Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Заявление для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам саммита «Группы двадцати»

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги, дамы и господа!

Несколько слов хотел бы сказать о результатах нашей работы. Прежде всего должен поблагодарить наших хозяев. Они действительно создали очень благоприятную атмосферу для работы «двадцатки», доброжелательную и деловую одновременно.

Считаю, что наша работа прошла не только в очень конструктивной обстановке, но и была результативной. Я коротко остановлюсь на тех моментах, которые считаю важными.

Первое: это наше совместное обсуждение так называемых инициатив в области глобальной инфраструктуры. В этой связи хотел бы отметить принятые решения о создании в Сиднее инфраструктурного хаба. Наши финансовые учреждения уже заинтересовались этой создаваемой организацией. По сути, это вопрос, который находится в поле зрения российского Правительства в последнее время постоянно. Ценность этих решений заключается в подготовке и выявлении наилучших практик и обмена информацией по этой важнейшей теме.

Второе: это вопрос, которым мы в России тоже занимаемся постоянно, и не только уделяем внимание этому, но и направляем существенные ресурсы. Имею в виду борьбу с безработицей, решение вопросов занятости.

У нас, напомню, в целом ситуация хорошая. [В России] достаточно низкая безработица, где-то полгода тому назад у нас было пять с небольшим [процентов], сейчас мы выходим на 4,9 процента, а может быть, в конце года будет ещё ниже. Это хорошие, если не сказать очень хорошие показатели по сравнению со многими нашими партнёрами.

Это не значит, что у нас нет своих проблем, они тоже есть. Во-первых, у нас разрыв по уровню безработицы по регионам Российской Федерации. И, во-вторых, есть вопросы с так называемыми уязвимыми категориями граждан, имею в виду людей с ограниченными возможностями по здоровью. Есть вопросы и среди молодёжи, особенно в южных регионах Российской Федерации. Все эти вопросы тоже подробно обсуждались.

Для России не очень актуально, но в целом вопрос важный: необходимость сокращения разрывов занятости между мужчинами и женщинами. Единственное, здесь есть положительный момент, но это и то, над чем надо работать, – имею в виду положительную демографию и обеспечивать молодые семьи дошкольными учреждениями, с тем чтобы женщина как можно быстрее включалась, возвращалась к трудовой деятельности, не теряла квалификации. Вопросы важные, и, мне кажется, дискуссия шла достаточно интересно, предметно и с пользой.

Следующая группа вопросов – это энергетика, обсуждали эти вопросы сегодня. Разговор о начале реформирования международных энергетических институтов – крайне важная вещь. Имею в виду, что география в значительной степени меняется, происходят структурные изменения в мировой энергетике, и, конечно, нужны новые институты, которые регулируют эту важнейшую сферу деятельности. Вопрос обсуждался сегодня очень предметно и заинтересованно.

Считаю весьма полезным и важным, что мы продолжили дискуссию в сфере финансового регулирования и налоговой системы. Должен отметить, что эти вопросы были в центре внимания «двадцатки», которую мы проводили в Петербурге, и мне очень приятно, что австралийское председательство решило продолжить эту тему. Она важна для всех. Сегодня тоже об этом говорили достаточно подробно. Речь идёт об уходе от налогообложения, о сокращении налогооблагаемой базы и борьбе с офшорами. Вы знаете, что мы в России не только на этот счёт разговоры разговариваем, но и действуем, принимаем соответствующие решения. И вот в парламенте обсуждается один из этих законопроектов прямо сейчас.

Не могу не упомянуть о встрече в рамках БРИКС. Такие встречи на полях «двадцатки» превратились в регулярные контакты. Мы согласовываем свои позиции предварительно, перед тем как встречаться с другими коллегами в рамках «Группы двадцати». Это полезный обмен мнениями, который ориентирует нас на взаимные интересы. Так было и в этот раз, и мы эту практику продолжим в будущем. Следующий саммит БРИКС состоится, как Вы знаете, у нас, в России, в Башкортостане, в Уфе, 8–9 июля 2015 года.

Сейчас у коллег за ланчем начнётся дискуссия по проблемам будущих вызовов, угроз. Будет обсуждаться проблема тяжёлых заболеваний, таких как эбола. Хочу вас проинформировать, что мы вчера это обсуждали и на одной из двусторонних встреч с Президентом Франции. Договорились в известной степени помогать друг другу по этому направлению.

Сегодня ночью из Москвы вылетели несколько самолётов с госпиталем на 200 коек и со специальным оборудованием для борьбы с особо тяжёлыми инфекциями. Надеюсь, что и гвинейские власти, и гвинейские специалисты – самолёт направляется в Гвинею – вместе с французскими врачами, которые там уже работают, по достоинству это оценят и будут эффективно использовать предоставляемое оборудование. Кроме всего прочего, мы и необходимые средства выделяем, и наши специалисты работают над вакциной. Причём достаточно активно это делают. Надеюсь, это приведёт к положительному результату.

Вот, собственно говоря, коротко всё, что я хотел сказать о работе в рамках «двадцатки», но не могу не упомянуть и о нашей работе в Пекине, в АТЭС, мы с вами после встречи в Пекине об этом не говорили.

Должен отдать должное нашим китайским друзьям, они проделали огромную работу по подготовке АТЭС и провели его очень достойно, на высочайшем уровне. Имею в виду не только внешнюю атрибутику, что для Китая характерно, они делают это очень достойно, на высоком уровне в полном смысле этого слова, но и по содержанию это было интересно и полезно.

Мы обсуждали проблемы регионального развития, проблемы развития торгово-экономических связей в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Как вы знаете, существует несколько подходов к тому, как мы должны организовать в будущем нашу совместную работу в этом очень перспективном, быстро развивающемся регионе.

Должен сказать, что предложения китайских друзей нам, Россию имею в виду, кажутся очень перспективными. Они исходят из того, что мы должны не просто создавать какие-то новые структуры, но и чтобы они дополняли существующие механизмы, не сепарировали, не разделяли стран-участниц по различными группировкам, а, наоборот, способствовали бы объединению усилий всех стран.

Вот коротко то, что мне хотелось вам сказать, о чём мне хотелось вас проинформировать. Если есть вопросы – пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, в Китае и здесь, в Австралии, наверняка же затрагивалась санкционная тематика? И если да, то в каком формате это было и в каком ключе: на общих заседаниях, может быть, на двусторонках, в коридорах где-то?

В.ПУТИН: Затрагивалась, но так, в общем. На двусторонних встречах много говорили, естественно, про украинские проблемы. Но звучала тема о том, что санкционные меры наносят ущерб всем: и тем, в отношении которых эти санкции пытаются ввести, и тем, кто их вносит. Здесь, по-моему, уже есть общее понимание, что этот тезис не просто имеет право на существование, а что он является единственно верным. Говорили о том, конечно, что нужно сделать, для того чтобы из этой ситуации постепенно выходить.

ВОПРОС: В интервью накануне саммита «большой двадцатки» Вы сказали о том, что у России на случай резкого ухудшения экономической ситуации есть план действий, в том числе на случай, как Вы сказали, катастрофического падения цен на нефть. Не могли бы Вы подробнее рассказать о том, что это за план, в чём он заключается?

И сейчас, в последние дни, довольно бурное обсуждение получила ситуация вокруг компании «Роснефть». Некоторые считают абсурдным идею возможного выделения денег этой компании в нынешней непростой экономической ситуации. А Вы как считаете?

Спасибо.

В.ПУТИН: Абсурдного здесь ничего нет. Я уже говорил в интервью – я не знаю, это было в эфире или нет: ничего абсурдного нет в поддержке наших крупных компаний с госучастием. Вопрос только в том, интерес в получении таких средств вызван исключительно корпоративными соображениями, либо эти вложения, если они будут сделаны, будут положительно влиять на состояние всей российской экономики.

В целом компания «Роснефть» вполне самодостаточна, у неё крупные проекты и хорошее финансовое состояние, у них проблем никаких нет. Речь идёт только о том, чтобы ещё большее количество проектов осуществить. А это вопрос – нужно сейчас эти проекты осуществлять, не нужно, имея в виду и цены на энергоносители. Ведь дополнительная добыча, как мы знаем, не связана с повышением цен на эти энергоносители.

Поэтому нужно ли здесь спешить, не знаю. Это вопрос правительственный, вопрос аналитиков, которые работают в этой сфере. Ничего необычного здесь нет, а что касается того, выделять эти деньги или нет – я и в интервью сказал, и здесь хочу повторить: для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно на экспертном уровне это всё просчитать, подумать, а потом уже решать.

По поводу падения цен на энергоносители: я думаю, что это событие конъюнктурного характера, связанное с увеличением добычи и понижением спроса – вот два фундаментальных фактора. Есть ещё третий фактор, монетарный. Это колебания курса доллара, и – думаю, объяснять не нужно – соответственно, это влияет и на цены на нефть.

На бюджет России, хочу подчеркнуть ещё раз, снижение цен на нефть не влияет, имею в виду решение Центробанка о переходе к плавающему курсу. То, что мы раньше продавали за доллар и получали в ответ 32 или 35 рублей, а теперь продаём за тот же доллар, но получаем – сколько там сегодня курс? – 45, 47 или 48 рублей. Поэтому доходы в бюджет даже увеличились.

Но вопрос не только в этом. Вопрос в финансовом состоянии энергетических компаний, в их вложениях в будущее развитие, в будущую добычу и во всё, что с этим связано. Все мировые производители на основных рынках это прекрасно понимают, уверен, корректировки будут. Может быть, не сегодня, не завтра, но в следующем году мы их увидим точно.

Что касается наших планов, я подробно об этом говорить не буду, просто чтобы не занимать вашего времени. Просто скажу, что мы не собираемся, как я уже сказал, «палить» наши резервы, наши ресурсы: ни резервы Правительства, ни тем более резервы Центрального банка, – они предназначены для других целей. Мы будем корректировать наши расходы, если потребуется, конечно, это хочу подчеркнуть.

В этом году все доходы, связанные с ценой на нефть, будут гарантированы, потому что в начале, в середине года цены были достаточно высокими, мы получили очень хорошие доходы и продолжаем их получать. В конце года цены снизились, но в целом по году цены будут такими, уверен, как мы их закладывали в бюджет. А в следующем году – посмотрим. Но если это будет происходить, мы будем корректировать наши расходы, не касаясь наших социальных обязательств. Достаточно у нас средств, чтобы отрегулировать эти непростые, конечно, вопросы.

Надо будет как-то корректировать расходы, повышать доходы по другим направлениям. Ну и самое главное, знаете, есть ведь и положительные стороны в этом деле. Когда есть сверхдоходы в энергоносителях, тем более в углеводородах, никому не охота вкладывать в другие отрасли. И, наоборот, как только выравнивается доходность различных отраслей, начинаются вложения в другие сферы, в том числе и в высокотехнологичное производство.

ВОПРОС: Вы говорили о периоде турбулентности в мировых делах. Есть ли прогнозы, сколько это может продлиться?

В.ПУТИН: Прогнозы – дело неблагодарное. Это не только от нас зависит. Это зависит и от наших партнёров, в том числе от их философии строительства международных отношений. Если мы будем придерживаться фундаментальных принципов международного права, будем уважать интересы друг друга, то это продлится недолго. А если будут и дальше продолжаться попытки решать все вопросы исключительно в своих интересах, руководствуясь исключительно своими геополитическими интересами, то трудно прогнозировать, как долго это будет продолжаться. Надеюсь, что осознание общей заинтересованности в нормализации ситуации приведёт нас к решению всех вопросов и выведет на генеральный путь развития и повышения роли международного права.

ВОПРОС: Каковы, на Ваш взгляд, итоги этого саммита именно для России, потому что он проходил в довольно сложной внешнеполитической обстановке, в условиях санкций? Довольны ли Вы атмосферой на саммите? Не было ли у Вас ощущения, что на Вас ваши коллеги пытались оказывать давление в связи с ситуацией на Украине?

В.ПУТИН: Мне казалось, что я уже ответил на этот вопрос, но, видимо, Вам хочется, чтобы я именно Вам на него ответил. Пожалуйста, я это сделаю.

Я доволен и результатами, и атмосферой. Более того, я хочу поблагодарить и жителей Брисбена, очень благожелательно нас принимали здесь. Это, думаю, и Вам это видно со стороны. Действительно – я этого не знал, обратил на это внимание, когда приехал, посмотрел на местную прессу, на другие средства массовой информации, – происходило некоторое нагнетание обстановки. Действительность и виртуальная жизнь в средствах массовой информации в данном случае сильно между собой разошлись.

И наш хозяин, господин Премьер-министр, он действительно – я уже об этом сказал, хочу повторить, – создал очень благоприятную атмосферу совместной работы. Да, в чём-то наши взгляды не совпадают, но дискуссия была предметной, благожелательной и содержательной. На мой взгляд, очень полезной.

ВОПРОС: Мне бы хотелось, Владимир Владимирович, чтобы Вы всё-таки вернулись ещё к Украине более подробно.

В.ПУТИН: А я её и не затрагивал.

ВОПРОС: Да-да, тем более. Обсуждалась ли Украина в формате конкретно «двадцатки»? Если да – в каком контексте? Как Вы оцениваете нынешний этап развития ситуации на Украине? Нынешний, на мой взгляд, особенно тревожный.

Спасибо.

В.ПУТИН: В официальных дискуссиях в рамках «двадцатки» вопрос Украины вообще не затрагивался, то есть совсем, даже не упоминался.

Все двусторонние встречи были посвящены фактически исключительно проблемам Украины. Должен сказать, что разговоры эти были очень откровенными, содержательными и, на мой взгляд, полезными.

Мне кажется, что мы с коллегами всё-таки смогли друг друга лучше понять, понять мотивы действий России. И мне думается, что и до меня донесли свои озабоченности те коллеги, с которыми я встречался. Думаю, что это нам поможет. Насколько поможет, как быстро мы сможем решить все сложные проблемы вокруг украинского кризиса – пока не могу ответить. Очень бы хотелось, чтобы мы вместе, конечно, с нашими украинскими партнёрами – без Украины решить украинский кризис невозможно – сделали это как можно быстрее. Во всяком случае, Россия будет к этому стремиться.

Ситуация в целом, на мой взгляд, имеет хорошие перспективы к урегулированию, как это ни покажется странным. Но всё-таки созданы структуры с обеих сторон, которые могли бы с большей ответственностью решать стоящие перед ними задачи, имея в виду прежде всего интересы людей, которые проживают на всей территории Украины и на юго-востоке этой страны. Это самое главное. Для России важно одно: чтобы интересы людей, которые проживают на всей Украине, в том числе и на юго-востоке, как я уже сказал, были соблюдены, чтобы они пользовались равными правами, цивилизованными правами, чтобы их законные требования были реализованы.

Из средств массовой информации я узнал о том, что Президент Украины издал указ, по-моему, фактически об экономической блокаде этих регионов: и Луганска, и Донецка. Мне кажется, что это большая ошибка, потому что они собственной рукой отрезают эти регионы. Зачем – вот этого я не понимаю. Но мы поговорим ещё с Петром Алексеевичем на эту тему. Я только вчера в ходе двусторонних встреч европейским партнёрам говорил о том, что нельзя было бы допустить такого развития событий, и вдруг сегодня утром вижу, что это как раз и произошло. Но это тоже не фатально, я думаю. Мне хочется надеяться, что жизнь, практика внесёт свои коррективы в реалии.

Вспомните наши трагические события на Кавказе. Даже в самые тяжёлые дни, месяцы, да и годы, можно сказать, мы никогда не прекращали финансирование Чеченской Республики, регулярно платили не только пенсии и пособия, но даже субсидии бюджету. Это выглядело даже на первый взгляд глуповато, потому что люди, которые контролировали там ситуацию, не только разворовывали деньги, но и могли использовать их на явно неблагородные цели. Но мы это делали, имея в виду свои моральные обязательства перед людьми. И в конечном итоге это оказалось правильным решением, потому что в конечном итоге люди, в том числе и в Чеченской Республике, смогли оценить по достоинству то, что делала Россия, для того чтобы поддержать рядового человека. В конечном итоге, может быть, это было тоже одним из дополнительных факторов, который способствовал тому, что центральные власти России и люди, которые тогда занимали ключевые позиции в Чечне, смогли договориться друг с другом и выйти на путь окончательного и полного урегулирования и вместе подавили представителей международного терроризма, которые прибыли на эту территорию извне. Это сыграло свою положительную роль.

Зачем сегодняшние киевские власти своей рукой отрезают эти территории, я не понимаю. То есть понять можно: деньги экономят. Но это не тот случай и не то время, когда нужно на этом экономить.

ВОПРОС: Скажите, пожалуйста, какое Ваше впечатление от общения с господином Эбботом?

В.ПУТИН: Очень хорошее. Он очень деловой человек, конкретный, очень предметно и профессионально строил дискуссии, дисциплинированно, всех держал в определённом графике, но без всяких обид всем давал возможность высказаться если не на одной сессии, то на другой, ни про кого не забывал. В общем, он очень хороший модератор и профессиональный партнёр.

Чтобы не было здесь никаких спекуляций, что касается того, почему я не пошёл на общий завтрак, – там остался наш Министр финансов, и он сообщит то, что я вам сейчас сказал про наши усилия в направлении борьбы с эболой.

Ну а нам отсюда лететь до Владивостока 9 часов и потом от Владивостока до Москвы – ещё 9 часов. Ещё надо до дома добраться и в понедельник надо на работу выйти. И хотя бы 4–5 часов надо поспать. Я подошёл к Тони, сказал ему об этом, он с пониманием отнёсся, так что здесь никаких других соображений нет, с некоторыми коллегами попрощался. Так что я считаю, что работа наша завершена, и завершена с успехом.

Спасибо большое.

Австралия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 16 ноября 2014 > № 1226589 Владимир Путин

Президент Российской Федерации Владимир Путин в пятницу, около девяти часов вечера, прибыл в Брисбен на саммит «Большой двадцатки». Российского президента встречал посол России в Австралии Владимир Морозов, со стороны австралийских официальных лиц — заместитель федерального министра обороны Стьюарт Роберт(Stuart Robert), губернатор Квинсленда Поль де Джерси (Paul De Jersey) и секретарь генерал-губернатора Австралии Марк Фрейзер (Mark Fraser).

После официальных приветствий aвтоколонна из 20 автомобилей кортежа российского президента, а также машины и мотоциклы федеральной полиции отправились в город. У отеля Hilton, забронированного для российской делегации, её прибытия ожидало не менее 200 человек, в оцепление вокруг отеля были подтянуты дополнительное число работников полиции.

Австралийские средства массовой информации указывают на не совсем вежливый прием, оказанный российскому президенту со стороны австралийских официальных лиц — во встрече участвовали чиновники явно низшего ранга. Так, генеральный прокурор страны, Джордж Брандис (George Brandis), неожиданно появился в аэропорту, для приветствия канцлера Германии, Ангелы Меркель, ее самолет приземлился через некоторое время после прибытия российского президента.

В течение следующего получаса в Брисбен прибыл китайский лидер Си Цзиньпин, и «оказалось, что в аэропорту все это время находилось еще большее число официальных лиц высокого ранга». Китайского руководителя приветствовали премьер штата Квинсленд Кембелл Ньюман (Campbell Newman) с женой, а также генерал-губернатор Австралии Питер Косгров (Peter Cosgrove).

Работа саммита начинается с неформальной встречи лидеров утром в субботу, затем пройдет официальное открытие саммита с участием глав приглашенных стран и международных организаций. В тот же день В.В.Путин примет участие в первом рабочем заседании, а вечером продолжит обсуждение с коллегами актуальных проблем за рабочим ужином. В воскресенье состоится второе заседание саммита, а затем — рабочий обед.

Во время визита Путина в Австралию планируется его отдельная встреча с лидерами государств БРИКС, а также ряд рабочих контактов с другими коллегами. Российский лидер в интервью ТАСС сказал, что состоится его встреча с канцлером ФРГ Ангелой Меркель. Кроме того, запланированы контакты с президентом Франции Франсуа Олландом и премьером Великобритании Дэвидом Кэмероном.

В самом Брисбене наблюдается большое число полицейских, улицы города непривычно пустынны, местные жители в массовом порядке покидали город в течение последних дней, в преддверии саммита.

Ожидается проведение нескольких общественных акций. Из числа протестующих самыми активными и многочисленными оказались представители австралийских аборигенов,- их акция, начавшись в пятницу, продлится в течение всех выходных. Участники стараются привлечь внимание к социальным проблемам коренных жителей континента. Другие акции общественных групп и организаций пройдут в день начала саммита, в субботу, 15 ноября.

Выдержки из интервью немецкому телеканалу ARD.

Владимир Путин ответил на вопросы представителя немецкого телеканала ARD Хуберта Зайпеля. Запись интервью состоялась 13 ноября во Владивостоке.

Х.ЗАЙПЕЛЬ: Запад после присоединения Крыма к России исключил Россию из «Группы восьми» – этого эксклюзивного клуба промышленных государств. Одновременно США и Британия наложили на Россию санкции. Сейчас Вы отправляетесь на саммит «Группы двадцати» важнейших промышленных государств на планете. Там пойдёт речь прежде всего об обеспечении экономического роста и занятости. Звучит мнение, что в России роста больше не наблюдается, безработица будет расти, санкции начинают показывать своё действие, рубль достиг антирекордов, цена на нефть достигла антирекордов. Всё это абсолютная противоположность тому, о чём Вы будете говорить в Брисбене. Прогноз достижения 2-процентного роста для России довольно утопичен. Так же и для других стран, такая же ситуация складывается. Этот кризис носит контрпродуктивный характер, в том числе и для предстоящего саммита, как Вы считаете?

В.ПУТИН: Вы имеете в виду кризис на Украине?

Х.ЗАЙПЕЛЬ: Да.

В.ПУТИН: Конечно, кто в этом заинтересован? Вы спрашивали о том, как ситуация развивается и на что мы рассчитываем. Конечно, мы рассчитываем на изменение ситуации к лучшему. Конечно, мы рассчитываем на то, что кризис на Украине прекратится. Конечно, мы хотим нормальных взаимоотношений со всеми нашими партнёрами, в том числе и в Соединённых Штатах, в том числе и в Европе. Конечно, то, что происходит с так называемыми санкциями, вредно для мировой экономики (и для нас вредно, и для мировой экономики вредно), прежде всего для российско-еэсовских отношений вредно. Это противоречит в данном случае международному праву, которое регулирует отношения в сфере экономики, принципам ВТО и тому, о чём мы будем пытаться договориться на «двадцатке». Это вступает в прямое противоречие.

Кстати говоря, по данным Еврокомиссии, насколько я видел последние данные, ущерб от наших контрмер по защите своей экономики оценивается в 5–6 миллиардов евро. Можно ли посчитать ущерб, который наносится России от этих санкций? Достаточно сложно это сделать. Это носит отчасти виртуальный характер. Но, конечно, ущерб есть. Правда, есть и плюсы, потому что, допустим, те, ограничения, которые вводятся для некоторых российских предприятий по приобретению определённых товаров на Западе, в Европе, в Штатах, побуждают нас к тому, чтобы производить самим этот товар. Такая комфортная жизнь, когда надо думать только том, чтобы побольше нефти и газа добыть, а всё остальное можно купить, немножко уже в прошлом. Теперь нам нужно думать не только о том, как нефть и газ добыть и продать. Нам нужно ещё думать, как самим что-то произвести. У нас достаточно плотный научно-технический задел, который позволяет нам быть абсолютно уверенными в том, что мы все наши технологические задачи, в том числе и в оборонной сфере, конечно, решим самостоятельно.

По поводу роста. В этом году у нас скромный рост, но всё-таки рост – где-то 0,5–0,6 процента. В следующем году мы планируем рост 1,2 процента, потом – 2,3 процента и на следующий год – 3 процента роста. В целом это не те показатели, которые бы нам хотелось видеть, но это всё-таки рост, и мы уверены, что добьёмся этих показателей.

Х.ЗАЙПЕЛЬ: Другой темой Брисбена станет вопрос финансовой стабильности. В России ситуация будет так же, наверное, сложно развиваться, поскольку российские банки не могут больше получать рефинансирование на международных рынках. Кроме того, планируется отключить Россию от системы международных расчётов. Вы считаете, что эта тема также будет обсуждаться на этом саммите? И вообще что Вы ждёте от этого саммита?

В.ПУТИН: Конечно, я жду откровенного разговора с коллегами, не просто разговора вокруг да около. Но в целом, конечно, такие площадки, их решения, обсуждения на этих площадках не носят обязательного характера и, к сожалению, часто не выполняются, в том числе, скажем, решение об изменении конфигурации международной финансовой системы, об усилении роли развивающихся экономик в связи с изменением их позиций в мировой экономике в целом. Допустим, мы приняли решение на одной из «двадцаток» о том, что вес развивающихся экономик в МВФ должен быть увеличен. Но Конгресс США заблокировал это решение, и всё встало. Конгресс не пропускает это решение, и всё. Мы видим реалии того, что происходит, но, разумеется, рассчитываем на откровенное и достаточно объективное обсуждение.

Что касается международной финансовой архитектуры, то ведь проблема сегодняшнего дня не сегодня родилась, она заключается в том, что в развитых экономиках наблюдается избыток капитала, который западные экономики не знают, куда эффективно и надёжно вложить. А товарный дисбаланс наблюдается на стороне развивающихся экономик, которые за счёт дешёвой рабочей силы и некоторых других более дешёвых элементов производства, чем в Европе и в Штатах, продуцируют товары и продают их. С одной стороны, капитальный дисбаланс, а с другой стороны, товарный дисбаланс. И договориться о том, как осуществить эту совместную работу, непросто, потому что у развивающихся экономик всегда возникает подозрение о том, каковы будут правила игры по размещению этих капиталов. Вот эти санкции, о которых Вы сказали, – это один из ярких негативных примеров того, как ведут себя наши партнёры.

Кстати говоря, Вы говорили про Украину. Вот конкретный и яркий пример того, что происходит в этой сфере. Смотрите, наши российские банки в целом на данный момент времени прокредитовали украинскую экономику на 25 миллиардов долларов. Если наши партнёры в Европе, в Штатах хотят помочь Украине, то как они могут подрывать финансовую базу, ограничивая доступ наших финансовых учреждений к международным рынкам капитала? Они хотят завалить наши банки? Но тогда они завалят Украину. Они вообще думают, что они делают, или нет? Или политика застилает глаза? Глаза, как известно, – это часть мозга, вынесенная на периферию. У них что, что-то отключилось в мозгу?

Банк, о котором я упоминал, Газпромбанк, который прокредитовал только в этом году, в этом календарном году, на 1,4 плюс 1,8 миллиарда долларов Украину по энергетике. Сколько получилось? 3,2 миллиарда. Вот он выдал. Он в одном случае прокредитовал НАК [«Нафтогаз»] Украины, это государственная компания, а в другом случае 1,4 выдал частной компании под низкую цену на газ для того, чтобы поддержать химическую отрасль промышленности. И в том, и в другом случае этот банк имеет право сегодня предъявить требования к досрочному погашению, потому что украинские партнёры не выполняют кредитных обязательств. Что касается НАКа…

Х.ЗАЙПЕЛЬ: Вопрос в том, платят они или нет?

В.ПУТИН: (По-немецки.) В настоящее время они платят. (Далее – по-русски.) Они обслуживают кредит. Один из кредитов обслуживается НАКом Украины. Тем не менее есть условия, которые всё равно нарушаются. И у банка есть формальное право предъявить претензии к досрочному погашению.

Во втором случае – 1,4 миллиарда вообще не возвращаются. Правительство заморозило этот газ в подземном хранилище, не выдаёт в свою промышленность. То, что они подрывают химическую промышленность, это их дело, людей без работы оставляют, что тоже плохо, но это их дело. Но поскольку газ до потребителя не доходит, не оплачивается, наш банк не получает назад этих денег. И он тоже имеет право предъявить требование к досрочному погашению. Но если мы это сделаем, то завалится вся финансовая система Украины. А если мы это не сделаем, то может завалиться наш банк. Что нам делать?

Кроме этого по кредиту, который мы выдали, – 3 миллиарда долларов, ровно год назад мы его выдали, есть условие, что если общий долг Украины превысит 60 процентов ВВП, то мы, Минфин России, имеем право предъявить требование к досрочному погашению. Если мы это сделаем, вся финансовая система опять завалится. Мы уже приняли решение: мы этого не будем делать. Мы не хотим усугублять ситуацию. Мы хотим, чтобы Украина наконец вставала на ноги. Но в случае с банком – это финансовое учреждение, это акционерное общество, в том числе с иностранными акционерами.

Вот это, в принципе, ответ на Ваш вопрос: любые ограничения контрпродуктивны и в конечном итоге наносят ущерб всем участникам международной экономической либо финансовой деятельности.

Х.ЗАЙПЕЛЬ: Не все страны «Группы двадцати» разделяют одинаковые позиции. К примеру, у нас есть государства БРИКС, куда входит и Россия, которые объединились, чтобы стимулировать экономическую кооперацию. Вы в прошлом году создали собственный Банк развития в рамках БРИКС, чтобы в международном финансовом секторе в будущем противостоять Западу. Это что, ещё одно расслоение этого рынка?

В.ПУТИН: Нет, это не нужно так понимать. Вопрос заключается в следующем. Мы действительно на последнем саммите стран БРИКС в Бразилии приняли решение о создании нескольких финансовых инструментов, точнее, двух – это Банк развития БРИКС и пул резервных валют. Этот пул резервных валют, безусловно, создаётся на тех же принципах, как и МВФ, и в определённом смысле можно считать его аналогом, но он создаётся совершенно для других целей. Он создаётся для целей развития только стран группы БРИКС, прежде всего развития стран группы БРИКС, и не собирается подменять собой такие глобальные институты, как МВФ.

Что, на мой взгляд, опасно? Начать сепаратизировать международные экономические отношения. Это касается не только валютной составляющей, но и торговой.

Известно, что в определённый тупик зашли переговоры в рамках ВТО, так называемый Дохийский раунд. Никак страны, развитые экономики и развивающиеся, не могут договориться между собой о том, каковы должны быть правила игры в сельском хозяйстве, по некоторым другим позициям. И сегодня мы слышим какие-то намёки от наших партнёров, прежде всего из Соединённых Штатов, о создании, с одной стороны, Атлантического альянса, а с другой стороны, Тихоокеанского альянса с теми, кто отвечает определённым, как нашим партнёрам кажется, требованиям. А ВТО вроде уже и не является такой важной организацией. Мне кажется, что это достаточно опасный путь, потому что развивающиеся экономики играют всё большую и большую роль в мировой экономике в целом и пренебрегать этим очень опасно.

Допустим, по паритету покупательной способности совокупный ВВП стран БРИКС уже выше, чем совокупный ВВП стран так называемой «большой семёрки». Если по паритету покупательной способности страны БРИКС уже 37 с лишним триллионов долларов, то у «большой восьмёрки» это, по-моему, 34,5 триллиона долларов. И тенденция к увеличению в сторону и в пользу БРИКС, а не наоборот. Поэтому, мне кажется, нужно не идти по пути создания мощных, но всё-таки локальных объединений, а всё-таки добиваться согласия в рамках глобальных организаций.

Мы с Вами говорили о том, что происходит в торговле, насколько вредно или не вредно то, что происходит в последнее время. Знаете, если наши банки хотя бы частично отключают от международного финансирования, то они меньше получают ресурсов. Но это значит, что наши участники экономической деятельности могут меньше закупить у вас товаров. Ведь наша совместная деятельность, скажем, между Федеративной Республикой и Российской Федерацией обеспечивает сотни, тысячи рабочих мест в Германии. Некоторые специалисты считают, до 300 тысяч рабочих мест поддерживается за счёт наших торгово-экономических связей, за счёт наших российских заказов в большом количестве, за счёт совместных предприятий. Если будут отрезаться финансовые возможности у наших финансовых учреждений, значит, они меньше смогут кредитовать тех участников экономической деятельности в России, которые работают с немецкими партнёрами. Будет сокращаться. Это рано или поздно отразится не только на нас, но и на вас.

Встреча глав государств и правительств стран БРИКС.

Перед началом саммита «Группы двадцати» состоялась встреча глав государств и правительств стран – участниц БРИКС.

Во встрече приняли участие Президент России Владимир Путин, Президент Бразилии Дилма Роуссефф, Председатель КНР Си Цзиньпин, Премьер-министр Индии Нарендра Моди, Президент ЮАР Джейкоб Зума.

Глава Российского государства пригласил участников встречи на саммит БРИКС, который состоится 8–9 июля в Уфе.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги, друзья!

Позвольте мне ещё раз вас поприветствовать. Мы только что, недавно были в Китайской Народной Республике, где наши китайские друзья проводили саммит АТЭС. Хочу их поздравить. Мне кажется, он был проведён на самом высоком уровне. Были достаточно откровенные дискуссии. И, по сути, мы здесь продолжим то, о чём говорили недавно в Пекине.

Хотел бы сказать, что наши встречи в рамках «двадцатки» считаю очень полезными и важными, потому что это даёт нам возможность сориентироваться в огромном потоке информации и в наших позициях по поводу мировой торговли, состояния мировых финансов, по поводу того, как мы вместе должны реагировать, чтобы улучшать ситуацию в мировой экономике, имея в виду и интересы активно развивающихся экономик.

В этой связи хотел бы отметить, что успешно выполняются решения по созданию в БРИКС собственных финансовых институтов. Госпожа Президент [Бразилии Дилма Роуссефф] сейчас только что об этом упоминала. Завершается формирование учреждённых на саммите в Форталезе Банка развития и Пула условных валютных резервов. Суммарный объём их капитала довольно внушителен – 200 миллиардов долларов. Таким образом, у нас появятся общие механизмы, способные стабилизировать национальные рынки капитала в случае кризисных ситуаций в глобальной экономике. При этом новые возможности для совместного кредитования позволят расширить торговые и инвестиционные связи.

Важно, что взаимодействие между участниками «пятёрки» укрепляется и по другим направлениям. Более эффективной становится промышленная и технологическая кооперация. Появляются новые совместные проекты в таких областях, как энергетика, добыча и переработка полезных ископаемых, агроиндустрия, высокие технологии. Мы выступаем с общих позиций по вопросам международной информационной безопасности, обмениваемся опытом в решении острых социальных проблем развития здравоохранения, образования и науки.

Уважаемые друзья и коллеги!

С апреля следующего года председательство в БРИКС переходит к России. Наши усилия будут направлены на дальнейшее расширение сотрудничества в рамках нашего объединения. Российская сторона готовит проекты стратегии экономического партнёрства и дорожной карты инвестиционного сотрудничества.

Уважаемые друзья, хочу всех вас пригласить на следующий год 8–9 июля в российский город Уфу для совместной работы. Будем вместе готовиться к этому мероприятию.

Австралия. Китай. Африка. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minenergo.gov.ru, 15 ноября 2014 > № 1226577 Владимир Путин

Отремонтировать провал: куда катится украинская металлургия

В этом году металлургическая отрасль Украины снизит выплавку стали на 5,5 млн. т, что сравнимо с потерей одного из крупных меткомбинатов

Показатели работы украинской металлургической отрасли постепенно улучшаются. Согласно данным ПО «Металлургпром», на октябрьский прирост стальной выплавки в стране - на 120 тыс. т к сентябрю, до 1,93 млн. т - прямо повлияла ситуация на метзаводах Донбасса. В Донецкой ОГА утверждают, что среднесуточный выпуск стали в первой декаде ноября в сравнении с октябрем возрос на 13%.

Стоит напомнить, что сентябрьское производство стали оказалось на одном из самых низких месячных уровней с начала 2013-го. В текущем году его среднесуточный показатель в 60,2 тыс. т превысил лишь обвальные 57 тыс. т в августе. Для сравнения: январь 2014-го отрасль отработала со средней выплавкой стали в 80,9 тыс. т/сутки.

Бой продолжается

Естественно, что первопричиной провала стали боевые действия на востоке страны, на чем сделали акцент в крупнейшей украинской метгруппе «Метинвест». Ведь, большая часть ее активов – два метзавода, коксохим, трубный завод и угольное объединение – оказались в зоне АТО. Усугублялась проблема разрушением транспортной инфраструктуры: был затруднен как подвоз сырья на предприятии, так и отгрузка конечной продукции.

Решить логистические вопросы удалось различными способами. Например, удлинили ж/д маршрут перевозки руды из Криворожья на мариупольские комбинаты: сырье перевозилось в Бердянск с последующими каботажными доставками в порт Мариуполя. В тех случаях, когда «моря рядом нет» - на Харцызском ТЗ – для обеспечения завода выбирали относительно спокойные участки железной дороги, «делая вынужденный крюк». Критически важные материалы «приходят автомобильным транспортом», отметили в компании.

«В настоящее время работают все предприятия группы, расположенные на Донбассе, однако часть из них – не на полную мощность», - сообщили UAprom в пресс-службе «Метинвеста». В частности, в ограниченном режиме функционирует ЕМЗ и его Макеевский филиал: там проблемы с поставками сырья и сбытом продукции. Два цеха Авдеевского КХЗ находятся в режиме горячей консервации, еще два загружены на 75%. По Харцызскому ТЗ отмечается нестабильна ситуация с поставками сырья и сбытом продукции. На «Краснодонугле» отгрузка товарной продукции происходит c большими перебоями, так как в регионе по-прежнему отсутствуют безопасные транспортные коридоры.

Не обошли стороной эти проблемы Алчевский меткомбинат и коксохим, принадлежащие корпорации ИСД. Метпредприятие до сих пор простаивает, как сообщили в «Металлургпроме». «Предприятие практически не функционирует, работает лишь в режиме поддержки оборудования», - по сути, подтвердили UAprom эту информацию в пресс-службе «ИСД». Прогнозировать возможный запуск комбината и детализировать решения по обеспечению его сырьем в корпорации отказались, отметив лишь, что «ситуация остается напряженной». АМК минувшей весной выплавлял порядка 380 тыс. т стали в месяц; его продолжающийся простой способен серьезно сказаться на общеотраслевых данных в последующие периоды.

Если б не было войны

За январь-октябрь Украина снизила стальной выпуск на 15% относительно тех же месяцев 2013-го - до чуть свыше 23,4 млн. т. В «Металлургпроме» прогнозируют: в целом по нынешнему году предприятия выплавят 27 млн. т. Это будет означать падение в пределах 20% против итога-2013. Если прогноз окажется верным, то за год Украина потеряет более 5,65 млн. т в стальной выплавке. Хотя в начале 2014-го наши металлурги намеревались превысить результат 2013-го (32,67 млн. т стали) минимум на 1,8 млн. т.

По прогнозу ГП «Укрпромвнешэкспертиза» (УПЭ), в 2014-м в стране будет выплавлено до 27,5 млн. т стали при том условии, что пущенный в октябре Енакиевский МЗ вернется к нормальной мощности. «Но даже, если не учитывать производственные и логистические негативы от конфликта на востоке страны, Украина в текущем году объективно сократила бы выпуск стали. Пусть и не в таких заметных объемах, как с учетом влияния военных действий», - отметил начальник аналитического отдела УПЭ Павел Перконос. По его словам, со II полугодия-2014 фиксируется ощутимый спад в экспортных поставках украинской стальной продукции, произведенной еще до обострения конфликта на Донбассе.

Основную причину этого аналитик усматривает в конкуренции со стороны китайских металлургов. Последние, воспользовавшись снижением цен на железорудное сырье (более чем на 40% с начала 2014-го по ноябрь, и порядка 17% за третий квартал – прим. Авт), нарастили сбыт своей стали на важных для нашей предприятий рынках – на Ближнем Востоке и в Северной Африке. «Китайцы смогли предложить цены заметно ниже, разница начала достигать $15-20 на тонне не в нашу пользу», - рассказывает Павел Перконос. Другой отрицательный фактор – в сокращении продаж сортового проката а РФ. Отчасти на этом сказалась политическая напряженность во взаимоотношениях стран. Но немалую роль сыграла и заметная девальвация рубля, что ухудшило возможности ценовой конкуренции для украинских металлургов.

Вице-президент консалтинговой компании RCG Александр Сирик соглашается: «В последние месяцы конкуренция на внешних рынках заметно обострилась. Очень активен Китай». По данным RCG, если в среднем по 2013-му КНР ежемесячно экспортировала около 5 млн. т металлопродукции, то в сентябре 2014-го данный показатель превысил 8 млн. т. «Это в четыре раза больше объемов, которые традиционно поставляет Украина на международный рынок. Причем конкуренция идет преимущественно с дешевым готовым прокатом», - конкретизирует собеседник UAprom. И приводит такие ценовые сравнения. В последнюю неделю украинская квадратная заготовка предлагается на экспорт по 450 $/т (FOB, порты Черного моря), сляб - 460, г/к рулон - 500 $/т. Китайская катанка при этом стоит -420 $/т, арматура – 410 (а это уже продукты переработки заготовки), г/к рулоны – 475 $/т.

Вперед, в прошлое

Ключевой негатив в украинском стальном спаде-2014, понятно, остается «за войной». Последняя, во многом, и выбила нашу страну из глобального ТОП-10 металлургических держав по результатам августа-сентября. Вернется ли туда Украина по итогам всего года?

«На самом деле, по трем кварталам страна все еще занимает десятую позицию в рейтинге Worldsteel, только в последние месяцы уступив свое место Италии», - комментирует Александр Сирик. Но подчеркивает: для того, чтобы остаться в этой десятке по году в целом нужно выплавлять больше, чем Италия – около 30 млн. т/год, или 2,5 млн. т/мес. Ступенькой выше располагается Бразилия; для превышения ее отметки в рейтинге в год выпускать необходимо уже 34,8 млн. т стали.

В «Металлургпроме» о таких показателях пока не упоминают. Достижимым итогом декабря здесь считают выплавку пока на октябрьском уровне – порядка 1,9 млн. т стали.

Сергей Кукин

Французская компания Abivax получила от Кубинского института Финлея права на маркетинг вакцин против тифа, менингококковой инфекции и лептоспироза, говорится в пресс-релизе.

По условиям соглашения, Abivax может продавать вакцины vax-TyVi, VA-MENGOC-BC и vax-SPIRAL на территории Азии, включая Индию, Индонезию, Филиппины и Латинской Америки (в том числе Бразилии, Мексике и Уругвае). В настоящее время указанные препараты реализуются на территории Кубы.

Ожидается, что продажи вакцин начнутся в 2015 году. В каждой стране Abivax должна будет выбрать партнера для продвижения вакцины.

Также известно, что Abivax и Кубинский институт Финлея совместно занимаются разработкой ABX203 – экспериментальной терапевтической вакцины для лечения гепатита В.

Интервью информационному агентству ТАСС.

Владимир Путин ответил на вопросы журналистов российского информационного агентства ТАСС о предстоящем саммите «Группы двадцати» в Брисбене (Австралия).

ВОПРОС: Вы едете на очередной саммит «Группы двадцати». Насколько формат «двадцатки» до сих пор востребован, актуален и насколько логично, что страны «большой двадцатки», стремясь сотрудничать и развивать глобальную экономику, вводят санкции против одного из членов «двадцатки»?

В.ПУТИН: Этот формат востребован или нет? Я думаю, что востребован. Почему? Потому, что это то место, «двадцатка», или та площадка, где можно встречаться, обсуждать и двусторонние отношения, и глобальные проблемы и хотя бы вырабатывать какое-то общее понимание, в чём проблема заключается и как её решать, показывать путь совместной работы. Вот это самое главное, потому что рассчитывать на то, что всё, о чём там говорится, будет исполнено, абсолютно нереалистично, имея в виду, что и сами-то решения – они не носят обязательного характера. Отчасти и не выполняются. И они не выполняются тогда и там, когда и где это явно не соответствует чьим-то интересам, прежде всего речь идёт об интересах глобальных игроков. Ну, например, на одной из «двадцаток» было принято решение об усилении роли развивающихся экономик в деятельности МВФ, о перераспределении квот. Конгресс США заблокировал это решение, и всё. И переговорщики, наши партнёры, говорят: ну, мы бы рады, мы же подписали, мы приняли это решение, но Конгресс не пропускает. Вот вам и все решения.

Но тем не менее сам факт того, что такое решение было сформулировано и все участники международной жизни в рамках «двадцатки» посчитали, что это правильно, и справедливо, и соответствует сегодняшним реалиям, это уже определённым образом настраивает международное общественное мнение и мозги экспертов, и с этим приходится считаться. И уже тот факт, что Конгресс США отказался принять этот закон, говорит о том, что именно США выбиваются из общего контекста решения стоящих перед мировым сообществом проблем. Об этом только никто не вспоминает. Спекулируя на своей монополии в мировых средствах массовой информации, эту информацию заглушают, её уже вроде нет.

Понимаете, все говорят о каких-то текущих проблемах, в том числе с санкциями, с Россией, а на самом деле в глобальном плане вот в данном случае США не выполняют. Это фундаментальная, кстати говоря, вещь. Но она не выполняется.

Но это совсем не значит, что это бесполезный формат, – я уже сказал почему. Польза от него есть.

ВОПРОС: Может быть, сделать эти решения обязательными?

В.ПУТИН: Это невозможно. Вы знаете, таких примеров в международной практике нет. Ну, кроме решений вопросов Совета Безопасности в сфере самой международной безопасности. Но это вырабатывалось в очень сложных условиях кровопролитной Второй мировой войны. Чтобы представить себе, что сегодня будут вырабатываться такие новые механизмы, которые обеспечили бы исполнение, тем более в сфере экономики, – это просто нереально. Но, повторяю, это всё равно носит морально политико-экономический характер. Это само по себе уже неплохо.

Теперь по поводу того, что некоторые страны «двадцатки» в отношении России со стороны «двадцатки» вводят санкции. Конечно, это противоречит и самому принципу деятельности «двадцатки», но и не только деятельности «двадцатки» и принципам работы «двадцатки», это противоречит и международному праву, потому что санкции могут быть введены в рамках Организации Объединённых Наций и его Совета Безопасности. И, больше того, это даже противоречит принципам ВТО, Генеральному соглашению о тарифах и торговле – так называемому ГАТТ. Соединённые Штаты когда-то создавали эту организацию, теперь сами грубо нарушают эти принципы. Это вредно, и, конечно, нам наносит определённый ущерб, но и для них вредно, потому что это, по сути, подрывает всю систему международных экономических отношений. Я очень надеюсь, исхожу из того, что это в конечном итоге будет понято и останется в прошлом.

ВОПРОС: Вы рассчитываете поднять этот вопрос на саммите или он будет таким фоном: если только пойдёт об этом речь, Вы об этом скажете?

В.ПУТИН: Если об этом речь зайдёт, то, конечно, я об этом скажу, но я сам не собираюсь эти вопросы поднимать для обсуждения – мне кажется, что это бесполезно. Все и так понимают, что они делают, те, кто вводит эти санкции. Чего я буду обращать на это внимание, о чём-то просить? Это бесполезно. Такие решения принимаются у них на блоковом уровне, на национальном уровне, принимаются из того, как наши партнёры понимают свои геополитические интересы. Я считаю, что это ошибка даже с точки зрения их геополитических интересов.

К сожалению, сегодняшний мир живёт в условиях очень ограниченного горизонта планирования, особенно в сфере политики и безопасности. Все живут от выборов до выборов. А это очень маленький горизонт планирования и не даёт возможности посмотреть перспективно в будущее более отдалённое. Это плохо. Но рассчитываю на то, что мы об этом поговорим. И сейчас вот на АТЭС были – практически со всеми, кто там был, мы так или иначе обсуждали все международные и двусторонние проблемы, в том числе и те санкционные, о которых Вы сейчас упомянули.

ВОПРОС: В «двадцатке» сейчас сложился определённый баланс сил: с одной стороны «большая семёрка», с другой стороны ­­­– страны БРИКС и некоторые примкнувшие к ним государства. Исходя из того, что, как Вы сказали, каждый отстаивает собственные интересы, как Вам представляется этот баланс сил: это тот спор, в котором родится истина, или это принципиально новое противостояние двух блоков?

В.ПУТИН: Во-первых, мне кажется, что было бы очень плохо, если бы опять начали создавать какие-то блоки. Это очень неконструктивно, даже вредно для мировой экономики. Мы ведь сейчас об экономике говорим?

ВОПРОС: Экономика, в которую сейчас всё больше вторгается политика.

В.ПУТИН: Это правда. Но всё-таки «двадцатка» – это прежде всего экономический форум. И предлагаю туда сместить центр тяжести нашего с Вами разговора. Вот хотелось бы на что обратить внимание. Я уже упоминал ВТО, которая сформулировала определённые правила игры. Вот создан такой механизм, как МВФ. Идут дискуссии и по совершенствованию международных финансовых механизмов, и по совершенствованию торговых отношений. Вы знаете, что так называемый Дохийский раунд переговоров в рамках ВТО – он, по сути, находится в тупике. Почему? Из-за разницы подходов и разницы интересов между развивающимися экономиками и развитыми экономиками, между тем, что в одном случае возникает дисбаланс в области капитала, а в другом случае возникают дисбалансы в области товарных потоков. Вот в развитых экономиках достаточно много свободного капитала, и вопрос – в размещении, эффективном и надёжном, безопасном размещении этих капиталов в тех регионах и в тех экономиках мира, которые обеспечат стабильность, защитят собственность и генерируют какую-то прибыль, приносящую те или иные доходы развитым экономикам. Поэтому они экспортируют капитал, а развивающиеся страны товарные потоки формируют. Одним нужно быть уверенными в том, что их капиталы будут надёжно размещены, а другие, которые являются реципиентами этих капиталов, – они должны быть уверены в том, что не будут правила игры меняться так, как захочется тем, кто экспортирует капитал, в том числе и по политическим соображениям – в том числе.

Но все должны понять, что все эти мировая экономика и финансы сегодня находятся в исключительной зависимости друг от друга. Ну, вот в нашем случае – допустим, партнёры ограничили доступ наших финансовых учреждений к международным финансовым рынкам. За счёт того, что мы привлекаем капиталы с международных финансовых рынков, наши финансовые учреждения финансируют наши компании, которые закупают готовую продукцию в этих же развитых экономиках и поддерживают там и рабочие места, и социальную сферу, и рост экономики. Мы не будем этого делать – значит, там будут сбои. Это глубинные вещи, которые не лежат, может быть, на первый взгляд, на поверхности.

За счёт нашей совместной работы с ФРГ там обеспечивается 300 тысяч рабочих мест. Ну не будет там заказов – значит, всё. Да, они, наверное, на что-то переориентируются, но ещё надо понять, на что. Это не так просто.

Поэтому нужно решать все эти задачи, которые возникают, сложности (а их много) вместе. А если мы пойдём по другому пути... Вот сейчас те же Штаты говорят о создании двух объединений: одного – Трансатлантического, а другого – Транстихоокеанского. Если это будут какие-то две замкнутые группировки, то в конечном итоге это приведёт не к устранению, а к усилению дисбалансов в мировой экономике. И, конечно, мы за то, чтобы этих дисбалансов не было, чтобы мы вместе работали. Но решить эти вопросы можно только совместно.

Ведь ещё 20– 30– 50 лет назад ситуация была другая. Почему я так уверенно говорю, что только вместе можно эффективно решить? По паритету покупательной способности объединённый ВВП стран БРИКС уже больше, чем такой же показатель у стран «семёрки»: если у БРИКС это, по-моему, 37,4 триллиона долларов, то у стран «семёрки» – 34,5. И вот сейчас взять и сказать: «Нет, мы будем сепаратно делать здесь так и так, а вы там как хотите»? Ничего, кроме дисбаланса дальнейшего, не будет. Хотим решить – надо решать вместе.

ВОПРОС: Сейчас говорят о появлении новой «большой семёрки», как раз страны БРИКС, Индонезия, Турция и Мексика. Вы как считаете, за этим форматом есть будущее?

В.ПУТИН: Я уже сказал: нужно решать вместе, потому что всё взаимосвязано в современном мире, и если создавать какие-то региональные объединения, вот как мы создаём региональное объединение, Евразийский экономический союз, с Белоруссией и Казахстаном, – то только как дополнение к существующим глобальным инструментам, которые должны работать по этим глобальным правилам.

ВОПРОС: Вы сказали о дисбалансах в мировой экономике, об этом говорит и МВФ – и прогнозирует возможное появление новых «мыльных пузырей». Российская экономика готова к тому, чтобы противостоять новой волне кризиса?

В.ПУТИН: Да, готова. Мы думаем обо всех сценариях, в том числе и о так называемом катастрофическом снижении цен на энергоносители, что вполне возможно, мы допускаем это. И Минэкономики, Минфин, и Правительство в целом просчитывают развитие экономики по каждому из этих сценариев.

Понимаете, дело в чём? Вот я говорил о дисбалансах капитала, с одной стороны, и товара – с другой стороны, вот когда они возникают, в том числе по политическим соображениям, эти дисбалансы усиливаются, то странам, особенно с развивающимися экономиками, им очень сложно приходится, они попадают в очень сложное положение. Такой стране, как наша, даже легче. Почему? Мы – нефтегазодобывающая страна, и мы очень бережно относились к нашим резервам: и к золотовалютным резервам, и к резервам Правительства. Они у нас достаточно большие, и это позволяет нам быть уверенными в том, что мы точно совершенно исполним все взятые на себя социальные обязательства и удержим все бюджетные процессы в определённых рамках и всю экономику. А у кого этого нет, вот им-то очень сложно будет, если это будет происходить. Но, повторяю ещё раз, я всё-таки рассчитываю на то, что у нас будет общая дискуссия и общее решение по поводу изменения ситуации по устранению этих дисбалансов к лучшему.

ВОПРОС: Что касается резервов, Вы сейчас о них напомнили: накопленные фонды позволили проскочить кризис 2008– 2009 годов. Сейчас Вы не считаете, что настало время распечатать эти фонды для того, чтобы разогреть, разогнать экономику?

В.ПУТИН: Нет, я так не думаю. Мы, собственно, и так были готовы распечатать – и ещё до наступления всех негативных событий, связанных с колебаниями курса рубля или с падением цен на нефть, мы же говорили о возможности использования, скажем, средств Фонда национального благосостояния. Не вчера же мы об этом сказали? Мы ещё два года назад говорили. Но в таких ситуациях, как та, в которой находится мировая экономика, ну и наша тоже, всегда так происходит. А именно что? Если средства и расходуются, то по нескольким направлениям. Одно из них – это развитие инфраструктуры. Вот именно на это мы и предполагали тратить средства ФНБ. Это дополнительное кольцо вокруг Москвы, это расшивка переездов через железнодорожные пути, это строительство и расширение возможностей движения товаров на восток, имея в виду Транссиб и БАМ, это скоростное железнодорожное сообщение, это развитие портовой, аэропортовой инфраструктуры. Собственно говоря, это и раньше планировали, а в условиях ухудшающейся конъюнктуры мы и будем это делать. Но это совсем не значит, что мы должны просто палить эти резервы бездумно, не ожидая адекватной экономической отдачи, а только для того, чтобы решить текущие дела. Так мы не будем делать.

ВОПРОС: Конечно, речь идёт о структурных реформах, на которые никогда не хватает ни денег, ни времени.

В.ПУТИН: Структурные реформы требуют не таких уж больших денег. Они требуют просто политической воли и принятия определённых административных решений, это касается и экономики, это касается и социалки.

ВОПРОС: Про инфраструктуру я хотел бы ещё поговорить и вернуться к ней, но пока закончим с ФНБ: как Вы относитесь к предложению «Роснефти» выделить им деньги из Фонда?

В.ПУТИН: Я бы был руководителем «Роснефти», я бы тоже требовал денег. А что, кто не требует? Все просят денег и рассчитывают на их получение. Правительство – я знаю, мы разговаривали на этот счёт с Правительством и с руководством «Роснефти», – Правительство будет принимать решение не только исходя из потребностей компании, которой, конечно, мы дорожим и будем ей помогать, безусловно, но исходя из того, как они хозяйствуют, куда они собираются эти средства вкладывать и какова отдача для всей экономики страны в случае этих вложений. Это будет реальная оценка. И я не исключаю, что какие-то ресурсы «Роснефть» может получить, но какие, в каком объёме, в какие сроки, на каких условиях, это требует проработки, и никакой суеты здесь не будет.

ВОПРОС: Судя по тому, что ещё решение не принято, видимо, ещё не убедили?

В.ПУТИН: Вы знаете, вот сейчас, допустим, «Роснефть» в ходе моего визита в Китай – она с китайскими нашими друзьями договаривается о том, чтобы одна из ведущих китайских компаний вошла в Ванкорское месторождение на 10 процентов. При этом китайцы получат там места в совете директоров, но договариваемся также о том, чтобы торговля нефтью с этого месторождения, а там большие объёмы, велась в юанях. В этих условиях наши китайские партнёры готовы будут и прокредитовать, профинансировать многие сделки. А во-вторых, мы уходим от диктата рынка, который все товарные потоки нефтью номинирует в долларах, и расширяем возможности применения национальных валют: и рубля, и юаня. И, в-третьих, это стабилизирует, ещё дополнительно стабилизирует финансовое состояние компании.

Мы проверяли недавно финансовое состояние «Роснефти», там вообще никаких проблем нет, там финансовых проблем просто нет. А если им нужны дополнительные деньги, повторяю ещё раз, они должны доказать, что если они получат эти средства, то они пойдут на конкретные цели, и должны будут показать, какова будет отдача не только для компании, а для всей экономики России.

ВОПРОС: Одно из предложений австралийского председательства «двадцатки» – это создание центра инвестиций в инфраструктуру. Для России, которая и так инфраструктурные проекты сделала приоритетными, это плюс? Или это никак не будет согласовываться с нашей работой, учитывая те же самые санкции?

В.ПУТИН: Здесь ничего не нужно ни согласовывать, ни с кем-то договариваться о чём-то. Это просто показывает, и трудно не согласиться с австралийским председательством в этом, показывает, что мы на правильном пути, что мы действуем абсолютно в мейнстриме, что называется; что международное сообщество, экономическое в данном случае, оно придерживается тех же взглядов на действия правительств в той ситуации, которая складывается в мировой экономике, просто подтверждает нашу правоту. Это всегда приятно и полезно.

ВОПРОС: Для России это будет больше помощь или это будет просто площадкой, где можно поделиться собственным опытом?

В.ПУТИН: Я думаю, что это, скорее всего, просто площадка для обмена опытом. И для подготовки кадров, допустим, что неплохо. А кроме всего прочего, это в известной степени продолжение наших предложений, которые мы сформулировали ещё во время проведения «двадцатки» в России, в Петербурге.

ВОПРОС: В России ряд инфраструктурных проектов, которые Вы перечислили, реализуются, а ряд откладывается: тот же самый мостовой переход через Лену в Якутске, порт Тамань. Вот у этих проектов какое будущее, оно прогнозируемое или пока туман?

В.ПУТИН: Вы знаете, дело ведь не в тумане – дело в целесообразности. В Якутске надо построить мост или нет? Надо. Там дальше что? Якутск – 300 тысяч человек. Ну, конечно, хочется, чтобы у людей был мост и чтобы они могли передвигаться спокойно. И железная дорога подойдёт прямо в город. Хочется? Конечно, хочется. Я лично очень люблю Якутию. Там люди замечательные. И республика архибогатая ресурсами различными. И надо всё развивать. Но, когда мы обсуждаем это с коллегами, они говорят: дело не только в населении 300-тысячного города, а дело в том, что мост нужен для того, чтобы дальше продолжить дорогу к определённым месторождениям, чтобы сделать этот проект сделать не просто социальным, что тоже важно, но сделать ещё и экономически обоснованным и целесообразным. А вот дальше его продвинуть туда, чтобы подальше товары завозить в рамках обеспечения северов и выйти на месторождения определённые. Это надо просчитать всё. Вопрос только в профессиональном глубоком изучении вопроса. Ну а в целом, это движение в правильном направлении.

Что касается Тамани, то же самое: надо смотреть на весь блок проблем, связанных с портовой инфраструктурой, в том числе это касается и частных вложений. Там рядом уже несколько лет строится хороший современный порт частной компанией, в том числе с иностранным участием. И партнёр иностранный вкладывает миллиарды туда. Мы должны внимательно посмотреть. Мы что, создаём конкуренцию там? А объём груза какой? Сегодня объём груза такой, что оба этих порта будут загружены? А железнодорожная инфраструктура – е­ё достаточно для того, чтобы и туда и туда доставлять? И где сейчас, вот именно сегодня, деньги, чтобы развить эту инфраструктуру так, чтобы обеспечить обе эти площадки (с учётом того, что мы ещё должны будем построить мост в Крым)? Это не потому, что кто-то хочет или кто-то не хочет, а потому, что всё должно быть грамотно, своевременно и высшей степени профессионально просчитано.

ВОПРОС: Возвращаясь к «двадцатке». Саммиты, будь то «двадцатка», или АТЭС, или ранее «восьмёрка», – это всегда была для Вас возможность и пообщаться с коллегами ещё и тет-а-тет. Вот сейчас тот саммит, который прошёл в Пекине, – это была Ваша первая зарубежная поездка после речи на Валдайском клубе, большого программного выступления по вопросам глобальной безопасности, миропорядка. Вы какую-то реакцию на это выступление получили от западных партнёров?

В.ПУТИН: Да нет, на Валдайском клубе – это же общение с экспертами, это как бы свободная дискуссия. Даже, может быть, – как всегда на таких площадках должно быть, – она носит и должна носить несколько обострённый характер, чтобы задать тон дискуссии, чтобы даже немножко спровоцировать партнёров по беседе на то, чтобы они сами раскрылись, показали свою точку зрения, чтобы вместе поискать решение проблем на экспертном уровне, когда мы проводим двусторонние встречи уже с коллегами, там больше обсуждаются вопросы прагматического характера.

ВОПРОС: То есть изменения их позиции, вопросов к ним не появилось? Не заметили?

В.ПУТИН: Нет, так быстро ничего не происходит. Если кто-то захотел услышать то, что я говорил, после этого должно пройти определённое время, чтобы всё это было осмыслено в соответствующих административных структурах, в правительственных, в президентских. Сначала на уровне советников, экспертов, пообсуждать, потом провести какие-то дискуссии, без всякого шума, свиста художественного, который обычно сопровождает площадки типа Валдайского клуба, а так, в тишине кабинетов поговорить откровенно друг с другом.

Вот эти дискуссионные площадки хороши тем, что можно откровенно поговорить. А потом на другом уже уровне, как я уже сказал, в тиши рабочих кабинетов спокойно к этому вернуться и обсудить. Это требует времени.

ВОПРОС: На саммите «двадцатки» Вы с кем-то планируете общаться отдельно?

В.ПУТИН: Да, у нас там встречи запланированы – с Канцлером ФРГ, много всяких встреч.

ВОПРОС: Наблюдатели отмечают, что с Ангелой Меркель отношения у Вас стали более натянутыми, менее дружественными в последнее время. Вы не замечали?

В.ПУТИН: Нет, не замечал. Вы знаете, мы же руководствуемся интересами, а не личными симпатиями и антипатиями.

ВОПРОС: Ну, раньше Вы тоже руководствовались этими же интересами?

В.ПУТИН: Не раньше, а всегда. И она тоже всегда интересами своей страны руководствуется. И всякий другой руководитель страны, государства, правительства. Поэтому здесь я ничего такого существенного в характере наших отношений, изменений каких-то существенных, не вижу.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 14 ноября 2014 > № 1226564 Владимир Путин

Продан знаменитый небоскреб Лондона

Бразильский миллиардер Джозеф Сафра приобрел один из символов лондонского Сити - небоскреб "огурец". Покупка 180-метровой башни по адресу Сент-Мэри Экс 30 обошлась более чем в £700 млн ($1,1 млрд).

Уникальное здание по проекту Нормана Фостера, которое получило прозвище "огурец" (Gherkin), было сдано в эксплуатацию в 2004 году. Однако страховая компания Swiss Re, владелец небоскреба, в 2006 году выручила около $945 млн за его продажу. Новым хозяевам - немецкому фонду IVG Immobilien и британской компании Evans Randall - так и не удалось собрать $622 млн, чтобы расплатиться с кредиторами, поэтому один символов Лондона вновь появился на рынке в 2014 году.

По данным компаний Savills и Deloitte, которые занимались продажей небоскреба, объектом интересовались около 200 инвесторов, однако только группа компаний Сафра была готова вложить в покупку офисного здания более $1,1 млрд, сообщает портал MercoPress.

По словам владельца Сафра группы, "приобретение Сент-Мэри-Экс 30 согласуется с инвестиционной стратегией компании". Этот уникальный объект за десять лет своего существования уже стал символом города, и его цена продолжит подниматься. Чтобы соответствовать футуристическому титулу, в здании будет проведен ряд усовершенствований, которые принесут пользу арендаторам.

Swiss Re до сих пор остается одним из крупнейших арендаторов - их офисы занимают половину здания площадью в 50 000 кв.м. Вторая по величине канцелярия в здании принадлежит юридической фирме Kirkland & Ellis.

Здание было построено на месте Балтийской биржи, которая пострадала во время теракта в 1992 году. Конструкция небоскреба-огурца пропускает максимальное количество дневного света и использует естественную вентиляцию, что позволяет сократить энергозатраты на 50%, по сравнению с обычным офисным зданием такого же размера. Королевский институт Стирлинга в 2004 году присудил премию и британских архитекторов небоскребу Сент-Мэри-Экс 30 за его "элегантный и впечатляющий" дизайн.

Группа компаний Сафра управляет активами на сумму более $200 млрд, а личное состояние ее владельца, Джозефа Сафры,оценивается в $15 млрд.

Со следующего понедельника, 17 ноября 2014 года, в театральных кассах кубинской столицы, города Гавана (Habana), будут доступны билеты на масштабный международный кинофестиваль латиноамериканского кино Festival Internacional del Nuevo Cine Latinoamericano. Их можно будет приобрести в кинозалах Payret, Acapulco, Rampa, Yara, Riviera, Multicine Infanta, Miramar и Chaplin, а также на официальном сайте фестиваля.

Мероприятие пройдет на Острове Свободы уже в 36-й раз. В этом году его тематикой станет творчество известного колумбийского писателя и лауреата Нобелевской премии по литературе Габриэля Гарсии Маркеса. Один из крупнейших в Южной Америке фестивалей кинематографа состоится с 4 по 14 декабря.

Помимо известных картин, уже заслуживших ряд международных премий в области кино, на фестивале будут продемонстрированы новаторские работы молодых латиноамериканских режиссеров. Например, одним из центральных пунктов программы Festival Internacional del Nuevo Cine Latinoamericano станет драматический и неоднозначный фильм Хилтона Ласерды (Hilton Lacerda) "Татуировка" (Tatuaje), рассказывающий о Бразилии конца 70-х годов.

Министр связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Николай Никифоров провел секцию «Государственная поддержка развития отрасли информационных технологий» в рамках форума Russian Interactive Week 2014 (RIW-2014), который проходит сегодня в «Экспоцентре». Вместе с представителями законодательной власти и институтов развития на секции обсуждались формы поддержки и перспективы дальнейшего развития отрасли информационных технологий (ИТ) в России. Глава Минкомсвязи России также зачитал приветствие Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева и осмотрел экспозицию RIW-2014.

В своем выступлении Николай Никифоров сообщил об уже существующих формах поддержки российской ИТ-отрасли и обозначил перспективы ее успешного развития в дальнейшем.

Так, в настоящий момент для преодоления кадрового голода в отрасли в государственных вузах на 35% было увеличено число бюджетных мест по ИТ-специальностям; были смягчены условия получения льгот малыми ИТ-компаниями, в результате чего наблюдается значительный рост среди предприятий, обратившихся в Минкомсвязь России за поддержкой; кроме того, до конца года начнут действовать шесть новых технопарков, которые призваны обеспечить комфортными и доступными рабочими местами ИТ-компании в регионах России.

В число дополнительных форм поддержки, о которых говорил министр, вошли преференции российскому программному обеспечению (ПО) при закупках в государственные органы и государственные компании. «Государственный заказчик, который хочет купить иностранное программное обеспечение при наличии российских аналогов должен обосновать, почему только зарубежные решения способны решить его задачи», — сказал глава Минкомсвязи России.

В то же время Николай Никифоров отметил, что вводить прямые запреты на закупку иностранного ПО в России нельзя: «Мы не можем говорить на языке запретов и санкций, так как в результате все выходы на экспортные рынки для российских разработчиков будут закрыты».

Глава Минкомсвязи России сообщил, что на рынке сложилась ситуация, когда весь мир пользуется как системным, так и прикладным ПО, производимым лишь в одной стране всего несколькими компаниями, и заявил, что России необходимо возглавить работу по демонополизации этого рынка. «В странах БРИКС живет почти половина населения всего земного шара, и в этих странах формируется значительный спрос на независимые, альтернативные программные продукты. В тесном сотрудничестве с администрациями связи и информационных технологий этих стран Россия должна начать работу по созданию программных решений не только для себя, но и для этих значительных по размеру рынков», — сказал Николай Никифоров.

Министр подчеркнул, что российским компаниям-производителям ПО необходима поддержка со стороны государства. Среди возможных форм поддержки он назвал прямой государственный заказ на разработку ПО, докапитализацию компаний-разработчиков, субсидии компаниям-разработчикам и субсидии заказчикам ПО.

Николай Никифоров отметил, что формы поддержки будут обсуждаться с отраслью в рамках Экспертного совета по информационным технологиям при Минкомсвязи России. Он также сообщил, что при министерстве будет создано шесть рабочих групп для обсуждения технических вопросов разработки конкурентоспособных отечественных ИТ-продуктов.

Россия > СМИ, ИТ > digital.gov.ru, 13 ноября 2014 > № 1239723 Николай Никифоров

Российско-иорданское военно-техническое сотрудничество характеризуется сегодня динамичным развитием. Только в последние годы с Иорданией было заключено ряд крупных оружейных контрактов. Но самым значимым среди них, пожалуй, является контракт на разработку и производство гранатометных комплексов РПГ-32"Нашшаб" (ранее он имел название «Хашим»)

О том, как реализуется этот уникальный проект, по каким еще направлениям развивается военно-техническое сотрудничество с Иорданским Хашимитским Королевством рассказал «Интерфаксу-АВН» председатель совета директоров компании «Джадара» (Jadara Equipment and Defence Company), официальный консультант по военно-техническому сотрудничеству с Россией военной канцелярии короля Иордании Абдаллы II Марк Волошин.

- Марк Семенович, как родилась идея этого проекта, с чего все начиналось?

- Если говорить об идее, то она всецело принадлежит королю Абдалле II. В начале двухтысячных годов он поднял вопрос о закупке вооружения российского производства. Но при этом поставил задачу найти какой-то новый продукт, который был бы разработан на деньги Иордании, выпускался в Иордании и поставлялся не только для иорданской армии, но и на экспорт.

В 2002 году меня вызвали в канцелярию короля Абдаллы II и сказали, что король хотел бы со мной встретиться. На этой встрече король показал мне РПГ и спросил можно ли разработать какой-то новый гранатомет. Для меня это было неожиданно, и очень интересно, так как у меня на данный момент был опыт реализации сложных проектов в области военно-технического сотрудничества - модернизация южно-африканских самолетов «Мираж», если вам интересно, то могу более подробно рассказать эту историю. Я сказал королю, что мне нужно поехать в Россию и поднять этот вопрос в соответствующих структурах.

В Федеральной службе по военно-техническому сотрудничеству, куда я обратился, меня познакомили с генеральным директором оборонного предприятия "Базальт» Владимиром Владимировичем Кореньковым, который сказал, что они могут разработать новейший гранатомет, многоразовый, которого сегодня нет в России и, наверное, он будет уникальным в мире.

По приезду в Иорданию я доложил об этом королю и сказал, что наши российские партнеры из «Базальта» готовы провести презентацию этого гранатомета на выставке АЙДЕКС-2003 в Абу-Даби. Такая презентация действительно состоялась на стенде "Рособоронэкспорта". В ней принял участие король Абдалла II. Королю гранатомет очень понравился и он мне сказал, давай занимайся этим проектом.

- То есть политическое решение было принято на выставке в Эмиратах в 2003 году.

- Да, это так. В конце 2003 года состоялся визит короля Иордании в Москву. В ходе этого визита была встреча Его Величества с президентом России Владимиром Владимировичем Путиным, на которой король поднял вопрос о разработке Россией для Иордании новейшего гранатомета и строительства завода по его сборке в Иордании, попросил у президента не только одобрения проекта, но и всесторонней поддержки, так как это производство должно было стать уникальным и не имеющим аналогов на Ближнем Востоке.

Честно сказать никто в этот проект тогда особо не верил. Мы с 2003 года начали его активно обсуждать и продвигать. В 2005 году для реализации проекта создали компанию «Джадара», тогда она называлась "Джорден Рашен электороник системз" (иордано-российская компания «Электронные системы»). Идея была такая - 51% акций в этой компании должно было принадлежать России, на этом, кстати, очень настаивал Кореньков, 40% будет иметь Иордания и 9% предлагалось отдать моей компании, которая должна была непосредственно заниматься реализацией проекта.

Мы написали официальное письмо от канцелярии короля в Федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству, в котором, во-первых, попросили разработать новый гранатометный комплекс, во-вторых, организовать его производство на территории Иордании и, в-третьих, разрешить продажу гранатомета в третьи страны.

Однако создать совместное предприятие на тех условиях, как изначально предлагалось, не получилось. В итоге реализацию предложенного королем проекта я взял на себя. 60% акций оказалось в моей компании, а 40% получила иорданская компания "КАDDB" (Кинг Абдалла дизайн девелопмент бюро), являющейся стопроцентно государственной компанией, замыкающейся на Генштаб.

На настоящий момент компания «Джадара» вложила в проект более 100 млн долларов США.

- Когда был подписан контракт на разработку гранатометного комплекса?

- Это произошло 17 марта 2006 года. Согласование контракта шло очень трудно. Разные подходы к ответственности сторон за выполнение контракта долгое время не позволяли найти решение, которое устраивало бы обе стороны. Дошло даже до того, что я пришел к королю и сказал, что или мы будем заниматься этим проектом или забываем о нем. Он вызвал генерального директора компании «KADDB» и сказал, что иди с Марком к себе и реши вопрос с подписанием контракта.

Вскоре благодаря такой жесткой позиции короля контракт был подписан.

- В чем особенности этого гранатомета, есть ли подобные разработки в других странах?

- Должен сказать, что у короля Иордании Абдаллы II особая любовь к гранатометам. Во многих офисах можно увидеть фото короля с РПГ-26. Не случайно он в качестве совместного с Россией проекта выбрал именно разработку гранатомета.

Наш гранатомет часто в СМИ называют мультикалиберным. Это не так. Калибр у него один, а применение многоразовое. Большинство имеющихся сегодня в мире гранатометов одноразовые.

От других гранатометов РПГ-32 отличается прежде всего тем, что у него меньший вес и габариты. Если РПГ-29 состоит из двух частей, каждая из которых имеет длину более метра, т.е. метр с лишним пусковое устройство и метр с лишним сама ракета, то у нас все укладывается в один метр. А по характеристикам «Нашшаб» превосходит РПГ-29.

У «Нашшаба» нет аналогов в мире. Для применения гранатомета компании СААБ, например, нужен боевой расчет из двух солдат. Один держит трубу, целится, второй заряжает.

Но самое главное преимущество нашего гранатомета это его цена. РПГ-32 "Нашшаб" в разы дешевле аналогичных западных образцов, стоимость которых составляет более 100 тысяч долларов.

- Сколько времени потребовалось на разработку РПГ-32?

- Несмотря на то, что контракт мы подписали в марте 2006 года, к концу этого года гранатомет был уже разработан и испытан. Это стало возможным благодаря тому, что работы по этому проекту "Базальт" начал за несколько месяцев до подписания контракта. Я заверил Коренькова, что контракт мы подпишем, он мне поверил и начал разработку гранатомета.

Должен сказать, что не все шло гладко. Во время одного из первых показов гранатомета в Иордании мы промахнулись на 50 метров мимо цели. Конечно, об этом сразу же доложили королю. Причем с предложением остановить этот проект, дескать, все это не серьезно. Прошли слухи, что проектом занимается человек, который ничего в этом не понимает.

Король вызвал меня, дал почитать докладную записку и сказал: "Марк это они ничего не понимают. Мы имеем дело с опытным образцом, новой разработкой, которая пока проходит испытания. Не обращай внимания и продолжай работу».

Я отправился в Москву, встретился с руководителем «Базальта» Кореньковым, который заверил меня, что вопрос с точностью стрельбы будет решен. "Я тебе это гарантирую, ты об этом даже не думай", - сказал он.

В феврале 2007 года в Иорданию должен был приехать президент России Владимир Владимирович Путин, и я предложил накануне его визита организовать еще одни показательные стрельбы, на которые пригласить короля, с тем чтобы он мог лично оценить боевые возможности гранатомета.

Такие стрельбы, если мне не изменяет память, состоялись 10 февраля 2007 года. Причем в стрельбе принимал участие не только наш гранатомет, но и другие образцы вооружений. Первой вела огонь по цели пушка иорданской разработки. Три раза стрельнули и все три мимо цели. Вторым стрелял закупленный у России ПТРК "Корнет". С первого выстрела промахнулись, со второго попали - все нормально. Третьим стрелял наш гранатомет. Мы стреляли три раза - по автобусу, танку и бетонному укрытию типа дот. Первый выстрел - попали, второй - тоже точное попадание, третий так рвануло, что дот буквально развалился на части, при этом воронка от взрыва была более двух метров. Король взглянул в мою сторону и поднял большой палец вверх, мол, «отлично!».

Позже, после стрельб, король сказал мне, что в России знают толк в разработке гранатометных комплексов и поэтому он не сомневался в успехе этого проекта.

- Как решался вопрос со строительством завода, были ли здесь проблемы?

- После того, как в 2007 году полностью завершились разработка и испытания гранатометного комплекса, началась вторая стадия реализации проекта - строительство завода. И вновь пришлось преодолевать массу проблем. Дело в том, что тогдашний генеральный директор компании "KADDB" был настроен категорически против сотрудничества с Россией и делал все для того, чтобы помешать его развитию. Он не оставлял попыток убедить короля, что мы ничего не можем, и ничего у нас нет. Даже нет идей.

В то время по предложению короля шла работа еще над одним проектом - модернизацией боевой машины пехоты "Скорпион" английского производства. Король поручил мне подготовить предложения по установке на "Скорпион" ряда российских систем вооружения - в частности, ПТРК "Корнет", РПГ-32 и 30-мм пушки. Я сказал королю, что готов согласовать данный проект с российским государственным посредником компанией «Рособоронэкспорт» и привезти людей из России, которые не только подготовят презентацию, но и сделают макет на базе боевой машины. Он поддержал это предложение. На презентации был весь Генштаб, а главное пришел король Абдалла II. Он посмотрел и все одобрил. И несмотря на это, «благодаря» тому же бывшему директору компании "KADDB", проект был заморожен.

Тогда же, в ходе выставки «SOFEX» было принято решение о строительстве завода. Причем первоначально предлагалось поручить строительство нашей компании. Но я сказал, что это очень большие деньги и большая государственная задача. В итоге ответственной за этот проект была определена государственная компания "KADDB". Но ее руководитель, о котором я уже говорил, не спешил начинать строительство и продолжал убеждать короля, что Иордании этот проект не нужен. В конце концов добился своего - король проект заморозил.

- И каким же образом удалось начать строительство?

- Мне все же удалось убедить короля и добиться начала строительства. Оно было начато в конце 2010 года, вскоре после отставки руководителя "KADDB", а точнее его перевода на другой российско-иорданский проект, связанный с модернизацией нефтяного порта в Акабе и транзитом нефти из Ирака. Этот проект он также успешно похоронил, хотя если бы он был реализован Иордания, по нашим подсчетам, ежегодно получала бы минимум $320 млн.

Что касается проекта по строительству завода, то с уходом генерального директора "KADDB" ситуация кардинальным образом поменялась. Началось активное строительство завода, а в мае 2013 года он был запущен в эксплуатацию.

Строительство завода полностью вела иорданская сторона. Российские специалисты только задавали требования под выпуск гранатометов. Тем не менее, по завершении строительства кое-что пришлось переделывать, так как завод строился по бельгийскому аналогу, который уже существовал в Иордании. Изначально нам вообще предлагали переехать на этот завод, но российские партнеры убедили руководство, что он не отвечал необходимым требованиям.

- Каковы мощности завода? Сколько гранатометных комплексов «Нашшаб» уже выпущено? На какое количество планируется выйти в перспективе?

- Производственные мощности завода при работе в одну смену позволяют выпускать 60 тысяч выстрелов в год. Первая пилотная партия комплектующих, которую мы получили из России, позволила собрать четыре тысячи выстрелов. Вторая была рассчитана на выпуск 12 тысяч выстрелов.

К тому времени мы уже имели контракт на поставку для иорданской армии 16 тысяч выстрелов. Большая часть была противотанковая, остальные, примерно 40%, термобарические.

На сегодняшний день уже выпущено более 40 тысяч выстрелов для гранатомета РПГ-32 «Нашшаб».

В конце октября в рамках обеспечения функционирования построенного в Иордании завода был подписан с «Рособоронэкспортом» контракт на поставку 30 тысяч сборочных комплектов выстрелов гранатометных комплексов РПГ-32 «Нашшаб» и 800 пусковых устройств. Это самый крупный контракт за все время сотрудничества по этому проекту.

- Вы сказали, что данный гранатометный комплекс поставляется для иорданской армии. А экспортные контракты у вас есть?

- Да есть. Первым зарубежным заказчиком гранатомета «Нашшаб» стали Объединенные Арабские Эмираты, с которыми мы в декабре прошлого года заключили контракт на поставку 20 тысяч выстрелов и 300 пусковых устройств.

В рамках этого контракта в октябре заказчику была отгружена первая партия выстрелов. Полностью завершить поставку гранатометов в Эмираты планируется в сентябре следующего года.

- Есть ли планы заключения дополнительного контракта с ОАЭ? С какими еще странами ведутся переговоры?

- Я думаю, более того, уверен, что Объединенные Арабские Эмираты продолжат закупку наших гранатометов. Мы это расцениваем как высокую оценку нашего гранатомета.

Что касается поставки гранатомета в другие страны, то такие перспективы, безусловно, есть. Активные переговоры ведутся.

Если, например, получится заключить контракт с Пакистаном, то мы будем обеспечены работой на следующие пять лет. Для того, чтобы нам обеспечить рентабельную работу завода нужно выпускать не менее 20 тысяч выстрелов в год.

- По каким направлениям планируется развивать гранатометный проект? Есть ли планы локализовать выпуск гранатомета на предприятии в Иордании?

- Добиться полного цикла производства гранатомета на территории Иордании я думаю, что сегодня это не реально и не нужно. Вкладывать сотни миллионов долларов в цикл, который уже существует в России, сокращать объемы нашего сотрудничества с «Базальтом» и "Рособоронэкспортом" не выгодно ни экономически, ни политически. Поэтому мы будем и дальше работать на сборке, но у нас есть идеи наращивать объемы производства гранатометного комплекса в Иордании.

- Сообщалось, что недавно был подписан контракт по адаптации на гранатомет «Нашшаб» белорусского прицела? Началось ли практическая реализация этого контракта?

- Этот контракт вступил в силу с иорданской стороны. Мы проинформировали об этом "Рособоронэкспорт". Ожидаем, что буквально в ближайшее время и с российской стороны все формальности будут соблюдены и начнется практическая реализация контракта.

Должен сказать, что мы уже имеем устную договоренность о проведении работ по адаптации прицела на гранатомет. Если все сложится, то до нового года "Базальт" выполнит такие работы, после чего будут проведены испытания гранатомета с новым прицелом в наших природных климатических условиях.

Полностью завершить работы мы планируем в марте следующего года. Цикл производства гранатомета занимает 13 месяцев, и мы хотели бы, чтобы те 800 пусковых устройств, контракт на поставку которых подписали в октябре, были оснащены новым белорусским прицелом. Устанавливаться прицелы на гранатомет и тестироваться будут не в России как раньше, а на сборочном заводе в Иордании.

- Главным вашим партнером в этом проекте помимо «Рособоронэкспорта» и ФСВТС России является НПО «Базальт». Удовлетворены ли вы работой с этим предприятием?

- Должен сказать, что и с "Базальтом" не все было так легко, как хотелось бы. Началось с того, что был снят с должности Владимир Владимирович Кореньков. После этого сменилось еще несколько директоров. Менялись директора, менялся и подход к нашему проекту. Но должен сказать, что с нынешним генеральным директором Владимиром Анатольевичем Порхачевым у нас установился хороший контакт, взаимопонимание и я надеюсь, что это будет продолжаться и дальше.

У нас много идей. Мы хотим, чтобы наша компания развивалась, и поэтому не намерены останавливаться только на организации сборочного производства. В будущем мы хотим создать мощное работоспособное конструкторское бюро, привлечь инженерный и конструкторский персонал с целью организации не только сборки РПГ-32, но и создания неких новых изделий способных работать совместно с этим гранатометом. Такое пожелание король Абдалла II высказывал с первого дня, как мы начали этот проект.

У нас, например, есть идея установить РПГ-32 на роботизированную управляемую машину. Сделать некий подвижный модуль, который был бы вооружен двумя гранатометами «Нашшаб». Мы уже ведем такие работы. Надеемся, что на выставке АЙДЕКС-2015 в Эмиратах сможем продемонстрировать действующий образец.

Кроме того, хотим совместно с белорусскими партнерами разработать свой прицельный комплекс. Есть планы по адаптации нашего гранатомета на боевые машины, находящиеся на вооружении иорданской армии.

- Будете вы заниматься модернизацией гранатомета, созданием на его базе новых модификаций?

- Мы такую возможность обсуждали с генеральным конструктором "Базальта". Более того, направили в «Рособоронэкпорт» заявку на проведение глубокой модернизации гранатомета и сейчас ждем коммерческого предложения. На сегодняшний день дальность прицельной стрельбы «Нашшаба» составляет порядка 350 метров. С новым прицелом мы рассчитываем достичь 450 метров. А наш пакистанский покупатель хочет, чтобы она была не меньше 500 метров.

В перспективе в результате модернизации мы планируем получить дальность стрельбы 700 метров, т.е. фактически увеличить ее в два раза. Наши партнеры с "Базальта" говорят, что эта задача вполне реальная. Как я понимаю, это уже будет новый выстрел, так как только за счет более совершенного прицела этого не добиться.

- Недавно с успехом гранатомет демонстрировался на оружейной выставке в ЮАР. В каких еще международных выставках вы планируете принять участие?

- В плане маркетинга мы для себя определили ряд знаковых выставок. Прежде всего, это выставка АЙДЕКС в ОАЭ, на которой собираются все наши потенциальные заказчики. Мы бы также хотели охватить Азиатско-Тихоокеанский регион, в частности, планируем участвовать в выставке в Куала-Лумпуре в Малайзии.

Естественно, нам очень интересна Индия, мы планируем принять участие в выставке в Дели. Потенциальными покупателями гранатометного комплекса «Нашшаб» также являются страны Латинской Америки. Поэтому мы хотим поехать на выставку в Бразилию.

А вот что касается европейских выставок, то они нам малоинтересны. Мы здесь не видим заказчиков.

- Марк Семенович, по профессии вы врач, как случилось, что пришлось кардинально поменять профессию и начать заниматься проектами прямо скажем далекими от медицины?

- Это длинная история. Шел 1985 год, в то время я был профессором и членом правления медицинского центра на Багамских островах, читал лекции по поводу мобильной помощи населению в странах третьего мира или в районах отдаленных от центра. Один мой коллега из Бопутатсваны сказал, что есть очень интересный проект, который поддерживает Претория и предложил приехать в Южную Африку. Так я первый раз посетил ЮАР, Бопутатсвану, встретился с главой этого региона. Но вскоре выяснилось, что Претория денег на этот проект давать не будет.

Никакой перспективы для себя в Южной Африке я не видел. Но мой приятель уговорил меня прежде чем вернуться домой слетать в Кейптаун. Когда говорят, влюбляешься с первого взгляда так это про мое впечатление от Кейптауна. Там меня поразило буквально все - два океана, горы, леса, озера. Я не мог представить, что такое может существовать на Земле в одном месте. Я так влюбился в западную провинцию Кейптауна, что по приезду домой в Европу заявил, что нашел место, где хотел бы умереть. Но сначала там пожить, понаслаждаться жизнью.

В 1986 году я переехал из Германии в Южную Африку. Вместе со своим старым приятелем, профессиональным строителем, успешным бизнесменом мы создали компанию и занимались строительством домов для черного населения - учителей, менеджеров, работающих на золотых и платиновых приисках. У моего приятеля были друзья в Минобороны ЮАР, которые зная, что я жил долгое время в Москве, попросили оказать содействие в развитии военно-технического сотрудничества с Советским Союзом. Они, в частности, сказали, что хотели бы модернизировать находящиеся на вооружении "Миражи", установить на них российские двигатели и вооружение.

- Вокруг этого проекта в прессе было много всяких разговоров, как вам удалось запустить его?

- В Москве у меня был давний приятель генерал Жан Федорович Зинченко, руководитель оборонного предприятия "Агат". Я в первую очередь обратился к нему. Он сказал, что поднимет этот вопрос перед Олегом Дмитриевичем Баклановым, являвшимся тогда секретарем ЦК КПСС по оборонным вопросам. Тот выслушал, назвал проект интересным, но сказал, что о его практической реализации не может быть и речи, так как в ЮАР апартеид. Кстати, до настоящего времени мы Жаном Федоровичем и Олегом Дмитриевичем поддерживаем самые теплые и дружеские отношения.

Мне пришлось приложить немало сил, чтобы убедить своих оппонентов, что этот проект реален. Я предложил договариваться с руководством Африканского национального конгресса (АНК), с которым у Советского Союза были прекрасные отношения и который вот-вот должен прийти к власти. Это был серьезный аргумент.

Первым делом мы привезли в Москву Джо Модисе, который был командующим обороной АНК и правой рукой президента АНК Оливера Тамбо, которого потом сменил Нельсон Мандела. Джо Модисе оказался приятным человеком, он учился у нас в Одессе. По результатам переговоров было принято решение запустить проект, но все работы до тех пор, пока к власти не придет АНК производить в России. Свою задачу я тогда видел в том, чтобы так выполнить проект, чтобы он был выгоден и Советскому Союзу, и новому правительству ЮАР.

В Советском Союзе тогда была настолько сложная экономическая ситуация, что работы по модернизации «Миражей» очень здорово поддержали КБ Микояна, Завод Климова, омский завод, ряд других предприятий.

- Удалось ли этот проект довести до логической точки – то есть до реального летного образца?

- После того, как все решения на правительственном уровне были приняты, а случилось это уже после распада Советского Союза, началась настоящая работа. Я снял последнюю брежневскую дачу, и мы там устроили конструкторское бюро, в котором работали как конструкторы из России, так и из ЮАР. Была выполнена уникальная работа. Мне показывали записку западных спецслужб, в которой говорилось, что ЮАР и Россия занимаются бредом. На французский «Мираж» они хотят поставить двигатель от МиГа и повесить на самолет российское оружие, а возглавляет весь этот бред врач.

Но когда мы представили реальный "Мираж" летающий на российском двигателе, то о бреде уже никто не говорил.

На авиасалоне в Фарнборо в 1994 году Джо Модисе, ставший к тому времени первым министром обороны ЮАР, официально объявил о том, что такой проект реализуется. Первый полет модернизированного "Миража" состоялся на показе в ЮАР в Претории в 2000 году. Второй показ состоялся в 2001 году на авиасалоне МАКС. Наш "Мираж" стал первым западным самолетом, прилетевшим в подмосковный Жуковский. Тогда это было сенсацией.

Для меня была большая честь, когда президент России Владимир Владимирович Путин на авиасалоне МАКС-2001 поздравил меня и поблагодарил за этот проект.

- А по какой причине этот проект не получил дальнейшего развития?

- Причина здесь чисто политическая. Новая власть в ЮАР интерес к этому проекту потеряла. Он фактически оказался замороженным. До сегодняшнего дня идут разговоры почему на $10 млрд были закуплены шведские "Гриппены", тогда как можно было меньше чем за $2 млрд модернизировать «Миражи», которые летали бы до сих пор.

- В каких еще проектах участвует ваша компания? Будете ли вы заниматься вопросами технического обслуживания поставленных в Иорданию двух транспортных самолетов Ил-76МФ?

- В связи с тем, что я являюсь официальным консультантом военной канцелярии короля Иордании Абдаллы II, то, конечно, приходиться заниматься многими вопросами. Я знаю, что Иордания хотела бы закупить у России вертолеты Ка-226Т, новейшие многофункциональные истребители Су-35. Мы понимаем, что это очень дорогое удовольствие, но позиция короля такая - если покупать, то покупать нужно только лучшее. Я в этом с ним, конечно, полностью согласен.

У Иордании и России враг один - терроризм. И не важно, где он находится. У наших двух стран одна идеология и поэтому я хотел бы иметь российское вооружение и не просто российское, а лучшее, не раз отмечал король Абдалла II.

Наша компания имеет официальное поручение от короля по обслуживанию и поддержанию летной годности закупленных у России военно-транспортных самолетов Ил-76МФ. Более того, у короля есть идея дооборудовать эти самолеты с тем, чтобы они могли нести различное авиационное вооружение, могли выполнять не только транспортно-десантные, но и боевые задачи.

Наша компания уже подготовила и передала через ФСВТС России заявку на фирму Ильюшина на выполнение таких работ. Ждем от них коммерческого предложения.

Зарубежный опыт создания и развития систем утилизации транспортных средств

В КНР более 93% подлежавших утилизации автомобилей попали на черный рынок, в Германии - 15-20%...

/Владимир Перекальский, Михаил Родионов, НП НСРО «РУСЛОМ.КОМ»/ Деятельность по переработке отходов, образующихся в результате утраты транспортными средствами своих потребительских свойств, можно рассматривать как одно из наиболее перспективных направлений формирования ресурсной базы производства металлов, пластиков, стекла и ряда других материалов на основе вторичного сырья, ведь мировой автопарк стремительно растёт и обладает значимыми резервами потенциального сырья. По словам Питера Купера, представителя компании «Авторециклинг Нидерландов» (АRN – Auto Recycling Nederland), мировой автопарк можно оценить в 1,25 млрд. машин со средним весом в 1016 кг – а это:

792 млн. тонн стали и чугуна,

110 млн. тонн цветных металлов (не включая свинец),

113 млн. тонн пластиков,

44 млн. баррелей нефти,

12 млн. тонн свинца,

а также стекло, резина и другие материалы, годные для вторичной переработки.

Число автомобилей, которые нужно будет утилизировать в Российской Федерации в ближайшие годы весьма велико, что позволяет говорить о необходимости создания крупной национальной системы утилизации. Эта система, несомненно, будет создана. В её основу лягут существующие мощности, но кроме них понадобятся существенные инвестиции в новые предприятия для создания индустрии, способной комплексно перерабатывать автомобили, включая резину, пластики, стекло.

Сегодня утилизационная отрасль в России развита слабо. Во многих зарубежных странах ситуация совершенно иная. Так, например, в США ежегодно на утилизацию поступает 14-15 миллионов легковых автомобилей, переработку которых осуществляет более 200 предприятий. Данные заводы обслуживает более 10 тысяч мелких компаний, которые занимаются разборкой автомобилей. Всего же в отрасли автоутилизации в США занято более 40 тысяч человек, а ежегодный объем производства оценивается в 4,5 млрд. долл. Во Франции переработкой старых автомобилей занимается около 40 шредерных заводов, а их обслуживанием - около 3 тысяч предприятий. В Великобритании непосредственно утилизацией занимается 37 заводов, в Германии – около полусотни.

Во время экономического кризиса 2008-2009 годов Россия, опираясь на опыт многих зарубежных стран, провела программу утилизации, направленную на стимулирование национальной автомобильной индустрии. Аналогичные программы работали в Германии, США, Китае, Великобритании, Франции, Японии, Италии, Словакии и ряде других стран. Их результаты во многом схожи.

На время проведения программы утилизации спрос на автомобили существенно рос, однако, как только программы заканчивались, наблюдалось резкое и значительное падение спроса на протяжении продолжительного времени, что практически нивелировало стимулирующий эффект программы. Наиболее успешными можно признать утилизационные программы в США и Германии, однако и эти страны не миновало последующее снижение спроса на автомобили.

Для поддержки автомобильной отрасли в кризис применялись и другие меры. Так в КНР, где авторынок в 2009 году вырос на 48%, правительство снизило налог на покупку автомобилей с двигателем менее 1,6 л и транспортный налог, выделило около 1,6 млрд. долл. США на субсидии при утилизации старых автомобилей, а также разработало новую систему автокредитов для стимулирования продаж.

В США государство выделило 3 млрд. долл. на утилизацию, и более 670 тысяч автовладельцев получили 3500-4500 долл. на покупку новой машины плюс налоговый вычет на сумму не более 49,500 тыс. долл.

В Бразилии и Индии, где рынок также остался на плаву, снизили транспортный налог и отменили налог на покупку автомобилей.

Приведем еще ряд интересных и важных наблюдений из истории программ автоутилизации в разных странах.

Утилизационная программа в Германии стартовала в 2009 году. Выплата автомобилисту от государства составляла 2500 евро. Следует отметить, что во многих европейских странах автомобилистам давали в полтора-два раза больше. К участию в программе принимались автомобили не позже 1999 года выпуска. Кроме того, автомобиль должен был являться собственностью сдающего его владельца не менее, чем один год. Процесс получения утилизационного бонуса в Германии был четко отлажен. Заявитель должен направить (можно даже по электронной почте) в соответствующую службу документ, подтверждающий факт утилизации старого автомобиля. После этого ему выдавался купон, с которым он в течение полугода мог получить скидку (упомянутые 2,5 тыс. евро) на приобретение нового автомобиля.

Порядка 9 млн. человек воспользовались программой. Во время проведения программы удалось не только удержать рынок, но и добиться его роста. Несмотря на то, что спрос на новые машины был достаточно велик, это были, в основном, марки, произведенные за пределами самой Германии. Такие немецкие компании, как Volkswagen, Audi, BMW и Mercedes-Benz не воспользовались предоставленной программой утилизации возможностью и не получили большой выгоды от продажи своей продукции за время действия данного предложения.

Как только программа была отменена, рынок резко начал проседать. Если в январе сокращение продаж составило лишь 4,3%, то уже в феврале они рухнули почти 30%. Причем сильнее всего падение коснулось самого бюджетного сегмента - малолитражных компактных автомобилей, которым программа утилизации оказывала максимальную поддержку.

И как бы ни превозносили (или ни ругали) желание и умение наших соотечественников обойти закон или найти в нем лазейки, но в славящейся муштрой и дисциплиной Германии как минимум 15–20% (!!!) «утилизированных» автомобилей попали на черный рынок. Изрядная часть этого «лома» оказалась в Польше и, надо думать, оттуда двинулась и далее. Согласно анализу внешней торговли, за 6 месяцев 2009 года поляки купили в Германии 314 000 подержанных автомобилей, 44% из которых были старше 10 лет. Сколько из них было «подарками от немецких утилизаторов», так и не удалось установить. Многие немецкие утилизаторы закрывали глаза на нелегальную переправку машин в другие страны: ведь эти «убитые» (по немецким, конечно, меркам!) авто будут ездить не по их автобанам…

В США программа утилизации была запущена в конце июля 2009 года. Утилизационная премия составляла от 3500 до 4500 долл., причем одним из основных критериев, от которых зависел размер премии, была топливная эффективность покупаемого нового автомобиля. В США также действует аналогичная европейской схема с продажей некоторых комплектующих утилизируемых автомобилей.

На программу был выделен 1 млрд. долл., который был почти мгновенно исчерпан (уже на 30 июля 2009 года), после чего было выделено ещё 2 млрд. долл. Организации, способствовавшие разработке программы: ACEEE, CAP Action Fund, SmartTransportation.org. Основной закон, регламентирующий программу: CARS Act ("Consumer Assistance to Recycle and Save Act", H.R. 1550).

Стали, полученной путем переработки в 2009 г. в США, хватило бы на изготовление 13 млн. новых автомобилей. В результате программы средняя топливная эффективность автомобильного парка увеличилась на 58% (с 15,8 до 24,9 миль на галлон).

Программа имела существенное влияние на стимулирование автомобильного рынка США в период кризиса (примерно 360 тыс. дополнительно проданных автомобилей за два месяца!). Однако, в последующие месяцы наблюдался существенный спад продаж, что снивелировало положительный эффект от программы.

В целом, процедура переработки отслуживших свой срок автомобилей в странах ЕС стандартна: автомобили собираются, а их бывшим владельцам выдается соответствующий сертификат. При этом часть комплектующих можно продавать.

Так, в Италии с конца февраля 2009 года за сдачу в утиль автомобиля старше 9 лет полагалась компенсация от 1,5 тыс. до 5 тыс. евро (размер зависисел от того, какой автомобиль будет куплен: чем машина экологичнее, тем больше компенсация). Первая программа утилизации в Италии завершилась в декабре 2008 года.

Во Франции размер премии составлял 1 тыс. евро, еще 700 евро полагалось тому, кто примет решение купить автомобиль с низким уровнем вредных выбросов (ниже 120 г СО2 на километр).

В Словакии за сдачу в утиль 10-летней машины полагался бонус в размере 2 тыс. евро.

В Великобритании с середины мая 2009 года до марта 2010 года действовала акция, в рамках которой за замену автомобиля в возрасте 10 лет и старше полагался бонус в размере 2 тыс. фунтов. Правительство решилось выделить на эту акцию 300 млн. фунтов.

В Испании с начала мая 2009 года выплачивают премию в размере 2 тыс. евро тем, кто оправляет на переработку свои старые автомобили.

В Японии при сдаче старой машины и покупке новой с низким уровнем вредных выбросов можно было получить бонус до 3 тыс. долл. США.

Существенной проблемой утилизационных программ многих стран (в частности Германии, Китая, России и других), стало попадание машин, подлежащих утилизации, и запасных частей из них на чёрный рынок.

Не менее 15–20% подлежавших утилизации автомобилей в Германии попало на черный рынок, а затем - в Польшу и страны Северной Африки.

Согласно докладу Китайской национальной ассоциации по переработке ресурсов из 7420 тыс. автомобилей, подлежавших утилизации по достижении предельного срока службы, лишь 500 тыс. были списаны и уничтожены в соответствии с законом.

Чаще всего такие автомобили используются в качестве нелицензированных такси, учебных машин или просто попадают к людям, которые не могут позволить себе новый автомобиль. При этом машины продают без документов и регистрации. Подобный оборот старых автомобилей и запчастей наносит существенный экономический ущерб производителям автомобилей и серьёзно бьёт по их имиджу.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что для поддержки отечественного автомобилестроения и утилизационной отрасли программа утилизации ВЭТС и программа обновления автопарка не должны ограничиваться коротким временным интервалом. Любой автовладелец должен иметь возможность в любое время сдать свой подержанный автомобиль и получить взамен скидку на приобретение нового. Такая перманентная программа позволит сдержать колебания спроса на новые автомобили, особенно снижающегося после отмены (завершения) действующих программ, и позволит поддерживать возраст автопарка страны на оптимальном с точки зрения безопасности, экологии и экономики уровне.

В то же время, в случае необходимости, у власти остаётся возможность дополнительно проводить программы ограниченного срока действия, нацеленные на обновление автопарка и/или на достижение новых качественных его характеристик (как, например, программа США, нацеленная на повышение топливной эффективности).

Очевидно, что при создании и развитии в России крупной национальной системы утилизации транспортных средств, способной комплексно перерабатывать автомобили (включая резину, пластики, стекло), необходимо учитывать мировой опыт.

В некоторых странах, автомобильная промышленность которых хорошо развита, система утилизации транспортных средств самостоятельно создавалась автопроизводителями.

Так, в Германии подобная система была организационно сформирована на основании добровольных мер, описанных в соглашении автопроизводителей, и процедур, регламентируемых законодательством в этой области. Система утилизации (сеть предприятий по сбору и утилизации транспортных средств) была создана отдельными автопроизводителями самостоятельно. Специальный координирующий орган национальной системы утилизации в Германии отсутствует, поэтому отдельные организации берут инициативу этой работы на себя. Например, специальная проектная группа компании BMW разработала всеобъемлющую концепцию вторичного использования деталей автомобилей, которая, в частности, учитывает необходимость утилизации уже на стадии проектирования транспортного средства. Все детали автомобиля, которые должны быть рециклированы после демонтажа, маркируются специальным знаком, означающим пригодность к переработке, а также им присваивается кодовый номер, указывающий на вид используемого сырья.

Во Франции совместное предприятие RENAULT и компании, работающей в сфере обращения с отходами, создало развитую сеть станций демонтажа транспортных средств и предприятий по переработке отходов, образующихся в результате утраты транспортными средствами своих потребительских свойств. Основная функция этого СП - осуществление координации между всеми участниками системы авторециклинга: государственными структурами, автопроизводителями, дилерами, автовладельцами, страховыми компаниями, магазинами запчастей, разборщиками, переработчиками, и др. Предприятию, помимо прочего, принадлежат 16 шредерных заводов, на которых осуществляется переработка 40% вышедших из эксплуатации транспортных средств во Франции.

В других странах организацией системы утилизации транспортных средств занимается специально созданная национальная управляющая компания. Примером могут служить Нидерланды, где системой авторециклинга управляет компания ARN, 100% акций которой принадлежат фонду Auto&Recycling, который создавался при непосредственном участии правительства и автопроизводителей. ARN эффективно сотрудничает с большим количеством партнеров: различными компаниями, научными центрами, институтами, другими заинтересованными сторонами. Созданная компьютеризированная административная система контроля, в которую заносятся данные от различных участников всей системы утилизации транспортных средств в Нидерландах, в том числе точные данные относительно количества и качества материалов, которые компании приняли и переработали, позволяет ARN эффективно следить за процессом утилизации на всех его этапах. ARN сотрудничает с 12 шредерными компаниями в Голландии, Бельгии и Германии. Также ARN является национальным центром знаний в области вторичной переработки в секторе утилизации транспортных средств. Она обладает более чем 15-летним опытом управления цепочками вторичной переработки и экспертными знаниями в области утилизации материалов. ARN активно использует и распространяет накопленную информацию, в частности для консультирования органов власти и компаний в Нидерландах и других странах по целому ряду вопросов, касающихся проектирования, организации и управления технологическими цепочками в области вторичной переработки. Кроме того, ARN осуществляет реальные проекты в сфере утилизации транспортных средств и повышения экологической безопасности, в том числе и за рубежом.

Таким образом, можно перечислить финансовые механизмы обеспечения утилизации транспортных средств:

разовая оплата сбора за утилизацию, производимая владельцем при сдаче отслужившего автомобиля компании-утилизатору;

разовая оплата, производимая владельцем при покупке нового автомобиля (дополнительный экологический сбор на утилизацию), которая перечисляется производителю автомобиля или в специальный фонд;

периодическая оплата владельцем в виде ежегодного сбора за утилизацию (например, при прохождении техосмотра транспортного средства) дополнительно к оплачиваемому налогу за владение транспортным средством;

разовая оплата сбора за утилизацию, отчисляемая производителем автомобилей или импортёром при первой продаже нового автомобиля;

на производителей или импортёров автомобилей возлагаются конкретные обязанности по участию в системе авторециклинга в отношении произведённых ими моделей (организация сбора отслуживших автомобилей, оплата переработки определённых компонент, предоставление специальной документации по утилизации);

комбинация различных механизмов, формирующая в стране систему авторециклинга.

Перейдём к рассмотрению основных особенностей систем утилизации транспортных средств, сформировавшихся в разных странах мира. По разным оценкам автопарк США составляет около 240 млн. автомобилей, стран Евросоюза (28 стран) – более 270 млн., Японии – 75 млн., Канады – 21 млн., России – свыше 40 млн. Ежегодно снимается с учёта (утилизируется): в США – 13-14 млн. автомобилей (12 млн.), в Евросоюзе – до 15 млн. (10 млн.), в Японии – более 5 млн. (5 млн.), в Канаде – более 1,5 млн. (1,5 млн.).

В мире сложились две основные модели систем утилизации транспортных средств – «американская» (США и Канада) и «европейская» (Евросоюз и Япония). Первая основывается на коммерческом подходе и делает основную ставку на самоокупаемость, вторая – на регулятивном подходе и делает основную ставку на экологию.

К основным особенностям американской системы можно отнести:

Продажу старых либо разбитых автомобилей на аукционах;

Объединение разборки и рециклинга;

Получение основного дохода от продажи запчастей;

Наличие крупного экспортного рынка подержанных запчастей;

Продажу каркасов автомобилей шредерам;

Высокую цену хранения и захоронения отходов, локальные экологические программы как стимулы для повышения уровня переработки;

Полную самоокупаемость.

К основным особенностям европейской системы можно отнести:

Возложение ответственности за утилизацию на автопроизводителей (импортеров);

Создание производителями собственных сетей по сбору и утилизации, заключение договоров с переработчиками;

Бесплатную передачу автомобилей на утилизацию;

Требования к собственникам автомобилей по их сдаче на утилизацию;

Получение значительной части дохода от продажи запчастей;

Наличие отраслевых стандартов и нормативов по уровню утилизации, высокая степень правового регулирования отрасли;

Вертикальную интеграцию, целевые государственные дотации, требования правительств и отраслевых ассоциаций как стимулы для повышения уровня переработки;

Финансирование за счет отчислений автопроизводителей (импортеров), возможность государственных дотаций.

Базовая Директива 2000/53/ЕС по утилизации вышедших из эксплуатации транспортных средств регламентирует для всех стран ЕС единые принципы и положения:

Ответственность производителя за сбор и утилизацию ВЭТС;

Выполнение норматива вторичной переработки 85% и норматива утилизации 95% от массы автомобиля (Директива 2005/64/ЕС);

Утилизация автомобиля бесплатна для последнего владельца;

Обязанность автопроизводителя использовать менее токсичные вещества;

Обязанность автопроизводителя составлять инструкцию демонтажа и утилизации автомобиля;

Обязательная сертификация предприятий авторециклинга;

Система требований к организации сбора и утилизации ВЭТС;

Требования по соблюдению норм экологической безопасности;

Правила выдачи сертификата об утилизации автомобиля.

Ряд американских учёных, специалистов в рассматриваемой области, провели исследование и пришли к выводам о том, что утилизация является критически важной деятельностью для автомобилестроения США. При отсутствии экономически стабильной инфраструктуры утилизации, вышедшие из эксплуатации транспортные средства начинают накапливаться, что влечёт за собой экологические угрозы и дополнительную нагрузку на автомобилестроение с точки зрения использования первичных ресурсов.

Даже в условиях существенного увеличения уровней разборки и рециклинга пластиков, количество отходов шредерной переработки на один автомобиль будет продолжать расти. В связи с этим, достижение европейской и японской цели по 95% уровню утилизации транспортных средств не представляется возможным без фундаментальных изменений. Чтобы сохранить свою рентабельность, разборщикам вышедших из эксплуатации транспортных средств, вероятно, придется достичь существенно более высокой степени демонтажа. Кроме того, многие учёные и эксперты сходятся во мнении, что для достижения 95% уровня утилизации вышедших из эксплуатации транспортных средств в США (и других странах, использующих американскую систему рециклинга), необходимо вмешательство государства (через регулирование и поощрение), как в Европе и Японии.

Итак, исходя из результатов анализа мирового опыта создания и развития систем утилизации транспортных средств, можно говорить о том, что возможно относительно быстрое привлечение финансирования в отрасль путем отчислений со стороны импортеров и автопроизводителей. Кроме того, при достаточно высокой стоимости сжигания и захоронения отходов, достаточном спросе на вторичное сырьё и определённой поддержке государства, комплексная переработка автомобилей (включая резину, пластики, стекло, аккумуляторные батареи, масляные фильтры) становится рентабельной.

Всерьез и надолго

Глобальные аспекты новой конфронтации России и США

Д.В. Суслов – заместитель директора исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ.

Резюме Российско-американская конфронтация повышает вероятность раскола мира на «Большой Запад» и «Евразийский не-Запад». География размежевания напоминает о классической геополитике с ее «континентальными» и «островными» державами

Российско-американская конфронтация, спровоцированная украинским кризисом, чаще всего рассматривается как явление сугубо региональное. Однако ее корни гораздо глубже проблем Украины, ее природа – значительно сложнее геополитической схватки за эту страну, а последствия сказываются на связях США с другими центрами силы и на глобальном управлении в целом. Исход украинской коллизии, скорее всего, определит правила отношений великих держав на годы и десятилетия.

Столкновение миропорядков

Со времени распада СССР между великими державами не возникло консенсуса ни по одной из центральных категорий порядка: признаваемому распределению сил, правилам и нормам международного поведения и механизмам принятия решений. Пропасть между Соединенными Штатами и незападными центрами разверзлась, по сути, сразу после окончания биполярной конфронтации. Вашингтон провозгласил победу в холодной войне и стал рассматривать свое «глобальное лидерство» как важнейшее условие и даже основу международного порядка. Россия, Китай, Индия, Бразилия, Иран и другие отвергали такую постановку вопроса.

Москва с самого начала оказалась в авангарде несогласных. Даже в 1990-е гг. Россия шла на рискованные шаги, если считала, что ее жизненно важные интересы нарушаются. По мере перераспределения сил от старого Запада в пользу новых центров и ущемления Соединенными Штатами все более важных интересов России и отстаиваемых ею принципов мироустройства решительность Кремля возрастала.

В основе всех проблем российско-американских отношений после окончания холодной войны – одни и те же вопросы, на которые Москва и Вашингтон вот уже свыше 20 лет дают противоположные ответы. Имеет ли Россия как один из независимых полюсов многополярного мира право на собственный интеграционный проект в Евразии? Имеют ли вообще великие державы право на дружественное окружение, право самим создавать порядок безопасности по периметру своих границ и быть его центром? Должен ли международный порядок в Европе и Евроатлантике базироваться на расширении западных институтов вплоть до российских границ, притом что сама она из него априори вычеркнута, или же он должен строиться совместно Россией и Западом? Наконец, почему Соединенные Штаты считают возможным объявлять одни государства и режимы суверенными и легитимными, а другие нет, и свергать неугодные им режимы?

Аналогичные проблемы характерны для отношений США со всеми незападными центрами силы, в том числе демократическими. Индия и Бразилия критикуют интервенционистскую политику Вашингтона, его избирательный подход к государственному суверенитету и практику смены режимов не меньше России и Китая. Политика России в СНГ созвучна и озабоченности Дели военным присутствием Америки в Индийском океане, и попыткам Бразилии ослабить влияние Вашингтона в Латинской Америке, и стремлению КНР ограничить способность Соединенных Штатов проецировать военную силу в соседние с ним регионы.

Решающий раунд

В отличие от столкновений 1999, 2004 и 2008 гг., украинский кризис 2014 г. стал не просто очередной схваткой Москвы и Вашингтона за правила отношений между великими державами, но вывел ее на принципиально новый уровень.

Во-первых, борьба обострилась. Произошло самое драматичное за эти переходные 25 лет усугубление международного беспорядка. Степень нарушения каждой из сторон правил, которые другая считает жизненно важными, достигла апогея. Присоединение Крыма и поддержка Россией восстания в Донбассе показали, что отныне не только США, но и другие государства могут посягать на фундаментальные нормы международного права.

Во-вторых, на сей раз Россия и Соединенные Штаты практически лишили друг друга возможности свернуть конфронтацию и попытаться вновь улучшить отношения, так и не договорившись о правилах игры. За год с начала Евромайдана Москва и Вашингтон показали, что не готовы ни к компромиссу, ни к модели, при которой они «соглашаются не соглашаться» по Украине, но стремятся сотрудничать по другим вопросам (как было после кризиса 2008 г.). Напротив, единственным способом выхода из коллизии обе столицы рассматривают капитуляцию и навязывание противоположной стороне собственных правил игры.

Присоединив Крым, не допустив поражения ополченцев Донбасса, введя контрмеры в ответ на западные санкции, Россия осознанно отрезала себе пути к отступлению. Она доказала, что готова пойти на многое ради того, чтобы удержать Украину вне западной орбиты и предотвратить ее превращение в часть нового «санитарного кордона».

Запустив маховик политико-дипломатического и даже военно-политического (в мягкой форме) сдерживания России, взяв курс на ее экономическое ослабление и остановив сотрудничество с ней практически по всем направлениям, Соединенные Штаты тоже дали понять, что не готовы к компромиссам. Вашингтон рассматривает Россию как враждебное государство, угрозу своим интересам и международному порядку. Условием нового улучшения отношений отныне является смена российского политического режима (точнее – фундаментальное изменение внешней политики, что при нынешнем руководстве просто невозможно). Суть подхода США ясно отразил Барак Обама, назвавший Россию одной из главных угроз международной безопасности – наряду с радикальным «Исламским государством» и вирусом Эбола.

Причина категоричности – тот самый глобальный контекст. И Россия, и Соединенные Штаты оценивали действия друг друга на фоне более широких, не имеющих прямого отношения к Украине тенденций и факторов, и обе державы пришли к выводу, что именно сейчас сложились наилучшие условия для «решающего боя».

Россия воспринимала действия США по Украине на фоне плохо скрываемого ими раздражения от самого факта возвращения Владимира Путина на президентский пост. Она столкнулась с растущим неприятием российской внешней и внутренней политики, демонстративным отказом от попыток найти позитивную модель отношений «после перезагрузки» (отмена саммита в сентябре 2013 г.) и беспрецедентной с 1980-х гг. информационной кампанией против Олимпиады в Сочи. В результате еще до свержения Виктора Януковича в феврале 2014 г. в Москве полагали, что Вашингтон уже сделал осознанный выбор в пользу конфронтации.

Неудивительно, что в этом контексте решительная поддержка Соединенными Штатами государственного переворота на Украине представлялась Москве не чем иным, как политико-экономической войной против России. И более того, стремление Вашингтона во что бы то ни стало (включая поддержку военной кампании новых киевских властей) легитимировать итоги переворота представлялось попыткой превратить Украину в часть нового антироссийского «санитарного кордона» и лишить Москву важнейших внешнеполитических достижений последних лет (независимая роль в мировой политике, постепенное укрепление интеграции на постсоветском пространстве). Тем самым частично компенсировались бы провалы Вашингтона последнего десятилетия. Многие искренне верили, что после смены режима в Киеве вопрос о вступлении Украины в НАТО и появлении американской базы в Крыму – перспектива нескольких месяцев.

Одновременно российское руководство, видимо, исходило из того, что в 2013 г. страна достигла максимума внешнеполитического влияния, и в ближайшее время расклад сил будет меняться не в ее пользу (экономическая стагнация в России при оживлении экономического роста в США).

В Америке же действия России восприняли как появление нового российского внешнеполитического курса на постсоветском пространстве. Казалось, стал сбываться давний геополитический кошмар: «авторитарная» Россия перешла к воссозданию «империи». Это грозило лишить Соединенные Штаты важной составляющей наследия их «победы» в холодной войне – одного из столпов, на котором зиждутся американские представления о глобальном лидерстве. При этом следует учитывать особенную чувствительность США к российскому «ревизионизму» на фоне их собственных провалов 2000-х и 2010-х гг., положивших конец объявленному в начале 1990-х гг. «моменту однополярности». Терпя неудачи в Ираке, Афганистане, на Ближнем Востоке в целом, американцы нуждались в том, чтобы добиться своего по крайней мере в регионе, раздробленность которого остается важнейшим символом их недавнего триумфа.

Как минимум с осени 2011 г. в Соединенных Штатах неуклонно росло раздражение «путинской Россией». Ее внешняя и внутренняя политика, казалось, подтверждали все стереотипы. Еще за год до украинского кризиса в США стали воспринимать действия Москвы на постсоветском пространстве именно как восстановление империи. О чем в конце 2012 г. заявила бывшая тогда госсекретарем Хиллари Клинтон, обвинившая Россию в стремлении «ресоветизировать» постсоветское пространство.

Действия Москвы создавали, по мнению Вашингтона, опасный прецедент, поскольку демонстрировали его неспособность как самопровозглашенного лидера и гаранта международной безопасности предотвратить или обратить вспять грубое нарушение «региональной державой» установленных правил. Это ставит под сомнение возможность США не только играть роль глобального лидера, но даже претендовать на нее. Ведь если они не в состоянии удержать претендующую на региональную гегемонию державу от посягательств на суверенитет самого крупного государства Европы и важного для них «стратегического партнера», то могут ли они гарантировать безопасность своим союзникам? Не поведут ли себя другие подобным образом? Прежде всего это касается Китая, который как раз претендует на региональную гегемонию, ведет территориальные споры с большинством стран Восточной и Юго-Восточной Азии и при этом обладает потенциалом ядерного сдерживания и находится с Соединенными Штатами в ситуации экономической взаимозависимости. На кону основа основ лидирующего положения США в международной системе – их глобальная система союзов.

Надо учитывать еще два обстоятельства. Первое – как раз к осени 2013 г. провалилась последняя попытка администрации Обамы выстроить невраждебные отношения с Москвой. Отказ России, несмотря на уступку США по ПРО, приступить к новому раунду сокращения ядерного оружия, обострение ситуации вокруг Сирии и дело Эдварда Сноудена окончательно убедили Белый дом в бесперспективности попыток наладить с «путинской Россией» конструктивные отношения.

Второе – именно смена режима в конечном итоге представляется Соединенным Штатам наилучшим и, главное, вполне достижимым способом реагирования на вызов «путинской России». В Америке склонны объяснять многие неприятные для них черты внешней политики России внутриполитическими факторами. Действия в Крыму и на Донбассе преподносятся как стремление режима компенсировать собственную слабость и экономическую стагнацию агрессивной политикой «собирания земель» и воссоздания «империи». Воспрепятствовать перетеканию «идей свободы» с Украины в Россию. Мнение о том, что действия Москвы являются реакцией на попытку превратить Украину в часть антироссийского «санитарного кордона» и носят по сути защитный, а не агрессивный характер, разделяется меньшинством, не относящимся к внешнеполитическому мейнстриму.

Массовые протесты в крупных городах России в 2011–2012 гг., зависимость ее экономики от мировых цен на нефть и наступившая в 2012–2013 гг. экономическая стагнация убедили многих в Вашингтоне, что режим Путина на самом деле слаб, а его поддержка большинством населения основывается на «нефтяном благополучии», которое само по себе хрупко. Отсюда – попытки через персональные санкции повлиять на представителей российской элиты и настроить их против президента. И принятие таких экономических мер, которые не заставят Москву изменить политику в отношении Украины, но способны заметно ухудшить ее экономическое состояние в средне- и долгосрочной перспективе.

Итак, «ограниченная системная конфронтация» России и США – всерьез и надолго. Продлится она как минимум до конца следующего президентского цикла в Америке (то есть до середины следующего десятилетия) и закончится существенным ослаблением одной из сторон и установлением новых правил взаимоотношений. Как указывает видный исследователь-международник Том Грэм, «даже если Россия будет прилежно работать над политическим урегулированием, уважающим суверенитет и территориальную целостность Украины, Вашингтон продолжит пытаться наказывать, сдерживать и ослаблять Россию, рассматриваемую отныне в качестве противника».

Глобальные последствия

С самого начала украинского кризиса США столкнулись с необходимостью убедить своих союзников, что американские гарантии безопасности надежны и Америка не допустит повторения украинского сценария в отношении других стран. Причем не меньше, если не больше, чем членов НАТО, это касалось азиатских партнеров Соединенных Штатов. Они моментально расценили действия России как возможный образец для поведения Китая в Восточной и особенно Юго-Восточной Азии. Одной из первых отреагировала Япония, отменив 1 июля 2014 г. полувековой запрет на применение вооруженных сил за пределами страны. В опубликованной 5 августа 2014 г. «Белой книге» Министерства обороны Японии открытым текстом говорится, что поводом стали действия России в Крыму.

США предприняли шаги по двум направлениям. Во-первых, предоставили своим союзникам и партнерам более твердые гарантии безопасности, в том числе расширив военное присутствие на их территории и приняв более четкие и амбициозные планы действий в условиях кризиса. Во-вторых, ужесточили политику сдерживания, причем не только в отношении Москвы, но и Пекина.

Часто утверждается, что, отвлекаясь на новое противостояние с Россией, Америка ослабит давление на Китай и внимание к АТР в целом. В реальности – наоборот. Российско-американская конфронтация сама по себе не меняет распределение сил в мире. Главным соперником США остается Китай, а главным внешнеполитическим и внешнеэкономическим приоритетом – АТР. И именно приоритетность Азии заставляет Соединенные Штаты относиться к риску повторения там украинского сценария даже более внимательно, чем к реагированию на него в Европе. Предотвращение более агрессивной политики Пекина в АТР для Вашингтона не менее значимо, чем «наказание» Москвы и «выдавливание» ее из Украины.

Азиатское турне Обамы в апреле 2014 г. (Япония, Южная Корея, Филиппины и Малайзия) было призвано убедить американских союзников в том, что Вашингтон не допустит повторения в АТР украинского сценария. Как следствие, существенно усилилась политика сдерживания Китая. Накануне приезда в Японию Обама заявил, что американо-японский договор о сотрудничестве и безопасности, в соответствии с которым США несут ответственность за оборону своего союзника, распространяется и на спорные острова Сенкаку. То есть попытка КНР оспорить территории военным путем может привести к силовому вмешательству Вашингтона. Главным же результатом турне стало подписание нового соглашения с Филиппинами о «расширенном оборонном сотрудничестве», в соответствии с которым США впервые с 1991 г. получили право временно размещать на территории этой страны свои вооруженные силы. Показательно, что о расширении военного присутствия в Юго-Восточной Азии американцы объявили на четыре месяца раньше, чем об аналогичном решении относительно Европы, принятом лишь в начале сентября на саммите НАТО в Уэльсе.

Выступая с программной речью в военной академии Вест-Пойнт 28 мая 2014 г., Обама охарактеризовал Китай как оппонента, представляющего опасность для американских союзников и международного порядка. Военное усиление КНР и ее демарш в отношении спорных территорий упоминались в увязке с действиями России в отношении Украины. Четким свидетельством сдерживания стали слова Обамы о том, что «региональная агрессия… будь то в южной Украине или в Южно-Китайском море, или в любом другом месте мира, – окажет в конечном итоге влияние на наших союзников и может привести к нашему военному вмешательству».

Общим результатом расширения военного присутствия США в АТР, укрепления их системы союзов и активизации сдерживания КНР станет углубление геополитической поляризации этого региона, центрального для международных отношений XXI века.

К этому же результату ведет и другой эффект российско-американской конфронтации. Она лишает Москву возможности играть роль балансира, третьего центра силы в АТР, который самим фактом своего существования удерживал бы регион от поляризации. До последнего времени только Россия была теоретически способна выполнять данную функцию, если бы установила стратегический диалог по АТР с США и выстроила партнерские отношения с их союзниками в регионе, в том числе с Японией. Она была единственной из великих тихоокеанских держав, поддерживавшей невраждебные отношения с главными полюсами региона – Соединенными Штатами и Китаем. Индия, например, на эту роль не годится, так как относится к КНР с большим подозрением и рассматривает ее как соперницу. Без третьего игрока АТР будет «растягиваться» по двум полюсам, как бы ни пытались средние и малые страны этот процесс замедлить.

Замедлить этот процесс будет пытаться и Россия, которая не намерена отказываться от наращивания политического и экономического сотрудничества с американскими союзниками и партнерами в Азии. Если ей это удастся (многие страны Азии стремятся к тому же: за исключением Японии, ни одна из них не присоединилась к американским санкциям), то поляризация в АТР замедлится. Но этому будут всячески противиться как США, так и сам Китай, который негативно относится к стремлению России укрепить связи с американскими союзниками в АТР и в нынешних обстоятельствах будет ожидать от Москвы большей лояльности.

Помимо поляризации АТР российско-американская конфронтация усиливает еще более масштабную тенденцию глобального развития. Речь идет об опасности раскола мира на «Большой Запад» – США и их союзники в Европе и Азии – и «Евразийский не-Запад», включающий Россию, Китай, Индию и Иран (возможно, с Пакистаном, Афганистаном и Центральной Азией). При этом невозможно избавиться от ощущения, что география раскола напоминает разделительную линию между «континентальными» и «островными» державами в классической геополитике.

С одной стороны, эта конфронтация – мощный стимул к наращиванию всестороннего сотрудничества России с Китаем и незападными центрами силы вообще. Именно они будут выступать в ближайшие годы главными, а по сути единственными, стратегическими партнерами Москвы, и особое место среди них займет Пекин. Уже сейчас он является для России, а Россия для него, самым дружественным центром силы в мире, и в условиях российско-американской конфронтации эти отношения будут двигаться в сторону неформального союза. Причем поскольку конфронтация России и США сопровождается ужесточением американской политики сдерживания Китая, то сближение Москвы и Пекина будет обоюдным. Это усиливает позиции КНР в Евразии, и чем дольше будет длиться конфронтация Москвы и Вашингтона, тем больше возможностей появится у Пекина как в части военного усиления (за счет российских технологий), так и в экономике (за счет доступа к российским ресурсам и потребительскому рынку). Впервые с 1950-х гг. евразийский «хартленд» вновь объединяется на антиамериканской основе, при этом лидером выступает именно Китай.

Более того, это объединение носит более широкий характер. Оно сопровождается наращиванием сотрудничества в многоугольнике Россия–Китай–Индия–Пакистан–Иран, чему всячески способствует российско-американская конфронтация и обострение соперничества США и КНР. Москва и Пекин ищут выход в активизации партнерства с другими незападными центрами силы, и работа в многостороннем формате способна развеять страхи каждого из этих центров по отдельности перед тем, что это усиление может быть направлено «против него». В результате уже проявились тенденции к укреплению и возможному расширению ШОС, которая отныне является главным региональным институтом не только для КНР, но и для России. В случае вступления в организацию Индии, Ирана и Пакистана в качестве полноценных членов, что сегодня уже не кажется нереальным, многостороннее сотрудничество незападных центров силы Евразии перейдет на новый уровень. В условиях конфронтации Соединенных Штатов и России и обострения соперничества с Китаем это объединит Евразию на недружественных Вашингтону началах.

С другой стороны, эта тенденция сопровождается все большей консолидацией отношений Америки с союзниками в Европе и Азии, чему конфронтация с Россией, сопровождаемая возрастанием соперничества США и КНР, опять-таки серьезно способствует. Уже происходит укрепление НАТО и американских военных союзов в Азии, усиливается их направленность на сдерживание России. Весьма вероятно, что укрепление военных союзов будет сопровождаться ускорением создания в АТР и Евроатлантике экономических сообществ, ориентированных на Соединенные Штаты и исключающих Россию, Китай и другие центры силы в Евразии. Пока продвигаемые Вашингтоном проекты Трансатлантической зоны свободной торговли и Транс-Тихоокеанского партнерства буксуют. Но противостояние России и Америки, обострение их соперничества с Китаем, а также общее наращивание сотрудничества в рамках ШОС может придать им новый стимул.

Пытаясь в рамках конфронтации ослабить российскую экономику, США начали откровенно использовать свое гегемонистское положение в мировом экономическом управлении, особенно в финансовой сфере, отсекая возможности России пользоваться тем, что в условиях глобализации многие привыкли считать общим – финансовые рынки и инструменты, платежные системы и так далее. Одно дело, когда это применяется против такой страны, как Иран, и совсем другое – его использование против шестой экономики мира и члена «Большой двадцатки». Это стало важным напоминанием всем новым центрам силы, насколько они уязвимы до тех пор, пока оператором мирового экономического порядка являются Соединенные Штаты, и как быстро Америка может начать использовать это положение в политических целях против той или иной страны.

В результате до сей поры неторопливый процесс создания альтернативных инструментов международного управления значительно ускорился. Появились новые механизмы в рамках БРИКС. Возможна активизация экономического взаимодействия в рамках ШОС. Создание не-Западом дублирующих и неподконтрольных Вашингтону институтов, инструментов и процессов (банки развития, платежные системы, рейтинговые агентства, постепенный уход от доллара в международных расчетах и т.д.) стало реальным императивом для всех новых центров. Какое воздействие подобное раздвоение окажет на качество управления экономикой, остающейся глобальной, покажет время.

Наконец, конфронтация наносит удар и по качеству борьбы с глобальными вызовами безопасности, которая во многом зависела от российско-американского взаимодействия.

Окончание конфронтации и международный порядок

Гораздо большее влияние на международную систему окажет то, как закончится нынешняя российско-американская конфронтация. По сути, речь идет о решающем факторе в определении будущего международного порядка, который придет на смену затянувшемуся переходу после холодной войны. Правда, если окончание конфронтации увенчается «победой» США, то этот переход затянется, и международные отношения еще какое-то время будут развиваться в отсутствии порядка.

Поскольку выход из конфронтация вряд ли возможен без капитуляции одной из сторон, стоит говорить о двух основных сценариях ее разрешения.

Первый сценарий, реализовать который стремится Вашингтон, – это смена режима в России и ее новое международно-политическое падение. США будут добиваться, чтобы Россия отказалась от создания собственного экономического порядка (Евразийский экономический союз) и сферы безопасности (ОДКБ) в Евразии, от попыток вовлечь туда Украину, и, разумеется, будут настаивать на отречении от Крыма, что при сохранении нынешнего политического режима невозможно. Для Москвы и постсоветского пространства наступит «второе пришествие» Pax Americana, и в российско-американских отношениях на какое-то время вновь воцарятся «правила 1990-х». Все разговоры о России как независимом центре силы, лидере региональной международной подсистемы, равноправном участнике негегемонистского порядка в Европе и Евроатлантике можно будет забыть. Не исключено, что подобное ослабление вызовет новый всплеск центробежных тенденций в России и приведет к утрате не только Крыма, но и некоторых других территорий.

Реализация этого сценария станет чувствительным ударом для всех новых центров силы. Россия – один из лидеров борьбы за многополярное мироустройство – будет по сути выбита из числа поднимающихся полюсов. Это изменит и общий расклад сил между старыми и новыми лидерами, и вектор международного развития.

Дискурс последнего десятилетия об относительном ослаблении США и перераспределении сил в пользу новых центров лишится фундамента. Тезис же об американском лидерстве получит второе дыхание. Вновь станет популярным утверждение американских либералов-интернационалистов, что у незападных центров якобы нет иного пути, кроме присоединения к американоцентричному международному порядку на правах младших партнеров, что они не способны создать успешные альтернативные системы регионального и тем более глобального управления. Особенно если «выбивание» России совпадет с прогрессом в создании Транс-Тихоокеанского партнерства и Трансатлантической зоны свободной торговли.

Будет нанесен серьезный удар по БРИКС и вообще попыткам создать независимые от Запада механизмы глобального и регионального управления. Не исключено, что БРИКС распадется вовсе. Сегодня Россия – единственная страна клуба, у которой сложились устойчивые дружественные отношения со всеми участниками, и потому она выступает важным связующим звеном. В случае выпадения этого звена на первое место в отношениях между другими странами БРИКС могут выйти недоверие и противоречия геополитического или экономического характера, или же, что ненамного лучше, невнимание и равнодушие. Россия – единственная страна БРИКС, которая выстраивает внешнюю политику в категориях международного порядка, многосторонних правил и норм, а не просто продвижения частных интересов.

Структуры, подконтрольные США, получат значительное подспорье. Второе дыхание обретут Бреттон-Вудские институты и «Большая семерка». НАТО надолго утвердится в качестве доминирующего института безопасности всего евроатлантического региона, и ее влияние будет простираться вплоть до границ Китая, что усилит страхи Пекина перед стратегическим окружением.

Китай окажется в наибольшем проигрыше после России. Он лишится наиболее значимого дружественного соседа и единственного по-настоящему лояльного партнера среди новых центров силы. «Надежный и безопасный тыл» в Евразии, обеспечиваемый стратегическим партнерством с Россией, не входящей в западную орбиту, и жизненно необходимый Китаю для недопущения враждебного окружения и проведения уверенной стратегии в АТР, будет потерян.

Второй сценарий, за который борется Москва, – это принятие Соединенными Штатами новых правил игры, основанных на признании России как независимого полюса многополярного мира и уважении ее интересов, включая право на собственные проекты региональной интеграции и безопасности и полноценное участие в международном регулировании. Данный вариант предусматривает сохранение в составе Российской Федерации Крыма и выработку такого государственного устройства Украины, которое исключало бы ее превращение в антироссийское государство и интеграцию с западными структурами, гарантировало бы нейтральный статус и обеспечивало сохранение тесных связей с Россией.

Его реализация ознаменует окончание трансформации международной системы к новой многополярности. Будут ликвидированы остатки американского глобального лидерства в его вильсонианском понимании, причем не только в отношениях с Россией и странами постсоветского пространства, но и в глобальном масштабе.

Утверждение новых правил российско-американских отношений станет прецедентом для других держав, не согласных с лидерством США. Америка будет вынуждена де-факто признать право полюсов многополярного мира на региональные гегемонии, которые являются для данной структуры нормой. Хотя это снимет большую часть проблем и противоречий в отношениях Соединенных Штатов с другими центрами силы и позволит им в конечном итоге выстроить устойчивое и при этом более или менее равноправное партнерство, по глобальной системе американских союзов будет нанесен удар.

Пока реализация этого сценария кажется фантастической. Вашингтон двигается в обратном направлении, и общая трансформация политики США при Обаме – от выстраивания стратегических партнерств со всеми ведущими центрами силы в мире к консолидации вокруг себя союзников в Европе и Азии при ужесточении политики в отношении России и Китая – тому наглядное подтверждение.

Эта трансформация говорит о колоссальных трудностях адаптации Соединенных Штатов к многополярности. Она противоречит американской истории и идеологии, и ее трудно принять 20 лет спустя после того, как они, казалось, достигли конца истории. Равно как трудно признать, что вильсонианская традиция либерального интернационализма, в соответствии с которой США активно участвуют в международных отношениях в качестве лидера и с целью трансформации мира, не работает в условиях многополярности.

Рано или поздно в международных отношениях восторжествует историческая норма многополярности, баланса, региональных гегемоний и идеологического многообразия. И Америка будет вынуждена ее признать – как признала при Вудро Вильсоне, как бы ему ни хотелось от этой нормы отказаться.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230715 Дмитрий Суслов

Куда ведет прогресс?

Столкновение ценностей в современном мире

А.В. Лукин – доктор исторических наук, проректор Дипломатической академии МИД России, директор Центра исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО(У) МИД России

Резюме Для мира будет характерно «столкновение ценностей», причем по одну сторону оказываются сторонники принципа абсолютных ценностей, а по другую – морального и ценностного релятивизма

С эпохи Просвещения в западной цивилизации укоренилось представление о собственном превосходстве в сочетании с теорией линейного прогресса. Согласно ей, именно на Западе (первоначально в Европе, а затем и в США) достигнут наивысший уровень развития, а остальные страны и народы находятся на различных этапах приближения к этому идеалу.

В собственном превосходстве, в принципе, уверена любая цивилизация. Создателями высшего общественного идеала считали себя древние греки, римляне, средневековые китайцы и многие другие. Однако на Западе подобная оценка в течение нескольких веков подкреплялась промышленными успехами и военной силой, благодаря чему именно западная концепция линейного прогресса надолго захватила б?льшую часть мира.

На самом Западе в эпоху Просвещения идея цивилизационного превосходства лишь изменила формы, на смену постулату о преимуществах христианства как принципиально нового учения и Запада как его носителя пришла секулярная теория общественного и экономического прогресса. В этой сфере Запад, как считалось, достиг вершины. Вместо религиозных догматов о морали и предназначении появилось стремление к благоустройству посюстороннего мира как высшей ценности на основе индустриального развития, рыночной экономики и индивидуальной свободы.

Эти представления легли в основу разных политических доктрин ХХ века – от колониализма до марксизма, от нацизма до либерализма. Несмотря на значительные различия, все они сходились в том, что мир будет един, его основу составит наиболее прогрессивная (западная) часть всемирной цивилизации, а остальные постепенно подтянутся до ее стандартов.

Со временем доминирование Запада стало сокращаться. Западные системы вооружения распространились по всему миру, и контролировать «неразвитые» регионы стало сложнее. Деколонизация привела к повсеместному росту самосознания, однако в большинстве вновь образованных государств национальная гордость первоначально выразилась в теориях догоняющего развития, все еще остававшихся в парадигме превосходства Запада. Их суть сводилась к использованию западных экономических достижений для того, чтобы совершить рывок и вступить в современный (то есть западный же) мир. Ориентация части режимов на Советский Союз не имела существенного значения, ведь сам СССР считал себя частью мировой цивилизации, лишь утверждая, что именно он как лидер социалистического содружества ушел вперед в плане общественного развития, а «мир капитализма» от него отстал.

Победа над нацизмом, которая далась западной цивилизации огромным напряжением всех сил и создала могущественного конкурента в виде Советского Союза, привела не к подрыву фундаментальной теории, но к пониманию того, что продвижение в сторону «прогресса» может встречать мощное сопротивление и требует значительных средств и усилий. Проявив достаточно государственной мудрости, лидеры победивших держав, прежде всего Соединенных Штатов, не жалели средств на консолидацию западного мира, пусть даже путем материальных издержек для собственного населения. Этот подход выразился, в частности, в плане Маршалла, который позволил ликвидировать последствия нацизма в Западной Европе и предотвратить проникновение туда сталинского коммунизма.

Борьба с Советами и их лагерем не могла подорвать уверенности Запада в линейной теории прогресса, ведь ее разделяли и коммунисты. Это был лишь спор о том, на основе каких ценностей должно строиться передовое общество. А победа в нем, достигнутая к тому же не в результате войны, а благодаря распаду коммунизма изнутри, привела к эйфории, наиболее отчетливо выразившейся в знаменитой теории «конца истории» Фрэнсиса Фукуямы. Он провозгласил окончательный успех и всеобщее признание западных ценностей и западного «прогрессивного» общественного устройства.

Подход Запада к новым государствам Восточной Европы и постсоветского пространства, освободившимся от коммунизма, определялся сочетанием этой эйфории и относительной экономической слабостью Запада. Теоретически возможны были два варианта: попытаться всерьез ассимилировать Россию и сделать ее частью западной системы или отрывать от нее как от бывшего центра враждебного мира кусок за куском, полагая, что и сама Россия в исторической перспективе никуда не денется, так как будущее за Западом. Сторонники первого подхода пытались объяснить политикам, что антироссийский курс может привести к росту враждебности Москвы, а наградой будет лишь несколько мелких государств, которые в любом случае станут частью Европы. С такими предупреждениями выступал, в частности, выдающийся теоретик американской внешней политики Джордж Кеннан, некоторые известные сенаторы и журналисты. Однако администрация Билла Клинтона, а затем Джорджа Буша пошли по второму пути: расширение НАТО и уговоры России, что приближение иностранных войск к ее границам не угрожает ее безопасности. В европейских столицах также полагали, что людям всех стран свойственно стремиться в западные союзы и объединения, верить в ценности, которые они распространяют, и, если какие-то правители пытаются помешать этому естественному движению, то рано или поздно они будут сметены волной народного протеста. К тому же на серьезное привлечение России в западную сферу потребовалось бы слишком много денег, а платить не хотелось.

Сегодня трудно сказать, мог ли иной подход привести к более позитивным, с точки зрения Запада, результатам российского транзита. Курс Клинтона–Буша значительно укрепил в Москве силы, считающие, что Россия должна стать не частью западных союзов, но независимым полюсом, центром евразийской интеграции в рамках полицентричного мира. Стал ли этот вклад решающим – уже не важно. Однако за российскими амбициями стоит не только воля отдельных личностей, но и фундаментальные различия в видении мировой ситуации.

Развитие международной обстановки в начале ХХI века показывает утопичность веры в то, что безусловное принятие западных ценностей и основанных на них политических и социальных режимов естественно для населения всего мира, независимо от культуры и исторического опыта.

Ценностные основы незападной интеграции

Западная цивилизация с позднеримского периода развивалась на христианских основах, но последние несколько веков от них постепенно отходила. Секуляризация в сочетании с либеральной идеологией привела к господству релятивистской морали, на которой до сих пор не было основано ни одно общество. Сообщества и цивилизации, несмотря на их разнообразие, всегда были сходны в одном – религиозные системы, создававшие их идейную базу, исходили из абсолютности некоторых ценностей. В разных цивилизациях они были различны, то есть эти системы порой (хотя и не во всем) отличались в трактовке того, что именно хорошо, а что плохо. Но везде и всегда человек знал, что есть нечто, что хорошо само по себе, а что плохо само по себе. Обычно критерии добра и зла формулировались в священных текстах, мифах, освященной религией традиции, передавались из поколения в поколение в рамках «священного предания».

Современная западная цивилизация противопоставила принципу абсолютных ценностей принцип релятивизма. Остатки абсолютной морали еще встречаются кое-где на Западе. Например, по традиции в американских судах коллегия присяжных, определяя вменяемость подсудимого, устанавливает, способен ли он «отличать добро от зла». Но что именно есть добро, а что зло в условиях господства релятивистской морали, если все ранее признаваемые критерии отметены как «отсталые» и «консервативные»? О том, что отрицание абсолютного критерия уничтожает и саму мораль, говорили многие мыслители, от отцов церкви до Блеза Паскаля и Федора Достоевского. Она формулируется в известной фразе: «Если Бога нет, то все дозволено». Одно из последствий описала Ханна Арендт, наблюдавшая за судом над нацистским военным преступником Адольфом Эйхманом: «Эйхман сказал: он признает, что то, в чем он участвовал, было, возможно, крупнейшим преступлением в истории, но он настаивал, что, если бы он этого не делал, его совесть беспокоила бы его в то время. Его совесть и мораль работали в прямо противоположном направлении. Эта противоположность как раз и означает моральный коллапс, произошедший в Европе».

Что конкретно понимается под ценностным релятивизмом? Приведем специфический, но показательный пример. В конце 2012 г. в Германии запретили сексуальные отношения с животными, которые были легальными с 1969 года. В поясняющей части официального документа («Проект третьего закона о поправках к Закону о защите животных» от 29.08.2012) приводится следующая мотивировка: «Сексуальные действия, осуществляемые человеком с животными, обычно наносят вред животному, по крайней мере в смысле, предусмотренном германским законом о защите животных, так как животные принуждаются к неестественному поведению». Получается, что для современного немецкого общества объяснение о том, что зоофилию следует запретить, так как она противоестественна или аморальна для человека, неубедительно. В рамках современной западной идеологии, основанной на концепции «прав человека», индивид может делать все что угодно, если его действия не затрагивают права другого. Моральных ограничений нет, есть только правовые. Причем права постепенно распространяются и на животных. Другими словами, если бы животным вред не наносился, секс с ними был бы вполне приемлем.

Это лишь частный случай общей тенденции оценивать действия и даже строить общие теории вне абсолютного критерия, который дан свыше, то есть определять человеческую справедливость и благо через человеческое, а не сверхчеловеческое. На этом принципе основаны все основные западные этические теории. Два крупнейших западных теоретика морали ХХ века Роберт Нозик и Джон Ролз, несмотря на все их разногласия (один выводит справедливость исключительно из индивидуальной свободы, другой – из некоей общечеловеческой справедливости), сходятся в главном: у морали нет трансцендентного, а есть лишь социальное основание.

Конечно, можно сказать, что секулярно-либеральная идеология – тоже своеобразная вера, и в этом смысле, по сути, основана на некоторых абсолютных ценностях. Ведь в действительности многие ее постулаты принимаются без доказательств и не выдерживают логического анализа. Например, фактически предметом веры стало положение о необходимости защиты всего объема «прав человека», как он понимается в настоящее время западной элитой. Аргументы о том, что на самом Западе содержание «прав человека» постоянно меняется, а концепция «неотъемлемых прав» еще относительно недавно подвергалась критике (например, основатель теории утилитаризма Иеремия Бентам называл естественные права «обычной чепухой», а естественные и неотъемлемые права – «риторической чепухой» или «чепухой на ходулях»), отвергаются как морально несостоятельные.

Эти и подобные аргументы находятся вне парадигмы господствующей западной идеологии, которую, подчеркивая ее политическую направленность, стоит назвать «демократизмом»: верой в «демократию» как она понимается современной западной элитой. Как и всякая идеология, она допускает дискуссии только в своих рамках, выход же за них карается полным непониманием, насмешками, а иногда и административными мерами, поддерживаемыми государством. Например, в западном университете сегодня можно свободно дискутировать о том, как сделать демократию более эффективной, но нельзя поставить вопрос о том, нужна ли она вообще. Известны случаи увольнения за ношение христианского креста на рабочем месте (такое было в Великобритании) или изгнания священников, не одобряющих гомосексуальные отношения (в Скандинавии).

Коренное отличие от идейных систем, основанных на вере, заключается в источнике догматики: это не высший непознаваемый авторитет, а некое аморфное, но вполне земное сообщество «прогрессивных сил», состоящее из политиков, журналистов, профессоров и т.д., навязывающее взгляды прочему «недостаточно развитому» населению. О механизмах этого навязывания писали многие внесистемные мыслители Запада от Карла Маркса до Ноама Хомского. Часто навязывание принимает очевидный характер (например, в вопросах смертной казни, за которую выступает б?льшая часть населения большинства стран мира, иммиграции, условий членства в ЕС, когда в некоторых странах Европы референдумы проводятся повторно, чтобы добиться «правильного» результата). В посюстороннем источнике догматики, по сути, и состоит различие между любой идеологией и религиозным подходом к миру. Но если источник не абсолютен, то и идеологемы могут меняться по мере «прогресса» общества. Религиозная же истина, открытая людям высшим существом, не подлежит обсуждению. Поэтому, например, любая традиционная церковь противится призывам либерального сообщества «меняться в ответ на вызовы времени». С религиозной точки зрения, не истину следует приспосабливать к социуму, а люди должны менять себя, приближаясь к абсолютному идеалу.

Между тем б?льшая часть населения планеты, которая, с «прогрессивной» западной точки зрения, все еще находится в плену отсталых верований, считает, что многие вещи хороши или плохи сами по себе. Западный мир, привлекающий их своим достатком и свободой, отталкивает многими явлениями, которые с точки зрения большинства моральных систем мира неприемлемы: уничтожение ролевых границ между мужчиной и женщиной, экстракорпоральное оплодотворение и суррогатное материнство, эвтаназия, гомосексуальные браки, разрешение легких наркотиков и многое другое.

Кроме того, сама фундаментальная концепция доминирующей на Западе идеологии (безусловный приоритет прав человека), сформировавшаяся в результате секуляризации теории западного христианства о «естественных правах», чужда большинству других культурных традиций. Их представители отказываются делать индивидуальные права целью общественного развития, ставить их выше достатка, общественной стабильности, гармонии и т.п. Сначала развитие, ведущее к достатку, а уж затем – индивидуальные права, говорят в Поднебесной. Во многом поэтому китайская модель развития все более популярна в сравнительно бедных странах Африки, Азии и Латинской Америки, где расширение индивидуальных прав, тем более прав различных экзотических меньшинств, отнюдь не считается приоритетом. Даже в таких вестернизированных и демократических государствах Азии, как Индия и Япония, к идеологии «демократизма» относятся с подозрением, и, не вступая в прямую конфронтацию, проводят курс на сохранение собственных ценностей.

На постсоветском пространстве, в отличие от Западной Европы, заметно религиозное возрождение, растет влияние основных конфессий. Несмотря на значительные различия, все они отвергают вышеупомянутые явления не как неподходящие людям с какой-то прагматической точки зрения, но как «греховные», то есть неприемлемые сами по себе, несанкционированные или прямо запрещенные свыше. Постсоветское большинство недовольно, что его взгляды на жизнь Запад считает отсталыми и реакционными. В этом их поддерживают религиозные деятели, пользующиеся все большим авторитетом. Ведь на прогресс можно смотреть по-разному. Если считать расширение политической свободы, освобождение от моральных уз, сковывающих личное развитие, приобретение все большего материального достатка смыслом существования человека и человечества, то западное общество идет вперед. Но ведь для верующего главным событием в жизни человечества было явление Бога, принесшего истину, жизнь земная скоротечна и страдания в ней готовят к жизни вечной, а материальные блага лишь затрудняют эту подготовку. И отход от этой истины – это регресс, возвращение к языческим временам и порядкам, с которыми христианство боролось на протяжении веков. С этой точки зрения Запад отнюдь не впереди всей планеты, а вернулся к доисторическим временам.

Конфликт ценностей

Новые центры силы образуются в самых различных регионах – в России, Китае, Индии, Бразилии и т.п. Религиозное возрождение происходит не только на постсоветском пространстве, но и в мусульманском мире и в Африке (как среди мусульман, так и среди христиан). И повсюду, несмотря на различия, интеграция чаще всего основывается на ценностях, отличных от тех, которые проповедуются современным Западом. В Китае говорят о коллективизме конфуцианства, в Индии растет роль индуизма, в Африке традиционные христиане решительно отвергают сомнительные моральные новшества, с которыми соглашаются европейские матери-церкви, в мусульманском мире вообще считают современный Запад центром греха и разврата. Даже умеренные мусульманские деятели не принимают западную цивилизацию в целом, но пытаются создать что-то свое с использованием ее достижений.

Интересны в этом плане высказывания известного теоретика исламского гражданского общества, бывшего вице-премьера, а ныне – лидера оппозиции Малайзии Анвара Ибрагима, который открыто отвергает принцип относительности морали: «Гражданское общество, к которому мы стремимся, основано на моральных принципах… Азиатское представление о гражданском обществе отходит в одном фундаментальном отношении… от социальной философии Просвещения… в том, что религия и гражданское общество несовместимы по своей природе… Религия всегда была источником большой силы азиатского общества и продолжит быть бастионом, защищающим от морального и социального упадка».

Запад теряет моральное лидерство, его силовое доминирование пока сохраняется, хотя и существенно ослабло, а материальная притягательность уменьшается с возникновением других эффективных экономических моделей, в частности китайской. Идея о том, что народам всех стран свойственно желать вестернизации и что она неизбежно произойдет, стоит только сбросить сдерживающий ее авторитарный режим, многократно показала свою порочность. Последний пример – революции в арабских странах, которые привели к власти более антизападные силы, чем свергнутые правительства. Оказалось, что Европа окружена не враждебными правителями, мешающими вестернизации, но чуждыми этой вестернизации народами.

В каком-то смысле современную ситуацию можно сравнить с миром периода эллинизма. С одной стороны, западная цивилизация (как в ту пору греческая) распространилась практически на весь мир: язык политики, экономики, культуры повсюду во многом вестернизирован (тогда – эллинизирован). С другой стороны, короткий период полного политического доминирования Запада после конца холодной войны (сравнимый с периодом единого государства Александра Македонского) на наших глазах сменяется многополярным миром, в котором образуются новые центры силы, только укрепившиеся на основе заимствования достижений доминировавшей до тех пор цивилизации, и готовые бросить вызов ранее непререкаемому гегемону.

Какой конкретно из центров силы окажется успешным, а какой все же будет поглощен Западом – пока неясно. В 1998 г. в примечательной статье «Могут ли азиаты думать?» европейски образованный сингапурский интеллектуал Кишоре Махбубани писал: «Только время покажет, смогут ли азиатские общества войти в современный мир как общества азиатские, а не копии западных». Сегодня этот вопрос стоит перед всеми потенциальными центрами силы, в том числе и евразийским. Ответ на него во многом зависит от того, смогут ли они предложить не менее привлекательные и эффективные, чем западная, но отличные от нее системы ценностей и модели развития.

В любом случае доминирующая на современном Западе идеология секулярного либерализма будет встречать все большее сопротивление и неприятие. Ведь хотя она представляет и наиболее мощную часть мира, но отнюдь не большинство крупных цивилизаций и лишь небольшую часть мирового населения. Однако очевидно, что западный центр силы – пока самый мощный, будет стимулировать объединение менее влиятельных центров для создания ему противовеса. Мы уже наблюдаем этот процесс в довольно успешной деятельности группы БРИКС, состоящей из самых разных государств, но в целом претендующей на выражение интересов незападного мира.

Конечно, кроме культурных факторов на реальную политику действует целый ряд других – геополитических, экономических, исторических. И все же, несмотря на их роль, представляется, что основным водоразделом мира будущего будет именно ценностный. Для будущего мира окажется характерно «столкновение ценностей», причем по одну сторону будут сторонники принципа абсолютных ценностей, а по другую – морального и ценностного релятивизма.

И в этом плане не так важно, кто живет в каком государстве и к какой цивилизации принадлежит. Внутри западного мира достаточно приверженцев абсолютных ценностей. Это, например, довольно мощная католическая церковь, которая не только выступает против моральных нововведений, но в последнее время устами Папы Франциска критикует экономический и социальный эгоизм западной модели общества потребления. В этом смысле Русской православной церкви, например, будет легче найти общий язык с римскими католиками, чем с собственными либералами.

Небезынтересно, что и американские крайние консерваторы в последнее время благосклонно пишут о попытках Владимира Путина отвергать некоторые крайности западной идеологии и видят в нем чуть ли не союзника. Небезызвестный Патрик Бьюкенан отмечал: «Если решающая битва во второй половине ХХ века была вертикальной, Восток против Запада, то битва ХХI века может стать горизонтальной, в которой консерваторы и традиционалисты всех стран сомкнут ряды против воинствующего секуляризма мультикультурной и транснациональной элиты».

Ни в России, ни в Китае, ни в Казахстане, ни где бы то ни было еще поборники абсолютных ценностей не хотели бы считать себя традиционалистами и консерваторами, препятствующими общественному развитию. Выступая с посланием Федеральному собранию в декабре 2013 г., Владимир Путин, ссылаясь на философа Николая Бердяева, заметил, что «смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперед и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к первобытному состоянию».

Деление на консерваторов и либералов – чисто западное и подразумевает, пусть и подспудное, признание того, что именно Запад идет по дороге прогресса. Поэтому объединение против «воинствующего секуляризма», скорее всего, произойдет не на платформе американских консерваторов, но на основе общего понимания отдельных фундаментальных (хотя и далеко не всех) ценностей и некоторого общего подхода к миру.

Пока модели, альтернативные западным, выдвигают в основном авторитарные лидеры и системы, в которых не используются основные достижения западной цивилизации: высокий уровень политической свободы, обеспечиваемой системой разделения властей, верховенством права и т.п. Это в значительной мере лишает такие модели привлекательности. Даже не признавая политические свободы высшей целью человечества, негуманно и даже лицемерно было бы считать их и вовсе ненужными и отрицать их необходимость в качестве благоприятного условия для достижения иных, более высоких целей. Такое отрицание часто является оправданием для вечного и неэффективного правления диктаторов всех мастей и репрессий с их стороны. Поэтому идеальная незападная модель должна сочетать высокий уровень свободы с системой абсолютных ценностей. Будет ли кем-то предложена такая модель или борьба продолжится между двумя традиционными оппонентами: ценностный релятивизм плюс свобода против ценностного абсолютизма в сочетании с авторитаризмом, покажет будущее.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230709 Александр Лукин

Мегасделка на фоне кризиса

Почему интеграцию Евросоюза и Евразийского экономического союза надо обсуждать уже сейчас

Е.Ю. Винокуров – доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

Резюме Идея соглашения об интеграции между Евросоюзом и Евразийским экономическим союзом кажется сегодня странной. Сотрудничество сворачивается на фоне обмена санкциями. Но новые устои часто зарождаются именно в кризисное время

Идея соглашения об экономической интеграции между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом кажется сегодня странной. Отношения Евросоюза и России – страны, на которую приходится 87% ВВП и 75% населения ЕАЭС, – в глубоком кризисе. Экономическое сотрудничество сворачивается на фоне обмена санкциями. Отчетливо осознавая трудность момента, вспомним об истоках Евросоюза и дискуссиях 1944–1945 годов. Тогда закладывались основы европейской интеграции (равно как и Бреттон-Вудской системы, то есть современного мирового торгового и финансового устройства). Новые устои часто зарождаются именно в кризисное время. Кто мог подумать в 1944 г., что буквально спустя 10 лет европейские сообщества начнут обретать осязаемые формы?

Лидеры стран и официальные лица уже выражают поддержку идее европейско-евразийской экономической интеграции. Президент России Владимир Путин на саммите ЕС–Россия 28 января 2014 г. предложил приступить к рассмотрению идеи зоны свободной торговли с Евросоюзом. 5 февраля это поддержал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. А 12 сентября комиссар по вопросам расширения ЕС и политики соседства Штефан Фюле высказался в пользу переговоров по свободной торговле. По мнению Фюле, настало время для официальных связей на уровне двух союзов – Европейского и Евразийского – для начала переговорного процесса. К европейцам приходит понимание, что без России проблему «Восточного партнерства» не решить. Кроме того, возник новый субъект, с которым нужно работать – ЕАЭС (несколько лет ЕС упрямо игнорировал Таможенный союз и Евразийскую экономическую комиссию). Впрочем, срок полномочий Фюле подходит к концу.

Экспертное сообщество уже несколько лет обсуждает тему интеграционного соглашения Евросоюза и Евразийского экономического союза. Из новейших работ обращу внимание на доклад Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития «Количественный анализ экономической интеграции ЕС и ЕАЭС: методологические подходы» (апрель 2014 г.) и доклад «Тупик борьбы интеграций в Европе», вышедший в мае 2014 г. под эгидой Комитета гражданских инициатив. Сейчас, в обстановке глубокого кризиса в отношениях, на будущее «европейско-евразийских» связей нужно взглянуть по-новому с учетом создания ЕАЭС и в максимально прикладном ключе.

Предполагаемое соглашение – или пакет соглашений – в силу огромного круга поднимаемых тем должно иметь характер «мегасделки». Компромиссы будут взаимоувязаны. Важность различных тем неравноценна для сторон. Уступая в одном, партнер будет просить «размена» по другой проблеме. Работа предстоит долгая, тяжелая, иной раз будет казаться, что перспектив выхода на финишную прямую нет. Но шансы на успех существуют. Особый вопрос – это, конечно, позиция США, не заинтересованных в мегасделке. Нащупывание точек соприкосновения с интересами этой страны представляет отдельную тему, критически важную для успеха проекта, но выходящую за рамки данной статьи.

По нашему мнению, в контексте соглашения проблемы общего соседства могут получить долгосрочное рамочное решение. Речь идет прежде всего об Украине и Молдавии, но также о Грузии и Азербайджане. Из этих четырех стран сохранение статус-кво относительно приемлемо только для Азербайджана – при условии благоприятной ценовой конъюнктуры на рынках нефти и газа. В Грузии и Молдавии без участия России потенциал развития экономики существенно ограничен. Для Украины же альтернативы просто нет. Последние три страны самым непосредственным образом заинтересованы в успехе мегасделки ЕС–ЕАЭС. Иначе странам общего соседства просто не выйти на траекторию устойчивого роста.

Естественная взаимозависимость

В 2003–2004 гг. возрос интерес к экономическому сотрудничеству и интеграции между Европейским союзом и Российской Федерацией. Однако переговоры по общим пространствам ЕС и России зашли в тупик, и тема перешла в разряд периферийных. Фундамент для взаимной заинтересованности объективно есть. Для формирующегося Евразийского экономического союза тесное сотрудничество с Евросоюзом чрезвычайно важно:

ЕС – крупнейший торговый партнер России и Казахстана, более половины товарооборота Российской Федерации приходится на Европейский союз (Россия в свою очередь является третьим по значимости торговым партнером Евросоюза).

ЕС мог бы сыграть ключевую роль в решении проблем модернизации стран Таможенного союза.

Зарождающийся Евразийский экономический союз инициирует ряд соглашений о свободной торговле с менее значительными по размеру экономики и значимости партнерами, например Вьетнамом и Израилем. Сам по себе факт переговоров полезен: они помогут уточнить приоритеты, сформировать компетенции и отточить переговорную тактику. Между тем именно Евросоюз следует рассматривать как основного долгосрочного партнера.

Проблема Украины в конечном счете может быть решена только в рамках глубокой экономической кооперации ЕС и ЕАЭС, что повышает важность такого сотрудничества.

Для ЕС тесное экономическое сотрудничество с ЕАЭС также представляет принципиальную важность:

ЕАЭС – третий по величине торговый партнер Евросоюза после США и Китая. Влияние российских ограничений на импорт продовольствия показало степень взаимозависимости в торговле и заинтересованности европейских производителей в нормальных коммерческих отношениях.

Проблемы безопасности, включая общее соседство, могут быть решены только в сотрудничестве со странами ЕАЭС.

Существует структурная зависимость от «евразийских» углеводородов.

В общем, режим свободной торговли даст возможность предприятиям Евросоюза не только укрепить конкурентоспособность на важном рынке, но и улучшить условия торговли на рынках, смежных с ЕАЭС. Сочетание конкурентных преимуществ двух союзов дает возможность максимально эффективно реализовать «двойную ренту» – технологическую (со стороны ЕС) и природную (со стороны ЕАЭС). В результате возможен значимый эффект роста конкурентоспособности на всех рынках, прилегающих к пространству от Лиссабона до Владивостока.

Растущий тренд межрегионализма в мире

В последние два десятилетия интерес к региональной интеграции резко возрос, увеличилось количество вновь созданных региональных торговых соглашений. Регионализм превратился в доминирующий фактор развития мировой торговли, инвестиций и потоков труда. Он оказывает влияние как на экономические, так и на политические отношения между странами, ставя их перед выбором: вступать ли в тот или иной торговый блок, какую из форм интеграции предпочесть, какие компетенции передать на наднациональный уровень, какие институты отвечают интересам страны?

Резко выросло число региональных торговых соглашений (РТС). На начало 2014 г. ВТО получила 583 уведомления о создании РТС, из которых 377 являются действующими. ЕС уведомил о создании 47 РТС, США являются участником 14, Япония – 17, Чили – 24, Китай – 15, Бразилия – 4. Согласно базе данных ВТО, большинство созданных в мире РТС являются зонами свободной торговли и только 17 относятся к таможенным союзам. При этом реально функционируют только шесть ТС, из них три полноценные (Евросоюз, ЕС–Турция и ТС Белоруссии, Казахстана и России). Остальные, включая МЕРКОСУР и Южно-Африканский таможенный союз, имеют 30% и более изъятий из единого таможенного тарифа.

Всплеск регионализма объясняли многими факторами. В частности, его связывали с тем, что прогресс в переговорах в рамках ВТО шел очень медленно, особенно это касалось Дохийского раунда. К тому же срабатывал и «эффект домино»: страны считали, что издержки нахождения за пределами торгово-экономических союзов могли бы быть выше, чем от вступления в них. Однако в целом желание стран образовывать РТС вызвано стремлением стимулировать экономический рост за счет получения улучшенного доступа к рынкам, использования эффекта масштаба, привлечения прямых иностранных инвестиций, трансфера технологий и так далее.

В настоящее время формы экономической интеграции постоянно развиваются, усложняются и дополняют друг друга. Например, зона свободной торговли и таможенный союз могут содержать элементы более высоких уровней интеграции, в частности, снижение нетарифных барьеров, снятие ограничений в торговле услугами, движении капитала и рабочей силы, механизмы разрешения споров, политики содействия торговле, механизмы защитных мер, создание институциональных механизмов и так далее. Это связано с растущим пониманием того, что с точки зрения воздействия на экономику устранение только торговых барьеров может приводить к гораздо меньшим положительным эффектам, чем более глубокая интеграция.

Существует несколько стадий коммерческой либерализации и разновидностей интеграционных моделей.

Первая модель – двусторонние соглашения о свободной торговле, которые заключаются между двумя экономиками – может быть относительно простой. Большинство подобных договоренностей касаются только свободной торговли товарами, значительная часть включает товары и услуги, и лишь некоторые ставят более амбициозную цель создания таможенных союзов.

Вторая модель заключается в формировании региональных интеграционных блоков, самым ярким примером является Евросоюз. В Южной Америке группа МЕРКОСУР предприняла попытку сформировать эффективный таможенный союз, но ее единая торговая политика содержит многочисленные изъятия и не продвигается вперед. Многообещающую попытку представляет собой состоящая из 10 стран группа АСЕАН в Юго-Восточной Азии, которая, однако, не является таможенным союзом. Соглашение НАФТА между США, Мексикой и Канадой – еще одна региональная интеграционная инициатива, но она достаточно умеренна в степени интеграции ее членов и также не является таможенным союзом. Из недавних и самых динамичных примеров можно назвать Таможенный союз Белоруссии, Казахстана и России.

Третья модель – межрегиональные интеграционные соглашения, у которых может быть несколько вариантов. Наиболее впечатляющий – межконтинентальные инициативы, среди которых в работе в данный момент находятся две. Первая – Транстихоокеанское партнерство (ТТП), объединяющее большую часть Восточной и Юго-Восточной Азии и западное побережье Тихого океана за исключением Китая. Вторая – Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), переговоры по которому ведутся между Соединенными Штатами и Евросоюзом. Вызывающее оживленное обсуждение ТТИП ставит целью более глубокую конвергенцию в вопросах регулирования, что идет значительно дальше обычной свободной торговли.

Работа над ТПП и ТТИП продолжается. Обе инициативы ставят целью глубокую либерализацию большого объема мировой торговли в регионах Тихого и Атлантического океанов, и предполагаемая степень их интеграции всеобъемлюща и глубока. Эксперты полагают, что шансы транстихоокеанской инициативы минимальны – уж слишком она рыхлая. Зато у европейско-американской ТТИП перспективы серьезные. В интеграционные процессы такого рода заложен потенциал как минимум эрозии и частичной подмены современного режима ВТО.

Еще одна разновидность потенциального межрегионализма подразумевает соглашения между блоками и требует наиболее сложных переговоров. До настоящего времени прецедентов не было. Европейский союз пытается вести переговоры с МЕРКОСУР, но слабая внутренняя сплоченность участников последнего осложняет процесс. Между тем именно эта разновидность интеррегионализма с большой вероятностью будет играть возрастающую роль, делая систему глобальной торговли и инвестиций еще более многоуровневой и усложненной.

Характеристики и содержание мегасделки ЕС–ЕАЭС

Мегасделка представляет собой именно идею межрегионального интеграционного соглашения, объединяющего два блока. Дело это новое, а значит непростое. Каковы могут быть основные характеристики этого соглашения?

Во-первых, стороной мегасделки, какую бы юридическую форму она ни приняла, будет не Россия, а Евразийский экономический союз. Национальные представители (соответствующие департаменты министерств экономики, МИДов и так далее), разумеется, будут присутствовать и в решающей степени влиять на ход переговоров и финальные договоренности, но формально вести переговоры будет ЕЭК. Это важная характеристика, новая и непривычная как для стран ЕАЭС, так и для Евросоюза.

Во-вторых, участники ЕАЭС заинтересованы не просто в договоре о свободной торговле, а в глубоком, всеобъемлющем соглашении с Евросоюзом. Причина проста: «голая» зона свободной торговли невыгодна России и Казахстану с их сырьевым экспортом. Из-за существующей структуры торговли Россия и Казахстан не заинтересованы в узко сформулированном режиме свободной торговли с Евросоюзом (это верно и для Белоруссии, хотя в меньшей степени). При этом очевидные проблемы, связанные с уступками в торговле, должны быть компенсированы выгодами в других сферах. Нужен существенный прогресс по другим направлениям экономического сотрудничества для того, чтобы идея зоны свободной торговли обрела смысл. Таким образом, особо актуален характер соглашения как мегасделки, охватывающей широкий спектр проблем. Договор должен быть всеобъемлющим и конкретным.

В-третьих, прототипы такого соглашения между ЕС и ЕАЭС, затрагивающего массу вопросов, многообразны – от глубокого и всеобъемлющего соглашения о свободной торговле (DCFTA) до всестороннего торгово-экономического соглашения (ВТЭС – comprehensive economic and trade agreement, CETA). Последнее выступает юридической формой принципиальной договоренности, достигнутой в 2013 г. Евросоюзом и Канадой. СЕТА и уже упоминавшееся Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство Соединенных Штатов и Евросоюза могут рассматриваться в качестве особо полезных образцов для мегасделки ЕС–ЕАЭС.

В-четвертых, следует отметить, что полноценные переговоры невозможны без членства всех стран Евразийского экономического союза в ВТО. Соответственно России следует оказать поддержку Казахстану и особенно Белоруссии на переговорах в Женеве. В принципе Россия должна стать локомотивом для этих двух стран на их пути в ВТО.

Однако членство в ВТО – это не только вопрос Евросоюза или России, но и в очень большой степени позиция Соединенных Штатов. В США отношения с Россией – тема внутренней политики и межпартийной борьбы. Вероятно, таковыми они и останутся. Ждать резких улучшений не приходится: вспомним о поправке Джексона–Вэника, отмена которой для России потребовала более 20 лет. Кстати, она продолжает действовать в отношении Белоруссии и Казахстана.

Отдельный вопрос, на который еще предстоит дать ответ: как будут соотноситься нормы ТТИП ЕС–США и соглашения Евросоюза с Евразийским экономическим союзом?

В-пятых, круг потенциальных вопросов, которые могут стать предметом мегасделки (а она может быть оформлена как одно соглашение или пакет соглашений), включает десятки позиций. Вот лишь некоторые из них:

1. Торговля товарами (отмена импортных пошлин с четко оговоренным кругом изъятий).

2. Устранение нетарифных барьеров в торговле.

3. Регулирование трансграничной электронной торговли.

4. Торговля услугами.

5. Либерализация доступа на финансовые рынки.

6. Свободное движение капитала.

7. Регулятивная конвергенция (нормы и стандарты).

8. Права интеллектуальной собственности.

9. Взаимное признание дипломов, включая профессиональное образование.

10. Безвизовый режим, включая пакет соглашений о реадмиссии.

11. Особый режим для Калининградской области (инвестиционный или торгово-инвестиционный).

12. Общие регионы соседства.

13. Массовые обмены в сфере образования (Erasmus Mundus и так далее).

14. Применение Третьего энергопакета Евросоюза к проектам российского газового экспорта.

15. Развитие международной транспортной инфраструктуры (автомобильные и железнодорожные коридоры).

16. Создание общего рынка электроэнергии ЕС–ЕАЭС.

17. Регулирование частичного взаимного доступа к государственным закупкам.

18. Правила конкуренции.

19. Механизмы разрешения споров.

В-шестых, работа по соглашению в базовом сценарии займет несколько лет, а само всестороннее соглашение может быть заключено в 2020-х годах. К определению желательной или возможной даты заключения соглашения можно и нужно применять два подхода. Первый из них отталкивается от потребностей стран ЕАЭС в модернизации. В недавней статье в журнале «Евразийская экономическая интеграция» Александр Широв и Алексей Янтовский задаются вопросом о сроках создания зоны свободной торговли двух интеграционных блоков. Они исходят из базового аргумента: в настоящее время свободная торговля невыгодна для стран ЕАЭС в силу низкой конкурентоспособности евразийских производителей и высокого уровня закрытости рынков Евросоюза скорее за счет технологических стандартов, нежели за счет импортных пошлин. Модернизационные усилия внутри ЕАЭС, прогнозы повышения эффективности использования первичных ресурсов и роста обрабатывающих производств позволяют авторам предположить, что самым ранним сроком для обсуждаемой ЗСТ могут быть 2021–2024 годы.

Мы разделяем это мнение, принимая во внимание и технические факторы. Даже после относительного разрешения украинского кризиса и появления возможности начинать содержательные переговоры, они – чисто технически, в силу чрезвычайной сложности и насыщенности круга вопросов – займут как минимум несколько лет. Понятно, что легкими эти переговоры быть не обещают. Продлятся они пять-восемь лет. Чтобы иметь возможность поднять бокал за подписанное соглашение в середине 2020-х, нужно садиться за стол переговоров, как только позволит политическая ситуация. А задача экспертного сообщества и ответственных государственных органов – определить перспективную повестку и предпосылки для будущих переговоров уже сейчас.

Евросоюз. Россия. Казахстан. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Таможня > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230706 Евгений Винокуров

Политические лидеры как индикаторы экономического роста

Почему рынкам нужна политика, чтобы прогнозировать экономику

Ручир Шарма – возглавляет отдел быстроразвивающихся рынков и мировой макроэкономики в департаменте управления инвестициями Morgan Stanley и является автором книги "Страны, совершающие рывок: в погоне за следующими экономическими чудесами".

Резюме Инвесторы придирчивы. Они могут жестко наказывать успокоившиеся режимы и щедро вознаграждать новых руководителей, готовых решительно идти по пути перемен

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2014 год.

Нормальный ритм политики раз за разом ведет экономику большинства стран по кругу. Цикл начинается с кризиса, вынуждающего лидеров пойти на реформы, которые стимулируют восстановление экономики. Затем лидеры успокаиваются, а экономика вновь скатывается в кризис. Схема повторяется постоянно, и лишь немногие страны решаются на преобразования в хорошие времена, а другие годами почивают на лаврах. Легко понять, почему из почти 200 экономик мира только 35 достигли статуса развитых и сохраняют его, остальные все еще остаются развивающимися, многие навсегда.

Однако с 2003 г. цикл как будто нарушился. Мировая экономика вступила в уникальный период процветания, обусловленный снижением учетных ставок, ростом торговли и повышением цен на сырьевые товары. Глобальные попутные ветры были настолько сильны, что национальным лидерам не приходилось браться за реформы, чтобы стимулировать экономический рост; плоды буквально падали с деревьев им в руки. На пике этого бума в 2007 г. почти 60% мировых экономик вышли на годовой уровень роста по меньшей мере 5 процентов. Рекордное число стран значительно превысило 35% – средний показатель периода после Второй мировой войны. Еще удивительнее, что в 2007 г. только пять экономик демонстрировали спад. Казалось, все процветали, и мировые инвесторы без разбору вкладывали сотни миллиардов долларов в развивающиеся фондовые рынки, не заботясь о различиях между, скажем, Индией и Индонезией.

В 2008 г. разразился финансовый кризис, и попутные ветры стихли. К 2014 г. доля мировых экономик, растущих темпами 5% или выше, упала с 60 до 30 процентов. Угроза кризиса и рецессии нависла мрачной тучей, заставив инвесторов стать очень разборчивыми – совершенно по-новому. Рыночные игроки обычно принимают во внимание данные об экономических перспективах – показатели роста ВВП, занятости, торговли и т.д. – и реагируют именно на них. Но в последнее время инвесторы устремили взгляд в другую сторону – на политическое руководство. Фондовые рынки от Японии до Мексики переживают бум в надежде на политические изменения, особенно при появлении новых лидеров, которые кажутся способными на экономические реформы.

Политическое руководство становится все более значимым для перспектив экономики, а связанные с ним всплески надежд на фондовых рынках случаются все чаще, особенно в этом году, богатом на выборы. Из 110 развивающихся демократий в 44, включая шесть крупнейших, в 2014 г. уже состоялось или предстоит национальное голосование. Не везде выборы воздействовали на рынки: там, где особых надежд на смену не было, как в ЮАР или Турции, рынки в основном проигнорировали кампании. Но в странах, где набрали популярность многообещающие новички, рынки пристально следили за выборами. В Индонезии так называемый биржевой «бум Джокови» начался в декабре прошлого года, когда опросы стали предсказывать грядущее президентство Джоко «Джокови» Видодо, и сохранился после его победы в июле. Аналогичная картина – «бум Моди» – наблюдается в Индии с момента, как Нарендра Моди стал кандидатом оппозиции на пост премьер-министра в сентябре прошлого года, и продолжается после его победы в мае.

Прежде инвесторы никогда так часто не называли взлеты рыночной конъюнктуры именами людей, как это делают метеорологи с ураганами. Такое случается даже в развитом мире более зрелых экономик, где политики обычно не оказывают существенного влияния на перспективы роста. Когда в феврале реформист Маттео Ренци стал премьер-министром Италии, начались разговоры о «буме Ренци».

В то же время в Латинской Америке инвесторы настолько отчаялись увидеть новые лица в политике, что конъюнктурные взлеты стали происходить уже на фоне плохих новостей для действующих лидеров. Аргентинские рынки начали расти в конце прошлого года после сообщений об ухудшении здоровья президента-популиста Кристины Фернандес де Киршнер. А в Бразилии, где правящую Партию трудящихся винят в стагфляции, фондовый рынок оживляется каждый раз, когда падает рейтинг президента Дилмы Руссеф в преддверии октябрьских выборов. В Сан-Паулу инвесторы называют это поддержкой «кого угодно кроме Дилмы».

Почему политика вдруг стала оказывать такое серьезное влияние на финансовые рынки? Ответ стоит искать в структуре модели экономического роста, который в значительной степени опирается на высокие цены на сырье, низкие учетные ставки и другие глобальные факторы прибыли последнего десятилетия. В хорошие времена многие лидеры пренебрегали необходимостью продолжать реформы и разумно инвестировать доходы. В результате их страны борются за сохранение роста. Например, в трех крупнейших государствах-экспортерах сырья – Бразилии, России и ЮАР – рост ВВП в этом году опустился до 1% или ниже, а инфляция возросла почти до 6 процентов. Это заставило инвесторов внимательно следить за признаками появления новых лидеров с новыми идеями.

Еще одна причина повышения значимости политики для рынков связана с тем, что два условия, необходимые для упорядоченной смены руководства и быстрого оздоровления экономики – свободные выборы и свободные рынки, – в последние десятилетия распространились повсеместно. С тех пор как финансовые кризисы 1970-х гг. ослабили автократические режимы, число государств, где проходят свободные выборы, увеличилось втрое – приблизительно с 40 до 120. Однако только после падения Берлинской стены многие крупные развивающиеся страны сделали следующий необходимый шаг, начав открывать фондовые рынки для иностранного капитала. Но даже после этого они не появлялись на экранах радаров мировых инвесторов еще 10 лет, поскольку развитию экономик помешали валютные кризисы 1990-х годов. Поэтому до недавнего времени рассчитывать на их подъем было просто невозможно.

Лидеры рынков

Конъюнктурные всплески случались на мировых рынках и раньше, но в значительно меньших масштабах. Анализ того, как фондовые рынки отреагировали на 140 национальных избирательных кампаний в 30 крупных демократиях за последние 20 лет, показывает, что инвесторы особенно чутко реагируют в условиях, близких к сегодняшним, когда нацеленные на реформы кандидаты приходят к власти на фоне финансового или политического кризиса и реально начинают действовать. За 20 лет такому описанию соответствовали 16 лидеров. В среднем за первые полтора года их пребывания в должности активность фондовых рынков в этих странах превосходила средний показатель по развивающимся рынкам на рекордные 40 процентных пунктов.

Четыре лидера в этой группе, пришедшие к власти после валютных кризисов конца 1990-х гг., заслуживают особого внимания, поскольку представляют самое важное поколение экономических реформаторов последнего времени в развивающемся мире. Это Ким Дэ Чжун, президент Южной Кореи с 1998 по 2003 гг.; Владимир Путин, российский лидер с 2000 г.; Луис Инасиу Лула да Силва (Лула), президент Бразилии с 2003 по 2011 гг., и Реджеп Тайип Эрдоган, премьер-министр Турции с 2003 года. Наводя порядок в погрязших в долгах экономиках, они завоевали финансовое доверие к своим когда-то отсталым государствам и заложили основу для бума 2003–2007 гг. – самого мощного и масштабного в истории стран с развивающимся рынком.

Всем четверым удалось с впечатляющей скоростью трансформировать экономику своих стран в двигатель роста. Ким Дэ Чжун использовал финансовый кризис в Азии, чтобы провести ревизию банков страны и обремененных долгами конгломератов, выплатил кредит МВФ менее чем за три года, в результате страна вышла из тяжелой рецессии 1998 г. и демонстрировала рост выше 7% в последующие четыре года его единственного президентского срока. Лула да Силва сумел обуздать расточительство правительства, что помогло взять под контроль инфляцию, в результате экономический рост поднялся с 1,5% до более 3% во время его первого срока и превысил 4% во время второго. Эрдоган осуществил аналогичные фундаментальные изменения. Ему удалось постепенно избавить Турцию от кредитов МВФ, которые страна брала практически ежегодно на протяжении 40 лет. Рост ВВП превысил 7% во время его первого срока, однако во втором замедлился до 3 процентов. Но, вероятно, самые радикальные перемены произошли в России, где Путин унаследовал экономику, которая сокращалась на протяжении пяти из предшествующих шести лет, а крах национальной валюты происходил дважды в предыдущие 10 лет. Путин не только стабилизировал рубль, но и благодаря высоким ценам на нефть вывел страну на показатели роста ВВП на уровне 7% во время двух его первых президентских сроков.

Достижения превратили всех четырех реформаторов в любимцев рынков. Восстановив экономический рост, Ким Дэ Чжун, Лула да Силва, Эрдоган и Путин способствовали подъему на фондовых рынках, который продолжался много лет, но это исключительные случаи. Однако рынки чрезвычайно нетерпеливы и отворачиваются даже от самых сильных лидеров, если те перестают обеспечивать высокие темпы роста, или от самых многообещающих новичков, если те не демонстрируют результатов в первые 12–18 месяцев у власти. Подобная судьба постигла многих президентов и премьеров, среди которых такие когда-то казавшиеся перспективными фигуры, как Фернандо Энрике Кардозо в Бразилии, Джозеф Эстрада на Филиппинах и Дзюнъитиро Коидзуми в Японии. Все они пытались провести реформы, необходимые для восстановления экономического роста, но им это не удалось, и рынки наказали их соответствующим образом.

Волна надежды

Фондовые рынки умеют улавливать признаки появления новых руководителей, способных возродить экономику, но одновременно они научились считывать признаки спада, который обычно следует за периодом роста, когда лидеры становятся слишком успокоенными и довольными собой, чтобы продолжать реформы. В последние 20 лет фондовые рынки стран с развивающейся экономикой, где к власти приходили новые руководители, обычно демонстрировали доходность на 20 процентных пунктов выше среднего показателя для развивающегося мира во время первого срока, затем приближались к среднему уровню во время второго и падали на 6 пунктов ниже среднего уровня во время третьего. Третьи сроки – редкий случай, но они показывают, как рынки могут обойтись со стареющими режимами. Последние примеры – это Эрдоган и Путин, бывшие любимцы рынков, позволившие росту замедлиться после третьего прихода во власть. И в Турции, и в России темпы роста ВВП в последние годы находились на уровне 2% или чуть выше.

Последние ожидания в связи с появлением новых лидеров обусловлены масштабами финансового кризиса 2008 г. и последовавшего за ним длительного глобального спада. Во многих странах, наиболее пострадавших от замедления экономики, тревога по поводу непосредственного воздействия финансового кризиса сочеталась с обеспокоенностью многолетним отставанием. Из-за этих опасений избиратели оказались открытыми для новых решительных политиков, а рынки – готовыми их вознаградить.

Первый из недавней серии всплесков надежд фондового рынка начался на Филиппинах в 2010 г., после того как Бениньо Акино III стал президентом, пообещав очистить страну от коррупции и долгов. Вскоре экономика превратилась из хронически отстающей в одну из самых быстрорастущих в мире. Следующей была Греция – эпицентр кризиса в еврозоне, где фондовый рынок вырос более чем вдвое, после того как Антонис Самарас стал премьер-министром в июне 2012 г. и начал реализовывать обещанные жесткие реформы, включая сокращение зарплат и рабочих мест в госсекторе. Спустя месяц, в июле 2012 г., резкий подъем произошел в Мексике после победы Энрике Пенья Ньето, вступившего в президентскую должность в декабре и пообещавшего оздоровить экономику, которую душат монополии. Также в декабре наблюдался рост на рынке Японии до и после избрания премьер-министром Синдзо Абэ, намеревавшегося провести структурные реформы и меры стимулирования, чтобы разбудить спящую экономику.

Затем произошло, вероятно, самое неожиданное. В 2013 г., несмотря на репутацию Пакистана как убежища террористов, его фондовый рынок вдруг стал одним из лучших по показателям в мире. В значительной степени это было обусловлено ожиданиями, что новый премьер-министр Наваз Шариф сдержит обещания по увеличению налоговой базы, приватизации госкомпаний, ужесточению бюджетной дисциплины, а также займется другими экономическими реформами. Пока, несмотря на продолжающиеся бои с «Талибаном», Шариф держит слово, и инвесторы вознаграждают его.

Новые реформаторы – более разнородная группа, чем их предшественники. В 1980-е гг. большинство лидеров-звезд, таких как Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, проводили рыночные преобразования. В конце 1990-х гг. и начале этого века главной целью для Ким Дэ Чжуна, Лула да Силвы, Эрдогана и Путина было обеспечение финансовой стабильности. У новых лидеров нет четкой общей темы. В период, когда каждая страна борется за нишу в условиях жесткой глобальной конкуренции, они используют набор мер, направленных на укрепление экономики (сокращение госдолга, сбалансированный госбюджет) и создание конкурентоспособного бизнеса (устранение бюрократических препон, борьба с монополиями). На Филиппинах Акино сосредоточился на том, чтобы отмежеваться от коррумпированных и неэффективных предшественников – от авторитарного Фердинанда Маркоса и его яркой жены Имельды до Эстрады, бывшей звезды фильмов в жанре экшн, оказавшегося куда менее проворным на посту президента. Акино избегает неконкретных разговоров, зато, когда я встречался с ним в Маниле в августе 2012 г., он в деталях рассказывал о проектах водоснабжения города и вылове сардин. Его честность сразу стала сигналом грядущих изменений, и рынки воспринимают главу государства как ориентированного на результат технократа, который и нужен Филиппинам.

Абэ, напротив, обещал Японии серьезную встряску. Он буквально «зажег» рынки в первые 100 дней премьерства своим масштабным планом по стимулированию стагнирующей экономики и повышению потенциала долгосрочного роста путем преодоления бюрократических преград и обеспечения реальной конкуренции в привилегированных отраслях. Пенья Ньето пришел к власти в том же месяце, что и Абэ, но более драматично, разорвав политический договор, который помешал его предшественникам решить основные экономические проблемы Мексики, включая влияние профсоюзов и монополий. Через несколько месяцев Пенья Ньето удалось провести реформы, значительно уменьшившие влияние могущественного профсоюза учителей, а также разобраться с телекоммуникационной монополией Карлоса Слима, самого богатого человека в Мексике.

Абэ начал с простых шагов по обеспечению роста (предоставление дешевых кредитов и девальвация валюты), но пока он не перешел к более сложным реформам в сфере конкурентоспособности (упрощение приема и увольнения сотрудников корпораций, увеличение притока мигрантов). Пенья Ньето продолжает предпринимать жесткие шаги (например, открытие государственного энергетического сектора для иностранных инвесторов), но ему еще не удалось добиться роста в краткосрочной перспективе. Учитывая это, а также скептицизм по поводу долгосрочных планов Абэ и Пенья Ньето, энтузиазм рынков начал падать как по сигналу в мае, когда пошел 18-й месяц их пребывания в должности.

Но ни одного из лидеров пока не стоит сбрасывать со счетов. К середине 2014 г. Абэ, Пенья Ньето и практически все новые реформаторы руководили экономиками, которые выглядели достаточно уверенно по сравнению с основными конкурентами. Несмотря на признаки ослабления, Япония в последние два года является одной из трех наиболее быстрорастущих экономик развитого мира. Мексике еще нужно ускорить темпы, но пока она вместе с Грецией и Пакистаном входит в число немногих развивающихся стран, где в ближайшие три года ожидается увеличение темпов роста. Филиппины с 2012 г. фактически опережают другие экономики мира по темпам роста. После победы Моди оптимистично выглядят и перспективы Индии, по крайней мере на ближайший год.

Пока рано говорить, оправдаются ли эти надежды на уверенный экономический рост в долгосрочной перспективе. Но историческая схема ясна: движение на фондовом рынке действительно имеет тенденцию предвосхищать реальные изменения в экономике. Обычно текущая оценка фондового рынка той или иной страны отражает наилучший суммарный мировой прогноз перспектив ее роста в целом. И эта оценка базируется на общем массиве экономической информации, собранной местными и иностранными инвесторами. В последнее время рынки стали учитывать появление новых лидеров как знамение перемен и часто реагируют на данные опросов или новости о выборах более активно, чем на экономическую статистику. В то же время инвесторы очень придирчивы: они могут жестко наказывать успокоившиеся режимы и щедро вознаграждать новых руководителей, готовых и способных решительно идти по новому пути.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230704 Ручир Шарма

Возвращение варварства

Государство устарело?

Н.Ю. Силаев – к. и. н., старший научный сотрудник Центра кавказских исследований МГИМО (У) МИД России, заведующий отделом политики журнала «Эксперт».

Резюме Отсутствие государства влечет множество неприятностей, но и дает определенные преимущества. Главное в том, что нет необходимости оплачивать дорогостоящую и сложную институциональную систему

В недавней книге «Искусство быть неуправляемым: анархистская история нагорий Юго-Восточной Азии» социолог Джеймс Скотт переставил акценты мировой истории. Отталкиваясь от изучения экономических и социальных практик горных территорий Юго-Восточной Азии, на которые власть окружающих государств распространялась в очень слабой степени или не распространялась вовсе, он заключил, что как форма политической организации общества государство – не неизбежно. Оно не является необходимым результатом эволюции любого общества. Большая часть человечества на протяжении большей части своей истории жила вне государств, причем это было следствием их сознательного политического выбора, а не «отсталости».

Скотт замечает, что сами понятия «отсталость», «дикость», «варварство» стали плодом идеологического самоутверждения государств, а по существу то, что ими описывается, представляет собой стратегии жизни обществ вне государства. Формы земледелия и сельскохозяйственные культуры, политическая организация и религиозные культы безгосударственных обществ сознательно отстраивались таким образом, чтобы держать государство на расстоянии. Причина проста: государство с его налогами, принудительным трудом, насильственной вербовкой в армию, голодовками и эпидемиями, происходящими от монокультур в земледелии и скученности населения, обеспечивало худший уровень жизни, чем в его отсутствие.

По крайней мере, в Юго-Восточной Азии жизнь в горах была исторически более здоровой и зажиточной, чем на равнине под государственной властью. Вплоть до технологической революции XIX–XX веков, когда благодаря железным дорогам, телеграфу и телефону, автомобилям, авиации государства обрели способность эффективно осуществлять власть на труднодоступных территориях, значительная часть человечества избегала этой «равнинной» формы политической организации.

Скотт признает, что в XX веке безгосударственное пространство значительно сократилось, и государства оказались близки к тому, чтобы вытеснить иные формы политической организации. Правда, полсотни страниц спустя он цитирует отчет американской комиссии по расследованию террористической атаки 11 сентября, в котором речь идет об угрозе, сосредоточенной в «неуправляемых» (по-английски выразительнее: un-policed) территориях, и первой из них назван Афганистан. И в этой перспективе наиболее любопытная черта современного глобального мира заключается в том, что процесс поглощения государствами безгосударственных зон остановился. Если вовсе не пошел вспять, имея в виду нынешнее состояние Ирака и Ливии, раскол Украины, распространение непризнанных и частично признанных государств, состоятельность каждого из которых сомнительна, а зависимость от внешней поддержки очевидна. «Варварство» как образ жизни вне государства возвращается, а спектр политических организаций, которые действуют на глобальной сцене, расширяется. Можно сказать, что глобализация, обещавшая размывание суверенитета государств, обернулась неожиданной стороной. Суверенитет размывается, откуда не ждали.

Абстрактно и дорого

Веберовское государство как легитимная территориальная монополия на насилие – вещь во многих отношениях очень полезная, но абстрактная. Вебер описывает идеал, а не действительную политическую практику, точнее, предел, к которому стремилась эта практика в современную ему эпоху. И социологическую проекцию Вестфальской системы, которая в свою очередь фиксировала не столько саму политическую действительность, сколько договоренности о ней.

Государство всегда было вынуждено утверждать и завоевывать суверенитет и эксклюзивную роль обладателя монополии на насилие, причем в отношениях не только с внешними конкурентами, но и с внутренними. Эти конкуренты, формы политической организации, которые они представляли, могли меняться – от баронов до криминальных авторитетов и от заговорщиков до религиозных сект, – но полностью не исчезли. Хотя масштаб трудностей, которые они могли создать для государства, со временем сокращался (в некоторых регионах мира). Государство – не данность, оно плод борьбы и переговоров, оно должно ежедневно доказывать легитимность права на насилие и принуждение, свою монополию на эти инструменты. Оно погружено в стихию иных – небюрократических, нерегулярных, внеправовых практик, и, возможно, не столько подавляет их, сколько покрывает тонкой пленкой правовых процедур.

К тому же современное государство, которое Вебер описал как идеальный тип, – организация исторически свежая. В Европе такое государство, способное без посредников править всей своей территорией, эффективно извлекать с этой территории ресурсы для самоподдержания, появилось только в XIX веке. А возникновение современных национальных демократических государств, обладающих, в терминологии Майкла Манна, инфраструктурной властью как способностью править, «прорастая» сквозь общество, регулировать все больше сфер жизни, вытесняя иные регуляторные механизмы, – и вовсе достижение XX века.

Это довольно затратное предприятие. Когда оно есть, то несет в себе массу преимуществ, начиная от непредставимых ранее военных возможностей и заканчивая многообразными социальными гарантиями. Но все эти преимущества надо оплачивать. В Германии – специально берем пример развитой страны без чрезмерных внешнеполитических амбиций – государство обходится без малого в 20% ВВП, в абсолютных цифрах – примерно 720 млрд долларов, это без учета государственных инвестиций. Многие в мире предпочли бы что-нибудь подешевле и попроще, но платить надо в любом случае. Возьмем другой полюс: Таджикистан тратит на государство чуть больше 1 млрд долларов; вероятно, приличный бюрократический аппарат за такие деньги не купишь. Можно предположить, что имеется порог бедности страны, после которого она уже не может оплачивать содержание мало-мальски качественного государства.

Но затраты включают в себя не только деньги. Есть множество примеров того, как приток денег не только не вел к улучшению государственного аппарата, но и развращал его сильнее прежнего. Главные вложения нужно сделать в таких трудноуловимых областях, как социальный и человеческий капитал университетов, бюрократии, политических партий, прессы, объединений промышленников. Он накапливается внешне незаметно и медленно, практически недоступен для передачи (поэтому призывы к «институциональным реформам по европейским стандартам» заслуживают доли того скепсиса, что им достается).

сть любопытные исторические совпадения. Вершина глобального могущества европейских государств, эпоха, когда они в полном смысле слова подчинили себе мир – вторая половина XIX века, – совпадает со взрывным экономическим ростом, вызванным промышленной революцией. Пик мировой экспансии государства как формы политической организации, иными словами, время поистине массового учреждения новых государств в освободившихся колониях, пришелся на двадцатилетний период быстрого промышленного роста после Второй мировой войны. Послевоенных темпов роста в историческом ядре капитализма с тех пор не повторялось. И государство как форма политической организации в мировом масштабе стало клониться к закату.

На Западе жалуются, что государство обессилело после дерегулирования и либерализации, инициированных Рейганом и Тэтчер. Национально-государственные проекты в бывших колониях проваливаются. Ближневосточные светские диктатуры рушатся под ударами исламской улицы и американских ракет. Если где и актуален веберовский идеальный тип, так это в Китае, Индии, Бразилии – лидерах промышленного роста в этом веке. Хотя уместно ли в таком контексте называть его веберовским?

Идеал недостижим

Государства расползаются, как мокрая газета. После свержения Каддафи Ливия так и не консолидировалась в качестве единой страны, и, похоже, это никого не заботит. Наиболее ценные активы – порты, нефтяные промыслы – захватили вооруженные группировки разных политических и племенных оттенков, и новые хозяева, кажется, не нуждаются в восстановлении единого государства. Падение Каддафи открыло путь к успешному восстанию группировки Ансар-ад-дин в Мали. Гражданская война в Сирии не завершена, и центральное правительство далеко от восстановления контроля над всей территорией. Оставленные государственной властью районы стали инкубатором для исламистских вооруженных групп, захвативших значительную часть Ирака.

Есть большой соблазн связать это с цепочкой внешнеполитических ошибок и поражений Соединенных Штатов и с идеологической и военной экспансией радикальных исламистов. Это отчасти объяснило бы распад государств: ведь Джамахирия при любом раскладе не могла устоять перед военной мощью совокупного Запада. Но это не объясняет, почему проваливаются или вовсе не предпринимаются попытки консолидировать государства, пусть и с новыми границами, конституциями, идеологиями. Много слов сказано об искусственности разграничения Ближнего Востока в постколониальную эпоху. Возможно, сейчас границы («постпостколониальные»?), контролируемые теми или иными политическими организациями, в большей мере совпадают с этническими, конфессиональными и иными линиями раскола. Но организации, контролирующие территории или претендующие на такой контроль, не демонстрируют особого стремления к веберовскому идеалу. В немалой части мира веберовское государство оказалось лишней сущностью. Впору задаться вопросом, так ли уж сильно изменился мир в индустриальную эпоху и действительно ли свойственное этой эпохе «огосударствление мира» не имеет альтернативы?

Джеймс Скотт считает одним из основных факторов длительного существования безгосударственных зон цену контроля над территорией. Беглое изучение ландшафта, экономических ресурсов и несложный арифметический подсчет подсказывают, что многие местности были принципиально недоступны для власти доиндустриальных государств. Армии, которые могли быть отправлены для завоевания, просто не могли бы себя снабжать в необходимом объеме на необходимом расстоянии. Промышленная революция с ее железными дорогами, телеграфом, автомобилями, авиацией снизила цену контроля над территорией, и это стало, согласно Скотту, главной причиной сокращения или полного исчезновения безгосударственных зон. Но, что принципиально для современного мира, снизила – не значит обнулила.

Изменилась и ценность территории. Главным ресурсом доиндустриальных государств были зерно и рабочая сила. В некоторых случаях это могло дополняться контролем над торговыми путями, но на длительных исторических отрезках наиболее могущественными оказывались государства, которые контролировали большие массивы пригодной для обработки земли и большие людские массы. Индустриальное государство живет в конечном счете капиталистической прибылью, а не физическим трудом своих крестьян. Для существования ему критически важны территории, где генерируется такая прибыль; в том числе и былые безгосударственные зоны, если там есть доступные для извлечения природные ресурсы. Территория, не генерирующая прибыль, ценности не имеет. Причем развитые территории плохо поддаются завоеванию, так как военные действия разрушают их промышленный потенциал, а затраты на интеграцию в состав государства-завоевателя могут быть запретительно высокими. Отдельные же точки генерации прибыли в виде, например, нефтяных месторождений не требуют вложений в инфраструктуру государственности на обширных пространствах, достаточно обеспечить безопасность персонала, обслуживающего скважины.

Важно то, что центры генерации прибыли распространены по миру неравномерно. Есть высокоразвитые индустриализированные территории, а есть островки капитализма, окруженные обширными областями, практически не создающие прибыли. В эпоху освобождения от колониальной зависимости доходы, которые давала добыча природных ресурсов в таких островках, могли быть использованы для индустриализации и развития окружающих пространств, благо мировая норма прибыли в промышленности это позволяла. Многим странам удалось перейти порог, за которым современное государство начинает окупать необходимые для его создания затраты. Те, кому не повезло, в текущих экономических условиях его и не перешагнут. Это значит, что для немалой части мира веберовский идеал окажется принципиально недостижимым.

Глобальная фавела

Отсутствие такого государства влечет множество неприятностей, но и определенные преимущества. Главное заключается в том, что нет необходимости оплачивать дорогостоящую и очень сложную институциональную систему. Это снимает с правящих групп огромный груз забот и развязывает им руки. Тех 7 млрд долларов, из которых состоит бюджет «Исламского государства», мало какой из сравнимых с ним по численности населения и размерам контролируемой территории стран хватит на большее, чем зарплаты госаппарату. А ИГ с таким бюджетом становится глобальным игроком.

Риски снижения уровня и качества жизни масс на подобных территориях правящие там группы не будут расценивать как политически значимые. Многие регионы мира в своей истории не знали современного экономического роста, а он должен продолжаться десятилетиями, чтобы откат в безгосударственное состояние воспринимался бы как трагедия. Для недовольных почти всегда есть возможность уехать туда, где условия лучше; сколь угодно жесткие ограничения на иммиграцию, по-видимому, не перевесят угрозы, которые ждут мигрантов на родине.

Далеко не все безгосударственные зоны представляют опасность в виде терроризма или наркотрафика. Значительная их часть – просто слаборазвитые территории с доиндустриальной экономической и демографической динамикой. Они представляют собой вызов для нравственного чувства гражданина современного государства (поэтому не оскудеет поток гуманитарной помощи в такие зоны), но не вызов международной безопасности. Угрозы появляются там, где возникает борьба за ресурсы или сталкиваются геополитические интересы сильных государств. В этом смысле государства сами стимулируют появление и расширение безгосударственных зон, мотивируя и вооружая всевозможных повстанцев.

Такие территории могут быть стабильными только в своей нестабильности. В обозримой перспективе они останутся конгломератами, власть в которых динамично распределяется и перетекает между родственными и племенными группами, вооруженными бандами, религиозными или идеологическими группировками, причем границы между такими политическими организациями будет размытыми и легко проницаемыми. Следует ожидать укрепления связей – они уже установлены – между безгосударственными территориями в разных регионах мира.

Именно в контексте глобальной безгосударственности, своего рода «глобальной фавелы», стоит обсуждать политическую роль ислама. Вероятно, дело не в самой проповеди джихада, которая ведется более или менее радикальными (в европейской терминологии) богословами. Такая проповедь никогда и не прекращалась. Отличие современного мира в том, что именно она дает наиболее адекватную идеологическую рамку для безгосударственной среды, а среда предоставляет тот социальный порядок, в котором лозунги джихада падают на ждущую их почву.

Джихадистская идеология позволяет произвольно форматировать общество, деля его на своих и чужих и ломая мешающие господствующим группам социальные границы. Она открывает очень широкую базу для мобилизации и позволяет создать глобальную сеть, в которую могут быть вовлечены представители самых разных регионов и этнических групп. В этой сети присваиваются значимые для ее участников статусы, причем «карьера открыта для талантов»: не зря же видным полевым командиром в ИГ стал бывший офицер вооруженных сил Грузии. Джихадистская идеология снабжает своих носителей элементарным – в виде предельно упрощенного шариата – квазиправовым аппаратом, помогающим устанавливать правление на территории, которую им удалось занять. Наконец, эта идеология принципиально не сопрягается с веберовским государством, делая своим адептам своеобразную «прививку безгосударственности».

Антропология в тренде

Вероятно, на новом этапе мировой истории государства вновь оказались бессильны захватить и переустроить безгосударственные зоны. США и их союзники потратили на операции в Афганистане и Ираке огромные ресурсы, но не добились значимых успехов. Да, современные технологии позволяют перебрасывать войска на другие континенты, но когда доходит до необходимости обеспечить эффективную оккупацию, баланс сил между армией и повстанцами быстро приближается к доиндустриальным нормам. Положение дел, когда повстанцы оказываются сильнее регулярных армий великих держав – отнюдь не феномен XX века, он характерен для всех эпох, различия лишь в том, что индустриальные государства действительно смогли «открыть» некоторые территории, некоторые, но далеко не все.

Успех демократизации Германии, Японии, Испании, Португалии, Греции, Восточной Европы после распада ОВД убедил Запад в безграничности возможностей его социальной инженерии. По-видимому, вера в эти возможности стала одной из причин иракской катастрофы. В действительности демократизация извне удавалась там, где ранее существовал порядок, более или менее напоминающий веберовское государство, и то лишь в условиях подавленного суверенитета. Там, где не был накоплен необходимый для эффективной государственности социальный капитал, вмешательство Запада, как правило, приводило к хаосу.

Поэтому не стоит ожидать, что государство как форма политической организации возобновит экспансию, по крайней мере до нового глобального длительного промышленного подъема. Нужно смириться с мыслью, что мир, как и всегда, делится на «государственные» и «безгосударственные» зоны, и граница между ними подвижна.

Аналитическая рамка политической науки должна быть скорректирована, чтобы новая безгосударственность стала более открытой для понимания и прогноза. Известны попытки составить рейтинг провалившихся государств. Американский Fund for Peace составляет такой рейтинг ежегодно. «Политический атлас современности», подготовленный в МГИМО, включает в себя Индекс государственности – показатель способности государства поддерживать свое существование, обеспечивать самостоятельное развитие, решать стоящие перед ним внутренние и внешние задачи. Хотя в такой версии акцент ставится на суверенность государства, она в то же время схватывает и отношение имеющейся государственности к веберовскому идеалу.

Неясно, однако, в какой мере плодотворным может быть приложение рамки государства, да хотя бы государственных границ, к регионам и территориям, где государственных аппаратов не существует или они носят имитационный характер. Рейтинги не помогают провести грань между государствами и безгосударственными территориями, предлагая своего рода градиент несостоятельности, который, по всей видимости, не обладает большой аналитической ценностью. В самом деле, так ли уж важно сравнение состоятельности США и Германии или несостоятельности Сомали и Афганистана? К тому же рейтинги не учитывают субнациональные провалы государств, случаи, когда оно, будучи в целом состоятельным, упускает из-под контроля те или иные зоны на своей территории. Между тем эти зоны, вероятно, играют и будут играть важную роль в глобальной безгосударственности. Взять хотя бы граждан стран Евросоюза из иммигрантских гетто, сражающихся сейчас на Ближнем Востоке под знаменем «Исламского государства».

Возможно, на новом витке нас ждет повторение той эпохи, когда значимыми для внешнеполитического планирования были антропологические знания, сведения ученых, военных, коммерсантов о далеких неевропейских народах. С той разницей, что сто или двести лет назад «цивилизованный мир» изучал мир безгосударственный, чтобы его покорить, а сейчас, за очевидной неспособностью это сделать, он будет искать способы безопасного сосуществования с теми, кто предпочел или был вынужден жить вне государства. Иные, «варварские» формы политической организации, самоидентификации, права становятся факторами международной политики и должны стать самостоятельным предметом анализа независимо от их формальной принадлежности тому или иному «государству» – члену ООН.

Раскол между государственностью и безгосударственностью более фундаментален, чем какие бы то ни было другие международные расколы. Первые полтора десятилетия нового века должны научить творцов мировой политики, что худое государство предпочтительнее доброго племени – по крайней мере потому, что представляет собой субъект переговоров и более или менее формализованных договоренностей, может быть институтом управления и развития на обширных территориях, которые без государства погрузятся в хаос. Даже весьма неприятный государственный режим предоставляет своим гражданам больше безопасности, чем самые романтичные повстанцы – цифры оттока населения из довоенного и послевоенного Ирака могут быть тому лучшим свидетельством. Если есть шанс сохранить государственность – лучше ее сохранить.

Состояние глобальной экономики таково, что многие государства рискуют стать банкротами – и в буквальном финансовом смысле, и в переносном политическом. В некоторых случаях изменение существующих границ, по-видимому, неизбежно. Независимо от того, что говорит об этом международное право, отколовшихся территорий за последние десятилетия стало больше, а успешные попытки их инкорпорации в однажды распавшееся государство почти неизвестны. Кстати, одним из немногих, если не единственным, исключением стала Чечня – и на ее примере нетрудно заметить, каким долгим, извилистым, трудным и лишенным предопределенности может быть путь восстановления государственности.

Если отколовшаяся территория демонстрирует признаки государственности, есть резоны признать ее право на независимость, тем более если есть те, кто готов оплачивать ее движение к веберовскому идеалу. Высказанное еще до признания Западом Косова предложение разработать международные критерии подобных признаний остается актуальным. Да, независимость может быть обусловлена набором требований, учитывающих озабоченности вовлеченных в конфликт сторон, например, в виде устранения последствий этнических чисток и специальных действенных гарантий межэтнического мира. Но сокращение серой зоны безгосударственности там, где это возможно, все же важнее некоторых принципиальных политических позиций.

Наконец, государствам стоит воздержаться от того, чтобы эксплуатировать безгосударственные зоны или безгосударственные силы в собственных конъюнктурных интересах. Как ни ужасно это звучит, но конвенциональная война между государствами предпочтительнее повстанческих войн вроде той, что Соединенные Штаты ведут в Сирии. Первая хотя бы может быть остановлена по понятным процедурам, вторые, как учит опыт последних трех-четырех десятилетий, не заканчиваются почти никогда, вовлекая все новых людей, перекидываясь на все новые регионы и качественно меняя к худшему образ жизни людей на все более обширных территориях. Нужно признать, что и мы, и мир незначительно изменились к лучшему за последние полторы сотни лет, и не маскировать действия наемных убийц риторикой о неприменении силы в международных отношениях.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230701 Николай Силаев

Полиция ищет лиц, установивших фальшивые камеры слежения в зоне, где доступ публики ограничен в связи с проведением встречи «Большой двадцатки».

Два проектора, установленные под видом камер безопасности, были обнаружены в непосредственной близости от здания Brisbane Convention and Exhibition Centre, за несколько дней до начала саммита лидеров крупнейших мировых экономик.

Найденные самодельные камеры были созданы для проекции лозунга «G20 1%», (что символизирует супербогатство всего 1% людей в странах «Большой двадцатки»), управление «камерами» должно было осуществляться с помощью мобильных телефонов, сообщает news.com.au.

Полиция опасается, что в зоне проведения G20 может находится большее число самодельных проэкторов, с целью нарушения порядка проведения встречи.

Первым историю о поддельных камерах опубликовала центральная газета штата Квинсленд The Courier-Mail на своем сайте, после чего полиция подтвердила, что «устройства были найдены в районе South Brisbane в течение последних нескольких дней».

Одна из поддельных камер была обнаружена на Ernest Street, другая — на Glenelg Street, обе улицы находятся в зоне, ограниченной для посещения.

Числовая система в устройствах дает основания полагать, что их может быть несколько. Полиция продолжает поиски, однако, беспокойства для общественной безопасности, по заверениям полиции, камеры-проекторы в целом не представляют. Полицейские также заявили, что все операции по безопасности будут проходить в режиме как можно менее нарушающим обычный ход проведения мероприятия, общественность будет широко оповещена только в случаях серьезных угроз безопасности, при необходимости, военные будут оказывать поддержку.

На этой неделе полиция также подтвердила, что снайперы будут находиться на позиции на крышах домов, также «могут быть приняты и другие экстремальные меры».

Для примера, news.com.au приводит ситуацию на Олимпийских играх в Лондоне в 2012 году, когда по распоряжению министра безопасности на крышах многоэтажных зданий находились ракеты с дальностью поражения до 5 километров.

Трансформация Брисбена в город- крепость продолжается, полиция и офицеры безопасности берут контроль над городскими отелями по мере прибытия лидеров мировых держав. Так, отель Marriott (принимающий президента США Барака Обаму) и Stamford (здесь останавливается лидер Китая Си Цзиньпин) уже огорожены металлическими конструкциями, работы по возведению заграждений продолжатся вокруг отелей Rydges South Bank, Novotel и Gambaro, затем — Sofitel и Hilton. По сообщению Courier Mail, российский президент остановиться в отеле Hilton.

Представители австралийских аборигенов второй день подряд проводят мирный марш протеста в центре Брисбена. Полиция сообщает, что ведутся наблюдения за местными и международными экстремистскими группами, и пока поводов для волнения не возникало, однако, самые большие общественные акции все еще впереди, и ситуация может измениться достаточно быстро.

Американский сценарий переворота в Чили, описанный американским журналистом Сеймуром Хершем, сохраняет актуальность в наши дни и находит свое проявление в цветных революциях, в том числе на постсоветском пространстве, считают участники заседания клуба "Экспертная среда", прошедшего в среду в Центре международной журналистики и исследований в МИА "Россия сегодня".

В 1982 году известный американский журналист Сеймур Херш опубликовал статью под названием "Цена власти. Киссинджер, Никсон и Чили". В своем журналистском расследовании Херш со ссылкой на ряд источников показал, какие инструменты использовали власти США для вмешательства в политику Чили. В центре расследования — политика США в первые несколько месяцев после победы на президентских выборах в 1970 году социалиста Сальвадора Альенде, приход к власти которого, согласно Хершу, разгневал Вашингтон. Автор статьи описал, как, руководствуясь целью сменить власть в стране, США начали оказывать экономическое давление на Чили и наладили контакты с представителями армейской верхушки, придерживающимися крайне правых, антикоммунистических взглядов, которые и должны были совершить переворот.

События, описываемые в расследовании Херша, касаются лишь 1970 года — после выборов и до провала попытки смены власти, и не распространяются на переворот 1973 года, когда к власти пришел генерал Аугусто Пиночет.

Общие черты

По словам директора Института Латинской Америки РАН Владимира Давыдова, "есть немало оснований для того, чтобы находить корни и опыт произведения оранжевых революций, военных переворотов именно в чилийских событиях".

С ним соглашается старший научный сотрудник Института Латинской Америки РАН Татьяна Владимирская.

"Они (США) используют Латинскую Америку как лабораторию для своих исследований и практического применения различных сценариев, которые потом осуществляются в самых разных странах мира в той или иной степени", — заявила она.

Директор научно-исследовательского центра Института Латинской Америки РАН Александр Харламенко особо выделил две общие черты событий на Украине и в Чили: ставка на ультраправые политические силы и национально-этнический раскол.

"Действительно, фашиствующие бесчинства на улицах украинских городов невольно вызывают аналогии с бесчинствами "Патриа и Либертад" и других подобных группировок в Чили и не только, поскольку во всех странах Латинской Америки и не только, прошедших через попытки прогрессивных преобразований, наблюдалось нечто подобное", — заявил Харламенко.

Начатая при Альенде аграрная реформа вызвала наибольший конфликт на юге Чили, где значительную часть населения составляет народ мапуче (другое название — арауканы), продолжил эксперт. Он добавил, что этническая напряженность также была связана с последствиями Второй Тихоокеанской войны (1879-1883 года), когда Чили захватила ряд территорий у соседних Боливии и Перу, стран также по составу преимущественно индейских.

"Все это питает в чилийском обществе, в значительной его части настроения антииндейского расизма, которые сыграли не последнюю роль в генезисе ультраправых течений, в накале и жестокости противостояния, расколовшего чилийское общество. Трудно не увидеть аналогий с тем, что происходит к несчастью на Украине", — заявил он.

"В одну и ту же реку не войти дважды"

В то же время Харламенко призвал избегать прямого отождествления событий на Украине и в Чили, процитировав знаменитый афоризм греческого философа Гераклита. Он обратил внимание на различия между этими двумя случаями.

Харламенко подчеркнул, что во-первых, переворот в Чили прошел в условиях жесткого противостояния времен "холодной войны". Во-вторых, "Чили выделялась даже в тогдашней Латинской Америки особо высокой степенью классовой поляризации", добавил он.

"Преобладающим в то время в стране и в регионе было левое восприятие революции. Это отличает ту ситуацию от нынешней, когда именно правые пытаются демагогически использовать образ революции", — подчеркнул эксперт.

Владимирская также выделила черты, отличающие "чилийский сценарий" от событий на Украине.

"Хотелось бы обратить внимание на реакцию мирового сообщества на чилийские события, которая была абсолютно иной, чем в сегодняшние дни", — отметила она.

По ее словам, после переворота в Чили отмечалась открытая и широкая поддержка народа этой страны.

"Нет сегодня абсолютной международной поддержки, как в 1970 годы в Чили, когда было ощущение, что переворот произошел под влиянием США. Практически не было страны, народ которой не выступил бы в защиту, заявив о солидарности", — заявила она.

Также эксперт обратила внимание на то, что в 21 веке при осуществлении переворотов используются совершенно другие средства, более изощренные, но "основные сценарии продолжают оставаться теми же".

Как не допустить повторения "чилийского сценария"?

По мнению экспертов, чтобы предупредить действие инструментов дестабилизации, власти любой страны, в том числе и России, должны больше делать упор на новые международные организации.

Так, по мнению Давыдова, РФ стоит "более энергично действовать в направлении формирования новых центров глобального регулирования, включая БРИКС, ШОС, где мы имеем стратегический ресурс противодействия реакции основного "гегемона" (США-ред.) и его вассалов". Эксперт уверен, что российским властям также стоит поменять модель экономического развития, поскольку действующая модель малоэффективна, а "если мы будем сильны и крепки экономически, мы будем крепки и политически".

Кроме того, по мнению Владимирской, среди россиян стоит больше распространять знания о Латинской Америке, о том, что произошло и происходит там. "Жители страны должны серьезно продумать, как они относятся к своей Родине, изучая опыт Латинской Америки", — уверена эксперт.

Сырьевая лихорадка: зачем Митталу украинская железная руда

«АрселорМиттал Кривой Рог» собирается инвестировать в расширение железорудных мощностей.

Железорудный бизнес в Украине всегда был для ArcelorMittal не то чтобы непрофильным, но уж точно не первостепенным. Приоритет отдавался, главным образом, сталелитейному и прокатному переделу, что выглядит естественно. Ведь, «Криворожсталь» изначально создавалась как вертикально-интегрированная компания, где сырьевые предприятия играют роль вспомогательных.

Впрочем, в начале 2010-х крупнейшая в мире меткомпания решила заняться расширением железорудных мощностей. Видимо, на фоне чрезвычайно позитивной конъюнктуры глобального рынка, когда цены на сырье били всевозможные максимумы (около $150 за тонну). В итоге в 2013 году на Новокриворожском ГОКе было произведено 10,2 млн. т железной руды, что является наиболее высоким показателем за последние 30 лет.

Движение вниз

Но с тех пор ситуация на сырьевом рынке резко изменилась. Из-за обвала цен, торговля рудой стала приносить ArcelorMittal уже не прибыли, а убытки. В частности, по итогам 3 квартала холдинг хоть и показал чистую прибыль в размере $22 млн. (которая, кстати, оказалась выше, ожиданий), на его финпоказатели негативно повлияло снижение железорудного сырья, которое в течение года подешевело на 42% и сейчас колеблется в районе $75 за тонну. Отдельно отметим, что выручка горнорудного дивизиона компании в июле-сентябре сократилась на 8%, до $1,272 млрд., а операционная прибыль – более чем в 2 раза, до $138 млрд., по сравнению с апрелем-июнем.

Вообще, изначально ArcelorMittal оглашал планы по увеличению общей добычи железной руды до 100 млн. т. Для этого делалась ставка на расширение мощностей активов в Канаде - ArcelorMittal Mines Canada, Mary River, Baffinland, а также в Африке, главным образом, в Либерии. Кстати, компания, даже несмотря на падение сырьевых цен, сохраняет интерес к либерийским рудникам Yekepa и Buchanan, прикупив граничащий с ними железорудный проект Mount Nimba в соседней Гвинее. Но осенью сего года ArcelorMittal столкнулась с традиционными африканскими трудностями – в связи с распространением лихорадки Эбола в регионе пришлось приостановить работы по расширению мощностей либерийского предприятия с 5 до 15 млн. т.

Территории для роста

Что касается Украины, то стратегия АМКР предусматривает увеличение выпуска железорудного концентрата до 15 млн. т в год. Правда, тут и есть риски. НГОКу банально не хватает территории для развития: общая площадь занимает свыше 4 тыс. га, под карьерами находится 650 га, под внешними отвалами пустых пород – свыше 1,1 тыс. га, хвостохранилище - 860 га. Получить же новые участки довольно проблематично, поскольку Криворожье и так «перенаселено» различными обогатительными комбинатами, которые просто так территорию не отдадут (например, самый близкий сосед ЮГОК).

«Мы сейчас ведем работу по приобретению дополнительных участков, но это не может продолжаться бесконечно. Сейчас мы разрабатываем стратегию развития ГОКа, включая и разработку запасов окисленных руд. Нам в срочном порядке нужно искать новые технологии. Мы должны строить наш бизнес, ориентируясь на прибыль, на себестоимость продукции, а также на улучшение ее качества», - сказал в интервью газете «Металлург» глава горнорудных предприятий стран СНГ компании ArcelorMittal Владимир Приймаченко.

Впереди только Rio и BHP

Вообще, ставка ArcelorMittal на украинскую руду выглядит оправданной. Сейчас, когда на рынке избыток руды и цены падают, на первый план выходит себестоимость добычи сырья. А у АМКР этот показатель один из самых низкий в отрасли – максимум $35 за тонну. Напомним, что лидерами являются мировые гиганты Rio Tinto ($20,40 за тонну) и BHP Billiton ($25 за тонну), у Vale и Fortescue – около $30 за тонну.

Около 80% концентрата поступает на аглодоменное производство внутри АМКР, а остальное идет на европейские предприятия ArcelorMittal в Чехию, Румынию и Польшу. При этом и содержание железа в руде достаточно высоко – 65%, тогда как стандартный уровень при поставках в Китай из Австралии – 62%, а в бразильском сырье будет повыше – под 70%.

В среднесрочной перспективе конъюнктура глобального железорудного рынка будет оставаться сложной. Профицит предложения руды не только сохранится, но и увеличится, что приведет к вытеснению игроков с высокой себестоимостью добычи. По прогнозу Goldman Sachs, в 2015 году избыток более чем утроится и составит 163 млн. т, в 2016 году - до 245 млн. т, в 2017 году – до 295 млн. т, в 2018 году – до 334 млн. т. В отношении АМКР ему уход с рынка явно не грозит, но и маневр для развития и роста ограничен не только занятыми территориями Криворожья, но и трудно прогнозируемой военно-политической ситуацией в Украине.

Андрей Писаревский

В Китае открылся первый суд по правам интеллектуальной собственности. Его офис расположился в столице страны.

В ведомстве созданы четыре палаты, в которых служат 22 судьи. До конца текущего года откроются еще два аналогичных суда – в Шанхае и Гуанчжоу.

Отметим, что в судах КНР ежегодно рассматривается до 110 000 дел в сфере интеллектуальной собственности.

Напомним, что в июле 2014 г. Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) открыла офис в Пекине. Это представительство в Китае стало для организации четвертым в мире. Ранее офисы ВОИС были открыты в Сингапуре, Японии и Бразилии. В США находится координационный офис организации. Всего ВОИС объединяет 187 стран.

В 2008 г. в КНР стартовала реализация Государственной стратегической программы о защите прав интеллектуальной собственности. В 2013 г. страна уже третий год подряд стала лидером по количеству заявок на патенты на изобретения. Поднебесная также находится в числе лидеров по количеству заявок на регистрацию авторских прав и новых сортов растений.

Об этом сообщил Министр природных ресурсов и экологии РФ Сергей Донской на встрече с Министром водных ресурсов и экологии ЮАР Эдной Молева в ходе своего рабочего визита в Преторию (ЮАР) 7 ноября 2014 г.

С.Донской пригласил Э. Молева принять личное участие во встрече высокого уровня, запланированную на вторую половину апреля 2015 г. в Москве.

Напомним, в 2015 г. Россия будет председательствовать в БРИКС. Ранее, в рамках первой Ассамблеи ООН по окружающей среде ЮНЕП, в июне 2014 г. в Найроби (Кения) состоялась первая неофициальная встреча министров окружающей среды стран БРИКС.

С.Донской отметил, что участники встречи единодушно выступили в поддержку активизации контактов и связей для обмена опытом стран БРИКС по решению проблем окружающей среды существующих в наших государствах, используя для этого площадки международных организаций и мероприятий.

Глава Минприроды России подчеркнул: «Коллеги отметили, что экологическое взаимодействие не должно быть подвержено влиянию политической конъюнктуры. В целом, мы высоко оцениваем результаты неофициальной встречи и считаем, что она дала новый импульс к развитию взаимодействия наших стран не только в успешно зарекомендовавшем себя двустороннем формате, но и в относительно новом формате БРИКС».

Э.Молева выразила согласие приступить в рамках сотрудничества по БРИКС к формированию повестки дня встречи министров.

Сенатор Антон Беляков внес в Государственную думу новый законопроект, ужесточающий уголовную ответственность за производство, изготовление, хранение, перевозку и сбыт фальсифицированных лекарственных препаратов и медицинских изделий.

Беляков предложил парламентариям рассмотреть вопрос о внесении поправок в Уголовный кодекс РФ и установить более жесткую уголовную ответственность за участие в обороте поддельных лекарственных средств. Так, документом предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок от 7 до 10 лет со штрафом в размере от 500 тыс. до 1 млн рублей за производство, изготовление, хранение, перевозка и сбыт фальсифицированных лекарств, повлекшие смерть двух и более лиц.

Изготовление заведомо поддельных документов на лекарственные средства и медицинские изделия Беляков предлагает наказывать штрафом в размере от 100 тыс. до 500 тыс. рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо принудительными работами на срок до 4 лет, либо лишением свободы на тот же срок.

В пояснительной записке к законопроекту утверждается, что Россия и Китай уже вышли на первое место по производству и теневому обороту фальшивых лекарств, обогнав Индию, Бразилию и Турцию, традиционно считавшихся основными производителями и одновременно потребителями лекарственных фальшивок.

«По оценке ВОЗ, в России доля фальсифицированных ЛС находится на уровне 12% от общего числа препаратов. По информации экспертов, объем рынка фальсификатов в России составляет около 20 млрд рублей», - подчеркивается в документе.

Законопроект Белякова – не первый документ, предлагающий ужесточить наказание за оборот фальсифицирвоанных препаратов. В июле текущего года Госдумой в первом чтении был одобрен проект закона, подразумевающий введение более жестких санкций, чем предложил Беляков. Предыдущим проектом подразумевается наказание в виде 8-12 лет лишения свободы и штрафа в размере 2-5 млн рублей, если фальсификаты привели к смерти нескольких человек.

Специалисты из Технологического университета Квинсленда (QUT) в дни саммита Большой двадцатки будут отслеживать, каким образом пользователи социальных сетей, находящиеся в центральных районах Брисбена, воспринимают происходящее в городе в связи с прибытием иностранных делегаций и большого количества представителей международных средств массовой информации.

По полученным данным и изображениям будут определять конкретное географическое положение упомянутого в информации пользователя места, затем информация будет нанесена на интерактивную карту, публичный доступ к которой возможен через вебсайт технологического университета(http://socialmedia.qut.edu.au/2014/11/09/mapping-the-brisbane-g20-leaders-summit/).

Доктор Пета Митчелл, занимающаяся проектом, рассказала, что подобные исследования общественного мнения при проведении встреч в формате G20 проводятся впервые, поэтому невозможно точно предсказать, какого характера будет полученная информация. Исследователи намерены собирать по социальным сетям проявления реакции представителей широкой общественности на различные события, связанные с проведением саммита, в том числе мнения о различных культурных мероприятиях, о состоянии дорожного движения и услугах общественного транспорта, политические комментарии и сообщения о появлении знаменитостей.

На вебсайте также будут представлены данные приложения G20 Hypometre (http://g20.thehypometer.com/app/#/tab/home), где отмечается, сколько раз каждая из стран — участниц упомянута в сети Twitter.

Команда доктора Митчелл будет вести наблюдение за реакцией делегатов саммита в социальных сетях и сообщения под тематиками, отмеченными как

#G20 #OnMyAgenda, #ColourMeBrisbane #G20Cultural и #WalkingG20.

Возможности, который предоставляет проект, интересны не только для тех, кто находится вне Брисбена, но и для жителей города, предпочитающих не пересекаться с суетой и шумихой в связи и вокруг G20.

В Технологическом университете считают, что их проект может стать одним из способов измерения успеха события. Администрация города поставила задачу представить Брисбен как дружелюбный, безопасный, удобный, современный город. Мэр города призвал жителей продемонстрировать свои хорошие манеры гостям и не покидать Брисбен во время выходных 15—16 ноября.

По последним данным, в Брисбен, в связи с проведением саммита, прибывают 7600 человек, что несколько превысило ожидания — в начале подготовки к саммиту рассчитывали на 7000 гостей. Уже сейчас очевидно, что жители Брисбена не вняли просьбе мэра о проведении выходных с гостями саммита — близлежащие регионы, в том числе Саншайн Коаст и Голд Кост, рапортуют о небывало высоком количестве забронированных для отдыха помещений, этому способствуют и «длинные выходные» — 14 ноября также объявлено нерабочим днем для столицы штата Квинсленд. Однако, делают заключение местные средства массовой информации, количество отбывающих горожан компенсирует количество прибывающих гостей.

Мэр города пообещал, что усилия по сохранению безопасности в Брисбене — беспрецедентные для Австралии — 6000 австралийских и иностранных работников полиции работают на G20. Сотни камер уже круглосуточно записывают происходящее в городе. Десятки руководителей различных подразделений, осуществляющих безопасность, уже на посту в новом операционном центре, в их числе — те, кто отвечает за общественный порядок, группы быстрого реагирования, безопасность автомобильных кортежей и маршрутов передвижения, поиск взрывных устройств.

Группы протеста, намечающие выступления в период саммита, были предупреждены, что в случае, если поведение их участников выйдет из-под контроля, полиция может применить «звуковые пушки». По сообщениям медиа, полиция Квинсленда имеет на вооружении, по крайней мере, два таких устройства: LRAD 500X-RE, которые могут создавать труднопереносимый человеческим ухом звуковой сигнал в радиусе двух километров, и LRAD 100X, с радиусом действия в 600 метров. Устройство может выполнять и функцию очень громкого громкоговорителя для контроля действий толпы. Одна из групп, предполагающая акцию протеста, Brisbane Community Action Network, получила возможность, по приглашению полиции, стать свидетелем демонстрации работы «звуковой пушки». Во время проведения саммита ожидается выступление нескольких групп, целью которых является привлечение внимание к волнующим их проблемам и событиям.

Глеб Никитин рассказал о перспективах развития российской промышленности.

Первый заместитель министра промышленности и торговли России Глеб Никитин рассказал о перспективах импортозамещения, о препятствиях экономического роста, а также о развитии отечественной промышленности.

– На Госсовете, посвященном импортозамещению, Владимир Путин заявил, что экономическая политика в России должна быть переориентирована на развитие реального сектора и что качественный рывок в повышении конкурентоспособности промышленности, на который раньше могли бы уйти годы, сейчас нужно совершить за 1,5–2 года. Почему, на ваш взгляд, для России именно сейчас стал так важен развитый промышленный сектор?

– Повышение внимания к реальному сектору и производству представляется мне одним из главных трендов мировой экономики и экономической политики развитых стран последних лет. Реиндустриализация, или стремление к возрождению производств на своей территории, является закономерным следствием понимания правительствами развитых стран того, что виртуальная экономика или экономика знаний и услуг не может быть надежной и единственной опорой для долгосрочного развития общества. Экономика без базиса, представленного реальным производством и созданием материальных продуктов, обречена на постоянную зависимость от различного рода конъюнктурных явлений.

Достичь конкурентоспособности на мировом рынке без внедрения новых технологий и реализации инновационных проектов невозможно. В XXI веке сырьевая экономика уже не может создать решающих конкурентных преимуществ одних стран перед другими. Путь, пройденный нашей страной за последние несколько лет в направлении инновационного развития, дает России задел и возможность нацелиться на создание технологий будущего.

Надо понимать, что инновации по своей сути – это маршрут от рождения идеи до ее практической реализации. Для сложной продукции (телеком-оборудования, дисплеев и т.п.) переход от НИОКР к собственно производству – очень тяжелый процесс, требующий четкой координации работы тех, кто придумал, и тех, кто будет это производить. Если инженер не понимает, как устроено производство, он не сможет ничего разработать. Показательно, что почти 25% рабочих мест в Европе в частном секторе, прежде всего высококвалифицированных, создаются промышленными предприятиями. И каждое новое рабочее место в промышленности создает 0,5–2 новых рабочих места в других секторах экономики.

Однако нельзя говорить о том, что акцент на развитие промышленного сектора – это сугубо российские реалии. Наша страна следует общемировой тенденции. Например, Германия, в наибольшей степени сохранившая свой промышленный потенциал, оказалась самой успешной из стран Европы в ходе преодоления финансово-экономического кризиса и в настоящий момент на фоне не самых лучших времен для стран Евросоюза является примером едва ли не самой успешной экономики на его территории. Этому успеху есть простое объяснение. Германия – одна из немногих стран Европы, имеющая высокий уровень доли промышленного производства в ВВП (около 22%). В 2013 году комиссия Евросоюза сформулировала задачу доведения доли промышленности в ВВП до 20% к 2020 году как приоритетную для всех стран.

Вслед за Европой США тоже обозначили курс на возвращение промышленного производства и разработку планов по стимулированию поддержки промышленных производителей. Штаты обеспечили себя сравнительно дешевым (сланцевым) газом, отказались от импорта и уже переходят к экспорту газа. Это привело к значительному удешевлению энергоресурсов на американском рынке, а значит, и к удешевлению производства. Поскольку значительная часть китайского экспорта предназначена для США, появились сомнения: стоит ли нести расходы на перевозку товаров с другого континента, если предприятия теперь стало выгоднее строить в самой Америке? Даже немецкие политики забили тревогу: есть вероятность того, что скоро и часть мощной немецкой промышленности будет переведена в Штаты по тем же причинам.

Не отстают от общемирового тренда и азиатские производители. К примеру, самой технологичной страной мира является Япония, поэтому в ее случае уместно говорить уже о государственной «сверхиндустриализации». Главное препятствие для Страны восходящего солнца – уязвимость перед стихиями. При этом получателями современных промышленных производств являются близлежащие Индия, Вьетнам, Индонезия, Филиппины и, самое главное, Китай. Дешевизна труда превратила Китай в мировую фабрику, где производится половина или треть всех электроприборов и изделий текстильной промышленности в мире.

Китай за последние примерно 20 лет очень многому научился у европейцев и американцев, прежде всего в сегменте IT-производств. Еще несколько лет назад смартфоны «родных» китайских брендов были желанны только для людей с низким уровнем доходов. Но в последнее время смартфоны из Китая становятся реальной угрозой нынешним лидерам, предлагая те же характеристики по намного более демократичной цене. Причем они нацелены не на рынки Северной Америки и Европы, а на страны СНГ и третьего мира, где присутствует высокий спрос именно на бюджетные устройства, выпускать которые так хорошо умеют китайцы.

Стоит заметить, что несмотря на различия в темпах и формах реиндустриализации на разных континентах, и в Европе, и в Азии, и в США поняли главное, что промышленность – это источник инноваций. По подсчетам аналитиков, в Германии и Южной Корее на НИОКР приходится 89% затрат частного промышленного бизнеса. Для Китая и Японии этот показатель составляет 87%, для США – 67%, для Мексики – 69%.

– Какие последствия от принятых санкций сегодня испытывает российская промышленность? Насколько мы оказались способными противостоять внешним вызовам?

– 2014 год поставил этот вопрос для нашей страны ребром. Угроза последствий санкций, создание и без того высоких барьеров для трансферта технологий, ограничение доступа к международному капиталу и многое другое, безусловно, наносят определенный вред экономике, но, с другой стороны, все это стало катализатором принятия ряда важных решений в нашей промышленной политике и шансом для отечественных промышленников.

Влияние санкций на реальный сектор и ритейл пока выражается, пожалуй, только в ограниченном кредитовании со стороны западных стран. Из-за этого российская промышленность действительно испытывает определенные сложности в реализации существующих и новых проектов, которые предполагали привлечение заемных средств из-за рубежа.

Однако мир не однополярен, и выход тут простой – осваивать новые рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона, Ближнего Востока, Латинской Америки. И состоявшийся в сентябре в Сингапуре деловой форум доказал готовность наших азиатских партнеров к сотрудничеству в области сельского хозяйства, транспорта и промышленности, а также заинтересованность в укреплении торгово-экономических связей с Россией в целом.

Так, мы планируем увеличить более чем в полтора раза объем торгово-экономического оборота между Россией и Индонезией. Он должен достичь 5 млрд долларов к 2016 году. Планируется, что заявленная цифра может быть еще выше за счет реализации инвестиционных проектов как в Индонезии, так и в России. Кроме того, идут переговоры по углублению интеграции с Аргентиной и Бразилией. На Ближнем Востоке торговое представительство России в Абу-Даби может начать работу в конце 2015 года. Одной из его основных задач будет сопровождение торговых, промышленных и инвестиционных проектов российских компаний на территории ОАЭ.

При этом важно подчеркнуть, что Россия по-прежнему открыта к инновационному сотрудничеству со своими прежними технологическими партнерами в странах Европы и США. Мы также настроены на многостороннюю взаимную научно-техническую кооперацию со всеми заинтересованными странами.

– Каким образом можно преодолеть возникшие сложности в вопросах кредитования российских предприятий?

– При возникающих потребностях в дополнительных кредитах отечественная промышленность и торговля будут взаимодействовать с теми странами, которые готовы давать фондирование, предоставлять дополнительные преференции в части получения более доступного финансирования, необходимого для развития мощностей и технологий. Мы, в свою очередь, поддержим их всеми заложенными в законе «О промышленной политике» инструментами.

При этом мы не сидим и не ждем, пока закон вступит в силу. С мая по октябрь Минпромторг уже заключил соглашения с восемью российскими банками, которые выразили готовность повысить доступность кредитов и упростить процедуру их получения компаниями под проекты импортозамещения, направленные на создание в стране новых производств и модернизацию действующих мощностей. Переговорный процесс с российскими финансовыми институтами продолжается.

– Тем не менее многие компании в последние месяцы демонстрируют негативный тренд – сокращают производство (автопроизводители, металлурги) и снижают прогнозы продаж. Компании говорят, что спрос на их продукцию падает во многом из-за того, что снижается доступность финансовых ресурсов у потребителей их продукции (как у населения, так и у бизнеса). Как вы считаете, могло бы им помочь смягчение денежно-кредитной политики Центробанка и повышение доступности кредитных ресурсов (снижение ставок по кредитам, увеличение сроков кредитования)?

– Достаточный уровень монетизации экономики деньгами означает наличие ликвидности у кредитных организаций, которая, в свою очередь, ведет к доступности заемного капитала для граждан и предприятий.

Но статистические данные о монетизации российской экономики (отношение денежной массы к ВВП) дают немало аргументов для того, чтобы утверждать, что насыщенность деньгами, необходимая для обеспечения экономического роста, пока не является достаточной. Так, в 2013 году в России уровень монетизации экономики составил 47,1%. Для сравнения: в среднем по миру монетизация экономики в 2012 году составляла 125,1%.

Взяв курс на таргетирование инфляции, Банк России последовательно проводит ужесточение денежно-кредитной политики, в том числе через повышение уровня ключевой ставки. Ключевая ставка была повышена трижды в этом году, на настоящий момент ее уровень составляет 8%. А это, в свою очередь, неминуемо ведет к удорожанию заемного капитала для всех экономических и рыночных агентов.

На 2013 год показатель эффективной процентной ставки для нефинансовых заемщиков находился на уровне 11–12%. Это значительно выше, чем в странах Европы и Азии, не говоря уже про США. При этом все это происходит на фоне крайне непростой внешнеполитической ситуации, которая привела к ослаблению рубля и ограничению доступа наших кредитных и коммерческих организаций к внешним рынкам капитала в текущем 2014 году.

Наша позиция, как и позиция большинства представителей бизнеса и исполнительной власти, состоит в том, что без смягчения кредитно-денежной политики и обеспечения доступности заемных средств для производственного сектора говорить о каком-либо рывке или серьезном экономическом росте в целом преждевременно.

– Кстати, раз вы заговорили о законопроекте «О промышленной политике». Недавно он был принят в Госдуме в первом чтении. В чем его значение? Что изменится, когда он будет принят? И не останутся ли все меры поддержки только на бумаге?

– Да, все верно, разрабатываемый нашим ведомством законопроект «О промполитике» прошел множество обсуждений и слушаний. Мы постарались организовать взаимодействие со всеми фракциями Госдумы и общественными организациями. Мнения всех, кто хотел принять участие в работе, были нами услышаны и учтены. По итогам доработок у нас получилась версия, в которую вошли все ключевые положения, не вызвавшие ни у кого нареканий. И мы очень благодарны депутатскому корпусу, который единогласно поддержал законопроект в первом чтении. Теперь мы рассчитываем на его конструктивную оперативную доработку к последующим чтениям, т.к. в условиях текущей экономической и политической ситуации правильно было бы принять этот документ до конца года.

Значение закона «О промышленной политике» в том, что он создает единую правовую базу, которая четко определяет правила, принципы и механизмы государственного стимулирования развития промышленности. И это не межотраслевой кодекс, где собраны все возможные меры стимулирования, а базовый, фундаментальный закон, который задает вектор развития промышленности. Он также устраняет существующие пробелы и противоречия отраслевого законодательства, вводит необходимые определения и нормы для реализации всех мер поддержки промышленности. Таким образом, создаются единые условия индустриального развития территорий.

Кроме общих норм, создающих плацдарм для принятия различных мер поддержки промышленной деятельности, устанавливаются совершенно конкретные институты. Например, важной новеллой этого закона являются специальные инвестконтракты, которые будут заключаться до 2025 года между федеральной властью, исполнительной властью субъектов РФ и инвесторами. По условиям этих соглашений инвестор берет на себя обязательства социального порядка и производства определенных объемов продукции, а государство гарантирует неизменность условий ведения бизнеса для инвестора, в том числе налоговых ставок, цен на землю и т.п.

Другими инструментами поддержки, прописанными в законе, являются налоговые льготы и преференции для новых комплексных проектов; механизм возвратного финансирования долгосрочных займов на конкурентоспособных условиях; новые принципы субсидирования НИОКР, предусматривающие обязательства со стороны бизнеса по выпуску определенных объемов продукции с использованием полученных результатов интеллектуальной деятельности; создание Государственной информационной системы промышленности для контроля за состоянием промпроизводства и выстраивания системы отраслевых балансов.

Закон тесно связан с уже принятой подпрограммой по индустриальным паркам, и сейчас активно обсуждается проект постановления Правительства о компенсации субъектам Федерации затрат на создание инфраструктуры таких парков через возмещение части федеральных налогов, уплаченных резидентами. Реалии таковы, что сегодня у наших предприятий просто нет возможности обновлять основные фонды. Потому что рентабельность настолько низкая, что у компаний не остается прибыли, чтобы модернизировать и развивать свое производство.

Даже если реализовать только эти инструменты, это уже существенным образом улучшит условия промышленного бизнеса в России, не говоря уже о том, что закон станет политическим козырем при разработке поправок в отраслевое законодательство в целях предоставления субъектам промышленной деятельности различных стимулирующих изъятий.

– Какие тенденции преобладают в обрабатывающих отраслях промышленности?

– Несмотря на общую тенденцию замедления экономики, наблюдается положительная динамика в обрабатывающих отраслях промышленности. Согласно прогнозу, тут ожидается рост на 3% по итогам года. С января по сентябрь совокупный рост в этом секторе промышленности уже составил 2,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. При этом есть и явные прорывы: например, за первые девять месяцев года в производстве транспортных средств и оборудования наблюдался рост на 11,8% по отношению к аналогичному периоду прошлого года. Это вселяет уверенность в том, что по основным госпрограммам поддержки отраслей все плановые показатели и ориентиры будут достигнуты к 2020–2025 годам.

– Каких же показателей Минпромторг планирует достичь в перспективе в области развития отечественной промышленности в целом?

– Главным инструментом стратегического планирования для нас является многоотраслевая государственная программа «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности». На настоящий момент она включает в себя 21 подпрограмму по той или иной отрасли промышленности. Наиболее значимыми из них являются: «Развитие электронной и радиоэлектронной промышленности на 2013–2025 годы», «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности на 2013–2020 годы», «Развитие судостроения на 2013–2020 годы», «Развитие авиационной промышленности на 2013–2025 годы».

Основными показателями развития отечественной промышленности до 2020 года, в соответствии с государственной программой, являются: увеличение индекса промышленного производства до 134,6 % (накопленным итогом к уровню 2011 года); годовой прирост индекса производительности труда на уровне 4–5% начиная с 2014 года; годовой прирост высокопроизводительных рабочих мест на уровне 8–10%; годовой прирост объема инвестиций в основной капитал на уровне 6–8% начиная с 2015 года.

Также, помимо общих для всей промышленности показателей, для каждой конкретной отрасли определены свои собственные плановые ориентиры. К примеру, в автомобильной промышленности это повышение уровня обеспеченности населения автотранспортными средствами почти на 50%, до 363 авто на 1 тысячу человек, увеличение объема производства легковых автомобилей почти на 60%, до 3,1 млн штук в год и т.д.

При этом любая государственная программа не является застывшим документом. Работа по актуализации тех или иных ее элементов в соответствии с изменяющейся экономической конъюнктурой и внешнеполитическими условиями обязательно происходит, в том числе путем корректировки целей отечественной промышленности на среднесрочный и долгосрочный периоды. Это выражается в появлении новых подпрограмм (на завершающей стадии находятся подпрограммы по робототехнике, цифровым и аддитивным технологиям), изменении объемов бюджетного финансирования (в связи с подготовкой и внесением в ГД РФ проекта закона «О федеральном бюджете на 2015 год и на плановый период 2016–2017 годы»).

– Когда Минпромторг планирует представить программу по импортозамещению?

– Саму программу мы планируем запустить в реализацию до конца текущего года. Наше ведомство уложилось в поставленные президентом сроки и подготовило к 1 октября план импортозамещения по всем отраслям, включая наиболее важную сферу ОПК, где перед нами стоит задача в кратчайшие сроки выйти на 100%-ное импортозамещение.

Самое главное, что наш план не предполагает дополнительных бюджетных затрат. Мы предложили президенту исходить только из тех средств, которые уже заложены в государственных программах нашего ведомства. Дело в том, что расчеты показали: прямое бюджетное вливание громадных сумм обеспечило бы сокращение доли импорта в среднем с 50% до 31%, а если ничего не вкладывать дополнительно – то до 39%. Т.е. разница небольшая в процентах, а сумма, которая экономится, колоссальная.

Основные мероприятия разработанного нами плана нацелены на создание максимально комфортных условий для предприятий через корректировку нормативной базы, развитие регулятивных мер поддержки, ввод механизмов стандартизации. Реализация предложенного плана мероприятий всего за 2–3 года полностью обеспечит насыщение внутреннего рынка промышленной продукции, прежде всего в обрабатывающих секторах.

Государственная поддержка импортозамещения будет осуществляться в рамках бюджетного финансирования, предусмотренного действующими государственными программами. При этом в рамках программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» будет утверждена подпрограмма «Развитие производства средств производства», которая объединит мероприятия по развитию станкостроения, тяжелого, энергетического и нефтегазового машиностроения, а также мероприятия по развитию новых перспективных секторов – робототехники, цифрового производства и аддитивных технологий.

– Не будет ли предоставление приоритета отечественным производителям в рамках госзакупок противоречить нормам ВТО?

– Нет, не будет. В условиях членства Российской Федерации во Всемирной торговой организации (ВТО) одной из нетарифных мер защиты российских производителей может выступать механизм государственных закупок. При этом данный механизм является допустимым с точки зрения обязательных правил ВТО, поскольку они не регулируют деятельность государства в области закупок. Существующее в данной сфере факультативное к основным документам ВТО международное Соглашение по правительственным закупкам в сфере международной торговли, ограничивающее возможности государства в сфере государственных закупок, является свободным для присоединения. До настоящего времени Российская Федерация данной возможностью не воспользовалась, а потому не ограничена в государственных и муниципальных закупках международными обязательствами.

– По ряду отраслей, например микроэлектронике и робототехнике, российские производители достаточно серьезно отстали. В Китае данная проблема решается за счет покупки патентов у западных компаний и институтов. Возможен ли такой подход в России для ускорения развития промышленности в рамках реализации программы импортозамещения?

– Этот вариант возможен, но все зависит от конкретной отрасли. Например, если мы говорим о робототехнике, то у нас в стране уже четвертый год выпускаются промышленные роботы грузоподъемностью от 15 до 350 кг, по техническим характеристикам не уступающие зарубежным аналогам. При этом данная российская разработка не имеет патентных ограничений. И речь идет не о единичном, а о серийном производстве. Эти роботы могут применяться в самых разных промышленных технологиях – сварке, транспортировке, сборке, нанесении различных материалов и пр. Хотя, действительно, есть отдельные прикладные направления, например медицина, где наши позиции в робототехнике не такие сильные.

Или взять, к примеру, российское станкостроение, где до недавнего времени не наблюдалось заметного прогресса. А ведь там, между прочим, за последние 4 года было создано 204 объекта интеллектуальной собственности, в том числе 86 ноу-хау.

Дальнейшее развитие станкостроение сейчас происходит достаточно динамично, особенно в контексте решения об образовании холдинга «Станкопром», входящего в Госкорпорацию Ростех.

Решение о его создании было продиктовано необходимостью объединить различные станкостроительные активы с целью создания системного интегратора для техперевооружения предприятий стратегических отраслей промышленности, осуществления единой технологической политики, консолидации компетенций и организации соответствующих производств в России.

Отмечу, что сейчас «Станкопром» становится ответственным за программу перевооружения предприятий ОПК и увеличение доли технологического оборудования российского производства на оборонных предприятиях к 2020 году с 10% до 60%. Это в полной мере отвечает ключевым тенденциям рынка, которые выражаются в универсализации станков и совершенствовании технологий обработки материалов (скорость, точность, температурные режимы), включая возникновение новых технологий (аддитивные технологии, точное литье, композиты). В долгосрочной перспективе к 2050 году новые технологии займут 25–40% рынка обработки материалов.

Однако в микроэлектронике ситуация иная. Например, каждое уменьшение размеров хотя бы на ступеньку увеличивает стоимость фабрики в геометрической прогрессии. Чтобы говорить о лидерстве, нужны миллиардные инвестиции и загрузка от 30 тыс. чипов в месяц. Только так можно выйти на окупаемость.

Гораздо целесообразнее разрабатывать концепцию и архитектуру устройств в России, а затем собирать их в странах Восточной Азии. Это мировая практика, которой следуют крупнейшие глобальные производители высокотехнологичных устройств. В российской индустрии в этой связи можно отметить компанию Yota Devices, производящую смартфон с двумя экранами YotaPhone. Смартфон, концепция и архитектура которого полностью разработаны и запатентованы в России, собирается в странах Восточной Азии. Выбор региона и площадки для производства YotaPhone объясняется репутацией производителя на рынке и его специализацией на беспроводных коммуникациях и бытовой электронике, а также низкой себестоимостью серийного производства. Это позволяет установить минимальную стоимость на YotaPhone в рознице и сделать его конкурентоспособным на мировом рынке, способным соперничать с моделями мировых производителей, занимающих прочные позиции в нише смартфонов??.

– На ваш взгляд, какова должна быть роль оборонных предприятий в реиндустриализации? Не нужно ли сделать больший упор на финансировании за счет бюджета предприятий, не связанных с военными разработками, сократив финансирование отдельных видов промышленных разработок в ОПК (например, Intel, который поставляет процессоры для Минобороны США, в то время как российский ОПК делает для себя собственные чипы, заточенные только под военные нужды)?

– Предприятия ОПК играют для любого государства стратегическую роль. Реиндустриализация – это лишь один из промежуточных этапов, дающий дополнительный стимул развитию промышленности. Инвестиции в эту область автоматически подтягивают за собой и другие отрасли экономики, поднимают уровень науки и образования, так как именно на производство продукта направлены сегодня кадровые ресурсы. И коль скоро внешнеполитическая конъюнктура может стать поводом для уменьшения доли продукции российского ОПК на мировом рынке, мы должны переориентировать сбыт в сторону внутреннего рынка.

Для поддержания достигнутого уровня развития вооружения и военной техники необходимо продолжать укрепление структур национальной оборонной и гражданской промышленности, длительные перерывы в реализации военных программ могут привести к утрате соответствующих навыков и наработок. Итогом ряда целевых программ, реализуемых в последние годы, стало создание опытных образцов продукции, которая отвечает требованиям стратегии импортозамещения. На следующем этапе начнется техническое перевооружение предприятий и выход на серийный выпуск этой продукции, сокращение финансирования может перечеркнуть результаты предыдущих мер господдержки.

В качестве успешного примера развития приведу «Вертолеты России»: в мировых продажах на долю этого холдинга приходится 14%, он по праву входит в число мировых лидеров в самых перспективных и динамично развивающихся направлениях, в том числе в сегментах среднетяжелых, сверхтяжелых, а также атакующих вертолетов. Компания успешно конкурирует с ведущими мировыми производителями, а также расширяет свое присутствие на стремительно растущих рынках Индии, Китая, в странах Южной и Центральной Америки, Ближнего Востока и Африки.

При этом не стоит забывать, что, в большинстве своем, организации, которые входят в сводный реестр ОПК, не являются предприятиями, работающими исключительно в интересах обороноспособности страны. Приблизительное соотношение продукции военного назначения к гражданской у них – 60% на 40%.

Или Уралвагонзавод (УВЗ), например, который выпускает различную военную продукцию, но в то же время в общем объеме производства у предприятия более половины приходится на гражданскую продукцию. Сейчас УВЗ – это еще и крупнейший производитель железнодорожных вагонов, а также спецтехники.

И тут важно понимать, что стимулирование промышленного производства в России сегодня напрямую зависит от успешности реализации ряда задач – адаптации на предприятиях новых технологий, коммерциализации научных идей, создания высокотехнологичных рабочих мест и, соответственно, привлечения высококомпетентных кадров, которые смогут работать на современном оборудовании по новым стандартам. Повысить качество обучения специальностям «под промышленность» можно путем интеграции нашей страны в международную инфраструктуру подготовки рабочих кадров. Целесообразно вкладывать деньги не только в практическую науку, но и эффективный менеджмент, чтобы получать промышленный продукт, который можно будет разрабатывать, производить и тиражировать не только в России, но и за рубежом.

Одними из форм работы по подготовке кадров станут открытие на базе вузов инжиниринговых центров, синергия учебных заведений с промышленностью для совместного проведения НИОКР, практик и стажировок. Получая теоретические знания, будущий выпускник уже должен знать, как и на каком оборудовании он практически сможет применять навыки.

Кстати, ваша ремарка о контракте Intel с Минобороны США – это яркий пример государственно-частного партнерства: около 30% разработок в области программирования для армии там делает именно бизнес. Мы для себя эти подходы и возможности синергии также прорабатываем. Нам необходимо привлекать в ОПК бизнес в качестве субподрядчиков под узкоспециализированные задачи. Это позволит сократить издержки крупных промышленных компаний на случай простоя мощностей (если будут отсутствовать чисто оборонные заказы) и вывести качество продукции на новый уровень.

– Если во главу углу ставить модернизацию оборудования, переобучение персонала, расширение производства, то за счет каких источников компании должны это осуществить? Как государство готово помогать промышленникам?

– Я уже говорил ранее, что основными инструментами помощи должны стать проектное финансирование и создание Фонда развития промышленности для обеспечения потребностей промышленных предприятий. Оба механизма предлагались Минпромторгом в начале года в ходе обсуждения новых мер экономической политики. В конечном итоге эти механизмы были разработаны во исполнение перечня поручений президента РФ от 14 мая 2014 года о дополнительных мерах по стимулированию экономического роста.

Механизм проектного финансирования подразумевает предоставление банками льготных кредитных средств проектам, отобранным в установленном порядке, под государственную гарантию (до 25% суммы кредита), а также рефинансирование Банка России на следующих условиях: банки будут рефинансироваться по формуле «ключевая ставка минус 1,5%» (в результате уровень маржи банков составит 2,5%). Размер процентной ставки не должен превышать уровня ключевой ставки плюс 1%, срок рефинансирования – 3 года с возможностью последующей пролонгации. В настоящее время Минэкономразвития ведется работа по подготовке необходимых нормативно-правовых актов.

Основными целями создания Фонда развития промышленности (Фонд) на базе Российского фонда технологического развития (РФТР) являются поддержка технологических проектов на стадии завершения НИОКР и содействие привлечению частных инвестиций. В качестве основного инструмента поддержки предполагается льготный заем с предоставлением обеспечения со стороны заемщика с учетом размера чистых активов компании. Размер ставки по займам будет определяться наблюдательным советом Фонда, исходя из спроса и возможностей производственно-технологических компаний.

В текущей ситуации предполагается ставка 5%, являющаяся привлекательной для большинства компаний, но при этом это позволит вести операционные расходы Фонда в размере 1,2–1,6% и сформировать резерв для частичного покрытия рисков невозврата займов. Фонд не ориентирован на получение прибыли, его роль – запустить механизм масштабного банковского финансирования производственно-технологических проектов, эффект от которого значительно превысит прямой финансовый результат деятельности Фонда.

Безусловно, эти инициативы не могут являться полным решением проблемы доступности дешевых кредитов. В этой ситуации не может быть панацеи – опыт развитых стран показывает, что успешная экономическая политика требует комплексных и разноплановых экономических механизмов.

– Каким образом можно сократить некоторое отставание нашей страны в уровне качества обучения таким высокотехнологичным специальностям?

– Такое отставание, особенно в сфере обучения рабочим специальностям, необходимо преодолевать путем интеграции нашей страны в международную инфраструктуру подготовки рабочих кадров и стимулирования человека к развитию собственных компетенций. Профессиональная подготовка российских рабочих высокотехнологичных секторов промышленности должна соответствовать международным стандартам. Успешным примером такой интеграции является участие России в чемпионате сквозных рабочих профессий по методике WorldSkills.

Решить проблему дефицита высококвалифицированных кадров можно только комплексно, усиливая связь производства с профильными учебными заведениями, которые готовят соответствующих специалистов. Важно обновить учебные программы, приведя их в соответствие современному мировому уровню индустриализации с его новейшими технологиями и оборудованием, с которыми молодым специалистам придется работать по окончании обучения. Работа по этим приоритетным направлениям ведется в рамках правительственной подпрограммы «Развитие инжиниринговой деятельности и промышленного дизайна».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 10 ноября 2014 > № 1224132 Глеб Никитин

С 1 января 2006 по 31 декабря 2013 года в мире погибли 593 журналиста, говорится в опубликованном в интернете докладе ЮНЕСКО.

"Когда мы думаем о рисках, связанных с профессией журналиста, то прежде всего на ум приходит образ зарубежного корреспондента. Особенно сейчас, после трагической гибели в Сирии Джеймса Фоули и Стивена Сотлоффа… Однако доклад показывает, что опасность подстерегает людей этой поистине опасной профессии и у себя дома", — пишет, комментируя документ, The New Republic.

Всего 6% из этих 593 человек погибли, работая за границей. Остальные были убиты у себя на родине.

Самыми опасными для журналистов странами за проанализированный в докладе период стали Ирак (107 убийств), Филиппины (63), Сирия (49), Сомали (45), Пакистан и Мексика (по 43), Гондурас (23), Бразилия (19), Россия (18), Индия (17), Афганистан (16) и Колумбия (12). Число убийств журналистов за эти 8 лет увеличилось в Латинской Америке, странах Карибского бассейна и арабских государствах. В Африке статистика насильственных смертей репортеров осталась на прежнем уровне, а в США и Европе снизилась.

Только 35 из 62 стран, где происходили убийства журналистов, представили международной организации информацию о состоявшихся в связи с ними судебных процессах, и только 38 преступлений можно считать полностью раскрытыми.

Большинство убитых журналистов (244, или 41%) — работники печатных изданий. На втором месте в печальной статистике сотрудники телеканалов (154, или 26%), на третьем радиожурналисты (123, или 21%).

Примерно 94% погибших журналистов — мужчины. Однако и женщины сталкиваются с большими рисками в своей работе, включая сексуальные нападения и преследования, не нашедшие отражения в докладе, сказано в документе.

56-страничный доклад будет представлен в конце ноября в Париже на 29-й сессии Международной программы развития коммуникаций (МПРК), учрежденной ООН в 1980 году в целях содействия развитию средств массовой информации.

Ее экономика считается самой неоднозначной среди других представителей БРИКС. Но потенциал роста привлекает в эту страну любящих риск инвесторов.

Индийская модель экономического развития среди специалистов не случайно считается уникальной. Дело в том, что этой стране в своей динамике удается сочетать черты развитых капиталистических, социалистических и развивающихся стран – всех трех миров (первого, второго и третьего), представленных на карте планеты. Как утверждает ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН Леонид Гринин в своей работе «Китайская и индийская модели экономического развития и перспективы мирового лидерства», подобное гармоничное созвездие различных экономических реалий дает Индии преимущества в адаптации к сложным явлениям. Ученый приводит подробный анализ этого удивительного «микрокосма» азиатского государства-гиганта. Третий мир в Индии обнаружить легко: он характеризуется перенаселенностью, бедностью, безработицей и высокой неграмотностью. Второй мир отличают активная экономическая деятельность государства по развитию инфраструктуры на основе пятилетних планов, а также высокая степень регулирования социальной жизни. Ну а к первому миру относится существующая в Индии и давно устоявшаяся демократия, сложившаяся частная собственность, крупные негосударственные корпорации, развитый рынок ценных бумаг, а также немалая прослойка людей свободных профессий и высококвалифицированных специалистов, занятых в частном бизнесе. К этому добавляются инновации и достижения фундаментальной науки. Такое уникальное сочетание всех трех миров в одной стране нигде на планете больше не встречается. Каковы перспективы развития государства, обладающего подобными характеристиками? Что ждет индийскую экономику в случае усиления политических рисков? Чем страна великих рек и древнейших архитектурных памятников привлекательна для российских инвесторов сегодня? На эти и другие вопросы ответили ведущие эксперты финансового рынка.

Гигант, но не лидер

В новое тысячелетие страна, являющаяся колыбелью индоевропейского мира, вошла уверенно и с амбициями, которые в первые 7 лет нового века полностью оправдались. В 2001 году ВВП государства изобретателей шахмат составил 4,8%, в 2002-м этот показатель снизился до 3,8%, зато далее он постоянно увеличивался и в последний докризисный 2007 год составил 9,8%. В тот же год эта азиатская страна вошла в число государств с объемом ВВП, превышающим $1трлн. При этом в 2001 финансовом году объем ВВП Индии был более чем в 2 раза ниже, составляя менее $500 млрд. Приведенный порядок цифр дает представление о том, как бурно в начале первого десятилетия 21 века развивалось это государство.

Затем страна йогов и заклинателей змей оказалась под воздействием мирового экономического кризиса, ощутив существенный спад ВВП в 2008 году (до 3,9%). Но восстановление от экономических потрясений шло достаточно быстро: уже в следующем 2009 году этот показатель составил 8,5%, в 2010 – 10,3%. В 2011 году начали проявляться первые признаки замедления, поскольку ВВП Индии снизился до 6,6%, что по мировым меркам, правда, являлось очень хорошим показателем и в тот год, и позже. Но негативная тенденция продолжилась: и вот уже в 2012 году ВВП Индии оказался равен 4,7%, а в 2013 уменьшился до 4,4%. Экономический рост страны в последние два года впервые за двадцать лет оказался ниже 5%. Кроме всего прочего, в 2008 году резко вырос (до 7,8% ВВП) дефицит бюджета, затем, правда, этот показатель стал потихоньку сокращаться и к текущему моменту составляет 4,5% ВВП. В общем, посткризисные десятилетия для Индии были «неровными». Но есть и очевидные положительные моменты. Так, госдолг неуклонно сокращается с 84% ВВП в 2005 году до 66,6% ВВП в 2013 году. По прогнозам, озвученным заместителем министра финансов Индии Арвиндом Майярамом, в текущем финансовом году, который завершится 31 марта 2015 года, экономический рост усилится до 5,8%. Его расчеты подтверждают надежды на восстановление экономической динамики страны махараджей. Оценка в 5,4–5,9% ВВП была озвучена правительством Индии в июле текущего года. Поводом для оптимизма стали данные по усилению активности в промышленном секторе, статистика продажей автомобилей и запросы от менеджеров по закупкам. Власти страны также рассчитывают, что смена политического курса, произошедшая весной 2014 года, позволит привлечь в страну дополнительные инвестиции.

Начальник отдела доверительного управления Абсолют банка Иван Фоменко констатирует, что Индия – это типичная развивающаяся экономика с присущими ей атрибутами, что лишний раз подчеркивает динамика ВВП. В третьем квартале 2014 года рост этого показателя отмечался на уровне 6%, что несколько выше уровней предыдущих кварталов, где рост составлял 4,5–5%. В текущей ситуации такой рост представляется как позитивный и заслуживающий внимания. В то же самое время инфляция остается высокой – 7,8% в годовом выражении. Однако тренд отмечается нисходящий, что позитивно и можно считать сильной стороной экономики Индии. Из других плюсов эксперт отметил высокий уровень золотовалютных резервов, которые покрывают 10 месяцев импорта. Правда, счет текущих операций отрицательный: это может потребовать привлечения внешнего долгового финансирования.

Директор аналитического департамента инвестиционной группы «Норд-Капитал» Владимир Рожанковский отмечает, что львиную долю экспорта Индии составляет продукция металлургического сектора. Совокупный рост 8 ключевых секторов промышленности Индии (в порядке убывания по значимости – производство стали, добыча угля, нефти и природного газа, производство электроэнергии, нефтепродуктов, цемента и удобрений – их совокупный удельный вес в индексе промышленного производства – 37,9%), в 2013–2014 финансовом году их средний рост составил около 3%. (Для сравнения: в аналогичный период 2012 года – 6,5%). Добыча угля увеличилась на 0,7%, производство электроэнергии – на 5,6%, стали – на 6,4%, цемента – на 3%, добыча сырой нефти сократилась на 0,2%, производство газа снизилось на 13%, добыча удобрений сократилась на 3,4%. Производство нефтепродуктов – наоборот, увеличилось на 1,6%. Фактически, как и Китай, Индия в текущей ситуации пытается сделать ставку на развитие внутреннего потребительского рынка и повышение производительности труда. Страна искателей нирваны уделяет большое внимание развитию и экологически чистой энергетики, и наукоемкой атомной (ориентируясь в этом преимущественно на технологии Росатома). Будучи одним из крупнейших в мире производителей и экспортеров стали, Индия сейчас сталкивается с теми же проблемами, что и Россия. Металлургические гиганты – Tata Steel, Steel Authority of India Ltd, JSW Steel Ltd и др. – не получают достаточного количества экспортных заказов на фоне снижения цен. Это обстоятельство является одним из главных тормозов высокого уровня экономического роста, в пределах 7–10%, который Индия показывала в 2010–2012 годах. «В отличие от Поднебесной, экономика Индии интересна преимущественно ввиду хорошего роста населения, а значит и объема потребительского рынка, – считает эксперт. – Но ее нельзя назвать «экономическим чудом», поэтому в ближайшие пять лет ее благополучие будет тесно связано с общими трендами азиатских экономик». В первую очередь, с динамикой развития ее ближайшего соседа и наиболее тесного торгового партнера – Китая.

Транснациональные возможности и внутренние препятствия

Индийской экономике свойственны типичные сильные стороны и «болячки» крупных развивающихся стран. В первую очередь, это достаточно высокая инфляция (порядка 7%) на фоне относительно невысокого госдолга к ВВП (65%) и наличия собственных золотовалютных резервов (порядка $320 млрд.), способных противодействовать спекулятивным атакам на местную валюту – индийскую рупию. Последний такой эпизод был удачно отражен Банком Индии в феврале-марте текущего года. Многие экономисты обращают внимание на то, что рост Индии в последние годы не такой впечатляющий (4–5% в год), как, например, в Китае (7–9%), и пока не позволяет сделать рывок, сократив отставание от развитых стран. Как сообщает управляющий по стратегическому анализу Промсвязьбанка Сергей Наркевич, основной причиной считается бюрократия и низкое качество институтов, особенно судов. Нагрузка на бизнес колоссальная: по данным рейтинга Всемирного банка «Doing Business 2014», для получения разрешения на строительство необходимо пройти 35 процедур и потратить полгода, а для обеспечения выполнения контракта в судебном порядке – 46 процедур и почти 4 года.

Экономика Индии чаще всего воспринимается как элемент будущей транснациональной структуры БРИКС, считает аналитик инвестиционного холдинга «Финам» Антон Сороко. Она богата природными ресурсами, в частности углем, дешевой рабочей силой, а в перспективе будут развиваться энергетика на основе газа и атомного синтеза. При этом к соседям Индии по блоку инвесторы давно относятся с прохладой. Отсутствие значимых системных преобразований как в Бразилии, так в России и КНР приводит к переоценке перспектив развития и выводу капитала обратно на развитые рынки. В то же время Индия здесь, наверно, выглядит наиболее перспективным кандидатом для вложений. Ситуация с регулированием в стране искателей нирваны сопоставима с российскими реалиями, но при этом наблюдается неплохой экономический темп – около 5% в год. ВВП на душу населения же почти в 10 раз ниже, чем в России, что создает предпосылки для взрывного роста совокупного внутреннего спроса. Кстати, Индия уже является пятой в мире страной по размеру рынка ритейла. При этом после победы премьер-министра Нарендры Моди на майских выборах инвесторы ждут структурных изменений, которые уже частично анонсированы. В целом можно сказать, что индийская экономика продолжит рост в ближайшие 5 лет. Однако его скорость сильно зависит от успешности программы реформ, предлагаемой новым правительством.

Извилистый путь рупии

Благодаря стабильному росту экономики Индии и ее постепенному вовлечению в международную торговлю, использование индийской рупии на мировом валютном рынке постоянно растет, замечает Сергей Наркевич (Промсвязьбанк). По данным опроса Банка международных расчетов за период с 1998 по 2013 год, доля рупии в оборотах валютного рынка увеличилась более чем в 10 раз с 0,1% до 1%. Вместе с тем рупия пока остается относительно менее популярной денежной единицей, чем, например, китайский юань или даже российский рубль. Пока индийская валюта находится на 20-м месте в мире, в то время как рубль находится на 12-м месте, а юань – на 9-м. Есть основания предполагать, что в будущем рупию ожидает положительная динамика. Ключевыми факторами в данном случае являются относительно низкая доля наличных расчетов в структуре сделок и высокая доля оборотов по производным инструментам, особенно форвардам. Это значит, что сделки с активами, номинированными в рупиях, интенсивно совершаются на финансовом рынке, и, следовательно, возможности для наращивания объемов достаточно велики. Однако важно учитывать, что многое будет зависеть от скорости дальнейшего вовлечения Индии в международную торговлю и перехода к более свободному режиму валютного курса.

Рупия в целом является классической валютой развивающейся страны, которая из-за высокой инфляции, закредитованности экономики и структурных неэффективностей в долгосрочной перспективе является снижающейся к американскому доллару. Как и рубль или, скажем, бразильский реал, индийская валюта достаточно волатильна. Существующий в мире интерес к рупии, пусть и носящий оттенок экзотики, обеспечивается, в первую очередь, существенными золотовалютными резервами страны. Но на статус региональной валюты ей претендовать сложно – здесь уже есть юань, который мало в чем уступает рупии, а по многим позициям ее превосходит, считает Антон Сороко («Финам»).

Сложная свобода

Индия полностью не смогла в себе искоренить пережитки статуса бывшей крупнейшей колонии Великобритании. Страна махараджей сегодня остро нуждается в структурных реформах на фоне объективно ухудшающейся ситуации на глобальных кредитных рынках. Как считает Владимир Рожанковский («Норд-Капитал»), очень много препятствий в развитии связано с особенностями и перипетиями исторического пути. Так, в момент обретения независимости 15 августа 1947 года экономика Индии была подорвана уходом британских специалистов и притоком миллионов беженцев. Страна начала искать помощи за границей и нашла ее в СССР. Несмотря на различие политического строя, во времена СССР товарооборот с Индией составлял порядка $2,5 млрд., а доля СССР в экспорте Индии доходила до 16,5%, а импорте – 5,8–6,2% (более 10% всего внешнеторгового оборота). В начале 80-х годов прошлого века на объектах, построенных при содействии СССР, производилось около 40% чугуна и стали, почти 80% металлургического оборудования, более 40% горно-шахтного и свыше 55% тяжелого энергетического оборудования, более 10% электроэнергии, значительная часть нефти и нефтепродуктов.

Политическая обстановка в Индии в целом, за исключением терактов, от которых сейчас, как известно, не застраховано ни одно государство в мире, остается спокойной. Основными политическими оппонентами и соперниками на выборах давно являются две силы – «Индийский национальный конгресс» и «Бхаратияджанатапарти» («Партия индийского народа»). Первую можно считать консервативной, и в связи с замедлением экономического роста она в последние годы не пользуется большим авторитетом у молодежи, среди которой растет уровень безработицы. Следует заметить, что в Индии один из самых высоких в мире уровней рождаемости, а средний возраст населения страны составляет 25 лет, подчеркивает Владимир Рожанковский («Норд-Капитал»).

Как уже упоминалось, в мае в «крупнейшей демократии мира», как иногда политологи называют Индию, состоялись парламентские выборы, по итогам которых новым премьер-министром страны стал Нарендра Моди, глава штата Гуджарат. В голосовании приняли участие порядка 814 млн. человек. Правящая фактически с 1947 года коалиция во главе с социал-демократической партией «Индийский национальный конгресс» потерпела поражение, уступив своему главному сопернику – религиозно-националистической «Бхаратияджанатапарти». Последняя по итогам подсчетов набрала 282 места из 543 (при простом большинстве 272), а ИНК — лишь 44. За всю свою историю Конгресс не набирал меньше 100 мест в нижней палате парламента, и это вполне можно назвать сокрушительным ударом по партии, утверждает в своем анализе заместитель директора аналитического департамента компании «Альпари» Дарья Желаннова. Новый премьер-министр Индии – фигура достаточно яркая. Ему удалось продемонстрировать значительные успехи в руководстве в течение 11 лет вверенным ему штатом Гуджарат, и эти достижения отчасти стали залогом и его личного успеха.

Значительное количество средств – до 9% ВВП, по подсчетам экономистов, – страна тратит на субсидии, в первую очередь, на энергию, продовольствие и удобрения, а вот говорить об эффективности этих трат не приходится. Еще одна проблема – хронический дефицит платежного баланса – порядка 3% ВВП. При этом значительная доля индийского импорта — нефть, порядка 75% от всего потребления импортируется. Как известно, последние несколько лет цена на черное золото устойчиво высока, что бьет как раз по таким импортерам, как Индия. Слабые данные платежного и торгового баланса страны, наряду с другими проблемами, давят на рупию, курс которой к доллару в последние годы снижается. Словом, новому премьер-министру предстоит решать широчайший круг задач, включая проблемы инфраструктуры, которые тормозят промышленное производство. Однако смена власти дает надежду на новые импульсы в развитии страны.

Стоит отметить, что фонд небезызвестного Марка Мобиуса Templeton Emerging Markets Group, который славится точностью прогнозов, с оптимизмом смотрит на индийский фондовый рынок. Опытный инвестор указывает на две основные проблемы экономики, с которыми придется справляться новой власти: бюрократия, создавшая неоправданно высокие барьеры для иностранных инвестиций, и образование, качество которого оставляет желать лучшего, а ведь Индия вторая по численности страна мира. Ее обгоняет по этому показателю только Поднебесная. Некоторые исследования утверждают, что к 2028 году Индия и Китай сравняются по численности: в каждой стране будет жить по 1,45 млрд. человек. Но в настоящее время в Индии проживает свыше 1,25 млрд. человек, что составляет одну шестую часть населения земного шара. На текущий момент рынок предъявляет высокие требования к качеству человеческого капитала, и для непрекращающейся гонки конкурентоспособности образование – далеко не последний фактор успеха. Промышленное производство в структуре ВВП Индии занимает лишь 17%, остальное – услуги. Развитие этого сектора тормозится, помимо всего прочего, низким качеством образования, справедливо полагают аналитики фонда.

Политические риски

Индия, как и Китай, после обретения независимости осмысленно придерживалась и продолжает придерживаться политического нейтралитета. Страна, ведущая свою летопись из долины великих рек Инда и Ганга, не входит ни в какие военные либо экономические альянсы «с подтекстом», поэтому в спорных ситуациях – таких, как ввод войск в Ирак или Афганистан, независимость Крыма и т.д. – обычно голосует как воздержавшаяся страна. Философия ее лидеров приблизительно такова: «Не судите, да не судимы будете». СССР очень много сделал для индустриализации индийской экономики, и индусы до сих пор в основной своей массе испытывают симпатию и дружеские чувства к России. А вот с другими соседями отношения складываются непросто, достаточно вспомнить проблемы, периодически возникающие между Индией и Пакистаном, ситуацию в Афганистане, последствия военного конфликта с Китаем, случившегося в 1962 году, противоречия со Шри-Ланкой.

К сожалению, политические риски есть практически в каждом регионе нашей планеты. Где-то они находятся в острой форме (ситуация на Украине, война в Сирии, перманентный конфликт Израиля и Палестины и т.д.), а где-то в «коматозном состоянии», но расслабляться ни политикам, ни инвесторам ни в коем случае нельзя. Это один из немногих факторов, который очень сложно оценить количественно, из-за чего появляется множество оценок текущей ситуации и прогнозов на будущее. В такой ситуации надо больше внимания уделять потенциалу роста, а не гипотетическим рискам.

Теракты в Индии случаются не так часто, как, скажем, на Ближнем Востоке, но эпизодически происходят и навевают на местное население ужас, ибо индуистская религия, как известно, полностью отрицает насилие. Так, 26 ноября 2008 года вооруженные автоматами и гранатами террористы (предположительно, исламисты-радикалы) предприняли серию атак в ряде районов индийского города Мумбаи – у гостиниц, на железнодорожном вокзале, у кинотеатра, городской больницы, в жилом квартале. По официальным данным, десять террористов, часть которых приплыла в город на лодках, после устроенной в городе кровавой бойни захватили заложников в двух фешенебельных гостиницах «Тадж-Махал» и «Оберой», а также в еврейском религиозном центре. Операция по их уничтожению продолжалась более двух суток.

Отрицая авторитеты

Интересным аспектом является факт не вполне дружественного отношения Индии с США. В 2005 году Моди отказали в получении американской визы, объяснив сей акт предполагаемым соучастием в религиозных бунтах в 2002 году, жертвами которых якобы пали более тысячи мусульман. При этом высшие судебные инстанции расследовали это дело и не обнаружили свидетельств причастности Моди к этим печальным событиям, поясняет Дарья Желаннова («Альпари»).

Не укрепляет индийско-американские отношения и память о дипломатическом скандале в декабре прошлого года, когда заместитель главы генконсульства Индии в Нью-Йорке Девияни Хобрагаде была арестована прямо на улице за то, что она якобы солгала властям США при оформлении визы относительно зарплаты своей горничной. Для Индии такое отношение к столь высокопоставленным лицам просто немыслимо.

Моди в свою очередь проигнорировал несколько важных встреч с официальными лицами из США. При этом в США проживает порядка 3 млн. индийцев, с чем также приходится считаться. Видимо, отношения между странами и дальше будут прохладными.

«Хинди русибхай-бхай»

Тем временем отношения с Россией у Индии весьма продуктивные. Еще 3 октября 2000 года между нашими странами была подписана историческая декларация о стратегическом партнерстве («Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Республики Индии о принципах сотрудничества между органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации и местными правительствами штатов и союзных территорий Республики Индии»). А пришедший весной 2014 года к власти Нарендра Моди уже показал себя как прагматичный, ориентированный на конструктивное деловое сотрудничество политик. Россия и Индия давно активно сотрудничают в военно-технической и атомной сферах. К слову, исторически отношения между странами были весьма дружественные. Индия была одной из немногих стран, которая в начале 90-х продолжала исправно обслуживать перед Россией советские долги, что было для нашей страны в то непростое время значительной поддержкой. Возможно, с приходом нового премьер-министра к власти и с возросшим интересом России к азиатскому региону российско-индийские отношения получат также новый виток. Недавний успех в Китае – заключение контракта на поставку газа в течение 30 лет – дает основание рассчитывать на дальнейший успех в сближении с регионом. Индия уже дала понять, что также готова присоединиться к «азиатским проектам» «Газпрома».

Пока внешнеторговый оборот между Россией и Индией небольшой, сообщает Сергей Наркевич (Промсвязьбанк). По данным Росстата, в 2013 году экспорт в Индию составил $6,9 млрд. (1,5% от общего экспорта), импорт из Индии – $3,1 млрд. (1,1% от общего импорта). Для сравнения, показатели торговли с Китаем были в 5 и в 17 раз выше соответственно. Безусловно, перспективы для развития сотрудничества огромны, однако пока их реализация тормозится как значительным расстоянием и высоким уровнем обоюдного протекционизма, так и снижением важности России как торгового партнера и постепенной переориентацией Индии на партнерство с другими странами.

«Рост сотрудничества между Россией и Индией в перспективе ближайших лет представляется мне не только возможным, но и необходимым. По крайней мере, для нашей страны Индия – один из ключевых внешнеторговых партнеров в будущей структуре экспорта, – вступает в полемику с банкиром Антон Сороко («Финам»). – Это вопрос долгосрочной перспективы: в частности, расширения сотрудничества в области ТЭК, где период окупаемости существенно длинней, чем в среднем по экономике. Инвесторам стоит обратить внимание именно на эти сектора рынка, а также на розницу: как я уже сказал, потенциал роста совокупного спроса огромен».

По мнению Владимира Рожанковского («Норд-Капитал»), россиянам в своей стратегии инвестиций в Индию стоит придерживаться классических направлений сотрудничества времен СССР. Первое из них по праву занимает атомная промышленность и тяжелое машиностроение, второе принадлежит сотрудничеству в области военно-промышленного комплекса, а третье относится аграрному сектору. Причем в последнем случае, при надлежащем уровне фитосанитарного контроля, индийские овощи и фрукты (в том числе и экзотические), специи, прочие ингредиенты знаменитой на весь мир индийской кухни – смогут не только заменить попавшую под эмбарго западноевропейскую продукцию, но и привнести в кулинарные интересы россиян совершенно новые краски жизни.

Наиболее привлекательными для российских инвестиций, по мнению Ивана Фоменко (Абсолют банк), являются отрасли, ориентированные на внутреннее потребление: производство продуктов питания, черная металлургия, строительный сектор.

А с точки зрения Сергея Наркевича (Промсвязьбанк) перспективными для вложений инвесторов из России в Индии могут быть сервисный и финансовый сектора экономики. А с учетом последних заявлений нового главы Индии Нарендры Моди о важности повышения санитарных условий жизни вероятен рост также в сфере коммунального хозяйства, водоснабжения и водоотведения.

Оптимистичен в своих оценках и Джим О'Нил, бывший главный экономист Goldman Sachs Asset Management, указывая на то, что ралли на индийском фондовом рынке еще далеко до завершения, и что рост в этом году может составить 10–15%. Потенциал роста индийской экономики создатель аббревиатуры БРИК оценивает в 10% в год, в том числе за счет огромных человеческих ресурсов. Поток инвестиций в первую очередь оживит банковский сектор, страхование и сельское хозяйство. Соответственно, заинтересованным инвесторам можно обратить внимание и на эти отрасли.

Наталия Трушина

Организация экономического сотрудничества и развития ОЭСР накануне саммита G20 опубликовала доклад с прогнозом на рост экономик стран-участниц. В докладе темпы роста ВВП Турции на 2015 год прогнозируются на уровне 3,2 %. Ранее прогноз ОЭСР на рост турецкого ВВП на следующий год составлял 4 %.

Дюнья, 07.11.14

По информации Союза экспортеров Турции (TİM), турецкий экспорт морских судов и яхт за 10 месяцев 2014 года вырос на 4,3 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 1 млрд. 53 млн. долл. 89,4 % всех судов экспортировано из двух регионов Турции – Стамбула и Яловы. Самый крупный экспорт судов за 10 месяцев осуществлен в Норвегию – 218,5 млн. долл. Кроме того, турецкие суда экспортировались в Мальту, Германию, Италию, Панаму, Саудовскую Аравию, Данию, Голландию, США, Бразилию и Туркмению.

Акшам, 04.11.14

В чем основа нынешнего конфликта на Ближнем Востоке?

В книге «Мировой порядок» (World Order), вышедшей в свет пару недель назад, Генри Киссинджер, занимавший пост госсекретаря США при президентах Ричарде Никсоне и Джеральде Форде в середине 70-х годов 20-го века, попытался пролить свет на подходы Вашингтона ко многим сложным вопросам современного геополитического развития. В их числе ИГИЛ («Исламское государство Ирака и Леванта»), украинский кризис, Сирия, отношения с Ираном.

Знакомясь с этой книгой, отчетливо понимаешь, что в основе нынешнего конфликта на Ближнем Востоке лежит передел энергетического рынка, а вовсе не война с международным терроризмом.

Киссинджер, как известно, – это ведущий идеолог в сфере мировых дел, в какой-то мере философ, выступавший советником по национальной безопасности практически всем американским лидерам. Он прекрасно осведомлен в вопросах международных отношений и особенно Ближнего Востока. И главное — он не просто знает, но и во многом определяет стратегию внешней политики США в этом регионе. Что касается активно обсуждаемого в последние годы вопроса о «новом мировом порядке», то у Киссинджера есть очень прозрачные и ясные комментарии на сей счет.

По мнению Киссинджера, мировой порядок создает сильнейший, то есть, по его мнению, — США. Формировать новый миропорядок после первой мировой войны пыталась Европа, хотя революция в России в 1917 году и результаты Второй мировой войны вывели на лидирующие позиции также Советский Союз и социалистический лагерь с их марксистской доктриной мироустройства сначала на принципах распространения «мировой революции», затем мирного сосуществования двух систем: социализма и капитализма. Возник биполярный мир, управляемый США и СССР. «Третий мир», в том числе его исламский ареал, оказался сферой борьбы между двумя доминирующими системами. «Холодная война» закончилась распадом СССР и соцсистемы. Но Европа не смогла стать новым мировым лидером. Сегодня она выглядит как сила, застрявшая между прошлым и будущим и не способная решить, что делать дальше. Между тем новая экономическая, социальная и политическая среда создает впечатление, что единственной страной, способной создать «новый порядок», являются США.

После того, как Советский Союз перестал быть единой силой и превратился в группу отдельных национальных государств, США энергично принялись реализовывать идею «нового мирового порядка». Но то, что создавалось Вашингтоном, не оказалось справедливой и надежной системой нового мироустройства. А в 2001 году США сами стали жертвой своей чересчур агрессивной политики, породившей обратную реакцию тех, кому американцы насильно навязывали западную модель демократии и государственно-политического устройства исключительно по американским стандартам без учета особенностей национального, религиозного и исторического плана и отводя им роль своих вассалов или союзников «второго сорта». Даже России, которая смогла остаться глобальной державой с огромным ядерным потенциалом и энергетическими ресурсами, а также союзным по НАТО крупным государствам (Германии, Англии, Франции) и вне НАТО — Японии отводилась роль «младших партнеров». Сами же США присвоили себе функции мирового полицейского, который может выносить вердикт и совершать наказание даже без учета мнения подавляющего большинства мирового сообщества. ООН и ее Совет Безопасности Вашингтон превратил в механизм проштамповки своих решений для их международной легитимации. Когда это не получалось, Вашингтон действовал либо через НАТО (Сербия), либо вообще в одиночку с привлечением сателлитов (война в Ираке по свержению Саддама Хусейна). Кроме того, американские стратеги прозевали феномен бурного роста Китая, который на днях стал первой экономикой мира и под эгидой которого вполне может пройти новый век, если Западу не хватит логики и ума восстановить партнерство с Россией. И тогда, следуя логике Киссинджера, правила игры установит Пекин как более сильный игрок на мировой арене.

Но так ли все это на самом деле? Скорее всего — не совсем так.

Или совсем не так. И виноваты в этом сами США, которые с 2011 года развязали несколько «цветных» революций и войн на Ближнем Востоке в попытке сохранить свое господство в этом самом богатом запаснике углеводородов мира (65% мировых запасов нефти и св. 50 % — мировых запасов природного газа). В результате, здесь наступил неуправляемый хаос, а не торжество американской «демократической модели» развития и стабильности. Использовав в своих целях радикальные и умеренные исламистские группировки и силы, Вашингтон утратил контроль над развитием ситуации. Вот и возник незапланированный в концепциях Киссинджера, Бжезинского и Хангтингтона такой дисбаланс сил, при котором западные принципы натолкнулись на сопротивление радикального ислама, отвергающего западную модель развития и государственного устройства. Хотя упомянутые выше «киты» американской политологии и философии полагали, что модель «умеренного ислама» ослабит влияние радикального ислама. Но она не оправдала надежд. Основным источником опасности на Ближнем Востоке стал радикально-экстремистский исламизм, который привел к созданию на части территории Ирака и Сирии исламского халифата – нового типа государства и нового типа цивилизации.

Проблема заключается в том, что столкновение цивилизаций, спрогнозированное Хангтингтоном 20 лет тому назад, не стало основным разломом в процессе формирования нового мирового порядка, запущенного США. Не этнические или религиозные различия привели к нынешней глобальной конфронтации и хаосу на Ближнем Востоке, да и на Украине, или вокруг «Южного потока», а описанная еще 150 лет тому назад Карлом Марксом борьба за материальные блага, то есть конфликт экономического плана — за передел богатств и рынков. На этот раз Вашингтон затеял передел главного на сегодня источника экономического развития – рынка углеводородов, то есть нефти и газа. «Кто контролирует нефтегазовые потоки, тот контролирует глобальную экономику, а значит и правит миром». Сланцевая «революция» в США не дала нужного эффекта, и американцы решили урвать свой кусок за счет России. Украина стала лишь формальным поводом и оправданием экономической и санкционной агрессии США против РФ, а основным полем битвы стал, естественно Ближний Восток. Отсюда – неожиданно стремительное появление из неоткуда ИГИЛ в Ираке, отсюда – конфронтация между Саудовской Аравией и Ираном по наущению тех же американцев, отсюда – попытка Вашингтона через переговоры по ядерной программе и санкции подмять под себя Тегеран, поскольку Иран считается вторым после России источником нефти и газа. Причем эту войну за новый порядок США развязали не в 2011 году через «цветные» революции и войны, а намного раньше – в 2003 году, захватив Ирак, обладающий запасами нефти и газа, близкими к иранским и превосходящими саудовскими. Вовсе не благородное желание уничтожить программы ОМУ Саддама, а обычная погоня за иракской нефтью послужила причиной оккупации Ирака. И ведь символично, что во главе агрессии встали Дж.Буш-младший, Д.Чейни и Д.Рамсфельд – главные лоббисты нефтяного сектора США, наиболее влиятельного экономического и политического клана в Соединенных Штатах наряду с производителями вооружений.

И бомбардировки Ливии – это не попытка насадить там демократию, а все та же борьба за углеводороды.

И Сирия – это не попытка избавить страну от «диктатора» Асада и правления алавитского клана меньшинства, а стремление свергнуть режим, который стал на пути прокладки магистального газопровода из Катара через Саудовскую Аравию и Иорданию до средиземноморского побережья САР, а оттуда – до Южной Европы, чтобы «убить» проект «Южного потока» и получить контроль над поставками газа в Европу.

А потом последовал конфликт на Украине, через которую проходит транзит российского газа в ЕС. Ведь не за украинский ультра-национализм и бандеровщину США развернули тотальную западную конфронтацию с Москвой.

А сейчас американцы прессуют Иран, и готовы довести эту страну до очередной «цветной» революции, лишь бы навязать свой контроль над нефтью и газом этой страны.

А как насчет поддержки одиозных консервативных и полусалафитских монархических режимов Аравии? Ведь эти страны никак не соответствуют американским стандартам демократии. Наоборот – они являются ярчайшим примером тоталитаризма и диктатуры, противоречащие американским идеалам демократии, свобод и прав человека. Зато Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт и Катар – богатейшие запасники нефти и газа. И начихать Вашингтону на все остальное.

Ведь не лезут же американцы в другие страны, где нет нефти или газа, золота и алмазов, зато в большом количестве бедное население и примитивная экономика. Такие страны, где нечем поживиться, США просто не нужны. Пусть там насилуют, убивают, зверствуют диктаторы: в этих государствах Вашингтону не нужна «демократии». Только вот зря США вынудили Саудовскую Аравию понизить цены на нефть: от этого в первую очередь выиграет Китай, который станет еще более сильным конкурентом Америке.

В свей книге Киссинджер признает, что «новый порядок» не может быть создан усилиями одной страны. Глобальная система должна получить широкую международную поддержку. США в этом вопросе могут быть только лидером, — считает Киссинджер. Но почему Америка? Почему, например, не Китай, который экономически уже сильнее США и население которого в 5 раз превосходит число американцев? И где роль ООН и ее Совета Безопасности? К тому же, Вашингтон сильно запятнал себя перед мировым сообществом пролитием крови на Ближнем Востоке. Из-за американского вмешательства и в результате американских ракетно-бомбовых ударов уже погибли сотни тысяч людей в Ираке, Сирии, десятки тысяч – в Ливии и Афганистане. И они продолжают погибать сегодня. Политика США на Ближнем Востоке приводит к тому, что убивают французов в Алжире и канадцев в Канаде. Только поэтому Вашингтон никак не может быть лидером в создании нового мирового порядка.

Делая выводы, нельзя не отметить, что и будущие глобальные конфликты будут происходить из-за дележа богатств. Вполне вероятно, что следующая война развернется за мировые водные ресурсы, которыми наиболее богаты все та же Россия и Бразилия.

Петр Львов, доктор политических наук

Встреча с Президентом Чили Мишель Бачелет.

В Пекине состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Республики Чили Мишель Бачелет. Обсуждались перспективы развития двусторонних отношений, в частности в области торговли.

Главы двух государств договорились активизировать взаимодействие, в частности в области сельского хозяйства и в исследовании Антарктики.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемая госпожа Президент! Дорогие друзья! Позвольте мне сердечно поприветствовать вас. Мы очень рады новой встрече с вами.

С Чили у нас всегда были очень добрые и партнёрские отношения. В этом году, совсем скоро, исполняется 70 лет установлению дипломатических отношений между нашими государствами. У нас очень интенсивный политический диалог, работают межправкомиссия, деловой совет, и, конечно, наши отношения нужно дополнять разветвлёнными и отвечающими нашим возможностям экономическими связями.

Очень рад видеть Вас снова.

МИШЕЛЬ БАЧЕЛЕТ (как переведено): Уважаемый господин Президент, здравствуйте! Большое спасибо за встречу. Я рада Вас снова видеть, в последний раз мы встречались в Бразилии на полях саммита БРИКС.

Вы упомянули о том, что 11 декабря исполнится 70 лет со дня установления дипломатических отношений, но на самом деле эти отношения несколько более длительные, потому что в 1909 году русский посланник презентовал верительные грамоты нашей стране, то есть нашим отношениям больше 70 лет.

Действительно, как Вы и сказали, у нас идёт диалог по ряду очень важных вопросов, по разным темам. Мы надеемся конкретизировать прогресс и пойти дальше в таких сферах, как, например, разработка соглашения по сотрудничеству в образовательной и культурной области, сотрудничество против организованной преступности, энергетика, обмен статистическими данными. Как я уже говорила, в культурной сфере, в сфере обороны мы тоже сотрудничаем и надеемся на расширение и углубление данного сотрудничества с Российской Федерацией.

Наша двусторонняя комиссия работает над рядом тем, в том числе сотрудничество в таможенной области, в энергетической области. 26 ноября к нам приедет Татьяна Валовая. Надеемся более конкретно с ней поговорить и, собственно, уже закрепить прогресс. Надеемся достичь практического, конкретного взаимодействия по важным для наших стран вопросам.

Вы знаете, господин Президент, что нас очень интересует возможное сотрудничество с вами в разработке соглашения о свободной торговле. И, конечно же, не только с вами, но и с Таможенным союзом. Мы надеемся на Вашу поддержку в рамках Евразийской экономической комиссии.

Мы признаём лидирующие позиции Российской Федерации в научной области, в технологической области, и нам очень хотелось бы, чтобы наши взаимоотношения по этим темам были более предметными и углублёнными.

США вмешиваются не только в дела государств, которые пытаются идти своим независимым путем – дружественные страны тоже оказываются “на крючке”, заявил бывший депутат Бундестага и экс-заместитель председателя парламентской ассамблеи ОБСЕ Вилли Виммер в интервью ресурсу Freie Welt.

Политик напомнил о том, что в конце холодной войны Европа и Россия стремились наладить отношения, сотрудничая при этом с США и Канадой как с партнерами, однако этой цели не суждено было достичь, поскольку первую скрипку стала играть НАТО, а не европейское сообщество. По его мнению, США сознательно сорвали попытку ОБСЕ продемонстрировать свою успешную модель другим крупным регионам мира, начав незаконную войну против Югославии и уничтожив фундамент международного права в Европе.

Виммер также отмечает, что попытки Западного мира изолировать Россию подобно Ирану — это "не пустые разговоры". Он считает, что США пытаются вмешаться в дела не только стран, продвигающих свой независимый путь, но "дружественные" государства тоже оказываются "на крючке". В результате мы имеем ситуацию, когда войны и конфликты имеют место везде, "куда ни посмотри", а там, где пока не гремят взрывы, все равно уже заложен фитиль, считает немецкий политик.

Виммер уверен в том, что США стремятся заполучить контроль над российской нефтью и не скрывают этого. Кроме того, считает он, Вашингтон проявляет серьезное беспокойство в связи с вероятным посягательством на господство доллара в мировой экономической системе. С точки зрения немецкого политика, именно попытка ограничить гегемонию этой валюты привела к гибели Саддама Хуссейна и Муаммара Каддафи.

Доллар, по словам Виммера, является "ахиллесовой пятой" США, и страны БРИКС, намеренные использовать для торговых отношений друг с другом другую валюту — это "не Ирак и не Ливия".

Компания Airbus Helicopters передала ВВС Индонезии первый из шести заказанных вертолетов EC725 в варианте для выполнения боевых задач поиска и спасения, сообщает Aviationnews 6 ноября.

В церемонии передачи, которая прошла на объекте компании в Мариньяне, приняли участие индонезийские представители Минобороны, ВВС, а также компании PT Dirgantara Indonesia (PTDI). 11-тонный двухдвигательный вертолет будет поставлен ВВС к середине 2015 года, после завершающих работ по установке оборудования для выполнения основной задачи на объекте компании PTDI в Бандунге.

«Мы рады получить от Airbus Helicopters первый EC725, которых мы должны оборудовать в поисково-спасательную конфигурацию перед поставкой ВВС Индонезии», сказал президент PTDI Буди Сантосо (Budi Santoso). «Мы будем продолжать работать в тесном сотрудничестве с Airbus Helicopters, чтобы обеспечить своевременную поставку оставшихся единиц и, как мы ожидаем, предполагаем дополнительный заказ ВВС еще на 10 EC725 для укомплектования эскадрилья из 16 вертолетов».

ВВС Индонезии уже долгое время являются оператором вертолетов AS332 Super Puma и SA330 Puma, компоненты которых выпускаются компанией PTDI более 30 лет. Партнерство PTDI и Airbus Helicopters продолжает расти, в результате которого с 2008 года PTDI стала ключевым поставщиком хвостовых балок и фюзеляжей EC225 и EC725.

EC725 был введен в эксплуатацию в 2005 году и уже выбран вооруженными силами Франции, Бразилии, Мексики Малайзии, Индонезии и Таиланда. Его надежность и возможности были подтверждены в кризисных регионах, которые включают Ливан, Афганистан и Мали, а также в участии Франции в операции НАТО в Ливии.

Не менее девяти человек погибли в субботу в Бразилии в результате падения автобуса в реку, сообщают власти штата Баия.

Трагедия произошла в районе города Итапеби, автобус рухнул с 20-метрового моста. По свидетельствам очевидцев, автобус ехал по мосту, когда частный автомобиль попытался обогнать его, однако машины столкнулись и упали в воду. Ставший причиной ДТП автомобиль пока не обнаружен в воде, а тяжелый автобус был отнесен течением на 10 метров.

Канал Telesur сообщает, что еще 15 человек доставлены в госпитали, некоторые в критическом состоянии, поэтому врачи не исключают, что число жертв может увеличиться. Дмитрий Знаменский.

Санкции против России нанесли более серьезный удар по немецкой экономике, чем ожидалось, на это повлияло отсутствие альтернативных рынков и чрезмерная зависимость немецкой экономики от внешних факторов, но, если санкции будут сняты, Германии вряд ли удастся занять прежнее место в торговых отношениях с Москвой, пишет итальянский журнал Limes.

Последствия от принятия санкций были ожидаемы, пишет журнал, но масштабы экономического спада удивили всех. Согласно статистическим данным, которые приводятся в статье, с прошлого года объем немецкого экспорта в Россию сократился более чем на 26%. Отсутствие альтернативных рынков, куда можно было бы направить продукцию, поставляемую ранее в Россию, пролило свет на то, что "немецкое чудо" последних лет скрывает за собой традиционные структурные слабости.

В условиях европейского кризиса Берлин увеличил свою долю рынка в развивающихся странах, в том числе и в России, но, как пишет автор статьи, случившийся дипломатический конфликт с Москвой нарушил все планы.

От санкции пострадали традиционные товары немецкого экспорта: промышленное оборудование, автомобили, запчасти и химическая продукция. Продление санкций также вызвало введение сокращенного рабочего дня на некоторых автомобильных заводах Германии для сохранения за сотрудниками их мест.

По мнению издания, "Берлин ждет не дождется возможности пересмотреть экономические меры, которые, возможно, были приняты против воли и под давлением США ".

Когда коммерческие отношения между ЕС и Россией будут восстановлены, пишет Limes, еще неизвестно, сможет ли Германия вернуть утраченные позиции, так как развивающиеся страны БРИКС занимают торговое пространство, оставленное европейцами. В этих условиях, считает издание, Москва еще долгое время сможет выдерживать санкции Запада.

Внутреннее потребление пшеницы в Иордании остается на стабильном уровне, говорится в докладе, опубликованном Иностранной сельскохозяйственной службой при Минсельхозе США (FAS USDA). Незначительное увеличение продовольственного потребления пшеницы в текущем сезоне вызвано притоком сирийских беженцев. Объем потребления пшеницы в текущем сезоне, по оценкам FAS USDA, составит 918 тыс. т (915 тыс. т в прошлом сезоне), в т.ч. для продовольственных целей – 905 (900) тыс. т. В сезоне 2015/2016 потребление вернется на уровень прошлого сезона – 915 тыс. т.

Внутренний спрос на зерно в Иордании почти полностью обеспечивается за счет импорта. В текущем сезоне Иордания импортирует 852 (1 100) тыс. т пшеницы и 800 (900) тыс. т ячменя. В сезоне 2015/2016 импорт увеличится до 915 тыс. т, ячменя – до 850 тыс. т. Основными поставщиками пшеницы и ячменя останутся страны Причерноморья.

Импорт кукурузы в текущем сезоне может составить 545 (584) тыс. т. Снижение цен на американскую кукурузу повысило её конкурентоспособность на рынке Иордании. Тем не менее, на нем по-прежнему доминируют Аргентина, Бразилия и страны Причерноморья. Расстановка сил на рынке кукурузы не изменится и в следующем сезоне. Увеличение спроса на фуражное зерно со стороны птицеводческого и животноводческого сектора приведет к небольшому росту импорта кукурузы в сезоне 2015/2016 – до 550 тыс. т.

В сезоне 2014/2015 экспортеры Чили намереваются отправить на внешние рынки 100 тысяч тонн черешни

Данный результат текущего сезона, как ожидается, окажется выше итогов экспорта в периоде 2013/2014 – 68,313 тысяч тонн.

По-прежнему основным рынком сбыта чилийской черешни останется Китай, в котором в текущем сезоне была запущена масштабная рекламная кампания стоимостью в 600 тысяч долларов США.

Другие крупные рынки сбыта плодов – США и Бразилия, экспорт в которые также увеличится по итогам сезона.

Тульское Конструкторское бюро приборостроения в 2015 году впервые представит свою продукцию на международной выставке вооружений в Кувейте, сообщил РИА Новости в среду Александр Ханов, замгендиректора по внешнеэкономической деятельности КБП (входит в холдинг "Высокоточные комплексы" ГК "Ростех").

"У нас следующий год достаточно мощный в плане российской международно-выставочной деятельности. В Кувейт должны поехать в конце года — это новая страна для выставочной деятельности. Там не только мы, но и Россия в целом слабо еще участвует", — сказал Ханов.

Он отметил, что КБП примет участие в новой российской выставке "Армия-2015", а также традиционно представит свою продукцию на авиакосмическом салоне МАКС-2015 и выставке "Интерполитех".

"И самая важная, выставка номер один, в Абу-Даби. "Панцирь" у этой страны уже имеется, но его надо показывать, потому что это одна из крупнейших региональных выставок. Еще в Бразилию поедем, раз мы с ними сотрудничаем", — пояснил собеседник агентства.

Российские металлурги «ответят» за войну

Безрассудная внешняя политика Кремля и Путина, из-за которой Россия попала под санкции, вынуждает металлургические компании страны продавать свои акции на биржах, а «Мечел» скорее всего, объявит банкротство.

Сентябрьское ужесточение третьего этапа секторальных санкций против Российской Федерации ударило не только по компаниям топливно-энергетического комплекса, но и по металлургическим концернам. Хоть они уже и превратились в транснациональные структуры, тем не менее, все равно «сидят» на финансовой подпитке российских госбанков, таких как «Сбербанк», ВТБ, «Газпромбанк», ВЭБ. А именно этим финучреждениям США и ЕС запретили выдачу кредитов сроком более 30 дней, а также приобретение и торговлю их новыми облигациями, акциями и подобными фининструментами сроком обращения более 30 дней.

Естественно, что первым под удар попал «Мечел», который уже давно «на ладан дышит». Ведь, это самая закредитованная меткомпаний РФ с чистым долгом около $8 млрд., значительная часть которого приходится на ВТБ, «Сбербанк» и «Газпромбанк». Компания в этом году как никогда близка к банкротству, поскольку банки-кредиторы не то что на рефинансирование, даже на реструктуризацию долгов не соглашаются. Финучреждения уже в открытую заявляют, что их цель - получить контроль над «Мечелом». Поэтому ВТБ и «Сбербанк» уже обратились в суд с исками на свыше 4 млрд. руб., тогда как с «Газпромбанком» удалось договориться об отсрочке.

Но российский финансовый «Боливар» двоих, а то и троих или четверых, явно не выдержит. Поэтому другим, менее проблемным меткомпаниям приходится заниматься привлечением долгового финансирования. Так, в конце октября основной владелец Трубной металлургической компании Дмитрий Пумпянский жаловался премьеру Д.Медведеву, что в связи с ограниченным доступом к долговым финансовым инструментам из-за санкций Запада приходится проводить IPO североамериканского дивизиона - TMK IPSCO. Кроме того, олигарх вынужден осуществлять допэмиссии 6% акций ОАО «ТМК» на более $500 млн., которую выкупит РОСНАНО.

Не обошли эти проблемы и «Северсталь», которой удалось их решить за счет добровольного снижения своей капитализации. Как говорится в отчете холдинга Алексея Мордашова, по итогам 9 месяцев снизился чистый долг до $775 млн., хотя еще во 2 квартале он составлял $3,1 млрд. Это произошло за счет продажи за $2,4 млрд. североамериканских активов компании — Dearborn и Columbus. После этого объем денежных средств и их эквивалентов на счетах «Северстали» вырос почти в три раза — с $1,1 млрд. на начало 2014 г. до $2,8 млрд. на конец сентября.

А в ноябре о размещении 5-летних евробондов на $350 млн. под 7,5% сообщил Evraz. При этом ранее ходили слухи о привлечении всего $150 млн. Компании понадобились средства для рефинансирования части задолженности, которая на 1 полугодие сего года составляет $6 млрд. Отметим, что россияне решили действовать через американскую «дочку» Evraz North America, которая ранее объявила о проведении IPO до 35% акций на сумму до $500 млн.

Украина: курс на реструктуризацию

Очевидно, что российские металлурги расплачиваются за агрессивную внешнюю политику Кремля в Украине. В то же время, из-за военных действий затруднен доступ к внешним кредитам и для украинских компаний. По словам источников UAprom, западные банки просто отказываются выдавать предэкспортное финансирование отечественным предприятиям.

Ранее весьма активно подобным способом занимала средства британская горнорудная компанияFerrexpo с активами в Полтавской области. На 30 июня 2014 года группа синдицировала $420 млн. револьверного предэкспортного финансирования и $500 млн. евробондов. Оба фининструмента имеют сроки погашения в 2016 году. Пока что Ferrexpo пользуется текущими кредитными линиями и не планирует (да и скорее всего не сможет) открывать новые, ведь ее железорудные мощности находятся рядом с прифронтовой зоной.

А вот непосредственно в зоне боевых действий находятся предприятия группы «Метинвест». Как раз 5 ноября в очередной раз был обстрелян минометами сепаратистов Авдеевский КХЗ. Как показала практика, ряд компаний в подобных условиях вообще отказываются от оплаты своих кредитов. Тем не менее, группа инициировала реструктуризацию еврооблигаций на сумму $500 млн. Инвесторам предложили повышение процентной ставки с 10,25% до 10,5%, но при условии переноса срока погашения долга на 24 ноября 2017 г. При этом 20% задолженности компания обещала погасить в ранее оговоренный срок - 20 мая 2015 г. Затем пришлось улучшать условия - повышать сумму погашения до 25%, новые ценные бумаги погашать четырьмя равными платежами, начиная с 24 мая 2016 г.

Напомним, что одна украинская компания – «Интерпайп» - допустила технический дефолт по выпущенным еврооблигациям в 2010 г. на $200 млн., не осуществив выплату по купону. Только через полтора года группа и держатели ценных бумаг внесли изменения в условия их выпуска в части дефолта. Были пересмотрены ковенанты: отношение долга Interpipe к EBITDA повышено с прежних 4,5 до 5,5.

При этом до сих пор ведутся переговоры о реструктуризации выплат основной суммы долга, хоть компания продолжает осуществлять процентные и купонные выплаты. Сейчас рейтинги «Интерпайпа» остаются на уровне «мусорных»: деятельность компании осложнена такими факторами, как слабый внутренний спрос из-за конфликта в Луганской и Донецкой областях, потери по экспортным продажам в России ввиду девальвации рубля, а также ряд антидемпинговых расследований (в Бразилии, Канаде и России). Вообще у компании проблемы с ликвидностью: доступные денежные средства составляют около $15 млн., а банковские линии на пополнение оборотного капитала продлеваются каждые один-три месяца.

Кстати, «Донецксталь» рискует повторить судьбу «Интерпайпа», ведь срок погашения ее еврооблигаций подходит к концу в июне 2015 года. А положение у этой группы достаточно сложное, ведь почти все ее активы находятся либо в зоне АТО, либо на территориях, подконтрольных террористам. Общая задолженность компании оценивалась в около $800 млн., из которых две трети – это краткосрочные кредиты. Постоянно велись переговоры по их реструктуризации, но сейчас видимо делать это еще сложнее.

Виктор Носов

Мировой спрос на сталь снижается

Мировой спрос на сталь прогнозируемо ослабевает из-за спада в Китае и других развивающихся экономиках, из-за чего австралийские экспортеры железной руды находятся в рискованном положении. Всемирная Ассоциация Стали объявило о снижении роста спроса на сталь на 2% в 2014 и 2015 годах. Спрос на сталь в Китае вырастет всего на 1% в 2014 году и на 0,8% в 2015 году, по сравнению с показателями роста спроса на 6,1% в 2013 году. Спрос на сталь будет расти в странах БРИКС и снизится в Центральной и Южной Америке. Австралийские гиганты «Rio Tinto» и «BHP Billiton» недавно объявили о наращивании продукции и увеличении поставок. Хорошие новости для производителей стали пришли из развитых экономик, в частности США, где спрос увеличился на 6,7% в 2014 году.

The Australian Financial Review от 8 октября 2014 г.

Саммит сфокусирован на торговле и налогах

Предстоящая встреча мировых лидеров на саммите большой 20 в Брисбене предлагает технологическим компаниям, как возможности, так и источник для беспокойства. Возможность заключается в том, чтобы использовать момент снижения торговых барьеров, особенно меры, предложенные каждой страной по снижению затрат на ведение бизнеса и увеличению торговых активов, влияющих на экономический рост и электронную торговлю. Источником беспокойства для некоторых технологических компаний, особенно многонациональных корпораций, является желание некоторых стран ОЭСР заняться изменением международных налогов. На прошлой неделе Ирландия заявила, что она запрещает практику компаний по переводу денежных средств из Ирландии в «налоговые небеса», такие как Каймановы острова и Бермуды. Майк Калахан, программный директор исследовательского центра института большой двадцатки, заявил, что агрессивное налоговое планирование будет обсуждаться на саммите. Международные налоговые законы должны активизироваться и быть актуальными для мировых компаний. Обмен информацией между национальными налоговыми органами поможет положить конец тайным сделкам. Увеличение прозрачности обяжет компании объяснить общественности почему они платили такие низкие налоги. Адриан Кристи, представитель компании «Pay Pall Australia» сказал, что в планах большой двадцатки снизить торговые барьеры и продолжать стимулировать цифровую экономику, которая является возможностью для технологической индустрии. Австралийское правительство установило четыре приоритетных направления G20: финансовая стабильность, экономический рост, инфраструктурные инвестиции и налоги.

The Australian от 23 октября 2014 г.

Россия и Бразилия подпишут контракт на поставку зенитных ракетно-пушечных комплексов «Панцирь-С1» в 2015 году, заявил в среду в Джакарте Александр Ханов, заместитель генерального директора Тульского КБП. Об этом сообщает франкоязычная версия сайта РИА Новости 5 ноября.

«Мы работаем в этом направлении. Это зависит от клиента, на данный момент контракт находится в стадии подготовки. У нас много встреч, переговоров, наши бразильские партнеры изучают систему «Панцирь-С1». На мой взгляд, вопрос будет решен в 2015 году», сказал А. Ханов на Международной выставке вооружений «Индо-Дифенс-2014».

Комплекс «Панцирь-С1» (обозначение НАТО SA-22 Greyhaund) оснащен двумя 30-мм пушками с дальностью стрельбы до 4 км и 12 гиперзвуковыми зенитными ракетами с дальностью стрельбы от 1,2 до 20 км. Скорость ракеты составляет 1300 м/с и может поражать самые современные воздушные цели, включая высокоточные боеприпасы. Снаряды могут уничтожать морские, наземные и воздушные цели на высоте до 3 км. «Панцирь-С» способен поразить одновременно четыре цели.

Премьер-министр Австралии Тони Эбботт поблагодарил жителей Брисбена за их терпение в связи с «неудобствами», причиняемыми в ходе подготовки к саммиту Большой двадцатки, который начнется менее, чем через 10 дней.

На видео, размещенном на YouTube, Эбботт указал, что саммит станет крупнейшим событием — встречей мировых лидеров и кульминацией президентства Австралии на форуме G20. Эбботт выразил уверенность, что событие повлечет долговременные изменения для «нашей страны и нашего мира», и целью встречи является «создание более сильной мировой экономики», которая, если и не решит основные мировые проблемы, то сделает более легкой задачу по их преодолению.

Между тем, в Брисбене началось действие особого режима по соблюдению безопасности. С 1 ноября помещение Brisbane Convention Centre, наружные объекты и улицы непосредственно за его пределами отнесены к зонам ограниченного доступа, в начале следующей недели начнется возведение ограждения в целях обеспечения безопасности участников саммита,- около трех километров длиной и 2,4 метра высотой. Полиция также получила дополнительные полномочия по проведению обысков и арестов. Зона парковки автомобилей в районе Brisbane Convention Centre закрыта до 21 ноября.

Жители города были заранее предупреждены о том, что до пяти военных вертолетов будет находиться в небе «день и ночь», в жилых районах был замечен военный автотранспорт. Сооружен центр для представителей международных СМИ, «размером с два футбольных поля», сообщает Sunday mail. Заграждения будут также возведены вокруг выставочного комплекса Брисбена (Brisbane’s RNA showground), стадиона Suncorp, парка культуры и отдыха в районе South Bank, вокруг нескольких отелей Брисбена и Sanctuary Cove на Голд Косте. Самые крупные изменения в возведении дополнительных заграждений и изменении дорожного движения и графика общественного транспорта произойдут с 13 по 17 ноября, но уже с 10 ноября некоторые остановки общественного транспорта в центре города будут закрыты.

За январь-сентябрь 2014 г. через КПП Суйфэньхэ в северо-восточную китайскую провинцию Хэйлунцзян поступило 2,11 млн л российского пива. Общая стоимость указанной продукции достигла $1,21 млн, сообщило провинциальное Управление иммиграционного и карантинного контроля.

Примерно 20% из поступившего в Хэйлунцзян пива потребили жители города Харбин, который является административным центром региона.

Отметим, что российская пивоваренная компания "Балтика" вышла на китайский рынок в 2004 г. В 2008 г. компания экспортировала в Китай более 1 млн л пива – в два раза больше, чем годом ранее. К 2009 г. сеть "Балтики" охватила Пекин, а также провинции Шаньдун, Шэньси, Хэйлунцзян, Хайнань и Ляонин.

В 2009 г. в мире было выпито 177,26 млн килолитров пива. Доля китайских потребителей в этом объеме составляет 23,8%. КНР удерживает первое место по данному показателю. На втором месте – США, на третьем – Бразилия.

Напомним, что в конце октября 2014 г. Carlsberg Group приобрела 100% китайской пивоваренной компании Chongqing Beer Group Assets Management Co. Ltd. На эти цели датский пивоваренный концерн потратил в $240 млн. Chongqing Beer Group Assets Management Co. Ltd. входила в китайскую группу Chongqing Beer (Group) Co. Ltd. В распоряжение Carlsberg перешли восемь пивоваренных заводов китайской компании на востоке КНР. Их производственная мощность составляет 12 млн гектолитров в общей сложности.

Финансовое будущее мира

Аналитики и политологи всех мастей пытаются дать ответ на вопрос – куда так стремительно движется, катится наш Мир? Он движется противоречиями. И чтобы ответить, надо определить направление движения, источник движения, главное противоречие современного мира. И большинство современных бед и конфликтов есть лишь отражение этого главного противоречия. Итак, в какой сфере лежит главное противоречие современного мира? Наш ответ − в сфере денег и финансов. Центральным узлом противоречий есть мировая валютная система – Ямайская валютная система (ЯВС).

Ямайская валютная система

Суть ЯВС состоит в использовании национальных денег некоторых государств в качестве мировых денег, денег межстрановых финансовых отношений. Такими государствами являются прежде всего США и, в меньшей степени, Европейский союз, Великобритания, Япония и Швейцария. Их валюты являются так называемыми резервными валютами. К этим странам, главным выгодоприобретателям ЯВС, подключаются и некоторые, так называемые, высокоразвитые страны, которые имеют возможность менять свои национальные валюты на валюты указанных выше стран на мировом валютном рынке и затем выходить на мировой товарный рынок. Их валюты уже относятся к свободно конвертируемым валютам (СКВ).

Все остальные страны являются, фактически, эксплуатантами ЯВС. Страны - владельцы резервных валют обязаны иметь пассивный внешнеторговый баланс для того, чтобы их валюты могли осуществлять свою деятельность на мировом товарном рынке. И значит приобретают материальные ценности иных стран за свои национальные деньги, эмитируемые собственными банками «из ничего». Другими словами, весь «третий мир» платит эмитентам национально-мировых (резервных) валют дань, которая частично перераспределяется между «высокоразвитыми» странами с со свободно-конвертируемыми валютами через рынок ФОРЕКС.

О чудовищном объеме этой дани можно судить по тому, что объем американских валютных средств вне территории США, так называемых «евродолларов», достигает, по некоторым оценка величины до четырехсот триллионов (!!!) долларов. На такую сумму США получили «дотацию» от мирового хозяйства. Именно в этом заключается источник богатства и могущества этой страны и высоких уровней жизни всех тех стран, которые приобщены к получению этой «дани». Это и есть главный всемирный механизм финансовой эксплуатации стран «третьего мира». Причем дело даже не в самих США, дело в мировой валютной, Ямайской системе.

Не только ликвидация, но даже сокращение этих «дотационных» поступлений грозит США крупнейшими потрясениями. И потому они делают и будут делать все, чтобы не допустить этого. Именно с этим связана внутренняя логика всей политики США на мировом уровне. Именно поэтому политика США, их действия направлены на то, чтобы искоренить любое инакомыслие в этом вопросе, убрать любой ценой не покорных лидеров, посадить своих марионеток и защищать их всеми способами. Действия США везде и всюду имеют только одну доминанту − доминанту сохранения Ямайской валютной системы. И цель ликвидации это грабительской системы состоит не в том, чтобы отказаться от доллара, а речь должна идти о ликвидации самой Ямайской валютной системы.

Борьба с Ямайской валютной системой

Ямайская валютная система исторически обречена. Она стала главным тормозом цивилизационного развития, источником большинства военных конфликтов и конфликтных ситуаций. Но сломать ее в одночасье невозможно. Однако можно постепенно исключать ее из использования, создавая в мировом финансовом пространстве неямайские зоны, т.е. области, где не действует законы Ямайской валютной системы. Создание таких «неямайских» зон будет самым сильным ударом по Соединенным Штатам, ибо это ее самое чувствительное место, то самое яйцо, в котором сосредоточена вся сила и мощь этой страны.

Что же представляет собой неямайская зона? Неямайская зона есть региональное финансовое объединение стран (РФО), использующих неямайскую региональную валюту для межстранового финансового общения. В чем же принципиальное отличие неямайских зон от ямайских и ямайских валют от неямайских?

1. Ямайская система имеет неоформленный и незакрепленный юридически ареал использования. Любая страна может подключиться к ямайской валютной системе без всякого разрешения и даже уведомления страны-эмитента резервной валюты. В то же время эмитент резервной валюты не несет никакой ответственности перед ее пользователями. Этим, в частности, определяется такой парадокс, что Соединенные Штаты финансово через доллар обслуживают своих врагов, страны и организации, ставящие своей целью причинение ущерба и даже уничтожение самой этой страны. В отличие от этого неямайская региональная зона имеет ограниченный ареал, определяемый договорными отношениями.

2. Европейское финансовое объединение продемонстрировало новый тип регионального финансового объединения, в котором межстрановая валюта является одновременно и внутренней валютой. В отличие от этого неямайская валюта является региональной, служит для обслуживания межстранового финансового общения и не заменяет национальные валюты стран-членов РФО.

3. В отличие от ямайских валют и европейской валюты региональные валюты РФО не имеют материального представления и являются чисто счетными, виртуальными валютами, распространяющимися только через банковские системы. Если ямайские валюты могут распространяться между странами по множеству путей, через различные банковские структуры, неямайская валюта имеет межстрановую коммуникацию через единственный расчетный центр РФО, в котором все центральные банки стран-членов РФО имеют корреспондентские счета. Путь любого межстранового платежа идет по схеме: банк плательщика − центральный банк страны плательщика − расчетный центр РФО − центральный банк платежеполучателя − банк платежеполучателя. Этим самым достигается высокоэффективное использование региональных валютных средств.

4. Способы доступа юридических и физических лиц к региональной валюте целиком определяются самой страной. Курс региональной валюты по отношению к национальной и способ его установления определяется, за одним исключением, каждым членом РФО самостоятельно. Расчетному центру РФО, выполняющему функции центрального расчетного банка, права на осуществление кредитной деятельности не предоставляется, и отрицательного значения корсчетов национальных банков расчетный центр не допускает. Этим самым денежная масса региональной валюты сохраняется постоянной в процессе ее функционирования.

5. Определение номинальной ценности региональной валюты может основываться на корзине всех или нескольких национальных валют. Однако, такое определение ценности региональной валюты чрезвычайно усложняет ее использование. Гораздо проще связать ценность региональной валюты с ценностью одной единственной национальной валюты, установив для них постоянный курс, к примеру, 1:1. Понятно, что в качестве такой страны желательно использовать наиболее экономически крупную страну. Этим самым мы видим, что наиболее успешно могут функционировать региональные финансовые объединения, складывающиеся вокруг крупных стран. В качестве таковых могут быть региональные финансовые объединения: евразийское вокруг России, юго-восточноазиатское вокруг Китая, латиноамериканское вокруг Бразилии и т.п.

7. Каждая страна наделяется региональными средствами на корсчете своего центрального банка в региональном расчетном центре за счет чистой эмиссии на основании некоторого квотного механизма при организации РФО или вступлении в него. Этим самым региональный расчетный центр приобретает еще и статус эмиссионного центра − регионального эмиссионно-расчетного центра (РЭРЦ). Причем и страна, связанная с региональной валютой жестким отношением, также получает региональную валюту на свой корсчет в РЭРЦ на общих квотных условиях. По мере развития объединения могут, по решению самих стран, осуществляться дополнительные эмиссии региональных валют на тех или иных квотных условиях. Этим самым разрывается любое сходство резервных валют с определяющей валютой регионального финансового объединения. Владелец этой определяющей валюты не является эмитентом региональной валюты. Эмитентом региональной валюты является, по существу, все финансовое объединение, функция какового реализуется через эмиссию региональной валюты в региональном расчетном центре.

Данная система функционирования региональной неямайской валюты очень близка к идеям Джона Мейнарда Кейнса, которые он предлагал при создании Бреттон-Вудской системы. Более того, подобные эмиссии мировой валюты доллара в пользу участников МВФ были действительно осуществлены. Но затем на этот механизм США поставили крест и стали использовать доллар единолично в качестве резервной валюты. Хотя, надо отметить, в первое время они еще осуществляли долларовые эмиссии для пострадавших от второй мировой войны стран по плану Маршалла.

8. Финансовые отношения со странами, не входящими в региональное финансовое объединение, осуществляются с помощью обычно используемых мировых резервных валют. Этим самым внутри объединения члены его поставлены в более привилегированное положение по отношению к странам, не входящим в него. Действительно, для финансовых контактов со странами объединения требуется региональная валюта, которая вначале даже предоставляется странам бесплатно. Но и в дальнейшем заработать ее на региональном рынке гораздо легче, чем мировую валюту на мировом товарном рынке, который характеризуется напряженной конкуренцией и высокими требованиями к качеству товаров. И потому продавец, готовый удовлетвориться оплатой в региональной валюте, будет иметь преимущество по сравнению с продавцом, требующим мировую валюту ввиду большей труднодоступности последней. Таким образом, внутренний товарооборот будет развиваться быстрыми темпами в условиях его предпочтительности и большей доступности. В результате финансовое объединение будет способствовать общему подъему экономики всех входящих в него стран. Оно окажется выгодным всем, ибо в нем нет никаких априорных предпочтений, оно создает привилегии всем по отношению к внешнему миру. При этом в сфере регионального финансового сотрудничества исчезает феномен финансовой эксплуатации, характерный для финансовых отношений на базе резервных валют.

9. Представим себе, что создано Евразийское финансовое объединение. В него, конечно, не смогут войти страны Балтии и страны бывшего СЭВа, вошедшие в Европейский союз, но экономически связанные с Россией и иными евразийскими странами. Но в результате создания Евразийского финансового объединения отношения с этими странами могут осуществляться только на резервные валюты, например, на евро. Но евро у стран евразийского союза мало, и потому эти отношения сразу же пострадают. Для того, чтобы эти отношения восстановить, можно допустить использование и этими внешними странами региональной валюты, создав институт ассоциированного членства. Для ассоциированных членов открывается счет в региональном расчетном центре, но никаких «бесплатных» региональных средств им не полагается. Они должны эти средства заработать на региональном рынке. Но при этом для ассоциированных членов отменяется обязательность торговать с членами объединения на региональную валюту. Фактически, для ассоциированных членов региональная валюта становится резервной валютой. Причем чем больше используют региональную валюту ассоциированные члены, чем больше они накапливают резервов, тем меньше остается региональной валюты для действительных членов, так как общий объем ее неизменен. В конце концов, для пополнения региональными средствами действительных членов придется для них осуществлять дополнительную эмиссию. Новые деньги действительные члены также будут получать «бесплатно». Очевидно, они будут поступать за счет ассоциированных членов. А это будет, де-факто, означать уже финансовую эксплуатацию этих ассоциированных членов, относящихся к высокоразвитым странам. Таким образом, мы получаем парадоксальную ситуацию обращения финансовой эксплуатации. Теперь уже за счет своего объединения и использования неямайской региональной валюты страны третьего мира начинают финансово эксплуатировать высокоразвитые страны.

Итак, мы видим, что новые финансовые механизмы регионального финансового объединения на базе неямайских региональных валют будут способствовать развитию всех стран объединения, участие в нем будет выгодно всем членам такого объединения. На базе финансового объединения могут естественным образом возникнуть и иные тематические региональные союзы и объединения − экономические, таможенные, отраслевые производственные, правовые и пр., что еще более будет способствовать развитию всех стран.

Дальнейшие пути развития мировых финансов

Можно предположить, что процесс финансового дробления мира на самостоятельные суверенные государства с собственными национальными денежными системами должен закончиться, и человечество вступит новую эпоху − эпоху финансового объединения, начальным этапом которого станет этап финансовой регионализации. Будет все больше и больше создаваться региональных финансовых объединений. Причем область использования доллара и иных резервных валют будет все больше сокращаться. Ввиду уменьшения потребности в долларах евродоллары начнут постепенно вновь возвращаться в страну их происхождения, в США. Начнется расплата за долги, сделанные в течение почти целого века использования доллара в качестве главной резервной валюты. И процесс этот будет для США очень болезненным. Для эмитентов других резервных валют он также будет иметь болезненность, но, конечно, не такую как для США.

Мир будет заполнен региональными финансовыми объединениями неямайского типа. И начнутся новые процессы. Во-первых, региональные валюты будут все больше использоваться и для целей внутреннего финансового оборота. Региональная валюта начнет вытеснять национальные. Этот процесс можно назвать «европеизацией» региональных объединений, аналогично тому, как в Европейском Союзе региональная европейская валюта евро является одновременно и национальной валютой во всех странах европейского финансового объединения. Но за одним исключением − региональная валюта является безналичной. Потому процесс европеизации региональных финансовых объединений будет создавать безналичное денежное обращение, что будет означать переход денежных технологий на новый этап своего развития. Очевидно, что и самой Европе потребуется осуществить «европеизацию» денежной системы переходом на тотально безналичный евро.

Второй процесс будет связан с установлением финансовых контактов между региональными объединениями. Ясно, что эти контакты будут осуществляться на неямайских принципах. Сейчас трудно предсказать как конкретно будут осуществляться эти контакты, но безналичный характер региональных валют сделает установление таких контактов сравнительно несложным. Конечным итогом процесса уже дерегионализации станет единый финансовый мир на базе единых всемирных денег. Этим самым Человечество вступит в новую цивилизационную эпоху своего развития, в эпоху единой валюты, цифровой.

Кто сделает первый шаг?

Итак, мир стоит на пороге глобальных финансовых преобразований. Но кто-то должен сделать первый шаг, создать первое региональное финансовое объединение. Вряд ли этот первый шаг, который будет встречен США со всей возможной враждебностью, могут сделать такие члены БРИКС как Индия или Бразилия. Бросить вызов США они себе не смогут позволить. США быстро устроят в этих странах оранжевую или кофейную революцию. Это мог бы позволить себе Китай. Но сам финансовый союз основан на принципах справедливости и всеобщей пользы. Увы, это совершенно не соответствует менталитету Китая, его политическим устремлениям. Единственная страна, которая в настоящее время может бросить и уже бросила вызов Америке, есть Россия. Именно России, видимо, предназначено Провидением проложить дорогу в новый мир. Причем Евразийское финансовое объединение должно включить в себя не только страны бывшего СССР, но непременно и Иран. Ибо именно через это объединение возможно эффективное сопротивление американским и их сателлитов санкциям. После этого финансовая картина меняется кардинально. К примеру, после этого правила по допуску США и их сателлитов, в том числе европейцев, на рынок большого Евразийского объединения, в принципе, могут уже устанавливать Россия и Иран.

Раджаб Сафаров, Владимир Юровицкий

Продажи Louisiana-Pacific Corporation (г. Бингемтон, шт. Пенсильвания, США) по итогам трех первых кварталов 2014 г. снизились в годовом исчислении на 6,3%, составив $1,5 млрд, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании.

Скорректированный показатель EBITDA сократился в 5 раз до $61 млн. По словам руководства компании, снижение показателя стало следствием резкого сокращения цен на OSB-плиты.

Продажи OSB-плит в 3 кв. 2014 г. составили $233 млн, что на 5% меньше, чем годом ранее. Операционный убыток в сегменте равнялся $16 млн, годом ранее была зафиксирована операционная прибыль в размере $30 млн.

Продажи сайдинга в июле-сентябре 2014 г. выросли в годовом исчислении на 10% до $163 млн, операционная прибыль в сегменте снизилась на 8,7%, составив $21 млн. Реализация строительной древесины за отчетный период выросла на 13,9% до $82 млн.

Продажи южноамериканского подразделения Louisiana-Pacific Corporation (Чили и Бразилия) снизились в годовом исчислении на 14,3% до $36 млн.

Президент РФ Владимир Путин второй год подряд возглавляет список самых влиятельных людей в мире по версии журнала Forbes благодаря своей высокой популярности в России и умению понимать глубинные механизмы политики, считает ряд иностранных экспертов.

"В чем его секрет? В сочетании исключительного ума и глубокого понимания механизмов "жесткой силы", — сказал профессор филиала университета Нью-Йорка в Праге Влад Собелл РИА Новости. "Более того, являясь обладателем черного пояса по дзюдо, виду боевого искусства, основанному на принципах восточной философии ведения войны, он искусно умеет применять тонкие приемы в дипломатии. Он знает, когда применить жесткую (военную) силу, а когда избегать ее; он также знает, как пользоваться слабостями своих оппонентов и как отражать любое контрнаступление", — добавил эксперт.

"Путин является сильным политиком, потому что он пользуется огромной популярностью в России", — прокомментировал корреспондент китайского информационного портала Asia Times Пепе Эскобар. "Но также очень популярен в странах с развивающейся экономикой из-за ключевой роли, которую он играет в БРИКС и G-20". По мнению Эскобара, причиной международного признания Путина является его работа над созданием многополярного мира, а также то, что он предотвратил войну в Сирии и таким образом "спас Обаму от самого себя".

"Не считая того, что он держит бразды правления в России уже более 10 лет, что само по себе не является подвигом, сейчас он противостоит жестокой атаке "нелинейной войны" со стороны самой мощной за всю историю империи, а именно США и их союзников. И тем не менее он придерживается своей линии", — сказал Собелл.

По мнению Эскобара, Обама, занявший второе место в том же списке, сейчас теряет позиции, и даже его главный возможный политический успех вряд ли возможен без помощи Путина: "Он может добиться успеха в Иране. Если это и произойдет, это станет единственным внешнеполитическим успехом за все его президентство. Кроме того, это было бы совсем невозможным без ключевой помощи… Владимира Путина".

Сравнивая политическую стратегию Путина и Обамы, Эскобар заметил, что президент РФ, имеющий долгосрочную стратегию, как будто играет в шахматы, поведение президента США он сравнивает с игрой в шашки: "Путин постоянно тщательно и детально обдумывает свои взгляды, затем дает импровизированные интервью и позволяет себе важные длинные незапланированные отступления, как это было недавно на его выступлении перед участниками дискуссионного клуба "Валдай". Обама же ведет себя замкнуто, не выступает вне своего замкнутого круга, он окружен крайне посредственными советниками и испытывает большие проблемы с собственным эго; он психологически нуждается в постоянной лести".

Проводя исторические параллели, Собелл сравнивает Путина с Отто фон Бисмарком, "великим государственным деятелем, который обладал видением, храбростью и способностью объединить Германию и который смог переорганизовать Европу".

Ежегодный список самых влиятельных людей в мире основан на мнении редакторов журнала Forbes, которые учитывают такие параметры, как масштаб личности, объем власти, количество людей, на которых тот или иной кандидат имеет влияние, и доступные ему финансовые ресурсы.

Путин второй год подряд возглавляет рейтинг самых влиятельных личностей в мире по версии американской версии Forbes. Следом в списке — лидеры США Барак Обама и Китая Си Цзиньпин. На четвертом и пятом местах в рейтинге — папа Римский Франциск и канцлер Германии Ангела Меркель. В 2012 году Путин занял третье место в этом списке, в то время как Обама — первое. Кроме того, в 2007 году президент России был назван человеком года по версии журнала Time, а в 2013 он стал человеком года по версии международной редакции журнала Time International.

Fruit Attraction 2014 объединила более 40000 специалистов из 88 стран

На VI Fruit Attraction экспонировались 834 компании из 20 стран мира. Общая выставочная площадь была расширена на 27%, до 27110 квадратных метров. Количество иностранных гостей увеличилось на 26%, составив 6696 человек из почти 90 стран. Широкая программа проводимых параллельно друг другу мероприятий дополнила коммерческую деятельность почти 2000 посетителей.

В октябре 2014 года в Мадриде прошла шестая по счету фруктово-овощная выставка Fruit Attraction. Мероприятие стало самым знаменательным событием в плодоовощном секторе, организованным IFEMA и FEPEX. Всего лишь за три дня (с 15 по 17 октября) оно успело поразить своим размахом 40528 профессионалов отрасли, прибывших из 88 стран. Количество посетителей по сравнению с прошлогодним увеличилось на 16%, а круг участников – на 25%. На расширенной на 27% площади 27110 квадратных метров смогли разместиться 834 экспонента из 18 стран.

Что касается иностранных туристов, то их количество увеличилось на целых 16% и составило 6696 специалистов из 88 различных стран. Почти 74% гостей прибыли из Германии, Франции, Италии, Великобритании, Нидерландов, Польши и Португалии. Таким образом выставку можно рассматривать в качестве важнейшего торгового события для европейского производства.

С данной точки зрения особенно примечательным является участие европейских компаний из Франции, Италии, Польши и Португалии. Присутствовали также компании из Аргентины, Чили, США и Перу. Кроме этого, впервые в выставке приняли участие компании из таких стран, как Корея и Турция.

Со стороны самой Испании в мероприятии участвовали ведущие производители сектора: Aragón, Canarias, Andalucía, Castilla y León, Castilla La Mancha, Comunidad Valenciana, La Rioja and Navarra, Cataluña, Murcia, Galicia и Extremadura.

Среди участников преобладал производственный сектор, который представляли 612 экспонентов на 19449 квадратных метрах площади. Вспомогательные виды бизнеса, на долю которых пришлось около 30% мест, представляли 222 экспонента на 7661 квадратном метре.

B2Fruit New Markets

На втором по счету пространстве «B2BFruit New Markets» было проведено более 500 бизнес-встреч между экспонентами и покупателями, представляющими новые рынки, такие как Бразилия, страны Востока, Ближнего Востока и Северной Европы. Данный проект был создан с целью обеспечения возможностей для компаний и покупателей по наилучшему размещению своих инвестиций.

Всеобщий успех Программы технических конференций

Одновременно с проведением коммерческой выставки Fruit Attraction организаторы предусмотрели также сценарий со множеством мероприятий и конференций, на которых было предложено пространство для дискуссий и обмена опытом между более чем 2000 присутствовавших специалистов.

Значительный вклад внес и симпозиум Fresh & Life, организованный FEPEX и Fruit Attraction для дальнейшего бизнес-продвижения в области питания и научных исследований. Кроме этого, на одной из конференций #FruitForum состоялся III Международный конгресс по бескосточковому винограду Grape Attraction, организованный APOEXPA при поддержке FEPEX и IFEMA.

Научные исследования и инновации стали основными темами двух конференций, организованных Национальным институтом сельскохозяйственных исследований INIA и FEPEX:

• «Инструменты государственного финансирования исследований и развития агропромышленного комплекса».

• «Выявление приоритетных направлений для исследований и инноваций».

Среди других мероприятий при поддержке журнала «MERCADOS» состоялась III Розничная фруктовая конференция Alimarket по темам:

• «Испанские оптовики: моделирование будущего», координированная Horto del Poniente;

• «Подробности: e-стратегии и инструменты повышения продаж в gfruit-магазине», предложенные AGR.

Кроме этого, впервые на территории Lounge прошел I Латиноамериканский журналистский АПК-форум, организованный APAE, FEPEX и IFEMA.

Pasarela Innova и Foro Innova

И снова в этом году Pasarela Innova стала выдающимся по своей инициативе событием. Целью данного пространства стала презентация последних новинок продукции, сортов и брендов, которые компании-экспоненты, предлагали на овощном и фруктовом рынке впервые на протяжении трехдневного периода ярмарки. Всего в данной области были выставлены 36 инновационных продуктов.

В аналогичном направлении действовала и Foroinnova, ставшая дополнительным сценарием для различных презентаций новинок и продуктов, предложенных участниками.

Кроме этого, совместно с Министерством продовольствия, сельского хозяйства и окружающей среды было организовано гастрономическое пространство FruitFusion под девизом «Авангард вкусов». Данный форум стал источником информации, инноваций и интерпретации лучших овощных и фруктовых продуктов для гастрономии. Он был ориентирован на расширение присутствия экспонированных продуктов, действуя в качестве большой выставки перед каналом HoReCa.

Более 27 тонн плодоовощной продукции для Продовольственного банка Мадрида

На протяжении предыдущих пяти лет Fruit Attraction помогала собирать овощную и фруктовую коллекцию от экспонентов для Продовольственного банка Мадрида. В этом году участники выставки сотрудничали с Продовольственным банком, предоставив более 27 тонн плодоовощной продукции для общего использования. IFEMA и FEPEX также помогли в проведении данного солидарного мероприятия.

Выставка Fruit Attraction проходила с 15 октября по 17 в зданиях 3, 5, 7 и 9 мадридского комплекса Feria de Madrid. Торжественно открывала ее Исабель Гарсия Техерина, министр продовольствия, сельского хозяйства и окружающей среды Испании. Столь крупное собрание в секторе объединило инвестиции в будущее международного плодоовощного сектора, размещая прочные рабочие базы для того, чтобы упрочить положение следующей выставки, которая пройдет 28-30 октября 2015 года.

Главным потрясением российского рынка целлюлозы в 2013 году стало резкое сокращение объемов экспорта.

Как отмечается в маркетинговом исследовании российского рынка целлюлозы, проведенном компанией GLOBAL REACH CONSULTING (GRC), экспорт целлюлозы упал в натуральном выражении по итогам года на 26% (по данным ФТС).

Причина столь резкого спада объема экспорта заключается в снижении объемов поставок главному потребителю российской целлюлозы - Китаю. Российской продукции становится все труднее конкурировать на китайском рынке с дешевой эвкалиптовой целлюлозой из стран Южной Америки (Бразилии, Чили, Уругвая).

Учитывая, что российская целлюлозная промышленность является в высокой степени ориентированной на внешние рынки, а доля Китая в структуре российского экспорта превышает 50% от общего объема, снижение объемов экспорта в эту страну автоматически приводит к снижению отечественного производства целлюлозы. Так и случилось в 2013 г. - объем российского производства продемонстрировал спад: по данным Росстат, результат 2013 года оказался ниже более чем на 450 тыс. тонн по сравнению с 2012 годом.

Китайская компания Lenovo закрыла сделку по покупке у Google производства смартфонов Motorola Mobility. Финансовый объем сделки составил $2,9 млрд.

Lenovo получила разрешения на сделку от регулирующих органов США, КНР, ЕС, Бразилии, Мексики и др.

В собственность Lenovo перешел бренд Motorola и права на выпуск всех моделей смартфонов, в том числе – Moto X, Moto G, Moto E и DROID. Таким образом, китайский производитель компьютеров стал третьим в мире игроком на рынке производителей смартфонов. Motorola получила статус дочерней компании Lenovo. Головной офис Motorola остался в Чикаго (США).

Ранее сообщалось, что в 2013 г. доля смартфонов китайских марок на мировом рынке достигла 33,8%. На китайском рынке доля смартфонов, выпущенных в Поднебесной, выросла с 16% в 2010 г. до 72% в 2013 г.

Напомним, что 75% мобильных телефонов, выпускаемых в мире, производятся в Поднебесной. С апреля по июнь 2013 г. на мировой рынок было поставлено 238,1 млн смартфонов. Это на 50% больше, чем годом ранее. Общемировые лидеры отрасли, Samsung и Apple, нарастили поставки на 55% и 20% соответственно. При этом их рыночные доли снизились из-за китайских Lenovo, Yulong, Huawei, ZTE и Xiaomi, которые заняли долю в 20% мирового рынка смартфонов.