". Пришлось, бездарно потеряв десятилетия, возвращаться к советскому проекту, достраивать синхротрон.

И тогда выяснилось, что ИЯФ сохранил у себя оборудование для него, произведённое ещё в 1992–1996 годах. В декабре 2023-го директор института, академик Павел Логачёв заявляет: "Технологический накопительный комплекс будет востребован для разработки отечественной технологической цепочки производства микроэлектроники. Это будет основной инструмент, который позволит создавать, испытывать и отлаживать технологию так называемых литографов, которые делает фактически одна компания в мире (голландская ASML. — М.К.). Нашим заказчиком является Курчатовский институт, и мы очень тесно работаем с их командой над этой большой и важной для страны задачей".

Вот так славное детище Атомного проекта Сталина, выжив всем смертям назло, теперь помогает нам обрести независимость в создании русской микроэлектроники.

Изумительно! Многие жемчужины советской науки и оборонной промышленности, чудом дожив до времени, когда государство после развала СССР о них вспомнило и стало давать щедрые заказы, не смогли вытянуть. Оказалось, что за период сырьевого лихолетья потеряны ценные кадры, ушли или умерли исследователи и конструкторы, погибли оборудование и промышленные площадки. А вот в ИЯФ такого не случилось. И, как замечает нынешний глава института, и рабочие остались с основном те же, с коими он трудился с тех пор, как в 1988-м пришёл в ИЯФ по окончании университета. Огромная заслуга в этом преемника А. Будкера на посту директора ИЯФ (1977–2015) и его ученика, академика Александра Скринского. Низкий поклон!

Вот так академик Будкер, вырвав право своего детища на самостоятельную международную деятельность ещё в эпоху "дорогого Леонида Ильича", в 1976-м, тем самым спас ИЯФ от гибели после 1991 года. Но что будет дальше? Сейчас институт возвращается под государственно-бюрократическую "вертикаль". Почти все прежние партнёры ИЯФ, благодаря сотрудничеству с коими он выжил (Америка, ЕС, Япония, Южная Корея), нынче — страны недружественные. Контакты с иностранцами теперь рассматриваются ФСБ как государственная измена. Сегодня за решёткой оказался ряд русских гиперзвуковых аэродинамиков, обвинённых в предательстве лишь за то, что когда-то (в пору бюджетной бескормицы) участвовали в совместных с иностранцами проектах по разработке пассажирского самолёта-гиперзвуковика или публиковались в иранском научном журнале. Хотя само государство вчера толкало их: "Не ждите денег из бюджета, идите за границу и сами зарабатывайте!" Но ведь и по сию пору государство, распределяя финансирование и гранты, спрашивает: "А сколько статей в иностранных научных журналах вы опубликовали? Не будет их — не будет и средств из казны!" Оная история с аэродинамиками и по научному Новосибирску больно ударила.

Сможет ли ИЯФ жить в новой реальности? Сможет ли государство заменить собою заработки института на участии в зарубежных проектах? Хочется надеяться на лучшее…

Составляющие взлёта

Но вернёмся к истокам чуда ИЯФ. У его основателя Андрея Будкера имелись все составляющие для сотворения чуда.

Прежде всего он имел чёткую картину грядущего. Он видел Советский Союз как созидателя цивилизации Будущего. Ядерно-космической. Что зажгло мечтой сердце будущего академика? Книга Антона Вальтера "Атака атомного ядра", изданная в Харькове в 1934-м.

Листаю интервью А. Будкера 1969, 1970, 1974 годов… Итак, надо обрести источник неисчерпаемой чистой энергии — термояда, дабы не превратить Землю в подобие раскалённой Венеры, не перенасытить нашу атмосферу углекислым газом от сжигания органического топлива, не вызвать "парниковый эффект". А после этого можно вынести производство даже в космос, превратив Землю в цветущий сад, в жилище человечества. "Вряд ли человек с его физиологией где-нибудь так прекрасно будет чувствовать себя, как на Земле со всеми её штормами, ветрами, но изумительным солнцем, изумительной зеленью. Земля примет первозданный облик: с её поверхности исчезнут поля, фабрики и заводы, она станет местом, где люди будут жить, отдыхать и радоваться, а производства разместятся за её пределами… В этом случае Земля может принять огромное количество людей. В качестве дома для проживания она необъятно велика…", — говорил академик Будкер в 1974-м. Да это ведь с Циолковским и русским космизмом в унисон звучит…

Обладая великой мечтой и живым воображением, Андрей-Герш Будкер чётко выделил главную задачу: для создания новой цивилизации необходимо овладеть термоядерной энергией. А для этого СССР требуются мощные ускорители частиц. Этакие "микроскопы" для получения новых знаний о материи, без коих не создашь прорывных технологий. И он сосредоточивает свою деятельность именно на ускорителях, причём в компании восьми сотоварищей-одержимых, в курчатовском институте. И вот вам — вторая составляющая чуда ИЯФ и Будкера.

Не буду пускаться в сугубо физические подробности. Здесь важно иное. Сперва предложив ускорители на стабилизированном пучке электронов и убедившись в том, что воплотить идею пока невозможно, Андрей Михайлович предлагает ускоритель на встречных пучках. Так энергия их столкновения намного выше, так больше узнаешь. И с яростной энергией принимается за воплощение идеи. А когда не находит понимания в Москве, в 1958-м уезжает в Сибирь создавать ИЯФ и обретает возможность творить. Не ради яхт и вилл — ради Великого Дела.

Там он и создаёт свою модель управления. Ещё одну составляющую взлёта и силы института. Все эти администраторы от науки, завхозы и финансисты не должны стеной окружать директора института. Нет, прежде всего он должен общаться с учёными, исследователями, занятыми главным делом. Даже с самыми младшими по рангу. Для сего Будкер вводит ежедневный Круглый стол в полдень (как развивалась эта антибюрократическая модель управления, годная и для государственной власти, — тема особая). Принцип Будкера: мы в институте не просто точим деталь в цеху или кормим людей в столовой, мы все решаем сверхзадачу — овладеваем термоядерной энергией.

Кадры исследователей Андрей Михайлович отбирал сам, любовно, искал выдающиеся таланты. А его принцип лидерства, вождизма в науке? Все лаборатории в ИЯФ были именными, под ярких руководителей проектов, лично отвечавших за их успех или неудачу. Если глава лаборатории уходил, не оставив смены, — группу расформировывали и передавали ресурсы другим, тоже именным. Так предотвращалось окостенение науки в институте, велось её постоянное омоложение. Как это контрастирует с нынешней эпохой безликих бюрократических "гос-" и "объединённых корпораций"!

Наконец, последняя составляющая чуда: А. Будкер выступил и как промышленный деятель. Не будет ИЯФ "храмом" только чистой науки, создадим прикладную часть. При нём начинается производство ускорителей для промышленности, геологии, медицины. Например, для обработки зерна в хранилищах, когда излучение убивает амбарных насекомых. Такая установка в СССР работала на портовом элеваторе в родной мне Одессе. И если вы хотите увидеть ту же технологию в современном виде, посетите павильон "Атомная энергия" на выставке "Россия", что открылась на ВДНХ в ноябре 2023-го. Прикладные ускорители ИЯФ обрабатывали полимеры и создавали сверхпрочные оболочки для кабелей связи и энергетики. Они обеззараживали сточные воды и очищали питьевую влагу без её хлорирования. Резали и сваривали металлы лучом частиц. Создавали ускорители для поиска полезных ископаемых, для неразрушающего контроля бетонных и металлических конструкций. Будкер мечтал, что с помощью его ускорителей можно будет добывать из воздуха миллионы тонн азотных удобрений, творить невиданные искусственные материалы, новые молекулы и даже атомные ядра, получив в итоге ещё один мощнейший источник энергии — антивещество.

На прикладных работах в 1966–1969 годах ИЯФ заработал 15 миллионов ещё тех рублей. Имея такой "приварок", А. Будкер, как и нынешний мэр Кольцова Николай Красников, приглашал к себе талантливых специалистов со всего СССР, приговаривая: "Ты у меня и зарплату будешь иметь на 300 рублей больше, и каждый год сможешь ездить в научные командировки за границу!"

Жаль, что инфаркт прервал его жизнь так рано. Созидая Великую Россию, полезно хорошо изучить опыт прежде всего отечественных прорывов, а не только американские или японские "истории успехов"…

Россия. СФО. ЦФО > Образование, наука. Электроэнергетика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 21 февраля 2024 > № 4589962 Павел Логачев

Российский проект «Арктик СПГ 2» победил западные санкции — FT

Оптимистичное мнение западных аналитиков о российском проекте по сжижению метана опубликовал Financial Times

«Арктик СПГ 2» — свидетельство того, что, несмотря на санкционное давление, Россия только упрочила свою отрасль энергетики, сообщило издание Financial Times. Из статьи следует, что арктический проект очень скоро начнет первые отправки сжиженного газа с мощностей завода. По словам специалиста по арктическим месторождениям Бена Селигмана, РФ получилось закончить строительство первой линии на проекте с небольшими доработками и разработаны технологические условия для запуска второй линии «Арктик СПГ 2».

По информации вице-премьера РФ Александра Новака, первые объемы СПГ с первой производственной линии могут быть отгружены уже в феврале текущего года. «Коммерсант», правда, вангует, что сроки первой отгрузки перенесут, поскольку не на чем газ возить: южнокорейские верфи газовозы не отдают, ссылаясь на санкции, а на «Звезде» сроки постройки СПГ-танкеров сдвинули на подальше.

Согласно информации агентства Bloomberg, первую линию помогли запустить специалисты из Китая, которые заместили логистические и технические вопросы в строительстве после ухода западных партнеров, говорим прямо — французской TotalEnergies. Теперь Пекин станет крупнейшим импортером газа с российских месторождений. А глава TotalEnergies еще в 2022 году, когда компания объявила о прекращении инвестиций в российские проекты, про проект сказал: «Арктик СПГ 2» будет жить. Вот в запуске третьей линии проекта во французском энергогиганте сомневаются.

Ключевой пакет акций «Арктик СПГ 2» в размере 60% принадлежит одному из самых больших разрабочиков природного газа в РФ, компании НОВАТЭК. Остальные акции в равных долях — по 10% — у французской компании TotalEnergies, двух китайских компаниий CNPC и CNOOC, а также японского консорциума Japan Arctic LNG.

В ноябре 2023 года Министерство финансов США ввело жесткие санкционные ограничения против российского проекта по производству сжиженного газа, чтобы снизить конкуренцию СПГ из России с американскими поставками на мировой рынок. При этом США не скрывали, что их основной задачей является полное уничтожения проекта «Арктик СПГ 2». При этом китайские компании уже обращались в США с письмом, в котором просили снять санкции с проекта. Япония тоже против введения запрета проекта, в котором участвуют две их компании. При этом энергетика Японии уже в настоящее время серьезно зависит от поставок СПГ из России: 9% газовых потребностей страны покрывают поставки с «Сахалина-2» «Газпрома».

КИМ и Юрш

Как объясняются загадочные названия пермских улиц

Константин Бахарев

Мотовилиха когда-то была рабочим поселком, а в 30-х годах прошлого века дала свое тогдашнее имя - Молотово (не путать с Молотовым) - новому городу. Здесь много улиц, названия которых стали загадкой для сегодняшних пермяков.

Две улицы Пермские

Многим, например, известна Красная площадь. С незапамятных времен это главная площадь России. Но и в Перми, на берегу Мотовилихинского пруда, есть местная Красная площадь, правда, она называется улицей. На ней всего пара зданий, и одно из них - районная прокуратура. В Мотовилихе есть улицы Старых Большевиков и Кантонской Коммуны.

Если происхождение названия первой понятно, то со второй не совсем ясно. А назвали ее в память о коммунистическом восстании в Китае в 1927 году. При его подавлении расстреляли советских дипломатов в городе Кантон, который сейчас называется Гуанчжоу. Об этом событии Ольга Берггольц даже написала яростное стихотворение со словами: "Только руку протянешь - обуглится, скорчится - шрам..."

И каждый год коммунисты всего мира отмечали 12 декабря День Кантонской коммуны. Такие улицы были в разных городах Советского Союза, сейчас осталась одна - в Перми. Есть в Мотовилихе улица Кирпичный Завод в честь стоявшего тут предприятия, есть улица с романтичным названием Потерянная.

Много лет существовала в этом районе улица Пермская. С ней связана забавная история. Дело в том, что есть и вторая Пермская, одна из самых старых в городе. Она идет от Разгуляя почти до Перми II.

В 1934 году ее переименовали в память о революционере Сергее Кирове. А про улицу Пермскую в Мотовилихе, когда та была отдельным городом, и не вспоминали.

В 2011 году власти решили забыть о Кирове и вернуть прежнее название. Тут и возник небольшой скандал. Знающие свой город жители заявили, что одна улица Пермская уже есть в Мотовилихе и что ж теперь, их две будет? Чиновники не растерялись. Мотовилихинскую Пермскую просто убрали, и сейчас это продолжение улицы Братьев Вагановых.

Корея ни при чем

Но самые загадочные названия в Мотовилихе носят две улицы: КИМ и Юрша.

В честь кого названа первая, большинство пермяков отгадать не могут. Основное предположение, что в память о каком-нибудь корейском коммунисте. На самом деле это давно позабытая аббревиатура советских времен: КИМ - Коммунистический интернационал молодежи. С улицей Юрша тоже непросто. Оказывается, ее назвали в честь Андрея Юрша, одного из лидеров восстания 1905 года в Мотовилихе, в 1967 году, когда отмечалось 50-летие Великой Октябрьской Социалистической революции. Ранее улица звалась Миньярской, есть такой город в Челябинской области - Миньяр.

Сам же Андрей Юрш - личность загадочная и в какой-то мере даже легендарная. Он появился в Перми весной 1905 года. Его описывают как смуглого, невысокого плотного мужчину, говорившего резко и внушительно. Работал он слесарем на пушечном заводе в Мотовилихе. В мае 1905 года здесь был создан совет рабочих депутатов, его члены разрешали конфликты между администрацией и пролетариатом. Юрш своей жесткой позицией заслужил, как пишут историки, ненависть заводских чиновников. Именно его действия и послужили причиной забастовки и массовых беспорядков.

Администрация завода перевела двух рабочих снарядного цеха на строительные работы. Андрей Юрш опротестовал это решение, заявив, что депутатам совета виднее, кто где должен трудиться. Заводское начальство поступило просто: смутьяна взяли под стражу, чтобы не будоражил народ. В архивных документах есть сообщение губернатору о том, что в тюрьму заключен политический арестант - "виленский мещанин Андрей Георгиев Юрш".

Забастовка на заводе

На следующий день пушечный завод в Мотовилихе встал. Рабочие пели революционные песни и требовали освободить товарища. Они также настаивали на увольнении управителя завода Назарова. Его рабочие очень не любили, даже как-то бросили в окно его квартиры бомбу. Но она отскочила от рамы и взорвалась рядом с подбежавшим сторожем, тому оторвало ногу. Назаров в утешение дал пострадавшему рубль. А на окна поставил железные ставни. Когда же рабочие начали требовать освобождения революционера, Назаров от греха подальше уехал в Петербург. Народ каждый день собирался на Вышке, требовал уже и политических прав, и увольнения неугодных начальников, и прочих свобод.

Юрша никак не освобождали, упирая на то, что он политический и будет сидеть, пока не осудят. В Мотовилиху прибыла сотня казаков. Через пять дней после ареста Юрша начался разгон бастующих рабочих, которые уже стали сдавать деньги на покупку оружия. Кстати, ружья и револьверы тогда продавались совершенно свободно.

На Вышке собралось около тысячи человек, среди них женщины и дети. Полицейский надзиратель приказал разойтись, но его не послушались. Из толпы стали стрелять в казаков. Те открыли ответную пальбу и принялись нагайками разгонять народ. Многие пострадали от ударов, погиб один из лучших сварщиков завода Лука Борчанинов, помощник известного инженера Николая Славянова. Он пошел на рыбалку, а попал в потасовку. Лука Борчанинов оказался единственным погибшим в тот день. Причины его смерти до сих пор не выяснены. Врача, осматривавшего тело в морге, рабочие потом обстреляли из револьверов за то, что не назвал казаков виновниками гибели Луки. После разгона толпы беспорядки в Мотовилихе прекратились.

Рабочих клеймили плеткой

Андрей Юрш вышел на свободу в октябре 1905 года, после того как был опубликован царский манифест об усовершенствовании государственного порядка. По одной, весьма революционной версии, будущий террорист и бандит Александр Лбов, держа в руках красное знамя, вместе с рабочими требовал от тюремщиков освободить Юрша. Те отказались. Тогда Лбов с демонстрантами захватили пермского губернатора и привели его к воротам тюрьмы, заставив обнажить голову. Царский ставленник приказал выпустить на свободу всех политических заключенных. На самом деле губернатор просто выполнил требования царского манифеста и с непокрытой головой никуда не ходил.

Выйдя из тюрьмы, Юрш возглавил заводской совет рабочих депутатов. Он постоянно выступал за права трудящихся. Требовал достойной для них зарплаты. Так, в ноябре 1905 года совет депутатов решил поднять заработок чернорабочим. Заводские власти отказались это сделать. Началась забастовка, и руководство было вынуждено уступить. Так же был решен вопрос с увеличением зарплаты работающим на заводе женщинам.

А в декабре началась всероссийская забастовка, которая в Мотовилихе переросла в вооруженное восстание. Строили баррикады, выбирали места для засад. Рабочие командовали не только на заводе - по всей Мотовилихе. Была создана милиция для охраны порядка и закрыты все питейные заведения, продажу спиртного запретили.

Из Ижевска революционеры привезли 15 ружей и четыре тысячи пистолетных патронов. В городе началась стрельба. Андрей Юрш командовал десятком вооруженных рабочих. Однако восстание было подавлено. Пятеро погибли, более 20 были ранены, почти 400 человек выпороты нагайками.

Сам Юрш скрылся вместе с другими руководителями мятежа. Его усиленно искали. Полиция даже придумала такое выражение: "клеймо Юрша". От арестованных рабочих требовали вытянуть правую руку, и полицейский, приговаривая, что все они клеймены Юршем, хлестал по ладони резиновой плеткой и пояснял, что так их возвращают в истинную веру.

Однако найти Андрея Юрша не удалось. Еще раз он появился в Перми осенью 1917 года, работал в совете рабочих депутатов, заводским комиссаром, в ревкоме, в комиссии по борьбе с тифом. В декабре 1919-го его вызвали в Москву, и что с ним стало потом, никому не известно. В честь такого замечательного человека, буквально пару раз мелькнувшего в Перми, и названа улица в микрорайоне Садовый.

Между тем

В Мотовилихе есть улица Сакко и Ванцетти. Эти два американца итальянского происхождения были казнены за вооруженное нападение на кассира в штате Массачусетс в 1920 году. В Советском Союзе они считались борцами за народное дело. В их честь, помимо улиц, были названы два парохода и карандашная фабрика в Москве.

Движение вниз: в России падает спрос на автомобили с пробегом

Александр Чупров

Распродажи новых китайских машин, которые продолжаются уже несколько месяцев, подкосили спрос на "вторичке". Тем более что в условиях дефицита подержанных автомобилей в хорошем техническом состоянии цены на них продолжают расти.

В то время как продажи новых машин продолжают расти на низкой базе, вторичный авторынок показывает отрицательную динамику третий месяц подряд. По данным агентства "Автостат", в январе 2024-го россияне купили 324,7 тыс. подержанных машин - это на 10% ниже показателя годичной давности.

Кроме того, объемы реализации автомобилей с пробегом падают и от месяца к месяцу. Если в августе прошлого года они вышли на свой пик (551,3 тыс. шт.), то с тех пор неизменно снижаются. Так, январский результат стал худшим за последние 7 лет - до этого еще меньше подержанных машин было продано в первом месяце 2017-го (314,5 тыс. шт.).

Около четверти вторичного авторынка в начале года пришлось на отечественную марку Lada - в прошлом месяце было куплено 78,2 тыс. подержанных машин с ладьей на радиаторной решетке (-1%). Второе место, с двукратным отставанием от лидера, занимает японская Toyota, чей результат составил 36,9 тыс. единиц (-14%). Далее следуют корейские бренды Kia (18 тыс. шт., -12%) и Hyundai (17,7 тыс. шт., -14%). Замыкает топ-5 вторичного авторынка японский Nissan с показателем 16 тыс. реализованных машин (-12%). Стоит отметить, что в первой десятке все марки демонстрируют отрицательную рыночную динамику к январю прошлого года.

По словам заместителя генерального директора по направлению автомобилей с пробегом АГ "Авилон" Романа Титова, снижение продаж на вторичном рынке в целом может быть связано с тем, что часть покупателей решила на время отложить покупку на фоне ситуации с курсом валюты. Второй фактор, который продолжает влиять на динамику, - это высокие кредитные ставки (от 25%), из-за чего клиенты стали менее активно брать кредиты. При этом на рынке есть немалая часть потребителей, которые, ожидая роста цен, наоборот стремятся приобрести автомобиль сейчас, не дожидаясь очередного подорожания.

В свою очередь, директор департамента продаж автомобилей с пробегом ГК "Автодом" и ГК "АвтоСпецЦентр" Андрей Гришаков отмечает, что состояние вторичного авторынка определяют рост дефицита автомобилей с пробегом и их стоимости. По некоторым позициям покупатели подержанных машин уже могут переключиться на новый автомобиль китайского производства. Ради получения гарантийных обязательств и снижения стоимости эксплуатации люди сейчас более лояльно относятся к понижению класса автомобиля.

Между тем, машины с пробегом в России дорожают медленнее новых, констатируют эксперты "Автостата". Если средневзвешенная цена нового легкового автомобиля в 2023 году выросла на 24%, то подержанного - на 17%. Как следствие, этот показатель на вторичном рынке достиг уже 1 млн рублей. При этом за последние четыре года средневзвешенная цена машин с пробегом выросла вдвое - в 2019-м она составляла 490 тыс. рублей.

Как считает Андрей Гришаков, дефицит на вторичном рынке усиливается не пропорционально снижению спроса, поэтому не стоит ожидать снижения стоимости авто с пробегом - в дальнейшем цены будут только расти.

"Однозначно стоит поспешить с покупкой, если хочется приобрести автомобиль с пробегом ушедших с российского рынка брендов, поскольку в дальнейшем придется покупать автомобиль дороже, более низкого качества в плане технического состояния, пробега и естественного износа", - советует эксперт.

По мнению Романа Титова, в течение 2024 года подержанные автомобили будут умеренными темпами дорожать вслед за новыми. При этом пока причин для резкого роста цен в сегменте не просматривается.

Северная Корея: враг, друг, стратегический буфер, рабочая аристократия

АНДРЕЙ ЛАНЬКОВ

Профессор Университета Кукмин (г. Сеул).

ИНТЕРВЬЮ ПОДГОТОВЛЕНО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ «МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» (РОССИЯ 24)

Ким Чен Ын назвал Южную Корею самым враждебным государством и заявил, что ни о каком объединении Севера и Юга речи быть не может. Что это: объявление войны или просто признание очевидного? Какие перспективы сотрудничества есть у России и КНДР? Может ли стать дочь Ким Чен Ына генералиссимусом? Об этом Фёдору Лукьянову рассказал профессор Андрей Ланьков в интервью для программы «Международное обозрение».

Фёдор Лукьянов: Довольно много сейчас передают цитат руководителя КНДР, в частности о том, что необходимо зафиксировать отношения с Южной Кореей исключительно враждебные, что ни о каком объединении речь уже больше не идёт. Значит ли это, что что-то меняется?

Андрей Ланьков: На уровне идеологии, конечно, – это разворот на 180 градусов. Правда, надо учесть одно маленькое обстоятельство: даже в то время, когда на уровне официальной риторики речь об объединении шла, это была пустая официальная риторика. Обе стороны это отлично понимали.

Отчасти это была дань некоторым догмам общекорейского национализма, отчасти – идеологическая инерция, потому что, разумеется, и в былые времена ни о каком объединении Севера и Юга речи не шло. Это не соответствует интересам ни северо-, ни южнокорейской элиты по меньшей мере, возможно, и общества, но элиты – точно. У подобного объединения нет прецедентов.

Так что слова Ким Чен Ына – просто признание очевидного, и, скажем прямо, очень запоздалое. Отказ от лицемерной риторики. Насколько это всё повлияет на реальную политику? Видимо, влияние будет довольно скромным – именно в силу того, что риторика, от которой сейчас отказываются официально и открыто, никогда не воспринималась всерьёз. Соответственно, на серьёзную политику она влияла минимально.

Да, произойдёт бюрократическая реорганизация. Да, отношениями с Южной Кореей станут заниматься в северокорейском МИД, а не в целой системе специально под это созданных организаций. Да, в северокорейской печати начнут называть Южную Корею, используя её официальное самоназвание – это, кстати, очень важно с точки зрения идеологии. Но на реальную политику это повлияет довольно мало. Никакого объединения, кроме военного, путём захвата, завоевания, никогда толком не стояло на повестке дня. Это действительно два государства, и отношения между ними в настоящее время враждебные.

Фёдор Лукьянов: Это касается и Южной Кореи тоже? То есть никаких иных идей там быть не может?

Андрей Ланьков: Скажем так, поскольку Южная Корея несравнимо более плюралистическая, это общество, где возможны разные точки зрения, а не только одна единственно верная и официальная, то какие-то представители радикальной левой интеллигенции – профессора, условно говоря, бывшие студенческие активисты и так далее – наверное, всерьёз верили и верят в возможность мирного объединения. Однако те, кто принимает реальные решения, кто определяет политику Южной Кореи, разумеется, никогда эти разговоры всерьёз не принимали.

Фёдор Лукьянов: Существует, судя по всему, реальная перспектива того, что президентом США станет человек, который встречался с Ким Чен Ыном и, более того, уже заявил, что если станет президентом, то к своей линии вернётся. Ждут ли этого в Пхеньяне и зачем?

Андрей Ланьков: С точки зрения Пхеньяна, Дональд Трамп был, с одной стороны, угрозой, а, с другой, надеждой. Угрозой – потому, что существовала некая вероятность того, что Трамп может отдать распоряжение о применении военной силы против северокорейских объектов, если северокорейцы не пойдут на уступки. Это было более чем ощутимой угрозой в 2017–2018 годах. С другой стороны, именно в силу нетрадиционности своего подхода и крайнего изоляционизма Трамп может пойти на сделку, признав де-факто Северную Корею ядерной державой, разумеется, при условии определённых уступок со стороны Северной Кореи. Например, в случае отказа от испытаний ядерного оружия и, главное, демонтажа существующего оборудования в Вашингтоне не будут возражать против того, что КНДР сохранит какой-то ядерный потенциал, включая и средства доставки, и готовые к использованию ядерные заряды. В обмен на это Соединённые Штаты, скажем, не будут возражать против снятия санкций в Совете Безопасности ООН, а если США выступят с такой инициативой, санкции будут сняты немедленно. То есть фактически это обмен замораживания, приостановки северокорейской ядерной программы на приостановку санкционного режима. Этот обмен, собственно говоря, северокорейцы предлагали. И многие в США, понимая, что официальная обстановка на абсолютное и безусловное ядерное разоружение нереальна, не возражают против такого поворота. И эти люди, кто не возражает, это в основном окружение Дональда Трампа.

Фёдор Лукьянов: Министра иностранных дел КНДР, прибывшего в Россию с визитом, принимал президент – очень высокий уровень. Можно ли говорить о том, что 1) наши отношения выходят на какой-то качественно иной уровень; 2) как написал один из авторов у нас в журнале, что закончилась или заканчивается «эпоха стратегического одиночества КНДР»?

Андрей Ланьков: Я бы не согласился ни с первым, ни – отчасти – со вторым. Да, произошли определённые изменения. Однако, если мы посмотрим на историю советско-северокорейских, а потом и российско-северокорейских отношений, мы увидим очень похожую картину, как время от времени предпринимались определённые попытки, направленные на оживление торговли, на резкое увеличение объёмов торговли. Все эти попытки в целом оканчивались неудачно.

Причина очень проста. Если говорить о структуре экономик России и Северной Кореи, они структурно несовместимы. Те товары, которые северокорейцы умеют производить хорошо и достаточно дёшево и, соответственно, продавать на мировом рынке, для российской стороны не представляют интереса. Речь идёт о полезных ископаемых, рыбе и прочих морепродуктах, некоторых товарах лёгкой промышленности. Есть одно важное исключение – это рабочие.

Северокорейские рабочие на территории России находятся с 1946 г. практически беспрерывно, обычно это единовременно несколько десятков тысяч человек. Сейчас, конечно, потребность в рабочей силе в России очень велика, и северокорейские рабочие – это идеальные рабочие. Они держатся «особняком», не вступают в конфликтные, да и вообще в какие-либо отношения с местным населением. Не то чтобы совсем ни в какие, но очень мало. Они смертельно боятся любых конфликтов с российской полицией, потому что за это их накажут по северокорейским законам, которые куда более суровы, да и само возвращение домой – это наказание. Часто говорят, что они якобы «рабы». Так вот, тяжелейшее наказание «рабу» – это быть отпущенным на «свободу», потерять право на занятие «рабским» трудом, потому что это, конечно, самая высокооплачиваемая часть корейских рабочих. Это рабочая аристократия, супераристократия. За три-четыре года работы в России можно собрать денег на то, чтобы начать небольшой бизнес у себя, а мелкий бизнес там существует и даже процветает. Так что это одно возможное направление.

Второе направление возможного сотрудничества – это логистика. Сейчас российская компания (дочерняя компания РЖД) имеет собственные мощности, собственное оборудование в порту Раджин для отправки в основном угля, конечно. В этом направлении тоже какая-то работа может идти, потому что – да, нужны рабочие, рабочих рук сейчас в России не хватает, и да – перегружены порты восточного побережья. Порт Раджин соединён линией широкой российской колеи (там двойная колея 54 км) с российской железнодорожной сетью, и он может использоваться для того, чтобы слегка снизить нагрузку на Владивосток. Там не очень большие возможности, но какие-то есть. Такие проекты тоже могут быть осуществимы.

Все остальные проекты – тут вопрос политического решения Москвы. То есть если в Москве решат, что по политическим соображениям эти проекты нужно субсидировать из нашего бюджета, тогда они будут живые. Они слегка убыточны, всегда были убыточны. Не все, но бóльшая часть проектов с Северной Кореей держались на плаву (и в советские времена, и позже) только постольку, поскольку советский, а потом российский бюджет их субсидировал. Без субсидий в большинстве областей сотрудничество крайне затруднено.

Есть ещё военные отрасли, я бы о них предпочёл не говорить отчасти потому, что о них мало что известно. Если бы каким-то чудом я знал, я бы тоже не стал говорить по понятным причинам, но скажу только то, что в краткосрочной перспективе такое сотрудничество возможно, в долгосрочной – не уверен.

Фёдор Лукьянов: А по поводу «конца стратегического одиночества»?

Андрей Ланьков: Дело в том, что всё тут упирается в то же самое. Готова ли Россия, или Китай, или другие страны активно поддерживать Северную Корею? Применительно к Китаю сомнений нет. Китай готов это делать, так что «конец стратегического одиночества» – это по меньшей мере наполовину так. Но это не связано с переменами в российско-северокорейских отношениях. Если Россия начнёт субсидировать, если наше руководство решит, что имеет смысл это делать, тогда да, будут более активные отношения, но пока, повторяю, на это не очень похоже.

Китай – это другое дело. Китаю стабильная Северная Корея нужна как буферная зона, которая позволяет держать американские войска, и не только войска, подальше от китайских границ. Для них, например, важно затруднить ведение технической разведки над территорией Китая и так далее, поэтому для китайской стороны Северная Корея является стратегическим буфером. Они её, в общем, настроены держать на плаву и вкладывать туда деньги. Будет ли такая же позиция принята Россией – не знаю, я сомневаюсь, но всякое бывает.

Фёдор Лукьянов: Это больше по части «бульварных» новостей, но тем не менее сейчас раскручивают эту тему с дочерью Ким Чен Ына, которую готовят в преемницы. Есть основания об этом говорить?

Андрей Ланьков: Однозначно есть. Уверенности нет, основания – есть. Когда примерно двенадцатилетняя (точно возраст неизвестен) девочка сидит в комфортабельном кресле, в котором сидят только руководители страны специального типа, а за ней на вытяжку в полной парадной форме стоят генералы; когда генерал-полковник, преклонив перед ней колено что-то почтительно шепчет ей на ушко, и это не просто снимает северокорейская пресса, которая никогда не будет снимать ничего связанного с семьёй Кима без специального решения, но ещё и публикует у себя, а потом, соответственно, и в международных материалах, – я думаю, тут всё совершенно очевидно.

В Корее все в целом понимают, что в стране, несмотря на всю неформальную риторику, существует абсолютная монархия. И, в общем, все внутри страны ожидают, что рано или поздно Ким Чен Ын передаст власть кому-то из своих детей. Если он не собирается передавать власть этой девочке (которую обычно называют Ким Чжу Э, но мы не на 100 процентов уверены, что это её настоящее имя), то устраивать вот такие эффектные политические представления он бы, конечно, не стал. То есть, скажем так, это вариант. Он рассматривается.

Конечно, девочка маленькая. Она может сделать что-то, что не понравится отцу, с основаниями или без. Её начали учить на высшего руководителя, на будущего маршала и генералиссимуса. Ну, а что, с двенадцати лет вполне можно. Она ещё не генералиссимус, но с большой вероятностью им станет.

Фёдор Лукьянов: Записали в полк, как раньше.

Андрей Ланьков: Да, её записали в гвардейский Семёновский полк.

Tokyo Steel сохранит цены на продукцию без изменений в марте

Как сообщает агентство Reuters, компания Tokyo Steel Manufacturing Co Ltd., крупнейший в Японии производитель стали для электродуговых печей, в понедельник заявила, что сохранит цены на стальную продукцию на стабильном уровне в марте, чтобы гарантировать, что повышение, осуществленное в этом месяце, будет поглощено рынком.

В феврале компания подняла цены на четыре вида стали на 1,9%, отражая рыночные условия и рост издержек производства на фоне роста цен на сырье.

В марте цены на горячекатаные рулоны останутся на уровне ¥107 000 ($713) за тонну, а Н-образные балки останутся на уровне ¥127 000 за тонну.

В заявлении Tokyo Steel говорится, что существуют признаки затишья в росте цен на стальную продукцию за рубежом, особенно в США, в то время как ожидания положительных последствий от мер экономического стимулирования в Китае высоки.

Между тем, активность в сфере производства строительных материалов в Японии продолжала оставаться вялой, в то время как спрос в производственном сегменте оставался устойчивым, хотя существуют опасения относительно возможной стагнации спроса из-за остановки производства в автомобильной промышленности.

За ценами Tokyo Steel внимательно следят азиатские конкуренты, такие как южнокорейские Posco и Hyundai Steel и китайская Baoshan Iron & Steel Co Ltd (Baosteel).

Министерство здравоохранения Канады одобрило Remsima для лечения воспалительных заболеваний кишечника

Компания Celltrion Healthcare Canada Limited объявила о том, что Министерство здравоохранения Канады одобрило препарат Remsima™ SC для поддерживающей терапии у взрослых с активным язвенным колитом (ulcerative colitis, UC) средней и тяжелой степени и болезнью Крона (Crohn’s disease, CD). Remsima™ SC представляет собой подкожную форму infliximab, одобренную Министерством здравоохранения Канады в 2021 году для лечения взрослых пациентов с ревматоидным артритом (rheumatoid arthritis, RA).

Одобрение регулятора основано на совокупности клинических данных, включая результаты клинических исследований (КИ) LIBERTY UC и LIBERTY CD, показавших эффективность и безопасность Remsima™ SC в качестве поддерживающей терапии у пациентов с активным UC и CD средней и тяжелой степени.

В течение 54-недельного периода исследования, Remsima™ SC продемонстрировал превосходство по результатам первичных конечных точек клинической ремиссии для UC и CD и эндоскопического ответа (endoscopic response, CD) сравнительно с плацебо в качестве поддерживающей терапии после индукционной терапии внутривенным введением infliximab у пациентов с UC и CD.

Общий профиль безопасности Remsima™ SC был аналогичен профилю плацебо в течение поддерживающего периода в обоих КИ, при этом новых сигналов безопасности не наблюдалось.

«В Канаде один из самых высоких показателей заболеваемости ВЗК в мире. Все еще существует неудовлетворенная потребность в новых вариантах лечения пациентов с умеренным и тяжелым UC и CD. Remsima™ SC теперь предлагает эту новую опцию для врачей и пациентов. Мы воодушевлены потенциалом этого препарата», — заявил Питер Лакатос (Peter Lakatos), профессор медицинского факультета Университета Макгилла.

«Появление варианта лечения infliximab от компании Celltrion Healthcare Canada, который теперь доступен для подкожного введения, является серьезным достижением для пациентов и медицинских работников в Канаде», — отметил Юнгён Шин (Jungyong Shin), управляющий директор Celltrion Healthcare Canada. «Теперь у пациентов есть возможность выбирать, как и где они будут получать infliximab – в инфузионном центре, в кабинете врача или дома. Мы рады, что с помощью Remsima™ SC пациенты теперь смогут подстроить лечение под свой образ жизни, и мы стремимся устранить любые проблемы в доступности препарата для пациентов».

О Remsima™ SC

Remsima™ SC представляет собой подкожную версию биоаналога infliximab компании Celltrion. Remsima™ SC блокирует действие фактора некроза опухоли-альфа (TNF-альфа), белка, который способен вырабатываться в избытке, в ответ на определенные заболевания и заставлять иммунную систему атаковать нормальные, здоровые части тела.

Биоаналог infliximab для внутривенного введения, разработанный и производимый компанией Celltrion, стал первым в мире биоаналогом моноклональных антител. Он показан для лечения девяти аутоиммунных заболеваний, включая болезнь Крона и язвенный колит. Препарат был одобрен Европейской комиссией под торговым названием REMSIMA® в сентябре 2013 года и запущен в продажу в основных странах ЕС в начале 2015 года. Управление по контролю за продуктами и лекарствами США одобрило биоаналог в апреле 2016 года под торговым названием INFLECTRA®.

О компании Celltrion Healthcare

Celltrion, Inc. — биофармацевтическая компания со штаб-квартирой в Инчхоне, Южная Корея. Основатель Celltrion Со Чон Джин — самый богатый человек в Южной Корее. В 1999 году была основана компания Nexol, Inc. (ныне Celltrion Healthcare Co., Ltd.) как глобальная консалтинговая фирма по управлению бизнесом. В 2002 году создана Celltrion, Inc. как биофармацевтическая компания. В 2008 году Nexol и Celltrion заключили глобальное дистрибьюторское соглашение. В 2009 году были открыты каналы сбыта в Америке, Океании, Европе (Hospira), а компанию Nexol, Inc. переименовали в Celltrion Healthcare Co., Ltd. Celltrion Healthcare занимается маркетингом, продажей и распространением биологических препаратов, разработанных Celltrion, по всему миру.

Продукция Celltrion Healthcareпроизводится на современных предприятиях по культивированию клеток млекопитающих, спроектированных и построенных в соответствии с правилами Министерства здравоохранения Канады, cGMP FDA США и рекомендациями GMP ЕС.

Источник: https://www.businesswire.com/

Источник: https://www.celltrionhealthcare.ca/

Иностранцы фактически владеют почти миллионом гектаров российских сельхозземель

Татьяна Карабут

Иностранные инвесторы (в том числе из США и Европы), как стало известно "Российской газете", владеют в России около 1 млн га сельхозземель, хотя де-юре они не имеют на это права. В США уже приняли закон, запрещающий российским юрлицам и другим "недругам" скупать сельхозугодья. Пора ужесточить контроль и нам, считают в Госдуме. Есть риск саботажа, а также нарушения севооборота со стороны иностранных владельцев сельхозземель, предупреждают эксперты.

Зарубежные инвесторы владеют как небольшими земельными массивами, так и сотнями тысяч га сельскохозяйственной земли, утверждают опрошенные "РГ" участники и эксперты рынка. Общая площадь сельскохозяйственных угодий в России составляет около 200 млн га. По разным оценкам, площадь сельхозземель, находящаяся в фактическом владении иностранных лиц, может достигать 1 млн га. Но географически это самые востребованные земли на юге России, в центральном Черноземье, и земли Поволжья, Сибири, Дальнего Востока.

Среди инвесторов - компании и частные лица из стран Европы (в том числе Франция, Германия, Великобритания, прибалтийские страны), США, стран Азии (в том числе Таиланд, Вьетнам, Сингапур, Китай, Южная Корея). Например, французская группа компаний Sucden открыто заявляет, что производит в России более 550 тыс. тонн зерновых культур в год. Компания "АгроТерра" входит в топ-20 крупнейших владельцев сельхозземли в России. Хотя создана она инвестиционной компанией NCH Capital Inc, которую основал бизнесмен из США с украинскими корнями Джордж Рор. РЗ Агро основана "группой международных инвесторов" (в частности, членами семьи Луи-Дрейфус). Земельный банк "РЗ Агро" составляет более 100 тыс. га сельхозугодий, находящихся в собственности и долгосрочной аренде.

Российские законы запрещают иностранным лицам или российским обществам с долей иностранного участия в капитале более 50% владеть сельскохозяйственной землей на праве собственности. Землю они могут брать только в аренду, пояснили "РГ" в адвокатском бюро "Казаков и партнеры" и компании Birch Legal.

Обычно иностранные инвесторы создают российские компании, которые приобретают земли в долгосрочную аренду, в собственность и организуют на них сельхозпроизводство: растениеводство, животноводство (земли используют для выращивания кормов), переработка выращенной на землях сельхозпродукции.

Сложилась практика, когда российские "внучки" иностранных компаний покупают сельхозземлю в собственность. А это уже не запрещено. Получается, что земля в собственности находится у российского общества, которое полностью контролируется иностранным лицом. Такой практике уже много лет, и суды признают ее законность.

Ограничения на бумаге есть, но они легко обходятся иностранцами как из дружественных, так и недружественных стран, подтверждает председатель правления Союза экспортеров зерна Эдуард Зернин.

"Компании заметают свой иностранный след, оформляя владение через специально регистрируемую в России компанию-прокладку, а то и не одну. Вероятно, региональные власти закрывали глаза на подобный креатив ради сакрального "инвестиционного климата", а сейчас им просто не до того", - говорит он.

По мнению представителя отрасли, главный риск такой практики - возможный саботаж иностранных владельцев сельхозземель, в том числе нарушение научно обоснованного севооборота, что может привести к необратимым последствиям.

"Мы уже сталкивались с опасной координацией иностранных компаний в такой критической сфере, как поставка семян, что стимулировало процесс их импортозамещения. В ситуации с товарным производством мы можем потерять значительную часть урожая. Назрела объективная необходимость доработки нормативных документов", - считает Зернин.

Проблема есть, признает председатель Комитета Госдумы по аграрным вопросам Владимир Кашин. "Например, мы производим недостаточно семян кукурузы, 50% от потребности. И в то же время в Ставрополье стоит завод транснациональной компании Remington. На наших землях они выращивают семена кукурузы. На этом заводе их приводят в порядок. И потом продают их в другие страны. А что тогда остается нам?" - задается вопросом он. По его мнению, такие заводы, если они принадлежат компаниям из недружественных стран, нужно переводить в юрисдикцию России и дальше либо разрывать договор аренды или, если предприятие в собственности, национализировать его. Для этого по большому счету уже подготовлена правовая почва, есть Указ президента "О временном управлении некоторым имуществом", в 2022 году первое чтение прошел законопроект, который предусматривает введение в принадлежащих "недружественным" странам компаниях внешней администрации. Эти компании должны иметь существенное значение для обеспечения стабильности экономики и гражданского оборота, защиты прав и законных интересов граждан в РФ.

По словам Кашина, Госдума в конце прошлого года приняла также три закона, которыми "наводится порядок" в сельхозземлях. В России много "бросовой" земли, которую "прихватили" банки и другие нечистоплотные люди, которые уже не живут в России, таких земель в стране порядка 35-36 млн га. Необходимо их изымать и возвращать эти земли в оборот, говорит парламентарий. Кроме того, в феврале 2024 года группа депутатов Госдумы внесла законопроект, которым ограничиваются возможности региональных властей по переводу сельхозземель в иные категории, это предлагается делать только с согласия минсельхоза. Это позволит предотвратить дальнейшее сокращение площади сельхозземель, с 1990 по 2022 год она уменьшилась в 1,6 раза (с 638 млн га до 379 млн га).

Летом 2023 года сенат США принял поправки, которыми запрещается скупать сельхозугодья Китаю, России, Северной Корее и Ирану. Но и без обострения геополитической обстановки подавляющее большинство стран ограничивало права иностранцев во владении сельхозземлями. Ни одно европейское государство не закрепляет в своей конституции равенство права собственности на землю своих и иностранных граждан, тем более иностранных организаций и лиц без гражданства, говорит управляющий партнер адвокатского бюро "Казаков и партнеры" Дмитрий Казаков.

В Болгарии иностранцы и иностранные юрлица не могут приобретать право собственности на землю, кроме случаев, когда они получают ее в качестве наследства. Но и в этом случае они должны передать эту свою собственность лицу, имеющему болгарское гражданство. В Румынии иностранные граждане и апатриды не могут приобретать право собственности на земельные участки. В Беларуси земли сельхозназначения конституцией отнесены исключительно к собственности государства. В Польше до 2016 года действовал мораторий на продажу сельхозземель иностранным инвесторам, рассказала старший юрист Birch Legal Дарья Чуева.

Сейчас для приобретения права собственности на земельный участок сельхозназначения в Польше иностранцам потребуется получить специальное разрешение на покупку конкретного участка от министерства внутренних дел Польши, которое будет согласовывать сделку также с минсельхозом страны. С 2021 года ужесточилось регулирование порядка предоставления земель сельхозназначения в частную собственность в Казахстане. До конца 2026 года земельные участки не могут быть предоставлены в частную собственность не только иностранным инвесторам, но и резидентам Казахстана. Более того, такие участки также не могут быть переданы в аренду иностранцам и юридическим лицам с иностранным участием.

Русская ядерная угроза: научная фантастика или реальность?

ДМИТРИЙ СТЕФАНОВИЧ

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

ИНТЕРВЬЮ ПОДГОТОВЛЕНО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ «МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» (РОССИЯ 24)

В Вашингтоне разведка выявила новую серьёзную угрозу нацбезопасности – космическое противоспутниковое оружие, которое разрабатывает Россия. Впрочем, на следующий же день в Белом доме заявили об отсутствии опасности. Что это было и можно ли считать, что началась космическая гонка вооружений, Фёдору Лукьянову рассказал научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН Дмитрий Стефанович в интервью для программы «Международное обозрение».

Фёдор Лукьянов: Вся эта шумиха вокруг русской угрозы из космоса, которая вспухла, потом как-то опала, – что это такое? Это только трюк или за этим что-то стоит? Что вообще происходит в этой сфере?

Дмитрий Стефанович: В этой сфере происходит многое. Из-за чего случилась эта вспышка, этот выброс интереса американских народных избранников к данному вопросу, –тут могут быть самые разные гипотезы. Что конкретно делается – в плане какого-то нового средства поражения спутников, тоже можно только догадываться. Но в том, что что-то делаться должно, сомнений никаких.

Как известно, ещё с 2022 г. на всех официальных площадках российская сторона заявляет, что в том числе условно-гражданская, коммерческая космическая инфраструктура, которая используется для помощи украинской стороне в ходе специальной военной операции, может стать законной целью. Следующий вопрос: «А что вы будете делать? А пистолетик-то у вас есть?» Вероятно, над этим «пистолетиком» работы и ведутся.

Они велись всегда: и в советское время, и уже в новой России. Подошли ли мы к какому-то моменту, когда что-то реально будет выведено на орбиту, пока достоверных свидетельств нет. И американцы на официальном уровне говорят, что, мол, пока не бойтесь, пока там ничего нет. Другое дело, они очень любят взаимоисключающие параграфы. И сначала они говорят, что пока ничего нет, а потом, что Россия вот-вот нарушит договор о космосе.

Соответственно, сказать точно, что же там появится, сложно. Моё собственное мнение, что, скорее всего, это что-то для так называемого некинетического поражения, функционального поражения спутников. Ядерный фактор здесь, видимо, появился как источник энергии, а не источник излучения.

Фёдор Лукьянов: Разговоры о гонке вооружений в космосе я помню ещё из своей комсомольской юности – тогда пугали в 1980-х годах. Мы, может, к этому и пришли уже наконец-то? Научная фантастика стала былью?

Дмитрий Стефанович: Предотвращение гонки вооружений в космосе (ПГВК), она же PAROS, никуда с повестки дня не девается. Собираются соответствующие группы правительственных экспертов под эгидой ООН, проводятся мероприятия. Но тут как раз американцы, в том числе официальные люди, иногда в погонах, с публичных трибун говорят: «Давайте вообще забудем о гонке вооружений в космосе. Это какой-то неправильный формат для обсуждения проблемы. Давайте говорить о правилах поведения, об устойчивости. А вот гонка вооружений в космосе – это то, что уже давно в прошлом, это уже неинтересно». Правда, когда с ними в кулуарах начинаешь общаться, спрашивать: «Вы понимаете, что сейчас начнётся, если мы действительно от этого уйдём?», – они говорят: «Да, конечно, понимаем, но у нас такой подход – нам надо космические силы развивать».

Научная фантастика всё ещё остаётся фантастикой, но, естественно, какой-то реальный космический потенциал создаётся.

Более того, важно подчеркнуть, что военное измерение космических проектов было всегда, с самого начала. Его никто не отменял.

Фёдор Лукьянов: В военном планировании, насколько мы можем судить из открытых источников, растёт роль космического фактора?

Дмитрий Стефанович: Она растёт стремительно. Сейчас сложно себе представить ведение боевых действий без космоса. Даже те страны, у которых нет собственной космической инфраструктуры, зачастую пользуются нелегально полученными коммерческими спутниковыми снимками, например. Без этого представить себе эффективное ведение современных боевых действий просто невозможно. Соответственно те, у кого есть превосходство в этой сфере, опасаются, что их этого превосходства захотят лишить. Отсюда и постоянные разговоры, что русские делают что-то плохое, Китай делает что-то плохое и тому подобное.

Фёдор Лукьянов: Тогда другая тема – про страхи. В Европе паника по поводу возможного прихода Трампа (его теперь рисуют, как Бармалея, ещё в худшей степени, чем раньше) и по поводу того, что НАТО утратит функциональность. Поэтому надо всё своё, включая даже ядерное сдерживание, потому что, чёрт его знает, вдруг американцы возьмут и «зонтик» закроют. Насколько это вообще возможно в Европе? Представим себе, что они пошли этим путём. Они способны создать собственное ядерное сдерживание без американцев?

Дмитрий Стефанович: Вопрос в том, что именно сдерживает. Насколько здесь важен количественный фактор, потому что с качественным фактором в принципе всё в порядке. Есть Франция, у которой вполне совершенные подводные лодки, ракеты, боезаряды, авиационная составляющая – с весьма совершенными крылатыми сверхзвуковыми ракетами. Другой вопрос, что Франция вряд ли захочет передать свои суверенные права на применение ядерного оружия куда-то в наднациональные органы.

Принципиально ещё, если не ошибаюсь, в 2020 г. Франция заявляла, что они рассматривают защиту Европы, как свою важнейшую ценность и важнейшую задачу. При этом они использовали те самые слова про жизненно важные интересы, которыми они описывают задачи своего ядерного оружия. Но это задача Франции, это не задача Европы. В Европе, в принципе, были военные и военно-ядерные программы, не говоря уже про нацистскую Германию. Были проекты в Швеции, Швейцарии, в Румынии…

Фёдор Лукьянов: В Румынии?

Дмитрий Стефанович: Да, причём это всплыло уже после всех событий 1980–1990-х годов. В 1980-х годах они хотели завести собственные ядерные взрывные устройства.

Фёдор Лукьянов: Какой был Чаушеску!

Дмитрий Стефанович: Да-да, серьёзный человек. В Швейцарии тоже были весьма глубоко проработанные подходы. Более того, Швейцария достаточно поздно ратифицировала Договор о нераспространении ядерного оружия. Там рассматривали, где проводить испытания внутри страны, территории, на чём развёртывать, сколько понадобится урана, сколько плутония.

То, что научного потенциала в Европе хватит, сомнений нет, хватит ли политического и военного – это другой вопрос. Конечно, ядерное оружие имеет определённый токсичный ореол. Хотя здесь происходят известные изменения. То, что сейчас ряд немецких политиков начали кричать на каждом углу о необходимости завести собственное ядерное оружие, о многом говорит.

Фёдор Лукьянов: Как раз я хотел спросить, Япония и Германия – две страны, к которым в силу пусть уже не очень близкого, но и не дальнего прошлого осталось особое отношение – это страны-агрессоры Второй мировой войны. И там, и там (в Японии более последовательно, в Германии менее) вопрос о ядерном оружии начинает обсуждаться. Возможно ли, что со стран, которые раньше по политическим причинам вообще не рассматривались в этом контексте, это табу будет снято?

Дмитрий Стефанович: Я не исключаю, что это может произойти, потому что в целом проблематика ядерного нераспространения находится в весьма грустном состоянии. Сейчас все говорят больше про ядерное сдерживание, а нераспространение, не говоря уж о разоружении, вообще где-то за скобками.

В Японии происходят очень интересные процессы. У них, как известно, есть огромное количество плутония, вроде бы как не оружейного, но, в общем, если надо, бомбу из него собрать можно. У них отличная ракетно-космическая программа, основанная на технологиях, которые достаточно просто адаптировать к военному назначению. Ну, а уж то, как у них эсминцы «лёгким движением руки» превращаются в авианосцы, – уже даже не шутка.

С Германией чуть сложнее.

Немецкая военная машина в самом широком понимании этого слова – это нечто очень странное и дисфункциональное.

То есть полное ощущение, что значительному числу лиц, принимающих решения в Германии, совсем не хочется этим заниматься («лучше мы кому-нибудь денег дадим»). Последний такой «прикол» – когда они потратили огромные деньги на закупку израильской системы противоракетной обороны, которая никак не укладывается ни в какие их стратегические документы и прочее. Красивая, дорогая – «давайте покажем, как мы натовские 2 процента (доля ВВП в расходах на оборону) будем соблюдать».

Ещё была интересная многолетняя дискуссия по поводу ударных беспилотников. Тоже ничем не закончилась – десятки лет они обсуждают, правильно это или неправильно. С Израилем, опять-таки, замечательная история – туда не поставляют, условно говоря, какую-то бронетехнику, потому что Израиль нарушает права человека, но подводные лодки для развёртывания ядерного оружия – это без проблем, это совсем другое. Хотя, конечно, после 7 октября прошлого года ситуация несколько поменялась.

И вот эта немецкая дисфункциональность оказывает влияние в том числе и на общеевропейскую ситуацию. По большому счёту, как мне представляется, целевая задача всех этих околоядерных разговоров – чтобы американцы всё-таки не ушли. Вот южнокорейцы, например, в какой-то мере своими рассуждениями про возможность завести собственное ядерное оружие получили Вашингтонский меморандум, новый уровень сотрудничества с американцами. Возможно, в Европе пытаются провернуть что-то подобное, но зачем это делать, если есть НАТО? Понятно, Трамп говорит страшные вещи, но сложно понять логику, конечно.

Фёдор Лукьянов: В Польше заговорили о том, чтобы как-то более глубоко интегрироваться в эту систему «зонтика».

Дмитрий Стефанович: Польша, кстати, тоже очень внимательно смотрит на Южную Корею и, ходят слухи (хотя достоверно это неизвестно), тоже хочет что-то особенное с Вашингтоном подписать. Когда им говорят: «Ребята, вы же в НАТО, что вам ещё надо?», – они отвечают: «Ну, НАТО – это НАТО, а нам бы что-то своё, родное». Про развёртывание американского ядерного оружия в Польше разговоры велись достаточно долго, но раньше они воспринимались как давление на немцев, которые стали задумываться о выводе американского ядерного оружия со своей территории.

Конечно, опять начинает играть роль российский фактор, особенно в контексте развёртывания ядерного оружия на территории Белоруссии. Когда начинаешь разговаривать с европейцами и американцами, они говорят: «Вот у вас есть союзник, который очень хочет себе ядерное оружие, и считает, что это хорошо, и вы ему пошли на встречу. У нас такая же логика: если ядерное оружие территориально располагается на твоей территории, ты чувствуешь себя более защищённым, потому что у того, кто это ядерное оружие туда поставил, появляется дополнительная ответственность».

Фёдор Лукьянов: Интересно. Может быть и обратная логика, конечно. Если отвлечься от проклятий и того, что «изрыгает» Трамп, есть ли хоть какие-то признаки, что Соединённые Штаты действительно могут задуматься об отказе от ядерных гарантий Европе?

Дмитрий Стефанович: Я думаю, и то, что говорит Дональд Трамп, и то, что в принципе делает действующая администрация, направлено не на отказ от гарантий, а на повышение платы за эти гарантии. Мы сейчас наблюдаем дискуссию и дебаты по поводу европейского оборонно-промышленного комплекса в целом, не только в ядерном его измерении – что надо делать то, надо делать это, надо выделять средства. Но мы не видим вообще никакого наращивания производства (за редкими исключениями), расширения производственных мощностей или ещё чего-то. Мой любимый пример – единственное исключение, подтверждающее правило, что норвежцы построили новый корпус завода, производящего ракеты, но эти ракеты закупают в том числе американцы. То есть, опять-таки, фактор заокеанского «большого брата» и здесь сыграл, наверное, бóльшую роль, чем то, что кто-то хочет усилить потенциал Европы.

Фёдор Лукьянов: Наверное, надо порадоваться, что Европа стала такой мирной.

Дмитрий Стефанович: Это вопрос. Потому что хочется, скажем так, особой позиции.

Россия. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2024 > № 4721874 Дмитрий Стефанович

Эстафета мужества – из поколения в поколение

В 120-ю годовщину со дня подвига и гибели крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» во Владивостоке и Инчхоне состоялись торжественно-траурные мероприятия.

В столице Дальнего Востока на Морском кладбище у мемориального комплекса нижним чинам крейсера «Варяг», погибшим в бою с японской эскадрой при Чемульпо 27 января 1904 года, собрались представители командования ТОФ, краевой и городской администрации, Русской православной церкви, ветераны флота, экипаж малого противолодочного корабля «Кореец» Приморской флотилии разнородных сил, курсанты Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени С.О. Макарова, члены Общества изучения Амурского края, дети из военно-патриотического клуба «Юный патриот Родины», флотилий «Восток» и «Варяг», воспитанники Владивостокского филиала Нахимовского ВМУ.

Во время митинга через выступления его участников красной нитью прошла мысль о том, что как эстафету героизма, мужества и отваги из поколения в поколение мы передаем имена воинов и названия кораблей, которые своими подвигами приумножили славу русского оружия и величие нашей Родины.

– О том героическом морском сражении в начале Русско-японской войны, когда бронепалубный крейсер 1 ранга «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», пытаясь прорваться из корейского порта Чемульпо (ныне город Инчхон. – Прим. авт.), приняли неравный бой с эскадрой из шести крейсеров и восьми миноносцев японского флота, необходимо помнить военным морякам всю жизнь и передавать эту память преемникам, – сказал председатель совета межрегиональной общественной организации «Союз подводников Тихоокеанского флота» вице-адмирал в отставке Александр Конев. – Ратный подвиг экипажей «Варяга» и «Корейца» всегда будет служить для нас символом верности Андреевскому флагу, воинской чести и беззаветного служения Отечеству.

В ходе церемонии отдания почестей участники памятного события под звуки военного оркестра возложили венки и цветы у братской могилы, где погребён прах 12 нижних чинов крейсера «Варяг», перенесённых из корейского города-порта Чемульпо 17 декабря 1911 года, навечно выбиты имена ещё трёх варяжцев. В их числе – комендоры Степан Капралов, Мартемьян Островский и Григорий Поснов из Казанской, Волынской и Рязанской губерний, машинист 1-й статьи Иван Гребенников из Курской губернии, сигнальщик Гавриил Миронов из Самарской губернии, матросы 2-й статьи Кирилл Зрелов и Иван Родионов из Тверской и Московской губерний.

Завершилась церемония прохождением торжественным маршем военных моряков, курсантов и воспитанников детских патриотических клубов.

В течение минувшей недели на Тихоокеанском флоте состоялись также несколько культурно-исторических акций, приуроченных к 120-й годовщине боя при Чемульпо, в которых участвовали Военно-исторический музей, Драматический театр, Дом офицеров ТОФ и библиотека имени В.С. Пикуля. Так, артисты драмтеатра и музыканты военного оркестра провели во Дворце культуры железнодорожников общефлотский урок мужества «Идущий в бессмертье «Варяг». Они рассказали военнослужащим и детям военно-патриотических движений города об истории бронепалубного крейсера 1 ранга «Варяг» под командованием капитана 1 ранга Всеволода Руднева и канонерской лодки «Кореец» под командованием капитана 2 ранга Григория Беляева, подвиге храбрых матросов и о том, что случилось с участниками событий 1904 года после трагического боя в акватории корейского порта, как их тепло встречали на Родине. После урока мужества многие зрители изъявили желание посетить исторический музей Тихоокеанского флота, чтобы увидеть вещи и предметы с легендарного крейсера.

Кроме того, в храмах и часовнях на территории гарнизонов от Приморья до Камчатки состоялись панихиды в память моряков, погибших в бою и умерших от ран.

Героизм варяжцев вдохновил австрийского поэта Рудольфа Грейнца на создание стихотворения, которое в переводе Евгении Студенской стало одной из самых любимых не только военными моряками песен «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», более века звучащей в нашей стране

В канун славной даты в истории России прошла серия памятных мероприятий и в Южной Корее, куда не раз в былые годы заходил с визитами современный гвардейский ордена Нахимова ракетный крейсер «Варяг». В частности, на Площади Санкт-Петербурга в Инхчоне состоялась церемония возложения цветов к созданному здесь в 2004 году памятнику в честь подвига русских моряков. В ней приняли участие сотрудники посольства, военного атташата Российской Федерации в этой стране, а также преподаватели и учащиеся школы при посольстве, представители СМИ.

Подобная торжественная церемония с возложением цветов проведена на кладбище Янхвачжин в одном из районов столичного Сеула, где находится могила дипломата Сергея Чиркина, служившего в царское время в российской миссии в Корее. После этого цветы были возложены и к колокольне комплекса бывшей дипломатической миссии (колокольня – единственное, что осталось от комплекса посольства царской эпохи, она носит статус исторического памятника в Корее). Недавно местные власти завершили реставрацию этого строения, что позволило участникам церемонии увидеть его изнутри.

Добавим, что 9 февраля 34-й день рождения отметил в дальнем походе по Южно-Китайскому морю нынешний флагман Тихоокеанского флота – гвардейский ордена Нахимова ракетный крейсер «Варяг» под командованием гвардии капитана 2 ранга Романа Глушакова. Поставленные командованием задачи успешно выполняет и малый противолодочный корабль «Кореец» во главе с капитаном 3 ранга Павлом Падалкой, также названный в честь знаменитого предка.

Константин ЛОБКОВ, «Красная звезда»

В иностранных армиях

Евросоюз

Реанимирован «Веймарский треугольник»

Министр иностранных дел Франции Стефан Сежурне на сов­местной пресс-конференции с главами МИД ФРГ и Польши, организованной по случаю встречи в формате «Веймарского треугольника», заявил, что страны Европы должны подготовиться к описанному Дональдом Трампом сценарию, когда США не станут приходить на помощь союзникам по НАТО, не желающим расходовать не менее двух процентов ВВП на военные цели. «Ничто не должно нам мешать на европейском уровне готовиться к тому, чтобы погасить шок от развития ситуации по сценарию, описанному Дональдом Трампом», – сказал Сежурне. По его мнению, Евросоюз «не должен зависеть от результатов выборов в третьих странах» в вопросе обеспечения своей обороны. Французский министр призвал «создавать собственную оборонную индустрию», осуществлять закупки вооружений «на европейском уровне в рамках собственной военной индустрии», а также «готовиться к возможному конфликту».

Аналогичной точки зрения придерживается глава МИД Германии Анналена Бербок. «Для нас очень важно, чтобы мы могли больше заботиться о своей безопасности и обороноспособности», – сказала она на встрече с польским и французским коллегами. «Мы должны прийти к европейскому союзу обороны и безопасности», – отметила она. По её мнению, новая структура позволила бы осуществлять сов­местные закупки оружия и общие проекты. При этом всё это должно происходить «не в виде конкуренции с НАТО», а «в самом тесном согласовании». В свою очередь, министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский на совместной пресс-конференции сообщил, что Польша выступает за создание «европейского оборонного союза» в рамках ЕС.

Германия

Растут расходы на боевую подготовку

Расходы на военные учения в бундесвере значительно увеличились, в нынешнем году они вырастут до 311 млн евро. Это следует из ответа министерства обороны ФРГ на запрос депутата бундестага Севим Дагделен. По информации оборонного ведомства, именно эта сумма заложена в бюджет на национальные и международные учения вооружённых сил ФРГ в 2024 году. В 2023 году расходы составили 251 млн евро. Первоначально было выделено 311 млн евро, но они не были освоены в войсках в полном объёме.

США

Нацгвардия Техаса охраняет границу с Мексикой

Губернатор штата Техас рес­публиканец Грег Эббот заявил, что Техас удваивает усилия по установке ограждений вдоль границы штата с Мексикой для борьбы с нелегальной миграцией. «Больше сил национальной гвардии и ограждений с колючей проволокой на границе Техаса. Мы удваиваем усилия, чтобы расширить территории, где мы запрещаем незаконный въезд в Техас», – написал Эббот на своей странице в социальной сети. Он отметил, что нелегальная миграция снижается в Техасе, тогда как в Калифорнии и Аризоне, напротив, растёт. Ранее губернатор штата Аляска Майк Данливи заявил, что намерен оплачивать пребывание 100 военнослужащих местных подразделений национальной гвардии в Техасе для помощи в урегулировании ситуации на границе. В свою очередь, губернатор Флориды Рон Десантис объявил об отправке около тысячи национальных гвардейцев в Техас.

Тайвань

Строят лёгкие фрегаты

На верфи в Гаосюне в январе состоялась закладка головного лёгкого фрегата нового типа в противолодочном варианте. Ранее, в ноябре 2023 года, на том же предприятии состоялась закладка головного лёгкого фрегата этого же типа в варианте ПВО. Оба корабля должны быть сданы тайваньскому флоту в октябре 2026 года. По результатам их испытаний планируется принять решение о строительстве для ВМС острова серии из 10 кораблей этого типа в двух вариантах. Стандартное водоизмещение – около 3000 т, длина – 115 м. Фрегат ПВО должен иметь восьмизарядную вертикальную пусковую установку для зенитных ракет Hai Jian II с дальностью стрельбы до 30 км (в каждой ячейке размещаются по четыре ракеты), а также 16 наклонных контейнерных пусковых установок противокорабельных ракет Hsiung Feng II и III. В варианте ПЛО фрегат будет иметь до 24 контейнерных пусковых установок для противокорабельных ракет.

Польша

Южнокорейские поставки нечем оплачивать

Заместитель министра национальной обороны Польши Цезарий Томчик, выступая в сейме (нижняя палата парламента), обвинил предыдущее правительство страны в том, что «де-факто модернизация армии была остановлена». По его мнению, модернизация началась только тогда, «когда министр Блащак услышал выстрелы на восточной границе». Тогда «в рамках срочной оперативной необходимости был произведён ряд закупок». Но, как утверждал Томчик, из-за того что не был проведён «нормальный тендер», армию обрекли на большие проблемы, которые новое правительство вынуждено теперь решать. Оборонному бюджету до 2035 года не будет хватать 46 млрд злотых (около 11,5 млрд долларов США) для обеспечения оплаты уже заказанных вооружений. Речь идёт прежде всего о договорённостях с Южной Кореей о закупке 980 танков, 648 155-мм самоходных гаубиц, 288 реактивных систем залпового огня и 48 лёгких боевых самолётов FA-50.

Вопросы международного научного сотрудничества обсудили на выставке «Россия»

В рамках тематического дня «Наука и университеты» на Международной выставке-форуме «Россия» на ВДНХ состоялась экспертная панель «Международное сотрудничество. Наукоемкие решения для повышения качества жизни». Модератором дискуссии выступил заместитель Министра науки и высшего образования РФ Константин Могилевский.

«Наука интернациональна, особенно большая наука. Взаимодействие между представителями разных школ ускоряет движение науки вперед. К сожалению, не везде такой подход, и страны Запада предпочли политизировать международное научное сотрудничество, поставить Россию и другие страны, которые стремятся к построению справедливого мира, в ситуацию, когда мы вынуждены выстраивать международное научное сотрудничество с учетом политических рисков. В этих условиях нам необходимо в полном объеме обеспечить вклад науки в достижение технологического суверенитета. При этом прекрасно понимаем важность международного научного сотрудничества в интересах всего человечества», — подчеркнул Константин Могилевский.

Спикерами стали представители ведущих вузов и научных институтов:

- Юлия Нестерчук, заместитель директора по международному сотрудничеству научно-исследовательского центра «Курчатовский институт»;

- Сесар Себаллос Санчес, ведущий научный сотрудник лаборатории физики высоких энергий Объединенного института ядерных исследований;

- Филипп Хайтович, директор Центра нейробиологии и нейрореабилитации им. Владимира Зельмана Сколковского института науки и технологий;

- Паркев Аветисян, проректор по науке Российско-Армянского университета;

- Олег Самоваров, ученый секретарь Института системного программирования им. В.П. Иванникова Российской академии наук.

Так, в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне совместные исследования проводят ученые из 16 стран мира: России, Беларуси, Армении, Азербайджана, Узбекистана, Казахстана, Болгарии, Кубы, Египта, Грузии, Кореи, Молдавии, Монголии, Румынии, Словакии и Вьетнама. Они работают над созданием нового ускорительного комплекса — коллайдера NICA. Установка поможет в лабораторных условиях воссоздать особое состояние вещества, в котором пребывала Вселенная первые моменты после Большого взрыва. Также ученые разрабатывают многокомпонентный детектор «ТАЙГА» для изучения космических и гамма-лучей, детектор «Байкал-GVD» для проведения исследований под поверхностью озера Байкал и другие проекты. В рамках коллаборации «ARIADNA» специалисты уже трудятся над передовой методикой лечения рака. Флеш-терапия или «терапия-вспышка» позволит направлять более интенсивное облучение именно в пораженные раком клетки, тем самым нанося меньший урон здоровым клеткам.

В рамках федеральной научно-технической программы развития синхротронных и нейтронных исследований и исследовательской инфраструктуры создается сеть мегасайенс-установок на территории России с участием зарубежных партнеров. Это новейший научно-образовательный центр ядерной медицины, в который входят: комплекс протонной лучевой терапии «ЛУЧ ПРОТОН» в Москве, Центр ионной лучевой терапии в Протвино, онкологический центр офтальмологии «ОКО» и радиоизотопный комплекс для диагностики и терапии «ИЗОТОП» в Гатчине. Также к числу проектов класса «мегасайенс» в России относятся источник синхротронного излучения «СКИФ» в Новосибирске и междисциплинарный центр нейтронных исследований «ПИК» в Гатчине. Работу программы курирует НИЦ «Курчатовский институт».

Кроме того, институт участвует в ряде международных проектов. Среди них Европейский лазер на свободных электронах XFEL (доля России в проекте — 26,24%), Центр по исследованию ионов и антипротонов в Европе FAIR (доля России в проекте — 17%), Международный экспериментальный термоядерный реактор ITER (доля России в проекте — 10%), Европейский источник синхротронного излучения ESFR (доля России в проекте — 6%), Европейский центр ядерных исследований CERN (участие России: вклады в эксплуатацию, обслуживание детекторов и содержание специалистов).

Также с 2021 года Курчатовский институт выступает базовой организацией государств — участников СНГ по развитию исследовательской инфраструктуры класса «мегасайенс».

Российско-Армянский университет совместно с Институтом системного программирования им. В.П. Иванникова Российской академии наук создал лабораторию системного программирования. Она работает по таким направлениям, как цифровая медицина, интеллектуальные системы и робототехника (методы компьютерного зрения, управление БПЛА), анализ данных с применением методов машинного обучения и искусственного интеллекта, компиляторные технологии (оптимизация программ для открытых компиляторов CCC и LLVM). Сотрудники лаборатории реализуют инновационные проекты совместно с компаниями-партнерами, а также преподают курсы по системному программированию и машинному обучению на кафедрах РАУ и Ереванского государственного университета.

Сколковский институт науки и технологий вместе с зарубежными специалистами разработал технологию выявления психиатрических заболеваний до проявления их симптомов. Ученые создали математическую модель для анализа липидов мозга и плазмы крови и применили ее к 2,8 тыс. биообразцам пациентов с психическими расстройствами из России, Германии, Австрии, Китая и других стран. Они изучили более чем 500 липидов в 75 регионах мозга и свыше 300 липидов в образцах плазмы крови и обнаружили в них изменения при наличии у человека депрессии и шизофрении. Выработанная методика позволяет с точностью в 90% определить наличие психического заболевания.

Добавим, что, по данным Росстата, прикладные исследования сегодня получают приоритетную поддержку от государства: на них расходуется свыше 60% средств федерального бюджета, выделяемых на гражданскую науку.

Напомним, в программу тематического дня «Наука и университеты» на выставке «Россия» также вошли пленарное заседание, модератором которого выступил вице-премьер Дмитрий Чернышенко, экспертные панели и дискуссии с участием заместителей Министра науки и высшего образования РФ.

Константин Могилевский

Россия. СНГ. Весь мир. ЦФО > Образование, наука > minobrnauki.gov.ru, 19 февраля 2024 > № 4589811 Константин Могилевский

Эксперт рассказал о проблемах России в гонке за СПГ-танкерами

Судовладельцы и судостроители из Греции и азиатских стран все агрессивнее захватывают рынок перевозок СПГ, не давая экспортерам, особенно российским, даже намека на шанс включиться в эту гонку.

Постройка СПГ-танкеров, как и владение ими, в последние годы является крайне важным фактором для многих игроков на мировом газовом рынке. К сожалению, Россия в этой гонке ощутимо отстает. А вот греческие судовладельцы, похоже, хотят взять еще большую, чем сейчас у них есть, долю рынка.

По данным Veson Nautical, греческие судовладельцы заказали 52 СПГ-танкера общей стоимостью $13,6 млрд. Выходит, у Греции, которая не является добытчиком голубого топлива, почти 13% от всего тоннажа судов в мире (или 14,3% в стоимостном выражении), способных перевозить сжиженный газ.

А ведь кроме них есть еще японские судовладельцы, южнокорейские, катарские и даже компании с Бермудских островов, которые не просто имеют наибольшее число СПГ-перевозчиков по морю. Все они продолжают активно наращивать число такого типа транспорта, по сути, медленно, но уверено монополизируя (олигополизируя) услугу перевозок сжиженного газа.

Какова роль сегодня на этом рынке у России, какие преграды из-за санкций перед ней стоят и получится ли выкрутится из этой ситуации, как в случае с «теневым флотом» нефтяных танкеров?

СПГ-тренд не для всех

В ближайшие годы мировой флот СПГ-газовозов увеличится почти на 50% от нынешних значений. Напомним, по состоянию на середину 2022-го газовозов было чуть больше 640 единиц, не считая 47 плавучих платформ по регазификации FSRU. Динамика роста числа СПГ-танкеров наиболее сильна как раз в последние годы: 100 из ныне действующих газовозов были построены и запущены в эксплуатацию как раз за последние пару лет.

Тренд на продолжение наращивания СПГ-танкеров активно поддерживают именно крупнейшие владельцы такого типа морского транспорта.

Кроме греческих судовладельцев следует особо отметить:

японских, у которых в заказе сейчас 73 судна, что является почти 19% мирового портфеля заказов;

южнокорейские компании, которые на третьем месте после греческих. Судовладельцы азиатской страны (которая, кстати, является еще и лидером по постройке этих газовозов) владеют 46 СПГ-танкерами;

катарских, у которых числится 44 судна (или 11,4 от мирового СПГ-флота);

судовладельцев с Бермудских островов, обладающих 28 СПГ-судами (7,25%).

Самый дорогой флот из судов, способных транспортировать сжиженный газ, — именно японский. Да, Токио — это игрок, который давно выбыл из отрасли судостроения. Но Япония при этом все равно продолжает заказывать (пусть и на иностранных верфях) все больше и больше судов. Японский СПГ-флот сегодня оценивается примерно в $37 млрд. После него идет китайский — $21 млрд, катарский — $18,71 и южнокорейский — $18,67.

Что интересно, в этом списке, не считая Катара, нет стран, которые входят в ТОП-5 экспортеров СПГ. Ни США, ни Россия не могут похвастаться таким же числом СПГ-танкеров, как покупатели газа из Греции или Южной Кореи. И если для американских компаний это не является проблемой, ведь они всегда без каких-либо сложностей могут пользоваться услугами зарубежных судовладельческих компаний, то для российских поставщиков, учитывая санкции Запада, все намного сложнее.

СПГ-экспортер без возможности увеличить поставки

Для российского нефтегаза крайне важно вовремя включиться в СПГ-тренд. Газопроводы в ЕС, как показали теракты с «Северными потоками», — это крайне сомнительная перспектива на европейском рынке. А вот экспорт СПГ пока сохраняет актуальность. Спрос на него в Европе в 2022 году увеличился на 60% в годовом исчислении и после этого не собирается уменьшаться. Более того, Россия, если ее вновь решат с помощью санкций «вытолкнуть» из рынка Старого Света, сможет перенаправить свой СПГ на Восток. Безусловно, логистическое плечо будет явно дороже, но рынок сбыта, в отличие от ЕС с диверсией на газопроводах, все равно останется.

Проблема в том, что в условиях санкций и нехватки собственных СПГ-танкеров не получится найти такие суда на стороне, создав очередной «теневой флот». Газовозов в мире не так много, как нефтяных танкеров. Сжиженный газ нельзя, как нефть, перегружать с борта на борт в море, да и портовая инфраструктура должна быть более сложной (в виде СПГ-терминалов или FSRU), чем в случае с разгрузкой черного золота.

Более того, для российского СПГ это еще и должны быть танкеры ледового класса Arc7, ведь сжиженный газ нужно доставлять с проектов «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ 2» (первая очередь должна заработать в этом году). Увы, но у НОВАТЭКа сейчас 15 судов Arc7, способных передвигаться по Северному морскому пути, а для «Арктик СПГ 2», когда заработают все его очереди, понадобится 21 танкер.

В 2024-м судостроительная верфь «Звезда» передаст НОВАТЭКу пять газовозов, еще три для проекта «Арктик СПГ 2», как заявил глава компании Леонид Михельсон в кулуарах ПМЭФ, заказаны компанией на другой площадке. Это при том, что 6 газовозов Arc7 должна была построить южнокрейская Hanwha Ocean, 3 — по заказу «Совкомфлота». Правда, последние три, если верить Reuters, были отменены Hanwha из-за санкций против России.

Что еще хуже, «Звезда» сдвинула сроки сдачи танкеров с марта 2023 года минимум на год. Во многом роль сыграли санкции, которые «спугнули» французскую GTT, обладающую нужной для российской судоверфи технологией по созданию контейнеров для СПГ.

Кто в выигрыше?

Как объяснил в комментарии для «НиК» старший консультант компании «Имплемента» Иван Тимонин, если посмотреть на историю развития мирового рынка СПГ и флота газовозов, то с 2010 года объем мировой торговли ежегодно увеличивался в среднем на 16 млн т в год. При этом численность действующих судов большой вместимости ежегодно возрастала на 22 единицы. Каждый отдельно взятый танкер обеспечивал перевозку 600-700 тыс. т продукта.

«На горизонте же до 2030 года ожидается ускорение динамики роста мирового спроса: ежегодно объем торговли будет расти в среднем уже более чем на 20 млн тонн СПГ в год, что, соответственно, потребует и интенсификации ввода новых судов. Дефицит танкеров, таким образом, не является уникальной для России проблемой и обусловлен не столько санкционной повесткой, сколько общерыночной конъюнктурой.

В то же время сложившаяся ситуация создает большие возможности для китайских судостроителей, которые давно стремятся встать в один ряд с южнокорейской большой судостроительной тройкой. И наиболее вероятным решением для России, помимо развития собственных верфей, станет ставка на производителей из КНР», — рассказал эксперт.

Иван Тимонин подчеркнул, что в контексте вопроса дефицита танкеров основной проблемой является высокая загрузка действующих судостроительных мощностей, которые исторически занимали лидирующие позиции на мировом рынке. Это шанс для новых игроков. С наибольшей вероятностью сложившаяся ситуация приведет к изменению расстановки сил именно в части строительства судов, точнее — к укреплению позиций китайских производителей.

Путин в Челябинске обсудил с рабочими ситуацию в промышленности

Айсель Герейханова

Промышленность России уверенно развивается, а компании получили новые возможности после введения санкций. Такие выводы Владимир Путин сделал после посещения двух крупных промышленных предприятий Челябинска. Президент побывал на территории индустриального парка "Станкомаш", где провел встречу со студентами и работниками. А еще осмотрел "Завод роботов" и провел совещание по вопросам промышленности.

В Челябинск Путин приехал на своей машине Aurus из Свердловской области, где ранее также осматривал промышленные производства.

"Завод роботов" построен на базе Челябинского кузнечно-прессового завода. Его задача - снизить зависимость России от иностранных промышленных роботов. Здесь Путину показали механические руки, которые могут справиться даже с самой тяжелой работой. Например, промышленный робот, названный в честь города Златоуст, может поднять 120 килограммов.

Уже приехав в индустриальный парк "Станкомаш", где производят агрегаты для трубопроводов, атомных электростанций, судостроения, Путин в разговоре с рабочими уральских предприятий и студентами рассказал о своих впечатлениях. "Мировым лидером, или номером один, является на сегодняшний день Южная Корея: у них на 10 тысяч работающих тысяча роботов. А у нас 10 роботов на тысячу работающих. Точно совершенно есть над чем работать", - отметил он.

Павел Баглай, руководитель отдела по автоматизации промышленных процессов на заводе робототехники, поинтересовался у президента, есть ли у государства планы по модернизации действующих институтов образования и открытию новых именно в разрезе робототехники. Путин рассказал, что есть программа, которая так и называется: "Производство средств производства". По его словам, на эту сферу давно надо было обратить внимание, но был расчет на то, что высокие технологии будут покупать за рубежом. "Мы рассчитывали на то, что мы, продавая нефть и газ, уголь и металлические заготовки, все высокотехнологичное будем получать за эти деньги где-то "за бугром". Но появилась необходимость - оказалось, что есть возможность производить все самим. Ну, не все, но то, что нужно. Ключи технологические развивать собственные. Мы так и будем это делать", - сказал Путин. Он заметил, что впечатлен производством на "Станкомаше".

Алексей Вертянкин, главный конструктор на "Станкомаше", предложил вернуть в школы практику обучения учеников старших классов в учебно-производственных комбинатах, так называемых УПК. Путин отметил, что это положительный опыт еще со времен Советского Союза. "Но мы, по-моему, с 2018 года программу раскручиваем - "Окно в будущее" называется", - сказал он. Кроме того, по его словам, с этого года начинается работа по ранней профориентации школьников с 6-го по 11-й класс.

Спросили и про то, будет ли продлеваться проект передовых инженерных школ после 2026 года. "Точно совершенно будем поддерживать и программу продлим", - пообещал президент. Он также заявил, что необходимо работать над прогнозированием потребностей рынка труда, чтобы "не абы как шлепать, штамповать людей с какой-то корочкой, о том же высшем или среднем специальном образовании, которые потом не знают где трудоустроиться, а чтобы была связь с производством".

Студент Миасского машиностроительного колледжа Денис Вильданов рассказал, что хотел бы развития малых промышленных городов. А пока, по его словам, Миасс значительно отстает по развитию инфраструктуры от того же Челябинска и подобных ему крупных городов. Путин ответил, что есть программа развития малых и средних городов. "Мы будем эту программу тиражировать - это 100 процентов. И Миасс, конечно, должен в нее попасть", - обещал он.

Многие промышленные предприятия сейчас набирают кадры, в том числе среди людей, получивших гражданство по программе переселения соотечественников. В связи с этим президента спросили, как им будет начисляться пенсия, если они имеют стаж за границей РФ.

Путин сказал, что у России урегулированы отношения со всеми основными партнерами и подписаны с ними двусторонние соглашения, кроме трех стран: Узбекистана, Украины и Туркменистана. Но и для граждан этих стран, если они постоянно проживают на территории РФ и у них есть гражданство или вид на жительство, действует общее правило, как для россиян. Отдельно Путин высказался по поводу начисления пенсий гражданам новых регионов России: пенсии жителей Донбасса и Новороссии будут считать с учетом стажа, полученного в период, когда эти территории были в составе Украины. Так этот вопрос уже был решен в Крыму. "Больших сложностей с его решением не вижу", - сказал президент.

На "Станкомаше" Путин также провел совещание по поддержке инвестиционных проектов в отечественной промышленности. Она, несмотря на внешнее давление, работает стабильно и смогла наладить новые каналы поставок сырья и компонентов. "Многие отечественные компании успешно заменили импортную продукцию, освоили собственную линейку комплектующих, машин, оборудования, привлекли кадры, ресурсы, технологии и организовали производства, направленные на те сегменты рынка, где еще недавно доминировали западные бренды", - подчеркнул Путин.

При этом, по его словам, нужны точечные меры поддержки российской промышленности и развитие международных альянсов. "В условиях подъема ключевой ставки Центрального банка, конечно, нам нужны специальные механизмы", - сказал он и выразил надежду, что такая ставка - это временная мера по борьбе с инфляцией. Путин отметил, что среди механизмов поддержки - кластерная инвестиционная платформа. В ее рамках организации, которые запускают проекты в ключевых отраслях и производят приоритетную продукцию, могут рассчитывать на льготные кредиты до 100 миллиардов рублей. Это 30 процентов ключевой ставки ЦБ плюс 3 процента", - пояснил президент. При этом инвестор должен 20 процентов собственных денег вложить в проект.

Путин также напомнил, что запущена промышленная ипотека, когда компании могут привлечь семилетний кредит до пятисот миллионов рублей по ставке 3-5 процентов годовых. "Более восьмисот таких кредитов уже выдано", - сообщил президент. Востребованы бизнесом и льготные займы Фонда развития промышленности. Путин поручил в связи с этим профильным ведомствам подумать о докапитализации Фонда развития промышленности.

Решая конкретные задачи по укреплению технологического суверенитета страны, следует не забывать, что все выпускать на собственной площадке невозможно, да и не нужно, подчеркнул Путин. "Поэтому намерены расширять международные индустриальные, технологические альянсы, выстраивать кооперационные цепочки с коллегами из ЕврАзЭС, стран БРИКС, да и вообще откуда угодно в мире, с другими государствами и объединениями, которые готовы к совместной работе", - добавил он.

Поездку в Челябинскую область Владимир Путин завершил встречей с губернатором Алексеем Текслером. На ней президент поручил вредное производство Челябинского электрометаллургического комбината (ЧЭМК) вынести за пределы Челябинска. "Нужно это вредное производство здесь - в центре города - закрыть, вынести его за пределы города, вместе с правительством РФ проработать продолжение работы, сохранение рабочих мест, а для той части, которая необходима и будет связана с переносом и с выстраиванием этой работы на новом технологическом уровне, при поддержке правительства РФ привлечь инвесторов, причем желательно привлечь местных инвесторов", - сказал президент.

Импорт стали в Мексику вырос в 2023 году по сравнению с прошлым годом

Как сообщает Yieh.com, по данным Canacero, ассоциации сталелитейной промышленности Мексики, в декабре 2023 года импорт стали в Мексику составил около 848 000 тонн, увеличившись на 7,2% в годовом исчислении.

За весь 2023 год импорт стали в Мексику составил около 10,35 млн тонн, увеличившись на 21,3% в годовом исчислении. Среди них США были основным источником импорта: 4,07 млн тонн, увеличившись на 11,1% в годовом исчислении. Следующей была Южная Корея с объемом производства около 1,94 млн тонн и ростом на 4,4% в годовом исчислении.