Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В течение трёх дней представители конкурентных ведомств и эксперты ЮНКТАД в различных форматах обсудят актуальные вопросы конкурентной политики.

5 июля 2017 года делегация ФАС России приняла участие в открытии 16-ой сессии Межправительственной группы экспертов по конкурентному законодательству и политике Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД).

По традиции, в начале мероприятия состоялись выборы председателя 16-ой сессии, которым была избрана Мона Эльграф, руководитель конкурентного ведомства Египта. С приветствием к участникам 16-й сессии выступили заместитель генерального секретаря ЮНКТАД Изабель Дюран и глава департамента по конкурентной и потребительской политике ЮНКТАД Тереза Морейра.

В первый рабочий день участники 16-й сессии обсудили вопросы повышения компетенций и технического сотрудничества в области конкурентной политики и законодательству. В частности, секретариатам ЮНКТАД была сделана презентация по указанной тематике, участие в подготовке которой принимала ФАС России. Российское антимонопольное ведомство имеет значительный опыт оказания технической помощи конкурентным ведомствам государств-участников СНГ и ряда других стран.

«Повышение компетенций требует значительных инвестиций в человеческий капитал и инфраструктуру. Важный шаг в этом направлении сделала Россия, открыв в 2012 году в г. Казани Учебно-методический центр ФАС России, обучение в котором прошли специалисты антимонопольных органов не только соседних государств, но и зарубежных конкурентных ведомств от Финляндии до ЮАР и от Индонезии до Эквадора. При создании центра мы использовали опыт функционирующих к этому времени двух центров ОЭСР - в Сеуле и Венгрии. В 2013 году решением глав правительств СНГ центру присвоен статус Базовой организации по обучению специалистов стран СНГ в антимонопольной сфере. Капитальные вложения в человеческий потенциал и инфраструктуру является важным элементом в решении такой важной задачи, как повышение компетенций», - отметил выступая в рамках первого рабочего дня 16-й сессии экспертов по конкуренции ЮНКТАД заместитель главы ФАС России Андрей Цыганов.

Глава Пентагона Джеймс Мэттис заявил, что запуск межконтинентальной баллистической ракеты КНДР является "провокацией", но подчеркнул, что США стремятся к дипломатическому решению конфликта, передает агентство Франс Пресс.

"Мы имеем дело с очень серьезной эскалацией, это провокация, это противоречит резолюции Совета Безопасности ООН", — сказал Мэттис.

Он отметил, что США по-прежнему предпринимают "дипломатические усилия вместе с союзниками и партнерами" по всему миру.

Утром во вторник КНДР испытала ракету "Хвасон-14", которая упала в Японском море в 300 километрах от берегов Японии. Об успешном испытании первой межконтинентальной баллистической ракеты КНДР было объявлено в эфире Центрального ТВ Северной Кореи. Сообщалось, что испытание ракеты было проведено по приказу лидера страны Ким Чен Ына, который лично присутствовал при пуске. Ракета пролетела 933 километра, достигнув высоты 2802 километров, время полета составило 39 минут.

Замглавы МИД РФ Игорь Моргулов проводит переговоры со спецпредставителем США по Северной Корее Джозефом Юном в Вашингтоне, заявили в российском посольстве в Вашингтоне.

 Ранее сообщалось, что Моргулов обсудит со своим американским коллегой ситуацию в Северной Корее и в странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).

Ранее Моргулов сообщил РИА Новости, что Москва разработала дорожную карту решения проблемы КНДР и готова обсуждать ее с партнерами. По его словам, Россия, продвигая подобную инициативу, действует "в координации с китайскими партнерами".

МИД Китая приветствовал предложение российской стороны, заявив, что предложение Китая о "двойном замораживании" — ракетно-ядерных экспериментов КНДР и американо-южнокорейских военных учений — и "параллельном продвижении" к денуклеаризации и созданию системы мира и безопасности в регионе совпадают с дорожной картой.

США убеждены, что Китай может сделать "гораздо больше" для оказания давления на КНДР, заявила на брифинге официальный представитель госдепа Хизер Науэрт.

"Еще многое предстоит сделать, мы все еще находимся на ранней стадии "кампании по оказанию давления" на КНДР. Мы продолжаем считать, что Китай может сделать гораздо больше в своих попытках оказать дополнительное давление на Северную Корею", — сообщила Науэрт.

Она отметила, что США продолжают работать с Пекином по этому вопросу.

"Я ожидаю, что мы продолжим оказывать давление на Северную Корею", — добавила она.

Президент США Дональд Трамп и канцлер ФРГ Ангела Меркель в четверг накануне саммита G20 обсудили в Гамбурге актуальные международные проблемы, включая вопросы урегулирования конфликта на Украине, сообщает пресс-служба Белого дома.

Отмечается, что Трамп и Меркель встречались для "координации по ключевым направлениям политики в преддверии завтрашнего саммита G20".

"Руководители обсудили ряд общих приоритетов в области внешней политики и безопасности, включая активизацию выполнения минских соглашений, деэскалацию конфликта между Катаром и некоторыми его соседями из Персидского залива и арабскими соседями, а также денуклеаризацию Корейского полуострова", — говорится в сообщении Белого дома.

В пятницу Трамп примет участие в саммите G20 в Гамбурге. Кроме того, на "полях" саммита состоятся его встречи с президентом РФ Владимиром Путиным и президентом Мексики Энрике Пеньей Ньето.

США против предложения РФ и КНР заморозить военные учения в районе Корейского полуострова для решения ядерной проблемы КНДР, заявила официальный представитель госдепартамента Хизер Науэрт.

"Мы не видим никакой равнозначности (действий КНДР – ред.) с действиями, которые предпринимают США вместе с союзниками, включая Южную Корею и Японию", — заявила Науэрт на брифинге, отвечая на вопрос, как в Вашингтоне относятся к предложению со стороны РФ и КНР заморозить ракетную программу КНДР и одновременно военные учения США и их союзников в регионе.

"Это (учения – ред.) происходит уже давно, и это законно… Это не изменится", — добавила Науэрт.

Соединенные Штаты будут продолжать оказывать давление на Китай, чтобы он использовал все свои возможности для прекращения Пхеньяном ядерной и баллистической программ, заявила в рамках регулярного брифинга представитель госдепартамента США Хизер Науэрт.

"Мы продолжаем работать с Китаем, говорить с Китаем, как мы делаем со всеми нациями по поводу использования возможностей, которые у них есть (в вопросе влияния на КНДР). И Китай имеет уникальные возможности по Северной Корее, поскольку у них есть эти сильные торговые связи. Итак, мы продолжаем оказывать давление на Китай и будем ожидать и просить его делать больше в этом вопросе", — сказала она.

Что ждать рыбакам от лосося в путину-2017?

НИС «Профессор Кагановский» закончило траловую съемку вдоль Курильских островов, в том числе за пределами российской экономзоны. Объект исследований — стада горбуши, идущие в реки Дальнего Востока. Не все итоги еще подведены, но о первых результатах корреспонденту Fishnews рассказал доктор биологических наук, главный научный сотрудник ТИНРО-Центра Вячеслав Шунтов.

– Вячеслав Петрович, в чем особенность прогноза по лососевым?

– Методика прогноза по лососям по морским данным заметно отличается от прогноза, например, по минтаю или сельди, где оценивается одно стадо. А лососи, если говорить в целом о Дальневосточном бассейне, от Чукотки до Южных Курил и залива Петра Великого, – это десятки стад пяти видов. С разной динамикой численности, с разным поведением и т.д.

Лососи перезимовали в открытом океане (а кета дошла даже до залива Аляска) и сейчас направляются к нашим берегам широким фронтом. Эти стада идут вперемешку, причем из разных исходных пунктов и разными путями.

Раньше, когда у нас было лучше с финансированием, на траловые съемки лососевых выходили сразу два научно-исследовательских судна. Тогда одно из них охватывало район вдоль Курил, второе – вдоль Камчатки и в Беринговом море.

В этом году мы делали съемку одним судном в прикурильских водах. Этой съемкой мы охватили примерно на 90% стада горбуши, идущие в Охотское море. Захватили и кету, но немного, потому что примерно 80% ее находится еще в Беринговом море, восточнее Камчатки и южнее Алеутских островов. Нерка в основном также мигрирует, но по более северным широтам.

Поэтому фактически этой съемкой мы можем подкорректировать прогноз только по горбуше – самой «капризной» из всех лососевых.

– Почему вы ее называете «капризной»?

– У других видов лосося в промысловом стаде не менее трех возрастных групп, и получается, что разные поколения друг друга как бы подстраховывают. А горбуша живет полтора года, поэтому у нее два поколения – четное и нечетное, которые не зависят друг от друга. В результате у горбуши более четко обозначены всплески или снижения численности, связанные с удачным или неудачным размножением.

– И что рыбакам обещает научное лососевое сообщество?

– Еще в начале этого года, как и в предыдущие, Росрыболовство приняло годовой прогноз. Он составлен рыбохозяйственной наукой по опыту прошлых путин, наблюдений за ходом нереста, скату потомства из рек в море и морских учетов горбуши в Охотском море. Отдельно вышел путинный прогноз «Лососи-2017», где также приведены цифры рекомендуемого вылова на бассейне – 320 тыс. тонн.

– Как вы считаете, это много или мало?

– Ну, скажем, Северный рыбохозяйственный бассейн, второй по промысловому значению, всех видов морепродуктов, включая водоросли, добывает всего 500-600 тыс. тонн в год. Для Дальнего Востока рекордными были 2009 и 2011 годы, когда вылавливали порядка 500-550 тыс. тонн лососевых. Это был исторический рекорд. А, скажем, лет 15 назад считалось большим успехом выловить за путину 200 тыс. тонн. Поэтому 320 тыс. тонн – это показатель добротного среднего уровня.

– Но эти изменения являются следствием какого-то единого цикла?

– Единого цикла нет. У разных стад разные циклы. Если численность горбуши уже начало «лихорадить», то уловы кеты и нерки до последнего времени были относительно стабильными, при этом высокими. Циклы зависят не только от видов лососевых, но и от мест обитания.

На подходах лосося сказываются и природные условия, и промысел, и браконьерство. Сказывается гидрология рек, где идет нерест, – уровень воды, процент грунтовых вод, промерзаемость, таяние снега… Далее – молодь скатилась по рекам в море, начинает приспосабливаться к морской воде, а это сложный процесс, не все особи его выдерживают. Влияют приливы-отливы, пригон воды – то она в устье и лиманах соленая, то пресная. Также выживаемость зависит от развития кормовой базы. А есть еще хищные рыбы, для которых молодь лосося – желанная добыча. Но тон всему задает климат, – и у нас, и на американском континенте.

Так или иначе, согласно накопленному опыту, я считаю, что спрогнозированные 320 тыс. тонн – это хороший показатель и можно только пожелать, чтобы в ближайшие лет пять он сохранялся. Но рыбаки могут считать нынешний прогноз не очень хорошим, потому что помнят и 500, и 550, и 400 тыс. тонн. Таково свойство человеческой памяти — запоминаются именно выдающиеся уловы.

– Опишите, пожалуйста, прогноз и ситуацию по основным промысловым районам Дальнего Востока.

– По Приморью. На горбушу здесь был урожайным прошлый год, в этом году ее почти не будет. Кета – на минимуме, ее поймают несколько сотен тонн. Сима традиционно находится на низком уровне, ей «подняться» не дадут браконьеры, которые ловят не только крупную рыбу, но и молодь-пестрятку в речках. Это все известные факты, так что Приморью в этом году больших уловов ждать не стоит.

Чукотка. Незаселенный край, рыбаков мало. Здесь в основном добывается анадырская кета, нерка – южнее мыса Наварин. Нерки вылавливают несколько сотен тонн, кеты – полторы-три тысячи тонн. Если рыбы придет много больше – ее не освоят, потому что некому осваивать. Чукотка – второстепенный промысловый район, как и Приморье.

Магаданская область – от залива Шелихова до Охотска - тоже незаселенный край. По горбуше у них в этом году будет неплохо. Но максимум они могут освоить 5-10 тыс. тонн. Это тоже второстепенный район.

Главных районов, «делающих погоду» в промысле лосося у нас три. Самый главный – это Камчатка, и западное, и восточное побережья. Здесь ловят все основные виды лосося, причем массово добываются горбуша, кета, нерка, частично – кижуч. Второй район – это Сахалин с Южными Курилами. Там всего два массовых объекта – горбуша и кета. Третий район – это Амурский бассейн - окрестности устья Амура и воды Татарского пролива, примыкающие к Хабаровскому краю. Там тоже главными объектами являются горбуша и кета.

– И какова ситуация с ключевыми лососевыми регионами?

– Основные стада только подходят к промысловым районам. Главная часть путины на Камчатке начинается в конце первой декады июля – сначала в Карагинском заливе на восточном побережье, потом на западе. Сейчас массово добывают только раннюю нерку в районе Усть-Камчатска на восточном побережье. Добыли уже более 12 тыс. тонн. Она идет пока по прогнозу.

На Сахалине и в других районах Охотского моря кета еще по существу не начала идти. Горбуша пойдет в основном в конце первой – начале второй декады июля, – это показала наша траловая съемка научно-исследовательским судном, которая только что закончилась.

– Что еще показала съемка?

– Сразу оговорюсь: наши экспедиции почти не бывают посвящены одному объекту. Мы ведем мониторинг не только промысловых популяций, но и состояния сообществ, в которых они обитают. Кроме лососей, на НИС «Профессор Кагановский» учтено было более 4 млн тонн сардины-иваси и скумбрии, которыми рыбаки пока слабо интересуются.

По горбуше на охотоморском направлении получен хороший результат – 337 млн экземпляров. Но это не запас, так как не вся учтенная горбуша будет в реках. Пока она идет к своим рекам, ее поедят и хищные рыбы, и тюлени свой урожай снимут. Потом – браконьеры.

Но, тем не менее, если с учетом двухгодичной цикличности мы сравним с 2015 годом, то получим неплохие результаты. Тогда было учтено 240 млн., в этом году в 1,5 раза больше. Это хорошая прибавка.

Однако важно, как она распределится по промрайонам. В Сахалинской области размножаются летняя и осенняя формы. Осенней, как и в 2015 году, будет мало. Это отрицательно отразится на промысле на Южных Курилах и на юго-востоке Сахалина.

Большая часть - не менее 80% - летняя форма. Ее основная часть подойдет к Восточному Сахалину (преимущественно к северо-востоку) и на материковое побережье Охотского моря – от Сахалинского залива до залива Шелихова.

По западному побережью Камчатки прогноз не очень большой, но там добавили 10 тыс. тонн и получилось 20 тыс. тонн. Но, скорее всего, столько не возьмут. У Магадана прогноз всего 5 тыс. тонн, если придет больше – смогут освоить еще несколько тысяч тонн.

Только на Сахалине горбушу обычно осваивают в полной мере (здесь даже привыкли перелавливать). Ранее считалось правилом: пропускать на нерест 40 млн экземпляров. Сейчас бывает, что пропускают только 10 млн. или около того. На материковом побережье Охотского моря горбушу недоосвоят из-за слабой рыболовной базы. Поэтому основная добыча придется на западную часть моря и Сахалин.

Общий официальный прогноз горбуши по всему бассейну Охотского моря в принципе небольшой – 64 тыс. тонн. На практике с учетом данных нашей экспедиции смогут выловить под 100 тыс. тонн или немного больше, если смогут все освоить. Удовлетворительной должна быть рыбалка по горбуше в Карагинском заливе (по данным КамчатНИРО).

Итак, наша съемка по идущей в Охотское море горбуше (дающей обычно 60-70% вылова на лососевой путине) показала обнадеживающие результаты.

– Вы упомянули влияние на численность климатических условий. Как они сказываются?

– В последние годы наблюдается снижение количества рыбы в ранее многочисленных стадах в южных районах - на Южных Курилах и на юге Сахалина и одновременный рост численности в северных районах. И у американцев та же картина – южные районы постепенно теряют свое значение для промысла, зато растет значение северных районов (на Аляске, даже в Арктике).

– Так глобальное потепление – это не миф?

– Глобальное потепление через парниковый эффект — это вопросы большой политики и больших денег. Я нынешнее потепление объясняю чередованием климатических циклов. Циклы бывают разные. Есть большие, в тысячи и сотни лет, внутри них – циклы поменьше. Те изменения, что мы наблюдаем сейчас – это в пределах 60-70-летнего цикла. В 1920-30-х годах наблюдалось наступление тайги на тундру, а тундры - на Арктику. Все природные зоны смещались на север со скоростью почти 1 км ежегодно. А в 1940-50-е шел обратный процесс. Со второй половины 1980-х годов до настоящего времени идет процесс потепления.

К примеру, в заливе Петра Великого обитает 300 с небольшим видов рыб. В последние годы сюда на лето заходит не менее 105 южных видов – то есть треть фауны. Это результат потепления. Но появление в наших водах сардины-иваси, которая ушла в начале 90-х, - это не результат потепления. Ее урожайные поколения в водах Куросио появляются чаще всего при отрицательных аномалиях температуры воды.

К сожалению, рыбаки не очень заинтересованы ловить сардину и скумбрию, хотя уже четыре года, как мы отмечаем их подходы. Чтобы задействовать свои мощности, им достаточно минтая, крабов, сельди. Это уже известная покупателям продукция, для которой есть стабильные рынки сбыта. А со скумбрией и сардиной все обстоит сложнее. Везти ее в европейскую часть мешают высокие тарифы, дальневосточный рынок забит другой рыбой, и если горбушу, минтая и крабов можно сколько угодно продать в Китай, Японию и Южную Корею, то сардина и скумбрия им не нужна, она из их вод и мигрирует к нам.

- Когда лосося больше, в четный год или нечетный?

-–Смотря где, в разных местах по-разному. Скажем, Западная и Восточная Камчатка по горбуше находятся в противофазе – в нечетные годы на восточном побережье больше, а в четные – на западном.

По Охотоморью раньше было больше в нечетные, но сейчас эта разница сглаживается. Через какое-то время, лет 20-25, происходит смена – тоже циклы разнятся в зависимости от места. Например, в Приморье в настоящее время много горбуши в четные годы, а 25 лет назад – было наоборот. Смена произошла в 1984 году. 1985 год застал врасплох рыбаков Камчатки: был прогноз 80 тыс. тонн, а реально добыли 4 тысячи. Но со следующего года циклы поменялись. Существует 30 различных версий, почему это происходит.

– Как сказался на результатах прогноза тот факт, что в этом году на съемке участвовало одно судно вместо двух?

– Мы не охватили кету, нерку. Средств, к сожалению, не хватает не только на прогнозные съемки, но и на мониторинг. В советское время в нерестовый период многие реки Дальнего Востока обследовались с самолетов и вертолетов. Было много точек, где велся учет скатывания по рекам молоди, было много наблюдателей. А сейчас из основных регионов только на Камчатке рыбаки скидываются и оплачивают хотя бы ограниченный мониторинг с самолетов. А ведь эти оценки обязательно нужны, чтобы построить прогноз на следующий год. В советское время были свои проблемы, но рыбохозяйственная наука имела большой флот и охватывала весь Тихий океан от Арктики до Антарктики. А сейчас последние пароходы заканчивают свою жизнь, а дальше исследования свернутся до «прибрежки». Это называется кризис, и мы в него уже уверенно вступили.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Образование, наука > fishnews.ru, 6 июля 2017 > № 2232702 Вячеслав Шунтов

Уловы без инспектора за границей выгружать нельзя?

В Приморье представитель ГМИ составил административный протокол в отношении капитана рыбопромыслового судна: основанием, как следует из документа, стала выгрузка краба в иностранном порту без должностного лица органа охраны.

Необычный повод использовал представитель ГМИ в Приморском крае, составляя административный протокол на капитана рыбопромыслового судна. Как следует из документа (копия имеется в распоряжении редакции), должностные лица инспекции проверили судно в порту Зарубино и установили, что в прошлом году оно выгружало краба в корейском порту без присутствия должностного лица органа охраны.

Пограничники усмотрели в этом нарушение пункта 5 статьи 12.4 федерального закона «Об исключительной экономической зоне РФ», согласно которому «погрузка, выгрузка, перегрузка уловов водных биоресурсов, рыбной продукции и иной продукции из водных биоресурсов должны осуществляться в присутствии должностного лица органа охраны».

При этом в протоколе указано, на основании каких разрешений был выловлен краб, и также говорится, что он был оформлен в таможенном отношении.

Ситуация, с которой столкнулась компания, заслуживает широкого внимания, считают эксперты. «Если предположить, что судебная практика сложится для Пограничного управления по Приморскому краю положительно, вся внешнеэкономическая деятельность рыбохозяйственного комплекса в Дальневосточном регионе будет остановлена. Так как исходя из толкования закона пограничниками, вся рыбопродукция, в том числе привозимая в иностранный порт на транспортных судах, должна выгружаться в присутствии должностного лица органа охраны», – прокомментировал президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александр Дупляков.

Довольно неожиданно, когда на фоне борьбы с избыточными административными барьерами представители ГМИ находят такой повод для составления протокола, как выгрузка без должностного лица за рубежом товара, прошедшего все необходимые виды контроля в российском порту, отметил собеседник Fishnews.

Александр Дупляков сообщил, что ассоциация готовит обращения в Пограничную службу ФСБ России, Генеральную прокуратуру и Росрыболовство. «Мы надеемся, что будет дана объективная оценка действиям должностных лиц Приморского пограничного управления», – сказал руководитель АДК.

Утилизация Oriental Angel: воз и ныне там.

Южнокорейская компания-владелец траулера Oriental Angel, сидящего на мели у берегов Чукотки, заявила, что предпримет все усилия для его скорейшей утилизации. Между тем судно находится в Анадырском заливе больше пяти лет, имеются сведения об обводненных нефтепродуктах на борту.

В Генеральном консульстве Республики Корея во Владивостоке делегация Чукотки встретилась с представителями страховой компании и владельцами траулера Oriental Angel, потерпевшего крушение в 2011 г.

Первый заместитель губернатора ЧАО Леонид Николаев отметил, что глава региона и окружное правительство уделяют особое внимание вопросам экологии и заинтересованы в скорейшей утилизации аварийного судна. Власти Чукотки готовы оказать помощь в оформлении необходимой документации, и в поисках технических средств для осуществления операции. Кроме того, правительство ЧАО предложило направить совместную группу экспертов для обследования судна и дальнейшего планирования операции по утилизации траулера.

Представители южнокорейской стороны заявили, что тоже заинтересованы в решении этого вопроса. Они обещали предпринять все усилия для поиска компании, которая займется утилизацией Oriental Angel, сообщили Fishnews в пресс-службе правительства округа.

Напомним, что авария у берегов Чукотки произошла еще в 2011 г. 17 ноября в акватории Анадырского залива возник пожар в грузовом трюме большого морозильного траулера Oriental Angel, судовладелец – компания Keuk Dong Fisheries (Республика Корея). Члены экипажа были спасены, за исключением старшего помощника капитана. 19 ноября в шторм аварийное судно было выброшено на грунт в районе мыса Военных топографов. На борту траулера находился груз и запасы: 166 тонн судового топлива, 942 тонны мазута и 1689 тонн мороженого минтая.

Летом 2012 г. по контракту между собственником траулера и Сахалинским филиалом ФГУП «Балтийское бассейновое аварийно-спасательное управление» (СахБАСУ) проводилась выкачка топлива и выгрузка рыбопродукции. В связи с периодом штормов работы были прекращены. С декабря 2012 г. по февраль 2016 г. в различных судебных инстанциях России проходило разбирательство между судовладельцем и СахБАСУ в части исполнения условий контракта. В результате сторонам было отказано в исках, проблема утилизации аварийного судна осталась нерешенной.

В мае 2016 г. губернатор Роман Копин обратился в адрес генерального прокурора РФ с информацией о наличии на борту траулера около 600 тонн обводненных нефтепродуктов (преимущественно мазута), представляющих экологическую угрозу. Тихоокеанское морское управление Росприроднадзора возбудило административное производство в отношении судовладельца.

В июле прошлого года активность Keuk Dong Fisheries по утилизации Oriental Angel было возобновилась, однако траулер до сих пор стоит на прежнем месте.

Бахрейн – нефтяная экономика высокого передела.

Интервью министра нефтяной промышленности королевства шейха Мухаммеда Бен Халифы Аль Халифы.

Королевство Бахрейн не входит в число крупнейших производителей нефти. Пик добычи был достигнут в 1970-е годы, составив около 4 млн тонн в год. Однако благодаря развитию нефтеперерабатывающей промышленности страну называют одним из немногих успешных примеров построения постнефтяной экономики, точнее экономики, основанной на продукции высокого передела.

Что происходит в нефтяной промышленности Бахрейна, как развивается нефтепереработка и нефтехимия, какую роль играет нефть в современной жизни страны, специальному корреспонденту «НиК» рассказал министр нефтяной промышленности королевства шейх Мухаммед Бен Халифа Аль Халифа.

«НиК»: Сколько нефти было добыто Бахрейном в 2016 году? Ведется ли добыча газа?

– В 2016 году Бахрейном было добыто 17,760 млн баррелей (около 2,4 млн тонн – прим. «НиК»), что соответствует 48,5 тыс. баррелей (6,2 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки. Кроме того, еще около 150 тыс. баррелей (примерно 20,5 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки добывается на шельфовом месторождении Абу-Сафа, где объемы добычи составляют 300 тыс. баррелей (41,1 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки и поровну делятся между Бахрейном и Саудовской Аравией. Что касается природного газа, то объемы его добычи достигли 740 млрд кубических футов (почти 21 млрд м3 – прим. «НиК»).

«НиК»: Когда была начата добыча нефти в Бахрейне и достигнут максимальный уровень производства?

– Добыча нефти в королевстве началась в 1932 году, когда было открыто месторождение Джебель ад-Духан. После этого производство постоянно росло и достигло своего пика в 1970-х годах, когда объем добычи составил 77,7 тыс. баррелей (около 10,6 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки.

«НиК»: Когда Бахрейн начал развивать нефтепереработку?

– Первый танкер из Бахрейна отплыл в Японию в 1934 году. Затем некоторое время нефть отправлялась на нефтеперерабатывающие заводы, принадлежавшие компании Standard Oil Company of California (SOCAL) в США.

В 1935 году SOCAL серьезно задумалась над тем, чтобы построить в Бахрейне нефтеперерабатывающий завод. Первый этап работ завершился уже в 1936 году. Завод представлял собой нефтеперегонный блок мощностью 10 тыс. баррелей (1,4 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки. Кроме того, на нем было установлено оборудование для добавления свинца в бензин, оборудование по очистке нефтепродуктов от серы, электростанция.

В конце 1937 года был завершен второй этап реализации проекта, включавший в себя строительство второго нефтеперегонного блока мощностью 15 тыс. баррелей (2,1 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки, цеха по переработке и производству кислот, тепловому крекингу. К 1937 году производственные мощности достигли 31,5 тыс. баррелей (4,3 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки. В 1944 году к уже существующим двум блокам добавился еще один, производственная мощность возросла до 63 тыс. баррелей (8,6 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки. В 1946 году был построен четвертый нефтеперегонный блок, в результате чего производственная мощность увеличилась до 115 тыс. баррелей (15,6 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки.

В 1947 году производственная мощность третьего и четвертого блока была увеличена, общая производственная мощность достигла 146 тыс. баррелей (20 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки. Работы по наращиванию производственных мощностей продолжались, и в течение последующих лет общая производственная мощность превысила 260 тыс. баррелей (35,6 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки. Таким образом, нефтеперерабатывающий завод в Бахрейне являлся одним из наиболее крупных в регионе.

«НиК»: Как развивается нефтехимия в Бахрейне, какие основные компании работают в этом секторе?

– В рамках программы развития нефтеперерабатывающей промышленности в Арабском заливе Бахрейн, Саудовская Аравия и Кувейт решили создать специализированную нефтехимическую компанию. 5 декабря 1979 года была основана компания «Галф Петрокемикл Индастрис Компани» (ГПИК), которая отражала стремление стран ССАГЗ (Совет сотрудничества арабских государств Залива – прим. «НиК») к сотрудничеству. Предприятие производит удобрения и нефтепродукты из добываемого Бахрейном природного газа. Это совместный проект, которым владеет в равных долях правительство Бахрейна, Саудовская Аравия в лице Саудовской компании базовых производств (SABIC), а также Кувейт в лице Компании нефтехимического производства.

Первым проектом компании было строительство производственного нефтехимического комплекса на площади 60 гектаров на освоенных территориях восточного побережья Бахрейна. Вначале это были два завода по производству аммония и метанола с необходимой инфраструктурой. Производство было начато в мае 1985 года, мощность каждого завода составляла 1 тыс. тонн в сутки. В 1989 году их мощности возросли до 1,2 тыс. тонн в сутки.

Желая достичь успеха в производстве и сбыте продукции, а также максимально задействовать производство аммония, ГПИК приняла решение построить завод по производству мочевины, производственная мощность которого составила 1,7 тыс. тонн в сутки. Он был открыт в 1998 году. С тех пор и по настоящее время ГПИК ежегодно производит и экспортирует более 4,6 млн тонн высококачественной продукции.

«НиК»: Каковы источники сырья для нефтепереработки и нефтехимии? Где и в каких странах покупается нефть? Импортируется ли сырье или поставляется из собственных месторождений?

– Бахрейн импортирует из арабских государств легкие фракции нефти в количестве 220 тыс. баррелей (30,1 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки. Они поставляются по трубопроводу, построенному в 1945 году. Кроме того, на месторождениях Бахрейна добывается более 46 тыс. баррелей (6,3 тыс. тонн – прим. «НиК») нефти в сутки. Для производства аммония, метанола и мочевины используется природный газ.

«НиК»: В какие страны Бахрейн экспортирует нефтепродукты и продукцию нефтехимической промышленности?

– Бахрейн экспортирует свою долю сырья, добываемого на месторождении Абу-Сафа, в основном на рынки Дальнего Востока. В 2016 году в Японию, Южную Корею, а также Новую Зеландию было направлено около 50% всего экспорта сырой нефти. Около 33% было направлено в Юго-Восточную Азию (Малайзию, Сингапур, Тайвань, Таиланд), еще примерно 11% – в Индию, 3% – в Австралию, 2% – в Африку. На экспорт направляется 85-90% продукции Нефтяной компании Бахрейна (ВАРСО): сжиженный газ и нефть, лигроин, газолин, керосин, авиационное топливо, асфальт, базовые смазочные масла и сера. Нефтехимическая продукция поставляется в различные государства Азии и Африки, а также в США.

«НиК»: Какое значение для бюджета Бахрейна имеет нефтеперерабатывающий и нефтехимический сектор? Как руководство страны стимулирует развитие нефтеперерабатывающих и нефтехимических предприятий?

– Нефтяной сектор – локомотив национальной экономики, его доля составляет примерно 70%. В результате перепадов, происходящих на мировых нефтяных рынках, Королевство Бахрейн повысило внимание к стратегически важным проектам. В стране был инициирован новый этап развития нефтехимической промышленности, в результате чего она стала более конкурентоспособной, устойчивой, способной лучше обслуживать социальные и экономические интересы Бахрейна в долгосрочной перспективе даже при наименее благоприятных сценариях развития ситуации на мировых рынках.

Королевство постоянно стимулирует процессы обновления и модернизации нефтеперерабатывающих заводов, чтобы добиться устойчивого положения и повысить прибыль, развиваться с учетом изменений в области нефтепереработки, отвечать мировым требованиям, предъявляемым к нефтепродуктам, и соответствовать мировым стандартам защиты окружающей среды. За последние несколько лет были построены, в частности, блок по выделению водорода, блок базовых смазочных масел, блок обработки дизельного топлива водородом.

«НиК»: Насколько современны нефтеперерабатывающие и нефтехимические предприятия Бахрейна?

– BAPCO осуществляет программу модернизации производственных мощностей – самый крупный проект за всю историю компании. После его завершения нефтеперегонные мощности компании станут одними из самых современных в регионе. Производственная мощность вырастет с 267 тыс. баррелей до 380 тыс. баррелей (с 36,6 тыс. тонн до 52,1 тыс. тонн – прим. «НиК») в сутки. Кроме того, ведется работа по оптимизации расходов, защите окружающей среды, достижению максимального использования производственных мощностей. Получены предложения, связанные с инженерными работами, закупками и возведением необходимых сооружений, в настоящее время ведется их оценка, организуются переговоры. Мы намерены распределить контракты на проведение инженерных работ, закупки, строительства в течение последнего квартала 2017 года. А завершение и запуск проекта ожидается к 2021 году.

Мы прилагаем большие усилия для осуществления проекта создания комплекса нефтехимической промышленности в области парфюмерии. Это будет проект мирового уровня, связанный с переработкой недорогих продуктов лигроина в дорогостоящую продукцию. Этап инженерного проектирования уже завершен, в настоящий момент партнеры работают над разрешением отдельных вопросов, перед тем как объявить тендер по закупкам, строительству и проведению инженерных работ.

«НиК»: Какие страны и компании являются основными партнерами Бахрейна в нефтяном секторе (добыча, переработка, нефтехимия)?

– Что касается проекта по модернизации нефтеперегонных мощностей BAPCO, то он осуществляется самой компанией. Запущен он был самостоятельно, однако его финансирование осуществляется с помощью инвестиционной программы, задуманной как общемировой инвестиционный проект. Что же касается нефтехимического парфюмерного комплекса, то это совместный проект Нефтегазового холдинга Бахрейна и Нефтехимической компании Кувейта.

«НиК»: Каковы перспективы сотрудничества с российскими компаниями? Есть ли действующие проекты? Возможно, идут переговоры?

– В рамках подписанных протоколов о взаимопонимании проведен ряд переговоров с российскими компаниями, работающими в области геологоразведки и добычи нефти и газа. В настоящее время существует проект, касающийся проведения и анализа сейсмических исследований. В нем участвуют компании BAPCO и «Ларгео», принадлежащая «Росгео». Кроме того, BAPCO намерена сотрудничать с «Газпромом» в области геологоразведки.

«НиК»: Ваш прогноз мировых цен на нефть на три года, пять лет? Выгодны ли низкие цены на нефть Бахрейну? Что предпринимается в условиях падения цен на нефть?

– На мой взгляд, достаточно трудно прогнозировать цены на нефть на ближайшую перспективу (один год). И невозможно их прогнозировать на среднесрочную перспективу (три года).

Это происходит потому, что цена за баррель нефти определяется двумя видами факторов. Первым типом являются так называемые «экономические основы» (Economic Fundamentals), то есть факторы, непосредственно связанные с рынком (спрос и предложение). Их можно проследить, изучить и увидеть перспективу на фоне показателей наиболее крупных экономик мира, формирующих наибольший спрос на нефть. Кроме того, существуют и другие стандартные показатели, связанные прежде всего с реальной экономикой.

Что касается второй группы факторов, «технических» (Technical market aspects), они связаны со случайными происшествиями, которые могут происходить на объектах нефтяной промышленности: различного рода сбои в работе, природные катаклизмы, слухи, распускаемые конкурентами. Эти факторы не столько оказывают пагубное воздействие, сколько влияют на колебания рынка, когда цена странным образом либо растет, либо опускается. В любом случае, я полагаю, что трехлетняя перспектива цен на нефть вселяет некоторый оптимизм при продолжающейся нестабильности и существующих опасениях по поводу снижения цен в будущем.

Королевство уже приняло серьезные меры, направленные на проведение экономических реформ и конверсию с тем, чтобы компенсировать снижение поступлений от нефтяного сектора. Основное внимание уделяется тому, чтобы сделать источники доходов более разнообразными, добиваясь снижения зависимости от нефтяных доходов. Пожалуй, самым ярким примером может служить начатый проект модернизации нефтеперегонных мощностей BAPCO, одной из целей которого является укрепление положения компании среди крупнейших нефтеперерабатывающих предприятий мира. BAPCO, добившись успеха в осуществлении подобных процессов, отличающихся высокой степенью надежности, и в разработке точных стратегий относительно эффективного расходования средств, смогла увеличить прибыль от маржи переработки, находящейся сейчас на подъеме, который обусловлен повышением потребления продуктов нефтепереработки, имеющих низкую стоимость, что помогло в течение трех последних лет получать высокую прибыль.

Подготовил Хусейн Аль-Джаман

Перевод Сергея Буркута и Екатерины Смирновой

Справочно: Королевство Бахрейн

Королевство Бахрейн – арабское островное государство площадью 760 км2, расположенное в средней части Арабского (Персидского) залива. Выгодное географическое положение Бахрейна, определяемое близостью к главным путям транспортировки ближневосточной нефти, оказало существенное влияние на его историческую судьбу и специфику развития.

Бахрейн – конституционная монархия с двухпалатным парламентом. Во главе государства находится король Хамад бен Иса Аль-Халифа из династии Аль-Халифа, пришедшей к власти в конце XVIII века.

Бахрейн – самая малочисленная страна Залива, население которой составляет всего 1,379 млн человек (по данным на июль 2016 года), причем половина из них не являются подданными королевства. Государственная религия Бахрейна – ислам, правящее меньшинство принадлежит к мусульманам-суннитам, а основное население страны составляют шииты. Такая особенность является серьезным фактором социальной напряженности в Бахрейне, однако политическая и экономическая системы государства отличаются стабильностью.

Важнейшее место в экономике королевства принадлежит нефтегазовому сектору. В 1929 году компания Standard Oil Company of California (SOCAL), в настоящее время – Chevron, начала разведку и добычу нефти на архипелаге. В 1936 году SOCAL продала часть месторождений Техасской нефтяной компании (Texaco) и основала совместно с ней Нефтяную компанию Бахрейна (ВАРСО). Тогда же началось строительство крупнейшего в Заливе нефтеперерабатывающего завода. В марте 1975 года правительство Бахрейна приняло решение об установлении полного контроля над нефтяной промышленностью страны, в 1980 году стало единоличным владельцем BAPCO, а в 1997 году полностью выкупило нефтеперерабатывающий завод.

Бахрейн. Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 5 июля 2017 > № 2685415 Мухаммед Бен Халифа Аль Халифа

Международный банк (VIB) объявил о приобретении всех филиалов Банка Австралии (CBA) в г. Хошимине. СВА является стратегическим партнером и владеет 20% уставного капитала VIB. Интерес к Вьетнаму проявляют банки стран АСЕАН и Ближнего Востока, которые предпочитают открывать дочерние компании со 100% иностранным капиталом для обслуживания предприятий своих стран, инвестирующих во Вьетнам. Недавно разрешение на открытие банка было выдано UOB (Сингапур) и Woori Bank (Р. Корея). Для работы с вьетнамскими клиентами иностранные банки выбирают стратегию приобретения доли в местных банках.

(Thoi bao Dau tu)

Министр спорта России Павел Колобков рассказал «Интерфаксу» о перспективах восстановления Всероссийской федерации легкой атлетики, Паралимпийского комитета России и Российского антидопингового агентства (РУСАДА), мерах безопасности на стадионах, своей оценке выступления российской сборной на Кубке конфедераций, отношении к появляющимся перед турнирами негативными публикациям в СМИ, возможности решения конфликта между НХЛ и МОК о недопуске хоккеистов на Олимпиаду и многом другом.

- Как оцениваете прошедший Кубок конфедераций?

- Мы увидели атакующую команду, и это всем понравилось. Надеялся, что наши выйдут из группы. Знал, что у них есть шанс, потому что сборная играет, борется, в ней есть хорошие игроки. У команды было боевое настроение, она очень хотела победить.

Полагаю, вполне можно сказать, что сборная состоялась. Впервые за последние годы на команду было приятно смотреть, и зрители получили удовольствие. Был настоящий футбол, это мне понравилось. То, что в итоге проиграли, так это – спорт.

Думаю, через год наша сборная станет опытнее, сыграется, возможно, будет усилена игроками, как в защите, так и в нападении. Но главное - основной состав, чтобы команда работала как единый организм, где каждый знает свое место. Есть игроки, которые очень хорошо раскрылись в ходе турнира. Например, Александр Головин– для меня стало откровением, как он играл. Понятно, что у нас нет игроков уровня Роналду, Месси, но и в Мексике вы не всех знаете по именам, и в Чили, но команды там есть, они играют. И у нашей сборной есть очень хороший потенциал.

-Чего не хватило?

- Не хватило немного уверенности в собственных силах. Когда ты уверен, тогда и голы будут.

- В Москве идет ремонт, не мешал ли он болельщикам?

- Все Кубком конфедераций довольны, высоко оценивают подготовку к нему. Скажу объективно – никаких проблем нет. В ФИФА есть определенные требования по доставке команд, болельщиков, обеспечения входа/выхода со стадионов, они все соблюдаются. Есть мелкие замечания, которые видим мы сами, но к Чемпионату мира мы все доработаем.

- А погода как-то влияла на результаты турнира?

- Футболисты - профессионалы, должны играть в любую погоду и любых условиях. Что касается стадионов, то они очень комфортные для всех: футболистов, организаторов, зрителей.

- Минспорт отвечает за строительство объектов во время турниров, а обсуждалась ли необходимость достройки «Санкт-Петербург Арены»?

- «Санкт-Петербург Арена» сдана, принята в эксплуатацию, полностью соответствует всем нормативам ФИФА. Кубок конфедераций и проводят для того, чтобы выявить недоделки. Я был на этой арене. Она потрясающая, пока замечаний ни у ФИФА, ни у зрителей нет. К Чемпионату мира она станет еще лучше.

- Почти раз в неделю появляются публикации в основном в западных СМИ, касающиеся не соответствующего нормам строительства стадионов, допинга футболистов…

- И пишет об этом обычно жёлтая пресса. Но нередко и серьезные издания, не разобравшись, подхватывают сплетни желтой прессы и выдают их за сенсацию. Это недопустимо.

- Human Rights Watch – серьезная правозащитная организация. Были претензии по поводу строительства стадионов…

- ФИФА при строительстве стадионов к Чемпионату мира постоянно следит за их подготовкой и, конечно, за соблюдением прав человека. С их стороны замечаний не было, о чем они заявляли неоднократно.

- Тем не менее она постоянно появляется, что с этим делать?

- Мне кажется, все должны привыкнуть к тому, что такая информация как появлялась, так и будет появляться. Надо критично относиться к таким информационным вбросам. Наш опыт показывает, что любая ошибка или недоработка преувеличивается и тиражируется. И во время подготовки к Чемпионату мира по легкой атлетике в 2013 году, и к зимней Олимпиаде в Сочи в 2014 году мы все это уже неоднократно проходили, и сейчас все будет повторяться.

- Привлекать к ответственности СМИ невозможно?

- Можно привлекать к ответственности и реагировать на все, каждый раз поднимать эту волну... Но может быть это и нужно такому СМИ, чтобы его название постоянно было на слуху? Снова вспомню расхожую фразу - было ли это на самом деле или не было - вопрос, а осадочек остался.

- Будет ли создаваться (понятно, что вряд ли Минспорт будет создавать, но, возможно, оно как-то поспособствует) новое объединение футбольных болельщиков?

- Должны быть инициативные ребята, навязывать это "сверху" не совсем правильно, мне кажется.

- Инициатив таких нет?

- Есть несколько организаций болельщиков, которые хотели бы взять на себя эту функцию, но они должны выражать общее мнение всех болельщиков, а не отдельных групп. Болельщики разные, есть активные, разные возрастные категории, разные идеи. Болельщики биатлона и болельщики футбола совершенно разные. Но хорошие инициативы со стороны болельщиков, направленные на развитие спорта, безусловно, будут услышаны и поддержаны Минспортом.

Сегодня действует Совет болельщиков при президенте Российского футбольного союза (РФС), он выражает свою позицию на те или иные футбольные моменты.

- Планируется ли как-то снижать напряженность между болельщиками, которые приедут на Чемпионат мира 2018 года, например, организация товарищеских матчей?

- Пока все болельщики очень хорошо отзываются о российском гостеприимстве, для них организован максимальный сервис. Думаю, эти положительные отзывы повлияют на привлечение большого количества поклонников футбола и на Чемпионат мира. Не верю, что будет напряженность. Опыт работы с болельщиками есть у всех структур, которые следят за безопасностью проведения спортивных соревнований.

- Во время Кубка конфедераций был инцидент с чилийцами, когда их чуть не задержали.

- Нельзя нарушать общественный порядок, драться, такие вещи должны пресекаться, аккуратно, в пределах закона, но пресекаться. Я считаю, что безопасность превыше всего. Границы поведения все прописаны в разнообразных правилах, нормы везде одинаковые.

- Говорилось о том, что на стадионах во время Кубка конфедераций были усилены меры безопасности. Как вы считаете, оправдали они себя?

- Повышенные меры безопасности – это требования любых организаторов соревнований и гарантия, предоставляемая государством, в котором эти соревнования проводятся.

- Подписан закон об ужесточении ответственности за нарушение правил поведения на стадионах. Для иностранных болельщиков предусмотрено выдворение за пределы РФ либо арест на 15 суток. Как вы считаете, эта мера не отпугнет тех, кто захочет приехать на ЧМ?

- Это было согласовано с ФИФА. Болельщиков, которые приходят именно поболеть за свою команду, нормальных болельщиков, это не отпугнет. Стадион – это территория массового скопления людей, конечно, здесь повышенные требования к безопасности. Надо думать о людях, приходящих в такие места. Лишними меры безопасности не бывают.

- Несколько российских легкоатлетов признались в употреблении допинга. Есть ли шансы, что срок их дисквалификации будет сокращен, на сколько? Есть ли у них возможность в этом случае еще выступить на международных соревнованиях?

- Сложно сказать.… По кодексу ВАДА это обстоятельство, снижающее ответственность. Наказание за применение допинга жесткое – дисквалификации и лишение медалей. Пробы хранятся долго, их перепроверяют. Если признались - молодцы, надеюсь, сделали для себя правильные выводы. Хотелось бы, чтобы и другие, включая иностранных спортсменов, последовали их примеру.

- Те спортсмены, которых допустили к выступлениям под нейтральным флагом, - есть ли вероятность, что после отборочных соревнований и после потенциального восстановления ВФЛА они будут выступать под российским?

- Только ВФЛА может заявлять спортсменов на соревнования. На данный момент, поскольку ВФЛА не является членом ИААФ, спортсмены заявляются в индивидуальном порядке. ИААФ пошла таким путем, считаю, это в корне неверно. Все знают, что это российский спортсмен, но весь мир делает вид, что он представляет сам себя, это выглядит очень странно. Не допустить не могут, спортсмен чистый, допускают, но под нейтральным флагом.… Если официально признают ВФЛА, она их будет заявлять.

- А на Универсиаде нет претензий к нашим легкоатлетам?

- Нет, там организатор другой – FISU. У них свои правила проведения, и у них нет претензий. Многие федерации устанавливают дополнительные критерии для наших спортсменов при прохождении допинг-контроля, наши федерации готовы их выполнять, в том числе, дополнительные пробы сдавать.

- Российские легкоатлеты подали более 100 заявок спортсменов на выступления под нейтральным флагом, одобрение получили только несколько ведущих спортсменов, в том числе Сергей Шубенков, Дарья Клишина, Мария Ласицкене (Кучина), насколько это решение Международной ассоциации легкоатлетических федераций справедливо?

- Я считаю неправильным, когда к нашим легкоатлетам, никогда даже не подозревавшимся в употреблении допинга, применяется избирательный подход. Это нарушает общеправовые нормы. Если человек невиновен, он должен допускаться к соревнованиям априори.

У нас три связанных вопроса. ВФЛА и ПКР отстранены. Легкоатлеты допускаются под нейтральным флагом, паралимпийцы вообще не участвуют в соревнованиях. РУСАДА признана несоответствующей кодексу ВАДА. Требования к восстановлению всех трех организаций взаимосвязаны.

- У вас есть надежда, что осенью их все-таки восстановят?

- Есть дорожные карты, все организации идут по пути восстановления. Сейчас РУСАДА получили возможности планирования и тестирования. Это, по сути, огромный шаг к восстановлению. Это означает, что мы сами при взаимодействии с зарубежными партнерами будем планировать пробы, сами будем тестировать. Сейчас обучено около 20 инспекторов, а нужно порядка 40-50. Нам пока все равно необходимо пользоваться услугами шведской и немецкой компаний для сбора проб. Все планирование будет согласоваться с ЮКАДА (Британской антидопинговой организацией).

А к ноябрю уже, возможно, сможем говорить о полном признании соответствия Кодексу ВАДА. И это один из весомых аргументов для восстановления и ВФЛА, и ПКР, которые проделали огромную работу, и международные организации это признают.

- А где сейчас будет проходить тестирование? Лаборатория в МГУ еще строится…

- РУСАДА и Антидопинговый центр – разные организации. Инспектор забирает пробу, а лаборатория проводит ее биохимический анализ. Самое главное сейчас – обеспечить восстановление соответствия РУСАДА. Если агентство не соответствует Кодексу ВАДА, на страну могут накладываться санкции вплоть до непроведения международных соревнований на ее территории. Как только мы получим признание соответствия, ни одна международная организация не сможет наложить на спортивные организации страны какие-то санкции. А пока анализ проб будет проводиться в зарубежных лабораториях. При этом кровь мы не прекращали проверять в соответствии с аккредитацией ВАДА в нашей лаборатории.

- Принципиальный вопрос для восстановления всех организаций – признание государственного участия в системе допинга…

- Нет, никто не говорит о государственном участии. Последние выступления, даже Макларен (Ричард Макларен – независимый эксперт, подготовивший доклад о допинге в России, основанный на показаниях экс-главы Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова – ИФ) уже не говорит о государственном участии. Требований о признании государственного участия нигде нет.

- Глава Международного олимпийского комитета Томас Бах недавно говорил, что осенью могут наложить новые санкции…

- Пока идет расследование двух комиссий (комиссия Дениса Освальда, занимающаяся перепроверкой допинг проб участников Олимпиады в Сочи, и комиссия Самуэля Шмида, которая расследует возможную причастность Минспорта к махинациям с допинг-пробами – ИФ). Мы помогаем расследованию, встречаемся, предоставляем информацию, работаем с комиссиями. Следственный комитет России проводит собственное расследование.

- Мы можем какие-то упреждающие шаги сделать, кого-то наказать?

- Не забывайте, порядка 30 спортсменов дисквалифицированы, и тренеры тоже. Обновлены руководящие органы ряда федераций, в РУСАДА и АДЦ (Антидопинговом центре) поменялось все руководство. Надо научиться друг друга слышать и просто работать дальше.

- Ваше мнение по поводу возможности решения конфликтного вопроса между Национальной хоккейной лигой, Международным олимпийским комитетом – отпустят ли в итоге хоккеистов НХЛ играть на Олимпиаду? Или это окончательное решение?

- НХЛ – коммерческая организация, которая вкладывает большие деньги в развитие своего продукта, МОК является организатором своих соревнований. У них ведется чисто финансовый спор. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы сильнейшие спортсмены участвовали в главном международном соревновании.

- Но на ваш взгляд - это окончательное решение?

- Думаю, пока не начались Олимпийские игры, не закончился отбор, всегда есть возможность договориться.

- О ситуации в ХК «Динамо» слышали, хоккеистам уже три месяца не платят зарплату, хотят заставить их подписать контракт с новым юридическим лицом, можно ли им помочь?

- Не думаю, что в других странах в дела хоккейного клуба вмешивается государство. Любой хоккейный клуб должен рассчитывать свои возможности, когда заключает контракты с игроками, спонсорами, это чисто экономическая внутренняя ситуация. Обидно, конечно. Мы следим за развитием ситуации. Вопрос очень тонкий. Считаю, что Федерации хоккея России и КХЛ (Континентальной хоккейной лиге) нужно выработать свои правила, которые впредь не позволят допустить подобной ситуации.

Например, в РФС эти вопросы хорошо регламентированы, считаю, всем нашим спортивным федерациям нужно двигаться в этом направлении, создавать лучшие и понятные правила игры, известные на несколько лет вперед. Ситуация говорит о том, что не все регламентировано внутри действующего чемпионата КХЛ, это надо отрегулировать, чтобы такие ситуации впредь не возникали.

- Прорабатывается ли вопрос об увеличении количества часов на занятия физкультурой в школах и вузах?

- Три часа – вполне достаточно. Школа дает набор необходимой физической нагрузки. После уроков можно заниматься в спортивных секциях. У нас достаточно хорошая система дополнительного образования. Думаю, перегружать ребенка в рамках обязательного обучения не стоит.

- Будут ли какие-то новые виды спорта представлены в школах и вузах взамен физкультуры, как это было раньше? Или в рамках физкультуры будет только сдача нормативов?

- Есть рекомендованные для школы виды спорта, например, самбо, художественная гимнастика, игровые виды спорта, фитнес-аэробика. Каждая школа сама выбирает виды спорта. Многое зависит и от того, насколько активны спортивные федерации в продвижении своих видов для занятий на уроках физкультуры.

- Какие виды спорта могут пополнить олимпийскую программу? Как идет продвижение новых видов спорта, например, может ли "российский" вид единоборств - самбо - стать олимпийским?

- Теперь каждая страна-организатор Олимпиады может рекомендовать для включения в ее программу несколько видов спорта. Так получилось с Токио-2020, где впервые будут разыграны медали в скалолазании, серфинге, каратэ, бейсболе и скейтбординге.

Очень хорошие шансы попасть на Олимпиаду-2022 в Пекине у хоккея с мячом. Есть информация, что международные федерации будут продвигать этот спорт.

Самбо активно добивается включения в олимпийскую программу, но уже сейчас количество спортсменов на Играх составляет более 10 тысяч. Если прибавятся виды спорта, то организаторам будет сложнее. Для размещения участников и проведения соревнований надо будет строить город вместо деревни.

- А слышали ли вы такую информацию, что не только Южная Корея хочет провести Олимпиаду, но они еще предлагают привлечь и Северную Корею к проведению?

- Думаю, пока это из области фантастики.

- Как идет подготовка к Олимпиаде в Пхенчхане? Нет ли проблем с финансированием, полностью ли подготовка оплачивается Минспорта?

- Основную нагрузку по финансированию подготовки спортсменов несет Минспорт. Привлекаются и дополнительные средства. Например, часть финансирования берет на себя Олимпийский комитет России, спортивные федерации.

Сейчас проводим совещания с федерациями, главными тренерами, подготовка идет по плану, все кандидаты в олимпийскую сборную готовятся очень серьезно.

- Как идет подготовка к конференции министров спорта и высших должностных лиц в спорте, на каком уровне она будет представлена?

- Представительство будет примерно таким же, как на предыдущей конференции в Берлине. Около 70% стран – членов ЮНЕСКО, это вполне нормально. На уровне министров, думаю, будет присутствовать порядка 50-60%. Еще будет порядка 50 международных общественных организаций. По результатам конференции будет принята декларация, определяющая дальнейшие пути развития спорта. Это площадка для обмена мнениями, определения основных проблем и путей развития спорта.

- Приглашены ли туда представители ИААФ, ВАДА, МОК?

- ВАДА, МПК, МОК, также ряд международных федераций. Заявки еще продолжают поступать. Но это площадка министерская, у общественных спортивных организаций есть свои мероприятия.

- Какие темы будут обсуждаться? Удастся ли обсудить перспективы возвращения наших легкоатлетов и паралимпийцев?

- Обычно там обсуждаются общие задачи, наиболее масштабные. Например, гендерное равенство, доступ для людей с ограниченными возможностями по здоровью к занятиям спортом, участие женщин в спорте, вопросы допинга, безопасности, проведение мероприятий и многое другое.

- Вы периодически принимаете участие в футбольных, баскетбольных матчах, благотворительных. В каких видах спорта еще готовы проявить себя?

- Во всех, кроме бокса (смеется). Я люблю игровые виды спорта. Футбол и баскетбол очень мне нравятся. Гольф очень интересная игра.

- Остается время на хобби?

- К сожалению, практически нет. Сейчас мало времени даже для чтения. Может быть, когда-нибудь, на пенсии.

- А какой вы видите свою жизнь на пенсии?

- Слава богу, нет времени задуматься. Когда нечего делать, скучно. Но вернуться к тренерской работе тоже не думаю. Я много видел бывших спортсменов, которые лет в 50 приходят работать тренерами, начинают учить... Этим надо жить каждый день, нельзя возвращаться после длительного перерыва. Это очень сложная профессия.

Но от спорта мне уже никуда не деться. Я раньше думал, когда спортом еще занимался, что после окончания карьеры спортсмена точно займусь чем-нибудь другим. Потом понял - зачем искать что-то еще, если я это люблю и хорошо понимаю. А в редкие выходные люблю погулять с собакой.

- А какая у Вас собака?

- Шипперке – бельгийская овчарка, потрясающая собака. Выяснил год назад, что я собачник.

- У вас правда «восьмерка» в гараже стоит?

- Она у кого-то в гараже стоит (смеется). Наверно. Её угнали лет 10 назад, но из-за того, что уголовное дело некогда закрыть, то снять с налогового учёта машину невозможно. Замкнутый круг. Поэтому я исправно плачу за неё налог.

В Приморье к 2018 году построят терминал для экспорта углеводородов в АТР.

Строительство терминала для экспорта сжиженного углеводородного газа (СУГ) в рамках Свободного порта Владивосток мощностью один миллион тонн в год планируется завершить в 2018 году, сообщил в ходе Восточного нефтегазового форума в Приморье гендиректор оператора проекта ООО "Восток ЛПГ" Евгений Панин.

Ранее сообщалось, что "Восток ЛПГ" инвестирует 4,5 миллиарда рублей в строительство морского терминала и создание инфраструктуры для поставок сжиженного углеводородного газа в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. В июне 2016 года компания получила статус резидента Свободного порта Владивосток.

По словам Панина, в 2016 году компания завершила поиски земельного участка, приступила к реализации проекта.

"Выбрали промышленный участок, который имеет подъездные пути. Сейчас идут проектные работы, изыскательские, идет оформление проекта… Сегодня находимся на первом этапе — начало проектирования, подписано разрешение от Росморречфлота, технологическую часть закончили, будем переходить детально к рабочему проекту и планируем приступить к реализации строительства в этом году, а закончить планируем в следующем году", — сообщил Панин.

По его словам, сейчас Россия поставляет СУГ в страны Средиземноморского региона и Турцию, а наиболее перспективными для увеличения продаж являются страны АТР.

"Терминал будет уникальным технологическим объектом для Дальнего Востока и расширит рынок сбыта российских производителей СУГ благодаря оптимизации затрат, логистики и оптимизации маршрута в ближайшие регионы потребления – Японию, Южную Корею, Китай", — добавил Панин.

В среду во Владивостоке стартовал Восточный нефтегазовый форум, на котором представители власти и бизнеса обсудят старт и реализацию нефтегазовых проектов на Дальнем Востоке. Форум посвящен реализации важнейших стратегических проектов разработки нефтегазовых месторождений в Иркутской области и Якутии, офшорным проектам геологоразведки и добычи, проекту "Сила Сибири", строительству газоперерабатывающего завода в Амурской области, строительству нефтехимического комплекса, а также газификации удаленных регионов. Одной из ключевых тем форума станет обсуждение стратегий правительства России по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Россия – Китай: диалог и соглашения на высшем уровне.

В Кремле по итогам переговоров Президента РФ Владимира Путина и Председателя КНР Си Цзиньпиня были подписаны новые соглашения, стороны потдвердили высокий уровень двусторонних отношений России и Китая.

В рамках двухдневного визита Председателя КНР в Россию Владимир Путин и Си Цзиньпин провели ряд переговоров. Лидеры двух стран пообщались в неформальной атмосфере, также прошли переговоры в узком составе, на которых обсуждались вопросы политического взаимодействия, торгово-экономического, военно-технического и гуманитарного сотрудничества двух стран.

Главы государств в очередной раз заявили "о высоком уровне и особом характере отношений" России и Китая.

Перед началом переговоров в расширенном составе Президент России вручил Председателю КНР орден Святого апостола Андрея Первозванного.

Владимир Путин отметил, что награждение Си Цзиньпина данным орденом является "свидетельством признания Россией его особых заслуг в развитии всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия между нашими государствами, в укреплении дружбы между народами двух стран".

Председатель КНР отметил, что врученная награда является символом почета "не только лично для него, но и является отражением большого внимания российской стороны к развитию китайско-российских отношений, что показывает искреннее чувство дружбы российского народа к китайскому народу".

В рамках официального визита Председателя КНР в Россию Владимир Путин и Си Цзиньпин также провели встречу с представителями общественных организаций, деловых кругов и медиасообществ двух стран.

По итогам переговоров в расширенном составе состоялось подписание соглашений и совместных заявлений России и Китая.

Владимир Путин и Си Цзиньпин подписали Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о дальнейшем углублении отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия и Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о текущей ситуации в мире и важных международных проблемах.

В целом по итогам переговоров был подписан План действий по реализации положений Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой на 2017–2020 гг.

В присутствии Президента России и Председателя КНР были подписаны следующие соглашения:

? Соглашение о сотрудничестве между Федеральным государственным унитарным предприятием "Информационное телеграфное агентство России (ИТАР-ТАСС)" и Китайским холдингом "Жэньминь Жибао".

? Договор между АО "Группа Синара" и Китайской корпорацией СиЭрЭрСи Чанчунь об учреждении Общества с ограниченной ответственностью в целях локализации производства высокоскоростных поездов и другой железнодорожной техники на территории Российской Федерации.

? Соглашение о вещании российского телеканала "Катюша" на территории Китайской Народной Республики между АО "Первый канал" и СиЭнВи-Сатэлит ТВ Програм Ко ЛТД.

? Соглашение о сотрудничестве между Государственной корпорацией "Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)" и Государственным банком развития Китая о совместном финансировании проектов, включая проекты в сфере национальных технологических инициатив, на сумму до 6 млрд юаней.

? Соглашение между Российским фондом прямых инвестиций и Государственным банком развития Китая о создании Российско-Китайского фонда инвестиционного сотрудничества в национальных валютах.

? Соглашение между Российским фондом прямых инвестиций и Китайской инвестиционной корпорацией о докапитализации Российско-Китайского инвестиционного фонда на сумму 1 млрд. долларов США.

? Дополнение №1 к Договору купли-продажи природного газа по "восточному маршруту" между ПАО "Газпром" и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией от 21 мая 2014 года.

? Соглашение о подтверждении завершения сделки по купле-продаже 20% акций ПАО "Верхнечонскнефтегаз" между ПАО "НК "Роснефть" и Бэйджинг Энтерпрайсес Групп Компани Лимитид.

? Меморандум между Министерством Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Государственным комитетом Китайской Народной Республики по развитию и реформе о сотрудничестве в области развития международных транспортных коридоров "Приморье-1" и "Приморье-2".

? Меморандум о взаимопонимании между Министерством сельского хозяйства Российской Федерации и Министерством сельского хозяйства Китайской Народной Республики относительно дальнейшего укрепления сотрудничества в области сельского хозяйства.

? Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о сотрудничестве в области совместного кинопроизводства.

? Совместное заявление Министерства экономического развития Российской Федерации и Министерства коммерции Китайской Народной Республики о совместном технико-экономическом обосновании Соглашения о Евразийском экономическом партнерстве.

? Соглашение о взаимодействии и сотрудничестве в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения и санитарной охраны территории между Федеральной службой по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Российская Федерация) и Главным государственным управлением по контролю качества, инспекции и карантину Китайской Народной Республики.

? Совместное заявление Министерства иностранных дел Российской Федерации и Министерства иностранных дел Китайской Народной Республики по проблемам Корейского полуострова.

? Меморандум о намерениях по взаимодействию в области развития информационного пространства.

На полях визита были подписаны:

? Соглашение о стратегическом сотрудничестве между ПАО "НК "Роснефть" и Китайской энергетической компанией "Хуасинь"

? Меморандум о взаимопонимании между АО "Газпромбанк" и китайской компанией "Чайна Чэнтун Груп" о создании совместного инвестиционного фонда размером до 1 млрд долларов США

? Глобальное соглашение об устойчивом развитии при создании и развитии промышленного комплекса "Этана" в Кабардино-Балкарской Республике (Российская Федерация)

? Меморандум между Группой компаний "Рики" и китайской компанией CCTV Animation о совместном производстве сериала "Крош и Панда"

? Генеральное соглашение о сотрудничестве между ООО "УК "Сегежа Групп" и China CAMC Engineering Co., Ltd

? Меморандум о стратегическом сотрудничестве между Центральным союзом потребительских обществ Российской Федерации и китайской компанией China Supply and Marketing Cooperation International Trade Co.

? Декларация Российско-Китайского инвестиционного Фонда регионального развития

? Генеральное соглашение об осуществлении долгосрочного сотрудничества между ООО "Компания "Базовый элемент" и китайской энергетической компанией "Хуасинь"

? Меморандум о взаимопонимании по вопросам сотрудничества между Китайским центром международной культуры, Китайской ассоциацией хоккея и Федерацией хоккея России

? Соглашение между АО "Газпромбанк" и китайскими компаниями "Голден Брик Динши Кэпитал Мэнэджмент" и "Шэньчжэнь Куньпэн Экуайти Инвестмент Мэнэджмент"

По итогам переговоров Владимир Путин и Си Цзиньпин провели совместную пресс-конференцию.

Владимир Путин назвал визит главы КНР "центральным событием 2017 г. в отношениях между Россией и Китаем" и отметил, что "российско-китайское стратегическое партнерство дает впечатляющую динамику практически во всех сферах".

Президент России и Председатель КНР назвали ключевые направления сотрудничества двух стран, а также отметили дальнейшие приоритеты в развитии сотрудничества.

Си Цзиньпин пригласил Владимира Путина в сентябре этого года приехать в Китай на саммит БРИКС "для продолжения наших дружественных и углубленных контактов".

[HTML][/HTML]

В. Путин: Уважаемый Председатель Си Цзиньпин! Дамы и господа!

Официальный визит в Россию Председателя КНР Си Цзиньпина, несомненно, центральное событие этого года в отношениях между нашими государствами.

Вчера мы с господином Си Цзиньпином общались в неформальной обстановке, откровенно обменялись мнениями по наиболее важным вопросам двустороннего сотрудничества, а сегодня провели насыщенные переговоры с участием членов Правительств, руководителей крупнейших компаний. Пришли к единому мнению, что российско-китайское стратегическое партнёрство приобрело впечатляющую динамику практически во всех сферах.

Подчеркну, большая заслуга в этом принадлежит господину Си Цзиньпину. Признанием его личного вклада в укрепление дружбы между народами России и Китая стало награждение орденом Святого апостола Андрея Первозванного. И я с удовольствием сегодня, как вы видели, вручил нашему другу в Кремле эту высшую государственную награду Российской Федерации.

В ходе состоявшихся бесед мы рассмотрели весь спектр вопросов российско-китайских отношений и достигли важных договорённостей по дальнейшему наращиванию двусторонних связей в самых разных областях.

Углублённо обсудили тематику экономического взаимодействия, отметили, в частности, что товарооборот в этом году, как и в прошлом, продолжает расти. В 2016 году его объём увеличился на 4 процента и составил 66 миллиардов долларов, а за 4 месяца этого года прирост заметно выше – 37 процентов, 24,5 миллиарда долларов.

Приоритетное направление сотрудничества – это энергетика. Россия занимает лидирующие позиции по объёмам поставки в КНР нефти. В 2016 году только в рамках межправсоглашений экспортировано 27,3 миллиона тонн. С учётом коммерческих контрактов – 52,5 миллиона тонн.

По графику ведётся строительство газопровода "Силы Сибири". Напомню, что это 38 миллиардов кубических метров газа в течение 30 лет. Как вы видели, только что руководители "Газпрома" и "Китайской национальной нефтегазовой корпорации" подписали дополнительное соглашение, ориентированное на начало первых поставок природного газа уже в декабре 2019 года. Продолжается согласование параметров западного маршрута.

На завершающей стадии строительство предприятия по производству сжиженного природного газа "Ямал-СПГ". Напомню, что существенная доля в этом проекте принадлежит китайским партнёрам – 29,9%. На сегодня завод готов на 90%, а его запуск планируется уже в конце текущего года.

Отмечу успешный опыт возведения первой очереди Тяньваньской атомной электростанции. В следующем году должны вступить в строй ещё два энергоблока станции. Условились продолжать самую тесную кооперацию в атомной сфере.

Особое внимание уделили сотрудничеству в высокотехнологичных областях. Речь идёт о совместном освоении космического пространства. Готовится очередная программа сотрудничества в области космоса на 2018–2022 годы.

В авиастроении успешно реализуются совместные проекты по созданию дальнемагистрального самолёта и тяжёлого гражданского вертолёта. В сфере транспорта ведётся проектирование высокоскоростной железнодорожной магистрали "Москва – Казань". Решаются вопросы локализации производства подвижного состава.

Другой транспортный проект – создание автомобильного маршрута "Европа – Западный Китай". И работы на его российском участке планируется завершить в 2019 году.

Большой потенциал видим в совместном использовании Северного морского пути, Транссибирской и Байкало-Амурской магистрали. Это во многом созвучно инициативам китайских партнёров, обсуждавшимся на недавнем форуме "Один пояс, один путь" в Китае. Инициатива китайского лидера заслуживает самого пристального внимания и всячески будет поддерживаться Россией.

Уверен, за такими масштабными проектами – интенсивная торговля, современные производства и рабочие места, опережающее развитие российских и китайских регионов. Мы поставили задачу активнее развивать кредитно-финансовую сферу и сотрудничество в этой области. Кстати, в прошлом году накопленные прямые капиталовложения из Китая увеличились на 12 процентов, достигнув 2,3 миллиарда долларов.

Поддержали договорённость между Российским фондом прямых инвестиций и Банком развития Китая о создании совместного инвестфонда объёмом 65 миллиардов юаней. Условились продолжить консультации по более широкому использованию национальных валют во взаимных расчётах и инвестиционной сфере. Уверен, этому будет способствовать открытие в Китае первого зарубежного отделения Центрального банка Российской Федерации.

Видим значительные возможности в сотрудничестве в области сельского хозяйства. В прошлом году объём экспорта российской аграрной продукции вырос на 17% и достиг 1,6 миллиарда долларов.

Кроме того, принято решение об увеличении поставок российской пшеницы. В финальной стадии согласование документа о допуске на рынок Китая и других зерновых культур. Обсуждён также вопрос об отмене ограничений на импорт в Китай российского мяса и продукции птицеводства.

Проведён обстоятельный обмен мнениями по сопряжению деятельности Евразийского экономического союза с китайской инициативой "Экономического пояса Шёлкового пути". Это весьма перспективное направление, приложение совместных усилий в русле нашей идеи о формировании большого евразийского партнёрства.

На переговорах были затронуты и другие значительные темы. Прежде всего гуманитарные контакты. О дальнейших планах подробно поговорили в ходе нашей с господином Си Цзиньпином встречи с представителями общественности, деловых кругов и средств массовой информации двух стран. Подчеркнули успешную реализацию нового масштабного проекта годов российских и китайских средств массовой информации.

К визиту Председателя КНР приурочено и проведение очередного форума СМИ. Его главным итогом считаем договорённость о запуске в КНР нашего третьего по счёту культурно-просветительского телеканала «Катюша». Подготовлено к подписанию соглашение в сфере кинопроизводства. Есть хорошие наработки в области мультипликации.

Намерены и далее укреплять научные и образовательные связи. На сегодняшний день в России обучается около 25 тысяч китайских граждан, а в Китае – 17 тысяч россиян. К 2020 году студенческие обмены планируется довести до 100 тысяч человек.

Уже в сентябре этого года состоится набор в первый российско-китайский университет в Шэньчжэне, создаваемый с участием МГУ имени Ломоносова и Пекинского политехнического университета. В перспективе в нём смогут обучаться до 5 тысяч студентов.

Отметили положительную динамику в области туризма. Китайские граждане занимают лидирующие позиции по количеству турпоездок в Россию. В 2016 году их число выросло до 30 процентов – это 1 миллион 280 тысяч человек. Китай уже стал вторым по популярности направлением у российских туристов, тоже значительный плюс – 30 процентов.

Конечно, в ходе переговоров большое внимание уделили внешнеполитической тематике. Россия и Китай активно взаимодействуют на международной арене. Условились с господином Си Цзиньпином углублять сотрудничество в различных многосторонних форматах, в частности в ООН, Шанхайской организации сотрудничества, "Группе двадцати", что нашло своё отражение в нашем совместном заявлении.

Через два дня вместе с Председателем КНР примем участие в саммите "двадцатки" в Гамбурге. Там же по сложившейся традиции проведём рабочую встречу лидеров стран БРИКС. Как вы знаете, в этом году Китай председательствует в объединении и будет принимать официальный саммит в Сямыне в сентябре.

В числе совместных внешнеполитических приоритетов – комплексное решение проблем Корейского полуострова в целях обеспечения прочного мира, стабильности в Северо-Восточной Азии. Договорились активно продвигать нашу общую инициативу, основанную на российском поэтапном плане корейского урегулирования и китайских идеях параллельного замораживания ракетно-ядерной деятельности КНДР и крупномасштабных военных учений Соединённых Штатов Америки и Республики Корея.

Обменялись мнениями по сирийскому кризису и другим проблемным вопросам. Поговорили о перспективах реализации договорённостей по иранской ядерной программе.

Если суммировать, то Россия и Китай действительно придерживаются очень близких или совпадающих по всем важнейшим международным проблемам мнений. Мы намерены и далее наращивать нашу внешнеполитическую координацию.

В целом сегодняшние переговоры послужат дальнейшему развитию комплекса по-настоящему дружественных отношений между Россией и Китаем.

Я ещё раз благодарю наших китайских друзей за открытый, полезный диалог. Хочу выразить слова благодарности нашему другу, Председателю Си Цзиньпину.

Спасибо за внимание.

Си Цзиньпин (как переведено): Уважаемый президент Путин! Российские коллеги! Уважаемые представители СМИ! Добрый день! Очень рад вместе с моим хорошим другом президентом Путиным с Вами встретиться.

Это моя шестая поездка в Россию после вступления в должность Председателя Китая в марте 2013 года. Только что мы с президентом Путиным провели третью в этом году встречу, обменялись мнениями по двусторонним отношениям, по ряду крупных международных и региональных вопросов, достигли широких договоренностей.

Для меня большая честь быть награжденным орденом Святого Андрея, я буду бережно хранить его и считать его знаком глубокого чувства дружбы к китайскому народу. Сегодня мы подписали и опубликовали совместное заявление Китайской Народной Республики и Российской Федерации о дальнейшем углублении всестороннего взаимодействия, всестороннего партнерства и стратегического взаимодействия, Совместное заявление КНР и РФ о текущей ситуации в мире и важных международных проблемах, утвердили План действий по реализации положений Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве на 2017–2020 годы.

Наши министры иностранных дел подписали совместные заявления министерств двух стран по проблемам Корейского полуострова. По линии соответствующих ведомств и предприятий также был подписан целый ряд соглашений о сотрудничестве. Можно сказать, что данный визит прошел плодотворно и придал новый импульс развитию китайско-российского всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия.

Мы с президентом Путиным едины в том, что в настоящее время китайско-российские отношения переживают наилучший период за всю историю существования. Как бы ни изменилась внешняя обстановка, наша решимость и уверенность в развитии и углублении стратегического взаимодействия остается непоколебимой. Мы будем и дальше рассматривать наши двусторонние отношения как приоритет в своей внешней политике, продолжать взаимную поддержку по вопросам, затрагивающим жизненно важные интересы друг друга, активно продвигать многоплановое сотрудничество, чтобы наши отношения, которые развиваются на высоком уровне, стали двигателем собственного развития и возрождения наших двух стран, а также краеугольным камнем для поддержания мира и стабильности во всем мире.

Мы с радостью отмечаем, что в этом году при общих усилиях наше многоотраслевое сотрудничество показало мощную динамику. За первые пять месяцев наш товарооборот составил 32,4 миллиарда долларов США, увеличившись по сравнению с аналогичным периодом на 26,1%.

Китай остается крупнейшим торговым партнером для России, непрерывно улучшается наша торговая структура. Успешно продвигается целый ряд стратегических проектов в таких сферах, как энергетика, инвестирование, космос, авиация и транспортная инфраструктура. Мы развиваем сопряжение инициативы "Один пояс, один путь" и ЕАЭС, содействуем развитию и процветанию на Евразийском континенте. Все эти отрадные достижения не только пошли на благо нашего собственного экономического развития, но и послужили энергией и уверенностью для восстановления глобальной экономики в целом.

За последние годы бурно развиваются и наши гуманитарные контакты. Например, мы проводим мероприятия в рамках национальных годов, годов языка, годов туризма, а также годов молодежных обменов. В этом году мы успешно провели годы СМИ.

Наши взаимные поездки стали более интенсивными и удобными. Значительно повысилось количество людей, учащихся друг у друга, совершающих туристические поездки друг к другу. Наш совместный университет в Шэньчжэне в этом году уже будет принимать первых абитуриентов.

В этом году исполняется 20 лет Китайско-российскому комитету дружбы, мира и развития, а также 60 лет с создания Общества китайско-российской дружбы. Считаю, что обе стороны приложат все усилия для упрочения общественной и народной базы китайско-российских отношений.

Мы с Президентом Путиным едины в том, что нынешний мир неспокоен, непрерывно появляются локальные конфликты и войны. По-прежнему остаются сложными такие проблемы, как Корейский полуостров и сирийский вопрос.

Считаю, что мы настроены на усиление с Россией координации и взаимодействия в международных делах вместе с международным сообществом, прилагать усилия для оптимизации системы глобального управления для поддержания стратегического баланса и стабильности во всем мире, для совместного преодоления глобальных угроз и вызовов, таких как терроризм, чтобы вместе стимулировать процесс политического урегулирования конфликтов в горячих точках и в целях формирования нового типа межгосударственных отношений на основе сотрудничества и взаимной выгоды.

Мы с президентом Путиным будем принимать участие в гамбургском саммите "Большой двадцатки". Китай и Россия как ведущие экономики мира настроены на формирование более открытой глобальной экономики. Будем вместе усиливать нашу координацию и взаимодействовать в рамках "Большой двадцатки" для содействия росту глобальной экономики.

Мы с президентом Путиным готовы поддерживать тесные контакты и в полной мере проявить стратегически руководящую роль наших контактов для развития китайско-российских отношений.

Я приглашаю президента Путина в сентябре этого года приехать в Китай на саммит БРИКС для продолжения наших дружественных и углубленных контактов.

Благодарю за внимание!

Помимо переговоров с главой государства Си Цзиньпин также провел встречу с премьер-министром РФ Дмитрием Медведевым и членами Правительства РФ.

Дмитрий Медведев заявил о том, что отношения между Россией и Китаем "вышли на совершенно беспрецедентный уровень".

"Это ещё одна веха на пути укрепления нашего стратегического партнёрства и взаимодействия. Уверен, что в результате этого визита наши отношения будут ещё лучше, хотя в настоящий момент они и так вышли на совершенно беспрецедентный уровень".

Весьма схожую характеристику сотрудничеству России и Китая, как отмечал портал "Вести.Экономика" в преддверии состоявшегося визита дал и сам Председатель КНР. В интервью агентству ТАСС Си Цзиньпин, в частности, отметил:

"В настоящее время китайско-российские отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия переживают наилучший период за всю историю, что, по-моему, находит свое отражение в следующих аспектах".

Умные технологии, «Геобитва» и VR-кинотеатр: как пройдет урбанфорум-2017

Участники деловой программы обсудят развитие агломераций, инновационное будущее стран и новые программы сбора и анализа данных. На фестивале городских сообществ проведут лекции, воркшопы и экскурсии, а на выставке MUF Expo покажут лучшие девелоперские мегапроекты столицы и других городов России.

Живая, постоянно меняющаяся система, комфортная для жителей, предпринимателей и туристов — таким предстанет современный мегаполис на ВДНХ. Завтра в павильоне № 75 откроется VII Московский урбанистический форум, на котором покажут самые важные городские проекты развития Москвы, России и стран-партнеров.

В этом году урбанфорум станет самым масштабным за всю историю: он соберет больше 400 спикеров, свыше 11 тысяч участников деловой программы и 30 тысяч посетителей. Его темой стала «Эпоха агломераций. Новая карта мира». Форум объединит сразу несколько форматов: деловую программу, городской фестиваль, девелоперскую выставку и экспериментальные лаборатории.

Умные технологии и новые финансовые сервисы: деловая программа форума

Деловая программа форума рассчитана на два дня — 6 и 7 июля. В нее вошли панельные дискуссии, круглые столы, презентации, публичные интервью, конференции.

Представители более 60 стран-участниц поделятся своим опытом и обсудят агломерационные процессы в экономике на примере Токио, Сеула, Нью-Йорка, Лондона, Пекина, Шанхая и Буэнос-Айреса. Они также поговорят об экологии в мегаполисах, новых финансовых сервисах, глобальных проектах реновации городских территорий, умных технологиях, знаковых мегапроектах.

Специалисты выяснят, где должно формироваться инновационное будущее страны в сфере ИТ-технологий, как новые программы сбора и анализа данных улучшают качество жизни в городах и как повысить привлекательность общественного транспорта, а представители крупнейших исследовательских институтов расскажут о роли фабрик мысли в развитии агломераций. На примере парка «Зарядье» покажут, как городские зоны изоляции превращаются в популярные общественные пространства.

Все мероприятия деловой программы опубликованы на сайте форума. Чтобы их посетить, надо предварительно зарегистрироваться и получить подтверждение участия от организационного комитета.

Перформанс и интеллектуальная игра на фестивале MUF Fest

Лекции, воркшопы и кино ждут гостей первого фестиваля городских сообществ MUF Fest, который пройдет с 6 по 9 июля. Фестиваль объединит более 20 культурных площадок Москвы, а главной из них станет ВДНХ, где пройдет выставка стрит-арта City Land.

На лекциях, презентациях и дискуссиях расскажут о паблик-арте, об экономике совместного потребления, мировой операционной системе и многом другом. Также в программе экскурсии в Центр организации дорожного движения и архитектурные бюро, мастер-классы, перформанс-конструктор «По поводу городских сообществ» и интеллектуальная игра «Геобитва». 8 июля на «Городской ферме» пройдет концерт Urban Fields.

VR-кинотеатр и лучшие девелоперские проекты на выставке MUF Expo

Частью программы форума станет выставка MUF Expo. На 15 тысячах квадратных метров павильона № 75 на ВДНХ развернется экспозиция лучших девелоперских мегапроектов Москвы и других городов России. Здесь же откроется бизнес-площадка, а для посетителей — кафе, книжный магазин, лаундж-зоны, коворкинг и VR-кинотеатр.

Также на выставке презентуют официальное исследование форума, посвященное теме «Агломерации. Мир > Россия > Москва».

6–7 июля MUF Expo будет работать с 19:00 до 22:00, а 8–12 июля — с 12:00 до 22:00.

Жилье будущего и качество городской среды в экспериментальных лабораториях

7 июля свои проекты представят участники экспериментальных лабораторий. Лучшие работы станут частью инсталляции на выставке MUF Expo.

Исследовательские воркшопы, которые работают на ВДНХ с 3 по 6 июля, посвятили трем основным направлениям. Участники лаборатории «Комфортное жилье будущего» сосредоточились на проектировании и строительстве жилья. «Мобильность будущего» — это разработка решений для сокращения расстояний и повышения мобильности горожан и товаров. «Качество городской среды» фокусируется на социальных инновациях, сервисах в области культуры, образования, экологии.

Специальная тема воркшопов — «Анализ и визуализация данных». Используя данные Департамента информационных технологий, команды создадут инструменты анализа и предложат визуализации для кейсов по трем главным направлениям лабораторий.

Спектакль-триллер и Даниловский рынок — претенденты на премию городских сообществ

7 июля на урбанфоруме вручат премию городских сообществ MUF Community Awards. Победителей в публичном голосовании на портале mos.ru до 1 июля выбирали москвичи. В шорт-лист вошли 32 претендента в восьми номинациях — городские сообщества, независимые проекты, частные инициативы и стартапы, повлиявшие на развитие столицы.

На победу претендуют Даниловский рынок, филиал Политехнического музея на ВДНХ, детский парк «Кидзания», электротеатр «Станиславский», иммерсивный спектакль-триллер «Черный русский», проект о малоизвестных достопримечательностях столицы «Москва. Детали». Также в список попали сервис краткосрочной аренды автомобилей YouDrive, проект «Интенсив ХХ: Третьяковская галерея в метро», ГЭС-2 и другие.

Траты россиян на лечение за рубежом выросли на 15-17%

По сравнению с прошлым годом жители России стали тратить на лечение за рубежом на 15-17% больше. Об этом сообщили АГН «Москва» в пресс-службе Российской ассоциации медицинского туризма.

Основными странами для медицинских путешествий остаются Израиль (около 45% выезжающих), Германия (22%) и Финляндия (10%). Кроме того, заметно вырос интерес к лечению в восточных странах: Южная Корея, Китай и Турция в совокупности приняли около 20% российских пациентов, еще 3% приходятся на дорогостоящие США и Швейцарию.

«Всего за первый квартал 2017 г. за рубеж в медицинских целях выехало не более 20 тыс. россиян. А вот тратить на лечение за границей в этом году россияне позволяют себе больше, чем год назад, примерно на 15-17%», - сообщили в ассоциации.

Хотя стабилизация ситуации с курсами валют в России привела к заметному повышению спроса на выезд россиян за рубеж в начале года, на медицинском туризме это мало отразилось. При этом практика «путешествий за здоровьем» внутри страны становится все более популярной. Так, в I квартале 2017 г. число россиян, путешествующих по стране с лечебно-оздоровительными целями, составило почти 3,5 млн человек, что на 30% больше, чем за этот период 2016 г.

«В последнее время мы видим повышенный интерес и доверие к лечению в России, как у иностранных граждан, так и у соотечественников. Мы прогнозируем и дальнейший рост рынка медицинского туризма на территории России, как минимум на 20% ежегодно», - цитирует пресс-служба президента Российской ассоциации медицинского туризма Константина Онищенко.

Сегодня на Дворцовой площади Санкт-Петербурга состоялось торжественное мероприятие – выпуск молодых специалистов Санкт-Петербургского университета государственной противопожарной службы МЧС России.

64 выпускника завершили обучение с «красным дипломом», 17 - получили золотые медали «За особые успехи в учении». В числе выпускников специалисты в области пожарной безопасности, системного анализа и управления, правового обеспечения национальной безопасности, экономики, прикладной математики и судебной экспертизы.

Дипломы выпускникам вручили начальник Северо-Западного регионального центра МЧС России Игорь Панин, начальник Главного управления МЧС России по Санкт-Петербургу Алексей Аникин, представители администрации Санкт-Петербурга.

«Завтра вы придете на службу в боевые пожарно-спасательные подразделения. Знания и навыки, полученные за годы учебы в стенах университета, вы будете проявлять, обеспечивая безопасность территорий и жизнедеятельности населения, - отметил в своем обращении к выпускникам Игорь Панин. - Помните, что ваши успехи в службе – это авторитет всего командного и профессорско-преподавательского коллектива университета, вложившие в вас лучшие профессиональные и человеческие качества».

Начальник Санкт-Петербургского университета государственной противопожарной службы МЧС России Эдуард Чижиков, обращаясь к выпускникам, подчеркнул, что МЧС России – это команда единомышленников, имеющая огромный авторитет во всем мире.

«МЧС России – это коллектив профессионалов, который ежегодно спасает тысячи человеческих жизней, ликвидирует последствия крупных чрезвычайных ситуаций, ежедневно обеспечивает безопасность населения и территорий, - отметил Эдуард Чижиков. – Выпускники 2017 года достойно продолжат славные традиции пожарных и спасателей нашей страны».

В торжественной обстановке со знаменем университета простились 291 лейтенант внутренней службы, представляющие более 30 регионов России и Министерство по чрезвычайным ситуациям Кыргызстана.

По традиции мероприятие завершилось лейтенантским вальсом и прохождением торжественным маршем по Дворцовой площади Санкт-Петербурга.

Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России - старейшее учебное заведение России в области подготовки специалистов для пожарно-спасательных подразделений страны. Учебным заведением за более чем вековую историю подготовлено более 30 тысяч специалистов, которых отличали не только высокие профессиональные знания, но и беспредельная преданность профессии пожарного и верность присяге.

Университет активно сотрудничает с пожарно-спасательными службами и учебными заведениями по подготовке таких специалистов по всему миру. Преподаватели, курсанты и студенты вуза неоднократно проходили практику за рубежом. По направлению международной организации гражданской обороны университет осуществляет обучение иностранных специалистов.

Только в этом году в учебном заведении по программам повышения квалификации прошли обучение специалисты из Сербии, Ирана, Республики Корея, Боснии и Герцеговины, Македонии и Республики Сербской. Всего коллектив учебного заведения, начиная с 50-х годов ХХ века, подготовил более 1000 специалистов из зарубежных стран.

Индекс менеджеров закупок (PMI) в перерабатывающей промышленности Китая, поднялся в июне до 50,4 пункта, в то время как в мае он составлял 49,6 пункта. Хорошие показатели PMI являются одним из факторов роста большинства фондовых индексов Азиатско-Тихоокеанского региона. Другие статданные тоже настраивают на положительные ожидания. В частности, индекс Танкан - степень оптимизма японских промышленников, - достигла максимума за три года по итогам второго квартала и составила 17 пунктов вместо прогнозируемых 15 пунктов.

Ранее на церемонии открытия летней сессии Всемирного экономического форума в китайском Даляне премьер Госсовета КНР Ли Кэцян заявил: «Исходя из имеющихся у нас на данный момент статистических данных, во втором квартале экономика Китая сохранила хорошую тенденцию развития и пошла в сторону улучшения, как в первом квартале. С начала года эффективность структуры экономики Китая значительно улучшилась».

Согласно рейтингу Bank of America, Китай занимает первое место среди стран с развивающейся экономикой, на третьем месте Южная Корея, на четвертом месте Индонезия, на пятом - Индия. Россия на втором месте.

США пойдут "собственным путем" в отношении КНДР, если новые санкции не будут одобрены в СБ ООН, заявила постпред страны при ООН Никки Хейли.

Обращаясь к представителю России, Хейли заявила, что, учитывая очередную демонстрацию силы КНДР, необходимо "занять твердую позицию и проголосовать вместе с международным сообществом за ужесточение санкций в отношении Северной Кореи".

"Если вы решите поступить иначе, мы пойдем собственным путем", — сказала Хейли на заседании СБ ООН в среду.

Она также посоветовала "друзьям" КНДР наложить вето на новую резолюцию, которая в ближайшее время появится в СБ ООН.

В ответном слове зампостпреда России при ООН Владимир Сафронков подчеркнул, что "санкции не могут быть панацеей".

Отбывающий наказание в американской тюрьме российский летчик Константин Ярошенко в письме к президенту США Дональду Трампу провел аналогию между собой и освобожденным из КНДР и скончавшимся после возвращения на родину американским студентом Отто Уормбиером, рассказал РИА Новости адвокат россиянина Алексей Тарасов.

Ранее СМИ со ссылкой на Ярошенко сообщили о том, что он направил письмо-обращение Трампу с просьбой о возвращении в Россию. "Я могу подтвердить факт оправки письма, могу также сказать, что его текст есть у меня", — заявил Тарасов.

Тарасов пока не будет разглашать полный текст письма Ярошенко американскому лидеру, но сообщил, что в нем "Константин приводит сравнение своего дела с делом американского гражданина Отто Уормбиера, который был выдан Северной Кореей недавно… и по возвращении в США, как известно, скончался".

"Константин проводит эту параллель в заключительной части своего письма и обращается к американскому лидеру (с просьбой) проявить гуманность и милосердие для передачи его Российской Федерации", — добавил адвокат.

Студент из университета Виргинии Отто Уормбиер был возвращен на родину в состоянии комы после длительного заключения в КНДР. Американец был осужден в Северной Корее за попытку украсть и вывезти из Пхеньяна политический плакат, он вернулся в США в состоянии комы и скончался через несколько дней после возвращения.

Ярошенко был осужден в США в 2011 году на 20 лет заключения в тюрьме общего режима по обвинению в подготовке сговора с целью доставки крупной партии наркотиков на американскую территорию. В США россиянин был доставлен из Либерии, где его арестовали 28 мая 2010 года. В апреле 2016 года апелляционный суд Нью-Йорка отказал Ярошенко в пересмотре приговора. От апелляции в Верховный суд США Ярошенко отказался. Защита россиянина многократно указывала на негуманное обращение, недостаток медицинского внимания и, как следствие, ухудшения его состояния.

Единственное, что удерживает США и Южную Корею от войны с КНДР — это "самоконтроль", заявил командующий американскими вооруженными силами в Корее генерал Винсент Брукс.

"Самоконтроль — наш выбор, и это единственное, что отделяет перемирие от войны", — цитирует заявление Брукса газета Politico. По его словам, американские и южнокорейские войска "сделают другой выбор", если от руководства стран последует соответствующий приказ. "Смертельно опасной ошибкой для всякого будет заблуждаться на этот счет", — подчеркнул генерал.

КНДР во вторник объявила об испытании межконтинентальной баллистической ракеты "Хвасон-14", которая упала в Японском море в 300 километрах от берегов Японии. В Пхеньяне пуск назвали успешным.

США резко осудили запуск северокорейской ракеты и созвали заседание СБ ООН для обсуждения ситуации в КНДР. Президент Трамп выразил надежду, что Южная Корея и Япония не будут дальше мириться с испытаниями Пхеньяна, а Китай предпримет жесткие меры. Москва призвала остерегаться резких шагов, способных привести к дальнейшей эскалации.

Как сообщило российское Минобороны, ракета отслеживалась Системой предупреждения о ракетном нападении (СПРН). По данным ведомства, она поднялась на высоту 535 километров, а не на заявленные 2802, и пролетела около 510 километров, а не 933, и упала в центральной части Японского моря. Таким образом, речь идет об испытании ракеты средней дальности, уточнили в Минобороны.

КНР интересуется поставками СУГ из Владивостока.

«Восток ЛПГ» ведет переговоры с потенциальными покупателями из стран АТР.

Китайские компании интересуются сотрудничеством по вопросам поставок сжиженного углеводородного газа (СУГ), терминал для которого создается резидентом Свободного порта Владивосток – компанией ООО «Восток ЛПГ», сообщил гендиректор компании Евгений Панин.

Ранее сообщалось, что «Восток ЛПГ» инвестирует 4,5 млрд рублей в строительство морского терминала и создание инфраструктуры для поставок сжиженного углеводородного газа в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. В июне 2016 года компания получила статус резидента Свободного порта Владивосток.

Как сообщил журналистам в ходе Восточного нефтегазового форума во Владивостоке гендиректор компании Евгений Панин, сейчас ведутся переговоры с потенциальными покупателями из стран АТР. «Самые близкие рынки – это Япония и Южная Корея. Китайский рынок находится чуть подальше, но они очень перспективны, и компании очень заинтересованы и обращаются к нам по вопросам сотрудничества», – сказал Панин.

По его словам, мощность терминала – 1 млн тонн в год, но есть потенциал для расширения. «Сейчас ведутся переговоры (о поставках) с российскими компаниями – «СИБУР», «Роснефть» и другие», – сказал Панин. Ранее на форуме Панин заявил, что строительство терминала для экспорта СУГ планируется завершить в 2018 году.

КНДР снизила цены на нефть.

Мировые цены на нефть опускаются на фоне геополитической напряженности вокруг Северной Кореи.

Мировые цены на нефть опускаются на фоне геополитической напряженности вокруг Северной Кореи; инвесторы также ожидают данных по запасам нефти за неделю в США, свидетельствуют данные торгов.

По состоянию на 08.00 мск стоимость сентябрьских фьючерсов на североморскую нефтяную смесь марки Brent снижалась на 0,12% — до $49,55 за баррель. Цена августовских фьючерсов на нефть марки WTI уменьшалась на 0,19% — до $46,98 за баррель.

Рост геополитической напряженности в связи с запуском северокорейской ракеты снижает спрос на рисковые активы, к которым относится нефть. КНДР во вторник испытала межконтинентальную баллистическую ракету «Хвасон-14», которая упала в Японском море в 300 километрах от берегов Японии. В Пхеньяне пуск ракеты был объявлен успешным. В Минобороны РФ заключили, что испытана была ракета средней дальности. По сообщению ведомства, ракета взлетела на высоту 535 километров, а не на заявленные 2802 километра, и пролетела порядка 510 километров, а не 933.

Участники рынка также ожидают статистики по запасам нефти в США, которая будет опубликована в четверг. Аналитики прогнозируют снижение запасов на 0,56%, или на 2,833 млн баррелей, до 506,367 млн баррелей. Как сообщало минэнерго страны на минувшей неделе, коммерческие запасы нефти в США (исключая стратегический резерв) за неделю, завершившуюся 23 июня, выросли на 0,1 млн баррелей, или на менее чем 0,1% — до 509,2 млн баррелей.

До основания, а затем…

Алексей Арбатов

Устарел ли контроль над ядерными вооружениями?

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Если откажемся от наработанных за полвека норм и инструментов контроля над ядерным оружием, останемся у разбитого корыта. Необходимо срочно спасать эту сложную и бесценную конструкцию и, опираясь на такой фундамент, продуманно ее совершенствовать.

Противостояние России и Запада и начало нового цикла гонки вооружений вернули проблемы ядерного оружия на авансцену мировой политики после двадцати лет забвения. Администрация Дональда Трампа не считает приоритетом прогресс в контроле над ядерным оружием, что по идее должно послужить стимулом для Москвы к существенному пересмотру курса в данной области. Но в какую сторону? Этот вопрос остается открытым.

Ядерный романтизм в консервативную эпоху

На Валдайском форуме в октябре 2016 г. президент России Владимир Путин заявил: «Ядерное оружие является фактором сдерживания и фактором обеспечения мира и безопасности во всем мире», его нельзя «рассматривать как фактор какой бы то ни было потенциальной агрессии». Следует отметить, что столь положительная и в чем-то даже романтическая оценка роли ядерного оружия высказывается у нас на самом высоком государственном уровне впервые – такого не было ни во времена СССР, ни в демократической России.

Впрочем, многое зависит от интерпретации. Если эти слова – пожелание того, как должно быть, пока ядерное оружие существует в качестве объективной реальности, на это нечего возразить. Возможно, имелось в виду, что ядерное оружие должно быть предназначено только для ответного удара, и этой возможностью следует сдерживать агрессора от нападения («фактор сдерживания»). И что его недопустимо применять в первом ударе («как фактор потенциальной агрессии»). В таком случае мы имеем дело с одним из вариантов формулировки концепции стратегической стабильности как состояния стратегических взаимоотношений сторон, при котором сводится к минимуму вероятность ядерной войны, во всяком случае – между двумя сверхдержавами.

Однако если приведенное высказывание отражает представление о существующем порядке вещей, то с ним нельзя согласиться без существенных оговорок.

Фактор агрессии или ее сдерживания?

Первая оговорка состоит в том, что все девять нынешних государств, имеющих ядерное оружие, в своих официальных военных доктринах или по умолчанию допускают применение его первыми.

До недавнего времени КНР и Индия были единственными двумя странами, принявшими обязательство о неприменении ядерного оружия первыми. Но в Китае идет дискуссия об отказе от этого принципа ввиду растущей возможности США поражать китайские ядерные средства высокоточными неядерными системами большой дальности. А Индия, судя по всему, изменила свое прежнее обязательство, заявив, что оно распространяется только на неядерные государства, и это сближает ее стратегию с доктринами России и Соединенных Штатов.

Американские союзники по НАТО – Великобритания и Франция – всегда доктринально допускали применение ядерного оружия первыми, хотя их ядерные силы в сокращенном составе технически более всего соответствуют концепции сугубо ответного удара, во всяком случае в отношении России (а до того – СССР).

Пакистан открыто и безоговорочно придерживается концепции первого применения ядерного оружия (как оперативно-тактического, так и средней дальности) против Индии, имеющей большое превосходство по силам общего назначения.

Израиль не признает и не отрицает наличия у него ядерного оружия. Но ввиду специфики его геополитического окружения ни у кого нет сомнений, что Тель-Авив негласно придерживается концепции первого ядерного удара.

У Северной Кореи вместо доктрины – идеологические декларации с угрозами применения ядерного оружия. В свете малочисленности и уязвимости ее ядерных средств в противоборстве с ядерной сверхдержавой в лице США первый удар – единственный способ применить ядерное оружие (и после этого погибнуть).

Тем более сказанное выше относится к двум ведущим ядерным державам. Российская официальная военная доктрина недвусмысленно предусматривает не только ответный ядерный удар (в качестве реакции на нападение на РФ и ее союзников с использованием ядерного и других видов оружия массового уничтожения, ОМУ), но также и первый ядерный удар: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие… в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». В таком случае ядерный удар будет иметь целью «нанесение неприемлемого ущерба агрессору в любых условиях обстановки».

В военной политике Соединенных Штатов тоже всегда допускалась возможность использования ядерного оружия первыми, как гласит американская ядерная доктрина от 2010 г., «для узкого набора сценариев». Обеспечивая гарантии безопасности союзникам в Европе и Азии, США имеют варианты ядерного ответа на нападение на них с использованием обычного оружия или других видов ОМУ и потому «не готовы в настоящее время принять безоговорочную политику сдерживания ядерного нападения как единственного предназначения ядерного оружия…».

Таким образом, Россия, Соединенные Штаты и другие государства, обладающие ядерным оружием, допускают, помимо ответного удара, те или иные варианты применения ядерного оружия первыми (т.е. как «фактор агрессии»). Такие варианты включены в их понимание ядерного сдерживания (т.е. «фактора обеспечения мира и безопасности во всем мире»). Объясняется этот доктринальный симбиоз тем, что все они без исключения считают «фактором агрессии» только первый ядерный удар вероятного противника. А сами намерены применить ядерное оружие первыми исключительно в ответ на агрессию с использованием других видов ОМУ или обычных вооружений.

В связи с этим следует подчеркнуть, что исторически во многих войнах, особенно после 1945 г., каждая сторона считала, что, даже ведя наступательные операции, она обороняется, отражая реальную или неминуемо грозящую агрессию. Это влекло за собой или могло повлечь эскалацию конфликта. Карибский ракетный кризис октября 1962 г. наглядно продемонстрировал возможность ядерной войны из-за потери контроля над событиями, а не в результате спланированной агрессии. Несколько раз чистое везение спасало мир от ядерной катастрофы, хотя тогда уже существовало взаимное ядерное сдерживание (пусть асимметричное) и ни одна из сторон не хотела прямого конфликта.

Похожие, хотя и не столь опасные ситуации эскалации взаимных оборонительных действий имели место во время берлинского кризиса 1961 г., в ходе вьетнамской (1964–1972 гг.), афганской (1979–1989 гг.) и первой иракской войн (1990 г.). То же можно сказать о четырех ближневосточных войнах (1957, 1967, 1973 и 1983 гг.), фолклендском конфликте (1982 г.), индо-пакистанской и ирано-иракской войнах (1971 и 1980–1988 гг.) и ряде других событий такого рода. Причем некоторым из них сопутствовали открытые угрозы применения ядерного оружия и повышение уровней его готовности ведущими государствами.

Нынешняя конфронтация России и НАТО в Европе, многосторонний характер кризисов на Ближнем Востоке в сочетании с развитием новейших ядерных и обычных высокоточных вооружений и изощренных информационно-управляющих систем порождают угрозу быстрой непреднамеренной эскалации обычного (даже локального) конфликта между великими державами к ядерной войне. Эта угроза усугубляется «новаторскими» концепциями применения ядерного оружия в стратегиях ведущих государств.

Опасные новации

Во времена прошлой холодной войны вероятность быстрой (и даже изначальной) эскалации крупного вооруженного конфликта в Европе к применению ядерного оружия со стороны НАТО и Варшавского договора принималась как данность (а на континенте было развернуто в общей сложности до 17 тыс. единиц тактических ядерных средств). После окончания холодной войны тактические ядерные силы сторон были многократно сокращены, а апокалипсические сценарии были на четверть века забыты.

Но кризис вокруг Украины и наращивание вооруженных сил по обе стороны новых границ между Россией и НАТО вернули прежние страхи в европейскую политику. Масштабные военные учения сторон стали регулярно проводиться с имитацией применения тактических ядерных средств. Оружие такого класса в количестве нескольких сотен единиц все еще размещено вместе с силами общего назначения на передовых базах России и в американских хранилищах на территории стран НАТО.

Однако есть и новшества, чреватые не меньшей опасностью: концепции избирательного применения стратегических ядерных вооружений. Соединенные Штаты с начала 1960-х гг. экспериментировали со стратегией контрсиловых ядерных ударов – поражения стратегических сил и других военных объектов СССР, избегая разрушения городов (во всяком случае, на первых этапах войны). Но все эти планы разбивались о вероятность массированного ядерного ответа другой стороны.

Перемены начались много лет спустя: в 2003 г. в официальных российских документах появились планы «деэскалации агрессии... угрозой нанесения или непосредственно осуществлением ударов различного масштаба с использованием обычных и/или ядерных средств поражения». Причем предполагалась возможность «дозированного боевого применения отдельных компонентов Стратегических сил сдерживания».

С тех пор издания военной доктрины РФ не упоминали подобных концепций, и на время они ушли в тень. Но в условиях нынешнего обострения напряженности в профессиональную печать стали периодически просачиваться сходные идеи, возможно, отражая закрытые стратегические изыскания уполномоченных организаций. Можно в связи с этим предположить, что в России, США (и, видимо, в КНР) прорабатываются концепции избирательного применения стратегического ядерного оружия.

Например, военные профессионалы из закрытых институтов Минобороны РФ подчеркивают «…ограниченный характер первого ядерного воздействия, которое призвано не ожесточить, а отрезвить агрессора, заставить его прекратить нападение и перейти к переговорам. При отсутствии желательной реакции предусматривается нарастающее массирование использования ядерного оружия как в количественном отношении, так и по энерговыделению. Поэтому… первое ядерное воздействие Российской Федерации может носить ограниченный характер. Реакция противника просчитывается в форме как массированного, так и ограниченного ядерного удара. Более вероятным, на наш взгляд, можно считать второй вариант. В его пользу говорит тот факт, что США являются страной, где родилась концепция ограниченной ядерной войны». В качестве возможных средств таких действий рассматриваются, в частности, новые тяжелые наземные ракеты шахтного базирования типа «Сармат», поскольку уязвимость пусковых установок не позволяет полагаться на них для осуществления ответного удара в случае массированной контрсиловой атаки США.

Судя по всему, и Соединенные Штаты, в свою очередь, реанимируют концепции ограниченной стратегической ядерной войны в виде «подогнанных (tailored) ядерных опций». Как оружие таких ударов обсуждаются, например, перспективные ядерные авиационные крылатые ракеты большой дальности (LRSO – long-range stand-off missile) и управляемые авиабомбы с вариативной мощностью заряда (В-61-12).

Чаще всего в России подобные избирательные удары предлагаются как ответ на массированную неядерную «воздушно-космическую агрессию» США и НАТО (вроде многократно расширенного варианта налетов на Югославию, Афганистан или Ирак). А в США такие «опции» прорабатываются как реакция на ограниченное «ядерное воздействие» со стороны России (а также имея в виду Китай). В реальности Соединенные Штаты не имеют ни планов, ни достаточных средств для неядерной «воздушно-космической агрессии» против России, особенно если речь идет об ударе по ее стратегическим ракетным силам. Эти сценарии существуют в воображении российских стратегов. Однако взаимная разработка планов избирательных стратегических ударов угрожает молниеносно перевести на глобальный уровень любое локальное (и даже случайное) вооруженное столкновение двух сверхдержав.

Хотелось бы спросить авторов российской концепции: почему они думают, что Соединенные Штаты в ходе обмена ограниченными ударами, в конце концов, первыми дадут «задний ход»? Видимо, подсознательно здесь присутствует стереотип: в США живут богаче и ценят жизнь выше, а патриотизм – ниже, чем в России. Возможно, применительно к большой и долгой обычной войне это не лишено оснований (достаточно сравнить отношение общества двух стран к войнам во Вьетнаме и Афганистане). Однако упускается из вида, что ядерное оружие и в этом смысле является «великим уравнителем»: и богатым, и бедным одинаково не хочется, чтобы они сами, их дети и внуки превратились в «радиоактивную пыль». Во всяком случае, исторический опыт кризисов холодной войны не подтверждает представления о трусливости американцев, а с тех пор уровень жизни в России и на Западе стал менее контрастным.

Сопутствующая идея, набирающая ныне обороты, состоит в том, что после большого сокращения ядерных арсеналов за прошедшие четверть века ядерная война снова стала возможна и не повлечет глобальной катастрофы. Вот один из образчиков такого прогнозирования: «Решившись на контрсиловой превентивный удар по России… США имеют основания рассчитывать на успех… В итоге до 90 процентов российского ядерного потенциала уничтожается до старта. А суммарная мощность ядерных взрывов составит около 50–60 мегатонн… Гибель миллионов американцев, потеря экономического потенциала будут перенесены относительно легко. Это умеренная плата за мировое господство, которое обретут заокеанская или транснациональная элиты, уничтожив Россию…» В качестве спасительной меры, утверждает автор, создание 40–50 «боеприпасов (в 100 МТ) в качестве боеголовок для тяжелых МБР или сверхдальних торпед гарантирует доведение до критически опасных геофизических зон на территории США (Йеллоустонский супервулкан, разломы тихоокеанского побережья США)... Они гарантированно уничтожат США как государство и практически всю транснациональную элиту».

Можно было бы отмахнуться от таких идей как не составляющих предмет стратегического анализа и требующих услуг специалистов другого профиля, но не все так просто. Их автор (Константин Сивков) много лет служил в Генеральном штабе Вооруженных сил РФ и принимал участие в разработке военно-доктринальных документов государства. В других работах этого специалиста, как и в публикациях упомянутых выше экспертов, вопреки официальной линии Москвы, приводятся вполне убедительные расчеты невозможности массированного поражения не только российских ракетных шахт, но и значительной части промышленности высокоточным неядерным оружием. Также следует напомнить, как пару лет назад один из центральных каналов российского телевидения в репортаже о заседании военно-политического руководства самого высокого уровня как бы «случайно» показал картинку именно такой суперторпеды, вызвав немалый ажиотаж на Западе.

Приведенные примеры не позволяют безоговорочно принять тезис известного российского политолога Сергея Караганова: «Наличие ядерного оружия с имманентно присущей ему теоретической способностью уничтожения стран и континентов, если не всего человечества, изменяло мышление, “цивилизовало”, делало более ответственными правящие элиты ядерных держав. Из этих элит вымывались или не подпускались к сферам, связанным с национальной безопасностью, люди и политические группы, взгляды которых могли бы привести к ядерному столкновению». И дело не в том, что до «ядерной кнопки» могут добраться экстремисты или умалишенные, а в том, что замкнутые институты имеют склонность генерировать узко технико-оперативный образ мышления, совершенно оторванный от реальности и чреватый чудовищными последствиями в случае его практической имплементации.

Так или иначе, приведенные концепции насколько искусственны, настолько и опасны. Россия и США уже второй год не могут договориться о координации обычных авиаударов даже по общему противнику в Сирии, а что уж говорить о негласном взаимопонимании «правил» обмена избирательными ядерными ударами друг по другу! Касательно приемлемости ядерной войны при сокращенных потенциалах, даже если принять крайне спорные прогнозы минимального ответного удара России мощностью в 70 мегатонн (10% выживших средств), надо обладать экзотическим мышлением для вывода, что российский ответ (5 тыс. «хиросим») не будет означать полного уничтожения Cоединенных Штатов и их союзников вместе со всеми элитами.

В реальности нет никаких оснований полагать, что ядерное оружие теперь и в будущем может стать рациональным инструментом войны и ее завершения на выгодных условиях. Однако есть риск (особенно после смены руководства США), что государственные руководители, не владея темой, не имея доступа к альтернативным оценкам и тем более не ведая истории опаснейших кризисов времен холодной войны, поверят в реализуемость подобных концепций. Тогда в острой международной ситуации, стремясь не показать «слабину», они могут принять роковое решение и запустить процесс неконтролируемой эскалации к всеобщей катастрофе.

Банализация и рационализация ядерного оружия и самой ядерной войны, безответственная бравада на эти запретные ранее темы – опаснейшая тенденция современности. Парадоксально, что отмеченные стратегические новации выдвинуты в условиях сохранения солидного запаса прочности паритета и стабильности ядерного баланса России и США. Похоже, что даже классическое двустороннее ядерное сдерживание в отношениях двух сверхдержав (не говоря уже о других ядерных государствах) «поедает» само себя изнутри. Впредь едва ли можно надеяться только на него как на «фактор обеспечения мира и безопасности».

Нельзя не признать, что традиционные концепции и методы укрепления стратегической стабильности не способны устранить данную опасность. Для этого нужны новые принципы стратегических отношений великих держав и механизмы обоюдного отказа от опасных стратегических новаций. Но их невозможно создать в условиях распада контроля над ядерным оружием и неограниченной гонки вооружений.

Спасло ли мир ядерное сдерживание?

Вторая оговорка в отношении упомянутой в начале статьи «валдайской формулы» заключается в том, что ядерный «фактор сдерживания» реализуется исключительно в рамках системы и процесса контроля над вооружениями и их нераспространения – и никак иначе. Сейчас, на кураже ниспровержения прежних истин, по этому поводу высказываются сомнения. Например, цитировавшийся выше Сергей Караганов пишет, что «…баланс полезности и вредности контроля над вооружениями подвести крайне трудно». Тем не менее это сделать легко – при всей сложности проблематики ядерных вооружений.

До начала практического контроля над вооружениями (ведя отсчет с Договора 1963 г. о частичном запрещении ядерных испытаний) мир неоднократно приближался к грани ядерной войны. Характерно, что упомянутый выше самый опасный эпизод – Карибский кризис – помимо конфликта СССР и США из-за Кубы, был главным образом вызван именно динамикой ядерного сдерживания. Отвечая на большой блеф советского лидера Никиты Хрущева о ракетном превосходстве после запуска спутника в 1957 г., Соединенные Штаты начали форсированное наращивание ракетно-ядерных вооружений. Администрация Джона Кеннеди, придя к власти в 1961 г., унаследовала от предшественников 12 старых межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и две первые атомные подводные лодки с баллистическими ракетами (БРПЛ). Однако уже в 1967 г. американские стратегические ядерные силы (СЯС) увеличились по числу ракет в 40 раз (!). Поняв, куда идут процессы, Хрущев санкционировал переброску ракет средней дальности на Кубу, чтобы хоть замедлить быстро растущее отставание от США. Остальное хорошо известно.

Так ядерное сдерживание чуть не привело к ядерной войне. Можно до бесконечности спорить, спасло ли мир ядерное оружие или нет. И то и другое недоказуемо, поскольку, слава Богу, ядерной войны в те годы не случилось. Но в течение ста лет после битвы при Ватерлоо и до августа 1914-го большой войны в Европе тоже не произошло, хотя ядерного оружия не было, как и на протяжении полутора веков между Тридцатилетней войной и наполеоновским нашествием. А малых войн случалось множество, как и в годы холодной войны, причем через своих клиентов великие державы воевали и друг с другом.

После Договора 1963 г. в течение последующего полувека была создана обширная система ограничения и нераспространения ядерного оружия. Последний кризис холодной войны произошел осенью 1983 г., причем тоже из-за динамики ядерного сдерживания: развертывания новых ракет средней дальности СССР, а в ответ и аналогичных ракет США и провала переговоров по ограничению ядерных вооружений. Вывод очевиден: международные конфликты на фоне неограниченной гонки ядерных вооружений периодически подводят мир к грани ядерного Армагеддона. А в условиях процесса и режимов контроля над вооружениями – нет.

Отрицать прямую и обратную корреляцию мира и контроля над вооружениями можно, только если не желать признавать очевидного. Именно соглашения об ограничении и сокращении ядерного оружия стабилизировали военный баланс на пониженных уровнях и сыграли решающую роль в спасении мира от глобальной войны. Точно так же четко прослеживается взаимосвязь успехов и провалов диалога великих держав по ядерному разоружению и соответственно – прогресса или регресса режима нераспространения ядерного оружия.

Тем не менее, если исходить из того, что сдерживание, наряду с соглашениями великих держав, явилось одним из факторов спасения мира от ядерной войны в прошлом, то это отнюдь не значит, что так будет продолжаться в будущем. Отношения стабильного стратегического паритета сложились исключительно между СССР/Россией и США, хотя и здесь сейчас нарастают возмущающие факторы. Но нет оснований рассчитывать на тот же эффект в отношениях других ядерных государств, например, Индии и Пакистана. Тем более это относится к Северной Корее и возможным будущим обладателям ядерного оружия, если продолжится его распространение, что неизбежно в случае провала переговоров по дальнейшему сокращению ядерных арсеналов.

А через новые ядерные государства это оружие или оружейные материалы и экспертиза неизбежно рано или поздно попадут в руки террористов, что положит катастрофический конец роли ядерного оружия как «фактора обеспечения мира и безопасности». Ядерное сдерживание, согласно вечным законам гегелевской диалектики, убьет само себя. Это тем более так, поскольку в настоящее время разворачивается беспрецедентный кризис системы контроля над ядерным оружием.

Распад системы: есть ли повод для волнения?

Впервые за более чем полвека переговоров и соглашений по ядерному оружию (после Договора 1963 г.) мир оказался перед перспективой потери уже в ближайшее время договорно-правового контроля над самым разрушительным оружием в истории человечества.

Наиболее слабым звеном в системе контроля над ядерным оружием является Договор РСМД между СССР и США от 1987 года. Стороны уже несколько лет обвиняют друг друга в нарушении Договора, и после смены администрации в Вашингтоне в обозримом будущем он может быть денонсирован. В России к этому соглашению относятся скептически, что регулярно проявляется в высказываниях государственных руководителей. Еще более настораживает, что в новой «Концепции внешней политики» от 2016 г. он даже не упомянут в числе договоров, которым привержена Москва.

Обычно в вину Договору РСМД вменяется, что согласно его положениям было ликвидировано в два с лишним раза больше советских, чем американских ракет (соответственно 1836 и 859), и этой арифметикой до сих пор возмущаются многие российские эксперты в погонах и без. Но дело не просто в том, что советских ракет было развернуто намного больше и соответственно до «нуля» пришлось больше их сокращать. Еще важнее, что по высшей стратегической математике СССР все равно остался в выигрыше по качеству. Ведь для него был устранен, по сути, элемент стратегической ядерной угрозы, особенно ракеты «Першинг-2», способные с коротким подлетным временем (7 минут) наносить точные удары по подземным командным центрам высшего военно-политического руководства в Московском регионе. А непосредственно для американской территории Договор никак угрозу не уменьшил, поскольку советские ракеты средней дальности ее по определению не достигали.

Другой аргумент против Договора состоит в том, что ракеты средней дальности нужны России для ударов по базам ПРО США в Европе. Между тем все непредвзятые оценки показывают, что эти системы не способны перехватить российские МБР ни на разгонном участке, ни вдогонку. Кстати и президент Путин заявлял, что новые системы РФ могут преодолеть любую ПРО США.

Довод о том, что нужно отвечать на ядерные ракеты средней дальности третьих стран, не участвующих в Договоре, тоже неубедителен. Поскольку Великобритания и Франция не имеют ракет такого класса, из пяти остальных ядерных государств КНР и Индия – стратегические союзники России, Пакистан нацеливает ракеты только на Индию, Израиль – на исламских соседей, а КНДР – на американских дальневосточных союзников, а в перспективе – на США.

В любом случае Россия обладает большим количеством достратегических ядерных средств для сдерживания третьих стран, помимо стратегического потенциала для сдерживания Соединенных Штатов, часть которого может быть нацелена по любым другим азимутам. И уж если этой огромной мощи недостаточно для сдерживания третьих ядерных государств, то дополнительное развертывание наземных баллистических и крылатых ракет средней дальности делу не поможет. Придется рассчитывать на противоракетную оборону в составе модернизированной Московской ПРО А-235, новейших систем С-500 и последующих поколений подобных средств. А заодно пересмотреть позицию о необходимости отказа от систем ПРО или их жесткого ограничения.

Вопреки критике Договора при современном геополитическом положении России он намного важнее для ее безопасности, чем 30 лет назад. В случае его краха и в ответ на развертывание ныне запрещенных российских систем оружия возобновится размещение американских ракет средней дальности, причем не в Западной Европе, как раньше, а на передовых рубежах – в Польше, Балтии, Румынии, откуда они смогут простреливать российскую территорию за Урал. Это заставит Москву с огромными затратами повышать живучесть ядерных сил и их информационно-управляющей системы.

Кризис контроля над ядерным оружием проявляется и в том, что вот уже шесть лет не ведется переговоров России и США по следующему договору СНВ – самая затянувшаяся пауза за 47 лет таких переговоров. В 2021 г. истечет срок текущего Договора СНВ, и в контроле над стратегическими вооружениями возникнет вакуум. Времени для заключения нового договора, в свете глубины разногласий сторон по системам ПРО и высокоточным неядерным вооружениям, все меньше. При этом новая администрация Белого дома не проявляет заинтересованности в заключении нового договора СНВ до 2021 г. или в его продлении до 2026 года.

Именно с середины 2020-х гг. Соединенные Штаты приступят к широкой программе обновления своего стратегического ядерного арсенала (стоимостью до 900 млрд долл.), а также, вероятно, расширят программу ПРО, на что Россия будет вынуждена отвечать. Причем в отличие от периода холодной войны эта ракетно-ядерная гонка будет дополнена соперничеством по наступательным и оборонительным стратегическим вооружениям в неядерном оснащении, а также развитием космического оружия и средств кибервойны. Новейшие системы оружия особенно опасны тем, что размывают прежние технические и оперативные разграничения между ядерными и обычными, наступательными и оборонительными, региональными и глобальными вооружениями.

К тому же гонка вооружений станет многосторонней, вовлекая, помимо США и России, также КНР, страны НАТО, Индию и Пакистан, Северную и Южную Кореи, Японию и другие государства. Геополитическое положение России обуславливает ее особую уязвимость в такой обстановке.

Уже два десятилетия по вине Вашингтона в законную силу не вступает Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). По их же вине недавно «заморожено» соглашение о ликвидации избыточного запаса плутония. Переговоры по запрещению производства разделяющихся материалов (оружейного урана и плутония) в военных целях (ДЗПРМ) много лет стоят в тупике на Конференции по разоружению в Женеве. По российской инициативе за последние три года прекратилось сотрудничество РФ и США по программам безопасной утилизации, физической сохранности и защите ядерных вооружений, материалов и объектов.

Конференция по рассмотрению Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в 2015 г. закончилась провалом. Северная Корея, которая вышла из ДНЯО в 2003 г., продолжает испытания ядерного оружия и баллистических ракет. В апреле 2017 г. от нее дистанцировался даже главный покровитель – Китай. Настрой новой администрации и Конгресса против многостороннего соглашения об ограничении иранской ядерной программы от 2015 г. может нанести окончательный удар по ДНЯО. Дальнейшее распространение ядерного оружия будет происходить главным образом рядом с российскими границами (Иран, Турция, Египет, Саудовская Аравия, Южная Корея, Япония).

Если и когда это оружие попадет в руки террористов, Россия – с недавнего времени лидер в борьбе с международным терроризмом – может стать одним из первых объектов их мщения, тем более в свете уязвимости ее геополитического положения и проницаемости южных границ.

Рецепты летального исхода

Традиционный контроль над ядерным оружием зиждился на ярко выраженной биполярности миропорядка, примерном равновесии сил сторон и согласовании классов и типов оружия в качестве предмета переговоров. Ныне миропорядок стал многополярным, равновесие асимметричным, а новые системы оружия размывают прежние разграничения. Контроль над вооружениями и предотвращение ядерной войны необходимо своевременно адаптировать к меняющимся условиям. Но надстраивать здание нужно на твердом и испытанном фундаменте – таково элементарное правило любой реконструкции.

В упоминавшейся выше статье Сергей Караганов пишет о необходимости выработки «новых схем ограничения вооружений». В качестве таковых он предлагает «не традиционные переговоры по сокращению (ликвидации) ядерного оружия... Пора и в расчетах, и в переговорах, если их все-таки вести, отходить от бессмысленного принципа численного паритета… Вместо этого стоит начать диалог всех ядерных держав (в том числе, возможно, даже Израиля и Северной Кореи…) по укреплению международной стратегической стабильности. Сопредседателями диалога могут быть Россия, США и Китай. Цель – предотвращение глобальной войны, использования ядерного оружия. Он должен быть направлен именно на повышение стабильности, предсказуемости, донесения друг до друга опасений, предотвращения новых дестабилизирующих направлений гонки вооружений. Особенно основанных на новых принципах средств противоракетной обороны в динамическом взаимодействии с наступательными вооружениями. Естественно, диалог должен включать и обсуждение неядерных, но де-факто стратегических вооружений. А также средств кибервойны… Таким образом, – пишет этот авторитетный специалист, – цель диалога – не собственно сокращение арсеналов, а предотвращение войны через обмен информацией, разъяснение позиций, в том числе причин развертывания тех или иных систем, доктринальных установок, укрепление доверия или по крайней мере уменьшения подозрений».

Прежде всего по поводу приведенного подхода следует отметить, что у Москвы и Вашингтона уже есть совместная концепция стратегической стабильности, предметно согласованная в первый и, к сожалению, последний раз в 1990 году. Ее суть (состояние стратегических отношений, устраняющее стимулы для первого удара) вполне актуальна. Что касается конкретных способов укрепления стабильности (взаимоприемлемое соотношение наступательных и оборонительных средств, снижение концентрации боезарядов на носителях и акцент на высокоживучие системы оружия), они, безусловно, требуют обсуждения и дополнения. Нужно учесть появление новейших наступательных и оборонительных вооружений, затронутые выше опасные концепции их применения, киберугрозы, распространение ядерного и ракетного оружия. Но расширение круга участников таких переговоров преждевременно. В обозримом будущем было бы величайшим успехом достичь взаимопонимания хотя бы в двустороннем формате, а уже затем думать о его расширении.

Кроме того, отвлеченное обсуждение стратегической стабильности сродни популярным в Средние века схоластическим диспутам. Это не приведет к конкретному результату, вроде упомянутого Карагановым «предотвращения новых дестабилизирующих направлений гонки вооружений». Едва ли можно рассчитывать, что оппоненты просто силой аргументов убедят друг друга отказаться от вызывающих беспокойство программ – без достижения взаимных компромиссов в виде ограничения и сокращения конкретных вооружений. А раз так, то и «численному паритету» нет альтернативы: ни одна из сторон не согласится юридически закрепить свое отставание.

Это суждение подтверждает практический опыт. Ведущиеся в течение последних лет американо-китайские консультации по стратегической стабильности при неравенстве потенциалов не породили ничего (кроме совместного словаря военных терминов). Та же участь постигла переговоры «большой ядерной пятерки», начавшиеся с 2009 г.: ничего конкретного, кроме общих благих пожеланий, согласовать не удалось. Наконец, есть опыт диалога России и Соединенных Штатов, который шел до 2012 г. по системам ПРО в контексте стратегической стабильности. Интеллектуальное взаимодействие потерпело фиаско, поскольку США не соглашались ни на какие ограничения ПРО, а Россия их и не предлагала, требуя «гарантий ненаправленности».

Если бы удалось организовать предлагаемый Сергеем Карагановым форум «девятки» по стратегической стабильности, он в лучшем случае вылился бы в бесплодный дискуссионный клуб, а в худшем – в площадку для взаимной ругани (тем более с участием таких своеобразных стран, как Израиль и КНДР).

Единственное содержательное определение стабильности от 1990 г. потому и состоялось, что согласовывалось в рамках переговоров о Договоре СНВ-1 и нашло воплощение в его статьях и обширнейшей интрузивной системе верификации и мер доверия. Поэтому паритет, количественные уровни, подуровни и качественные ограничения являются самым оптимальным и доказавшим свою практичность фундаментом соглашений по укреплению стабильности. В достигнутых с начала 1970-х гг. девяти стратегических договорах сокращение и ограничение вооружений, меры доверия и предсказуемости – отнюдь не самоцель, а способ практического (в отличие от теоретического) приближения к главной цели – предотвращению ядерной войны.

Разрушить существующую систему контроля над вооружениями проще простого, для этого даже не надо ничего делать – без постоянных усилий по ее укреплению она сама разрушается под давлением политических конфликтов и военно-технического развития. А вот создать на ее обломках нечто новое невозможно, тем более если предлагается привлечь скопом все ядерные государства и говорить одновременно обо всех насущных проблемах.

Об интересах России

После смены власти в Вашингтоне сохранение и совершенствование режимов контроля над ядерным оружием впредь могла бы обеспечить только Россия. Конечно, в том случае, если бы она этого захотела. Однако ни на США, ни на КНР или НАТО/Евросоюз рассчитывать не приходится. Помимо ответственности России как великой державы и ядерной сверхдержавы за эту кардинальную область международной безопасности, побудительным мотивом могут быть и другие соображения. При трезвом анализе ситуации, избавленном от политических обид и «ядерного романтизма», Москва должна быть больше всех заинтересована в этом с точки зрения национальной безопасности.

Во-первых, потому что гонку ядерных вооружений теперь намерены возглавить Соединенные Штаты, так зачем предоставлять им свободу рук? В интересах России понизить стратегические «потолки», загнать под них гиперзвуковые средства, вернуться к вопросу согласования параметров и мер доверия применительно к системам ПРО. Тем более что РФ интенсивно строит такую систему в рамках большой программы Воздушно-космической обороны (ВКО).

Другой мотив в том, что, как отмечалось выше, Россия находится в куда более уязвимом геостратегическом положении, чем США и страны НАТО, не имеет союзных ядерных держав и вообще не богата верными военно-политическими союзниками. Соответственно, продуманные и энергичные меры контроля над вооружениями способны устранить многие опасности, которые нельзя снять на путях гонки вооружений.

И, наконец, последнее: новое военное соперничество потребует колоссальных затрат, тогда как российская экономика сегодня явно не на подъеме (в этом году грядет серьезное сокращение российского военного бюджета). Ограничение стратегических сил и другие меры позволят сэкономить изрядные средства и обратить их на другие нужды страны.

Тот факт, что от Вашингтона впредь не следует ждать новых предложений или готовности с энтузиазмом принять российские инициативы, должен рассматриваться как дополнительный аргумент в пользу активизации политики РФ на данном треке. Если со стороны России поступят серьезные предложения (но не такие, как в случае с утилизацией плутония), от них не получится просто так отмахнуться. Более того, с учетом трудностей в отношениях двух ядерных сверхдержав на других направлениях (Украина, Сирия, Иран, Северная Корея), указанная сфера способна быстро стать триггером возобновления их взаимодействия, о котором много говорил Дональд Трамп в ходе избирательной кампании. К тому же он сможет поставить себе в заслугу достижение успеха там, где прежнего президента постигла неудача. (В истории были прецеденты: Никсон и Джонсон, Рейган и Картер.)

Возобновление активных усилий Москвы в данной сфере, безусловно, вызовет поддержку всех стран «Старой Европы», Китая, Японии, мира нейтральных и неприсоединившихся стран, широких общественных движений (вроде кампании за запрещение ядерного оружия, ведущейся в ООН), а также среди либеральных кругов США, в основном настроенных ныне против России. В известном смысле наша дипломатия в сфере контроля над ядерным оружием может стать важнейшим направлением использования «мягкой силы» в российской политике расширения своего глобального влияния.

Первоочередной задачей является спасение Договора РСМД. Вместо бесплодного обмена обвинениями сторонам следует совместно выработать дополнительные меры проверки, чтобы устранить взаимные подозрения. Разумеется, это возможно, только если Россия сама для себя признает ключевое значение Договора в обеспечении собственной безопасности и отбросит недальновидные взгляды на это соглашение.

Затем – заключение следующего договора СНВ на период после 2021 г. и на этой основе – согласование мер в области систем ПРО и новых стратегических вооружений в обычном оснащении. Далее – шаги к закреплению практического эффекта, а затем и вступлению в законную силу ДВЗЯИ. Потом – прогресс по линии ДЗПРМ и утилизации плутония, возобновление сотрудничества России и других стран по физической защите ядерных объектов и сохранности ядерных материалов. Параллельно – укрепление ДНЯО и режима контроля над ракетными технологиями. После этого – ограничение достратегического ядерного оружия и в этом контексте поэтапное и избирательное придание процессу сокращения ядерного оружия многостороннего характера.

* * *

Как показал исторический опыт нашей страны в других общественных сферах, в реальной жизни (в отличие от идеальной) не удастся до основания снести старое, а затем на чистом месте воздвигнуть нечто новое и прекрасное. На деле, если откажемся от наработанных за предшествующие полвека норм и инструментов контроля над ядерным оружием, то в итоге останемся «у разбитого корыта». Вместо этого необходимо срочно спасать эту сложную и бесценную конструкцию и, опираясь на такой фундамент, продуманно совершенствовать систему, приспосабливая к новым вызовам и угрозам российской и международной безопасности. Как сказал великий русский историк академик Василий Ключевский, «где нет тропы, надо часто оглядываться назад, чтобы прямо идти вперед».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 июля 2017 > № 2906786 Алексей Арбатов

Темнота в конце туннеля

Ядерная программа КНДР и перспективы решения вопроса

Андрей Ланьков – историк, кореевед, преподаватель Университета Кукмин (г. Сеул)

Резюме Ни один из сценариев решения северокорейской проблемы – переговоры, санкции, военное решение – не может считаться приемлемым и удовлетворительным. Значит США и миру придется сосуществовать с ядерной Северной Кореей.

Девятого октября 2006 г. сейсмические станции во всем мире зарегистрировали подземный толчок, центр которого находился вблизи селения Пунге-ри в северокорейской провинции Северная Хамгён. Так прошло испытание первого северокорейского ядерного заряда. С того момента вопрос о ядерной программе КНДР перешел в качественно другую фазу.

Истоки

Полной неожиданностью это не стало ни для кого. Интерес к созданию собственного ядерного оружия Северная Корея проявляла по меньшей мере с 1960-х годов. Еще в 1956 г. КНДР подписала с Советским Союзом соглашение о научно-техническом сотрудничестве в области ядерных исследований, и вскоре после этого северокорейские студенты, практиканты и ученые стали регулярно появляться в Дубненском Объединенном институте ядерных исследований.

Северокорейские ядерные поползновения, которые стали очевидными к началу 1960-х гг., немало беспокоили Москву, так что советское руководство стало использовать программы сотрудничества с Пхеньяном, чтобы отчасти взять северокорейские ядерные исследования под контроль и снизить вероятность использования их результатов в военных целях. В 1960-е гг. северокорейская сторона была вполне готова пойти на подобный компромисс. Руководство КНДР, никогда не питавшее особых симпатий к Советскому Союзу, рассчитывало использовать сотрудничество, чтобы ускорить развитие собственных ядерных исследований, и ради этого было готово идти на временные уступки. СССР согласился оказать техническое содействие в строительстве ядерного исследовательского центра и экспериментального реактора в Ёнбёне (установлен в 1965 г.).

Северокорейская ядерная программа стала набирать темп в 1970-е годы. С большой долей вероятности можно предположить, что немалое влияние на Ким Ир Сена и его окружение оказала попытка Южной Кореи создать собственное ядерное оружие. Работы над южнокорейским ядерным проектом были остановлены в конце 1970-х гг. в результате активного вмешательства Соединенных Штатов, но сам факт работ был известен в Пхеньяне.

В начале 1980-х гг. КНДР и СССР подписали соглашение о строительстве в Северной Корее атомной электростанции (проект этот так и не был осуществлен). По-прежнему обеспокоенный потенциальной угрозой, которую представляла ядерная программа Пхеньяна, Советский Союз настоял на том, что строительство АЭС начнется только в том случае, если Северная Корея подпишет Договор о нераспространении ядерного оружия. Выбора у Пхеньяна не было, и в 1985 г. Северная Корея стала участником ДНЯО.

Случилось это как раз в тот момент, когда в Советском Союзе появились первые признаки внутриполитической нестабильности, и мир вокруг КНДР стал стремительно меняться (не в лучшую для северокорейской элиты сторону). В подобной ситуации Пхеньян решил ускорить ядерную программу. К началу 1990-х гг. мало кто сомневался, что северокорейские ученые и инженеры активно работают над созданием ядерного оружия плутониевого типа, используя плутоний из топливных стержней имевшихся у КНДР реакторов. Понятно, что новость не вызвала энтузиазма у мирового сообщества, и в первую очередь у США. Результатом стал кризис 1993–1994 гг., который иногда называют «первым северокорейским ядерным кризисом». По просочившимся впоследствии данным, американское военно-политическое руководство всерьез размышляло о нанесении превентивного удара по северокорейским ядерным объектам. С другой стороны, именно во время этого кризиса северокорейцы обещали «превратить Сеул в море огня» – эта угроза стала впоследствии стандартной частью риторики Пхеньяна.

Ядерная программа становится реальностью

Первый северокорейский ядерный кризис завершился, когда в 1994 г. в Женеве было подписано т.н. Рамочное соглашение. Оно предусматривало строительство на территории Северной Кореи двух ядерных реакторов на легкой воде. Последние технически малопригодны для производства оружейного плутония, но могут использоваться для выработки электричества. Строительство реакторов брал на себя специально созданный с этой целью международный консорциум KEDO, в финансировании которого решающую роль играли Южная Корея, Япония и США (соответственно, 57,9%, 19,8% и 16,1% всего бюджета организации – в то время как совокупный взнос всех остальных участников составил 6,2%). В соответствии с условиями Рамочного соглашения, до завершения строительства реакторов Северная Корея должна была регулярно получать от KEDO бесплатные поставки сырой нефти в объеме 500 тыс. тонн в год.

Главная из причин, по которой Соединенные Штаты и союзники подписали Рамочное соглашение, заключалась в распространенной тогда уверенности, что полностью выполнять договоренности не придется. Только что произошел распад мировой социалистической системы, многие аналитики не только в Вашингтоне, но и в иных столицах (включая, кстати, и Москву) были уверены, что у северокорейского режима нет будущего, а Ким Ир Сена ждет судьба Николае Чаушеску.

Однако, несмотря на жесточайший голод 1996–1999 гг., который унес от 600 до 900 тыс. жизней, и международную изоляцию, режим устоял. Более того, северокорейские ученые, вынужденно приостановив работу над плутониевой программой, замороженной по условиям Рамочного соглашения, начали разработку ядерного заряда с использованием обогащенного урана. Разумеется, урановая программа являлась нарушением Рамочного соглашения, и когда о ней стало известно в 2002 г., американцы потребовали объяснений. Так начался «второй ядерный кризис».

Скорее всего, Пхеньян изначально рассчитывал на то, что и по урановой программе удастся добиться компромисса, в целом сходного с Рамочным соглашением 1994 г., – обратимого замораживания программы в обмен на экономическую помощь и политические уступки со стороны США. Однако администрация Джорджа Буша от переговоров отказалась и в одностороннем порядке вышла из KEDO. Рамочное соглашение прекратило существование.

На протяжении нескольких лет северокорейцы отрицали сам факт наличия у них урановой программы, но в 2010 г. они пригласили американскую делегацию во главе с бывшим директором Лос-Аламосской лаборатории Зигфридом Хеккером в Центр обогащения урана, который к тому времени, насколько можно судить, уже давно работал на полную мощность.

После развала Рамочного соглашения КНДР начала интенсивную подготовку к ядерным испытаниям, первое из которых и состоялось в октябре 2006 года. За ним последовали еще четыре подземных взрыва – в 2009, 2013 и, дважды, в 2016 году.

Точные размеры северокорейского ядерного арсенала неизвестны, по оценкам ведущих американских экспертов, на начало 2016 г. в распоряжении КНДР предположительно находилось от 20 до 40 кг оружейного плутония (достаточно для изготовления 4–8 ядерных зарядов) и от 200 до 450 кг обогащенного урана (достаточно для 10–25 зарядов). Производительность оценивалась в 6 кг плутония и 150 кг урана в год – то есть ежегодно количество зарядов увеличивается на 8–10 единиц.

Параллельно Северная Корея начала активно работать над средствами доставки ЯО. Долгое время разведка КНДР пыталась получить доступ к советским ракетным технологиям, которые Москва им не предоставляла, и по меньшей мере дважды усилия увенчались успехом. Около 1980 г., предположительно через Египет, северокорейцы получили несколько советских ракет Р-17 (по классификации НАТО – SCUD). Вскоре в Северной Корее началось производство копий Р-17, которые были не только приняты на вооружение, но и экспортировались – в частности, этими ракетами активно пользовался Иран в период ирано-иракской войны 1980–1988 гг. (сейчас официально признано Тегераном).

Второй успех северокорейской разведки, скорее всего, случился в начале 1990-х гг., когда удалось получить чертежи и какую-то технологическую информацию, связанную с ракетой Р-27. Эта твердотопливная ракета, разработанная в СССР в середине 1960-х гг., предназначалась для запуска с подводных лодок. Именно Р-27 стала основой северокорейских твердотопливных ракет, созданных в 2000-е годы. Первую попытку запустить искусственный спутник Земли, отрабатывая таким образом технологию запуска ракет большой дальности, КНДР предприняла еще в 1998 году. Северокорейская пресса сообщила, что запуск прошел успешно; в действительности и эта, и несколько последующих попыток окончились неудачно.

Первых серьезных успехов северокорейские ракетчики добились уже при Ким Чен Ыне, третьем правителе семьи Кимов, который унаследовал власть в декабре 2011 года. В декабре 2012 г. северокорейцам удалось вывести на орбиту искусственный спутник и провести успешные испытания целого ряда ракет. В настоящее время ракетные системы способны уверенно поражать цели на территории всего Корейского полуострова, а также на значительной части территории Японии. Важно, что в феврале 2017 г. Северная Корея успешно испытала твердотопливную ракету дальностью около 1200 км, которая легко маскируется, может запускаться с подвижных установок, трудно обнаруживаемых техническими средствами разведки, и готовится к запуску за несколько минут (учитывая высокие темпы развития северокорейских ракетных систем, не следует удивляться тому, что информация о них быстро устаревает; обзоры текущего состояния дел регулярно публикует Владимир Хрусталев). Вскоре после этого, в мае 2017 г., проведен успешный запуск новой баллистической ракеты максимальной дальностью около 3 тыс. км, способной нанести ядерные удары по Аляске и Гуаму, а также американским базам в АТР.

Параллельно велись работы над созданием баллистических ракет для подводных лодок. Весьма трудная с технической точки зрения задача решена в рекордно короткие сроки, существенно быстрее, чем ожидали иностранные эксперты. В августе 2016 г. КНДР провела успешный запуск баллистической ракеты с подводной лодки, находящейся в подводном положении – и, судя по данным анализа спутниковых фотографий, в ближайшее время работа над баллистическими ракетами подводных лодок ускорится.

В начале 2017 г. Северная Корея недвусмысленно заявила о том, что собирается в самое ближайшее время разработать и принять на вооружение межконтинентальную баллистическую ракету, способную наносить удары по территории континентальных Соединенных Штатов. Это заявление отражает новый курс Ким Чен Ына и его окружения. Если покойный Ким Чен Ир был в целом готов ограничиться небольшим ядерным арсеналом, его сын настроен обзавестись полноценными ядерными силами, скажем так, второго эшелона. Ким Чен Ын стремится к обладанию тем, что именуется «потенциалом второго удара». Иначе говоря, он намерен создать ядерные силы, которые, даже подвергшись внезапной неядерной атаке, будут в состоянии пережить ее и сохранить некоторое количество зарядов и средств доставки для нанесения удара возмездия. В настоящий момент основными компонентами подобных ядерных сил мыслятся МБР, размещенные на подвижных пусковых установках, и подводные лодки, вооруженные ракетами с ядерными боезарядами и находящиеся на патрулировании у берегов США.

Задачи и надежды Пхеньяна

С момента возникновения северокорейский ядерный проект преследовал три основные стратегические цели. С течением времени их порядок и сравнительная важность менялись, однако сами цели, скорее всего, неизменны уже почти полвека.

Первая и главная (на настоящий момент) цель ядерного проекта – сдерживание. Ким Чен Ын и его окружение хорошо помнят, что в свое время Джордж Буш отнес Северную Корею к «оси зла», причем оказалась она в этом списке вместе с Ираком и Афганистаном, впоследствии атакованными и оккупированными США. Важным уроком для северокорейского руководства послужила печальная судьба Муаммара Каддафи – единственного правителя в истории, согласившегося обменять ядерную программу на экономические льготы Запада. В том, что Пхеньян извлек серьезные уроки из ливийского опыта, сомневаться не приходится. Смерть Каддафи от рук повстанцев наглядно продемонстрировала северокорейской элите, что она была права: обладание ядерным оружием – важнейшее условие сохранения существующего режима (или, если хотите, государственности). По мнению Пхеньяна – скорее всего, оправданному, – наличие ядерного оружия резко снизит вероятность вмешательства внешних сил в случае внутреннего конфликта.

Во время ливийской революции, в марте 2011 г., представитель МИД КНДР заявил: «Ливийский кризис... наглядно продемонстрировал, как ядерное разоружение Ливии, широко разрекламированное США, закончилось агрессией. Вероломное нападение произошло после того, как агрессор сладкими посулами гарантий безопасности и улучшения отношений уговорил свою жертву разоружиться, а затем поглотил ее при помощи силы. Что еще раз доказало простую истину: мир можно сохранить, только если у страны хватит собственных сил обеспечить сдерживание».

Второй стратегической целью северокорейской ядерной программы является укрепление «дипломатического потенциала». Северная Корея – страна маленькая и бедная. Даже по оптимистическим оценкам CIA World Factbook (КНДР не публикует никакой экономической статистики уже более полувека), уровень ВВП на душу населения составляет всего 1800 долларов, примерно в 20 раз меньше такого же показателя в Южной Корее. Учитывая численность населения и размеры ВВП, наиболее близкими аналогами являются Мадагаскар и Мозамбик. Однако в последние 25 лет КНДР неизменно привлекает к себе внимание международного сообщества – в первую очередь благодаря ядерной программе.

Ядерная программа сыграла немалую роль в том, что в голодные 1996–1999 гг. Северная Корея получала заметную иностранную продовольственную и гуманитарную помощь. Главными поставщиками продовольствия тогда являлись страны, с которыми КНДР находится во враждебных отношениях, а формально – вообще в состоянии войны. По данным WFP, на протяжении 1996–2011 гг. из 11,8 млн тонн бесплатной продовольственной помощи формально дружественный Китай поставил только четверть – 3 млн тонн. Остальными главными поставщиками бесплатного продовольствия являлись «враждебные» США (2,4 млн тонн), Япония (0,9 млн тонн) и Южная Корея (3,1 млн тонн).

Формально, конечно, помощь Соединенных Штатов или Японии не была увязана с желанием Северной Кореи выполнять условия Рамочного соглашения 1994 г. и временно заморозить ядерную программу. На практике в существовании подразумевающейся связи между ядерным проектом и гуманитарной помощью сомневаться не приходится. Коллапс Рамочного соглашения в 2002 г. привел к почти полному прекращению американских и японских поставок.

В последнее время северокорейская экономика находится в куда лучшем положении, чем 15–20 лет назад. Начатые Ким Чен Ыном реформы, попытка создать «рыночный авторитаризм» привели к оживлению экономической деятельности и, самое главное, к повышению уровня жизни большинства населения. В этих условиях потребность в ядерном оружии как средстве дипломатического нажима для получения продовольственной помощи объективно снизилась. Однако оно остается важным дипломатическим инструментом и, скорее всего, будет оставаться таковым в обозримом будущем.

Третьей стратегической целью, которой служит ядерная программа, является дальнейшая легитимация режима. В большинстве стран мира население позитивно относится к росту военной мощи своей страны, и КНДР не исключение.

Кроме того, сам факт работы над ядерной программой широко используется во внутренней пропаганде для объяснения экономических трудностей и явного отставания от соседей. Северокорейские пропагандисты активно апеллируют к ядерной программе, когда им надо объяснить населению причины голода 1996–1999 гг. (сам факт голода не скрывается, хотя статистики о количестве жертв в официальной печати не опубликовано). Голод теперь объясняют сочетанием беспрецедентных наводнений, «экономической блокады» империалистов и, конечно же, стратегической необходимостью создания ядерного оружия для сохранения страны и физического выживания населения. В рамках этой пропагандистской доктрины жертвы голода представлены как солдаты, отдавшие жизнь за сохранение северокорейской государственности и общественно-политической модели. Населению объясняют, что единственная сила, которая предотвращает разрушительную войну на Корейском полуострове, – ядерный потенциал сдерживания, для сохранения и развития которого необходимо идти на любые жертвы.

Международное сообщество: единство в теории, несогласованность на практике

Большинство стран мира отрицательно относится к северокорейской ядерной программе, причем особо негативно воспринимают ее ведущие державы, большинство из которых, в соответствии с ДНЯО, являются «официально признанными ядерными державами» и уже по этой причине враждебно смотрят на возможность распространения ЯО. Именно поэтому после каждого ядерного испытания Совет Безопасности ООН принимает очередную резолюцию, не только осуждая действия Пхеньяна, но и вводя санкции – с каждым разом все более жесткие. Однако на практике, несмотря на частичное совпадение интересов, создать единый фронт не удалось и едва ли удастся. Подавляющее большинство ключевых игроков, несмотря на желание предотвратить ядерное распространение, имеют и иные интересы, зачастую для них более важные, чем ядерное разоружение КНДР.

Пожалуй, наиболее последовательным сторонником денуклеаризации являются Соединенные Штаты. Ядерная программа с самого появления была направлена в первую очередь именно против США – обстоятельство, о котором Пхеньян не устает напоминать. Например, в конце марта 2013 г., во время очередного кризиса, северокорейская печать опубликовала фотографии Ким Чен Ына и северокорейских генералов на фоне карты Соединенных Штатов, где были нанесены цели ядерных ударов. Правда, на тот момент у КНДР не было ракет, способных поразить эти объекты, так что фотографии отчасти проходили по категории дипломатических демонстраций, а отчасти – заявлений о намерениях.

Кроме восприятия Северной Кореи как вероятного противника на позицию Вашингтона оказывает влияние и то, что действия Пхеньяна создают рискованный прецедент для политики нераспространения ядерного оружия. В отличие от других «новых ядерных держав» (Израиля, Индии, Пакистана), КНДР в свое время согласилась подписать Договор о нераспространении ядерного оружия и взяла на себя обязательства соблюдать налагаемые этим договором ограничения. Краткое пребывание в рамках ДНЯО Северная Корея, насколько известно, использовала, чтобы получить дополнительный доступ к ядерным технологиям, после чего заявила о выходе из режима нераспространения. В этих условиях признание КНДР ядерной державой де-факто – на которое, по индийскому или пакистанскому образцу, рассчитывают в Пхеньяне – неизбежно превращается в опасный прецедент, ставящий под сомнение стабильность системы контроля за нераспространением ЯО.

Остальные ведущие державы, надо признать, воспринимают северокорейскую ядерную программу куда спокойнее. Китай, например, в целом относится к ней негативно, ибо заинтересован в сохранении за собой привилегированного статуса. Однако на практике его куда больше занимают другие вопросы – в первую очередь поддержание стабильности у собственных границ, равно как и сохранение Корейского полуострова в его нынешнем разделенном состоянии. Ни серьезный хаос на территории КНДР, ни ее поглощение куда более развитым и богатым Югом не входят в планы Пекина.

Сеул в целом также относится к северокорейской ядерной программе на удивление спокойно, хотя, разумеется, ни в коем случае ее не одобряет. Парадоксальным образом появление в КНДР ядерного оружия пока не слишком сильно изменило баланс сил на Корейском полуострове. Около половины населения Южной Кореи так или иначе проживает на территории Большого Сеула, большая часть которого уже почти полвека находится в зоне досягаемости северокорейской тяжелой артиллерии, расположенной в непосредственной близости от мегаполиса, на противоположной стороне т.н. «демилитаризованной зоны». Появление на вооружении армии КНДР нескольких ядерных зарядов, конечно, до определенной степени меняет картину, но к жизни в этих условиях южнокорейцы давно привыкли. Поэтому для РК приоритетным является, во-первых, сохранение стабильности и статус-кво, а во-вторых, снижение напряженности в межкорейских отношениях. Некоторая часть общества по-прежнему всерьез относится к вопросу объединения и считает, что налаживание отношений с КНДР станет первым шагом к нему. Впрочем, среди южнокорейского населения, особенно среди молодежи, объединение с бедным Севером вызывает все меньше энтузиазма.

Подобные разногласия означают, что создание единого фронта держав по северокорейскому вопросу невозможно. Решающую роль играет позиция Китая, который, как говорилось выше, при всем своем негативном отношении к северокорейскому ядерному проекту, стремится к сохранению статус-кво на полуострове. КНР контролирует около 90% внешней торговли Северной Кореи, так что эффективное осуществление международных санкций без Пекина невозможно в принципе. Китай не заинтересован в введении максимально жестких санкций, ибо результатом может стать серьезный экономический кризис и последующая внутриполитическая дестабилизация в соседней стране. Нестабильная Северная Корея, равно как и объединенная по германскому образцу, то есть оказавшаяся под фактической властью Сеула, крайне нежелательна для Китая, и реализации именно этих двух сценариев в Пекине хотят избежать. Именно с этим связаны и крайняя осторожность, с которой китайцы относятся к режиму международных санкций, и их склонность игнорировать, а временами и прямо саботировать этот режим.

США: приемлемых вариантов нет

Вот уже много лет официальной позицией Соединенных Штатов является требование полного, проверяемого и необратимого ядерного разоружения Северной Кореи (complete, verifiable and irreversible denuclearization). Эта формула повторяется с такой же монотонной регулярностью, с которой Пхеньян говорит о неприемлемости ядерного разоружения.

Такой подход понятен, но, увы, его трудно считать реалистичным. Это, кстати, понимают и американские официальные лица, которые в частных беседах признают, что требование денуклеаризации не может быть реализовано в обозримом будущем. Полуофициальным выражением этой позиции, которой придерживается едва ли не большинство американских специалистов, стало заявление Джеймса Клэппера о том, что попытки добиться ядерного разоружения КНДР являются «проигранным делом».

Для такого скептицизма есть основания. С точки зрения США, задача ядерного разоружения Пхеньяна может быть теоретически решена тремя способами, но на практике нет ни одного, который бы, с одной стороны, являлся политически приемлемым, а с другой – имел бы сколь-либо реальные шансы на успех.

Первый способ – переговоры, то есть попытка повторить сценарий, реализованный в свое время в Ливии, который до определенной степени применяется в Иране (надо, конечно, иметь в виду, что ни Иран, ни Ливия не имели ядерного оружия, а разговор шел о свертывании его разработки). В рамках этого сценария речь идет о том, что КНДР отказывается от ядерного оружия в обмен на серьезные экономические и политические уступки Соединенных Штатов. На практике, однако, крайне маловероятно, что Пхеньян пойдет на подобное соглашение. Северокорейская политическая элита, наученная горьким опытом международной жизни последних 20–30 лет, рассматривает отказ от ядерного арсенала как вариант коллективного политического самоубийства, и принять этот вариант не готова ни при каких обстоятельствах.

Вдобавок надо помнить, что заинтересованность северокорейской элиты в подобных вознаграждениях невелика. Иностранная помощь при грамотном использовании могла бы существенно улучшить жизнь большинства населения, но она не оказывает влияния на принятие политических решений. Для руководства сохранение режима куда более важная задача, чем экономический рост или повышение уровня жизни – и поэтому ставить под угрозу безопасность страны и режима ради шансов на улучшение экономического положения они не хотят (как наглядно показал пример Каддафи, такие шансы могут оказаться иллюзорными).

Вторым теоретически возможным вариантом решения ядерной проблемы по-американски (то есть путем достижения полной денуклеаризации) является политика санкций. Расчет на то, что Пхеньян, столкнувшись с вызванным санкциями жестким экономическим кризисом и перспективами массового (или элитного) недовольства, решит пожертвовать ядерным оружием. Однако и это имеет мало шансов на успех.

Главную проблему для США, конечно, создает Китай, который, стремясь к сохранению статус-кво как наименьшему из зол, не собирается создавать в Северной Корее кризисную ситуацию и поэтому не только участвует в санкциях без излишнего энтузиазма, но и продолжает оказывать КНДР ощутимую помощь. Главной формой ее являются субсидируемые поставки жидкого топлива по так называемым «ценам дружбы». Однако китайская пассивность, вполне оправданная и понятная, – лишь один из факторов, обрекающих на провал политику санкций. Даже если предположить, что Китай по тем или иным причинам согласился принять полное участие в режиме международных санкций по американскому сценарию, это обстоятельство, скорее всего, мало повлияет на политику Пхеньяна в ядерном вопросе. Спора нет: прекращение субсидируемых поставок топлива из Китая, а в самом худшем случае – и введение Китаем частичного эмбарго на торговлю с Северной Кореей, станет для КНДР сильнейшим ударом. Однако резкое ухудшение экономической ситуации и даже новая вспышка голода едва ли заставит Пхеньян изменить позицию. В случае введения Китаем под давлением США «эффективных» санкций (то есть таких, которые могут привести к экономической дезинтеграции в КНДР) экономическая катастрофа обрушится на население, а не на элиту. И нет оснований думать, что сколь угодно сложное положение народа заставит Пхеньян отказаться от ядерного проекта.

В последнее время, особенно после прихода к власти Дональда Трампа, рассматривается и третий теоретически возможный вариант – военное решение. В качестве прецедента обычно вспоминают удары израильских ВВС по ядерным объектам в Ираке (1981 г.) и Сирии (2007 г.). Подразумевается, что Соединенные Штаты путем нанесения высокоточных ударов по ядерным объектам сумеют парализовать северокорейскую ядерную программу.

Подобная идея, пользующаяся особой популярностью у американских ястребов, на практике не выдерживает критики. Главная проблема связана с тем, что северокорейские вооруженные силы в состоянии отреагировать на подобные удары. Речь не о том, что их удастся предотвратить (силы ПВО в КНДР сильно устарели), но в ответ на такую атаку Пхеньян, вероятнее всего, нанесет удар по Сеулу и другим приграничным территориям Южной Кореи – в первую очередь концентрируясь на расположенных там американских военных объектах, но не ограничиваясь ими. Результатом станет южнокорейской контр-контрудар, после которого на полуострове начнется Вторая корейская война. Перспективы тяжелой и кровавой наземной операции в Азии не вызывают энтузиазма в Вашингтоне, прежде всего у руководства американской армии.

Есть и практические сомнения в том, что серия точечных ударов остановит ядерную программу. Большинство объектов, связанных с ракетной и ядерной промышленностью, надежно замаскированы и находятся в защищенных подземных сооружениях. В стране действует беспрецедентный по своей жесткости контрразведывательный режим. Шанс того, что в распоряжении американских спецслужб имеется достоверная информация о расположении необходимых объектов, невелик. И тем менее вероятно, что эти цели удастся успешно поразить.

Полностью исключить возможность конфликта нельзя. Как уже говорилось выше, Ким Чен Ын, в отличие от своего отца, настроен на создание т.н. «потенциала второго удара», основой которого должны стать МБР, способные поразить территорию континентальных США. Когда в новогодней речи в январе 2017 г. Ким Чен Ын открыто выразил намерение разработать такие ракеты, Трамп отреагировал твитом, сказав, что, дескать, «этого не случится». Но КНДР, скорее всего, завершит разработку ракет еще в период правления Трампа, который, как ясно из изложенного выше, недвусмысленно заявил, что не допустит появления у Пхеньяна такого оружия. Вдобавок сам факт превращения КНДР в страну, способную нанести ядерный удар по Соединенным Штатам, стал бы серьезным вызовом для любой американской администрации. Нельзя совсем исключать и того, что Трамп и его окружение проигнорируют риски большой войны и атакуют военные объекты КНДР. Впрочем, едва ли – готовность людей из окружения Трампа обсуждать возможность силового вмешательства резко снизилась в последние два-три месяца, главная надежда возлагается на попытки уговорить Китай занять более жесткую позицию (с сомнительными шансами).

Таким образом, ни один из возможных сценариев решения северокорейской проблемы – переговоры, санкции, военное решение – не может считаться приемлемым и удовлетворительным. Значит, США и весь мир с большой долей вероятности вынуждены будут долгое время сосуществовать с ядерной Северной Кореей. Решить проблему может только смена режима в Пхеньяне, но вероятность такого поворота событий не представляется особо высокой.

Вместо заключения: контуры неудобного компромисса

Злорадствовать по поводу беспомощности Вашингтона не следует: успех северокорейской ядерной программы не радует никого. Превращение КНДР в ядерную державу действительно создает опасный прецедент и в перспективе подрывает режим ядерного нераспространения. В долгосрочной перспективе стабильность режима семьи Ким вызывает сомнения. Получается, ядерным оружием обзавелась страна, способная впасть в хаотическое состояние, при котором контроль над ядерным оружием и средствами его доставки будет нарушен. Наконец, учитывая достаточно низкий уровень северокорейских средств разведки и связи, равно как и (предположительно) исключительную концентрацию власти в руках высшего руководителя, нельзя исключить и возможность применения ядерного оружия в результате неправильной оценки ситуации, паники или технической ошибки.

В долгосрочной перспективе частичным решением может стать компромисс, который условно можно назвать «замораживанием северокорейской ядерной программы». Соединенные Штаты и другие заинтересованные страны согласились бы предоставить КНДР щедрые политические и экономические уступки в обмен на введение моратория на испытания ядерного оружия и средств его доставки. Разумеется, учитывая опыт последнего десятилетия, выплаты должны проводиться не одноразово, а ежемесячно, ежеквартально или ежегодно и прекратятся, если Северная Корея сочтет себя свободной от обязательств, взятых по такому соглашению.

По большому счету, Женевское Рамочное соглашение 1994 г. можно считать первым договором подобного рода, так как оно предусматривало именно приостановку северокорейской ядерной программы в обмен на экономическую помощь. То обстоятельство, что оно успешно проработало восемь лет и было разорвано по инициативе США, говорит о том, что подобный компромисс теоретически возможен. Более того, частные разговоры с американскими официальными лицами показывают, что на уровне по крайней мере среднего дипломатического персонала существует понимание того, что замораживание является наиболее приемлемым из всех реалистически мыслимых вариантов. Впрочем, на настоящий момент вероятность заключения такого соглашения невелика.

Проблемы с обеих сторон. Американской администрации по внутриполитическим соображениям будет трудно признать Северную Корею де-факто ядерной державой – а именно такое признание является частью «замораживания». Вдобавок сделка подразумевает, что Соединенные Штаты будут выплачивать субсидии КНДР, сохраняющей ядерный статус (а без таких выплат Северная Корея на соглашение не пойдет). Оппозиция в Конгрессе и средства массовой информации, скорее всего, представят подобные договоренности как капитуляцию и уступку международному шантажисту. Понятно, что президент может пойти на подобный компромисс только при наличии серьезных и весомых соображений, причем особо это относится к Дональду Трампу.

С другой стороны, северокорейское руководство тоже, кажется, пока не намерено всерьез говорить о замораживании. Сейчас главная задача – создать «потенциал второго удара», и компромисса не будет до тех пор, пока Пхеньяну не удастся разработать и развернуть МБР, способные поражать цели на территории США. С другой стороны, развертывание МБР сделает переговоры еще более трудными для американцев, по крайней мере на первом этапе.

Никаких других контуров, кроме описанных выше, не просматривается. В долгосрочной перспективе именно соглашение о замораживании решит (на какое-то время, а не навсегда) северокорейскую ядерную проблему – или, скорее, снизит ее остроту. Однако сейчас до такого соглашения еще очень и очень далеко.

КНДР > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 июля 2017 > № 2258198 Андрей Ланьков

НАТО в мире переоценки

Как вернуть альянсу смысл и перспективу

Станислав Белень – профессор Института международных отношений Варшавского университета, специалист по внешней политике России. В 1999–2014 гг. главный редактор журнала Stosunki Mi?dzynarodowe-International Relations.

Резюме Странам НАТО следует задуматься, быть ли альянсу наступательным оружием в глобальной идеологической войне (под лозунгом «тотальной демократии») или выполнять региональные (трансатлантические) оборонительные функции, для которых он и был создан.

Западное геополитическое и цивилизационное сообщество переживает сложную фазу переоценки своей роли в международной системе. Запад по-прежнему обладает мощью, чтобы жить хорошо, но у него больше нет сил, чтобы назидательно рассказать другим, как жить – такая точка зрения означает, что динамика цивилизационной экспансии утрачена, приоритет – защита своих активов, а не вычерчивание геополитической карты мира. На фоне кризиса западных ценностей стоит задуматься о том, выдержит ли сообщество испытание конфронтацией с реальностью. В конце концов десуверенизация Западной Европы произошла именно в рамках НАТО – главного альянса Запада. Европейские союзники США потеряли геополитическую субъектность. Их роль в международных отношениях деградировала до уровня пешек на глобальной шахматной доске. Все ходы определяются более сильным игроком из-за океана.

Западноевропейские союзники находятся в комфортной безопасности не только благодаря тесным связям с Соединенными Штатами и размещению американских войск на своей территории. Горячие точки и угрозы потенциального агрессора далеко. Страны же, расположенные на восточной границе Североатлантического блока, ощущают большую уязвимость и имеют меньше гарантий безопасности. Такое разделение нелогично и опасно для стабильности.

Страны Центральной и Восточной Европы безоговорочно поддерживали Америку во всех вмешательствах (в Югославии, Афганистане, Ираке), итог которых оказался противоположен заявленным целям. Стремление американцев к мировой гегемонии не только привело к катастрофе в Ираке и Ливии, но и подорвало веру в способность Запада и его институтов обеспечивать международный порядок. Под именем «гуманитарных интервенций» имело место самоуверенное применение силы, чтобы «потушить пожары», которые спровоцировал сам Запад.

При этом путь к полному преодолению противоречий, которые являлись смыслом существования двух основных военно-политических блоков во время холодной войны, так и не был найден. Не удалось создать единую систему международной безопасности. После того как Организация Варшавского договора прекратила существование, Запад взялся расширять свое геополитическое доминирование, ступив на территорию бывшего восточного блока. Это раздражало Россию, которая, вернувшись в игру, стала серьезным препятствием для Североатлантического альянса, стремившегося к дальнейшей экспансии, на этот раз на постсоветском пространстве. Россия продемонстрировала решимость защищать интересы своей безопасности силой – примером стали конфликты в Грузии и на Украине. Москва заявляет, что США вместе с европейскими союзниками нарушили обещание, данное Михаилу Горбачёву во время переговоров об объединении Германии: Североатлантический альянс не будет претендовать на страны Центральной и Восточной Европы. И рассекреченные документы из американских дипломатических архивов подтверждают версию России.

Саммит НАТО в Варшаве в июле 2016 г. дал пищу для размышлений по поводу функций альянса в современном мире. Из-за негативного опыта американской гегемонии и роста внутренних противоречий, парализующих принятие решений в блоке, многие страны-члены не настроены поддерживать свои обязательства в существующем объеме и даже хотят их сократить. На фоне обострения террористической угрозы и смены акцентов с военной безопасности на миграционную растут изоляционистские настроения, причем в первую очередь они исходят от Америки. Ее президент, еще будучи кандидатом, ставил под вопрос целесообразность участия США в дорогостоящем альянсе и призывал вернуться к традициям обособления, а, вступив в должность, совершенно смутил союзников своими противоречивыми заявлениями.

Трудно сказать, являются ли эти тенденции естественным результатом разрушения «старого альянса» или следствием близорукости и популизма политических лидеров, теряющих инстинкт самосохранения и неспособных отличать угрозы стратегического характера от воздействия постоянных террористических атак. Страх и паника, вызванные терактами, могут иметь более серьезные последствия для оборонных стратегий уязвимых государств, чем угроза ядерной атаки со стороны недружественных стран.

Проблема идентичности в альянсе

После окончания холодной войны Североатлантический альянс постепенно отходил от своей главной роли – оборонительного блока. Будучи региональной организацией коллективной безопасности, основанной на принципе «один за всех и все за одного», НАТО подчинилась глобальным интересам американского гегемона, стала инструментом укрепления глобального доминирования США за счет европейских союзников. Не все поддерживали интервенции, выходящие за территорию альянса и даже за рамки обязательств, записанных в статье 5 Вашингтонского договора (так, Франция выступила против ударов по Югославии в 1999 г., а вместе с Германией и Бельгией была против американского вторжения в Ирак в 2003 г.). Конфликт между ключевыми членами альянса парализовал процесс принятия решений, в результате произошло ослабление всей коалиции.

Причиной проблем Североатлантического альянса стало, с одной стороны, размывание общности стратегических целей из-за навязывания односторонней политики безопасности Соединенных Штатов и игнорирование существующих механизмов координации и консультаций (например, формирование так называемых «коалиций доброй воли»). С другой стороны, на единстве и эффективности блока негативно сказалось расширение НАТО. Чрезмерное количество участников создает проблемы координации и умножает противоречия и конфликты. В конечном итоге чем больше альянс, тем менее важным выглядит вклад отдельных, особенно небольших государств. Падает и значимость обязательств каждого участника.

Все это соответствует известному правилу, что оборонительные возможности не являются простой суммой слагаемых, т.е. потенциалов стран-участниц. Конечно, высокая степень интеграции, особенно в военной сфере (общая стратегическая доктрина, командование, механизмы коммуникации, схожесть оснащения, одинаковая военная структура, согласованная огневая мощь боевых подразделений, сочетаемость подготовки, совместные учения и т.д.), обеспечивает значительное качественное увеличение мощи и потенциала блока в целом по сравнению с арифметической суммой вкладов отдельных стран. Из-за несопоставимости возможностей лидера организации и ее новых членов, не имевших значения с чисто военной точки зрения, в НАТО естественным образом стала доминировать держава-гегемон. Соединенные Штаты провозгласили себя не только полностью ответственными за эффективность альянса, но и бесспорным лидером Запада, продвигающим свои идеологические ценности на новых геополитических пространствах.

Это привело к возражениям извне (в основном со стороны России) и разногласиям внутри альянса (критика Франции, Германии и некоторых стран Центральной Европы). Оказалось, что общая идеология, безусловно, укрепляющая внутреннюю коммуникацию и единообразие оценок, может вызвать напряженность и непонимание, если участники несоразмерны, а их связи асимметричны.

Пример НАТО показывает, что, вопреки широко распространенному убеждению, расширение союзнического взаимодействия не происходит автоматически. Дебаты по поводу легитимности запуска механизма, предусмотренного статьей 5 Вашингтонского договора, после атак «Аль-Каиды» на США в 2001 г. доказали, что обстоятельства, когда может быть востребована помощь союзников, неоднозначны. И положений, прописанных в учредительном договоре, недостаточно. Нужна воля стран выполнить взятые на себя обязательства.

Яркими примерами слабости системы принятия решений в НАТО можно назвать споры о безопасности Турции в случае вторжения в Ирак и отсутствие реакции на реальную угрозу энергетической безопасности во время российско-украинского газового конфликта в конце 2008 – начале 2009 годов. Следует, однако, признать, что благодаря инерции НАТО удалось избежать необдуманных шагов после аннексии Крыма и вспышки сепаратизма на востоке Украины в 2014 году. Разница в восприятии рисков, которые этот конфликт несет для альянса, еще раз продемонстрировала, что евроатлантическое сообщество путает реального врага с источниками других угроз (сепаратизм, реваншизм, терроризм, восстания).

До недавнего времени казалось, что после холодной войны конфликты между странами или их коалициями перейдут на другой уровень («межцивилизационные войны», по выражению Сэмюэла Хантингтона). На самом деле это лишь отвлекало внимание от реальных явлений, требующих нового определения противника. На смену старым экспансионистским тоталитарным державам пришли гибридные структуры – псевдогосударства, несостоявшиеся государства и страны-изгои. Столкнувшись с такими противниками, которые скрываются, например, под лозунгами джихадизма, действуют изнутри и извне, на неизученных пространствах, самый мощный западный альянс обнаружил необходимость новых стратегий и новых методов определения реальных угроз.

Странам НАТО следует задуматься, быть ли альянсу наступательным оружием в глобальной идеологической войне (под лозунгом «тотальной демократии») или выполнять региональные (трансатлантические) оборонительные функции, для которых он и был создан. В конце концов демократизация не является фундаментальной целью Североатлантического блока.

Наивная убежденность американских неоконсерваторов и интервенционистов в том, что делегитимация авторитарных режимов принесет человечеству счастье посредством переноса универсальных демократических моделей, к сожалению, ведет к усугублению хаоса и конфликтов. Это показали последствия «арабской весны» и различных «цветных революций». Даже если авторитарные режимы в Москве или Пекине утратят легитимность, им на смену необязательно придут демократии. Потому что демократия не является в современном мире универсальной ценностью или единственной политической моделью. Геополитически она также не предопределена.

Многие азиатские страны доказали возможность постепенных преобразований, которые не всегда ведут к воспроизведению западных образцов, но способствуют эволюционному восстановлению политических отношений и обретению властью новых форм социальной легитимности (как в Японии, Южной Корее, Малайзии, Индонезии, Турции, на Тайване и Филиппинах). В некоторых регионах, например в Латинской Америке, волны демократизации часто вызывали активное противодействие. Экономические кризисы и политические противоречия, сопровождающие системные преобразования, показывают, что население многих стран еще долго будет воспринимать демократию через призму страха перед обрушением уровня жизни, а также негативного опыта самих западных держав, переживающих экономические, демографические или миграционные кризисы.

Уклоняясь от определения своего цивилизационного противника (терроризм – лишь его инструмент), Запад совершает серьезную ошибку, и воспроизводит стратегическую нацеленность на Россию. Фактов, подтверждающих, что Москва намерена объявить войну Западу, нет. Россия, безусловно, не откажется от своего геополитического статуса и будет решительно защищать интересы безопасности. Тот, кто не хочет этого понимать, выбирает бессмысленную конфронтацию с Москвой. Руководствуясь старыми предрассудками, Североатлантический альянс под влиянием Вашингтона предпочел расширение на восток, вступив в борьбу за постсоветское пространство. Это вызвало антагонизм России по отношению к Европе и, что еще хуже, дестабилизировало и ослабило способность эффективно противодействовать угрозам цивилизационного характера.

Время идеологических крестовых походов во имя демократии и прав человека заканчивается. Неолиберальная доктрина на спаде, капитализм вступил в стадию повторяющихся кризисов и отсутствия перспектив, особенно с точки зрения тех, кто отвергнут или исключен. Понимание ценностного многообразия и признание системных различий – первый шаг для членов НАТО на пути к строительству modus vivendi с такими странами, как Россия или Китай. От мирных отношений с ними зависит стабильность мирового порядка. Нужно отказаться от наступательных стратегий на постсоветском пространстве и принять идею нового добрососедства между государствами на восточной границе НАТО и России. Стороны должны рационально развивать и свой потенциал сдерживания, чтобы избежать соблазна совершить неожиданное нападение, но это не означает отказа от совместного решения многочисленных общих проблем путем диалога и компромиссов.

Такая политика потребует от НАТО глубокой, кардинальной переоценки, и в первую очередь отказа от дальнейшей экспансии на восток. Для Польши и стран Балтии, выбравших конфронтацию с Россией, это станет сложно преодолимым психологическим барьером, особенно после того как эти государства встали на сторону Украины в конфликте с Россией, лишив себя пространства для маневра, которое понадобится в случае смены приоритетов. Но когда восприятие угрозы в Европе изменится, возможно, им удастся приспособиться к новым условиям без истерии, как это было в период разрядки. Пока для таких изменений нет эмоциональных и личностных оснований, но усугубление миграционного кризиса и проблем энергетической безопасности очень скоро потребует адекватных мер.

Сейчас время работает против НАТО, потому что альянс не в состоянии пересмотреть свой ошибочный анализ источников угроз. Пропагандистские тезисы, что «Путин играет мускулами» и «агрессивность России растет», лишь повышают градус эмоций и ведут к эскалации напряженности. Такая ситуация отвечает интересам США, стремящихся сохранить глобальную гегемонию, основанную на догме времен холодной войны о необходимости защищать «свободный» мир от произвольно выбранных противников. Это отвлекает внимание от поражений Соединенных Штатов в разных уголках мира, пока Вашингтон пытается сдерживать амбиции России и Китая и контролировать мировую торговлю энергоресурсами. Но в итоге Запад окажется в конфронтации со многими потенциальными союзниками в противодействии угрозам экстремистов.

После деструктивного опыта нарушения международного права самими Соединенными Штатами НАТО нужно заняться переоценкой ключевых стандартов, лежащих в основе мирового порядка. В первую очередь восстановить веру в верховенство международного права, которое подразумевает обязательства каждого государства соблюдать обычные и договорные нормы, в особенности императивные нормы и принципы Устава ООН.

Один из ключевых принципов – невмешательство во внутренние дела, подразумевающее уважение компетенций власти и автономности принятия решений отдельных стран, в особенности когда речь идет об их юрисдикции. Однако в рамках альянса непонятно, как отделить национальные политические интересы от союзнической солидарности и контроля. Когда и как позволительно давать инструкции другим государствам по поводу внутреннего политического выбора и необходимых реформ? Интервенции в любой форме нарушают классический принцип суверенного равенства государств. Поэтому союзники не имеют права оказывать давление с целью подчинить своим интересам суверенные страны. Они также не правомочны использовать прямое или косвенное содействие (террористического, подрывного, дискредитирующего или иного характера) для свержения политических режимов. В конце концов «цветные революции» не входят в число инструментов оборонительного альянса, а геополитическая экспансия ограничена интересами безопасности других участников международных отношений.

Угроза ослабления альянса

Заключая союзы, страны расширяют возможности реализовывать свои внешнеполитические и военные цели. Уровень безопасности повышается, как и уверенность в том, что в случае прямой угрозы их не бросят. Но чтобы защита союзников была эффективной, необходима общность интересов. В первую очередь речь идет об одинаковом восприятии источников угроз и уверенности в том, что жизненно важные интересы участников будут отстаиваться коллективными усилиями. Однако общность внутриблоковых интересов подрывается большим числом участников и многообразием их ожиданий. Адам Бромке сформулировал это следующим образом: союзники с разным статусом «хотят извлечь максимальную выгоду, заплатив минимальную цену. Слабый партнер нацелен на получение максимальных гарантий безопасности, минимизировав ограничения своей свободы в реализации собственной политики. Сильная страна стремится взять на себя минимальные обязательства по отношению к слабому партнеру, максимально контролируя его действия». Компромисс между двумя противоречащими тенденциями определяет характер альянса – будет ли он тесным и длительным или непрочным.

Безопасность небольших государств всегда зависит от гарантий, предоставляемых крупными державами. Последние способны обходиться без союзников, но для небольших стран единственная возможность защитить свои ключевые интересы – заключить союз с сильными. Они хотят непосредственного военного присутствия защитников, которое становится стимулом для их армий и политиков, позволяя участвовать в совместных учениях или консультациях по различным вопросам.

Страны, вносящие реальный вклад в эффективное функционирование альянса, называются его опорами. Те, кто пользуется защитой патронов, – просто клиенты. Чем прочнее связи между патронами и клиентами, основанные на общности угроз, тем эффективнее альянс. Но если восприятие угроз патроном и клиентом различаются, возможны два сценария. Клиент, ощущающий угрозу, становится все более зависимым от патрона. Или неуверенный, ощущающий угрозу патрон может потерять контроль над клиентом, несмотря на предоставленную помощь. Такая ситуация чревата распадом или перераспределением сил в альянсе (скажем, двустороннем), как случилось с Египтом в 1970-е годы. Интересен вариант Румынии в бывшем восточном блоке – несмотря на серьезную зависимость от СССР, страна пользовалась определенной свободой и проводила собственную политику по многим вопросам, например, в отношениях с Израилем, арабскими странами или Движением неприсоединения. Поведение Израиля, в свою очередь, показывает, что помощь, полученная от Вашингтона (по двусторонним договоренностям), не мешала ему предпринимать собственные инициативы. Об этом примере стоит помнить, учитывая частые сравнения Израиля и Польши, которая, мол, призвана выполнять роль форпоста в отношениях с Россией, как Израиль – в отношениях с арабскими странами и Ираном.

Лидеры альянса требуют абсолютной лояльности и преданности от небольших государств в обмен на свою помощь и защиту. История альянсов в Европе, с покупкой расположения патронов и нередко циничного культивирования чувства благодарности у более слабых, доказывает значимость экономической взаимозависимости как рычага для повышения эффективности. Можно сказать, что именно по этим причинам Западная Европа, чтобы сохранить высокий уровень жизни и экономический рост, отказалась от геополитической субъектности. Иерархический характер союза с Америкой и суперподчинение лидеру позволили снять ответственность за международную безопасность с плеч европейских политиков.

Качество руководства альянса всегда зависит от способности и решимости лидера защищать общие интересы. Богатая держава оказывает помощь союзникам и берет на себя ответственность за поддержание готовности к выполнению боевых задач коалиции без ущерба для собственного развития, в то время как слабеющая держава старается переложить затраты на небольшие государства. Как отмечалось выше, падение престижа и ослабление мощи Соединенных Штатов начинают негативно сказываться на других участниках НАТО и блока в целом. Поэтому во время недавней президентской кампании в США так много говорилось о необходимости восстановить волю к действию и чувство уверенности. Ослабление лидера требует консолидации против четко определенного противника. Поэтому Владимир Путин служит главным объектом пропаганды, хотя возникают угрозы совсем иного характера. Но чтобы сопротивляться «путинофобии», сегодня необходима особая интеллектуальная смелость. А между тем наиболее серьезную опасность представляют не стабильные автократии, а несостоявшиеся государства, на территории которых разрастаются явления, несущие угрозу всему цивилизованному миру (системные патологии, террористические армии, массовый исход населения).

Более важная тема, чем интервенции во имя распространения демократии и защиты прав человека, – ответственность за восстановление разрушенных государств, чтобы смягчить радикальные настроения среди обездоленных. Важно уменьшить миграционную нагрузку, подрывающую стабильность евроатлантической зоны. НАТО не угрожает агрессия. Опасность со стороны России скорее обусловлена неправильным восприятием и навязчивой идеей о «бандитском» поведении Путина. Главная проблема связана с отсутствием эффективной защиты западных культурных и цивилизационных достижений и необходимостью создать условия для реализации стратегических целей сотрудничества между членами сообщества.

Пример конфликта на Украине в 2013–2014 гг. и продолжающаяся деградация украинской государственности показывают, что НАТО концептуально и логистически не готова предотвращать кризисные ситуации вблизи своих границ, сдерживать конфликты, угрожающие перерасти в войну, или стабилизировать обстановку после конфликта. Лозунги о необходимости сочетать политические и военные шаги, которые провозглашались много лет, забыты, а идея сотрудничества в целях безопасности, предполагающая контакты со странами и организациями, даже если они занимают иную позицию, канула в Лету. Осенью 2013 г. превентивные дипломатические шаги закончились провалом – Запад решил воспользоваться ситуацией и ускорить вовлечение Украины в сферу Евросоюза. То, что такие действия вызовут недовольство России, можно было прогнозировать, но, как видим, США действительно были настроены на негативный сценарий. Был создан противник, чтобы консолидировать НАТО и вдохнуть в нее новую жизнь.

В любом альянсе есть две ловушки – слабого и сильного союзника. Первая подразумевает риск для крупных держав, прежде всего для лидера блока, оказаться втянутыми в конфликты из-за безответственной политики небольших государств. В НАТО такой непокорной сейчас стала Турция, амбиции которой на Ближнем Востоке (конфликты с региональными соперниками – Ираном, Саудовской Аравией, Израилем и особенно с Россией) опасны возможностью эскалации напряженности, которая затронет весь альянс. Точно так же антироссийские фобии в Польше и прибалтийских государствах и их стремление к размещению баз НАТО на своей территории чреваты вовлечением крупных держав альянса, прежде всего Германии и Франции, в конфронтацию с Россией.

Ловушка сильного союзника касается стран-клиентов, зависящих от флагмана альянса. Небольшие страны часто становятся жертвами иллюзорной уверенности в наличии «особых» отношений с государством-лидером, что якобы делает их равноправными партнерами. Но на самом деле асимметрия интересов и существенное различие потенциалов ведет к тому, что более сильный продвигает собственные цели за счет слабых. Если у слабых хватает смелости и решимости, они могут призвать сильного союзника пойти на уступки, рискуя быть обвиненными в отсутствии лояльности и преданности. Страх перед подобными упреками парализует волю политиков, считающих потерю расположения могущественного защитника самым главным риском, в том числе для себя лично.

В качестве примера можно привести польско-американские отношения после 1989 года. Ни одна правящая группа не решилась назвать цену, которую Варшава заплатила за безусловную поддержку Вашингтона. Польские политики, независимо от идеологической принадлежности, стали заложниками убеждения, что любое выступление против США будет означать возвращение к аффилированности с Россией. В политических кругах и СМИ была создана такая атмосфера, что у Польши просто не осталось пространства для маневра в отношениях с Соединенными Штатами. К примеру, польские правительства долгое время клали под сукно вопрос о смягчении визовых требований для граждан Польши, отправляющихся в США, что можно считать проявлением глубокой неравновесности в отношениях. Правящая элита не сумела побороть комплекс неполноценности и не понимает, что требуются прагматические, а не идеологические аргументы.

Запад и его крупнейший альянс нуждаются в обновлении лидерства. В свете нынешних и будущих угроз международной безопасности НАТО нужна новая стратегия, которая позволит отказаться от максималистских задач идеологического характера и даст возможность сосредоточиться на стабилизационных операциях. Североатлантический блок не сможет восстановить свою оборонительную роль, не прекратив повсеместно защищать интересы державы-гегемона. Не удастся сочетать функции оборонительного альянса с территориально ограниченными обязательствами и задачи института глобальной безопасности с экспансионистскими амбициями.

На фоне кризиса западных ценностей стоит задуматься, выдержит ли евроатлантическое сообщество испытание быстро меняющимися международными реалиями. Пока члены НАТО действуют как клиенты лидера-гегемона и не могут сообща выступить против его идей об устройстве мира, альянс будет оставаться инструментом экспансионистской и милитаристской политики, находясь в зависимости от большого капитала и оружейного лобби за океаном. Пора вернуться к уважению исторического суверенитета и геополитической идентичности соседних стран. НАТО не может оказывать давление на государства, не готовые сделать осознанный выбор своей принадлежности к кому-то на международной арене. Пример Украины особенно показателен. Многочисленные пороки в политической и экономической сферах (кумовство, кланово-феодальные связи, политическое покровительство, откаты, отчуждение общественных институтов, клептократия) ведут к предательству ценностей, проповедуемых Западом, а не приближают к ним. Чем быстрее Запад осознает необходимость пересмотра существующей стратегии, тем быстрее мир освободится от призрака глобальной катастрофы.

Россия. Евросоюз. Польша > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 июля 2017 > № 2258197 Станислав Белень

До основания, а затем…

Устарел ли контроль над ядерными вооружениями?

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Если откажемся от наработанных за полвека норм и инструментов контроля над ядерным оружием, останемся у разбитого корыта. Необходимо срочно спасать эту сложную и бесценную конструкцию и, опираясь на такой фундамент, продуманно ее совершенствовать.

Противостояние России и Запада и начало нового цикла гонки вооружений вернули проблемы ядерного оружия на авансцену мировой политики после двадцати лет забвения. Администрация Дональда Трампа не считает приоритетом прогресс в контроле над ядерным оружием, что по идее должно послужить стимулом для Москвы к существенному пересмотру курса в данной области. Но в какую сторону? Этот вопрос остается открытым.

Ядерный романтизм в консервативную эпоху

На Валдайском форуме в октябре 2016 г. президент России Владимир Путин заявил: «Ядерное оружие является фактором сдерживания и фактором обеспечения мира и безопасности во всем мире», его нельзя «рассматривать как фактор какой бы то ни было потенциальной агрессии». Следует отметить, что столь положительная и в чем-то даже романтическая оценка роли ядерного оружия высказывается у нас на самом высоком государственном уровне впервые – такого не было ни во времена СССР, ни в демократической России.

Впрочем, многое зависит от интерпретации. Если эти слова – пожелание того, как должно быть, пока ядерное оружие существует в качестве объективной реальности, на это нечего возразить. Возможно, имелось в виду, что ядерное оружие должно быть предназначено только для ответного удара, и этой возможностью следует сдерживать агрессора от нападения («фактор сдерживания»). И что его недопустимо применять в первом ударе («как фактор потенциальной агрессии»). В таком случае мы имеем дело с одним из вариантов формулировки концепции стратегической стабильности как состояния стратегических взаимоотношений сторон, при котором сводится к минимуму вероятность ядерной войны, во всяком случае – между двумя сверхдержавами.

Однако если приведенное высказывание отражает представление о существующем порядке вещей, то с ним нельзя согласиться без существенных оговорок.

Фактор агрессии или ее сдерживания?

Первая оговорка состоит в том, что все девять нынешних государств, имеющих ядерное оружие, в своих официальных военных доктринах или по умолчанию допускают применение его первыми.

До недавнего времени КНР и Индия были единственными двумя странами, принявшими обязательство о неприменении ядерного оружия первыми. Но в Китае идет дискуссия об отказе от этого принципа ввиду растущей возможности США поражать китайские ядерные средства высокоточными неядерными системами большой дальности. А Индия, судя по всему, изменила свое прежнее обязательство, заявив, что оно распространяется только на неядерные государства, и это сближает ее стратегию с доктринами России и Соединенных Штатов.

Американские союзники по НАТО – Великобритания и Франция – всегда доктринально допускали применение ядерного оружия первыми, хотя их ядерные силы в сокращенном составе технически более всего соответствуют концепции сугубо ответного удара, во всяком случае в отношении России (а до того – СССР).

Пакистан открыто и безоговорочно придерживается концепции первого применения ядерного оружия (как оперативно-тактического, так и средней дальности) против Индии, имеющей большое превосходство по силам общего назначения.

Израиль не признает и не отрицает наличия у него ядерного оружия. Но ввиду специфики его геополитического окружения ни у кого нет сомнений, что Тель-Авив негласно придерживается концепции первого ядерного удара.

У Северной Кореи вместо доктрины – идеологические декларации с угрозами применения ядерного оружия. В свете малочисленности и уязвимости ее ядерных средств в противоборстве с ядерной сверхдержавой в лице США первый удар – единственный способ применить ядерное оружие (и после этого погибнуть).

Тем более сказанное выше относится к двум ведущим ядерным державам. Российская официальная военная доктрина недвусмысленно предусматривает не только ответный ядерный удар (в качестве реакции на нападение на РФ и ее союзников с использованием ядерного и других видов оружия массового уничтожения, ОМУ), но также и первый ядерный удар: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие… в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». В таком случае ядерный удар будет иметь целью «нанесение неприемлемого ущерба агрессору в любых условиях обстановки».

В военной политике Соединенных Штатов тоже всегда допускалась возможность использования ядерного оружия первыми, как гласит американская ядерная доктрина от 2010 г., «для узкого набора сценариев». Обеспечивая гарантии безопасности союзникам в Европе и Азии, США имеют варианты ядерного ответа на нападение на них с использованием обычного оружия или других видов ОМУ и потому «не готовы в настоящее время принять безоговорочную политику сдерживания ядерного нападения как единственного предназначения ядерного оружия…».

Таким образом, Россия, Соединенные Штаты и другие государства, обладающие ядерным оружием, допускают, помимо ответного удара, те или иные варианты применения ядерного оружия первыми (т.е. как «фактор агрессии»). Такие варианты включены в их понимание ядерного сдерживания (т.е. «фактора обеспечения мира и безопасности во всем мире»). Объясняется этот доктринальный симбиоз тем, что все они без исключения считают «фактором агрессии» только первый ядерный удар вероятного противника. А сами намерены применить ядерное оружие первыми исключительно в ответ на агрессию с использованием других видов ОМУ или обычных вооружений.

В связи с этим следует подчеркнуть, что исторически во многих войнах, особенно после 1945 г., каждая сторона считала, что, даже ведя наступательные операции, она обороняется, отражая реальную или неминуемо грозящую агрессию. Это влекло за собой или могло повлечь эскалацию конфликта. Карибский ракетный кризис октября 1962 г. наглядно продемонстрировал возможность ядерной войны из-за потери контроля над событиями, а не в результате спланированной агрессии. Несколько раз чистое везение спасало мир от ядерной катастрофы, хотя тогда уже существовало взаимное ядерное сдерживание (пусть асимметричное) и ни одна из сторон не хотела прямого конфликта.

Похожие, хотя и не столь опасные ситуации эскалации взаимных оборонительных действий имели место во время берлинского кризиса 1961 г., в ходе вьетнамской (1964–1972 гг.), афганской (1979–1989 гг.) и первой иракской войн (1990 г.). То же можно сказать о четырех ближневосточных войнах (1957, 1967, 1973 и 1983 гг.), фолклендском конфликте (1982 г.), индо-пакистанской и ирано-иракской войнах (1971 и 1980–1988 гг.) и ряде других событий такого рода. Причем некоторым из них сопутствовали открытые угрозы применения ядерного оружия и повышение уровней его готовности ведущими государствами.

Нынешняя конфронтация России и НАТО в Европе, многосторонний характер кризисов на Ближнем Востоке в сочетании с развитием новейших ядерных и обычных высокоточных вооружений и изощренных информационно-управляющих систем порождают угрозу быстрой непреднамеренной эскалации обычного (даже локального) конфликта между великими державами к ядерной войне. Эта угроза усугубляется «новаторскими» концепциями применения ядерного оружия в стратегиях ведущих государств.

Опасные новации

Во времена прошлой холодной войны вероятность быстрой (и даже изначальной) эскалации крупного вооруженного конфликта в Европе к применению ядерного оружия со стороны НАТО и Варшавского договора принималась как данность (а на континенте было развернуто в общей сложности до 17 тыс. единиц тактических ядерных средств). После окончания холодной войны тактические ядерные силы сторон были многократно сокращены, а апокалипсические сценарии были на четверть века забыты.

Но кризис вокруг Украины и наращивание вооруженных сил по обе стороны новых границ между Россией и НАТО вернули прежние страхи в европейскую политику. Масштабные военные учения сторон стали регулярно проводиться с имитацией применения тактических ядерных средств. Оружие такого класса в количестве нескольких сотен единиц все еще размещено вместе с силами общего назначения на передовых базах России и в американских хранилищах на территории стран НАТО.

Однако есть и новшества, чреватые не меньшей опасностью: концепции избирательного применения стратегических ядерных вооружений. Соединенные Штаты с начала 1960-х гг. экспериментировали со стратегией контрсиловых ядерных ударов – поражения стратегических сил и других военных объектов СССР, избегая разрушения городов (во всяком случае, на первых этапах войны). Но все эти планы разбивались о вероятность массированного ядерного ответа другой стороны.

Перемены начались много лет спустя: в 2003 г. в официальных российских документах появились планы «деэскалации агрессии... угрозой нанесения или непосредственно осуществлением ударов различного масштаба с использованием обычных и/или ядерных средств поражения». Причем предполагалась возможность «дозированного боевого применения отдельных компонентов Стратегических сил сдерживания».

С тех пор издания военной доктрины РФ не упоминали подобных концепций, и на время они ушли в тень. Но в условиях нынешнего обострения напряженности в профессиональную печать стали периодически просачиваться сходные идеи, возможно, отражая закрытые стратегические изыскания уполномоченных организаций. Можно в связи с этим предположить, что в России, США (и, видимо, в КНР) прорабатываются концепции избирательного применения стратегического ядерного оружия.

Например, военные профессионалы из закрытых институтов Минобороны РФ подчеркивают «…ограниченный характер первого ядерного воздействия, которое призвано не ожесточить, а отрезвить агрессора, заставить его прекратить нападение и перейти к переговорам. При отсутствии желательной реакции предусматривается нарастающее массирование использования ядерного оружия как в количественном отношении, так и по энерговыделению. Поэтому… первое ядерное воздействие Российской Федерации может носить ограниченный характер. Реакция противника просчитывается в форме как массированного, так и ограниченного ядерного удара. Более вероятным, на наш взгляд, можно считать второй вариант. В его пользу говорит тот факт, что США являются страной, где родилась концепция ограниченной ядерной войны». В качестве возможных средств таких действий рассматриваются, в частности, новые тяжелые наземные ракеты шахтного базирования типа «Сармат», поскольку уязвимость пусковых установок не позволяет полагаться на них для осуществления ответного удара в случае массированной контрсиловой атаки США.

Судя по всему, и Соединенные Штаты, в свою очередь, реанимируют концепции ограниченной стратегической ядерной войны в виде «подогнанных (tailored) ядерных опций». Как оружие таких ударов обсуждаются, например, перспективные ядерные авиационные крылатые ракеты большой дальности (LRSO – long-range stand-off missile) и управляемые авиабомбы с вариативной мощностью заряда (В-61-12).

Чаще всего в России подобные избирательные удары предлагаются как ответ на массированную неядерную «воздушно-космическую агрессию» США и НАТО (вроде многократно расширенного варианта налетов на Югославию, Афганистан или Ирак). А в США такие «опции» прорабатываются как реакция на ограниченное «ядерное воздействие» со стороны России (а также имея в виду Китай). В реальности Соединенные Штаты не имеют ни планов, ни достаточных средств для неядерной «воздушно-космической агрессии» против России, особенно если речь идет об ударе по ее стратегическим ракетным силам. Эти сценарии существуют в воображении российских стратегов. Однако взаимная разработка планов избирательных стратегических ударов угрожает молниеносно перевести на глобальный уровень любое локальное (и даже случайное) вооруженное столкновение двух сверхдержав.

Хотелось бы спросить авторов российской концепции: почему они думают, что Соединенные Штаты в ходе обмена ограниченными ударами, в конце концов, первыми дадут «задний ход»? Видимо, подсознательно здесь присутствует стереотип: в США живут богаче и ценят жизнь выше, а патриотизм – ниже, чем в России. Возможно, применительно к большой и долгой обычной войне это не лишено оснований (достаточно сравнить отношение общества двух стран к войнам во Вьетнаме и Афганистане). Однако упускается из вида, что ядерное оружие и в этом смысле является «великим уравнителем»: и богатым, и бедным одинаково не хочется, чтобы они сами, их дети и внуки превратились в «радиоактивную пыль». Во всяком случае, исторический опыт кризисов холодной войны не подтверждает представления о трусливости американцев, а с тех пор уровень жизни в России и на Западе стал менее контрастным.

Сопутствующая идея, набирающая ныне обороты, состоит в том, что после большого сокращения ядерных арсеналов за прошедшие четверть века ядерная война снова стала возможна и не повлечет глобальной катастрофы. Вот один из образчиков такого прогнозирования: «Решившись на контрсиловой превентивный удар по России… США имеют основания рассчитывать на успех… В итоге до 90 процентов российского ядерного потенциала уничтожается до старта. А суммарная мощность ядерных взрывов составит около 50–60 мегатонн… Гибель миллионов американцев, потеря экономического потенциала будут перенесены относительно легко. Это умеренная плата за мировое господство, которое обретут заокеанская или транснациональная элиты, уничтожив Россию…» В качестве спасительной меры, утверждает автор, создание 40–50 «боеприпасов (в 100 МТ) в качестве боеголовок для тяжелых МБР или сверхдальних торпед гарантирует доведение до критически опасных геофизических зон на территории США (Йеллоустонский супервулкан, разломы тихоокеанского побережья США)... Они гарантированно уничтожат США как государство и практически всю транснациональную элиту».

Можно было бы отмахнуться от таких идей как не составляющих предмет стратегического анализа и требующих услуг специалистов другого профиля, но не все так просто. Их автор (Константин Сивков) много лет служил в Генеральном штабе Вооруженных сил РФ и принимал участие в разработке военно-доктринальных документов государства. В других работах этого специалиста, как и в публикациях упомянутых выше экспертов, вопреки официальной линии Москвы, приводятся вполне убедительные расчеты невозможности массированного поражения не только российских ракетных шахт, но и значительной части промышленности высокоточным неядерным оружием. Также следует напомнить, как пару лет назад один из центральных каналов российского телевидения в репортаже о заседании военно-политического руководства самого высокого уровня как бы «случайно» показал картинку именно такой суперторпеды, вызвав немалый ажиотаж на Западе.

Приведенные примеры не позволяют безоговорочно принять тезис известного российского политолога Сергея Караганова: «Наличие ядерного оружия с имманентно присущей ему теоретической способностью уничтожения стран и континентов, если не всего человечества, изменяло мышление, “цивилизовало”, делало более ответственными правящие элиты ядерных держав. Из этих элит вымывались или не подпускались к сферам, связанным с национальной безопасностью, люди и политические группы, взгляды которых могли бы привести к ядерному столкновению». И дело не в том, что до «ядерной кнопки» могут добраться экстремисты или умалишенные, а в том, что замкнутые институты имеют склонность генерировать узко технико-оперативный образ мышления, совершенно оторванный от реальности и чреватый чудовищными последствиями в случае его практической имплементации.

Так или иначе, приведенные концепции насколько искусственны, настолько и опасны. Россия и США уже второй год не могут договориться о координации обычных авиаударов даже по общему противнику в Сирии, а что уж говорить о негласном взаимопонимании «правил» обмена избирательными ядерными ударами друг по другу! Касательно приемлемости ядерной войны при сокращенных потенциалах, даже если принять крайне спорные прогнозы минимального ответного удара России мощностью в 70 мегатонн (10% выживших средств), надо обладать экзотическим мышлением для вывода, что российский ответ (5 тыс. «хиросим») не будет означать полного уничтожения Cоединенных Штатов и их союзников вместе со всеми элитами.

В реальности нет никаких оснований полагать, что ядерное оружие теперь и в будущем может стать рациональным инструментом войны и ее завершения на выгодных условиях. Однако есть риск (особенно после смены руководства США), что государственные руководители, не владея темой, не имея доступа к альтернативным оценкам и тем более не ведая истории опаснейших кризисов времен холодной войны, поверят в реализуемость подобных концепций. Тогда в острой международной ситуации, стремясь не показать «слабину», они могут принять роковое решение и запустить процесс неконтролируемой эскалации к всеобщей катастрофе.

Банализация и рационализация ядерного оружия и самой ядерной войны, безответственная бравада на эти запретные ранее темы – опаснейшая тенденция современности. Парадоксально, что отмеченные стратегические новации выдвинуты в условиях сохранения солидного запаса прочности паритета и стабильности ядерного баланса России и США. Похоже, что даже классическое двустороннее ядерное сдерживание в отношениях двух сверхдержав (не говоря уже о других ядерных государствах) «поедает» само себя изнутри. Впредь едва ли можно надеяться только на него как на «фактор обеспечения мира и безопасности».

Нельзя не признать, что традиционные концепции и методы укрепления стратегической стабильности не способны устранить данную опасность. Для этого нужны новые принципы стратегических отношений великих держав и механизмы обоюдного отказа от опасных стратегических новаций. Но их невозможно создать в условиях распада контроля над ядерным оружием и неограниченной гонки вооружений.

Спасло ли мир ядерное сдерживание?

Вторая оговорка в отношении упомянутой в начале статьи «валдайской формулы» заключается в том, что ядерный «фактор сдерживания» реализуется исключительно в рамках системы и процесса контроля над вооружениями и их нераспространения – и никак иначе. Сейчас, на кураже ниспровержения прежних истин, по этому поводу высказываются сомнения. Например, цитировавшийся выше Сергей Караганов пишет, что «…баланс полезности и вредности контроля над вооружениями подвести крайне трудно». Тем не менее это сделать легко – при всей сложности проблематики ядерных вооружений.

До начала практического контроля над вооружениями (ведя отсчет с Договора 1963 г. о частичном запрещении ядерных испытаний) мир неоднократно приближался к грани ядерной войны. Характерно, что упомянутый выше самый опасный эпизод – Карибский кризис – помимо конфликта СССР и США из-за Кубы, был главным образом вызван именно динамикой ядерного сдерживания. Отвечая на большой блеф советского лидера Никиты Хрущева о ракетном превосходстве после запуска спутника в 1957 г., Соединенные Штаты начали форсированное наращивание ракетно-ядерных вооружений. Администрация Джона Кеннеди, придя к власти в 1961 г., унаследовала от предшественников 12 старых межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и две первые атомные подводные лодки с баллистическими ракетами (БРПЛ). Однако уже в 1967 г. американские стратегические ядерные силы (СЯС) увеличились по числу ракет в 40 раз (!). Поняв, куда идут процессы, Хрущев санкционировал переброску ракет средней дальности на Кубу, чтобы хоть замедлить быстро растущее отставание от США. Остальное хорошо известно.

Так ядерное сдерживание чуть не привело к ядерной войне. Можно до бесконечности спорить, спасло ли мир ядерное оружие или нет. И то и другое недоказуемо, поскольку, слава Богу, ядерной войны в те годы не случилось. Но в течение ста лет после битвы при Ватерлоо и до августа 1914-го большой войны в Европе тоже не произошло, хотя ядерного оружия не было, как и на протяжении полутора веков между Тридцатилетней войной и наполеоновским нашествием. А малых войн случалось множество, как и в годы холодной войны, причем через своих клиентов великие державы воевали и друг с другом.

После Договора 1963 г. в течение последующего полувека была создана обширная система ограничения и нераспространения ядерного оружия. Последний кризис холодной войны произошел осенью 1983 г., причем тоже из-за динамики ядерного сдерживания: развертывания новых ракет средней дальности СССР, а в ответ и аналогичных ракет США и провала переговоров по ограничению ядерных вооружений. Вывод очевиден: международные конфликты на фоне неограниченной гонки ядерных вооружений периодически подводят мир к грани ядерного Армагеддона. А в условиях процесса и режимов контроля над вооружениями – нет.

Отрицать прямую и обратную корреляцию мира и контроля над вооружениями можно, только если не желать признавать очевидного. Именно соглашения об ограничении и сокращении ядерного оружия стабилизировали военный баланс на пониженных уровнях и сыграли решающую роль в спасении мира от глобальной войны. Точно так же четко прослеживается взаимосвязь успехов и провалов диалога великих держав по ядерному разоружению и соответственно – прогресса или регресса режима нераспространения ядерного оружия.

Тем не менее, если исходить из того, что сдерживание, наряду с соглашениями великих держав, явилось одним из факторов спасения мира от ядерной войны в прошлом, то это отнюдь не значит, что так будет продолжаться в будущем. Отношения стабильного стратегического паритета сложились исключительно между СССР/Россией и США, хотя и здесь сейчас нарастают возмущающие факторы. Но нет оснований рассчитывать на тот же эффект в отношениях других ядерных государств, например, Индии и Пакистана. Тем более это относится к Северной Корее и возможным будущим обладателям ядерного оружия, если продолжится его распространение, что неизбежно в случае провала переговоров по дальнейшему сокращению ядерных арсеналов.

А через новые ядерные государства это оружие или оружейные материалы и экспертиза неизбежно рано или поздно попадут в руки террористов, что положит катастрофический конец роли ядерного оружия как «фактора обеспечения мира и безопасности». Ядерное сдерживание, согласно вечным законам гегелевской диалектики, убьет само себя. Это тем более так, поскольку в настоящее время разворачивается беспрецедентный кризис системы контроля над ядерным оружием.

Распад системы: есть ли повод для волнения?

Впервые за более чем полвека переговоров и соглашений по ядерному оружию (после Договора 1963 г.) мир оказался перед перспективой потери уже в ближайшее время договорно-правового контроля над самым разрушительным оружием в истории человечества.

Наиболее слабым звеном в системе контроля над ядерным оружием является Договор РСМД между СССР и США от 1987 года. Стороны уже несколько лет обвиняют друг друга в нарушении Договора, и после смены администрации в Вашингтоне в обозримом будущем он может быть денонсирован. В России к этому соглашению относятся скептически, что регулярно проявляется в высказываниях государственных руководителей. Еще более настораживает, что в новой «Концепции внешней политики» от 2016 г. он даже не упомянут в числе договоров, которым привержена Москва.

Обычно в вину Договору РСМД вменяется, что согласно его положениям было ликвидировано в два с лишним раза больше советских, чем американских ракет (соответственно 1836 и 859), и этой арифметикой до сих пор возмущаются многие российские эксперты в погонах и без. Но дело не просто в том, что советских ракет было развернуто намного больше и соответственно до «нуля» пришлось больше их сокращать. Еще важнее, что по высшей стратегической математике СССР все равно остался в выигрыше по качеству. Ведь для него был устранен, по сути, элемент стратегической ядерной угрозы, особенно ракеты «Першинг-2», способные с коротким подлетным временем (7 минут) наносить точные удары по подземным командным центрам высшего военно-политического руководства в Московском регионе. А непосредственно для американской территории Договор никак угрозу не уменьшил, поскольку советские ракеты средней дальности ее по определению не достигали.

Другой аргумент против Договора состоит в том, что ракеты средней дальности нужны России для ударов по базам ПРО США в Европе. Между тем все непредвзятые оценки показывают, что эти системы не способны перехватить российские МБР ни на разгонном участке, ни вдогонку. Кстати и президент Путин заявлял, что новые системы РФ могут преодолеть любую ПРО США.

Довод о том, что нужно отвечать на ядерные ракеты средней дальности третьих стран, не участвующих в Договоре, тоже неубедителен. Поскольку Великобритания и Франция не имеют ракет такого класса, из пяти остальных ядерных государств КНР и Индия – стратегические союзники России, Пакистан нацеливает ракеты только на Индию, Израиль – на исламских соседей, а КНДР – на американских дальневосточных союзников, а в перспективе – на США.

В любом случае Россия обладает большим количеством достратегических ядерных средств для сдерживания третьих стран, помимо стратегического потенциала для сдерживания Соединенных Штатов, часть которого может быть нацелена по любым другим азимутам. И уж если этой огромной мощи недостаточно для сдерживания третьих ядерных государств, то дополнительное развертывание наземных баллистических и крылатых ракет средней дальности делу не поможет. Придется рассчитывать на противоракетную оборону в составе модернизированной Московской ПРО А-235, новейших систем С-500 и последующих поколений подобных средств. А заодно пересмотреть позицию о необходимости отказа от систем ПРО или их жесткого ограничения.

Вопреки критике Договора при современном геополитическом положении России он намного важнее для ее безопасности, чем 30 лет назад. В случае его краха и в ответ на развертывание ныне запрещенных российских систем оружия возобновится размещение американских ракет средней дальности, причем не в Западной Европе, как раньше, а на передовых рубежах – в Польше, Балтии, Румынии, откуда они смогут простреливать российскую территорию за Урал. Это заставит Москву с огромными затратами повышать живучесть ядерных сил и их информационно-управляющей системы.

Кризис контроля над ядерным оружием проявляется и в том, что вот уже шесть лет не ведется переговоров России и США по следующему договору СНВ – самая затянувшаяся пауза за 47 лет таких переговоров. В 2021 г. истечет срок текущего Договора СНВ, и в контроле над стратегическими вооружениями возникнет вакуум. Времени для заключения нового договора, в свете глубины разногласий сторон по системам ПРО и высокоточным неядерным вооружениям, все меньше. При этом новая администрация Белого дома не проявляет заинтересованности в заключении нового договора СНВ до 2021 г. или в его продлении до 2026 года.

Именно с середины 2020-х гг. Соединенные Штаты приступят к широкой программе обновления своего стратегического ядерного арсенала (стоимостью до 900 млрд долл.), а также, вероятно, расширят программу ПРО, на что Россия будет вынуждена отвечать. Причем в отличие от периода холодной войны эта ракетно-ядерная гонка будет дополнена соперничеством по наступательным и оборонительным стратегическим вооружениям в неядерном оснащении, а также развитием космического оружия и средств кибервойны. Новейшие системы оружия особенно опасны тем, что размывают прежние технические и оперативные разграничения между ядерными и обычными, наступательными и оборонительными, региональными и глобальными вооружениями.

К тому же гонка вооружений станет многосторонней, вовлекая, помимо США и России, также КНР, страны НАТО, Индию и Пакистан, Северную и Южную Кореи, Японию и другие государства. Геополитическое положение России обуславливает ее особую уязвимость в такой обстановке.

Уже два десятилетия по вине Вашингтона в законную силу не вступает Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). По их же вине недавно «заморожено» соглашение о ликвидации избыточного запаса плутония. Переговоры по запрещению производства разделяющихся материалов (оружейного урана и плутония) в военных целях (ДЗПРМ) много лет стоят в тупике на Конференции по разоружению в Женеве. По российской инициативе за последние три года прекратилось сотрудничество РФ и США по программам безопасной утилизации, физической сохранности и защите ядерных вооружений, материалов и объектов.

Конференция по рассмотрению Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в 2015 г. закончилась провалом. Северная Корея, которая вышла из ДНЯО в 2003 г., продолжает испытания ядерного оружия и баллистических ракет. В апреле 2017 г. от нее дистанцировался даже главный покровитель – Китай. Настрой новой администрации и Конгресса против многостороннего соглашения об ограничении иранской ядерной программы от 2015 г. может нанести окончательный удар по ДНЯО. Дальнейшее распространение ядерного оружия будет происходить главным образом рядом с российскими границами (Иран, Турция, Египет, Саудовская Аравия, Южная Корея, Япония).

Если и когда это оружие попадет в руки террористов, Россия – с недавнего времени лидер в борьбе с международным терроризмом – может стать одним из первых объектов их мщения, тем более в свете уязвимости ее геополитического положения и проницаемости южных границ.

Рецепты летального исхода

Традиционный контроль над ядерным оружием зиждился на ярко выраженной биполярности миропорядка, примерном равновесии сил сторон и согласовании классов и типов оружия в качестве предмета переговоров. Ныне миропорядок стал многополярным, равновесие асимметричным, а новые системы оружия размывают прежние разграничения. Контроль над вооружениями и предотвращение ядерной войны необходимо своевременно адаптировать к меняющимся условиям. Но надстраивать здание нужно на твердом и испытанном фундаменте – таково элементарное правило любой реконструкции.

В упоминавшейся выше статье Сергей Караганов пишет о необходимости выработки «новых схем ограничения вооружений». В качестве таковых он предлагает «не традиционные переговоры по сокращению (ликвидации) ядерного оружия... Пора и в расчетах, и в переговорах, если их все-таки вести, отходить от бессмысленного принципа численного паритета… Вместо этого стоит начать диалог всех ядерных держав (в том числе, возможно, даже Израиля и Северной Кореи…) по укреплению международной стратегической стабильности. Сопредседателями диалога могут быть Россия, США и Китай. Цель – предотвращение глобальной войны, использования ядерного оружия. Он должен быть направлен именно на повышение стабильности, предсказуемости, донесения друг до друга опасений, предотвращения новых дестабилизирующих направлений гонки вооружений. Особенно основанных на новых принципах средств противоракетной обороны в динамическом взаимодействии с наступательными вооружениями. Естественно, диалог должен включать и обсуждение неядерных, но де-факто стратегических вооружений. А также средств кибервойны… Таким образом, – пишет этот авторитетный специалист, – цель диалога – не собственно сокращение арсеналов, а предотвращение войны через обмен информацией, разъяснение позиций, в том числе причин развертывания тех или иных систем, доктринальных установок, укрепление доверия или по крайней мере уменьшения подозрений».

Прежде всего по поводу приведенного подхода следует отметить, что у Москвы и Вашингтона уже есть совместная концепция стратегической стабильности, предметно согласованная в первый и, к сожалению, последний раз в 1990 году. Ее суть (состояние стратегических отношений, устраняющее стимулы для первого удара) вполне актуальна. Что касается конкретных способов укрепления стабильности (взаимоприемлемое соотношение наступательных и оборонительных средств, снижение концентрации боезарядов на носителях и акцент на высокоживучие системы оружия), они, безусловно, требуют обсуждения и дополнения. Нужно учесть появление новейших наступательных и оборонительных вооружений, затронутые выше опасные концепции их применения, киберугрозы, распространение ядерного и ракетного оружия. Но расширение круга участников таких переговоров преждевременно. В обозримом будущем было бы величайшим успехом достичь взаимопонимания хотя бы в двустороннем формате, а уже затем думать о его расширении.

Кроме того, отвлеченное обсуждение стратегической стабильности сродни популярным в Средние века схоластическим диспутам. Это не приведет к конкретному результату, вроде упомянутого Карагановым «предотвращения новых дестабилизирующих направлений гонки вооружений». Едва ли можно рассчитывать, что оппоненты просто силой аргументов убедят друг друга отказаться от вызывающих беспокойство программ – без достижения взаимных компромиссов в виде ограничения и сокращения конкретных вооружений. А раз так, то и «численному паритету» нет альтернативы: ни одна из сторон не согласится юридически закрепить свое отставание.

Это суждение подтверждает практический опыт. Ведущиеся в течение последних лет американо-китайские консультации по стратегической стабильности при неравенстве потенциалов не породили ничего (кроме совместного словаря военных терминов). Та же участь постигла переговоры «большой ядерной пятерки», начавшиеся с 2009 г.: ничего конкретного, кроме общих благих пожеланий, согласовать не удалось. Наконец, есть опыт диалога России и Соединенных Штатов, который шел до 2012 г. по системам ПРО в контексте стратегической стабильности. Интеллектуальное взаимодействие потерпело фиаско, поскольку США не соглашались ни на какие ограничения ПРО, а Россия их и не предлагала, требуя «гарантий ненаправленности».

Если бы удалось организовать предлагаемый Сергеем Карагановым форум «девятки» по стратегической стабильности, он в лучшем случае вылился бы в бесплодный дискуссионный клуб, а в худшем – в площадку для взаимной ругани (тем более с участием таких своеобразных стран, как Израиль и КНДР).

Единственное содержательное определение стабильности от 1990 г. потому и состоялось, что согласовывалось в рамках переговоров о Договоре СНВ-1 и нашло воплощение в его статьях и обширнейшей интрузивной системе верификации и мер доверия. Поэтому паритет, количественные уровни, подуровни и качественные ограничения являются самым оптимальным и доказавшим свою практичность фундаментом соглашений по укреплению стабильности. В достигнутых с начала 1970-х гг. девяти стратегических договорах сокращение и ограничение вооружений, меры доверия и предсказуемости – отнюдь не самоцель, а способ практического (в отличие от теоретического) приближения к главной цели – предотвращению ядерной войны.

Разрушить существующую систему контроля над вооружениями проще простого, для этого даже не надо ничего делать – без постоянных усилий по ее укреплению она сама разрушается под давлением политических конфликтов и военно-технического развития. А вот создать на ее обломках нечто новое невозможно, тем более если предлагается привлечь скопом все ядерные государства и говорить одновременно обо всех насущных проблемах.

Об интересах России

После смены власти в Вашингтоне сохранение и совершенствование режимов контроля над ядерным оружием впредь могла бы обеспечить только Россия. Конечно, в том случае, если бы она этого захотела. Однако ни на США, ни на КНР или НАТО/Евросоюз рассчитывать не приходится. Помимо ответственности России как великой державы и ядерной сверхдержавы за эту кардинальную область международной безопасности, побудительным мотивом могут быть и другие соображения. При трезвом анализе ситуации, избавленном от политических обид и «ядерного романтизма», Москва должна быть больше всех заинтересована в этом с точки зрения национальной безопасности.

Во-первых, потому что гонку ядерных вооружений теперь намерены возглавить Соединенные Штаты, так зачем предоставлять им свободу рук? В интересах России понизить стратегические «потолки», загнать под них гиперзвуковые средства, вернуться к вопросу согласования параметров и мер доверия применительно к системам ПРО. Тем более что РФ интенсивно строит такую систему в рамках большой программы Воздушно-космической обороны (ВКО).

Другой мотив в том, что, как отмечалось выше, Россия находится в куда более уязвимом геостратегическом положении, чем США и страны НАТО, не имеет союзных ядерных держав и вообще не богата верными военно-политическими союзниками. Соответственно, продуманные и энергичные меры контроля над вооружениями способны устранить многие опасности, которые нельзя снять на путях гонки вооружений.

И, наконец, последнее: новое военное соперничество потребует колоссальных затрат, тогда как российская экономика сегодня явно не на подъеме (в этом году грядет серьезное сокращение российского военного бюджета). Ограничение стратегических сил и другие меры позволят сэкономить изрядные средства и обратить их на другие нужды страны.

Тот факт, что от Вашингтона впредь не следует ждать новых предложений или готовности с энтузиазмом принять российские инициативы, должен рассматриваться как дополнительный аргумент в пользу активизации политики РФ на данном треке. Если со стороны России поступят серьезные предложения (но не такие, как в случае с утилизацией плутония), от них не получится просто так отмахнуться. Более того, с учетом трудностей в отношениях двух ядерных сверхдержав на других направлениях (Украина, Сирия, Иран, Северная Корея), указанная сфера способна быстро стать триггером возобновления их взаимодействия, о котором много говорил Дональд Трамп в ходе избирательной кампании. К тому же он сможет поставить себе в заслугу достижение успеха там, где прежнего президента постигла неудача. (В истории были прецеденты: Никсон и Джонсон, Рейган и Картер.)

Возобновление активных усилий Москвы в данной сфере, безусловно, вызовет поддержку всех стран «Старой Европы», Китая, Японии, мира нейтральных и неприсоединившихся стран, широких общественных движений (вроде кампании за запрещение ядерного оружия, ведущейся в ООН), а также среди либеральных кругов США, в основном настроенных ныне против России. В известном смысле наша дипломатия в сфере контроля над ядерным оружием может стать важнейшим направлением использования «мягкой силы» в российской политике расширения своего глобального влияния.

Первоочередной задачей является спасение Договора РСМД. Вместо бесплодного обмена обвинениями сторонам следует совместно выработать дополнительные меры проверки, чтобы устранить взаимные подозрения. Разумеется, это возможно, только если Россия сама для себя признает ключевое значение Договора в обеспечении собственной безопасности и отбросит недальновидные взгляды на это соглашение.

Затем – заключение следующего договора СНВ на период после 2021 г. и на этой основе – согласование мер в области систем ПРО и новых стратегических вооружений в обычном оснащении. Далее – шаги к закреплению практического эффекта, а затем и вступлению в законную силу ДВЗЯИ. Потом – прогресс по линии ДЗПРМ и утилизации плутония, возобновление сотрудничества России и других стран по физической защите ядерных объектов и сохранности ядерных материалов. Параллельно – укрепление ДНЯО и режима контроля над ракетными технологиями. После этого – ограничение достратегического ядерного оружия и в этом контексте поэтапное и избирательное придание процессу сокращения ядерного оружия многостороннего характера.

* * *

Как показал исторический опыт нашей страны в других общественных сферах, в реальной жизни (в отличие от идеальной) не удастся до основания снести старое, а затем на чистом месте воздвигнуть нечто новое и прекрасное. На деле, если откажемся от наработанных за предшествующие полвека норм и инструментов контроля над ядерным оружием, то в итоге останемся «у разбитого корыта». Вместо этого необходимо срочно спасать эту сложную и бесценную конструкцию и, опираясь на такой фундамент, продуманно совершенствовать систему, приспосабливая к новым вызовам и угрозам российской и международной безопасности. Как сказал великий русский историк академик Василий Ключевский, «где нет тропы, надо часто оглядываться назад, чтобы прямо идти вперед».

США. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 июля 2017 > № 2258189 Алексей Арбатов

Лидер КНР Си Цзиньпин во вторник завершает свой двухдневный визит в Москву, куда он прибыл по приглашению президента России Владимира Путина. В ходе визита лидеры России и Китая провели полноформатные двусторонние переговоры в Кремле, где подробно обсудили состояние двусторонних связей и достигли важных договоренностей по наращиванию связей в различных областях.

В ходе переговоров особый акцент был сделан на развитие торгово-экономического сотрудничества. Стороны обсудили и актуальные международные проблемы, в том числе выразили озабоченность относительно ситуации на Корейском полуострове, где во вторник КНДР успешно провела испытание первой межконтинентальной баллистической ракеты.

Во время встречи президент России наградил лидера КНР высшей государственной наградой — Орденом святого апостола Андрея Первозванного за заслуги в укреплении дружбы между народами России и Китая. Путин и Си Цзиньпин также встретились с представителями общественности, деловых кругов и медиасообществ двух стран.

По мнению эксперта, с точки зрения заключенных соглашений, прошедший визит председателя КНР "нельзя назвать обычным" и "проходным", в условиях угрозы новых американских санкций против РФ достигнутые договоренности в экономической области можно рассматривать, прежде всего, как мощную экономическую и политическую поддержку России и подтверждение дружбы между странами.

Вечерняя встреча

Сразу по прилете в Москву в понедельник председатель КНР выразил убеждение, что его визит пройдет плодотворно, будет способствовать развитию российско-китайского партнерства и выходу на новые договоренности.

Он добавил, что ожидает "обстоятельный обмен мнениями с президентом (РФ Владимиром) Путиным по углублению двусторонних отношений, продвижению многопланового сотрудничества, актуальным тематикам международной и региональной повестки дня, представляющим взаимный интерес".

Уже в понедельник вечером два лидера провели неформальную встречу в Кремле. По сообщению агентства Синьхуа, Путин и Си Цзиньпин в ходе беседы обменялись мнениями по ситуации на Корейском полуострове и в Сирии, согласились, что "Китай и Россия должны сохранить стратегическое сотрудничество, чтобы содействовать мирным переговорам и решению проблемы на Корейском полуострове должным образом".

По данным Синьхуа, оба лидера вновь подтвердили, что выступают против развертывания американских ПРО THAAD в Южной Корее, а также высказались за укрепление двустороннего сотрудничества и взаимной поддержки по вопросам защиты национальных интересов и безопасности, а также по основным международным и региональным проблемам.

"Я считаю, что визит председателя КНР придаст новый импульс и стимул для развития всестороннего стратегического сотрудничества и партнерства России и Китая", — приводит агентство слова российского президента.

Угощение и орден

Во вторник состоялись полноформатные переговоры в Кремле в расширенном составе, которые прошли в формате рабочего обеда. Членов китайской делегации угощали изысканными блюдами русской кухни, на столе среди прочего были оладьи с черной икрой, крем-суп из сморчков, лосось и свинина с картофельным муслином и щербет из хурмы.

Президент России также вручил председателю КНР высшую государственную награду Российской Федерации — Орден святого апостола Андрея Первозванного за выдающиеся заслуги в укреплении дружбы между народами России и Китая.

По словам Си Цзиньпина, Россия и Китай договорились, что отношения стран не подвергнутся влиянию, как бы не изменилась внешнеполитическая обстановка. "Мы настроены на наращивание взаимной поддержки и всестороннего сотрудничества, продвижение нашего сотрудничества вперёд для достижения больших реальных результатов", — сказал председатель КНР в ходе церемонии вручения ордена.

Торгово-экономические связи в центре внимания

Как заявил президент России Владимир Путин, стороны в ходе состоявшихся бесед рассмотрели весь спектр вопросов российско-китайских отношений и достигли важных договоренностей по дальнейшему наращиванию двухсторонних связей в самых разных областях. "Углубленно обсудили тематику экономического взаимодействия", — сказал он.

По итогам переговоров страны поставили задачу активно развивать кредитно-финансовую сферу и сотрудничество в этой области, заявил президент.

"Поддержали договоренность между Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ) и Банком развития Китая о создании совместного инвестфонда объемом в 65 миллиардов юаней. Условились продолжить консультации по более широкому использованию национальных валют во взаимных расчетах и инвестиционной сфере. Уверен, этому будет способствовать открытие в Китае первого зарубежного отделения Центрального банка РФ", — заявил Путин после встречи с Си Цзиньпином.

Российский президент также высоко оценил вклад российско-китайских предприятий, советов и объединений в укрепление торговых и партнерских отношений двух стран.

"Мы подробно обсудили состояние двусторонних связей, наметили планы на перспективу. Отмечу, что их успешная реализация зависит не только от деятельности государственных органов, но и от заинтересованного участия общественных, деловых кругов, поддержки средств массовой информации", — сказал Путин после окончания переговоров, добавив, что на текущий год запланированы еще 180 различных инициатив.

Президент России также сообщил, что РФ и Китай видят значительные возможности в области сотрудничества в сельском хозяйстве. "В прошлом году объем экспорта российской аграрной продукции вырос на 17%. Кроме того, принято решение об увеличении поставок российской пшеницы. В финальной стадии согласования документ о допуске на рынок и других зерновых культур. Обсужден также вопрос об отмене ограничения на импорт в Китай российского мяса и продукции птицеводства", — сказал Путин.

Российский лидер подчеркнул, что "сегодняшнее мероприятие мы считаем ключевым с точки зрения строительства двусторонних отношений". "Отметили, в частности, что товарооборот в этом году, как и в прошлом, продолжает расти. В 2016 году его объем увеличился на 4% и составил 66 миллиардов долларов, а за четыре месяца этого года прирост заметно выше — 37% (24,5 миллиарда долларов)", — сообщил он.

Лидер КНР, в свою очередь, добавил, что страны будут усиливать координацию и взаимодействие в рамках "большой двадцатки" для содействия росту глобальной экономики.

Он также пригласил Путина на саммит БРИКС в китайском Сямэне в сентябре. Как сообщил ранее помощник президента РФ Юрий Ушаков, Путин и Си Цзиньпин проведут двустороннюю встречу 3-5 сентября на саммите БРИКС в Китае.

Коснулись лидеры и других проектов, таких, как китайская инициатива "Один пояс, один путь". Президент России заявил, что данный проект заслуживает особого внимания и всячески будет поддерживаться Россией.

Новая веха на пути укрепления партнерства

Встретился Си Цзиньпин и с российским премьер-министром Дмитрием Медведевым. В ходе беседы Медведев подтвердил намерение посетить Китай во второй половине года с официальным визитом, в рамках которого пройдет встреча глав правительств двух стран.

Он назвал визит председателя КНР в Россию еще одной вехой "на пути укрепления стратегического партнерства и взаимодействия" двух стран. "Уверен, что в результате этого визита наши отношения будут еще лучше, хотя в настоящий момент они и так вышли на совершенно беспрецедентный уровень", — отметил российский премьер.

Заявления и соглашения

В преддверии визита китайского лидера сообщалось, что по его итогам планируется принять два заявления и подписать 40 документов.

Среди ключевых моментов следует отметить, что Москва и Пекин заявили о намерении развивать контакты и сотрудничество в военно-технической сфере, совместно противостоять региональным и глобальным вызовам.

Россия и Китай также предлагают выработать международную конвенцию по борьбе с актами химического и биологического терроризма, выступают за уважение суверенитета Сирии и призывают к разрешению сирийского кризиса политико-дипломатическим путем.

"Стороны, выражая озабоченность нарастающей угрозой попадания оружия массового уничтожения в распоряжение террористических группировок и возможным применением химических и биологических веществ в террористических целях, выступают за выработку международной конвенции о борьбе с актами химического и биологического терроризма", — говорится в совместном заявлении лидеров двух стран о текущей ситуации в мире и важных международных проблемах.

Россия и Китай в совместном заявлении также выступили против использования информационно-коммуникационных технологий для вмешательства во внутренние дела государств, подрыва общественного порядка, разжигания враждебных настроений, разрушения системы государственного управления.

Помимо этого, в рамках визита председателя КНР во вторник "Роснефть" и китайская энергетическая компания CEFC ("Хуасинь") заключили соглашение о стратегическом сотрудничестве.

Как сообщил журналистам глава "Росатома" Алексей Лихачев, лидеры РФ и КНР также дали установку правительствам двух стран подписать пакет документов по четырем проектам "Росатома" в Китае до конца текущего года.

Проблема КНДР

Как отметил председатель КНР, Китай настроен на усилия с Россией по координации и взаимодействию в международных делах, в том числе, для защиты и поддержания стратегического баланса и стабильности во всем мире и преодоления глобальных угроз и вызовов.

В этой связи лидеры не обошли стороной и проблему КНДР. Москва и Пекин призывают всех к сохранению выдержки в вопросе урегулирования на корейском полуострове, диалог и консультации — единственный путь разрешения проблемы, говорится в совместном заявлении лидеров РФ и КНР Владимира Путина и Си Цзиньпина.

"Стороны обеспокоены нарастающими проблемами на Корейском полуострове, включая ядерную, подчеркивают, что все страны должны сохранять максимальные хладнокровие и выдержку, прилагать усилия для достижения разрядки. Будучи членом ООН, Корейская Народно-Демократическая Республика обязана в полной мере выполнять соответствующие резолюции Совета Безопасности ООН", — говорится в документе.

Там отмечается, что РФ и КНР "привержены задачам денуклеаризации Корейского полуострова, подчеркивают, что диалог и консультации являются единственным эффективным путем урегулирования проблем Корейского полуострова". "Стороны призывают другие заинтересованные страны положительно откликнуться на усилия России и Китая по возобновлению диалога и переговоров по проблемам полуострова и играть конструктивную роль в их реальном урегулировании. Россия и Китай поддерживают тесные контакты и взаимодействие, совместно прилагают усилия по созданию в Северо-Восточной Азии всеобъемлющего и эффективного механизма мира и безопасности", — говорится в заявлении.

По словам президента России, комплексное решение проблем Корейского полуострова является одним из совместных внешнеполитических приоритетов России и Китая в целях обеспечения прочного мира и стабильности в северо-восточной Азии.

"Договорились активно продвигать нашу общую инициативу, основанную на российском поэтапном плане корейского урегулирования и китайских идеях параллельного замораживания ракетно-ядерной деятельности КНДР и крупномасштабных военных учений США и Республики Корея", — заявил российский президент.

Утром во вторник КНДР испытала ракету "Хвасон-14", которая упала в Японском море в 300 километрах от берегов Японии. Об успешном испытании первой межконтинентальной баллистической ракеты КНДР было объявлено в эфире Центрального ТВ Северной Кореи. Сообщалось, что испытание ракеты было проведено по приказу лидера страны Ким Чен Ына, который лично присутствовал при пуске. Ракета пролетела 933 километра, достигнув высоты 2802 километра, время полета составило 39 минут.

По данным Минобороны РФ, ракета отслеживалась российской Системой предупреждения о ракетном нападении (СПРН). По информации российского ведомства, она поднялась на высоту 535 километров и пролетела около 510 километров, упав в центральной части Японского моря.

Визит нельзя назвать обычным

По словам руководителя сектора международных экономических организаций Центра экономических исследований Вячеслава Холодкова, прошедший визит председателя КНР "нельзя назвать обычным" и "проходным".

"По размеру тех договоренностей, соглашений и контрактов в экономической области, которые были подписаны и еще предполагается подписать, всего это на десять миллиардов долларов, сумма очень внушительная", — сказал Холодков РИА Новости.

По словам эксперта, "эти контракты и соглашения могут способствовать перестройке российской экономики и ее переходу с сырьевой модели развития на инновационную".

"В условиях угрозы новых американских санкций против России визит Си Цзиньпина в Россию и достигнутые договоренности в экономической области я рассматриваю, прежде всего, как такую мощную экономическую и политическую поддержку России и подтверждение нашей дружбы", — подчеркнул Холодков.

Пхеньян должен окончательно и немедленно прекратить испытания ядерного оружия и баллистических ракет, заявил во вторник глава МИД ФРГ Зигмар Габриэль.

"Северная Корея вновь испытала сегодня баллистическую ракету, по собственному заявлению — впервые испытана межконтинентальная баллистическая ракета. Это новое качество исходящей от Северной Кореи угрозы для мира и безопасности", — заявил министр, его слова цитирует МИД ФРГ.

По словам Габриэля, данным пуском Пхеньян "в очередной раз проигнорировал требование СБ ООН, несмотря на предупреждения мирового сообщества". Министр подчеркнул, что осуждает "нарушающий международное право курс Северной Кореи" и призвал Пхеньян "окончательно и немедленно прекратить испытания ядерного оружия и баллистических ракет, а также связанных с этим программ".

"Германия вместе со своими партнерами будет настаивать на том, чтобы санкции в отношении режима в Пхеньяне были реализованы эффективно и последовательно", — сказал Габриэль, добавив, что КНДР "должна незамедлительно вернуться за стол переговоров".

Ранее во вторник Центральное телевидение КНДР объявило о проведении первого успешного запуска межконтинентальной баллистической ракеты "Хвасон-14". Максимальная высота полета ракеты составила якобы 2802 километра, дальность — 933 километра.

Между тем, как сообщило позднее Министерство обороны России, северокорейская ракета поднялась на высоту 535 километров, а не на заявленные 2802 километра, и пролетела порядка 510 километров, а не 933. По заключению Минобороны России, речь идет об испытании ракеты средней дальности. Аналогичный вывод огласил и Пентагон.

Ангелина Тимофеева.

Россия и Китай выдвинули совместную инициативу по решению проблем Корейского полуострова. Эту инициативу в эфире радио Sputnik прокомментировал эксперт Евгений Зайцев, отметив при этом высокий уровень доверия между лидерами двух стран.

Москва и Пекин призывают всех к сохранению выдержки в вопросе урегулирования на Корейском полуострове, диалог и консультации – единственный путь разрешения проблемы, говорится в совместном заявлении лидеров РФ и КНР Владимира Путина и Си Цзиньпина.

Как отмечается в совместном заявлении внешнеполитических ведомств двух стран, Россия и Китай предложили КНДР объявить мораторий на ядерные и ракетные испытания, а США и Южной Корее – воздержаться от проведения совместных военных учений. В заявлении говорится, что параллельно с этими шагами противостоящие стороны приступают к переговорному процессу и утверждают общие принципы взаимоотношений, которые должны включать неприменение силы, отказ от агрессии, мирное сосуществование, а также намерение прилагать усилия по денуклеаризации Корейского полуострова в целях комплексного урегулирования всех проблем, включая ядерную.

Россия и Китай призвали международное сообщество поддержать эту инициативу.

"Стороны призывают другие заинтересованные страны положительно откликнуться на усилия России и Китая по возобновлению диалога и переговоров по проблемам полуострова и играть конструктивную роль в их реальном урегулировании", – говорится в заявлении.

По мнению руководителя Центра российско-китайских исследований факультета журналистики МГУ Евгения Зайцева, подходы России и Китая слишком отличаются от подходов США в этом вопросе, поэтому поддержки ждать не приходится.

"Ожидания, что никто нам не будет мешать урегулированию этой проблемы, были бы, мягко говоря, преждевременными, учитывая, что помимо России и Китая, в урегулировании ситуации на Корейском полуострове участвуют еще и другие державы – например, США и Япония. Но думаю, что речь может идти не о прямом противодействии этих стран согласованной позиции России и Китая. Здесь речь идет о способах и методах воздействия на Северную Корею, которую пытаются склонить к определенным шагам, направленным на снижение напряженности. Соединенные Штаты уже продемонстрировали, что якобы готовы к самым решительным, жестким действиям. А Россия и Китай заявляют о том, что только путем переговоров эта проблема должна быть поэтапно решена", – сказал Евгений Зайцев в эфире радио Sputnik.

Говоря об итогах переговоров президента России Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина, эксперт отметил высокую степень взаимного доверия.

"Думаю, что отношения председателя Си с Владимиром Путиным – это вершина той доверительности и дружелюбия, на которую лидеры поднялись, ее даже трудно сравнивать в отношении с какими-то другими лидерами. Думаю, что это такой исключительный феномен", – отметил Евгений Зайцев.

По итогам полноформатных переговоров в Москве лидеры России и КНР Владимир Путин и Си Цзиньпин приняли совместные заявления об углублении отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия и о текущей ситуации в мире, а так же подписали 40 документов.

Члены совета национальной безопасности США, представители госдепартамента и министерства обороны во вторник проводят совещание в связи с последним ракетным запуском КНДР, сообщает телеканал CNN.

Утром во вторник КНДР испытала ракету "Хвасон-14", которая упала в Японском море в 300 километрах от берегов Японии. Об успешном испытании первой межконтинентальной баллистической ракеты КНДР было объявлено в эфире Центрального ТВ Северной Кореи. Сообщалось, что испытание ракеты было проведено по приказу лидера страны Ким Чен Ына, который лично присутствовал при пуске. Ракета пролетела 933 километра, достигнув высоты 2802 километра, время полета составило 39 минут.

По данным CNN, военные эксперты США изучают все данные и разведывательную информацию со спутников, самолетов и других систем, чтобы установить, является ли заявление властей КНДР о запуске межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) правдой.

"Если будет установлено, что была запущена МБР, то целью президента Дональда Трампа потенциально будет одобрение "взвешенного ответа", — сообщает телеканал.

Пока, как уточняет CNN, никаких решений не было принято, но в принципе речь может идти об отправке дополнительных военных сил и средств в регион, в частности, войск, самолетов и кораблей. Также рассматриваются дипломатические меры, которые включают в себя новые санкции против КНДР.

По сведениям телеканала, пока в США считают, что ракетные испытания КНДР "не обязательно означают, что она может запустить ракету, которая способна достичь западной Аляски". Кроме того, не ясно, есть ли у страны в наличии "миниатюрная ядерная боеголовка".

В свою очередь официальный представитель госдепартамента Хизер Науэрт сообщила, что ведомства США оценивают последний ракетный пуск КНДР.

"Госдепартамент работает вместе с партнерами из других ведомств над детальной оценкой ракетного запуска КНДР", — написала Науэрт в Twitter.

Евросоюз изучит возможность усиления санкций против КНДР в связи с запуском Пхеньяном баллистической ракеты и призывает Северную Корею прекратить подобные пуски, заявил официальный представитель главы дипломатии ЕС.

"Мы ожидаем, что КНДР прекратит все пуски с использованием технологии баллистических ракет и раз и навсегда откажется от всех программ по запуску баллистических ракет", — говорится в заявлении представителя ЕС, который отмечает, что заявления КНДР о запуске межконтинентальной баллистической ракеты "пока не проверены".

По его словам, глава дипломатии ЕС Федерика Могерини "в ближайшие дни проведет переговоры с министрами иностранных дел международных партнерских (стран), чтобы обсудить международный ответ, включая возможность дальнейших мер СБ ООН".

"Европейский Союз, в свою очередь, рассмотрит подобающую реакцию при тесных консультациях с ключевыми партнерами и в соответствии с позицией СБ ООН, включая возможность дополнительных ограничительных мер", — говорится в заявлении.

ЕС также вновь призвал КНДР к диалогу с международным сообществом с целью добиться денуклеаризации Корейского полуострова.

КНДР во вторник испытала межконтинентальную баллистическую ракету "Хвасон-14", которая упала в Японском море в 300 километрах от берегов Японии. В Пхеньяне пуск ракеты был объявлен успешным. Пуск ракеты был осуществлен в окрестностях уезда Панхён провинции Пхёнан-Пукто на северо-западе КНДР у ее границ с Китаем в восточном направлении.

Правительства Японии и Южной Кореи осудили новое ракетное испытание КНДР, расценив его как нарушение резолюций СБ ООН. Президент США Дональд Трамп выразил надежду, что Южная Корея и Япония не будут дальше мириться с испытаниями Пхеньяна, а Китай предпримет жесткие меры.

По данным Минобороны РФ, ракета отслеживалась российской системой предупреждения о ракетном нападении (СПРН). По информации российского ведомства, она поднялась на высоту 535 километров и пролетела около 510 километров, упав в центральной части Японского моря.

Заявления для прессы по итогам российско-китайских переговоров.

По итогам российско-китайских переговоров Владимир Путин и Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин сделали заявления для прессы.

В.Путин: Уважаемый Председатель Си Цзиньпин! Дамы и господа!

Официальный визит в Россию Председателя КНР Си Цзиньпина – несомненно, центральное событие этого года в отношениях между нашими государствами.

Вчера мы с господином Си Цзиньпином общались в неформальной обстановке, откровенно обменялись мнениями по наиболее важным вопросам двустороннего сотрудничества, а сегодня провели насыщенные переговоры с участием членов Правительств, руководителей крупнейших компаний. Пришли к единому мнению, что российско-китайское стратегическое партнёрство приобрело впечатляющую динамику практически во всех сферах.

Подчеркну, большая заслуга в этом принадлежит господину Си Цзиньпину. Признанием его личного вклада в укрепление дружбы между народами России и Китая стало награждение орденом Святого апостола Андрея Первозванного. И я с удовольствием сегодня, как вы видели, вручил нашему другу в Кремле эту высшую государственную награду Российской Федерации.

В ходе состоявшихся бесед мы рассмотрели весь спектр вопросов российско-китайских отношений и достигли важных договорённостей по дальнейшему наращиванию двусторонних связей в самых разных областях.

Углублённо обсудили тематику экономического взаимодействия, отметили, в частности, что товарооборот в этом году, как и в прошлом, продолжает расти. В 2016 году его объём увеличился на 4 процента и составил 66 миллиардов долларов, а за 4 месяца этого года прирост заметно выше – 37 процентов, 24,5 миллиарда долларов.

Приоритетное направление сотрудничества – это энергетика. Россия занимает лидирующие позиции по объёмам поставки в КНР нефти. В 2016 году только в рамках межправсоглашений экспортировано 27,3 миллиона тонн. С учётом коммерческих контрактов – 52,5 миллиона тонн.

По графику ведётся строительство газопровода «Силы Сибири». Напомню, что это 38 миллиардов кубических метров газа в течение 30 лет. Как вы видели, только что руководители «Газпрома» и «Китайской национальной нефтегазовой корпорации» подписали дополнительное соглашение, ориентированное на начало первых поставок природного газа уже в декабре 2019 года. Продолжается согласование параметров западного маршрута.

На завершающей стадии строительство предприятия по производству сжиженного природного газа «Ямал-СПГ». Напомню, что существенная доля в этом проекте принадлежит китайским партнёрам – 29,9 процента. На сегодня завод готов на 90 процентов, а его запуск планируется уже в конце текущего года.

Отмечу успешный опыт возведения первой очереди Тяньваньской атомной электростанции. В следующем году должны вступить в строй ещё два энергоблока станции. Условились продолжать самую тесную кооперацию в атомной сфере.

Особое внимание уделили сотрудничеству в высокотехнологичных областях. Речь идёт о совместном освоении космического пространства. Готовится очередная программа сотрудничества в области космоса на 2018–2022 годы.

В авиастроении успешно реализуются совместные проекты по созданию дальнемагистрального самолёта и тяжёлого гражданского вертолёта. В сфере транспорта ведётся проектирование высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва – Казань». Решаются вопросы локализации производства подвижного состава.

Другой транспортный проект – создание автомобильного маршрута «Европа – Западный Китай». И работы на его российском участке планируется завершить в 2019 году.

Большой потенциал видим в совместном использовании Северного морского пути, Транссибирской и Байкало-Амурской магистрали. Это во многом созвучно инициативам китайских партнёров, обсуждавшимся на недавнем форуме «Один пояс, один путь» в Китае. Инициатива китайского лидера заслуживает самого пристального внимания и всячески будет поддерживаться Россией.

Уверен, за такими масштабными проектами – интенсивная торговля, современные производства и рабочие места, опережающее развитие российских и китайских регионов. Мы поставили задачу активнее развивать кредитно-финансовую сферу и сотрудничество в этой области. Кстати, в прошлом году накопленные прямые капиталовложения из Китая увеличились на 12 процентов, достигнув 2,3 миллиарда долларов.

Поддержали договорённость между Российским фондом прямых инвестиций и Банком развития Китая о создании совместного инвестфонда объёмом 65 миллиардов юаней. Условились продолжить консультации по более широкому использованию национальных валют во взаимных расчётах и инвестиционной сфере. Уверен, этому будет способствовать открытие в Китае первого зарубежного отделения Центрального банка Российской Федерации.

Видим значительные возможности в сотрудничестве в области сельского хозяйства. В прошлом году объём экспорта российской аграрной продукции вырос на 17 процентов и достиг 1,6 миллиарда долларов.

Кроме того, принято решение об увеличении поставок российской пшеницы. В финальной стадии согласование документа о допуске на рынок Китая и других зерновых культур. Обсуждён также вопрос об отмене ограничений на импорт в Китай российского мяса и продукции птицеводства.

Проведён обстоятельный обмен мнениями по сопряжению деятельности Евразийского экономического союза с китайской инициативой «Экономического пояса Шёлкового пути». Это весьма перспективное направление, приложение совместных усилий в русле нашей идеи о формировании большого евразийского партнёрства.

На переговорах были затронуты и другие значительные темы. Прежде всего гуманитарные контакты. О дальнейших планах подробно поговорили в ходе нашей с господином Си Цзиньпином встречи с представителями общественности, деловых кругов и средств массовой информации двух стран. Подчеркнули успешную реализацию нового масштабного проекта годов российских и китайских средств массовой информации.

К визиту Председателя КНР приурочено и проведение очередного форума СМИ. Его главным итогом считаем договорённость о запуске в КНР нашего третьего по счёту культурно-просветительского телеканала «Катюша». Подготовлено к подписанию соглашение в сфере кинопроизводства. Есть хорошие наработки в области мультипликации.

Намерены и далее укреплять научные и образовательные связи. На сегодняшний день в России обучается около 25 тысяч китайских граждан, а в Китае – 17 тысяч россиян. К 2020 году студенческие обмены планируется довести до 100 тысяч человек.

Уже в сентябре этого года состоится набор в первый российско-китайский университет в Шэньчжэне, создаваемый с участием МГУ имени Ломоносова и Пекинского политехнического университета. В перспективе в нём смогут обучаться до 5 тысяч студентов.

Отметили положительную динамику в области туризма. Китайские граждане занимают лидирующие позиции по количеству турпоездок в Россию. В 2016 году их число выросло до 30 процентов – это 1 миллион 280 тысяч человек. Китай уже стал вторым по популярности направлением у российских туристов, тоже значительный плюс – 30 процентов.

Конечно, в ходе переговоров большое внимание уделили внешнеполитической тематике. Россия и Китай активно взаимодействуют на международной арене. Условились с господином Си Цзиньпином углублять сотрудничество в различных многосторонних форматах, в частности в ООН, Шанхайской организации сотрудничества, «Группе двадцати», что нашло своё отражение в нашем совместном заявлении.

Через два дня вместе с Председателем КНР примем участие в саммите «двадцатки» в Гамбурге. Там же по сложившейся традиции проведём рабочую встречу лидеров стран БРИКС. Как вы знаете, в этом году Китай председательствует в объединении и будет принимать официальный саммит в Сямыне в сентябре.

В числе совместных внешнеполитических приоритетов – комплексное решение проблем Корейского полуострова в целях обеспечения прочного мира, стабильности в Северо-Восточной Азии. Договорились активно продвигать нашу общую инициативу, основанную на российском поэтапном плане корейского урегулирования и китайских идеях параллельного замораживания ракетно-ядерной деятельности КНДР и крупномасштабных военных учений Соединённых Штатов Америки и Республики Корея.

Обменялись мнениями по сирийскому кризису и другим проблемным вопросам. Поговорили о перспективах реализации договорённостей по иранской ядерной программе.

Если суммировать, то Россия и Китай действительно придерживаются очень близких или совпадающих по всем важнейшим международным проблемам мнений. Мы намерены и далее наращивать нашу внешнеполитическую координацию.

В целом сегодняшние переговоры послужат дальнейшему развитию комплекса по-настоящему дружественных отношений между Россией и Китаем.

Я ещё раз благодарю наших китайских друзей за открытый, полезный диалог. Хочу выразить слова благодарности нашему другу, Председателю Си Цзиньпину.

Спасибо за внимание.

Си Цзиньпин (как переведено): Уважаемый Президент Путин! Российские коллеги! Уважаемые представители СМИ! Добрый день! Очень рад вместе с моим хорошим другом Президентом Путиным с Вами встретиться.

Это моя шестая поездка в Россию после вступления в должность Председателя Китая в марте 2013 года. Только что мы с Президентом Путиным провели третью в этом году встречу, обменялись мнениями по двусторонним отношениям, по ряду крупных международных и региональных вопросов, достигли широких договорённостей.

Для меня большая честь быть награждённым орденом Святого Андрея, я буду бережно хранить его и считать его знаком глубокого чувства дружбы к китайскому народу. Сегодня мы подписали и опубликовали совместное заявление Китайской Народной Республики и Российской Федерации о дальнейшем углублении всестороннего взаимодействия, всестороннего партнёрства и стратегического взаимодействия, Совместное заявление КНР и РФ о текущей ситуации в мире и важных международных проблемах, утвердили План действий по реализации положений Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве на 2017–2020 годы.

Наши министры иностранных дел подписали совместные заявления министерств двух стран по проблемам Корейского полуострова. По линии соответствующих ведомств и предприятий также был подписан целый ряд соглашений о сотрудничестве. Можно сказать, что данный визит прошёл плодотворно и придал новый импульс развитию китайско-российского всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия.

Мы с Президентом Путиным едины в том, что в настоящее время китайско-российские отношения переживают наилучший период за всю историю существования. Как бы ни изменилась внешняя обстановка, наша решимость и уверенность в развитии и углублении стратегического взаимодействия остаётся непоколебимой. Мы будем и дальше рассматривать наши двусторонние отношения как приоритет в своей внешней политике, продолжать взаимную поддержку по вопросам, затрагивающим жизненно важные интересы друг друга, активно продвигать многоплановое сотрудничество, чтобы наши отношения, которые развиваются на высоком уровне, стали двигателем собственного развития и возрождения наших двух стран, а также краеугольным камнем для поддержания мира и стабильности во всём мире.

Мы с радостью отмечаем, что в этом году при общих усилиях наше многоотраслевое сотрудничество показало мощную динамику. За первые пять месяцев наш товарооборот составил 32,4 миллиарда долларов США, увеличившись по сравнению с аналогичным периодом на 26,1 процента.

Китай остаётся крупнейшим торговым партнёром для России, непрерывно улучшается наша торговая структура. Успешно продвигается целый ряд стратегических проектов в таких сферах, как энергетика, инвестирование, космос, авиация и транспортная инфраструктура. Мы развиваем сопряжение инициативы «Один пояс, один путь» и ЕАЭС, содействуем развитию и процветанию на Евразийском континенте. Все эти отрадные достижения не только пошли на благо нашего собственного экономического развития, но и послужили энергией и уверенностью для восстановления глобальной экономики в целом.

За последние годы бурно развиваются и наши гуманитарные контакты. Например, мы проводим мероприятия в рамках национальных годов, годов языка, годов туризма, а также годов молодёжных обменов. В этом году мы успешно провели годы СМИ.

Наши взаимные поездки стали более интенсивными и удобными. Значительно повысилось количество людей, учащихся друг у друга, совершающих туристические поездки друг к другу. Наш совместный университет в Шэньчжэне в этом году уже будет принимать первых абитуриентов.

В этом году исполняется 20 лет Китайско-российскому комитету дружбы, мира и развития, а также 60 лет с создания Общества китайско-российской дружбы. Считаю, что обе стороны приложат все усилия для упрочения общественной и народной базы китайско-российских отношений.

Мы с Президентом Путиным едины в том, что нынешний мир неспокоен, непрерывно появляются локальные конфликты и войны. По-прежнему остаются сложными такие проблемы, как Корейский полуостров и сирийский вопрос.

Считаю, что мы настроены на усиление с Россией координации и взаимодействия в международных делах вместе с международным сообществом, прилагать усилия для оптимизации системы глобального управления для поддержания стратегического баланса и стабильности во всём мире, для совместного преодоления глобальных угроз и вызовов, таких как терроризм, чтобы вместе стимулировать процесс политического урегулирования конфликтов в горячих точках и в целях формирования нового типа межгосударственных отношений на основе сотрудничества и взаимной выгоды.

Мы с Президентом Путиным будем принимать участие в гамбургском саммите «большой двадцатки». Китай и Россия как ведущие экономики мира настроены на формирование более открытой глобальной экономики. Будем вместе усиливать нашу координацию и взаимодействовать в рамках «большой двадцатки» для содействия росту глобальной экономики.

Мы с Президентом Путиным готовы поддерживать тесные контакты и в полной мере проявить стратегически руководящую роль наших контактов для развития китайско-российских отношений.

Я приглашаю Президента Путина в сентябре этого года приехать в Китай на саммит БРИКС для продолжения наших дружественных и углублённых контактов.

Благодарю за внимание!

В лунном сиянии

Фёдор Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Резюме Три года назад, когда все вспоминали столетие начала Первой мировой войны, мировым бестселлером стала книга Кристофера Кларка «Лунатики». Описание того, как лидеры великих держав, снедаемые тщеславием и амбициями, но, в принципе, не стремившиеся к столкновению, ввергли Европу в бессмысленную бойню. Она уничтожила мировой порядок и спровоцировала три с лишним десятилетия нестабильности, включавшие еще одну мировую войну.

Три года назад, когда все вспоминали столетие начала Первой мировой войны, мировым бестселлером стала книга Кристофера Кларка «Лунатики». Описание того, как лидеры великих держав, снедаемые тщеславием и амбициями, но, в принципе, не стремившиеся к столкновению, ввергли Европу в бессмысленную бойню. Она уничтожила мировой порядок и спровоцировала три с лишним десятилетия нестабильности, включавшие еще одну мировую войну.

Луна по-прежнему светит. Считается, что человечество извлекло уроки из тогдашней трагедии, и во второй половине века демонстрировало в целом более ответственное поведение. Вероятно, так и есть. Несмотря на острые коллизии и системное противостояние нового глобального конфликта не случилось. А окончание той конфронтации оказалось и вовсе неожиданно гладким – просто одна из сторон самоустранилась, оставив вторую в состоянии приятной эйфории. Но это и сыграло злую шутку. «Привычка к миру», да еще и замешанная на уверенности в том, что находишься на «правильной стороне истории», привела к накоплению противоречий, которые не разрешались, а затушевывались.

Наши авторы смотрят в будущее без излишнего оптимизма. Филип Гордон попросту моделирует войны, в которые может, того не желая, ввязаться Дональд Трамп. Тимофей Бордачёв пишет о «стратегической фривольности», которая отличает сейчас нравы крупнейших государств и чревата тяжелыми последствиями, вплоть до запуска маховика, приведшего к августу четырнадцатого. Александр Лосев предвидит эпоху нового меркантилизма с воспроизводством наиболее жестких и эгоистичных форм межгосударственного соперничества. Иван Сафранчук и Артур Брукс анализируют причины перемен во внутренней американской политике, которые сказываются на всей мировой ситуации.

Алексей Арбатов подробно разбирает ключевую проблему международной безопасности – контроль над ядерными вооружениями. По его мнению, высок риск распада системы мер, гарантировавших стабильность в этой сфере до начала XXI века, и последствия могут быть непредсказуемыми. Александр Колбин размышляет о том, как концептуальным подходам к проблеме стратегической стабильности учесть радикальные перемены на международной арене после конца холодной войны. Андрей Ланьков описывает наиболее буйного “плохиша” ядерной области – Северную Корею, пытаясь понять, реально ли вообще как-то решить эту проблему.

Станислав Белень призывает к реализму Североатлантический блок – пора переосмыслить сущность своей деятельности, а не держаться за модель холодной войны. Андрей Сушенцов и Николай Силаев обращают внимание на то, что сам характер альянсов значительно изменился со второй половины прошлого века и уже не вернется к прежней схеме.

Дмитрий Ефременко рассматривает положение вещей на Ближнем Востоке – в зоне, где великие державы первой четверти нынешнего столетия ведут себя наиболее активно, в том числе и применяя военную силу. Он полагает, что Россия уже не может позволить себе просто покинуть регион – это ударит и по ее интересам, и по перспективам хоть какой-то стабилизации. Руслан Халиков рассматривает большие проекты, формирующиеся на Ближнем Востоке и претендующие на большее, чем просто региональная повестка дня.

Последний раздел – о вечном, но оно имеет самое прямое отношение к текущему. Чем более бурные внешние условия, тем важнее обеспечить внутреннюю устойчивость обществ, особенно таких сложных и многосоставных, как российское. Алексей Юдин беседует с нашим журналом о сложностях межконфессионального диалога. Сергей Перевезенцев задается вопросом, какой подход к истории необходим для развития общества и государства. А Дмитрий Андреев пишет о консерватизме и традиции – как они работают в российском случае и что это означает.

Последнее время все сильнее ощущение ускоряющегося обратного отсчета – к еще более резким переменам. Мир движется куда-то по блистающей дорожке лунного света

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2017 > № 2258205 Федор Лукьянов

Трамп в состоянии войны: реальная перспектива?

Как президент может оказаться случайно вовлечен в конфликт

Филип Гордон – старший научный сотрудник в Совете по внешним связям. В 2013–2015 гг. был Специальным помощником президента и координатором Белого дома по Ближнему Востоку, Северной Африке и региону Персидского Залива.

Резюме Если неудачная сделка в бизнесе позволяет сторонам выйти из нее и избежать серьезных последствий, то неудачный дипломатический гамбит способен привести к политической нестабильности, дорогостоящим торговым спорам, распространению опасных вооружений и даже к войне.

Администрация Трампа находится в Белом доме уже несколько месяцев, и до сих пор неясно, какой внешнеполитический курс выберет президент. Понятно, что импульсивность, воинственность и необдуманность, характерные для избирательной кампании, сохранились. Заняв президентское кресло, Трамп продолжил бросать вызов общепринятым нормам, нарушать дипломатические традиции и скатываться к оскорблениям или угрозам в ответ на то, что ему представляется неуважительным отношением или провокацией. Ключевой посыл состоит в том, что Соединенные Штаты больше не позволят друзьям или неприятелям пользоваться Америкой в своих интересах. После нескольких десятилетий «уступок» другим странам он намерен поставить интересы США на первое место и начать снова побеждать.

Вполне возможно, жесткие переговорные позиции просто тактическая уловка – подход к переговорам, который он характеризует как «искусство сделки». Когда-то давно президент Ричард Никсон разработал «теорию сумасшедшего», согласно которой можно напугать своих недругов и заставить их поверить в свою непредсказуемость и возможность совершить безумные шаги, если они не выполнят его требований. Трамп, который давно пользуется репутацией отвязанного, вполне может взять на вооружение эту тактику.

Однако проблема в том, что переговоры часто терпят неудачу, а неприятели сами нередко оказываются бесцеремонными и непредсказуемыми. В конце концов, теория сумасшедшего не помогла Никсону заставить Северный Вьетнам пойти на компромисс. Более того, претворение этой теории в жизнь предполагает умение действовать рассудительно, когда это требуется. Трампу как президенту еще нужно доказать, что он на это способен. И если неудачная сделка в бизнесе позволяет сторонам избежать серьезных последствий, то неудачный дипломатический гамбит может привести к политической нестабильности, дорогостоящим торговым спорам, распространению опасных вооружений и даже к войне. История пестрит примерами лидеров, которые, подобно Трампу, пришли к власти на волне народного недовольства, пообещав принудить недругов к покорности, но в итоге увязли в военном, дипломатическом или экономическом конфликте, о чем вынуждены были потом сожалеть. Случится ли нечто подобное с Трампом? Никто не знает. А что если бы, подобно Эбенезеру Скруджу из «Рождественской песни» Чарльза Диккенса, Трамп встретил Духа из будущего, показавшего, куда может завести его политика, прежде чем он решится ее проводить?

Может ли такой Дух показать ему вариант будущего, в котором его администрация после бурного старта со временем становится умереннее и более традиционной, нежели прогнозировалось, и даже добивается успеха в переговорах, заключив «более выгодные сделки»? Однако существует реальная опасность того, что все окажется гораздо хуже, если эксцентричный стиль и конфронтационная политика Трампа разрушат и без того хрупкий мировой порядок и приведут к открытому конфликту – скорее всего, с Ираном, Китаем или КНДР.

В нижеприведенном сценарии все, случившееся до середины марта 2017 г., имело место в действительности, а то, что происходит после этой даты – по крайней мере на момент публикации – художественный вымысел.

Скатывание к войне с Ираном

Сентябрь 2017 г.: Белый дом поглощен дебатами о вариантах эскалации конфликта с Ираном. Еще 10–12 американских солдат убиты в результате теракта в Ираке, спонсированного Ираном, и президент разгневан тем, что нанесенные ранее авиаудары по Ирану не смогли сдержать эту смертельно опасную агрессию. Он испытывает искушение ответить гораздо агрессивнее, но понимает, что, поступая таким образом, рискует еще больше втянуть Соединенные Штаты в дорогостоящую и непопулярную войну – тот самый «хаос», которого он обещал избегать. Оглядываясь назад, он понимает, что конфликт, вероятно, стал неизбежен, когда он назначил определенную команду во внешнеполитическое ведомство и начал реализовывать новый подход в отношении Ирана.

Конечно, еще задолго до выборов Трамп критиковал ядерное соглашение с Тегераном как «худшую из когда-либо заключенных сделок» и обещал положить конец «агрессивному стремлению Ирана дестабилизировать ситуацию на Ближнем Востоке и доминировать» в регионе. Некоторые из его главных советников крайне враждебно настроены в отношении Ирана и склонны к более конфронтационному подходу. Среди них первый помощник по национальной безопасности Майкл Флинн, директор ЦРУ Майк Помпео, главный стратег Стив Бэннон и министр обороны Джеймс Маттис. Некоторые из бывших коллег Маттиса по военному ведомству говорили, что он вот уже 30 лет буквально одержим Ираном. Как сказал один морской пехотинец в интервью журналу Politico, «складывается впечатление, будто он хочет поквитаться с иранцами».

Во время кампании и первых месяцев пребывания в должности Трамп всячески подпитывал антииранские настроения и последовательно вводил общественность в заблуждение по поводу того, что повлекла за собой ядерная сделка. Он настаивал на том, что Соединенные Штаты «абсолютно ничего не получили» от этой сделки, что она позволит Ирану в конце концов обрести бомбу и что она дала Тегерану 150 млрд долларов (очевидно, намекая на условие сделки, согласно которому Иран получил доступ к 50 млрд долларов, замороженных на иностранных счетах). Критики утверждали, что эта риторика напоминала намеренно преувеличенное описание администрацией Буша программ по созданию оружия массового уничтожения в Ираке, которое предшествовало вторжению. В феврале 2017 г., реагируя на испытание Ираном баллистической ракеты, Флинн дерзко заявил, что «делает официальное предупреждение Ирану». Спустя два дня администрация объявила о новых санкциях в отношении 25 иранских граждан и компаний, участвовавших в программе создания баллистической ракеты.

Наверно, не менее предсказуемым было и то, что Тегеран пренебрег жесткой риторикой администрации Трампа и продолжил испытания ракет, настаивая на том, что ни ядерная сделка, ни резолюции Совета Безопасности ООН не запрещают ему это делать. Верховный правитель Ирана Али Хаменеи, оказывающий военную помощь режиму Башара Асада в Сирии, утверждает, что это не слишком обременительно для иранской казны. Попытки США убедить Россию в необходимости ограничить роль Ирана в Сирии были также проигнорированы, и это еще больше раздосадовало Белый дом.

Многих удивило, что растущее давление на Тегеран не сразу привело к расторжению ядерной сделки. Как только Трамп вступил в должность, он положил конец практике администрации Обамы побуждать банки и международные компании делать все, чтобы Иран получил экономическую выгоду от сделки. И поддержал планы Конгресса наложить санкции на иранские организации и компании за терроризм или нарушение прав человека, поскольку высокопоставленные чиновники настаивали на том, что это допускается условиями ядерной сделки. Иран посетовал на то, что эти закулисные санкции нарушают условия договора, но не предпринял никаких действий. К марту 2017 г. официальные лица в США пришли к выводу – и некоторые сторонники администрации начали торжествовать, – что более жесткий подход Трампа приносит плоды.

Если бы каждая из сторон вела себя иначе, то ухудшения отношений не произошло бы. Но в конце концов сделка не была надежной. В начале лета 2017 г. начали появляться первые признаки беды. Под давлением сторонников жесткой линии в Иране, преследовавших собственные интересы, торпедируя договоренность, Тегеран продолжал провокации, в том числе задерживая граждан с двойным иранско-американским гражданством. В июне, проанализировав свою иранскую политику, Трамп включил Корпус стражей Исламской революции в список иностранных террористических организаций и объявил, что облегчение режима санкций возможно только, если Иран отпустит всех задержанных граждан США и вернется к переговорам по устранению «изъянов» ядерной сделки. Вместо того чтобы подчиниться этим требованиям, Иран ответил дерзко. Его новый президент – сторонник жесткой линии, победивший Хасана Рухани на выборах в мае 2017 г. – заявил, что, поскольку Соединенные Штаты не соблюдают условия соглашения, Иран возобновит некоторые запрещенные ядерные исследования, включая испытание усовершенствованных центрифуг и увеличение запасов низкообогащенного урана. Вашингтон заговорил о необходимости новых усилий по экономическому подавлению Ирана или даже о превентивном военном ударе.

Администрация Трампа была уверена, что другие страны поддержат ее более жесткий подход, и предупредила союзников и недружественные страны, что им придется выбирать, с кем иметь дело: с Вашингтоном или Тегераном. Но давление не сработало. Китай, Франция, Германия, Индия, Япония, Россия, Южная Корея и Великобритания дружно заявили, что сделка приносила плоды до тех пор, пока Соединенные Штаты не попытались изменить ее условия, и возложили вину за кризис на Вашингтон. ЕС даже принял закон, запрещавший поддерживать вторичные санкции США против Ирана. Трамп вспылил и поклялся, что они ответят за свое предательство.

Пока Соединенные Штаты враждовали со своими ближайшими партнерами, напряженность в отношениях с Ираном продолжала нарастать. Раздраженный непрерывной поддержкой Ираном мятежников-хуситов в Йемене, Пентагон усилил патрули в Ормузском проливе и разрешил американским военным открывать огонь на поражение при первом подозрении. Когда иранский патрульный катер приблизился к американскому крейсеру при неясных обстоятельствах, корабль США открыл огонь, убив 25 иранских моряков.

В Иране инцидент упрочил поддержку режима и вызвал повсеместные призывы к мщению, которым новый президент страны не мог сопротивляться. Менее недели спустя военизированная группа «Катаиб Хезболла» убила шесть американских солдат в Ираке. Хотя американская общественность требовала отмщения, некоторые призвали к дипломатическим усилиям, вспомнив, как в январе 2016 г., когда американские моряки заплыли в иранские территориальные воды, государственный секретарь Джон Керри и иранский министр иностранных дел Мохаммед Джавад Зариф вели переговоры напрямую. На этот раз ЕС предложил посреднические услуги по урегулированию кризиса.

Но Белый дом не желал иметь ничего общего с тем, что считал унизительным умиротворением Ирана, предпринятым администрацией Обамы. Чтобы проучить Иран, Трамп велел нанести удар крылатыми ракетами по разведывательному штабу Стражей исламской революции, в результате чего были разрушены три здания, убито около 10 офицеров и неизвестное число гражданских лиц.

Советники Трампа предсказывали, что Иран отступится, но тот был охвачен националистической лихорадкой и решил пойти на эскалацию конфликта, прикинув, что у американской общественности нет желания проливать кровь или тратить финансы на Ближнем Востоке. «Катаиб Хезболла» и прочее шиитское ополчение в Ираке, частично действуя под управлением Ирана, но во многом самостоятельно, атаковали персонал США. Тегеран вынудил слабое багдадское правительство потребовать вывода американских военных из Ирака, что нанесло бы серьезный удар по кампании США против ИГИЛ.

Когда Вашингтон повторно ввел санкции, приостановленные ядерной сделкой, Иран отказался от ограничений в программе обогащения урана, изгнал наблюдателей ООН и объявил, что больше не считает себя связанным соглашением. После того как ЦРУ пришло к выводу, что Тегеран вернулся к наращиванию возможностей по созданию ядерного оружия, ведущие советники Трампа проинформировали его об этом. Некоторые советовали вести себя сдержанно, тогда как другие, во главе с Бэнноном и Маттисом, настаивали, что доверия заслуживает лишь вариант уничтожения иранской ядерной инфраструктуры с помощью массированного превентивного удара, а также расширение присутствия Соединенных Штатов в Ираке для отражения возможных нападений Ирана. Помпео, давнишний сторонник смены режима в Иране, доказывал, что подобный удар мог бы привести к народному восстанию и изгнанию верховного лидера. Эту ободряющую теорию сам Трамп уже слышал по телевидению в программе, где телеведущие брали интервью у экспертов исследовательских центров.

И опять-таки нервничающие союзники предложили посредничество в поисках дипломатического решения. Они попытались вернуть к жизни ядерную сделку 2015 г., утверждая, что она особенно актуальна в свете последних событий. Но было слишком поздно. Удары по ядерным объектам в Араке, Фордоу, Исфахане, Натанзе и Парчине привели к ответным ударам по войскам США в Ираке, к новым атакам возмездия против целей в Иране и очередным терактам против американцев в Европе и на Ближнем Востоке. Тегеран также поклялся возродить ядерную программу в больших масштабах, чем раньше. Президент, обещавший прекратить бессмысленную гибель американцев и растранжиривание средств на Ближнем Востоке, теперь недоумевал, как мог дойти до очередной войны в этом регионе.

Борьба с Китаем

Октябрь 2017 г.: эксперты считают, что это самая опасная конфронтация ядерных держав со времен Кубинского ракетного кризиса. После беспрецедентной эскалации торговой войны между США и Китаем – гораздо худшей, чем предсказывали обе стороны – стычка в Южно-Китайском море привела к потерям с обеих сторон и интенсивной перестрелке между флотами. Прошли слухи, что КНР привела ядерные силы в состояние повышенной боеготовности. Конфликт, которого многие так опасались, начался.

Китай был главным объектом критики Трампа во время избирательной кампании и в первые месяцы пребывания на президентском посту. Еще в роли кандидата Трамп то и дело обвинял Пекин в уничтожении американских рабочих мест и в краже американских секретных материалов. «Мы не можем и дальше позволять Китаю насиловать нашу страну», – сказал он. Бэннон, создавший теневой совет национальной безопасности в начале президентства Трампа, даже предсказывал конфликт с Китаем. «В течение следующих 5–10 лет мы будем воевать в Южно-Китайском море», – сказал он в марте 2016 года. – У меня нет на этот счет никаких сомнений».

Вскоре после своего избрания Трамп принял телефонный звонок с поздравлениями от президента Тайваня Цай Инвэнь, нарушив дипломатическую традицию и намекнув на возможные изменения в политике «единого Китая», которую до этого проводили Соединенные Штаты. Неясно, было ли это сделано неумышленно или сознательно. Но в любом случае Трамп оправдывал свой подход и настаивал на том, что политика будет зависеть от того, пойдет ли Пекин на уступки в торговле. «Разве Китай спрашивал у нас, хорошо ли обесценивать свою валюту (чтобы затруднить конкуренцию нашим компаниям), облагать наши экспортные товары высокими налогами (США не облагают такими же налогами китайские товары) или наращивать военную мощь в центре Южно-Китайского моря?» – написал он в Твиттере. – «Я так не думаю!» В феврале 2017 г., после звонка китайского президента Си Цзиньпина, Трамп объявил, что готов согласиться с политикой «единого Китая». Азиатские эксперты испытали облегчение, но президента привело в ярость то, что многие решили, будто он дал задний ход. «Трамп проиграл в первом сражении с Си и теперь будет восприниматься как бумажный тигр», – сказал в интервью «Нью-Йорк Таймс» профессор Народного университета Китая Ши Йнхун.

Были и другие ранние признаки грядущих столкновений. На слушаниях в связи с его возможным назначением на пост государственного секретаря Рекс Тиллерсон, похоже, провел красную черту в Южно-Китайском море, отметив, что «нельзя позволить Китаю иметь доступ к островам». Некоторые пропустили эти слова мимо ушей как надуманную риторику, но только не Пекин. Государственная газета China Daily предупредила, что любая попытка проводить подобную политику может привести к «губительной конфронтации», а Global Times заявила, что это может спровоцировать «крупномасштабную войну».

Затем начались торговые споры. Трамп выдвинул на пост руководителя нового Национального совета по торговле при Белом доме Питера Наварро, автора книги «Грядущие китайские войны, смерть от Китая» и других провокационных книг, описывающего отношения с точки зрения игры с нулевой суммой и настаивающего на необходимости повышения американских пошлин и введения торговых санкций. Подобно Бэннону, Наварро постоянно вызывал дух военного конфликта с Пекином и требовал более жестких экономических мер – не только для того, чтобы выправить торговый баланс между Соединенными Штатами и КНР, но и для ослабления военной мощи Пекина, которая, как он утверждал, будет неизбежно использована против США. Эта риторика встревожила многих наблюдателей, но они нашли успокоение в идее о том, что ни одна из сторон не может позволить себе конфронтацию.

Однако последовавшие решения действительно сделали войну неизбежной. В июне 2017 г. Северная Корея испытала еще одну ракету дальнего радиуса действия. Это приблизило ее к возможности нанести удар по Соединенным Штатам, и Трамп потребовал, чтобы Китай остановил своего маленького союзника, пригрозив «серьезными последствиями», если Пекин откажется. Пекин не был заинтересован в наращивании КНДР ядерного потенциала, но беспокоился по поводу того, что полная изоляция Пхеньяна, как этого требовал Трамп, может привести режим к краху, вследствие чего миллионы северокорейских беженцев устремятся в Китай. Более того, это было чревато образованием единого корейского государства под управлением Сеула, имеющего на вооружении ядерный арсенал Северной Кореи и состоящего в союзнических отношениях с Вашингтоном.

Китай согласился на новое заявление Совета Безопасности ООН с осуждением Северной Кореи, а также продлил запрет на импорт угля из КНДР, но отказался от более жестких мер. Разгневанный непрерывной критикой Трампа, а также конфронтацией по поводу торговли, Си счел Соединенные Штаты более серьезной угрозой для Китая, чем соседнее государство, и предупредил, что Вашингтону не удастся его запугать.

В то же время текущий торговый дефицит США в торговле с Китаем вырос, что частично объяснялось растущим дефицитом американского бюджета, который был вызван начатым Трампом массированным сокращением налогов. Этот факт в сочетании с упрямством Китая по поводу Северной Кореи убедил Белый дом, что пришло время для жестких действий. Внешнеполитические эксперты, наряду с госсекретарем и министром финансов, предупреждали о риске опасной эскалации, но президент не обратил на них внимания и заявил, что дни, когда Китай мог использовать американцев для собственной выгоды, окончены. В июле администрация официально заклеймила Китай как «манипулятора валютным курсом» (несмотря на имеющиеся доказательства, что фактически Пекин использовал свои валютные резервы для поддержания справедливой цены юаня) и ввела 45-процентную пошлину на китайские товары. К восторгу толпы, собравшейся на митинг во Флориде, Трамп объявил, что эти новые меры будут действовать до тех пор, пока Пекин не повысит курс своей валюты, не начнет покупать больше американских товаров и не введет более жесткие санкции против Пхеньяна.

Воинственно настроенные советники Трампа уверяли его, что реакция Китая будет умеренной с учетом его зависимости от экспорта и большого количества облигаций американского казначейства в авуарах Пекина. Но они недооценили волну национализма, поднятую действиями США. Си вынужден был показать силу и нанес ответный удар.

Через несколько дней Си объявил, что Китай подает иск против Соединенных Штатов во Всемирную торговую организацию по поводу импортной пошлины (он был уверен, что выиграет) и ввел ответную пошлину на импорт из США в размере 45%. Китайцы считали, что война пошлин причинит больше вреда Соединенным Штатам, чем Китаю (поскольку американцы покупали намного больше китайских товаров, чем китайцы американских), и знали, что последующая инфляция – особенно на такие товары как одежда, обувь, игрушки и электроника – настроит против Трампа «синие воротнички», голосовавшие за него. Что еще важнее, они сознавали, что готовы идти на жертвы в большей мере, чем американцы. Си также велел Центральному банку Китая продать облигации Казначейства США на сумму 100 млрд долларов, что сразу вызвало рост процентных ставок и привело к обвалу индекса Доу Джонса на 800 пунктов за один день. Тот факт, что Китай вложил какую-то часть наличных от продажи облигаций в крупные американские компании по сниженным ценам, только подогрел националистические настроения в Америке. Трамп воспользовался этим, потребовав принять новый закон для блокирования китайских инвестиций.

После обмена личными оскорблениями Трамп объявил, что, если Китай не начнет строить справедливые отношения с Соединенными Штатами, Вашингтон может пересмотреть политику «единого Китая». Воодушевляемый Бэнноном, доказывавшим в кулуарах, что лучше пойти на неизбежную конфронтацию с Китаем, пока есть военное превосходство, Трамп принялся публично рассуждать о приглашении президента Тайваня в Вашингтон и о продаже острову противоракетных систем и подлодок.

Китай ответил, что «отреагирует решительно» на любое изменение в политике Соединенных Штатов по отношению к Тайваню. По мнению экспертов, это как минимум означало прекращение торговли с Тайванем (который экспортирует 30% товаров в Китай) и, в крайнем случае, военные удары по острову. Поскольку более миллиарда жителей материкового Китая страстно привержены идее номинального единства страны, мало кто сомневался, что Пекин не шутит. Обычно вялые празднования Дня рождения нации 1 октября превратились в пугающую демонстрацию антиамериканизма.

Именно в этих условиях инцидент в Южно-Китайском море привел к эскалации, которой многие опасались. Подробности до конца неясны, но все началось с того, что американский разведывательный корабль, находясь в спорных водах в густом тумане, случайно протаранил китайский траулер. В последовавшем замешательстве фрегат ВМФ Народно-освободительной армии Китая открыл огонь по невооруженному кораблю США, американский эсминец потопил китайский фрегат, а китайская торпеда сильно повредила эсминец, убив трех американцев.

В регион устремляется американский авианосец с силами специального назначения на борту, а Пекин развертывает дополнительные ударные подлодки и начинает агрессивные облеты и патрулирование Южно-Китайского моря. Тиллерсон стремится связаться со своим китайским коллегой, но официальные лица в Пекине не уверены, что он выступает от имени администрации, и опасаются, что Трамп не примет ничего, кроме победы.

Просочившиеся из разведслужб США оценки свидетельствуют о том, что крупномасштабный конфликт может быстро привести к сотням тысяч жертв, в него будут втянуты соседние государства, и он причинит экономический ущерб, оцениваемый в триллионы долларов. Но, поскольку национализм свирепствует в обеих странах, ни одна из столиц не видит пути к отступлению. А ведь все, чего хотел Трамп – это получить от Китая более выгодную сделку.

Следующая корейская война

Декабрь 2018 г.: Северная Корея только что открыла тяжелый артиллерийский огонь по целям в Сеуле, убив тысячи или, возможно, десятки тысяч людей; пока еще слишком рано делать выводы. Американские и южнокорейские войска, теперь, по условиям Договора о взаимной обороне, объединенные под командованием США, открыли артиллерийский и ракетный огонь по позициям северокорейских военных и нанесли удары с воздуха по их передовой сети противовоздушной обороны. Из бункера близ Пхеньяна неуравновешенный диктатор Ким Чен Ын пообещал «сжечь Сеул и Токио дотла», намекая на запасы ядерного и химического оружия Северной Кореи, если «империалистические» силы немедленно не прекратят атаки. Вашингтон ожидал подобную реакцию от Северной Кореи, когда предусмотрительно нанес удар по пусковой установке межконтинентальной баллистической ракеты, способной доставить ядерную боеголовку до американского континента. Тем самым Трамп сдержал обещание не дать Пхеньяну такой возможности. Но мало кто думал, что КНДР пойдет так далеко, напав на Южную Корею и рискуя собственным уничтожением. Теперь Трамп должен решить, продолжать ли войну, чреватую эскалацией до ядерного противостояния, или согласиться с тем, что будет рассматриваться как унизительное отступление. Некоторые советники подначивают его быстро закончить дело, тогда как другие предупреждают, что, если он пойдет на этот шаг, это будет стоить жизни слишком многим из тех 28 тыс. американских солдат и офицеров, которые расквартированы на полуострове, не говоря уже о 10 млн жителей Сеула. Собравшись в Зале оперативных совещаний Белого дома, Трамп и его помощники размышляют об этом ужасном выборе.

Как могло дойти до такого? Даже самые суровые критики Трампа признают, что у США нет хороших вариантов тактики в КНДР. Параноидальный режим в Пхеньяне, находящийся в изоляции более 20 лет, получил на вооружение ядерный арсенал, ракеты для доставки боеголовок и казался невосприимчивым к положительным и отрицательным стимулам. Так называемые «Рамочные договоренности» 1994 г. для сворачивания ядерной программы Северной Кореи развалились в 2003 г., когда Пхеньян был уличен в их нарушении, что побудило администрацию Джорджа Буша отказаться от сделки в пользу ужесточения санкций. Многочисленные раунды переговоров не увенчались успехом. К 2017 г., по оценкам экспертов, Северная Корея имела более десятка ядерных боеголовок и накапливала необходимые ядерные материалы для производства новых бомб. Специалисты также полагали, что у Северной Кореи есть ракеты, способные доставлять эти боеголовки до целей по всей Азии, и что она испытывает ракеты, которые смогут уже в 2023 г. долететь до Западного побережья США.

После того как новая администрация заняла Белый дом, многочисленные внешние эксперты и бывшие высокопоставленные чиновники призывали Трампа сделать Северную Корею приоритетом во внешней политике. Соглашаясь с тем, что полное сворачивание ее ядерных и ракетных программ представляется нереалистичной долгосрочной целью, большинство призывало к переговорам, на которых следует предложить пакет экономических стимулов и гарантий безопасности в обмен на прекращение дальнейших испытаний и разработки ОМУ. Они утверждали, что важно установить связь с Китаем – единственной страной, способной повлиять на Северную Корею.

Но администрация предпочла более конфронтационный путь. Еще до того, как Трамп занял Белый дом, Ким хвастливо заявлял, что работает над возможностями нанесения ядерного удара по Соединенным Штатам. Трамп отреагировал на это, написав в Твиттере: «Этому не бывать!» Однако 12 февраля 2017 г. КНДР испытала ракету радиусом более 500 км, запустив ее в Японское море в тот момент, когда Трамп проводил встречу с японским премьер-министром Синдзо Абэ в своем имении Мар-а-Лаго, штат Флорида. На следующее утро старший советник Трампа Стивен Миллер объявил, что США вскоре отправят сигнал Северной Корее в виде наращивания военной группировки, которая продемонстрирует «бесспорную военную силу, превосходящую самое смелое воображение». В конце того же месяца Трамп объявил о планах увеличения оборонных расходов на 54 млрд долларов в 2018 г. при соответствующем снижении бюджета на дипломатию. И в марте 2017 г. Тиллерсон отправился в Азию и объявил, что «политические и дипломатические усилия последних 20 лет» не принесли результата, и нужен «новый подход».

В последующие месяцы критики призывали администрацию сопровождать наращивание военной мощи региональной дипломатией, но Трамп решил действовать иначе. Он дал ясно понять, что Вашингтон изменил внешнюю политику. В отличие от своего предшественника, пытавшегося умиротворить Иран, Трамп заявил, что не собирается награждать Тегеран за плохое поведение. Летом 2018 г. администрация объявила, что делает «официальное предупреждение» Северной Корее. Хотя Белый дом согласился с критиками, утверждавшими, что лучше всего оказывать давление на КНДР через Китай, оказалось, что с Пекином невозможно сотрудничать по причине ввода запретительных пошлин и обвинений в экономическом «изнасиловании» США.

Таким образом, проблема усугубилась в первые два года. Северная Корея продолжила испытание ракет и накопление ядерных материалов. Периодически она провоцировала Сеул, обстреливая демилитаризованную зону, хотя и промахиваясь по целям в море. Словесная война между Пхеньяном и Вашингтоном также нарастала – советники не могли убедить президента прикусить язык и не отвечать на возмутительные и провокационные высказывания Кима, и Трамп еще более красочно выразил предупреждение, сделанное в Твиттере, что не позволит Пхеньяну испытать ракету, способную донести ядерный заряд до Соединенных Штатов. Когда разведывательное сообщество доложило, что по всем признакам Пхеньян собирается это сделать, Совет национальной безопасности собрался на совещание, и председатель Объединенного комитета начальников штабов доложил президенту о возможных вариантах ответных действий. Он может попытаться сбить испытательную ракету в полете, но при этом высок риск промаха, и даже успешный перехват может спровоцировать военный ответ. Он может ничего не предпринимать, но это означало бы потерять лицо и придать больше смелости Северной Корее. Либо он мог бы уничтожить ракету вместе с пусковой установкой, обстреляв ее крылатыми ракетами, тем самым лишив Пхеньян ядерных средств сдерживания, проведя четкую «красную линию» и дав ясный сигнал остальному миру.

Источники, присутствовавшие на совещании, сообщали, что, выбрав третий вариант действий, президент сказал: «Пора нам уже снова побеждать в войнах».

Уроки из будущего

Это пугающее будущее отнюдь не неизбежно. Несмотря на первоначальную воинственную риторику и обещание резко порвать с прошлым, внешняя политика США вполне может оказаться не настолько революционной и опрометчивой, как многие опасаются. Трамп уже продемонстрировал способность менять курс без малейших угрызений совести по многим вопросам: от абортов до войны в Ираке, и здравые рекомендации наиболее искушенных советников могут умерить его пыл и склонность к поспешным и безрассудным действиям.

С другой стороны, с учетом темперамента президента, стиля принятия решений и его внешнеполитических предпочтений, подобные сценарии вполне правдоподобны: внешнеполитические катастрофы иногда случаются. Представьте себе, что Дух из будущего открыл бы мировым лидерам в 1914 г., к каким катаклизмам приведет их политика. Или что в 1965 г. президент Линдон Джонсон узнал, к чему через десять лет приведет эскалация во Вьетнаме. Или если бы в 2003 г. президенту США Джорджу Бушу были показаны последствия вторжения в Ирак. Во всех этих случаях неумные решения, ущербный процесс и принятие желаемого за действительное привели к катастрофе, которую можно было предвидеть.

Быть может, Трамп прав в том, что резкое наращивание военной мощи в том или ином регионе, репутация непредсказуемого политика, стиль переговоров с высокими ставками и отказ идти на компромисс убедят другие страны пойти на уступки, которые увеличат безопасность Америки, обеспечат ее процветание и снова сделают ее великой. Но он может и заблуждаться на этот счет.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 3, 2017 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2017 > № 2258204 Филип Гордон

Неомеркантилизм, неомодернизм или неоимпериализм?

Что делать России?

Александр Лосев – член президиума Совета по внешней и оборонной политике, генеральный директор АО «УК "Спутник – Управление капиталом"».

Резюме На смену глобализации по-американски приходит не азиатский ее вариант, а очень жесткая геополитическая реакция и протекционизм как антитезис глобализации.

Глобализация – многолетний процесс преобразования национальных экономик и политических отношений между странами в единую геоэкономику. Ее концепция тесно связана с понятием мировой гегемонии, формирующей геополитическую надстройку над подконтрольным ей глобальным экономическим базисом. Любая трансформация гегемонии из-за внутренних причин или внешних вызовов влечет за собой изменения и в геоэкономическом пространстве.

Глобализация по-американски в силу ряда обстоятельств достигла естественных пределов. Современная мировая экономика концентрируется в трех основных мегарегионах: Северная Америка, Большая Европа (ЕС плюс пространство бывшего СССР) и Юго-Восточная Азия. И если еще 10 лет назад Соединенные Штаты и Евросоюз безусловно доминировали в глобальном ВВП, их общая доля достигала 54%, то сейчас Восточно-Азиатский мегарегион уже опережает по номинальному валовому продукту каждого из остальных лидеров на 1,5 трлн долларов, его доля в глобальном ВВП составляет 29%, а на ЕС и США приходится в сумме 46%. При этом номинальный ВВП КНР с 2007 г. вырос с 3,5 трлн долларов до 11 трлн долларов в 2016 году.

Получается, что восточноазиатский регион, и в частности «всемирная фабрика» Китай, стал в 2016 г. новым бенефициаром глобализации, а Соединенные Штаты вдруг осознали, что продолжение текущих геоэкономических процессов будет вести к ослаблению их гегемонии.

Итак, на смену глобализации по-американски и господству неолиберальной доктрины приходит то, что обобщенно можно назвать неомеркантилизмом, протекционизмом, неомодернизмом, возможно и чем-то иным, чему еще предстоит дать определение. В геополитической проекции это может породить полузабытый консервативный неоимпериализм или принять нестандартные гибридные формы соперничества за экономическое, а затем и политическое доминирование в мире.

Если отдельные части пока единой мировой экономической системы начнут замыкаться, следуя протекционистской политике правительств или промышленных групп, при неравновесном состоянии мировой экономики «энтропия» начнет возрастать в полном соответствии со Вторым началом термодинамики. А значит, усугубится хаос и возрастет неопределенность.

Одним из наиболее важных претендентов на право быть лидером Глобализации 2.0, а возможно и новым мировым гегемоном, является Китай, и здесь уместно привести цитату из трактата «Искусство войны» Сунь-цзы: «Беспорядок рождается из порядка, трусость рождается из храбрости, слабость рождается из силы. Порядок и беспорядок – это число; храбрость и трусость – это мощь; сила и слабость – это форма».

В начавшихся геоэкономических процессах эти три компонента формулы «великого дела государства»: количество, мощь (военно-политическая и экономическая) и форма будут определять результат.

Начавшиеся геополитические изменения несут в себе большую долю неопределенности, и логично предположить, что в мире возникнет потребность обратиться к проверенной системе координат, то есть вернуть авторитет «старым добрым» нормам международного права, потесненным в последние годы доктринами неолиберализма и неоконсерватизма и навязанной «легитимностью» гегемона. Последняя сочетала вмешательство во внутренние дела других государств с двойными стандартами внешней политики и патронированием интересов транснациональных корпораций.

На смену глобализации по-американски приходит не азиатский ее вариант, а очень жесткая геополитическая реакция и протекционизм как антитезис глобализации. И прежде чем перейти к возможным сценариям деглобализации и наступающей на некоторое время эпохи нового меркантилизма и экономического дирижизма, стоит обратить внимание на недавнюю историю глобализации и некоторые практические выводы.

К успеху и обратно

Межгосударственные политические и макроэкономические процессы последних 25 лет проходили по правилам, установленным нынешним гегемоном – Соединенными Штатами. Используя многократное превосходство военно-политической и экономической мощи над остальными державами и доминирование в глобальных финансах и технологических стандартах, они сформировали существующий порядок в мировой экономике.

На одной чаше весов при этом порядке – свободная конкуренция, открытые рынки, ликвидация барьеров, препятствующих перемещению товаров и капиталов, принципы демократии и социальной справедливости. А на другой – максимальный контроль геоэкономического и мирового информационного пространства транснациональными корпорациями и надгосударственными институтами, система глобального распределения ресурсов, факторов производства, прибавочной стоимости и центров прибыли, сосредоточение передовых технологий в руках американских компаний, проникновение их на потребительские рынки всего мира, торговые союзы неравноправных партнеров, новые барьеры и санкции, контроль над мировыми финансами, а также жесткий интервенционизм Соединенных Штатов, иногда прикрываемый идеями защиты демократии и соблюдением прав человека.

Мир за редким исключением не оспаривал гегемонию США, а принял их правила игры и систему глобального распределения труда, согласившись и с сокращением национальных суверенитетов в пользу контролируемых Америкой международных организаций и институтов, таких как МВФ, Всемирный банк, ВТО и пр., и с транснационализацией финансовых рынков, и с ролью ФРС США в качестве эмиссионного центра мировой резервной валюты – доллара, и с правилами международной торговли, и с неравномерным разделением доходов.

Именно глобализация обеспечила большинству регионов быстрый экономический рост и ускоренное технологическое развитие. Периферия геоэкономического пространства интегрировалась в глобальную экономику с международной системой разделения труда и распределения финансовых и сырьевых ресурсов на основе принципов «свободного рынка» и ценностей либеральной демократии. Между государствами, находившимися на разных уровнях экономического развития, складывались качественно новые производственные и торговые отношения. В развитых странах наступила «постиндустриальная» эпоха, и их реальная экономика тесно переплеталась с цифровой.

А растущие доходы от экспорта и сотни миллионов рабочих мест, возникшие вследствие резкого увеличения товарооборота, давали возможность развивающимся странам почувствовать выгоду от глобализации и служили экономической мотивацией не оспаривать «легитимность» установившегося миропорядка.

Соединенные Штаты, как и положено гегемону, стали главными бенефициарами. В одной из публикаций МВФ в декабре 2016 г. отмечено, что постоянное расширение международной торговли на протяжении десятилетий ежегодно увеличивало национальный доход США на 1 трлн долларов.

Борьба крупнейших корпораций, в первую очередь американских, за эффективность и расширение рынка сбыта привела к их производственной активизации за рубежом, распространению передовых технологий и массовому созданию современных производств в развивающихся экономиках с дешевыми трудовыми ресурсами, куда выводилась обрабатывающая промышленность и экологически небезопасные производства.

С 1990 по 2008 гг. доля развивающихся стран в мировом товарообороте увеличилась с 23% до 37%, а объем международной торговли вырос с 7,1 трлн долларов в год до 32,6 трлн долларов, ежегодно прирастая в среднем на 8%, что почти в 2,5 раза опережало темпы роста мирового ВВП.

Мир соглашался с глобальным распределением труда и прибылей. Привык рассчитываться долларами и играть на биржевых площадках по правилам американских регуляторов, международных рейтинговых агентств и англо-саксонского права. И казалось, что для достижения «конца истории» в определении Фрэнсиса Фукуямы или Фомы Аквинского осталось лишь как можно скорее завершить создание глобального рынка, установить абсолютную свободу торговли и полностью транснационализировать финансовую сферу.

Но в выстроенной годами мировой экономической системе обнаружилась серьезная уязвимость. В основе проблем оказалась так называемая финансиализация, постоянный и планомерный процесс превращения реальных товарных рынков в финансовые, когда цены на сырье, промышленные товары, сельхозпродукты определяются не только и не столько соотношением спроса и предложения, сколько стоимостью и объемом предложения денежных средств и относительной силой или слабостью валют отдельных государств к доллару. Товарные активы все больше превращались в финансовые инструменты, а объемы инвестиций стали зависеть от направлений потоков капитала.

Это устраивало гегемона, ведь так можно одновременно контролировать и инвестиционные потоки, и мировую торговлю. В процессе финансиализации трансформируются структура и принципы международной торговли, появляются деривативы со своими правилами и рисками, начинают доминировать игроки, никак не связанные с производством и потреблением товаров и сырья, а подконтрольная банковская система готова предоставить им финансовый рычаг (overleverage) или, напротив, сократить финансирование.

Но когда заемные средства на порядок превышают собственные, картина спроса и предложения искажается финансовыми спекулянтами, динамика цен на большинство товаров (а для развивающихся стран еще и уровень жизни населения) попадает в зависимость от временных трендов и волатильности на глобальных финансовых рынках. А распределение денежных средств и потоков капитала в мире теперь во многом обусловлено поведением доллара и монетарными циклами Соединенных Штатов. И именно финансиализация ставит практически все рынки в зависимость от колебаний монетарной политики ФРС США или от состояния американской экономики, что ведет к изменению объемов производства товаров и услуг в реальной экономике остального мира. Зачастую, чтобы компенсировать отток капитала, вызванный действиями американского Федрезерва, или для того чтобы выправить сальдо торгового и платежного баланса Китай и ряд стран – торговых партнеров Соединенных Штатов отвечали либо девальвациями национальных валют («валютные войны»), либо стимулирующими контрмерами и запускали товарный демпинг.

Процесс деглобализации, который сейчас проявляется уже явным образом, начался вовсе не с приходом Трампа в Белый дом, а гораздо раньше – с началом мирового кризиса 2008 года. В периоды финансовых кризисов потоки капиталов разворачиваются, производство сокращается, товарооборот падает – значит, резко снижается уровень глобализации. Более того, глобализация сама по себе усугубляет масштаб кризиса и негативные эффекты для всей мировой экономики.

По данным Всемирного банка, к 2008 г. оборот международной торговли достиг исторического максимума в 61% мирового ВВП, а затем резко снизился до 52,6 процента. В 2007 г. трансграничные потоки капитала находились на максимальных значениях в 21% мирового ВВП, но в 2008 г. мгновенно упали до 4% и с тех пор находятся в диапазоне 5–6%. Рост иностранных инвестиций в развивающиеся экономики также резко сократился за последние несколько лет и в 2016 г., например, составил лишь 3 процента. Последствия кризиса 2008 г. мир не преодолел до сих пор, а крупнейшие участники глобального экономического процесса с тех пор начали задумываться над альтернативами.

Динамика роста долга – как чисто государственного, так и общенационального – также несет серьезную угрозу для мировой экономики. По данным МВФ, в 2016 г. отношение государственного долга к ВВП составляло в США 104%, в Японии – 229%, в ЕС в целом – 85%, а в Китае – всего 44%. Если долговая нагрузка в развитых экономиках не будет снижена до приемлемого уровня, это грозит дальнейшим замедлением экономического роста.

Бегство финансового капитала вынуждает страны принимать меры для ограничения оттока средств, а сжатие международной торговли обостряет конкуренцию среди производителей и подталкивает их к протекционизму.

Соединенные Штаты предложили в качестве антикризисных мер так называемый Вашингтонский консенсус, требующий минимизировать дефицит бюджетов, осуществить еще большую либерализацию финансовых рынков и дерегулировать экономику. Страны, которые согласились на эти условия, обрекли экономики на длительную стагнацию. А те государства, которые не стали следовать рекомендациям МВФ и Всемирного банка и выбрали экономическую интеграцию при возможно более полном сохранении суверенитета, сейчас являются лидерами по темпам экономического роста.

Отсюда первый вывод: в «большой игре» преимущество получает тот, кто не боится играть не по правилам и последовательно отстаивает собственные интересы. Казалось бы, развивающиеся страны, и в частности БРИКС, должны были пострадать от кризиса 2008 г. больше всего. Но если проанализировать отчеты Всемирного банка по динамике мирового ВВП за 2007–2015 гг., можно увидеть совершенно иную картину. С момента кризиса 2008 г. Азиатско-Тихоокеанский регион сравнялся по экономической мощи с Северной Америкой и Старым Светом (включающим ЕС, Россию, Турцию и Средний Восток), при этом Евросоюз оказался самой пострадавшей от многолетних экономических проблем стороной. ВВП Северной Америки с 2007 по 2015 гг. вырос с 15,1 трлн долларов до 19,5 трлн долларов, при этом ВВП Юго-Восточной Азии и соседних стран увеличился почти в два раза с 11,1 трлн долларов до 21,3 трлн долларов, а Большая Европа с Россией, напротив, продемонстрировали слабо отрицательную динамику, потеряв за 8 лет около 100 млрд долларов номинального ВВП и показав в 2015 г. цифру в 19,95 трлн долларов.

Таким образом, из трех основных мировых экономических кластеров наилучший результат показала Восточная Азия (в основном за счет Китая и отчасти Южной Кореи). Туда сейчас смещается экономический вес, в то время как остальной мир заметно тормозит.

Вывод второй: пусть глобальное распределение труда и ресурсов, доходов и капитала было неравномерным и не вполне справедливым, колоссальные объемы международной торговли и накопленные резервы обеспечили страны Юго-Восточной Азии собственными инвестиционными ресурсами и позволяют им в какой-то степени игнорировать правила, установленные гегемоном.

Всемирный банк отмечает в обзоре «Глобальные экономические перспективы», что 2017 г. будет трудным для мировой экономики из-за стагнации в торговле, сокращения инвестиционной активности и политической неопределенности в крупнейших экономиках. Поэтому рост глобального ВВП может составить всего 2,7%, три четверти которого обеспечат Китай и Индия. До 2025 г. доля ЕС, например, в общем приросте мировой экономики не превысит 10 процентов. Еще 10 лет такой динамики – и гегемония Запада может остаться в прошлом. Правда, технологические стандарты, юридические нормы, основные биржевые площадки, крупные капиталы и логистические хабы за пределами Азии по-прежнему контролирует Запад.

Вывод третий: Китаю, чтобы стать бенефициаром новой глобализации и будущим гегемоном, необходимо перехватить лидерство в мировом управлении, самому начать писать правила и завоевать право на глобальное распределение власти. Но ему вряд ли дадут это сделать. И в ближайшие 20 лет соперничество за глобальное доминирование начнет резко обостряться, причем настолько, что возрастет вероятность ядерного конфликта.

Время реакции и меркантилизма

Если вновь обратиться к компонентам формулы «великого дела государства», а именно: «количество, мощь и форма», то стратегии гегемона и великих держав или государственных объединений будут строиться по трем направлениям.

Количество – ставка на рост национального благосостояния, возврат капитала и концентрация его на своей территории, а также развитие внутреннего рынка в ущерб союзникам и торговым партнерам, которые и так слишком усилились.

Мощь – военно-политическое, финансовое, технологическое, политическое (а возможно, и идеологическое) доминирование.

Форма – структура собственной экономики, границы и барьеры, установленные вокруг нее, а также система стимулирования и продвижения на внешние рынки.

В эпоху становления капитализма экономическая доктрина, которая может обеспечить выполнение этих стратегий, называлась «меркантилизм». Поскольку мир далеко ушел от реалий XVIII века, современную доктрину протекционизма, реиндустриализации национальных экономик и государственного вмешательства в геоэкономику можно для удобства назвать неомеркантилизмом.

Начавшиеся процессы деглобализации и рост протекционизма свидетельствуют, что в мире происходит перегруппировка сил перед новым противостоянием в привычном стиле конца XIX – начала ХХ века. Соединенные Штаты и Евросоюз попытаются сконцентрировать на своих территориях основные технологические цепочки, что позволит эффективнее использовать практику возведения торговых барьеров. США в обозримом будущем спровоцируют новый мировой финансовый кризис. В большей степени это окажется периферийный долговой кризис, похожий на ситуацию 1997–1998 гг., но намного превосходящий ее по масштабам и последствиям.

Поскольку главных геоэкономических акторов сейчас три – США, ЕС, немного уменьшившейся после Brexit, и Китай, следует постараться спрогнозировать их действия как минимум на 10–12 лет. За это время должна произойти перегруппировка производительных сил для укрепления собственного экономического базиса. Исходя из экономического опыта последних десятилетий, этим странам, скорее всего, потребуется год-два на подготовку нового экономического плана и внесение изменений в законодательство и внутреннее регулирование и минимум 10 лет на полную реализацию экономических стратегий. Острая фаза борьбы за доминирование может начаться уже после 2025 г., она будет меньше зависеть от электоральных циклов, поскольку общая политика станет склоняться к консерватизму, и продлится, скорее всего, примерно до 2040 года. На более длительную борьбу может не хватить ресурсов, и начнет проявляться усталость населения.

США: внутренняя консолидация мировой империи

В общих чертах тезисы того, в чем будет заключаться американская стратегия, сформулированы Дональдом Трампом и его командой. Предельный прагматизм и протекционизм, возможно, временный отказ от имперской роли поддержания миропорядка, то есть геополитического контроля над отдельными регионами мира и союзниками. Объем имперских обязанностей гегемона снизится, чтобы сократить риск перенапряжения. Уход Вашингтона «внутрь себя» поначалу, скорее всего, будет воспринят остальными с воодушевлением. И только по прошествии нескольких лет они поймут, что процесс внутренней консолидации сделает гегемона настоящей мировой империей, которая вернется в геоэкономику с усиленной мощью.

Не исключено введение заградительных тарифов на ввоз товаров, прежде всего из Юго-Восточной Азии, и новая реиндустриализация. Соединенные Штаты начинают возвращать выведенное за границу производство, поскольку сама возможность сконцентрировать на своей территории все технологические цепочки позволяет не опасаться ответных шагов со стороны торговых партнеров. Для этого США намерены существенно сократить налоги и смягчить регулирование в отношении предприятий на своей территории. При этом любой бизнес, который решит вывести производство за пределы Соединенных Штатов, уволить американских рабочих и создать промышленные мощности в странах с дешевой рабочей силой, а затем продавать созданную на заграничных предприятиях продукцию на внутреннем американском рынке, будет «наказан» повышенной ставкой налога в 35 процентов. Эта предлагаемая асимметрия уже получила название «корректирующего граничного налога на импорт» (border-adjustment tax for goods that are imported). Налоговая нагрузка на импорт возрастет, а экспорт, напротив, будет освобождаться от налога.

Правда, на первом этапе это приведет к негативному эффекту для производителей, поскольку доля импортных компонентов в продукции американских предприятий превышает 50 процентов. Серьезно пострадают потребители, поскольку, например, 95% одежды и обуви, продаваемых в Штатах, – импорт. Цены на товары повседневного спроса, а также на одежду и электронику, поставляемую в основном из Азии и Мексики, могут резко вырасти, а прибыль торговых компаний заметно сократится. Но со временем промышленность восстановится, причем на основе новых технологий и интеллектуальных ресурсов, что сделает американские товары конкурентоспособными не только на внутреннем, но и на мировом рынке.

Энергетическая независимость. Дневной объем потребления нефти в США – около 19 млн баррелей, собственное производство нефти обеспечивает лишь 40% от общей потребности, а 60% углеводородного сырья закупается за границей. Рост добычи сланцевой, шельфовой и обычной нефти заметно снизит зависимость от внешних поставок уже в течение пяти лет.

Все эти меры приведут к еще большему замедлению мировой торговли и сокращению производства в развивающихся странах, лишат государства Юго-Восточной Азии, Европы и Латинской Америки прежних возможностей заработка на глобализации. И чем меньше инвестиций будет уходить вовне, тем больше прибыли станет образовываться внутри США.

Но это еще не все. В феврале 2018 г. истекает срок полномочий нынешней главы ФРС Джанет Йеллен, после чего можно ожидать ужесточения монетарной политики. Резкий рост процентных ставок в сочетании с сокращением предложения долларов для внешнего мира может стать coup de grâce для финансовых рынков за пределами Соединенных Штатов и нанести серьезный ущерб инвестиционной активности. Кроме того, рост стоимости денег в мире, который, вероятно, начнется уже в начале 2018 г., ухудшит возможности для повсеместного рефинансирования долгов. А если учесть, что из 100 трлн долларов облигаций, торгующихся на мировом рынке, 12 трлн долларов гособлигаций имеют отрицательные величины доходностей, то, как отметил известный финансист и миллиардер Билл Гросс, это «сверхновая звезда, которая однажды взорвется». Логично ожидать, что уже в 2018 г. начнется мировой финансовый кризис, который вызовет мощное движение капиталов в сторону США, еще больше ослабляя периферию Pax Americana и расширяя внутренние инвестиционные возможности для американских компаний. Мировая торговля еще больше пострадает, а страны Юго-Восточной Азии (не только Китай, но и Япония) и Евросоюз будут вынуждены реагировать.

Имперская миссия Китая

Китай имеет универсальную структуру экономики и постарается осуществить интеграцию производственных цепочек на региональном уровне, предложив Японии и Южной Корее более тесное сотрудничество и определенные льготы. Экономику КНР уже сейчас можно сравнить с термоядерным реактором, поскольку там накоплены такие массы, температуры и энергии, что возможна самоподдерживающаяся реакция. Но если что-то пойдет не так, то спровоцированные неомеркантилизмом США процессы в геополитике и международной торговле окажут катастрофическое влияние на китайскую экономику.

Китай также постарается установить контроль над товарными потоками, но для этого необходимо реализовать сверхамбициозный проект «Один пояс, один путь», который пока движется слишком медленно. Китаю может просто не хватить времени. К тому же контроль над мировыми финансами – основа могущества современной Америки, и она вряд ли выпустит его из рук, поэтому КНР будет ограничена в механизмах влияния и сосредоточится на производственных и торговых отношениях.

Но уже сейчас Китай ведет себя предельно прагматично и достаточно жестко, например в сфере интернет-торговли, и мало кого просто так пускает работать на своей территории. И, как показал недавний случай с размещением в Южной Корее ракетного комплекса THAAD системы американской ПРО, Китай готов применять экономические меры воздействия на соседей за их недружественные шаги и игнорирование китайских интересов.

На возможный мировой финансовый кризис и перераспределение потоков капитала КНР, скорее всего, ответит жестким контролем за движением денежных средств и постарается защитить собственную банковскую систему от внешних атак.

Мировой валютный рынок также начнет лихорадить из-за сокращения международной торговли и турбулентности на фондовых площадках, и Пекин, используя накопленные резервы и торговые связи, постарается воспользоваться нестабильностью и предложить юань в качестве мировой резервной валюты.

А еще КНР постарается распространить свое геополитическое влияние на соседей, и Россия реально рискует лишиться части суверенитета, если не сможет через несколько лет ответить на экономические вызовы. Китай способен гарантировать инвестиции и помощь соседним регионам, но будет увязывать «процветание» соседей с собственными порядками. Имперская миссия Китая подразумевает не только проекцию вектора силы и включение периферии в зону своего влияния, но и контроль над политическим, экономическим и информационным пространством.

Отсюда еще два вывода:

Будущая политическая независимость России находится под угрозой из-за экономической слабости.

Исход противостояния Китая и США сейчас предсказать невозможно.

Европа: к вассальной зависимости

В мире, меняющемся в сторону неомеркантилизма и неомодернизма, Европа находится в самом слабом и уязвимом положении. Логично предположить, что ЕС начнет копировать действия Соединенных Штатов в области промышленной и торговой политики, тем более что у локомотивов Евросоюза – Германии и Франции – есть собственная индустриальная политика, как и у США и Китая.

Из трех компонентов успеха в борьбе (количество, мощь, форма) у Европейского союза в наличии только количество. Это накопленные капиталы, трудовые ресурсы, высокие технологии, интеллектуальный и научный потенциал и население в 500 млн человек (правда, после Brexit останется на 80 млн меньше).

Но у Европы нет такой военной мощи, как у Соединенных Штатов, и геополитического влияния, сравнимого с американским или китайским. К тому же Вашингтон сохраняет военно-политический контроль над Старым Светом через НАТО.

Еще хуже у Европы дела с компонентом «форма». Там отсутствует монолитное политическое пространство, а известная инертность евробюрократии, структурные проблемы и негибкость фискальных правил ограничили возможности европейских стран по стимулированию своих экономик в кризис, затруднили проведение стабилизационных антициклических мероприятий в недавнем прошлом и продолжат сдерживать принятие требуемых мер в случае кризиса. Придется не только менять экономические стимулы и ослаблять финансовое и фискальное регулирование, но и централизовать политическую власть, вероятно, под эгидой регионального гегемона – Германии. А дальше европейские страны ждет дальнейшее ослабление национальных суверенитетов, активизация дирижизма и вмешательство политического центра Евросоюза во внутригосударственные дела.

Но может осуществиться и иной сценарий, если США начнут проводить имперскую политику «разделяй и властвуй» и ослаблять Евросоюз с помощью стран Центральной и Восточной Европы, чьи элиты настроены проамерикански и блокируют многие процессы, в том числе связанные с отношениями с Россией. Влияние на Старый Свет также можно оказывать, провоцируя нестабильность у границ ЕС на ближней периферии. Участвовать в крупных военных конфликтах европейцы в обозримом будущем не способны. Временный уход Соединенных Штатов «в себя» и прекращение исполнения «имперских обязанностей» создадут для Евросоюза проблемы с безопасностью. По всей видимости, Евросоюз так и останется младшим партнером США и из союзника с равными правами рискует попасть в полное подчинение и покорно следовать за Америкой в ее будущем противостоянии с Китаем.

Итак, у ЕС два варианта: либо политическое единство и сохранение европейской идентичности плюс восстановление отношений с Россией, которая, обладая военной силой, реально способна снять с Европы ряд рисков и обезопасить восточные и юго-восточные границы Евросоюза, либо вассальная зависимость от гегемона.

Что делать России

У нас есть не больше 10–12 лет. Из трех компонентов формулы Сунь-цзы у России пока в наличии только мощь, прежде всего военная, а также возросший вес во внешней политике. Ни капиталов, ни технологий, ни контроля над экономическим, финансовым и информационным пространством прилегающего мира нет. Только огромная территория с растянутыми коммуникациями и устаревшей инфраструктурой. Слабо диверсифицированная экономика и многолетнее следование американским правилам мирового разделения труда, ресурсов и прибыли. И если в ближайшее время ничего не предпринимать в экономике и в сфере развития современных технологий, то через 10–15 лет можно утратить не только политический вес, но и суверенитет. Через 10 лет часть технологий устареет, как устареют системы вооружения, а ведь Россия еще не завершила модернизацию армии.

Несколько естественных и логичных ответов на вызовы находятся в области внешней политики.

Во-первых, Россия должна укрепить свою роль в качестве гаранта безопасности в Европе, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Во-вторых, поддерживать восстановление норм международного права, нарушавшихся гегемоном в эпоху неолиберализма, и стремиться к позиции внешнего арбитра для мира, который сворачивает к протекционизму и торговым спорам. В-третьих, продолжить распространение наших культурных ценностей и культурного влияния на периферийные страны. Поддержка русского языка, телевещания, кино и литературы на русском языке обязательно даст плоды. И наконец, в-четвертых, способствовать репатриации капитала в Россию, оказывая профессиональную международную поддержку правительству в юридической борьбе по возврату незаконно выведенных капиталов и в защите и поиске собственности России за рубежом, и поиске документов, подтверждающих права собственности, даже если они относились к прошлому или позапрошлому веку.

Мы отдаем себе отчет в том, что ресурсы ограничены и рассчитывать можно только на собственные силы. России следует возвращать вывезенный капитал, предоставлять абсолютные гарантии прав собственности, запускать фискальные стимулы и снижать налоги. Либеральные подходы в экономике должен сменить современный разумный дирижизм, выражающийся в планировании производств, тотальном контроле за расходами, организации ценовой политики, распределении сырья и оборудования предприятиям. Это «токсичные» технологии, мобилизационные методы, отказ от либерального подхода в нишевом распределении труда, формирование и реализация собственной индустриальной политики. Формирование устойчивой к коррупции элиты.

В индустриальной политике необходимо сосредоточиться хотя бы на трех или четырех собственных технологиях, имеющих перспективы на десятилетия или даже столетия, и все ресурсы бросить на их развитие. Они должны быть достаточно наукоемкие и сложные для того, чтобы их невозможно было бы легко украсть, купить и быстро воспроизвести. Это могут быть ядерная, а впоследствии термоядерная энергетика; робототехника, двигателестроение и космические технологии, часть из которых конвертируются в биомедицинские, информационные, транспортные и энергетические технологии.

Самое важное – энергетика. Потребность в энергии в последние 100 лет растет пропорционально квадрату численности мирового населения. Эксперты прогнозируют 60-процентный прирост энергопотребления в следующие 15 лет. Энергогенерация до сих пор на 70% является тепловой, использует ископаемые виды топлива. Но уровень технологического развития цивилизаций зависит от количества энергии, которое население использует для своих нужд. И если впереди новая индустриализация и дальнейший рост энергопотребления, необходим прорыв в энергетике, который могут обеспечить только атомные технологии, а не локальные решения в виде солнечных панелей или ветряков. Страна, владеющая энергетическими технологиями, обеспечивает себе билет в будущее в бизнес-классе.

Робототехника. Роль роботов в современной экономике будет возрастать год от года. Для создания роботов не нужно много материалов и сырья, зато требуется интеллект, знание теоретической механики, программирования и математики – а в этом мы всегда были сильны. Роботы, в свою очередь, повысят производительность труда и могут стать заметной статьей экспорта. Роботы – не только андроиды. Это и военные технологии. Новый российский танк «Армата» начал выходить с заводов, а уже устарел на несколько десятилетий. В XXI веке в танках не должно быть экипажей, только искусственный интеллект, механика и эффективные боеприпасы, а также технологии защищенной связи машины с контролирующим ее оператором. Это же относится к авиации и подводной технике.

Двигателестроение. Водородные технологии, связанные с созданием реактивных двигателей для ракет и самолетов – технологии двойного назначения, водородные топливные элементы и двигатели для автомобилей. Плазменные и электроядерные двигатели для космических буксиров. Это также наиболее перспективные технологии будущего.

И наконец, космические технологии, на которых отрабатываются все доступные знания и инновации. Возможность контроля космического пространства – одна из гарантий сохранения суверенитета при любом сценарии будущего геополитики и геоэкономики. Нам невероятно повезло, что модные идеи постиндустриальных инноваций Кремниевой долины увели человечество в сторону, а развитие двинулось по тупиковому пути электромобилей и «зеленой» энергетики. Это отвлекает капиталы и интеллектуальные ресурсы, а нам дает фору в 10 или 20 лет. Для этого нужны три вещи: интенсификация образования и повышение качества преподавания естественных наук. Отбор одаренных детей по всей стране. Популяризация математики, физики, химии, информатики, шахмат. Возрождение высшей школы, стимулирование НИОКР и финансирование фундаментальных исследований. Не менее важно повышение общего благосостояния населения. Это решает несколько задач: снижает риск дестабилизации политической ситуации, стимулирует развитие экономики через потребление, увеличивает интерес к образованию и культуре, а это дает новые квалифицированные кадры будущей инновационной промышленности.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2017 > № 2258203 Александр Лосев

Союзники России и геополитический фронтир в Евразии

Николай Силаев – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности Московского государственного института международных отношений (Университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации.

Андрей Сушенцов – кандидат политических наук, руководитель аналитического агентства «Внешняя политика», директор программ «Валдайского клуба», доцент МГИМО (У) МИД России.

Резюме В нарративах России о самой себе господствует мотив неполноты – по сравнению с Российской империей или СССР. Это вызывает у Москвы фантомные боли, связанные с исчезновением элементов геополитического статуса государств-предшественников.

С начала 2000-х гг. возрастает риск вовлечения Российской Федерации в военные конфликты низкой интенсивности. Нестабильность на многих участках протяженной границы России вынуждает Москву активно обозначать военное присутствие в поясе своих границ. Военные базы за рубежом размещены в регионах с высоким потенциалом конфликта – Южной Осетии и Абхазии, Молдавии, Армении, Киргизии и Таджикистане. Россия вовлечена в процессы внутри Афганистана, в Сирии и на Украине и не может позволить себе пустить ситуацию в этих странах на самотек. Возможное начало конфронтации на Корейском полуострове или в Иране, а также эскалация конфликта на Украине неизбежно приведет к ограниченному вовлечению России.

Российское руководство расширяет географию регионов, в которых защита национальных интересов требует военного присутствия. И не только в поясе российских границ, но и в регионах, косвенным образом относившихся к сфере военно-политической ответственности СССР. (Например, в 2013 г. Москва предложила разместить российских миротворцев на Голанских высотах – граница Сирии и Израиля. Идут переговоры о создании базы российских ВВС на Кипре, в непосредственной близости от базы ВМФ России в Тартусе на побережье Сирии.) Происходит ли этот процесс целенаправленно и осмысленно? Или российская мощь растет стихийно, без рационализации и долгосрочного планирования? Главная опасность заключается в риске преобладания идеологических приоритетов над рациональным расчетом и в итоге – в перенапряжении сил государства.

Геополитический фронтир в Евразии

В последние годы Россия обрела новый геополитический статус. Военная операция в Сирии позволила России стать ключевым участником постконфликтного урегулирования, продемонстрировав качественно новый военно-политический потенциал. Инициированный Москвой «астанинский формат» предполагает, что ключевой вопрос безопасности на Ближнем Востоке может быть разрешен без участия Запада. При этом Россия опирается на диалог с региональными державами – Турцией и Ираном, которые либо вовсе не получали права голоса от Запада, либо имели лишь ограниченное влияние.

Если в Мюнхенской речи Владимира Путина 2007 г. основной проблемой называлось расширение НАТО и приближение военной инфраструктуры альянса к российским границам, десять лет спустя перспектива экспансии альянса на постсоветском пространстве практически снята с повестки дня. Ни Грузия, ни Украина не могут вступить в Североатлантический блок, не создав для него серьезные стратегические риски.

Если отношения России и Запада в последние десятилетия представить в категории фронтира как подвижной и широкой пограничной линии, то за десятилетие он сдвинулся дальше от российских границ. Острые фазы кризисов на Кавказе (2008 г.) и на Украине (2014–2015 гг.) обозначили невозможность решения вопросов безопасности на постсоветском пространстве без решающего слова Москвы. Сирийская операция российских ВКС перенесла спор России и Запада по поводу международного статуса России на Ближний Восток. Далеко от определенности положение фронтира на противоположном краю евразийского континента: сближение России с КНР и российско-японские контакты последних лет указывают на то, что Москва будет играть новую роль в формировании баланса сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

России удалось перенести фронт противостояния с Западом дальше от своих границ. Теперь он пролегает на Ближнем Востоке, на Балканах, во внутренней политике США и стран ЕС. У многих постсоветских проблем безопасности пропало геополитическое измерение – они больше не обременены в прежней степени российско-западным противостоянием. Для многих постсоветских стран это шанс отложить беспокойство о собственной безопасности и определиться с приоритетами развития без спешки и внешнего давления.

Однако, заглядывая в будущее, можно представить себе ситуацию, в которой давление Запада на интересы России в Восточной Европе возобновится и даже усугубится, а требования Москвы о создании системы коллективной безопасности в Европе будут проигнорированы. В этом случае Москва будет вынуждена вернуть реализм в американские оценки проверенными способами – перенеся геополитический фронтир в Западное полушарие, подальше от «своих ворот». Создание военной базы в Венесуэле или на Кубе, участие в политической жизни Панамы или Мексики, поощрение формирования антиамериканских коалиций в Латинской Америке – несомненно, вынужденный, но на горизонте 2040–2050-х гг. единственно эффективный путь снижения американского давления на Россию в Европе.

Возросшие ресурсы и новое положение России ставит перед ней два взаимосвязанных вопроса. Первый: каков предел влияния на мировую политику, который можно счесть оптимальным с точки зрения интересов России и ее возможностей; какова разумная мера ее вовлеченности в международные дела? Второй: какой должна быть система союзов, посредством которой будет обеспечено и зафиксировано возросшее влияние России в мире? Оговорим, что мы будем обсуждать лишь военно-политические союзы, не вторгаясь в огромную и по многим меркам особую область экономической интеграции.

Трансформация союзничества

Так же, как в прошлое уходят прежние формы организации политики и хозяйственной жизни, ставшие приметой XX века, меняются и структуры международной политики. Крупные и устойчивые, «постоянные» структуры – политические партии, профсоюзы, призывные армии – сменяются калейдоскопом альянсов, заключаемых ad hoc. Влиятельные политические движения могут возникать за считанные дни вокруг конкретного вопроса и рассыпаются, исчерпав повестку дня, причем оказываются популярнее и успешнее старых политических партий или общественных организаций с их традиционной бюрократической структурой. Военная область профессионализируется параллельно с техническим усложнением, массовые призывные армии, исторически обусловившие расширение гражданства и создание современных наций, уходят в прошлое. Война, как в Средние века и раннее Новое время, становится делом элит, а не народов. Распространение частных военных кампаний – в сущности, современных кондотьеров – размывает саму основу современной демократии и современного суверенитета, исключающих приватизацию насилия. Государственная бюрократия, с одной стороны, благодаря наследию либерального дерегулирования Рейгана и Тэтчер, утрачивает рычаги контроля над обществом, а с другой – все сильнее прорастает вглубь этого общества через механизмы партнерства с корпорациями и неправительственными организациями. Стирается грань между гражданским обществом и государством. Корпорация, центральная организация современного капитализма, меняет свою природу. На место бюрократических иерархических структур приходят сетевые, юридическая структура компаний фрагментируется и усложняется. На рынке труда коллективные долгосрочные договоры уступают системам гибкого найма, делающим положение наемного работника все более неустойчивым. Понимание управления как набора повторяющихся процедур сменяется его трактовкой как серии проектов, для каждого из которых привлекается уникальная совокупность людей, решений, ресурсов.

«Проектность» как ключевая характеристика современного мира (Люк Болтански, Эв Кьяпелло) проявляет себя и в области международных отношений. Давно отмечается растущая популярность коалиций, создаваемых «по случаю», для решения строго ограниченной задачи. Подобно тому как гибкий найм позволяет компаниям избегать излишних обязательств перед профсоюзами или долгосрочных контрактов с работниками, такие коалиции дают наиболее могущественным государствам возможность избегать предоставления своим партнерам устойчивых гарантий. Бюрократические аппараты «традиционных» блоков, необходимость многоступенчатых и длительных согласований в рамках таких альянсов воспринимаются как препятствие к эффективному действию. Антииракская коалиция Соединенных Штатов в 2003 г., созданная ими коалиция против запрещенного в России ИГИЛ организовывались вне американской системы военных союзов. Дональд Рамсфельд с его знаменитым афоризмом «Миссия определяет коалицию» обозначил торжество проектной логики в деле войны и дипломатии.

Этот сдвиг ведет к самым разнообразным последствиям. Во-первых, понимание союза как проекта делает обязательства по нему менее надежными. Наглядным примером тому стали отношения трех прибалтийских государств с союзниками по НАТО в 2014–2016 годах. Размещение батальонов НАТО в Эстонии, Латвии и Литве, публично поданное как «защита от российской угрозы», сделало явным то обстоятельство, что сами по себе гарантии безопасности, предоставленные членам альянса, недостаточны. В критический, по мнению Таллина, Риги и Вильнюса, момент потребовалось подкрепить эти гарантии переброской войск.

Во-вторых, трансформация союзничества усиливает неравенство в международной системе. Крупные страны, обладающие большим военно-политическим потенциалом, начинают тяготиться союзничеством. Они могут брать на себя меньше формальных и неформальных обязательств, чем раньше, а сами обязательства зачастую ограничены сравнительно кратким периодом времени. Малые и относительно слабые страны лишаются гарантий, на которые могли рассчитывать ранее. Это толкает их к двум основным вариантам действий. Либо лавировать между крупнейшими центрами силы, рискуя сделать свое положение еще более неустойчивым. Либо добиваться дополнительных гарантий со стороны международных покровителей, представляя ради этого свое положение более «угрожаемым», чем на самом деле. Именно последний вариант избрали Эстония, Латвия и Литва, сделав решающий вклад в секьюритизацию балтийской повестки дня в последние годы.

В-третьих, стирается юридическая определенность союзов. Есть ли потребность обеспечивать сложным правовым фундаментом проект, который будет рассчитан на год-два, а лишних обязательств никто на себя брать не хочет? Если нет определенной правовой рамки, то только ли государства могут быть субъектами союза? В проект могут быть вовлечены и негосударственные политические и (или) военные организации, отдельные фракции элит внутри той или иной страны, наиболее влиятельные медиа, идеологические группы, религиозные лидеры. Необходимые участникам гарантии возможны через серию частных сделок, например, инвестиционных или кредитных. Наиболее явно этот феномен проявляется в отношениях между США и монархиями Персидского залива.

В-четвертых, возникает противоречие между проектным, то есть по определению непостоянным, характером коалиций и необходимостью поддерживать долговременную инфраструктуру международного сотрудничества. Так, транспортные маршруты, в том числе трубопроводные, существуют на протяжении десятилетий, организуя и связывая хозяйственную деятельность на всем пути их прохождения. Вопреки либеральному предсказанию, что нарастание плотности экономических связей сделает международную политику более предсказуемой и менее конфликтной, экономические расчеты все чаще приносятся в жертву политическим или идеологическим соображениям. Это, однако, не отменяет необходимости поддерживать инфраструктуру глобальных экономических связей. Помимо хозяйственной инфраструктуры сотрудничества имеется еще и военная, и здесь противоречие между растущим непостоянством союзов и долгим временем жизни этой инфраструктуры также дает о себе знать. Военная база за рубежом может быть источником силы, но может оказаться и фактором уязвимости, как это случилось, к примеру, с российскими военными базами на территории Грузии в 2004–2006 гг., когда военнослужащие и персонал эпизодически становились объектами провокаций со стороны Тбилиси.

Россия и ее союзники

Сеть альянсов, в которую включена Россия, уместно рассматривать не в сравнении с наиболее известными военно-политическими блоками, а с точки зрения ее адекватности глобальным трендам трансформации самого института международного военно-политического союзничества. В такой перспективе ряд свойств этой сети, в сравнении с традиционным союзом считающиеся слабыми ее сторонами, могут быть, напротив, источником силы.

Прежде всего мы полагаем, что следует говорить именно о «сети союзов» как о наборе многосторонних и двусторонних связей и обязательств, оформленных в разной форме и предполагающих различные сроки действия. В этой сети в некоторых случаях могут переплетаться военно-политические и экономические интеграционные связи. Многосторонние связи дополняются конкретизирующими и уточняющими их двусторонними.

У России немного военных союзников. Юридически обязывающие соглашения, при которых нападение на одну сторону приравнивается к нападению на другую, имеются только с Абхазией и Южной Осетией. Иные договоренности, в том числе со странами, считающимися наиболее близкими союзниками Москвы, не содержат подобных механизмов. Обязательства в рамках ОДКБ заметно мягче аналогичных обязательств в рамках НАТО. Это хорошо видно при сопоставлении формулировок двух документов о взаимных гарантиях безопасности.

Статья 5 Североатлантического договора от 4 апреля 1949 г.: «Договаривающиеся стороны соглашаются с тем, что вооруженное нападение на одну или нескольких из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом».

Статья 2 «Договора о коллективной безопасности» от 15 мая 1992 г.: «В случае возникновения угрозы безопасности, стабильности, территориальной целостности и суверенитету одного или нескольких государств–участников либо угрозы международному миру и безопасности государства–участники незамедлительно приводят в действие механизм совместных консультаций с целью координации своих позиций, вырабатывают и принимают меры по оказанию помощи таким государствам–участникам в целях устранения возникшей угрозы».

Указанная разность гарантий безопасности объясняется тем, что главное свойство ОДКБ – это асимметрия. По военно-политическому потенциалу Россия многократно превосходит партнеров. А наиболее вероятные угрозы у ее партнеров не совпадают или совпадают частично. Трудно представить, перед каким общим вызовом окажутся, например, Армения и Таджикистан. Эти страны едва ли будут готовы оказывать практическую помощь друг другу, если одна из них будет вовлечена в вооруженный конфликт. В то же время все участники ОДКБ заинтересованы в поддержании общей военной инфраструктуры (например, системы ПВО), военно-техническом сотрудничестве, обмене информацией, профессиональной подготовке офицеров. По сути, ОДКБ предоставляет институциональную базу для такого сотрудничества, дополненную набором гарантий, которые Россия дает в рамках двусторонних договоренностей. В результате у России имеются военно-политические партнеры в регионах, где ей необходимо обеспечивать безопасность, но сами партнеры разделяют с ней ответственность только за свой регион. При этом в региональную систему безопасности могут входить страны, не связанные друг с другом союзническими и даже дипломатическими отношениями. Российская военная база в Армении, входящая в совместную российско-армянскую военную группировку, взаимодействует с российскими базами в Абхазии и Южной Осетии.

Российская операция в Сирии демонстрирует многообразие и трансформацию союзничества. С 1971 г. в Тартусе действует пункт материально-технического обслуживания кораблей ВМФ. Соглашение о размещении в Сирии российской авиагруппы (26 августа 2015 г.) содержит ссылки на советско-сирийский договор о дружбе и сотрудничестве от 8 октября 1980 г. и соглашение о военном сотрудничестве от 7 июля 1994 года. В то же время авиабаза в Латакии была развернута в краткие сроки, а заявление президента России в марте 2016 г. о выводе основной части российской группировки из Сирии указало на готовность при необходимости быстро сократить военное присутствие. Стороны не имеют юридических обязательств, предписывающих им вступать в войну в случае агрессии третьей стороны в отношении союзника. Но в их распоряжении большой набор инструментов сотрудничества – от координации дипломатических выступлений и поставок военного имущества до совместного ведения боевых действий. Российско-сирийский союз – если здесь уместно говорить о союзе – содержит и постоянные, и краткосрочные элементы и легко трансформируется в зависимости от политической задачи.

Об отношениях России с Ираном в военной области трудно судить по открытым источникам. Отметим, однако, что стороны тесно взаимодействуют в Сирии, Россия использовала воздушное пространство Ирана и (вероятно) его территорию для ударов по террористам в Сирии. При этом Москва и Тегеран юридически связаны лишь межправительственным соглашением о военном сотрудничестве. Заявление российских представителей о том, что Иран предоставил свою территорию для действий российской авиации против террористов в Сирии, вызвало резкую реакцию Тегерана. Назвать отношения сторон союзническими сложно.

Элементы новой геополитической реальности возникают на Балканах. Под предлогом надуманных обвинений России в попытке организации переворота власти Черногории ускорили движение в сторону НАТО. Делается это, вероятно, для того, чтобы четче провести различие с соседней Сербией, которая активно развивает военно-техническое сотрудничество с Москвой – закупает вооружение, участвует в военных учениях и синхронизирует военное планирование. Не исключено, что в обозримой перспективе Россия предоставит Белграду неформальные гарантии безопасности и де-факто сделает Сербию участником системы коллективной безопасности ОДКБ. Уже сейчас сербские эксперты говорят, что благодаря новому уровню связей с Россией агрессия НАТО против Югославии сегодня была бы невозможна.

Вероятно, новый статус-кво поддерживает надежды тех в Белграде, кто хотел бы пересмотреть результаты распада Югославии. На рубеже 2016–2017 гг. Белград сделал несколько значимых шагов, обозначая свой интерес в безопасности сербских анклавов в Косово и Боснии и Герцеговине. Несложно представить ситуацию, в которой снежный ком событий на Балканах – сербы вне Сербии начинают притесняться, и Белград вынужден за них заступиться – побудят Сербию воспользоваться неформальными гарантиями безопасности со стороны России и втянуть ее в нежелательный кризис. Новая война на Балканах вызывает слишком очевидные параллели, чтобы относиться к этому сценарию легкомысленно.

Россия поддерживает тесное, вплоть до совместных учений, военное сотрудничество с Китаем и Индией. Но речь здесь не идет о военном союзе. Уместнее говорить о «достройке» политических связей, маркетинге продукции российского ВПК и создании прозрачной и предсказуемой военно-политической среды в отношениях с партнерами. Одновременно Россия и Китай создают многополярный порядок как сеть «долговременных межгосударственных отношений нового типа, не направленных против третьих стран» и основанных на принципах равенства, невмешательства, уважения взаимных интересов. Москва и Пекин подкрепляют сотрудничество взаимными мерами доверия в военной сфере и предоставлением гарантий безопасности буферным государствам Центральной Азии. В совокупности это привело к тому, что Россию и Китай не разделяет геополитический фронтир, как это происходит в Восточной Европе между Россией и НАТО. А то обстоятельство, что Москва и Пекин одновременно сталкиваются с США на Украине и в Южно-Китайском море, только укрепляет их партнерство.

Размывание правовых основ устойчивых союзнических связей делает более актуальным обращение к культурному и историческому наследию в попытках отыскать и обосновать идеологическую общность. Советское наследие до сих пор привлекает к России левых лидеров Латинской Америки, рассчитывающих использовать в своих интересах стремление Москвы к самостоятельности в международных делах. Иную (прямо противоположную) сторону российского наследия пытаются эксплуатировать политики некоторых балканских стран, напоминающие о православии, имперском прошлом и историческом соперничестве с Османской империей и Западной Европой по поводу судьбы Балкан.

Наконец, у России имеются и «негосударственные союзники», отношения с которыми в настоящий момент не могут иметь правовых рамок. Донецкая и Луганская народные республики, которым оказывается широкая политическая и иная поддержка, Приднестровье, получающее разнообразную помощь от Москвы и проводящее совместные учения с российскими миротворцами, размещенными в регионе. Вероятно, в этой перспективе стоит сейчас рассматривать и контакты российских официальных лиц с лидерами различных политических и военных сил в Ливии.

Островная геополитика

Сравнение современной России и Советского Союза как международных игроков – отдельная и неисчерпаемая тема. Наметим здесь лишь несколько пунктов, важных для нашего вопроса.

Во-первых, у России нет стольких союзников, сколько было у Советского Союза; немногие имеющиеся не связаны с ней настолько тесными и жесткими обязательствами, какие объединяли Варшавский блок или ныне НАТО. У России нет и такого числа стран-сателлитов, какое было у СССР. Имеются несколько небольших государств, признанных и непризнанных, которым Россия оказывает помощь. Но это несравнимо с советским багажом.

Во-вторых, у России куда более сбалансированный курс в отношении региональных противоречий. Например, если ближневосточная политика советского Кремля строилась на основе масштабной помощи идеологически дружественным режимам при отсутствии дипломатических отношений с режимами идеологически враждебными (Израиль, Саудовская Аравия), то Кремль нынешний, затрачивая относительно небольшие ресурсы для помощи традиционному союзнику – Сирии, поддерживает активный диалог и с Израилем, и с арабскими монархиями Персидского залива: со всеми державами, оказывающими влияние на регион. На Дальнем Востоке Советский Союз находился в положении осажденной крепости: холодная война с США, отсутствие мирного договора с Японией, отсутствие дипломатических отношений с Южной Кореей и многолетний разрыв с Китаем. Сейчас Москва за счет доверительных отношений с Пекином и активного политического диалога с Токио претендует на роль одной из держав, обеспечивающих региональный баланс.

В-третьих, современный Кремль равнодушен к вопросам идеологии. Консервативный крен, который наметился в риторике Москвы в последние годы, имеет охранительный, в прямом смысле слова реакционный характер: он призван создать еще один заслон перед «прогрессистскими» попытками подрыва национального суверенитета и вмешательства во внутренние дела, а не предложить новую глобальную повестку. Попытки внести в курс Москвы более широкое идеологическое содержание предпринимаются (например, Русской православной церковью), но на внешнеполитическую практику почти не влияют. Впечатляющая гибкость государственной пропаганды – в течение полугода американский президент побывал символом врага, символом надежды, став, наконец, одним из многих политических деятелей зарубежных стран – хорошо иллюстрирует это равнодушие.

Если Советский Союз был континентальной империей, осмыслявшей себя в перспективе глобальной исторической миссии, то современная Россия – почти гомогенное по составу населения государство, управляемое прагматичным на грани цинизма политическим классом, лишенное идейных грез, которое не собирается звать мир к светлому будущему, но и свое в этом мире не намерено упустить. Парадоксальным образом государство, во многих отношениях более слабое, чем Советский Союз (меньше территория, население, армия, доля в мировом ВВП), сумело обрести и удерживает роль одного из мировых лидеров, успешно оспорившего гегемонию Запада во многих областях.

Причина в изменении самого характера российской геополитики: Россия успешно осваивает исторически новую для себя геополитическую нишу, которую описал еще в начале 1990-х гг. Вадим Цымбурский в статье «Остров Россия». Она отказалась от попыток заменить собой Европу (и себя – Европой), к чему ее на протяжении трехсот лет призывали политики и мыслители как консервативного (Тютчев), так и реформаторского (Петр I) толка. Она не пытается «отвердить», включив в свой состав или в свою жесткую сферу влияния, лимитрофные территории, отделяющие ее от иных цивилизационных платформ на Западе и на Юге; склонна принять как данность их идентификационную текучесть. Она с большой осторожностью смотрит на долговременную политическую и военную вовлеченность за пределами своих границ и допускает только точечное присутствие в наиболее важных для нее регионах.

Она по-прежнему не всегда и не везде имеет ясно очерченные «естественные» границы. Конечно, наиболее сложно их обозначить на западе, в полосе от Черного до Балтийского морей, где отсутствует четкая языковая и культурная граница. Но и на юге российский Северный Кавказ перетекает на южный склон хребта в Абхазии и Южной Осетии, а по другую сторону Каспия Россия очень плавно переходит в Казахстан. В то же время Россия довольно консервативна в попытках пересмотра границ государственных. Рассуждения о «российском экспансионизме» затемняют тот факт, что на протяжении четверти века после распада Советского Союза в стране так и не возникло массового и влиятельного политического движения за возвращение территорий бывших советских республик. Вернув себе Крым, Россия приняла противоположную позицию в отношении отколовшегося от Украины Донбасса и не пошла на масштабную перекройку территории соседней страны. У некоторых это вызвало разочарование, но политическим фактором оно не стало.

Российские союзы призваны решить несколько задач. Прежде всего обеспечить безопасность «острова»: Россия не допустит военного вторжения на свои земли. Превращение той или иной лимитрофной территории в плацдарм для возможного вторжения неприемлемо и будет предотвращаться всеми доступными средствами. Собственно, именно такова логика противодействия расширению НАТО на постсоветском пространстве. Так может быть истолковано и различие в подходах к странам Прибалтики, с одной стороны, и Грузии и Украине – с другой. Эстония, Латвия и Литва в силу своего географического положения не могут выступать в качестве плацдарма, Грузия и Украина – могут.

Также российская система союзов должна обеспечить присутствие России как влиятельной силы в важных для нее регионах мира. При этом ни в одном регионе не должна возникнуть коалиция, способная подорвать влияние Москвы. Оказывая помощь союзникам, Россия стремится не допустить возникновения подобных коалиций и в то же время избежать манипулирования со стороны союзников. Акцент на многосторонности в сирийской политике, резкие изменения в отношениях с Турцией отражают такой подход. Не всегда и не все враги Башара Асада – это враги России, российская военная сила в конечном счете служит укреплению влияния Москвы, а не Дамаска.

Уместны примеры из других регионов. Отношения с Арменией важны с точки зрения поддержания и укрепления влияния в Закавказье. Россия оказывает и будет оказывать Еревану военную помощь и содействовать экономическому развитию Армении посредством механизмов ЕАЭС. Однако будет избегать положения, когда (к примеру) в коалиции против нее окажется Азербайджан с одним или несколькими соседними государствами.

Нередко эта линия приводит к тому, что Россия говорит «через голову» своих союзников напрямую с провайдерами безопасности в противостоящем лагере – Турцией, Соединенными Штатами, странами Западной Европы. Это одинаково раздражает находящихся на линии фронтира союзников России (Белоруссию, Армению) и США (Польшу и страны Прибалтики).

Особое место занимает Белоруссия. Отношения с ней для России исключительно важны в контексте противодействия расширению НАТО. Белоруссия препятствовала созданию сплошной полосы враждебно настроенных к России государств между Балтийским и Черным морем. Но говорить об этом государстве как о сателлите России или сфере ее влияния затруднительно. Минск стал одной из многочисленных постсоветских столиц, которые сделали противостояние между Россией и Западом на постсоветском пространстве источником силы и средством извлечения политических и иных преимуществ. Отличие в том, что если другие, как, например, Тбилиси, пытались извлекать преимущества «со стороны Запада», то Минск это делал «со стороны России». Трудность для российско-белорусского союза заключается в том, что расширение НАТО остановлено, а регион, включающий в себя Калининградскую область, Белоруссию, страны Прибалтики и Польшу, Москва не рассматривает как наиболее угрожаемый, о чем свидетельствует военное строительство последних лет. При сравнительном снижении ценности союза его привычные механизмы начинают давать сбои. Гипотетическая договоренность России, США и ключевых стран ЕС о новой системе европейской безопасности может стать для политической модели Белоруссии еще более серьезным вызовом, чем текущие экономические трудности.

* * *

Источник рисков для российской внешней политики и системы союзов заключается в том, что отечественная политическая элита, которая в значительной части состоит из людей, сформировавшихся еще в Советском Союзе, не в полной мере осознала геополитический сдвиг, который пережила страна за последнюю четверть века. «Остров Россия» оказался не столько проектом, сколько предсказанием, между тем в нарративах России о самой себе господствует мотив неполноты – по сравнению с Российской империей или СССР. Это вызывает у Москвы фантомные боли, связанные с исчезновением элементов геополитического статуса государств-предшественников.

Перечислим несколько суждений, которые связаны с фантомными болями и, на наш взгляд, должны быть подвергнуты сомнению.

«У России мало союзников, ей необходимо укреплять имеющиеся союзы и создавать новые, включая в них жесткие юридические обязательства». Возможно, наоборот: нынешнее состояние «блестящей изоляции» и помогает России преследовать свои внешнеполитические цели со свободными руками.

«Россия должна создать идейную альтернативу Западу (исламскому радикализму)». Возможно, именно отсутствие определенного идеологического выбора, состоявшийся отказ от мессианства и позволяют России поддерживать высокий геополитический статус, затрачивая на это меньше ресурсов, чем Советский Союз.

«Россия должна всемерно укреплять свои позиции в традиционных сферах влияния – на постсоветском пространстве, на Балканах». Возможно, России нужно стабилизировать лимитрофные территории лишь в той мере, в которой это необходимо для обеспечения безопасности ее территории, и не допускать, чтобы союзники вовлекали ее в ненужные для нее конфликты.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых в рамках научной деятельности МДК «Валдай». С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2017 > № 2258196 Николай Силаев, Андрей Сушенцов

Иран и Южная Корея одобрили запуск прямых авиарейсов между двумя странами

Высокопоставленный иранский парламентарий заявил, что Иран и Южная Корея одобрили запуск прямых рейсов между двумя странами, сообщает Mehr News.

Глава парламентской группы Ирано-Южнокорейской дружбы Ассадолла Аббаси рассказал об итогах встречи, проведенной группой в кулуарах 2-го ежегодного заседания спикеров парламентов стран Евразии. Он сообщил: "Обе стороны достигли хороших соглашений о создании прямых авиационных маршрутов между двумя странами".

"Корейцы заинтересованы в Иране благодаря природному и историческому туризму", - подчеркнул чиновник, добавив, что "хотя Иран остается в числе десяти ведущих стран мира с точки зрения туристических достопримечательностей, отсутствие прямых рейсов повышает транспортные расходы и препятствует прибытию большего числа туристов". Аббаси рассказал, что корейцы одобрили прямые рейсы между Тегераном и Сеулом.

Ассадолла Аббаси также затронул еще один вопрос, поднятый на заседании парламентской группы Ирано-Южнокорейской дружбы. Он касался замораживания иранских нефтяных активов Южной Кореей из-за банковских санкций. Пол словам чиновника, корейская сторона согласилась погасить долги в евро.

Иран экспортировал четырем главным потребителям в Азии нефти на 30,5 % больше

Импорт иранской нефти четырьмя основными покупателями в Азии подскочил на 30,5 процента в январе-мае 2017 года, показали данные, полученные путем отслеживания танкеров, сообщает Reuters.

В течение пятимесячного периода этого года, главные четыре азиатских покупателя нефти из Ирана - Китай, Индия, Южная Корея и Япония - импортировали 1,765 млн. баррелей в день, по сравнению с 1,353 млн. баррелей в сутки в тот же период в 2016 году.

Китай был самым большим покупателем, импортировавшим 600 597 баррелей в сутки. Индия, Южная Корея и Япония заняли следующие места, импортируя 548 200, 444 185 и 172 974 баррелей в сутки, соответственно.

Тем не менее, импорт упал на 2 процента в мае по сравнению с прошлым годом, что ознаменовало первое снижение в годовом исчислении с января 2016 года, когда были отменены западные санкции против Ирана. Главные четыре азиатских покупателя импортировали 1,60 млн. баррелей в сутки в мае.

Общий объем добычи иранской нефти колеблется на уровне более 3,9 млн. баррелей в сутки, и ожидается, что к марту 2018 года он достигнет 4 млн. баррелей в сутки, рассказал в этом месяце министр нефти Ирана Бижан Зангане.

Экспорт сырой нефти из Ирана в июле упадет на 7 процентов по сравнению с трехмесячным максимумом в этом месяце, в основном из-за снижения экспорта в Европу.

В 2016 году «Газпром» увеличил объем реализации СПГ почти до 5 млрд кубометров

Поставки СПГ из торгового портфеля группы «Газпром» велись в Японию, Индию, Тайвань, Мексику, ОАЭ, Южную Корею и другие страны.

С компанией Shell подписаны основные условия соглашения о совместном предприятии, которое будет вести работы по проектированию, привлечению финансирования, строительству и эксплуатации завода СПГ в Ленинградской области, — «Балтийского СПГ». Проект предусматривает строительство завода по сжижению в районе порта Усть-Луга мощностью 10 млн т в год. Этот завод позволит увеличить гибкость экспортных поставок в западном направлении.

На востоке развивается проект «Сахалин-2». С компанией Shell готовится документация для строительства третьей технологической очереди завода «Сахалин-2» мощностью до 5,4 млн т СПГ в год. «С ее помощью мы расширим наш доступ на рынки АТР в Индию, Японию, Корею, а также в другие страны и регионы», - сообщил глава «Газпрома» Алексей Миллер.

Российскую рыбную биржу презентовали на международной конференции.

Большой интерес тема экспорта российской рыбопродукции в страны АТР и перспективы развития в России биржевой и аукционной торговли ВБР вызвала у иностранных участников международной конференции во Владивостоке.

Перспективы рыбного экспорта и биржевой торговли обсудили 30 июня в столице Приморья. Большой интерес тема экспорта российской рыбопродукции в страны АТР и перспективы развития биржевой и аукционной торговли ВБР вызвала у иностранных гостей. В своем приветственном генеральный консул КНР во Владивостоке Янь Вэньбин обратил внимание на то, что водные биоресурсы сегодня являются одной из основных составляющих российского экспорта в Китай и спрос на российские морепродукты с Дальнего Востока с каждым днем растет. Перспективы сотрудничества генконсул видит не только в сфере торговли, но и в разведении и переработке ВБР. «Китайские предприниматели и инвесторы заинтересованы в долгосрочном развитии сотрудничества в данной сфере, в том числе в реализации российских проектов в этих сферах», – отметил Янь Вэньбин.

Приглашение к сотрудничеству прозвучало и от Фан Чжунчжи, вице-мэра Суйфэньхэ, – на территорию этого приграничного города российские рыба и морепродукты сегодня могут завозиться даже в живом виде.

Особое место вопросы рыболовства и торговли ВБР занимают в отношениях между Россией и Японией. Как отметил на конференции консул Японии во Владивостоке Тацухико Касаи, сегодня сотрудничество двух стран вышло на новый уровень. В свете этой работы перспектива формирования на Дальнем Востоке России условий для развития биржевой и аукционной торговли ВБР выкзывает у Японии большой интерес, отметил он. Причем не только на экспорт, но и для внутреннего российского рынка, т.к. вопрос формирования цены на потребительскую продукцию вызывает вопрос даже у иностранцев в России: «Почему во Владивостоке рыба такая дорогая?» – поинтересовался г-н Касаи уже с позиции простого покупателя.

Ответ на этот вопрос, по мнению генерального директора АО «Дальневосточный аукционный рыбный дом» Сергея Лелюхина, прост: всему виной неэффективная система сбыта. «С одной стороны, она допускает присутствие в цепочке ценообразования большого числа посредников, с другой стороны, использовать различные «серые схемы» сбыта», – пояснил он. «Вместе с тем вся рыбопродукция, производимая в России, не может реализовываться на внутреннем рынке. Поэтому в своих поручениях президент Владимир Путин прямо указал на необходимость реализации такой продукции на экспорт через биржевые торги», – обратил внимание гендиретор АО «ДАРД».

За три года работы на площадке Биржи «Санкт-Петербург», по словам Сергея Лелюхина, удалось отработать механизм как биржевых, так и аукционных торгов водными биоресурсами и продукцией из них, а также торгов контрактами на поставку будущих уловов. К сотрудничеству привлекаются и бизнес, и госструктуры: на сегодняшний день у АО «ДАРД» заключены соглашения с властями Камчатского и Приморского краев, Сахалинской области и Республики Крым. Кроме того, на российскую биржу получили доступ компании – нерезиденты Российской Федерации, которые могут участвовать в торгах как напрямую, так и через брокеров. «На сегодня у нас подписано несколько брокерских соглашений с компаниями из Кореи, Японии и Китая. В феврале была совершена первая экспортная сделка с использованием механизма брокерства», – сообщил Сергей Лелюхин.

Следующим этапом развития биржевой и аукционной рыбной площадки должно стать создание собственной инфраструктуры: строительство во Владивостоке оптово-распределительного центра, многоэтажного холодильника, рассчитанного на хранение 10 тыс. тонн продукции, и рыбоперерабатывающих мощностей. Соглашение о реализации этого проекта в рамках IV ЭКСПО в Харбине подписали АО «Дальневосточный аукционный рыбный дом» и Хэйлунцзянская корпорация по технико-экономическому сотрудничеству КНР.

«Действительно, актуальность проблемы создания аукционных и биржевых торгов очевидна, и два поручения президента России яркое тому подтверждение», – отметил генеральный директор ООО «Южный терминал» Арслан Висаидов. Эта компания совместно с АО «ДАРД» планирует реализовать в порту Корсаков проект по созданию условий и инфраструктуры для электронной торговли водными биоресурсами.

Сегодня, по словам главы сахалинской компании, прибрежные регионы испытывают серьезные трудности с портовой инфраструктурой: разрушенные гидротехнические сооружения, дефицит холодильных мощностей, отсутствие логистических структур. «Все эти проблемы и развернули в конце 80-х годов российских рыбаков в порты зарубежных стран, в частности АТР, – констатировал директор ООО «Южный терминал». – Не могу сказать, что это был верный выбор, но в то время рыбная отрасль испытывала колоссальную неразбериху с законодательством и с организацией распределения квот ВБР. Но в 2004 году с принятием закона о рыболовстве ситуация в рыбной промышленности кардинально поменялась». Сегодня, по словам Арслана Висаидова, отрасль опять стоит на пороге новой для себя эпохи. «И по новым актуальным правилам на первый план выходит в том числе вопрос создания аукционных и биржевых торгов нашими ресурсами и развитие отечественного берега», – подчеркнул он.

В рамках конференции также были подняты вопросы социально-экономического характера, связанные с состоянием внутреннего потребительского рынка Приморья и Дальнего Востока в целом и экспортом рыбопродукции; проблемы ННН-промысла, рыбопереработки и др.

Также руководство АО «ДАРД» и Дальрыбвтуза подписали договор о взаимодействии и сотрудничестве по реализации научных и образовательных проектов.

В завершение конференции для ее участников были проведены реальные биржевые торги в онлайн-формате. Успешно завершившаяся сделка была оформлена в течение 5 минут, контрактом в данном случае послужила биржевая выписка. «Сама торговая система достаточно простая, понятная. Самое главное, что на такой площадке выставляется качественная, проверенная продукция от реальных поставщиков», – заявила Fishnews почетный консул Республики Индонезия во Владивостоке Мария Максудинова. Особо она отметила актуальность этого момента для иностранных покупателей российской продукции, которые, к сожалению, нередко становятся жертвами недобросовестных продавцов. «Это перспективный, на мой взгляд, проект и хорошие возможности для расширения рынка», – поделилась мнением участница конференции.

Организаторами международной конференции выступили Дальрыбвтуз, АО «Дальневосточный аукционный рыбный дом» и Приморское краевое отделение ООО МСП «Опора России».

Китай выступает против односторонних санкций в отношении КНДР, частью решения проблемы на Корейском полуострове могут быть только меры, принимаемые Советом Безопасности ООН, заявил постпред КНР при ООН Лю Цзеи.

"Мы считаем, что Совет Безопасности может принимать решение по мерам для улучшения ситуации или предотвращения ухудшения ситуации. Но даже при таком подходе мы не считаем, что введение санкций — это единственный путь. Это должно быть частью других усилий по поиску решений проблемы", — сказал Лю Цзеи журналистам в понедельник.

Китай в июле председательствует в Совете Безопасности.

В отношении КНДР действуют односторонние санкции США в связи с разработкой ядерного оружия и баллистических ракет, а также в связи с нарушением прав человека. Ранее Вашингтон добавил в санкционный список китайскую транспортную компанию и двух граждан КНР.

"Мы всегда выступали против односторонних санкций вне ООН, мы не считаем это верным шагом", — сказал постпред Китая.

Сирийское урегулирование и ситуация на Корейском полуострове являются предпочтительными темами для первых личных переговоров президентов РФ и США Владимира Путина и Дональда Трампа, здесь есть возможности для договоренности сторон, в то время как украинский вопрос является в данном случае тупиковым, заявил РИА Новости программный директор фонда клуба "Валдай" Иван Тимофеев.

Ранее как в Кремле, так и в Белом доме подтвердили проведение первой встречи двух лидеров "на полях" саммита G20 в Гамбурге. Тем не менее, конкретной договоренности по дате и времени проведения, а также по формату встречи пока нет.

Эксперт считает переговоры президентов РФ и США "очень важными с точки зрения налаживания личного контакта между двумя лидерами". Он не ожидает, что встреча будет "всеобъемлющей и глубокой", тем не менее, она станет "хорошей возможностью начать личные контакты, начать взаимодействовать".

По его мнению, "в российских интересах будет свести встречу к двум сюжетам – ближневосточному и северокорейскому, потому что украинская тематика – тупиковая, и по ней на текущих этапах договориться невозможно". "По Сирии и Корее есть возможность маневрировать, есть возможность для дипломатического творчества. Там гораздо больше общих интересов у России и США, чем по Украине. К тому же, по Сирии есть определённые риски – риски непреднамеренных инцидентов, столкновений и так далее. Если разговор сведётся к Сирии и Корее – это в российских интересах", — полагает Тимофеев.

Он также считает, что России необходимо "обозначить тему стратегической стабильности". "Не знаю, насколько Трамп сейчас готов обсуждать эту тему. У американцев есть претензии по РСМД, их нужно по возможности снимать. Есть долгосрочная, но тем не мене актуальная тема – это СНВ. И вообще в целом вопрос евроатлантической безопасности. Однако сейчас в интересах России – сосредоточиться с американцами на тех темах, где у нас есть общие интересы, где мы можем так или иначе взаимодействовать", — уверен эксперт.

Sputnik China превосходит иностранные СМИ по количеству подписчиков в соцсетях КНР и соседствует с государственными СМИ Китая, заявил генеральный директор МИА "Россия сегодня" Дмитрий Киселев на традиционной встрече руководителей российских и китайских СМИ "Формат смыслов", которая прошла в понедельник в пресс-центре МИА "Россия сегодня".

"В настоящий момент количество наших подписчиков аккаунта Sputnik China в Weibo (китайская социальная сеть — ред.) составляет около 9 миллионов пользователей, эти показатели значительно выше, чем у ряда зарубежных СМИ и западных дипломатических представительств, которые в последние годы также активно работают в китайских социальных сетях", — сказал Киселев. Для сравнения, у The Financial Times около 1,5 миллиона подписчиков, у Киодо Цусин — около 3 миллионов, добавил он.

"Может, в общих масштабах Китая это не так много, но тем не менее для иностранных СМИ это хорошее достижение", — сказал Киселев.

Он добавил, что в Weibo Sputnik China соседствует с ведущими государственными СМИ Китая. Также Sputnik China работает с крупнейшими новостными агрегаторами КНР, в том числе с Вэйсинь, Соуху и другими.

Sputnik (sputniknews.com) — новостное агентство и радио с мультимедийными информационными хабами в десятках стран. Sputnik включает в себя сайты более чем на 30 языках, аналоговое и цифровое радиовещание, мобильные приложения и страницы в социальных сетях. Новостные ленты Sputnik круглосуточно выходят на английском, арабском, испанском и китайском. Мультимедийный портал Sputnik China входит в число ресурсов агентства, вещающих на языках Восточной и Юго-Восточной Азии, среди которых китайский, корейский и японский.

Новороссийск: июньский экспорт зерна – самый низкий в сезоне

За июнь 2017г. через порт Новороссийска, по данным компании ТРАНСАГЕНТ, было отгружено на экспорт (по дате отплытия) 446,768 тыс. тонн российского зерна. Это на 47,5% меньше, чем за май. Это самый низкий объем отгрузки в сезоне 2016/17. И это самый низкий июньский объем отгрузок за последние годы (не считая сезонов, когда действовало эмбарго на экспорт или ограничительные пошлины). Сообщает агн. Зерно Он-Лайн.

В том числе пшеницы было отгружено 280,77 тыс. тонн, кукурузы 116,575 тыс. тонн, ячменя 49,413 тыс. тонн.

Июньский объем новороссийского экспорта пшеницы почти на 60% меньше отгрузок мая. На 1-м месте по отгрузкам пшеницы вышел Судан с долей около 23%. Второе место, как и в мае, занял Йемен с 20,2%. На третье с первого опустился Египет с непривычной для себя долей 19,5%. Всего через НМТП пшеница была экспортирована в 6 стран Ближнего Востока, Северной, Западной и Восточной Африки (9 стран в мае).

Отгрузки кукурузы по сравнению с маем выросли почти на 69%. Лидером июня среди стран-покупателей стала Южная Корея (51%). Следом идут Турция, Сирия, Кипр и Греция.

Отгрузки ячменя по сравнению с маем сократились на 42%. Единственное карго отправилось в Иорданию.

В рэнкинге 10-ти отправителей зерна на первом месте находится компания Cargill-Yug (около 28%), на втором - Rif (16,7%), на третьем – Artis Agro (13,4%)…

Словакия обязана сотрудничать с Россией и иметь с ней отличные отношения, заявил в воскресенье председатель Национального совета (парламента) республики Андрей Данко, выступая в передаче "В политике" братиславского телеканала ТВ3.

"Конечно, существует определенная (санкционная) позиция Европейского союза. Но Словакия имеет свою специфику. Мы, извините, обязаны сотрудничать с Россией, обязаны иметь с ней отличные отношения, кроме прочего, и потому, что мы связаны поставками (российского) сырья, зависим (от РФ) еще во многих вопросах", — сказал Данко, добавив, что он не относится к тем политикам, которые "прячут от россиян голову в песок".

Данко сообщил, что во время саммита глав парламентов стран Евразии в конце июня в Сеуле встречался с российским коллегой Вячеславом Володиным, с которым наладил весьма хорошие отношения.

"Я рад, что Словакию уважают в России. У нас есть несколько приглашений на экономические форумы, есть возможности для встреч и дискуссий. Я не отношусь к тем политикам, которые хают Россию, наоборот, я вижу в сотрудничестве с ней огромные возможности для нас", — подчеркнул Данко.

Александр Куранов.

Сторожевики для "Северной ограничительной линии".

Администрация оборонных закупок Южной Кореи заключила контракт с местной компанией Hanjin Heavy Industries and Construction (HHIC) на строительство четырех скоростных патрульных кораблей (катеров) Patrol Killer Experimental (PKX-B), сообщает "Военный Паритет" со ссылкой на janes.сom (28 июня).

Ранее был заключен на контракт на закупку первых четырех кораблей (июль 2016 года), общее количество должно составить 16 единиц. Корабли будут использоваться для укрепления морской безопасности на Северной ограничительной линии (Northern Limit Line - NLL).

Водоизмещение 210 т, длина 44 м, экипаж 20 человек, силовая установка комбинированная газотурбинно-дизельная (ГТУ General Electric LM 500 мощностью 6000 л.с. и дизели Caterpillar Marine Cat C32), максимальная скорость 40 узлов. Вооружение - 76 м артустановка, два 12,7 мм пулемета, одна ПУ РСЗО калибра 130 мм (12 ракет).

Время больших городов.

Московский урбанистический форум 2017 года будет посвящен теме агломераций.

С 6 по 12 июля в столице состоится VII Moscow Urban Forum. Он объединит сразу несколько форматов: деловую программу, масштабную выставку, экспериментальные лаборатории и городской фестиваль. В этом году MUF впервые пройдет в 75-м павильоне ВДНХ, благодаря этому площадь экспозиции увеличится втрое — до 15 тыс. кв. метров. Это будет крупнейшая девелоперская выставка, открытая для всех желающих. Нынешний форум обещает побить и рекорды посещаемости: 40 стран, 400 спикеров, 15 000 участников деловой программы, около 30 000 посетителей, более 20 внешних городских площадок, которые принимают участие в фестивале городских сообществ. О том, чем будет интересен MUF 2017, в интервью «СГ» рассказал генеральный директор форума Денис БОЙКОВ.

«СГ»: Какие темы будут главными на нынешнем форуме?

Денис Бойков: Вот уже семь лет мы на форуме показываем мировому сообществу, чего достигла Москва, какими темпами и куда она движется. Но в то же время мы продолжаем учиться, стараемся быть в курсе процессов, идущих в крупнейших городах планеты. Мы внимательно изучаем такие городские агломерации, как Токио, Сеул, Нью-Йорк, Лондон, Пекин, Шанхай и Буэнос-Айрес. И тема форума этого года — «Эпоха агломераций. Новая карта мира» — инициирует диалог Москвы и мирового сообщества о развитии мегаполисов.

Мы будем затрагивать тему реновации, но только надо понимать, что снос пятиэтажек — это лишь часть такой большой проблемы. Другая важная тема — избавление от так называемого «ржавого» пояса Москвы — заброшенных промзон. Мы на примерах покажем, что этот процесс неизбежен и происходит во всем мире. Будем рассказывать, с какими проблемами, в том числе и за рубежом, сталкивались, реализуя подобные проекты. Важна и технологическая повестка форума, мы обсудим стартапы — набирающий силу тренд в предпринимательстве. А наши «Экспериментальные лаборатории» станут площадкой, где город сможет заявить о своих задачах и получить предложения по потенциально доступным технологическим решениям от предпринимателей. MUF — это, прежде всего, мероприятие в сфере B2B и B2G, диалог экспертов, бизнеса и государства на тему перспектив развития городов. Стоит отметить, что с каждым годом растет интерес международного сообщества к мероприятию.

«СГ»: Кого из иностранных экспертов мы услышим?

Д.Б.: Поскольку в области урбанистики Москва «конкурирует» с ведущими городами мира, такими как Нью-Йорк, Париж, Шанхай и другими, то и спикеры приглашены звездные. Среди именитых участников — экс-министр по вопросам городского развития Большого Парижа Морис Леруа, бывший вице-губернатор Токио Ясуши Аояма, руководитель проекта FLOATING CITY Рэндольф Хэнкен, американский экономист Саския Сассен, экс-мэр Лондона Кен Ливингстон, ведущий аналитик Канады в области технологий Леонард Броди, участник проектирования легендарного небоскреба «Бурдж Халифа» Ахмад Абделразак и другие.

«СГ»: Какие исследования будут представлены на форуме?

Д.Б.: Повестка форума строится вокруг интеллектуального продукта — исследования, которое легло в основу всей программы. Официальное исследование VII MUF будет посвящено анализу агломерационных процессов в мировой и российской экономике на примере моделей управления такими глобальными мегаполисами, как Токио, Сеул, Нью-Йорк, Лондон, Пекин, Шанхай и Буэнос-Айрес.

«СГ»: Ждут ли участников форума в этом году какие-нибудь сюрпризы?

Д.Б.: Главным сюрпризом станет масштабный фестиваль городских сообществ Muf fest. В его программе: встречи с международными экспертами форума, серия забегов и пеших экскурсий, концерт независимой музыки, выставка городского искусства, воркшопы и мастер-классы от лучших городских проектов. Фестивальная программа объединит более двадцати культурных площадок Москвы — Музей Москвы, Музей ММОМА, Институт русского реалистического искусства, институт «Стрелка», ВДНХ, Центр Digital October и другие.

Справочно

Moscow Urban Forum организуется при поддержке правительства Москвы с 2011 года. В 2016 году его посетили 17 000 человек. Форум ориентирован, в первую очередь, на экспертов, представителей бизнеса и власти. В первые два дня будет работать деловая программа. Подробнее о том, что будет происходить на MUF, можно узнать на сайте http://mosurbanforum.ru

Автор: Оксана САМБОРСКАЯ

Россия. Весь мир. ЦФО > Недвижимость, строительство > stroygaz.ru, 30 июня 2017 > № 2236663 Денис Бойков

Корея поддержит завод СПГ на Аляске.

Alaska Gasline Development Corporation подписала меморандум о взаимопонимании с корейской KOGAS.

Alaska Gasline Development Corporation (AGDC) подписала меморандум о взаимопонимании с корейской KOGAS о сотрудничестве при реализации проекта Аляска СПГ, сообщила AGDC. Речь идет об инвестициях корейской компании в проект, его реализации, функционировании и ряде других договоренностей.

Аляска СПГ – это комплексный проект, включающий газопровод и инфраструктуру по сжижению газа, который позволит поставлять газ с Аляски на растущие рынки Азии, отмечается в сообщении.

Предполагается, что созданный компаниями специальный комитет рассмотрит, в том числе возможность инвестиций южнокорейской госкомпании в проект, сотрудничество в области проектирования, закупок, строительства и работы проекта.

Меморандум не предусматривает условия эксклюзивности и не исключает возможности ведения AGDC переговоров с другими компаниями по проекту.

Ранее в четверг президент США Дональд Трамп объявил о начале строительства нефтепровода из США в Мексику и о дополнительных поставках газа в Южную Корею. Трамп также сообщил о начале переговоров между одной из американских компаний и Южной Кореей «о дополнительных поставках газа в эту страну». Он пообещал обсудить данную тему в ходе предстоящих переговоров с президентом Южной Кореи Мун Чжэ Ином.