Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Правительство КНР сократило меры контроля над внешними прямыми инвестициями китайских предпринимателей. Соответствующее сообщение опубликовал Госсовет Китая.

Так, значительно сокращен список проектов внешних прямых инвестиций, которые требуют получения предварительного разрешения правительства. По сравнению с предыдущим перечнем около 99% проектов освобождены от дополнительных разрешительных процедур.

Ранее сообщалось, что по итогам января-октября 2014 г., объем китайских инвестиций в 154 странах мира достиг $81,88 млрд. Это на 17,8% больше, чем за январь-октябрь 2013 г. За первые десять месяцев текущего года китайские инвесторы вложили средства в 4977 предприятий. Однако за октябрь 2014 г. объем прямых нефинансовых инвестиций Китая в экономику других стран достиг $6,92 млрд. Он сократился на 12,2% по сравнению с октябрем прошлого года.

К началу ноября текущего года совокупный объем прямых капиталовложений Поднебесной за рубежом достиг 3,84 трлн юаней ($625,3 млрд). По итогам января-октября текущего года основной объем китайских инвестиций – $60,82 млрд или 74,2% – поступил в специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и ЕС, Австралию, США, Россию, Японию. За девять месяцев 2014 г. китайские специалисты выполнили за пределами своего государства строительные подряды на $107,9 млрд. Это на 10,9% больше, чем за январь-октябрь 2013 г.

Китай > Приватизация, инвестиции > chinapro.ru, 21 ноября 2014 > № 1229372

Бренд "Вина Молдовы" представили в Азии

Молдавские вина продолжают завоевывать зарубежные рынки. Покорив Польшу, Чехию, Румынию и США, бренд набирает популярность и в Китае - крупнейшем мировом винном рынке. В период с 11 по 13 ноября 20 винодельческих компаний, объединенных национальным брендом "Вина Молдовы" представили свою продукцию на стенде международной выставки "ProWine" в Шанхае, впервые добравшейся до азиатского континента. Это стало завершающим аккордом программы по продвижению национального винодельческого бренда "Вина Молдовы" на мировом рынке, организованной Национальным Офисом Винограда и Вина, при стратегической поддержке проекта USAID CEED II.

Выставка "ProWine" ежегодно превращает Шанхай в "центр винной вселенной". Здесь можно узнать не только об азиатских вкусовых тенденциях, но и о стратегиях продаж и продвижения вин на китайском рынке. Около 600 участников из 40 стран мира попытались убедить посетителей, основную часть которых составляли представители винного бизнеса, приобретать и продвигать свою продукцию.

"ProWine" - это стартовая площадка для запуска "Вина Молдовы" в Азии.

Дмитрий Мунтяну, Директор НOВВ: "Молдавские вина впервые представлены на этой выставке - это большой шаг для программы "Вина Молдовы". Благодаря профессионализму публики, специализирующейся в винодельческой отрасли, данное мероприятие стало стартовой площадкой для молдавских вин в Азии. Наше участие в выставке - это стратегическая часть продвижения бренда, которая должна способствовать коммерческому успеху местных производителей, в частности увеличению продаж красных вин, получивших широкую популярность и высокую оценку. Качество вин, их вкус и тысячелетние традиции позволили нам подняться до уровня элитных европейских производителей. Продвижение вин в Шанхае является частью маркетинговой программы "Вина Молдовы", проводимой Национальным Офисом Винограда и Вина с целью диверсификации и оценки экспорта молдавского вина.

20 винодельческих компаний сделали все, чтобы привлечь к своему стенду внимание дистрибьюторов и импортеров вина, международных экспертов и сомелье, представителей органов государственной власти разных стран, а также представителей прессы. НОВВ во главе с Мастером Вина Debra Meiburg, известным винным специалистом Гонконга, провели 5 мастер-классов на винодельческие темы. На дегустациях были представлены качества виноградарского терруара Молдовы, а также вина отечественных и международных сортов, как столовые, так и десертные.

Диана Лазэр, вице-президент проекта USAID CEED II: "Мы решили качественно представить бренд Вина Молдовы на международной ярмарке вин в Шанхае. Для этого были разработаны специальные PR-мероприятия и организовано общение с прессой: выставка началась с международной пресс-конференции, где была представлена программа "Вина Молдовы", а также национальное винное предложение. Статьи, опубликованные китайскими журналистами, должны повысить интерес к молдавским винам и открыть новые возможности нашим производителям - ведь китайские потребители ежегодно ввозят около 2,3 миллиардов бутылок вин и представляют собой постоянно растущий в объеме рынок уже на протяжении последних 7 лет.

Ожидается, что к 2015 году Китай станет самым большим потребителем вина во всем мире. В прошлом году Молдова экспортировала в эту страну около 1 миллиона бутылок вина. Специалисты НОВВ заявляют что регулярное и комплексное продвижение бренда на рынке, позволит увеличить в будущие годы этот показатель на 300-400%. Потребление вина постоянно растет, а международные специалисты подтверждают, что молдавское вино обладает конкурентоспособным потенциалом на китайском рынке.

На протяжении всей выставки в Шанхае, влиятельные международные и местные издания, публиковали статьи, в которых была представлена история нашего виноделия, а также высокое качество Молдавских Вин. Этому способствовал недавний ознакомительный визит китайской делегации в Молдову.

Carmen Leung, журналист издания "Fine Drink": "Молдавские Вина очень приятны, обладают отличным соотношением цены и качества. Своим друзьям, специализирующимся в данной области я советую поторопиться и начать импортировать эти фантастические вина".

ZhangFei, издатель журнала "La Revue du Vin de France (RVF)": "Меня впечатлили Молдова и вина, которые производит эта страна. За более 20 лет независимого развития, оборудование, технологии и селекция сортов существенно усовершенствовались и достигли высокого уровня стран - признанных веками винными производителями. Меня также поразило, насколько развит винный туризм в этой стране".

"Вина Молдовы" - международный бренд, символизирующий качество.

Продвижение национального бренда "Вина Молдовы" на выставке в Шанхае проходило в рамках Программы Маркетинга и Продвижения Молдавского Вина- программного документа, созданного НОВВ согласно мандата винодельческой отрасли. Этот документ, разработанный при поддержке USAID CEED II в конце прошлого года, включает в себя анализ и сегментацию экспортных рынков, определяет позиционирование бренда, коммуникационные средства и маркетинговые цели.

Недвижимость в Гонконге с 2003 года подорожала в четыре раза

Сегодня на рынке доминируют покупатели первого жилья, которых привлекают ультранизкие процентные ставки по кредитам.

Рынок недвижимости Гонконга не поддается законам логики. Город является одним из самых дорогих мест в мире для жизни, и тем не менее год за годом сюда стремятся люди со всего мира, что подталкивает цены на недвижимость к рекордным отметкам. Поскольку стоимость жилья продолжает расти, считавшиеся ранее непривлекательными варианты расхватываются по астрономическим ценам, сообщает New York Times.

Но жилищный бум и неадекватность цен, к которой он привел, не остался без последствий. Высокая стоимость недвижимости, с которой сталкивается молодежь, привела к тому, что десятки тысяч людей осенью 2014 года вышли на улицы с про-демократическими протестами.

Для многих молодых взрослых людей становится все сложнее отделиться от родителей и обрести свое собственное жилище. А аренда подорожала. С момента дна рынка, пройденного в 2003 году, средние цены на недвижимость в Гонконге выросли более чем на 300%, по данным агентства Centaline и Городского университета Гонконга.

«Ставки по ипотечным кредитам сейчас находятся на уровне ниже 2%, и это очень привлекает покупателей», - говорит Патрик Вонг, аналитик в BNP Paribas.

Девелоперы продолжают строить новое жилье. Горячим предложением на рынке местной недвижимости являются микроквартирки, которые по карману более широкому кругу покупателей.

По итогам января-октября 2014 г., объем китайских инвестиций в 154 странах мира достиг $81,88 млрд. Это на 17,8% больше, чем за январь-октябрь 2013 г., сообщило Министерство коммерции КНР.

За первые десять месяцев текущего года китайские инвесторы вложили средства в 4977 предприятий. Однако за октябрь 2014 г. объем прямых нефинансовых инвестиций Китая в экономику других стран достиг $6,92 млрд. Он сократился на 12,2% по сравнению с октябрем прошлого года.

К началу ноября текущего года совокупный объем прямых капиталовложений Поднебесной за рубежом достиг 3,84 трлн юаней ($625,3 млрд). По итогам января-октября текущего года основной объем китайских инвестиций – $60,82 млрд или 74,2% – поступил в специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и ЕС, Австралию, США, Россию, Японию. За девять месяцев 2014 г. китайские специалисты выполнили за пределами своего государства строительные подряды на $107,9 млрд. Это на 10,9% больше, чем за январь-октябрь 2013 г.

Ранее сообщалось, что по итогам сентября 2014 г., объем фактически освоенных в Поднебесной иностранных инвестиций, за исключением банковской, фондовой и страховой отраслей, достиг $9,01 млрд. Это на 1,9% больше, чем за сентябрь 2013 г. За девятый месяц текущего года в Поднебесной зарегистрировано 2047 новых предприятий с участием зарубежного капитала. Данный показатель вырос на 9,4% в годовом сопоставлении.

Текущий год стал переломным для российской банковской системы с точки зрения фондирования. Прежде российские банки и компании достаточно активно занимали деньги на Западе. Правда, нельзя сказать, что это был основной источник. Все–таки основное фондирование банков в России — это средства клиентов, поэтому они чувствуют себя вполне комфортно, несмотря на геополитический фактор.

Государственные банки и компании столкнулись с запретом на привлечение долгосрочных кредитов в США и Европе. У других банков и компаний просто большие сложности с этим. В результате в этом году самой популярной стала тема "Мы смотрим на Восток". Все стремятся развивать бизнес и привлекать деньги в странах Юго–Восточной Азии, прежде всего в Китае, а также на Ближнем Востоке. Эта тема действительно сулит достаточно серьезные возможности, ее популярность оправданна, но не должна скатываться в популизм.

Несмотря на то что российские банки и компании накопили большой опыт по привлечению денег за рубежом, по структурированию сделок на рынках капитала, для развития бизнеса в Азии этого недостаточно. Там все совершенно по–другому. Другая культура, другая практика, хотя сделки могут называться так же. Возможность привлекать деньги на Востоке есть, но, чтобы этот бизнес для российских компаний и банков приобрел такие же промышленные объемы, как на Западе, потребуется время.

Промсвязьбанк давно работает на рынках Юго–Восточной Азии и Ближнего Востока. Представительство в Пекине открыто 10 лет назад, и теперь объем наших сделок здесь составляет сотни миллионов долларов в год. По нашему опыту, восточные партнеры иначе оценивают выгодность сделки, чем западные. Для западного банка достаточно, чтобы маржа была высокая, а риски — приемлемые. А, к примеру, китайские инвесторы оценивают еще и пользу для международного бизнеса своих компаний. Если сделка по финансированию ведет к увеличению экспорта китайских компаний, тогда им это интересно.

Гонконг — очень интересная юрисдикция, там модель работы инвесторов ближе к западной. Но и там сейчас усиливается китайская составляющая. Промсвязьбанк подал документы на регистрацию филиала в Гонконге. Правда, это длительная процедура.

Ближний Восток — регион с очень интересной спецификой: там другое право, сильна религиозная составляющая. Там есть риск сорвать сделку, придя на переговоры в рубашке с коротким рукавом: это противоречит их устоям. Но этот регион мы считаем очень перспективным. Я не ожидаю, что на Ближнем Востоке начнутся регулярные большие сделки, но возможностей там хватает. Так, у нашего банка был успешный опыт привлечения синдицированного кредита от ряда ближневосточных банков.

Вряд ли западное направление для российских банков будет полностью закрыто. Но сейчас возможности там очень небольшие. Так что этот год дал российским банкам и эмитентам ценных бумаг новые установки и ценный урок: надо диверсифицировать свою базу привлечения ресурсов.

Слияние двух бирж

17 ноября вступила в активную фазу программа по взаимной интеграции Шанхайской и Сянганской фондовых бирж, в рамках которой станет возможным проведение перекрестных торгов, что позволит Шанхая и Гонконга торговать на рынках друг друга. В Китае рассматривают интеграцию бирж как ещё один шаг к росту зарубежных инвестиций в Китае. Напомним, Национальная комиссия развития и реформ КНР (НКРР) одобрила более 114,3 млрд. долларов прямых инвестиций в инфраструктурные проекты страны.

Ранее Государственная энергетическая компания Чжэцзяна и Инвестиционный холдинг провинции Чжэцзян сформировали портовый инвестиционный фонд Zhejiang Haitou.

В августе текущего года объём фактически освоенных зарубежных инвестиций в Китай снизился на 14% по сравнению с АППГ и составил 7,2 млрд. долл.

Туристы, прибывающие в Австралию и берущие такси в аэропорту, вынуждены платить в среднем $5 за километр.

Согласно данным вебсайта Hotels.com самое дешевое такси в Таиланде — 33 цента за километр, в Пекине, Сеуле и Тайпее — примерно 1 доллар за километр, примерно столько же придется заплатить в Гонконге, Сингапуре и Рио де Жанейро. Знаменитые желтые машины нью-йоркского такси обойдутся в 2.50 за километр так же, как в аэропорту Мельбурна и Брисбена. В Париже, Берлине и Токио — стоимость будет в районе 3 долларов за километр. В Сиднее туристу, отправляющемуся из аэропорта, придется заплатить 5 долларов за километр пути, лишь немногим меньше, чем в самом дорогом в мире такси в Лондоне, где стоимость достигает 5.20 за километр пути.

Однако у туристов в Сиднее есть и преимущество. Аэропорт находится всего в 8 километрах от центра города, тогда как в Токио — аэропорт Нарита расположен в 71 километре от центра города.

Народный банк Китая и Резервный банк Австралии договорились ведении юаневых расчетов на австралийской территории. Стороны подписали соответствующий меморандум.

На днях Народный банк Китая и Национальный банк Малайзии заключили меморандум о сотрудничестве, в соответствии с которым в малазийской столице – городе Куала-Лумпур – планируется организовать расчеты в юанях. За пределами материковой части КНР юаневые расчеты легализованы в Дохе (ОАЭ, Катар), Торонто (Канада), Сянгане, Аомэне, Тайване, Сингапуре, Лондоне (Великобритания), Франкфурте (ФРГ), Сеуле (Корея), Париже (Франция), Люксембурге.

Напомним, что правительство Поднебесной постепенно ослабляет контроль над национальной валютой, которая выходит на глобальный уровень. С конца октября 2014 г. на Китайском межбанковском валютном рынке проводятся прямые торги парой юань – сингапурский доллар. Таким образом прямые торги идут между юанем и долларом США, евро, японской иеной, фунтом стерлингов, российским рублем, малайзийским ринггитом, австралийским долларом, новозеландским долларом.

Юань стал седьмой крупнейшей платежной валютой и девятой крупнейшей валютой для транзакций в мире.

Вильям Энгдаль, доктор политических наук Принстонского университета, в своей статье рассказывает, что бразильскому политику Дилма Русеф чудом удалось прорваться через массированную медийную кампанию против своей персоны на выборах на пост президента Бразилии.

Однако, судя по всему, Вашингтон решил, что он так просто не оставит демократически избранного президента Бразилии. Ведь попытки подорвать стабильность в странах-членах БРИКС продолжаются повсеместно: будь то экономическая война против России, либо же попытки дестабилизировать Китай с помощью Гонконга.

И удивляться, уверен автор, тут не стоит. БРИКС учреждает свой собственный Банк Развития, к тому же сделаны первые шаги к созданию новой резервной валюты, которая со временем должна заметить доллар. Как уж тут «вершителям судеб» из Вашингтона спать спокойно?

Сама Дилма Русеф пользуется безоговорочной поддержкой среди бедных слоев бразильского общества. Теперь, когда выборы еще не успели забыться, крупная аудиторская американская компания PriceWaterhouseCoopers, за которой тянется длинная цепочка скандалов по всему миру, отказалась подписывать финансовую отчетность за 3-й квартал бразильской нефтяной государственной компании Petroleo Brasileiro из-за обвинений последней в коррупции. Скандал усугубляет тот факт, что Дилма Русеф входила в совет директоров Petroleo Brasileiro до 2010 года, а следовательно цель для скандала была выбрана не случайно.

Дилма известна своими жесткими действиями против США, она продолжает вытеснять американские компании из нефтедобывающей сферы Бразилии, а после скандала со Сноуденом — указала на дверь компании Майкрософт, которая поставляла программное обеспечение для бразильского правительства.

Однако ответные удары Вашингтона также не проходят безболезненно для бразильского президента. В 2013 году Джо Байден совершил поездку в Бразилию с целью «урезонить» независимую бразильскую даму. Когда же ему дали «от ворот поворот», в Бразилии на ровном месте разгорелась общенациональная забастовка, хотя накануне рейтинг одобрения Дилмы Русеф составлял без малого 70%.

Очевидно, что независимая и сильная Бразилия для Вашингтона — как кость в горле, а потому нападки на бразильского президента будут лишь усиливаться в будущем.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ ГОНКОНГА СТАЛ ЛУЧШИМ В СТРАНЕ УЖЕ 8-Й РАЗ ПОДРЯД

Международный аэропорт Гонконга вновь стал лучшим в КНР - уже восьмой раз подряд выиграв в главной номинации конкурса журнала "Деловая поездка КНР" и Ассоциации международных аэропортов АТР.

Награда была присуждена по совокупности показателей, как то: уровень производительности служб аэропорта, объемы грузоперевозок и управление качеством логистических услуг, степень автоматизации производственных процессов и внедрение инновационных технологий в работу диспетчерских служб аэропорта, конкурентоспособность стоимости услуг сопутствующих служб пассажирского терминала аэропорта и грузового терминала.

Ежегодное голосование "Лучший аэропорт КНР" среди подписчиков журнала "Деловая поездка, КНР" проходит с 2005 года.

Контейнерооборот морского торгового порта Гонконга продолжает снижаться: -3,5% в октябре; падение длится уже 4-й месяц подряд. В октябре терминал Квай-чунг переработал 1,79 млн. ДФЭ согласно официальным данным Совета по развитию порта Гонконга.

Снижение объемов перевалки па сравнению с АППГ началось в июле текущего года (-0,7%), продолжилось в августе (-0,4%) и достигло максимума в сентябре (-7,3%). Даже если порт Гонконга сохранит прошлогодние показатели ноября и декабря, итоги года будут весьма и весьма скромными.

В 2013 году Гонконг сместился с 3-го на 4-е место в списке топ-50 крупнейших морских торговых портов мира по объему контейнерооборота. В результате 40-дневной забастовки докеров в прошлом году показатель порта по вышеназванному параметру составил 22.4 млн. ДФЭ. Шэньчжэнь обогнал Гонконг с результатом 23,3 млн. ДФЭ за 2013 год.

В настоящее время в результате переноса части производств из провинции Гуандун на запад страны и в соседние государства ЮВА через Гонконг проходит уже 70% от прежнего объема грузопотоков. Кроме того, порт стал не справляться с обслуживанием в срок контейнеровозов вместимостью свыше 10 тыс. ДФЭ, простои в ожидании очереди на обслуживание превышают 24 часа.

На фоне Гонконга молодцом выглядит любимчик китайских статистиков - морской торговый порт Шанхая. По итогам 10 месяцев работы 2014 года контейнерные терминалы мегаполиса перевалили 29,47 млн. ДФЭ (+5,4% по сравнению с АППГ). Грузооборот сентября, в частности, составил 3 млн. ДФЭ, октября - 3,02 млн. ДФЭ (+7,5% по сравнению с АППГ).

Источник: Cargo Smart

РОССИЙСКИЕ ХОЛОСТЯКИ – ТРЕТЬИ В МИРЕ

11 ноября в «праздник холостяков» в Китае интернет-магазин «Алибаба» реализовал товаров на сумму 9,3 млрд. долларов США. Этот результат является рекордным. Несмотря на то, что россияне приняли активное участие в мероприятии впервые, Россия стала третьей по объёму покупок после Гонконга (Сянгана) и США.

В компании «Алибаба» ранее подсчитали, что в РФ сейчас более 4 млн. зарегистрированных пользователей AliExpress, которые покупают в Китае товаров ежедневно на 2 млн. долл. Специалисты Института компьютерных и информационных технологий Харбинского коммерческого университета полагают, что сдерживающим фактором наращивания объёмов продаж в Россию является отсутствие инфраструктуры для развития трансграничной электронной торговли двух стран. Прежний «праздник холостяков» также был рекордным для Алибаба.

По расчётам специалистов, Алибаба занимает на рынке электронной коммерции КНР долю в 80%.

О развитии негосударственного сектора дошкольного образования.

Встреча с членами Экспертного совета при Правительстве.

Д.Медведев: У нас сегодня важная и достаточно резонансная проблематика. Касается она наших детей и миллионов семей, в которых дети растут, и, соответственно, дошкольного образования в целом, качества дошкольного образования, а именно – развития негосударственного сектора в этой сфере.

Понятно, насколько эта тема является важной для миллионов семей. Дошкольное образование сейчас, как принято говорить, находится в тренде общественного внимания. Мы, на мой взгляд, всё-таки определённые важные шаги сделали, в том числе и по созданию современной сети детских дошкольных учреждений государственных, выделяем на это деньги значительные, несмотря на бюджетные трудности. Но есть и тема негосударственных детских дошкольных учреждений. Для них было очень важно сначала модернизировать нормативную базу, потому что, скажем прямо, ещё лет пять-шесть назад эти дошкольные учреждения, по сути, были под запретом – если не формальным, то фактическим, потому что нормативы, которые были приняты ещё в советский период, воспрещали создание детских дошкольных учреждений на негосударственной основе, которые действовали бы по негосударственной схеме. Сейчас мы эту систему модернизировали, занимаемся развитием конкуренции в сфере дошкольного образования, вариативных форм воспитания и обучения дошкольников. Но, говоря откровенно, пока не могу сказать, что эта сфера у нас хорошо развита. Сегодня мы позвали экспертов, позвали руководителей некоторых регионов, для того чтобы поговорить на эту тему, обсудить те предложения, которые существуют, обсудить те решения, которые приняты в ряде регионов, и, может быть, усовершенствовать дальше нашу законодательную базу, подумать над тем, каким образом придать импульс развитию и детского дошкольного негосударственного образования, и в целом негосударственных социальных услуг. Такова проблематика.

Я сейчас попрошу выступить наших коллег, которые готовились к тому, чтобы это делать.

Председатель комитета по социальной политике воронежского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Деловая Россия», генеральный директор АНО «Институт общественной экспертизы» Сергей Рыбальченко

С.Рыбальченко: Дмитрий Анатольевич, позвольте Вас поблагодарить за то, что Вы в своём плотном графике нашли время встретиться с членами Экспертного совета по столь важной теме. Поскольку тема доступности дошкольного образования оказывает влияние не только на само образование, но и в целом на социально-демографическую ситуацию – способствует повышению рождаемости, занятости женщин, снижает в конечном счёте бедность семей, – мы в Экспертном совете и в рабочей группе «Семейная политика и детство», которую я представляю, уделяем этой теме именно поэтому очень много внимания. Мы видим большие возможности в развитии негосударственного сектора, прежде всего по сокращению той очереди, которая на сегодняшний день есть в основном для детей от трёх до семи лет.

Прежде всего хотелось бы отметить реальные большие усилия, которые были предприняты Правительством за последние три года. Это и выделение средств из федерального бюджета, начиная с 2013 года это более 100 млрд. В результате было создано 440 тыс. мест и доступность дошкольного образования для детей от трёх до семи лет повысилась до 84% – на целых 11% за последние два года. Это очень хороший результат. Число частных детских садов тоже увечилось на 40%.

Д.Медведев: Сколько они сейчас составляют? Это важно.

С.Рыбальченко: Частные дошкольные организации составляют в общем 1,3%.

Д.Медведев: То есть всё равно от общего числа детских дошкольных учреждений 1,3%…

С.Рыбальченко: Это не очень много.

Д.Медведев: Это по местам или по количеству самих детских учреждений?

С.Рыбальченко: Это по количеству организаций, и по местам примерно так же, даже ниже получается по местам.

Д.Медведев: У нас сколько всего детских дошкольных учреждений в стране?

Д.Ливанов: Всего около 50 тыс.

Д.Медведев: 50 тыс. Почти как школ, да?

Д.Ливанов: Немножко больше. Негосударственных примерно 1200.

С.Рыбальченко: Это с индивидуальным предпринимателем. Всё-таки если мы будем брать дошкольные образовательные организации как некоммерческие, их у нас на сегодняшний день 550, сейчас увеличилось – где-то 600 организаций. Этот сектор, действительно, как Вы правильно отмечаете, не очень большой. Более того, доля негосударственного сектора ниже, чем в других отраслях социальной сферы, поэтому мы видим большие перспективы роста. Здесь важно отметить… во-первых, проблематику саму обозначить: что мы можем решить на сегодняшний день и какая проблема стоит? Мы видим большие проблемы с ликвидацией очереди для детей от трёх до семи лет. На 1 ноября очередь для детей от трёх до семи лет составляла 409 тыс., и она практически не изменилась, немножко уменьшилась по сравнению с началом года. Безусловно, она будет сокращаться дальше. Но мы видим ещё одну угрозу, которая связана с тем, что в следующем году трёхлетнего возраста достигнут дети, которые родились в 2012 году, а у нас их на 100 тыс. больше по сравнению с 2011 годом – мы этому рады, безусловно, это благодаря… Я хотел бы здесь отметить и Ваши инициативы, которые этому способствовали, эксперты их отмечают: это инициативы по выделению бесплатных земельных участков и региональный материнский капитал. Поэтому очередь нужно ликвидировать. Сколько может взять на себя негосударственный сектор, мы должны посмотреть.

Вот здесь реальное состояние (1,3% на 2014 год) и состояние, которое мы можем достичь к 2016 году. Я могу сразу сказать, что есть разные позиции, есть более сдержанные позиции официальные, есть «дорожная карта», разработанная Агентством стратегических инициатив вместе с Минэкономразвития и Открытым правительством, там стоит показатель: 5% к 2016 году и 15% к 2018 году. Но 4 ноября принят указ Президента о том, что в следующем году деятельность губернаторов начиная со следующего года будет оцениваться в том числе по внедрению стандарта развития конкуренции, и там есть такой показатель, что они в следующем году должны достичь доли негосударственного сектора, то есть доли дошкольных образовательных организаций, не менее 3%. Мы пересчитали по сравнению с тем, что сейчас есть, и получается, что мы можем ожидать в следующем году, если будут достигнуты во всех регионах такие показатели, появления тысяч новых организаций, примерно 100 тыс. мест.

Д.Медведев: Но это реально, Сергей Игоревич, исходя из текущей ситуации?

С.Рыбальченко: Мы считаем, что это реально.

Д.Медведев: Ну и что для этого надо сделать?

С.Рыбальченко: Для этого нам надо принять ряд решений, комплекс решений. Из них мы видим два самых важных решения. Я прошу обратить внимание: есть такая очень хорошая диаграмма круговая. Она показывает, в каких регионах у нас на сегодняшний день сосредоточены места в негосударственном секторе. Выясняется, что 66% всех мест у нас сосредоточено в восьми субъектах Российской Федерации.

Д.Медведев: Там, где этим занимаются.

С.Рыбальченко: Этим занимаются, во-первых, и, во-вторых, в этих субъектах, помимо субсидии на образовательную деятельность, которая выплачивается всем организациям, выплачивается субсидия на содержание ребёнка, то есть на уход и присмотр. Это регионы ввели самостоятельно. Мы этот опыт изучили и считаем, что он должен быть закреплён в законе, чтобы стимулировать регионы таким образом поддерживать негосударственный сектор. Это первая мера.

Вторая – безусловно, мы должны думать о создании новых мест, открытии, потому что все возможности на сегодняшний день по приспособлению помещений, по нашим оценкам, исчерпаны, поэтому нужны инвестиции. Обращаясь к закону об образовании, мы видим, что он стал гораздо лучше, чем предыдущий, в отношении предпринимателя. То есть индивидуальным предпринимателям разрешено осуществлять образовательную деятельность как основную, но коммерческим организациям, к сожалению, – только как дополнительную. А некоммерческие организации – это основной сектор был до принятия нового закона. В результате получается, что мы не можем привлекать инвестиции.

Что мы предлагаем, чтобы коммерческим организациям разрешили осуществлять образовательную деятельность как основной вид деятельности? Здесь мы соотносим с медицинской деятельностью, где в законе об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации медицинскую деятельность как основную могут осуществлять как коммерческие, так и некоммерческие организации. Вот такое второе предложение из нашего блока.

Дальше хотел бы обратить внимание…

Д.Медведев: Вы это анализировали: у нас вот это положение, когда только некоммерческие организации реализуют образовательные программы в качестве основного вида деятельности, вытекает из закона об образовании или из какого-то другого акта? Это в законе об образовании сказано?

С.Рыбальченко: Да. По закону об образовании есть статус образовательной организации, так вот его могут иметь только некоммерческие организации. А индивидуальные предприниматели также могут осуществлять образовательную деятельность.

Есть ещё одна форма – это организация, осуществляющая обучение. Вот это, как правило, форма, придуманная для коммерческих организаций, которые должны действовать... Эта такая, понимаете, немножко непрозрачная схема, в которой предприниматель в любой ситуации, когда, допустим, оказывает больше дополнительных образовательных услуг, попадает в некоторую зону риска, где возникает ситуация такой незаконной предпринимательской деятельности…

Д.Медведев: Ну здесь мотив законодателя, в общем, довольно понятен был. Почему именно некоммерческие организации были названы? Потому что образовательная деятельность в этом смысле несколько, может быть, даже тоньше, чем оказание медицинских услуг, которые во всём мире в значительной степени оказываются возмездно, то есть за деньги, и где коммерческие организации развиты.

В общем, это нужно взвесить. Я не к тому, чтобы сразу сказать, что это хорошо или плохо; это требует отдельного обсуждения.

Что ещё нужно сделать?

С.Рыбальченко: Да. Ещё нужно принять решение по педагогическому стажу сотрудников организаций негосударственных, который на сегодняшний день не учитывается. И по программе повышения квалификации, мы считаем, тоже должны выделяться финансовые средства. Некоторые регионы это делают, некоторые нет. Но если бы была программа – а такая федеральная программа предусматривалась, – мы считаем, что это было бы хорошим подспорьем для предпринимателей.

И ещё мы считаем, что необходимо вернуть налоговые льготы, которые были утрачены многими организациями в связи с введением нового закона. Поскольку нулевая ставка действует только для тех организаций, которые осуществляют образовательную деятельность, – она у них составляет не менее 90%. А услуга образовательной деятельности сейчас разделена на услугу «образовательную» и «присмотр и уход». И в результате все организации выпали из этого льготного поля. Поэтому мы считаем, что это необходимо вернуть.

Мы также считаем, что нужно создать и поддерживать сеть региональных информационно-консультационных центров. И видим практику тех регионов, где создаются ассоциации, такие центры, – там начинается хорошая динамика роста негосударственного сектора.

Также считаем, что нужно внести изменения в СанПиН для дошкольных организаций, потому что на сегодняшний день они не позволяют открывать детские сады во встроенных помещениях, то есть во встроенных жилых. Это действительно так, это упустили, и мы считаем, что это является сдерживающим фактором...

Д.Медведев: Не понял. Я как раз об этом вначале сказал, что мы же действительно меняли эти СанПиН, причём несколько раз.

С.Рыбальченко: Меняли.

Д.Медведев: Что они сейчас не позволяют? Вроде там их уже расширили максимально.

С.Рыбальченко: Для нежилых помещений – только в пристроенных и в пристроенно-встроенных, а встроенные опустили, а вот для жилых – во всех. И нам кажется, это неразумно, потому что и вузы, и офисные центры, они там в пристройках, как правило, находятся.

Д.Медведев: То есть сейчас не разрешается во встроенных нежилых?

С.Рыбальченко: Во встроенных нежилых не разрешается. Мне кажется, что эта норма вполне может быть исправлена.

Ещё, Вы знаете, есть предложение, чтобы всё-таки СанПиН действовали для детей до одного года. Потому что на сегодняшний день у нас дошкольное образование предоставляется от двух месяцев до одного года, а все требования СанПиН начинаются для детей от одного года.

Д.Медведев: И что нужно сделать?

С.Рыбальченко: Нужно внести изменения, которые бы позволяли… Во-первых, нормы по питанию, нормы по безопасности для детей от двух месяцев до одного года должны быть введены. Или каким-то специальным разделом…

Также мы считаем, что должна быть предоставлена компенсация родительской платы тем родителям, чьи дети получают образовательные услуги и услуги по присмотру и уходу у разных поставщиков. Бывает, что у индивидуального предпринимателя оказывается услуга ухода и присмотра, а детский сад ребёнок при этом посещает и получает там образовательную программу. На сегодняшний день это не урегулировано.

Как перспективное направление мы видим разработку такой модели, как сертификат дошкольника, который бы в конечном счёте учитывал все затраты и позволял родителю делать выбор, где ему оказывают услуги. Мы посмотрели, что существует в аналогах. У нас в здравоохранении есть хорошая модель родового сертификата, которая в итоге позволила даже сократить расходы и сделать услугу более дешёвой. Посмотрели, изучили международный опыт. Например, в Гонконге есть такие ваучеры, которые позволяют помогать не только…

Д.Медведев: Кто такие сертификаты мог бы выдавать и где они использовались бы?

С.Рыбальченко: Такие сертификаты могли бы выдавать, например, органы местного самоуправления.

Д.Медведев: А какое право бы вытекало из этого сертификата?

С.Рыбальченко: Из этого вытекало бы право прийти в организацию, предъявить этот сертификат в зависимости от того, какая услуга, и дальше право получить финансирование на оказание этой услуги.

Д.Медведев: Но это в том случае, если под этим сертификатом будет финансирование, если оно будет введено.

С.Рыбальченко: Конечно.

Д.Медведев: То есть, по сути, это форма финансирования, только облечённая в бумагу, которую можно предъявить или использовать каким-то образом. То есть это всё равно в деньги упирается. Понятно.

С.Рыбальченко: Мы считаем, что это должно быть сделано, когда всё-таки доступность будет практически 100-процентной. Также мы сделали опрос регионов по тем предложениям, которые есть. Могу сказать, что по коммерческой форме мы получили 100-процентную поддержку, по субсидиям и внедрению в регионах 19 губернаторов из 20 поддержали это решение.

Д.Медведев: Спасибо большое за сообщение и предложения. Давайте сейчас послушаем некоторых наших коллег, которые сюда приехали, в том числе губернаторов. Была названа в числе тех, кто внедряет, и Омская область. Виктор Иванович (Назаров), пожалуйста, вам слово.

В.Назаров: Добрый день, Дмитрий Анатольевич, уважаемые коллеги! Хотелось бы сказать о том, что с губернаторами в регионах действительно советовались, и сегодня вопрос целесообразности развития частных дошкольных учреждений, конечно, стоит серьёзно и достаточно остро.

Что нам это позволит сделать? Во-первых, за счёт дополнительных услуг частных детских садов мы улучшим конкуренцию между организациями, которые предоставляют эту услугу.

Второе – это экономия бюджетных средств. Если говорить об Омской области, создать одно место в муниципальном образовании стоит 820 тыс. рублей. Если я беру частный детский сад, который арендует помещение, то затраты у частного детского сада будут в пределах 100 тыс. рублей. Если сегодня в 20 частных детских садах 2600 детей уже есть, и умножить на эту цифру, я получаю серьёзную экономию бюджета до 1,5 млрд рублей. И третье – это, конечно же, обеспечит дополнительный вклад в экономику. У нас уважаются те родители, которые могут приложить свои силы к работе в регионах. Вот три таких основных постулата, которые, наверное, говорят сами за себя, сегодня нужно брать за основу, создавая частные детские сады.

Сегодня в России доля негосударственного сектора не превышает 1,5%, прежде всего, конечно же, из-за высокой стоимости в регионах услуг для родителей. Это в среднем от 8 до 18 тыс. рублей – я говорю о частных детских садах. Себестоимость этой услуги в среднем – около 10 тыс. рублей в месяц. При этом мы все понимаем, что по полному тарифу в стране финансируются только муниципальные садики, а они государственному сектору компенсируют только обучение, содержание и уход за ребёнком не компенсируются.

Как показывает опыт регионов, у нас уже сложилась целая система поддержки предпринимательских инициатив по созданию частных детских садов. Но каждый регион принимает это на своём уровне, по-своему, пытаясь как-то стимулировать развитие частных детских садов. Чтобы это сделать системным, конечно же, нужно принимать и прорабатывать регламенты, стандарты на уровне федеральном, чтобы все понимали, что это единый подход и есть единые требования для создания таких структур.

Хотелось бы озвучить ряд предложений, отчасти Сергей Игоревич уже обозначил те проблемы, которые сегодня нужно решать. И мы считаем, что по тем программам, которые существуют для развития предпринимательства, не все субъекты распределяют эти гранты (особенно там, где, как правильно отметили, главы регионов не занимаются развитием частных детских садов) именно на частные детские сады. Хотелось бы, чтобы Минэкономразвития прописало конкретное направление, чтобы императивно эту норму предпринимательства направлять именно на развитие частных детских садов. У нас сегодня этот процесс отлажен, и мы готовы поделиться опытом, как это у нас делается.

Кроме того, уже говорили о том, что сегодня необходимо открыть доступ программ поддержки предпринимательства для некоммерческих учреждений, потому что если наоборот, то здесь по предпринимательской программе некоммерческие учреждения не могут участвовать в этой грантовой поддержке через Минэкономразвития. Если мы откроем и некоммерческим, тогда у нас уравниваются условия для всех юридических лиц.

Также требуется решение вопроса о компенсации из бюджета родительской платы. Это то, о чём Сергей Игоревич говорил: или сертификат дошкольника, или родительский сертификат. Как он будет называться, это уже вторично, главное – сама идея, что мы сможем выбирать то дошкольное учреждение, куда прийти с этим сертификатом и получить качественную услугу. Эти сертификаты будут нам давать ещё и конкуренцию и улучшение условий для ребёнка, потому что мы пойдём туда, где эти условия будут созданы…

Д.Медведев: То есть потребитель сам для себя будет голосовать за тот или иной детский сад.

В.Назаров: Да, будет определять качество услуги, соответственно, оно будет развиваться и набирать обороты.

В том числе хотелось бы обратить внимание на страховые взносы – сделать это по аналогии с инновационными и IT-компаниями. Это ведь нагрузка на малые предприятия, занимающиеся образовательной деятельностью.

Второй блок предложений связан с устранением различных административных барьеров. Сегодня коммерческие организации не могут осуществлять образовательную деятельность в качестве основной. И я считаю, что это, конечно, сильно тормозит ту работу, которая сегодня нам необходима. Начинаем открывать частный детский сад – мгновенно приходит масса проверяющих. При этом у нас не заложено в административном кодексе предупреждение, сразу начинаются штрафы. Он только открылся – его начинают сразу штрафовать. Если мы изменим эту норму для частных детских садов… Первый пришёл, проверил, нарушения нашел, предупредил. Не устранил – будь добр, в следующий раз заплати штраф. Тогда это будет понятно. И им будет не так финансово трудно это сделать, и спокойно можно устранить то нарушение, которое было выявлено.

И самое главное, с чем мы сегодня столкнулись, – это необходимость приравнять нахождение ребёнка в негосударственном учреждении к государственной услуге. 2,6 тыс. детей в частных детских садах – они у нас там находятся, но в очереди они у нас стоят на предоставление услуги. И на это количество – 2,6 тыс. – я не могу снизить очередь.

Д.Медведев: Но это потому, что родители так считают. Они, во-первых, может быть, до конца не верят в то, что негосударственные услуги сохранятся, что частные детские сады не закроют в какой-то ситуации. А для кого-то, может быть, просто кажется более выгодным поместить ребёнка в государственный детский сад.

В.Назаров: Да, и при этом они всё равно стоят на очереди!

Д.Медведев: Поэтому они в очереди и стоят.

В.Назаров: Не будем говорить здесь о статистике, но тем не менее они получают качественную услугу в частном детском саду, но продолжают оставаться на очереди в государственный.

Д.Медведев: На этот вопрос надо дать такой ответ, который по возможности всех устроит, потому что просто говорить: вот вы получили эту услугу в частном детском саду, то есть, по сути, коммерческую услугу, – до свидания, государство с себя снимает, так сказать, эти обязанности.

В.Назаров: Дмитрий Анатольевич, если мы разработаем методики и стандарты, которые будут и для государственных, и для частных детских садов, и с контролем этих стандартов и методик, чтобы были равные условия, и приравняем госуслугу и для частных, и для государственных…

Д.Медведев: При сопоставимости затрат, естественно, для семьи. Если эти затраты сопоставимы, то конечно…

В.Назаров: А здесь и нужно ведь говорить о субсидировании этих затрат в частном детском саду. Если мы сможем субсидировать… Региону одному трудно пойти на субсидии на содержание и уход. Если мы сможем хотя бы 50 на 50 – субъект с Федерацией, – конечно, нам это легче выдержать, и мы спокойно сможем это сделать. Тогда это будет и качественно, и для родителей не будет такой нагрузки.

Д.Медведев: Хорошо. Давайте это обсудим.

Специалисты международной антикоррупционной ассоциации TRACE International и американского аналитического центра Rand Corporation опубликовали собственный рейтинг ситуации со взяточничеством в разных странах мира TRACE Matrix, где Узбекистан занял 194 место из 197.

Страны оценивались по четырем критериям: уровень взаимодействия с властями, существующее антикоррупционное законодательство и его применение на практике, прозрачность государственной службы и возможность общественного контроля. При этом наименее значимым признается взаимодействие бизнеса со властью, а наиболее важным — законодательство и применение на практике.

Узбекистан занимает 194 место, опережая Анголу, Йемен и Нигерию.

Хуже всего, считают авторы доклада дела обстоят в категории «взаимодействие власти и бизнеса», где Узбекистан достиг максимальной отметки в 100 баллов, сообщает Anhor

Наименее рискованными странами для бизнеса в плане коррупции в рейтинге названы Ирландия, Канада, Новая Зеландия, Гонконг, Швеция и Финляндия. Замыкают список Вьетнам с полной непрозрачностью государственных органов (100 баллов), Южный Судан, Чад, Бурунди, Гвинея и Камбоджа.

По данным TRACE Matrix Туркменистан занял первое место среди стран Центральной Азии занял (115), зетем Казахстан (141), Кыргызстан (161), Таджикистан (182).

Новый рейтинг предназначен в первую очередь для компаний, которые смогут на его основе оценивать коррупционные риски и условия выхода на новые рынки.

13.11.2014 (Anons.uz)

На минувшей неделе китайский гигант электронной торговли Alibaba впервые провел рекордную распродажу, в которой активное участие приняли россияне, пишет официальная китайская газета "Жэньминь Жибао".

"Данные Alibaba показывают, что по объему продаж в тройку лидеров за пределами внутренних районов Китая вошли Гонконг, Россия и США. Торговая площадка AliExpress также занимает лидирующее место на российском рынке онлайн-шоппинга", — сообщает газета.

По словам председателя Хэйлунцзянской ассоциации электронного бизнеса У Цзинъи, развитие промышленности в КНР позволяет с большим оптимизмом смотреть на перспективу увеличения экспорта. Китай и Россия могут взаимно дополнять друг друга в экономике и ресурсах, полагает У Цзинъи.

Согласно статистике Alibaba, на конец июня число зарегистрированных пользователей AliExpress в России перевалило за 4 млн человек. Каждый день в РФ отправляются товары не менее чем на $2 млн, а в выходные — вдвое больше.

Китайские товары имеют высокую конкурентоспособность по сравнению с товарами западных стран, в том числе и из-за более привлекательных цен, считает директор Хэйлунцзянского института современной региональной экономики Китая и России Сун Куй.

А директор Института компьютерных и информационных технологий Харбинского коммерческого университета Ху Вэнь утверждает, что главным сдерживающим фактором развития массовой электронной торговли в России является недостаток необходимой инфраструктуры. По его словам, "речь идет о региональном дисбалансе в развитии услуг быстрой доставки и почты, низкой скорости и низком уровне охваченности широкополосным доступом в интернет, высоких тарифах на мобильный доступ к сети и низкой степени распространения карточных платежей".

11 ноября 2014 года в Китае отметили так называемый День холостяка (11.11) — китайскую версию американского киберпонедельника. В этот день группа компаний Alibaba реализовала товары на рекордную сумму в 57,1 млрд юаней ($9,3 млрд).

Исполнительная комиссия Конгресса США по Китаю начала рассмотрение Закона о правах человека и демократии в Гонконге – законопроекта, который должен возобновить оказание помощи Соединенными Штатами Гонконгу в стремлении к свободе и демократии, написал на своем личном сайте председатель Комиссии Конгресса США по Китаю, сенатор от штата Огайо Шеррод Браун.

"Автономия и свобода Гонконга — важная часть его сотрудничества с США, находятся под угрозой со стороны Китая. В этот критический момент мы должны оказать всестороннюю решительную поддержку универсальным правам граждан Гонконга, включая проведение свободных и честных выборов в 2017 году", — пишет Браун.

"США намерены и дальше контролировать процесс демократического становления в Гонконге, а так же соблюдение прав и свобод человека, поскольку это является краеугольным камнем политики США", — подчеркнул сенатор.

Особые привилегии в получении Гонконгом грантов от США будут сохранены лишь в случае соблюдения Китаем своих обязательств и гарантии обеспечения прав человека и проведении свободных честных выборов, отметил сопредседатель исполнительной комиссии по Китаю Кристофер Смит.

"Обязанность США — защищать права человека и бороться с любыми угрозами нарушения их", — цитирует Браун на своем сайте выступление председателя рабочей группы по внешней политике в Восточной Азии Сената США Марка Рубио.

Члены комиссии уверены, что США должны занять жесткую позицию по защите права на самоопределение и сохранение автономии Гонконга, всесторонне поддержать его жителей в их борьбе. Любые попытки Китая силой подавить мирные демонстрации спровоцирует соответствующую реакцию мирового сообщества и окажет негативное влияние на его отношения с различными странами, поддерживающими идеи свободы и демократии, отмечают сенаторы.

Названы лучшие города для жизни

Сразу два швейцарских города заняли первые места в рейтинге. Возглавляет его Женева, следом за ней идет Цюрих. А на третьем месте расположился Сингапур.

Такие выводы сделаны в исследовании Национального университета Сингапура, Университета Калифорнии и Университета Кертин в Австралии. В отчете учитывались следующие факторы: экономическое благосостояние и конкурентоспособность, безопасность и стабильность, социо-культурные условия, экология и устойчивость, сообщает портал Daily Mail.

Интересно, что Москва заняла одну из последних позиций в списке, а именно 62 место. Последнее место в рейтинге под номером 64 досталось Джакарте.

ТОП-10 лучших городов для жизни:

1. Женева

2. Цюрих

3. Сингапур

4. Копенгаген

5. Хельсинки

6. Люксембург

7. Стокгольм

8. Берлин

9. Гонконг

10. Окленд

Все уже знают о специальных экономических зонах Китая, которые вытолкнули отсталую большую страну в ряд передовых держав, если не по качественным, то по количественным показателям. Мы планируем в течение года рассказать подробнее о каждой из СЭЗ, а сейчас напомним общие сведения о них.

Наследие Дэна Сяопина

Прежде всего, следует разобраться с терминами: аббревиатуру СЭЗ в разных СМИ толкуют по-разному – и как «специальную экономическую зону», и как «самоуправляемую» и как «свободную». По канонам КПК, идея СЭЗ принадлежит Дэн Сяопину, который в 1979 году предложил создать «экспортную зону» - сконцентрировать китайские предприятия для производства и продажи товаров за рубеж. В течение года архитектор реформ Дэн Сяопин с товарищами разрабатывал проект «экспортной зоны». По мере работы стало ясно, что «экспортная зона» - слишком узкий термин, более точной была признана формулировка, тоже принадлежащая Дэн Сяопину - «специальная экономическая зона». Сейчас в Китае действует только шесть СЭЗ - Шэньчжэнь, Чжухай, Шаньтоу, Сямэнь, Хайнань, Кашгар.

Тогда же, в 1980 году, были выработаны основные критерии СЭЗ, действующие до сих пор:

• Доступ к международным транспортным коридорам, предпочтительно к морским, трансокеанским.

• Особая законодательная база, способствующая привлечению зарубежных инвесторов.

• Комфортные условия деятельности предприятий иностранных инвесторов: щадящее налогообложение, облегченный вывод прибыли.

• Экспортоориентированность предприятий СЭЗ.

• Достаточно высокая степень самостоятельности местных властей в адаптации положений и правил к местным условиям. И ответственность за результат.

• Самостоятельность резидентов СЭЗ при определении сферы деятельности, которой они будут здесь заниматься, в рамках существующих законов и правил.

Первой специальной экономической зоной в Китае стал Шэньчжэнь, в августе 1980 года.

По данным ГТУ Китая

Зоны

Шэньчженьская СЭЗ

Специальная экономическая зона Шэньчжень представляет собой своеобразную витрину современного Китая. Когда возникает необходимость подтвердить успешность китайской модели экономики, Шэньчженьская СЭЗ упоминается обязательно. Место Шэньчженя в китайской экономической структуре хорошо поясняется местной поговоркой «Шэньчжэнь учится у Гонконга, Гуандун у Шэньчжэня, а у Гуандуна – вся страна».

СЭЗ Шэньчженя преимущественно промышленной направленности, здесь развиваются ядерная энергетика, электроника, машиностроение, высокотехнологичные отрасли, химическая промышленность, разработка месторождений нефти в Южно-Китайском море. СЭЗ основана в 1980 году, ежегодный темп роста ВВП превышал 37% и с 270 млн. CNY до 1031 млрд. CNY. Товарооборот СЭЗ Шэньчжень с 18 млн. CNY увеличился до 402,5 млрд. CNY, по экспорту и импорту Шэньчжэнь лидирует среди самых больших континентальных городов Китая. Цели СЭЗ Шэньчжэнь 1 трлн. CNY ВВП к 2015 году.

Чжухайская СЭЗ

СЭЗ Чжухай располагается на западном берегу в дельте реки Чжуцзян. Направленность СЭЗ – лёгкая, пищевая промышленность, производство стройматериалов, электроники, бытовой техники, портовое, дорожное строительство, большое значение имеет туризм. Чжухай расположен недалеко от Сянгана, Макао и Тайваня, большую часть инвестиций в инфраструктуру СЭЗ на первом этапе функционирования вкладывали хуацяо из этих городов и из Гонконга. Впоследствии увеличились инвестиции транснациональных корпораций в промышленность и торговлю. Предприятия СЭЗ размещены в 10 промышленных зонах площадью от 0,5 до 3,5 кв. км.

Шаньтоуская СЭЗ

СЭЗ Шаньтоу располагается на юго-востоке Китая и состоит из двух частей: восточных районов Шаньтоу (площадь территории 22,6 кв. км.) и юго-восточных районов полуострова Гуанчао (площадь территории 30 кв. км.). Шаньтоу ориентирован на развитие инвестиционных проектов в отрасли нефтехимии, портовую инфраструктуру, производства электроники, агропромышленный комплекс, производство одежды и обуви.

СЭЗ Сямэнь

Сямэнь - одна из первых китайских СЭЗ, сформированных в Китае, после оглашения политики реформ и открытости в 1978 году. В состав СЭЗ входят острова Сямэнь и Гуланьюй. 80% инвестиций в Сямэнь вкладывается тайваньскими предпринимателями в отрасли электроники, текстильной промышленности, пищевой промышленности, химической промышленности и портовую инфраструктуру.

СЭЗ Хайнань

Самая большая экономическая специальная зона Китая – Хайнань, - создана по решению 1-й сессии ВСНП 7-го созыва в апреле 1988 года, она располагается на юге страны, занимающая тропический одноименный остров. СЭЗ включает в свой состав 5 специализированных регионов. По данным администрации региона внешнеторговый оборот Хайнань рос темпами 16,8% в год и за 25 лет с 1988 года увеличился в 49 раз, объём финансовых доходов - в 50 раз, объём доходов в распоряжении у горожан – в 11 раз, объем чистых доходов сельчан – в 7 раз.

Спектр направлений развития СЭЗ очень разнообразен – промышленность, индустрия развлечений, туризм, тропическое земледелие, авиаперевозки, морские перевозки, кроме того, Хайнань обладает запасами полезных ископаемых.

СЭЗ Кашгар

Самая молодая из СЭЗ Китая – Кашгарская, находящаяся в процессе формирования. Цели создания СЭЗ Кашгар описаны формулой: «на востоке Китая - Шэньчжэнь, на западе Китая – Кашгар». То есть Кашгару предстоит сыграть роль драйвера экономики в регионе СУАР равного по эффективности Шэньчжэню. Отличительной чертой Кашгара от других китайских СЭЗ является то, что здесь транспортные маршруты проходят по суше. СЭЗ ориентирована преимущественно на сотрудничество со странами Западной Азии. Специализация ЭЗ Кашгар – импорт энергетических ресурсов и редких полезных ископаемых, водных ресурсов, сельскохозяйственных продуктов, инвестирование в легкой промышленности. В частности, потенциальную значимость СЭЗ для рынка Центральной Азии трудно переоценить – он может единственным полноценным экономическим центром в этом регионе. СЭЗ находится на стадии формирования, к 2015 году здесь планируется создать беспошлинную торговую зону.

Управление

Процесс создания и развития СЭЗ находится под неусыпным контролем государства. Центральные органы власти определяют стратегию развития формируемой СЭЗ, планируют этапы реализации проекта, определяют налоговую политику, занимаются проблемами землепользования. В частности, вопросами формирования СЭЗ в Шэньчжэне, Чжухае, Шаньтоу и Сямэне занималось Всекитайское собрание народных представителей, создание СЭЗ Хайнань контролировалось Государственным Советом КНР, вопросы территориального расширения СЭЗ Чжухай и Шантоу решались Центральным комитетом коммунистической партии КНР. Во всех СЭЗ с самого начала создания работают филиалы Центрального Банка КНР.

Для координации деятельности СЭЗ с субъектами вне СЭЗ, и для гармонизации внутризональных законов, правил, положений с общекитайскими правовыми нормами была создана «над-структура» - Канцелярия по делам специальных зон, высший орган управления СЭЗ, а внутри неё - Департамент по делам специальных экономических зон. Канцелярии подчинены комитеты при правительствах районов, в которых расположены СЭЗ, которые контролирующие деятельность внутри СЭЗ.

Теоретически стройная структура управления в реальности имеет недостатки, связанные с тем, что СЭЗ очень сложны сами по себе и плюс к этому намного опережают по уровню развития внезональный Китай. неизбежны трения, накладки в отношениях между центральными властями страны, управленческими структурами провинций, на территории которых расположены СЭЗ, внутризональными администрациями, отраслевыми ведомствами и так далее. Тем не менее, поскольку СЭЗ доказали свою эффективность на данном историческом этапе, значит удаётся находить баланс между всеми административными учреждениями.

Наталья Бастрыгина

Беспокойное партнерство

Риски сотрудничества с КНР глазами российского бизнеса

Александр Габуев - китаист, член Совета по внешней и оборонной политике

Резюме В условиях западных санкций российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии, прежде всего в Китае. Однако крупный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР и немало потенциальных рисков

В условиях западных санкций крупнейшие российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии. Основные надежды связаны с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнером Москвы. Несмотря на это, частный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР немало потенциальных проблем и рисков. Их минимизация потребует совместных усилий предпринимательского сообщества и государства.

Санкции на дружбу

«Есть очевидный тренд к сближению позиций с азиатскими партнерами, обусловленный и экономическими, и политическими причинами. Китай заинтересован в российском рынке. Китайские компании готовы инвестировать в комплексное освоение российских месторождений, в энергетику, инфраструктуру, автопром и авиастроение. Есть обратный интерес у российского бизнеса, и не только сырьевых компаний… Я думаю, западные санкции могут серьезно ускорить наше сотрудничество», – сообщил миллиардер Геннадий Тимченко газете «Коммерсантъ» в интервью, опубликованном 15 сентября 2014 года. Заявления бизнесмена, обладающего, если верить Forbes, шестым состоянием в России (его активы оцениваются в 15,3 млрд долларов), отражают настрой, который российская политическая и деловая элита транслирует внутри страны и во внешний мир после введения западных санкций. Начиная с апреля 2014 г., чиновники и бизнесмены не устают повторять, что развитие партнерства со странами Азии, и прежде всего с могучим Китаем, станет ответом на политику ЕС и США. Периодически руководители государства корректируют этот сигнал, утверждая, что разворот России на Восток начался задолго до украинского кризиса, однако демонстративный характер российско-китайской дружбы бросается в глаза.

Геннадий Тимченко – наиболее показательная фигура в этом процессе. 20 марта 2014 г. он попал во второй «черный список», подписанный президентом США Бараком Обамой в ответ на действия России на Украине. Уже 29 апреля Тимченко стал сопредседателем в Российско-китайском деловом совете, сменив на этой должности руководившего советом десять лет Бориса Титова. В ходе майского визита в Шанхай Владимир Путин на встрече с российскими олигархами сказал, что Тимченко теперь в его глазах – «главный по Китаю». А 4 августа в интервью агентству ТАСС бизнесмен демонстрировал, что избавился от международных карточек Visa и MasterCard и перешел на китайскую систему UnionPay: «Как санкции ввели, сразу ее оформил. Отлично работает! И принимают карту во многих местах. В некотором смысле надежнее, чем Visa. По крайней мере, американцы не дотянутся».

Будучи теперь официально главным специалистом по Китаю среди крупных бизнесменов, Геннадий Тимченко может позволить себе публично рассуждать и о рисках партнерства. «Риск проиграть более сильному конкуренту всегда есть, но мне кажется, не он должен доминировать в вопросе наших отношений. Надо учитывать перспективы, которые открывает сотрудничество с азиатскими партнерами, с точки зрения привлечения капитала и технологий. В китайском языке, как известно, понятия “риск” и “возможность” можно передать одним иероглифом. Если мы объединим наши возможности, бизнес выиграет гораздо больше, чем потеряет», – заявил он «Коммерсанту». Впрочем, столь оптимистичный взгляд разделяют далеко не все российские бизнесмены и высокопоставленные чиновники.

Китайский поворот

В последние годы тема рисков постоянно присутствовала в дискуссиях на высшем уровне о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем. Во многом это объясняется наследием 1990-х гг., когда торговля с КНР не была для российского государства и нарождавшихся олигархов приоритетом. Если в 1992 г. Китай по инерции был третьим торговым партнером России (сказывался задел, созданный в результате нормализации советско-китайских отношений в конце 1980-х гг.), то уже в 1993 г. он откатился на десятое место. За десятилетие после развала СССР главными чертами экономических отношений стали контракты в сфере ВПК (во многом именно китайские заказы поддержали находившуюся в кризисе оборонную промышленность России), хаотичная приграничная торговля и попытки китайцев приобрести сырьевые активы в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом к началу 2000-х гг. КНР была лишь шестым торговым партнером РФ, товарооборот немногим превышал 40 млрд долларов в год.

После прихода Владимира Путина отношения с Китаем упорядочили. На политическом уровне достигнуты немалые успехи: в 2001 г. стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, которое официально закрыло территориальный вопрос (РФ уступила КНР 337 кв. км спорных земель), началось оформление «мягкого альянса» во внешней политике, прежде всего – за счет совместных действий на площадке Шанхайской организации сотрудничества и голосований в СБ ООН.

Однако в экономике на сотрудничество с КНР были наложены неформальные ограничения: присутствие китайского бизнеса на Дальнем Востоке и в Сибири сокращено, заморожены планы совместных инфраструктурных проектов в Приморье, постепенно снизились объемы военно-технического сотрудничества, китайские компании не допускали к сырьевым активам и подрядным работам на мегастройках вроде саммита АТЭС во Владивостоке. В то время Москва была всерьез озабочена намерениями Пекина в отношении российского Зауралья. (Основным аргументом в пользу экспансионистских устремлений, якобы существующих у китайцев, был дисбаланс демографических потенциалов северо-востока КНР и российского Дальнего Востока.) Кроме того, Россия не желала превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа, Кремль хотел видеть страну донором технологий для большинства азиатских партнеров, включая и КНР. Наконец, Москву беспокоила проблема несанкционированного копирования российской техники, особенно вооружений. В результате, несмотря на 4,2 тыс. км общей границы и взаимодополняемую структуру экономик, объем торговли РФ и КНР никак не мог пробить планку в 60 млрд долларов. Сделки вроде контракта 2004 г. «Роснефти» с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о поставке 48 млн тонн нефти (6 млрд долларов предоплаты от китайцев российская госкомпания использовала для покупки активов ЮКОСа) были исключением.

Изменения начали происходить в 2009 г. – в разгар мирового кризиса. Столкнувшись с дефицитом ликвидности на западных площадках, российские компании устремились за деньгами в Китай. Самой крупной стала нефтяная сделка: «Роснефть» и «Транснефть» на 20 лет заняли $25 млрд у Банка развития Китая на строительство нефтепровода в КНР – под залог поставок 15 млн тонн нефти в год. По итогам 2009 г. Китай стал первым торговым партнером России, обогнав Германию, и с тех пор удерживает эту позицию (89,2 млрд долларов в 2013 году). Несмотря на это, многие неформальные ограничения на инвестирование сохранялись. До недавнего времени китайцам не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении, бюрократические барьеры возводились на пути создания совместных предприятий в машиностроении и автопроме (Москва опасалась, что китайские предприятия быстро захватят внутренний рынок за счет демпинга). Ограничивалось и присутствие финансовых институтов КНР в России. Например, китайские банки в отличие от западных не были допущены к розничному рынку. Даже те структуры, которые формально создавались для наращивания китайских инвестиций в экономику России (вроде совместного фонда China Investment Corporation и Российского фонда прямых инвестиций), ограничивались при вложении денег в «чувствительные» для Москвы отрасли.

Правда, уже в 2013 г. подход начал меняться. Китайской CNPC удалось купить 20% в проекте «Ямал СПГ» (контролирующий акционер – НОВАТЭК, совладельцами которого являются Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко), а «Роснефть» заключила соглашения о привлечении многомиллиардных авансов за будущие поставки нефти от CNPC и Sinopec. Новый подход объяснялся падением темпов роста российской экономики (1,3% по итогам 2013 г.) и опасениями Кремля относительно возможности финансировать долгосрочные расходы вроде майских указов президента, влияющих на лояльность избирателей.

Окончательный перелом произошел весной 2014 г. после введения санкций. По мере того как западные санкции становились комплексными (от «черных списков» США и Евросоюз перешли к запретам занимать деньги для ключевых российских банков и госкомпаний, а также к блокированию технологического сотрудничества в стратегических для России областях вроде ТЭКа), росла и потребность во внешнем противовесе. С учетом того, что Япония также объявила о санкциях (как член G7 и союзник США), а Южная Корея заняла выжидательную позицию, на роль главного спасителя России, естественно, выдвинулся Китай. Майский визит Путина в Шанхай принес около 40 соглашений, еще 38 были подписаны во время октябрьского визита премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Москву. Как признают высокопоставленные чиновники, с апреля 2014 г. неформальные ограничения на экспансию китайского капитала фактически сняты. Теперь Россия пытается компенсировать влияние западных санкций за счет получения от Китая рынков сбыта, инвестиций, прямых банковских кредитов, доступа к финансовым площадкам, а также критически важным технологиям. При этом и чиновники, и бизнесмены убеждены: углубление партнерства с КНР по всем этим направлениям сопряжено с проблемами уже сейчас и несет для России риски в будущем. Какие же проблемы и риски видит российская элита?

Скрытые угрозы

Главная проблема в сотрудничестве с Китаем, которую идентифицируют многие чиновники и бизнесмены – в коротком и среднем горизонте контакты с КНР не смогут целиком восполнить потери от разрыва с Западом даже при наличии большого желания со стороны Пекина. По общему признанию, Китай не готов обеспечить доступ к внешним источникам заимствований в объеме, достаточном, чтобы полностью заменить западные кредиты и возможность размещать акции в Лондоне и Нью-Йорке. КНР не удастся быстро стать для России источником критически важных технологий. А в случае, если Европейский союз сможет значительно сократить потребление российских углеводородов, китайский рынок не в состоянии заместить выпавшие доходы ни компаниям, ни бюджету. Правда, отказ Европы от российских энергоносителей в среднесрочной перспективе кажется невероятным.

Для значительной части элиты перспектива того, что главным экономическим партнером России станет КНР, связывается с целым набором специфических рисков. Часть из них являются производной от внутреннего устройства Китая, как его понимает (или не понимает) российский правящий класс. Другая часть связана с проблемами организации взаимодействия с Пекином, которая существует внутри России.

Во-первых, отечественной элите не ясны стратегические намерения Поднебесной в отношении России. В частных беседах первый и главный вопрос, который задают друг другу чиновники и бизнесмены: «Кто мы для китайцев? Чего они от нас хотят?». Многие убеждены, что долгосрочная цель Китая – колонизация России, а в основе нынешнего сближения Пекина с Москвой лежит желание в будущем поставить под контроль ресурсы Сибири и Дальнего Востока. В основе подобных представлений – достопамятный пограничный конфликт 1969 г., смутная информация о росте национализма в КНР, логика жесткого контроля над более слабым партнером, присущая многим представителям правящего класса России и проецируемая ими на китайскую элиту.

Пожалуй, один из главных факторов, который по-прежнему заставляет многих в Москве искать скрытую угрозу в желании Китая сближаться – разница демографических потенциалов в приграничных районах РФ и КНР. Если в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36% территории России (около 6,2 млн кв. км), проживают 6,2 млн человек (около 4,3% от всего населения страны), то в трех северо-восточных провинциях Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) на территории 804 тыс. кв. км живут почти 110 млн человек. Подобные цифры заставляют вспомнить о концепции «желтой угрозы», популярной в конце XIX века. К тому же взгляды многих представителей элиты на Китай сформированы, как ни странно, западными авторами вроде Збигнева Бжезинского, открыто говорящего о риске колонизации китайцами зауральской России.

Страху добавляет и слабое владение статистикой о китайских мигрантах на российской территории. Хотя по данным официальной переписи 2010 г. количество китайцев не достигает 30 тыс. человек, а по экспертным оценкам (например, демографа Жанны Зайончковской из НИУ «Высшая школа экономики») составляет до 400 тыс. человек, многие бизнесмены и чиновники оперируют представлениями о «прозрачной границе» и «миллионах тайных мигрантов» за Уралом. Примечательно, что некоторые представители российской элиты в частных разговорах проецируют ситуацию в Крыму и на востоке Украины на российский Дальний Восток – якобы при расширении сотрудничества с КНР в регион неизбежно хлынет поток китайцев, которые потом объявят «народную республику» и постараются отделиться от России. Именно поэтому российские чиновники и бизнесмены столь нервозно воспринимают любые предложения китайской стороны об использовании ее рабочей силы при реализации совместных проектов.

Второй риск – отсутствие альтернатив в ходе поиска азиатских партнеров, вызванное санкциями. Нынешняя внешнеполитическая ситуация вокруг России, в том числе в Восточной Азии, дает Пекину козыри при обсуждении совместных с Москвой экономических проектов. В итоге Россия вынуждена выбирать варианты, максимально привязывающие ее к Китаю и лишающие возможности арбитража за счет сотрудничества с другими партнерами. Если до кризиса на Украине Москва обсуждала многие проекты на Дальнем Востоке не только с китайскими компаниями, но и с представителями Японии и Южной Кореи, то после санкций многие японские и корейские инвесторы отказались от проектов или взяли паузу. Как следствие, российским участникам, которым запуск того или иного проекта нужен для поддержания своего положения, ослабленного санкциями и почти нулевым ростом ВВП России, приходится ориентироваться исключительно на китайский спрос.

То же самое касается и государства. Например, если раньше Министерство по развитию Дальнего Востока, власти субъектов федерации в Дальневосточном федеральном округе старались максимально диверсифицировать круг контактов среди инвесторов из АТР, то теперь основные контрагенты – именно китайцы.

Особенно ощутимо это отражается на инфраструктурных проектах. Раньше Россия, во многом опоздавшая к бурному росту энергетического рынка АТР, стремилась наверстать упущенное за счет проектов строительства экспортной инфраструктуры на своем тихоокеанском побережье с возможностью выхода к широкому кругу клиентов (прежде всего заводы по сжижению природного газа, которые собирались строить в Приморье «Газпром» и «Роснефть»). Теперь же речь идет в основном о трубопроводах в КНР, ведь даже если Япония и Южная Корея будут готовы покупать российский СПГ, то они не смогут обеспечить кредиты на стройку или необходимые технологии из-за вероятной реакции США, а своих денег и технологий у российских компаний нет. Именно поэтому подписанный в мае 2014 г. контракт между «Газпромом» и CNPC о поставках 38 млрд кубометров газа в год в КНР по газопроводу «Сила Сибири» (ресурсной базой станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения) почти наверняка лишил перспектив проект «Владивосток СПГ», об отказе от которого менеджмент российской газовой монополии говорит почти как о решенном вопросе. Привязка же ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока исключительно к Китаю через наземные трубопроводы создает ситуацию, при которой Россия попадает на рынок с монополией покупателя, вольного диктовать условия.

Отсутствие диверсификации тем более опасно, учитывая весьма специфическое отношение компаний КНР к подписанным договорам – отличительные особенности юридической культуры китайцев воспринимаются российской элитой как очередной риск, проистекающий из отсутствия альтернативы.

Классический пример данного риска в российско-китайских отношениях уже продемонстрировали следующие события. В 2011 г. между «Роснефтью», «Транснефтью» и CNPC разгорелся спор о цене поставок российской нефти по отводу Сковородино – Мохэ от трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Китайская сторона явочным порядком снизила платежи примерно на 10 долларов за баррель нефти, ссылаясь на то, что транспортное плечо от Сковородино до границы с КНР меньше, чем до конечного участка трубы в бухте Козьмино – недоплата должна была компенсировать китайцам эту разницу. «Роснефть» и «Транснефть» апеллировали к контракту, в котором четко фиксировался единый сетевой тариф на всей протяженности ВСТО, так что забирать разницу за прокачку нефти от Сковородино до Козьмино китайская корпорация была не вправе. Россияне грозили китайцам судом, однако даже в случае выигрыша перед ними маячила крайне мрачная перспектива – в случае разрыва контракта «Роснефть» и «Транснефть» остались бы с построенной на китайский кредит трубой в никуда и долгом в 25 млрд долларов на двоих, который пришлось бы возвращать живыми деньгами. В свою очередь, CNPC теряла существенно меньше, поскольку поставки нефти из России были для нее важны, но не критичны.

В итоге российским компаниям повезло: началась «арабская весна», и на фоне нестабильности на Ближнем Востоке Пекин решил не портить отношения с одной из двух стран (помимо Казахстана), поставлявших нефть в Китай по земле, а не по уязвимым морским маршрутам. И все же россиянам пришлось дать китайцам скидку в 1,5 доллара на баррель, что привело к потерям примерно в 3,5 млрд долларов на весь период действия контракта.

Еще один риск – невозможность получить финансирование в Китае на столь же выгодных условиях, что в Лондоне и Нью-Йорке. На крайнюю жесткость позиций китайских банкиров на переговорах жалуются все бизнесмены, пытающиеся найти финансирование в КНР, особенно когда речь идет о сложных и дорогих проектах с долгим сроком возврата инвестиций. Легче ситуация у стратегических госкомпаний вроде «Роснефти» и «Газпрома», которые могут рассчитывать на гарантии со стороны государства. Ситуация в финансовой сфере во многом напоминает риски, связанные с безальтернативным положением Китая как покупателя российских ресурсов, поставляемых через наземные маршруты. Теоретически потенциальным российским заемщикам будет легче избавиться от жесткого китайского займа (взяв где-то кредит на более выгодных условиях или получив поддержку государства), чем компании – бросить проект, связанный со строительством физической инфраструктуры. Но на практике из-за санкций и осторожности банкиров и инвесторов из других азиатских стран китайские финансовые институты оказываются в крайне выгодном положении – внутренних источников кредита в России на всех не хватит (банки из-за проблем с ликвидностью кредитуют все менее охотно, ЦБ печатный станок не включает, ресурсы Фонда национального благосостояния ограниченны).

Эта ситуация усугубляется сочетанием факторов, которые значительно усложняют доступ россиян к китайским деньгам. Поворот России к Китаю в свете украинского кризиса совпал с масштабной антикоррупционной кампанией в КНР, затронувшей банковский сектор. Пришедший в 2012 г. к власти генсек Компартии Китая Си Цзиньпин начал бороться со своим оппонентом, бывшим постоянным членом Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнканом, курировавшим силовиков и энергетический сектор (в 1990-е гг. он возглавлял CNPC). Для сбора компромата на Чжоу была развернута масштабная проверка всех энергетических компаний с госучастием, а также кредитовавших их банков. В итоге многие топ-менеджеры госбанков были арестованы за выдачу невыгодных для государства кредитов, а новые руководители стараются теперь выдавать займы на максимально жестких условиях, чтобы не быть впоследствии обвиненными в неэффективном управлении госсобственностью. Российские потенциальные заемщики уже столкнулись с последствиями чисток – многие переговоры затормозились, а позиции китайцев ужесточились.

Второй негативный для россиян фактор – консерватизм китайских частных фондов и их нежелание вкладывать в Россию, связанное с традиционно слабым интересом частников к российскому рынку (основной поток инвестиций идет в развитые страны, Юго-Восточную Азию и Африку), а также с репутационными издержками. Китайцы обращают внимание как на низкие уровни России в рейтингах вроде Doing Business, так и на такие негативные прецеденты, как разгром Черкизовского рынка в Москве в 2009 г., в ходе которого китайские компании понесли многомиллиардные потери. Наконец, ограниченны и возможности использования россиянами фондовых площадок КНР. Биржи Шанхая и Шэньчжэня пока закрыты для иностранных эмитентов, их либерализация, впервые обещанная финансовыми властями КНР еще в 2007 г., постоянно откладывается. В Гонконге же у российских компаний неважная репутация из-за IPO «Русала» в 2010 г., когда после размещения котировки компании обвалились (вслед за ценами на алюминий в Лондоне). Учитывая, что размещение лоббировал тогдашний глава исполнительной власти Гонконга Дональд Цан, а значительную часть эмиссии выкупили российские госбанки (ВЭБ и Сбербанк), местные инвесторы теперь воспринимают любые IPO или размещение облигаций связанных с Россией компаний как политические акции, а потому относятся к ним настороженно.

Возможность формирования технологической зависимости от Китая тоже воспринимается в России как риск. Прежде всего эти опасения связаны с реализацией инфраструктурных проектов вроде строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва–Казань», меморандум о котором был подписан в октябре 2014 г. в ходе визита Ли Кэцяна в Москву. Документ предусматривает использование китайских технологий в обмен на предоставление финансирования, что может включать в себя, например, китайскую ширину колеи (в КНР она составляет 1435 мм вместо принятой у нас колеи в 1520 мм). Побочный риск – угроза российским производителям оборудования в случае, если китайцы будут жестко настаивать на использовании своих технологий в совместных проектах на российской территории (например, строительство электростанций), а также получат возможность возводить свои заводы в центральной России (особенно велики риски для автопрома). Специфические риски безопасности может нести и замена существующей телекоммуникационной инфраструктуры, где пока доминирует американская Cisco, на продукцию китайских компаний Huawei или ZTE. Чиновники и представители спецслужб полагают, что «закладки» американских спецслужб просто поменяются на «жучки» китайских, а отечественный технологический уровень не позволит их идентифицировать. Отдельный риск технологического сотрудничества – копирование российских технологий с последующим выходом китайцев на рынки третьих стран, где у них будет преимущество перед россиянами за счет демпинга и мер господдержки (договоры вроде подписанного в 1996 г. соглашения об охране интеллектуальной собственности пока не помогли решить эту проблему).

Враг внутри

Помимо рисков сотрудничества с КНР, связанных с внешнеполитической обстановкой вокруг России или особенностями самого Китая, российский бизнес идентифицирует проблемы взаимодействия, причины которых внутри страны. Главной считается недостаток экспертизы по Китаю как на уровне государства, так и на уровне бизнеса, а также неправительственного сектора. У этой проблемы несколько составляющих.

Во-первых, дефицит экспертизы на уровне самих компаний. В силу незначительного объема контактов до недавнего времени как государственные, так и частные корпорации ограничивались наймом переводчиков с китайского. Многие бизнесмены отдавали и эти компетенции на аутсорсинг. В результате внутри компаний не появилась критическая масса экспертов, в тонкостях владеющих особенностями работы на китайском рынке, обладающих широкими связями, глубоко понимающих систему принятия решений в КНР или правовую казуистику. Те компании, которые заняты воспитанием кадров для работы с Китаем, делают это недавно – в них не появилось топ-менеджеров со знанием китайского языка и китайской специфики. Руководство компаний не способно правильно оценить перспективы развития того или иного сектора, упуская возможности (так произошло с «Газпромом», который не воспользовался в 2000-е гг. шансом выйти на китайский газовый рынок на выгодных условиях). Кадровый дефицит непросто заполнить из-за особенностей российского китаеведческого образования: в нем традиционно уделяется большое внимание языку и освоению традиции и крайне плохо преподаются прикладные дисциплины. Как следствие, компании рискуют набирать с рынка либо экономистов с очень низким уровнем знания китайского языка, либо китаистов со слабыми компетенциями в области экономики (не говоря уже об узких отраслях) – и тех и других приходится растить внутри. Учитывая растущее значение Китая для российского бизнеса, это может стать источником проблем на переговорах, поскольку китайские компании, напротив, имеют обширные штаты специалистов по России.

Во-вторых, это неразвитость рынка внешней экспертизы по Китаю. Если глобальные компании способны привлечь для консультаций большое количество высококлассных консалтинговых структур, а также использовать компетенции западных университетов и аналитических центров для учета политических или макроэкономических рисков, то российские компании в значительной степени лишены такой возможности. В условиях кризиса финансирования после развала СССР компетенции академических и университетских специалистов, связанные с пониманием современного Китая, особенно применительно к потребностям бизнеса, были во многом утрачены. Из-за низкой приоритетности китайского направления в предыдущие годы государство и бизнес не вкладывались в развитие рынка внешней экспертизы. В неудовлетворительном состоянии и организации, призванные стать провайдерами услуг для компаний, вроде Российско-китайского делового совета (под эгидой ТПП) или существовавшего под крышей РСПП Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. Ни одна из этих структур, по признанию бизнесменов, не готова эффективно осуществлять полное и результативное сопровождение крупного проекта в КНР.

В-третьих, недостаточный уровень знаний о Китае и опыта работы с ним в госаппарате. Единственное ведомство, обладающее широким штатом китаистов – это МИД, но его сотрудники мало приспособлены к взаимодействию с бизнесом и продвижению его интересов. Китаисты в штате Минэкономразвития (ему подчинено и торгпредство) малочисленны и загружены формальной бюрократической работой. Всплеск интереса к Китаю со стороны российских корпораций практически парализовал эти структуры – бизнесмены жалуются на отсутствие помощи от дипломатов, а те в ответ сетуют на большое количество непрофильных запросов от бизнеса. На уровне же министров экономического блока и вице-премьеров, курирующих отношения с КНР, практическая экспертиза отсутствует полностью.

Дополнительная проблема – крайне сложная бюрократическая конструкция взаимодействия с Китаем, сложившаяся в российском правительстве. В отличие от работы с другими странами, где существует одна межправительственная комиссия, в российско-китайских отношениях таких форматов четыре – и все курируются вице-премьерами. Меньше всего бизнес заботит диалог по социальным и гуманитарным вопросам, который с российской стороны возглавляет вице-премьер Ольга Голодец, а с китайской – зампред Госсовета Лю Яньдун. В то же время компетенции трех других форматов пересекаются. Прежде всего существует межправкомиссия во главе с вице-премьером Дмитрием Рогозиным (его визави – вице-премьер Ван Ян). Ведется стратегический диалог в сфере ТЭК, начатый в 2009 г. вице-премьером Игорем Сечиным (ныне – президент «Роснефти») для концентрации полномочий по энергетическим переговорам с Китаем. В 2012 г. этот формат перешел по наследству к новому куратору ТЭКа в правительстве – вице-премьеру Аркадию Дворковичу (его визави – первый вице-премьер Госсовета Чжан Гаоли). Наконец, в сентябре 2014 г. по просьбе Владимира Путина создана российско-китайская межправкомиссия по приоритетным инвестиционным проектам, которую от КНР возглавил Чжан Гаоли, а от России – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Полномочия комиссий, как и компетенции вице-премьеров, пересекаются, а координация по китайскому направлению не налажена. Это создает проблемы для компаний, которые вынуждены согласовывать свои действия с аппаратами сразу двоих, а то и троих вице-премьеров. Вдобавок влияние на ряд проектов имеет и курирующий Дальний Восток вице-премьер Юрий Трутнев.

К победе гармонизма

Хеджирование многих из описанных рисков не под силу российскому бизнесу и отвечающей за российско-китайские связи части правительства. Прежде всего, потому что российское руководство не намерено отказываться от политики в отношении Украины. А значит, скорого примирения с Западом, которое расширило бы пространство для маневра в сотрудничестве с КНР, ожидать не приходится. Впрочем, даже в заданных жестких рамках немало пространства для того, чтобы повысить эффективность организации работы с Китаем, что позволит снять хотя бы часть проблем, беспокоящих российскую элиту.

Москве стоит выработать долгосрочную стратегию в отношении Китая и других стран Восточной Азии, основанную на фактах и реалистичных прогнозах развития ситуации в регионе, а не на предрассудках и сиюминутных интересах отдельных внутренних игроков. Следует ответить на вопрос, каковы задачи России в регионе и может ли она сейчас претендовать на что-то большее, чем роль сырьевого придатка растущих азиатских экономик. Учитывая, что структура торговли России с Китаем похожа на структуру торговли с Евросоюзом (очень грубо ее можно уложить в формулу «российское сырье в обмен на иностранные машины»), изменить состав товарооборота возможно только в результате модернизации экономики. Пока же, ограничивая китайские инвестиции в освоение сырья, Россия, скорее всего, лишает себя источников экономического роста и бюджетных поступлений, которые можно было бы потратить на развитие – например, вложившись в человеческий капитал (образование и здравоохранение). Следует проанализировать все геополитические риски, исходя из того, что Россия является ядерной державой, а в войне обычными средствами Народно-освободительная армия Китая и так уже имеет по крайней мере паритет с дальневосточной группировкой Вооруженных сил России. В нынешних условиях, вероятно, следует сконцентрироваться на вопросах миграционной политики, привлекая китайскую рабочую силу только на временной основе с условием возвращения в КНР (положительный опыт такого рода накоплен во время строительства объектов к саммиту АТЭС), и организации эффективного контроля границы.

Необходимо изучить потенциал развития китайского рынка и выбрать ниши, которые обеспечат диверсификацию российского экспорта и дадут высокий доход. Самый очевидный путь – воспользоваться ростом среднего класса и городского населения, меняющего рацион и потребляющего все больше калорий. Плодородные земли в Приморье открывают и возможности экспорта продовольствия.

Наконец, России следует обязательно диверсифицировать контакты в регионе, работая с Японией и Южной Кореей, играя на страхах российско-китайского сближения (в том числе в США), не упуская из внимания перспективы развития Юго-Восточной Азии с ее 500 млн населения и ростом потребления ресурсов.

В целях решения всех трех задач необходимо в короткие сроки нарастить экспертизу по Восточной Азии. От государства и бизнеса потребуются сравнительно небольшие инвестиции в обучение чиновников работе с Китаем и другими азиатскими странами, развитие рынка независимой экспертизы и повышение качества востоковедческого образования (в том числе за счет расширения международного сотрудничества университетов и большей интеграции бизнеса в процесс подготовки кадров). Развитие экспертных компетенций потребует времени и не улучшит в одночасье переговорные позиции России в торге с Китаем (тем более в условиях санкций). Но в будущем позволит Москве проводить более дальновидную политику в регионе, который сохранит свое стратегическое значение для будущего страны даже после примирения с Западом.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230705 Александр Габуев

Народный банк Китая и Национальный банк Малайзии заключили меморандум о сотрудничестве, в соответствии с которым в малазийской столице – городе Куала-Лумпур – планируется организовать расчеты в юанях.

За пределами материковой части КНР юаневые расчеты легализованы в Дохе (ОАЭ, Катар), Торонто (Канада), Сянгане, Аомэне, Тайване, Сингапуре, Лондоне (Великобритания), Франкфурте (ФРГ), Сеуле, Париже (Франция), Люксембурге.

Напомним, что правительство Поднебесной постепенно ослабляет контроль над национальной валютой, которая выходит на глобальный уровень. С конца октября 2014 г. на Китайском межбанковском валютном рынке проводятся прямые торги парой юань – сингапурский доллар. Таким образом прямые торги идут между юанем и долларом США, евро, японской иеной, фунтом стерлингов, российским рублем, малайзийским ринггитом, австралийским долларом, новозеландским долларом.

Юань стал седьмой крупнейшей платежной валютой и девятой крупнейшей валютой для транзакций в мире. К 2030 г. юань может стать одной из международных резервных валют наряду с американским долларом и евро. КНР занимает первое место в мире по внешнеторговому обороту. В ближайшие 20 лет экономика страны будет расти на 7-8% в год. Поэтому центробанки многих стран стали проявлять интерес к национальной китайской валюте. Китайская валюта используется на рынках 220 стран мира. Власти Поднебесной заключили своп-соглашения с руководством более чем 30 зарубежных государств. Некоторые страны включили юани в свои валютные резервы.

Фондовые биржи Шанхая и специального административного района Сянган (Гонконг) с 17 ноября 2014 г. начнут проводить совместные операции по торговле акциями. Об этом сообщил Китайский комитет по контролю над ценными бумагами и Сянганский комитет по контролю над ценными бумагами и фьючерсными операциями.

В апреле 2014 г. сообщалось, что Китайский комитет по контролю над ценными бумагами утвердил пилотную программу по объединению Шанхайской и Сянганской фондовых бирж. Как ожидается, это позволит инвесторам обеих сторон свободно торговать на рынках друг друга.

На подготовку и запуск программы было отведено шесть месяцев. В объединении примут участие: Шанхайская фондовая биржа, Сянганская фондовая биржа, Китайская депозитарная и клиринговая корпорация по ценным бумагам и Компания по клирингу ценных бумаг Сянгана.

Напомним, что на протяжении последних пяти лет Китай удерживается мировое лидерство по объему фьючерсной торговли. В настоящее время в Поднебесной объем деловых операций составляет почти 1 трлн юаней в день. На этот показатель приходится до 20% от мирового объема. В Китае действует 4 фьючерсные биржи, 43 вида товарных и 2 вида финансовых фьючерсов.

Беспокойное партнерство

Риски сотрудничества с КНР глазами российского бизнеса

Александр Габуев - руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги.

Резюме В условиях западных санкций российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии, прежде всего в Китае. Однако крупный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР и немало потенциальных рисков

В условиях западных санкций крупнейшие российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии. Основные надежды связаны с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнером Москвы. Несмотря на это, частный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР немало потенциальных проблем и рисков. Их минимизация потребует совместных усилий предпринимательского сообщества и государства.

Санкции на дружбу

«Есть очевидный тренд к сближению позиций с азиатскими партнерами, обусловленный и экономическими, и политическими причинами. Китай заинтересован в российском рынке. Китайские компании готовы инвестировать в комплексное освоение российских месторождений, в энергетику, инфраструктуру, автопром и авиастроение. Есть обратный интерес у российского бизнеса, и не только сырьевых компаний… Я думаю, западные санкции могут серьезно ускорить наше сотрудничество», – сообщил миллиардер Геннадий Тимченко газете «Коммерсантъ» в интервью, опубликованном 15 сентября 2014 года. Заявления бизнесмена, обладающего, если верить Forbes, шестым состоянием в России (его активы оцениваются в 15,3 млрд долларов), отражают настрой, который российская политическая и деловая элита транслирует внутри страны и во внешний мир после введения западных санкций. Начиная с апреля 2014 г., чиновники и бизнесмены не устают повторять, что развитие партнерства со странами Азии, и прежде всего с могучим Китаем, станет ответом на политику ЕС и США. Периодически руководители государства корректируют этот сигнал, утверждая, что разворот России на Восток начался задолго до украинского кризиса, однако демонстративный характер российско-китайской дружбы бросается в глаза.

Геннадий Тимченко – наиболее показательная фигура в этом процессе. 20 марта 2014 г. он попал во второй «черный список», подписанный президентом США Бараком Обамой в ответ на действия России на Украине. Уже 29 апреля Тимченко стал сопредседателем в Российско-китайском деловом совете, сменив на этой должности руководившего советом десять лет Бориса Титова. В ходе майского визита в Шанхай Владимир Путин на встрече с российскими олигархами сказал, что Тимченко теперь в его глазах – «главный по Китаю». А 4 августа в интервью агентству ТАСС бизнесмен демонстрировал, что избавился от международных карточек Visa и MasterCard и перешел на китайскую систему UnionPay: «Как санкции ввели, сразу ее оформил. Отлично работает! И принимают карту во многих местах. В некотором смысле надежнее, чем Visa. По крайней мере, американцы не дотянутся».

Будучи теперь официально главным специалистом по Китаю среди крупных бизнесменов, Геннадий Тимченко может позволить себе публично рассуждать и о рисках партнерства. «Риск проиграть более сильному конкуренту всегда есть, но мне кажется, не он должен доминировать в вопросе наших отношений. Надо учитывать перспективы, которые открывает сотрудничество с азиатскими партнерами, с точки зрения привлечения капитала и технологий. В китайском языке, как известно, понятия “риск” и “возможность” можно передать одним иероглифом. Если мы объединим наши возможности, бизнес выиграет гораздо больше, чем потеряет», – заявил он «Коммерсанту». Впрочем, столь оптимистичный взгляд разделяют далеко не все российские бизнесмены и высокопоставленные чиновники.

Китайский поворот

В последние годы тема рисков постоянно присутствовала в дискуссиях на высшем уровне о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем. Во многом это объясняется наследием 1990-х гг., когда торговля с КНР не была для российского государства и нарождавшихся олигархов приоритетом. Если в 1992 г. Китай по инерции был третьим торговым партнером России (сказывался задел, созданный в результате нормализации советско-китайских отношений в конце 1980-х гг.), то уже в 1993 г. он откатился на десятое место. За десятилетие после развала СССР главными чертами экономических отношений стали контракты в сфере ВПК (во многом именно китайские заказы поддержали находившуюся в кризисе оборонную промышленность России), хаотичная приграничная торговля и попытки китайцев приобрести сырьевые активы в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом к началу 2000-х гг. КНР была лишь шестым торговым партнером РФ, товарооборот немногим превышал 40 млрд долларов в год.

После прихода Владимира Путина отношения с Китаем упорядочили. На политическом уровне достигнуты немалые успехи: в 2001 г. стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, которое официально закрыло территориальный вопрос (РФ уступила КНР 337 кв. км спорных земель), началось оформление «мягкого альянса» во внешней политике, прежде всего – за счет совместных действий на площадке Шанхайской организации сотрудничества и голосований в СБ ООН.

Однако в экономике на сотрудничество с КНР были наложены неформальные ограничения: присутствие китайского бизнеса на Дальнем Востоке и в Сибири сокращено, заморожены планы совместных инфраструктурных проектов в Приморье, постепенно снизились объемы военно-технического сотрудничества, китайские компании не допускали к сырьевым активам и подрядным работам на мегастройках вроде саммита АТЭС во Владивостоке. В то время Москва была всерьез озабочена намерениями Пекина в отношении российского Зауралья. (Основным аргументом в пользу экспансионистских устремлений, якобы существующих у китайцев, был дисбаланс демографических потенциалов северо-востока КНР и российского Дальнего Востока.) Кроме того, Россия не желала превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа, Кремль хотел видеть страну донором технологий для большинства азиатских партнеров, включая и КНР. Наконец, Москву беспокоила проблема несанкционированного копирования российской техники, особенно вооружений. В результате, несмотря на 4,2 тыс. км общей границы и взаимодополняемую структуру экономик, объем торговли РФ и КНР никак не мог пробить планку в 60 млрд долларов. Сделки вроде контракта 2004 г. «Роснефти» с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о поставке 48 млн тонн нефти (6 млрд долларов предоплаты от китайцев российская госкомпания использовала для покупки активов ЮКОСа) были исключением.

Изменения начали происходить в 2009 г. – в разгар мирового кризиса. Столкнувшись с дефицитом ликвидности на западных площадках, российские компании устремились за деньгами в Китай. Самой крупной стала нефтяная сделка: «Роснефть» и «Транснефть» на 20 лет заняли $25 млрд у Банка развития Китая на строительство нефтепровода в КНР – под залог поставок 15 млн тонн нефти в год. По итогам 2009 г. Китай стал первым торговым партнером России, обогнав Германию, и с тех пор удерживает эту позицию (89,2 млрд долларов в 2013 году). Несмотря на это, многие неформальные ограничения на инвестирование сохранялись. До недавнего времени китайцам не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении, бюрократические барьеры возводились на пути создания совместных предприятий в машиностроении и автопроме (Москва опасалась, что китайские предприятия быстро захватят внутренний рынок за счет демпинга). Ограничивалось и присутствие финансовых институтов КНР в России. Например, китайские банки в отличие от западных не были допущены к розничному рынку. Даже те структуры, которые формально создавались для наращивания китайских инвестиций в экономику России (вроде совместного фонда China Investment Corporation и Российского фонда прямых инвестиций), ограничивались при вложении денег в «чувствительные» для Москвы отрасли.

Правда, уже в 2013 г. подход начал меняться. Китайской CNPC удалось купить 20% в проекте «Ямал СПГ» (контролирующий акционер – НОВАТЭК, совладельцами которого являются Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко), а «Роснефть» заключила соглашения о привлечении многомиллиардных авансов за будущие поставки нефти от CNPC и Sinopec. Новый подход объяснялся падением темпов роста российской экономики (1,3% по итогам 2013 г.) и опасениями Кремля относительно возможности финансировать долгосрочные расходы вроде майских указов президента, влияющих на лояльность избирателей.

Окончательный перелом произошел весной 2014 г. после введения санкций. По мере того как западные санкции становились комплексными (от «черных списков» США и Евросоюз перешли к запретам занимать деньги для ключевых российских банков и госкомпаний, а также к блокированию технологического сотрудничества в стратегических для России областях вроде ТЭКа), росла и потребность во внешнем противовесе. С учетом того, что Япония также объявила о санкциях (как член G7 и союзник США), а Южная Корея заняла выжидательную позицию, на роль главного спасителя России, естественно, выдвинулся Китай. Майский визит Путина в Шанхай принес около 40 соглашений, еще 38 были подписаны во время октябрьского визита премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Москву. Как признают высокопоставленные чиновники, с апреля 2014 г. неформальные ограничения на экспансию китайского капитала фактически сняты. Теперь Россия пытается компенсировать влияние западных санкций за счет получения от Китая рынков сбыта, инвестиций, прямых банковских кредитов, доступа к финансовым площадкам, а также критически важным технологиям. При этом и чиновники, и бизнесмены убеждены: углубление партнерства с КНР по всем этим направлениям сопряжено с проблемами уже сейчас и несет для России риски в будущем. Какие же проблемы и риски видит российская элита?

Скрытые угрозы

Главная проблема в сотрудничестве с Китаем, которую идентифицируют многие чиновники и бизнесмены – в коротком и среднем горизонте контакты с КНР не смогут целиком восполнить потери от разрыва с Западом даже при наличии большого желания со стороны Пекина. По общему признанию, Китай не готов обеспечить доступ к внешним источникам заимствований в объеме, достаточном, чтобы полностью заменить западные кредиты и возможность размещать акции в Лондоне и Нью-Йорке. КНР не удастся быстро стать для России источником критически важных технологий. А в случае, если Европейский союз сможет значительно сократить потребление российских углеводородов, китайский рынок не в состоянии заместить выпавшие доходы ни компаниям, ни бюджету. Правда, отказ Европы от российских энергоносителей в среднесрочной перспективе кажется невероятным.

Для значительной части элиты перспектива того, что главным экономическим партнером России станет КНР, связывается с целым набором специфических рисков. Часть из них являются производной от внутреннего устройства Китая, как его понимает (или не понимает) российский правящий класс. Другая часть связана с проблемами организации взаимодействия с Пекином, которая существует внутри России.

Во-первых, отечественной элите не ясны стратегические намерения Поднебесной в отношении России. В частных беседах первый и главный вопрос, который задают друг другу чиновники и бизнесмены: «Кто мы для китайцев? Чего они от нас хотят?». Многие убеждены, что долгосрочная цель Китая – колонизация России, а в основе нынешнего сближения Пекина с Москвой лежит желание в будущем поставить под контроль ресурсы Сибири и Дальнего Востока. В основе подобных представлений – достопамятный пограничный конфликт 1969 г., смутная информация о росте национализма в КНР, логика жесткого контроля над более слабым партнером, присущая многим представителям правящего класса России и проецируемая ими на китайскую элиту.

Пожалуй, один из главных факторов, который по-прежнему заставляет многих в Москве искать скрытую угрозу в желании Китая сближаться – разница демографических потенциалов в приграничных районах РФ и КНР. Если в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36% территории России (около 6,2 млн кв. км), проживают 6,2 млн человек (около 4,3% от всего населения страны), то в трех северо-восточных провинциях Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) на территории 804 тыс. кв. км живут почти 110 млн человек. Подобные цифры заставляют вспомнить о концепции «желтой угрозы», популярной в конце XIX века. К тому же взгляды многих представителей элиты на Китай сформированы, как ни странно, западными авторами вроде Збигнева Бжезинского, открыто говорящего о риске колонизации китайцами зауральской России.

Страху добавляет и слабое владение статистикой о китайских мигрантах на российской территории. Хотя по данным официальной переписи 2010 г. количество китайцев не достигает 30 тыс. человек, а по экспертным оценкам (например, демографа Жанны Зайончковской из НИУ «Высшая школа экономики») составляет до 400 тыс. человек, многие бизнесмены и чиновники оперируют представлениями о «прозрачной границе» и «миллионах тайных мигрантов» за Уралом. Примечательно, что некоторые представители российской элиты в частных разговорах проецируют ситуацию в Крыму и на востоке Украины на российский Дальний Восток – якобы при расширении сотрудничества с КНР в регион неизбежно хлынет поток китайцев, которые потом объявят «народную республику» и постараются отделиться от России. Именно поэтому российские чиновники и бизнесмены столь нервозно воспринимают любые предложения китайской стороны об использовании ее рабочей силы при реализации совместных проектов.

Второй риск – отсутствие альтернатив в ходе поиска азиатских партнеров, вызванное санкциями. Нынешняя внешнеполитическая ситуация вокруг России, в том числе в Восточной Азии, дает Пекину козыри при обсуждении совместных с Москвой экономических проектов. В итоге Россия вынуждена выбирать варианты, максимально привязывающие ее к Китаю и лишающие возможности арбитража за счет сотрудничества с другими партнерами. Если до кризиса на Украине Москва обсуждала многие проекты на Дальнем Востоке не только с китайскими компаниями, но и с представителями Японии и Южной Кореи, то после санкций многие японские и корейские инвесторы отказались от проектов или взяли паузу. Как следствие, российским участникам, которым запуск того или иного проекта нужен для поддержания своего положения, ослабленного санкциями и почти нулевым ростом ВВП России, приходится ориентироваться исключительно на китайский спрос.

То же самое касается и государства. Например, если раньше Министерство по развитию Дальнего Востока, власти субъектов федерации в Дальневосточном федеральном округе старались максимально диверсифицировать круг контактов среди инвесторов из АТР, то теперь основные контрагенты – именно китайцы.

Особенно ощутимо это отражается на инфраструктурных проектах. Раньше Россия, во многом опоздавшая к бурному росту энергетического рынка АТР, стремилась наверстать упущенное за счет проектов строительства экспортной инфраструктуры на своем тихоокеанском побережье с возможностью выхода к широкому кругу клиентов (прежде всего заводы по сжижению природного газа, которые собирались строить в Приморье «Газпром» и «Роснефть»). Теперь же речь идет в основном о трубопроводах в КНР, ведь даже если Япония и Южная Корея будут готовы покупать российский СПГ, то они не смогут обеспечить кредиты на стройку или необходимые технологии из-за вероятной реакции США, а своих денег и технологий у российских компаний нет. Именно поэтому подписанный в мае 2014 г. контракт между «Газпромом» и CNPC о поставках 38 млрд кубометров газа в год в КНР по газопроводу «Сила Сибири» (ресурсной базой станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения) почти наверняка лишил перспектив проект «Владивосток СПГ», об отказе от которого менеджмент российской газовой монополии говорит почти как о решенном вопросе. Привязка же ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока исключительно к Китаю через наземные трубопроводы создает ситуацию, при которой Россия попадает на рынок с монополией покупателя, вольного диктовать условия.

Отсутствие диверсификации тем более опасно, учитывая весьма специфическое отношение компаний КНР к подписанным договорам – отличительные особенности юридической культуры китайцев воспринимаются российской элитой как очередной риск, проистекающий из отсутствия альтернативы.

Классический пример данного риска в российско-китайских отношениях уже продемонстрировали следующие события. В 2011 г. между «Роснефтью», «Транснефтью» и CNPC разгорелся спор о цене поставок российской нефти по отводу Сковородино – Мохэ от трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Китайская сторона явочным порядком снизила платежи примерно на 10 долларов за баррель нефти, ссылаясь на то, что транспортное плечо от Сковородино до границы с КНР меньше, чем до конечного участка трубы в бухте Козьмино – недоплата должна была компенсировать китайцам эту разницу. «Роснефть» и «Транснефть» апеллировали к контракту, в котором четко фиксировался единый сетевой тариф на всей протяженности ВСТО, так что забирать разницу за прокачку нефти от Сковородино до Козьмино китайская корпорация была не вправе. Россияне грозили китайцам судом, однако даже в случае выигрыша перед ними маячила крайне мрачная перспектива – в случае разрыва контракта «Роснефть» и «Транснефть» остались бы с построенной на китайский кредит трубой в никуда и долгом в 25 млрд долларов на двоих, который пришлось бы возвращать живыми деньгами. В свою очередь, CNPC теряла существенно меньше, поскольку поставки нефти из России были для нее важны, но не критичны.

В итоге российским компаниям повезло: началась «арабская весна», и на фоне нестабильности на Ближнем Востоке Пекин решил не портить отношения с одной из двух стран (помимо Казахстана), поставлявших нефть в Китай по земле, а не по уязвимым морским маршрутам. И все же россиянам пришлось дать китайцам скидку в 1,5 доллара на баррель, что привело к потерям примерно в 3,5 млрд долларов на весь период действия контракта.

Еще один риск – невозможность получить финансирование в Китае на столь же выгодных условиях, что в Лондоне и Нью-Йорке. На крайнюю жесткость позиций китайских банкиров на переговорах жалуются все бизнесмены, пытающиеся найти финансирование в КНР, особенно когда речь идет о сложных и дорогих проектах с долгим сроком возврата инвестиций. Легче ситуация у стратегических госкомпаний вроде «Роснефти» и «Газпрома», которые могут рассчитывать на гарантии со стороны государства. Ситуация в финансовой сфере во многом напоминает риски, связанные с безальтернативным положением Китая как покупателя российских ресурсов, поставляемых через наземные маршруты. Теоретически потенциальным российским заемщикам будет легче избавиться от жесткого китайского займа (взяв где-то кредит на более выгодных условиях или получив поддержку государства), чем компании – бросить проект, связанный со строительством физической инфраструктуры. Но на практике из-за санкций и осторожности банкиров и инвесторов из других азиатских стран китайские финансовые институты оказываются в крайне выгодном положении – внутренних источников кредита в России на всех не хватит (банки из-за проблем с ликвидностью кредитуют все менее охотно, ЦБ печатный станок не включает, ресурсы Фонда национального благосостояния ограниченны).

Эта ситуация усугубляется сочетанием факторов, которые значительно усложняют доступ россиян к китайским деньгам. Поворот России к Китаю в свете украинского кризиса совпал с масштабной антикоррупционной кампанией в КНР, затронувшей банковский сектор. Пришедший в 2012 г. к власти генсек Компартии Китая Си Цзиньпин начал бороться со своим оппонентом, бывшим постоянным членом Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнканом, курировавшим силовиков и энергетический сектор (в 1990-е гг. он возглавлял CNPC). Для сбора компромата на Чжоу была развернута масштабная проверка всех энергетических компаний с госучастием, а также кредитовавших их банков. В итоге многие топ-менеджеры госбанков были арестованы за выдачу невыгодных для государства кредитов, а новые руководители стараются теперь выдавать займы на максимально жестких условиях, чтобы не быть впоследствии обвиненными в неэффективном управлении госсобственностью. Российские потенциальные заемщики уже столкнулись с последствиями чисток – многие переговоры затормозились, а позиции китайцев ужесточились.

Второй негативный для россиян фактор – консерватизм китайских частных фондов и их нежелание вкладывать в Россию, связанное с традиционно слабым интересом частников к российскому рынку (основной поток инвестиций идет в развитые страны, Юго-Восточную Азию и Африку), а также с репутационными издержками. Китайцы обращают внимание как на низкие уровни России в рейтингах вроде Doing Business, так и на такие негативные прецеденты, как разгром Черкизовского рынка в Москве в 2009 г., в ходе которого китайские компании понесли многомиллиардные потери. Наконец, ограниченны и возможности использования россиянами фондовых площадок КНР. Биржи Шанхая и Шэньчжэня пока закрыты для иностранных эмитентов, их либерализация, впервые обещанная финансовыми властями КНР еще в 2007 г., постоянно откладывается. В Гонконге же у российских компаний неважная репутация из-за IPO «Русала» в 2010 г., когда после размещения котировки компании обвалились (вслед за ценами на алюминий в Лондоне). Учитывая, что размещение лоббировал тогдашний глава исполнительной власти Гонконга Дональд Цан, а значительную часть эмиссии выкупили российские госбанки (ВЭБ и Сбербанк), местные инвесторы теперь воспринимают любые IPO или размещение облигаций связанных с Россией компаний как политические акции, а потому относятся к ним настороженно.

Возможность формирования технологической зависимости от Китая тоже воспринимается в России как риск. Прежде всего эти опасения связаны с реализацией инфраструктурных проектов вроде строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва–Казань», меморандум о котором был подписан в октябре 2014 г. в ходе визита Ли Кэцяна в Москву. Документ предусматривает использование китайских технологий в обмен на предоставление финансирования, что может включать в себя, например, китайскую ширину колеи (в КНР она составляет 1435 мм вместо принятой у нас колеи в 1520 мм). Побочный риск – угроза российским производителям оборудования в случае, если китайцы будут жестко настаивать на использовании своих технологий в совместных проектах на российской территории (например, строительство электростанций), а также получат возможность возводить свои заводы в центральной России (особенно велики риски для автопрома). Специфические риски безопасности может нести и замена существующей телекоммуникационной инфраструктуры, где пока доминирует американская Cisco, на продукцию китайских компаний Huawei или ZTE. Чиновники и представители спецслужб полагают, что «закладки» американских спецслужб просто поменяются на «жучки» китайских, а отечественный технологический уровень не позволит их идентифицировать. Отдельный риск технологического сотрудничества – копирование российских технологий с последующим выходом китайцев на рынки третьих стран, где у них будет преимущество перед россиянами за счет демпинга и мер господдержки (договоры вроде подписанного в 1996 г. соглашения об охране интеллектуальной собственности пока не помогли решить эту проблему).

Враг внутри

Помимо рисков сотрудничества с КНР, связанных с внешнеполитической обстановкой вокруг России или особенностями самого Китая, российский бизнес идентифицирует проблемы взаимодействия, причины которых внутри страны. Главной считается недостаток экспертизы по Китаю как на уровне государства, так и на уровне бизнеса, а также неправительственного сектора. У этой проблемы несколько составляющих.

Во-первых, дефицит экспертизы на уровне самих компаний. В силу незначительного объема контактов до недавнего времени как государственные, так и частные корпорации ограничивались наймом переводчиков с китайского. Многие бизнесмены отдавали и эти компетенции на аутсорсинг. В результате внутри компаний не появилась критическая масса экспертов, в тонкостях владеющих особенностями работы на китайском рынке, обладающих широкими связями, глубоко понимающих систему принятия решений в КНР или правовую казуистику. Те компании, которые заняты воспитанием кадров для работы с Китаем, делают это недавно – в них не появилось топ-менеджеров со знанием китайского языка и китайской специфики. Руководство компаний не способно правильно оценить перспективы развития того или иного сектора, упуская возможности (так произошло с «Газпромом», который не воспользовался в 2000-е гг. шансом выйти на китайский газовый рынок на выгодных условиях). Кадровый дефицит непросто заполнить из-за особенностей российского китаеведческого образования: в нем традиционно уделяется большое внимание языку и освоению традиции и крайне плохо преподаются прикладные дисциплины. Как следствие, компании рискуют набирать с рынка либо экономистов с очень низким уровнем знания китайского языка, либо китаистов со слабыми компетенциями в области экономики (не говоря уже об узких отраслях) – и тех и других приходится растить внутри. Учитывая растущее значение Китая для российского бизнеса, это может стать источником проблем на переговорах, поскольку китайские компании, напротив, имеют обширные штаты специалистов по России.

Во-вторых, это неразвитость рынка внешней экспертизы по Китаю. Если глобальные компании способны привлечь для консультаций большое количество высококлассных консалтинговых структур, а также использовать компетенции западных университетов и аналитических центров для учета политических или макроэкономических рисков, то российские компании в значительной степени лишены такой возможности. В условиях кризиса финансирования после развала СССР компетенции академических и университетских специалистов, связанные с пониманием современного Китая, особенно применительно к потребностям бизнеса, были во многом утрачены. Из-за низкой приоритетности китайского направления в предыдущие годы государство и бизнес не вкладывались в развитие рынка внешней экспертизы. В неудовлетворительном состоянии и организации, призванные стать провайдерами услуг для компаний, вроде Российско-китайского делового совета (под эгидой ТПП) или существовавшего под крышей РСПП Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. Ни одна из этих структур, по признанию бизнесменов, не готова эффективно осуществлять полное и результативное сопровождение крупного проекта в КНР.

В-третьих, недостаточный уровень знаний о Китае и опыта работы с ним в госаппарате. Единственное ведомство, обладающее широким штатом китаистов – это МИД, но его сотрудники мало приспособлены к взаимодействию с бизнесом и продвижению его интересов. Китаисты в штате Минэкономразвития (ему подчинено и торгпредство) малочисленны и загружены формальной бюрократической работой. Всплеск интереса к Китаю со стороны российских корпораций практически парализовал эти структуры – бизнесмены жалуются на отсутствие помощи от дипломатов, а те в ответ сетуют на большое количество непрофильных запросов от бизнеса. На уровне же министров экономического блока и вице-премьеров, курирующих отношения с КНР, практическая экспертиза отсутствует полностью.

Дополнительная проблема – крайне сложная бюрократическая конструкция взаимодействия с Китаем, сложившаяся в российском правительстве. В отличие от работы с другими странами, где существует одна межправительственная комиссия, в российско-китайских отношениях таких форматов четыре – и все курируются вице-премьерами. Меньше всего бизнес заботит диалог по социальным и гуманитарным вопросам, который с российской стороны возглавляет вице-премьер Ольга Голодец, а с китайской – зампред Госсовета Лю Яньдун. В то же время компетенции трех других форматов пересекаются. Прежде всего существует межправкомиссия во главе с вице-премьером Дмитрием Рогозиным (его визави – вице-премьер Ван Ян). Ведется стратегический диалог в сфере ТЭК, начатый в 2009 г. вице-премьером Игорем Сечиным (ныне – президент «Роснефти») для концентрации полномочий по энергетическим переговорам с Китаем. В 2012 г. этот формат перешел по наследству к новому куратору ТЭКа в правительстве – вице-премьеру Аркадию Дворковичу (его визави – первый вице-премьер Госсовета Чжан Гаоли). Наконец, в сентябре 2014 г. по просьбе Владимира Путина создана российско-китайская межправкомиссия по приоритетным инвестиционным проектам, которую от КНР возглавил Чжан Гаоли, а от России – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Полномочия комиссий, как и компетенции вице-премьеров, пересекаются, а координация по китайскому направлению не налажена. Это создает проблемы для компаний, которые вынуждены согласовывать свои действия с аппаратами сразу двоих, а то и троих вице-премьеров. Вдобавок влияние на ряд проектов имеет и курирующий Дальний Восток вице-премьер Юрий Трутнев.

К победе гармонизма

Хеджирование многих из описанных рисков не под силу российскому бизнесу и отвечающей за российско-китайские связи части правительства. Прежде всего, потому что российское руководство не намерено отказываться от политики в отношении Украины. А значит, скорого примирения с Западом, которое расширило бы пространство для маневра в сотрудничестве с КНР, ожидать не приходится. Впрочем, даже в заданных жестких рамках немало пространства для того, чтобы повысить эффективность организации работы с Китаем, что позволит снять хотя бы часть проблем, беспокоящих российскую элиту.

Москве стоит выработать долгосрочную стратегию в отношении Китая и других стран Восточной Азии, основанную на фактах и реалистичных прогнозах развития ситуации в регионе, а не на предрассудках и сиюминутных интересах отдельных внутренних игроков. Следует ответить на вопрос, каковы задачи России в регионе и может ли она сейчас претендовать на что-то большее, чем роль сырьевого придатка растущих азиатских экономик. Учитывая, что структура торговли России с Китаем похожа на структуру торговли с Евросоюзом (очень грубо ее можно уложить в формулу «российское сырье в обмен на иностранные машины»), изменить состав товарооборота возможно только в результате модернизации экономики. Пока же, ограничивая китайские инвестиции в освоение сырья, Россия, скорее всего, лишает себя источников экономического роста и бюджетных поступлений, которые можно было бы потратить на развитие – например, вложившись в человеческий капитал (образование и здравоохранение). Следует проанализировать все геополитические риски, исходя из того, что Россия является ядерной державой, а в войне обычными средствами Народно-освободительная армия Китая и так уже имеет по крайней мере паритет с дальневосточной группировкой Вооруженных сил России. В нынешних условиях, вероятно, следует сконцентрироваться на вопросах миграционной политики, привлекая китайскую рабочую силу только на временной основе с условием возвращения в КНР (положительный опыт такого рода накоплен во время строительства объектов к саммиту АТЭС), и организации эффективного контроля границы.

Необходимо изучить потенциал развития китайского рынка и выбрать ниши, которые обеспечат диверсификацию российского экспорта и дадут высокий доход. Самый очевидный путь – воспользоваться ростом среднего класса и городского населения, меняющего рацион и потребляющего все больше калорий. Плодородные земли в Приморье открывают и возможности экспорта продовольствия.

Наконец, России следует обязательно диверсифицировать контакты в регионе, работая с Японией и Южной Кореей, играя на страхах российско-китайского сближения (в том числе в США), не упуская из внимания перспективы развития Юго-Восточной Азии с ее 500 млн населения и ростом потребления ресурсов.

В целях решения всех трех задач необходимо в короткие сроки нарастить экспертизу по Восточной Азии. От государства и бизнеса потребуются сравнительно небольшие инвестиции в обучение чиновников работе с Китаем и другими азиатскими странами, развитие рынка независимой экспертизы и повышение качества востоковедческого образования (в том числе за счет расширения международного сотрудничества университетов и большей интеграции бизнеса в процесс подготовки кадров). Развитие экспертных компетенций потребует времени и не улучшит в одночасье переговорные позиции России в торге с Китаем (тем более в условиях санкций). Но в будущем позволит Москве проводить более дальновидную политику в регионе, который сохранит свое стратегическое значение для будущего страны даже после примирения с Западом.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 ноября 2014 > № 2906381 Александр Габуев

Премьер- министр Малайзии Наджиб Разак использовал встречу с президентом РФ Владимиром Путиным в рамках саммита АТЭС в том числе для развития сотрудничества в туризме, сообщает малайзийская газета New Straits Times. "Множество российских туристов приезжают в Дубай или посещают остров Пхукет. Мы надеемся, что Малайзия также сможет стать привлекательной страной для ваших туристов", — заявил малайзийский премьер.

Премьер- министр провел подобные переговоры и с властями Гонконга. Ранее Китай занимал третье место по количеству приезжающих в Малайзию туристов после жителей Индонезии и Сингапура. Однако таинственное исчезновение авиалайнера Boeing 777-200 авиакомпании Malaysia Airlines, совершавшего рейс из Куала-Лумпура в Пекин в марте этого года, заметно снизило желание жителей Поднебесной совершать поездки в эту страну.

В первом полугодии 2014 года около 39 тысяч россиян посетили Малайзию, приток туристов увеличился на 21% по сравнению с прошлым годом. Объем двусторонней торговли между Малайзией и Россией вырос на 67% в 2013 году, а в первом полугодии 2014 года — еще на четверть по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. На встрече с малайзийским премьер-министром президент РФ Владимир Путин выразил надежду, что малазийские власти будут закупать больше оборонного вооружения у России в будущем, а малайзийская нефтегазовая компания Petronas увеличит инвестиции в нефтегазовые проекты в России.

Несколько сотен участников акции за демократизацию избирательной системы Гонконга прошли маршем в центре мегаполиса, требуя проведения прямых переговоров с Пекином.

Демонстранты прошли маршем в районе финансового центра до здания представительства центральных властей КНР в Гонконге, некоторые участники акции держали плакаты "Мы требуем проведения диалога с центральным правительством", сообщает агентство Франс Пресс.

У здания администрации протестующих встречала полиция, акция завершилась мирно. О задержанных и пострадавших не сообщается. Данных о точном числе участников акции нет.

Как отмечает агентство, ранее представители протестующих направили бывшему главе специального административного района Дуну Цзяньхуа письмо с просьбой организовать встречу протестующих с представителями Пекина. "Если правительство Гонконга не может провести (переговоры с участниками движения за демократизацию), то почему нам не связаться с центральными властями и обсудить, можем ли мы сузить наши противоречия", — цитирует агентство одного из лидеров протестного движения Джошуа Вонга (Joshua Wong).

В конце сентября протестующие начали акцию Occupy Central, блокируя бизнес-центр Гонконга. Они попытались прорваться в правительственный комплекс, десятки человек были задержаны, несколько получили легкие травмы. Власти и активисты обвиняли друг друга в нарушении порядка и чрезмерном применении силы. Активисты требуют прямых выборов главы 7-миллионного Гонконга вместо нынешних двухступенчатых, в июне они провели десятидневный онлайн-референдум, в котором приняли участие около 800 тысяч человек и который Пекин назвал не имеющим силы.

В конце октября между представителями администрации Гонконга и демонстрантами состоялись первые с начала противостояния переговоры, но прогресса на них достигнуто не было.

Несмотря на "существенные изменения в мировой политике" в последнее время, британское правительство не прекратило поставки оружия в страны, "имеющие сомнительную репутацию в области прав человека" — об этом заявил депутат палаты общин консерватор сэр Джон Стэнли, пишет The Guardian. По словам парламентария, только в этом году таким государствам было продано вооружений на 60 млн фунтов стерлингов (около 80 млн евро).

Сэр Джон Стэнли возглавляет в палате общин комитет по контролю за экспортом вооружения. В 1980-е годы в правительстве тори он занимал пост государственного министра вооруженных сил Великобритании.

По его словам, в кабинете не хотят признавать "существенных изменений в мировой политике, произошедших в последнее время". Правительство, утверждает он, должно было запретить продажу оружия тем странам, в которых оно может быть использовано "для внутренних репрессий", однако эта формулировка была смягчена, и запрет наступает лишь в тех случаях, когда существует "явный риск" того, что поставляемое вооружение может применяться в нарушение норм международного права.

По данным правительства, за первое полугодие 2014 года 18 из 28 государств, внесенных в официальный черный список британского МИД, получили вооружения на 63,2 млн фунта стерлингов. Среди этих стран перечислены Израиль, Саудовская Аравия, Центрально-Африканская Республика, Шри-Ланка, а также Россия.

Авторитарный режим Саудовской Аравии получил оружия на 20 млн фунтов стерлингов — это ручные гранаты, снайперские винтовки, приборы ночного видения, вооружение и компоненты для боевых машин. Более чем на 8 млн фунтов было продано оружия Шри-Ланке, хотя силы безопасности этого государства неоднократно были обвинены в пытках задержанных, запугивании журналистов, гражданских активистов и оппозиционных политиков, давлении на судей. В стране не раз отмечались случаи насилия на религиозной почве.

Британское правительство отказалось остановить поставки боеприпасов Израилю, хотя именно они, скорее всего, были применены при бомбардировках сектора Газа. А слезоточивый газ британского производства был применен против демонстрантов Гонконга.

На 9,1 млн фунтов военного оборудования было продано России, против которой Запад ввел санкции из-за событий на Украине, отмечает издание.

Копенгаген назван лучшим туристическим направлением Северной Европы

По мнению гостей города Копенгаген не имеет равных в регионе в сфере элитного туризма: все от аэропорта до жилья и ресторанов призвано удовлетворить самого взыскательного критика.

Читали сайта о путешествиях Condé Nast Traveller назвали Копенгаген лучшим местом для отдыха в Северной Европе, если у вас достаточно глубокие карманы. Датская столица заняла 18-е место в рейтинге и оказалась единственным городом Скандинавии в первой двадцатке, сообщает портал The Local.

Искусные путешественники присвоили аэропорту Копенгагена восьмое место в списке лучших аэропортов мира. В городе также находится и лучший ресторан - Noma, а местная гостиница претендует на звание лучшего отеля на севере континента. Читатели Condé Nast присвоили отелю Англетер в Копенгагене 15-е место среди гостиниц Европы, Турции и России. В списке доминируют французские и итальянские отели, которые заняли десять мест в первой двадцатке. Англетер, построенный в 1755 году, опередил других конкурентов из Северной Европы. Две трети номеров этого пятизвездочного отеля относятся к категории люкс, а отдых в королевском люксе, чья площадь превышает 250 кв.м. обойдется в $7 000 за ночь.

По словам директора гостиницы, Лукаса Йоханссона, читатели Condé Nast Traveller являются одними из самых требовательных путешественников в мире, и это большая честь - так высоко котироваться в их рейтинге.

Северная Европа входит в моду: недавно портал Lonely Planet назвал Норвегию одним из самых перспективных направлений в сфере туризма.

Первая двадцатка городов по мнению читателей Condé Nast Traveller:

1. Нью-Йорк

2. Париж

3. Венеция

4. Сидней

5. Стамбул

6. Барселона

7. Рим

8. Флоренция

9. Кейптаун

10. Дубай

11. Амстердам

12. Сан-Франциско

13. Гонконг

14. Сингапур

15. Ванкувер

16. Берлин

17. Буэнос-Айрес

18. Копенгаген

19. Мадрид

20. Бостон

Катар станет первым центром на Ближнем Востоке по проведению расчетных операций в китайских юанях - шаг, который в долгосрочной перспективе может помочь странам-экспортерам нефти Персидского залива уменьшить свою зависимость от доллара США.

Дохийское отделение Промышленного и коммерческого банка Китая в Катаре было выбрано в качестве клирингового банка для сделок в юанях, объявил во вторник, 04 ноября с.г., Центральный банк Китая. "Подписание меморандума о взаимопонимании и выбор клирингового банка для юаня упрочит связи между Китаем и Катаром, а также позиции Катара как регионального центра для проведения клиринговых операций и расчетов в китайской национальной валюте», - говорится в заявлении катарского Центрального банка.

Поставив целью ввести юань в глобальный оборот, Китай в последние два года создал целую сеть клиринговых банков в Тайване, Сингапуре, Лондоне, Франкфурте, Париже, Люксембурге и Сеуле. В Гонконге и Макао клиринговые банки были созданы еще раньше; Сидней, как ожидается, присоединиться к уже существующей сети уже в текущем месяце.

Расчетно-клиринговый банк может обрабатывать все транзакции от момента, когда выданы обязательства до их полного урегулирования. Такой банк помогает сокращать расходы и время, необходимые для финансовой операции, и одновременно способствует повышению активности в том или ином финансовом центре.

В настоящее время богатые нефтегазовые государства Персидского залива в значительной степени зависят от доллара США; большинство их валют привязано к доллару, равно как номинированы в долларах и их огромные валютные резервы. Это объясняется тем, что энергетический экспорт из этих стран в Китай также в основном обеспечивается долларами - основной валютой нефтегазового бизнеса. Юаню, как полагают, потребуется еще несколько лет, чтобы стать полностью конвертируемой валютой, что ограничивает его привлекательность для использования в резервах центральных банков.

Хотя в настоящее время в юанях осуществляется более 24% всей торговли Китая (против 3% в 2010 году), по оценкам HSBC, удельный вес торговли Китая со странами Залива примерно в два раза ниже этого уровня.

Тем не менее, сделка Катаром дает основание считать, что Китай заглядывает далеко вперед, в то время, когда все изменится. По мере развития торговых и инвестиционных связей государств Залива с Китаем, юань будет становиться все более важным для региона.

Катар, располагающий около US$43 млрд. чистых валютных резервов и, по некоторым оценкам, имеющий US$170 млрд. в фонде национального благосостояния, является крупнейшим поставщиком сжиженного природного газа в Китай. Общий объем торговли Катара с Китаем вырос до 41,9 млрд. риалов (US$11,5 млрд.) в 2013 году по сравнению с 1,5 млрд. риалов 10 лет назад, причем, на долю нефтяного газа в настоящее время приходится более 60%, согласно данным государственной статистики Катара.

Как представляется, клиринговая сделка с Китаем представляют собой серьезное достижение для Катара в конкуренции с другими финансовыми центрами Персидского залива, в частности, с Дубаем, являющимся крупнейшим банковским центром в регионе.

Лондон занимает первое место в мире по среднему уровню цен на элитную первичную жилую недвижимость — 2 тысячи фунтов (3,167 тысячи долларов) за квадратный фут, говорится в исследовании компании CBRE.

В 1 квадратном метре 10,76 квадратных футов. Таким образом, "квадрат" в Лондоне будет стоить 21,52 тысячи фунтов стерлингов, или 34 тысячи долларов.

В отчете CBRE также отмечается, что спрос, который первоначально поддерживался иностранными покупателями, стал активно возрождаться в среде внутренних потребителей, которые сейчас составляют 52% рынка элитной жилой недвижимости Лондона.

"Вплотную за этим мировым финансовым центром в рейтинге следуют Гонконг и Нью-Йорк со средними показателями 1,95 тысячи фунтов (3,087 тысячи долларов) и 1,8 тысячи фунтов (2,85 тысячи долларов).

На четвертом месте оказался Сидней — 1,2 тысячи фунтов (1,9 тысячи долларов) за квадратный фут, на пятом — Париж, где цена квадратного фута первоклассной жилой недвижимости составляет 1,1 тысячи фунтов (1,74 тысячи долларов).

Вопрос о том, где проводить новогодние каникулы в условиях роста доллара, а значит и стоимости туров, стал в этом году актуальным для всех россиян.

Жители Дальнего Востока, привыкшие отмечать зимние праздники в Юго-Восточной Азии, в этом году или совсем отказываются от турпутевок, или предпочитают экономить, выбирая российские маршруты. Но есть и такие, кто ждет горящих путевок, сообщили РИА Новости представители крупнейших турфирм региона.

Сахалинские туристы отказываются от жарких стран

Как рассказала РИА Новости исполняющая обязанности генерального директора сахалинской туристической компании "Турбизнесклуб "Амист"" Татьяна Ляпина, в среднем спрос на новогодние пляжные туры в Таиланд, Вьетнам и Китай упал на 70%.

"В большей степени мы связываем это с ростом доллара, потому что люди приходят, интересуются стоимостью путевок и больше не возвращаются. Сегодня из-за роста цен на продукты и топливо туристы задумываются, хватит ли им их денег на жизнь, не то что на тур в Таиланд. Они сравнивают цены с прошлогодними и отказываются от поездок за границу", — сказала Ляпина.

По ее словам, ежегодно летом клиенты бронировали билеты на регулярные рейсы в теплые страны на Новый год, и уже к сентябрю свободных мест не оставалось, так как наблюдался значительный ажиотаж. Но сейчас регулярные рейсы — почти пустые.

"Обычно у клиента всегда была возможность выбора — исходя из его бюджета, но сейчас даже самые недорогие туры, например, в Китай, также серьезно подорожали. Если сегодня билет на регулярный рейс Южно-Сахалинск — Харбин стоит 14,2 тысячи рублей, то на Новый год — уже 35 тысяч рублей. Плюс сама путевка 20-22 тысячи рублей, итого самый дешевый тур в Харбин на Новый год выходит дороже 55 тысяч рублей, при нынешней цене в 38 тысяч рублей", — отметила собеседница агентства.

Она рассказала, что у сахалинских турагентств надежда остается только на тех туристов, которые покупают путевки в последний момент, и для которых цена не имеет особого значения.

"Такие клиенты всегда есть, наступает зима, они замерзают среди наших снегов и идут покупать путевки за пару дней до Нового года. На них мы возлагаем наши надежды", — добавила Ляпина.

Приморцы проведут Новый год дома

Похожая ситуация наблюдается и в Приморье, где высокие цены заставляют людей отказываться от привычного отдыха в теплых странах.

По словам генерального директора приморского турагентства "Миръ" Юлии Сун, на этот Новый год в Азию поедут лишь те, кто купил путевки еще летом. Тогда цена на перелет, например, до Гонконга, была 20-25 тысяч рублей, при нынешней в 35-50 тысяч рублей.

"Спрос на новогодние туры резко упал на 60-70% с осени, сейчас на зимние каникулы люди уже не покупают путевки. Для сравнения, если сегодня тур на двоих в Таиланд или Вьетнам стоит 50-60 тысяч рублей при размещении в гостинице три звезды, то на новый год — 120-130 тысяч рублей, и гостиница уже две звезды. Туры в Корею и Китай на этот Новый год провалились, несмотря на то, что корейская сторона, например, из-за падения спроса немного снижает цены", — сказала Сун.

Он отметила, что ежегодно в Приморье востребованы не только пляжные, но и горнолыжные туры в Корею и Азию, однако в этом году из-за роста цен спроса на такие путевки нет.

"Я не говорю о дорогих перелетах, но даже автобусные туры на горнолыжки Китая в Янцзы или Хуньчуне на Новый год обойдутся в 8-11 тысяч рублей на человека за три дня с проживанием в трехзвездочной гостинице. Как правило, кататься на лыжах на Новый год едут всей семьей, а отдать сейчас, например, 40 тысяч за три дня на горнолыжке в Китае, плюс питание и прокат инвентаря, мало кто согласится", — рассказала Сун.

По ее словам, в качестве альтернативы горнолыжному отдыху за границей некоторые приморцы в этом году рассматривают Сахалин. В целом, по стоимости выходит почти так же, но не надо пересекать границу, да и условия для лыжников со своим инвентарем там проще.

"Еще некоторые клиенты едут на базы в Приморье, однако ценник там тоже далеко не низкий. А вообще складывается стойкое впечатление, что приморцы проведут этот Новый год дома", — добавила Сун.

Жители Камчатки не поедут в Таиланд

Как сообщила РИА Новости директор камчатского филиала сети компаний "Билетур" Анна Журо, местные туркомпании ощутили спад спроса на новогодние туры не только из-за роста доллара, но и ряда других факторов.

"Спад спроса составляет на сегодняшний день около 35%. Мы связываем это в большей степени с тем, что силовикам рекомендовано не покидать страну, а так как наш регион — пограничный, то значительная часть местных жителей — это как раз работники силовых структур: пограничники, военные, МЧС, полиция. Например, город Вилючинск — вообще весь невыездной", — сказала Журо.

По ее словам, спрос на новогодние туры сократился по всем направлениям, но больше всего — Таиланд, Вьетнам и Гуам.

"Традиционно это самые популярные направления на Новый год, и если раньше туры бронировались задолго до праздника, то сейчас наши перевозчики обеспокоены, так как их самолеты не заполняются", — добавила собеседница.

Якутия предпочитает Египет

Рост цен на новогодние туры ощутили и жители Якутии, покупательская способность которых в этом сегменте резко сократилась. Зима в этом регионе длится более полугода, в этот период местные жители мечтают отдохнуть в жарких странах, однако из-за роста цен выкуплено не более 15% туров на новогодние праздники.

"У нас выкуплено порядка 10-15% туров, приходящихся на период новогодних праздников, в том числе в Европу и Азию. Зима у нас суровая, конечно, хочется погреться на солнышке где-нибудь в юго-восточной Азии, но сейчас переориентация пошла на Египет, так как там все-таки дешевле", — сообщила агентству директор якутской турфирмы "Вокруг света" Марина Зыбкина.

По ее словам, каждый день цена на путевки растет на две-три тысячи рублей.

Амурчане едут лечиться в Китай

Жителей Амурской области не пугают высокие цены на туры, и отказываться от новогоднего отдыха они не намерены. Амурчане, несмотря на рост курса доллара, поедут отдыхать и лечиться в китайские санатории. Популярными среди населения Дальнего Востока медицинские туры в КНР стали из-за китайских методик лечения и относительно невысоких цен.

"Самый популярный у нас тур в китайский санаторий Удаляньчи. Люди звонят, спрашивают. Ведется запись в группы желающих поехать. Конечно, цены выросли на путевки. Сейчас путевка на 12 дней стоит 21 тысячу рублей, на 15 дней — 25 тысяч, раньше они стоили 13,5 тысячи и 16 тысяч соответственно. Плюс процедуры оплачиваются отдельно. Но люди все равно поедут туда из-за минеральной воды, массажа, иглоукалывания", — сказала директор благовещенской турфирмы "Пилигрим плюс" Татьяна Протченко.

Она отметила, что компания предлагает отдых и в других городах Китая — Харбине, Пекине, Даляне, а также Хэйхе, который расположен на противоположном Благовещенску берегу реки Амур. Будут ли раскуплены эти туры, зависит от стабилизации курса доллара.

Хабаровск задумывается о российских маршрутах

Жители Хабаровского края настроены более оптимистично, чем прочие дальневосточники, и решают проблему дороговизны заграничных новогодних туров по-своему — выбирая отдых в России.

Как сообщила РИА Новости руководитель туркомпании "Вояж" Инна Гуреева, продажи туров по азиатскому направлению упали на 40%, по европейскому, куда и так летало небольшое количество хабаровских туристов, на 50%. На зимних праздниках в Европе хабаровчане старались совместить отдых на горнолыжном курорте с посещением, например, Парижа или Вены. Сейчас из-за нестабильности курса валюты клиенты начали интересоваться вариантами отдыха на родине.

"Появилась тенденция — люди переориентируются на отдых в России. Например, наши постоянные клиенты, которые на ноябрьские праздники раньше летали в Сеул, в этом году через нашу фирму забронировали гостиницу во Владивостоке и поехали туда на поезде. Вообще, эта ситуация могла бы послужить развитию внутреннего туризма. Человек пришел в фирму и купил тур по своей стране дешевле, чем если бы сам брал билеты и номер в гостинице", — сказала Инна Гуреева.

По ее мнению, для этого нужна добрая воля участников всей цепочки продавцов услуг, в частности, гостиницы могли бы снизить цену для таких случаев. Она отметила, что в прошлом году у фирмы был подобный опыт на Сахалине, где открыли горнолыжный туристический комплекс. Гостиница снизила стоимость проживания и туры неплохо продавались.

Продажи зарубежных туров, по ее словам, вошли в средний ценовой сегмент. Путевки берут или дорогие, или дешевые, при этом спрос упал на среднюю ценовую категорию — три-четыре звезды. Клиенты ждут горящих путевок.

Генеральный директор другой крупной хабаровской турфирмы "Санта-Авиа" Илья Пальцев в свою очередь выразил сомнение относительно наличия горящих путевок на новогодние праздники.

"Будут ли горящие туры на новогодние праздники — сказать сложно. Туроператоры еще летом и осенью отреагировали на изменения рынка и оптимизировали свои чартерные перевозки, сейчас здесь нет ничего лишнего", — отметил он.

Авиакомпания "ЭйрБриджКарго" (АВС), входящая в Группу компаний "Волга-Днепр", прогнозирует рекордный рост тоннажа, перевезенного в рамках маршрутной сети АВС в 2014 году. Тем самым АВС подтверждает репутацию одного из самых быстрорастущих авиаперевозчиков в мире.

За 9 месяцев 2014 года АВС перевезла 290 735 тонн грузов, что соответствует росту в 14% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Средний процент коммерческой загрузки на рейсах авиакомпании составил 71%, это выше средних показателей по отрасли на 45%.

Денис Ильин, исполнительный президент "ЭйрБриджКарго": "Как и любая авиакомпания, осуществляющая свою деятельность в Европе, Северной Америке и Азиатско-Тихоокеанском регионе, мы не можем не ощущать замедление роста мировых экономик. Тем не менее, это заставило нас сфокусироваться на поиске и реализации новых возможностей для развития бизнеса, которые станут базой для дальнейшего роста авиакомпании. Удовлетворение потребностей заказчиков является для нас ключевым фактором в реализации наших лидерских амбиций, поэтому предоставление продукта высокого качества - приоритет номер один для нас".

Росту АВС в 2014 году способствовало укрепление позиций авиакомпании на текущих рынках, открытие новых направлений и увеличение количества рейсов. В сентябре авиакомпания открыла рейсы в Базель, где сосредоточено наибольшее количество компаний, занимающихся перспективными научными исследованиями, включая фармацевтические и медицинские организации. Таким образом, компаниям, задействованным в фармацевтическом бизнесе Швейцарии, предоставлен дополнительный выбор маршрутов для транспортировки температурно-чувствительных грузов. Также авиакомпания увеличила количество рейсов в Сеул и Токио, улучшив качество предоставляемых услуг в данном регионе, прежде всего в автомобильной отрасли.

Вместе с открытием новых направлений и увеличением количества выполняемых рейсов авиакомпания увеличила количество стыковок между рынками Европы, Северной Америки и Азии через хаб в Шереметьево до 400 в неделю. При этом срок доставки грузов составляет менее 48 часов, включая наземную обработку.

Стандарты качества предоставляемых услуг авиакомпании были вновь подтверждены высоким показателем DAP (Delivered As Promised), который превысил 80%.

"ЭйрБриджКарго" также объявила о планах дальнейшего увеличения своего присутствия на текущих рынках. Начиная с зимнего расписания 2014/15, АВС увеличивает количество рейсов, выполняемых в Мюнхен, Милан, Амстердам в Европе, Гонконг и Шанхай в Азии, а также в Чикаго и Даллас в США.

Массовые выступления за демократизацию выборов в Гонконге вновь переросли в столкновения с полицией, обострение произошло впервые за почти две недели.

Несколько десятков полицейских, снаряженных дубинками и щитами, прибыли в район мегаполиса Монг-Кок (округ Яучимвон), где собрались несколько сотен активистов, выступающих за изменение избирательной системы города. Столкновения между демонстрантами и сотрудниками правоохранительных органов начались примерно в 2 часа ночи по местному времени.

По данным агентства Рейтер, среди протестующих были замечены более 30 человек в масках Гая Фокса, ставших символом бунта и сопротивления благодаря фильму "V — значит вендетта". О возможных пострадавших в ходе столкновений и задержанных не сообщается.

В воскресенье участники акций за демократизацию планируют пройти маршем из центра города к зданию администрации специального административного района КНР.

В конце сентября протестующие начали акцию Occupy Central, блокируя бизнес-центр Гонконга. Они попытались прорваться в правительственный комплекс, десятки человек были задержаны, несколько получили легкие травмы. Власти и активисты обвиняли друг друга в нарушении порядка и чрезмерном применении силы. Активисты требуют прямых выборов главы 7-миллионного Гонконга вместо нынешних двухступенчатых, в июне они провели десятидневный онлайн-референдум, в котором приняли участие около 800 тысяч человек и который Пекин назвал не имеющим силы.

В конце октября между представителями администрации Гонконга и демонстрантами состоялись первые с начала противостояния переговоры, но прогресса на них достигнуто не было.

В специальном административном районе Сянган (Гонконг) пройдет эмиссия государственных облигаций КНР на сумму 12 млрд юаней ($1,95 млрд). Об этом сообщило Министерство финансов Китая.

Всего за 2014 г. китайский Минфин провел в Гонконге эмиссию на 28 млрд юаней. Гособлигации будут выставлены на Сянганской бирже.

Ранее сообщалось, что Министерство финансов КНР выпустит облигации государственного займа на 12 млрд юаней ($1,94 млрд). Ценные бумаги увидят свет в специальном административном районе Сянган (Гонконг). Это произойдет уже в седьмой раз за последние шесть лет.

Напомним, что в марте 2013 г. Китай начал первый раунд продажи облигаций государственного сберегательного займа в объеме 30 млрд юаней ($4,76 млрд). Процентная ставка трехлетних долговых госбумаг составляет 4,76%, а пятилетних – 5,32%. Благодаря этому займу китайские власти планирует полностью погасить дефицит бюджета.

За прошлый год в Поднебесной выпущено облигаций на 9 трлн юаней ($1,5 трлн). Это на 12,5% больше, чем в 2012 г.

Специальный административный района Сянган (Гонконг) занял третье место в рейтинге Doing Business-2015, которые отражает уровень комфорта ведения бизнеса в странах и регионах. Рейтинг подготовили эксперты Всемирного банка.

На первых двух местах расположились Сингапур и Новая Зеландия. Всего в рейтинг вошли 189 стран мира. Их экономика оценивалась по 10 показателям. Так, Гонконг вышел на первую позицию по показателю "Получение разрешений на строительство", на вторую – по "Защите миноритарных инвесторов" и "Международной торговле", четвертую – по "Налогообложению", шестую – по "Обеспечению исполнения договоров", восьмую – по "Регистрации предприятий". Общая оценка региона выросла до 84,97 пункта, а годом ранее она составляла 84,45 пункта.

Напомним, что по итогам первой половины 2014 г., в первую десятку рейтинга самых дорогих городов мира вошли три китайских мегаполиса, среди которых самым дорогим стал Сянган. Шанхай занял десятое место – на четыре позиции выше, чем в 2013 г. Китайская столица расположилась на 11 месте, обогнав Лондон и Нью-Йорк.

Исследование проводилось в 211 городах мира. В частности, измерялась относительная стоимость проживания, транспорта, продуктов питания, одежды, товаров для дома, развлечений. В качестве валюты для измерения использовался американский доллар.

Запад ошибочно понимает причины, по которым Россия и Китай активно развивают сотрудничество друг с другом, сближение Москвы и Пекина следует объяснять не столько материальными интересами, сколько чувством общей идентичности, пишет профессор Принстонского университета Гилберт Розман на страницах журнала The Foreign Affairs.

В 1990-е годы западные политики полагали, что отношения между Россией и Китаем напоминают "брак по расчету" и в случае необходимости национальные интересы, в том числе и хорошие отношения с Западом, перевесят их, но западные страны не смогли понять, что Москва и Пекин жалеют о напряженности в отношениях времен холодной войны, отмечает автор. Нынешние власти обоих государств намерены не повторять прошлых ошибок и не демонстрировать превосходство друг перед другом, чтобы достичь цели – а именно свести к минимуму влияние Запада в важных для них регионах, полагает Розман.

Есть несколько причин считать, что взаимная поддержка России и Китая друг друга продлится долго. Прежде всего, обе стороны имеют общее коммунистическое и социалистическое прошлое (а для Пекина это и настоящее), стоят на позициях антигегемонизма по отношению к Западу и уважительно относятся к геополитическим интересам друг друга, несмотря на то, что в чем-то они пересекаются, пишет эксперт. Кроме того, оба государства убеждены, что глобальный финансовый кризис 2008 года свидетельствует о том, что западная политическая и экономическая модель на грани провала.

Также Россия и Китай преуспели в том, чтобы занимать сходные позиции в международных спорах, несмотря на некоторые внутренние нерешенные вопросы, страны поддерживают друг друга на мировой арене, в частности в 2014 году Москва и Пекин поддерживали друг друга в украинском вопросе и в вопросе Гонконга, считает автор.

Поведение России и Китая на международной арене является признаком нового геополитического уклада после окончания холодной войны, и, пока у власти в странах остаются нынешние их лидеры, Западу не следует ожидать существенных перемен в российско-китайских отношениях, полагает эксперт.

"Страны, которые рассчитывают разделить эти две страны, – в частности Япония под руководством нынешнего премьер-министра Синдзо Абэ – ждет разочарование. <…> Во многих трудных в решении вопросах, в частности по Северной Корее, Ирану и другим, Западу следует приготовиться к конкуренции со стороны России и Китая", — резюмирует автор статьи.

Лишь незначительная часть китайских портов и провинций готовы к сокращению выбросов сернистого газа грузовыми судами несмотря на крайний срок в международном масштабе - 2020 год.

Новые стандарты (MARPOL Annex VI Standarts) Международной организации судоходства (IMO) обязывают судовладельцев полностью перейти на использование дизтоплива с содержанием серы менее 0,5% уже через 5 лет. Одним из инициаторов принятия новых правил стал Гонконг, который уже сейчас использует мазут с низким содержанием сернистых примесей для местного судоходства и в скором времени эти же стандарты дут распространены на океанические суда у причалов мегаполиса.

Помимо Гонконга усилия в нужном направлении прилагает Шэньчжэнь, однако сейчас муниципальные власти ждут окончательной редакции документа, регулирующего процесс снижения загрязнений окружающей среды судами и портовым оборудованием. Остальные морские торговые порты Китая - Шанхай, Циндао, терминалы в провинциях Цзянсу, Шаньдун и Гуаньдун ограничились лишь созданием планов по созданию плавучих баз электропитания.

Руководство портов ссылается на недостаточно четко сформулированные критерии технического улучшения судов, а также непроработанную систему контроля за исполнением закона, льготами и штрафными санкциями в адрес портовых и судовладельцев.

В настоящее время 7 из 10 крупнейших портов мира расположены на территории КНР, на них приходится до 26% мирового контейнерооборота (по итогам 2013 года).

ЛОГИСТИЧЕСКИЕ КОМПАНИИ АЗИИ ИСПЫТЫВАЮТ КАДРОВЫЙ ГОЛОД

Число объявлений о поиске сотрудников в конторы выросло на 20% в течение III квартала, согласно данным недавнего статистического исследования. Все это указывает на радужные перспективы, которые открываются для азиатского рынка наемного труда, в том числе и в логистической отрасли, и даже - в стагнирующем Гонконге.

По мере улучшения экономического климата в регионе повышается деловая активность компаний и покупательная способность населения. Рынок труда в Азии переживает новый викток оживления.

Так, согласно обзору, подготовленному международным агентством по найму персонала Robert Walters Plc, на 42% выросло число запросов на поиск сотрудников в логистические компании Китая. Второе место по числу вакансий занимает IT-отрасль - рост числа запросов составил 38%. Отчет агентства охватывает также такие страны, как Япония, Малайзия, Сингапур и административный район Гонконг за последние 3 месяца.

Примечательно то, что волна протестных акций в деловом центре Гонконга способствовала росту среднего предложения по заработной плате для банковских служащих, бухгалтеров-аудиторов и специалистов по международному деловому праву. До половины (48%) из 240 компаний-респондентов заявили, что готовы увеличить штат сотрудников в IV квартале 2014 - начале 2015 гг.

Источник: SCMP

Финансовое управление специального административного района Сянган (Гонконг) и Центральный банк Франции заключили меморандум о сотрудничестве в развитии оффшорных операций с китайским юанем.

Ведомства намерены наращивать обмены между финансовыми структурами обеих стран. Кроме того, они будут способствовать торговым и инвестиционным операциям с китайским юанем.

Напомним, что с конца октября 2014 г. на Китайском межбанковском валютном рынке проводятся прямые торги парой юань – сингапурский доллар. Таким образом прямые торги идут между юанем и долларом США, евро, японской иеной, фунтом стерлингов, российским рублем, малайзийским ринггитом, австралийским долларом, новозеландским долларом. Правительство Поднебесной постепенно ослабляет контроль над национальной валютой, которая выходит на глобальный уровень.

Юань стал седьмой крупнейшей платежной валютой и девятой крупнейшей валютой для транзакций в мире. К 2030 г. юань может стать одной из международных резервных валют наряду с американским долларом и евро. КНР занимает первое место в мире по внешнеторговому обороту. В ближайшие 20 лет экономика страны будет расти на 7-8% в год. Поэтому центробанки многих стран стали проявлять интерес к национальной китайской валюте. Китайская валюта используется на рынках 220 стран мира. Власти Поднебесной заключили своп-соглашения с руководством более чем 30 зарубежных государств. Некоторые страны включили юани в свои валютные резервы.

Лишь немногие семьи в Китае воспользовались шансом завести второго ребенка, сообщает Национальная комиссия по здоровью и планированию семьи.

В ноябре 2013 года власти Китая смягчили существовавшую с 1970 года политику "одного ребенка", разрешив семьям иметь двух детей при условии, что один из родителей сам является единственным ребенком в семье. Ранее оба родителя должны были единственными детьми в семье.

Власти КНР предполагали, что численность населения увеличится на два миллиона человек. Однако из 11 миллионов пар, у которых появилась возможность завести второго ребенка, лишь 700 тысяч воспользовались ей.

Одним из факторов, который способствовал либерализации политики, оказалось резкое изменение демографического состава населения. Китайское Национальное бюро статистики ранее заявляло, что трудоспособное население страны сократилось на 2,44 миллиона человек в прошлом году.

Обновленная политика "одна семья — один ребенок" в основном распространяется на семей, живущих в городах, нежели на сельских жителей.

Как китайцы обходили запрет на второго ребенка

Принимая условия предложенной государством политики ограничения рождаемости, молодые семьи со средним достатком стремились уже с рождения обеспечить ребенка гражданством другой страны и, таким образом, не нарушать китайских порядков. Наибольшей популярностью до последнего времени пользовались роды в Гонконге. Однако из-за введенных районом ограничений на количество обслуживаемых рожениц из материкового Китая, этот вариант стал доступен меньшему числу желающих. В результате многие китаянки отправляются в родильные дома США, где новорожденный получает американское гражданство.

Норвежское правительство 17 октября направило на утверждение в стортинг предложение о ратификации Соглашения об обмене информацией по налоговым вопросам между Норвегией и Специальным административным районом Гонконг, подписанного в Париже 22 августа 2014 года.

Гонконг является участником Глобального форума по транспарентности и обмену налоговой информацией и, соответственно, придерживается международных стандартов в этой сфере. Гонконг как юрисдикция представляет большой интерес для стран Северной Европы. В связи с этим Совет Министров Северных Стран в 2006 году утвердил проект по осуществлению переговорного процесса о заключении соглашений об обмене налоговой информацией с Гонконгом, в основу которых закладывается типовое соглашение, одобренное ОЭСР.

С норвежской стороны переговоры вел директор одного из подразделений Министерства финансов Норвегии Пер Олав Йести.

Сайт Министерства финансов Норвегии

За последние шесть лет китайцы вложили в зарубежную недвижимость $33,7 млрд

С 2008 года общий объем китайских инвестиций вырос более чем в 200 раз. Самые внушительные куски «пирога» достались США, Великобритания и Гонконгу.

Как пишет Opp-connect.com, крупная часть вложений направлена на североамериканский континент, Гогнконг, который хоть и входит в состав КНР, но находится на особенном положении, и Европу. В Старом Свете, в первую очередь, внимание привлекает Великобритания, на которую приходится 62,7% от всех инвестиций в европейскую недвижимость. Кроме того, в ТОП самых востребованных стран входят Сингапур, Австралия, Малайзия, Япония и Бразилия.

Специалисты отмечают, что интерес к Юго-восточной Азии, кроме экономических причин, обусловлен географической близостью. В Сингапуре китайцы предпочитают инвестировать в офисные помещения, а в Малайзии - в землю. Если же рассматривать общие вложения во все государства мира, то 48% от них приходится на коммерческую недвижимость, а именно, офисные здания. В 2013 году инвестиции в этот сектор составили $8,4 млрд, а во все остальные разновидности объектов – $7,4 млрд. В нынешнем году ситуация повторяется, хотя и с более скромными показателями – $2,8 млрд и $1,7 млрд

Активность жителей Поднебесной на мировом рынке недвижимости эксперты объясняют внутренними ограничениями и специальными мерами по охлаждению рынка недвижимости самого Китая. Это подталкивает инвесторов обратить внимание на иностранные государства. Конечно, выбор останавливается на тех странах, которые предлагают более высокие потенциальные прибыли.

ТОП-10 стран (инвестиции с июня 2008 по июнь 2014 года) :

1. США - $9,72 млрд

2. Великобритания - $5,8 млрд

3. Гонконг - $3,844 млрд

4. Сингапур - $3,226 млрд

5. Австралия - $2,14 млрд

6. Малайзия - $2,073 млрд

7. Япония - $1,616 млрд

8. Бразилия - $1,204 млрд

9. Багамы - $990 млн

10. Тайвань - $546 млн

АКТУАЛЬНАЯ ТЕМА: ДЕЛО СНОУДЕНА ФБР РАЗОБЛАЧИЛО "ВТОРОГО СНОУДЕНА"

Новый разоблачитель сотрудничал с журналистами, публиковавшими материалы Сноудена

Сотрудники ФБР установили личность второго подозреваемого в передаче секретных документов журналистам, участвовавшим в публикации материалов Эдварда Сноудена. Об этом сообщает портал Yahoo News.

Разоблачителем оказался сотрудник компании-подрядчика из штата Виргиния, заключившей контракт с федеральными органами. В его доме был проведен обыск, по факту утечки возбуждено уголовное дело.

Документы, о которых идет речь, касаются секретного списка лиц, подозреваемых в пособничестве терроризму, за которыми была установлена слежка. В августе сайт Intercept опубликовал материал под заголовком "Секретная система слежения за террористами Барака Обамы в цифрах", где доказывалось, что почти половина людей, за которыми ФБР установило тайное наблюдение, не имела никакого отношения к террористической деятельности. Сведения, на которых основывалась публикация, были датированы августом 2013 года, спустя несколько месяцев после бегства Сноудена в Гонконг. Для федеральных органов это стало подтверждением наличия еще одного "крота" в разведывательном сообществе.

Сайт Intercept был основан американским журналистом Гленном Гринуолдом, принимавшим непосредственное участие в публикации материалов из портфеля Сноудена в издании The Guardian. В недавно вышедшем на экраны документальном фильме Citizenfour режиссера Лоры Пойтрас, сотрудничающей с сайтом Intercept, есть кадры, где Гринуолд передает Сноудену сведения о новом разоблачителе. "Невероятно смелый человек", - отзывается Сноуден. "Его вдохновило то, что сделал ты", - отвечает ему Гринуолд.

Редакторы сайта отказались давать комментарии по поводу источника информации, заявив, что, по их мнению, администрация Обамы "ведет войну против разоблачителей и, в конечном счете, против независимой журналистики". За пять лет президентства Барака Обамы министерство юстиции и военное ведомство возбудили семь уголовных дел по фактам утечки данных, имеющих отношение к национальной безопасности - больше, чем за время правления всех предыдущих президентов, вместе взятых. В то же время, с сентября 2013 года, когда бывший агент ФБР признал себя виновным в раскрытии подробностей дела о взрыве с участием "Аль-Каиды" агентству AP, не было возбуждено ни одного дела об утечке. Генеральный прокурор США Эрик Холдер, недавно объявивший о предстоящем уходе в отставку, объявил о вводе в действие новых правил, в соответствии с которыми его ведомство будет требовать информацию в СМИ в случаях раскрытия секретных данных. По мнению наблюдателей, он стремится избежать дальнейшей конфронтации с прессой. "Пока я нахожусь в этой должности, ни один журналист, делающий свое дело, не сядет в тюрьму", - заявил Холдер. В то же время, отмечают эксперты, вопрос о дальнейшем юридическом преследовании разоблачителей остается открытым.

Эдвард Сноуден, бывший сотрудник Агентства национальной безопасности США, чьи разоблачения вызвали несколько крупных шпионских скандалов по всему миру, в настоящее время проживает в России. Вчера ему была присуждена медаль имени Александра Зиновьева, однако вдова мыслителя заявила, что вручить награду Сноудену ей пока не удалось.

Китай вышел на второе место среди стран, в которых граждане США совершают интернет-покупки. Об этом сообщили аналитики социологической маркетинговой компании Nielsen.

При этом, в свою очередь, самыми популярными у китайских потребителей стали американские интернет-магазины. В них совершали покупки 84% интернет-пользователей КНР. На втором месте – интернет-магазины специального административного района Сянган (58%), Японии (52%), Великобритании (43%) и Австралии(39%). А Китай стал второй для США страной по объемам трансграничной торговли с охватом в 39%.

В 2013 г. количество интернет-покупателей на территории Поднебесной, совершивших покупки в зарубежных магазинах, достигло 18 млн человек. Они потратили на свои приобретения 21,6 млрд юаней ($3,51 млрд). В частности, граждане Китая за последние 12 месяцев купили через глобальную сеть одежду, обувь и головные уборы на 22 млрд юаней, косметику, медицинские и лечебные препараты на 17,6 млрд юаней, компьютерную технику на 13,5 млрд юаней, ювелирные изделия и часы на 13,1 млрд юаней.

В США, Великобритании, Германии, Бразилии, Китае и Австралии число потребителей, совершивших покупки за рубежом через интернет, достигло 94 млн человек. Они потратили на покупки $105 млрд.

Названы лучшие страны для экспатов

Первое место в рейтинге заняла Швейцария. На второй позиции расположился Сингапур. А «бронзу» взял Китай.

Рейтинг под название Expat Explorer был проведен исследовательской компанией YouGov, которая проанализировала ответы 9 288 экспатов на определенные вопросы. Список лидирующих стран был составлен по четырем главным критериям: экономические условия у экспатов, их стиль жизни (включая интеграцию в местное сообщество), воспитание детей за рубежом и их ежедневные расходы.

Оказалось, что в каждой из этих категорий в мире есть свои признанные «звезды». Так, развивающиеся страны, такие, как Бразилия, Турция, Индия, Китай, Мексика и Тайвань, популярны среди компаний, которые посылают своих сотрудников работать за рубеж. Азия является домом для самых преуспевающих иммигрантов и одновременно для тех, кто стремится к приключениям. Канада заслужила корону как страна с самым высоким количеством экспатов на пенсии. А Япония названа самым безопасным местом в мире для воспитания детей. 94% всех опрошенных заявили, что безопасность их детей повысилась после переезда в эту страну.

ТОП-10 лучших стран для экспатов:

1. Швейцария

2. Сингапур

3. Китай

4. Германия

5. Бахрейн

6. Новая Зеландия

7. Таиланд

8. Тайвань

9. Индия

10. Гонконг

Компания GEFCO, эксперт по межконтинентальным перевозкам, расширяет спектр решений по воздушным перевозкам для промышленников и открывает новый транспортный узел в Франкфурте-на-Майне. Новый центр воздушных грузоперевозок позволит укрепить позиции компании на зарубежном рынке и расширить ее международную сеть, которая состоит из 80 транспортных узлов и станций. Эти решения адаптированы для их объемов производства и направлены на упрощение коммерческих операций в стратегических областях развития.

Соответствие требованиям глобализации промышленности

Новый транспортный узел для воздушных грузоперевозок, созданный в международном аэропорте Франкфурта-на-Майне, позволит клиентам GEFCO Group использовать преимущества различных авиалиний и сервисов, поскольку этот аэропорт является одним из главных игроков среди европейских грузовых аэропортов на протяжении многих лет. Авиагрузы, прежде чем они будут направлены в пункты назначения по всему миру (в частности, в Германии и странах Восточной Европы), прибывают в этот аэропорт. Транспортный узел во Франкфурте-на-Майне использует возможности современной инфраструктуры и обеспечивает доступ к воздушному, железнодорожному и автотранспорту, а также к центральным областям страны.

Оптимизация управления цепью поставок

Наряду с транспортными узлами в Париже, Шанхае и Гонконге, этот узел отвечает основным требованиям промышленности: гибкость решений, оптимизация затрат на всей цепи поставок, снижение времени доставки, обеспечение контроля и управления перевозок по всему миру.

Благодаря созданию нового транспортного узла воздушных грузоперевозок во Франкфурте-на-Майне, компания GEFCO может предложить своим клиентам по всему миру и в особенности, клиентам из СНГ конкурентоспособные и надежные сервисы, объединив транспортные средства для импорта и экспорта авиагрузов в одном месте.

Интегрированные сервисы

Во Франкфурте-на-Майне компания GEFCO предлагает дополнительные виды обслуживания, такие как таможенное оформление грузов, а также решения, адаптированные для клиентов из разных отраслей промышленности, в том числе автомобильной, обрабатывающей, медицинской промышленности, а также FMCG.

Группа также предлагает решения High&Heavy транспортировки, предназначенные для перевозки негабаритных грузов.

"Как одна из ведущих логистических компаний мы предлагаем интеллектуальные логистические решения для содействия международному развитию наших клиентов, - говорит Марк Мотшманн (Marc Motschmann), Директор по глобальному развитию воздушных грузоперевозок компании GEFCO. - Новая платформа в аэропорте Франкфурта-на-Майне поддерживает нашу стратегию развития в Центральной и Восточной Европе, поскольку использует возможности современной инфраструктуры, которые ускоряют процесс оформления грузов, сокращают сроки поставки и предоставляют полный диапазон услуг".

Стремительное расширение портфеля передовых технологических решений

Широкая международная сеть компании GEFCO, включающая 80 транспортных узлов и станций, а также сервис доставки грузов "от двери до двери" с применением современных логистических решений в области воздушных и морских перевозок, позволяют ее клиентам развивать бизнес в стратегических зонах.

GEFCO использует единую эффективную IT-систему контроля, которая позволяет в режиме реального времени клиентам и операционистам отслеживать статус перевозки груза. Система позволяет непрерывно совершенствовать работу всех подразделений по сотням направлений и повышать качество обслуживания.

GEFCO Group

Группа GEFCO, ведущий поставщик логистических решений и услуг для промышленных предприятий, располагает интегрированной инфраструктурой в пяти ключевых направлениях: международные авто и ж/д перевозки грузов, международные авиа и морские грузоперевозки, складская логистика и гибкие экологичные решения по таре и упаковке, логистика автомобилей и запчастей, представление интересов клиента в таможенных и налоговых органах. Компания предоставляет глобальные услуги на основе инновационных решений для широкого спектра отраслей экономики с учетом индивидуальных требований заказчика. Группа GEFCO представлена более чем в 150 странах и входит в десятку крупнейших логистических операторов в Европе с оборотом €4 млрд. в 2013 г. Штат сотрудников составляет 11, 500 человек. Группа GEFCO располагает сетью, насчитывающей более 350 рабочих площадок по всему миру. Развитие компании сосредоточено в Центральной и Восточной Азии, Центральной и Восточной Европе, Ближнем Востоке и Южной Америке.

О китайском “лидерстве” в Азии и в мире в целом

Владимир Терехов

Прогноз МВФ о том, что по итогам 2014 г. ВВП Китая впервые несколько превысит американский ВВП (в пересчёте по паритету покупательной способности) вызвал в мировых СМИ шквал разнообразных эмоций. Что выглядит довольно странно на фоне критичного отношения в самом Китае к значимости подобных прогнозов, которые стали появляться ещё в середине прошлого десятилетия.

Именно китайские эксперты указывают на то, что, несмотря на 30-летний период непрерывного экономического прогресса, по уровню технологического развития и благосостояния населения их страна всё ещё далека от того состояния, которое позволило бы ей стать лидером мировых политических и экономических процессов. — Похвальная (и достойная подражания) сдержанность и трезвость самооценки на фоне вполне реальных достижений.

Хотя, конечно, в призывах не округлять глаза от надуманных страхов, обращённых прежде всего в сторону общественности главного геополитического оппонента, то есть США, нельзя исключить присутствие определённого “политического лукавства”. А у кого из нынешних ведущих мировых игроков его не наблюдается и отнюдь не в “определённых” дозах?

Чтобы претендовать на статус всестороннего (не только экономического, но и социокультурного) мирового лидера, Китаю потребуется десятилетие (возможно, не одно) хотя бы относительной “внешней тишины” для сосредоточения усилий в направлении дальнейшего экономического развития. В эти планы, естественно, не может входить “преждевременное” провоцирование страхов у геополитических оппонентов. Что неизбежно вызовет обострение внешнеполитической обстановки, а, следовательно, и необходимость перенацеливания ресурсов на ускоренное развитие военного потенциала.

Немаловажным представляется и вопрос о применимости к поведению Китая на международной арене постулатов различного рода современных вариаций на тему “реальполитик” Отто фон Бисмарка, являющихся продуктом европейской культуры и европейских (восходящих к Фукидиду) взглядов на движущие силы исторического процесса.

В силу понятных причин, вопрос о китайской специфике (и есть ли она вообще) в сфере международной политики сегодня находится в фокусе внимания зарубежных синологов.

У сторонников наличия подобной специфики просматривается мысль о том, что образу действий исторического Китая всё же не свойственна та европейская “дубовость”, которая ярко проявилась в ходе колониальных войн 19 в. В том числе (возможно и, прежде всего) на территории самого Китая. Согласно этой точки зрения, Китай всегда стремился избегать ситуации, когда возникает необходимость прибегать к использованию насилия в отношении соседей-вассалов. Связи с ними выстраивались таким образом, что “сателлиты” видели реальные выгоды от сложившегося формата отношений с “патроном”.

Подобные представления о содержании “особости” в образе поведения исторического Китая на международной арене уязвимы к контраргументам. В частности, сегодня в Синьцзяне и Тибете Китай ведёт себя иногда в стиле европейцев 19 в.

В любом случае, нынешний Китай – это явление изменчивой глобальной “политической погоды”, что подразумевает (как и в случае “естественной погоды”) бессмысленность приложения к нему каких-либо эмоционально окрашенных оценок в стиле “хорошо-плохо”.

Представляются не соответствующими реалиям и заявления о смене Китаем Японии в качестве лидера в азиатском феномене, получившем название “Стая летящих (диких) гусей” (СЛГ). Сам образ СЛГ родился в 30-е годы в рамках концепции “догоняющего развития”, как альтернативы формату отношений между европейскими метрополиями и их колониями.

Согласно стратегии СЛГ, экономический лидер не занимается эксплуатацией “по-чёрному” своих вассалов, а выстраивает взаимовыгодную схему связей с менее развитыми странами. В ходе такого взаимодействия происходит переток организационно-технологических достижений от лидера “стаи” к “гусям” первой (ближайшей к лидеру) “волны”, по мере развития которых уже их достижения перетекают к следующей “волне” и т.д.

С 60-х годов прошлого века лидером азиатской СЛГ была Япония. В существенной мере именно ей обязаны быстрым экономическим прогрессом “гуси первой волны” в лице Южной Кореи, Тайваня, Гонконга и Сингапура, которые с некоторых пор переобозначились в виде “азиатских тигров первой волны”. Сегодня на роль “тигров второй волны” претендует ряд стран – членов АСЕАН (Бруней, Индонезия, Вьетнам, Малайзия).

Но прежде чем говорить о смене Китаем Японии на посту “гусиного лидера”, полезно ответить на вопрос, а сохранилось ли вообще за прошедшие 50-60 лет строго “клиновое” построение азиатской стаи с одним “гусём” впереди.

Официальная статистика АСЕАН в области торговли и инвестиций за период 2010-2013 гг. выделяет четырёх основных торговых партнёров АСЕАН: Китай, Япония, ЕС, США. Их среднюю процентную долю в суммарной внешней торговле данной Ассоциации можно оценить следующим рядом чисел: 12,5%; 10,5%;10%; 8,5%. Хотя Китай занимает первую строчку среди внешних торговых партнёров АСЕАН, его отрыв от трёх других не носит подавляющего характера.

Кроме того, с позиций стратегии СЛГ гораздо более важное значение имеют показатели притока внешних инвестиций в экономику ведомых “гусей”. И здесь в лидерах оказывается ЕС, за которыми следуют Япония, США и, со значительным отставанием, Китай.

Таким образом, похоже, что азиатским “гусям второй волны” вообще расхотелось куда-то лететь, выстраиваясь “клином”. Вполне успешно можно, оставаясь на месте “дружной толпой”, выстраивать отношения сразу с несколькими мировыми экономическими лидерами, половина которых даже не находятся в Азии. Среди этих лидеров Китай является лишь “одним из”.

Согласно данными IATA, к 2018 г. ОАЭ станут третьим крупнейшим игроком на мировом рынке грузовых авиаперевозок.

Рынок грузовых перевозок в Объединенных Арабских Эмиратах продолжит бурный рост, и к 2018 году станет третьим крупнейшим в мире - об этом говорится в отчете, опубликованном Международной ассоциацией воздушного транспорта (IATA). Согласно прогнозам, в 2018 г. грузовой оборот авиакомпаний ОАЭ составит 5 миллионов тонн; в этом же году авиакомпании США перевезут чуть более 10 миллионов тонн, а Китая – 5,639 млн. тонн.

На четвертом месте в 2018 г. должны будут оказаться авиакомпании Германии (4,763 млн. тонн), а на пятом – Гонконга (4,648 млн. тонн).

Самым быстро растущим транспортным коридором станет маршрут Ближний Восток – страны Азии (6,2% прироста в год), затем – воздушные перевозки в пределах Ближнего Востока (4,6%), таким образом, Ближний Восток станет самым быстрорастущим рынком грузовых авиаперевозок.

Авиаперевозки остаются важнейшим элементом мировой экономической системы – в текущем году по воздуху перевезено товаров на 6,8 триллионов долларов США или 35% всего объема мировой торговли (по стоимости).

ПОРТ НИНБО ПРЕТЕНДУЕТ НА 4-Е МЕСТО В МИРЕ ПО КОНТЕЙНЕРООБОРОТУ

Согласно статистике, по итогам год китайский порт Нинбо-Чжоушань может обогнать южнокорейский Пусан по объему контейнерооборота. В настоящий момент Нинбо - самый быстрорастущий контейнерный порт Китая, который претендует на 4-е место в рейтинге крупнейших торговых портов мира (по итогам 2013 года Нинбо занял 6-е место).

В сентябре Нинбо-Чжоушань переработал 1,7 млн. ДФЭ, сообщили в статистическом отделе управления порта. Объемы стабильно увеличивались в последние несколько лет; так, за январь-август прирост контейнерооборота составил 7,1% по сравнению с АППГ.

Для сравнения, контейнерный порт №1 в мире - Шанхай - переработал в сентябре 3 млн. ДФЭ (на 3% меньше, чем в августе). За 9 месяцев текущего года через Шанхай прошло 26,5 млн. ДФЭ (+5,1% к АППГ).

Порт Шэньчжэня сбавил темпы роста - в августе контейнерооборот был 2,3 млн. ДФЭ, а в сентябре - 2,2 млн. Портовая загрузка была на 9,3% выше, чем за аналогичный период 2013 года.

Гонконгский контейнерооборот по итогам сентября равнялся 1,8 млн. ДФЭ (снижение оборота уже третий месяц подряд). Порт Циндао переработал 1,4 млн. ДФЭ (+7,2% к сентябрю 2013 г). Тяньцзинь - 1,2 млн. ДФЭ (+15,9%). Терминалы Большого Гуанчжоу перевалили 1,3 млн. ДФЭ (-4% к АППГ). Гуанчжоу продолжает совершенствовать инфраструктурные мощности.

Источник: Journal of Commerce

ЖИТЬ СТАЛО ЛУЧШЕ. РОССИЯ ПРОДВИНУЛАСЬ ВПЕРЕД В РЕЙТИНГЕ УСЛОВИЙ ДЛЯ ЭКСПАТОВ

Эксперты отмечают, что приток иностранных специалистов ориентирован в основном на Москву. Есть мнение, что Россия интересна только для топ-менеджеров крупных компаний, специалисты среднего звена, напротив, уезжают из страны

Россия улучшила свои позиции в мировом рейтинге лучших стран для иностранных специалистов, поднявшись за год сразу на три позиции - с 20-й на 17-ю. Рейтинг стран, наиболее комфортных для жизни и работы иностранных специалистов опубликовал сегодня крупнейший банк Великобритании HSBC.

При его составлении учитывались уровень зарплат, условия работы и социальные условия, а также безопасность.

Составители рейтинга опросили более 9 тысяч человек из 100 стран.

Россия действительно стала более востребованной у иностранных профессионалов, но похвастать этим может не вся страна, а только Москва, говорит директор по исследованиям HeadHunter Глеб Лебедев.

Глеб Лебедев

директор по исследованиям HeadHunter

"Да, ситуация в России улучшилась, но относительно других европейских стран - скорее, так можно сказать. Мы даже стали замечать, что все больше возвращаются обратно в Москву, и возвращаются те, кто уезжал в Европу, чтобы побольше заработать. Сейчас уровень компенсации в Москве по сравнению со многими европейскими городами, даже столицами, выглядит очень даже привлекательно. С точки зрения инфраструктуры, условий жизни, Москва - привлекательный город. Но есть позитивные изменения в отношении остальных крупных городов. Конечно же, основной спрос на высококвалифицированную рабочую силу сосредоточен в Москве. В регионах, к сожалению, пока недостаточное количество новых больших проектов, которые позволяют создать привлекательные условия как по оплате труда, так и с точки зрения инфраструктуры".

Россия интересна только для топ-менеджеров крупных компаний, специалисты среднего звена, напротив, уезжают из страны, говорит президент рекрутингового портала Superjob.ru Алексей Захаров.

Алексей Захаров

президент рекрутингового портала Superjob.ru

"Если мы будем говорить об иностранных специалистах в целом, то, конечно, рейтинг не имеет с действительностью ничего общего. Хотя, если мы будем говорить об иностранных специалистах из Средней Азии и из стран бывшего Советского Союза, наверное, да, Россия для них окажется как минимум 17-й по привлекательности. Я не вижу никаких изменений. Наша страна всегда была привлекательна для топ-менеджмента крупных международных корпораций, поскольку здесь не только высокие зарплаты и низкие налоги, но и большие возможности для роста, развития, поскольку многие рыночные ниши сильно недоразвиты по сравнению с той же самой Европой или Соединенными Штатами. Но Россия является абсолютно непривлекательной для рядовых специалистов, то есть наши специалисты уезжают от нас, видимо, в первые 16 стран рейтинга".

Первую позицию в рейтинге стран, удобных для иностранных специалистов, заняла Швейцария, вторую - Сингапур. Замыкает первую тройку лидеров Китай. В первой десятке также Германия, Бахрейн, Новая Зеландия, Таиланд, Тайвань, Индия и Гонконг.

Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Владимир Путин принял участие в итоговой пленарной сессии XI заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай». Тема заседания – «Мировой порядок: новые правила или игра без правил?».

В этом году в работе клуба участвовали 108 экспертов, историков и политологов из 25 стран мира, включая 62 иностранных участника.

На пленарной сессии подведены итоги трёх дней работы клуба, в ходе которых был проведён анализ факторов эрозии существующей системы институтов и норм международного права.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги! Дамы и господа! Дорогие друзья! Рад приветствовать вас на ХI конференции дискуссионного клуба «Валдай».

Здесь уже было сказано, что в этом году у клуба появились новые соорганизаторы. Среди них и российские неправительственные, экспертные структуры, ведущие университеты. Кроме того, была высказана идея добавить к обсуждению собственно российской проблематики и вопросы глобальной политики и экономики.

Рассчитываю, что эти организационные и содержательные изменения будут укреплять позиции клуба как одной из авторитетных дискуссионных и экспертных площадок. При этом рассчитываю, что так называемый дух Валдая удастся сохранить, а это свобода, открытость, возможность высказывать самые разные и при этом всегда откровенные мнения.

В этой связи хочу сказать, что я вас тоже не разочарую, будут говорить прямо, откровенно. Некоторые вещи, может быть, покажутся избыточно жёсткими. Но если не говорить прямо и не говорить честно о том, что мы реально и по-настоящему думаем, то тогда в таком формате нет смысла собираться. Тогда нужно собираться на какие-то дипломатические рауты, где никто ничего толком не говорит, – и, вспоминая слова известного дипломата, можно только указать на то, что язык дан дипломатам для того, чтобы не говорить правду.

Здесь мы собираемся для других целей. Мы собираемся, чтобы поговорить откровенно. Прямота и жёсткость оценок нужны сегодня вовсе не для того, чтобы заниматься взаимной пикировкой, а чтобы попытаться разобраться, что же на самом деле происходит в мире, почему он становится всё менее безопасным и менее предсказуемым, почему повсеместно возрастают риски.

Тема сегодняшней встречи, дискуссий, которые здесь проходили, уже названа: «Новые правила игры или игра без правил?». На мой взгляд, эта тема, эта формулировка очень точно описывает ту историческую развилку, на которой мы находимся, выбор, который придётся делать всем нам.

Тезис о том, что современный мир стремительно меняется, конечно, не нов. И я знаю, что вы об этом в ходе дискуссии говорили. Действительно, трудно не заметить коренных трансформаций в глобальной политике, экономике, общественной жизни, в сфере промышленных, информационных, социальных технологий.

Сразу прошу меня простить, если я буду повторяться вслед за некоторыми участниками дискуссии. Этого невозможно избежать, вы всё-таки говорили подробно, но я буду излагать свою точку зрения, в чём-то она будет совпадать с участниками дискуссии, в чём-то будет расходиться.

Не будем забывать, анализируя сегодняшнее состояние, уроки истории. Во-первых, смена мирового порядка (а явления именно такого масштаба мы наблюдаем сегодня), как правило, сопровождалась если не глобальной войной, не глобальными столкновениями, то цепочкой интенсивных конфликтов локального характера. И, во-вторых, мировая политика – это, прежде всего, экономическое лидерство, вопросы войны и мира, гуманитарной сферы, включая права человека.

В мире накопилось множество противоречий. И нужно откровенно друг друга спросить, есть ли у нас надёжная страховочная сетка. К сожалению, гарантий, уверенности, что существующая система глобальной и региональной безопасности способна уберечь нас от потрясений, нет. Эта система серьёзно ослаблена, раздроблена и деформирована. Непростое время переживают международные и региональные институты политического, экономического, культурного взаимодействия.

Да, многие механизмы обеспечения миропорядка сложились достаточно давно, в том числе по итогам Второй мировой войны – и прежде всего по итогам Второй мировой войны. Прочность этой системы основывалась не только на балансе сил, между прочим, хочу это тоже подчеркнуть, и не только на праве победителей, но и на том, что «отцы-основатели» этой системы безопасности относились с уважением друг к другу, не пытались «отжать всё», а пытались договариваться.

Главное, что эта система развивалась и при всех изъянах помогала если не решать, то хотя бы удерживать в рамках существующие мировые проблемы, регулировать остроту естественной конкуренции государств.

Убеждён, этот механизм сдержек и противовесов, который в предыдущие десятилетия трудно складывался, порой мучительно выстраивался, нельзя было ломать, во всяком случае нельзя было ничего ломать, не создавая ничего взамен, иначе действительно не осталось бы других инструментов, кроме грубой силы. Нужно было провести разумную реконструкцию, адаптировать к новым реалиям систему международных отношений.

Однако Соединённые Штаты, объявившие себя победителями в «холодной войне», самоуверенно, считаю, подумали, что в этом просто нет нужды. И вместо установления нового баланса сил, который является необходимым условием порядка и стабильности, напротив, были предприняты шаги, которые привели к резкому усугублению дисбаланса.

«Холодная война» закончилась. Но она не завершилась заключением «мира», понятными и прозрачными договорённостями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов. Создалось впечатление, что так называемые победители в «холодной войне» решили дожать ситуацию, перекроить весь мир исключительно под себя, под свои интересы. И если сложившаяся система международных отношений, международного права, система сдержек и противовесов мешала достижению этой цели, то её тут же объявляли никчёмной, устаревшей и подлежащей немедленному сносу.

Так ведут себя, извините, нувориши, на которых вдруг свалилось огромное богатство, в данном случае в виде мирового господства, мирового лидерства. И вместо того, чтобы им, этим богатством, грамотно, аккуратно распорядиться, в том числе и в свою, разумеется, пользу, считаю, что наломали много дров.

Начался период разночтений и умолчаний в мировой политике. Под давлением правового нигилизма шаг за шагом сдавало свои позиции международное право. Объективность и справедливость приносились в жертву политической целесообразности. Юридические нормы подменялись произвольным толкованием и пристрастными оценками. При этом тотальный контроль над глобальными средствами массовой информации позволял при желании белое выдавать за чёрное, а чёрное за белое.

В условиях доминирования одной страны и её союзников, или, по-другому сказать, сателлитов, поиск глобальных решений зачастую превращался в стремление навязать в качестве универсальных собственные рецепты. Амбиции этой группы возросли настолько, что вырабатываемые в её кулуарах подходы стали преподноситься как мнение всего мирового сообщества. Но это не так.

Само понятие «национальный суверенитет» для большинства государств стало относительной величиной. По сути, была предложена формула: чем сильнее лояльность единственному центру влияния в мире, тем выше легитимность того или иного правящего режима.

У нас потом с вами пройдёт свободная дискуссия, я с удовольствием на вопросы поотвечаю и позволю себе воспользоваться правом и вам позадавать вопросы. Но в ходе этой дискуссии попробуйте кто-нибудь опровергнуть тезис, который только что был мною сформулирован.

Меры воздействия на непокорных хорошо известны и многократно опробованы: силовые акции, экономическое и пропагандистское давление, вмешательство во внутренние дела, апелляции к некой «надправовой» легитимности, когда надо оправдать неправовое урегулирование тех или иных конфликтов, устранение неугодных режимов. В последнее время появились свидетельства, что в отношении ряда лидеров используется и откровенный шантаж. Недаром так называемый большой брат тратит миллиарды долларов на слежку по всему миру, в том числе и за своими ближайшими союзниками.

Давайте зададимся вопросом, насколько всем нам комфортно, безопасно, приятно жить в таком мире, насколько он справедлив и рационален. Может быть, у нас нет веских оснований волноваться, спорить, задавать неудобные вопросы? Может быть, исключительность Соединённых Штатов, то, как они реализуют своё лидерство, это действительно благо для всех, а их повсеместное вмешательство во все дела в мире несёт покой, благополучие, прогресс, процветание, демократию – и нужно просто расслабиться и получить удовольствие?

Позволю себе сказать, что это не так. Это абсолютно не так.

Односторонний диктат и навязывание своих собственных шаблонов приносят прямо противоположный результат: вместо урегулирования конфликтов – эскалация; вместо суверенных, устойчивых государств – растущее пространство хаоса; вместо демократии – поддержка весьма сомнительной публики: от откровенных неонацистов до исламистских радикалов.

А почему их поддерживают? Потому что используют на каком-то этапе как инструмент для достижения своих целей, потом обжигаются – и назад. Я не устаю удивляться тому, как наши партнёры раз за разом, как у нас в России говорят, наступают на одни и те же грабли, то есть совершают одни и те же ошибки.

В своё время они спонсировали исламские экстремистские движения для борьбы с Советским Союзом, которые прошли закалку в Афганистане. Из них выросли и «Талибан», и «Аль-Каида». Запад если не поддерживал, то закрывал глаза, а я бы сказал – и поддерживал на самом деле информационно, политически, финансово вторжение международных террористов в Россию, мы этого не забыли, и в страны Центрально-Азиатского региона. Лишь после того, как страшные теракты были совершены на территории самих Соединённых Штатов, пришло понимание общей угрозы терроризма. Напомню, мы тогда первыми поддержали народ Соединённых Штатов Америки, отреагировали, как друзья и партнёры, на эту страшную трагедию 11 сентября.

В ходе бесед с лидерами США, Европы постоянно говорил о необходимости совместной борьбы с терроризмом, как вызовом мирового масштаба. И с этим вызовом невозможно мириться, и невозможно его купировать, используя двойные стандарты. С нами соглашались, но прошло немного времени, и всё опять вернулось на круги своя. Последовало вмешательство и в Ираке, и в Ливии, эта страна, кстати, была поставлена на грань развала. Собственно, почему была поставлена? Она сейчас поставлена на грань развала, стала полигоном для террористов. Лишь воля и мудрость нынешнего руководства Египта позволили избежать хаоса и разгула экстремистов в этой ключевой арабской стране. В Сирии, как в былые времена, Соединённые Штаты и их союзники впрямую начали финансировать и снабжать оружием боевиков, потворствовать пополнению их рядов наёмниками из разных стран. Позвольте спросить, откуда у боевиков деньги, оружие, военные специалисты? Откуда это всё берётся? Как получилось, что этот ИГИЛ так называемый, пресловутый, превратился в мощную, фактически армейскую группировку?

Что касается финансовой подпитки, то сегодня это не только доходы от наркотиков, производство которых, кстати говоря, за период пребывания международных сил в Афганистане увеличилось не на какие-то проценты, а в разы, и вы все об этом знаете, но подпитка финансовая идёт и от продажи нефти, её добыча развёрнута на территориях, подконтрольных террористам. Они её продают по бросовым ценам, добывают, транспортируют. Ведь кто-то её покупает, эту нефть, перепродаёт, зарабатывает на этом, не задумываясь, что тем самым финансирует террористов, которые рано или поздно могут прийти и на их территорию, придут сеять смерть в их страны.

Откуда поступают новые рекруты? В том же Ираке в результате свержения Саддама Хусейна были разрушены государственные институты включая армию. Мы тогда ещё говорили: будьте аккуратными, острожными, куда вы выгнали этих людей? На улицу. Что они будут делать? Не забывайте, справедливо было или несправедливо, но они были в руководстве достаточно большой региональной страны – во что их превращаете?

Что получилось? Десятки тысяч солдат и офицеров, бывших активистов партии «Баас», выброшенных на улицу, сегодня пополнили отряды боевиков. Может быть, здесь кроется, кстати говоря, и дееспособность ИГИЛ? Они действуют очень эффективно с военной точки зрения, реально профессиональные люди.

Россия неоднократно предостерегала об опасности односторонних силовых акций, вмешательства в дела суверенных государств, заигрывания с экстремистами и радикалами, настаивала на внесении группировок, воюющих против центрального сирийского правительства, прежде всего ИГИЛ, в списки террористических организаций. Ну и что, результат какой? Бесполезно.

Порой складывается впечатление, что наши коллеги и друзья постоянно борются с результатами своей собственной политики, бросают свою мощь на устранение рисков, которые сами создают, платят за это всё возрастающую и возрастающую цену.

Уважаемые коллеги! Момент однополярности убедительно продемонстрировал, что наращивание доминирования одного центра силы не приводит к росту управляемости глобальными процессами. Напротив, подобная неустойчивая конструкция доказала свою неспособность эффективно бороться с такими подлинными угрозами, как региональные конфликты, терроризм, наркотрафик, религиозный фанатизм, шовинизм и неонацизм. В то же время она открыла широкую дорогу для проявления национального тщеславия, манипулирования общественным мнением, грубого подавления воли слабого волей сильного. По своей сути однополярный мир – это апология, апологетика диктатуры и над людьми, и над странами. Кстати, однополярный мир оказался некомфортным, неподъёмным и сложно управляемым для самого так называемого самоназначенного лидера, и вот сейчас только об этом тоже было сказано вслух, с этим я полностью согласен. Отсюда сегодняшние попытки уже на новом историческом этапе воссоздать некоторое подобие квазидвуполярного мира, квазидвуполярной системы, как удобную модель воспроизводства в данном случае американского лидерства. И неважно, кто в американской пропаганде займёт место «центра зла», место СССР как главного оппонента: это Иран, как страна, стремящаяся к ядерным технологиям, Китай, как первая экономика мира, или Россия, как ядерная сверхдержава.

Сейчас мы вновь видим попытки раздробить мир, провести разделительные линии, сколотить коалиции по принципу не за, а против кого бы то ни было, вновь сформировать образ врага, как это было в годы «холодной войны», и получить право на такое лидерство, а если хотите, право на диктат. Ведь как трактовалась ситуация в эпоху «холодной войны», мы же все понимаем и знаем. Союзникам Штатов всегда говорили: «У нас есть общий враг, он страшен, это центр зла; мы вас, своих союзников, защищаем от него, и, значит, у нас есть право вами командовать, заставлять жертвовать своими политическими и экономическими интересами, нести расходы на коллективную оборону, но руководить этой обороной будем, конечно, мы». Словом, сегодня очевидно стремление уже в новом, изменившемся мире реализовать привычные схемы глобального управления, и всё в расчёте на то, чтобы обеспечить свою исключительность и получить политические и экономические дивиденды.

Вместе с тем такие попытки не только всё более расходятся с реальностью, вступают в противоречие с многообразием мира. Подобные шаги неизбежно будут порождать противодействие, ответную реакцию и также принесут ровно обратный эффект. Мы же видим, что происходит, когда политика опрометчиво смешивается с экономикой, логика целесообразности уступает место логике противостояния, даже если она вредит собственным экономическим позициям и интересам, в том числе интересам национальных бизнесов.

Совместные экономические проекты, взаимные инвестиции объективно сближают страны, помогают амортизировать текущие проблемы в межгосударственных отношениях. Однако сегодня глобальное деловое сообщество подвергается беспрецедентному нажиму западных правительств. Какой бизнес, какая экономическая целесообразность, прагматизм могут быть, когда брошен лозунг: «Отечество в опасности, свободный мир в опасности, демократия в опасности!»? Нужно мобилизоваться. Вот это и есть мобилизационная политика.

Санкции уже подрывают основы мировой торговли и правила ВТО, принципы незыблемости частной собственности, расшатывают либеральную модель глобализации, основанную на рынке, свободе и конкуренции, – модель, главными бенефициарами которой, замечу, как раз и являются страны Запада. Теперь они рискуют потерять доверие, как лидеры глобализации. Спрашивается, зачем это нужно делать? Ведь благополучие тех же Соединённых Штатов в огромной степени зависит от доверия инвесторов, зарубежных держателей доллара и американских ценных бумаг. Доверие явно подрывается, признаки разочарования в плодах глобализации присутствуют сейчас во многих странах.

Пресловутый кипрский прецедент и политически мотивированные санкции лишь усилили тенденции к экономической и финансовой суверенизации, стремление государств или их региональных объединений тем или иным способом застраховаться от рисков внешнего давления. Так, уже сейчас всё большее число государств предпринимает попытки уйти от долларовой зависимости, создать альтернативные финансовые, расчётные системы, резервные валюты. На мой взгляд, наши американские друзья просто подрывают, режут сук, на котором сами сидят. Нельзя смешивать политику и экономику, но именно это и происходит. Я считал и считаю, что политически мотивированные санкции были ошибкой, которая наносит ущерб всем, но, уверен, мы ещё об этом поговорим.

Мы понимаем, как и под чьим давлением принимались эти решения. При этом Россия не будет, хочу обратить ваше внимание на это, не будет вставать в позу, обижаться на кого-либо, кого-либо о чём-либо просить. Россия – самодостаточная страна. Мы будем работать в тех внешнеэкономических условиях, которые сложились, развивать своё производство и технологии, действовать более решительно в проведении преобразований, а внешнее давление, как это было не раз, только консолидирует наше общество, не даёт расслабиться, я бы сказал, – заставляет концентрироваться на основных направлениях развития.

Санкции, конечно, нам мешают, этими санкциями нам пытаются навредить, блокировать наше развитие, подтолкнуть к самоизоляции в политике, экономике, в культуре, то есть к отсталости подтолкнуть. Но мир, хочу это подчеркнуть, я уже об этом сказал и повторю, мир кардинально изменился. Мы не намерены от него закрываться и выбирать какой-то путь закрытого развития, путь автаркии, всегда готовы к диалогу, в том числе и по нормализации экономических отношений, и политических тоже. Рассчитываем здесь на прагматичный подход и позиции бизнес-кругов ведущих стран мира.

Сегодня звучат утверждения, что Россия якобы отворачивается от Европы, – наверное, и в ходе дискуссий это звучало, – ищет других деловых партнёров, прежде всего в Азии. Хочу сказать, что это абсолютно не так. Наша активная политика в Азиатско-Тихоокеанском регионе началась отнюдь не сегодня и не в связи с санкциями, а уже более чем несколько лет назад. Исходили, так же как и многие другие страны, в том числе западные страны, исходили из того, что Восток занимает всё более значимое место в мире и в экономике, и в политике, этого не учитывать просто нельзя.

Ещё раз хочу подчеркнуть, все это делают, и мы будем делать, тем более у нас значительная часть территории находится в Азии. Чего же нам не пользоваться своими преимуществами подобного рода? Это было бы просто недальновидно.

Наращивание экономических связей с этими государствами, совместные интеграционные проекты – это серьёзный стимул для нашего внутреннего развития. Сегодняшние демографические, экономические, культурные тенденции говорят о том, что зависимость от одной супердержавы, конечно, будет объективно снижаться, да это, собственно, говорят и европейские, американские эксперты, говорят и пишут об этом.

Возможно, в мировой политике нас ждут те же явления, что и в глобальной экономике, а это сильная интенсивная конкуренция в тех или иных конкретных нишах, частая смена лидеров по конкретным направлениям. Это всё возможно.

Несомненно, что в глобальном соревновании вырастет роль гуманитарных факторов: образования, науки, здравоохранения, культуры. Это, в свою очередь, существенно повлияет на международные отношения, в том числе потому, что ресурс так называемой мягкой силы будет в большей степени зависеть от реальных достижений в формировании человеческого капитала, нежели чем от изощрённости пропагандистских приёмов.

Вместе с тем формирование так называемого полицентричного мира, тоже хотел бы обратить на это внимание, уважаемые коллеги, само по себе не укрепляет стабильность, скорее даже напротив. Задача достижения глобального равновесия превращается в достаточно сложную головоломку, в уравнение со многими неизвестными.

Что же нас ждёт, если мы предпочтём жить не по правилам, пусть строгим и неудобным, а вовсе без правил? А именно такой сценарий вполне реален, исключить его нельзя, учитывая накал обстановки в мире. Ряд прогнозов, наблюдая сегодняшние тенденции, уже можно сделать, и, к сожалению, они неоптимистичны. Если мы не создадим внятную систему взаимных обязательств и договорённостей, не выстроим механизмы разрешения кризисных ситуаций, признаки мировой анархии неизбежно будут нарастать.

Уже сегодня резко возросла вероятность целой череды острых конфликтов если не с прямым, то с косвенным участием крупных держав. При этом фактором риска становятся не только традиционные межгосударственные противоречия, но и внутренняя нестабильность отдельных государств, особенно когда речь идёт о странах, расположенных на стыке геополитических интересов крупных государств или на границе культурно-исторических, экономических, цивилизационных «материков».

Украина, о которой наверняка тоже много говорили и поговорим ещё, – один из примеров такого рода конфликтов, имеющих воздействие на общемировую расстановку сил, – и думаю, он далеко не последний. Отсюда – следующая реальная перспектива разрушения действующей системы договоров об ограничениях и контроле над вооружениями. И начало этому опасному, безусловно, процессу положили именно Соединённые Штаты Америки, когда в 2002 году в одностороннем порядке вышли из Договора по ПРО, а затем приступили и сегодня активно осуществляют создание своей глобальной системы противоракетной обороны.

Уважаемые коллеги, друзья! Обращаю ваше внимание, не мы это начали. Мы вновь скатываемся к тем временам, когда не баланс интересов и взаимных гарантий, а страх, баланс взаимоуничтожения удерживает страны от прямого столкновения. За неимением правовых и политических инструментов оружие возвращается в центр глобальной повестки, оно применяется где угодно и как угодно, без всяких санкций Совбеза ООН. А если Совбез отказывается штамповать подобные решения, то он сразу объявляется устаревшим и неэффективным инструментом.

Многие государства не видят других гарантий обеспечения суверенитета, кроме как обзавестись своей собственной бомбой. Это крайне опасно. Мы настаиваем на продолжении переговоров, мы не просто за переговоры – мы настаиваем на продолжении переговоров по сокращению ядерных арсеналов. Чем меньше ядерного оружия в мире, тем лучше. И готовы к самому серьёзному предметному разговору по вопросам ядерного разоружения, но именно к серьёзному – как говорится, без двойных стандартов.

Что имею в виду? Сегодня многие виды высокоточного оружия по своим возможностям уже приблизились к оружию массового поражения, и в случае отказа, полного отказа от ядерного потенциала или критического снижения его объёмов страны, обладающие лидерством в создании и производстве высокоточных систем, получат явное военное преимущество. Будет сломан стратегический паритет, а это чревато дестабилизацией. Возникает соблазн использования так называемого первого глобального обезоруживающего удара. Словом, риски не снижаются, а возрастают.

Следующая очевидная угроза – это дальнейшее разрастание конфликтов на этнической, религиозной, социальной почве. Такие конфликты опасны не только сами по себе, они формируют вокруг себя зоны безвластия, беззакония и хаоса, где уютно чувствуют себя и террористы, и просто рядовые преступники, процветает пиратство, торговля людьми, наркобизнес.

Кстати, наши коллеги в своё время пытались как-то управлять этими процессами, использовать региональные конфликты, конструировать «цветные революции» в своих интересах, но джинн вырвался из бутылки. Что с ним делать, похоже, не понимают и сами авторы теории управляемого хаоса. В их рядах разброд и шатание.

Мы внимательно смотрим за дискуссиями и в правящих элитах, и в экспертном сообществе. Достаточно посмотреть заголовки западной прессы за последний год: одних и тех же людей называют то борцами за демократию, а затем исламистами, сначала пишут о революциях, потом о погромах и переворотах. Результат очевиден: дальнейшее разрастание глобального хаоса.

Уважаемые коллеги! В такой ситуации в мире пора бы начать договариваться по принципиальным вещам. Это чрезвычайно важно и необходимо, это гораздо лучше, чем расходиться по разным углам, тем более что мы все сталкиваемся с общими проблемами, находимся, что называется, в одной лодке. И логичный путь – это кооперация стран, обществ и поиск коллективных ответов на множащиеся вызовы, совместное управление рисками. Правда, некоторые наши партнёры почему-то вспоминают об этом исключительно только тогда, когда это отвечает их интересам.

Практический опыт доказывает, что совместные ответы на вызовы, во-первых, далеко не всегда панацея, конечно, нужно это признать, а во-вторых, в большинстве случаев они труднодостижимы, слишком непросто преодолеть различия национальных интересов, субъективность подходов, особенно когда речь идёт о странах с разной культурно-исторической традицией. И всё же у нас есть примеры, когда руководствуясь общими целями, действуя на базе единых критериев, мы совместно добиваемся реальных успехов.

Напомню и о решении проблемы сирийского химического оружия, и о содержательном диалоге по иранской ядерной программе, да и наша работа на северокорейском треке тоже имеет некоторые позитивные результаты. Почему бы не использовать весь этот опыт и в дальнейшем как при решении локальных, так и глобальных проблем?

Какой может быть правовая, политическая, экономическая основа нового миропорядка, которая обеспечила бы стабильность и безопасность, при этом поощряла бы здоровую конкуренцию, не допускала формирование новых монополий, блокирующих развитие? Вряд ли кто-то может дать сейчас абсолютно исчерпывающие, готовые рецепты. Здесь потребуется длительная работа при участии широкого круга государств, мирового бизнеса, гражданского общества, вот таких экспертных площадок, как наша. Однако очевидно, что успех, реальный результат возможен лишь в том случае, если ключевые участники международной жизни смогут договориться о согласовании базовых интересов, о разумном самоограничении, покажут пример позитивного ответственного лидерства. Надо чётко определить, где пределы односторонних действий и где возникает потребность в многосторонних механизмах, в рамках совершенствования международного права разрешить дилемму между действиями международного сообщества по обеспечению безопасности и прав человека и принципом национального суверенитета и невмешательства во внутренние дела государств.

Как раз такие коллизии всё чаще ведут к произвольному иностранному вмешательству в сложные внутренние процессы, раз за разом провоцируют опасные противоречия ведущих мировых игроков. Вопрос о содержании суверенитета становится едва ли не главным для сохранения и упрочения мировой стабильности.

Понятно, что дискуссия о критериях использования силы извне крайне сложна, её практически невозможно отделить от интересов тех или иных стран. Однако гораздо опаснее отсутствие понятных всем договорённостей, чётких условий, при которых вмешательство является необходимым и законным.

Добавлю, что международные отношения должны строиться на международном праве, в основе которого должны быть и моральные принципы, такие как справедливость, равноправие, правда. Пожалуй, главное – это уважение к партнёру и его интересам. Очевидная формула, но простое следование ей способно в корне изменить ситуацию в мире.

Убеждён, при наличии воли мы можем восстановить эффективность системы международных и региональных институтов. Тут даже не надо что-либо строить полностью, с нуля, это не «гринфилд», тем более что созданные после Второй мировой войны институты достаточно универсальны и могут быть наполнены более современным содержанием, адекватным текущей ситуации.

Это касается и совершенствования работы ООН, центральная роль которой незаменима, и ОБСЕ, которая за 40 лет зарекомендовала себя востребованным механизмом в обеспечении безопасности и сотрудничества в Евроатлантике. Надо сказать, что и сейчас при урегулировании кризиса на юго-востоке Украины ОБСЕ играет весьма позитивную роль.

На фоне фундаментальных перемен в международной среде, нарастания неуправляемости и самых разнообразных угроз нам необходим новый глобальный консенсус ответственных сил. Речь не может идти ни о каких-то локальных сделках, ни о разделе сфер влияния в духе классической дипломатии, ни о чьём-то полном доминировании. Думаю, что требуется новое «издание» взаимозависимости. Её не нужно бояться. Наоборот, это хороший инструмент согласования позиций. Это тем более актуально – учитывая укрепление и рост отдельных регионов планеты, – что формирует объективный запрос на институциональное оформление таких полюсов, на создание мощных региональных организаций и выработку правил их взаимодействия. Кооперация этих центров серьёзно добавила бы устойчивости мировой безопасности, политике и экономике. Но, чтобы наладить такой диалог, надо исходить из того, что все региональные центры, формирующиеся вокруг них интеграционные проекты имели бы одинаковые права на развитие, чтобы они дополняли друг друга и чтобы никто их искусственно между собой не сталкивал, не противопоставлял. В результате такой деструктивной линии разрушались бы связи между государствами, да и сами государства подвергались бы тяжёлым испытаниям, вплоть до полного их разрушения.

Хотел бы напомнить о событиях прошлого года. Тогда мы говорили нашим партнёрам, и американским, и европейским партнёрам, что поспешные закулисные решения, допустим, по ассоциации Украины и ЕС чреваты серьёзными рисками – мы даже о политике ничего не говорили, мы говорили только об экономике, – серьёзными рисками в экономике, что подобные явочные шаги затрагивают интересы многих третьих стран, в том числе Россию как основного торгового партнёра Украины, что необходимо широкое обсуждение вопросов. Кстати, напомню в этой связи, что переговоры о вступлении России, например, в ВТО велись 19 лет. Это была очень тяжёлая работа, и был достигнут определённый консенсус.

Почему об этом говорю? Потому что при реализации проекта ассоциации с Украиной к нам как бы через задние ворота заходят наши партнёры со своими товарами и услугами, а мы об этом не договаривались, нас никто об этом не спрашивал. Мы вели дискуссии по всем темам, связанным с ассоциацией Украины с ЕС, настойчиво, но хочу это подчеркнуть, абсолютно цивилизованно, предъявляя очевидные доводы и аргументы, указывали на возможные проблемы. Нас никто не хотел слушать и разговаривать никто не хотел, нам просто сказали: это не ваше дело, вот и всё, вот и вся дискуссия. Вместо сложного, но, подчеркну, цивилизованного диалога дело довели до государственного переворота, ввергли страну в хаос, в развал экономики, социальной сферы, в гражданскую войну с огромными жертвами.

Зачем? Когда я спрашиваю коллег своих, зачем, – ответа нет вообще, никто ничего не отвечает, вот так. Все разводят руками: так получилось. Не надо было поощрять таких действий – не получилось бы, ведь, я уже говорил об этом, прежний президент Украины Янукович всё подписал, со всем согласился. Зачем это надо было делать, смысл какой? Это что, цивилизованный способ решения вопросов? Видимо, те, кто без конца ляпают всё новые и новые «цветные революции», считают себя гениальными художниками и никак остановиться не могут.

Убеждён, что работа интеграционных объединений, взаимодействие региональных структур должны строиться на прозрачной, понятной основе, хорошим примером такой открытости служит процесс формирования Евразийского экономического союза. Государства – участники этого проекта заранее информировали своих партнёров о планах, о параметрах нашего объединения, о принципах его работы, которые согласуются полностью с нормами Всемирной торговой организации. Добавлю, что мы также приветствовали бы начало предметного диалога по линии Евразийского и Европейского союзов. Кстати говоря, в этом нам тоже до сих пор практически постоянно отказывали, тоже непонятно почему, что здесь такого страшного? И, разумеется, при вот такой совместной работе мы считали бы, что нужно вести диалог, а я об этом много раз говорил и слышал согласие многих наших западных партнёров, европейских во всяком случае, о необходимости формирования единого пространства экономического, гуманитарного сотрудничества, простирающегося от Атлантики до Тихого океана.

Уважаемые коллеги! Россия свой выбор сделала, наши приоритеты – дальнейшее совершенствование институтов демократии и открытой экономики, ускоренное внутреннее развитие с учётом всех позитивных современных тенденций в мире и консолидация общества на основе традиционных ценностей и патриотизма. У нас интеграционная, позитивная, мирная повестка дня, мы активно работаем с нашими коллегами по Евразийскому экономическому союзу, Шанхайской организации сотрудничества, БРИКС, с другими партнёрами. Эта повестка направлена на развитие связей между государствами, а не на разъединение. Мы не собираемся сколачивать какие-либо блоки, втягиваться в обмен ударами. Не имеют под собой основания и утверждения, что Россия пытается восстановить какую-то свою империю, покушается на суверенитет своих соседей. Россия не требует себе какого-либо особого, исключительного места в мире, я хочу это подчеркнуть. Уважая интересы других, мы просто хотим, чтобы и наши интересы учитывали, и нашу позицию уважали.

Хорошо понимаем, что мир вступил в эпоху перемен и глубоких трансформаций, когда всем нам нужна особенная степень осторожности, способность избегать необдуманных шагов. За годы после «холодной войны» участники мировой политики несколько утратили эти качества. Теперь нужно вспомнить о них. В противном случае надежды на мирное, стабильное развитие окажутся опасной иллюзией, а сегодняшние потрясения – преддверием краха мирового порядка.

Да, конечно, я уже сказал об этом, строительство более устойчивой системы миропорядка – сложная задача, речь идёт о долгой и по характеру трудной работе. Мы смогли выработать правила взаимодействия после Второй мировой войны, смогли договориться в 1970-е годы в Хельсинки. Наша общая обязанность – решить эту фундаментальную задачу и на новом этапе развития.

Большое спасибо вам за внимание.

Ш.МИЛН: Благодарю, Президент Владимир Путин.

Мы сейчас заслушаем Доминика де Вильпена, который также хочет выступить с речью.

Д.ДЕ ВИЛЬПЕН (как переведено): Господин Президент! Господин канцлер! Дорогие друзья!

Во-первых, позвольте мне отдать дань памяти нашему общему другу Кристофу де Маржери – человеку, который на протяжении всей своей карьеры был приверженцем дружественных и твёрдых отношений между Францией и Россией.

(Минута молчания).

Благодарю.

«Новые правила или игра без правил?» – наш мир становится миром разрывающимся, потому что нарушаются правила. И игра по правилам, спорт по правилам – лучше, чем спорт или игра без правил (я сейчас, конечно, выступаю перед чемпионом по дзюдо). В таком мире вещи становятся более предсказуемыми, более стабильными, более безопасными. Правила необходимы в международных отношениях, и многие правила развивались на протяжении последних веков. Сегодняшние правила закреплены в Уставе ООН и Заключительном акте Хельсинки.

Но правила также должны толковаться, и это проблема сегодняшнего дня, потому что каждая нация толкует их в свете своего видения, нет какого-то общего толкования. Вот что произошло в Косово, когда случилось вмешательство Запада, основанное на самоопределении. То же самое произошло в Ливии во имя ответственности по защите, которая была использована для смены режима. То же самое произошло в Крыму во имя самоопределения. И, в конце концов, нет согласия, как и кто должен обеспечивать исполнение. Это очень печальный опыт – односторонняя операция в Ираке в 2003 году, это урок международной коалиции в Сирии, а также в Ираке в этом году.

Почему эти правила больше не работают? Существует одна причина, одна главная причина – это чувство унижения и двойные стандарты. Это результат двухвекового доминирования Запада, который отступает под натиском экономического роста и уступает место многополярности. Это результат 20 лет односторонности, которые, с другой стороны, создали новые разочарования, ощущение маргинализации Ближнего Востока, так же как и здесь, в России.

Это чувство унижения является результатом хрупкости государств в условиях глобализации. Государства были ослаблены, и в самих нациях чувствовалось ослабление, и появились сомнения в самих нациях. Это создало спираль недоверия. Спираль недоверия перешла в спираль силы и насилия, и в этом контексте многие считали, что сила может быть лёгким путём для разрешения проблем, но таковым она не является, она лишь ослабляет общие правила ещё более до наступления переломного момента.

Каковыми являются риски сегодня? Мы сталкиваемся с тремя главными вызовами, и все они являются транснациональными, они все становятся глобальными вызовами. Во-первых, это распространение варварского терроризма на Ближнем Востоке. Терроризм растёт посредством разочарования и боязни людей на Ближнем Востоке, особенно суннитов и шиитов, которые принуждают друг друга вступать на путь радикализации. Но терроризм также растёт в самих государствах. Каждое государство в регионе имеет свою повестку дня, свои приоритеты, будь то Иран, Саудовская Аравия, или заливные монархии, или Анкара. В конце концов, террористы растут, когда к ним обращаются при помощи силы, исключительно при помощи военной силы, потому что это приводит к ещё более серьёзным ситуациям.

Позвольте мне также сказать, что эта война не может быть выиграна лишь военным путём, как мы это видели в Афганистане, Ираке и Ливии.

Второй вызов – это ситуация в Европе с Украиной. Это слабое государство, разделённое. С проблемой Крыма и ситуацией на Донбассе мы вступили в цикл недоверия и санкций. И никто не может на сегодняшний день представить выход из этой ситуации, даже несмотря на то, что в сентябре было подписано соглашение о прекращении огня, и показалось, что оно упростит ситуацию. Никто не хочет, чтобы Украина стала зоной замороженного конфликта.

Третий вызов – это Иран с вопросом о нераспространении. Соглашение должно быть найдено до 24 ноября, но условия ещё не подтверждаются, потому что накопилось за столом переговоров вот это чувство недоверия.

Мы можем продолжать перечислять эти вызовы, такие как Эбола или перемещённые лица. Но есть только одна возможность выйти из этого аккумулирования кризисов – уважение друг к другу, уважение к международному праву с учётом интересов всех сторон. Необходимо сознавать достоинство каждого человека, каждой страны, и мы должны понимать, что это основа всех правил. Я это говорю как сторонник принципов де Голля, потому что достоинство наций, их память, их идентичность является основой человеческой истории. Уважение правил означает активную прагматическую дипломатию с политической стратегией, что на сегодняшний день отсутствует.

Использование военного вмешательства должно быть ограничено и должно быть решено на основе твёрдых юридических базисов согласно, под контролем ООН. В 2003 году, я помню, мы все вместе выступили: Россия – Президент Путин, Германия – канцлер Шрёдер, Франция – Президент Ширак, – для того, чтобы укрепить ООН и против рисков односторонних действий в Ираке.

Использование правил дипломатии на Ближнем Востоке сегодня привело к следующему: это стратегия более инклюзивных правительств. В Ираке, например, суннитам должно выделяться больше мест в правительстве. В Ираке новое правительство, но есть ли там новая администрация, новая армия? Есть ли новая открытость в обществе?

Второе – стратегия снятия напряжения между шиитами и суннитами, начало лучших отношений между Саудовской Аравией и Ираном, между суннитами и шиитами.

И, третье, нам нужна стратегия для установления мира локального. Конечно, замечательно иметь глобальную стратегию глобального мира, но мы должны быть более прагматичными: каждый раз, когда есть возможность, идти вперёд с новыми предложениями разрешения ситуации, уменьшать количество кризисов. Нам нужно решение для Ближнего Востока, и это означает признание Палестинского государства с новым объединённым правительством ФАТХа и ХАМАСа.

Нам нужно решение для Сирии, для создания инклюзивного переходного правительства для того, чтобы прекратить кровопролитие. Уже 200 тысяч человек погибли. Необходимо организовать борьбу против угрозы, которую представляет ИГИЛ, и избежать дестабилизации Иордании и Ливана.

Мир, основанный на уважении, означает прагматичную кооперацию, и прагматизм является основой, которой мы должны следовать.

Мир нуждается в России. Как мы можем представить себе разрешение ситуации на Ближнем Востоке или достижение соглашения по Ирану без России? Но Россия также сама нуждается в мире, особенно для своего экономического становления и своей промышленной диверсификации.

Я по убеждению европеец, я знаю, что Европа и Россия разделяют одинаковую дорогу и общее будущее. Но сейчас мы должны смотреть на общие возможности для процветания, общие проекты для молодёжи, для культуры, для инноваций, для развития инфраструктуры, чтобы наш континент был единым.

На Европу приходится половина российского экспорта. Нам нужны голоса, которые призывают к диалогу и обмену. Нам необходимо также, чтобы представители гражданского общества, интеллектуалы, артисты, лидеры, бизнесмены говорили об этом видении общего будущего. Мы не найдём решения, сокращая «большую восьмёрку» или закрывая возможности для диалога. Прекращение диалога ставит страны в более жёсткую оппозицию друг к другу, усиливает национализм в странах, это – не решение.

В этом источник многих европейских проблем: нам нужна новая архитектура безопасности. И она должна быть тщательно реформирована. Необходимо развивать новые проекты, обеспечивать адаптацию к современной реальности, если, конечно же, мы хотим повысить нашу эффективность и надёжность.

Прежде всего, вероятно, важно обеспечить уважение и проводить диалог на равных началах. Диалог очень важен. Несколько дней назад я был в Иране, и в июле там было достигнуто предварительное согласие. Ничего не может быть хуже, чем если переговоры завершатся без какого-либо соглашения. Это усугубит напряжённость в регионе и обеспечит большую радикализацию в Иране. По крайней мере, нужно попытаться достичь договорённости на основе диалога и сотрудничества.

Диалог всегда возможен. Диалог возможен и в случае с Украиной, он необходим, но только в том случае, если мы сможем разработать новые механизмы, если мы сможем отказаться от близорукой тактики в долгосрочном планировании политики.

Мы сталкиваемся с внутренней проблемой, которая приобрела региональные масштабы и становится уже глобальным вопросом. Я считаю, нам нужно создать контактную группу с Украиной, Россией, Германией, Великобританией, Францией и США для того, чтобы обеспечить политический рычаг, финансовую подпитку и создать дипломатический стимул для преодоления различных измерений этого кризиса.

«Минская группа» преуспела существенно в этом направлении, однако у неё ограниченный потенциал. Она позволила обеспечить заключение перемирия, но нам нужен новый механизм для того, чтобы разработать новые способы решения этой проблемы и взять на себя ответственность за будущее Украины.

Нужно проработать три вопроса: вопросы безопасности, экономические вопросы и конституционные вопросы – конечно же, если мы заинтересованы в долгосрочном решении проблемы. В рамках ЕС Франция, Германия, Польша (страны «Веймарского треугольника») несут на себе особую ответственность. Дипломатия посредством традиционных каналов в ряде случаев, как, например, в отношении соглашения, достигнутого 21 февраля, или «нормандский формат» являются недостаточными. Прогресс был, но его недостаточно. Мы не можем довольствоваться обычными дипломатическими механизмами, которые реализуются время от времени. Нам нужен механизм, который бы работал на постоянной основе, нам нужна постоянная группа, которая была бы ещё более мощной, чем ОБСЕ.

Украина ослаблена в результате коррупции и неэффективного управления. Ничего не изменилось. Нужно взять на себя инициативу для того, чтобы выйти из этого замкнутого круга. Выборы, которые состоятся в воскресенье в Украине, позволят обеспечить более эффективное управление в Украине и укрепить управление в стране, а это отвечает интересам не только этой страны, но и всех стран.

Уважаемые дамы и господа! Могу сказать, что мир унижения, мир, в котором мы живём, – это игра, которая является проигрышной для всех. В любом кризисе мирового масштаба не будет победителей. Будет только радикализация всех сторон под давлением «перегретого» общественного мнения.

Могу сказать, и это мой главный посыл сегодня, серьёзный диалог возможен, диалог, который основан на уважении различий, на принципах независимости и равенства всех стран. Эта надежда является результатом и наследием взаимоотношений между Францией и Россией, наследием общей борьбы времён полка «Нормандия – Неман». Это является наследием взаимоотношений, которые были углублены после того, как Де Голь посетил Москву в 1966 году.

И всё это должно осуществляться в духе мира, который нужно утвердить сегодня. Для этого нужен выбор, нужны риски, новые решения, и эти риски мы берём на себя сегодня. В международных отношениях всё возможно, мы знаем это из нашего собственного опыта. Франция и Германия конфликтовали в течение многих столетий, однако, когда появилась политическая воля, поддержка людей, мы смогли преодолеть конфликт посредством более долгосрочного примирения.

Благодарю вас.

Ш.МИЛН: Благодарю Вас, Доминик де Вильпен.

Слово предоставляется Вольфгангу Шюсселю, который сейчас и сделает своё заявление.

В.ШЮССЕЛЬ (как переведено): Благодарю вас, уважаемый модератор.

Президент Путин! Доминик де Вильпен!

Благодарю вас за то, что пригласили меня сегодня. И я хотел бы отметить, что Валдайский клуб подготовил прекрасный документ с участием профессора Фёдора Лукьянова, Ивана Крастева, подготовлен документ для обсуждений, которые проходили вчера и на протяжении всех этих дней.

Присоединяюсь к тому, что сказал Президент Путин: во-первых, это должен быть открытый и честный разговор с участием партнёров, интеллектуалов, действующих политиков и политиков в отставке. Важно, чтобы все говорили открыто и откровенно.

Во-вторых, Президент Путин чётко сказал: «Россия не хочет возвращаться к империализму, к прошлому».

В-третьих, Россия заинтересована в диалоге, в укреплении многосторонних институтов и многосторонних правил, это очень важно. Именно поэтому нужно найти правильный ответ на уравнение «отсутствие правил либо новые правила». С отсутствием правил мы сталкивались в прошлом, несколько столетий назад, в средние века и так далее. Тысячу лет назад двести человек из тысячи погибали от рук людей. Сегодня эта цифра намного меньше – один на тысячу.

Сегодня мы сталкиваемся с огромными проблемами, с региональными конфликтами, войнами – 500 войн за последние десять лет. Тем не менее это намного более регулируемая и мирная жизнь, чем сотни лет назад. Поэтому давайте придерживаться правил.

Однако прежде чем мы будем требовать появления новых правил, мы должны укрепить существующие правила. Доминик де Вильпен, как и Президент Путин, уже сказал, что существующие правила, например, в Европе – это Хельсинский акт, заключённый в 75-м году. Этот документ был подписан всеми участниками, а затем к нему присоединились те представители, которые создали свои независимые государства после 75-го года.

Принципы очевидны. Каждое государство-участник должно уважать права, связанные с суверенитетом государства. Границы могут быть изменены, но только в соответствии с нормами международного права, мирным путём и на основе достигнутого согласия, то есть на основе мирных переговоров. Это ключевой принцип – всё возможно, но всё должно реализовываться на мирных началах и путём переговоров. Конечно же, принцип невмешательства в суверенные права, он закреплён в Хельсинском акте в том числе.

Что же касается украинского кризиса, того, что произошло в Крыму, потом в Донецке, Луганске, – впервые с момента окончания Второй мировой войны были изменены границы без какого-либо согласия. Вы правильно сказали, например, о том, что произошло в Косово, и те же самые аргументы используются и сейчас. Существуют правила, важно укреплять многосторонние институты, придерживаться наших обязательств, и тогда всё может быть возможно, возможно при наличии доверия.

Конечно, мир является более сложным и разнообразным сегодня. Сегодня у нас нет какого-то однополярного мира, нет одной лидирующей державы. Даже если американцы думают, что они могут управлять миром, это невозможно. Они не могут обеспечивать урегулирование одного или двух конфликтов одновременно, это невозможно! Взаимозависимость в политических, экономических вопросах является ключевым принципом. Невозможно управлять миром из одной точки.

Мы входим в эпоху многополярного мира, взаимозависимого мира, где каждый находится в одной и той же лодке и каждый сталкивается с результатами того, что происходит в любой точке мира. Крупные страны должны понимать, что то, что происходит в одной стране, приводит к последствиям в других странах. Вольфганг Ишингер, многие его знают, сейчас он проводил конференцию по безопасности в Индии. В Индии пристально следят за тем, что происходит здесь.

Смотрите, в Европе сложилась сеть регуляторов, контактов. Это совсем не как в Азии, в Азии всё происходит совершенно по-другому, ситуация гораздо более сложная. То, что происходит, например, здесь, важно и для других частей мира, поэтому борьба за независимость, суверенитет, за разделение разворачивается не только здесь, но в том числе и в Судане, Палестине, курдский вопрос на Ближнем Востоке. Азия, Китай, Тибет, Гонконг – посмотрите, что сейчас происходит там. Кавказский вопрос, балканский вопрос, даже в центре Европы – Шотландия, Фландрия, баски, Каталония, Южный Тироль – этот вопрос является очень актуальным для всего мира, поэтому важно попытаться выработать способы разрешения этих проблем.

Механизмы у нас есть. Например, у нас в Австрии существует вопрос Южного Тироля, который всегда был частью Австрии, однако в 60–70-х годах прогремели теракты. Италия блокировала нас при вхождении в ЕС, в тот момент Европейское сообщество, в результате этого. Эти проблемы были разрешены. Механизмы есть, и нам нужна площадка для обмена мнениями по этим механизмам, предоставлять эти механизмы тем, кто хочет получить необходимую информацию. Это то, что мы должны делать сообща.

Я уже говорил, что мир сегодня гораздо более сложен, чем раньше. Я не подготовил речь, просто скажу несколько тезисов для последующей дискуссии. Итак, что Россия и Европа должны делать сообща? Мы являемся самыми могущественными игроками на европейском континенте, несомненно. На нас лежит особая ответственность во имя мира, стабильности и процветания. Мы должны сотрудничать, мы должны работать сообща и разделять ответственность.

Доминик де Вильпен и Президент Путин уже затронули вопрос Украины. Я оптимист. Пессимистам сложнее жить. И на самом деле жизнь пессимистов не такая уж радостная. Но самое главное, что оптимисты всегда надеются на то, что мир изменится к лучшему. Я надеюсь, хотел бы донести это Вам, господин Президент, мы должны разработать определённый процесс, поэтапный процесс, выработать подход к тому, как выйти из этого узла недоверия, как вы оба говорили. Первый шаг – это то, что произойдёт в воскресенье. Я оптимист, я уверен, что умеренные люди придут к власти в Украине. В следующую среду, надеюсь, будет достигнуто соглашение по энергопакету между Россией и Украиной при посредничестве Европейской комиссии. И тут будут присутствовать гарантии Европейского союза, это очень важный вопрос. Зимний период труден, и не только для Европы, для стран ЕС, но также и для Украины, для Донбасса и для всех этих регионов. Итак, существует необходимость прийти к этому соглашению.

Наконец, выборы на местах. Этот принцип заложен в минских договорённостях. Это было записано в минских договорённостях, подписанных также представителями Донецка, например. Местные выборы должны проводиться в соответствии с украинским законодательством. Было бы не очень хорошо, если бы они проходили неделей позже парламентских выборов. Я думаю, что все должны подготовиться к этому процессу, провести их в декабре или когда угодно, чтобы были представители, которые бы взаимодействовали с правительством в Киеве и международным сообществом. Им предстоит урегулировать большое количество сложных вопросов: транспортировки угля, как восстановить разрушенную экономику, инфраструктуру, финансовую систему, как переправлять деньги из одного города в другой. То есть необходимы законные голоса, представляющие Донбасс, которые бы взаимодействовали с властями в Киеве. Это очень важно – выборы на местах в соответствии с тем, что согласовано в Минске.

И, наконец, перемирие. Перемирие всё ещё является очень хрупким. Каждый день 10–12 человек умирают, что очень плохо. Мы должны использовать всё наше влияние, вы можете сделать это, и ЕС это может сделать, для того чтобы положить конец столкновению. Нужно понять, что никто не сможет урегулировать ситуацию военным путём. Если военный путь будет использован, то ситуация будет проигрышной для всех. Пограничный контроль, все эти вопросы должны урегулироваться непременно также с участием представителей ОБСЕ. Нужно разработать процесс, который привёл бы нас к лучшему пониманию.

И после этого вопрос санкций тоже должен быть рассмотрен. Санкции – это всегда свидетельство слабости, это свидетельство того, что дипломатические способы оказались неуспешными. Будь то экономические, политические санкции, военные действия – это всё признак несостоятельности. Важно избавиться от этого, но в первую очередь важно прийти к лучшему пониманию и увеличить доверие.

Кристофер Кларк в своей книге «Лунатики» писал о том, что никто не хотел войны. Никто не был готов к [Первой мировой] войне, и за несколько дней до войны все говорили, что ситуация стабильна как никогда. Однако одна искра – и разгорелась война. Так происходило в прошлом и так происходит сегодня. Сегодня ситуация сложна, я не недооцениваю внутренние проблемы, но говорю, что мы должны сконцентрироваться на том, чтобы не создавать проблемы, а разрешать их.

Кристофер Кларк точно сказал, что у России и Европы сложилась эффективная сеть взаимодействия экономики, политики, в культуре. Пусть взаимодействие не всегда является очень лёгким, но сеть взаимодействия существует. В Азии, например, или на Ближнем Востоке отсутствует какой-либо механизм или площадка, как, например, ОБСЕ, отсутствует какая-либо региональная площадка. Поэтому важно укреплять существующие правила, нужно укреплять правила, работать по правилам, и было бы неплохо создавать новые правила в отношении новых кризисов.

Перед нами сейчас новая угроза. Негосударственные игроки, выступающие против государств, подрывающие их. Это новый вызов, совершенно новый вызов. Какие же у нас есть механизмы? Террористы – всегда террористы, но эти террористы – это новые террористы. Кроме того, киберугрозы, такие глобальные вызовы, как вызовы в области здравоохранения, вопросы климатических изменений, финансовый кризис 2008 года и ситуация в последующие годы. Существует необходимость для новых правил, которые могли бы нам ответить на новые вызовы.

У меня к Вам вопрос, господин Президент. Кстати говоря, в 1815-м году был Венский конгресс, после которого последовали 50 лет мира в Европе. 40 лет исполняется Хельсинки. Не было бы целесообразным создать своего рода «хельсинский механизм», который бы помог нам реагировать на новые вызовы, скажем, в Вене? Просто вопрос для размышления.

Благодарю вас за внимание.

Ш.МИЛН: Благодарю Вас, Вольфганг Шюссель.

Интересно, господин Президент, хотите ли Вы сейчас ответить на вопрос, станет ли «хельсинский механизм» последующим шагом, который помог бы реагировать на вызовы, о которых господин Шюссель сейчас говорил?

В.ПУТИН: Прежде всего я хочу сказать, что в целом согласен с тем, что и Вольфганг только что говорил, и Доминик. Полностью подписываюсь под всем, что было сказано.

Некоторые вещи я хотел бы прояснить.

Мне кажется, что всё-таки Доминик назвал украинский кризис как причину ухудшения международных отношений. Естественно, этот кризис является такой причиной, но всё-таки это не первопричина. Сам кризис на Украине – это производная от разбалансировки международных отношений.

Почему это происходит, я уже говорил в своём выступлении, коллеги здесь уже об этом упоминали. Я могу об этом ещё дополнительно сказать, если нужно. Но это прежде всего, конечно, производная от разбалансировки международных отношений.

Что касается некоторых вещей, о которых Вольфганг сказал, мы ещё поговорим об этом: и о выборах, если нужно, поговорим, и об энергетике, о поставках на Украину энергоносителей и в Европу тоже.

Но я бы хотел отреагировать на то, что Вольфганг оптимист и где там пессимисты. Я уже приводил такую старую нашу, с бородой, и несколько грубоватую шутку, не могу не воспроизвести её ещё раз. Есть у нас такой анекдот. Пессимист и оптимист: пессимист выпивает коньяк, морщится и говорит: клопами пахнет. Оптимист ловит клопа на стене, давит его, нюхает и говорит: коньячком попахивает.

Мне бы очень не хотелось, или, так скажем, я бы лучше был пессимистом, который пьёт коньяк, чем оптимистом, который нюхает клопов.

Хотя, конечно, вроде бы оптимистам живётся веселее, но всё-таки, наверное, общая наша задача – не злоупотребляя алкоголем – жить на каком-то приличном уровне. Для этого надо уходить от кризисов, вместе бороться с вызовами и угрозами и конструировать такие условия взаимодействия на международной арене, которые помогали бы нам решать эти задачи.

Я потом готов буду ответить на некоторые другие вещи, которые здесь прозвучали.

Спасибо.

Ш.МИЛН: Благодарю.

Сейчас давайте перейдём к вопросам аудитории, но, однако, я бы хотел задать первый вопрос Вам сам, если позволите.

Господин Президент, у нас был разговор об оптимизме, пессимизме, и Президент изложил свои предпочтения в отношении глобальных правил в новой эпохе глобального управления. Это очень заманчивая перспектива, но в свете последних событий сложно рассматривать оптимистично то, что будет происходить в краткосрочной перспективе. Мы все говорим о нарушении мирового порядка, господин Путин говорил о том, что умножаются и продолжаются многоплановые конфликты.

Два вопроса в одном, которые я хотел бы задать.

Во-первых, считаете ли Вы, господин Президент, что действия России на Украине и в Крыму за последние месяцы являются ответом на то, что разрушены правила, и являются примером государственного управления без правил? И второй вопрос заключается в том, что эти глобальные разрушения правил, – является ли это сигналом, с российской точки зрения, для изменения российской позиции? В последние дни здесь говорилось, что Россия не может лидировать в существующем глобальном устройстве, но на самом деле она проявляет лидерские качества. Каков Ваш ответ на этот вопрос?

В.ПУТИН: Я попросил бы Вас всё-таки ещё раз сформулировать вторую часть Вашего вопроса. Второй вопрос в чём заключается?

Ш.МИЛН: Здесь уже говорилось, что Россия не может стремиться к лидерским позициям в мире, учитывая обстоятельства, случившиеся после распада Советского Союза, но может повлиять на то, кто будет лидером. Возможно ли изменение позиции России, переориентация, как Вы уже отмечали, в отношении Ближнего Востока, в вопросах, связанных с ядерным вооружением Ирана?

В.ПУТИН: Россия своей ориентации не меняла никогда. Мы страна с традиционной ориентацией, это ориентация на сотрудничество, на поиск совместных решений. Первое.

Второе. Мы не претендуем на какое-то глобальное лидерство. Тезис о том, что Россия претендует на какую-то исключительность, совершенно ложный, я об этом в своём выступлении сказал. Мы не требуем какого-то особого места под солнцем, мы просто исходим из того, что все участники международного общения должны уважать интересы друг друга. Мы готовы уважать интересы наших партнёров, но рассчитываем на такое же уважительное отношение к нашим интересам.

Своё отношение к ситуации на Ближнем Востоке, в отношении иранской ядерной программы, в отношении урегулирования северокорейского кризиса, в отношении борьбы с терроризмом, с преступностью в целом, с наркотрафиком мы не меняли. Не меняли никаких приоритетов даже под воздействием недружественных акций со стороны наших западных партнёров, ведомых в данном случае, совершенно очевидно, мы это знаем все, Соединёнными Штатами. Даже в условиях санкций мы ничего не поменяли.

Но здесь тоже ведь всё имеет какие-то свои ограничители. Исхожу из того, что если под воздействием внешних обстоятельств нам придётся пойти на какие-то изменения, то это возможно, но пока таких экстремальных ситуаций не возникает, и мы не собираемся ничего менять. Это первое.

Второе, что касается нашего поведения в Крыму. Я уже об этом много раз говорил, если есть необходимость в этой аудитории повторить, могу повторить ещё раз. Это статья 1, часть 2 Устава Объединённых Наций – право наций на самоопределение. Всё прописано и не просто как право на самоопределение, а как цель Объединённых Наций. Посмотрите внимательно на статью, посмотрите, что там написано.

Я не понимаю, почему люди, проживающие в Крыму, не имеют на это право, так же как люди, проживающие, скажем, в Косово. Здесь тоже сейчас это прозвучало. Почему в одном случае белое считается белым, а во втором то же самое белое объявляется чёрным? Чушь, и мы с этим никогда не согласимся. Это первое.

Второе, и это чрезвычайно важная вещь, об этом никто не говорит, я хочу обратить на это внимание. Что произошло в Крыму? Во-первых, в Киеве произошёл антигосударственный переворот. Кто бы что ни говорил, но, на мой взгляд, это очевидная вещь – [произошёл] вооружённый захват власти.

Люди во многих регионах страны порадовались этому, не понимая, к чему это приведёт, а в некоторых регионах испугались, что к власти приходят люди крайних взглядов, националисты, правых, в том числе неонацистских, убеждений. Испугались за свою будущность, за свои семьи и соответствующим образом начали на это реагировать. В Крыму люди провели референдум.

Я хочу знаете на что обратить внимание? Хочу, чтобы вы всё-таки отфиксировали на этом своё внимание. Ведь не просто так мы в России заявили о том, что там прошёл референдум. Решение о проведении референдума принял абсолютно легитимный представительный орган власти Крыма – парламент Крыма, избранный, кстати говоря, по украинскому закону несколько лет назад, до всех этих тяжёлых событий. Именно этот легитимный орган объявил о проведении референдума, а потом на основе этого референдума, так же как в Косово, принял декларацию о независимости и обратился к Российской Федерации с просьбой принять [Крым] в состав Российского государства.

Вы знаете, кто бы что ни говорил и как бы ни старались наковырять что-то, это очень сложно сделать, имея в виду и то, как было сформулировано решение суда ООН, который ясно заявил, что согласия верховной власти той или иной страны – применительно к косовскому прецеденту – на решение вопроса о самоопределении не требуется.

Знаете, меня всегда очень радует в этом случае, я вспоминаю всё время то, что говорили по этому поводу древние. Помните замечательную фразу: что позволено Юпитеру, не дозволено быку. Мы не можем согласиться с такими формулировками. Может быть, быку не позволено, но хочу вам сказать, что медведь ни у кого разрешения спрашивать не будет. Вообще, он считается у нас хозяином тайги и не собирается, я знаю это точно, куда-то переезжать в другие климатические зоны, ему там неуютно. Но тайги он своей никому не отдаст. Я думаю, что это должно быть понятно.

В чём заключаются проблемы современного мироустройства? Давайте прямо скажем об этом, здесь же все специалисты сидят. Вот мы говорим-говорим, мы похожи на дипломатов. Что произошло в мире? Была биполярная система. Советский Союз развалился, этой мощной силы в виде Советского Союза не стало.

Все правила международной жизни после Второй мировой войны писались под биполярную систему. Да, Советский Союз называли Верхней Вольтой с ракетами. Может быть, но ракет было завались. И были такие яркие политические деятели, как Никита Хрущёв, который сапогом в ООН стучал. И все в мире, прежде всего в Соединённых Штатах, в НАТО, думали: да ну его на фиг, этого Никиту и иже с ним, возьмут долбанут, ракет у них полно – лучше относиться к ним с уважением.

Советского Союза не стало, возникла какая ситуация и какие искушения – а можно не считаться с Россией, она очень зависимая, прошла трансформацию в ходе развала Советского Союза, будем делать то, что нам хочется, вообще не считаясь ни с какими правилами.

Вот так же ведь на самом деле и происходит. Здесь упоминал Доминик и Ирак, и Ливию, и Афганистан, а до этого Югославию. Это что, всё было в рамках международного права, что ли? Что вы нам сказки-то рассказываете?

Значит, кому-то можно вообще ни с чем не считаться, а нам защищать свои кровные интересы русскоязычного и русского населения в Крыму нельзя? Так не будет.

И я хочу, чтобы вот это понимание пришло ко всем. Нужно избавиться от этого искушения и попыток мир под себя причесать. Надо выстроить сбалансированную систему интересов и отношений, давно прописанную в мире, нужно только с уважением к этому относиться.

Да, я уже сказал, мы прекрасно понимаем, что мир изменился, и мы готовы к этому прислушаться и в соответствии с этим корректировать эту систему, но полного игнорирования наших интересов мы допустить не можем и никогда не допустим.

Претендует Россия на какую-то лидирующую роль? В качестве сверхдержавы – нет, нам это только в нагрузку, зачем нам это нужно? Я уже сказал про тайгу: она бескрайняя, нам только осваивать свои территории и время, и силы нужны, и много ресурсов.

Не нужно нам никуда лезть, ничем командовать, но и к нам не лезьте и не корчите из себя вершителей судеб всего мира. Вот и всё. И если есть в чём-то и будет возможно в чём-то лидерство России – это в отстаивании норм международного права.

Ш.МИЛН: Благодарю.

ВОПРОС (по-русски): Мирный процесс между палестинцами и израильтянами распался полностью. США никогда не давали квартету возможность работать. Одновременно рост израильских поселений, незаконных поселений на оккупированных территориях ликвидирует возможность создания палестинского государства. Мы только что увидели очень жёсткое нападение на сектор Газа. Как Россия относится к такой напряжённой ситуации на Ближнем Востоке? И как Вы смотрите на то, что происходит в Сирии?

(Как переведено.) И ещё одно замечание для господина де Вильпена. Вы говорили об унижении. Что может быть более унизительным, чем оккупация, с которой сталкивается Палестина на протяжении всех этих лет?

В.ПУТИН: Что касается Палестины и израильского конфликта. Мне здесь легко говорить, потому что, во-первых, должен сказать и думаю, что это все видят, в последнее десятилетие произошла серьёзная трансформация наших отношений с Израилем, имея в виду, что в Израиле проживает огромное количество выходцев из бывшего Советского Союза, и нам небезразлична судьба этих людей. В то же время у нас традиционные отношения и с арабским миром, и в особенности с Палестиной. Более того, Советский Союз, Россия – правопреемница бывшего Советского Союза, давно признала государственность Палестины. И мы в этом отношении ничего не меняем.

И, наконец, что касается поселенческой деятельности. Наша позиция солидарна с основными участниками международной жизни. Мы считаем, что это ошибка. Я об этом говорил и нашим израильским партнёрам. Думаю, что это препятствие к нормализации отношений, и очень рассчитываю на то, что и сама практика будет прекращена, и весь процесс мирного урегулирования вернётся в своё правовое договорное русло.

Мы исходим из того, что конфликт на Ближнем Востоке является одной из первопричин всей дестабилизации не только в регионе, но и в мире. И, конечно, унижение любого народа, который проживает в этом регионе, да и вообще где бы то ни было в мире, – это источник опасности, источник дестабилизации, и это должно быть устранено. Конечно, такими мерами и средствами, которые были бы приемлемы для всех участников этого процесса и для всех людей, которые в регионе проживают.

Процесс чрезвычайно сложный, но Россия готова вложить в урегулирование все свои возможности, в том числе и добрые отношения с участниками этого конфликта.

М.ПОГРЕБИНСКИЙ: Владимир Владимирович, я из Украины приехал, она переживает трагические времена впервые за 70 лет. Мой вопрос касается возможности урегулирования. В связи с этим я хотел напомнить историю. Вы говорили пару слов о том, что был момент, когда рассматривался трёхсторонний формат: Россия–Украина–Европа. Европа тогда его не приняла, после чего произошёл целый ряд трагических событий, в том числе утрата Крыма, гибель тысяч людей и так далее.

Не так давно Европа вместе с Украиной и Россией договорились о том, что всё-таки такой формат возможен, даже более того, принято соответствующее решение. В этот момент появилась надежда на то, что Россия сумеет с Европой и Украиной договориться и может стать таким реципиентом восстановления мира на Украине. Что произошло потом? Что произошло между Москвой и Брюсселем, Москвой и Берлином, что сегодня ситуация кажется совершенно невменяемой? Непонятно, к чему это всё может привести. Как Вы это видите, что произошло, что с Европой?

В.ПУТИН: Вы знаете, произошло то, что можно характеризовать тем, что ничего не произошло. Договорённости были, но они с обеих сторон не соблюдаются в полном объёме. Но, может быть, и невозможно соблюдение в полном объёме этих договорённостей с обеих сторон.

Например, военные подразделения Украины должны были оставить отдельные пункты, в которых они дислоцировались до этих договорённостей в Минске, а силы ополчения должны были оставить некоторые населённые пункты, которые они занимали до этих минских договорённостей. Но ни украинские войска не уходят из пунктов, которые они должны оставить, например, из аэропорта в Донецке, ни ополчение полностью не выходит из тех населённых пунктов, которые они должны освободить, ссылаясь на то, я скажу здесь откровенно, ссылаясь на то, что у них там семьи проживают, у ополченцев, они боятся за их безопасность. Их близкие родственники там проживают, дети, жёны и так далее. Это серьёзный гуманитарный фактор. Мы готовы сделать всё для того, чтобы все договорённости, которые были в Минске достигнуты, были исполнены. И хочу воспользоваться Вашим вопросом для того, чтобы подчеркнуть позицию России: мы за полное исполнение минских договорённостей с обеих сторон.

Но в чём проблема? На мой взгляд, ключевая проблема заключается в том, что мы не видим желания у наших партнёров в Киеве, у властей прежде всего, решить проблему взаимоотношений с юго-востоком страны с помощью мирного политического процесса, с помощью переговоров. Всегда мы видим одно и то же в разных проявлениях: подавить силой. Началось с Майдана, сначала решили подавить там Януковича силой, добились успеха, вызвали на поверхность вот эту пену национализма, потом это всё трансформировалось в какие-то батальоны националистические. Потом, когда людям на юго-востоке Украины не понравилось, они начали пытаться избирать свои органы власти и управления, их по ночам начали арестовывать и увозить в тюрьму в Киев. Потом, когда люди это увидели, взялись за оружие, вместо того чтобы остановиться, в конце концов начать мирный диалог – войска послали, танки, самолёты. И, кстати говоря, мировое сообщество как-то помалкивает, закрылось, как будто не видит ничего, как будто вообще нет такого слова «непропорциональное применение силы». Забыли вдруг. Я помню, как орали все, когда у нас ситуация была тяжёлая на Кавказе. Каждый день я выслушивал одно и то же. Сейчас нет таких слов, словосочетания «непропорциональное применение силы». А ведь применяются кассетные бомбы, применяется уже тактическое оружие.

Понимаете, в этих условиях очень сложно нам, в России, так выстроить работу с людьми на юго-востоке Украины, чтобы побудить их к полному исполнению всех договорённостей. Они всё время ссылаются на то, что киевские власти полностью не исполняют своих договорённостей.

Но другого пути нет. Я хочу подчеркнуть, мы: а) за полное исполнение этих договорённостей с обеих сторон; и б) самое важное и самое главное, что я бы хотел сказать, я хотел бы, чтобы это все услышали: если, не дай бог, опять кто-то войдёт в искушение в попытках использовать силу для окончательного решения этой проблемы на юго-востоке Украины, то загонит ситуацию окончательно в тупик.

На мой взгляд, есть ещё шансы договориться. Да вот Вольфганг говорил, я понял, о чём он говорил. Он говорил о выборах в ближайшее время, и на Украине, и на юго-востоке. Мы знаем и об этом дискутируем постоянно. Вот сегодня с утра только я опять с канцлером ФРГ на этот счёт говорил. Действительно, в минских договорённостях прописано, что выборы на юго-востоке должны пройти в координации с украинским законодательством – не по украинскому закону, а в координации. Специально это было даже выбрано, потому что никто на юго-востоке не хочет проводить выборы по украинскому законодательству. Почему? Как это сделать, когда стреляют каждый день, гибнут с обеих сторон люди, а они будут проводить выборы по украинскому закону? Надо прекратить войну в конце концов, войска отвести в конце концов, понимаете? С момента, когда это будет достигнуто, можно будет говорить о каком-то сближении позиций, о каком-то сотрудничестве. Пока этого нет, очень сложно говорить о другом.

Говорили о дате проведения выборов на юго-востоке, но мало кто знает, что договорённости были, что до 3 ноября выборы могут быть проведены на юго-востоке Украины. Потом в последний момент в соответствующий известный закон внесли изменения по дате. Ни с кем же не посоветовались, с юго-востоком не консультировались. Назначили их на 7 декабря, но с ними никто не говорил. Они нам тут же говорят, на юго-востоке: вот видите, нас опять надули, и так всегда будет.

Можно, конечно, оспаривать, спорить как угодно. Самое главное – прекратить войну немедленно, развести. Если Украина хочет сохранить территориальную целостность, а мы тоже этого хотим, нужно понять, что не надо там цепляться за какую-то деревню, это бессмысленно. Ведь смысл в том заключается, чтобы прекратить кровопролитие и начать диалог, и на базе этого диалога выстраивать отношения и восстанавливать какие-то коммуникации, прежде всего в сфере экономики, а за экономикой многое другое пойдёт постепенно. Мне кажется, добиться нужно прежде всего этого и двигаться дальше.

П.ДУТКЕВИЧ: Владимир Владимирович, с Вашего разрешения я хотел бы вернуться на момент крымской проблематики, поскольку она ключевая и для Запада, и для Востока. Я хотел бы Вас попросить, чтобы Вы просто от себя рассказали свою личную картину этих событий, которые к этому привели, особенно почему Вы решились на такое решение. А можно было по-другому? Как Вы это сделали? Там нюансы важные, как Россия это сделала внутри Крыма. И последнее, в конце концов как Вы себе представляете последствия этого решения и для России, и для Украины, для Европы и для нормативного мирового порядка? Я прошу Вас, потому что это важно, я думаю, что миллионы людей хотят услышать Вашу личную реконструкцию этих последних дней, как Вы принимали это решение.

В.ПУТИН: Я не знаю уже, сколько раз я об этом говорил, но скажу ещё раз.

Итак, 21-го числа в Киеве были подписаны известные документы между Президентом Януковичем и оппозицией. Под этими документами была поставлена подпись трёх министров иностранных дел европейских стран как гарантов исполнения этих договорённостей.

21-го числа вечером мне Президент Обама позвонил, мы с ним обсудили эти вопросы, сказали о том, как мы будем способствовать исполнению этих договорённостей. Россия взяла на себя определённые обязательства. Я услышал, что мой американский коллега готов взять на себя определённые обязательства. Это всё было 21-го вечером. В тот же день мне тоже позвонил Президент Янукович, сказал, что он подписал, считает, что ситуация стабилизировалась, и он собирается поехать в Харьков на конференцию. Не скрою, это не секрет, я выразил определённую озабоченность, сказал: возможно ли в такой ситуации покидать столицу? Он ответил, что считает возможным, поскольку есть документ, подписанный с оппозицией, и министры иностранных дел европейских стран выступили гарантами исполнения этой договорённости.

Скажу вам ещё больше, я ему ответил, что я сомневаюсь в том, что всё так будет хорошо, но это его дело. Он же в конце концов Президент, он чувствует ситуацию там, ему виднее, как поступать. Но, во всяком случае, мне кажется, нельзя выводить силы правопорядка из Киева, сказал ему я. Он сказал: да, конечно, это я понимаю. Уехал и дал команду вывести все силы правопорядка из Киева. Красавец тоже.

В Киеве что произошло, мы знаем. На следующий день, несмотря на все наши разговоры телефонные, несмотря на подписи министров иностранных дел, как только Янукович покинул Киев, тут же произошёл захват его администрации и здания правительства вооружённым путём. В этот же день стреляли по кортежу генерального прокурора Украины, ранили одного из сотрудников его охраны.

Янукович позвонил и сказал, что он хотел бы встретиться со мной, переговорить, обсудить ситуацию. Я сказал: пожалуйста. В конечном итоге мы договорились встретиться в Ростове, потому что там ближе, он не хотел далеко отрываться, так он мне сказал. Я готов был вылететь в Ростов. Но выяснилось, что он уже и в Ростов не может выехать. К нему уже начали применять силу, и на него начали наставлять автоматы. И они там уже не очень понимали, куда им деваться. Не буду скрывать, мы помогли ему перебраться в Крым, и он там ещё пребывал в течение нескольких дней, в Крыму. На тот период времени Крым был частью Украины. Но, поскольку события в Киеве развивались очень быстро, бурно, а мы знаем как – вот широкая общественность не знает, а там ведь были и убийства, и людей заживо сжигали, зашли в офис Партии регионов, просто технических работников взяли и убили там, и всё, сожгли заживо в подвале, – в таких условиях ему, конечно, в Киев возвращаться было уже бессмысленно. Все забыли про какие-то договорённости с оппозицией под подписями министров иностранных дел, про наши разговоры по телефону. Да, скажу откровенно, он попросил вывезти его в Россию, что мы и сделали. Вот и всё.

Видя, как разворачиваются события, люди в Крыму почти сразу взялись за оружие и обратились к нам с просьбой помочь им провести те мероприятия, которые они намерены были сделать. Не буду скрывать, мы использовали наши Вооружённые Силы для блокирования украинских воинских подразделений, расквартированных в Крыму, но не для того, чтобы кого-то заставить идти на выборы. Да это и невозможно, вы же все взрослые люди, понимаете. Как? Под автоматом, что ли, людей поведёшь на выборы? Люди шли на выборы там как на праздник, и все это знают, и проголосовали, даже крымскотатарское население. Явка была ниже среди крымских татар, но голосование было выше. Если в целом по Крыму, я уже не помню, сколько там, чуть ли не 96 процентов или 94 проголосовали, то крымские татары пришли в меньшем количестве, но в процентном отношении их там 97 процентов. Почему? Потому что те, кто не хотел голосовать, они просто не пошли, но те, кто пришёл, проголосовали «за».

Я уже говорил о правовой стороне дела. Крымский парламент собрался, проголосовал за референдум. И здесь ведь тоже, понимаете, кто может сказать, что можно было несколько десятков человек притащить за шиворот туда, в парламент, для голосования? Не было этого, да просто и невозможно это, не хотели бы люди голосовать – сели бы на поезд, на машину, на самолёт и улетели, и всё, ищи ветра в поле, и не было бы никого. Все пришли и проголосовали за референдум, а народ Крыма высказался за присоединение к России, вот и всё. А как это будет влиять дальше на развитие международных отношений? Мы видим, как это влияет, но мы считаем, что если мы уйдём от так называемой практики двойных стандартов и признаем за всеми людьми одинаковые права, то никак не должно повлиять. Нужно признать право этих людей на самоопределение.

Н.БАКЛИ (как переведено): Благодарю Вас. Меня зовут Нил Бакли, газета «Файненшл таймс».

Господин Президент, как сообщали, один из Ваших глобальных коллег говорил, что Вы не думаете, что Украина – это реальная страна. Вы считаете, что Украина – это страна, которая состоит из частей других стран. Не могли бы Вы подтвердить это высказывание? Так ли Вы считаете? Считаете ли Вы, что у Украины есть право на существование в качестве суверенного независимого государства и на самом деле Украина является реальным государством? Является ли Новороссия, тот регион, о котором недавно говорили, частью этой страны? Если это так, то почему СМИ, в том числе репортёры моей собственной газеты, говорят о том, что солдаты, которые носят российскую форму, присутствуют в Новороссии сейчас? И хотел бы воспользоваться возможностью, чтобы выразить свою уверенность в достоверности фактов, которые представляет наш репортёр, несмотря на то что он подвергся недостоверной критике со стороны российских властей сегодня днём.

Благодарю Вас.

В.ПУТИН: Первое, что касается моего отношения к Украине как к суверенному государству. Никогда не подвергал сомнению то обстоятельство, что Украина является современным полноценным, суверенным европейским государством.

Другое дело, что история формирования Украины в её сегодняшних границах – это довольно сложный процесс. А вы что, разве об этом не знаете? Вы что, не знаете, что в 1922 году часть земель, которую как раз вы и называете... в общем-то, всегда исторически называли эти земли Новороссией. Почему? Потому что это по существу был один регион с центром в Новороссийске, поэтому назывался Новороссией. Это Харьков, Луганск, Донецк, Николаев, Херсон, Одесская область. Эти земли были в 20-е годы, в 21–22-м годах, при создании Советского Союза переданы от России Украине. Формулировка простая была у коммунистов: для того чтобы поднять процентное соотношение пролетариата на Украине. Ну для того чтобы, видимо, обеспечить себе больше голосов при различных политических процессах, потому что крестьянство считалось мелкобуржуазной, враждебной коммунистам средой. Нужно было поднять процентное соотношение пролетариата. Первое.

И второе. Я так думаю, вторая причина заключалась, видимо, в том, что в ходе Гражданской войны часть националистических сил на Украине пыталась получить эти территории, но не смогла, а большевики уже своим ставленникам на Украине говорили, что вы можете показать это украинскому народу: вот националисты не смогли, а вы получили. Но в рамках единого государства это не считалось чем-то таким, большой потерей для самой России, потому что это было в рамках единого государства.

В 54-м году Хрущёв, который любил постучать сапогом в ООН, почему-то принял решение передать Крым Украине. Сделано это было тогда с нарушением даже советского закона – скажу, в чём было это нарушение. По действовавшим тогда нормативным актам, по законам Советского Союза, для того чтобы одну территорию союзной республики передать другой союзной республике, нужно было решение Верховного Совета одного и второго субъекта, то есть одной республики и второй. Этого не было сделано, а что было сделано? Проштамповали соответствующим решением президиума Верховного Совета РСФСР и Украины, но не самого парламента, а только президиума. Это было грубое, явное нарушение действовавших тогда норм.

В 90-е годы после развала Советского Союза Крым добился и провозгласил автономию, по сути, с большими полномочиями. К сожалению, киевские власти тогда пошли на ликвидацию этих автономных полномочий и свели их к нулю, централизовав все и политические, и экономические, и финансовые процессы. Это что касается юго-востока Украины.

Что касается запада. А Вы что, не знаете, что ли, что после Второй мировой войны часть территорий была прирезана к Украине как результат Второй мировой войны? Часть отрезали от Польши, от Венгрии, по-моему. Львов каким был городом, если не польским? Вы что, не знаете об этом, что ли? Зачем Вы мне такой вопрос задаёте? За это Польше добавили территории, изгнав немцев из ряда восточных областей. Спросите, там есть целые объединения так называемых изгнанных.

Хорошо это было сделано или плохо, я сейчас не могу давать этих оценок, но это было сделано. В этом смысле трудно с этим не согласиться, всё-таки надо признать, что Украина довольно-таки сложносочинённое государственное образование. Так сложилось, и мы исходим из исторической данности. Но это совсем не значит, что если, скажем, народ Крыма в результате государственного переворота при поддержке наших западных партнёров озаботился своим будущим, испугался за себя и за своих детей, воспользовался предусмотренной в международном праве нормой, дающей право на самоопределение... Это не значит, что мы не уважаем в целом суверенитет Украинского государства. Мы это уважаем и намерены с уважением относиться к этому в будущем. Очень рассчитываю – мне кажется, что это неизбежно, – на нормализацию российско-украинских отношений и на их развитие.

ВОПРОС (по-русски): Господин Президент, в течение этого клуба выступил на клубе гость, представляющий российскую власть. Между прочим, сказал: Путин – это Россия, Россия – это Путин. Меня интересует, что Вы думаете о таком лозунге?

Спасибо.

В.ПУТИН: Это известный французский «король-солнце» сказал, что Франция – это я, Людовик ХIV, но это, конечно, совершенно неправильный тезис. То, что для меня Россия – это вся моя жизнь – это совершенно очевидный факт. Я не могу себя представить вне России ни на одну секунду. Я уже говорил об этом, из архива подняли родословные моих родственников: недалеко от Москвы, 120 километров, деревня, где жили мои родственники с XVII века и ходили все эти столетия в одну и ту же церковь. И я чувствую свою связь с русской землей и с русским народом, и жить вне России не смог бы никогда, а Россия, конечно, обойдётся без таких, как я, в России много людей.

Но если уж оказался там, где я сегодня нахожусь, я считаю своим долгом сделать всё для её благополучия, для развития, для защиты её интересов.

Т.ТРИСТЕР ГАТИ (как переведено): Я буду говорить в духе Валдайского форума. Надеюсь, что Вы так и поймёте мой вопрос.

Несколько недель назад господин Обама заявил о трёх вызовах: Эбола, ИГИЛ и Россия, Российская Федерация, из-за событий на Украине.

Российские лидеры были очень возмущены этой формулировкой и расстроены. И я должна Вам сказать сегодня, что я не услышала о трёх вызовах от Вас, а услышала об одной мировой проблеме, которую Вы очертили, и эта проблема – США.

Некоторые в США, конечно же, будут приветствовать то, что Вы сказали, потому что это заявления, наверное, о не «мягкой силе», может быть, и не «холодной войне», а какой-то «горячей войне» в глобальной системе, созданной в США.

Другие, может быть, будут удивлены тем, что Вы сказали, и тоном, который Вы использовали, потому что многие в США не думают, что полное нарушение связей – это хорошая идея, и я одна из таких людей.

Я не думаю, что основу для внешней политики составляет то, что мы не должны учитывать интересы России, но я считаю, что интересы Америки также должны учитываться.

Честно говоря, я не узнаю страну, которую Вы описали в своих заявлениях.

Мой вопрос: кто эти «они», к кому Вы обращались в своей речи? Это Президент Обама, это американская элита, которая устанавливает внешнюю политику, или это американский народ? И что Вы описывали как «генетический код США в послевоенном мире»? Вы говорили, что Вы не можете работать с США вообще или с ближайшими союзниками США?

Ещё вопрос. Видите ли Вы какую-то особую роль, которую играют другие страны, в данном случае я имею в виду в особенности Китай?

И третий вопрос, наиболее важный. Что Вы ожидаете, каким должен быть ответ американцев на Вашу речь?

В.ПУТИН: Первое. Я не говорил, что США представляют для нас угрозу. Президент Обама, как Вы сказали, считает Россию угрозой, я не думаю, что США для нас представляют угрозу. Я думаю, что политика правящих кругов, извините, употреблю такой штамп, является ошибочной. Уверен, что она противоречит и нашим интересам, подрывает доверие к Соединённым Штатам, и в этом смысле наносит и Соединённым Штатам определённый ущерб, подрывает к ним доверие как к одному из глобальных лидеров и в экономике, и в политике.

Можно, конечно, многие вещи замалчивать. Но я же уже говорил об этом, и вот Доминик об этом вспоминал: действия в одностороннем порядке и в последующем поиске союзников, создании коалиции после того, как всё сделано, это ведь не способ договориться, правда? Это односторонние действия, и они применяются постоянно в текущей политике Соединённых Штатов и приводят к кризисам. Я тоже об этом сказал.

Президент Обама упомянул об одной из угроз – это ИГИЛ. А кто помогал вооружать людей, которые в Сирии боролись с Асадом? Кто создавал благоприятный политический информационный климат? Кто подталкивал к поставкам оружия?

Разве вы не понимаете, кто там воюет? Там воюют в основном наёмники. Вы знаете, что там платят деньги? И они воюют там, где платят больше.

Вот они вооружились, им платят определённую сумму – мне даже называли эти суммы, которые им платят, – они там воюют уже с оружием. Всё, у них его уже не отнимешь. Потом выяснилось, что в другом месте чуть-чуть начали побольше платить, они туда перетекут. Вот они захватили нефтяные месторождения, скажем, где-то в Ираке или в Сирии, нефть начали добывать, у них эту нефть покупают, транспортируют, продают.

Почему санкции не накладывают на всех, кто это делает? А что, разве Соединённые Штаты не знают, кто это делает? Это разве не их союзники этим занимаются? У них что, нет сил и возможностей повлиять на своих союзников или они не хотят влиять? Зачем они тогда бомбят ИГИЛ?

Там начали нефть добывать и больше платить, и часть этих боевиков сразу перетекла из так называемой цивилизованной оппозиции в ИГИЛ, там больше платят.

Я считаю, что это абсолютно невыверенная, непрофессиональная политика, без опоры на реалии. Надо поддержать цивилизованную демократическую оппозицию в Сирии. Ну поддержали – дали оружие. А завтра половина боевиков оттуда ушла и перешла в ИГИЛ. Что, нельзя было об этом подумать чуть-чуть пораньше? Мы против такой политики Соединённых Штатов. Считаем, что она ошибочна, наносит ущерб всем, в том числе и вам.

Что касается учёта наших интересов, то нам бы очень хотелось, чтобы такие люди, как Вы, возглавили Государственный департамент. Может быть, тогда удастся как-то изменить ситуацию. Если этого не произойдёт, я бы очень Вас просил довести до наших партнёров – и до Президента Соединённых Штатов, и до Госсекретаря, до других ответственных лиц, – что мы не хотим и не ищем никакой конфронтации.

Вы считаете, что нужно уважать наши интересы, и многие вещи, они отрегулируются. Но это нужно сделать не на словах, а на деле. Уважать интересы других, с уважением относиться – это значит, что, как я уже говорил в своём выступлении, нельзя «дожимать», используя своё исключительное положение в экономике или где-то в военной сфере.

В Ираке воюют – плохо, в Ливии всё довели до того, что вашего посла убили. Мы, что ли, это сделали? Приняли решение в своё время в Совете Безопасности о чём? Бесполётную зону сделать. Для чего? Для того чтобы не могли летать самолёты Каддафи и бомбить боевиков. Тоже, считаю, не самое лучшее решение. Ну ладно. А что на самом деле сделали? Начали сами наносить удары, в том числе и по территории. Явное грубое нарушение резолюции Совета Безопасности ООН, практически агрессия без всякой резолюции. Это мы, что ли, сделали? Это же вы сделали своими руками. А закончилось чем? Убийством вашего посла. Кто виноват? Сами и виноваты. Это хорошо для США, что посла убили? Ужасно. Страшная катастрофа.

Но не нужно искать виноватых, если сами допускаете ошибки. Нужно, наоборот, подняться над желанием бесконечно доминировать и исходить из имперских амбиций. Не нужно отравлять сознание миллионов людей тем, что другой политики в Соединённых Штатах быть не может, кроме имперской.

Мы никогда не забудем того, как помогали Соединённым Штатам в обретении независимости, мы никогда не забудем нашего сотрудничества и союзничества в Первую и во Вторую мировую войны. Я полагаю, что глубинные, стратегические интересы американского народа, российского народа во многом совпадают и нужно опираться на эти взаимные интересы.

ФЭН ШАОЛЕЙ: Уважаемый господин Президент!

Мой вопрос касается процесса модернизации России. Вы уже несколько раз подчеркнули важность одной концепции – консерватизма. Я считаю, что это ключевая, очень важная концепция для модернизации России.

Вы прекрасно знаете, что в Европе, в США, также в Восточной Азии есть такая же концепция консерватизма. Можете ли Вы объяснить мне своеобразие вашей концепции консерватизма? И в чём её отличие от других? Будет ли это доминирующая концепция для модернизации России или временная для некоторого определённого периода?

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Во-первых, концепцию консерватизма не мы придумали. И та концепция консерватизма, о которой я говорю, мало чем отличается от традиционного понимания этого явления или этого порядка вещей.

Это совсем не значит, что консерватизм – это какая-то самоизоляция и нежелание развиваться. Здоровый консерватизм предполагает использование всего лучшего, нового, перспективного для обеспечения поступательного развития.

Вместе с тем прежде чем ломать что-то, на чём достигнут сегодняшний уровень развития, нужно понять, как работают новые механизмы. Это чрезвычайно важная вещь. И поэтому для того, чтобы общество существовало, нужно поддерживать элементарные вещи, которые человечеством выработаны в течение столетий: это бережное отношение к материнству и детству, это бережное отношение к своей собственной истории, к её достижениям, бережное отношение к нашим традициям и традиционным религиям. Россия – страна по закону с четырьмя традиционными религиями. Она очень разнообразна.

Поэтому мы будем делать опору на всё, что нам помогает идентифицировать себя как многонациональную российскую нацию, многонациональное российское сообщество, но совершенно не собираемся закрываться от всего нового и эффективно работающего, что появляется в мире и является факторами роста. Безусловно, мы будем всё это использовать.

Поэтому я бы просил всех коллег не спекулировать на том, что, если мы говорим о консерватизме, это значит, что мы собираемся себя законсервировать. Это ничего общего не имеет с реальной действительностью и с нашими планами.

Р.СКИДЕЛЬСКИ (как переведено): Господин Президент! Я с удовольствием вспоминаю Ваш визит в Лондон. Вы были почётным гостем на ужине во времена, когда отношения между нашими странами были немного проще, чем сейчас.

Я бы хотел также поставить вопрос о модернизации, взглянуть на него с экономической точки зрения. Думаю, мы сойдёмся во мнении, что место России в будущем, её место как великой державы, во многом зависит от развития её экономики. И в духе Вашего предложения говорить открыто могу я предположить, что самой большой неудачей за три Ваших президентских срока с 2001 года либо очень лимитированным успехом в диверсификации российской экономики является то, что Россия осталась очень зависимой от цен на нефть, которые остаются очень волатильными и склонны к снижению?

Я хотел бы спросить, что Вы можете сделать за Ваш третий срок, для того чтобы увеличить диверсификацию, чтобы ваши предпринимательские круги работали лучше, чтобы остановить экспорт российских капиталов, происходящий из-за покупки недвижимости в Лондоне, и, наоборот, побудить инвестировать внутри России? Что Вы можете сделать, для того чтобы убедить других инвестировать в Российскую Федерацию? Другими словами, какие шаги Вы хотели бы предпринять за Ваш, может быть, следующий период правления или в этом, чтобы диверсифицировать экономику, чтобы она играла важную роль в XXI веке?

В.ПУТИН: Первое, что я хочу сказать, это то, что в прошлом году мы были третьими по объёмам привлечения прямых иностранных инвестиций в мире после Соединённых Штатов и Китая.

Наверное, в связи с пресловутыми санкциями, игрой с различными рейтингами, может быть, эта ситуация изменится. Но обращаю внимание на то, что развитие продолжается и остановить его невозможно. Кстати, по-моему, в прошлом году где-то 93 миллиарда долларов мы привлекли, если я не ошибаюсь. Где-то так.

Что мы должны сделать, для того чтобы быть более привлекательными? И что мы будем делать? Как мы будем реагировать на изменения и как на нас повлияют изменения, скажем, цен на энергоносители, которые, действительно, Вы правы, очень волатильны?

Во-первых, у нас разработана целая программа улучшения делового климата. И могу вас проинформировать, мне вчера Министр экономического развития сообщил, что мы серьёзным образом сделали ещё шаг вперёд в оценке условий ведения предпринимательства. И в шкале Doing Business мы поднялись сразу на несколько позиций. Это признание того, что наши усилия не проходят даром.

Мы ведём постоянный диалог с нашим бизнес-сообществом и выработали целый план совместных, хочу подчеркнуть, совместных действий, связанных с дебюрократизацией, с наведением порядка в банковской системе, с облегчением инвестирования, с защитой частных инвестиций. Это целый набор. И в целом нам пока удаётся этот план действий осуществлять.

Мы выработали целую систему взаимодействия с бизнес-сообществом и стараемся постоянно получать ответную реакцию по поводу того, как работают те решения, которые мы применяем.

Кроме этого, мы отдельно выработали систему регионального развития. Это касается и Дальнего Востока, это касается и Восточной Сибири. Мы будем делать упор на льготирование работы бизнеса в этих регионах, имея в виду работу в рамках проектов, которые начинаются с нуля, так называемые гринфилды, имея в виду облегчение деятельности региональных администраций, которые поддерживают эти проекты, имея в виду создание территорий опережающего развития – целый набор мер и действий.

Что же касается цен на энергоносители – да, мы видим, как они волатильны. Вы знаете, что мы посчитали бюджет следующего года из 96 долларов за баррель. Но мы полностью будем исполнять все наши социальные обязательства, это совершенно очевидно. Мы не пойдём ни на какое резкое изменение макроэкономических показателей и макроэкономической политики. Мы будем следить за нашими золотовалютными резервами и за курсом национальной валюты, будем постепенно переходить к плавающему курсу. Не будем «палить» наши резервы бездумно, но будем использовать их для определённой балансировки. Мы, конечно, будем следить за уровнем безработицы, а она сейчас у нас находится на минимальном уровне. Будем, если потребуется, сокращать неэффективные расходы.

Но, повторяю, прежде всего будем делать упор на привлечение инвестиций, в первую очередь частных инвестиций. Уверен, что работа на российском рынке, без всяких сомнений, останется интересной для наших традиционных партнёров.

Я бы хотел сказать, что мы наблюдаем рост и промышленного производства, и сельского хозяйства за текущий период. И просто не сомневаюсь, что эта тенденция будет продолжаться.

И.КРАСТЕВ (как переведено): Здравствуйте! Меня зовут Иван Крастев.

В Болгарии есть определения пессимизма и оптимизма. Пессимист – это человек, который считает, что ситуация уже достигла самого низа, а оптимист считает, что ситуация может быть ещё гораздо хуже. С этой точки зрения я оптимист.

Задам два вопроса. Первый вопрос. Вы очень жёстко относитесь к людям, которые выходят на улицы во всех регионах мира. Но я уверен, что люди будут выходить на улицы и дальше. За последние пять лет произошло большое количество протестов во многих странах. В результате существующих технологий, в результате того, что люди не доверяют своим элитам, они несчастны. Думаете ли Вы, что без революции мы сможем изменить мир? Не думаете ли Вы, что мы должны быть более гибкими в этом смысле?

И второй вопрос касается Европы. Многие считают, что позиция Европы по кризису на Украине может быть объяснена лишь американским давлением. Считаете ли Вы, что позиция Германии может быть объяснена американским давлением?

В.ПУТИН: Что касается протестных выступлений. Вы сказали, что я очень жёстко отношусь ко всем массовым выступлениям в мире. Это не так. Я не жёстко отношусь к массовым выступлениям, я жёстко отношусь и негативно отношусь к нарушению закона. Массовые мероприятия, демонстрации – это вполне легитимный способ выражения своего мнения и борьбы за свои интересы, но всё нужно делать в рамках закона. Революция – плохо. Мы наелись этих революций в XX веке по горло. Эволюция – вот что нам нужно. Уверен, что мы сможем двигаться именно по такому пути.

Что касается санкций, навязаны они или не навязаны, то не мне об этом судить. Лучше вам, наверное, известно, как это всё происходило. Ну вице-президент Соединённых Штатов, например, не так давно сказал, что им потребовалось серьёзно нажать на европейских партнёров, для того чтобы они применили санкции. Это же он сказал, а не я. Значит, всё-таки нажимали.

Нужны эти санкции европейцам или нет? Думаю, что нет. Ведь под давлением санкций никто никогда, даже малые страны, решений не принимает, а уж такая страна, как Россия, точно не будет под давлением ничего делать, чего бы хотелось тем нашим партнёрам, которые пытаются на Россию давить. Это абсолютно контрпродуктивно и не ведёт к решению проблем.

Влияют на нас санкции или нет? Отчасти влияют. Сейчас только коллеге отвечал на вопрос. Могу только добавить, что, несмотря на это, за первые восемь месяцев текущего года рост промышленного производства у нас составил 2,5 процента. В прошлом году за этот же период времени рост промышленного производства был 1,5 процента. Рост сельского хозяйства в прошлом году за восемь месяцев был примерно 2,5, в этом году за тот же период времени – 4,9. Мы сводим наш бюджет с профицитом более чем один триллион рублей. Да, золотовалютные резервы у нас чуть-чуть «подсели», они сейчас находятся где-то в районе 450 миллиардов. Связано это с тем, что Центральный банк использует эти средства для влияния на курс национальной валюты. Но, я тоже об этом уже сказал, всё будет иметь границы, и мы бездумно резервы «палить» не будем. Надо иметь в виду, что у нас ещё резервы Правительства где-то 80 миллиардов – один фонд, где-то 90 или 100 миллиардов – другой фонд. Так что у нас в принципе резервы есть. На какой-то период, для того чтобы пройти сложные времена, мы будем использовать их так, как мы это делали в 2008 году. Но просто на резервах мы жить не будем. Мы будем стараться генерировать позитивную работу самой экономики. Я уже отвечал на предыдущие вопросы и об этом сказал.

Но для того, чтобы всё эффективно работало, революции не нужны. Давайте будем говорить об эволюции.

Да, кстати говоря, по поводу массовых выступлений. Вот Occupy Wall Street. Где это движение-то? Задушили на корню. И никто не говорит, что к ним плохо относятся. Хорошо относятся, но задушили. Так прижали их в объятиях, что там никто пикнуть не успел, и непонятно, куда все растворились. В этом отношении, надо отдать должное, работают хорошо.

Д.СУСЛОВ: Дмитрий Суслов, Высшая школа экономики, Валдайский клуб.

Владимир Владимирович, Вы упомянули о развитии Сибири и Дальнего Востока, это чрезвычайно важное направление. Вы назвали его стратегической задачей на весь XXI век. Это является, наверное, частью ещё более широкой внешнеполитической задачи, которую Вы провозгласили, – это поворот в сторону Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона. Кстати, провозгласили практически одновременно с Президентом Обамой, который провозгласил примерно такую же политику для Соединённых Штатов, тот же самый вектор. И у многих возникает опасение, что в условиях нынешнего обострения отношений России с Западом это азиатское направление российской внешней политики может стать менее приоритетным, может несколько просесть, что неправильно с учётом макротенденций развития мира.

Но мой вопрос даже не об этом. Поскольку одной из главных тихоокеанских стран являются сами Соединённые Штаты, большая часть стран Восточной и Юго-Восточной Азии – это союзники и партнёры Соединённых Штатов, то в условиях нынешнего обострения российско-американских отношений не возникают ли сложности у нас в проведении политики по наращиванию своего и экономического, и политического присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе и, соответственно, создании внешнего импульса для развития Сибири и Дальнего Востока?

В.ПУТИН: Думаю, что не возникнут. Ну а если некоторые страны опять же под давлением Соединённых Штатов и игнорируя свои собственные национальные интересы будут сворачивать сотрудничество с Россией, тогда это их выбор.

Но, Вы знаете, я ведь в своём выступлении сказал: мир изменился. Понимаете, в чём дело, невозможно удержать ни технологии, ни инвестиции, если это выгодно, если это интересно. Ну невозможно. Можно на какое-то время что-то затормозить, но генерально это же не способ развития.

Несмотря на всё, что происходит, несмотря на все санкции, у нас за первое полугодие 2014 года торговый оборот с ЕС составил 260 с лишним миллиардов долларов. Ничего никуда не делось. Может деться или нет? Может, наверное, если, допустим, прекратить полностью наши поставки энергоносителей в страны Евросоюза. Мы хотим этого? Конечно, нет. Зачем нам это делать, когда это исправный клиент, платит.

Можно себе представить, что это произойдёт по воле наших партнёров, скажем, в Европе? Я с трудом себе это представляю. Почему? Потому что альтернатива какая? Ближний Восток с кризисами не меньшими, чем здесь сейчас, а может, с более острыми, гораздо более острыми, с этим ИГИЛом несчастным, ещё бог знает с чем, что там может возникнуть? Допустим, сланцевая нефть, сланцевый газ из Соединённых Штатов. Возможно? Наверное, где-то возможно. Но это сколько будет стоить? Если европейцы на это пойдут, это прямой путь к снижению своей конкурентоспособности, потому что это будет дороже, чем наш трубный газ или нефть по нашим трубопроводам или с «коротким плечом» доставки и логистики с месторождений России. Это просто убить свою конкурентоспособность. Это уж не знаю, какой колонией нужно быть Европе, для того чтобы пойти на это. Думаю, что здравый смысл восторжествует и до этого не дойдёт.

То же самое касается Азии. Кто может заставить крупные азиатские страны в ущерб своим интересам, допустим, прекратить сотрудничество с Россией? Это иллюзии. И не надо этих иллюзий питать. И вообще, это вредно, изначально вредно строить свою политику по таким принципам, так же как вредно в Европе продолжать командовать старыми методами. Я же сказал об этом тоже. Реально такое впечатление, что очень хочется воссоздать двуполярную систему, чтобы дальше командовать.

Что в Европе происходит? Я не буду сейчас страну называть, разговаривал с одним из своих бывших коллег из Восточной Европы. Он мне с гордостью говорит: «Вчера назначил начальника генерального штаба». Я так удивился: «Да? Какое такое достижение?» – «Ну а как же? Мы ни министра обороны, ни начальника генштаба без согласования с послом США не назначаем уже много лет». Я так удивился, говорю: «Ничего себе. А это почему?» – «Вот так сложилось. Говорят, хотите в ЕС – сначала в НАТО. А чтобы в НАТО, у нас такой порядок. Дисциплина должна быть военная». Я его спрашиваю: «Слушай, а за что же вы продали свой суверенитет? Объём инвестиций-то какой в вашу страну?» Не буду называть этот объём, потому что сразу станет понятным, о какой стране идёт речь. Минимальный! Я говорю: «Слушайте, вы с ума сошли? А зачем вы это сделали?» – «Ну вот так получилось».

Но это не может вечно продолжаться. Это все должны понять, в том числе наши американские друзья и партнёры. Невозможно вечно в таком униженном состоянии держать своих партнёров. Это прорывается, я это знаю, уже давно здесь сижу. Можно сейчас «поджать» их, заставить что-то сделать, но это не может вечно продолжаться, а уж тем более в Азии, понимаете, тем более в Азии. Там есть страны, которые действительно – таких стран в мире немного, – реально пользуются своим суверенитетом. Они им дорожат и никого к нему не подпустят.

А.РАР: Владимир Владимирович, вопрос по энергетике. Европа будет мёрзнуть зимой, если Россия не подпишет с Украиной важный для нас договор?

И могли бы Вы аудитории, которая, наверное, не в курсе всего дела, объяснить, в чём загвоздка этих переговоров? Почему не получается за последние два-три месяца, когда постоянно встречаются, договориться с Украиной о цене?

И дополнительный вопрос: как Вы будете отстраивать новую энергетическую стратегию с Европейским союзом, который резко изменил сейчас правила и начал либерализировать свой рынок, в том числе будет предлагать покупать у России газ по одной цене? Ваше отношение.

В.ПУТИН: Я начну с завершающей части Вашего вопроса. Мы давно дискутируем с нашими коллегами из Еврокомиссии по поводу Третьего энергопакета, так что это не вчера родилось. Мы считаем, что это вредное для Европы решение. На первый взгляд это либерализация, это создание рыночных условий. На самом деле ничего подобного, на наш взгляд, не происходит, потому что в области нефти и так давно всё либерализовано, происходят торги на бирже, и цена устанавливается на бирже. Конечно, можно отчасти манипулировать какое-то время и ценой, выбрасывая на рынок больший объём, увеличивая добычу, что тоже вечно не может продолжаться, потому что будет нанесён ущерб и сланцевой нефти, будет нанесён ущерб и традиционным экспортёрам «чёрного золота».

Скажем, в газовой сфере нет ничего более устойчивого, чем долгосрочные контракты, привязанные к рыночной цене на нефть. Это абсолютно справедливая система ценообразования. Что же может быть либеральнее, чем рыночная цена на нефть, которая торгуется на бирже? Есть соответствующие параметры, которые указывают на теплотворность газа, сопоставимую с теплотворностью нефти, и легко специалистами всё просчитывается. И, что важно для наших европейских потребителей, они могут быть уверены, что такой объём совершенно точно, в такие-то сроки, по таким-то правилам определения цены будет поставлен. Это создаёт уверенность в энергобезопасности Европы. И никогда, я хочу это подчеркнуть, вообще ни разу Россия не нарушила своих обязательств.

В 2008 году возник кризис в связи с тем, что Украина практически блокировала транзит. Но не мы это сделали. Что бы кто ни говорил – специалисты это всё прекрасно знают.

Что происходило в 2008 году? Не хотели с нами заключать нового контракта, а старый закончился. И, не заключив новый контракт, начали отбирать зимой из транзитного экспортного газопровода определенные объёмы. Как только мы начали фиксировать – мы сначала просто терпели, просто указывали им на то, что это недопустимо, – терпели-терпели, а потом сказали: мы будем каждый день, каждые сутки на объём незаконно изъятого – украденного, по сути, – сокращать объём подачи. За сутки, условно, утащили миллион кубов, мы на следующие сутки на миллион кубов уменьшили подачу. И так сутки за сутками. Всё в конечном итоге свелось к нулю. Но не мы это сделали. Мы же не можем бесплатно поставлять. Что это такое?

Теперь: какие угрозы существуют и что там происходит. Знаете, что мы в прошлом году, для того чтобы Украина смогла погасить задолженность, которая возникла в 2013 году – начиная с июля прошлого года перестали платить, к ноябрю наросли определённые невыплаченные платежи, – чтобы нормализовать ситуацию, мы сказали, я сейчас вынужден это повторить: мы дадим кредит, первый транш – 3 миллиарда долларов, и в I квартале 2014 года понизим цену ниже нижнего предела; но только в том случае будем держать эту цену во II квартале, если Украина, используя выданные кредитные средства, выплатит нам все долги, которые возникли в 2013 году, и исправно будет платить текущие платежи по самым низким ценам – это 268,5 доллара за тысячу кубов. Результат: долги за прошлый год не выплатили, текущие платежи I квартала не заплатили целиком, поэтому «Газпром» в строгом соответствии с договорённостями перешёл на контрактное ценообразование. Контракт был подписан, как мы помним, в 2009 году. Он действовал все эти годы, не подвергался никакому сомнению ни нашими партнёрами в Европе, ни нами, ни нашими украинскими друзьями. Он же действовал все эти годы, именно этот контракт. Был подписан правительством Тимошенко. Сегодняшние руководители в Киеве, в том числе министр энергетики господин Продан присутствовал при подписании, всё это хорошо знает. Теперь вдруг выясняется, что этот контракт плохой и подлежит замене. Почему? Платить не хотят опять.

Послушайте, я хочу эти цифры – все и так знают – повторить. Итак. В прошлом году выдали кредит 3 миллиарда долларов. По этому году официальная задолженность уже составила 5,6 миллиарда долларов. Но мы готовы её пересчитать задним числом со скидкой 100 долларов. Всё равно получается задолженность прошлого и этого года 4,5 миллиарда. Итак: кредит – 3 миллиарда, и 4,5 – задолженность; семь с половиной.

Кроме этого, «Газпромбанк» выдал своим клиентам на Украине под закупки газа 1 миллиард 400 миллионов, частной компании, для химической промышленности по самой низкой цене в 268 долларов. И тот же «Газпромбанк» выдал ещё 1 миллиард 800 миллионов «Нафтогазу Украины» для текущего баланса.

Долги никто возвращать не хочет. Мы взяли на себя огромную ответственность. Сейчас договорились почти обо всём: и о цене, и о порядке уплаты. Хочу подчеркнуть, что в соответствии с контрактом «Газпром» в рамках действующей договорённости перешёл на предоплату, то есть мы будем поставлять столько газа, сколько нам оплатят вперёд. Обычный расчёт такой: мы сначала поставили, а потом через месяц они заплатили. Но поскольку они не платят, мы уже так больше не можем. Мы сказали, это в соответствии с контрактом: сначала плата – потом поставка. Все с этим тоже согласились. И наши украинские партнёры согласились, и европейцы из Еврокомиссии признали, что это справедливо: надо заплатить нам долги и перейти на предоплату.

Что нам говорят наши украинские друзья, МВФ и Еврокомиссия это подтверждают? На Украине есть сейчас 3,1 миллиарда долларов, для того чтобы заплатить нам долги. Не все 4,5, а 3,1. В принципе мы могли бы встать в позу и сказать: нет, только платите всё. Мне пришлось надавить на «Газпром», я прошу прощения перед акционерами, в том числе и иностранными акционерами, и попросить «Газпром» не настаивать на этих деньгах, сказать: пусть заплатят хотя бы 3,5, а потом будете с ними разбираться и спорить по разнице.

Так вот у них есть 3,5, и нам говорят: либо мы заплатим долги, и то не все, а только 3,5, и тогда мы не сможем работать в режиме предоплаты, или мы будем предоплачивать нужные нам объёмы, но тогда не сможем заплатить долги, и тогда просим растянуть выплату долгов до марта или апреля. Что это означает для нас? Я с полной уверенностью могу сказать: если мы так сделаем, то нам за последний месяц точно не заплатят. И скажут: всё, привет горячий. Мы это много-много раз проходили. Поэтому мы сказали: нет, мы больше так делать не будем.

Что нам предложила – и это публично было сказано господином Эттингером – Еврокомиссия? Чтобы мы за счёт оплаты будущего транзита опять прокредитовали наших украинских партнёров. Опять кредит с нашей стороны. Или давали бы без предоплаты. Это тоже товарный в данном случае кредит. Мы сказали нашим друзьям и на Украине, и в Еврокомиссии: мы так делать больше не будем. Общий объём кредитных ресурсов, которые мы передали Украине, около 11 миллиардов долларов. В январе Украина должна получить очередной транш МВФ – 3 миллиарда. И мы сказали: слушайте, мы знаем, что в январе Украина получит, мы хотим, чтобы они получили, давайте перенесём этот кредит с января на декабрь, и всё. Ответ: нет, это невозможно, потому что у МВФ очень сложная процедура принятия решения. Тогда я сказал: ладно, хорошо, давайте тогда предоставьте бридж-кредит для Украины на месяц, все же знают, что в январе получат. Ответ: мы не можем пока в Евросоюзе, в Еврокомиссии принять такое решение, это сложная процедура выдачи кредитов. Я сказал: «Ладно, хорошо. Тогда дайте нам гарантию первоклассного европейского банка». – «Это сложный процесс. Пока нет».

Вы знаете, у нас – и в России, и на Украине – одна ментальность, а в Европе немножко другая. У нас если мужчина девушку приглашает в ресторан, он, как правило, за неё платит. А у вас всё, как это называется, по гамбургскому счёту – каждый должен платить за себя. Но в данном случае другая ситуация. Евросоюз предложил ассоциацию с Украиной, взял на себя определённую ответственность. Помогите Украине, хотя бы на месяц дайте бридж-кредит. На месяц.

Мы разговариваем очень профессионально, очень доброжелательно с нашими партнёрами и на Украине, и в Еврокомиссии. Мы взяли на себя огромную ответственность и риски, считаем абсолютно справедливым, чтобы эти риски были с нами поделены нашими европейскими или американскими партнёрами. Что они обижают Украину какими-то подачками в 40 миллионов? На что, непонятно. Пусть дадут хотя бы 1,5 миллиарда, на месяц пускай дадут.

Я очень рассчитываю на то, что эта проблема в самое ближайшее время, на следующей неделе, будет окончательно решена. Если это так, то, конечно, никаких угроз нет и быть не может. Если этого не произойдёт, то, конечно, существует угроза опять несанкционированного отбора нашего газа из экспортной трубы, и тогда, конечно, возможны кризисы. Нам бы очень этого не хотелось. Но Россия никогда не будет причиной какого-либо кризиса. Мы аккуратно и в срок в соответствии со всеми контрактными обязательствами будем исполнять все условия поставок.

П.ЛАВЕЛЛЬ (как переведено): Господин Президент, очень рад Вас видеть.

Я хотел бы задать вопрос от СМИ, потому что все вопросы были очень интересными. Мы говорили о многих темах, которые сегодня были затронуты, в течение нескольких дней. Но я бы хотел поговорить об имидже в мире. Я американец, и по акценту это можно понять. Здесь много американцев присутствует.

Вы, может быть, самый демонизированный политик в мире сейчас. Сейчас показывается очень много уровней незнания, невозможности говорить, устанавливать нужные контакты. С другой стороны, если мы посмотрим глобально, Вы, может быть, один из самых популярных людей в современной истории. Я бы даже продолжил, что Вы смотритесь со стороны, из еврозоны, из Америки, на Вас смотрят как на человека-спасителя, как на человека, который сохраняет ситуацию. Что Вы думаете по этому поводу?

В.ПУТИН: Вы знаете, я хочу быть правильно понятым, чтобы, если я провожу какие-то исторические экскурсы, никто не говорил, что я себя с кем-то сравниваю, а то начнут всё передергивать.

Когда-то, когда Бисмарк появился на международной европейской арене, про него сказали: он опасный человек, он говорит то, что думает. Я тоже всегда стараюсь говорить то, что думаю, чтобы разговор был более конкретным и более эффективным всегда. Может быть, это и является вещью привлекательной, во-первых. Во-вторых, это ещё и многим импонирует, потому что немногие могут себе так позволить. Но Россия может.

Н.ЗЛОБИН: Справедливость наступила. Николай Злобин, Центр глобальных интересов, Вашингтон.

В.ПУТИН: Фамилия у Вас недобрая какая-то.

Н.ЗЛОБИН: Вы знаете телевизионного героя Doctor Evil [Доктор Зло]? Меня так жена называет иногда.

В.ПУТИН: Жена-то у Вас какая, молодец.

Н.ЗЛОБИН: В контрастах, Владимир Владимирович, весь интерес. Вы только что об этом сказали.

Вы меня немножко сегодня удивили, потому что, честно говоря, ожидал гораздо более резких оценок от Вас в Вашем выступлении. Вы тоже немножко так дипломатично.

В.ПУТИН: А у меня фамилия в отличие от Вас такая, она будто показывает, что мы двигаемся куда-то, понимаете?

Н.ЗЛОБИН: Как раз куда – я и хочу выяснить.

Кстати говоря, я заметил, как Вы описывали современный мир, я в принципе с этим согласен: несправедливость, монополия на власть, попытки давления, манипуляции, пропаганда. Очень часто в Вашингтоне, где я живу, именно так описывается российская политическая жизнь, примерно такой же картиной. Это просто чтобы Вы понимали противоположную точку зрения. Но вопрос у меня даже не об этом.

11 сентября 2001 года я был в Америке. Я наблюдал, как менялась Америка после этого дня. Она стала другой. Она стала более ожесточённой. Упал уровень толерантности. Резко вырос рейтинг Президента. Все стали огромными патриотами. Америка стала вести себя агрессивно во внешней политике и закрываться от мира.

Скажите мне, я, наверное, не прав, убедите меня, но мне кажется, что Россия сейчас начинает повторять американские ошибки. Ваш рейтинг очень высок, это здорово. Но этот фантастический патриотизм, который сегодня есть в стране, на мой взгляд, начал распадаться на так называемый правильный патриотизм и неправильный патриотизм. Патриотизм правильный – это те, кто Вас поддерживает, и всё, что Вы делаете, поддерживает, а неправильный – это люди, которые имеют наглость Вас критиковать, например, или с чем-то не соглашаться. Некоторый патриотизм стал выражаться, на мой взгляд, в очень опасном национализме, который в России очень резко растёт, на мой взгляд.

И одновременно с одним тезисом Вашего выступления я попробую поспорить. Мне кажется, Россия стала более закрыта для мира в последнее время. И не только потому, что мир закрывает Россию, но и потому, что Россия начала что-то делать, закрываясь от мира. Какие-то обменные образовательные программы были отменены, какие-то НКО были отрезаны от финансирования, хотя они не занимались политикой, поиск иностранных агентов, регистрация двойного гражданства. Много чего я могу здесь вспомнить – вещи, которые, в общем-то, на мой взгляд, свидетельствуют об определённой тенденции. И мне казалось, что чем больше Россия интегрирована в мир, а мир в Россию, тем безопасней. А сейчас мне кажется, что Вы приняли другое решение: чем меньше Россия интегрирована в мир, российское общество, гражданское общество, тем Россия будет чувствовать себя безопаснее.

Америка после 11 сентября на протяжении многих лет доказала мне, я там жил, что в ней стало меньше демократии. У меня сейчас такое впечатление, что в России становится меньше демократии. Если я не прав, покажите мне, в чём я не прав.

Спасибо.

В.ПУТИН: Первое, по поводу того, закрывается Россия или не закрывается. Я уже говорил в выступлении своём и хочу ещё раз повторить: мы сами ни от кого не собираемся закрываться. То, что Россию пытаются закрыть, изолировать, – это же факт. Чего там говорить-то? Всё об этом говорит. Публично же об этом говорят ваши лидеры: что мы Россию накажем, она за это дорого заплатит, что она будет изгоем и так далее. Но как будут с таким изгоем решать глобальные проблемы – непонятно, и сами, видимо, понимают, что это невозможно. Поэтому я хочу подтвердить ещё раз, что мы не собираемся закрываться, нет такой задачи. Более того, я считаю, что это вредно. А тем, кто пытается это сделать, могу сказать, что это бесполезно, невозможно в современном мире. Ещё 40–50 лет назад, наверное, это возможно было, но сейчас невозможно. Такие попытки потерпят, безусловно, неудачу. И чем быстрее наши коллеги это осознают, тем лучше.

Что же касается роста патриотизма, Вы сравнили это с Соединёнными Штатами. Да, конечно, есть это. Ведь почему это в Штатах произошло? Почему это происходит у нас? Причина одна и та же – люди почувствовали опасность, они почувствовали себя в опасности. В США после 11 сентября люди почувствовали, что они не защищены, и это сплотило их вокруг руководства страны. А руководство страны должно было адекватно этому уровню доверия отреагировать. Не думаю, что всё было сделано корректно. Вот сейчас, сколько времени прошло после введения войск в Афганистан, сколько потерь. Сейчас коалиция собирается выходить, а что там дальше будет, непонятно. Понимаете, это сложная вещь. Тем не менее вот так реагировали. Это первое.

Второе, что касается различных НКО и так далее. Это совершенно не закрытие страны. Почему Вы так решили? Это самозащита. Не мы же приняли закон об иностранных агентах. Это в Штатах, где Вы сейчас живёте, такой закон был принят. Да, мне говорят: это было принято тогда, в 30-х годах, для защиты от нацизма и пропаганды. А что же вы не отменили до сих пор? Не отменили же.

Более того – я уже приводил эти примеры – даже некоторых участников политической деятельности вызывают и в рамках этого закона допрашивают в определённых американских структурах. Он функционирует. Мы ведь не закрываем НКО, которые работают, допустим, с Соединёнными Штатами или сидят на их грантах, если речь идёт о гуманитарной сфере, если речь идёт о вопросах образования, здравоохранения. Вы сказали, что были закрыты какие-то образовательные программы. Нет. Вот сейчас только Правительство объявило о реализации одной из таких программ. Я не знаю, может быть, это связано с какими-то бюджетными ограничениями, не более того.

Мы приглашаем к себе преподавателей в наши ведущие вузы, даже на Дальний Восток сколько преподавателей приезжает сейчас. Во всех вузах у нас работают. Мы внедряем систему так называемых мегагрантов, когда ведущие учёные и преподаватели из различных университетов мира, в том числе из Соединённых Штатов, приезжают и работают у нас месяцами, по полгода и больше, формируя здесь научные коллективы, трудятся.

Мы против того, чтобы политическая деятельность внутри России финансировалась из-за рубежа. А разве у вас в США это разрешено? Слушайте, да у вас к избирательным участкам близко наблюдателей не подпускают. Прокурор пугает их тюрьмой, наблюдателей этих. Гоняют их, в том числе представителей ОБСЕ, а вы нам рассказываете про демократию.

Один из лидеров, бывших лидеров Европы, мне сказал: какая демократия в США – там без миллиарда или нескольких миллиардов невозможно даже подумать об участии в выборах! Ну и что это за демократия такая? И потом у вас выборы главы государства происходят через систему выборщиков, а у нас прямая демократия. И более того, я тоже об этом много раз говорил, вы знаете, Конституция так устроена, что количество выборщиков, проголосовавших за кандидата, может быть больше, а стоящее за ним количество избирателей – меньше. Получается, что Президент избран меньшим числом избирателей. Это что, демократия, что ли? Что такое демократия? Это власть народа. Где здесь власть народа? Да нет там ни шиша никакой власти народа. А вы пытаетесь нас убедить в том, что у нас нет.

У нас точно есть изъяны. Они носят системный характер. Они, безусловно, многие достались из прошлого. И мы многое должны изменить в нашей жизни. Мы постепенно это делаем, но не с помощью революций – их достаточно было, я уже сказал, в XX веке, мы ими наелись уже, – а с помощью эволюции.

Я знаю про критику, связанную с системой отбора через местные органы власти и так далее. Но это практика, применяемая в очень многих странах, которые вы не считаете недемократическими. Мы прислушиваемся, стараемся настроить эту систему. У нас нет желания вернуться к тоталитарному прошлому. И не потому, что мы чего-то боимся в этом возврате, а потому, я глубоко убеждён и российское общество, самое главное, глубоко убеждено, что это тупиковый путь развития. Эти инструменты демократии, которые очень разнятся на самом деле, должны соответствовать сегодняшнему уровню развития общества.

Вот провели выборы в Афганистане. Дай бог здоровья этим людям. Ваш Госсекретарь приехал, руководит выборным процессом, говорит, что надо сделать в ходе подсчёта голосов. Чушь какая-то! Слушайте, это что, демократия, что ли?

Я помню, как мне приводили в пример Афганистан как образец демократии, которая там наступила. Это же просто смешно. Или нет, смешно было бы, если бы не было так печально. Поэтому мы готовы вести диалог и готовы вносить изменения.

Вы сказали по НКО, многих «зачехлили», как у нас говорят, которые не занимались политикой. Ошибка. И точно совершенно это надо исправить.

Н.ЗЛОБИН: А про национализм?

В.ПУТИН: Патриотизм может перейти в национализм. Это опасная тенденция, здесь я не могу с Вами не согласиться. В принципе мы должны, конечно, это иметь в виду и сделать всё, чтобы этого не случилось. Это опасно для страны. Самый большой националист в России – это я. Но самый большой, самый правильный национализм – это выстраивание действий и политики таким образом, чтобы это пошло на благо народу. А если под национализмом понимается нетерпимость к другим людям, шовинизм, это будет разрушать нашу страну, которая изначально складывалась как многонациональное и многоконфессиональное государство. Это не только тупиковый путь, это путь к саморазрушению. Россия сделает всё, чтобы этого не случилось.

Ш.МИЛН: Благодарю Вас.

Боюсь, что нам придётся завершить нашу дискуссию. Извиняюсь перед всеми, кто не смог задать вопрос. Президент Путин на самом деле ответил на большое количество вопросов.

Благодарю Вас, господин Президент, благодарю всех представителей в президиуме: Доминика де Вильпена, Вольфганга Шюсселя, Андрея Быстрицкого.

Благодарю вас всех, вы проделали огромную и прекрасную работу. Благодарю вас всех за то, что приняли участие в заключительной сессии Валдайского клуба.

Благодарю вас.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 24 октября 2014 > № 1212131 Владимир Путин

Бывший глава Гонконга Дун Цзяньхуа выступил с призывом о необходимости прекратить акцию Occupy Central, которую демонстранты проводят с конца сентября.

"Скоро будет месяц, как продолжается оккупация (бизнес-центра Гонконга), и настало время прекратить её", — заявил Дун Цзяньхуа, слова которого цитирует газета South China Morning Post. Он также добавил, что протесты оказали негативное влияние на экономику Гонконга и нарушили жизнь горожан.

Дун Цзяньхуа отметил, что недавно провел встречу с нынешним главой города Ляном Чжэньином, который, по его словам, "выступает за мирное разрешение" ситуации с протестами.

Во вторник между представителями администрации Гонконга и демонстрантами состоялись первые с начала противостояния переговоры, но прогресса на них достигнуто не было.

В конце сентября протестующие начали акцию Occupy Central, блокируя бизнес-центр Гонконга. Они попытались прорваться в правительственный комплекс, десятки человек были задержаны, несколько получили легкие травмы. Власти и активисты обвиняли друг друга в нарушении порядка и чрезмерном применении силы. Активисты требуют прямых выборов главы 7-миллионного Гонконга вместо нынешних двухступенчатых, в июне они провели десятидневный онлайн-референдум, в котором приняли участие около 800 тысяч человек и который Пекин назвал не имеющим силы.

Дун Цзяньхуа родился 7 июля 1937 года в Шанхае. После передачи суверенитета Гонконга Китаю со стороны Великобритании в 1997 году, Дун Цзяньхуа стал первым главой администрации города, которую возглавлял в течение двух сроков с 1997 по 2005 годы. В настоящий момент занимает должность заместителя председателя Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (ВК НПКСК).