Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Леонид Млечин: «Минувшее не прощает лжи»

Ещё один взгляд на Советский Союз, столетие образования которого мы будем отмечать 30 декабря

Саркисов Григорий

В активе Леонида Млечина – книги в разных и, казалось бы, несовместных жанрах, от детективов до исторических исследований, которые могут претендовать на солидную монографию. Он, газетчик в третьем поколении, стал одним из известнейших тележурналистов, создателем серии телефильмов о мировой, советской и российской истории. Поводом для нашей встречи оказался юбилей СССР. А история Советского Союза – это всегда повод для споров и неоднозначных субъективных оценок…

– Леонид Михайлович, почти всё снятое и написанное вами так или иначе касается советского периода нашей истории. Что такое СССР? Нечто построенное по принципу «отречёмся от старого мира, отряхнём его прах с наших ног»? Или это всё же продолжение Российской империи, как и новая Россия после 1991 года?

– Однозначных ответов в истории не бывает. Я бы не стал называть Советский Союз «автоматическим» продолжением Российской империи. 1917 год был временем, перечеркнувшим прошлое, и этим объясняются многие беды, испытанные нами в ХХ веке. Мы, воспитанные на большевистской историографии, очень неуважительно относимся к старой России. В нашем восприятии это какое-то жалкое, дряхлое, ни на что не годное государство, терпевшее сплошные неудачи, всё и всем проигрывавшее. Но думать так – ошибка. Россия в начале ХХ века входила в пятёрку самых развитых стран – а это цель, к которой мы стремимся сегодня. Как же можно считать «неудачницей» такую страну? У России были великолепные перспективы. Есть исследования зарубежных математиков и экономистов, просчитавших варианты моделей развития старой России. Даже по худшему сценарию в социальном плане мы сегодня были бы между Германией и Великобританией, а население страны превышало бы 300 миллионов человек, – в стране с высокоразвитой экономикой, передовой наукой, развитой социальной инфраструктурой.

– На уроках истории нам рассказывали о реакционной роли царизма…

– А давайте посмотрим на факты. Политические реформы, проведённые с осени 1905-го по весну 1906 года, привели к тому, что у нас возникла конституционная монархия, когда император Николай II отказался от многих привилегий. Первая революция, 1905–1906 годов, к которой мы относимся как к «неудаче», закончилась самым удачным для России образом – компромиссом между властью и обществом: власть поступилась привилегиями, а общество отказалось от радикализма, и после 1906 года в России исчезают все радикалы. Оставайся всё так, мы и о Ленине не знали бы – разве что спецы по Швейцарии были бы в курсе, что некий херр Ульянов был членом швейцарской социал-демократической партии.

Мы видим в России до 1917 года реальное разделение властей: очень самостоятельную Думу, независимый суд. Не было «телефонного права», и не потому, что с телефонами ещё было плоховато, – просто никому и в голову не приходило диктовать судье решение. Старая Россия была стремительно развивающимся государством. Несмотря на все усилия большевиков, страна ещё долго ощущала на себе благотворную «инерцию» этого «серебряного», а по сути, «золотого века» России.

– Бьёте по стереотипам?

– В том-то и беда, что нас долго приучали мыслить навязанными стереотипами. Было принято ругать царскую Россию, а ведь это государство заслуживает всяческого уважения. В Первую мировую войну Россия была единственным воюющим государством, которое не вводило продовольственных карточек, а в Германии и Австро-Венгрии тогда только от голода умерло около 600 тысяч человек! Нам рассказывали о «продажности царских министров», при этом обычно приводили в пример нехватку снарядов в русской армии. Но тогда снаряды закончились у всех воюющих стран, ведь никто не ожидал такой долгой войны. Россия быстро решила эту проблему: прошёл съезд промышленников, было решено инвестировать большие средства в военные предприятия, и к концу 1916 года мы уже выпускали больше всех снарядов и артиллерии.

– Принято считать, что в 1922 году были заложены фундаментальные основы советской империи. Немалую роль сыграла национальная политика большевиков – от «коренизации кадров» до разделения страны на национальные «квартиры». Выходит, в 1922 году под СССР были заложены «мины замедленного действия», взорвавшиеся спустя много десятилетий?

– Наверное, мы переоцениваем «оформительскую» роль событий декабря 1922 года. Большевики взяли власть, чтобы совершить мировую революцию, границы не имели для них значения, – предполагалось, что государств вообще не будет, а возникнет некая единая общность без конфессиональных или этнических различий.

– Эта инерция большевистских представлений дожила до 1922 года?

– Эта инерция дожила до 1991 года. Идею мировой революции никто не отменял: в неё до конца верил Сталин, и КПСС до последнего момента продолжала финансировать зарубежные компартии. Но в начале двадцатых годов прошлого века тяга народов к «самостийности» оказалась не только российским, но и общемировым фактором. Именно в это время создаётся большое количество новых государств – и в Европе, и на Ближнем Востоке, и в Азии. Лозунг «самоопределения наций» был не «чисто большевистским», а общемировым. И Вудро Вильсон приехал с этим лозунгом подписывать Версальский мирный договор 1919 года.

– Странно, что большевики поддержали лозунг «империалистических хищников»…

– Они приняли бы любой лозунг, который помог бы им прийти к власти. Большевики выдвинули два основных популистских лозунга: немедленный мир, потому что солдаты хотели вернуться домой, и самоопределение наций. Но к 1922 году выяснилось, что мировая революция задерживается, и большевики создали государство. На бумаге это назвали «федерацией», но федерацией тут и не пахло – было создано и просуществовало почти семьдесят лет унитарное государство. Что касается национальной политики, то она прошла разные этапы в разных республиках – где-то разрешали национальную литературу, где-то относились к этому плохо, где-то поддерживали «коренизацию кадров», где-то этому противились. Но это были уже частности, не имевшие принципиального значения.

– Почему же в 1991 году СССР потерпел крах? Нас разорили «звёздные войны» Рейгана? Или на Старую площадь пробрались мальчиши-плохиши, продавшиеся буржуинам за ящик печенья и бочку варенья? Или в 1922 году большевики что-то не так записали в Союзный договор?

– СССР развалился не потому, что в 1922 году «что-то не так записали». Я бы вообще не переоценивал значение 1922 года в нашей истории. В фундамент Союза изначально были заложены изъяны, и главным изъяном стала унитарность. Такое государство существует только до той поры, пока оно остаётся тоталитарным. Как только исчезает страх и власть заговаривает о «социализме с человеческим лицом» – режим разваливается.

– Выходит, по-вашему, СССР был обречён на гибель, как только коммунисты решили изменить режим питания и перешли от каннибализма к вегетарианству?

– Беда в том, что большевистская система пробуксовывала с самого начала. Вот только один пример: развалив империю, кормившую до 1917 года полмира, большевики потом десятилетиями не могли прокормить собственное население.

– У вас несколько книг из серии «Жизнь замечательных людей». Среди «замечательных» – Хрущёв, Брежнев, Шелепин, Фурцева. Что было характерно для этой новой советской элиты?

– Там были разные люди, в том числе одарённые от природы, с несомненными лидерскими качествами – тот же Брежнев или Фурцева. Но это были люди малограмотные, ничему системно не учившиеся и убеждённые в том, что это не мешает им руководить страной. Система выталкивала «наверх» людей, главной задачей которых было «не ошибиться» – безопаснее было изображать бурную деятельность и соблюдать законы аппаратной жизни. Добавим к этому, что в годы революции, Гражданской войны и репрессий страна лишилась образованного слоя, само слово «интеллигент» стало ругательным. Это была катастрофа.

– СССР создавался сразу после Гражданской войны. Спрошу вас как автора вышедшей в 2018 году книги «Россия против России. Гражданская война не закончилась» – у нас продолжается «война всех со всеми»?

– С этой книгой вышло так: мы несколько лет снимали фильм о Гражданской войне, а уже потом я взялся за книгу. Обычно бывает наоборот: сначала выходит книга, потом по ней пишется сценарий и снимается фильм. Съёмки проходили в разных местах, от европейской части России до Дальнего Востока. Меня потрясло то, что я тогда узнал о Гражданской войне, она была худшим, что могло случиться с нашей страной. Да, в годы Великой Отечественной войны были колоссальные потери, но существовала линия фронта, и в тылу при всех трудностях люди не убивали друг друга. А в Гражданской войне нет разделения на фронт и тыл. Здесь везде – бой, здесь все ненавидят всех и все убивают друг друга. Одним из тяжелейших результатов Гражданской войны стало почти полное уничтожение образованного класса. Мы не пережили катарсиса, «белые» и «красные» так и не осознали, что произошло со страной. Мы вошли в новую Россию с теми же болячками Гражданской войны и до сих пор не забыли «формулу ненависти»: кто не с нами – тот враг, а если враг не сдаётся, его уничтожают. Мы не ищем правды о той войне, а потом удивляемся, отчего это конфликты прошлого перекочевали в сегодняшнюю жизнь.

– Гражданские войны, революции и прочие события предопределены ходом исторического развития или это результат стечения случайных обстоятельств?

– В разные периоды я по-разному отвечал себе на этот вопрос. Воспитанный на марксизме, я исходил из того, что всё в жизни определяют исторические закономерности. Потом мне стало казаться, что колоссальную роль в истории играет случайность. Ну, пристрелили бы французы ефрейтора Адольфа Гитлера, скажем, в первой битве на Сомме в октябре 1916 года под Ле Баргюр или умер бы он от отравления ипритом в ночь на 14 октября 1918 года – и не было бы Второй мировой войны. Мне говорят: нашёлся бы кто-то другой. Да не нашёлся бы – не было второго такого! И не было бы 50 миллионов погибших. А помните, Троцкий писал в своих воспоминаниях: «Если бы в октябре 1917 года в Петрограде не было ни меня, ни Ленина, не было бы и Октябрьского переворота». И ведь прав был Лев Давидович: не случись они тогда с Лениным в Петрограде, история России пошла бы по другому пути. Да, страна прошла бы через трудный период, была бы у нас какое-то время военная диктатура. Но в двадцатые годы военное управление было практически во всех европейских странах, настоящие военные диктатуры были в Польше при Пилсудском или в Литве при Сметоне. И что? Кто, кроме историков, сегодня вспоминает это? Да, в Португалии был Салазар, а в Испании – Франко. Но все эти страны вернулись к нормальному государственному устройству.

– Многие считают развал СССР результатом предательства советских элит.

– Знаете, в разгар Первой мировой войны императрицу Александру Фёдоровну обвиняли в том, что она «передавала секреты немцам». Кто-то распустил дикий слух, что в ставке Николая II в Могилёве императрица увидела некую секретную карту и тут же сообщила немцам о стратегических замыслах российского генштаба. Но что могла увидеть и понять на карте далёкая от военных дел дама? Как могла она «тут же сообщить» в Берлин? По мобильному телефону, что ли? Да и могла ли желать зла своей стране эта искренне верующая православная женщина, патриотка России, ненавидевшая Вильгельма II?

– Про большевиков рассказывали ещё и не такое…

– Считаю нелепыми разговоры о том, что они «развалили Россию, потому что им заплатили немцы». Да, Берлин ассигновал деньги на разложение армий и населения воюющих с Германией стран. Но это были очень небольшие деньги – Германия была к тому времени разорена войной. Тем не менее она пыталась расшатать ситуацию у всех своих противников. Вышло так, что в России дело не ограничилось только разложением войск, а случилась революция. Но если кивать только на «берлинские деньги», то получится, что мы, такие продажные, сдали страну за пачку-другую дойчмарок. Это чушь, оскорбительная для России.

– Если история «многовариантна», значит, к ней применительно сослагательное наклонение?

– А почему бы и нет? В победе большевиков в октябре 1917 года огромную роль сыграли личности Троцкого и Ленина. Точно так же свою роль мог сыграть министр обороны Советского Союза маршал Устинов. Если бы он не умер в декабре 1984 года от пневмонии, заработанной во время учений «Щит-84» и празднования юбилея Словацкого восстания, генсеком после смерти Черненко стал бы не реформатор Горбачёв, а осторожнейший Дмитрий Фёдорович и мы бы до сих пор жили при советской власти.

– Давайте немного поговорим о вашей телевизионной карьере. С 1997 по 2014 год вы проработали на канале «ТВ Центр». Говорят, вас пригласил сам Анатолий Лысенко?

– Да, это так. В конце восьмидесятых мне позвонил Влад Листьев, сказал, что он из программы «Взгляд» и приглашает меня по поручению Анатолия Лысенко, который, оказывается, читал мои детективы. В «Останкино» меня провели в кабинет Лысенко, мы поговорили о моих книгах, и в программе у Листьева меня представили «детективщиком». А вскоре Лысенко пригласил меня на работу на телевидение. Анатолий Григорьевич был настоящим книгочеем. Он мог позвонить и спросить: «Ты эту книгу читал? Обязательно прочитай! Там для тебя будет море тем!» Лысенко удивительно точно понимал природу телевидения, придумывал уникальные форматы программ, находил профессионалов, способных реализовать его идеи, и, кстати, никогда в этих людях не ошибался. Его уход из жизни стал для меня огромной личной потерей, это трагедия для всех, кто знал Анатолия Григорьевича и работал с ним.

– Вы известны и как автор детективов. А у вас никогда не было желания исследовать тему убийства Джона Кеннеди?

– Нет, убийством Кеннеди я специально не занимался. Но у меня есть фильм о Ли Харви Освальде, о его жизни в Минске. Здесь помогли дружеские связи с товарищами из белорусского КГБ, они дали возможность заглянуть в материалы о пребывании Освальда в Союзе, встречался я и с людьми, дружившими с Освальдом в Минске.

– В США бытует версия, что Освальд мог быть завербован КГБ.

– А советские спецслужбы подозревали, что он может быть американским шпионом. Его и поселили в Минске, потому что в то время там не было иностранцев. Когда он уехал в Америку, с облегчением вздохнули – одной проблемой стало меньше. Освальд был странным человеком и окончательно свихнулся, вернувшись в Штаты. Правда, минские знакомцы Освальда уверяли меня, что он был «хорошим парнем». Но ведь и самый отмороженный террорист не всегда стреляет и взрывает и вполне может показаться кому-то «хорошим парнем».

– Вы написали добрую сотню книг. Писательство для вас – способ ухода от малоприятной действительности?

– Нет, какой тут «уход», когда пишешь исторические вещи! Тут, наоборот, влезаешь в такую реальность и испытываешь такой стресс, что мало не покажется. Но это и удовольствие – придумывать сюжет новой книги. Писательство – это игра, порой сложная, порой увлекательная.

– О чём ещё не сказал Леонид Млечин?

– Сейчас мы делаем новый цикл на ОТР и почти закончена новая книга – о неудачниках в истории. Вот, например, эрцгерцог Фердинанд, убийство которого в Сараево стало прологом Первой мировой войны. Для читателей Гашека это жалкий персонаж. Но Фердинанд вовсе не был ничтожеством. Или другой мой герой, немец ван дер Люббе, который поджёг Рейхстаг в 1933 году. Его часто изображают глупцом, которым играли «втёмную». А он уже тогда понял опасность германского фашизма и хотел своим поступком поднять немецких рабочих на сопротивление нацистам. Таких персонажей набралось на целую книгу.

– Вы как-то сказали, что «секрет противоречит человеческой природе». Мы должны всё знать?

– Да, мы должны всё знать, даже если речь идёт о неприятной правде. Нельзя жить во власти иллюзий, это опасно для жизни.

– Раз уж мы заговорили цитатами из Млечина, приведу ещё одну – «играть с историей преступно».

– Я имел в виду, что историю нельзя придумывать. Хочешь фантазировать – пиши романы. В истории врать и опасно, и вредно. История мстительна, она не прощает лжи и незнания. Но история и не поваренная книга, она не даёт рецепты на все случаи жизни.

– Но и без мифологизации историческая наука не обходится. Вот вы как-то сказали, что «мифические фигуры отодвинули в тень настоящих героев войны». Имели в виду историю Великой Отечественной войны?

– Да, мифов хватает, и мы забываем реальных героев. Я счастлив, что мне удалось сделать фильм об Александре Печерском, герое восстания в нацистском концлагере Собибор. Это единственное успешное восстание в лагере смерти. Он заслуживал восхищения за свой подвиг, но при жизни не услышал ни слова благодарности. За всю жизнь я подписал только одно групповое письмо, когда мы просили президента Путина наградить Печерского, и в 2016 году герой был посмертно удостоен ордена Мужества.

– Самое время спросить, чего бы вы пожелали молодым коллегам-журналистам?

– Пожелал бы заниматься только любимым делом. Журналистика – не «праздничная» профессия, а тяжёлый каждодневный труд, и работа эта не гарантирует от бездны проблем и разочарований. Когда я шёл в журналистику, я это знал, потому что вырос в журналистской семье и, видимо, сразу получил прививку от разочарований в профессии. Это как раз тот случай, когда прививка избавляет от иллюзий.

Продолжение следует

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > lgz.ru, 14 декабря 2022 > № 4270212 Леонид Млечин

Федор Лукьянов: События на севере Косова напоминают попытку осуществить "конец истории" в отдельно взятом месте

Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

События на севере Косова напоминают попытку осуществить "конец истории" в отдельной взятом месте. Тот самый, который был обещан тридцать с лишним лет назад в мировом масштабе, не состоялся, но сохранился в сознании как мечта. Фрэнсис Фукуяма, автор идеи, впоследствии признавал, что поторопился и не учел важные обстоятельства развития обществ. Однако от нее не отказался, предсказанное торжество западной либеральной идеологии и соответствующего образа жизни все равно состоится, пусть позже, чем ожидалось.

При чем тут Косово? Дезинтеграция Югославии заняла как раз столько времени, сколько существует концепция "конца истории". И стала, пожалуй, самым наглядным примером того, что на практике означала ее реализация. Природа того государства - социалистической федеративной республики - вступала в диаметральное противоречие с тем, что считалось правильным после холодной войны. Во-первых, социализм - эту общественно-политическую формацию попросту списали как не оправдавшую себя. Во-вторых, сложносоставная федерация с преобладанием наиболее крупного этноса. Казалось бы, вполне в духе мультикультурализма, ставшего на пару десятилетий популярным в развитых странах. Ан нет. Мультикультурные сообщества по факту приветствовались, если находились в процессе развития от однородных к неоднородным за счет иммиграции, притока новых граждан иного происхождения. Многонациональные же государства, наподобие Югославии или СССР (даже Чехословакии) воспринимались сквозь призму самоопределения. Иными словами, поддерживались национальные устремления, а вот желание сохранить (кон)федеративные формы приравнивались к имперским амбициям.

Вообще, парадоксальным образом условный "конец истории" подразумевал, что есть народы, прошедшие уже все требуемые ступени исторического развития (Западная Европа, например) и готовые к интеграции в правильный и, как сокрушался Фукуяма, от этого довольно скучный мир. А есть те, кто следовали ошибочным путем, и теперь, чтобы выйти на торную дорогу, должны ускоренно миновать пропущенные стадии. В частности, национального самоопределения, чтобы потом уже претендовать на вливание в новую общность.

Сразу оговоримся - в крупных многонациональных государствах, будь то Советский Союз или СФРЮ, накопилось изрядно собственных проблем, которые и предопределили их незавидную судьбу. Вопрос, однако, в реакции внешних сил. Вероятно, Югославия не выжила бы в прежнем виде. Но раздробления ее до максимально компактных государственных образований могло и не случиться, не поучаствуй в этом процессе сильные мира сего. Начиная с самых первых шагов - моментального признания Германией, а потом и другими независимости Хорватии и Словении, до военной операции по отделению Косова и активной поддержки независимости Черногории ведущие западные государства последовательно реализовывали схему сведения балканской карты к наиболее мелкой мозаике. Исключением выглядит Босния, там была предпринята попытка сконструировать полиэтническую конфедерацию. Но, во-первых, получилось не очень, до сих пор непонятно, что с ней делать. Во-вторых, там решался другой вопрос - не допустить усиления страны, которая рассматривалась как носительница экспансионистских инстинктов (Сербии).

Тот факт, что именно сербам отказали в праве самоопределяться так, как они бы хотели, то есть объединиться в составе единого государства, можно объяснять по-разному. От нежелания (до какого-то момента) менять прежние линии административных границ, что могло открыть "ящик Пандоры" до опасения получить сильное и независимо настроенное государство на Балканах. Но если рассматривать казус в контексте "конца истории", то получается идеальный пример "перевоспитания" нации, не вписавшейся в ставшую каноном траекторию.

Северные муниципалитеты Косова, населенные сербами, - последняя территория, которую Белград считает зоной своей ответственности за пределами официальных границ Сербии. Прецедент признания края независимым с использованием военной силы и без согласия официальной столицы не всем нравится даже в Европе. В связи с этим Евросоюз долгое время позволял Сербии некоторый люфт - не только непризнание отделения Косово, но и вроде бы некоторые особые права в отношении живущих там сербов. Сейчас, кажется, решили больше не миндальничать. Приштине дан карт-бланш на установление полного суверенитета над Косово, край подает заявку на членство в ЕС, хотя по имеющимся соглашениям этого до урегулирования делать нельзя.

Объективно говоря, Сербии деваться некуда. Страна зависит от европейских соседей и партнеров, никаких альтернативных путей развития, кроме участия в интеграции, у нее нет. В этом, очевидно, и цель Евросоюза - закрыть вопрос, продемонстрировав всем, что на этом геополитическом пространстве он остается решающей силой. Конец истории - пусть не всеобщей, а хотя бы конкретной.

Возможно, сейчас сработает. Но опыт показал, что успехи в реализации большого "конца истории" открывают потом следующую ее главу, в которой старые проблемы возвращаются, да еще и в усугубившемся виде. Не исключено, что с малым получится так же.

Австрия предупреждает Европу о последствиях

Петр Акопов

Пока власти ФРГ разбираются со страшными заговорщиками во главе с принцем Ройссом, у соседей и младших братьев, австрийцев, открыто говорят страшные вещи. На протестном митинге в Вене в субботу требовали отмены санкций против России, а также призывали к началу мирных переговоров по Украине, сохранению нейтрального статуса Австрии и усилению борьбы с нелегальной миграцией. На венской площади были даже российские флаги (вместо украинских, уже привычных для Европы), а главным оратором стал один из самых известных австрийских политиков, бывший вице-канцлер Хайнц-Кристиан Штрахе. Вторым человеком в правительстве Курца он был недолго, всего полтора года, но почти пятнадцать лет возглавлял Австрийскую партию свободы (АПС), в последние два десятилетия бывшую или главной оппозиционной силой, или правящей партией. В 2019-м его убрали из правительства после скандала с видео, на котором он беседовал с фальшивой "племянницей русского олигарха" (вся история была провокацией одной из западных спецслужб), а в прошлом году даже приговорили к 15 месяцам тюрьмы условно за коррупцию (якобы он оказал протекцию одной из медицинских компаний за пожертвования в партийный фонд), пытаясь таким образом убрать из политики, но Штрахе не сдается. Его исключили из АПС, однако он организовал свою партию и намерен участвовать в выборах. И то, что он говорил в субботу на митинге в Вене, найдет отклик у избирателей, потому что об этом все больше говорят они сами:

"Мы многое пережили в последнее время, мы переживаем санкции, которые были приняты с оказавшимся впоследствии обманом обещанием насчет того, что эти санкции поставят Россию на колени. Этого не произошло. Несмотря на санкции, Россия за этот год удвоила свои доходы от нефтегазовой торговли с Европой. Она получила положительный торговый баланс, ее доходы выросли с 100 миллиардов в прошлом году до 220 миллиардов в этом году. <...> Из-за необходимости принимать участие в санкциях Австрия вредит сама себе. Мы платим за политические ошибки, за это самовредительство, платим страданиями населения — все более высокими ценами на газ и электроэнергию".

Штрахе заявил, что худшее еще впереди — уже в марте-апреле начнется волна банкротств:

"Все это дьявольски опасно. Угроза благосостоянию может иметь тяжелые последствия в нашей стране, где все больше людей находятся в растерянности, в отчаянии. Это может грозить социальным напряжением, которого мы не хотим. Все, кто несет политическую ответственность, должны препятствовать этому. Все это угрожает той самой основе нашего общества, которую называют средним классом".

При этом некоторые австрийские политики еще и предлагают обсудить вступление страны в НАТО, то есть отказаться от австрийского нейтралитета. Штрахе не только высказался против этого — "его мы должны защищать, потому что не можем позволить им спекулировать, продавая по кусочку", но и критиковал европейскую политику (а Австрия входит в ЕС) по Украине:

"Мы не оправдываем все действия России в этой войне, которая началась с наступления России. Нарушен закон, и с обеих сторон производятся действия, которые просто нельзя оправдать. Но у этого конфликта была длинная предыстория, которую у нас часто просто отказываются вспоминать, которую вымывают из памяти людей.

Не надо забывать, что событиям 24 февраля предшествовала так называемая революция 2014 года, которую я бы скорее назвал путчем. И в этом путче очень активно поучаствовало ЦРУ, то есть спецслужба США. Результатом этого путча не стало установление демократии на Украине. Имел место захват власти, который никак не может быть оправдан с точки зрения демократической политики.

Последствием этого переворота стала гражданская война на Украине. В результате этой войны еще до нынешнего года погибли более десяти тысяч человек, в основном жителей Восточной Украины — Донецка, Луганска. И все эти долгие годы Европа отворачивалась от этого конфликта, она так никогда и не выступила посредником в разрешении этой ситуации.

И сейчас мы не видим такого развития ситуации, в рамках которого проводилась бы разумная политика. Что-то не видим мы, чтобы европейские политики предприняли реальные шаги, сказав: мы хотим мира, мы хотим свести обе стороны конфликта за столом переговоров, мы хотим искать мирные решения, хотим найти выход из конфликта. Этого всего не происходит. Напротив, мы видим поставки оружия, мы видим санкционную политику, мы видим обострение. Не видно что-то движения к столу переговоров. В общем, мы наблюдаем стремление обострить ситуацию вместо того, чтобы разрядить ее".

То есть бывший вице-канцлер говорит то, что не хотят признавать правительства стран ЕС, — и не только про Украину, но и о ситуации в самой Европе. Но что означает столь откровенное выступление? Что у австрийцев на языке, то у немцев на уме?

Конечно, австрийцам попроще — они хоть и входят в ЕС, но не участвуют в НАТО, а нейтральный статус закреплен в конституции. Да и в целом в Вене помнят, что именно добрая воля нашей страны привела к восстановлению суверенитета в 1955-м. Ведь все могло сложиться иначе после того, как Красная армия взяла Вену, а новый канцлер Карл Реннер (создававший Австрийскую Республику еще в 1918-м) писал "товарищу Сталину" (как марксист марксисту) просьбы о дополнительных поставках муки. Однако Австрия не прошла не только через социалистический лагерь, но и через англосаксонскую перепрошивку мозгов элиты — и проводила поэтому достаточно самостоятельную политику, в том числе на восточном направлении (сказывалось наследие империи Габсбургов). Восточная политика ФРГ в конце 70-х была бы невозможна без австрийского опыта отношений с Москвой — и в последние полвека Вена имела важнейшее значение для европейско-советских, а потом и европейско-российских связей.Даже вступив в 90-е годы в ЕС, Австрия шла своим, особым путем, причем не только во внешней, но и во внутренней политике. Ведь именно в Австрии к власти впервые в новейшей истории Европы пришли националисты: в 2000 году Австрийская партия свободы (которой тогда руководил предшественник Штрахе Йорг Хайдер) вошла в коалиционное правительство. После чего большинство стран ЕС объявило Австрии бойкот — как же так, у власти ультраправые, даже фашисты!

Через несколько лет АПС потеряла голоса на выборах, из партии ушел Хайдер, она перестала быть правящей — хотя потом, уже при Штрахе, снова стала набирать вес и входила в правительство. В 2019-м история с "племянницей русского олигарха" (оказавшейся боснийской студенткой) привела не только к отставке Штрахе с поста вице-канцлера, но и к падению всего правительства Себастьяна Курца и распаду коалиции с участием АПС. Кстати, министром иностранных дел в том правительстве была Карин Кнайсль (представляла АПС, хотя и не была членом партии), на свадьбу к которой приезжал Владимир Путин.

Теперь Кнайсль уехала из Австрии — ее травили за "дружбу с Путиным", а Штрахе не сдается и продолжает борьбу. Сейчас в Вене правит коалиция из Народной партии (формально правой, аналог немецкой ХДС) и "зеленых", но на фоне немецких политиков их австрийские партийные коллеги, включая "зеленого" президента Ван дер Беллена, смотрятся куда более вменяемыми и хотя бы пытающимися быть самостоятельными. А уж Кнайсль и Штрахе и вовсе можно назвать стратегически мыслящими политиками, которые знают не только то, что без России не было бы нынешней Австрии, но и то, что конфликт с Москвой не отвечает и австрийским, и германским, и европейским интересам. И в этом смысле Европа должна учиться у Вены — если, конечно, она хочет сама определять свое будущее.

В Екатеринбурге открылся фестиваль "Кинопроба"

Валерий Кичин

В Екатеринбурге открылся XIX международный фестиваль-практикум "Кинопроба". Хотя фильмом открытия выбрана "Верблюжья дуга" Виталия Суслина, фестиваль посвящен студенческим работам киношкол страны и мира.

Трудный год оставил след и на "Кинопробе": почти лишившись обычного финансирования, дирекция не смогла оплатить участникам проезд в Екатеринбург, не прилетят и студенты из-за рубежа - традиционные партнеры фестиваля из Праги, Лодзи, немецких киношкол... Но на конкурс подано более 500 заявок, приняты 127. Наименее пострадал анимационный конкурс - среди участников фильмы из Болгарии и Боснии-Герцеговины, Барселоны, Будапешта, представлены Бельгия, Китай, Тайвань, Франция...

Бессменный директор фестиваля Лилия Немченко поделилась с "РГ" соображениями о тенденциях молодого кино.

"Многие годы мы наблюдали печальную тенденцию. Если в фильмах зарубежных киношкол чувствовалась раскрепощенность в выборе тем и подходов, то в российских - постоянная оглядка на мастера, на конъюнктуру. Даже казалось, что люди не очень понимают, ради чего пошли в эту профессию, что хотят сказать фильмами, какими наблюдениями, мыслями, тревогами поделиться, не было исследовательского драйва.

И вот наступил 2022-й. Мы получили более полутысячи заявок, среди них много интересного. Сам факт, что сразу несколько картин обратились к проблемам бездомных, говорит о высокой способности авторов к эмпатии. Это не эстетизация бродяжьей жизни, и, что ценно, нет взгляда свысока - так сказать, мытый смотрит на немытого. Есть желание разобраться, вступить с диалог, увидеть и понять эти сломанные человеческие судьбы. Такие маргиналы с недавних пор стали типичными героями документальных, игровых, даже анимационных картин. Совсем не "чернуха", нет - авторы демонстрируют широкий взгляд: люди на земле разные, каждый достоин стать объектом внимания.

Обозначилась тревожная тенденция: присылают не документальное кино, а телеочерки. Говорящие головы, приемы телешоу... Может, когда-нибудь эти течения сольются, но искусство документального кино с его образностью и развитой драматургией, прекрасные школы Вертова с одной стороны и Флаэрти с другой - все это грозит исчезнуть. Хотя в целом конкурсы анимации и документалистики в этом году, на мой взгляд, сильнее, чем игрового кино. В игровом слишком много абстрактного, "из жизни марсиан". Но сильные программы прислала мастерская Александра и Владимира Коттов во ВГИКе. Запомнился дипломный фильм иранца Хамидреза Газеми "Бриз", завоевавший главную награду в конкурсе короткого метра ММКФ. Картина Рауля Гейдарова "Бебия, бабуа, Анзорик, я и мама" напоминает лучшие образцы комедий Нодара Думбадзе - добрая, теплая история грузинской семьи, переехавшей в Россию. Очень славный фильм Глеба Кучинского "От одного зайца". Это желание говорить просто о сложном мне кажется очень отрадной чертой поступившего на конкурс молодого кино.

Смотришь, кто мастер, - и примерно знаешь, чего ждать от ученика. Если мастер Вадим Абдрашитов, значит, будет крепкая драматургия с серьезным конфликтом и проблемой нравственного выбора. Фильм этой мастерской "Две пули" Глеба Прохорова - образец высокого профессионализма. Примечательны картины "Кто везет - на том и едут" Дарьи Савченко из Института современного искусства и документальный фильм "Блокадная книга рецептов" Федора Бабенко из Петербурга. Много интересных заявок от армянских киношкол.

По традиции широко представлено кино Ирана, Кыргызстана, Казахстана, Таджикистана... Отличительная черта молодого азиатского кино - такой неореализм, внятные человеческие истории. Этим оно выгодно отличается от молодого кино России, где много вымученного, слабого по драматургии, из какой-то малопонятной жизни. Смотришь казахское кино - все понятно и близко. Это ведь и есть высшее назначение искусства, когда нечто конкретное превращается во всеобщее. Там не утратили эту способность, которой у нас обладало кино 60-70-х годов, потом это умение возродилось в кинематографе "нулевых" у Хлебникова, Попогребского, Сигарева, а теперь почти иссякло.

Наш фестиваль международный, но из-за рубежа, к сожалению, на этот раз никто не приехал. В этом году у нас нет финансирования, и мы не могли обеспечить перелет в Екатеринбург. Это же молодые люди, студенты, приехать за свой счет они, как правило, не могут. Прежде были президентские гранты, теперь они для нас закончились. Область помогает, огромное ей спасибо, но на эти деньги участников не привезти. На грант Фонда культурных инициатив организована кинолаборатория, и мы на фестивале посмотрим и будем разбирать снятые там работы. Пройдет мастер-класс "Разговоры" оператора Сергея Астахова. Кроме того, много ярких киношкол в Екатеринбурге и других городах Урала, они по-прежнему с нами".

Фестиваль-практикум продлится по 5 декабря, просмотры учебных работ идут в екатеринбургском Ельцин-центре. Встреча с режиссером Александром Коттом и фильм "Испытание" - 3 декабря. В Синара-центре до 12 декабря - выставка "Лики анимации".

"Враг будет разбит, победа будет за нами": В Москве открылась выставка о самых трудных месяцах Великой Отечественной войны

Елена Новоселова

Великая Отечественная война началась не в вошедшие в анналы истории предрассветные и легендарные "четыре часа утра", а раньше. Севастополь немцы бомбили глубокой ночью в два часа 50 минут. Об этом свидетельствуют документы, представленные в Выставочном зале федеральных архивов на открывшейся экспозиции "Великая Отечественная война. 22 июня 1941 - 19 ноября 1942".

Это продолжение грандиозного по количеству малоизвестных и недавно рассекреченных документов цикла историко-документальных выставок Росархива.

Главной жемчужиной выставки стал рукописный проект обращения Молотова к советскому народу, который, судя по правкам, должен был произнести Сталин. Этот текст, где сообщалось о нападении нацистской Германии на Советский Союз и было объявлено о начале Отечественной войны против агрессора, услышали по радио все жители СССР 22 июня в 12 часов 15 минут. А заключительная фраза "Враг будет разбит, победа будет за нами", - ушла в вечность.

Особое ощущение причастности к страшному дню начала войны придают представленные на выставке исторические предметы. Например, меблировка кабинета Сталина на ближней даче в Кунцеве, где он принимал доклады о начале войны: стол, покрытый набивной бархатной скатертью, огромная пепельница вождя и пачка папирос "Герцеговина флор".

С совершенно новой стороны открываются для посетителей первые, "провальные" для Красной Армии дни войны на фотографии, подписанной "Немецкие солдаты и офицеры, взятые в плен под Смоленском. 1941 год".

Удивительное впечатление производит печатный текст стихов Лебедева-Кумача к главной песне Великой Отечественной, трагической и величественной "Священной войне", который помечен датой 22-23 июня 1941 года. Среди документов есть те, что рассказывают о первом налете германской авиации на Москву в ночь на 22 июля. Но даже больше, чем военные сводки, напряжение этих дней передают эскизы, которые делали известные архитекторы для маскировки знаковых столичных зданий, например, расцвеченная Борисом Иофаном Колокольня Ивана Великого.

- Масштаб проделанного руководством страны и советским народом в первые месяцы войны поражает, - подчеркнул, открывая выставку, глава Федерального архивного агентства Андрей Артизов. - За неделю было мобилизовано 5 миллионов 350 тысяч человек. До конца 1941 года из западных районов СССР во внутренние области, в Поволжье, на Урал было эвакуировано почти 2600 предприятий и 18 миллионов граждан.

На выставке - почти 400 уникальных документов. По словам председателя правления Российского исторического общества Константина Могилевского, она будет работать совершенно бесплатно до 12 февраля 2023 года.

- В первые месяцы войны, которые были самыми тяжелыми для нашей страны, мы потеряли огромное количество народу, - сказал он. - На захваченных территориях нацистами осуществлялся геноцид советского народа, но те, кто оставались в оккупации, продолжали бороться. Об этом говорят документы, свидетельствующие, в частности, о подвиге героев-молодогвардейцев". Например, Виктора Третьякевича, которому звание героя России было присвоено указом президента только в сентябре 2022 года.

Справка "РГ"

Цикл историко-документальных выставок открыла экспозиция "Мюнхен-38. На пороге катастрофы". Затем состоялись выставки "1939 год. Начало Второй мировой войны" и "Накануне Великой Отечественной. 1 сентября 1939 - 22 июня 1941". Новая посвящена первому наиболее тяжелому и трагическому периоду Великой Отечественной: от вторжения вермахта в пределы СССР до начала советского контрнаступления под Сталинградом.

Полнотекстовые электронные копии всех архивных документов, фотографий, карт, кинохроники и аудиозаписей, представленных в экспозиции, включены в одноименный интернет-проект на сайте Федерального архивного агентства.

Время идёт, накапливается усталость

Доверие не возникает по приказу сверху

Две недели прошло, как наши войска оставили Херсон. Несмотря на то что сдача Херсона, объясняемая текущей военной конъюнктурой, была заранее анонсирована, борьба в общественном мнении за его сохранение шла до последнего. Фронт пролегал не только по Днепру, но и через умы.

На чём настаивали сторонники борьбы за Херсон, я в том числе? Что оставление Херсона – столицы только что ставшей новым субъектом России Херсонской области – обернётся потерей репутации и логики военно-политических действий в ходе специальной военной операции. Что киевский режим на этом этапе может тогда быть спокойным за себя в Одессе и Николаеве, а русскому и русскоязычному Приднестровью придётся терпеть дальше и больше. Что в перекрестье прицела теперь окажется Крым, северную часть которого, возможно, придётся отселять, как до этого население Херсона. И, наконец, мы вновь столкнёмся с фейковыми разоблачениями наших «злодеяний» по установленному в Буче стандарту, камуфлирующему бандеровские расправы и репрессии против «врагов украинского народа» среди оставшегося на правом берегу населения.

Что нам отвечали? Что нет другого выхода, а есть суровая военная необходимость: сил для наступления ещё нет, а оборона на Херсонском плацдарме превратится в истребление наших войск HIMARS и прочими «подарками» Запада, нацеливаемыми им же из космоса. Что Днепр станет рубежом, через который враг не переступит.

Пока оправдываются, полностью или частично, оба прогноза. Оставление Херсона стало тяжёлым испытанием для мотивированного на борьбу патриотического лагеря в России. В Молдавии ощутили новый прилив сил и желания задушить Приднестровье, а в Одессе вновь вернулись к идее снести памятник Екатерине Второй. Никто уже не удивляется усилиям главы Крыма Сергея Аксёнова по строительству укреплений в северной части полуострова. Но хотя совсем без отдельных трагедий и общего разочарования не обошлось, отступление из Херсона в самом деле прошло организованно, в отличие от сентябрьского фиаско на харьковском направлении, в Изюме и Балаклее. В ответ на бравады из Киева и путешествие Зеленского в Херсон масштаб ракетных прилётов по энергосистеме Украины существенно вырос. И Днепр действительно выглядит рубежом.

Творцу «Баллады о солдате» кинорежиссёру Григорию Чухраю принадлежат слова: «Когда нам утешительно врали, мы отступали до Волги; когда нам сказали правду – начали наступать и дошли до Берлина». Мы на грани победы или поражения. Не хочу бередить раны и объяснять причины – это уже сделано по многу раз разными людьми и с разными целями. Очевидно, что требуется гораздо большее, чем планировалось, напряжение сил, ресурсов, воли и умения. Что страна и люди вправе добиваться уверенности в том, что «в коня корм», что жертвы не будут напрасными. Нужно восстановить доверие к способности наших Вооружённых сил вновь наступать и побеждать, а стране и народу – помочь в этом всем необходимым. Такое доверие не возникает по приказу сверху, оно достигается не пропагандой, а результатами на поле боя (уж тем более не ссылками на оставление Москвы в 1812 году). Не снимать мыльную оперу о подвигах кинозвезды в открытом космосе, а противопоставить чужой орбитальной спутниковой группировке над Украиной свою. А пока, отказавшись от зазнайства и вкусовщины «первой космической державы», купить, если надо, ещё дроны в Иране и боепри­пасы в Северной Корее. Потому что не победить нам нельзя.

В этом контексте и обсуждаемая повсеместно тема переговоров. Моё убеждение в том, что в ближайшее и более продолжительное время никакого «мира под оливами» у нас с Украиной и Западом не может быть. Слишком расходятся цели и установки. Но на девятый месяц спецоперации естественным образом накапливается усталость от жертв и борьбы с обеих сторон. Во всяком случае, на Западе и на Востоке растёт число сторонников прекращения военных действий. Не мир, но перемирие, растянутое на неопределённое время, как тридцать восьмая параллель между Северной Кореей и Южной Кореей. Целый ряд фактов, уже после оставления Херсона, говорит в пользу того, что стороны подталкивают к временному прекращению огня. Тут и маневры вокруг встречи «двадцатки» в Индонезии, переговоры Нарышкина с Бёрнсом в Стамбуле, советы американского генерала Милли «ловить момент», команда «К ноге!», отданная США после неудачной польско-украинской провокации с ракетой.

Как к этому следует относиться? Как к возможному и очень рискованному, как всё с конца февраля, варианту. Для меня очевидно, что ещё больший, чем наше поражение в борьбе за Украину, приоритет для англосаксов – недопущение мобилизации всех сил России на Отечественную войну. Они бы предпочли «остановить мгновенье», как генералы-заговорщики против Гитлера в 1942-м или в 1943 году, не доводя до 1945-го. Имеющийся у Запада опыт умиротворения Югославии, а потом Сербии говорит в пользу того, чтобы, растягивая кризис, порождать внутреннюю дестабилизацию в стране противника. Сколько раз сербы поднимались в последний, решительный бой в поддержку своих в Хорватии, Боснии и Герцеговине, в Косово? И сколько раз под давлением Запада и не чувствуя поддержки в России Ельцина и Черномырдина, Слободан Милошевич шёл на попятную, на Дейтонские соглашения и проч. Соглашался на компромисс, пока не дошло до ультиматума, чтобы удержаться, получить передышку. Этой передышкой воспользовалась не Югославия, а её противники, вырывшие Слободану яму под ногами на родине.

Да, ядерная Россия не Югославия. Но мы должны доказать, что способны добиться успеха, не прибегая к последнему доводу. Мне не кажется уместным формирование в рядах борцов за нашу победу «клуба сторонников ядерного удара». Уже приходилось говорить о том, что помимо всяких прочих аргументов такой удар по Украине, не вызванный никакой военной и человеческой целесообразностью, был бы ударом по России и самим себе. Видимо, надо больше верить в свои способности и возможности, без необходимости вскрыть ящик Пандоры.

Враг ли, противник ли должен знать, что у нас есть ядерное оружие. И он об этом знает и не нанесёт по нам ядерного удара не из человеколюбия, а из трезвого понимания, к чему это приведёт. То же самое требуется и от нас.

Херсон перед нами – пробьёмся штыками. И десять гранат не пустяк.

Константин Затулин,

депутат Госдумы РФ

Россия. Украина. Новые Субъекты РФ > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > lgz.ru, 23 ноября 2022 > № 4285290 Константин Затулин

GFCM намерена запретить перегрузы в море

Генеральная комиссия по рыболовству в Средиземном море (GFCM) приняла ряд решений по управлению запасами. Некоторые меры затрагивают Черное море.

Ежегодная встреча Генеральной комиссии по рыболовству в Средиземном море (General Fisheries Commission for the Mediterranean, ГКРС, GFCM) проходила 7-11 ноября в столице Албании Тиране. Мероприятие совпало с 70-й годовщиной создания организации, сообщили Fishnews в пресс-службе Еврокомиссии.

По результатам встречи комиссия одобрила 21 меру в области управления рыболовством и аквакультурой, а также охраны морской среды. В частности, впервые согласовано введение совместного запрета на перегрузы в море как важнейшего инструмента для борьбы с ННН-промыслом в Средиземном и Черном морях.

Также принято решение о наблюдении за инвазивными видами в Средиземном и Черном морях. Первым шагом станет тестовое исследование вселенцев, угрожающих морским экосистемам и прибрежным рыболовным сообществам.

Кроме того, комиссия впервые для этого макрорегиона приняла решение об управлении любительским рыболовством. Предполагается, что это регулирование будет иметь большое значение для устойчивого промысла, учитывая растущее влияние любительской рыбалки на состояние запасов.

GFCM является региональной организацией по управлению рыболовством, основанной под эгидой Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО). В состав комиссии входят 19 средиземноморских и 3 черноморских государства, включая страны ЕС, а также Евросоюз как отдельный член. Россия в GFCM не входит. С организацией сотрудничают Босния и Герцеговина, Грузия, Иордания, Молдавия, Саудовская Аравия и Украина.

Fishnews

Погиб священник Михаил Васильев. Почему нельзя позволять обывателю превращать смелых людей в ошибочных персонажей

Елена Яковлева

Погиб священник. Протоирей Михаил Васильев, настоятель патриаршего подворья при штабе РВСН, как сообщил замуправделами Московской патриархии, епископ Зеленоградский Савва (Тутунов) "принял смерть на фронте".

Сумасшедшие гонщики за новостями, ковырнув скандальную верхушку событий последнего года, представили странный образ о. Михаила.

Во-первых, он-де был пацифистом, и сам об этом говорил. Во-вторых, в разговоре на телеканале "Спас", комментируя желание матерей не отправлять сыновей в зону боевых действий, заявил, что и аборты привели их к тому, что в семье единственный ребенок, которого, действительно, сверхстрашно отправить на фронт. Замечание о. Михаила вызвало бурю женского негодования, так что официальные церковные спикеры вынуждены были добавить "жизнь, здоровье и благополучие каждого ребенка, много ли их в семье или один, - для родителя одинаково ценны".

Послушайте, давайте проснемся. Погиб невероятно смелый и не щадящий себя человек. Награжденный Орденом Мужества, медалью ордена "За заслуги перед Отечеством", церковными наградами. Как военный священник, участвовавший в миротворческих операциях в Боснии, Абхазии, Киргизии и на Северном Кавказе.

Я брала у него интервью через месяц после начала СВО.

За два дня до нашего с ним разговора он отпевал в Курске сержанта контрактной службы ВДВ, Андрея. И вот его пацифизм: "Глядел на его десятилетнего сыночка, на вдову, на их горе, на тело усопшего воина, с которым мы 20 лет знали друг друга, на его родных, друзей, боевых товарищей, я думал только: "Спаси нас, Господи, от той доли, что выпала нам сейчас".

В невероятной горестности этих слов нет расхожего пацифизма из серии "Бросай оружие!" и беги до казахской, армянской и любой другой "канадской границы". Это был пацифизм другого рода: оставайся на фронте, выполняй свой долг, моли Бога об избавлении от почти невыносимых горестей, через которые мы идем - и отвоевывай мир. Он отвоевывал этот мир, исповедуя солдат, и сам исповедуясь им. И ТАК уходил от войны.

Что же касается спора с женщинами, то хочется напомнить его оппоненткам не такую уж старую, хотя и дореволюционную, русскую пословицу: в семье должно быть четыре сына. Одному погибнуть на войне за свою страну, другому уйти в монастырь, третьему жениться и продолжить род, четвертому взять заботу о родителях.

Русские, российские семьи веками принимали это как данность: кто мы вообще тогда, если наши сыновья не способны защитить нашу страну? Или не отправить праведника в монастырь? Не доглядеть родителей? Не воспитать множество здоровых детей?

Я разговаривала недавно с матерью пятерых детей, у которой в самом начале спецоперации погиб сын, военный, тоже десантник, герой России. Внучка военного атташе, она была так сдержанна, что я засомневалась, плакала ли она. "Нет, - ответила, - выла. Младшие дети уходили в школу, а я оставалась дома одна и выла. Становилось легче. Но так дней пять, дальше уже нельзя - разрушишься".

Апокалипсис, входящий в твою жизнь сюжетом гибели близкого, огромен, но он, увы, вверстан в человеческую историю. И жить ВНЕ ИСТОРИИ, а исключительно в семье, и только ценностями "сберегу свое, самое дорогое, а дальше хоть трава не расти", не возможно. Такого мандата, как бы ни хотелось, обывателю никто и никогда ему не выпишет. Жизнь не стол заказов и не корзина для потребительских предпочтений. В ней есть разные сюжеты, в том числе и не укладывающиеся в привычный (и превращенный привычками чуть ли не в праведность) опыт.

Конечно, мир, в котором выстраивались преимущественно эгоистические и потребительские иерархии, сейчас трещит по швам. Ему себя чрезвычайно жалко, но пусть он пока останется с этой жалостью наедине с собою.

А общую жалость давайте - по законам нравственным - сослагать с теми, кто несет подвиг.

Сражения.

Служения.

Жертвы.

И о. Михаил, как человек стократно более смелый и мужественный, чем обычный обыватель, своим уходом напомнил нам об этой вертикали. О служении, полном сверхчеловеческого напряжения. И надо уметь, вспомнить его так, как он того заслуживает, и хотя бы промолчать, вместо того, чтобы писать про выдуманный пацифизм и надуманную черствость.

Давайте отдавать должное высоте и силе духа, поступков, смелым и мужественным. Тем более, что в семье протоиерея Михаила Васильева осталось шестеро детей: Дмитрий, Герман, Анна - студенты, Ксения, Вера - школьники, Людмила - дошкольница. На его попечении также находилась тяжелоболящая мать Татьяна Константиновна.

Из интервью протоиерея Михаила Васильева

Когда нас накрыло РСЗО, ... земля ходила ходуном, ... к нам летели палки, комья земли, а мы друг к другу прижались втроем, и я первый начал исповедовать свои грехи. ...Это как "Катюша", только больше и страшнее... Мы втроем обнялись и прощались с жизнью. Исповедоваться в этот момент очень легко, главное, чтобы было кому. Вот этот парень из Бурятии, конечно, не крещеный, но в тот момент это был единственный человек. И еще старообрядец. И мы втроем друг другу исповедались, было очень страшно!

В Косове вступил в силу запрет на сербские автомобильные номера

С 21 ноября владельцев автомобилей в Косове с сербскими номерами сначала будут штрафовать на 150 евро, а в апреле 2023 года такие регистрационные знаки вообще запретят

В Косове обострилась ситуация после того, как вступил в силу запрет на сербские автомобильные номера. Он должен был начать действовать еще в августе, но в сербском анклаве начались массовые протесты, появилась угроза военного столкновения между Косовом и Сербией. После вмешательства США и представителей ЕС решение о запрете сербских автомобильных номеров решили отложить. С ноября оно все-таки вступило в силу.

В Белграде заявили, что не будут следовать этим правилам. То же сказали сербы, которые живут на севере Косово. В знак протеста они начали массово выходить из госорганов непризнанной республики. В частности, полицейские демонстративно перед камерой сообщили, что увольняются и сняли с себя форменные рубашки. СМИ показали кадры, как спецназ непризнанной республики перемещается в сторону города, где в основном живут сербы. Косовские власти это отрицают.

Комментирует профессор Высшей школы экономики, руководитель отдела черноморско-средиземноморских исследований Института Европы РАН Екатерина Энтина:

«Сербские документы продолжают действовать, потому что в конце августа были достигнуты договоренности. Первый пункт — сербы могут въезжать на территорию Косова и Метохии с сербскими документами. Но документы, выданные Республикой Косово, не требуются, как это было прежде, при пересечении административных границ Косова и Метохии с Центральной Сербии. Белград это представлял как некоторую победу, победа эта весьма условная, поскольку является еще одним шагом в сторону практического признания независимости Косова. Если мы говорим про номера сербские, полицейские, которые работали во временных структурах Приштины, отказались продолжать работу сказав, что они будут продолжать бойкот институтов до того, как в свою очередь косовары не создадут сообщество сербских муниципалитетов. Чего косовары делать не собираются, поскольку это приведет к созданию второй республики сербской по типу того, что есть Босния и Герцеговина, что невыгодно ни так называемому коллективному Западу, ни Приштине. То, что перерегистрировать автомобили необходимо, это признак государственности. Ситуация сложная, Брюсселю и Вашингтону выход видится только один — надавить на косоваров с тем, чтобы они разрешили продолжать машинам с сербской регистрацией существовать и передвигаться по краю. Ситуация ультиматума, при которой Белграду либо остается с ней согласиться, либо идти на дальнейшую эскалацию. На эскалацию, если мы говорим про вооруженное противостояние, идти очень сложно, потому что в Косове размещена и американская база, и собственно безопасность края обеспечивает фактически система безопасности НАТО, это грозит фатальной катастрофой в первую очередь Белграду. Приемлемое решение оттягивающее, скорее всего, будет найдено, но будем наблюдать в ближайшие месяцы ухудшение ситуации, когда она в принципе может перерасти в вооруженное противостояние».

Ранее вооруженные силы Сербии были приведены в боевую готовность, в Сети появились кадры, как военная техника направляется в сторону границы с Косово.

Глава МИД Сербии Ивица Дачич в интервью газете «Вечерне новости» заявил, что страна не приняла предложенный ФРГ и Францией проект по урегулированию конфликта. Документ предполагал, что Косово войдет в состав ООН без формального признания Сербией. «Отправная точка, что независимость Косова — уже решенный вопрос, но мы этого не приемлем», — сказал Дачич.

Обострение отношений между Косово и Сербией способно подорвать безопасность на Западных Балканах, заявил глава европейской дипломатии Жозеп Боррель.

Свет восходящей звезды?

Новый миропорядок глазами Турции

АНДРЕЙ БАКЛАНОВ

Заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор, руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бакланов А.Г. Свет восходящей звезды? // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 166-173.

Статья подготовлена в рамках гранта факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»: «Влияние политики Ирана и Турции на трансформацию Ближнего Востока и постсоветского пространства».

Международная обстановка всё более взрывоопасна. Ряд международных организаций, призванных гармонизировать развитие человечества, беречь его от повторения ужасов мировых войн, не могут адаптироваться к новым условиям и теряют эффективность. Предпринимаются попытки создать альтернативные структуры, функции и возможности которых ещё только формируются, либо кардинально трансформировать имеющиеся. Некоторые государства особенно напористо воздействуют на этот процесс, стремясь повысить своё значение в международной системе.

К последним, без сомнения, относится Турция. Анкара примеряет на себя роль успешного, авторитетного, умелого посредника в решении наиболее сложных и резонансных конфликтов. Реджеп Тайип Эрдоган постоянно говорит, что его страна вышла на первые позиции в мире в вопросах оказания масштабной гуманитарной помощи.

Путь наверх

Анкара давно намерена расширить региональное и международное влияние, практически это началось сразу после Второй мировой. Исходные позиции были неблагоприятны. Турции долго припоминали небезупречное поведение в предыдущие годы. Так, она объявила войну Германии лишь в феврале 1945-го. Естественно, Турция не принимала сколько-нибудь весомого участия в создании ООН и в мировых делах в целом. Поэтому и сегодня в Турции, в частности, президентом Эрдоганом, понятие «послевоенное устройство» воспринимается более чем прохладно. Сейчас Анкара позиционирует себя как наиболее активного сторонника реформы Организации Объединённых Наций. Сегодняшний момент – паралич СБ ООН, возникший вследствие раскола между его постоянными членами, подрыв доверия к деятельности ряда многосторонних организаций и структур, включая МАГАТЭ, ОЗХО и других – Турция считает благоприятным для форсированного продвижения своих предложений.

Анкара обстоятельно готовилась обсуждать идеи реформирования ООН на нынешней, 77-й сессии Генеральной Ассамблеи. Посольства Турции провели панельные дискуссии по специальному позиционному документу на эту тему в двенадцати странах мира (Великобритания, Франция, Италия, Аргентина, Норвегия, Швеция, Россия и др.)[1]. Страна готова инициировать движение к «новой Организации Объединённых Наций», которая будет «не на словах, а на деле» соответствовать чаяниям народов мира. К сегодняшнему дню предложения Турции приобрели целостный характер, хотя они и не в полной мере учитывают мнения других стран, выявившиеся в процессе обсуждений.

Основная цель предложений – «создание более инклюзивной, прозрачной и подотчётной многосторонней системы для построения более справедливого мира». Эту абстракцию Анкара дополняет готовностью «присутствовать и на поле, и за столом переговоров», в первую очередь в «непосредственном географическом пространстве». В качестве такового турецкие специалисты, как правило, называют Ближний и Средний Восток, Северную Африку, Средиземноморье, Чёрное море, Каспийский регион, Кавказ, Западную Азию. Активность в проблемных точках этого обширного района (Ливии, Сирии), поиск решений в сфере транспортировки энергоносителей, недавние акции в Нагорном Карабахе – всё это свидетельствует о твёрдом настрое Анкары играть особую, даже эксклюзивную роль в региональных и международных делах.

Турция предлагает начать с «восстановления роли ООН в мировых делах». Для этого отказаться от «устаревших» форматов функционирования Организации и заменить их новыми. Основной объект критики – Совет Безопасности: его полномочия и порядок деятельности определялись в условиях, полностью отличных от сегодняшних. Турецкие представители напоминают, как изменился состав ООН, число её членов возросло с 51 в 1945 г. до 193 сейчас. По мнению новых членов, их голос практически не учитывается в деятельности СБ, на который Устав ООН возложил основные полномочия в сфере безопасности.

«Закостенелым», недостаточно гибким, утверждают представители Турции, является состав постоянных членов Совбеза с правом вето. Именно вследствие этого, считает Анкара, СБ ООН не удаётся предотвращать и преодолевать конфликты и принимать решения относительно крупных гуманитарных катастроф, в частности, в Руанде, Боснии, Косово, Сирии. Постоянные члены СБ ООН используют исключительный статус «в своих целях», а не для «общего блага мира». Это ведёт, по мнению турецкой стороны, к тому, что «Совет Безопасности доминирует в ООН» в качестве «тоталитарного механизма», а не обслуживает интересы членов Организации.

Что предлагается?

Представительство вместо представления

Прежде всего расширить состав Совбеза и избирать двадцать постоянных членов вместо нынешних пяти. Одним из главных критериев подбора в престижную группу является «справедливое географическое представительство» государств — членов ООН. Речь о странах Азии, Латинской Америки и Африки. Наиболее нетерпимым считается то, что ни одна из стран Африканского союза, имеющего суммарную территорию 30 млн км и население 1,5 млрд человек, не представлена в СБ ООН. Судя по имеющейся информации, турецкая сторона имеет также и «резервную позицию» – возможность включения в Совбез по критерию «особых заслуг» в деле укрепления международного мира и безопасности. Это выигрышно для самой Турции, так как представительство в СБ по линии географических групп для неё весьма проблематично – есть серьёзные конкуренты. По-видимому, заметная активность Анкары в вопросах миротворчества и «добрых услуг» наряду с другими причинами обусловлена заинтересованностью в использовании этого фактора для укрепления позиций в качестве приоритетного кандидата на вхождение в Совет Безопасности.

Важную роль в продвижении турецкого видения изменений системы ООН играет лично президент Эрдоган. Его книгу «Мир больше пяти» можно рассматривать в качестве программного манифеста. Проводя параллель с началом ХХ века, Эрдоган пишет: «Лига Наций… не справилась с возложенными на неё функциями, превратилась в стороннего наблюдателя процессов, которые привели ко Второй мировой войне. Мы можем получить сегодня такой же результат – новые страдания людей и огромные разрушения, если сохраним без изменений нынешний состав Совета Безопасности»[2]. По мнению Реджепа Эрдогана, Совбез не сможет выполнять свои функции, если не изменит состав. СБ ООН, подчёркивает президент Турции, – в существующей структуре отнюдь не служит интересам международного мира и справедливости, он является отражением политики пяти постоянных членов. Никакое решение не может быть принято, если за него не проголосует пятёрка постоянных членов СБ. Но члены Совета Безопасности представляют только азиатские, европейские страны и страны американского континента.

С религиозной точки зрения СБ отражает взгляды в основном приверженцев христианства. Другие мировые религии (ислам и буддизм) на постоянной основе в Совете не присутствуют. Организация Исламского сотрудничества, в которую входит 56 государств, не имеет веса при принятии решений в СБ. Важные этнические группы – арабы, турки, индийцы, индонезийцы, африканцы – вообще не представлены среди постоянных членов. Что касается непостоянных членов Совета, то они избираются на два года и не имеют влияния на принятие решений в СБ[3]. Как отмечает Реджеп Эрдоган, в Совет могли бы входить двадцать членов, меняющиеся по процедурам ротации.

Турецкие политические деятели и дипломаты осознают: работа по отбору «наиболее достойных» новых членов СБ ООН может быть заблокирована противоречиями между крупными странами, давно претендующими на повышение их статуса в международной жизни. Так, позиционный документ Турции к 77-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН прямо указывает на наличие разногласий: «Италия против Германии, Аргентина против Бразилии, Пакистан против Индии, Южная Корея против Японии»[4].

Вторым направлением совершенствования деятельности ООН, по мнению Турции, является принципиальное изменение распределения полномочий между Советом Безопасности и Генеральной Ассамблеей, прежде всего в вопросах мира и войны, укрепления стабильности и международной безопасности. Анкара предлагает расширить полномочия Генассамблеи, сократив полномочия Совета Безопасности. То есть Генеральная Ассамблея станет «законодательным органом», а Совет Безопасности – исполнительным.

Предложение перераспределить полномочия главных органов ООН возникало и раньше. Как правило, это было связано с очередным провалом Совета Безопасности в урегулировании острых международных ситуаций. Однако паралич Совбеза вряд ли стоит связывать только с конструктивными изъянами в структуре Организации. Проблема в расколе среди ведущих стран мира – между коллективным Западом во главе с Соединёнными Штатами, с одной стороны, и Россией, КНР, рядом других государств – с другой.

Предлагаемая рокировка делегированными полномочиями не сделает ООН более действенным механизмом укрепления режимов безопасности и мира.

Не ООН единой

Активная линия Турции по вопросам реформирования ООН сочетается со стремлением Анкары «не отстать» от процессов формирования новых региональных и международных объединений, призванных компенсировать несовершенства ранее созданных структур, включая ООН. Особое место отводится Шанхайской организации сотрудничества. Это наглядно проявилось во время недавнего участия Эрдогана в саммите ШОС в Узбекистане. Президент Турции трактовал тяготение Анкары к деятельности ШОС как отражение твёрдого курса его страны на «возвращение в Азию, исконную родину турецкого народа» Он дал следующую характеристику ШОС: «Шанхайская организация сотрудничества рассматривается нами как современный представитель климата толерантности и древней культуры Азии, поэтому мы придаём большое значение улучшению наших отношений с этой организацией. Благодаря нашему статусу партнёра по диалогу в течение последних десяти лет это место – одно из наших окон в Азию»[5]. В Самарканде Эрдоган официально объявил о намерении Турции изменить формат взаимодействия с ШОС – с «партнёра по диалогу» до полноправного члена этой организации. Он надеется сделать этот шаг на следующей встрече ШОС в верхах в Индии в 2023 году.

Присоединение Турции к ШОС может иметь особое значение с точки зрения формирования нового миропорядка, ведь Турция – член НАТО.

Ранее президент России подчёркивал, что ШОС не является блоком, она строится на общем понимании государствами-членами преимуществ интеграции на основе справедливого учёта интересов друг друга и противостояния политике диктата и давления. По-видимому, намерение добиваться полноценного членства возникло у Эрдогана на фоне развития ситуации в мире, во взаимоотношениях Турции с государствами Запада, особенно с Европой. Турцию там не ждут, континент увязает в тяжёлых экономических проблемах и внутренних спорах.

Не радуют турецкое руководство и разрабатываемые сейчас на Западе новые интеграционные схемы. Влиятельный американский журнал Foreign Affairs недавно опубликовал статью бывшего представителя США в НАТО Иво Даалдера и вице-президента Совета по международным отношениям Джеймса Линдсея с характерным названием «Последний шанс сформировать лучший международный порядок». «Российское вторжение на Украину подтвердило истину, которая заключается в том, что мировой порядок, установившийся после Второй мировой войны, может рухнуть», – констатируют авторы[6]. Они предлагают ряд мер для выправления создавшейся ситуации. Особое значение при этом придаётся созданию «группы 12» в составе «Большой семёрки» (США, Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, а также представитель ЕС). В дискуссиях, имеющих отношение к вопросам безопасности, должен принимать участие также представитель НАТО[7].

Реализация такого предложения будет означать определённое отстранение Турции, не упоминаемой в списке полноправных членов будущей группы, от возможности на равных участвовать в миростроительстве. В этих условиях членство в ШОС и с политической, и с институциональной точки зрения может иметь бесспорное преимущество.

Вместе с тем не нужно переоценивать значение критического отношения Эрдогана к США и Западу в целом. Нынешнее политическое руководство Турции не намерено покидать западный лагерь, НАТО. На западном направлении Турция добивается, чтобы союзники и партнёры в большей мере учитывали её интересы. Для реализации такого курса по инициативе Анкары создан новый механизм «стратегического диалога» с Соединёнными Штатами. Принципиальная договорённость достигнута 31 октября 2021 г. на встрече президентов Байдена и Эрдогана в Риме. Стороны условились сконцентрировать внимание прежде всего на преодолении разногласий, чтобы создаваемый механизм стратегического партнёрства способствовал обоюдному доверию. Диалог будет происходить на уровне руководства внешнеполитических ведомств. 4 апреля 2022 г. в ходе визита заместителя госсекретаря США Виктории Нуланд в Анкару состоялось первое заседание такого «стратегического механизма». 18 мая 2022 г. в Нью-Йорке произошла встреча уже на уровне первых лиц дипломатии – госсекретаря Энтони Блинкена и министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу. 14 сентября 2022 г. в Вашингтоне прошло очередное заседание на уровне заместителей руководителей внешнеполитических ведомств Седата Юнала и Венди Шерман. В совместном заявлении подтверждено стремление сторон крепить связи. Особо отмечена необходимость консультироваться по проблемам поставок энергоносителей[8].

Своё отношение к роли, которую призвана сыграть Турция, Эрдоган образно выразил, выступая на Мировом экономическом форуме в Cтамбуле 28 сентября 2014 г.: «Турция – восходящая звезда региона и всего мира»[9]. Многие тогда посчитали это художественным преувеличением, но такая амбициозная цель – что называется, «руководство к действию», практический ориентир, отражающий планы Анкары выйти на авансцену международной жизни в качестве одного из самых влиятельных государств, заявить претензию на то, чтобы к её голосу прислушивались и принимали во внимание серьёзным образом.

То, с каким энтузиазмом Анкара подхватила идею Владимира Путина превратить Турцию в главный хаб для российского газа, – ещё одно свидетельство максимально активного настроя.

* * *

Ряд положений турецкой программы не соответствует российскому видению реформирования ООН, Совета Безопасности. Мы – за сохранение принципа «вето», так как в противном случае может иметь место использование «механического большинства» при решении проблем, затрагивающих национальные интересы России. Также нашему подходу не соответствует предложение Анкары «поменять местами» полномочия Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности. «Досье» Совета Безопасности – вопросы войны и мира, использование санкционных и силовых методов. Такие вопросы оперативно можно рассматривать только при ограниченном числе стран. Тех, которые в силу военного потенциала способны оказывать реальное воздействие на обсуждение, принятие решений и мониторинг выполнения принимаемых решений. Тем не менее следует продолжать плотное политическое взаимодействие с Турцией, в том числе и по вопросам реформы ООН.

Выправить ситуацию в ООН, Совете Безопасности можно только на пути возвращения «к истокам» – выполнения всеми членами СБ и ООН обязательств, сформулированных в Уставе Организации. Эту цель сегодня разделяют страны – участницы ШОС, БРИКС, африканские, азиатские и латиноамериканские государства. Важно, чтобы и такая авторитетная, с большим потенциалом страна, как Турция, действовала совместно с нами для снижения уровня напряжённости, перехода к всё более масштабному сотрудничеству в области экономики, торговли, образования.

СНОСКИ

[1] «О серии дискуссий по реформе системы Организации Объединённых Наций». Посольство Турецкой Республики в Москве, сентябрь 2022 года.

[2] Erdoğan R.T. “The World Is Bigger Than 5”. The Vision of New Turkey. Cumhurbaşkanlığı Yayınları, 2017. Р. 16.

[3] Ibid. Р. 12.

[4] «О серии дискуссий по реформе системы Организации Объединённых Наций». Позиционный документ Посольства Турецкой Республики в Москве, сентябрь 2022 года. С. 3.

[5] Churriyet, 16.09 2022.

[6] Daalder I.H., Lindsay J.M. Last Best Hope // Foreign Affairs. 2022. Vol. 101. No. 4. Р. 120.

[7] Ibid. Р. 124.

[8] Daily Sabah, Istabbul, September, 16, 2022.

[9] Erdoğan R.T. Op. cit. P. 28.

Турция. США. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313684 Андрей Бакланов

Память как casus belli

Дилемма мнемонической безопасности

ДМИТРИЙ ЕФРЕМЕНКО

Доктор политических наук, заместитель директора Института научной информации по общественным наукам РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Ефременко Д.В. Память как casus belli // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 119-141.

Острота конфликтов последних лет вокруг исторической памяти обусловлена в значительной мере тем, что разные акторы пытаются использовать трактовки прошлого как наступательное и оборонительное оружие в вопросах легитимности политического режима, оснований суверенного контроля над той или иной территорией, достижения преимуществ одной из политических сил во внутриполитическом противостоянии, одной страны или группы государств – в рамках геополитической конкуренции.

Память о прошлом всё чаще рассматривается в контексте безопасности – начиная с субъективного ощущения безопасности жизненного мира индивида или группы и заканчивая различными измерениями международной безопасности. В рамках настоящей статьи будет предложена гипотеза, распространяющая представления о дилемме безопасности на сферу исторической памяти и конкурирующих нарративов о прошлом.

Историческая память и международная безопасность

Концепция секьюритизации, разработанная лидерами Копенгагенской школы исследований международных отношений Барри Бузаном и Оле Вейвером, формирует теоретические рамки, позволяющие рассматривать в ракурсе безопасности значительно более широкий спектр явлений, которые прежде находились вне поля зрения специалистов в этой области[1]. Общая модель секьюритизации служит основой для эмпирического анализа конкретных процессов, который должен выявить наличие исходных предпосылок секьюритизации (актор, референтный объект, аудитория) и последовательности действий актора, позволяющих убедить аудиторию в том, что угроза референтному объекту существует и заслуживает реагирования. Подход Копенгагенской школы вызвал широкую дискуссию, которую рано считать завершённой. В частности, в числе спорных остаётся секьюритизация тех или иных аспектов идентичности[2]. Не ставя перед собой задачу глубокого погружения в данную дискуссию, автор, вслед за Mарией Мэлксоо из Копенгагенского университета, рассматривает секьюритизацию нарративов и символических практик как процесс признания их значимыми для поддержания идентичности сообщества[3]. При этом безопасность (и, соответственно, секьюритизация) понимается не процессуально – как обеспечение выживания индивида или сообщества в культурно сконструированном социальном контексте, а онтологически – как критически важная предпосылка для сохранения или развития коллективной идентичности. Тем самым некоторые важные компоненты идеационной сферы становятся объектом действий государственных институтов в целях их «защиты» от возможных посягательств. С участием государственных институтов происходит «обозначение экзистенциальной угрозы, требующей чрезвычайных действий или специальных мер, и принятие этого обозначения значительной аудиторией»[4].

Секьюритизация в данном случае представляет собой селекцию нарративов и практик, часть которых не признаётся полезной для поддержания идентичности в качестве основы дееспособности политического актора. Ключевые акторы политики памяти стремятся при помощи нормативных обоснований и инструментария защиты физической и социальной безопасности закрепить в общественном сознании определённую трактовку прошлого.

Процессы секьюритизации исторической памяти имеют и международное измерение. В частности, появляются новые возможности для объяснения факторов, обуславливающих возникновение дилемм безопасности и влияющих на динамику международных конфликтов[5]. В общем случае дилемма безопасности проявляется, когда укрепление безопасности одного государства воспринимается другим государством или группой государств как угроза их собственной безопасности[6]. Следует учитывать, что основой для такого восприятия служат не только и даже не столько объективные факторы, но также интуитивные ощущения и негативные ожидания в отношении намерений соперника. Субъективные и психологические составляющие таких оценок играют особенно значимую роль в условиях общей стратегической неопределённости, дефицита доверия и коммуникации между лидерами и политическими элитами соперничающих стран.

Конкурентные отношения государств по вопросам исторической памяти, очевидно, могут воспроизводить одну из особенностей дилеммы безопасности: «взаимный страх перед тем, чего изначально, возможно, никогда не существовало, впоследствии может привести именно к тому, чего боятся больше всего»[7]. Дилемма мнемонической безопасности возникает в том случае, когда, например, исторический нарратив, служащий «мифом основания» для государства А или играющий большую роль в сплочении стоящего за этим государством макрополитического сообщества, на систематической основе оспаривается влиятельными акторами, выступающими от лица макрополитического сообщества, стоящего за государством B. Если институты государства B обеспечивают устойчивую поддержку этим усилиям, то политические элиты государства А оказываются перед выбором: игнорировать такого рода действия или разработать комплекс мер, направленных на противодействие подрыву «своего» нарратива и дискредитацию исторических нарративов, значимых для сплочения сообщества в государстве B. Такая динамика может особенно ярко проявляться в тех случаях, когда мнемонические акторы современных государств, между которыми сложились остро конкурентные отношения, пытаются «приватизировать» какую-то часть некогда общего «наследия памяти»[8]. При этом мнемонические акторы государства B, стремясь разрушить «миф основания» государства А, пытаются из его обломков сконструировать свой собственный «миф основания» и, таким образом, усугубляют конфликт, переводя его на уровень антагонизма идентичностей.

Разумеется, дилемма мнемонической безопасности, как правило, выступает производным от классической дилеммы безопасности. Иначе говоря, под уже существующие противоречия, связанные с военно-стратегической и экономической безопасностью, ориентацией на те или иные союзы и межгосударственные объединения, подводится исторический и символический базис, и конфликт с государством А начинает мыслиться политическими элитами и частью массовых групп государства B как важный и даже конституирующий элемент собственной национально-государственной идентичности.

Но именно конфронтация в сфере исторической памяти в ряде случаев оказывается решающим аргументом, переводящим в состояние острой конфликтности различия экономических интересов и отношения по вопросам военно-стратегической безопасности.

В условиях дилеммы мнемонической безопасности свобода манёвра государственных деятелей, представляющих соответствующее макрополитическое сообщество, существенно сокращается, и процесс принятия политических решений может сильно отклоняться от логики рационального выбора. Деятельность политических лидеров при этом в значительной мере переходит в регистр «соответствия чаяниям» своего сообщества. Как подмечал ещё классик исследований в сфере международной безопасности Роберт Джервис, в отношении оппонирующего государства эти лидеры почти утрачивают способность понять, что «их собственные действия могут быть расценены как угрожающие», тогда как действия соперника ими, конечно, интерпретируются как агрессивные[9].

Для понимания природы любого конфликта необходимо обращение к его историческим корням. Но в ряде случаев трактовки истории, популярные мифы и нарративы о прошлом становятся вполне автономным и весьма важным фактором конфликтной динамики, способным изменить её интенсивность и качественные характеристики. В этом ракурсе имеет смысл рассмотреть две коллизии, динамика которых существенно менялась в связи с тем, что можно назвать возникновением дилеммы мнемонической безопасности. Речь идёт о конфликтах, включающих несовместимость трактовок исторического прошлого, между Сербией и Хорватией, с одной стороны, и Россией и Украиной, с другой. Оба эти конфликта не завершены, хотя и находятся на разных стадиях развития. В обоих случаях наблюдается немало черт сходства, начиная от языковой близости, опыта совместного пребывания в составе многонациональных государств и участия в экспериментах, связанных с радикальными социальными преобразованиями на основе коммунистической идеологии. В то же время существенно различаются обстоятельств возникновения дилеммы мнемонической безопасности и её влияния на конфликтную динамику в целом.

Столетие сербо-хорватского противоборства

Соперничество между сербами и хорватами, дважды переходившее в кровопролитное противостояние, нельзя назвать уходящим вглубь веков. Подобно многим другим этносам Центральной и Восточной Европы основной этап формирования национального самосознания сербов и хорватов приходится на XIX век, причём этот процесс происходил внутри двух разных империй. Борьба за национальное самоопределение велась не между сербами и хорватами, но каждого из этих народов – с соответствующими имперскими центрами. В XIX веке были сформулированы программы этнической консолидации сербов и хорватов, а также других южных славян на основе языковой и этнической близости; почти одновременно появились и программы доминирования какого-то одного из этих этносов в Западнобалканском регионе. Так формировалось обоснование будущего соперничества, однако вплоть до окончания Первой мировой войны сербы не были «значимым другим» для хорватов, а хорваты – для сербов.

Создание в 1918 г. единого государства – Королевства сербов, хорватов и словенцев (KSCS, с 1929 г. – Королевство Югославия) – диспозицию радикально изменило. Практически с первых дней существования нового государства развернулась острая борьба между сербскими и хорватскими политическими элитами. Хорваты оказывали наиболее решительное противодействие политико-правовой унификации и закреплению сербского доминирования. Противостояние на уровне элит быстро усугублялось, охватывало более широкие слои населения, причём массовое хорватское самосознание формировалось на почве отторжения государственности, в которой сербы играли ведущую роль. Ожесточение нарастало с каждым годом и доходило до политических убийств, повлиявших на судьбу первой Югославии (убийства лидера хорватской Крестьянской партии Степана Радича в 1928 г. и короля Александра I в 1934 г.).

Далеко идущий компромисс – Соглашение Цветковича – Мачека 26 августа 1939 г. о предоставлении автономного статуса Хорватии и части территории современной Боснии и Герцоговины с преобладанием хорватского населения – имел потенциал для стабилизации политической ситуации в королевстве. Однако это соглашение не устраивало ни усташей, настаивавших на полной независимости Хорватии, ни сербских радикальных националистов и монархистов, стремившихся вернуться к унитарной модели югославской государственности с сербским доминированием. Эти силы на начальном этапе оккупации Югославии странами Оси были главными участниками жесточайшей борьбы, унёсшей жизни более 1 млн человек. Но именно усташи, создавшие под эгидой Третьего Рейха Независимое государство Хорватия (НГХ) во главе с Анте Павеличем, в полной мере использовали против сербов (а также евреев и цыган) нацистский инструментарий концентрационных лагерей, депортаций и массового уничтожения мирного населения по признаку расовой, этнической и религиозной принадлежности.

Выход на арену вооружённого противостояния третьей силы – партизан-антифашистов во главе с Иосипом Броз Тито – резко изменил не только ход боевых действий, но и перспективы возрождения Югославии на основе идеологии, позволяющей преодолеть межэтническую вражду. Интернационалистский лозунг партизан «Братство и единство» означал признание особенностей различных этнических групп, но одновременно акцентировал их сплочение в борьбе с фашизмом, а затем – в деле строительства социализма и укрепления югославской федерации.

Победа Тито и его сподвижников, казалось бы, должна была положить конец сербо-хорватскому противостоянию. Для этого действительно было многое сделано, особенно в первые два десятилетия после установления коммунистического режима, стремившегося к формированию наднациональной социалистической идентичности. По оценке британского социолога Майкла Манна, жёсткое сдерживание разрушительных сил этнического национализма было, «вероятно, величайшим достижением коммунизма, не сравнимое с более поздними успехами тех же стран в их демократическом обличье»[10].

Однако межэтническое равновесие оставалось чрезвычайно хрупким. К концу жизни Тито Югославия превратилась в своеобразный кондоминиум республиканских партийных элит. Но сразу же после его смерти неудовлетворённость политическим режимом и моделью федеративных отношений усилилась во всех республиках, трансформировавшись в запрос на демократизацию, немедленно обретший этнонациональное измерение. Последнее стало определяющим, обеспечив политический триумф лидеров, которые, как казалось, были готовы решительно отстаивать интересы соответствующих этносов.

Сама возможность сохранения второй Югославии решающим образом зависела от того, как сложатся взаимоотношения Сербии и Хорватии, хотя единство федерации расшатывали и нарастающие разногласия из-за волнений албанцев в Косово, и углубление экономических диспропорций между республиками. К концу 1980-х гг. градус сербо-хорватских противоречий уже был очень высоким; средства массовой информации и лидеры общественного мнения в обеих республиках вносили каждодневный вклад в поляризацию по оси «мы-они», непрерывно усиливая взаимное отчуждение.

Деконструкция политико-исторического метанарратива и символического наследия социалистической Югославии проходила по-разному в различных югославских республиках. В Сербии и Хорватии их заменили нарративы, в которых соперничество сербов и хорватов выступало стержнем национальных интерпретаций событий совместной истории. Политические лидеры Сербии и Хорватии активно использовали травматический опыт сербо-хорватских отношений, чтобы максимально усилить у представителей своего этноса комплекс жертвы, трансформировать образ другого в образ исторического врага.

Любое действие одной стороны, усиливающее противостояние, рассматривалось другой стороной как оправдание собственных конфронтационных действий.

Хорватская политика памяти после отстранения от власти бывших коммунистов в результате многопартийных выборов характеризовалась «резкой перекройкой истории, выворачиванием наизнанку основных сюжетов и переосмыслением хорошего и плохого»[11]. Уровень радикализма этого разворота определялся тем, что режим Франьо Туджмана, следуя логике национализирующегося государства, решительно использовал находящиеся в его распоряжении институциональные ресурсы для этнической мобилизации хорватов и обеспечения языковой, культурной, демографической и политической гегемонии титульной нации[12].

В Хорватии демонтировано или осквернено несколько тысяч памятников, связанных с социалистической Югославией. Важнейшее значение имела ревизия государственной символики периода социализма и возвращение флага с шаховницей (šahovnica) в качестве государственного. Хотя шаховница глубоко укоренена в истории хорватской геральдики, в первую очередь она воспринималась как флаг государства усташей – Независимого государства Хорватия. Несмотря на определённые отличия (на флаге НГХ присутствовала буква “U”), сербское население рассматривало этот шаг в символической политике нового режима как явный предвестник возврата к идеологии и практике усташей, как показатель деградации статуса сербов в идущей к независимости Хорватии.

Движение за фактическую реабилитацию НГХ, отрицание либо (в большинстве случаев) преуменьшение масштабов преступлений усташей стали доминантой хорватской исторической политики, вызывая диаметрально противоположную реакцию в Сербии. Показательны оценки числа сербов, уничтоженных усташами в концентрационном лагере Ясеновац. В 1980-е гг. преобладающей оценкой в Хорватии стала цифра 60 тысяч сербов, погибших в этом концлагере. В Сербии, напротив, число жертв Ясеноваца доходило до 700 тысяч[13].

Амплитуда расхождений между крайними оценками событий Второй мировой войны в Сербии и Хорватии достигла максимума в конце 1980-х – начале 1990-х гг., когда нарратив о зверствах усташей стал мощной подпиткой настроений неопределённости и страха сербского этнического меньшинства в Хорватии. В числе ожиданий в среде сербов, связанных с приходом к власти в Загребе Хорватского демократического содружества, было и развязывание новым режимом этнических чисток, и даже возвращение практик лагерей смерти Ясеновац. В свою очередь, в хорватских масс-медиа не делалось почти ничего, чтобы развеять эти опасения и избежать прямых исторических аналогий. Напротив, доминирующий нарратив о Второй мировой войне, в том числе изменение отношения к НГХ, становился всё более антисербским, поскольку в нём особое место отводилось направленному против хорватов террору сербских отрядов четников, а также насилию со стороны многонациональных по своему составу коммунистических партизанских формирований[14]. Сигнал был понятен: в мнемоническом ландшафте борющейся за независимость Хорватии не оставалось места сербским историческим нарративам, а развенчание культа партизан Тито означало, что даже сосуществованию разных этносов под лозунгом «братства и единства» скоро будет положен конец.

В официальной политике памяти Загреба преобладала установка сместить акценты с преступлений НГХ на преступления в отношении хорватов, прежде всего – на Блайбургскую бойню, обсуждение которой при коммунистическом режиме было табуировано. Партизаны Тито, осуществившие 15 мая 1945 г. массовое уничтожение капитулировавших под Блайбургом усташей и словенских коллаборационистов (а также часть бежавших вместе с ними гражданских лиц), тем самым ставились в один ряд с карателями режима Анте Павелича..

В Сербии с середины 1980-х гг. память о Второй мировой войне достаточно быстро начала отклоняться от канона, заданного Тито. В значительной степени эти изменения были связаны с быстрым нарастанием противоречий в отношениях с Хорватией и Словенией. После отделения этих республик от Югославии и начала военных действий прямое отождествление усташей как инициаторов и исполнителей геноцида сербов во время Второй мировой войны и режима Туджмана как наследника и продолжателя преступлений НГХ стало лейтмотивом высказываний и сербских СМИ, и официальных властей, значительной части партийно-политического спектра, а также представителей Сербской православной церкви[15]. Сильнейшее эмоциональное впечатление производили эксгумации и перезахоронения останков жертв террора усташей, транслировавшиеся в прямом эфире белградского телевидения. По сути, массовая аудитория получала с каждым таким репортажем очередное подтверждение тезиса о сербской виктимности. Тем самым формировались рамки восприятия современного конфликта, который преподносился как война за предотвращение второго геноцида сербов.

Как в Сербии, так и в Хорватии широкое распространение получили аналогии между кровопролитными событиями Второй мировой войны и военными действиями 1991–1995 годов. В Хорватии термин «геноцид» чаще всего использовался для оценки действий четников и, соответственно, частей Югославской народной армии и вооружённых формирований сербских сепаратистов в 1991–1995 годы. Применительно к действиям усташей этот термин использовался очень выборочно и приглушённо, причём даже в описаниях преступлений в Ясеноваце говорилось о геноциде в отношении евреев и цыган, но не сербов; к действиям хорватской стороны во время войны 1991–1995 гг. данный термин вообще не применялся.

Таким образом, Сербия и Хорватия (как и часть других западнобалканских стран) внесли свой вклад в тенденцию поиска «потерянных геноцидов», означающую политически мотивированное формирование нарратива жертвы геноцида[16]. Этот нарратив выступает ресурсом укрепления политического влияния сил, продвигающих его внутри соответствующей политии, а также важным инструментом представления политии на международной арене. Нет сомнений, что немалая часть трагических событий в истории бывшей Югославии и на постюгославском пространстве действительно имеют достаточно оснований для рассмотрения на предмет соответствия международно-правовым определениям геноцида.

В Хорватии, в том числе во многих учебниках истории, доминировал нарратив об исключительно оборонительном характере войн, которые пришлось вести хорватам. В Сербии настаивали на собственной виктимности, но при этом продвигался тезис, что именно трагический опыт побуждал сербов в ряде случаев вести военные действия также и в превентивном порядке[17].

В сербской памяти о военных действиях первой половины 1990-х гг. именно ликвидация непризнанной международным сообществом Республики Сербская Краина и вынужденное бегство с её территории десятков тысяч сербов занимают центральное положение, причём эти события нередко рассматриваются как завершение современным хорватским государством антисербской программы режима усташей.

В Хорватии по мере того, как военные события 1991–1995 гг. из сферы актуальной политики переходили в область исторической памяти, мнемоническая связь между этими событиями и трагедиями периода Второй мировой войны претерпевала определённую трансформацию. Для радикальных хорватских националистов успешное окончание «отечественной войны» виделось как завершение исторической миссии усташей. Для правящих кругов Хорватского демократического содружества предпочтительной была иная расстановка акцентов: восстановление контроля над всей территорией Хорватии трактовалось как успешное воплощение многовековой мечты о независимой государственности; в отношении НГХ, скорее, акцентировалось противопоставление: государство усташей потерпело крах, используя недопустимые методы и покровительство неприемлемых внешних партнёров. Напротив, Туджман и его режим добились успеха, выбрав правильные методы и заручившись поддержкой сообщества западных демократий. Злоупотребления и военные преступления, совершённые хорватами в Сербской Краине и в ходе боснийской войны, если и признавались, то рассматривались как ограниченные эксцессы; при этом подчёркивалась готовность Загреба сотрудничать с Международным трибуналом по бывшей Югославии.

Коммеморация событий 1991–1995 гг. вплоть до настоящего времени занимает важное место в символических практиках как официальных властей, так и политических и общественных групп Хорватии. Мотивы прославления героев и торжества исторической победы длительное время абсолютно доминировали, тогда как историческое примирение с побеждёнными (прежде всего, с сербами, решившими остаться в Хорватии после ликвидации Сербской Краины) оказывалось маргинальным мотивом. Акцент на хорватской виктимности и осуждении жестокости врага отчётливо проявляется в ежегодных мероприятиях, связанных с памятью об осаде и падении Вуковара (18 ноября 1991 г.). Напротив, 5 августа – годовщина взятия г. Книн и успешного завершения «отечественной войны» в 1995 г. – это манифестация военного и политического триумфа хорватской нации. В качестве места памяти Книн почти идеально для хорватского националистического нарратива сочетает память об уходящей вглубь веков государственной традиции, современной попытке враждебной силы (сербов) бросить вызов территориальной целостности Хорватии, а также о решительном подавлении сепаратизма[18]. Дизайн празднования 5 августа в качестве Дня победы изначально был ориентирован на этническую мобилизацию хорватов и антагонизацию сербского меньшинства.

Реакция в Сербии на коммеморативные мероприятия в Вуковаре и Книне показывает, насколько сложно преодолеть дилемму мнемонической безопасности даже после того, как политические предпосылки её воспроизводства в основном устранены. Сербские лидеры, участвующие в ежегодных поминальных мероприятиях по жертвам операции «Буря», характеризуют действия хорватской стороны как организованное преступление и спланированное убийство.

Именно историческая память, актуальные версии политики памяти и символической политики в Сербии и Хорватии являются основной преградой для полной нормализации отношений двух стран.

Сохраняющиеся противоречия, связанные с принадлежностью двух дунайских островов, скорее, лишь резонируют с напряжённостью, которую регулярно провоцирует воинственная риторика по поводу коммемораций. Проблема не только в сохраняющемся доминировании этнонационализма в политическом ландшафте, но и в наличии особых групп и мнемонических акторов, имеющих электоральный вес. К их числу относятся беженцы и их потомки (особенно в Сербии), ветераны войн 1990-х гг., жители охваченных войной регионов, понёсшие значительный материальный ущерб. Вопросы исторической памяти и ответственности тесно переплетены с взаимными претензиями по возмещению материального и морального ущерба. Представители политических элит, даже предпринимая усилия по деконфликтизации, вынуждены демонстрировать лояльность соответствующим нарративам, в частности, во время коммеморативных церемоний. С течением времени пространство политического манёвра расширяется, но в целом дилемма мнемонической безопасности, раз возникнув, способна сохраняться и воспроизводиться длительное время даже при наличии политики примирения.

Украина как поле мнемонических баталий

Рассмотрение сербо-хорватской мнемонической конфронтации, представленное в предыдущем разделе, позволяет более контрастно выделить несколько узловых элементов негативной динамики украинско-российских отношений, связанных с нарративами о прошлом и политикой памяти. Попытки провести аналогию между отношениями сербов и хорватов и русских и украинцев можно считать плодотворными по крайней мере до тех пор, пока стремление выявить сходство не превращается в самоцель. Фактическое доминирование Сербии в составе социалистической Югославии и РСФСР в составе Советского Союза – первое явное основание для такого упражнения. Однако масштабы несопоставимы. Хорватия в составе СФРЮ (особенно в тандеме со Словенией) вполне успешно оспаривала сербский перевес над остальными республиками, который по основным параметрам экономики и демографии не был многократным, как в случае РСФСР в составе СССР.

Ещё более существенно, что сербы и хорваты формировались как нации отдельно друг от друга, а их позднее включение в состав одного государства в 1918 г. почти сразу привело к противостоянию. У русских и большей части украинцев формирование национального самосознания проходило в одном государстве, мысль о том, что это два разных процесса, а не часть одного, большой популярностью долго не пользовалась. Сама эта идея, сформулированная в документах тайного Кирилло-Мефодиевского братства (1847–1848), воспринималась имперскими властями как дестабилизирующая. В массовом обиходе даже после выпуска нескольких изданий «Кобзаря» Тараса Шевченко и публикации исторических трудов Николая Костомарова была подхвачена сравнительно немногочисленным слоем энтузиастов украинской идеи из представителей различных сословий, но при полной апатии самой массовой социальной группы – крестьянства. Ситуация начала меняться в конце XIX века во многом благодаря внешнему влиянию, когда власти Австро-Венгрии, исходя из логики противостояния альянсов великих европейских держав, начали явным образом поддерживать на территории Галиции формирование украинского (и одновременно антирусского) националистического нарратива. Экспорт этого нарратива в пределы Российской империи способствовал тому, что во время революционного кризиса 1905–1907 гг. украинский национализм превратился из маргинального течения в достаточно влиятельную политическую силу, а его представители в составе Первой и Второй Государственных дум образовали внефракционное объединение – Украинскую громаду. В то же время мощной силой на подконтрольных Российской империи территориях Украины оставался русский национализм, одну из наиболее активных когорт которого составляли малороссы[19].

События Первой мировой войны и революционные потрясения 1917 г. привели к временной утрате контроля центральной российской власти над Украиной и серии экспериментов с несколькими версиями украинской государственности, проводимых в основном под внешним патронатом. В итоге, однако, выяснилось, что для эффективного контроля украинских территорий фактор этничности не является решающим. Тем не менее большевики, добившиеся контроля над большей частью Украины к концу 1920 г., предпочли не ограничиваться апелляцией к ценностям пролетарского интернационализма. Действуя методом проб и ошибок, они выработали работоспособную модель управления территориями, позволяющую нейтрализовать угрозы, связанные с мобилизацией по этнонациональному признаку. Модель основывалась на компромиссе, включавшем формирование государственности и форсированное нациестроительство под руководством коммунистической партии в пределах одной из национально-территориальных единиц, объединённых 30 декабря 1922 г. в Союз Советских Социалистических Республик. Политика «коренизации» предполагала широкомасштабное рекрутирование в состав правящей корпорации представителей «титульных» этнических групп. Она базировалась на различении двух типов национализма – национализма угнетающих наций (в эту категорию попадал и «великорусский шовинизм») и национализма угнетённых народов. Коренизация предполагала реализацию принципа позитивной дискриминации применительно к этническим меньшинствам. Коммунистический режим, создавая «империю положительной деятельности»[20], обеспечил под эгидой СССР институционализацию множества форм новых национальных идентичностей[21]. Однако у формировавшихся внутри Советского Союза наций не было другого выбора, как смириться со сверхцентрализованным характером государственного устройства, стержнем которого выступала партийно-советская номенклатура.

Тем не менее положение Украины и местной номенклатуры было благоприятным, поскольку в негласной статусной иерархии советских народов украинцы занимали бесспорное второе место, а Украинская ССР входила в число четырёх республик – соосновательниц Советского Союза. Этот статус подрывал исходившую преимущественно из эмигрантской среды риторику об угнетении украинцев в СССР по этническому признаку. Даже внутриукраинский раскол, связанный с действиями националистов во главе со Степаном Бандерой во время Второй мировой войны и первые годы после её окончания, в основном охватывал западные регионы, инкорпорированные в состав СССР в сентябре 1939 года.

При этом украинцы с полным основанием разделяли с другими народами Советского Союза славу победителей германского нацизма, на фоне чего бандеровское движение было стигматизировано как коллаборационистское и предательское.

В послевоенное время украинская номенклатура использовала преимущества того, что выходцы из её среды занимали высшие партийно-государственные посты на протяжении более трети всего периода существования СССР. Во время горбачёвской перестройки она демонстрировала виртуозную изворотливость, используя подъём националистических настроений (относительно умеренный по сравнению с балтийскими республиками и Закавказьем) в торге с союзным центром за больший объём собственных полномочий. В известном смысле траектория движения Украины (и большинства других советских республик) к независимости была парадоксальной: если партийно-советская номенклатура потерпела на союзном уровне катастрофическое поражение, то республиканские элиты – самостоятельно или в связке с национально-демократическими движениями – своего шанса не упустили, сделав сначала ставку на расширение республиканской самостоятельности в рамках попыток реформирования Союза ССР, а затем, после провала переворота 19–21 августа 1991 г., на достижение государственной независимости. Такая оппортунистическая тактика республиканских лидеров означала, что в условиях распада Советского Союза они пытаются, помимо собственного выживания, минимизировать ущерб для республики и извлечь из геополитической катастрофы максимальные блага, первое место среди которых занимает государственная независимость и её международное признание.

Ирония внезапно обретённой независимости Украины состояла в том, что она не была достигнута ценой упорной и бескомпромиссной борьбы с Москвой, но оказалась побочным следствием внутримосковской схватки за власть, когда одна из соперничающих сторон во главе с Борисом Ельциным предпочла для достижения своих целей использовать украинский референдум о независимости 1 декабря 1991 г. в качестве возможности упразднить своих оппонентов в структурах власти Союза ССР.

Россия, безусловно, становилась в новых исторических условиях значимым «другим» для независимой Украины, в отношении которого, однако, не выстраивался нарратив извечной конфронтации. При этом едва ли не в большей мере на роль исторического антагониста Украины могла претендовать и Польша.

Что касается этнического измерения, то получалось, что русские и украинцы вовсе не распределяли между собой роли палача и жертвы, но выступали соучастниками в деле строительства, а в дальнейшем – демонтажа как Российской империи, так и СССР. Признание этого обстоятельства и его использование для выстраивания взаимовыгодных и неконфронтационных отношений с Россией было исключительно ценным шансом для украинских элит. Это явно осознавал второй президент Украины Леонид Кучма, в конце своего президентства опубликовавший в Москве на русском языке книгу «Украина – не Россия»[22].

Данный шаг Кучмы представлял собой попытку цивилизованного выяснения отношений с российской аудиторией, у которой быстро накапливалось негативное восприятие опыта отношений с постсоветской Украиной. Крайне болезненное урегулирование статуса российского Черноморского флота, споры о суверенитете Крыма в составе Украины, нерешённые территориальные проблемы (в год выхода книги Кучмы дело едва не дошло до вооружённого противостояния в районе косы Тузла в Керченском проливе), а также риторика ряда депутатов Государственной думы РФ и некоторых руководителей российских регионов способствовали формированию образа Украины как государства, ориентированного на создание России максимального количества проблем даже вопреки собственным интересам. Книга Кучмы могла рассматриваться и как акт нациестроительства, адресованный русскоязычному населению Украины. По сути, это была апология независимости перед теми, кто спустя более чем десять лет после её обретения не считал само собой разумеющимся разделение между Россией и Украиной.

Дальновидный ход Кучмы оказался перечёркнут «оранжевой революцией», отдавшей власть в Киеве той части политической элиты, неотъемлемым аспектом программы которой было конструирование украинской идентичности на основе антироссийского нарратива. Не рассматривая в деталях политику памяти периода президентства Виктора Ющенко[23], отметим главные её «достижения» – виктимизацию этнических украинцев через придание государственного статуса трактовке голодомора как направленного именно против них геноцида, небезуспешные попытки добиться признания этой трактовки на международном уровне (прежде всего, парламентами ряда стран Запада; на уровне международных организаций эти усилия блокировались Россией), настойчивые действия по героизации Бандеры и его соратников, создание государственной инфраструктуры политики памяти, целенаправленно формирующей представления о многовековом российско-украинском противостоянии. В отличие от весьма напряжённой дискуссии по вопросам исторического прошлого в публичной сфере Украины и России в 1990-е – начале 2000-х гг., эти усилия были вписаны в контекст изменений во внешней политике Киева, официально провозгласившего курс на вступление в Европейский союз и НАТО, подчёркнутого геостратегического и социокультурного дистанцирования от России. Триггером дилеммы мнемонической безопасности стало то, что историческая политика Киева начала рассматриваться Кремлём как непосредственное обоснование неприемлемого ущерба для российских геополитических и экономических интересов, а также подрыва авторитета России как наследницы Советского Союза. Прямая увязка определённой трактовки истории российско-украинских отношений и геополитической конкуренции на постсоветском пространстве между Россией и Западом была представлена в выступлении Владимира Путина на саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 г.: «Украина, вообще, сложное очень государство. Украина в том виде, в котором она сегодня существует, она была создана в советское время; она получила территории от Польши – после Второй мировой войны, от Чехословакии, от Румынии – и сейчас ещё не все решены приграничные проблемы на Чёрном море с Румынией. Значит, от России огромные территории получила на востоке и на юге страны. Это сложное государственное образование. И если ещё внести туда натовскую проблематику, другие проблемы, это вообще может поставить на грань существование самой государственности»[24].

Очевидно также, что общий разворот российского руководства к исторической проблематике был обусловлен и осознанием опасности экспорта идеологии и практики цветных революций для внутренней стабильности и устойчивости режима.

Смена власти на Украине после президентских выборов 2010 г. лишь отчасти разрядила напряжение в российско-украинском мнемоническом противостоянии. При Викторе Януковиче упор был сделан на советское историко-символическое наследие, прежде всего на общую с Россией память о Победе в Великой отечественной войне. Янукович отказался от трактовки голодомора как геноцида украинцев; при нём в судебном порядке были отменены решения о присвоении звания героев Украины Степану Бандере и Роману Шухевичу. Вместе с тем оппозиционные силы осуществляли эскалацию антироссийской риторики по вопросам исторической памяти, заодно обвиняя Януковича и «Партию регионов» в предательстве национальных интересов. Пространство для компромисса между Россией и прозападной оппозицией сокращалось как шагреневая кожа.

Уже в начале второго «майдана» Россия предстала в глазах протестующих как главная опора режима Януковича и непримиримый исторический противник «европейского выбора» Украины. Уровень отчуждения был настолько высоким, что, в отличие от начального периода правления Виктора Ющенко, не предпринималось сколь-нибудь серьёзной попытки наладить каналы коммуникации между лидерами «революции достоинства» и Москвой. Действия российского руководства в отношении Крыма, а затем Донбасса свидетельствовали о его полном неверии в возможность конструктивного взаимодействия с этой частью украинского «политикума». В то же время выступления президента России в 2014–2022 гг. отчётливо демонстрировали, что угрозы безопасности России, связанные с победой второго «майдана», воспринимаются не только как неприемлемое изменение стратегического баланса сил в регионе, но и как решающая попытка разрушить картину мира, основанную на представлениях о единстве исторического пути русских и украинцев.

Революционная власть в Киеве, в свою очередь, приложила максимум усилий для возврата в режим российско-украинской войны памяти. Вслед за «ленинопадом» — мощной волной физического уничтожения монументально-символического наследия советской эпохи, а также массовым изменением советских топонимов, была принята серия законов о языке и исторической памяти, резко сузивших пространство использования русского языка и минимизировавших возможности продвижения альтернативных («пророссийских») трактовок прошлого. Под сильнейшим информационно-психологическим, а затем и административным прессингом оказались русские и русскоязычные жители Востока и Юга Украины, идентичность большинства которых оставалась наиболее близкой доминирующей идентичности русских и других восточных славян в самой России.

Пожалуй, именно форсированные усилия киевских властей по перекодировке идентичности этой группы населения Украины в интервале между 2014 г. и 2022 г. можно считать одним из наиболее важных факторов, побудивших Москву начать специальную военную операцию.

Русские и русскоязычные граждане Украины в повседневном режиме сталкиваются с тем, что русский язык и культура объявляются «орудиями агрессии», нацеленными на подрыв украинского национального проекта. В то же время на неподконтрольных Киеву территориях Донбасса за эти годы утвердилась особая макрополитическая идентичность, возрождающая основные установки интернационализма и антагонистичная в отношении украинского мастер-нарратива[25]. Как прозорливо заметил в 2019 г. украинский историк Георгий Касьянов, «российско-украинские споры об истории, переведённые в политическую плоскость, ещё раз демонстрируют конфликтогенный потенциал исторической политики: война по поводу прошлого может стать идеологическим обеспечением реальной войны»[26].

Заключение

Анализ двух рассмотренных примеров позволяет сделать выводы относительно рисков секьюритизации исторической памяти и – в особенности – дилемм мнемонической безопасности.

Во-первых, стремление к секьюритизации определённого набора исторических нарративов в условиях, когда эти нарративы ещё не прошли необходимой селекции в условиях широкой и продолжительной публичной дискуссии (а во многих посткоммунистических государствах дела обстоят именно таким образом) ведёт к тому, что отбор осуществляется теми мнемоническими акторами, которые имеют очевидное преимущество в ресурсах. Используя это преимущество, они добиваются признания определённых трактовок прошлого принципиально важных для поддержания биографического нарратива государства и нуждающихся в защите от любых попыток их оспорить. Мнение и интересы других мнемонических акторов могут при этом быть проигнорированы, что уже закладывает основу для обострения в будущем конфликтов исторической памяти.

Во-вторых, высока вероятность того, что «неприкосновенность» секьюритизированных нарративов будет обеспечиваться в том числе и мерами государственного принуждения, законодательными актами, предусматривающими репрессии в отношении критиков соответствующих нарративов, цензурными ограничениями.

В-третьих, устойчиво закрепившись в домене государственных интересов (raison d’État), набор секьюритизированных исторических нарративов может стать предметом межгосударственных противоречий и поводом для ведения разного рода гибридных информационных войн.

Эскалация мнемонических конфликтов на межгосударственном уровне редко ограничивается одним лишь ужесточением полемики и снижающейся способностью воспринимать аргументы оппонирующей стороны. Секьюритизация памяти зачастую переходит в разработку серии ограничительных и запретительных мер, касающихся, в частности, использования «нежелательной» символики, фактического и даже юридического цензурирования печатных и электронных изданий, предоставляющих доступ к «враждебному» нарративу. В этом же контексте можно рассматривать и создание в Польше и на Украине институтов национальной памяти, выступающих в роли «мнемонических воинов»[27], имеющих статус государственных органов и способных благодаря этому привлекать существенные ресурсы. В России аналогичную роль играют формально негосударственные Российское историческое общество и Российское военно-историческое общество.

Сама дилемма мнемонической безопасности может быть представлена следующим образом: если в рамках межгосударственных взаимодействий проблематика исторической памяти используется одной стороной как инструмент или даже политическое оружие, то высока вероятность, что и другая сторона постарается заполучить в свой арсенал такой же инструмент или оружие. Эта особенность в полной мере проявилась в рамках рассмотренных кейсов, поскольку нарастающая конфликтность двусторонних отношений побуждала каждую из сторон не просто идти по пути секьюритизации определённых исторических нарративов, но делать это таким образом, что контрагент начинал ощущать угрозу тем нарративам, которые представлялись ему принципиально важными для существования собственного Я. На новом витке противостояния сербов и хорватов в начале 1990-х гг. такая угроза вступила в резонанс с угрозами их физической безопасности; в случае России и Украины дилемма мнемонической безопасности ускорила принятие решений, создавших угрозу физической безопасности сотен тысяч русских и украинцев.

Наибольшая опасность «войн памяти» видится в том, что их легко развязать, но очень сложно завершить.

При этом антагонистический характер дискуссий о прошлом зачастую становится самоподдерживающимся. Конфликты, уже остывшие на полях былых сражений, сохраняются в памяти и идентичности нескольких поколений. В конечном сче?те преодолеваются и они, но намного позже и более высокой ценой. Вполне позитивным примером выхода из конфликта с использованием согласованной сторонами стратегии преодоления дилеммы мнемонической безопасности может служить франко-германское историческое примирение. К сожалению, в двух рассмотренных нами случаях для достижения подобного результата предстоит пройти еще? очень долгий путь.

СНОСКИ

[1] Buzan B., Waever O., de Wilde J. Security: A New Framework for Analysis. Boulder, CO: Lynne Rienner Publishers, 1998. 239 p.

[2] McSweeney B. Identity and Security: Buzan and the Copenhagen School // Review of International Studies. 1996. Vol. 22. No. 1. P. 81–94.

[3] Mälksoo M. “Memory Must Be Defended”: Beyond the Politics of Mnemonical Security // Security Dialogue. 2015. Vol. 46. No. 3. P. 221–237.

[4] Buzan B., Waever O., de Wilde J. Op. cit. P. 27.

[5] Browning C.S., Joenniemi P. Ontological Security, Self-Articulation and the Securitization of Identity // Cooperation and Conflict. 2016. Vol. 52. No. 1. P. 31–47.

[6] Jervis R. Cooperation Under the Security Dilemma // World Politics. 1978. Vol. 30. No. 2. P. 167–214.

[7] Herz J. International Politics in the Atomic Age. New York: Columbia University Press, 1961. P. 241.

[8] Renan E. What is a Nation? and Other Political Writings. New York: Columbia University Press, 2018. 377 p.

[9] Jervis R. Perception and Misperception in International Politics. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1976. P. 75.

[10] Mann M. The Dark Side of Democracy. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. P. 354.

[11] Sindbæk T. Usable History? Representations of Yugoslavia’s Difficult Past – from 1945 to 2002. Aarhus: Aarhus University Press, 2012. P. 192.

[12] Brubaker R. Nationalizing States in the Old ‘New Europe’ – and the New // Ethnic and Racial Studies. 1996. Vol. 19. No. 2. P. 411-437.

[13] Oberschall A. The Manipulation of Ethnicity: From Ethnic Cooperation to Violence and War in Yugoslavia // Ethnic and Racial Studies. 2000. Vol. 23. No. 6. P. 982-1001.

[14] Ramet S.P. Croatia and Serbia since 1991: An Assessment of Their Similarities and Differences // Journal of Communist Studies and Transition Politics. 2011. Vol. 27. No. 2. P. 263-290.

[15] Perica V. Balkan Idols: Religion and Nationalism in Yugoslav States. Oxford: Oxford University Press, 2002. 332 p.

[16] Finkel E. In Search of Lost Genocide: Historical Policy and International Politics in Post-1989 Eastern Europe // Global Society. 2010. Vol. 24. No. 1. P. 51-70.

[17] Subotic J. Remembrance, Public Narratives, and Obstacles to Justice in the Western Balkans // Studies in Social Justice. 2013. Vol. 7. No. 2. P. 265-283.

[18] Pavlaković V. From Conflict to Commemoration: Serb-Croat Relations and the Anniversaries of Operation Storm. In: D. Gavrilović (Ed.), Serbo-Croat Relations: Political Cooperation and National Minorities. Sremska Kamenica: CHDR, 2009. P. 73-82.

[19] Миллер А. Неуловимый малоросс: историческая справка // Россия в глобальной политике. 10.04.2018. URL: https://globalaffairs.ru/articles/neulovimyj-maloross-istoricheskaya-spravka/ (дата обращения: 31.07.2022).

[20] Martin T. The Affirmative Action Empire: Nations and Nationalism in the Soviet Union, 1923-1939. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2001. 528 p.

[21] Slezkine Y. The USSR as a Communal Apartment, or How a Socialist State Promoted Ethnic Particularism // Slavic Review. 1994. Vol. 53. No. 2. P. 414-452.

[22] Кучма Л. Украина – не Россия. М.: Время, 2003. 560 с.

[23] См.: Voronovich A., Yefremenko D. Politics of Memory, Kiev Style // Russia in Global Affairs. 27.12.2017. URL: https://eng.globalaffairs.ru/articles/politics-of-memory-kiev-style/ (дата обращения: 31.07.2022).

[24] Text of Putin’s Speech at NATO Summit // UNIAN. 18.04.2008. URL: https://www.unian.info/world/111033-text-of-putin-s-speech-at-nato-summit-bucharest-april-2-2008.html (дата обращения: 21.08.2022).

[25] Voronovici A. Internationalist Separatism and the Political Use of “Historical Statehood” in the Unrecognized Republics of Transnistria and Donbass // Problems of Post-Communism. 2020. Vol. 67. No. 3. P. 288–302.

[26] Касьянов Г. Украина и соседи: историческая политика. 1987-2018. М.: Новое литературное обозрение, 2019. С. 244.

[27] Kubik J., Bernhard M. (Eds.) Twenty Years After Communism: The Politics of Memory and Commemoration. Oxford: Oxford University Press, 2014. 384 p.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313681 Дмитрий Ефременко

Война XVIII века в XXI столетии

Материальные лишения не вынудят Россию отступить

ЭДВАРД ЛЮТТВАК

Всемирно известный специалист по военной стратегии и геополитике. Консультирует Совет национальной безопасности и Госдепартамент США, был советником президента Рональда Рейгана. Участвовал в планировании и проведении военных операций, автор ряда книг по истории стратегической мысли.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Люттвак Э. Война XVIII века в XXI столетии // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 112-118.

Все войны должны заканчиваться, но ни одна война не должна заканчиваться быстро. Мировые войны точно не входят в топ-10 по скоротечности. Подходящая аналогия украинскому конфликту – война Нидерландов за независимость. Противоборство небольшой, но развитой нации и Испанской империи, супердержавы того времени, продлилось восемьдесят лет – испанцы терпели поражения, но упадок государства тянулся долго.

В наши дни экспедиционные войны против далёких противников, которые едва способны дать отпор, продолжались годами. Генералы последовательно, но безрезультатно предлагали различные теории прекращения войны, пока не приходилось выбирать отвод войск, как бы позорно это ни выглядело.

Войны аристократов?

Войны XVIII века, которые вели европейские монархи, общавшиеся друг с другом по-французски, вызывали зависть и восхищение в кровопролитном XX веке, поскольку не мешали торговле и даже туризму (чего на самом деле невозможно было представить уже в период наполеоновских войн, не говоря о двух мировых) и поскольку не заканчивались полным истощением проигравших империй, как в 1918 г., или инфернальной катастрофой, как в 1945-м. Вместо этого урегулирование достигалось дипломатическим путём – вежливыми переговорами за игрой в карты или партией в бильярд. Парижский мирный договор 1763 г., положивший конец Семилетней войне и ненамеренно открывший путь к американской республике, разрабатывал не победоносный британский премьер лорд Бьют, а его друг, министр иностранных дел Франции, герцог Этьен-Франсуа де Шуазёль, который разрешил головоломку, возникшую после поражения Франции: Испания получила Луизиану, Британия – не приносившую доход Канаду, а Франция вернула себе острова с прибыльными сахарными плантациями, которые принадлежат ей до сих пор.

Победители не возлагали на проигравших ущерб от агрессивной политики, как сделали с Германией в Версале, и не объявляли их военными преступниками, как произошло в войнах XX века. В XVIII веке победители скорее хотели утешить побеждённых, потому что в следующий раз удача могла оказаться не на их стороне. А так как с 1700 по 1800 гг. войны происходили ежегодно (если одна война заканчивалась, обязательно начиналась или, по крайней мере, продолжалась другая, что позволяло достаточно скоро начать третью), шанс проиграть мог представиться очень быстро.

Войны XIX века не дали никаких уроков следующему столетию.

Сначала мир разорила наполеоновская идея сверхчеловека, потом возможность с лёгкостью захватывать тропические земли. Крымскую кампанию в середине века можно считать примером того, как не следует развязывать войну. Ну а франко-прусская война вообще пустышка – она лишь доказала, что только Гельмут фон Мольтке может выиграть войну с уступающими по численности войсками (в отличие от племянника, Гельмута фон Мольтке-младшего, который проиграл пятилетнюю войну в первые пять недель) и только Отто фон Бисмарк способен отказаться завершать объединение германских земель по итальянскому образцу, чтобы мир не стремился бороться с большой Германией.

Очевидно, что к конфликту на Украине применимы лишь прецеденты XVIII века. Ни Путин, ни Зеленский не говорят по-французски, но им это и не нужно – они способны общаться на их родном русском языке. И хотя они не разговаривают (Путин заявил, что не рассчитывает на договорённости с «шайкой наркоманов и неонацистов, засевшей в Киеве»), это могут и, вероятно, довольно часто делают их представители.

Что касается устойчивости торговли в условиях войны (с чем хотел покончить Наполеон, введя континентальную блокаду британского экспорта), то российский газ идёт в дома и на предприятия Украины на пути в Западную Европу, а Украина каждый день переводит деньги России, хотя та атакует своего клиента. Украинскую пшеницу вывозят под контролем российских военных кораблей на Ближний Восток после достижения договорённостей, которые были бы невозможны и в период наполеоновских войн, и в XX веке.

В России санкции ограничили доступ к импортным предметам роскоши, но они всё равно поставляются в магазины через Турцию с небольшой наценкой или, наоборот, со скидкой – в зависимости от предыдущих накруток.

Санкции ощущаются по всей России, потому что страна оказалась интернационализирована гораздо больше, чем полагали многие, в том числе сам Владимир Путин (прилетев в Томск морозным зимним утром, я понял, что в 6 утра поесть можно только в «Макдоналдсе»). Но в отличие от Китая, которому приходится выбирать – вести войну или потреблять белковую пищу (90 процентов кур, свиней и коров выращивается на импортных кормах, а 150 млн тонн сои ежегодно идут из тихоокеанских портов США и Канады или Бразилии и Аргентины в Атлантике), Россия обеспечивает себя продовольствием и поэтому может и воевать, и нормально питаться. К тому же ей не нужно импортировать энергоресурсы, как Китаю.

Иными словами, как утверждала российская пропаганда с самого начала, санкции не смогут остановить специальную военную операцию, даже если вынудят десятки тысяч людей, представителей элиты, покинуть страну, что приведёт к сокращению человеческого капитала крупнейшей европейской державы. Так уже было после прихода к власти большевиков и начала Гражданской войны сто лет назад, а потом снова – после открытия границ тридцать лет назад.

Проблема заключается в том, что санкции, которые не в состоянии остановить кампанию, могут вызвать раскол в западном лагере, если зима выдастся холодной. Ангела Меркель некогда приветствовала закрытие АЭС и переход на российский трубопроводный газ взамен американскому или катарскому сжиженному, однако сегодня эта тема почему-то замалчивается.

Что касается туризма, то несмотря на целый каскад ограничений, 24 августа Frontex, агентство ЕС по безопасности внешних границ, заявило, что с начала российской спецоперации по 22 августа 998 085 россиян легально пересекли сухопутные границы Евросоюза, ещё больше прибыло через Стамбул, Будапешт и аэропорты Центральной Азии. Россияне продолжают летать на Мальдивы и Сейшелы через Дубай – практически в соответствии с принципом XVIII века: война не должна мешать джентльменам ездить на воды или в данном случае нырять в них. Конфискация яхт нескольких россиян, обвинённых в близости к Путину, вызвала злорадство тех, у кого яхт нет, но не лишила многих других возможности пользоваться своими студиями, апартаментами, домами, дворцами и шале по всей Европе.

Так что этот конфликт закончится не из-за страданий русских. Санкции не сравнимы с голодной блокадой Ленинграда, скорее они напоминают укусы очень активных московских комаров.

Отец всего?

Как же можно закончить войну? Как говорил Гераклит Эфесский, «война – отец всего», следовательно – даже мира, так как истощает материальные и человеческие ресурсы, необходимые для ведения боевых действий и тем самым занижает ожидания, примиряет с возможным поражением, с капитуляцией, потому что цена победы с каждым днём растёт.

Ещё один способ остановить войну, который преподают невинным студентам на курсе разрешения конфликтов и который приветствуется международным сообществом и Нобелевским комитетом, – это не война до победного конца, а благонамеренное вмешательство третьей стороны. Но этот способ никогда не приносит мира, конфликт замораживается, как в случае Боснии и Герцеговины, где постоянный риск возобновления противостояния мешает восстановлению страны и возвращению на родину рабочей силы из Германии.

Что касается достижения мира путём истощения ресурсов, то это самая продолжительная форма урегулирования, потому что лишения запоминаются лучше, чем смерть других людей. Из двух противостоящих сегодня сторон материальные ресурсы могут закончиться только у Украины.

Однако теперь и этого не произойдёт, потому что Соединённые Штаты, по-видимому, решили включить поддержку Украины в список других своих программ оказания помощи. Не надо списывать со счетов и готовность к содействию британцев и Северной Европы, а также скудное вспомоществование Франции, Германии, Италии и Испании.

Ещё менее вероятно, что материальные лишения вынудят Россию отступить и прекратить боевые действия, потому что её население и экономика не так активно вовлечены в конфликт. С самого начала Путин настаивал, что это не национальная война, требующая мобилизации всех ресурсов, а «специальная (то есть ограниченная) военная операция», значит – налоги не будут повышаться, если не считать эффекта инфляции.

Во времена Гераклита война была отцом мира потому, что гибли молодые люди и приходилось останавливать конфликт, пока не подрастёт следующее поколение. Именно этот процесс ослабил Спарту, которая потеряла подготовленных воинов, в итоге Эпаминонд, великий военный тактик из Фив, нанёс Спарте сокрушительное поражение при Левктрах в 371 г. до н. э., уничтожив 400 спартанцев из 700.

К концу Второй мировой войны Германии явно не хватало человеческих ресурсов: в зенитной артиллерии служили 16-летние, а в отряды народного ополчения (Volkssturm) призывали до 60 лет. Погибли около 5,3 млн военнослужащих, в том числе 900 тысяч родившихся за пределами Германии 1937 г. австрийцев и этнических немцев, мобилизованных СС, причём на территории самой Германии такого права у СС не было. Усугубляющаяся нехватка человеческих ресурсов вынудила СС предать собственные принципы и рекрутировать не арийцев – не только 130-тысячную Русскую освободительную армию Власова, но и турецкие, индийские и арабские (завербованные палестинским муфтием Амином аль-Хусейни) подразделения.

Что касается Красной Армии, то она теряла миллионы людей во время беспорядочного отступления в 1941-м, в 1942-м потеряла ещё больше солдат в ходе наступлений, но к 1943 г. генералы перестали отправлять войска через минные поля, прежде чем их не разминируют, и бросать их в атаку без поддержки артиллерии и танков. К 1944 г. артиллерия одерживала победы на полях сражений, и именно поэтому России удалось избежать истощения человеческих ресурсов, хотя демографическая ситуация оставалась плачевной на протяжении десятилетий.

Союзники не испытывали таких проблем, поскольку, например, британцы отправили домой две трети войск в 1940 г., потом стали активно привлекать южноафриканцев и индийцев к неудачным операциям в Северной Африке. И к 1942 г. в сражении при Эль-Аламейне у них была отличная артиллерия вместо пехоты. Равно как и в Италии в 1943 г. большую часть тяжёлых боев вели американцы, марокканские тиральеры и гумьеры французской армии, а также 2-й польский армейский корпус. Поэтому аппетит к ведению боевых действий у британской армии стал пропадать лишь в 1944 г., и проявилось это в настойчивых требованиях применять массированные бомбардировки при любых признаках сопротивления или на худой конец – в активной поддержке с воздуха на каждом шагу.

Американцы же вступили в войну гораздо позже, поэтому к её окончанию даже не устали. Потери, безусловно, становились личной трагедией, но с точки зрения демографии были незначительными. То же самое можно сказать об участии США в последующих конфликтах.

Семилетняя война?

Пока на Украине речь не идёт о потерях, требующих прекращения боевых действий. Несмотря на спад численности населения, ежегодно на Украине призывного возраста достигают 235 тысяч мужчин, или 20 тысяч в месяц, а потери Украины – погибшие и раненые – составляют 5 тысяч человек в месяц. Что касается России, красочные истории о привлечении наёмников, выгодных контрактах для добровольцев, а также рекрутировании заключённых отнюдь не свидетельствуют о нехватке человеческих ресурсов: каждый месяц призывного возраста достигают более 100 тысяч россиян, в то время как потери – погибшие и раненые – в среднем, вероятно, составляют менее 7 тысяч человек в месяц.

Эти истории говорят скорее о другом: Путин не хочет объявлять войну, полноценно мобилизовывать вооружённые силы и задействовать призывников в боевых действиях, очевидно опасаясь реакции общества. Да, российское гражданское общество хранит безмолвие, или почти хранит. Но это не могильная тишина. Это красноречивое молчание: ведите свои боевые действия, но не трогайте наших сыновей. Поскольку Путин прислушался к этому молчаливому предписанию, боевые действия могут продлиться и эту зиму, и следующую.

24 февраля 2022 г. Россия начала операцию ультрасовременным парализующим внезапным ударом, в соответствии со всеми разумными законами гибридной войны, которая отлично работает в военных играх, столь любимых американскими генералами, никогда не воевавшими с патриотично настроенными европейцами. Расчёт был взять Киев за один день, а всю Украину – за три-четыре (это, конечно, был прогноз ЦРУ и разведки Пентагона, которые причащались из одной чаши). В первую же неделю, если не раньше, стало очевидно, что дела пошли не по плану.

Поскольку Путин не остановился тогда, то он не остановится и сейчас, возможно, нас ждёт новая Семилетняя война. Если это так, то мы должны вести её, как было принято в XVIII веке – активно поддерживая Украину и выборочно накладывая санкции против России, чтобы оставить пространство для сдерживания ответных шагов Москвы, которые могут ослабить решимость наших союзников. И да, было бы неплохо найти нового герцога Этьена-Франсуа де Шуазёля, который смог бы отыскать элегантный способ прекратить войну, возможно, путём плебисцита, позволяющего сохранить лицо. Потому что надеяться на свержение Путина – это не стратегия.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313680 Эдвард Лютвак

Российский допинг для американской гегемонии

Восприятие России как угрозы не усиливает материальную базу американской гегемонии

АЛЕКСАНДР НЕСМАШНЫЙ

Младший научный сотрудник Центра евроазиатских исследований ИМИ МГИМО(У) МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Несмашный А.Д. Российский допинг для американской гегемонии // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 35-48.

Статья отражает результаты исследования, выполненного за счёт гранта Российского научного фонда № 22-18-00664, https://rscf.ru/project/22-18-00664/.

В среде экспертов и исследователей-международников в последние десять лет стало модно говорить об упадке американской гегемонии. Утверждение, которое раньше активно продвигали лишь некоторые марксисты[1], постепенно становится общепринятым: пик доминирования Соединённых Штатов в мировой политике прошёл[2].

О закате гегемонии всерьёз заговорили не впервые. Похожие настроения царили и в 1980-е годы. Тогда оптимисты утверждали, что на смену периоду единоличного верховенства Вашингтона в западном мире придёт эпоха трёхсторонней гегемонии (США, Япония, ФРГ)[3] или сформируется некий гармоничный мир «после гегемонии»[4]. У подобных настроений были причины: в 1968–1980 гг. доля Соединённых Штатов в мировом ВВП сократилась с 39 до 26 процентов, а экономики Японии и ФРГ по совокупному объёму почти догнали США. Японские автомобили и другие промышленные товары вытесняли американские примерно так же, как китайская микроэлектроника захватила американский рынок сегодня.

Однако слухи об упадке оказались сильно преувеличены: вместо обещанного заката наступил период супергегемонии. Американцам удалось устранить конкуренцию со стороны Японии соглашением Плаза 1985 г.: ревальвация иены вскрыла уязвимые места японской финансовой системы и тем самым обеспечила азиатскому тигру «потерянные десятилетия» экономического спада. Но главное – окончание холодной войны и распад Советского Союза вдохнули новую жизнь в американский проект. Вашингтон наслаждался идейной монополией периода «конца истории», когда любые его внешнеполитические инициативы не встречали значимого сопротивления. Соединённые Штаты не только смогли снизить военные расходы, но и существенно расширили сферу своего влияния. Американские советники вводили страны социалистического блока в мировую экономику. Пусть и не сразу, но расширилась НАТО. На этом фоне в 1994 г. удалось реформировать ГАТТ, учредив ВТО и укрепив таким образом режим свободной торговли на мировом уровне. Основы созданного американцами мирового порядка упрочились.

Нынешняя трансформация во многом похожа на динамику 1970-х гг.: мировой финансовый кризис в основном ударил по развитым странам, как и нефтяной кризис 1973-го; Соединённые Штаты опять выводят свои войска из азиатской страны, покидая союзников; доля США в мировом ВВП снова просела от пиковых значений. Однако исход процессов сорокалетней давности подсказывает, что и в сегодняшней обстановке ставить крест на американской гегемонии рано.

На чём стоит гегемония

Под гегемонией понимается легитимное лидерство, которое, в отличие от формальной империи[5], осуществляется в условиях де-юре равенства государств. Гегемония зиждется на двух столпах. Во-первых, она основана на предоставлении клубных и общественных благ, что регулируется международными режимами. Например, в поддержании единства советского блока далеко не последнюю роль играл СЭВ. Те же режимы иногда обеспечивают вклад союзников в достижение общих целей, чтобы избежать проблемы «безбилетника». Во-вторых, гегемон должен обладать механизмами принуждения, основная цель которых – обеспечить выполнение правил, когда они устраивают гегемона, или заставить других переписать правила, если гегемон сочтёт это необходимым. Эти два элемента создают систему позитивных и негативных стимулов для других её участников, которые принимают решение, примыкать ли к гегемону и к какому. Примкнувшие постепенно вплетаются в сеть формальных и неформальных институтов, меж­элитных социальных отношений, призванных обеспечить лояльность союзников гегемона и их готовность нести издержки ради целей, определяемых гегемоническим проектом.

США предоставляли своим союзникам доступ к двум основным благам, которые являются скорее клубными (то есть касаются лишь тех, кто входит в гегемонический блок), чем общественными: к безопасности и экономическому процветанию. Безопасность обеспечивается через сеть двусторонних (система оси и спиц в Азии, соглашения о свободной ассоциации) и многосторонних альянсов (НАТО, Пакт Рио, АНЗЮС, AUKUS и «Пять глаз»). Исторически Соединённые Штаты внесли вклад в экономическое развитие своих союзников через План Маршалла, а также различные двусторонние программы. Основную же роль в сохранении и накоплении богатства играют институты Вашингтонского консенсуса и ГАТТ-ВТО. Впрочем, экономика и безопасность – это лишь фундамент: США в разные исторические периоды содействовали глобальному управлению в различных функциональных областях (например, деколонизация, глобальное управление интернетом, стратегическая стабильность, ядерное нераспространение, борьба с изменением климата и другие), зачастую вступая в ситуативные коалиции с другими участниками международной системы. На протяжении отдельных периодов либералы пытались добавить ещё один элемент в данное уравнение – демократизацию. Хотя отдельные моменты этой стратегии воплотились в жизнь (деятельность USAID, различных фондов, операции по смене режима), демократия так и не стала общественным благом, поддержание которого США могли бы поставить себе в заслугу. Слишком ненадёжными и разрушительными по своим последствиям оказались рецепты по её распространению.

Вопреки устоявшемуся мнению, современная теория однозначно утверждает, что гегемония и миропорядок аналитически разделимы[6]. Гегемон способен как создавать порядок, так и разрушать его в случаях, когда отдельные нормы или режимы противоречат его целям. Это означает, что ослабление порядка не обязательно подразумевает ослабление гегемона, и наоборот. Что касается собственно гегемонии, в исходной древнегреческой трактовке под ней понималось лидерство в рамках военного союза[7]. Гегемон выступает своего рода брокером собственных интересов и интересов своих союзников, являясь основным центром координации коллективных действий.

Гегемонов в международной системе, как, например, в биполярный период, может быть несколько, причём каждый со своим блоком.

Гегемон предлагает некий проект (того, что нужно делать сейчас, и будущего порядка) и требует от союзников усилий по его продвижению. Союзники готовы нести соответствующие издержки, если поддерживают проект и/или боятся принуждения. Но гегемония сильнее, когда нужнее: тогда можно обеспечить больше усилий для достижения целей своего проекта и затратить меньше усилий для принуждения союзников. Полезность клубных благ для разных членов гегемонистского блока неодинакова. Например, развивающиеся страны, которые специализируются на экспорте продукции с низкой добавленной стоимостью и/или негативным эффектом масштаба, получают меньше выгод от свободной торговли, чем развитые. С другой стороны, многочисленные программы международного содействия развитию, кредитные инструменты МВФ в большей степени интересуют развивающиеся страны. И ещё пример: то, что некоторые правительства могут воспринимать как благо (например, борьба с коммунистической идеологией), другие воспримут как зло.

Относительно сферы безопасности американский политолог Стивен Уолт утверждал, что важно не то, насколько слабой является страна, а то, насколько защищённой она себя чувствует[8]. Угроза со стороны далеко расположенного государства, как правило, воспринимается более спокойно, чем угроза соседа. Чем более экспансионистскими и агрессивными кажутся соседи, тем острее страна чувствует потребность в защите. И тогда присоединение к гегемонистическому проекту наиболее востребовано, страна готова пойти на значительные издержки, чтобы получить внешнюю протекцию, особенно когда она неспособна защитить себя самостоятельно.

Американская гегемония и демонтаж мирового порядка

Нельзя сказать, что Соединённые Штаты раньше не проводили демонтаж отдельных элементов мирового порядка. После окончания биполярного противостояния США практически перестали нуждаться в поддержке стран «третьего мира», и в 1996 г. вышли из ЮНИДО, организации, которая фокусируется на промышленном развитии, а не на «благотворительном колониализме». Республиканцы не поддержали Римский статут и Международный уголовный суд, фактически заблокировав деятельность наднациональных институтов в сфере уголовного правосудия. Уже эти примеры отражают один из основных элементов американской стратегии последних тридцати лет: создавать клубные блага для себя и своих союзников, а не общественные блага для всего мира.

Однако не так важно, что происходит с формирующимися режимами, как то, как меняется структура глобального управления вокруг ключевых функций: обеспечения безопасности и условий для экономического развития[9].

В сфере глобальной торговли Соединённые Штаты перестали быть спонсором свободного трансграничного передвижения товаров и стали одним из самых активных его оппонентов. Сначала (после 2001 г., так называемого «Дохийского тупика») США не смогли согласовать с другими странами проект реформы ВТО. Затем, в 2016 г., Соединённые Штаты воспользовались технической процедурой ветирования, чтобы заблокировать назначение новых членов (судей) Апелляционной палаты Органа по разрешению споров ВТО[10]. В результате к 2019 г., когда подошёл к концу срок полномочий старых арбитров, высший судебный орган ВТО прекратил функционировать, а значит – любые торговые споры в рамках ВТО могут вечно ожидать рассмотрения, что позволяет безнаказанно вести торговые войны. США подорвали один из двух основных режимов мирового порядка, который сами и создали. Что ещё более показательно, в Вашингтоне по этому вопросу возник двухпартийный консенсус. В отличие от скорейших шагов по возврату в Парижское соглашение, Джо Байден не спешит изменять политику предшественника по вопросу функционирования Апелляционного органа ВТО. Объём благ, предоставляемых в рамках американского гегемонистского проекта, уменьшился – особенно этот процесс затронул развитые и крупные развивающиеся страны.

Торговые войны и политически мотивированные санкции стимулируют поиск альтернатив американскому экономическому проекту, способствуя распаду единой системы на техноэкономические блоки[11]. Впрочем, деградация глобального экономического управления пока не достигла терминальной стадии, и многие мировые финансово-экономические режимы продолжают функционировать, в том числе при определяющей роли Вашингтона.

В новых реалиях соперничества великих держав решающую роль для определения состояния гегемонии играет режим безопасности, выстроенный вокруг военных союзов США. После окончания биполярного противостояния НАТО потеряла былое предназначение и столкнулась с кризисом идентичности: зачем нужна организация без угрозы со стороны Советского Союза? Однако почти сразу замаячила возможность переориентировать институты на другие задачи[12]. Войны в Югославии потребовали от альянса разработки форматов ограниченного вмешательства в локальные конфликты. Для оправдания этих действий удобными оказались концепции «права на защиту», «человеческой безопасности» и «гуманитарной интервенции». Если на первом этапе (1993–1995) американцы ограничились установлением бесполётной зоны с мандата ООН, то операция «Обдуманная сила» (1995), также санкционированная СБ ООН, и несанкционированные бомбардировки Сербии (1999) являли собой качественно новый уровень вмешательства. В дальнейшем силы НАТО оказались задействованы в Афганистане и Ливии.

Однако союзники Соединённых Штатов по НАТО менее остро воспринимали угрозу локальных конфликтов, нежели некогда угрозу со стороны СССР. В Европе сформировалось сообщество безопасности и постсовременное общество, в которых дилемма безопасности была по большей части решена. Как результат – в НАТО возникла проблема поддержания целевого уровня военных расходов в 2 процента ВВП. Например, Германия в 2000–2010-е гг. тратила лишь 1,1–1,3 процента ВВП на оборону, а Франция, проводящая большое количество самостоятельных военных операций в Африке, не каждый год достигала двухпроцентного показателя.

Военные расходы внутри альянса – вклад государства в поддержание общей обороноспособности. А в рамках контрактов с американскими союзниками существенную выгоду получает американский ВПК – таков один из механизмов компенсации расходов США на гегемонию. Угрозы, с которыми сталкивались страны Европы и которые воспринимались как более важные (изменение климата, беженцы), решались не с помощью американских военных баз в Европе, деятельности НАТО и увеличения оборонных расходов. США в последние двадцать лет тратят около 4 процентов своего ВВП на военные расходы. Лишь малую часть можно объяснить защитой от Северной Кореи и тем более от Ирана. После фактического сворачивания войны с терроризмом расходы на поддержание военного присутствия за рубежом больше не приносят немедленных выгод. Однако позволяют поддерживать инфраструктуру гегемонии в «мирное» время в рамках обмена относительной лояльности участников гегемонистского блока на защиту от потенциальных угроз[13].

В Европе возрастало число недовольных таким обменом, особенно по мере того, как Соединённые Штаты отказывались от активной роли в поддержании отдельных выгодных странам Европы режимов мирового порядка, всё больше прибегали к инструментам принуждения в отношении стран ЕС. Понятно, что это произошло не на пустом месте. США столкнулись с реальной угрозой гегемонии – Китаем, который наращивает международное сотрудничество и совместно с другими великими и средними державами выстраивает альтернативные институты, прежде всего в финансово-экономической сфере. С КНР, в отличие от Японии, гораздо сложнее договориться – Китай мощнее экономически, он никогда не входил в американскую сферу влияния, он не зависит от Соединённых Штатов в военной сфере, имеет отличные от западных ценности, а его элита не так сильно интегрирована в глобальную. В новых условиях Вашингтон переориентировал свой проект на противостояние Китаю, демонтировал торгово-экономический режим, который способствовал китайскому подъёму, а также воспользовался инструментом принуждения своих союзников с целью сдерживания КНР.

Европа не поддержала американские претензии к ВТО и торговую войну против Китая. По геополитическим причинам у Китая и Евросоюза меньше разногласий. Дополнительный импульс процессу обретения Европой суверенного стратегического мышления придал выход из ЕС Великобритании, традиционно поддерживающей более тесные отношения с США. В последние годы дискуссии по поводу этого процесса сосредоточились вокруг понятия стратегической автономии[14]. Сторонники такого курса недовольны тем, что страны Европы уязвимы перед внешним давлением и фактически неспособны без содействия внешних сил добиваться внешнеполитических целей.

Европейские политики и эксперты постоянно подчёркивают, что стремление к стратегической автономии не подрывает НАТО и европейско-американское сотрудничество. В реальности страны Евросоюза выстраивали, пусть и весьма неспешно, военно-политическую основу для проведения суверенной политики – под брюзжание стран Восточной Европы о том, что Европа принимает недостаточно мер для сдерживания России.

В России на европейские усилия в области безопасности принято смотреть свысока. Вместе с тем после учреждения в 1999 г. общей внешней политики и политики безопасности силы ЕС провели шесть наземных военных операций в Македонии, ДРК, Боснии, Чаде и ЦАР, три военно-морских операции, ряд полицейских и тренировочных миссий за рубежом. Это примерно сопоставимо по количеству (пусть и не по масштабу) с количеством российских военных операций за рубежом за тот же период. Ну и среди российских операций действительно многосторонней была лишь недавняя миротворческая миссия в Казахстане. В Европейском союзе же есть институты коллективных военных действий, которые допускают, но не требуют участия США.

Показательно, что анонсированный, но так и не реализованный Трампом вывод около 10 тысяч американских военнослужащих из Германии вызвал неоднозначную реакцию в стране – согласно опросу, 47 процентов немцев поддержали сокращение числа американских солдат на их территории и только 28 процентов выразили мнение, что эта цифра должна остаться прежней[15]. А цель была «наказать» не повышающую свои военные расходы Германию.

Результат курса на автономию проявился и в текущем кризисе – ЕС организует собственную, не под эгидой НАТО, тренировочную миссию для Украины.

Все? это означает, что европейские союзники США меньше нуждаются в американской гегемонии, и стремятся к большей независимости.

Впрочем, суверенизацию Европы не следует переоценивать. Идейная общность Европы и Америки, сплочённость их элит, а также близкий уровень развития экономик способствует тому, что их преференции в отношении друг друга часто совпадают. Зато за пределами ЕС американское пренебрежение преференциями в отношении союзников в последние десятилетия вытолкнуло многих (включая Филиппины, Таиланд, Турцию и целый ряд стран Латинской Америки) из общей «обоймы» гегемонистского блока, фактически повернув вспять процесс его расширения.

Украинский конфликт и допинг для гегемона

Кризис на Украине 2014 г. привёл к тому, что НАТО вернулась к первоначальной задаче – сдерживанию России. А Соединённым Штатам наконец удалось заставить своих союзников наращивать расходы на оборону. На саммите в Уэльсе в сентябре 2014 г. закреплены обязательства «остановить любое снижение расходов на оборону» и «стремиться к тому, чтобы приблизиться к рекомендуемому показателю в 2 процента ВВП в течение десятилетия»[16]. Можно сказать, что в 2014 г. европейские союзники США подтвердили сплочённость гегемонистского блока, продемонстрировав готовность идти на существенные издержки, связанные с санкциями и контрсанкциями. Однако тогда процесс всё же не был всеобъемлющим и необратимым[17]. Европейские члены НАТО, кроме Польши и стран Балтии, не восприняли действия России как угрозу национальной безопасности. Например, Германия держала в 2014–2018 гг. оборонные расходы на минимальном уровне за всю современную историю.

Разница в восприятии действий России странами Европы определяется в том числе географией. В 2014 г. угрозу со стороны России в основном почувствовали страны Балтии и Польша, чей политикум, правда, не переставал говорить об «угрозе с Востока» с момента распада Варшавского блока. После миграционного кризиса, начавшегося в 2015 г., ряда терактов в странах Европы и на фоне секьюритизации изменения климата российская угроза отошла на второй план[18]. Согласно опросам общественного мнения, Россия была лишь шестой в списке наиболее важных угроз, а в отдельных странах ЕС могущество США и Китая считали более насущной опасностью[19]. В Соединённых Штатах, наоборот, восприимчивость к российской угрозе выросла на фоне подозрений о вмешательстве в президентские выборы 2016 года.

Однако к тому времени европейцы были уже не так воодушевлены американскими попытками сделать сдерживание России частью гегемонистского проекта: несмотря на отсутствие полноформатного взаимодействия, в 2016–2020 гг. началась реализация «Северного потока – 2», были установлены контакты между ЕС и ЕАЭС, чего ранее не делалось по политическим соображениям. Иллюстрацией дистанции между берегами Атлантики могут послужить санкции после отравления Скрипалей в 2018 г.: США ввели серьёзные финансовые ограничения против российского госдолга, а Евросоюз ограничился расширением «чёрных списков» и высылкой небольшого числа дипломатов.

Несмотря на очевидные аналогии с кризисом 2014 г., новый виток эскалации в 2022 г. привёл к последствиям принципиально иного уровня. Подавляющее большинство жителей ЕС считает события на Украине угрозой национальной безопасности своих стран[20]. Восприятие России как угрозы привело к резкому росту заинтересованности в сотрудничестве с США и НАТО. В Швеции и Финляндии число сторонников членства в НАТО превысило половину, в итоге две скандинавские страны полностью отказались от политики нейтралитета.

Серьёзность европейских опасений подтверждается ростом оборонных расходов. Германия сформировала специальный фонд на 100 млрд евро для модернизации вооружённых сил. По оценкам немецких экспертов, Европа имеет весь спектр производственных мощностей, необходимых для создания современных систем вооружений, однако именно партикуляризм стран Евросоюза препятствует решению проблем обороноспособности и оперативной совместимости[21]. И хотя эксперты говорят о больших сложностях в реальной ремилитаризации Европы, сегодняшние обстоятельства наилучшим образом способствуют принятию соответствующих решений.

На санкционном фронте ранее невиданное единодушие: удаётся согласовывать ограничительные меры на полях таких диалоговых форумов, как «Большая семёрка», в рамках антироссийских ограничений страны Запада открыто отказались от соблюдения принципа наибольшего благоприятствования, одной из двух основополагающих норм международного торгового режима ВТО. За пределами Европы показательно присоединение к санкционному давлению Японии, Сингапура, Южной Кореи и Тайваня, которые старались не ухудшать отношения с Россией в 2014 году. Впрочем, они смотрят на мир через другую призму: именно угроза со стороны Китая является основным источником их повышенной лояльности американскому проекту.

Конечно, остаётся проводящая независимый курс Турция, но в целом гегемония заметно усиливается: США практически не сталкиваются с сопротивлением союзников при реализации своих инициатив. Кризис укрепляет союзнические связи, позволяет отработать инструментарий экономической войны, даёт повод отказаться от тех элементов старого порядка, которые уже не устраивают Соединённые Штаты. Глава европейской внешней политики Жозеп Боррель прямо призывает «прекратить теологические дискуссии по поводу стратегической автономии»[22]. В результате в период формирования нового мирового порядка Вашингтон входит с крайне лояльными союзниками, готовыми не просто поддерживать его на словах, но и нести сопутствующие издержки. Мы наблюдаем закат мирового порядка, у истоков которого стояли Соединённые Штаты, однако никто не может гарантировать, что следующий мировой порядок не будет снова американским. Никто из других претендентов на то, чтобы сказать веское слово по поводу будущих правил мирового устройства, таким союзническим ресурсом не обладает.

Но как допинг не заменит полноценные тренировки, так и восприятие России как угрозы не усиливает материальную базу американской гегемонии и не помогает сформулировать более привлекательный проект.

В долгосрочной перспективе конфликт на Украине отвлекает США от Китая, основного претендента на гегемонию.

Сегодня увеличение европейской военной мощи, безусловно, выгодно Соединённым Штатам – они давно этого добивались. Однако, если кризис будет урегулирован или хотя бы эффективно заморожен (что сейчас кажется невероятным, но в конечном итоге неизбежно) и Европа перестанет бояться Россию, успев к тому времени запустить свою оборонную промышленность, разогретый европейский ОПК превратится в чеховское ружьё, которому понадобится найти новое применение. Это сделает военную поддержку США ненужной, а учитывая её высокий «ценник», даже вредной. В такой перспективе оба пряника американского проекта – экономическое развитие и обеспечение безопасности – перестанут работать в Европе. Ведь известно, что одного принуждения для поддержания гегемонии недостаточно.

Вместо заключения

В разрушении мирового порядка многие видят упадок Америки, но это не обязательно так. В осыпающемся мире правит сильный, а объём военных и экономических ресурсов США и их союзников остаётся непревзойдённым. Деградация международных институтов открывает возможности для переписывания правил. На протяжении последних лет Соединённые Штаты последовательно действовали против свободной торговли с преференциями для развивающихся стран, поскольку такой режим обеспечил превращение Китая в новую сверхдержаву.

Российская спецоперация на Украине даёт возможность сделать основные принципы мировой торговли избирательным инструментом, а не всеобщим благом. Если раньше американские усилия по подрыву режима ВТО наталкивались на оппозицию Европы, то теперь, по крайней мере в отношении России, никаких затруднений не возникнет.

Конечно, Соедине?нным Штатам не выгодно размывание ялтинского слоя международного порядка. Раньше запрет на применение силы для разрешения международных споров игнорировался лишь Соедине?нными Штатами. После иранских ракетных ударов, азербайджанского наступления в Карабахе, турецких интервенций и российской спецоперации на Украине США фактически лишились монополии на нарушение международного права. Впрочем, нельзя сказать, чтобы этой монополией они распоряжались достаточно мудро.

СНОСКИ

[1] Du Boff R.B. US hegemony: continuing decline, enduring danger // Monthly Review. 2003. Vol. 55. No. 7. P. 1-15. DOI:10.14452/MR-055-07-2003-11_1; Wallerstein I. The decline of American power: The US in a chaotic world. New York and London: New Press, 2003. 324 p.

[2] Tamaki N. Japan’s quest for a rules-based international order: the Japan-US alliance and the decline of US liberal hegemony // Contemporary Politics. 2020. Vol. 26. No. 4. P. 384-401. DOI: 10.1080/13569775.2020.1777041; Лахман Р. Пассажиры первого класса на тонущем корабле: Политика элиты и упадок великих держав. М.: Издание книжного магазина «Циолковский», 2022. С. 524–534; Cooley A., Nexon D. Exit from hegemony: the unraveling of the American global order. Oxford University Press, 2020. 280 p.; Сафранчук И., Лукьянов Ф. «Американское стремление сохранить свою гегемонию похоже на сизифов труд» // Россия в глобальной политике. 1.03.2022. URL: https://globalaffairs.ru/articles/amerikanskiy-sizifov-trud/ (дата обращения: 12.10.2022).

[3] Gill S. Hegemony, consensus and Trilateralism // Review of International Studies. 1986. Vol. 12. No. 3. P. 205–222. DOI:10.1017/s0260210500113932.

[4] Keohane R. After hegemony. Princeton: Princeton University Press. 1984. 290 p.

[5] Schroeder P. Is the U.S. an Empire? // History News Network. URL: https://historynewsnetwork.org/article/1237 (дата обращения: 12.10.2022).

[6] Ikenberry G.J., Nexon D.H. Hegemony studies 3.0: The dynamics of hegemonic orders // Security Studies. 2019. Vol. 28. No. 3. P. 395-421.

[7] Андерсон П. Перипетии гегемонии. 2018. Издательство Института Гайдара. С.10. 296 с.

[8] Walt S.M. Alliance formation and the balance of world power // International security. 1985. Vol. 9. No. 4. P. 3-43.

[9] Nesmashnyi A.D., Zhornist V.M., Safranchuk I.A. International Hierarchy and Functional Differentiation of States: Results of an Expert Survey // Mgimo Review of International Relations. 2022 Vol. 15. No. 3. P. 7-38. DOI: 10.24833/2071-8160-2022-olf2.

[10] Калачигин Г. Апелляция «в никуда» // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. № 5. С. 193-206. DOI: 10.31278/1810-6439-2022-20-5-193-206.

[11] Likhacheva A.B. Unilateral Sanctions in a Multipolar World // Russia in Global Affairs. 2019. Vol. 17. No. 3. P. 109-131. DOI: 10.31278/1810-6374-2019-17-3-109-131.

[12] Wallander C.A. Institutional assets and adaptability: NATO after the Cold War // International organization. 2000. Vol. 54. No. 4. P. 705-735.

[13] Истомин И., Байков А. Альянсы на службе гегемонии: деконструкция инструментария военно- политического доминирования // Полис. Политические исследования. 2020. № 6. С. 8-25. DOI: https://doi.org/10.17976/jpps/2020.06.02.

[14] Howorth J. Strategic autonomy and EU-NATO cooperation: threat or opportunity for transatlantic defence relations? // Journal of European integration. 2018. Vol. 40. No. 5. P. 523-537; Fiott D. Strategic autonomy: towards ‘European sovereignty’in defence // European Union Institute for Security Studies (EUISS). 2018. No. 12. P. 1-8; Tocci N. European strategic autonomy: what it is, why we need it, how to achieve it. Rome: Istituto Affari Internazionali, 2021. 39 p.; Щербак И. Стратегическая автономия Евросоюза на перепутье // Научно-аналитический вестник Института Европы РАН. 2021. № 2. С. 34–40.

[15] Kirchick J. You wouldn’t know it from the coverage, but most Germans are fine with Trump’s withdrawal of US troops // Brookings. 11.08.2020. URL: https://www.brookings.edu/blog/order-from-chaos/2020/08/11/you-wouldnt-know-it-from-the-coverage-but-most-germans-are-fine-with-trumps-withdrawal-of-us-troops/ (дата обращения: 24.03.2022).

[16] Заявление по итогам встречи на высшем уровне в Уэльсе // НАТО. 5.09.2014. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_112964.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 24.03.2022).

[17] Истомин И., Болгова И., Сушенцов А., Ребро О. Логика эволюции НАТО: достижения и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 2020. Т. 64. № 1. С. 26-34. DOI: https://doi.org/10.20542/0131-2227-2020-64-1-26-34.

[18] Pezard S., Radin A., Szayna T.S., Larrabee F.S. European Relations with Russia: Threat Perceptions, Responses, and Strategies in the Wake of the Ukrainian Crisis // Santa Monica: Rand Corporation, 2017. 99 p. URL: https://www.rand.org/pubs/research_reports/RR1579.html (дата обращения: 24.03.2022).

[19] Stokes B., Wike R., Poushter J. Europeans Face The World Divided // Pew Research Center. 13.06.2016. URL: https://www.pewresearch.org/global/2016/06/13/europeans-see-isis-climate-change-as-most-serious-threats/ (дата обращения: 24.03.2022).

[20] Public opinion in the European Union. Standard Eurobarometer 97. Summer 2022 // European Union. September, 2022. URL: https://europa.eu/eurobarometer/surveys/detail/2693 (дата обращения: 01.10.2022).

[21] Röhl K.H., Bardt H., Engels B. Zeitenwende für die Verteidigungswirtschaft? // Institut der deutschen Wirtschaft. 15.08.2021. URL: https://www.iwkoeln.de/fileadmin/user_upload/Studien/policy_papers/PDF/2022/IW-Policy-Paper_2022-Verteidigungswirtschaft.pdf (дата обращения: 01.10.2022).

[22] Borrel J. The future of Europe is being defined now // EEAS. 3.03.2022. URL: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage/112157/future-europe-being-defined-now_en (дата обращения: 24.03.2022).

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313675 Александр Несмашный

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на общеполитической дискуссии 77-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 24 сентября 2022 года

Уважаемая госпожа Председатель,

Уважаемые коллеги,

Дамы и господа,

Мы встречаемся в непростой, драматический момент. Кризисные явления нарастают и положение в области международной безопасности стремительно деградирует.

Вместо честного диалога и поиска компромиссов приходится иметь дело с дезинформацией, грубыми инсценировками и провокациями. Линия Запада подрывает доверие к международным институтам как органам согласования интересов и к международному праву как гарантии справедливости и защиты слабых от произвола. Негативные тенденции в концентрированном виде мы наблюдаем в стенах ООН, которая появилась на обломках германского фашизма и японского милитаризма и была создана с целью содействия развитию дружественных отношений между ее членами и предотвращению конфликтов между ними.

Сегодня решается вопрос о будущем миропорядка – это ясно любому непредвзятому наблюдателю. Вопрос в том, будет ли это порядок с одним гегемоном, заставляющим всех жить по своим пресловутым «правилам», выгодным только ему. Или это будет демократичный, справедливый мир – без шантажа и запугивания неугодных, без неонацизма и неоколониализма. Россия твердо выбирает второй вариант. Мы вместе с союзниками, партнерами и единомышленниками призываем работать над его воплощением в жизнь.

В прошлое уходит однополярная модель мирового развития, которая обслуживала интересы «золотого миллиарда», чьё сверхпотребление столетиями обеспечивалось за счет ресурсов Азии, Африки и Латинской Америки. Сегодня становление суверенных государств, готовых отстаивать национальные интересы, ведет к формированию равноправной, социально ориентированной и устойчивой многополярной архитектуры. Однако объективные геополитические процессы воспринимаются Вашингтоном и полностью подчинившимися ему правящими элитами западных стран как угроза их доминирующему положению.

США и их союзники хотят остановить маховик истории. Когда-то, провозгласив победу в «холодной войне», Вашингтон возвёл себя чуть ли не в ранг посланника Господа Бога на Земле, у которого нет обязательств, а есть только «священные» права безнаказанно действовать – как и где угодно. Зоной таких действий может быть объявлено любое государство – особенно если оно чем-то не угодило самопровозглашенным «хозяевам мира». Мы все помним, как под надуманными предлогами были развязаны агрессивные войны против далеких от американских берегов Югославии, Ирака, Ливии, унесшие многие сотни тысяч жизней мирных граждан. Хоть в одной из этих стран разве были затронуты действительно законные интересы Запада? Разве там запрещали английский или языки других стран-членов НАТО, западные СМИ, культуру? Разве объявляли англосаксов «нелюдями», применяли против них тяжелые вооружения? Каковы результаты авантюр США на Ближнем Востоке? Улучшение ситуации с правами человека и верховенством права? Стабилизация социально-политической обстановки? Рост благосостояния населения? Назовите страну, в дела которой силой вмешался Вашингтон и где в результате жизнь стала лучше.

Пытаясь возродить однополярную модель под лозунгом «порядка, основанного на правилах», Запад повсюду насаждает «разделительные линии» в духе блоковой конфронтации: «либо с нами, либо против нас». Третьего не дано, никаких компромиссов. Продолжая бездумный курс на расширение НАТО на Восток, приближение военной инфраструктуры блока к границам России, теперь США поставили задачу подчинения азиатских пространств. На июньском саммите НАТО в Мадриде этот, как он сам себя называет, «оборонительный» альянс провозгласил «неделимость безопасности Евро-Атлантики и Индо-Тихоокеанского региона». Под лозунгом Индо-Тихоокеанских стратегий создаются закрытые форматы, подрывающие всю складывавшуюся десятилетиями вокруг АСЕАН открытую и инклюзивную региональную архитектуру. В дополнение ко всему затеяли «игру с огнем» вокруг Тайваня, обещая ему к тому же военную поддержку.

Очевидно, что пресловутая «доктрина Монро» обретает глобальный охват. Вашингтон пытается превратить весь земной шар в свой «задний двор». Инструмент принуждения несогласных – незаконные односторонние санкции, которые долгие годы принимаются в нарушение Устава ООН и задействуются как инструмент политического шантажа. Цинизм этой практики очевиден. Рестрикции бьют по гражданскому населению, препятствуя получению доступа к товарам первой необходимости, в том числе медикаментам, вакцинам, продовольствию. Вопиющим примером является длящаяся более 60 лет американская блокада Кубы. Генассамблея ООН давно и настойчиво подавляющим большинством голосов требует ее немедленной отмены. Генеральный секретарь, в чьи обязанности входит содействие выполнению решений Генассамблеи, должен уделить особое внимание этой проблеме. Ему же принадлежит особая роль и в мобилизации усилий по преодолению продовольственного и энергетического кризисов, разразившихся из-за бесконтрольной денежной эмиссии в США и ЕС во время пандемии и безответственных непрофессиональных действий Евросоюза на рынках углеводородов. Вопреки элементарному здравому смыслу Вашингтон и Брюссель усугубили кризисную ситуацию, объявив экономическую войну против России. В результате - рост мировых цен на продовольствие, удобрения, нефть и газ. Приветствуем усилия Генсекретаря, способствовавшие заключению Стамбульских договорённостей 22 июля с.г. Однако эти договорённости надо выполнять. Пока же суда с украинским зерном в большинстве своем идут не в беднейшие страны, а созданные США и ЕС финансовые и логистические препоны на пути российского экспорта зерна и удобрений так до конца и не сняты. Мы уже не первую неделю напоминаем, что 300 тыс. тонн удобрений задержаны в европейских портах. Давно предлагаем бесплатно передать их нуждающимся странам Африки, но Евросоюз не реагирует.

Официальная русофобия приобрела на Западе беспрецедентные, гротескные масштабы. Там уже не стесняются открыто заявлять о намерении не только нанести нашей стране военное поражение, но и разрушить, расчленить Россию. Другими словами, добиться исчезновения с политической карты мира слишком самостоятельной геополитической величины.

В чем же в реальности действия России за последние десятилетия ущемляли интересы оппонентов? Может быть, нам не могут простить, что благодаря позиции нашей страны стала возможна военно-стратегическая «разрядка» 1980-1990 гг.? Что мы в свое время добровольно распустили Организацию Варшавского договора, лишив НАТО смысла ее существования? Поддержали воссоединение Германии без каких-либо условий и вопреки позиции Лондона и Парижа? Вывели вооруженные силы из Европы, Азии, Латинской Америки. Признали независимость бывших советских республик. Поверили обещаниям лидеров Запада не расширять НАТО «ни на дюйм» в восточном направлении, а когда процесс пошел, согласились его фактически легитимизировать посредством заключения Основополагающего акта Россия–НАТО? Может быть, мы нарушили интересы Запада, предупреждая его о неприемлемости приближения угрожающей военной инфраструктуры вплотную к нашим границам?

Аррогантность Запада, американская исключительность приобрели особенно деструктивный характер после завершения «холодной войны». Еще в 1991 г. заместитель главы Пентагона П.Вулфовиц в беседе с командующим объединенными силами НАТО в Европе У.Кларком откровенно признавался в том, что после окончания «холодной войны» они могут использовать своих военных, не боясь наказания… И что у них есть пять, возможно десять лет для того, чтобы вычистить эти суррогатные советские режимы, такие как Ирак и Сирия, пока не появится новая сверхдержава, способная бросить им вызов. Уверен, что когда-нибудь мы узнаем их чьих-либо мемуаров, как выстраивалась американская стратегия и в отношении Украины. Впрочем, планы Вашингтона и так очевидны.

Возможно, нам никак не могут простить, что по просьбе США и ЕС мы поддержали договоренности тогдашнего президента Украины В.Ф.Януковича с оппозицией об урегулировании кризиса в феврале 2014 г.? Договоренности, которые были гарантированы Германией, Францией и Польшей, наутро были растоптаны главарями кровавого госпереворота, унизившими европейских посредников. Запад лишь развел руками и молча наблюдал, как путчисты стали бомбить восток Украины, где отказались признать результаты госпереворота, как его организаторы возвели в ранг национальных героев нацистских приспешников, причастных к зверским этническим чисткам русских, поляков, евреев в годы Второй мировой войны. Мы что, должны были мириться с курсом Киева на тотальный запрет русского языка, образования, российских СМИ и культуры с требованиями изгнать русских из Крыма, объявлением войны против Донбасса, жителей которого и тогдашние, и нынешние киевские власти провозгласили не людьми, а «существами» устами своего высшего руководства?

Может быть, Россия нарушила интересы Запада тем, что сыграла ключевую роль в прекращении развязанных киевскими неонацистами боевых действий на востоке Украины, а затем требовала выполнения Минского «Комплекса мер», который был единогласно одобрен Советом Безопасности ООН в феврале 2015 г., но похоронен Киевом при прямом участии США и ЕС?

Мы многократно на протяжении многих лет предлагали договориться о правилах сосуществования в Европе с опорой на принцип равной и неделимой безопасности, затвержденный на высшем уровне в документах ОБСЕ. В соответствии с этим принципом никто не укреплял бы свою безопасность в ущерб безопасности других. Последнее предложение о необходимости сделать эти договорённости юридически обязывающими мы внесли в декабре 2021 г., на что получили высокомерный отказ.

Недоговороспособность западных стран и продолжение киевским режимом войны против собственного народа не оставили нам иного выбора, как признать независимость Донецкой и Луганской народных республик и начать специальную военную операцию с целью защиты русских и других жителей Донбасса и устранения угроз нашей безопасности, которые НАТО последовательно создавала на территории Украины, по сути дела, на наших границах. Операция проводится во исполнение договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи между Россией и этими республиками на основе статьи 51 Устава ООН. Уверен, что на нашем месте так поступило бы любое суверенное, уважающее себя государство, осознающее свою ответственность перед собственным народом.

Сейчас Запад закатил истерику из-за проходящих в Луганской, Донецкой, Херсонской и Запорожской областях Украины референдумов, но проживающие там люди лишь реагируют на то, что им в одном из своих интервью в августе 2021 г. рекомендовал глава киевского режима В.А.Зеленский. Тогда он посоветовал всем, кто чувствует себя русскими, ради блага своих детей и внуков «уходить» в Россию. Жители упомянутых регионов сейчас так и поступают, забирая с собой при этом свои земли, на которых столетиями жили их предки.

Любому непредвзятому наблюдателю предельно ясно: для англосаксов, полностью подчинивших себе Европу, Украина лишь расходный материал в борьбе с Россией. НАТО объявила нашу страну непосредственной угрозой на пути к тотальному доминированию США, а в качестве долгосрочного стратегического вызова определила КНР. Одновременно «коллективный Запад» во главе с Вашингтоном посылает всем без исключения остальным странам устрашающий сигнал - следующим может быть любой, кто посмеет ослушаться.

Одним из последствий объявленного Западом «крестового похода» против неугодных становится прогрессирующий упадок многосторонних институтов, превращаемых США и их союзниками в инструменты реализации своих корыстных интересов. Эта линия насаждается в ООН, Совете по правам человека Организации, ЮНЕСКО и других многосторонних структурах. Фактически приватизирована ОЗХО. Предпринимаются яростные попытки по недопущению создания в рамках КБТО механизма обеспечения транспарентности сотен военно-биологических программ Пентагона по всему миру, в том числе по периметру российских границ и на всем пространстве Евразии. О том, что эти программы отнюдь не безобидны, свидетельствуют неумолимые факты, выявленные на территории Украины.

Видим напористую линию на приватизацию Секретариата ООН, внедрение в его работу неолиберального дискурса, игнорирующего культурно-цивилизационное многообразие современного мира. В этой связи призываем уделить внимание, как того требует Устав ООН, обеспечению справедливого географического представительства государств-членов в структурах Секретариата, не допуская засилья одной группы стран.

Нетерпимая ситуация сложилась вокруг невыполнения Вашингтоном обязательств по Соглашению между Секретариатом и правительством США относительно обязательств «страны-хозяйки» центральных учреждений Объединенных Наций по обеспечению нормальных условий для участия всех стран-членов в работе ООН. Соответствующие обязанности этим соглашением возложены и на Генерального секретаря. Инертность здесь недопустима.

Не могут не беспокоить усилия отдельных стран, подрывающие прерогативы Совета Безопасности. Безусловно, и Совет, и в целом ООН должны быть адаптированы к современным реалиям. Видим перспективы демократизации работы СБ исключительно – хочу это особенно подчеркнуть – за счет расширения представленности стран Африки, Азии и Латинской Америки. Особо отмечаем Индию и Бразилию как ключевых международных игроков и достойных кандидатов на постоянное членство в Совете при обязательном одновременном повышении профиля Африки.

Сегодня как никогда важно, чтобы все государства-члены недвусмысленно, без оговорок подтвердили приверженность целям и принципам Устава ООН в качестве первого необходимого шага на пути к восстановлению коллективной ответственности за судьбы человечества.

Именно с такой целью в июле 2021 г. была создана Группа друзей в защиту Устава, соучредителем которой стала Россия и в которую уже входит около двух десятков стран. Группа ставит своей задачей обеспечить строгое следование универсальным нормам международного права в противовес пагубным односторонним подходам. Призываем всех, разделяющих такую позицию, присоединиться. В этом контексте существенным позитивным потенциалом обладают Движение неприсоединения, БРИКС, ШОС, АСЕАН.

Западные коллеги, агрессивно навязывая свое понимание демократии как модели организации жизни общества всем странам, категорически не хотят руководствоваться демократическими нормами в международных делах. Свежий пример - ситуация вокруг Украины. Россия в деталях обосновала свою позицию, причём делала это несколько лет). Запад провозгласил свое несогласие с ней. Казалось бы, пусть остальные члены мирового сообщества сами решают, какую позицию им занять: за одних, за других или позицию нейтралитета. Вроде бы так положено в демократиях, когда противостоящие друг другу политики отстаивают свою точку зрения и агитируют население, но США и их союзники никому не дают свободу выбора. Они угрожают и выкручивают руки каждому, кто осмелится мыслить самостоятельно. Требуют угрозами присоединиться к антироссийским санкциям. У них это плохо получается, но очевидно, что подобного рода действия США и их сателлитов – это никакая не демократия, а чистой воды диктатура, по крайней мере, попытка насадить диктатуру.

Создается устойчивое впечатление, что Вашингтон и покорившаяся ему Европа пытаются сохранить свою ускользающую гегемонию исключительно запрещенными приемами. Сплошь и рядом методы дипломатии подменяются незаконными санкциями против сильных конкурентов в экономике, спорте, информационном пространстве, культурных обменах и в целом в сфере контактов между людьми. Взять ту же проблему с визами для делегатов на международные мероприятия в Нью-Йорке, Женеве, Вене, Париже – это ведь тоже стремление устранить конкурентов, не допустить альтернативные точки зрения в многосторонних дискуссиях.

Уверен в необходимости защитить ООН, очистить Всемирную Организацию от всего конфронтационного и наносного, вернуть ей репутацию площадки для честных дискуссий по поиску баланса интересов всех государств-членов. Именно этим подходом руководствуемся при продвижении в ООН наших национальных инициатив.

Принципиально важно добиваться всеобъемлющего запрета на размещение оружия в космосе, на что нацелен российско-китайский проект международного договора, находящийся на рассмотрении Конференции ООН по разоружению.

Особого внимания требуют задачи защиты киберпространства, включая согласование в рамках Рабочей группы открытого состава Генеральной ассамблеи договоренностей о путях обеспечения международной информационной безопасности, а также разработку на площадке Спецкомитета универсальной конвенции о противодействии использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях.

Продолжим оказывать поддержку Управлению по контртерроризму и другим антитеррористическим органам системы ООН.

Будем и далее содействовать динамичному развитию отношений ООН с ОДКБ, СНГ, ЕАЭС в целях сопряжения усилий на пространстве Большой Евразии.

Россия призывает активизировать работу по урегулированию региональных конфликтов. Считаем приоритетными задачи преодоления тупика в деле создания независимого Палестинского государства, восстановления разрушенной агрессией НАТО государственности Ирака и Ливии, нейтрализации угроз суверенитету Сирии, налаживанию устойчивого процесса нацпримирения в Йемене, преодоления тяжелейшего натовского наследия в Афганистане. Добиваемся возрождения в первоначальном виде Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе, обеспечения справедливого комплексного урегулирования проблем Корейского полуострова. Многочисленные конфликтные ситуации в Африке требуют отказа от искушения сделать их предметом геополитических «игр с нулевой суммой» и консолидации внешних игроков в поддержку инициатив Афросоюза. Беспокойство вызывает обстановка в Косово, Боснии и Герцеговине, где США и ЕС упрямо ведут дело к разрушению международно-правовой базы, воплощенной в резолюции СБ ООН 1244 и Дейтонском мирном соглашении.

Госпожа Председатель,

В эпоху перемен человеку свойственно искать опору и утешение в мудрости предшественников, на чью долю выпали неменьшие испытания. По меткому выражению бывшего Генерального секретаря ООН Д.Хаммаршельда, помнившего ужасы Второй мировой войны: «ООН была создана не для того, чтобы привести человечество в рай, а чтобы спасти его от ада». Эти слова как никогда актуальны. Они взывают к тому, чтобы все мы осознали свою индивидуальную и коллективную ответственность за создание условий для безопасного и гармоничного развития будущих поколений. Для этого всем необходимо проявить политическую волю.

Готовы к такой честной работе и убеждены: устойчивость миропорядка может быть обеспечена исключительно через возвращение к истокам ооновской дипломатии с опорой на ключевой уставной принцип подлинной демократии – уважение суверенного равенства государств.

Россия. США. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 сентября 2022 > № 4171173 Сергей Лавров

Милорад Додик: мы с пониманием отнесемся к итогам референдумов в Донбассе

Член президиума Боснии и Герцеговины (БиГ) от сербского народа Милорад Додик в интервью корреспонденту РИА Новости Дарье Лабутиной рассказал, о чем говорил с президентом России Владимиром Путиным, готовы ли в Республике Сербской направить наблюдателей на референдумы в ЛДНР, чего он ожидает от грядущих выборов в стране, а также за кого будет болеть в матче Россия-Босния и Герцеговина в ноябре.

– Господин Додик, каковы ваши главные итоги визита в Россию и встречи президентом Путиным, о чем вам удалось договориться? Речь шла, прежде всего, об энергетическом сотрудничестве?

– Президент Путин является большим другом сербского народа, как и всех остальных народов, поэтому мы всегда с особым вниманием относимся к нашим встречам. Безусловно, на первом месте был разговор об энергетике. Мы пришли к тому, что все наши проекты, включая газ и строительство газопровода и теплоэлектростанций в Республике Сербской (будут продолжены – ред.) в сотрудничестве с компанией "Зарубежнефть", которая уже имеет нефтеперерабатывающий завод в Республике Сербской. И мы согласились, что это сотрудничество успешное, и следует его только продолжать и улучшать. Разговор был важным и очень интересным.

Мы, обсудили и внешнеполитическую ситуацию, и те движения, которые происходят вокруг, коснулись и актуальных проблем. Россия по-прежнему является нашим партнерским государством, несмотря на те санкции, которые были введены против РФ и которые имеют негативные последствия, прежде всего, по отношению к тем, кто их вводил, то есть к Евросоюзу. Республика Сербская надежно снабжается источниками энергии из России. Мы являемся не самым крупным потребителем, но, тем не менее, важным. Для нас важно продолжать эту торговлю по тем ценам, которые были ранее согласованы, включая и снабжение газом со стороны компании "Газпром". Было озвучено, что "Газпром" также принимает на себя обязательства продолжать данную работу. И были подтверждены все наши ранее оговоренные планы. Сейчас Республике Сербской необходимо решить, в частности, вопросы, которые относятся к различным процедурам. Тем не менее, было подтверждено, что "Газпром" готов проводить и реализовывать дальнейшие проекты в Республике Сербской.

– А в каких валютах сейчас идет торговля с "Газпромом"? Если не в национальных, то возможно ли перевести ее на национальные валюты?

– Что касается валюты, мы примем те условия, которые нам озвучит "Газпром". До сегодняшнего момента мы осуществляли оплату в евро или в долларах, но мы с пониманием относимся к сложившейся ситуации, поэтому в рамках договоренностей с "Газпромом" мы согласимся на то предложение, которое они нам предоставят.

– Господин Додик, ранее республики Донбасса заявили о желании провести референдум о присоединении к России. Как вы смотрите на эти процессы? Возможно ли направление наблюдателей от Республики Сербской на референдумы, которые пройдут в ЛНР и ДНР, если это по срокам получится?

– Безусловно, наши люди приезжали на подобные мероприятия и часто участвовали в качестве наблюдателей в российских выборах, по этому вопросу у них есть опыт, и будет честью поучаствовать в таком важном событии. Безусловно, вопрос референдума является важной темой в последние дни, и мы считаем, что вопрос о присоединении является автономным решением как этих областей, так и самой России. Поэтому мы будем уважать их выбор и тот способ интеграции, который они выберут. Безусловно, в этих областях преимущественно живет российский народ, поэтому мы с пониманием относимся к их желанию и считаем, что объективно их выражение и желание присоединиться к России.

– В самой Боснии и Герцеговине в октябре пройдут выборы, не ожидается ли каких-то провокаций?

– Я, безусловно, ожидаю победы своей партии на всех тех позициях, на которых она представлена. Я выдвигаюсь на пост президента Республики Сербской, госпожа Желька Цвиянович, которая до сегодняшнего момента занимала этот пост, баллотируется на пост члена президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа. Эти должности являются самыми важными в данных выборах, и я, безусловно, ожидаю исключительно абсолютной победы, и все предварительные опросы подтверждают, что это будет именно так. Что касается самой кампании, то до сегодняшнего момента она проходила стабильно и мирно. Безусловно, как и следует быть предвыборной кампании, существуют определенные дискуссии, но мы ожидаем, что сами выборы пройдут мирно и в подобающих условиях, так как всегда у нас серьезное наблюдение – присутствуют наблюдатели из Евросоюза и из России. Поэтому мы ожидаем, что проведение выборов будет оценено на самом высоком уровне.

– Опасаетесь ли вы возможного вмешательства со стороны западных структур?

– Безусловно, я вижу подобную ситуацию вмешательства со стороны Запада каждый день, у Запада есть свои фавориты на выборах, а по другую сторону нахожусь я. Против меня были введены британские, американские санкции, также с той стороны выдвигаются свои локальные фавориты, присутствует постоянное давление на общественное мнение, но я уже в ходе предыдущих выборов научился с ними справляться, поэтому не ожидаю, что вмешательство со стороны Запада как-то повлияет на результаты выборов. Более того, появляется информация о том, что со стороны Запада финансируются определенные кандидаты, им оказывается логистическая поддержка, в том числе в социальных сетях. Но народ уже распознал подобные действия, и они не являются популярными.

– Вы упоминали ранее, что в Боснии и Герцеговине сейчас чувствуется некоторое разочарование Европой, Евросоюзом, в том числе, потому что Брюссель отказал БиГ в статусе претендента на членство. Кроме того, вы говорили, что сценарий, при котором Босния и Герцеговина может войти в НАТО, вообще невозможен. Вы остаетесь на этих позициях?

– Сербский народ, Республика Сербская не поддерживают вступление в НАТО, и это является нашей постоянной позицией, несмотря на все события на глобальной сцене, на давление и на различные факторы, которые подталкивают к подобному решению о вступлении в НАТО. Народ Республики Сербской имеет свое решение по этому поводу, в том числе Народная Скупщина Республики Сербской приняла решение, при котором вступление в НАТО невозможно.

Что касается Евросоюза, то 10 лет назад это было многообещающим направлением, но сейчас ситуация сильно изменилась. Европа по-прежнему не реагирует на изменения, которые происходят в мире, поэтому больше у Евросоюза нет такой поддержки, какая была раньше.

– Вы упоминали, что вам звонили чуть ли не из Брюсселя перед тем, как вы должны были поехать на ПМЭФ, чтобы вы не ехали в Россию. Перед нынешним визитом в Россию тоже были звонки?

– Действительно, накануне визита на Петербургский экономический форум такие звонки поступали. В этот раз таких звонков не было, что показывает, что нам удалось отстоять свою решительную позицию и своим визитом на Питерский форум мы показали, что у кого-то может быть и другое мнение.

Российская Федерация является ключевым внешнеэкономическом партнером Республики Сербской и постоянно оказывает нам поддержку, которую мы все время и постоянно чувствуем. В том числе в Совете безопасности ООН, когда со стороны англичан было выдвинуто предложение через резолюцию обозначить сербский народ как народ, который совершил геноцид в ХХ веке. Российская Федерация выступила против данного решения, и мы, безусловно, этого никогда не забудем. Потому что после принятия подобной резолюции на сербский народ была бы наклеена этикетка геноцидного народа, а мы прекрасно знаем, что даже у Германии, которая совершала преступления, такого статуса нет. Поэтому данную помощь и данное решение со стороны Российской Федерации мы никогда не забудем и за это спасибо президенту Владимиру Путину и Российской Федерации.

– Похожие инициативы теперь выдвигаются в отношении РФ, чтобы признать Россию страной-спонсором терроризма, а на днях глава евродипломатии Жозеп Боррель и вовсе предложил провести трибунал над россиянами за действия на Украине. Что вы по этому поводу думаете?

– В случае Югославии данные процессы подобной инициативы уже показали себя как неподобающие. Что касается подобной ситуации по отношению к Российской Федерации, это просто невозможно. Подобное можно было совершать по отношению к маленькой стране, какой являемся мы, но невозможно по отношению к России, это огромное государство, которое играет значительную международную роль. Но очевидно, что им нравятся подобные действия, и они считают, что у них есть право решать за других. Например, американцы ни разу в истории не позволили начать какое-либо уголовное дело в отношении преступлений американских военных. Но при этом им нравится читать лекции всем остальным.

– В ноябре пройдет товарищеский матч между Боснией и Герцеговиной и Россией. Будете ли вы смотреть игру?

– Я, честно признаюсь, не являюсь болельщиком сборной Боснии и Герцеговины. Но, в то же время, благодарен футбольному совету Боснии и Герцеговины, что он создал условия для проведения подобного матча. Половина Боснии и Герцеговины со стороны мусульманско-боснийской части выступает против этой игры, но я ожидаю, что она состоится. При этом некоторые игроки из этой части страны могут просто не выйти на поле. Но я считаю, что это прекрасное событие, потому что спорт только укрепляет дружбу. И, конечно, если у меня будет возможность, я буду следить за матчем, прежде всего, из-за того, что играет Российская Федерация.

– Вы также упоминали, что намерены расширять культурное сотрудничество между Республикой Сербской и Россией. Упоминали храм в Бане-Луке, который хотите восстановить. Удалось ли это обсудить с российским президентом?

– Да, нам удалось это обсудить. Это является регулярной темой наших встреч. Данный проект является очень сложным и предъявляет высокие требования к реализации. Мы от Русской православной церкви получили макет и проект церкви, которая находилась в Кремле в начале прошлого века, и строим ее по данному плану, в соответствии с обозначенными сроками. Президент Путин поинтересовался и всегда интересуется развитием данного проекта и еще раз подтвердил уже раннее озвученное желание помочь в последующем обустройстве этого храма.

– Он собирается приехать на открытие в Баню-Луку?

– Я уже ранее направлял приглашение президенту Путину посетить данное мероприятие, и он дал обещание, что приедет. Я очень надеюсь, что он сможет посетить нас, несмотря ни на что. И мы, со своей стороны, вновь и вновь готовы подтвердить данное приглашение.

Россия. Босния и Герцеговина > Армия, полиция > ria.ru, 22 сентября 2022 > № 4337832 Милорад Додик

Более 600 компаний участвую в международной выставке Iran Plast

16-я Иранская международная выставка пластмасс, каучука, машин и оборудования (IRAN PLAST) открылась в среду на Постоянной международной ярмарке в Тегеране, сообщает Shana.

На церемонии открытия четырехдневной выставки присутствовали высокопоставленные лица, в том числе некоторые депутаты, заместители министра нефти и глава Национальной нефтехимической компании (ННК) Мортеза Шахмирзаи.

Как сообщалось, в выставке текущего года принимают участие 600 иранских компаний, а также 10 зарубежных экспонентов.

Делегации из 19 стран, включая Пакистан, Сербию, Казахстан, Сирию, Ливан, Азербайджан, Турцию, Нахичеваньскую Республику, Иракский Курдистан, Тунис, Катар, Оман, Афганистан, Бразилию, Грузию, Узбекистан, Румынию, Ирак, Боснию и Герцеговину, Польшу и Испанию также посещают выставку.

На полях мероприятия также запланировано более 20 специализированных встреч, круглых столов и семинаров, в которых примут участие специалисты, руководители и официальные лица нефтехимической отрасли.

Эта выставка будет охватывать пять основных областей, включая сырье, машины и оборудование, конечные продукты и полуфабрикаты, банки, фондовые биржи и финансовые учреждения, а также услуги.

Являясь крупнейшим событием в нефтехимической и пластмассовой промышленности в Западной Азии, «Иран Пласт» впервые была проведена в 2002 году по инициативе Национальной нефтехимической компании Ирана (NPC) с целью стимулирования внутреннего рынка пластмассовой промышленности, облегчения глобального маркетингового процесс. и присутствия на мировых рынках.

Выставка, которая входит в число престижных мировых выставок пластмассовой промышленности, призвана обеспечить платформу для развития отечественного рынка пластмассовой промышленности.

Статистический анализ предыдущих выпусков выставки показывает, что это мероприятие следует растущей тенденции, несмотря на все проблемы, созданные внешними факторами, такими как секции США и пандемия.

Евросоюз собирается запустить миссию по военной помощи Украине

Иван Сысоев

Европейский союз готов уже в октябре запустить миссию по оказанию военной помощи Украине. Как сообщил верховный представитель по иностранным делам и политике безопасности ЕС Жозеп Боррель, в ближайшие недели страны Европы завершат обсуждение всех технических вопросов, а окончательное политическое решение будет принято на следующем еэсовском совете глав МИД. Перед этим европейцы также планируют проконсультироваться с союзниками из Вашингтона и Лондона.

Идея о том, что Евросоюз должен оказывать скоординированную военную помощь Украине в рамках специальной военной миссии, впервые прозвучала еще в августе. Главными инициаторами ее создания стали Германия, Польша и Франция. Они, кстати, и так активно поддерживают украинские вооруженные силы. Например, французы на днях признали, что планируют заниматься "специализированной подготовкой" бойцов ВСУ и украинских спецслужб.

Судя по всему, Берлин, Варшава и Париж не готовы в одиночку оплачивать обучение киевских военных, а также снабжение их военной техникой. Эти расходы они хотят разделить между всеми странами Евросоюза.

По словам Борреля, до запуска миссии еще необходимо решить вопрос, "чего хотят получить сами украинцы". При этом, вне зависимости от запросов Киева, уже определено, что средства на военные цели будут выделяться в рамках европейского фонда мира, из которого на закупку различного вооружения для Украины уже ушло более двух с половиной миллиардов евро. Конкретных очертаний у будущей миссии пока нет, не определен ее мандат, круг задач и состав участников.

Однако в Брюсселе уже циркулируют различные черновые варианты, предполагающие, что европейцы займутся подготовкой для Украины снайперов и саперов, а также повышением квалификации офицерского состава. Изначально речь шла о том, что европейские инструкторы будут дислоцированы в одной из соседних с Украиной стран, но сейчас речь идет о том, что штаб-квартира миссии может быть расположена и на самой Украине. Если планы будут реализованы, то украинская миссия станет седьмой в ряду военных операций Евросоюза. Сейчас таковыми официально считаются миссии в Боснии и Герцеговине, Мали, Центрально-Африканской Республике, Мозамбике, Сомали, а также в Средиземном море у берегов Ливии.

Пока еэсовцы готовятся поменять формат оказания военной помощи Украине, Великобритания продолжает наращивать свои усилия по поддержке Киева. Еще летом Лондон объявил о начале обучения десяти тысяч украинских военных, теперь же масштабы будут увеличены. В британские учебные лагеря будет направлено еще больше бойцов ВСУ, а программа их подготовки будет расширена. Кстати, содействие британцам в обучении украинцев оказывают инструкторы из Новой Зеландии, Швеции и Нидерландов. Курсы включают в себя базовую пехотную подготовку, а также отработку таких тактических приемов, как бой в городе и штурм транспортных средств.

Стоит отметить, что свои планы Лондон строит на длительный срок: бюджет на следующий год на военную помощь Киеву уже сверстан. Во время своего первого визита в США на Генассамблее ООН новый премьер Британии Лиз Трасс подтвердила, что в 2023 году выделит на поставки вооружений Украине и обучение военнослужащих ВСУ 2,3 миллиарда фунтов стерлингов. Эта сумма соответствует потраченной на помощь Киеву в текущем году.

В соответствии с планами британцев, на Украину могут быть отправлены дополнительные реактивные системы залпового огня, противотанковые комплексы, бронетехника, тяжелые беспилотники, а также высокоточные самонаводящиеся ракеты.

Встреча с членом Президиума Боснии и Герцеговины Милорадом Додиком

Владимир Путин принял в Кремле Милорада Додика, члена Президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа.

Начало встречи с членом Президиума Боснии и Герцеговины Милорадом Додиком

В.Путин: Ещё раз хотел бы сказать то, с чего начал: у Вас выборы, и хочу пожелать Вам успеха, надеюсь, что так и будет, по итогам голосования позиция патриотических сил, надеюсь, будет укрепляться, что позволит нам и далее развивать плодотворное и взаимовыгодное сотрудничество.

М.Додик (как переведено): Спасибо большое, господин Президент, за добрые пожелания. Спасибо Вам за приглашение, что сегодня я здесь, это уже вторая встреча в этом году.

Я хотел бы Вам передать приветствие от моего народа, из Республики Сербской, благодарность за внимание, поддержку, которую Вы нам предоставляете на многостороннем уровне, прежде всего в Совете Безопасности ООН, за понимание специфических обстоятельств, в которых мы работаем, вашу приверженность сохранению Дейтонского соглашения, которое всё еще сохраняет Боснию и Герцеговину. С другой стороны, у нас есть и те, кто хочет быть средством неких изменений правил, изменить международную систему, и сейчас это было очень важно, что у нас есть друзья, которые понимают нашу конкретную ситуацию.

У нас сейчас выборы, они состоятся 2 октября. Я сейчас выставляю свою кандидатуру на должность Президента Республики Сербской, сейчас я в президиуме Боснии и Герцеговины. Я убеждён, что у нас будет хороший результат, все опросные анкеты говорят о том, что здесь не будет проблем, и мы надеемся, что результат будет хороший.

Я хотел бы сказать, что наша встреча всегда является для меня очень важным событием. Мы ранее разговаривали о некоторых темах. Я хотел бы сказать, что я и далее привержен реализации нашего сотрудничества, которое для нас очень важно, потому что мы небольшое сообщество, и факт состоит в том, что мы, главное, поддерживаем с Вами коммуникацию, именно это укрепляет наши позиции.

Несколько дней назад – я хотел бы Вам сказать, буквально похвалиться – у нас была возможность обеспечить [то], чтобы Босния и Герцеговина сыграла дружеский матч с вашей футбольной сборной в Санкт-Петербурге 19 ноября. Наши люди обеспечили такое решение футбольной сборной Боснии и Герцеговины, мы надеемся, что мы сохраним эту дату, 19 ноября, хотя одна часть Боснии и Герцеговины этого не хочет. Во всяком случае, мы это сделали – в тех обстоятельствах, в которых мы находимся.

В.Путин: Спорт должен объединять, а не разъединять людей, поэтому надеюсь, что спортивное мероприятие, в том числе и то, о котором Вы сказали, состоится, сыграет свою роль в развитии спорта и отношений между людьми.

Хочу ещё раз подчеркнуть: мы знаем Вас как друга нашей страны. Я рад Вас видеть и иметь возможность обсудить с Вами ситуацию в регионе и наши двусторонние отношения.

Владимир Чуров: "российскую карту" на выборах разыгрывают слабые политики

В конце недели в России пройдут выборы губернаторов нескольких регионов, депутатов заксобраний и в органы местного самоуправления. В преддверии единого дня голосования в России, посол по особым поручениям МИД Владимир Чуров, который до 2016 года возглавлял российский ЦИК, рассказал в интервью РИА Новости о том, почему в Европе и США, где осенью намечены выборы, политики разыгрывают "российскую карту" и объяснил будет ли Москва помогать освобожденным в ходе спецоперации на Украине территориям проводить референдумы.

– Ряд европейских стран находятся на пороге парламентских выборов после ухода правительств в отставку. Так, например, в Болгарии и Италии осенью пройдут досрочные парламентские выборы, при этом в обеих странах в последнее время появилось много спекуляций на тему российского вмешательства в политический кризис. Как вы думаете, будет ли "российская карта" разыгрываться в ходе избирательной кампании и непосредственно выборов?

– "Российская карта" разыгрывается слабейшими, лживыми и нечистоплотными политиками, точнее, политиканами. Обманув избирателя в этом вопросе, они обманут их и в других: заставят щипать травку на газонах, мерзнуть, болеть и зарастать грязью, заводить вшей. Многие запросятся в Россию, помыться, погреться и поесть натурального мяса.

Кстати, хочу отметить, что планируется осуществить дистанционный мониторинг очередных парламентских выборов в Швеции 11 сентября, 1 октября в Латвии, 2 октября – выборов в Боснии и Герцеговине, а также всеобщих выборов в Бразилии, первый тур которых пройдет 2 октября, и промежуточных выборов в США 8 ноября. Очередные досрочные выборы в Болгарии и Италии с точки зрения организации голосования вызывают меньший интерес. Политической оценки дипломаты обыкновенно не дают.

– Как сейчас выглядит сотрудничество РФ с БДИПЧ ОБСЕ по мониторингу за проведением выборов в различных странах?

– После отказа БДИПЧ от наблюдения за выборами в Государственную думу в 2021 году отношения стали более прохладными. Антироссийская кампания, развязанная недружественными государствами, членами ОБСЕ еще более осложнила взаимодействие. Однако Россия продолжила участие в миссиях, например, ездила в Узбекистан. В 2022 году представители России в миссиях БДИПЧ не участвовали.

Хотя политическая ангажированность БДИПЧ и его близорукость по отношению к проблемам с правами человека и несовершенству избирательного и референдумного процессов в ряде стран ЕС и НАТО только возрастают и вызывают справедливую критику, отчеты миссий содержат некоторое количество объективной информации, которая, после верификации – многократной проверки с использованием ресурсов официальных органов, ответственных за выборы и референдумы, – может быть использована для комплексного анализа.

– ДНР, ЛНР, освобожденные территории в Херсонской и Запорожской областях планируют провести референдум о вступлении в состав России. Поступали ли в адрес РФ просьбы о содействии в организации процесса голосования? С какими техническими трудностями предстоит столкнуться организаторам референдума? Планируется ли участие международных наблюдателей? Какие страны могут направить в республики своих наблюдателей? Есть ли планы пригласить независимых наблюдателей из западноевропейских стран и США?

– Организация голосования на выборах и референдумах относится к исключительному ведению органов соответствующей территории. Они вправе обратиться за организационно-техническим содействием и даже финансовой помощью к международным организациям, например, в ООН (Департамент по политическим вопросам и вопросам миростроительства, ПРООН), ОБСЕ, а также на двусторонней основе.

Направление приглашений международным наблюдателям – международным организациям, парламентам и парламентским ассамблеям, неправительственным организациям, на персональной основе – как правило, осуществляется после официального назначения даты и формата референдума. После получения приглашений в России они будут рассмотрены самым внимательным образом при содействии МИД РФ.

Мировая практика свидетельствует, что всенародный опрос (плебисцит) или референдум, как форма прямой демократии, может быть проведен на территории и ее части при любых условиях, позволяющих безопасно и свободно голосовать при соблюдении основных демократических норм.

– В ноябре этого года в США состоятся промежуточные выборы в конгресс. От американских властей уже прозвучали обвинения в том, что Россия стремится повлиять на ход выборов в Штатах. Насколько долго в американской политической повестке еще будет фигурировать тема российского вмешательства? Будет ли Москва направлять российских наблюдателей для мониторинга за промежуточными выборами?

– Обвинения во вмешательстве России в так называемые "выборы" президента США являются злонамеренной ложью и могут быть квалифицированы как уголовно наказуемая клевета и диффамация. В политическом плане они являются довольно старой технологией, восходящей ко временам печально знаменитого Таммани-холла, прежнего всемогущего общества Демократической партии в Нью-Йорке. Технология требует "очистки" выборов от "постороннего вмешательства" с целью установления контроля за голосованием и создания условий для их беспрепятственной фальсификации.

Из обстоятельных трудов большинства беспристрастных исследователей процедур голосования в США, включая российских, доктора исторических наук профессора Анатолия Ивановича Уткина и доктора технических наук профессора Александра Соломоновича Беленького, следует вывод: выборы президента США не являются прямыми, всеобщими, равными и честными. Тайна выбора в большинстве случаев не соблюдается. Дистанционный мониторинг президентских выборов в США осуществляется с 2008 года.

В отличие от выборов президента, промежуточные выборы в США организованы значительно лучше, они прямые, за небольшим исключением, равные, с лучше составленными списками избирателей и более эффективным внутренним контролем со стороны многочисленных кандидатов и материально заинтересованных избирателей: конгрессмен и сенатор обладают многочисленными легальными правами оказывать покровительство избирателям своего округа, например, давать рекомендацию детям в военные академии. Избираются все 435 членов палаты представителей, 34 из 100 сенаторов, 36 губернаторов штатов и трех территорий. Также пройдут иные выборы и местные референдумы. Выборы не равные, так как от округа Колумбия и четырех островных территорий будут избраны делегаты в палату представителей без права голоса.

Наблюдать за промежуточными выборами не интересно, так как они проходят по давно известной технологии, мало чем отличающейся от европейской, и не содержат значительных новых наилучших практик.

Вопрос о возможном использовании российской квоты в миссии БДИПЧ ОБСЕ изучается. Ранее в США побывала миссия в составе из двух человек от БДИПЧ и одного представителя от парламентской ассамблеи ОБСЕ и рекомендовала направить полноценную миссию в составе 100 долгосрочных и 400 краткосрочных наблюдателей. Окончательного, согласованного с федеральными властями и властями штатов формата наблюдения пока нет. Теоретически, квота России в миссии БДИПЧ – до 15%, но насколько реально полноценное участие – не очевидно.

– Повлияло ли начало Россией специальной военной операции на Украине на участие российских наблюдателей в выборах в других странах? В какие страны за последнее время были направлены российские наблюдатели?

– Повлияло, хотя и в меньшей степени, чем пандемия. Усложнилась логистика, возросло нежелание приглашать российских наблюдателей недружественными странами, были введены визовые и валютно-финансовые ограничения, ограничились контакты и возможности внутреннего перемещения, кроме того, в ряде случаев отсутствуют гарантии безопасности. Однако ограничения в отношении международных наблюдателей из России действовали и до специальной военной операции, например, в США, на Украине, в отдельных странах Латинской Америки.

Следует учесть, что предусмотренное международными и двусторонними соглашениями правильно организованное международное наблюдение за выборами и референдумами не является вмешательством во внутренние дела, но эффективным инструментом обмена опытом и наилучшими практиками проведения голосования – к обоюдной выгоде.

Реально, наиболее эффективным способом наблюдения, кстати, и самым дешевым, является методика дистанционного наблюдения и анализа, успешно применяемая с начала 2010-х годов различными научными и общественными институтами, в том числе российскими. Примером такого международного дистанционного мониторинга стали президентские выборы в США, выборы в бундестаг в 2021 году, выборы и референдум в Венгрии, президентские и парламентские выборы во Франции, референдумы в Мексике, Киргизии, Белоруссии, Казахстане, Новой Каледонии.

Большую, полезную и эффективную деятельность в области международного наблюдения осуществляет Общественная палата РФ. Ее миссии побывали в Армении, Киргизии, Конго, Ливане, Эфиопии, Сирии и других государствах. Опыт изучения голосования за рубежом, иногда в непростых условиях, востребован для наилучшей организации общественного наблюдения при голосовании всех уровней в России, что входит теперь в закрепленные законом полномочия палаты. Важно отметить, что для суверенного государства решающим является соблюдение внутреннего законодательства, участие в голосовании граждан этого государства и институт внутреннего наблюдения; мнение иностранных наблюдателей играет лишь вспомогательную роль, и то, если оно основывается на объективной информации о соблюдении внутреннего законодательства.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 сентября 2022 > № 4337870 Владимир Чуров:

Великие государи

Александр Невский и Пётр Первый: историческое преемство

Владимир Василик

Существует расхожее мнение, что Пётр Великий и святой благоверный князь Александр Невский — антиподы. Якобы Пётр — западник, чуждый православной традиции, а Александр Невский — традиционалист и консерватор, ненавистник Запада и политик, ориентировавшийся на Восток. Однако вдумаемся, так ли это?

Начнём с того, что Пётр Великий, несмотря на всё своё европейничание (а, может быть, и благодаря ему), двадцать один год воевал с европейской сверхдержавой своего времени — Швецией и её союзниками. Пётр I в отношениях с Западом был прагматиком. Он говорил, что Европа нам нужна лет на тридцать, а потом мы смело повернёмся к ней спиной. Прежде всего, император заимствовал у Европы технические новшества — то, что могло бы вооружить Россию и способствовать её защите от тех же западных стран в неизбежном геополитическом противостоянии. Александр Невский, кстати, тоже умел искать союзников на Западе: характерно посольство его боярина Михаила в Норвегию к королю Хакону Старому в 1251 году с попыткой заключить союз против шведов.

То, что коллективный Запад (за некоторыми исключениями) воспринимал Петра Великого как врага, свидетельствует тот факт, что в конце XVIII века во Франции было сфабриковано подложное завещание российского императора, по которому он завещал своим потомкам завоевать всю Европу до Ла-Манша. Это лишний раз показывает, что для Запада он был и остался чужим, что он остался русским самодержцем.

Что касается растлительных западных идей атеизма, народоправства, роскоши и разврата, то здесь Пётр был предельно жесток. Тех подданных, кто дерзал высказывать атеистические идеи, он прилюдно охаживал дубиной, за что впоследствии некоторые из них были ему весьма и весьма благодарны. Вспомним знаменитый эпизод: когда Василий Никитич Татищев вздумал в присутствии царя вольнодумствовать, Пётр Алексеевич взял палку и отлупил его, приговаривая: "Не разрывай общей связи". Потом великий русский историк всю жизнь чтил великого императора за этот урок.

Александр Невский, действительно, является основателем нашего великого движения на Восток, завершившегося у Тихого океана: его путешествие в Монголию, к престолу Великого Хана, помимо дипломатических целей имело характер глубокой стратегической разведки. Однако и у Петра Великого была своя восточная политика. Это, во-первых, Азовские походы 1695 и 1696 годов, во-вторых, Прутский поход с попыткой поднять христианские балканские народы против Османской империи и, наконец, Персидский поход 1722 года, когда был присоединён Дербент и заключён союз с православным Грузинским царством. Во времена Петра русский двуглавый орёл смотрел не только на Запад, он также взирал и на Восток.

Пётр Великий, как и Иван Грозный, осмыслял себя наследником святого благоверного князя Александра Невского. Не случайно в основанном им Санкт-Петербурге он заложил монастырь в честь Александра Невского, который в дальнейшем станет великой Александро-Невской Лаврой. В 1724 году Пётр совершил перенесение мощей благоверного князя из Владимира в Петербург и на завершающем этапе сам держал руль на корабле, плывшем по Ладоге со святыми останками Александра Невского. Не случайно они прибыли в столицу 30 августа 1724 года, в третью годовщину Ништадтского мира, в честь чего, кстати, была создана особая церковная служба — и в честь Александра Невского, и в память заключения мира. Налицо правопреемство — и государственное, и духовное.

Более того, у императора Петра и у святого князя Александра Невского один глубинный прообраз. Это святой равноапостольный император Константин. Связь с ним царя Петра — на поверхности. Она проявилась, в частности, в знаменитом "Медном Всаднике", где Пётр изображён в виде римского императора-триумфатора, конкретно — Константина Великого.

Что же касается связи святого князя Александра Невского со святым равноапостольным императором, то она тоже очевидна. Когда он возвращался с победой с Ледового побоища и приближался ко граду Пскову, то духовенство и народ торжественно встречали его пением: "Пособивый, Господи, кроткому Давыду победити иноплеменников и верному князю нашему оружием крестным и свободити град Псков от иноязычников рукою Александровою". Отметим, что текст этой стихиры в несколько изменённом виде находится в службе святому равноапостольному царю Константину (21 мая). И равноапостольный император, и благоверный князь живут и побеждают под знамением Креста и слов, начертанных на небесах: "Сим победиши". Что это значило для наших предков и что значит для нас?

Святой равноапостольный Константин — основатель христианской империи и "крестоносный император", как он именуется в самой первой службе в его честь, написанной, по-видимому, преподобным Иоанном Дамаскиным. Империя является, прежде всего, оболочкой для жизни нового Израиля — боголюбивого народа ромеев — во главе с новым Моисеем — императором, являющимся его вождём в землю обетованную. Она носит имя Христа и находится под знамением Креста. Из этого явствует, что христианская империя призвана к сораспятию Христу и к воскресению с Ним. Соответственно, несчастья, обрушивающиеся на империю, в некотором смысле носят характер крестных страданий, а победы — пасхального торжества.

Если мы рассмотрим жизнь и деятельность святого князя Александра Невского, то увидим, что он в течение своей жизни выстраивает державу, которая объемлет почти всю Русь: Новгород, Киев, Владимир — и в которой он стремится распоряжаться самовластно, как царь. Без преувеличения, святого князя Александра можно считать отцом русского самодержавия. Но для него его держава — это государство правды. Вспомним его слова перед Невской битвой: "Не в силах Бог, но в правде. Помянем песнотворца, иже рече: ?Сии в оружии, а сии на конях, мы же во имя Господа Бога нашего призовём”". Житие Александра Невского являет нам и русский крест, и воскресение Руси.

Тезис "не в силе Бог, а в правде" и призыв Александра Невского не вступать в чужие пределы является утверждением законности на международном уровне. Это — призыв к праву и правде. Он глубинно близок к правосознанию Константина Великого, выразившегося в его знаменитом Миланском эдикте. В нём святой равноапостольный император Константин, с одной стороны, основывается на естественном праве, апеллируя к здравому смыслу. С другой стороны, естественное право в конечном счёте восходит к сверхъестественному источнику. Философский монотеизм равноапостольного императора явно обладает христианскими чертами.

Святого князя Александра Невского и Константина Великого объединяет стремление хранить православную веру. Когда равноапостольный император окончательно убеждается во вредоносности ереси Ария, он собирает в Никее Вселенский Собор для её осуждения, несмотря на все риски, смуты и возможные потери. В 1249 или в 1251 году к Александру прибывают легаты Агальдад и Гемон, по-видимому, с достаточно выгодными предложениями от Папы Иннокентия IV — союза (в том числе против монголов) и помощи (в том числе военной). Однако князь не поддался на их посулы. Когда после беседы с легатами он понял, что Рим ни в чём уступать не намерен, никакой истины не ищет, и речь идёт о простом подчинении Римскому Папе и его заблуждению, то даёт следующий простой, мудрый и исполненный достоинства ответ: "От Адама до потопа, от потопа до разделения языков, от разделения языков до начала Авраамля, от Авраама до проития Исраиля сквозь море, от исхода сынов Исраилев до умертвия Давыда царя, от начала царства Соломона до Августа и до Христова Рождества, от Рождества Христова до Страсти и Воскресения, от Воскресения же Его и на небеса возшествия и до царства Константинова, от начала царства Константинова до первого Собора и седьмого — си вся добре сведаем, а от вас учения не приемлем".

Иными словами, мы достаточно наставлены в Божественной истине, и иную веру, кроме учения Семи Вселенских Соборов, не принимаем, а латинская вера ей противоречит. В отличие от Даниила Галицкого, святой благоверный князь Александр не прельстился блеском короны, не поверил в призрачную помощь Запада, а избрал единственно верный путь — внешнее унижение по отношению к восточным завоевателям и внутреннюю свободу.

Однако ответ Александра не так прост. Во-первых, после Рождества Христова вспоминается "царство Константиново", как начало совершенно иной эпохи в жизни христианства, — намёк на связь святого благоверного князя Александра с равноапостольным императором Константином. Во-вторых, упоминаются Соборы — от I до VII. Вспомним, что в Византии (то есть в Ромейской империи) прерогативой созывать Соборы обладал император, и впервые ею воспользовался святой равноапостольный Константин, созвавший I Вселенский Собор. Соответственно, и здесь, в этом воспоминании святого князя о Вселенских Соборах, незримо присутствует образ святого равноапостольного Константина: "от начала царства Константинова до первого Собора и седьмого". И, соответственно, наследником этого царства выступает святой благоверный князь Александр Невский.

Наконец, упомянем ещё одну значимую параллель. На смертном одре святой князь Александр принимает монашество. Перед смертью равноапостольный император Константин принимает крещение, которое в IV веке для многих значило почти то же, что для людей XΙΙΙ века схима. И тот и другой святой правитель пожелали в конце жизни отрешиться от всего земного и предстоять Богу.

Итак, святой равноапостольный император Константин явился грандиозным обновителем жизни Римской империи, поставив её под охранительное знамение Креста, вводя в ней христианские законы и собирая Соборы против ересей, стремясь сделать её крестоносной державой, государством правды, оплотом истинной веры и праведности. Сходным образом и святой князь Александр Невский не только сохранял Русь, но и стремился собрать её, обновить, как христианскую державу, как православное государство, где первенствует вера и правда Божия.

Однако, с известными ограничениями, эти параллели могут быть применены и к Петру I.

Пётр Великий — основатель Российской империи. Как и Константин Великий, он закрепостил сословия и поставил их на службу империи. Как и равноапостольный император, он превратил вверенное ему государство фактически в военный лагерь. Если Константин Великий основывает Новый Рим на берегах Босфора, Константинополь, то Пётр Великий — Новый Рим на берегах Невы, Санкт-Петербург.

Пётр Великий создаёт Российскую империю как империю христианскую. Как и Константин Великий, он стремился защищать христиан во всём мире. Критики Петра I обвиняют его в том, что он упразднил патриаршество. Однако упразднение Петром I патриаршества на Руси было не волюнтаристским, а вынужденным шагом. Церковный раскол сильно повлиял на Алексея Михайловича и его сына Петра Алексеевича. Духовенство частью благоприятствовало стрелецким бунтам. Патриарх Адриан противился всем преобразованиям Петра и поддерживал бунтовщиков-стрельцов. Огромные земельные богатства, которыми распоряжалась Церковь, часто шли не по назначению. Учитывая то, что духовенство владело третью земель России, вопрос о реквизиции был лишь вопросом времени. Объективно говоря, для Русской Церкви Пётр сделал большое дело — он заставил иерархию просвещаться и просвещать народ.

Многие критики Петра обвиняют его в том, что он переливал колокола в пушки. Но делал он это для того, чтобы защищать те же храмы и монастыри. Отметим, что многие архиереи от своего усердия посылали лишние колокола. Пётр повелевал их отправлять назад с объяснением: "Государю лишнего не надобно".

До Петра вопрос о церковной проповеди и миссии по большому счёту не ставился, не говоря уже о спорах с еретиками. Характерный эпизод: Борис Годунов запретил своему духовенству спорить с католиками и протестантами о религиозных вопросах со следующей формулировкой: "Дабы не ведая того, в ересь не впасть". В значительной степени это и обусловило трагедию раскола — незнание и полузнание.

Один из русских мыслителей отметил, что на петровские реформы Церковь ответила преподобным Серафимом Саровским. Скажу более — ответила и Оптинскими старцами, и митрополитом Филаретом (Дроздовым), и Иоанном Кронштадтским. Именно с Петра начинается блестящая эпоха русского миссионерства и просвещения.

Пётр мыслил Российскую империю как светильник Православия во всём мире, а себя осознавал защитником всех православных. Например, после того как черногорцы выступили на стороне России и тяжко за неё пострадали в 1714 году, Пётр Великий посылает в Черногорию обильную, щедрую помощь.

Ради государства и православной веры Пётр жертвовал всем: своим здоровьем, покоем, безопасностью и жизнью. Характерно его обращение к воинам перед Полтавской битвой: "А о Петре сведайте, что жизнь ему не дорога, а дорога ему Православная вера, слава и честь России".

Для Петра его империя должна была стать государством правды, и он в этом старался подавать личный пример. Характерно его высказывание: "Государь первым должен соблюдать закон, дабы и подданные следовали ему". Беспощадная борьба с мздоимством и казнокрадством ознаменовала всё его царствование. Характерен эпизод с князем Гагариным. Узнав, что тот запускает руку в казну, Пётр вызвал его и спросил: "Ты почему воруешь?" Тот ответил: "Государь, жалования не хватает на самое необходимое". Царь спросил: "А сколько тебе нужно, чтобы ты не воровал?" Князь назвал сумму. Пётр сказал: "Если я тебе столько платить буду, даёшь слово, что воровать не будешь?" Гагарин ответил: "Даю". Пётр сказал: "Смотри, если слово нарушишь — повешу". А далее князь не выдержал и вновь проворовался. Пётр приказал его арестовать и судить. Суд осудил его на смертную казнь. Пётр в конце ему сказал: "Ты своё княжеское слово не сдержал, а я своё царское сдержу". И казнокрада повесили в Петербурге. Хороший урок нынешним ворам и коррупционерам. Стоит вспомнить, что и Александр Невский жёстко расправлялся с жадным и торгашеским новгородским боярством.

Отметим, что Пётр Великий резко отрицательно относился к католицизму и не допускал его распространения в России. Характерно, что когда в Полоцке игумен униатского монастыря осмелился положительно высказаться о пропагандисте унии Иосафате Кунцевиче, это едва не стоило ему головы. Меры Петра по своему смыслу и духу были направлены против католической церкви и того полонофильства, которое царило в круге Софьи и среди части русского дворянства. Объективно говоря, Пётр спас Россию от ползучей католизации, которая началась в правление его отца, Алексея Михайловича.

Кончина великого преобразователя России была сугубо христианской. Он заболел, спасая на Лахте тонущих матросов, душу свою полагая за други своя. Перед кончиной он исповедовался, причастился, приказал простить недоимки и освободить большинство заключённых. Император Пётр I — великая и до конца не оценённая личность. Характерны строки Пушкина о нём:

То академик, то герой,

То мореплаватель, то плотник,

Он всеобъемлющей душой

На троне вечный был работник.

Одна из неоценённых заслуг Петра Великого — то, что он спас Россию от развала. XVII век, который многие, в том числе император Николай II, в простоте сердца считали золотым веком русского самодержавия, не случайно был назван бунташным. Свидетельство тому — постоянные бунты: Соляной (1648 год), Медный (1662 год), Соловецкое старообрядческое восстание, старообрядческие "гари" и, наконец, грандиозная крестьянская война во главе со Степаном Разиным.

Не только бунтовщики стремились поколебать Русь в отроческие и юношеские годы Петра. Того же хотело и боярство. После смерти царя Фёдора Алексеевича (брата Петра) возникла мысль разделить страну на четыре практически независимые части: Московскую, Казанскую, Астраханскую и Сибирскую. Только вмешательство патриарха Иоакима на время спасло положение. Но если бы не Пётр Великий, страна развалилась бы как песочный кулич. Пётр остановил этот распад. Не случайно Пушкин прозорливо заметил в "Медном всаднике":

О мощный властелин судьбы!

Не так ли ты над самой бездной

На высоте, уздой железной

Россию поднял на дыбы?

И остановил это Пётр не только и не столько казнями. Он снёс верхний сгнивший слой — боярство, "зяблое сгнившее дерево", по выражению заговорщика Фёдора Шакловитого. Пётр Великий кардинально преобразовал дворянство, окончательно ввёл служилый принцип в ущерб родовому, сформировал Табель о рангах, "не род, а ум поставил в воеводы". В нижних слоях Пётр набрал многочисленных "новиков" — энергичных, талантливых деятелей. Он дал выход энергии дворянства, побудив его не только нести трудную службу государеву, но и учиться, а также и энергии народа, заняв его многочисленными трудами, в том числе строительством Санкт-Петербурга. Переворот, произведённый Петром, не просто спас Россию, но сделал её державой всемирного масштаба и продлил историческое бытие самодержавия на целых два столетия.

Как точно отметил Пушкин:

Самодержавною рукой

Он смело сеял просвещенье,

Не презирал страны родной:

Он знал её предназначенье.

К сожалению, в начале ХХ века император Николай II ничего подобного свершить не смог. К моменту его воцарения "слой сгнил". Верхний слой надо было менять, и по образцу Петра Великого набирать "новиков", талантливых новых людей снизу. Таких было немало, но от невостребованности, безыдейности, непонимания и невидения перспектив в рамках наличествовавшего строя многие из них шли в революцию. Показательно, что некоторые народовольцы в ссылке показали себя серьёзными учёными. К сожалению, этот материал не был востребован из-за кастовости, косности и эгоизма правящего слоя, которые император Николай II не смог разрушить. Это произошло, во-первых, потому, что он слишком тесно был с ним связан, во-вторых, из-за его личной мягкости, в силу которой он не мог даже в лицо объявить об отставке проштрафившемуся министру, и, наконец, по причине его неприязни к великому реформатору России Петру Великому и, соответственно, нежелания использовать его опыт.

Николай II, обыкновенно весьма сдержанный человек, не считал нужным скрывать свою неприязнь к Петру Великому. Так начальник канцелярии Министерства Двора генерал А.А. Мосолов в своих воспоминаниях "При дворе Императора" рассказывает, что когда он заговорил с государем о Петре Великом, то получил резкий ответ: "Это предок, которого я менее других люблю за его увлечение западной культурой и поругание всех чисто русских обычаев". Обескураженный Мосолов попытался ещё раз вернуться к теме, но получил ещё более раздражённый ответ. Он сделал вывод: "Антипатия к великому реформатору гнездилась в природе царя".

Также и офицер лейб-гвардейского Егерского полка В.А. Каменский, 16 лет служивший при дворе, в своей статье "О Государе Императоре" передаёт оценку Николаем II первого императора буквально в тех же словах. В ответ на его восторженную оценку Петра Великого в связи с 200-летием основания Санкт-Петербурга Николай Александрович произнёс: "Конечно, я признаю много заслуг за моим знаменитым предком, но сознаюсь, что был бы неискренен, ежели бы вторил вашим восторгам. Это предок, которого менее других люблю за его увлечения западной культурой и попирание всех чисто русских обычаев. Нельзя насаждать чужое сразу, без переработки. Быть может, это время, как переходный период, и было необходимо, но мне оно несимпатично".

Отсутствие у Николая II симпатии к Петру Великому психологически объяснимо. Как отмечает А.Д. Степанов, Николай II воспитывался К.П. Победоносцевым, который отчётливо проводил славянофильскую линию. В 1870–1880-е годы славянофильство уже широко распространилось в интеллектуальных кругах и политической элите, завоевав умы многих дипломатов и чиновников. Особенно этому способствовали восстания против турецкого владычества в Боснии и Болгарии и последовавшая затем Русско-турецкая война 1877–1878 годов, вызвавшая необычайный подъём симпатий к славянам в русском обществе.

Проникали славянофильские идеи и в придворные сферы, им сочувствовали и некоторые представители династии Романовых. В результате будущий император Николай Александрович воспитывался в атмосфере славянофильских идей. В этом были свои положительные черты. Во-первых, в престолонаследнике воспитывалась любовь к народу, к его жизни и стремление "преодолеть бюрократическое средостение". Во-вторых, ему прививалось благоговение к таинствам и обрядам Русской православной церкви и к прошлому России, к её культуре и самобытности. Однако из этого прошлого целенаправленно изымался Пётр Великий и его деятельность. Славянофилы в целом отвергли Петра и отдали его на откуп западникам. По их мнению, он прорубил окно в Европу, через которое в Россию хлынула западная зараза: порча нравов, распространение пагубных привычек, вестернизация высшего сословия и отчасти народной жизни, подчинение Церкви государству по западным образцам.

Однако в защиту Петра следует сказать, что далеко не за всё он ответственен. Многое было связано с ползучей вестернизацией, неразумным к ней отношением во времена его преемников, а точнее преемниц, которые, в отличие от Петра, совершенно не фильтровали заимствованное с Запада и не контролировали культурную и идейную политику. Тем более, они не имели для этого ни достаточного государственного смысла, ни ресурсов, ни свободы рук, поскольку зависели от русского "шляхетства", жадно рвавшегося к роскоши, свободе, зачастую понимаемой как вседозволенность и праздность.

Россия начала XX века во многом напоминала Московское царство конца XVII века — избыток народной энергии и отсутствие клапана для его выпуска, могучие народные силы внизу и гнилой правящий слой наверху, старообрядческий дух протеста (отметим, что Московское восстание 1905 года самым ожесточённым было в старообрядческих районах). Россия стояла перед неизбежным выбором: или "революция сверху", или "революция снизу". К сожалению, "революция сверху" не только не удалась, но даже и не планировалась. Одна из причин этого — отношение к Петру Великому. Общественные изменения во времена императора Николая II (например, появление Государственной Думы, столыпинская реформа) носили характер вынужденный, когда правительство не руководило процессом, а лишь отвечало на вызовы времени, а чаще шло или бежало в хвосте общественно-политических процессов. Россия в начале ХХ века существовала по принципам "догоняющего развития": и во внутренней, и во внешней, и в военной политике верхи России готовились к прошедшей войне, не умея, в отличие от Петра Великого, ни прогнозировать, ни предупреждать. Плоды налицо — поражения в двух войнах и две революции, одна из которых — февраль 1917 — кончилась для Российской империи катастрофой.

А.Д. Степанов в своей книге "Россия в ХХI веке" проницательно замечает: "В этом, на мой взгляд, состоит подлинная трагедия императора Николая II. Ситуация в России начала ХХ века, когда страна стала центром неразрешимых противоречий, могла разрешиться только революцией. Но революция, снимавшая эти противоречия, могла быть проведена самой властью, "малой кровью", как это произошло при Петре Великом. Именно опыт первого русского императора был актуален в начале ХХ века, но, увы, не был востребован".

Напомним, что Константин Великий благодаря своей религиозной и законодательной "революции сверху" вытащил Римскую империю из военной анархии и продлил жизнь её западной части на полтора столетия, а восточной — более чем на тысячелетие.

Сохранение целостности державы было главнейшей задачей и Александра Невского. Новгород XIII века великий русский учёный И.Я. Фроянов назвал "мятежным". Жёстко подавляя бунты новгородского боярства, ведя себя, как властный державец, князь Александр Невский утверждал основы русского самодержавия и вместе с тем созидал единство Руси, спасая её в один из самых критических моментов её исторического бытия.

Федор Лукьянов: Очередное обострение вокруг Косово указывает на геополитические сдвиги в Европе

Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Конфликт спровоцировало решение властей Приштины отменить на населенном сербами севере Косово действие документов и номерных знаков, выданных Сербией. Коллизия не новая, но до сих пор она имела вялотекущий характер, теперь же косовский премьер Альбин Курти решил, пользуясь международной ситуацией, двинуть вопрос.

С ходу не вышло. Резкая реакция косовских сербов и Белграда встревожила США, у которых сейчас и так дел по горло, американский посол в Приштине фактически наложил запрет на действия правительства. Введение в действие постановления отложили на месяц.

Косовский вопрос так и не решен с 1999 года, когда край де-факто получил независимость после кампании НАТО против Югославии. На сей раз риск перерастания более или менее рутинных трений в опасное столкновение растет, поскольку кардинально изменился контекст.

Проблему югославского автономного края, провозгласившего независимость, решали в конце ХХ века в строгом соответствии с доминировавшим тогда и казавшимся практически безальтернативным подходом. Европу обустраивали согласно представлениям ЕС о справедливости, а там, где полюбовно не получалось, на строптивых оказывалось давление вплоть до применения военной силы (прежде всего американской, как всегда). Собственно, строптивые были тогда именно на Балканах - в первой половине 90-х случилась боснийская война, во-второй - косовская. Кстати, разница между принципами политического урегулирования в первом и втором случае говорящая. В Боснии от народов, которые не хотели жить вместе, из-за чего вели кровопролитную войну, Запад жестко потребовал сохранения единого государства. Мол, на дворе не XIX век, этническое самоопределение - анахронизм. В косовском конфликте четыре года спустя подход развернулся на 180 градусов - косовары жить в Сербии не хотят и пусть создают отдельную страну. В обоих случаях западные принципы обеспечивались военной мощью НАТО.

Качество и моральную сторону политики двадцати пяти лет сейчас отложим в сторону. Констатируем самое важное. Вне зависимости от схемы решения конкретных конфликтов (а на Балканах есть и другие) взрывоопасный регион развивался в условиях, когда единственным образом будущего являлось членство государств в Евросоюзе - относительно близкое или весьма отдаленное, но неизбежное. Иных вариантов, планов B, C или D не предполагалось. Соответственно, именно ЕС осуществлял тактическое руководство, регулировал происходящие там процессы, и, в общем, это воспринималось как должное. Тем более что державы, традиционно активные и важные на Балканах - Россия и Турция, свое присутствие обозначали (иногда довольно явственно), но не претендовали на решающий голос в вопросах обустройства. Эта рамка определяла и пространство маневра стран региона, в том числе и на словах фрондирующих, как Сербия.

Сейчас добавились два новых обстоятельства. Первое: Европейский союз пребывает в настолько уязвимом состоянии, что не готов брать на себя полноценную ответственность за чрезвычайно сложную и запутанную политическую ситуацию на ближайшей периферии. И не может обещать спасительного членства. Точнее, даже если оно наступит, оно не гарантирует, что проблемы останутся в прошлом. ЕС как политический игрок полностью отдал инициативу Соединенным Штатам, а как администратор себя не проявил.

Европейский менеджмент балканских проблем - и боснийской, и косовской - за четверть века не привел к желаемому результату. Тем менее вероятно, что получится сейчас. Потому что второе обстоятельство - Россия и Европа/США/НАТО пребывают в состоянии острой конфронтации. И рассчитывать на содействие Москвы в урегулировании ситуации (будь то Косово или Босния) нет никаких оснований. Любимая Западом практика "выборочного взаимодействия" (работаем совместно с Россией, где это нам нужно, по остальным вопросам противостоим) больше не применима. Сотрудничества не будет, Россия и Запад везде будут по разные стороны баррикад, в чем бы они ни заключались. То есть структурная холодная война. И она может сильно повлиять на сценарий того, что будет происходить на Балканах.

Белград традиционно апеллирует к Москве. Возможности России напрямую влиять на ситуацию значительно ограничены тем, что прямого доступа в Сербию у нее нет. Страна окружена государствами НАТО или кандидатами и зависит от принимаемых в альянсе решений. В свете нынешнего обострения понятен смысл недавнего демонстративного запрета Болгарии, Черногории и Северной Македонии пропустить самолет Сергея Лаврова, который намеревался посетить Сербию с визитом. Показали свою власть. Однако политическая поддержка Кремля важна как фактор внутренней ситуации в Сербии, Боснии, а возможно, и некоторых других странах региона. До событий этого года у противников урегулирований по натовскому плану было ощущение того, что по большому счету вариантов-то и нет - можно сопротивляться, но результат практически предрешен. Сейчас российская политика выглядит как системный вызов западной по всем направлениям, так что общая атмосфера меняется. А с ней и поведение местных игроков, которые становятся участниками гораздо более масштабной партии. Правда, история учит, что в ней очень трудно выиграть.

В Косове после напряженной ночи накануне наступила разрядка. Как сообщила сербская газета "Вечерне новости", проживающие на севере Косова и Метохии сербы начали разбирать баррикады, возведенные ранее в знак протеста против действий Приштины.

Официальный представитель МИД России Мария Захарова подчеркнула, что власти Косова и их западные протеже целенаправленно вызвали эту конфликтную ситуацию, стремясь продолжить притеснение сербского населения края. "Призываем Приштину и стоящих за ней США и ЕС к прекращению провокаций и к соблюдению прав сербов в Косово", - приводит МИД России слова Захаровой.

Международная миссия KFOR, действующая в Косово под руководством НАТО, выразила свою обеспокоенность возникшим кризисом. При этом подконтрольная альянсу структура дала понять, что "внимательно следит за ситуацией и готова вмешаться, если стабильность окажется под угрозой".

Подготовил Владислав Шабловский

Сербский вопрос: что происходит в Косово

ЕКАТЕРИНА ЭНТИНА

Доктор политических наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН.

Происходящее с вечера вчерашнего дня в Косово удивления не вызывает. Эскалация, вызванная провокациями косовских албанцев, неминуемо должна была произойти в какой-то момент после начала российской СВО на Украине. Обидно, что происходит это в самый «отпускной» месяц – август, и что-то подсказывает, что это только начало.

Почему не удивляет? В большом измерении после распада Югославии одним нерешённым ни в какой степени национальным вопросом на Балканах остался сербский. Сербский вопрос – это не только Косово и Метохия. Но и будущее искусственного, за последнее десятилетие сильно деградировавшего образования Боснии и Герцеговины. Это вопрос о будущем сербства в Черногории, которая выстраивает свою государственность по лекалу украинского проекта «анти-Россия». Наконец, положение Сербской православной церкви, вокруг которой сжимается кольцо раскольников.

При ближайшем рассмотрении Косово и Метохия – это «шах и мат» для сегодняшнего Белграда в партии с коллективным Западом.

Во-первых, Белград и Приштина вели переговоры о нормализации отношений под крылом ООН, а потом под эгидой ЕС – очень долго. В течение последнего десятилетия не раз обсуждался вопрос о том, на каких условиях Сербия признает самопровозглашённую независимость края. То есть сам факт того, что именно этим и только этим должны были завершиться переговоры Белграда и Приштины, сомнений у Запада не вызывало. Неспроста были неполиткорректные оговорки на этот счёт Ангелы Меркель в 2011 г., вслед за которыми любимец Брюсселя Борис Тадич потерял президентское кресло. Не таким уж непрофессионалом выглядел канцлер Шольц, сказавший ранним приштинским июньским утром, что переговоры Белграда и Приштины должны закончиться взаимным признанием, хотя во всех документах ЕС после казуса Меркель фигурировала фраза «юридически обязывающая нормализация отношений».

Во-вторых, край Косово и Метохия на 95 процентов населён албанцами. При этом сербы компактно проживают не только на севере (пусть и наиболее многочисленной группой), но и разбросаны небольшими анклавами на юге края. Таким образом, любая успешная военная операция сербской армии в крае – это этническая чистка. Кроме того, что сербам вовсе не хочется окончательно закрепить за собой статус главных варваров в Европе, не очень понятно, что подобная операция могла бы дать Белграду. В последние годы последний активно педалирует проект «открытые Балканы», а фактически создание транспортно-логистического коридора через сербов и албанцев (Тирана) к южному морю и выходу к порту Дуррес. В перспективе он может быть использован Белградом как для нормализации отношений с албанцами, так и для развития экономических отношений со странами Северной Африки. Конечно, может использоваться и как один из важных коридоров НАТО в юго-восточной Европе, но что-то подсказывает, что сербскому руководству он нужен вовсе не для этого.

Однако, в-третьих, сербское население массово (больше, чем в России) поддерживает Россию. В поддержку России по разным соцопросам выступают более 80 процентов граждан. Изменение геополитической обстановки серьёзно сдвинуло эмоциональное восприятие реальности сербами: они верят и ждут возрождения России. Это происходит потому, что возрождение России – единственный шанс для возвращения национальной гордости, исторической справедливости.

Сильная Россия в их глазах – это и сильная Сербия.

Именно из-за позиции электората Александр Вучич не готов и вряд ли введёт санкции в отношении Москвы. Точно так же он не может позволить себе ещё в большей степени, чем все его предшественники, резких движений по Косово. В сегодняшней ситуации никак иначе, чем предательство в условиях, когда Сербия могла тем или иным путём вернуть святой край, населением это воспринято не будет. Интриги ситуации прибавляет и то, что сейчас в Сербии идёт формирование кабинета министров и правительства после всеобщих выборов, которые состоялись в апреле 2022 года. Вучич хотел максимально затянуть с их итогами для того, чтобы сформировать сбалансированный политический ландшафт – «ни Западу, ни Москве». Сентябрь – крайний срок. Провокация в Косово – напоминание Запада о том, что стоит поторопиться.

Наконец, в-четвёртых. Для Запада, особенно для ЕС, косовский вопрос оказался откровенно нерешаемым в переговорной плоскости. Их медиация закончилась провалом ещё в ноябре 2018 г., когда переговоры между Белградом и Приштиной были заморожены из-за введения албанцами стопроцентных квот на товары из Сербии и Боснии и Герцеговины. Признать провал – расписаться в собственной беспомощности. Косово – это не Ближний Восток для ЕС и даже не Украина. Это – зона, объявленная сферой исключительного геополитического влияния (все страны стремятся стать членами ЕС) и признанная таковой всеми крупными геополитическими акторами (США, Россией, Турцией, Китаем). Небольшая провокация в крае, которая бы окончилась либо компромиссом с сербами, либо ответом с их стороны в условиях окончательного признания статуса Косова – прекрасный выход из ситуации. Более того, резкая реакция сербов дала бы возможность Вашингтону, Брюсселю, Берлину и Лондону в голос заявить о повторении Вучичем «путинского сценария» и ответить сербам «по полной». Достаточным количеством ПВО (а ответ Запада на любую сербскую реакцию будет только с воздуха) без внешней поддержки сербы не обладают.

Помощь России сейчас, когда в августе нужно будет отбивать контрнаступление украинцев, а также закреплять присутствие на занятых территориях, маловероятна. Никто другой Белграду не поможет. Эта ситуация даёт Западу два блестящих козыря: первый – сказать, что «русские вас бросили», второй – «продвигать мысль о том, что не было бы Украины – Сербия бы не потеряла Косово». В последний сюжет очень хорошо ложатся все утверждения сербского президента о том, что «великие не думают о том, какие последствия несут их действия для малых стран». Ну, наконец, если Россия вступится за сербов… Но эту историю вековой давности мы помним.

В сегодняшней ситуации в Косово вопрос только один: насколько далеко западные партнёры разрешили зайти албанцам? Повод явно надуманный: о том, что применяться в Косово и Метохии будут и сербские и косовские номерные знаки для автомобилей, и примерно такие же решения по личным документам были приняты ещё в начале 2010-х гг. в рамках технического диалога. Вопрос об окончательном переходе на косовские – отсрочен до достижения взаимного решения.

Многое говорит о том, что сегодняшняя ситуация – это эскалация, выгодная обеим сторонам. Белграду – для того, чтобы показать Брюсселю и Берлину серьёзность ситуации и отсрочить необходимость принятия сложного решения, на каком стуле сидеть: «венском» с красивой спинкой или на российско-белорусской устойчивой «табуретке», так как удобно сидеть на обоих, как это было прежде, явно не получится. Приштине – для того, чтобы в условиях российской СВО на Украине сделать финальный рывок к признанию суверенитета и получению кресла в ряде международных организаций и даже ООН. В пользу этого говорит и явная раздражённость Вучича в ходе экстренного обращения в нации 31 июля 2022 года. С одной стороны, он говорил о том, что помощи ждать неоткуда – ни Восток, ни Запад не хотят понять сложность сербской ситуации. С другой – с явной теплотой ссылался на продолжительный ночной разговор с Мирославом Лайчаком. Дополнительным аргументом является и то, что приштинские власти явно спешат с эскалацией: начали за несколько часов до дня икс, хотя могли в вообще опомниться спустя несколько дней.

Представляется всё же, что ситуация плохо контролируется и Белградом, и Приштиной, и великими силами и легко может выйти из-под контроля. Общественное мнение в Сербии серьёзно эволюционировало в сторону недопустимости сдачи Косова за последние десять лет. Этому способствовали разные медийные кампании, далеко не всегда связанные с укреплением патриотических чувств, торможение европейской интеграции и возрождение именно такой России, какую любят сербы – традиционалистской и в красивых золочённых мундирах. Каким образом поведёт себя её население, если оно массово выходило на митинги в поддержку Москвы, – непредсказуемо. Со своей стороны, приштинский премьер, Альбин Курти, – не рядовой демагог. Он – карьерный политик. Вырос на баррикадах второй половины 1990-х годов. Пришёл к власти под лозунгом «нет переговорам с сербами» после многих лет борьбы.

Примечательно и то, что на юге Сербии есть ряд районов (в частности, три довольно крупных), населённых преимущественно албанцами и мусульманами, которые по многим параметрам Сербией являются только юридически. Именно Прешевская долина выступала как возможное пространство территориального обмена между Белградом и Приштиной, который обсуждали Вучич и предшественник Курти, небезызвестный Хашим Тачи. Как Курти может отступить от всего этого?

Наконец, в октябре нас ждут отнюдь не рядовые выборы в Боснии и Герцеговине. Поэтому ждать репортажей с Балкан стоит. Даже если сегодняшнее Косово – это пристрелка, то новые, более активные залпы по периметру мы услышим не позднее начала октября. Одним словом – Балканы большие – от Молдавии до Турции.

Косово. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 августа 2022 > № 4313764 Екатерина Энтина

О летней эскалации в Косово

АЛЕКСАНДР ПИВОВАРЕНКО

Старший научный сотрудник Отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы Института славяноведения РАН.

Очевидно, что Балканы находятся в евроатлантической сфере интересов, однако наступает время внимательнее присмотреться к понятию «евроатлантическая сфера», имеющему составное значение.

В отношении инцидента 31 июля можно констатировать две вещи. Поводом стало намерение Приштины объявить недействительными сербские документы, связанные с регистрацией автомобилей, с 1 августа 2022 года. При этом вероятность эскалации допускалась как минимум с начала весны, в марте фиксировалось стягивание подразделений армии Сербии к границе, а возможные расклады описывались экспертами весьма правдоподобно.

Оценивая эти события на более длительной дистанции, подчеркнём, что юго-восточная Сербия существует в режиме перманентного ожидания эскалации: с условного момента косовского урегулирования 1999–2002 гг. не было и трёх лет подряд без серьёзных обострений и инцидентов.

С 2017 г. крупные инциденты, связанные с косовским вопросом, происходят регулярно, с частотой более раза в год. Значимыми эпизодами стали поезд «Косово – это Сербия» (апрель 2017 г.), что было демонстративной акцией Белграда, введение Приштиной стопроцентных таможенных пошлин на сербские товары и объявление о создании полноценных Вооружённых сил (ноябрь-декабрь 2018 г.). Наконец, рейды албанского спецназа в населённую сербами часть края и иные демонстративные акции (2018–2020 г.). Можно вспомнить, что пограничные пункты «Яринье» и «Брняк», фигурирующие в сегодняшней в новостной повестке, стали местом приграничных столкновений между сербскими протестующими, косовскими и западными силовиками летом-осенью 2011 года. И столкновения эти носили весьма напряженный характер, о чём говорят кадры видеохроники.

Эти констатации, аксиоматичные в регионоведческом отношении, не так очевидны на континентальном и глобальном уровне. Перманентное ожидание эскалации приводит к двум аналитическим ошибкам: постоянное чувство бдительности подразумевает интерпретацию каждого локального инцидента как увертюры к крупному конфликту, второй ошибкой является беспечность, вызванная также чувством перманентной напряжённости. Чтобы разобраться с парадоксом «Кризис на Балканах всегда возникает неожиданно», представим наше видение факторов, способствующих эскалации или, напротив, деэскалации в обозримый временной период.

Аргументы в пользу эскалации

Военно-политические предпосылки для конфликта, безусловно, стали сильнее, и эскалация может являться следствием как прямого, так и косвенного стечения обстоятельств. Изменение международных реалий 24 февраля в этом смысле является условной и скорее идеологической временной чертой, поскольку основные предпосылки были созданы несколько ранее.

Увеличение частоты военных демонстраций

Бóльшую активность в этом проявляет албанская сторона, однако Сербия поддержала ставку Приштины на увеличение напряжённости минимум дважды. Первый раз, в мае 2019 г., когда армия Сербии также была приведена в боевую готовность, второй раз – в сентябре 2021 года. Но демонстрация Белградом готовности идти до конца представляется вынужденным шагом, отказ от которого ещё больше укрепил бы вседозволенность Приштины. Компенсируя нежелание радикального сценария, Белград использует различные политтехнологические приёмы (в частности, когда о провокации Приштины сообщается заранее). Правда, потенциал этих трюков исчерпаем.

Рост военных бюджетов соседей

В 2019 г. военный бюджет Хорватии вырос на 12,9 процента а Сербии на 31,7 процента. Хотя в дальнейшем темпы роста снизились[1], в этот период произошли значимые в региональном масштабе закупки вооружений. Очевидно, что армии теперь несколько более подготовлены к росту напряжённости, чем это было десять лет назад.

Внешнее давление на Сербию

С января 2022 г. Сербия сталкивается с ростом обвинений, касающихся «пророссийского уклона» внешней политики и саботажа процесса евроинтеграции. Исходящие как по европейской, так и англо-американской линии обвинения в «сербском ревизионизме» и «реваншизме» уже сформировали надлежащий информационный фон. Провокационные действия Приштины традиционно игнорируются.

Ситуация в Боснии и Герцеговине

Наконец, способствовать эскалации в Косово может ситуация в Боснии и Герцеговине, где источником рисков является деятельность высокого представителя Кристиана Шмидта (его назначение не признаётся Россией), действия которого этим летом провоцируют негативную реакцию всех трёх основных национальных сообществ, в том числе боснийских мусульман. Усугубление этой ситуации может спровоцировать «эффект переливания» конфликтности к юго-востоку от границ БиГ, для чего существуют определённые исторические и этнические предпосылки.

С политической точки зрения нынешняя ситуация является удобным поводом для демонстративного «наказания» Сербии с прописанным сценарием и предрешённым исходом. Такой исход получил бы определённый пропагандистский эффект с точки зрения блоковой лояльности, стал бы символом состоятельности НАТО и способности реагировать на международные угрозы, во многом НАТО и созданные.

Роль международных миссий

В обращении к нации в ночь на 1 августа 2022 г. Александр Вучич подчеркнул участие командующего KFOR в переговорном процессе. В последние годы линию Белграда характеризует уважительное отношение к KFOR, выражающееся формулой «KFOR и НАТО помогают защитить сербов в Косово», что подчёркивает незаинтересованность Белграда в эскалации. Сложнее обстоит дело с позицией миссии KFOR. Так, днём 31 июля, когда появилось сообщение о приведении сербской армии в боевую готовность, в официальном пресс-релизе KFOR говорилось о готовности вмешаться в случае нарушения стабильности в Северном Косово. Можно вспомнить и о показательной толерантности к рейдам албанской специальной полиции, осуществлявшейся в предыдущие годы.

Характеризуя деятельность западных сил, подчеркнём факт увеличения численности контингентов военно-стабилизационных миссий EUFOR и KFOR. Если поводом (но не причиной) к увеличению миссии EUFOR в Боснии и Герцеговине стало 24 февраля, то в случае с KFOR речь идёт о более долгом процессе. Можно отметить увеличение численности контингента Хорватии в 3,5 раза (с 40 до 150 человек), завершённое к ноябрю 2021 года. А также направление первого контингента от Северной Македонии (ноябрь 2020 г.). Самым же многочисленным на сегодняшний день является контингент не США, несколько сокративших численность (635 человек), а Италии (638 человек), увеличившей присутствие в KFOR на 173 человека по сравнению с 2020 годом.

Можно констатировать что соседи Сербии по региону учитывали вероятность конфликтного развития ситуации и предприняли усиление своих военно-дипломатических позиций.

Аргументы против эскалации

Хотя военная акция, в случае даже небольшого успеха, могла бы принести Белграду значительные дивиденды, более вероятные сценарии, очевидно, выглядят для Белграда не очень благоприятно с точки зрения как политических, так и стратегических последствий.

Но и заинтересованность коллективного Запада в эскалации не представляется абсолютной. В течение 2021 г. дипломатические усилия Брюсселя были направлены на отмену решения Приштины о введении стопроцентной пошлины на товары из Сербии и Боснии и Герцеговины, обострившего ситуацию в сентябре 2019 года. Успешное завершение этой миссии не только положило конец торговой войне, но и приоткрыло перспективу создания общего рынка. Инициатива канцлера ФРГ Олафа Шольца о придании нового стимула Берлинскому процессу в июне 2022 г. и проведении осенью регионального саммита вряд ли завершится успехом в случае эскалации конфликта и тем более его затягивания.

Говоря о США, отметим последовательное развитие плана перемещения на Балканы военной инфраструктуры юго-восточного фланга НАТО, важными элементами в котором должны стать Греция, Болгария и Албания. До настоящего момента особая дипломатическая позиция Сербии не вступала в серьёзное противоречие с планами США. Более того, военно-техническое сотрудничество Белграда и Вашингтона осуществляется весьма активно и подкрепляется соответствующими соглашениями по линии НАТО.

Безусловным достижением президентства Дональда Трампа для американской дипломатии стала «перезагрузка» отношений с Сербией, основывающаяся на уважении нейтрального статуса Сербии. Президентство Джо Байдена и ситуация 2022 г. поставило этот результат под сомнения, но отношения при этом не развернулись на 180 градусов. Действия американского посольства в Приштине, вмешательство которого в ночь на 1 августа позволило отложить принятие спорного решения на тридцать дней, то есть содействовало разрядке, следует оценивать в этом контексте. Можно говорить о незаинтересованности Вашингтона в эскалации – по крайней мере на нынешнем этапе.

Нельзя обойти стороной и аспект экономических проектов. Нужно отметить относительное преобладание европейских инвестиций – в основном из Германии и Швейцарии – в экономике края, доля которых составляет 36 процентов. С другой стороны, важная сфера добычи ресурсов во многом остаётся англо-американской прерогативой. В связи с этим отметим факт получения в июле 2022 г. минеральной компанией Western Tethyan Resources (дочерняя компания Ariana Resources со штаб-квартирой в Лондоне) лицензии на горную добычу в области восточной административной границы Косово и Сербии (район г. Подуево), что, вероятно, означает разработку участков в сфере контроля как Приштины, так и Белграда и заинтересованность в сохранении стабильности в этой области.

Здесь необходимо поставить вопрос о соотношении политических интересов США и ЕС. Если в стабильные времена конкуренция между Вашингтоном и Брюсселем или Берлином являлась символической, то сегодня она чётко просматривается в интеграционных проектах «Открытые Балканы» и «Берлинский процесс».

Хотя оба проекта представляются идентичными, существуют различия, связанные с Косово и Албанией. В частности, Косово поддерживает «Берлинский процесс», являющийся инициативой Германии, а Албания и Сербия подчёркивают важность проекта «Открытые Балканы», проистекающего во многом из Вашингтонского соглашения (4 сентября 2020 г.), инициированного Трампом.

Это объясняет генезис нынешнего обострения на низовом уровне, а также многих эскалаций, возникавших в период с 2017 по 2021 годы. Согласно мнению Эдварда Джозефа из Университета Джонса Хопкинса, вероятным следствием углубления инициативы «Открытые Балканы» является оживление мегаломанских проектов. Причём речь идёт не только о «Великой Сербии», но и «о союзе Косово и Албании», то есть о «Великой Албании». Таким образом, «беспокоящие» действия Приштины и её администрации не в последнюю очередь могут быть обусловлены стремлением сохранить собственную субъектность на нынешней политической карте региона. Источником вдохновения для Приштины в этом случае является поддержка кругов, заинтересованных в сохранении регионального статус-кво.

В заключение стоит напомнить о сохранении дипломатических нюансов внутри самого ЕС. Наглядно иллюстрирует их наличие позиция премьер-министра Испании, завершившего большое балканское турне за два дня до обострения в Косово. Сделав дежурные заявления о поддержке всех стран на пути евроинтеграции, Педро Санчез подчеркнул факт поддержки Сербии по вопросу Косово. Данное заявление служит напоминанием об особой позиции пяти стран ЕС – Испании, Словакии, Румынии, Кипра, Греции.

Очевидно, что Балканы находятся в евроатлантической сфере интересов, однако наступает время внимательнее присмотреться к понятию «евроатлантическая сфера», имеющему составное значение.

СНОСКИ

[1] The Military Balance 2021. IISS report. P. 76.

Косово. Сербия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 августа 2022 > № 4313763 Александр Пивоваренко

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе встречи с постоянными представителями стран-членов Лиги арабских государств, Каир, 24 июля 2022 года

Уважаемый Председатель,

Дамы и господа,

Ваши Превосходительства,

Для меня большая честь обратиться к представителям Лиги арабских государств по вопросам сотрудничества между Российской Федерацией и вашей организацией. Оно строится на основе Меморандума, который в 2023 г. отметит знаменательный 20-летний юбилей. Сегодня с Генеральным секретарем ЛАГ А.Абульгейтом обсудили текущее состояние дел и согласовали дополнительные инициативы, которые мы можем представить для развития наших связей в различных сферах: торговля, инвестиции, культура, образование, сотрудничество по международным вопросам. Это станет одной из важнейших задач Российско-Арабского Форума сотрудничества, заседания которого проводились уже пять раз. Планируем провести шестую встречу в ближайшее время.

Признателен Лиге арабских государств за интерес, проявляемый к ситуации на Украине и вокруг нее. Ценим сбалансированную, честную, ответственную позицию как стран-членов организации, так и самой ЛАГ. В апреле с.г., когда мы принимали представителей Контактной группы ЛАГ, состоялось полезное обсуждение. Стороны смогли задать вопросы и получить ответы. Мы открыты к продолжению подобного диалога с нашими друзьями в Лиге и партнерами в других частях света. Нам нечего скрывать. Мы объяснили причины начала специальной военной операции, которые состоят в многолетнем пренебрежении со стороны западных коллег законными опасениями Российской Федерации относительно своей безопасности, включая продвижение НАТО все ближе к российским границам вопреки данным руководству Советского Союза еще до распада СССР обещаниям, вовлечение бывших советских республик, прежде всего Украины, в НАТО.

Украина была избрана, чтобы стать «анти-Россией». Страна накачивалась вооружениями. На украинской территории должны были быть построены военно-морские, сухопутные и другие военные базы. Западные спонсоры не призвали к «дисциплине» организаторов госпереворота в феврале 2014 г., а, напротив, поддержали его. Пришедшие к власти главари путча сразу же заявили о намерении отменить статус русского языка и выгнать русских из Крыма. Они направили вооруженных молодчиков, чтобы штурмовать Верховный Совет Крыма. Вы знаете, как дальше развивались события: крымчане восстали против этого, провели референдум о независимости, а затем присоединились к Российской Федерации.

Восток Украины тоже не признал госпереворот, заявив, что не может признать эту незаконную власть, которая была захвачена вопреки ранее достигнутой договоренности по урегулированию ситуации и досрочным президентским выборам. Путчисты просто не могли несколько месяцев ждать демократического процесса и прибегли к силе. Тем самым они нарушили соглашение, первоочередной задачей которого было создание правительства национального единства для подготовки национальных выборов.

Совершив госпереворот, мятежники вышли на площадь с демонстрантами и с гордостью заявили, что их можно поздравить с созданием «правительства победителей». Это означало, что не поддержавшие их украинцы - «проигравшие». Думаю, что такие действия не способствуют национальному примирению и миру. Ваши страны лучше многих других знают цену положению «победителя и проигравшего», когда речь идет о достижении национального консенсуса. Потом, когда не признавшие госпереворот украинские территории попросили оставить их в покое, они были объявлены террористами. Восточные регионы никогда не нападали на другую часть Украины. Их единственное заявление состояло в том, что они не намерены находиться под управлением незаконного правительства. Их объявили террористами. Началась антитеррористическая операция. Города обстреливались самолетами, артиллерией, РСЗО. Именно так началась война на Востоке Украины, которую нам удалось остановить только годом позднее – в феврале 2015 г., когда только был подписан Комплекс мер по выполнению Минских соглашений, сохранявший полный суверенитет территориально целостной Украины, включающей в себя эти две республики – с предоставлением им специального статуса. ДНР и ЛНР согласились не настаивать на независимости от Украины, но быть ее частью, равно как и сторонами Минских соглашений. Специальный статус не требовал многого: сохранение русского языка (что полностью соответствовало требованиям многочисленных международных конвенций о защите прав языковых меньшинств), создание собственной полиции, право на согласование кандидатур судей и прокуроров, которые будут назначаться для работы на данных территориях, а также особый режим, предусматривающий некоторые экономические послабления для облегчения взаимодействия этих республик с сопредельными регионами Российской Федерации. Аналогичная договоренность была в свое время достигнута между Республикой Сербской в Боснии и Сербией. Что-то подобное обещали сербам в Косово в Соглашении 2013 г., которое ЕС помогал заключить. Правда, к стыду Евросоюза, оно до сих пор так и не вступило в силу.

Вопрос особого статуса для Донбасса также решался при содействии лидеров Европейского союза - Германии и Франции. Как и в случае с Косово, Евросоюз провалил реализацию этой задачи несмотря на письменные гарантии стран-членов ЕС.

В течение долгих семи лет киевский режим саботировал выполнение Минских соглашений. Вместо содействия возобновлению экономических связей в отношении двух территориальных образований была введена экономическая и транспортная блокада, а от прямого диалога, предусмотренного Минскими соглашениями, которые были одобрены резолюцией СБ ООН, киевские власти отказались, заявив, что всё должна решать Российская Федерация. При этом наша страна нигде не упоминается в Минских договоренностях, но требование к киевскому режиму вести прямые переговоры с этими территориями повторяется несколько раз. Было очевидно, что Германия, Франция и ЕС в целом не намерены настаивать на том, что было гарантированное ими же. «Джентльмен», заключивший Минские соглашения, бывший Президент Украины П.А.Порошенко, пару недель назад публично заявил, что когда подписывал эти документы, не намеревался вовсе их выполнять, а сделал это, чтобы выиграть время и получить больше западного оружия. По его словам, это удалось сделать: Минские соглашения выполнили свое такое «предназначение». Цинично, но, по крайней мере, честно.

Неоднократно привлекали внимание западных коллег к опасному развитию ситуации на Украине и вокруг нее, особенно когда эту страну втягивали в НАТО. С 2009 г. несколько раз предлагали заключить договор, цель которого проста – положить «на бумагу» важное политическое, многократно одобренное на саммитах ОБСЕ (последний раз - в 2010 г. на встрече в Астане) обязательство о поддержке концепции равной и неделимой безопасности: каждая страна может выбирать альянсы, но при этом ни одно государство не может обеспечивать свою безопасность за счет безопасности других и ни одна организация в Европе не может претендовать на доминирование в вопросах безопасности. Тем не менее, НАТО именно это и делала, когда расширялась и настаивала на своем праве принимать решения относительно присоединения новых членов, игнорируя интересы России и других стран.

Мы предложили: раз это политическое обязательство не работает, нужен договор, который будет призван закрепить это обязательство и сделает его юридически обязательным. В ответ нам было заявлено, что это невозможно, поскольку юридически обязывающие гарантии безопасности могут быть предоставлены только «внутри» НАТО. Это само по себе является нарушением принципа, что ни одна организация не может претендовать на доминирующие позиции в области безопасности.

Последнюю попытку мы предприняли в декабре 2021 г., когда в очередной раз актуализировали наши подходы и представили отдельные проекты договоров по безопасности для США и НАТО. Их вновь отвергли, отметив, что, «возможно, подумают насчет неразмещения некоторых опасных вооружений на территории Украины», но вопрос членства в НАТО – «не ваше дело». Мол, мы решим вместе с Украиной, не спрашивая вас ни о чем и не принимая во внимание опасения, которые могли у вас возникнуть.

Тем временем не останавливались бомбардировки и обстрелы территорий, которые согласно Минским соглашениям должны были получить специальный статус, а Украину продолжали накачивать оружием. Мы поняли, что никакой реализации резолюции Совета Безопасности по выполнению Минских соглашений не будет. Украинское правительство явно выбрало «план Б». У нас не осталось другого выбора, кроме как признать независимость этих двух республик, заключить с ними договоры о взаимопомощи и предоставить военную поддержку для защиты населения от киевских властей, которые после госпереворота эволюционировали в очень специфическом направлении. Режим Президента П.А.Порошенко, так же, как и режим его преемника на этом посту, В.А.Зеленского, закон за законом «успешно» провозглашали запрет русского языка в образовании, в медиасфере, а потом и в повседневной жизни. Были введены административные штрафы для тех, кто, например, говорил на русском языке, посещая госучреждения или даже магазины. В это же время законотворчество поощрялось к продвижению неонацистских теорий и практик. Признанные виновными Нюрнбергским трибуналом, сотрудничавшие с А.Гитлером, служившие в «Ваффен-СС», ответственные за убийства русских, евреев, польских граждан и представителей других народов были провозглашены национальными героями Украины. Это стало еще одним показателем того, что режим шел по пути расизма, очень агрессивной русофобии и неонацизма.

На протяжении долгих семи лет обращали внимание западных коллег на эти факты. Минские соглашения саботировались вместе с русской культурой. Всё русское было исключено из жизни Украины. Наши озабоченности натолкнулись на безразличие Запада, который полностью игнорировал интересы русских на Украине, ровно так же как и интересы русскоговорящих в Латвии, Эстонии и других частях Европейского союза. Объявив о начале специальной военной операции, мы решительно настроены помочь жителям востока Украины освободиться от бремени абсолютно неприемлемого режима, чтобы они могли свободно использовать свой язык, исповедовать свою религию, сохранять культуру, традиции, семейные ценности. Именно этого хотят живущие там люди. Вы должны посетить эти территории, чтобы увидеть, как они ощущают себя на земле, не контролируемой украинским правительством. Кстати, мы приглашали всех иностранных журналистов отправиться туда и собственными глазами все увидеть, чтобы иметь возможность знать правду. Ключевые СМИ отнеслись к этому без энтузиазма. Некоторые, в личном качестве, говорили нам, что их правительства категорически запрещают отправляться туда.

Специальная военная операция продолжается, но мы не отказываемся от переговоров. Через несколько дней после начала СВО украинское правительство попросило о переговорах. Мы согласились. В течение месяца состоялось несколько встреч, но они ни к чему не привели, потому что украинская делегация не смогла представить свою позицию. В конце марта с.г. в Стамбуле Киев все же представил документ, содержавший принципы, согласно которым украинская сторона хотела урегулировать конфликт. Мы безоговорочно поддержали эту позицию, предложив оформить эти же принципы в виде договора. В середине апреля с.г. представили украинцам его проект. С тех пор мы так ничего от них и не услышали. Вместо этого мы внимали публичным заявлениям Президента В.А.Зеленского и его многочисленных советников, что они смогут начать переговоры только после полной «победы над Россией и возвращения своих территорий», которые, к слову, Киев тем время обстреливает: жилые кварталы и районы, школы, детские сады, люди, которые, как они заверяют, должны вернуться под их управление. Я уже и не упоминаю об используемых ими методах военной операции - население в качестве живого щита, размещение тяжелого вооружения в школах, больницах, других гражданских объектах и зонах.

Возвращаясь к теме переговоров. С середины апреля с.г. мы не услышали от украинской стороны никакого ответа по поводу проработки проекта договора, подготовленного на основе её же идей и выдвигаемых ей же принципов.

Заявления западных столиц весьма воинственны и агрессивны. Запад требует, чтобы Украина не начинала переговоры, пока Россия не будет побеждена на «поле боя». Это официальные заявления, повторяемые Берлином, Брюсселем, Лондоном, Вашингтоном и некоторыми другими западными столицами.

Что это означает на данном этапе? Только то, что мы не можем ждать вечно и просто наблюдать, как страдают люди на контролируемых киевским режимом территория, не можем смотреть на непрекращающиеся усилия использовать Украину в качестве «наконечника копья» для войны против России.

Когда российские войска заняли определенные позиции на территории этой страны, там были обнаружены десятки вовлеченных в военно-биологическую деятельность лабораторий, где проводились эксперименты с опасными патогенами. Было доказано, что это не просто научные изыскания, а нацеленные на создание биологического оружия опыты. В соответствии со статьями 4 и 5 Конвенции о биологическом оружии инициировали процесс, чтобы начать расследование. Будем настаивать на прозрачности всего, что Соединенные Штаты и их союзники делают в сфере военно-биологической деятельности, поскольку они располагают сотнями лабораторий по всему миру, включая Центральную Азию, Азию, Латинскую Америку. Это очень опасное развитие ситуации.

Есть еще один показатель, достойный упоминания. Когда наши военные берут боевиков из украинских нацбатальонов в плен, мы сразу же видим, кем они являются на самом деле: у них у всех татуировки в виде свастик, знаков отличия дивизий «Ваффен-СС», А.Гитлера, цитат из «Майн Кампф». Штабы, которые занимают российские военнослужащие после того, как оттуда сбегают украинцы, забиты материалами пропаганды Третьего рейха, восхваляющей коллаборационистов и тех, кто был осужден Нюрнбергским трибуналом. Это представляет собой неонацистское воспитание населения, которое глубоко укоренилось в повседневной жизни Украины и особенно в украинской армии. Нам жаль украинцев, которые заслуживают большего. Мы сожалеем о том, что история этой страны разрушается на наших глазах. Нам жаль тех, кто поддался государственной пропаганде киевского режима и его западных покровителей, стремящихся убедить всех в том, что Украина становится «вечным врагом» России. Этому не бывать. Русские и украинцы будут жить вместе. Мы будем помогать украинцам в избавлении от полностью антинародного и антиисторического режима, который находится на неправильной стороне истории, на века осужденной Нюрнбергским трибуналом. Попытки возродить эти введенные А.Гитлером абсолютно криминальные, незаконные практики и использовать их в современном мире обречены на провал. Я в этом полностью убежден.

Хотел бы еще раз отметить тот факт, что мы обсуждали этот вопрос с арабскими друзьями и с нашими единомышленниками в других частях мира. Мы хотим услышать вас и понять, что вы думаете, что вас беспокоит, какие вопросы у вас возникают. Всегда готовы к такому диалогу, чтобы удовлетворить ваш интерес. В западных СМИ, освещающих события на Украине, появляется много лживой информации вокруг текущей ситуации, поэтому разъяснения и постоянное общение с реальными фактами «на руках» крайне важны.

Следовало бы упомянуть об одном из фейков, имеющем важное значение непосредственно для этого региона, – это «мировой продовольственный кризис», в развязывании которого слепо обвиняют Россию, утверждая, что он наступил в день начала СВО на Украине. Если кто-нибудь хотел бы быть объективными, он мог бы обратиться к предоставленной ФАО и Всемирной продовольственной программой ООН статистике. Она описывает сложности на продовольственном рынке, возникшие ещё во время пандемии коронавируса, существенно повлиявшие на контракты и поставки. Тогда в Европе и США стали печатать деньги триллионами евро и долларов, а потом использовали их для покупки продовольствия, лекарств и т.д. Разумеется, регион испытывает последствия многолетних тенденций, но кризис усугубился в результате неправомерных западных санкций против Российской Федерации. В Европе попытались сделать вид, что ограничения не коснулись продовольствия, зерна и удобрений. Если посмотреть на список рестрикций, можно увидеть, что, действительно, продовольствие как таковое было исключено из-под санкционного режима, но эти исключения не коснулись российских судов, которым запретили заходить в средиземноморские порты, равно как и иностранным судам - заходить в российские, чтобы забирать зерно и продовольственные грузы. Не были сделаны исключения и в отношении компаний-страховщиков поставок российского зерна, и фирм, обеспечивающих проведение платежей. Эту ложь повторяли вновь и вновь, но кульминацией этого процесса стал договор, в конечном счете подписанный 22 июля с.г. в Стамбуле. В соответствии с этой договоренностью Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш, который сам изначально запустил этот процесс, обязуется убедить и добиться решения западных стран на снятие всех вышеперечисленных ограничений в целях прекращения воспрепятствования поставкам российского зерна покупателям. Было также озвучено решение по украинскому зерну, заблокированному в портах на протяжении нескольких месяцев. Наш военно-морской флот ежедневно объявлял безопасные коридоры в международных водах Чёрного моря с тем, чтобы позволить заблокированным судам покинуть украинские порты, заминированные самой Украиной. Вместе с тем из-за минной опасности 70 иностранных судов из 16 стран по-прежнему остаются там, поэтому мы сказали: если украинская сторона разминирует свои воды или расчистит свободные проходы для судов через открытое море, мы гарантируем их безопасность на пути к проливу Босфор и Средиземному морю. В этом вопросе мы сотрудничали с Турцией, которая согласилась делать это вместе, но до недавнего времени Киев категорически отказывался заниматься этим разминированием. В конечном итоге нам удалось достигнуть договоренности в Стамбуле, где второй документ был подписан: Украина разминирует свои воды, разрешает судам покинуть порты в открытое море, Россия и Турция вместе с другими участниками, которые будут определены позднее, сопровождают конвои на пути к проливу. Если корабли будут заходить в украинские порты за дополнительными партиями зерна, их будут проверять, чтобы не допустить попадания оружия на Украину, поскольку это может сильно ухудшить продолжающийся конфликт.

Это лишь один из примеров того, как искажают доказанную правду с тем, чтобы донести главную «идею» – всё плохое, что есть в современном мире, так или иначе связано с Россией. Та агрессивность, с которой Запад подходит к ситуации, в том числе в плане реальных санкций, пропаганды ненависти, указывает на один вывод: дело не в Украине, а в будущем мирового порядка. Западные «друзья» перестали использовать выражение «международное право». Они утверждают, что каждый должен поддерживать «порядок, основанный на правилах». Эти правила никак не записаны и меняются в зависимости от того, решению каких кризисных ситуаций Запад хочет поспособствовать ради собственной выгоды.

Мы находимся в начале серьёзных изменений в понимании «многосторонности». Всё больше стран задумывается об альтернативных способах, позволяющих осуществлять торговлю не в долларах, и переходят на использование национальных валют в торговле и других экономических операциях, изменяя цепочки поставок, которые не будет зависеть от капризов США и их союзников. Это займёт много времени. Мы находимся у истоков новой эпохи, которая приведет нас к реальной многосторонности, а не той, которую Запад пытается навязать на основе своей «исключительной» роли в современном мире. Мир намного богаче, чем просто западная цивилизация. Кто, как не вы, многие – представляющие древние цивилизации, должны знать об этом.

Думаю, что остановить это движение невозможно. Попытка затормозить его идёт вразрез с объективными историческими процессами. Это лишь оттягивание на какое-то время создания настоящего многостороннего демократического мира.

Всегда предлагаю своим западным коллегам, когда они поднимают вопросы демократии в тех или иных странах, верховенства права и тому подобное, начать применять критерии демократии в международных отношениях. В конце концов, Устав ООН гласит, что Объединенные Нации основываются на соблюдении принципа суверенного равенства стран. В международных отношениях демократию должны уважать. Одна страна верит в то, что поступает правильно, другая говорит, что с ней несогласна, но позвольте остальным выслушать обеих и сделать собственные выводы. Давайте не будем поддерживать практику, когда одна страна или группа стран управляет всем миром, требуя от стран Азии, Африки, Латинской Америки не встречаться с русскими, с китайцами, не фотографироваться с кем-то. Мне кажется, те, кто так поступают, выходят за рамки собственного достоинства, не уважают себя и тех, кому они пытаются угрожать наказанием за непослушание. Не думаю, что кому-то может понравиться такое обращение. Повторюсь, такое отношение не приносит пользы тем, кто принимает в этом участие.

Хотел бы подчеркнуть нашу решимость развивать отношения с Лигой арабских государств и наш интерес в развитии экономических связей. С момента подписания Меморандума о сотрудничестве товарооборот превысил 20 млрд долларов (возможно, в следующий раз посчитаем в другой валюте, не в долларах). Эта сумма не столь внушительная. Другие страны в торговле с вашим регионом достигают больших объемов, но мы находимся на правильном пути. Постоянный рост нашей торговли и инвестиций является хорошим показателем того, что мы укрепляем основы нашего партнерства.

Это взаимодействие развивается и в международных, и в региональных вопросах, в том числе в вопросе палестино-израильского урегулирования. Этот вопрос до сих пор не решается из-за нежелания США возобновить деятельность «квартета» с участием представителей Лиги арабских государств. Мы обсуждаем Ливию, Сирию и другие вопросы в регионе. Высоко ценим традиционный интерес, проявляемый ЛАГ к сотрудничеству с Российской Федерацией. Для нас рекомендации Лиги представляют большую ценность.

Дамы и господа, хотел бы поблагодарить вас за внимание. Пожалуйста, не отказывайте вашему Генеральному секретарю в доверии, когда речь заходит о доведении до сведения Российской Федерации правильных посланий.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 24 июля 2022 > № 4120155 Сергей Лавров

Три составных источника терроризма

Александр Мелихов

Опубликовано в журнале Звезда, номер 7, 2022

«Антология народничества» (СПб., 2020), созданная во второй половине 1970-х Михаилом Яковлевичем Гефтером и выпущенная в свет почти через полвека, при своей абсолютной документальности читается как трагический эпос. Или скорее драма, ибо в огромном томе звучит целый хор перебивающих друг друга голосов. И не политических лозунгов общего пользования, а страстных и личных чувств и мыслей.

Начиная с классического письма Белинского В. П. Боткину от 8 сентября 1841 года.

«Итак, я теперь в новой крайности, — это идея социализма, которая стала для меня идеею идей, бытием бытия, вопросом вопросов, альфою и омегою веры и знания. Всё из нее, для нее и к ней. Она вопрос и решение вопроса. Она (для меня) поглотила и историю, и религию, и философию. <…>

Что мне в том, что гений на земле живет в небе, когда толпа валяется в грязи? Что мне в том, что я понимаю идею, что мне открыт мир идеи в искусстве, в религии, в истории, когда я не могу этим делиться со всеми, кто должен быть моими братьями по человечеству, моими ближними во Христе, но кто — мне чужие и враги по своему невежеству? Что мне в том, что для избранных есть блаженство, когда бо'льшая часть и не подозревает его возможности? Прочь же от меня блаженство, если оно достояние мне одному из тысяч! Не хочу я его, если оно у меня не общее с меньшими братиями моими! <…>

Не будет богатых, не будет бедных, ни царей и подданных, но будут братья, будут люди, и, по глаголу апостола Павла, Христос сдаст свою власть Отцу, а Отец-Разум снова воцарится, но уже в новом небе и над новою землею».

Христос, во Христе — вот откуда истекает этот пыл!

«Но смешно и думать, что это может сделаться само собою, временем, без насильственных переворотов, без крови. Люди так глупы, что их насильно надо вести к счастию. Да и что кровь тысячей в сравнении с унижением и страданием миллионов».

Интересно, ужаснулся бы неистовый Виссарион увидев своего последователя Иосифа Виссарионовича? Или счел бы его искажением своей грезы — истинно верующих же ничто не убеждает.

Ну а то, что победа социализма принесла унижения и страдания именно миллионам? Возможно, и это бы его не устрашило.

«К тому же: fiat justitia — pereat mundus!»

«Да свершится правосудие, хотя бы погиб мир»: торжество принципа важнее жизни мира.

К сожалению, в «Антологию…» не вошел из того же письма восторженный отзыв о Беранже: «Христианнейший поэт, любимейший из учеников Христа!» — он устранил бы последние сомнения в том, что политические экстазы Белинского имели религиозную природу: социализм в представлении его самого и очень многих пылких его последователей был атеистической версией христианства.

Это и есть первый эмоциональный источник народнического движения: оно было религиозным движением. Остервенелость политических страстей и сегодня объясняется их религиозной природой, однако вернусь к «Антологии…».

Двадцать лет спустя — 1861 год, отмена крепостного права. И вот что пишут Н. В. Шелгунов и М. Л. Михайлов в прокламации «К молодому поколению»: «Организацией комиссий, составлявших и рассматривавших „Положение“, государь показал полнейшее презрение ко всему народу и к лучшей, то есть к образованнейшей, честнейшей и способнейшей, части русского общества — к народной партии: все дело велось в глубочайшем секрете, вопрос разрешался государем и помещиками, никто из народа не принимал участия в работе, журналистика не смела пикнуть — царь давал народу волю как милость, как бросают сердящемуся псу сухую кость, чтобы его успокоить на время и спасти свои икры. <…>

Нам не нужна власть, оскорбляющая нас. <…>

Мы не знаем ни одного сословия в России, которое бы не было оскорблено императорской властью. Обижены все».

Это второй источник — оскорбленная гордость, оскорбленное достоинство «образованнейшей, честнейшей и способнейшей части русского общества», каковой себя считала «передовая интеллигенция».

И авторы прокламации прекрасно понимали, что не в экономике тут дело.

«В последнее время расплодилось у нас много преждевременных старцев, жалких экономистов, взявших свой теоретический опыт из немецких книжек. Эти господа не понимают, что экономизм нищает нас в духовном отношении, что он приучает нас только считать гроши, что он разъединяет нас, толкая в тесный индивидуализм. Они не понимают, что не идеи идут за выгодами, а выгоды за идеями. Начиная материальными стремлениями, еще придем ли к благосостоянию? — односторонняя экономическая наука нас не выручит из беды. Напротив, откинув копеечные расчеты и стремясь к свободе, к восстановлению своих прав, мы завоюем благоденствие, а с ним, разумеется, и благосостояние».

Очень характерно здесь это «разумеется».

И откуда же возьмется это благосостояние? Из общинного владения землей, которой нельзя было бы владеть частным порядком, нельзя было покупать и продавать.

Вернемся, однако, к психологии.

Д. М. Рогачев о своем обращении в социалистическую веру: «Я вышел из трактира как угорелый. Казалось, я готов был в это время обнять весь свет. По улице я бежал; сбил с ног несколько человек. По дороге мне попался какой-то господин, обидевший женщину, я дал ему в ухо. С этого времени для меня не существовало более никаких заведений, я решил посвятить себя, все свое время деятельности среди народа».

Скучные психиатры, пожалуй, назвали бы это гипоманиакальным состоянием. Но научная разработка психиатрических аспектов массовых движений еще далеко впереди.

И. Н. Мышкин, расстрелянный в Шлиссельбургской крепости за то, что швырнул тарелкой в надзирателя «Ирода» (это была уже вторая, подобная же, попытка самоубийства): «Мне думается, что большинство из нас (в том числе и я) не ведало, что творило, да и теперь, после многолетнего содержания в тюрьме не ведает хорошенько, что нужно творить. <…> Попал я в тюрьму по недоразумению (или, пожалуй, за неосмысленную ненависть к существующему порядку и таковую же неосмысленную любовь к народу) и просидел несколько лет в келье без толку. <…> При всем моем искреннем желании творить добро, жить для народа, не обращая внимания на свои личные интересы, не сделал ровно ничего порядочного, между тем как мои прежние материальные средства и мое положение в обществе давали мне возможность сделать кое-что более путное. Я думаю, что не я один, а многие с горечью, с сердечной болью чувствуют то же самое, а ведь это хуже всякой каторги».

«Земля и воля», прокламация «Покушение на жизнь Трепова», написанная как обращение к Вере Засулич: «Ты <…> доказала, что чувство чести и понятие о праве и святости человеческой личности еще не вымерли в русском обществе».

Здесь два ключевых слова — «честь» и «святость».

Из показаний Веры Засулич на суде: «Я решилась, хотя ценой собственной гибели, доказать, что нельзя быть уверенным в безнаказанности, так ругаясь над человеческой личностью» (после этих слов пришлось сделать перерыв, так была взволнована подсудимая).

Из письма Г. А. Лопатина П. Л. Лаврову: «Сильно заметно, что люди совершенно равнодушны к „программам“ и группируются по темпераментам».

Из речи М. П. Овчинникова в Киевском военно-окружном суде: «Под влиянием чего я переродился нравственно, обновился духовно? Под влиянием идей социально-революционной партии! Разве это не доказывает святости и чистоты этой идеи? Разве вы не замечаете в этой идее почти чудотворной силы, которой равна разве сила апостольской проповеди, перерождавшая также людей без различия званий и состояний и под влиянием которой самые закоренелые преступники шли на смерть во имя великой идеи любви и братства».

Г. Д. Гольденберг, тюремная «Исповедь»: «Я лично смотрю на социализм <…> как на новое учение, которое впоследствии должно будет занять место религии, и с господства этой новой религии на земле начнется новая эра. <…> Когда этот золотой век настанет, о! тогда мы сделаемся и добрыми, и гуманными, и цивилизованными, и честными, — тогда будет господство народа, народных интересов и общее счастие на земле».

Морского офицера Н. Е. Суханова более всего оскорбляла коррупция коллег: «Я не теоретик, я не вдавался в рассуждения, почему необходим другой государственный строй, а не настоящий. Я только чувствовал, что жить теперь просто не стоит, слишком гадко: все правительственные сферы, все испорчено, все основы подгнили».

Здесь уже явно работали эстетические факторы; впрочем, и личная честь в огромной степени — эстетический феномен.

Этот идеалист, мечтавший о бомбардировке Петербурга кронштадтской артиллерией, был действительно совсем не теоретик, он не задумывался, каким именно образом социализм оздоровит правительственные сферы. Хотя его знаменитый современник Спенсер вполне широко проповедовал, что социализм поставит управляемых в рабскую зависимость от собственных уполномоченных. Лев Тихомиров, главная литературная и умственная сила «Народной Воли», не зря вспоминал, что вся начитанность «передового» студенчества практически не выходила из круга одних и тех же «передовых» авторов.

Кстати, очень жаль, что в книге совсем не использована брошюра того же Тихомирова «Почему я перестал быть революционером» и хотя бы самые сильные места из его дневников.

И вообще, жаль (условия советских семидесятых?), что в книге слишком мало места уделено мнениям дельных противников главных героев — не все же они были верноподданными тупицами. Это бы придало картине объемности и еще отчетливее выявило трагический характер исторического конфликта. Хотя и в таком виде книга надолго сделается ценным справочным и учебным пособием, но главная ее сила — в порождаемом ею ощущении величия, сочетания ужаса и восхищения.

Из завещания И. И. Гриневицкого: «Я боюсь… Меня, обреченного, стоящего одной ногой в могиле, пугает мысль, что впереди еще много дорогих жертв унесет борьба, а еще больше последняя смертельная схватка с деспотизмом, которая, я убежден в том, не особенно далека и которая зальет кровью поля и нивы нашей родины, так как — увы! — история показывает, что роскошное дерево свободы требует человеческих жертв».

«Роскошное дерево свободы» — что конкретно это означает? Здесь являет себя третий источник терроризма — заслоняющий реальность ансамбль пышных метафор.

В далекой юности, на пике моего увлечения «Народной Волей» я случайно прочел в брошюре политического журналиста Петра Рысса, как во время Гражданской войны еще вчера передовая, а сегодня, для большевиков, уже реакционная интеллигенция крыла этих узурпаторов, и Вера Фигнер вдруг тихо произнесла: большевики делают то самое, что хотели делать мы.

Я тогда только пожал плечами — что за чепуха! Делали, может, и то же самое, желябовская программа вообще рисует советское будущее — национализированную промышленность, а в деревне работу сообща, — но дьявольская разница: Ленин скучен, а Желябов прекрасен. Как этот красавец и герой чеканно отвечает в суде на вопрос о его вере!

«Сущность учения Иисуса Христа признаю. Эта сущность учения среди моих нравственных побуждений занимает почетное место. Я верю в истину и справедливость этого вероучения и торжественно признаю, что вера без дел мертва есть и что всякий истинный христианин должен бороться за правду, за права угнетенных и слабых и, если нужно, то за них и пострадать: такова моя вера».

Он и за минуту до казни «что-то шепнул священнику, поцеловав горячо крест, тряхнул головой и улыбнулся».

В юности меня захватывала именно красота героических характеров и судеб террористов-народников совершенно независимо от их политических убеждений общего пользования. И это нормально: эстетический взгляд на историю и ее творцов и есть самый важный для нашего внутреннего восприятия, хотя для внешнего пользования мы придумываем более или менее убедительные рациональные прикрытия. Ведь лозунги в каждой социальной группе все произносят примерно одни и те же, но личные мотивы могут при этом варьироваться от самых возвышенных до самых низкопробных. Личные мотивации (а только в них и таится красота) не бывают политическими, они лишь ищут в политике хотя бы частичной своей реализации. Но очень характерно, что о внутренней, психологической жизни этих героев даже из столь полной антологии мы можем узнать очень мало — и это не вина составителя: люди этого типа не склонны к интимным самокопаниям, а тем более — признаниям.

Я. А. Гордин в своем послесловии выдвигает важную идею: террористы защищали прежде всего такую внеэкономическую и внеполитическую ценность, как честь,— «высокую самооценку и обостренное чувство собственного достоинства». Их террор являлся естественной реакцией на унижение.

И это действительно так. Но выше был намечен и еще один, не менее важный мотив — религиозный. Латентно религиозный.

Довольно широко распространено мнение, что мирных народников-пропагандистов радикализировали преследования правительства, и они сами много раз это повторяли. Хотя социалистическое учение уже в своей основе — по крайней мере в их интерпретации — было настолько радикально, что мирно пропагандировать его все равно означало мирно пропагандировать гражданскую войну. Вопрос лишь в том, насколько сами «мирные пропагандисты» сознавали, к чему ведет их проповедь. Воспоминания виднейших народовольцев Веры Фигнер и Николая Морозова показывают, что самые последовательные из них вполне сознавали.

На Веру Фигнер уже в тринадцать лет произвел «неизгладимое впечатление» роман Шпильгагена «Один в поле не воин»: «Ни один роман не раздвигал моего горизонта так, как раздвинул этот, он поставил два лагеря резко и определенно друг против друга: в одном были высокие цели, борьба и страдание; в другом — сытое самодовольство, пустота и золотая мишура жизни».

Запомним это ключевое слово: страдание.

И еще поэма Некрасова «Саша»: «Согласовать слово с делом — вот чему учила поэма, требовать этого согласования от себя и от других учила она. И это стало девизом моей жизни».

Этот девиз явился среди вполне оранжерейного воспитания вовсе не из ожесточения, а, напротив, скорее от избытка счастья: «Не мысль о долге народу, не рефлектирующая совесть кающегося дворянина побуждали меня учиться, чтоб сделаться врачом в деревне. Все подобные идеи явились позднейшим наслоением под влиянием литературы. Главным же двигателем было настроение».

Какое же?

«Это была признательность вообще; не признательность к кому-нибудь в частности, но признательность ко всем и за всё».

Такое настроение вполне напоминает религиозный экстаз: «За блага мира, за блага жизни хотелось отблагодарить кого-то. Сделать что-нибудь хорошее… такое хорошее, чтоб и тебе, и другому стало хорошо».

И вот Цюрихский университет, благополучнейшие девушки-идеалистки, дискуссионный клуб — задолго до всяких столкновений с властью.

«На обсуждении стоял вопрос в то время очень жгучий: как при социальной революции быть с современной цивилизацией и культурой? Что давали они в прошлом и что дают в настоящем большинству человечества — трудящимся массам? Надо ли сохранить или разрушить эту цивилизацию и культуру?

Под влиянием идей Жан-Жака Руссо и в особенности Бакунина одни со всей решительностью объявили, что цивилизация должна быть разрушена, так как в течение всех веков она служила на пользу только привилегированному меньшинству и являлась орудием порабощения народных масс. Пусть при разрушении существующего строя погибнет и она бесследно — человечество от этого не проиграет. На развалинах уничтоженного разовьется новая культура, расцветет новая цивилизация; но они будут достоянием уже не кучки паразитов, а всех трудящихся, на костях и крови которых создавались существующие теперь культурные, научные и художественные ценности.

Другие с жаром возражали, защищая приобретения человечества, добытые путем тяжких жертв. Разрушить надо не цивилизацию, а тот экономический порядок, при котором все блага достаются только верхам общества. „Будем, — говорили они, — стремиться к ниспровержению современного экономического строя и к водворению социалистического, при котором массы будут пользоваться всем, чем теперь пользуются только привилегированные классы“.

Спор разгорался; вместо правильных прений все заговорили разом, разбились на группы, которые с ожесточением разрушали и защищали цивилизацию. Шум и крик достигли невероятной степени».

Спор, как видим, шел лишь о том, всю ли цивилизацию ниспровергать или только современный экономический строй, право собственности. То есть их будущая деятельность была с самого начала замешена на экстремизме.

«Можно подумать, что общественные затеи и масса возникших вопросов, настоятельно требовавших разрешения, совершенно изгнали изучение специальности. Ничуть не бывало: это было время гармонического увлечения наукой, литературой и жизнью. Мы чрезвычайно дорожили лекциями анатомии, в особенности занятиями в анатомическом театре; лекции зоологии профессора Фрея возбуждали большой интерес; тот же профессор не мог нахвалиться способностями студенток к практическим занятиям гистологией, которую он читал».

Глядишь, занятия наукой кого-то и увели бы от революционных фантазий к реальному делу, но тут уж действительно подсуетилось правительство.

«В самый разгар цюрихской жизни, летом 1873 года, вышел правительственный указ, приказывавший студенткам оставить Цюрихский университет под угрозой в случае ослушания не допускать к экзаменам в России. Все были поражены неожиданностью этого распоряжения. В мотивировке указа упоминалось увлечение социалистическими идеями, но, кроме того, был пункт, который задевал в высшей степени всех женщин; этот пункт гласил, что под покровом занятий наукой русские женщины едут за границу, чтобы беспрепятственно предаваться утехам „свободной любви“. Клевета была наглая; она повела к тому, что иные иностранцы стали смотреть на нас как на женщин легкого поведения».

Со стороны власти это было хуже, чем преступление, — это была ошибка: к принуждению присоединять еще и оскорбление. Которое простить труднее всего. Но этого «политические прагматики», то есть тупицы, никогда не понимают: люди борются прежде всего за свое достоинство, если даже на знамени у них написаны экономические лозунги. Личная честь, личное достоинство — важнейшая часть экзистенциальной защиты человека, позволяющей ему преодолевать ощущение своей мизерности и беспомощности перед бесконечно могущественным и безжалостным мирозданием. Именно поэтому материальный ущерб огорчает, сердит, а унижение приводит на грань самоубийства.

Это первое унижение, несомненно, ускорило радикализацию — преображение книжного убеждения в личную страсть. Хотя и логическая последовательность тоже делала свое дело: реальность не могла тягаться с завораживающей сказкой.

«За этот год в моих мыслях произошел такой же переворот, как и у других; то, что было прежде целью, мало-помалу превратилось в средство; деятельность медика, агронома, техника, как таковых, потеряла в наших глазах смысл; прежде мы думали облегчать страдания народа, но не исцелять их. Такая деятельность была филантропией, паллиативом, маленькой заплатой на платье, которое надо не чинить, а выбросить и завести новое; мы предполагали лечить симптомы болезни, а не устранять ее причины. Сколько ни лечи народ, думали мы, сколько ни давай ему микстур и порошков, получится лишь временное облегчение; заболевания не сделаются реже, так как обстановка, все неблагоприятные условия жилища, питания, одежды и т. п. у больного останутся всё те же; это была бы белка в колесе. Цель, казавшая­ся столь благородной и высокой, была в наших глазах теперь унижена до степени ремесла почти бесполезного.

Куда же обратить свой взор, куда направить силы? Что должен делать человек, желающий удовлетворить свои потребности в общественной деятельности? Всё зло, отвечали нам новые впечатления, заключается в существующих экономических отношениях. Эти отношения таковы, что ничтожное меньшинство владеет на правах частной собственности всеми орудиями производства, остальная часть человечества, составляющая громадное, подавляю­щее большинство, владеет только рабочей силой. Побуждаемое голодом, это большинство продает свой труд первой группе и в силу конкуренции получает за него лишь небольшую часть того, что создается его трудом; эта часть составляет минимум жизненных продуктов, необходимых для поддержания существования рабочего и продолжения его рода. Остальная часть продукта его труда удерживается владельцем орудий производства. <…> Чтобы покончить с порядком вещей, столь отвратительным, необходимо одно: изъять орудия производства из числа объектов частной собственности и передать их в коллективное владение трудящихся».

Я привожу столь длинную цитату, чтобы не осталось сомнений, каким образом приводила к предельному радикализму мнимая логическая последовательность: необходимо ОДНО.

Ни малейших столкновений с властью эта юная энтузиастка еще не претерпела.

«Политическое равенство останется пустым звуком, пока не будет уничтожено неравенство экономическое, потому что рабочий находится в такой рабской зависимости от хозяина, что его права гражданина превращаются в иллюзию».

Более того, в агитационной сказке «Мудрица Наумовна» Сергей Кравчинский прямо-таки запугивал вершинным развитием тогдашнего капитализма — английского, рисуя страшную нищету и эксплуатацию, ледяные подвалы и ядовитое производство, где трудятся шестилетние дети, которые мрут, как мухи на гнилой соломе. Купец страшнее барина, учила сказка, ему надо свернуть шею раньше, чем он укрепится.

Двенадцать цюрихских апостолиц и не собирались медлить: «Программа общества, членом которого я сделалась, резюмировала эти взгляды и говорила о социальной революции, которая осуществит социалистические идеалы, как о ближайшем будущем. <…> Имея задачей образование среди народа социалистического меньшинства путем мирной пропаганды, организация признавала и агитацию, необходимость поддержания и возбуждения частных бунтов, не дожидаясь общего и победоносного взрыва».

«Путем мирной пропаганды…»

Мирной пропаганды войны.

«До конца 1876 года русская революционная партия разделялась на две большие ветви: пропагандистов и бунтарей. Первые преобладали на севере, вторые — на юге».

Бунтари полагали, что народ и без пропаганды уже социалист по своему положению и вполне готов к социальной революции, объединить отдельные протесты и мелкие возмущения в единый огненный поток — задача интеллигенции.

«Но как бы то ни было, и пропагандисты и бунтари в своей практической деятельности в народе потерпели фиаско, т. е. как в самом народе, так и в политических условиях страны встретили неожиданные и непреодолимые препятствия к осуществлению своей программы, как в то время они понимали ее».

«Результатом всех этих трудов была программа, известная впоследствии под именем „народнической“. Она вошла целиком в программу общества „Земля и Воля“, а позднее — частью и в „Народную Волю“» — «на своем знамени выставить уже самим народом сознанные идеалы».

Какие же?

«Отобрание всей земли в пользу общины — вот народный идеал, вполне совпадающий с основным требованием социалистического учения». Во имя этого идеала и следует начинать борьбу — «развивать в крестьянстве дух самоуважения и протеста; вместе с тем высматривать энергичных людей, вожаков, которые особенно горячо относятся к интересам мира; сплачивать и соединять их в группы, чтобы на них опереться в борьбе, которая, начинаясь с легального протеста, должна вступить наконец на путь чисто революционный».

Но — «никакому восстанию не будет обеспечен успех, если часть революционных сил не будет направлена на борьбу с правительством и подготовление такого удара в центре в момент восстания в провинции, который привел бы государственный механизм в замешательство, в расстройство и тем дал бы возможность народному движению окрепнуть и разрастись. Тогда же заговорили о возможности посредством динамита взорвать Зимний дворец и похоронить под его развалинами всю царскую фамилию».

Этим громокипящим планам предшествовала, однако, практическая работа сельской фельдшерицы.

«Я терпеливо раздавала до вечера порошки и мази, наполняя ими жалкие черепки кухонной посуды, а шкалики и косушки — отварами и настойками; по три-четыре раза толковала об употреблении лекарства и, когда работа кончалась, бросалась на кучу соломы, брошенной на пол для постели; тогда мной овладевало отчаяние: где же конец этой нищете, поистине ужасающей; что за лицемерие все эти лекарства среди такой обстановки; возможна ли при таких условиях даже мысль о протесте; не ирония ли говорить народу, совершенно подавленному своими физическими бедствиями, о сопротивлении, о борьбе; не находится ли этот народ уже в периоде своего полного вырождения; не одно ли отчаяние может еще нарушить это бесконечное терпение и пассивность? <…>

Эти три месяца были для меня тяжелым испытанием по тем ужасным впечатлениям, которые я вынесла из знакомства с материальной стороной народного быта; в душу же народа мне не удалось заглянуть — для пропаганды я рта не раскрывала».

Правительству и следовало бы предоставить утопистам на своей шкуре узнать не силу власти, но силу реальности, «силу вещей» (мы же вечно валим власть, а за ней открывается еще более жестокая реальность). У недурного беллетриста-народника, как его назвал Плеханов, Каронина-Петропавловского я когда-то прочел такую историю. Некий радетель за народное дело сумел освободить артель землекопов на строительстве железной дороги от кровососа-подрядчика, чтобы они сами сделались хозяевами своего труда. Прежде всего новые хозяева установили невиданное количество выходных дней, а кроме того, желающие могли еще и прогуливать сколько им вздумается. Чтобы умиротворить коллег, им было достаточно выставить ведро водки — по этому поводу бросали работу и остальные. В итоге инженер прихлопнул социалистический эксперимент, объявив, что лучше иметь дело с внесшим залог ответственным мерзавцем, чем с кучей голоштанных дураков.

К несчастью, у волостных писарей из народников дела шли побойчей, они имели гораздо больше возможностей вмешиваться во внутренние деревенские дела, ни за что не отвечая. И реакция не заставила себя ждать.

Реакция не верхов — низов.

«Вскоре исправник заподозрил в них пропагандистов; уже существовавшие тогда урядники начали следить за ними. По мере того как они приобретали опору, поддержку в народе, задетые интересы заговорили: поднялись помещики, приказчики, кулаки и мироеды; все начали шушукаться; пошли доносы. Защита большинства мира против эксплуатации зажиточным меньшинством, борьба с кулаками, отстаивание интересов рабочего против нанимателя и хозяина, тяжбы по крестьянским делам — все обличало их и наконец сформулировало обвинение в крамоле».

«Задетые интересы» сыграли роль нервной системы государства. И как должно было в этом случае повести себя правительство? Стать на сторону своих врагов, начать социалистическую революцию сверху? Ведь они на меньшее были не согласны.

«Мы решили, что в деревню надо внести огонь и меч, аграрный и полицейский террор, физическую силу для защиты справедливости; этот террор казался тем более необходимым, что народ подавлен экономической нуждой, принижен постоянным произволом и сам не в силах употреблять такие средства; но для такого террора нужны новые революционные силы, а приток их в деревню почти прекратился, так как реакция и преследования убили в интеллигенции энергию и веру в возможность производительного приложения своих сил в деревне и молодежь не видела ни малейших результатов работы предшествовавших деятелей в народе; при известной силе реакции лучшие порывы замирали, не находя себе исхода. В тот момент Россия переживала именно такое время, когда общественная инициатива исчезла, а реакция могла только расти, но не убывать. „Смерть императора, — говорил Соловьев, — может сделать поворот в общественной жизни; атмосфера очистится, недоверие к интеллигенции прекратится, она получит доступ к широкой и плодотворной деятельности в народе; масса честных, молодых сил прильет в деревню, а для того чтобы изменить дух деревенской обстановки и действительно повлиять на жизнь всего российского крестьянства, нужна именно масса сил, а не усилия единичных личностей, какими являлись мы“. И это мнение Соловьева было отголоском общего настроения».

Взяться за оружие этих мечтателей заставило собственное бессилие перед силой вещей, но они ошибочно полагали, что это сила власти. И единственное, что могло бы их разубедить, — это невмешательство правительства в борьбу революционеров с помещиками, приказчиками, кулаками и мироедами, с зажиточным меньшинством и нанимателями — и так далее и так далее. Иными словами, правительство должно было допустить ползучую гражданскую войну в деревне, которая неизвестно до каких пределов могла бы доползти, или навлечь на себя ненависть борцов с собственностью.

Правительство сочло менее опасной борьбу с социалистами.

Самые нетерпеливые из которых требовали правовой свободы для своей борьбы за социалистическое будущее.

«Это отсутствие политической свободы может быть замаскировано, может не ощущаться в острой форме, если деспотическая власть находится в каком-нибудь взаимодействии с народными потребностями и общественными стремлениями; но если она идет своим путем, игнорируя и те и другие; если она глуха и к воплю народа, и к требованию земца, и к голосу публициста; если она равнодушна к серьезному исследованию ученого и к цифрам статистика; <…> и если все средства к убеждению были испробованы и оказались одинаково бесплодными, то остается физическая сила: кинжал, револьвер, динамит».

Не берусь судить, насколько Александр Освободитель был глух к народным потребностям и общественным стремлениям, не самым слабым из которых было стремление двигаться по капиталистическому пути развития. Но, если верить Вере Фигнер, террористы-народники были оскорблены не только за себя, но и за земцев, за публицистов и за цифры статистики.

Николай Морозов, однако, рисует несколько другую мотивацию, хотя и у него все начиналось с безбрежного альтруизма.

Воспитанный также в тепличных условиях — идеальных для произрастания идеалистов — романтичный мальчик уже между двенадцатью и тринадцатью годами к девизу «свобода, равенство и братство» собственноручно присоединил науку — естествознание, которое одно могло рассеять суеверия и предрассудки. И до восемнадцати лет перечитал все, что относилось к революционным периодам истории. Но из двух манящих звезд — науки и гражданские свободы — почти целиком отдавался первой. И во втором не то третьем классе гимназии уже организовал для занятий естественными науками тайное общество, в уставе которого его же рукой было записано, что от развития этих наук зависит все счастье человечества, ибо только они позволят человеку облегчить физический труд ради умственного и нравственного совершенствования.

«Именно здесь находятся первые проблески всех тех идеальных стремлений, которые впоследствии привели меня в Шлиссельбургскую крепость. Достаточно было в то время кому-нибудь насмешливо отнестись к нашим занятиям естественными науками или, еще хуже, к самим этим наукам, и я уже не мог ни забыть, ни простить тому человеку, как верующий не прощает насмешки над своим божеством или влюбленный над предметом свей любви». Идеальные стремления, верующий — это и есть ключи к разгадке народнического движения: социализм в ту пору действительно был светской религией.

А самым страшным врагом его идеалов будущему народнику в ту пору представлялось безграмотное крестьянство: в грядущее царство разума и свободы войдут только интеллигентные люди. «Места тогдашних социально-революционных изданий, где возвеличивался серый простой народ, как чаша, полная совершенств, как скрытый от всех непосвященных идеал разумности, простоты и справедливости, к которому мы должны стремиться, казались мне чем-то вроде волшебной сказки». Но в эту сказку страстно хотелось верить!

А неосуществимость этих идеалов лишь увеличивала энтузиазм юного фанатика: «Разве не хорошо погибнуть за истину и справедливость!»

Это была не месть за преследования власти, которых восторженный юнец никогда еще не испытывал, а самая настоящая религиозная жажда мученичества! И когда впоследствии знаменитого «шлиссельбуржца» спрашивали: «Кто были эти люди, участвовавшие в движении семьдесят четвертого года: социалисты, анархисты, коммунисты, народники или что-либо другое?» — он мог ответить только одно: они называли себя радикалами. В противоположность либералам, не способным жертвовать собой за свои убеждения. То есть объединяла это движение не политическая программа, а готовность к самопожертвованию.

Что вполне подтверждается словами одного из вождей этого движения Сергея Кравчинского: «Движение это едва ли можно назвать политическим. Оно было скорее каким-то крестовым походом, отличаясь вполне зарази­тельным и всепоглощающим характером религиозных движений. Люди стремились не только к достижению определенных практических целей, но вместе с тем к удовлетворению глубокой потребности личного нравственного очищения». И несли в массу они не какие-то научные знания, а «евангелие наших дней — социализм».

Сам Морозов, первый теоретик политического террора, задача которого демонстрировать бессилие правительства и карать наиболее вопиющие случаи административного произвола, смотрел на скрытые пружины движения, правда, менее возвышенно: «Более всего я склонен видеть в нем борьбу русской учащейся, полной жизненных сил интеллигенции с стесняющим ее правительственным и административным произволом. Класс русского студенчества, если позволено так выразиться, и ряд солидарных с ним интеллигентных слоев боролись за свою свободу, которую они сливали со свободой всей страны, за свое будущее, за живую науку в университетах и других учебных заведениях. Не чувствуя за собой достаточной силы, они обратились за помощью к простому народу под первым попавшимся идеалистическим знаменем и сделали из крестьянства себе бога».

Под первым попавшимся? Едва ли, слишком уж дорогая плата была отдана за эту первую попавшуюся «идеалистическую» случайность. Атеистическая версия формально развенчанного христианства была выбрана вполне закономерно.

«Как равнодушно встретил их народ семидесятых, уже показала история».

Не берусь сказать, насколько был прав Морозов, полагавший, что, если бы не аресты, то большинство пропагандистов в скором времени вернулись бы в свои учебные заведения, убедившись в тщетности своих усилий. Но, вполне возможно, что на это равнодушие и следовало бы положиться правительству более, чем на преследования, порождавшие террористов из самых отчаянных народников. Правда, менее отчаянных и менее удачливых удалось если не запугать, то уничтожить или нейтрализовать, и не исключено, что, рассуждая цинично (а где и какая власть рассуждала иначе?), это и был наиболее эффективный метод самообороны (что признавал и все тот же Кравчинский).

Эффективный для власти, но уж никак не для страны. На долгие годы переключившей внимание от созидательных задач на кровавое состязание между правительством и революционерами.

Состязание, породившее еще и ценностную деформацию, романтизирую­щую фигуру террориста.

Кравчинский с присущим ему талантом создал для него самый настоящий гимн.

«Он прекрасен, грозен, неотразимо обаятелен, так как соединяет в себе оба высочайшие типа человеческого величия: мученика и героя.

Он мученик. С того дня, когда в глубине своей души он поклялся освободить родину, он знает, что обрек себя на смерть. Он перекидывается с ней взглядом на своем бурном пути. Бесстрашно он идет ей навстречу, когда нужно, и умеет умереть, не дрогнув, но уже не как христианин древнего мира, а как воин, привыкший смотреть смерти прямо в лицо. <…>

Гордый, как сатана, возмутившийся против своего бога, он противопоставил собственную волю — воле человека, который один среди народа рабов присвоил себе право за всех все решать. <…>

Он борется не только за угнетенный народ, не только за общество, задыхающееся в атмосфере рабства, но и за себя самого, за дорогих ему людей, которых он любит до обожания, за друзей, томящихся в мрачных казематах центральных тюрем и простирающих к нему оттуда свои изможденные руки. Он борется за себя самого. <…> И если народ в своем заблуждении скажет ему: „Будь рабом!“ — он с негодованием воскликнет: „Никогда!“ — и пойдет своей дорогой, презирая его злобу и проклятья, с твердой уверенностью, что на его могиле люди оценят его по заслугам».

Такой могучий образ способен очаровывать и самостоятельно, даже после угасания породившей его социальной грезы.

Вера в социалистическое «евангелие» и чувство собственного достоинства, оскорбляемое «произволом», усиливали и дополняли друг друга.

Признание Морозова: «Во мне началась страшная борьба между стремлением продолжать свою подготовку к будущей научной деятельности и стремлением идти с ними на жизнь и на смерть и разделить их участь, которая представлялась мне трагической, так как я не верил в их победу. После недели мучительных колебаний я почувствовал наконец, что потеряю к себе всякое уважение и не буду достоин служить науке, если оставлю их погибать, и решил присоединиться к ним». Снова на первом месте не народный стон (Толстой как-то обронил: народ нигде не стонет, это либералы повыдумывали, — Толстого в крестьянах как раз и восхищало приятие жизни какова она есть), а самоуважение.

В народнической вере, пройдя демократическую, атеистическую и метафорическую переплавку, соединились два культа: дворянский культ чести и христианский культ мученичества.

И захватить они могли только людей особого склада, с ослабленным инстинктом самосохранения. Кравчинский, прежде чем на Михайловской площади заколоть кинжалом шефа жандармов генерал-адъютанта Мезенцова, то пробирался в Герцеговину поддержать восстание против турецкого ига, то участвовал в вооруженном восстании в итальянской провинции Беневенто, где от казни его спасла лишь амнистия по случаю коронации, и погиб под колесами поезда, возможно, тоже не совсем случайно — не до таких мелочей ему было, как забота о своей жалкой плоти.

Из его письма жене после цареубийства: «Я еду, еду туда, где бой, где жертвы, где, может быть, смерть!

Боже, если б ты знала, как я рад, — нет, не рад, а счастлив, счастлив, как не думал, что доведется мне еще быть! Довольно прозябания! <…> Загорается жажда давно уснувшая — подвигов, жертв, мучений даже — да!»

А вот как этот сильный прозаик изображал Веру Засулич, с детства мечтавшую о самопожертвовании.

«Собой она решительно не занимается. Она слишком рассеянна, слишком погружена в свои думы, чтобы заботиться об этих мелочах, вовсе ее не интересующих.

Есть в ней, однако, нечто противоречащее еще более, чем ее внешность, представлению об эфирной деве.

Это ее голос. Вначале она говорит с вами как и все люди, но это обыкновенно продолжается очень недолго. Лишь только разговор оживляется, она возвышает голос и говорит так громко, точно ее собеседник наполовину глух или стоит от нее по меньшей мере шагах во ста. И никакими силами не может она отделаться от этой привычки. Она так рассеянна, что тотчас забывает и шутки приятелей, и свое собственное желание не бросаться в глаза и говорить как все. В доме ли, на улице, лишь только речь коснется какого-нибудь интересного предмета, она тотчас же начинает кричать, сопровождая свои слова любимым, всегда неизменным жестом правой руки, которой она энергично рассекает воздух, точно секирой».

А Михаил Фроленко незадолго до предполагаемого взрыва на Малой Садовой, который почти наверняка нес ему гибель, сел закусывать, чтобы быть в обладании сил.

Деятели народнического террора не похожи на нас с вами. Но, к сожалению, в своей прогремевшей на весь мир книге «Подпольная Россия», в которой Кравчинский изобразил русское правительство шайкой разбойников, а противостоящую им горстку революционеров орденом рыцарей без страха и упрека, публицист почти не уделил внимания самому главному — их личной мотивации, корни которой нужно искать в их детских увлечениях. Зато религиозную природу народничества он понял очень хорошо.

Но это и есть одна из важнейших функций религии: создание в идеале ощущения собственной праведности, или, как паллиатива, ощущения ее возможности в принципе и личной к ней причастности в реальности. Иными словами, идейное знамя и личное достоинство поддерживали и укрепляли друг друга. Подкрепляя себя и геополитическими иллюзиями.

«Каждый шаг России к свободе уменьшает опасность ее военной экспансии», — писал Кравчинский, стараясь успокоить тех западных «мещан», которые помнили о наполеоновских войнах, порожденных Французской революцией. Российская «свобода» тоже породила мечту о социалистической родине от Японии до Англии.

К счастью, не осуществившуюся.

Так из чего же произрос народнический экстремизм? Из жажды осчастливить человечество и жертвенности, ослабленного инстинкта самосохранения.

А какие уроки из этой трагической истории должны извлечь правительства, не представляю. Да, не идти навстречу назревшим обновлениям — это приводит к печальным последствиям. Но являлось ли движение к социализму желательным обновлением? Не самые глупые люди считали, что двигаться нужно в противоположном, капиталистическом направлении. Идти же на поводу у экстремистов — это, как показывает опыт Февраля и Октября, может приводить к последствиям воистину чудовищным. И отличить «назревшее» от смертельно опасного не по силам человеческому разуму: история — трагедия, а не мелодрама, в ней нет выбора между добром и злом, в ней любой решительный шаг вызывает лавину непредвиденных последствий.

Но чего правительствам делать ни в коем случае не следует — это унижать противника, присоединять к жесткости и даже жестокости безобразие. Унижение можно смыть только кровью.

Этот итог многолетних размышлений в своем романе «Тризна» я вложил в уста придуманного мною народовольца, мысленно обращающегося к Александру Освободителю.

«Мы не арестанты, а военнопленные! Нас же и судят военные суды! ПОЧЕМУ ВЫ УВАЖАЕТЕ НАС МЕНЬШЕ, ЧЕМ ТУРОК? Мы для вас нашкодившие холопы? Нас можно избивать, сечь, раздевать женщин перед мужской тюремной прислугой, и вы думаете, что мы будем это терпеть? Не за жестокость, мы тоже не щадим наших врагов, а за омерзительную, странно сказать, вульгарность, с которой вы воюете с нами. Во время казни играть „Камаринскую“ — это государственная необходимость? Отправить роту солдат промаршировать по свежим могилам казненных — это урок справедливости? Проделать над женщиной весь обряд смертной казни, надеть саван и капюшон, затянуть петлю и только после этого объявить замену вечной каторгой — это урок милосердия? И вообще — почему петля, а не пуля, в конце концов?!. Надругательство над красотой, над трагедией — вот за что я вас завтра застрелю».

Мой народоволец и к своим соратникам относится вполне критично. Он понимает всю наивность и опасность их грез. Но к ним он снисходит, а для их противников не находит ни малейшего оправдания.

«Мы все просто дети, благородные дети. Но наши-то преследователи, воображающие себя взрослыми, тоже пребывали в ослеплении, будто страх способен заглушить в людях жажду красоты. Остановить тягу молодости к красоте так же невозможно, как подавить приливную волну: пока существует гравитация, до тех пор даже рябь на лужах будет тянуться к светилам».

Справедливо проводить параллель между народническими бурными и нашими застойными семидесятыми, как это делает Я. А. Гордин. Нас озлобляли, радикализировали прежде всего унижения: приходилось из-под полы добывать книги, которые давно прочел весь мир, пробиваться на выставки «модернистов», давно ставших классиками, разглядывать только на открытках европейские столицы, с детства ощущавшиеся нами частью нашей духовной родины…

В результате греза о социализме с человеческим лицом превратилась в страстное желание любой ценой свалить осточертевшую КПСС.

И свалили-таки. И цену заплатили-таки. Не самую высокую (пока), но это уже дело удачи. На наше счастье, три составных источника терроризма не соединились во взрывчатую смесь. Греза о демократии-капитализме чаровала умы, но все-таки не до религиозного накала. Власть чинила ей препятствия, но до массовых избиений, тюрем и виселиц было, благодарение Господу, еще очень далеко — невыносимого унижения мы не испытывали. Да и метафоризированы наши сказки были очень умеренно: ни убивать, ни погибать было не из-за чего.

Так что советская власть могла бы еще жить да жить, если бы всего-то навсего послушалась старика Макиавелли: не наносила малых обид, за которые мстят как за большие.

И не изолировала фантазеров от реальности, дала им возможность пожить в том раю, о котором они мечтают.

А что сегодня с этими источниками? Есть ли сегодня какая-то светская религия, есть ли ощущение невыносимого унижения, есть ли какое-то пышное возвеличивание того и другого? На поверхности я не вижу ни первого, ни второго, ни третьего, но ведь магма всегда клокочет где-то в глубине…

США готовятся к большой войне с Россией в Европе

Вероника Крашенинникова

В последние недели едва ли не каждый день приходят новости об очередных военных формированиях, программах боевой подготовки, ресурсах и вооружениях, которыми США и НАТО усиливают Киев. В сумме с кадровыми назначениями на военные посты ситуация выглядит как качественный апгрейд силовых возможностей для длительного конфликта с Россией. Причем масштаб подготовки Запада таков, что становится очевидным: речь может идти не только о Донбассе.

Что конкретно готовит противник? Американские и европейские чиновники подтверждают "Нью-Йорк таймс", что в интересах Киева действует "секретная сеть коммандос и шпионов, спешащих предоставить оружие, разведданные и боевую подготовку". Большая часть этой работы происходит на базах в Германии, Франции и Великобритании, но кадры ЦРУ и несколько десятков спецназовцев Великобритании, Франции, Канады и Литвы работают на территории Украины.

Для координации военной помощи Украине вскоре после 24 февраля на военной базе в Германии был создан штаб планирования, продолжает "Нью-Йорк таймс", и сейчас в него входят ни много ни мало 20 стран. Штаб создан 10-м полком спецназа Сухопутных войск США (Army’s 10th Special Forces Group), который уже занимался подготовкой украинского спецназа на базе на западе страны. Чтобы оценить текущий в этом штабе процесс, необходимо знать, что это за 10-й полк спецназа США.

Силы специального назначения Сухопутных войск США, широко известные как "зеленые береты", в качестве девиза заявляют миссию "De Oppresso Liber" ("Освобождать угнетенных"). Они ведут не столько открытые войны, сколько диверсионные, противоповстанческие, контртеррористические и другие специальные мероприятия, включая свержение неугодных США правительств в третьих странах и подготовку иностранных военных для совместных задач. Главная задача "зеленых беретов" — проникать на оккупированные врагом территории и вместе с местными силами вести скрытную борьбу. К слову, Рэмбо в исполнении Сильвестра Сталлоне как раз и был "зеленым беретом", неспособным вернуться в мирную жизнь.

Десятый полк спецназа, созданный в 1952 году, предназначен именно для европейского театра военных действий, конкретно для ведения диверсионной войны после "советского вторжения" в Европу — так называемые stay behind подразделения. Да, в то время как Советский Союз был занят восстановлением страны, радикальные круги США, опираясь на нацистскую сеть генерала Рейнхарда Гелена (начальника разведки Восточного фронта, перешедшего на сторону Соединенных Штатов), готовились к противодействию СССР.

Первая зарубежная база была оборудована в ноябре 1953 года в городе Бад-Тёльц (Bad Tölz) в Баварии, в построенных в 1937 году для частей СС казармах. Планировалось, что половину личного состава составят европейцы, убежденные антикоммунисты: читай — недобитые наци. Часть американских кадров изначально принадлежала ЦРУ. В 1955 году "Нью-Йорк таймс" впервые упомянула 10-й полк как "освободительные" войска для борьбы в тылу врага.

В 1960-е 10-й полк вел подготовку по нетрадиционной войне для партнеров по НАТО. В 1990-1991 годах "зеленые береты" участвовали в первой войне в Персидском заливе. По этому поводу газета "Бостон геральд" сообщила: "Склонность 10-го полка спецназа к секретности настолько высока, что пресс-атташе военной базы не знал, что подразделение отправилось на войну, пока они не вернулись домой". Во второй раз в Ирак группа зашла еще до официального вторжения вместе с Центром специальных мероприятий ЦРУ, который ведет черные операции, всегда отрицаемые правительством.

У 10-го полка спецназа есть свой герой-символ, чьим именем названа ежегодная награда для лучшего оперативного подразделения. Он же в 2010 году был назван первым (!) почетным членом полка, а в 2011-м введен в Зал почета Командования специальных операций США. Зовут героя Ларри Торн, в финском оригинале Лаури Терни. Свою славу он завоевал как солдат трех армий, посвятивший жизнь борьбе с коммунистами: в рядах финской армии в Зимней войне и во время Второй мировой, за что получил высшую награду Финляндии — Крест Маннергейма; в финском добровольческом батальоне ваффен-СС после выхода Финляндии из войны с СССР в сентябре 1944-го; и в спецназе армии США во Вьетнаме. Оцените: именно такого типа нужно было выбрать главным героем из всех американцев и европейцев, отслуживших в полку за семьдесят лет.

Самые секретные и кровавые американские операции против непокорных в годы холодной войны, свержение правительств, героизация нациста — все это будни 10-го полка спецназа на протяжении десятилетий. Но есть и больше. Внимательные и интересующиеся военной историей читатели еще при упоминании подразделений stay behind и затем на словах "подготовка по нетрадиционной войне для партнеров по НАТО" в 1960-е годы могли воскликнуть: неужели "Гладио"?! Верная гипотеза, уважаемые читатели.

Об операции "Гладио", одном из самых темных и кровавых секретов ЦРУ, стало известно в 1990 году. Оказалось, что в 1960-80-е в Западной Европе действовали секретные подразделения под контролем ЦРУ, созданные национальными спецслужбами. Изначально эти ячейки из ультраправых радикалов должны были "воевать в тылу", но поскольку Советский Союз все никак не шел войной на Европу, а левые правительства на континенте набирали популярность, сеть перешла к проведению терактов в рамках "стратегии напряженности". Ответственность за теракты возлагалась на левых радикалов, таким образом компрометируя местные левые партии и Москву, а целью такого терроризма "под чужим флагом" было поддержание единства НАТО. В одной Италии с 1969-го по 1987-й было совершено более 14 500 (!) терактов — это были "свинцовые семидесятые". Почти 500 человек погибли, около 1200 были ранены. Один из главных специалистов по этой теме, швейцарский исследователь Даниэль Гансер раскрыл большую часть сети в книге "Секретные армии НАТО: операция "Гладио" и терроризм в Западной Европе".

И кто же готовил европейских террористов сети "Гладио"? Они проходили подготовку на базе… 10-го полка спецназа США в Бад-Тёльце в Германии. Командир итальянской сети "Гладио" генерал Серравалле рассказывал, как в 1972 году "посетил 10-й полк специального назначения в бывших казармах СС в Бад-Тёльце по меньшей мере дважды. Их командиром был полковник Людвиг Фастенхаммер, истинный Рэмбо".

Таким образом, на сегодня имеем следующий факт: секретный штаб в Германии с высококомпетентными кадрами и обширным опытом черных спецопераций, включая терроризм "под чужим флагом", с нацистом в качестве героя, при участии 20 стран НАТО — этот штаб организует и ведет украинскими и собственными руками военные действия против России.

Кто командует этим штабом на военной базе в Германии? Десятый полк спецназа подчиняется региональному Европейскому командованию (EUCOM) и функциональному Командованию специальных операций в Европе (SOCEUR). Руководство Европейского командования США только что обновилось: на этот пост 1 июля заступил генерал Кристофер Каволи. Четвертого июля он же стал Верховным главнокомандующим союзными войсками в Европе — эти две должности совмещаются.

Познакомимся с генералом Каволи. Сын офицера ВС США итальянского происхождения, Кристофер Каволи родился в Вюрцбурге в Западной Германии, вырос в Риме, Вероне, Виченце (где также велась подготовка террористов "Гладио") и Гиссене. Окончил ни много ни мало Принстон в 1987-м и вернулся на базу в Виченце десантником на 1988-1991 годы. В 1995-м поступил на программу подготовки офицеров для работы за рубежом, в 1997 году окончил уже Йель со степенью магистра по России и Восточной Европе. В 1999 году майор Каволи стал начальником отдела перспективных операций 10-й горной дивизии и был направлен в Боснию. С 2001-го подполковник Каволи был директором по России в Управлении стратегических планов и политики Объединенного штаба. Воевал в Афганистане. После милитаризации конфликта в Донбассе Каволи в июле 2014-го возглавил Объединенное многонациональное учебное командование 7-й армии на учебном полигоне Графенвор (Grafenwöhr) в Германии. А до того занимался примерно тем же: с октября 2020-го был командующим армией США в Европе и Африке (два региона в том же году были объединены в единое командование). Говорит на пяти языках, включая русский.

Таким образом, действиями США и НАТО в Европе командует потомственный офицер, интеллектуальный стратег с отличным знанием советских и российских военных дел и политики, а также обширным опытом специальных боевых действий. Это, наверное, самый квалифицированный кадр в военной системе США, который мог бы занимать сегодня главную военную должность в Европе.

Итак, Соединенные Штаты закладывают в Европе серьезную военную инфраструктуру под командованием наиболее компетентных кадров — на длительный военный конфликт с целью изматывания и истощения России. Мы должны быть готовы к такому сценарию не только в военном, но и в экономическом отношении, причем относительный выигрыш в этом противостоянии может быть достигнут только путем лучшей, чем США, организации и интеллекта.

Вклад Узбекистана в сохранение объектов культуры признан мировым сообществом

Расположенная на перекрестке Шелкового пути узбекская земля, являвшаяся проводником достижений человеческого разума в научной, технической, культурной, духовной сферах, сыграла важную роль в развитии мировой цивилизации. В 1993 году страна присоединилась к Международной организации при ООН по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО). А накануне республика впервые стала членом Межправительственного комитета ЮНЕСКО по охране нематериального культурного наследия.

В целях развития технического и научного сотрудничества, содействия укреплению мира и безопасности 16 ноября 1945 года было создано специализированное учреждение ООН по вопросам образования, науки и культуры - ЮНЕСКО, которое взяло на себя функции сотрудничества государств и народов в соответствующих областях, а также вопросы защиты материального и нематериального культурного наследия.

Штаб-квартира организации расположена в Париже. В составе ЮНЕСКО, приоритетными направлениями деятельности которой определены развитие культурно-гуманитарных связей между народами и государствами на пути обеспечения и укрепления мира и безопасности, сохранение и доведение до будущих поколений образцов многовековой материальной и нематериальной культуры, действуют более 60 отделений и бюро.

Связи между Узбекистаном и этой организацией, завое­вавшей большой авторитет на международной арене, активно развиваются. Как известно, на протяжении долгих лет в республике реализуется ряд важных инициатив по вопросам сохранения, научного исследования, популяризации и рационального использования объектов материального культурного наследия. Эти проекты находят всемерную поддержку международного сообщества. Ведь памятники старины, имеющие многовековую историю, свидетельствуют о том, что наша страна издревле являлась колыбелью науки и культуры. Бережное сохранение богатого наследия для будущих поколений требует от всех высокой ответственности. Так как это достояние не только народов региона, но и всего человечества. Признавая заслуги республики, в 1997 году страны-члены избрали Узбекистан в руководящий орган - Исполнительный совет.

В 1998-м на территории нашего государства состоялось заключительное заседание 155-й сессии Исполнительного совета ЮНЕСКО, по итогам которого принята Ташкентская декларация «Культура мира и деятельность ЮНЕСКО в странах-членах». Документом предусмотрено широкое празднование под эгидой ЮНЕСКО памятных дат из отечественной истории. Например, за прошедший период стало доброй традицией в международном масштабе отмечать юбилеи предков, внесших огромный вклад в мировую науку и культуру (Амир Темур, Мирзо Улугбек, Ахмад аль-Фергани, Имам аль-Бухари, Камолиддин Бехзод), а также всемирно известных городов (Самарканд, Бухара, Хива, Термез, Шахрисабз, Карши, Ташкент, Маргилан), бесценных жемчужин литературы - «Алпамыш», «Авеста» и Хорезмской академии Маъмуна.

Историко-культурные сооружения страны внесены в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Это означает, что данные объекты приобрели статус собственности всего человечества. В 2001 году по решению ЮНЕСКО Бухара была объявлена «Городом мира». Под руководством и при содействии ЮНЕСКО торжественно отпразднованы 2500-летие городов Бухары и Хивы, 2700-летие Шахрисабза и Карши, 2750-летие Самарканда, 2200-летие Ташкента. По сей день в Самарканде при непосредственном сотрудничестве с ЮНЕСКО успешно ведет деятельность образованный Международный институт центральноазиатских исследований.

В Репрезентативный список нематериального культурного наследия человечества секретариатом Национальной комиссии по делам ЮНЕСКО включены девять элементов: культурное пространство Байсунского района (национальная номинация, 2008 год); шашмаком (многонациональная заявка - Узбекистан и Таджикистан, 2008 год); Катта ашула (национальная номинация, 2009 год); аския (национальная номинация, 2014 год); культура и традиции плова (национальная номинация, 2016 год); Навруз (многонацио­нальная номинация - 12 государств, 2009-2016 годы); «Лазги» (нацио­нальная номинация, 2019 год); искусство миниатюры (многонациональная номинация - Узбекистан, Азербайджан, Иран и Турция 2020 год); искусство бахши (национальная номинация, 2021 год).

Также в Реестр передового опыта по сохранению нематериального культурного наследия ЮНЕСКО в числе первых среди стран СНГ включен Маргиланский центр развития ремесел (сохранение традиции изготовления адраса и атласа, 2017 год).

В текущем году к рассмотрению планируются: искусство вышивки (многонацио­нальная заявка - Узбекистан, Казахстан и Таджикистан); традиции рассказа анекдотов о Ходже Насреддине (многонациональная заявка - Узбекистан, Турция, Казахстан, Кыргызстан, Азербайджан, Туркменистан, Таджикистан; традиции изготовления рубаба и исполнения на нем музыки (многонациональная заявка - Узбекистан, Иран и Таджикистан); шелководство и изготовление традиционного шелка (многонациональная заявка - Узбекистан, Афганистан, Турция, Иран, Азербайджан, Туркменистан, Таджикистан). В 2023 году ЮНЕСКО рассмотрит керамические школы Узбекистана, тезхиб (искусство иллюминации), Ифтар и его социально-культурное значение.

Все это свидетельствует о наличии оснований для развития отношений между Узбеки­станом и ЮНЕСКО. Также, когда речь заходит об укрепляющихся связях, сохранении и передаче наследия культуры и искусства будущим поколениям, следует особо отметить, что всему этому способствуют двусторонние визиты и встречи. Состоявшиеся 8-9 октября 2018 года официальный визит Президента Узбекистана во Францию и встреча в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже с Генеральным директором организации Одри Азуле указывают на значимость данного сотрудничества во внешней политике и дипломатии.

Важно отметить и то, что инициативу лидера республики о проведении совместно с этой организацией международного культурного форума «Центральная Азия на перекрестке мировых цивилизаций» в Хиве в 2021-м, озвученную на Генеральной Ассамблее ООН, приветствовали не только наши соотечественники, но и многие историки, политологи, культурологи, эксперты и широкая общественность. Генеральный директор ЮНЕСКО, прокомментировав инициативу, сообщила: ЮНЕСКО поддерживает идею Президента Узбекистана и, конечно же, готова оказать содействие в реализации проекта.

А в рамках 9-й сессии Генеральной Ассамблеи государств - членов Конвенции об охране нематериального культурного наследия Узбекистан был избран членом Межправительственного комитета ЮНЕСКО по охране нематериального культурного наследия на четыре года.

Во второй региональной электоральной группе ЮНЕСКО (страны Восточной Европы и некоторые государства СНГ) на два освобождаемых места претендовали пять кандидатов: Узбекистан, Болгария, Босния и Герцеговина, Словакия и Эстония. За Узбекистан проголосовало самое большое количество государств - 105. Голоса в пользу других распределены по следующему порядку: Словакия - 94 (избралась на второе свободное место), Эстония - 69, Болгария - 26, Босния и Герцеговина - девять.

Узбекистанская сторона в своем выступлении выразила благодарность проголосовавшим за нас государствам и заверила в готовности внести значительный вклад в продвижение конвенции на страновом, региональном и глобальном уровнях. Проведена презентация прилагаемых Президентом Шавкатом Мирзиёевым колоссальных усилий по сохранению и приумножению богатого нематериального культурного наследия страны. Внимание делегатов привлечено к выдвинутым в рамках реформирования Конституции предложениям, касающимся направления.

Теперь наша страна входит в круг экспертов, основные задачи которых - продвижение целей конвенции, руководство передовым мировым опытом в сфере и выработка рекомендаций по охране нематериального культурного наследия. Комитет рассмат­ривает запросы государств-участников о включении нематериального наследия в разные списки, предложения по программам и проектам, а также отвечает за оказание международной помощи.

Подготовка к реализации конвенции тоже осуществляется Межправительственным комитетом по охране нематериального культурного наследия. Сюда входит разработка комплекса оперативных инструкций и плана использования средств Фонда охраны нематериального культурного наследия. Еще одно из главных направлений деятельности Узбекистана в роли члена Межправительственного комитета - выявление разных видов великого достояния человечества.

Таким образом, масштабы сотрудничества ширятся, наша страна вносит достойный вклад в укрепление мира и безопасности. Например, в рамках предстоящей дальнейшей совместной деятельности планируется реализация проектов по сохранению культурных ценностей, биологического разнообразия, рациональному использованию природных ресурсов, поддержке социального и экономического развития и другие. Продолжится работа и по претворению в жизнь Стратегии развития Нового Узбекистана на 2022-2026 годы. Так, цель 73 (Глубокое изучение и широкая пропаганда богатого научного наследия наших великих предков) предполагает организацию совместно с авторитетными международными организациями, в том числе ЮНЕСКО, международных конференций, симпозиумов и форумов под девизом «Новый Узбекистан - третий Ренессанс».

Сабина Алимова.

«Правда Востока».

В иностранных армиях

США

В иностранных армиях

Обогащаются на конфликте

Пентагон рассматривает порядка 1,3 тыс. предложений от 800 компаний по разработке инновационных вооружений для Украины, сообщает телеканал CNN со ссылкой на представителя оборонного ведомства США. Как отмечается, Пентагон надеется сделать выбор в ближайшие недели. По данным телеканала, запрос Пентагона касался областей вооружения, которые были определены украинской стороной как ключевые с точки зрения военных потребностей: вооружения для противовоздушной, противотанковой, противопехотной и береговой обороны, беспилотные авиационные системы, системы контрбатарейной борьбы и средства защищённой связи. «В частности, министерство изучает варианты, которые позволили бы ускорить производство и нарастить дополнительные мощности на промышленной базе для оружия и снаряжения, которые можно быстро экспортировать, развёртывать с минимальной подготовкой и которые доказали свою эффективность на поле боя», – говорится в сообщении министерства обороны США.

Не могут совладать с гиперзвуком

Новое испытание прототипа гиперзвуковой ракеты, которую планируется установить на подлодках и эсминцах, завершилось неудачей из-за проблемы, возникшей при попытке пуска. Об этом в четверг сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на заявление Минобороны США. «Сбой произошёл после включения двигателя на прототипе», – приводит агентство Bloomberg слова представителя американских ВМС Тима Гормана. По его словам, испытания прошло на минувшей неделе на Гавайях. Оправдываясь по поводу неудачи, Горман подчеркнул, что Пентагон по-прежнему способен развернуть наступательные и оборонительные гиперзвуковые средства в намеченные сроки. Как уточняет Bloomberg, речь шла об испытании неядерного средства нанесения «быстрого удара» – CPS (conventional prompt strike). Эту ракету Пентагон планирует установить на эсминцах типа Zumwalt, а также на подлодках типа Virginia.

Великобритания

Подливают масла в огонь конфликта

Артиллеристы ВСУ проходят обучение стрельбе из полевых гаубиц L119 и пусковых установок реактивных систем залпового огня MLRS на полигоне Солсбери-Плейн на юге Великобритании. «Они вплотную подошли к тому, чтобы вернуться и начать применять это вооружение», – цитирует газета The Daily Telegraph руководителя учебных курсов капитана Джеймса Олифанта. На полигоне Солсбери-Плейн побывало около 400 украинских военнослужащих. Часть из них уже завершила обучение и вернулась в свою страну. Максимальная дальность стрельбы 105-мм буксируемой гаубицы L119 составляет не более 17 км.

Босния и Герцеговина

Иностранное военное присутствие под вопросом

Сербский член президиума Боснии и Герцеговине (БиГ) Милорад Додик заявил, что никто в стране не давал согласия на присутствие на её территории каких-либо военных формирований, в том числе британцев, и поэтому они прибывают в БиГ на незаконных основаниях. «Тот факт, что два других члена президиума рассматривают суверенитет БиГ как предмет для политической торговли, ясно говорит о них и их политике…», – так Додик прокомментировал заявление Шефика Джаферовича (член президиума Боснии и Герцеговины от боснийских мусульман), приветствовавшего решение правительства Великобритании направить военных специалистов в Боснию и Герцеговину. «С момента заключения Дейтонского соглашения [1995 г.] у НАТО никогда не было прямого участия в Боснии и Герцеговине под именем НАТО. Это взаимодействие было достигнуто посредством международных военных миссий IFOR, SFOR и теперь EUFOR, которые были одобрены Советом Безопасности ООН. Все резолюции Совбеза ООН, касающиеся этих миссий, имеют ограниченный срок действия, в основном на 12 месяцев», – пояснил Додик. По его словам, ни одна резолюция Совбеза ООН не давала НАТО мандат, поэтому этот альянс не может выступать в качестве альтернативы EUFOR.

В марте ЕС принял решение об увеличении группировки многонациональных сил быстрого реагирования (EUROFOR), состоящих из военнослужащих Италии, Испании, Португалии и Франции, с 600 до 1100 военнослужащих. Группировка осуществляет так называемую миротворческую операцию «Алтея» на территории БиГ. В июне этого года правительство Германии одобрило отправку около пятидесяти военнослужащих для участия в операции. Берлин уже направлял свои войска для участия в этой миссии в 2004 году, но отозвал назад в 2012 году. И вот теперь бундесвер возобновил присутствие в БиГ. Министерство обороны Германии сообщило, что войска будут развёрнуты на базе миссии в столице Сараево. Присутствие немецкого контингента продлится до 30 июня 2023 года.

Ливия

Армия призвала идти мирным путём

Официальный представитель Ливийской народной армии Ахмед аль-Мисмари заявил, что командование ЛНА «следует за народным движением, которое выражает законные требования в контексте ливийского кризиса». «Генеральное командование заявляет о поддержке народной воли и требований граждан, – говорится в заявлении ЛНА. – При этом наш национальный долг – обратиться к ливийскому народу с призывом не наносить ущерб общественным и частным объектам». Аль-Мисмари призвал ливийцев проводить демонстрации мирным путём и «разработать дорожную карту для спасения [страны] от горькой реальности и абсурдности текущей ситуации».

1 июля в столице Ливии Триполи население вышло на улицы с требованием роспуска органов власти, скорейшего проведения президентских и парламентских выборов. От имени движений молодежи Бенгази, Себхи и Триполи было распространено заявление о том, что «в нынешних тяжёлых политических и социальных условиях молодые люди требуют от президентского совета распустить все органы власти, объявить чрезвычайное положение, урегулировать кризис с электроэнергией, ускорить проведение выборов». Протестующие взяли штурмом и подожгли здание палаты представителей (парламента) в Тобруке на востоке Ливии.

В иностранных армиях

Франция

Закупят новые колёсные САУ

Генеральная дирекция по вооружениям (DGA) недавно одобрила контракт с компанией Nexter на создание модифицированной САУ Caesar нового поколения. В 2024 году DGA будет предложено два возможных варианта реализации контракта: производство 109 САУ Caesar нового поколения или производство 33 гаубиц и модернизация 76 уже находящихся в строю. По заявлению компании, и в том и в другом случае артиллерийские полки сухопутных войск Франции к 2031 году будут укомплектованы 109 единицами САУ Caesar новой модификации.

По сообщениям информагентств

Альтернативы нет?

НАТО – в прошлом и будущем

ТОМАС МИНИ

Научный сотрудник Общества Макса Планка в Геттингене.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Мини Т. Альтернативы нет? // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 4. С. 114-131.

НАТО возвращается. У Организации Североатлантического договора начинается новая жизнь на первом месте во внешнеполитической повестке. Скандинавские страны, прежде гордившиеся независимостью от этого блока, теперь стремятся присоединиться к нему. Правительство Германии пообещало беспрецедентное наращивание оборонных расходов, что означает увеличение вклада в бюджет НАТО. Американские военные стратеги снова мечтают о натовских базах в Тихоокеанском бассейне, а бюрократы ЕС планируют новый атлантический альянс для Интернета. Бывшие приверженцы либеральных идей, скептически относившиеся к блоку, научились любить его примерно так, как полюбили ЦРУ и ФБР в годы правления Трампа. Старый шериф холодной войны вновь приковал к себе всеобщее внимание и, к удивлению многих наблюдателей, доказал, что является удивительно энергичной и дееспособной силой в борьбе против России.

Возвращение Североатлантического блока в лучи прожекторов сопровождалось возобновлением дебатов о его истории. У каждой заинтересованной стороны своя версия. Для Москвы НАТО давно является проектом по подчинению России и сведению её влияния к воспоминаниям. Для Вашингтона организация возникла как способ защиты западноевропейцев от самих себя и Советского Союза, но в 1990-е гг. превратилась в действенный способ продвижения демократии, прав человека и капитала. Для восточноевропейских стран – это священный обет сдерживать русские танки. Для большинства западноевропейских государств – американский ядерный зонтик по выгодной цене, который позволял им финансировать социальное программы, а не армию, оправдывая невыполнение обязательств перед НАТО необходимостью жёсткой экономии. Для остального мира организация когда-то была атлантическим оборонительным договором, который быстро превратился в наступательный альянс, действующий на всё более дальних рубежах.

Поразительной особенностью заезженных споров о НАТО является то, что все они предполагают высокую степень знакомства с предметом. Однако, хотя организация занимает центральное место в определённой концепции Европы (или даже Запада в целом), мало кто может сказать, что именно она собой представляет. В аббревиатуре из четырёх букв заключено нечто большее, чем просто военный альянс. НАТО больше не является «Северным» «Атлантическим» «договором», а такая характеристика, как «организация», может создавать впечатление, будто это что-то вроде благотворительной миссии. Отчасти очертания НАТО так трудно определить потому, что альянс – по крайней мере, на Западе – выиграл долгую войну с общественностью. В 1950-е гг. НАТО отправляла передвижные «караваны» – массовые выставки и кинотеатры под открытым небом – во внутренние районы Европы, чтобы объяснить скептически настроенному населению преимущества альянса. Теперь уже нет необходимости в столь настойчивых доводах, и противодействие значительно уменьшилось с 1980-х годов. То, что когда-то считалось артефактом холодной войны, сейчас так удобно расположилось в центре военно-политико-экономической системы Запада, что часто принимается за естественную характеристику европейского ландшафта.

От обороны к наступлению

Формально НАТО – объединение тридцати национальных государств, приверженных свободным институтам и связанных между собой Пятой статьёй своего устава, которая гласит, что – пусть и условно – страны — члены НАТО будут коллективно защищать любую страну-участницу, подвергшуюся нападению. Созданная в 1949 г., организация считает себя младшей сестрой других международных институтов середины века – ООН и ГАТТ (затем – Всемирная торговая организация) и гордится тем, что более полувека сохраняет мир в Европе. В военном, а то и в экономическом плане НАТО в значительной степени выполнила миссию, сформулированную первым генеральным секретарём организации Гастингсом Исмеем: «Держать русских на отдалении, американцев под боком и немцев в подчинении».

Хотя в первую очередь речь идёт о военном союзе, он также представляет собой своеобразную культуру, или, как заявил третий верховный главнокомандующий союзными войсками альянса Альфред Грюнтер, «НАТО – это состояние духа». Континент буквально усеян городами, связанными с НАТО (Брунсум, Рамштайн, Гейленкирхен, Обераммергау, Удем, Авиано, Свентошув), существуют школы для детей сотрудников альянса, академии и центры, где преподаются его военные программы («умная подготовка для умной обороны»), натовский оборонный колледж в Риме, натовский подземный трубопровод авиационного топлива, проходящий через Германию, натовский песенник, натовский гимн, натовская баллада Бинга Кросби, натовский фонетический алфавит («Альфа, Браво…»), гранты и университетские кафедры, финансируемые альянсом, ежегодная Международная модель НАТО для студентов университетов, натовский шарф Hermès, гольф-клуб в Бельгии для игроков с гандикапом 36 и ниже, штаб-квартира в Брюсселе, где находится финансируемое Великобританией подразделение «контрпропаганды», а также музей НАТО, или, как говорят на тамошнем жаргоне, «центр художественного наследия», где выставлены копии античных греческих скульптур и большое количество ничем не примечательных деревянных столов.

На бумаге бюджет НАТО составляет относительно скромные 2,5 млрд евро, взносы поступают от всех членов, но оборонный бюджет США в 800 млрд долларов гарантирует, что организация может тратить большую часть собственных средств на содержание бюрократии. Несмотря на утверждения, что все решения принимаются «консенсусом», альянс почти не пытается скрыть факт американского превосходства. Официальная процедура выхода из блока, прописанная в уставе, гласит, что государство должно заявить об этом намерении не генеральному секретарю НАТО, а президенту Соединённых Штатов.

По сути, НАТО – это прежде всего политическое соглашение, которое гарантирует первенство США в формулировании ответов на европейские вопросы.

Политическая штаб-квартира расположена в новом модернистском здании в Брюсселе, но её самый важный командный центр находится в Норфолке, штат Вирджиния. Все верховные главнокомандующие союзников с 1949 г. были американцами. У НАТО нет собственных вооружённых сил. В её состав входят около четырёх тысяч чиновников, которые координируют деятельность организации по всему миру. Вооружённые силы состоят из войск, добровольно прикомандированных правительствами стран-членов, но главным поставщиком являются Соединённые Штаты. Войны и участие в них НАТО – в результате которых люксембуржцы и турки оказывались втянутыми в военные действия на Корейском полуострове, а испанцы и португальцы вынуждены были участвовать в афганской кампании – как правило, инициируются Вашингтоном. Даже те операции, в которых участвовали преимущественно европейцы – например, интервенция НАТО в Ливию, – в подавляющем большинстве случаев опирались на американскую логистику, заправочные станции и технику.

Жемчужина в короне НАТО – ядерное оружие. Теоретически три ядерные державы – Великобритания, Франция и США – координируют ядерную оборону для остальных членов альянса. Он содержит ядерные силы на континенте, но их отличает преимущественно церемониальный характер. Если Москва нанесёт ядерный удар по Брюсселю, ответ последует из Вашингтона в одностороннем порядке, поскольку соблюдение формальных процедур НАТО связано с утомительными протоколами (ядерная группа должна сначала провести совещание, договориться об ответе, а затем запросить у Вашингтона часть ядерного кода для запуска ракет, размещённых на территории Европы). Самолёты с ядерным оружием в Бельгии пилотируются и обслуживаются бельгийцами, как и в Германии, Италии и Нидерландах. Но ни одна из этих систем вооружений не находится в столь же высокой степени боевой готовности как американская, которую президент способен активировать без разрешения любого другого государства-союзника. Только Франция и Великобритания, обладающие собственными полностью независимыми ядерными силами, имеют возможность уничтожить своих врагов ядерным ударом без консультаций с Белым домом.

С 1949 г., момента появления НАТО, погребальный звон по этой организации звучал уже много раз. Особенно часто её хоронили те, кто забывает, что кризисы – источник силы НАТО. Сам альянс был почти мертворождённым. В конце Второй мировой войны Франклин Рузвельт ожидал, что и западные, и советские войска покинут Центральную Европу в течение двух лет. Но западноевропейские государственные деятели хотели, чтобы США обеспечили гарантии безопасности, пока они будут восстанавливать свои экономики.

Было много предложений, как оформить этот пакт безопасности. Американский стратег Джордж Кеннан предложил систему «гантелей», в которой Западная Европа имела бы собственную систему обороны, а Канада и США – отдельную от неё, но могли бы прийти на помощь Западной Европе в маловероятном случае советского вторжения. Выдающийся либеральный журналист Уолтер Липпманн утверждал, что Вашингтону нет смысла размещать войска в Европе, поскольку ядерное оружие сделало обычные силы ненужными в современном мире. Однако ведущие антикоммунисты, такие как Эрнест Бевин и Дин Ачесон, отвергли подобные идеи. Они знали, что Красная Армия, только что победившая нацистов, была не только самой сильной на европейском континенте, но и пользовалась популярностью в Западной Европе, что не могло не тревожить.

Бевин и его европейские коллеги создали так называемый Западный союз, расширив послевоенный Дюнкеркский договор между Францией и Великобританией за счёт включения в него Люксембурга, Нидерландов и Бельгии. Когда эта организация попросила Вашингтон предоставить обязывающие гарантии безопасности, американские дипломаты взяли проект под контроль и направили его в русло, которое затем привело к образованию НАТО – гораздо более обширного пакта безопасности, в который вошли 12 государств во главе с Соединёнными Штатами. В то время дебаты о «расширении» сводились к тому, стоит ли включать в альянс такие государства, как Италия. Кеннан считал идею расширения на юг Европы «умеренно провокационной» по отношению к Советскому Союзу, поскольку она закладывала основу для последующего безграничного расширения. Он считал, что НАТО имеет смысл только как пакт между расово и культурно схожими народами Северной Атлантики, и сокрушался по поводу альянса, который заморозит фронт холодной войны в Центральной Европе.

С самого начала НАТО была непопулярна у широкой общественности. Гарри Трумэн не рискнул говорить о планах создания Североатлантического альянса перед уставшей от войны американской общественностью во время своей первой президентской кампании. Французские коммунисты и националисты – расходившиеся почти по всем вопросам – сообща протестовали против вступления Франции в НАТО в 1949 году. По всей Италии прошли массовые антинатовские выступления. Крупнейший мятеж в послевоенной истории Исландии случился после того, как это островное государство присоединилось к альянсу. В ходе переговоров между Рейкьявиком и Вашингтоном возник обширный репертуар исландских антинатовских гимнов и песен. Накануне вступления Исландии в блок приверженец коммунистических идей и будущий нобелевский лауреат Халлдор Лакснесс опубликовал роман «Атомная станция: что осталось от Исландии», в котором молодая женщина с севера становится свидетелем того, как элита Рейкьявика за закрытыми дверями продаёт страну чиновникам НАТО.

Первое послевоенное десятилетие было бурным для НАТО. Когда экономическое восстановление Европы шло полным ходом, ослабла убеждённость, что континент нуждается в американской гарантии безопасности. Война Гарри Трумэна в Корее показала, как легко США могут перенапрячься. В ответ западноевропейские лидеры разработали планы создания Европейского оборонного сообщества, которое должно было объединить неокрепшие армии Западной Германии, Франции, Италии и стран Бенилюкса. Но проект европейской армии развалился почти сразу же, как только был представлен. Великобритания увидела в объединённых силах угрозу своему национальному суверенитету. Францию больше беспокоило возрождение Германии, чем советское вторжение.

Парадоксально, но это стремление западноевропейских государств к независимости от Вашингтона в итоге привело к тому, что они ещё решительнее утвердились в составе альянса, оказавшегося единственным механизмом, способным сгладить их разногласия.

НАТО, возможно, зарождалась как временная мера безопасности, но вскоре превратилась в гарант западной стабильности в таких формах, которые не могли представить себе его архитекторы. Для США огромные оборонные бюджеты стали образом жизни и наименее спорным способом содействия государственным тратам в послевоенной экономике, которая всё ещё стремилась к полной занятости. То, что страна так и не смогла полностью примириться с этой постоянной милитаристской позой, отражено в ритуальных обещаниях почти каждого послевоенного американского президента сократить численность американских войск в Европе, которые в итоге не выполнялись. Между тем американская оборонная щедрость позволяла западноевропейцам направлять больше средств на создание государства всеобщего благоденствия для умиротворения своих более воинственных рабочих движений.

Достигнув в 1950-е гг. политической стабильности, НАТО тем не менее никогда не была свободна от проблем. В 1955 г. Вашингтон включил в альянс Западную Германию, на что Советы отреагировали созданием Варшавского договора – собственной системы безопасности. Год спустя НАТО подверглась серьёзному удару, когда Суэцкий кризис обнажил разногласия между её членами, желавшими удержать колониальные владения, и Вашингтоном, который стремился завоевать расположение националистов из стран третьего мира, чтобы не допустить их перехода в коммунистический лагерь (Бельгия, Франция и Нидерланды изначально даже хотели включить свои колонии в состав НАТО, что было слишком сложно для Вашингтона). У командования альянса сохранялось двойственное отношение к Британской империи. С одной стороны, Североатлантический блок способствовал упадку империи, требуя от Великобритании выполнения обязательств по размещению тысяч британских войск на Рейне ценой возможной потери более важных колониальных узлов, таких как Сингапур. Но американские стратеги также опасались, что уход Великобритании с богатого ресурсами Ближнего Востока оставит после себя вакуум, который НАТО попыталась заполнить, создав Организацию Ближневосточного договора (METO), одну из нескольких неудачных попыток собственного воспроизводства.

1960-е гг. в НАТО вспоминают как время непрекращающегося форс-мажора. В течение многих лет терпение Шарля де Голля в отношении альянса было на пределе. «НАТО – это фальшивка, – заявил он в 1963 г. – Из-за НАТО Европа поставлена в зависимость от Соединённых Штатов, хотя внешне этого не видно». Три года спустя де Голль вывел Францию и её ядерное оружие из-под командования блока. (Это скорее было театральным жестом, нежели реальным событием: участие Франции в натовских учениях и обмен технологиями остались почти неизменными, и страна по-прежнему сохранила членство в альянсе.)

Решение де Голля отчасти было результатом его заблуждения относительно великодержавного статуса Франции. Но он также видел Россию естественной частью Европы, отгороженной холодной войной, которая, по его словам, когда-нибудь закончится. По мнению де Голля, вашингтонский капитализм и московский коммунизм на самом деле удивительно похожи, поскольку в обеих странах построено технократическое общество. Он видел в НАТО сознательную попытку Соединённых Штатов замедлить ход истории, чтобы продлить время, когда Вашингтон является ведущей мировой державой. Но несмотря на переполох, который де Голль вызвал среди приверженцев холодной войны, и последовавшие за этим многочисленные некрологи по поводу альянса, половинчатый выход Франции, возможно, даже укрепил его. Это позволило более полно интегрировать Западную Германию и начать бить тревогу по поводу недостаточного вклада других стран в обороноспособность.

В эти десятилетия противодействие НАТО было лозунгом западноевропейских левых. Они считали её не только блоком против Советов, институциональной формой бряцания ядерным оружием, но и классовым союзом между американскими и европейскими правящими кругами, решившими не менее надёжно укрепить оборону против внутренней оппозиции – будь то слежка за французскими коммунистами или искоренение членов Фракции Красной Армии в Германии, взрывавших натовские трубопроводы.

НАТО не особенно волновали внутриполитические порядки в странах-членах, коль скоро они были непримиримо антикоммунистическими по сути. Португалия при диктатуре Салазара присоединилась к НАТО в 1949 г., а в 1967 г., когда греческие полковники-фашисты использовали скопированные у НАТО планы по борьбе с повстанцами для свержения демократически избранного правительства, законное требование Скандинавских стран об исключении Греции было отклонено.

Однако были и более серьёзные угрозы единству НАТО, такие как вооружённое столкновение Греции и Турции из-за Кипра в 1974 году. Совсем недавно, после интервенции НАТО в Ливию 2011 г., ополченцы, поддерживаемые Турцией и Италией, сражались с ливийской армией генерала Хафтара, получавшей помощь Франции. Единство НАТО дало ещё одну трещину в 2018 г., когда Турция начала осаду курдов – союзников США и Западной Европы в Сирии, а Эммануэль Макрон объявил об «отмирании мозга» альянса. Психологический удар был нанесён и во время президентства Дональда Трампа, который любил публично ставить под сомнение цели альянса и отказался хотя бы дежурно поддержать Пятую статью во время посещения штаб-квартиры, хотя увеличил военные расходы США и численность войск в Европе.

Но самый серьёзный экзистенциальный кризис случился в 1990-е гг., когда рухнул главный смысл существования альянса – Советский Союз. В новых условиях даже функционеры не знали, какое будущее ждёт организацию. У НАТО оставалась лишь неясная перспектива стать чистильщиком, помогающим в демонтаже и утилизации советского ядерного арсенала. Исчез призрачный стержень, а ряд новых институтов – прежде всего Европейский союз – казалось, сулили Европе будущее, отличающееся большей спаянностью, а также независимостью от США. Ещё до падения Советского Союза появились предложения создать новые политические механизмы, включая недолговечную идею Франсуа Миттерана о Европейской конфедерации, в которую был бы включён СССР, а США, наоборот, не входили бы. В 1989 г. Михаил Горбачёв напомнил о старой мечте де Голля о Европе от Атлантики до Урала, он говорил об «общем европейском доме», где «доктрина сдержанности» должна заменить доктрину сдерживания.

Несколько видных участников событий и наблюдателей считали, что Североатлантический альянс, выполнив миссию, закроет лавочку. «Давайте распустим и НАТО, и Варшавский договор. Давайте освободим ваших и наших союзников», – азартно предложил Эдуард Шеварднадзе, советский министр иностранных дел, госсекретарю США в 1989 году. Позже в том же году лидер Чехословакии Вацлав Гавел сказал Джорджу Бушу-старшему, что, по его мнению, американские и российские войска скоро покинут Центральную Европу. Видные американские стратеги согласились с этим. С распадом Советского Союза пришло время европейцам взять свою безопасность в собственные руки, а Соединённым Штатам – вывести войска с континента. «Советская угроза – это клей, который удерживает НАТО от распада, – писал в 1990 г. Джон Миршаймер, один из ведущих американских теоретиков международных отношений, в журнале Atlantic Monthly. – Уберите эту угрозу, и Соединённые Штаты, скорее всего, покинут континент». Если взглянуть на результаты деятельности натовской бюрократии 1990-х гг., то можно увидеть множество панических документов с изложением способов продления жизни больного пациента.

Но кризис 1990-х гг. также оказался звёздным часом. В течение десятилетия организация не только не закрылась, но и расширилась. Она не ушла на задний план как рудимент холодной войны, но стала ещё более активной. «НАТО должна выйти за пределы своей территории, иначе она останется не у дел», – повторяли натовские аппаратчики эту своего рода мантру на протяжении всего десятилетия. За несколько лет НАТО превратилась из преимущественно оборонительной организации в беспардонно наступательную, а из геополитически консервативного хранителя статус-кво в проводника перемен в Восточной Европе. Как это произошло?

Коктейль идеализма и реализма

Глядя на руины Советского Союза, администрация Джорджа Буша-старшего решила, что новым вызовом для НАТО является не зарождающаяся Российская Федерация, а объединённая Европа. «Мы должны стремиться предотвратить появление механизмов безопасности только для Европы, которые подорвут НАТО», – говорилось в черновике просочившегося в Сеть меморандума Совета национальной безопасности 1992 года. В своей публичной риторике администрация Буша была осторожна, когда речь заходила о расширении НАТО. Но на практике она была триумфатором холодной войны: несмотря на громкие протесты Горбачёва, Буш включил в состав альянса объединённую Германию. Вскоре после этого началось обучение украинских военных.

Когда в 1992 г. Билл Клинтон стал президентом, риторика экспансии совпала с практикой. В 1999 г. Клинтон руководил принятием Польши, Венгрии и Чехии в блок, а к России относился как к рухнувшему государству, каковым она в то время и была. В том, что Клинтон удвоил усилия в отношении НАТО, была определённая ирония. Во многих отношениях он казался идеальной фигурой для того, чтобы закрыть альянс. Во время предвыборной кампании 1992 г. Клинтон говорил о сокращении НАТО в пользу более новых, изощрённых военных подразделений «быстрого развёртывания» при ООН. Первоначально Клинтон скептически относился к расширению НАТО на восток. «Итак, давайте разберёмся», – сказал он своим сотрудникам по национальной безопасности, когда их знакомили с планом расширения. Всё, что русские получат «от этой действительно замечательной сделки, которую мы им предлагаем», так это гарантию того, «что мы не будем ввозить нашу военную технику на территорию их бывших военных союзников, которые теперь станут нашими союзниками; если только мы не проснёмся однажды утром и не решим передумать».

Однако в итоге Клинтон дал добро на расширение, и оно было активно продолжено его администрацией по трём основным причинам. Во-первых, на Пентагон надавили бывшие страны Варшавского договора. Для такой страны, как Польша, членство в НАТО было первым шагом к переориентации Варшавы на богатый Запад. «Пусть российские генералы расстраиваются, – заявил в 1993 г. своему американскому коллеге польский лидер Лех Валенса. – Они не начнут ядерную войну». Второе было связано с внутриполитическими расчётами Клинтона и с тем, что поддержка членства в НАТО могла бы привлечь голоса крупных восточноевропейских эмигрантских анклавов в американском «ржавом поясе», что было немаловажным соображением для администрации, сосредоточенной в основном на внутренней политике.

Последняя причина связана с кристаллизацией идеологии прав человека в 1990-е гг., когда глобальное доминирование США было настолько велико, что опасения по поводу посягательства на суверенитет иностранного государства не принимались в расчёт. К концу холодной войны многие бывшие критики НАТО приняли и одобрили организацию, видя в ней единственное жизнеспособное средство для новой программы гуманитарного вмешательства. К 1995 г. генеральным секретарем НАТО стал Хавьер Солана, написавший в 1982 г. трактат «Пятьдесят причин сказать НАТО нет», который помог тогда его Социалистической партии победить на выборах в Испании. Когда-то он даже был включён американцами в список подрывных агентов.

Бомбардировки Боснии и Герцеговины в 1995 г., а затем Косово в 1999 г. стали демонстрацией нового места НАТО в мировом порядке после окончания холодной войны. Решение Клинтона бомбить бывшую Югославию было принято не только в обход Совета Безопасности ООН; оно ещё и доказало, что Евросоюз, и особенно Германия, не способны разрешать кризисы безопасности в собственном регионе. Но это была и демонстрация силы, которая, возможно, потрясла Кремль больше, чем расширение НАТО. Война стала преддверием грядущих преобразований: опоры на высокотехнологичные беспроигрышные военные операции, которые не требуют участия наземных войск Соединённых Штатов, а также ожидания того, что возглавляемые НАТО интервенции могут мгновенно создавать новых союзников, таких как косовские албанцы, называющие своих детей в честь Клинтона и Буша.

Вера администрации Клинтона в расширение НАТО и натовские военные действия отражала веру в капитал и рынки. С этой точки зрения НАТО должна была действовать как некое подобие рейтингового агентства, которое объявляло части Восточной Европы безопасными зонами для иностранных инвестиций и в конечном счёте членства в ЕС. «Мы будем стремиться обновить НАТО таким образом, чтобы за расширением рыночных демократий следовала важнейшая коллективная безопасность», – заявил в 1993 г. советник Клинтона по национальной безопасности Энтони Лейк.

Американским политикам трудно было устоять перед искушением и отказаться от этого коктейля из разговоров о рынках и демократии, а также геостратегических интересов: он казался идеальным сочетанием реализма и идеализма.

К концу десятилетия только ретивое охвостье рыцарей холодной войны – от американского государственного деятеля Пола Нитце до консервативного историка Ричарда Пайпса – все ещё выступало против расширения. Ранее скептически настроенные американские политики, такие как Джо Байден, совершили турне по Восточной Европе и вернулись в Вашингтон новообращёнными сторонниками экспансионистского курса. Аналогичным образом противники внутренней политики Клинтона из числа республиканцев, например, Ньют Гингрич, который однажды занял у своих друзей 13 тысяч долларов, чтобы провести академический отпуск в Европе для написания романа о НАТО (который так и остался незавершённым), были полностью согласны с расширением. Это закрепили в республиканском манифесте «Контракт для Америки». Радикализируя позицию самого Клинтона, они лишь хотели, чтобы тот действовал быстрее.

Украина стала предметом особого интереса в годы правления Клинтона и была третьим по величине получателем средств от Агентства США по международному развитию (USAID) в 1990-е гг., уступая только Египту и Израилю. До начала боевых действий в 2022 г. она получила более 3 млрд долларов; после Соединённые Штаты уже выделили ей 14 миллиардов и обещали ещё 33 млрд долларов. С течением времени активность военных инструкторов НАТО по подготовке и обучению украинских коллег резко возрастала. Начиная с вмешательства Клинтона в косовскую войну 1999 г. украинских военнослужащих можно было встретить почти в каждой операции под руководством США, включая Афганистан и Ирак. Стойкое сопротивление украинской армии российским войскам, пожалуй, не должно вызывать слишком большого удивления: ведь значительная часть украинских военных прошла подготовку в НАТО, они способны эффективно использовать натовские вооружения.

К моменту прихода к власти Джорджа Буша-младшего в 2001 г. НАТО всё ещё грелась в лучах славы после войны на Балканах, где она и сегодня управляет мини-государством Косово, которое сама же и создала. После терактов 11 сентября, когда администрация Буша впервые сослалась на Пятую статью, НАТО добавила в свой портфель глобальную координацию борьбы с терроризмом, практически закрыв глаза на внутреннюю антитеррористическую кампанию России, а также на первые крупные действия Пекина против уйгуров в провинции Синьцзян. Хотя Буш разделял веру Клинтона в неизбежный триумф американского пути, он хотел избавиться от некоторого притворства, присущего натовскому альянсу. Если Вашингтон – единственная сила в НАТО, имеющая значение, и человечество уже вступило в однополярный мировой порядок, какой смысл ждать, пока американские желания поддержат бельгийцы?

Таким образом, война Буша в Ираке велась вопреки критике некоторых членов НАТО, таких как Франция и Германия, реальную военную силу которых Буш считал несущественной. В годы Буша можно было либо быть на стороне США, либо выступать против их действий. Совершенно очевидно, что восточные европейцы были с Соединёнными Штатами, и Буш хотел щедро их вознаградить. Поэтому, несмотря на предупреждения Германии и Франции, Буш не считал нужным прислушиваться к требованиям России не обещать Грузии и Украине членства в НАТО, и в 2008 г. обнадёжил их скорым присоединением к альянсу. По мере сближения Восточной Европы и Вашингтона, Варшава, Будапешт и Прага (возглавляемые националистами, которым гораздо больше нравился национализм в американском стиле, чем постнационализм, восхваляемый Брюсселем) не упустили из виду тот факт, что Соединённые Штаты могут также служить полезным союзником в их спорах внутри Европейского союза.

Корсет холодной войны

Самыми стойкими союзниками Вашингтона в НАТО сегодня являются Польша и страны Балтии. Если бы восточноевропейским лидерам пришлось выбирать между гегемонией Берлина или Брюсселя и гегемонией Вашингтона, преимущество последнего было бы для них очевидно. В то время как Великобритания привлекает российский капитал, Германия – потребляет российские энергоресурсы, а Франция исторически рассматривает Россию как потенциального стратегического партнёра, Польша и Прибалтика не перестают подчёркивать угрозу своему с таким трудом завоёванному суверенитету. Вашингтон со временем стал разделять их взгляд на Россию: не стоит «перезагружать» отношения с неисправимой страной. Для многих ястребов в Вашингтоне Россия должна оставаться неисправимой, чтобы НАТО и дальше указывала на огромную пропасть, отделяющую государства под её крылом от варваров у их восточных ворот. С этой точки зрения сильная либеральная демократическая Россия, возможно, представляла бы гораздо больший вызов для гегемонии США в Европе, чем Россия автократическая, реваншистская, но в итоге слабая.

Если восточноевропейские государства убеждены, что НАТО защищает их суверенитет, то Европа в целом, похоже, придерживается противоположного мнения.

После избрания Дональда Трампа, когда Ангела Меркель заявила, что однажды Европе, возможно, придётся самой заботиться о своей безопасности, казалось, что страны Европейского союза отойдут от американских покровителей, и многие из последних, по крайней мере, теоретически, приветствовали бы перспективу усиления европейского партнёра. Но на практике НАТО часто уводит европейцев от провозглашаемых ими национальных интересов. В 2010 г. правительство Нидерландов ушло в отставку, когда голландская общественность выступила против его беспрекословного подчинения натовской миссии в Афганистане. Германии, уже находящейся под давлением США из-за тесных энергетических связей с Россией, теперь, наверно, придётся умиротворять НАТО, отправляя тяжёлые вооружения на Украину и полностью лишая себя российских энергоносителей. Этот очевидный разрыв между интересами Европы и США продолжает будоражить горстку европейских мыслителей. В 2018 г. духовный лидер немецких левых Ханс Магнус Энценсбергер охарактеризовал НАТО как данническую систему, в которой страны-члены и ассоциированные государства периодически посылают своих солдат для участия в войнах Вашингтона. Его французский визави Режи Дебре, вторя де Голлю, назвал НАТО «ничем иным, как военно-политическим подчинением Западной Европы Соединённым Штатам».

На протяжении многих лет в Европе туманно говорили о новой инициативе под названием «Европейская идентичность в сфере обороны и безопасности», которая, подобно Афине, должна появиться из головы НАТО. Однако действия России на Украине показали, насколько тщетны шаги Европы в направлении автономии и насколько глубоко на континенте закрепился натовский институциональный контроль. «Идея стратегической автономии Европы заходит слишком далеко, если она порождает иллюзию, будто мы можем гарантировать безопасность, стабильность и процветание в Европе без НАТО и США», – категорично заявил министр иностранных дел Германии в 2020 году. Если на то пошло, в ближайшие годы мощь и значимость НАТО должны возрасти, а увеличение европейских расходов на оборону, которые всё ещё ничтожны по сравнению с американскими, означает лишь то, что в сферу компетенции альянса будет попадать всё больше материалов и вооружений. От просторов Сахеля до берегов Днепра бдительное око Вашингтона оставляет всё меньше возможностей для манёвра.

Проблема со стремлением к европейской оборонной автономии заключается не только в том, что, подобно развёртыванию Европейского оборонного сообщества в 1952 г., это может обернуться против Европы. Скорее дело в том, что, учитывая состояние Евросоюза сегодня, если он когда-то и преуспеет в принятии более милитаризованной формы, это вряд ли станет радужной перспективой. Компетентная армия ЕС, патрулирующая страны Африки к югу от Сахары в поисках потенциальных мигрантов, обеспечивающая сложную систему репатриации и заставляющая режимы в Африке и Азии продолжать быть местами добычи ресурсов для европейцев и хранилищами их мусора, только укрепит статус «Крепости Европа» как авангарда ксенофобного неолиберализма.

Английский историк Эдвард Палмер Томпсон утверждал в 1978 г., что «натополитизм» – это крайняя форма апатии, патология в обёртке пустой идеологии, которая знает только то, против чего нужно выступать. Но Томпсон писал в то время, когда призывы к упразднению альянса ещё не стали избитыми заклинаниями. В 1983 г. размещение натовских ракет «Першинг» в Западной Германии всё ещё могло вызвать один из крупнейших протестов в послевоенной истории Германии. Но если институционализация балансирования ядерным оружием на грани войны когда-то воспринималась гражданами стран НАТО как смертельно опасный гамбит, то недавние войны альянса в Ливии и Афганистане прошли без внутренних помех, несмотря на их отвратительный провал и тот факт, что они явно сделали мир более опасным. Российская операция на Украине дала НАТО важнейшую передышку. Никто не сомневается в том, что альянс поможет Украине защитить территориальную целостность, хотя война ещё не закончена. Более сложный вопрос заключается в том, является ли Североатлантический блок корсетом холодной войны, ограничивающим свободу Запада и подвергающим опасности население всего мира в большей степени, чем обеспечивает его безопасность? В то время, когда мир как никогда нуждается в альтернативном мировом порядке, НАТО, похоже, закрывает дверь для такой возможности. Организация Североатлантического договора может вернуться, но лишь для того, чтобы поднять старое знамя: «Альтернативы нет».

США. Россия. НАТО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 июля 2022 > № 4148043 Томас Мини

Встреча с членом Президиума Боснии и Герцеговины Милорадом Додиком

На полях ПМЭФ-2022 Владимир Путин встретился с членом Президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа Милорадом Додиком.

В.Путин: Очень рад Вас видеть. Добрый вечер.

У нас сложились очень добрые отношения, с тех пор как Вы возглавили Республику Сербскую, и в сегодняшнем Вашем качестве.

Благодарен за то, что Вы приехали на Петербургский форум. Надеюсь, это было для Вас небесполезно, интересно.

К сожалению, в современных условиях с Боснией и Герцеговиной у нас есть определённые сложности, связанные с присоединением к санкциям, но мы знаем Вашу позицию и высоко её ценим. Несмотря ни на какие сложности, отношения продолжаются и будут развиваться, особенно с теми, кто хочет поддерживать эти отношения. А Вы, насколько я знаю, как раз относитесь к таким людям.

Мы рады Вас видеть. Добро пожаловать.

М.Додик (как переведено): Спасибо, господин Президент. Спасибо за приглашение, спасибо за слова поддержки. Хочу Вас поблагодарить за всё, что Вы делаете для нас.

Тяжёлый день сегодня был. Вообще тяжёлые времена, тяжёлые условия, и Вы это также неоднократно говорили в Вашей речи, которую мы сегодня слушали. Мы пытаемся выдержать нашу политику без влияния, мы не хотели присоединяться к санкциям и благодарны за Ваше понимание по [этому] вопросу.

Спасибо, что Вы сделали возможным сохранить до нового года цену газа по предыдущим условиям. Мы думаем, что российским энергоносителям не может быть альтернативы, мы хотим продолжить с инвестициями.

Я сегодня разговаривал с господином Миллером, мы двигаемся по этому пути – строительства отвода газопровода. Необходимо закончить некоторые процедурные вещи, связанные с договором между Сербией и Боснией и Герцеговиной, чтобы его можно было строить.

Ваши предприятия и далее продолжают работать в Республике Сербской, «Зарубежнефть» сохраняет трудоустройство и свой бизнес. Мы и дальше работаем над развитием нашего сотрудничества в области медицины, многие ваши специалисты как раз из Санкт-Петербурга приезжают в Баня-Луку. Сотрудничают факультеты, университеты – всё хорошо развивается, разумеется.

И поэтому мы внимательно следим за ситуацией вокруг Украины и понимаем контекст, считаем, что просто-напросто Запад пытается влезть во все сегменты. Мы живём этой жизнью уже 20 с лишним лет, у нас по-прежнему всё сохраняется.

Я хочу Вам сказать – в прошлый раз я Вам об этом говорил, – что сейчас они шаг дальше сделали: без решения Совета Безопасности поставили немца, который сам себя представляет высоким представителем и навязывает нам какие-то законы. Он вносит дополнительную дестабилизацию, которую невозможно принять, такое положение вещей мы отказываемся признавать, просто-напросто мы не можем по-другому себя вести. С другой стороны, в Боснии и Герцеговине находится европейская военная миссия, которая называется «Алтея», которая каждый год получает продление через Совет Безопасности.

Милорад Додик: Босния и Герцеговина не примет санкции против России

Член президиума Боснии и Герцеговины от сербов Милорад Додик в двенадцатый раз принимает участие в Петербургском международном экономическом форуме. Как развиваются договоренности прошлых лет, введет ли Босния и Герцеговина санкции против России, и как изменилась жизнь после попадания в санкционные списки США и Великобритании – об этом Милорад Додик рассказал в интервью РИА Новости.

— Вы в 12-й раз на ПМЭФ. Каковы конкретные результаты прошлых визитов?

— Сам форум является широкой платформой по всем вопросам развития. Это также возможность услышать новые вещи на глобальном уровне, что касается экономики, политики, науки, технологий и множества других вопросов, поэтому я действительно горд, что двенадцать раз из 25 лет существования самого форума принимал в нем участие.

— В каких сферах были заключены договоры в прошлые годы?

— Были достигнуты договорённости, которые касаются в первую очередь инвестиций на территории Республики Сербской, таких крупных проектов как строительство газопровода, строительство станции по сжижению природного газа в Зворнике в Республике Сербской и множество договоренностей и соглашений в области образования, налогообложения и здравоохранения. Все эти договоренности были достигнуты ранее во время предыдущих визитов и продолжают развиваться сейчас, и я очень доволен тем, как это проходит.

Российская компания "Зарубежнефть" присутствует и работает на территории Республики Сербской, что касается проектов в области нефти. И мы обсуждаем, как мы можем в дальнейшем улучшить наше сотрудничество. Сегодня для нас, как и для всех в мире, очень важно обеспечить сети поставок всех необходимых товаров и ресурсов для нашего населения.

— Нефтеперерабатывающее предприятие "Зарубежнефти" в городе Брод в Республике Сербской должны были модернизировать, для чего подводили газ из Хорватии. Как будет работать газоснабжение и вообще завод, если хорваты из-за санкций перекроют газ?

— Мы получали газ только для того, чтобы газифицировать завод, решить экологические проблемы. Завод раньше использовал мазут для отопления и самого процесса. Это нарушало экологию. Теперь эта проблема решена, проложили газовую трубу и полностью газифицировали нефтеперерабатывающий завод, перевели с мазута на природный газ. Это используется для котельных, которые отапливают завод, то есть сжигают в атмосферу не мазут, а природный газ.

— И газ из Хорватии больше не поступает?

— Газ идёт все время, но это не хорватский, а российский газ. Мы хорватам платим только за транзит. Газпром не находится под санкциями.

— Председатель ЕК Жозеп Боррель заявил 2 марта, что БиГ поддержала санкции ЕС против РФ. Члены президиума БиГ от бошняков и хорватов Шефик Джаферович и Желько Комшич также говорят, что поддержала. Вы в воскресенье встречались с Шарлем Мишелем и сказали, что не поддержала. Как на самом деле, поддержала или нет?

— Босния и Герцеговина не ввела санкции в отношении России. Данное решение должно приниматься на уровне президиума БиГ, который состоит из трёх членов, одним из которых являюсь я. И для того, чтобы решение было принято, должен быть достигнут консенсус и решение должно быть принято единогласно, чего не произойдёт. Поэтому на формально-правовом уровне санкции против России не приняты, а то, что отдельные люди говорят об этом, это не значит, что это на самом деле так. Республика Сербская, чьим представителем я являюсь, против введения санкций против России, поэтому они не будут введены. Более того, я считаю, что ситуация с введением санкций была бы настоящим абсурдом и абсолютно немыслимым прецедентом в мире, если бы БиГ ввела санкции в отношении России, страны, которая является гарантом выполнения Дейтонского соглашения.

— Республика Сербская БиГ, Россия и КНР не признали полномочия Кристиана Шмидта, который занял пост Высокого представителя по БиГ. Он грозит применением Боннских полномочий, которыми может диктовать решения руководству страны. Каков может быть выход из кризиса?

— Это ещё один абсурд в истории БиГ, когда иностранец, который не имеет на то полномочий, принимает какие-либо решения. Для того, чтобы он являлся уполномоченным Верховным представителем, его должен был назначить Совет Безопасности, но этого не произошло. При этом он неоднократно настаивал на том, что является Верховным представителем и важно себя ведёт, пытается играть и выставлять себя в роли Высокого представителя. 27 лет в БиГ властвует международный протекторат, буквально с первых дней ее существования. Это, конечно, знак неуспешности международного фактора. И сейчас это просто приводит к новому абсурду, когда неназначенный иностранец считает себя властелином страны.

— А что можно с этим сделать?

— Мы сопротивляемся этому всеми политическими и правовыми способами, а именно: мы не поддерживаем его решения, не принимаем их, не встречаемся с ним и не публикуем его решения в официальном вестнике, который является официальным документом для публикации принятых решений, и считаем, что этого достаточно для того, чтобы показать наше отношение к этому.

— Республика Сербская БиГ закупала вертолеты в Казани для служб спасения. Сколько получили и планируется ли еще?

— Мы приобрели три вертолета типа "Ансат", два из которых уже находятся у нас, и ожидаем получить в ближайшее время третий, последний, вертолёт. Полученные уже были использованы в конкретных случаях, в конкретных ситуациях и хорошо себя показали на пожарах и наводнениях, которые время от времени у нас происходят. Что касается будущих планов, мы посмотрим и решим. Мы маленькое сообщество, поэтому и три вертолета для нас - это уже большая вещь.

— Можете ли рассказать, что будет обсуждаться с Путиным и Лавровым? Какие темы?

— О всех: о глобальных темах, региональных, двусторонних, экономических, культурных. В первую очередь я хочу поблагодарить за возможность встретиться с президентом Путиным, а встреча с министром иностранных дел России господином Лавровым уже состоялась. Я очень ценю, что в это время вызовов президент Путин выделил время для встречи со мной. У нас очень много тем, о которых мы можем поговорить с президентом Путиным, которые касаются инфраструктуры, строительства газопровода, мощностей и всех тех вопросов двустороннего сотрудничества, о которых я уже сказал ранее. И это все те договоренности, которые уже были достигнуты ранее, поэтому обсудим их развитие. Сотрудничество сегодня происходит в усложнённой ситуации, особенно имея в виду и отношение Запада, которое осложняет развитие нашего сотрудничества, но мы должны совместно найти способы продолжения реализации всех договоренностей, которые уже были достигнуты.

— Что думаете по поводу давления Запада на Сербию и Венгрию? ЕС пытается изменить порядок принятия внешнеполитических решений на принцип простого большинства, то есть лишить права голоса тех, кто не копирует автоматически антироссийскую позицию.

— Запад желает всех объединить и собрать вокруг своей позиции по отношению к России. Если ты не подданный, ты должен быть послушным и именно с этой точки зрения следует смотреть на их действия. Венгрия во главе с Орбаном и Сербия во главе с Вучичем ведёт принципиальную политику, которая основывается в первую очередь на интересах и государств, и их народа. Эта тема длится уже довольно долго, но при этом это тема, которую у Запада не получилось определить как безусловную.

— Если этот принцип будет принят, он нарушит те основы, на которых ЕС в своё время создавался?

— Я считаю, что этот принцип не будет принят, потому что тогда они бы автоматически перешли в подчиненную позицию. И это тогда уже не тот Евросоюз, который мы знаем, это совсем другое устройство.

— Что значит "в подчиненную позицию"?

— Это значит, что тот, чьё мнение окажется в меньшинстве, автоматически будет подчиненным.

— Что думаете про масштабные поставки оружия Украине, может ли оно разойтись по всей Европе и оказаться у преступников и террористов?

— Это вооружение никак не поможет Украине и украинскому народу, а наоборот, принесёт им только больше страданий. Поэтому в этом я вижу, что цель поставок вооружения со стороны Запада Украине - только продлить этот конфликт.

— Против вас лично США и Великобритания ввели санкции, как оцениваете, как это изменило или не изменило вашу жизнь?

— Изменило к лучшему. Мне теперь не нужно тратить время на то, чтобы пытаться что-то сделать с теми, кто не хочет быть корректным. Этот их подход больше говорит о них, чем о нас. Если вы непослушны и не соглашаетесь быть их подданным, тогда против вас вводятся санкции. А мы будем на стороне своего характера, поэтому останусь под санкциями.

— Что думаете про отмену русской культуры, травлю и нападения в Европе. Какова ситуация с русофобией в Республике Сербской?

— Республика Сербская уважает русский народ и все высокие достижения русской культуры в каждой из ее областей: в науке, образовании, литературе. Целые поколения в Республике Сербской взращены на ценностях российской культуры и на ее достижениях. Я и сам в средней школе в бывшей Югославии учил русский язык. Что касается ситуации в Европе, считаю это формой вандализма, но при этом даже инквизиции не удалось отменить культуру, поэтому это так же больше говорит о самой Европе.

Россия. Босния и Герцеговина > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 17 июня 2022 > № 4346101 Милорад Додик

НАТО расширяет антироссийский плацдарм в Европе

Налицо стремление Брюсселя лишить балканские государства свободы выбора партнёров.

Беспрецедентным и немыслимым считает Москва решение ряда европейских стран – Болгарии, Северной Македонии и Черногории – не пускать самолёт главы МИД России Сергея Лаврова в Сербию. Тем самым была заблокирована возможность визита главы российского внешнеполитического ведомства в эту страну, который должен был состояться 6–7 июня. Об этом заявил в понедельник сам министр иностранных дел РФ на пресс-конференции по актуальным международным вопросам.

По словам Сергея Лаврова, суверенное государство лишили права на осуществление внешней политики. На данный момент заблокирована международная деятельность Сербии, по крайней мере на российском направлении. «Это ещё одна наглядная и поучительная демонстрация того, насколько далеко НАТО и Европейский союз могут пойти в задействовании самых низкопробных способов воздействия на тех, кто руководствуется национальными интересами и не готов жертвовать своими принципами, достоинством в угоду «правил», навязанных Западом вместо международного права. Если визит главы внешнеполитического ведомства России в Сербию воспринимается на Западе чуть ли не как угроза вселенского масштаба, то, видимо, дела там совсем плохи», – подчеркнул глава МИД России.

Даже неискушённому наблюдателю, продолжил далее он, понятно, что в Брюсселе нет места не только суверенному равенству государств, закреплённому в Уставе ООН, но даже пресловутой свободе выбора, о которой Брюссель постоянно твердит. «В ходе наших прошлогодних дискуссий предложили американцам и членам НАТО заключить договор о европейской безопасности. Нам ответили, что никакие принципы неделимости безопасности, включая недопустимость укрепления собственной безопасности за счёт других, НАТО принимать не будет. Примут только принцип свободы выбора партнёров. Теперь и этот принцип, который Запад возводил во главу угла, он сам же и растоптал», – сказал российский министр.

И добавил, что с точки зрения Запада у Сербии не должно быть никакой свободы выбора партнёров. Этот цинизм едва ли нас удивляет. Запад ясно даёт понять, что будет «давить», не гнушаясь низкопробными средствами.

Как заметил далее Сергей Лавров, подобное лицемерие демонстрировалось нам неоднократно, включая период трагических бомбардировок Югославии в 1999 году теми, кто уверовал в свою победу в холодной войне и в право выстраивать мир исключительно по собственным лекалам.

Касаясь планировавшегося визита в Сербию, российский министр отметил, что стороны в его ходе намеревались рассмотреть широкую повестку дня. Хотели поговорить о быстро развивающемся стратегическом партнёрстве в двусторонних отношениях, о международных делах. «Видимо, брюссельским «кукловодам» не хотелось, – сказал Сергей Лавров, – в очередной раз предоставлять нам площадку, для того чтобы в столице Сербии мы подтвердили российскую позицию по проблемам Косово, Боснии и Герцеговины. Не желали, чтобы мы выразили поддержку инициативе Белграда по реализации проекта «Открытые Балканы» в интересах оздоровления и укрепления отношений между всеми странами этого региона».

Теперь для нас, сказал далее Сергей Лавров, очевидно: Брюссель (НАТО и Евросоюз) хочет превратить Балканы в свой проект под названием «закрытые Балканы». Иные выводы сделать затруднительно на фоне того, что сейчас наблюдается. Там всё больше боятся правды, пытаются уйти в выдуманную, фейковую реальность, которой заполняются экраны, социальные сети и любые информационные ресурсы. Они по собственной инициативе полностью перекрыли все альтернативные СМИ. Хотят решать электоральную задачу через оболванивание своего избирателя. Если был сделан такой выбор – нет сомнений, что он состоит именно в этом, – то Брюссель решил, что именно он будет вершить судьбы всех стран Европы.

В этой связи российский министр, заметил, что ситуация показала, чего стоит членство Черногории и Северной Македонии в Североатлантическом альянсе и зачем НАТО нуждается в такого рода странах. Исключительно для того, чтобы «наказывать» Россию, расширять антироссийский плацдарм в Европе, создавать угрозы и механизмы сдерживания. Это совсем не то, чего требует статья 10 Вашингтонского договора о создании организации. Она предполагает, что новые члены должны соответствовать критериям и, главное, приносить добавленную стоимость альянсу с точки зрения укрепления безопасности всех его участников.

Какую и чью безопасность укрепили Черногория и Северная Македония? Зато в качестве инструмента сдерживания России, «подпевал» больших «дяденек» они со своей ролью вполне справились. «Мне жаль эти страны. Это два дружеских нам народа. Там прекрасная природа и история, которую они чтят, ценят наши отношения в прошлом. Но нынешние политические реалии поставили эти страны и народы в незавидное положение», – сказал Сергей Лавров.

По его оценке, линия Брюсселя на Балканах и на Украине одна и та же. Только на Балканах ЕС благоволит тем, кто ущемляет интересы сербов, а на Украине НАТО и Евросоюз поддерживают режим, который давно объявил войну всему русскому. Россия, как отметил далее Сергей Лавров, долго давала пояснения о недопустимости продвижения НАТО, поддержки госпереворота на Украине, саботажа Киевом достигнутых с таким трудом минских договорённостей. Все эти предостережения игнорировались. Русские люди продолжали на Украине подвергаться полной дискриминации, принимались законы о запрете русского языка, насаждались нацистские порядки (теория и практика нацизма). Запад всему этому аплодировал, предъявляя миру весь этот процесс как достижение настоящей демократии, продолжал поддерживать неонацистские вооружённые силы Украины в их ежедневных обстрелах мирных граждан и гражданской инфраструктуры в Донбассе. У нас не осталось никакого другого выбора.

Что касается поставок Западом на Украину реактивных систем залпового огня, глава внешнеполитического ведомства РФ отметил, что Президент России Владимир Путин уже комментировал ситуацию, которая сложится в связи с поступлением новых вооружений. «Могу только добавить: чем дальнобойнее вооружение будете поставлять, тем дальше мы будем отодвигать от своей территории линию, за которой неонацисты могут угрожать Российской Федерации», – подчеркнул Сергей Лавров.

При этом он заметил, что переговоры Украина вести не хочет. Она от этого отказалась. У нас есть все основания полагать, что тем самым Киев выполняет волю англо-саксонского лидерства западного мира. Мы были готовы честно работать на основе предложений украинских коллег. До сих пор написанный на основе тех предложений проект договора находится на украинской стороне без движения почти уже полтора месяца.

Глава МИД России также обратил внимание на то, что у России пока сохраняются дипломатические отношения с большинством западных стран, включая все недружественные государства. «При этом я не раз подчёркивал главный геополитический вывод из этой ситуации: договариваться с Европой о чём-то и быть уверенным, что Европа это выполнит, – уже невозможно. Когда закончится это «бесовство» и Европа придёт в себя, посмотрим, как они будут видеть наши дальнейшие связи. Навязываться не собираемся. Что они нам предложат, мы, естественно, взвесим, рассмотрим. Если это не будет противоречить нашим интересам, будем готовы возобновлять наши контакты», – заявил Сергей Лавров.

Следует отметить, что в понедельник тему запрета пролёта самолёта главы МИД России также затронул президент Сербии Александр Вучич. Выступая в эфире национального телевидения, он сказал, что не удивлён действиями ряда стран, направленными на срыв визита Сергея Лаврова, однако поражён накалом истерии. По словам главы государства, в республику съехалось невиданное число иностранных журналистов с целью представить этот визит в невыгодном для Сербии свете. «Они требовали, чтобы мы стали частью стаи… России они не смеют ни слова сказать и решили издеваться над маленькой Сербией… Такую истерику и организованную кампанию нападок на одну малую страну я давно не видел», – заявил Александр Вучич.

По его словам, Россия – традиционный друг Сербии. И она не намерена исключать Петра Чайковского из школьных программ и опер, не давать детям возможности изучать и читать Фёдора Достоевского. «Как президент я не буду частью стаи», – подчеркнул сербский лидер.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

В апреле 2022 резко сократились поставки в Россию лекарственных препаратов из Германии, Индии, Швеции, при этом кратно увеличились отгрузки из Голландии, Македонии, а также из Боснии и Герцеговины, свидетельствуют данные аналитической компании RNC Pharma.

Общий объем поставок готовых ЛП в Россию за период с января по апрель 2022 г. исчислялся суммой 260 млрд рублей. Относительно аналогичного периода 2021 г. рублевая динамика не превышала 3,1%. Поставки in-bulk в рамках анализируемого периода достигли 57,7 млрд руб., а показатель прироста составил 24,6%. При этом натуральная динамика в обеих категориях упала на 9,3%, всего с начала текущего года в Россию было ввезено 543,7 млн упаковок готовых лекарственных препаратов.

Итоги апреля 2022 г. оказались ожидаемо отрицательными, с одной стороны после мартовского ажиотажа и заметного всплеска активности внешнеэкономической деятельности ввозить значительный объем товара не было смысла, с другой начали остро ощущаться проблемы с логистикой. В итоге относительно апреля 2021 г. рублевый объем поставок ГЛП сократился на 14%, а результат в упаковках оказался на 30% ниже, чем годом ранее. Отгрузки in-bulk по итогам апреля 2022 увеличились в рублевом выражении на 24,6%, но натуральная динамика тоже откатилась на 40%.

Общее количество стран отправителей (в т.ч. стран транзитеров) готовых ЛП в Россию по итогам апреля 2022 г. практически не изменилось, но процесс организации логистики продолжил трансформацию. Так в анализируемом периоде фиксировалось значительное сокращение поставок готовых ЛП из таких стран как: Германия, Индия, Швеция, Венгрия, Польша и т.д. При этом росла активность поставок через: Голландию и Македонию (рост относительно апреля 2021 г. в 3,3 раза), Боснию и Герцеговину (в 2,4 раза), аналитики отмечают еще Словению, динамика тут скромнее (31%), но это одно из основным направлений, которое обеспечивало поставки почти 9% от общего натурального объема ввезенных в Россию готовых лекарств за период.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по актуальным вопросам международной повестки дня, Москва, 6 июня 2022 года

Уважаемые коллеги,

Вчера вечером и сегодня утром поступило много вопросов СМИ относительно нашей реакции на беспрецедентные решения, принятые некоторыми членами Североатлантического альянса. Они воспрепятствовали осуществлению визита Министра иностранных дел России в Республику Сербию.

Произошло немыслимое. Понимаю проявляемый интерес к нашей оценке этих возмутительных действий. Суверенное государство лишили права на осуществление внешней политики. На данный момент заблокирована международная деятельность Сербии, по крайней мере, на российском направлении.

Не будем ходить «вокруг да около». Это еще одна наглядная и поучительная демонстрация того, насколько далеко НАТО и Европейский союз могут пойти в задействовании самых низкопробных способов воздействия на тех, кто руководствуется национальными интересами и не готов жертвовать своими принципами, достоинством в угоду «правил», навязанных Западом вместо международного права. Если визит главы внешнеполитического ведомства России в Сербию воспринимается на Западе чуть ли не как угроза вселенского масштаба, то, видимо, дела там совсем плохи.

В последнее время раздаются «крики» о необходимости для Сербии «сделать окончательный выбор». Вчера бывший премьер-министр и министр иностранных дел Швеции К.Бильдт громко заявил: худшее, что Сербия может сделать для продвижения своей европерспективы, – это принять Министра иностранных дел России в Белграде. Как вам это? Посол США в Сербии К.Хилл несколько дней назад (когда было объявлено о моем визите) опубликовал большую статью под названием «Нет третьего пути – Восток или Запад», где именно в таких выражениях и логике рассуждал о перспективах отношений Сербии с США, Евросоюзом и Российской Федерацией. Даже неискушенному наблюдателю будет понятно, что в Брюсселе нет места не только суверенному равенству государств, закрепленному в Уставе ООН, но даже пресловутой свободе выбора, о которой Брюссель постоянно твердит.

В ходе наших прошлогодних дискуссий предложили американцам и членам НАТО заключить договор о европейской безопасности. Нам ответили, что никакие принципы неделимости безопасности, включая недопустимость укрепления собственной безопасности за счет других, НАТО принимать не будет. Примут только принцип свободы выбора партнеров. Теперь и этот принцип, который Запад возводил во главу угла, он сам же и растоптал.

С точки зрения Запада у Сербии не должно быть никакой свободы выбора партнеров. Этот цинизм едва ли нас удивляет. Запад ясно дает понять, что будет «давить», не гнушаясь низкопробными средствами.

Подобное лицемерие демонстрировалось нам неоднократно, включая период трагических бомбардировок Югославии в 1999 г. теми, кто уверовал в свою победу в «холодной войне» и в право выстраивать мир исключительно по собственным «лекалам». Именно этот менталитет проявился и в том событии, которое мы сейчас обсуждаем.

Знаю, что объяснений (пока мы их не слышали) будет много. Страны, отказавшие в пролете российскому борту, будут говорить, что им приказали в Евросоюзе и в НАТО. Те, в свою очередь, скажут, что эти государства принимали самостоятельное решение. Вы всё это прекрасно знаете. Главное заключается не в этом, а в том, что наши отношения с Сербией никому не удастся разрушить.

Планировались важные, своевременные встречи с Президентом А.Вучичем, с Министром иностранных дел Н.Селаковичем, с Председателем Народной скупщины И.Дачичем, с духовенством Сербской православной церкви. Это было бы весьма полезно. По всем другим каналам эти контакты никуда не исчезают. Пригласили в самое ближайшее время Н.Селаковича посетить Россию с визитом. Надеюсь, что самолет, на котором он будет лететь (рейсовый или специальный), не подвергнется очередному позорному «наказанию» со стороны потерявшего все приличия Брюсселя и его «клиентов».

Планировали рассмотреть широкую повестку дня. Хотели поговорить о быстро развивающемся стратегическом партнерстве в двусторонних отношениях, о международных делах. Видимо, брюссельским «кукловодам» не хотелось в очередной раз предоставлять нам площадку для того, чтобы в столице Сербии мы подтвердили российскую позицию по проблемам Косово, Боснии и Герцеговины. Не желали, чтобы мы выразили поддержку инициативе Белграда по реализации проекта «Открытые Балканы» в интересах оздоровления и укрепления отношений между всеми странами этого региона.

Теперь для нас очевидно: Брюссель (НАТО и Евросоюз) хочет превратить Балканы в свой проект под названием «закрытые Балканы». Иные выводы сделать затруднительно на фоне того, что мы сейчас наблюдаем.

Вопрос: Какие меры будут предприниматься, чтобы эта встреча состоялась? Вы сказали: то, что три страны закрыли воздушное пространство, – беспрецедентный шаг. Есть ли опасность того, что теперь это станет нормой? Для пролета министров будут закрывать воздушное пространство, чтобы оградить эти страны?

С.В.Лавров: Это уже стало нормой для Европейского союза и НАТО. Привел в пример «шумовые эффекты», которыми сопровождалось это решение. Они прозвучали на Западе в СМИ, в выступлениях отдельных политиков.

Там всё больше боятся правды, пытаются уйти в выдуманную, фейковую реальность, которой заполняются экраны, социальные сети и любые информационные ресурсы. Они по собственной инициативе полностью перекрыли все альтернативные СМИ. Хотят решать электоральную задачу через оболванивание своего избирателя. Если был сделан такой выбор (нет сомнений, что он состоит именно в этом), то Брюссель решил, что именно он будет вершить судьбы всех стран Европы.

Это лишний раз показывает, чего на самом деле стоит статус, которого добиваются претенденты на присоединение к Евросоюзу. Объяснение простое. Было неоднократно заявлено (в том числе воинствующим Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррелем, который требует решать украинскую ситуацию исключительно «на поле боя», чтобы «победить Россию»), что кандидаты еще на стадии подготовки к членству обязаны полноценно, беспрекословно следовать европейской политике в области безопасности и обороны. Она, как всем хорошо известно, предельно «заточена» в антироссийском ключе. Вот и весь ответ, что ждет страны, пытающиеся найти баланс интересов в контексте сохранения и развития своих отношений с Евросоюзом и с государствами, не входящими в него.

Ценим мужественную позицию Сербии в этой связи. Президент А.Вучич лично подчеркивает, что не будет заниматься антироссийской деятельностью. А Евросоюз хочет именно этого: чтобы все кандидаты брали на себя обязательства русофобского характера.

Ситуация показала, чего стоит членство Черногории и Северной Македонии в Североатлантическом альянсе и зачем НАТО нуждается в такого рода странах – исключительно для того, чтобы «наказывать» Россию, расширять антироссийский плацдарм в Европе, создавать угрозы и механизмы сдерживания. Это совсем не то, чего требует статья 10 Вашингтонского договора о создании Организации. Она предполагает, что новые члены должны соответствовать критериям и, главное, приносить добавленную стоимость альянсу с точки зрения укрепления безопасности всех его участников.

Какую и чью безопасность укрепили Черногория и Северная Македония? Зато в качестве инструмента сдерживания России, «подпевал» больших «дяденек» они со своей ролью вполне справились. Мне жаль эти страны. Это два дружеских нам народа. Там прекрасная природа и история, которую они чтят, ценят наши отношения в прошлом. Но нынешние политические реалии поставили эти страны и народы в незавидное положение.

Что касается ответов. Никогда не будем предпринимать ничего, что еще больше затруднит связи между народами. Этим занимаются наши западные партнеры. Они сталкиваются с проблемами у себя дома не только потому, что загоняют социально-экономическую ситуацию в серьезный тупик, но и из-за того, что всё больше разумных людей в Европе начинают задаваться вопросом: зачем делать из России врага? Всё больше людей вспоминают, как совместно со многими европейскими странами мы вершили великую, гордую и славную историю.

Говоря об истории, хочу вернуться к несостоявшемуся визиту в Сербию. Среди прочих мероприятий была запланирована торжественная церемония посещения Вечного огня памяти освободителей Белграда. Должна была состояться запись в книге почетных гостей. Планировал написать следующий текст. Считайте, что сейчас я передаю его сербскому народу.

«Будем достойны памяти советских и югославских воинов, павших в борьбе с фашизмом. Сербия и Россия солидарны в усилиях по сохранению правды об истории Второй мировой войны. Не позволим возродить нацизм».

Прошу считать это моим посланием всем тем, кто посещает этот величественный монумент в Белграде.

Вопрос (перевод с сербского языка): Не могли бы Вы рассказать, как дошло до того, что Вам буквально не дали возможность полететь с визитом в Сербию, запретив пролёт Вашего самолёта в воздушном пространстве трёх стран? Что было причиной? Не означает ли это, что Вам представится препятствие на каком-либо другом маршруте стран-членов ЕС и НАТО? Или это относится только визита в Сербию?

С.В.Лавров: Не могу гадать про другие маршруты стран-членов ЕС и НАТО. На данный момент у нас не существует никаких планов общения. Приглашений от тех стран, входящих в НАТО, сейчас нет. Я тоже никого не жду в Москве.

Что касается причин. Они уже несколько дней назад обсуждались в сербской, хорватской печати и других стран Западных Балкан. Была такая версия, например, что С.В.Лавров сейчас в Сербии один из самых нежелательных гостей, потому что он решил «опередить» Канцлера Германии О.Шольца, который собирается на Балканы буквально на днях. Глава немецкого правительства якобы был недоволен и даже обижен тем, что Сербия решилась на такой, как ему казалось, невежливый шаг. Оставляю это на совести аналитиков, пишущих подобного рода вещи. Считаю, что это унизительно не только для людей, которых они описывают и чью реакцию пытаются предсказать, но и прежде всего для самих СМИ, которые в подобного рода «упражнениях» пытаются найти дополнительных читателей или зрителей.

Вопрос (перевод с сербского языка): С учётом того, что с самого начала конфликта на Украине, Сербия подвергается давлению с обеих сторон в связи с теми событиями, с которыми не имеет никакой связи. Будет ли Россия в отличии от отдельных западных стран иметь больше понимания к национальным интересам и позиции Сербии?

С.В.Лавров: Ответ мой – безусловно да. Видим, насколько остервенело реагирует Запад на происходящее на Украине. Это доказывает нашу правоту, которую предъявили всему миру, объяснив, почему началась специальная военная операция и ретроспективно показав долгие годы наших стараний по предупреждению угроз не где-то в десяти тысяч километров от Российской Федерации, а прямо на наших границах. США считают себя вправе «сегодня» заявить, что Белград для них представляет угрозу (мировой или европейской безопасности), а «завтра» начинать бомбить Белград. Потом через пару лет решают, что ещё одна страна, расположенная в тех же десяти тысячах километров от США, – Ирак – представляет угрозу, стирают с лица земли города, сотни тысяч гражданских лиц убивают. Потом решают, что через Атлантический океан есть страна Ливия, которая для США тоже представляет угрозу, и её надо уничтожить.

Мы долго давали пояснения о недопустимости продвижения НАТО, поддержки госпереворота на Украине, саботажа П.А.Порошенко и В.А.Зеленским, достигнутых с таким трудом Минских договорённостей. Все эти предостережения игнорировались. Русские люди продолжали на Украине подвергаться полной дискриминации, принимались законы о запрете русского языка, насаждались нацистские порядки (теория и практика нацизма). Запад всему этому аплодировал, предъявляя миру весь этот процесс, как достижение настоящей демократии, продолжал поддерживать неонацистские вооружённые силы Украины в их ежедневных обстрелах мирных граждан и гражданской инфраструктуры в Донбассе. У нас не осталось никакого другого выбора.

Обо всём этом подробно говорил. Сейчас напоминаю об этом. Но линия Брюсселя на Балканах и на Украине одна и та же. Только на Балканах ЕС благоволит тем, кто ущемляет интересы сербов, а на Украине НАТО и Евросоюз поддерживает режим, который давно объявил войну всему русскому. Интересное наблюдение. Упоминал о нём, когда давал интервью СМИ Боснии и Герцеговины. Оно заключается в посреднических усилиях ЕС. На Балканах после того, как Косово без всякого референдума в одностороннем порядке объявило о своей независимости, «завязался» какой-то процесс. ЕС был приглашён Генеральной Ассамблеей ООН «попосредничать» между Приштиной и Белградом и сделал это достаточно успешно: в 2013 г. была достигнута договорённость о создании Сообщества сербских муниципалитетов Косово. В 2014 г., когда состоялся госпереворот и началась операция «антитеррористических сил» на Украине против Донбасса и русских, ЕС тоже посредничал, и это всё завершилось подписанием Минских договорённостей, установивших определённые правила, как и в отношении сербских муниципалитетов Косово.

Евросоюз торжественно обещал поддержать особый статус севера Косово и востока Украины. Статус не заключался в сложных вещах: разрешить людям говорить на своём родном языке (сербам на сербском, русским на Украине на русском языке), обучать детей в школах на своём родном языке, пользоваться этим языком в повседневной жизни и иметь некую автономию в вопросах правоохранительной деятельности, экономических связей с соседними регионами (в случае с севером Косово – Сербии, востоком Украины – Россией). Возникли идентичные договорённости, направленные на уважение национальных меньшинств в полном соответствии с международными европейскими конвенциями о правах таких групп людей. И в том и другом случае ЕС провозгласил, что он достиг успеха. И в том и другом случае Евросоюз позорно провалился и вынужден был это впоследствии признать, заявив, что он не может уговорить Киев выполнять Минские договорённости, а Приштину – заключённые с Белградом. Здесь просматривается нечто общее между тем, как ЕС подходит к различным регионам нашего общего геополитического пространства, какие цели преследует и насколько он договороспособен и дееспособен.

Вопрос: Какую роль на Ваш взгляд может сыграть Турция в вопросе нормализации ситуации вокруг Украины, тем более, что она претендует на такую «посредническую платформу»? Насколько перспективен формат, сложившийся поначалу с украинской стороной, и впоследствии был самой же Украиной «торпедирован»? Какова Ваша оценка позиции Анкары относительно возможного вступления в НАТО Швеции и Финляндии?

С.В.Лавров: Последний вопрос даже не буду комментировать. Это суверенное дело Анкары, как и любой другой страны, входящей в те или иные альянсы, союзы, организации. Где-то слышал, что кто-то из «ретивых» членов ЕС, из Прибалтики требовали, когда обсуждался шестой пакет «санкций» против России, лишить Венгрию права голоса, потому что она злоупотребляет правилом консенсуса. Но это парадоксальное утверждение. Консенсус означает только одно: все «за». Если кто-то один «против», то консенсуса нет. Поэтому, выступая против, никто не может подрывать принципы консенсуса. Это я оставляю в стороне, пускай натовцы там сами разбираются. Уже имел возможность комментировать. Посмотрим, как этот процесс пойдёт. Нас может касаться только одно, будет ли вступление Швеции и Финляндии в НАТО создавать прямые, физические и материальные угрозы нашей безопасности. То, что в политическом плане это не сделает ситуацию лучше, по-моему, любому вменяемому политику очевидно.

Что касается военной стороны дела, будем смотреть, чем это будет сопровождаться.

О роли Турции. Да, у неё есть своя позиция, которую они не скрывают. Далеко не во всём смотрим одинаково. У нас даже достаточно серьёзные расхождения по целому ряду аспектов ситуации в регионе. Как доказало наше взаимодействие по Сирии, а впоследствии и по ливийскому кризису, наши президенты, чётко излагая свои подходы, уважают позиции друг друга. Вместо того, чтобы вопросы, по которым позиции расходятся, делать предметом разногласий, пытаются учесть озабоченности Москва – Анкары, Анкара – Москвы. В таком ключе состоялся недавно телефонный разговор относительно проблем, созданных за последние два года Западом в сфере продовольственной безопасности и обострённых из-за бездумных санкций, введённых Западом, который после этого вдруг стал «соображать», как они скажутся на поставках продовольствия в различные страны мира.

Да, у нас с Турцией есть заинтересованность эти проблемы решить. Президент России В.В.Путин в своём недавнем интервью подробно изложил, как можно разблокировать поставки продовольствия из черноморских портов, заминированных украинцами, из портов Азовского моря, контролируемых и разминированных Российской Федерацией. Из них есть надёжные маршруты че рез Керченский пролив к проливу Босфор и Дарданеллы. Специалисты уже сегодня выезжают в Турцию. Завтра туда направляется моя делегация. Надеюсь, что мы там сможем не то, что поставить окончательную точку (это предстоит сделать нашим руководителям), а подробнейшим образом проработать варианты, о которых говорил Президент России В.В.Путин. Они зависят исключительно от тех, кто должен работать с Украиной, обязать её разминировать свои собственные порты и тех, кто обязан снять любые препятствия для доставки, страхования, обслуживания судов, которые будут доставлять зерно и другие продовольственные товары в порты Европы и оттуда в порты развивающихся стран.

Вопрос: Британия заявила, что передаёт Украине реактивные системы залпового огня, чтобы помочь ей защититься от российских войск. США делает то же самое. Вы назвали это рискованным путём. Но если бы Россия не нападала на Украину и не было российского вторжения, то и не было бы никакой передачи реактивных систем. Вы согласны?

С.В.Лавров: Не буду даже пытаться «встать» на место США или Великобритании. Вы не хотите даже слышать наши аргументы. Речь ведь не о том, что «если бы не напали, то вы бы чего-то там не сделали». Речь о том, что двадцать лет, по сути дела, и вас (британцев), и американцев, всех остальных стран-членов НАТО призывали сделать то, под чем все подписались в 1999 г.: никто не будет укреплять свою безопасность за счёт безопасности других. Почему вы не можете это сделать? Почему то, что подписал ваш премьер-министр, президенты и премьеры всех остальных стран ОБСЕ, оказалось враньём? Вместо этого вы говорите, чтобы от НАТО «отстали», и это «не наше дело» – кого хотите, того и принимаете. Пять раз приближались к нашим границам (оборонительный альянс). Когда исчез Варшавский договор и СССР, от кого вы оборонялись? Пять раз сами решали, где линии обороны. Это что такое? Это уже мания величия.

Сейчас Й.Столтенберг заявляет, что необходимо глобально обеспечить ответственность НАТО в Индо-Тихоокеанском регионе. Значит, следующая у вас линия обороны будет в Южно-Китайском море. Если смотреть на то, что происходит, то становится полностью понятно: вы считали себя вправе все эти годы вершить беспредел далеко от своих границ. Понимаю, что ностальгически это Британская империя, у вас там далеко остались брошенные «семена». У вас такая ностальгия. Объявляются районы через океан от США, где якобы наличествует угроза Вашингтону, и сравниваются с землей: то иракский Мосул, то сирийская Ракка, то Белград. В Ливии творится беспредел, государства разрушены.

Представьте себе на минуту, если бы в соседней с Вами Ирландии, которая занимает половину соответствующего острова, взяли и отменили английский язык, или в Бельгии, скажем, отменили бы французский, в Швейцарии отменили бы французский, немецкий или итальянский. Как Европа смотрела бы на это? Не буду даже развивать эту мысль. На то, как запрещали русский язык, Европа смотрела спокойно. Происходило это на Украине. Образование, СМИ, ежедневное общение – все это было запрещено. При этом русские в течение восьми лет подвергались бомбардировкам со стороны режима, открыто исповедовавшего и прославлявшего нацизм.

Понимаю, что вам нужно «рублеными фразами» вдалбливать в головы аудитории свою «правду»: «если бы Вы не напали, мы бы не поставили РСЗО». В.В.Путин комментировал ситуацию, которая сложится в связи с поступлением новых вооружений. Могу только добавить: чем дальнобойнее вооружение будете поставлять, тем дальше мы будем отодвигать от своей территории линию, за которой неонацисты могут угрожать Российской Федерации.

Вопрос: Россия во время переговоров с Украиной в марте с.г. требовала, чтобы Киев признал независимость Донбасса и принадлежность Крыма России. Намерена ли Россия теперь дополнительно требовать от Киева согласие признать независимость Херсонской области и части Запорожской области, контролируемых сейчас российскими силами или их вхождение в состав России?

С.В.Лавров: На этот вопрос отвечают люди, живущие на освобожденных территориях. Они заявляют, что сами хотят выбрать своё будущее. Мы в полной мере уважаем такую позицию.

Насчет объявленных задач повторю. Запад решил поставлять вооружение, которое, очевидно, способно «доставать» не только приграничные, но и более отдаленные районы Российской Федерации. На самой Украине политики и депутаты смеются над американцами, сказавшими, что они верят в В.А.Зеленского: он, мол, обещал по России не стрелять. Если это со стороны США и их сателлитов является реакцией на происходящее, то подчеркну еще раз: чем дальнобойнее будут системы, поставляемые киевскому режиму, тем дальше будем отодвигать нацистов от линии, откуда исходят угрозы русскому населению Украины и Российской Федерации.

Вопрос: Каковы ожидания от Вашего предстоящего визита в Анкару? Будет ли объявлен конкретный механизм по «зерновому» вопросу? Будет ли обсуждаться вопрос продолжения российско-украинских переговоров в Стамбуле?

С.В.Лавров: Уже ответил на этот вопрос. Тематика переговоров была практически изложена в ходе телефонного разговора между президентами России и Турции.

Президент В.В.Путин в недавнем интервью в деталях изложил оптимальные варианты для вывоза зерна. То, что зависит от нас, делаем давно. Больше месяца российские военные и в Черном, и Азовском море объявляют гуманитарные коридоры для выхода иностранных судов, которые там, по сути дела, держатся в заложниках украинскими властями. Чтобы суда могли воспользоваться этими коридорами, украинцы должны провести разминирование. Наши турецкие коллеги заявляли о готовности помочь в этом. Думаю, наши военные договорятся, как это лучше организовать, чтобы через минные поля, которые необходимо устранить, суда шли в открытое море. Далее мы гарантируем – самостоятельно либо с турецкими коллегами – их доводку до проливов и далее в Средиземное море.

Концепция предельно понятна. Давно говорим о ней. Предпринимаются попытки представить дело, будто бы Россия чего-то не хочет, будто бы надо привлекать организацию типа ООН или принять резолюцию СБ ООН. Мы проходили эти все «игры». Все, кто хоть мало-мальски серьезно относится к задаче вывоза зерна из украинских портов, прекрасно знают, что для этого нужно сделать только одно – приказать В.А.Зеленскому отдать команду разминировать порты и перестать прятаться за заявлениями о том, что Россия воспользуется этим. Президент В.В.Путин сказал, что мы не собираемся пользоваться этим и готовы решить по-честному эту проблему. Подчеркну, что мы давно делаем все зависящее от нас.

Вопрос: Все большее количество стран пытается присоединиться к попыткам решить разногласия между Москвой и Киевом на фоне продолжающейся военной операции России на Украине, а также возникшими в связи с ней сложностями. Какие из предложенных вариантов посредничества в нынешний момент Москва рассматривает как наиболее реалистичные и приемлемые?

С.В.Лавров: Наиболее реалистичнымит были предложения без всякого посредничества, выдвинутые 29 марта с.г. на встрече российской и украинской делегаций в Стамбуле. Их внесла украинская сторона. Мы сразу же их приняли за основу. Затем украинская сторона от этих предложений самостоятельно или под диктовку Вашингтона, Лондона или Брюсселя отошла. Западные аналитики заявляют, что «посредничество» невозможно, Украина требует исключительно вернуть ситуацию на положение дел «на земле» по состоянию на 24 февраля с.г. Ежедневно высказываются самые разнообразные фантазии, порой противоречащие друг другу.

Переговоры Украина вести не хочет. Она от этого отказалась. У нас есть все основания полагать, что тем самым Киев выполняет волю англо-саксонского лидерства западного мира. Мы были готовы честно работать на основе предложений украинских коллег. До сих пор написанный на основе тех предложений проект договора находится на украинской стороне «без движения» почти уже полтора месяца.

Вопрос: Что касается провокации Болгарии, Северной Македонии и Черногории, на Ваш взгляд, эта позиция была согласована с Брюсселем или сразу с Вашингтоном? Или это желание этих стран «выслужиться» перед Вашингтоном и Брюсселем? Закрыта ли теперь Европа вообще для нашей дипломатии?

С.В.Лавров: Что за этим стоит (приказ либо желание выслужиться), не знаю, но Вы попали в точку. Думаю, это сочетание и того, и другого. Возможно, им давно приказали не делать никаких шагов в сторону от курса на сдерживание России, поэтому сработало желание выслужиться. Может, буквально вчера приказали. Мы не знаем.

У нас пока сохраняются дипломатические отношения с большинством западных стран, включая все недружественные государства. При этом я не раз подчеркивал главный геополитический вывод из этой ситуации: договариваться с Европой о чем-то и быть уверенным, что Европа это выполнит, – уже невозможно. Когда закончится это «бесовство» и Европа придет в себя, посмотрим, как они будут видеть наши дальнейшие связи. Навязываться не собираемся. Что они нам предложат, мы, естественно, взвесим, рассмотрим. Если это не будет противоречить нашим интересам, будем готовы возобновлять наши контакты.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 июня 2022 > № 4085910 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова боснийско-сербской телерадиокомпании «Радио и телевидение Республики Сербской», Москва, 4 июня 2022 года

Вопрос (перевод с сербского): Российско-украинский конфликт, санкции и ответные действия России — все это темы, о которых мы сегодня разговариваем с главой российской дипломатии С.В.Лавровым. Спасибо, что в непростой исторический период, в напряженном рабочем графике Вы выделили время, чтобы дать интервью для общественной телерадиокомпании нашей Республики.

С.В.Лавров: Считаю, что как раз в такие времена и нужно говорить подробнее, рассказывать о том, что реально происходит, учитывая ложь, которая буквально льется из средств массовой информации на Западе.

Вопрос (перевод с сербского): Этот печальный повод предоставил возможность, чтобы наши зрители, в т.ч. и из Европы могли услышать другую точку зрения – российской стороны. Начнем с российского-украинского конфликта. С 24-го февраля это стало главной мировой новостью. О том, что ей предшествовало, известно мало. Почему Россия решилась на специальную военную операцию на Украине именно в этот момент?

С.В.Лавров: В начале вопроса Вы сказали, что важно, чтобы в Европе, на Западе знали и другую точку зрения. Сербия (куда скоро состоится мой визит) делает всё, чтобы обеспечить свободу слова, выполнение своих обязательств в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, по предоставлению всем без исключения гражданам ОБСЕ доступа к информации. Запад не выполняет этих обязательств. То, о чем я Вам расскажу, едва ли будет воспринято средствами массовой информации в западноевропейских странах, в странах-членах НАТО, Евросоюза, вводивших и продолжающих вводить запретительные санкции в отношении вещания российских СМИ. Телеканалы, информационные агентства внесены в «черные списки».

Вы сказали до 24 февраля с.г. мало кто понимал, что происходит. Эта проблема из той же серии, о которой мы только что говорили. Запад все эти долгие годы «замалчивал» остроту ситуации, которая только нагнеталась.

Началось всё давно. Как минимум в 2014 г., когда вопреки гарантиям Франции, Германии и Польши, поддержавшим договоренность, достигнутую между Президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией, наутро после подписания документа неонацисты, ультрарадикалы захватили власть в Киеве. Германия, Франция и весь Евросоюз продемонстрировали беспомощность, а потом стали оправдывать свою неспособность заставить оппозицию выполнить договоренности, гарантированные Евросоюзом, тем, что это «часть демократического процесса». Насколько «демократическим» был процесс, стало известно мгновенно. Буквально на следующий день после захвата власти эти люди, включая представителей ультранационалистических партий, занесенных в качестве экстремистских в соответствующие списки западных стран, заявили, что они будут отменять все права русского языка, изгонять русских из Крыма. Они направили в Крым боевиков на штурм Верховного Совета. Вот когда все началось.

Запад об этом помалкивал. Широкому читателю, зрителю, слушателю не известно о том, как созревали предпосылки для нынешней ситуации. Все продолжилось, когда 2 мая 2014 г. захватившие власть на Украине неонацисты сожгли заживо 50 человек в Одессе. 2 июня 2014 г. (вчера была очередная годовщина) украинские вооруженные силы, боевая авиация бомбили центр Луганска и другие населенные пункты на востоке только за то, что они отказались принять результаты антиконституционного государственного переворота, жить в рамках абсолютно русофобских, экстремистских неонацистских правил, воспроизводящих все традиции Третьего рейха и почитающих в качестве героев тех, кто сотрудничал с нацистами.

Это хорошо всем известно, по крайней мере, на Украине, в России и соседних странах. Факт, что на Западе это долгие годы предпочитали не замечать. Точно так же в 2015 г., когда были подписаны Минские договоренности с участием Германии, Франции, России и Украины, был шанс сохранить территориальную целостность украинского государства. Если бы они были выполнены, не возникло бы необходимости защищать Донбасс.

В Минских договоренностях было написано о необходимости решить вопрос предоставления Донбассу особого статуса, включавшего в себя простые вещи: во-первых, право говорить на своем, русском языке; во-вторых, иметь собственную, местную полицию для обеспечения правопорядка; в-третьих, быть услышанными при назначении прокуроров и судей и иметь особые экономические отношения с Российской Федерацией.

Вспомните, как развивалась ситуация вокруг Косово. В 2013 г., еще до заключения Минских договоренностей по Украине, тот же Евросоюз провозгласил своим очередным успехом достижение договоренности между Белградом и Приштиной о создании Сообщества сербских муниципалитетов Косово. Это предполагало право пользования родным языком, автономию в сфере местного самоуправления и особые экономические, социальные, культурные связи с Сербией. Практически одно и то же. И в том, и в другом случае посредничал Евросоюз, и там, и там доказал свою полную несостоятельность, недоговороспособность, отсутствие какого-либо желания убедить в случае с Сербией – Приштину, в случае с Донбассом – Киев выполнять обязательства.

В случае с Минскими договоренностями еще «интереснее», поскольку они были одобрены Советом Безопасности ООН. Все равно ЕС наплевал на них, равно как и США. Они делали все, чтобы «потакать» киевскому режиму в его русофобской деятельности. За все годы, пока саботировалось выполнение Минских договоренностей, вместо предоставления права пользоваться русским языком хотя бы Донбассу (как это было записано) киевский режим запретил русскоязычное образование, СМИ, культуру, литературу и одновременно законодательно поощрял неонацистскую теорию и нацистскую практику, включая создание соответствующих батальонов и культивирование символов, прославивших гитлеровскую Германию. Европа взирала на это совершенно безучастно.

Это заставило многих наших историков, ученых, политологов вспоминать о том, как Европа поначалу относилась к Гитлеру, сколько европейских стран делегировали своих военнослужащих в армию Третьего рейха, в том числе для нападения на Советский Союз.

Всё это вызревало давно. Параллельно с требованиями выполнить Минские договоренности, мы долгие годы напоминали Западу о том, что его курс на расширение НАТО плохо кончится. Во-первых, оказывается, нам врали, когда Советскому Союзу пообещали, что НАТО не будет расширяться. Альянс расширялся с тех пор пять раз. Сейчас планируется уже шестое расширение. Во-вторых, мы давно предупредили, когда они стали втягивать в НАТО Украину, что это будет рассматриваться, как прямая угроза Российской Федерации. Они отвергли проект Договора о гарантиях безопасности в Европе, который мы предложили в 2009 г. В 2021 г. они проигнорировали ещё один проект, который мы предложили и США, и (отдельный договор) НАТО. Нам было сказано прямо и достаточно грубо: расширение Альянса и возможное участие в этом процессе Украины – не наше дело, мы не должны лезть в эти вопросы.

Параллельно (никаких сомнений не оставалось) Украину накачивали вооружениями, там работали сотни сотрудников ЦРУ и английских спецслужб. Думаю, лет десять они там уже находятся, занимают огромные помещения в зданиях официальных украинских служб и агентств. Всем, по большому счёту, управляют. Западные страны отказывались от всех наших разумных предложений и компромиссов и этим оправдали наши худшие опасения, что на практике из Украины создавали плацдарм для того, чтобы угрожать и сдерживать Российскую Федерацию. Вот почему у нас не осталось другого выбора, кроме как признать эти республики. ЛНР и ДНР должны были получить от Украины особый статус и остаться в составе Украины. В отношении них украинские вооруженные силы, «национальные батальоны» продолжали агрессивную линию, ежедневные обстрелы. За годы саботажа Минских договоренностей 14 тысяч мирных жителей было убито в результате прямых обстрелов городов, гражданской инфраструктуры, включая школы, больницы, детские сады.

Жаль, что в Европе складывается впечатление, что до 24 февраля с.г. никто не понимал, что происходит. Это говорит только об одном – западные политики не хотели затрагивать данные темы в медийном пространстве, чтобы их население, избиратели понимали, что в реальности происходит.

Недавно Президент России В.В.Путин охарактеризовал Соединенные Штаты и возглавляемый ими «коллективный Запад» как «империю лжи». Она сформировалась давно: фильтрация медийного пространства, прямое нарушение обязательств в рамках ОБСЕ обеспечивать свободный беспрепятственный доступ к любой информации, к источникам, которые находятся, как в твоей стране, так и за рубежом. Всё это Западом давно уже похоронено.

Вопрос (перевод с сербского): Ситуация в Донбассе хорошо известна нашим зрителям, поскольку у нас работает специальный корреспондент, который постоянно, буквально ежедневно, информирует зрителей с места событий. В частности, в период ведения ожесточенных боев за Мариуполь и на металлургическом заводе «Азовсталь». Россию обвиняют в СВО, но при этом Запад постоянно шлет оружие Украине. Так кто участвует в конфликте: Россия и Украина или Россия и кто-то третий?

С.В.Лавров: Украина – это разменная монета, инструмент, которым манипулируют прежде всего США и Великобритания. Такой англо-саксонский коллектив, который сейчас возглавил Запад. Ему полностью послушны НАТО и Европейский Союз, утративший достаточно продолжительное время свою самостоятельность. Они управляют украинцами в качестве инструмента сдерживания нашей страны (как теперь говорят, её «истощения») и нанесения России поражения «на поле боя». Такие слова произносит и глава европейской дипломатии Ж.Боррель, и Б.Джонсон, и некоторые политики в США: Россия, Путин должны потерпеть поражение на поле боя.

Это к ответу на вопрос о том, есть ли какие-то перспективы у переговоров. Запад не разрешает Украине вести переговоры. Украина два месяца назад вроде бы выдвинула предложение о том, как решить этот вопрос. Мы эти предложения взяли за основу. Так через день Запад запретил украинцам продолжать этот процесс. Они ужесточили свою позицию, состоялась провокация в н.п.Буча, которая очевиднейшим образом была инсценирована. Три дня спустя после того, как российские военнослужащие вышли из этого района: там жили люди, мэр разъезжал по улицам. И только через трое суток там нашли тела. До сих пор имена погибших в Буче, показанных западными телевизионными каналами и социальными сетями, никто никому не предъявил и не озвучил информацию, какого рода ранения были у этих людей, приведшие их к гибели. Это в очередной раз показывает, что Запад не хочет никому предъявлять никаких фактов. Для него важно вбросить провокацию, устроить из неё громкий шум. Потом, когда люди начинают пытаться разбираться в фактах, они это «убирают» в сторону и придумывают новую очередную фейковую новость.

Вы видите, как Украину накачивают оружием и тяжелыми вооружениями. Теперь американцы дают ракетные системы залпового огня. Тут же подсуетились англичане, которые, видимо, ждали отмашки из Вашингтона: мол, и мы теперь дадим украинцам РСЗО. Это рискованный путь. Они при этом заявляют, что «воюют с русскими, погибают украинцы – пусть погибают, а мы только даём оружие», которое, в конечном итоге, приведёт к гибели ещё большего числа украинцев.

Мариуполь, «Азовсталь» - все задачи были решены и с минимальными потерями. Вы знаете, что Президент В.В.Путин отдал приказ не штурмовать «Азовсталь». В результате осады находившиеся там отъявленные головорезы из батальона «Азов» просто сдались. Они сейчас дают показания. Думаю, что они много интересного расскажут о том, как эта неонацистская теория и практика воплощались в повседневную жизнь украинского государства, в том числе при Президенте В.А.Зеленском.

Вопрос (перевод с сербского): Для ослабления России Запад ввел шестой пакет санкций. Исключая только Венгрию, которая не хочет отказываться от российских энергоносителей. Все в Европе почувствовали экономические последствия. Насколько Россия ощутила на себе эти санкции?

С.В.Лавров: Мы достаточно давно утратили веру в договороспособность и надёжность наших западных коллег. Произошло это после 2014 г., когда были введены «крымские» санкции в отместку за свободное волеизъявление жителей Крыма. Напомню, что в Косово не было никакого референдума, а в Крыму был. На нём присутствовали многочисленные иностранные наблюдатели, пусть не от государств, но от ответственных общественных организаций. Это были честные люди, которые хотели видеть всё своими глазами. За это волеизъявление, нежелание крымчан подчиниться неонацистскому режиму, пришедшему к власти в результате госпереворота, вопреки гарантиям Запада, что такого не произойдёт, были введены санкции.

С тех пор начали полагаться на свои силы, на контакты и связи с надежными партнёрами. В результате предпринятых мер мы превратились в крупнейшую сельскохозяйственную державу. До этого долгие годы импортировали большое количество продовольствия.

В Европе ухудшается уровень жизни, растет инфляция, замедляются темпы роста. Появилось даже понятие «новые бедные». Люди страдают от наступающих проблем, включая рост цен. Многим грозит нищета. Тем не менее, несмотря на это, десятки миллиардов долларов и евро идут на вооружение Украины. Германия объявила, что для них важно не поддержать немцев в тяжёлые периоды роста цен, а выделить 100 млрд долл. на милитаризацию своей страны. Многим в Европе это напоминает о том, что заявление Германии о необходимости превратить её в ведущую европейскую военную державу, может восприниматься некоторыми людьми не столь безобидно.

Что касается нас, «шестого пакета», ограничений поставок углеводородов по морю. Нефть, по большому счёту, не подчиняется политике, на нее есть спрос. Нефтяные рынки не следуют политическим «приказам», «капризам». У нас есть альтернативные рынки сбыта, на них мы уже увеличиваем продажи. Учитывая уровень цен, который установился в результате политики Запада, у нас нет никаких потерь бюджета. Наоборот, в этом году существенно увеличим прибыль, получаемую от экспорта наших энергоносителей.

Мы извлекаем из всего этого урок. Никогда впредь не надо полагаться на этих людей. Это не означает, что мы не будем с ними вообще разговаривать. Когда они «перебесятся», посмотрим, что они нам скажут. Ни в коем случае, отныне и вовеки, нельзя допускать, чтобы какие-то критические сферы жизнедеятельности нашего государства, жизни нашего народа зависели от инвестиций, технологий со стороны западных стран.

Вопрос (перевод с сербского): Запад настаивает на своей исключительности. В ситуации российско-украинского конфликта он никому не позволяет быть нейтральным. Республика Сербская из-за сложной конфигурации Боснии и Герцеговины находится в более сложной ситуации, чем Сербия. Она защищает свои позиции, чтобы БиГ не ввела санкции против России. Учитывая, что некоторые послы в СБ ООН или Совете Европы находятся под прямым влиянием Сараево и выступают с позиции своих политических партий, а не государственных институциональных решений. Как Россия воспринимает позицию Боснии и Герцеговины?

С.В.Лавров: Позиция БиГ имеет значение, если только она опирается на принципы Дейтона, которые гласят, что все решения должны приниматься на основе согласия двух энтитетов и трёх государствообразующих народов. То, что сейчас Запад пытается противозаконно поощрять действия Сараево, принимать внешнеполитические решения без какого-либо учёта позиции Республики Сербской, – это грубейшее нарушение Дейтона.

Я привёл пример, когда Запад лгал: что НАТО не будет расширяться, что будут выполнены Минские договорённости по Донбассу, что будет создано Сообщество сербских муниципалитетов Косово. Точно так же он лжёт, что он привержен Дейтонским соглашениям. На самом деле, Запад делает всё, чтобы в рамках «избирательной реформы» уговорить, в частности хорватов, согласиться на то, чтобы их по-прежнему в общих органах представляли бошняки или люди, полностью с ними политически согласные. Не хочу сказать, что бошняки неправы в чём-то, а просто Дейтонские принципы требуют согласия трёх государствообразующих народов.

Насчёт самостоятельности Боснии. Обратите внимание, у американцев есть специальный посол по проведению избирательной реформы в Боснии и Герцоговине. Это много говорит о том, насколько «самостоятельны» власти в Сараево.

Вопрос (перевод с сербского): Не только у американцев такой посол, но у британцев есть специальный посланник, и у немцев тоже. Они считают, что могут вмешиваться во внутренние дела. В то же время любые слова российского посла в Боснии и Герцеговине, например, по вопросу НАТО, они называют вмешательством России во внутренние дела страны.

С.В.Лавров: Это западная манера, их мания величия и привычка постоянно врать для того, чтобы оправдать своё собственное беззаконие.

Вы упомянули специальных представителей. Есть Высокий представитель по БиГ, его функция действительно была заложена в Дейтонские соглашения. Там было чётко сказано, что он должен назначаться на непродолжительный период. Ещё в 2006 г. Руководящий комитет Совета по выполнению мирного соглашения по БиГ принял решение, что пора «закрывать лавочку» и упразднять пост Высокого представителя. Но под разными искусственными, надуманными предлогами этот процесс был затянут. Когда истекал срок предыдущего Высокого представителя, мы сказали, что пора переходить к более уважительной политике по отношению к Боснии и Герцеговине. Страна независима уже не один десяток лет, ей по-прежнему управляет какой-то назначенный представитель, который имеет приоритет всеми государственными органами Боснии и Герцоговины. В ответ на это нам Запад сказал, что нужно обязательно продолжить эту практику. Единственная цель – держать в напряжении всю Боснию и Герцеговину и не отпускать от себя. Заодно непокорных, в лице Республики Сербской, тоже покорять и подчинять вот этому диктату.

Назначили К.Шмидта из Германии в грубейшее нарушение процедуры, которая должна была быть применена. Во-первых, эта процедура предусматривает выдвижение такой кандидатуры с согласия всех членов Руководящего совета, а Россию никто не спросил. Во-вторых, должно было быть согласие всех трёх государствообразующих народов. В-третьих, должно было быть решение Совета Безопасности ООН. От всего этого Запад отказался. В качестве компромисса мы и Китай предложили в Совете Безопасности ООН утвердить, как и положено, Высокого представителя, но сроком на один год. В течение этого года подготовить предложения как передавать полномочия управления своей страной самому боснийскому государству. Запад выступил категорически против, что означает только одно: он по-прежнему хочет манипулировать Боснией в своих интересах и делать из нее очередной плацдарм для распространения НАТО, для экспансии альянса на Балканах.

Вопрос (перевод с сербского): По причине непризнания К.Шмидта в качестве Высокого представителя, власти Республики Сербской почти ежедневно испытывают давление и критику со стороны Запада. В Сараево с нетерпением ждут дальнейших шагов К.Шмидта, которого Республика Сербская не признает Высоким представителем, чтобы он навязал очередное свое решение и запретил выдвижение кандидатуры М.Додика на предстоящих всеобщих октябрьских выборах в БиГ. Имеет ли такое должностное лицо, не утвержденное СБ ООН, вообще право принимать и навязывать какие-либо решения?

С.В.Лавров: Конечно, не может. Я уже сказал, что это противозаконная деятельность. Этот человек не обладает никакой легитимностью. У меня нет сомнений, что Запад будет пытаться творить очередное беззаконие. То, что делается в отношении М.Додика, – это возмутительно. Он один из немногих политиков, которые реально отстаивают принцип Дейтона. М.Додик не сделал ничего в Республике Сербской и в рамках работы Президиума, что противоречит Дейтонским соглашениям. Этим как раз занимаются западники и, к сожалению, бошняки. Запад хочет их использовать для того, чтобы лишить боснийские народы идентичности и превратить сербов, хорватов и бошняков в некое «гражданское общество» (как они говорят). Это требование забыть о своей культуре, традициях исключительно в интересах того, чтобы Запад достиг своих геополитических целей на Балканах. Это преступная политика.

Вопрос (перевод с сербского): Когда М.Додик говорит, что для сохранения БиГ необходимо вернуться к первоначальному Дейтону, и что необходимо вернуть Республике Сербской отнятые у нее полномочия, Запад интерпретирует это как угрозу сепаратизма. Вслед за США санкции в отношении М.Додика ввела и Великобритания. Кроме того, Лондон ввел санкции в отношении президента РС Ж.Цвиянович. Одна из причин – это, якобы, влияние России на руководство боснийских сербов, их утверждения о том, что М.Додик является «человеком Путина» и действует по его указаниям. Как Вы на это смотрите?

С.В.Лавров: Я уже сказал, что М.Додик не делает ничего, что противоречит Дейтону. Наоборот он почти единственный, кто отстаивает Дейтон перед лицом агрессивной атаки на этот документ со стороны Запада. М.Додик – друг Российской Федерации, а мы являемся его друзьями. Вот, собственно говоря, и всё.

У нас есть такая пословица: «У кого что болит, тот о том и говорит». Запад не может себе даже представить, что какая-нибудь страна или политик на Балканах может быть независимым. Он привык использовать всяких там шмидтов, чтобы всеми «руководить» и всех шантажировать, всем выдвигать ультиматум. Не надо судить по себе. У нас несколько иные манеры, иная культура, чем у Запада.

Вопрос (перевод с сербского): Общественность все чаще говорит о заявлении Президента России В.В.Путина, в котором он увязал вопрос Донбасса с прецедентом Косово, и о том, что Сербия из-за этого испытывает невероятное давление. Намерена ли таким образом Россия отказаться от поддержки Сербии, как предполагают некоторые СМИ, в том числе даже и в самой Сербии?

С.В.Лавров: Провокаторов везде много. Речь идёт, как я понимаю, о высказываниях Президента В.В.Путина относительно вердикта Международного суда ООН по поводу законности одностороннего провозглашения независимости Косово. Я слышал, как Президент А.Вучич упоминал об этом.

Думаю, здесь есть глубокое недопонимание. Во-первых, если взять историю, независимость Косово была провозглашена в 2008 г. Тогда не велись никакие боевые действия и существовала резолюция 1244, которую лидеры Косово категорически отказывались выполнять. Бывший Президент Финляндии М.Ахтисаари от имени ООН занимался переговорами между Белградом и Приштиной, чтобы выполнить ту самую резолюцию. Повторю ещё раз, что не было никакой угрозы ни населению Косово, ни соседним районам Сербии. Переговоры могли продолжаться, но вместо этого М.Ахтисаари вдруг сказал, что им нужно достичь договорённости в течение определенного периода времени. Как только он это сказал, косовары прекратили участвовать в переговорах. Была провозглашена независимость. А в Международный суд ООН с просьбой дать заключение относительно легитимности этого процесса обратилось правительство Сербии в августе 2008 г. Нас очень просили поддержать это обращение. Заключение, которое дал Международный суд, было инициировано Белградом, тогдашним правительством Сербии. Запад его активно пропагандировал и всячески приветствовал. Мы никаких эмоций не выражали.

В 2014 г. под воздействием событий, начатых кровавым антигосударственным приворотом на Украине и попыткой захватить Крым со стороны нацистов, крымчане провели референдум, и Запад стал возмущаться. Тогда Президент В.В.Путин сказал, что мы знаем хорошо их двойные стандарты. Помним, как они радовались, когда Международный суд ООН заявил, что одностороннее провозглашение независимости может происходить необязательно с согласия центральных властей. Он это сказал исключительно для того, чтобы показать абсолютное лицемерие, двуличие и двойные стандарты Запада.

Что касается отношения России к переговорам о будущем Косово, которые продолжаются и должны опираться на резолюцию СБ ООН 1244, то Президент В.В.Путин многократно и на встречах с Президентом А.Вучичем, и в своих публичных выступлениях подчёркивал, что мы целиком поддерживаем позицию Сербии. Мы поддержим такое решение, которое будет приемлемо сербскому народу.

Вопрос (перевод с сербского): На Сербию давят все сильнее – Запад настаивает на своей исключительности – непрерывно оказывает давление на Белград в целях признания односторонне провозглашенной независимости Косово. В начале следующей недели Вы будете находиться в Белграде. Будут ли обсуждаться с Президентом Сербии А.Вучичем темы урегулирования в Косово и поставок российского газа?

С.В.Лавров: Мы будем обсуждать любые темы, которые интересуют наших сербских друзей. Тему газа Президент А.Вучич обсуждал с Президентом В.В.Путиным. Они достигли принципиальных договорённостей, которые оформляются по линии соответствующих компаний. В отношении темы Косово я уже сказал, какая наша позиция.

Заинтересованы послушать оценки Президента А.Вучича и других сербских политиков о сложившейся сейчас ситуации, о том, как они расценивают посредническую роль Европейского Союза, который в 2013 г. смог добиться подписания Приштиной Соглашения о создании сообщества сербских муниципалитетов Косово, и многом другом. Нам важно понимать оценки сербского руководства и его планы действий на дальнейший период, исходя из тех реалий, которые на сегодня сложились.

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 4 июня 2022 > № 4085911 Сергей Лавров

Российские изобретатели завоевали высокие награды на Международной Технической Ярмарке в Белграде.

С 24 по 27 мая 2022 года в Белградском Экспоцентре (Республика Сербия), состоялась 64-я Международная Техническая Ярмарка «International Technical Fair». Организаторами выставки выступили Ассоциация изобретателей Белграда и Торгово-промышленная палата Республики Сербия.

На выставке было представлено более 600 экспонатов из 30 стран европейского, американского, африканского, австралийского и азиатского континентов – Сербии, Австралии, Бельгии, Австрии, бывшей югославской Республики Македония, Дании, Египта, Боснии и Герцеговины, Болгарии, Чехии, Франция, Нидерланды, Италия, Хорватия, Япония, Китай, Венгрия, Республика Корея, Германия, Польша, Россия, Соединенные Штаты Америки, Словакия, Словения, Тайвань (КНР), Швейцария, Турция, Швеция, Объединенные Арабские Эмираты , Соединенное Королевство.

Международный инновационный клуб "Архимед" представил на Международной Технической Ярмарке в Белграде изобретения и проекты из регионов России: Белгород, Тверь, Екатеринбург и Москва.

Хрипунов Андрей Николаевич – Торговый представитель Российской Федерации в Республике Сербия, а также директор Представительства ТПП Российской Федерации в Сербии – Гришин Владимир Александрович высоко оценили проекты российских участников и высказали готовность в продвижении их проектов на территории Сербии.

В рамках деловой программы, организуемой Международным инновационным Клубом «Архимед» совместно с Комитетом по изобретательской, рационализаторской и патентно-лицензионной деятельности (при бюро АЛСОП) прошел Круглый стол с представителями российского и сербского научных и деловых кругов, на котором начальник Центра международной кооперации ФИПС Андрей Львович Журавлев выступил с докладом на тему: «Международные системы охраны интеллектуальной собственности». Также в работе Круглого стола приняли участие Мирко Митич – официальный представитель Международного инновационного Клуба «Архимед», Ранко Нинкович - заместитель председателя сербской Академии наук, Алиса Этова – представитель Российского Университета Дружбы Народов, Раков Виктор Викторович - руководитель Центра АО «НИИАС» и проректор по Международной деятельности Тверского государственного медицинского университета – Чирков Роман Николаевич. По окончанию Круглого стола были достигнуты соглашения о взаимодействии в разных сферах научно-технической деятельности, что несомненно укрепит деловые и дружеские отношения между нашими странами.

Частью культурной программы было посещение российской делегацией Музея Николы Теслы, Храма Святого Саввы и других достопримечательностей Белграда.

Стенд российских изобретателей и производителей инновационной продукции пользовался большим успехом у широкой научно-технической и деловой общественности Республики Сербия и представителей других государств.

Международное жюри во главе с Джуро Бораком- Президентом Ассоциации изобретателей Белграда высоко оценило лучшие работы, представленные на экспозиции и вручило высшие награды – золотые медали – представителям российских организаций: АО «НИИАС»- ДОЧЕРНЕЕ ОБЩЕСТВО ОАО «РЖД», Тверской государственный медицинский университет, Белгородский государственный национальный исследовательский университет; Производственное объединение "ФОРЭНЕРГО"; Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации; АО «Производственное объединение „Уральский оптико-механический завод“ имени Э. С. Яламова»; Московский завод высоковольтной арматуры.

Благодарим организаторов Технической Ярмарки в Белграде за теплый прием и поздравляем российскую команду изобретателей с заслуженными наградами.

Исполнительная дирекция

Международного Клуба «Архимед»

Россия. Сербия. ЦФО > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > rospatent.gov.ru, 1 июня 2022 > № 4157377

Херсон живёт надеждой

Херсонская область уверенно следует по пути нормализации жизни, но уже вместе с Россией.

Состоялся очередной пресс-тур иностранных журналистов, представляющих СМИ более чем 15 стран, в Донецкую Народную Республику, а также в Херсонскую область, контролируемую Вооружёнными Силами РФ и Росгвардией с конца февраля этого года. В уже полностью освобождённом от ВСУ и неонацистов Мариуполе, где сейчас продолжается поэтапная очистка города от мусора и завалов, возникших в результате боёв, представители «Ассошиэйтед Пресс» (США), TF1, «Франц Телевизьон» (Франция), Общенационального телевидения Белоруссии, МИА News Front (Болгария), «Майнити Симбун» (Япония), Hindu Times, Economic Times, Republic-TV, ТВ-9 (Индия), CGNT (Китай), «Антишпигель», ЕПА (Германия), «Аль-Арабия» (ОАЭ), Covert Аction Magazine, Freesuriyah (Нидерланды), «Портал INS4» (Сербия, Черногория), «Телесур» (Венесуэла), «Опен-ТВ» (Греция), РТРС-ТВ (Республика Сербская, Босния и Герцеговина) и других СМИ посетили разрушенный завод имени Ильича, работающий, несмотря ни на что, Мариупольский зоопарк, встретились с главой ДНР Денисом Пушилиным, а также воочию увидели одну из бывших баз националистического формирования «Азов» в н.п. Юрьевка.

В Херсоне и области журналисты пообщались с представителями военно-гражданской администрации, побывали на Херсонском водоканале, территории троллейбусного парка, а также убедились в полноценной работе Каховской ГЭС под охраной и защитой российских военных и увидели, как живётся сейчас в областном портовом городе на Чёрном море Скадовске.

Из Донецка путь до Херсона, который расположен на правом (высоком) берегу Днепра вблизи его впадения в Днепровский лиман Чёрного моря, был долгим и утомительным – почти 12 часов на автобусе под охраной российских спецназовцев на бронированных «Тиграх».

Крупный железнодорожный узел, крупнейший на Днепре морской и речной порт и вся Херсонская область сейчас полностью освобождены от украинских боевиков и живут в мирном режиме.

Иностранных репортёров ознакомили с городом (население Херсона на 1 января 2019 года составляло 289 тысяч постоянных жителей) и работой его важных объектов. Гости посетили троллейбусный парк, где им рассказали, как возобновляется работа общественного транспорта в городе. Побывали на городском водоканале, основанном в далёком уже 1886 году. Он снабжает артезианской водой не только весь город, но и близлежащие районы.

Херсон живёт надеждой

– Коллектив нашего предприятия, которое полностью укомплектовано специалистами, в круглосуточном режиме оказывает услуги водоснабжения и водоотведения населению Херсона и пригородов, – заявила представитель пресс-службы Херсонского водоканала Татьяна Яковенко. – Обеспечиваем работу 157 артезианских скважин, насосных станций, очистных сооружений и канализаций, продолжаем ремонт сетей, водопровода во всех районах города. Качество воды контролируется постоянно. Тарифы не менялись с прошлого года.

У мемориала в парке Славы, где в память о павших в годы Великой Отечественной войны вновь зажгли Вечный огонь, руководитель администрации Херсона Александр Кобец рассказал, что сейчас власти стараются создать для горожан безопасные и комфортные условия проживания.

– Всем нашим коллективом работаем над тем, чтобы решались социальные проблемы. Трудности сейчас в основном материального характера, особенно у многодетных семей и пожилых. Главное, чтобы люди не ощущали себя брошенными, – отметил он. – Будем восстанавливать предприятия и заводы, прекратившие работу при прежней власти, тем самым обеспечим население рабочими местами и заработком.

В свою очередь, заместитель главы военно-гражданской администрации Херсонской области Кирилл Стремоусов сообщил о планах Херсонской области, где уже стабильно вещают российские телеканалы и радиостанции, войти в состав России.

Сейчас же, по его словам, регион возвращается к нормальной мирной жизни, несмотря на то, что вооружённые силы Украины периодически продолжают наносить ракетные удары. В области формируют и структурируют новые органы управления.

– Херсон находится относительно недалеко от линии боевых действий, украинские боевики ежедневно выпускают по мирным жителям ракеты. Однако их успешно сбивает российская ПВО, – сказал он.

Побывав в Херсоне, представители иностранных медиа отмечали, что жизнь здесь идёт своим чередом, нет многочисленных войск, а жители свободно ходят по улицам. В городе работают коммунальные службы, банки, магазины и аптеки.

Журналистский десант побывал также на Каховской ГЭС – это важнейший стратегический объект, основной источник энерго-

снабжения юга Украины.

Сейчас Каховская ГЭС находится под охраной военнослужащих Росгвардии и работает на полную мощность, задействованы четыре из шести турбин.

Представители иностранных СМИ смогли самостоятельно удостовериться, что для её бесперебойной работы нет никакой опасности.

– Херсонщина очень богата, потому что есть Днепр – большой источник воды, – сказал руководитель военно-гражданской администрации Каховского административного района, в состав которого входит Новая Каховка и Каховская ГЭС, Владимир Леонтьев, встречая представителей СМИ. – Начиная с марта этого года мы ежедневно поставляем по Северо-Крымскому каналу, который ранее по политическим мотивам был перекрыт властями Украины, порядка двух миллионов кубометров воды в Крым. И сегодня все водохранилища в Крыму заполнены. Заработало сельское хозяйство в Северном Крыму, который восемь лет жил практически без воды. Северо-Крымский и Каховский магистральный каналы позволяют орошать земли Херсонской и Запорожской областей. Поэтому здесь очень высокие урожаи, и мы можем помочь решать грядущие продовольственные проблемы.

Гидроэлектроэнергия от Каховской ГЭС, дешевле которой только атомная электроэнергия, поступает в единую энергосистему, от которой украинских потребителей не отключают. В отличие от киевского режима, который пытался устроить блокаду Крыма. Что называется, почувствуйте разницу.

За всё время специальной военной операции станция не переставала работать ни на один день. С её началом весь коллектив ГЭС оставался на рабочих местах, обеспечивая бесперебойную работу.

– Были бои, стреляли, поблизости прилетали снаряды. На станции была очень тяжёлая ситуация, особенно в первые дни боевых действий, – поделился воспоминаниями директор ГЭС Олег Пащенко. – Когда бои шли в 80–100 км, случались попадания в опоры отходящих линий электропередачи. Опоры повреждались, падали, и это сразу сказывалось на наших генераторах. Поэтому коллектив работал круглосуточно, восстанавливали всё оборудование, на которое приходились перегрузки.

Российские военные не только сохранили станцию, но и провели здесь инженерную разведку. И не зря: на Каховской ГЭС обнаружились самодельные взрывные устройства и мины. Последствия от взрыва могли быть катастрофическими. И в дальнейшем случались попытки организовать диверсии.

Херсон живёт надеждой

– Нами была организована инженерная разведка. Обнаружили самодельные взрывные устройства, мины и фугасы, которые вывезли на специальный полигон и уничтожили, – доложил командир подразделения Росгвардии. – Сейчас продолжается усиление охраны сооружений ГЭС с целью недопущения диверсионно-террористических актов.

– Нам повезло, посмотрите, в принципе всё осталось целым. Все города, населённые пункты, которые находятся на левом берегу, целы. И гидроэлектростанция осталась целой, слава богу. Потому что катастрофа, которая могла произойти в случае реализации диверсий, очевидно, была бы непоправимой. Высота воды здесь 15–16 метров, и все здания, сооружения, которые находятся ниже по течению, были бы затоплены, – объяснил Владимир Леонтьев.

В этот же день иностранные журналисты побывали в Скадовском районе Херсонской области, где попробовали местный только что выпеченный хлеб.

– Выпекаем пять тонн в сутки. Обслуживаем город Скадовск и Скадовский район. В летний сезон это курортные районы, – рассказал директор скадовского хлебокомбината Вадим Покотыло, который руководит им с 1981 года. – Производим хлебобулочные и макаронные изделия, летом – квас. С поставкой муки проблем нет.

Здесь же с иностранцами пообщалась заместитель главы военно-гражданской администрации Скадовского района и преподаватель русского языка и литературы Татьяна Калиновская.

– Я работник культуры и искусства. Все эти 52 года я преподаю по-русски. Вы можете себе представить? Как меня терпели, не знаю. Спрашивают, вам не стыдно? Я говорю: это вам не стыдно. Вы историю с четвёртого по седьмой класс вообще читали? Что детям нашим преподают? Что мы находимся на территории Российской империи, дети и не знают. Что такое Новороссия, вслух нельзя объяснить, – эмоционально рассказывала женщина.

В завершение пресс-тура иностранные журналисты посетили набережную портового города на Чёрном море Скадовска и местный дельфинарий, пообщались с местными жителями, их детьми.

Делясь впечатлениями, иностранные журналисты отмечали: то, что говорят о ситуации на Западе, далеко не всегда соответствует действительности. Там не принято рассказывать, как Россия помогает в восстановлении и оказывает гуманитарную поддержку людям на освобождённых территориях. А потому, увидев, как всё обстоит на самом деле, многие представители СМИ были удивлены. «Чтобы понять, как на самом деле живут мирные жители на освобождённых территориях, лучше приехать и посмотреть на всё своими глазами», – подобные высказывания слышались от многих.

– Медиа на Западе пишут, что русские якобы потеряли Херсон. Давайте серьёзно: будь это правдой, разве я бы тут стоял в футболке? Я бы стоял в бронежилете, каске… Не факт, что я бы тут вообще был. Но здесь всё кажется довольно спокойным, мирным, – поделился впечатлениями чилиец Алехандро Кирк, представитель «Телесур» (Венесуэла).

– Я много читала по поводу этой ГЭС, очень много западные СМИ писали о том, что она разрушена, что Российская армия полностью её уничтожила. Но сейчас мы видим, что всё работает. У Крыма теперь есть вода и электричество. Я не могу сказать ничего, кроме того, что западная пропаганда просто врала нам, – признала независимый журналист из Нидерландов Соня Ван Ден Энде.

– Много лет у Крыма не было ни воды, ни электричества, а с приходом Российской армии у Крыма есть возможность спокойно пользоваться электричеством и водоснабжением, – констатировал индийский журналист с телеканала TV9 Маниш Кумар Джа.

О посещении иностранными журналистами Мариуполя и одной из бывших баз националистического формирования «Азов» читайте в следующем номере.

Мариуполь – Донецк – Херсон – Каховская ГЭС – Скадовск

(Херсонская область)

Виктор Худолеев, «Красная звезда»

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Республики Мали А.Диопом по итогам переговоров, Москва, 20 мая 2022 года

Уважаемые дамы и господа,

Рад вновь приветствовать в Москве моего коллегу и друга, Министра иностранных дел и международного сотрудничества Мали А.Диопа. Провели предметный разговор по вопросам двустороннего взаимодействия, а также актуальным проблемам глобальной и региональной африканской повестки дня.

У нас обоюдный настрой на дальнейшее укрепление традиционно дружественных российско-малийских связей, не подверженных колебаниям международной конъюнктуры. По итогам визита в Москву Министра иностранных дел Мали наметили пути наращивания сотрудничества в самых разных областях.

Подробно говорили об экономике. По взаимным оценкам, объем товарооборота, несмотря на достаточно неплохой рост за последние три года, не соответствует имеющемуся потенциалу (если брать абсолютные цифры). В этой связи договорились содействовать развитию практической кооперации в таких перспективных областях, как освоение минеральных ресурсов, геологоразведка, энергетика, инфраструктура, сельское хозяйство, интернет-технологии. Особое внимание уделили практическим аспектам организации поставок из России необходимых малийцам в условиях западных нелегитимных санкций пшеницы, минеральных удобрений и нефтепродуктов.

Отметили хорошую динамику военных и военно-технических связей. Положительно оцениваем взаимодействие в гуманитарной сфере, включая подготовку малийских кадров в российских вузах по широкому набору специальностей.

Выразили признательность нашим друзьям за обстоятельную и подробную информацию о текущей ситуации в Мали, шагах руководства страны по достижению внутренней стабильности, созданию условий для проведения в своё время свободных и демократических выборов. Знаем, что тяжелым бременем для малийской экономики остаются введенные в начале года ограничительные меры Экономического сообщества государств Западной Африки и очередные рестрикции Евросоюза. Всё это существенно ухудшает непростое положение малийского народа, осложняет решение острых проблем Мали. Главная из них – угроза терроризма. Знаем о том, что такое санкции не понаслышке. Можно с уверенностью сказать, что они не помогают достичь тех целей, о которых заявляют организаторы подобного нелегитимного давления.

Очевидно, что восстановлению безопасности не способствует решение Парижа совместно с западными союзниками свернуть контртеррористическую операцию «Бархан» и деятельность европейских сил специального назначения «Такуба» в Мали. Налицо реальная опасность возникновения «анклавов безвластия», где беспрепятственно будут орудовать боевики различных незаконных вооруженных формирований, уже изготовившихся для подобных действий. Это угрожает территориальной целостности страны. Об этом мы не раз говорили французским коллегам. Их недовольство настроем малийского руководства обратиться за помощью к внешним структурам, обеспечивающим защиту и безопасность, есть не что иное как рецидив колониального мышления, от которого европейцам пора бы давно избавиться.

Подтвердили готовность России как постоянного члена СБ ООН и далее вносить свой вклад в нормализацию обстановки в Мали, оказывать комплексную поддержку Бамако на двусторонней основе, в том числе в деле повышения боеспособности малийских вооруженных сил, подготовки военнослужащих и сотрудников правоохранительных структур.

Регулярно обмениваемся оценками положения дел в Сахаро-Сахельской зоне и западноафриканском регионе, включая Гвинею, Буркина-Фасо и Чад, а также по Ливии. Мы с малийскими друзьями едины в том, что урегулирование внутриполитических кризисов в Африке должно осуществляться в первую очередь самими африканцами и в интересах африканцев. Задача мирового сообщества состоит в том, чтобы оказывать им необходимую поддержку. Россия этим и занимается.

Поблагодарили малийских друзей за поддержку российских резолюций в ходе 76-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Все наши инициативы поддержаны малийской делегацией. Договорились укреплять координацию на ооновской площадке и в других международных организациях. Намерены этим заниматься предметно и по линии созданной не так давно на нью-йоркской площадке Группы друзей в защиту Устава ООН.

Затронули ситуацию на Украине и вокруг нее, в том числе, в контексте вчерашнего заседания СБ ООН по вопросам продовольственной безопасности в мире. Западные страны в очередной раз пытались всё свалить «с больной головы на здоровую» и утверждать, что кризис, созданный исключительно их стараниями, имеет корни только в том, что сейчас наблюдается вокруг Украины, обвиняя во всём Российскую Федерацию.

Подробно напомнили сегодня нашим малийским друзьям о том, что реально происходило на Украине в течении последних лет, включая долгих восемь лет, когда Украина категорически отказывалась выполнять резолюцию СБ ООН об урегулировании на Донбассе. Объяснили ещё раз причины, по которым не имели другого выхода, кроме как начать специальную военную операцию, в ходе которой все наши опасения о том, что Запад пытался сделать из Украины, стопроцентно подтверждаются. Все задачи, поставленные Президентом России В.В.Путиным: защита людей и мирных граждан на Украине (прежде всего на Донбассе), недопущение создания на Украине прямых угроз безопасности нашей страны, будут выполнены.

Хотел бы поблагодарить наших коллег за полезные переговоры и за приглашение посетить Бамако. Обязательно им воспользуюсь.

Вопрос: Россия сейчас все активнее сотрудничает с Мали и другими странами, в которых, как известно, установлено традиционное французское влияние. Возникает ли при таких обстоятельствах риск того, что конфронтация в Мали между Францией и Россией возрастёт? Планирует ли Москва договариваться с Парижем касательно взаимодействия в этих странах?

С.В.Лавров: Согласен с тем, что сказал мой коллега. Поскольку в вопросе прозвучала тема отношений между Россией и Францией в связи с развитием событий на африканском континенте, скажу следующее. Нам понятна, но не симпатична попытка Франции и других стран ЕС претендовать на некую доминирующую роль в том или ином регионе мира, включая Европу. Когда Россия развивала и продолжает развивать тесные контакты с Сербией, Боснией и Герцеговиной, с другими странами на Западных Балканах уже тогда в то время Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф. Могерини заявляла достаточно безапелляционно, что Евросоюз озабочен попытками России «внедряться» в Западные Балканы, потому что они – это «тема и территория ЕС».

Говоря про Африку. В сентябре 2021 г. в Нью-Йорке на сессии Генеральной Ассамблеи ООН у меня была встреча с Министром иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом и с нынешним Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррелем. Они оба мне высказывали, причем достаточно напряженно, озабоченность тем, что Россия развивает контакты с Африкой и конкретно с Мали. Эту позицию они обусловливали в достаточно колониальном ключе: Африка – зона ответственности, влияния и интересов ЕС. Не могу такие аргументы принимать, это чистый неоколониализм, неспособность расстаться с прежними привычками, которые довели в те времена Африку до тяжелого состояния. Отголоски этого колониального прошлого ощущаются до сих пор, в том числе и в виде границ между африканскими государствами, навязанными без учета каких-либо факторов, кроме колониальных владений тех или иных держав. Есть и другие сложности, которые сейчас испытывают наши африканские друзья. Отвел такие претензии, напомнил нашим партнерам из ЕС (если уж говорить о том, кто где исторически присутствовал) о том, что они сами, когда речь заходит о территориях вокруг Российской Федерации, не стесняясь, пишут различные стратегии (Арктическая стратегия, стратегия по Центральной Азии) и потом начинают предлагать эти стратегии странам региона. Не говорю уже о том, насколько глубоко ЕС проник на Украину. Долгие годы после обретения Украиной независимости, они там развивали различные программы. У нас не возникало к ним никаких претензий в отношении того, что они орудуют достаточно свободно «под боком» у Российской Федерации. Эти двойные стандарты печальны. Мы готовы с нашими западными коллегами – французскими и другими – обсуждать любые международные дела. При одном условии: мы будем делать это культурно, на основе уважения интересов друг друга и, самое главное, на основе уважения права любых регионов и любых стран, о которых идет речь (в данном случае Мали), выбирать своих партнеров свободно и без какого-либо диктата. Сейчас наши французские коллеги пытаются диктовать Мали, с кем им можно общаться, а с кем запрещено. Это неприемлемо и не красит ни Французскую Республику, ни французские манеры.

Вопрос (перевод с французского языка): Мали имеет четкий план на завтра – получать углеводороды. Готова ли Россия предоставлять эти углеводороды в Мали?

С.В.Лавров: Мы уже сказали, что основное внимание в ходе нынешнего визита господина Министра было уделено нашим двусторонним связям и перспективам их развития во всех областях. Прежде всего, в торгово-экономической сфере. Делегация господина Министра включает в себя руководителей других министерств, в том числе Министерства транспорта и инфраструктуры, Министерства экономики и финансов, Министерства горно-добывающей промышленности, энергетики и водных ресурсов. То есть сам состав делегации показывает серьезный настрой на продвижение конкретных договорённостей. Делегация вчера уже провела и еще проведёт за время своего пребывания контакты с профильными ведомствами и министерствами Российской Федерации. Результаты уже наметились. Будем продвигать все эти договорённости по линии Министерства иностранных дел как координатора наших связей с зарубежными странами, в данном случае, с нашими друзьями из Мали.

Переговоры касались вопросов, о которых Вы упомянули. Это поставки пшеницы, удобрений, нефтепродуктов. Все эти вопросы прорабатываются по линии соответствующих ведомств. По итогам нынешнего визита мы представим соответствующие предложения в Правительство Российской Федерации.

Россия. Мали > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 20 мая 2022 > № 4068665 Сергей Лавров

Иран и Россия создали совместный технологический центр

В Санкт-Петербургском политехническом университете создан Ирано-российский центр совместных технологий с целью реализации совместных проектов и развития двустороннего технологического сотрудничества.

В связи с высоким потенциалом России в области науки, технологий и инноваций и заинтересованностью иранских наукоемких компаний в развитии технологического сотрудничества со своими российскими коллегами была намечена передача и закупка высокотехнологичной продукции.

«Содействие передаче и обмену технологиями между иранскими и российскими компаниями и экспорту высокотехнологичной продукции», «проведение совместных встреч и специализированных курсов», «маркетинг высокотехнологичной продукции наукоемких компаний», «предоставление юридических услуг для контрактов», «оформление необходимых патентов и сертификатов», «технологические туры для высокотехнологичных компаний и иранских специалистов для содействия присутствию на российском рынке» и «разработка долгосрочных программ исследований в приоритетных областях, являются основными направлениями работы центра.

В этом центре было выявлено 17 проектов иранских компаний, основанных на знаниях, и 5 проектов российских технологических компаний. В настоящее время 7 из этих проектов находятся на стадии контрактов на закупку, передачу и экспорт технологий, а также совместное производство в Иране, сообщило в субботу ISNA.

Экспорт технологических продуктов иранских компаний, основанных на знаниях, является одной из важных и ключевых программ вице-президента по науке и технологиям, и в связи с этим были открыты пять домов инноваций и технологий в Кении, Китае, России, Сирии и Турции.

В ближайшие месяцы также планируется создать два инновационных центра в Ираке и Армении.

В декабре 2021 года Марзие Шаверди, менеджер Фонда инноваций и процветания, заявила, что Иран запустит производственные линии наукоемких продуктов в семи странах, а именно в Турции, Армении, Афганистане, Боснии и Герцеговине, Сирии, Ираке и Кении.

Сегодня на иранскую наукоемкую экосистему приходится более 3 процентов ВВП. Прогнозируется, что эта цифра достигнет 5 процентов, однако главная цель — сделать шаг к 10-процентной доле в ВВП, сказал Саттари агентству Fars 13 февраля.

По его словам, доля наукоемких компаний в экономике страны превысила 9 квадриллионов риалов (около 34 миллиардов долларов), а с 2019 года она выросла более чем на 450 процентов.

В настоящее время в стране действуют 6263 наукоемких компании, предлагающих передовые продукты и услуги в различных областях технологий на внутреннем и внешнем рынках, а некоторые из них вышли на международные рынки, заявил заместитель главы Фонда Сиаваш Малеки.

Области обслуживания самолетов, стали, фармацевтики, медицинского оборудования, нефти и газа входят в число секторов, которыми занимаются исследователи технологических компаний, что приводит к сокращению импорта.

Иран. СЗФО. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > iran.ru, 16 мая 2022 > № 4056195

Будет ли НАТО воевать с Россией?

и способен ли Альянс на это?

Владимир Овчинский Юрий Жданов

Заместитель Генерального секретаря НАТО генерал Мирча Геоанэ, выступая 11 мая 2022 года в Институте Гудзона в Вашингтоне, заявил, что «НАТО продемонстрировало замечательное единство после вторжения России на Украину... НАТО может еще лучше справляться с более опасной обстановкой безопасности, защищая каждый дюйм НАТО».

С каждым днем появляется все больше фактов о прямом участии инструкторов стран НАТО, особенно из Великобритании, в военных действиях против России на Украине.

Но, готово ли НАТО к прямой военной конфронтации?

Такой воинственный оптимизм разделяют далеко не все эксперты – бывшие и действующие генералы и офицеры НАТО. В этой связи показательна статья отставного полковника британской армии, участника войн в Боснии, Афганистане, Ираке, бывшего члена Объединенного разведывательного комитета при Кабинете министров Великобритании Ричарда Кемпа, опубликованная 10 мая 2022 года на сайте Гейтстоунского института в Нью - Йорке.

Кемп анализирует возможность и способность НАТО вступить в прямое военное противоборство с Россией на Украине и пишет следующее:

«... Обещания лидеров НАТО о том, что Путин столкнется с последствиями, если кто-то из его солдат хотя бы ступит на землю НАТО, конечно, успокаивают эти страны. Но не даем ли мы им ложную надежду? Могут ли восточные государства действительно рассчитывать на то, что США и западноевропейские члены НАТО придут им на помощь, если они вступят в бой с Россией? Неужели мы действительно бросим наших молодых мужчин и женщин против путинского катка, который перемалывает свой путь по Украине?

… Один немецкий генерал, когда-то возглавлявший бундесвер, сказал мне на днях, что, по его мнению, НАТО в целом будет воевать, если до этого дойдет. Он сослался на единство, продемонстрированное в воздушной кампании 1999 г. в Косово и операциях против талибов в Афганистане после 2003 г. И то, и другое, особенно Афганистан, действительно рисковало жизнями солдат НАТО, но они никогда не собирались нести такие масштабы потерь, которые были бы ожидаемы в войне с Россией. Хотя точных статистических данных нет, вполне вероятно, что украинцы, убитые и раненые за почти три месяца войны, значительно превышают все потери НАТО во всех конфликтах, в которых когда-либо участвовали силы НАТО, включая Ирак, Афганистан, Косово и Африку.

Ни один из этих предыдущих конфликтов никогда не подвергался риску обычных, а не террористических нападений на родные земли членов НАТО. Никогда не было никакой перспективы воздушных налетов на Берлин, Париж или Лондон, как если бы мы вступили в войну с Россией. Ссылаясь на предыдущие конфликты, мы не сравниваем подобное с подобным.

Потом ядерная угроза. В случае более масштабной войны между НАТО и Россией это вряд ли осуществится, но может, и сама по себе эта незначительная возможность по понятным причинам пугает лидеров НАТО. Подобно собакам Павлова, они бросаются друг на друга, отказываясь от любых намерений военного вмешательства в Украине каждый раз, когда Путин даёт свой ядерный свисток. Его угрозы на самом деле очень удобны для лидеров НАТО, потому что последнее, что они хотят делать, — это воевать в Украине или за неё, и вряд ли кто-то сомневается в мудрости не предпринимать никаких действий, которые могут спровоцировать Армагеддон...

... В прошлом году НАТО показало себя ненадежным союзником. Когда президент США Джо Байден принял катастрофическое решение о выводе американских войск из Афганистана без каких-либо условий, британский министр обороны утверждает, что обратился ко всем другим странам НАТО с развернутыми там войсками с просьбой рассмотреть вопрос о том, чтобы остаться в составе сил под руководством Великобритании после вывода американских войск. Он сказал, что желающих нет. Ни одна страна не пожелала выполнить свои обязательства перед афганским правительством и народом.

Подлая капитуляция и унижение НАТО в Афганистане, усугубляемое снисходительностью к немецкому газопроводу "Северный поток-2", и ранние заверения США в том, что военного вмешательства не будет в случае нападения России, привели непосредственно к вторжению Путина на Украину. По мере развёртывания «специальной военной операции» непрекращающиеся заявления НАТО о том, что они не предпримут никаких действий против России, кроме санкций и поставок оружия, ещё больше приободрили Путина, заверив его в том, что НАТО не несёт прямого военного риска.

Наряду со страхом перед ядерным оружием существуют давно укоренившиеся структурные проблемы, которые также поднимают вопрос о том, будет ли НАТО коллективно сражаться, если одно из ее государств-членов подвергнется нападению. Поколение за поколением западноевропейские страны НАТО чувствовали себя комфортно, если не сказать самодовольно, десятилетиями практически бесспорного мира и процветания. В каждой стране, в большинстве политических партий доминирует сильная пацифистская культура, с убеждением, что все конфликты могут быть разрешены аргументами, компромиссом и умиротворением, а не насильственной военной силой. Вряд ли военные действия, которые сегодня происходят в Украине, поколебали это укоренившееся и широко распространенное самомнение.

Вдобавок ко всему, страны Запада капитулировали перед согласованным и систематическим нападением на свою историю, свою добродетель и свою самооценку. Прошлая слава принижается, потому что она не соответствует вейкизму (воук-идеологии, wokeism - разрушение общества для лучшего восстановления – В.О., Ю.Ж.) ХХI века. Сносят памятники национальным героям прошлых лет. Любое положительное упоминание в социальных сетях, например, об Уинстоне Черчилле, который сделал больше, чем кто-либо, для спасения мира от гитлеровских нацистов, гарантированно получит в ответ шквал сарказма. Правительства, в том числе министерства обороны и иностранных дел, те самые люди, которые должны вести любую борьбу с российским нападением, поддались этой болезни до такой степени, что даже они отрекаются от своего прошлого и отвергают свое настоящее...

... Можем ли мы ожидать, что европейцы будут сражаться и умирать за страны, чья история и современное чувство собственного достоинства были резко осуждены и осуждены их собственными лидерами? Будут ли они бороться за бюрократический агломерат, которым является ЕС? ...

... У ЕС нет такого чувства, даже если он стремится заменить национальную лояльность. Верность Брюсселю носит транзакционный характер и действует только в одном направлении. Люди спрашивают не о том, что они могут сделать для ЕС, а о том, что ЕС может сделать для них. Конечно, многие из наших молодых людей будут сражаться за свою страну — с таким же мужеством и самоотверженностью, как когда-либо сражались их предки, — и мы становимся свидетелями этого всякий раз, когда отправляем их в бой. Но когда придёт время увеличить наши силы, сколько ещё молодых людей откликнется на призыв, если они воспитаны презирать свою собственную страну и саму идею сражаться за неё? Британская армия, например, десятилетиями боролась за то, чтобы пополнить свои постоянно сокращающиеся ряды за счёт растущего населения (мигрантов – В.О., Ю.Ж.).

Если каким-то образом материализуется политическая и народная воля защищать государства-члены НАТО, с чем будут бороться европейские страны? Постоянно расширяющиеся программы социального обеспечения вытеснили военных с рынка по всему континенту. Вооружённые силы каждой страны недостаточны для того, чтобы вместе или в одиночку вести настоящую войну.

На протяжении десятилетий сменявшие друг друга американские президенты пытались уговорить лидеров европейских стран НАТО выполнить свои обязательства по минимальным оборонным расходам. Их в основном игнорировали. Правда, канцлер Германии Олаф Шольц объявил о выделении 100 миллиардов евро в течение 10 лет для восстановления сил обороны, которыми его предшественница Ангела Меркель намеренно пренебрегала. Но это едва возможно, даже если обещанные деньги действительно поступят.

Тем временем Великобритания, считающаяся в военном отношении самой могущественной и надёжной страной в Европе, по-прежнему с радостью выполняет соглашения о сокращении оборонных расходов, согласованные в прошлом году. Еще до того, как были задуманы последние сокращения, британские вооруженные силы находились на опасно низком уровне, беспрецедентном в многовековой истории.

Почти три месяца сокрушительных наглядных уроков о том, почему мы должны восстанавливать наши вооружённые силы, не вызвали у правительства никаких предложений о реальных действиях.

Глядя на Европу, можно сделать вывод: не может воевать, не будет воевать. А Америка? Сможет ли президент, который уклонялся даже от относительно мягкого конфликта в Афганистане и отчаянно пытался убедить Путина в том, что США не будут воевать за Украину, послать американских мальчиков воевать и умирать в Европе за страны, о которых многие американцы никогда не слышали? В любом случае, как он мог бы это сделать, если европейские страны не встанут на защиту собственного двора?

Путин всё это знает, несмотря на его риторику о том, что он чувствует угрозу из-за продвижения НАТО на восток в сторону России, что на самом деле означает, что оборонительный альянс принимает заявки на членство от бывших стран Варшавского договора, в очередной раз опасаясь своих бывших повелителей в Москве.

Особенно в связи с нежелательной перспективой вступления Швеции и Финляндии в НАТО у Путина возникнет искушение продолжить проверку альянса, в том числе путем интенсивной кибервойны и военных действий против государств-членов.

Целью Путина является нейтрализация НАТО. Он знает, что неспособность альянса ответить на его провокации будет означать окончательное унижение НАТО и сигнализировать о конце мирового порядка во главе с США...

... Нелегко будет быстро искоренить в странах НАТО поколения эгоцентричного самодовольства, глубоко укоренившегося пацифизма, преднамеренного подрыва патриотического духа и отказа идти на тяжелые жёртвы во имя национальных интересов.

Прежде всего, для этого потребуется сильное руководство, которое сегодня трудно различить в какой-либо стране НАТО. Будет ли эта миссия невыполнима, зависит от графика Путина и от того, насколько быстро европейские страны смогут заново выковать свою национальную сталь.

Это не репетиция. Это предвкушение гораздо большей угрозы, которая будет исходить от Коммунистической партии Китая и председателя Си Цзиньпина».

Воевать «до последнего украинца»

США, Великобритания и их союзники по НАТО продолжают накачивать киевский режим современными вооружениями.

На днях премьер-министр Великобритании Борис Джонсон заявил, что военная помощь Украине будет нарастать и что «дальнейшее вооружение Киева стало уже стратегией НАТО». О том, какие цели преследует коллективный Запад, продолжая наращивать военные мускулы киевского режима, и к чему это ведёт, говорится в интервью, которое дал нашей газете известный политолог и военный аналитик, доктор военных наук Сергей Печуров, член научного совета при Совете Безопасности РФ, автор ряда монографий, посвящённых англосаксонскому миру.

– Сергей Леонидович, в мировых СМИ есть немало публикаций на тему участия британских «солдат удачи» в событиях на Украине, не говоря уже о поставках вооружений из запасов британской армии. Что вы можете сказать в этой связи?

– Ну, а что ожидать от Лондона, который пригрозил нашей стране второй крымской войной? Британцы на протяжении последних восьми лет принимали самое активное участие в оказании военной помощи киевскому режиму, направляя ему не только современное вооружение, но и сотни специалистов для подготовки украинских военнослужащих по его применению. Даже в эти дни, как написала газета «Таймс», бойцы британского спецназа тренируют силы территориальной обороны Украины.

Наконец, практически по всей территории Великобритании развёрнуты пункты по вербовке наёмников для поддержки ВСУ. А британская пресса неустанно поощряет и благословляет наёмников, самонадеянно обещающих «убить столько, сколько они могут». Что же касается судьбы незадачливых Шона Пиннера и Эйдена Эслина, то они сами в своё время сделали свой выбор и оказались в рядах украинских ультра-радикалов. Кстати, по некоторым данным, которые приводятся в социальных сетях, тот же Пиннер успел ранее отметиться на севере Сирии, а в 90-е – в Боснии. Судьба подобных «искателей приключений», как правило, незавидна. Для британских властей всегда было характерно пренебрежительное отношение к таким людям как к расходному материалу. Это типичная черта элиты англосаксов, кичащихся своей избранностью.

– Вы имеете в виду англосакскую идею расового превосходства?

– Именно её. Напомню, что ещё на рубеже XIX–XX веков англосаксы заговорили о превосходстве своей расы над другими. Глубинной сутью этой идеи является вера в элитарность – деление человечества на избранных и на массу, состоящую из глупого, ленивого, покорного и завистливого «быдла». Лишь немногие согласно ей, одарены особыми физическими, умственными данными и талантами. Они энергичны, креативны и физически привлекательны. И ими являются англосаксы.

Правда, отмечу это особо, и они неоднородны. Есть аристократия – джентри, из представителей которой преимущественно формируется британские правящие круги. И есть низшая каста – плебеи, которые практические обеспечивают жизнь и существование этой аристократии. Нетрудно предположить, что к числу последних принадлежат и те британские наёмники, о которых сегодня льют слёзы британские СМИ.

Реализуя на практике свою идею, англосаксы создали в своё время крупнейшую в мире колониальную державу. И этой удачливости завидовали их германские единомышленники. Один из идеологов германского национал-социализма в своё время отмечал, что господство Англии основано на чётком различии между кастами, на неравенстве людей. Эта антидемократия, как писал он, «и вывела Великобританию на путь к мировому господству». Вся деятельность элиты англосаксов веками строилась на насилии или на подкупе. Иных мотиваций она не признают. Лорд Байрон признавал, что в Англии, на «родине законности», на самом деле жизни человеческие ценились «дешевле чулка».

Когда Лондону перестало хватать ресурсов для противостояния крепнущим континентальным великим державам Европы, англосаксы объединились со своими потомками – американцами. Американский историк и геополитик контр-адмирал Альфред Тэйер Мэхэн в начале 1890-х годов откровенно писал о том, что США и Великобритании «пора начинать работать вместе на общее дело и, если потребуется, против остального мира. Это является нашей высшей государственной задачей, причём как для упрочения политических традиций, так и во имя объединяющей нас общей крови». Ему вторил популярный на обоих берегах Атлантики американский историк Джордж Бартон Адамс: «Перед нами единственный путь: мы должны отстаивать наши общие идеи и институты во имя общей расы».

С тех пор тесно взаимодействуя два крупнейших англосаксонских государственных образований – США и Великобритания – стремятся подчинить себе весь мир, выбирая при этом одни народы в союз­ники и делая других врагами.

– Что, собственно говоря, и происходит в наши дни…

– Несомненно. США уже давно пытаются создать однополярный мир, в котором они могут устанавливать для мира собственные правила, менять, когда захочется, переписывать их по своему усмотрению, диктовать другим странам. Совсем недавно об этом заявил и Джо Байден. По его словам, США стремятся построить новый мировой порядок, который они намерены и возглавить. «Мы должны объединить остальной свободный мир для этого», — подчеркнул при этом американский президент.

В свою очередь, Соединённое Королевство в прошлом году приняло новую доктрину внешней и оборонной политики, в основу которой положена концепция «Глобальная Британия». Комментируя её, Борис Джонсон сравнил Британию с суперменом, которая наденет свой плащ и спасёт мир. И добавил: «Великобритания никогда не сможет довольствоваться ограниченными горизонтами региональной внешней политики, для неё нет далёких стран, концепция «Глобальная Британия» – это не отражение старых обязательств и не выражение тщеславия, а необходимость для безопасности и процветания государства».

При этом играть свою глобальную роль Великобритания намерена в тесном союзе с США. «Соединённые Штаты останутся самым важным стратегическим союзником и партнёром Великобритании», – отмечается в доктрине. Обращается внимание и на то, что сотрудничество Лондона и Вашингтона находится на «беспрецедентном уровне», а взаимодействие двух стран в области обороны, разведки, киберугроз, борьбы с терроризмом и ядерной энергетики поддерживает безопасность Соединённого Королевства.

Именно концепция «объединённости» была положена в основу деятельности США и Великобритании по обеспечению стремления англосаксов к доминированию в мире.

– Результатом этой совместной политики стал и украинский конфликт…

– Вы правы. Сегодня уже ни для кого не секрет, что он создан для того, чтобы максимально ослабить Россию, решительно выступившую против нового миропорядка, который англосаксы пытаются навязать человечеству. Против тех правил, которые они намерены устанавливать для мирового сообщества и изменять их, когда им захочется.

Украина же была выбрана ими потому, что там уже давно в силу ряда исторических причин присутствовали антироссийские настроения. Чтобы максимально использовать Незалежную в своих геополитических целях, они устроили в Киеве в феврале 2014 года антигосударственный переворот и привели к власти откровенно антироссийские силы, а затем стали накачивать Украину различным вооружением и военной техникой, осваивать в военном отношении эту территорию опять же с расчётом задействовать её против нашей страны.

– С началом Россией специальной военной операции именно Лондон и Вашингтон оказались инициаторами массовых военных поставок киевскому режиму…

– Сенат конгресса США единогласно одобрил 6 апреля законопроект о поставках Украине вооружений по ленд-лизу с целью упростить и ускорить переброску оружия для ВСУ. В преамбуле к проекту говорится, что он призван наделить полномочиями президента США для заключения соглашений с правительством Украины по предоставлению во временное пользование военной техники и имущества. Чтобы стать законом, этот документ должен ещё получить одобрение у членов палаты представителей конгресса и подпись президента Джо Байдена. Не исключено, что палата представителей рассмотрит его уже на этой неделе.

А на прошлой неделе Белый дом выделил Украине новый пакет военной помощи на 800 млн долларов, включающий тяжёлую артиллерию и 144 тысячи снарядов, а также тактические беспилотные летательные аппараты. Об этом объявил президент США Джо Байден, выступая 21 апреля в Белом доме с краткой речью о ситуации вокруг Украины. По его словам, американская администрация направит в ближайшие дни конгрессу США дополнительный запрос на увеличение военной помощи Киеву. «Я практически исчерпал свои полномочия в плане выделения средств, которые предоставил конгресс для Украины.., – сказал он. – На следующей неделе мне придётся направить в конгресс дополнительный бюджетный запрос, чтобы обеспечить бесперебойные поставки оружия и боеприпасов Киеву».

Как уточнили в Пентагоне, на Украину будут отправлены 72 155-мм гаубицы, 144 тысячи артиллерийских выстрелов, 72 машины для буксировки этих гаубиц, а также 121 дрон-«камикадзе» Phoenix Ghost, схожий с барражирующими боеприпасами Switchblade. Принимая во внимания, что ранее уже было решено передать ВСУ 18 155-мм гаубиц, американские поставки позволят оснастить пять артдивизионов. Максимальная дальность стрельбы буксируемых гаубиц М198 и более современных М777 – порядка тридцати километров в зависимости от типа используемых боеприпасов.

Лондон не отстаёт от Вашингтона. Великобритания на днях подтвердила отправку на Украину мобильных комплексов ПВО малой дальности Stormer HVM, которые способны поражать цели зенитными ракетами Starstreak на дальности до 6–7 км и высоте до 5 км. Эти ЗРК способны вести борьбу не только с воздушными, но и с наземными целями. На пусковой установке размещены 8 ракет, в боезапас комплекса входит ещё 12 ракет, перевозимых на боевой машине. Британцы могут передать Украине несколько батарей 155-мм самоходных гаубиц AS90 из наличия или хранения сухопутных войск. В 1990-е годы для сухопутных войск Великобритании было закуплено 179 орудий, из которых 89 гаубиц сейчас в штате артиллерийских подразделений, остальные – на хранении.

– Судя по сообщениям западных СМИ, натовцы пытаются и восстановить боевой потенциал украинских ВВС…

– Западом осуществляется передача Украине комплектующих для авиатехники. Официальный представитель Пентагона Джон Кирби на минувшей неделе заявил, что Украина получила от других стран запасные части для самолётов, отказавшись раскрыть, какие конкретно страны поставляли их. Воздушные силы Украины, понесшие большие потери в воздухе и на аэродромах, крайне заинтересованы в получении как запасных частей к авиатехнике, так и боеспособных самолётов советского производства. Известно, что такими машинами располагают ВВС Болгарии (13 истребителей МиГ-29 и 14 штурмовиков Су-25) и ВВС Словакии (12 МиГ-29). Кроме того, истребители МиГ-29 находятся на вооружении польских ВВС с 1980-х годов. Первые самолёты были поставлены полякам из СССР, последующие – из Чехии и Германии. Всего 28 машин – 22 боевые и 6 учебно-боевых. Далеко не все из них в лётном состоянии, вот вам о комплектующие…

Совершенно очевидно, что, наращивая объёмы поставок Украине различных, в том числе тяжёлых вооружений, США и НАТО наглядно демонстрируют намерения как можно дольше затянуть этот конфликт и провоцировать киевский режим воевать «до последнего украинца».

– Не кажется ли вам, что это напоминает геноцид со стороны тех же англосаксов?

– Почему напоминает? Это и есть геноцид. Причём в самой изощрённой форме, так как осуществляется он руками другого народа. Когда режим, который усиленно поддерживается странами Запада, на протяжении восьми лет вёл борьбу против Русского мира, мстил населению Донецкой и Луганской народных республик за их желание идти своим путём, дружить с Российской Федерацией. Когда от рук из-за обстрелов и провокаций погибли 14 тысяч мирных граждан ДНР и ЛНР. Разве это не геноцид англосаксов против славянских народов?

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

США. Великобритания. Россия. НАТО > Армия, полиция > redstar.ru, 25 апреля 2022 > № 4040628 Сергей Печуров

Последние дни интервенции

Афганистан и бредовые идеи максималистов

РОРИ СТЮАРТ

Старший научный сотрудник Института глобальной политики имени Джексона в Йельском университете и соавтор (с Джеральдом Кнаусом) книги «Может ли интервенция быть действенной?» (Can Intervention Work? W.W. Norton & Co, 2011). Бывший государственный секретарь Великобритании по международному развитию, работал официальным представителем коалиции в Ираке и возглавлял организацию по развитию в Афганистане.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стюарт Р. Последние дни интервенции // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 3. С. 191-206.

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ FOREIGN AFFAIRS

Нелепые перегибы американской интервенции в Афганистане – от увеличения численности контингента, обошедшегося в триллион долларов, до полного вывода войск, кульминацией которого стало восстановление правительства талибов[1] спустя двадцать лет после терактов 11 сентября – должны быть отнесены к самым абсурдным и неприятным эпизодам современной внешней политики.

В основе трагедии лежит одержимость универсальными планами и громадными ресурсами, которая воспрепятствовала умеренному, но значимому прогрессу. А ведь его можно было добиться гораздо меньшим количеством войск и при меньших затратах. Однако неспособность найти золотую середину между пагубными избыточными инвестициями и полным пренебрежением говорит не столько о том, что было возможно в Афганистане, сколько о бредовых фантазиях тех, кто осуществлял интервенцию.

Эпоха интервенций началась в Боснии в 1995 г., и набрала обороты после операций в Косово, Афганистане и Ираке.

В этот период Соединённые Штаты и их союзники создали представление о себе как об оборотистых генеральных директорах: у них была стратегия и ресурсы, чтобы выправить положение, получить вознаграждение и уйти как можно скорее.

Символом эпохи стал американский генерал, встававший в четыре утра, чтобы пробежать свои дежурные 13–14 километров, а затем заняться исправлением изъянов в местных государственных институтах.

Если бы те же американские и европейские чиновники задались целью улучшить жизнь людей в бедном городке угольщиков на востоке штата Кентукки или коренного населения Южной Дакоты, они бы с большим скепсисом относились к универсальным планам преобразования общества, уделяли бы больше внимания истории местных общин и их травматическим переживаниям, а также скромнее оценивали бы свой статус как пришельцев и чужаков. Они смогли бы понять, что беспорядочность неизбежна, неудача возможна, а потому важно проявлять терпение. Может быть, даже осознали бы, почему смирение лучше, чем назойливое присутствие, и почему слушать лучше, чем читать назидательные лекции.

Однако на Балканах, в Афганистане и Ираке – регионах, прошедших через горнило гораздо более суровых испытаний, лишений, страданий и обнищания, чем какой-либо город или область внутри США, – американские и европейские чиновники настаивали на существовании некой универсальной формулы успеха, «чётко определённой миссии» и «стратегии выхода». Любая неудача или отступление, рассуждали они, может быть вызвана лишь отсутствием международного планирования или нехваткой ресурсов.

Эти идеи нанесли большой урон в Боснии и Косово. Но в процессе интервенций в Афганистан и Ирак, представлявших собой неустойчивое сочетание контртеррористических и гуманитарных операций, вскоре переросших в ещё более нестабильную смесь государственного строительства и борьбы с повстанцами, они оказались роковыми. С самого начала планы международного контингента были совершенно оторваны от местных реалий. В первом проекте стратегии развития Афганистана, подготовленном международными консультантами в 2002 г., афганцы описывались как приверженцы «подотчётного, многонационального представительного правительства на базе широкой коалиции», опирающегося на «уважение к правам человека». В том же году тогдашний советник по национальной безопасности США Кондолиза Райс заявила, что Афганистан – рассадник терроризма, представляющего «экзистенциальную угрозу безопасности нашей страны».

Такая явная ложь, умножавшаяся с каждой новой стратегией или планом, была нужна, чтобы заполучить ресурсы и обосновать необходимость интервенции. Преувеличивая как потенциал успеха, так и риски провала в Афганистане, эти горе-стратеги затрудняли сопротивление росту численности воинского контингента. А когда гибли солдаты и офицеры (а их погибло больше, чем когда-либо со времён войны во Вьетнаме), внутренняя политика диктовала всё более крикливые и напористые заявления о судьбоносной миссии, всё более раздутые планы и переброску новых войск.

В конце концов, риторическая пирамида Понци рухнула. Не сумев реализовать фантазии и мощь спасителей, Соединённые Штаты и их союзники теперь, казалось, были не в состоянии признать или оценить прогресс, действительно происходивший в районе боевых действий – отчасти потому, что он был медленным, непривычным и часто не соответствовал их планам.

Политические лидеры настолько сгущали краски, что, когда их заблуждение стало очевидно, они не смогли вернуться к здравой позиции «умеренного присутствия», вместо этого бросившись в другую крайность – к отрицанию, изоляционизму и полному выводу войск. В конце концов, интервенты ушли, возложив вину за последовавший хаос на коррупцию, неблагодарность и якобы трусость своих бывших партнёров.

Век интервенций

Одержимость универсальными планами, подкреплёнными большими ресурсами, которая привела к неудачам в Афганистане и Ираке, отчасти объяснялась непониманием сути предыдущего успеха. Первый шаг (операция НАТО в Боснии) в эру интервенций, продлившуюся двадцать лет, был в значительной степени эффективным. Удалось не только закончить войну и поддерживать мир в течение нескольких десятилетий при минимальных затратах для американцев и их союзников по НАТО, но и добиться того, что казалось невозможным: защиты гражданского населения, демобилизации агрессивных ополченцев, безопасного возвращения беженцев в районы этнических чисток, а также ареста и заключения под стражу военных преступников. Сегодня боснийское государство остаётся хрупким, разделённым по этническому признаку и коррумпированным, но мирным.

Этот успех, достигнутый благодаря заметному, но весьма сдержанному международному присутствию, был неверно истолкован как аргумент в пользу дерзких международных вмешательств, опирающихся на универсальные шаблоны государственного строительства и подкреплённых огромными ресурсами. Пэдди Эшдаун, британский политик, который был Верховным представителем в Боснии и Герцеговине, уверял, что Босния продемонстрировала семь «столпов миротворчества», имеющих «более или менее универсальное применение», а также план по созданию всего, что необходимо для организации жизни – от безопасности до водоснабжения, от тюрем до эффективной рыночной экономики[2]. По его мнению, для достижения поставленных целей необходима международная администрация, наделённая абсолютной исполнительной властью. Следует исключить местные выборы или консультации с населением. Державы, осуществляющие интервенцию, должны, по его мнению, жёстко действовать с самого начала, чтобы утвердить верховенство закона как можно быстрее и решительнее, даже если придётся прибегнуть к жестокому подавлению сопротивления.

Многие приняли идеи Эшдауна и разработали аналогичные планы. Джеймс Доббинс, бывший специальный посланник США в Боснии и будущий специальный представитель по Афганистану и Пакистану, стал соавтором книги «Руководство по государственному строительству для начинающих» (The Beginner’s Guide to Nation-Building), выпущенной корпорацией «Рэнд», в которой утверждалось, что для проведения жёстких операций по принуждению к миру требуется тринадцать солдат на тысячу жителей, тогда как для «лёгких» миротворческих операций достаточно двух солдат на тысячу жителей. Будущий президент Афганистана Ашраф Гани издал собственный учебник в соавторстве с искушёнными исследователями под названием «Исправление несостоявшихся государств» (Fixing Failed States), в котором определены десять функций государства и приведена универсальная схема государственного строительства для повсеместного применения от Африканского Рога до Урала.

В Косово и Ираке во имя реализации этих планов развёртывались всё более внушительные силы. В Косово администрация ООН присвоила себе право заключать под стражу любого, изменять конституцию, назначать чиновников и утверждать бюджет правительства (хотя пользовалась этими полномочиями довольно осторожно). В Ираке Пол Бремер, глава Временной администрации коалиционных сил, взял на себя всю полноту исполнительной власти и направил американских и британских чиновников – я был одним из них – управлять иракскими провинциями. Они переписали учебные программы университетов, перестроили армию, уволили сотни тысяч членов партии Саддама Хусейна «Баас» и арестовали десятки тысяч его сподвижников.

Афганистан – третья из четырёх крупных интервенций нового века – стал исключением. Там глава миссии ООН Лахдар Брахими и министр обороны США Дональд Рамсфельд предложили «облегчённое присутствие». Хотя они представляли совершенно разные политические традиции (Брахими был антиколониальным лидером движения независимости в Алжире), оба высмеивали косовский проект как неоколониальный фарс. Оба опасались, что жёсткое вмешательство в Афганистане сделает правительство этой страны слишком зависимым от иностранных денег и войск, а также спровоцирует повстанческое движение. Рамсфельд первоначально разрешил ввести только две тысячи американских военнослужащих и запретил любое государственное строительство. Не было предпринято попыток создать нечто сопоставимое с миссией в Косово или с последующей миссией в Ираке. А чтобы у идеалистически настроенных сотрудников ООН не возникло соблазна управлять Афганистаном, Брахими заблокировал открытие местных представительств ООН во многих провинциях. Вместо этого руководство было передано переходному правительству Афганистана под руководством президента Хамида Карзая.

К 2004 г., через три года после вмешательства, большая часть Афганистана была более безопасной, свободной и процветающей, с лучшими услугами для населения и возможностями развития, чем за последние тридцать лет. Но у этой истории была и тёмная сторона: коррупция распространилась намного больше, чем во времена советской оккупации или правления талибов, полиция действовала жестоко, а судебная система работала только для тех, кто мог позволить себе взятки. Производство опийного мака, которое к 2000 г. было практически уничтожено талибами, возросло, и прибыль поступала в карманы самых высокопоставленных правительственных чиновников.

Проводимая политика потерпела наиболее явное фиаско в провинции Гильменд. Её контролировали местные полевые командиры, утверждённые Карзаем на государственных должностях. Их семьи управляли этой провинцией в 1980-е и начале 1990-х гг., и они использовали вновь обретённую власть для возобновления продолжавшейся десятилетиями гражданской войны за землю и наркотики. (В то время Гильменд производил 90 процентов афганского опиума и большую часть героина, попадавшего в Европу.) Регулярно подвергаясь грабежам и пыткам со стороны полевых командиров, афганцы в некоторых частях провинции стали ностальгировать по «Талибану».

Многие обозреватели винили в этом откате от завоёванных позиций «облегчённое присутствие», утверждая, что Соединённые Штаты отвлеклись на Ирак, не смогли правильно спланировать свою деятельность в Афганистане и не направили туда достаточно ресурсов или войск. Представители ООН, агенты по борьбе с наркотиками, журналисты и борцы за права человека против коррупции призывали к свержению полевых командиров. Исследователи афганской проблематики предупреждали, что отсутствие качественного управления приведёт к отчуждению местного населения и подорвёт доверие к афганскому правительству. Практически все верили, что существует реалистичный план по улучшению управления в Афганистане, не хватает лишь дополнительных ресурсов и увеличения международного военного присутствия. Как утверждалось в одном из докладов «Рэнд» 2003 г. о государственном строительстве: «Соединённые Штаты и их союзники вложили в постконфликтное Косово в 25 раз больше денег и направили туда в 50 раз больше войск в расчёте на душу населения, чем в постконфликтный Афганистан. Этот высокий уровень вложений в значительной степени объясняет достижение более впечатляющих результатов, измеряемых в количестве демократических институтов и динамике экономического роста».

Подобные идеи заставили НАТО начать вторую, более интенсивную интервенцию: операцию по смене режима, направленную на этот раз не против «Талибана», а против властных структур, созданных союзником коалиции Карзаем. К 2005 г. по всей стране НАТО сформировало «провинциальные группы восстановления»; ООН начала разоружение и демобилизацию полевых командиров и их ополченцев, а число военнослужащих международного контингента начало расти. Генерал Джон Абизаид, глава Центрального командования США, предсказал, что 2005 г. станет «решающим годом».

К 2006 г. самые влиятельные полевые командиры были лишены своих постов в Гильменде, а Великобритания направила в эту провинцию тысячи новых военнослужащих. Их целью была отнюдь не борьба с «Талибаном», который в то время считался слабой организацией. Скорее, войска сосредоточились на улучшении управления и правосудия, а также на искоренении коррупции и наркотиков. Этот план, получивший название «комплексный подход», требовал всё более активного международного присутствия. Мало кто сомневался в его осуществимости. Командующий операцией под руководством НАТО британский генерал Дэвид Ричардс настаивал на том, что миссия «выполнима, если мы выработаем правильную формулу и выделим достаточно ресурсов». Он увеличил численность войск под своим командованием с 9 до 33 тысяч человек и заявил, что 2006 г. будет «решающим».

Но по мере увеличения численности войск вопрос эффективного управления превратился в проблему подавления мятежа и сопротивления. В 2006 г. число взрывов и терактов, организованных талибами, увеличилось в 5 раз, а потери среди британских военнослужащих возросли десятикратно. В этом также обвинили несовершенный план и недостаточное финансирование. В 2007 г. новый генерал объявил о другой стратегии, требующей ещё больше ресурсов. То же произошло и в 2008 году. За увеличением численности войск НАТО последовало и увеличение численности американских подразделений. В 2009 г. американский генерал Стэнли Маккристал объявил о новом плане, предусматривающем развёртывание 130 тысяч солдат США и НАТО, заявив, что у него «забот выше крыши в решающий год».

Неудача даже не рассматривается

К этому моменту были убиты десятки тысяч афганцев и тысячи международных военнослужащих. Афганистан стал гораздо менее безопасным местом, чем в 2005 году. Однако интервенты по-прежнему настаивали на том, что где-то там существует формула государственного строительства и борьбы с повстанцами, способная привести к успеху. Эксперты по борьбе с повстанцами заговорили о том, что 700 тысяч военнослужащих, наверно, будет достаточно.

С ростом присутствия США в Афганистане повышался и градус политической риторики в Вашингтоне. В 2003 г., когда в Афганистане погибли 30 американских военнослужащих, можно было оправдать эту миссию как одну из ряда небольших операций, проводимых Соединёнными Штатами от Азии до Африканского Рога. Но к 2008 г., когда ежегодно стало погибать в пять раз больше военных, а десятки миллиардов долларов сжигались в топке войны, потребовались более убедительные и аргументированные оправдания. Официальные лица теперь утверждали, что если талибы захватят Афганистан, следующей жертвой будет Пакистан, и тогда в руки к экстремистам попадёт ядерное оружие. Поимка Усамы бен Ладена, настаивал президент Барак Обама, требует решительной победы в Афганистане. Неудача даже не рассматривается.

Разумеется, всё это было неправдой. Пакистан и большая часть Ближнего Востока были более значимыми угрозами с точки зрения терроризма и региональной нестабильности. Для поимки бен Ладена нужно было просто найти и схватить бен Ладена. Но свирепые и переменчивые ветры общественного мнения требовали всё более параноидальных и грандиозных заявлений. Планы США по государственному строительству и борьбе с повстанцами маскировались уклончивыми ответами и эвфемизмами, оправдывались искажённой логикой, облекались в пристрастную статистику и украшались ложными аналогиями. Они были негибкими, упрощенческими, чрезмерно оптимистичными и визгливо самоуверенными. И поскольку эти планы по-прежнему были зациклены на исправлении ситуации в южных районах Афганистана, где доминировали талибы, они отнимали инвестиции у стабильных, гостеприимных районов центра и севера страны, где всё ещё был возможен значительный прогресс в развитии.

Многие из этих оптимистичных планов содержали едва скрываемые пророчества о провале. Например, Маккристал утверждал, что никакая военная мощь США не стабилизирует Афганистан «до тех пор, пока повсеместная коррупция и обирание простых граждан будут оставаться характерными чертами управления». Сам Обама признал, что такое поведение вряд ли изменится, однако санкционировал чуть более скромный вариант плана Маккристала, отправив в Афганистан почти сорок тысяч новых военнослужащих.

Пока Соединённые Штаты продолжали совершенствовать планы, талибы реализовали собственные представления о безопасности, управлении и верховенстве закона. Они называли свой порядок шариатом, предлагая его не из военной крепости, а изнутри племенных структур, апеллируя к привычкам сельского населения и используя исламские постулаты на языке пушту. И чем больше военной мощи развёртывали против них интервенты, тем успешнее они выдавали себя за борцов сопротивления, ведущих джихад за Афганистан и ислам против иностранной военной оккупации.

Американцам и их союзникам казалось невероятным и неправдоподобным, что вооружённые силы США с их боевыми флотилиями и возможностями ведения кибервойн, передовыми планами борьбы с мятежниками и планами государственного строительства, миллиардами долларов помощи и инвестиций могут успешно сдерживаться средневековыми по своему мышлению ополченцами, живущими в глинобитных хижинах, имеющими на вооружении устаревшие образцы стрелкового оружия образца 1940-х гг. и ездящими верхом на лошадях. Интервенты продолжали верить, что международное сообщество может преуспеть в государственном строительстве в любой точке мира при наличии правильного плана и достаточных финансовых ресурсов.

Ложные уроки Боснии

Это мнение отражает трагически неправильное понимание опыта Боснии, где интервенция была гораздо более осторожной и ограниченной, чем многим сегодня кажется. Международных войск там имелось больше, чем в первые дни войны в Афганистане, но иностранные военнослужащие и гражданские лица в Боснии были сильно ограничены в своих действиях. (Представление Эшдауна о всемогущем международном государственном строителе, подавляющем голоса местных жителей и реализующем идеальный план, было его страстным желанием, но не реальностью.)

Уязвлённые воспоминаниями о Вьетнаме и недавней неудачной интервенцией в Сомали, высокопоставленные американские и европейские чиновники не хотели втягиваться в долгую историю этнических распрей на Балканах, поэтому подошли к конфликту с большой осторожностью. Когда Соединённые Штаты с опозданием начали военную интервенцию, она сосредоточилась на воздушных операциях с целью разбомбить артиллерию боснийских сербов вокруг Сараево. Наземные боевые действия велись базирующимися в Сараево властями Боснии и хорватскими солдатами, которые проходили подготовку у американских контрактников. Когда международные войска развернули после подписания Дейтонских мирных соглашений, они проводили большую часть времени на своих базах. Американские солдаты получили больше травм во время занятий спортом, чем во время боевых действий.

Управление Верховного представителя по Боснии и Герцеговине обладало гораздо меньшими полномочиями, чем его аналог в Косово, и не могло отдавать приказы военным или полицейским, требуя от них выполнения своих постановлений. Согласно Дейтонским соглашениям, 49 процентов территории страны было передано боснийским сербам, осуществлявшим агрессию, закрепив их власть в районах, которые они подвергли этнической чистке. Осторожное международное присутствие также изначально оставило на местах хорватские и сербские военизированные формирования, специальные полицейские силы и разведывательные службы, которые не были разоружены.

Вместо того чтобы провести нечто аналогичное «дебаасификации», как это сделал Бремер в Ираке, или свергнуть полевых командиров, как это позже сделали американские и коалиционные силы в Южном Афганистане, Верховный представитель по Боснии и Герцеговине вынужден был работать с военными преступниками. Партия лидера боснийских сербов Радована Караджича, ответственного за резню в Сребренице, была допущена к участию в выборах (и выиграла первые послевоенные выборы в 1996 г.).

В итоге Боснию преобразовали не иностранные интервенты, а беспорядочные и подчас неожиданные решения на местах, поддержанные международной дипломатией. Первый прорыв произошёл после того, как президент боснийских сербов Биляна Плавшич разорвала отношения со своим наставником, военным преступником Караджичем, а затем обратилась за поддержкой к мировому сообществу. Плавшич сама была военной преступницей, называя боснийских мусульман «генетически деформированным материалом». Но международные силы сотрудничали с ней, чтобы разоружить специальные полицейские силы, подразделения боснийских сербов, которые де-факто действовали как ополченцы. Позже смерть президента Хорватии Франьо Туджмана и свержение президента Сербии Слободана Милошевича фатально ослабили их доверенных лиц в Боснии. Ни одно из этих событий не было частью запланированной стратегии международного сообщества, но оба они помогли расширить деятельность изначально крошечного и, казалось бы, беззубого трибунала по военным преступлениям в Гааге, что привело к поимке и судебному преследованию не только Караджича, но и самой Плавшич. Осторожные компромиссы в результате привели не к умиротворению, а к правосудию.

Прекращение этнической чистки в Боснии также мало чем было обязано международным планам. Несмотря на прописанные в Дейтонских соглашениях обязательства по возвращению беженцев, многие международные эксперты считали безрассудным позволить беженцам вернуться в деревни, сожжённые дотла и занятые враждебными им ополченцами. Тем не менее небольшие группы боснийцев попытались вернуться в свои дома. Некоторых немедленно изгнали вооружённые группы, но другие держались и убедили международные силы следовать за ними и защищать их. Эти скромные инициативы под руководством боснийцев – спонтанные, пошаговые и не являвшиеся частью международного плана – открыли дверь для возвращения более миллиона беженцев.

В течение десяти лет после вмешательства более 200 тысяч домов были возвращены законным владельцам, более 400 тысяч солдат из трёх армий были разоружены, и Босния создала единую армию из 15 тысяч военнослужащих. Все главные военные преступники пойманы и преданы суду, а число убийств на 100 тысяч жителей в Боснии упало ниже этого показателя в Швеции. Всё это достигнуто при почти полном отсутствии потерь со стороны США и НАТО. И, как утверждает Джеральд Кнаус, председатель Европейской инициативы по стабильности – аналитического центра, специализирующегося на Балканах, такие успехи были обусловлены не силой международного присутствия, а его сравнительной слабостью: относительно сдержанное вмешательство заставило местных политиков взять на себя инициативу, потребовало зачастую неудобных компромиссов и заставило иностранных гражданских лиц и военных действовать осторожно, поддерживая спонтанные местные инициативы.

Исчезающая золотая середина

Могло ли «облегчённое присутствие» в Афганистане привести к подобным успехам? Возможно, но это было бы значительно труднее. На момент вторжения США Афганистан был намного беднее, чем Босния во время интервенции НАТО: средняя продолжительность жизни составляла около 48 лет, каждый седьмой ребенок умирал до пяти лет, большинство мужчин (и почти все женщины) не умели читать и писать. Афганские общины гораздо более консервативны, религиозны и подозрительны к иностранцам, чем боснийские (отчасти благодаря усилиям ЦРУ по развитию их самосознания как героических сопротивленцев иностранной оккупации в советский период). Но изначально ограниченное и сдержанное международное присутствие в Афганистане всё же позволило добиться гораздо большего прогресса, чем это признаёт большинство критиков войны.

Насилие и дурное управление, особенно в Гильменде, а также в других южных и восточных провинциях Афганистана, которое затем было использовано для дискредитации идеи «облегчённого присутствия», не показательны для всего сельского Афганистана. Например, в Бамиане – провинции с населением 3 млн человек в центре страны – вооружённые авторитеты сохранили власть, но там царил мир. С 2001 по 2004 гг. местные жители открыли отличные школы даже в отдалённых поселениях, обеспечив большинству девочек первый опыт получения формального образования и заложив основу для поступления некоторых из них в колледжи. Жители Бамиана, которые долгое время были маргинализированным сообществом, стали занимать руководящие должности в университетах, СМИ, министерствах и других государственных учреждениях. Правительство проложило асфальтированные дороги и провело электричество в деревни, которые никогда прежде не знали этих благ. Жизнь стала намного лучше, чем при талибах, которые подвергали геноциду некоторые общины Бамиана. (Зимой 2001–2002 г. я проходил одну деревню за другой, дотла сожжённых талибами.)

Весь этот прогресс происходил при наличии в провинции всего нескольких десятков иностранных военнослужащих и при отсутствии международных гражданских администраторов. В других центральных и северных областях, включая Герат, большую часть Мазари-Шарифа, долину Панджшер, равнину Шомали и Кабул, также наблюдался прогресс. Во всех этих местах умеренное международное присутствие означало меньшее число жертв среди международных представителей, что, в свою очередь, уменьшило давление на американских и европейских политиков и генералов, избавляя последних от необходимости предъявлять завышенные требования. Это побудило международное сообщество вступить в менее конфронтационную дискуссию с афганским народом о том, какое общество он хочет строить, а также принимать идеи и ценности, которые американцы и европейцы не всегда разделяли. Короче, вынудило выстраивать партнёрские отношения с местным населением.

К 2005 г. афганская экономика почти вдвое выросла в сравнении с 2001 годом. Население Кабула увеличилось в четыре раза, и в городе начали появляться новые здания. На телевидении молодые женщины и мужчины, ведущие передачи, могли уверенно высмеивать своих правителей. И прогресс не ограничивался столицей: по всей стране 1,5 млн девочек впервые пошли в школу. Мобильные телефоны распространялись как лесной пожар. Улучшилось здоровье нации, повысилась ожидаемая продолжительность жизни. В стране было меньше насилия, чем когда-либо за предыдущие сорок лет, и не было повстанческого движения, даже отдалённо сопоставимого по масштабам с тем, которое бушевало в Ираке. Возможно, самым обнадёживающим было то, что, если после вторжения в Ирак коалиционных войск во главе с США миллионы людей бежали из этой страны, в Афганистан в те же годы возвращались миллионы беженцев.

Что бы произошло, если бы Соединённые Штаты и НАТО попытались сохранить «облегчённое присутствие» и сдержанный подход после 2005 года? Что если бы они развернули меньше войск, осуществили щедрые инвестиции в развитие страны, отказались от борьбы с наркоторговлей, свержения полевых командиров и провели кампанию против «Талибана» в рамках борьбы с повстанцами? Ответ во многом зависел бы от местных инициатив и конкуренции между ними, от развития событий в соседних странах и удачи – так же, как это было и в Боснии. Во многих провинциях Афганистана царила бы нищета, отсутствие демократического представительства и власть полевых командиров. В областях, контролируемых наркобаронами и раздираемых пуштунскими междоусобицами и пакистанским вмешательством, вероятно, продолжался бы весь этот ужас, особенно если бы специальные подразделения армии США и их доверенные лица продолжили охоту на террористов. Но на большей части страны, от Бамиана до Панджшера, могли бы продолжиться улучшения в области здравоохранения, образования и занятости – особенно если бы чрезмерно амбициозное наращивание войск в местах ведения боевых действий не отвлекало средства на развитие этих провинций в пользу неспокойных регионов, где повстанцы вели активные действия. А для миллионов людей в Герате и Кабуле этот прогресс мог бы сочетаться со всё более открытым и демократическим гражданским обществом.

Но самое главное, что многих проблем, вызванных интенсификацией международного присутствия и резким увеличением численности войск, удалось бы избежать. Какими бы благими намерениями интервенты ни руководствовались, попытки сместить местных полевых командиров во имя эффективного управления создали вакуум власти в некоторых из самых неуправляемых областей, посеяли неприязнь к избранному правительству, подорвав его авторитет, и подтолкнули полевых командиров и их ополченцев к союзу с «Талибаном». Кампании по борьбе с наркотиками привели к отчуждению многих людей, потерявших средства к существованию.

В 2014 г. Соединённые Штаты попытались вернуться к более умеренной линии, но к тому времени уже был нанесён колоссальный урон. В результате резкой интенсификации международного присутствия сформировали афганскую армию, полностью зависящую от дорогостоящих американских самолётов и технологий, возникла новая группа капиталистов-гангстеров, питающихся за счёт иностранных военных контрактов, резко подскочила коррупция. В результате военных операций погибли тысячи людей, в том числе много мирных жителей, что усилило ненависть местного населения. А присутствие более чем стотысячного международного воинского контингента в сельской местности позволило талибам, которые были слабой и хрупкой группой, представить себя борцами за Афганистан и ислам против иностранной оккупации. В 2005 г., в условиях «облегчённого присутствия», аналитик из британской разведки сказал мне, что в Афганистане насчитывалось две-три тысячи боевиков «Талибана». Шесть лет спустя, после того как были убиты десятки тысяч афганцев и потрачено 0,5 трлн долларов, генерал Ричард Бэрронс из британской армии подсчитал, что в стране действует 36 тысяч талибов.

Но подобно тому, как первоначальное «облегчённое присутствие» было лучше его резкого усиления, так и последующее «облегчённое присутствие» было лучше полного вывода войск. Несколько тысяч военнослужащих из разных стран при поддержке с воздуха всё ещё были способны помешать талибам удержать столицу какого-либо района, а о походе на Кабул они бы и не помышляли. Предотвратив захват власти талибами, войска могли выиграть время для улучшения показателей в здравоохранении и образовании, продолжения помощи в развитии, обеспечения роста доходов и возможностей, а также более прочного закрепления прав миллионов афганцев.

Затраты на переброску дополнительного контингента были огромными, но расходы на то, чтобы остаться после 2021 г., оказались бы минимальны. Соединённые Штаты могли бы сохранить 2500 военнослужащих в Афганистане на неопределённо долгое время при минимальном риске. Если бы присутствовала американская военно-воздушная мощь и осуществлялась поддержка афганских ВВС, талибы представляли бы минимальную угрозу для американских военнослужащих на их хорошо защищённых авиабазах. (Восемнадцать американских военнослужащих было убито в 2019 г., когда шли самые ожесточённые баталии, вплоть до заключения соглашения о прекращении огня.) Талибы никогда не находились в шаге от победы; они победили потому, что американцы вывели войска, нанесли ущерб афганским военно-воздушным силам и оставили афганские войска без воздушной поддержки и пополнения запасов. Другими словами, решение о выводе войск диктовалось не военной необходимостью, интересами афганцев или даже более крупными внешнеполитическими целями США, а внутренней американской политикой. Тем не менее многие американцы приветствовали окончание войны в Афганистане, потому что их лидеры не объяснили им должным образом, насколько умеренным стало присутствие и что конкретно они защищали.

Политика Запада, похоже, никак не может найти золотую середину, неумолимо колеблясь от чрезмерного присутствия и перенапряжения сил до изоляционизма и полного ухода.

Умеренное и устойчивое нахождение на месте по образу и подобию интервенции в Боснии должно было стать оптимальным подходом для Афганистана и, более того, для интервенций в других странах.

Однако вместо утверждений о том, что неудача в Афганистане недопустима, бывший президент США Дональд Трамп повёл себя так, будто провал там не повлечёт никаких последствий.

Его совершенно не беспокоило, как вывод американских войск повлияет на репутацию и альянсы Соединённых Штатов, региональную стабильность, терроризм или жизнь простых афганцев. А на преувеличенные заявления о важности Афганистана он ответил не умеренными заявлениями, а отказом сохранять там даже самое незначительное присутствие или нести малейшие расходы.

Президент Джо Байден продолжил афганскую политику Трампа во всех подробностях, хотя в бытность вице-президентом при Обаме, как известно, выступал за сохранение «облегчённого присутствия», пусть и против увеличения численности войск. Каким-то образом за прошедшие годы он, похоже, убедил себя в том, что такой подход потерпел фиаско. Но провалилась не стратегия «облегчённого присутствия», а политическая культура Запада и представления западных бюрократов. Американцам и их союзникам не хватило терпения, реализма и умеренности в поиске золотой середины!

--

СНОСКИ

[1] «Талибан» – организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность. – Прим. ред.

[2] См.: Remarks by Paddy Ashdown, High Representative and EU Special Representative in BiH, to the Conference ‘Beyond Cold Peace: Strategies for Economic Reconstruction and Post-Conflict Management’ // OHR. 28.10.2004. URL: http://www.ohr.int/remarks-by-paddy-ashdown-high-representative-and-eu-special-representative-in-bih-to-the-conference-beyond-cold-peace-strategies-for-economic-reconstruction-and-post-conflict-management/ (дата обращения: 18.04.2022). – Прим. ред.

Афганистан. США. Великобритания > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 19 апреля 2022 > № 4046474 Рори Стюарт

Британия снабдит оружием косовских албанцев

Текст: Владислав Шабловский

В Лондоне взялись за подстрекательство бошняков и косоваров к вооруженному противостоянию с сербами. Об этом поведала сербская газета Vecernje Novosti, уточнив, что Британия накачивает косоваров оружием. Сообщается, что Альбион уже поставил Приштине противотанковые ракетные комплексы Javelin и противотанковые ракеты NLAW в количестве 50 штук. К слову, такое же вооружение Запад поставляет Киеву. Все это наводит на мысль, что британский премьер Борис Джонсон планирует заново разжечь пожар на Балканах и чужими руками расправиться с российскими партнерами в регионе - Сербией и Республикой Сербской. О чем говорят провокационные шаги Лондона и к каким последствиям на Балканах это приведет - об этом "Российской газете" рассказала доктор политических наук, профессор НИУ "Высшая школа экономики", руководитель отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН Екатерина Энтина:

- На мой взгляд, ситуация существенным образом зависит от двух вещей. Первое - от скорости завершения российской спецоперации на Украине и, соответственно, тех потенциальных договоренностей, к которым мы можем подойти с США, Великобританией и Германией. Второй момент - как долго и насколько искусно удастся балансировать сербскому президенту Александру Вучичу между давлением со стороны Запада в отношении присоединения к антироссийским санкциям и в целом минимизации отношений с Москвой и, с другой стороны, реальными экономическими интересами Сербии и пророссийскими настроениями сербского народа. Будучи разделенным, этот народ не ограничивается только границами самой Сербии, но и в значительной степени оказывает влияние на ситуацию в Боснии и Герцеговине и Черногории, то есть фактически во всем Балканском регионе.

К сожалению, вариант с резким обострением конфликтов на Балканах не исключен сразу по нескольким обстоятельствам. На самом деле о британских поставках вооружения для косовских албанцев известно достаточно давно. Наращивание британского контингента в БиГ происходит в течение последнего года совершенно в открытую. Также происходит наращивание присутствия британских НКО, поддерживающих и развивающих идею о том, что сербы якобы являются "геноцидным народом". Это происходит в силу того, что Британия после выхода из Евросоюза рассматривает Юго-Восточную Европу как плацдарм для реализации своих геостратегических амбиций в большом Средиземноморье. Балканы интересны Лондону не только сами по себе, но и как плацдарм для дальнейшего расширения в сторону Северной Африки, Ближнего Востока и Закавказья. К сожалению, сейчас - самый оптимальный временной и геополитический момент для решения сербского вопроса не в пользу Сербии. У Запада появляется возможность одним выстрелом убить двух зайцев. С одной стороны, он позволяет до конца "натоизировать" Балканский регион, в чем заинтересованы все евроатлантические партнеры. Вместе с тем это возможность за счет радикального решения сербского вопроса объективно минимизировать присутствие России на Балканах как духовного лидера, покровителя православных на Балканах (в первую очередь - сербов). Сами сценарии того, как могут развиваться события в Косове и в Боснии и Герцеговине, многообразны. На мой взгляд, наиболее вероятно учащение всевозможных провокаций и там, и там.

Сербов и русских роднит не только культурно-религиозная близость. В плане практической политики мы совпадаем в поверхностном отношении к тому, как представлены наши действия в информационном пространстве, и к контролю за информационным пространством как таковым. В этом плане все козыри на руках у Евро-Атлантики и их протеже - бошняков и косоваров. Даже если мы возьмем статистику принадлежности региональных медиа, мы увидим, что их абсолютное большинство принадлежит западным компаниям. Используя различные провокации в БиГ и Косове, очень легко их медийно выставлять в том духе, в котором Запад это уже начал делать. Мол, сербы метафорически - это "маленькие русские", они ждут своего реванша. Регулярные митинги в поддержку России в Белграде и других крупных сербских городах - тому яркое свидетельство. И, соответственно, сербы якобы создают непосредственную угрозу безопасности в регионе. Дальше этот сюжет может раскручиваться с помощью других вымышленных элементов. После чего, вероятнее всего, Приштину возьмут в опережающем (экстренном) порядке в НАТО, как сейчас пытаются взять Финляндию и Швецию. Дальше можно осуществлять операцию "по восстановлению конституционного порядка" в северной части Косова, подобную тем спецоперациям по вытеснению сербского населения из Хорватии, которые были проведены в 1995 году.

Параллельно надо понимать, что в условиях закрытия воздушных коридоров и нежелательности разворачивания для Москвы второго или третьего фронта, вероятность того, что мы сможем эффективно помочь Белграду - небольшая. При этом Белград по уровню вооружения и подготовки армии способен отражать любые угрозы - и в Косове, и в БиГ. Но геополитическое окружение таково, что со всех сторон находятся страны НАТО. Кроме того, не очень понятно, чего мог бы достичь сам Белград в случае проведения возможной спецоперации в Косове. Более 90 процентов населения Косова - это косовары. Фактически любая спецоперация Белграда в Косове и Метохии будет воспринята как попытка геноцида, этнической чистки албанцев. Это вызовет шквальную обратную реакцию со стороны западного сообщества - даже более серьезную, чем мы видим сейчас в отношении России. Если мы говорим о Балканах, то балканское пространство в глазах Евро-Атлантики целиком и полностью принадлежит им. В Боснии и Герцеговине развитие ситуации может быть точно таким же. Я не вижу никаких оснований исключать ситуацию, при которой точно так же Федерация Боснии и Герцеговины в условиях якобы существующей "сербской угрозы" подает заявку на ускоренное членство в НАТО, и ее примут.

Что может предпринять Россия? Я бы сказала, что здесь есть два сценария. Первый - попробовать вывести Белград на статус переговорной площадки по Украине. Но этот вариант наталкивается на различные сложности, в частности - он слишком очевиден для западной стороны как вариант, усиливающий Россию и ослабляющий давление на Белград. Второй вариант, пессимистичный для российского общества и для многих представителей руководства нашей страны, - допустить введение Белградом антироссийских санкций, но при этом иметь договоренности о том, каким образом реально будут развиваться двусторонние отношения России и Сербии. Это очень рискованный вариант: таким образом мы можем и потерять Белград. Но это выхватит из рук Вашингтона, Берлина и Лондона ту карту, которую они сейчас разыгрывают - что сербы просто пользуются российским кейсом и ждут удобного момента, чтобы развернуть подобный украинскому сценарий на Балканах.

Надо взвешивать, чего мы хотим больше - мира на Балканах или чтобы Сербия оставалась последней страной Европы, которая не присоединяется к антироссийским санкциям. Понятно, что мы совершенно искренне хотим и того, и другого. Но, судя по всему, тут надо разыгрывать гораздо большее количество комбинаций.

«Зарубежнефть» хочет оставить при себе дивиденды за 2021 год — источник

С просьбой освободить компанию от выплаты дивидендов за 2021 год, чтобы сохранить капитал для реализации инвестиционной программы, обратилась «Зарубежнефть» в правительство, сообщил «Интерфаксу» информированный источник. По его словам, инвестпрограмма «Зарубежнефти» на 2022 год, основные направления которой — проекты в России и Юго-Восточной Азии, запланирована в размере около 26 млрд рублей. Компания планирует также дополнительно инвестировать 9 млрд рублей в расширение своего присутствия на Ближнем Востоке.

При этом «Зарубежнефть» опасается трудностей при реализации инвестпрограммы в связи со сложившейся геополитической ситуацией, следствием которой могут стать ограничения реализации углеводородов, высокие темпы инфляции, рост процентных ставок и санкционное давление, сообщил источник.

«Дочки» «Зарубежнефти» в Боснии и Герцеговине — НПЗ «Брод» и завод по производству масел «МПЗ Модрича» — уже столкнулись с влиянием европейских санкций, которые не позволяют рефинансировать долговые обязательства. Это привело к «сверхплановому оттоку» 15 млрд рублей из головной компании, являющейся поручителем по кредитам боснийских «дочек».

Дивидендная политика «Зарубежнефти» стандартна для госкомпаний: выплата не менее 50% чистой прибыли по МСФО. Пока она не раскрывала отчетность по данной форме бухгалтерского учета, однако источник «Интерфакса» уточнил, что дивиденды за 2021 год могут составить около 8,9 млрд рублей. Единственным акционером «Зарубежнефти» является государство в лице Росимущества.

Компания опасается, что в случае выплаты дивидендов возникнет высокий риск дефицита ликвидности на финансирование инвестпрограммы, что в условиях ограниченного доступа на рынки капитала может привести к неисполнению контрактных обязательств с последующим выходом из проектов, отметил источник.

По словам главы Минфина Антона Силуанова, подход к решению вопроса о выплате дивидендов госкомпаниями — в отличие от госбанков, которым это не рекомендовано, — будет индивидуальным.

В 2022 году «Зарубежнефть» планирует расширить свое присутствие во Вьетнаме, приобретя долю корейской KNOC в перспективном блоке 11-2, что позволит завершить формирование газового кластера на шельфах Вьетнама и Индонезии, объединив пять активов компании.

К 2026 году «Зарубежнефть» намеревается увеличить годовую добычу газа и конденсата в регионе до 3,36 млн тонн н. э., что эквивалентно 50% в структуре добычи газа во Вьетнаме.

Насколько операция НАТО в Сербии изменила международное правовое поле

Текст: Александр Звягинцев (заместитель директора Института государства и права РАН)

В ходе военной операции НАТО "Союзная сила" против Югославии в марте - июне 1999 года во время авианалетов погибло свыше 1700 человек, в том числе детей, многие пропали без вести.

Обычный пригородный поезд

…12 апреля сербы отмечали Пасху. По мосту через реку Южная Морава неторопливо стучал колесами старенький местный пассажирский поезд. В сидячих вагонах ехали в гости к родственникам по случаю праздника православные люди. Ехали целыми семьями, со стариками и детьми.

Появившийся неожиданно самолет НАТО выпустил по поезду две ракеты. Они попали прямо в вагоны, которые в результате атаки полностью выгорели. Температура была столь высокой, что металлические колеса растаяли как лед на солнце. О том, что случилось с людьми, страшно подумать.

Зоран Петрушич в то время вел расследование по фактам разрушений и гибели людей в результате натовских бомбардировок. Он оказался рядом с сожженным поездом через десять минут после трагедии. Вот что он рассказал:

- Это были обычные вагоны с деревянными сиденьями и с поручнями вдоль потолка. На одном из поручней сохранился безымянный палец правой руки с обручальным кольцом. Потом по этому кольцу родители опознали свою дочь. В поезде было около пятидесяти пассажиров. Процесс опознания погибших длился несколько месяцев...

Убийство гражданского населения во время войны - это преступление против человечности. Впервые жесткая оценка подобным действиям была дана в документах Нюрнбергского процесса. Тогда многим нацистским бонзам не удалось уйти от ответственности ни за отданные преступные приказы, ни за непосредственное руководство дьявольскими акциями и операциями. Массовое уничтожение людей в Освенциме и других "фабриках смерти", расстрелы мирных жителей в Лидице и Бабьем Яре… В Нюрнберге мир узнал правду обо всех этих преступлениях.

Пророчество прокурора Джексона

В своей речи на Нюрнбергском процессе главный обвинитель от США Роберт Джексон сказал: "Преподнести этим обвиняемым чашу с ядом означает также поднести ее к своим губам, так как по тем же меркам, по которым мы сегодня судим немцев, будут судимы и те нации, которые сегодня сидят в числе судей".

И вот пришло время, о котором говорил Джексон. Время, когда нормы международного права, созданные общей волей народов в Нюрнберге, все чаще подменяются политикой.

В 1999 году США и другие страны НАТО предъявили тогдашней Союзной Федеративной Республике Югославия ультиматум, выполнить который было заведомо невозможно. Это знали все. И вскоре американцы и европейцы начали массированные бомбардировки Белграда и всей страны, а затем и вторглись на ее территорию. Бомбардировки проводились без санкции Совета Безопасности. НАТО узурпировало право применения вооруженной силы в обход Устава Организации Объединенных Наций.

Эта агрессия очень хорошо задокументирована. В свое время была создана комиссия Государственной Думы, которая собрала и передала огромное количество документов. Они были отправлены Главному прокурору международного трибунала по бывшей Югославии Карле дель Понте. Однако прокурор не возбудила уголовного дела по факту совершения этих преступлений силами НАТО. И мы до сих пор не знаем, кто отдавал приказ уничтожить 12 апреля поезд с мирными гражданами и кто этот преступный приказ реализовал.

По праву силы

Что же стояло за этими бомбардировками? Какие планы, идеи?

В 90-е годы прошлого века американский политолог Сэмюэл Хантингтон выдвинул концепцию столкновения цивилизаций. Современный мир, утверждал он, делится по принципу культурной принадлежности. The West and the rest - Запад и все остальное. Запад - это победители в "холодной войне", гаранты справедливого миропорядка. Остальные - мировое зло, несущее угрозу цивилизации.

Разумеется, согласно политическим трактовкам этой теории, далеко не всякий может себе позволить плюнуть на Конвенции ООН, на международные договоры, судебные решения. Это может позволить себе только тот, кто уверен, что его не настигнет возмездие. По сути, речь идет о реализации права сильного. Пробным камнем применения теории нового правопорядка на практике и стала Сербия.

Нападение на Югославию открыло ящик Пандоры, показало, что международное право растоптано. Если можно напасть на страну без резолюции Совета Безопасности Объединенных Наций и устроить так называемую "гуманитарную интервенцию" на территории суверенного государства, то, значит, никакого международного права не существует. И это тогда поняли многие. Но только не те, кто безнаказанно бомбил людей. У них была "своя правда"...

Приговоренные заранее

Во второй половине XX века в мире сложилась разветвленная система международных организаций. Их целью была защита мира от новых войн, а человека от посягательств на его жизнь, здоровье, свободы и права. Когда подписывался Устав ООН, звучали голоса, что это должна быть Конституция международного сообщества, а Совет Безопасности, который был образован в соответствии с Уставом, считали правительством.

Именно на Совет Безопасности ООН была возложена главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности.

С 1950 по 1990 год предпринималось невероятное количество попыток четко сформулировать, что такое права человека и гуманитарное международное право. В 1993 году был учрежден трибунал по бывшей Югославии, позднее - трибунал по Руанде. Это были экстраординарные чрезвычайные ситуации, вызванные массовой гибелью людей. Этническая резня в Руанде завершилась гибелью более 800 тысяч человек.

После этого вроде бы появились институты, которые могли реализовывать на практике то, что давно разрабатывалось в отдельных конвенциях.

25 мая 1993 года Гаагский трибунал по бывшей Югославии получил мандат Совета Безопасности ООН. Была надежда, что этот правовой орган, созданный международным сообществом, Советом Безопасности, осуществит единый правовой подход, без скидок на то, кто ты и кто за тобой стоит. Трибунал должен был способствовать утверждению примирения в разодранных гражданскими войнами странах, именно это было его ключевой миссией. Должен был…Но он создавался теми государствами Запада, которые приняли участие в югославском конфликте на стороне боснийцев и хорватов. Стало понятно, что будет предпринята попытка оправдать своих союзников и демонизировать проигравшую сторону.

В гаагской тюрьме оказалось практически все военное и гражданское командование Сербии. Милошевич, Караджич, Младич, Краишник…. Политики и солдаты, полицейские и журналисты, депутаты и священники - все они попали в Гаагу. За этим избирательным правосудием маячила попытка доказать, что сербское руководство сопоставимо с руководством нацистской Германии и подлежит такому же безоговорочному осуждению.

Кто поджег "пороховую бочку"

В гражданских войнах нет логики, еще меньше ее в религиозных войнах. А в ситуации смешанной гражданской и религиозной войны вообще нет правил, нет линии фронта, все убивают всех и каждый враг каждому.

Не случайно Бисмарк считал Балканы пороховой бочкой Европы. С одной стороны, уникальная геопозиция в самом сердце Европы, выход к теплым морям - лакомый кусок. С другой - адский коктейль из многочисленных народов, разных по языку, культуре, религии. В 90-х годах ХХ века балканская "бочка" взорвалась. 1991 год - десятидневная война в Словении между формированиями вооруженных сепаратистов и Югославской народной армией. 1991-1995 - война в Хорватии. Общее число погибших превышает 20 тысяч человек. Хорватия становится независимым государством, 300 тысяч сербов изгнаны со своих земель. 1992-1995 - Боснийская война. Ожесточенные боевые действия, беспорядочные обстрелы сел и городов, этнические чистки… Это был самый разрушительный конфликт в Европе со времен Второй мировой войны. Погибло больше ста тысяч человек.

Известный белградский адвокат Горан Петрониевич во время балканского конфликта был судьей. Он много лет занимался расследованием военных преступлений, совершенных на территории Югославии во Второй мировой войне и конфликтах 90-х годов. У него есть свое мнение о том, кому было выгодно поджечь "пороховую бочку" Балкан: "В первую очередь это Соединенные Штаты Америки, потом - Германия и Ватикан. Они играли самую активную роль в составлении планов и в разрушении бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославия, проводили весьма жесткую, практически террористическую стратегию, состоявшую в разжигании мелких вроде бы конфликтов между народами, чтобы шаг за шагом овладеть всей этой территорией".

Под фальшивым флагом

"Западные инструкторы обучали боснийцев методам провокаций из арсенала спецслужб, - рассказывает Горан Петрониевич. - В стратегии фальшивого флага, например, следует избрать наиболее благоприятный момент для себя и самый неподходящий для противника, чтобы нанести удар по своим, но обвинить в этом противника, показать пальцем на его знамя".

Стратегия фальшивого флага будет широко использоваться в ходе "цветных революций". 20 февраля 2014 года в Киеве снайперы открыли стрельбу по участникам Евромайдана и одновременно по полицейским. Погибло 53 человека - 49 протестующих и 4 сотрудника правоохранительных органов. Новые украинские власти обвинили в этих убийствах режим Януковича, сам свергнутый президент положил вину на представителей оппозиции. Расследование так и не закончилось до сих пор. Но выстрелы на майдане достигли своей цели - спровоцировали государственный переворот на Украине. Опробованное в гражданских войнах на территории бывшей Югославии потом применялось в Ираке в 2003 году, в Сирии с 2012 года. Всегда используется одна и та же матрица, Запад не блистает оригинальностью.

Один из свидетелей-боснийцев поведал в Гаагском трибунале, как было организовано информационное сопровождение провокаций во время конфликта в Боснии.

- Вы наблюдали особую активность журналистов там, где что-то должно случиться?

- Всегда! Они всегда появлялись там, куда вскоре должен прилететь снаряд…

- Зачем?

- Приезжает наша машина, блокирует перекресток и выпускает несколько мин из миномета по сербским позициям. Открыто, так, чтобы сербы могли определить, откуда прилетела мина. Наши тут же уезжают, и гражданские вновь заполняют перекресток. Журналисты уже поблизости… Через десять минут сербы отвечают, журналисты снимают последствия ответного удара, а назавтра все мировые газеты публикуют кадры сербских зверств.

Сербский политик Томислав Николич не сомневается: "Суд в Гааге полностью достиг поставленной перед ним Западом цели - подтвердить, что именно сербский народ, Сербия и Республика Сербская виновны в войне. Что мы совершили массовые преступления, что остальные были лишь жертвами. Что существовал так называемый "совместный преступный сговор" власти и оппозиции в Сербии, от президента Сербии до всех нас, политиков.

Два стандарта, один суд

16 ноября 2016 года президент России Владимир Путин подписал распоряжение об отказе ратифицировать Римский статут Международного уголовного суда в Гааге. МИД России пояснил: "К сожалению, суд не оправдал возложенных на него надежд и не стал подлинно независимым авторитетным органом международного правосудия".

И действительно, Международный уголовный суд задумывался как независимый и постоянный орган для разрешения дел, связанных с геноцидом, военными преступлениями и преступлениями против человечности.

Договор о создании Международного уголовного суда подписали 139 стран, в том числе и Россия, ратифицировали - 124 страны. Однако США, подписав Римский статут Международного уголовного суда, сразу заявили, что они не собираются становиться участником Римского статута. Зачем тогда подписали? Просто американцы хотели до последнего принимать участие в создании документов, которые будут регламентировать деятельность этого суда. Чтобы это были документы, которые устраивали бы их.

А вскоре США отозвали свою подпись под договором. Более того, приняли отдельный закон, который позволяет спецслужбам освобождать американских граждан, арестованных за границей по ордеру Международного уголовного суда.

США заключили более чем со ста государствами двусторонние соглашения о том, чтобы эти государства не передавали американских граждан в случае, если против них будет возбуждено уголовное преследование в рамках Международного уголовного суда.

Как говорит Воислав Шешель: "И кого они в своей Гааге судят? Африканских вождей племен!.. Не предъявлено обвинение ни одной западной державе, несмотря на совершенные ими преступления. Они, те, кто совершал преступления в Ираке, Афганистане, в других странах, и не позволят судить себя".

За 14 лет своей работы суд вынес всего лишь четыре приговора, потратив при этом более миллиарда евро. 54 государства Африки заявили о предвзятом отношении суда к обвиняемым и пригрозили выходом из Римского статута.

Международный уголовный суд непонятным образом повел себя в оценке событий в Южной Осетии в 2008 году. 8 августа Грузия подвергла массированному артобстрелу столицу республики Цхинвал и попыталась установить контроль над Южной Осетией. Россия объявила об "операции по принуждению к миру" и в течение пяти дней вместе с южноосетинскими военными вытеснила грузинские войска из региона.

Было возбуждено уголовное дело в связи с этой акцией, Россия передавала многие следственные материалы по этой ситуации - и по преступлениям против мирного населения, и против грузинского руководства - в Международный уголовный суд. Прокурор даже приезжала в Москву получать документы, наши представители ездили в Международный уголовный суд. Но, когда российская сторона прочитала предварительный доклад прокурора о ходе расследования, стало видно, что обвиняют-то там не грузинские власти, а Россию. Как заявил председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин, суд перевернул обстоятельства произошедших событий с ног на голову. Такие решения дискредитирует саму идею международного уголовного правосудия, дискредитирует идею создания Международного уголовного суда в глазах человечества.

Двойные стандарты в отношении своих и чужих сегодня становятся все более привычной практикой. К примеру, Белоруссию за применение смертной казни лишили статуса наблюдателя в Совете Европы. В то же время в США этот вид наказания применяется в 31 штате. C 1976 года по 2016 год в США было казнено 1437 человек. И это не вызывает никаких вопросов у мирового сообщества. Несколько лет назад правозащитные организации опубликовали сведения о секретных тюрьмах ЦРУ в Европе. "Эмнисти Интернешнл" сообщила о пытках, которые применяются к заключенным в тюрьме Гуантанамо. И снова тишина...

Начало XXI века - время многочисленных локальных военных конфликтов. Мир уже привык к ежедневным новостям о разрушенных городах, беженцах, страданиях людей. Некоторые даже говорят, что третья мировая война уже началась и идет, мы просто этого не заметили…

Подготовил Борис Ямшанов

Сербия. НАТО > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 15 апреля 2022 > № 4028560 Александр Звягинцев

Мемоцид

эхо фейка

Илья Титов

Информационное пространство живёт по своим загадочным правилам. Его можно ограничивать, урезать, пытаться направлять и заполнять нужным контентом, но его не получается контролировать. Вброшенные в инфополе сведения живут собственной жизнью, перевираются, интерпретируются, выворачиваются наизнанку — избежать этого нельзя даже тем, кто мнит себя властителем повестки дня. Как пример — события вокруг геноцида в Буче и ракетного удара по Краматорску.

О кровавой провокации в Буче мы писали — огромное количество доводов против, нестыковок официальной версии, дурацких ляпов и свидетельств очевидцев и участников событий никак не помешали запустить в западной прессе широкую кампанию, обвинявшую Россию в массовых расстрелах. Слова «расправа», «геноцид», «военное преступление» звучали с такой лёгкостью, словно забывалось, что каждое из них — не эмоциональная характеристика ситуации, а имеющее вполне конкретные рамки явление юридического характера, правильность применения таких характеристик должен определять настоящий суд.

Фиктивный суд — суд прессы, общественных деятелей, украинских пропагандистов и западных политиков — вынес вердикт ещё до начала раскрутки «резни в Буче». Мы все слышали про осуждения действий ВС РФ от различных Макронов, Жозепов Бореллей, Урсул фон дер Ляйен и прочих пиджаков из брюссельских коридоров, мы все видели громкие публикации в крупных газетах и сюжеты на влиятельных телеканалах.

Формально кампания достигла своей цели — комментарии в соцсетях, посты на форумах и публикации в мессенджерах содержали высказывания простых людей из западных стран, полные ужаса, ненависти и абсолютной веры в бессовестную агрессию кровожадных орков. Тем не менее по сути кампания не достигла своей цели. Причиной этому были не попытки Минобороны или дипломатов при ООН что-то объяснить — их никто не стал слушать — и не полные разборы всех проколов наспех сделанного фейка в российских СМИ — их надёжно отрезали от информационного мирка европейского обывателя. Вброс про «зверства» ВС РФ в Буче выполняет программу минимум — на минувших выходных на место действия приехали важные белые господа: Урсула фон дер Ляйен и Жозеп Боррель, руководительница Еврокомиссии и главный дипломат Евросоюза соответственно.

Гости из Брюсселя в компании сотни журналистов потоптались по грязным улицам, поглядели на чёрные мешки, в которых вроде бы лежат всё ещё не преданные земле трупы, Урсула что-то пробубнила про «невообразимое зверство», а Жозеп, верховный европейский дипломат, написал, что желает военного разрешения конфликта.

Бучу трудно назвать неудачей — она послужила причиной существенного ужесточения риторики в адрес России. Публичное взаимодействие с агрессором, предполагавшее какие-то рамки приличия, на пару дней оказалось забыто: мы временно превратились в безумных дикарей, с которыми говорить вообще незачем. Демоверсия режима полной изоляции продлилась недолго, но внутри страны многие сломались — вспомните хотя бы Пескова, который от нервов и неподготовленности наговорил в интервью британцам из Sky News такой ерунды, что его недавний пассаж про патриотизм Урганта выглядит на этом фоне невинной оговоркой.

Увидев успех (пусть и весьма ограниченный) Бучи, бессердечные продюсеры запустили в работу сиквел. Как и любой сиквел, паразитирующий на успехе оригинала, новый инцидент был плохо подготовлен — настолько плохо, что даже вызывавшая вопросы у нейтральных наблюдателей Буча на этом фоне казалась невероятно продуманной фальшивкой без слабых мест. Утром 8 апреля по железнодорожному вокзалу Краматорска ударила ракета. Кошмар и хаос нахождения среди толпы эвакуирующихся беженцев передали видеозаписи, полные криков, паники и ужаса. Спустя двадцать с небольшим минут после произошедшего в соцсетях ведущих украинских пропагандистов — Арестовича и Зеленского (в отданном на аутсорс чиновникам НАТО управлении страной формально действующий президент играет роль пропагандиста) — появились посты, в резких выражениях осуждающие акт вопиющей агрессии со стороны России. Арестович при этом упомянул ракету "Искандер", но вот незадача — на дворе не Босния и не 1995 год, сейчас многочисленными свидетелями тщательно документируется всё происходящее.

В Сети предательски всплыли фотографии разгонного блока ракеты "Точка-У", снятой с вооружения в России, но активно используемой ВФУ. Причём поначалу эти фото тиражировали лояльные Киеву блогеры, но после того как украинскую (на самом деле советскую) ракету опознали по торчащему из середины (а не с конца, как у российской ракеты) корпуса оперению, посты с "Искандером" подозрительным образом стали исчезать из аккаунтов «свидетелей российской агрессии». После этого начались увлекательные попытки украинского агитпропа доказать, что "Точка-У" используется Россией. В ход шли самые разные версии: от слов об использовании "Точки" Белоруссией (которая, видимо, активно участвует в боевых действиях возле Краматорска) до удивительных историй о том, что "Калибры", "Искандеры" и прочие "Кинжалы" закончились, потому и пришлось доставать из закромов Родины такое старьё. Утверждалось даже, что ВС РФ бьют трофейными ракетами, подло украденными у ВФУ.

Потом, впрочем, наступила очередная зрада — итальянскими репортёрами канала La7 оказался снят серийный номер упавшей ракеты. Номер снова предательски указывал на принадлежность к той же серии, к которой принадлежали ракеты, бившие по Донбассу. Вскоре после этого детали вдруг перестали иметь значение — даже в прессе удар по Краматорску изображался широкими мазками, в максимально общих выражениях. Визги о бесчинствах «грязных преступников» — единственный контекст, в котором упоминания в крупных международных СМИ удостоились жертвы этого кошмара. 52 человека убито, более ста человек ранено — всё ради яркой картинки агрессии и повода в очередной раз потребовать внешнего вмешательства и увеличения поставок тяжёлого вооружения.

Своеобразным мемом южного направления СВО стало наступление Украины на Херсон. Крупный город, посмевший перейти под контроль России без масштабных разрушений и массовых кровопролитий, уже месяц белеет бельмом на глазу киевской власти. Удивительные истории про одиннадцать дней ракетных ударов ВФУ по контролируемому Россией аэродрому в Чернобаевке были лишь началом — на деле удар, хоть и успешный, был всего один, но украинская пропаганда превратила этот успех в жалкий фарс.

Дальше — больше! Раз за разом чиновники из Николаевской области сообщали о новых успехах и продвижениях в сторону Херсона, пару раз в Киеве объявляли о том, что город будет отбит уже этим вечером, а однажды Арестович даже заявил о том, что ВФУ вошли в пределы города. Правда же в том, что у украинской армии на южном направлении нет сил, чтоб вывернуть фронт в свою пользу, так что виртуальные победы призваны замаскировать клинч, в который украинские войска были загнаны российскими.

Тем не менее в поражённых информационным ядом и военным психозом мозгах рождаются всё новые и новые повороты борьбы на юге. Глава военной администрации Кривого Рога Александр Вилкул объявил о том, что ВФУ отбили посёлок Ингулец, где нашли очередные свидетельства «российских зверств» — изнасилованную 78-летнюю старушку и 16-летнюю беременную девушку. Разумеется, в век, когда у каждого в кармане лежит камера высокого разрешения, никаких фото- или видеоподтверждений этим словам не нашлось. Но когда такое кого-то останавливало? Бесконечные бригады ботов взяли жуткую выдумку на вооружение, после чего она всплыла даже в эфире норвежского ТВ.

Почему же ни Буча, ни Краматорск, ни Ингулец не выстрелили, хотя и исполнили свою роль? Всё дело в вирусности — ни один из инцидентов, тщательно раскрученных армией верных журналистов в донельзя стерилизованном информационном пространстве, не стал мемом. Создание медиавирусов — настоящее искусство, их природа загадочна и необъяснима. Творец может потратить уйму времени, сил и денег на уходящий в никуда шедевр, а остаться в истории благодаря хиту, созданному на коленке в свободное время.

Секрет вирусности пытаются разгадать психологи и социологи, модные продюсеры лгут об обладании тайным знанием, блогеры-однодневки хватаются за дешёвую популярность, греша ложной уверенностью в своей власти над мемами.

Но даже абсолютный контроль над медиаполем не гарантирует успеха постановке. У чудовищного и бесчеловечного фейка про резню в Буче, казалось, были все составляющие успеха: жуткий и цепляющий факт, обёрнутый в контекст громадной антироссийской медиаистерии и приправленный изящной и понятной игрой слов. Но всё же почему-то медиавируса не получилось, как не получилось его и из Краматорска.

Информационный эффект еженедельных реальных жестоких геноцидов достигается слишком большими усилиями и слишком быстро забывается, а значит, наши враги будут пытаться ещё и ещё. Уже сейчас нет сомнения, что подобные адские «перфомансы» будут поставлены на поток и стабильно раз в неделю, где-то на выходных, «российская агрессия» будет проявляться в очередном месте. Причём, в силу крайне слабой заинтересованности западного обывателя, градус будет повышаться, чтоб сохранить интерес зрителя, — сложно представить, что́ приготовили продюсеры этого жуткого сериала, если расстрелы и бомбардировки сотен гражданских были лишь началом.

Буча и концентрированное зло: последний аргумент против русских

Петр Акопов

К сороковому дню боевых действий на Украине произошло то, чего давно следовало ожидать: появились кадры "русских зверств на оккупированных территориях". На опубликованных съемках из оставленного на днях нашими военными городка Бучи (в Киевской области) трупы гражданских на улицах, застреленные в затылок связанные люди, ямы с убитыми… Войска покинули Бучу несколько дней назад — и после их ухода мэр города ничего не говорил о валяющихся на улицах мертвых телах. Но кого это сейчас волнует, как и то, что после ухода российской армии в город вошли украинские части, устроившие там зачистку? Кто, когда и кого убил — в этом сейчас никто на Украине не будет разбираться.

Потому что Владимир Зеленский тут же обвинил Россию — обвинил в геноциде, заявив: "На нашей земле побывало концентрированное зло. Убийцы. Палачи. Насильники. Мародеры. Которые называют себя армией… Они убивали сознательно и с удовольствием… Потому что такова природа российских военных, которые пришли на нашу землю. Это уроды, которые не умеют иначе".

Страшные кадры тотчас обошли все западные СМИ, причем с неизменным указанием на новую Сребреницу (то есть вменяемый сербам геноцид нескольких тысяч боснийских мусульман в 1995-м), и вызвали жесткую реакцию западных политиков. Нужны новые санкции, говорят в Берлине; я заморю русскую армию голодом, заявляет Борис Джонсон. Еврокомиссия инициирует расследование, а Джо Байден заявляет, что зря его упрекали в том, что он назвал Владимира Путина "военным преступником":

"Он — военный преступник. Но мы должны собирать информацию, предоставлять Украине оружие, чтобы они продолжали сражаться, получить все детали, чтобы это было настоящим судебным делом о военном преступлении. Этот парень — варвар. То, что происходит в Буче, возмутительно. И все это видели. Я думаю, это военное преступление. Я стремлюсь к новым санкциям, я продолжу вводить их".

Дальше всех пошли, естественно, поляки. Премьер Моравецкий назвал Россию тоталитарно-фашистским государством, а произошедшее в Буче геноцидом:

"Должны быть наложены решительные санкции на российское общество: запрет на выдачу виз для России, кроме гуманитарных виз для тех, кто бежит из этой фашистской страны. Мы предложили санкции для всех членов партии ЕР, партии Путина, чтобы отвечал не только он, а все-все, кто выбирает и поддерживает Путина. Мы предложили радикальный план отказа от российской нефти и газа — от российского вентиля. Призываем всех европейских лидеров: сделайте это как можно быстрее, не бойтесь!"

Так вот в чем дело, нужно сделать так, чтобы европейские лидеры не боялись новых санкций против России! Польский премьер открыто упрекает их и в нерешительности, и в потакании русским:

"В Европе ситуация очень простая. Все видно на саммитах. Германия — главный тормоз очень решительных санкций… Господин Макрон, сколько раз вы вели переговоры с Путиным? Чего вы достигли? Вы предотвратили какие-либо события? С преступниками не договариваются, с преступниками надо бороться".

То есть немцы и французы должны наконец-то собраться с духом — и покончить жизнь самоубийством. А к чему еще приведет быстрый отказ от российских энергоресурсов, ведь других серьезных санкций уже не осталось? В Берлине и Париже не хотят угробить собственную экономику, тот же Макрон не желает превращения Европы в полную марионетку англосаксов — значит, нужно сломать их сопротивление, надавив с помощью возмущенного общественного мнения, которое будет требовать отказаться от любой торговли с "русскими дьяволами", отгородиться от них стеной и любой ценой остановить их поход на Запад.

Ведь о чем говорит Зеленский? "Вот так теперь будет восприниматься российское государство. Это ваш образ. Ваша культура и человеческий облик погибли вместе с украинцами и украинками, к которым вы пришли". То есть идет расчеловечивание русских как таковых. Русских, которые угрожают уже не только Украине, именно на этом и играет Зеленский:

"Есть стандарты украинских людей. И есть стандарты российских оккупантов. Это добро и зло. Это Европа и черная дыра, которая хочет все это разорвать и поглотить".

Иначе говоря, русские не люди, они потеряли человеческий облик (или право на существование), а Россия — черная дыра, абсолютное зло, которое хочет поглотить Украину и всю Европу. Это говорит Зеленский, это поддерживает Моравецкий, и они хотят заставить западноевропейцев подписаться под такими формулировками. Абсолютно нацистскими формулировками, но кто это сейчас заметит, кого это волнует?

Европу хотят испугать до смерти, чтобы лишить остатков самостоятельности и чувства самосохранения. Но нужно понимать, что ей, как и Западу в целом, при этом абсолютно безразличны жертвы последних сорока дней.

На Украине уже погибли больше двадцати тысяч человек — почти полторы тысячи наших военных и примерно столько же солдат ДНР и ЛНР, и под двадцать тысяч с украинской стороны (включая около тысячи мирных жителей). То есть эта гражданская война, а она гражданская, пусть и в форме конфликта двух государств, уже стоит нам большой русской крови (именно она льется с обеих сторон). Это настоящая трагедия для русских.

Неужели вы думаете, что Запад скорбит об этом так же, как и мы? Или раскаивается в том, что использовал Украину для борьбы с Россией, что провоцировал нас ее вступлением в НАТО, что взращивал анти-Россию? Конечно, нет — и не только по геополитическим соображениям. Просто для англосаксов русские — это почти как иракцы или йеменцы, сомалийцы или афганцы. То есть люди второго сорта, жертвы среди которых (в том числе и от "демократических интервенций" Запада) никто не считает. С единственной разницей: русские близко и они белые. И (в своей "украинской" версии) они массово бегут в Европу — к неудовольствию как предыдущих, небелых беженцев, так и коренных жителей.

При этом Запад уже не только демонизировал Россию, но и расчеловечил ее народ: слуги дьявола, то есть Путина, враги, угроза для мира. Все, к чему европейцы привыкли, ведь не одну сотню лет их кормили русофобией. Поэтому кадры "жертв русских в Буче" не могли не появиться. Именно такой наш образ Запад и ждет, именно это ему нужно, чтобы окончательно убедиться в своей правоте.

Казалось бы, это уже излишне, ведь и так достаточно поводов для разжигания неприязни к нам: мы начали боевые действия, мы бомбим военные объекты, но при этом, увы, неизбежно гибнут и гражданские, в занятых городах есть попытки партизанщины и диверсий, при ответе на которые наши, естественно, не церемонятся. А уж при штурме Мариуполя есть и многочисленные жертвы среди мирных граждан. Но нет — нужно выдумывать удары по роддому, по театру с тысячей людей в подвалах, сознательные обстрелы жилых кварталов.

Теперь вот Буча с трупами на улицах. Кто их убил? "Конечно, русские", хотя куда вероятнее, что это жертвы вернувшихся в город украинских отрядов, разбиравшихся с коллаборационистами, то есть с теми, кто помогал или просто общался с русской армией. Но объяснять это Западу бессмысленно: он хочет подтверждения своей веры в "русских варваров и убийц" и получит в любом случае.

И так будет вне зависимости от того, как реально мы поведем себя на Украине с гражданскими, вот что нам нужно понимать. Это для нас — гражданская, а для Запада просто возвращение старого привычного образа "русского кровопийцы", который необходим, чтобы подготовить собственное население к борьбе с нами. Раньше — в XIX и XX веках — мобилизовали на борьбу на поле боя, а сейчас — на борьбу экономическую, оправдывая необходимость затянуть пояса, чтобы остановить "русские зверства".

Как только поймем это, станет глубоко безразлично, что говорят о нас на Западе. Это наша внутренняя война, гражданская, и мы скатились к ней во многом именно потому, что несколько десятилетий оглядывались на Запад, не реагируя должным образом на то, что он формирует у нас (да при активном внутреннем спросе) антинациональные страты в обществе и элите, на то, что он пытается оторвать от нас и перекодировать Украину, сделав случайный раскол вечным разделением.

Еще, увы, будет много крови, нашей крови, но мы знаем, за что ее проливаем. В том числе чтобы никогда больше не зависеть от чужого мнения о нас, неважно, хорошего или дурного. И от чужой лжи — понимая, кем и для чего она производится. Черная дыра действительно угрожает Европе — вот только поглотить ее может через расчеловечивание русских.

РОССИЯ ВОЗОБНОВЛЯЕТ АВИАСООБЩЕНИЕ С 52 СТРАНАМИ

В соответствии с решением Оперативного штаба Правительства РФ по предупреждению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции на территории России с 9 апреля снимаются все ограничения на выполнение регулярных и чартерных полетов между Россией и 52 государствами.

"Уровень заболеваемости идет на спад, а значит, пора расширять направления, которые доступны нашим российским авиакомпаниям. Сейчас они могут летать без ограничений в 15 стран, в том числе в ряд государств ЕАЭС, Катар, Мексику и некоторые другие, а теперь мы возобновление авиасообщение с 52 странами, включая Аргентину, Индию, Китай, ЮАР и другие дружественные для нас государства", - сообщил Председатель Правительства РФ Михаил Мишустин на сегодняшней встрече с депутатами фракции партии «Единая Россия» в Государственной Думе.

Полеты будут осуществляться на основании положений двухсторонних межправительственных соглашений о воздушном сообщении и отдельных договоренностей авиационных властей.

Список стран, с которыми снимаются ограничения: Алжир, Аргентина, Афганистан, Бахрейн, Босния и Герцеговина, Ботсвана, Бразилия, Венесуэла, Вьетнам, Гонконг, Египет, Зимбабве, Израиль, Индия, Индонезия, Иордания, Ирак, Кения, Китай, КНДР, Коста-Рика, Кувейт, Ливан, Лесото, Маврикий, Мадагаскар, Малайзия, Мальдивы, Марокко, Мозамбик, Молдавия, Монголия, Мьянма, Намибия, Оман, Пакистан, Перу, Саудовская Аравия, Сейшелы, Сербия, Сирия, Таиланд, Танзания, Тунис, Турция, Уругвай, Фиджи, Филиппины, Шри-Ланка, Эфиопия, ЮАР, Ямайка.

Джунгли, основанные на правилах

АСАД ДУРРАНИ

Генерал-лейтенант в отставке, в 1990–1992 гг. – глава Межведомственной разведки (ISI) Пакистана.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Дуррани А. Джунгли, основанные на правилах // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 199-203.

Когда Советский Союз в декабре 1979 г. вторгся в Афганистан, Пакистан лишился традиционного буфера от угрозы с севера, а фланг, который всегда прикрывал Кабул во время наших войн с Индией, оказался уязвим в случае действий враждебной супердержавы через «линию Дюранда». В тот момент пакистанцам казалось, что их страна попала в щипцы для колки орехов.

Вскоре после этого генерал Зия-уль-Хак, возглавлявший военный режим, принял решение поддержать афганское сопротивление. Помощь США и их союзников прибыла два года спустя, в результате Афганистан и Пакистан смогли противостоять советской мощи.

Когда советская империя распалась, автор этих строк возглавлял пакистанскую межведомственную разведку. Это ведомство, как и моджахеды, претендовало на большее, чем можно было рассчитывать. Яхья Эффенди, один из лучших наших историков, остудил эйфорию, предупредив, что Российская Федерация как преемница рухнувшего Союза будет стремиться создать содружество из своих бывших сателлитов. На его оценку, возможно, повлиял распад Британской империи, оставившей после себя клуб стран – игроков в крикет, или особенности течения Амударьи, но вскоре действительно появилось Содружество Независимых Государств. Необходимость его существования новая номенклатура объясняла тем, что Россия вынуждена защищать «ближнее зарубежье» – иными словами, установить санитарный кордон вокруг раненого медведя. Со временем эта цель была подкреплена созданием ОДКБ.

Ничего удивительного в этом нет. Многие слышали о доктрине Монро, но только Берни Сандерс рассказал, как под её прикрытием Соединённые Штаты за последние двести лет размолотили с десяток стран на американском континенте, чтобы обеспечить свою гегемонию. А у нас в Азии вспоминают так называемую «доктрину Индиры» – когда крошечный Непал в 1989 г. купил шесть старых зенитных комплексов у Китая, Дели на полгода лишил окружённую сушей страну доступа к морю. Поскольку непальцы ясно давали понять, что ждут, когда Пакистан усмирит «плохого большого брата», опасения Индии по поводу сговора Китая и Пакистана были понятны. Сегодня в магазинах в Катманду не принимают когда-то популярную пакистанскую валюту.

Мы болезненно реагируем, когда кто-то вторгается к нашим соседям. Афганистан, как Бермудский треугольник, затягивает всех, оказавшихся рядом. Словно по сигналу значительная часть афганцев встаёт на сторону чужаков, а остальные объявляют им войну. В итоге, оказавшись между молотом и наковальней, иностранцы покидают проблемную страну, но не раньше, чем понесут огромные потери. Поэтому пакистанскую поддержку афганского сопротивления можно трактовать как помощь соседу в борьбе с оккупантами, восстановление зоны безопасности на северо-западе и, разумеется, ответную услугу афганцам за то, что они не позволяли Индии открыть второй фронт, когда мы вели боевые действия на первом.

После вывода советских войск наши высшие офицеры, мечтавшие подняться по карьерной лестнице, определили место Афганистана в своих расчётах в сфере безопасности: «Он обеспечивает нам стратегическую глубину». С этой концепцией всё в порядке. Всем странам нужна глубина: внутри и снаружи, военная и экономическая, стратегическая и тактическая, не обязательно ограниченная в пространстве. Например, стратегическая глубина Израиля включает Соединённые Штаты. Она же определяет пакистанскую современную политику в отношении Афганистана. Но как говорится, прежде чем убить собаку, нужно дать ей плохое имя. «Стратегическая глубина» (strategic depth) обернулась «стратегической смертью» (strategic death): Пакистан обвинили во вмешательстве в дела «суверенного» государства (хотя оно находилось под иностранной оккупацией) и в несусветной глупости – в намерении аннексировать эту трясину, как будто мы не знаем, что произошло со всеми, кто пытался это сделать.

Когда восприятие сформировано и позиции определены, объяснения по поводу буферов, передовой глубины, ближнего зарубежья, предохранительных зон и зон, где недопустимы конфликты (хотя всё это разумные идеи), – пустая трата времени. Например, предохранительная зона часто определяла наши отношения с Ираном – наши стратегические активы могут находиться там в сравнительной безопасности. Один раз это сработало, хотя и не с нами. В 1991 г., незадолго до войны в Персидском заливе, Ирак перебазировал свои ВВС в Иран, и там оказалось два воздушных флота. Когда выяснилось, что Пакистан, где нашли приют и получили доступ к внешнему миру миллионы афганцев, считает Афганистан ключевой для себя стратегической глубиной, никто не удивился.

Ещё десять лет назад американский аналитический центр назвал Украину стратегической глубиной для России. И у Москвы начались проблемы.

Естественно, страны реагируют, когда периметр их безопасности, внутренний или внешний, нарушен или находится под угрозой. В равной степени очевидно, что агрессоры и их союзники могут ответить любым доступным им способом. И можно сколько угодно негодовать, будучи убеждённым, что находишься на верной стороне права и морали.

Жалуясь на двойные стандарты противника, мы обычно игнорируем тот факт, что они есть у всех. Мы яростно критикуем страны, находящиеся на другой стороне, за нарушение прав человека или притеснение меньшинств, но молчим по поводу более серьёзных нарушений, допущенных нашими стратегическими партнёрами. Даже в случае с Йеменом мы лишь советуем хуситам не метать камни в саудовские F-16, которые обстреливают мирных жителей. Поэтому нужно быть благодарным, когда хотя бы один голос пытается сказать правду.

В середине 1990-х гг., когда Франция провела серию ядерных испытаний на острове в Тихом океане, немецкого канцлера Гельмута Коля принуждали осудить Париж. «Мы не критикуем друзей», – честно ответил он. В тот же период некоторые мои бывшие коллеги из вооружённых сил Германии советовали Пакистану не сворачивать ядерную программу. Потому что, если мы это сделаем, обещанный ядерный зонт может не раскрыться в нужный момент. Хорошие друзья обеспечивали себе стратегическую глубину, которой у украинцев никогда не было, и теперь Киеву остаётся только сожалеть о том дне, когда он согласился отказаться от своих возможностей.

Те, кто помог нам отбросить иллюзии по поводу морали в международных отношениях, тоже заслуживают благодарности. Действительно, к украинцам из-за их веры, цвета кожи и – в особенности – из-за Weltanschauung (мировоззрения) относятся иначе, чем к иракцам, сирийцам и афганцам. Наблюдая за страданиями славян, многие восклицают, что не могли и представить подобных событий в цивилизованной Европе. Подобные сетования отражают настроения «сверхлюдей», но они же избавляют Untermenschen (недочеловеков) от мук совести, которые они, возможно, испытывают. Когда тысячи белых жертв войны не сходят с экранов в круглосуточном режиме, жители Юга инстинктивно думают о миллионах, десятилетиями переживавших более страшные тяготы. И если кто-то из них злорадствует, это простительно – они лишь люди.

Наверное, все обратили внимание на стенания Запада о том, что военная операция России на Украине нарушает порядок, основанный на правилах. Не подозревал, что он существует, но знаю, что, например, интервенция США, которая привела к окончанию войны в Боснии и искренне обрадовала многих, как выразился бывший вице-председатель ОБСЕ, нарушила права человека и подорвала ООН. Атаки на страны Ближнего Востока и Африки не вызвали особого беспокойства с правовой точки зрения, а вот в случае с продвижением НАТО на Восток в нарушение предыдущих обязательств контраргумент был абсолютно лицемерным. Поскольку все новые члены – независимые государства, которые добровольно вступали в Североатлантический альянс, то скорее это бывший Восток сам двинулся на Запад. Хотя, конечно, если бы Куба в 1962 г. воспользовалась суверенным правом разместить советское ядерное оружие на своей территории, к этому отнеслись бы совершенно иначе.

Задумайтесь: единственная система, основанная на правилах, – это джунгли. Животные не убивают ради удовольствия, никогда не едят больше, чем нужно, делятся остатками с более слабыми видами и уважают границы территории друг друга.

Они могут научить людей бороться с мародёрами. Зебры съедают свои запасы по очереди, рогатые выстраиваются в кольцо, чтобы остановить хищника. «Талибан» (организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность – Прим. ред.) просил предъявить доказательства причастности Усамы бен Ладена к терактам 11 сентября 2001 г., которые можно было бы представить в суде. Но доказательства не были предоставлены, произошло вторжение в Афганистан, и талибы двадцать лет воевали, чтобы восстановить свою стратегическую глубину. В 2014 г. Генри Киссинджер предложил разумное решение относительно озабоченностей России по поводу ближнего зарубежья: сделать Украину мостом между Востоком и Западом. К его совету не прислушались. Неужели украинцев должна теперь постигнуть судьба, которую предсказывал Великий Генри: быть врагом США, возможно, опасно, но быть их другом – гарантированная смерть?

Пакистан. Афганистан. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046491 Асад Дуррани

Памяти «прекрасной эпохи»

АНДРЕЙ ИСЭРОВ

Кандидат исторических наук, доцент Школы исторических наук факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Центра Североамериканских исследований Института всеобщей истории РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Исэров А.А. Памяти «прекрасной эпохи» // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 80-113.

ОТ АВТОРА:

Я работал над этой статьёй в дни военной тревоги января-февраля 2022 г., с мыслью о мире. Текст был завершён в ночь на 24 февраля.

Каждый молодой и растущий народ должен в своё время встретить загадку своей судьбы. <…>

Вопрос <…> всегда грядёт с предупреждением, что прошлое – в прошлом, а опыт тщетен.

«Отцы – где они? И пророки – живут ли вечно?»

Мертвы отцы; молчат пророки; вопросы новы, и ответ на них даст лишь время.

Когда колючий кокон, защищающий младенчество нации-куколки, неожиданно разрывается

и в резком внезапном потрясении она видит себя парящей на крыльях,

которых раньше не было, чью силу никогда не испытывала,

среди опасностей, которые не может предвидеть и не имеет опыта измерить;

каждое движение трудно, и любое колебание может быть ошибкой.

Прошлое не даёт подсказки будущему. Отцы – где они? И пророки – живут ли вечно?

Мы сами пророки! На заданные вопросы мы должны ответить без промедления,

без помощи – иначе сфинкс не пропустит нас[1].

Государственный секретарь США Джон Хэй.

Речь в Конгрессе памяти президента Уильяма Мак-Кинли. 27 февраля 1902 года

Историку известно, как развивались и чем завершились события, которые он исследует. Это обстоятельство воздействует на ход его мыслей. Мы знаем, чем закончилась «прекрасная эпоха» и ищем в ней истоки будущей страшной войны.

Эта гегельянская телеологичность («Всё действительное разумно») наделяет человеческое действие смыслом, но она опасна для историка, который всё время должен продуманно ставить вопрос о возможности и вероятности развилок. Один из героев нашего рассказа, будущий президент США Вудро Вильсон в 1901 г., в бытность историком, профессором права и политической экономии в Принстонском университете, подчеркнул: «Самые тревожные вопросы рано или поздно попадают к историку… На его долю остаются все интеллектуальные и нравственные трудности, тонкое, опасное и ответственное дело определить, что было хорошо сделано, что – плохо… В каждом политическом решении он видит больше, чем видели участники событий, но он никогда не может быть уверен, что именно они видели, а что – нет»[2].

Можно ли было предотвратить катастрофу? Возможно ли вообще мирное конкурентное сотрудничество между политическими общностями, какими бы они ни были, – вопрос, который постоянно ставят международники с древности до наших дней[3]. В небольшом очерке мы расскажем о предпосылках нового мирового порядка на рубеже XIX–ХХ веков, строительстве Версальско-­Вашингтонской системы после Первой мировой войны и причинах её неудачи и, наконец, кратко – об использовании опыта первой половины XX века в создании структур и механизмов мира после Второй мировой войны, той системы, распад которой продолжается уже больше тридцати лет. В центре сюжета – идеолог Лиги Наций, президент Вудро Вильсон, под руководством которого его страна вступила в Первую мировую войну.

Поступь глобализации

На рубеже веков не только правящие круги, но и население европейских и американских стран почувствовали успехи новой мировой капиталистической экономики в условиях относительного мира и постепенного прощания с политическим «старым порядком». На смену «энгельсовой паузе» раннего промышленного переворота 1820-х – 1840-х гг., отлично знакомой нам по романам Чарльза Диккенса, пришёл такой экономический рост, который вёл к увеличению реальных доходов рабочего класса и крестьянства – примерно в полтора раза за вторую половину XIX столетия, что отчасти почти признал сам Фридрих Энгельс в предисловии 1892 г. к переизданию «Положения рабочего класса в Англии» (1845). К последним годам XIX века вера в общественный прогресс в рамках, говоря словами Иммануила Валлерстайна, «центристского либерализма» породила и среди левой оппозиции реформистский, нереволюционный извод социал-демократического движения, прославленный в формуле Эдуарда Бернштейна (1850–1932): «Цель – ничто, движение – всё».

В этом экономическом росте всё более заметным становился вклад международной торговли, центром которой вплоть до Второй мировой войны была Великобритания: в 1820 г. доля международной торговли составляла 1 процент мирового ВВП, в 1913 г. – 7,9 процента[4]. На внешние рынки работали от одной шестой до одной пятой британской рабочей силы[5]. Порядок международной торговли воплощал принятый «цивилизованными», как тогда говорили, странами золотой стандарт. Ограниченный объём денежной массы и несвобода эмиссии мешали государствам воплощать в жизнь уже обдумывавшиеся – в первую очередь в среде упомянутого выше социалистического движения – программы, которые в будущем, в середине XX века, сформируют общество всеобщего благоденствия, но отсутствие инфляции и твёрдые курсы удешевляли кредит, давали и предпринимателям, и широким массам, и государству уверенность в завтрашнем дне. Никто тогда не догадывался, что успех золотого стандарта был связан со стечением обстоятельств. Только в трагические годы Второй мировой войны сотрудник де-факто прекратившей своё существование Лиги Наций, шведский экономист Фольке Хильгердт покажет, что в «прекрасную эпоху» сложился своего рода замкнутый круг мировой торговли («многосторонние платежи») между Великобританией, континентальной Европой, Азией и Новым Светом, то есть взаимозачёт драгоценного метала, когда ни один из участников торговли не был исключительно экспортёром или импортёром товаров[6].

Отмена британских хлебных законов в 1846 г. и заключение франко-британского торгового договора в 1860 г. определили мировое господство свободной торговли. Открытость и равенство торговли по европейским рекам было обеспечено ещё Заключительным актом Венского конгресса 1815 г. (статьи 108–117). Сегодня экономисты доказали, что в ключевые годы создания промышленного хозяйства взлёт был невозможен без продуманной государственной политики, включавшей в том числе защиту своего производства[7]. Немецкий экономист Фридрих Лист оказался прав, заявив, что опора на «сравнительное преимущество» страны на открытом рынке, по Давиду Рикардо, может лишь закрепить сложившуюся отсталость, и с конца 1870-х гг. молодые промышленные державы оправданно, как мы сейчас видим, переходят к протекционистскому курсу (не случайно Листа изучал Сергей Витте)[8]. Но и тот предвоенный протекционизм был в целом весьма сдержанным (кстати, более других защищали свой рынок Соединённые Штаты), тем более что, как мы уже сказали, центром мировой торговли была совершенно открытая Британская империя. Тот уровень свободы торговли, к которому мир пришёл к 1914 г., был превзойдён лишь в 1990-е гг., с созданием Всемирной торговой организации (ВТО).

Крупный британский либеральный политик, премьер-министр в 1894–1895 гг. лорд Розбери заявил в 1897 г.: только свобода торговли помогает вынести «бремя империи», то есть обеспечить экономический рост и уровень цен, достаточные, чтобы поддерживать безопасность на её огромном пространстве и улучшать уровень жизни населения[9]. Государственный секретарь США в 1898–1905 гг. Джон Хэй, выдержка из речи которого стала эпиграфом к нашей статье, вошёл в историю доктриной «открытых дверей» (1899, 1900) – призывом к крупнейшим державам (а к тому времени в их число, помимо европейских государств, вошла и Япония) обеспечить открытые и равные возможности ведения торговли в ослабевшем Китае.

Но способствует ли рост международной торговли и равная открытость экономических возможностей и конкуренции взаимозависимости и, следовательно, миру? В 1870 г. в Париже, накануне франко-прусской войны, Хуан Баутиста Альберди, знаменитый аргентинский юрист, покинувший родину в знак протеста против войны c Парагваем, издал небольшой пацифистский трактат. В его последней главке он пишет о свободе торговли: «Обоюдная взаимозависимость ради благородной цели – удовлетворения интересов друг друга, что, однако, не затрагивает суверенитета каждого из государств, – не только отдаляет войну… но и приводит все нации к некоторому виду всемирного государства, унифицируя и консолидируя их интересы». Это путь к «некой международной власти», которая сменит войну как способ разрешения международных споров[10]. Сторонниками свободной торговли были депутаты французского и британского парламентов Фредерик Пасси (Нобелевская премия мира 1901 г.) и Рэндэл Кремер (Нобелевская премия мира 1903 г.), которые в 1889 г. создали в Берне существующий и сегодня Межпарламентский конгресс (с 1899 г. – Межпарламентский союз, с 1921 г. штаб-квартира в Женеве) – политическое измерение «взаимозависимости».

Выдающийся русский экономист Михаил Туган-Барановский, ещё в бытность правоверным марксистом в конце 1890-х гг., говорил Ариадне Тырковой-Вильямс: «Неужели вы воображаете, что через тридцать лет в Европе ещё будет существовать частная собственность? Конечно, нет! Пролетариат всё это сметёт. Исчезнет к тому времени и полицейское государство. Все будут свободны. Не забывайте, что люди учатся летать. При развитии авиации полицейское государство не может существовать. Воздух не знает ни границ, ни паспортов»[11]. Даже уйдя от революционного марксизма, Туган-Барановский в разгар Первой мировой войны (!) думал о мирном пересмотре границ «с точки зрения хозяйственной целесообразности» новыми социалистическими государствами – работающими во имя «интересов общего благосостояния» «штатами единого мирового государства»[12]. На миротворческие последствия открытых рынков надеялся британский критик империализма, социал-реформист Джон Гобсон. В 1909 г. британский пацифист Норман Энджелл (Нобелевская премия мира 1933 г.) издал книгу «Оптическая иллюзия Европы», неоднократно переиздававшуюся вплоть до Первой мировой под заголовком «Великая иллюзия», где показывал, что космополитичным капиталистам в современном «взаимозависимом» мире, основанном на кредите, договоре и международном разделении труда, война не нужна[13]. В том же году главный теоретик Социал-демократической партии Германии (ведущей левой партии в мире) и II Интернационала Карл Каутский, напротив, предвещал войну как итог нарастающей борьбы, в том числе экономической, между крупнейшими империалистическими и колониальными державами: «Всемирная война надвигается угрожающе близко, но война, как показал опыт последних десятилетий, означает и революцию». Правда, совсем скоро Каутский коренным образом изменил взгляды – и тоже пророчески, увидев в теории «ультраимпериализма» мирную финансово-капиталистическую глобализацию международных корпораций конца XX века, хотя и этот новый мир, считал автор, по-прежнему будет строиться на эксплуатации и требовать революции. Каутский даже пошёл на обнародование своих новых выводов в, казалось бы, совсем не подходящее время сентября 1914 года[14].

Что ж, в годы Второй мировой войны Джордж Оруэлл горько заметил: «Читая стопку довольно узко оптимистических “прогрессивных” книг, я был поражён тем автоматизмом, с каким люди повторяют отдельные фразы, модные до 1914 года. Два главных фаворита – “отмена расстояний” и “исчезновение границ”. Даже не знаю, как часто я видел утверждения, что “аэроплан и радио уничтожили расстояния” и что “все части мира теперь взаимозависимы”»[15].

Но, может, подъём новых держав: Соединённых Штатов (первая промышленная держава c середины 1890-х гг.), Германии (на втором месте к 1913 г.), России (четвёртая промышленная держава в 1913 г., c самым быстрым промышленным ростом) и Японии, видимое экономическое отступление Великобритании, борьба за рынки, приложения финансового капитала, создают условия не для мира, а для большой войны? Так считал Владимир Ленин, критикуя «ультраимпериализм» Каутского, но развивая мысли Каутского 1909 г. и австрийского социал-демократа Рудольфа Гильфердинга, которому будет суждено погибнуть в гестаповской тюрьме в Париже[16]. Тогда, впрочем, следует задать вопрос: почему в XX веке не случилось войны между США и Великобританией?

Мир во всём мире?

Итак, либеральные и социал-реформистские экономисты и политики надеялись на растущую взаимозависимость держав. Существовал и военно-реалистический довод в пользу мира. В 1898 г. петербургский еврей, железнодорожный магнат и банкир Иван Блиох издал подготовленный под его руководством и на его средства шеститомный труд «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях», выпущенный в переводах, в основном сокращённых, на французском, немецком, английском, польском языках. На основе анализа военной техники и стратегии Блиоху удалось предсказать разрушительный ход Первой мировой войны – позиционные бои с колоссальными человеческими жертвами[17]. В 1902 г. Блиох откроет в швейцарском Люцерне Международный музей войны и мира, просуществовавший до 1919 года[18].

Видимо, именно Блиох повлиял на Николая II, по чьей инициативе в Гааге в 1899 и 1907 гг. состоялись международные мирные конференции[19]. Вопросы ограничения вооружений, гуманизации правил ведения войны были не новы. В 1863 г. во время Гражданской войны в США президент Авраам Линкольн подписал распоряжение по правилам ведения сухопутной войны, известное как «Кодекс Либера», по имени автора, берлинского уроженца, юриста и издателя Франца Либера, в юности сражавшегося против Наполеона. В 1864 г. создателю Международного Красного Креста (1863), швейцарскому предпринимателю Анри Дюнану (Нобелевская премия мира 1901 г.) удалось добиться подписания ведущими европейскими державами Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны. В 1868 г. европейские державы, включая Османскую империю, подписали, по инициативе России, Петербургскую декларацию «Об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль». В 1874 г., вновь по инициативе России, состоялась международная встреча в Брюсселе, однако к согласию стороны не пришли, ограничившись подписанием юридически не обязывающей Брюссельской декларации о законах и обычаях войны. В 1873 г. в Генте создан действующий и сегодня Институт международного права (Нобелевская премия мира 1904 г.), объединяющий сотрудников из разных государств и служащий форумом для обсуждения насущных вопросов. В 1880 г. на заседании в Оксфорде члены Института приняли так называемое Оксфордское руководство по законам и обычаям сухопутной войны, разработанное на основе Брюссельской декларации.

Первая Гаагская конференция проходила с 6 (18) мая по 17 (29) июля 1899 г. и собрала 110 делегатов из 26 стран. Гаагская конвенция «О законах и обычаях сухопутной войны» восходила к Брюссельской декларации. Также была принята конвенция «О применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 г. о раненых и больных». Подробно определялись права гражданского населения, военнопленных, защищались памятники истории и культуры, образовательные, медицинские и религиозные учреждения. В конвенции «О мирном решении международных столкновений» впервые осуждалась война как таковая и был разработан механизм посредничества третьих держав в случае назревания вооружённого столкновения. Для разрешения межгосударственных споров предусматривались и двухсторонние следственные комиссии. В Гааге была создана Постоянная палата международного третейского суда, которая действует и сегодня.

Но самая амбициозная цель конференции – ограничение гонки вооружений и военных бюджетов – достигнута не была. В частности, и Франция, и Германия, не доверяя друг другу, ссылались, что их границы обеспечены куда хуже русских. Каутский противопоставлял «реакционное разоружение», по его мнению, лишь отвлекавшее внимание от царской политики в Азии, разоружению «демократическому», которое возможно только после социалистической революции[20]. Готовивший конференцию знаменитый русский юрист-международник, кстати, родом эстонец, воспитанник лютеранского сиротского дома Фёдор Мартенс ещё 17 августа 1898 г. записал в своём дневнике: «Средства для искоренения войны или разоружения народов я не знаю и не нашёл»[21]. Действительно, конференция 1899 г. не предотвратила ни англо-бурскую (1899–1902), ни русско-японскую (1904–1905) войну.

На Второй Гаагской конференции, 2 (15) июня – 5 (18) октября 1907 г., собрались представители уже 44 стран – почти всех существовавших в то время. Было подписано 13 конвенций, которые, впрочем, только углубляли соглашения, достигнутые в 1899 году[22]. Даже не ставился вопрос об отказе от подрывавшей мир тайной дипломатии, которая глубоко проникла в толщу европейской системы: тайными были и русско-германский договор о перестраховке (1887–1890), и полное содержание франко-русских союзных соглашений 1891–1894 гг. и Тройственного союза 1882 года.

За пределами круга историков и юристов-международников конференции 1899 и 1907 гг. забыты, потому что не спасли мир от войны. 28 августа 1913 г., за 11 месяцев до катастрофы, в Гааге, чтобы разместить созданные Гаагскими конвенциями международные учреждения, открылся Дворец мира, построенный американским благотворителем Эндрю Карнеги по совету Мартенса[23]. Уже в октябре 1913 г. к 100-летнему юбилею Лейпцигской «битвы народов» на месте сражения был торжественно, в присутствии кайзера Вильгельма II и великого князя Кирилла Владимировича, освящён Свято-Алексиевский храм-памятник русской славы, где были перезахоронены русские солдаты и офицеры. Третья Гаагская конференция была запланирована на 1915 г., но, разумеется, не состоялась из-за войны.

Северная Америка выходит на арену

Была ли большая война неизбежна, как считали в 1909 г. Каутский и Ленин, а из историков второй половины XX века – Арно Майер[24], или же стала трагическим следствием ошибок в государственных решениях, особенно опасных в условиях кристаллизовавшейся двухблоковой системы[25], но она, как мы знаем, разразилась, несмотря на Гаагские конвенции. Причём именно в Европе, тогда как Япония, Китай и Латинская Америка играли в столкновении роли второго плана, а Африка служила лишь ограниченным мобилизационным источником для Франции и Великобритании.

По мере истощения воюющих сторон всё большую роль начинали играть Соединённые Штаты – не только само государство, но и не всегда с ним связанные предприниматели. Если ранее эта быстро растущая страна, с её огромным внутренним рынком (первая экономика мира по ВВП на душу населения к 1913 г., 92,2 млн населения в 1910 г.) за стенами протекционистских тарифов, служила объектом европейских, в первую очередь британских, инвестиций, то теперь только там и оказались деньги для продолжения войны. И уже в 1914 г. деньги эти были найдены не в Вашингтоне, а на Уолл-стрит, через крупнейшего банкира Джека Пирпонта Моргана – младшего[26]. Точно так же американские поставки, обычно под американские же кредиты, заменили для стран Антанты выпавший товарообмен с Центральными державами, прежде всего – с Германией: в 1914–1916 гг. вывоз США в государства Антанты вырос с 1,472 млрд (62 процента) до 4,569 млрд долларов (82 процента), а вывоз в Центральные державы сократился с 361 млн долларов (15 процентов) до 29 млн и затем до 2 млн долларов; золотой запас Соединённых Штатов увеличился к апрелю 1917 г. с 1,52 до 2,86 млрд долларов[27]. Ключевую роль стали играть британский и отчасти американский торговый флот, и германские попытки блокировать этот товарный поток у британских берегов и остановили торговлю США с Центральными державами. Соответственно, германское правительство имело основания не доверять американскому нейтралитету.

Счастливое географическое положение определяло «бесплатную безопасность»[28] Америки, тот самый «защитный кокон» «нации-куколки», если использовать метафоры государственного секретаря Джона Хэя. Но эта удача не означала внешнеполитическую наивность, на что не столь давно обратил внимание широкой публики Роберт Каган, супруг хорошо известной в нашей части света Виктории Нуланд[29]. США успешно воевали с Мексикой (1846–1848) и Испанией (1898). Сложившийся на рубеже XVIII–XIX веков изоляционизм был не религиозным догматом, а выгодным курсом, от которого можно было и отклониться. Так, совсем молодое нейтральное государство, выгодно торгуя со всеми европейскими странами в годы наполеоновских войн, в морских столкновениях с магрибинцами Восточного Средиземноморья успешно отстояло право не платить им дань за проход кораблей (1801–1805, 1815).

В декабре 1904 г. президент (1901–1909) Теодор Рузвельт предложил свой вывод (corollary) из доктрины Монро: США объявляли намерение исполнять роль «международной силы порядка» (international police power) в хронически нестабильных государствах западного полушария. В 1906 г. Рузвельт был удостоен Нобелевской премии мира за посредничество в заключении русско-японского Портсмутского мирного договора, но получил он премию позднее, 5 мая 1910 года. В нобелевской речи бывший президент призвал расширять Гаагские конвенции, создав международную «Лигу мира» – но укреплённую опять же объединённой «международной силой порядка»[30].

C началом войны, осенью 1914 г., Теодор Рузвельт в программных статьях в “New York Times” пишет о необходимости создать «Всемирную лигу праведного мира» (World League for the Peace of Righteousness)[31]. 17 июня 1915 г. в Филадельфии состоялся учредительный съезд Лиги принуждения к миру (League to Enforce Peace) – общественной организации во главе с недавним президентом (1909–1913) Уильямом Тафтом. 27 мая 1916 г. президент Вудро Вильсон на заседании этой Лиги в Вашингтоне впервые выступил с планом международного устройства – «новой, более здоровой (wholesome) дипломатии», общая цель которой – «неотъемлемые права народов и человечества»: «каждый народ имеет право выбора суверенитета, под которым он будет жить», малые государства «имеют право на уважение своего суверенитета и территориальной целостности в той же мере, что и великие и могущественные державы», мир должен быть свободен от «агрессии и неуважения к правам народов и государств». Чтобы решить эти задачи, необходим мир и создание международной организации, которая будет поддерживать безопасность и открытость морей и предупреждать войны, противоречащие международному праву, гарантировать «территориальную целостность и политическую независимость». Хотя президент говорит об уважении к малым странам, он понимает, что устойчивый мир может быть создан, лишь если будет найден «общий интерес великих держав»[32].

Итак, национально-демократический импульс Французской революции породил «народ» как субъект международной политики, и, если на Венском конгрессе аристократические правители Европы ещё могли не учитывать его в создаваемой системе прав и безопасности, то теперь это было невозможно. В вильсоновских словах содержится то самое пресловутое противоречие между принципами территориальной целостности и права наций (народов) на самоопределение, которое, как мы знаем, не разрешено и сегодня[33]. Развивая свои мысли в 1917–1918 гг. Вильсон ясно преодолеет это противоречие, не приравнивая «самоопределение» к «независимости»[34].

7 ноября 1916 г. Вильсон был переизбран как президент, «который удержал нас от войны», и доля предвыборного цинизма в этом лозунге была меньше, чем можно было бы подумать. Решение вступить в войну действительно ещё не было принято, а огромные кредиты, которые получали страны Антанты на Уолл-стрит, вызывали беспокойство президентской администрации. 27 ноября 1916 г. Федеральная резервная система направила банкам-участникам предписание, считая нежелательным дальнейшие вложения в британские и французские ценные бумаги, и только Моргану, как раз собиравшемуся 1 декабря начать выпуск облигаций нового британского и французского займа, удалось удержать от падения курс фунта стерлингов и франка[35].

12 декабря 1916 г. рейхсканцлер (1909–1917) Теобальд фон Бетман-Гольвег предложил в рейхстаге, где среди социал-демократов уже росло недовольство войной, переговоры о мире, и в тот же день соответствующая нота была передана странам Антанты через нейтральные державы[36]. Суть предложений была рассекречена только после войны: Германия соглашалась отдать большую часть Эльзаса и Лотарингии, сохранив важную часть Лотарингского железорудного бассейна как раз у старой границы и получив полосу бельгийской территории, которая обеспечила бы безопасность Рурского угольного бассейна. На восточной границе Германия требовала части Литвы и Курляндии. Независимая Польша и Россия в урезанных на западе границах привязывались к Германии системой торговых договоров. Колониальная система сохранялась, в частности Бельгийское Конго переходило Германии[37]. Такой мир стал бы победой Германии, причём победой с позиции силы (у Великобритании Бетман-Гольвег ничего не требовал, а у России и нейтральной Бельгии требовал больше, чем у Франции).

18 декабря 1916 г. президент Вильсон, зная о предложении Бетмана-Гольвега, в свою очередь обратился к воюющим странам с «нотой мира», призвав к скорейшему завершению войны и созданию «лиги наций», которая принесла бы «мир и справедливость». Достигнутый мир должен гарантировать «независимость, территориальную целостность, политическую и торговую свободу государств-участников» и защитить малые страны[38]. 22 января 1917 г. президент выступил перед Конгрессом, впервые предложив посредничество в мирных переговорах. Он говорил от лица единственной нейтральной великой державы и от «молчаливой массы человечества» и призвал к «миру без победы» – «миру между равными», причём в интересах всего человечества, а не только государств – участников войны. Призывы Вильсона перейти от «баланса сил» к «содружеству сил» (community of power), от «организованного соперничества» к «организованному общему миру» могут казаться политической пропагандой, но президент не был наивным мечтателем: подчеркнув, что мир без участия американских государств не будет устойчивым, он тем самым ясно показал необходимость учитывать экономические и демографические перемены в мире.

«Мир без победы»

Каким же должен стать этот «мир без победы»? Всем народам, в том числе входящим в состав империй, должна быть обеспечена «неотъемлемая безопасность жизни, совести и промышленного и социального развития», каждый «великий народ» должен обладать выходом к морю, к «открытым путям мировой торговли», «ни одно государство не должно стремиться распространить свою власть на другую нацию или народ, но каждый народ может сам определить свою государственность (polity), свой путь развития». Морские и сухопутные вооружения следует ограничить, а блоковую систему – Вильсон употребил термин «связывающие союзы» (entangling alliances) из инаугурационной речи Томаса Джефферсона 1801 г. – уничтожить. Конкретное требование пока было одно: «единая, независимая и автономная Польша», и оно соответствовало и декларациям Австро-Венгрии, Германии, России, сделанным в ноябре-декабре 1916 года[39].

Вероятно, в последние недели декабря 1916 – январе 1917 гг. Германия ошиблась и в оценке своих сил, и курса Соединённых Штатов, сочтя их вступление в войну на стороне Антанты делом решённым. Надежды на скорый мир были разрушены возобновлением неограниченной подводной войны против Антанты с 1 февраля 1917 года. 3 февраля США разорвали дипломатические отношения с Германией. 17 января недавно назначенный германский министр иностранных дел Артур Циммерман направил послу в Мехико телеграмму с предложением вовлечь Мексику в войну с северным соседом, если тот присоединится к Антанте. Телеграмму перехватила и расшифровала британская разведка, но американцам её передали только 19 февраля. Вильсон обнародовал телеграмму лишь 1 марта, а 3 марта Циммерман признал её подлинность. Так общественное мнение в Соединённых Штатах повернулось в сторону войны с Центральными державами. Склонился в эту сторону и президент Вильсон. Война Германии была объявлена 6 апреля, Австро-Венгрии – 7 декабря 1917 года.

В эти месяцы, когда рушился Восточный фронт, вступление в войну США (и резкий рост военных поставок) были Антанте жизненно необходимы. Ширился всеевропейский антивоенный протест слева. 14 (27) марта 1917 г. Исполком Петроградского совета принял манифест «К народам всего мира», призывая «взять в свои руки решение вопроса о войне и мире». 6 апреля 1917 г. в Социал-демократической партии Германии выделилось левое крыло «независимцев» (в него вошёл и Каутский), выступивший за скорейший «справедливый мир». 19 июля 1917 г. рейхстаг – 212 голосов против 126 – принял резолюцию за скорейший «мир без аннексий», свободу морей и международный арбитраж. «Независимцы», кстати, голосовали против, поскольку резолюция казалась им слишком умеренной. Венцом радикализации стала Октябрьская революция с Декретом о мире и его требованиями «справедливого демократического мира», то есть «немедленного мира без аннексий и контрибуций», отказа от тайной дипломатии, и исполненным обещанием издать секретные договоры. Русские революционеры обращались не к правительствам, а напрямую к народам, уставшим от страшной бойни.

Изменились ли взгляды Вильсона после того, как США потеряли возможность стать нейтральным посредником, а затем в Петрограде родилась могучая альтернатива всему привычному миропорядку, тому самому валлерстайновскому «центристскому либерализму»? 29 августа 1917 г. в ответ на мирные предложения папы Бенедикта XV Вильсон (формально ноту направил государственный секретарь Роберт Лансинг) сказал, что для будущего мира опасно «расчленение империй» (то есть можно сделать вывод, что самоопределение должно быть административным и национально-культурным) и появление закрытых «экономических лиг»[40].

8 января 1918 г., уже после Декрета о мире, Вильсон в обращении к Конгрессу выдвинул знаменитые «Четырнадцать пунктов», в которых предложены общие и частные принципы устойчивого мира: открытая дипломатия, свобода морей (включая Черноморские проливы – пункт XII), равенство условий мировой торговли, сокращение вооружений до «минимально возможного уровня, необходимого для внутренней безопасности» (пункты I–IV). Принцип самоопределения утверждается, но решается по-разному – впервые мировое мнение могло так ясно различить его внутреннюю противоречивость. Россия (то есть вся Российская империя), чьи земли должны быть освобождены от германских войск, может самостоятельно выбрать своё государственное устройство (пункт VI), но на территориях с «бесспорно польским населением» создаётся независимое политически и экономически Польское государство со «свободным и безопасным выходом к морю» (пункт XIII). Границы Италии нужно исправить в соответствии с «ясно различаемыми линиями национальности» (пункт IX) – очевидно, ей следовало передать Южный Тироль. Австро-Венгрия сохранялась (получается, за исключением Южного Тироля), но её народы должны «получить самую свободную возможность автономного развития» (пункт X). Не столь ясно положение Османской империи: предполагалось, что её турецкая часть обретает «надёжный суверенитет», а «другим национальностям, которые теперь находятся под османской властью, гарантируется безусловная безопасность жизни и совершенно нерушимая возможность автономного развития» (пункт XII). В колониях «интересы населения должны иметь равный вес» с интересами правительства метрополии (пункт V). Необходимо восстановить независимость Бельгии (пункт VII), Эльзас и Лотарингию возвратить Франции (пункт VIII), из Румынии, Сербии и Черногории вывести войска, а Сербии, как и Польше, дать выход к морю. Отношения между балканскими странами следует определить на основе «исторически установленных линий принадлежности и национальности», но неясно, где должен пролегать сербский выход к морю – через Албанию, Черногорию или австро-венгерские Боснию и Герцеговину и Далмацию – в условиях «международных гарантий политической и экономической независимости и территориальной целостности» балканских государств (пункт XI). Наконец – и этим «Четырнадцать пунктов» наиболее известны – Вильсон вновь предложил создать международное сообщество государств, которое бы обеспечило «взаимные гарантии политической независимости и территориальной целостности большим и малым государствам наравне» (пункт XIV).

Только в русском переводе плакат с текстом «Четырнадцати пунктов» был напечатан – с одобрения большевиков! – миллионными тиражами, и в одном Петрограде этих плакатов распространили около полумиллиона[41].

За несколько дней до провозглашения «Четырнадцати пунктов», 5 января, британский премьер-министр Дэвид Ллойд-Джордж выступил в Лондоне на конгрессе тред-юнионов. Нравственные основания Ллойд-Джорджа, которому сначала пришлось оправдывать участие Великобритании в войне, были, очевидно, слабее, чем у Вильсона. Британский премьер-министр завершил выступление ясной программой: нерушимость международных договоров; территориальное переустройство, основанное на «праве самоопределения или согласии управляемых»; создание «некой международной организации, чтобы ограничить бремя вооружений и уменьшить возможность войны». В конкретных предложениях Ллойд-Джордж частично совпадает с Вильсоном, а частично – ущемлением именно Центральных держав, опрокидывает сам замысел справедливого мира.

Британский премьер-министр, как и Вильсон, говорит о восстановлении и репарациях Бельгии, восстановлении Сербии, Черногории, выводе войск из Франции, Италии, Румынии, возвращении Эльзаса и Лотарингии, передаче Южного Тироля Италии, создании «независимой Польши в составе всех тех подлинно польских элементов, которые хотят стать её частью», сохранении Австро-Венгрии при условии «подлинного самоуправления на настоящих демократических принципах» «тех национальностей Австро-­Венгрии, которые долго к этому стремились». Осторожный политик не обсуждает революционную Россию, но боится германских аннексий русских земель и зависимости от Германии – и её, и новой Польши. Далее – и здесь видно расхождение с «Четырнадцатью пунктами» – Ллойд-Джордж надеется на «по-настоящему демократическую конституцию» Германии, которая бы поборола «старый дух» милитаризма[42], считает, что Трансильвания («люди румынской крови и языка»)[43] должна быть передана Румынии. Он требует «отдельное национальное состояние» Аравии, Армении (получается, если не требовать разделения России, то именно Великой Армении в Анатолии, где после катастрофы 1915 г. армян почти не осталось), Месопотамии, Сирии и Палестины. И ещё одно отличие: Вильсон говорил о колониальном вопросе в целом, а Ллойд-Джордж – только о колониях Германии, которые должны перейти под контроль такой власти, которую примет местное население и которая сможет предотвратить их эксплуатацию в интересах «европейских капиталистов или правительств»[44].

В речах от 11 февраля, 4 июля и 27 сентября 1918 г. Вудро Вильсон развивал планы нового мира, объединённого международной организацией. Он говорил о мире открытой дипломатии, открытых рынков, без военных блоков и «дискредитированной игры в баланс сил», без аннексий и контрибуций, мире «самоопределения» как «императивного принципа действия», где уважаются «национальные устремления», а народы – «не пешки», «управляются с их собственного согласия», и упомянул, что новый Венский конгресс, на котором правители решали судьбы народов, не спрашивая их, больше невозможен. 11 февраля Вильсон сделал важную оговорку: «Все хорошо определённые национальные устремления могут получить удовлетворение», если таким образом не появятся «новые или не укрепятся старые элементы разногласий и антагонизма»[45].

Американский экспедиционный корпус генерала Джона Першинга в Европе поначалу, с лета 1917 г., разворачивался очень медленно и не мог играть хоть сколько-нибудь серьёзной роли в боях во Франции, но от весны к лету 1918 г. стремительно вырос, составив около 2 млн солдат. Именно эти американские войска обеспечили быструю победу Антанты на Западном фронте. 30 октября прекратила войну Османская империя, 3 ноября – Австро-Венгрия. 3 ноября в Киле начались волнения, стремительно переросшие в общегерманскую революцию, и 9 ноября монархия была низложена. Компьенское перемирие – по сути капитуляция Германии, было подписано уже республиканским правительством 11 ноября 1918 года. Парижская мирная конференция открылась 18 января 1919 г. и продолжилась до 21 января 1920 года. К этому времени большая война запустила ряд войн местных, часто гражданских; распадались, помимо воли Вильсона или Ллойд-Джорджа, евразийские империи. Используя выражение корреспондента «Русских ведомостей» и «Русского богатства» в Лондоне Исаака Шкловского (Дионео), «оборонительный» национализм становился «наступательным»[46]. Угрозой самому существованию принятого порядка вещей была мировая революция, лучи которой шли из Москвы.

Вудро Вильсон прибыл в Париж с огромной (более 1300 человек) делегацией юристов, историков, экономистов. Впервые международные дипломатические переговоры проходили не только на французском, но и на английском языке[47]. Старая дипломатия казалась банкротом, поглотившим миллионы жизней, и американский президент мечтал о «мире, который покончит с войнами». Несмотря на прежние слова о «дискредитированной игре в баланс сил», идеалистом, вопреки привычным штампам, Вильсон не был. На Парижской мирной конференции основные вопросы решались, причём в ходе, разумеется, закрытых обсуждений, официально созданным Советом десяти, состоявшим из глав государств и министров иностранных дел сильнейших стран-победительниц: США, Великобритании, Франции, Италии, Японии; уже в марте 1919 г. на смену Совету десяти пришёл Совет четырёх из глав всех этих стран, кроме Японии. Главные же решения принимала Большая тройка – Вудро Вильсон и британский и французский премьер-министры Дэвид Ллойд-Джордж и Жорж Клемансо[48]. Вслед Теодором Рузвельтом Вильсон разделял мир на великие державы, на чьи плечи ложится ответственность за поддержание мира, и страны средние и малые, чья подлинная независимость должна быть обеспечена не только международными гарантиями безопасности, но и экономическими, в том числе транспортными, возможностями, – отсюда, в частности, требование Данцигского коридора для восстановленной Польши. Хотя «Четырнадцать пунктов» начинаются с требования не просто отказа от тайных соглашений, но и открытого дипломатического обсуждения мирного договора, на деле Вильсон, Ллойд-Джордж и Клемансо вели переговоры в глубокой тайне.

Победа без мира

Версальский мирный договор с Германией (28 июня 1919 г.), как и другие мирные договоры, заключённые после Первой мировой войны, – Сен-Жерменский с Австрией (10 сентября 1919 г.), Трианонский с Венгрией (4 июня 1920 г.), Нейиский с Болгарией (27 ноября 1919 г.), Севрский с Османской империей (10 августа 1920 г.), не полностью отвечали принципам Вильсона середины 1916 – середины 1918 годов. Разговоры о разрушившей надежды на прочный мир несправедливости Версальского договора стали общим местом, особенно в сравнении с Заключительным актом Венского конгресса 1815 г., после которого Франция, хотя и потеряла завоевания революционных и наполеоновских войн, но, возместив лишь расходы на содержание русской армии в Париже, вошла равным и неотъемлемым членом в европейский концерт. Тем более что в Германии, как и во Франции после падения Наполеона, был уже другой государственный строй (31 июля 1919 г. принята Веймарская конституция), не связанный с началом войны. Но основная доля ответственности за мины, заложенные в Версальском и других договорах, лежит не на «идеалисте» Вильсоне, а на опытных «реалистах», Клемансо и Ллойд-Джордже, которые часто переигрывали американского президента в ходе обсуждений того или иного вопроса.

Конечно, простор внешнеполитического манёвра у главы США был шире. Но после конференции выяснилось, что дома положение Вильсона довольно шатко: новое республиканское большинство, как в своё время Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон, выступало против ратификации мирных договоров, поскольку они включали устав главного детища Вильсона – Лиги Наций, то есть того самого «связывающего союза». Вильсон отправился в поездку по стране убеждать избирателей, однако 2 октября 1919 г. был разбит инсультом и до конца президентского срока так и не восстановился после болезни. 19 ноября 1919 г. Сенат США проголосовал против Версальского договора и Лиги Наций – реванш глубоко укоренённого американского изоляционизма состоялся. Этот отказ представительного органа ратифицировать международный договор, подписанный главой исполнительной власти, стал проявлением новой демократической политики, хотя длительные задержки с ратификацией мир знал и ранее (крайне выгодный США договор с Испанией 1819 г. был ратифицирован Мадридом только в 1821 г.).

Если 27 мая 1916 г. Вильсон сознательно отказывался выяснять, кто виноват в развязывании войны, то в Париже виновник был назван, причём сам Вильсон в начале апреля 1919 г. предложил привлечь к суду кайзера Вильгельма II как военного преступника[49], что и было закреплено в статье 227 Версальского договора. В статье 231 Германия и её союзники признаны ответственными за причинённый в ходе войны ущерб и обязывались выплатить репарации (статьи 232–247). Поставленный в «Четырнадцати пунктах» вопрос о правах народов колоний на самоуправление в итоге был сведён к передаче германских владений, а также ближневосточных арабских вилайетов Османской империи «передовым нациям» – Британской империи, Франции и Японии – для подготовки к независимости «в особо трудных условиях современного мира» (статья 22 Устава Лиги Наций). Пограничная с Францией Рейнская область, богатая железной рудой и углём, была демилитаризована и оккупирована на пятнадцать лет войсками Антанты, а Саар на пятнадцать лет передавался под контроль особой комиссии Лиги Наций. Запрещался аншлюс – объединение с Австрией. Вместо всеобщего разоружения был поначалу сокращён только германский флот, а армия ограничивалась 100 тысячами человек, с запретом всеобщей воинской повинности, тяжёлой артиллерии, авиации, танков и отравляющих веществ.

Несмотря на широкое недовольство итогами Парижской мирной конференции, надежды на «новую дипломатию» сохранялись вплоть до новой большой войны. Британский знаток дипломатической теории и практики Гарольд Никольсон в 1939 г. (!) с иронией писал: «Все порядочные люди говорят о “старой дипломатии” и о её пользующейся плохой славой подруге “тайной дипломатии” в тоне морального негодования. Предполагается, что около 1918 г. дипломатия узрела свет, была обращена и спаслась, и с тех пор стала совершенно другим существом». Он же, впрочем, справедливо заметил, что черты «новой дипломатии» развивались с XVIII–XIX веков, и выделил три обстоятельства: рост понимания «общности международных интересов», рост роли общественного мнения, революция в транспорте и связи[50].

Действительно, насколько нова была «новая дипломатия»? Идея коллективных прав и защиты меньшинств уже существовала. Ещё в Кючук-Кайнарджийском мирном договоре 1774 г. Российская империя добилась от Оттоманской порты гарантий прав христианского населения Дунайских княжеств и греческих островов. Существовали уже и плебисциты, в соответствии с которыми определяли принадлежность той или иной территории, – следствие народного суверенитета: в 1791 г. жители занятого революционными французскими войсками Авиньона проголосовали за выход из подчинения Ватикану и вступление в состав Франции; в 1859–1860, 1866 и 1870 гг. на пятнадцати референдумах было оформлено объединение Италии, причём обещанные Наполеону III по Туринскому договору (1860) и уже занятые французскими войсками Ницца и Савойя проголосовали за присоединение к Франции. Демократическая внешняя политика, политика под влиянием общественного мнения, тоже не была новостью, и самым ярким примером здесь может служить русско-турецкая война 1877–1878 годов[51].

Далеко не все разделяли веру в благотворность демократической политики в век растущего национализма и массовых призывных армий. Председатель одной из комиссий на Парижской мирной конференции, опытный французский дипломат и известный скептик Жюль Камбон в 1926 г. писал: «Особенным отличием прошлых войн от будущих является ненависть, которую последние будут оставлять после себя именно потому, что они возбуждают национальное чувство. <…> Талейран говорил, что нужно уметь отказываться от ненависти. К несчастью, некоторые люди любят ненавидеть, они находят в этом источник энергии. <…> Политика – даже международная политика – покинула отныне кабинеты государственных деятелей. В неё вмешался человек улицы. Он внесёт в неё свои страсти, свои инстинкты, своё невежество, и это сделает нелёгкой задачу для людей, которые, желая избежать катастроф, попытаются воззвать к его разуму». Дипломат, возможно, противореча сам себе, надеялся, тем не менее, что «демократические учреждения затрудняют вступление наций в войну», поскольку «увлечь целый народ труднее, чем увлечь правительство», но заключал: «Утверждение, что демократия сумеет сохранить мир, как бы ни складывались обстоятельства, при которых интересы народов ставятся на карту, является безусловно избыточным».

Надежды Камбона («в чём-то другом, а не в демократическом чувстве» надо искать «ту силу, которая помешает нациям воевать») были возложены на Лигу Наций. Он с гордостью заметил: «Соглашения о третейском суде, Гаагский трибунал, Лига Наций являются выражением общего чувства, которое сделает отныне войну более редким явлением. Это достигнуто продолжительной и медленной работой, которая сказалась даже на языке дипломатических канцелярий, ибо дипломатия была активной, но осторожной помощницей в этой эволюции умов». Действительно, институты Лиги Наций удалось развернуть так быстро потому, что многое уже было подготовлено работой Гаагских конференций[52].

Устав Лиги Наций вступил в силу 10 января 1920 года[53]. Были созданы Ассамблея, куда входили все члены новой организации, Совет, первоначально состоявший из четырёх постоянных членов (Великобритании, Франции, Италии и Японии) и четырёх непостоянных членов (в 1926–1933 гг. постоянным членом была также Германия, в 1934–1939 гг. – СССР; число непостоянных членов увеличено в 1922 до шести, в 1926 до девяти, а к 1936 до одиннадцати), Постоянный секретариат во главе с Генеральным секретарём. При Лиге Наций учреждены Постоянная палата международного правосудия, решение о создании которой принято ещё на Второй конференции в Гааге в 1907 г. (её преемником станет Международный суд ООН), Международная организация труда, Организация здравоохранения (в будущем – Всемирная организация здравоохранения), комиссия по беженцам – её возглавил норвежский путешественник Фритьоф Нансен (Нобелевская премия мира 1922 г.), и другие организации. «Нансеновские» паспорта для лиц без гражданства помнят все, кто интересовался историей русской белой эмиграции.

Признавая, что «сохранение мира требует ограничения национальных вооружений до минимума, совместимого с национальной безопасностью и с выполнением международных обязательств», члены Лиги Наций обязывались обмениваться оборонными сведениями (статья 8), «уважать и сохранять против всякого внешнего вторжения территориальную целость и существующую политическую независимость всех членов Лиги» (статья 10) и выносить споры между собой на третейское разбирательство или рассмотрение Совета (статьи 12, 13, 15). Государство, начавшее войну, рассматривалось как агрессор против всех членов Лиги Наций, которые обязывались «немедленно порвать с ним все торговые или финансовые отношения, воспретить все сношения между своими гражданами и гражданами государства, нарушившего Устав, и пресечь финансовые, торговые или личные сношения между гражданами этого государства и гражданами всякого другого государства, является оно членом Лиги или нет» (статья 16). Но предложение французского представителя на Парижской мирной конференции Леона Буржуа (Нобелевская премия мира 1920 г.) учредить международные вооружённые силы принято не было. Требование регистрировать заключённые соглашения в Постоянном секретариате (статья 18) должно было уничтожить практику тайных договоров.

Хрестоматийными проблемами Лиги Наций стали членство в ней, принятие и исполнение решений. В организацию могли войти только «полностью свободно управляемые» государства, и это определение вызвало споры при обсуждении. Вильсон тогда сказал, что двадцать лет читал лекции о «самоуправлении», но так и не смог дать понятию чёткое определение; однако научился «видеть», действительно ли нация свободно управляет собой, – предвоенную кайзеровскую Германию, по его мнению, похожему на довод Ллойд-Джорджа в речи от 5 января 1918 г., к таким нациям причислить нельзя, несмотря на существование рейхстага[54]. Новые члены вступали в Лигу Наций после одобрения заявки на вступление двумя третями голосов членов Ассамблеи; из организации можно было выйти, если международные обязательства государства считались выполненными. Решения Ассамблеи и Совета, за исключением процедурных, принимались единогласно. Аргентинское предложение на первой сессии Лиги Наций автоматически принимать все суверенные государства даже не рассматривалось.

Ряд территориальных споров, причём не только в Европе, Лига Наций разрешила, правда, как потом оказалось, временно: Аландские острова остались в составе Финляндии, но при условии их демилитаризации и защиты шведского большинства на островах (1921); Верхнюю Силезию разделили между Германией и Польшей (1921–1922); провинция Мосул осталась в составе британского мандата Ирака, а не передана Турции (1924–1926); город Летисия, занятый перуанскими войсками в 1932 г., возвращён Колумбии (1933–1934). Как уже говорилось, комиссия Лиги Наций управляла Cааром до проведения запланированного на 1935 г. референдума, по итогам которого он перешёл к Германии, и вольным городом Данциг, обеспечивавшим польский выход к морю, в 1920–1939 гг.; Александреттский санджак французского мандата в Сирии получил автономию, но затем провозгласил независимость и был присоединён к Турции (1937–1939).

Кроме упомянутого Саарского референдума, такой путь урегулирования спорных территориальных вопросов использовался только трижды, в 1920–1921 гг.: Шлезвиг был поделён между Данией и Германией; округа Алленштейн и Мариенведер (Вармия, Мазурия и Повислье, к югу от современной Калининградской области) вошли в германскую Восточную Пруссию. Особенно напряжённой была обстановка в богатой углём Верхней Силезии, которая в итоге, после польского восстания, не была передана целиком Германии, а разделена между ней и Польшей. Самым суровым способом разрешения «национального вопроса» стал обмен населением между Грецией и Турцией в 1923 году.

Другие споры решались помимо Лиги Наций: Тешинская Силезия разделена в 1920 г. между Чехословакией и Польшей решением Совета Антанты на конференции в Спа. Конференция послов Антанты оставила за Польшей занятые ею Виленский край и западноукраинские земли (вот они, вопросы о «границах национальностей» – где здесь «бесспорно польское население» из «Четырнадцати пунктов» или «подлинно польские элементы» из речи Ллойд-Джорджа 5 января 1918 года?!), согласилась с передачей Литве Клайпедского края (Мемельланда), но на особых автономных правах (1923, 1924). Все подобные решения включали требования, часто впоследствии нарушавшиеся, соблюдения прав национальных меньшинств. Советско-польскую границу определил Рижский мирный договор 18 марта 1921 г., завершивший победную для Варшавы войну 1919–1921 годов.

Итоги Парижской мирной конференции были дополнены, в полном соответствии с замыслом уже ушедшего с президентского поста Вильсона, на Вашингтонской конференции 12 ноября 1921 – 6 февраля 1922 гг., призванной создать прочный фундамент тихоокеанской безопасности. Договор четырёх держав – США, Великобритании, Франции и Японии – признавал существующие границы и островные владения и отменял отдельный англо-японский союз 1902 года. Договор пяти держав (плюс Италия) вводил десятилетний мораторий на строительство линейных кораблей и установил пропорции водоизмещения кораблей этого класса по странам-участникам соответственно: 5:5:3:1,75:1,75. Так было закреплено место США как ведущей военно-морской державы, ведь с 1889 г. Великобритания официально придерживалась «стандарта двух флотов»: её флот должен был превышать по размеру в совокупности второй и третий сильнейшие флоты в мире. Договор девяти держав (плюс Бельгия, Нидерланды, Португалия и Китай) признавал территориальную неприкосновенность Китая и принцип «открытых дверей» в экономических связях с ним.

Джон Мейнард Кейнс, представлявший на мирных переговорах в Париже британское казначейство, но уволившийся 7 июня 1919 г., по возвращении домой издал резко критическую книгу «Экономические последствия мира», в которой предсказывал общеевропейскую хозяйственную катастрофу. Переведённая на множество языков, книга разошлась тиражом в сотни тысяч экземпляров, и будущее, казалось, оправдало мрачные ожидания Кейнса. Но дело, как мы увидим, обстояло не так просто. В годы Второй мировой войны молодой французский экономист Этьен Манту, сын историка Поля Манту, который переводил Клемансо на Парижской мирной конференции, живя в спокойном Принстонском университете, доказал, что Кейнс преувеличил ущерб и что Германия могла выплатить репарации[55]. Завершив книгу, Манту отправился добровольцем в силы Свободной Франции и погиб в Баварии за несколько дней до конца войны.

Версальский мирный договор обязывал Германию выплатить к 1 мая 1921 г. 20 млрд золотых марок, после чего союзники должны были установить общую сумму репараций. В бельгийском Спа 5–16 июля 1920 г. достигнуто соглашение о разделе репараций: 52 процента Франции, 22 процента Великобритании, 10 процентов Италии, 8 процентов Бельгии и 8 процентов остальным союзникам. 27 апреля 1921 г. комиссия по репарациям объявила их общий объём – астрономическую сумму в 132 млрд золотых марок (около 31,5 млрд долларов), что, впрочем, было существенно меньше первоначальных требований Франции и Италии, а 5 мая в Лондоне был утверждён график платежей. Максимальная выплата по репарациям, 3,4 млрд марок, была сделана в 1921 году. С конца 1922 г. правительство стало задерживать репарации, а богатейший промышленник и политик Гуго Стиннес призвал отказаться от платежей. В ответ 11 января 1923 г. французские и бельгийские войска оккупировали Рурскую область, дававшую 72 процента немецкого угля и более 50 процентов стали.

Кризис мог разрешить только Вашингтон. До войны Соединённые Штаты принимали иностранные инвестиции и были должны европейским государствам 3,7 млрд долларов. В годы войны американский бизнес и государство одолжили странам-союзникам для ведения первой в истории тотальной войны почти 7,1 млрд долларов (чуть больше половины – Великобритании) и с тех пор продолжили финансировать находившиеся в тяжёлом кризисе послевоенные правительства стран-победителей: общий долг составил чуть более 10,5 млрд долларов. Вот что кроется за старой школьной формулой: «США стали из мирового должника мировым кредитором». В американских руках находилась примерно половина мирового золотого запаса, их доля в мировом промышленном производстве превысила 38 процентов[56].

16 августа 1924 г. утверждён план Дауэса, определивший схему ежегодных платежей и предоставивший кредиты для стабилизации немецкой марки. К августу 1925 г. войска из Рура были выведены. Весной 1929 г. репарационный долг был дополнительно сокращён по плану Юнга. Всего до 1931 г., когда, в связи с наступившим мировым экономическим кризисом, будет объявлен мораторий по выплатам, Германия выплатила 20,598 млрд золотых марок, а кредиты ей, в том числе на выплату репараций, составили 7,595 млрд марок[57]. В итоге большая часть репарационных выплат оказывалась в США в счёт возвращения военных и послевоенных кредитов.

Короткий век процветания

С 1924 г. положение в Европе стало выправляться. Мировая революция не произошла. Закончились войны, сопровождавшие распад континентальных империй уже после Компьенского перемирия[58]. В Германии промышленное производство вернулось к довоенным показателям к 1927 г., причём экономическое восстановление питали заокеанские займы, которыми германский министр иностранных дел Густав Штреземан (Нобелевская премия мира 1926 г.) пытался привязать интересы Соединённых Штатов[59]. 20 января 1925 г. Штреземан предложил европейским державам заключить соглашения, гарантирующие германо-французские и германо-бельгийские границы. В подписанных договорах стороны обязывались не нападать друг на друга и разрешать споры путём международного арбитража. Одним из условий Локарнских соглашений стало вступление Германии в Лигу Наций (8 сентября 1926 г.). Оставалась, правда, тревожная нота: Германия при поддержке Великобритании, надеявшейся использовать её как противовес Советскому Союзу, не согласилась заключить такие же договоры, с пунктом о нерушимости границ, с Польшей и Чехословакией. Здесь гарантом ненападения оставалась Франция.

С 1926 г. Лига Наций начала готовить конференцию по разоружению. 27 августа 1928 г. в Париже представители всех ведущих стран, кроме Китая, подписали пакт Бриана – Келлога об отказе от войны как инструмента политики. СССР присоединился к пакту 6 сентября, а 9 февраля 1929 г. в Москве подобный же протокол подписали отдельно СССР, Польша, Румыния, Латвия и Эстония. 9 сентября 1929 г. французский министр иностранных дел Аристид Бриан (Нобелевская премия мира 1926 г.) в речи перед членами Лиги Наций даже предложил создать федерацию европейских государств. Ещё не выглядел внешней угрозой итальянский фашизм. В 1929 г. с верой в успех созданной системы безопасности Уинстон Черчилль заканчивает книгу-послесловие написанной им шеститомной истории Первой мировой войны[60].

Итак, пятилетие «процветания», казалось, опровергало мрачные предсказания Кейнса. Журналисты писали об «эре пацифизма». Но её экономический фундамент оказался шатким. «Золотой век надёжности», говоря словами Стефана Цвейга, не вернулся. Золото – ведь с июня 1919 г. Вашингтон вернулся к золотому стандарту, а затем это смогли сделать и европейские государства – текло в новый центр мировой экономики, Соединённые Штаты, которые в 1921 и 1922 гг. отгородились от мира высокими протекционистскими тарифами. Предвоенная торговая взаимозависимость так и не была восстановлена, разрушилась упомянутая выше система многосторонних платежей. Международная торговля сократилась. Стремление не допустить роста денежной массы и остановить возможный перегрев на биржах привело к ускоряющейся дефляции и усугубило наступивший кризис[61]. Когда же американские финансисты стали отзывать облигации с германских рынков, это нанесло сильнейший удар по германской экономике, с хорошо всем известными политическими последствиями.

Мировой экономический кризис 1929–1933 гг. обрушил надежды на прочный мир. Взошли ядовитые семена Версаля, так полностью и не уничтоженные локарнскими и парижскими гербицидами. Европа и мир в полной мере узнали опасность национализма, выпущенного на свободу после распада империй и поощряемого новой государственной пропагандой. Вернулась в практику и тайная дипломатия[62].

Потерпела неудачу Женевская конференция Лиги Наций по разоружению, тянувшаяся с февраля 1932 г. по ноябрь 1934 года. В частности, провалился проект французского премьер-министра Андре Тардьё по созданию «международных сил порядка». Подписанный 15 июля 1933 г. Великобританией, Францией, Германией и Италией Пакт согласия и сотрудничества («Пакт четырёх») был ратифицирован только Италией, которая вскоре начала войну против Эфиопии. Европа и Восточная Азия стремительно шли к новому страшному противостоянию.

«Мир, который покончит с войнами», потерпел поражение, и главной жертвой этого поражения стали не Соединённые Штаты, а Советский Союз, другие европейские государства и Китай.

* * *

Когда президент Франклин Делано Рузвельт и его окружение, «коалиция Нового курса», стали обдумывать, каким станет мир после войны, они понимали ошибки Версальско-Вашингтонской системы и хотели их исправить. Соединённые Штаты уже не могли позволить себе «уйти» из мировой политики. Возвращение к изоляционизму было невозможно. Один из замыслов Франклина Делано Рузвельта: «четыре полицейских» (США, Великобритания, СССР и Китай), которые делят ответственность за поддержание стабильности и безопасности в мире, явно восходит к выводу Рузвельта из доктрины Монро о «международной силе порядка», к стратегии Вильсона. Совет Безопасности ООН с постоянными членами из стран-победительниц – наследник Совета Лиги Наций.

Преодолён был изоляционизм не только политический, но и экономический. Опыт мирового кризиса 1929–1933 гг., который сделал возможным приход к власти нацистов, привёл к созданию Бреттон-Вудской мировой денежной системы (1944–1973), Всемирного Банка, Международного валютного фонда. С помощью плана Маршалла Соединённые Штаты приняли участие в восстановлении Западной Европы и помогли собственному народному хозяйству преодолеть естественный послевоенный кризис спроса.

Считалось, что ООН, включающая в свой состав все независимые государства и обладающая миротворческими силами, преодолела организационные пороки своей предшественницы. Действительно, в десятилетия холодной войны ООН, совершенно в соответствии с вильсоновским планом Лиги Наций, служила форумом для обсуждения и подчас решения острых международных вопросов. После 1991 г., когда Вашингтон решил действовать самостоятельно, опираясь на силы НАТО, выяснилось, что успехи ООН были связаны не с её структурой и принципами работы, а с тем, что этот форум ценили главные действующие лица послевоенной международной системы, США и Советский Союз. Европейские государства были разделены на два лагеря, потеряв свободу внешнеполитических действий, но и былые великие державы, и малые страны обрели, особенно с принятием Хельсинкского заключительного акта 1975 г., гарантии безопасности, границ и мир. Новые испытания предстояли уже в 1990-е годы.

--

СНОСКИ

[1] William McKinley; Memorial Address by Invitation of the Congress, delivered in the Capitol at Washington February 27, 1902 // Addresses of John Hay. N.Y., 1902. P. 172–173.

[2] Wilson W. The Reconstruction of the Southern States // Atlantic Monthly. Jan. 1901. Vol. 87. P. 1.

[3] См. здесь: Миршаймер Дж. Неизбежное соперничество // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 166–181.

[4] Здесь и далее экономические показатели даны по: Maddison Historical Statistics // University of Groningen. 7.12.2021. URL: https://www.rug.nl/ggdc/historicaldevelopment/maddison/?lang=en (дата обращения: 12.03.2022).

[5] Hobson J.A. International Trade: An Application of Economic Theory. London, 1904. P. 7.

[6] Hilgerdt F. The Case for Multilateral Trade // American Economic Review. Mar. 1943. Vol. 33. No. 1. P. 393–407; Idem. Industrialisation and Foreign Trade. Geneva – London, 1945. Тж.: Saul S.B. Studies in British Overseas Trade, 1870–1940. Liverpool: Liverpool University Press, 1960. 246 p.

[7] Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени / Пер. с англ. СПб.: Алтейя, 2002. 320 с.; Аллен Р. Британская промышленная революция в глобальной картине мира / Пер. с англ. Н.В. Автономовой; науч. ред. перевода В.С. Автономов. М.: Изд-во Института Гайдара, 2014. 448 с.; Мокир Дж. Просвещённая экономика. Великобритания и промышленная революция 1700–1850 гг. / Пер. с англ. Н. Эдельмана. М.: Изд-во Института Гайдара, 2017. 792 с.; Райнерт Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными / Пер. с англ. Н. Автономовой; под ред. В. Автономова. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. 384 с.

[8] Рикардо Д. Начала политической экономии и налогообложения / Пер. Н.В. Фабриканта. Москва: Издание К. Т. Солдатенкова Типо-литография О. И. Лашкевич и Ко, 1895. 629 с.; Лист Фр. Национальная система политической экономии / Пер. с нем. под ред. К.В. Трубникова. СПб.: Типография брат. Пантелеевых, 1891. 486 с. Листа изучал С.Ю. Витте: Витте С.Ю. Национальная экономия и Фридрих Лист. Киев: Тип. «Киев. слова», 1889. 59 с.

[9] Helm E. Chapters in the History of the Manchester Chamber of Commerce. London: Simpkin, Marshall, Hamilton, Kent & Co., Ltd., 1902. P. 102-103, P. 107.

[10] Альберди Х.Б. Преступление войны / Пер. с исп. Ю.В. Дашкевича. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. С. 253.

[11] Тыркова-Вильямс А.В. На путях к свободе. М.: Московская школа политических исследований, 2007. С. 56.

[12] Туган-Барановский М. И. Социализм как положительное учение // К лучшему будущему: Сборник социально-философских произведений. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. С. 343–349.

[13] Angell N. The Great Illusion: A Study of the Relation of Military Power in Nations to their Economic and Social Advantage. New York and London: G. P. Putnam’s Sons, 1910. 388 p. Среди русских почитателей книги был П. Н. Милюков, который в 18 апреля (1 мая) 1917 г. на посту министра иностранных дел Временного правительства в ноте союзникам заявит о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы»: Милюков П. Н. Воспоминания. М.: Политиздат, 1991. С. 310. Именно к этой книге отсылает знаменитый фильм Жана Ренуара «Великая иллюзия» (1937).

[14] Каутский К. Путь к власти / Пер. с нем. под ред. Н. Л. Мещерякова. М.: Государственное издательство, 1923. С. 92; Idem. Der Imperialismus // Die Neue Zeit. 1914. 32 Jahrg. Bd. 2. Heft 21. S. 908–922. (редкое русское издание: Каутский К. Империализм. Харьков: Наша мысль, б.г.).

[15] Orwell G. As I Please // Tribune. 4.02.1944.

[16] Гильфердинг Р. Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма / Пер. с нем. И.И. Степанова. М.: Государственное издательство, 1922. 460 с.; Ленин В. И. Империализм, как высшая фаза капитализма (Популярный очерк). Пг.: Коммунист, 1917. 140 с.

[17] Существует каталог пацифистских работ Блиоха: Van Den Dungen P. A Bibliography of the Pacifist Writings of Jean de Bloch. London: Housmans, 1977. 28 p.; Idem. Bibliography of Jan Bloch’s Writings on War and Peace (Supplement) // International Journal on World Peace. 2008. Vol. 25. No. 3. P. 73–84.

[18] Van Den Dungen P. The International Museum of War and Peace at Lucerne // Schweizerische Zeitschrift für Geschichte / Revue suisse d’histoire / Rivista storica svizzera. 1981. Bd. 31. Heft 2. S. 185–202.

[19] Милюков П.Н. Воспоминания. Москва: Современник , 1990. С. 310; Van Den Dungen P. The Making of Peace: Jean De Bloch and the First Hague Peace Conference. Los Angeles: California State University, 1983. P. 4–13.

[20] Kautsky K. Demokratische und reaktionäre Abrüstung // Die Neue Zeit. 1897/98. Bd. 2. Heft 50. S. 740–746. На этот текст ссылается автор статьи о конференции 1899 г. в легендарном энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, правый социалист В. В. Водовозов.

[21] Пустогаров В.В. Ф.Ф. Мартенс: юрист, дипломат, публицист // Советский журнал международного права. 1991. No. 3-4. С. 81.

[22] Eyffinger A. The 1899 Hague Peace Conference: “The Parliament of Man, the Federation of the World”. Hague: Kluwer Law International, 1999. 480 p.; Рыбачёнок И.С. Россия и Первая конференция мира 1899 года в Гааге. М.: РОССПЭН, 2005. 391 с.; Ее же. Россия и вторая конференция мира 1907 года в Гааге // Новая и новейшая история. 2019. No. 1. С. 113–146. Гаагские конференции изучены на удивление недостаточно. В свежей книге об идее мира в Европе они упомянуты мимоходом: Ghervas S. Conquering Peace: From the Enlightenment to the European Union. Harvard University Press, 2021. 528 p.

[23] Таубе М.А. «Зарницы»: Воспоминания о трагической судьбе предреволюционной России (1900–1917). М.: Памятники исторической мысли, РОССПЭН, 2007. С. 128, прим. 11.

[24] Mayer A.J. The Persistence of the Old Regime: Europe to the Great War. N.Y.: Pantheon Books, 1981.

[25] Schroeder P.W. Necessary Conditions and World War I as an Unavoidable War. In: J. Levy, G. Goertz (Eds.) Explaining War and Peace. London: Routledge, 2007. P. 147–236; Fischer F. Krieg der Illusionen. Die deutsche Politik von 1911 bis 1914. Düsseldorf: Droste Vlg, 1961. 807 p.; Soutou G.-H. L’Or et le Sang. Les Buts de Guerre Économiques de la Première Guerre Mondiale. Paris: Fayard, 1989. 964 p.; Ferguson N. The Pity of War. New York: Basic Books. 1998. 563 p.; Steiner Z., Neilson K. Britain and the Origins of the First World War. Basingstoke, 2003. 352 p.; Ливен Д. Навстречу огню. Империя, война и конец царской России / Пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2017. 431 с.; etc. Cм. учебное пособие: Mulligan W. The Origins of the First World War. Cambridge University Press, 2017. 272 p. Примечательно, что мне не удалось найти всеобъемлющего свежего исследования историографии происхождения Первой мировой войны. В отечественной литературе см.: Туполев Б. М. Происхождение Первой мировой войны // Мировые войны XX века. В 4-х кн. / Науч. рук. В.Л. Мальков. М.: «Наука», 2002. Кн. 1. C. 21–100.

[26] Dayer R.A. Strange Bedfellows: J.P. Morgan & Co., Whitehall and the Wilson Administration During World War I // Business History. 1976. Vol. 18. No. 2. P. 127–151; Horn M. A Private Bank at War: J.P. Morgan & Co. and France, 1914–1918 // Business History Review. 2000. Vol. 74. No. 1. P. 85–112.

[27] Fordham B.O. Revisionism Reconsidered: Exports and American Intervention in World War I // International Organization. 2007. Vol. 61. No. 2. P. 286; Мировые войны XX века. Указ. соч. Кн. 1. C. 292.

[28] Vann Woodward C. The Age of Reinterpretation // The American Historical Review. 1960. Vol. 66. No. 1. P. 1–19.

[29] Kagan R. Dangerous Nation: America’s Foreign Policy from Its Earliest Days to the Dawn of the Twentieth Century. N.Y.: Vintage, 2007. 544 p.

[30] Roosevelt Th. Nobel Lecture May 5, 1910 // The Nobel Prize. URL: https://www.nobelprize.org/prizes/peace/1906/roosevelt/lecture/ (дата обращения: 12.03.2022).

[31] Roosevelt Th. How to Strive for World Peace // The New York Times. 18.10.1914; Idem. An International Posse Comitatus // Ibid. 8.11.1914.

[32] Wilson W. Address delivered at the First Annual Assemblage of the League to Enforce Peace, May 27, 1916 // The American Presidency Project. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/address-delivered-the-first-annual-assemblage-the-league-enforce-peace-american-principles (дата обращения: 12.03.2022).

[33] См., например, материалы Международного суда ООН по вопросу о декларации независимости Косова от 17 февраля 2008 г.: Accordance with international law of the unilateral declaration of independence in respect of Kosovo // International Court of Justice. URL: https://www.icj-cij.org/en/case/141 (дата обращения: 22.02.2022); Хартвиг М. Консультативное заключение Международного Суда ООН по вопросу о декларации независимости Косово – предыстория и критика судебного «постановления» // Дайджест публичного права Института Макса Планка (ДПП ИМП). 2013. No. 2. C. 121–155.

[34] Unterberger B.M. The United States and National Self-Determination: A Wilsonian Perspective // Presidential Studies Quarterly. 1966. Vol. 26. No. 4. P. 926–941.

[35] Roberts P. Quis Custodiet Ipsos Custodes? The Federal Reserve System’s Founding Fathers and Allied Finances in the First World War // Business History Review. 1988. Vol. 72. No. 4. P. 611.

[36] Proposals for Peace Negotiations Made by Germany. In: J.B. Scott (Ed.) Official Statements of War Aims and Peace Proposals, December 1916 to November 1918. Washington, D.C.: Carnegie Endowment for International Peace, 1921. P. 1–5.

[37] Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма, 1871–1919 гг. // Е.В. Тарле. Сочинения. В 12 тт. М., Л.: Государственное издательство, 1928. Т. V. С. 355–356, С. 576.

[38] Suggestions Concerning the War Made by President Wilson December 18, 1916, and Replies of Belligerents and Neutrals // American Journal of International Law. 1917. Vol. 11. No. 4. P. 288–317.

[39] Wilson W. “A World League for Peace” Speech, January 22, 1917 // The American Presidency Project of Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/january-22-1917-world-league-peace-speech (дата обращения: 22.02.2022).

[40] Wilson W. Letter of Reply to the Pope, August 27, 1917 // The American Presidency Project. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/letter-reply-the-pope (дата обращения: 22.02.2022).

[41] Романов В.В. В поисках нового миропорядка: внешнеполитическая мысль США (1913–1921 гг.). М., Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2005. С. 104.

[42] «Недемократичность» Германии станет важным доводом и во время Парижской мирной конференции 1919–1920 годов. На деле сразу после объединения Германии в 1871 г. было введено всеобщее избирательное право для мужчин старше 25 лет, а в Великобритании из-за сохранявшегося и после реформы 1884 г. имущественного ценза правом голоса обладали около 60 процентов мужчин старше 21 года. Однако германский кабинет министров отвечал не перед рейхстагом, а перед кайзером.

[43] В 1910 г. венгерское население Трансильвании составляло 31,6 процента, румынское– 53,8 процента. В 1930 г., уже после передачи Трансильвании Румынии, на венгерском языке говорили 24,4 процента жителей. См.: Árpád Varga E. Hungarians in Transylvania between 1870 and 1995. URL: http://www.kia.hu/konyvtar/erdely/erdang.htm (дата обращения: 22.02.2022).

[44] Address of the British Prime Minister (Lloyd George) before the Trade Union Conference at London, January 5, 1918 // Office of the Historian, U.S. Department of State. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1918Supp01v01/d4 (дата обращения: 22.02.2022).

[45] Address of the President of the United States Delivered at a Joint Session of the Two Houses of Congress, February 11, 1918 // Office of the Historian, U.S. Department of State. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1918Supp01v01/d59 (дата обращения: 22.02.2022); Address of President Wilson Delivered at Mount Vernon, July 4, 1918 // Office of the Historian, U.S. Department of State. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1918Supp01v01/d206 (дата обращения: 22.02.2022); Address of President Wilson, Opening the Campaign for the Fourth Liberty Loan, Delivered at the Metropolitan Opera House in New York City, September 27, 1918 // Office of the Historian, U.S. Department of State. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1918Supp01v01/d258 (дата обращения: 22.02.2022).

[46] Дионео (Шкловский И.В.). Меняющаяся Англия. М.: Книгоиздательство писателей в Москве, 1915. Ч. 1. С. 169.

[47] Камбон Ж. Дипломат / Пер. с фр. под ред. А.А. Трояновского. М.: ОГИЗ, 1ос. изд-во политич. лит-ры, 1946. С. 58.

[48] Наиболее известные описания хода конференции: Никольсон Г. Как делался мир в 1919 г. М.: Госполитиздат, 1945. 298 с.; Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. В 2-х тт. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. 1212 с.; Miller D.H. My Diary at the Conference of Paris. N.Y.: Printed for the author by the Appeal printing Company, 1924; Mantoux P. Les délibérations du Conseil des quatre, 24 mars – 28 juin 1919. 2 vols. Paris, 1955. 580 p.

[49] Туз А. Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916–1931 годы / Пер. с англ. А. Гуськова; под науч. ред. Е. Антоновой. М.: Издательство Института Гайдара, 2021. С. 339.

[50] Никольсон Г. Дипломатия / Пер. с англ. под ред. и со вступит. ст. А.А. Трояновского. М.: ОГИЗ, Государственное издательство политической литературы, 1941. С. 43, С. 49–52.

[51] В кратком изложении см.: Айрапетов О. Р. Император хочет мира, общество – войны: Россия на Балканах // ИА Regnum. 2.03.2018. URL: https://regnum.ru/news/polit/2386477.html (дата обращения: 22.02.2022).

[52] Камбон Ж. Указ cоч. С. 60–63. См. тж.: Илюхина Р.М. Лига наций. 1919–1934. М.: Наука, 1982. С. 25–26.

[53] На русском языке: Иванов Л.Н. Лига Наций. М.: Московский рабочий, 1929. 181 с.; Илюхина Р.М. Указ. соч.; Ходнев А.С. Международная организация в ожидании приговора: Лига Наций в мировой политике, 1919–1946. Ярославль: ЯГПУ, 1995. 200 с.; Сатоу Э. Руководство по дипломатической практике / Пер. с англ. под ред. и со вступит. ст. А.А. Трояновского. М.: Госполитиздат, ОГИЗ, 1947. С. 427–475. См.: Clavin P. Securing the World Economy: The Reinvention of the League of Nations, 1920–1946. Oxford University Press, 2013. 416 p.; Borowy I. Coming to Terms with World Health: The League of Nations Health Organisation 1921–1946. Frankfurt am Main; New York: Peter Lang, 2009. 510 p.; Jogarajan S. Double Taxation and the League of Nations. Cambridge University Press, 2018. 352 p.; etc.

[54] Туз А. Указ. соч. С. 333–335; Miller D.H. The Drafting of the Covenant. 2 vols. N.Y., London: G.P. Putnam’s Sons, 1928. Vol. I. P. 164–167.

[55] Mantoux E. The Сarthaginian Peace Or the Economic Consequences of Mr. Keynes. London, N.Y.: Oxford University Press, 1946. 210 p. Cм. также: Marks S. The Myths of Reparations // Central European History. 1978. Vol. 11. No. 3. P. 231–255.

[56] Туз А. Указ. соч. С. 381; Горохов В.Н. История международных отношений, 1918-1939. Курс лекций. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. С. 14–15, 17, 19.

[57] Marks S. Op. cit.; Туз А. Указ. соч. С. 463.

[58] См. сводку в: Война во время мира: военизированные конфликты после Первой мировой войны, 1917–1923 / Под ред. Р. Герварта, Дж. Хорна. М.: Новое литературное обозрение, 2014. 400 с.

[59] McNeil W. American Money and the Weimar Republic: Economies and Politics on the Eve of the Great Depression. N.Y.: Columbia University Press, 1986. 352 p.

[60] Черчиль В. Мировой кризис / Пер. с англ. с предисл. И. Минца. М., Л.: Госвоениздат, 1932. C. 314–316.

[61] Eichengreen B. Golden Fetters: The Gold Standard and the Great Depression, 1919–1939. Oxford University Press, 1992. 480 p.

[62] Donaldson M. The Survival of the Secret Treaty: Publicity, Secrecy, and Legality in the International Order // American Journal of International Law. 2017. Vol. 111. No. 3. P. 575–627.

Россия. США. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046482 Андрей Исэров