Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Тормоз по жизни. Найдено самое медлительное в мире существо

Татьяна Пичугина. Маленькая слепая саламандра из пещеры на Балканах не двигалась с места семь лет. Это недавно установили ученые из Венгрии, используя необычную технику слежения. В числе очень медлительных животных немало рептилий и хищных рыб, но самое удивительное, что они есть и среди млекопитающих. Когда такое поведение эволюционно выгодно — в материале РИА Новости.

Пещерные аскеты

Многие животные предпочитают постоянно находиться там, где родились, или регулярно туда возвращаться. У биологов есть особый термин для описания этого поведения — верность территории. Она свойственна почти всем типам существ, включая птиц, рыб, человека. Но саламандры вида европейских протеев (Proteus anguinus) побили все рекорды.

Эти маленькие хвостатые амфибии обитают в пещерных озерах Балканского полуострова. Всю жизнь они проводят в темноте под водой, из-за чего утратили окраску кожных покровов и зрение.

Чтобы наблюдать саламандр в естественной обстановке, ученым из Будапештского университета и британского Общества изучения карста приходится нырять с аквалангами и вести исследования десятки лет. В 2010 и 2016 годах они пометили 56 особей в пещере Врульяк в Боснии и Герцеговине, поместив под кожу земноводным полимерные датчики, которые позволяли легко их распознать с расстояния пары метров. Затем проверяли местоположение животных во время очередных погружений.

Почти все протеи сидели на месте. Самая шустрая особь за 230 дней сдвинулась на 38 метров. Большинство за несколько лет не преодолели и десяти. Как подсчитали авторы работы, в среднем скорость их движения — пять метров в год. Одна амфибия сидела там, где ее изначально нашли, в течение 2569 дней — семи лет.

Европейские протеи слепы, но у них хорошо развиты слух, обоняние и магнитная система ориентации. Они не прячутся, что означает отсутствие естественных врагов. Даже человек не способен им навредить, поскольку большая часть подземелий недоступна. Живут протеи более века, спариваются раз в двенадцать с половиной лет, хорошо приспособлены к дефициту кислорода в воде и экстремально длительному голоду.

Почему они такие медлительные? Этот вопрос не дает покоя ученым. Одно из предположений — экономия энергии за счет специфической охоты. Саламандры питаются мелкими ракообразными, они сидят на месте годами и ждут, когда еда окажется рядом. Вероятно, такая стратегия эволюционно более выигрышна, чем ежедневная погоня за добычей с неизвестным результатом.

Спрятались в песок

Сухопутные черепахи вида пустынных западных гоферов обитают в самых засушливых местах планеты — пустынях Мохаве и Сонора в Северной Америке. Они живут по 50-80 лет, большую часть времени проводят в норах.

Гоферы могут полностью спрятаться под панцирем в случае опасности или агрессии. Самцы используют костяные рога для нападения на соперника в схватке за самку. Правда, выпадает им такое редко — раз в несколько лет. Самки хранят сперму пять лет и более, поэтому могут давать потомство спустя годы после спаривания. Они откладывают до 14 яиц и покидают гнездо, предоставляя дальнейшее воле случая.

Эти рептилии питаются цветами, травами и кактусами. Они могут не пить месяцами, поскольку половина влаги их тела запасена в мочевом пузыре. Если гофер пугается, он сразу его опустошает. Поэтому ученые не советуют туристам брать черепашек в руки.

Девять месяцев в году пустынные западные гоферы спят в норах. Молодые особи редко уходят далеко от облюбованного места. Только опытные рептилии могут перемещаться со скоростью 1,2 километра в день и использовать для путешествий сеть нор.

Черепахам этого вида грозит вымирание, полагают ученые. Изменение климата и условий обитания в сочетании с медленным взрослением, редким размножением и долголетием делает их уязвимыми. Популяция с трудом восстанавливается, даже если убрать негативные факторы. Экологи вынуждены огораживать территорию, чтобы хоть как-то уберечь животных от хищников и любителей разорять черепашьи кладки.

Арктический долгожитель

Среди самых загадочных обитателей Земли — гренландская полярная акула (Somniosus microcephalus). О ней известно очень мало. В основном наблюдения касаются особей, случайно оказавшихся в рыболовных сетях.

Ранее было замечено, что за год эта акула вырастает всего на сантиметр. Учитывая, что длина взрослой особи — пять метров (это одно из крупнейших существ на планете), продолжительность жизни должна исчислять веками. В 2016 году ученые из Канады, Дании (Гренландии) и других северных стран датировали радиоуглеродным методом хрусталики глаз у 28 самок и показали, что хищница живет как минимум 272 года. Дольше, чем любое другое из известных позвоночных.

Как пишут те же авторы, гренландская полярная акула способна нырять на глубину почти три километра. Неизвестны ее период спаривания, места размножения, особенности поведения, питания.

Гипотеза о том, что Somniosus microcephalus охотится на тюленей, смущает биологов. Как эта хищница ловит такую резвую добычу, если ее скорость всего 1,2 километра в час, а частота удара хвоста — 0,15 герца? Возможно, она подстерегает отдыхающих морских обитателей, но точно это не известно.

Отдельный вопрос — скорость метаболизма акулы. Этот показатель должен быть очень низким, учитывая холодную среду обитания и большую массу тела — до полутора тонн. Если так, то рекордная продолжительность жизни и медлительность гиганта объяснимы. Одного тюленя, который служит источником высококалорийной пищи, полярной акуле должно хватать на несколько месяцев.

Вегетарианцы поневоле

Образцом медлительности многие считают ленивцев. Эти экзотические млекопитающие живут в джунглях Центральной и Южной Америки. Еще 20 тысяч лет назад они царили на обоих континентах, но с приходом человека стали вымирать, и сейчас их осталось всего шесть видов.

Среди ископаемых ленивцев палеонтологи находят гигантских представителей ростом под три метра и полуводных. Современные виды — небольшие, размером с собаку. Их различают по числу пальцев: у одних — три, у других — два.

Для млекопитающих ленивцы избрали очень необычный образ жизни. Они проводят все время на ветвях деревьев, питаясь растительностью. Вегетарианская диета не дает много энергии, поэтому калории приходится экономить за счет уменьшения скорости метаболизма, минимальных движений, изменяющейся температуры тела и особой пищеварительной системы.

Самые медлительные среди млекопитающих — трехпалые ленивцы. Они же — наиболее специализированные вегетарианцы, в диете которых — листья всего одного или двух видов деревьев. Это беспокоит ученых, поскольку делает вид потенциально уязвимым с точки зрения выживания.

Ученые долго не понимали, почему трехпалые ленивцы позволяют себе раз в неделю спуститься с дерева, чтобы "сходить в туалет" и зарыть продукты метаболизма. На земле высок риск стать жертвой хищника, к тому же это большие энергетические затраты. Для сравнения — их двупалые сородичи делают свои дела прямо с ветки.

Оказалось, что причина — паразиты, населяющие мех ленивцев. Моль откладывает яйца в помет своего хозяина на земле. Личинки затем летят вверх, находят шкуру и удобряют ее питательными веществами, на которых потом растут микроводоросли. Именно они придают ленивцам зеленоватый оттенок. Кстати, трехпалые виды питаются этими одноклеточными со своей шерсти, восполняя недостаток витаминов.

Ученые полагают, что современные ленивцы пережили нашествие человека благодаря своим небольшим размерам и растительноядности. Охотиться на них не имело большого смысла, поскольку даже пораженные стрелой особи удерживались на деревьях когтями.

Спасти сирен

Ламантины, или морские коровы, — единственные среди морских млекопитающих ведут растительноядный образ жизни. Они населяют устья рек и побережья в Северной Америке и Африке, живут в русле Амазонки. Средняя скорость их движения — 4,8 и лишь в исключительных случаях — 32 километра в час.

Ламантины отличаются топорикообразным мясистым носом и плоским хвостом. Чтобы дышать, они всплывают несколько раз в минуту к поверхности, но способны провести под водой по двадцать минут. Питаются морскими водорослями и пресноводными растениями, иногда мелкой рыбой и беспозвоночными.

Естественных врагов у ламантинов нет, поэтому они живут по шесть десятков лет. Однако у них конфликт с людьми. Как пишут ученые из Камеруна и Сенегала, морские коровы любят пастись на полях местных жителей во время половодий, уничтожая посевы. Они рвут рыбацкие сети, едят попавшихся туда рыб, причем только туши, оставляя головы в расставленных ловушках. Все это негативно воспринимается населением и приводит к уничтожению ламантинов.

В Мексике им угрожает экологическое неблагополучие. В 2018 году 48 особей погибли, отравившись цветущими водорослями, в 2019-м найдено еще 13 туш. Места обитания загрязнены агрохимикатами, городским мусором, тяжелыми металлами. Все это привело к резкому сокращению числа ламантинов.

Не посредники, а участники

Текст: Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Новое состояние международных отношений заставляет пересматривать многие привычные понятия. На двух крупных международных форумах в последние дни - Мюнхенская конференция по безопасности и Ближневосточный диалог клуба "Валдай" - участники постоянно возвращались к теме посредников. Естественно, прежде всего в контексте как раз Ближнего Востока, где одновременно разворачивается целый веер переплетенных друг с другом конфликтов.

Любое противостояние рано или поздно заканчивается - либо победой одной из сторон, либо необходимостью достижения какого-то приемлемого баланса. В региональных конфликтах чаще происходит второе - случаи полного военного разгрома государства или даже негосударственных акторов (пользующихся, как правило, поддержкой каких-то государств) достаточно редки. Наглядным примером является Афганистан. В 2001 году казалось, что международная коалиция не просто отстранила талибов от власти, но и уничтожила движение "Талибан". Почти 20 лет спустя на повестке дня договоренность с талибами о разделе власти (если не сказать жестче - о передаче власти им обратно).

Поэтому тема дипломатического посредничества, содействия перемирию и стабилизации всегда актуальна. Привычный портрет посредника - это солидный дипломат или бывший политик из какой-то страны, которую считают нейтральной, но пользующейся авторитетом. Первым делом представляются, например, Швейцария или Швеция, либо государства из региона, далекого от зоны конфликта.

Пока речь шла о классической дипломатии, это работало. Посредники, естественно, не всегда были в состоянии содействовать установлению мира, никто и не ожидал от них чудес, но схема сохранялась. Однако сейчас налицо сдвиги такого масштаба, что усилия прежнего типа совершенно неэффективны. Пример Европейского союза, который гордится своей "мягкой силой", но при этом полностью утратил инструменты влияния на Ближний Восток (а это зона самых непосредственных интересов ЕС), показателен. Игроки, неспособные или неготовые применить силу, теряют львиную долю своей убедительности. С другой стороны, не работает и противоположная модель, например, использованная в девяностые годы для прекращения войны в Боснии. Тогда наиболее мощная держава, продемонстрировавшая силу на театре военных действий (США), усадила противостоявшие стороны за стол переговоров и навязала им мирное соглашение по своему пониманию. До того момента дипломатические усилия не приносили никакого эффекта на протяжении нескольких лет, только силовое давление изменило ситуацию.

Возможно ли что-то кому-то навязать сегодня? Опыт серии ближневосточных конфликтов свидетельствует, что нет, невозможно. И не только потому, что крупные внешние игроки, которые обычно и занимались подобным навязыванием, сейчас в основном погружены в свои проблемы и не имеют серьезного желания отвлекаться и тем более чем-то рисковать. Сам характер противостояний не позволяет четко сформулировать, что именно навязывать. Речь ведь идет об экзистенциальных вопросах устройства не только региона, но и государств, из которых он состоит. Соответственно, сопротивление попыткам навязать что-то, что не в полной мере соответствует представлениям региональных игроков о способах их выживания в меняющейся анархической среде, будет только нарастать. И эти самые представления региональные игроки готовы защищать всеми способами, в том числе с оружием в руках.

Есть еще одно обстоятельство, которое отличает сегодняшнюю ситуацию от того, что было еще несколько лет назад. В последние десятилетия тема урегулирования конфликтов находилась под серьезным идеологическим прессом - сторонние игроки, а с их подачи и посредники руководствовались догмами о "правильной стороне истории", иными словами, участники конфликта заранее классифицировались на правых и неправых. Это влияло и на практику навязывания - некоторым навязывали больше, чем другим. Сейчас даже самые убежденные идеологи отчаялись расставить все в соответствии с либеральной иерархией, тем более что наиболее сильный из внешних игроков, Соединенные Штаты, совершил поворот в своей политике. Идеологизированный интервенционизм спросом не пользуется.

Кто же такой теперь "честный брокер", о котором то и дело вспоминают по инерции? Это явно не "стерильный" представитель державы, максимально удаленной от обсуждаемого конфликта по своим интересам. У него просто не будет ни инструментов, ни необходимого веса. Влиять может только страна, вовлеченная в события, четко формулирующая и не скрывающая свои интересы, но при этом демонстрирующая готовность признавать интересы других. Необходимо наличие военного и дипломатического потенциала, который придает убедительность позиции, при этом открытость к гибким решениям. Военная же сила имеет целью не навязать что-то, а продемонстрировать бесперспективность стремления решить вопрос чисто вооруженным путем. То есть установления устойчивого баланса, на основе которого можно уже вести политический торг.

Перефразируя классическое определение, можно сказать, что миротворчество - это искусство возможного. Пределы возможного корректируются силой и уточняются политической гибкостью. Но для этого нужны не посредники, а участники.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 19 февраля 2020 > № 3295786 Федор Лукьянов

Замглавы МЧС рассказал о планах развития российско-сербского гумцентра

Российско-сербский гумцентр в городе Нише решено расширять для обучения спасателей балканского региона и оказания помощи его жителям при ЧС, заявил российским журналистам замглавы МЧС РФ Александр Чуприян.

В Сербии с рабочим визитом находится заместитель главы МЧС России. В пятницу вместе с государственным секретарем (в ранге замминистра) МВД Сербии Милосавом Миличковичем и послом РФ Александром Боцан-Харченко он посетил Российско-сербский гуманитарный центр в городе Нише на юге страны в 200 км от Белграда. После показательных учений пожарных и спасателей российская и сербская делегации провели переговоры.

Чуприян рассказал российским журналистам, что в 2019 году было решено сменить директоров центра с сербской и российской сторон. В том же году были проведены учения с привлечением спасателей из других стран, на основании чего возникла потребность создать план перспективного развития, который обсуждался в пятницу.

"В целом план достойный, и я уверен, что если мы его реализуем, это значительно укрепит как Сербию, так и Россию, и регион в плане безопасности от пожаров, ЧС и стихийных бедствий", - заявил замглавы МЧС РФ.

"Дело не в статусах и юридических подходах, а в формировании облика насыщенного конкретными делами этого центра. У центра, с нашей точки зрения, большая перспектива, и Международная организация гражданской обороны (чьим учебным центром он стал в 2019 году) это подтвердила, в нее входят 59 стран, и если сюда будут приезжать на обучение, это станет расширением границ", - отметил Чуприян.

На вопрос РИА Новости, ожидается ли увеличение числа обращений за помощью при ЧС от стран балканского региона, он ответил утвердительно.

"Когда будем комплектовать вакантные должности, то у нас появятся специалисты, которые будут на постоянной основе реагировать. Это еще один форпост безопасности. Будем только расширяться и по оказанию помощи", – подчеркнул российский замминистра.

В Нише базируется Российско-сербский гуманитарный центр, созданный в соответствии с межправительственным соглашением от 25 апреля 2012 года. Правовой основой для его создания стало соглашение между правительствами России и Сербии о сотрудничестве в области чрезвычайного гуманитарного реагирования, предупреждения стихийных бедствий и техногенных аварий и ликвидации их последствий от 20 октября 2009 года. Центр осуществляет чрезвычайное гуманитарное реагирование на территории Сербии и других балканский стран. На сегодняшний день в активе центра операции по оказанию помощи и ликвидации чрезвычайных ситуаций в Сербии, Албании, Боснии и Герцеговине, Греции и Словении.

Названы самые посещаемые туристами страны мира

Некоторым из них в прошедшем году активно «помогали» россияне.

Что случилось? Всемирная туристическая организация (UNWTO) составила список стран, которые в прошедшем году посетило наибольшее число путешественников, и обозначили те направления, по которым турпоток показал наиболее заметный рост, пишет АТОР.

ТОП-10 самых посещаемых стран мира в 2019 году (по количеству туристов):

   1.Франция – 90,2 млн

   2.Испания – 83,8 млн

   3.США – 78,7 млн

   4.Китай – 67,5 млн

   5.Италия – 64,6 млн

   6.Турция – 52,5 млн

   7.Мексика – 44,9 млн

   8.Таиланд – 39,7 млн

   9.Германия – 39,4 млн

   10.Великобритания – 36,9 млн

Самые быстрорастущие туристические направления в 2019 году:

   1.Мьянма +40,2%

   2.Пуэрто-Рико +31,2%

   3.Иран +27,9%

   4.Узбекистан +27,3%

   5.Черногория +21,4%

   6.Египет +21,1%

   7.Вьетнам +16,2%

   8.Филиппины +15,1%

   9.Мальдивы +14,9%

   10.Багамские острова +14,6%

   11.Катар +14,5%

   12.Армения +14,4%

   13.Южная Корея +14,4%

   14.Турция +14,0%

   15.Босния и Герцеговина +13,7%

   16.Тунис +13,6%

   17.Лаос +11,5%

   18.Азербайджан +11,4%

   19.Израиль +10,5%

   20.Литва +10,1%

Важные факты:

   -Упрощение визовой политики помогло росту турпотока в страны Центральной Азии. В итоге иностранных туристов в Узбекистане стало больше на 27,3%, в Кахахстане – на 10%, в Азербайджане – на 11,4%.

   -Россияне помогли улучшить показатели Тунису. «Наших» в 2019 году оказалось 636 000 из 9,4 млн иностранных гостей в этой стране. Также граждане РФ активно посещали Вьетнам (более 646 000 человек). А турпоток из России на Мальдивы за 2019 год и вовсе увеличился на 17,5% (до более 83 000 человек).

   -Поток отдыхающих из России в Южную Корею за год подскочил на 13,4% и достиг почти 343 000 человек. Израиль посетил 328 000 россиян.

Автор: Ольга Петегирич

Рейтинг столиц Европы: куда уехать, чтобы прожить долгую и здоровую жизнь

Британские учёные выяснили, что вести здоровый образ жизни в Москве непросто. Сложнее только в Баку. Посмотрим, как они пришли к этим выводам и в каких городах шансы на долгую и здоровую жизнь существенно выше.

Аналитики британской онлайн-клиники Treated.com выяснили, какая из 46 европейских столиц лучше всего подходит для здоровой жизни. Каждый город оценивался по десяти критериям, среди которых и общее качество жизни, и стоимость овощей и фруктов, и процент ВВП страны, выделяемый на здравоохранение. За основу анализа взяты данные из таких источников, как Numbeo, HPI ThinkTank, World Population Review, World Bank Group и Index Mundi.

Факторы оценки

   1.Стоимость месячного абонемента в фитнес-клуб

   2.Средняя продолжительность жизни

   3.Качество воздуха

   4.Качество воды

   5.Общее качество жизни

   6.Процент ВВП, выделяемый на здравоохранение

   7.Стоимость пяти фруктов или овощей

   8.Уровень выбросов углекислого газа

   9.Процент жителей, добирающихся на работу пешком или на велосипеде

   10.Состояние зелёных зон

Лидеры

В общем зачёте лидирует Копенгаген. Средняя продолжительность жизни в городе – 81 год. Большую роль в этом играют высокие показатели по всем вышеперечисленным аспектам. Так, занятия спортом здесь доступнее, чем во многих других столицах: месячный абонемент в зал стоит £22,95. По общему качеству жизни Копенгаген на втором месте – после швейцарского Берна. По количеству людей, добирающихся на работу пешком или на велосипеде, столица Дании тоже на втором месте – сразу за Амстердамом. Ещё одно серебро у Копенгагена в номинации по выбросам углекислого газа – их меньше только в Подгорице.

Здесь хорошее качество воздуха, воды (третье место среди всех остальных) и зелёных зон. А вот стоимость овощей и фруктов высокая – за пять единиц нужно заплатить £10,50. Для сравнения, в Приштине, Белграде, Ереване, Тбилиси и Баку эта цифра не превышает £4. Зато и расходы на здравоохранение в датском городе одни из самых высоких – на это выделяется 10,35% ВВП.

Лишь немного уступая Копенгагену, серебро в исследовании получает Вена. Средняя продолжительность жизни здесь ещё выше – 81,5 года. По остальным показателям: качеству воздуха, воды, общему уровню жизни и зелёным насаждениям – город также занимает высокие позиции. Многие местные ходят на работу пешком или ездят на велосипеде. Вообще спорт любят, он здесь тоже доступный, хотя и чуть дороже, чем в Копенгагене, – £24,36 в месяц. На здравоохранение тратят немало – 10,44% от общего уровня ВВП.

Тройку победителей закрывает Берн с самым высоким уровнем жизни и её продолжительностью – местные в среднем живут почти до 84 лет. Но здесь самые дорогие абонементы в спортзал (£60,53) и вторая по дороговизне фруктово-овощная корзинка (£13,31). Впрочем, судя по тому, сколько зарабатывают люди в Швейцарии, эти цифры их не смущают. В швейцарской столице выделяется и самый большой процент ВВП на здравоохранение – 12,25%.

В топе-5 также оказались Хельсинки и Берлин. Объединяет их то, что горожане живут более 81 года и что там есть хорошие парковые и лесные зоны. По некоторым другим параметрам столицы тоже схожи – и в той, и в другой дорогие фрукты и овощи, примерно одинаковая стоимость занятий в фитнес-клубе и относительно невысокий уровень выбросов углекислого газа. Но есть и существенные отличия. Так, качество воздуха и воды гораздо выше в Хельсинки, как и уровень жизни в целом. Однако немцы заметно чаще ездят на работу на велосипедах или ходят пешком. Помимо этого, в столице Германии выше процент ВВП, который выделяют на здравоохранение!

Кстати

Наличие в первой пятёрке двух северных столиц неудивительно: скандинавские города считаются одними из самых зелёных и безопасных мест, а их жители – одними из самых счастливых.

Аутсайдеры

В конце рейтинга расположились города, где пока не созданы хорошие условия для долгой и здоровой жизни.

Несмотря на доступность спортивных абонементов и фруктов с овощами, Анкара показывает плохие результаты по всем остальным показателям. В городе низкое качество воды, зелёных территорий и воздуха. На последнее влияет большая загазованность – турецкая столица третья по выбросам углекислого газа. Обычные граждане проблему решать не помогают: доля людей, добирающихся на работу пешком или на велосипеде, в Анкаре меньше, чем в остальных столицах. На здравоохранение власти выделяют лишь 4,31% ВВП, а сами турки живут здесь в среднем 77,5 года.

Ещё хуже ситуация в Риме. Плохие вода и воздух, высокие выбросы углекислого газа в атмосферу, низкий процент людей, отказывающихся от машин в пользу пеших или велопрогулок… «Бонус»: в Риме, оказывается, очень дорого стоят абонементы в спортклубы. Чуть лучше дела обстоят с качеством парков и аллей, сферой здравоохранения и стоимостью фруктов и овощей, но и по этим показателям город сильно уступает лидерам рейтинга. Парадокс заключается в том, что, несмотря на всё вышеперечисленное, в итальянской столице обитают долгожители – Рим на третьем месте со средней длительностью жизни почти 83,5 года.

Населению Бухареста повезло разве что со стоимостью корзины с фруктами и овощами. Дневная порция обходится в среднем в £4,31. Всё остальное не прибавляет местным ни здоровья, ни возраста. Кстати, живут люди в румынской столице в среднем чуть меньше, чем 76 лет. Что неудивительно, ведь вода и воздух здесь не лучшего качества, зелени мало, и только 16% населения предпочитает передвигаться пешком или на велосипеде, в основном же ездят на машинах. Ну а на саму систему здравоохранения выделяется менее 5% ВВП.

Российская столица в рейтинге на предпоследнем месте. Судя по полученным данным, в Москве дорого заниматься спортом (£35,45) и не очень дёшево покупать фрукты и овощи (£5,71). Аналитики также отмечают, что в городе большая загазованность, мало зелёных насаждений, низкий процент людей, отказывающихся от машин, и некачественная вода. В таких условиях москвичи живут в среднем менее 73 лет.

Закрывает рейтинг Баку. Пожалуй, единственным плюсом столицы Азербайджана из тех показателей, по которым оценивали города, является стоимость овощей и фруктов. На них люди ежедневно тратят не более £3,84. А вот поддерживать спортивную форму стоит не менее £28,82 ежемесячно. Что касается остального, то общий уровень жизни в городе практически самый низкий.

Кстати

Некоторые страны поделили места в рейтинге. Например, Рейкьявик и Мадрид вместе заняли 17-ю строчку, София и Варшава – 27-ю, Сараево и Люксембург – 30-ю, а Скопье и Афины – 34-ю.

 Вывод

Представитель Treated.com доктор Дэниэл Аткинсон, комментируя результаты отчёта, отметил, что вышеперечисленное отражается не только на физическом благополучии, но и на психологическом здоровье. Так, хорошие зелёные зоны обогащают город кислородом и способствуют занятиям спортом в таких местах. Сами же люди замечают, что парки и лесополосы повышают их счастье и благополучие – так ответили 90% опрошенных.

Автор: Вероника Галачиева

Турецкий гамбит

Газовый рынок Турции и Южной Европы сегодня расчерчивают трассы новых маршрутов и товарных потоков из различных источников. Россия, Азербайджан, потенциальные среднеазиатские и средиземноморские экспортеры «завязывают» в этой части мирового рынка замысловатый «узел» существующих и дополнительных поставок.

Примечательно, что ни один из состоявшихся газопроводных проектов не смог реализоваться здесь в том полномасштабном виде, в каком задумывался. И в этом опыте, безусловно, есть предупреждение о скрытых рыночных проблемах Юго-Западной Евразии, преодолеть которые поможет не ожесточение конкуренции, а модернизация партнерства различных сил.

Газопровод «Турецкий поток» открыли 8 января в Стамбуле президент России Владимир Путин и глава Турции Реджеп Эрдоган, а также руководители Сербии и Болгарии Александр Вучич и Бойко Борисов. «Запуск новой газовой магистрали — важное событие для государств Южной Европы, для всего европейского континента», — напомнил Путин. Участие в церемонии открытия трубопровода Вучича и Борисова как раз знаменует сопричастность южноевропейских стран к этому проекту.

«Турецкий поток» (TurkStream) протяженностью 1010 км состоит из двух ниток пропускной способностью 15,75 млрд куб.м каждая, проложенных по дну Черного моря из России в Турцию. Одна из них предназначена для поставок в Турцию, вторая — для снабжения европейских стран. Объем инвестиций, вложенных в «Турецкий поток», составляет $7 млрд. «Турецкий поток» принадлежит корпорации «Газпром», которая отправляет по нему газ месторождений Ямало-Ненецкого автономного округа.

Владимир Малинов, исполнительный директор трубопроводной болгарской компании «Булгартрансгаз», заявил, что в январе текущего года Болгария уже начала получать метан по TurkStream и теперь будет ежегодно импортировать по нему 2,9 млрд куб. м. Новый газопровод своим появлением «выключил» из схемы поставок Трансбалканский газопровод, по которому ранее российский газ шел на Балканы и в Турцию через Украину.

TurkStream навстречу TANAP и ТАР

«Турецкий поток» начал работать на месяц позднее, чем Турция и ее международные партнеры отпраздновали «соединение с Европой газопровода TANAP» (4 декабря 2019 года). TANAP — Трансанатолийский трубопровод пропускной способностью 16 млрд куб.м газа в год. Из них 6 млрд будут распределяться в Турции, а остальные — поставляться в Европу через еще строящийся Трансадриатический газопровод ТАР пропускной способностью 10 млрд куб.м в год. TANAP, ТАР, а также Южно-Кавказский газопровод и параллельный ему ЮКТХ — трубопроводные звенья «Южного газового коридора» (ЮГК), который связывает глубоководное газоконденсатное месторождение Шах-Дениз на шельфе Азербайджана с потребителями в Турции и Европе. В течение текущего года должен быть достроен завершающий сегмент ЮГК — ТАР, с тем чтобы в октябре 2020 года по нему начались коммерческие поставки газа.

Михаил Бочарников, посол России в Азербайджане, комментируя выход TANAP на территорию Европы, заявил бакинским журналистам: «Кто знает, может, и наш газ на каком-то этапе подключится к проекту TANAP, я бы исключать этого не стал».

По словам Салтука Дюзеля, генерального директора TANAP A.S., в точке Ипсалы в северо-западном районе Турции у границы с Грецией установлен вход интеграции TANAP с «Турецким потоком».

Ильхам Шабан, руководитель Центра нефтяных исследований Азербайджана, напоминает, что руководство государственной компании SOCAR, участвующей в разработке Шах-Дениза и создании TANAP, не раз заявляло о его открытости для сторонних экспортеров: «Вице-президент SOCAR по маркетингу Эльшад Насиров уточнял, что TANAP открыт для компаний, которые являются собственниками газа и имеют контракт о купле-продаже газа с европейским покупателем».

Почему же участники рынка и официальные лица рассматривают вероятность интеграции «Турецкого потока» и «Южного газового коридора» и использования новой международной газотранспортной инфраструктуры для поставок в Европу российского газа? Истоки ответа на этот вопрос кроются в тех временах и конфликтах, когда Россия и страны Каспийского региона и прилегающие к ним государства противопоставлялись друг другу в качестве поставщиков газа в Европу. При этом формировались газовые мегапроекты, предназначенные стать «тяжелым вооружением» гибридной борьбы за стратегическое будущее газовой Европы.

«Южный коридор» вынесли в «одну калитку»

Идею создать гигантский газовый коридор для доставки метана в Европу из Каспийского и Среднеазиатского региона в качестве альтернативы России выдвинули США еще в конце 1990-х. В 1999 году американский президент Билл Клинтон специально прилетает в Стамбул, чтобы подписать с руководителями стран региона межправительственную декларацию в поддержку Транскаспийского газопровода. Американцы уговаривают местные страны качать в Европу в общей сложности не менее 30 млрд куб.м в год, объединяют для этого президентов Туркменистана, Казахстана, Узбекистана, Азербайджана, Грузии, Турции и получают их подписи под декларацией. Через год англо-американская ВР вместе с партнерами открывает в Азербайджане газоконденсатное месторождение Шах-Дениз. Оно располагается в глубоководной части каспийского шельфа с продуктивными горизонтами на глубине более 6000 м и аномально высоким пластовым давлением. Но главное, ВР оценивает запасы месторождения в 1,2 трлн куб.м газа и 250 млн тонн конденсата.

А в 2002 году австрийская OMV и турецкая Botas предлагают каспийским странам построить 3300-километровый газопровод из Западного Туркменистана через Каспийское море, Кавказ, Турцию и Европу до австрийского Баумгартена (самого сердца газораспределительного хаба Центральной Европы) на 32 млрд куб.м в год. Позднее этот проект получает название Nabucco, то есть «Вавилон», в библейском значении центра восточного мира. Кроме того, нужно было построить еще и 1000-километровый трубопровод между Западным и Восточным Туркменистаном, где находятся главные туркменские газовые месторождения и точки соединения с газотранспортными системами Узбекистана и Казахстана. В 2011 году Евросоюз и Азербайджан подписывают декларацию, которая провозглашает целью создать «Южный газовый коридор» (ЮГК).

Казалось бы, в Каспийско-Среднеазиатском регионе формируется газоэкспортная база с такой мощной политической поддержкой, которая способна с большим напором потеснить Россию на рынках Турции и Европы.

Но в действительности всё оказывается куда сложнее. Недропользователи Шах-Дениза вовсе не заинтересованы в создании систем Nabucco и «большого» ЮГК. Этих инвесторов, ведомых оператором BP-Azerbaijan, волнует минимизация сбытовых рисков при выходе на уже конкурентный турецко-европейский рынок. А для этого требуется инфраструктура только под их собственный шах-денизский газ, экспортный потенциал которого недропользователи оценивают в 16 млрд куб.м в год.

В качестве компромисса консорциум Nabucco предлагает BP-Azerbaijan «урезанную» версию своего экспортного «вторжения» — уже без туркмен и других центральноазиатов, со строительством всего 1300-километрового трубопровода от турецко-болгарской границы до Баумгартена. Но инвесторы Шах-Дениза выбирают наиболее экономичную транспортную версию: создание ЮГК путем строительства экономически и организационно автономных трубопроводов. При том что завершающий Трансадриатический трубопровод (ТАР) от греко-турецкой границы до побережья Южной Италии получает протяженность 1200 км. (Параллельно начались изменения в составе участников проекта экспорта азербайджанского газа, о чем чуть позже.)

Вот так, по мере продвижения из идеологической плоскости в сферу реального бизнеса, «Южный газовый коридор» эволюционировал из геополитического замысла, охватывающего пространство от Узбекистана до Австрии, в проект с четкой направленностью на сбыт продукции только одной страны, Азербайджана, и пока единственного месторождения, Шах-Дениз. Этот пример недвусмысленно показывает, что геостратегическая поддержка со стороны даже таких сверхмощных сил, как США и ЕС, не способна компенсировать слабые экономические параметры «Южного газового коридора», который из мегатрассы превратился в региональную шах-денизскую «калитку».

Как «Южный поток» тупиком не стал

Следует признать, что тенденция минимизации первоначальных планов оказалась характерной и для российского проекта «Турецкий поток». Как известно, начался он с подписания в 2007 году «Газпромом» и итальянской Eni соглашения о строительстве газопровода «Южный поток» из России в Болгарию по дну Черного моря в двухниточном исполнении общей пропускной способностью 30 млрд куб.м в год. В 2009 году стороны договорились увеличить технические параметры «Южного потока» до 63 млрд куб.м в год, а инвестиции — до 23,5 млрд евро. Организационная подготовка стала вовлекать в проект всё большее число стран и компаний, генерировать новые соглашения.

Но в апреле 2014 года Еврокомиссия приостановила переговоры с Россией по строительству «Южного потока», а Европарламент принял резолюцию против проекта. В июне в Софию прибыла делегация американских конгрессменов, которые добились от правительства Болгарии остановки проекта, а в июле министерство земледелия балканской страны продало территорию, отведенную под строительство сухопутной части «Южного потока».

1 декабря того же года на пресс-конференции в Анкаре Владимир Путин объявил, что из-за противодействия ЕС и болгар Россия отказывается от осуществления «Южного потока». В тот же день «Газпром» и Botas подписали меморандум о строительстве газопровода из России в Турцию с поставками порядка 14 млрд куб.м в год на местный рынок и 50 млрд — на европейский рынок. Однако уже 15 января 2015 года Европарламент принял обращение к Европейскому энергетическому сообществу с призывом «разработать программы сотрудничества с Украиной, а также Южным Кавказом, Центральной Азией, Ближним Востоком и Средиземноморьем, направленные на развитие инфраструктуры и взаимосвязанность между ЕС и его европейскими соседями, независимо от российского газа»…

Сегодня вполне очевидно, что «Южный газовый коридор» вкупе с Центральной Азией не состоялся. Но и российский «Турецкий поток» пока остановился не на 64-миллиардной инфраструктуре, а на двухниточном исполнении суммарной пропускной способностью 31,5 млрд куб.м в год. То есть чуть больше, чем изначально планировал «Южный поток» в 2007 году. Тем не менее, если сравнивать нынешние предпусковые мощности ЮГК и ЮП с первоначально планируемыми, «Поток» оказался мощнее и результативнее «Коридора». Вопреки геополитическому противодействию «Потоку», его рыночный потенциал оказался выше. Сыграла свою роль сконцентрированность ресурсов для одного маршрута в одних руках («Газпрома»), а не в нескольких, как в странах Каспийско-Среднеазиатского и Средиземноморско-Ближневосточного региона, которые конкурируют не только с Россией, но и между собой, сдерживая развитие коллективного газопроводного проекта.

Трубопроводы распределения

Фактически состоявшееся строительство ЮГК и «Турецкого потока» открывает дорогу целому ряду проектов региональных трубопроводов для распределения российского и азербайджанского газа далее по Европе. У «Турецкого потока» основным продолжением должен стать «Балканский поток», который прокладывается через Болгарию, Сербию и Венгрию в Баумгартен. «От нового пункта поставки газа — компрессорной станции „Странджа 2“ (вход из „Турецкого потока“) — Болгария будет ежегодно получать 2,9 млрд куб.м газа. Наша инфраструктура к получению этого объема газа полностью готова», — заверил в начале января 2020 года исполнительный директор компании «Булгартрансгаз» Владимир Малинов. СМИ утверждают, что российский газ из TurkStream пошел в Грецию и бывшую югославскую республику Северная Македония.

Строительство «Балканского потока» уже ведется. В декабре прошлого года в интервью болгарскому телеканалу BTV премьер-министр страны Бойко Борисов заявил: «Мы строим в среднем по 5 км в день, газопровод заработает к концу 2020 года». В конце декабря прошлого года Gastrans, совместное предприятие сербской госкомпании «Сербиягаз» и «Газпрома», завершило укладку участка газопровода от границы с Болгарией до границы с Венгрией. В нынешнем году пропускная способность этой трассы составит 4 млрд куб.м, импорт в Сербию может достичь более 3 млрд куб.м в год. Этот объем удовлетворит растущий внутренний спрос и частично будет экспортироваться в Боснию и Герцеговину. А в 2022 году «Балканский поток» сможет прокачивать до Баумгартена 11 млрд куб. м.

Есть у «Газпрома» планы и по поставкам метана в Южную Италию либо по проектируемому газопроводу «Посейдон» на 8 млрд куб.м в год через Адриатику, либо по трубопроводу ТАР, если там окажутся свободные мощности. Участниками консорциума Poseidon SA на паритетных началах выступают итальянская Edison и греческая DEPA. У «Газпрома» есть соглашение с этими двумя компаниями по участию в проекте. Проблем с загрузкой строящихся и планируемых «Газпромом» «малых» газопроводов в Европе не предвидится, так как пропускная способность «Турецкого потока» позволяет поставлять в ЕС ежегодно 15,75 млрд куб. м. Риски остаются политическими — в виде противодействия Еврокомиссии и США увеличению роли России на газовом рынке Европы.

В свою очередь, от европейского TAP в дальнейшем проектируется строительство интерконнектора Греция — Болгария (IGB), Ионическо-Адриатического трубопровода (IAP) и «Вертикального газового коридора», которые могут охватить рынки от Словении до Венгрии. Общий объем необходимого для загрузки этих трубопроводов газа составляет 8 млрд куб.м в год. Главное препятствие для осуществления данных замыслов — это нехватка газа. Восполнить ее за счет Шах-Дениза и Азербайджана маловероятно: добыча здесь имеет свои ограничения.

Игорь Ивахненко

Турция. Азербайджан. Евросоюз. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 3 февраля 2020 > № 3292197 Игорь Ивахненко

Финляндия поменяла правила получения визы

Опытных путешественников «наградят» въездным документом на пять лет.

Что случилось? YLE со ссылкой на Министерство иностранных дел сообщает, что со 2 февраля 2020 вступили в силу новые правила оформления визы в Финляндию. Предполагается, что процесс для путешественников станет проще, а нелегальных мигрантов благодаря изменениям будет меньше.

Что изменилось?

   -Заявление на визу теперь можно подать за полгода до поездки

   -Туристы с безукоризненной репутацией получат визу на пять лет

   -Срок действия документа будет увеличиваться от одного года до пяти лет по мере наработки отдыхающим положительной «визовой истории»

   -Визовый сбор подорожал с €60 до €80. Это касается всех, кроме граждан России, Украины, Азербайджана, Албании, Армении, Боснии и Герцеговины. Для них стоимость остаётся прежней (€35), а дети до шести лет получат визу бесплатно.

Автор: Ольга Петегирич

Разворот на границе: украинцев в Польшу пускают все реже

Украинцам стали чаще отказывать в безвизовом въезде в Польшу

Иван Апулеев

В Польшу стали реже пускать украинцев – число «отказников» за прошлый год выросло почти на четверть. Основные причины отказов – отсутствие подтверждения цели поездки и нехватка средств, нужных для обеспечения жизни в стране ЕС. Причем безвизовый режим украинским гражданам не помогает – отказы из консульства стали переносить прямо на границу.

За 2019 год число украинцев, которым Польша отказала во въезде, выросло почти на 25%. Как сообщает центр «Европа без барьеров» в своем аналитическом докладе, в прошлом году польские власти отказали 58,5 тыс. украинским гражданам (в 2018-м году – 46,7 тыс.).

Наиболее распространенные причины отказа – неподтвержденная цель поездки и нехватка средств на жизнь в Польше.

По словам исполнительного директора «Европы без барьеров» Ирины Сушко, после введения безвизового режима между Украиной и ЕС, отказы просто стали «переносить» из консульств стран в Киеве и других городах «незалежной» прямо на границу.

В начале января стало известно, что с 2021 года Евросоюз намерен ужесточить правила получения разрешения на въезд для украинцев. Теперь гражданам Украины нужно не только предоставить биометрический паспорт, но и пройти дополнительную платную авторизацию.

Новая система называется ETIAS (Европейская система авторизации и информации о путешествии). Данная проверка будет обязательна только для граждан тех стран, которым не нужны визы для въезда.

В ходе работы ETIAS пограничными службами Евросоюза будет сформирована единая база данных о пересечении границы Шенгенской зоны. Европейские страны будут обмениваться этой информацией.

Согласно нововведению, украинцам для проезда в Шенгенскую зону нужно будет за 96 часов до визита заполнить онлайн-анкету. В числе прочего система будет проверять, нет ли у претендента на въезд неоплаченных штрафов.

Польша – одно из наиболее популярных направлений для эмиграции с Украины. Польское агентство по трудоустройству иностранцев сообщало, что каждый пятый мигрант с украинским паспортом планирует обосноваться в Польше, а около 25% украинцев хотят пожить за границей хотя бы несколько лет. При этом более 60% мигрантов приезжают в Польшу по рабочей визе, по большей части это мужчины в возрасте от 18 до 35 лет.

Еще одно крайне популярное направление для миграции – Россия. Народный депутат от «Оппозиционной платформы — За жизнь» Вадим Рабинович заявлял, что за первые полгода 2018 года в Россию на заработки уехали 238 тыс. украинцев.

Он добавил, что «миллионы [украинских граждан] работают в России», а экономика Украины получает от доходов гастарбайтеров «около 10 миллиардов, за счет чего держится хоть как-то на плаву».

В случае тотального разрыва экономических отношений с Россией, Украина будет отрезана от мировой экономики, потеряв множество денег от прекращения транзита, добавил он. Депутат отметил, что «Шелковый путь» пошел мимо, и так все пути пойдут вокруг нас».

По словам парламентария, российско-украинские экономические отношения развиваются, и введение столь радикальных мер вызывает как минимум недоумение. После разрыва сообщения с РФ, отметил Рабинович, на Украине останется 10-12 млн человек, и она «окончательно превратится в какой-то агропромышленный комплекс с рабами для Запада».

Лидер партии «Батькивщина» Юлия Тимошенко, в свою очередь, высказала мнение, что экономика Украины действительно во многом зависит от заработков украинцев, уехавших в Россию. Она подчеркнула, что экономическую ситуацию в стране спасают гастарбайтеры, переводящие деньги родственникам — всего за шесть месяцев 2018 года в бюджет страны было перечислено около €5 млрд.

Впоследствии в министерстве финансов Украины сообщили, что пятая часть трудоспособных граждан страны находится на заработках за границей. Гастарбайтерами являются 3,2 млн украинцев — то есть 18% трудоспособного населения Украины в возрасте от 17 до 50 лет.

Уточнялось, что экономически активное население является трудовыми мигрантами из-за происходящего дисбаланса на рынке труда. Благодаря этому в стране сократилась безработица (на 5,5%). Кроме того, в 2019 году зарплаты граждан увеличились на 7%.

ЕС ввел безвизовый режим для Украины 11 июня 2018 года, согласно которому украинцы могут путешествовать внутри Евросоюза до 90 дней. Однако не все страны ЕС рады этому — в сентябре прошлого года глава МВД Эстонии Март Хельме захотел отменить безвизовый режим для граждан Украины, которые массово приезжают в балтийскую республику на работу.

«Те, кто приезжают сюда, не столько украинцы, сколько русские с востока Украины, обрусевшие украинцы или просто гомо-советикусы», — пояснил Хельме.

Между тем, Украина продолжает стремиться в ЕС — хотя в Брюсселе неоднократно подчеркивали, что в обозримой перспективе этого не произойдет. Сначала ЕС будет решать вопросы с балканскими странами (Сербия, Босния и Герцеговина, Черногория, Албания, Македония, Косово). Однако и этот процесс нельзя назвать быстрым.

ГЛОССАРИЙ

Вместе с замечательными авторами мы попробовали составить перечень наиболее важных понятий, которые употребляются для описания российской внешней политики: великодержавие, гибридная война, мессианизм, прагматизм, национальный интерес, равноправие, стратегия, стратегическая стабильность, суверенитет, справедливость. Это не классические словарные статьи, которые должны быть дистиллированными по определению, а осмысление, как те или иные понятия преломляются в прикладной деятельности.

В – Великодержавие - Андрей Цыганков

Г – Гибридная война - Василий Кашин

М – Мессианизм - Иван Сафранчук

П – Прагматизм - Мария Ходынская-Голенищева

Н – Национальный интерес - Павел Цыганков

Р – Равноправие - Николай Косолапов

С – Справедливость - Вера Агеева

С – Стратегия - Андрей Сушенцов

С – Стратегическая стабильность - Дмитрий Суслов

С – Суверенитет - Александр Филиппов

В – великодержавие

Андрей Цыганков

В теории международных отношений великодержавность связывают не только с независимостью внешней политики и безопасностью страны, но и с возможностями и влиянием, которыми обладают лишь немногие государства в мире. При этом в понятие «великая держава» вкладываются разные смыслы. Для одних речь идет о материально-силовых возможностях, для других – о статусе и престиже, для третьих – об идейно-политическом измерении и способности вести за собой силой примера. Наиболее упрощенной выглядит трактовка великодержавности представителями американского неореализма, для которого все государства одинаковы и различаются лишь силовым потенциалом.

Державное мышление отличают, по крайней мере, три принципа. Во-первых, державники выступают за раздельное рассмотрение роли внутренних и внешних факторов в развитии общества. Они убеждены в приоритетности факторов международного окружения как наименее подверженных контролю и наиболее потенциально дестабилизирующих. Внешняя политика, следовательно, не может быть лишь отражением потребностей внутреннего развития, но должна отвечать на международные вызовы. Во-вторых, державники исходят из постоянства геополитических интересов государства. У государства нет постоянных друзей и врагов, а есть лишь постоянные интересы – вслед за лордом Пальмерстоном эту максиму нередко повторяют и российские державники. Державники могут выступать сторонниками национальной идеологии, если она не сковывает государство, а помогает сформулировать и защитить его интересы. Третий принцип связан со вторым и сводится к гибкости внешнеполитических союзов. Если у государства нет миссии, но есть постоянные национальные интересы, то руководители государства должны быть готовы сотрудничать с кем угодно, но ровно настолько, насколько это необходимо для соблюдения державного интереса.

За общими компонентами и принципами (велико)державности скрываются различные исторические условия ее формирования. Каждая держава национально и исторически своеобразна, по-своему решает возникающие перед ней задачи и вкладывает в обоснование значимости избранных решений свой смысл. Для России великодержавность исторически определялась важностью сохранения внутреннего единства территориально протяженного и социально-разнородного государства. Ее смыслом является конструкция сильного, способного к управлению сложной страной государства. Без такого государства трудно представить себе собирание земель и укрепление границ в московский период, нанесение поражения сильнейшей в начале XVIII века шведской державе, участие в поддержании европейского баланса сил в XIX столетии и создание советского строя в XX веке.

Своеобразие внешних условий России включает в себя протяженность сухопутных границ, соседство с мощными государствами, пограничное положение между западной и незападной цивилизациями и другие факторы. Следует подчеркнуть и то, что в силу относительной геополической удаленности, размера и православия Россия не является органической частью Европы. Но она стремилась слиться с западным миром, при этом утверждая себя в качестве самостоятельной, культурно своеобразной державы.

Русская великодержавность подразумевает наличие (1) сферы культурно-ценностного влияния в Евразии и Европе, (2) политико-экономической самодостаточности и (3) военного потенциала, достаточного для нанесения поражения любой другой державе. Понимаемая таким образом великодержавность обеспечивает достижение стратегических целей выхода в Европу, поддержания особых доверительных отношений с Востоком и сохранения определяющего влияния на евразийском материке.

Разделяя сформулированный набор принципов мышления, русские державники представляют собой неоднородную группу, различаясь предлагаемыми стратегиями достижения целей государства. С некоторой долей упрощения можно выделить три основные группы.

К первой относятся те, кто исторически выступал за союз с Западом против общих угроз. Примерами такого сотрудничества могут быть попытки России участвовать в Первой северной войне против Швеции (1655–1660) в союзе с другими европейскими государствами. Чуть позже Россия присоединилась к Священной лиге для противостояния Оттоманской империи, подписав в этих целях в 1686 г. договор о вечном мире с Польшей, своим давним соперником. Петр I начинал свое правление с посольского путешествия, преследовавшего целью объединение европейских государств против шведской угрозы. Провозглашение России «европейской державой» и екатерининское участие в Семилетней войне укладывается в то же понимание методов державничества. Еще более важный пример – Священный союз, заключенный Александром I с другими европейскими государствами во имя предотвращения опасности, подобной той, которая еще недавно исходила от наполеоновской Франции. Во второй половине ХIХ и в ХХ столетии примерами союзов с западными странами против общей угрозы были Антанта, попытка создать антигитлеровскую коалицию в преддверии Второй мировой войны, а также открытие Второго фронта в целях нанесения поражения фашизму. В ХХI веке Россия пыталась выстроить единый союз с Западом против международного терроризма.

Ко второй группе русских державников относятся выступающие за гибкую союзническую политику, не замкнутую на странах Запада как приоритетных партнерах. В условиях, когда России не удавалось достичь целей в союзе с западными странами или добиться их поддержки, российские правители нередко уходили в относительную изоляцию для перегруппировки сил, или получения «передышки» (Владимир Ленин). В начале ХVII века после нескольких поражений в противостоянии с Польшей Россия не выходила из изоляции до 1654 г., когда она начала новое наступление присоединением Украины. В XVIII веке Россия взяла двадцатилетнюю паузу, заняв позицию нейтралитета в войне со Швецией для финансового и демографического оздоровления. После поражения в Крымской войне Россия «сосредотачивалась», проводя в жизнь политику гибких союзов, пока не смогла наконец восстановить утраченные позиции на Черном море. «Мирное сосуществование» большевиков и сталинская теория «социализма в отдельной взятой стране» тоже относились к попыткам ослабить внешнеполитическую активность для укрепления страны, вышедшей из революции и гражданской войны. Наконец к этой же группе державного мышления можно относить попытки Евгения Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией после окончания холодной войны.

Для третьего типа русского державного мышления характерна наступательность, в том числе в отношениях с Западом, если последний отказывается признать важнейшие внешнеполитические интересы России. Россия неоднократно утверждала свои интересы в одностороннем порядке, невзирая на критику западных стран. В XVII веке российское государство вело многочисленные войны с Польшей и Оттоманской империей, стремясь к укреплению границ и защите балканских славян. В XVIII веке Пётр нанес сокрушительное поражение Швеции, не вступая для этого в союз с европейскими государствами. В основном успешные войны с Турцией продолжились вплоть до Крымской войны, которую Россия проиграла благодаря поддержке, оказанной Турции Англией и Францией. После внутреннего выздоровления Россия вернулась к активной политике на Балканах, нанеся туркам новое поражение в 1870-е годы. В ХХ веке большевистская доктрина «мировой революции» стала ярким примером наступательного мышления, поскольку ставила под сомнение саму систему западных государств-наций. В 1920 г. большевики даже попытались вторгнуться в Польшу для смены правительства. Во время холодной войны наступательным был курс Советского Союза, стремившегося к укреплению геополитического влияния в мире, как, например, в период Карибского кризиса в 1962 г. или в случае ввода войск в Афганистан в 1979 году. После окончания холодной войны российская наступательность проявилась в вооруженном вмешательстве в конфликт Грузии и Южной Осетии, присоединении Крыма и вступлении в войну в Сирии.

В зависимости от того, какие коалиции выстраивали державники и какого рода политику защищали внутри страны, их идейными оппонентами были представители западнического или самобытно-цивилизационного мышления. Западники опасались, что державность ослабит страну внутренне, поскольку противопоставит отсталую в материально-технологическом и политическом отношении Россию передовому Западу. Связывая российскую идентичность с Европой, западники выступают за воспроизводство на российской почве европейских политических институтов и выстраивание приоритетных, стратегических отношений с европейскими странами. Представители цивилизационного мышления нередко поддерживали державников, считая великодержавность условием защиты национальных ценностей от внешних посягательств. В то же время сторонники русской самобытности могут оказаться в числе критиков державности, если считают, что она ослабляет общество. Например, для славянофилов национальные интересы и границы были вторичны, а главным являлось создание условий для свободного общинного труда и жизни в православной вере.

Державный тип мышления традиционно поддерживался широкими слоями общества, особенно если не требовал значительных жертв со стороны населения и не оборачивался внешнеполитическими поражениями. При этом державность нередко оказывалась для русского народа тяжелой ношей, если государство решало внешнеполитические задачи за счет напряжения общественных ресурсов. Подвергаясь многочисленным опасностям извне, русские консолидировались вокруг государства для сохранения свободы от внешних посягательств, но при этом теряли свободу внутреннюю. Со временем они утратили возможности свободного общинного хозяйствования («мир») и участия в управлении и выборах князя («вече»), создав централизованное патримониальное государство. По оценке историка Георгия Вернадского, «самодержавие и крепостное право стали ценой, которую русские заплатили за национальное выживание». Военная сила, имперское могущество и способность противостоять внешним вторжениям постепенно стали самоцелью государственной политики. Бедность и крепостное право превратились в средства ускоренной мобилизации армии. Власть нередко игнорировала назревшие потребности в реформах, видя в них опасность для сложившейся в России системы правления.

Ценой внутреннего перенапряжения было ослабление внутреннего и внешнего компонентов державности. Распад советского государства – пример такого перенапряжения в результате длительного противостояния более развитым странам Запада. Традиционные опоры державности, в задачу которых входит защита безопасности государства – армия и силовые структуры – оказались в униженном положении, в то время как укрепился класс нового «боярства», или олигархов. Деморализации армии способствовала запоздалая и плохо продуманная военная кампания по стабилизации в Чечне. Население, лишившись денежных накоплений в результате олигархических в своей основе экономических реформ, не поддерживало власть. В стране подняла голову преступность, и государство не успевало реагировать на массовые нарушения законности против граждан. Конфликт исполнительной и законодательной властей, приведший к использованию силы против парламента в октябре 1993 г., довершал картину чрезвычайного ослабления государства. Во внешней политике российское руководство стремилось проводить прозападный курс, по существу отказавшись от принципов державной политики.

Постепенно, во многом благодаря усилиям созданного Совета по внешней и оборонной политике и деятельности министра иностранных дел Евгения Примакова, понятие державности вернулось в политический лексикон в качестве одного из центральных. В 2000-е гг. в целом благоприятное внешнее окружение и отсутствие угрозы войны позволило руководству страны сосредоточиться на решении внутренних задач, связанных с экономической и политической стабилизацией. Результатом стало завершение военных действий на Северном Кавказе, относительная консолидация политического класса и восстановление способности проводить независимую внешнюю политику.

Будущее российской державности связано с выстраиванием новых международных коалиций в условиях мировой турбулентности и способностью руководства страны осуществить переход к новой модели государства. С первым дело обстоит лучше, чем со вторым. Державность во внешней политике способствовала восстановлению важных и утраченных в 1990-е гг. позиций. Выдержала проверку временем ориентация на укрепление баланса сил и престижа великой державы. Уходит в прошлое мир единственной сверхдержавы. Меняется и децентрализуется Европа. Россия разворачивается к Азии, реализуя проекты Большой Евразии, Шанхайской организации сотрудничества и другие. Перед страной открываются новые возможности налаживания международного сотрудничества за пределами западного мира.

Более трудным является переход к новой государственности. Он сопряжен с комплексом мер по преодолению политического наследия 1990-х гг., связанного не столько с сильным державным государством, сколько с его отсутствием. Экономическое пробуксовывание, коррупция, ориентация на стабильность вместо развития – «родимые пятна» российского капитализма, возникновение которого связано с залоговыми аукционами, рейдерством, экспортом энергоресурсов, а также неспособностью правительства реализовать единые принципы и правила в политике и экономике. В этой области державность во многом остается благим пожеланием. Впереди трудный период, требующий новых стратегий формирования сильного и легитимного государства.

Без создания такого государства державность не может считаться полностью состоявшейся. Для державников является аксиомой, что государство должно обладать значительной свободой от вмешательства не только внешних, но и внутренних групп интересов, без чего невозможно осуществление политической стратегии в интересах общества в целом. В частности, Примаков в должности премьер-министра пытался бороться с засильем Бориса Березовского и других олигархов ельцинской «семьи». Позднее, на посту руководителя Торгово-промышленной палаты он отстаивал важность выработки и соблюдения четких правил в отношении экономики и собственности, предупреждал об опасности силовых «наездов» на бизнес. Понимал он и опасности, связанные с чиновничьим засильем и коррупцией. Сильное государство должно быть правовым и опирающимся на институты, а не на чреватые злоупотреблениями неформальные связи. Сильная исполнительная власть нуждается в независимости судов, частичной региональной децентрализации, честных выборах и борьбе с коррупцией.

В эпоху глобальной нестабильности и перехода власти выживет тот, кто сумеет приспособить к своим нуждам внешние и внутренние условия. В мире происходит масштабная перекройка рынков, региональных систем и военно-политических союзов. Современная державность должна сочетать отстаивание важнейших интересов в мире с активным выстраиванием нового миропорядка и проведением необходимых для этого внутренних реформ. Твердость защиты суверенитета предусматривает гибкое умение создавать новое и желаемое в экономической, информационной, военной и политической сферах. С осуществлением такого курса сопряжено немало трудностей, включающих в себя не только риски противодействия развитым в материально-экономическом отношении державам, но и способность выбирать растущие сферы внутреннего развития и вкладываться в перспективные международные проекты.

Г – Гибридная война 

Василий Кашин

Понятие «гибридная война» прочно связалось на Западе с Россией после присоединения Крыма. Значительную роль в этом сыграло распространение мифа о наличии у России специальной стратегии противостояния, известной как «доктрина Герасимова». Ее существование к настоящему времени опровергнуто самими авторами мифа. Но история с «доктриной Герасимова» показательна: за российскую стратегию гибридной войны были выданы идеи аналогичной стратегии Соединенных Штатов. Они, в свою очередь, сформировались у российских военных и политиков на основе осмысления опыта «цветных революций» 2000-х гг. и «арабской весны» начала 2010-х годов.   

К моменту крымских событий военные теоретики не только на Западе, но и на Востоке осмыслили различные формы невоенного противоборства государств. Высокая стоимость и чудовищная опасность современной высокотехнологичной войны требовала найти такие формы участия в конфликтах, которые позволяли бы контролировать эскалацию и добиваться целей строго дозированным применением силы. 

Эти концепции (например, в опубликованной в 1999 г. книге «Война без границ» // Unrestricted Warfare китайских полковников Цяо Ляна и Ван Сянсуя) не сводятся к распространенным в настоящее время представлениям о гибридной войне. Речь идет о комплексной стратегии противостояния великих держав с применением неограниченного арсенала методов. 

Концепции гибридной войны упрощают борьбу между государствами. Государство, взявшее их на вооружение, получает пропагандистский инструмент для демонизации противника, но наносит удар по собственной стратегической культуре. Его способности понимать намерения оппонента в результате падают. 

Гибридная война наиболее часто определяется как конфликт с использованием информационной борьбы, экономического и политического давления в сочетании с ограниченным применением вооруженной силы. Предполагается, что действия по всем направлениям помогают нивелировать превосходство Запада в обычных вооружениях. Это понятие расплывчато и опасно. Оно было введено в оборот в середине 2000-х гг., использовалось для описания войны в Ливане 2006 г., а по-настоящему популярным стало на волне украинского кризиса.   

Однако все приемы гибридной войны известны много лет, если не веков. Появление новых технологических возможностей в связи с развитием информационно-коммуникационных технологий мало что меняет в сути отношений вовлеченных в конфликт стран. На протяжении всей истории человечества любая хорошо спланированная военная кампания сопровождалась усилиями в области пропаганды, дипломатии, разведки и экономики. О том, что победа с применением именно этих инструментов предпочтительней лобового столкновения, писал еще Сунь Цзы. 

Нет ничего нового в поддержке повстанческих движений на территории иностранного государства, вводе на его территорию собственных регулярных войск под видом добровольцев и в прочих методах, часто подаваемых в качестве неизвестной и страшной угрозы. Эти методы широко применялись всеми участниками холодной войны, прежде всего, США, СССР и Китаем. Они нередко использовались и до холодной войны. 

Фактически, гибридность позволяет навешивать устрашающую этикетку «война» на широчайший спектр достаточно рутинных внешнеполитических, пропагандистских и разведывательных мероприятий, зачастую являющихся неизбежной частью межгосударственных отношений.   

Приписывание стране гибридной стратегии может рассматриваться как элемент политики по ее изоляции. 

Цель такой политики – лишить противника возможности отстаивать свою точку зрения. Любая форма разъяснения позиции, попытки защититься от обвинений и изменить позицию другой стороны могут быть теперь интерпретированы как дезинформация и информационное нападение. Появляется также возможность ограничить дипломатическую активность противника, которая по своей природе предполагает установление связей, распространение и сбор информации и влияние на точку зрения собеседника. Фактическое разрушение российско-американских каналов политической коммуникации в посткрымский период и особенно на фоне истерии с российским «вмешательством в выборы» в Соединенных Штатах в этом отношении весьма показательно. 

Россия также склонна приписывать гибридную стратегию своим оппонентам. Предполагаемая гибридная угроза со стороны Европы и США, осмысливаемая под военным углом, ведет к вполне конкретным и важным выводам, касающимся внутренней политики. В известном выступлении начальника генерального штаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова на общем собрании Академии военных наук 1 марта 2019 г. в качестве элементов новой военной стратегии США и их союзников упоминаются «цветные революции» и «мягкая сила». Предполагается, что целью американских стратегий является «ликвидация государственности неугодных стран, подрыв суверенитета, смена законно избранных органов государственной власти». Герасимов отмечает, что Пентагон разрабатывает принципиально новую стратегию под названием «Троянский конь», которая заключается в использовании «протестного потенциала пятой колонны» с одновременным нанесением ударов высокоточным оружием по наиболее важным объектам. Соответственно, российский ответ предусматривает «комплекс мер по упреждающей нейтрализации угроз безопасности государства». 

Россия, как и прочие крупные военные державы, обладает военными и невоенными средствами борьбы, которые могут применяться в условиях мирного времени или вооруженного конфликта низкой интенсивности. Этот арсенал в его нынешнем виде создавался главным образом в эпоху холодной войны. Скрытные и не признаваемые военные вмешательства, поддержка повстанческих движений и создание «квазидобровольческих» формирований для интервенций за рубежом в сочетании с дезинформацией, пропагандой и поддержкой оппозиции использовались тогда всеми крупными странами.   

Что касается СССР, то ограниченные и тайные военные интервенции широко применялись им с раннего периода советской истории. Классическим примером можно считать вмешательство в гражданскую войну в Афганистане 1929 года. Под командованием Виталия Примакова двухтысячный отряд красноармейцев, облаченных в афганскую военную форму и вооруженных трофейным английским оружием, вторгся в эту страну. Целью знаменитого «рейда Примакова» было изменение хода войны в пользу дружественного СССР короля Амануллы-хана. Операция готовилась в тесной координации с представителями Амануллы, и к отряду Примакова присоединялись местные этнические формирования. Рейд, завершившийся захватом Мазари-Шарифа в апреле 1929 г., был предпринят, однако, слишком поздно и уже не смог переломить ход гражданской войны. Многое в его организации тем не менее можно считать характерным для подобных операций Советского Союза и постсоветской России. 

В ходе «афганской спецоперации» СССР пытался повлиять на внутренний конфликт за счет ограниченного, тайного и краткосрочного вмешательства в ключевой момент (который, как оказалось в дальнейшем, был выбран неверно). Советским силам следовало изменить ход конфликта в пользу союзника и уйти. Но они ни в коем случае не должны были выступать главной действующей силой в конфликте. СССР тщательно избегал привлекать внимание к своей операции и стремился жестко контролировать масштабы вовлеченности в войну. После того, как стало ясно, что поражение Амануллы-­хана предотвратить не удалось, СССР свернул интервенцию, невзирая на продемонстрированное подавляющее тактическое и техническое превосходство Красной Армии. 

Сходным образом осуществилось более крупное и успешное вмешательство в Синьцзяне в ноябре 1933 – апреле 1934 года. В операции в поддержку генерал-губернатора Шэн Шицая участвовали войска НКВД, замаскированные под действовавшие в регионе белоэмигрантские формирования. К ней привлекались собственно бывшие белогвардейцы, завербованные советской разведкой, а также просоветские формирования из числа местного населения. Интервенция продолжалась недолго, после решения поставленных задач советские войска ушли, оставив в Синцзяне ограниченный контингент и группу советников для наблюдения за ситуацией. 

«Квазидобровольческой» операцией было советское участие в гражданской войне в Испании. Несмотря на присутствие в стране тысяч советских военнослужащих и крупные военные поставки, вмешательство в конфликт СССР отрицалось. Советские летчики и военные советники в качестве «добровольцев» участвовали в китайско-японской войне в 1937–1940 годах. Подобная же практика продолжилась и с наступлением холодной войны. Советская истребительная авиация и зенитно-артиллерийские части с личным составом, замаскированным под китайских добровольцев, действовали в Корее. Советские летчики противостояли ВВС Гоминьдана в небе над Шанхаем в 1950 году. Советские зенитно-ракетные и авиационные части принимали участие в войне во Вьетнаме и в ряде конфликтов на Ближнем Востоке. 

Перечисленные интервенции были успешны с точки зрения достижения политических и стратегических целей Москвы. Все они следовали одной и той же модели, которая прослеживается со времен рейда Примакова в 1929 году. Это были короткие, внезапные, тщательно спланированные действия, направленные на то, чтобы в ключевой момент помочь важному союзнику, будь то дружественное государство или одна из фракций в гражданской войне. 

Операции имели разную степень секретности; как правило, СССР либо отрицал участие в конфликте в принципе, либо преуменьшал его масштабы. Главным условием успеха был тщательный расчет баланса сил, выбор времени, места и характера вмешательства. При этом сводились воедино возможности вооруженных сил, спецслужб, дипломатического аппарата. 

Сильной стороной Советского Союза при ведении таких операций была способность добиваться высоких результатов в обучении, а порой – в строительстве с нуля вооруженных сил дружественных стран или политических групп. На протяжении всей холодной войны созданные советскими инструкторами вооруженные формирования одерживали победы над противниками, обучаемыми и оснащаемыми США. 

Разумеется, речь идет о случаях, когда советские военные имели реальные возможности руководить процессом военного строительства, чего не было, например, в арабских армиях, воевавших с Израилем. Афганская кампания 1979–1989 гг. стала грубым нарушением всех старых советских принципов ведения зарубежных интервенций. Она была затяжной, масштабной, предпринятой без учета местных условий, главной силой в войне оказались собственно советские войска, а не формирования союзников. 

Тем не менее многие преимущества отечественной военной школы, прежде всего – способность налаживать работу с местным населением, создавать относительно боеспособные местные вооруженные силы и действовать совместно с ними, проявились и тогда. К моменту вывода советских войск в 1989 г. Республика Афганистан обладала армией и специальными службами, далеко превосходившими все, что было создано за 18 лет американской оккупации Афганистана после 2001 года. Падение режима Наджибуллы было связано с фактически продолжавшимся вмешательством в афганский конфликт ряда иностранных государств на фоне распада СССР и бездействия России. 

Офицеры советских вооруженных сил и спецслужб, вовлеченные в подобные операции на поздних этапах холодной войны, продолжали активную службу и с началом военных конфликтов 1990-х гг., когда этот опыт был значительно обогащен и расширен. Российские военные оказались вовлечены в столкновения на Южном Кавказе, в стабилизацию ситуации в Таджикистане в 1992–1997 годах. Но наиболее глубокое влияние на армию, спецслужбы и государственный аппарат России оказали боевые действия на Северном Кавказе в ходе двух чеченских войн. Армия и спецслужбы получили огромный опыт решения сложнейших задач при весьма ограниченных ресурсах с опорой на переговорные инструменты, агентурную разведку, взаимодействие с разнообразными вспомогательными вооруженными формированиями из местного населения. 

Присоединение Крыма, события на Восточной Украине и сирийская кампания показали, что Россия возвращается к старой модели применения вооруженных сил для обеспечения национальных интересов. Ставка делается на быстрые, внезапные действия с тщательным контролем уровня вовлечения в конфликт. Значительный опыт строительства и использования вспомогательных отрядов из числа добровольцев и местного населения, накопленный в ходе многолетних конфликтов на постсоветском пространстве, используется в полной мере. 

Такие действия едва ли делают Россию более непредсказуемой или агрессивной, чем другие державы. Даже Китай при всей его внешнеполитической пассивности последних десятилетий отметился уже в XXI веке в поддержке вооруженных формирований и непризнанных государственных образований на севере Мьянмы (так называемое государство Ва). Эта поддержка включала в себя обучение и оснащение, вплоть до поставок тяжелого вооружения. 

Интервенции США, Франции и Великобритании на Ближнем Востоке носили более систематический характер. Они сопровождались масштабным применением современных технологий, финансовых ресурсов и технических возможностей, недоступных для России. Однако результаты оказывались почти неизменно неблагоприятными для самих акторов. Они, в особенности американцы, демонстрировали неспособность к интерпретации разведданных и оценке политической ситуации. Строительство Соединенными Штатами союзных вооруженных сил из местного населения приводило к разочаровывающим результатам на фоне гигантского расхода средств. Взаимодействие американских и местных вооруженных формирований оставалось слабым. 

Российские действия на этом фоне отличаются не большей агрессивностью, а большей эффективностью. Россия в отличие от США и ряда их союзников не вторгалась в иностранные государства, штурмуя столицы и убивая политических лидеров. Россия не тратила триллионы долларов на многолетнюю оккупацию других стран, чтобы затем уйти, признав поражение. Но, применяя силу в куда меньших объемах, Россия в последние десятилетия добивалась куда большего в реализации своих политических целей. 

На стороне российской армии и спецслужб – многолетний опыт войн с сильным иррегулярным противником, получающим поддержку из-за рубежа, в условиях ограниченности собственных ресурсов. Переоснащение и реформирование российской армии в 2010-е гг. позволило резко повысить ее боевые возможности. Патриотический подъем, связанный с украинскими событиями и присоединением Крыма, обеспечил приток добровольцев для зарубежных операций в составе регулярных и иррегулярных формирований. 

Таким образом, в новых условиях российские Вооруженные силы превращаются в гибкий инструмент, который может быть использован для влияния на ситуацию в стратегически важных для России частях мира. 

Использование ярлыка гибридной войны уводит нас в сторону от того факта, что мы имеем дело с набором весьма традиционных приемов борьбы, восходящих к началу ХХ века или более ранним временам. Эти приемы используются всеми крупными игроками в современной международной политике. Но одни страны владеют ими хорошо, а другие – никак не могут научиться, даже потратив триллионы долларов и потеряв многие тысячи солдат убитыми. 

М – Мессианизм

Иван Сафранчук

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что Россия никогда не была исключительно прагматической державой, движимой только практическими интересами. Чувство некой миссии, высшей цели России было присуще всегда.

Но исторически и в строгом смысле этого слова российское государство не является мессианским. Оно не сформировало чего-то похожего на политическую доктрину божественной предопределенности, которая обосновывала бы экспансионизм Божьим промыслом (как американский Manifest Destiny). У российской элиты никогда не было намерения способствовать политическими средствами приближению конца света и второго пришествия ради торжества Истины, к чему склонны американские правые евангелисты, время от времени обретающие влияние на внешнюю политику. Россия не была очарована цивилизаторским «бременем белого человека», как британский колониализм. И не несла в мир нерелигиозные философские идеалы, как в Новое время это делала Франция, а позже опять же – США.

Наиболее мессианским был, вероятно, советский период российской истории, когда Москва взяла на себя роль распространителя и защитника в мировом масштабе целостной философской и политико-экономической доктрины. Впрочем, после десятилетий осуществления этой миссии увлеченность ею стала быстро исчезать и в элите, и в обществе. К концу же существования Советского Союза сформировался невероятный по силе общественный и элитарный запрос на прагматизм.

Как бы сейчас ни называли внешнеполитический курс Бориса Ельцина и Андрея Козырева – наивным или идеалистическим, на самом деле он формировался именно в прагматических категориях. Избавление от излишней и идеологически обоснованной внешнеполитической нагрузки трактовалось как прагматизм, а не как идеализм (по сути, этот подход продолжал горбачёвское «новое мышление», практическим содержанием которого стало освобождение перенапрягшегося и пораженного внутренним кризисом СССР от бремени ответственности за «второй мир».)

В дальнейшем прагматизмом стали считать не столько редуцирование внешнеполитических интересов, сколько их расширение, но опять же ради удовлетворения прикладных интересов, а не воплощения в жизнь абстрактных идеалов. Хотя конкретное выражение прагматического начала в российской внешней политике в последнюю четверть века очень сильно менялось, твердая приверженность прагматизму после опыта советского мессианства все-таки остается.

Россия не является мессианской державой в «большом» смысле: она не готова убивать других и посылать на смерть своих за абстрактные идеалы и доктрины. Российское чувство миссии другое.

Россия – государство, собранное на огромном пространстве из множества неоднородных элементов, расположенное в сложных климатических и природных условиях, подвергавшееся крупным нашествиям. Своей миссией это государство всегда считало собственную способность быть – и быть не дикими, не варварами. В одной интерпретации миссия состоит в том, чтобы суметь стать развитой частью мира, то есть Западом, и в таком качестве добиться принятия в какую-то общую систему политических и социальных отношений. В другой – миссия сводится к тому, чтобы быть без (не путать с против) Запада. Эта трактовка имеет другой обязательный компонент – представление о том, что есть могущественные силы внутри и вовне, постоянно мешающие России исполнить свой долг, стремящиеся подорвать ее возможности.

Территориальная экспансия, участие в мировых делах, вершение судеб мира – все это явные свидетельства способности быть и успешности существования. Российская элита, особенно после Петра I, считала такую программу действий естественной для Российского государства. И для подобной традиции выпасть из первого ряда мировых держав – историческая катастрофа, там надо оставаться любыми средствами – миром или войной. Не случайно противодействие риску скатиться во второй, а то и третий эшелон международной политики было объявлено лейтмотивом президентства Владимира Путина в его программной статье «Россия на рубеже тысячелетий», опубликованной за день до того, как он стал исполняющим обязанности главы государства после досрочной отставки Борис Ельцина.

Насколько чувство державности распространилось на весь народ – вопрос спорный. По всей видимости, общественные настроения по этому поводу могут колебаться в очень широкой амплитуде. Но всегда находились и те, кто был за сосредоточение на себе, за снижение бремени вовлеченности в мировые дела или даже за полное выключение из них. Великие русские писатели дают яркие примеры таких мыслей. Лев Толстой еще в «Севастопольских рассказах» обращал внимание на то, как чужда война русским крестьянам, а в дальнейшем чрезвычайно саркастично представлял геополитические, военные предприятия («Сказка об Иване-дураке и его двух братьях…») и даже характеризовал войну как «вредное учреждение», ставя ее в таком качестве в один ряд с рабством и проституцией (эссе «Так что же нам делать?»). Или Александр Солженицын в манифесте «Как нам обустроить Россию?»: «Пробуждающееся русское национальное самосознание во многой доле своей никак не может освободиться от пространнодержавного мышления, от имперского дурмана. (…) Это вреднейшее искривление нашего сознания: “зато большая страна, с нами везде считаются”. (…) Могла же Япония примириться, отказаться и от международной миссии, и от заманчивых политических авантюр – и сразу расцвела. Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, – и духовным и телесным спасением нашего же народа».

Споры о том, в каком виде России существовать, продолжатся – у них давняя традиция. Но мощное стремление быть вопреки нескончаемым препятствиям (быть собой, но не пространством, признанным варварским) и стало миссией России. За века осуществления этой миссии у страны появился и некоторый собственно мессианский элемент. Но состоит он не в том, что Россия хочет переделать мир в соответствии с какой-то определенной программой, а в вере, что с Россией мир лучше, чем без нее.

П – Прагматизм

Мария Ходынская-Голенищева

В основе понятия «прагматизм» лежит примат пользы/выгоды, которую способно принести то или иное действие. Эвентуальные практические последствия определяют целесообразность конкретных шагов и одновременно служат критерием их эффективности. Философский словарь приводит слова одного из видных представителей прагматизма, американца Уильяма Джеймса: «Истина есть то, что лучше всего работает на нас».

Прагматизм – один из основополагающих принципов российской внешней политики. При некоторой абстрактности термина он имеет вполне конкретное содержание. Так, Концепция внешней политики России от 2016 г. ориентирует дипломатов на работу в пользу создания благоприятных внешних условий для поступательного и устойчивого внутреннего развития. Среди них – обеспечение безопасности страны, ее суверенитета и территориальной целостности, формирование пояса добрососедства с сопредельными государствами, содействие повышению конкурентоспособности экономики России, ее технологическому обновлению, повышению уровня и качества жизни населения.

Рациональна российская интеграционная политика на постсоветском пространстве и в Евразии (СНГ, ЕврАзЭС, ШОС), которая должна привести к формированию широкого интеграционного контура (инициатива Большого евразийского партнерства). Позитивная, неконфронтационная повестка этих объединений предоставляет возможность не распылять ресурсы и сосредоточиться на задачах обеспечения ускоренного темпа развития в государствах-членах. Прагматична линия России и в относительно новых, отвечающих духу времени институтах глобального управления. Например, в БРИКС, где, кроме всего прочего, проводится курс на создание альтернативы доллароцентричной валютно-финансовой системе: наличие подобной «подушки безопасности» приобрело для России особую важность в контексте деградации отношений с Западом после 2014 г., включая обмены санкционными ограничениями.

Единственно рациональным с военно-политической точки зрения (и соотнесенным с общественным запросом, обусловленным ощущением исторической несправедливости) стало решение о воссоединении Крыма с Россией. Реалистичная, трезвая оценка ситуации вкупе с глубокой проработкой возможных сценариев и их последствий предопределили активное участие Москвы на уровне высшего руководства в выработке Минских договоренностей, связавших Киев и крупных европейских игроков соответствующими обязательствами с выгодной для России последовательностью шагов.

Высоким уровнем прагматизма характеризуется российская политика на сирийском направлении. В основе принятого руководством страны решения о начале военной операции в Сирийской Арабской Республике (САР) лежали интересы, связанные прежде всего с обеспечением национальной безопасности. В 2015 г. в рядах террористических групп сражались, по разным оценкам, до 6 тыс. выходцев из России и постсоветских республик, существовала угроза их возвращения. Нарратив Запада, пытавшегося навязать впечатление о российской линии в Сирии как о иррациональной («Москва поддерживает диктатора-союзника»), противоречил предыстории конфликта: Башар Асад посетил Москву на пятый год президентства (первый его зарубежный визит в качестве главы государства состоялся в Париж, второй – в Лондон); до кризиса Россия занимала лишь девятое место в товарообороте Сирии (3%).

Исключительный прагматизм российской линии на сирийском направлении проявился в деидеологизированном подходе, позволившем договариваться по отдельным аспектам урегулирования (прекращение огня, параметры политического урегулирования, выправление гуманитарной ситуации и так далее) со всеми внешними игроками. Так, в период, когда российско-американские отношения находились в низшей точке развития, Москва и Вашингтон выполняли роль сопредседателей Международной группы поддержки Сирии (2015–2016 гг.), согласовали параметры режима прекращения боевых действий в САР (февраль 2016 г.), достигли договоренностей о деэскалации в Восточном Алеппо (декабрь 2016 г). С учетом неоднократно озвученной Россией принципиальной позиции о нелегитимном характере военного присутствия США в Сирии ничем, кроме как соображениями прагматизма, нельзя объяснить российско-американские договоренности о деконфликтации, в течение нескольких лет обеспечивающие отсутствие инцидентов «в воздухе» и «на земле».

Россия с рациональных позиций подходила к подбору внешних партнеров для диалога по сирийскому урегулированию. Яркий пример – астанинский формат (Россия, Иран, Турция) – объединение трех государств с несовпадающей, порой прямо противоположной повесткой. Сугубо реалистичный подход, продемонстрированный всеми странами-гарантами, позволил достичь важнейших договоренностей по прекращению боевых действий в САР, созданию зон деэскалации (2017 г.), а также сформировать Конституционный комитет (2018 г.). Сепаратная переговорная работа на двустороннем уровне с крупными региональными игроками, имевшими влияние на группы вооруженной оппозиции, – Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Египтом и другими – позволила перевести под контроль сирийского правительства такие стратегические районы (бывшие «зоны деэскалации»), как Восточный Алеппо, Восточная Гута, Хама/Хомс, Восточный Каламун, части провинций Сувейда, Кунейтра, Дераа, при этом не подорвав потенциала астанинского формата, создавшего эти зоны.

Отдельно стоит упомянуть российско-турецкий переговорный трек. Прагматизм вновь позволил преодолеть глубокий кризис между Москвой и Анкарой, который вызвали действия турецких ВВС, сбивших российский бомбардировщик Су-24 из состава группировки ВКС России, – тогда погиб один из катапультировавшихся пилотов Олег Пешков. После жесткой реакции Москвы и принесенных Анкарой (далеко не сразу) извинений диалог между Россией и Турцией возобновился и был максимально плодотворным: удалось договориться по окончательному решению проблемы Восточного Алеппо и согласовать условия деэскалации в Идлибе (2018 г.) и на северо-востоке САР (2019 г.).

Лишенная догматизма и конъюнктурных колебаний, последовательная линия России в сирийском урегулировании, вопреки некоторым прогнозам, не только не привела к ухудшению отношений нашей страны с суннитскими государствами, но, напротив, способствовала упрочению позиций Москвы в ближневосточных делах, закрепила за Россией образ надежного партнера.

На этом фоне некоторая отстраненность России в йеменских делах и осторожное балансирование в Ливии – также пример прагматичности и основанной на ней неготовности повышать ставки в ситуациях, развитие которых мало затрагивает национальные интересы России. Это не мешает Москве оставаться участником многосторонних форматов урегулирования йеменского и ливийского конфликтов, оказывать ощутимую поддержку соответствующим усилиям ООН.

Посредничество (как минимум в предоставлении московской площадки) в межпалестинском и межафганском примирении, без которых во многом девальвируются коллективные усилия по стабилизации ситуации на Ближнем Востоке и в Афганистане, – также мера, не превышающая полезную норму вовлеченности, но позволяющая оказывать необходимое влияние на соответствующие процессы.

Н – Национальный интерес

Павел Цыганков

Крен в сторону национальной политики, заметный сегодня во многих странах, в том числе ранее ориентированных на «трансферт суверенитета», вновь привлекает внимание к несколько подзабытому понятию «национальный интерес». Парадокс, однако, в том, что в науке о международных отношениях не прекращаются дебаты о его содержании. Будучи центральным для политического реализма, оно энергично оспаривается другими теоретическими школами.

С точки зрения канонического реализма конфликтная природа международных отношений является неизбежным следствием отсутствия в них верховной власти. В таком контексте государства постоянно испытывают страх за своё существование и им приходится полагаться только на свои собственные силы. Поэтому национальный интерес – это, прежде всего, рациональное осознание потребности государства в безопасности, что предполагает защиту не только физического выживания, но и территориальной целостности, независимости, экономического благосостояния и культурной идентичности. Безопасность зависит от положения государства в международной системе относительно других государств. А поскольку это положение производно от распределения способностей государств (в первую очередь в военном отношении), постольку национальный интерес определяется «в терминах власти (силы)», как считал один из основоположников реализма Ганс Моргентау.

Однако уже в рамках самого канонического реализма разгораются дискуссии. Так, Моргентау и Генри Киссинджер разошлись в оценке соответствия вьетнамской войны американскому национальному интересу. Возникшие впоследствии новые версии реализма – неореализм, наступательный реализм, неоклассический реализм – внесли дополнительные нюансы в релятивизацию понятия национального интереса.

Еще большей критике оно подверглось со стороны других теоретических течений. Позитивисты указали на его неоперациональность и даже антинаучность, ввиду невозможности его эмпирической верификации. В свою очередь, согласно либералам, национальный интерес определяется не внешней средой, а внутренними социетальными потребностями государства, которые являются не унитарными, а плюралистическими. В конечном счете национальный интерес представляет собой совокупность интересов тех групп, которым удается навязывать собственные политические предпочтения в качестве государственных. Хотя национальные интересы отражают приоритеты частного характера, они необязательно являются эгоистическими. По мнению неолибералов, понятие «национальный интерес» правомерно использовать только при условии, что его содержание составляют моральные нормы и глобальные проблемы, например, индивидуальные свободы. Сторонники экономического неолиберализма готовы согласиться с рациональностью, движущей силой национального интереса, и стремлением к безопасности как его главной составляющей, но лишь в аспекте рыночного измерения.

Конструктивисты предлагают свое объяснение интересов и условий, в которых они формируются и изменяются. С их точки зрения, национальные интересы основаны на идентичности и конструируются не столько самими государствами, сколько разделяемыми нормами и ценностями, которые структурируют международные отношения и придают им смысл. Критические теории, исследуя дискурс национального интереса, находят в нем интересы тех, кто его формулирует. Наконец, специалисты такого научного направления, как анализ внешней политики, настаивают, что она зависит от индивидуальных особенностей лиц, принимающих решения и от организационных процедур, представляя собой результат компромисса между бюрократическими структурами, члены которых зачастую думают вовсе не о национальном интересе.

Таким образом, содержание понятия «национальный интерес» выглядит размытым, а его роль во внешней политике – неочевидной.

Впрочем, сегодня в международно-политической науке сложилось понимание того, что разнобой в трактовке национального интереса не доказывает его «отсутствия» как мотива внешней политики и неэффективности как аналитического инструмента. Дискуссии полезны уже тем, что позволяют понять, каких ошибок следует избегать при анализе содержания и роли национального интереса в международном поведении государства. Уроки таких дискуссий сводятся к следующему.

Во-первых, необходимо помнить, что ни одна теория не дает полного объяснения национальных интересов. Поэтому не стоит опираться на одну из них, но использовать достижения каждой. Конкурируя, они дополняют друг друга и выявляют ошибки.

Во-вторых, не стоит противопоставлять интересы и ценности. Национальные интересы не могут не опираться на ценности, точно так же, как ценности невозможно понять вне национальных интересов. Не случайно реалисты (Арнольд Уолферс), говорят о том, что национальная безопасность объективно означает отсутствие угроз для приобретенных ценностей и субъективно – отсутствие страха, что эти ценности подвергнутся нападению.

В-третьих, в основе объясняющей функции национального интереса лежит признание связи внешней политики государства с его историей, географией, культурой, ментальностью и традициями народа, с его самобытностью. Хотя национальная идентичность со временем меняется, нельзя отрицать и ее преемственности.

Наконец, опора на интересы помогает лучше понять мотивы и оценить эффективность внешней политики государства в контексте конкретной международной обстановки, связанной с политикой и действиями других государств. Как писал еще в XIX веке русский дипломат Сергей Татищев, «в международных отношениях пользы и нужды родины – в постоянном столкновении со стремлениями и потребностями чужих стран».

Иначе говоря, реализация национальных интересов, как и внешней политики в целом, зависит не только от осознанного, научно обоснованного формулирования их содержания, но и от восприятия лидерами государства «польз и нужд своей родины и стремлений других стран».

В российских дискуссиях начала 1990-х гг. о национальных интересах страны доминировала идея, согласно которой ценности либеральной демократии автоматически должны были решить проблемы безопасности и развития страны. Устами главы МИДа Андрея Козырева было заявлено, что никаких особых национальных интересов у России нет: главное – присоединиться к сообществу цивилизованных стран Запада. Сотрудничество с ними будет сопровождаться серьезной экономической помощью США и стран ЕС. Во внешней политике был провозглашен общий курс с Западом на дружеские, даже союзнические отношения. Однако, несмотря на все уступки, экономических и финансовых дивидендов от Запада Россия не получила. Займы МВФ и Мирового банка были предоставлены ей на обычных, то есть крайне жестких условиях. Западные партнеры не только не оказали постсоветской России масштабной помощи, но и всячески препятствовали восстановлению ее экономического потенциала.

Интервенция НАТО в Боснии (1994), решение о расширении альянса на Восток, резкий рост антилиберальных настроений внутри страны вынудили Бориса Ельцина в 1995 г. заменить Козырева на посту министра иностранных дел Евгением Примаковым. С самого начала Примаков проводит линию на отстаивание национальных интересов страны и выступает с идеей многополярного мира. Будучи реалистом, Примаков считал нормальным, что на пути проведения независимой внешней политики у России могут возникать противоречия с другими странами. В то же время он видел свою задачу не в противостоянии Соединенным Штатам и Евросоюзу, а в отстаивании права России на самостоятельные позиции в вопросах, касающихся ее национальных интересов и собственных ценностей.

Придя к власти в 2000 г., президент Владимир Путин провозгласил деидеологизацию и прагматизм российской внешней политики. Вместе с тем, несмотря на резкое осуждение натовских бомбардировок Белграда и силовое отделение Косово от Сербии, он не собирался дистанцироваться от Запада. Так, в 2001 г. он был первым главой государства, кто выразил сочувствие и солидарность Вашингтону в связи с террористическими актами против Америки и предложил совместные действия против общей угрозы.

Однако последующий опыт взаимодействия с евроатлантическим сообществом постепенно создавал у значительной части российских правящих элит и политического класса устойчивое представление о нежелании «партнеров» идти на равноправное сотрудничество и признавать право России иметь собственные интересы, осуществлять внутренний и внешний национальный суверенитет. Запад все больше воспринимается как «другой» с отрицательным знаком, а российская идентичность – как незападная. Это стало одним из важных факторов поворота России на Восток, дальнейшего укрепления отношений стратегического партнерства с Китаем на основе взаимных интересов.

Постепенно повышая военно-силовой потенциал, Россия проводит все более активную национально-ориентированную политику на мировой арене. Рубежными в этом смысле стали 2007 г. («мюнхенская речь» Путина), 2008 г. («пятидневная война» с Грузией), 2014 г. (кризис вокруг Украины). В 2015 г. Российская Федерация начала военную операцию в Сирии по просьбе правительства этой страны. Борьба против международного терроризма – один из приоритетов российской политики национальной безопасности.

Успехи российской дипломатии несомненны. Они особенно заметны на Ближнем Востоке, где посредничество России позволило сблизить позиции, казалось бы, непримиримых противников (Сирия, Иран, Турция), отчасти в СНГ, где удалось добиться единых подходов России и Запада по урегулированию политического кризиса в Молдавии. Сложнее ситуация в Европе, по-прежнему далек от серьезных сдвигов в сторону разрешения украинский конфликт. И практически на нуле находятся отношения с Америкой, несмотря на противоречивые сигналы со стороны Дональда Трампа.

Западные санкции не смогли ослабить российскую внешнюю политику, но серьезно повлияли на экономику. Не сломив ее, они обнажили остроту проблемы модернизации и выхода на новый уровень производительности. Эксперты сходятся в том, что именно экономическое отставание, недостаточный уровень благосостояния и качества жизни представляют собой самое слабое звено российского национального интереса.

Р – Равноправие

Николай Косолапов

Равноправие – одна из ключевых социальных ценностей в современном мире. Во внешней политике бывшего СССР и постсоветской России ей придается большое значение. Упоминание равноправия как принципа, ценности и цели содержится во всех основополагающих документах РФ – от Конституции до концепций и стратегий. Но каковы реальные проявления равноправия в межгосударственных отношениях?

За последние две тысячи лет мысль о равенстве претерпела в еврохристианской культуре сложнейшую и далеко не завершенную эволюцию. Равенство людей как акта и результата творения; равенство их перед Богом; равенство между собой как следствие первого и второго; равенство независимо от их социального положения, званий, рода занятий, доходов… Все эти интерпретации равенства распространяются лишь на межличностные отношения.

Вопрос, распространяется ли идея равенства на людей, принадлежащих к разным вероисповеданиям, в рамках религиозного сознания неизменно решался отрицательно. Однако сам этот вопрос выводил идею равенства на социальный уровень. Светская жизнь востребовала право, а с ним пришла необходимость установления критериев равноправия (или отсутствия, отрицания оного). Этот подход открывал принципиальную возможность (не всегда реализовывавшуюся) признания равенства людей даже в мультиконфессиональной среде. Классовый подход (не Марксом придуманный) окончательно перенес проблемы равенства и равноправия на уровень массовых социальных явлений и процессов.

Но при ближайшем рассмотрении взаимоотношения церкви и светских властей, последних между собой, власти и народа, социальных групп и классов оставались по сути межличностными. Восстававшие рабы и крестьяне, Реформация, революционеры во Франции XVIII в. и в России начала XX в., все общественные движения прошлого неизменно боролись с персонализированным противником и только потом и реже – с институтами и порядками.

Вестфальская система международных отношений, затем колониализм и распространение капитализма по миру выдвинули проблему равноправия на уровень межгосударственных отношений. В Вестфальских соглашениях особо оговаривалось, что их положения не распространяются на мусульман и исламские страны. Европейское международное право конца XIX – начала XX вв. делило страны на цивилизованные (западно-христианские), полуцивилизованные (к ним причислялись православно-христианские) и нецивилизованные (все прочие). Причем если войны между первыми считались недопустимыми, то в отношении вторых применение силы рассматривалось как приемлемое, а третьих – как иногда необходимое[1]. Проблема равноправия захватила тем самым интенсивно развивавшийся уровень межинституциональных отношений.

Войны и революции первой половины ХХ в. связали три уровня равенства и равноправия – межличностный, макросоциальный и институциональный (включая межгосударственный) – в единый и уже нерасторжимый комплекс со многими присущими ему внутренними противоречиями.

На первый план вышло равноправие. Оно предполагает наличие правовой системы, в рамках которой только и могут быть определены права. В межгосударственных отношениях роль такой системы выполняет международное право, являющееся по сути сложным и внутренне также противоречивым комплексом межправительственных соглашений. Это означает, что при серьезных изменениях внутри наиболее весомых государств и/или в международном порядке производная от них международно-правовая система может и, скорее всего, будет меняться. При этом политическое сознание в разных частях мира способно еще долгое время сохранять инерцию прошлых представлений, стандартов и норм.

Декларация прав человека (1948 г.) и ряд последующих международных документов в целом конкретизировали современное понимание этих прав. Устав ООН, Венская конвенция 1961 г., ряд других хорошо известных документов выполнили схожую функцию применительно к суверенитету государств и их политическому равноправию. Источником дестабилизаций остается уровень макросоциальный, на котором «обитают» такие неопределенные явления и понятия, как «права народов» (кто и по каким критериям признается «народом»; есть ли у народов не только права, но и обязанности, и если да, то по отношению к кому; могут ли народы наказываться за недолжное отправление их обязанностей, и если да, то кем, на основании чего и как) или «права меньшинств» (кто такие «меньшинства», по отношению к кому, на какой территории и прочая – см. выше).

Глобализация ставит объективный вопрос: будет ли институт государства встроен в какую-то надгосударственную систему – финансовую, религиозную, идеологическую, иную – или же, напротив, сами государства (или какая-то их часть) станут определять политико-экономическое, культурное ее содержание. В ответе на этот вопрос особое значение приобретает политико-правовой и социально-политический статус государства в международной системе.

Но в какой конкретно системе? Для Соединенных Штатов, уверовавших в реальность своей «победы» в холодной войне, это американоцентричный (в жестком варианте) или западоцентричный (в мягком) миропорядок. Россия как страна, «проигравшая» холодную войну, обязана встраиваться в этот порядок на условиях Запада – что, в общем-то, по-своему логично. Однако для России, Китая и ряда других государств международная система 2000-х гг. – переходная от американоцентричности к полицентричности. Состоится такой переход или возникнет нечто неожиданное, время покажет. Но и с западной, и с незападной, в том числе российской, точек зрения мир пребывает в состоянии перехода – значит, четкие критерии порядка, прав, статуса государств и их реального (а не политико-правового только) равноправия либо его отсутствия нарушены. Причем процесс их размывания продолжается, кристаллизация новых критериев пока не просматривается.

После развала СССР Россия признана в мире как государство – продолжатель бывшего Союза, а не его правопреемник. В 1990-е гг. это позволило успешно решить задачи тактического плана, прежде всего, сохранить место страны – постоянного члена Совета Безопасности ООН, членство в других международных организациях, решить вопросы с зарубежной собственностью бывшего Союза и ряд других. Но закономерно, что в долговременном плане все заметнее становятся и издержки такого решения: Россия де-факто по всем характеристикам все-таки другое государство, а не продолжение СССР. Как другое государство, Россия – главный победитель в холодной войне. Без ее усилий не рухнул бы СССР, и в этом плане ее претензии на весомую роль в мире и на равноправные отношения с Соединенными Штатами и Западом в целом более чем обоснованы. Как государство-продолжатель – она лишь страна, потерпевшая поражение в холодной войне и – с точки зрения Запада – ищущая реванша, стремящаяся изменить комфортное для Запада мироустройство.

Переходный характер современной международной системы ставит и другой вопрос: равноправие – с кем и в чем. Вряд ли России нужно равноправие с американцами в «праве» на интервенции, организацию «цветных революций», замену неугодных режимов и тому подобное. Конечно, логика международных процессов может в отдельных случаях вынудить действовать схожим образом. Но в долговременной перспективе России нужно не равноправие с США или кем бы то ни было еще в проведении имперской политики, а принуждение Соединенных Штатов к равноправию с другими государствами. Разумеется, одной России такая задача не под силу.

У проблемы равноправия есть и политико-психологическая сторона. Как идея и ценность равноправие может быть мощным источником мотивации и эффективным инструментом построения более безопасного и справедливого мира. Но, как и любая иная идея и ценность, равноправие при определенных обстоятельствах способно превращаться в свою противоположность. И тогда стремление уравнять всех во всем и со всеми может вести в лучшем случае к потере здравого смысла, в худшем – к слиянию с исторически сложившимися фобиями и комплексами, что чревато эффектом «вечно обиженных» и/или наделением себя полномочием отказывать тем или иным государствам, социальным группам в равноправии или даже в правах вообще.

С – Справедливость

Вера Агеева

Справедливость – одно из центральных и наиболее часто упоминаемых понятий российской внешней политики начала XXI века.

Категория справедливости по отношению к межгосударственным делам вошла во внешнеполитический лексикон еще в XIX веке: Александр Горчаков не раз повторял, что «нет таких расходящихся интересов, которые нельзя было бы примирить, ревностно и упорно работая над этим делом в духе справедливости и умеренности»[2]. Данный подход позволил ему, с одной стороны, отстаивать российские стратегические интересы, в частности, путем пересмотра Парижского мирного договора 1856 г. и возврата Черного моря в зону российского влияния, с другой – сохранять взаимовыгодные отношения с ведущими европейскими державами сообразно текущей расстановке сил.

Идеи справедливого миропорядка также легли в основу концепции Гаагских мирных конференций, проведенных по инициативе российского императора Николая II в 1899 и в 1907 гг., по итогам которых были приняты первые международные конвенции о законах и обычаях войны, заложившие основы международного гуманитарного права. Как подчеркивал Федор Мартенс, российский юрист, дипломат, один из главных организаторов Гаагских конференций, цель заключалась не в поисках утопических рецептов установления вечного мира, а в «устройстве международной жизни на основах права и справедливости», в наведении порядка «там, где царит произвол»[3].

В условиях холодной войны и биполярного противостояния категория справедливости была почти исключена из словаря советских дипломатов: ни Вячеслав Молотов, ни Андрей Громыко не видели в ней отображения реалий мирового устройства того времени.

Однако в новейшей истории России произошел ренессанс идей справедливости по отношению к международному миропорядку. Редкий внешнеполитический термин мог бы конкурировать по числу упоминаний и в программных документах, и в официальных выступлениях политического руководства современной России. Интересно, что нынешняя внешнеполитическая интерпретация идеи справедливости явно перекликается с традициями русской философии конца XIX – начала XX века. Российская внутренняя политика не раз вдохновлялась идеями русских философов: в посланиях Федеральному собранию Владимир Путин ссылался и на Алексея Лосева, и на Льва Гумилева, и на Николая Бердяева, объясняя российскую модель консерватизма и ее укорененности в российской ментальности. По отношению к внешней политике востребованными оказались образ «цветущей сложности» Константина Леонтьева и идеи справедливости и правды Владимира Соловьева и опять же Николая Бердяева.

Правда-истина и правда-справедливость всегда были одними из центральных категорий русской мысли, которая изначально зародилась как историософская и социально-ориентированная. Она была сосредоточена на вопросах: что замыслил Творец о России, что есть Россия, какова ее судьба и какова ее роль в мировом историческом процессе, целью которого является построение справедливого миропорядка. «Всем предписана одна правда в двух своих степенях: как закон справедливости и заповедь совершенства. Вторая предполагает первый, то есть закон справедливости, безусловно, обязательный всегда и во всем», – писал Соловьев. Однако мировая справедливость не должна ограничиваться юридической интерпретацией: согласно Бердяеву, законническая трактовка не только онтологически неверна, но и практически опасна, так как «насильственное осуществление правды-справедливости во что бы то ни стало может быть очень неблагоприятно для свободы, как и утверждение формальной свободы, может порождать величайшие несправедливости».

В отличие от философов начала ХХ века российские дипломаты и политики эпохи глобализации стремятся подчеркнуть важность юридических норм и верховенства права как основы справедливой международной системы. Данная идея проходит красной нитью сквозь все редакции Концепции российской внешней политики с 2000 года. Согласно главному внешнеполитическому документу России, центральным элементом системы была и должна оставаться ООН, которая обладает «уникальной легитимностью» (2008) и является основной организацией, регулирующей международные отношения. Залогом стабильности справедливой международной системы выступают равноправные и партнерские отношения между странами, которые совместно должны выстраивать международную архитектуру «на коллективных началах».

Интересно, что в современной интерпретации понятие справедливости всегда соседствует с демократическими принципами. Так, одной из основных целей внешней политики декларируется «формирование стабильного, справедливого и демократического миропорядка», а в сфере экономического сотрудничества – построение «справедливой и демократической глобальной торгово-экономической и валютно-финансовой архитектуры».

На протяжении 2000–2013 гг. целый ряд региональных конфликтов оценивался Кремлем именно сквозь призму идеи справедливости. В Концепции внешней политики 2000 г. утверждалось, что требуется справедливое рассмотрение статуса Каспийского моря, который бы учитывал законные интересы всех сторон; там же постулировалось, что Россия будет «содействовать достижению прочного и справедливого урегулирования ситуации на Балканах, основанного на согласованных решениях международного сообщества» и гарантирующего территориальную целостность Союзной Рес­публики Югославии. Разрешение конфликта в Афганистане также видится современным российским лидерам с точки зрения справедливости: Россия всегда стремилась и продолжает стремиться к прочному и справедливому политическому урегулированию афганской проблемы и недопущению экспорта терроризма и экстремизма из этой страны.

В 2013–2014 гг. запрос на справедливость в международных отношениях фактически стал лейтмотивом Валдайских речей Владимира Путина, которые были обращены в первую очередь к широкой мировой общественности. В октябре 2013 г. президент заявил, что Россия, демонстрируя в своей внешней политике силу, всегда проявляла ее благородно и справедливо. Миропорядок, установленный по итогам и Венского конгресса 1815 г. и ялтинских соглашений 1945 г. при очень активной роли России, обеспечил долгий мир и справедливое мироустройство, которое отображало текущее распределение сил в мировой политике. При этом Путин подчеркнул, что Россия всегда дистанцировалась от несправедливных международных решений, каким, к примеру, был Версальский договор, создавший предпосылки для будущей Второй мировой войны.

В посткрымский период категория справедливости стала особенно важной. В Валдайской речи в октябре 2014 г. российский президент упомянул это слово в разных вариациях 8 раз. Речь преисполнена горечью от понимания образовавшейся пропасти между Россией и коллективным Западом. Истинной причиной явился отнюдь не Крым и будущее Украины, а накопившиеся противоречия, основанные на различных интерпретациях мирового порядка, который с российской точки зрения представляется однозначно несбалансированным и несправедливым. Истоки его – в итогах холодной войны, которая завершилась не заключением «мира» с понятными и прозрачными договорённостями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов, а иллюзией победы одного блока над другим и последующей за ней эйфорией, абсолютизирующей одну социально-экономическую модель как идеальную и всем подходящую. Объективность и справедливость принесли в жертву политической целесообразности, а юридические нормы подменили произвольным толкованием и пристрастными оценками. Вдобавок так называемые победители, объединившись, ввели практику наказаний для несогласных: к ним Путин относит и силовые акции, и экономическое и пропагандистское давление, и вмешательство во внутренние дела, и апелляции к некой «надправовой» легитимности, когда надо оправдать неправовое урегулирование тех или иных конфликтов, и устранение неугодных режимов. Заканчивая описание сложившейся в мире ситуации, Путин сказал: «Давайте зададимся вопросом, насколько всем нам комфортно, безопасно, приятно жить в таком мире, насколько он справедлив и рационален?».

В 2016 г. справедливость становится одной из основных российских внешнеполитических категорий: в Концепции внешней политики 2016 г. появляется отдельный параграф под названием «Формирование справедливого и устойчивого мироустройства», который входит в раздел «Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем». В этом параграфе вновь повторяются идеи о верховенстве права и закона, а также о центральной роли ООН. Новеллой раздела является установка на обеспечение «устойчивой управляемости мирового развития», которая должна строиться на «коллективном лидерстве ведущих государств», круг которых не должен быть ограничен привычным списком развитых стран, но в обязательном порядке должен отображать географическое и цивилизационное (sic!) мировое разнообразие. В практической плоскости российская идея справедливости по отношению к международному мироустройству апеллирует к более значимой роли интеграционных объединений развивающихся стран – таких, как G20, БРИКС, ШОС и РИК.

Цивилизационное измерение идеи справедливости появляется также в разделе «Современный мир и внешняя политика Российской Федерации» Отдельное внимание уделено формированию «ценностных основ совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий, а также на такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода, ответственность, честность, милосердие и трудолюбие». Согласно документу, только на основе таких ценностей можно достичь подлинного объединения усилий международного сообщества.

Также с 2016 г. для Российской Федерации становится важным установление справедливой системы регулирования интернета, поскольку за последние годы всемирная сеть стала отдельным, требующим специального подхода измерением международных отношений. Позиция России по этому вопросу была отражена и в Концепции внешней политики, и в Доктрине информационной безопасности 2016 года. Суть ее состоит в том, чтобы содействовать справедливому распределению между странами ресурсов, необходимых для обеспечения безопасного и устойчивого функционирования Интернета, основанного на принципах доверия.

Установки на поиск и создание справедливой модели мироустройства, закрепленные в основополагающих внешнеполитических документах Российской Федерации, являются отражением видения российской политической и дипломатической элитой мировой политики и места в ней России. Евгений Примаков в своих трудах по внешней политике уделял значительное внимание этому направлению работы российского МИДа. Его размышления помогают глубже понять, почему категория «справедливости» стала одной из основных. В книге «Мир без России? К чему ведет политическая близорукость» (2009) Примаков возвращается к истокам сложившегося в начале XXI века миропорядка и доказывает, что «однополярный момент» был, во-первых, стратегической целью США, которые стремились к безраздельному доминированию в международных отношениях, а во-вторых, по сути являлся иллюзией, которая строилась на убежденности зарубежных партнеров в их «победе» над СССР в холодной войне. Данная интерпретация показала свою несостоятельность во время финансового кризиса 2008 г., который продемонстрировал, что Соединенные Штаты неспособны единолично управлять ни мировой политикой, ни мировой экономикой. Более того, такого рода концепция уже тогда не соответствовала международным реалиям, в которых развивающиеся страны начали играть более весомую, в том числе финансовую, роль.

Согласно Примакову, уроки конца XX – начала XXI вв. должны быть усвоены мировым сообществом, а новая система международных отношений – построена на сбалансированных и справедливых началах, которые не позволят позволять одной стране брать на себя слишком большие обязательства и одновременно будут отображать изменившуюся архитектуру мировой политики.

C – Стратегия

Андрей Сушенцов

Осыпание мирового порядка – метафора, вокруг которой строится доклад Валдайского клуба 2018 г., – продолжается. Наблюдатели все чаще затрудняются объяснить логику происходящего и указать направление перемен. В условиях нарастающего хаоса все большее значение обретают действия отдельных государств. Таким образом, внимание с уровня системы переключается на уровень ее участников, конкретных стран.

Но как измерить субъектность стран в международной системе? Какие из них более или менее важны? Ведь разница между потенциалами бывает драматична, но далеко не всегда потенциалы конвертируются в значимые внешнеполитические достижения. Вероятно, наиболее точным общим знаменателем является качество внешнеполитической стратегии государств. В этом контексте важны не только крупнейшие игроки, но и малые страны, которые смогли разработать комплексную внешнеполитическую стратегию, ставшую для них мультипликатором мощи. Можно сказать, что в высшей лиге мировой политики играют только качественные стратегии.

Прототип модельного государства в анархичном мире – Израиль. Эта небольшая и молодая страна, находящаяся во враждебном окружении, выстроила внутреннюю мотивацию и внешнеполитическую стратегию, нацеленные на максимальное использование ограниченных ресурсов для национального развития. Кандидатами в число государств с оптимальными стратегиями можно назвать несколько стран, находящихся в сложных геополитических условиях: Южная Корея, Финляндия, Узбекистан. Но каковы критерии качества стратегии?

Попробуем деконструировать само понятие стратегии. Классическое определение гласит, что стратегия – это способность правильно соотносить внешнеполитические цели с ресурсами. Но не менее важными составными частями ее являются и несколько других компонентов.

Во-первых, способность элит правильно выстраивать причинно-следственные связи в происходящем и формировать цели внешней политики, исходя из подлинных, а не мнимых потребностей развития. Другими словами, умение адекватно осознавать собственные потребности и не выдвигать ложных целей.

Во-вторых, стратегическая культура, которая выступает как своеобразная «кредитная история» использования силы в прошлом и является продуктом накопленного опыта великодержавной политики. Европейские страны с обширным опытом применения силы и ведения переговоров (всякая война неизбежно заканчивается миром) нередко более искусные стратеги, чем молодые государства с неопытной элитой, которая пускается во внешнеполитические эксперименты.

В-третьих, лидерство, являющееся продуктом воли и целеустремленности, готовности к жертвам. В мире, который становясь все более анархичным, остается сравнительно безопасным и сытым, готовность к жертвам – величина убывающая.

В-четвертых, эмпатия как способность построить конструктивную стратегию с учетом интересов всех вовлеченных сторон. Только комплексный подход, принимающий во внимание общий контекст и специфику других игроков, будет устойчив в долгосрочной перспективе.

Наконец, организационный ресурс, подразумевающий потенциал для внутренней мобилизации и навыки сосредоточения на ключевых задачах развития. Сытость и расслабленность препятствуют мобилизации и часто не позволяют даже богатым и состоятельным державам достигать целей.

Если разложить эти параметры и применить их к анализу ведущих государств, будет видно, что у каждого из них имеется существенный изъян, препятствующий реализации наиболее эффективной стратегии. Иногда он неустраним.

Так, у Китая, Саудовской Аравии, Индии, Японии есть проблема конвертации серьезного экономического и политического потенциала в пропорциональное влияние на международной арене. Несмотря на явные преимущества по ряду показателей (а в случае КНР – и по большинству из них), перечисленные державы испытывают трудности в достижении важных для них стратегических целей.

США и Европейский союз объединяет проблема самопоглощенности, зацикленности на внутренних обстоятельствах и идеологической ангажированности. Страны Запада взрастили самодовольные политические элиты, которые, уверившись в собственной абсолютной правоте и устав от стратегического мышления, взяли каникулы и часто принимают решения, мало связанные с подлинными национальными интересами. В Соединенных Штатах под воздействием острейшей внутренней поляризации стратегические линии, прежде незыблемые, размываются.

Для Ирана, Израиля, Кубы и Северной Кореи наиболее жгучей проблемой является внешнее давление. В большинстве случаев оно настолько велико, что оказывает определяющее влияние на формирование их идентичности. Если давление ослабнет или исчезнет, это повлечёт значительные последствия для внутриполитической жизни стран.

Бразилия, Мексика и Индонезия испытывают трудности с внутренней мобилизацией и концентрацией на решении принципиально важных задач. Неоднородность и глубокое расслоение населения не позволяет государствам сосредоточиться на достижении ключевых целей развития.

Наконец, Украину, Грузию, Палестину можно поставить в один ряд и отнести к группе стран, не сформулировавших целей развития и опирающихся на мнимые, а не на подлинные потребности. Трудно представить себе, как добиться успеха, если его условием объявляется крушение более сильного оппонента.

Россия представляет собой с точки зрения стратегии особенный случай. Ей (как и Турции) присуща проблема внутренней хрупкости, способная подкосить даже самую искусную внешнеполитическую стратегию. Однако в текущей международной ситуации у российских элит есть ряд преимуществ. Выработанный с опытом прагматизм (нередко на грани цинизма) позволяет лучше соотносить цели внешней политики с доступными ресурсами. Прагматизм сочетается с достаточным уровнем эмпатии, готовности учитывать интересы соперников. Именно по этой причине России удается быть эффективным диспетчером безопасности на Ближнем Востоке или строить комплексные отношения с Китаем. Правда, российская эмпатия не распространяется на США и многие страны Европы – причина кроется в концептуальной дистанции между отечественным реализмом и западным идеализмом.

У России имеется обширный исторический опыт применения силы и дипломатии, и это делает ее стратегическую культуру одной из наиболее плодотворных. Российские элиты обладают большим запасом решимости и умеют мобилизовывать ресурсы для достижения внешнеполитических целей. Вероятно, стратегия, вытекающая из этих качеств, лучше прочих работает в условиях осыпания международного порядка и возрастающей анархии.

У каждого из названных государств есть существенные проблемы по части стратегий. Правда, наиболее крупные из них обладают тем преимуществом, что могут позволить себе ошибаться. По крайней мере, куда чаще, чем малые страны, у которых ресурс прочности существенно меньше и всякая ошибка грозит стать фатальной. Но и небольшие страны бывают значимы для международной системы, если их стратегия учитывает слабые места и формирует цели развития, опирающиеся на подлинные национальные потребности.

С – Стратегическая стабильность

Дмитрий Суслов

Д.В. Суслов – заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

Понятие стратегической стабильности вошло в российский внешнеполитический вокабуляр на рубеже 1980-х – 1990-х гг. одновременно с появлением соответствующей концепции. При этом уже в 1990-е гг. выявились отличительные особенности именно российского подхода. После распада СССР поддержание стратегической стабильности стало для Москвы не только вопросом национальной и международной безопасности – предотвращения ядерной войны и гонки вооружений, но и поддержания международно-политического статуса великой державы.

В США в период холодной войны для концептуализации отношений с Советским Союзом в области ядерного оружия использовались понятия «кризисная стабильность», «стабильность первого ядерного удара» и «стабильность гонки вооружений». В Советском Союзе открытых теорий ядерного сдерживания до конца 1980-х гг. не было.

Концепция стратегической стабильности возникла, когда острая конфронтация холодной войны уже сошла на нет, но СССР и биполярная структура международной системы еще существовали, равно как и огромные ядерные запасы обеих сверхдержав. Эта концепция совмещает в себе «стабильность первого удара / кризисную стабильность» и «стабильность гонки вооружений» и при этом призвана подчеркнуть стремление сторон подходить к вопросам стратегического сдерживания позитивно, через сотрудничество.

Впервые понятие упоминается в Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности[4], подписанном в 1987 году в Вашингтоне Михаилом Горбачёвым и Рональдом Рейганом. Затем оно получает развитие в «Совместном заявлении СССР и США относительно будущих переговоров по ядерным и космическим вооружениям и дальнейшему укреплению стратегической стабильности» (июнь 1990 г.). В этом документе говорится, что цель переговоров – «уменьшить опасность возникновения войны, особенно ядерной войны, обеспечить стратегическую стабильность, траспарентность и предсказуемость посредством дальнейших стабилизирующих сокращений стратегических арсеналов обеих стран. Это будет достигнуто путем поиска договоренностей, повышающих выживаемость, устраняющих стимулы для нанесения первого ядерного удара и воплощающих соответствующую взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами».

То есть понятие «стратегическая стабильность» носило двусторонний российско-американский характер, касалось только стратегических ядерных вооружений и включало в себя как принципы развития ядерных арсеналов России и США, так и отношений двух стран.

Прежде всего, понятие «стратегическая стабильность», как и «стабильность первого удара / кризисная стабильность», означало поддержание такого состояния ядерных арсеналов двух стран и такого характера российско-американских отношений, при котором ни у одной из сторон нет стимула для нанесения первого удара. Это подразумевало, во-первых, наличие у обеих сторон надежного потенциала ответного удара, способного нанести неотвратимый неприемлемый ущерб, – то есть ситуацию взаимного ядерного сдерживания. Во-вторых, отсутствие у сторон вооружений, наиболее опасных с точки зрения ядерной эскалации. На тот период – систем ПРО и ракет средней и меньшей дальности, которые действительно могли бы создать соблазн нанести обезоруживающий (в случае с ПРО) или упреждающий (в случае с РСМД) удар. В-третьих, прозрачность и предсказуемость, что давало бы сторонам относительную уверенность в том, что угроза неожиданного ядерного удара минимальна и вторая сторона не стремится явным образом к стратегическому превосходству. Это обеспечивалось постоянным российско-американским диалогом по контролю над вооружениями, мониторингом и верификацией выполнения обязательств по ограничению и сокращению вооружений.

Общими для Москвы и Вашингтона целями укрепления стратегической стабильности (посредством двустороннего контроля над ядерными вооружениями и поддержания надежных потенциалов ответного удара) были уменьшение угрозы ядерной войны, ограничение гонки вооружений, постепенное сокращение ядерных вооружений в целом, а также укрепление двусторонних политических отношений.

Подобное понимание создало концептуальную основу для переговоров по Договору СНВ-1 (подписан в июле 1991 г.), а также установило тесную связь между понятиями «стратегическая стабильность» и «контроль над вооружениями». Мнение, что именно контроль над вооружениями является единственно надежным способом обеспечения стратегической стабильности, стало доминирующим. В дальнейшем эти понятия воспринимались как синонимы.

Однако распад СССР вскоре после подписания договора СНВ-1 и резкое сокращение международного веса России существенно скорректировали ее подход к концепции стратегической стабильности. Москва начала видеть в ней и в соответствующем взаимодействии с Вашингтоном способ обеспечения не только безопасности, но и статуса великой державы.

Это выразилось, прежде всего, в приверженности России приблизительному количественному паритету с Америкой в области стратегических ядерных сил (СЯС) и ситуации взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ) в варианте «зрелого» периода холодной войны – несмотря на прекращение холодной войны и резко изменившееся положение России и США в мире. Изначальная концепция стратегической стабильности не настаивает на паритете и способности сторон стереть друг друга с лица Земли. В ней речь идет о сдерживании, понимаемом как сохранение потенциала для неотвратимого ответного удара с заведомо неприемлемым для агрессора ущербом, что отнюдь не обязательно обеспечивается паритетом. В отношениях Вашингтона и Пекина, например, сдерживание не имеет какого-либо намека на паритет (так называемое «минимальное сдерживание»).

Россия же на протяжении 1990-х и 2000-х гг. последовательно рассматривала любые отклонения от паритета и ВГУ как угрозу стратегической стабильности и собственной военной безопасности. Даже в период наибольших финансово-экономических трудностей 1990-х гг. Москва строго следила за тем, чтобы ее арсенал СЯС был приблизительно равен американскому и чтобы все последующие российско-американские договоры об ограничении и сокращении стратегических ядерных вооружений носили паритетный характер и не допускали приобретения одной из сторон количественного превосходства.

Также Россия жестко критиковала стремление Соединенных Штатов создать ограниченную систему стратегической ПРО. Именно фактор ПРО похоронил Договор СНВ-2. Сразу после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО 1972 г. (и выхода России из ДСНВ-2) Москва начала создавать вооружения, способные преодолевать любые перспективные системы противоракетной обороны, включая новейшие тяжелые жидкостные МБР и гиперзвуковые носители ядерного оружия.

Разумеется, изначальное понимание стратегической стабильности тоже рассматривало системы ПРО как дестабилизирующие, указывая на «взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами». Однако даже в российском, не говоря уже об американском, экспертном сообществе преобладает мнение, что никакие системы ПРО, которые США гипотетически могут создать в обозримой перспективе и тем более те, что создавались администрациями Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы и Дональда Трампа, не способны поколебать российский потенциал ответного удара. Более того, наличие продвинутой системы предупреждения о ракетном нападении означает, что на практике речь в случае ядерной войны будет идти не об ответном, а об ответно-встречном ударе, минимизировать который средствами ПРО физически невозможно.

Причина жесткого подхода России в том, что она воспринимала создание Соединенными Штатами системы ПРО не только как фактор ослабления сдерживания, а как угрозу для стратегического паритета и ВГУ в классическом смысле.

Еще один пример приверженности России паритету и ВГУ – нежелание идти на дальнейшие сокращения СЯС после ДСНВ-3, как указывалось в официальной позиции, «без учета всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность». Действительно, к началу 2010-х гг. США продвинулись существенно дальше России в области ПРО и высокоточных вооружений в неядерном оснащении, и эти системы стали рассматриваться как ослабляющие стратегическое сдерживание. Заговорили о «стирании грани» между ядерными и высокоточными обычными вооружениями в части их способности наносить обезоруживающий удар. Соответственно, Россия стала требовать их ограничения как условия дальнейшего сокращения СЯС.

Опять-таки на уровне теории российский подход полностью соответствует первоначальному пониманию стратстабильности. Однако на практике способность высокоточных неядерных вооружений вывести из строя значительную часть СЯС невелика, особенно в реалиях начала 2010-х годов. Россия стремилась не столько сохранить сдерживание как таковое, сколько предотвратить общий военный дисбаланс с США по мере их прогресса в области неядерных вооружений.

Наконец, доказательством приверженности России ВГУ и ее стремлению не допустить общий военный дисбаланс с Соединенными Штатами и НАТО служит повышение значимости ядерного оружия в ее военной доктрине после распада СССР. Это выразилось в отказе от советского принципа неприменения ядерного оружия первым (нынешняя ядерная доктрина РФ предполагает готовность применить ядерное оружие в ответ на неядерное нападение «в случае угрозы самому существованию государства») и в повышении значимости тактического ядерного оружия (ТЯО), которое стало рассматриваться как способ компенсировать превосходство НАТО в области неядерных средств. В связи с этим Москва жестко выступает против попыток Вашингтона включить ТЯО в контроль над вооружениями и установить для него какие-либо ограничивающие лимиты и правила.

Главная причина приверженности России стратегическому ядерному паритету и ВГУ – политическая. После распада СССР только в этих областях у Москвы сохранялось равенство с США и значительное превосходство над всеми другими центрами силы, включая Китай, а потому они стали важнейшими индикаторами статуса России как великой державы. Указание на особую ответственность России и Соединенных Штатов как стран, у которых свыше 90% мирового ядерного арсенала, за глобальную безопасность – одна из излюбленных тем внешнеполитической риторики Москвы.

Восприятие Россией статуса ядерной сверхдержавы как чуть ли не несущей опоры ее великодержавности предопределило и ее отношение к контролю над вооружениями. Москва воспринимала его не только как механизм уменьшения угрозы ядерной войны и ограничения гонки вооружений, но и как важнейший способ подчеркивать и институционализировать свой статус уникального партнера США по управлению стратегической стабильностью, державы, на которую возложена великая миссия обеспечивать мир и безопасность на всей планете.

Это выражалось, во-первых, в стремлении России сохранять процесс и континуум российско-американского контроля над вооружениями, не допускать периодов отсутствия действия договоров по типу СНВ-1 вопреки периодическим попыткам США положить этому процессу конец. Так, после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО и гибели ДСНВ-2 Москва приложила немалые усилия, убеждая администрацию Буша-младшего, утверждавшую, что контроль над вооружениями потерял актуальность, все же не допускать его полного развала. Результатом стал Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов, который, хотя и казался легковесным по сравнению с Договорами СНВ-1, СНВ-2, все же был юридически обязывающим документом, сохранявшим формат двустороннего сотрудничества России и США по контролю над вооружениями. Аналогичные усилия Москва предпринимает сегодня, пытаясь убедить администрацию Трампа продлить ДСНВ-3.

Во-вторых, торжественное подписание «больших» договоров с американцами часто рассматривалось как признание лично президента России мировым лидером. Своего рода международная легитимация. Во многом именно соображения статуса толкали Москву к тому, чтобы подписать с США Договор СНВ-2 ещё до вступления в силу Договора СНВ-1: Борису Ельцину хотелось выглядеть не менее значимым мировым лидером, чем был подписавший ДСНВ-1 Михаил Горбачёв.

В-третьих, Россия болезненно реагирует на нынешние призывы администрации Трампа лишить ее статуса эксклюзивного партнера США по вопросам стратегической стабильности и включить в переговоры по контролю над вооружениями Китай. Негативное отношение к этой идее связано не только с невозможностью ее воплощения в жизнь в силу нежелания Пекина участвовать в подобном процессе, пока Москва и Вашингтон не понизят свои ядерные арсеналы до его уровня, и не только с тем, что оно в целом выглядит как попытка найти оправдание для непродления двустороннего российско-американского ДСНВ-3 на новый срок. Подключение Китая ликвидирует последнюю область мировой политики, в которой Москва заведомо важнее и влиятельнее Пекина. Вот почему Россия продолжает уговаривать администрацию Трампа все же продлить действие ДСНВ-3 до 2026 г. и использовать этот период для выработки новых или коррекции прежних подходов к поддержанию стратегической стабильности.

В последнее время в мире происходят настолько серьезные изменения, что и российский подход к стратегической стабильности, характерный для периода после распада СССР, и ее понимание образца 1990 г. стремительно устаревают. Приобретение неядерными вооружениями стратегических свойств и стирание грани между войной и миром в корне меняют содержание угрозы ядерной войны: сегодня ее начало гораздо более вероятно вследствие эскалации неядерного конфликта, нежели неожиданного ядерного нападения. Стремительная диверсификация средств нанесения стратегического ущерба, которые сегодня включают в себя в том числе киберсредства, меняют природу гонки вооружений и делают продолжение традиционного процесса ограничения и сокращения СЯС нереализуемым технически и бессмысленным с военной точки зрения.

Все это разрывает казавшуюся в 1990 г. незыблемой связь между стратегической стабильностью и контролем над вооружениями в виде системы соглашений и режимов по сокращению и ограничению СЯС. Последние уже не в силах гарантированно свести угрозу ядерной войны к минимуму. Они также перестают оказывать решающее влияние на гонку вооружений. Она ведется в других средах, ставших стратегическими. Гонка же ядерных вооружений теряет военный смысл в условиях появления гиперзвуковых носителей, позволяющих нанести агрессору неприемлемый ущерб при любом количественном уровне его СЯС и ПРО. Да и сами эти договоры последовательно отмирают.

Диверсификация стратегических вооружений делает поддержание количественного паритета с Соединенными Штатами по СЯС невозможным и еще более бессмысленным с точки зрения сдерживания. Даже новейшие российские гиперзвуковые системы – шаг в сторону от паритета и возможность отказаться от него на политико-доктринальном уровне.

Конфронтация США с Китаем, которая имеет все шансы стать главной темой международных отношений ближайших десятилетий, вкупе с совершенствованием стратегических сил КНР ставят крест на двусторонней российско-американской природе стратегической стабильности. Экономические и технологические ресурсы Китая позволяют ему совершить в случае необходимости рывок и выйти на уровни СЯС России и Соединенных Штатов к 2030-м годам. Уже сейчас Россия, как заявил в октябре 2019 г. Владимир Путин, содействует модернизации китайской СПРН, укрепляя тем самым ситуацию ВГУ между США и Китаем.

С – Суверенитет

Александр Филиппов

Понятие «суверенитет» – несомненно, одно из ключевых для российского политического, в том числе внешнеполитического, нарратива.

«Суверенитет» является, прежде всего, формулой политической риторики, то есть публичной речи, опознаваемой как политическая. Риторика суверенитета может иметь вид описания фактического положения дел, однако по сути это всегда послание о должном и недолжном. Упоминание о суверенитете есть способ напомнить о нем, утвердить требование, указать на возможность утраты и необходимость восстановления.

Смысл слова «суверенитет» ясен: это высшая власть. Поэтому суверенен в государстве тот, за кем, хотя бы на словах, она признается. В международных отношениях суверенитет есть признание, опять же – хотя бы на словах, независимости внутренней суверенной власти от внешних политических сил, от других государств, а еще более точно – независимость внутренних суверенов одних государств от внутренних суверенов других. Утверждение «такая-то страна есть суверенное государство» означает, что верховная власть в этой стране принимает решения, которые не продиктованы верховной властью других стран.

Но здесь-то и начинаются проблемы. Международное право и международные организации могут быть проблемой для тех, кто принимает суверенные решения, а внутренний суверенитет может быть проблемой для международного права и международных организаций. Способы постановки проблемы и ее решения меняются с годами, и если в 2000-е гг. и немного позже мы часто слышали, что время классического суверенитета ушло[5], что само понятие может считаться чуть ли не устаревшим, то в середине и ближе к концу 2010-х гг. ситуация изменилась. «Для нас суверенитет означает контроль над своим правительством. Таким образом, те, кто предлагает “разделить” или “объединить” американский суверенитет с международными организациями, чтобы вместе справляться с “глобальными” проблемами, говорят в реальности вот что: мы должны уступить часть нашего суверенитета институтам, которые будут находиться под влиянием или даже контролем также и других наций. Это, несомненно, формула уменьшения автономии США и нашего контроля над своим правительством»[6], – писал в начале десятилетия Джон Болтон. Болтон был последователен. Он атаковал не только Барака Обаму, левых университетских интеллектуалов и глобалистов, глобальное управление во всех его видах, но и саму идею международного права, проницательно, как оказалось впоследствии, указывая на то, что вопрос о роли и границах международного права и суверенитета станет ключевым в дискуссиях ближайших лет[7].

Действительно, чуть ли не наугад выбранное в источниках 2016 г. суждение в пользу Дональда Трампа кажется просто продолжением предыдущего: «Как следует нами править – посредством ли американского конституционализма или международного права? Должно ли правление быть укоренено в американском суверенитете или в глобальном управлении? … Есть ли право у американского народа сохранять и продолжить свой образ жизни или нет? Есть ли у американцев право быть законодателями самим себе или важнейшие решения будут принимать за них другие (например, иностранные судьи)?».[8]

Эти вопросы имеют риторический характер, все «да» и «нет» уже известны заранее. Однако такова риторика суверенитета! Несмотря на все значение этой позиции для Америки и Америки для всего мира, в самой сути этих формулировок нет ничего специфически американского, как нет ничего специфически американского в том более общем движении, которое эти формулировки иллюстрируют и которое, как мы видим, набирает силу в последние годы. Суверенитет видится в этой перспективе как род очевидности, безусловного блага. Мы должны рассмотреть эту очевидность, не останавливаясь на исследовании истории и множества источников, которые часто противоречат друг другу, хотя бы потому, что побеждающее в наши дни понимание суверенитета, в общем, достаточно простое и достаточно старое, словно бы выносящее за скобки всю интеллектуальную работу, которая совершается по сей день.

Что собой представляет это понятие? Прежде всего, оно предполагает, что суверенитет имеет отчетливо территориальный характер. Это далеко не очевидно по отношению ко всей вообще высшей власти, но имеет принципиальное значение в современном мире. Суверенная территория, то есть территория, на которую распространяется власть и на которой действуют законы, и является интуитивной очевидностью, опорой для политиков и политических публицистов. «Суверенитет – это территориальное определение политической власти. Территориальность стала принципом основания суверенной государственности в период раннего модерна и остается такой до сих пор»[9]. Территория, в принципе, может быть огорожена. Вокруг нее можно поставить забор, опутать колючей проволокой, закрыть небо над ней при помощи разного оружия… То же касается и людей: люди находятся на территории, и в понятие территориального государства недаром включено понятие физической силы, насилия, направленного на тело, которое находится в пределах досягаемости и, в целях реализации суверенной власти, может быть ограничено в перемещениях, подвергнуто чувствительному наказанию или, наоборот, снабжено пищей, теплом и средствами передвижения. Не в наказании и не в поощрении и поддержке как таковых состоит дело. Дело именно в живом теле. Из тел состоит население, народ, граждане, которые в большинстве современных стран объявлены носителями суверенитета, неотчуждаемым истоком власти.

Таким образом, суверенитет, как мы видим, без сомнения распространяется на людей в их телесности, поскольку они находятся на принципиально огораживаемой территории. Он распространяется на них, как на вещи, поскольку они доступны прямому физическому воздействию. Суверенитет также распространяется и на неодушевленные предметы, про которые можно сказать, например, что они находятся в собственности государства и под его контролем, а также на те нормы, в соответствии с которыми это воздействие на тела и предметы могло бы совершаться. Народ, что кажется вполне очевидным, располагается, как правило, на территории, является солидарным сообществом, которое определяет самое себя. Такова идея народного суверенитета, в ней так или иначе зашита идея «политического тела», как бы это ни называлось.

Конечно, это метафора, но иногда метафоры, употребляемые как бы полусознательно, без дополнительной работы над ними, начинают словно бы мыслить за нас, вместо нас. Полезно бывает вернуться к истокам собственной мысли, чтобы проверить, не связана ли с ней такая подспудная работа метафоры. В данном случае без метафоры тела все очевидности, все традиционные интуиции суверенитета кажутся бессмысленными.

Но чем больше мы отходим от этой, говоря языком философии, непосредственной телесности, тем сложнее говорить о суверенитете. Вся критика суверенитета так или иначе связана с оспариванием его основной метафоры и связанных с нею понятий. Здесь важно провести различия.

Один из самых распространенных способов борьбы против суверенитета государства связан не с отказом от метафорики политического тела как таковой, а с ее переинтерпретацией. Сначала связь государства и политического тела народа должна быть поставлена под сомнение. «Население», если оно очевидным образом разнородно, а территория, на которой оно находится, велика, риторически перестает считаться народом, за этим народом больше нет очевидности коллективного тела, зато она есть за другими, как правило, меньшими группами, однородность которых подтверждается языком, религией, подлинным или вымышленным общим происхождением и тому подобным. Логика сопряжения народа и территории, логика суверенитета сохраняется, но переносится на меньшие образования.

Иной случай – это сохранение ставки на телесность, но уже не коллективную, а индивидуальную. Отказ от метафорики политического тела и акцент на то, что самым подлинным, интуитивно неоспоримым, достоверным является индивид как живое смертное существо, приводит к идее естественных прав индивида, от имени которых можно оценивать, ставить под сомнение, оспаривать права любой общности, прежде всего, конечно, традиционного суверенного государства. Современное международное право, строго говоря, уже ставит права личности выше прав политической общности. Защита прав человека образует ядро международного права, в котором далеко не всегда удается находить баланс между уважением к правам человека и соблюдением принципа суверенитета. Однако критики суверенитета последовательны, они идут еще дальше, усматривая в перспективе «глобальный легальный порядок» всего человечества[10].

Наконец, третье направление – это радикальная детерриториализация социального.

Современные средства коммуникации уничтожают расстояния. Еще в самом начале XX века Георг Зиммель проницательно замечал, что деньги побеждают пространство. Если у вас есть деньги, недоступные прежде товары окажутся у вас, а события в мире денег подействуют одно на другое, даже если биржи, например, сильно отдалены друг от друга.

С введением электронных средств коммуникации не только в экономическую, но и в повседневную жизнь указание на уменьшение роли традиционно понимаемого физического пространства стало общим местом. Идеи, культурные образцы (например, образовательные системы, способы подачи новостей и многое другое) преодолевают государственные границы, не будучи телами, то есть, строго говоря, не преодолевают их, а существуют помимо них, в другом измерении. Новые пространственные образования вроде «мировых городов» иначе организуют территории, становятся узлами мировой системы коммуникаций, которые находятся, с одной стороны, в теле государств, а с другой – на совершенно особом, автономном положении.

Международные организации и международно-правовые регуляции, ими производимые, безусловно, требуют реализации на территориях. Отсюда, собственно, известная концепция «R2P» (Responsibility to Protect), которая широко обсуждалась международными юристами в начале 2000-х гг. Данная концепция «берет за отправную точку человеческие потребности и перемещает фокус с прав государства на обязанности государства (и его ответственность)», трансформируя тем самым понятие суверенитета[11]. 

Во всех этих случаях более традиционно понимаемый суверенитет размывается, находится под угрозой, кажется, ему грозит если и не исчезновение, то еще более существенное, чем прежде, ограничение. Но все ли чисто в этих аргументах? С одной стороны, мы видим, что пространство, тело и суверенитет действительно не могут быть сохранены в привычных форматах. Но с чем же тогда связаны успехи тех движений, которые в буквальном смысле слова могут быть названы реакционными, то есть являются реакциями на далеко зашедшие процессы глобализации и детерриториализации политики.

Возможно, вопрос о суверенитете должен быть действительно поставлен по-новому. Вот несколько оснований. Во-первых, его нужно радикально отделить от идеи коллективного тела, у которого есть некая особая, привилегированная естественность по сравнению с другими коллективными образованиями. Дело не в том, что государство не имеет здесь преференций, а в том, что в современном мире оно проиграет эту войну риторик другим поднимающимся общностям с их притязаниями. Радикальный отказ от этой риторики не подрывает государство, он подрывает притязания его соперников.

Во-вторых, государства должны перепроверить то, что может и что не может находиться в зоне их ответственности. Притязать на права там, где не способен проявить ответственность, – не лучшая тактика и худшая стратегия.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305437

Недетская история

Выставке в Музее Победы присвоена категория 16+

Текст: Елена Новоселова

В Музее Победы 24 января открывается выставка "Непокоренные", которая приурочена к Международному дню памяти жертв Холокоста. Организаторы присвоили ей возрастную категорию 16+ из-за страшных свидетельств преступлений фашистов. В ее создании приняли участие три зарубежных музея. И речь в присланных оттуда материалах идет о продуманной системе концентрационных лагерей, созданной нацистами. Среди экспонатов - личные вещи Карбышева и Печерского, фотографии освобождения заключенных Аушвица, Маутхаузена, Бухенвальда, Майданека, Собибора, Ясеноваца...

Материалы, представленные музейщиками Республики Сербской, и вынудили сотрудников Музея Победы присвоить экспозиции категорию, ограничивающую посещение выставки детьми младше 16 лет. Документы о Ясеноваце впервые демонстрируются в России. Это была самая большая фабрика смерти на территории Югославии. Она состояла из пяти лагерей и расстрельных полигонов. В частности, в отдельном концлагере для детей было убито 20 тысяч малышей.

- Самые страшные кадры воплощения расовой теории нацистов - это Ясеновац, - объяснила маркировку 16+ куратор выставки Нина Забаровская. - Отрезанные головы и другие зверства...

Такие кадры и видеосъемку в музее решили не выкладывать в открытый доступ, а поместить на электронные носители, чтобы уберечь от шока детскую психику.

Среди картины, которые вошли в экспозицию, есть созданные людьми, прошедшими ад нацистских лагерей, например, скульптором Константином Борисовым и художником Сергеем Розановым.

Странные сближения

Американский гегемонизм и «ближневосточный треугольник»

Александр Нагорный Николай Коньков

Инициатива нынешнего обострения американо-иранских отношений исходит из Вашингтона. Из какой части Вашингтона — это другой, более глубокий и закономерный вопрос. И окончательного ответа на него пока нет. Ведь Пентагон и ЦРУ практически синхронно дали свои опровержения того, что они получали приказ нанести удар по кортежу иранского генерала Сулеймани возле международного аэропорта Багдада 3 января 2020 года. Если принять эти заявления за истину, то данный теракт был осуществлён какой-то "третьей силой" — скажем, какой-то транснациональной ЧВК или даже Израилем. Вся эта ситуация указывает на крайнюю разболтанность американского бюрократического механизма, когда президент Трамп не контролирует силовые структуры, с одной стороны. А с другой, это ещё раз показывает и доказывает реальную силу американского Deep State, которое может творить всё, что захочет. И происходит это в результате значительного ослабления позиций США на мировой арене в целом и на Ближнем Востоке в частности. Одновременно весь мир видит небывалый процесс внутриполитического конфликта в самих Соединённых Штатах, "холодной гражданской войны", которая, получив новый импульс в преддверии президентских выборов 2020 года и набирающей силу "второй волны" глобального системного кризиса, грозит перерасти в "горячую". Поэтому мгновенно получившие широкое распространение параллели между столетней давности "выстрелами в Сараево", ставшими формальным поводом для начала Первой мировой войны, и убийством американцами иранского генерала Касема Сулеймани, далеко не случайны. Наши западные "партнёры", при всей избирательности своей исторической памяти, на самом деле ничего не забыли и ничему не научились.

Они прекрасно знают, как и почему начинаются большие войны, но не хотят признавать того факта, что в нынешней ситуации выбор места и времени для такого начала, "право первого хода" принадлежит уже не им и, более того, от них практически не зависит.

Возможно, именно поэтому сейчас на Западе столько шума вокруг советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года, который отнюдь не стал актом начала Второй мировой войны, но зато полностью определил её формат, разрушив возможность общеевропейского "крестового похода на Восток".

Действительно, войны выигрываются и проигрываются задолго до их начала, поэтому Сталин в конце лета 1939 года стратегически победил и Гитлера, и японских милитаристов, и англо-французскую Антанту. И это был максимум возможного в конкретных условиях того времени. Сталин при любых условиях не мог победить ещё и Америку, поэтому сделал всё для того, чтобы оказаться главным союзником Соединённых Штатов до победы над Третьим рейхом и Страной восходящего солнца и свести к минимуму масштаб послевоенного конфликта с ними. Более того, "проиграв" Америке Европу и Японию, он "выиграл" в Китае и фактически свёл вничью Корейскую войну. Конечно, останься в живых Франклин Рузвельт, мир после 1945 года мог оказаться принципиально иным.

Но "история не знает сослагательного наклонения", и сейчас актуальны не столько сами по себе альтернативные рефлексии о прошлом, сколько "воспоминания о будущем": оценки того, насколько выигрывает или проигрывает "следующую мировую войну" современная Россия, как соотносится в этом контексте фигура Путина с фигурой Сталина и какой вектор несёт в себе конфликт Вашингтона с Тегераном.

Недаром и внутри Российской Федерации, и на Западе вновь развёрнута оголтелая антисталинская кампания. Фигура Сталина и его политическое наследие — это фактор сохранения и усиления российской государственности, которая после периода поражения и капитуляции 1985-1999 годов медленно, но верно начала восстанавливать свои позиции, что мы и видим на примере последних политических событий.

С уверенностью можно констатировать, что после признания силами КСИР своей ответственности за уничтожение украинского "боинга" 8 января и начала открытых выступлений иранской оппозиции этот конфликт перешёл в качественно новую системную фазу: из традиционного межгосударственного, грозившего реальным началом "третьей мировой", он превратился в ещё одну местную проекцию конфликта "глобалистов" и "антиглобалистов", что можно расценивать как несомненный геостратегический успех первых, поскольку Иран как часть сформированного Москвой российско-ирано-турецкого "треугольника" на Ближнем Востоке препятствовал реализации их планов и грозил постепенным переходом этого ключевого региона под контроль антиглобалистских "центров силы".

После неудачных попыток повлиять на позиции Турции (переговоры по С-400 и F-35, ливийский "пирог" etc.) американские "глобалисты" сосредоточились на Иране, который, похоже, больше остальных участников "ближневосточного треугольника" был недоволен полученными в его рамках дивидендами и необходимостью встречных уступок по целому ряду чувствительных вопросов (статус Каспийского моря, урегулирование сирийского конфликта, курдский вопрос и т.д.).

Нет никаких сомнений в том, что прямой конфликт с США, гибель Сулеймани, удары по американским ракетным базам резко повышают международный статус Ирана и его политического руководства, а также ситуация с украинским "боингом" и протестные акции оппозиции объективно способствуют ослаблению влияния КСИР внутри страны. Всё это носит системные черты "управляемого конфликта". Управляемого — кем?

Возможно, ответ на данный вопрос может подсказать задержание британского посла в Иране Роберта Макейра, который зачем-то лично решил поучаствовать в одной из протестных акций оппозиции.

Трудно поверить в то, что дипломаты Туманного Альбиона настолько потеряли квалификацию. А если так, то инициатива Макейра выглядит как "акция прикрытия": прикрытия "британского следа" в данных событиях. Мол, отношения Лондона с Тегераном настолько плохи, что никакого сотрудничества/взаимодействия между ними нет и быть не может. Но если возможность такого взаимодействия всё-таки допустить, то перестанет оставаться загадкой не только сам факт признания иранской стороной своей вины ("Признание — царица доказательств", разве не так?), но и трёхдневная задержка такого признания. Видимо, данный временной лаг был нужен для того, чтобы контрагенты выполнили свои обязательства по сделке.

Трамп в своих выступлениях, посвящённых иранской теме, неоднократно повторял, что в "атомной сделке" Барака Обамы с Тегераном, одним из условий было частичное размораживание иранских активов в США и несколько миллиардов долларов наличными, доставленных американскими самолётами. Где гарантии того, что успешный опыт этой сделки не был повторён после убийства генерала Сулеймана?

Тем более, что сегодня, повторим, и в Пентагоне, и в Лэнгли категорически отрицают свою причастность к ракетной атаке 3 января. В связи с этим возникает вопрос не только о том, кто конкретно это сделал: американские ЧВК или, например, израильские беспилотники, или кто-то ещё, — но и о том, что, вопреки чаяниям, Трамп ничего не приобрёл для грядущей избирательной кампании, зато утратил поддержку части военных и прочих силовых структур американского государства.

Вопрос только в том, насколько в курсе этих комбинаций российский президент и какое участие в них принимает (если принимает). Предварительный ответ на этот вопрос, несомненно, позитивный: в курсе и "держит руку на пульсе". Возможно, многие упустили из виду тот факт, что 29 декабря состоялся телефонный разговор президента РФ со своим американским коллегой, в ходе которого, цитируем официальное сообщение: "Владимир Путин поблагодарил Дональда Трампа за переданную по линии специальных служб информацию, которая помогла предотвратить совершение террористических актов в России (как пояснялось, речь шла об аресте двух российских граждан: 22-летнего Никиты Семёнова и 23-летнего Георгия Чернышёва, которые подозреваются в подготовке терактов). Обсуждён комплекс вопросов, представляющих взаимный интерес. Условлено о продолжении двустороннего сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом".

Разумеется, "post hoc non est propter hoc" ("после того — не значит вследствие того"), но этот разговор состоялся фактически накануне атаки на генерала Сулеймани, объявленного Трампом "террористом номер один", создавая определённый "задний план" для американского теракта, осуждённого практически всем миром.

Блиц-визит Владимира Путина в Сирию и Турцию 7-8 января в немалой степени послужил укреплению российско-турецкой связки в "ближневосточном треугольнике", не говоря уже о том, что "проиграв" глобалистам Иран, Путин "выигрывает" у них Европу.

Процесс продолжается и чреват ещё более неожиданными поворотами событий, которые пока идут на пользу России и способствуют разрушению американской гегемонии.

Мир прогнётся под латиницу?

Казахстан отказывается от кириллицы

На латинскую графику казахский язык уже переходил. В 1929 году она сменила арабскую вязь, но из-за фонетического принципа построения (как слово слышится, так и пишется) появилось очень много разночтений, и в 1940 году латинская графика была заменена кириллической. Теперь вновь решили поискать счастья в латинице. По мнению одних граждан Казахстана, это приблизит страну к так называемому цивилизованному миру, по мнению других – оттолкнёт на десятилетия назад.

Даже сейчас, через восемьдесят лет после введения кириллицы, на казахский язык в этой графике переведено всего лишь 30% мирового научного и культурного наследия. В основном художественная литература и учебные материалы для среднего, средне-профессионального и высшего образования. Причём только основные издания, а вот дополнительной литературы нет. Приведу пример по своей профессии – детского хирурга. Так вот, в базовом учебнике по хирургии на казахском языке операции удаления аппендицита посвящено всего лишь 12 страниц. Тогда как на русском языке – не менее 42 книг-монографий. В них описаны способы проведения операций у беременных, при атипичном расположении отростка, при перитоните, у детей до 7 лет, у взрослых и т.д. Ни одна из них на казахский язык, даже в привычной кириллической графике, не переведена.

Такое положение по всем разделам медицины. Поэтому врач, окончивший медуниверситет на казахском языке, будет наполовину неграмотен. И в этом не его вина! У нас очень умные дети, беда в отсутствии переводов и грамотных, умных преподавателей. И это всего лишь проблема одного заболевания. А их у человека больше 7 тысяч нозологий! То есть только по медицине надо перевести на латинский шрифт свыше 80 тысяч книг! Разве будут это делать? И сколько на это потребуется времени?

Эксперимент с латиницей уже был, и он оказался настолько плачевным, что от него пришлось отказаться. Посмотрим на нынешнюю предысторию этой идеи. Ещё до распада СССР, весной 1991 года, Турция пригласила на совещание в Анкару филологов-языковедов из Казахстана, Кыргызстана, Туркмении, Узбекистана и Азербайджана для обсуждения возможности перехода на латиницу всех тюркоязычных стран. Через год Турция провела 1-й Всемирный конгресс тюркских народов опять же по этому вопросу. В обоих случаях от нас был академик-языковед Абдуали Кайдар, который по возвращении начал публиковать обширные статьи в пользу латиницы. Наш первый президент велел создать комиссию по изучению целесообразности этого акта. К счастью, почти половина членов комиссии была против. Но вдруг весной 2018-го был издан Указ о введении латиницы с полной заменой кириллицы к 2025 году.

Для обоснования подвели несколько тезисов. Якобы:

1) латиница будет способствовать сближению казахов с тюркскими народами и укреплению идентичности казахского народа;

2) латиница – главное средство освобождения казахов от имперского влияния России и русской культуры, а также средство развития национального языка.

Казалось бы, с чего это вдруг далёкая Турция воспылала к нам любовью? Ответ прост – будучи членом НАТО, она, вероятно, всего лишь исполняла директиву США и НАТО по отрыву бывших союзных государств от России. Для этого достаточно сменить алфавит и промыть мозги молодёжи, искажая историческую правду, воспитывая новое поколение, сознание которого будет абсолютно оторвано от прошлого народа.

И так через 12–15 лет вырастет поколение казахов, читающее на латинице. И что? Оно окажется безграмотным, так как за эти годы не будет переведено на латинский шрифт и десяти процентов мирового и русского культурного наследия. Во-вторых, никакого сближения тюркских народов вокруг латиницы не будет, потому что у нас появится 9 новых букв, которые другие народы прочесть не смогут. В-третьих (самое главное!), вся эта мифическая тюркская общность нужна лишь учёным-языковедам, а простой казах всё равно не поймёт, о чём пишет на латинице тот же узбек, азербайджанец или туркмен. Понять сможет только кыргызов, потому что их речь более-менее понятна, особенно когда они говорят медленно. Кстати, у них кириллица сохраняется, а русский язык является вторым государственным языком. И от этого их националистам не стало хуже.

Итак, первый тезис о сближении, благодаря введению латиницы, тюркских народов – ложный! То же самое и с идентичностью казахов, которая якобы взлетит на небывалую высоту. Разве сейчас у нас нет национальной идентичности, воспитанной на трудах наших писателей, учёных, опыте предков? Наоборот, с введением латиницы будущие поколения, оторванные от своей истории и культурного наследия, созданного на кириллице, потеряют свою идентичность.

Но самым абсурдным является тезис о том, что «латиница – главное средство освобождения казахов от имперского влияния России и русской культуры». Дорогие мои казахи, ярые сторонники этого тезиса! Зачем врать самим себе? Нет и не было оккупации русскими колонизаторами! В посольских архивах России хранятся письма на арабском языке, начиная с Тауке-хана от 1687 года, затем хана Младшего жуза Абулхаира от 1712–1720 гг., затем хана Старшего жуза Каип-хана от 1718 г., Среднего жуза Абылай-хана и султана найманов К. Барака от 1742 г., где они просят царей России – Петра I, позже царицу Елизавету – о принятии казахов под защиту русского оружия, так как джунгары, захватив наши земли, дойдя до Волги, уничтожали казахов и уже стоял вопрос о существовании как нации. Если на протяжении 50 лет все наши ханы просили русских царей о вхождении в их подданство, то о какой оккупации может идти речь? Мы добровольно вошли в состав Российской империи, чтобы сохраниться как нация.

Далее обязательно следует тезис о том, что якобы русские уничтожили половину казахов во время голодомора 1929–1933 гг. Это тоже ложь! Голодомор устроил еврей Шая Ицикович Голощёкин, а под всеми его указами и на всех расстрельных списках стоят подписи казахов – руководителей республики и областей того времени. Выслуживаясь, они уничтожили втрое больше народа, чем якобы «оккупанты русские». А спас наш народ всего лишь один патриот – казах Турар Рыскулов. Будучи зампредом СНК РФ, он собрал студентов-казахов Москвы, дал им свой мандат и велел, поехав на каникулах на малую родину, записать всё, что они там увидят. Осенью, собрав записи, доложил Сталину. После этого Голощёкина отозвали и расстреляли. За этот поступок и сам Рыскулов позже был обвинён в заговоре против компартии, и грузин Берия с согласия грузина Сталина расстрелял и его.

Что же, теперь нам надо ненавидеть всех грузин или евреев? Компартия и «имперские русские» привнесли в Казахстан тысячи заводов и фабрик, школы, больницы, всего за десять лет практически ликвидировали неграмотность, благодаря «Әліппе» (казахскому алфавиту на основе русской графики), созданному великим Алтынсарином.

Уважаемые сограждане, ратующие за латиницу! Выросшее на ней поколение не будет знать вас самих, т.к. не сможет прочитать ваши произведения. Посмотрите на соседей, принявших латиницу, – Узбекистан, Азербайджан и др., – жители которых вынуждены искать работу в России. У нас тоже только из-за латиницы уже начали уезжать из страны все молодые и среднего возраста русскоязычные граждане, в том числе, кстати, и казахи. А мы, старики, и так уйдём по возрасту. Только за 9 мес. 2019 года на ПМЖ выехало более 38 тыс. человек (данные Госстата и миграционной полиции РК). Это не считая выехавших на учёбу: в прошлом году за образованием в другие страны отправились 92 тыс. детей. Обратно уже, наверное, не вернутся, так как здесь будет латиница, которую они не знают. И это при нехватке 7 тысяч врачей и 20 тысяч учителей! Я был удивлён, что такой, казалось бы, националист, как Б. Тлеухан (музыкант и общественный деятель), оказался настоящим патриотом и выступил против введения латиницы. Наравне с писателем Олжасом Сулейменовым, первым космонавтом Т. Аубакировым и многими другими патриотами-казахами.

Экс-президент Германии Й. Рау на своей инаугурации сказал: «Патриоты – это люди, любящие свой народ, националисты – это люди, ненавидящие чужие народы». Наши националисты из-за своей ненависти к русским, русскоязычным казахам и России в целом ввергают свой народ в мракобесие. Всё, что мы имеем сейчас, – это наследие «имперского СССР». Кстати, этим летом мы взяли 762 млн долларов у МВФ на перевод учебников вузов. И это при том, что наш внешний долг уже свыше 200 млрд долларов!

Полный переход на латиницу потребует свыше 40 млрд долларов! Пожалейте своих детей и внуков!

Алмас Коптлеуов,

Алма-Ата

ФАКТ

После распада СССР на латиницу перешли Молдавия, Азербайджан, Узбекистан, Туркменистан, Хорватия. Усиленная латинизация проводится в Сербии, Боснии и Герцеговине и Черногории. Всерьёз задумались о переходе на этот алфавит в Монголии.

Сербы - наши самые верные союзники

о Сербии, Балканах и многополярном мире

Александр Дугин

· Сербы – индикатор нашей совести. То, что было совершено при Ельцине, до сих пор пятно стыда на русских – это было предательством братьев, когда они одни противостояли однополярному миру и глобализации, когда либеральные экстремисты бомбили мирное население, детей.

· Показательно, что сербы, уставшие от этих травм на фоне распада Югославии, они сохраняют память об этом – как и о Видовдане, и пр. Они сохраняют свою идентичность. Чтобы понять народ, надо увидеть его страдания, его воинов, его священников и самих людей.

· Последний рубеж, который они защищают сегодня – это непризнание независимости Косово. Это принципиальный барьер, который самый прозападный политик в Сербии перейти не может – на этом закончится сербство, это будет духовный, моральный суицид.

· Между Ближним Востоком и Балканами есть некая ассиметрия: Ближний Восток – это тот экран, на котором мы наглядно видим становление многополярного мира. Мы видим победы многополярной политики, эффективность России, поддержку Китая, сложный складывающийся шиитско-суннитский альянс между Ираном и Турцией (во многом благодаря России). Никогда Россия не была так эффективна и популярна, как в случае Сирии на Ближнем Востоке.

· В Балканском регионе, который тоже представляет собой узел культур и цивилизаций, геополитических интересов, такой однозначной картины не видно. Наоборот, мы видим, что народы смиряются с необходимостью интеграции в ЕС и двигаться в сторону НАТО – тех преступников, которые осуществили их геноцид. Это фундаментальное противоречие. Я не думаю, что Сербия реально стремится в НАТО – Сербия формально провозглашает нейтралитет. Если она сохранит еще какое-то время эту позицию, и близкие нам народы удержатся от этого фатального шага – вступления в ЕС и НАТО – то и на Балканах многополярность может дать о себе знать. Но надо сказать, что здесь действуют не только американцы, но и европейцы, огромное количество фондов, сети Сороса, либеральные элиты.

· Идёт самая настоящая война. Но Балканы ещё не пали. И важно поддержать хотя бы морально Балканы. Это не просто борьба между Россией и Европой – это борьба за свободу и независимость целого цивилизационного поля, очень сложного. Это отдельное геополитическое пространство, оно требует филигранной деликатности, уважения к разным интересам.

· Интересная ситуация в Боснии, которая традиционно была ориентирована на Турцию, и глобалисты доминировали (структуры Гюлена, и пр.). Сейчас в Боснии происходит поляризация общества: часть боснийских мусульман ориентированы на Эрдоган, часть – на Гюлена и проамериканские сети. Присмотреться нужно и к албанским обществам: там тоже часть мусульман ориентированы на Турцию, а есть условные «албанские чубайсы» и «албанские бен ладены», которые недалеко друг от друга ушли. Албанская 5 и 6 колонна не являются всем албанским народом.

· Соответственно, и к Сербии нельзя относиться однозначно: вот, мол, они хотят в НАТО. Ни один нормальный серб не хочет в НАТО, но элита в значительной степени отчуждается от народа. Как будто наша элита не такова…

· Ни в коем случае нельзя забывать о Балканах, это чрезвычайно важный регион.

Аналитики назвали 14 стран, которые могут открыть программу гражданства за инвестиции в 2020 году

С 2011 по 2018 год число программ гражданства за инвестиции в мире выросло с двух до 12, а ежегодные инвестиции – с $43 млн до $3 млрд.

Что случилось? Специалисты IMI проанализировали заявления представителей правительства разных стран и выделили 14 государств, которые с наибольшей вероятностью запустят программу гражданства за инвестиции (CIP).

Страны. В список наиболее перспективных государств попали:

   -Албания. The Guardian ранее сообщал, что премьер-министр Албании Эди Рама «запустил программу гражданства через инвестиции» на ежегодной конференции Henley & Partners в Лондоне в ноябре 2019. Сообщение оказалось ложным. Однако правительство страны заявило, что хотело бы запустить CIP, будучи свидетелем огромного спроса со стороны Черногории.

   -Кения. Восточно-Африканская страна открыто заявила о своих планах, но дату старта пока не обозначила.

   -Маврикий. Одна из самых богатых и мирных стран Африки объявила о планах открыть CIP в июне 2019 года.

   -Греция. Новое правительство страны ввело ряд налоговых льгот и улучшений в своей программе «Золотая виза», а также расширила спектр объектов для инвестиций. Появились сообщения, что власти также серьёзно рассматривали возможность запуска CIP, но перспективы пока не понятны.

IMI также известно, что правительственные консультативные группы ведут переговоры, по крайней мере, со следующими странами:

   -Северная Македония

   -Босния-Герцеговина

   -Кирибати

   -Маршалловы острова

   -Самоа

   -Микронезия

   -Палау

   -Соломоновы острова

   -Тонга

   -Тувалу

Граждане всех вышеперечисленных государств имеют безвизовый доступ к Шенгенской зоне. Одновременно их экономики достаточно малы и CIP может существенно повлиять на государственный бюджет.

Автор: Виктория Закирова

Центры образования на русском языке открылись в Чехии, Индонезии, Боснии и Герцеговине и во Вьетнаме

В завершение года начали работу Центры открытого образования на русском языке и обучения русскому языку в Чехии, Индонезии, Боснии и Герцеговине и во Вьетнаме.

Центры открытого образования на русском языке и обучения русскому языку призваны стать одной из главных зарубежных площадок проведения образовательных и культурно-просветительских мероприятий, в числе которых уроки русского языка как иностранного, курсы повышения квалификации для педагогов, а также фестивали, посвящённые системе российского образования, науке и культуре.

Образовательная программа Центров в целом сформирована таким образом, чтобы учащиеся достигли достаточного уровня владения русским языком и могли продолжить обучение в российских учебных заведениях, в том числе в российских университетах, институтах и академиях. Всем обучающимся будут предоставлены учебно-методические пособия по русскому языку, сами Центры оснащены необходимым оборудованием.

Так, например, в Чехию было доставлено более 1500 книг на русском языке. Подборки включают методические и образовательные материалы по преподаванию русского языка как иностранного, серии учебников, словари, классическую русскую литературу, художественную мировую литературу в русских переводах. Книги переданы для работы чешским преподавателям и оказались долгожданным подарком для детей и взрослых, изучающих русский язык в Чехии. Более того, российские специалисты помогут чешским преподавателям разработать методику культурно-просветительской и информационной деятельности Центра, которая повысит интерес школьников к дальнейшему изучению русского языка, а также поможет жителям Чехии расширить свои знания о русском языке, культуре и русскоязычной литературе.

Мероприятия Центров могут посещать все желающие – и те, кто заинтересован в изучении русского языка как иностранного, и носители языка, которые хотели бы повысить уровень своих знаний, больше общаться на русском языке, а также молодые люди, которые намерены поступать в российские вузы.

Так, посещая занятия и мероприятия Центра, жители Индонезии, Вьетнама, Боснии и Герцеговины, не просто заговорят на русском языке, но узнают больше о России – культуре и литературе, системе российского образования. Школьникам и студентам расскажут о возможностях обучения в российских учебных заведениях. А для педагогов-русистов Центр станет местом проведения курсов повышения квалификации и профессионального общения.

В этом году при поддержке Минпросвещения России начали работу 14 Центров открытого образования на русском языке и обучения русскому языку. Они функционируют в Абхазии, Греции, Египте, Киргизии, Узбекистане, Финляндии, Сирии, Сербии, Чехии, Монголии и Камеруне.

Открытие Центров состоялось в рамках грантовой поддержки Минпросвещения России, направленной на укрепление позиций русского языка за рубежом, развитие инфраструктуры российского образования за рубежом: создание центров по продвижению русского языка, сети образовательных курсов и интернет-школ русского языка, проведение курсов повышения квалификации для педагогов и учебно-методическую поддержку образовательных организаций. Всего в рамках реализации ведомственной целевой программы Минпросвещения России «Научно-методическое, методическое и кадровое обеспечение обучения русскому языку и языкам народов РФ» с 2019 по 2025 год выделено порядка 7,4 млрд рублей.

Строительство сербского участка газопровода "Турецкий поток" закончено, сообщило агентство Блумберг.

"Gastrans, совместное предприятие (СП) сербской государственной компании "Сербиягаз" и российского "Газпрома", завершило укладку 403 километров трубопровода через страну от границы с Болгарией до северного соседа — Венгрии", — пишет агентство со ссылкой на интервью главы Srbijagas ("Сербиягаз") Душана Баятовича телеканалу РТС.

Теперь осталось достроить болгарский фрагмент. Как ожидается, это должно произойти в мае, после чего пойдут первые поставки в Юго-Восточную Европу.

Заявлено, что импорт в Сербию составит 8,7 миллиона кубометров в день, или более трех миллиардов в год. Это должно удовлетворить растущий внутренний спрос, кроме того, часть объема будет экспортироваться в Боснию и Герцеговину.

Проект "Турецкий поток" предполагает строительство двух ниток мощностью по 15,75 миллиарда кубометров каждая. Первая предназначена для поставок российского газа турецким потребителям, вторая — для газоснабжения стран Южной и Юго-Восточной Европы.

Запуск ожидается 8 января 2020 года. "Газпром" в конце ноября сообщил, что пусконаладочные мероприятия находятся на завершающем этапе, обе нитки заполнены сырьем.

Подведены итоги деятельности по продвижению русского языка за рубежом в 2019 году

23 декабря в Минпросвещения России состоялось четвёртое итоговое заседание Межведомственной комиссии по вопросам сохранения, защиты и развития русского языка под председательством Министра просвещения Российской Федерации О.Ю. Васильевой. В мероприятии также приняли участие заместитель Министра просвещения Российской Федерации Т.Ю. Синюгина, директор Департамента международного сотрудничества и связей с общественностью Минпросвещения России А.А. Емельянов и заместитель руководителя Россотрудничества П.А. Шевцов.

Открыла заседание Министр О.Ю. Васильева, проинформировав о реализации в 2019 году более 50 крупных проектов по укреплению позиций русского языка за рубежом в рамках ведомственной целевой программы «Научно-методическое, методическое и кадровое обеспечение обучению русскому языку и языкам народов Российской Федерации» на 2019–2025 годы.

Среди мероприятий по продвижению русского языка – проведение международной онлайн-олимпиады по русскому языку как иностранному, создание центров открытого образования и обучения русскому языку за рубежом и их учебно-методическое сопровождение, повышение квалификации зарубежных педагогов и проведение Международных просветительских экспедиций.

Как отметила О.Ю. Васильева, в международной онлайн-олимпиаде по русскому языку как иностранному приняли участие 7 тысяч человек из более чем 130 стран мира. Центры открытого образования и обучения русскому языку за рубежом уже работают в Абхазии, Греции, Египте, Киргизии, Узбекистане, Финляндии, Сирии, Сербии, Чехии, Монголии, Индонезии и Камеруне. До конца года планируется открытие еще двух таких центров – в Боснии и Герцеговине и во Вьетнаме. Обучение и все программы, реализованные в центрах в 2019 году, абсолютно бесплатные для всех слушателей. Работа по созданию центров будет продолжена в следующем году, подчеркнула Министр.

– По многочисленным просьбам зарубежных преподавателей в рамках программы также разработаны первые учебники по русскому языку как иностранному с национальной спецификой. Такие учебники подготовлены для школ Узбекистана, Азербайджана и Армении. Все учебно-методические комплекты предназначены для бесплатного распространения в электронном формате, – рассказала глава Минпросвещения России.

При поддержке российского ведомства в 22 странах прошли Международные просветительские экспедиции, направленные на продвижение русского языка и литературы, культуры и российского образования за рубежом. Всего в них приняли участие около девяти тысяч иностранных граждан.

– Члены комиссии и её рабочих групп активно включились в работу по повышению квалификации преподавателей русского языка как иностранного. Благодаря усилиям РГГУ, РГПУ им. А.И. Герцена, МПГУ и других исполнителей дополнительное повышение квалификации прошли около двух тысяч учителей, – сообщила Министр О.Ю. Васильева.

В частности, повышение квалификации проведено на базе Сирийского центра открытого образования и обучения русскому языку для 150 сирийских учителей русского языка и литературы. Также по российским программам обучались педагоги из Армении, Киргизии, Узбекистана, Германии, Франции, Италии, Китая и других стран.

Свои проекты по продвижению русского языка и российского образования за рубежом презентовали представители руководства МГУ им. М.В. Ломоносова и Российского государственного гуманитарного университета. Работа осуществлялась по нескольким направлениям: повышение квалификации педагогов-русистов, разработка учебно-методических материалов и сопровождение ими иностранных коллег, проведение конкурсов на знание русского языка и культурно-просветительских мероприятий.

Члены Межведомственной комиссии заключили, что совместная реализация проектов по укреплению позиций русского языка будет продолжена и в следующем году. Большое внимание членов Комиссии будет уделено дальнейшему развитию государственного тестирования по русскому языку как иностранному, проработке дорожных карт по работе в сфере поддержки и продвижения русского языка в зарубежных странах, совершенствованию инфраструктуры изучения русского языка за рубежом и подготовке преподавателей русского языка.

Справочно

Ведомственная целевая программа «Научно-методическое, методическое и кадровое обеспечение обучению русскому языку и языкам народов Российской Федерации» на 2019–2025 годы подпрограммы «Совершенствование управления системой образования» государственной программы Российской Федерации «Развитие образования» утверждена распоряжением Минпросвещения России от 16.05.2019 № Р-60, а на её реализацию выделено порядка 7,4 млрд рублей.

Межведомственная комиссия по вопросам сохранения, защиты и развития русского языка является координационным органом, обеспечивающим взаимодействие заинтересованных федеральных органов государственной власти и организаций в целях сохранения, защиты и развития русского языка как государственного языка Российской Федерации и языка межнационального общения. В состав комиссии входят представители государственных органов власти, образовательного и научного сообществ.

Пенсия отбрасывает тень

Глава ПФР Антон Дроздов о легализации занятых, работающих пенсионерах и материнском капитале

Насколько защищена пенсионная система от хакеров и способна сохранить персональные данные после появления электронных трудовых книжек? Как формируются пенсионные права мигрантов и когда они начнут получать российские пенсии? На эти и другие вопросы в интервью "Российской газете" ответил председатель правления Пенсионного фонда России (ПФР) Антон Дроздов.

Антон Викторович, с появлением электронных трудовых книжек что будет с бумажными?

Антон Дроздов: С 1 января работодатели начнут ежемесячно предоставлять нам информацию обо всех изменениях в положении работников в электронном виде. А работники до конца года должны выбрать, оставить бумажную трудовую книжку или перейти на электронную. В первом случае для сотрудника ничего не изменится, но работодатель будет вести его трудовую сразу в двух форматах. Во втором случае бумажную трудовую работнику отдадут на руки и останется только электронная версия. У тех, кто в 2021 году впервые выйдет на рынок труда, трудовые книжки будут только в электронном формате. При этом сведения о приеме на работу и об увольнении с 2021 года работодатели должны будут предоставлять уже на следующий рабочий день. Это нужно для того, чтобы мы могли вовремя представить эти данные человеку в электронном виде.

Если понадобится выписка из трудовой книжки для оформления загранпаспорта или ипотеки, идти в ПФР?

Антон Дроздов: Выписку из трудовой книжки можно распечатать самостоятельно из личного кабинета на сайте ПФР или портале госуслуг, можно получить в МФЦ или клиентской службе фонда. Она сразу будет заверена электронной подписью и действительна во всех инстанциях. Кроме того, в личном кабинете на сайте ПФР можно будет наблюдать за всеми вносимыми в нее изменениями. У электронной книжки есть преимущество перед бумажной, которую можно потерять или испортить. Например, в Иркутской области из-за наводнения утрачено почти 300 трудовых книжек. Для их восстановления была проведена трудоемкая работа. Правительство региона сформировало комиссии, которые собирали всю информацию о работе гражданина. В случае с электронной книжкой это можно сделать простым нажатием кнопки.

Где гарантия, что информация не потеряется? Что данные не будут уничтожены или искажены, например, из-за хакеров?

Антон Дроздов: Пенсионный фонд с 1997 года работает с персональной информацией и у нас накоплен большой опыт. Для обеспечения сохранности и достоверности хранящейся у нас информации применяется самое современное оборудование, использование которого одобрено и рекомендовано регуляторами в области защиты информации. Так что потери данных можно не опасаться.

Каковы итоги переходной кампании уходящего года?

Антон Дроздов: С 1 января заработал новый закон, который ограничил способы подачи заявлений о переводе накопительных пенсий - теперь это можно сделать только через единый портал госуслуг или в отделении ПФР при личном обращении или через представителя.

Еще одна норма закона предусматривает, что в бланке заявления на переход мы должны указывать конкретную сумму возможного потерянного инвестдохода. Это оказалось весьма действенно.

В этом году заявления на переход пенсионных накоплений из одного негосударственного пенсионного фонда в другой принимались до 1 декабря. И поступило их в шесть раз меньше, чем в прошлом - 345 тысяч против почти двух миллионов. Но при этом запросы о том, какая сумма инвестдохода может быть потеряна при переходе, россияне направили нам за год 3,7 млн раз. То есть решение все-таки перевести свои средства приняли менее 10% от тех, кто отправил нам такой запрос. При этом у граждан еще есть возможность до 31 декабря изменить свое решение и отказаться от такого перевода. Для этого нужно направить соответствующее заявление через клиентскую службу Пенсионного фонда или личный кабинет.

На встрече с Федерацией независимых профсоюзов России (ФНПР) вы сказали, что у вас есть идеи по борьбе с теневой занятостью. Какие?

Антон Дроздов: Пенсионный фонд с 2015 года реализует целый комплекс мер, направленных на снижение неформальной занятости и легализацию трудовых отношений. И хотя непосредственно работа по администрированию страховых взносов была позднее передана налоговым органам, речь идет о средствах на будущее пенсионное обеспечение граждан. Наши сотрудники регулярно информируют граждан о последствиях получения зарплаты в конверте, проводя уроки пенсионной грамотности для молодежи и встречаясь с трудовыми коллективами, а также посредством информационно-разъяснительной кампании на радио и телевидении.

Но главное - мы работаем в межведомственных комиссиях по снижению неформальной занятости, которые организованы в регионах с участием местных органов власти, представителей минтруда и Роструда. Последний в результате проверок выдает предписания работодателям о заключении трудовых договоров, если было выявлено, что люди работают неформально. Только за шесть месяцев этого года по итогам проведенных работ были легально трудоустроены 245 тысяч человек, а доначисления страховых взносов в результате этой работы составили около 2 млрд рублей.

Всего с декабря 2014 года легализовано около 3,27 млн граждан, а в Пенсионный фонд поступило 19,38 млрд рублей.

То есть мы отслеживаем, чтобы вновь заключенные по предписаниям договоры реально продолжали действовать, и за работников поступали страховые взносы.

Выступая на конференции ФНПР, я исходил из того, что профсоюзы неоднократно декларировали, что они - за "белую зарплату". Между фондом и профсоюзами заключены соглашения о взаимодействии, и я призывал их к тому, чтобы они помогали нам на постоянной основе отслеживать теневую занятость, давая обратную связь.

Там, где люди работают в тени, нет профсоюзов.

Антон Дроздов: Бывают разные случаи. Например, "серая занятость", когда часть зарплаты, скажем, в размере МРОТ, платится официально, а часть - в конверте. Мы бы хотели дополнить наши соглашения с профсоюзами, прописав механизмы взаимодействия в случае вскрытия таких схем.

На индексацию пенсий работающим пенсионерам в бюджете ПФР сейчас нет средств. Как вы думаете, появятся ли они в перспективе?

Антон Дроздов: Мы реализуем действующее законодательство. А по нему с 2016 года пенсия работающих пенсионеров индексируется после их увольнения. Когда решение принималось, исходили из того, что у работающих пенсионеров есть зарплата. Мы проводили мониторинг, и согласно его результатам, средняя зарплата работающих пенсионеров - на уровне средней по стране, около 40 тысяч рублей. Это дополнительный доход, которого нет у неработающих.

После увольнения количество накопленных человеком индивидуальных пенсионных коэффициентов умножается на их актуальную стоимость (в 2020 году она будет 93 рубля) и к полученной сумме прибавляется актуальный размер фиксированной выплаты (в 2020 году она будет равна 5686,25 рубля). Таким образом происходит перерасчет. Например, гражданину назначили пенсию в 2015 году, и он продолжал работать до 15 ноября 2019 года. Соответственно ему выплачивалась пенсия без индексации, которая при 120 индивидуальных пенсионных коэффициентах за ноябрь составляла 12 958,79 рубля (71,41 руб. х 120 + 4383,59 руб.). С 1 января 2020 года ему будет выплачиваться пенсия в сумме 16 846,25 рубля (93 руб. х 120 + 5686,25 руб.).

Если спустя какое-то время пенсионер захочет продолжить трудовую деятельность, проведенную индексацию ему уже не отменят.

Сколько человек платит за себя взносы в ПФР самостоятельно и что это за люди?

Антон Дроздов: В этом году возможностью самостоятельно заплатить за себя или своих родных воспользовались 2131человек, в прошлом - 1400.

В этом году был снижен порог по уплате добровольных взносов на пенсию с 58 тысяч рублей в год до 29 тысяч. Этот закон вступил в силу с 1 января. Заплатив эту сумму, человек получает дополнительный год к страховому стажу и 1,2 пенсионного коэффициента.

Этой возможностью пользуются в основном граждане, временно неработающие в силу различных обстоятельств. Например, жены военнослужащих в отдаленных территориях, жены дипломатов, а также граждане, работающие за пределами России, то есть те категории, за которые не уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд. С этого года такую возможность имеют и самозанятые граждане.

Сколько человек в том году получили отказ в назначении страховой пенсии?

Антон Дроздов: Если не считать досрочников, таких граждан немногим более одного процента. Это те, кто выходит на пенсию в обычном порядке, но им не хватает минимального стажа или минимального количества пенсионных коэффициентов. В этом случае человеку придется продолжить трудиться либо, как я уже говорил, "докупить" недостающий стаж. В противном случае ему будет назначена социальная пенсия, а она почти всегда ниже страховой.

Есть люди, которые не приходят за пенсией, например, потому что она им не нужна, или откладывают получение ради ее увеличения?

Антон Дроздов: Люди, которые откладывают выход на пенсию, получают за это два бонуса. Во-первых, пенсия будет больше за счет увеличения индивидуального пенсионного коэффициента и фиксированной выплаты на соответствующие коэффициенты.

Эти коэффициенты применяются, если выход на пенсию по старости откладывается не менее чем на один год, и увеличиваются за каждый полный отложенный год, но не более чем на 10 лет. Так, за один год отложенного права на пенсию коэффициенты для страховой пенсии и фиксированной выплаты составляют 1,07 и 1,056 соответственно, максимальные коэффициенты за 10 лет и более - 2,32 и 2,11 соответственно. Например, если человек приобрел пенсионные права в размере 200 индивидуальных коэффициентов, то при назначении пенсии со дня возникновения права его пенсия (исходя из показателей 2019 года) будет 22 782,19 рубля, при назначении на год позднее - 24 302,26 рубля (87,24 руб. х 200 х 1,07 + 5334,19 руб. х 1,056), а через 10 лет - 51 734,50 руб. (87,24 руб. х 200 х 2,32 + 5334,19 руб. х 2,11).

Во-вторых, их страховые взносы за период после возникновения права на пенсию будут учтены в величине индивидуального пенсионного коэффициента в полном объеме (ежегодно до величины, равной 10), без ограничения величиной в три коэффициента, как это происходит при перерасчете пенсии работающих пенсионеров. В этом году за назначением отложенной пенсии к нам обратилось около 30 тысяч человек.

Но за маткапиталом точно не все обращаются?

Антон Дроздов: Количество обратившихся за весь период действия программы составляет 86% от числа семей, где родилось двое и больше детей.

При этом растет доля граждан, которые начали распоряжаться маткапиталом. Если раньше она была меньше 50%, то в этом году ожидаем, что она составит 65%. Это означает, что инфраструктура, которая обеспечивает реализацию сертификата, расширяется и позволяет быстрее его использовать.

Напомним, с 1 января маткапитал будет проиндексирован впервые за три года на уровень прогнозной инфляции в 3% и достигнет 466,6 тысячи рублей. К 2022 году он будет уже больше 500 тысяч рублей.

Меняется структура использования маткапитала. Если раньше примерно 90% обращений было на жилье, то по итогам этого года более 21% обращений связано с образованием детей - дошкольным, школьным и высшим. А на жилье - менее 70% обращений. Количество получателей ежемесячной выплаты при рождении вторых детей в этом году увеличилось вдвое - до 90 тысяч человек. На это потрачено уже 7,5 млрд рублей.

В России трудится много иностранцев, и за них работодатели тоже делают отчисления в ПФР. Будут ли они получать российскую пенсию и есть ли уже прецеденты?

Антон Дроздов: За 2018 год были уплачены страховые взносы за 1,4 млн иностранцев. В бюджет ПФР за них поступило 57,4 млрд рублей. Информация за 2019 год будет позже. У нас уже заключены соглашения с 24 государствами, а 20 декабря 2019 года подписано соглашение с государствами - участниками ЕАЭС (Россия, Армения, Кыргызстан, Казахстан, Беларусь) о пенсионном обеспечении на пропорциональных условиях, которое вступит в силу после прохождения процедуры ратификации. Трудовые мигранты тоже могут получать в России пенсии. Если соглашение с конкретной страной заключено на принципах пропорциональности, то пенсию будет платить та страна, где человек заработал свой пенсионный стаж. Если человек десять лет официально проработал в России, а потом уехал жить, к примеру, домой в Кыргызстан, то при наступлении пенсионного возраста за стаж, наработанный в России, деньги ему на пенсию будет перечислять наша страна, а за годы, отработанные на Родине, - Социальный фонд Кыргызской Республики. При этом фонды обмениваются между собой информацией без участия гражданина. До вступления в силу этого соглашения действует территориальный принцип - где человек проживает, та страна и платит ему пенсию.

При этом в силу различий пенсионных систем не все пенсионные права, приобретенные на территории государства, где раньше проживал работник, могут быть учтены. Это обусловлено введением с определенного момента (в России с 1 января 2002 года) страховых принципов формирования пенсионных прав. Переход на пропорциональный принцип во взаимодействии между государствами и решает эту проблему.

В целом на сегодня мы перечисляем пенсии для 337 тысяч российских пенсионеров, которые проживают в 128 странах.

А если иностранец большую часть трудовой жизни проведет в России, он сможет получить тут полноценную пенсию? И если да, то для него такие же условия - по стажу и баллам, как и для коренных россиян?

Антон Дроздов: Теоретически да. Но для получения пенсии в России ему нужно постоянно здесь проживать - иметь вид на жительство.

Справка "РГ"

В настоящее время действуют 20 международных договоров, которые регулируют отношения с 24 государствами. В соответствии с ними за рубеж выплачиваются пенсии для граждан, проживающих в таких странах, как Израиль, Литва, Эстония, Латвия, Болгария, Испания, Сербия, Чехия, страны СНГ, Беларусь, Грузия.

Подписан, но еще не ратифицирован договор с Венгрией.

Переговорный процесс по заключению новых международных договоров ведется с такими странами, как Абхазия, Азербайджан, Бельгия, Босния и Герцеговина, Грузия, Греция, Индия, Италия, Люксембург, Македония, Молдова, Монголия, Португалия, Словакия, Словения, Таджикистан, Турция, Украина, Уругвай, Финляндия, ФРГ, Южная Корея, Япония.

Текст: Марина Гусенко

Россия > Госбюджет, налоги, цены > rg.ru, 24 декабря 2019 > № 3253957 Антон Дроздов

По информации Всемирной организации здравоохранения во многих странах мира, в том числе в странах Европейского региона, в последние 2 года существенно осложнилась эпидситуация по кори, что является следствием недостаточных охватов иммунизацией против кори населения разных стран.

Наибольшее количество случаев кори за последние 12 месяцев отмечено на Мадагаскаре - 151 032, Украине - 78 708, Филиппинах - 49 419, Индии - 36 251, Нигерии - 27 954, Бразилии - 18 927, Казахстане - 10 696, ДРК - 9245, Йемене - 9156, Таиланде - 7738. Регистрируются и летальные случаи: на Фиджи 21 человек погиб от эпидемии кори, число жертв эпидемии кори на Самоа увеличилось до 72.

В странах Европейского региона за 10 мес. 2019г. было зарегистрировано суммарно 101 280 случаев кори (в среднем - 109 на 1 млн населения).

Наибольшее число случаев корью и самые высокие показатели наблюдается в Украине (56986сл. - 1349 на 1 млн), Казахстане (10548сл. - 569 на 1 млн), Кыргызстане (2230сл. - 348 на 1 млн), Грузии (391 Осл. - 978 на 1 млн), Македонской республике (829 сл. - 904,3), Литве (829сл. - 300,4 на 1 млн), Боснии и Герцеговине (1400 сл.- 424,1 на 1 млн), Болгарии (1180сл.- 168,6 на 1 млн).

В Российской Федерации в течение последних двух лет (2018-2019гг.) увеличилось число завозов коревой инфекции из неблагополучных стран, что подтверждается данными молекулярно-генетического мониторинга, проводимого Национальным центром по надзору за корью и краснухой (на базе ФБУН МНИИЭМ им. Г.Н.Габричевского Роспотребнадзора). Только за 10 месяцев 2019г. на территории 38 субъектов Российской Федерации было импортировано 213 случаев кори из 39 стран. Вместе с тем, в стране, несмотря на некоторый рост заболеваемости, эпидемиологическая ситуация по кори относительно стабильная, показатель заболеваемости корью в Российской Федерации в десятки раз ниже, чем в странах Европейского региона.

Большинство заболевших, как детей, так и взрослых, вовлеченных в эпидемический процесс, были не привиты против кори. Главная причина отсутствия прививок - отказы.

Вместе с тем, в 2018-2019гг. в Российской Федерации более 80% очагов коревой инфекции не имели дальнейшего распространения благодаря высокому (в большинстве субъектов) уровню популяционного иммунитета к кори и своевременно проводимым противоэпидемическим и профилактическим мероприятиям в очагах инфекции.

Зарегистрированные в последний месяц очаги кори в Республике Саха (Якутия), Тюменской области, Ставропольском крае в настоящее время локализованы, продолжается работа по подчищающей иммунизации населения.

В целях укрепления коллективного иммунитета в рамках постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 28.02.2019 № 2 (зарегистрировано в Минюсте России 11.03.2019, per. № 54004) в стране с 01.04.2019 проводились мероприятия по выявлению и иммунизации всех восприимчивых к кори лиц, детей и взрослых, как граждан Российской Федерации, так и иностранных граждан, осуществляющих трудовую деятельность на территории Российской Федерации.

В ходе прививочной кампании было привито около 1,1 млн. человек, в том числе из числа населения Российской Федерации - около 165 тыс. детей, 742 тыс. взрослых, а также более 181 тыс. мигрантов, осуществляющих трудовую деятельность. Данное мероприятие дало ощутимый эффект: число заболевших корью за 4 месяца с начала кампании снизилось в 4 раза, а вспышки, связанные с трудовыми мигрантами с июля до настоящего времени не регистрируются.

По поручению Правительства Российской Федерации иммунизация мигрантов будет продолжена в 2020 г. С этой целью принято и зарегистрировано в Минюсте России новое постановление Главного государственного санитарного врача (№19 от 07.11.2019, рег.№ 56724 от 06.12.2019).

В Хорватии открылись участки на выборах президента страны, сообщила Государственная избирательная комиссия (ГИК) республики.

ГИК зарегистрировала 3 миллиона 855 тысяч избирателей, которые смогут проголосовать на более чем 6,6 тысячах избирательных участках в стране и за рубежом. Из 124 участков за пределами страны 44 находятся в Боснии и Герцеговине, где компактно проживают местные хорваты.

За ходом голосования следят свыше 24 тысяч местных и иностранных наблюдателей.

"Избирательные участки открыты с 7.00 до 19.00 (9.00 до 21.00 мск). В течение дня голосования будут обновляться данные о явке избирателей", - сообщил избирком.

ГИК утвердила 11 кандидатов на пост президента. Второй тур выборов состоится, если ни один из них не наберет более половины голосов (50% плюс один голос), 5 января.

Согласно последним опросам, во второй тур могут выйти действующий президент Колинда Грабар-Китарович, глава оппозиционной Социал-демократической партии Зоран Миланович и певец и предприниматель Мирослав Шкоро.

Из-за малой разницы между рейтингами трех кандидатов вероятность завершения выборов в один тур практически исключается.

Остальные претенденты на пост главы государства заметно отстают от первой тройки и имеют малые шансы на выход во второй тур. Среди них лидер антиглобалистской партии HSSČKŠ Неделько Бабич, представитель движения "Право" Анто Джапич, выдвиженец Хорватской социально-либеральной партии Деян Ковач, Катарина Пеович из "Рабочего фронта", скандально известный гражданский активист Иван Пернар и независимые кандидаты Мислав Колакушич, Дарио Юричан и Далия Орешкович.

Определение внешней и внутренней политики Хорватии по конституции принадлежит правительству. Президент выполняет в большей степени представительские функции и выбирается сроком на пять лет.

В январе-сентябре 2019 г. Евросоюз увеличил импорт лиственной фанеры из России на 5,3%

Страны Европейского союза за девять первых месяцев 2019 г. импортировали 1,11 млн т фанеры из лиственных пород древесины, что на 1% меньше, чем годом ранее, об этом сообщает Евростат.

Россия увеличила объемы поставок на 5,3% до 586,8 тыс. т, Украина — на 8,3% до 62,3 тыс. т. Между тем, Китай в январе-сентябре 2019-го сократил экспорт лиственной фанеры в Евросоюз на 8% до 374,3 тыс. т, Республика Беларусь — на 15% до 77 тыс. т, Уругвай — на 15% до 5,9 тыс. т, Босния и Герцеговина — на 15% до 4,3 тыс. т.

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на презентации книги мемуаров В.И.Чуркина «Трудности перевода», Москва, 13 декабря 2019 года

Дорогие друзья,

Мы собрались на презентации книги нашего товарища, друга, выдающегося российского дипломата Виталия Ивановича Чуркина. Он работал над ней до последних дней своей жизни. Название придумал сам – «Трудности перевода». Хотел бы поблагодарить Ирину Евгеньевну за то, что она довела этот труд до конца, сумела издать эту книгу, и, конечно же, ее издателей.

Виталий Иванович имеет огромные заслуги перед Родиной. Помимо государственных наград, многие заслуги отмечали и в других, менее формальных ситуациях. Уже после кончины В.И.Чуркина его достижениям посвящали научные конференции, которые проходили в нашей Дипломатической академии 20 февраля и в этом, и в прошлом году.

Сегодня у нас еще один повод отдать дань вкладу, который В.И.Чуркин внес в нашу внешнеполитическую деятельность. Он был ярким дипломатом. В самый разгар перестройки (тогда он работал в США под началом А.Ф.Добрынина, и А.В.Торкунов, кажется, в те годы тоже был там) Виталий, будучи молодым дипломатом, был единственным, кто смело, решительно, бойко и убедительно выступал в Конгрессе перед матерыми сенаторами, конгрессменами и рассказывал о том, что на самом деле происходит в нашей стране.

Затем у него было очень много направлений деятельности – он был многостаночник. Внес огромный вклад в становление информационной работы нашего министерства уже в новых условиях. Работал, не покладая рук, над урегулированием югославского кризиса, точнее, кризисов – их там было много, затем Послом в Бельгии, Канаде, и, конечно, вершина его карьеры – это Постоянный представитель при ООН. Хотя не следует забывать и предшествовавший этому мандат по обеспечению участия России в Арктическом совете. Тогда это многим казалось не совсем важным направлением нашей деятельности, но сегодня значение Арктики многократно возрастает, и те основы, которые Виталий Иванович, руководя нашей делегацией в Арктическом совете, заложил в то время, сейчас очень нам помогают.

В Нью-Йорке – я говорю об этом с позиции собственного опыта – его талант раскрылся особенно ярко. Нет нужды напоминать, что на его вахту пришлись глубочайшие кризисы, которые имели всемирный резонанс. Это агрессия Грузии против Южной Осетии, признание Российской Федерацией независимости Южной Осетии и Абхазии, в этом же ряду – агрессия НАТО против Ливии, сирийская ситуация, украинский кризис, который был вызван государственным переворотом, после чего мы сумели сформировать Минские договоренности, которые сейчас лежат в основе всей нашей работы и были единогласно одобрены Советом Безопасности ООН в том числе благодаря усилиям Виталия Ивановича. Это важнейшее достижение на этом актуальнейшем сегодня направлении.

Виталий был ярким, талантливым, ершистым. У него всегда было свое мнение. Он умел отстаивать свои позиции, держать удар. Он никогда не отступал перед «убийственными», как казалось его оппонентам, аргументами. Что особенно важно для работы в СБ ООН, он уделял огромное внимание деталям. Без них там очень трудно достигать результата. А он достигал его всегда. Его уважали. Все мы знаем о его отношениях с западными партнерами, включая С.Пауэр, которая написала о нем немало добрых слов. Он был неравнодушным человеком. Когда он выполнял профессиональные обязанности – будь то в Нью-Йорке, Боснии или где-то еще – он все пропускал через себя. Конечно, порой В.И.Чуркин сталкивался с непонятливыми партнерами, которые не оценивали то, что мы старались делать. Он все пропускал через себя. Вспоминаю сейчас наши с ним последние контакты, разговоры в ходе последней Генеральной ассамблеи, на которой он был Постоянным представителем. Конечно, было видно, что ценой его выдающихся достижений были колоссальные нервные и физические нагрузки. Мы должны будем всегда помнить об этом человеке как о том, кто навсегда останется в летописи нашей дипломатии.

Уверен, что эта книга будет востребована учеными и просто интересующимися внешней политикой международниками. Но не только. Наверное, и молодое поколение – наши студенты в МГИМО, Дипломатической академии – обязательно проявят интерес к этому труду. Рекомендую его вам.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > mid.ru, 13 декабря 2019 > № 3245357 Сергей Лавров

Битва за царя

в Александрове открыт памятник первому русскому царю

Екатерина Глушик

Открытие памятника Ивану Грозному в городе Александров Владимирской области состоялось!

Поистине долгожданное событие произошло 7 декабря. Огромная победа, которой общественность добивалась долгие годы. Когда в 2013 году в городе по инициативе и усилиями граждан установили памятник Александру Невскому, окрылённые этим действом горожане своим народным сходом решили установить и памятник Ивану Грозному. Установка памятника — дело хлопотное и затратное. Но вот в 2015 году фонд "Русский витязь" заявляет, что готов передать Александрову уже готовый памятник царю. В 2016 году по согласованию с местной администрацией на месте будущего памятника заложили камень. И… вдруг столкнулись с категорическим неприятием Ивана Грозного со стороны властей всех уровней. "Оказывается, Грозный и Невский в восприятии властей — разные фигуры. И мы наткнулись на полное противодействие, выматывание сил", — делится председатель общественной организации "Совет избирателей Александровского района" Валерий Севринов. Каких только требований не пришлось выполнить! И всё-таки в 2017 году памятник установили, открыли. Но буквально через пару часов подъехала спецтехника, демонтировала — свергла царя, увезла на "ответственное хранение"… Говорят, убрали по распоряжению тогдашнего губернатора Светланы Орловой, которая грамотно писать не умела, "с празником" учителей поздравляла, но царями при этом распоряжалась.

И вот снова — битва за царя! "Совет избирателей Александровского района" добивался возвращения памятника на александровскую землю: в городе проходят многотысячные митинги, горожане требуют установить памятник собирателю русских земель, царю, долгие годы правившему Русью отсюда, из Александрова.

Наконец, добились: памятник разрешено установить. Наметили дату открытия. Местное отделение Изборского клуба пригласило членов и экспертов клуба по главе с Александром Прохановым на торжество, переоценить историческое значение которого невозможно! Решено было провести круглый стол "Будущее России: соборность и служение".

Администрация города предупредила организаторов, что мероприятие должно пройти максимально незаметно, кулуарно, боже упаси привлечь внимание широкой общественности! Так, событие местного масштаба. И категорическое предупреждение: никому из гостей на церемонии не дадут слова!

На открытие памятника русскому царю приехали учёные, философы, деятели культуры из Москвы, были гости из Чечни, из Республики Сербской. Были здесь и казаки, хоругвеносцы, большая команда мотоклуба "Ночные волки" во главе со своим лидером Александром Хирургом. На обустроенной набережной реки Серой, рядом с музейным комплексом "Александровская слобода", прямо напротив Кремля, откуда и правил Россией Иван Васильевич, постамент, который сиротливо стоял здесь с 2017 года, сам памятник, накрытый белым полотном, обнесён металлическим ограждением: Иван Грозный взят в кольцо.

Приехавшие хоругвеносцы, бравые парни с прекрасной выправкой, стали разворачивать свои шитые золотом хоругви, от одного вида которых дух захватывает. Но к ним тут же подошла полиция и приказала свернуть знамёна! Не разрешили встать с русскими хоругвями, с ликом Спаса Нерукотворного — даже за железной оградой. Казаки хотели установить распятие рядом с памятником, но проворная полиция стала буквально отталкивать, попирать многострадального Христа.

К 12 часам, к назначенному часу открытия, собираются горожане, некоторые — целыми семьями, кто-то держит в руках иконы, портреты Ивана Грозного. Никого не пропускают внутрь ограждения — это "вип-зона". Говорят, что "простой люд" пустят, когда отговорят свои речи и покинут "торжество" официальные лица, которых покуда не видно. Вот какие-то молодцеватые, очень крепкие парни в красных куртках, на которых написано "Возрождение", по команде входят в этот огороженный круг и берут в кольцо запеленованного Ивана Грозного. На вопрос, что это за организация, только многозначительно ухмыляются.

Вот в вип-зону проходят официальные лица, далее впускают по списку несколько человек, пропустили и председателя Изборского клуба Александра Проханова, но других изборян грубо оттеснили! И наглухо перегородили проход всем остальным! А когда приехавшие гости попытались всё-таки пройти к памятнику, вдруг прозвучал какой-то клич, и эти крепкие парни в куртках "Возрождение" натренированно подбежали и стали "стенкой" оттеснять желающих подойти к памятнику! А поскольку байкеры и казаки — тоже не робкие ребята, то дело шло к серьёзной потасовке. Удалось убедить парней из мотоклуба и других людей не нагнетать конфликт. "Вот когда администрация покинет церемонию, тогда и можно будет подойти", — милостиво сказано девушкой, суетливо бегавшей с какими-то бумагами. То есть администрация, представленная в данном случае главой Александровского района Людмилой Кузьминой, не терпит возле себя население? На расстояние десяти метров не подпускает? Казус и в том, что не пропустили и депутата Законодательного собрания Владимирской области Максима Шевченко, члена Изборского клуба!

Вот звучат дежурные слова чиновницы, которые заученно говорятся что на открытии памятника Грозному, что на открытии детской площадки: мы рады, пусть это послужит всем нам на пользу, гордимся историей. От Министерства культуры царя-батюшку почтил директор департамента музеев, который выразил надежду, что "туристическая привлекательность Александрова, благодаря этому памятнику, только вырастет". Вот категории оценки! Это небось не доску Маннергейму открывать, куда и сам министр прибыл, и никакой тайны из этого не делали, трещали по всем федеральным каналам. Вот вам и акценты от властей: врагу, сподвижнику Гитлера, одному из организаторов блокады Ленинграда Маннергейму — почёт от министра и прочих чинодралов. Ивану Васильевичу Грозному, превратившему Русь в империю, — задворки, полушёпот, кабы чего не вышло. Открытие не почтил вниманием ни губернатор Владимир Сипягин, ни глава районной администрации Александр Дудоров, никто из областных тузов. Не приняли приглашения и церковные иерархи. Где оно, огненное православие? Когда в 2016 году открывали памятник Ивану Грозному в Орле, его освятил схиархимандрит Илий (Ноздрин), духовник патриарха Кирилла! Он назвал Ивана Грозного собирателем русских земель и защитником православия от посягательств врагов России.

У граждан, подходивших после церемонии к Александру Проханову, Максиму Шевченко, Хирургу, — недоумение: почему вам не дали слово? Мы вас хотели слушать, а не этих набивших оскомину чинуш. Разочарование: ни концерта, ни какого-либо праздника не устроили в честь открытия памятника.

И хотя власти сделали всё, чтобы омрачить восхождение Ивана Грозного на пьедестал, его восшествие силами подлинных патриотов России состоялось.

Роль Международной ассоциации развития в Европе и Центральной Азии

В центре здоровья села Юсупова (Яванский район, Республика Таджикистан) д-р Ашурби Саидова обсуждает с молодой матерью важность питания для роста и развития ее детей. В завершение консультации д-р Саидова назначает женщине ряд последующих консультаций, чтобы помочь ей в будущем поддерживать здоровье ее самого младшего ребенка.

На другом конце света, в городе Баня-Лука, Босния и Герцеговина, д-р Лильяна Козомара ведет аналогичную беседу со всеми членами семьи, обсуждая вопросы здорового образа жизни для улучшения состояния здоровья каждого из них.

Несмотря на то, что д-ра Козомара и д-ра Саидову разделяют более чем 3000 миль, и что они говорят на разных языках и принадлежат к различным культурам, их объединяет профессия, готовность помогать другим и стремление повысить эффективность своей врачебной деятельности посредством расширения знаний и внедрения инноваций. Кроме того, их объединяет еще одно обстоятельство: они – два человека из миллионов людей в регионе Европы и Центральной Азии, которые воспользовались преимуществами сотрудничества с Международной ассоциацией развития (МАР).

За последние шесть десятилетий МАР выделила миллиарды долларов на строительство больниц и школ, восстановление дорог и плотин, повышение уровня жизни миллионов людей по всей территории региона - от Косово и до Кыргызской Республики.

«Успешная история развития во многих странах региона Европы и Центральной Азии является синонимом МАР», - говорит Сирил Муллер, вице-президент Всемирного банка по региону Европы и Центральной Азии. «Независимо от того, обеспечивает ли МАР 100 000 человек чистой водой в Киргизской Республике, помогает ли 800 000 человек в Боснии и Герцеговине восстановиться после катастрофического наводнения или обеспечивает электроэнергией миллионы людей в Таджикистане, переоценить ее значение за последние 57 лет невозможно.»

Начиная с Третьего проекта банка промышленного развития Турции в 1962 году, МАР работает в 14 странах региона Европы и Центральной Азии, помогая миллионам людей вырваться из нищеты и улучшить условия жизни. Результат такого взаимодействия огромен - ускорение роста и процветания во всем регионе при одновременном повышении статуса многих стран до стран со средним и высоким уровнем дохода.

Фактически, из 35 стран мира, которые вышли из МАР и не вернулись в нее, девять представляют регион Европы и Центральной Азии - Турция (1973), Северная Македония (2002), Албания (2008), Черногория (2008), Сербия (2008), Азербайджан (2011), Армения (2014), Босния и Герцеговина (2014) и Грузия (2014).

Кроме того, из 56 доноров, которые внесли вклад в 18-е пополнение ресурсов МАР в 2016 году, более половины составляли страны региона Европы или Центральной Азии. В совокупности эти страны внесли более $5 млрд. В условиях, когда все большее число стран региона наращивает темпы роста и продолжает выводить свое население из состояния нищеты, МАР по-прежнему остается их надежным партнером в этом процессе. Сегодня Киргизская Республика и Таджикистан – две оставшиеся страны-участницы МАР в регионе – располагают совокупным кредитным пакетом в размере $1,08 млрд в рамках 34 проектов.

Это партнерство включает в себя дополнительное финансирование в размере $43,2 млн на реализацию Проекта развития устойчивого водоснабжения и санитарии в сельской местности, который обеспечит улучшенный доступ к услугам водоснабжения и санитарии для более чем 300 000 человек в Киргизской Республике, и $45 млн на реализацию второго этапа Программы строительства дорог в Средней Азии (CARs-2), что позволит расширить торговлю и развитие транспортного сообщения между Таджикистаном и его соседями по Средней Азии.

Косово, Молдова и Узбекистан также продолжают получать финансирование как от МАР, так и от Международного банка реконструкции и развития (МБРР).

Но даже сейчас, когда страны продвигаются по пути роста и процветания, воздействие помощи МАР ощущается еще долгие годы после выхода этих стран из категории наименее развитых. Просто спросите Нарзигуль Пирову, которая продолжает посещать доктора Ашурби Саидову.

«Благодаря проекту мы получили необходимую медицинскую помощь, которая помогла нашим детям набрать вес и благодаря которой развиваются правильно, - говорит Нарзигуль. – В результате вес моего ребенка восстановился до нормального уровня и он подрос. По сравнению с другими детьми, он очень активен!»

«Остров Россия» и российская политика идентичности

Неусвоенные уроки Вадима Цымбурского

Борис Межуев - кандидат философских наук, доцент философского факультета МГУ, председатель редакционного совета сайта «Русская идея».

Резюме Российские реалисты, которые были вынуждены вести диалог с реалистами западными, не могли объяснить, между чем и чем Украина является «буфером», прямое столкновение чего с чем она могла бы предотвратить. У России не было внятной политики идентичности, которую она могла бы предъявить Западу для обоснования своей позиции.

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №2 за 2017 год.

Разговоры о «большой сделке» России с Западом, возможной после прихода в Белый дом Дональда Трампа, человека, если не прямо расположенного к России, то относящегося к ней без привычной англосаксонской враждебности, включают в себя, помимо других сюжетов, сюжет украинский, который можно было бы также назвать «восточно-европейским». Сама эта сделка – точнее, разговоры о ней – стала допустимой реальностью в тот момент, когда умные геостратеги разных стран, но в первую очередь Соединенных Штатов, пришли к выводу, что соперничество России и Европы по поводу вхождения Украины в тот или иной экономический блок – Евразийский или Европейский – рискует обернуться не просто распадом страны (что де-факто стало реальностью уже в феврале 2014 г.), но и полномасштабным военным конфликтом «за украинское наследство».

Напомню, что уже 22 февраля 2014 г., в день государственного переворота в Киеве, в газете Financial Times Збигнев Бжезинский выступил со статьей, в которой призывал Украину смириться с ее нейтральным статусом, а Россию принять факт «финляндизации» своего соседа, то есть экономической и культурной интеграции Украины с Западом при всех возможных гарантиях ее невступления в НАТО. Впоследствии, уже в период минских соглашений, тема Украины как «буфера» между двумя полюсами силы на континенте стала пунктом консенсуса между трезвыми реалистами США и России. В своем интервью газете «Коммерсант» 28 февраля 2017 г. политолог, руководитель Kissinger Associates и бывший помощник президента Джорджа Буша-младшего Томас Грэм отметил наличие у Соединенных Штатов и России общей базы для договоренностей:

«В конце концов все заинтересованы в том, чтобы ситуация на Украине стабилизировалась. И мы знаем, какими должны быть очертания возможного урегулирования. Они включают внеблоковый статус Украины, уважение ее суверенитета, децентрализацию власти, уважение прав национальных меньшинств, а также помощь Украине в восстановлении Донбасса и ее собственной экономики».

Фактически о том же в своей программной статье «2016 – победа консервативного реализма» пишет и ведущий российский эксперт в области международных отношений Сергей Караганов:

«Продолжая настаивать на выполнении Минских договоренностей, строя обходные транспортные магистрали, стоит сделать ставку на опережающее предоставление высокой степени автономии Донбассу в границах Украины, через шаг – вести дело к формированию нейтральной, независимой, дружественной России Украины или украин, если Киев не сможет удержать контроль над всей территорией нынешней страны. Единственный способ выживания соседнего государства – его превращение из субъекта соперничества в мост и буфер».

Видно, что представления об Украине как «буфере» у российских и американских реалистов не совсем совпадают: в российском изводе все звучит намного жестче, и территориальная целостность соседнего государства ставится в прямую зависимость от его способности вместить в себя регионы с неотменяемой пророссийской ориентацией. Но в целом – пространство возможного диалога с Западом по поводу Украины задано императивом сохранения ее нейтрального, внеблокового положения, не ущемляющего интересы ни одной из частей этой страны.

Не эпоха старой Realpolitik

Вроде бы все понятно. И тем не менее трудности возникают, и не только практические, но и концептуальные, которые также имеют существенное значение для продолжения диалога о судьбе Украины и Восточной Европы в целом. Современная эпоха – это не эпоха старой Realpolitik, в которой проблема буферных территорий решалась предельно просто: полюса силы могли в случае необходимости разделить буферные земли, как это сделала Россия вместе c германскими державами по отношению к Польше в XVIII веке, а впоследствии СССР с Германией в веке XX. Как в конце XVI века по итогам длительной войны Польша, Швеция и Дания поступили с Ливонией, а Франция в XV веке с Бургундией, которая являлась своеобразным буфером между ней и Священной Римской империей.

Западные державы не стесняются раскалывать страны, когда они находятся внутри их зоны влияния: от Югославии были отторгнуты вначале Словения с Хорватией, затем Босния с Сербской Краиной, потом Черногория и, наконец, автономный край Косово. Но одно дело раздел страны, находящейся внутри европейского геополитического пространства, другое – расчленение государства, одна часть которого тяготеет к Западу, другая – к иному полюсу силы, причем непосредственно примыкая к его рубежам. Думается, для Запада оказывается морально неприемлем не столько раздел государства, сколько сделка с внешней – незападной – силой. Здесь для начала современному Западу, который при всем своем постмодернизме абсолютно не плюралистичен, нужно признать, что тяготение к России какой-то части населения представляет собой реальность, а не политтехнологический фантом, обусловленный российской пропагандой и активностью ее силовых структур. Нужно признать, что свободные граждане могут свободно не хотеть присоединяться к западному миру.

Но даже в случае допущения реальных оснований россиецентризма едва ли западные державы будут готовы принять мягкий развод различных частей территории Украины (или, скажем, Грузии и Молдавии) просто в качестве жеста доброй воли. Этот шаг вызвал бы бурю возмущения в европейских странах, был бы назван новым Мюнхеном, новой Ялтой, со всеми вытекающими из такого сопоставления уточнениями. Поэтому раздел буферных государств на сферы влияния может быть осуществлен лишь односторонними действиями России, что, конечно, сужает ее дипломатические возможности. Европейские реалисты теоретически допускают сохранение нейтрального статуса буферных стран, однако согласие и на этот шаг тоже требует признания культурно-политической неоднородности этих государств.

Но из подобного признания проистекает следующий вопрос – что разделяет Украина, между чем и чем она является буфером? Понятно, что разделяет она не отдельные страны и не только военные блоки, поскольку Запад, или Евро-Атлантика – это некоторое сообщество государств, объединенное целым рядом обязательств – оборонительных, правовых и культурных. Если Россия – европейская страна, если она культурно и цивилизационно принадлежит Западу, то по какой причине ее следует отделять от Запада какими-то промежуточными, лимитрофными территориями? Увы, и сама Россия долгое время не имела четкого ответа на этот вопрос, предпочитая объяснять неприятие расширения НАТО на Восток боязнью отпасть от родной Европы. Это было вполне возможным аргументом вплоть до момента спора с Европой по поводу «Восточного партнерства», а затем перипетий, связанных с намерением Украины подписать соглашение о Евроассоциации. Как только спор зашел о странах, входящих в своего рода цивилизационное поле России, возникло естественное недоумение: если мы так боимся нашего отрыва от Европы, видимо, считая проевропейскую ориентацию совместимой с российской идентичностью, то на каком основании удерживаем от присоединения к ней других? Невнятность цивилизационной самоидентификации проявилась и в невнятности нашей дипломатической стратегии в целом, направленной и на то, чтобы экономически и культурно интегрироваться в Европу через голову лимитрофных государств, и на то, чтобы не допустить самостоятельных попыток этих государств приобщиться к Европе, в том числе за счет отсоединения от России.

Самоопределение России

Итак, спор по поводу расширения НАТО и цивилизационного самоопределения Украины неизбежно выходил на проблему цивилизационного самоопределения России. Россия не могла, начав борьбу за Украину, не обнаружить скудость своего геополитического и геокультурного концептуального арсенала. Если проевропейская ориентация – единственно возможная для славянских народов, включая русский, на каком основании мы можем оспаривать проевропейский выбор украинского народа?

У России явно обнаруживался дефицит политики собственной идентичности. Выражение «политика идентичности» имеет сразу два никак не связанных между собой значения. В одном случае речь идет о требованиях этнических, гендерных или иных меньшинств признать их идентичность равноправной с идентичностью большинства. В данной статье мы говорим не об этом. Елена Цумарова предложила определение, которое мне кажется относительно операциональным и удобным:

«Политика идентичности – это деятельность политических элит по формированию образа “мы-сообщества” в существующих административно-территориальных границах. Основные направления политики идентичности: символизация пространства, ритуализация принадлежности к сообществу, формирование представлений о “мы-сообществе” и установление границ “свой – чужой”. Символизация пространства происходит посредством принятия и тиражирования официальных символов, а также культивирования природных и культурных особенностей сообщества».

Важное дополнение к этому определению – существующие административно-территориальные границы здесь принимаются как некая данность, тогда как «политика идентичности» теоретически может работать как на признание, так и на непризнание существующих границ. И таковой – ревизионистской – являлась по существу вся геополитика имперской России, равно как и политика многих других стран – германского Рейха, реваншистской Франции в конце XIX века, да и сегодняшней Японии, мечтающей о Курилах. Народы могут проводить весьма революционную по отношению к миропорядку «политику идентичности». Но в целом процитированный исследователь прав: для закрепления и внутреннего признания существующих границ требуется особая – консервативная – «политика идентичности», нацеленная на поддержание статус-кво против всех попыток радикального пересмотра баланса сил. Но именно такой политики у России в нужный момент и не оказалось.

В течение десятилетия, разделившего два Майдана, вакуум «политики идентичности», релевантной для решения «украинской проблемы», начинает в России заполняться двумя очень простыми идеологиями – имперством и национализмом, которые немедленно вступили в борьбу друг с другом за лидерство в патриотическом лагере. Имперцы и националисты попытались дать ответ на явно не решаемый в рамках официальной идеологии вопрос: зачем России нужна Украина? Российское неоимперство в каком-то смысле обязано Збигневу Бжезинскому, обронившему, кажется, в книге «Великая шахматная доска» 1997 г., что Россия будет оставаться империей, если сохранит Украину, и неизбежно перестанет быть империей, если ее потеряет. Поскольку империя, согласно имперцам, – единственно возможная форма существования России, а эпоха, начавшаяся в 1991 г., представляет собой просто временный коллапс традиционной государственности, то любая полноценная стратегия восстановления величия страны должна неизбежно предусматривать задачу реинтеграции Украины – полностью или частично. Если не в состав России, то в некое контролируемое Россией надгосударственное образование, типа Евразийского союза, который при этом мыслился бы не как прагматическое экономическое объединение, но как первый шаг к воссозданию имперского гроссраума.

Националисты в отличие от имперцев были гораздо в меньшей степени озабочены обретением прежнего государственного величия, для них Украина была просто искусственным образованием, насильно удерживающим территории с русским населением и русской идентичностью при постоянных попытках их украинизации. Соответственно, лучшим способом разрешения украинского вопроса было бы выделение русских регионов из Украины и присоединение их к России. Не столько для воссоздания империи, сколько для завершения процесса строительства русского национального государства, увеличения числа русских внутри России и коррекции всей внутренней политики в целях защиты интересов титульного этнического большинства.

Мы видим, как по-разному действовали сторонники имперской и национальной политики в ситуации украинского кризиса 2013–2014 годов. Имперцы были наиболее активны на первом этапе, когда речь шла о перспективах вступления Украины в Евразийский экономический союз. Националисты активизировались в эпоху «русской весны», когда возник шанс расколоть Украину и отделить от нее все так называемые русскоязычные регионы. Мы видим, что в конце концов обе линии оказались фрустрированными и не до конца отвечающими задаче обеспечения какого-то дипломатического диалога с Западом по поводу Украины. Ни имперцы, ни националисты, исходя из своих представлений об идентичности России, не могли согласиться считать Украину «буфером». Имперцы хотели интеграции этого государства в некое неоимперское образование, националисты – раскола по этнокультурным границам.

С другой стороны, политические реалисты, которые как раз были вынуждены вести диалог с реалистами западными, не могли объяснить, между чем и чем Украина является «буфером», что в культурно-политическом смысле она призвана разделить, прямое столкновение чего с чем она могла бы предотвратить. Получается, что у России не было в запасе никакой внятной политики идентичности, которую она могла бы предъявить Западу для обоснования своей позиции – с ее жесткими условиями и с возможными компромиссами. Вот, собственно, именно эта ситуация идеологического вакуума и сделала геополитическую концепцию «Острова Россия» Вадима Цымбурского (1957–2009) практически безальтернативной для обеспечения любой потенциальной «сделки» с Западом.

Цымбурский написал эссе «Остров Россия. Перспективы российской геополитики» в 1993 г., впоследствии он несколько раз уточнял и корректировал свои выводы, суть которых оставалась, однако, неизменной. И нам сейчас – в рамках нашей темы – не следует далеко уходить в обсуждение эволюции его мировоззрения. Достаточно знать, что Цымбурский считал распад Советского Союза отделением цивилизационной ниши России от территорий, которые пространственно соединяли ее с платформами других цивилизаций, что смысл имперского расширения России в сторону Запада и Юга объяснялся им стремлением разрушить барьер между Европой и Россией или же образовать вопреки Европе свое собственное геополитическое пространство, которое могло бы служить противовесом романо-германскому миру. И в этом смысле сброс этих территорий не приближал, а отдалял Россию от Европы, что не было адекватно понято и осмыслено постимперской политической элитой. Поэтому, полагал Цымбурский, только отказавшись от идеи воссоединения с Европой или от проектов воссоздания под «зонтиком» какой-либо антизападной идеологии новой империи, мы сможем укрепить свою безопасность, разумеется, в том случае, если евроатлантические структуры не попытаются взять под контроль так называемый пояс Великого Лимитрофа, то есть все огромное пространство от Средней Азии до Прибалтики, овладение которым являлось целью геостратегии России в великоимперские века ее истории.

Теория Цымбурского, в отличие от всех иных концепций внешней политики, позволяла ответить на два ключевых вопроса – почему Россия может принять существующие границы своего государства, не думая ни про имперский реванш, ни про националистическую ирреденту, но почему в то же время Россия должна всеми силами препятствовать полному взятию лимитрофных территорий под контроль структурами Евро-Атлантики. Для понимания того, чем является Россия и почему ей следует сохранять геополитический суверенитет, Цымбурский обращался к цивилизационной теории, моду на которую в начале 1990-х гг. установил Сэмюэль Хантингтон с его знаменитой статьей «Столкновение цивилизаций», которая вышла в тот же самый год, что и «Остров Россия». Цымбурский расходился с Хантингтоном в вопросе о статусе лимитрофных территорий. Согласно Хантингтону, следовало бы разделить территорию Евразии на пространства отдельных цивилизаций, чтобы минимизировать конфликты на их рубежах. С его точки зрения, Запад должен был ограничить марш на Восток протестантскими и католическими государствами, в минимальной степени помышляя о распространении НАТО на государства с исторически православным населением. С точки зрения Цымбурского, разделить всю территорию Европы на какие-то однозначно устойчивые сферы влияния невозможно: ряд лимитрофных государств будут всегда играть на противоречиях внешних центров силы, маневрируя между ними, другие же страны при попытках их полного включения в структуры какой-либо одной цивилизации неизбежно распадутся на части.

Два де-факто «расколотых» государства существовали с момента распада СССР – это Молдавия и Грузия. Обе эти республики могли сохранять целостность, только находясь в российской зоне влияния, что было неприемлемо для большой части титульных народов этих стран. В 1994 г. Цымбурский высказал уверенность, оказавшуюся, увы, пророческой, что в случае кризиса украинской государственности от нее отпадут Крым, Новороссия и Днепровское левобережье, причем он настаивал на том, что при таком раскладе Россия может ограничиться признанием отпавших частей Украины как независимых государств, не помышляя о территориальном расширении: «Что же касается украинских дел, то глубочайший кризис этого государственного образования мог бы пойти на благо России, если она, твердо декларировав отказ от формального пересмотра своих нынешних границ, поддержит в условиях деградации украинской центральной власти возникновение с внешней стороны своих границ – в Левобережье, Крыму и Новороссии – дополнительно буферного слоя региональных “суверенитетов” в украинских рамках или вне их».

Трансформация «островной» концепции

Мне уже доводилось писать о том, что когда Цымбурский только приступал к разработке своей концепции «Острова Россия» в 1993–1994 гг., он исходил из оказавшегося в конце концов ошибочным предположения – Запад не сможет включить в себя территории Восточной Европы – и основывал эту гипотезу на трудностях экономической интеграции Восточной Германии. Он считал, и считал обоснованно, что присоединение стран – бывших членов Варшавского договора и тем более бывших республик СССР к ЕС и НАТО ослабит эти организации. Когда расширение альянса на Восток стало фактом, концепция «Острова Россия» в ее ранней, излишне оптимистической версии стала представляться не слишком убедительной, в том числе, вероятно, и самому автору, который на долгое время предпочел не искать ответ на самый болезненный для его системы взглядов вопрос – какую политику следует проводить России на «территориях-проливах», разделяющих ее с Евроатлантикой, ввиду наступления последней.

Цымбурский в конце 1990-х – начале 2000-х гг. посвящает целый ряд статей обсуждению перспектив Шанхайской организации сотрудничества, требует недопущения проникновения США в среднеазиатское подбрюшье России, ищет возможности экономического и стратегического сотрудничества с Китаем, наконец, размышляет о рациональности переноса столицы России на восток, ближе к ее реальному географическому центру и подальше от становящихся все более напряженными западных границ. Все это сообщает теории Цымбурского отчасти евразийский или, точнее, восточнический оттенок, которого совершенно не было в ранней версии его концепции. Одновременно Цымбурский всецело посвятил себя изучению истории российской геополитики, для чего приступил к написанию фундаментального труда «Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII–XX века», который оставил незаконченным, но который тем не менее, выйдя в свет в прошлом году при поддержке фонда ИСЭПИ, составил увесистый том. Тем не менее «украинский вопрос», точнее, вопрос о переднем для России крае западной части Великого Лимитрофа, оставался неразрешенным в его теории, и сам геополитик чувствовал, что «островная» концепция требует коренной переделки, для того чтобы отвечать вызовам времени.

После августовской войны 2008 г. Цымбурский приходит к выводу о необходимости дополнить свой прежний анализ Великого Лимитрофа особой концептуализацией тех его сегментов, которые исторически и культурно тяготеют к России и, соответственно, будут готовы выйти из состава своих стран, если их государства попытаются окончательно интегрироваться в НАТО или Евросоюз. Он заимствует у своего давнего коллеги и соавтора, политолога Михаила Ильина термин «шельф острова Россия». По определению Цымбурского, «шельф – это территории, которые связаны с нынешними коренными российскими территориями физической географией, геостратегией, культурными связями». Геополитику представлялось очевидным, что «Восточная Украина… Крым… определенные территории Кавказа и Центральной Азии принадлежат к российскому шельфу». В одном из последних публичных выступлений в конце 2008 г. Цымбурский делает знаменательное различие «геополитики пространств» и «геополитики границ»: смысл этого разделения раскрывается в последующих отрывочных замечаниях. Цымбурский по-прежнему убежден, что Россия не заинтересована в радикальном пересмотре своих контуров, что ее геополитическая ниша в целом отвечает ее интересам. Но вот «геополитика границ» – дело совсем другое, она «требует детального, скрупулезного анализа и учета в конкретной ситуации ввиду существования шельфа России и ввиду оценки ситуации на этом шельфе с точки зрения наших интересов и нашего будущего».

Хотя различие между двумя типами геополитики не доведено Цымбурским до логического конца, складывается впечатление, что автор «Острова России» после военного конфликта с Грузией уже не стоял жестко на той точке зрения, что формальные границы РФ не могут быть пересмотрены в сторону расширения, если часть «шельфа острова Россия» отколется от сплачиваемого Евро-Атлантикой в единое целое лимитрофного пояса государств. Цымбурский надеялся, что данное допущение ревизионистского пересмотра границ государств ближнего зарубежья радикально не изменит суть его «островной» теории. Россия останется «островом», даже если «осушит» часть берегового шельфа, соберет под свою опеку тяготеющие к ней земли и народы.

Гипотезу о том, что Цымбурский планировал очередную фундаментальную переработку своей геополитической теории с использованием понятия «шельф острова Россия», подтверждают строки из его мемуарного очерка «Speak, memory!», написанного в последние месяцы жизни, примерно в конце февраля – начале марта 2009 г.:

«Год 2008-й с пятидневной войной и заявлениями российских лидеров о наличии территорий за пределами России, представляющих для нее особую значимость, стал для меня намеком на возможность следующего доосмысления концепции, с особым упором на выдвинутое еще в 1994 г. понятие “шельфа острова Россия”. Этот шельф видится как области на Лимитрофе, в том числе за государственной российской границей, состоящие с Россией в особой, требующей признания и учета физико-географической, культурно-географической, экономической и стратегической связи. Мировой кризис отдалил актуальность подобного пересмотра концепции, который остается в резерве».

Можно предположить, что события 2014 г., если бы Цымбурский смог оказаться их современником, сделали бы «пересмотр» концепции «Острова Россия» вполне актуальным. Увы, судьба не отпустила Вадиму Леонидовичу шанса развить концепцию «островного шельфа», хотя отсылка к 1994 г. заставляет предположить, что Цымбурский вспомнил уже цитировавшуюся фразу о возможности создания ориентирующейся на Россию «буферной зоны», состоящей из Крыма, Левобережной Украины и Приднестровья. Между тем выдвинутое им различие между «геополитикой пространств» и «геополитикой границ» позволяет сделать и более смелый вывод, что ученый считал допустимым – в критической ситуации – воссоединение России с определенными частями ее «шельфа». Из этого следует, кстати, что попытка некоторых украинских экспертов увидеть в Цымбурском вдохновителя нынешней политики России в отношении Донбасса – то есть приписать ему игру с этими землями в духе циничной Realpolitik – не вполне справедлива. Ученый явно отделял территории «шельфа» от собственно лимитрофных пространств, за которые Россия и в самом деле не несет особой ответственности и по отношению к которым может вести себя сугубо прагматически.

Цивилизационный реализм

Итак, из самого позднего геополитического творчества Вадима Цымбурского могла бы вполне логично вытекать стратегия, которую мы в ряде публикаций назвали «цивилизационным реализмом». Состояла бы она в следующем: Россия и Евроатлантика признаются отдельными цивилизациями, со своей орбитой тяготения, в случае России – гораздо более скромной, но тем не менее реальной. «Русский мир» в этом смысле освобождается от узко-этнической трактовки, поскольку в это пространство могут быть включены и другие народы, тяготеющие к российской цивилизации, в частности, абхазы и осетины, но вполне возможно, что и белорусы, и гагаузы, и таджики, а также сербы и целый ряд других народов, которые будут стремиться остаться в цивилизационном поле России. Территориальная целостность государств, в которых существует неодинаковое представление об их цивилизационной идентичности и в которых ориентация на Россию характерна для целого ряда регионов, ставится нашей страной в зависимость от нейтрального статуса этих стран и готовности признавать «русский мир» в качестве культурно-политической реальности. Между тем Россия ни в коей мере не расположена к изменению формата существующих границ и по-прежнему заинтересована в поддержании консервативного статус-кво в Восточной Европе, который подрывают революционные действия Евроатлантики.

Цымбурский считал нерациональным и невыгодным для России разрушение, как он называл его, «полутораполярного мира», в котором США занимают преобладающее положение, но при этом вынуждены считаться с региональными центрами силы. Ученый полагал, что если Евроатлантика обвалится как цивилизация и все игроки, до сих пор подчинявшиеся воле Вашингтона, начнут самостоятельную игру, это ни в коей мере не будет выгодно России. Последующие события отчасти подтвердили его правоту: игра Парижа и Лондона в Ливии и поддержка Саркози и Кэмероном вооруженной оппозиции против режима Каддафи вынудили Барака Обаму на роковое для судьбы этой арабской страны вмешательство, чтобы сохранить лидерство в западной коалиции. Временное ослабление США в тот же период стимулировало разрозненные действия различных игроков на Ближнем Востоке, преследовавших свои собственные интересы – Турции, Саудовской Аравии, Катара, Израиля, что практически превратило регион в поле классической «войны всех против всех». Едва ли Цымбурский с восторгом относился бы к перспективе возникновения на месте ЕС освобожденной от американского контроля «Европы Отечеств», поскольку каждое из таких Отечеств совершенно не обязательно проводило бы политику, отвечающую интересам России. В его представлении Россия заинтересована в сохранении баланса сил между вашингтонским глобальным и различными региональными центрами силы, не допускающим изменения этого равновесия ни в сторону однополярного, ни в сторону всецело многополярного миропорядка. В этом также проявляется «цивилизационный реализм» Цымбурского: России следует отстоять положение одного из региональных центров с конкретной орбитой притяжения, но не добиваться окончательной фрагментации всей полутораполярной конструкции.

Безусловно, модель Цымбурского, которую мы решились назвать «цивилизационным реализмом», теоретически допускает сценарий дробления буферных государств и присоединения отдельных их частей к ядрам своего цивилизационного тяготения, однако этот сценарий оценивается как крайний, обусловленный внешним давлением и сугубо нежелательный. Разумеется, в рамках «цивилизационного реализма» возникает вопрос об отношениях России и Евроатлантики – модель «Острова Россия», и это прямо признавал ее автор, была нацелена в том числе и на то, чтобы снизить возможность прямых конфликтов между Россией и западными державами. Цымбурский прекрасно понимал, что Россия останется – при любом раскладе – великой державой, и отечественным либералам при всем желании не удастся превратить ее в аналог Канады – другого северного гиганта с весьма ограниченными геополитическими притязаниями. Россия будет стремиться быть таким же самостоятельным игроком на поле мировой политики, какими являются Китай, Индия или США. Россия всегда будет отличаться от современной Европы и в социокультурном отношении: ученый считал совершенно нормальным воскрешение в современной России устаревших для Европы идей суверенитета и национального государства, поскольку Россия, согласно его хронополитике, вступает в тот самый период истории, период модерна, из которого выходит Европа. Особенно большое внимание он уделял необходимости подъема малых городов России в противоположность крупным космополисам, связанным с глобальным миром как бы вопреки собственной стране. Он рассчитывал на возникновение такого специфического идейного комплекса, как русское викторианство, под которым понимал способность консервативно ориентированных средних классов, наследников пуританской революции, принуждать высшие классы к внешнему аскетизму и нравственной добропорядочности.

В общем, Цымбурскому как ни одному другому мыслителю современной России удалось совместить прагматический реализм во внешней политике с цивилизационной политикой идентичности. Было бы очень важно, если бы реалистически мыслящие политики Запада имели возможность удостовериться, что в сознании российской внешнеполитической элиты геополитическая концепция «Острова Россия» имеет большой вес, что имя Цымбурского – не пустой звук для людей, отвечающих за стратегию в нашей стране. Это позволило бы устранить разного рода недоразумения, на которых спекулируют враги России за рубежом, подозревая нашу страну в желании либо захватить Эстонию, либо расколоть Европу, либо расползтись новой империей от Лиссабона до Владивостока.

Если бы Цымбурский был востребован российской внешней политикой еще при жизни, кто знает, каких проблем и трудностей нам бы удалось избежать, каких ошибок мы могли не сделать, какие, с другой стороны, глупости не были бы совершены против нас теми лидерами Запада, которыми двигала все-таки не ненависть к России, но неоправданные страхи перед ней или же ошибочное представление о ее раз и навсегда совершенном проевропейском выборе. Может быть, спустя восемь лет после смерти выдающегося русского ученого имеет смысл отечественным политикам и экспертам еще раз перечитать его геополитические труды, чтобы разобрать их на цитаты.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259996 Борис Межуев

Сосредоточение не по Горчакову

Цивилизационная геополитика на рубеже эпох

Андрей Цыганков – профессор международных отношений и политических наук Калифорнийского университета (г. Сан-Франциско).

Резюме Проведение независимой внешней политики упирается в необходимость развития ценностных и социально-экономических оснований страны. Полная изоляция утопична, но перенесение центра тяжести с внешнеполитической наступательности на внутреннее освоение и возможно, и необходимо.

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №2 за 2017 год.

Успехи российской внешней политики на Ближнем Востоке, активное утверждение независимости в ценностно-информационной сфере, развитие отношений с Китаем и рядом незападных государств, а также глубокие перемены в мире создали новые, более благоприятные для России условия. Продолжающийся распад либерального миропорядка и поворот Запада к национальным интересам и консервативным ценностям, олицетворением чего стали «Брексит» и избрание Дональда Трампа, сделали возможным поиск новых партнеров в отстаивании идеалов, близких российским. На этом фоне громче звучат голоса тех, кто настаивает на продолжении наступательной внешней политики и формализации нового мирового порядка по модели Венского конгресса. Важно заново переосмыслить цели и возможности России как страны с особой системой ценностей и геополитическим положением.

Константы русской геополитики

Россия формировалась как локальная цивилизация с особой системой ценностей и геополитическим положением. Регионально русская идентичность вырастала на пространствах Восточной Европы и Евразии, ряд народов которых был привержен ценностям православного христианства и сильной государственности. В XV столетии страна оказалась в цивилизационном одиночестве, утратив в результате падения Византии источник своего духовного авторитета. Превратившись в главную наследницу православия, Московская Русь столкнулась с необходимостью защищать свои ценности как от угрозы с юга, так и от амбиций католического Рима, стремившегося встроить восточного соседа в свою имперскую систему.

Ситуация усугублялась крайне сложным геополитическим положением. Задвинутая вглубь Евразии, Россия не имела естественных границ и для защиты суверенитета нуждалась в формировании пояса буферных территорий и мощной армии. Сосуществование с сильнейшими державами мира наложило печать на ментальность русских, выработав понимание, что выживание и независимость требуют постоянной защиты и не могут восприниматься как раз и навсегда данные.

Все это диктовало активную внешнюю политику. Сформировавшись как страна с локально ограниченной и геополитически уязвимой системой ценностей, Россия была обречена на глобальную или трансрегиональную активность в своих действиях. Чтобы выжить, требовалась не только демонстрация сил и возможностей, но и постоянная инициатива и вовлечение сильных мира сего в совместные проекты. Иного пути для сохранения духовно-ценностного суверенитета история не предоставила. Изоляция от имевшихся источников геополитических опасностей представлялась идеалом, но могла быть достигнута лишь ценой внешнеполитической активности.

При этом Россия отнюдь не всегда обладала материальными ресурсами, необходимыми для реализации ставившихся целей. По сравнению с европейским Западом, находящимся в центре мирового развития, Россия формировалась как страна полупериферийная, стремившаяся войти в центр, но так этой цели и не добившаяся. Петровский и сталинский рывки сократили разрыв с центром, но не изменили положение страны. Уровень жизни россиян и сегодня существенно ниже, чем в западных странах (хотя заметно превышает уровень жизни большинства незападных государств).

Ресурсные ограничения требовали проведения не только активной, но и сбалансированной, по возможности незатратной внешней политики. Не всегда правильно оценивая свои возможности, российские правители отдавали себе отчет в их пределах. На протяжении большей части истории Россия не стремилась стать державой глобальной или мировой. Трансформация миропорядка являлась для нее задачей вторичной, производной от решения задачи цивилизационно-геополитического сбережения и сохранения ядра самобытной системы ценностей.

Нередко имея дело с превосходящим в материальных силах противником, Россия уходила во временную изоляцию или шла по пути избирательной, не требовавшей значительных затрат асимметричной наступательности. Периоды изоляции были не слишком типичны, имея в виду геополитическую необходимость активного участия в международных делах. Будучи рекомендованы влиятельными советниками и государственными мужами, подобными Никите Панину при Екатерине Великой или Александру Горчакову при Александре Втором, такие периоды умеренной изоляции всегда преследовали цель возвращения страны в мировую политику. Чаще всего их возникновение становилось результатом перенапряжения ресурсов и обусловливалось необходимостью залечить раны войны и восстановить внутренние силы. Это были «передышки», как определил их основатель Советского государства, сформулировавший курс на временное замирение с Западом. В случаях же асимметричной наступательности Россия находила способы защитить себя, избегая опасности быть втянутой в войну с крупными державами. Например, в 1870-е гг. Россия оказывала поддержку восставшим христианам Боснии и Герцеговины на Балканах, осознавая незначительную тогда опасность вмешательства со стороны Австро-Венгрии или других крупных европейских государств.

У курса, приоритетом которого являлось цивилизационное выживание страны, имелись критики. Не только западники, отвергавшие понятие русской самобытности, но и сторонники превращения России в глобальную державу, способную диктовать правила миропорядка. В XVIII и XIX столетиях последние выступали за захват Константинополя или использование победы над Наполеоном для закрепления в Европе в качестве единоличного учредителя миропорядка. В начале ХХ века левые революционеры жаждали победы мировой революции, призывая наступать на Варшаву и Берлин. В русской истории находилось немало тех, кто желал бросить национальные интересы и ценности на алтарь великодержавного, мирового коммунистического, общечеловеческого или глобально-либерального.

Стремление сохранить культурно-политическую самобытность нередко выражалось в споре между подчеркивавшими важность противостояния агрессивному Западу и указывавшими на важность освоения огромной, плохо заселенной русской Евразии. Хорошо известен, например, спор Вадима Цымбурского со сторонниками многополярности и евразийской экспансии, которые считали главной опасностью для России расширение евро-атлантического мира. Понимая такую опасность, Цымбурский считал ее преувеличенной, делая упор на внутреннем освоении, переносе столицы за Урал и выстраивании отношений с ближайшими соседями.

Не все идеи рано ушедшего от нас мыслителя подтвердились, но их основная направленность по-прежнему актуальна. Пренебрежение приоритетами цивилизационного развития чревато ресурсным перенапряжением, внутренним ослаблением и снижением международного статуса. С петровских времен для поддержания статуса великой державы государство отдавало на военные нужды около четверти бюджета и требовало от народа готовности к самоотдаче. Всеобщая бедность и крепостное право служили средством ускоренной мобилизации армии. Развитие же общества запаздывало и – в целях быстрого накопления капитала, требуемого для нужд безопасности, – осуществлялось по мобилизационным моделям. Системные реформы откладывались или сворачивались. Им на смену шли высокие налоги с общества и новые административные механизмы для его эксплуатации. Советское время по-своему воспроизвело эту модель. Политика глобальной поддержки «социалистической ориентации», принятая на вооружение Никитой Хрущевым, сопровождалась отсутствием внутренних реформ, она ослабила страну, подведя ее к распаду.

Кризис миропорядка и Россия

Современный миропорядок, связанный с глобальным доминированием США, продолжает распадаться. Процесс, начатый бесславным американским вторжением в Ирак, чрезвычайно ускорился в последние годы. Наступательная политика крупных держав, включая Россию, Китай, Иран, Турцию и другие, теперь непреложный факт. При сохранении за Соединенными Штатами материального превосходства, мир двинулся в направлении формирования новых правил международных отношений.

Процесс их выработки может затянуться, а отсутствие побуждает крупные державы к соперничеству и усугубляет нестабильность. Переходный период в международных отношениях сопровождается обострением противоречий и распадом единого мира на региональные геополитические пространства. Формируются новые зоны возможного военного противостояния и торгового соперничества. На первый план выходят жесткие публичные торги и тайные переговоры. Государства уязвимы перед лицом новых вызовов, что подталкивает их к централизации власти, замыканию вовнутрь и выламыванию из сложившейся системы глобальных правил. События в Евросоюзе, связанные с попытками Греции сформировать особые для себя условия в рамках германо-американского консенсуса и выходом Британии из еврообъединения, консервативный поворот Соединенных Штатов, связанный с победой на президентских выборах Трампа, рост правоизоляционистских настроений в Европе, процессы политической централизации в России и Турции подтверждают эти тенденции.

Государства все меньше ищут покровительства и материальной поддержки у США, развивая вместо этого региональные связи. Великие державы стремятся укреплять сферы влияния в пограничных пространствах, будь то Восточная Европа, Ближний Восток или Южно-Китайское море, избегая прямых столкновений между собой. Тем не менее следует помнить о том, что последние двести лет смена миропорядков сопровождалась столкновениями крупных держав. Прежде чем возникли Венская, Берлинская, Версальская и Ялтинская системы международных отношений, человечество прошло через наполеоновские войны, Крымскую, Первую и Вторую мировую.

Избрание Трампа президентом чревато новыми кризисами. Снимая источники некоторых прежних обострений, администрация Соединенных Штатов создает иные очаги напряженности. На смену расширению НАТО и распространению демократии идут жесткая политика сдерживания Китая и Ирана, укрепление ПРО и новых систем военного доминирования США, намерение наращивать военный потенциал, в том числе ядерные арсеналы, протекционизм и создание торговых блоков. В Вашингтоне стремятся не только развивать американскую экономику и инфраструктуру, но и укреплять глобальные позиции. Наиболее опасна для международной системы перспектива дальнейшего обострения американо-китайских отношений. Попытки Трампа ограничить торгово-финансовое влияние Пекина, подчеркивание фактора Тайваня, наращивание военно-морского присутствия США в непосредственной близости к Китаю не могут не встретить жесткого сопротивления.

Постепенный распад современного миропорядка сулит России длительный период неопределенности и ставит перед необходимостью поиска адекватного внешнеполитического курса. Попытки войти в число ключевых союзников сверхдержавы предпринимались в 1990-е и начале 2000-х гг., но натолкнулись на недоверие американцев, связанное отчасти со стремлением Москвы выторговать для себя особые условия. Вообще модель внешней военно-политической зависимости не может быть приемлема для страны с длительным историческим опытом и политической культурой самобытности и великодержавности.

В условиях изменившихся приоритетов Соединенных Штатов и смещения глобального баланса в сторону американо-китайского противостояния утрачивает целесообразность и продолжение российской политики последних лет. Основа курса заключается в асимметричной наступательности ради сохранения влияния России в Евразии. Вмешательство в конфликт в Сирии и информационное противостояние с Западом были во многом связаны с намерением продемонстрировать возможности России и отстоять, вопреки западным санкциям, позиции в евразийском регионе. Сегодня конфликт на Украине более не является приоритетом в отношениях с Вашингтоном, накал информационного противостояния снижен (во всяком случае, со стороны Москвы), а российская точка зрения на возможные решения по Сирии ближе новой администрации, чем прежнему руководству США.

В этих условиях плодотворным может быть обращение к опыту периодов относительной изоляции и сосредоточения внутренних цивилизационных сил. Программа цивилизационного сосредоточения должна преследовать цель упрочения внутренней ценностной базы, материально-экономических и интеллектуальных основ развития страны в усложняющемся мире. Ее необходимыми компонентами стали бы пропаганда и подчеркивание этнического многообразия, укрепление принципов государственного управления, поддержка семьи, образования и науки.

Важнейший компонент – выработка другой модели экономического развития страны. Очевидно, что модель опоры на энергетические ресурсы себя исчерпала. Она действовала преимущественно в интересах влиятельных политико-экономических групп и не смогла создать механизмов устойчивого долгосрочного развития. Процветание не сопровождалось решением фундаментальных экономических и политических проблем. Высокий уровень коррупции и технологическое отставание российского бизнеса от западного существенно снижали поступления в казну, затрудняя укрепление государственности. Российский политический класс во многом не удовлетворял и не удовлетворяет требованиям времени и задачам современного экономического развития. Конкурентоспособность экономики находилась на сравнительно низком уровне, а начавшееся в конце 2014 г. ослабление рубля стало выражением неэффективности созданной государственной модели. Санкции Запада выявили дополнительные сложности в отстаивании экономического и политического суверенитета в условиях внешнего давления. Процесс выработки новой модели запущен, но пока далек от завершения.

Относительная открытость страны и турбулентность глобального мира не дают России возможности уйти во временную изоляцию. По этим причинам исторический опыт сосредоточения и перегруппировки сил в условиях дистанцирования от участия в международных делах, как было, например, после поражения в Крымской войне, малопригоден. Стоит помнить и о неудаче попыток Евгения Примакова сосредоточиться, следуя по стопам Горчакова. Даже Цымбурский, которого по праву называют главным теоретиком российского цивилизационного сосредоточения, признавал сложности проведения подобного курса. Он полагал возможным согласие крупных держав на невмешательство в «лимитрофы», однако деструктивное и в высшей степени идеологизированное поведение Запада в украинском кризисе опрокинуло эти расчеты.

Тем не менее многое сегодня подводит Россию к возможности нового формулирования стратегии цивилизационного сосредоточения. Чем дальше, тем очевиднее, что проведение независимой внешней политики упирается в необходимость развития ценностных и социально-экономических оснований страны. Полная изоляция утопична, но перенесение центра тяжести с внешнеполитической наступательности на внутреннее освоение и возможно, и необходимо. В международных отношениях наступило время нестабильности. Время сложное, но, перефразируя Цымбурского, оно может оказаться хорошим для тех, кто сможет им воспользоваться.

К политике цивилизационного сосредоточения

В истории России периоды сосредоточения были вынужденными и завершались успехом лишь в условиях многополярной геополитики и отвлеченности крупных держав на проблемы, не связанные с Россией. Курсу александровских реформ и горчаковского стремления восстановить утраченные позиции на Черном море во многом способствовало противостояние Англии и Франции, с одной стороны, и растущей Пруссии, с другой. Послереволюционное «мирное сосуществование» и «социализм в отдельно взятой стране» способствовали подъему Советской России по мере нарастания экономического кризиса западного мира.

Там, где эти условия отсутствовали, сосредоточение наталкивалось на трудности. В силу глобального доминирования и амбиций Соединенных Штатов попытки Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией не могли быть успешными, как и проект «реинтеграции» постсоветского пространства. Вместо сосредоточения на внутреннем развитии Россия была занята сдерживанием Запада, нередко упуская возможности выстроить отношения с соседями на основе рыночных инструментов и «мягкой силы». Отвлеченность США от проблем России и Евразии является необходимым (хотя и недостаточным) условием успеха политики цивилизационного сосредоточения.

В основе политики цивилизационного сосредоточения должна лежать уверенность в собственных силах и возможностях. Нельзя сосредоточиться, если нечего сосредотачивать. Страна прошла тяжелый, но и славный исторический путь, что никогда не случилось бы без витальной силы цивилизационного ядра, в котором сильна вера в будущее.

Цивилизационщиков отличает от западников и державников убежденность в том, что основной источник процветания и развития находится в нас самих, а не в достижениях западной культуры или выстраивании многополярно-олигархического мира великих держав. Конечно, уверенность в собственных силах не должна вести к самоизоляции и отказу от активного взаимодействия с миром, учебы у других культур и народов. Впрочем, такое взаимодействие и учеба, исключая краткий советский период, всегда были частью исторического развития. Россия заимствовала широко и свободно, модифицируя, но не меняя своих цивилизационных оснований.

Внешней политикой современного сосредоточения могли бы стать уклонение от чрезмерной глобальной вовлеченности и активное освоение внутренней и внешней Евразии. Если разногласия Вашингтона и Пекина превратятся в главную ось глобальной политики, России нет никакого смысла открыто поддерживать одну из сторон противостояния. Гораздо важнее избегать втягивания в американо-китайский спор, расширяя двусторонние отношения с обоими государствами в соответствии со своими цивилизационными интересами. С США следует обсуждать вопросы безопасности и борьбы с терроризмом, а с Китаем (а также Японией и Южной Кореей) – совместное торгово-экономическое освоение Евразии и Дальнего Востока. Нельзя втянуться и в возможное противостояние Соединенных Штатов с Ираном, геополитически связанным с евразийским регионом и являющимся важным партнером России по ближневосточному урегулированию.

Россия вполне в состоянии позволить себе такого рода независимость. Своими внешнеполитическими успехами она закрепила державный статус, больших дополнительных затрат на поддержание которого в ближайшее время не потребуется. Помимо обеспечения безопасности границ и борьбы с терроризмом, у России нет необходимости инвестировать в достижение статуса вооруженных сил, сопоставимого с США. Российское государство в целом способно к постановке и осуществлению целей, связанных с формированием новой модели развития и цивилизационного сосредоточения. Задача не только в выявлении перспективных проектов вроде сопряжения Евразийского экономического союза и китайского «Экономического пояса Шелкового пути», но и в формировании внятной, предсказуемой и долгосрочной системы мер по внутреннему обустройству. Внешняя диверсификация рынков должна сопровождаться диверсификацией и развитием рынка внутреннего. Страна нуждается в новой внутренней колонизации, пропаганде идеи развития и активном инвестировании не только в науку, культуру, образование и здравоохранение.

Если Пекину суждено стать главным раздражителем США, то Китай немного превратится в Россию, чья политика до недавнего времени являлась объектом пристального внимания Вашингтона. У России же в этом случае может появиться возможность стать немного КНР, пережидая шторм, не слишком высовываясь и занимаясь внутренним развитием. Российские эксперты не раз обращали внимание на то, что у Пекина есть чему поучиться. В отличие от восточноевропейских государств, Китай не пошел по пути приватизации во имя приватизации, но сумел – за счет культивирования репутации стабильного, уважающего права инвесторов государства – привлечь внешний капитал на выгодных для себя условиях. Таким образом, созданы предпосылки для политики интенсивного развития, сохраняющиеся и по сей день благодаря наличию легитимного общенационального лидера и борьбе с коррупцией. На случай попятного развития глобализации в стране созданы механизмы выживания и развития за счет относительно высокого уровня внутренней диверсификации и конкуренции.

Чрезмерное сближение с Европой также не отвечает цивилизационным интересам России. Продолжение политического диалога и наличие развитых торгово-инвестиционных связей не могут скрыть всей глубины ценностных разногласий сторон. Одна из этих сторон настаивает на санкциях в наказание за «агрессивную» политику Кремля, в то время как другая считает такую политику необходимым реагированием на ущемление своих цивилизационных прав в Евразии. Из конфликта в ближайшие годы нет выхода. Россия сохранит связи с Европой, но не станет, да и не может стать частью европейской цивилизационной системы, независимо от того, предстает эта система в либеральном или консервативном обличьях. На обозримую перспективу «отстраненность вместо конфронтации», пользуясь выражением Алексея Миллера и Федора Лукьянова, будет фиксировать не только взаимное непонимание, но и сознательно избранную линию поведения.

Что касается освоения Евразии, то политика сосредоточения предполагает культивирование отношений с входящими во внешнее цивилизационное пространство России. Это не только этнически русские, но все те, кто тяготеет к России исторической памятью совместных побед и поражений, питается соками русской культуры и воспринимает российскую внешнюю политику. Речь не столько о представителях власти, сколько о народах, включая тех, кто, подобно многим украинцам, воспринимаются собственным правительством не иначе как «пятая колонна». В работе с ними инструменты дипломатии, «мягкой силы» и экономической интеграции будут особенно эффективны. До сих пор действенность этих инструментов ослаблялась как противостоянием Запада, так и относительной слабостью самой России. Внимание к внутреннему развитию и наличие вышеописанных международных условий сделает политику цивилизационного освоения Евразии эффективной, способствуя предотвращению кризисов, подобных грузинскому и украинскому и укрепляя сферу российского влияния.

Политика цивилизационного сосредоточения является вынужденной и может продлиться, пока не состоится новая стабилизация миропорядка. В настоящий момент мы находимся на рубеже различных эпох и имеем дело с сосуществованием противоречащих друг другу правил и ценностных систем. Формирование действительно полицентричного мира потребует значительного времени. Скорее всего в ближайшее десятилетие баланс военно-политических сил не сложится, что будет препятствовать выработке правил миропорядка, разделяемых основными участниками международных отношений. Такого рода неопределенность диктует политику гибкого, неидеологического сотрудничества с различными партнерами. Нужно готовиться к длительному и упорному самоутверждению в мире. Сегодняшний, сравнительно длительный этап должен быть связан не с попытками трансформировать миропорядок или восстановить «свою империю», а со сбережением, новым формулированием и осторожным продвижением своих ценностей там, где для этого уже имеется подготовленная почва.

На этот сравнительно длительный переходный период российской внешней политике нужны новые ориентиры, выводящие ее за пределы теории многополярного мира. Предстоит заново осмыслить природу современной системы международных отношений, характер внешних вызовов и оптимальные варианты ответа. Используя уже введенные в общенациональный дискурс идеи «государства-цивилизации» и консервативной державы, нужно создать такой образ страны, который вберет в себя лучшие компоненты российских ценностей без излишнего их противопоставления Западу. Кстати, за исключением советского периода Россия никогда не формулировала свои ценности как антизападные. Речь всегда шла о формировании и защите ценностей, способных найти понимание в западных странах, – о христианском гуманизме, межэтническом диалоге, сильном государстве и социальной справедливости. Сегодня задача состоит в том, чтобы выработать новый, приемлемый для России синтез. В этих ценностях немало универсального, что должно облегчить задачу их будущей защиты и продвижения в мире.

Период сосредоточения поможет определиться с внутренними и внешними приоритетами. После консолидации своей цивилизационной субъектности Россия сможет вернуться к активной роли в международных делах. Возвращения к принципам (нео)советского или державного глобализма не будет, должно появиться новое понимание международной роли.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259992 Андрей Цыганков

Состоялось 1-е заседание Рабочей группы по энергетике Межправительственной Российско-Боснийско-Герцеговинской комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству

Под сопредседательством заместителя директора Департамента международного сотрудничества Минэнерго России Дмитрия Семёнова и заместителя Министра внешней торговли и экономических отношений Боснии и Герцеговины Адмира Софтича состоялось 1-е заседание Рабочей группы по энергетике Межправительственной Российско-Боснийско-Герцеговинской комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству.

В российскую делегацию вошли представители крупнейших энергетических компаний, работающих в Боснии и Герцеговине, таких как ПАО «Газпром», АО «Зарубежнефть», ПАО «Газпром нефть», ПАО «Силовые машины», ООО «Ракурс-Инжиниринг». С Боснийско-Герцеговинской стороны в мероприятии приняли участие представители как общенациональных, так и энтитетских (Федерация Боснии и Герцеговины, Республика Сербская) органов власти, компаний «Энергоинвест Сараево», «БХ-газ», «Газ-РЕС» и другие.

В ходе встречи стороны обсудили текущие и перспективные вопросы взаимодействия Российской Федерации и Боснии и Герцеговины в области энергетики, отметили важность создания профильной Рабочей группы для реализации имеющегося потенциала сотрудничества.

Одной из тем дискуссии стал вопрос урегулировании долга Боснии и Герцеговины за поставки российского газа в 1991-1995 гг., для скорейшего решения которого стороны констатировали необходимость интенсификации совместной работы энтитетов. Кроме того, стороны отдельно остановились на деятельности в Боснии и Герцеговине российских компаний АО «Зарубежнефть», владеющей единственным в стране нефтеперерабатывающим заводом (НПЗ), и ПАО «Газпром нефть», поставляющей на боснийско-герцеговинский рынок нефтепродукты с собственного НПЗ в Сербии. Также была отмечена перспективность развития двустороннего сотрудничества в области электроэнергетики, в частности в деле модернизации действующих и строительства новых объектов генерации в Боснии и Герцеговине.

В завершение стороны договорились дистанционно согласовать и подписать протокол заседания, а также поддерживать контакт, в том числе посредством регулярного проведения заседаний Рабочей группы.

Россия и Пакистан подписали соглашение об урегулировании взаимных финансовых требований и обязательств, сообщает корреспондент РИА Новости с церемонии подписания.

Задолженность возникла в рамках экспортно-импортных операций, которые проводил с Пакистаном Советский Союз.

Согласно договоренности Исламабад вернет Москве 93,5 миллиона долларов.

Соглашение подписали замминистра финансов России Сергей Сторчак и чрезвычайный и полномочный посол Пакистана в России Кази Халилулла.

Россия погасила последний внешний долг СССР в августе 2017 года. Тогда Москва выплатила 125,2 миллиона долларов Боснии и Герцеговине.

Товарооборот России и Хорватии за 9 месяцев 2019 года вырос на 22%. Об этом говорится в сообщении Минсельхоза РФ по итогам девятого заседания комиссии, которое провёл министр сельского хозяйства РФ Дмитрий Патрушев (является сопредседателем Российско-Хорватской Межправительственной комиссии по развитию торгово-экономического и научно-технического сотрудничества) совместно с министром экономики, малого и среднего предпринимательства Республики Хорватия Дарко Хорватом.

"За девять месяцев текущего года, товарооборот между Россией и Хорватией увеличился почти на 22% и составил $1.2 млрд. Наиболее активно экономический диалог между нашими странами развивается в области энергетики, банковского обслуживания, в научно-технической области и образовании. Уверен, что этими сферами потенциал двустороннего сотрудничества далеко не ограничен", - заявил глава Минсельхоза.

Как отметил Д.Патрушев, в рамках работы Межправкомиссии приоритетными остаются вопросы сотрудничества в топливно-энергетической сфере. Российская сторона удовлетворена урегулированием проблемы дифференцированного режима торговли нефтепродуктами на территории Хорватии, импортируемыми из третьих стран. Данные меры, как ожидается, придадут позитивный импульс дальнейшему развитию системы обеспечения нефтепродуктами хорватских потребителей, а также созданию благоприятной конкурентной среды для всех участников рынка.

Также активно идет работа над газификацией нефтеперерабатывающего завода Брод. Это направление рассматривается российской стороной в качестве одной из самых важных инициатив по увеличению экономической эффективности и экологической безопасности на предприятиях в Республике Сербской, а значит, и в приграничных регионах Хорватии.

Одно из ключевых направлений двустороннего взаимодействия - сельское хозяйство. Это подтверждает факт, что за десять месяцев текущего года, по сравнению с аналогичным периодом 2018 года, товарооборот сельхозпродукции между Россией и Хорватией увеличился в 2.6 раза.

По словам Д.Патрушева, двустороннее сотрудничество в научно-технической сфере и сфере образования имеет очень высокий потенциал. Существуют все возможности для того, чтобы придать дополнительную динамику этой деятельности, в том числе в рамках Рабочей группы по научно-техническому сотрудничеству. В октябре текущего года в Москве, на базе Московского института стали и сплавов, при поддержке министерств образования и науки России и Хорватии была проведена научно-практическая конференция. Кроме того, в следующем году планируется совместный конкурс по поддержке исследовательских проектов в приоритетных областях в рамках российско-хорватского научно-технического сотрудничества. В качестве ключевых направлений определены: биомедицина и биотехнологии, альтернативные источники энергии и энергетика, а также информационно-коммуникационные технологии.

Туристические потоки между Россией и Хорватией также динамично увеличиваются. По данным российской стороны, число хорватских граждан, посетивших Россию в 2018 году, в 3 раза больше, чем годом ранее. Количество российских туристов в Хорватии выросло в этот период почти на 20%.

Начальник Управления международных связей Росфинмониторинга А.Г. Петренко в качестве заместителя председателя Комитета Совета Европы – МАНИВЭЛ принял участие в состоявшейся в Париже 4 ноября 2019 г. встрече целевой группы высокого уровня, созданной для проведения стратегического обзора деятельности МАНИВЭЛ.

Решение о проведении такой работы принято на июльском (2019 г.) пленарном заседании Комитета по итогам дискуссии, инициированной уходящим Председателем МАНИВЭЛ Д. Телесклафом. Главная цель усилить позиционирование МАНИВЭЛ в структурах Совета Европы и как результат понимание лидерами ряда европейских государств рисков, связанных с невыполнением стандартов ФАТФ и попаданием в ее санкционные списки.

Помимо руководства МАНИВЭЛ (Германия, Италия, Польша, Россия) в состав Группы вошли главы делегаций Азербайджана, Боснии и Герцеговины, Джерси, Лихтенштейна, Сербии, Словакии и Франции.

Обсуждение проходило по подготовленному Секретариатом МАНИВЭЛ проекту Стратегии МАНИВЭЛ на 2020-22 гг., который выносится на утверждение декабрьского пленума.

В качестве главных целей документа предварительно определены:

Повышение эффективности мониторинга за исполнением странами-членами стандартов ФАТФ, а также иной деятельности, направленной на укрепление финансовой безопасности как в европейском регионе, так и в целом в мире;

Расширение потенциала и возможностей по обучению и тренингу национальных кадров, задействованных в сфере ПОД/ФТ/ФРОМУ;

Активизация участия в мероприятиях, организуемых в рамках глобальной системы ФАТФ;

Повышение политического статуса и усиление имиджевой составляющей МАНИВЭЛ;

Укрепление Секретариата за счет дополнительных кадровых и финансовых ресурсов.

Работа группы будет продолжена после утверждения Стратегии на пленуме Комитета 2-8 декабря с.г.

В юбилейной конференции «Защита персональных данных» приняли участие около 300 представителей власти, бизнеса и экспертного сообщества

Около 300 представителей федеральных исполнительных органов власти, организаций и коммерческих компаний, в том числе зарубежных из самых разных сфер экономики, экспертного сообщества приняли участие в X Международной конференции «Защита персональных данных», состоявшейся в Москве 7 ноября при поддержке Минкомсвязи и Роскомнадзора.

В числе участников также руководители и представители уполномоченных органов по защите персональных данных из Азербайджана, Боснии и Герцеговины, Венгрии, Иордании, Италии, Кыргызстана, Марокко, Сербии, а также Евросоюза и Совета Европы.

Конференция подтвердила статус крупнейшей в России специализированной площадки для обмена информацией, профессиональным опытом и взглядами на проблемы, связанные с защитой персональных данных.

Мероприятие открыла пленарная панельная дискуссия. Руководитель Роскомнадзора Александр Жаров рассказал об особенностях защиты прав субъектов персональных данных в условиях цифровой экономики. С докладами выступили также первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Людмила Бокова, член Президиума организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ» Илья Димитров, председатель Комитета Ассоциации европейского бизнеса по ИТ-Телекому Эдгарс Пузо, директор по бизнесу Ernst & Young Евгений Ким, старший юрист практики PwC Артем Дмитриев.

В секционных мероприятиях, посвященных экономике данных, приняли участие генеральный директор IXcellerate Гай Вилнер, представители Сбербанка, KPMG, Huawei, «Пепеляев Групп», АЛРУД, КА «Емельянников, Попова и партнеры», представители Центрального банка России, ФСБ и ФСТЭК. Часть выступлений прошла в формате TED-конференции.

Организатором Международной конференции «Защита персональных данных» традиционно выступает АНО «Радиочастотный спектр». Видео со всеми выступлениями экспертов будет размещено на официальном сайте конференции https://zpd-forum.com/.

Планируется, что 11-я конференция «Защита персональных данных» состоится в Москве в ноябре 2020 года.

Накануне конференции, 6 ноября, в Роскомнадзоре прошла церемония подписания Кодекса добросовестных практик в сети Интернет представителями уполномоченных органов по защите прав субъектов персональных данных Венгрии и Сербии. Присоединение к документу уполномоченных органов европейских стран стало итогом встречи их глав с руководителем Роскомнадзора Александром Жаровым.

Подписанты Кодекса подтвердили свою готовность содействовать обеспечению безопасного информационного пространства в интернете.

Впервые Кодекс был подписан осенью 2016 года на Международной конференции «Защита персональных данных». В 2019 году количество подписантов Кодекса составило более четырех тысяч организаций, осуществляющих обработку персональных данных граждан. В их числе – региональные и муниципальные органы власти, автономные некоммерческие и коммерческие организаций, высшие и средние специальные учебные заведения и т.д. Главная цель разработанного Роскомнадзором Кодекса добросовестных практик (или Кодекса этической деятельности в сети «Интернет») – это предупреждение и предотвращение угроз и рисков, которые несет современное цифровое пространство безопасному сбору, обработке и хранению персональных данных граждан.

Текст Кодекса размещен на Портале персональных данных в разделе «Кодекс добросовестных практик». Документ открыт для подписания любой заинтересованной стороной.

Россия > СМИ, ИТ > rkn.gov.ru, 9 ноября 2019 > № 3188286

Свет в конце туннеля

встреча Путина и Эрдогана прекратила большое кровопролитие

Рами Аль-Шаер

На днях президент Сирии Башар Асад сделал заявление, которое вызвало резонанс как в странах Ближнего Востока, так и во всём мире. Он назвал президента Турции "нечистым на руку". Данное заявление является, на мой взгляд, беспрецедентным с точки зрения дипломатического этикета и глубоко неправильным с точки зрения политических отношений между государствами. Оценить это заявление иначе нельзя. Этот выпад сделан в отношении президента страны, которая является участником Астанинского процесса, партнёром России и Ирана в решении коренных проблем, стоящих перед Сирией. Оно, несомненно, может привести к ухудшению отношений между Сирией и этой страной.

Более того: некоторые страны лелеют надежды, что каким-то мистическим образом удастся столкнуть Сирию с пути, по которому она идёт, и высказывания такого рода этому помогут.

Но пока ситуация совершенно иная. На днях Башар Асад с иронией заметил, что считает Дональда Трампа "лучшим президентом в истории США", так как он "наиболее прозрачен" по сравнению с другими американскими президентами и откровенно заявляет о своих политических целях, включая цели на Ближнем Востоке, а к ним, само собой разумеется, надо относить и желание захватить контроль над нефтяными месторождениями на севере Сирии.

Заметим, что ирония Башара Асада вполне уместна: американский президент не раз демонстрировал миру, что главным инструментом его внешней политики являются громкие шоу, призванные всячески выпятить роль США в мировых делах и особенно — на Ближнем Востоке. Едва наметились подвижки в переговорах между противоборствующими силами в Сирии и состоялся сирийский национальный конгресс в Сочи, как западная коалиция во главе с США нанесла ракетные удары по Сирии. Стоило только участникам Астанинского процесса договориться о прекращении турецкой операции в сирийском Курдистане и совместном патрулировании зоны, из которой выводились курдские отряды, как США тут же провели операцию по уничтожению лидера ИГИЛ* Абу Бакра аль-Багдади и оповестили об этом весь мир. Цель подобных акций — отвлечь внимание мировой общественности от реальных достижений на пути к миру.

Ведь нельзя же считать "откровенным и прямым человеком" президента, который, как и его предшественники, наобещал с три короба курдам, а потом без зазрения совести оставил их самих разбираться с проблемами. Как можно доверять вообще американским политикам, тем более — таким, которые зависят от внутриполитической конъюнктуры и воюют с собственным конгрессом?

Хочется сказать несколько слов о том, как, на мой взгляд, развивается обстановка в Сирии — с позиции моих знаний об этой стране.

Давно, в ранней молодости, я был знаком с детьми президента Сирийской Арабской Республики Хафеза Асада. Позже, успешно занимаясь конным спортом, я даже какое-то время тренировал его старших детей. Башар Асад, нынешний президент Сирии, был тогда мальчиком, но я встречался с ним и позже. Последний раз я с ним близко виделся, когда он уже был президентом САР, во время церемонии прощания с Ясиром Арафатом в Каире.

Башару Асаду недавно исполнилось 54 года. Он родился в семье бригадного генерала, который со временем стал президентом страны и руководил ею 30 лет. В стране, которая была на редкость многонациональной и многоконфессиональной (в Сирии живут арабы-сунниты, арабы-христиане, арабы-шииты, армяне, друзы, курды, алавиты, черкесы и палестинцы), "Братья-мусульмане"* и другие радикалы постоянно нагнетали обстановку, ведя дело к противостоянию властей и суннитов, что неоднократно приводило к вооружённым столкновениям. Понятно, что с детских лет Башар Асад уяснил, что мир в стране зависит от умения правильно строить и жёстко проводить внутреннюю политику.

Я считаю, что Башар Асад — высокообразованный, способный человек. Он учился в арабо-французском лицее, с красным дипломом окончил медицинский факультет Дамасского университета, работал в военном госпитале как врач-офтальмолог, а в начале 1990-х годов уехал на стажировку в Великобританию. Он был участником ряда международных научных симпозиумов. Башар Асад не собирался заниматься политикой или военным делом. Они мало его интересовали. Он был предан науке, медицине, офтальмологии. В круг его интересов не входили книги по политологии, истории политических событий и вооружённой борьбы — в частности, те книги, которые затрагивали происходившее в ХХ и ХХI веке. Не вникал он в особенности ни политической карты региона, ни мировой политики.

Но жизнь сделала крутой поворот. В 1994 году в автомобильной катастрофе погиб старший брат Башара Асада Басиль. Тот был многосторонне развитым человеком: получил инженерное образование, был специалистом по компьютерной технике, блестяще знал французский язык, выиграл несколько медалей в конном спорте. Он был военным, и карьера его была стремительной не только потому, что он был сыном президента: его уважали как поистине талантливого командира. Басиль был очень популярен в народе, его считали естественным преемником отца. После его гибели в стране были закрыты на три дня траура магазины, школы и государственные учреждения. Многие площади и улицы, международный плавательный комплекс, больницы, спортивные клубы и даже военная академия названы в его честь.

Башару Асаду пришлось вернуться на родину. Поскольку и семья, и окружение Хафеза Асада полагали важным, чтобы его дела и его политику продолжал его сын, Башару пришлось не только сменить профессию, но и начать заниматься тем, что было для него раньше малознакомым. Он поступил в военную академию и в 1995 году стал командиром танкового батальона в звании капитана. Позже он возглавил Республиканскую гвардию; в 1999 году получил звание полковника. Когда его отец умер от сердечного приступа, Башару Асаду присвоили звание генерал-лейтенанта и назначили главнокомандующим вооружёнными силами. На съезде правящей партии Баас он был избран генеральным секретарём, а на выборах 2000 года его кандидатура на пост президента была одобрена более чем 97% населения Сирии. Затем народ избирал его на высший пост в стране в 2007 и 2014 годах. Следующие выборы, в 2021 году, будут непростыми и пройдут под наблюдением ООН.

Эти факты говорят о том, что молодой президент был легитимен, пользовался уважением в стране, и ему предстояло правление, на протяжении которого не ожидалось никаких потрясений. Но всё сложилось иначе. В стране началась гражданская война, которая длится почти десятилетие. Её пик приходится на 2013-2015 годы. В этот период страна пережила тысячи трагедий, прошла через кровавые испытания, погибли сотни тысяч её жителей. И последняя точка в этой вой­не, на мой взгляд, ещё не поставлена.

Сегодня историки называют десятки причин, почему эти трагические события произошли. Говорят о том, что первые гроздья гнева против власть имущих появились, когда страшная засуха 2006-2009 гг. вызвала голод в ряде районов, а правительство не приняло должных мер, чтобы спасти крестьян и бедняков. Напоминают о том, что чуть ли не два миллиона иракцев бежали в Сирию из своей страны, чем усугубили и без того тяжёлое положение в республике. Голод привёл к уничтожению почти всего домашнего скота, к массовой миграции. Численность городского населения Сирии, как полагают, в результате выросло более чем вдвое. На окраинах городов росла преступность, в ряде районов хозяйничали вооружённые банды, что вело к массовому недовольству.

Местные историки отмечали и значительное влияние родоплеменного фактора на обстановку в стране. Как только в Сирии общество разделилось на тех, кто поддерживал режим, и тех, кто выступал против него, появились и разногласия, а порой — и междоусобицы между племенами. Обострилось соперничество в районах, борьба за водные ресурсы, произошёл раскол и внутри племён. Если часть племён поддерживала власть в Дамаске, то другая их часть стала создавать группировки и объединения в надежде на то, что в результате гражданского противостояния в стране она сможет усилить свои позиции, приобрести какие-то блага при новой власти.

Все эти факторы, на мой взгляд, сыграли немалую роль в том, как складывалась обстановка в стране, и усложняли ситуацию, которая в силу жестокости противоборства ухудшалась день за днём. Они были страшным дополнением к тем зверствам ИГИЛ*, которое с самого начала проявило себя не просто как террористическая организация, а как сборище преступников, нацеленных на геноцид местного населения, не говоря уже о сирийской армии, иноверцах, органах власти на местах. Известно, как боевики перед телекамерами вырезали из груди живых офицеров-сирийцев сердца и ели их, как каннибалы доисторических времён. В распоряжении сирийских следователей были факты, говорящие о том, что боевики ИГИЛ насиловали детей, почти младенцев, а потом убивали их; как, привязав к двум грузовикам жён сирийских полицейских, разрывали их на части. Всё это делало войну ещё более жестокой с обеих сторон, приводило к зверствам. Но были ли эти факторы главными, определяющими?

Думаю, никто их такими не считает. Главными факторами, которые привели к кровопролитнейшей гражданской войне, было желание США и других стран НАТО сделать Сирию полигоном для всех видов ведения гибридной войны, для применения армии наёмников Запада в целях захвата Сирии и её природных богатств, использования её ценнейшего географического расположения для воздействия на другие страны региона. Это не голословные утверждения. В международной печати со ссылкой на американские источники не раз появлялись сообщения о том, что администрация Барака Обамы довольно долго вела зондаж правительственных кругов САР с целью найти там людей, способных совершить государственный переворот и свергнуть Башара Асада. А к 2012 году, когда стало ясно, что найти таких не удаётся, Барак Обама и его госсекретарь Хиллари Клинтон решили сменить власть в Сирии с помощью исламских радикалов, наёмников и разношёрстной оппозиции. Кстати, это подтвердил ещё в 2016 году сам Дональд Трамп. А Эдвард Сноуден, бывший сотрудник американской спецслужбы, добавил тогда, что, по его сведениям, американцам помогали в этом также британские политики и спецслужбы. Надо сказать, что страны НАТО всегда мечтали заполучить в своё распоряжение сирийский нефтегазовый шельф.

Ещё одной заинтересованной стороной в этой кровавой игре, как считают некоторые политологи, являлся в то время Катар, который мечтал проложить через территорию Сирии газопровод с выходом к Средиземному морю. Это дало бы Катару возможность выиграть соперничество между поставщиками природного газа в Европу, пристегнув к своему проекту Турцию, а также, возможно, Албанию и Боснию. В этом случае Катар получал бы серьёзные преимущества по сравнению с такими игроками на газовом рынке, как Россия и Иран, а со временем мог бы начать эксплуатацию и газовых месторождений Сирии.

Но давайте признаем непреложный факт: с сирийским народом сражался, в первую очередь, "террористический интернационал", который подпитывали и поддерживали, порой — через "непримиримую оппозицию", западные страны и противники Сирии в арабском мире. В рядах сражавшихся с сирийской армией были и те арабы, которых оглушила и запутала западная пропаганда, льющаяся, кстати говоря, не только из западных теле- и радиостудий. Её, увы, постоянно перепевают и арабские голоса, программы которых формируют западные пропагандисты. Мы все в арабском мире знаем, что для достижения своих корыстных целей коллективный Запад не жалеет финансовых средств и средств ведения войны: главная его цель состоит в том, чтобы страны Азии, и особенно Ближнего Востока, воевали между собой. Это один из способов НАТО вести войну чужими руками. Неужели ближневосточные политики не понимают, что их народы используют в качестве "пушечного мяса"?

Циничное коварство НАТО заключается ещё и в том, что ему нельзя верить в сложных ситуациях. Запад продолжает, во всяком случае — пока, содержать некоторых врагов независимой Сирии. Но не надо забывать, что как только они становятся не нужны, их безжалостно выбрасывают на свалку истории. Примеров тому множество. А вывод в данном случае один: надо всегда больше полагаться на переговорные процессы, на разумные компромиссы в интересах народа, на отказ от вооружённого противоборства. Нельзя жертвовать цветом нации, молодёжью страны ради того, чтобы больше бывать на экранах западных телеканалов, вкусно есть и сладко спать в дорогих отелях, в то время как юноши гибнут в окопах.

Классический пример натовской политики — это то, что происходит на севере Сирии, на курдских землях. Далеко не все знакомы с курдской проблемой, а потому хотелось бы вкратце изложить и её, и проекцию этой проблемы на сегодняшние реалии.

Курды — иранская этническая группа родом из Западной Азии. Горный район, именуемый Курдистаном, включает юго-восточную Турцию, северо-западный Иран, северный Ирак и северную Сирию. Есть общины курдов в Анатолии и Хорасане, а также в городах западной Турции, включая Стамбул. Вместе с общинами в Западной Европе курды насчитывают более 40 миллионов человек. Расположение Курдистана между Ираном, Сирией, Турцией и Ираком — делает этот район Азии ключевым, стратегически важным.

Западные страны обманывали курдов несколько раз, причём жестоко и безнравственно. Когда после Первой мировой войны Османская империя распалась на ряд государств, курдам тоже пообещали независимую родину. Но Севрский договор 1920 года, в котором предусматривался независимый Курдистан, так и не был ратифицирован. К тому времени британцы уже выяснили, что в Курдистане, в районах Эрбиля, Киркука и Мосула, есть нефть, так что обещание независимого государства было забыто, и через три года другой, Лозаннский договор установил границы Турции, а курдов превратил в национальные меньшинства в нескольких странах.

С тех пор в Иране, Ираке и Турции произошло множество курдских восстаний: все они начинались под флагом борьбы за независимость. В 1970-е годы США дважды предавали курдов. В 1972 году США подстрекали иракских курдов начать восстание против режима в Багдаде и обещали широкие поставки оружия. Инструментом поставок оружия и финансовой поддержки был шахский Иран, тогдашний близкий союзник США, у которого был территориальный спор с Ираком. Но три года спустя шах подписал пограничное соглашение с Багдадом и запретил поставки оружия курдам. Тогдашний курдский лидер Мустафа Барзани пытался добиться от Вашингтона помощи, но краткосрочный роман США с курдами закончился. Багдад подавил курдское восстание.

Американцы сотрудничали с курдами во время вторжения Ирака в Кувейт и, конечно, во время операции "Буря в пустыне". Иракским курдам удалось добиться от нового иракского правительства в 2003 году довольно широкой автономии, но главного своего обещания: создать независимый Курдистан, — западные страны так и не выполнили. Совсем недавно американцы предали курдов в очередной раз: они позволили Турции начать трансграничную операцию на севере Сирии, нацеленную на уничтожение военной структуры курдской армии и Сирийских демократических сил, в которых доминировали курдские части.

Турецкие власти заявляют, что курдские отряды совершают нападения на турецкие города и сёла, угрожают мирному населению страны. Атаки на турецких военных были нередкими, это правда. Но когда курды признавали суверенитет Сирии, республика отвечала за их землю и за их безопасность. Вступив в войну против сирийского народа, сблокировавшись с его врагами и силами НАТО (и это после того, как они столько раз курдов предавали!), сирийские курды поставили себя в очень тяжёлое положение.

Благодаря усилиям участников Астанинского процесса, доброй воле президентов трёх стран, их решимости прекратить кровопролитие и в этой части Сирии, были выработаны условия, которые позволили коренным образом изменить ситуацию. Подчеркну: для каждой из сторон это был компромисс, базирующийся на уважении друг друга и на стремлении сохранить суверенитет и территориальную целостность Сирийской Арабской Республики. В этой ситуации оскорблять одного из лидеров этих стран — это действовать вопреки интересам всего сирийского народа.

Вот почему я решил обратиться к сирийскому народу.

Сирийские братья, военные и гражданские, все жители республики! Приближается конец долгой и кровопролитной войны на земле Сирии — войны, которая длилась дольше, чем Вторая Мировая война. Она потребовала от сирийского народа огромного напряжения сил, привела к гибели сотен тысяч сирийских граждан, вызвала чудовищные разрушения городов и сёл республики, резкое снижение её экономического потенциала. Я, как и все мои арабские братья, благодарю Аллаха за то, что мы приближаемся к тому часу, когда суверенитет страны будет полностью восстановлен, когда она вернётся к мирному созидательному труду. Но для благополучного завершения военных действий, для того, чтобы гарантировать сирийским гражданам мир, покой и право на труд, ещё необходимо многое сделать. В первую очередь, нужно исключить возможность возобновления внутрисирийского конфликта, ликвидировать те отрицательные явления, которые, как вредные токсины, наносят вред моральному, нравственному и духовному состоянию ряда жителей нашей страны, духовному климату страны в целом. Речь, прежде всего, идёт о выработке верных путей к национальному примирению.

Эти пути ведут к цели только через разумную, взвешенную политику сирийского руководства, через ряд политических и экономических реформ — а значит, через разработку и признание народом новой конституции. Это необходимо даже не потому, что старая конституция не отвечала чаяниям большинства народа. А потому, что мир не стоит на месте, он быстро развивается.

Новые технологии, новые информационные ресурсы, новые явления в мировой политике, новые экономические возможности и потери — всё это создаёт совершенно иные, отличные от прежних, условия существования. Особенность процесса создания новой конституции — во многих факторах. Сирия прошла через длинную череду испытаний, бед, человеческих трагедий, и это не только придало больше мужества и стойкости её народу и лидерам, но и обогатило страну важным опытом борьбы, умением противостоять самым разным вызовам. Использовать этот опыт в полной мере, воплотить его в практику восстановления страны и в физическом, и в морально-политическом смысле — на мой взгляд, насущная задача на пути к возрождению прекрасной, богатой страны.

Ни одна конституция никогда не создавалась на пустом месте. Сирийские политики и политологи, обогащённые опытом прошлого и знаниями о политических системах в мире, способны сообща разработать и воплотить такую морально-политическую структуру, которая будет отвечать интересам всего народа. Больше всего о том, как и в каком направлении надо работать, знают сами сирийцы. В многонациональной, многоконфессиональной стране, прошедшей через горнило тяжелейшей братоубийственной вой­ны, когда ещё ноют недавно полученные физические и душевные раны, совместный труд на благо всей нации — тяжёлая доля. Но именно сейчас требуется настоящее гражданское мужество, чтобы идти к национальному примирению — во имя детей Сирии, во имя её молодёжи, во имя её будущего. То, что произошло в стране, никогда не должно повториться.

Новая конституция — не просто документ, это новый образ жизни. Сирия должна расстаться с тем грузом прошлого, который не нужен ей в будущем. Вместо того, чтобы раз за разом возвращаться к горьким страницам прошлого, она должна больше вспоминать те страницы её истории, которые были героическими, вдохновляющими. И у нынешней власти, и у оппозиции — одни и те же герои, одна и та же история, а главное — одна и та же земля. Их нельзя разделить, и никто на это не имеет права. Путь к единству нации, конечно же, в конституции, которая должна обеспечить равные права всем гражданам страны, но — не только в ней. Конституция обязывает — но не способна внушить каждому, что он должен относиться ко всем, кто его окружает, с уважением и доверием, как к гражданам общей родины.

Долгая война, недоверие одной группы населения к другой, появление оппозиции, которая сделала всё возможное, чтобы прийти к власти любой ценой, жестокость в братоубийственной войне — нанесли народу кровавые раны. Но если жить только прошлым, обидами и переживаниями, то у человека не будет будущего. Он должен жить ради будущего, ради своих детей и близких, ради того, чтобы каждый следующий день был лучше, чем предыдущий. Такое возможно только в стране, где есть мир, покой, уверенность в завтрашнем дне и равенство всех граждан. Достичь этого нелегко, но как счастлив и вознаграждён будет человек, который вместе с другими сможет помочь своему народу достичь этого!

Сделайте всё, что в ваших силах для того, чтобы на сирийской земле на долгие-долгие годы воцарился долгожданный мир!

Время не ждёт! Если сейчас не включиться в процесс созидания, если сейчас не стать двигателем процесса, который приведёт к общенациональному примирению, если не использовать все возможности: переговорные, дипломатические, экономические, если не вести активный внутрисирийский и международный диалог с каждой стороной, которая имеет влияние на процесс достижения согласия и выработки единой позиции по вопросам конституции, государственного образования и местного самоуправления, — можно упустить время и вновь оказаться перед страшной необходимостью браться за оружие. А когда в Женеве была достигнута договорённость, сирийский народ и весь мир увидели свет в конце туннеля.

Ситуация и в Сирии, и на Ближнем Востоке в целом — крайне сложная, в ней задействованы силы, общий вектор которых может привести к новым трагедиям на сирийской земле. В этих условиях требуется не только воля и решимость, но и величайшее чутьё, дипломатическое мастерство и правильное понимание всех факторов, которые влияют на обстановку в стране и вокруг. Ибо мир — это наивысшая степень победы в любой, даже самой кровопролитной войне.

В результате конституционной встречи в расширенном составе в Женеве 30 октября было достигнуто соглашение о формировании с 1 ноября малой постоянной конституционной группы для начала работы над поправками к конституции. В работе участвуют представители сирийского правительства, а также представители оппозиции и гражданского общества. Я оцениваю это как первый серьёзный шаг для начала выполнения резолюции Совета Безопасности ООН № 2254 и решений Конгресса сирийского народа, который был собран в Сочи. Весь мир следит с надеждой, что скоро начнётся процесс восстановления сирийского государства и возвращения беженцев на родину.

* — террористические организации, запрещённые в России.

Интервью Посла России в Сербии А.А.Боцан-Харченко информационному агентству ТАСС, Белград, 31 октября 2019 года

Вопрос: Уважаемый Александр Аркадьевич, Ваше назначение на пост Посла РФ в Сербии вызвало большие ожидания как в рядах друзей России, так и в рядах наших партнеров. Со всех сторон от Вас ждут очень многого. А каковы Ваши первые впечатления в должности? Что Вы считаете «болевыми точками» российско-сербских отношений, а где нам удалось достичь успехов?

А.А.Боцан-Харченко: Не так много времени прошло с моего приезда 19 июля, но уже есть первые впечатления – дополнительно к тому пониманию наших отношений, которое у меня было как у директора Четвертого Европейского департамента МИД России. Двустороннее взаимодействие вышло на беспрецедентно высокий уровень при особой интенсивности доверительного политического диалога. Российско-сербские отношения развиваются в полном соответствии с декларацией о стратегическом партнерстве: как отметил Министр иностранных дел России С.В.Лавров, это работающий, действующий документ, который дает конкретные результаты.

Отмечу традиционное, непоколебимое сотрудничество между Россией и Сербией в мемориальной сфере, в деле противодействия попыткам переписывания истории Второй мировой войны, попыткам глумления над нашими общими ценностями. 20 октября мы вместе отметили 75-летие освобождения Белграда во Второй мировой войне. Гостем торжественных мероприятий в сербской столице 19 октября стал Председатель Правительства России Д.А.Медведев.

Конечно, в рамках визита состоялись и переговоры Д.А.Медведева с Президентом Сербии А.Вучичем и премьером Сербии А.Брнабич по широкому спектру тем. 25 октября встреча Д.А.Медведева и А.Брнабич прошла уже в подмосковном Сколково, где было подписано соглашение о зоне свободной торговли между Сербией и ЕАЭС.

Ранее, 13-15 октября, в работе Ассамблеи Межпарламентского союза в Белграде приняла участие Председатель Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации В.И.Матвиенко, проведены ее двусторонние переговоры с высшим руководством Сербии.

К положительным моментам нужно отнести крупные стратегические проекты, которые реализуются в Сербии. Во-первых, по линии «Газпром нефть» – это работа компании «НИС», которая расширяет свою деятельность, добычу, производство. Высокими темпами осуществляются проекты по линии «РЖД». Конечно, это «Турецкий поток», потому что после Турции самая активная страна в его реализации – Сербия. Сейчас есть какие-то обнадеживающие сигналы, что проект удастся реализовать в обозримой перспективе – имею в виду весь проект. То, что строительство будет в рамках Сербии осуществлено в сроки, подтверждается, и мы исходим из этого. Сербский участок озабоченности не вызывает.

Отмечу, что начинания последних лет – стратегические в смысле как нашего двустороннего сотрудничества, так и российского экономического и энергетического присутствия в регионе и шире в Европе.

Разумеется, есть определенная неудовлетворенность, определенные ожидания. Прежде всего, назвал бы ту же торгово-экономическую сферу. При всей положительной динамике и содержании возможности России и Сербии в этой области до конца не реализованы. Неслучайно ставится задача резко повышать товарооборот, насыщать его, делать более сбалансированным, диверсифицировать номенклатуру.

В политической сфере мы продвигаемся успешно: достаточно плотное и эффективное сотрудничество в международных делах, поддержка и взаимодействие в рамках ООН, ОБСЕ, на других международных площадках. Мы еще теснее должны координировать с Сербией наши усилия в области недопущения продвижения Косово в международные организации – это крайне актуальная задача. Мы должны работать еще эффективнее. Деятельность сторонников Косово, тех, кто поощряет косовскую независимость, его продвижение в международные структуры, нарастает. Действовать надо активно, упреждающе, повторю, в плотнейшем взаимодействии друг с другом.

Наверное, применительно к Сербии, в любой области будет стремление к чему-то большему с учетом нашей духовной близости, исторических связей. Однако это особенно актуально для культурной, гуманитарной сферы, сферы человеческого общения. Будем интенсивнее развивать это направление, и, думаю, результаты не заставят себя ждать.

Соглашусь также, что Сербия и Балканы требуют еще большего информационного присутствия России. Мы этим занимаемся, есть новые медийные проекты, но предстоит еще очень много работы.

Вопрос: Еще недавно в отношениях Сербии и РФ наблюдался перекос в сторону преобладания культурных связей над экономическими. Удалось ли исправить ситуацию? Как будут развиваться экономические отношения России и Сербии в свете подписанного 25 октября соглашения о свободной торговле между Сербией и ЕАЭС?

А.А.Боцан-Харченко: Думаю, что я частично уже ответил ранее. Что касается первого вопроса, то не стал бы противопоставлять одно другому, эти области должны развиваться гармонично, они неотъемлемы от всей ткани нашего сотрудничества. А оно немыслимо без динамичного, интенсивного и широкомасштабного развития культурных связей.

Подписание соглашения о свободной торговле между Сербией и евразийской «пятеркой» – важная веха на пути упрочения торгово-экономического сотрудничества на пространстве Евразии. Этот документ разработан с учетом современных практик торговой либерализации. Снижая издержки экономоператоров, существенно улучшая условия внешней торговли, соглашение поспособствует росту товарооборота между странами-участницами и повышению их конкурентоспособности.

Вопрос: В последнее время много дискуссий о позитивном и негативном влиянии российского бизнеса на Балканах. Как Вы оцениваете роль российских компаний в регионе? Не угрожает ли коррупционная составляющая их деятельности будущему российской политики в регионе?

А.А.Боцан-Харченко: Официально о таких вещах не знаю и не слышал. Знаю обратное – об успешной работе этих компаний. Когда говорят об экономическом присутствии России, сразу возникает «НИС», и не просто название и эмблема, а конкретные результаты деятельности. Он принципиально важен для нашего экономического присутствия и экономических связей в регионе. Значима его результативность для сербской экономики и социальной сферы. Не побоюсь сказать, что сейчас трудно представить экономическое развитие Сербии и ее благополучие в социальном смысле без работы «НИС» и его вклада в бюджет и благотворительную деятельность.

Из определенных кругов, которые подпитываются извне, негативная информация подбрасывается, естественно. Попытки очернить будут. Чем лучше будет работать компания, тем больше будет таких попыток. Классический, избитый вариант – развивать идею о коррупционной составляющей без всяких доказательств.

Вопрос: Одной из успешных отраслей взаимодействия двух стран считается ВТС. Сербия получила в рамках военно-технической помощи истребители, бронетранспортеры, вертолеты. Каковы перспективы сотрудничества в этой сфере?

А.А.Боцан-Харченко: Действительно, сфера традиционная для наших отношений с Белградом. В настоящее время она продвигается; это связано, разумеется, с позицией сербского руководства, его заботой об укреплении страны, ее независимости и суверенитета. Потому что укрепление обороны – это укрепление суверенитета, в чем мы Сербию активно и политически, и не в последнюю очередь в военно-технической сфере поддерживаем.

В 2018 году Сербии переданы шесть истребителей МиГ-29, в 2019 году Сербия в рамках российской военно-технической помощи получила десять БРДМ-2 и – досрочно – три транспортных вертолета Ми-17В-5. Планируется поставка в Сербию четырех боевых вертолетов Ми-35М, 30 танков Т-72 и 20 боевых машин БРДМ-2, ЗРПК «Панцирь-С1». В общем, для армии это значительный прирост техники. Причем Сербии передается и продается весьма современная техника, модернизированная. Заявления о том, что это старая и никчемная техника, абсолютно несостоятельны.

Говоря о военной сфере, нельзя забывать о совместных учениях наших вооруженных сил, которые уже стали традиционными, таких как «Славянское братство», «БАРС» («Братство авиаторов России и Сербии»), а также об участии сербских военных в учениях Западного военного округа ВС РФ. На днях в Сербии состоялся второй, завершающий этап совместного учения по ПВО «Славянский щит – 2019». Этот довольно солидный набор учений – показатель нашего военно-технического сотрудничества.

К этому надо добавить постоянное плотное общение наших министров обороны, начальников генштабов, это диалог на высоком уровне, который сейчас приобретает новое содержание и динамику.

Мне хочется отметить еще один момент, который важен, деликатный момент, из-за которого нас пытаются «ущипнуть». Есть нападки, что мы, дескать, подрываем безопасность региона, пугаем соседей. Это выдумки, которые направлены на то, чтобы нашему сотрудничеству помешать и создать вокруг этих связей недовольство в регионе. При этом те, кто нападает, почему-то не вспоминают, что они сами вооружают другие страны, не буду сейчас называть конкретные адреса, это все известно. Российско-сербское военно-техническое сотрудничество выстраивается строго в международно-правовых рамках с учетом всех международных ограничений и всех требований в этой сфере.

Вопрос: В марте 2017 года ТАСС обнаружил семь картин Николая Рериха, потерянных в 1941 году и хранящихся в Национальном музее Сербии. В ходе визита в Белград президента РФ В.В. Путина была достигнута договоренность об обмене картин на лист Мирославова Евангелия, а в ходе визита Д.А.Медведева было подписано соглашение об обмене. На какой стадии находится процесс?

А.А.Боцан-Харченко: Процесс активно продвигается. Хочу предварить конкретный ответ благодарностью за этот вопрос и тезисом о том, что это один из примеров высокого доверия и понимания на государственном уровне между Россией и Сербией. Соглашения об обмене культурными ценностями, как правило, достигаются при очень позитивном развитии отношений. Другими словами, если проще говорить, обмен культурными ценностями происходит, когда есть уверенность, что они не пропадут ни для одной из сторон. То есть: мы всегда будем в хороших отношениях, мы уверенно смотрим в перспективу. Мы понимаем, и сербская общественность понимает, что те, кто интересуется Рерихом, а таких немало, смогут посмотреть его коллекцию в целом, включая эти семь картин, в России. И у нас абсолютно ясное осознание того, что лист Мирославова Евангелия – это духовная святыня и огромная ценность для сербского народа.

Думаю, что вскоре документ, подписанный в ходе визита в Белград Председателя Правительства России Д.А.Медведева, будет ратифицирован обеими сторонами, и тогда можно будет произвести этот обмен. Это непростой процесс, потому что здесь правовое оформление играет весьма важную роль.

Вопрос: Помимо русской культуры в Сербии чрезвычайно популярно российское образование. В Белграде действуют две русские школы, однако желающих учиться по российской программе намного больше, чем предлагаемых мест. Есть ли планы открывать новые места в школе при Посольстве РФ для обучения граждан Сербии?

А.А.Боцан-Харченко: С одной стороны, данные убедительно говорят о том, что существует интерес к русской школе, русскому языку и образованию, что отрадно. С другой стороны, у школы есть определенные ограничения, например, по количеству учеников в классах. Школа работает на той площадке, на которой она работает. Наверное, в ближайшие годы так и останется – естественно, при улучшении ее материального обеспечения.

Вопрос: Россия ведет масштабную гуманитарную деятельность в Сербии, а также во всем Балканском регионе. Успешно действует Российско-сербский гуманитарный центр (РСГЦ) в Нише, который, однако, так и не получил официального статуса. С чем, на Ваш взгляд, это связано? Каковы перспективы решения этого вопроса, или мы отказались от этих требований?

А.А.Боцан-Харченко: Нет, мы не отказались. Проблема с предоставлением привилегий и иммунитетов персоналу нашего совместного гуманитарного Центра существует, и она – да, застарелая.

Уточню, что РСГЦ имеет официальный статус – он зарегистрирован как межправительственная некоммерческая организация в соответствии с сербским законодательством. Центр зарекомендовал себя не только здесь, в Сербии, но и шире, в региональном плане, как очень нужная, важная и эффективная в случае гуманитарных катастроф структура. Я бы даже сказал – без всякого преувеличения – незаменимая структура в регионе. Мы все помним пожары на побережье, наводнения в Сербии и в Боснии и Герцеговине и много иных примеров, когда действовал Центр, действовала Москва, используя его потенциал и возможности. Если сравнивать это с реакцией МЧС в аналогичных ситуациях до создания РСГЦ, то при наличии Центра реакция была более быстрой и эффективной, и это все понимают.

РСГЦ выбран Западом как один из объектов для нападок, и вокруг стали создаваться мифы, что это какое-то шпионское гнездо. Вы слышали такие бредни. Доказательств, что там ведется какая-то иная деятельность, кроме гуманитарной, естественно, не существует, более того, мы уже несколько мероприятий проводили, «дни открытых дверей» в прямом смысле, приглашая в Центр и западных представителей. Удивительно, что те, кто наиболее рьяно распространяет мифы, туда не поехали, говоря, что «они и без того все знают». Это подход людей, которые заносчиво привыкли к тому, что их должны слушать и некритически воспринимать на веру все, что говорится. Естественно, эта ситуация помешала развитию правовой базы, которая сопровождает функционирование Центра.

Конечно, было бы неправильно говорить, что соглашение, которое зависло, не имеет значения. Будь соглашение, деятельность РСГЦ была бы еще более отлаженной. Но и в этих условиях Центр продолжает работать, и наше сотрудничество по линии МЧС развивается. Летом состоялись масштабные учения, которые прошли очень эффективно. Полагаю, придет время, и это соглашение будет подписано.

Вопрос: Наши западные партнеры регулярно озвучивают утверждения о «негативном российском влиянии» на Балканах, о «грубом вмешательстве» РФ в дела балканских народов. С чем на самом деле связан рост напряженности на Балканах, в котором западные партнеры обвиняют Россию?

А.А.Боцан-Харченко: На самом деле причины в перекосах западной политики. Если говорить о Сербии, то это одностороннее провозглашение независимости Косово и признание Косово в отрыве от международного права, в отрыве от резолюции 1244, которую принимал СБ ООН, и которая остается единственной основой урегулирования. Это отход от Дейтона. Это односторонний, несбалансированный подход Запада, когда поощряются одни стороны и игнорируются законные требования других. Это втягивание силой балканских стран в НАТО, вопреки общественному мнению и традициям и вообще здравому смыслу, навязывание требований и условий сотрудничества. Все это вкупе дает такой негативный результат.

Естественно, это никогда не будет признано Западом, а в такой ситуации очень легко обвинять Россию и считать одной из задач устранение «вредоносного» российского влияния. Это вызвано тем, что за последние годы российское влияние усилилось, прежде всего – будем смотреть в корень этого дела – в связи с укреплением самой России во внутреннем плане, ростом международного авторитета, пониманием здесь, в регионе, что те принципы, которые мы отстаиваем, действительно справедливые и эффективные, пониманием того, что в своей политике мы ориентируемся на интересы самих наших партнеров в регионе, учитываем их специфику и никогда не пытаемся их «подмять», считаем, что к вопросам их независимости, их интересов надо относиться очень щепетильно и бережно. Наверное, все вместе это создает благоприятные условия.

Да, возможностей сейчас больше, и мы хотим здесь присутствовать. Это и исторически обусловлено, и мотивировано современными задачами, если взять экономику и политическую составляющую. Говорить, к примеру, о безопасности в Европе без взаимодействия со странами Балканского региона трудно, это существенная часть.

Вы не найдете с российской стороны ни одного заявления, в котором был бы намек на то, что целью нашей работы в регионе является устранение других игроков. Мы никогда не ставим задачу действовать во вред кому-то, мы действуем в обоюдных интересах в отношениях с государствами в регионе и с регионом в целом.

С кем сотрудничать – суверенный выбор каждой из стран. Сербия проводит сбалансированную политику: выстраивает отношения с Евросоюзом, ведет предвступительные переговоры, при этом развивая сотрудничество с Россией. Пожалуй, Сербия сейчас – уникальный пример выдерживания такого баланса во внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности.

Что касается расширения НАТО в регионе, мы относимся к этому негативно. Такова базовая установка, позиция общеизвестная и объяснимая с точки зрения интересов России и европейской безопасности. Поэтому со столь высокой озабоченностью мы наблюдаем за давлением на страны с целью их втягивания в НАТО и за тем, как НАТО вне всяких международных норм, а иногда и прикрываясь многосторонними соглашениями, обустраивается в разных частях региона. Достаточно назвать базу «Бондстил» в Косово. Изначально база, в соответствии с резолюцией 1244 СБ ООН, создавалась для СДК («Сил для Косово») как для миротворческих сил. Затем она была произвольно превращена в базу США «Бондстил». Теперь никто не может узнать, что там происходит. Считается, что это норма.

Вопрос: Говоря о ситуации в Сербии, нельзя не затронуть вопрос Косово и Метохии. Каковы, на ваш взгляд, перспективы решения косовского кризиса? Почему Белград не отвечает на предложения России включиться в диалог в случае приглашения сербской стороной?

А.А.Боцан-Харченко: Таких предложений не было с российской стороны. Мы говорим, что прежде всего необходимо приглашение со стороны Белграда. Но в данном случае нет и переговоров. Говорить, что нет приглашения, когда нет переговоров, наверное, странно. Для начала должны быть сами переговоры, либо конкретное решение об их запуске. Пока все на уровне предварительных, сырых обсуждений.

Сказал бы, что в данный момент не вижу всей совокупности предпосылок и условий для эффективных переговоров. Повторение того, что было, наверное, смысла не имеет. Имею в виду односторонние переговоры, заранее заточенные не на международно-правовой, а на прямо противоположный результат, так было в период переговоров о статусе, когда изначально закладывалась программа на независимость Косово. Говорилось, что они ведутся на основе резолюции 1244 СБ ООН, а цель была совершенно другая. Результат стал грубейшим нарушением резолюции. Это извращение самого понятия переговоров; такие переговоры, наверное, никому не нужны. Они только создают ширму и являются одной из причин напряженности в регионе. Не развязывают узлы, а затягивают их туже.

Косовская проблема должна решаться при инициативе Белграда. Сербское руководство это отлично понимает и играет первую скрипку. Неоднократно говорилось на самом высоком уровне, что Россия Сербии оказывала, оказывает и будет оказывать всемерную поддержку как друг Сербии, партнер Сербии и как постоянный член Совета Безопасности ООН. Косово является неотъемлемым пунктом повестки дня Совета Безопасности; исходим из этого. Внимание СБ ООН к этой теме не должно сокращаться, это тоже один из залогов и предпосылок решения косовского вопроса.

Ну а переговоры – если их возобновлять, то учитывая печальные уроки прошлого. Вернуть проблему в международно-правовое русло, поставить такие переговоры на основу резолюции 1244 СБ ООН и добиваться решения в этих рамках. Да, в таких переговорах можно участвовать, но, повторяю, в случае заинтересованности и приглашения со стороны Сербии.

Вопрос: 29 октября этого года Евгению Максимовичу Примакову исполнилось бы 90 лет. Расскажите о своем опыте работы с Примаковым. Какова его роль в российской внешней политике? Как бы Вы оценили его влияние на Балканы?

А.А.Боцан-Харченко: Евгения Максимовича Примакова, его роль и величину неоднократно оценивало руководство России. Это выдающийся государственный деятель, дипломат, ученый, который в укрепление государственности России и ее внешней политики внес колоссальный вклад. Президент России В.В.Путин назвал Е.М.Примакова великим гражданином России. По-моему, этим все сказано.

Когда Е.М.Примаков пришел в МИД в качестве министра, югославское направление было одним из самых горячих. Шел как раз постдейтонский период, начальный этап реализации Дейтонского соглашения. Боснийский конфликт еще не вполне закончился. Рисков было очень много. Самая горячая фаза только что прошла, но еще тлело. Контакты тогда были живые, велась работа над большим количеством документов в ООН, ОБСЕ, проводилось много постдейтонских конференций по различным направлениям имплементации соглашения. Линию Евгения Максимовича, специфику его взгляда мы сразу почувствовали в указаниях и установках, которые нам давались. Их стержнем была твердая, неукоснительная, последовательная защита российских национальных интересов.

Еще один примечательный момент: Е.М.Примаков среди своих приоритетов сразу назвал созыв министерской конференции в Москве по первому этапу выполнения Дейтона. Это очень важный пример, мне хочется вспомнить про это мероприятие, потому что это была его личная инициатива. Конференция прошла очень успешно. Крайне сложной была дискуссия, он вел ее просто безукоризненно. Наслаждением было наблюдать его огромный опыт, его школу дипломатического мастерства. Конечно, он прекрасно знал проблематику и по прошлой деятельности, будучи директором СВР, знал все повороты и нюансы югоконфликта. После конференции в рамках боснийского урегулирования, еще в докосовский период, авторитет России усилился многократно. Уже не говорю о том, что Е.М.Примаков совершенно верно определил необходимость проведения такой конференции в Москве с тем, чтобы сгладить перекосы, которые сходу появились в реализации Дейтонского соглашения (а мы знаем это на косовском примере: не успевают на бумаге высохнуть чернила, как наши западные партнеры начинают все трактовать в свою пользу). Это было эффективно сделано и показало нацеленность Е.М.Примакова на сотрудничество и диалог, а не на конфронтацию.

К Балканам он относился с повышенным вниманием. Он любил этот регион. Е.М.Примаков исходил из следующего: чтобы прочно присутствовать в европейских делах в сфере безопасности, в европейском сотрудничестве, необходимо прочно стоять на Балканах. Я формулирую в данном случае, по-моему, близко к его словам. Это был его принцип, который он неоднократно акцентировал. Он не раз бывал в Белграде. К Сербии у него было особое отношение, очень теплое, сердечное, душевное. Он прекрасно знал нашу общую историю. Очень любил сюда ездить, даже с тяжелыми миссиями.

То, что развернулась так негативно ситуация в Косово и дело дошло до агрессии НАТО – это всецело на совести наших западных партнеров, которые запрограммированно, априори вели линию на силовой вариант. Им нужен был военный конфликт; военная акция против Белграда была заранее запланирована.

Хочу сказать, что под руководством Евгения Максимовича, реализуя его идеи, удалось все же добиться многого. Все инициативы в русле мирного решения, которые были предприняты на косовском направлении в 1998 году и в начале 1999 года, принадлежали Евгению Максимовичу – и роль ООН и ОБСЕ, и многосторонняя активность в рамках ОБСЕ. Если бы все делалось по-честному, с целью найти политическое решение, то таковое было бы непременно найдено.

Видную роль сыграл Е.М.Примаков и позже – с целью вернуть урегулирование в мирное русло, прекратить агрессию НАТО, восстановить эгиду СБ ООН в косовских делах.

Вопрос: В этом году Сербия отмечала трагическую дату – 20-летие натовских бомбардировок. Как Вы оцениваете те события с профессиональной точки зрения? И что это было лично для Вас в человеческом смысле?

А.А.Боцан-Харченко: Что касается агрессии НАТО – тут важна и профессиональная оценка, и общечеловеческая. Это варварство, кощунство и дикость. В конце прошлого века – военная акция, бомбардировка в Европе. Последовательно дело велось к масштабной антибелградской операции, не только рассчитанной на подавление Сербии, но и имевшей более широкий, далекоидущий, глобальный смысл. Ведь за Сербией последовала целая череда односторонних военных действий в мире – вне международного права, на основе произвольных решений, как сейчас говорят, «правил», без всякого одобрения СБ ООН.

Помню кадры первых ударов по Сербии, по Белграду. Казалось, что это фантастика, было трудно привыкнуть к мысли, что такова реальность 1999 года. Это было надругательством над суверенной страной.

Недавно я был в Институте онкологии и радиологии Республики Сербии, руководство которого поднимало тему последствий бомбардировок и использования боеприпасов с урановой начинкой. Естественно, последствия есть, они колоссальные и чудовищные. Деятельность по расследованию всего, что происходило, должна вестись. Думаю, правда вскроется в полном объеме. Рано или поздно это случится.

Беседовал Павел Бушуев

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 октября 2019 > № 3192088 Александр Боцан-Харченко

Кризис политических войн XXI века

Битва за нарратив и ее последствия

Грег Саймонс - Доцент Института исследований России и Евразии (IRES) Уппсальского университета, Швеция.

Резюме В использовании политических методов борьбы в целях подрыва позиций противника нет ничего нового – такая практика существует уже сотни лет. Однако теперь это можно делать гораздо более изощренно и быстро за счет постоянного совершенствования информационных технологий.

Данная статья представляет собой сокращенную версию Валдайской записки №105, опубликованной в августе 2019 года. Полный текст можно прочитать здесь: http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/valdayskaya-zapiska-105/

Чтобы обрести свободу в осуществлении внешнеполитических целей, включая смену режимов, США и их союзникам придется изменить правила системы международных отношений. Для этого нужно разрушить многовековой Вестфальский мир, поскольку лежащие в его основе идеи препятствуют применению политической, экономической, дипломатической и военной силы против стран, режим которых планируется сменить. К такой тактике прибегают не только Соединенные Штаты. Однако другие государства значительно уступают Вашингтону с точки зрения мощи и потенциала. Несмотря на достаточно убедительные попытки оспорить господство США, последним пока удается сохранять статус единственной мировой сверхдержавы.

Заявление о начале кризиса быстро и неизбежно провоцирует политическую мобилизацию для «урегулирования» ситуации. Констатация кризиса в материальном мире позволяет проецировать в информационное пространство идею о необходимости экстренных мер в свете чрезвычайных обстоятельств, тем самым задавая определенную модель восприятия и формируя реакцию аудитории на сконструированное средствами массовой информации событие. Это позволяет направлять в нужное русло информационные потоки, связанные с кризисом. В результате у жертвы свобода оперативного выбора ограничена, тогда как агрессор получает широкие возможности ведения политических войн.

Одним из новейших и наиболее удобных инструментов обхода правовых и этических норм Вестфальской системы применительно к политике смены режимов стал принцип «Обязанность защищать» (Responsibility to Protect). Казалось бы, за этим растяжимым понятием (или даже лозунгом) скрываются благие намерения. На самом деле его суть настолько расплывчата, что принцип можно подогнать под любую ситуацию, если правильно подать информацию и окружить событие туманной завесой пропаганды и подрывной деятельности. При таком раскладе можно убедительно отрицать причастность к свержениям правительств и политическим войнам, насаждая мысль о необходимости вторжения на «гуманитарных» основаниях, чтобы закрепить успехи, достигнутые на этапе тайных (и, скорее всего, незаконных с точки зрения международного права) действий.

Формирование общественного мнения и восприятия

Понятие информационной войны охватывает три области: материальный мир, информационную и когнитивную сферы. Чтобы добиться политического и военного превосходства и обеспечить боевые операции и внешнюю политику в материальном мире, нужно через информационную сферу воздействовать на когнитивную. Понимание реальности и «ситуации на местах» определяет эффективность боевых действий и политического курса. Информация нематериальна, ею можно делиться и манипулировать, а это значит, что она не всегда точно отражает истинное положение вещей. Речь идет об обороте сведений среди заинтересованных акторов. Поскольку информационная среда является ареной конкурентной борьбы и вмешательства со стороны других акторов, коммуникационная деятельность может быть как наступательной, так и оборонительной.

Цель в том, чтобы получить информационное превосходство над противником. Восприятие, убеждения и ценности участников находятся в когнитивной сфере, где принимаются осмысленные решения. Именно здесь происходят реальные сражения, а победители и проигравшие определяются на основании таких неосязаемых факторов, как лидерство, нравственность, сплоченность, уровень подготовки и опыт, осознание ситуации и состояние общественного мнения. Все, что находится в этой сфере, фильтруется человеческим восприятием.

Внешняя политика и вооруженные конфликты подвергаются манипуляциям как никакая другая сфера человеческой деятельности. Нередко в этой связи применяется метод противопоставления противоположных по смыслу норм и ценностей. Например, одна сторона представляет «добро», а другая – «зло». Это делается по той простой причине, что конкретные национальные интересы или цели гораздо труднее «продать» все более скептически настроенной общественности, чем «гуманитарные» нормы и ценности. В этом контексте, а также учитывая современное состояние информационной среды и политики, СМИ формируют общественное мнение и восприятие, а трактовка журналистами того или иного события становится оружием войны. Господствующие либеральные СМИ не выполняют роли независимого противовеса власти, как предполагал Эдмунд Берк. Напротив, своим мессианским стремлением распространять «демократию» они, скорее, выступают как эхо-камера и усилитель эффективности глобальной либеральной повестки.

Мнения и восприятия – неосязаемые элементы, они существуют в виртуальном измерении и проявляются на психологическом уровне, их нельзя «потрогать». Тем не менее они оказывают влияние на материальные элементы, присутствующие в физическом мире. Механизмы, связывающие неосязаемое с осязаемым, – информация и знания. Материальный мир включает в себя такие составляющие, как география (социально-экономическая и естественная), климат, население, техника и другие объекты, которые можно увидеть, потрогать и ощутить на физическом уровне. В политике, и в особенности таких сферах ее интенсивной активности, как внешняя политика и вооруженные конфликты, к неосязаемым факторам относятся вера в политическое и военное лидерство, степень готовности ответить на призыв лидера или действовать в соответствии с поставленными им целями.

Способность нарушить связь между реальным и виртуальным может обернуться политической войной, под которой понимается политика принуждения. Соответственно, подрывную деятельность можно рассматривать как составляющую политической войны. Это хорошо скоординированная и тщательно спланированная активность, направленная на завоевание политической власти путем принуждения и силы. Необходимо отметить, что политическая война – очень широкое понятие, включающее использование как явных, так и скрытых инструментов, зачастую с применением коммуникационной маскировки реальных намерений. В этом качестве можно использовать «гуманитарные» соображения, которые нередко становятся поводом для смены режимов.

Для предотвращения попыток оспорить или ослабить нужный нарратив используются различные тактики. Для этого, например, привлекаются якобы «независимые» организации, которые распространяют соответствующий нарратив и противодействуют любым несогласным, используя в том числе злостную клевету для подрыва их репутации. В качестве иллюстраций можно привести PropOrNot (веб-сайт, разоблачающий «российскую пропаганду»), Bellingcat (интернет-издание, публикующее результаты журналистских расследований на основе анализа данных из открытых источников) и Integrity Initiative (проект шотландского Института государственного управления, призванный защищать демократию от дезинформации, в частности из России). По сути, это прифронтовые группы, которые порой называют себя «борцами с российской пропагандой», при этом сами они активно вовлечены в пропагандистскую деятельность, замалчивая альтернативные мнения по некоторым ключевым вопросам.

Для достижения подрывных внешнеполитических целей посредством политических войн необходимо разрушить связи между элитой и народными массами, подорвать сплоченность элиты и тем самым затруднить процесс принятия решений и возможность реализовывать эффективные контрмеры. Одним из наиболее распространенных средств достижения этих целей в международных отношениях стало навязывание идеи о кризисной ситуации, что дает возможность ввести чрезвычайные меры в силу якобы имеющих место экстраординарных обстоятельствах и таким образом выйти за рамки дипломатических норм и традиционных политических подходов.

Кризисы в международных отношениях

В первую очередь нужно установить, что понимается под термином «кризис». Разные люди и группы могут по-своему воспринимать это слово в силу различий интересов и восприятия. Кроме того, бытует ложное мнение, что кризис представляет собой исключительно угрозу, хотя на самом деле он может открывать новые возможности для отдельных групп. Как правило, под кризисом понимается чрезвычайное событие, ситуация и условия, нарушающие привычный ход вещей и функционирование общества. Предполагается, что во время четко обозначенного и признанного кризиса общество сплотится «под знаменами» и выполнит свой «патриотический» долг, не задаваясь вопросом о мудрости и целесообразности указаний по выходу из ситуации. Термин «кризис» часто используется в общественном пространстве, хотя порой неясно, что именно имеется в виду и каких последствий стоит ожидать. А это позволяет актору, заявившему о наличии кризиса, формировать психологическую среду в свете своих целей и задач.

Кризис в материальном пространстве всегда сопровождается кризисом информационным (с точки зрения количества и качества информации и коммуникаций). Как отметил в 1975 г. Джозеф Скэнлон, «в любом кризисе важна информационная составляющая […]. Неспособность контролировать информационный кризис ведет к неспособности контролировать общий кризис, включая его непосредственные операционные аспекты». Природа и масштаб кризисных коммуникаций определяются событием, обозначившим начало конкретного кризиса. Попытки осмыслить кризис исключительно в его материальном измерении отвлекают внимание от политических целей инициатора кризиса, среди которых может быть намерение свергнуть иностранное правительство чужими руками или с использованием собственных вооруженных сил.

При реализации внешнеполитических целей в контексте мнимых кризисов применяется нормативный подход, в котором «обязанность защищать» представляется глобальной нормой. В основе такого подхода лежит идея о том, что эпоха суверенитета постепенно уходит в прошлое и необходимо показать на словах и на деле, что государства больше не могут безнаказанно обращаться со своими гражданами, как им заблагорассудится. Понимание термина «суверенитет» ведущими государствами и организациями претерпело существенные изменения, повлияв на их действия. Примечательно, что эта тема возникла почти сразу после окончания холодной войны, то есть после разрушения биполярной системы международных отношений и становления США как единственной сверхдержавы. Таким образом, отсутствие сдержек и противовесов в международных делах привело к исчезновению многих существовавших ранее ограничений во внешней политике.

Это немедленно сказалось на дискурсе о войнах и военных вмешательствах. Учитывая общественные настроения и ситуацию после терактов 11 сентября 2001 г., внешнеполитическая деятельность и военные вмешательства больше не могут оправдываться геополитическими или геоэкономическими целями. Вместо этого разработан альтернативный информационный подход. Сталкиваясь с необходимостью осуществления спорных внешнеполитических действий, например, крупных военных интервенций, страны Запада оправдывают их соображениями нравственности и заявляют об отсутствии у них корыстного интереса, подчеркивая, что сражаются во благо других. С точки зрения риторики, принцип «Обязанность защищать» используется в кризисных ситуациях с человеческими жертвами и призван мобилизовать население. С практической точки зрения он направлен на достижение политического консенсуса при осуществлении неоднозначных внешнеполитических действий.

Внешняя политика и подрывная деятельность

Подрывная деятельность – мощное и известное испокон веков орудие власти, которое используется для свержения политических режимов путем психологического давления и/или физической силы «внутренних» игроков (возможно, при поддержке внешних сил). Внешние субъекты могут принимать участие в подрывной деятельности против иностранного государства или поддерживать такие действия в силу своих идеологических или геополитических интересов. Американский консерватор и друг Рональда Рейгана Лоуренс Бейленсон в 1972 г. точно подметил один из недостатков внешнеполитических подходов и методов США времен холодной войны: «Мы ведем нашу политическую войну, опираясь на военную мощь, дипломатию, договоры и традиционную подрывную деятельность, то есть используя три с половиной средства против четырех, имеющихся у противоположной стороны». И добавил, что «с точки зрения общей стратегии политическая война подобна обычной войне – в том смысле, что в обоих случаях пассивная оборона является проигрышной стратегией». Таким образом, ради внешнеполитических целей и из соображений безопасности рекомендуется вести подрывную деятельность более агрессивно.

Стоит сравнить события «цветных революций» и «арабской весны» с конфликтами в Косово и Ираке. В своей монографии «Информационные войны и психологические операции. Руководство к действию» Андрей Манойло, обращаясь к недавнему прошлому, приводит множество примеров подрывной деятельности, которая велась посредством политических войн для формирования в нужном русле политики отдельного государства и политических процессов в глобальном масштабе. Он прослеживает явные расхождения и противоречия в описании подрывной деятельности различными вовлеченными сторонами: «В большинстве стран, во внутренние дела которых вмешиваются США в качестве "миротворцев", ставка делается на сотрудничество с политическими силами и режимами, которые в мире определяются как террористические и экстремистские». Как было уже неоднократно отмечено, налицо разница между честным (объективным) и могущественным (субъективным) посредниками в разрешении международных «кризисов».

Информационные войны XXI века: «арабская весна» на практике

Природу и практику политических войн уместно сравнить с «теорией политической относительности», поскольку в долгосрочной перспективе за каждым политическим действием следует равная, но противоположно направленная ответная реакция. Цель политической и информационной войны заключается в обретении власти, и/или влияния, и/или богатства за счет страны-жертвы и ее иностранных покровителей. Важным инструментом подрывной деятельности и политических войн являются информационные войны и кризисы, поскольку они позволяют конструировать реальность в благоприятном для соответствующей стороны свете.

В качестве показательного примера можно привести события «арабской весны». Здесь мы имеем дело с развитой формой ведения политических и информационных войн с опорой на опыт «цветных революций». Четко прослеживается стремление представить эти события как гуманитарный кризис, однако делается это не только для формирования общественного мнения о ситуации, но и для того, чтобы управлять ожиданиями в отношении дальнейшего ее развития и конечной цели. Не случайно использовано понятие «арабская весна». Если первое слово указывает на регион, где происходили события, то слово «весна» имеет явно положительную окраску, поскольку ассоциируется со временем роста и расцвета. Это яркий пример того, как информационная среда может влиять на когнитивную сферу, искажая реальность. Умышленно оптимистичный тон способствует формированию определенных ожиданий (положительного исхода событий). Заметим, что в свете удручающих последствий для региона и всего мира с точки зрения государственного строительства и безопасности ряд наблюдателей, в том числе из стран региона, назвали эти события «арабской зимой».

Использование бренда «арабская весна» в политической войне призвано лишить руководство страны-жертвы возможности эффективно справляться с подрывной деятельностью внутри страны и за ее пределами. События в Тунисе и Египте показали действенность такой стратегии. Здесь имелись внутренние проблемы: из-за тяжелой экономической ситуации росло недовольство населения (проблемы коррупции и безработицы), отсутствовали каналы открытого взаимодействия между элитой и массами. Не хватало только события, которое бы привело к началу конфликта. Для Ливии это был инцидент в Бенгази, а для Сирии – в Даръа. Эти события освещались в СМИ избирательно, чтобы представить их исключительно как гуманитарный кризис. На женевских переговорах по Сирии под эгидой США предпочтение было отдано «оппозиционным» группировкам, тогда как в рамках астанинского процесса инициатива качнулась в сторону сирийского правительства – вопреки недовольству Вашингтона. Неудивительно, что Соединенные Штаты стремятся вернуться к женевскому формату. Это создает условия, при которых сторонники подрывной деятельности могут выставить себя в качестве важных посредников по урегулированию конфликта, чтобы привести к власти своих протеже.

Испытать и применить на практике принцип «Обязанность защищать» позволил так называемый ливийский кризис, который был представлен как война ливийского правительства против собственного народа, в связи с чем «необходимо» было международное вмешательство, чтобы заложить в стране основы либеральной демократии западного образца. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун попытался сплотить международное сообщество, выступив с эмоциональным призывом, в котором обратился к событиям прошлого, когда были нарушены установленные западные нормы и ценности: «После ужасных массовых убийств прошлых десятилетий, в ходе которых международное сообщество было обвинено в бездействии, в том числе геноцид в Сребренице, Руанде и Камбодже, после этих ужасных инцидентов мир сказал: никогда больше […]. Международное сообщество должно быть единым в отношении этой меры».

Однако его эмоциональное воззвание нелогично и противоречит фактам. Мир, конечно, не хочет повторения названных генеральным секретарем геноцидов, а само упоминание этих примеров несет в себе мощные образы, ассоциации и смыслы, основанные на определенной трактовке этих событий. По мнению Пан Ги Муна, предотвратить эти трагедии можно было только вмешательством международного сообщества. Это заявление представляется спорным, поскольку и в Боснии, и в Руанде в момент массовых убийств уже находились международные контингенты, но миротворцы ничего не сделали, чтобы предотвратить случившееся. В Камбодже ситуацию спасло не «бескорыстное» вмешательство демократических стран, а вторжение коммунистического Вьетнама. Однако попытка открыто оспорить столь искаженную трактовку трагических событий могла быть воспринята как пренебрежение к человеческим страданиям и чревата потерей репутации. Ливийский конфликт был представлен как гуманитарный кризис в черно-белом противостоянии добра и зла, свободы и притеснений, демократии и авторитаризма, жизни и смерти.

В некоторых кругах эти события ознаменовали становление доктрины «Обязанность защищать». Применение силы всегда приводит к серьезным последствиям вне зависимости от того, как это пытается подать тот или иной актор. Именно фактор силы имел решающее значение в борьбе за власть в Ливии и определил исход политического противостояния, который оказался весьма противоречивым. Допущенные в Ливии перегибы, в особенности выход за рамки мандата Совета Безопасности ООН, существенно затруднили применение концепции «Обязанность защищать» в Сирии. Газета The New York Times открыто заявила, что Ливия должна была стать моделью будущих операций по смене режима. Однако реальность показала опасность злоупотребления этой концепцией.

В результате доверие к принципу «Обязанность защищать» – как норме и действенному инструменту – было подорвано. Еще одним подтверждением его противоречивости стал доклад, подготовленный британским парламентом. В нем утверждалось, что власти приняли решение начать наземную операцию в Ливии на основании ложной и недостоверной информации о кризисе в стране. Это лишний раз показывает, какую роль играет создание «тумана войны» (понятие Карла фон Клаузевица для обозначения недостоверности информации о состоянии дел на поле боя – ред.) в процессе принимаемых решений. В краткосрочной перспективе информационный ресурс может быть задействован для преодоления неблагоприятной ситуации в реальном мире путем распространения среди целевой аудитории субъективных сообщений с определенной трактовкой событий. Таким образом можно повлиять на восприятие и общественное мнение и заручиться поддержкой населения. При сохранении разрыва между реальным миром и информационной средой, в особенности в условиях снижения доверия населения к СМИ и политике, такая стратегия в конечном счете окажется несостоятельной. Введение общественности в заблуждение и попытки манипуляции общественным мнением могут обернуться пагубными последствиями для господствующих политических сил и СМИ.

Надолго закрепить ложный нарратив в общественном пространстве практически невозможно из-за постепенного накопления множества неувязок, которые подрывают эффективность информационных войн и сводят на нет влияние на реальный мир путем воздействия на когнитивную сферу через манипуляции в информационной. В качестве примера можно привести обнародование электронной переписки между Джоном Подестой и Хиллари Клинтон. В одном из писем Подеста пишет, что «Аль-Каида» (запрещена в РФ – ред.) и США, по сути, были союзниками, преследующими одни цели в Сирии. В письме от 12 февраля 2012 г. сотрудник Государственного департамента Джейкоб Салливан писал Хиллари Клинтон, что «"Аль-Каида" на нашей стороне в Сирии». А значит, лозунги о «принуждении к демократии» и расхожие высказывания о том, «демократия» – это то, что должно быть навязано стране и ее народу более сильным в военном отношении государством, спорны по сути и лишены смысла. Не говоря о том, что декларируя целью своего присутствия в Сирии борьбу с терроризмом, на самом деле США преследовали общие с террористами задачи.

Соединенные Штаты и их союзники позиционируют себя в качестве посредников в урегулировании конфликтов «арабской весны». Однако, действуя с позиции силы, они не могут считаться честными посредниками. Для них важнее всего собственные политические интересы. Несмотря на попытки признать сирийский конфликт «гражданской войной», в августе 2012 г. разведывательное управление министерства обороны США четко охарактеризовало происходящее в стране как «опосредованная война».

Стоит отметить, что, согласно проведенным исследованиям, навязанная извне смена режима обычно не приводит к улучшению отношений между вовлеченными государствами. Ведение политических и информационных войн по такой модели подразумевает, что у властей страны-жертвы возникает впечатление: они не в состоянии справиться с происходящим и общественное мнение не на их стороне. Тогда может произойти смена настроений и восприятий, вплоть до желания «присоединиться к большинству», то есть – к победителю. Так развивались события в ходе сербской революции 2000 г. и во время «революции роз» в Грузии. Но если правительству и руководству страны удалось устоять, необходимо повысить ставки и давление. В качестве убедительного примера можно привести Ливию, где ожидания от «арабской весны» не оправдались, что привело к попыткам расколоть элиту и лишить ее способности к эффективному сопротивлению. Для этого вводились санкции, ключевые персоны переманивались на сторону «повстанцев» щедрыми выплатами и нападениями на дома наиболее значимых деятелей.

Налаживание прямых каналов общения с широкими массами ограничивает возможности проводников подрывной деятельности в распространении своей точки зрения и борьбе за «сердца и умы» населения. Такую ситуацию можно наблюдать в Сирии, где появление на публике президента Башара Асада вопреки чрезвычайно высоким рискам безопасности доказывает, что он сопереживает согражданам и остается лидером.

Чем дольше длятся конфликты такого рода, тем сложнее поддерживать обманчивую видимость, которая в глазах общественности становится все менее правдоподобной. Это относится, в частности, к проблеме присутствия в Сирии иностранных войск (например, США), несмотря на заявления о необходимости соблюдения суверенитета и норм международного права. В этом отношении показательна реакция основных политических сил и СМИ на заявления президента Дональда Трампа в декабре 2018 г. о завершении незаконного присутствия американских войск в Сирии. Политики и журналисты всех течений – от неоконсерваторов до либералов – решительно осудили идею вывода войск, что стало очередным подтверждением выполнения лидирующими СМИ роли орудия войны и их слепого следования «либеральным» ценностям.

При этом есть общественные пространства, где подходы, присущие гибридной войне, используются для популяризации в широких слоях населения определенного нарратива. Его цель – убедить общественность в моральной обоснованности причин проведения подрывной внешней политики в контексте кризиса в международных делах. Можно обратиться к ретроспективному анализу кризисов глобального масштаба. Знаковые события, такие как «арабская весна» или война 2003 г. в Ираке, анализируются и критически рассматриваются – особенно в тех случаях, когда ожидания общества, связанные с предложенным сценарием, не оправдываются. Публикация таких материалов часто совпадает с годовщинами событий. В материале, появившемся в конце 2017 г. в Huffington Post, дается прекрасный обзор политики конструирования общественного мнения за счет искажения реальных событий. В этой статье осуществляется деконструкция информационного пространства для выявления реальных, а не виртуальных событий и того, как это повлияло на ситуацию.

В действительности «арабская весна» никогда не была народным демократическим восстанием, как это пытались доказать западные власти и СМИ. Она имела мало общего с демократией, хотя в ней, несомненно, участвовали некоторые либерально-демократические группы. Фактически это было реакционное движение консервативных, религиозных и исламистских элементов против светских режимов.

Процессы, связанные с возникновением кризисов в информационной среде и подрывом действующего правительства, можно проследить не только в арабском мире, но и на примере недавних событий в Венесуэле. США и их союзники ввели экономические санкции против этой страны не для того, чтобы наказать ее руководство за якобы имевшие место многочисленные нарушения, а чтобы добиться еще большего ослабления экономики и спровоцировать рост недовольства среди населения. Возникший в результате экономический кризис описывается иностранной державой, заинтересованной в создании физических и психологических условий для смены режима, как «гуманитарный кризис». И хотя внешние силы сыграли значительную роль в сложившейся ситуации, всю полноту ответственности они возложили на правительство Венесуэлы. Кризисная ситуация открывает путь к принятию чрезвычайных мер, например, признанию Хуана Гуайдо «легитимным» президентом. Чтобы это выглядело правдоподобно, нужно постоянно твердить об этом в СМИ. При этом никто не обращает внимания на тот очевидный факт, что Гуайдо никогда не участвовал в президентских выборах, а значит, не соответствует основополагающему требованию для вступления в эту должность.

Таким образом, для смены режима необходимы два условия: ухудшение экономической ситуации и поддержка со стороны США и их союзников. Однако требуются еще две предпосылки, которые могут быть культивированы. В частности, нужно сделать невозможным прямое общение между президентом Николасом Мадуро и народом Венесуэлы. Это делается путем избирательного продвижения в основных СМИ таких «оппозиционеров», как Гуайдо, дезертировавших из армии военных и других противников Мадуро, дабы создать впечатление, что именно они отражают настроения большей части населения. Достичь такой цели достаточно сложно, поскольку Мадуро все еще пользуется поддержкой армии, правительства и большинства граждан. Поэтому отрезать его от населения невозможно, как и разрушить позитивные отношения между ними, не удастся и изолировать правительство от общественности. Не хватает также «судьбоносного события», которое разгневало бы общество и привело бы его к реальным столкновениям, как это было на площади Тахрир в Египте, в Даръа в Сирии или в ливийском Бенгази. Оппозиция действует недостаточно активно, находясь внутри страны в относительной изоляции, что, однако, не мешает СМИ нагнетать ситуацию, сообщая о «спонтанных» протестных выступлениях, которые, как предполагается, должны спровоцировать беспрецедентно жестокую реакцию сил правопорядка.

В использовании политических методов борьбы в целях подрыва позиций противника нет ничего нового – такая практика существует уже сотни лет. Однако теперь это можно делать гораздо более изощренно и быстро за счет постоянного совершенствования информационных технологий.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2019 > № 3201298 Грег Саймонс

С-400 в Европе

Зенитный ракетный дивизион С-400 "Триумф" и зенитная ракетно-артиллерийская батарея "Панцирь-С" Воздушно-космических сил России доставлены в Сербию. Об этом в четверг сообщили в министерстве обороны России. Военные уточнили, что российские оружейные комплексы "впервые примут участие в учении на территории зарубежного государства".

Доставка осуществлялась по воздуху - военно-транспортными самолетами. Учение, в котором примут участие российские военнослужащие и указанное вооружение, называется "Славянский щит - 2019". Это будет уже второй этап совместного российско-сербского учения по противовоздушной обороне. Он продлится в период с 23 по 29 октября 2019 года на территории Сербии. Первый этап учения прошел в сентябре на базе Центра боевой подготовки и боевого применения Воздушно-космических сил России в Астраханской области.

Согласно сообщению военного ведомства, дивизион российских С-400 и батарея самоходного зенитного ракетно-пушечного комплекса "Панцирь-С" в рамках учения будут развернуты на территории сербской авиабазы "Батайница". Вооружения войдут в совместную российско-сербскую смешанную группировку сил и средств ПВО, задачей которой станет отработка практических действий по противовоздушной обороне охраняемого района. "Кроме того российские и сербские подразделения ПВО совместно выполнят задачи по обнаружению, сопровождению, классификации и уничтожению всего спектра воздушных целей условного противника. Это будет сделано в процессе несения совместного боевого дежурства по ПВО", - пояснили военные.

"Военное сотрудничество России и Сербии идет достаточно продуктивно - мы поставляем сербам ударные вертолеты Ми-35М и транспортные Ми-17В5, танки Т-72, бронированные разведывательно-дозорные машины БРДМ-2МС и истребители МиГ-29. Не раз заявлял официальный Белград и о возможной покупке тех самых комплексов "Панцирь-С" и С-400", - прокомментировал "Российской газете" председатель президиума организации "Офицеры России", Герой России, генерал-майор Сергей Липовой.

Он напомнил, что Сербия - верный союзник России на Балканах: страна не присоединилась к антироссийским санкциям и не вступила в НАТО. "Это внеблоковая страна, а подобный статус нуждается в постоянной защите, особенно если учесть, что Сербия буквально окружена авиабазами НАТО - в Румынии, Венгрии, Италии, Боснии и Болгарии. Плюс не будем забывать про проблему сепаратистов в Косово, про их регулярные провокации в адрес сербов и про вступление в НАТО соседней Черногории", - отметил военный эксперт.

Поэтому важно показать, что Сербия находится под защитой России, а значит, ни один вопрос на Балканах не будет решаться без нашего ведома", - пояснил генерал Липовой.

Напомним, российско-сербское учение "Славянский щит - 2019" проводится в первый раз и состоит из двух этапов. В ходе учения отрабатываются вопросы взаимодействия и совместного боевого применения подразделений ПВО ВКС России и военно-воздушных сил ПВО Республики Сербия.

Справка "РГ"

Зенитный ракетный комплекс С-400 "Триумф" - зенитная ракетная система большой и средней дальности, зенитный ракетный комплекс (ЗРК) нового поколения. Система предназначена для высокоэффективной защиты важнейших политико-административных, экономических и военных объектов от ударов авиации, стратегических крылатых, тактических и оперативно-тактических баллистических ракет, а также баллистических ракет среднего радиуса действия в условиях боевого и радиоэлектронного противодействия.Комплекс может применяться ночью и днем в любых физико-географических, а также погодно-климатических условиях при сильном радиоэлектронном противодействии.

ЗРПК "Панцирь-С" - самоходный зенитный ракетно-пушечный комплекс наземного базирования. Комплекс предназначен для ближнего прикрытия гражданских и военных объектов (в том числе комплексов ПВО большой дальности) от всех современных и перспективных средств воздушного нападения. Также может осуществлять защиту обороняемого объекта от наземных и надводных угроз.

Текст:

Иван Петров

Доклад «Ведение бизнеса 2020»: страны Европы и Центральной Азии наращивают темпы улучшения делового климата

Две страны региона входят в двадцатку стран с наивысшими результатами, одна – в десятку стран, добившихся наибольших улучшений

ВАШИНГТОН, 24 октября 2019 года – Как показывает исследование Группы Всемирного банка «Ведение бизнеса 2020», страны Европы и Центральной Азии увеличили темп и без того динамичных улучшений делового климата: они внедрили 56 реформ и вышли на ведущие позиции в мире по реформам в сферах налогообложения и обеспечения исполнения контрактов.

Две страны Европы и Центральной Азии входят в число 20 самых благоприятых в мире для ведения бизнеса: Грузия занимает 7-е место, а Северная Македония – 17-е. Кроме того, Таджикистан вошел в десятку стран, в которых деловой климат заметнее всего улучшился за 12-месячный период, завершившийся 1 мая 2019 года.

«Страны Европы и Центральной Азии продолжают добиваться заметных успехов в создании условий для предпринимательства и в содействии экономическому росту», – отметил Сантьяго Крочи Даунс, руководитель программы в Отделе, занимающемся подготовкой доклада «Ведение бизнеса». – «По мере нарастания динамики реформ отстающие страны смогут перенять передовой опыт, накопленный их соседями».

Регион стал мировым лидером по числу реформ в области налогообложения (девять реформ) – сегодня 22 страны региона разрешают подачу налоговых деклараций в электронном виде – а также в сфере обеспечения исполнения контрактов (шесть) – сегодня в регионе Европы и Центральной Азии действует самая эффективная система арбитражного судопроизводства. Кроме того, страны Европы и Центральной Азии отличаются легкостью процесса регистрации прав собственности на недвижимое имущество: стоимость передачи прав собственности на объект недвижимости – в среднем 2,7% его стоимости – ниже, чем в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода (4,2%, соответственно).

Европа и Центральная Азия также продемонстрировали достойные результаты и в долгосрочном плане: за 17 лет, в течение которых проводится исследование «Ведение бизнеса», многие страны снизили требования к размеру минимального оплаченного уставного капитала и усовершенствовали системы кредитной отчетности.

Азербайджан, Кыргызская Республика, Косово и Узбекистан вошли в число 20-ти стран мира, в которых наблюдались наиболее ощутимые улучшения.

Таджикистан смог поднять свой рейтинг благодаря реформам в сферах создания предприятий, международной торговли и получения кредитов. Так, таджикское правительство ввело ускоренный порядок таможенной очистки при экспорте скоропортящихся товаров и облегчило доступ к кредитам за счет создания современного реестра залогового обеспечения.

В Российской Федерации за истекший год было осуществлено три реформы, включая ускорение процесса подключения к электросетям и упрощение требований налогового законодательства. Защита прав миноритарных инвесторов была усилена за счет ужесточения требований к прозрачности корпоративной отчетности.

В Сербии и Украине было осуществлено по шесть реформ. Обе страны упростили процессы получения разрешений на строительство и подключения к электросетям, а также усилили защиту прав миноритарных инвесторов. В Сербии был облегчен процесс уплаты налогов, а в Украине создан новый кредитный реестр и повышена прозрачность системы управления землепользованием.

Не вполне удовлетворительными остаются в регионе результаты в сфере получения разрешений на строительство и подключения к системе электроснабжения. Для получения необходимых разрешений на строительство в регионе требуется, в среднем, 170 дней, тогда как в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода – 152 дня. Аналогичным образом, на то, чтобы подключить новый склад к системе электроснабжения, в странах Европы и Центральной Азии необходимо, в среднем, почти 100 дней – на 25 дней больше, чем в странах ОЭСР с высоким уровнем дохода.

Большинство стран региона не снижают темпы осуществления реформ, однако несколько стран по-прежнему отстают. В Болгарии за последние пять лет не было проведено ни одной реформы, направленной на улучшение делового климата, в Боснии и Герцеговине за этот же период осуществлено всего три таких реформы, а в Черногории – четыре.

Слово "предательство" становится самым популярным в европейских СМИ. Не успели они отшуметь по поводу "предательства Трампа" сирийских курдов, как с новой силой заговорили об очередном "предательстве". Теперь, правда, речь идет о деяниях самой Европы по отношению к двум балканским странам — Албании и особенно Северной Македонии (ранее просто Македонии).

В минувший уик-энд лидеры Евросоюза, собравшиеся в Брюсселе, должны были дать формальную отмашку на предоставление этим государствам статуса официальных кандидатов на вступление в ЕС. Данная процедура ничего особого собой не представляет — просто открывает путь многолетним переговорам и требованиям к претендентам с целью изменения ими внутреннего законодательства. В конце концов, Турция находится в подобном статусе 20 лет, и, похоже, ее европерспективы только отдаляются.

Именно в связи с абсолютной формальностью данного шага большинство лидеров ЕС не видели в этом никаких проблем. Однако Франция, Дания и Нидерланды, где сильны позиции евроскептиков, заблокировали заявку Албании, а надежды (северо)македонцев перечеркнул своим волевым решением французский президент Эммануэль Макрон.

Сказать, что это вызвало гнев и разочарование в двух указанных странах, — не сказать ничего. В Северной Македонии сразу же возник внутриполитический кризис, объявлены досрочные парламентские выборы. Немудрено понять почему, если учесть, что в прошлом году ради этой формальной заявки государство пошло даже на смену названия.

Напомним: Европа и США просто-таки выкручивали руки македонцам, призывая их добавить к названию страны эпитет "Северная", чтобы удовлетворить Грецию. Провели референдум, где вопрос был сформулирован так, что переименование рассматривалось как залог вступления в ЕС и НАТО.

Чего только не обещали македонцам в ходе кампании. Лидеры различных государств приезжали один за другим в Скопье, рассказывая, как все замечательно заживут после переименования. Кстати, старался и сам Макрон. Накануне референдума он обратился к македонцам с пламенной речью, призывая их голосовать "правильно" и рассказывая, как это будет хорошо и для них, и для Европы.

Большинство населения балканской страны, строго говоря, тогда "проголосовало ногами", не придя на избирательные участки и сорвав референдум. Однако это не помешало властям все-таки изменить название страны. Цели были те же: Евросоюз и НАТО.

Причем членство в Североатлантическом альянсе согласовали очень быстро и почти наверняка окончательно оформят весной следующего года. А вот с ЕС, как видим, не заладилось. Всего-то год прошел, а обещания быстро забылись.

Особенно тяжело нынешнему премьеру Северной Македонии Зорану Заеву и его правящей партии "Социально-демократический союз". Их евроинтеграционные лозунги вполне можно сопоставить с теми обещаниями, которые раздавали украинцам в ходе Майдана. Македонцам рассказывали: проголосуете за вступление в ЕС — и у вас будет бесплатное европейское здравоохранение, 25 тысяч евро субсидий для каждого фермера, бесплатное образование и так далее. Представьте, как Заев выглядит в глазах избирателей после блокирования македонской заявки Парижем. На досрочных выборах он рискует потерять власть.

Теперь все дружно набросились на Макрона. Заев назвал позицию Франции "исторической ошибкой", основные европейские СМИ почти единогласно это подхватили. Ярких красок никто не жалеет. Политические аналитики EUobserver говорят о "политическом вандализме". А редакционная статья Financial Times определила действия Макрона как "акт неоголлистской бескомпромиссности" и особо подчеркнула, что "Франция оставляет ЕС без заслуживающей доверия базы отношений с соседями, <…> такими как Молдова, Украина и Грузия".

То есть украинцев и грузин предупреждают: вас обманут с вашими европейскими мечтами, как обманули македонцев. Британская пресса делает упор на то, что подобная политика вынудит эти страны "смотреть на восток в сторону России". И это, как вы понимаете, главная проблема Европы и уж тем более Британии, которая сама пытается выйти из ЕС.

Судя по многочисленным возмущенным комментариям различных европейских аналитиков, мало кто из них вообще верит в перспективы принятия Македонии и особенно Албании в "европейскую семью народов". Некоторые так прямо и пишут: начало формальных переговоров о вступлении в Евросоюз еще ничего не означает, а значит, и волноваться особо не о чем. Другими словами, Макрона обвиняют не в том, что он перечеркнул европерспективу балканских стран, в которую мало кто верит, а в том, что он лишает послушных соседей морковки, за которой они должны были покорно следовать, как когда-то делала Турция. Говорится это публично и вполне откровенно.

Для европейских либералов особенно болезненно то, что сделал это представитель партии, составляющей основу либеральной фракции Европарламента. А по вопросу Албании к Макрону примкнул и премьер Нидерландов Марк Рютте, чья партия также входит в эту группу. Именно поэтому члены данной фракции выражают свое ошеломление громче всех.

Макрон же ссылается на необходимость реформирования самого Евросоюза перед тем, как затевать переговоры с новыми кандидатами. При этом никаких четких сроков и условий он не называет. Вряд ли следует ожидать перемены его взглядов по мере приближения президентских выборов 2022 года, где наверняка миграционный вопрос вновь будет ключевым. Если руководитель Франции сейчас не решился на простую формальность, затем ему будет сделать это еще сложнее.

А сладкая европейская мечта македонцев и албанцев продолжит отдаляться. Как, собственно, и для других потенциальных кандидатов на членство в ЕС — Сербии, Черногории, Косово, Боснии.

Какой в этой ситуации может идти разговор об Украине или Грузии?

Владимир Корнилов

47 стран провели 67 реформ, направленные на оказание фермерам поддержки в развитии их бизнеса

Среди добившихся наибольшего улучшения ситуации – 4 африканские страны

ВАШИНГТОН, 21 октября 2019 года — В докладе, опубликованном Всемирным банком, отмечается, что четыре страны Африки к югу от Сахары вошли в первую десятку мирового рейтинга стран-реформаторов, внедряющих благоприятные для фермеров нормы регулирования в оцениваемых областях.

Согласно докладу «Содействие развитию бизнеса в сельском хозяйстве 2019», деловой климат в сельском хозяйстве улучшается во всем мире; в 47 из 101 страны, где проводилась оценка, в течение двух лет были осуществлены 67 реформ нормативно-правовой базы, облегчающие фермерам борьбу с вредителями, получение качественных семян и получение кредитов для инвестиций в производство. Франция, Хорватия и Чешская Республика демонстрируют качественные нормы регулирования вместе с эффективными процессами во всех оцениваемых областях, однако идеального результата не смогла добиться ни одна страна.

Сельское хозяйство – основа экономики многих развивающихся стран. В странах с низким уровнем дохода на его долю приходится около 25% ВВП, в то время как 80% наибеднейшего населения проживают в сельской местности. В докладе подчеркивается необходимость ускорения реформ для изменения устаревших правовых норм, не отвечающих потребностям фермеров, и устранения бюрократических препятствий, тормозящих бизнес-процессы.

«Мы знаем, что воздействие экономического роста в сельском хозяйстве на сокращение масштабов бедности в два-три раза выше, чем рост в других секторах. Крайне важно оказывать фермерам поддержку за счет проведения реформ, стимулирующих этот рост, чтобы их бизнес приносил доход, а семьи процветали», - заявил Симеон Джанков, Старший директор по экономике развития Всемирного банка.

Ожидается, что по мере повышения эффективности методов ведения сельского хозяйства в ближайшие десять лет объем мирового сельскохозяйственного производства увеличится на 20%. Хотя выбор наиболее целесообразных изменений нормативно-правовой базы – это прерогатива правительств, в странах с эффективными процедурами нормативного регулирования в области сельского хозяйства производительность, как правило, выше.

«Устойчивое повышение производительности сельского хозяйства является приоритетом в процессе оптимизации продовольственных систем. Это позволяет фермерам производить продукцию более высокого качества, обеспечить продовольствием растущее население, улучшить качество жизни своих семей и одновременно снизить воздействие сельского хозяйства на окружающую среду и природные ресурсы», сказал Мартиен Ван Ньюкуп, Глобальный директор по сельскому хозяйству и продовольствию Всемирного банка. «Эффективная работа участников всей системы производства и сбыта продовольственной продукции благоприятно влияет на производительность фермеров, реализацию качественной продукции, а также позволяет уменьшить потери продовольствия».

Одним из способов поддержки фермеров является принятие директивными органами нормативных актов, обеспечивающих более эффективное предоставление сельскохозяйственных ресурсов, таких, как семена, удобрения, корма для животных, ветеринарные лекарственные препараты и вода, облегчающих получение доступа к финансированию и содействующих рыночным транзакциям.

В докладе оценивается, в какой мере государственные нормативные акты способствуют поддержке деятельности фермеров в следующих восьми областях: обеспечение семенами, регистрация удобрений, обеспечение водой, регистрация сельскохозяйственной техники, поддержка устойчивого животноводства, защита растений, торговля продуктами питания и получения доступа к финансированию.

В докладе говорится, что, согласно данным, собранным в период с июля 2016 года по июнь 2018 года, более половины реформ, затрагивающих интересы фермеров, были проведены в сфере защиты растений, обеспечения семенами и получения доступа к финансированию. Реформы в области защиты растений были, в первую очередь, направлены на борьбу с вредителями, при этом треть осуществивших реформы стран обязала граждан сообщать о нашествии вредителей.

Из всех регионов с наибольшими регуляторными трудностями сталкиваются фермеры стран Африки к югу от Сахары. Однако многие страны стремятся улучшить деловой климат, в том числе посредством региональных соглашений, благодаря их членству в региональных политических и экономических союзах, таких как Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС). Сьерра-Леоне, Бурунди, Мозамбик, Малави вошли в десятку стран, добившихся наибольших успехов в мировом масштабе, хотя им и предстоит еще многое сделать.

Основная информация по регионам

Страны с развитой экономикой. В странах с высоким уровнем дохода существует благоприятная деловая среда для фермеров, особенно в таких областях, как регистрация удобрений, регистрация сельскохозяйственной техники и защита растений. Наилучших результатов в мировом масштабе добились Франция, Хорватия и Чешская Республика, отличающиеся передовой практикой нормативного регулирования, а также эффективными административными процессами по целому ряду показателей.

Восточная Азия и Тихоокеанский регион. Таиланд вошел в число стран, проводящих реформы в области защиты растений, тогда как реформы в Лаосской НДР были направлены на обеспечение водоснабжения. Мьянма входит в число стран с наилучшими показателями нормативного регулирования с точки зрения сроков регистрации новых сортов кукурузы или зерновых, а Китай является одной из стран с наилучшими показателями нормативного регулирования с точки зрения стоимости регистрации сельскохозяйственной техники. Вьетнам относится к странам с наилучшими показателями регулирования в области качества промышленных кормов для скота.

Развивающиеся страны Европы и Центральной Азии. Хорошие результаты показали Румыния и Сербия. Армения и Грузия вошли в первую десятку стран, максимально улучшивших свои показатели в течение 2016-2018 годов. В Армении, Боснии и Герцеговине, а также Румынии вступили в силу комплексные нормативные акты по вопросам водоснабжения; Украина опубликовала в сети Интернет исчерпывающую информацию о вредителях и болезнях. Кыргызская Республика разместила в открытом доступе информацию о сборах за регистрацию тракторов.

Латинская Америка и Карибский бассейн. Высоких результатов достигла Колумбия, где, с одной стороны, вступили в силу строгие правила в отношении защиты растений и получения доступа к финансированию, а с другой – введены эффективные нормы управления водоснабжением. На Гаити теперь доступны официальные каталоги семян, а фермеры в Чили получают выгоды от усовершенствованных требований к маркировке кормов. В Доминиканской Республике были введены электронные заявки на предоставление фитосанитарных сертификатов, а в Перу внедрена цифровая система, включающая подачу заявок на получение фитосанитарных сертификатов, а также информацию об их выдаче и обмене с торговыми партнерами.

Ближний Восток и Северная Африка. Наибольших успехов в этом регионе добилось Марокко, где вступили в силу эффективная процедура регистрации сельскохозяйственной техники и комплексное законодательство об управлении водными ресурсами, согласно которому информация о водных ресурсах должна быть общедоступной. Марокко также относится к числу стран, добившихся наибольшего улучшения ситуации по показателю защиты растений.

Южная Азия. Наибольших улучшений в среднем по региону удалось добиться в Южной Азии. Пакистан вошел в число стран мира, добившихся наибольшего улучшения ситуации, благодаря созданию комплексной системы складских расписок. Индия вошла в число стран, разработавших лучшие системы нормативного регулирования в сфере получения доступа к финансированию. В Бангладеш существенно улучшились возможности сертификации семян. Непал вошел в число стран, добившихся наилучших результатов по показателю стоимости регистрации новых сортов кукурузы.

Страны Африки к югу от Сахары. Многие страны Африки стремятся к улучшению делового климата для фермеров, однако фермеры на этом континенте по-прежнему сталкиваются с самыми сложными юридическими и регуляторными проблемами в мире. В целом улучшилось положение дел в Сьерра-Леоне, Малави, Мозамбике, Бурунди, Кении и Нигерии. Нигер, Сьерра-Леоне и Того разработали национальные нормативные акты об исполнении руководящих указаний ЭКОВАС в отношении удобрений, что является шагом в направлении улучшения качества удобрений.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Вице-премьером, Министром иностранных дел Республики Болгарии Е.Захариевой, Москва, 21 октября 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели подробные переговоры с Вице-премьером, Министром иностранных дел Республики Болгарии Е.Захариевой. Символично, что это первый визит болгарской коллеги в Российскую Федерацию и он проходит в год 140-летия установления дипломатических отношений между нашими странами.

Мы выразили удовлетворение активизацией политического диалога. В текущем году состоялся ряд важных контактов, в том числе на высшем уровне. Имею в виду официальный визит в Болгарию Председателя Правительства Российской Федерации Д.А.Медведева, участие в Петербургском международном экономическом форуме Президента Болгарии Р.Радева и его переговоры с Президентом России В.В.Путиным, визит в Россию Председателя Народного собрания Болгарии Ц.Караянчевой. Кроме того, в августе в Туркмении на «полях» первого Каспийского экономического форума состоялась встреча Д.А.Медведева и Премьер-министра Болгарии Б.Борисова.

Совместная работа по продвижению политического диалога приносит свои плоды, о чем свидетельствует укрепление торгово-экономических связей. Положительно оценили итоги состоявшегося в сентябре в Варне заседания Межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству (МПК). Договорились способствовать реализации принятых в рамках МПК решений в самых разных сферах – от торговли и транспорта до образования и спорта.

У нас хорошие заделы в энергетике. Наши болгарские коллеги информировали о начале строительства инфраструктуры для транспортировки газа по второй ветке «Турецкого потока». Как сообщила госпожа Министр, соответствующая церемония с участием Премьер-министра Болгарии Б.Борисова и Посла Российской Федерации в Болгарии А.А.Макарова состоялась сегодня. Партнеры подчеркнули, что работы, как и запланировано, будут завершены в срок – к 2020 году. Наряду с этим Кабинет министров Болгарии предпринимает конкретные шаги по возобновлению сооружения АЭС «Белене». Сейчас болгарские власти осуществляют процедуру выбора стратегического инвестора проекта. Российская Госкорпорация «Росатом», которая является изготовителем реакторов и собственником технологий, будет принимать в этом процессе активное участие.

Выразили удовлетворение культурно-гуманитарным взаимодействием. Со своей стороны выразили признательность Правительству Болгарии за принимаемые меры по созданию благоприятных условий изучения русского языка, который уже около 10 лет остается вторым по популярности иностранным языком в этой стране. Рады, что болгарская молодежь демонстрирует высокий интерес к получению высшего образования в России. В этом учебном году 230 студентов из Болгарии зачислены в российские вузы и будут проходить обучение за счет средств федерального бюджета. В свою очередь и несколько сотен российских граждан обучается в вузах Болгарии.

Договорились поощрять туристические потоки. В прошлом году число россиян, которые посетили Болгарию, превысило полмиллиона человек. Мы бы хотели, чтобы эта цифра увеличивалась. Также будем рады видеть больше болгарских граждан, посещающих нашу страну.

Договорились интенсифицировать работу по совершенствованию договорно-правовой базы. Среди документов, которые у нас считаются приоритетными – межправительственное соглашение по лицензионным взаимоотношениям, межправительственная программа сотрудничества в области культуры, образования и науки, межправительственное соглашение по воинским захоронениям.

Я передал коллеге документы о государственной регистрации права постоянного (бессрочного) пользования участком Посольства Болгарии в России. Рассчитываем на встречное содействие партнеров в решении соответствующих вопросов, связанных с объектами российской государственной собственности в Болгарии.

Конструктивно и доверительно обменялись мнениями по актуальным международным вопросам. Особое внимание уделили положению дел на Балканах, где ситуация, к сожалению, остается весьма непростой. Россия выступает против того, чтобы этот регион рассматривался как арена геополитического противостояния, и заинтересована в его стабилизации и устойчивом развитии. В частности, твердо исходим из того, что урегулирование проблемы Косово должно основываться на резолюции 1244 СБ ООН, а ситуация в Боснии должна опираться на соблюдение Дейтонского мирного соглашения 1995 года.

Обсудили наше взаимодействие в рамках ООН, ОБСЕ, Совета Европы, ОЧЭС, где болгарская сторона успешно председательствовала в первом полугодии нынешнего года. Затронули состояние и перспективы отношений между Россией и Евросоюзом, в том числе в контексте смены состава Еврокомиссии.

Поговорили и о ситуации, которая складывается на Украине после президентских выборов. Подтвердили необходимость выполнения минского «Комплекса мер» по урегулированию ситуации на востоке Украины.

Госпожа Министр любезно пригласила меня посетить Болгарию с ответным визитом. Я с удовольствием и признательностью принимаю это приглашение.

Вопрос (обоим министрам, перевод с болгарского языка): Обсуждали ли вы вопросы энергетики? Предстоит ли развитие совместных проектов в этой сфере? Были ли достигнуты конкретные договоренности?

С.В.Лавров (отвечает после Е.Захариевой): Считаем, что у нас очень неплохие перспективы развития торгово-экономических связей. Как уже отмечалось сегодня, в сентябре в Варне состоялось очередное заседание Российско-Болгарской Межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, где были намечены шаги по углублению экономического сотрудничества, которые наверняка будут способствовать увеличению товарооборота.

Из конкретных проектов в энергетике г-жа Министр уже упоминала, что совсем недавно завершилась модернизация двух энергоблоков АЭС «Козлодуй». Их срок действия продлен, и они эффективно функционируют. «Росатом» готов участвовать в процедурах по отбору подрядчика на возобновление строительства АЭС «Белене». Мы тоже рассчитываем на хорошие шансы нашей корпорации, учитывая, что именно она является производителем реакторов и собственником технологий. Сегодняшнее событие – запуск строительства «Балканского потока», как сказала г-жа Министр, – это существенный практический шаг в продлении второй нитки «Турецкого потока» европейским потребителям. Безусловно, он будет дополнительно укреплять энергетическую безопасность Европы.

Сегодня мы говорили и о транспортных проектах: возобновлении паромного сообщения, а также о проектах, которые рассматриваются в многостороннем формате по линии Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС). Есть и перспективные договоренности продвигать формат единого таможенного «окна», что облегчит торговые процедуры, и решение, принятое в мае этого года, о формировании совместной морской повестки. Обсуждается создание руководящей группы, чтобы продвигать этот очень перспективный проект, который будет не только способствовать устойчивому социально-экономическому развитию Причерноморского региона, но и тем самым создавать более благоприятные условия для обеспечения здесь политической стабильности. Ценим активную роль, которую Болгария намерена играть в этом проекте. Будем ее поддерживать.

Вопрос: Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу раскрыл детали встречи Президента России В.В.Путина и Президента Турции Р.Т.Эрдогана в Сочи. Турецкая сторона намерена обсудить ситуацию, сложившуюся в районах Манбидж и Айн Аль-Араб после того, как сирийская армия начала их контролировать. Советник Р.Т.Эрдогана считает, что если сирийская армия будет защищать курдов, это станет открытым объявлением войны турецкой стороне. Считаете ли Вы, что нужно начать выполнять Аданское соглашение и пересмотреть его детали для снятия беспокойства у обеих сторон?

С.В.Лавров: Не буду комментировать то, что говорит тот или иной советник или иное официальное лицо. У нас есть позиция, которую мы открыто продвигаем и считаем оптимальной в нынешней ситуации. Она заключается в том, чтобы достичь положения, когда все структуры курдов на сирийской территории будут прочно вписаны в правовое поле Сирийской Арабской Республики (САР), в сирийскую конституцию, чтобы на территории САР не было незаконных вооруженных формирований и с ее территории не исходила какая-либо угроза безопасности Турецкой Республики, равно как и других государств. Для того, чтобы прийти к этой цели, – а мы считаем, что это – единственно верный путь урегулирования нынешней ситуации – необходим диалог между курдами и Дамаском. Такой диалог мы готовы всячески поощрять. Обе стороны проявили заинтересованность в том, чтобы Россия помогла им в этом процессе.

Конечно, необходим диалог между Турцией и САР, в котором мы тоже готовы играть вспомогательную роль, поощрять такие прямые контакты. Очевидно, что диалог между Анкарой и Дамаском должен опираться на Аданское соглашение 1998 г. Это существующая международно-правовая база, которая совсем недавно была подтверждена обеими сторонами, в том числе в контексте нынешних событий. Если стороны в ходе контактов сочтут необходимым и обоюдоприемлемым каким-то образом уточнить или изменить это соглашение, это будет их решением. Мы, конечно, примем его и поддержим.

Вопрос: На прошлой неделе появилась информация о том, что Россия планирует провести сирийско-турецкую встречу в Сочи. Действительно ли эта встреча состоится и на каком уровне?

С.В.Лавров: Комментарии уже были даны представителем Администрации Президента России. Мы таких контактов не планируем.

Вопрос (перевод с болгарского): Как мы поняли, Вы приняли приглашение Министра иностранных дел Е.Захариевой посетить Болгарию. Когда ожидать визит Президента России В.В.Путина в Софию?

С.В.Лавров: Как Вы понимаете, я получаю приглашение от Министра и отвечаю на него. Вопрос о контактах на высшем уровне решается по линии соответствующих структур – администраций президентов, также Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Болгарии Б.Борисов находятся в постоянном контакте. Уверен, что когда появится реальная возможность, они ею воспользуются.

Россия. Болгария > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 21 октября 2019 > № 3175313 Сергей Лавров

Александр Новак принял участие во встрече Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрия Медведева с членом Президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа Милорадом Додиком

Министр энергетики Российской Федерации принял участие во встрече Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрия Медведева с членом Президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа Милорадом Додиком.

Стороны отметили расширение взаимодействия между Россией и Республикой Сербской и Боснией и Герцеговиной, а также важность сотрудничества с российской компании «Зарубежнефть» в нефтяном секторе.

Сотрудничество Российской Федерации и Боснии и Герцеговины, включая Республику Сербскую, в сфере энергетики имеет продолжительную историю и устойчивые перспективы, отметил Александр Новак по итогам переговоров.

“Хорошим подтверждением нашей приверженности к развитию сотрудничества является создание в этом году Российско-Боснийско-Герцеговинской Рабочей группы по энергетике. Уже сегодня между российскими и боснийско-герцеговинскими энергетическими компаниями осуществляется работа на постоянной основе”, - сказал глава Минэнерго России.

Базисом для развития отношений двух стран в сфере энергетики выступает газовая сфера: Россия еще с 1978 года является надежным партнером Боснии и Герцеговины в области поставок газа, подчеркнул Александр Новак. Поставки газа и сегодня идут в стабильном режиме, за 2018 год составив 244,8 млн куб. м.

В то же время ведутся совместные работы над диверсификацией маршрутов, в частности, путем строительства нового газопровода “Турецкий поток”.

“После завершения реализации этого проекта Босния и Герцеговина сможет получать газ через Сербию”, - добавил Александр Новак.

Другим, не менее важным направлением сотрудничества в отношениях двух стран является нефтяная сфера, продолжил он. По словам главы Минэнерго России, активную работу на территории страны ведут АО “Зарубежнефть”, владеющая нефтеперерабатывающим заводом «Брод», заводом по изготовлению моторных масел «Модрича» и сетью АЗС, а также компания ПАО “Газпром нефть”, также реализующая нефтепродукты в республике.

“Продолжают развиваться и наши деловые взаимоотношения в электроэнергетической сфере. Изготовленное ПАО “Силовые машины” оборудование успешно работает на нескольких ТЭС республики”, - отметил Александр Новак.

Беседа Дмитрия Медведева с членом Президиума Боснии и Герцеговины от сербского народа Милорадом Додиком

Из стенограммы:

Д.Медведев: Очень рад Вас видеть, господин Додик. Мы неоднократно встречались в разных ситуациях, но сегодня хороший повод для того, чтобы обсудить жизнь. Так что хотел бы попросить Вас дать актуальный анализ текущей ситуации, которая в настоящий момент сложилась в Боснии и Герцеговине и в Республике Сербской. Но хочу прежде всего отметить Ваш личный вклад в развитие и расширение взаимодействия с нашей страной – с Россией. Так что давайте пообщаемся.

М.Додик (как переведено): Спасибо, господин Председатель Правительства. Сейчас я с Путиным встречался в Минске. У нас очень хорошо развивается сотрудничество между Российской Федерацией и Республикой Сербской и Боснией и Герцеговиной. У Республики Сербской более интенсивные, конечно, контакты, чем у всей Боснии и Герцеговины. Для нас очень важно присутствие вашей компании «Росзарубежнефть» в нашем нефтяном секторе. Я хочу поблагодарить господина Кудряшова (С.Кудряшов – генеральный директор компании «Зарубежнефть») и его команду за хорошую работу.

Интервью Дмитрия Медведева сербской газете «Вечерние новости»

В преддверии визита в Республику Сербию Председатель Правительства ответил на вопросы корреспондента «Вечерних новостей» Бранко Влаховича.

Б.Влахович: Хочу поблагодарить Вас от имени редакции и от своего имени, что Вы нашли время встретиться перед отъездом в Белград. Начну с вопроса, который связан с юбилеем.

Десять лет назад Вы, будучи Президентом России, посещали Сербию. Тогда Вы заявили, что надеетесь на дальнейшее развитие отношений и укрепление братских уз между нашими странами. Ваш нынешний визит приурочен к 75-й годовщине освобождения Белграда от фашистских захватчиков. Каких конкретных шагов в политической составляющей наших отношений стоит ожидать в ближайшее время?

Д.Медведев: Прежде всего хочу сказать, что с большим удовольствием еду в Сербию. И хочу поблагодарить Президента Сербии Александра Вучича за приглашение приехать именно в эти дни, памятные дни для сербского народа и народа нашей страны, – я имею в виду 75-летие освобождения Белграда от фашистских захватчиков.

Наши страны очень сильно пострадали от фашизма. И очень важно, что у нас сохраняются одинаковые оценки того, что было тогда, 75 лет назад. Они не подвержены какой-то политической эрозии, не подвержены конъюнктуре. Эти оценки одинаковые. На самом деле это правдивые оценки того, что было. Именно поэтому я с удовольствием приму участие в праздновании этого юбилея.

Юбилей – это всегда хороший повод пообщаться. У меня будут переговоры и с Президентом страны, и с Премьер-министром. Мы, естественно, будем обсуждать, в каком состоянии сегодня наши отношения. А они на самом деле очень хорошие, это правда. Это отношения партнёров, причём партнёров и в сфере экономики, и в политической сфере, потому что наши оценки по многим событиям, которые происходят в мире, очень близки или совпадают. Мне кажется, это очень важно с учётом того, какие задачи решают наши страны. Задачи тоже понятные. И большая Россия, и Сербия, которая меньше России и тем не менее значимое государство в Европе, – хотят развития своих стран. Хотят, чтобы уровень жизни в наших странах был выше, чтобы люди чувствовали себя лучше. Чтобы развивалось здравоохранение, образование, экономика. Приходили высокие технологии. Решались неотложные, насущные задачи каждой семьи. И в этом смысле, под этим углом мы развиваем сотрудничество. Ровно поэтому в ходе моих переговоров уже запланировано и подписание документов. Так что надеюсь, что эти истекшие 10 лет в целом пошли на пользу нашим отношениям, хотя и я, конечно, сохраняю добрые впечатления о посещении Белграда десятилетней давности.

Б.Влахович: Один маленький вопрос. Мы живём в период, когда имеем разные интерпретации истории.

Д.Медведев: Да, к сожалению.

Б.Влахович: Хотел бы, чтобы Вы прокомментировали эту новую ревизию истории. Мы свидетели того, что Запад хочет переписать её и трактует всё совсем по-другому.

Д.Медведев: Вы правы. Историю пытаются переписать. Это не новое явление в человеческой жизни. И раньше такие попытки были. Но, наверное, самое прискорбное в нынешней ситуации, что пытаются переписать не какие-то отдельные события, исказить историческую логику, последовательность событий, а пытаются, по сути, переписать исторический тренд, повернуть всё вспять. И это особенно недопустимо, когда речь идёт о таких тяжелейших испытаниях, которые выпали на долю человечества в ХХ веке. Я имею в виду Вторую мировую войну. Уж людям моего поколения и вашего поколения всегда казалось, что здесь никакой ревизии быть не может.

Можно по-разному оценивать что-то, можно даже быть в разных лагерях, что называется, принадлежность к разным партиям может быть. Но чёрное надо называть чёрным, фашизм – это фашизм. Белое нужно называть белым. Нужно помнить о том, кто принёс самую высокую цену на алтарь победы, чьими усилиями эта победа была достигнута.

В этом смысле тот союз, который у нас был, и та совместная борьба, которую мы вели, – это очевидно не должно подвергаться никаким сомнениям. К сожалению, в ряде стран действительно поставлены на поток не соответствующие историческим фактам гипотезы о том, кто там что начал, кто чему способствовал, кто в итоге победил, что потом происходило и как можно интерпретировать эти события. Всё это для того, чтобы заслонить самое главное: для чего вообще люди боролись и отдавали свою жизнь. Это приводит подчас к совершенно парадоксальным, может быть, даже неприемлемым трактовкам, интерпретациям. Некоторые школьники в Европе всерьёз утверждают, что Европу освобождали Соединённые Штаты Америки. Но мы же знаем, что это не так, что Европа была освобождена в значительной степени усилиями Советского Союза, конечно, при поддержке союзников из других стран. Но вот сейчас всё это уже стало общим местом.

Я считаю, что задача наших стран, задача наших историков, главная задача гражданского общества в наших странах, и в России, и в Сербии, заключается в том, чтобы этим попыткам противостоять, и празднование юбилея как раз лучшая площадка, лучшая трибуна, для того чтобы об этом сказать. Я об этом буду говорить и в ходе празднования, во время праздничных мероприятий, и выступая в Скупщине, так что постараюсь эту позицию России максимально чётко артикулировать.

Б.Влахович: Между Россией и Сербией на сегодняшний день нет политических разногласий. Однако темпы развития экономического сотрудничества между нашими странами могли бы быть более интенсивными. Почему российские инвесторы мало вкладывают в экономику Сербии? Этот вопрос часто задают у нас. Проблема в «неспокойных» Балканах? Или причина в недостаточной активности по созданию благоприятных условий для бизнеса со стороны сербских властей?

Д.Медведев: Между нашими странами точно нет политических разногласий. Мы друзья, мы, ещё раз могу сказать, очень схоже смотрим на многие мировые проблемы, на балканские проблемы, на европейские проблемы, на азиатские проблемы. Но я не могу согласиться с Вами в том, что Россия совсем не уделяет внимания экономическому развитию Сербии, инвестициям в Сербии. Наверное, всегда можно говорить о том, что можно больше и лучше, но вообще-то за последние годы в общем и целом эти инвестиции накапливались и сейчас общий объём накопленных инвестиций в Сербии, если я не ошибаюсь, составляет в районе 4,5–5 млрд долларов. Это определённый уровень. Можно делать больше и нужно делать больше, но я не могу всё-таки не сказать о том, что наши крупнейшие компании присутствуют на рынке Сербии. Я имею в виду, например, участие «Газпромнефти» в капитале такой известной всем компании, как «Нефтяная индустрия Сербии». Это же не просто компания, это системообразующая компания, которая даёт весомый, значительный вклад в налоги в Сербии. Это основной налогоплательщик. Думаю, и этот пример, и масса других примеров всё-таки показывают, что инвестиционное сотрудничество идёт.

Чего, мне кажется, не хватает, так это сотрудничества не на уровне крупных компаний, а на уровне среднего и малого бизнеса. Вот здесь, действительно, есть чем заниматься, и такого рода контакты точно нам были бы нужны.

Что касается политики сербских властей, то здесь у меня никаких вопросов нет. Мне кажется, что это политика наибольшего благоприятствования, как принято говорить у юристов, в отношении инвестиций из Российской Федерации. Конечно, инвесторов нужно ещё убедить – и хорошими заработками, и спокойным налоговым и иным режимом. Думаю, что мы в ходе наших переговоров эти вопросы ещё раз будем обсуждать. Так что здесь в этом смысле всё нормально.

Б.Влахович: Россия на протяжении многих лет поддерживала Сербию в её желании сохранить Косово и Метохию в своём составе. В то же время многие западные страны, игнорируя международное право, признали отделение Косово. Как Вы считаете, может ли эта ситуация на международной арене закончиться созданием «Великой Албании»? Каково Ваше видение разрешения этой косовской проблемы?

Д.Медведев: Вы знаете, мы неоднократно на всех площадках, на всех уровнях говорили о том, что придерживаемся прежней позиции. Мы исходим из необходимости соблюдения суверенитета и территориальной целостности Сербии. Мы исходим из того, что при обсуждении и решении всех вопросов необходимо базироваться именно на международном праве, а не на односторонних актах. Это прежде всего резолюция Совета Безопасности ООН №1244. Так что в этом смысле наши позиции ничем не отличаются от прежних. В то же время мы не можем не видеть процессов, которые идут, того напора, который в настоящий момент исходит из Приштины. Тем более там совсем недавно пришли к власти ультранационалистические круги. Очевидно, что все эти события будут развиваться с удвоенной скоростью. Поэтому, мне кажется, нужно очень внимательно следить за тем, что происходит, поскольку очевидно – Балканы до сих пор остаются достаточно неспокойным регионом, и мы ни в коем случае не должны допустить повторения каких бы то ни было проявлений насилия, попыток одностороннего передела карты Балкан или же каких-либо иных действий, которые могут привести к гуманитарной катастрофе. Все же идеи различного рода новых объединений, государств – очень опасны. Потому что они в конечном счёте провоцируют наиболее агрессивные, наиболее националистически ориентированные круги добиваться своих целей при помощи насилия, оружия – а его в общем и целом ещё хватает. И я считаю, что это очень опасные заявления. Надо следить за процессами, которые идут.

Б.Влахович: Россия стремится поддерживать хорошие отношения со всеми государствами на постъюгославском пространстве, даже и со странами – членами НАТО. Как Вы можете прокомментировать мнение Вашингтона о том, что стремления России на постъюгославском пространстве в сущности деструктивные?

И второе связано с этим. Как Вы смотрите на попытки США и их союзников втянуть маленькие страны Балканского полуострова в НАТО с целью изоляции России?

Д.Медведев: Соединённым Штатам Америки нравится только то, что придумывают в кабинетах Белого Дома, а также Госдепартамента в Вашингтоне, нравятся только те идеи, которые в конечном счёте ведут к экономическому благосостоянию Соединённых Штатов. Они всячески это продвигают, это не секрет, это основной курс Соединённых Штатов Америки. Отсюда эти заявления о том, что Россия ту или иную сторону поддерживает или какой-то вред наносит. На самом деле основной вред приносят как раз эти устремления Соединённых Штатов Америки доминировать во всём мире, в том числе на Балканах и в Европе. Кстати сказать, от этих устремлений, или от этих желаний, устали и в самой Европе, поскольку что это означает? Это означает «Мы хотим, чтобы всё оружие было американским, покупайте его у нас». Вот что современные американские власти говорят: «Вы мало денег на оружие тратите, покупайте наше оружие. Вы зачем-то газ покупаете у России. Хотя Россия вроде бы близко к Европе, а Америка далеко, вы должны наш газ покупать, прежде всего сжиженный природный газ, поэтому откажитесь от “Северного потока – 2”, прекратите работу по “Турецкому потоку”»… Ну и так далее.

Это безудержное, абсолютно ничем не лимитированное желание доминировать во всём мире, и в Европе в том числе. А мы в этом смысле всегда занимали, на мой взгляд, взвешенную позицию. Она заключается в том, что мы хотим дружить со всеми странами, и, конечно, у нас нормальные отношения с государствами, которые расположены на Балканах, вне зависимости от их принадлежности к тому или иному военно-политическому блоку. Мы стараемся эти отношения развивать. В то же время мы, конечно, не можем не видеть, что одни страны проявляют себя как наши друзья, а другие страны ведут себя совершенно иначе, находятся, как принято говорить, в фарватере агрессивной политики Соединённых Штатов Америки. Это печально. Но если говорить о Сербии, то мы, конечно, ценили и будем ценить то, что Сербия заняла очень взвешенную позицию в тот период, когда Европейский Союз, Соединённые Штаты Америки вводили санкции в отношении Российской Федерации. В Сербии было прямо сказано: «Мы этого делать не будем. У нас особые отношения с Россией, и мы исходим из истории и практики современных отношений». Мы, безусловно, отдаём должное тому, насколько сложно было такой курс Сербии проводить в одиночестве в Европе. Но тем не менее такие решения были приняты, мы их ценим.

Б.Влахович: В связи с этим: две маленькие балканские страны, Черногория и Македония, раньше имели с Россией хорошие отношения, но под давлением американцев практически испортили их.

Д.Медведев: Да, я об этом и говорил.

Б.Влахович: И мы сегодня свидетели, что из Подгорицы всё-таки дают какие-то сигналы и хотели бы опять улучшить отношения. Каковы Ваши прогнозы?

Д.Медведев: Мы, конечно, следим за всякими сигналами – Россия обязана следить за сигналами из разных стран. Вы правильно сказали, что в какой-то момент отношения осложнились. Но мы готовы к развитию отношений. Вопрос ведь не в том, что было раньше, а в том, каковы устремления сегодняшние, каковы желания сегодняшних властей и их приоритеты. Если власти упомянутых стран или каких-то иных стран хотят развивать отношения с Российской Федерацией на базе равноправного сотрудничества, имея в виду и совместную историю, и всё остальное, мы к этому готовы, но для этого нужны истинные намерения. Причём намерения, которые являются проявлением политической воли, сформированной в самом государстве, а не навязанной откуда-то извне. Иными словами, это должно быть проявление суверенитета этих стран. Если они хотят развивать отношения, мы готовы к их развитию.

Б.Влахович: Пользуясь случаем, хочу задать ещё два вопроса.

Я следил, когда делегация Словении здесь была. Видно, что у вас отличные отношения со Словенией – и деловые, и, можно так сказать, человеческие. Но тогда Вы немного критиковали Хорватию, сказали насчёт частных инвестиций: ваши банки дали большие деньги Хорватии…

Д.Медведев: Я критиковал не Хорватию. Я говорил о долге, возникшем в связи с известным делом в Хорватии, которое имеет отражённое влияние на все Балканы и, кстати сказать, на Словению. Но это не политика, это экономика. К сожалению, такого рода проблемы, казусы, подчас связанные с мошенничеством или какими-то незаконными действиями, происходят в разных странах. И в конечном счёте главное – найти развязку. Как я понимаю, наши крупнейшие банки, которые пострадали в результате этих операций, сумели договориться и с хорватскими властями, и со словенскими властями. В этом смысле я надеюсь, что этот экономический конфликт будет исчерпан.

Б.Влахович: У России прекрасные отношения с Республикой Сербской, которая входит в состав Боснии и Герцоговины. Но это нельзя сказать про другую часть этого государства, которую тянут в НАТО, и многие аналитики говорят, что там может быть опасная ситуация. Как Вы это видите?

Д.Медведев: Понимаете, все попытки затянуть в НАТО страны, в которых существуют внутренние противоречия, чрезвычайно опасны. Этот ряд – Вы говорите про Боснию и Герцеговину, Республику Сербскую, но мы же можем назвать и другие страны. А что происходит с Грузией? Что происходит с Украиной? Эти страны находятся в не самом простом положении. Более того, никто не отрицает, что у России тоже есть свои интересы, связанные с обеспечением её безопасности. Мы крупная страна, мы ядерная страна, и желание понатыкать базы НАТО в нашем непосредственном окружении не может у нас вызывать положительных эмоций. Мы всегда отвечали на это и будем отвечать – и политически, и в военном смысле. Когда блок НАТО пытается ассимилировать страны с внутренним конфликтом, во-первых, это противоречит, на мой взгляд, даже самому договору о создании Североатлантического альянса, а во-вторых, это чревато очень серьёзными последствиями. Поэтому государства, входящие в НАТО, должны сто раз подумать, прежде чем такие решения принимать. Кстати, ровно поэтому в Европе сейчас пробивает себе дорогу идея обеспечения автономной европейской безопасности, минуя НАТО. Посмотрим, что из этого выйдет.

Б.Влахович: И последний вопрос. Я помню, десять лет назад в Нью-Йорке Вы заявили, что время однополярного мира истекло, и подчеркнули, что процесс трансформации системы международных отношений не будет быстрым и безболезненным. Сейчас мы видим, что Европа весьма послушна указаниям США. Как Вы считаете, что необходимо сделать, чтобы мир стал более справедливым? Нужно ли для этого стремиться вернуть ООН утраченный ею авторитет?

Д.Медведев: К сожалению, десять лет назад я был прав, когда выступал с трибуны Организации Объединённых Наций, и мир не стал спокойнее. Я, на мой взгляд, правильно сказал тогда и о том, что время однополярного мира прошло. Но это не только я об этом говорю, это очень многие другие лидеры тогда говорили, многие страны говорят. Это совершенно очевидно. Я могу проиллюстрировать совершенно на простом примере.

Ещё совсем недавно значительная часть мировых вопросов решалась на «восьмёрке», в которой, кстати, принимала участие и Российская Федерация. Потом нас оттуда выставили, сказав, что «вы нам не подходите», а сейчас активно начинают из разных стран снова манить, говорить «мы готовы вас снова позвать, принять» и так далее. Но ведь дело даже не в том, как с нами там поступили, а в том, что сегодня рассматривать мировые проблемы в формате «восьмёрки» невозможно. Даже тогда это было странно. И на вот эти дискуссии всегда в формате «восьмёрки», я это отлично помню, приглашали другие крупные страны, стыдливо называя это форматом outreach или ещё как-то, но понимая, что нельзя это только на восемь стран делить. А сейчас тем более. Поэтому я считаю, что, безусловно, центральную роль здесь должна играть Организация Объединённых Наций, Совет Безопасности ООН, потому что это главная, ведущая международная организация. Но важны и региональные организации, и другие крупные организации, такие как БРИКС, например, новые объединения, как ШОС. Наконец, ровно тогда, в 2008 году, появилась «двадцатка», которая в настоящий момент объединяет 20 самых крупных экономик. Уж точно экономические проблемы сейчас нужно решать с участием гораздо большего числа стран. Но идеальной моделью, подчёркиваю, конечно, является Организация Объединённых Наций. Она не исчерпала своего потенциала, как об этом иногда пытаются сказать в тех или иных государствах. Американцы периодически выдвигают идею сообщества демократических наций, подразумевая, видимо, что это они и некоторые их ближайшие союзники, а другие в этом сообществе принимать участие не будут. Понятно, что это деление мира на части, и это очень плохо, потому что это будет вести к отсутствию коммуникаций и взаимопонимания. Думаю, что, если мы будем выстраивать международные отношения на принципах многополярного мира, взаимозависимости, уважения к суверенитету друг друга, отказавшись от попыток навязать какие-то свои рецепты построения современного государства и общества, которые основаны на национальной практике, вот тогда мы сможем договориться даже с теми государствами, с которыми у нас сейчас не всё получается.

Я уверен, что и Российская Федерация, и Сербия в этих переговорах могут сказать своё очень веское слово.

Спасибо.

Сербия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 18 октября 2019 > № 3164145 Дмитрий Медведев

В Брянске начал работу VIII Славянский международный экономический форум, инициированный Правительством Брянской области при содействии Информационного агентства АК&М.

Основная тема форума - "Сбережение и приумножение человеческого потенциала".

На форуме будут обсуждаться вопросы создания новых рабочих мест через развитие приоритетных отраслей экономики, вопросы сохранения сельских территорий, улучшения среды проживания.

Ключевая дискуссия начнется на пленарном заседании. Затем она продолжится в ходе тематических заседаний и экспертных сессий.

Пленарная дискуссия будет посвящена вопросам реализации основных национальных проектов. Национальные проекты нацелены на улучшение качества жизни людей, создание условий и возможностей для самореализации и раскрытия таланта каждого человека. Как реализуются поставленные задачи? С какими сложностями сталкиваются регионы, выполняя принятые решения? Как с похожими задачами справляются дружественные страны? Эти и другие вопросы будут обсуждаться на форуме.

Сотрудничество между дружественными странами, возможные стратегии регионов по участию в реализации национальных проектов в Брянской области и в других регионах России и зарубежных стран обсудят: губернатор Брянской области Александр Богомаз, министр европейской интеграции и международного сотрудничества Правительства Республики Сербской Клокич Златан, министр сельского хозяйства и природных ресурсов Приднестровской Молдавской Республики Ефимий Коваль, председатель Белорусского государственного концерна пищевой промышленности "Белгоспищепром" Александр Забелло, заместитель председателя Могилевского облисполкома Руслан Страхар, первый заместитель председателя Комитета Госдумы РФ по экологии и охране окружающей среды Николай Валуев, главный федеральный инспектор по Брянской области аппарата полномочного представителя Президента РФ в Центральном федеральном округе Андрей Дьячук.

Впервые на Славянском международном экономическом форуме будет проведена молодежная мастерская "Активный гражданин". В работе мастерской принимают участие молодые люди - эксперты в своей деятельности, студенты, начинающие предприниматели. Результатом мастерской станет свод предложений/проектов по активизации участия молодежи в деле создания благоприятных условий жизни в регионе. Итоговый перечень проектов войдет в резолюцию форума и будет передан в Правительство региона и станет руководством к действию.

За время работы форума на площадках СМЭФ пройдёт 12 мероприятий, а также будет работать зона делового общения "Биржа контактов", где участники смогут провести деловые встречи и обсудить перспективы сотрудничества. Работу форума сопровождает выставка "Комфортная экосреда региона".

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган угрожает Европе миллионами беженцев. Европейцы в ответ гневно обвиняют Анкару в шантаже и успокаивают сами себя: турецкий лидер блефует. Они апеллируют к международным нормам, к морали, к правам человека, напоминают туркам об их обязательствах. При этом начисто позабыв о своих обещаниях Турции и не замечая, что Эрдоган, по большому счету, использует опыт самого Евросоюза в решении подобных проблем.

Вкратце напомним предысторию нынешних взаимоотношений ЕС и Анкары. В декабре исполнится ровно 20 лет официальному признанию Турции кандидатом на вступление в Евросоюз. Данную перспективу Брюссель долгое время использовал в качестве морковки, за которой различные турецкие правительства покорно следовали на протяжении длительного времени, выполняя все новые и новые требования европейцев. В конечном итоге евроинтеграционные иллюзии несколько рассеялись, многие турки осознали, что членство в ЕС недостижимо и используется исключительно для того, чтобы контролировать и направлять извне внутреннюю политику их государства.

В начале 2016 года, когда Европу захлестнули потоки мигрантов из стран Африки и Азии, Брюссель и Анкара заключили сделку, согласно которой Турция обязывалась размещать у себя беженцев из Сирии, не пропуская их дальше. Взамен ЕС пообещал шесть миллиардов евро на обустройство сирийцев в турецких лагерях и, что немаловажно, безвизовый режим для граждан Турции в зоне Шенгена уже к июню 2016-го. Но Европа в свойственном ей стиле, решив срочную для себя проблему, тут же забыла об обещании по безвизу. Постепенно Анкаре выставлялись все новые и новые условия, а переговоры по визовому вопросу превратились в такую же долгую и бесперспективную затею, каковой является и многолетняя история с членством в ЕС. То есть Турция честно выполнила свои обязательства по приему беженцев, а Евросоюз откровенно срывает один из кардинальных пунктов соглашения, как бы "забыв", что он был частью общего пакета договоренностей.

Анкара и раньше, до операции "Источник мира" в Северной Сирии, периодически напоминала европейцам об их обещании безвиза, угрожая выйти из сделки. Европейцы в ответ выдвигали очередные условия вроде гарантий территориальной целостности Кипра, что должно было привести к отказу Турции от признания подконтрольной ей республики Северный Кипр.

С началом же турецкого наступления против курдов и без того не самые радужные отношения между Анкарой и Брюсселем начали заметно ухудшаться. Европейцы довольно жестко отреагировали на операцию, из уст официальных лиц зазвучали недипломатические выражения.

Забавно, что больше всех старается британский премьер Борис Джонсон, которого и соглашение о безвизе с Турцией не касается (поскольку его страна не входит в Шенгенскую зону), и судьба Евросоюза вскоре будет не особо заботить, если Brexit все-таки состоится.

Ответ Эрдогана на критику не заставил себя долго ждать. Выступая перед своими сторонниками в Анкаре, он провозгласил: "Эй, ЕС, проснись! Повторяю, если вы будете пытаться называть нашу операцию вторжением, ответ будет простым: мы откроем двери и пошлем 3,6 миллиона мигрантов к вам".

Заявление турецкого лидера вызвало шквал реакций в Европе. Доживающий свой политический век глава Европейского совета Дональд Туск назвал слова Эрдогана "шантажом" и заявил о "неуместности" таких угроз. Заметьте, ни слова о невыполненных Европой обещаниях по безвизу.

При этом многочисленные западные комментаторы пытаются успокоить сами себя, заявляя, что Эрдоган просто блефует. К примеру, колумнист Bloomberg уверен, что Турция не в состоянии переправить в Европу такое количество сирийцев. Похоже, авторы подобных речей запамятовали, как это выглядело четыре года назад, до того, как Турция прервала потоки мигрантов. Что ж, Эрдоган вполне может напомнить.

Альтернативу лидер Турции видит в заселении сирийскими мигрантами буферной зоны, которая создается им в ходе операции в Северо-Восточной Сирии. Сам он называет это "возвращением беженцев домой", хотя, по признанию турецкого министра внутренних дел, среди сирийцев, размещенных в лагерях для беженцев, лишь 17 процентов — выходцы из провинций, контролируемых сейчас курдами. То есть речь, по сути, идет не о том, чтобы вернуть сирийцев домой, а о демографическом переформатировании приграничных районов Сирии, заселенных курдами.

Европейцы и многочисленные правозащитные организации называют эти планы Эрдогана "этническими чистками", постоянно ссылаясь на международные нормы, запрещающие принудительное перемещение беженцев. "Любые попытки изменить демографию (региона) неприемлемы", — однозначно заявляют официальные лица Евросоюза.

Они даже не задумываются над тем, что сделка Европы с Турцией сама по себе подразумевает принудительное возвращение сирийских беженцев, попавших в ЕС. А если уж говорить об изменении демографии целых регионов, то ведь именно такой подход применяли европейцы совсем недавно в Сербской Краине, в Боснии, в Косово, откуда изгонялись тысячи сербов. По сути дела, Евросоюз обвиняет сейчас Эрдогана в той самой политике, которую Брюссель не просто приветствовал, а активно продвигал на территории бывшей Югославии. И ничего, никакие нормы международного права и размышления о морали не сдерживали тогда лидеров ЕС. Но, как это часто бывает в современной политической практике, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

Можно по-разному оценивать мотивы и действия Турции в Северной Сирии. Можно называть их циничными и жесткими. Само собой, к ним нужно относиться с огромной осторожностью, осознавая, что Анкара не намерена в ближайшее время восстанавливать суверенитет законного правительства соседней страны над этой территорией (что является конечной целью и Дамаска, и Москвы). Однако можно однозначно утверждать, что Эрдоган выглядит гораздо честнее, чем двоедушная Европа, обвиняющая его в действиях, которые европейцы считали вполне приемлемыми для себя в различных регионах планеты. В этих двойных стандартах вновь наглядно проявляется моральная нищета современного Евросоюза.

Владимир Корнилов

Регион Европы и Центральной Азии переживает период снижения темпов экономического роста на фоне ослабления торговли и спада промышленной активности

Вашингтон, 9 октября 2019 г. – В Европе и Центральной Азии отмечается замедление темпов роста экономики, при этом в 2019 году экономический рост в регионе составит 1,8%, говорится в новом докладе Всемирного банка об экономике стран Европы и Центральной Азии (ЕЦА). Этот прогноз – самый низкий за последние четыре года – отражает снижение темпов экономического роста в Российской Федерации и в Турции – двух крупнейших экономиках региона. В то же время в Докладе отмечаются уверенные темпы роста в других частях региона, в том числе в странах Центральной Европы, Центральной Азии и Закавказья.

Замедление темпов экономического роста в регионе коррелирует с общемировой тенденцией снижения экономической активности и свидетельствует о необходимости повышения производительности и наращивания инвестиций, объем которых сокращается в течение последних десяти лет. В регионе ЕЦА ситуация усугубляется в связи с ухудшением демографических тенденций, в частности, сокращением численности населения трудоспособного возраста. В Докладе рассматриваются тенденции в сфере миграции и предлагаются решения как для стран-реципиентов, так и для стран-доноров.

«Миграция может способствовать процветанию в регионе», – говорит Асли Демиргюч-Кунт, Главный экономист Всемирного банка по региону Европы и Центральной Азии. «Как правило, в большинстве своем мигранты – это люди трудоспособного возраста, которые могут ослабить демографическое давление за счет роста численности рабочей силы, повышения производительности и ускорения экономического роста».

За последние сорок лет доля иммигрантов в Европе стремительно возросла. Сегодня один из трех мигрантов в мире направляется в Европу. Уровень межрегиональной миграции в Европе и Центральной Азии также высок, при этом 80% эмигрантов переезжают в другие страны региона. Вместе с тем, нередко отмечается серьезная оппозиция по отношению к миграции. Это связано с тем, что преимущества миграции проявляются в долгосрочной перспективе, тогда как издержки, такие как вынужденное перемещение и безработица, возникают сразу и сосредоточены в определенных группах. Разработчикам экономической политики необходимо оказывать поддержку таким группам с помощью программ переобучения, а также изменения системы обучения молодежи таким образом, чтобы молодые специалисты не конкурировали с менее квалифицированными мигрантами. Такие меры могут включать выплату временных социальных пособий и страховых пособий по безработице, говорится в Докладе.

С миграцией также связаны опасения по поводу «утечки мозгов» из стран-доноров в лице квалифицированных работников, поскольку в регионе процент эмигрантов с более высоким уровнем образования, как правило, выше. Люди с высшим образованием составляют 55% от общей численности эмигрантов из Боснии и Герцеговины, более 40% эмигрантов из Армении и Латвии и около 40% эмигрантов из Албании, Молдовы, Северной Македонии, Киргизской Республики, Казахстана, Румынии и Таджикистана. Такие устойчивые тенденции часто являются следствием, а не причиной более глубоких проблем.

Совершенствование государственного управления и укрепление институциональных основ в странах-донорах являются долгосрочными задачами экономической политики с целью искоренения причин непрерывной эмиграции. К мерам государственной экономической политики, направленным на сокращение потоков эмиграции квалифицированных работников, относятся развитие частного сектора и стимулирование создания новых рабочих мест, инвестиции в высшее образование и расширение экономических возможностей для женщин. Расширение взаимосвязей – важный аспект, позволяющий укрепить отношения с зарубежной диаспорой, поскольку эмигранты, поддерживающие связь с родиной, более склонны инвестировать и возвращаться в свою страну. В Докладе отмечается, что усиление стимулов, направленных на удержание граждан в странах-донорах, с большей вероятностью сдержит поток эмиграции, чем проведение политики ограничения преимуществ за рубежом.

Подведены итоги Международного форума «Российская энергетическая неделя — 2019»

Центральным событием первого дня Российской энергетической недели стало пленарное заседание «Энергетическое партнерство для устойчивого развития» с участием Президента Российской Федерации Владимира Путина. На пленарном заседании наряду с главой государства выступили Генеральный секретарь Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) Мохаммед Сануси Баркиндо; председатель совета директоров, главный исполнительный директор Exxon Mobil Corporation Даррен Вудс; главный исполнительный директор BP Роберт Дадли; председатель правления, главный исполнительный директор OMV AG Райнер Зеле; президент, главный исполнительный директор Fortum Corporation Пекка Лундмарк. В ходе дискуссии участники сессии затронули вопросы развития глобального энергорынка, обсудили вызовы, стоящие перед мировой энергетикой, и ключевые проблемы международного сотрудничества в энергетическом секторе.

«В этом году — нам очень приятно это отметить — у нас рекордное количество гостей. Это говорит о том, что Форум набирает обороты. Уверен, в основе такого интереса лежит стремление к сотрудничеству и повышению доверия. Все это нацелено на технологический прогресс ТЭК, на обеспечение энергетической и экологической безопасности планеты. <…> Важно использовать все механизмы для балансировки рынка и, с учетом интересов всех сторон, находить взаимоприемлемые развязки», — отметил в своем выступлении Владимир Путин.

Организаторами Российской энергетической недели выступили Министерство энергетики Российской Федерации и Фонд Росконгресс при поддержке Правительства Москвы.

1. Деловая программа РЭН-2019

В основу деловой программы Форума легли дискуссии, посвященные цифровой трансформации отрасли, развитию угледобывающего рынка, атомной энергетике, новым тенденциям ценообразования на международных рынках нефти, перспективам сотрудничества предприятий ТЭК и ОПК для целей импортозамещения и технологического развития, экологической безопасности энергетического рынка.

3 октября одним из ключевых мероприятий РЭН стала 21-я Министерская встреча стран — экспортеров газа (ФСЭГ, The Gas Exporting Countries Forum) — единственной в мире межправительственной организации в сфере природного газа. Участие во встрече приняли: Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак и главы энергетических ведомств Алжира, Боливии, Венесуэлы, Египта, Ирана, Катара, Ливии, Нигерии, ОАЭ, Тринидада и Тобаго, Экваториальной Гвинеи, Азербайджана, Анголы, Ирака, Казахстана, Норвегии, Омана, Перу и других стран. Делегаты обсудили динамику, тенденции и перспективы развития рынка природного газа, рассмотрели «Глобальный газовый обзор ФСЭГ 2050», подготовленный данной организацией.

Повестка российского энергетического трека была широко представлена в таких сессиях, как: «К лидерству в мировом энергобалансе: приоритетные задачи газовой отрасли», «Цифровую трансформацию не остановить: как обеспечить безопасность жизнеобеспечивающей инфраструктуры?», «Развитие мировой энергетики и будущее угля», «Атомная энергетика как неотъемлемый элемент повестки устойчивого будущего», «Дальнейшее регулирование электросетевого комплекса России: целевая модель и корректировка стратегии развития». В сессиях приняли участие представители российского и иностранного бизнеса, в том числе: генеральный директор Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» Алексей Лихачев, председатель совета директоров ПАО «Газпром» Виктор Зубков, генеральный директор ПАО «Россети» Павел Ливинский, генеральный директор ПАО «Энел Россия» Карло Палашано Вилламанья, председатель комитета акционеров Nord Stream 2 AG Герхард Шредер и другие.

Кроме того, в рамках деловой программы Форума состоялись: Всероссийское совещание «Национальные проекты: приоритеты государства и возможности развития», Всероссийское совещание «О ходе подготовки субъектов электроэнергетики к прохождению осенне-зимнего периода 2019/2020 года», Всероссийское совещание по популяризации энергосбережения и информационной открытости ТЭК, подведение итогов и награждение победителей пятого Всероссийского конкурса средств массовой информации, пресс-служб компаний ТЭК и региональных администраций «МедиаТЭК», вручение премии «Глобальная энергия». «Вопросы энергосбережения и энергоэффективности стали неотъемлемой частью повестки Российской энергетической недели. Фактически они стали новыми трендами развития ТЭК. Предложения, прозвучавшие на Форуме в области дальнейшей информационной открытости, и лучшие проекты, получившие заслуженные положительные оценки авторитетных экспертов, будут внедряться в регионах нашей страны», — сообщил в ходе работы Форума заместитель министра энергетики Российской Федерации, заместитель председателя Организационного комитета Антон Инюцын.

В Молодежный день #ВместеЯрче РЭН-2019 состоялись: интерактивные сессии по формированию молодежных проектов, направленных на развитие и популяризацию ТЭК России; Молодежный прогноз глобального энергетического развития; Международный инженерный чемпионат «CASE-IN»; финал Всероссийского конкурса выпускных квалификационных работ по электроэнергетической и электротехнической тематикам и многие другие. В живом диалоге с участниками Молодежного дня прошла традиционная встреча молодежи с министром энергетики Российской Федерации Александром Новаком и министром науки и высшего образования Михаилом Котюковым. «Россия, как один из лидеров мирового ТЭК, вносит существенный вклад в формирование глобальной энергетической повестки. Такие мероприятия, как Международный форум „Российская энергетическая неделя“, являются ключевыми площадками для обсуждения будущего отрасли. В этом году на Форуме мы обсудили с нашими партнерами совместные планы развития ТЭК до 2024 года в условиях меняющегося мира, а также перспективы, открывающиеся перед энергетическим комплексом в связи с реализацией масштабных проектов», — подчеркнул Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак.

Образовательную программу дополнили мероприятия по профориентации школьников, а студенты общались с представителями энергетических компаний и вузов и посетили мастер-классы «Резюме», «Успешное собеседование», «Поиск работы мечты».

Основная программа Форума насчитывала более 70 мероприятий в различных форматах, таких как пленарное заседание, панельные сессии, круглые столы, лекции, встречи отраслевых специалистов и т. д. В деловой программе Форума приняло участие 417 спикеров.

«Российская энергетическая неделя дает уникальную возможность участникам обсудить перспективы развития отрасли, обменяться опытом в технологиях и инновациях в сфере ТЭК и выслушать точку зрения ведущих мировых экспертов. Это особенно важно в наши дни, когда на повестке дня — вопросы энергетической безопасности и сохранности экосистемы энергетического сектора. Россия имеет репутацию надежного поставщика энергоресурсов и является стратегическим партнером для мирового энергетического рынка. Поэтому от нашей активной позиции зависит устойчивое развитие не только отечественной, но и глобальной энергетики», — советник Президента Российской Федерации Антон Кобяков.

Компании — партнеры РЭН представили на своих стендах передовые разработки и достижения в области ТЭК в мультимедийном формате. Среди них — компании ПАО «Газпром», ПАО «Россети», ПАО «Новатэк», ГК «Росатом», ПАО «Фортум», ПАО «Транснефть», ПАО «Силовые машины», ПАО «НК«Роснефть», а также Правительство Москвы.

2. О работе с участниками

В 2019 году Форум за четыре дня посетили свыше 10000 участников и представителей СМИ из России и 115 иностранных государств и территорий. Впервые в работе Форума приняли участие представители стран: Гвинея, Гвинея-Бисау, Конго-Браззавиль, Конго-Киншаса, Республика Южная Осетия, Сомали, Чехия.

Более 3000 — участники Молодежного дня Форума и около 3500 — представители российского и иностранного бизнеса, включая сотрудников 900 компаний из России и 235 компаний из 68 иностранных государств и территорий, в том числе из Австрии, Азербайджана, Алжира, Анголы, Афганистана, Белиза, Бельгии, Болгарии, Боснии и Герцеговины, Великобритании, Венгрии, Венесуэлы, Виргинских Островов, Виргинских островов (Британских), Гамбии, Ганы, Германии, Дании, Египта, Индии, Индонезии, Иордании, Ирака, Испании, Италии, Казахстана, Катара, Кипра, Китая, Конго-Браззавиля, Кувейта, Латвии, Ливии, Литвы, Люксембурга, Монголии, Непала, Нигерии, Нидерландов, Норвегии, ОАЭ, Омана, Острова Гернси, Пакистана, Панамы, Польши, Республики Абхазии, Республики Беларусь, Республики Корея, Сальвадора, Саудовской Аравии, Сингапура, Словении, США, Тайваня (Китай), Таиланда, Туркменистана, Турции, Узбекистана, Филиппин, Финляндии, Франции, Хорватии, Швейцарии, Швеции, Эстонии, ЮАР, Японии.

В деловых мероприятиях Форума участвовали главы международных организаций и объединений: Мохаммад Сануси Баркиндо, генеральный секретарь Организации стран — экспортеров нефти; Юрий Сентюрин, генеральный секретарь Форума стран — экспортеров газа; Армида Сальсия Алишахбана, исполнительный секретарь Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана; Жан-Мари Доже, председатель Мирового энергетического совета; Сунь Сяньшэн, генеральный секретарь Международного энергетического форума; Франческо Ля Камера, генеральный директор Международного агентства по возобновляемым источникам энергии.

Также в мероприятиях Форума приняли участие 15 иностранных министров и 44 главы дипломатического корпуса. Среди российских официальных лиц присутствовали советник Президента Российской Федерации, заместитель председателя организационного комитета РЭН Антон Кобяков; советник Президента Российской Федерации, специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам климата Руслан Эдельгериев; помощник Президента Российской Федерации Андрей Белоусов; заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрий Козак; Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак; Министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации Владимир Якушев, а также руководители 3 федеральных служб и агентств. 24 субъекта Российской Федерации были представлены губернаторами и главами Администраций. Среди них: губернатор Владимирской области Владимир Сипягин, губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко, губернатор Пермского края Максим Решетников, губернатор Ханты-Мансийского автономного округа — Югры Наталья Комарова, губернатор Челябинской области Алексей Текслер, губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Артюхов, глава Республики Башкортостан Радий Хабиров, губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев, губернатор Курской области Роман Старовойт, губернатор Ненецкого автономного округа Александр Цыбульский, глава администрации Тамбовской области Александр Никитин, глава Республики Адыгея Мурат Кумпилов, губернатор Алтайского края Виктор Томенко, губернатор Белгородской области Евгений Савченко, губернатор Воронежской области Александр Гусев, губернатор Нижегородской области Глеб Никитин, губернатор Новосибирской области Андрей Травников, губернатор Орловской области Андрей Клычков, глава Республики Саха Якутия Айсен Николаев, губернатор Новгородской области Андрей Никитин, губернатор Ростовской области Василий Голубев, губернатор Саратовской области Валерий Радаев, губернатор Ульяновской области Сергей Морозов, глава Республики Чувашия Михаил Игнатьев.

Участие приняли знаковые персоны российского и иностранного бизнеса: Даррен Вудс, председатель совета директоров, главный исполнительный директор Exxon Mobil Corporation; Пекка Илмари Лундмарк, президент, главный исполнительный директор Fortum Corporation; Райнер Зеле, председатель правления, главный исполнительный директор OMV AG; Леонид Михельсон, председатель правления ПАО «НОВАТЭК»; Герхард Шредер, председатель совета директоров Nord Stream 2 AG; Вагит Алекперов, президент, председатель правления ПАО «Нефтяная компания «ЛУКОЙЛ»»; Дмитрий Конов, председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг»; Николай Шульгинов, председатель правления, генеральный директор ПАО «РусГидро»; Александр Дюков председатель правления, генеральный директор ПАО «Газпром нефть»; Андрей Муров, председатель правления ПАО «ФСК ЕЭС»; Владимир Богданов, генеральный директор ОАО «Сургутнефтегаз»; Игорь Сечин, главный исполнительный директор, председатель правления, заместитель председателя совета директоров ПАО «НК «Роснефть»; Владимир Рашевский, генеральный директор АО «СУЭК» и другие.

По итогам Форума площадку посетили свыше 400 компаний топливно-энергетического комплекса России.

Со 2 по 5 октября на площадке мероприятия было задействовано более 250 волонтеров для работы с участниками и гостями Форума.

3. Соглашения

Во время Форума был подписан ряд соглашений, включая подписание Протокола о внесении изменений в Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о сотрудничестве в сфере поставок природного газа, нефтепродуктов и необработанных природных алмазов в Республику Армения.

Наиболее значимые из подписанных документов:

Меморандум о взаимодействии ФСЭГ и ОПЕК;

Договор генерального подряда на условиях строительства «под ключ» по объекту «Строительство ПГУ-250» между ПАО «Казаньоргсинтез» и ООО «Сименс»;

Соглашение о сотрудничестве между Финансовым университетом при Правительстве РФ и ПАО «РусГидро»;

Соглашение между Фондом содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства и Правительством Пермского края;

Совместный Меморандум о сотрудничестве между Правительством Ульяновской области, Автономной некоммерческой организацией дополнительного образования «Агентство технологического развития Ульяновской области» и Немецким энергетическим агентством (DeNa);

Соглашение о сотрудничестве между ГК «Росатом» и ПАО «Россети»;

Соглашение о намерениях между ПАО «Татнефть» и АО «Объединенная ракетно-космическая корпорация» Государственной корпорации «Роскосмос».

4. СМИ

Представителям СМИ было выдано 645 беджей, из которых 566 получили российские, 79 — иностранные граждане. Беджи выданы представителям СМИ 26 стран (без учета России): Азербайджан, Алжир, Армения, Великобритания, Венгрия, Венесуэла, Гана, Германия, Египет, Ирак, Иран, Испания, Италия, Катар, Латвия, Нигерия, ОАЭ, Пакистан, Республика Беларусь, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, Эстония, Южный Судан, Япония.

Информационными партнерами РЭН-2019 выступили 14 федеральных СМИ: «Россия 24», «Бизнес ФМ», «Рамблер», ИА ТАСС, МИА «Россия сегодня», ИА «Интерфакс», МИЦ «Известия», «КоммерсантЪ», «Российская газета», «Комсомольская правда», журнал Эксперт, Сноб, телеканал ПРО Бизнес, News.ru и 24 отраслевых СМИ, среди которых энергетический онлайн-журнал «Геоэнергетика.ру», газета «Энергетика и промышленность России», портал Ruscable, Neftegaz.ru, ИД «Камелот Паблишинг», журналы «Автоматизация и IT в энергетике», «Энергетическая политика», «Электроэнергия. Передача и распределение», «Энергосбережение», «Энергополис», «Энергия без границ», «Электротехнический рынок», «Нефтегазовая вертикаль», «Энергетик», «Вести в электроэнергетике», «Электрические станции», «Нефтегазопромысловый инжиниринг», «Экспозиция Нефть Газ», «Энергия единой сети», «Рынок электротехники», RBG, «Нефть и капитал», «Первая миля» и «Технический оппонент». Также информационную поддержку Форуму оказали международные СМИ: S& P Global Platts, Thomson Reuters, Refinitiv.

5. Информационные услуги

Мобильное приложение РЭН-2019 (rew 2019) — это самая актуальная информация и сервисы мероприятия.

Приложение послужило инструментом для планирования работы и коммуникации на Форуме. За дни работы Форума приложение было скачано более 2500 раз, что в 2 раза больше, чем в прошлом году.

Мероприятия деловой программы были доступны для просмотра в режиме реального времени на сайте Форума в разделе «Программа», а также сохраняются в архиве после мероприятия. Во время работы Форума услугой воспользовались более 20 000 раз.

Фотобанк РЭН. Фонд Росконгресс осуществлял фотосъемку всех событий, проходящих в рамках РЭН. На сайте http://photo.roscongress.org/ru/71/albums доступны все фотоматериалы Форума для просмотра и бесплатного скачивания в высоком разрешении и могут быть использованы при наличии обязательной ссылки на Фонд Росконгресс. За дни работы Форума услугой Фотобанка РЭН воспользовались 3 800 пользователей, количество просмотров — около 40 000 раз.

Справка:

Международный форум «Российская энергетическая неделя» (РЭН) состоялся в Москве со 2 по 5 октября 2019 года. Цель Форума — демонстрация перспектив российского топливно–энергетического комплекса и реализация потенциала международного сотрудничества в сфере энергетики. В 2019 году Форум посетили свыше 10000 участников и представителей СМИ из России и 115 иностранных государств и территорий.

О ситуации с корью

Согласно данным, поступившим в штаб-квартиру Всемирной организации по инфекционным заболеваниям (ISID), с 1 января по 7 августа текущего года на американском континенте было зарегистрировано порядка 3 тыс. лабораторно подтверждённых случаев кори, в том числе 1 летальный.

Крупные вспышки кори регистрируются в США, Бразилии, Венесуэле и других странах. По данным ISID, по сравнению с данными 2018 г., за тот же период общее число заболеваний возросло на 70%.

В странах Европейского региона за 7 мес. 2019г. было зарегистрировано свыше 93,9 тыс. случаев кори. По данным, представленным 53 странами региона, не зарегистрированы случаи кори только в пяти странах (Андорра, Монако, Черногория, Сан-Марино и Туркменистан).

Крайне неблагополучная ситуация по-прежнему имеет место в Украине: на начало августа 2019г. в Украине зарегистрировано более 56,8 тыс. случаев кори. Рост заболеваемости корью наблюдается также в Казахстане (8,9 тыс.), Кыргызстане (2,1 тыс.), Грузии (3,9 тыс.), Франции (2,0 тыс.), Италии (1,3 тыс.), Македонской республике (1,8 тыс.), Польше (1,1 тыс.), Боснии и Герцеговине (1,3 тыс.), Болгарии (1,0 тыс.).

В соответствии с постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 2 от 06.03.2019, в Российской Федерации с 01.04.2019 проводятся мероприятия по выявлению и вакцинации всех восприимчивых к кори лиц, детей и взрослых, как граждан Российской Федерации, не получивших своевременно прививки против кори в рамках национального календаря профилактических прививок, так и иностранных граждан, осуществляющих трудовую деятельность на территории Российской Федерации, или подчищающая иммунизация.

Целью подчищающей иммунизации является формирование прочного коллективного иммунитета, который позволит надежно защитить население страны от коревой инфекции, предупредить ее распространение на территории Российской Федерации.

Роспотребнадзором осуществляется мониторинг за ходом подчищающей иммунизации, в рамках которой по состоянию на 27.09.2019 уже привито более 1 млн человек - 95,7% от общего числа запланированных, из них 158,7 тыс. детей, 722,4 тыс. взрослых и 162,7 тыс. мигрантов, осуществляющих трудовую деятельность.

В результате мероприятий по подчищающей иммунизации населения против кори эпидемиологическая ситуация по кори в Российской Федерации, не смотря на активные миграционные процессы, связанные с летним отпускным периодом, находится под контролем.

Более миллиона человек привито в России против кори, сообщает Роспотребнадзор в пятницу.

Роспотребнадзор проводит "подчищающую иммунизацию" в связи с увеличением заболеваемостью корью в разных странах.

"Роспотребнадзором осуществляется мониторинг за ходом подчищающей иммунизации, в рамках которой по состоянию на 27.09.2019 уже привито более 1 миллиона человек - 95,7% от общего числа запланированных, из них 158,7 тысяч детей, 722,4 тысяч взрослых и 162,7 тысяч мигрантов, осуществляющих трудовую деятельность", - говорится в сообщении.

Согласно сообщению, с 1 января по 7 августа на американском континенте зарегистрировали порядка 3 тысяч лабораторно подтверждённых случаев кори, в том числе один летальный.

"Крупные вспышки кори регистрируются в США, Бразилии, Венесуэле и других странах. По данным ISID, по сравнению с данными 2018 год, за тот же период общее число заболеваний возросло на 70%", - добавили в ведомстве.

Добавляется, что в странах Европейского региона за 7 месяцев 2019 года было зарегистрировано свыше 93,9 тысячи случаев кори. По данным, представленным 53-мя странами региона, не зарегистрированы случаи кори только в Андорре, Монако, Черногории, Сан-Марино и Туркменистане.

Сообщается, что "крайне неблагополучная ситуация" заболеваемости на Украине: на начало августа 2019 года было зарегистрировано более 56,8 тысячи случаев кори. Рост заболеваемости корью наблюдается также в Казахстане, Киргизии, Грузии, Франции, Италии, Македонской республике, Польше, Боснии и Герцеговине, Болгарии.

Власти Италии приняли новые меры по противодействию миграции: в пятницу главы МИД, МВД и Минюста подписали межминистерский декрет, который, в частности, предусматривает постепенное сокращение до четырех месяцев сроков рассмотрения дел о репатриации нелегальных беженцев.

Представление декрета состоялось в пятницу в МИД Италии с участием Ди Майо и министра юстиции Альфонсо Бонафеде. Это первый документ, касающийся острой миграционной проблемы, который подготовлен после формирования нынешнего коалиционного правительства, приступившего к исполнению своих обязанностей 5 сентября.

Отметив, что подписание этого декрета является лишь первым, но весьма важным шагом на пути дальнейшего упорядочения миграционных потоков, Ди Майо отметил важность репатриации тех лиц, которые прибывают по Средиземному морю в Италию, не имея оснований для получения политического убежища.

По словам министра, примерно треть мигрантов прибывает на Апеннины из 13 стран – Алжира, Марокко, Туниса, Албании, Боснии и Герцеговины, Кабо-Верде, Ганы, Косово, Северной Македонии, Черногории, Сенегала, Сербии и Украины. Именно выходцев из этих стран касается новый декрет. Согласно этому документу, срок рассмотрения дел относительно возвращения на родину граждан этих стран будет сокращен с нынешних двух лет до четырех месяцев.

Накануне подписания декрета Ди Майо заявил, что данный документ призван послужить ясным сигналом для всех лиц, которые собираются нелегально прибыть на территорию Италии. "Бесполезно, если вы едете сюда, не имея оснований для того, чтобы просить убежища, потому что мирным и демократичным образом мы отправим вас назад", - подчеркнул министр.

Европа переживает самый серьезный со времен Второй мировой войны миграционный кризис, вызванный в первую очередь рядом вооруженных конфликтов и острыми экономическими проблемами в странах Африки и Ближнего Востока.

Мигранты, пересекшие Гибралтарский пролив на лодках динги и подобранные испанской морской спасательной службой, в испанском порту Альхесирас (Algeciras). 31 июля 2018

Предыдущее правительство Италии, в котором пост главы МВД занимал лидер партии "Лига" Маттео Салвини, объявило борьбу с нелегальной миграцией одной из своих приоритетных задач. В июне Совмин Италии одобрил законопроект об обеспечении безопасности, который предусматривал дальнейшее усиление мер по борьбе с этим феноменом. В настоящее время Салвини резко критикует курс нового кабинета по миграционной проблеме, утверждая, что количество в мигрантов, нелегально прибывающих в Италию, за последнее время значительно увеличилось.

Сергей Старцев.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на сессии по российской политике на Ближнем Востоке Международного дискуссионного клуба «Валдай», Сочи, 2 октября 2019 года

Уважаемый Андрей Вадимович,

Уважаемые коллеги,

Благодарю за приглашение на Валдайский форум и на эту дискуссию.

Очень признателен организаторам за выбор темы – ситуация на Ближнем и Среднем Востоке. Это колыбель многих цивилизаций, мировых религий. Сейчас, когда он превратился в площадку для, прямо скажем, безрассудных экспериментов, которые привели к трагическим последствиям, тема эта весьма остра. Наверное, корень того, что там происходит, заключается в одной из цитат, которую я подсмотрел в ежегодном докладе Валдайского клуба: «Невмешательство во внутренние дела – просто слова, а не норма поведения». Другая цитата: «Суверенитет государств уже не ограничивает других в их действиях». Это вроде бы простая и очевидная констатация, но она, как говорится, «зрит в корень».

Авантюры со сменой режимов в Ираке и Ливии обернулись, по сути дела, разрушением государственности этих стран. Ирак сейчас худо-бедно больше преуспел в том, чтобы вновь вернуть свое государство в нормальное состояние. Мы активно помогаем нашим иракским коллегам, в том числе повышая боеспособность их сил безопасности, армии в борьбе с остатками террористических группировок.

В Ливии ситуация гораздо хуже, хотя там тоже предпринимаются усилия международного сообщества по завязыванию какого-то инклюзивного диалога. Но там слишком много внешних игроков, и пока не удается начать устойчивый процесс.

Взгляните на историю этого региона – с конца 70-х - начала 80-х гг. Когда Советский Союз был в Афганистане, моджахеды организовывали сопротивление, их активнейшим образом поддерживали наши американские коллеги, снабжали оружием и всем прочим необходимым для вооруженной борьбы. Как результат – появилась «Аль-Каида», которая до сих пор прекрасно себя чувствует, нанесла 11 сентября 2001 г. удары по США. Казалось бы, уже тогда нужно было сделать вывод о том, что преступно рассчитывать на возможность контролировать террористов, делать на них ставку в расчете использовать их в геополитических целях, предполагая, что можно сделать так, чтобы они не нанесли вреда и не вышли из-под контроля. Это иллюзия.

Еще один пример про те же «грабли» – вторжение в Ирак, которое в итоге завершилось появлением «Исламского государства».

Вторжение в Сирию и стимулирование беспорядков в этой стране в расчете раскачать и это государство Ближнего Востока привело к тому, что «Аль-Каида» обрела новые обличия, наиболее известное из которых – группировка «Хейат Тахрир аш-Шам», являющаяся сейчас главной проблемой в Идлибе.

После того, что произошло в Ливии, когда ее разбомбили в грубейшее нарушение резолюции Совета Безопасности ООН, игиловцы тесно переплелись с террористическими группировками уже в Африке – это «Аль-Каида в странах исламского Магриба», «Боко Харам», «Аш-Шабаб». Сейчас этот террористический интернационал уже терроризирует, наверное, половину африканского континента, особенно бесчинствуют в Сахаро-Сахельском регионе. Это та реальность, когда победители в «холодной войне» ощутили свою безнаказанность, вседозволенность и решили делать по принципу «как хочу, так и ворочу».

В Сирии же по просьбе законного Правительства страны вступились за его суверенитет и территориальную целостность. В итоге смогли помочь предотвратить там ливийский сценарий, что, к огромному сожалению, вызвало нервную реакцию наших западных партнеров. Они смотрели на происходящее не с точки зрения необходимости подавления террористов и экстремистов, а с точки зрения геополитической борьбы. Почему Россия позволяет себе делать то же самое, что могут делать только они? Что дозволено Юпитеру – быку делать не всегда дозволяется.

Именно таковы были причины достаточно нервных, вплоть до истерики, реакций на то, что происходило в Алеппо и в других регионах САР, где сирийская армия при нашей поддержке освобождала соответствующие территории от террористов. Помните, какие были стенания про "зверства" в Алеппо, про то, что "морили голодом" население, не доставляли необходимые медикаменты? Как только восточный Алеппо освободили, представитель Всемирной Организации Здравоохранения в Сирии – честная женщина, приехала и сказала, что там полно складов с медикаментами и со всем необходимым медицинским оборудованием, которые находились под контролем боевиков. Об этом же никто не писал. Писали только о том, что сирийский режим и русские «уничтожают мирное население». В Алеппо в кратчайшие сроки удалось восстановить мирную жизнь, провели в рекордные сроки разминирование, обеспечили всем необходимым население, которое стало возвращаться. Ничего подобного, например, в Ракке не происходило, где уже коалиция, ведомая американцами, решала вопросы борьбы с терроризмом путем ковровых бомбардировок. Там за полтора-два года даже трупы не все захоронили, не говоря уже про разминирование. Поэтому двойные стандарты здесь налицо. Это печально, потому что наша общая задача, как я понимаю, – все-таки не позволить этому региону стать «заповедником» террористов, а тенденции к этому на поверхности – та же Ливия, я уже упоминал об этом. Это очень серьезная ситуация.

Вместо того, чтобы объединяться в борьбе с терроризмом без двойных стандартов, без попыток использовать бандитов в своих геополитических целях и отказаться от логики «свой – чужой», наши коллеги пытаются всеми правдами и неправдами обвинять сирийские органы и структуры во всех смертных грехах. Не буду подробно останавливаться на ситуации, которая разворачивалась в ОЗХО. Это просто кричащий пример того, как Запад, по сути дела, пытается приватизировать Секретариат универсальной международной организации. Пытается путем выкручивания рук странам, которые не могут заявить свою позицию и ощущать себя в безопасности, поменять универсальную Конвенцию на нечто, позволяющее ему через послушных сотрудников Секретариата ОЗХО вершить беспредел уже в правовом поле, вернее, за пределами этого правового поля. Тем не менее, мы реалисты, хотим работать со всеми, кто может помочь решить проблемы реально. Есть проблески здравого смысла в наших контактах и с американскими коллегами, и с западноевропейскими коллегами. Они, хотя и сквозь зубы, приветствовали договоренности, которые были достигнуты при содействии Астанинского формата между Правительством и оппозицией в Сирии о создании Конституционного комитета и согласовании его правил процедуры. Маленький штрих: все знают, что этот процесс стал возможен после проведения в Сочи в январе 2018 г. Конгресса сирийского национального диалога. Все знают, что именно там было принято решение делегатами от Правительства, Парламента, общественности, оппозиции создать Конституционный комитет. Все знают, какие усилия приложила «астанинская тройка» для того, чтобы это состоялось. Это могло бы состояться еще год назад, если бы не наши западные коллеги, которые, по сути дела, запретили Генеральному секретарю ООН А.Гутеррешу давать С.де Мистуре согласие на утвержденный оппозицией и Правительством при содействии «астанинской тройки» список членов Конституционного комитета. Мы зла не держим, продолжали работать. Характерно при этом, что представитель Европейского союза, когда приветствовал объявление о создании Конституционного комитета, ни словом не упомянул «астанинскую тройку» в отличие от США, которые в публичном заявлении все-таки признали роль России, Ирана и Турции.

Поэтому у нас впереди очень трудная работа, гораздо более сложная, чем была до сих пор. Теперь уже за одним столом переговоров оппозиционеры, правительство при участии делегаций гражданского общества должны будут договариваться о Конституционной реформе. Именно она должна стать фундаментом предстоящих выборов. Здесь тот самый случай, когда все карты будут на столе. Надеюсь, ООН будет беспристрастно содействовать этому процессу. «Астанинская тройка» тоже не останется в стороне. Мы будем делать все, чтобы сами сирийцы договаривались без какого-либо вмешательства извне. Признаки попыток вмешаться в этот процесс есть. Мы будем их деликатно, но твердо отводить.

Говоря о других проблемах Ближнего Востока, меня очень беспокоит ревизионизм, который сейчас проявляется в политике США по ближневосточному урегулированию, по палестино-израильскому урегулированию. Двугосударственное решение, по сути, отбрасывается, работа «квартета» международных посредников заблокирована. Нас заверяют, что вот-вот появится пресловутая «сделка века», которая нам всем уже два года назад была обещана. До сих пор ее нет. Мы примерно понимаем, о чем пойдет речь: об отказе от двугосударственного решения. Здесь мы вместе со всем арабским миром и всеми остальными членами ООН будем твердо придерживаться тех решений, которые принимались в СБ ООН и которые необходимо выполнять. Безусловно, в этом регионе нужна такая архитектура, которая была бы инклюзивной. Это необходимо с точки зрения того, что происходит в Персидском заливе. К сожалению, Вашингтон задался целью всячески демонизировать, изолировать и принудить к капитуляции Исламскую Республику Иран. Не думаю, что это дальновидная политика. Те обвинения, которые вбрасываются в адрес Ирана по самым разным поводам, не опираются на какие-либо убедительные факты.

Выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию ядерной программы (СВПД), конечно, был типичным примером полного пренебрежения к международному праву, к решениям СБ ООН. Мало того, что США сами отказались выполнять эти решения, они, угрожая санкциями, запрещают всем другим странам выполнять СВПД, резолюцию СБ ООН.

Другие начинания наших американских коллег в этом регионе, включая т.н. «Ближневосточную НАТО», Международную коалицию по обеспечению безопасности морского судоходства в районе Персидского залива, – все это из области проведения разделительных линий против Исламской Республики Иран. Слов нет, надо обеспечивать безопасность в Персидском заливе, но у Ирана тоже есть предложения, которые отличаются тем, что они направлены не против кого-то, они не эксклюзивные, а предлагают всем странам объединить свои усилия, обеспечивать патрулирование, безопасность функционирования этой важнейшей мировой водной артерии. У нас есть свое предложение о начале разговора над разработкой Концепции коллективной безопасности в Персидском заливе и шире вокруг него. В середине сентября на базе Института Востоковедения РАН состоялось экспертное обсуждение этой идеи. В нем принимали участие более 30 специалистов из России, арабских государств, Великобритании, Франции, Индии, Китая. Мне кажется, этот диалог очень полезен.

Тяжелейшую ситуацию в Йемене, где, по свидетельству ООН, налицо крупнейшая гуманитарная катастрофа, можно урегулировать только через инклюзивные переговоры. Нас обнадеживает, что в последнее время со стороны хуситов прозвучало предложение о прекращении огня и начале переговоров. На это была весьма позитивная реакция Наследного принца Саудовской Аравии М.бен Сальмана. Думаю, что специальный посланник Генсекретаря ООН по Йемену М.Гриффитс, который искренне хочет продвинуть переговорный процесс, может опираться на эти последние шаги, вызывающие очень осторожный, но все же оптимизм.

Вопрос: Если порассуждать о принципах российской политики на Ближнем Востоке, с одной стороны – это некие общие внешнеполитические подходы, с другой – характерные для России шаги. Прежде всего, что характерно для российской внешней политики и внешнеполитического курса нашей страны именно на Ближнем Востоке, если коротко выделить какие-то основные черты? Мои коллеги очень часто говорят о принципе равной приближенности. Это действительно, наверное, большая заслуга России и российской дипломатии как инструмента проведения внешнеполитического курса, которая умеет поддерживать не просто ровные отношения, а отношения, постоянно идущие вперед. Сейчас мы переживаем период, когда эти отношения развиваются с партнерами, конфликтующими между собой. Даже на фоне бурно развивающихся отношений с такой страной, как Израиль, Россия очень четко и жестко отстаивает принципы международного права, уважения резолюций Совета Безопасности ООН, твердо стоит на принципах двугосударственного решения, необходимости урегулирования палестинской проблемы на основе создания палестинского государства. Вчера, когда мы рассматривали вопрос о борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом, говорилось, что нерешенность этой проблемы используется как инструмент для индоктринации молодежи радикальными идеями.

Как Вы это прокомментируете?

Вы упомянули СВПД и одностороннее пагубное решение Президента США Д.Трампа о выходе из т.н. ядерной сделки. Много было разговоров об особой позиции европейцев. Видим, как она трансформируется, развивается. Если все-таки посмотреть на перспективы. Мы знаем, что хотят США. Видим столкновения остро непримиримых позиций по американо-иранскому диалогу. Есть ли вообще какие-то шансы на то, что вопросы о ядерной программе Ирана и о возвращении к СВПД удастся решить? Чем здесь может помочь Россия с учетом ее большого опыта посредничества в сложных, конфликтных ситуациях?

С.В.Лавров: Вопросы достаточно емкие, крупные. Два слова о том, насколько велико и продолжительно наше влияние в этом регионе. Мы никогда не пытаемся куда-то вмешиваться без приглашения только ради того, чтобы влиять. Если посмотрите на американские кампании вмешательства – они, по сути дела, направлены на то, чтобы заставить соответствующие стороны делать так, как считает нужным Вашингтон. Там считают для себя полезным иметь незатухающую турбулентность, потому что США далеко, а здесь есть базы, и они всегда могут смотреть, где им выгодно поддержать одну сторону, где – другую, куда потечет нефть, откуда брать газ, где что-нибудь продать свое из вооружений. Чем дольше длится конфликт, тем больше спрос на американское оружие. Вообще, на любое оружие, но американцы находят пути, они хорошие купцы – либо покупай, либо они тебя «зажмут» где-нибудь по другим направлениям.

Мы не хотим влиять только для того, чтобы заставить всех остальных делать так, как желает Москва. Только что В.В.Наумкин сказал о том, что мы всегда стараемся поддерживать отношения со всеми сторонами без исключения. Это на самом деле так. Наше влияние, например, в Сирии мы хотим использовать для того, чтобы там был мир, безопасность, чтобы этот регион с уникальной этноконфессиональной мозаикой не разрушился, не стал очередным прибежищем террористов и прочих нехороших людей. Нам важна безопасность, нам важно сосуществование культур, цивилизаций, религий. Нигде из тех частей Ближнего Востока, где Россия так или иначе проявляет активность, не происходит из-за наших действий какого-либо разобщения, размежевания этносов, конфессий и цивилизационных структур.

Ирак, Ливия (я уже приводил примеры) – оттуда массово, сотнями тысяч бегут христиане. Через Ливию, как через черную дыру, бегут в Европу и из других стран Африки – Сахаро-Сахельского региона, только потому, что была разрушена эта страна, существовавшая многие десятилетия. Наверное, это был не самый демократический режим, но никто от этого не страдал, включая самих ливийцев. Они ездили бесплатно учиться за границу, жили припеваючи, не было бедных.

Мы пытаемся влиять для того, чтобы устанавливать инклюзивный диалог между всеми конфликтующими сторонами, чтобы в соответствующем регионе были мир и безопасность. Мы заинтересованы сохранить свое присутствие в Сирии – это пункт материально-технического обеспечения ВМФ в Тартусе, авиационная база Хмеймим. Во-первых, это сделано с полного согласия абсолютно легитимных властей, государства – члена ООН. Во-вторых, это присутствие мы будем использовать ровно в тех целях, о которых я сказал. Никаких поползновений навязывать что-то или заставлять кого-то действовать по нашему рецепту вы не увидите. Например, в августе 2015 г., когда бандиты во главе с игиловцами и алькайдавцами уже подступали к Дамаску, сирийское правительство при нашей поддержке и при поддержке других стран подчеркивало готовность к диалогу. Тогда вооруженная оппозиция (если ее так можно назвать) говорила о том, что она захватит и решит вопрос. Р.Малли, может быть, потом скажет, как он помнит эту ситуацию. Я помню, что американцы и другие западные страны вообще не пытались поддерживать в то время тему диалога и переговоров. Когда мы помогли остановить бандитов и стабилизировать ситуацию, практически с первых дней нашего там присутствия стали призывать к диалогу, в том числе в период, когда уже наступил перелом в борьбе с терроризмом, когда сирийское правительство восстановило контроль над большей частью своей территории. Казалось бы, уже оно было не очень сильно заинтересовано в том, чтобы обсуждать какие-то уступки с оппозиционерами. Мы последовательно, не действуя конъюнктурно, оказывали воздействие на наших сирийских друзей, чтобы они шли на национальный диалог. Мы понимаем, иначе ситуация не будет устойчивой.

Что касается палестинской проблемы, я считаю и не раз это говорил нашим израильским друзьям, что неурегулированность палестинской проблемы является, наверное, единственным наиболее серьезным фактором, влияющим на ситуацию с распространением экстремисткой идеологии, позволяющим террористам рекрутировать, вербовать в свои ряды молодежь на Ближнем Востоке, начиная с самого раннего возраста. Маленьким детям втолковывают в Палестине и в других арабских странах, что 70 лет назад было обещано создать два государства на одних и тех же правовых началах. Одно государство давно существует и достаточно уверенно себя чувствует, а второго государства как не было, так и нет. Мои израильские собеседники на меня часто обижаются, мол, как я могу, терроризм сам по себе плохой. Да, конечно, он сам по себе плохой, и его надо искоренять. Но если мы не будем обращаться к первопричине, которая лежит в основе экстремисткой идеологии, ее распространения, объясняет то, как можно молодежь привести на этот неправедный путь, мы ничего не добьемся. Мы будем только вечно бить по проявлениям, а не по причине этой ситуации.

Сейчас мы посмотрим, чем закончится формирование израильского правительства. Там происходят интересные процессы. Я слышал, что есть контакты между «бело-голубыми» (Б.Ганцом) и «Объединенным арабским списком», в том числе допускается сотрудничество в этом формате с религиозными еврейскими партиями. Это интересные процессы. Как я понимаю, если будет участие «Объединённого арабского списка» в коалиции, то уже одно это будет хорошим сигналом к тому, что можно возобновить палестино-израильские переговоры. И уже решать вопросы на основе резолюции СБ ООН, но, естественно, с учетом тех перемен, которые произошли в регионе после того, как эти резолюции были приняты всеми и, конечно, какая-то нюансировка вполне возможна.

Последний вопрос был про Иран. Министр иностранных дел Ирана М.Дж.Зариф в Нью-Йорке очень нелицеприятно отзывался о европейских партнерах. Потому что они около года создавали механизм обхода американских санкций, обхода СВИФТа – т.н. «Инстекс». Создали его достаточно давно. Скоро будет год, как он существует только на бумаге. На днях было объявлено, что в дополнение к «европейской тройке» (Англии, Франции и Германии) еще восемь стран ЕС выразили готовность использовать этот канал для торговли с Ираном. Но ни одной сделки, насколько я понимаю, до конца не доведено. Попытки осуществить такие сделки с сугубо гуманитарными товарами, которые не подпадают ни под какие, даже американские санкции, пока не увенчались успехом. Речь идет о копеечных сделках по сравнению с тем, что было обещано Ирану и с тем, что может представлять из себя торговля Ирана с ЕС.

М.Дж.Зариф цитировал одного из своих европейских собеседников, как он сказал, участника СВПД, который эмоционально дал ему понять, что без разрешения американцев европейцы ничего сделать не смогут. Это он публично говорил на пресс-конференции. Я понимаю разочарование Ирана. Понимаю, что Тегеран отвечает на абсолютную беспомощность наших европейских коллег тем, что поэтапно снимает с себя обязательства, добровольно взятые в рамках СВПД. Но это не доставляет нам радости. Отмечаем, что Иран до сих пор не нарушил никаких своих обязательств по юридически обязывающим документам – Договору о нераспространении ядерного оружия, Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ и по добровольно исполняемому им Дополнительному протоколу к Соглашению о гарантиях. Все, что делает Иран, делается под контролем МАГАТЭ. Это важнейший момент.

Мы также отмечаем, что Иран в любой момент готов вернуться к выполнению добровольных обязательств по СВПД, как только все остальные страны сделают то же самое. Мы стараемся. У нас есть диалог с Ираном, Китаем и с европейской «тройкой». Я, честно говоря, не исключаю, что на каком-то этапе может состояться американо-иранская встреча, в том числе и на высшем уровне. Об этом говорил Президент США Д.Трамп. Президент Ирана Х.Рухани сказал, что он готов, но сначала нужно остановить санкции. В этом мире все возможно. Стиль американской Администрации допускает любые решения и контакты. Мы будем это приветствовать. Мы будем только рады, если проблемы, которые сейчас возникли с СВПД, будут рассмотрены честно и открыто.

Можно, наверное, предлагать обсуждать что угодно в дополнение к СВПД, но только при понимании, что это не будет условием соблюдения всеми странами обязательств по СВПД и не будет связано с попытками каким-либо образом изменить СВПД. План должен сохраниться в полном объеме, должен быть выполнен в полном объеме. Параллельно можно обсуждать что угодно, если все участники процесса будут согласны.

Вопрос: Внимательно прочитал ежегодный доклад клуба «Валдай». Мне кажется, что, безусловно, в тех новых условиях, которые доклад описывает, очевидна возрастающая роль религиозного фактора. Хочу обратить Ваше внимание, что этот фактор, так же как и национальный, предельно деликатный. Как Вы думаете, увеличение влияния этого фактора таит в себе какие-то опасности? Если да, то какие?

С.В.Лавров: В принципе, гонения на христиан, как и на другие меньшинства на Ближнем Востоке и Севере Африки, - это тема, которая по нашей инициативе обсуждается уже многие годы, практически с самого начала «арабской весны». Было видно, что среди наиболее страдающих от этого – христиане. В 2014 г., когда в ОБСЕ обсуждалась Декларация о борьбе с антисемитизмом, которую все единогласно поддержали, мы привлекли внимание (причем не одни мы, с нами были представители Ватикана, Венгрии, Армении и других стран) к тому, что, наверное, не менее важно возвысить голос и в защиту христиан и мусульман. В Европе уже тогда набирала ход исламофобия. Христиане страдали от «арабской весны» (напомню, был 2014 год). В декабре 2014 г. в решении министерской сессии ОБСЕ записали, что на следующей министерской сессии в 2015 г. будут приняты две отдельные декларации, осуждающие христианофобию и исламофобию. Прошло пять лет. Каждый раз, когда мы напоминали об этом обязательстве, некоторые ведущие западноевропейские страны «уходили» под самыми разными предлогами, ссылаясь на неполиткорректность и на необходимость быть терпимыми и мультикультурными. Считаю, что это стыдно. Кстати, речь идет об одной из стран, в которых стесняются распятий на фасадах школ, их убирают. Будем «добивать» эту тему и продолжать добиваться того, чтобы она звучала и не была забыта. В отсутствие таких решений ежегодно «на полях» ОБСЕ и Совета по правам человека ООН мы проводим мероприятия в защиту христиан и других - всегда это подчеркиваем - религиозных меньшинств, и будем это продолжать.

Что касается религиозного фактора и того, насколько он сейчас вплетается в современную политику, знаете, он очень плотно вплетается и, к сожалению, в весьма деструктивном ключе. Когда в мире множатся страдания и тяготы, у человека появляется совершенно естественное стремление к чему-то духовному, он хочет испытать какую-то надежду. Религия здесь, безусловно, дает отдушину, отдохновение и надежду на будущее для себя, своих близких и родных. Считаю, что эту роль религии Русская Православная Церковь (РПЦ) вместе с братскими православными церквами, Ватиканом, Римско-католической церковью (РКЦ) стремится выполнять весьма активно. Мы, как Вы сказали, тесно сотрудничаем именно в том, чтобы использовать религиозные чувства для продвижения согласия и разрешения конфликтов.

К сожалению, вынужден обращать внимание на то, как к этому фактору относятся наши американские коллеги. В Госдепартаменте США есть специальный представитель по свободе вероисповедания С.Браунбэк. Он публично требует, чтобы все православные церкви признали незаконную, неканоническую т.н. православную церковь Украины. Публично требует, чтобы вопрос в пользу православной церкви Украины решался на Украине, и занимается не столько свободой вероисповедания, сколько навязыванием политически мотивированных решений религиозным общинам. Ведь пока никто из православных церквей не побежал за решением Фанара, которое было продиктовано известными политизированными причинами, и не признавал православную церковь Украины. Но мы знаем наверняка, что американцы давят на эти православные церкви на Ближнем Востоке и Севере Африки и пытаются, когда не видят добровольного желания подчиниться, угрожать и даже раскалывать отдельные православные церкви в регионе.

Мне кажется, что тот диалог, который был начат Святейшим Патриархом и Папой Римским, мог бы быть продолжен именно с точки зрения того, чтобы ограждать религию от любых политических игр, тем более игр, которые разворачиваются в регионах, где идут конфликты и разразились кризисы. В ООН есть межцивилизационный диалог. Это очень интересная и пока малоиспользуемая площадка. Есть межрелигиозный диалог в ЮНЕСКО - по нашей инициативе это направление работает. Его тоже можно гораздо активнее использовать. Надеюсь, что вместе с Русской Православной Церковью, другими нашими конфессиями, в сотрудничестве с соответствующими зарубежными партнерами мы сможем более активно ограждать религиозные чувства от всякой политизации.

Вопрос: Насколько мы готовы активно расширять военное сотрудничество с более широким спектром стран ближневосточного региона для укрепления имеющихся у нас результатов и успехов?

С.В.Лавров: Мы рассматриваем военно-техническое сотрудничество как взаимовыгодную сферу кооперации с нашими партнерами. Практически всем странам Ближнего Востока делались такие предложения. Причем в ответ на их проявляемый интерес. Это и страны Персидского залива, и Турция, естественно, и, кстати, страны АСЕАН, если мы говорим о двух Востоках – о Ближнем и Дальнем. Индия и Китай – это очевидно. Если бы не абсолютно недобросовестная конкуренция со стороны США, которые просто требуют не покупать дешевое и надежное российское, а покупать дорогое и, может быть, тоже надежное, но - гораздо дороже - американское, то гарантирую, что было бы гораздо больше результатов. Но, несмотря на это давление, и со странами АСЕАН, и с Индией, и со странами Ближнего Востока, включая Персидский залив, эти отношения весьма перспективные. Готовятся и реализуются контракты. По-моему, планы весьма обнадеживающие.

В самом начале была тема: можно ли наши успехи экстраполировать на другие регионы мира? Мне кажется, восточная политика России (не в смысле Ближнего Востока, а нашего Дальнего Востока) вполне заслуживает высокой оценки. Неловко так говорить, но вся политика – это далеко не одно только Министерство иностранных дел. Это и экономическая составляющая – инициатива объединения усилий ЕАЭС, ШОС и АСЕАН, предложенная в мае 2016 г. здесь в Сочи Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Это было встречено с интересом. Уже растет количество стран АСЕАН, которые становятся партнерами ЕАЭС по созданию зон свободной торговли, и, кстати, очередь там не маленькая. Этот процесс будет набирать силу. Есть вопросы, касающиеся гармонизации процессов евразийской интеграции как таковой в нашем инициативном видении и «Одного пояса, одного пути». Сюда же внедряется тема логистики и транспортных коридоров. Есть коридоры, которые замышляются южнее России, но Россия активно продвигает свои трассы, как наземные, так и морские – Северный морской путь, все, что связано со сжиженным природным газом (СПГ). Эта очень большая тема, и она реально укрепляет наши позиции в этом наиболее быстрорастущем и, самое главное, быстро набирающим влияние регионе.

Помимо того, что было сказано о военном освоении этого края, хотел бы сказать и про то внимание, которое Правительство и Президент Российской Федерации уделяют его экономическому развитию. Это и свободный порт Владивосток, и территория опережающего развития. К сожалению, демографический эффект пока не просматривается. Это недавно обсуждалось. Будут приниматься дополнительные меры. Надо стимулировать людей, чтобы они там жили, перебирались туда. Считаю, что для этого не нужно жалеть ни денег, ни других стимулов.

Даже такой верный союзник США, как Япония, начинает иметь свое мнение в отношении происходящего на Ближнем Востоке. Не зря Премьер-министр Японии Абэ Синдзо ездил в Тегеран и сейчас публично выступил в Нью-Йорке за то, чтобы состоялась встреча между Президентом США Д.Трампом и Президентом ИРИ Х.Рухани. Это показывает, насколько сильно Япония зависит от Ближнего Востока, прежде всего от энергоносителей.

Вопрос: Вчера Украина подписала «формулу Штайнмайера». Является ли это действительно важным шагом на пути урегулирования самой острой проблемы, с которой мы сталкиваемся, украинской проблемы?

С.В.Лавров: Что касается «формулы Штайнмайера», то там не без проблем. Вчера в Минске все участники Контактной группы, включая Донецк и Луганск, подписали «формулу Штайнмайера», правда, сделали это на раздельных листах бумаги – очевидно, кто-то считает ниже своего достоинства ставить подпись рядом с подписями других участников, хотя под Минскими договоренностями все подписи стоят на одном листе. Вчера я надеялся, что это такая протокольно-косметическая проблема и что она будет преодолена, но последовавшая в Киеве реакция меня насторожила: требования П.А.Порошенко, партии Ю.В.Тимошенко, не говоря уже о С.И.Вакарчуке и других радикальных политических силах, объяснить, почему «продают украинский народ»?

Эта формула была известна с октября 2015 г. Она была изобретена в Париже, и потом каждый раз нормандские форматы на высшем уровне и на уровне министров и экспертов ее подтверждали, просто не могли положить ее на бумагу. Почему там сейчас так взвились оппозиционеры Правительству В.А.Зеленского. Наверное, потому что им не хочется терять аргумент отстаивания своей националистически-ориентированной идентичности и они считают, что любое сближение с Донбассом Киева, урегулирование на условиях, которые прописаны в Минских договоренностях, приведут к капитуляции. Но подписывал Минские договоренности лично П.А.Порошенко. Да, нам сейчас говорят, что не будет никакого особого статуса, несмотря на «формулу Штайнмайера». Из администрации В.А.Зеленского говорят, что там сейчас будет децентрализация, а в ее рамках Донбасс получит больше, чем от Минских соглашений.

Хотел бы привлечь особое внимание к параграфу Минских соглашений, который редко цитируется. Там сказано, что украинская сторона проведет децентрализацию по всей стране, в том числе будут согласованы параметры этой децентрализации для отдельных районов Донецкой и Луганской областей. То есть какая бы там ни была децентрализация, не знаю, как другие области Украины, но эта часть Украины, часть Донбасса, должна быть услышана, и ее позиция должна быть учтена.

Мы слышим то от Министра иностранных дел Украины В.В.Пристайко, то от кого-то еще, что никакой амнистии и никакого специального статуса не будет. Мы сегодня говорили про палестино-израильские проблемы, двугосударственное решение и попытку реализовать принимавшиеся резолюции, которые утвердили двугосударственные решения. Хотя нас и называют ревизионистской державой, но ревизуют все международное право наши западные коллеги. Я пытался об этом достаточно подробно говорить, выступая на ГА ООН.

Еще один пример — Босния и Герцеговина. Есть одобренная СБ ООН Дейтонская организация этого государства, в соответствии с которой Республика Сербская имеет тот самый особый статус. (Этот элемент, кстати, использовался в Минских договоренностях). Сейчас под давлением США и ряда ведущих западно-европейских государств требуют, чтобы подотчетные им бошняцкие и некоторые хорватские партии вели дело к созданию в Боснии унитарного государства. Цель простая – затащить Боснию в НАТО. Ради этого идут на любые ухищрения, в том числе на ревизию резолюции СБ ООН. Резолюция СБ ООН 1244 по Косово, которая предполагает целый ряд вполне конкретных вещей, включая особые права сербов, которые живут в Косово, а Косово является частью Сербии. С огромным трудом ЕС помог Приштине и Белграду согласовать некие промежуточные шаги в направлении общих договоренностей – о том, как им жить вместе дальше. Согласовали создание Сообщества сербских муниципалитетов Косово, которое гарантирует языковые, культурные, религиозные права сербов. Это сообщество территориально не единое — там есть север, где территории компактные, но есть анклавы, и они тоже, в соответствии с этой договоренностью, являются частью Сообщества сербских муниципалитетов Косово. У этого сообщества, по подписанной Приштиной документу, есть флаг, герб и гимн. Четыре года эта договоренность лежит на бумаге. Сейчас при активном участии США ее пытаются ревизовать и сделать так, чтобы и Косово могло иметь право быть втянутым в НАТО с крупнейшей американской базой в Европе, т. н. «Бондстил». Наверное, такие примеры заразительны, и на Украине есть силы, которые целиком и полностью берут пример с США. То, что Минские договоренности, также одобренные резолюцией СБ ООН, подвергаются испытанию — их тоже хотят ревизовать — для меня очевидно. Но я надеюсь, что слова Президента Украины В.А.Зеленского о приверженности к выполнению Минских договоренностей являются позицией человека, который определяет внешнюю политику и является главнокомандующим Украины.

Вопрос: Вы справедливо сказали, что хорошее воспитание не позволяет Вам читать чужую корреспонденцию, но есть люди не так хорошо воспитанные, они уже прочли эту корреспонденцию и увидели там что-то, что свидетельствует о российском следе. Значит, есть какая-то опасность того, что Россия может быть вовлечена в новый раунд игры, которая может привести к некоторым осложнениям для наших отношений с Украиной, США. Не видите ли Вы здесь каких-либо рисков?

С.В.Лавров: Я согласен с тем, что поиск российского следа – это «идея фикс». Эта тема, которая была вброшена, если не ошибаюсь, Н.Пелоси, отражает, что те в руководстве Демократической партии США, кто до сих пор не может смириться с тем, что им не удается свалить Президента США Д.Трампа и всерьез поколебать общественное мнение в самих США и уж тем более доказать какое-то влияние России на внутриполитические процессы, они уже даже не утруждают себя поиском хотя бы мало-мальски приличных аргументов и фактов. Просто вбрасывается тема – российский след, и на этом все. Еще одно обстоятельство – попытка вывести из-под удара тех в Киеве, кто активно пытался способствовать приходу демократического президента в Белый дом на выборах в 2016 г. и действовал точно такими же методами, которые сейчас осуждает Демократическая партия, приписывая их Российской Федерации.

Вопрос (перевод с английского): Есть много инициатив по поводу безопасности в Персидском заливе. Что привнесет в безопасность в Персидском заливе новая российская инициатива? Что ее отличает от других инициатив?

С.В.Лавров: Что касается нашей инициативы о Концепции коллективной безопасности в зоне Персидского залива и что в ней нового, то ничего нового в ней нет. Она была предложена в 2004 г. Мы специально на министерских встречах с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива ознакомили с этой концепцией и сказали, что если наши арабские коллеги в ней заинтересованы, то мы могли бы поговорить и с Ираном, чтобы, наконец, начать переходить к конструктивному диалогу, транспарентности и укреплению мер доверия. Половина из шести стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива проявили позитивное расположение к этому предложению, но другая половина была нейтрально негативно настроена. Нас попросили немножко повременить, буквально сказали, что к этому когда-то мы придем, но не сию секунду. Тогда была достаточно напряженная ситуация вокруг иранской ядерной программы, переговоры еще не начинались в том формате, в котором они в итоге привели к заключению СВПД. Но мы регулярно на наших встречах с арабскими коллегами из Персидского залива напоминали об этом, но реакция была постоянно такой же. После того, как мы увидели опасное обострение ситуации этим летом, в том числе в связи с событиями в Ормузском проливе и обвинениями Ирана во всем, что происходит в регионе, будь то в Палестине, Ливане, Сирии или где-то еще, мы решили, что пора еще раз эту концепцию освежить, привлечь к ней внимание. И вот состоялся экспертный диалог, который нам показал, что интерес к этому есть, и все понимали, что в конечном итоге здесь придется сосуществовать, а не воевать друг с другом постоянно.

Вопрос: Как российская модель могла бы конкурировать с США и Китаем на международном уровне? Нет ангелов в политике, у каждого свои интересы. Что Россия может дать этому региону? Вы говорили об американском вторжении в Ирак и их деструктивной роли в регионе. У Китая есть инициатива «Один пояс — один путь». Что может предложить Россия?

С.В.Лавров: Насчет того, что дает Россия этому региону по сравнению с США и Китаем, то мы не даем в этот регион никакого негатива, не привносим никакие геополитические замыслы, которые были бы сопряжены с настраиванием одной страны региона против другой. Мы, наоборот, всегда выступаем за диалог. Любые войны и конфликты кончаются диалогом. Мы сейчас это видим на примере Сирии, Йемена, Афганистана и других ситуаций. Чем раньше это произойдет, тем лучше. Наши экономические отношения со странами Персидского залива, с арабскими монархиями на подъеме. С каждой из этих стран у нас растет товарооборот, инвестиционная деятельность. Российский фонд прямых инвестиций с большинством стран Залива создает совместные платформы, есть много культурных и гуманитарных программ. Мы даем этому региону наше предложение дружить и получать от этого удовольствие и выгоду. Ответ, возможно, не очень разносторонний и всеобъемлющий, но это ровно то, чего мы хотим от наших отношений с любой другой страной – не навязывать какие-то концепции, а искать баланс интересов.

Вопрос (перевод с английского): Вы упомянули наращивание сотрудничества России с Турцией. Президент Турции Р.Эрдоган говорил о возможной интервенции Турции в курдские районы Сирии вне зависимости от того, поддержат его союзники или нет. Какова позиция России по этому вопросу, учитывая, что такая операция может произойти в координации с более крупной операцией при поддержке России в Идлибе?

С.В.Лавров: Это отдельная история. Это зона деэскалации. Она была предметом Сочинского меморандума между Россией и Турцией от 17 сентября 2018 г., в соответствии с которым было условлено, что вменяемая вооруженная оппозиция, с которой работает Турция, вместе с Правительством берет на себя обязательства не возобновлять боевые действия, обеспечить прекращение огня. Одновременно было зафиксировано, что прекращение огня не распространяется на террористов, находящихся в идлибской зоне. Мы четко руководствуемся этим пониманием и меморандумом точно так же, как и сирийское Правительство, имеющее полное право бороться с террористами на своей территории - тем более с теми, кто не просто сидят внутри идлибской зоны, а постоянно делает вылазки, обстреливают позиции сирийской армии, гражданские объекты. С начала года уже около 60 таких боевых беспилотников направлялось в район нашей воздушной базы «Хмеймим». Они все были подавлены и уничтожены. Тема Идлиба должна рассматриваться отдельно.

Что касается восточного берега Евфрата, напомню, что мы давно привлекали внимание наших американских коллег и в целом мирового сообщества к тому, что США и возглавляемая ими коалиция играют в этом районе в очень опасную игру, пытаясь задействовать курдский фактор для решения своих геополитических задач. А задача заключается в том, чтобы обособить восточный берег Евфрата от остальной территории Сирии. Это очевидно, несмотря на все заверения Вашингтона о том, что он уважает и будет уважать суверенитет и территориальную целостность Сирии. При этом на восточном берегу Евфрата для того, чтобы активнее создавать это квазигосударство, американцы опираются на курдов, потому что именно в них Вашингтон увидел наиболее лояльных ему представителей сирийского общества, живущих на этой территории. Для того, чтобы укрепить позиции курдов, американцы стали продвигать их на те земли, которые традиционно были землями арабских племен. Не так давно было несколько конфликтов между арабами и курдами на восточном берегу реки Евфрат, ровно потому что американцы пытались заселить курдов на арабские территории. Всем было ясно, что это не может хорошо кончиться. Когда Турция объявила, что она озабочена проблемами своей безопасности, мы высказали понимание этой озабоченности.

В 1998 г. между Турцией и Сирией было подписано Аданское соглашение, в котором Дамаск признавал законность озабоченности Турции ситуацией на границе с точки зрения безопасности Турецкой Республики. Анкара признавала озабоченности Дамаска по поводу того, что там должно быть безопасно. Была согласована процедура, согласно которой турецкие вооруженные силы могли входить на определенную глубину (пятикилометровая зона) на сирийскую территорию для подавления экстремистов и террористов. Когда эта тема возникла вновь, мы сочли, что вполне можно использовать международно-правовую базу, о которой я упомянул, – Аданское соглашение. США не хотели, чтобы Турция напрямую сотрудничала с Сирией. Они хотели взять эту тему под свой контроль и обеспечивать контроль на границе, допуская в ходе переговоров, что турки могут иметь в составе контингента, который будет формировать коалицию, неких своих военных полицейских, наблюдателей. Это не устраивало Турцию. Прекрасно понимаю ситуацию, когда страна, не имеющая отношения к региону, к проблеме безопасности на этой границе, пытается навязывать свое виденье. Хорошо было бы договариваться, но при полном уважении суверенитета и территориальной целостности Сирии. Этого не было в исходной позиции Вашингтона, равно как в ней не было и готовности учесть турецкие легитимные озабоченности. В итоге мы слышали, что Президент Турции Р.Эрдоган давно предупреждал, что не может ждать вечно, что проблема не решается, поэтому, если через пару-тройку недель, как он говорил в начале прошлого месяца, не будет договоренности с американцами в соответствии с упомянутыми мною принципами, он оставляет за собой право решать эту проблему без американцев. Могу сказать, что мы выступаем за то, чтобы эта ситуация стала предметом взаимодействия между властями Турции и Сирии. Думаю, что стороны могут договориться об этом. Будем всячески этому способствовать.

Вопрос: Как высоко Вы оцениваете риски военного конфликта с Ираном в Персидском заливе и в целом риски «расконсервации» военных конфликтов в большом регионе, в частности в нагорно-карабахском?

С.В.Лавров: Никогда нельзя ни за что ручаться. Но мне кажется, что войны не хотят ни США, ни Иран, ни большинство стран региона. Может быть, кто-то хотел бы ситуационно сыграть на нынешних противоречиях, обострять обстановку до определенного предела, нагнетать напряженность в информационном пространстве для получения каких-то сиюминутных выгод, но в стратегическом плане я убежден, что никто не хочет войны.

Есть инициатива, о которой я упомянул, – США создают международную коалицию по безопасности в мореплавании, к которой сейчас примыкают Австралия, Бахрейн, Великобритания, еще пара стран. Есть иранская инициатива о том, чтобы все страны региона без каких-либо разделительных линий, все, кто хочет и готов, объединились и сообща обеспечивали здесь безопасность и заодно вырабатывали доверие. В этом же ключе выстроена и наша инициатива – Концепция коллективной безопасности в зоне Персидского залива, частью которой вполне может быть коллективное патрулирование морских пространств, которые вызывают такие большие проблемы.

Мы готовим с Ираном и КНР морские учения по борьбе с террористами, пиратами в этой части Индийского океана. Это к вопросу о том, что сейчас вместо Азиатско-Тихоокеанского региона наши американские коллеги продвигают термин – Индо-Тихоокеанский регион (ИТР). На вопрос, в чем будет отличие, они говорят, что это просто для того, чтобы оттенить роль Индии. Если это под «Индо» имеется в виду Индийский океан, то тогда в этом концептуальном видении должна быть вся Восточная Африка и весь Персидский залив. Такая достаточно сомнительная концепция несет в себе разделительный заряд, пытающийся выстраивать отношения в этом регионе на блоковой основе, а мы привыкли и будем всегда поддерживать центральную роль АСЕАН. Об этом мы много говорим.

Что касается Нагорного Карабаха, то в последнее время ситуация на линии соприкосновения достаточно спокойная, инцидентов мало, они не очень крупные. Состоялся обмен телами погибших, готовится обмен удерживаемыми лицами – в небольшом количестве, но процесс идет. Сопредседатели Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху – Россия, Франция и США – работают тесно и дружно. В этом году встречались уже трижды с министрами иностранных дел, в том числе в апреле в Москве с моим участием мы проводили встречу с министрами иностранных дел Азербайджана, Армении с подключением сопредседателей.

Что касается обстановки «на земле», сейчас она гораздо спокойнее, чем год назад. Но политический процесс заторможен, пока не получается сняться с этого тормоза. Стороны делают достаточно серьезные заявления, в том числе звучали слова о том, что Карабах - это Армения, так же как из Тираны Премьер-министр Албании Э.Рама заявлял, что Косово – это Албания. Это, конечно, не помогает создавать атмосферу для возобновления политического процесса. Но мы как сопредседатели вместе с американцами и французами работаем в унисон. Здесь одна из немногих ситуаций, где у нас единое видение. У нас есть базовые документы, не хотим их ревизовать. Мы хотим на основе базовых принципов, которые многократно обсуждались, искать развязку. Но ее нужно находить через прямой диалог. Контакты есть, но диалог об урегулировании пока не возобновляется. Не вижу здесь явной или неявной опасности возобновления крупномасштабных боевых действий. Будем делать все, чтобы этого не произошло.

Вопрос: Через три недели в Сочи состоится историческое событие – впервые Российская Федерация организует саммит Россия-Африка. Отношения и сотрудничество России и Африканского континента имеют исторические корни. Россия никогда не уходила из Африки – это дипломатические отношения, подготовка специалистов для наших стран, строительство разных объектов.

Африканский континент – это 55 стран разного экономического уровня, разных культур. Скептики говорят о том, что сегодня Россия вместо того, чтобы поддерживать двусторонние отношения, пытается сотрудничать с разнообразными регионами. На африканском рынке сейчас присутствуют разные игроки. Раньше были американцы, европейцы, потом пришли Китай, Турция, Бразилия. Многие задают вопрос, с чем Россия придет в Африку? Африканцы сами осознают, что присутствие России на континенте - это гарантия безопасности не только в регионе, но и во всем мире. Россия никогда не была против других игроков в Африке, хотела, чтобы были равные условия сотрудничества, все игроки дополняли друг друга, а их взаимодействие было на благо народов Континента. Что Вы могли бы сказать о предстоящем саммите?

С.В.Лавров: Вы все уже сказали! Вы упомянули, что Россия – это гарантии безопасности. В классическом понимании гарантии безопасности предполагают несколько другое. У нас нет ни одного военного союзного договора с африканскими странами, но у нас есть очень добрые, исторически сложившиеся отношения со времен деколонизации. Да, это было бескорыстно. Это было экономически и финансово затратно для Советского Союза. Но это было, если хотите, «либо по уставу партии, либо по зову сердца». Это, действительно, было важнейшее завоевание советской внешней политики – то, что справедливость на африканском континенте восторжествовала. Кстати, сейчас, когда наши западные коллеги пытаются переписывать историю Второй мировой войны, мы им начали напоминать про период колониализма, про тот ущерб, который колонизаторы нанесли африканскому континенту. Причем деколонизация состоялась почти на двадцать лет позже, чем завершилась Вторая мировая война. Поэтому, если уж кто-то хочет вступать в исторические дискуссии, то мы будем говорить о деколонизации, тем более что она не завершена: это и остров Майотта в архипелаге Коморские острова, и Мадагаскарские острова, и архипелаг Чагос, по которому недавно Международный суд вынес определение, что его надо отдать Маврикию. На этот счет была принята резолюция Генеральной Ассамблеи ООН.

Вы правильно сказали: мы готовы работать в любой стране, никого оттуда не выдавливая, если у нас равные конкурентные условия. Так поступают далеко не все. Примеры я сегодня приводил. Наверное, для африканцев Россия как еще один достаточно крупный торговый партнер – это стабилизирующий, балансирующий фактор. Товарооборот у нас растет бурными темпами и достиг 20 млрд долл. Конечно, это ничто по сравнению с китайским объемом, но это уже в несколько раз больше, чем было, скажем, десять лет назад. Как в любой ситуации, если у тебя есть один более сильный партнер, ты от него зависишь, а если их несколько, то это всегда устойчивее.

Вопрос (перевод с английского): Вы говорили о бессилии США с точки зрения ядерной сделки, о том, что сделка не работает. Когда бывший Президент Франции Ж.Ширак выступил против войны в Ираке в 2003 г., К.Райс – на тот момент Госсекретарь США – сказала, что ему этого не простят. В свете важной речи Президента Франции Э.Макрона в конце августа этого года, в которой он говорил про европейскую стратегическую автономию, появление т.н. постатлантического запада, который подвел нас к краю, как Россия могла бы воспользоваться новыми модальностями европейской политики? Возможно, удастся восстановить настоящий панконтинентальный союз?

С.В.Лавров: В 2003 г. Россия, Франция, Германия выступили против иракской авантюры, которую затеяли англосаксы в грубейшее нарушение международного права, разрушив страну. Между прочим, глава американской оккупационной администрации в Ираке П.Бремер распустил все структуры партии «Баас» и армию, которая опиралась на членов этой партии, службу безопасности, а сейчас всеми признается, что самые эффективные боевики ИГИЛ – это бывшие офицеры армии С.Хусейна, которых просто выкинули на улицу, и им не на что было жить. Я их не оправдываю, но они пошли в ИГИЛ отнюдь не по зову сердца, а просто по финансовой нужде.

Что касается выступления Президента Франции Э.Макрона на совещании послов, мы обратили внимание и на это его выступление, и на последующие инициативы, которые он озвучивал. Несмотря на все разногласия, – понятно, что противоречия будут всегда – они предполагают необходимость вернуться к идее общеевропейского диалога ради того, чтобы мы обеспечивали национальную и международную безопасность и устойчивость мировой системы.

К сожалению, ОБСЕ застыла на уровне полемической площадки – консенсусной, но не имеющей реальных юридических и правовых рычагов. Она могла бы стать альтернативой НАТО и Варшавскому договору в период, когда последний прекратил свое существование. Но, к сожалению, тогда пошли по другому пути.

У Э.Макрона было немало инициатив о том, как выстраивать дела в Европе. Как вы знаете, есть инициатива о том, как реформировать Европейский союз. Он предлагал делать «ядро» – это еврозона, и остальные члены Евросоюза («Восточное партнерство» и т.д.) – концентрические круги. Но теперь, после двух лет пребывания у власти, Президент Франции Э.Макрон стал смотреть на Европу не только в рамках Евросоюза, но гораздо шире – в рамках общеевропейской безопасности. Да, он произнес слова о необходимости стратегической автономии в плане безопасности. Похожие оценки давала Канцлер ФРГ А.Меркель совсем недавно, в том числе в Нью-Йорке, говоря о трансатлантических отношениях в связи с «брекзитом», позицией США по отношению к Евросоюзу и НАТО. Единственная идея США в отношении НАТО – продвигать свое присутствие, продвигать НАТО на Восток, продавать побольше оружия, требуя, чтобы расходы на оборону каждого члена Североатлантического альянса были повышены до двух процентов. Я абсолютно уверен, что в США никто не хочет войны в Европе, но воспользоваться конъюнктурой и немножечко там поприсутствовать, да еще и заставить страну-хозяйку платить за свои базы, поднять расходы на закупки американского вооружения, а потом – американского сжиженного природного газа – почему бы и нет? Наверное, европейцы понимают, что это немного эгоистичная позиция, и того былого ощущения, что существует единый Североатлантический оборонный альянс, у них нет. Неслучайно, когда наступило это разочарование, стали говорить о необходимости этот альянс из оборонительного сделать глобальным – альянс, который будет отвечать за глобальную безопасность. Это вечная тема. Можно вечно «ехать» на этой идее, искусственно сохранять этот блок, который ищет повод для дальнейшего существования. Советской Союз исчез, Варшавский договор исчез, в Афганистане понятно, в каком состоянии все находится: не знают, как оттуда поскорее уйти, но при этом остаться несколькими базами и забыть про это.

Инициатива Э.Макрона нами поддерживается, мы об этом говорили. Он написал развернутое послание Президенту России В.В.Путину, который ему ответил ровно на эти темы, соглашаясь с необходимостью начинать диалог. Мы не можем заранее намечать какие-то вехи, до которых должны обязательно добраться, но предыдущая позиция большинства европейцев о том, что Россия должна выполнить Минские договоренности, и только тогда можно начать разговаривать – это позиция уже не является доминирующей. Выступление Э.Макрона, который, может быть, раньше других прочувствовал, что это тупик, – тому подтверждение.

У Франции много инициатив, в том числе тех, которые вызывают вопросы. В частности, инициативы в сфере журналистики, информационного пространства. «Репортеры без границ» в тесном сотрудничестве с французским правительством продвигают идею создать некий «белый список» средств массовой информации, включая интернет-ресурсы, которым можно доверять. Даже не буду распространяться, что это не очень правильный подход, причем в стране, где «RT» и «Спутник» не имеют аккредитации в Елисейском дворце. Еще у Франции есть инициатива, которая называется «Европейская инициатива вмешательства». Когда мы были в Брегансоне, разговаривали президенты, а я параллельно пообщался с Министром иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дрианом и внешнеполитическим советником Э.Макрона. Мы интересовались, как эта инициатива замышляется, потому что, когда ее презентовали, было упомянуто, что она в числе прочих необходима для того, чтобы, когда возникает острая потребность вмешаться и спасать человеческие жизни, желательно избегать бюрократических проволочек, с которыми связана деятельность Совета Безопасности ООН, НАТО, Евросоюза как такового. Естественно, возникает вопрос: если речь идет о применении силы, как же обойтись без Совета Безопасности? В сентябре у нас была встреча министров иностранных дел и обороны России и Франции в формате «два плюс два». Мы подробно об этом говорили, но пока еще нам не представили окончательной картины. Это тоже нужно понимать: вписывается это в инициативу Президента Э.Макрона о начале общеевропейского диалога или это какая-то побочная идея? Много вопросов. Но самое главное – и мы двумя руками «за» – нужно садиться и начинать разговаривать взаимоуважительно, без предварительных условий, без претензий на то, что одна сторона имеет некие исключительные права и привилегии в этом диалоге.

Вопрос: На мой взгляд, одним из главных стратегических успехов российской внешней политики на Ближнем Востоке и в отношении незападного мира в целом является то, что она превратилась в самостоятельную ценность и перестала быть производной отношений России с Западом. Но многие наши оппоненты пытаются это критиковать, опровергать и говорить, что российские интересы на Ближнем Востоке заключаются в ослаблении Запада, а Россия не является надежным, долгосрочным центром силы на Ближнем Востоке. Стоит только Западу улучшить отношения с Россией, как она тут же оттуда уйдет. Вспомните, многие говорили такие глупости, что Сирия является для России разменной картой, чтобы обменять ее на Украину. Пытаясь доказать этот тезис, наши оппоненты апеллируют к российской риторике, которая во многом носит – стоит это признать – несбалансированный характер. В ней содержится справедливая критика Запада, но пока в ней недостает того, о чем Вы сказали: мы позитивно предлагаем странам региона дружить и получать от этого удовольствие. В этой связи считаете ли Вы возможным сбалансировать российскую риторику в отношении Ближнего Востока и, продолжая ругать Запад, одновременно говорить о том, что нейтрально-позитивного Россия несет в регион и что не зависит от конъюнктуры ее отношений с Западом?

С.В.Лавров: Я согласен с тем, что российская внешняя политика стала самоценной. Наверное, иллюзии, которые возникли после распада Советского Союза, в 90-е годы, сказались на восприятии Российской Федерации западным миром. Вы помните все это – конец истории и т.д. Но окончательно понять, что надо полагаться исключительно на себя, – естественно, в рамках международного права – нам помог 2014 год, когда часть западных стран поддержала антигосударственный переворот в Киеве, некоторые из них активно его провоцировали и организовывали. Но в любом случае реакция Запада на приход путчистов к власти в Киеве в 2014 г. – все эти санкции, требования, осуждение – нас убедила только в одном: в этом мире полагаться нужно только на себя, как нам советовал Александр III, и в более широком плане.

Украинский кризис. Февраль 2014 г. Переговоры. Немцы, французы, поляки вместе с Президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией подписывают соглашение о том, что наутро будет создано Правительство национального согласия, что оно будет готовить досрочные выборы, власть не будет использовать армию и службу безопасности кроме как для охраны административных зданий. И наутро все это рушится, разваливается. Мы задавали вопросы французам и немцам, да и американцам, которые просили нас поддержать этот договор (Б.Обама специально звонил В.В.Путину), как же так получилось, ведь они поставили свою честь, достоинство, авторитет на кон. В ответ мы слышали: «так случилось».

Неслучайно ведь теперь, когда заходит разговор о том, в чем причины нынешнего кризиса отношений между Западом и Россией, нам пеняют, что мы в Крыму и в Донбассе. Но начало всему этому положил переворот, устроители которого наутро заявили, что они создают не Правительство национального согласия, как было записано в этом документе в феврале 2014 г., а «правительство победителей». 22 февраля они уже разделили страну на победителей и побежденных. А через два дня после этого были заявления о том, что русским в Крыму делать нечего, надо их либо уничтожать, либо изгонять оттуда. Когда крымский парламент восстал против всего этого, туда направляли «поезда дружбы» с бандитами. Точно так же и Донбасс ни на кого не нападал. Они сказали: «Ребята, у вас там какие-то антиконституционные дела. Мы не хотим быть к этому причастными, поэтому оставьте нас в покое. Мы хотим осмотреться и понять, что происходит». Их же объявили за это террористами и на них напали.

Я много раз говорил об этом нашим западным коллегам, но они постоянно уходят от первопричины этой ситуации. Это стыдно и недостойно солидных стран. Но свою самодостаточность, самоценность мы ощутили в полной мере в результате этого очередного, наиболее горького урока из наших отношений с Западом. Это не означает, что мы будем надувать губы, обижаться – нет. Мы готовы откликаться и на такие инициативы, которые, как сейчас было упомянуто, выдвинул Президент Франции Э.Макрон. Мы всегда за диалог, за разговор.

Даже когда были введены санкции, мы, естественно, должны были ответить. Мы всегда подчеркиваем, что санкции – это ваша выдумка, сами с ними решайте, мы откликнемся. Но, во-первых, мы уже поняли, что нужно полагаться, в том числе в экономике, технологиях, обеспечении нашего населения жизненно важными товарами, только на себя, потому что нас могут обмануть в любой момент, как это произошло с этими санкциями. Во-вторых, мы всегда подчеркиваем, что это не означает, что мы хлопаем дверью. Когда вы будете готовы разговаривать, – пожалуйста, причем в той степени и на те темы, которые будут для вас комфортны. Мы это подчеркивали на всех этапах. Поэтому эта наша самостоятельность, самостийность, если хотите, самоценность нашей внешней политики отнюдь не означает, что мы изолируемся. Изолируют себя наши западные партнеры. Но сейчас все это меняется, и тому много примеров, в том числе и отдельные страны Евросоюза активно развивают отношения с Российской Федерацией к неудовольствию бюрократического Брюсселя, который не хочет выпускать все эти процессы из-под своего контроля. Но это уже аукается – как вы знаете, во многих странах это вызывает неудовольствие на национальном уровне.

Насчет того, что Запад говорит, что мы преследуем цель его ослабить, наверное, Запад сам себя ослабляет тем, что он делает. Пример Афганистана, когда полный провал после почти двадцати лет попыток навести там порядок. Бывший Президент Афганистана Х.Карзай прекрасно об этом знает. Он очень близко к сердцу принимает судьбу своей страны. Мы очень ценим его подходы. Но страна остается в неурегулированном состоянии, хотя возможностей для этого было множество.

Насчет того, что нас пытаются представить как ненадежного партнера, который в долгосрочном плане не должен рассматриваться – дескать, бросит и уйдет – знаете, нам говорят абсолютно обратное африканские страны и страны Ближнего Востока и приводят в пример двух-трех лидеров региона, в частности, бывшего Президента Египта Х.Мубарака, который, как минимум, двадцать лет обеспечивал стабильность в этом регионе. Да, он имел хорошие отношения с нами, но он держал регион в стабильности. Американцы называли его стратегическим союзником. «Арабская весна». Он никуда не убежал, он отдал свои полномочия, поехал в Шарм-эль-Шейх, достойно ушел с этого поста, сказал: «Я хочу, чтобы моя страна жила в мире и спокойствии. Если я мешаю, я ушел». Его привезли в судебное помещение в клетке, стали третировать и унижать. Может, я не открою секрет, мы обращались к американцам, предлагали как-то воздействовать на те власти, которые пришли в Каир, чтобы прекратить издеваться над этим человеком, но никакой реакции от США не последовало.

Ливийский лидер М.Каддафи был достаточно близок многим европейским деятелям, во Франции в том числе… Просто разбомбили, зверски убили, уничтожили.

Поэтому решать народам этих стран и их лидерам, на кого можно опереться, а на кого нельзя. Повторю, что многие страны по собственной инициативе подчеркивают нам, что они очень ценят то, что мы не бросаем своих соратников и друзей.

Насчет сбалансированной риторики, я стараюсь балансировать. Мы же ругаем Запад – если это можно назвать руганью – не для того, чтобы получать от этого какое-то удовольствие. Просто мы хотим привести конкретные факты, которые показывают, что так уже было не раз, и опять идти на конфронтацию в попытке решать свои проблемы, раскалывать страны, общество, регионы, – наверное, это не очень здорово.

Вопрос: Говоря о санкциях, Вы когда-то ввели в оборот формулировку: «Не мы их вводили – не нам их снимать». Сенаторы США М.Рубио и Б.Кардин обратились к Вашему коллеге М.Помпео с предложением ввести санкции в отношении Генерального прокурора России Ю.Я.Чайки и Министра юстиции России А.В.Коновалова – Ваших коллег по Правительству. В этой связи возникает вопрос: наша стратегия реакции на санкции остается прежней или будем ее менять?

С.В.Лавров: Я слышал, что М.Рубио и Б.Кардин – известные антироссийски настроенные конгрессмены. Не думаю, что это означает какую-то дальновидность. Все те, кто имеет мало-мальски политически зрелый взгляд на ситуацию, давно должны были понять, что санкции не работают в том направлении, в котором они хотят. Я думаю, что не заработают никогда. У нас есть Богом и предками данная земля с ее богатствами, есть чувство собственного достоинства, ну и армия. Все это в сочетании дает нам очень прочную уверенность. Надеюсь, что экономическое развитие, все инвестиции, которые были сделаны и продолжают делаться, также окупятся в самом ближайшем будущем.

Вопрос: В своем выступлении Вы подробно остановились на последствиях американской политики и военных интервенций на Ближнем и Среднем Востоке. Россия последовательно и четко выступает против таких интервенций. В то же время войны в Ираке и Афганистане не были безболезненными для США. Они привели к большим репутационным, финансовым, человеческим потерям. Как Вы сказали, западные партнеры смотрят на российские действия с позиции геополитики. При этом США открыто относят Россию к противникам. Возможно, это циничный подход, но, может быть, для России не так уж и плохо, когда США «завязают» в проблемах на Ближнем Востоке, тратят свой политический, военный капитал, втягиваются в конфликты (как, возможно, сейчас это произойдет с Ираном) вместо того, чтобы тратить эти ресурсы на сдерживание России?

С.В.Лавров: Что касается войны в Ираке, Афганистане, мы призываем Запад проанализировать все ошибки. Великий У.Черчилль однажды сказал: «Америка всегда поступает правильно. После того, как испробовала все остальное». Это его слова. Надеюсь, он окажется прав и на этот раз.

Россия. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 октября 2019 > № 3150286 Сергей Лавров