Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Аналитики назвали 14 стран, которые могут открыть программу гражданства за инвестиции в 2020 году

С 2011 по 2018 год число программ гражданства за инвестиции в мире выросло с двух до 12, а ежегодные инвестиции – с $43 млн до $3 млрд.

Что случилось? Специалисты IMI проанализировали заявления представителей правительства разных стран и выделили 14 государств, которые с наибольшей вероятностью запустят программу гражданства за инвестиции (CIP).

Страны. В список наиболее перспективных государств попали:

   -Албания. The Guardian ранее сообщал, что премьер-министр Албании Эди Рама «запустил программу гражданства через инвестиции» на ежегодной конференции Henley & Partners в Лондоне в ноябре 2019. Сообщение оказалось ложным. Однако правительство страны заявило, что хотело бы запустить CIP, будучи свидетелем огромного спроса со стороны Черногории.

   -Кения. Восточно-Африканская страна открыто заявила о своих планах, но дату старта пока не обозначила.

   -Маврикий. Одна из самых богатых и мирных стран Африки объявила о планах открыть CIP в июне 2019 года.

   -Греция. Новое правительство страны ввело ряд налоговых льгот и улучшений в своей программе «Золотая виза», а также расширила спектр объектов для инвестиций. Появились сообщения, что власти также серьёзно рассматривали возможность запуска CIP, но перспективы пока не понятны.

IMI также известно, что правительственные консультативные группы ведут переговоры, по крайней мере, со следующими странами:

   -Северная Македония

   -Босния-Герцеговина

   -Кирибати

   -Маршалловы острова

   -Самоа

   -Микронезия

   -Палау

   -Соломоновы острова

   -Тонга

   -Тувалу

Граждане всех вышеперечисленных государств имеют безвизовый доступ к Шенгенской зоне. Одновременно их экономики достаточно малы и CIP может существенно повлиять на государственный бюджет.

Автор: Виктория Закирова

Центры образования на русском языке открылись в Чехии, Индонезии, Боснии и Герцеговине и во Вьетнаме

В завершение года начали работу Центры открытого образования на русском языке и обучения русскому языку в Чехии, Индонезии, Боснии и Герцеговине и во Вьетнаме.

Центры открытого образования на русском языке и обучения русскому языку призваны стать одной из главных зарубежных площадок проведения образовательных и культурно-просветительских мероприятий, в числе которых уроки русского языка как иностранного, курсы повышения квалификации для педагогов, а также фестивали, посвящённые системе российского образования, науке и культуре.

Образовательная программа Центров в целом сформирована таким образом, чтобы учащиеся достигли достаточного уровня владения русским языком и могли продолжить обучение в российских учебных заведениях, в том числе в российских университетах, институтах и академиях. Всем обучающимся будут предоставлены учебно-методические пособия по русскому языку, сами Центры оснащены необходимым оборудованием.

Так, например, в Чехию было доставлено более 1500 книг на русском языке. Подборки включают методические и образовательные материалы по преподаванию русского языка как иностранного, серии учебников, словари, классическую русскую литературу, художественную мировую литературу в русских переводах. Книги переданы для работы чешским преподавателям и оказались долгожданным подарком для детей и взрослых, изучающих русский язык в Чехии. Более того, российские специалисты помогут чешским преподавателям разработать методику культурно-просветительской и информационной деятельности Центра, которая повысит интерес школьников к дальнейшему изучению русского языка, а также поможет жителям Чехии расширить свои знания о русском языке, культуре и русскоязычной литературе.

Мероприятия Центров могут посещать все желающие – и те, кто заинтересован в изучении русского языка как иностранного, и носители языка, которые хотели бы повысить уровень своих знаний, больше общаться на русском языке, а также молодые люди, которые намерены поступать в российские вузы.

Так, посещая занятия и мероприятия Центра, жители Индонезии, Вьетнама, Боснии и Герцеговины, не просто заговорят на русском языке, но узнают больше о России – культуре и литературе, системе российского образования. Школьникам и студентам расскажут о возможностях обучения в российских учебных заведениях. А для педагогов-русистов Центр станет местом проведения курсов повышения квалификации и профессионального общения.

В этом году при поддержке Минпросвещения России начали работу 14 Центров открытого образования на русском языке и обучения русскому языку. Они функционируют в Абхазии, Греции, Египте, Киргизии, Узбекистане, Финляндии, Сирии, Сербии, Чехии, Монголии и Камеруне.

Открытие Центров состоялось в рамках грантовой поддержки Минпросвещения России, направленной на укрепление позиций русского языка за рубежом, развитие инфраструктуры российского образования за рубежом: создание центров по продвижению русского языка, сети образовательных курсов и интернет-школ русского языка, проведение курсов повышения квалификации для педагогов и учебно-методическую поддержку образовательных организаций. Всего в рамках реализации ведомственной целевой программы Минпросвещения России «Научно-методическое, методическое и кадровое обеспечение обучения русскому языку и языкам народов РФ» с 2019 по 2025 год выделено порядка 7,4 млрд рублей.

Строительство сербского участка газопровода "Турецкий поток" закончено, сообщило агентство Блумберг.

"Gastrans, совместное предприятие (СП) сербской государственной компании "Сербиягаз" и российского "Газпрома", завершило укладку 403 километров трубопровода через страну от границы с Болгарией до северного соседа — Венгрии", — пишет агентство со ссылкой на интервью главы Srbijagas ("Сербиягаз") Душана Баятовича телеканалу РТС.

Теперь осталось достроить болгарский фрагмент. Как ожидается, это должно произойти в мае, после чего пойдут первые поставки в Юго-Восточную Европу.

Заявлено, что импорт в Сербию составит 8,7 миллиона кубометров в день, или более трех миллиардов в год. Это должно удовлетворить растущий внутренний спрос, кроме того, часть объема будет экспортироваться в Боснию и Герцеговину.

Проект "Турецкий поток" предполагает строительство двух ниток мощностью по 15,75 миллиарда кубометров каждая. Первая предназначена для поставок российского газа турецким потребителям, вторая — для газоснабжения стран Южной и Юго-Восточной Европы.

Запуск ожидается 8 января 2020 года. "Газпром" в конце ноября сообщил, что пусконаладочные мероприятия находятся на завершающем этапе, обе нитки заполнены сырьем.

Подведены итоги деятельности по продвижению русского языка за рубежом в 2019 году

23 декабря в Минпросвещения России состоялось четвёртое итоговое заседание Межведомственной комиссии по вопросам сохранения, защиты и развития русского языка под председательством Министра просвещения Российской Федерации О.Ю. Васильевой. В мероприятии также приняли участие заместитель Министра просвещения Российской Федерации Т.Ю. Синюгина, директор Департамента международного сотрудничества и связей с общественностью Минпросвещения России А.А. Емельянов и заместитель руководителя Россотрудничества П.А. Шевцов.

Открыла заседание Министр О.Ю. Васильева, проинформировав о реализации в 2019 году более 50 крупных проектов по укреплению позиций русского языка за рубежом в рамках ведомственной целевой программы «Научно-методическое, методическое и кадровое обеспечение обучению русскому языку и языкам народов Российской Федерации» на 2019–2025 годы.

Среди мероприятий по продвижению русского языка – проведение международной онлайн-олимпиады по русскому языку как иностранному, создание центров открытого образования и обучения русскому языку за рубежом и их учебно-методическое сопровождение, повышение квалификации зарубежных педагогов и проведение Международных просветительских экспедиций.

Как отметила О.Ю. Васильева, в международной онлайн-олимпиаде по русскому языку как иностранному приняли участие 7 тысяч человек из более чем 130 стран мира. Центры открытого образования и обучения русскому языку за рубежом уже работают в Абхазии, Греции, Египте, Киргизии, Узбекистане, Финляндии, Сирии, Сербии, Чехии, Монголии, Индонезии и Камеруне. До конца года планируется открытие еще двух таких центров – в Боснии и Герцеговине и во Вьетнаме. Обучение и все программы, реализованные в центрах в 2019 году, абсолютно бесплатные для всех слушателей. Работа по созданию центров будет продолжена в следующем году, подчеркнула Министр.

– По многочисленным просьбам зарубежных преподавателей в рамках программы также разработаны первые учебники по русскому языку как иностранному с национальной спецификой. Такие учебники подготовлены для школ Узбекистана, Азербайджана и Армении. Все учебно-методические комплекты предназначены для бесплатного распространения в электронном формате, – рассказала глава Минпросвещения России.

При поддержке российского ведомства в 22 странах прошли Международные просветительские экспедиции, направленные на продвижение русского языка и литературы, культуры и российского образования за рубежом. Всего в них приняли участие около девяти тысяч иностранных граждан.

– Члены комиссии и её рабочих групп активно включились в работу по повышению квалификации преподавателей русского языка как иностранного. Благодаря усилиям РГГУ, РГПУ им. А.И. Герцена, МПГУ и других исполнителей дополнительное повышение квалификации прошли около двух тысяч учителей, – сообщила Министр О.Ю. Васильева.

В частности, повышение квалификации проведено на базе Сирийского центра открытого образования и обучения русскому языку для 150 сирийских учителей русского языка и литературы. Также по российским программам обучались педагоги из Армении, Киргизии, Узбекистана, Германии, Франции, Италии, Китая и других стран.

Свои проекты по продвижению русского языка и российского образования за рубежом презентовали представители руководства МГУ им. М.В. Ломоносова и Российского государственного гуманитарного университета. Работа осуществлялась по нескольким направлениям: повышение квалификации педагогов-русистов, разработка учебно-методических материалов и сопровождение ими иностранных коллег, проведение конкурсов на знание русского языка и культурно-просветительских мероприятий.

Члены Межведомственной комиссии заключили, что совместная реализация проектов по укреплению позиций русского языка будет продолжена и в следующем году. Большое внимание членов Комиссии будет уделено дальнейшему развитию государственного тестирования по русскому языку как иностранному, проработке дорожных карт по работе в сфере поддержки и продвижения русского языка в зарубежных странах, совершенствованию инфраструктуры изучения русского языка за рубежом и подготовке преподавателей русского языка.

Справочно

Ведомственная целевая программа «Научно-методическое, методическое и кадровое обеспечение обучению русскому языку и языкам народов Российской Федерации» на 2019–2025 годы подпрограммы «Совершенствование управления системой образования» государственной программы Российской Федерации «Развитие образования» утверждена распоряжением Минпросвещения России от 16.05.2019 № Р-60, а на её реализацию выделено порядка 7,4 млрд рублей.

Межведомственная комиссия по вопросам сохранения, защиты и развития русского языка является координационным органом, обеспечивающим взаимодействие заинтересованных федеральных органов государственной власти и организаций в целях сохранения, защиты и развития русского языка как государственного языка Российской Федерации и языка межнационального общения. В состав комиссии входят представители государственных органов власти, образовательного и научного сообществ.

Пенсия отбрасывает тень

Глава ПФР Антон Дроздов о легализации занятых, работающих пенсионерах и материнском капитале

Насколько защищена пенсионная система от хакеров и способна сохранить персональные данные после появления электронных трудовых книжек? Как формируются пенсионные права мигрантов и когда они начнут получать российские пенсии? На эти и другие вопросы в интервью "Российской газете" ответил председатель правления Пенсионного фонда России (ПФР) Антон Дроздов.

Антон Викторович, с появлением электронных трудовых книжек что будет с бумажными?

Антон Дроздов: С 1 января работодатели начнут ежемесячно предоставлять нам информацию обо всех изменениях в положении работников в электронном виде. А работники до конца года должны выбрать, оставить бумажную трудовую книжку или перейти на электронную. В первом случае для сотрудника ничего не изменится, но работодатель будет вести его трудовую сразу в двух форматах. Во втором случае бумажную трудовую работнику отдадут на руки и останется только электронная версия. У тех, кто в 2021 году впервые выйдет на рынок труда, трудовые книжки будут только в электронном формате. При этом сведения о приеме на работу и об увольнении с 2021 года работодатели должны будут предоставлять уже на следующий рабочий день. Это нужно для того, чтобы мы могли вовремя представить эти данные человеку в электронном виде.

Если понадобится выписка из трудовой книжки для оформления загранпаспорта или ипотеки, идти в ПФР?

Антон Дроздов: Выписку из трудовой книжки можно распечатать самостоятельно из личного кабинета на сайте ПФР или портале госуслуг, можно получить в МФЦ или клиентской службе фонда. Она сразу будет заверена электронной подписью и действительна во всех инстанциях. Кроме того, в личном кабинете на сайте ПФР можно будет наблюдать за всеми вносимыми в нее изменениями. У электронной книжки есть преимущество перед бумажной, которую можно потерять или испортить. Например, в Иркутской области из-за наводнения утрачено почти 300 трудовых книжек. Для их восстановления была проведена трудоемкая работа. Правительство региона сформировало комиссии, которые собирали всю информацию о работе гражданина. В случае с электронной книжкой это можно сделать простым нажатием кнопки.

Где гарантия, что информация не потеряется? Что данные не будут уничтожены или искажены, например, из-за хакеров?

Антон Дроздов: Пенсионный фонд с 1997 года работает с персональной информацией и у нас накоплен большой опыт. Для обеспечения сохранности и достоверности хранящейся у нас информации применяется самое современное оборудование, использование которого одобрено и рекомендовано регуляторами в области защиты информации. Так что потери данных можно не опасаться.

Каковы итоги переходной кампании уходящего года?

Антон Дроздов: С 1 января заработал новый закон, который ограничил способы подачи заявлений о переводе накопительных пенсий - теперь это можно сделать только через единый портал госуслуг или в отделении ПФР при личном обращении или через представителя.

Еще одна норма закона предусматривает, что в бланке заявления на переход мы должны указывать конкретную сумму возможного потерянного инвестдохода. Это оказалось весьма действенно.

В этом году заявления на переход пенсионных накоплений из одного негосударственного пенсионного фонда в другой принимались до 1 декабря. И поступило их в шесть раз меньше, чем в прошлом - 345 тысяч против почти двух миллионов. Но при этом запросы о том, какая сумма инвестдохода может быть потеряна при переходе, россияне направили нам за год 3,7 млн раз. То есть решение все-таки перевести свои средства приняли менее 10% от тех, кто отправил нам такой запрос. При этом у граждан еще есть возможность до 31 декабря изменить свое решение и отказаться от такого перевода. Для этого нужно направить соответствующее заявление через клиентскую службу Пенсионного фонда или личный кабинет.

На встрече с Федерацией независимых профсоюзов России (ФНПР) вы сказали, что у вас есть идеи по борьбе с теневой занятостью. Какие?

Антон Дроздов: Пенсионный фонд с 2015 года реализует целый комплекс мер, направленных на снижение неформальной занятости и легализацию трудовых отношений. И хотя непосредственно работа по администрированию страховых взносов была позднее передана налоговым органам, речь идет о средствах на будущее пенсионное обеспечение граждан. Наши сотрудники регулярно информируют граждан о последствиях получения зарплаты в конверте, проводя уроки пенсионной грамотности для молодежи и встречаясь с трудовыми коллективами, а также посредством информационно-разъяснительной кампании на радио и телевидении.

Но главное - мы работаем в межведомственных комиссиях по снижению неформальной занятости, которые организованы в регионах с участием местных органов власти, представителей минтруда и Роструда. Последний в результате проверок выдает предписания работодателям о заключении трудовых договоров, если было выявлено, что люди работают неформально. Только за шесть месяцев этого года по итогам проведенных работ были легально трудоустроены 245 тысяч человек, а доначисления страховых взносов в результате этой работы составили около 2 млрд рублей.

Всего с декабря 2014 года легализовано около 3,27 млн граждан, а в Пенсионный фонд поступило 19,38 млрд рублей.

То есть мы отслеживаем, чтобы вновь заключенные по предписаниям договоры реально продолжали действовать, и за работников поступали страховые взносы.

Выступая на конференции ФНПР, я исходил из того, что профсоюзы неоднократно декларировали, что они - за "белую зарплату". Между фондом и профсоюзами заключены соглашения о взаимодействии, и я призывал их к тому, чтобы они помогали нам на постоянной основе отслеживать теневую занятость, давая обратную связь.

Там, где люди работают в тени, нет профсоюзов.

Антон Дроздов: Бывают разные случаи. Например, "серая занятость", когда часть зарплаты, скажем, в размере МРОТ, платится официально, а часть - в конверте. Мы бы хотели дополнить наши соглашения с профсоюзами, прописав механизмы взаимодействия в случае вскрытия таких схем.

На индексацию пенсий работающим пенсионерам в бюджете ПФР сейчас нет средств. Как вы думаете, появятся ли они в перспективе?

Антон Дроздов: Мы реализуем действующее законодательство. А по нему с 2016 года пенсия работающих пенсионеров индексируется после их увольнения. Когда решение принималось, исходили из того, что у работающих пенсионеров есть зарплата. Мы проводили мониторинг, и согласно его результатам, средняя зарплата работающих пенсионеров - на уровне средней по стране, около 40 тысяч рублей. Это дополнительный доход, которого нет у неработающих.

После увольнения количество накопленных человеком индивидуальных пенсионных коэффициентов умножается на их актуальную стоимость (в 2020 году она будет 93 рубля) и к полученной сумме прибавляется актуальный размер фиксированной выплаты (в 2020 году она будет равна 5686,25 рубля). Таким образом происходит перерасчет. Например, гражданину назначили пенсию в 2015 году, и он продолжал работать до 15 ноября 2019 года. Соответственно ему выплачивалась пенсия без индексации, которая при 120 индивидуальных пенсионных коэффициентах за ноябрь составляла 12 958,79 рубля (71,41 руб. х 120 + 4383,59 руб.). С 1 января 2020 года ему будет выплачиваться пенсия в сумме 16 846,25 рубля (93 руб. х 120 + 5686,25 руб.).

Если спустя какое-то время пенсионер захочет продолжить трудовую деятельность, проведенную индексацию ему уже не отменят.

Сколько человек платит за себя взносы в ПФР самостоятельно и что это за люди?

Антон Дроздов: В этом году возможностью самостоятельно заплатить за себя или своих родных воспользовались 2131человек, в прошлом - 1400.

В этом году был снижен порог по уплате добровольных взносов на пенсию с 58 тысяч рублей в год до 29 тысяч. Этот закон вступил в силу с 1 января. Заплатив эту сумму, человек получает дополнительный год к страховому стажу и 1,2 пенсионного коэффициента.

Этой возможностью пользуются в основном граждане, временно неработающие в силу различных обстоятельств. Например, жены военнослужащих в отдаленных территориях, жены дипломатов, а также граждане, работающие за пределами России, то есть те категории, за которые не уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд. С этого года такую возможность имеют и самозанятые граждане.

Сколько человек в том году получили отказ в назначении страховой пенсии?

Антон Дроздов: Если не считать досрочников, таких граждан немногим более одного процента. Это те, кто выходит на пенсию в обычном порядке, но им не хватает минимального стажа или минимального количества пенсионных коэффициентов. В этом случае человеку придется продолжить трудиться либо, как я уже говорил, "докупить" недостающий стаж. В противном случае ему будет назначена социальная пенсия, а она почти всегда ниже страховой.

Есть люди, которые не приходят за пенсией, например, потому что она им не нужна, или откладывают получение ради ее увеличения?

Антон Дроздов: Люди, которые откладывают выход на пенсию, получают за это два бонуса. Во-первых, пенсия будет больше за счет увеличения индивидуального пенсионного коэффициента и фиксированной выплаты на соответствующие коэффициенты.

Эти коэффициенты применяются, если выход на пенсию по старости откладывается не менее чем на один год, и увеличиваются за каждый полный отложенный год, но не более чем на 10 лет. Так, за один год отложенного права на пенсию коэффициенты для страховой пенсии и фиксированной выплаты составляют 1,07 и 1,056 соответственно, максимальные коэффициенты за 10 лет и более - 2,32 и 2,11 соответственно. Например, если человек приобрел пенсионные права в размере 200 индивидуальных коэффициентов, то при назначении пенсии со дня возникновения права его пенсия (исходя из показателей 2019 года) будет 22 782,19 рубля, при назначении на год позднее - 24 302,26 рубля (87,24 руб. х 200 х 1,07 + 5334,19 руб. х 1,056), а через 10 лет - 51 734,50 руб. (87,24 руб. х 200 х 2,32 + 5334,19 руб. х 2,11).

Во-вторых, их страховые взносы за период после возникновения права на пенсию будут учтены в величине индивидуального пенсионного коэффициента в полном объеме (ежегодно до величины, равной 10), без ограничения величиной в три коэффициента, как это происходит при перерасчете пенсии работающих пенсионеров. В этом году за назначением отложенной пенсии к нам обратилось около 30 тысяч человек.

Но за маткапиталом точно не все обращаются?

Антон Дроздов: Количество обратившихся за весь период действия программы составляет 86% от числа семей, где родилось двое и больше детей.

При этом растет доля граждан, которые начали распоряжаться маткапиталом. Если раньше она была меньше 50%, то в этом году ожидаем, что она составит 65%. Это означает, что инфраструктура, которая обеспечивает реализацию сертификата, расширяется и позволяет быстрее его использовать.

Напомним, с 1 января маткапитал будет проиндексирован впервые за три года на уровень прогнозной инфляции в 3% и достигнет 466,6 тысячи рублей. К 2022 году он будет уже больше 500 тысяч рублей.

Меняется структура использования маткапитала. Если раньше примерно 90% обращений было на жилье, то по итогам этого года более 21% обращений связано с образованием детей - дошкольным, школьным и высшим. А на жилье - менее 70% обращений. Количество получателей ежемесячной выплаты при рождении вторых детей в этом году увеличилось вдвое - до 90 тысяч человек. На это потрачено уже 7,5 млрд рублей.

В России трудится много иностранцев, и за них работодатели тоже делают отчисления в ПФР. Будут ли они получать российскую пенсию и есть ли уже прецеденты?

Антон Дроздов: За 2018 год были уплачены страховые взносы за 1,4 млн иностранцев. В бюджет ПФР за них поступило 57,4 млрд рублей. Информация за 2019 год будет позже. У нас уже заключены соглашения с 24 государствами, а 20 декабря 2019 года подписано соглашение с государствами - участниками ЕАЭС (Россия, Армения, Кыргызстан, Казахстан, Беларусь) о пенсионном обеспечении на пропорциональных условиях, которое вступит в силу после прохождения процедуры ратификации. Трудовые мигранты тоже могут получать в России пенсии. Если соглашение с конкретной страной заключено на принципах пропорциональности, то пенсию будет платить та страна, где человек заработал свой пенсионный стаж. Если человек десять лет официально проработал в России, а потом уехал жить, к примеру, домой в Кыргызстан, то при наступлении пенсионного возраста за стаж, наработанный в России, деньги ему на пенсию будет перечислять наша страна, а за годы, отработанные на Родине, - Социальный фонд Кыргызской Республики. При этом фонды обмениваются между собой информацией без участия гражданина. До вступления в силу этого соглашения действует территориальный принцип - где человек проживает, та страна и платит ему пенсию.

При этом в силу различий пенсионных систем не все пенсионные права, приобретенные на территории государства, где раньше проживал работник, могут быть учтены. Это обусловлено введением с определенного момента (в России с 1 января 2002 года) страховых принципов формирования пенсионных прав. Переход на пропорциональный принцип во взаимодействии между государствами и решает эту проблему.

В целом на сегодня мы перечисляем пенсии для 337 тысяч российских пенсионеров, которые проживают в 128 странах.

А если иностранец большую часть трудовой жизни проведет в России, он сможет получить тут полноценную пенсию? И если да, то для него такие же условия - по стажу и баллам, как и для коренных россиян?

Антон Дроздов: Теоретически да. Но для получения пенсии в России ему нужно постоянно здесь проживать - иметь вид на жительство.

Справка "РГ"

В настоящее время действуют 20 международных договоров, которые регулируют отношения с 24 государствами. В соответствии с ними за рубеж выплачиваются пенсии для граждан, проживающих в таких странах, как Израиль, Литва, Эстония, Латвия, Болгария, Испания, Сербия, Чехия, страны СНГ, Беларусь, Грузия.

Подписан, но еще не ратифицирован договор с Венгрией.

Переговорный процесс по заключению новых международных договоров ведется с такими странами, как Абхазия, Азербайджан, Бельгия, Босния и Герцеговина, Грузия, Греция, Индия, Италия, Люксембург, Македония, Молдова, Монголия, Португалия, Словакия, Словения, Таджикистан, Турция, Украина, Уругвай, Финляндия, ФРГ, Южная Корея, Япония.

Текст: Марина Гусенко

Россия > Госбюджет, налоги, цены > rg.ru, 24 декабря 2019 > № 3253957 Антон Дроздов

По информации Всемирной организации здравоохранения во многих странах мира, в том числе в странах Европейского региона, в последние 2 года существенно осложнилась эпидситуация по кори, что является следствием недостаточных охватов иммунизацией против кори населения разных стран.

Наибольшее количество случаев кори за последние 12 месяцев отмечено на Мадагаскаре - 151 032, Украине - 78 708, Филиппинах - 49 419, Индии - 36 251, Нигерии - 27 954, Бразилии - 18 927, Казахстане - 10 696, ДРК - 9245, Йемене - 9156, Таиланде - 7738. Регистрируются и летальные случаи: на Фиджи 21 человек погиб от эпидемии кори, число жертв эпидемии кори на Самоа увеличилось до 72.

В странах Европейского региона за 10 мес. 2019г. было зарегистрировано суммарно 101 280 случаев кори (в среднем - 109 на 1 млн населения).

Наибольшее число случаев корью и самые высокие показатели наблюдается в Украине (56986сл. - 1349 на 1 млн), Казахстане (10548сл. - 569 на 1 млн), Кыргызстане (2230сл. - 348 на 1 млн), Грузии (391 Осл. - 978 на 1 млн), Македонской республике (829 сл. - 904,3), Литве (829сл. - 300,4 на 1 млн), Боснии и Герцеговине (1400 сл.- 424,1 на 1 млн), Болгарии (1180сл.- 168,6 на 1 млн).

В Российской Федерации в течение последних двух лет (2018-2019гг.) увеличилось число завозов коревой инфекции из неблагополучных стран, что подтверждается данными молекулярно-генетического мониторинга, проводимого Национальным центром по надзору за корью и краснухой (на базе ФБУН МНИИЭМ им. Г.Н.Габричевского Роспотребнадзора). Только за 10 месяцев 2019г. на территории 38 субъектов Российской Федерации было импортировано 213 случаев кори из 39 стран. Вместе с тем, в стране, несмотря на некоторый рост заболеваемости, эпидемиологическая ситуация по кори относительно стабильная, показатель заболеваемости корью в Российской Федерации в десятки раз ниже, чем в странах Европейского региона.

Большинство заболевших, как детей, так и взрослых, вовлеченных в эпидемический процесс, были не привиты против кори. Главная причина отсутствия прививок - отказы.

Вместе с тем, в 2018-2019гг. в Российской Федерации более 80% очагов коревой инфекции не имели дальнейшего распространения благодаря высокому (в большинстве субъектов) уровню популяционного иммунитета к кори и своевременно проводимым противоэпидемическим и профилактическим мероприятиям в очагах инфекции.

Зарегистрированные в последний месяц очаги кори в Республике Саха (Якутия), Тюменской области, Ставропольском крае в настоящее время локализованы, продолжается работа по подчищающей иммунизации населения.

В целях укрепления коллективного иммунитета в рамках постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 28.02.2019 № 2 (зарегистрировано в Минюсте России 11.03.2019, per. № 54004) в стране с 01.04.2019 проводились мероприятия по выявлению и иммунизации всех восприимчивых к кори лиц, детей и взрослых, как граждан Российской Федерации, так и иностранных граждан, осуществляющих трудовую деятельность на территории Российской Федерации.

В ходе прививочной кампании было привито около 1,1 млн. человек, в том числе из числа населения Российской Федерации - около 165 тыс. детей, 742 тыс. взрослых, а также более 181 тыс. мигрантов, осуществляющих трудовую деятельность. Данное мероприятие дало ощутимый эффект: число заболевших корью за 4 месяца с начала кампании снизилось в 4 раза, а вспышки, связанные с трудовыми мигрантами с июля до настоящего времени не регистрируются.

По поручению Правительства Российской Федерации иммунизация мигрантов будет продолжена в 2020 г. С этой целью принято и зарегистрировано в Минюсте России новое постановление Главного государственного санитарного врача (№19 от 07.11.2019, рег.№ 56724 от 06.12.2019).

В Хорватии открылись участки на выборах президента страны, сообщила Государственная избирательная комиссия (ГИК) республики.

ГИК зарегистрировала 3 миллиона 855 тысяч избирателей, которые смогут проголосовать на более чем 6,6 тысячах избирательных участках в стране и за рубежом. Из 124 участков за пределами страны 44 находятся в Боснии и Герцеговине, где компактно проживают местные хорваты.

За ходом голосования следят свыше 24 тысяч местных и иностранных наблюдателей.

"Избирательные участки открыты с 7.00 до 19.00 (9.00 до 21.00 мск). В течение дня голосования будут обновляться данные о явке избирателей", - сообщил избирком.

ГИК утвердила 11 кандидатов на пост президента. Второй тур выборов состоится, если ни один из них не наберет более половины голосов (50% плюс один голос), 5 января.

Согласно последним опросам, во второй тур могут выйти действующий президент Колинда Грабар-Китарович, глава оппозиционной Социал-демократической партии Зоран Миланович и певец и предприниматель Мирослав Шкоро.

Из-за малой разницы между рейтингами трех кандидатов вероятность завершения выборов в один тур практически исключается.

Остальные претенденты на пост главы государства заметно отстают от первой тройки и имеют малые шансы на выход во второй тур. Среди них лидер антиглобалистской партии HSSČKŠ Неделько Бабич, представитель движения "Право" Анто Джапич, выдвиженец Хорватской социально-либеральной партии Деян Ковач, Катарина Пеович из "Рабочего фронта", скандально известный гражданский активист Иван Пернар и независимые кандидаты Мислав Колакушич, Дарио Юричан и Далия Орешкович.

Определение внешней и внутренней политики Хорватии по конституции принадлежит правительству. Президент выполняет в большей степени представительские функции и выбирается сроком на пять лет.

В январе-сентябре 2019 г. Евросоюз увеличил импорт лиственной фанеры из России на 5,3%

Страны Европейского союза за девять первых месяцев 2019 г. импортировали 1,11 млн т фанеры из лиственных пород древесины, что на 1% меньше, чем годом ранее, об этом сообщает Евростат.

Россия увеличила объемы поставок на 5,3% до 586,8 тыс. т, Украина — на 8,3% до 62,3 тыс. т. Между тем, Китай в январе-сентябре 2019-го сократил экспорт лиственной фанеры в Евросоюз на 8% до 374,3 тыс. т, Республика Беларусь — на 15% до 77 тыс. т, Уругвай — на 15% до 5,9 тыс. т, Босния и Герцеговина — на 15% до 4,3 тыс. т.

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на презентации книги мемуаров В.И.Чуркина «Трудности перевода», Москва, 13 декабря 2019 года

Дорогие друзья,

Мы собрались на презентации книги нашего товарища, друга, выдающегося российского дипломата Виталия Ивановича Чуркина. Он работал над ней до последних дней своей жизни. Название придумал сам – «Трудности перевода». Хотел бы поблагодарить Ирину Евгеньевну за то, что она довела этот труд до конца, сумела издать эту книгу, и, конечно же, ее издателей.

Виталий Иванович имеет огромные заслуги перед Родиной. Помимо государственных наград, многие заслуги отмечали и в других, менее формальных ситуациях. Уже после кончины В.И.Чуркина его достижениям посвящали научные конференции, которые проходили в нашей Дипломатической академии 20 февраля и в этом, и в прошлом году.

Сегодня у нас еще один повод отдать дань вкладу, который В.И.Чуркин внес в нашу внешнеполитическую деятельность. Он был ярким дипломатом. В самый разгар перестройки (тогда он работал в США под началом А.Ф.Добрынина, и А.В.Торкунов, кажется, в те годы тоже был там) Виталий, будучи молодым дипломатом, был единственным, кто смело, решительно, бойко и убедительно выступал в Конгрессе перед матерыми сенаторами, конгрессменами и рассказывал о том, что на самом деле происходит в нашей стране.

Затем у него было очень много направлений деятельности – он был многостаночник. Внес огромный вклад в становление информационной работы нашего министерства уже в новых условиях. Работал, не покладая рук, над урегулированием югославского кризиса, точнее, кризисов – их там было много, затем Послом в Бельгии, Канаде, и, конечно, вершина его карьеры – это Постоянный представитель при ООН. Хотя не следует забывать и предшествовавший этому мандат по обеспечению участия России в Арктическом совете. Тогда это многим казалось не совсем важным направлением нашей деятельности, но сегодня значение Арктики многократно возрастает, и те основы, которые Виталий Иванович, руководя нашей делегацией в Арктическом совете, заложил в то время, сейчас очень нам помогают.

В Нью-Йорке – я говорю об этом с позиции собственного опыта – его талант раскрылся особенно ярко. Нет нужды напоминать, что на его вахту пришлись глубочайшие кризисы, которые имели всемирный резонанс. Это агрессия Грузии против Южной Осетии, признание Российской Федерацией независимости Южной Осетии и Абхазии, в этом же ряду – агрессия НАТО против Ливии, сирийская ситуация, украинский кризис, который был вызван государственным переворотом, после чего мы сумели сформировать Минские договоренности, которые сейчас лежат в основе всей нашей работы и были единогласно одобрены Советом Безопасности ООН в том числе благодаря усилиям Виталия Ивановича. Это важнейшее достижение на этом актуальнейшем сегодня направлении.

Виталий был ярким, талантливым, ершистым. У него всегда было свое мнение. Он умел отстаивать свои позиции, держать удар. Он никогда не отступал перед «убийственными», как казалось его оппонентам, аргументами. Что особенно важно для работы в СБ ООН, он уделял огромное внимание деталям. Без них там очень трудно достигать результата. А он достигал его всегда. Его уважали. Все мы знаем о его отношениях с западными партнерами, включая С.Пауэр, которая написала о нем немало добрых слов. Он был неравнодушным человеком. Когда он выполнял профессиональные обязанности – будь то в Нью-Йорке, Боснии или где-то еще – он все пропускал через себя. Конечно, порой В.И.Чуркин сталкивался с непонятливыми партнерами, которые не оценивали то, что мы старались делать. Он все пропускал через себя. Вспоминаю сейчас наши с ним последние контакты, разговоры в ходе последней Генеральной ассамблеи, на которой он был Постоянным представителем. Конечно, было видно, что ценой его выдающихся достижений были колоссальные нервные и физические нагрузки. Мы должны будем всегда помнить об этом человеке как о том, кто навсегда останется в летописи нашей дипломатии.

Уверен, что эта книга будет востребована учеными и просто интересующимися внешней политикой международниками. Но не только. Наверное, и молодое поколение – наши студенты в МГИМО, Дипломатической академии – обязательно проявят интерес к этому труду. Рекомендую его вам.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > mid.ru, 13 декабря 2019 > № 3245357 Сергей Лавров

Битва за царя

в Александрове открыт памятник первому русскому царю

Екатерина Глушик

Открытие памятника Ивану Грозному в городе Александров Владимирской области состоялось!

Поистине долгожданное событие произошло 7 декабря. Огромная победа, которой общественность добивалась долгие годы. Когда в 2013 году в городе по инициативе и усилиями граждан установили памятник Александру Невскому, окрылённые этим действом горожане своим народным сходом решили установить и памятник Ивану Грозному. Установка памятника — дело хлопотное и затратное. Но вот в 2015 году фонд "Русский витязь" заявляет, что готов передать Александрову уже готовый памятник царю. В 2016 году по согласованию с местной администрацией на месте будущего памятника заложили камень. И… вдруг столкнулись с категорическим неприятием Ивана Грозного со стороны властей всех уровней. "Оказывается, Грозный и Невский в восприятии властей — разные фигуры. И мы наткнулись на полное противодействие, выматывание сил", — делится председатель общественной организации "Совет избирателей Александровского района" Валерий Севринов. Каких только требований не пришлось выполнить! И всё-таки в 2017 году памятник установили, открыли. Но буквально через пару часов подъехала спецтехника, демонтировала — свергла царя, увезла на "ответственное хранение"… Говорят, убрали по распоряжению тогдашнего губернатора Светланы Орловой, которая грамотно писать не умела, "с празником" учителей поздравляла, но царями при этом распоряжалась.

И вот снова — битва за царя! "Совет избирателей Александровского района" добивался возвращения памятника на александровскую землю: в городе проходят многотысячные митинги, горожане требуют установить памятник собирателю русских земель, царю, долгие годы правившему Русью отсюда, из Александрова.

Наконец, добились: памятник разрешено установить. Наметили дату открытия. Местное отделение Изборского клуба пригласило членов и экспертов клуба по главе с Александром Прохановым на торжество, переоценить историческое значение которого невозможно! Решено было провести круглый стол "Будущее России: соборность и служение".

Администрация города предупредила организаторов, что мероприятие должно пройти максимально незаметно, кулуарно, боже упаси привлечь внимание широкой общественности! Так, событие местного масштаба. И категорическое предупреждение: никому из гостей на церемонии не дадут слова!

На открытие памятника русскому царю приехали учёные, философы, деятели культуры из Москвы, были гости из Чечни, из Республики Сербской. Были здесь и казаки, хоругвеносцы, большая команда мотоклуба "Ночные волки" во главе со своим лидером Александром Хирургом. На обустроенной набережной реки Серой, рядом с музейным комплексом "Александровская слобода", прямо напротив Кремля, откуда и правил Россией Иван Васильевич, постамент, который сиротливо стоял здесь с 2017 года, сам памятник, накрытый белым полотном, обнесён металлическим ограждением: Иван Грозный взят в кольцо.

Приехавшие хоругвеносцы, бравые парни с прекрасной выправкой, стали разворачивать свои шитые золотом хоругви, от одного вида которых дух захватывает. Но к ним тут же подошла полиция и приказала свернуть знамёна! Не разрешили встать с русскими хоругвями, с ликом Спаса Нерукотворного — даже за железной оградой. Казаки хотели установить распятие рядом с памятником, но проворная полиция стала буквально отталкивать, попирать многострадального Христа.

К 12 часам, к назначенному часу открытия, собираются горожане, некоторые — целыми семьями, кто-то держит в руках иконы, портреты Ивана Грозного. Никого не пропускают внутрь ограждения — это "вип-зона". Говорят, что "простой люд" пустят, когда отговорят свои речи и покинут "торжество" официальные лица, которых покуда не видно. Вот какие-то молодцеватые, очень крепкие парни в красных куртках, на которых написано "Возрождение", по команде входят в этот огороженный круг и берут в кольцо запеленованного Ивана Грозного. На вопрос, что это за организация, только многозначительно ухмыляются.

Вот в вип-зону проходят официальные лица, далее впускают по списку несколько человек, пропустили и председателя Изборского клуба Александра Проханова, но других изборян грубо оттеснили! И наглухо перегородили проход всем остальным! А когда приехавшие гости попытались всё-таки пройти к памятнику, вдруг прозвучал какой-то клич, и эти крепкие парни в куртках "Возрождение" натренированно подбежали и стали "стенкой" оттеснять желающих подойти к памятнику! А поскольку байкеры и казаки — тоже не робкие ребята, то дело шло к серьёзной потасовке. Удалось убедить парней из мотоклуба и других людей не нагнетать конфликт. "Вот когда администрация покинет церемонию, тогда и можно будет подойти", — милостиво сказано девушкой, суетливо бегавшей с какими-то бумагами. То есть администрация, представленная в данном случае главой Александровского района Людмилой Кузьминой, не терпит возле себя население? На расстояние десяти метров не подпускает? Казус и в том, что не пропустили и депутата Законодательного собрания Владимирской области Максима Шевченко, члена Изборского клуба!

Вот звучат дежурные слова чиновницы, которые заученно говорятся что на открытии памятника Грозному, что на открытии детской площадки: мы рады, пусть это послужит всем нам на пользу, гордимся историей. От Министерства культуры царя-батюшку почтил директор департамента музеев, который выразил надежду, что "туристическая привлекательность Александрова, благодаря этому памятнику, только вырастет". Вот категории оценки! Это небось не доску Маннергейму открывать, куда и сам министр прибыл, и никакой тайны из этого не делали, трещали по всем федеральным каналам. Вот вам и акценты от властей: врагу, сподвижнику Гитлера, одному из организаторов блокады Ленинграда Маннергейму — почёт от министра и прочих чинодралов. Ивану Васильевичу Грозному, превратившему Русь в империю, — задворки, полушёпот, кабы чего не вышло. Открытие не почтил вниманием ни губернатор Владимир Сипягин, ни глава районной администрации Александр Дудоров, никто из областных тузов. Не приняли приглашения и церковные иерархи. Где оно, огненное православие? Когда в 2016 году открывали памятник Ивану Грозному в Орле, его освятил схиархимандрит Илий (Ноздрин), духовник патриарха Кирилла! Он назвал Ивана Грозного собирателем русских земель и защитником православия от посягательств врагов России.

У граждан, подходивших после церемонии к Александру Проханову, Максиму Шевченко, Хирургу, — недоумение: почему вам не дали слово? Мы вас хотели слушать, а не этих набивших оскомину чинуш. Разочарование: ни концерта, ни какого-либо праздника не устроили в честь открытия памятника.

И хотя власти сделали всё, чтобы омрачить восхождение Ивана Грозного на пьедестал, его восшествие силами подлинных патриотов России состоялось.

Роль Международной ассоциации развития в Европе и Центральной Азии

В центре здоровья села Юсупова (Яванский район, Республика Таджикистан) д-р Ашурби Саидова обсуждает с молодой матерью важность питания для роста и развития ее детей. В завершение консультации д-р Саидова назначает женщине ряд последующих консультаций, чтобы помочь ей в будущем поддерживать здоровье ее самого младшего ребенка.

На другом конце света, в городе Баня-Лука, Босния и Герцеговина, д-р Лильяна Козомара ведет аналогичную беседу со всеми членами семьи, обсуждая вопросы здорового образа жизни для улучшения состояния здоровья каждого из них.

Несмотря на то, что д-ра Козомара и д-ра Саидову разделяют более чем 3000 миль, и что они говорят на разных языках и принадлежат к различным культурам, их объединяет профессия, готовность помогать другим и стремление повысить эффективность своей врачебной деятельности посредством расширения знаний и внедрения инноваций. Кроме того, их объединяет еще одно обстоятельство: они – два человека из миллионов людей в регионе Европы и Центральной Азии, которые воспользовались преимуществами сотрудничества с Международной ассоциацией развития (МАР).

За последние шесть десятилетий МАР выделила миллиарды долларов на строительство больниц и школ, восстановление дорог и плотин, повышение уровня жизни миллионов людей по всей территории региона - от Косово и до Кыргызской Республики.

«Успешная история развития во многих странах региона Европы и Центральной Азии является синонимом МАР», - говорит Сирил Муллер, вице-президент Всемирного банка по региону Европы и Центральной Азии. «Независимо от того, обеспечивает ли МАР 100 000 человек чистой водой в Киргизской Республике, помогает ли 800 000 человек в Боснии и Герцеговине восстановиться после катастрофического наводнения или обеспечивает электроэнергией миллионы людей в Таджикистане, переоценить ее значение за последние 57 лет невозможно.»

Начиная с Третьего проекта банка промышленного развития Турции в 1962 году, МАР работает в 14 странах региона Европы и Центральной Азии, помогая миллионам людей вырваться из нищеты и улучшить условия жизни. Результат такого взаимодействия огромен - ускорение роста и процветания во всем регионе при одновременном повышении статуса многих стран до стран со средним и высоким уровнем дохода.

Фактически, из 35 стран мира, которые вышли из МАР и не вернулись в нее, девять представляют регион Европы и Центральной Азии - Турция (1973), Северная Македония (2002), Албания (2008), Черногория (2008), Сербия (2008), Азербайджан (2011), Армения (2014), Босния и Герцеговина (2014) и Грузия (2014).

Кроме того, из 56 доноров, которые внесли вклад в 18-е пополнение ресурсов МАР в 2016 году, более половины составляли страны региона Европы или Центральной Азии. В совокупности эти страны внесли более $5 млрд. В условиях, когда все большее число стран региона наращивает темпы роста и продолжает выводить свое население из состояния нищеты, МАР по-прежнему остается их надежным партнером в этом процессе. Сегодня Киргизская Республика и Таджикистан – две оставшиеся страны-участницы МАР в регионе – располагают совокупным кредитным пакетом в размере $1,08 млрд в рамках 34 проектов.

Это партнерство включает в себя дополнительное финансирование в размере $43,2 млн на реализацию Проекта развития устойчивого водоснабжения и санитарии в сельской местности, который обеспечит улучшенный доступ к услугам водоснабжения и санитарии для более чем 300 000 человек в Киргизской Республике, и $45 млн на реализацию второго этапа Программы строительства дорог в Средней Азии (CARs-2), что позволит расширить торговлю и развитие транспортного сообщения между Таджикистаном и его соседями по Средней Азии.

Косово, Молдова и Узбекистан также продолжают получать финансирование как от МАР, так и от Международного банка реконструкции и развития (МБРР).

Но даже сейчас, когда страны продвигаются по пути роста и процветания, воздействие помощи МАР ощущается еще долгие годы после выхода этих стран из категории наименее развитых. Просто спросите Нарзигуль Пирову, которая продолжает посещать доктора Ашурби Саидову.

«Благодаря проекту мы получили необходимую медицинскую помощь, которая помогла нашим детям набрать вес и благодаря которой развиваются правильно, - говорит Нарзигуль. – В результате вес моего ребенка восстановился до нормального уровня и он подрос. По сравнению с другими детьми, он очень активен!»

«Остров Россия» и российская политика идентичности

Неусвоенные уроки Вадима Цымбурского

Борис Межуев - кандидат философских наук, доцент философского факультета МГУ, председатель редакционного совета сайта «Русская идея».

Резюме Российские реалисты, которые были вынуждены вести диалог с реалистами западными, не могли объяснить, между чем и чем Украина является «буфером», прямое столкновение чего с чем она могла бы предотвратить. У России не было внятной политики идентичности, которую она могла бы предъявить Западу для обоснования своей позиции.

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №2 за 2017 год.

Разговоры о «большой сделке» России с Западом, возможной после прихода в Белый дом Дональда Трампа, человека, если не прямо расположенного к России, то относящегося к ней без привычной англосаксонской враждебности, включают в себя, помимо других сюжетов, сюжет украинский, который можно было бы также назвать «восточно-европейским». Сама эта сделка – точнее, разговоры о ней – стала допустимой реальностью в тот момент, когда умные геостратеги разных стран, но в первую очередь Соединенных Штатов, пришли к выводу, что соперничество России и Европы по поводу вхождения Украины в тот или иной экономический блок – Евразийский или Европейский – рискует обернуться не просто распадом страны (что де-факто стало реальностью уже в феврале 2014 г.), но и полномасштабным военным конфликтом «за украинское наследство».

Напомню, что уже 22 февраля 2014 г., в день государственного переворота в Киеве, в газете Financial Times Збигнев Бжезинский выступил со статьей, в которой призывал Украину смириться с ее нейтральным статусом, а Россию принять факт «финляндизации» своего соседа, то есть экономической и культурной интеграции Украины с Западом при всех возможных гарантиях ее невступления в НАТО. Впоследствии, уже в период минских соглашений, тема Украины как «буфера» между двумя полюсами силы на континенте стала пунктом консенсуса между трезвыми реалистами США и России. В своем интервью газете «Коммерсант» 28 февраля 2017 г. политолог, руководитель Kissinger Associates и бывший помощник президента Джорджа Буша-младшего Томас Грэм отметил наличие у Соединенных Штатов и России общей базы для договоренностей:

«В конце концов все заинтересованы в том, чтобы ситуация на Украине стабилизировалась. И мы знаем, какими должны быть очертания возможного урегулирования. Они включают внеблоковый статус Украины, уважение ее суверенитета, децентрализацию власти, уважение прав национальных меньшинств, а также помощь Украине в восстановлении Донбасса и ее собственной экономики».

Фактически о том же в своей программной статье «2016 – победа консервативного реализма» пишет и ведущий российский эксперт в области международных отношений Сергей Караганов:

«Продолжая настаивать на выполнении Минских договоренностей, строя обходные транспортные магистрали, стоит сделать ставку на опережающее предоставление высокой степени автономии Донбассу в границах Украины, через шаг – вести дело к формированию нейтральной, независимой, дружественной России Украины или украин, если Киев не сможет удержать контроль над всей территорией нынешней страны. Единственный способ выживания соседнего государства – его превращение из субъекта соперничества в мост и буфер».

Видно, что представления об Украине как «буфере» у российских и американских реалистов не совсем совпадают: в российском изводе все звучит намного жестче, и территориальная целостность соседнего государства ставится в прямую зависимость от его способности вместить в себя регионы с неотменяемой пророссийской ориентацией. Но в целом – пространство возможного диалога с Западом по поводу Украины задано императивом сохранения ее нейтрального, внеблокового положения, не ущемляющего интересы ни одной из частей этой страны.

Не эпоха старой Realpolitik

Вроде бы все понятно. И тем не менее трудности возникают, и не только практические, но и концептуальные, которые также имеют существенное значение для продолжения диалога о судьбе Украины и Восточной Европы в целом. Современная эпоха – это не эпоха старой Realpolitik, в которой проблема буферных территорий решалась предельно просто: полюса силы могли в случае необходимости разделить буферные земли, как это сделала Россия вместе c германскими державами по отношению к Польше в XVIII веке, а впоследствии СССР с Германией в веке XX. Как в конце XVI века по итогам длительной войны Польша, Швеция и Дания поступили с Ливонией, а Франция в XV веке с Бургундией, которая являлась своеобразным буфером между ней и Священной Римской империей.

Западные державы не стесняются раскалывать страны, когда они находятся внутри их зоны влияния: от Югославии были отторгнуты вначале Словения с Хорватией, затем Босния с Сербской Краиной, потом Черногория и, наконец, автономный край Косово. Но одно дело раздел страны, находящейся внутри европейского геополитического пространства, другое – расчленение государства, одна часть которого тяготеет к Западу, другая – к иному полюсу силы, причем непосредственно примыкая к его рубежам. Думается, для Запада оказывается морально неприемлем не столько раздел государства, сколько сделка с внешней – незападной – силой. Здесь для начала современному Западу, который при всем своем постмодернизме абсолютно не плюралистичен, нужно признать, что тяготение к России какой-то части населения представляет собой реальность, а не политтехнологический фантом, обусловленный российской пропагандой и активностью ее силовых структур. Нужно признать, что свободные граждане могут свободно не хотеть присоединяться к западному миру.

Но даже в случае допущения реальных оснований россиецентризма едва ли западные державы будут готовы принять мягкий развод различных частей территории Украины (или, скажем, Грузии и Молдавии) просто в качестве жеста доброй воли. Этот шаг вызвал бы бурю возмущения в европейских странах, был бы назван новым Мюнхеном, новой Ялтой, со всеми вытекающими из такого сопоставления уточнениями. Поэтому раздел буферных государств на сферы влияния может быть осуществлен лишь односторонними действиями России, что, конечно, сужает ее дипломатические возможности. Европейские реалисты теоретически допускают сохранение нейтрального статуса буферных стран, однако согласие и на этот шаг тоже требует признания культурно-политической неоднородности этих государств.

Но из подобного признания проистекает следующий вопрос – что разделяет Украина, между чем и чем она является буфером? Понятно, что разделяет она не отдельные страны и не только военные блоки, поскольку Запад, или Евро-Атлантика – это некоторое сообщество государств, объединенное целым рядом обязательств – оборонительных, правовых и культурных. Если Россия – европейская страна, если она культурно и цивилизационно принадлежит Западу, то по какой причине ее следует отделять от Запада какими-то промежуточными, лимитрофными территориями? Увы, и сама Россия долгое время не имела четкого ответа на этот вопрос, предпочитая объяснять неприятие расширения НАТО на Восток боязнью отпасть от родной Европы. Это было вполне возможным аргументом вплоть до момента спора с Европой по поводу «Восточного партнерства», а затем перипетий, связанных с намерением Украины подписать соглашение о Евроассоциации. Как только спор зашел о странах, входящих в своего рода цивилизационное поле России, возникло естественное недоумение: если мы так боимся нашего отрыва от Европы, видимо, считая проевропейскую ориентацию совместимой с российской идентичностью, то на каком основании удерживаем от присоединения к ней других? Невнятность цивилизационной самоидентификации проявилась и в невнятности нашей дипломатической стратегии в целом, направленной и на то, чтобы экономически и культурно интегрироваться в Европу через голову лимитрофных государств, и на то, чтобы не допустить самостоятельных попыток этих государств приобщиться к Европе, в том числе за счет отсоединения от России.

Самоопределение России

Итак, спор по поводу расширения НАТО и цивилизационного самоопределения Украины неизбежно выходил на проблему цивилизационного самоопределения России. Россия не могла, начав борьбу за Украину, не обнаружить скудость своего геополитического и геокультурного концептуального арсенала. Если проевропейская ориентация – единственно возможная для славянских народов, включая русский, на каком основании мы можем оспаривать проевропейский выбор украинского народа?

У России явно обнаруживался дефицит политики собственной идентичности. Выражение «политика идентичности» имеет сразу два никак не связанных между собой значения. В одном случае речь идет о требованиях этнических, гендерных или иных меньшинств признать их идентичность равноправной с идентичностью большинства. В данной статье мы говорим не об этом. Елена Цумарова предложила определение, которое мне кажется относительно операциональным и удобным:

«Политика идентичности – это деятельность политических элит по формированию образа “мы-сообщества” в существующих административно-территориальных границах. Основные направления политики идентичности: символизация пространства, ритуализация принадлежности к сообществу, формирование представлений о “мы-сообществе” и установление границ “свой – чужой”. Символизация пространства происходит посредством принятия и тиражирования официальных символов, а также культивирования природных и культурных особенностей сообщества».

Важное дополнение к этому определению – существующие административно-территориальные границы здесь принимаются как некая данность, тогда как «политика идентичности» теоретически может работать как на признание, так и на непризнание существующих границ. И таковой – ревизионистской – являлась по существу вся геополитика имперской России, равно как и политика многих других стран – германского Рейха, реваншистской Франции в конце XIX века, да и сегодняшней Японии, мечтающей о Курилах. Народы могут проводить весьма революционную по отношению к миропорядку «политику идентичности». Но в целом процитированный исследователь прав: для закрепления и внутреннего признания существующих границ требуется особая – консервативная – «политика идентичности», нацеленная на поддержание статус-кво против всех попыток радикального пересмотра баланса сил. Но именно такой политики у России в нужный момент и не оказалось.

В течение десятилетия, разделившего два Майдана, вакуум «политики идентичности», релевантной для решения «украинской проблемы», начинает в России заполняться двумя очень простыми идеологиями – имперством и национализмом, которые немедленно вступили в борьбу друг с другом за лидерство в патриотическом лагере. Имперцы и националисты попытались дать ответ на явно не решаемый в рамках официальной идеологии вопрос: зачем России нужна Украина? Российское неоимперство в каком-то смысле обязано Збигневу Бжезинскому, обронившему, кажется, в книге «Великая шахматная доска» 1997 г., что Россия будет оставаться империей, если сохранит Украину, и неизбежно перестанет быть империей, если ее потеряет. Поскольку империя, согласно имперцам, – единственно возможная форма существования России, а эпоха, начавшаяся в 1991 г., представляет собой просто временный коллапс традиционной государственности, то любая полноценная стратегия восстановления величия страны должна неизбежно предусматривать задачу реинтеграции Украины – полностью или частично. Если не в состав России, то в некое контролируемое Россией надгосударственное образование, типа Евразийского союза, который при этом мыслился бы не как прагматическое экономическое объединение, но как первый шаг к воссозданию имперского гроссраума.

Националисты в отличие от имперцев были гораздо в меньшей степени озабочены обретением прежнего государственного величия, для них Украина была просто искусственным образованием, насильно удерживающим территории с русским населением и русской идентичностью при постоянных попытках их украинизации. Соответственно, лучшим способом разрешения украинского вопроса было бы выделение русских регионов из Украины и присоединение их к России. Не столько для воссоздания империи, сколько для завершения процесса строительства русского национального государства, увеличения числа русских внутри России и коррекции всей внутренней политики в целях защиты интересов титульного этнического большинства.

Мы видим, как по-разному действовали сторонники имперской и национальной политики в ситуации украинского кризиса 2013–2014 годов. Имперцы были наиболее активны на первом этапе, когда речь шла о перспективах вступления Украины в Евразийский экономический союз. Националисты активизировались в эпоху «русской весны», когда возник шанс расколоть Украину и отделить от нее все так называемые русскоязычные регионы. Мы видим, что в конце концов обе линии оказались фрустрированными и не до конца отвечающими задаче обеспечения какого-то дипломатического диалога с Западом по поводу Украины. Ни имперцы, ни националисты, исходя из своих представлений об идентичности России, не могли согласиться считать Украину «буфером». Имперцы хотели интеграции этого государства в некое неоимперское образование, националисты – раскола по этнокультурным границам.

С другой стороны, политические реалисты, которые как раз были вынуждены вести диалог с реалистами западными, не могли объяснить, между чем и чем Украина является «буфером», что в культурно-политическом смысле она призвана разделить, прямое столкновение чего с чем она могла бы предотвратить. Получается, что у России не было в запасе никакой внятной политики идентичности, которую она могла бы предъявить Западу для обоснования своей позиции – с ее жесткими условиями и с возможными компромиссами. Вот, собственно, именно эта ситуация идеологического вакуума и сделала геополитическую концепцию «Острова Россия» Вадима Цымбурского (1957–2009) практически безальтернативной для обеспечения любой потенциальной «сделки» с Западом.

Цымбурский написал эссе «Остров Россия. Перспективы российской геополитики» в 1993 г., впоследствии он несколько раз уточнял и корректировал свои выводы, суть которых оставалась, однако, неизменной. И нам сейчас – в рамках нашей темы – не следует далеко уходить в обсуждение эволюции его мировоззрения. Достаточно знать, что Цымбурский считал распад Советского Союза отделением цивилизационной ниши России от территорий, которые пространственно соединяли ее с платформами других цивилизаций, что смысл имперского расширения России в сторону Запада и Юга объяснялся им стремлением разрушить барьер между Европой и Россией или же образовать вопреки Европе свое собственное геополитическое пространство, которое могло бы служить противовесом романо-германскому миру. И в этом смысле сброс этих территорий не приближал, а отдалял Россию от Европы, что не было адекватно понято и осмыслено постимперской политической элитой. Поэтому, полагал Цымбурский, только отказавшись от идеи воссоединения с Европой или от проектов воссоздания под «зонтиком» какой-либо антизападной идеологии новой империи, мы сможем укрепить свою безопасность, разумеется, в том случае, если евроатлантические структуры не попытаются взять под контроль так называемый пояс Великого Лимитрофа, то есть все огромное пространство от Средней Азии до Прибалтики, овладение которым являлось целью геостратегии России в великоимперские века ее истории.

Теория Цымбурского, в отличие от всех иных концепций внешней политики, позволяла ответить на два ключевых вопроса – почему Россия может принять существующие границы своего государства, не думая ни про имперский реванш, ни про националистическую ирреденту, но почему в то же время Россия должна всеми силами препятствовать полному взятию лимитрофных территорий под контроль структурами Евро-Атлантики. Для понимания того, чем является Россия и почему ей следует сохранять геополитический суверенитет, Цымбурский обращался к цивилизационной теории, моду на которую в начале 1990-х гг. установил Сэмюэль Хантингтон с его знаменитой статьей «Столкновение цивилизаций», которая вышла в тот же самый год, что и «Остров Россия». Цымбурский расходился с Хантингтоном в вопросе о статусе лимитрофных территорий. Согласно Хантингтону, следовало бы разделить территорию Евразии на пространства отдельных цивилизаций, чтобы минимизировать конфликты на их рубежах. С его точки зрения, Запад должен был ограничить марш на Восток протестантскими и католическими государствами, в минимальной степени помышляя о распространении НАТО на государства с исторически православным населением. С точки зрения Цымбурского, разделить всю территорию Европы на какие-то однозначно устойчивые сферы влияния невозможно: ряд лимитрофных государств будут всегда играть на противоречиях внешних центров силы, маневрируя между ними, другие же страны при попытках их полного включения в структуры какой-либо одной цивилизации неизбежно распадутся на части.

Два де-факто «расколотых» государства существовали с момента распада СССР – это Молдавия и Грузия. Обе эти республики могли сохранять целостность, только находясь в российской зоне влияния, что было неприемлемо для большой части титульных народов этих стран. В 1994 г. Цымбурский высказал уверенность, оказавшуюся, увы, пророческой, что в случае кризиса украинской государственности от нее отпадут Крым, Новороссия и Днепровское левобережье, причем он настаивал на том, что при таком раскладе Россия может ограничиться признанием отпавших частей Украины как независимых государств, не помышляя о территориальном расширении: «Что же касается украинских дел, то глубочайший кризис этого государственного образования мог бы пойти на благо России, если она, твердо декларировав отказ от формального пересмотра своих нынешних границ, поддержит в условиях деградации украинской центральной власти возникновение с внешней стороны своих границ – в Левобережье, Крыму и Новороссии – дополнительно буферного слоя региональных “суверенитетов” в украинских рамках или вне их».

Трансформация «островной» концепции

Мне уже доводилось писать о том, что когда Цымбурский только приступал к разработке своей концепции «Острова Россия» в 1993–1994 гг., он исходил из оказавшегося в конце концов ошибочным предположения – Запад не сможет включить в себя территории Восточной Европы – и основывал эту гипотезу на трудностях экономической интеграции Восточной Германии. Он считал, и считал обоснованно, что присоединение стран – бывших членов Варшавского договора и тем более бывших республик СССР к ЕС и НАТО ослабит эти организации. Когда расширение альянса на Восток стало фактом, концепция «Острова Россия» в ее ранней, излишне оптимистической версии стала представляться не слишком убедительной, в том числе, вероятно, и самому автору, который на долгое время предпочел не искать ответ на самый болезненный для его системы взглядов вопрос – какую политику следует проводить России на «территориях-проливах», разделяющих ее с Евроатлантикой, ввиду наступления последней.

Цымбурский в конце 1990-х – начале 2000-х гг. посвящает целый ряд статей обсуждению перспектив Шанхайской организации сотрудничества, требует недопущения проникновения США в среднеазиатское подбрюшье России, ищет возможности экономического и стратегического сотрудничества с Китаем, наконец, размышляет о рациональности переноса столицы России на восток, ближе к ее реальному географическому центру и подальше от становящихся все более напряженными западных границ. Все это сообщает теории Цымбурского отчасти евразийский или, точнее, восточнический оттенок, которого совершенно не было в ранней версии его концепции. Одновременно Цымбурский всецело посвятил себя изучению истории российской геополитики, для чего приступил к написанию фундаментального труда «Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII–XX века», который оставил незаконченным, но который тем не менее, выйдя в свет в прошлом году при поддержке фонда ИСЭПИ, составил увесистый том. Тем не менее «украинский вопрос», точнее, вопрос о переднем для России крае западной части Великого Лимитрофа, оставался неразрешенным в его теории, и сам геополитик чувствовал, что «островная» концепция требует коренной переделки, для того чтобы отвечать вызовам времени.

После августовской войны 2008 г. Цымбурский приходит к выводу о необходимости дополнить свой прежний анализ Великого Лимитрофа особой концептуализацией тех его сегментов, которые исторически и культурно тяготеют к России и, соответственно, будут готовы выйти из состава своих стран, если их государства попытаются окончательно интегрироваться в НАТО или Евросоюз. Он заимствует у своего давнего коллеги и соавтора, политолога Михаила Ильина термин «шельф острова Россия». По определению Цымбурского, «шельф – это территории, которые связаны с нынешними коренными российскими территориями физической географией, геостратегией, культурными связями». Геополитику представлялось очевидным, что «Восточная Украина… Крым… определенные территории Кавказа и Центральной Азии принадлежат к российскому шельфу». В одном из последних публичных выступлений в конце 2008 г. Цымбурский делает знаменательное различие «геополитики пространств» и «геополитики границ»: смысл этого разделения раскрывается в последующих отрывочных замечаниях. Цымбурский по-прежнему убежден, что Россия не заинтересована в радикальном пересмотре своих контуров, что ее геополитическая ниша в целом отвечает ее интересам. Но вот «геополитика границ» – дело совсем другое, она «требует детального, скрупулезного анализа и учета в конкретной ситуации ввиду существования шельфа России и ввиду оценки ситуации на этом шельфе с точки зрения наших интересов и нашего будущего».

Хотя различие между двумя типами геополитики не доведено Цымбурским до логического конца, складывается впечатление, что автор «Острова России» после военного конфликта с Грузией уже не стоял жестко на той точке зрения, что формальные границы РФ не могут быть пересмотрены в сторону расширения, если часть «шельфа острова Россия» отколется от сплачиваемого Евро-Атлантикой в единое целое лимитрофного пояса государств. Цымбурский надеялся, что данное допущение ревизионистского пересмотра границ государств ближнего зарубежья радикально не изменит суть его «островной» теории. Россия останется «островом», даже если «осушит» часть берегового шельфа, соберет под свою опеку тяготеющие к ней земли и народы.

Гипотезу о том, что Цымбурский планировал очередную фундаментальную переработку своей геополитической теории с использованием понятия «шельф острова Россия», подтверждают строки из его мемуарного очерка «Speak, memory!», написанного в последние месяцы жизни, примерно в конце февраля – начале марта 2009 г.:

«Год 2008-й с пятидневной войной и заявлениями российских лидеров о наличии территорий за пределами России, представляющих для нее особую значимость, стал для меня намеком на возможность следующего доосмысления концепции, с особым упором на выдвинутое еще в 1994 г. понятие “шельфа острова Россия”. Этот шельф видится как области на Лимитрофе, в том числе за государственной российской границей, состоящие с Россией в особой, требующей признания и учета физико-географической, культурно-географической, экономической и стратегической связи. Мировой кризис отдалил актуальность подобного пересмотра концепции, который остается в резерве».

Можно предположить, что события 2014 г., если бы Цымбурский смог оказаться их современником, сделали бы «пересмотр» концепции «Острова Россия» вполне актуальным. Увы, судьба не отпустила Вадиму Леонидовичу шанса развить концепцию «островного шельфа», хотя отсылка к 1994 г. заставляет предположить, что Цымбурский вспомнил уже цитировавшуюся фразу о возможности создания ориентирующейся на Россию «буферной зоны», состоящей из Крыма, Левобережной Украины и Приднестровья. Между тем выдвинутое им различие между «геополитикой пространств» и «геополитикой границ» позволяет сделать и более смелый вывод, что ученый считал допустимым – в критической ситуации – воссоединение России с определенными частями ее «шельфа». Из этого следует, кстати, что попытка некоторых украинских экспертов увидеть в Цымбурском вдохновителя нынешней политики России в отношении Донбасса – то есть приписать ему игру с этими землями в духе циничной Realpolitik – не вполне справедлива. Ученый явно отделял территории «шельфа» от собственно лимитрофных пространств, за которые Россия и в самом деле не несет особой ответственности и по отношению к которым может вести себя сугубо прагматически.

Цивилизационный реализм

Итак, из самого позднего геополитического творчества Вадима Цымбурского могла бы вполне логично вытекать стратегия, которую мы в ряде публикаций назвали «цивилизационным реализмом». Состояла бы она в следующем: Россия и Евроатлантика признаются отдельными цивилизациями, со своей орбитой тяготения, в случае России – гораздо более скромной, но тем не менее реальной. «Русский мир» в этом смысле освобождается от узко-этнической трактовки, поскольку в это пространство могут быть включены и другие народы, тяготеющие к российской цивилизации, в частности, абхазы и осетины, но вполне возможно, что и белорусы, и гагаузы, и таджики, а также сербы и целый ряд других народов, которые будут стремиться остаться в цивилизационном поле России. Территориальная целостность государств, в которых существует неодинаковое представление об их цивилизационной идентичности и в которых ориентация на Россию характерна для целого ряда регионов, ставится нашей страной в зависимость от нейтрального статуса этих стран и готовности признавать «русский мир» в качестве культурно-политической реальности. Между тем Россия ни в коей мере не расположена к изменению формата существующих границ и по-прежнему заинтересована в поддержании консервативного статус-кво в Восточной Европе, который подрывают революционные действия Евроатлантики.

Цымбурский считал нерациональным и невыгодным для России разрушение, как он называл его, «полутораполярного мира», в котором США занимают преобладающее положение, но при этом вынуждены считаться с региональными центрами силы. Ученый полагал, что если Евроатлантика обвалится как цивилизация и все игроки, до сих пор подчинявшиеся воле Вашингтона, начнут самостоятельную игру, это ни в коей мере не будет выгодно России. Последующие события отчасти подтвердили его правоту: игра Парижа и Лондона в Ливии и поддержка Саркози и Кэмероном вооруженной оппозиции против режима Каддафи вынудили Барака Обаму на роковое для судьбы этой арабской страны вмешательство, чтобы сохранить лидерство в западной коалиции. Временное ослабление США в тот же период стимулировало разрозненные действия различных игроков на Ближнем Востоке, преследовавших свои собственные интересы – Турции, Саудовской Аравии, Катара, Израиля, что практически превратило регион в поле классической «войны всех против всех». Едва ли Цымбурский с восторгом относился бы к перспективе возникновения на месте ЕС освобожденной от американского контроля «Европы Отечеств», поскольку каждое из таких Отечеств совершенно не обязательно проводило бы политику, отвечающую интересам России. В его представлении Россия заинтересована в сохранении баланса сил между вашингтонским глобальным и различными региональными центрами силы, не допускающим изменения этого равновесия ни в сторону однополярного, ни в сторону всецело многополярного миропорядка. В этом также проявляется «цивилизационный реализм» Цымбурского: России следует отстоять положение одного из региональных центров с конкретной орбитой притяжения, но не добиваться окончательной фрагментации всей полутораполярной конструкции.

Безусловно, модель Цымбурского, которую мы решились назвать «цивилизационным реализмом», теоретически допускает сценарий дробления буферных государств и присоединения отдельных их частей к ядрам своего цивилизационного тяготения, однако этот сценарий оценивается как крайний, обусловленный внешним давлением и сугубо нежелательный. Разумеется, в рамках «цивилизационного реализма» возникает вопрос об отношениях России и Евроатлантики – модель «Острова Россия», и это прямо признавал ее автор, была нацелена в том числе и на то, чтобы снизить возможность прямых конфликтов между Россией и западными державами. Цымбурский прекрасно понимал, что Россия останется – при любом раскладе – великой державой, и отечественным либералам при всем желании не удастся превратить ее в аналог Канады – другого северного гиганта с весьма ограниченными геополитическими притязаниями. Россия будет стремиться быть таким же самостоятельным игроком на поле мировой политики, какими являются Китай, Индия или США. Россия всегда будет отличаться от современной Европы и в социокультурном отношении: ученый считал совершенно нормальным воскрешение в современной России устаревших для Европы идей суверенитета и национального государства, поскольку Россия, согласно его хронополитике, вступает в тот самый период истории, период модерна, из которого выходит Европа. Особенно большое внимание он уделял необходимости подъема малых городов России в противоположность крупным космополисам, связанным с глобальным миром как бы вопреки собственной стране. Он рассчитывал на возникновение такого специфического идейного комплекса, как русское викторианство, под которым понимал способность консервативно ориентированных средних классов, наследников пуританской революции, принуждать высшие классы к внешнему аскетизму и нравственной добропорядочности.

В общем, Цымбурскому как ни одному другому мыслителю современной России удалось совместить прагматический реализм во внешней политике с цивилизационной политикой идентичности. Было бы очень важно, если бы реалистически мыслящие политики Запада имели возможность удостовериться, что в сознании российской внешнеполитической элиты геополитическая концепция «Острова Россия» имеет большой вес, что имя Цымбурского – не пустой звук для людей, отвечающих за стратегию в нашей стране. Это позволило бы устранить разного рода недоразумения, на которых спекулируют враги России за рубежом, подозревая нашу страну в желании либо захватить Эстонию, либо расколоть Европу, либо расползтись новой империей от Лиссабона до Владивостока.

Если бы Цымбурский был востребован российской внешней политикой еще при жизни, кто знает, каких проблем и трудностей нам бы удалось избежать, каких ошибок мы могли не сделать, какие, с другой стороны, глупости не были бы совершены против нас теми лидерами Запада, которыми двигала все-таки не ненависть к России, но неоправданные страхи перед ней или же ошибочное представление о ее раз и навсегда совершенном проевропейском выборе. Может быть, спустя восемь лет после смерти выдающегося русского ученого имеет смысл отечественным политикам и экспертам еще раз перечитать его геополитические труды, чтобы разобрать их на цитаты.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259996 Борис Межуев

Сосредоточение не по Горчакову

Цивилизационная геополитика на рубеже эпох

Андрей Цыганков – профессор международных отношений и политических наук Калифорнийского университета (г. Сан-Франциско).

Резюме Проведение независимой внешней политики упирается в необходимость развития ценностных и социально-экономических оснований страны. Полная изоляция утопична, но перенесение центра тяжести с внешнеполитической наступательности на внутреннее освоение и возможно, и необходимо.

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №2 за 2017 год.

Успехи российской внешней политики на Ближнем Востоке, активное утверждение независимости в ценностно-информационной сфере, развитие отношений с Китаем и рядом незападных государств, а также глубокие перемены в мире создали новые, более благоприятные для России условия. Продолжающийся распад либерального миропорядка и поворот Запада к национальным интересам и консервативным ценностям, олицетворением чего стали «Брексит» и избрание Дональда Трампа, сделали возможным поиск новых партнеров в отстаивании идеалов, близких российским. На этом фоне громче звучат голоса тех, кто настаивает на продолжении наступательной внешней политики и формализации нового мирового порядка по модели Венского конгресса. Важно заново переосмыслить цели и возможности России как страны с особой системой ценностей и геополитическим положением.

Константы русской геополитики

Россия формировалась как локальная цивилизация с особой системой ценностей и геополитическим положением. Регионально русская идентичность вырастала на пространствах Восточной Европы и Евразии, ряд народов которых был привержен ценностям православного христианства и сильной государственности. В XV столетии страна оказалась в цивилизационном одиночестве, утратив в результате падения Византии источник своего духовного авторитета. Превратившись в главную наследницу православия, Московская Русь столкнулась с необходимостью защищать свои ценности как от угрозы с юга, так и от амбиций католического Рима, стремившегося встроить восточного соседа в свою имперскую систему.

Ситуация усугублялась крайне сложным геополитическим положением. Задвинутая вглубь Евразии, Россия не имела естественных границ и для защиты суверенитета нуждалась в формировании пояса буферных территорий и мощной армии. Сосуществование с сильнейшими державами мира наложило печать на ментальность русских, выработав понимание, что выживание и независимость требуют постоянной защиты и не могут восприниматься как раз и навсегда данные.

Все это диктовало активную внешнюю политику. Сформировавшись как страна с локально ограниченной и геополитически уязвимой системой ценностей, Россия была обречена на глобальную или трансрегиональную активность в своих действиях. Чтобы выжить, требовалась не только демонстрация сил и возможностей, но и постоянная инициатива и вовлечение сильных мира сего в совместные проекты. Иного пути для сохранения духовно-ценностного суверенитета история не предоставила. Изоляция от имевшихся источников геополитических опасностей представлялась идеалом, но могла быть достигнута лишь ценой внешнеполитической активности.

При этом Россия отнюдь не всегда обладала материальными ресурсами, необходимыми для реализации ставившихся целей. По сравнению с европейским Западом, находящимся в центре мирового развития, Россия формировалась как страна полупериферийная, стремившаяся войти в центр, но так этой цели и не добившаяся. Петровский и сталинский рывки сократили разрыв с центром, но не изменили положение страны. Уровень жизни россиян и сегодня существенно ниже, чем в западных странах (хотя заметно превышает уровень жизни большинства незападных государств).

Ресурсные ограничения требовали проведения не только активной, но и сбалансированной, по возможности незатратной внешней политики. Не всегда правильно оценивая свои возможности, российские правители отдавали себе отчет в их пределах. На протяжении большей части истории Россия не стремилась стать державой глобальной или мировой. Трансформация миропорядка являлась для нее задачей вторичной, производной от решения задачи цивилизационно-геополитического сбережения и сохранения ядра самобытной системы ценностей.

Нередко имея дело с превосходящим в материальных силах противником, Россия уходила во временную изоляцию или шла по пути избирательной, не требовавшей значительных затрат асимметричной наступательности. Периоды изоляции были не слишком типичны, имея в виду геополитическую необходимость активного участия в международных делах. Будучи рекомендованы влиятельными советниками и государственными мужами, подобными Никите Панину при Екатерине Великой или Александру Горчакову при Александре Втором, такие периоды умеренной изоляции всегда преследовали цель возвращения страны в мировую политику. Чаще всего их возникновение становилось результатом перенапряжения ресурсов и обусловливалось необходимостью залечить раны войны и восстановить внутренние силы. Это были «передышки», как определил их основатель Советского государства, сформулировавший курс на временное замирение с Западом. В случаях же асимметричной наступательности Россия находила способы защитить себя, избегая опасности быть втянутой в войну с крупными державами. Например, в 1870-е гг. Россия оказывала поддержку восставшим христианам Боснии и Герцеговины на Балканах, осознавая незначительную тогда опасность вмешательства со стороны Австро-Венгрии или других крупных европейских государств.

У курса, приоритетом которого являлось цивилизационное выживание страны, имелись критики. Не только западники, отвергавшие понятие русской самобытности, но и сторонники превращения России в глобальную державу, способную диктовать правила миропорядка. В XVIII и XIX столетиях последние выступали за захват Константинополя или использование победы над Наполеоном для закрепления в Европе в качестве единоличного учредителя миропорядка. В начале ХХ века левые революционеры жаждали победы мировой революции, призывая наступать на Варшаву и Берлин. В русской истории находилось немало тех, кто желал бросить национальные интересы и ценности на алтарь великодержавного, мирового коммунистического, общечеловеческого или глобально-либерального.

Стремление сохранить культурно-политическую самобытность нередко выражалось в споре между подчеркивавшими важность противостояния агрессивному Западу и указывавшими на важность освоения огромной, плохо заселенной русской Евразии. Хорошо известен, например, спор Вадима Цымбурского со сторонниками многополярности и евразийской экспансии, которые считали главной опасностью для России расширение евро-атлантического мира. Понимая такую опасность, Цымбурский считал ее преувеличенной, делая упор на внутреннем освоении, переносе столицы за Урал и выстраивании отношений с ближайшими соседями.

Не все идеи рано ушедшего от нас мыслителя подтвердились, но их основная направленность по-прежнему актуальна. Пренебрежение приоритетами цивилизационного развития чревато ресурсным перенапряжением, внутренним ослаблением и снижением международного статуса. С петровских времен для поддержания статуса великой державы государство отдавало на военные нужды около четверти бюджета и требовало от народа готовности к самоотдаче. Всеобщая бедность и крепостное право служили средством ускоренной мобилизации армии. Развитие же общества запаздывало и – в целях быстрого накопления капитала, требуемого для нужд безопасности, – осуществлялось по мобилизационным моделям. Системные реформы откладывались или сворачивались. Им на смену шли высокие налоги с общества и новые административные механизмы для его эксплуатации. Советское время по-своему воспроизвело эту модель. Политика глобальной поддержки «социалистической ориентации», принятая на вооружение Никитой Хрущевым, сопровождалась отсутствием внутренних реформ, она ослабила страну, подведя ее к распаду.

Кризис миропорядка и Россия

Современный миропорядок, связанный с глобальным доминированием США, продолжает распадаться. Процесс, начатый бесславным американским вторжением в Ирак, чрезвычайно ускорился в последние годы. Наступательная политика крупных держав, включая Россию, Китай, Иран, Турцию и другие, теперь непреложный факт. При сохранении за Соединенными Штатами материального превосходства, мир двинулся в направлении формирования новых правил международных отношений.

Процесс их выработки может затянуться, а отсутствие побуждает крупные державы к соперничеству и усугубляет нестабильность. Переходный период в международных отношениях сопровождается обострением противоречий и распадом единого мира на региональные геополитические пространства. Формируются новые зоны возможного военного противостояния и торгового соперничества. На первый план выходят жесткие публичные торги и тайные переговоры. Государства уязвимы перед лицом новых вызовов, что подталкивает их к централизации власти, замыканию вовнутрь и выламыванию из сложившейся системы глобальных правил. События в Евросоюзе, связанные с попытками Греции сформировать особые для себя условия в рамках германо-американского консенсуса и выходом Британии из еврообъединения, консервативный поворот Соединенных Штатов, связанный с победой на президентских выборах Трампа, рост правоизоляционистских настроений в Европе, процессы политической централизации в России и Турции подтверждают эти тенденции.

Государства все меньше ищут покровительства и материальной поддержки у США, развивая вместо этого региональные связи. Великие державы стремятся укреплять сферы влияния в пограничных пространствах, будь то Восточная Европа, Ближний Восток или Южно-Китайское море, избегая прямых столкновений между собой. Тем не менее следует помнить о том, что последние двести лет смена миропорядков сопровождалась столкновениями крупных держав. Прежде чем возникли Венская, Берлинская, Версальская и Ялтинская системы международных отношений, человечество прошло через наполеоновские войны, Крымскую, Первую и Вторую мировую.

Избрание Трампа президентом чревато новыми кризисами. Снимая источники некоторых прежних обострений, администрация Соединенных Штатов создает иные очаги напряженности. На смену расширению НАТО и распространению демократии идут жесткая политика сдерживания Китая и Ирана, укрепление ПРО и новых систем военного доминирования США, намерение наращивать военный потенциал, в том числе ядерные арсеналы, протекционизм и создание торговых блоков. В Вашингтоне стремятся не только развивать американскую экономику и инфраструктуру, но и укреплять глобальные позиции. Наиболее опасна для международной системы перспектива дальнейшего обострения американо-китайских отношений. Попытки Трампа ограничить торгово-финансовое влияние Пекина, подчеркивание фактора Тайваня, наращивание военно-морского присутствия США в непосредственной близости к Китаю не могут не встретить жесткого сопротивления.

Постепенный распад современного миропорядка сулит России длительный период неопределенности и ставит перед необходимостью поиска адекватного внешнеполитического курса. Попытки войти в число ключевых союзников сверхдержавы предпринимались в 1990-е и начале 2000-х гг., но натолкнулись на недоверие американцев, связанное отчасти со стремлением Москвы выторговать для себя особые условия. Вообще модель внешней военно-политической зависимости не может быть приемлема для страны с длительным историческим опытом и политической культурой самобытности и великодержавности.

В условиях изменившихся приоритетов Соединенных Штатов и смещения глобального баланса в сторону американо-китайского противостояния утрачивает целесообразность и продолжение российской политики последних лет. Основа курса заключается в асимметричной наступательности ради сохранения влияния России в Евразии. Вмешательство в конфликт в Сирии и информационное противостояние с Западом были во многом связаны с намерением продемонстрировать возможности России и отстоять, вопреки западным санкциям, позиции в евразийском регионе. Сегодня конфликт на Украине более не является приоритетом в отношениях с Вашингтоном, накал информационного противостояния снижен (во всяком случае, со стороны Москвы), а российская точка зрения на возможные решения по Сирии ближе новой администрации, чем прежнему руководству США.

В этих условиях плодотворным может быть обращение к опыту периодов относительной изоляции и сосредоточения внутренних цивилизационных сил. Программа цивилизационного сосредоточения должна преследовать цель упрочения внутренней ценностной базы, материально-экономических и интеллектуальных основ развития страны в усложняющемся мире. Ее необходимыми компонентами стали бы пропаганда и подчеркивание этнического многообразия, укрепление принципов государственного управления, поддержка семьи, образования и науки.

Важнейший компонент – выработка другой модели экономического развития страны. Очевидно, что модель опоры на энергетические ресурсы себя исчерпала. Она действовала преимущественно в интересах влиятельных политико-экономических групп и не смогла создать механизмов устойчивого долгосрочного развития. Процветание не сопровождалось решением фундаментальных экономических и политических проблем. Высокий уровень коррупции и технологическое отставание российского бизнеса от западного существенно снижали поступления в казну, затрудняя укрепление государственности. Российский политический класс во многом не удовлетворял и не удовлетворяет требованиям времени и задачам современного экономического развития. Конкурентоспособность экономики находилась на сравнительно низком уровне, а начавшееся в конце 2014 г. ослабление рубля стало выражением неэффективности созданной государственной модели. Санкции Запада выявили дополнительные сложности в отстаивании экономического и политического суверенитета в условиях внешнего давления. Процесс выработки новой модели запущен, но пока далек от завершения.

Относительная открытость страны и турбулентность глобального мира не дают России возможности уйти во временную изоляцию. По этим причинам исторический опыт сосредоточения и перегруппировки сил в условиях дистанцирования от участия в международных делах, как было, например, после поражения в Крымской войне, малопригоден. Стоит помнить и о неудаче попыток Евгения Примакова сосредоточиться, следуя по стопам Горчакова. Даже Цымбурский, которого по праву называют главным теоретиком российского цивилизационного сосредоточения, признавал сложности проведения подобного курса. Он полагал возможным согласие крупных держав на невмешательство в «лимитрофы», однако деструктивное и в высшей степени идеологизированное поведение Запада в украинском кризисе опрокинуло эти расчеты.

Тем не менее многое сегодня подводит Россию к возможности нового формулирования стратегии цивилизационного сосредоточения. Чем дальше, тем очевиднее, что проведение независимой внешней политики упирается в необходимость развития ценностных и социально-экономических оснований страны. Полная изоляция утопична, но перенесение центра тяжести с внешнеполитической наступательности на внутреннее освоение и возможно, и необходимо. В международных отношениях наступило время нестабильности. Время сложное, но, перефразируя Цымбурского, оно может оказаться хорошим для тех, кто сможет им воспользоваться.

К политике цивилизационного сосредоточения

В истории России периоды сосредоточения были вынужденными и завершались успехом лишь в условиях многополярной геополитики и отвлеченности крупных держав на проблемы, не связанные с Россией. Курсу александровских реформ и горчаковского стремления восстановить утраченные позиции на Черном море во многом способствовало противостояние Англии и Франции, с одной стороны, и растущей Пруссии, с другой. Послереволюционное «мирное сосуществование» и «социализм в отдельно взятой стране» способствовали подъему Советской России по мере нарастания экономического кризиса западного мира.

Там, где эти условия отсутствовали, сосредоточение наталкивалось на трудности. В силу глобального доминирования и амбиций Соединенных Штатов попытки Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией не могли быть успешными, как и проект «реинтеграции» постсоветского пространства. Вместо сосредоточения на внутреннем развитии Россия была занята сдерживанием Запада, нередко упуская возможности выстроить отношения с соседями на основе рыночных инструментов и «мягкой силы». Отвлеченность США от проблем России и Евразии является необходимым (хотя и недостаточным) условием успеха политики цивилизационного сосредоточения.

В основе политики цивилизационного сосредоточения должна лежать уверенность в собственных силах и возможностях. Нельзя сосредоточиться, если нечего сосредотачивать. Страна прошла тяжелый, но и славный исторический путь, что никогда не случилось бы без витальной силы цивилизационного ядра, в котором сильна вера в будущее.

Цивилизационщиков отличает от западников и державников убежденность в том, что основной источник процветания и развития находится в нас самих, а не в достижениях западной культуры или выстраивании многополярно-олигархического мира великих держав. Конечно, уверенность в собственных силах не должна вести к самоизоляции и отказу от активного взаимодействия с миром, учебы у других культур и народов. Впрочем, такое взаимодействие и учеба, исключая краткий советский период, всегда были частью исторического развития. Россия заимствовала широко и свободно, модифицируя, но не меняя своих цивилизационных оснований.

Внешней политикой современного сосредоточения могли бы стать уклонение от чрезмерной глобальной вовлеченности и активное освоение внутренней и внешней Евразии. Если разногласия Вашингтона и Пекина превратятся в главную ось глобальной политики, России нет никакого смысла открыто поддерживать одну из сторон противостояния. Гораздо важнее избегать втягивания в американо-китайский спор, расширяя двусторонние отношения с обоими государствами в соответствии со своими цивилизационными интересами. С США следует обсуждать вопросы безопасности и борьбы с терроризмом, а с Китаем (а также Японией и Южной Кореей) – совместное торгово-экономическое освоение Евразии и Дальнего Востока. Нельзя втянуться и в возможное противостояние Соединенных Штатов с Ираном, геополитически связанным с евразийским регионом и являющимся важным партнером России по ближневосточному урегулированию.

Россия вполне в состоянии позволить себе такого рода независимость. Своими внешнеполитическими успехами она закрепила державный статус, больших дополнительных затрат на поддержание которого в ближайшее время не потребуется. Помимо обеспечения безопасности границ и борьбы с терроризмом, у России нет необходимости инвестировать в достижение статуса вооруженных сил, сопоставимого с США. Российское государство в целом способно к постановке и осуществлению целей, связанных с формированием новой модели развития и цивилизационного сосредоточения. Задача не только в выявлении перспективных проектов вроде сопряжения Евразийского экономического союза и китайского «Экономического пояса Шелкового пути», но и в формировании внятной, предсказуемой и долгосрочной системы мер по внутреннему обустройству. Внешняя диверсификация рынков должна сопровождаться диверсификацией и развитием рынка внутреннего. Страна нуждается в новой внутренней колонизации, пропаганде идеи развития и активном инвестировании не только в науку, культуру, образование и здравоохранение.

Если Пекину суждено стать главным раздражителем США, то Китай немного превратится в Россию, чья политика до недавнего времени являлась объектом пристального внимания Вашингтона. У России же в этом случае может появиться возможность стать немного КНР, пережидая шторм, не слишком высовываясь и занимаясь внутренним развитием. Российские эксперты не раз обращали внимание на то, что у Пекина есть чему поучиться. В отличие от восточноевропейских государств, Китай не пошел по пути приватизации во имя приватизации, но сумел – за счет культивирования репутации стабильного, уважающего права инвесторов государства – привлечь внешний капитал на выгодных для себя условиях. Таким образом, созданы предпосылки для политики интенсивного развития, сохраняющиеся и по сей день благодаря наличию легитимного общенационального лидера и борьбе с коррупцией. На случай попятного развития глобализации в стране созданы механизмы выживания и развития за счет относительно высокого уровня внутренней диверсификации и конкуренции.

Чрезмерное сближение с Европой также не отвечает цивилизационным интересам России. Продолжение политического диалога и наличие развитых торгово-инвестиционных связей не могут скрыть всей глубины ценностных разногласий сторон. Одна из этих сторон настаивает на санкциях в наказание за «агрессивную» политику Кремля, в то время как другая считает такую политику необходимым реагированием на ущемление своих цивилизационных прав в Евразии. Из конфликта в ближайшие годы нет выхода. Россия сохранит связи с Европой, но не станет, да и не может стать частью европейской цивилизационной системы, независимо от того, предстает эта система в либеральном или консервативном обличьях. На обозримую перспективу «отстраненность вместо конфронтации», пользуясь выражением Алексея Миллера и Федора Лукьянова, будет фиксировать не только взаимное непонимание, но и сознательно избранную линию поведения.

Что касается освоения Евразии, то политика сосредоточения предполагает культивирование отношений с входящими во внешнее цивилизационное пространство России. Это не только этнически русские, но все те, кто тяготеет к России исторической памятью совместных побед и поражений, питается соками русской культуры и воспринимает российскую внешнюю политику. Речь не столько о представителях власти, сколько о народах, включая тех, кто, подобно многим украинцам, воспринимаются собственным правительством не иначе как «пятая колонна». В работе с ними инструменты дипломатии, «мягкой силы» и экономической интеграции будут особенно эффективны. До сих пор действенность этих инструментов ослаблялась как противостоянием Запада, так и относительной слабостью самой России. Внимание к внутреннему развитию и наличие вышеописанных международных условий сделает политику цивилизационного освоения Евразии эффективной, способствуя предотвращению кризисов, подобных грузинскому и украинскому и укрепляя сферу российского влияния.

Политика цивилизационного сосредоточения является вынужденной и может продлиться, пока не состоится новая стабилизация миропорядка. В настоящий момент мы находимся на рубеже различных эпох и имеем дело с сосуществованием противоречащих друг другу правил и ценностных систем. Формирование действительно полицентричного мира потребует значительного времени. Скорее всего в ближайшее десятилетие баланс военно-политических сил не сложится, что будет препятствовать выработке правил миропорядка, разделяемых основными участниками международных отношений. Такого рода неопределенность диктует политику гибкого, неидеологического сотрудничества с различными партнерами. Нужно готовиться к длительному и упорному самоутверждению в мире. Сегодняшний, сравнительно длительный этап должен быть связан не с попытками трансформировать миропорядок или восстановить «свою империю», а со сбережением, новым формулированием и осторожным продвижением своих ценностей там, где для этого уже имеется подготовленная почва.

На этот сравнительно длительный переходный период российской внешней политике нужны новые ориентиры, выводящие ее за пределы теории многополярного мира. Предстоит заново осмыслить природу современной системы международных отношений, характер внешних вызовов и оптимальные варианты ответа. Используя уже введенные в общенациональный дискурс идеи «государства-цивилизации» и консервативной державы, нужно создать такой образ страны, который вберет в себя лучшие компоненты российских ценностей без излишнего их противопоставления Западу. Кстати, за исключением советского периода Россия никогда не формулировала свои ценности как антизападные. Речь всегда шла о формировании и защите ценностей, способных найти понимание в западных странах, – о христианском гуманизме, межэтническом диалоге, сильном государстве и социальной справедливости. Сегодня задача состоит в том, чтобы выработать новый, приемлемый для России синтез. В этих ценностях немало универсального, что должно облегчить задачу их будущей защиты и продвижения в мире.

Период сосредоточения поможет определиться с внутренними и внешними приоритетами. После консолидации своей цивилизационной субъектности Россия сможет вернуться к активной роли в международных делах. Возвращения к принципам (нео)советского или державного глобализма не будет, должно появиться новое понимание международной роли.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259992 Андрей Цыганков

Состоялось 1-е заседание Рабочей группы по энергетике Межправительственной Российско-Боснийско-Герцеговинской комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству

Под сопредседательством заместителя директора Департамента международного сотрудничества Минэнерго России Дмитрия Семёнова и заместителя Министра внешней торговли и экономических отношений Боснии и Герцеговины Адмира Софтича состоялось 1-е заседание Рабочей группы по энергетике Межправительственной Российско-Боснийско-Герцеговинской комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству.

В российскую делегацию вошли представители крупнейших энергетических компаний, работающих в Боснии и Герцеговине, таких как ПАО «Газпром», АО «Зарубежнефть», ПАО «Газпром нефть», ПАО «Силовые машины», ООО «Ракурс-Инжиниринг». С Боснийско-Герцеговинской стороны в мероприятии приняли участие представители как общенациональных, так и энтитетских (Федерация Боснии и Герцеговины, Республика Сербская) органов власти, компаний «Энергоинвест Сараево», «БХ-газ», «Газ-РЕС» и другие.

В ходе встречи стороны обсудили текущие и перспективные вопросы взаимодействия Российской Федерации и Боснии и Герцеговины в области энергетики, отметили важность создания профильной Рабочей группы для реализации имеющегося потенциала сотрудничества.

Одной из тем дискуссии стал вопрос урегулировании долга Боснии и Герцеговины за поставки российского газа в 1991-1995 гг., для скорейшего решения которого стороны констатировали необходимость интенсификации совместной работы энтитетов. Кроме того, стороны отдельно остановились на деятельности в Боснии и Герцеговине российских компаний АО «Зарубежнефть», владеющей единственным в стране нефтеперерабатывающим заводом (НПЗ), и ПАО «Газпром нефть», поставляющей на боснийско-герцеговинский рынок нефтепродукты с собственного НПЗ в Сербии. Также была отмечена перспективность развития двустороннего сотрудничества в области электроэнергетики, в частности в деле модернизации действующих и строительства новых объектов генерации в Боснии и Герцеговине.

В завершение стороны договорились дистанционно согласовать и подписать протокол заседания, а также поддерживать контакт, в том числе посредством регулярного проведения заседаний Рабочей группы.

Россия и Пакистан подписали соглашение об урегулировании взаимных финансовых требований и обязательств, сообщает корреспондент РИА Новости с церемонии подписания.

Задолженность возникла в рамках экспортно-импортных операций, которые проводил с Пакистаном Советский Союз.

Согласно договоренности Исламабад вернет Москве 93,5 миллиона долларов.

Соглашение подписали замминистра финансов России Сергей Сторчак и чрезвычайный и полномочный посол Пакистана в России Кази Халилулла.

Россия погасила последний внешний долг СССР в августе 2017 года. Тогда Москва выплатила 125,2 миллиона долларов Боснии и Герцеговине.

Товарооборот России и Хорватии за 9 месяцев 2019 года вырос на 22%. Об этом говорится в сообщении Минсельхоза РФ по итогам девятого заседания комиссии, которое провёл министр сельского хозяйства РФ Дмитрий Патрушев (является сопредседателем Российско-Хорватской Межправительственной комиссии по развитию торгово-экономического и научно-технического сотрудничества) совместно с министром экономики, малого и среднего предпринимательства Республики Хорватия Дарко Хорватом.

"За девять месяцев текущего года, товарооборот между Россией и Хорватией увеличился почти на 22% и составил $1.2 млрд. Наиболее активно экономический диалог между нашими странами развивается в области энергетики, банковского обслуживания, в научно-технической области и образовании. Уверен, что этими сферами потенциал двустороннего сотрудничества далеко не ограничен", - заявил глава Минсельхоза.

Как отметил Д.Патрушев, в рамках работы Межправкомиссии приоритетными остаются вопросы сотрудничества в топливно-энергетической сфере. Российская сторона удовлетворена урегулированием проблемы дифференцированного режима торговли нефтепродуктами на территории Хорватии, импортируемыми из третьих стран. Данные меры, как ожидается, придадут позитивный импульс дальнейшему развитию системы обеспечения нефтепродуктами хорватских потребителей, а также созданию благоприятной конкурентной среды для всех участников рынка.

Также активно идет работа над газификацией нефтеперерабатывающего завода Брод. Это направление рассматривается российской стороной в качестве одной из самых важных инициатив по увеличению экономической эффективности и экологической безопасности на предприятиях в Республике Сербской, а значит, и в приграничных регионах Хорватии.

Одно из ключевых направлений двустороннего взаимодействия - сельское хозяйство. Это подтверждает факт, что за десять месяцев текущего года, по сравнению с аналогичным периодом 2018 года, товарооборот сельхозпродукции между Россией и Хорватией увеличился в 2.6 раза.

По словам Д.Патрушева, двустороннее сотрудничество в научно-технической сфере и сфере образования имеет очень высокий потенциал. Существуют все возможности для того, чтобы придать дополнительную динамику этой деятельности, в том числе в рамках Рабочей группы по научно-техническому сотрудничеству. В октябре текущего года в Москве, на базе Московского института стали и сплавов, при поддержке министерств образования и науки России и Хорватии была проведена научно-практическая конференция. Кроме того, в следующем году планируется совместный конкурс по поддержке исследовательских проектов в приоритетных областях в рамках российско-хорватского научно-технического сотрудничества. В качестве ключевых направлений определены: биомедицина и биотехнологии, альтернативные источники энергии и энергетика, а также информационно-коммуникационные технологии.

Туристические потоки между Россией и Хорватией также динамично увеличиваются. По данным российской стороны, число хорватских граждан, посетивших Россию в 2018 году, в 3 раза больше, чем годом ранее. Количество российских туристов в Хорватии выросло в этот период почти на 20%.

Начальник Управления международных связей Росфинмониторинга А.Г. Петренко в качестве заместителя председателя Комитета Совета Европы – МАНИВЭЛ принял участие в состоявшейся в Париже 4 ноября 2019 г. встрече целевой группы высокого уровня, созданной для проведения стратегического обзора деятельности МАНИВЭЛ.

Решение о проведении такой работы принято на июльском (2019 г.) пленарном заседании Комитета по итогам дискуссии, инициированной уходящим Председателем МАНИВЭЛ Д. Телесклафом. Главная цель усилить позиционирование МАНИВЭЛ в структурах Совета Европы и как результат понимание лидерами ряда европейских государств рисков, связанных с невыполнением стандартов ФАТФ и попаданием в ее санкционные списки.

Помимо руководства МАНИВЭЛ (Германия, Италия, Польша, Россия) в состав Группы вошли главы делегаций Азербайджана, Боснии и Герцеговины, Джерси, Лихтенштейна, Сербии, Словакии и Франции.

Обсуждение проходило по подготовленному Секретариатом МАНИВЭЛ проекту Стратегии МАНИВЭЛ на 2020-22 гг., который выносится на утверждение декабрьского пленума.

В качестве главных целей документа предварительно определены:

Повышение эффективности мониторинга за исполнением странами-членами стандартов ФАТФ, а также иной деятельности, направленной на укрепление финансовой безопасности как в европейском регионе, так и в целом в мире;

Расширение потенциала и возможностей по обучению и тренингу национальных кадров, задействованных в сфере ПОД/ФТ/ФРОМУ;

Активизация участия в мероприятиях, организуемых в рамках глобальной системы ФАТФ;

Повышение политического статуса и усиление имиджевой составляющей МАНИВЭЛ;

Укрепление Секретариата за счет дополнительных кадровых и финансовых ресурсов.

Работа группы будет продолжена после утверждения Стратегии на пленуме Комитета 2-8 декабря с.г.

В юбилейной конференции «Защита персональных данных» приняли участие около 300 представителей власти, бизнеса и экспертного сообщества

Около 300 представителей федеральных исполнительных органов власти, организаций и коммерческих компаний, в том числе зарубежных из самых разных сфер экономики, экспертного сообщества приняли участие в X Международной конференции «Защита персональных данных», состоявшейся в Москве 7 ноября при поддержке Минкомсвязи и Роскомнадзора.

В числе участников также руководители и представители уполномоченных органов по защите персональных данных из Азербайджана, Боснии и Герцеговины, Венгрии, Иордании, Италии, Кыргызстана, Марокко, Сербии, а также Евросоюза и Совета Европы.

Конференция подтвердила статус крупнейшей в России специализированной площадки для обмена информацией, профессиональным опытом и взглядами на проблемы, связанные с защитой персональных данных.

Мероприятие открыла пленарная панельная дискуссия. Руководитель Роскомнадзора Александр Жаров рассказал об особенностях защиты прав субъектов персональных данных в условиях цифровой экономики. С докладами выступили также первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Людмила Бокова, член Президиума организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ» Илья Димитров, председатель Комитета Ассоциации европейского бизнеса по ИТ-Телекому Эдгарс Пузо, директор по бизнесу Ernst & Young Евгений Ким, старший юрист практики PwC Артем Дмитриев.

В секционных мероприятиях, посвященных экономике данных, приняли участие генеральный директор IXcellerate Гай Вилнер, представители Сбербанка, KPMG, Huawei, «Пепеляев Групп», АЛРУД, КА «Емельянников, Попова и партнеры», представители Центрального банка России, ФСБ и ФСТЭК. Часть выступлений прошла в формате TED-конференции.

Организатором Международной конференции «Защита персональных данных» традиционно выступает АНО «Радиочастотный спектр». Видео со всеми выступлениями экспертов будет размещено на официальном сайте конференции https://zpd-forum.com/.

Планируется, что 11-я конференция «Защита персональных данных» состоится в Москве в ноябре 2020 года.

Накануне конференции, 6 ноября, в Роскомнадзоре прошла церемония подписания Кодекса добросовестных практик в сети Интернет представителями уполномоченных органов по защите прав субъектов персональных данных Венгрии и Сербии. Присоединение к документу уполномоченных органов европейских стран стало итогом встречи их глав с руководителем Роскомнадзора Александром Жаровым.

Подписанты Кодекса подтвердили свою готовность содействовать обеспечению безопасного информационного пространства в интернете.

Впервые Кодекс был подписан осенью 2016 года на Международной конференции «Защита персональных данных». В 2019 году количество подписантов Кодекса составило более четырех тысяч организаций, осуществляющих обработку персональных данных граждан. В их числе – региональные и муниципальные органы власти, автономные некоммерческие и коммерческие организаций, высшие и средние специальные учебные заведения и т.д. Главная цель разработанного Роскомнадзором Кодекса добросовестных практик (или Кодекса этической деятельности в сети «Интернет») – это предупреждение и предотвращение угроз и рисков, которые несет современное цифровое пространство безопасному сбору, обработке и хранению персональных данных граждан.

Текст Кодекса размещен на Портале персональных данных в разделе «Кодекс добросовестных практик». Документ открыт для подписания любой заинтересованной стороной.

Россия > СМИ, ИТ > rkn.gov.ru, 9 ноября 2019 > № 3188286

Свет в конце туннеля

встреча Путина и Эрдогана прекратила большое кровопролитие

Рами Аль-Шаер

На днях президент Сирии Башар Асад сделал заявление, которое вызвало резонанс как в странах Ближнего Востока, так и во всём мире. Он назвал президента Турции "нечистым на руку". Данное заявление является, на мой взгляд, беспрецедентным с точки зрения дипломатического этикета и глубоко неправильным с точки зрения политических отношений между государствами. Оценить это заявление иначе нельзя. Этот выпад сделан в отношении президента страны, которая является участником Астанинского процесса, партнёром России и Ирана в решении коренных проблем, стоящих перед Сирией. Оно, несомненно, может привести к ухудшению отношений между Сирией и этой страной.

Более того: некоторые страны лелеют надежды, что каким-то мистическим образом удастся столкнуть Сирию с пути, по которому она идёт, и высказывания такого рода этому помогут.

Но пока ситуация совершенно иная. На днях Башар Асад с иронией заметил, что считает Дональда Трампа "лучшим президентом в истории США", так как он "наиболее прозрачен" по сравнению с другими американскими президентами и откровенно заявляет о своих политических целях, включая цели на Ближнем Востоке, а к ним, само собой разумеется, надо относить и желание захватить контроль над нефтяными месторождениями на севере Сирии.

Заметим, что ирония Башара Асада вполне уместна: американский президент не раз демонстрировал миру, что главным инструментом его внешней политики являются громкие шоу, призванные всячески выпятить роль США в мировых делах и особенно — на Ближнем Востоке. Едва наметились подвижки в переговорах между противоборствующими силами в Сирии и состоялся сирийский национальный конгресс в Сочи, как западная коалиция во главе с США нанесла ракетные удары по Сирии. Стоило только участникам Астанинского процесса договориться о прекращении турецкой операции в сирийском Курдистане и совместном патрулировании зоны, из которой выводились курдские отряды, как США тут же провели операцию по уничтожению лидера ИГИЛ* Абу Бакра аль-Багдади и оповестили об этом весь мир. Цель подобных акций — отвлечь внимание мировой общественности от реальных достижений на пути к миру.

Ведь нельзя же считать "откровенным и прямым человеком" президента, который, как и его предшественники, наобещал с три короба курдам, а потом без зазрения совести оставил их самих разбираться с проблемами. Как можно доверять вообще американским политикам, тем более — таким, которые зависят от внутриполитической конъюнктуры и воюют с собственным конгрессом?

Хочется сказать несколько слов о том, как, на мой взгляд, развивается обстановка в Сирии — с позиции моих знаний об этой стране.

Давно, в ранней молодости, я был знаком с детьми президента Сирийской Арабской Республики Хафеза Асада. Позже, успешно занимаясь конным спортом, я даже какое-то время тренировал его старших детей. Башар Асад, нынешний президент Сирии, был тогда мальчиком, но я встречался с ним и позже. Последний раз я с ним близко виделся, когда он уже был президентом САР, во время церемонии прощания с Ясиром Арафатом в Каире.

Башару Асаду недавно исполнилось 54 года. Он родился в семье бригадного генерала, который со временем стал президентом страны и руководил ею 30 лет. В стране, которая была на редкость многонациональной и многоконфессиональной (в Сирии живут арабы-сунниты, арабы-христиане, арабы-шииты, армяне, друзы, курды, алавиты, черкесы и палестинцы), "Братья-мусульмане"* и другие радикалы постоянно нагнетали обстановку, ведя дело к противостоянию властей и суннитов, что неоднократно приводило к вооружённым столкновениям. Понятно, что с детских лет Башар Асад уяснил, что мир в стране зависит от умения правильно строить и жёстко проводить внутреннюю политику.

Я считаю, что Башар Асад — высокообразованный, способный человек. Он учился в арабо-французском лицее, с красным дипломом окончил медицинский факультет Дамасского университета, работал в военном госпитале как врач-офтальмолог, а в начале 1990-х годов уехал на стажировку в Великобританию. Он был участником ряда международных научных симпозиумов. Башар Асад не собирался заниматься политикой или военным делом. Они мало его интересовали. Он был предан науке, медицине, офтальмологии. В круг его интересов не входили книги по политологии, истории политических событий и вооружённой борьбы — в частности, те книги, которые затрагивали происходившее в ХХ и ХХI веке. Не вникал он в особенности ни политической карты региона, ни мировой политики.

Но жизнь сделала крутой поворот. В 1994 году в автомобильной катастрофе погиб старший брат Башара Асада Басиль. Тот был многосторонне развитым человеком: получил инженерное образование, был специалистом по компьютерной технике, блестяще знал французский язык, выиграл несколько медалей в конном спорте. Он был военным, и карьера его была стремительной не только потому, что он был сыном президента: его уважали как поистине талантливого командира. Басиль был очень популярен в народе, его считали естественным преемником отца. После его гибели в стране были закрыты на три дня траура магазины, школы и государственные учреждения. Многие площади и улицы, международный плавательный комплекс, больницы, спортивные клубы и даже военная академия названы в его честь.

Башару Асаду пришлось вернуться на родину. Поскольку и семья, и окружение Хафеза Асада полагали важным, чтобы его дела и его политику продолжал его сын, Башару пришлось не только сменить профессию, но и начать заниматься тем, что было для него раньше малознакомым. Он поступил в военную академию и в 1995 году стал командиром танкового батальона в звании капитана. Позже он возглавил Республиканскую гвардию; в 1999 году получил звание полковника. Когда его отец умер от сердечного приступа, Башару Асаду присвоили звание генерал-лейтенанта и назначили главнокомандующим вооружёнными силами. На съезде правящей партии Баас он был избран генеральным секретарём, а на выборах 2000 года его кандидатура на пост президента была одобрена более чем 97% населения Сирии. Затем народ избирал его на высший пост в стране в 2007 и 2014 годах. Следующие выборы, в 2021 году, будут непростыми и пройдут под наблюдением ООН.

Эти факты говорят о том, что молодой президент был легитимен, пользовался уважением в стране, и ему предстояло правление, на протяжении которого не ожидалось никаких потрясений. Но всё сложилось иначе. В стране началась гражданская война, которая длится почти десятилетие. Её пик приходится на 2013-2015 годы. В этот период страна пережила тысячи трагедий, прошла через кровавые испытания, погибли сотни тысяч её жителей. И последняя точка в этой вой­не, на мой взгляд, ещё не поставлена.

Сегодня историки называют десятки причин, почему эти трагические события произошли. Говорят о том, что первые гроздья гнева против власть имущих появились, когда страшная засуха 2006-2009 гг. вызвала голод в ряде районов, а правительство не приняло должных мер, чтобы спасти крестьян и бедняков. Напоминают о том, что чуть ли не два миллиона иракцев бежали в Сирию из своей страны, чем усугубили и без того тяжёлое положение в республике. Голод привёл к уничтожению почти всего домашнего скота, к массовой миграции. Численность городского населения Сирии, как полагают, в результате выросло более чем вдвое. На окраинах городов росла преступность, в ряде районов хозяйничали вооружённые банды, что вело к массовому недовольству.

Местные историки отмечали и значительное влияние родоплеменного фактора на обстановку в стране. Как только в Сирии общество разделилось на тех, кто поддерживал режим, и тех, кто выступал против него, появились и разногласия, а порой — и междоусобицы между племенами. Обострилось соперничество в районах, борьба за водные ресурсы, произошёл раскол и внутри племён. Если часть племён поддерживала власть в Дамаске, то другая их часть стала создавать группировки и объединения в надежде на то, что в результате гражданского противостояния в стране она сможет усилить свои позиции, приобрести какие-то блага при новой власти.

Все эти факторы, на мой взгляд, сыграли немалую роль в том, как складывалась обстановка в стране, и усложняли ситуацию, которая в силу жестокости противоборства ухудшалась день за днём. Они были страшным дополнением к тем зверствам ИГИЛ*, которое с самого начала проявило себя не просто как террористическая организация, а как сборище преступников, нацеленных на геноцид местного населения, не говоря уже о сирийской армии, иноверцах, органах власти на местах. Известно, как боевики перед телекамерами вырезали из груди живых офицеров-сирийцев сердца и ели их, как каннибалы доисторических времён. В распоряжении сирийских следователей были факты, говорящие о том, что боевики ИГИЛ насиловали детей, почти младенцев, а потом убивали их; как, привязав к двум грузовикам жён сирийских полицейских, разрывали их на части. Всё это делало войну ещё более жестокой с обеих сторон, приводило к зверствам. Но были ли эти факторы главными, определяющими?

Думаю, никто их такими не считает. Главными факторами, которые привели к кровопролитнейшей гражданской войне, было желание США и других стран НАТО сделать Сирию полигоном для всех видов ведения гибридной войны, для применения армии наёмников Запада в целях захвата Сирии и её природных богатств, использования её ценнейшего географического расположения для воздействия на другие страны региона. Это не голословные утверждения. В международной печати со ссылкой на американские источники не раз появлялись сообщения о том, что администрация Барака Обамы довольно долго вела зондаж правительственных кругов САР с целью найти там людей, способных совершить государственный переворот и свергнуть Башара Асада. А к 2012 году, когда стало ясно, что найти таких не удаётся, Барак Обама и его госсекретарь Хиллари Клинтон решили сменить власть в Сирии с помощью исламских радикалов, наёмников и разношёрстной оппозиции. Кстати, это подтвердил ещё в 2016 году сам Дональд Трамп. А Эдвард Сноуден, бывший сотрудник американской спецслужбы, добавил тогда, что, по его сведениям, американцам помогали в этом также британские политики и спецслужбы. Надо сказать, что страны НАТО всегда мечтали заполучить в своё распоряжение сирийский нефтегазовый шельф.

Ещё одной заинтересованной стороной в этой кровавой игре, как считают некоторые политологи, являлся в то время Катар, который мечтал проложить через территорию Сирии газопровод с выходом к Средиземному морю. Это дало бы Катару возможность выиграть соперничество между поставщиками природного газа в Европу, пристегнув к своему проекту Турцию, а также, возможно, Албанию и Боснию. В этом случае Катар получал бы серьёзные преимущества по сравнению с такими игроками на газовом рынке, как Россия и Иран, а со временем мог бы начать эксплуатацию и газовых месторождений Сирии.

Но давайте признаем непреложный факт: с сирийским народом сражался, в первую очередь, "террористический интернационал", который подпитывали и поддерживали, порой — через "непримиримую оппозицию", западные страны и противники Сирии в арабском мире. В рядах сражавшихся с сирийской армией были и те арабы, которых оглушила и запутала западная пропаганда, льющаяся, кстати говоря, не только из западных теле- и радиостудий. Её, увы, постоянно перепевают и арабские голоса, программы которых формируют западные пропагандисты. Мы все в арабском мире знаем, что для достижения своих корыстных целей коллективный Запад не жалеет финансовых средств и средств ведения войны: главная его цель состоит в том, чтобы страны Азии, и особенно Ближнего Востока, воевали между собой. Это один из способов НАТО вести войну чужими руками. Неужели ближневосточные политики не понимают, что их народы используют в качестве "пушечного мяса"?

Циничное коварство НАТО заключается ещё и в том, что ему нельзя верить в сложных ситуациях. Запад продолжает, во всяком случае — пока, содержать некоторых врагов независимой Сирии. Но не надо забывать, что как только они становятся не нужны, их безжалостно выбрасывают на свалку истории. Примеров тому множество. А вывод в данном случае один: надо всегда больше полагаться на переговорные процессы, на разумные компромиссы в интересах народа, на отказ от вооружённого противоборства. Нельзя жертвовать цветом нации, молодёжью страны ради того, чтобы больше бывать на экранах западных телеканалов, вкусно есть и сладко спать в дорогих отелях, в то время как юноши гибнут в окопах.

Классический пример натовской политики — это то, что происходит на севере Сирии, на курдских землях. Далеко не все знакомы с курдской проблемой, а потому хотелось бы вкратце изложить и её, и проекцию этой проблемы на сегодняшние реалии.

Курды — иранская этническая группа родом из Западной Азии. Горный район, именуемый Курдистаном, включает юго-восточную Турцию, северо-западный Иран, северный Ирак и северную Сирию. Есть общины курдов в Анатолии и Хорасане, а также в городах западной Турции, включая Стамбул. Вместе с общинами в Западной Европе курды насчитывают более 40 миллионов человек. Расположение Курдистана между Ираном, Сирией, Турцией и Ираком — делает этот район Азии ключевым, стратегически важным.

Западные страны обманывали курдов несколько раз, причём жестоко и безнравственно. Когда после Первой мировой войны Османская империя распалась на ряд государств, курдам тоже пообещали независимую родину. Но Севрский договор 1920 года, в котором предусматривался независимый Курдистан, так и не был ратифицирован. К тому времени британцы уже выяснили, что в Курдистане, в районах Эрбиля, Киркука и Мосула, есть нефть, так что обещание независимого государства было забыто, и через три года другой, Лозаннский договор установил границы Турции, а курдов превратил в национальные меньшинства в нескольких странах.

С тех пор в Иране, Ираке и Турции произошло множество курдских восстаний: все они начинались под флагом борьбы за независимость. В 1970-е годы США дважды предавали курдов. В 1972 году США подстрекали иракских курдов начать восстание против режима в Багдаде и обещали широкие поставки оружия. Инструментом поставок оружия и финансовой поддержки был шахский Иран, тогдашний близкий союзник США, у которого был территориальный спор с Ираком. Но три года спустя шах подписал пограничное соглашение с Багдадом и запретил поставки оружия курдам. Тогдашний курдский лидер Мустафа Барзани пытался добиться от Вашингтона помощи, но краткосрочный роман США с курдами закончился. Багдад подавил курдское восстание.

Американцы сотрудничали с курдами во время вторжения Ирака в Кувейт и, конечно, во время операции "Буря в пустыне". Иракским курдам удалось добиться от нового иракского правительства в 2003 году довольно широкой автономии, но главного своего обещания: создать независимый Курдистан, — западные страны так и не выполнили. Совсем недавно американцы предали курдов в очередной раз: они позволили Турции начать трансграничную операцию на севере Сирии, нацеленную на уничтожение военной структуры курдской армии и Сирийских демократических сил, в которых доминировали курдские части.

Турецкие власти заявляют, что курдские отряды совершают нападения на турецкие города и сёла, угрожают мирному населению страны. Атаки на турецких военных были нередкими, это правда. Но когда курды признавали суверенитет Сирии, республика отвечала за их землю и за их безопасность. Вступив в войну против сирийского народа, сблокировавшись с его врагами и силами НАТО (и это после того, как они столько раз курдов предавали!), сирийские курды поставили себя в очень тяжёлое положение.

Благодаря усилиям участников Астанинского процесса, доброй воле президентов трёх стран, их решимости прекратить кровопролитие и в этой части Сирии, были выработаны условия, которые позволили коренным образом изменить ситуацию. Подчеркну: для каждой из сторон это был компромисс, базирующийся на уважении друг друга и на стремлении сохранить суверенитет и территориальную целостность Сирийской Арабской Республики. В этой ситуации оскорблять одного из лидеров этих стран — это действовать вопреки интересам всего сирийского народа.

Вот почему я решил обратиться к сирийскому народу.

Сирийские братья, военные и гражданские, все жители республики! Приближается конец долгой и кровопролитной войны на земле Сирии — войны, которая длилась дольше, чем Вторая Мировая война. Она потребовала от сирийского народа огромного напряжения сил, привела к гибели сотен тысяч сирийских граждан, вызвала чудовищные разрушения городов и сёл республики, резкое снижение её экономического потенциала. Я, как и все мои арабские братья, благодарю Аллаха за то, что мы приближаемся к тому часу, когда суверенитет страны будет полностью восстановлен, когда она вернётся к мирному созидательному труду. Но для благополучного завершения военных действий, для того, чтобы гарантировать сирийским гражданам мир, покой и право на труд, ещё необходимо многое сделать. В первую очередь, нужно исключить возможность возобновления внутрисирийского конфликта, ликвидировать те отрицательные явления, которые, как вредные токсины, наносят вред моральному, нравственному и духовному состоянию ряда жителей нашей страны, духовному климату страны в целом. Речь, прежде всего, идёт о выработке верных путей к национальному примирению.

Эти пути ведут к цели только через разумную, взвешенную политику сирийского руководства, через ряд политических и экономических реформ — а значит, через разработку и признание народом новой конституции. Это необходимо даже не потому, что старая конституция не отвечала чаяниям большинства народа. А потому, что мир не стоит на месте, он быстро развивается.

Новые технологии, новые информационные ресурсы, новые явления в мировой политике, новые экономические возможности и потери — всё это создаёт совершенно иные, отличные от прежних, условия существования. Особенность процесса создания новой конституции — во многих факторах. Сирия прошла через длинную череду испытаний, бед, человеческих трагедий, и это не только придало больше мужества и стойкости её народу и лидерам, но и обогатило страну важным опытом борьбы, умением противостоять самым разным вызовам. Использовать этот опыт в полной мере, воплотить его в практику восстановления страны и в физическом, и в морально-политическом смысле — на мой взгляд, насущная задача на пути к возрождению прекрасной, богатой страны.

Ни одна конституция никогда не создавалась на пустом месте. Сирийские политики и политологи, обогащённые опытом прошлого и знаниями о политических системах в мире, способны сообща разработать и воплотить такую морально-политическую структуру, которая будет отвечать интересам всего народа. Больше всего о том, как и в каком направлении надо работать, знают сами сирийцы. В многонациональной, многоконфессиональной стране, прошедшей через горнило тяжелейшей братоубийственной вой­ны, когда ещё ноют недавно полученные физические и душевные раны, совместный труд на благо всей нации — тяжёлая доля. Но именно сейчас требуется настоящее гражданское мужество, чтобы идти к национальному примирению — во имя детей Сирии, во имя её молодёжи, во имя её будущего. То, что произошло в стране, никогда не должно повториться.

Новая конституция — не просто документ, это новый образ жизни. Сирия должна расстаться с тем грузом прошлого, который не нужен ей в будущем. Вместо того, чтобы раз за разом возвращаться к горьким страницам прошлого, она должна больше вспоминать те страницы её истории, которые были героическими, вдохновляющими. И у нынешней власти, и у оппозиции — одни и те же герои, одна и та же история, а главное — одна и та же земля. Их нельзя разделить, и никто на это не имеет права. Путь к единству нации, конечно же, в конституции, которая должна обеспечить равные права всем гражданам страны, но — не только в ней. Конституция обязывает — но не способна внушить каждому, что он должен относиться ко всем, кто его окружает, с уважением и доверием, как к гражданам общей родины.

Долгая война, недоверие одной группы населения к другой, появление оппозиции, которая сделала всё возможное, чтобы прийти к власти любой ценой, жестокость в братоубийственной войне — нанесли народу кровавые раны. Но если жить только прошлым, обидами и переживаниями, то у человека не будет будущего. Он должен жить ради будущего, ради своих детей и близких, ради того, чтобы каждый следующий день был лучше, чем предыдущий. Такое возможно только в стране, где есть мир, покой, уверенность в завтрашнем дне и равенство всех граждан. Достичь этого нелегко, но как счастлив и вознаграждён будет человек, который вместе с другими сможет помочь своему народу достичь этого!

Сделайте всё, что в ваших силах для того, чтобы на сирийской земле на долгие-долгие годы воцарился долгожданный мир!

Время не ждёт! Если сейчас не включиться в процесс созидания, если сейчас не стать двигателем процесса, который приведёт к общенациональному примирению, если не использовать все возможности: переговорные, дипломатические, экономические, если не вести активный внутрисирийский и международный диалог с каждой стороной, которая имеет влияние на процесс достижения согласия и выработки единой позиции по вопросам конституции, государственного образования и местного самоуправления, — можно упустить время и вновь оказаться перед страшной необходимостью браться за оружие. А когда в Женеве была достигнута договорённость, сирийский народ и весь мир увидели свет в конце туннеля.

Ситуация и в Сирии, и на Ближнем Востоке в целом — крайне сложная, в ней задействованы силы, общий вектор которых может привести к новым трагедиям на сирийской земле. В этих условиях требуется не только воля и решимость, но и величайшее чутьё, дипломатическое мастерство и правильное понимание всех факторов, которые влияют на обстановку в стране и вокруг. Ибо мир — это наивысшая степень победы в любой, даже самой кровопролитной войне.

В результате конституционной встречи в расширенном составе в Женеве 30 октября было достигнуто соглашение о формировании с 1 ноября малой постоянной конституционной группы для начала работы над поправками к конституции. В работе участвуют представители сирийского правительства, а также представители оппозиции и гражданского общества. Я оцениваю это как первый серьёзный шаг для начала выполнения резолюции Совета Безопасности ООН № 2254 и решений Конгресса сирийского народа, который был собран в Сочи. Весь мир следит с надеждой, что скоро начнётся процесс восстановления сирийского государства и возвращения беженцев на родину.

* — террористические организации, запрещённые в России.

Интервью Посла России в Сербии А.А.Боцан-Харченко информационному агентству ТАСС, Белград, 31 октября 2019 года

Вопрос: Уважаемый Александр Аркадьевич, Ваше назначение на пост Посла РФ в Сербии вызвало большие ожидания как в рядах друзей России, так и в рядах наших партнеров. Со всех сторон от Вас ждут очень многого. А каковы Ваши первые впечатления в должности? Что Вы считаете «болевыми точками» российско-сербских отношений, а где нам удалось достичь успехов?

А.А.Боцан-Харченко: Не так много времени прошло с моего приезда 19 июля, но уже есть первые впечатления – дополнительно к тому пониманию наших отношений, которое у меня было как у директора Четвертого Европейского департамента МИД России. Двустороннее взаимодействие вышло на беспрецедентно высокий уровень при особой интенсивности доверительного политического диалога. Российско-сербские отношения развиваются в полном соответствии с декларацией о стратегическом партнерстве: как отметил Министр иностранных дел России С.В.Лавров, это работающий, действующий документ, который дает конкретные результаты.

Отмечу традиционное, непоколебимое сотрудничество между Россией и Сербией в мемориальной сфере, в деле противодействия попыткам переписывания истории Второй мировой войны, попыткам глумления над нашими общими ценностями. 20 октября мы вместе отметили 75-летие освобождения Белграда во Второй мировой войне. Гостем торжественных мероприятий в сербской столице 19 октября стал Председатель Правительства России Д.А.Медведев.

Конечно, в рамках визита состоялись и переговоры Д.А.Медведева с Президентом Сербии А.Вучичем и премьером Сербии А.Брнабич по широкому спектру тем. 25 октября встреча Д.А.Медведева и А.Брнабич прошла уже в подмосковном Сколково, где было подписано соглашение о зоне свободной торговли между Сербией и ЕАЭС.

Ранее, 13-15 октября, в работе Ассамблеи Межпарламентского союза в Белграде приняла участие Председатель Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации В.И.Матвиенко, проведены ее двусторонние переговоры с высшим руководством Сербии.

К положительным моментам нужно отнести крупные стратегические проекты, которые реализуются в Сербии. Во-первых, по линии «Газпром нефть» – это работа компании «НИС», которая расширяет свою деятельность, добычу, производство. Высокими темпами осуществляются проекты по линии «РЖД». Конечно, это «Турецкий поток», потому что после Турции самая активная страна в его реализации – Сербия. Сейчас есть какие-то обнадеживающие сигналы, что проект удастся реализовать в обозримой перспективе – имею в виду весь проект. То, что строительство будет в рамках Сербии осуществлено в сроки, подтверждается, и мы исходим из этого. Сербский участок озабоченности не вызывает.

Отмечу, что начинания последних лет – стратегические в смысле как нашего двустороннего сотрудничества, так и российского экономического и энергетического присутствия в регионе и шире в Европе.

Разумеется, есть определенная неудовлетворенность, определенные ожидания. Прежде всего, назвал бы ту же торгово-экономическую сферу. При всей положительной динамике и содержании возможности России и Сербии в этой области до конца не реализованы. Неслучайно ставится задача резко повышать товарооборот, насыщать его, делать более сбалансированным, диверсифицировать номенклатуру.

В политической сфере мы продвигаемся успешно: достаточно плотное и эффективное сотрудничество в международных делах, поддержка и взаимодействие в рамках ООН, ОБСЕ, на других международных площадках. Мы еще теснее должны координировать с Сербией наши усилия в области недопущения продвижения Косово в международные организации – это крайне актуальная задача. Мы должны работать еще эффективнее. Деятельность сторонников Косово, тех, кто поощряет косовскую независимость, его продвижение в международные структуры, нарастает. Действовать надо активно, упреждающе, повторю, в плотнейшем взаимодействии друг с другом.

Наверное, применительно к Сербии, в любой области будет стремление к чему-то большему с учетом нашей духовной близости, исторических связей. Однако это особенно актуально для культурной, гуманитарной сферы, сферы человеческого общения. Будем интенсивнее развивать это направление, и, думаю, результаты не заставят себя ждать.

Соглашусь также, что Сербия и Балканы требуют еще большего информационного присутствия России. Мы этим занимаемся, есть новые медийные проекты, но предстоит еще очень много работы.

Вопрос: Еще недавно в отношениях Сербии и РФ наблюдался перекос в сторону преобладания культурных связей над экономическими. Удалось ли исправить ситуацию? Как будут развиваться экономические отношения России и Сербии в свете подписанного 25 октября соглашения о свободной торговле между Сербией и ЕАЭС?

А.А.Боцан-Харченко: Думаю, что я частично уже ответил ранее. Что касается первого вопроса, то не стал бы противопоставлять одно другому, эти области должны развиваться гармонично, они неотъемлемы от всей ткани нашего сотрудничества. А оно немыслимо без динамичного, интенсивного и широкомасштабного развития культурных связей.

Подписание соглашения о свободной торговле между Сербией и евразийской «пятеркой» – важная веха на пути упрочения торгово-экономического сотрудничества на пространстве Евразии. Этот документ разработан с учетом современных практик торговой либерализации. Снижая издержки экономоператоров, существенно улучшая условия внешней торговли, соглашение поспособствует росту товарооборота между странами-участницами и повышению их конкурентоспособности.

Вопрос: В последнее время много дискуссий о позитивном и негативном влиянии российского бизнеса на Балканах. Как Вы оцениваете роль российских компаний в регионе? Не угрожает ли коррупционная составляющая их деятельности будущему российской политики в регионе?

А.А.Боцан-Харченко: Официально о таких вещах не знаю и не слышал. Знаю обратное – об успешной работе этих компаний. Когда говорят об экономическом присутствии России, сразу возникает «НИС», и не просто название и эмблема, а конкретные результаты деятельности. Он принципиально важен для нашего экономического присутствия и экономических связей в регионе. Значима его результативность для сербской экономики и социальной сферы. Не побоюсь сказать, что сейчас трудно представить экономическое развитие Сербии и ее благополучие в социальном смысле без работы «НИС» и его вклада в бюджет и благотворительную деятельность.

Из определенных кругов, которые подпитываются извне, негативная информация подбрасывается, естественно. Попытки очернить будут. Чем лучше будет работать компания, тем больше будет таких попыток. Классический, избитый вариант – развивать идею о коррупционной составляющей без всяких доказательств.

Вопрос: Одной из успешных отраслей взаимодействия двух стран считается ВТС. Сербия получила в рамках военно-технической помощи истребители, бронетранспортеры, вертолеты. Каковы перспективы сотрудничества в этой сфере?

А.А.Боцан-Харченко: Действительно, сфера традиционная для наших отношений с Белградом. В настоящее время она продвигается; это связано, разумеется, с позицией сербского руководства, его заботой об укреплении страны, ее независимости и суверенитета. Потому что укрепление обороны – это укрепление суверенитета, в чем мы Сербию активно и политически, и не в последнюю очередь в военно-технической сфере поддерживаем.

В 2018 году Сербии переданы шесть истребителей МиГ-29, в 2019 году Сербия в рамках российской военно-технической помощи получила десять БРДМ-2 и – досрочно – три транспортных вертолета Ми-17В-5. Планируется поставка в Сербию четырех боевых вертолетов Ми-35М, 30 танков Т-72 и 20 боевых машин БРДМ-2, ЗРПК «Панцирь-С1». В общем, для армии это значительный прирост техники. Причем Сербии передается и продается весьма современная техника, модернизированная. Заявления о том, что это старая и никчемная техника, абсолютно несостоятельны.

Говоря о военной сфере, нельзя забывать о совместных учениях наших вооруженных сил, которые уже стали традиционными, таких как «Славянское братство», «БАРС» («Братство авиаторов России и Сербии»), а также об участии сербских военных в учениях Западного военного округа ВС РФ. На днях в Сербии состоялся второй, завершающий этап совместного учения по ПВО «Славянский щит – 2019». Этот довольно солидный набор учений – показатель нашего военно-технического сотрудничества.

К этому надо добавить постоянное плотное общение наших министров обороны, начальников генштабов, это диалог на высоком уровне, который сейчас приобретает новое содержание и динамику.

Мне хочется отметить еще один момент, который важен, деликатный момент, из-за которого нас пытаются «ущипнуть». Есть нападки, что мы, дескать, подрываем безопасность региона, пугаем соседей. Это выдумки, которые направлены на то, чтобы нашему сотрудничеству помешать и создать вокруг этих связей недовольство в регионе. При этом те, кто нападает, почему-то не вспоминают, что они сами вооружают другие страны, не буду сейчас называть конкретные адреса, это все известно. Российско-сербское военно-техническое сотрудничество выстраивается строго в международно-правовых рамках с учетом всех международных ограничений и всех требований в этой сфере.

Вопрос: В марте 2017 года ТАСС обнаружил семь картин Николая Рериха, потерянных в 1941 году и хранящихся в Национальном музее Сербии. В ходе визита в Белград президента РФ В.В. Путина была достигнута договоренность об обмене картин на лист Мирославова Евангелия, а в ходе визита Д.А.Медведева было подписано соглашение об обмене. На какой стадии находится процесс?

А.А.Боцан-Харченко: Процесс активно продвигается. Хочу предварить конкретный ответ благодарностью за этот вопрос и тезисом о том, что это один из примеров высокого доверия и понимания на государственном уровне между Россией и Сербией. Соглашения об обмене культурными ценностями, как правило, достигаются при очень позитивном развитии отношений. Другими словами, если проще говорить, обмен культурными ценностями происходит, когда есть уверенность, что они не пропадут ни для одной из сторон. То есть: мы всегда будем в хороших отношениях, мы уверенно смотрим в перспективу. Мы понимаем, и сербская общественность понимает, что те, кто интересуется Рерихом, а таких немало, смогут посмотреть его коллекцию в целом, включая эти семь картин, в России. И у нас абсолютно ясное осознание того, что лист Мирославова Евангелия – это духовная святыня и огромная ценность для сербского народа.

Думаю, что вскоре документ, подписанный в ходе визита в Белград Председателя Правительства России Д.А.Медведева, будет ратифицирован обеими сторонами, и тогда можно будет произвести этот обмен. Это непростой процесс, потому что здесь правовое оформление играет весьма важную роль.

Вопрос: Помимо русской культуры в Сербии чрезвычайно популярно российское образование. В Белграде действуют две русские школы, однако желающих учиться по российской программе намного больше, чем предлагаемых мест. Есть ли планы открывать новые места в школе при Посольстве РФ для обучения граждан Сербии?

А.А.Боцан-Харченко: С одной стороны, данные убедительно говорят о том, что существует интерес к русской школе, русскому языку и образованию, что отрадно. С другой стороны, у школы есть определенные ограничения, например, по количеству учеников в классах. Школа работает на той площадке, на которой она работает. Наверное, в ближайшие годы так и останется – естественно, при улучшении ее материального обеспечения.

Вопрос: Россия ведет масштабную гуманитарную деятельность в Сербии, а также во всем Балканском регионе. Успешно действует Российско-сербский гуманитарный центр (РСГЦ) в Нише, который, однако, так и не получил официального статуса. С чем, на Ваш взгляд, это связано? Каковы перспективы решения этого вопроса, или мы отказались от этих требований?

А.А.Боцан-Харченко: Нет, мы не отказались. Проблема с предоставлением привилегий и иммунитетов персоналу нашего совместного гуманитарного Центра существует, и она – да, застарелая.

Уточню, что РСГЦ имеет официальный статус – он зарегистрирован как межправительственная некоммерческая организация в соответствии с сербским законодательством. Центр зарекомендовал себя не только здесь, в Сербии, но и шире, в региональном плане, как очень нужная, важная и эффективная в случае гуманитарных катастроф структура. Я бы даже сказал – без всякого преувеличения – незаменимая структура в регионе. Мы все помним пожары на побережье, наводнения в Сербии и в Боснии и Герцеговине и много иных примеров, когда действовал Центр, действовала Москва, используя его потенциал и возможности. Если сравнивать это с реакцией МЧС в аналогичных ситуациях до создания РСГЦ, то при наличии Центра реакция была более быстрой и эффективной, и это все понимают.

РСГЦ выбран Западом как один из объектов для нападок, и вокруг стали создаваться мифы, что это какое-то шпионское гнездо. Вы слышали такие бредни. Доказательств, что там ведется какая-то иная деятельность, кроме гуманитарной, естественно, не существует, более того, мы уже несколько мероприятий проводили, «дни открытых дверей» в прямом смысле, приглашая в Центр и западных представителей. Удивительно, что те, кто наиболее рьяно распространяет мифы, туда не поехали, говоря, что «они и без того все знают». Это подход людей, которые заносчиво привыкли к тому, что их должны слушать и некритически воспринимать на веру все, что говорится. Естественно, эта ситуация помешала развитию правовой базы, которая сопровождает функционирование Центра.

Конечно, было бы неправильно говорить, что соглашение, которое зависло, не имеет значения. Будь соглашение, деятельность РСГЦ была бы еще более отлаженной. Но и в этих условиях Центр продолжает работать, и наше сотрудничество по линии МЧС развивается. Летом состоялись масштабные учения, которые прошли очень эффективно. Полагаю, придет время, и это соглашение будет подписано.

Вопрос: Наши западные партнеры регулярно озвучивают утверждения о «негативном российском влиянии» на Балканах, о «грубом вмешательстве» РФ в дела балканских народов. С чем на самом деле связан рост напряженности на Балканах, в котором западные партнеры обвиняют Россию?

А.А.Боцан-Харченко: На самом деле причины в перекосах западной политики. Если говорить о Сербии, то это одностороннее провозглашение независимости Косово и признание Косово в отрыве от международного права, в отрыве от резолюции 1244, которую принимал СБ ООН, и которая остается единственной основой урегулирования. Это отход от Дейтона. Это односторонний, несбалансированный подход Запада, когда поощряются одни стороны и игнорируются законные требования других. Это втягивание силой балканских стран в НАТО, вопреки общественному мнению и традициям и вообще здравому смыслу, навязывание требований и условий сотрудничества. Все это вкупе дает такой негативный результат.

Естественно, это никогда не будет признано Западом, а в такой ситуации очень легко обвинять Россию и считать одной из задач устранение «вредоносного» российского влияния. Это вызвано тем, что за последние годы российское влияние усилилось, прежде всего – будем смотреть в корень этого дела – в связи с укреплением самой России во внутреннем плане, ростом международного авторитета, пониманием здесь, в регионе, что те принципы, которые мы отстаиваем, действительно справедливые и эффективные, пониманием того, что в своей политике мы ориентируемся на интересы самих наших партнеров в регионе, учитываем их специфику и никогда не пытаемся их «подмять», считаем, что к вопросам их независимости, их интересов надо относиться очень щепетильно и бережно. Наверное, все вместе это создает благоприятные условия.

Да, возможностей сейчас больше, и мы хотим здесь присутствовать. Это и исторически обусловлено, и мотивировано современными задачами, если взять экономику и политическую составляющую. Говорить, к примеру, о безопасности в Европе без взаимодействия со странами Балканского региона трудно, это существенная часть.

Вы не найдете с российской стороны ни одного заявления, в котором был бы намек на то, что целью нашей работы в регионе является устранение других игроков. Мы никогда не ставим задачу действовать во вред кому-то, мы действуем в обоюдных интересах в отношениях с государствами в регионе и с регионом в целом.

С кем сотрудничать – суверенный выбор каждой из стран. Сербия проводит сбалансированную политику: выстраивает отношения с Евросоюзом, ведет предвступительные переговоры, при этом развивая сотрудничество с Россией. Пожалуй, Сербия сейчас – уникальный пример выдерживания такого баланса во внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности.

Что касается расширения НАТО в регионе, мы относимся к этому негативно. Такова базовая установка, позиция общеизвестная и объяснимая с точки зрения интересов России и европейской безопасности. Поэтому со столь высокой озабоченностью мы наблюдаем за давлением на страны с целью их втягивания в НАТО и за тем, как НАТО вне всяких международных норм, а иногда и прикрываясь многосторонними соглашениями, обустраивается в разных частях региона. Достаточно назвать базу «Бондстил» в Косово. Изначально база, в соответствии с резолюцией 1244 СБ ООН, создавалась для СДК («Сил для Косово») как для миротворческих сил. Затем она была произвольно превращена в базу США «Бондстил». Теперь никто не может узнать, что там происходит. Считается, что это норма.

Вопрос: Говоря о ситуации в Сербии, нельзя не затронуть вопрос Косово и Метохии. Каковы, на ваш взгляд, перспективы решения косовского кризиса? Почему Белград не отвечает на предложения России включиться в диалог в случае приглашения сербской стороной?

А.А.Боцан-Харченко: Таких предложений не было с российской стороны. Мы говорим, что прежде всего необходимо приглашение со стороны Белграда. Но в данном случае нет и переговоров. Говорить, что нет приглашения, когда нет переговоров, наверное, странно. Для начала должны быть сами переговоры, либо конкретное решение об их запуске. Пока все на уровне предварительных, сырых обсуждений.

Сказал бы, что в данный момент не вижу всей совокупности предпосылок и условий для эффективных переговоров. Повторение того, что было, наверное, смысла не имеет. Имею в виду односторонние переговоры, заранее заточенные не на международно-правовой, а на прямо противоположный результат, так было в период переговоров о статусе, когда изначально закладывалась программа на независимость Косово. Говорилось, что они ведутся на основе резолюции 1244 СБ ООН, а цель была совершенно другая. Результат стал грубейшим нарушением резолюции. Это извращение самого понятия переговоров; такие переговоры, наверное, никому не нужны. Они только создают ширму и являются одной из причин напряженности в регионе. Не развязывают узлы, а затягивают их туже.

Косовская проблема должна решаться при инициативе Белграда. Сербское руководство это отлично понимает и играет первую скрипку. Неоднократно говорилось на самом высоком уровне, что Россия Сербии оказывала, оказывает и будет оказывать всемерную поддержку как друг Сербии, партнер Сербии и как постоянный член Совета Безопасности ООН. Косово является неотъемлемым пунктом повестки дня Совета Безопасности; исходим из этого. Внимание СБ ООН к этой теме не должно сокращаться, это тоже один из залогов и предпосылок решения косовского вопроса.

Ну а переговоры – если их возобновлять, то учитывая печальные уроки прошлого. Вернуть проблему в международно-правовое русло, поставить такие переговоры на основу резолюции 1244 СБ ООН и добиваться решения в этих рамках. Да, в таких переговорах можно участвовать, но, повторяю, в случае заинтересованности и приглашения со стороны Сербии.

Вопрос: 29 октября этого года Евгению Максимовичу Примакову исполнилось бы 90 лет. Расскажите о своем опыте работы с Примаковым. Какова его роль в российской внешней политике? Как бы Вы оценили его влияние на Балканы?

А.А.Боцан-Харченко: Евгения Максимовича Примакова, его роль и величину неоднократно оценивало руководство России. Это выдающийся государственный деятель, дипломат, ученый, который в укрепление государственности России и ее внешней политики внес колоссальный вклад. Президент России В.В.Путин назвал Е.М.Примакова великим гражданином России. По-моему, этим все сказано.

Когда Е.М.Примаков пришел в МИД в качестве министра, югославское направление было одним из самых горячих. Шел как раз постдейтонский период, начальный этап реализации Дейтонского соглашения. Боснийский конфликт еще не вполне закончился. Рисков было очень много. Самая горячая фаза только что прошла, но еще тлело. Контакты тогда были живые, велась работа над большим количеством документов в ООН, ОБСЕ, проводилось много постдейтонских конференций по различным направлениям имплементации соглашения. Линию Евгения Максимовича, специфику его взгляда мы сразу почувствовали в указаниях и установках, которые нам давались. Их стержнем была твердая, неукоснительная, последовательная защита российских национальных интересов.

Еще один примечательный момент: Е.М.Примаков среди своих приоритетов сразу назвал созыв министерской конференции в Москве по первому этапу выполнения Дейтона. Это очень важный пример, мне хочется вспомнить про это мероприятие, потому что это была его личная инициатива. Конференция прошла очень успешно. Крайне сложной была дискуссия, он вел ее просто безукоризненно. Наслаждением было наблюдать его огромный опыт, его школу дипломатического мастерства. Конечно, он прекрасно знал проблематику и по прошлой деятельности, будучи директором СВР, знал все повороты и нюансы югоконфликта. После конференции в рамках боснийского урегулирования, еще в докосовский период, авторитет России усилился многократно. Уже не говорю о том, что Е.М.Примаков совершенно верно определил необходимость проведения такой конференции в Москве с тем, чтобы сгладить перекосы, которые сходу появились в реализации Дейтонского соглашения (а мы знаем это на косовском примере: не успевают на бумаге высохнуть чернила, как наши западные партнеры начинают все трактовать в свою пользу). Это было эффективно сделано и показало нацеленность Е.М.Примакова на сотрудничество и диалог, а не на конфронтацию.

К Балканам он относился с повышенным вниманием. Он любил этот регион. Е.М.Примаков исходил из следующего: чтобы прочно присутствовать в европейских делах в сфере безопасности, в европейском сотрудничестве, необходимо прочно стоять на Балканах. Я формулирую в данном случае, по-моему, близко к его словам. Это был его принцип, который он неоднократно акцентировал. Он не раз бывал в Белграде. К Сербии у него было особое отношение, очень теплое, сердечное, душевное. Он прекрасно знал нашу общую историю. Очень любил сюда ездить, даже с тяжелыми миссиями.

То, что развернулась так негативно ситуация в Косово и дело дошло до агрессии НАТО – это всецело на совести наших западных партнеров, которые запрограммированно, априори вели линию на силовой вариант. Им нужен был военный конфликт; военная акция против Белграда была заранее запланирована.

Хочу сказать, что под руководством Евгения Максимовича, реализуя его идеи, удалось все же добиться многого. Все инициативы в русле мирного решения, которые были предприняты на косовском направлении в 1998 году и в начале 1999 года, принадлежали Евгению Максимовичу – и роль ООН и ОБСЕ, и многосторонняя активность в рамках ОБСЕ. Если бы все делалось по-честному, с целью найти политическое решение, то таковое было бы непременно найдено.

Видную роль сыграл Е.М.Примаков и позже – с целью вернуть урегулирование в мирное русло, прекратить агрессию НАТО, восстановить эгиду СБ ООН в косовских делах.

Вопрос: В этом году Сербия отмечала трагическую дату – 20-летие натовских бомбардировок. Как Вы оцениваете те события с профессиональной точки зрения? И что это было лично для Вас в человеческом смысле?

А.А.Боцан-Харченко: Что касается агрессии НАТО – тут важна и профессиональная оценка, и общечеловеческая. Это варварство, кощунство и дикость. В конце прошлого века – военная акция, бомбардировка в Европе. Последовательно дело велось к масштабной антибелградской операции, не только рассчитанной на подавление Сербии, но и имевшей более широкий, далекоидущий, глобальный смысл. Ведь за Сербией последовала целая череда односторонних военных действий в мире – вне международного права, на основе произвольных решений, как сейчас говорят, «правил», без всякого одобрения СБ ООН.

Помню кадры первых ударов по Сербии, по Белграду. Казалось, что это фантастика, было трудно привыкнуть к мысли, что такова реальность 1999 года. Это было надругательством над суверенной страной.

Недавно я был в Институте онкологии и радиологии Республики Сербии, руководство которого поднимало тему последствий бомбардировок и использования боеприпасов с урановой начинкой. Естественно, последствия есть, они колоссальные и чудовищные. Деятельность по расследованию всего, что происходило, должна вестись. Думаю, правда вскроется в полном объеме. Рано или поздно это случится.

Беседовал Павел Бушуев

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 октября 2019 > № 3192088 Александр Боцан-Харченко

Кризис политических войн XXI века

Битва за нарратив и ее последствия

Грег Саймонс - Доцент Института исследований России и Евразии (IRES) Уппсальского университета, Швеция.

Резюме В использовании политических методов борьбы в целях подрыва позиций противника нет ничего нового – такая практика существует уже сотни лет. Однако теперь это можно делать гораздо более изощренно и быстро за счет постоянного совершенствования информационных технологий.

Данная статья представляет собой сокращенную версию Валдайской записки №105, опубликованной в августе 2019 года. Полный текст можно прочитать здесь: http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/valdayskaya-zapiska-105/

Чтобы обрести свободу в осуществлении внешнеполитических целей, включая смену режимов, США и их союзникам придется изменить правила системы международных отношений. Для этого нужно разрушить многовековой Вестфальский мир, поскольку лежащие в его основе идеи препятствуют применению политической, экономической, дипломатической и военной силы против стран, режим которых планируется сменить. К такой тактике прибегают не только Соединенные Штаты. Однако другие государства значительно уступают Вашингтону с точки зрения мощи и потенциала. Несмотря на достаточно убедительные попытки оспорить господство США, последним пока удается сохранять статус единственной мировой сверхдержавы.

Заявление о начале кризиса быстро и неизбежно провоцирует политическую мобилизацию для «урегулирования» ситуации. Констатация кризиса в материальном мире позволяет проецировать в информационное пространство идею о необходимости экстренных мер в свете чрезвычайных обстоятельств, тем самым задавая определенную модель восприятия и формируя реакцию аудитории на сконструированное средствами массовой информации событие. Это позволяет направлять в нужное русло информационные потоки, связанные с кризисом. В результате у жертвы свобода оперативного выбора ограничена, тогда как агрессор получает широкие возможности ведения политических войн.

Одним из новейших и наиболее удобных инструментов обхода правовых и этических норм Вестфальской системы применительно к политике смены режимов стал принцип «Обязанность защищать» (Responsibility to Protect). Казалось бы, за этим растяжимым понятием (или даже лозунгом) скрываются благие намерения. На самом деле его суть настолько расплывчата, что принцип можно подогнать под любую ситуацию, если правильно подать информацию и окружить событие туманной завесой пропаганды и подрывной деятельности. При таком раскладе можно убедительно отрицать причастность к свержениям правительств и политическим войнам, насаждая мысль о необходимости вторжения на «гуманитарных» основаниях, чтобы закрепить успехи, достигнутые на этапе тайных (и, скорее всего, незаконных с точки зрения международного права) действий.

Формирование общественного мнения и восприятия

Понятие информационной войны охватывает три области: материальный мир, информационную и когнитивную сферы. Чтобы добиться политического и военного превосходства и обеспечить боевые операции и внешнюю политику в материальном мире, нужно через информационную сферу воздействовать на когнитивную. Понимание реальности и «ситуации на местах» определяет эффективность боевых действий и политического курса. Информация нематериальна, ею можно делиться и манипулировать, а это значит, что она не всегда точно отражает истинное положение вещей. Речь идет об обороте сведений среди заинтересованных акторов. Поскольку информационная среда является ареной конкурентной борьбы и вмешательства со стороны других акторов, коммуникационная деятельность может быть как наступательной, так и оборонительной.

Цель в том, чтобы получить информационное превосходство над противником. Восприятие, убеждения и ценности участников находятся в когнитивной сфере, где принимаются осмысленные решения. Именно здесь происходят реальные сражения, а победители и проигравшие определяются на основании таких неосязаемых факторов, как лидерство, нравственность, сплоченность, уровень подготовки и опыт, осознание ситуации и состояние общественного мнения. Все, что находится в этой сфере, фильтруется человеческим восприятием.

Внешняя политика и вооруженные конфликты подвергаются манипуляциям как никакая другая сфера человеческой деятельности. Нередко в этой связи применяется метод противопоставления противоположных по смыслу норм и ценностей. Например, одна сторона представляет «добро», а другая – «зло». Это делается по той простой причине, что конкретные национальные интересы или цели гораздо труднее «продать» все более скептически настроенной общественности, чем «гуманитарные» нормы и ценности. В этом контексте, а также учитывая современное состояние информационной среды и политики, СМИ формируют общественное мнение и восприятие, а трактовка журналистами того или иного события становится оружием войны. Господствующие либеральные СМИ не выполняют роли независимого противовеса власти, как предполагал Эдмунд Берк. Напротив, своим мессианским стремлением распространять «демократию» они, скорее, выступают как эхо-камера и усилитель эффективности глобальной либеральной повестки.

Мнения и восприятия – неосязаемые элементы, они существуют в виртуальном измерении и проявляются на психологическом уровне, их нельзя «потрогать». Тем не менее они оказывают влияние на материальные элементы, присутствующие в физическом мире. Механизмы, связывающие неосязаемое с осязаемым, – информация и знания. Материальный мир включает в себя такие составляющие, как география (социально-экономическая и естественная), климат, население, техника и другие объекты, которые можно увидеть, потрогать и ощутить на физическом уровне. В политике, и в особенности таких сферах ее интенсивной активности, как внешняя политика и вооруженные конфликты, к неосязаемым факторам относятся вера в политическое и военное лидерство, степень готовности ответить на призыв лидера или действовать в соответствии с поставленными им целями.

Способность нарушить связь между реальным и виртуальным может обернуться политической войной, под которой понимается политика принуждения. Соответственно, подрывную деятельность можно рассматривать как составляющую политической войны. Это хорошо скоординированная и тщательно спланированная активность, направленная на завоевание политической власти путем принуждения и силы. Необходимо отметить, что политическая война – очень широкое понятие, включающее использование как явных, так и скрытых инструментов, зачастую с применением коммуникационной маскировки реальных намерений. В этом качестве можно использовать «гуманитарные» соображения, которые нередко становятся поводом для смены режимов.

Для предотвращения попыток оспорить или ослабить нужный нарратив используются различные тактики. Для этого, например, привлекаются якобы «независимые» организации, которые распространяют соответствующий нарратив и противодействуют любым несогласным, используя в том числе злостную клевету для подрыва их репутации. В качестве иллюстраций можно привести PropOrNot (веб-сайт, разоблачающий «российскую пропаганду»), Bellingcat (интернет-издание, публикующее результаты журналистских расследований на основе анализа данных из открытых источников) и Integrity Initiative (проект шотландского Института государственного управления, призванный защищать демократию от дезинформации, в частности из России). По сути, это прифронтовые группы, которые порой называют себя «борцами с российской пропагандой», при этом сами они активно вовлечены в пропагандистскую деятельность, замалчивая альтернативные мнения по некоторым ключевым вопросам.

Для достижения подрывных внешнеполитических целей посредством политических войн необходимо разрушить связи между элитой и народными массами, подорвать сплоченность элиты и тем самым затруднить процесс принятия решений и возможность реализовывать эффективные контрмеры. Одним из наиболее распространенных средств достижения этих целей в международных отношениях стало навязывание идеи о кризисной ситуации, что дает возможность ввести чрезвычайные меры в силу якобы имеющих место экстраординарных обстоятельствах и таким образом выйти за рамки дипломатических норм и традиционных политических подходов.

Кризисы в международных отношениях

В первую очередь нужно установить, что понимается под термином «кризис». Разные люди и группы могут по-своему воспринимать это слово в силу различий интересов и восприятия. Кроме того, бытует ложное мнение, что кризис представляет собой исключительно угрозу, хотя на самом деле он может открывать новые возможности для отдельных групп. Как правило, под кризисом понимается чрезвычайное событие, ситуация и условия, нарушающие привычный ход вещей и функционирование общества. Предполагается, что во время четко обозначенного и признанного кризиса общество сплотится «под знаменами» и выполнит свой «патриотический» долг, не задаваясь вопросом о мудрости и целесообразности указаний по выходу из ситуации. Термин «кризис» часто используется в общественном пространстве, хотя порой неясно, что именно имеется в виду и каких последствий стоит ожидать. А это позволяет актору, заявившему о наличии кризиса, формировать психологическую среду в свете своих целей и задач.

Кризис в материальном пространстве всегда сопровождается кризисом информационным (с точки зрения количества и качества информации и коммуникаций). Как отметил в 1975 г. Джозеф Скэнлон, «в любом кризисе важна информационная составляющая […]. Неспособность контролировать информационный кризис ведет к неспособности контролировать общий кризис, включая его непосредственные операционные аспекты». Природа и масштаб кризисных коммуникаций определяются событием, обозначившим начало конкретного кризиса. Попытки осмыслить кризис исключительно в его материальном измерении отвлекают внимание от политических целей инициатора кризиса, среди которых может быть намерение свергнуть иностранное правительство чужими руками или с использованием собственных вооруженных сил.

При реализации внешнеполитических целей в контексте мнимых кризисов применяется нормативный подход, в котором «обязанность защищать» представляется глобальной нормой. В основе такого подхода лежит идея о том, что эпоха суверенитета постепенно уходит в прошлое и необходимо показать на словах и на деле, что государства больше не могут безнаказанно обращаться со своими гражданами, как им заблагорассудится. Понимание термина «суверенитет» ведущими государствами и организациями претерпело существенные изменения, повлияв на их действия. Примечательно, что эта тема возникла почти сразу после окончания холодной войны, то есть после разрушения биполярной системы международных отношений и становления США как единственной сверхдержавы. Таким образом, отсутствие сдержек и противовесов в международных делах привело к исчезновению многих существовавших ранее ограничений во внешней политике.

Это немедленно сказалось на дискурсе о войнах и военных вмешательствах. Учитывая общественные настроения и ситуацию после терактов 11 сентября 2001 г., внешнеполитическая деятельность и военные вмешательства больше не могут оправдываться геополитическими или геоэкономическими целями. Вместо этого разработан альтернативный информационный подход. Сталкиваясь с необходимостью осуществления спорных внешнеполитических действий, например, крупных военных интервенций, страны Запада оправдывают их соображениями нравственности и заявляют об отсутствии у них корыстного интереса, подчеркивая, что сражаются во благо других. С точки зрения риторики, принцип «Обязанность защищать» используется в кризисных ситуациях с человеческими жертвами и призван мобилизовать население. С практической точки зрения он направлен на достижение политического консенсуса при осуществлении неоднозначных внешнеполитических действий.

Внешняя политика и подрывная деятельность

Подрывная деятельность – мощное и известное испокон веков орудие власти, которое используется для свержения политических режимов путем психологического давления и/или физической силы «внутренних» игроков (возможно, при поддержке внешних сил). Внешние субъекты могут принимать участие в подрывной деятельности против иностранного государства или поддерживать такие действия в силу своих идеологических или геополитических интересов. Американский консерватор и друг Рональда Рейгана Лоуренс Бейленсон в 1972 г. точно подметил один из недостатков внешнеполитических подходов и методов США времен холодной войны: «Мы ведем нашу политическую войну, опираясь на военную мощь, дипломатию, договоры и традиционную подрывную деятельность, то есть используя три с половиной средства против четырех, имеющихся у противоположной стороны». И добавил, что «с точки зрения общей стратегии политическая война подобна обычной войне – в том смысле, что в обоих случаях пассивная оборона является проигрышной стратегией». Таким образом, ради внешнеполитических целей и из соображений безопасности рекомендуется вести подрывную деятельность более агрессивно.

Стоит сравнить события «цветных революций» и «арабской весны» с конфликтами в Косово и Ираке. В своей монографии «Информационные войны и психологические операции. Руководство к действию» Андрей Манойло, обращаясь к недавнему прошлому, приводит множество примеров подрывной деятельности, которая велась посредством политических войн для формирования в нужном русле политики отдельного государства и политических процессов в глобальном масштабе. Он прослеживает явные расхождения и противоречия в описании подрывной деятельности различными вовлеченными сторонами: «В большинстве стран, во внутренние дела которых вмешиваются США в качестве "миротворцев", ставка делается на сотрудничество с политическими силами и режимами, которые в мире определяются как террористические и экстремистские». Как было уже неоднократно отмечено, налицо разница между честным (объективным) и могущественным (субъективным) посредниками в разрешении международных «кризисов».

Информационные войны XXI века: «арабская весна» на практике

Природу и практику политических войн уместно сравнить с «теорией политической относительности», поскольку в долгосрочной перспективе за каждым политическим действием следует равная, но противоположно направленная ответная реакция. Цель политической и информационной войны заключается в обретении власти, и/или влияния, и/или богатства за счет страны-жертвы и ее иностранных покровителей. Важным инструментом подрывной деятельности и политических войн являются информационные войны и кризисы, поскольку они позволяют конструировать реальность в благоприятном для соответствующей стороны свете.

В качестве показательного примера можно привести события «арабской весны». Здесь мы имеем дело с развитой формой ведения политических и информационных войн с опорой на опыт «цветных революций». Четко прослеживается стремление представить эти события как гуманитарный кризис, однако делается это не только для формирования общественного мнения о ситуации, но и для того, чтобы управлять ожиданиями в отношении дальнейшего ее развития и конечной цели. Не случайно использовано понятие «арабская весна». Если первое слово указывает на регион, где происходили события, то слово «весна» имеет явно положительную окраску, поскольку ассоциируется со временем роста и расцвета. Это яркий пример того, как информационная среда может влиять на когнитивную сферу, искажая реальность. Умышленно оптимистичный тон способствует формированию определенных ожиданий (положительного исхода событий). Заметим, что в свете удручающих последствий для региона и всего мира с точки зрения государственного строительства и безопасности ряд наблюдателей, в том числе из стран региона, назвали эти события «арабской зимой».

Использование бренда «арабская весна» в политической войне призвано лишить руководство страны-жертвы возможности эффективно справляться с подрывной деятельностью внутри страны и за ее пределами. События в Тунисе и Египте показали действенность такой стратегии. Здесь имелись внутренние проблемы: из-за тяжелой экономической ситуации росло недовольство населения (проблемы коррупции и безработицы), отсутствовали каналы открытого взаимодействия между элитой и массами. Не хватало только события, которое бы привело к началу конфликта. Для Ливии это был инцидент в Бенгази, а для Сирии – в Даръа. Эти события освещались в СМИ избирательно, чтобы представить их исключительно как гуманитарный кризис. На женевских переговорах по Сирии под эгидой США предпочтение было отдано «оппозиционным» группировкам, тогда как в рамках астанинского процесса инициатива качнулась в сторону сирийского правительства – вопреки недовольству Вашингтона. Неудивительно, что Соединенные Штаты стремятся вернуться к женевскому формату. Это создает условия, при которых сторонники подрывной деятельности могут выставить себя в качестве важных посредников по урегулированию конфликта, чтобы привести к власти своих протеже.

Испытать и применить на практике принцип «Обязанность защищать» позволил так называемый ливийский кризис, который был представлен как война ливийского правительства против собственного народа, в связи с чем «необходимо» было международное вмешательство, чтобы заложить в стране основы либеральной демократии западного образца. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун попытался сплотить международное сообщество, выступив с эмоциональным призывом, в котором обратился к событиям прошлого, когда были нарушены установленные западные нормы и ценности: «После ужасных массовых убийств прошлых десятилетий, в ходе которых международное сообщество было обвинено в бездействии, в том числе геноцид в Сребренице, Руанде и Камбодже, после этих ужасных инцидентов мир сказал: никогда больше […]. Международное сообщество должно быть единым в отношении этой меры».

Однако его эмоциональное воззвание нелогично и противоречит фактам. Мир, конечно, не хочет повторения названных генеральным секретарем геноцидов, а само упоминание этих примеров несет в себе мощные образы, ассоциации и смыслы, основанные на определенной трактовке этих событий. По мнению Пан Ги Муна, предотвратить эти трагедии можно было только вмешательством международного сообщества. Это заявление представляется спорным, поскольку и в Боснии, и в Руанде в момент массовых убийств уже находились международные контингенты, но миротворцы ничего не сделали, чтобы предотвратить случившееся. В Камбодже ситуацию спасло не «бескорыстное» вмешательство демократических стран, а вторжение коммунистического Вьетнама. Однако попытка открыто оспорить столь искаженную трактовку трагических событий могла быть воспринята как пренебрежение к человеческим страданиям и чревата потерей репутации. Ливийский конфликт был представлен как гуманитарный кризис в черно-белом противостоянии добра и зла, свободы и притеснений, демократии и авторитаризма, жизни и смерти.

В некоторых кругах эти события ознаменовали становление доктрины «Обязанность защищать». Применение силы всегда приводит к серьезным последствиям вне зависимости от того, как это пытается подать тот или иной актор. Именно фактор силы имел решающее значение в борьбе за власть в Ливии и определил исход политического противостояния, который оказался весьма противоречивым. Допущенные в Ливии перегибы, в особенности выход за рамки мандата Совета Безопасности ООН, существенно затруднили применение концепции «Обязанность защищать» в Сирии. Газета The New York Times открыто заявила, что Ливия должна была стать моделью будущих операций по смене режима. Однако реальность показала опасность злоупотребления этой концепцией.

В результате доверие к принципу «Обязанность защищать» – как норме и действенному инструменту – было подорвано. Еще одним подтверждением его противоречивости стал доклад, подготовленный британским парламентом. В нем утверждалось, что власти приняли решение начать наземную операцию в Ливии на основании ложной и недостоверной информации о кризисе в стране. Это лишний раз показывает, какую роль играет создание «тумана войны» (понятие Карла фон Клаузевица для обозначения недостоверности информации о состоянии дел на поле боя – ред.) в процессе принимаемых решений. В краткосрочной перспективе информационный ресурс может быть задействован для преодоления неблагоприятной ситуации в реальном мире путем распространения среди целевой аудитории субъективных сообщений с определенной трактовкой событий. Таким образом можно повлиять на восприятие и общественное мнение и заручиться поддержкой населения. При сохранении разрыва между реальным миром и информационной средой, в особенности в условиях снижения доверия населения к СМИ и политике, такая стратегия в конечном счете окажется несостоятельной. Введение общественности в заблуждение и попытки манипуляции общественным мнением могут обернуться пагубными последствиями для господствующих политических сил и СМИ.

Надолго закрепить ложный нарратив в общественном пространстве практически невозможно из-за постепенного накопления множества неувязок, которые подрывают эффективность информационных войн и сводят на нет влияние на реальный мир путем воздействия на когнитивную сферу через манипуляции в информационной. В качестве примера можно привести обнародование электронной переписки между Джоном Подестой и Хиллари Клинтон. В одном из писем Подеста пишет, что «Аль-Каида» (запрещена в РФ – ред.) и США, по сути, были союзниками, преследующими одни цели в Сирии. В письме от 12 февраля 2012 г. сотрудник Государственного департамента Джейкоб Салливан писал Хиллари Клинтон, что «"Аль-Каида" на нашей стороне в Сирии». А значит, лозунги о «принуждении к демократии» и расхожие высказывания о том, «демократия» – это то, что должно быть навязано стране и ее народу более сильным в военном отношении государством, спорны по сути и лишены смысла. Не говоря о том, что декларируя целью своего присутствия в Сирии борьбу с терроризмом, на самом деле США преследовали общие с террористами задачи.

Соединенные Штаты и их союзники позиционируют себя в качестве посредников в урегулировании конфликтов «арабской весны». Однако, действуя с позиции силы, они не могут считаться честными посредниками. Для них важнее всего собственные политические интересы. Несмотря на попытки признать сирийский конфликт «гражданской войной», в августе 2012 г. разведывательное управление министерства обороны США четко охарактеризовало происходящее в стране как «опосредованная война».

Стоит отметить, что, согласно проведенным исследованиям, навязанная извне смена режима обычно не приводит к улучшению отношений между вовлеченными государствами. Ведение политических и информационных войн по такой модели подразумевает, что у властей страны-жертвы возникает впечатление: они не в состоянии справиться с происходящим и общественное мнение не на их стороне. Тогда может произойти смена настроений и восприятий, вплоть до желания «присоединиться к большинству», то есть – к победителю. Так развивались события в ходе сербской революции 2000 г. и во время «революции роз» в Грузии. Но если правительству и руководству страны удалось устоять, необходимо повысить ставки и давление. В качестве убедительного примера можно привести Ливию, где ожидания от «арабской весны» не оправдались, что привело к попыткам расколоть элиту и лишить ее способности к эффективному сопротивлению. Для этого вводились санкции, ключевые персоны переманивались на сторону «повстанцев» щедрыми выплатами и нападениями на дома наиболее значимых деятелей.

Налаживание прямых каналов общения с широкими массами ограничивает возможности проводников подрывной деятельности в распространении своей точки зрения и борьбе за «сердца и умы» населения. Такую ситуацию можно наблюдать в Сирии, где появление на публике президента Башара Асада вопреки чрезвычайно высоким рискам безопасности доказывает, что он сопереживает согражданам и остается лидером.

Чем дольше длятся конфликты такого рода, тем сложнее поддерживать обманчивую видимость, которая в глазах общественности становится все менее правдоподобной. Это относится, в частности, к проблеме присутствия в Сирии иностранных войск (например, США), несмотря на заявления о необходимости соблюдения суверенитета и норм международного права. В этом отношении показательна реакция основных политических сил и СМИ на заявления президента Дональда Трампа в декабре 2018 г. о завершении незаконного присутствия американских войск в Сирии. Политики и журналисты всех течений – от неоконсерваторов до либералов – решительно осудили идею вывода войск, что стало очередным подтверждением выполнения лидирующими СМИ роли орудия войны и их слепого следования «либеральным» ценностям.

При этом есть общественные пространства, где подходы, присущие гибридной войне, используются для популяризации в широких слоях населения определенного нарратива. Его цель – убедить общественность в моральной обоснованности причин проведения подрывной внешней политики в контексте кризиса в международных делах. Можно обратиться к ретроспективному анализу кризисов глобального масштаба. Знаковые события, такие как «арабская весна» или война 2003 г. в Ираке, анализируются и критически рассматриваются – особенно в тех случаях, когда ожидания общества, связанные с предложенным сценарием, не оправдываются. Публикация таких материалов часто совпадает с годовщинами событий. В материале, появившемся в конце 2017 г. в Huffington Post, дается прекрасный обзор политики конструирования общественного мнения за счет искажения реальных событий. В этой статье осуществляется деконструкция информационного пространства для выявления реальных, а не виртуальных событий и того, как это повлияло на ситуацию.

В действительности «арабская весна» никогда не была народным демократическим восстанием, как это пытались доказать западные власти и СМИ. Она имела мало общего с демократией, хотя в ней, несомненно, участвовали некоторые либерально-демократические группы. Фактически это было реакционное движение консервативных, религиозных и исламистских элементов против светских режимов.

Процессы, связанные с возникновением кризисов в информационной среде и подрывом действующего правительства, можно проследить не только в арабском мире, но и на примере недавних событий в Венесуэле. США и их союзники ввели экономические санкции против этой страны не для того, чтобы наказать ее руководство за якобы имевшие место многочисленные нарушения, а чтобы добиться еще большего ослабления экономики и спровоцировать рост недовольства среди населения. Возникший в результате экономический кризис описывается иностранной державой, заинтересованной в создании физических и психологических условий для смены режима, как «гуманитарный кризис». И хотя внешние силы сыграли значительную роль в сложившейся ситуации, всю полноту ответственности они возложили на правительство Венесуэлы. Кризисная ситуация открывает путь к принятию чрезвычайных мер, например, признанию Хуана Гуайдо «легитимным» президентом. Чтобы это выглядело правдоподобно, нужно постоянно твердить об этом в СМИ. При этом никто не обращает внимания на тот очевидный факт, что Гуайдо никогда не участвовал в президентских выборах, а значит, не соответствует основополагающему требованию для вступления в эту должность.

Таким образом, для смены режима необходимы два условия: ухудшение экономической ситуации и поддержка со стороны США и их союзников. Однако требуются еще две предпосылки, которые могут быть культивированы. В частности, нужно сделать невозможным прямое общение между президентом Николасом Мадуро и народом Венесуэлы. Это делается путем избирательного продвижения в основных СМИ таких «оппозиционеров», как Гуайдо, дезертировавших из армии военных и других противников Мадуро, дабы создать впечатление, что именно они отражают настроения большей части населения. Достичь такой цели достаточно сложно, поскольку Мадуро все еще пользуется поддержкой армии, правительства и большинства граждан. Поэтому отрезать его от населения невозможно, как и разрушить позитивные отношения между ними, не удастся и изолировать правительство от общественности. Не хватает также «судьбоносного события», которое разгневало бы общество и привело бы его к реальным столкновениям, как это было на площади Тахрир в Египте, в Даръа в Сирии или в ливийском Бенгази. Оппозиция действует недостаточно активно, находясь внутри страны в относительной изоляции, что, однако, не мешает СМИ нагнетать ситуацию, сообщая о «спонтанных» протестных выступлениях, которые, как предполагается, должны спровоцировать беспрецедентно жестокую реакцию сил правопорядка.

В использовании политических методов борьбы в целях подрыва позиций противника нет ничего нового – такая практика существует уже сотни лет. Однако теперь это можно делать гораздо более изощренно и быстро за счет постоянного совершенствования информационных технологий.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2019 > № 3201298 Грег Саймонс

С-400 в Европе

Зенитный ракетный дивизион С-400 "Триумф" и зенитная ракетно-артиллерийская батарея "Панцирь-С" Воздушно-космических сил России доставлены в Сербию. Об этом в четверг сообщили в министерстве обороны России. Военные уточнили, что российские оружейные комплексы "впервые примут участие в учении на территории зарубежного государства".

Доставка осуществлялась по воздуху - военно-транспортными самолетами. Учение, в котором примут участие российские военнослужащие и указанное вооружение, называется "Славянский щит - 2019". Это будет уже второй этап совместного российско-сербского учения по противовоздушной обороне. Он продлится в период с 23 по 29 октября 2019 года на территории Сербии. Первый этап учения прошел в сентябре на базе Центра боевой подготовки и боевого применения Воздушно-космических сил России в Астраханской области.

Согласно сообщению военного ведомства, дивизион российских С-400 и батарея самоходного зенитного ракетно-пушечного комплекса "Панцирь-С" в рамках учения будут развернуты на территории сербской авиабазы "Батайница". Вооружения войдут в совместную российско-сербскую смешанную группировку сил и средств ПВО, задачей которой станет отработка практических действий по противовоздушной обороне охраняемого района. "Кроме того российские и сербские подразделения ПВО совместно выполнят задачи по обнаружению, сопровождению, классификации и уничтожению всего спектра воздушных целей условного противника. Это будет сделано в процессе несения совместного боевого дежурства по ПВО", - пояснили военные.

"Военное сотрудничество России и Сербии идет достаточно продуктивно - мы поставляем сербам ударные вертолеты Ми-35М и транспортные Ми-17В5, танки Т-72, бронированные разведывательно-дозорные машины БРДМ-2МС и истребители МиГ-29. Не раз заявлял официальный Белград и о возможной покупке тех самых комплексов "Панцирь-С" и С-400", - прокомментировал "Российской газете" председатель президиума организации "Офицеры России", Герой России, генерал-майор Сергей Липовой.

Он напомнил, что Сербия - верный союзник России на Балканах: страна не присоединилась к антироссийским санкциям и не вступила в НАТО. "Это внеблоковая страна, а подобный статус нуждается в постоянной защите, особенно если учесть, что Сербия буквально окружена авиабазами НАТО - в Румынии, Венгрии, Италии, Боснии и Болгарии. Плюс не будем забывать про проблему сепаратистов в Косово, про их регулярные провокации в адрес сербов и про вступление в НАТО соседней Черногории", - отметил военный эксперт.

Поэтому важно показать, что Сербия находится под защитой России, а значит, ни один вопрос на Балканах не будет решаться без нашего ведома", - пояснил генерал Липовой.

Напомним, российско-сербское учение "Славянский щит - 2019" проводится в первый раз и состоит из двух этапов. В ходе учения отрабатываются вопросы взаимодействия и совместного боевого применения подразделений ПВО ВКС России и военно-воздушных сил ПВО Республики Сербия.

Справка "РГ"

Зенитный ракетный комплекс С-400 "Триумф" - зенитная ракетная система большой и средней дальности, зенитный ракетный комплекс (ЗРК) нового поколения. Система предназначена для высокоэффективной защиты важнейших политико-административных, экономических и военных объектов от ударов авиации, стратегических крылатых, тактических и оперативно-тактических баллистических ракет, а также баллистических ракет среднего радиуса действия в условиях боевого и радиоэлектронного противодействия.Комплекс может применяться ночью и днем в любых физико-географических, а также погодно-климатических условиях при сильном радиоэлектронном противодействии.

ЗРПК "Панцирь-С" - самоходный зенитный ракетно-пушечный комплекс наземного базирования. Комплекс предназначен для ближнего прикрытия гражданских и военных объектов (в том числе комплексов ПВО большой дальности) от всех современных и перспективных средств воздушного нападения. Также может осуществлять защиту обороняемого объекта от наземных и надводных угроз.

Текст:

Иван Петров

Доклад «Ведение бизнеса 2020»: страны Европы и Центральной Азии наращивают темпы улучшения делового климата

Две страны региона входят в двадцатку стран с наивысшими результатами, одна – в десятку стран, добившихся наибольших улучшений

ВАШИНГТОН, 24 октября 2019 года – Как показывает исследование Группы Всемирного банка «Ведение бизнеса 2020», страны Европы и Центральной Азии увеличили темп и без того динамичных улучшений делового климата: они внедрили 56 реформ и вышли на ведущие позиции в мире по реформам в сферах налогообложения и обеспечения исполнения контрактов.

Две страны Европы и Центральной Азии входят в число 20 самых благоприятых в мире для ведения бизнеса: Грузия занимает 7-е место, а Северная Македония – 17-е. Кроме того, Таджикистан вошел в десятку стран, в которых деловой климат заметнее всего улучшился за 12-месячный период, завершившийся 1 мая 2019 года.

«Страны Европы и Центральной Азии продолжают добиваться заметных успехов в создании условий для предпринимательства и в содействии экономическому росту», – отметил Сантьяго Крочи Даунс, руководитель программы в Отделе, занимающемся подготовкой доклада «Ведение бизнеса». – «По мере нарастания динамики реформ отстающие страны смогут перенять передовой опыт, накопленный их соседями».

Регион стал мировым лидером по числу реформ в области налогообложения (девять реформ) – сегодня 22 страны региона разрешают подачу налоговых деклараций в электронном виде – а также в сфере обеспечения исполнения контрактов (шесть) – сегодня в регионе Европы и Центральной Азии действует самая эффективная система арбитражного судопроизводства. Кроме того, страны Европы и Центральной Азии отличаются легкостью процесса регистрации прав собственности на недвижимое имущество: стоимость передачи прав собственности на объект недвижимости – в среднем 2,7% его стоимости – ниже, чем в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода (4,2%, соответственно).

Европа и Центральная Азия также продемонстрировали достойные результаты и в долгосрочном плане: за 17 лет, в течение которых проводится исследование «Ведение бизнеса», многие страны снизили требования к размеру минимального оплаченного уставного капитала и усовершенствовали системы кредитной отчетности.

Азербайджан, Кыргызская Республика, Косово и Узбекистан вошли в число 20-ти стран мира, в которых наблюдались наиболее ощутимые улучшения.

Таджикистан смог поднять свой рейтинг благодаря реформам в сферах создания предприятий, международной торговли и получения кредитов. Так, таджикское правительство ввело ускоренный порядок таможенной очистки при экспорте скоропортящихся товаров и облегчило доступ к кредитам за счет создания современного реестра залогового обеспечения.

В Российской Федерации за истекший год было осуществлено три реформы, включая ускорение процесса подключения к электросетям и упрощение требований налогового законодательства. Защита прав миноритарных инвесторов была усилена за счет ужесточения требований к прозрачности корпоративной отчетности.

В Сербии и Украине было осуществлено по шесть реформ. Обе страны упростили процессы получения разрешений на строительство и подключения к электросетям, а также усилили защиту прав миноритарных инвесторов. В Сербии был облегчен процесс уплаты налогов, а в Украине создан новый кредитный реестр и повышена прозрачность системы управления землепользованием.

Не вполне удовлетворительными остаются в регионе результаты в сфере получения разрешений на строительство и подключения к системе электроснабжения. Для получения необходимых разрешений на строительство в регионе требуется, в среднем, 170 дней, тогда как в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода – 152 дня. Аналогичным образом, на то, чтобы подключить новый склад к системе электроснабжения, в странах Европы и Центральной Азии необходимо, в среднем, почти 100 дней – на 25 дней больше, чем в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода.

Большинство стран региона не снижают темпы осуществления реформ, однако несколько стран по-прежнему отстают. В Болгарии за последние пять лет не было проведено ни одной реформы, направленной на улучшение делового климата, в Боснии и Герцеговине за этот же период осуществлено всего три таких реформы, а в Черногории – четыре.

Слово "предательство" становится самым популярным в европейских СМИ. Не успели они отшуметь по поводу "предательства Трампа" сирийских курдов, как с новой силой заговорили об очередном "предательстве". Теперь, правда, речь идет о деяниях самой Европы по отношению к двум балканским странам — Албании и особенно Северной Македонии (ранее просто Македонии).

В минувший уик-энд лидеры Евросоюза, собравшиеся в Брюсселе, должны были дать формальную отмашку на предоставление этим государствам статуса официальных кандидатов на вступление в ЕС. Данная процедура ничего особого собой не представляет — просто открывает путь многолетним переговорам и требованиям к претендентам с целью изменения ими внутреннего законодательства. В конце концов, Турция находится в подобном статусе 20 лет, и, похоже, ее европерспективы только отдаляются.

Именно в связи с абсолютной формальностью данного шага большинство лидеров ЕС не видели в этом никаких проблем. Однако Франция, Дания и Нидерланды, где сильны позиции евроскептиков, заблокировали заявку Албании, а надежды (северо)македонцев перечеркнул своим волевым решением французский президент Эммануэль Макрон.

Сказать, что это вызвало гнев и разочарование в двух указанных странах, — не сказать ничего. В Северной Македонии сразу же возник внутриполитический кризис, объявлены досрочные парламентские выборы. Немудрено понять почему, если учесть, что в прошлом году ради этой формальной заявки государство пошло даже на смену названия.

Напомним: Европа и США просто-таки выкручивали руки македонцам, призывая их добавить к названию страны эпитет "Северная", чтобы удовлетворить Грецию. Провели референдум, где вопрос был сформулирован так, что переименование рассматривалось как залог вступления в ЕС и НАТО.

Чего только не обещали македонцам в ходе кампании. Лидеры различных государств приезжали один за другим в Скопье, рассказывая, как все замечательно заживут после переименования. Кстати, старался и сам Макрон. Накануне референдума он обратился к македонцам с пламенной речью, призывая их голосовать "правильно" и рассказывая, как это будет хорошо и для них, и для Европы.

Большинство населения балканской страны, строго говоря, тогда "проголосовало ногами", не придя на избирательные участки и сорвав референдум. Однако это не помешало властям все-таки изменить название страны. Цели были те же: Евросоюз и НАТО.

Причем членство в Североатлантическом альянсе согласовали очень быстро и почти наверняка окончательно оформят весной следующего года. А вот с ЕС, как видим, не заладилось. Всего-то год прошел, а обещания быстро забылись.

Особенно тяжело нынешнему премьеру Северной Македонии Зорану Заеву и его правящей партии "Социально-демократический союз". Их евроинтеграционные лозунги вполне можно сопоставить с теми обещаниями, которые раздавали украинцам в ходе Майдана. Македонцам рассказывали: проголосуете за вступление в ЕС — и у вас будет бесплатное европейское здравоохранение, 25 тысяч евро субсидий для каждого фермера, бесплатное образование и так далее. Представьте, как Заев выглядит в глазах избирателей после блокирования македонской заявки Парижем. На досрочных выборах он рискует потерять власть.

Теперь все дружно набросились на Макрона. Заев назвал позицию Франции "исторической ошибкой", основные европейские СМИ почти единогласно это подхватили. Ярких красок никто не жалеет. Политические аналитики EUobserver говорят о "политическом вандализме". А редакционная статья Financial Times определила действия Макрона как "акт неоголлистской бескомпромиссности" и особо подчеркнула, что "Франция оставляет ЕС без заслуживающей доверия базы отношений с соседями, <…> такими как Молдова, Украина и Грузия".

То есть украинцев и грузин предупреждают: вас обманут с вашими европейскими мечтами, как обманули македонцев. Британская пресса делает упор на то, что подобная политика вынудит эти страны "смотреть на восток в сторону России". И это, как вы понимаете, главная проблема Европы и уж тем более Британии, которая сама пытается выйти из ЕС.

Судя по многочисленным возмущенным комментариям различных европейских аналитиков, мало кто из них вообще верит в перспективы принятия Македонии и особенно Албании в "европейскую семью народов". Некоторые так прямо и пишут: начало формальных переговоров о вступлении в Евросоюз еще ничего не означает, а значит, и волноваться особо не о чем. Другими словами, Макрона обвиняют не в том, что он перечеркнул европерспективу балканских стран, в которую мало кто верит, а в том, что он лишает послушных соседей морковки, за которой они должны были покорно следовать, как когда-то делала Турция. Говорится это публично и вполне откровенно.

Для европейских либералов особенно болезненно то, что сделал это представитель партии, составляющей основу либеральной фракции Европарламента. А по вопросу Албании к Макрону примкнул и премьер Нидерландов Марк Рютте, чья партия также входит в эту группу. Именно поэтому члены данной фракции выражают свое ошеломление громче всех.

Макрон же ссылается на необходимость реформирования самого Евросоюза перед тем, как затевать переговоры с новыми кандидатами. При этом никаких четких сроков и условий он не называет. Вряд ли следует ожидать перемены его взглядов по мере приближения президентских выборов 2022 года, где наверняка миграционный вопрос вновь будет ключевым. Если руководитель Франции сейчас не решился на простую формальность, затем ему будет сделать это еще сложнее.

А сладкая европейская мечта македонцев и албанцев продолжит отдаляться. Как, собственно, и для других потенциальных кандидатов на членство в ЕС — Сербии, Черногории, Косово, Боснии.

Какой в этой ситуации может идти разговор об Украине или Грузии?

Владимир Корнилов

47 стран провели 67 реформ, направленные на оказание фермерам поддержки в развитии их бизнеса

Среди добившихся наибольшего улучшения ситуации – 4 африканские страны

ВАШИНГТОН, 21 октября 2019 года — В докладе, опубликованном Всемирным банком, отмечается, что четыре страны Африки к югу от Сахары вошли в первую десятку мирового рейтинга стран-реформаторов, внедряющих благоприятные для фермеров нормы регулирования в оцениваемых областях.

Согласно докладу «Содействие развитию бизнеса в сельском хозяйстве 2019», деловой климат в сельском хозяйстве улучшается во всем мире; в 47 из 101 страны, где проводилась оценка, в течение двух лет были осуществлены 67 реформ нормативно-правовой базы, облегчающие фермерам борьбу с вредителями, получение качественных семян и получение кредитов для инвестиций в производство. Франция, Хорватия и Чешская Республика демонстрируют качественные нормы регулирования вместе с эффективными процессами во всех оцениваемых областях, однако идеального результата не смогла добиться ни одна страна.

Сельское хозяйство – основа экономики многих развивающихся стран. В странах с низким уровнем дохода на его долю приходится около 25% ВВП, в то время как 80% наибеднейшего населения проживают в сельской местности. В докладе подчеркивается необходимость ускорения реформ для изменения устаревших правовых норм, не отвечающих потребностям фермеров, и устранения бюрократических препятствий, тормозящих бизнес-процессы.

«Мы знаем, что воздействие экономического роста в сельском хозяйстве на сокращение масштабов бедности в два-три раза выше, чем рост в других секторах. Крайне важно оказывать фермерам поддержку за счет проведения реформ, стимулирующих этот рост, чтобы их бизнес приносил доход, а семьи процветали», - заявил Симеон Джанков, Старший директор по экономике развития Всемирного банка.

Ожидается, что по мере повышения эффективности методов ведения сельского хозяйства в ближайшие десять лет объем мирового сельскохозяйственного производства увеличится на 20%. Хотя выбор наиболее целесообразных изменений нормативно-правовой базы – это прерогатива правительств, в странах с эффективными процедурами нормативного регулирования в области сельского хозяйства производительность, как правило, выше.

«Устойчивое повышение производительности сельского хозяйства является приоритетом в процессе оптимизации продовольственных систем. Это позволяет фермерам производить продукцию более высокого качества, обеспечить продовольствием растущее население, улучшить качество жизни своих семей и одновременно снизить воздействие сельского хозяйства на окружающую среду и природные ресурсы», сказал Мартиен Ван Ньюкуп, Глобальный директор по сельскому хозяйству и продовольствию Всемирного банка. «Эффективная работа участников всей системы производства и сбыта продовольственной продукции благоприятно влияет на производительность фермеров, реализацию качественной продукции, а также позволяет уменьшить потери продовольствия».

Одним из способов поддержки фермеров является принятие директивными органами нормативных актов, обеспечивающих более эффективное предоставление сельскохозяйственных ресурсов, таких, как семена, удобрения, корма для животных, ветеринарные лекарственные препараты и вода, облегчающих получение доступа к финансированию и содействующих рыночным транзакциям.

В докладе оценивается, в какой мере государственные нормативные акты способствуют поддержке деятельности фермеров в следующих восьми областях: обеспечение семенами, регистрация удобрений, обеспечение водой, регистрация сельскохозяйственной техники, поддержка устойчивого животноводства, защита растений, торговля продуктами питания и получения доступа к финансированию.

В докладе говорится, что, согласно данным, собранным в период с июля 2016 года по июнь 2018 года, более половины реформ, затрагивающих интересы фермеров, были проведены в сфере защиты растений, обеспечения семенами и получения доступа к финансированию. Реформы в области защиты растений были, в первую очередь, направлены на борьбу с вредителями, при этом треть осуществивших реформы стран обязала граждан сообщать о нашествии вредителей.

Из всех регионов с наибольшими регуляторными трудностями сталкиваются фермеры стран Африки к югу от Сахары. Однако многие страны стремятся улучшить деловой климат, в том числе посредством региональных соглашений, благодаря их членству в региональных политических и экономических союзах, таких как Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС). Сьерра-Леоне, Бурунди, Мозамбик, Малави вошли в десятку стран, добившихся наибольших успехов в мировом масштабе, хотя им и предстоит еще многое сделать.

Основная информация по регионам

Страны с развитой экономикой. В странах с высоким уровнем дохода существует благоприятная деловая среда для фермеров, особенно в таких областях, как регистрация удобрений, регистрация сельскохозяйственной техники и защита растений. Наилучших результатов в мировом масштабе добились Франция, Хорватия и Чешская Республика, отличающиеся передовой практикой нормативного регулирования, а также эффективными административными процессами по целому ряду показателей.

Восточная Азия и Тихоокеанский регион. Таиланд вошел в число стран, проводящих реформы в области защиты растений, тогда как реформы в Лаосской НДР были направлены на обеспечение водоснабжения. Мьянма входит в число стран с наилучшими показателями нормативного регулирования с точки зрения сроков регистрации новых сортов кукурузы или зерновых, а Китай является одной из стран с наилучшими показателями нормативного регулирования с точки зрения стоимости регистрации сельскохозяйственной техники. Вьетнам относится к странам с наилучшими показателями регулирования в области качества промышленных кормов для скота.

Развивающиеся страны Европы и Центральной Азии. Хорошие результаты показали Румыния и Сербия. Армения и Грузия вошли в первую десятку стран, максимально улучшивших свои показатели в течение 2016-2018 годов. В Армении, Боснии и Герцеговине, а также Румынии вступили в силу комплексные нормативные акты по вопросам водоснабжения; Украина опубликовала в сети Интернет исчерпывающую информацию о вредителях и болезнях. Кыргызская Республика разместила в открытом доступе информацию о сборах за регистрацию тракторов.

Латинская Америка и Карибский бассейн. Высоких результатов достигла Колумбия, где, с одной стороны, вступили в силу строгие правила в отношении защиты растений и получения доступа к финансированию, а с другой – введены эффективные нормы управления водоснабжением. На Гаити теперь доступны официальные каталоги семян, а фермеры в Чили получают выгоды от усовершенствованных требований к маркировке кормов. В Доминиканской Республике были введены электронные заявки на предоставление фитосанитарных сертификатов, а в Перу внедрена цифровая система, включающая подачу заявок на получение фитосанитарных сертификатов, а также информацию об их выдаче и обмене с торговыми партнерами.

Ближний Восток и Северная Африка. Наибольших успехов в этом регионе добилось Марокко, где вступили в силу эффективная процедура регистрации сельскохозяйственной техники и комплексное законодательство об управлении водными ресурсами, согласно которому информация о водных ресурсах должна быть общедоступной. Марокко также относится к числу стран, добившихся наибольшего улучшения ситуации по показателю защиты растений.

Южная Азия. Наибольших улучшений в среднем по региону удалось добиться в Южной Азии. Пакистан вошел в число стран мира, добившихся наибольшего улучшения ситуации, благодаря созданию комплексной системы складских расписок. Индия вошла в число стран, разработавших лучшие системы нормативного регулирования в сфере получения доступа к финансированию. В Бангладеш существенно улучшились возможности сертификации семян. Непал вошел в число стран, добившихся наилучших результатов по показателю стоимости регистрации новых сортов кукурузы.

Страны Африки к югу от Сахары. Многие страны Африки стремятся к улучшению делового климата для фермеров, однако фермеры на этом континенте по-прежнему сталкиваются с самыми сложными юридическими и регуляторными проблемами в мире. В целом улучшилось положение дел в Сьерра-Леоне, Малави, Мозамбике, Бурунди, Кении и Нигерии. Нигер, Сьерра-Леоне и Того разработали национальные нормативные акты об исполнении руководящих указаний ЭКОВАС в отношении удобрений, что является шагом в направлении улучшения качества удобрений.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Вице-премьером, Министром иностранных дел Республики Болгарии Е.Захариевой, Москва, 21 октября 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели подробные переговоры с Вице-премьером, Министром иностранных дел Республики Болгарии Е.Захариевой. Символично, что это первый визит болгарской коллеги в Российскую Федерацию и он проходит в год 140-летия установления дипломатических отношений между нашими странами.

Мы выразили удовлетворение активизацией политического диалога. В текущем году состоялся ряд важных контактов, в том числе на высшем уровне. Имею в виду официальный визит в Болгарию Председателя Правительства Российской Федерации Д.А.Медведева, участие в Петербургском международном экономическом форуме Президента Болгарии Р.Радева и его переговоры с Президентом России В.В.Путиным, визит в Россию Председателя Народного собрания Болгарии Ц.Караянчевой. Кроме того, в августе в Туркмении на «полях» первого Каспийского экономического форума состоялась встреча Д.А.Медведева и Премьер-министра Болгарии Б.Борисова.

Совместная работа по продвижению политического диалога приносит свои плоды, о чем свидетельствует укрепление торгово-экономических связей. Положительно оценили итоги состоявшегося в сентябре в Варне заседания Межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству (МПК). Договорились способствовать реализации принятых в рамках МПК решений в самых разных сферах – от торговли и транспорта до образования и спорта.

У нас хорошие заделы в энергетике. Наши болгарские коллеги информировали о начале строительства инфраструктуры для транспортировки газа по второй ветке «Турецкого потока». Как сообщила госпожа Министр, соответствующая церемония с участием Премьер-министра Болгарии Б.Борисова и Посла Российской Федерации в Болгарии А.А.Макарова состоялась сегодня. Партнеры подчеркнули, что работы, как и запланировано, будут завершены в срок – к 2020 году. Наряду с этим Кабинет министров Болгарии предпринимает конкретные шаги по возобновлению сооружения АЭС «Белене». Сейчас болгарские власти осуществляют процедуру выбора стратегического инвестора проекта. Российская Госкорпорация «Росатом», которая является изготовителем реакторов и собственником технологий, будет принимать в этом процессе активное участие.

Выразили удовлетворение культурно-гуманитарным взаимодействием. Со своей стороны выразили признательность Правительству Болгарии за принимаемые меры по созданию благоприятных условий изучения русского языка, который уже около 10 лет остается вторым по популярности иностранным языком в этой стране. Рады, что болгарская молодежь демонстрирует высокий интерес к получению высшего образования в России. В этом учебном году 230 студентов из Болгарии зачислены в российские вузы и будут проходить обучение за счет средств федерального бюджета. В свою очередь и несколько сотен российских граждан обучается в вузах Болгарии.

Договорились поощрять туристические потоки. В прошлом году число россиян, которые посетили Болгарию, превысило полмиллиона человек. Мы бы хотели, чтобы эта цифра увеличивалась. Также будем рады видеть больше болгарских граждан, посещающих нашу страну.

Договорились интенсифицировать работу по совершенствованию договорно-правовой базы. Среди документов, которые у нас считаются приоритетными – межправительственное соглашение по лицензионным взаимоотношениям, межправительственная программа сотрудничества в области культуры, образования и науки, межправительственное соглашение по воинским захоронениям.

Я передал коллеге документы о государственной регистрации права постоянного (бессрочного) пользования участком Посольства Болгарии в России. Рассчитываем на встречное содействие партнеров в решении соответствующих вопросов, связанных с объектами российской государственной собственности в Болгарии.

Конструктивно и доверительно обменялись мнениями по актуальным международным вопросам. Особое внимание уделили положению дел на Балканах, где ситуация, к сожалению, остается весьма непростой. Россия выступает против того, чтобы этот регион рассматривался как арена геополитического противостояния, и заинтересована в его стабилизации и устойчивом развитии. В частности, твердо исходим из того, что урегулирование проблемы Косово должно основываться на резолюции 1244 СБ ООН, а ситуация в Боснии должна опираться на соблюдение Дейтонского мирного соглашения 1995 года.

Обсудили наше взаимодействие в рамках ООН, ОБСЕ, Совета Европы, ОЧЭС, где болгарская сторона успешно председательствовала в первом полугодии нынешнего года. Затронули состояние и перспективы отношений между Россией и Евросоюзом, в том числе в контексте смены состава Еврокомиссии.

Поговорили и о ситуации, которая складывается на Украине после президентских выборов. Подтвердили необходимость выполнения минского «Комплекса мер» по урегулированию ситуации на востоке Украины.

Госпожа Министр любезно пригласила меня посетить Болгарию с ответным визитом. Я с удовольствием и признательностью принимаю это приглашение.

Вопрос (обоим министрам, перевод с болгарского языка): Обсуждали ли вы вопросы энергетики? Предстоит ли развитие совместных проектов в этой сфере? Были ли достигнуты конкретные договоренности?

С.В.Лавров (отвечает после Е.Захариевой): Считаем, что у нас очень неплохие перспективы развития торгово-экономических связей. Как уже отмечалось сегодня, в сентябре в Варне состоялось очередное заседание Российско-Болгарской Межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, где были намечены шаги по углублению экономического сотрудничества, которые наверняка будут способствовать увеличению товарооборота.

Из конкретных проектов в энергетике г-жа Министр уже упоминала, что совсем недавно завершилась модернизация двух энергоблоков АЭС «Козлодуй». Их срок действия продлен, и они эффективно функционируют. «Росатом» готов участвовать в процедурах по отбору подрядчика на возобновление строительства АЭС «Белене». Мы тоже рассчитываем на хорошие шансы нашей корпорации, учитывая, что именно она является производителем реакторов и собственником технологий. Сегодняшнее событие – запуск строительства «Балканского потока», как сказала г-жа Министр, – это существенный практический шаг в продлении второй нитки «Турецкого потока» европейским потребителям. Безусловно, он будет дополнительно укреплять энергетическую безопасность Европы.

Сегодня мы говорили и о транспортных проектах: возобновлении паромного сообщения, а также о проектах, которые рассматриваются в многостороннем формате по линии Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС). Есть и перспективные договоренности продвигать формат единого таможенного «окна», что облегчит торговые процедуры, и решение, принятое в мае этого года, о формировании совместной морской повестки. Обсуждается создание руководящей группы, чтобы продвигать этот очень перспективный проект, который будет не только способствовать устойчивому социально-экономическому развитию Причерноморского региона, но и тем самым создавать более благоприятные условия для обеспечения здесь политической стабильности. Ценим активную роль, которую Болгария намерена играть в этом проекте. Будем ее поддерживать.

Вопрос: Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу раскрыл детали встречи Президента России В.В.Путина и Президента Турции Р.Т.Эрдогана в Сочи. Турецкая сторона намерена обсудить ситуацию, сложившуюся в районах Манбидж и Айн Аль-Араб после того, как сирийская армия начала их контролировать. Советник Р.Т.Эрдогана считает, что если сирийская армия будет защищать курдов, это станет открытым объявлением войны турецкой стороне. Считаете ли Вы, что нужно начать выполнять Аданское соглашение и пересмотреть его детали для снятия беспокойства у обеих сторон?

С.В.Лавров: Не буду комментировать то, что говорит тот или иной советник или иное официальное лицо. У нас есть позиция, которую мы открыто продвигаем и считаем оптимальной в нынешней ситуации. Она заключается в том, чтобы достичь положения, когда все структуры курдов на сирийской территории будут прочно вписаны в правовое поле Сирийской Арабской Республики (САР), в сирийскую конституцию, чтобы на территории САР не было незаконных вооруженных формирований и с ее территории не исходила какая-либо угроза безопасности Турецкой Республики, равно как и других государств. Для того, чтобы прийти к этой цели, – а мы считаем, что это – единственно верный путь урегулирования нынешней ситуации – необходим диалог между курдами и Дамаском. Такой диалог мы готовы всячески поощрять. Обе стороны проявили заинтересованность в том, чтобы Россия помогла им в этом процессе.

Конечно, необходим диалог между Турцией и САР, в котором мы тоже готовы играть вспомогательную роль, поощрять такие прямые контакты. Очевидно, что диалог между Анкарой и Дамаском должен опираться на Аданское соглашение 1998 г. Это существующая международно-правовая база, которая совсем недавно была подтверждена обеими сторонами, в том числе в контексте нынешних событий. Если стороны в ходе контактов сочтут необходимым и обоюдоприемлемым каким-то образом уточнить или изменить это соглашение, это будет их решением. Мы, конечно, примем его и поддержим.

Вопрос: На прошлой неделе появилась информация о том, что Россия планирует провести сирийско-турецкую встречу в Сочи. Действительно ли эта встреча состоится и на каком уровне?

С.В.Лавров: Комментарии уже были даны представителем Администрации Президента России. Мы таких контактов не планируем.

Вопрос (перевод с болгарского): Как мы поняли, Вы приняли приглашение Министра иностранных дел Е.Захариевой посетить Болгарию. Когда ожидать визит Президента России В.В.Путина в Софию?

С.В.Лавров: Как Вы понимаете, я получаю приглашение от Министра и отвечаю на него. Вопрос о контактах на высшем уровне решается по линии соответствующих структур – администраций президентов, также Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Болгарии Б.Борисов находятся в постоянном контакте. Уверен, что когда появится реальная возможность, они ею воспользуются.

Россия. Болгария > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 21 октября 2019 > № 3175313 Сергей Лавров

Александр Новак принял участие во встрече Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрия Медведева с членом Президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа Милорадом Додиком

Министр энергетики Российской Федерации принял участие во встрече Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрия Медведева с членом Президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа Милорадом Додиком.

Стороны отметили расширение взаимодействия между Россией и Республикой Сербской и Боснией и Герцеговиной, а также важность сотрудничества с российской компании «Зарубежнефть» в нефтяном секторе.

Сотрудничество Российской Федерации и Боснии и Герцеговины, включая Республику Сербскую, в сфере энергетики имеет продолжительную историю и устойчивые перспективы, отметил Александр Новак по итогам переговоров.

“Хорошим подтверждением нашей приверженности к развитию сотрудничества является создание в этом году Российско-Боснийско-Герцеговинской Рабочей группы по энергетике. Уже сегодня между российскими и боснийско-герцеговинскими энергетическими компаниями осуществляется работа на постоянной основе”, - сказал глава Минэнерго России.

Базисом для развития отношений двух стран в сфере энергетики выступает газовая сфера: Россия еще с 1978 года является надежным партнером Боснии и Герцеговины в области поставок газа, подчеркнул Александр Новак. Поставки газа и сегодня идут в стабильном режиме, за 2018 год составив 244,8 млн куб. м.

В то же время ведутся совместные работы над диверсификацией маршрутов, в частности, путем строительства нового газопровода “Турецкий поток”.

“После завершения реализации этого проекта Босния и Герцеговина сможет получать газ через Сербию”, - добавил Александр Новак.

Другим, не менее важным направлением сотрудничества в отношениях двух стран является нефтяная сфера, продолжил он. По словам главы Минэнерго России, активную работу на территории страны ведут АО “Зарубежнефть”, владеющая нефтеперерабатывающим заводом «Брод», заводом по изготовлению моторных масел «Модрича» и сетью АЗС, а также компания ПАО “Газпром нефть”, также реализующая нефтепродукты в республике.

“Продолжают развиваться и наши деловые взаимоотношения в электроэнергетической сфере. Изготовленное ПАО “Силовые машины” оборудование успешно работает на нескольких ТЭС республики”, - отметил Александр Новак.

Беседа Дмитрия Медведева с членом Президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа Милорадом Додиком

Из стенограммы:

Д.Медведев: Очень рад Вас видеть, господин Додик. Мы неоднократно встречались в разных ситуациях, но сегодня хороший повод для того, чтобы обсудить жизнь. Так что хотел бы попросить Вас дать актуальный анализ текущей ситуации, которая в настоящий момент сложилась в Боснии и Герцеговине и в Республике Сербской. Но хочу прежде всего отметить Ваш личный вклад в развитие и расширение взаимодействия с нашей страной – с Россией. Так что давайте пообщаемся.

М.Додик (как переведено): Спасибо, господин Председатель Правительства. Сейчас я с Путиным встречался в Минске. У нас очень хорошо развивается сотрудничество между Российской Федерацией и Республикой Сербской и Боснией и Герцеговиной. У Республики Сербской более интенсивные, конечно, контакты, чем у всей Боснии и Герцеговины. Для нас очень важно присутствие вашей компании «Росзарубежнефть» в нашем нефтяном секторе. Я хочу поблагодарить господина Кудряшова (С.Кудряшов – генеральный директор компании «Зарубежнефть») и его команду за хорошую работу.

Интервью Дмитрия Медведева сербской газете «Вечерние новости»

В преддверии визита в Республику Сербию Председатель Правительства ответил на вопросы корреспондента «Вечерних новостей» Бранко Влаховича.

Б.Влахович: Хочу поблагодарить Вас от имени редакции и от своего имени, что Вы нашли время встретиться перед отъездом в Белград. Начну с вопроса, который связан с юбилеем.

Десять лет назад Вы, будучи Президентом России, посещали Сербию. Тогда Вы заявили, что надеетесь на дальнейшее развитие отношений и укрепление братских уз между нашими странами. Ваш нынешний визит приурочен к 75-й годовщине освобождения Белграда от фашистских захватчиков. Каких конкретных шагов в политической составляющей наших отношений стоит ожидать в ближайшее время?

Д.Медведев: Прежде всего хочу сказать, что с большим удовольствием еду в Сербию. И хочу поблагодарить Президента Сербии Александра Вучича за приглашение приехать именно в эти дни, памятные дни для сербского народа и народа нашей страны, – я имею в виду 75-летие освобождения Белграда от фашистских захватчиков.

Наши страны очень сильно пострадали от фашизма. И очень важно, что у нас сохраняются одинаковые оценки того, что было тогда, 75 лет назад. Они не подвержены какой-то политической эрозии, не подвержены конъюнктуре. Эти оценки одинаковые. На самом деле это правдивые оценки того, что было. Именно поэтому я с удовольствием приму участие в праздновании этого юбилея.

Юбилей – это всегда хороший повод пообщаться. У меня будут переговоры и с Президентом страны, и с Премьер-министром. Мы, естественно, будем обсуждать, в каком состоянии сегодня наши отношения. А они на самом деле очень хорошие, это правда. Это отношения партнёров, причём партнёров и в сфере экономики, и в политической сфере, потому что наши оценки по многим событиям, которые происходят в мире, очень близки или совпадают. Мне кажется, это очень важно с учётом того, какие задачи решают наши страны. Задачи тоже понятные. И большая Россия, и Сербия, которая меньше России и тем не менее значимое государство в Европе, – хотят развития своих стран. Хотят, чтобы уровень жизни в наших странах был выше, чтобы люди чувствовали себя лучше. Чтобы развивалось здравоохранение, образование, экономика. Приходили высокие технологии. Решались неотложные, насущные задачи каждой семьи. И в этом смысле, под этим углом мы развиваем сотрудничество. Ровно поэтому в ходе моих переговоров уже запланировано и подписание документов. Так что надеюсь, что эти истекшие 10 лет в целом пошли на пользу нашим отношениям, хотя и я, конечно, сохраняю добрые впечатления о посещении Белграда десятилетней давности.

Б.Влахович: Один маленький вопрос. Мы живём в период, когда имеем разные интерпретации истории.

Д.Медведев: Да, к сожалению.

Б.Влахович: Хотел бы, чтобы Вы прокомментировали эту новую ревизию истории. Мы свидетели того, что Запад хочет переписать её и трактует всё совсем по-другому.

Д.Медведев: Вы правы. Историю пытаются переписать. Это не новое явление в человеческой жизни. И раньше такие попытки были. Но, наверное, самое прискорбное в нынешней ситуации, что пытаются переписать не какие-то отдельные события, исказить историческую логику, последовательность событий, а пытаются, по сути, переписать исторический тренд, повернуть всё вспять. И это особенно недопустимо, когда речь идёт о таких тяжелейших испытаниях, которые выпали на долю человечества в ХХ веке. Я имею в виду Вторую мировую войну. Уж людям моего поколения и вашего поколения всегда казалось, что здесь никакой ревизии быть не может.

Можно по-разному оценивать что-то, можно даже быть в разных лагерях, что называется, принадлежность к разным партиям может быть. Но чёрное надо называть чёрным, фашизм – это фашизм. Белое нужно называть белым. Нужно помнить о том, кто принёс самую высокую цену на алтарь победы, чьими усилиями эта победа была достигнута.

В этом смысле тот союз, который у нас был, и та совместная борьба, которую мы вели, – это очевидно не должно подвергаться никаким сомнениям. К сожалению, в ряде стран действительно поставлены на поток не соответствующие историческим фактам гипотезы о том, кто там что начал, кто чему способствовал, кто в итоге победил, что потом происходило и как можно интерпретировать эти события. Всё это для того, чтобы заслонить самое главное: для чего вообще люди боролись и отдавали свою жизнь. Это приводит подчас к совершенно парадоксальным, может быть, даже неприемлемым трактовкам, интерпретациям. Некоторые школьники в Европе всерьёз утверждают, что Европу освобождали Соединённые Штаты Америки. Но мы же знаем, что это не так, что Европа была освобождена в значительной степени усилиями Советского Союза, конечно, при поддержке союзников из других стран. Но вот сейчас всё это уже стало общим местом.

Я считаю, что задача наших стран, задача наших историков, главная задача гражданского общества в наших странах, и в России, и в Сербии, заключается в том, чтобы этим попыткам противостоять, и празднование юбилея как раз лучшая площадка, лучшая трибуна, для того чтобы об этом сказать. Я об этом буду говорить и в ходе празднования, во время праздничных мероприятий, и выступая в Скупщине, так что постараюсь эту позицию России максимально чётко артикулировать.

Б.Влахович: Между Россией и Сербией на сегодняшний день нет политических разногласий. Однако темпы развития экономического сотрудничества между нашими странами могли бы быть более интенсивными. Почему российские инвесторы мало вкладывают в экономику Сербии? Этот вопрос часто задают у нас. Проблема в «неспокойных» Балканах? Или причина в недостаточной активности по созданию благоприятных условий для бизнеса со стороны сербских властей?

Д.Медведев: Между нашими странами точно нет политических разногласий. Мы друзья, мы, ещё раз могу сказать, очень схоже смотрим на многие мировые проблемы, на балканские проблемы, на европейские проблемы, на азиатские проблемы. Но я не могу согласиться с Вами в том, что Россия совсем не уделяет внимания экономическому развитию Сербии, инвестициям в Сербии. Наверное, всегда можно говорить о том, что можно больше и лучше, но вообще-то за последние годы в общем и целом эти инвестиции накапливались и сейчас общий объём накопленных инвестиций в Сербии, если я не ошибаюсь, составляет в районе 4,5–5 млрд долларов. Это определённый уровень. Можно делать больше и нужно делать больше, но я не могу всё-таки не сказать о том, что наши крупнейшие компании присутствуют на рынке Сербии. Я имею в виду, например, участие «Газпромнефти» в капитале такой известной всем компании, как «Нефтяная индустрия Сербии». Это же не просто компания, это системообразующая компания, которая даёт весомый, значительный вклад в налоги в Сербии. Это основной налогоплательщик. Думаю, и этот пример, и масса других примеров всё-таки показывают, что инвестиционное сотрудничество идёт.

Чего, мне кажется, не хватает, так это сотрудничества не на уровне крупных компаний, а на уровне среднего и малого бизнеса. Вот здесь, действительно, есть чем заниматься, и такого рода контакты точно нам были бы нужны.

Что касается политики сербских властей, то здесь у меня никаких вопросов нет. Мне кажется, что это политика наибольшего благоприятствования, как принято говорить у юристов, в отношении инвестиций из Российской Федерации. Конечно, инвесторов нужно ещё убедить – и хорошими заработками, и спокойным налоговым и иным режимом. Думаю, что мы в ходе наших переговоров эти вопросы ещё раз будем обсуждать. Так что здесь в этом смысле всё нормально.

Б.Влахович: Россия на протяжении многих лет поддерживала Сербию в её желании сохранить Косово и Метохию в своём составе. В то же время многие западные страны, игнорируя международное право, признали отделение Косово. Как Вы считаете, может ли эта ситуация на международной арене закончиться созданием «Великой Албании»? Каково Ваше видение разрешения этой косовской проблемы?

Д.Медведев: Вы знаете, мы неоднократно на всех площадках, на всех уровнях говорили о том, что придерживаемся прежней позиции. Мы исходим из необходимости соблюдения суверенитета и территориальной целостности Сербии. Мы исходим из того, что при обсуждении и решении всех вопросов необходимо базироваться именно на международном праве, а не на односторонних актах. Это прежде всего резолюция Совета Безопасности ООН №1244. Так что в этом смысле наши позиции ничем не отличаются от прежних. В то же время мы не можем не видеть процессов, которые идут, того напора, который в настоящий момент исходит из Приштины. Тем более там совсем недавно пришли к власти ультранационалистические круги. Очевидно, что все эти события будут развиваться с удвоенной скоростью. Поэтому, мне кажется, нужно очень внимательно следить за тем, что происходит, поскольку очевидно – Балканы до сих пор остаются достаточно неспокойным регионом, и мы ни в коем случае не должны допустить повторения каких бы то ни было проявлений насилия, попыток одностороннего передела карты Балкан или же каких-либо иных действий, которые могут привести к гуманитарной катастрофе. Все же идеи различного рода новых объединений, государств – очень опасны. Потому что они в конечном счёте провоцируют наиболее агрессивные, наиболее националистически ориентированные круги добиваться своих целей при помощи насилия, оружия – а его в общем и целом ещё хватает. И я считаю, что это очень опасные заявления. Надо следить за процессами, которые идут.

Б.Влахович: Россия стремится поддерживать хорошие отношения со всеми государствами на постъюгославском пространстве, даже и со странами – членами НАТО. Как Вы можете прокомментировать мнение Вашингтона о том, что стремления России на постъюгославском пространстве в сущности деструктивные?

И второе связано с этим. Как Вы смотрите на попытки США и их союзников втянуть маленькие страны Балканского полуострова в НАТО с целью изоляции России?

Д.Медведев: Соединённым Штатам Америки нравится только то, что придумывают в кабинетах Белого Дома, а также Госдепартамента в Вашингтоне, нравятся только те идеи, которые в конечном счёте ведут к экономическому благосостоянию Соединённых Штатов. Они всячески это продвигают, это не секрет, это основной курс Соединённых Штатов Америки. Отсюда эти заявления о том, что Россия ту или иную сторону поддерживает или какой-то вред наносит. На самом деле основной вред приносят как раз эти устремления Соединённых Штатов Америки доминировать во всём мире, в том числе на Балканах и в Европе. Кстати сказать, от этих устремлений, или от этих желаний, устали и в самой Европе, поскольку что это означает? Это означает «Мы хотим, чтобы всё оружие было американским, покупайте его у нас». Вот что современные американские власти говорят: «Вы мало денег на оружие тратите, покупайте наше оружие. Вы зачем-то газ покупаете у России. Хотя Россия вроде бы близко к Европе, а Америка далеко, вы должны наш газ покупать, прежде всего сжиженный природный газ, поэтому откажитесь от “Северного потока – 2”, прекратите работу по “Турецкому потоку”»… Ну и так далее.

Это безудержное, абсолютно ничем не лимитированное желание доминировать во всём мире, и в Европе в том числе. А мы в этом смысле всегда занимали, на мой взгляд, взвешенную позицию. Она заключается в том, что мы хотим дружить со всеми странами, и, конечно, у нас нормальные отношения с государствами, которые расположены на Балканах, вне зависимости от их принадлежности к тому или иному военно-политическому блоку. Мы стараемся эти отношения развивать. В то же время мы, конечно, не можем не видеть, что одни страны проявляют себя как наши друзья, а другие страны ведут себя совершенно иначе, находятся, как принято говорить, в фарватере агрессивной политики Соединённых Штатов Америки. Это печально. Но если говорить о Сербии, то мы, конечно, ценили и будем ценить то, что Сербия заняла очень взвешенную позицию в тот период, когда Европейский Союз, Соединённые Штаты Америки вводили санкции в отношении Российской Федерации. В Сербии было прямо сказано: «Мы этого делать не будем. У нас особые отношения с Россией, и мы исходим из истории и практики современных отношений». Мы, безусловно, отдаём должное тому, насколько сложно было такой курс Сербии проводить в одиночестве в Европе. Но тем не менее такие решения были приняты, мы их ценим.

Б.Влахович: В связи с этим: две маленькие балканские страны, Черногория и Македония, раньше имели с Россией хорошие отношения, но под давлением американцев практически испортили их.

Д.Медведев: Да, я об этом и говорил.

Б.Влахович: И мы сегодня свидетели, что из Подгорицы всё-таки дают какие-то сигналы и хотели бы опять улучшить отношения. Каковы Ваши прогнозы?

Д.Медведев: Мы, конечно, следим за всякими сигналами – Россия обязана следить за сигналами из разных стран. Вы правильно сказали, что в какой-то момент отношения осложнились. Но мы готовы к развитию отношений. Вопрос ведь не в том, что было раньше, а в том, каковы устремления сегодняшние, каковы желания сегодняшних властей и их приоритеты. Если власти упомянутых стран или каких-то иных стран хотят развивать отношения с Российской Федерацией на базе равноправного сотрудничества, имея в виду и совместную историю, и всё остальное, мы к этому готовы, но для этого нужны истинные намерения. Причём намерения, которые являются проявлением политической воли, сформированной в самом государстве, а не навязанной откуда-то извне. Иными словами, это должно быть проявление суверенитета этих стран. Если они хотят развивать отношения, мы готовы к их развитию.

Б.Влахович: Пользуясь случаем, хочу задать ещё два вопроса.

Я следил, когда делегация Словении здесь была. Видно, что у вас отличные отношения со Словенией – и деловые, и, можно так сказать, человеческие. Но тогда Вы немного критиковали Хорватию, сказали насчёт частных инвестиций: ваши банки дали большие деньги Хорватии…

Д.Медведев: Я критиковал не Хорватию. Я говорил о долге, возникшем в связи с известным делом в Хорватии, которое имеет отражённое влияние на все Балканы и, кстати сказать, на Словению. Но это не политика, это экономика. К сожалению, такого рода проблемы, казусы, подчас связанные с мошенничеством или какими-то незаконными действиями, происходят в разных странах. И в конечном счёте главное – найти развязку. Как я понимаю, наши крупнейшие банки, которые пострадали в результате этих операций, сумели договориться и с хорватскими властями, и со словенскими властями. В этом смысле я надеюсь, что этот экономический конфликт будет исчерпан.

Б.Влахович: У России прекрасные отношения с Республикой Сербской, которая входит в состав Боснии и Герцоговины. Но это нельзя сказать про другую часть этого государства, которую тянут в НАТО, и многие аналитики говорят, что там может быть опасная ситуация. Как Вы это видите?

Д.Медведев: Понимаете, все попытки затянуть в НАТО страны, в которых существуют внутренние противоречия, чрезвычайно опасны. Этот ряд – Вы говорите про Боснию и Герцеговину, Республику Сербскую, но мы же можем назвать и другие страны. А что происходит с Грузией? Что происходит с Украиной? Эти страны находятся в не самом простом положении. Более того, никто не отрицает, что у России тоже есть свои интересы, связанные с обеспечением её безопасности. Мы крупная страна, мы ядерная страна, и желание понатыкать базы НАТО в нашем непосредственном окружении не может у нас вызывать положительных эмоций. Мы всегда отвечали на это и будем отвечать – и политически, и в военном смысле. Когда блок НАТО пытается ассимилировать страны с внутренним конфликтом, во-первых, это противоречит, на мой взгляд, даже самому договору о создании Североатлантического альянса, а во-вторых, это чревато очень серьёзными последствиями. Поэтому государства, входящие в НАТО, должны сто раз подумать, прежде чем такие решения принимать. Кстати, ровно поэтому в Европе сейчас пробивает себе дорогу идея обеспечения автономной европейской безопасности, минуя НАТО. Посмотрим, что из этого выйдет.

Б.Влахович: И последний вопрос. Я помню, десять лет назад в Нью-Йорке Вы заявили, что время однополярного мира истекло, и подчеркнули, что процесс трансформации системы международных отношений не будет быстрым и безболезненным. Сейчас мы видим, что Европа весьма послушна указаниям США. Как Вы считаете, что необходимо сделать, чтобы мир стал более справедливым? Нужно ли для этого стремиться вернуть ООН утраченный ею авторитет?

Д.Медведев: К сожалению, десять лет назад я был прав, когда выступал с трибуны Организации Объединённых Наций, и мир не стал спокойнее. Я, на мой взгляд, правильно сказал тогда и о том, что время однополярного мира прошло. Но это не только я об этом говорю, это очень многие другие лидеры тогда говорили, многие страны говорят. Это совершенно очевидно. Я могу проиллюстрировать совершенно на простом примере.

Ещё совсем недавно значительная часть мировых вопросов решалась на «восьмёрке», в которой, кстати, принимала участие и Российская Федерация. Потом нас оттуда выставили, сказав, что «вы нам не подходите», а сейчас активно начинают из разных стран снова манить, говорить «мы готовы вас снова позвать, принять» и так далее. Но ведь дело даже не в том, как с нами там поступили, а в том, что сегодня рассматривать мировые проблемы в формате «восьмёрки» невозможно. Даже тогда это было странно. И на вот эти дискуссии всегда в формате «восьмёрки», я это отлично помню, приглашали другие крупные страны, стыдливо называя это форматом outreach или ещё как-то, но понимая, что нельзя это только на восемь стран делить. А сейчас тем более. Поэтому я считаю, что, безусловно, центральную роль здесь должна играть Организация Объединённых Наций, Совет Безопасности ООН, потому что это главная, ведущая международная организация. Но важны и региональные организации, и другие крупные организации, такие как БРИКС, например, новые объединения, как ШОС. Наконец, ровно тогда, в 2008 году, появилась «двадцатка», которая в настоящий момент объединяет 20 самых крупных экономик. Уж точно экономические проблемы сейчас нужно решать с участием гораздо большего числа стран. Но идеальной моделью, подчёркиваю, конечно, является Организация Объединённых Наций. Она не исчерпала своего потенциала, как об этом иногда пытаются сказать в тех или иных государствах. Американцы периодически выдвигают идею сообщества демократических наций, подразумевая, видимо, что это они и некоторые их ближайшие союзники, а другие в этом сообществе принимать участие не будут. Понятно, что это деление мира на части, и это очень плохо, потому что это будет вести к отсутствию коммуникаций и взаимопонимания. Думаю, что, если мы будем выстраивать международные отношения на принципах многополярного мира, взаимозависимости, уважения к суверенитету друг друга, отказавшись от попыток навязать какие-то свои рецепты построения современного государства и общества, которые основаны на национальной практике, вот тогда мы сможем договориться даже с теми государствами, с которыми у нас сейчас не всё получается.

Я уверен, что и Российская Федерация, и Сербия в этих переговорах могут сказать своё очень веское слово.

Спасибо.

Сербия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 18 октября 2019 > № 3164145 Дмитрий Медведев

В Брянске начал работу VIII Славянский международный экономический форум, инициированный Правительством Брянской области при содействии Информационного агентства АК&М.

Основная тема форума - "Сбережение и приумножение человеческого потенциала".

На форуме будут обсуждаться вопросы создания новых рабочих мест через развитие приоритетных отраслей экономики, вопросы сохранения сельских территорий, улучшения среды проживания.

Ключевая дискуссия начнется на пленарном заседании. Затем она продолжится в ходе тематических заседаний и экспертных сессий.

Пленарная дискуссия будет посвящена вопросам реализации основных национальных проектов. Национальные проекты нацелены на улучшение качества жизни людей, создание условий и возможностей для самореализации и раскрытия таланта каждого человека. Как реализуются поставленные задачи? С какими сложностями сталкиваются регионы, выполняя принятые решения? Как с похожими задачами справляются дружественные страны? Эти и другие вопросы будут обсуждаться на форуме.

Сотрудничество между дружественными странами, возможные стратегии регионов по участию в реализации национальных проектов в Брянской области и в других регионах России и зарубежных стран обсудят: губернатор Брянской области Александр Богомаз, министр европейской интеграции и международного сотрудничества Правительства Республики Сербской Клокич Златан, министр сельского хозяйства и природных ресурсов Приднестровской Молдавской Республики Ефимий Коваль, председатель Белорусского государственного концерна пищевой промышленности "Белгоспищепром" Александр Забелло, заместитель председателя Могилевского облисполкома Руслан Страхар, первый заместитель председателя Комитета Госдумы РФ по экологии и охране окружающей среды Николай Валуев, главный федеральный инспектор по Брянской области аппарата полномочного представителя Президента РФ в Центральном федеральном округе Андрей Дьячук.

Впервые на Славянском международном экономическом форуме будет проведена молодежная мастерская "Активный гражданин". В работе мастерской принимают участие молодые люди - эксперты в своей деятельности, студенты, начинающие предприниматели. Результатом мастерской станет свод предложений/проектов по активизации участия молодежи в деле создания благоприятных условий жизни в регионе. Итоговый перечень проектов войдет в резолюцию форума и будет передан в Правительство региона и станет руководством к действию.

За время работы форума на площадках СМЭФ пройдёт 12 мероприятий, а также будет работать зона делового общения "Биржа контактов", где участники смогут провести деловые встречи и обсудить перспективы сотрудничества. Работу форума сопровождает выставка "Комфортная экосреда региона".

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган угрожает Европе миллионами беженцев. Европейцы в ответ гневно обвиняют Анкару в шантаже и успокаивают сами себя: турецкий лидер блефует. Они апеллируют к международным нормам, к морали, к правам человека, напоминают туркам об их обязательствах. При этом начисто позабыв о своих обещаниях Турции и не замечая, что Эрдоган, по большому счету, использует опыт самого Евросоюза в решении подобных проблем.

Вкратце напомним предысторию нынешних взаимоотношений ЕС и Анкары. В декабре исполнится ровно 20 лет официальному признанию Турции кандидатом на вступление в Евросоюз. Данную перспективу Брюссель долгое время использовал в качестве морковки, за которой различные турецкие правительства покорно следовали на протяжении длительного времени, выполняя все новые и новые требования европейцев. В конечном итоге евроинтеграционные иллюзии несколько рассеялись, многие турки осознали, что членство в ЕС недостижимо и используется исключительно для того, чтобы контролировать и направлять извне внутреннюю политику их государства.

В начале 2016 года, когда Европу захлестнули потоки мигрантов из стран Африки и Азии, Брюссель и Анкара заключили сделку, согласно которой Турция обязывалась размещать у себя беженцев из Сирии, не пропуская их дальше. Взамен ЕС пообещал шесть миллиардов евро на обустройство сирийцев в турецких лагерях и, что немаловажно, безвизовый режим для граждан Турции в зоне Шенгена уже к июню 2016-го. Но Европа в свойственном ей стиле, решив срочную для себя проблему, тут же забыла об обещании по безвизу. Постепенно Анкаре выставлялись все новые и новые условия, а переговоры по визовому вопросу превратились в такую же долгую и бесперспективную затею, каковой является и многолетняя история с членством в ЕС. То есть Турция честно выполнила свои обязательства по приему беженцев, а Евросоюз откровенно срывает один из кардинальных пунктов соглашения, как бы "забыв", что он был частью общего пакета договоренностей.

Анкара и раньше, до операции "Источник мира" в Северной Сирии, периодически напоминала европейцам об их обещании безвиза, угрожая выйти из сделки. Европейцы в ответ выдвигали очередные условия вроде гарантий территориальной целостности Кипра, что должно было привести к отказу Турции от признания подконтрольной ей республики Северный Кипр.

С началом же турецкого наступления против курдов и без того не самые радужные отношения между Анкарой и Брюсселем начали заметно ухудшаться. Европейцы довольно жестко отреагировали на операцию, из уст официальных лиц зазвучали недипломатические выражения.

Забавно, что больше всех старается британский премьер Борис Джонсон, которого и соглашение о безвизе с Турцией не касается (поскольку его страна не входит в Шенгенскую зону), и судьба Евросоюза вскоре будет не особо заботить, если Brexit все-таки состоится.

Ответ Эрдогана на критику не заставил себя долго ждать. Выступая перед своими сторонниками в Анкаре, он провозгласил: "Эй, ЕС, проснись! Повторяю, если вы будете пытаться называть нашу операцию вторжением, ответ будет простым: мы откроем двери и пошлем 3,6 миллиона мигрантов к вам".

Заявление турецкого лидера вызвало шквал реакций в Европе. Доживающий свой политический век глава Европейского совета Дональд Туск назвал слова Эрдогана "шантажом" и заявил о "неуместности" таких угроз. Заметьте, ни слова о невыполненных Европой обещаниях по безвизу.

При этом многочисленные западные комментаторы пытаются успокоить сами себя, заявляя, что Эрдоган просто блефует. К примеру, колумнист Bloomberg уверен, что Турция не в состоянии переправить в Европу такое количество сирийцев. Похоже, авторы подобных речей запамятовали, как это выглядело четыре года назад, до того, как Турция прервала потоки мигрантов. Что ж, Эрдоган вполне может напомнить.

Альтернативу лидер Турции видит в заселении сирийскими мигрантами буферной зоны, которая создается им в ходе операции в Северо-Восточной Сирии. Сам он называет это "возвращением беженцев домой", хотя, по признанию турецкого министра внутренних дел, среди сирийцев, размещенных в лагерях для беженцев, лишь 17 процентов — выходцы из провинций, контролируемых сейчас курдами. То есть речь, по сути, идет не о том, чтобы вернуть сирийцев домой, а о демографическом переформатировании приграничных районов Сирии, заселенных курдами.

Европейцы и многочисленные правозащитные организации называют эти планы Эрдогана "этническими чистками", постоянно ссылаясь на международные нормы, запрещающие принудительное перемещение беженцев. "Любые попытки изменить демографию (региона) неприемлемы", — однозначно заявляют официальные лица Евросоюза.

Они даже не задумываются над тем, что сделка Европы с Турцией сама по себе подразумевает принудительное возвращение сирийских беженцев, попавших в ЕС. А если уж говорить об изменении демографии целых регионов, то ведь именно такой подход применяли европейцы совсем недавно в Сербской Краине, в Боснии, в Косово, откуда изгонялись тысячи сербов. По сути дела, Евросоюз обвиняет сейчас Эрдогана в той самой политике, которую Брюссель не просто приветствовал, а активно продвигал на территории бывшей Югославии. И ничего, никакие нормы международного права и размышления о морали не сдерживали тогда лидеров ЕС. Но, как это часто бывает в современной политической практике, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

Можно по-разному оценивать мотивы и действия Турции в Северной Сирии. Можно называть их циничными и жесткими. Само собой, к ним нужно относиться с огромной осторожностью, осознавая, что Анкара не намерена в ближайшее время восстанавливать суверенитет законного правительства соседней страны над этой территорией (что является конечной целью и Дамаска, и Москвы). Однако можно однозначно утверждать, что Эрдоган выглядит гораздо честнее, чем двоедушная Европа, обвиняющая его в действиях, которые европейцы считали вполне приемлемыми для себя в различных регионах планеты. В этих двойных стандартах вновь наглядно проявляется моральная нищета современного Евросоюза.

Владимир Корнилов

Регион Европы и Центральной Азии переживает период снижения темпов экономического роста на фоне ослабления торговли и спада промышленной активности

Вашингтон, 9 октября 2019 г. – В Европе и Центральной Азии отмечается замедление темпов роста экономики, при этом в 2019 году экономический рост в регионе составит 1,8%, говорится в новом докладе Всемирного банка об экономике стран Европы и Центральной Азии (ЕЦА). Этот прогноз – самый низкий за последние четыре года – отражает снижение темпов экономического роста в Российской Федерации и в Турции – двух крупнейших экономиках региона. В то же время в Докладе отмечаются уверенные темпы роста в других частях региона, в том числе в странах Центральной Европы, Центральной Азии и Закавказья.

Замедление темпов экономического роста в регионе коррелирует с общемировой тенденцией снижения экономической активности и свидетельствует о необходимости повышения производительности и наращивания инвестиций, объем которых сокращается в течение последних десяти лет. В регионе ЕЦА ситуация усугубляется в связи с ухудшением демографических тенденций, в частности, сокращением численности населения трудоспособного возраста. В Докладе рассматриваются тенденции в сфере миграции и предлагаются решения как для стран-реципиентов, так и для стран-доноров.

«Миграция может способствовать процветанию в регионе», – говорит Асли Демиргюч-Кунт, Главный экономист Всемирного банка по региону Европы и Центральной Азии. «Как правило, в большинстве своем мигранты – это люди трудоспособного возраста, которые могут ослабить демографическое давление за счет роста численности рабочей силы, повышения производительности и ускорения экономического роста».

За последние сорок лет доля иммигрантов в Европе стремительно возросла. Сегодня один из трех мигрантов в мире направляется в Европу. Уровень межрегиональной миграции в Европе и Центральной Азии также высок, при этом 80% эмигрантов переезжают в другие страны региона. Вместе с тем, нередко отмечается серьезная оппозиция по отношению к миграции. Это связано с тем, что преимущества миграции проявляются в долгосрочной перспективе, тогда как издержки, такие как вынужденное перемещение и безработица, возникают сразу и сосредоточены в определенных группах. Разработчикам экономической политики необходимо оказывать поддержку таким группам с помощью программ переобучения, а также изменения системы обучения молодежи таким образом, чтобы молодые специалисты не конкурировали с менее квалифицированными мигрантами. Такие меры могут включать выплату временных социальных пособий и страховых пособий по безработице, говорится в Докладе.

С миграцией также связаны опасения по поводу «утечки мозгов» из стран-доноров в лице квалифицированных работников, поскольку в регионе процент эмигрантов с более высоким уровнем образования, как правило, выше. Люди с высшим образованием составляют 55% от общей численности эмигрантов из Боснии и Герцеговины, более 40% эмигрантов из Армении и Латвии и около 40% эмигрантов из Албании, Молдовы, Северной Македонии, Киргизской Республики, Казахстана, Румынии и Таджикистана. Такие устойчивые тенденции часто являются следствием, а не причиной более глубоких проблем.

Совершенствование государственного управления и укрепление институциональных основ в странах-донорах являются долгосрочными задачами экономической политики с целью искоренения причин непрерывной эмиграции. К мерам государственной экономической политики, направленным на сокращение потоков эмиграции квалифицированных работников, относятся развитие частного сектора и стимулирование создания новых рабочих мест, инвестиции в высшее образование и расширение экономических возможностей для женщин. Расширение взаимосвязей – важный аспект, позволяющий укрепить отношения с зарубежной диаспорой, поскольку эмигранты, поддерживающие связь с родиной, более склонны инвестировать и возвращаться в свою страну. В Докладе отмечается, что усиление стимулов, направленных на удержание граждан в странах-донорах, с большей вероятностью сдержит поток эмиграции, чем проведение политики ограничения преимуществ за рубежом.

Подведены итоги Международного форума «Российская энергетическая неделя — 2019»

Центральным событием первого дня Российской энергетической недели стало пленарное заседание «Энергетическое партнерство для устойчивого развития» с участием Президента Российской Федерации Владимира Путина. На пленарном заседании наряду с главой государства выступили Генеральный секретарь Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) Мохаммед Сануси Баркиндо; председатель совета директоров, главный исполнительный директор Exxon Mobil Corporation Даррен Вудс; главный исполнительный директор BP Роберт Дадли; председатель правления, главный исполнительный директор OMV AG Райнер Зеле; президент, главный исполнительный директор Fortum Corporation Пекка Лундмарк. В ходе дискуссии участники сессии затронули вопросы развития глобального энергорынка, обсудили вызовы, стоящие перед мировой энергетикой, и ключевые проблемы международного сотрудничества в энергетическом секторе.

«В этом году — нам очень приятно это отметить — у нас рекордное количество гостей. Это говорит о том, что Форум набирает обороты. Уверен, в основе такого интереса лежит стремление к сотрудничеству и повышению доверия. Все это нацелено на технологический прогресс ТЭК, на обеспечение энергетической и экологической безопасности планеты. <…> Важно использовать все механизмы для балансировки рынка и, с учетом интересов всех сторон, находить взаимоприемлемые развязки», — отметил в своем выступлении Владимир Путин.

Организаторами Российской энергетической недели выступили Министерство энергетики Российской Федерации и Фонд Росконгресс при поддержке Правительства Москвы.

1. Деловая программа РЭН-2019

В основу деловой программы Форума легли дискуссии, посвященные цифровой трансформации отрасли, развитию угледобывающего рынка, атомной энергетике, новым тенденциям ценообразования на международных рынках нефти, перспективам сотрудничества предприятий ТЭК и ОПК для целей импортозамещения и технологического развития, экологической безопасности энергетического рынка.

3 октября одним из ключевых мероприятий РЭН стала 21-я Министерская встреча стран — экспортеров газа (ФСЭГ, The Gas Exporting Countries Forum) — единственной в мире межправительственной организации в сфере природного газа. Участие во встрече приняли: Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак и главы энергетических ведомств Алжира, Боливии, Венесуэлы, Египта, Ирана, Катара, Ливии, Нигерии, ОАЭ, Тринидада и Тобаго, Экваториальной Гвинеи, Азербайджана, Анголы, Ирака, Казахстана, Норвегии, Омана, Перу и других стран. Делегаты обсудили динамику, тенденции и перспективы развития рынка природного газа, рассмотрели «Глобальный газовый обзор ФСЭГ 2050», подготовленный данной организацией.

Повестка российского энергетического трека была широко представлена в таких сессиях, как: «К лидерству в мировом энергобалансе: приоритетные задачи газовой отрасли», «Цифровую трансформацию не остановить: как обеспечить безопасность жизнеобеспечивающей инфраструктуры?», «Развитие мировой энергетики и будущее угля», «Атомная энергетика как неотъемлемый элемент повестки устойчивого будущего», «Дальнейшее регулирование электросетевого комплекса России: целевая модель и корректировка стратегии развития». В сессиях приняли участие представители российского и иностранного бизнеса, в том числе: генеральный директор Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» Алексей Лихачев, председатель совета директоров ПАО «Газпром» Виктор Зубков, генеральный директор ПАО «Россети» Павел Ливинский, генеральный директор ПАО «Энел Россия» Карло Палашано Вилламанья, председатель комитета акционеров Nord Stream 2 AG Герхард Шредер и другие.

Кроме того, в рамках деловой программы Форума состоялись: Всероссийское совещание «Национальные проекты: приоритеты государства и возможности развития», Всероссийское совещание «О ходе подготовки субъектов электроэнергетики к прохождению осенне-зимнего периода 2019/2020 года», Всероссийское совещание по популяризации энергосбережения и информационной открытости ТЭК, подведение итогов и награждение победителей пятого Всероссийского конкурса средств массовой информации, пресс-служб компаний ТЭК и региональных администраций «МедиаТЭК», вручение премии «Глобальная энергия». «Вопросы энергосбережения и энергоэффективности стали неотъемлемой частью повестки Российской энергетической недели. Фактически они стали новыми трендами развития ТЭК. Предложения, прозвучавшие на Форуме в области дальнейшей информационной открытости, и лучшие проекты, получившие заслуженные положительные оценки авторитетных экспертов, будут внедряться в регионах нашей страны», — сообщил в ходе работы Форума заместитель министра энергетики Российской Федерации, заместитель председателя Организационного комитета Антон Инюцын.

В Молодежный день #ВместеЯрче РЭН-2019 состоялись: интерактивные сессии по формированию молодежных проектов, направленных на развитие и популяризацию ТЭК России; Молодежный прогноз глобального энергетического развития; Международный инженерный чемпионат «CASE-IN»; финал Всероссийского конкурса выпускных квалификационных работ по электроэнергетической и электротехнической тематикам и многие другие. В живом диалоге с участниками Молодежного дня прошла традиционная встреча молодежи с министром энергетики Российской Федерации Александром Новаком и министром науки и высшего образования Михаилом Котюковым. «Россия, как один из лидеров мирового ТЭК, вносит существенный вклад в формирование глобальной энергетической повестки. Такие мероприятия, как Международный форум „Российская энергетическая неделя“, являются ключевыми площадками для обсуждения будущего отрасли. В этом году на Форуме мы обсудили с нашими партнерами совместные планы развития ТЭК до 2024 года в условиях меняющегося мира, а также перспективы, открывающиеся перед энергетическим комплексом в связи с реализацией масштабных проектов», — подчеркнул Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак.

Образовательную программу дополнили мероприятия по профориентации школьников, а студенты общались с представителями энергетических компаний и вузов и посетили мастер-классы «Резюме», «Успешное собеседование», «Поиск работы мечты».

Основная программа Форума насчитывала более 70 мероприятий в различных форматах, таких как пленарное заседание, панельные сессии, круглые столы, лекции, встречи отраслевых специалистов и т. д. В деловой программе Форума приняло участие 417 спикеров.

«Российская энергетическая неделя дает уникальную возможность участникам обсудить перспективы развития отрасли, обменяться опытом в технологиях и инновациях в сфере ТЭК и выслушать точку зрения ведущих мировых экспертов. Это особенно важно в наши дни, когда на повестке дня — вопросы энергетической безопасности и сохранности экосистемы энергетического сектора. Россия имеет репутацию надежного поставщика энергоресурсов и является стратегическим партнером для мирового энергетического рынка. Поэтому от нашей активной позиции зависит устойчивое развитие не только отечественной, но и глобальной энергетики», — советник Президента Российской Федерации Антон Кобяков.

Компании — партнеры РЭН представили на своих стендах передовые разработки и достижения в области ТЭК в мультимедийном формате. Среди них — компании ПАО «Газпром», ПАО «Россети», ПАО «Новатэк», ГК «Росатом», ПАО «Фортум», ПАО «Транснефть», ПАО «Силовые машины», ПАО «НК«Роснефть», а также Правительство Москвы.

2. О работе с участниками

В 2019 году Форум за четыре дня посетили свыше 10000 участников и представителей СМИ из России и 115 иностранных государств и территорий. Впервые в работе Форума приняли участие представители стран: Гвинея, Гвинея-Бисау, Конго-Браззавиль, Конго-Киншаса, Республика Южная Осетия, Сомали, Чехия.

Более 3000 — участники Молодежного дня Форума и около 3500 — представители российского и иностранного бизнеса, включая сотрудников 900 компаний из России и 235 компаний из 68 иностранных государств и территорий, в том числе из Австрии, Азербайджана, Алжира, Анголы, Афганистана, Белиза, Бельгии, Болгарии, Боснии и Герцеговины, Великобритании, Венгрии, Венесуэлы, Виргинских Островов, Виргинских островов (Британских), Гамбии, Ганы, Германии, Дании, Египта, Индии, Индонезии, Иордании, Ирака, Испании, Италии, Казахстана, Катара, Кипра, Китая, Конго-Браззавиля, Кувейта, Латвии, Ливии, Литвы, Люксембурга, Монголии, Непала, Нигерии, Нидерландов, Норвегии, ОАЭ, Омана, Острова Гернси, Пакистана, Панамы, Польши, Республики Абхазии, Республики Беларусь, Республики Корея, Сальвадора, Саудовской Аравии, Сингапура, Словении, США, Тайваня (Китай), Таиланда, Туркменистана, Турции, Узбекистана, Филиппин, Финляндии, Франции, Хорватии, Швейцарии, Швеции, Эстонии, ЮАР, Японии.

В деловых мероприятиях Форума участвовали главы международных организаций и объединений: Мохаммад Сануси Баркиндо, генеральный секретарь Организации стран — экспортеров нефти; Юрий Сентюрин, генеральный секретарь Форума стран — экспортеров газа; Армида Сальсия Алишахбана, исполнительный секретарь Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана; Жан-Мари Доже, председатель Мирового энергетического совета; Сунь Сяньшэн, генеральный секретарь Международного энергетического форума; Франческо Ля Камера, генеральный директор Международного агентства по возобновляемым источникам энергии.

Также в мероприятиях Форума приняли участие 15 иностранных министров и 44 главы дипломатического корпуса. Среди российских официальных лиц присутствовали советник Президента Российской Федерации, заместитель председателя организационного комитета РЭН Антон Кобяков; советник Президента Российской Федерации, специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам климата Руслан Эдельгериев; помощник Президента Российской Федерации Андрей Белоусов; заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрий Козак; Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак; Министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации Владимир Якушев, а также руководители 3 федеральных служб и агентств. 24 субъекта Российской Федерации были представлены губернаторами и главами Администраций. Среди них: губернатор Владимирской области Владимир Сипягин, губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко, губернатор Пермского края Максим Решетников, губернатор Ханты-Мансийского автономного округа — Югры Наталья Комарова, губернатор Челябинской области Алексей Текслер, губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Артюхов, глава Республики Башкортостан Радий Хабиров, губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев, губернатор Курской области Роман Старовойт, губернатор Ненецкого автономного округа Александр Цыбульский, глава администрации Тамбовской области Александр Никитин, глава Республики Адыгея Мурат Кумпилов, губернатор Алтайского края Виктор Томенко, губернатор Белгородской области Евгений Савченко, губернатор Воронежской области Александр Гусев, губернатор Нижегородской области Глеб Никитин, губернатор Новосибирской области Андрей Травников, губернатор Орловской области Андрей Клычков, глава Республики Саха Якутия Айсен Николаев, губернатор Новгородской области Андрей Никитин, губернатор Ростовской области Василий Голубев, губернатор Саратовской области Валерий Радаев, губернатор Ульяновской области Сергей Морозов, глава Республики Чувашия Михаил Игнатьев.

Участие приняли знаковые персоны российского и иностранного бизнеса: Даррен Вудс, председатель совета директоров, главный исполнительный директор Exxon Mobil Corporation; Пекка Илмари Лундмарк, президент, главный исполнительный директор Fortum Corporation; Райнер Зеле, председатель правления, главный исполнительный директор OMV AG; Леонид Михельсон, председатель правления ПАО «НОВАТЭК»; Герхард Шредер, председатель совета директоров Nord Stream 2 AG; Вагит Алекперов, президент, председатель правления ПАО «Нефтяная компания «ЛУКОЙЛ»»; Дмитрий Конов, председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг»; Николай Шульгинов, председатель правления, генеральный директор ПАО «РусГидро»; Александр Дюков председатель правления, генеральный директор ПАО «Газпром нефть»; Андрей Муров, председатель правления ПАО «ФСК ЕЭС»; Владимир Богданов, генеральный директор ОАО «Сургутнефтегаз»; Игорь Сечин, главный исполнительный директор, председатель правления, заместитель председателя совета директоров ПАО «НК «Роснефть»; Владимир Рашевский, генеральный директор АО «СУЭК» и другие.

По итогам Форума площадку посетили свыше 400 компаний топливно-энергетического комплекса России.

Со 2 по 5 октября на площадке мероприятия было задействовано более 250 волонтеров для работы с участниками и гостями Форума.

3. Соглашения

Во время Форума был подписан ряд соглашений, включая подписание Протокола о внесении изменений в Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о сотрудничестве в сфере поставок природного газа, нефтепродуктов и необработанных природных алмазов в Республику Армения.

Наиболее значимые из подписанных документов:

Меморандум о взаимодействии ФСЭГ и ОПЕК;

Договор генерального подряда на условиях строительства «под ключ» по объекту «Строительство ПГУ-250» между ПАО «Казаньоргсинтез» и ООО «Сименс»;

Соглашение о сотрудничестве между Финансовым университетом при Правительстве РФ и ПАО «РусГидро»;

Соглашение между Фондом содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства и Правительством Пермского края;

Совместный Меморандум о сотрудничестве между Правительством Ульяновской области, Автономной некоммерческой организацией дополнительного образования «Агентство технологического развития Ульяновской области» и Немецким энергетическим агентством (DeNa);

Соглашение о сотрудничестве между ГК «Росатом» и ПАО «Россети»;

Соглашение о намерениях между ПАО «Татнефть» и АО «Объединенная ракетно-космическая корпорация» Государственной корпорации «Роскосмос».

4. СМИ

Представителям СМИ было выдано 645 беджей, из которых 566 получили российские, 79 — иностранные граждане. Беджи выданы представителям СМИ 26 стран (без учета России): Азербайджан, Алжир, Армения, Великобритания, Венгрия, Венесуэла, Гана, Германия, Египет, Ирак, Иран, Испания, Италия, Катар, Латвия, Нигерия, ОАЭ, Пакистан, Республика Беларусь, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, Эстония, Южный Судан, Япония.

Информационными партнерами РЭН-2019 выступили 14 федеральных СМИ: «Россия 24», «Бизнес ФМ», «Рамблер», ИА ТАСС, МИА «Россия сегодня», ИА «Интерфакс», МИЦ «Известия», «КоммерсантЪ», «Российская газета», «Комсомольская правда», журнал Эксперт, Сноб, телеканал ПРО Бизнес, News.ru и 24 отраслевых СМИ, среди которых энергетический онлайн-журнал «Геоэнергетика.ру», газета «Энергетика и промышленность России», портал Ruscable, Neftegaz.ru, ИД «Камелот Паблишинг», журналы «Автоматизация и IT в энергетике», «Энергетическая политика», «Электроэнергия. Передача и распределение», «Энергосбережение», «Энергополис», «Энергия без границ», «Электротехнический рынок», «Нефтегазовая вертикаль», «Энергетик», «Вести в электроэнергетике», «Электрические станции», «Нефтегазопромысловый инжиниринг», «Экспозиция Нефть Газ», «Энергия единой сети», «Рынок электротехники», RBG, «Нефть и капитал», «Первая миля» и «Технический оппонент». Также информационную поддержку Форуму оказали международные СМИ: S& P Global Platts, Thomson Reuters, Refinitiv.

5. Информационные услуги

Мобильное приложение РЭН-2019 (rew 2019) — это самая актуальная информация и сервисы мероприятия.

Приложение послужило инструментом для планирования работы и коммуникации на Форуме. За дни работы Форума приложение было скачано более 2500 раз, что в 2 раза больше, чем в прошлом году.

Мероприятия деловой программы были доступны для просмотра в режиме реального времени на сайте Форума в разделе «Программа», а также сохраняются в архиве после мероприятия. Во время работы Форума услугой воспользовались более 20 000 раз.

Фотобанк РЭН. Фонд Росконгресс осуществлял фотосъемку всех событий, проходящих в рамках РЭН. На сайте http://photo.roscongress.org/ru/71/albums доступны все фотоматериалы Форума для просмотра и бесплатного скачивания в высоком разрешении и могут быть использованы при наличии обязательной ссылки на Фонд Росконгресс. За дни работы Форума услугой Фотобанка РЭН воспользовались 3 800 пользователей, количество просмотров — около 40 000 раз.

Справка:

Международный форум «Российская энергетическая неделя» (РЭН) состоялся в Москве со 2 по 5 октября 2019 года. Цель Форума — демонстрация перспектив российского топливно–энергетического комплекса и реализация потенциала международного сотрудничества в сфере энергетики. В 2019 году Форум посетили свыше 10000 участников и представителей СМИ из России и 115 иностранных государств и территорий.

О ситуации с корью

Согласно данным, поступившим в штаб-квартиру Всемирной организации по инфекционным заболеваниям (ISID), с 1 января по 7 августа текущего года на американском континенте было зарегистрировано порядка 3 тыс. лабораторно подтверждённых случаев кори, в том числе 1 летальный.

Крупные вспышки кори регистрируются в США, Бразилии, Венесуэле и других странах. По данным ISID, по сравнению с данными 2018 г., за тот же период общее число заболеваний возросло на 70%.

В странах Европейского региона за 7 мес. 2019г. было зарегистрировано свыше 93,9 тыс. случаев кори. По данным, представленным 53 странами региона, не зарегистрированы случаи кори только в пяти странах (Андорра, Монако, Черногория, Сан-Марино и Туркменистан).

Крайне неблагополучная ситуация по-прежнему имеет место в Украине: на начало августа 2019г. в Украине зарегистрировано более 56,8 тыс. случаев кори. Рост заболеваемости корью наблюдается также в Казахстане (8,9 тыс.), Кыргызстане (2,1 тыс.), Грузии (3,9 тыс.), Франции (2,0 тыс.), Италии (1,3 тыс.), Македонской республике (1,8 тыс.), Польше (1,1 тыс.), Боснии и Герцеговине (1,3 тыс.), Болгарии (1,0 тыс.).

В соответствии с постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 2 от 06.03.2019, в Российской Федерации с 01.04.2019 проводятся мероприятия по выявлению и вакцинации всех восприимчивых к кори лиц, детей и взрослых, как граждан Российской Федерации, не получивших своевременно прививки против кори в рамках национального календаря профилактических прививок, так и иностранных граждан, осуществляющих трудовую деятельность на территории Российской Федерации, или подчищающая иммунизация.

Целью подчищающей иммунизации является формирование прочного коллективного иммунитета, который позволит надежно защитить население страны от коревой инфекции, предупредить ее распространение на территории Российской Федерации.

Роспотребнадзором осуществляется мониторинг за ходом подчищающей иммунизации, в рамках которой по состоянию на 27.09.2019 уже привито более 1 млн человек - 95,7% от общего числа запланированных, из них 158,7 тыс. детей, 722,4 тыс. взрослых и 162,7 тыс. мигрантов, осуществляющих трудовую деятельность.

В результате мероприятий по подчищающей иммунизации населения против кори эпидемиологическая ситуация по кори в Российской Федерации, не смотря на активные миграционные процессы, связанные с летним отпускным периодом, находится под контролем.

Более миллиона человек привито в России против кори, сообщает Роспотребнадзор в пятницу.

Роспотребнадзор проводит "подчищающую иммунизацию" в связи с увеличением заболеваемостью корью в разных странах.

"Роспотребнадзором осуществляется мониторинг за ходом подчищающей иммунизации, в рамках которой по состоянию на 27.09.2019 уже привито более 1 миллиона человек - 95,7% от общего числа запланированных, из них 158,7 тысяч детей, 722,4 тысяч взрослых и 162,7 тысяч мигрантов, осуществляющих трудовую деятельность", - говорится в сообщении.

Согласно сообщению, с 1 января по 7 августа на американском континенте зарегистрировали порядка 3 тысяч лабораторно подтверждённых случаев кори, в том числе один летальный.

"Крупные вспышки кори регистрируются в США, Бразилии, Венесуэле и других странах. По данным ISID, по сравнению с данными 2018 год, за тот же период общее число заболеваний возросло на 70%", - добавили в ведомстве.

Добавляется, что в странах Европейского региона за 7 месяцев 2019 года было зарегистрировано свыше 93,9 тысячи случаев кори. По данным, представленным 53-мя странами региона, не зарегистрированы случаи кори только в Андорре, Монако, Черногории, Сан-Марино и Туркменистане.

Сообщается, что "крайне неблагополучная ситуация" заболеваемости на Украине: на начало августа 2019 года было зарегистрировано более 56,8 тысячи случаев кори. Рост заболеваемости корью наблюдается также в Казахстане, Киргизии, Грузии, Франции, Италии, Македонской республике, Польше, Боснии и Герцеговине, Болгарии.

Власти Италии приняли новые меры по противодействию миграции: в пятницу главы МИД, МВД и Минюста подписали межминистерский декрет, который, в частности, предусматривает постепенное сокращение до четырех месяцев сроков рассмотрения дел о репатриации нелегальных беженцев.

Представление декрета состоялось в пятницу в МИД Италии с участием Ди Майо и министра юстиции Альфонсо Бонафеде. Это первый документ, касающийся острой миграционной проблемы, который подготовлен после формирования нынешнего коалиционного правительства, приступившего к исполнению своих обязанностей 5 сентября.

Отметив, что подписание этого декрета является лишь первым, но весьма важным шагом на пути дальнейшего упорядочения миграционных потоков, Ди Майо отметил важность репатриации тех лиц, которые прибывают по Средиземному морю в Италию, не имея оснований для получения политического убежища.

По словам министра, примерно треть мигрантов прибывает на Апеннины из 13 стран – Алжира, Марокко, Туниса, Албании, Боснии и Герцеговины, Кабо-Верде, Ганы, Косово, Северной Македонии, Черногории, Сенегала, Сербии и Украины. Именно выходцев из этих стран касается новый декрет. Согласно этому документу, срок рассмотрения дел относительно возвращения на родину граждан этих стран будет сокращен с нынешних двух лет до четырех месяцев.

Накануне подписания декрета Ди Майо заявил, что данный документ призван послужить ясным сигналом для всех лиц, которые собираются нелегально прибыть на территорию Италии. "Бесполезно, если вы едете сюда, не имея оснований для того, чтобы просить убежища, потому что мирным и демократичным образом мы отправим вас назад", - подчеркнул министр.

Европа переживает самый серьезный со времен Второй мировой войны миграционный кризис, вызванный в первую очередь рядом вооруженных конфликтов и острыми экономическими проблемами в странах Африки и Ближнего Востока.

Мигранты, пересекшие Гибралтарский пролив на лодках динги и подобранные испанской морской спасательной службой, в испанском порту Альхесирас (Algeciras). 31 июля 2018

Предыдущее правительство Италии, в котором пост главы МВД занимал лидер партии "Лига" Маттео Салвини, объявило борьбу с нелегальной миграцией одной из своих приоритетных задач. В июне Совмин Италии одобрил законопроект об обеспечении безопасности, который предусматривал дальнейшее усиление мер по борьбе с этим феноменом. В настоящее время Салвини резко критикует курс нового кабинета по миграционной проблеме, утверждая, что количество в мигрантов, нелегально прибывающих в Италию, за последнее время значительно увеличилось.

Сергей Старцев.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на сессии по российской политике на Ближнем Востоке Международного дискуссионного клуба «Валдай», Сочи, 2 октября 2019 года

Уважаемый Андрей Вадимович,

Уважаемые коллеги,

Благодарю за приглашение на Валдайский форум и на эту дискуссию.

Очень признателен организаторам за выбор темы – ситуация на Ближнем и Среднем Востоке. Это колыбель многих цивилизаций, мировых религий. Сейчас, когда он превратился в площадку для, прямо скажем, безрассудных экспериментов, которые привели к трагическим последствиям, тема эта весьма остра. Наверное, корень того, что там происходит, заключается в одной из цитат, которую я подсмотрел в ежегодном докладе Валдайского клуба: «Невмешательство во внутренние дела – просто слова, а не норма поведения». Другая цитата: «Суверенитет государств уже не ограничивает других в их действиях». Это вроде бы простая и очевидная констатация, но она, как говорится, «зрит в корень».

Авантюры со сменой режимов в Ираке и Ливии обернулись, по сути дела, разрушением государственности этих стран. Ирак сейчас худо-бедно больше преуспел в том, чтобы вновь вернуть свое государство в нормальное состояние. Мы активно помогаем нашим иракским коллегам, в том числе повышая боеспособность их сил безопасности, армии в борьбе с остатками террористических группировок.

В Ливии ситуация гораздо хуже, хотя там тоже предпринимаются усилия международного сообщества по завязыванию какого-то инклюзивного диалога. Но там слишком много внешних игроков, и пока не удается начать устойчивый процесс.

Взгляните на историю этого региона – с конца 70-х - начала 80-х гг. Когда Советский Союз был в Афганистане, моджахеды организовывали сопротивление, их активнейшим образом поддерживали наши американские коллеги, снабжали оружием и всем прочим необходимым для вооруженной борьбы. Как результат – появилась «Аль-Каида», которая до сих пор прекрасно себя чувствует, нанесла 11 сентября 2001 г. удары по США. Казалось бы, уже тогда нужно было сделать вывод о том, что преступно рассчитывать на возможность контролировать террористов, делать на них ставку в расчете использовать их в геополитических целях, предполагая, что можно сделать так, чтобы они не нанесли вреда и не вышли из-под контроля. Это иллюзия.

Еще один пример про те же «грабли» – вторжение в Ирак, которое в итоге завершилось появлением «Исламского государства».

Вторжение в Сирию и стимулирование беспорядков в этой стране в расчете раскачать и это государство Ближнего Востока привело к тому, что «Аль-Каида» обрела новые обличия, наиболее известное из которых – группировка «Хейат Тахрир аш-Шам», являющаяся сейчас главной проблемой в Идлибе.

После того, что произошло в Ливии, когда ее разбомбили в грубейшее нарушение резолюции Совета Безопасности ООН, игиловцы тесно переплелись с террористическими группировками уже в Африке – это «Аль-Каида в странах исламского Магриба», «Боко Харам», «Аш-Шабаб». Сейчас этот террористический интернационал уже терроризирует, наверное, половину африканского континента, особенно бесчинствуют в Сахаро-Сахельском регионе. Это та реальность, когда победители в «холодной войне» ощутили свою безнаказанность, вседозволенность и решили делать по принципу «как хочу, так и ворочу».

В Сирии же по просьбе законного Правительства страны вступились за его суверенитет и территориальную целостность. В итоге смогли помочь предотвратить там ливийский сценарий, что, к огромному сожалению, вызвало нервную реакцию наших западных партнеров. Они смотрели на происходящее не с точки зрения необходимости подавления террористов и экстремистов, а с точки зрения геополитической борьбы. Почему Россия позволяет себе делать то же самое, что могут делать только они? Что дозволено Юпитеру – быку делать не всегда дозволяется.

Именно таковы были причины достаточно нервных, вплоть до истерики, реакций на то, что происходило в Алеппо и в других регионах САР, где сирийская армия при нашей поддержке освобождала соответствующие территории от террористов. Помните, какие были стенания про "зверства" в Алеппо, про то, что "морили голодом" население, не доставляли необходимые медикаменты? Как только восточный Алеппо освободили, представитель Всемирной Организации Здравоохранения в Сирии – честная женщина, приехала и сказала, что там полно складов с медикаментами и со всем необходимым медицинским оборудованием, которые находились под контролем боевиков. Об этом же никто не писал. Писали только о том, что сирийский режим и русские «уничтожают мирное население». В Алеппо в кратчайшие сроки удалось восстановить мирную жизнь, провели в рекордные сроки разминирование, обеспечили всем необходимым население, которое стало возвращаться. Ничего подобного, например, в Ракке не происходило, где уже коалиция, ведомая американцами, решала вопросы борьбы с терроризмом путем ковровых бомбардировок. Там за полтора-два года даже трупы не все захоронили, не говоря уже про разминирование. Поэтому двойные стандарты здесь налицо. Это печально, потому что наша общая задача, как я понимаю, – все-таки не позволить этому региону стать «заповедником» террористов, а тенденции к этому на поверхности – та же Ливия, я уже упоминал об этом. Это очень серьезная ситуация.

Вместо того, чтобы объединяться в борьбе с терроризмом без двойных стандартов, без попыток использовать бандитов в своих геополитических целях и отказаться от логики «свой – чужой», наши коллеги пытаются всеми правдами и неправдами обвинять сирийские органы и структуры во всех смертных грехах. Не буду подробно останавливаться на ситуации, которая разворачивалась в ОЗХО. Это просто кричащий пример того, как Запад, по сути дела, пытается приватизировать Секретариат универсальной международной организации. Пытается путем выкручивания рук странам, которые не могут заявить свою позицию и ощущать себя в безопасности, поменять универсальную Конвенцию на нечто, позволяющее ему через послушных сотрудников Секретариата ОЗХО вершить беспредел уже в правовом поле, вернее, за пределами этого правового поля. Тем не менее, мы реалисты, хотим работать со всеми, кто может помочь решить проблемы реально. Есть проблески здравого смысла в наших контактах и с американскими коллегами, и с западноевропейскими коллегами. Они, хотя и сквозь зубы, приветствовали договоренности, которые были достигнуты при содействии Астанинского формата между Правительством и оппозицией в Сирии о создании Конституционного комитета и согласовании его правил процедуры. Маленький штрих: все знают, что этот процесс стал возможен после проведения в Сочи в январе 2018 г. Конгресса сирийского национального диалога. Все знают, что именно там было принято решение делегатами от Правительства, Парламента, общественности, оппозиции создать Конституционный комитет. Все знают, какие усилия приложила «астанинская тройка» для того, чтобы это состоялось. Это могло бы состояться еще год назад, если бы не наши западные коллеги, которые, по сути дела, запретили Генеральному секретарю ООН А.Гутеррешу давать С.де Мистуре согласие на утвержденный оппозицией и Правительством при содействии «астанинской тройки» список членов Конституционного комитета. Мы зла не держим, продолжали работать. Характерно при этом, что представитель Европейского союза, когда приветствовал объявление о создании Конституционного комитета, ни словом не упомянул «астанинскую тройку» в отличие от США, которые в публичном заявлении все-таки признали роль России, Ирана и Турции.

Поэтому у нас впереди очень трудная работа, гораздо более сложная, чем была до сих пор. Теперь уже за одним столом переговоров оппозиционеры, правительство при участии делегаций гражданского общества должны будут договариваться о Конституционной реформе. Именно она должна стать фундаментом предстоящих выборов. Здесь тот самый случай, когда все карты будут на столе. Надеюсь, ООН будет беспристрастно содействовать этому процессу. «Астанинская тройка» тоже не останется в стороне. Мы будем делать все, чтобы сами сирийцы договаривались без какого-либо вмешательства извне. Признаки попыток вмешаться в этот процесс есть. Мы будем их деликатно, но твердо отводить.

Говоря о других проблемах Ближнего Востока, меня очень беспокоит ревизионизм, который сейчас проявляется в политике США по ближневосточному урегулированию, по палестино-израильскому урегулированию. Двугосударственное решение, по сути, отбрасывается, работа «квартета» международных посредников заблокирована. Нас заверяют, что вот-вот появится пресловутая «сделка века», которая нам всем уже два года назад была обещана. До сих пор ее нет. Мы примерно понимаем, о чем пойдет речь: об отказе от двугосударственного решения. Здесь мы вместе со всем арабским миром и всеми остальными членами ООН будем твердо придерживаться тех решений, которые принимались в СБ ООН и которые необходимо выполнять. Безусловно, в этом регионе нужна такая архитектура, которая была бы инклюзивной. Это необходимо с точки зрения того, что происходит в Персидском заливе. К сожалению, Вашингтон задался целью всячески демонизировать, изолировать и принудить к капитуляции Исламскую Республику Иран. Не думаю, что это дальновидная политика. Те обвинения, которые вбрасываются в адрес Ирана по самым разным поводам, не опираются на какие-либо убедительные факты.

Выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию ядерной программы (СВПД), конечно, был типичным примером полного пренебрежения к международному праву, к решениям СБ ООН. Мало того, что США сами отказались выполнять эти решения, они, угрожая санкциями, запрещают всем другим странам выполнять СВПД, резолюцию СБ ООН.

Другие начинания наших американских коллег в этом регионе, включая т.н. «Ближневосточную НАТО», Международную коалицию по обеспечению безопасности морского судоходства в районе Персидского залива, – все это из области проведения разделительных линий против Исламской Республики Иран. Слов нет, надо обеспечивать безопасность в Персидском заливе, но у Ирана тоже есть предложения, которые отличаются тем, что они направлены не против кого-то, они не эксклюзивные, а предлагают всем странам объединить свои усилия, обеспечивать патрулирование, безопасность функционирования этой важнейшей мировой водной артерии. У нас есть свое предложение о начале разговора над разработкой Концепции коллективной безопасности в Персидском заливе и шире вокруг него. В середине сентября на базе Института Востоковедения РАН состоялось экспертное обсуждение этой идеи. В нем принимали участие более 30 специалистов из России, арабских государств, Великобритании, Франции, Индии, Китая. Мне кажется, этот диалог очень полезен.

Тяжелейшую ситуацию в Йемене, где, по свидетельству ООН, налицо крупнейшая гуманитарная катастрофа, можно урегулировать только через инклюзивные переговоры. Нас обнадеживает, что в последнее время со стороны хуситов прозвучало предложение о прекращении огня и начале переговоров. На это была весьма позитивная реакция Наследного принца Саудовской Аравии М.бен Сальмана. Думаю, что специальный посланник Генсекретаря ООН по Йемену М.Гриффитс, который искренне хочет продвинуть переговорный процесс, может опираться на эти последние шаги, вызывающие очень осторожный, но все же оптимизм.

Вопрос: Если порассуждать о принципах российской политики на Ближнем Востоке, с одной стороны – это некие общие внешнеполитические подходы, с другой – характерные для России шаги. Прежде всего, что характерно для российской внешней политики и внешнеполитического курса нашей страны именно на Ближнем Востоке, если коротко выделить какие-то основные черты? Мои коллеги очень часто говорят о принципе равной приближенности. Это действительно, наверное, большая заслуга России и российской дипломатии как инструмента проведения внешнеполитического курса, которая умеет поддерживать не просто ровные отношения, а отношения, постоянно идущие вперед. Сейчас мы переживаем период, когда эти отношения развиваются с партнерами, конфликтующими между собой. Даже на фоне бурно развивающихся отношений с такой страной, как Израиль, Россия очень четко и жестко отстаивает принципы международного права, уважения резолюций Совета Безопасности ООН, твердо стоит на принципах двугосударственного решения, необходимости урегулирования палестинской проблемы на основе создания палестинского государства. Вчера, когда мы рассматривали вопрос о борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом, говорилось, что нерешенность этой проблемы используется как инструмент для индоктринации молодежи радикальными идеями.

Как Вы это прокомментируете?

Вы упомянули СВПД и одностороннее пагубное решение Президента США Д.Трампа о выходе из т.н. ядерной сделки. Много было разговоров об особой позиции европейцев. Видим, как она трансформируется, развивается. Если все-таки посмотреть на перспективы. Мы знаем, что хотят США. Видим столкновения остро непримиримых позиций по американо-иранскому диалогу. Есть ли вообще какие-то шансы на то, что вопросы о ядерной программе Ирана и о возвращении к СВПД удастся решить? Чем здесь может помочь Россия с учетом ее большого опыта посредничества в сложных, конфликтных ситуациях?

С.В.Лавров: Вопросы достаточно емкие, крупные. Два слова о том, насколько велико и продолжительно наше влияние в этом регионе. Мы никогда не пытаемся куда-то вмешиваться без приглашения только ради того, чтобы влиять. Если посмотрите на американские кампании вмешательства – они, по сути дела, направлены на то, чтобы заставить соответствующие стороны делать так, как считает нужным Вашингтон. Там считают для себя полезным иметь незатухающую турбулентность, потому что США далеко, а здесь есть базы, и они всегда могут смотреть, где им выгодно поддержать одну сторону, где – другую, куда потечет нефть, откуда брать газ, где что-нибудь продать свое из вооружений. Чем дольше длится конфликт, тем больше спрос на американское оружие. Вообще, на любое оружие, но американцы находят пути, они хорошие купцы – либо покупай, либо они тебя «зажмут» где-нибудь по другим направлениям.

Мы не хотим влиять только для того, чтобы заставить всех остальных делать так, как желает Москва. Только что В.В.Наумкин сказал о том, что мы всегда стараемся поддерживать отношения со всеми сторонами без исключения. Это на самом деле так. Наше влияние, например, в Сирии мы хотим использовать для того, чтобы там был мир, безопасность, чтобы этот регион с уникальной этноконфессиональной мозаикой не разрушился, не стал очередным прибежищем террористов и прочих нехороших людей. Нам важна безопасность, нам важно сосуществование культур, цивилизаций, религий. Нигде из тех частей Ближнего Востока, где Россия так или иначе проявляет активность, не происходит из-за наших действий какого-либо разобщения, размежевания этносов, конфессий и цивилизационных структур.

Ирак, Ливия (я уже приводил примеры) – оттуда массово, сотнями тысяч бегут христиане. Через Ливию, как через черную дыру, бегут в Европу и из других стран Африки – Сахаро-Сахельского региона, только потому, что была разрушена эта страна, существовавшая многие десятилетия. Наверное, это был не самый демократический режим, но никто от этого не страдал, включая самих ливийцев. Они ездили бесплатно учиться за границу, жили припеваючи, не было бедных.

Мы пытаемся влиять для того, чтобы устанавливать инклюзивный диалог между всеми конфликтующими сторонами, чтобы в соответствующем регионе были мир и безопасность. Мы заинтересованы сохранить свое присутствие в Сирии – это пункт материально-технического обеспечения ВМФ в Тартусе, авиационная база Хмеймим. Во-первых, это сделано с полного согласия абсолютно легитимных властей, государства – члена ООН. Во-вторых, это присутствие мы будем использовать ровно в тех целях, о которых я сказал. Никаких поползновений навязывать что-то или заставлять кого-то действовать по нашему рецепту вы не увидите. Например, в августе 2015 г., когда бандиты во главе с игиловцами и алькайдавцами уже подступали к Дамаску, сирийское правительство при нашей поддержке и при поддержке других стран подчеркивало готовность к диалогу. Тогда вооруженная оппозиция (если ее так можно назвать) говорила о том, что она захватит и решит вопрос. Р.Малли, может быть, потом скажет, как он помнит эту ситуацию. Я помню, что американцы и другие западные страны вообще не пытались поддерживать в то время тему диалога и переговоров. Когда мы помогли остановить бандитов и стабилизировать ситуацию, практически с первых дней нашего там присутствия стали призывать к диалогу, в том числе в период, когда уже наступил перелом в борьбе с терроризмом, когда сирийское правительство восстановило контроль над большей частью своей территории. Казалось бы, уже оно было не очень сильно заинтересовано в том, чтобы обсуждать какие-то уступки с оппозиционерами. Мы последовательно, не действуя конъюнктурно, оказывали воздействие на наших сирийских друзей, чтобы они шли на национальный диалог. Мы понимаем, иначе ситуация не будет устойчивой.

Что касается палестинской проблемы, я считаю и не раз это говорил нашим израильским друзьям, что неурегулированность палестинской проблемы является, наверное, единственным наиболее серьезным фактором, влияющим на ситуацию с распространением экстремисткой идеологии, позволяющим террористам рекрутировать, вербовать в свои ряды молодежь на Ближнем Востоке, начиная с самого раннего возраста. Маленьким детям втолковывают в Палестине и в других арабских странах, что 70 лет назад было обещано создать два государства на одних и тех же правовых началах. Одно государство давно существует и достаточно уверенно себя чувствует, а второго государства как не было, так и нет. Мои израильские собеседники на меня часто обижаются, мол, как я могу, терроризм сам по себе плохой. Да, конечно, он сам по себе плохой, и его надо искоренять. Но если мы не будем обращаться к первопричине, которая лежит в основе экстремисткой идеологии, ее распространения, объясняет то, как можно молодежь привести на этот неправедный путь, мы ничего не добьемся. Мы будем только вечно бить по проявлениям, а не по причине этой ситуации.

Сейчас мы посмотрим, чем закончится формирование израильского правительства. Там происходят интересные процессы. Я слышал, что есть контакты между «бело-голубыми» (Б.Ганцом) и «Объединенным арабским списком», в том числе допускается сотрудничество в этом формате с религиозными еврейскими партиями. Это интересные процессы. Как я понимаю, если будет участие «Объединённого арабского списка» в коалиции, то уже одно это будет хорошим сигналом к тому, что можно возобновить палестино-израильские переговоры. И уже решать вопросы на основе резолюции СБ ООН, но, естественно, с учетом тех перемен, которые произошли в регионе после того, как эти резолюции были приняты всеми и, конечно, какая-то нюансировка вполне возможна.

Последний вопрос был про Иран. Министр иностранных дел Ирана М.Дж.Зариф в Нью-Йорке очень нелицеприятно отзывался о европейских партнерах. Потому что они около года создавали механизм обхода американских санкций, обхода СВИФТа – т.н. «Инстекс». Создали его достаточно давно. Скоро будет год, как он существует только на бумаге. На днях было объявлено, что в дополнение к «европейской тройке» (Англии, Франции и Германии) еще восемь стран ЕС выразили готовность использовать этот канал для торговли с Ираном. Но ни одной сделки, насколько я понимаю, до конца не доведено. Попытки осуществить такие сделки с сугубо гуманитарными товарами, которые не подпадают ни под какие, даже американские санкции, пока не увенчались успехом. Речь идет о копеечных сделках по сравнению с тем, что было обещано Ирану и с тем, что может представлять из себя торговля Ирана с ЕС.

М.Дж.Зариф цитировал одного из своих европейских собеседников, как он сказал, участника СВПД, который эмоционально дал ему понять, что без разрешения американцев европейцы ничего сделать не смогут. Это он публично говорил на пресс-конференции. Я понимаю разочарование Ирана. Понимаю, что Тегеран отвечает на абсолютную беспомощность наших европейских коллег тем, что поэтапно снимает с себя обязательства, добровольно взятые в рамках СВПД. Но это не доставляет нам радости. Отмечаем, что Иран до сих пор не нарушил никаких своих обязательств по юридически обязывающим документам – Договору о нераспространении ядерного оружия, Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ и по добровольно исполняемому им Дополнительному протоколу к Соглашению о гарантиях. Все, что делает Иран, делается под контролем МАГАТЭ. Это важнейший момент.

Мы также отмечаем, что Иран в любой момент готов вернуться к выполнению добровольных обязательств по СВПД, как только все остальные страны сделают то же самое. Мы стараемся. У нас есть диалог с Ираном, Китаем и с европейской «тройкой». Я, честно говоря, не исключаю, что на каком-то этапе может состояться американо-иранская встреча, в том числе и на высшем уровне. Об этом говорил Президент США Д.Трамп. Президент Ирана Х.Рухани сказал, что он готов, но сначала нужно остановить санкции. В этом мире все возможно. Стиль американской Администрации допускает любые решения и контакты. Мы будем это приветствовать. Мы будем только рады, если проблемы, которые сейчас возникли с СВПД, будут рассмотрены честно и открыто.

Можно, наверное, предлагать обсуждать что угодно в дополнение к СВПД, но только при понимании, что это не будет условием соблюдения всеми странами обязательств по СВПД и не будет связано с попытками каким-либо образом изменить СВПД. План должен сохраниться в полном объеме, должен быть выполнен в полном объеме. Параллельно можно обсуждать что угодно, если все участники процесса будут согласны.

Вопрос: Внимательно прочитал ежегодный доклад клуба «Валдай». Мне кажется, что, безусловно, в тех новых условиях, которые доклад описывает, очевидна возрастающая роль религиозного фактора. Хочу обратить Ваше внимание, что этот фактор, так же как и национальный, предельно деликатный. Как Вы думаете, увеличение влияния этого фактора таит в себе какие-то опасности? Если да, то какие?

С.В.Лавров: В принципе, гонения на христиан, как и на другие меньшинства на Ближнем Востоке и Севере Африки, - это тема, которая по нашей инициативе обсуждается уже многие годы, практически с самого начала «арабской весны». Было видно, что среди наиболее страдающих от этого – христиане. В 2014 г., когда в ОБСЕ обсуждалась Декларация о борьбе с антисемитизмом, которую все единогласно поддержали, мы привлекли внимание (причем не одни мы, с нами были представители Ватикана, Венгрии, Армении и других стран) к тому, что, наверное, не менее важно возвысить голос и в защиту христиан и мусульман. В Европе уже тогда набирала ход исламофобия. Христиане страдали от «арабской весны» (напомню, был 2014 год). В декабре 2014 г. в решении министерской сессии ОБСЕ записали, что на следующей министерской сессии в 2015 г. будут приняты две отдельные декларации, осуждающие христианофобию и исламофобию. Прошло пять лет. Каждый раз, когда мы напоминали об этом обязательстве, некоторые ведущие западноевропейские страны «уходили» под самыми разными предлогами, ссылаясь на неполиткорректность и на необходимость быть терпимыми и мультикультурными. Считаю, что это стыдно. Кстати, речь идет об одной из стран, в которых стесняются распятий на фасадах школ, их убирают. Будем «добивать» эту тему и продолжать добиваться того, чтобы она звучала и не была забыта. В отсутствие таких решений ежегодно «на полях» ОБСЕ и Совета по правам человека ООН мы проводим мероприятия в защиту христиан и других - всегда это подчеркиваем - религиозных меньшинств, и будем это продолжать.

Что касается религиозного фактора и того, насколько он сейчас вплетается в современную политику, знаете, он очень плотно вплетается и, к сожалению, в весьма деструктивном ключе. Когда в мире множатся страдания и тяготы, у человека появляется совершенно естественное стремление к чему-то духовному, он хочет испытать какую-то надежду. Религия здесь, безусловно, дает отдушину, отдохновение и надежду на будущее для себя, своих близких и родных. Считаю, что эту роль религии Русская Православная Церковь (РПЦ) вместе с братскими православными церквами, Ватиканом, Римско-католической церковью (РКЦ) стремится выполнять весьма активно. Мы, как Вы сказали, тесно сотрудничаем именно в том, чтобы использовать религиозные чувства для продвижения согласия и разрешения конфликтов.

К сожалению, вынужден обращать внимание на то, как к этому фактору относятся наши американские коллеги. В Госдепартаменте США есть специальный представитель по свободе вероисповедания С.Браунбэк. Он публично требует, чтобы все православные церкви признали незаконную, неканоническую т.н. православную церковь Украины. Публично требует, чтобы вопрос в пользу православной церкви Украины решался на Украине, и занимается не столько свободой вероисповедания, сколько навязыванием политически мотивированных решений религиозным общинам. Ведь пока никто из православных церквей не побежал за решением Фанара, которое было продиктовано известными политизированными причинами, и не признавал православную церковь Украины. Но мы знаем наверняка, что американцы давят на эти православные церкви на Ближнем Востоке и Севере Африки и пытаются, когда не видят добровольного желания подчиниться, угрожать и даже раскалывать отдельные православные церкви в регионе.

Мне кажется, что тот диалог, который был начат Святейшим Патриархом и Папой Римским, мог бы быть продолжен именно с точки зрения того, чтобы ограждать религию от любых политических игр, тем более игр, которые разворачиваются в регионах, где идут конфликты и разразились кризисы. В ООН есть межцивилизационный диалог. Это очень интересная и пока малоиспользуемая площадка. Есть межрелигиозный диалог в ЮНЕСКО - по нашей инициативе это направление работает. Его тоже можно гораздо активнее использовать. Надеюсь, что вместе с Русской Православной Церковью, другими нашими конфессиями, в сотрудничестве с соответствующими зарубежными партнерами мы сможем более активно ограждать религиозные чувства от всякой политизации.

Вопрос: Насколько мы готовы активно расширять военное сотрудничество с более широким спектром стран ближневосточного региона для укрепления имеющихся у нас результатов и успехов?

С.В.Лавров: Мы рассматриваем военно-техническое сотрудничество как взаимовыгодную сферу кооперации с нашими партнерами. Практически всем странам Ближнего Востока делались такие предложения. Причем в ответ на их проявляемый интерес. Это и страны Персидского залива, и Турция, естественно, и, кстати, страны АСЕАН, если мы говорим о двух Востоках – о Ближнем и Дальнем. Индия и Китай – это очевидно. Если бы не абсолютно недобросовестная конкуренция со стороны США, которые просто требуют не покупать дешевое и надежное российское, а покупать дорогое и, может быть, тоже надежное, но - гораздо дороже - американское, то гарантирую, что было бы гораздо больше результатов. Но, несмотря на это давление, и со странами АСЕАН, и с Индией, и со странами Ближнего Востока, включая Персидский залив, эти отношения весьма перспективные. Готовятся и реализуются контракты. По-моему, планы весьма обнадеживающие.

В самом начале была тема: можно ли наши успехи экстраполировать на другие регионы мира? Мне кажется, восточная политика России (не в смысле Ближнего Востока, а нашего Дальнего Востока) вполне заслуживает высокой оценки. Неловко так говорить, но вся политика – это далеко не одно только Министерство иностранных дел. Это и экономическая составляющая – инициатива объединения усилий ЕАЭС, ШОС и АСЕАН, предложенная в мае 2016 г. здесь в Сочи Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Это было встречено с интересом. Уже растет количество стран АСЕАН, которые становятся партнерами ЕАЭС по созданию зон свободной торговли, и, кстати, очередь там не маленькая. Этот процесс будет набирать силу. Есть вопросы, касающиеся гармонизации процессов евразийской интеграции как таковой в нашем инициативном видении и «Одного пояса, одного пути». Сюда же внедряется тема логистики и транспортных коридоров. Есть коридоры, которые замышляются южнее России, но Россия активно продвигает свои трассы, как наземные, так и морские – Северный морской путь, все, что связано со сжиженным природным газом (СПГ). Эта очень большая тема, и она реально укрепляет наши позиции в этом наиболее быстрорастущем и, самое главное, быстро набирающим влияние регионе.

Помимо того, что было сказано о военном освоении этого края, хотел бы сказать и про то внимание, которое Правительство и Президент Российской Федерации уделяют его экономическому развитию. Это и свободный порт Владивосток, и территория опережающего развития. К сожалению, демографический эффект пока не просматривается. Это недавно обсуждалось. Будут приниматься дополнительные меры. Надо стимулировать людей, чтобы они там жили, перебирались туда. Считаю, что для этого не нужно жалеть ни денег, ни других стимулов.

Даже такой верный союзник США, как Япония, начинает иметь свое мнение в отношении происходящего на Ближнем Востоке. Не зря Премьер-министр Японии Абэ Синдзо ездил в Тегеран и сейчас публично выступил в Нью-Йорке за то, чтобы состоялась встреча между Президентом США Д.Трампом и Президентом ИРИ Х.Рухани. Это показывает, насколько сильно Япония зависит от Ближнего Востока, прежде всего от энергоносителей.

Вопрос: Вчера Украина подписала «формулу Штайнмайера». Является ли это действительно важным шагом на пути урегулирования самой острой проблемы, с которой мы сталкиваемся, украинской проблемы?

С.В.Лавров: Что касается «формулы Штайнмайера», то там не без проблем. Вчера в Минске все участники Контактной группы, включая Донецк и Луганск, подписали «формулу Штайнмайера», правда, сделали это на раздельных листах бумаги – очевидно, кто-то считает ниже своего достоинства ставить подпись рядом с подписями других участников, хотя под Минскими договоренностями все подписи стоят на одном листе. Вчера я надеялся, что это такая протокольно-косметическая проблема и что она будет преодолена, но последовавшая в Киеве реакция меня насторожила: требования П.А.Порошенко, партии Ю.В.Тимошенко, не говоря уже о С.И.Вакарчуке и других радикальных политических силах, объяснить, почему «продают украинский народ»?

Эта формула была известна с октября 2015 г. Она была изобретена в Париже, и потом каждый раз нормандские форматы на высшем уровне и на уровне министров и экспертов ее подтверждали, просто не могли положить ее на бумагу. Почему там сейчас так взвились оппозиционеры Правительству В.А.Зеленского. Наверное, потому что им не хочется терять аргумент отстаивания своей националистически-ориентированной идентичности и они считают, что любое сближение с Донбассом Киева, урегулирование на условиях, которые прописаны в Минских договоренностях, приведут к капитуляции. Но подписывал Минские договоренности лично П.А.Порошенко. Да, нам сейчас говорят, что не будет никакого особого статуса, несмотря на «формулу Штайнмайера». Из администрации В.А.Зеленского говорят, что там сейчас будет децентрализация, а в ее рамках Донбасс получит больше, чем от Минских соглашений.

Хотел бы привлечь особое внимание к параграфу Минских соглашений, который редко цитируется. Там сказано, что украинская сторона проведет децентрализацию по всей стране, в том числе будут согласованы параметры этой децентрализации для отдельных районов Донецкой и Луганской областей. То есть какая бы там ни была децентрализация, не знаю, как другие области Украины, но эта часть Украины, часть Донбасса, должна быть услышана, и ее позиция должна быть учтена.

Мы слышим то от Министра иностранных дел Украины В.В.Пристайко, то от кого-то еще, что никакой амнистии и никакого специального статуса не будет. Мы сегодня говорили про палестино-израильские проблемы, двугосударственное решение и попытку реализовать принимавшиеся резолюции, которые утвердили двугосударственные решения. Хотя нас и называют ревизионистской державой, но ревизуют все международное право наши западные коллеги. Я пытался об этом достаточно подробно говорить, выступая на ГА ООН.

Еще один пример — Босния и Герцеговина. Есть одобренная СБ ООН Дейтонская организация этого государства, в соответствии с которой Республика Сербская имеет тот самый особый статус. (Этот элемент, кстати, использовался в Минских договоренностях). Сейчас под давлением США и ряда ведущих западно-европейских государств требуют, чтобы подотчетные им бошняцкие и некоторые хорватские партии вели дело к созданию в Боснии унитарного государства. Цель простая – затащить Боснию в НАТО. Ради этого идут на любые ухищрения, в том числе на ревизию резолюции СБ ООН. Резолюция СБ ООН 1244 по Косово, которая предполагает целый ряд вполне конкретных вещей, включая особые права сербов, которые живут в Косово, а Косово является частью Сербии. С огромным трудом ЕС помог Приштине и Белграду согласовать некие промежуточные шаги в направлении общих договоренностей – о том, как им жить вместе дальше. Согласовали создание Сообщества сербских муниципалитетов Косово, которое гарантирует языковые, культурные, религиозные права сербов. Это сообщество территориально не единое — там есть север, где территории компактные, но есть анклавы, и они тоже, в соответствии с этой договоренностью, являются частью Сообщества сербских муниципалитетов Косово. У этого сообщества, по подписанной Приштиной документу, есть флаг, герб и гимн. Четыре года эта договоренность лежит на бумаге. Сейчас при активном участии США ее пытаются ревизовать и сделать так, чтобы и Косово могло иметь право быть втянутым в НАТО с крупнейшей американской базой в Европе, т. н. «Бондстил». Наверное, такие примеры заразительны, и на Украине есть силы, которые целиком и полностью берут пример с США. То, что Минские договоренности, также одобренные резолюцией СБ ООН, подвергаются испытанию — их тоже хотят ревизовать — для меня очевидно. Но я надеюсь, что слова Президента Украины В.А.Зеленского о приверженности к выполнению Минских договоренностей являются позицией человека, который определяет внешнюю политику и является главнокомандующим Украины.

Вопрос: Вы справедливо сказали, что хорошее воспитание не позволяет Вам читать чужую корреспонденцию, но есть люди не так хорошо воспитанные, они уже прочли эту корреспонденцию и увидели там что-то, что свидетельствует о российском следе. Значит, есть какая-то опасность того, что Россия может быть вовлечена в новый раунд игры, которая может привести к некоторым осложнениям для наших отношений с Украиной, США. Не видите ли Вы здесь каких-либо рисков?

С.В.Лавров: Я согласен с тем, что поиск российского следа – это «идея фикс». Эта тема, которая была вброшена, если не ошибаюсь, Н.Пелоси, отражает, что те в руководстве Демократической партии США, кто до сих пор не может смириться с тем, что им не удается свалить Президента США Д.Трампа и всерьез поколебать общественное мнение в самих США и уж тем более доказать какое-то влияние России на внутриполитические процессы, они уже даже не утруждают себя поиском хотя бы мало-мальски приличных аргументов и фактов. Просто вбрасывается тема – российский след, и на этом все. Еще одно обстоятельство – попытка вывести из-под удара тех в Киеве, кто активно пытался способствовать приходу демократического президента в Белый дом на выборах в 2016 г. и действовал точно такими же методами, которые сейчас осуждает Демократическая партия, приписывая их Российской Федерации.

Вопрос (перевод с английского): Есть много инициатив по поводу безопасности в Персидском заливе. Что привнесет в безопасность в Персидском заливе новая российская инициатива? Что ее отличает от других инициатив?

С.В.Лавров: Что касается нашей инициативы о Концепции коллективной безопасности в зоне Персидского залива и что в ней нового, то ничего нового в ней нет. Она была предложена в 2004 г. Мы специально на министерских встречах с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива ознакомили с этой концепцией и сказали, что если наши арабские коллеги в ней заинтересованы, то мы могли бы поговорить и с Ираном, чтобы, наконец, начать переходить к конструктивному диалогу, транспарентности и укреплению мер доверия. Половина из шести стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива проявили позитивное расположение к этому предложению, но другая половина была нейтрально негативно настроена. Нас попросили немножко повременить, буквально сказали, что к этому когда-то мы придем, но не сию секунду. Тогда была достаточно напряженная ситуация вокруг иранской ядерной программы, переговоры еще не начинались в том формате, в котором они в итоге привели к заключению СВПД. Но мы регулярно на наших встречах с арабскими коллегами из Персидского залива напоминали об этом, но реакция была постоянно такой же. После того, как мы увидели опасное обострение ситуации этим летом, в том числе в связи с событиями в Ормузском проливе и обвинениями Ирана во всем, что происходит в регионе, будь то в Палестине, Ливане, Сирии или где-то еще, мы решили, что пора еще раз эту концепцию освежить, привлечь к ней внимание. И вот состоялся экспертный диалог, который нам показал, что интерес к этому есть, и все понимали, что в конечном итоге здесь придется сосуществовать, а не воевать друг с другом постоянно.

Вопрос: Как российская модель могла бы конкурировать с США и Китаем на международном уровне? Нет ангелов в политике, у каждого свои интересы. Что Россия может дать этому региону? Вы говорили об американском вторжении в Ирак и их деструктивной роли в регионе. У Китая есть инициатива «Один пояс — один путь». Что может предложить Россия?

С.В.Лавров: Насчет того, что дает Россия этому региону по сравнению с США и Китаем, то мы не даем в этот регион никакого негатива, не привносим никакие геополитические замыслы, которые были бы сопряжены с настраиванием одной страны региона против другой. Мы, наоборот, всегда выступаем за диалог. Любые войны и конфликты кончаются диалогом. Мы сейчас это видим на примере Сирии, Йемена, Афганистана и других ситуаций. Чем раньше это произойдет, тем лучше. Наши экономические отношения со странами Персидского залива, с арабскими монархиями на подъеме. С каждой из этих стран у нас растет товарооборот, инвестиционная деятельность. Российский фонд прямых инвестиций с большинством стран Залива создает совместные платформы, есть много культурных и гуманитарных программ. Мы даем этому региону наше предложение дружить и получать от этого удовольствие и выгоду. Ответ, возможно, не очень разносторонний и всеобъемлющий, но это ровно то, чего мы хотим от наших отношений с любой другой страной – не навязывать какие-то концепции, а искать баланс интересов.

Вопрос (перевод с английского): Вы упомянули наращивание сотрудничества России с Турцией. Президент Турции Р.Эрдоган говорил о возможной интервенции Турции в курдские районы Сирии вне зависимости от того, поддержат его союзники или нет. Какова позиция России по этому вопросу, учитывая, что такая операция может произойти в координации с более крупной операцией при поддержке России в Идлибе?

С.В.Лавров: Это отдельная история. Это зона деэскалации. Она была предметом Сочинского меморандума между Россией и Турцией от 17 сентября 2018 г., в соответствии с которым было условлено, что вменяемая вооруженная оппозиция, с которой работает Турция, вместе с Правительством берет на себя обязательства не возобновлять боевые действия, обеспечить прекращение огня. Одновременно было зафиксировано, что прекращение огня не распространяется на террористов, находящихся в идлибской зоне. Мы четко руководствуемся этим пониманием и меморандумом точно так же, как и сирийское Правительство, имеющее полное право бороться с террористами на своей территории - тем более с теми, кто не просто сидят внутри идлибской зоны, а постоянно делает вылазки, обстреливают позиции сирийской армии, гражданские объекты. С начала года уже около 60 таких боевых беспилотников направлялось в район нашей воздушной базы «Хмеймим». Они все были подавлены и уничтожены. Тема Идлиба должна рассматриваться отдельно.

Что касается восточного берега Евфрата, напомню, что мы давно привлекали внимание наших американских коллег и в целом мирового сообщества к тому, что США и возглавляемая ими коалиция играют в этом районе в очень опасную игру, пытаясь задействовать курдский фактор для решения своих геополитических задач. А задача заключается в том, чтобы обособить восточный берег Евфрата от остальной территории Сирии. Это очевидно, несмотря на все заверения Вашингтона о том, что он уважает и будет уважать суверенитет и территориальную целостность Сирии. При этом на восточном берегу Евфрата для того, чтобы активнее создавать это квазигосударство, американцы опираются на курдов, потому что именно в них Вашингтон увидел наиболее лояльных ему представителей сирийского общества, живущих на этой территории. Для того, чтобы укрепить позиции курдов, американцы стали продвигать их на те земли, которые традиционно были землями арабских племен. Не так давно было несколько конфликтов между арабами и курдами на восточном берегу реки Евфрат, ровно потому что американцы пытались заселить курдов на арабские территории. Всем было ясно, что это не может хорошо кончиться. Когда Турция объявила, что она озабочена проблемами своей безопасности, мы высказали понимание этой озабоченности.

В 1998 г. между Турцией и Сирией было подписано Аданское соглашение, в котором Дамаск признавал законность озабоченности Турции ситуацией на границе с точки зрения безопасности Турецкой Республики. Анкара признавала озабоченности Дамаска по поводу того, что там должно быть безопасно. Была согласована процедура, согласно которой турецкие вооруженные силы могли входить на определенную глубину (пятикилометровая зона) на сирийскую территорию для подавления экстремистов и террористов. Когда эта тема возникла вновь, мы сочли, что вполне можно использовать международно-правовую базу, о которой я упомянул, – Аданское соглашение. США не хотели, чтобы Турция напрямую сотрудничала с Сирией. Они хотели взять эту тему под свой контроль и обеспечивать контроль на границе, допуская в ходе переговоров, что турки могут иметь в составе контингента, который будет формировать коалицию, неких своих военных полицейских, наблюдателей. Это не устраивало Турцию. Прекрасно понимаю ситуацию, когда страна, не имеющая отношения к региону, к проблеме безопасности на этой границе, пытается навязывать свое виденье. Хорошо было бы договариваться, но при полном уважении суверенитета и территориальной целостности Сирии. Этого не было в исходной позиции Вашингтона, равно как в ней не было и готовности учесть турецкие легитимные озабоченности. В итоге мы слышали, что Президент Турции Р.Эрдоган давно предупреждал, что не может ждать вечно, что проблема не решается, поэтому, если через пару-тройку недель, как он говорил в начале прошлого месяца, не будет договоренности с американцами в соответствии с упомянутыми мною принципами, он оставляет за собой право решать эту проблему без американцев. Могу сказать, что мы выступаем за то, чтобы эта ситуация стала предметом взаимодействия между властями Турции и Сирии. Думаю, что стороны могут договориться об этом. Будем всячески этому способствовать.

Вопрос: Как высоко Вы оцениваете риски военного конфликта с Ираном в Персидском заливе и в целом риски «расконсервации» военных конфликтов в большом регионе, в частности в нагорно-карабахском?

С.В.Лавров: Никогда нельзя ни за что ручаться. Но мне кажется, что войны не хотят ни США, ни Иран, ни большинство стран региона. Может быть, кто-то хотел бы ситуационно сыграть на нынешних противоречиях, обострять обстановку до определенного предела, нагнетать напряженность в информационном пространстве для получения каких-то сиюминутных выгод, но в стратегическом плане я убежден, что никто не хочет войны.

Есть инициатива, о которой я упомянул, – США создают международную коалицию по безопасности в мореплавании, к которой сейчас примыкают Австралия, Бахрейн, Великобритания, еще пара стран. Есть иранская инициатива о том, чтобы все страны региона без каких-либо разделительных линий, все, кто хочет и готов, объединились и сообща обеспечивали здесь безопасность и заодно вырабатывали доверие. В этом же ключе выстроена и наша инициатива – Концепция коллективной безопасности в зоне Персидского залива, частью которой вполне может быть коллективное патрулирование морских пространств, которые вызывают такие большие проблемы.

Мы готовим с Ираном и КНР морские учения по борьбе с террористами, пиратами в этой части Индийского океана. Это к вопросу о том, что сейчас вместо Азиатско-Тихоокеанского региона наши американские коллеги продвигают термин – Индо-Тихоокеанский регион (ИТР). На вопрос, в чем будет отличие, они говорят, что это просто для того, чтобы оттенить роль Индии. Если это под «Индо» имеется в виду Индийский океан, то тогда в этом концептуальном видении должна быть вся Восточная Африка и весь Персидский залив. Такая достаточно сомнительная концепция несет в себе разделительный заряд, пытающийся выстраивать отношения в этом регионе на блоковой основе, а мы привыкли и будем всегда поддерживать центральную роль АСЕАН. Об этом мы много говорим.

Что касается Нагорного Карабаха, то в последнее время ситуация на линии соприкосновения достаточно спокойная, инцидентов мало, они не очень крупные. Состоялся обмен телами погибших, готовится обмен удерживаемыми лицами – в небольшом количестве, но процесс идет. Сопредседатели Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху – Россия, Франция и США – работают тесно и дружно. В этом году встречались уже трижды с министрами иностранных дел, в том числе в апреле в Москве с моим участием мы проводили встречу с министрами иностранных дел Азербайджана, Армении с подключением сопредседателей.

Что касается обстановки «на земле», сейчас она гораздо спокойнее, чем год назад. Но политический процесс заторможен, пока не получается сняться с этого тормоза. Стороны делают достаточно серьезные заявления, в том числе звучали слова о том, что Карабах - это Армения, так же как из Тираны Премьер-министр Албании Э.Рама заявлял, что Косово – это Албания. Это, конечно, не помогает создавать атмосферу для возобновления политического процесса. Но мы как сопредседатели вместе с американцами и французами работаем в унисон. Здесь одна из немногих ситуаций, где у нас единое видение. У нас есть базовые документы, не хотим их ревизовать. Мы хотим на основе базовых принципов, которые многократно обсуждались, искать развязку. Но ее нужно находить через прямой диалог. Контакты есть, но диалог об урегулировании пока не возобновляется. Не вижу здесь явной или неявной опасности возобновления крупномасштабных боевых действий. Будем делать все, чтобы этого не произошло.

Вопрос: Через три недели в Сочи состоится историческое событие – впервые Российская Федерация организует саммит Россия-Африка. Отношения и сотрудничество России и Африканского континента имеют исторические корни. Россия никогда не уходила из Африки – это дипломатические отношения, подготовка специалистов для наших стран, строительство разных объектов.

Африканский континент – это 55 стран разного экономического уровня, разных культур. Скептики говорят о том, что сегодня Россия вместо того, чтобы поддерживать двусторонние отношения, пытается сотрудничать с разнообразными регионами. На африканском рынке сейчас присутствуют разные игроки. Раньше были американцы, европейцы, потом пришли Китай, Турция, Бразилия. Многие задают вопрос, с чем Россия придет в Африку? Африканцы сами осознают, что присутствие России на континенте - это гарантия безопасности не только в регионе, но и во всем мире. Россия никогда не была против других игроков в Африке, хотела, чтобы были равные условия сотрудничества, все игроки дополняли друг друга, а их взаимодействие было на благо народов Континента. Что Вы могли бы сказать о предстоящем саммите?

С.В.Лавров: Вы все уже сказали! Вы упомянули, что Россия – это гарантии безопасности. В классическом понимании гарантии безопасности предполагают несколько другое. У нас нет ни одного военного союзного договора с африканскими странами, но у нас есть очень добрые, исторически сложившиеся отношения со времен деколонизации. Да, это было бескорыстно. Это было экономически и финансово затратно для Советского Союза. Но это было, если хотите, «либо по уставу партии, либо по зову сердца». Это, действительно, было важнейшее завоевание советской внешней политики – то, что справедливость на африканском континенте восторжествовала. Кстати, сейчас, когда наши западные коллеги пытаются переписывать историю Второй мировой войны, мы им начали напоминать про период колониализма, про тот ущерб, который колонизаторы нанесли африканскому континенту. Причем деколонизация состоялась почти на двадцать лет позже, чем завершилась Вторая мировая война. Поэтому, если уж кто-то хочет вступать в исторические дискуссии, то мы будем говорить о деколонизации, тем более что она не завершена: это и остров Майотта в архипелаге Коморские острова, и Мадагаскарские острова, и архипелаг Чагос, по которому недавно Международный суд вынес определение, что его надо отдать Маврикию. На этот счет была принята резолюция Генеральной Ассамблеи ООН.

Вы правильно сказали: мы готовы работать в любой стране, никого оттуда не выдавливая, если у нас равные конкурентные условия. Так поступают далеко не все. Примеры я сегодня приводил. Наверное, для африканцев Россия как еще один достаточно крупный торговый партнер – это стабилизирующий, балансирующий фактор. Товарооборот у нас растет бурными темпами и достиг 20 млрд долл. Конечно, это ничто по сравнению с китайским объемом, но это уже в несколько раз больше, чем было, скажем, десять лет назад. Как в любой ситуации, если у тебя есть один более сильный партнер, ты от него зависишь, а если их несколько, то это всегда устойчивее.

Вопрос (перевод с английского): Вы говорили о бессилии США с точки зрения ядерной сделки, о том, что сделка не работает. Когда бывший Президент Франции Ж.Ширак выступил против войны в Ираке в 2003 г., К.Райс – на тот момент Госсекретарь США – сказала, что ему этого не простят. В свете важной речи Президента Франции Э.Макрона в конце августа этого года, в которой он говорил про европейскую стратегическую автономию, появление т.н. постатлантического запада, который подвел нас к краю, как Россия могла бы воспользоваться новыми модальностями европейской политики? Возможно, удастся восстановить настоящий панконтинентальный союз?

С.В.Лавров: В 2003 г. Россия, Франция, Германия выступили против иракской авантюры, которую затеяли англосаксы в грубейшее нарушение международного права, разрушив страну. Между прочим, глава американской оккупационной администрации в Ираке П.Бремер распустил все структуры партии «Баас» и армию, которая опиралась на членов этой партии, службу безопасности, а сейчас всеми признается, что самые эффективные боевики ИГИЛ – это бывшие офицеры армии С.Хусейна, которых просто выкинули на улицу, и им не на что было жить. Я их не оправдываю, но они пошли в ИГИЛ отнюдь не по зову сердца, а просто по финансовой нужде.

Что касается выступления Президента Франции Э.Макрона на совещании послов, мы обратили внимание и на это его выступление, и на последующие инициативы, которые он озвучивал. Несмотря на все разногласия, – понятно, что противоречия будут всегда – они предполагают необходимость вернуться к идее общеевропейского диалога ради того, чтобы мы обеспечивали национальную и международную безопасность и устойчивость мировой системы.

К сожалению, ОБСЕ застыла на уровне полемической площадки – консенсусной, но не имеющей реальных юридических и правовых рычагов. Она могла бы стать альтернативой НАТО и Варшавскому договору в период, когда последний прекратил свое существование. Но, к сожалению, тогда пошли по другому пути.

У Э.Макрона было немало инициатив о том, как выстраивать дела в Европе. Как вы знаете, есть инициатива о том, как реформировать Европейский союз. Он предлагал делать «ядро» – это еврозона, и остальные члены Евросоюза («Восточное партнерство» и т.д.) – концентрические круги. Но теперь, после двух лет пребывания у власти, Президент Франции Э.Макрон стал смотреть на Европу не только в рамках Евросоюза, но гораздо шире – в рамках общеевропейской безопасности. Да, он произнес слова о необходимости стратегической автономии в плане безопасности. Похожие оценки давала Канцлер ФРГ А.Меркель совсем недавно, в том числе в Нью-Йорке, говоря о трансатлантических отношениях в связи с «брекзитом», позицией США по отношению к Евросоюзу и НАТО. Единственная идея США в отношении НАТО – продвигать свое присутствие, продвигать НАТО на Восток, продавать побольше оружия, требуя, чтобы расходы на оборону каждого члена Североатлантического альянса были повышены до двух процентов. Я абсолютно уверен, что в США никто не хочет войны в Европе, но воспользоваться конъюнктурой и немножечко там поприсутствовать, да еще и заставить страну-хозяйку платить за свои базы, поднять расходы на закупки американского вооружения, а потом – американского сжиженного природного газа – почему бы и нет? Наверное, европейцы понимают, что это немного эгоистичная позиция, и того былого ощущения, что существует единый Североатлантический оборонный альянс, у них нет. Неслучайно, когда наступило это разочарование, стали говорить о необходимости этот альянс из оборонительного сделать глобальным – альянс, который будет отвечать за глобальную безопасность. Это вечная тема. Можно вечно «ехать» на этой идее, искусственно сохранять этот блок, который ищет повод для дальнейшего существования. Советской Союз исчез, Варшавский договор исчез, в Афганистане понятно, в каком состоянии все находится: не знают, как оттуда поскорее уйти, но при этом остаться несколькими базами и забыть про это.

Инициатива Э.Макрона нами поддерживается, мы об этом говорили. Он написал развернутое послание Президенту России В.В.Путину, который ему ответил ровно на эти темы, соглашаясь с необходимостью начинать диалог. Мы не можем заранее намечать какие-то вехи, до которых должны обязательно добраться, но предыдущая позиция большинства европейцев о том, что Россия должна выполнить Минские договоренности, и только тогда можно начать разговаривать – это позиция уже не является доминирующей. Выступление Э.Макрона, который, может быть, раньше других прочувствовал, что это тупик, – тому подтверждение.

У Франции много инициатив, в том числе тех, которые вызывают вопросы. В частности, инициативы в сфере журналистики, информационного пространства. «Репортеры без границ» в тесном сотрудничестве с французским правительством продвигают идею создать некий «белый список» средств массовой информации, включая интернет-ресурсы, которым можно доверять. Даже не буду распространяться, что это не очень правильный подход, причем в стране, где «RT» и «Спутник» не имеют аккредитации в Елисейском дворце. Еще у Франции есть инициатива, которая называется «Европейская инициатива вмешательства». Когда мы были в Брегансоне, разговаривали президенты, а я параллельно пообщался с Министром иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дрианом и внешнеполитическим советником Э.Макрона. Мы интересовались, как эта инициатива замышляется, потому что, когда ее презентовали, было упомянуто, что она в числе прочих необходима для того, чтобы, когда возникает острая потребность вмешаться и спасать человеческие жизни, желательно избегать бюрократических проволочек, с которыми связана деятельность Совета Безопасности ООН, НАТО, Евросоюза как такового. Естественно, возникает вопрос: если речь идет о применении силы, как же обойтись без Совета Безопасности? В сентябре у нас была встреча министров иностранных дел и обороны России и Франции в формате «два плюс два». Мы подробно об этом говорили, но пока еще нам не представили окончательной картины. Это тоже нужно понимать: вписывается это в инициативу Президента Э.Макрона о начале общеевропейского диалога или это какая-то побочная идея? Много вопросов. Но самое главное – и мы двумя руками «за» – нужно садиться и начинать разговаривать взаимоуважительно, без предварительных условий, без претензий на то, что одна сторона имеет некие исключительные права и привилегии в этом диалоге.

Вопрос: На мой взгляд, одним из главных стратегических успехов российской внешней политики на Ближнем Востоке и в отношении незападного мира в целом является то, что она превратилась в самостоятельную ценность и перестала быть производной отношений России с Западом. Но многие наши оппоненты пытаются это критиковать, опровергать и говорить, что российские интересы на Ближнем Востоке заключаются в ослаблении Запада, а Россия не является надежным, долгосрочным центром силы на Ближнем Востоке. Стоит только Западу улучшить отношения с Россией, как она тут же оттуда уйдет. Вспомните, многие говорили такие глупости, что Сирия является для России разменной картой, чтобы обменять ее на Украину. Пытаясь доказать этот тезис, наши оппоненты апеллируют к российской риторике, которая во многом носит – стоит это признать – несбалансированный характер. В ней содержится справедливая критика Запада, но пока в ней недостает того, о чем Вы сказали: мы позитивно предлагаем странам региона дружить и получать от этого удовольствие. В этой связи считаете ли Вы возможным сбалансировать российскую риторику в отношении Ближнего Востока и, продолжая ругать Запад, одновременно говорить о том, что нейтрально-позитивного Россия несет в регион и что не зависит от конъюнктуры ее отношений с Западом?

С.В.Лавров: Я согласен с тем, что российская внешняя политика стала самоценной. Наверное, иллюзии, которые возникли после распада Советского Союза, в 90-е годы, сказались на восприятии Российской Федерации западным миром. Вы помните все это – конец истории и т.д. Но окончательно понять, что надо полагаться исключительно на себя, – естественно, в рамках международного права – нам помог 2014 год, когда часть западных стран поддержала антигосударственный переворот в Киеве, некоторые из них активно его провоцировали и организовывали. Но в любом случае реакция Запада на приход путчистов к власти в Киеве в 2014 г. – все эти санкции, требования, осуждение – нас убедила только в одном: в этом мире полагаться нужно только на себя, как нам советовал Александр III, и в более широком плане.

Украинский кризис. Февраль 2014 г. Переговоры. Немцы, французы, поляки вместе с Президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией подписывают соглашение о том, что наутро будет создано Правительство национального согласия, что оно будет готовить досрочные выборы, власть не будет использовать армию и службу безопасности кроме как для охраны административных зданий. И наутро все это рушится, разваливается. Мы задавали вопросы французам и немцам, да и американцам, которые просили нас поддержать этот договор (Б.Обама специально звонил В.В.Путину), как же так получилось, ведь они поставили свою честь, достоинство, авторитет на кон. В ответ мы слышали: «так случилось».

Неслучайно ведь теперь, когда заходит разговор о том, в чем причины нынешнего кризиса отношений между Западом и Россией, нам пеняют, что мы в Крыму и в Донбассе. Но начало всему этому положил переворот, устроители которого наутро заявили, что они создают не Правительство национального согласия, как было записано в этом документе в феврале 2014 г., а «правительство победителей». 22 февраля они уже разделили страну на победителей и побежденных. А через два дня после этого были заявления о том, что русским в Крыму делать нечего, надо их либо уничтожать, либо изгонять оттуда. Когда крымский парламент восстал против всего этого, туда направляли «поезда дружбы» с бандитами. Точно так же и Донбасс ни на кого не нападал. Они сказали: «Ребята, у вас там какие-то антиконституционные дела. Мы не хотим быть к этому причастными, поэтому оставьте нас в покое. Мы хотим осмотреться и понять, что происходит». Их же объявили за это террористами и на них напали.

Я много раз говорил об этом нашим западным коллегам, но они постоянно уходят от первопричины этой ситуации. Это стыдно и недостойно солидных стран. Но свою самодостаточность, самоценность мы ощутили в полной мере в результате этого очередного, наиболее горького урока из наших отношений с Западом. Это не означает, что мы будем надувать губы, обижаться – нет. Мы готовы откликаться и на такие инициативы, которые, как сейчас было упомянуто, выдвинул Президент Франции Э.Макрон. Мы всегда за диалог, за разговор.

Даже когда были введены санкции, мы, естественно, должны были ответить. Мы всегда подчеркиваем, что санкции – это ваша выдумка, сами с ними решайте, мы откликнемся. Но, во-первых, мы уже поняли, что нужно полагаться, в том числе в экономике, технологиях, обеспечении нашего населения жизненно важными товарами, только на себя, потому что нас могут обмануть в любой момент, как это произошло с этими санкциями. Во-вторых, мы всегда подчеркиваем, что это не означает, что мы хлопаем дверью. Когда вы будете готовы разговаривать, – пожалуйста, причем в той степени и на те темы, которые будут для вас комфортны. Мы это подчеркивали на всех этапах. Поэтому эта наша самостоятельность, самостийность, если хотите, самоценность нашей внешней политики отнюдь не означает, что мы изолируемся. Изолируют себя наши западные партнеры. Но сейчас все это меняется, и тому много примеров, в том числе и отдельные страны Евросоюза активно развивают отношения с Российской Федерацией к неудовольствию бюрократического Брюсселя, который не хочет выпускать все эти процессы из-под своего контроля. Но это уже аукается – как вы знаете, во многих странах это вызывает неудовольствие на национальном уровне.

Насчет того, что Запад говорит, что мы преследуем цель его ослабить, наверное, Запад сам себя ослабляет тем, что он делает. Пример Афганистана, когда полный провал после почти двадцати лет попыток навести там порядок. Бывший Президент Афганистана Х.Карзай прекрасно об этом знает. Он очень близко к сердцу принимает судьбу своей страны. Мы очень ценим его подходы. Но страна остается в неурегулированном состоянии, хотя возможностей для этого было множество.

Насчет того, что нас пытаются представить как ненадежного партнера, который в долгосрочном плане не должен рассматриваться – дескать, бросит и уйдет – знаете, нам говорят абсолютно обратное африканские страны и страны Ближнего Востока и приводят в пример двух-трех лидеров региона, в частности, бывшего Президента Египта Х.Мубарака, который, как минимум, двадцать лет обеспечивал стабильность в этом регионе. Да, он имел хорошие отношения с нами, но он держал регион в стабильности. Американцы называли его стратегическим союзником. «Арабская весна». Он никуда не убежал, он отдал свои полномочия, поехал в Шарм-эль-Шейх, достойно ушел с этого поста, сказал: «Я хочу, чтобы моя страна жила в мире и спокойствии. Если я мешаю, я ушел». Его привезли в судебное помещение в клетке, стали третировать и унижать. Может, я не открою секрет, мы обращались к американцам, предлагали как-то воздействовать на те власти, которые пришли в Каир, чтобы прекратить издеваться над этим человеком, но никакой реакции от США не последовало.

Ливийский лидер М.Каддафи был достаточно близок многим европейским деятелям, во Франции в том числе… Просто разбомбили, зверски убили, уничтожили.

Поэтому решать народам этих стран и их лидерам, на кого можно опереться, а на кого нельзя. Повторю, что многие страны по собственной инициативе подчеркивают нам, что они очень ценят то, что мы не бросаем своих соратников и друзей.

Насчет сбалансированной риторики, я стараюсь балансировать. Мы же ругаем Запад – если это можно назвать руганью – не для того, чтобы получать от этого какое-то удовольствие. Просто мы хотим привести конкретные факты, которые показывают, что так уже было не раз, и опять идти на конфронтацию в попытке решать свои проблемы, раскалывать страны, общество, регионы, – наверное, это не очень здорово.

Вопрос: Говоря о санкциях, Вы когда-то ввели в оборот формулировку: «Не мы их вводили – не нам их снимать». Сенаторы США М.Рубио и Б.Кардин обратились к Вашему коллеге М.Помпео с предложением ввести санкции в отношении Генерального прокурора России Ю.Я.Чайки и Министра юстиции России А.В.Коновалова – Ваших коллег по Правительству. В этой связи возникает вопрос: наша стратегия реакции на санкции остается прежней или будем ее менять?

С.В.Лавров: Я слышал, что М.Рубио и Б.Кардин – известные антироссийски настроенные конгрессмены. Не думаю, что это означает какую-то дальновидность. Все те, кто имеет мало-мальски политически зрелый взгляд на ситуацию, давно должны были понять, что санкции не работают в том направлении, в котором они хотят. Я думаю, что не заработают никогда. У нас есть Богом и предками данная земля с ее богатствами, есть чувство собственного достоинства, ну и армия. Все это в сочетании дает нам очень прочную уверенность. Надеюсь, что экономическое развитие, все инвестиции, которые были сделаны и продолжают делаться, также окупятся в самом ближайшем будущем.

Вопрос: В своем выступлении Вы подробно остановились на последствиях американской политики и военных интервенций на Ближнем и Среднем Востоке. Россия последовательно и четко выступает против таких интервенций. В то же время войны в Ираке и Афганистане не были безболезненными для США. Они привели к большим репутационным, финансовым, человеческим потерям. Как Вы сказали, западные партнеры смотрят на российские действия с позиции геополитики. При этом США открыто относят Россию к противникам. Возможно, это циничный подход, но, может быть, для России не так уж и плохо, когда США «завязают» в проблемах на Ближнем Востоке, тратят свой политический, военный капитал, втягиваются в конфликты (как, возможно, сейчас это произойдет с Ираном) вместо того, чтобы тратить эти ресурсы на сдерживание России?

С.В.Лавров: Что касается войны в Ираке, Афганистане, мы призываем Запад проанализировать все ошибки. Великий У.Черчилль однажды сказал: «Америка всегда поступает правильно. После того, как испробовала все остальное». Это его слова. Надеюсь, он окажется прав и на этот раз.

Россия. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 октября 2019 > № 3150286 Сергей Лавров

Президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович официально сообщила о намерении выдвинуть свою кандидатуру на второй срок на выборах главы государства, которые состоятся в конце этого или начале следующего года.

Предыдущие выборы президента Хорватии прошли в два тура – 28 декабря 2014 года и 11 января 2015 года. Согласно законодательству страны, дата нового волеизъявления должна быть назначена в период от 60 до 30 дней до истечения мандата главы государства.

"Дорогие хорваты в Хорватии, Боснии и Герцеговине и мире, дорогие хорватские граждане, друзья, сегодня сообщаю о своей кандидатуре на пост президента республики Хорватия. Пять лет живу лицом к лицу с Хорватией. Исполняю обязанности президента вместе с вами ответственно и с гордостью", - заявила Грабар-Китарович в эфире национального телевидения. Она отметила, что ставит своей целью "строить общество, в котором каждый может реализовать свой потенциал и жить достойно".

Грабар-Китарович родилась 29 апреля 1968 года в городе Риека. В школьные годы по программе обмена она уезжала учиться в американский Лос-Аламос. Окончила факультет философии Загребского университета, затем обучалась в Дипломатической академии в Вене. Была стипендиатом университетов Джорджа Вашингтона и Гарварда.

С 1992 года Грабар-Китарович работала на разных должностях в МИДе. В 2003 году она заняла пост министра европейской интеграции в правительстве Иво Санадера, а в 2005 году - министра иностранных дел и европейской интеграции. В том же году возглавила переговорную группу Хорватии по вступлению в Евросоюз. В начале 2008 года была назначена послом Хорватии в США.

С июня 2011 года выполняла функции помощника генсека НАТО по вопросам публичной дипломатии, являясь по сути самым высокопоставленным сотрудником-женщиной в альянсе. Она находилась на этой должности до осени 2014 года.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на общеполитической дискуссии 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 27 сентября 2019 года

Уважаемый господин Председатель,

Ваше Превосходительство,

Дамы и господа,

Все ближе 75-летие Организации Объединенных Наций, создание которой стало результатом Победы во Второй мировой войне и осознания необходимости коллективного механизма поддержания международного мира и безопасности. К сожалению, события начавшейся вскоре «холодной войны» не позволили раскрыться этому колоссальному созидательному потенциалу.

Надежда появилась вновь, когда почти 30 лет назад рухнула Берлинская стена, символизировавшая противостояние двух непримиримых систем. Надежда на то, что можно будет, наконец, перелистнуть горестные страницы войн – не только горячих, но и холодных, и объединить усилия на благо всего человечества.

Однако приходится признать: несмотря на то, что удалось благодаря ООН предотвратить третью мировую войну, конфликтов и вражды на планете не убавилось. Появились и новые острейшие вызовы: международный терроризм, наркопреступность, изменение климата, нелегальная миграция, растущий разрыв между богатыми и бедными. Справляться с этими и многими другими вызовами год от года становится все сложнее. Разобщенность международного сообщества лишь нарастает.

На наш взгляд, причина нынешнего положения дел заключается, прежде всего, в нежелании стран, объявивших себя победителями в «холодной войне», считаться с законными интересами всех остальных государств, нежелании принять реалии объективного хода истории.

Западу трудно смириться с тем, что длившееся веками доминирование в мировых делах тает. Появились и укрепляются новые центры экономического роста и политического влияния. Без них не найти устойчивого решения глобальных проблем, совладать с которыми можно лишь на прочной почве Устава ООН – через баланс интересов всех государств.

Ведущие западные страны пытаются воспрепятствовать формированию полицентричного мира, вернуть себе привилегированные позиции, навязать другим стандарты поведения, основанные на узкой западной трактовке либерализма. Если коротко: «мы – либералы, нам можно все». В этих своих устремлениях Запад все реже вспоминает про международное право, все чаще и все навязчивее рассуждает о «порядке, основанном на правилах».

Цель концепции такого «порядка» для нас очевидна: ревизовать переставшие устраивать Запад нормы международного права, подменить их «правилами», приспособленными под свои корыстные схемы, которые формулируются в зависимости от политической целесообразности, а сам Запад, и только Запад, хотят объявить неоспоримым источником легитимности. Например, когда выгодно, право народов на самоопределение имеет значение, а когда нет – объявляется незаконным.

Для обоснования ревизионистских «правил» в ход идут манипулирование общественным сознанием, распространение ложных сведений, двойные стандарты в сфере прав человека, подавление неугодных СМИ, запреты на профессию журналистов. Причем у Запада появились «способные ученики» среди его подопечных на постсоветском пространстве.

Вместо равноправной коллективной работы создаются закрытые форматы вне легитимных многосторонних рамок, а келейно согласованные в узком кругу «избранных» подходы затем объявляются «многосторонними договоренностями». Это сопровождается попытками «приватизировать» секретариаты международных организаций, использовать их для проталкивания неконсенсусных идей в обход универсальных механизмов.

Атаки на международное право приобретают опасные масштабы. У всех на слуху выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД), который был одобрен резолюцией 2231 СБ ООН. Вашингтон не просто отказался от закрепленных в этой резолюции своих обязательств, но стал требовать от всех других играть по американским «правилам» и саботировать ее выполнение.

США взяли жесткую линию на развал резолюций ООН о международно-правовых основах ближневосточного урегулирования. Предлагают дождаться некой «сделки века», а тем временем приняли односторонние решения по Иерусалиму и Голанским высотам. Под угрозой двухгосударственное решение палестинской проблемы, которое имеет ключевое значение для удовлетворения законных чаяний палестинского народа и для обеспечения безопасности Израиля и всего региона.

Когда члены НАТО в откровенное нарушение резолюций СБ ООН бомбили Ливию, они тоже, видимо, руководствовались логикой своего «порядка, основанного на правилах». Результат – ливийская государственность разрушена, а губительные последствия натовской авантюры, прежде всего для стран африканского континента, мировое сообщество расхлебывает по сей день.

Сохраняются «скрытые повестки» в сфере антитеррора: несмотря на обязательные для всех решения Совета Безопасности ООН о «листировании» террористических организаций, для некоторых стран стало «правилом» выводить террористов из-под удара и даже налаживать с ними взаимодействие «на земле», как это происходит, например, в Афганистане, Ливии, Сирии. В США уже вслух заговорили о том, что «Хейят Тахрир аш-Шам» – вполне «умеренная структура», с которой «можно иметь дело». К такой неприемлемой логике хотят склонить и членов СБ ООН, как показали недавние дискуссии по ситуации в сирийском Идлибе.

Свои «правила» у Запада и в отношении Балкан, где проводится открытый курс на подрыв решений СБ ООН по косовскому и боснийскому урегулированию.

Неотъемлемой частью международного права, наряду с резолюциями Совета Безопасности, являются универсальные конвенции. Запад и их хотел бы подменить своими «правилами», как это произошло в ОЗХО, чей Технический секретариат путем противоправных манипуляций и бесцеремонного давления незаконно получил т.н. атрибутивные функции в прямое нарушение Конвенции о запрещении химического оружия и исключительных прерогатив Совета Безопасности ООН.

Продолжаются игры вокруг конвенций, обязывающих все страны обеспечивать языковые, образовательные, религиозные и иные права национальных меньшинств. Наши западные коллеги и здесь руководствуются своими «правилами»: закрывают глаза на открытое лишение национальных меньшинств соответствующих прав, потворствуют сохранению в Европе позорного феномена безгражданства.

Курс на ревизию международного права все чаще проявляется и в настойчивой линии на переписывание итогов Второй мировой войны, оправдание множащихся проявлений неонацизма, вандализма в отношении памятников освободителям Европы и жертвам Холокоста.

Испытаниям на прочность подвергаются и такие ключевые принципы Устава ООН, как невмешательство во внутренние дела, недопустимость применения силы или угрозы силой.

К списку стран, чья государственность была разрушена на наших глазах путем агрессии или инспирированных из-за рубежа переворотов, сейчас пытаются добавить Венесуэлу. Россия, как и подавляющее большинство членов ООН, отвергает попытки вернуть в Латинскую Америку «правила» времён «доктрины Монро», попытки менять извне режимы в суверенных государствах, не гнушаясь методами военного шантажа, незаконного принуждения и блокады, как это происходит в отношении Кубы вопреки многочисленным резолюциям ООН.

В следующем году исполняется 60 лет Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам, которая была принята по инициативе нашей страны. Однако до сих пор ряд западных государств цепляются за старые «правила», игнорируют эту Декларацию и другие, обращенные непосредственно к ним, решения Генеральной Ассамблеи ООН по вопросам деколонизации, продолжая удерживать под своим контролем бывшие заморские территории.

В ноябре нынешнего года грядет еще один юбилей – 20 лет с момента принятия на саммите ОБСЕ Хартии европейской безопасности и Платформы безопасности, основанной на сотрудничестве. В этих документах сформулированы принципы взаимодействия всех стран и региональных организаций в Евроатлантике. Главы государств и правительств торжественно провозгласили, что никто не должен обеспечивать собственную безопасность за счет безопасности других. К сожалению, достигнутый тогда на высшем уровне консенсус сегодня опять подменяется взятой за «правило» практикой НАТО, которая продолжает мыслить категориями поиска врага, продвигая свою военную инфраструктуру на восток к российским границам, наращивая военные бюджеты, хотя они и так более чем в 20 раз превышают российский. Призываем вернуться к договоренностям о выстраивании равной и неделимой безопасности на пространстве ОБСЕ. В последнее время в пользу этого высказываются и ответственные политики в Европе, как, в частности, показала августовская встреча Президента России В.В.Путина и Президента Франции Э.Макрона.

Надежная и открытая архитектура необходима и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Опасно поддаваться искушению разбить его на конфликтующие блоки. Такие попытки будут противоречить задаче объединения усилий всех стран региона для эффективного ответа на сохраняющиеся здесь угрозы и вызовы, включая задачу урегулирования всего комплекса проблем Корейского полуострова исключительно мирным путем.

Огромный ущерб создававшейся на протяжении десятилетий глобальной системе стратегической стабильности нанесен в результате действий США, которые вслед за выходом из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) разрушили – при послушной поддержке всех членов НАТО – Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Теперь под вопросом судьба Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ). К тому же США отказываются ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), а в своих доктринальных документах понизили порог применения ядерного оружия. Берут курс на превращение киберпространства и космоса в арену военного противостояния.

В целях недопущения дальнейшего нагнетания напряженности Россия внесла ряд инициатив. Президент России В.В.Путин объявил о решении не размещать наземные РСМД в Европе или других регионах, если и пока от этого будут воздерживаться американцы. Призвали США и НАТО присоединиться к такому мораторию. Также неоднократно предлагали Вашингтону начать переговоры о продлении ДСНВ. Вместе с КНР выступаем за согласование юридически обязывающего документа о предотвращении гонки вооружений в космосе. Реакция на все эти предложения со стороны США и их союзников пока не обнадеживает.

Настораживает затянувшееся отсутствие ответа и на наше предложение, сделанное американским коллегам еще год назад – принять на высшем уровне российско-американское заявление о неприемлемости и недопустимости ядерной войны, в которой по определению не может быть победителей. Призываем всех членов ООН поддержать эту инициативу.

Сегодня хотел бы объявить: на текущей сессии Генеральной Ассамблеи ООН мы вносим проект резолюции «Укрепление и развитие системы договоренностей по контролю над вооружениями, разоружению и нераспространению». Приглашаем всех к конструктивным переговорам. Одобрение такой резолюции стало бы важным вкладом в создание условий для успешного проведения в будущем году обзорной конференции по выполнению Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).

Россия продолжит настойчивую работу в пользу укрепления всеобщей безопасности. В этой сфере мы действуем с предельной ответственностью, проявляя сдержанность в сфере оборонного строительства – разумеется, без ущерба для надежного обеспечения национальной безопасности, в полном соответствии с международным правом.

Выступаем за консолидацию усилий в борьбе с международным терроризмом под эгидой ООН. В интересах мобилизации потенциала региональных организаций на подавление террористической угрозы Россия провела министерское заседание Совета Безопасности ООН с участием ОДКБ, ШОС и СНГ.

Среди важнейших задач мирового сообщества – выработка общеприемлемых подходов к регулированию цифровой сферы, осмысление процессов, связанных с созданием искусственного интеллекта. В прошлом году Генеральная Ассамблея ООН одобрила начало предметной работы по согласованию правил ответственного поведения государств в информационном пространстве. По инициативе России также принята резолюция о противодействии киберпреступности. Важно продвигаться к достижению юридически обязывающих договоренностей по всем аспектам международной информационной безопасности.

Необходимо также активизировать усилия по урегулированию многочисленных кризисов и конфликтов во всех регионах мира. Главное – добиваться от сторон соблюдения уже имеющихся договоренностей, не позволять им изобретать предлоги для отказа от выполнения уже взятых на себя обязательств. Это касается и конфликтов на постсоветском пространстве, включая необходимость строго следовать положениям Минского комплекса мер по урегулированию кризиса на юго-востоке Украины.

В Сирии, где достигнуты серьезные успехи в борьбе с терроризмом, на первый план выходят вопросы дальнейшего продвижения политического процесса, ведомого сирийцами при содействии ООН. При решающем вкладе России, Турции и Ирана как гарантов Астанинского формата завершено формирование Конституционного комитета, о чем на днях объявил Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш. На повестке дня – постконфликтное восстановление, создание условий для возвращения беженцев. Здесь гораздо более активную роль должна сыграть система ООН.

Однако в целом на Ближнем Востоке и Севере Африки проблем еще много. Мы видим, что происходит в Ливии, Йемене. На грани срыва перспективы решения палестинского вопроса и реализации Арабской мирной инициативы. Тревожат попытки разыгрывать взрывоопасную для многих стран «курдскую карту».

Искусственно нагнетается напряженность в Персидском заливе. Призываем к преодолению имеющихся разногласий через диалог, без голословных обвинений. Наш вклад – представленная летом этого года обновленная российская концепция коллективной безопасности в этом регионе.

Поддерживая усилия африканских государств по прекращению конфликтов на своем континенте, Россия организовала вчера заседание Совета Безопасности ООН по укреплению мира и безопасности в Африке. В конце октября в Сочи состоится первый в истории саммит Россия-Африка. Рассчитываем, что его результаты позволят повысить эффективность борьбы с современными вызовами и угрозами, эффективность работы по преодолению стоящих перед африканскими странами проблем развития.

Совершенствованию антикризисной, миротворческой деятельности ООН призвана способствовать реформа ее Совета Безопасности. Реалии многополярного мира делают главной задачей поиск такой формулы, которая устранила бы очевидный геополитический дисбаланс в его нынешнем составе и обеспечила бы расширение представленности в Совете стран Африки, Азии и Латинской Америки при максимально широком согласии государств-членов ООН.

Дамы и господа,

Разделительные линии губительны не только для мировой политики, но и для экономики. Ее инклюзивный рост сдерживается в результате того, что нормы ВТО подменяются другими «правилами»: методами недобросовестной конкуренции, протекционизма, торговых войн, односторонних санкций, откровенного злоупотребления статусом американского доллара. Все это ведет к фрагментации глобального экономического пространства, негативно влияет на жизни людей. Считаем необходимым вернуться к совместной конструктивной работе и в организациях системы ООН, и в «Группе двадцати». Будем содействовать созданию благоприятных для этого условий, в том числе через возможности БРИКС, где Россия заступает на пост председателя в 2020 году.

Вместе с единомышленниками выступаем за гармонизацию интеграционных процессов. Эта философия лежит в основе инициативы Президента России В.В.Путина о формировании Большого Евразийского партнерства из числа стран-участниц ЕАЭС, ШОС, АСЕАН и открытого для всех других государств Евразии, включая и членов Европейского союза. Движение в этом направлении уже началось через сопряжение планов развития ЕАЭС и китайского проекта «Один пояс – один путь». Последовательное осуществление этих начинаний позволит не только повысить динамику экономического роста, но и заложить добротный фундамент для построения пространства мира, стабильности и сотрудничества от Лиссабона до Джакарты.

Дамы и господа,

В преддверии очередного юбилея ООН хотел бы подчеркнуть: ооноцентричная система миропорядка, несмотря на все испытания, сохраняет устойчивость, обладает большим запасом прочности. Она – своего рода страховочная сетка, гарантирующая, если уважать Устав, мирное развитие человечества через нахождение баланса порой весьма противоречивых интересов различных стран.

Наверное, главный вывод по итогам этих 75 лет состоит в том, что по-прежнему востребован полученный в годы той жесточайшей войны опыт деидеологизированного сотрудничества государств перед лицом общей угрозы.

Сегодняшние угрозы и вызовы таят не меньшие опасности.

Лишь работая сообща, мы сможем эффективно на них реагировать. Полвека назад выдающийся российский ученый и общественный деятель, Лауреат Нобелевской премии А.Д.Сахаров написал такие слова: «Разобщенность человечества угрожает ему гибелью… Для человечества отойти от края пропасти – значит преодолеть разобщенность». Именно в единении видели основную задачу ООН ее отцы-основатели. Давайте будем достойны их наследия и их памяти.

Благодарю за внимание.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 сентября 2019 > № 3150289 Сергей Лавров

€1,4 млрд составят инвестиции «Газпром нефти» в сербскую NIS до 2025 года

Объем инвестиций в развитие сербской компании Naftna Industrija Srbije (NIS), крупнейшим акционером которой является российская «Газпром нефть», составят €1,4 млрд до 2025 года, сообщил в интервью агентству Energy Intelligence гендиректор НИС Кирилл Тюрденев. Интервью, отмечает ТАСС, опубликовано на сайте «Газпром нефти».

«Если рассматривать текущий период, оставшийся до 2025 года, — это €1,4 млрд. В прошлом году мы инвестировали 41 млрд динаров, то есть €347 млн, что представляет рост в 55% по сравнению с 2017 годом. Тренд роста инвестиций мы продолжили и в этом году — инвестиции НИС в стратегические проекты в первом полугодии текущего года составили 18,4 млрд динаров или €156 млн — рост на 7% по сравнению с прошлым годом», — отметил Тюрденев. По его словам, за 10 лет с момента приобретения «Газпром нефтью» контрольного пакета НИС в развитие сербского актива вложено более €3 млрд.

НИС, отметил Тюрденев, рассматривает ряд инвестиционных проектов на заводе в Панчево в Сербии, которые позволят оптимизировать продуктовую линейку. Кроме того, осенью компания внесет на одобрение акционеров параметры обновленной стратегии развития предприятия.

NIS — одна из крупнейших вертикально-интегрированных энергетических систем в Юго-Восточной Европе — занимается разведкой и добычей нефти и газа, переработкой нефти, сбытом нефтепродуктов, выработкой и торговлей электроэнергией, реализацией проектов в области нефтехимии. Основные производственные мощности находятся в Сербии, а также в Боснии и Герцеговине, Болгарии, Румынии и Венгрии.

Через тернии к миру

Сирийский кризис и его последствия

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение. К Сирии это относится в полной мере.

Данная статья – сокращенная версия материала, написанного по заказу Валдайского клуба и вышедшая в серии Валдайских записок в июле 2019 г. С полной версией можно ознакомиться здесь: http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/valdayskaya-zapiska-104/

Второе десятилетие 2000-х гг. началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые дестабилизировали весь регион. Он стал территорией насилия и террора, внутригосударственных потрясений и гуманитарных катастроф. В попытке исправить ситуацию в ряде стран запущены нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с труднопрогнозируемым результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других государствах вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общее болезненное состояние Ближнего Востока, все же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях. Именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этноконфессиональных катаклизмов XXI века.

Конфликт разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от партнерства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно сползали к конфронтационной модели холодной войны. Нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективный механизм «разрешения кризисных ситуаций», предложенный президентом России Владимиром Путиным на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в 2014 г., не появился. Такой механизм мог бы включать «внятную систему взаимных обязательств и договоренностей» и «четкие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным».

Сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьезным вызовом: способно ли оно совместными усилиями стабилизировать конфликты или верх возьмет соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле исход противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за пределы региона. В годы националистического подъема Египет называли «головой арабизма», а Сирию – его «сердцем». С тех пор понятие «арабизм» потеряло прежнее значение, Египет утратил позиции лидерства, в Персидском заливе появились новые центры финансового и политического влияния, повысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил сделала Сирию ареной столкновения суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана – двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире. В гражданском конфликте в центре арабского мира переплелись где-то сталкивающиеся, а в чем-то и совпадающие интересы множества сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договоренностей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными.

На территории Сирии в непосредственной близости находятся воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании). Причем только Россия и Иран – на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только чревато непредсказуемыми рисками, но и дает каждому игроку военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, ведущих собственные партии в большой ближневосточной игре, все чаще не совпадающие с интересами крупных держав.

Специфика сирийского кризиса состоит еще и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня. В международной практике институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы конфликта. В сирийском урегулировании договоренности о реформах должны стать условием прекращения боевых действий и направления общих усилий против террористической опасности.

Текущее положение на карте военного противоборства

Сирийский кризис можно разбить на два этапа: до военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы начали операцию в Сирии. Последнее позволило Дамаску восстановить контроль над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ (запрещено в России. – Ред.) и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили изначально мирный характер. Протесты стали распространяться по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве взяли силовики, потребовавшие перейти к подавлению восстания. В апреле–мае против демонстрантов применили тяжелые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку.

Сирийская оппозиция, представленная эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношерстными установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не представляла угрозу режиму с отлаженным механизмом авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был результатом поразительной синергии стихийных протестов с широким применением современных технологий связи и непропорционального военного ответа властей, а также дезертирства из армии в сочетании с массовым притоком боевиков и вооружений из соседних государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Региональные лидеры имели к тому же старые счеты с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением боевых действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

Соединенные Штаты и ведущие страны Евросоюза объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и начали давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное решение о приостановке членства Сирии. На тот момент антиасадовскую коалицию объединяла цель свержения режима по ливийскому сценарию. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнерами, а также между крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привел к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало кризису новое измерение.

Однако первая реакция стала крупным политическим просчетом. Соединенным Штатам не удалось создать прочную опору среди арабской части вооруженной оппозиции и отделить умеренных исламистов от террористов. Но настойчивые требования отставки Асада питали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в ее рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу джихадисты, связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой» (запрещена в России. – Ред.), лишило американскую дипломатию свободы маневра. Вашингтон стал заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму. Летом 2014 г. военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска постепенно истощались. Вооруженная оппозиция расширяла зоны территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда прибывали радикальные исламисты из Ирака, но и в центральных густонаселенных районах. Сирийская армия не была готова к боям в городских условиях и переходила к обороне, сосредоточившись на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Присоединение к боевым действиям отрядов ливанской «Хезболлы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинные разногласия, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией еще в середине 1980-х гг., сумел закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяженную военную инфраструктуру. Сирийская территория рассматривается Тегераном как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и ее претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к тактике экономического и политического давления на Иран, его региональная стратегия подвергается серьезным испытаниям. На фоне растущих экономических трудностей и потерь в сирийской войне все чаще проявляется внутреннее недовольство. Возникают вопросы о пределах региональной безопасности Ирана и месте в ней Сирии как важного звена в стратегических отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта метаморфозы. Смена акцентов происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к жесткой президентской власти, разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ налаживания взаимодействия с Россией – с другой.

Региональную картину во многом определял курдский фактор, роль которого во внутренней политике Сирии, Турции и Ирака всегда оставалась значительной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии свернуло военное присутствие в северо-восточных районах страны, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта – с режимом Асада и курдскими формированиями – привела к наращиванию террористических атак ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, которые сделали ставку на курдов, проявивших высокую боеспособность в операциях против ИГИЛ. В результате сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть анклавы в Африне и Кобани, сочли момент благоприятным для создания на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на независимость. После разрыва перемирия с Рабочей партией Курдистана и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии – партия «Демократический союз» – стали рассматриваться турецким руководством как террористические организации наравне с ИГИЛ.

Курс на зачистку от курдских отрядов пограничной территории к востоку от Евфрата, создание буферной зоны безопасности на территории Сирии и условий для возвращения беженцев стали официальным обоснованием совместных операций турецких вооруженных сил и Свободной сирийской армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнерские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя из заверений Анкары о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также изменилась. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Тегеран стремится окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта усилия саудовцев были направлены на создание в Сирии противовеса Ирану путем консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооруженной оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование ее политической части сыграли роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв законного режима в Сирии, вступала в противоречие с затянувшимся вооруженным вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления «конституционной законности». Война на два фронта становилась все более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходило на фоне осложнившихся отношений с Соединенными Штатами. Несмотря на общую антииранскую направленность, в Эр-Рияде усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся уйти из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в поддержке, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно разногласиям между Саудовской Аравией и Россией по Сирии шел процесс выстраивания отношений между ними на базе совместных интересов в региональной и глобальной политике. В ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение терроризма, скорейшее начало работы Конституционного комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России – и это признается ее оппонентами – внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживая наступление боевиков на южном фронте. Приход к власти «зеленого интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад произнес фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от Даръа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

Сегодня ситуация совершенно иная. Дамаск вернул контроль над большей частью страны (по различным оценкам 68–70%), оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий. Примерно треть сирийской территории контролируется Турцией (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийскими демократическими силами», получившими специальную подготовку и оснащение в США (северные и северо-восточные районы вдоль Евфрата). И, наконец, нерешенность проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хайат Тахрир Аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра» – запрещена в России. – Ред.).

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который с самого начала был интернационализирован в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три специальных представителя генерального секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути урегулирования. Предметом международных дискуссий стали такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли ее специальный посланник сохранять беспристрастность, если члены Совета Безопасности, перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и может ли «жесткий мандат», каким, например, располагал верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооруженных столкновений попытки посредничества предприняла ЛАГ, но они не увенчались успехом. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, находящейся под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г. началось посредничество по линии ООН. После того, как Совбез оказался неспособен выработать согласованные решения (курс Запада и арабских государств Персидского залива на международную легализацию вмешательства наталкивался на решительное вето России и Китая), Генеральная ассамблея поручила генеральному секретарю назначить специального представителя по Сирии. Им стал бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал прекращение военных действий, развертывание наблюдательной миссии ООН и начало межсирийских переговоров при международном содействии. Однако этот простой и в теории правильный план не получил поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийцами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать работу в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций и ограничений на передвижение. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав и шести месяцев. Вместе с тем миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе – резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий» по урегулированию в Сирии, смогли прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих спецпредставителей генерального секретаря – бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стаффана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала ооновского посредничества политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые международно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каждого из его этапов. Из всего комплекса причин, заведших в конечном счете переговорный процесс на женевском треке в тупик, наиболее существенными представляются следующие:

СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и поддержки спецпредставителя. При расколе в рядах Совбеза политический капитал международного посредничества девальвировался.

Обострение российско-американских разногласий относительно трактовки положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очередности шагов. В особенности по таким вопросам, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.

Отсутствие поддержки сирийскими сторонами, связывающими свои расчеты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились все продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись гуманитарными проблемами.

Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договоренности о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.

Разрозненность политической оппозиции, внутренние трения и перестановки в ее рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты, отражающие соперничество Саудовской Аравии, Катара и Турции.

Недостаточное внешнее давление на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии после российского вмешательства завышенные требования оппозиции сменились более умеренными, то Дамаск проявлял все меньше готовности к уступкам.

Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок снижала значимость женевского формата.

Двум крупным дипломатам, наделенным международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействие с Турцией, которая расширила к тому времени влияние на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался астанинский формат переговоров (по старому названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стаффан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами вооруженной оппозиции, теми самыми, которых называли в Дамаске «террористами». Россия, Турция и Иран выступали гарантами выполнения достигнутых договоренностей. Анкара обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которых она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран должен был сдерживать действия «Хезболлы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч «астанинской тройки» стали соглашения о четырех зонах деэскалации, которые позволили на время снизить накал военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение вопросам, связанным с мерами доверия (освобождение заключенных, обмен пленными), разблокированием ряда населенных пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане стала расширяться. Это вызвало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых астанинский формат зашел на политическое поле, отведенное по резолюции СБ ООН 2254 Женеве. Вопрос о том, как соотносятся эти форматы, долгое время отягощал отношения с западными партнерами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая ее в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение соотношения сил между режимом и оппозицией потребовали внесения корректировок в порядок действий по выполнению ключевых положений резолюции 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объеме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом сказано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства – для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад внес Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стаффана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в январе 2019 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако ее ведущая роль на этом направлении вызывала ревность западных партнеров. В то же время формирование окончательного состава Конституционного комитета осложнялось позицией Дамаска, который видит подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства».

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военного противостояния к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой ситуации парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима versus платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути малоперспективно. Новые военные реалии признаются Соединенными Штатами и европейскими партнерами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делая акцент на проведение конституционной реформы и последующие свободные выборы под эгидой ООН. Вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, относятся такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и гуманитарная помощь, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором ООН и многое другое.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация – один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции 2254 как одно из центральных положений перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание – отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода – принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 года. Дамаск подвергает сомнению необходимость принятия новой конституции, полагая, что способен решить все вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая противоречиями по многим другим вопросам, выступала за разработку и принятие новой конституции. Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия тогда была образована декретом президента. Проект конституции не прошел публичного обсуждения, что в условиях вооруженных столкновений вряд ли было возможно. Однако в последнее время многие реалистически мыслящие оппозиционеры соглашаются взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в нее существенных поправок. Их смысл, по существу, сводится к переходу от жестко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и гарантиях его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством в оппозиции.

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьезными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции потребует немало времени. С учетом курдского фактора особое место занимает тема территориально-административного устройства страны.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределенность с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед выбором между отражением военной угрозы со стороны Турции и достижением договоренностей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономность своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Али Хайдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие ее от других провинций или этнических групп». Переговоры на этот счет продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе на уровне местных сообществ, или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждения комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос – восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН в 250 млрд долларов, в то время как Дамаск говорит о 400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужда в гуманитарной помощи, по подсчетам экспертов, также составляет внушительную сумму – 20 млрд долларов. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а ее продолжительность сократилась на 20 лет.

Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции экономики неподъемной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия предложила США, ЕС и другим потенциальным донорам объединить усилия для мобилизации ресурсов на восстановление экономики и возвращение беженцев.

Однако при осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и Евросоюз отказываются финансировать реконструкцию районов, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населенной территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом.

Экономическую помощь Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством – кроме политических соображений – аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно приведет к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и различных связанных с ним структур, удерживающих власть на местах. Руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономического восстановления, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчет при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут измениться, если Дамаск проявит твердость. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчете на скорую стабилизацию и участие в выгодных проектах. Выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества, учитывая, что политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы региона.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют сегодня не менее трети перемещенных лиц во всем мире. В результате конфликта, по данным ООН, мест постоянного проживания лишилось около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещенных лиц). Наибольшее число беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.). Эта проблема воздействует на экономику соседних стран, создает серьезные внутриполитические трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трех лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле.

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, легитимность выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.). По призыву России и во многом благодаря ее инициативам в середине 2018 г. началось возвращение беженцев – в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции – в районы, не контролируемые Дамаском. Полномасштабному возвращению препятствует ряд обстоятельств. В первую очередь, позиция США и ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольной и безопасной репатриации пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. Его представители добиваются от правительства Сирии более широкого присутствия в стране для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия».

Международная практика свидетельствует, что для создания внутренней среды, которая стимулировала бы процесс возвращения, требуется соблюдение ряда условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность вернуться в прежние места проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства – насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий Дамаска. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. закон №10 о недвижимости, позволяющий правительству изымать ее и пускать под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев практически невозможно. По многим оценкам, новый закон направлен против противников режима с целью заселить районы новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки, факт принятия этого закона имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, – отказа от мышления категориями «победитель получает все» в пользу подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побежденных».

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

Россия, в том числе ее военная дипломатия, достигла многих стратегических целей, которые ставились перед сирийской операцией:

поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;

предотвращен приход к власти радикальных исламистов с дальнейшей дестабилизацией всего региона и перетеканием воинствующего исламизма на территорию России;

ИГИЛ как террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную антитеррористическую коалицию, к чему призывала Москва, создать не удалось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но на параллельных курсах;

под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей территории страны;

закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;

подтвержден статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какова должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путем помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договоренностей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате – не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется дипломатическое искусство, чтобы сохранить взаимопонимание с партнерами по астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними – непростая задача.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, Соединенные Штаты не намерены сворачивать военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истеблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для политического продвижения. Вопрос в том, что понимать под политическим решением – урегулирование на долговременной основе или его имитацию поверхностными изменениями. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как ее наметил президент Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации».

Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признает ключевую роль России, однако чинит препятствия, добиваясь от нее давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, хотя и трудным партнером. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определенной степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет – то любой из игроков на сирийском направлении имеет возможность дестабилизировать обстановку.

В интересах России – урегулирование на устойчивой основе, исходя из понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением властной конструкции, основанной на действительно инклюзивной базе, представляющей широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет восстановление отношений Сирии не только с ближайшим окружением – здесь наметились некоторые сдвиги, – но и с внешним миром. В интересах России – добиваться урегулирования на основе международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. У Москвы имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов в Сирии неконфронтационным путем. Растопить лед взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путем долгих и, главное, непрерывных многосторонних усилий.

Сирия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138487 Александр Аксененок

«Механизм уступок»: Коломойский придумал, как вернуть Донбасс

Коломойский посоветовал снять с России часть санкций

Алексей Поплавский

Олигарх Игорь Коломойский призвал Киев частично снять санкции с России. По его словам, власти Украины должны пойти на уступки для возвращения Донбасса. При этом он считает, что Киеву не следует отказываться от своей позиции по Крыму.

Украинский олигарх Игорь Коломойский призвал власти Украины к частичному снятию антироссийских санкций. Об этом он сказал в интервью порталу «Цензор.нет».

«Я считаю, что мы можем предложить им снять часть санкций, которые касаются Донбасса, для нас это выгодная переговорная позиция. Надо возвращать Донбасс сейчас», — заявил Коломойский.

По его словам, Киеву стоит реалистичнее смотреть на ситуацию и «отделить вопрос Крыма и вопрос Донбасса». Он также добавил, что власти Украины не должны отказываться от своей позиции по полуострову.

«Если мы отработаем механизм уступок — наша земля в обмен на санкции, — значит, это работает, и мы в следующее окно возможностей добьемся большего и по Крыму», — отметил Коломойский.

По мнению олигарха, Россия якобы страдает от санкций по Донбассу и их снятие пойдет на пользу как Киеву, так и Москве.

Москва неоднократно указывала, что не является стороной внутриукраинского гражданского конфликта, а также отмечала, что именно Киев отказывается от выполнения договоренностей.

Власти Украины в 2015 году приняли постановление об отмене зоны свободной торговли в рамках СНГ и ввели эмбарго на ряд российских товаров. Также Киев присоединился к международным антироссийским санкциям. К тому же, Украина ввела специальные пошлины на продукцию из России. Москва зеркально отвечала на украинские ограничительные меры. В частности, российская сторона полностью запретила экспорт нефти, этана, бутана, битума, этилена, пропилена и других нефтепродуктов запретили полностью.

При этом эксперты скептически оценивают предложение Коломойского. По словам политолога Александра Асафова, украинские санкции не являются чем-то принципиальным для российской экономики.

«Для России они практически нечувствительны. А обратные санкции весьма чувствительны для Украины. В ситуации экономического обвала, экономических проблем, связанных, например, с отдачей внешнего долга, который стоит на повестке перед Украиной, таким вот незатейливым образом Коломойский советует своему протеже [президенту Владимиру] Зеленскому снять хотя бы часть экономических проблем»,— сказал Асафов в эфире Sputnik. Он также добавил, что Коломойский занимается популизмом, созданием своего медийного образа, личным репутационным пиаром.

При этом предложение олигарха прозвучало на фоне решения Киева присоединиться к продлению европейских санкций против России. Власти Украины направили соответствующие уведомление в Совет Евросоюза еще в начале августа.

Дело в том, что Совет ЕС продлил экономические санкции против России до 31 января 2020 года. К данному решению присоединились несколько стран — Албания, Босния и Герцеговина, Грузия, Черногория и Украина.

«Они обеспечат, чтобы их национальная политика соответствовала этому решению Совета. ЕС принимает к сведению это обязательство и приветствует его», — говорится в сообщении Совета ЕС.

Европейские антироссийские санкции были введены в 2014 году, одной из главных причин для появления ограничительных мер стало присоединение Крыма к России. Несмотря на то, что полуостров вошел в состав страны путем референдума, который был проведен в соответствии со всеми международными нормами, западные страны отказались признавать его итоги. В частности, итоги референдума не признали страны Евросоюза, США и Украина.

Данные страны систематически призывают Москву «вернуть Крым» Украине для снятия ограничительных мер. Однако Россия не раз подчеркивала, что вопрос принадлежности полуострова является закрытым.

При этом вопрос снятия санкций с России активно обсуждается в Европе. Спустя пять лет после присоединения Крыма политики различных стран ЕС выступают против ограничительных мер в отношении Москвы. К примеру, премьер-министр Саксонии Михаэль Кретшмер в начале июля призвал к нормализации отношений с Россией.

«Мы должны снять эти санкции. Я надеюсь, что обе стороны пойдут навстречу друг другу. Мы должны сделать все, чтобы Россия сохранила свою европейскую ориентацию и не была ориентирована на таких партнеров, как Китай или Индия», — заявил Кретшмер.

По его словам, европейские санкции против России стали «большой проблемой» для востока Германии и Саксонии.

Сирийский кризис: тернистое движение от войны к миру

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 года и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ и других террористических группировок.

Второе десятилетие 2000-х гг.началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые оказали дестабилизирующее воздействие на весь регион. Причём не только на страны, где произошла насильственная смена режимов. Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден. В большинстве стран начались нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с трудно прогнозируемым пока результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других частях арабского мира вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Здесь сплелись в один запутанный узел «легитимные» и «нелегитимные» правительства, многочисленные «народные милиции» и террористические группировки, иностранные контингенты — все эти скрытые и явные инструменты геополитического соперничества «нового типа».

В итоге регион по-прежнему остаётся источником насилия и терроризма, тяжёлых внутригосударственных потрясений, гуманитарных катастроф мирового масштаба и миграционных волн. Цена революций, вызванных ими материальных разрушений и внешних вмешательств, оказалась слишком высокой, и нельзя исключать новых рецидивов.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общую картину болезненного состояния широкого ареала Ближнего Востока, всё же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях, незавершённости и разнонаправленности мировых процессов. Можно без преувеличения сказать, что именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этно-конфессиональных катаклизмов XXI в.

Стратегия «смены режимов» США и их европейских союзников в бывшей Югославии, Ираке, Ливии и, наконец, на Украине стала тем полем, где прошли линии размежевания между Россией и Западом. Образовался разрыв между политикой «свершившихся фактов» и «политической целесообразности», с одной стороны, и ключевыми принципами (национальный суверенитет, территориальная целостность, невмешательство во внутренние дела и неприменение силы вне рамок и процедур, установленных Уставом ООН) того миропорядка, который сложился по итогам Второй мировой войны — с другой. В плоскость острых международных дебатов был поставлен также вопрос о правовых основаниях лишения режимов, неугодных той или иной группе государств, статуса международной законности.

Конфликт в Сирии разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от былого партнёрства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно, но неуклонно сползали к конфронтационной модели времён холодной войны, хотя и со своими новыми чертами. Общепризнанные нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективного «механизма разрешения кризисных ситуаций», к чему призывала Россия, выработано не было. Такой механизм, как предлагал президент России в своём выступлении на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 2014 г., мог бы включать в себя «внятную систему взаимных обязательств и договорённостей» и «чёткие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным»[1].

Затяжной сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьёзным вызовом: способно ли оно стабилизировать взрывоопасные конфликтные очаги совместными усилиями или верх возьмёт силовое соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле конечный исход гражданского противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за региональные рамки. В Москве убеждены: то, каким образом разрешится ситуация в этой стране, может стать в дальнейшем моделью реагирования мирового сообщества на внутренние конфликты в развивающихся государствах.

В годы националистического подъёма Египет называли «головой арабизма», а Сирию — его «сердцем». В этом есть что-то исторически предопределённое, хотя с тех пор многое изменилось. Понятие арабизма потеряло своё прежнее звучание, Египет утратил позиции лидерства, появились новые центры финансового и политического влияния в Персидском заливе, возвысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил на региональном уровне сделала Сирию ареной, где опосредованно и уже в других исторических условиях развернулось столкновение суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана — этих двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире[2]. На конфессиональной почве выросло и такое новое проявление международного терроризма, как средневековое государствостроительство в виде арабского халифата, что придало конфликту многомерный характер. С развёртыванием полномасштабной гражданской войны в центре арабского мира туго переплелись где-то сталкивающиеся, а в чём-то и совпадающие интересы множества вовлечённых сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договорённостей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными. Всё это в конечном счёте предопределяло длительность, кровопролитность и жестокость противоборства.

На территории Сирии в отличие от других конфликтных очагов в Азии и Африке находятся в непосредственной близости воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании) со своими сферами политического притяжения. Причём только Россия и Иран — на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. В воздушном пространстве страны проведены линии раздела. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только таит в себе непредсказуемые риски, но и даёт в руки каждого из этих игроков «на земле» военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него финальный исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, которые ведут собственные «партии» в большой ближневосточной игре, всё чаще не совпадающие с глобальными интересами крупных держав.

Специфика и вместе с тем трудноразрешимость сирийского кризиса состоит ещё и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня и «зоны деэскалации». В международной практике региональных конфликтов институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы. В сирийском урегулировании договорённости о реформах такого рода между непосредственными участниками конфликта при международном содействии должны стать, по сути, условием прекращения военных действий и направления общих усилий против сохраняющейся террористической опасности.

В контексте революционных вызовов современного мирового развития сирийский кровопролитный конфликт стал ещё одним свидетельством того, к каким тяжёлым последствиям для государства и общества может привести недооценка важности проведения назревших политических реформ и допущенные просчёты с выработкой тактики дальнейших шагов после первых проявлений антирежимных настроений.

Режим Асада полагал, что после проведённых экономических реформ Сирия, как «бастион антиамериканизма» на Ближнем Востоке, в отличие от считавшихся прозападными Туниса и Египта, имеет особый иммунитет. Показательно в этом отношении интервью сирийского президента 31 января 2011 г. газете «Wall Street Journal», в котором он заявил, что, несмотря на все трудности, «Сирия остаётся стабильной», и для быстрых перемен «время ещё не пришло»[3]. Зная критическое отношение отца нынешнего президента Сирии Хафеза Асада к горбачёвским реформам и их последствиям вкупе с неудачным опытом демократизации Алжира[4], можно предположить, что этими соображениями в числе многих других объясняются колебания и непоследовательность Башара Асада задолго до начала массовых протестов, принятие им с запозданием ряда важных политических решений.

Кстати, Алжир конца 1980-х – начала 1990-х гг. даёт нам обратный пример. Искусственное форсирование демократических реформ в разделённом обществе также приводит к гражданскому противоборству, которое длилось в Алжире десять лет (1991–2000 гг.) и может начаться вновь.

Текущее положение на карте военного противоборства

Крупным планом восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ[5] и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили вначале мирный характер. Лозунги, выдвинутые оппозицией, не выходили за рамки политических требований расширения прав и свобод, продолжения начатых и ранее обещанных реформ. Критическая масса протестов стала волнообразно распространятся по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве быстро взяли всесильные силовые структуры, требовавшие перейти от уступок к военному подавлению восстания. В апреле–мае против мирных демонстраций были задействованы тяжёлые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации политического режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку. Милитаризация конфликта стремительно нарастала.

Сирийская оппозиция, представленная политической эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношёрстными идеологическими установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не могла представлять угрозу режиму с отлаженным механизмом жёсткой авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был эффектом поразительной синергии, вызванной взрывом стихийных протестов с широким применением современных технологий связи, непропорциональным военным ответом властей, дезертирством из армии в сочетании с массовым вбросом боевиков и вооружений через границы соседних с Сирией государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Лидеры регионального окружения Сирии имели к тому же «старые счёты» с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением военных действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

США и ведущие страны Евросоюза сразу объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и развернули давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное в своей истории решение о приостановке членства Сирии в этой организации. На тот момент цель свержения режима по ливийскому сценарию была объединяющим началом в сформировавшейся антиасадовской коалиции. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнёрами, а также между самими крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привёл к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало сирийскому кризису новые измерения.

Однако первая рефлекторная реакция, как это особенно видно с высоты сегодняшнего дня, стала крупным политическим просчётом, что признаётся сегодня солидными западными экспертами. Соединённым Штатам не удалось создать прочную военно-политическую опору среди арабской части вооружённой оппозиции — «оружие всё время попадало не в те руки» — и отделить «умеренных исламистов» от быстро размножавшихся террористических организаций. Но настойчивые требования об уходе Асада постоянно подстёгивали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в её рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу «джихадисты», связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой»[6], предопределила слабость американской дипломатии, лишило её свободы манёвра. Это делало Вашингтон заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму, которому американцы сами объявили войну. С особой очевидностью это проявилось летом 2014 г., когда военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в ещё более щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска для отражения военного давления изнутри постепенно истощались. Вооружённая оппозиция расширяла зоны своего территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда шёл перелив радикальных исламистов из Ирака, но и в центральных густонаселённых районах. Сирийская армия не была готова к тактике боёв в городских условиях и постепенно переходила к оборонительным действиям, сосредоточив усилия на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Вступление в вооружённые действия отрядов ливанской «Хизбаллы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи со стороны Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинное взаимодействие, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией ещё с середины 1980-х гг., сумел за годы региональных потрясений закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяжённую военную инфраструктуру под своим контролем. Сирийская территория рассматривается иранцами как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и её претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к антииранской тактике экономического и политического давления, региональная стратегия Ирана подвергается самым серьёзным испытаниям. В условиях большого финансового бремени, растущих экономических трудностей и людских потерь в сирийской войне на поверхность всё чаще всплывают признаки внутреннего недовольства[7]. Возникают вопросы, где пределы региональной безопасности Ирана, каково в ней место Сирии как важного звена в более широких рамках стратегической линии в отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких к правящей партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта существенные метаморфозы. Смена акцентов в региональной политике происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к модели жёсткой президентской власти и разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ от налаживания взаимодействия с Россией по Сирии в широких рамках двустороннего сотрудничества — с другой.

Меняющуюся региональную картину во многом определял курд­ский фактор, роль которого во внутренней политике стран «курдского треугольника» (Сирия, Турция, Ирак) всегда была и остаётся значитель­ной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии при­няло решение о свёртывании своего военного присутствия в северо-восточных районах, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта — с режимом Асада и курдскими вооружёнными формированиями — не только не принесла успеха, но и привела к наращиванию террористических атак со стороны ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, сделавшими ставку на курдов, которые продемонстрировали свою высокую боеспособность в проведении антитеррористических операций против ИГИЛ. В результате сложилась ситуация, когда сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть свои анклавы в Африне и Кобани, сочли этот исторический момент благоприятным для оформления на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на провозглашение независимости. После разрыва перемирия с Курдской рабочей партией и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии — партия Национальный Союз — стали рассматриваться турецким руководством как террористическая организация наравне с ИГИЛ.

Курс на военное вмешательство собственными силами с целью очистить пограничную территорию к востоку от Евфрата от курдских отрядов, создать «буферную зону» безопасности на территории Сирии и подготовить условия для возвращения беженцев стали официальным обоснованием для совместных операций турецких вооружённых сил и Сирийской свободной армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнёрские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя при этом из заверений турецкого руководства о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также претерпела значительные перемены. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Иран вынашивает планы окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта главные усилия саудовцев стали направляться на создание противовеса Ирану в Сирии путём консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооружённой оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование её политической части сыграли свою роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу военно-политических группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв изнутри законного режима в Сирии, вступала в открытое противоречие с затянувшимся вооружённым вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления той же «конституционной законности». Война на два фронта становилась всё более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на скорое падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходил также на фоне осложнившихся отношений с Соединёнными Штатами. Несмотря на их общую антииранскую направленность, в Саудовской Аравии усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой администрации Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся к уходу из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в получении поддержки в нужный момент, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно, несмотря на разногласия между Саудовской Аравией и Россией по Сирии, шёл процесс выстраивания отношений между ними на базе более широких совместных интересов в региональной и глобальной политике. На этой основе в ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение террористической угрозы, скорейшее начало работы Конституционного Комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России — и это признаётся всеми её оппонентами — внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и различные лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживали наступление боевиков на южном фронте, и приход к власти «зелёного интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад сказал свою известную фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от г. Дераа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

На сегодняшний день сложилась совершенно иная военная реальность. Дамаск вернул контроль над большей частью территории (по различным оценкам 68–70%), вооружённая оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые свои анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути перехода к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий, предвиденных и непредвиденных. Примерно одна треть сирийской территории находится под контролем Турции (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийских демократических сил», получивших специальную подготовку и оснащение от США,в северных и северо-восточных районах вдоль Евфрата. И, наконец, нерешённость проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты джихадистского толка, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хей’ат Тахрир Аш-Шам»[8].

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который был с самого начала интернационализирован, в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три Специальных представителя Генерального Секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути к урегулированию совместными усилиями международного сообщества. Все они не привели к искомому результату, хотя, следует признать, внесли существенный вклад в мировую практику конфликтного урегулирования, дали богатый материал для объективного анализа причин неудач. В плоскость международных дискуссий были поставлены такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли её специальный посланник, каким бы он ни был искусным переговорщиком, соблюдать беспристрастность, если члены Совета Безопасности (СБ ООН), перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, почему он постоянно обвиняется в пристрастности то одной, то другой из сторон, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и, наконец, может ли «жёсткий мандат», каким располагал Верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооружённых столкновений посредническую миссию предприняла ЛАГ, усилия которой не увенчались успехом и были быстро свёрнуты. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, которая находилась под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г.начался отсчёт международного посредничества по линии ООН.После того, как СБ ООН оказался неспособным выработать согласованные решения (линия Запада совместно с арабскими государствами Персидского залива на международную легализацию вмешательства встречала решительное вето со стороны России и Китая), Генеральная Ассамблея поручила Генеральному секретарю назначить своего специального представителя по Сирии. Им стал бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал меры по прекращению военных действий, развёртывание наблюдательной миссии ООН и переход к межсирийским переговорам при международном содействии[9]. Однако этот простой и в теории правильный план не получил солидарной поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийскими сторонами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать свою деятельность в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций с различных сторон и искусственных ограничений на передвижение со стороны сирийских властей. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав на своём посту и шести месяцев.

Вместе с тем, миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе — резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло деловое взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий по Сирии», смогли в то время прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих Специальных представителей Генерального Секретаря — бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стефана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала посредничества по линии ООН политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые меж дународно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каж дого из его этапов (формирование переходного органа с исполнительными полномочиями, разработка проекта новой конституции, проведение свободных выборов под меж дународным контролем). Из всего комплекса причин, предопределивших в конечном счёте тупик переговорного процесса на Женевском треке, наиболее существенными представляются следующие:

• Согласно документам по сирийскому урегулированию, СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и инструмент поддержки Спецпредставителя. При возникновении раскола в его рядах политический капитал международного посредничества девальвировался.
• Обострение российско-американских разногласий в трактовке положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очерёдности шагов. Наибольшие столкновения вызывали такие вопросы, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку предварительным условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой натянутой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.
• Отсутствие поддержки с сирийских сторон, связывающих свои расчёты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия международного посредника по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились всё продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись нараставшим комом гуманитарных проблем.
• Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договорённости о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.
• Разрозненность политической оппозиции, бесконечные внутренние трения и перестановки в её рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой со стороны боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты как отражение соперничества Саудовской Аравии, Катара и Турции.
• Отсутствие достаточного внешнего давления на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии на поле военных действий после российского вмешательства завышенные требования оппозиции склонялись к умеренности, то Дамаск проявлял всё меньше готовности к уступкам и даже ужесточал свои политические позиции.
• Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок, что снижало значимость Женевского формата.

Следует констатировать, что в ходе интенсивных переговоров в различных форматах и комбинациях участников двум крупным дипломатам международного уровня, наделённым международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый политический процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из затянувшегося политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействии с Турцией, которая расширила к тому времени сферу своего влияния на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией в Сирии. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался такой переговорный механизм, как Астанинский формат (по названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стефан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами отрядов вооружённой оппозиции, теми самыми, которые назывались в Дамаске террористами. Россия, Турция и Иран, действуя скоординировано и на параллельных курсах, выступали гарантами выполнения достигнутых договорённостей. Турция обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которые она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран в этой сложной схеме должен был сдерживать неконтролируемые действия «Хизбаллы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч под эгидой «астанинской тройки» были соглашения о четырёх зонах деэскалации, которые позволили на время снять накал по линиям военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение решению вопросов, связанных с мерами доверия (освобождение заключённых, обмен пленными), разблокированием ряда населённых пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане по мере их продолжения стала расширяться. Это вызывало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых Астанинский формат заходит на политическое поле, отведённое по резолюции СБ ООН 2254 Женеве при посредничестве Спецпредставителя Генерального секретаря ООН. Вопрос о том, как соотносятся между собой оба этих формата, долгое время отягощал отношения с западными партнёрами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая её в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль миссии ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь Женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение в соотношении сил между режимом и оппозицией потребовали внесения определённых корректировок в порядок и очерёдность действий по выполнению ключевых положений резолюции СБ ООН 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со Спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объёме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом записано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства — для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать предметный межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы Спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад в эти усилия внёс Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял принципиальное решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стефана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в декабре 2018 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия, со своей стороны, стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако её ведущая роль на этом направлении встречала ревностное отношение со стороны западных партнёров. В то же время формирование окончательного состава Конституци­онного Комитета осложнялось позицией Дамаска, который рассматривает подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства», тем самым в определённой степени дезавуируя ооновский трек.

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военной фазы к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой обстановке парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима» versus «платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути становится малоперспективным[10]. Новые военные реалии признаются Соединёнными Штатами и европейскими партнёрами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делают акцент на скорейшем проведении конституционной реформы и последующем проведении свободных выборов под эгидой ООН в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254. Весь вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в принципе в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, следует отнести такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и налаживание срочной гуманитарной помощи, в чём нуждается более половины населения, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором со стороны ООН и многое другое. Соединение всех этих элементов в одном стабилизационном пакете — важная, хотя и трудновыполнимая задача, требующая усилий многосторонней дипломатии при достижении минимального уровня международного взаимопонимания.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация — один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции СБ ООН 2254 как одно из центральных положений в ходе перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание — отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода — принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 г. Официальный Дамаск подвергает сомнению саму необходимость принятия новой конституции, полагая, что он способен решить все эти вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая разногласиями по многим другим вопросам, выступала в принципе за разработку и принятие новой конституции. Однако в последнее время многие её реалистически мыслящие представители выражают согласие взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в неё существенных поправок[11]. Их смысл, по существу, означает переход от жёстко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и закреплении в конституции необходимых гарантий его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством оппозиции. Это немногое, что их объединяет.

Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия была образована прямым декретом президента, то есть путём назначения. Проект конституции не прошёл стадию публичного общественного обсуждения, что в условиях вооружённых столкновений, принимавших всё более масштабный характер, вряд ли было практически возможным. Возражения, по существу, сводятся к отсутствию недвусмысленной записи в конституции, указывающей на разделение властей, к требованиям ввести ограничения на полномочия института президентской власти (в этой части конституция претерпела незначительные изменения), расширить права местных органов власти и этнических меньшинств в сторону децентрализации, обеспечить независи­мость судебной власти[12].

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьёзными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции займёт немало времени. Особое место занимает тема территориально-административного устройства страны, если учесть роль курдского фактора.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределённость с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед необходимостью сделать выбор между отражением военной угрозы со стороны Турции или достижением договорённостей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономный статус своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Сирии Али Хейдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие её от других провинций или этнических групп»[13]. Переговоры на этот счёт продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе — о децентрализации на уровне местных сообществ или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждений всего комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий Закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос урегулирования сирийского конфликта — это восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери в виде материальных разрушений, людских жертв и снижения качества человеческого капитала. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН суммой в $250 млрд, в то время как сирийское правительство говорит о $400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужды в гуманитарной помощи, по подсчётам экспертов, также составляют внушительную сумму— $20 млрд. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а её продолжительность сократилась на 20 лет.

В этих условиях Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции её экономики неподъёмной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия обратилась к США, ЕС и другим потенциальным донорам с предложением объединить усилия в мобилизации ресурсов на восстановление экономики и в возвращении беженцев.

Однако при всём осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и страны Евросоюза отказываются направлять финансирование на цели реконструкции районов Сирии, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населённой территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом. При этом в первую очередь имеется в виду разработка и принятие новой сирийской конституции и проведение «свободных и справедливых выборов», организованных «под надзором со стороны ООН».

Политическую обусловленность помощи на цели реконструкции Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством кроме политических соображений аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной экономической помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно будет вести к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и структур, различных аффилированных с ним милиций, удерживающих власть на местах[14]. Положение осложняется ещё и тем, что руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономической реконструкции, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчёт при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут и измениться в случае, если Дамаск проявит достаточную твёрдость. Показательны в этом отношении заявления президента Асада о том, что «сирийцы способны самостоятельно восстановить свою страну» и «помощь стран Запада в этом им не понадобится»[15]. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения в позициях между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчёте на скорую стабилизацию или участие компаний своих государств в выгодных проектах[16].

Сегодня очевидно, что выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества с учётом того, что тяжёлые политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы ближневосточного региона. Здесь могла бы быть найдена та точка совпадения интересов, которая позволила бы увязать многосторонние действия на политическом треке в один стабилизационный пакет.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют на сегодня не менее одной трети перемещённых лиц во всём мире. В результате конфликта, по данным ООН, лишилось мест постоянного проживания около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещённых лиц). Наибольшее количество беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.)[17]. Эта проблема продолжает оказывать депрессивное воздействие на экономику соседних стран, создаёт для них серьёзные внутриполитические и социальные трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трёх лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле[18].

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду очевидных причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, проведение выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.),которые были бы признаны как легитимные. По призыву России и во многом благодаря её инициативам в середине 2018 г. начался процесс возвращения беженцев, в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции в районы, не контролируемые правительством Сирии. Началу полномасштабного возвращения препятствует целый ряд обстоятельств. В первую очередь, это позиция США и стран-членов ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольного и безопасного возвращения пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев. В контактах с правительством Сирии его представители добиваются более широкого присутствия в Сирии для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия[19]. Объективно говоря, сложная военно-политическая обстановка, сохраняющаяся неопределённость с перспективами политического процесса не создают достаточных условий для скорого возвращения беженцев, а с течением времени такая вероятность, как показывает, например, боснийский опыт, будет сокращаться. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия»[20].

Для создания внутренней среды, которая стимулировала бы начало широкомасштабного процесса возвращения, требуется, по международной практике в других конфликтных зонах, соблюдение целого ряда предварительных условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность возвращения к прежним местам проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства Сирии — насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого соответствующая политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий официального Дамаска на этом направлении постконфликтной реконструкции Сирии. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. Закон №10 о недвижимости[21]. Новый закон даёт правительству Сирии возможность изымать недвижимость и пускать её под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев представлялось практически нереальным. По многим оценкам, продвигаемый властями закон направлен против противников режима с целью создать условия для заселения районов новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки в правоприменение, сам факт принятия этого Закона не способствовал восстановлению доверия и имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации множества спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, — изменения самого менталитета от мышления категориями «победитель получает всё» на логику подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побеждённых». Такие перемены займут, разумеется, довольно продолжительное время с учётом сопротивления со стороны тех сил внутри режима, которые не заинтересованы в коренных реформах, и со стороны радикальных исламистов, не готовых к компромиссам.

Таким образом, реально складывающаяся обстановка подсказывает необходимость выстраивать целостный подход, подразумевающий движение одновременно по трём направлениям — конституционно-политическое устройство, экономическая реконструкция и возвращение беженцев. На определённом этапе первое звено в этой цепочке может и должно быть приоритетным.

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

За годы военных усилий Россия, в том числе её военная дипломатия, достигла многого из тех стратегических целей, которые ставились перед си­рийской операцией:

• поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;
• предотвращён приход к власти радикальных исламистов с даль­нейшей дестабилизацией всего региона и переливом воинствую­щего исламизма на территорию России;
• ИГИЛ как террористическое территориальное образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную анти­террористическую коалицию, к чему призывала Россия, создать не получилось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но всё же на параллельных курсах;
• под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей сирийской территории;
• закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;
• подтверждён статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какая должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и политической дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путём помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договорённостей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате — не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется проявить искусство дипломатического маневрирования, чтобы сохранить взаимопонимание со своими партнёрами по Астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть от себя Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними будет непростой задачей.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, США отнюдь не намерены сворачивать своё военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, в данном случае не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истэблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для продвижения на политическом треке. Вопрос в том, что понимать под политическим решением — урегулирование на долговременной основе или его имитация путём поверхностных изменений. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен теперь проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как её наметил президент Сирии Башар Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, то использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации»[22].

Такой подход таит в себе немалые опасности. Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон отнюдь не гарантирует наступление мира, если проблемы, изначально ставшие источником конфликта, остаются нерешёнными и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признаёт,что России принадлежит «ключевая роль», но в то же время ставит препятствия, добиваясь от неё оказания давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, но трудным партнёром. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определённой степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет— то любой из действующих игроков на сирийском направлении имеет возможности дестабилизировать обстановку, сыграв роль спойлера.

В интересах России вести дело к урегулированию на устойчивой основе, исходя из того понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением такой властной конструкции, которая опиралась бы на действительно инклюзивную базу, представляющую широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе политические интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет также восстановление отношений Сирии не только с её ближайшим окружением — здесь наметились некоторые сдвиги, — но и с внешним миром. В интересах России добиваться такого урегулирования, которое было бы итогом международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. В том случае, если Россия более открыто и понятно обозначит свои стратегические интересы в Сирии и готовность к многосторонним компромиссам, у неё имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов неконфронтационным путём. Растопить лёд взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путём долгих, терпеливых и, главное, непрерывных многосторонних усилий в различных комбинациях.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers

Сирия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 августа 2019 > № 3138497 Александр Аксененок

Кризис политических войн XXI века

Грег Саймонс - Доцент Института исследований России и Евразии (IRES) Уппсальского университета, Швеция.

Резюме Информация нематериальна. Ей можно делиться и манипулировать, а это значит, что информация в новостной среде не всегда точно отражает реальную ситуацию. Информационная среда является ареной конкурентной борьбы. Цель в том, чтобы получить информационное превосходство над противником. Именно в информационной среде происходят реальные сражения, определяются победители и проигравшие на основании таких неосязаемых факторов, как лидерство, нравственность, сплочённость, уровень подготовки и опыт, осознание ситуации и состояние общественного мнения. Вся информация проходит через фильтр человеческого восприятия.

Введение

США и их союзники стремятся обеспечить себе максимальную свободу при реализации своих внешнеполитических целей, включая практику смены режимов, а для этого им потребовалось расширить пределы возможного, изменив то, как задумывались, воплощались на практике и разграничивались международные отношения. Для достижения этой тактической цели им потребовалось нивелировать идеи, заложенные несколько веков назад в основу Вестфальской системы международных отношений, поскольку они представляли собой преграду на пути избирательного применения силы в политике, экономике, дипломатии и военном деле против отдельных стран, режим которых было намечено сменить. И США далеко не одиноки в своём стремлении к этой цели, поскольку такую тактику применяют и другие страны. Однако они значительно уступают Вашингтону с точки зрения своей мощи и потенциала. США пока удаётся сохранять статус единственной мировой сверхдержавы, несмотря на достаточно убедительные попытки оспорить это господство.

Заявление о начале кризиса быстро и неизбежно провоцирует политическую мобилизацию с целью «урегулирования» ситуации. Констатация наличия кризиса в материальном мире позволяет проецировать в информационное пространство идею о необходимости принятия экстренных мер в свете чрезвычайных обстоятельств, тем самым задавая определённую модель восприятия и формируя реакцию аудитории на сконструированное средствами массовой информации (СМИ) событие. Это позволяет направлять в нужное русло связанные с кризисом информационные потоки. В практическом смысле в результате у жертвы ограничена свобода оперативного выбора, тогда как агрессор получает более широкие возможности в плане ведения политических войн.

Одним из новейших и наиболее удобных инструментов обхода правовых и этических норм в рамках Вестфальской системы применительно к политике смены режимов стал принцип «ответственности по защите» (Responsibility to Protect). При поверхностном рассмотрении может показаться, что за этим растяжимым понятием (или даже лозунгом) скрываются благие намерения. На самом деле его суть настолько туманна, что этот принцип можно применить в любой удобной ситуации, если «правильно» подать информацию и окружить событие туманной завесой за счёт пропаганды и подрывной деятельности. При таком раскладе можно убедительно отрицать свою причастность к подрывной деятельности и политическим войнам, при этом насаждая мысль о необходимости вторжения на «гуманитарных» основаниях, чтобы закрепить успехи, достигнутые на этапе скрытой (и с большой долей вероятности — незаконной с точки зрения международного права) деятельности.

Формирование общественного мнения и восприятия

В более широком смысле понятие информационной войны включает три области: материальный мир, информационную среду и когнитивную сферу[1]. В ходе борьбы за политическое и военное влияние именно когнитивная сфера является главным объектом воздействия. Оно происходит посредством коммуникационной деятельности в информационной среде с целью создания необходимых условий для проведения военных операций и достижения внешнеполитических целей в материальном мире. Понимание «реальной ситуации» определяет эффективность боевых действий и политического курса. Информация нематериальна, так как существует и создаётся в информационной среде. Ей можно делиться и манипулировать, а это значит, что информация в новостной среде не всегда точно отражает реальную ситуацию. Речь идёт об обороте информации среди активных субъектов. Поскольку информационная среда является ареной конкурентной борьбы и вмешательства со стороны других субъектов, коммуникационная деятельность может быть как наступательной, так и оборонительной.

Цель заключается в том, чтобы получить информационное превосходство над противником в информационной среде. Восприятие, убеждения и ценности участников определяются когнитивной сферой. Там формируются смыслы и принимаются решения. Именно в этом измерении происходят реальные сражения, определяются победители и проигравшие на основании таких неосязаемых факторов, как лидерство, нравственность, сплочённость, уровень подготовки и опыт, осознание ситуации и состояние общественного мнения. Вся информация в этой сфере проходит через фильтр человеческого восприятия.

Внешняя политика и вооружённые конфликты подвергаются манипуляциям как никакая другая сфера человеческой деятельности. Нередко в этой связи применяется метод противопоставления противоположных по смыслу норм и ценностей, например, одна сторона представляет «добро», а другая — «зло». Это делается потому, что на фоне роста скептических настроений в обществе убедить население в необходимости следования каким-то конкретным национальным интересам или целям гораздо сложнее, чем мобилизовать людей с помощью якобы бескорыстных норм и ценностей «гуманитарного» характера. В этом контексте, а также учитывая современное состояние информационной среды и политики, СМИ формируют общественное мнение и восприятие. То, как журналисты трактуют то или иное событие, служит оружием войны. Господствующие либеральные СМИ не соответствуют роли независимого противовеса власти, как об этом писал Эдмунд Берк. Напротив, своим мессианским стремлением распространять «демократию» они скорее выступают в качестве инкубатора и рупора глобальной либеральной повестки.

Мнения и восприятия — это неосязаемые элементы, они существуют в виртуальном измерении и проявляются на психологическом уровне, поскольку их нельзя «пощупать». Тем не менее они могут влиять на реальный, материальный мир. Связующим звеном между виртуальным и реальным мирами выступают информация и знания. Реальный мир включает в себя такие элементы и составляющие, как география (социально-экономическая и естественная), климат, население, оборудование и другие материальные объекты, которые можно увидеть, пощупать и ощутить на физическом уровне. Что касается политики и в особенности таких сфер интенсивной политической активности, как внешняя политика и вооружённые конфликты, к неосязаемым факторам относятся вера в политическое и военное лидерство, степень готовности ответить на призыв лидера или действовать в соответствии с поставленными им целями.

Способность нарушить эту связь между осязаемым и виртуальным может обернуться политической войной, под которой понимается ведение политики путём принуждения. Соответственно, подрывную деятельность можно рассматривать как составляющую политической войны. Такая деятельность хорошо скоординирована и тщательно спланирована, она направлена на завоевание политической власти за счет принуждения и силы, при условии их применения в нужном месте в нужное время. Необходимо отменить, что политическая война — очень широкое понятие, включающее использование как явных, так и скрытых инструментов, нередко с применением коммуникационной завесы для маскировки реальных намерений. В качестве такой «завесы» можно использовать «гуманитарные» соображения, которые нередко становятся поводом для смены режимов.

Для предотвращения любых попыток оспорить или ослабить нарратив за счёт выдвижения альтернативной точки зрения используются различные тактики. Нередко можно наблюдать появление якобы «независимых» организаций (чтобы создать видимость независимости от властей и тем самым обеспечить доверительное к ним отношение) для распространения соответствующего нарратива и противодействия любым несогласным, часто за счёт клеветы и очернительства. В качестве примеров можно привести PropOrNot («Пропаганда или нет?»; группа борцов с «российской пропагандой»), Bellingcat (интернет-издание, публикующее результаты журналистских расследований о зонах военных действий через анализ данных из открытых источников) и Integrity Initiative (британский государственный проект, занимающийся информационным противодействием России). Эти проекты находятся на передовой линии «борьбы с российской пропагандой», о чём сами иногда заявляют. При этом они сами активно вовлечены в пропагандистскую деятельность, поскольку препятствуют выражению в общественном пространстве отличных от них идей по некоторым ключевым вопросам.

Для достижения подрывных внешнеполитических целей посредством политических войн необходимо разрушить связи между элитой и народными массами, подорвать сплочённость элиты страны и тем самым затруднить процесс принятия решений и возможность реализовывать эффективные контрмеры. Одним из наиболее распространённых средств достижения этих целей в области международных отношений на современном этапе стало навязывание идеи о наличии кризисной ситуации, что предполагает и даёт возможность ввести чрезвычайные меры в силу якобы имеющих место чрезвычайных обстоятельств и таким образом выйти за рамки дипломатических норм и традиционных политических подходов.

Кризисы в международных отношениях

В первую очередь нужно понять, что понимается под термином «кризис». Разные люди и группы могут по-разному воспринимать это слово в силу различий их интересов и восприятия. Кроме того, бытует ложное представление, что кризис может представлять исключительно угрозу, хотя на самом деле кризис может открывать новые возможности для отдельных групп интересов. Как правило, под кризисом понимается чрезвычайное событие, нарушающее нормальный ход вещей и функционирование общества. В ходе чётко обозначенного и признанного кризиса затронутое им общество должно «встать под знамёна» и выполнить свой «патриотический» долг, не задаваясь вопросом о мудрости и целесообразности не подлежащих оспариванию указаний по выходу из ситуации. Термин «кризис» часто используется в общественном пространстве, хотя остаётся неясным, что именно имеется в виду. Соответственно, заявивший о наличии кризиса субъект может определять психологическую среду в свете своих целей и задач.

Кризис в материальном пространстве всегда сопровождается кризисом информационным (с точки зрения количества и качества информации и коммуникаций). Как отметил в 1975 г. Джозеф Скэнлон, «в любом кризисе важна информационная составляющая […]. Неспособность контролировать информационный кризис ведёт к неспособности контролировать ход кризиса, включая его непосредственные операционные аспекты». Природа и масштаб кризисных коммуникаций определяются триггерным событием, повлёкшим за собой кризис. Попытки осмыслить кризис исключительно в его материальном измерении отвлекает внимание от неосязаемых политических намерений инициатора кризиса, среди которых может быть и намерение возможного свержения иностранного правительства чужими руками или с использованием собственных вооружённых сил.

При реализации внешнеполитических целей в контексте мнимых кризисов применяется нормативный подход, в котором понятие «ответственности по защите» представляется в качестве глобальной нормы. В основе такого подхода лежит идея о том, что эпоха суверенитета постепенно уходит в прошлое и что необходимо показать на словах и на деле: государства больше не могут безнаказанно обращаться со своими гражданами по своему собственному усмотрению. Отмечалось, что понимание термина «суверенитет» ведущими государствами и организациями претерпело существенные изменения, повлияв на их действия. Кроме того, важно обратить внимание на то, что эта тема возникла почти сразу после окончания холодной войны, то есть разрушения биполярной системы международных отношений и становления США как единственной сверхдержавы. Таким образом, отсутствие сдержек и противовесов в международных делах привело к исчезновению многих существовавших ранее ограничений и сдерживающих факторов в поведении и подходах в сфере внешней политики.

Это сразу же сказалось на дискурсе о войнах и о военных вмешательствах. Учитывая общественные настроения и ситуацию, сформировавшуюся после терактов 11 сентября 2001 г., страны в своей внешнеполитической и военной деятельности больше не могут заявлять о наличии у них геополитических или геоэкономических целей. Вместо этого потребовалось разработать альтернативный информационный подход. Сталкиваясь с необходимостью осуществления спорных внешнеполитических действий, например проведения крупных военных интервенций, страны Запада оправдывают их соображениями нравственности и заявляют об отсутствии у них корыстного интереса, подчёркивая, что они сражаются во благо других. С точки зрения риторики, принцип «ответственности по защите» используется в кризисных ситуациях с человеческими жертвами. Этот принцип применяется для мобилизации населения. С практической точки зрения, он направлен на достижение политического консенсуса применительно к неоднозначным внешнеполитическим действиям.

Внешняя политика и подрывная деятельность

Подрывная деятельность — мощное и известное испокон веков орудие власти, которое используется для свержения политических режимов за счёт психологического давления и (или) физической силы «внутренних» игроков (даже при поддержке внешних сил). Внешние субъекты могут принимать участие в подрывной деятельности против иностранного государства или поддерживать такие действия в силу своих идеологических или геополитических интересов. Американский консерватор и друг Рональда Рейгана Лоуренс Бейленсон в 1972 г. точно подметил один из недостатков внешнеполитических подходов и методов США времён холодной войны: «Мы ведём нашу политическую войну, опираясь на военную мощь, дипломатию, договоры и традиционную подрывную деятельность, то есть используя три с половиной средства против четырёх, имеющихся у противоположной стороны». Он добавил, что «с точки зрения общей стратегии, политическая война подобна обычной войне в том смысле, что в обоих случаях пассивная оборона является проигрышной стратегией». Таким образом, рекомендуется вести подрывную деятельность более агрессивно для достижения внешнеполитических целей, а также из соображений безопасности.

В использовании политических методов борьбы в целях подрыва позиций противника нет ничего нового — такая практика существует уже сотни лет. Однако теперь это можно делать гораздо более изощрённо и быстро за счёт постоянного совершенствования информационно-коммуникационных технологий, необходимых для использования таких подходов. Можно, например, в этой связи сравнить события «цветных революций» и «арабской весны» с конфликтами в Косово и Ираке (2003)[2]. В своей монографии «Информационные войны и психологические операции. Руководство к действию» А.В. Манойло приводит множество примеров из недавнего прошлого о ведении политических войн для направления политических процессов в глобальном масштабе. Он прослеживает явные расхождения и противоречия в описании подрывной деятельности различными вовлечёнными сторонами. «В большинстве стран, во внутренние дела которых вмешиваются США в качестве «миротворцев», ставка делается на сотрудничество с политическими силами и режимами, которые в мире определяются как террористические и экстремистские». Как было уже неоднократно отмечено, налицо разница между честным (объективным) и могущественным (субъективным) посредником в контексте международных «кризисов».

Информационные войны XXI века: «арабская весна» на практике

С точки зрения природы и практики политических войн, уместно сравнение с «теорией политической относительности» в том плане, что в долгосрочной перспективе за каждым политическим действием следует равносильная ответная реакция. Обычно задача политической и информационной войны заключается в обретении власти, влияния и (или) богатства в ущерб стране-жертве и её иностранным сторонникам. В рамках подрывной деятельности и политических войн важным инструментом являются информационные войны и кризисы, поскольку они позволяют конструировать желаемую реальность в благоприятном для соответствующей стороны свете.

В качестве показательного примера можно привести события «арабской весны». Здесь мы имеем дело с развитой формой ведения политических и информационных войн с опорой на опыт «цветных революций». Чётко прослеживается стремление представить эти события как гуманитарный кризис, однако делается это не только с целью формирования общественного сознания и мнения об этих событиях, но и для того, чтобы определить ожидания в отношении дальнейшего развития ситуации и её конечной цели.

Использование понятия «арабская весна» не случайно. Если первое слово отражает регион, где эти события имели место, то использование слова «весна» имеет явно положительную окраску, поскольку ассоциируется со временем роста и расцвета. Это яркий пример того, как информационная среда может влиять на когнитивную сферу за счёт искажения реальности. Умышленно оптимистичный тон способствует формированию определённых ожиданий (положительного исхода событий). Нельзя не отметить, что в свете удручающих последствий для региона и всего мира с точки зрения государственного строительства и безопасности, ряд наблюдателей, в том числе из стран региона, назвали эти события «арабской зимой».

Использование брэнда «арабской весны» в рамках политической войны призвано лишить руководство страны-жертвы возможности эффективно справляться с подрывной деятельностью внутри страны и извне. События в Тунисе и Египте показали действенность такой стратегии. В этих странах имелись внутренние проблемы: из-за тяжёлой экономической ситуации росло латентное недовольство среди населения (проблемы коррупции и безработицы), отсутствовали каналы открытого взаимодействия между элитой и массами. Не хватало только события, которое бы привело к началу конфликта (для Ливии это были события в Бенгази, а для Сирии — события в Дараа). Эти события освещались в СМИ избирательно, чтобы представить их исключительно как гуманитарный кризис. Например, в ходе переговоров в Женеве по Сирии под эгидой США предпочтение было отдано «оппозиционным» группировкам, тогда как в рамках Астанинского процесса США оказалось сложнее сохранять этот уклон, что объясняет переход инициативы к сирийскому правительству — вопреки недовольству со стороны Вашингтона. Неудивительно, что США теперь стремятся вернуться к Женевскому формату. Это создаёт условия, в которых сторонники подрывной деятельности могут выставить себя в качестве важных посредников по урегулированию конфликта, чтобы привести к власти своих протеже.

Испытать на практике принцип «ответственности по защите» позволил так называемый ливийский кризис, который был представлен как война ливийского правительства против собственного народа, в связи с чем «необходимо» международное вмешательство, чтобы в конечном счёте заложить основы построения в стране либеральной демократии по западному образцу. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун попытался сплотить международное сообщество, выступив с эмоциональным призывом, в котором он обратился к ярким событиям прошлого, когда были нарушены установленные западные нормы и ценности. «После ужасных массовых убийств прошлых десятилетий, в ходе которых международное сообщество было обвинено в бездействии, в том числе геноцид в Сребренице, Руанде и Камбодже, после этих ужасных инцидентов мир сказал: никогда больше […]. Международное сообщество должно быть единым в отношении этой меры»[3].

Однако его эмоциональное воззвание нелогично и противоречит фактам. Мир, конечно, не хочет повторения упомянутых Генеральным секретарём геноцидов, а само упоминание таких примеров несёт в себе образы и ассоциации, основанные на исторически сложившейся трактовке этих событий. По мнению Пан Ги Муна, предотвратить эти трагедии можно было только за счёт вмешательства международного сообщества. Это заявление представляется спорным, поскольку и в Боснии, и в Руанде в момент происхождения массовых убийств международные контингенты уже находились на территории этих стран, но миротворцы ничего не сделали, чтобы воспрепятствовать происходящему. В случае с Камбоджей ситуацию спасло не «бескорыстное» вмешательство демократических стран, а вторжение коммунистического Вьетнама. Однако в то время любая попытка открыто оспорить столь искажённую трактовку трагических событий была бы воспринята как злостная клевета и оскорбление жертв этих преступлений. В итоге этот конфликт был представлен как гуманитарный кризис в чёрно-белых понятиях противостояния добра против зла, свободы против притеснений, демократии против авторитаризма, жизни против смерти.

В некоторых кругах эти события ознаменовали завершение формирования доктрины «ответственности по защите». Применение силы всегда приводит к серьёзным последствиям вне зависимости от того, как это пытается подать тот или иной субъект. Именно фактор силы имел решающее значение в борьбе за власть в Ливии и определил исход политического противостояния. Соответственно, эта доктрина по определению представляется достаточно спорной. Допущенные в Ливии перегибы, в особенности выход за рамки мандата Совета Безопасности ООН, существенно затруднили применение концепции «ответственности по защите» в Сирии. Газета The New York Times открытым текстом заявила, что Ливия должна была стать образцом для будущих операций по смене режима. Однако в реальности произошедшее в Ливии показало опасность злоупотреблений при применении этой концепции.

В результате доверие к принципу «ответственности по защите» — как норме и действенному инструменту — было подорвано. Ещё одним подтверждением его противоречивости стал доклад, подготовленный британским парламентом. В нём утверждалось, что власти приняли решение начать военные действия на основании ложной и недостоверной информации о кризисе в Ливии[4]. Это лишний раз показывает важность создания дымовой завесы вокруг принимаемых решений путём воздействия на восприятие и общественное мнение. В краткосрочной перспективе информационный ресурс может быть задействован для преодоления неблагоприятной ситуации в реальном мире путём распространения субъективных информационных сообщений с определённой трактовкой событий с учётом особенностей целевой аудитории, чтобы повлиять на восприятие и общественное мнение и тем самым заручиться поддержкой населения. При сохранении разрыва между реальным миром и информационной средой, в особенности в условиях снижения доверия населения к СМИ и политике, такая стратегия в конечном счёте несостоятельна. Введение общественности в заблуждение и попытки манипуляции общественным мнением могут обернуться отрицательными последствиями для господствующих политических сил и СМИ.

Всё же надолго закрепить ложную точку зрения в общественном пространстве практически невозможно из-за постепенного накопления множества неувязок, которые подрывают эффективность информационных войн и сводят на нет влияние на реальный мир, которое оказывается за счёт воздействия на когнитивную сферу посредством манипуляций в информационной среде. В качестве наглядного примера можно привести обнародование электронной переписки между Джоном Подестой и Хилари Клинтон. В одном из писем Подеста пишет, что «Аль-Каида» и США, по сути, были союзниками, преследующими одни цели в Сирии. В письме от 12 февраля 2012 г. сотрудник Государственного департамента США Джейкоб Салливан писал Хилари Клинтон, что ««Аль-Каида» на нашей стороне в Сирии»[5]. Так появились спорные по своей сути и лишённые смысла лозунги о «принуждении к демократии», будто «демократия» — это то, что должно быть навязано стране и её народу более сильным в военном отношении государством. Не говоря о том, что США декларировали целью своего присутствия в Сирии борьбу с терроризмом, но на самом деле преследовали общие с террористами задачи.

США и их союзники позиционируют себя в качестве посредников применительно к урегулированию конфликтов «арабской весны». Но все равно становится очевидно, что вместо исполнения роли нейтрального посредника США пытаются активно влиять на ход событий, отдавая предпочтение определённым политическим силам и способствуя их приходу к власти. Несмотря на попытки выдать сирийский конфликт за «гражданскую войну», в августе 2012 г. разведывательное управление министерства обороны США чётко охарактеризовало происходящее в стране как «опосредованная война»[6]. Важно отметить, что, согласно проведённым исследованиям, навязанная извне смена режима обычно не приводит к улучшению отношений между вовлечёнными государствами.

Ведение политических и информационных войн по такой модели подразумевает, что у правительства и в целом у властей страны-жертвы должно возникнуть впечатление, что они не в состоянии справиться с происходящим и что общественное мнение настроено решительно. В этих условиях может произойти смена мнений и восприятий, вызывая эффект «присоединения к большинству», то есть — к победителю. Так развивались события в ходе Сербской революции 2000 г. и во время «революции роз» в Грузии. Но если правительству и руководству страны удалось устоять, необходимо повысить ставки и давление. В качестве хорошего примера можно привести Ливию, где ожидания от «арабской весны» не реализовались, что привело к попыткам спровоцировать раскол внутри элиты посредством санкций, переманивая ключевых персон на сторону «повстанцев» щедрыми выплатами и нападениями на дома наиболее значимых деятелей, чтобы расколоть элиту и тем самым лишить её способности эффективно сопротивляться.

Кроме того, налаживание прямых каналов общения с широкими массами населения ограничивает возможности проводников подрывной деятельности по распространению своей точки зрения и борьбе за «сердца и умы» населения. Такую ситуацию можно наблюдать в настоящее время в Сирии, где появления президента Башара Асада на публике, вопреки чрезвычайно высоким рискам в плане безопасности, показывает, что он сопереживает своим согражданам и остаётся лидером страны. Чем дольше длятся конфликты такого рода, тем острее встаёт вопрос о сложности дальнейшего поддержания внешнего обманчивого фасада, который в глазах общественности становится всё более неправдоподобным. Это относится, в частности, к проблеме присутствия на территории Сирии иностранных войск (например, США), несмотря на заявления о необходимости соблюдения суверенитета и норм международного права. В этом отношении показательна реакция основных политических сил и СМИ на заявления президента Дональда Трампа в декабре 2018 г. о завершении незаконного присутствия американских войск в Сирии. Политики и журналисты всех течений от неоконсерваторов до либералов стали решительно осуждать идею вывода войск, что стало очередным подтверждением выполнения лидирующими СМИ роли орудия войны и слепого следования «либеральным» ценностям.

При этом существуют общественные пространства, где мы можем наблюдать проявления гибридной войны по продвижению в широких слоях населения заданной точки зрения, чтобы убедить общественное мнение в «правильности» ведения подрывной деятельности в контексте международных кризисов. В качестве примера можно привести ретроспективный анализ кризисов глобального масштаба: «арабской весны» (другим примером может выступить война 2003 г. в Ираке). Под этими брэндами впоследствии появляются аналитические и критические статьи, особенно в тех случаях, когда навязанный общественному мнению сценарий так и не реализовался. Появление таких материалов часто совпадает с годовщинами анализируемых ими событий. Наглядным примером стала статья, появившаяся в конце 2017 г. в Huffington Post. В ней приведён прекрасный анализ политики конструирования общественного мнения за счёт искажения реальных событий. В этой статье осуществляется деконструкция информационного пространства с целью выявления реальных, а не виртуальных событий и того, как это повлияло на ситуацию.

В действительности «арабская весна» никогда не была народным демократическим восстанием, как это пытались доказать западные власти и СМИ. На самом деле, «арабская весна» имела мало общего с демократией, хотя в ней, несомненно, участвовали некоторые либерально-демократические группы общества. Фактически это было реакционное движение консервативных, религиозных и исламистских элементов против светских режимов арабского мира[7].

Описанные выше процессы, связанные с ролью возникновения кризисов в информационной среде и подрывом действующего правительства, можно проследить не только на примере арабских стран, о которых речь шла в этой статье, но и на примере событий в Венесуэле, где наши выводы вновь подтверждаются. США и их союзники ввели экономические санкции против этой страны не для того, чтобы наказать её руководство за якобы имевшие место многочисленные нарушения, а чтобы добиться ещё большего ослабления экономики и спровоцировать рост недовольства властями среди населения. Это привело к глубокому экономическому кризису, и, чтобы создать условия для смены режима, он был представлен внешними силами как «гуманитарный кризис». Несмотря на то, что внешние силы сыграли значительную роль в сложившейся ситуации, они возложили всю ответственность на правительство Венесуэлы. Наличие кризисной ситуации открывает путь к принятию чрезвычайных мер, например, признанию Хуана Гуайдо в качестве «легитимного» президента. Для того, чтобы это выглядело законным, нужно постоянно твердить об этом в СМИ. При этом никто не обращает внимания на тот очевидный факт, что Гуайдо никогда не участвовал в президентских выборах, а значит не соответствует основополагающему требованию для вступления в такую должность.

Таким образом, на современном этапе для смены режима необходимо наличие двух условий: ухудшение экономической ситуации в стране и наличие поддержки со стороны США и их союзников. Однако необходимо также создать ещё две необходимые предпосылки. В частности, нужно сделать невозможным прямое общение между президентом Николасом Мадуро и народом Венесуэлы за счёт избирательного продвижения в основных СМИ таких оппозиционеров, как Гуайдо, дезертиров и других элементов, выступающих против режима Мадуро, создавая впечатление, что они отражают настроения большей части населения. Достичь такой цели в Венесуэле достаточно сложно, поскольку Мадуро всё ещё пользуется поддержкой армии, правительства и большинства граждан. Поэтому отрезать его от населения невозможно, как и разрушить позитивные отношения между ними, а это значит, что не получится и изолировать правительство страны от общественности. Не хватает также «судьбоносного события», которое разгневало бы общество и привело к реальным столкновениям, как это было на площади Тахрир в Египте, в Дараа в Сирии или в ливийском Бенгази. Оппозиция действует недостаточно активно, находясь внутри страны в относительной изоляции, что, однако, не мешает попыткам СМИ нагнетать ситуацию, сообщая о «спонтанных» протестных выступлениях, что, как предполагается, должно спровоцировать беспрецедентно жестокую реакцию со стороны сил правопорядка по отношению к ним.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 27 августа 2019 > № 3138496 Грег Саймонс

Новый командующий: Зеленский назначил главу операции в Донбассе

Зеленский поменял командующего операцией в Донбассе

Рафаэль Фахрутдинов

Новым командующим украинскими военными в Донбассе назначен генерал-лейтенант Владимир Кравченко — бывший начштаба сухопутных войск. В команде президента Украины Владимира Зеленского конфликт на юго-востоке страны называют ключевой проблемой. Глава политсовета партии «Оппозиционная платформа — За жизнь» Виктор Медведчук предлагает Зеленскому подумать над введением автономии в Донбассе.

Президент Украины Владимир Зеленский назначил нового командующего объединенными силами – подразделениями, которые ведут боевые действия в Донбассе, им стал генерал-лейтенант Владимир Кравченко.

Владимир Кравченко с 2017 года занимал должность заместителя начальника штаба оперативного командования «Север» сухопутных войск вооруженных сил Украины. Территориями его ответственности были Житомирская, Киевская, Полтавская, Сумская, Черкасская, Черниговская области и Киев.

Нынешнее звание Кравченко было присвоено предыдущим президентом Украины Петром Порошенко.

Чуть ранее лидер партии Зеленского «Слуга народа» и основной претендент на пост спикера Верховной рады Дмитрий Разумков назвал конфликт на юго-востоке Украины ключевой проблемой в стране и выразил мнение, что вернуть мир в Донбассе законными способами не получится, передает ФАН.

«Все мы хотели бы, чтобы наступил мир, чтобы Донбасс и Крым вернулись в Украину. К сожалению, это не решается законами», — сказал украинский чиновник.

По его словам, для возвращения «временно оккупированных территорий» необходим комплекс мер: дипломатия, санкционное давление и решение вопросов внутренней политики, в том числе борьба с коррупцией, информационная политика, экономика, инфраструктура и социальная политика.

Лидер президентской партии заверил, что украинская сторона хочет закончить эту войну, но подобное желание наблюдается «не у всех участников этого процесса». Вопрос предоставления особого статуса для Донбасса будет обсуждаться в стенах Рады, сообщил член команды Зеленского.

Двумя днями ранее стало известно, что в переговорах в «нормандском формате» или в каким-либо другом составе участников, но посвященном урегулированию в Донбассе, может принять участие глава Белого дома Дональд Трамп.

Об этом рассказал специальный представитель Госдепартамента США по Украине Курт Волкер. Вместе с тем, по словам дипломата, первый вопрос, который надо решить для этого — серьезный настрой России и готовность с ее стороны «прекратить конфликт» на юго-востоке Украины.

«Мы, безусловно, рассмотрели бы такой вариант. И если бы был создан новый формат, куда были бы вовлечены США и кто-то еще, например Великобритания, Франция, Германия, мы тоже готовы поддержать такие встречи», — пояснил представитель американского внешнеполитического ведомства.

В прошло месяце бывший заместитель генерального прокурора Украины Николай Голомша выразил уверенность в том, что конфликт в юго-восточной части страны нужно решать «милитаристским путем», убивая всех, кто взялся за оружие, чтобы участвовать в противостоянии.

«Наша внешняя политика требует большей жесткости, внутренняя политика требует большей жесткости. Нельзя в стране, где более 15 тысяч жертв, рассказывать, что власть должна идти договариваться с Россией. <...> Если кто-то коллаборанты, то пожалуйста, чемодан — вокзал — Россия», — заявил он в эфире телеканала «112 Украина».

По мнению бывшего министра обороны самопровозглашенной Донецкой народной республики (ДНР) Игоря Стрелкова (Гиркина), подобные заявления киевские власти делали на протяжении всех пяти лет, что ведутся боевые действия в Донбассе, передает НСН.

«За последние пять лет подобных заявлений прозвучало такое огромное количество — едва не каждый день что-то подобное выдавали высшие украинские чиновники», — сказал он, отметив, что ранее подобные слова «старались не замечать».

В свою очередь, глава политсовета партии «Оппозиционная платформа — За жизнь» Виктор Медведчук предложил Владимиру Зеленскому подумать над введением автономии в Донбассе.

Политик рассказал, что слышал, как Зеленский одобрил идею создания крымской национальной автономии. Также ему следует поддержать автономию Донбасса, считает лидер партии.

«Автономия Крыма и автономный регион Донбасса», — подчеркнул Медведчук.

Он отметил, что, «Украина не перестает быть унитарным государством», если Зеленский признает автономию в Донбассе.

Украинский посол в Боснии и Герцеговине Александр Левченко призвал киевские власти применить «хорватский сценарий» в отношении Донбасса. Для этого он предлагает внедрить на юго-восточную территорию страны представителей иностранных вооруженных формирований.

При помощи такого сценария удастся решить вопрос выборов на неподконтрольной Киеву территории, считает он.

«Наверное, для Украины более правильный «хорватский сценарий», то есть сценарий привлечения миротворцев, <...> который позволит решить вопрос проведения выборов на временно оккупированной территории», — сказал Левченко.

Дипломат объяснил свой выбор тем, что, по его мнению, хорваты похожи по менталитету на украинцев, так как пришли на Балканы «с верхнего течения Днестра», где сейчас располагаются некоторые украинские области.

НАТО против СССР: генсек рассказал о расширении на восток

Столтенберг рассказал про расширение НАТО после холодной войны

Рафаэль Фахрутдинов

Генсек НАТО Йенс Столтенберг рассказал, что НАТО в течение 40 лет вел холодную войну в итоге добился своего: Советский Союз распался. Он также заявил, что Россию не должно заботить расширение Альянса на восток. Ранее президент России Владимир Путин указывал, что военная инфраструктура НАТО движется к границам России, тогда как РФ не приближает свою технику к рубежам Альянса.

Блок НАТО в течение 40 лет вел холодную войну — успешно сдерживал СССР и в итоге добился своего: Советский Союз распался, об этом рассказал генеральный секретарь Альянса Йенс Столтенберг в Центре стратегических исследований при Университете Виктории в Веллингтоне.

«НАТО 40 лет не выходил за пределы своей территории. За эти годы мы сделали только одно — сдерживали Советский Союз. Теперь эта задача выполнена. И мы осуществили ее очень успешно. Холодная война закончилась без единого выстрела и сохранением мира, несмотря на то, что у нас была сильная конфронтация», — пояснил генсек.

Далее один из присутствующих спросил Столтенберга по поводу расширения НАТО, поскольку во время распада Советского Союза президент СССР Михаил Горбачев получил заверения Запада в том, что Альянс не будет принимать новых членов.

«НАТО никогда не давало Горбачеву или другому советскому лидеру никаких гарантий, что в НАТО не будет новых членов. Сама идея того, что некоторые крупные союзники собирались дать такую гарантию, в некотором смысле нарушает наши основные принципы. России очень не нравится, что Латвия решила стать членом НАТО. И это старомодное мышление – о якобы праве больших держав решать, что могут делать маленькие соседи», — пояснил Столтенберг.

Впрочем, президент России Владимир Путин сомневается, что военный театр Европы представляет собой большой интерес для США, хотя НАТО и расширяет свои границы и увеличивает контингент у границ России. Об этом российский лидер сказал в интервью изданию Financial Times, которое дал накануне саммита G20 в Осаке.

Глава российского государства также отметил, что США в одностороннем порядке вышли из Договора по противоракетной обороне и теперь точно так же вышли из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), назвав причиной тому Россию. Но Путин заверил, что на самом деле РФ никакой роли в этом не сыграла.

Об увеличении военного присутствия НАТО у российских границ президент говорил и в прошлом году. В августе он заявил, что военная инфраструктура Североатлантического альянса движется к границам России, тогда как РФ не приближает свою технику к натовским рубежам.

По его словам, военный блок увеличивает количество техники и личного состава вблизи российских границ. К тому же он обратил внимание, что НАТО проводит множество учений около российских границ, передает НСН.

Стоит напомнить, что 25 лет назад, 22 июня 1994 года, Россия и НАТО сделали важный шаг навстречу друг другу. В Брюсселе было подписано соглашение «Партнерство во имя мира», которое выводило Москву и альянс на новый уровень прагматичного сотрудничества.

«Это партнерство создается как выражение совместной убежденности в том, что стабильность и безопасность в Евроатлантическом регионе может быть достигнута только путем сотрудничества и совместных действий», — говорилось в документе, подписанном с руководством НАТО тогдашним главой МИД России Андреем Козыревым.

В статье, посвященной подписанию документа, газета «Коммерсант» писала, что соглашением «подводится черта под историей послевоенной конфронтации двух блоков, не раз ставившей мир на грань катастрофы».

В этом была определенная доля истины — до первого расширения альянса еще было несколько лет. Москва стремилась к сотрудничеству с Западом. К тому же, партнерские отношения с альянсом к тому моменту уже заключила Украина.

Документ для того времени был достаточно революционным: Россия направляла своих военных в штаб-квартиру НАТО для поддержания связей с альянсом, а также отмечала готовность к проведению совместных учений с альянсом. Совместно с НАТО Россия участвовала в операции по поддержанию мира в Боснии — российский военный контингент был самым большим из стран, не входящих в альянс.

Партнерство было небесполезным — офицеры альянса и российской армии проводили совместные мероприятия, касающиеся борьбы с терроризмом, и даже небольшие военные учения.

В 2013 году в интервью «Газете.Ru» тогдашний замглавы НАТО Александр Вершбоу называл сотрудничество НАТО и России «продуктивным»:

«Это хорошая база, но есть еще много, что можно сделать».

Интервью было опубликовано за год до государственного переворота в Киеве и референдума в Крыму, после которых отношения НАТО и России были заморожены, и ни о каком «партнерстве» уже нельзя было вести речь.

В настоящее время в российском офисе при НАТО нет даже постоянного представителя России — после отъезда в Москву Александра Грушко в январе 2018 года на эту должность никто не был назначен.

Развитие туризма - одна из целей правительства КНР

В докладе о работе правительства Китая в 2019 году специальный раздел посвящен развитию и укреплению туристической индустрии страны. Этой отрасли уделяется особое внимание

В документе говорится о необходимости улучшения системы услуг, реформировании отрасли, внедрении инноваций. В 2018 году потребление в этой сфере продолжает увеличиваться, количество туристов внутри КНР достигло 5,54 млрд человек, объем выездного туризма превысил 148 млн человек, доход туристической отрасли составил 5,99 трлн юаней. Доходы от туризма растут в стране уже пятый год подряд.

Внутренний туризм. На туристическом рынке появляются все новые виды услуг: «снежный» и «ледяной» туризм, летний туризм, музейный туризм, исследовательские поездки, свадебные путешествия и полярный туризм. Стремительно развивается предложение индивидуальных туров, повышается качество размещения и питания туристов. Развитию туриндустрии способствует новая традиция населения совершать поездки в праздничные дни. Быстрое развитие получил «красный» туризм (посещение мест боевой и революционной славы). В результате объем внутреннего туризма в Китае в 2018 году увеличился по сравнению с предыдущим годом на 10,76%. Доход от внутреннего туризма составил 5 трлн 130 млрд юаней, что на 12,3% больше, чем в 2017 году. На развитие туризма влияет урбанизация, в 2018 году количество городских туристов превысило 74%, их расходы составили 83%.

Въездной туризм. В 2018 году показатели на рынке въездного туризма устойчиво сокращались, а выездной туризм сохранял стабильное развитие. В 2018 году количество въехавших в Китай туристов составило 140 млн человек, доход достиг 127 млрд американских долларов, что больше по сравнению с 2017 годом на 0,5 и 3% соответственно.

Выездной туризм. В условиях роста доходов населения и увеличения туристического потребления, а также благоприятного влияния визовой, валютной политики, развития авиатранспорта выездной туризм Китая по-прежнему активно развивается. В городах второй и третьей линий увеличилось количество международных рейсов и центров визовых услуг, выезжать за границу становится удобнее. По сообщениям дипломатических и консульских ведомств, количество стран и регионов, которые ввели безвизовый режим или визы по приезде для китайцев, достигло 67. В число стран, где китайские граждане могут получить визу по приезде, вошли Габон и Руанда. Китай и ОАЭ, Босния и Герцеговина также ввели взаимный безвизовый режим. В 2018 году число китайцев, совершивших туристические поездки за границу, достигло 148 млн человек, что на 20 млн больше, чем в 2017 году, рост — на 13,5%.

В 2019 году с большой вероятностью сохранятся средние и высокие темпы роста макроэкономических показателей и доходов населения Китая. В условиях нового раунда реформирования подоходных налогов физических лиц и введения центральным правительством мер, стимулирующих народное потребление, активность клиентов туристического рынка будет расти. Предполагается, что в 2019 году количество туристов внутри Китая достигнет 6,06 млрд человек, объем дохода достигнет 5,6 трлн юаней, что больше по сравнению с 2018 годом на 9,5 и 10% соответственно. В связи с этим туристические компании отмечают, что правительство придает все большее значение туриндустрии, предоставляя новое пространство для ее развития.

«Сейчас это невозможно»: Кондолиза Райс о вступлении Украины в НАТО

Кондолиза Райс оценила шансы Украины на вступление в НАТО

Кристина Сизова

У Украины пока нет возможности стать членом НАТО, но она может приблизиться к альянсу за счет комиссии Украина-НАТО, заявила экс-госсекретарь США Кондолиза Райс. Курс на вступление страны в военный блок и ЕС заложен в конституции государства. При этом политики, как иностранные, так и украинские, неоднократно говорили, что оказаться в организации Киев в ближайшее время не сможет.

Бывший госсекретарь США Кондолиза Райс в интервью изданию «Новое время» выразила мнение, что Украина не сможет стать частью НАТО в ближайшем будущем.

«Я думаю, что сейчас это не представляется возможным. И это потому, что НАТО является консенсусной организацией, и я не думаю, что вы получите консенсус. Думаю, сейчас будет сложно даже достичь консенсуса относительно получения Плана действий по членству в НАТО», — пояснила экс-госсекретарь.

В то же время, она отметила, что Украина могла бы приблизиться к альянсу даже без формального соглашения. Этому может поспособствовать комиссия Украина-НАТО, уточнила Райс.

Экс-госсекретарь посоветовала в рамках этой организации расширить работу НАТО по подготовке военных и военно-гражданских отношений в демократических обществах.

Бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен также ранее говорил, что для вступления в альянс Украине необходимо достигнуть ряда критериев, но на их реализацию уйдет большое количество времени. Многие эксперты сходятся в том, что Киев не сможет претендовать на членство в военном блоке в ближайшие 20 лет.

Евроинтеграция — основа политики украинской власти последних пяти лет. На пути к ней бывший президент Украины Петр Порошенко закрепил в конституции государства курс на его вступление в Евросоюз и НАТО. Соответствующие поправки в законе он подписал 19 февраля.

В документе, в частности, предлагалось изъять из текста переходных положений конституции норму, позволяющую на законных основаниях размещать Черноморский флот РФ в Крыму, несмотря на то что полуостров и город Севастополь с 2014 года являются субъектами Российской Федерации. Внесение соответствующих правок поддержали 334 парламентария при минимально необходимых 300.

Эту политику продолжил и новый глава государства Владимир Зеленский.

«Стратегический курс Украины на достижение полноценного членства в НАТО и ЕС, что утверждено в конституции Украины, остается неизменным. Это приоритет нашей внешней политики», — заявил он в ходе пресс-конференции с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом.

При этом даже на Украине понимают, что до альянса стране очень далеко. Об этом телеканалу NewsOne сказал депутат Верховной рады Вадим Рабинович. По его мнению, государство не ждут ни в НАТО, ни в Евросоюзе, потому что страна не соответствует стандартам этих организаций. «В НАТО нас никто не брал, не берет и не будет брать. Об этом говорят на каждом углу, в том числе и руководители блока», — подчеркнул депутат.

Он пояснил, что Североатлантический альянс не может принять Украину из-за ее неразрешенных конфликтов. «Шансов вступить в НАТО у нас нет», — констатировал Рабинович. Заявления о вероятности членства страны в альянсе он назвал враньем.

Рабинович также обратил внимание, что для вступления в военный блок Украине придется вложить порядка $120 млрд, но в ближайшие 40 лет у страны таких средств не будет.

По его мнению, для достижения таких целей, как вступление в ЕС и НАТО, Украине необходимо стать нейтральной независимой страной. Этого можно достичь за счет территориального расположения, которое даст ей возможность строить хорошие отношения и с Востоком, и с Западом, считает он.

Внутренний конфликт действительно является одной из ключевых проблем для Украины на пути ее евроинтеграции.

В ноябре прошлого года об этом говорил и внефракционный депутат Верховной рады, сопредседатель «Оппозиционной платформы — За жизнь» Юрий Бойко.

«Нас в НАТО никто не возьмет, есть пункт шестой устава: если в стране есть территориальный конфликт, она не может быть членом НАТО, ее туда не принимают. Мы должны сотрудничать с НАТО так же, как мы должны сотрудничать со всем миром, и брать лучшее, что у них есть», — заявил он во время выступления в парламенте.

О невозможности на данный момент вступления Украины в НАТО говорят и в самом альянсе. В феврале прошлого года заместитель генерального секретаря НАТО Роуз Гетемюллер сказала, что Украина претендует на вступление в организацию наряду с Боснией и Герцеговиной, Македонией и Грузией.

«Все эти четыре страны имеют интерес касательно НАТО, но Украина — единственная страна, которая не заявила как о части национальной политики, что она стремится к получению Плана действий относительно членства, а именно это является путем к членству в НАТО», — приводит ее слова «Европейская правда».

Некоторые считают, что Украине и вовсе следует отказаться от идеи вступления в НАТО.

Олег Волошин, с 2008 по 2010 годы работавший пресс-атташе посольства Украины в России, считает, что только таким способом украинская власть сможет достичь мира в стране.

«Пока граждане Украины в своем большинстве не просто скажут, что они за мир, а признают, что мир в любом случае будет ценой уступок, например, отказа от НАТО, особого статуса Донбасса, и что это все уступки приемлемые, мы от этого не станем беднее. Наоборот, начнет расти экономика, но надо где-то наступить на горло своей песне о том, что мы можем Россию победить», — сказал он в эфире NewsOne.

По нормам ЕС: Финляндия ужесточит визовые правила для россиян

Финляндия с сентября ужесточит порядок выдачи виз для россиян

Финляндия ужесточит процедуру выдачи шенгенских виз россиянам. Теперь для их получения требуются справка о финансах, подтверждение размещения и билеты. По сообщения МИД страны, правила приводятся в соответствие с нормативами ЕС.

Финляндия с 1 сентября ужесточит порядок выдачи виз для россиян. У наших соотечественников при подаче заявлений на шенгенскую визу будут запрашивать все подтверждающие документы о поездке, сообщил МИД страны.

Хельсинки приводит визовую процедуру в соответствие с общей политикой Евросоюза, объяснило ведомство.

Сейчас условия получения визы не такие жесткие. Чтобы получить финскую визу, нужно подать заполненную анкету, действующий загранпаспорт, одну цветную фотографию, квитанцию об оплате визового сбора, страховой полис, копию внутреннего паспорта и согласие на обработку персональных данных.

Теперь туристы должны будут также представить план поездки, подтверждение возможности оплатить ее, билеты и подтверждение о размещении, как того требуют правила ЕС.

Подтверждение финансовых средств может быть оформлено в виде справки с места работы с информацией о зарплате, выписки из банка, а также документов о владении недвижимостью в России.

«Ранее Финляндия уже при необходимости требовала более детальную документацию при подаче на визу. Но начиная с сентября 2019 года страна будет систематически запрашивать те же сопроводительные документы, что и другие страны Шенгена», — говорится в сообщении.

С сентября новые правила будут применяться в посольстве Финляндии в Москве, генконсульстве в Петербурге и офисах в Петрозаводске и Мурманске, а также во всех финских визовых центрах.

Те, у кого есть собственность на территории Шенгена, и те, кто навещает родственников в шенгенской зоне, теперь тоже должны предоставлять документы о наличии финансовых средств.

«В августе мы опубликуем обновленные требования к сопроводительным документам на английском и русском языках на сайтах финских визовых центров в России», — пообещали в МИД.

Финляндия долгое время поддерживала лояльную политику к гражданам России из-за близкого соседства, говорит директор экспертной группы Veta Дмитрий Жарский. Это связано с тем, что россияне и финны имеют повышенную потребность пересекать границу неоднократно и не всегда с туристическими целями — по разные стороны рубежа могут жить близкие родственники или ведется совместный бизнес, поэтому финское государство шло исторически навстречу гражданам РФ в оформлении визы.

«Однако такого рода послабления в подаче основного пакета документов — право, но не обязанность финского государства, и в любой момент страна могла ужесточить требования до общеприменяемой нормы, что, собственно, и произошло. Причин может быть несколько — участились случаи незаконной миграции со стороны граждан России, изменились внутренние правила оформления многократных шенгенских виз со стороны Евросоюза или же это связано с внутренним законодательством. Также это могло стать результатом инициативы финского частного предпринимательства в области туризма, чтобы иметь больший доход за счет заявок по оформлению подтверждения жилья на территории страны», — отмечает Жарский.

По мнению аналитика «Финам» Алексея Коренева, те, кто собирается на отдых в страну Тысячи Озер, вряд ли откажутся от поездки и без проблем соберут необходимые документы, в любом случае забронируют гостиницу и заранее оформят медицинскую страховку.

«Те же, кто ездил в Финляндию спонтанно, конечно, столкнутся с необходимостью собрать чуть больше документов, чем было ранее, но вряд ли эти трудности оттолкнут большинство собирающихся совершить тур в эту страну», — добавляет эксперт.

Напомним, в начале июня Совет ЕС ввел поправки в визовый кодекс. Нововведения, касающиеся получения многократных шенгенских виз, должны упростить получение виз для «добросовестных путешественников» и укрепить стандарты безопасности.

По этим правилам соискатели смогут получить двухлетнюю мультивизу, если в предыдущие два года без нарушений использовали аналогичный годовой документ. Они вступят в силу в декабре 2019 года.

По данным Ассоциации туроператоров России, в прошлом году Финляндия выдала россиянам около 71 400 виз и заняла седьмое место по этому показателю.

Лидером по количеству выданных россиянам виз стала Испания (477 319 виз — 92% из них были многократными). За ней следуют Италия, Франция, Греция и Чехия.Наименьшее число виз выдали Исландия и Люксембург.

Ранее ассоциация также опубликовала список стран, которые могут быстро предоставить россиянам шенгенскую визу. Специалисты ведущих российских туристических компаний провели исследования и пришли к выводу, что быстро и легко можно получить итальянскую или греческую визу. Также в этот список входят Болгария, Хорватия и Испания.

Как отмечается, в числе стран, где процедура оформления визы для первого въезда считается сложной, оказались Германия, Чехия, Финляндия и Австрия.

Ранее стали известны самые популярные среди россиян города для летнего отдыха в Европе. Согласно данным сервиса путешествий «Туту.ру», чаще всего россияне летают в Тиват (Черногория), Бургас (Болгария), Барселону (Испания), Салоники (Греция), Ларнаку (Кипр), а также в Париж и Рим.

Россия занимает 51-е место в индексе паспортов Henley. Швейцарская консалтинговая компания ежегодно оценивает паспорта стран мира по одному показателю — сколько стран их обладатели могут посещать без виз.

Сейчас граждане России могут въехать без визы или получить визу по прибытии в 116 странах.

При этом в прошлом квартале Россия была на три строчки выше и располагалась на 47 месте из 118 стран. Визовый режим был введен с двумя государствами — Джибути и Бенином.

В Европе для безвизового въезда граждан России открыты лишь четыре страны. Это Босния и Герцеговина, Македония, Сербия и Черногория.

Первую строчку в новой версии индекса заняли Япония и Сингапур: их паспорта позволяют посещать без визы 189 стран. Тройку лидеров замыкают Дания, Италия и Люксембург.

Генпрокуратура немецкой федеральной земли Саксония-Анхальт заявила об экстрадиции в Бельгию 39-летнего гражданина Боснии и Герцеговины, подозреваемого в причастности к терактам в Париже в 2015 году, сообщила газета Welt.

В июне прокуратура Дрездена сообщила о задержании мужчины. Подозреваемый попал в поле зрения саксонских правоохранителей в ходе расследования дела о контрабанде оружия, в которой участвовали два гражданина БиГ. Как говорится в заявлении дрезденской прокуратуры, в отношении мужчины действует европейский ордер на арест, выданный правоохранительными органами Бельгии. Он подозревается в причастности к террористической группировке и, в частности, к проведению терактов в Париже 13 ноября 2015 года. Мужчина был арестован и находился в предварительном заключении.

Вечером 13 ноября 2015 года три группы террористов совершили скоординированную серию нападений в Париже и его ближайшем пригороде Сен-Дени. Трое джихадистов взорвали "пояса смертников" у стадиона "Стад де Франс", где проходил футбольный матч между сборными Франции и Германии. Другая группа (не менее трех человек) атаковала кафе и рестораны на востоке Парижа. Еще трое захватили заложников в концертном зале "Батаклан". В общей сложности жертвами терактов стали 130 человек, более 350 были ранены.