Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Проект «Роснефти» Zohr в Египте сократил добычу газа на 5,6% в 2020 году

Добыча газа в Египте на проекте Зохр (Zohr) по итогам 2020 года в доле «Роснефти» снизилась к 2019 году на 5,6% — до 3,9 млрд кубометров, сообщает «Интерфакс», ссылаясь на отчет НК. В то же время в четвертом квартале 2020 года производство на месторождении было на 17,6% больше по сравнению с третьим кварталом — 1,2 млрд кубометров.

Капвложения «Роснефти» в проект в 2020 году снизились в 3,8 раза и составили 15 млрд рублей.

Месторождение Zohr было открыто Eni в 2015 году. Его площадь — 231 кв. км, глубина моря — 1,2-1,7 км, газовой залежи — 3,4-4 км. Месторождение является одним из крупнейших на шельфе Средиземного моря, его геологические запасы оцениваются в 850 млрд кубометров. «Роснефть» стала участником проекта в октябре 2017 года. Первый газ на месторождении получен в декабре 2017 года. В августе 2019 года производственные мощности были увеличены до проектного уровня в 76 млн кубометров в сутки.

Весь газ, добываемый на месторождении Zohr, поставляется в национальную газовую сеть Египта.

Проект реализуется на условиях концессии итальянской Eni S.p.A (50%), «Роснефтью» (30%), британской BP (10%) и компанией Mubadala Petroleum (10%).

Встреча Михаила Мишустина с женщинами-учёными

Из стенограммы:

М.Мишустин: Дорогие женщины, я рад вас всех приветствовать. В первую очередь позвольте мне в преддверии замечательного праздника 8 Марта всех вас от всей души поздравить и пожелать всего самого доброго. Женщина всегда есть женщина, будь она учёный, промышленник, студент – неважно, и я от всей души вам желаю всего самого доброго. Вы выбрали непростую профессию, вы занимаетесь наукой, образованием. И в этом смысле, когда говорят, кто лучше будет работать в науке, мы, мужчины, всегда скажем, что женщина: она более усидчива, терпелива, аккуратна, настойчива. Вы так же системно и работаете в этой сфере. Знаю, что, может быть, женщин пока в науке не так много, как хотелось бы, может быть, самим женщинам, но точно абсолютно это всё можно будет исправить.

В Год науки и технологий, который был объявлен российским Президентом, многое делается для того, чтобы развивать и науку, и технологии, и образование. Хочу вам сказать об очень радостной новости, которая сегодня была озвучена нами на встрече с профессорско-преподавательским составом Новосибирского государственного университета. Решено, что будет новый кампус Новосибирского государственного университета, и не только кампус. Это поручение Президента, мы с ним говорили на эту тему, и соответствующее решение принято.

Мы сегодня посмотрели внимательно на те проекты, которые предлагает и общественность, и университет непосредственно. Мы были также в СУНЦ, или физматшколе, как раньше это было. Людмила Андреевна, которая теперь руководит СУНЦ, знает уже, что принято также решение о строительстве как учебного корпуса, так и досугового центра для нового СУНЦ, чего так долго все ждали. Я очень надеюсь, что это будет хорошим катализатором для всех, кто работает, преподаёт и учится здесь, на территории Новосибирского государственного университета, вообще в Академгородке. Надеюсь также, что все проекты, о которых мы говорили, будут реализованы – с подачей проектно-сметной документации, с экспертизой, потому что очень важно всё, что было обещано, исполнить. Вам обещаю, что строительство этих центров я возьму на личный контроль и мы в Правительстве будем этим заниматься системно. Очень надеюсь – а сегодня нам назвали конкретные сроки, – что это всё будет сдано. И надеюсь, что количество женщин, которые там будут учиться, преподавать, работать, будет больше в удельном весе.

Вот, собственно говоря, что я хотел вам сказать. Ещё раз вас от всей души хочу поздравить с замечательным праздником, с 8 Марта.

Вашим семьям пожелать всего доброго, мамам вашим, сёстрам, бабушкам, дочерям. Ну и мужчинам, которые рядом.

Все: Спасибо, спасибо большое.

Е.Лидер: Лидер Елизавета, научный сотрудник Института неорганической химии СО РАН, доцент Новосибирского государственного университета и председатель совета научной молодёжи Сибирского отделения РАН. Вы сейчас объявили нам очень радостную новость по поводу строительства кампуса НГУ. Действительно, очень долгожданное начинание для всех нас – для сотрудников и для студентов Новосибирского университета. А я хотела бы обсудить с Вами ещё вопрос жилья.

В целом вопрос жилья – это один из наиболее важных, основных вопросов для молодых учёных, особенно для тех, кто уже имеет свои семьи. Сейчас действует программа государственных жилищных сертификатов, и в рамках этой программы наименее обеспеченные учёные получают, естественно, поддержку от государства. Вот эта программа, мы рады, что она существует, и она долгосрочная, с перспективами определёнными. Но, к сожалению, путь к государственному жилищному сертификату достаточно тернист для простого молодого человека. Требуется большой пакет документов, большое количество справок, которые зачастую при мобильности молодых учёных сложно собрать со всех мест проживания, особенно если они меняли место жительства. Хотелось бы попросить посодействовать каким-то образом в отношении вот этой забюрокраченности, в удалении избыточности этих документов, которые необходимо предоставлять на сертификат, а также пересмотреть срок стажа научного работника при подаче таких заявлений. Сейчас это пять лет минимум научного стажа. Но мы знаем, что у нас аспирантура, аспиранты защищают досрочно диссертации, бывает три года и даже менее стажа, и им требуется какой-то научный стаж дополнительный, для того чтобы только принять участие в этой программе. То есть можно ли пересмотреть эти вопросы и уменьшить вот этот научный стаж, который необходим для участия в данной программе.

М.Мишустин: Первое. Без сомнения, мы разберёмся, я соответствующее поручение по приезде дам, чтобы посмотреть на процедуры или на трудозатраты, которые требуются молодому учёному, неважно, мужчина он или женщина, для того чтобы получить сертификат. Надеюсь, что вы получите ответ, как только мы рассмотрим это. Но что касается стажа, поручу Валерию Николаевичу Фалькову рассмотреть такие подходы и посмотреть, что можно сделать по этому поводу.

Е.Землянская (старший научный сотрудник, руководитель направления в НОЦ Института генетических исследований НГУ, кандидат биологических наук): Михаил Владимирович, у меня к Вам вопрос. Я хотела бы у Вас узнать: в то время, когда Вы учились в аспирантуре, когда Вы готовили докторскую диссертацию, какие были у Вас научные интересы и было ли у Вас желание продолжить деятельность в науке? Возможно, Вы рассматривали действительно такую возможность?

М.Мишустин: В аспирантуре по специальности «математическое моделирование» я занимался матмоделями перерабатывающих специальных автоматизированных систем механообработки (даже сейчас трудно это всё произнести), эффективными разными алгоритмами и разработкой автоматизированных систем проектирования.

Что касается научных интересов, они были очень разными, но начал я с кафедры теоретической механики. Первая научная работа, которую мы сделали с моим научным руководителем, была лабораторная работа. Программное обеспечение – программа, которая позволяла узнать, в случае введения соответствующих параметров, каковы реакции в опорных подшипниках при вращении соответствующих цилиндрических твёрдых тел со смещённым эксцентриситетом вокруг неподвижных осей. Очень тяжело это всё высказать. Сейчас я понимаю, как это было сложно.

Уже непосредственно докторская была посвящена стратегии налогообложения имущества. Непростая совсем тема. Я и не предполагал тогда, что буду работать в Налоговой службе. Мы занимались этим с моим научным руководителем, когда я ещё не работал на государственной службе, и мы пытались взять всё самое лучшее в мире. Но там ещё вопросы справедливости, потому что налогообложение никому не нравится, и надо сделать это справедливым, аккуратным… Пытались найти научный подход, и в том числе соответствующие методы.

Что касается интересов каждого человека, очень важно, кто ваш наставник, кто ваш учитель. Я знаю огромное количество людей... Да вы все наверняка – я вот сейчас спрошу – каждый из вас, все скажут о своём учителе.

У меня были замечательные учителя, как и у вас, наверное, и в школе, и в университете, и позже. Наверное, темы, которые мы потом дальше развиваем, в том числе в науке, очень сильно зависят от наставника.

Я хотел сразу сказать, что совершенно замечательная история – это конкурс «Лидер России», который по инициативе нашего Президента уже много раз проводился. Такой, если хотите, социальный лифт. Вот Людмила Андреевна (Некрасова), с которой мы встретились на этом конкурсе. Я не предполагал, что она будет моей подопечной, а я её наставником. Но вот это наставничество, институт наставничества – это замечательная история, потому что первые наставники – это, конечно, мама с папой, а потом это уже учителя. Очень надеюсь, что в научной работе наставничество будет развиваться, потому что ни один компьютер, цифровая платформа, ни одна технология не заменит настоящего учителя, который приведёт молодого человека – или юношу, или девушку – в науку и сделает так, чтобы он захотел там остаться.

Е.Землянская: Понятно. Спасибо большое. У меня небольшой комментарий, благодарность, наверное, Правительству нашему. Есть замечательная программа поддержки молодых учёных, и эта программа стартовала недавно. В рамках этой программы проводится конкурс, когда добавляется государственное задание, организация, тема научная, для того чтобы было сформировано подразделение молодёжное, молодёжная лаборатория. В частности в НГУ коллектив молодых учёных выиграл такой конкурс, и была сформирована лаборатория с хорошим финансированием. Это прекрасная возможность для молодых, перспективных, талантливых...

М.Мишустин: А тема научная у сформированной лаборатории какая?

Е.Землянская: Клеточные технологии. Это прекрасная возможность для них реализовать себя, свой потенциал. Вообще такая программа очень важна для региона в целом, даёт всем хороший шанс для самореализации. Хотелось бы поблагодарить Вас за то, что такая программа существует, и очень хотелось бы рассчитывать, что она будет продолжаться и что, возможно, будут объявлены новые конкурсы. Ещё раз большое спасибо.

М.Мишустин: Постараемся. Вам спасибо.

Е.Багрянская (директор Новосибирского института органической химии имени Н.Н.Ворожцова Сибирского отделения РАН, доктор физико-математических наук): Багрянская Елена Григорьевна, я директор Новосибирского института органической химии, доктор физматнаук, профессор. Я, конечно, хотела бы тоже поддержать эту программу молодёжных лабораторий. У нас в институте три таких лаборатории, мы очень успешно развиваемся. Это разные тематики, но это шанс действительно молодым учёным подняться.

Вы затронули тему женщин в науке. Я хотела бы сказать, что я также возглавляю новосибирское отделение Федерации женщин с университетским образованием, и целью этого образования общественного является продвижение как раз женщин-учёных. Мы организовали конкурс «Академина», который поддержала Валентина Ивановна Матвиенко. Татьяна Алексеевна Голикова хочет в будущем распространить наш опыт на всю Россию. Это конкурс, на который представляют свои работы женщины-учёные, его цель – как раз вовлечение в науку девушек. В этом году мы его отменили в связи с пандемией, но на следующий год планируем его проводить. И Андрей Александрович Травников также обещал поддержать, чтобы распространить этот опыт.

ЮНЕСКО была организована конференция, опрос мировой общественности, «Гендерный дисбаланс в науке» – математике, физике, химии, биологии. Хочу сказать, что в России на самом деле каких-то сложностей для женщин в науке нет. Если вы посмотрите по институтам, то вы увидите, что там примерно 50 на 50. У нас половина женщин, половина мужчин. То же самое в Институте химической биологии и фундаментальной медицины. И работают у нас блистательные женщины-учёные. Вот Ольга Ивановна Лаврик, академик, кавалер ордена французского «Лилового легиона».

Это очень здорово. Единственная проблема: у нас очень маленький процент женщин в Академии наук и маленький процент в директорском корпусе.

Но я хотела бы поставить вопрос о том, что женщин-учёных волнуют те же проблемы, что и мужчин-учёных. А конкретно мы сейчас говорим о зарплате. И женщин даже больше, потому что они эмоциональны, хотят навести порядок везде и так далее. Огромной проблемой у нас является отсутствие инфраструктуры, то есть отсутствие финансирования инфраструктуры.

Я как директор могу сказать, что 80–90% нашего бюджета – это зарплата. А представьте себе: крыши, полы, ремонты и так далее. Мы институт первой категории, и нам выделяют деньги на ремонты. Мы благополучно починили все крыши и многое другое. Но, понимаете, науку очень высокого уровня можно сделать только в случае, если есть хорошая аппаратура. Есть великолепный аналитический центр, но большая часть оборудования уже устарела. К счастью, началась эта программа. Но вот представьте себе, как она идёт? Чтобы не повторилось то же самое, что с зарплатами. Она идёт таким образом, что говорят, мы вам обновим оборудование на 50%. Владимир Владимирович Путин об этом объявил несколько лет тому назад. Что делается в министерстве? Говорят, ну вот возьмите вашу балансовую стоимость, она стоит столько-то. А мы прекрасно понимаем, как она считается, что такое стоимость 20 лет назад или 30 лет назад и сейчас. То есть мы реально на эти деньги можем 10–15% оборудования заменить. Мы, конечно, крутимся. Мы зарабатываем примерно столько же вне бюджета и покупаем на внебюджет оборудование, не тратим его на подъём заработной платы, а пытаемся купить это самое оборудование. К нам приезжал Фальков, было обсуждение хорошее про ЦКП. Если мы не обновим оборудование, то никакой замечательной науки у нас не будет. Мы об этом говорили и с Фурсенко, и более того был несколько лет назад нашей федерацией организован разговор с Валентиной Ивановной Матвиенко, мы это тоже обсуждали. Вот эту проблему надо сдвигать. Это первая проблема.

И вторая, о которой я хотела бы поговорить. Вот у нас опытное химическое производство, совершенно замечательное. То есть мы сейчас будем запускать производство НИОХ-14. Это наш препарат против оспы, который наши учёные создали, и вместе с «Вектором», уже клиника прошла, и мы предполагаем его запустить. Но. Нам нужна реконструкция производства. Ладно, реконструкцию мы сделаем на эти деньги, но когда мы начинаем закупать исходники, то это огромная проблема. Вы, наверное, знаете, что у нас номенклатура химических соединений очень маленькая. Вот одно из предложений: в Минпромторге собрать эту информацию, потом, возможно, на начальном этапе сделать госзаказ, например, в Пермь (многие химические заводы остались не у дел), и после этого можно было бы действительно не покупать всё в Китае или где-то ещё. Тем более что перекрыть границы могут в любой момент, многие вещи через таможню не проходят, потому что они считаются прекурсорами. Вот прекурсоры – ввели просто невозможную вещь, мы метанол не можем купить, потому что он прекурсор, потому что никто не продаёт и так далее. Понимаете? Вот с этим надо как-то двигаться. Химия – это одно. Есть ещё и биология.

Вот Ольга Ивановна (Лаврик) биолог – она знает, что это проблема. После того как мы заказываем нашу химию, она приходит к нам через 3–6 месяцев. А у учёного мысль, надо быстро её реализовать. Я работала раньше за рубежом – в Оксфорде, в Японии два раза была по приглашению, профессором в Швейцарии и так далее. Вот у меня мысль, я заказывала – через три-четыре дня это всё уже на столе. Мы хорошо знаем, что в «Сколково» это организовано, в Томске это организовано. Я от имени всех женщин-учёных России к Вам обращаюсь: может быть, можно каким-то образом сдвинуть эту точку с места? Я уверена, безусловно, что она осознана всеми, эта боль наших женщин-учёных.

М.Мишустин: Елена Григорьевна, да, слышу Вашу боль. Я попробую на неё ответить не, скажем, вакциной, но таблеткой.

Очень важно смотреть, какой выход научной работы или того, о чём мы говорим. Я сейчас просто скажу, что очень важно смотреть, какой эффект потом дают эти работы. И конечно же, когда потеряна цепочка отраслевых реализаций, которые даёт ваш институт, неважно, научное учреждение, которое работает, это очень грустно, потому что потом сложно защищаться и объяснять, почему нужны средства дополнительные на то, чтобы приобрести быстро реагенты, оборудование и прочее.

Мы сейчас пытаемся день за днём и с Валерием Николаевичем (Фальковым), и с коллегами такую цепочку возвращать. И очень важно, чтобы были соответствующие отраслевые требования, что нужно. Вы сказали: Минпромторг. Есть другие министерства, ведомства, частные компании, которые что-то производят, что-то делают. Они зарабатывают на этом средства. И соответствующая, если хотите, декомпозиция того, что зарабатывают те, кто продукцию свою реализует тем, кто придумал, как это сделать, – она необходима. Подходы такие есть. Мы над этим работаем. Что касается Вашего конкретного вопроса – всё равно жизнь конкретна, – просил бы Вас письмо написать, передать мне его через Валерия Николаевича Фалькова. Можно напрямую в приёмную. Я посмотрю, что мы можем сделать. Ладно?

Е.Багрянцева: Спасибо большое. Мне очень приятно слышать, что проблемы осознаны. Как-то двигаться надо, потому что это касается всех учёных. И хорошо, что появились по крайней мере российские растворители. Было какое-то время, что мы даже самые простые растворители покупали за рубежом. А сейчас, когда начинают санкции вводить, это особенно ощутимо.

М.Мишустин: Всё правильно. И для того, чтобы систему эту заложить, я Валерия Николаевича попрошу. На «Векторе» мы сегодня были, нам показывали производство вакцины непосредственно… Письмо жду. Что сможем.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 5 марта 2021 > № 3657661 Михаил Мишустин

«Лаборатория Касперского» провела исследование даркнета и обнаружила объявления о продаже трех вакцин от коронавируса – разработки компаний Pfizer/BioNTech, AstraZeneca и Moderna. В среднем цены варьируются от 250 до 1200 долларов США и в среднем держатся на отметке 500 долларов за дозу.

Помимо зарегистрированных вакцин в продаже присутствуют еще не одобренные регуляторными органами препараты. По данным «Лаборатории Касперского», объявления приходят преимущественно из Франции, Германии, Великобритании и США. Оплата в основном требуется в биткойнах. Судя по анализу транзакций, многие авторы объявлений провели от 100 до 500 операций.

«Сделать однозначный вывод, являются ли предложения о продаже вакцин в даркнете скамом или покупатели действительно получают то, что ищут, невозможно. Под некоторыми из таких объявлений были положительные отзывы. Можно предположить, что в результате части сделок люди действительно приобретали нужный товар. Теоретически это возможно, поскольку в медицинских учреждениях по всему миру при вскрытии упаковки с вакциной иногда остаются неиспользованные дозы. Однако получить гарантию, что все условия правильного хранения вакцины соблюдались, вряд ли получится. Нет гарантии и в том, что в ампулах действительно продаётся вакцина», — отмечает Дмитрий Галов, эксперт по кибербезопасности «Лаборатории Касперского».

Также на черном рынке продаются фальшивые сертификаты о вакцинации. Например, соответствующий документ европейского образца стоит около 20-25 долларов США. Кроме того, в некоторых странах требуется справка об отсутствии COVID-19, например для похода в офис или командировок, поездок в отпуск. В русскоязычном сегменте даркнета ее стоимость оценивается в 3500-5000 рублей.

Доход по весу

На Альбионе худеющим будут платить

Текст: Диана Ковалева

Британские власти хотят платить худеющим жителям Альбиона за скинутые килограммы и правильное питание. Как сообщается на официальном сайте правительства, в ближайшее время эксперты изучат различные способы того, как можно организовать подобные акции и принесут ли они желаемый результат.

Специалисты изучат, в частности, опыт Сингапура, где уже несколько лет существуют многомесячные марафоны, в рамках которых люди получают вознаграждение за физическую активность. Участники акции приобретают и подключают к мобильному приложению бесплатное устройство, которое отслеживает количество пройденных ими шагов и после конвертирует их в очки.

Как объясняет портал Axtro, если вы проходите от 5000-7499 шагов, то на "счет" начисляют 10 очков. Если 7500-9999 шагов, то 15 очков. Если от 10 тысяч и больше - то еще 15. За день нельзя получить более 40 очков. Накопленные баллы конвертируются в ваучеры, которыми можно расплатиться в магазинах или ресторанах. Так, 750 очков равны ваучеру в пять долларов. Если после достижения этой отметки вы наберете еще 1500 очков, то получите ваучер на 10 долларов.

Великобритания > Медицина > rg.ru, 5 марта 2021 > № 3655341

Разведка - и женское дело

Открылась выставка, посвященная героиням редкой профессии

Текст: Николай Долгополов

Выставка "Женщины в разведке" открылась в канун 8-го Марта. Но она не из тех, что можно назвать юбилейными и "датскими". Посетить ее, собранную умело, я бы не побоялся отметить, с любовью совместными усилиями Российского исторического общества, Службы внешней разведки и Государственным центральным музеем современной истории России полезно и исключительно интересно в любое время года.

Открывая экспозицию в старинном помещении на Воронцовом поле, председатель РИО, директор СВР Сергей Евгеньевич Нарышкин сказал немало доброго о прекрасных представительницах женского пола, чьей судьбой стала разведка. Так получилось, что главная тема выставки - женщины-нелегалы, а чтобы судьба разведчиц и их мужей сложилась благополучно, именно жены обеспечивают связь с Центром, проводят тайниковые операции, подыскивают объекты для вербовки и, конечно, прикрывают своих мужей от наружного наблюдения - наружки.

У Тамары Ивановны Нетыкса, долгие годы проработавшей с мужем в Латинской Америке, свой взгляд на роль женщины в разведке. Ведь обычно нелегалы работают в паре, где кто-то должен быть обязательно главным. И, рискуя навлечь недовольство феминисток, полковник высказалась твердо, что такая роль выпадает мужчине. При всех равных его слово - решающее. Как и было всегда у Тамары Ивановны и ее супруга, ставшего Героем России и генералом. О своем личном вкладе в успех святого дела полковник Нетыкса умолчала. И только стенд, посвященный именно работе Тамары Ивановны в далеком зарубежье, позволил понять, насколько значительна ее роль, сколько зависело именно от нее, кстати, успевшей подарить мужу сначала дочь, потом и сына. И при родах она кричала совсем не по-русски. Вчера, выступая на предпросмотре телевизионного сериала "Миссия "Аметист" производства Космос студио и Первого канала, чуть замешкалась, подыскивая нужное выражение. И призналась, что когда волнуется, невольно начинает думать и подыскивать нужные слова на испанском. Так вжилась в свой образ-легенду.

Выставка напомнит о многих хорошо знакомых героинях: Надежде Троян, Гоар Вартанян, Леонтине Коэн... Но и откроет имена, лица, деяния разведчиц малоизвестных и даже совсем неизвестных. Покажет их с новой стороны. Оказалось, нелегал Анна Филоненко, долгие годы работавшая с мужем в нескольких далеких странах, пришла в разведку еще в 1941-м. В середине октября 1941 в случае сдачи Москвы готовилась остаться в городе на нелегальном положении и выполнить поставленную задачу: уничтожить Гитлера. Небольшой пистолет вкладывался в портативную кобуру. Для нас - экспонат. Для Ани, пришедшей в разведку по комсомольскому призыву, - оружие возмездия. Она понимала, что живой с места покушения ей не уйти, но дала твердое согласие выполнить задание. К счастью, Москва выстояла.

Талантливые разведчицы талантливы и во многом другом. Например, полковник разведки Зоя Рыбкина стала знаменитой писательницей. Гораздо меньше известно о работнике советской резидентуры в США Елене Косовой. Работы талантливого скульптора выставлены во многих музеях мира. Она лично преподнесла "железной леди" Маргарет Тэтчер ее бюст, премьером Великобритании с благодарностью принятый. Ирина Гуро написала немало занимательных книг. Но кто знает, что Гуро - это капитан госбезопасности Раиса Романовна Соболь, что работала в разведке с довоенных времен. Удивительна судьба первой туркменской киноактрисы Бибииран Алимовой. Дочь скромного часовщика Карима из города Мары была любимой ученицей знаменитого режиссера Григория Козинцева. С началом войны пошла на фронт, попала в разведку. Теперь уже не Бибииран, а майор Ирина Алимова вместе с мужем около полутора десятка лет проработала в Японии. Список талантов можно продолжить. И художественный сериал "Миссия "Аметист" тоже о современной женщине-нелегале. Судя по увиденным отрывкам, фильм, который, будем надеяться, выйдет осенью, должен получиться вполне похожим на ту жизнь в особых условиях, что вели разведчицы Тамара Ивановна Нетыкса и Людмила Ивановна Нуйкина, сидевшие в зале на первом просмотре. Специальный представитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Ефимович Швыдкой напомнил о классике этого жанра - "Подвиге разведчика" и "Мертвом сезоне" с Павлом Кадочниковым и Донатасом Банионисом в главных ролях. А теперь в разведку в таком же качестве отправляется актриса Агния Дитковските.

Ничего личного, только реклама

В России могут ввести "цифровой налог" для зарубежных компаний

Текст: Ирина Алпатова

Для зарубежных ИТ-компаний, которые пользуются данными россиян для формирования своих рекламных кампаний, в России могут ввести специальный налог. Такое решение обсуждают в правительстве с российскими представителями ИТ-индустрии.

Мероприятия по введению нового налога (под кодовым названием "цифровой налог") предположительно войдут во второй пакет мер поддержки ИТ-отрасли. "Предложение по мерам поддержки готовит Минцифры совместно с ИТ-компаниями, в процессе участвует около 200 представителей компаний", - подтвердили "РГ" в аппарате вице-премьера Дмитрия Чернышенко.

Меры, предложенные отраслью для второго пакета, связаны со смягчением уголовного законодательства и правоприменительной практики, влияющих на развитие ИТ-предпринимательства и цифровую трансформацию экономики, перечислил Николай Комлев, директор Ассоциации АПКИТ, председатель Совета ТПП РФ по развитию цифровой экономики. "Тема цифрового налога поднимается во многих странах, и это во многом обоснованная практика. Обсуждается она и в России. Но конкретных законопроектов я пока не видел", - сказал он.

Саму идею такого налога в отрасли широко поддерживают. Введение налоговых режимов на цифровые сервисы в различных юрисдикциях - мировой тренд, отметил директор РАЭК Сергей Плуготаренко. Подобный налог действует в некоторых странах Западной Европы, в частности в Италии и Франции. Налогом там обложены крупнейшие цифровые компании, которые в данной юрисдикции оказывают услуги, но при этом не платят налог на прибыль и не создают рабочих мест. "Россия - страна с большим населением, большой развитый рынок цифровых услуг, поэтому введение цифрового налога у нас в стране более чем оправданно, тем более что его механику можно подсмотреть в странах ЕС", - считает Алексей Бырдин, гендиректор Ассоциации "Интернет-видео".

Глобальные интернет-корпорации стремятся подчинять целые отрасли в разных странах за счет своих доминирующих позиций мировых агрегаторов. Цифровой налог - одна из мер, направленных на создание равных условий ведения бизнеса, пояснил Валентин Макаров, президент Ассоциации РУССОФТ.

Реклама - это огромный рынок. Публичные отчеты Google, Facebook и других глобальных игроков показывают, что она основной источник их доходов, обратил внимание Павел Рудник, директор Центра стратегий и программ Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ. "При этом, поскольку штаб-квартиры этих корпораций находятся за рубежом, соответствующие налоги они платят в иностранных юрисдикциях, преимущественно в США. Вместе с тем мы понимаем, что эти доходы формируются за счет рекламной аудитории во многих странах мира, в том числе и в России. Согласитесь, было бы очень странно не облагать налогами доходы от рекламной деятельности, проводимой на территории России", - считает он.

Пока никаких подробностей о новом налоге нет. Если он коснется только зарубежных ИТ-игроков, возникает вопрос соответствия нормам ВТО, сказала Александра Орехович, директор по правовым инициативам Фонда развития интернет-инициатив. Устанавливать отдельные налоги для ИТ-компаний по территориальному признаку нельзя, то есть налог коснется и российских игроков.

Подобные законы уже приняты во Франции, в Канаде, в Великобритании и других странах, подтвердила Орехович. Однако они распространяются на все компании. "Во Франции установлен такой порог дохода от анализа действия граждан, что только одна компания попала под действие этого налога. Но это не отменяет тот факт, что налог установлен для всех компаний", - отметила она.

"Мы уверены, что Минцифры и правительство подходят к выбору налоговых режимов для "цифры" в России взвешенно и комплексно, и наблюдаем, как активно они консультируются с индустрией", - сказал Плуготаренко.

Напомним, что в России уже действует налог, который иностранные компании должны уплачивать за оказание услуг в нашей стране. В свое время он получил широкую известность как "налог на Google". С 2017 года иностранные компании, торгующие на территории России электронным контентом через онлайн-каналы, обязаны были уплачивать 18%-ный налог на добавленную стоимость (НДС), даже если зарегистрированы в другой стране. С 2021 года данный налог увеличили до 20%. Новый налог, вероятно, станет логичным продолжением такой политики.

Стоит отметить, что в среду Google объявила о своих планах отказаться от технологии отслеживания данных отдельных пользователей для рекламы. В 2020 году компания уже сообщила, что до 2022 года откажется от сторонних файлов cookie (данные, которые хранятся на компьютере пользователя и отправляются на веб-сервер) в браузере Chrome.

Открыть окно в Европу

Началась экспертиза вакцины "Спутник V" для ее регистрации в ЕС

Текст: Ирина Невинная

В Европейском агентстве лекарственных средств (EMA) началась процедура последовательной экспертизы регистрационного досье (rolling review) российской вакцины "Спутник V" .

- Мы предоставили EMA все необходимые данные и с нетерпением ожидаем экспертизы, - сообщил генеральный директор РФПИ Кирилл Дмитриев.

Новость отличная: она означает, что мы стали на шаг ближе к признанию "Спутника V" на Европейском континенте. Хотя государства (даже входящие в ЕС) вправе регистрировать лекарства и применять на своей территории (это уже сделали Венгрия, Словакия, Черногория), все же большинство стран Евросоюза готовы принять "Спутник V" только после одобрения ЕМА.

Процедура регистрации серьезное дело: эксперты изучают результаты исследований, оценивают соответствие препарата европейским стандартам по эффективности, безопасности и качеству. Также нужно подтвердить, что производственные площадки, где выпускают "Спутник V", соответствуют международным требованиям. После второй публикации в The Lancet, которая сыграла роль этакого "ледокола", заметно повысив доверие к вакцине, главный редактор издания Ричард Хортон говорил, что процесс регистрации может занять несколько месяцев, но также выразил уверенность, что "Спутник V" найдет широкое применение. Собственно, база для этого заложена: "Спутник V" зарегистрировали уже 43 страны с миллиардным населением. Правда, регистрация отнюдь не означает массового применения: ведь для такого огромного количества потенциальных потребителей необходимо наладить производство соответствующего масштаба.

Пока же Дмитриев заявил, что одобрение EMA позволит обеспечить нашей вакциной 50 млн. жителей ЕС, начиная с июня 2021 года - до этого, судя по всему, российские власти надеются провести вакцинацию населения внутри страны.

Между тем в России продолжают следить за тем, как развивается эпидситуация в Европе и мире. Продолжается молекулярно-генетический мониторинг новых штаммов SARS-CoV-2, сообщили в Роспотребнадзоре в связи с информацией о появлении в Италии мутировавшего "нигерийского" штамма. В России он пока не обнаружен. Это уже не первый "мутант", наделавший много шума . Осенью прошлого года нас пугали "британский" и "южноафриканский" штаммы, а в январе - "бразильский". По всем трем говорили об их более высокой контагиозности и агрессивности. В отношении "нигерийца" итальянские вирусологи заявили: вакцины могут быть против него неэффективны - из-за особых мутаций. Насколько реальна эта угроза?

"Сейчас подтверждено уже около 130 случаев заболевания, в том числе в Дании, США, Канаде, Франции, Австралии, Испании, - пояснил "РГ" заслуженный врач России, научный редактор портала Vrachu.ru Михаил Каган. - Пока про новый штамм известно немного, но предполагается, что он имеет сходство с другими вариантами SARS-CоV-2, которые были изначально обнаружены в Англии, Бразилии и Южной Африке, а затем и по всему миру. Эти три варианта считаются более заразными и более устойчивыми к ряду вакцин, однако пока еще неизвестно, какой риск представляет в этом плане нигерийский штамм B.1.525. Окончательные выводы можно будет сделать только в том случае, если он начнет интенсивно распространяться и вытеснять существующие. В этом случае появятся возможности для серьезного статистического анализа", - подытожил эксперт.

Цветные металлы дешевеют под влиянием промышленных новостей

В среду, 3 марта, фьючерсные контракты на никель просели на LME в цене более чем на 6% на момент окончания торгов на новостях о том, «Норильский никель» ожидает стабилизации ситуации на двух своих рудниках – «Октябрьском» и «Таймырском» после подтопления. Глава «Норникеля» Владимир Потанин заявил, что 9 марта будет представлена точная картина потерь производства на объектах. Стоимость никеля на бирже достигла уровня $17240 за т – самого низкого показателя с 12 января, финишировав на отметке $17417 за т (-6,7%). Объемы продаж никеля составили более 22,2 тыс. лотов, удвоившись относительно итогов вторника (10,95 тыс. лотов). «Серьезный откат цен, выглядящий чрезмерным, снова показал, насколько быстрее котировки могут двигаться вниз по сравнению с их ростом», – сказал глава отдела исследований рынка сырья ED&F Man Эдвард Майер.

Коррекция цены трехмесячного контракта на цинк также продолжилась – металл подешевел на 2,2%, до $2787 за т. По мнению аналитика Энди Фариды, значение закрытия цинка вблизи 20-дневного скользящего среднего ($2080 за т для утра среды) вызовет появление свежих распродаж.

Стоимость трехмесячного контракта на медь снизилась на 0,75%, до $9101,50 за т, хотя металл удержался на торгах выше отметки $9000 за т.

Контракт на алюминий с поставкой через 3 месяца подешевел на бирже на $11,50 (или 0,5%), до $2200 за т.

«Если «король медь» падает, то за ним следует и «королева алюминий», – метафорически описал ситуацию один из рыночных источников.

На утренних торгах четверга форвардная цена на никель обновила 10-недельный минимум в Лондоне, а в Шанхае приблизилась к самому низкому значению за 9 месяцев. Трехмесячный контракт на никель подешевел на LME по состоянию на 8:38 мск на 3,6%, до $16,795 тыс. за т, подешевев на 5%, до самого низкого ценового уровня с 23 декабря 2020 г. На ShFE котировки цены никеля обвалились на 6%, до 130,510 тыс. юаней за т – на пути к самому заметному проседанию с мая 2020 г. Сообщение о сделке между Tsingshan Holding Group, CNGR Advanced Material и Huayou Cobalt о поставке последним 100 тыс. т никелевого штейна смягчило напряжение на рынке никеля и ожидания дефицита аккумуляторного никеля. «Большие объемы производства никелевого штейна Tsingshan – это целое событие на стороне предложения. Узкое место с поставками сульфата никеля ликвидировано, так что у цены никеля уменьшился потенциал роста», – отмечают в своей записке аналитики Huatai Futures.

Стоимость меди на LME выросла утром на 0,2%, до $9118 за т, олово подешевело на 1,2%, до $23810 за т. На ShFE цена алюминия выросла на 0,8%, до 17560 юаней за т, но котировки цены меди снизились на 0,8%, до 67260 юаней за т.

Эксперты прогнозируют, что тарифы на переработку цинкового концентрата снизятся в 2021 г. до $200 на т с $300 на т в предыдущем году из-за недостаточных поставок материала с рудников.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:28 моск.вр. 04.03.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2151.5 за т, медь – $8981.5 за т, свинец – $2006.5 за т, никель – $16042 за т, олово – $24355 за т, цинк – $2691.5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2164.5 за т, медь – $8954.5 за т, свинец – $2025 за т, никель – $16090 за т, олово – $23200 за т, цинк – $2712 за т;

на ShFE (поставка март 2021 г.): алюминий – $2669.5 за т, медь – $10266.5 за т, свинец – $2344 за т, никель – $20143.5 за т, олово – $28731.5 за т, цинк – $3260.5 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка май 2021 г.): алюминий – $2631 за т, медь – $10289.5 за т, свинец – $2341.5 за т, никель – $20171.5 за т, олово – $26855 за т, цинк – $3233.5 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка март 2021 г.): медь – $8972.5 за т;

на NYMEX (поставка июнь 2021 г.): медь – $9045.5 за т.

Инвесторы заинтересовались рутением

В последнее время интерес у откровенно спекулятивно настроенных инвесторов стал вызывать рутений, в связи с перспективами его использования в «зелёной» водородной экономике. Рутений широко используется в электрических контактных устройствах высокой надёжности и жёстких дисках компьютеров, в качестве химического катализатора. «Вероятное будущее иридия и рутения связано с немалыми шансами их использования в системах получения водорода через электролиз воды», - считает Каролина Яцкевич, трейдер британской торговой компании Lipmann Walton & Co.

Значительная доля производимого в настоящее время водорода получается в процессе парового реформинга паров метана, при котором побочным продуктом является углекислый газ. «В будущем у потенциальных инвестиций в водородную экономику просто огромные перспективы – у многих стран в мире есть планы по снижению выделения углекислого газа. Водородные технологии помогут снизить выбросы СО2 в будущем, и это объясняет большой интерес инвесторов к иридию и рутению. Пока что электролиз воды для иридия и рутения очень маленький рынок. Возможно, что-то более значительное произойдёт в более отдалённой перспективе, возможно, в следующие пять-десять лет», -отмечает Каролина Яцкевич.

Технология 5G заставила иридий подорожать в несколько раз

Цены на иридий за неполные три месяца взлетели едва ли не в три раза. В начале марта базовые цены на иридий впервые в истории достигли $4800 за унцию на фоне дефицита предложения, сильного спроса и перспектив по мере распространения технологии 5G. Иридий является критически важным материалом в важнейшей «нишевой» продукции, например, в тиглях с высокой температурой, используемых для выращивания синтетических кристаллов для электроники и телекоммуникационных систем, свечей зажигания высокой эффективности, медицинском оборудовании, электродов в балластных системах

Две крупнейших в мире компании, занимающиеся рафинированием драгметаллов, Johnson Matthey и Engelhard Materials Services (BASF), в последнюю неделю февраля определяли базовые цены на иридий на уровне $4800 за унцию.

За последние недели многие рыночные источники уверяли, что основным драйвером роста цен на иридий стало применение металла в тиглях для выращивания кристаллов танталата лития для технологии 5G. «Пока пандемия не ударила по многим рынкам, иридий в течение многих лет был очень стабильным рынком. В уже упомянутых тиглях важным элементом являются так называемые SAW-фильтры (фильтры поверхностных акустических волн) для выращивания кристаллов танталата лития. По мере продвижения и распространения технологии 5G этот нишевый спрос становится всё более важным», - отмечает Каролина Яцкевич, трейдер британской торговой компании Lipmann Walton & Co.

Пандемия COVID-19 сильно нарушила систему поставок сырья из Южной Африки (доля Южной Африки в мировом горнорудном комплексе, связанном с иридием, родием, рутением составляет 81%, 81% и 90% соответственно), но также были немалые изменения и на стороне спроса. «Производители ещё в конце прошлого года думали, что смогут вполне комфортно «сидеть» на запасах, но эти запасы быстро стали недостаточными. Была ситуация, когда производитель металлов платиновой группы был вынужден выйти на рынок для закупок для выполнения обязательств, т.к. для этого у него просто не оказалось достаточных объёмов», - добавила г-жа Яцкевич.

Годовое производство иридия составляет около 7-8 тонн, рутения (с учётом переработки) около 35-40 тонн.

MEPS: как отреагирует стальная отрасль на сокращение выпуска автомобилей?

Как сообщает британское аналитическое агентство MEPS International Ltd., мировая автомобильная промышленность демонстрирует признаки активного восстановления после остановки, когда в начале прошлого года началась пандемия коронавируса. Однако сборочные линии на объектах по всему миру были временно замедлены или даже остановлены из-за нехватки полупроводников. Это может иметь серьезные последствия для потребления стали автомобильным сектором в ближайшие месяцы.

Растущий спрос на автомобили в азиатских странах, таких как Китай и Тайвань, помог поддержать мировое автомобильное производство. И это несмотря на продолжающиеся ограничения, связанные с Covid-19, во многих странах.

Хотя внутренние закупки легковых автомобилей по-прежнему ниже нормального уровня в Европейском Союзе, местные производители автомобилей в этом регионе сообщают о высоких показателях производства. Это во многом основано на экспортном спросе на их люксовые бренды.

В США продажи автомобилей значительно восстановились после достижения минимума в апреле 2020 года. Сейчас они возвращаются к почти допандемическому уровню.

Резкий рост спроса на автомобили во многих странах частично является причиной поддержания нынешних высоких цен на стальной рулон. Потребности автомобильного сектора составляют значительную часть книг заказов многих сталелитейных заводов. Как следствие, возник дефицит материала для спотового рынка.

Что касается полупроводников, то производители автомобилей не полностью контролируют поставки. Увеличение числа сотрудников, работающих из дома, и рост числа удаленных встреч требует значительного увеличения количества домашних компьютеров, основанных на микрочипах. Производство было переключено для удовлетворения огромного спроса в этом секторе, а также в сегменте бытовой техники.

Пройдет несколько месяцев, прежде чем предприятия по производству полупроводников смогут значительно увеличить выпуск продукции. Более того, производители микросхем не будут выталкивать покупателей автомобилей в начало очереди. В результате возможны дополнительные задержки. Нехватка этих основных компонентов в сочетании с плохими продажами легковых автомобилей во многих странах может привести к второму спаду в мировом автомобилестроении, и как следствием, в сокращении поставок стали для этого сектора.

Китай нарастил выбросы углерода в 2020 году

По данным Международного энергетического агентства (МЭА), Китай оказался единственной крупной экономикой мира, где в прошлом году был зафиксирован рост выбросов углекислого газа. Это связано с резким ростом промышленной активности после отмены коронавирусных ограничений.

В прошлом году выбросы углекислого газа в Китае увеличились на 0,8%, или на 75 млн тонн, тогда как в целом в мировой экономике выбросы снизились на 6%, а в США, Евросоюзе и Великобритании на 10% и более.

«В абсолютном выражении сокращение выбросов CO2 почти на 2000 млн тонн не имеет прецедентов в истории человечества — это эквивалентно исключению всех выбросов Евросоюза из общемирового показателя», — утверждает МЭА.

Наращивание выбросов Китаем коррелирует с его макроэкономическими показателями. По итогам 2020 года КНР была единственной крупной экономикой мира, показавшей рост ВВП (плюс 2,3%). Китайские власти намерены достичь пика выбросов к 2030 году и только затем перейти к достижению «углеродной нейтральности» к 2060 году.

Случаи заражения новым штаммом коронавируса, обнаруженным в Нигерии в декабре 2020 года, в России не зарегистрированы. Об этом информирует ТАСС со ссылкой на Роспотребнадзор.

«В Российской Федерации организован молекулярно-генетический мониторинг штаммов SARS-CoV-2, пока нигерийский вариант коронавируса на территории РФ не зарегистрирован. Ситуация находится на контроле Роспотребнадзора», - сообщили в ведомстве.

Нигерийский вариант коронавируса был впервые обнаружен в Нигерии и Великобритании в декабре 2020 года. С тех пор он был обнаружен еще в Австралии, Бельгии, Гане, Дании, Иордании, Испании, Италии, Канаде, Майотте, Нидерландах, Сингапуре, США, Финляндии, Франции, Швейцарии и Японии. В основном вариант B.1.525 имеет распространение в Нигерии, в других странах - на уровне не более десятых долей процента.

Объемы фармацевтических рынков стран СНГ в 2020 году выросли на 16-28%, что было связано с дополнительными затратами госбюджетов и населения, направленными на борьбу с коронавирусной пандемией. Такие данные 2 марта привел региональный представитель IQVIA по странам Восточной Европы, России и страны СНГ Алексей Савин, открывая 12-й ежегодный Евразийский фармацевтический форум. Мероприятие проходило в гибридном (очно-виртуальном) формате.

По данным агентства, затраты стран СНГ на профилактику коронавирусной инфекции, ее лечение и борьбу с последствиями пандемии составили порядка 2-4% ВВП. «Это значительно ниже, чем в развитых странах, например, в США, Великобритании – там эти средства составили порядка 16%, в Германии – 11% ВВП, но тем не менее, это значительные средства и это будет определять структуру рынков, — отметил эксперт. — В нашем регионе значительная часть фармрынка финансируется населением. Государства участвуют в госпитальном сегменте, в виде программ возмещения, в пределах 20-25%. По доле участия государства страны СНГ отстают от стран Европы, где доля участия государств составляет более 80%».

Значительное отставание стран СНГ от многих других стран мира заключается в уровне цифровизации здравоохранения – полагает спикер. Эффективность доведения средств до каждого пациента требует прозрачности и контроля, а отсутствие должной цифровизации здравоохранения ограничивает такую возможность. Для правительств региона вопрос цифровизации и построения систем (электронных медкарт, рецептов, направлений) имеет высокий приоритет.

В 2020 году главными бенефициарами пандемии в СНГ стали производители противовирусных, антибактериальных препаратов, антикоагулянтов и антисептиков, а также те, кто принимал участие в формировании запасов ЛП для хронических больных различных социально-значимых нозологий – ССЗ, диабета, онкологии. Несколько «просели» поставщики препаратов для госпитального звена других направлений из-за карантинных мер.

По словам А. Савина, одним из трендов, которые будут определять развитие рынка евразийского региона в 2021 г. будет значительный рост продаж биосимиляров. «В целом доля биологических препаратов в потреблении региона критично мала. Мы считаем, что биосимиляры как более доступные аналоги биологических препаратов, будут иметь успех практически во всех странах ЕАЭС» — заметил докладчик.

Ковид показал важность устойчивости системы поставок. Когда страны мира вводили карантинные ограничения на трансграничные передвижения, это неизбежно коснулось и лекарств, и фармсубстанций. «В США задумались о высокой зависимости от поставок фармсубстанций из Индии и Китая и теперь принимают меры по снижению этой зависимости, — отметил Савин. — Вводились ограничения и в странах СНГ. Поэтому локализация продолжится. Два фактора успеха для локализации – это консолидация рынков в рамках ЕАЭС, единый рынок привлекательнее для производителей чем рынок отдельной страны. И взаимоотношения с внешними рынками на предмет взаимообмена препаратами, диверсификации поставок».

Кризис показал, что банкротятся мелкие дистрибьюторы, мелкие аптечные сети, поэтому консолидация будет только ускоряться... По мнению Савина, страны СНГ, не имея такой регуляторики, как в Западной Европе, будут стремиться к повторению американской модели фармрынка с более концентрированным рынком. «Для производителей это будет означать более высокие барьеры для входа» — пояснил спикер.

«Несмотря на ковидный всплеск в 2020 г., мы считаем, что в 2021 г. рынки стран СНГ ожидает умеренный рост порядка 10-8%, — подытожил аналитик. — Роль системы здравоохранения была пересмотрена, мы увидим дополнительные инвестиции государств и частного бизнеса в фармацевтику и медицину, в том числе интенсификацию капитального строительства. Я думаю, это главный итог пандемии, но его результаты мы увидим не в ближайшие 2-3 года, а в перспективе 5-10 лет».

Расцвет карьеры

Почему уральцы готовы променять работу в офисе на тяжелый физический, но творческий труд

Текст: Наталия Швабауэр (Екатеринбург)

Нельзя сказать, что профессии садовника и ландшафтного дизайнера в Свердловской области мегапопулярны, но год от года интерес к ним растет. Хотя сезон в этой отрасли еще не начался, на портале hh.ru уже размещены четыре вакансии. Садовникам обещают зарплату 30-55 тысяч рублей в месяц, ландшафтному архитектору - от 50 до 120 тысяч.

Чтобы понять, кто устраивается на такую работу, корреспондент "РГ" отправилась на День "зеленой" карьеры. Проводит его ежегодно одна из известных ландшафтных компаний Екатеринбурга, чтобы найти сотрудников на сезон. В прошлом году на февральском отборе побывало 128 человек. Требуется не столько продемонстрировать профессиональный опыт (строго говоря, у большинства его и нет), сколько показать, командный ли вы игрок, действуете по привычной схеме или склонны к импровизации.

- Мы ищем садовников и ландшафтных рабочих, также нужны прорабы и бригадиры, менеджеры проектов. Не питайте иллюзий - труд тяжелый, - снимает розовые очки с новичков потенциальный работодатель Юлия Сорокина. - Чего только стоит вес поливочных шлангов! А сколько раз нужно растению поклониться: прополоть, прибрать мульчу, прежде чем оно начнет свои секреты рассказывать. У бригады ландшафтных рабочих из шести человек норма - разнести две машины грунта в день, или 15 кубов. Причем одной физической выносливости мало, надо еще понимать, что и зачем делаешь, можно ли как-то по-другому - быстрее, проще, лучше, при этом не навредив растению.

Соискатели оказались не из пугливых. Вот девушка с вузовским дипломом ландшафтного дизайнера, учится в магистратуре. Другая по специальности - кадастровый инженер, хотя в последнее время осознала, что занимается не тем, чем хотелось бы. Совсем юная, с виду еще студентка, готова пойти туда, куда возьмут. "Цветы сажала, сад есть, но с деревьями раньше дел не имела".

Зрелый мужчина честно признается, что пришел просто полюбопытствовать. Полгода назад он перебрался в Каменск-Уральский, чтобы ухаживать за пожилыми родителями, а там с ландшафтным дизайном все гораздо хуже. "Хочу посмотреть, что за перспективы открываются. Если срастется - готов работать удаленно", - заявляет он.

Примерно половина узнала о Дне карьеры из Инстаграма, кому-то рассказали муж или подруга.

- Это обычная ситуация, - улыбается Юлия Сорокина. - Приходят за компанию с мамами, подругами. Бывает, те в итоге бросают, а "сопровождающий" загорается, остается. Гендерные диспропорции - тоже российская особенность. За рубежом профессия ландшафтного дизайнера преимущественно мужская, у нас же трудятся женщины 35-40 лет с высшим образованием. Приходят, когда случается возрастной кризис, начинают искать себя. Еще на студентов рассчитываем, которые хотят принести пользу городу. Они молодые, современные, успели побывать в других странах и задаются вопросом: "А почему у нас не так?" Бабушек вот пока ни одной не было, хотя мы очень приветствуем привлечение пенсионеров: их не нужно учить полоть или поливать.

Признанная Мекка ландшафтного дизайна - Великобритания, там проходит главное отраслевое шоу. Славятся проектами Франция, Голландия, США, Китай. Россия пока в догоняющих: по сути, в нашей стране 70 лет ландшафтного дизайна не было, только сельское хозяйство, сады и огороды - стояла задача накормить население, о красоте не думали. Поэтому в профессии сегодня так много людей с непрофильным образованием: экономистов, бухгалтеров, юристов, инженеров, а также молодых мам в декрете.

- Если вы окончили архитектурный институт, это большое подспорье в карьере. Лесотехнический тоже в помощь. Здорово, если есть строительное образование: ландшафтные проекты похожи, просто мы работаем с живыми материалами, - поясняет директор компании.

Ирина Львова решила кардинально изменить вид деятельности в 50 лет. До этого занималась реализацией сувениров, помогала маме в саду.

- Недавно мы проходили обучение у гуру ландшафтного искусства, он вручал дипломы и сказал мне: "Вы настоящий садовник!" Я поймала себя на мысли, что это высшая похвала. На курсах было очень увлекательно. После каждого занятия я понимала, что пришла туда, куда хотела. Принять решение мне было легко, гораздо сложнее подготовить семью, ведь это осознанное уменьшение заработка, - откровенничает екатеринбурженка. - Первые недели ни рук, ни ног не чувствовала, утром тяжело было встать. Но потом мышцы привыкли, и теперь мне никакой фитнес не нужен.

Наталье Антон 38 лет, еще год назад она трудилась в салоне флористики, до этого преподавала изо и декоративно-прикладное искусство, занималась дизайном по текстилю: расписывала интерьеры, шила шторы, украшала свадьбы.

- Придя сюда, я впервые поняла, как это - работать в команде. Начала садовником, потом повысили до бригадира, - вспоминает Наталья. - У родителей есть сад, и вообще я выросла в частном доме в деревне, это все мне очень близко.

Отработать год садовником придется всем, хоть ты с профильным дипломом, хоть без. Говорят, после этого у выпускников вузов открывается совершенно другой взгляд на проектирование, оно становится зрелым. Одно дело рисовать 10-метровое дерево одним кружочком в программе, совсем другое - видеть, как кранами поднимают взрослые сосны, закрепляют по особой технологии. Студенты признаются, что за день работы "в полях" узнают столько же, сколько за год в вузе.

А знать действительно нужно немало. Например, будущим садовникам рассказывают о дендрологии, о вредителях и болезнях растений. О том, насколько важна при посадке форма и глубина ямы, иначе дерево погибнет. А есть еще нормы полива, разные типы удобрений для весны, лета и осени. Иностранцев шокирует, что можно заниматься дизайном ландшафта, который зимой закрывает метровым сугробом, а для Урала это повседневная практика.

Соискателям предстоит в течение месяца посетить пять бесплатных занятий по 3-4 часа и выполнить домашние задания. Один урок пройдет на реальном объекте. Дальше - срез знаний: кто пройдет, поступит на работу с испытательным сроком один месяц. За это время нужно доказать бригаде, которая сама распределяет премиальный фонд, что с вами она выполнит больше и лучше. Пройдете внутренний фильтр - включится KPI. Рабочий сезон с апреля до декабря, но работодатели нацелены полностью замкнуть годовой цикл.

- Мы сами формируем спрос и меняем отношение общества к профессии своими проектами, - рассказывает исполнительный директор ландшафтной компании Ирина Витман. - Зачастую вандалы только что посаженные растения выкапывают, газоны вытаптывают. Но не делать нашу работу нельзя: мы должны приучать детей к тому, что можно пройти мимо красивого растения и не сорвать его. Наша фирма сознательно отказалась от заказов в коттеджных поселках за глухими заборами. Ландшафтные проекты в новых ЖК - это совсем другое. Площади большие, пространства доступны многим семьям и их гостям. К тому же застройщики начали оформлять не только внутренние дворы, но и внешнюю территорию. Чтобы прохожие увидели и подумали: "Мы хотим так же!".

Нелегкий хлеб

Как засуха, пандемия и экспортные пошлины отразились на приоритетах работы сибирских аграриев

Текст: Сергей Зюзин (Алтайский край)

В Белокурихе прошла XIV Зимняя зерновая конференция. Одна из ключевых дискуссионных площадок для экспертов аграрной отрасли объединила ведущих аналитиков зернового рынка России, представителей 134 компаний из двадцати субъектов федерации и пяти стран.

По словам одного из организаторов форума - президента Союза зернопереработчиков Алтая Валерия Гачмана, еще в начале января с проведением конференции не было никакой ясности. Необходимость соблюдения мер безопасности, связанных с пандемией, вынудила организаторов ограничить до половины наполняемость зала и ввести дистанционный формат участия.

Напасти и недоумение

Министр сельского хозяйства Алтайского края Александр Чеботаев подчеркнул, что в прошлом году региональный АПК работал не только в условиях распространения коронавирусной инфекции, но и в режиме чрезвычайной ситуации.

- ЧС была введена в пятидесяти сельских районах и одном городском округе. Причем в тридцати районах одновременно наблюдались и суховеи, и почвенная засуха, и воздушная. Раньше у нас такого не было, - напомнил министр. - Потом в Бийско-Чумышской и Приалейской зонах выпали осадки, и в тридцати районах мы сняли режим ЧС. Но в других он оставался практически до конца года. Гибель сельхозкультур была подтверждена в трех десятках муниципальных образований на общей площади 150 тысяч гектаров. По данным минсельхоза РФ, ущерб по прямым понесенным затратам на Алтае превысил 617 миллионов рублей, в том числе по застрахованным посевам - 46 миллионов (12 хозяйств), незастрахованным - 567 миллионов (220 хозяйств Западной и Восточной Кулунды и Приалейской зоны). По сравнению с 2019 годом, снизились урожаи зерновых и зернобобовых, сахарной свеклы, картофеля и кормовых культур. Индекс производства в сельском хозяйстве составил 96 процентов (в растениеводстве - 93).

В России Алтайский край является одним из лидеров по страхованию посевов - более 370 тысяч гектаров. Однако, по словам многих участников конференции, некоторым сельхозпредприятиям пришел отказ в возмещении, хотя они подпали под действие режима ЧС и был подсчитан официальный ущерб. Такие отказы у аграриев вызвали, мягко говоря, недоумение. Региональному минсельхозу пришлось обращаться в Национальный союз страховщиков ответственности и Министерство сельского хозяйства РФ с просьбой дать принципиальную оценку подобной практике страховых компаний.

Прошлогодняя засуха была сильнее, чем в 2008-м и 2012-м. Однако серьезное техническое перевооружение отрасли и переход на современные технологии позволили смягчить последствия и получить в целом неплохой урожай. Валовой сбор зерна составил около четырех миллионов тонн (на 640 тысяч тонн меньше, чем в 2019-м).

- Доля края в сибирском каравае в среднем составляла третью часть, но по итогам прошлого года она снизилась до 27 процентов, - отметил Александр Чеботаев. - В рейтинге российских регионов по валовому сбору яровой пшеницы край, всегда занимавший первое место, опустился на второе. Думаю, в нынешнем году мы вернем прежнюю позицию. А по овсу и гречихе удалось сохранить лидерство.

Перекосы регулирования

Но если засуха поразила часть российских регионов, то другая проблема коснулась всех хлеборобов. Она связана с особенностями госрегулирования цен на продукцию и с экспортными пошлинами, метод расчета которых, по мнению участников конференции, нуждается в радикальной корректировке.

- У нас огромный ассортимент регуляторных мер на различных товарных рынках, - отметил гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР). - Это и квоты на зерно, и пошлины на пшеницу, кукурузу, ячмень и масличные культуры. Сюда же относится административное регулирование цен на бутилированное растительное масло и свекловичный сахар. Кстати, цены на масло на мировом рынке постоянно растут, а спрос на него повышается. Увеличение пошлины на подсолнечное масло для наших производителей не стало трагичным, удар прошел по касательной. Хотя есть маленькая неприятность, которая может вырасти в большую. Никто не хочет производить бутылку - даже те, кто раньше на этом специализировался. Все постепенно переходят на производство и экспорт сырого масла, который пошлинами пока не регулируется. И есть вероятность, что впервые в России цена на нерафинированное масло превысит цену на рафинированное дезодорированное. Но долго так продолжаться не может. Это нездоровая ситуация - продовольственные полки начинают пустеть. Переработчикам надо срочно искать компромисс с аграриями, выращивающими масличные. Иначе сработают жесткие регуляторы.

- Алтайский край - единственный регион в Сибири, где выращивают сахарную свеклу, - продолжил гендиректор ИКАР. - В сахарной отрасли влияние регуляторных механизмов значительно сильнее. В отличие от переработчиков подсолнечника, у "сахарников" нет вариантов. Они выпускают только белый сахар, который надлежит продавать с завода по 36 рублей за килограмм, и не дороже. Но осенью 2020 года переработчики сахарной свеклы, не подозревая об административных ограничениях, закупали сырье по более высокой цене, исходя из расчета, что будут отпускать сахар по 40-42 рубля за килограмм. И как им вернуть эту разницу? Даже если исходить из того, что ограничительная мера была правильной, все равно 36 рублей за килограмм белого сахара - очень низкая цена. У производителей возникнут серьезные финансовые проблемы. На мой взгляд, главное, чтобы государство не увлеклось регуляторной тематикой. Фиксированные цены могут породить вал болезненных решений для отрасли.

Выводы коллеги поддержал гендиректор аналитической компании "ПроЗерно" Владимир Петриченко:

- Экспортные пошлины приведут к тому, что мы недовывезем около четырех миллионов тонн пшеницы и порядка миллиона тонн кукурузы. В начале февраля 2021 года отгрузили 2,9 миллиона тонн пшеницы, а когда пошлина достигла 25 евро на тонну - около четырехсот тысяч тонн. С 1 марта опустится еще один шлагбаум - пятьдесят евро за тонну. В ожидании этого активизировалась экспортная инфраструктура, взлетели ставки фрахта. А что произойдет в марте, никто не знает. Вероятно, экспорт будет около нуля.

Медленное просачивание

Основные направления экспорта сельхозпродукции для сибирских аграриев определяют географическое положение и особенности транспортной логистики - это прежде всего бывшие союзные республики Средней Азии и Юго-Восточная Азия. Наиболее заманчивым и одновременно самым сложным является гигантский рынок Китая.

- Если мы хотим работать на китайском рынке - а на нем надо работать, - следует понимать, что сегодня он значительно конкурентнее, чем два-три года назад, - подчеркнул профессор Высшей школы экономики Алексей Маслов. - Китай еще больше стал нуждаться в различных видах пищевой продукции - свежей, замороженной, полуфабрикатах, в качественных финальных продуктах. Но при этом на китайский рынок вышло значительное число компаний, и теперь на нем востребована не всякая продукция, а та, которая соответствует запросам местного потребителя, - от цвета упаковки до вкусовых качеств. Раньше Китай мало импортировал и много экспортировал, а сейчас он создал уникальные условия для ввоза продукции - было бы желание. Подавляющее большинство американских, британских, австралийских предприятий, выпускающих пищевую продукцию, этим воспользовалось. Мы же пока работаем через посредников, а это большая ошибка. На китайский рынок надо выходить самостоятельно, изучив его особенности. Наш бизнес совершенно не осваивает два главных сектора, в которых китайцы узнают об импортных товарах - соцсети и сарафанное радио (местные предприниматели). Поэтому китайцы до сих пор не знают ни о каких особенностях российской продукции. Чтобы закрепиться на несырьевом рынке КНР, надо ехать туда и внедряться изнутри. Здесь нужен принцип "медленного просачивания".

Собственно, таким образом зашел на китайский рынок "Алейскзернопродукт". По мнению Алексея Маслова, КНР на протяжении ближайших трех лет будет самым быстрорастущим рынком. В качестве альтернативных, более простых, но менее емких рынков остаются Вьетнам, Индия и Индонезия.

Кстати

Эксперты Зимней зерновой конференции назвали предполагаемый объем экспорта российской пшеницы в нынешнем зерновом сезоне. По мнению гендиректора ИКАР Дмитрия Рылько, это 38,5 миллиона тонн, что обеспечит нашей стране твердое первое место в мире (около двадцати процентов мирового рынка). Владимир Петриченко говорит о 36-37, в худшем случае о 33-34 миллионах тонн.

Запретный пол

Сюзанна Мур: Теперь я не мать, а "родитель, который родил". Это довольно страшно, когда у тебя отбирают слова

Текст: Ариадна Рокоссовская

В среду, 3 марта, "Российская газета" рассказала об истории американского студента Оуэна Стивенса, которому угрожают отчислением из университета за то, что в своем "Инстаграме" он утверждал: "Мужчина - это мужчина, а женщина - это женщина". Но и по другую сторону Атлантики ревнители новой морали и новых общественных отношений диктуют свои правила. Журналистка одного из крупнейших британских изданий The Guardian Сюзанна Мур написала статью о том, что пол имеет значение и что женщина имеет право называть себя женщиной, а не человеком с определенным набором анатомических признаков. А затем уволилась из-за обвинений в "трансфобии" и травли со стороны коллег и общественности. О том, что происходит с ней и с британским обществом, Мур рассказала в интервью "РГ".

Сюзанна, прежде всего хотелось бы понять, в чем, собственно, суть конфликта?

Сюзанна Мур: Я полагаю, что конфликта нет. Я не против трансгендеров и сексуальных меньшинств, я выступаю за права женщин и детей и не понимаю, почему одно должно исключать другое. Я считаю, что мы на одной стороне. Но есть вещи, с которыми сложно согласиться. В нашей стране обсуждается законодательное закрепление принципа, что пол - это вопрос самоидентификации. Не нужно проходить через операции по изменению пола и гормональную терапию, нужно просто решить для себя, кто ты, и оформить это. И это беспокоит женщин, особенно в тюрьмах, в центрах для жертв домашнего насилия. Да даже просто в общественных раздевалках они чувствуют себя неуверенно в такой ситуации. Я считаю, что каждый может быть тем, кем он хочет быть, но пол - это биологическая реальность, и для феминисток, для защитниц прав женщин очень важно иметь возможность говорить о своем женском опыте. Ведь мы не можем притворяться, что у человека, который 40 лет был мужчиной, перед тем, как понял, что он женщина, такой же жизненный опыт. К сожалению, в новой реальности в Британии и США никто не должен быть исключенным, поэтому вместо слова "женщина" даже у врача вас назовут "человеком, который менструирует". Доходит до того, что на обследование женских репродуктивных органов, которое нужно проходить с определенной периодичностью, приглашают не женщин, а "людей с маткой и влагалищем". Слово "женщина" стало термином, который нельзя произносить. Можно пытаться быть одинаково любезными по отношению ко всем, никого не дискриминировать, но это не значит, что нужно забыть о научных законах. Теперь я не мать, а "родитель, который родил". Это довольно страшно, когда у тебя отбирают слова. Поэтому я написала свою статью. Как можно молчать, когда у тебя отбирают твое название, твои права.

Что именно в вашей статье вызвало такой эффект?

Сюзанна Мур: Я написала, что мы должны разобраться с тем, что происходит. Я описала историю профессора Оксфорда Селины Тодд, которая пошла на встречу общества под названием "Место женщины", и за это студенты бойкотировали ее лекции, а на занятия ей пришлось приходить с охраной. Она - специалист по истории рабочего класса, очень разумная женщина. Почему она не может встречаться с людьми и обсуждать актуальные вопросы? Я написала это очень мягко и со всем уважением к меньшинствам, поэтому меня шокировала реакция Guardian. Я знаю некоторых людей из тех, кто подписал письмо против меня. Мы - журналисты! У нас могут быть разные мнения, мы спорим, мы кричим друг на друга, а потом мы пьем вместе кофе, потому что мы взрослые люди. Я надеялась, что мои редакторы выступят в мою защиту, но они этого не сделали. На публике меня поддержали очень немногие, но я ежедневно получала письма поддержки лично. Если бы не это, я бы, возможно, сошла с ума, но эти послания подтверждали мою правоту.

Сюзанна, в последнее время в мире все больше говорят о так называемой "культуре отмены" - явлении эпохи социальных сетей, когда активисты в той или иной области подавляют свободный обмен мнениями, призывают к бойкоту и подвергают остракизму людей, высказывания которых считают неправильными. Так известная писательница Джоан Роулинг подверглась травле за то, что настаивала на том, что пол существует. К чему это нас приведет?

Сюзанна Мур: Я должна сразу сказать, что моя ситуация не совсем подходит под это описание, потому что меня никому не удалось "отменить", то есть заставить замолчать. Не скрою, попытки были, но, в конце концов, меня не уволили - я сама решила уйти. И тем не менее я в какой-то степени представляю интересы людей, чей голос не слышен. Я получаю письма от женщин, которые на работе боятся говорить то, что думают: от учителей, врачей, социальных работников. Они не могут выразить свою точку зрения, потому что их могут уволить. Эта культура отмены учит нас двум вещам. Мы - журналисты - изначально находимся в более привилегированной позиции, потому что мы можем говорить. А я беспокоюсь о тех, кого никто не слышит. И это - феномен социальных сетей. То, что сказала Джоан Роулинг, было весьма мягко сказано, но за этим последовали угрозы и оскорбления. Реакция на ее слова была такой агрессивной! Конечно, теперь, глядя на то, как с ней обошлись, никто не решится высказать похожее мнение.

Guardian - либеральная газета, странно, что она не позволяет людям иметь взгляды, отличные от "мейнстрима".

Сюзанна Мур: Есть линия, которой нужно придерживаться, в том числе для того, чтобы охватывать молодое поколение читателей. Многие женщины в газете были согласны со мной, но все боятся сказать это вслух, потому что никто не хочет лишиться работы, особенно сейчас - во время пандемии COVID-19. А редакторы смотрят на данные о потенциальных читателях и на позицию наших американских партнеров - издания Guardian в США.

Значит ли это, что нормальная дискуссия теперь невозможна?

Сюзанна Мур: Ну почему же? Теперь я работаю в газете The Daily Telegraph и пишу о правах женщин. И я всегда буду бороться за свое право делать это.

Лорда отправили в бан

"Фейсбук" удалил статью британского политика и обозревателя The Daily Telegraph о "диктатуре времен пандемии"

Текст: Екатерина Забродина

С неожиданным проявлением цензуры со стороны Facebook столкнулся британский консервативный политик и публицист, член Палаты лордов, обозреватель газеты The Daily Telegraph и других изданий Дэниел Ханнан. Администраторы соцсети удалили статью уважаемого автора (по совместительству - пожизненного пэра, члена Британского совета по торговле и вице-председателя партии тори), которую тот написал для студентов Института Джона Локка. "В моем случае, как и во всех подобных, невозможно узнать, в чем заключалось прегрешение... Странно, что компания, изначально призванная поощрять распространение свободного потока идей, стала нетерпимой к инакомыслию", - написал обескураженный лорд Кингслерский.

Он настаивает, что в его публикации не было ничего крамольного - "ни радикальных призывов, ни пропаганды теорий заговора". Идея Ханнана состояла в том, пандемия сделала людей "в гораздо большей степени коллективистами", а мир после локдауна "станет весьма авторитарным". Институт Локка заплатил за рекламу, чтобы продвинуть текст на просторах соцсети. Вначале Facebook его одобрил, а потом "снял без объяснения причин".

Этот случай не единственный, отмечает Ханнан. В последнее время Facebook активно принялся удалять или объявлять фейками "вполне безобидные статьи". Так, под санкции попал труд американского профессора Индура Гоклани, который привел статистические данные о том, что смертность от стихийных бедствий на планете падает. Или доклад ведущего эпидемиолога Оксфорда доктора Карла Хенегана. Тот всего лишь позволил себе процитировать мнение датских коллег, полагающих, что "маски не слишком влияют на сдерживание эпидемии "короны". Ханнан задается вопросом: где же проходит грань между "оправданной" блокировкой и цензурой? "Все кончается тем, что вы начинаете запрещать все, с чем не согласны", - считает колумнист. Причем за радикальные политические взгляды гораздо меньше риска "угодить в бан", чем за смелость публично задаться неудобными вопросами. К примеру, о том, нет ли злоупотреблений со стороны государства в части карантинных ограничений или квот на выбросы углекислого газа.

"А может, Facebook нацелен регулировать не столько сам контент, сколько неугодных авторов? Я подозреваю, что все дело именно в этом", - полагает консерватор. Так, пару недель назад шотландский юнионистский сайт пытался разместить на Facebook две статьи с критикой в адрес первого министра Шотландии Николы Стерджен. Порталу было отказано под невразумительным предлогом. Тогда главный редактор пошел на эксперимент и предложил к публикации текст, не имеющий ни малейшего отношения к политике, - о том, как молодая мать приучает свою маленькую дочку к горшку. Но и он не прошел цензуру! Ханнан убежден: соцсети вроде Facebook потеряли право называться нейтральными площадками. "Пора внести ясность. Отныне это издатели с собственной медийной повесткой. Представления, будто Facebook (или Twitter, или YouTube) - всего лишь платформа, остались в прошлом. Это еще один медийный канал с собственным мнением".

"Моя статья, которую Facebook счел нетолерантной, была о хрупкости открытого общества. О том, что перед лицом общей угрозы человечество может откатиться к племенным инстинктам, а государства не захотят отказаться от чрезвычайных полномочий. Приходится признать, что любая организация, которая отвергает это мнение, враждебна свободе слова", - заключает британец.

В Великобритании неожиданно ускорился рост цен на жильё

В феврале 2021 года цены на жильё в стране выросли на 6,9% в годовом исчислении, тогда как в январе рост составлял 6,4%.

Что случилось? Ипотечный кредитор Nationwide заявил, что в феврале рост цен на жильё в Великобритании неожиданно ускорился, вопреки ожиданиям замедления темпов роста, поскольку министр финансов Риши Сунак готовит новые бюджетные меры для стимулирования рынка, пишет Reuters.

Цифры. Цены на жильё в феврале 2021 года выросли на 6,9% в годовом исчислении, по сравнению с 6,4% в январе. Это произошло вопреки прогнозам экономистов Reuters, которые предсказывали замедление до 5,6%. Только за февраль цены увеличились на 0,7%, по сравнению со спадом на 0,2% в январе и вопреки прогнозам падения на 0,3%.

Причины. Nationwide заявила, что перспективы рынка жилья сейчас особенно неопределённы. А Риши Сунак может ещё больше укрепить его, когда представит свой годовой бюджет. Однако сектор может замедлиться из-за ослабления рынка труда.

По сообщениям СМИ, Сунак, похоже, намерен продлить временное снижение налогов на покупку недвижимости до июня и объявить о новой схеме гарантии ипотеки для новых покупателей.

Автор: Ольга Петегирич

Ученые впервые определили состав солнечных частиц высокой энергии

Ученые из США и Великобритании впервые обнаружили источник потенциально опасных солнечных частиц высокой энергии, образующихся во время корональных выбросов на Солнце, а также определили их состав. Результаты исследования опубликованы в журнале Science Advances.

В отличие от солнечных вспышек, во время которых магнитная энергия, накопленная в активных областях на Солнце, реализуется в основном в виде электромагнитного излучения, во время корональных выбросов массы эта энергия расходуется на ускорение огромных масс вещества.

В течение каждого 11-летнего солнечного цикла происходит около ста подобных событий. Частицы солнечной энергии высвобождаются из короны Солнца в огромных облаках плазмы и магнитного поля, формируя быстрый солнечный ветер. Эти частицы обладают высокой энергией и, если они достигают атмосферы Земли, не только порождают полярные сияния, но и потенциально могут нарушить работу спутников и электрического оборудования, а также создать риск радиационного облучения для космонавтов на орбите и людей в самолетах.

Например, в 1859 году, во время так называемого Кэррингтонского события, сильная солнечная буря привела к отказу телеграфных систем по всей Европе и Америке. В современном мире, который так сильно зависит от электронной инфраструктуры, риски намного выше. Поэтому ученые пытаются понять, как образуются эти потоки частиц, чтобы лучше предсказывать их появление и последствия на Земле.

Недавнее исследование ученых из Университетского колледжа Лондона и Университета Джорджа Мейсона в штате Вирджиния в США подтвердило гипотезу о том, что высокоэнергетические солнечные частицы происходят из другого источника, чем медленный солнечный ветер.

Впервые авторы обнаружили солнечные частицы высокой энергии в январе 2014 года. Космический аппарат NASA Wind, предназначенный для изучения солнечного ветра, зафиксировал тогда несколько потоков таких частиц, каждый из которых длился не менее одного дня.

Ученые сравнили эти данные с результатами спектрометрии, полученными от японского научного спутника для исследований в области физики Солнца Hinode, и выяснили, что потоки солнечных частиц приурочены к горячим петлям корональных выбросов, которые находятся в одной из активных областей Солнца, известной как 11944, наблюдаемой с Земли как темное пятно на поверхности звезды.

"В нашем исследовании мы впервые наблюдали, откуда именно на Солнце приходят солнечные энергетические частицы. Наши данные подтверждают гипотезу о том, что эти сильно заряженные частицы происходят из плазмы, удерживаемой в атмосфере Солнца сильными магнитными полями, — приводятся в пресс-релизе Университетского колледжа Лондона слова одного из авторов статьи, доктора Стефани Ярдли (Stephanie Yardley) из Лаборатории космических исследований Малларда. — Эти частицы затем ускоряются извержениями плазмы, которые распространяются со скоростью несколько тысяч километров в секунду".

Авторы также проанализировали состав солнечных частиц высокой энергии и обнаружили, что они имеют те же химические сигнатуры, что и плазма хромосферы — нижней части солнечной атмосферы: повышенные содержания кремния и пониженные — серы.

"Наши наблюдения дают заманчивую возможность заглянуть в то место, откуда происходит материал, который производил солнечные энергетические частицы в нескольких событиях последнего солнечного цикла, — говорит второй автор исследования, доктор Дэвид Брукс (David Brooks) из Университета Джорджа Мейсона. — Сейчас мы находимся в начале нового цикла и будем продолжать наблюдения, используя те же методы, чтобы убедиться в том, что наши результаты верны".

Ученые надеются, что дополнительная важная информация в ближайшие годы будет получена благодаря работе еще двух космических аппаратов — Solar Orbiter Европейского космического агентства и солнечного зонда NASA Parker, который скоро приблизится к Солнцу ближе, чем какой-либо корабль до него.

Дубай, ОАЭ. Великолепная современная архитектура, солнечная погода и безграничные возможности для городского и пляжного образа жизни сделали Дубай одним из самых желанных городов мира для работы, жизни и проведения каникул.

Дубай, известный высоким уровнем безопасности, получил еще один титул – одного из самых дружелюбных городов в мире по версии британского путеводителя Rough Guides.

Читатели журнала поставили эмират на восьмое место мирового рейтинга. «Быстрорастущий эмират – центр ОАЭ, и заслужил голоса читателей, поскольку каждый его житель – вежливый и дружелюбный».

Стоит отметить, что рейтинг возглавляет шотландский Глазго, также в него вошли Дублин, Монреаль, Ливерпуль, Токио, Ванкувер и Копенгаген. В числе ближайших преследователей Дубая – Манчестер, Мельбурн и Будапешт.

У Дубая – множество заслуг. Например, он не раз признавался самым популярным направлением у пользователей социальной сети Instagram, а также одним из лучшим городов мира для удаленной работы.

Множество интересных мест в Дубае можно бесплатно посетить — например муниципальные пляжи, с которых открывается потрясающий вид на город. На пляжах Kite Beach и La Mer можно поплавать в свое удовольствие, поиграть в волейбол и при желании перекусить в одном из ресторанчиков и кафе.

Еще одна популярная бесплатная достопримечательность — шоу "танцующий" фонтан Dubai Fountain, которое проходит каждый вечер у подножия небоскреба Burj Khalifa.

С 11-километровой набережной острова The Palm Jumeirah, которая простирается с одного конца полумесяца до другого, открываются невероятные виды. После прогулки можно заглянуть в один из ресторанов торгово-развлекательного комплекса The Pointe.

Социальную сферу ждет цифровая трансформация

Пред­се­датель пра­витель­ства РФ Ми­хаил Ми­шус­тин ут­вердил Кон­цепцию циф­ро­вой тран­сфор­ма­ции со­ци­аль­ной сфе­ры. Кон­цепция пред­по­лагает пол­ный пе­реход к прин­ци­пам "со­ци­аль­но­го каз­на­чей­ства". Зат­ра­ты на соз­да­ние еди­ной циф­ро­вой плат­формы со­ци­аль­ной сфе­ры спе­циа­лис­ты оце­нивают при­мер­но в 20-25 млрд руб.

Юлия Мель­ни­кова

В России появится единая цифровая платформа, которая объединит все меры социальной поддержки. С ее помощью граждане смогут получать пенсии и пособия без заявлений и подтверждающих документов. Об этом говорится в Концепции цифровой трансформации социальной сферы до 2025 г., которую утвердил председатель правительства Михаил Мишустин.

Новая платформа объединит информационные системы Министерства труда, Пенсионного фонда России (ПФР), Фонда социального страхования (ФСС), а также учреждений медико-социальной экспертизы. Поэтапно на нее будут переведены все процессы по назначению и предоставлению мер социальной поддержки. Концепция станет базой для создания системы "социального казначейства". "Социальное казначейство" разрабатывается в рамках общенационального плана по восстановлению экономики, который Михаил Мишустин утвердил в 2020 г.

Концепция содержит подробный перечень мероприятий. Среди ближайших из них - проведение эксперимента не менее чем в семи пилотных регионах по назначению ряда социальных выплат в беззаявительном порядке. Для этого региональные власти переведут работу по начислению пособий, компенсаций и льгот на единую цифровую платформу. Такую практику планируют распространить по всей стране. Также в 2021 г. заработает единый контакт-центр. Концепция предполагает постепенный перевод к 2025 г. всех мер социальной поддержки в электронный формат.

Михаил Мишустин напомнил, что такой подход уже протестирован в прошлом году, когда семьям с детьми автоматически начислялись президентские выплаты. "Необходимо, чтобы все меры социальной поддержки можно было получать так же быстро и удобно. Это то, к чему мы стремимся в своей работе", - подчеркнул глава правительства.

Генеральный директор компании ADV Алексей Персианов отметил, что для того, чтобы принять решение по социальной выплате, нужно проанализировать множество данных из разных ведомств и источников. "Государство уже получило доступ к большому количеству разного рода данных, не без участия Михаила Мишустина, и развитие системы, позволяющей быстро и эффективно работать с этими данными, - закономерный процесс. Вопрос в том, в какой степени готова сейчас ИТ-среда, позволяющая анализировать данные из различных ведомств, и можно ли на этой среде реализовать данную задачу. До недавнего времени низкая доля переиспользования ИТ-средств была слабой стороной государственного ИТ. Зачастую один и тот же функционал реализовывался разными ведомствами раздельно, фактически дублировался. Это порождает лишние затраты и различия в структуре данных и алгоритмах, которые в свою очередь затрудняют обмен данными между ведомствами и системами, - комментирует Алексей Персианов. - Новая система - это в первую очередь экономия времени государственного аппарата на обработку заявлений и проверкк документов. Сейчас человек подает заявление, приложив к нему распечатанные документы, а один или несколько госслужащих рассматривают это заявление, документы и основания. Автоматизация этого процесса, когда программа выбирает документы и признаки, связанные с человеком, решает, что ему пора заплатить, и просто платит, позволит сократить затраты на занятых в обработке заявлений чиновников и сделать выплаты прозрачными, снизить количество ошибок".

Заместитель генерального директора Softline по работе с национальными проектами Андрей Шолохов подчеркнул, что речь идет пока не о государственной информационной системе, а о концепции развития государственных мер социальной поддержки. "Россия - лидер среди государств в цифровизации госуправления. Часть задач, которые поставлены правительством в концепции, ранее уже успешно решались - например, в рамках создания портала Госуслуг и МФЦ. Так будет организован единый электронный интерфейс социальных услуг, продублированный человеческой поддержкой - колл-центр, центры занятости, пенсионные фонды и т.д. Для успешной работы таких интерфейсов потребуется перейти на новый уровень межведомственного взаимодействия. Новизна концепции заключается в адаптации теории подталкивания, которая развивается в Великобритании и США с 2008 г. Когда мы говорим о беззаявительных процессах социальной помощи и проактивном уведомлении граждан о возможности получения социальной помощи, это действительно прорыв, причем не в цифровизации, а в управлении поведенческими особенностями общества. Ранее список сервисов на портале Госуслуг представлял собой "меню", с помощью которого самые активные пользователи получали доступ к необходимым опциям. Сейчас государство намерено максимизировать количество граждан, которые будут пользоваться социальными услугами. Самое интересное в том, что, хотя мы начали заниматься "подталкиванием" довольно поздно, наш задел в цифровизации госуслуг может позволить не только быстро догнать лидеров, но добиться даже более существенных результатов, чем в США и Великобритании, - считает Андрей Шолохов. - Что касается безопасности подобных нововведений, то особое внимание стоит обратить не на кибербезопасность, а на социальную безопасность. Например, одни услуги могут активно подталкиваться, а другие замалчиваться, а значит, вопросы этичности реализации подобной концепции должны быть учтены и уточнены".

Руководитель направления аналитики и спецпроектов ГК InfoWatch Андрей Арсентьев уверен, что концепция цифровой трансформации социальной сферы - не менее амбициозный и затратный проект, чем довольно успешно проведенная Михаилом Мишустиным цифровая трансформация Федеральной налоговой службы. "Создание так называемого социального казначейства потребует обращения к компетенциям тысяч специалистов в сфере разработки, интеграции, тестирования, кибербезопасности и т.д. Затраты на создание единой цифровой платформы социальной сферы можно оценить примерно в 20-25 млрд руб., причем значительные суммы также нужно предусмотреть на эксплуатацию системы. Система "социального казначейства", безусловно, направлена на устранение многих барьеров, повышение удобства граждан, минимизацию ошибок государственных служб. Вместе с тем создание подобной системы, где будут храниться многие терабайты данных о гражданах, повышает риски информационной безопасности. А значит, снижать эти риски необходимо путем выполнения сложных и дорогостоящих мероприятий по защите конфиденциальной информации - как от кибератак, так и от возможных утечек, связанных с действиями операторов системы. Нельзя забывать, что стоимость мероприятий по взлому подобной системы всегда будет существенно ниже, чем бюджет на ее защиту", - прокомментировал Андрей Арсентьев.

Заведующая кафедрой страхования университета "Синергия" Ирина Логвинова напомнила, что Концепция цифровой трансформации социальной сферы - это продолжение "Плана мероприятий по повышению эффективности предоставления мер социальной защиты (поддержки), социальных услуг в рамках социального обслуживания и государственной социальной помощи, иных социальных гарантий и выплат, а также оптимизации деятельности Министерства труда и социальной защиты РФ, Федеральной службы по труду и занятости, Пенсионного фонда РФ, Фонда социального страхования РФ, учреждений медико-социальной экспертизы", который был утвержден еще в конце 2018 г. "Планируемая цифровизация в социальной сфере приведет к экономии. Речь идет о трудозатратах на получение различных пособий, пенсий и других выплат, что имеет большое значение для комфортного существования граждан России. Цифровая трансформация социальной сферы изменит форму взаимодействия между государственными учреждениями и гражданами нашей страны, но не затронет сути экономических отношений, которые не являются страховыми. В итоге такая трансформация должна привести к экономии средств, направляемых на администрирование пенсионных и иных социальных выплат. Представляется, что отрицательные моменты цифровой трансформации могут быть связаны только с общими рисками цифровизации - нестабильная интернет-связь, перебои с подачей электроэнергии - или с человеческим фактором -ошибками при оцифровке данных конкретных граждан и, как следствие, трудностями в получении ими социальных выплат", - сказала Ирина Логвинова.

Первый вице-президент "Опоры России" Павел Сигал отметил, что в стране растет компьютерная грамотность граждан, пожилые россияне стали чаще пользоваться онлайн-сервисами для покупки продуктов, оплаты ЖКУ и заказа товаров. "Поэтому возможность получения электронных услуг будет экономить гражданам много времени - это идеальный вариант в случае болезни или высокой занятости, - и делать работу системы более прозрачной и доступной. При этом государство не будет полностью отказываться от центров доступа в городах. У населения просто будет больше выбора - пользоваться электронными услугами либо приносить документы самостоятельно", - пояснил Павел Сигал.

MEPS: мировое производство нержавеющей стали упало впервые за 5 лет

Как сообщает британское аналитическое агентство MEPS International Ltd., мировое производство сырой нержавеющей стали снизилось примерно до 50,7 миллиона тонн в 2020 году - почти на 3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это сокращение ниже, чем первоначально ожидалось в начале пандемии коронавируса.

Однако, это первое снижение мирового производства после четырех лет последовательного роста. В основных странах-производителях неочищенной нержавеющей стали только производство в Китае и Индонезии преодолело отрицательную тенденцию. Предложение заводов в этих странах увеличилось примерно на 2,5% и 15,5%а соответственно по сравнению с показателями 2019 года.

В прошлом году производство нержавеющей стали в Китае достигло рекордного уровня - 30,1 млн тонн. Это произошло из-за быстрого восстановления экономики страны после спада, вызванного коронавирусом, и способности национальных властей сдерживать любое увеличение числа случаев заражения Covid-19.

Пандемия лишь незначительно повлияла на производство в Индонезии. Производство продолжало расти в результате роста производственных мощностей и увеличения спроса со стороны экспортных рынков.

Во многих странах-производителях нержавеющей стали объем производства только сейчас приближается к уровню, предшествующему пандемии. Рост производства в четвертом квартале не смог компенсировать потерю предложения, вызванную блокировкой.

Производство в США и Японии в прошлом году сократилось более чем на 18%. У заводов в Европе дела обстоят немного лучше - на 7%. Восстановление производства нержавеющей стали в этих трех областях происходило постепенно. Однако всплеск спроса приводит к нехватке материала.

По прогнозам, в 2021 году мировое производство вырастет до 54 миллионов тонн. Ожидается, что экономическая активность улучшится, и в этом году будут постепенно увеличиваться мощности по производству нержавеющей стали. Это особенно характерно для Индонезии, где, по прогнозам, объем производства останется выше, чем во многих более развитых странах. Тем не менее, уверенность рынка, вероятно, повысится благодаря развертыванию вакцинации в развитых странах.

Цветные металлы отыгрывают потери на фоне ослабевшего доллара

Во вторник, 2 марта, наибольшие ценовые приросты на LME продемонстрировали алюминий и олово на фоне несколько ослабевшего доллара, что является благоприятным фактором для покупателей металлов. Проседание долларовых котировок было вызвано голосованием за пакет экономической помощи в размере $1,9 трлн в Палате представителей Конгресса США. Голосование по законопроекту в Сенате запланировано на текущую неделю.

Трехмесячный контракт на олово подорожал на торгах на момент окончания торгов на 3,6%, до $24,3 тыс. за т, несколько отыграв потери после падения котировок в понедельник на 8,6%, что стало самым серьезным ценовым откатом с июня 2010 г. Биржевики называют данный паттерн «прыжком мертвого кота», когда ряд бывших продавцов покупают металл по более низкой цене с целью покрытия позиций. «Олово стоило в прошлый четверг $27500 за т и до пятницы занимало позиции металла, котировки которого наиболее значительно приросли в текущем году (+26%), – отмечает аналитик Commerzbank Даниэль Бризман. – Похоже, инвесторы просто зафиксировали прибыль на таком значительном подъеме, что частично обнулило такой ценовой успех [олова]».

Контракт на медь с поставкой через 3 месяца подорожал на бирже на 1,4%, до $9170 за т, а стоимость алюминия выросла до $2211,50 за т (+3,85%), вернувшись на уровни предыдущей недели после отката на 1,2% в понедельник.

«Мы вошли в длительный период ценовой консолидации, но цене алюминия необходимо найти дальнейшее направление движения, и это вызывает такие колебания котировок в последние дни», – констатирует аналитик Энди Фарида.

Цена алюминия в Китае вышла на прошедшей неделе на 10-летний максимум 17685 юаней ($2733) за т на новостях о том, что автономный регион Внутренняя Монголия примет меры по снижению энергопотребления с 2021 г. (в рамках нового пятилетнего плана). Так, во Внутренней Монголии не будут рассматривать новые проекты, если их энергопотребление будет велико, в частности в алюминиевой отрасли. Тем не менее цена металла затем откорректировалась вниз на ShFE, до 16895 юаней за т, так как рынок все же пока не слишком впечатлили перспективы снижения производства алюминия, частично ввиду более слабого текущего спроса на металл.

На утренних торгах среды цена алюминия в Шанхае выросла до 9,5-летнего максимума на фоне озабоченности сокращением поставок металла в Китае. Апрельский контракт на алюминий на ShFE подорожал на 4,2%, до 17640 юаней ($2729,09) за т, находясь вблизи самого высокого уровня с августа 2011 г. – 17695 юаней за т, который был достигнут 26 февраля.

Трехмесячный контракт на алюминий на LME подорожал по состоянию на 10:12 мск на 1,1%, до $2235 за т. «Предложение алюминия уже снизилось из-за спекуляций о том, что Китай закроет алюминиевые заводы, не отвечающие экологическим стандартам», – отметил один из сингапурских трейдеров.

Стоимость меди выросла в Лондоне на 0,4%, до $9208 за т, цинк подорожал на 0,2%, до $2857 за т, тогда как стоимость свинца снизилась на 0,6%, до $2068 за т. Разница между спотовой и фьючерсной ценой на алюминий сократилась на LME до $3 с $14,50 на стоимость тонны, что указывает на более напряженную ситуацию с ближнесрочными поставками.

На ShFE стоимость «красного металла» выросла на 1,7%, до 67810 юаней за т, цинк подорожал на 1,9%, до 21705 юаней за т. Цена олова выросла на 1%, до 178,030 тыс. юаней за т.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:24 моск.вр. 03.03.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2236 за т, медь – $9273,5 за т, свинец – $2049 за т, никель – $18635,5 за т, олово – $25110 за т, цинк – $2840 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2239 за т, медь – $9223,5 за т, свинец – $2067,5 за т, никель – $18680 за т, олово – $24540 за т, цинк – $2858,5 за т;

на ShFE (поставка март 2021 г.): алюминий – $2736 за т, медь – $10464,5 за т, свинец – $2367 за т, никель – $21454,5 за т, олово – $27791,5 за т, цинк – $3369 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка май 2021 г.): алюминий – $2711 за т, медь – $10495,5 за т, свинец – $2379,5 за т, никель – $21375,5 за т, олово – $27575 за т, цинк – $3352,5 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка март 2021 г.): медь – $9245 за т;

на NYMEX (поставка июнь 2021 г.): медь – $9248,5 за т.

Дмитрий Холкин: Абсолютное большинство европейских проектов «зеленого» водорода пока экономически несостоятельны

Но именно поэтому Россия имеет все возможности стать крупным поставщиком в ЕС других видов водорода, считает директор Инфраструктурного центра «Энерджинет»

Рассчитывать на существенное снижение стоимости водорода можно только к концу нынешнего десятилетия — пока этот энергоноситель, в особенности в его «зеленой» разновидности, слишком дорог, констатирует Дмитрий Холкин, директор Инфраструктурного центра «Энерджинет». Но поскольку переход к «зеленому» водороду не будет одномоментным, Россия имеет все возможности стать крупным поставщиком других его видов в Евросоюз, и это взаимодействие, по мнению эксперта, может снизить нынешнюю политическую напряженность вокруг газотранспортной инфраструктуры.

«НиК»: Насколько убедительными в экономическом смысле являются, по вашему мнению, европейские мегапроекты по производству «зеленого» водорода, заявленные в 2020–2021 годах?

— Абсолютное большинство последних европейских проектов по производству «зеленого» водорода не являются экономически состоятельными в условиях сегодняшнего дня. Водород в таких проектах все еще достаточно дорог — от $6 до $10 за килограмм. Впрочем, эти проекты запускаются не ради коммерческой выгоды, но ради практической проверки и уточнения реальных технико-экономических показателей производства, транспортировки и использования водорода. В свежем докладе всемирного Водородного совета (Hydrogen Council) упоминается 228 заявленных проектов, причем проекты на сумму в $38 млрд инвестиционных вложений уже прошли стадию принятия решения и находятся в активной работе.

«НиК»: В какой перспективе могут появиться технологии, позволяющие производить «зеленый» водород с коммерческой рентабельностью?

— Необходимо учитывать, что прохождение кривой обучения, масштабирование производства, развитие технологий со временем приближают экономическую состоятельность этих проектов. Тот же Водородный совет прогнозирует, что через 10 лет водородные производственные мощности по всему миру достигнут 6,7 млн тонн в год при стоимости $3,5–4,5 за килограмм в порту покупателя, хотя еще в 2019 году прогноз по мощностям был втрое скромнее. Ускорит выход на коммерческую рентабельность производства «зеленого» водорода введение и развитие углеродного регулирования.

«НиК»: Как бы вы охарактеризовали основные достижения и проблемы водородной энергетики в Японии, которая еще несколько лет назад объявила себя «первой водородной страной мира»? Есть ли здесь уже коммерчески перспективные решения в использовании водородного топлива?

— В Японии даже используется понятие «водородное общество», а в середине 2020-х годов ожидается выход ряда проектов на окупаемость и масштабирование. Япония уже много лет производит водородные автомобили (например, Toyota Mirai), в прошлом году начались опытные поставки водорода из Австралии и Брунея, позволяющие в числе прочего отработать различные технологии хранения и транспортировки водорода. Кстати, в начале этого года было объявлено о завершении строительства первого в мире терминала по приему сжиженного водорода в порту Кобе. К несостоявшимся в прошлом году Олимпийским играм в Токио была подготовлена водородная Олимпийская деревня как миниатюрный образец «водородного общества». Использование топливных элементов ENE-FARM на метане с возможностью перехода на водород в домохозяйствах уже стало коммерческой практикой, их установлено более 300 тыс. единиц.

«НиК»: Каковы, по вашему мнению, потенциальные сценарии развития водородной энергетики в России?

— Основной сценарий связан прежде всего с перспективами экспорта водорода как в Европу, так и в некоторые страны Азиатско-Тихоокеанского региона (Японию, Южную Корею, Сингапур, а возможно, и Китай). В то же время имеется некоторый потенциал развития водородной экономики и в самой России, прежде всего в отношении экспортно ориентированных предприятий, заинтересованных в снижении «углеродного следа» своей продукции, а также территорий и объектов с усложненным доступом к традиционной энергетике или с высокими требованиями по экологичности. Стратегически важно реализовывать смешанный вариант этих двух сценариев.

«НиК»: Насколько планы экспорта российского водорода в Европу зависят от политических проблем в отношениях РФ и Евросоюза?

— По нашим прогнозам, рынок поставок водорода будет развиваться по принципам, отличным от рынков нефти и газа. Политические проблемы российского водорода будут касаться в первую очередь вопросов его происхождения: надо будет доказывать приемлемый углеродный статус экспортируемого водорода, обеспечивать гарантию его происхождения. Одновременно немаловажным вопросом в политической плоскости станет использование газотранспортной инфраструктуры — магистральных газопроводов — для поставок водорода, например, в смеси с природным газом или для производства водорода «на конце трубы». Именно здесь Россия может упрочить свои политические позиции и укрепить решимость Европы продолжать стратегическое энергетическое сотрудничество за счет той важной роли, которую водород может сыграть в деле построения европейцами углеродно-нейтральной экономики. Так что водород может, наоборот, стать средством снятия политической напряженности вокруг газовой инфраструктуры.

«НиК»: Обоснованы ли ожидания России, а также Украины, что Евросоюз будет переоборудовать существующие газопроводы под транспортировку водорода?

— Доподлинно известно о планах перевести существующую газотранспортную и газораспределительную систему на подачу метан-водородной смеси в Германии, Нидерландах, Бельгии и Великобритании. Там проведены огромные объемы исследований и изысканий на эту тему, это вполне практическая перспектива. Предполагается как подготовить имеющуюся инфраструктуру к работе с высоким содержанием водорода, так и построить некоторые водородные газопроводы (такая технология существует давно — например, между Францией и Бельгией есть водородный газопровод длиной 400 км). Один из самых крупных комплексных водородных проектов в Евросоюзе — водородный хаб в порту Роттердама — предполагает соединить потоки водорода, доставляемого по морю и производимого в самом Роттердаме, с газотранспортной системой Германии и Нидерландов, причем к 2050 году через этот хаб должно проходить до 20 млн тонн водорода в год.

«НиК»: Какие еще страны, помимо Евросоюза и Японии, имеют высокие шансы стать крупными поставщиками водорода на мировой рынок и его потребителями?

— Япония и некоторые страны Евросоюза, такие как Германия и Австрия, имеют шанс стать именно крупными покупателями водорода на мировом рынке — в европейской водородной стратегии говорится об ожидаемой потребности в импорте водорода в ЕС. И даже амбициозные планы Испании по созданию около 90 ГВт мощностей ветрогенерации под «зеленый» водород позволят закрыть только малую часть этой потребности. Крупными же поставщиками водорода на мировой рынок имеют шансы стать Австралия, Саудовская Аравия, Катар, Чили, Алжир, Марокко, ну и, конечно, очень хорошие возможности есть у России.

«НиК»: Как наращивание мощностей водородной энергетики отразится на энерготарифах в тех странах, которые заявляют о планах по ее развитию? Насколько качественно просчитаны объемы субсидирования тарифов на тот период, пока водород, в особенности «зеленый», будет оставаться очень дорогим энергоносителем?

— Обязательность использования «зеленого» водорода возникает не сразу. Ближе к 2030 году его доля на рынке ожидается на уровне 30%. И только к 2050 году — на уровне 60–70%. До тех пор вполне допустимо обращение на рынке водорода, произведенного более дешевыми способами, с использованием природного газа и электроэнергии АЭС. Это позволит смягчить вероятный рост цен на энергию, возникающий при масштабном использовании ВИЭ и водородной энергетики. Впрочем, совершенно необязательно, что цены на электроэнергию за счет производства водорода вообще вырастут. Многие проекты предполагают использование незагруженных мощностей, а производство водорода поднимает коэффициент использования установленной мощности, улучшает экономику имеющихся мощностей (например, АЭС). Многие проекты ВИЭ предполагается строить сразу с прицелом на производство водорода, который может стать одним из буферов в энергосистемах и помочь тем самым более дешевой интеграции ВИЭ в энергосистемы.

Беседовал Николай Проценко

Россия. Евросоюз > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика. Экология > oilcapital.ru, 3 марта 2021 > № 3657815 Дмитрий Холкин

CERAWeek: нефтяники засомневались в сроках энергоперехода

Нефть и газ будут востребованы в течение нескольких ближайших десятилетий, считают представители нефтяных мейджоров

На проходящей в этом году онлайн конференции CERAWeek топ-менеджеры нефтегазовых компаний обсуждают сроки и последствия энергетического перехода. Большинство представителей нефтяных гигантов не сомневаются: нефть и газ будут востребованы в течение нескольких ближайших десятилетий. Однако все они признали неизбежность перехода к новой энергетике и необходимость климатического регулирования.

По мнению Джона Хесса, главы Hess Corporation, нефтегазовые компании недостаточно инвестируют в разведку и добычу углеводородного сырья. Хесс сомневается в наступлении пика производства нефти в обозримом будущем, тогда как в течение ближайших десяти лет прогнозируется рост нефтяного спроса. Глава Royal Dutch Shell Бен ван Берден поставил под вопрос водородную энергетику, по крайней мере, на ближайшее время. «Водородный бизнес — это очень маленький бизнес в настоящее время, он будет расти, но пройдет много времени, прежде чем он станет достаточно крупным и начнет вносить реальные изменения в планетарном масштабе», — считает Берден.

По словам главного исполнительного директора корпорации ExxonMobil Даррена Вудса, 85% мирового населения проживает в странах, не входящих в ОЭСР. Тогда как потребление энергии в них составляет около одной трети от того, что наблюдается в странах с развитой экономикой.

По мере экономического роста и улучшения жизни людей в странах вне ОЭСР произойдет рост потребления энергии. Согласно оценкам Exxon, природный газ сыграет в удовлетворении этого прироста ключевую роль.

В 2020 году, по словам Вудса, компания столкнулась с «самыми сложными рыночными условиями, которые она когда-либо испытывала». Напомним, по итогам прошлого года Exxon получила чистый убыток в $22,44 млрд, тогда как производство углеводородов сократилось до 3,761 млн баррелей нефтяного эквивалента в сутки, по сравнению с 3,952 млн баррелей н. э. в сутки годом ранее. Значительная часть убытков была связана со списанием активов и низких цен на сырье из-за пандемии коронавируса.

2020 год стал одним из самых драматичных для мировой нефтедобывающей промышленности: произошло беспрецедентное падение спроса на 9 млн баррелей в сутки, а цена на нефть марки Brent обвалилась с $64 за баррель в январе до $18 за баррель в апреле. Весной прошлого года нефтяники в течение короткого промежутка времени увидели даже отрицательные цены на нефть. В прошлом году компании значительно сократили капитальные затраты, списали невыгодные активы. Многие взяли на себя обязательства по сокращению выбросов, некоторые, как ВР, даже объявили о планах по снижению добычи.

Как показали дебаты на CERAWeek, новая цель нефтегазовых компаний — создание жизнеспособных портфелей активов в upstream, ориентированных одновременно на низкие капитальные затраты и сокращение выбросов. Многие руководители нефтегазовой промышленности заявили о необходимости увеличения инвестиций в ископаемое топливо в ближайшие годы, в том числе, в качестве одного из способов привести мир к низкоуглеродному будущему. Тогда как Энди Ясси, глава облачного подразделения Amazon.com Inc., который этим летом сменит Джеффа Безоса на посту генерального директора Amazon, в ходе выступления на CERAWeek отметил дефицит возобновляемых источников энергии на рынке.

Amazon объявила о цели нулевого уровня выбросов, но столкнулась с отсутствием возможностей добиться этого.

Энди Ясси подчеркнул проблемы, стоящие перед компаниями на пути преобразования мировой экономики, ориентированном на климатическое регулирование. Помочь Amazon с поставками электроэнергии, производимой на основе возобновляемых источников, обещает BP. Две компании выстраивают в настоящее время взаимовыгодное партнерство: Amazon в ответ помогает новому энергетическому гиганту с цифровыми решениями. Глава BP Бернард Луни призывает поддержать нефтегазовые компании на пути к новой энергетике, прежде всего тех из них, кто взял обязательства по сокращению выбросов углекислого газа до нулевого уровня к 2050 году.

Мария Кутузова

Shell приостановила расширение проекта «Сахалин-2»

Расширение проекта по производству СПГ «Сахалин — 2» пока поставлено на паузу, сообщил журналистам председатель концерна Shell в России Седерик Кремерс на презентации доклада Shell о перспективах рынка СПГ. Он пояснил, что в настоящее время приоритетной задачей Sakhalin Energy, оператора проекта, является продление соглашения о разделе продукции (СРП) после 2030 года — до 2050 года.

При этом Кремерс высоко оценил перспективы освоения российской арктической зоны в плане развития там мощностей СПГ и допустил возможность участия Shell в проектах в этом регионе. «Что касается арктического хаба, то это потенциально сильный регион. Мы смотрим на ситуацию, как она развивается. Мы готовы участвовать и вносить свой вклад, если будет такая возможность», — отметил он.

«Сахалин-2», отмечает ТАСС, — первый в России завод по производству СПГ. Он был пущен в 2009 году, а годом позже вышел на полную мощность — 9,6 млн тонн СПГ в год. В дальнейшем за счет оптимизации работы компании удалось увеличить производство, что позволило в 2018 году произвести 11,41 млн тонн СПГ.

Оператор проекта — компания Sakhalin Energy, в которой «Газпрому» принадлежит 50% плюс одна акция, Shell принадлежит 27,5% минус одна акция, Mitsui & Co. Ltd — 12,5%, Mitsubishi Corporation — 10%.

Строительство третьей линии позволит увеличить мощность завода до 15 млн тонн. В апреле 2019 года сообщалось, что компания Sakhalin Energy завершила разработку проектной документации для строительства третьей очереди проекта, но об окончании переговоров по сырьевому газу для расширения завода говорить пока рано — проблемой является обеспечение проекта сырьевой базой. Рассматривалось три варианта: доразведка месторождений проекта «Сахалин-2», газ с месторождений проекта «Сахалин-3» или газ Сахалин-1. В мае «Газпром» сообщил, что планирует использовать сырье с проекта «Сахалин-3».

Война на уничтожение

Об экономических причинах сокращения населения России

Владимир Винников

Внутри России вот уже третий месяц длится постновогодняя политическая пауза. И подзатянулась она, наверное, неспроста — есть тому причины. С президентским Федеральным посланием по-прежнему нет определённости: ни по дате, ни по содержанию. В преддверии этого статусного мероприятия Владимир Путин проводит серию встреч, очных и онлайн, с представителями ключевых структур российской "властной вертикали". В политическом поле уже полным ходом идёт предвыборная кампания, свидетельством чему — многочисленные новости партийной жизни, порой — весьма неожиданные. Как, например, дискуссии внутри "Единой России" или объединение партийных структур Сергея Миронова, Захара Прилепина и Геннадия Семигина. Устами Сергея Лаврова уже заявлено, что наша страна готова разорвать все отношения с таким "ненадёжным партнёром", как Евросоюз, а устами Дмитрия Пескова (наконец-то!) — о том, что Украина для России является "враждебным государством". За участие в несанкционированных протестных акциях, связанных с "делом Навального", впервые высланы иностранные дипломаты.

Тем не менее, все как будто ещё не вышли из режима самоизоляции, подводить и обсуждать итоги "ковидного" 2020 года никто не торопится, хотя буквально каждый день появляются новые данные Счётной палаты, Росстата, Банка России, ФТС и других госинститутов, призванных осуществлять "контроль и учёт".

Непосредственным толчком к этой статье стала публикация Сергея Ануреева "Деньги для пенсионеров", посвящённая теме пенсионного обеспечения в России. Но в ней был поднят куда более объёмный и весомый пласт проблем, напрямую определяющих будущее нашей страны: падение рождаемости, увеличение смертности, общее снижение реальных доходов населения при высокой их дифференциации, вызывающей растущее социальное неравенство, всё более явная неэффективность системы управления государством и обществом, включая провал "реформ" в системах образования и здравоохранения.

Все указанные (а также многие другие) моменты действительно взаимосвязаны между собой, так что эту сеть можно или вытащить целиком и с нужным "уловом", или утопить её окончательно.

В получившем уже всемирную известность выступлении на "Давосской неделе" 27 января 2021 года президент Путин, помимо прочего, заявил о том, что люди — не средство, а цель. Между тем, к тому времени статистики уже подсчитали, что за 2020 год постоянное население нашей страны сократилось более чем на полмиллиона человек, то есть российский лидер, произнося свои слова, знал эти цифры. И знал, что участники "Давосской недели" тоже их знают. Причём не просто знают, а разделяют неоднократно высказанную рядом политиков "коллективного Запада" мысль о том, что "слишком мало русских умерло от коронавируса". При этом публично проливая крокодиловы слёзы о том, что из-за введённых властью "чрезмерных" противоэпидемических ограничений российские пенсионеры оказались лишены "нормальной жизни", свободы передвижений, полноценной медицинской помощи при других болезнях и так далее. Впрочем, особенности "западного" мировоззрения уже хорошо известны, и речь здесь не о них.

Речь идёт о том, что мертва не только либеральная идеология — мертва вся либеральная социально-экономическая система "глобального рынка", к которой Россия присоединилась в начале 90-х годов прошлого века и в которой продолжает существовать до настоящего времени.

Если рассматривать демографические последствия работы этой социально-экономической системы в нашей стране, но не в плане нынешней "ковидной" сверхсмертности и падения рождаемости, а в более широкой ретроспективе, то увидим, что, согласно Всесоюзной переписи 1989 года, на территории РСФСР проживало 147,4 млн. человек, на территории Крымской области в составе УССР — 2,459 млн. человек, а на 1 января 2021 года, по данным Росстата, население РФ составило 146,238 млн. человек, из них население Крыма — 2,3 млн. человек. То есть за 30 с лишним лет население нашей страны (без учёта Крыма) сократилось почти на 10%, и дальнейший прогноз, к сожалению, неблагоприятный. И не только из-за старения населения. В 1990 году медианный возраст жителя России составлял 34,5 лет, в 2020 году (оценка ООН) — 39,6 лет. За этот же период в целом по миру он увеличился с 22,6 до 30,9 года, в ЕС (с учётом Великобритании) — с 31,8 до 43,7, то есть Россия старела заметно медленнее, чем остальной мир и европейские страны, в том числе — из-за относительно высокой смертности в старших возрастах и, соответственно, низкой средней продолжительности жизни (73,3 года в 2020 году). Главная проблема депопуляции — не в этом. Численность населения и нашей страны, и всего мира ранее росла и при куда большей смертности, и при куда меньшей продолжительности жизни. В любом случае, сколько ни снижай смертность, сколько ни увеличивай среднюю продолжительность жизни, сколько ни стимулируй/регулируй иммиграцию, без деторождения человечество рано или поздно вымрет.

Кстати, нынешняя "пандемия" (беру этот термин в кавычки, поскольку ВОЗ изменила его определение аккурат к вспышке коронавирусной инфекции, так вот случайно совпало) COVID-19 — лишнее тому подтверждение.

Число умерших в РФ 2020 году выросло до 2,124 млн. человек с 1,801 млн. в 2019 году, или почти на 18%, то есть "добавочная" смертность составила более 300 тыс. человек, при этом с коронавирусным диагнозом, согласно разным источникам, от 60 до 85 тысяч человек. Ранее этот показатель составлял:

2014 — 1 912 347 смертей

2015 — 1 908 541

2016 — 1 891 015

2017 — 1 826 125

2018 — 1 828 910

Так что какой-то особо неблагоприятной динамики смертности в России последних "доковидных" лет не было. Чего не сказать о рождаемости, которая снижается уже восьмой год подряд:

2014 — 1 947 301 рождение

2015 — 1 944 136 (минус 3 тысячи)

2016 — 1 893 256 (минус 51 тысяча)

2017 — 1 689 884 (минус 204 тысячи)

2018 — 1 599 316 (минус 90 тысяч)

2019 — 1 484 517 (минус 105 тысяч)

2020 — 1 435 763 (минус 49 тысяч)

Женщин официально фертильного (детородного) возраста 20 — 35 лет по состоянию на 1 января 2021 года у нас больше 14 миллионов, хотя рожают и раньше, и позже этого возрастного диапазона. Детей же в возрасте до 15 лет — почти 26 миллионов. То есть меньше двух детей на одну женщину детородного возраста. Официальный коэффициент фертильности (рождений на одну женщину) — вообще на уровне 1,5. Только абортов делается более полумиллиона за год, а сколько не состоялось беременностей вследствие использования современных противозачаточных средств?!

И, как можно видеть, введение материнского капитала, а также других прямых стимулирующих выплат не приводит к ощутимому росту рождаемости, хотя, видимо, предупреждает его обвальное падение.

Рождение и воспитание ребёнка сегодня — это весьма затратный и с финансово-экономической точки зрения категорически "невыгодный", "нерентабельный" процесс. Попытки "посчитать" эту стоимость в абсолютных и/или относительных цифрах всегда страдают неточностью в научно недопустимых, "плюс-минус 50%", пределах. Но в среднем "цена вопроса" одного ребёнка по России от рождения до 18 лет, в зависимости от времени и региона, определяется в 5 — 10 миллионов рублей. Что при медианной ежемесячной зарплате в 20 — 30 тысяч рублей эквивалентно 5 — 10 годам труда двоих родителей. То есть на такой "проект" — и это ещё без учёта оплаты факультативного высшего образования ребёнка — среднестатистические граждане России могут решиться только один, от силы два раза в жизни. Так что никаких чудес тут нет — чистая арифметика. Многодетных (с тремя и более детьми) семей в нашей стране сегодня менее 1,6 млн., или около 10%, и в большинстве случаев это или социальные маргиналы (высоко- или, напротив, малообеспеченные семьи), или же представители особых этноконфессиональных групп (верующие мусульмане, православные, баптисты, кавказские и среднеазиатские этносы и т.д.), в которых так или иначе действуют религиозные и культурно-исторические "коды", при помощи которых обеспечивается относительно низкий уровень социальных фобий, связанных с деторождением и воспитанием подрастающего поколения.

Таким образом, демографическая проблема — это в любом случае и прежде всего проблема интегральной социальной политики государства. Проблема рабочих мест, проблема оплаты труда, проблема дополнительных социальных выплат, проблема реальной стоимости образования и здравоохранения и так далее.

Если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, придётся признать, что декларированный Конституцией РФ (п.1 ст.7) тезис о том, что "Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека", в реальной жизни носит, мягко говоря, очень своеобразный характер.

Нет, в бюджете России на 2020 год статьи социальных расходов (5,01 трлн. рублей), здравоохранения (1,022 трлн. рублей) и образования (0,944 трлн. рублей) выглядят вполне достойно, составляя, соответственно, 25,5%, 5,21% и 4,81% от общей суммы бюджетных расходов в 19,62 трлн. рублей. Если же добавить сюда неплановые "антиковидные" расходы в 3,2 трлн. рублей, которые тоже, вне всякого сомнения, можно считать социальными, то на эти цели использовано 10,176 трлн. рублей, или 44,59% федерального бюджета. Ещё выше эта доля в консолидированном (федеральный плюс региональные) бюджете РФ, где из 42,15 трлн. рублей на социальные цели израсходовано свыше 22,716 трлн. рублей, или 53,45%.

Проблема здесь только в том, что картина кардинально меняется, если соотносить эти цифры с отечественным ВВП, который, согласно данным Росстата, сократился в 2020 году на 3,1% и составил 106,6 трлн. рублей. В бюджеты всех уровней из них поступило 37,857 трлн. рублей, или 35,51%.

На долю фонда оплаты труда пришлось, при средней зарплате в 51 083 рубля, 49,5% ВВП (в 2019 году было 46,3%). Но "фишка" здесь в том, что в ФОТ входят и дополнительные выплаты государства работникам остановленных из-за коронавируса предприятий, и зарплата "бюджетников", и супероклады менеджеров частных компаний, и доходы индивидуальных предпринимателей. За вычетом этих и ряда других доходов, "чистый" ФОТ окажется на уровне примерно 31,5% ВВП.

Следовательно, примерно 33% российского ВВП — это доходы корпораций. Если вычесть из них инвестиционные расходы (без учёта привлечённого капитала) и обязательные платежи во внебюджетные государственные фонды (ПФР, ФОМС и ФСС), на долю "эффективных собственников" придётся около 9,5 трлн. рублей или более чем 9% национального дохода в 2020 году. По мировым меркам, это гигантский процент. И удивляться резкому росту состояний отечественных богачей, составляющих около 5% населения страны, на фоне падения реальных доходов остальных 95% россиян не приходится.

Добавьте к этому рост кредитной задолженности населения в 2020 году до 17,02 трлн. рублей (не исключено, что здесь "крутятся" те самые неизрасходованные остатки бюджета прошлых лет, о которых не устаёт бить в набат Михаил Делягин, называя цифру в 13 трлн. рублей), на её обслуживание уходит примерно четверть его зарплаты, и рост задолженности за коммунальные платежи, достигший отметки в 625 млрд. рублей (плюс 55 млрд. рублей в 2020 году).

Добавьте к этому официальную инфляцию в 4,9% (реальная в разы выше), включая опережающий рост цен на продовольствие, — и вопросы о том, почему наши женщины в массе своей не решаются рожать больше одного-двух детей или отказываются рожать вообще, должны отпасть сами собой.

Даже при самой благоприятной социально-экономической конъюнктуре действующая "матрица", основанная на следовании "вашингтонскому консенсусу" со свободным трансграничным перемещением капиталов (вывоз из России в 2020 году — 47,8 млрд. долл., или примерно треть чистого дохода корпоративного сектора отечественной экономики) и заниженным более чем в 2,5 раза обменным курсом рубля к доллару и другим "свободно конвертируемым валютам", препятствует росту населения нашей страны. Причём речь идёт минимум о 1,5 — 2 млн. детей ежегодно.

В этих условиях ни повышение пенсионного возраста, ни "пенсионная реформа" в любом её виде, включая планы Мишустина—Белоусова объединить ПФР, ОМС и ФСС в единый фонд, с перспективой "возвращения" этих структур в бюджет государства, кардинально проблемы не решат. Это надо понимать и не забывать об этом.

Кстати, сегодня, когда в активную социальную жизнь вступают поколения, рождённые во второй половине 1990-х — начале 2000-х годов, начинают "взрываться" сделанные тогда антироссийские и антигосударственные "закладки". Низкая численность молодого поколения умножается на его завышенные потребительские ожидания и на явно "прозападную" деформацию системы ценностей. В результате уже сейчас в мегаполисах России некому работать на стройках, в сферах коммунального хозяйства и розничной торговли, на других малоквалифицированных и низкооплачиваемых работах. А массовое привлечение мигрантов из "постсоветского пространства" не только грозит размыванием культурно-исторического ядра русской цивилизации и государствообразующего русского народа — оно оперативно затруднено финансово-экономическими причинами. Как уже отмечено, катастрофически занижен официальный обменный курс рубля: по данным МВФ за 2019 год (за 2020 год появятся только в апреле) ВВП нашей страны номинально составлял 1,702 трлн. долл., а по паритету покупательной способности — 4,282 трлн. долл., или в 2,516 раз больше.

Данные за 2020 год приблизительно можно рассчитать и самостоятельно. При ВВП в 106,6 трлн. рублей и среднегодовом обменном курсе нашей нацвалюты в 72,323 рубля за доллар номинальный ВВП РФ — 2020 оказывается на уровне 1,474 трлн. долл., что равняется всего 86,6% от уровня 2019 года. То есть в этой международно признанной системе координат падение отечественной экономики составило не 3,1%, как утверждает Росстат, а примерно вчетверо больше — 13,4%. Правды ради надо сказать, что в апреле прошлого года, когда разгоралась пандемия COVID-19 и перспективы западных экономик были неясны, МВФ на весь мир объявил показатель номинального ВВП неадекватным и полностью отказался от его расчёта на 2020-й и последующие годы. Но в декабре выяснилось, что не так страшен коронавирус, как его малюют, и МВФ данный показатель "под сурдинку" вернул обратно, хотя более адекватным он за это время не стал. Но пренебрежительное отношение к России эти цифры формируют: и за рубежом, и внутри нашей страны.

Иной вопрос — почему всё происходит именно так, а не иначе. Проще всего объявить российскую власть коррумпированной, антинародной, "живущей на другой планете", а потому "нелегитимной" и подлежащей люстрации. Но те "друзья народа", которые выдвигают или поддерживают подобные лозунги, почему-то чаще всего оказываются бывшими или настоящими сторонниками "коллективного Запада". Причём не только в России, а во всём мире. Глобализм — он и в Африке, и в России, и везде глобализм…

О том, что против России ведётся война, причём война на уничтожение, Путин заявил ещё в 2005 году. С тех пор появилось важное уточнение, что эта война является "гибридной", то есть ведётся на всех уровнях системного противостояния: экономическом, политическом, идеологическом, — и собственно вооружённый конфликт оказывается необходимым только в конечной фазе такого противостояния или вообще излишним, поскольку всё решают местные глобалистские прокси-формирования, как это было в Москве в 1991-м и в 1993-м, или в Киеве в 2004-м и в 2014 годах.

Как показывает практика, Россия в целом научилась играть в эти игры, которые уже прилетели бумерангом, например, в те же Соединённые Штаты. Мы видели, как под флагом разрушительных по виду "реформ Сердюкова" удалось провести модернизацию и перевооружение российской армии. Мы видели "крымскую весну" и "северный ветер" в Донбассе. Отмеченные во вступлении к этой статье изменения во внешнеполитической риторике и действиях российской власти знаменуют собой не столько её "загнанность в угол", о чём любят рассуждать сторонники "антикремлёвской оппозиции", сколько изменение глобального баланса сил. Реальная Россия сегодня не имеет почти ничего общего с образом "страны-бензоколонки, чья экономика разорвана в клочья санкциями цивилизованного мира". Россия стала чувствовать себя достаточно сильной для того, чтобы перейти из глухой обороны в "гибридной войне" к ответным ударам и контратакам.

Но для того, чтобы обеспечить себе надёжные тылы, надо не только объяснить населению, что, когда и зачем происходит, но и хоть немного изменять к лучшему его положение и, самое главное, обозначить и показать внятную перспективу на будущее. Иначе наша победа над "коллективным Западом", сравнимая с великой Победой 1945 года, может оказаться пирровой. А вот этого допустить никак нельзя не только по соображениям, которые можно считать эгоистическими ("Нам не нужен мир, в котором не будет России"), но и по соображениям цивилизационного порядка. Потому что если новую "матрицу" развития человечества, совмещающую в себе ценности свободы, социальной справедливости и прогресса, не выработает и не предложит остальному миру Россия, то, похоже, этого очень долгое время не сможет сделать ни один другой "центр силы", включая активно претендующий на глобальное лидерство Китай.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 3 марта 2021 > № 3656719 Владимир Винников

ПАЛЕСТИНА И АРАБСКИЙ МИР: ОТНОШЕНИЯ ПО ИНЕРЦИИ?

ДЕНИС МИРГОРОД

Кандидат политических наук, профессор кафедры международных отношений, политологии и мировой экономики ИМО Пятигорского Государственного Университета.

Проблема Палестины для арабских государств, очевидно, перешла в фоновый режим, что подтверждается и процессом нормализации арабо-израильских отношений, и арабской реакцией на так называемую «сделку века». Таким образом, решение о проведении выборов может быть попыткой руководства ФАТХ и ХАМАС вернуть внимание к палестинской проблеме.

В глобальной политике многое зависит от стереотипов, автоматически приписываемых действиям различных стран на международной арене. Современные арабские государства продолжают ассоциироваться с палестинским вопросом, прочно сросшимся со всей ближневосточной повесткой. Вместе с тем очевидно, что палестинская проблематика, с учётом постоянно множащихся региональных вызовов и угроз, давно покинула список приоритетных направлений внешней политики большинства стран региона Ближнего Востока и Северной Африки. Запущенный в конце прошлого года процесс нормализации арабо-израильских отношений лишь подтверждает это и ставит вопрос о том, что же такое нынешняя Палестина для руководства арабских государств?

Последний шанс?

15 января 2021 г. в Палестинской национальной администрации (ПНА) произошло нерядовое для этого территориального образования событие – председатель ПНА и лидер Движения за национальное освобождение Палестины (ФАТХ) Махмуд Аббас назначил даты проведения законодательных и президентских выборов – 22 мая и 31 июля соответственно. Избранные депутаты также составят часть Национального совета, формирование которого должно завершиться 31 августа.

Особенность предстоящих выборов заключается в том, что они будут первыми с 2006 г., когда победа сторонников Исламского движения сопротивления (ХАМАС) привела к размежеванию и появлению де-факто двух Палестин в секторе Газа под контролем ХАМАС и на Западном берегу во главе с ФАТХ. Последняя при поддержке возглавляемой Махмудом Аббасом Организации освобождения Палестины (ООП) добилась пролонгации президентского мандата и полномочий депутатов заксобрания до новых выборов, проведение которых постоянно откладывалось.

Созданное в 2014 г. Правительство национального согласия под руководством Рами Хамдаллы должно было реанимировать общепалестинский политический процесс и подготовить новые выборы. Смена главы и членов правительства национального согласия на кабинет Мухаммеда Штайе, ближайшего соратника Аббаса, вызвала ожидаемые протесты со стороны ХАМАС и привела к новому кризису в деле консолидации палестинского народа.

Новости о грядущих выборах в ПНА, которые всё ещё могут и не состояться, стали в определённой степени неожиданными. Вместе с тем в них может прослеживаться объединённая реакция расколотого палестинского руководства на нормализацию арабо-израильских отношений. А именно на то, что произошло на заседании Лиги арабских государств (ЛАГ) на уровне министров иностранных дел арабских стран в сентябре 2020 г.: арабские страны не смогли принять резолюцию с осуждением Объединённых Арабских Эмиратов (ОАЭ) за нормализацию отношений с Израилем. Выдвинутый Палестиной проект не получил одобрения большинства членов ЛАГ, что привело даже к требованию некоторых официальных палестинских лиц к выходу из этой организации. Всё это, безусловно, указывает на беспрецедентную ситуацию и ухудшение отношений с большинством арабских государств. Отказ от принятия резолюции можно рассматривать как очевидный сигнал руководству Палестины о том, что в текущем состоянии политической раздробленности арабский мир не готов выступать единым фронтом в её интересах.

Таким образом, решение о проведении выборов может быть попыткой руководства ФАТХ и ХАМАС вернуть внимание к палестинской проблеме и заверить арабское сообщество в готовности принести в жертву собственные политические амбиции в угоду возвращения к общей цели – созданию независимого государства. Для этого, в свою очередь, требуется реконструкция статусов, известных под арабскими терминами «истиклялийату-ль-карар» (независимость решения) и «вахданийа ат-тамсилийа» (единство представительности). Указанные статусы, обретённые Палестиной после краха панарабистских идей по военному уничтожению Израиля, означали переход от тотального внешнего арабского регулирования, включая взаимодействие с ведущими глобальными акторами, к значительному росту самостоятельности палестинского руководства на основе общенационального единства и внутриполитической консолидации.

В этом контексте главный вопрос заключается в следующем: имеет ли смысл такой ход ПНА для сохранения отношений с арабскими государствами на основе «общего видения» палестино-израильского конфликта?

Арабский дискурс в отношении Палестины

Охлаждение интереса властей ряда арабских государств к палестинскому вопросу имеет множество объяснений: от многочисленных коррупционных скандалов, связанных с нецелевым использованием иностранной финансовой помощи палестинским руководством, до обвинения с его стороны арабов в «предательстве дела освобождения Палестины». К этим причинам также следует добавить и целую группу факторов геополитического характера, связанных с дестабилизацией обстановки в Сирии, Ираке, Ливии и Йемене. Особую роль в переформатировании палестинской повестки во внешней политике арабских государств играет Иран, ставший главным региональным изгоем, против которого стали дружить бывшие «заклятые» враги.

В сложившихся условиях проблема Палестины для арабских государств, очевидно, перешла в фоновый режим, что подтверждается и уже упомянутым процессом нормализации арабо-израильских отношений, и арабской реакцией на так называемую «сделку века». Именно этот план США по ближневосточному урегулированию от 2020 г. наиболее чётко продемонстрировал текущее отношение руководства арабских государств к палестинской тематике.

Реакцию арабов на «сделку» условно можно разделить на три группы: консервативных сторонников, противников и воздержавшихся. Египет, Саудовская Аравия, Эмираты, Бахрейн, Оман, Катар и Марокко входят в число стран, которые поддерживают этот план, хоть и с некоторыми оговорками. Алжир, Иордания, Ирак, Сирия и Ливан входят в число несогласных. При этом Алжир продолжает опираться на принципы арабского национализма; Иордания в своём ответе ограничена тем, что палестинцы составляют большинство в этой арабской стране после отмены британского мандата в Трансиордании и палестино-израильского конфликта; Ирак и Ливан военно-политически, конфессионально и экономически тесно связаны с Ираном, который не поддерживает инициативу; сирийское же руководство всё ещё не рассматривается всеми арабскими странами, как легитимное и имеющее «право голоса». Наконец, третья группа – государства, которые предпочли отмолчаться, состоит из североафриканских государств, за исключением обозначивших свою позицию Марокко и Алжира.

Подобная разобщённость в рядах арабских государств отражает нынешний политический климат на Ближнем Востоке и Северной Африке, а также основательную политическую раздробленность арабских стран из-за непрекращающихся региональных кризисов и неопределённости глобальных процессов. За десятилетие после начала череды политических потрясений в 2011 г. регион стал свидетелем гражданских войн, внутренних конфликтов и международного вмешательства. Следовательно, поддержка арабами дела палестинцев утратила свою динамику, и этот вопрос больше не находится в центре внимания большинства арабских лидеров, которые в настоящее время обременены бесконечными местными вызовами. Указанные обстоятельства во многом способствовали нынешним разногласиям в арабском дискурсе относительно палестинского вопроса.

«Сделка века» и процесс нормализации арабо-израильских отношений стали переломными в контексте палестинского вопроса ещё и потому, что о нём стали смелее высказываться официальные представители части арабских государств. Например, нынешний министр иностранных дел Египта Самех Шукри в заявлении для прессы, комментируя очередной план Вашингтона по ближневосточному урегулированию, призвал израильтян и палестинцев внимательно изучить американское видение и достичь всеобъемлющего и справедливого мира между двумя странами, ведущего к установлению независимого палестинского государства. В таком же духе с официальным заявлением выступил и МИД Саудовской Аравии, указав на необходимость скорейшего преодоления существующих между сторонами разногласий. Посол ОАЭ в Вашингтоне Юсеф Аль-Отайба, присутствовавший на оглашении параметров плана в Белом доме, заявил о необходимости внимательного изучения полученных предложений.

Категорическое неприятие палестинцами мирных инициатив, их обвинения в «предательстве» в адрес части арабских государств, которые выразили сдержанную поддержку новому этапу ближневосточного урегулирования, спровоцировали и более решительные комментарии со стороны некоторых официальных лиц. Так, один из принцев и бывший глава Службы общей разведки Саудовской Аравии Бандар Ас-Сауд выступил с резкой критикой ПНА, указав на недопустимость подобной риторики, учитывая многолетнюю помощь Палестине со стороны арабских государств.

В целом призывы арабских государств следует трактовать как желание скорейшего урегулирования застарелой проблемы, мешающей реализации их стратегического видения регионального политического развития, которое сосредоточено вокруг необходимости изоляции нового общего врага – Ирана, а также решения более актуальных вызовов и угроз.

Палестина: оставить нельзя отказаться

Однако преждевременно говорить о том, что палестинская повестка исчерпана для арабских государств.

Во-первых, учитывая текущую обстановку на Ближнем Востоке и Северной Африке и множество межгосударственных противоречий, арабские лидеры не могут отказаться от уже выработанных консолидирующих принципов, одним из которых является именно палестинская проблематика. В частности, различные арабские государства в регионе периодически возвращаются к необходимости придерживаться, хоть и с оглядкой на текущие реалии, положений арабской мирной инициативы, подписанной в 2002 году. Более того, деятельность ЛАГ во многом ассоциируется с реализацией общеарабской линии в ближневосточном урегулировании, в основе которого и лежит указанный документ. Полный отказ от одного из базовых механизмов кооперации, помимо сугубо имиджевых издержек, приведёт и к болезненному поиску новых, пусть и в определённой степени номинальных, точек арабского соприкосновения.

Во-вторых, невозможно спрогнозировать продолжительность потепления в арабо-израильских отношениях, в случае обострения которых Палестина продолжит играть свою роль постоянного источника напряжённости для Израиля. Исходя из этого, а также с учётом крайне сдержанной и взвешенной позиции всех глав арабских государств в отношении палестинского вопроса, очевидно, что его держат в уме на случай очередной смены военно-политического расклада в регионе.

В-третьих, перед частью арабских стран стоит необходимость сдерживать Иран, который уже активно использует в своих целях ХАМАС и, вероятнее всего, значительно усилит своё влияние ПНА в случае резкого ухудшения арабо-палестинского диалога. Помимо этого, принимая во внимание ревизионистские настроения турецкого руководства, палестинская тематика может стать одним из инструментов Анкары по реализации своих внешнеполитических амбиций в регионе, о чём свидетельствует эпизодические антиизраильские выпады Реджепа Эрдогана. В свете этого лидеры арабских государств должны учитывать и турецкий фактор при выработке решений относительно Палестины.

Таким образом, отношения Палестины с большинством арабских государств с высокой долей вероятности будут иметь инерционный характер и осуществляться на основании устаревших сюжетов панарабизма, а также выступать в качестве элемента взаимодействия между основными ближневосточными центрами силы. Определяющим фактором будущей палестинской повестки, помимо всего прочего, станет Иран и продолжительность его статуса главного регионального «изгоя».

* * *

Текущее состояние палестинского вопроса позволяет говорить о том, что Ближний Восток в очередной раз оказался на пороге важных структурных сдвигов в принципах взаимодействия. Формирование внутриарабских коалиций, политика Ирана и турецкий экспансионизм сохраняют высокий статус Палестины в ближневосточных делах. Вместе с тем сдержанное одобрение «сделки века» и нормализации арабо-израильских отношений являются чётким сигналом части арабских государств того, что Палестина в её нынешнем виде уже не является для них высшим внешнеполитическим приоритетом. В первую очередь, это связано с продолжающимся внутриполитическим кризисом в этой стране и постоянным апеллированием её руководства к анахроничным нарративам арабской солидарности. Таким образом, в ближайшей перспективе ПНА может стать разменной монетой в отношениях между ближневосточными государствами, которые адаптируют своё видение регионального развития с учётом новых реалий.

Палестина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 марта 2021 > № 3708387 Денис Миргород

Ученые впервые прочитали древние письма, не разворачивая их

Метод микрорентгеновской томографии позволил ученым впервые прочитать запечатанные письма эпохи Возрождения, не разворачивая их и не повредив каким-либо образом. Результаты исследования опубликованы в журнале Nature Communications.

До появления конвертов конфиденциальность почтовых отправлений обеспечивали с помощью сургучных печатей и сложного складывания самого письма, открыть которое можно было только разорвав его.

В голландском почтовом музее в Гааге хранится необычный экспонат XVII века — сундук Бриенна, в котором находятся 2600 нераспечатанных писем. Сундук принадлежал одному из самых активных почтмейстеров того времени Симону де Бриенн. Он с 1680 по 1706 год собирал письма, которые приходили в Гаагу со всей Европы, но по каким-то причинам так и не дошли до адресатов.

По сути, это уникальный архив, хранящий описание быта и нравов эпохи Возрождения. Но, к сожалению историков, до сих пор он был недоступен для изучения.

Ученые из США, Великобритании и Нидерландов предложили способ, как узнать содержание древних писем не разворачивая их. Авторы просканировали некоторые из запечатанных манускриптов, а затем виртуально "развернули" их. Для сканирования они использовали рентгеновский сканер, первоначально разработанный для стоматологии.

"Мы разработали наш рентгеновский сканер так, чтобы он обладал беспрецедентной чувствительностью при картировании минерального состава зубов, что неоценимо в стоматологических исследованиях. Но его высокая чувствительность также позволила определить следы чернил на бумаге. Невероятно, что сканер, предназначенный для исследования зубов, зашел так далеко, — приводятся в пресс-релизе Лондонского университета королевы Марии, где создавался прибор, слова одного из авторов исследования, доктора Грэма Дэвиса (Graham Davis).

Почтовые пакеты сначала отсканировали и произвели трехмерную реконструкцию, а затем специально разработанная компьютерная программа идентифицировала и разделила слои сложенного письма. После этого ученые смогли приступить к анализу самих текстов — документов эпохи.

Например, одно из писем, датированное 31 июля 1697 года, содержит просьбу Жака Сеннака к его двоюродному брату Пьеру Ле Перу, французскому купцу в Гааге, заверить экземпляр извещения о смерти некоего Даниэля Ле Пера.

Алгоритм виртуального разворачивания позволил авторам не только прочитать неоткрытые письма, но и воссоздавать пошаговый процесс складывания письма — раскрыть тайну одного из древних способов защиты информации.

Нидерланды. США. Великобритания > СМИ, ИТ. Образование, наука > ria.ru, 2 марта 2021 > № 3667000

Цены цветных металлов продолжают проседать

В понедельник, 1 марта, котировки цены олова снизились на LME до самого низкого уровня за 2 недели. Другие цветные металлы демонстрировали смешанную динамику после серьезных потерь понедельника. На момент окончания торгов стоимость олова составила $23460 за т, что является самым низким показателем с 12 февраля. Частично ралли цены металла было обусловлено недостаточными запасами и предложением олова, острота чего стала снижаться. Общий объем запасов олова на складах LME увеличился на 24% с понедельника минувшей недели, до 1745 т, а с февраля – удвоился. International Tin Association сообщила, что «на стороне предложения состояние, похоже, улучшается. Отгрузки олова из Индонезии составили 4395 т, что является смягчением ситуации по сравнению с январем».

«Недавно произошедший «разгон» рынка выглядит несколько нездоровым, но сейчас он стабилизируется на более низком ценовом уровне. Цены на олово слишком ушли от 20-недельного скользящего среднего, которое составило $21000 за т, – отмечает аналитик Борис Миканикрезай. – Я не рассматриваю текущие котировки как слишком «медвежьи»». Волатильность является нормальным состоянием после столь заметного роста цены. Сегодня мы наблюдали снижение общего объема открытых позиций на 0,5% до 14,283 тыс. контрактов и серьезный оборот, который удвоился относительно уровня пятницы, что указывает на каскадный запуск биржевых стоп-приказов».

Трехмесячный контракт на медь подешевел на $33, до $9044 за т. Цена алюминия снизилась на 1,1%, до $2129,50 за т. Объемы продаж алюминия превзошли таковые у меди, составив более 23,2 тыс. лотов по сравнению с 16,8 тыс. лотов в случае «красного металла».

«Мы сообщили в нашем докладе от 26 февраля о том, что осторожно ожидаем от котировок алюминия снижения после того, как они достигли уровня сопротивления, и мы прогнозируем прохождения его ценой длительного периода «здоровой» технической консолидации, подобной той, которая наблюдалась в декабре 2020 г., – комментирует ситуацию аналитик Энди Фарида. – Это поможет обнулить индикаторы перекупленности на рынке и заново протестировать недавно наблюдавшийся «бычий» настрой».

Тем временем стоимость свинца с поставкой через 3 месяца выросла на 0,95%, до $2072 за т, после ее снижения на 5% в пятницу. Стоимость никеля увеличилась на 0,6%, до $18682 за т, после проседания на 3,3% в пятницу, до $18577 за т.

На утренних торгах вторника цена меди продолжила снижение на фоне признаков ослабления спроса на металл в Китае. Трехмесячный контракт на медь подешевел в Лондоне по состоянию на 9:09 мск на 1,2%, до $8937 за т. На ShFE стоимость апрельского контракта на медь снизилась на 2,2%, до 66040 юаней ($10203,01) за т. «Это ралли было слишком скорым и слишком активным. Рынок ожидал повода для фиксации прибылей», – отметила аналитик ANZ Сони Кумари, указывая на признаки снижения спотового спроса на медь в Китае. Показатель активности китайской промышленности сократился в феврале и оказался ниже рыночных ожиданий.

«Вместе с тем общий макроэкономический фон все более явно поддерживает промышленные металлы по мере выхода мира из рецессии, вызванной COVID-19. Мы ожидаем еще одного витка подъема цен вверх, перед тем как в текущем году они выйдут на вершину цикла», – добавила г-за Кумари.

Трехмесячный контракт на алюминий подешевел на LME на утренних торгах на 0,6%, до $2116 за т. Цена никеля снизилась на 1,7%, до $18360 за т. Стоимость свинца упала на 0,5%, до $2062 за т.

Стоимость олова снизилась на ShFE на 5,1%, до 174,39 тыс. юаней за т, отражая резкий откат котировок олова в Лондоне. Цена алюминия снизилась на 1,4%, до 16845 юаней за т. Никель подешевел в Шанхае на 2%, до 136,880 тыс. юаней за т.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 12:22 моск.вр. 02.03.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2114,5 за т, медь – $9088 за т, свинец – $2061,5 за т, никель – $18504,5 за т, олово – $23809 за т, цинк – $2813,5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2129 за т, медь – $9043 за т, свинец – $2076 за т, никель – $18550 за т, олово – $23530 за т, цинк – $2831,5 за т;

на ShFE (поставка март 2021 г.): алюминий – $2620,5 за т, медь – $10318,5 за т, свинец – $2371 за т, никель – $21745 за т, олово – $27696 за т, цинк – $3343 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка май 2021 г.): алюминий – $2601,5 за т, медь – $10345 за т, свинец – $2385 за т, никель – $21383 за т, олово – $27502,5 за т, цинк – $3333 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка март 2021 г.): медь – $9041 за т;

на NYMEX (поставка июнь 2021 г.): медь – $9038 за т.

К 2040 году мировой спрос на СПГ достигнет уровня 700 млн тонн — Shell

По мнению аналитиков компании, сектор СПГ достойно прошел 2020 год и впереди у него большое будущее. Об этом на онлайн презентации рассказал председатель концерна «Шелл» в России Седерик Кремерс.

Сектор СПГ продемонстрировал устойчивость и гибкость в 2020 году. Глобальный спрос на сжиженный природный газ вырос до 360 млн тонн. Главными импортерам СПГ в 2020 году являлись Китай и Индия. Спрос на СПГ в Китае восстанавливался по мере того, как страна преодолевала последствия пандемии и смягчала карантинные ограничения. К концу года импорт СПГ в Китай достиг отметки 67 млн тонн, что на 7 млн тонн превысило аналогичный показатель 2019 года. Индия в 2020 году увеличила импорт СПГ на 11%, воспользовавшись снижением цен, чтобы дополнить добываемые на своей территории объемы газа закупаемыми партиями СПГ.

Согласно докладу Shell, мировые цены на СПГ опустились до рекордно низкой отметки в начале года в результате вспышки коронавируса и последовавшего за ней снижения спроса. Однако в январе 2021 года они восстановились до рекордно высоких значений благодаря сезонному спросу, перебоям в поставках и инфраструктурным ограничениям.

Пандемия коронавируса затронула инвестиции в будущие проекты со стороны производителей СПГ. В 2020 году заявленный рост мощностей со стороны предложения составил всего 3 млн тонн, в то время как ожидалось, что этот показатель будет на уровне 60 млн тонн.

В Shell считают, что замедление темпов экономического роста в результате вспышки коронавируса повлияет на баланс между спросом и предложением СПГ в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Введение локдаунов и режимов самоизоляции по всему миру привело к задержкам в строительстве и вводе в эксплуатацию новых мощностей по сжижению газа. Такие задержки в среднесрочной перспективе способны привести к недостатку предложения на мировом рынке.

Согласно прогнозам, ожидается, что к 2040 году мировой спрос на СПГ достигнет уровня 700 млн тонн в условиях продолжающегося уверенного роста спроса на природный газ в Азии и расширения его использования в качестве источника энергии в отраслях, в которых электрификация представляет определенные сложности. Как следствие, для того чтобы избежать появления разрыва между спросом и предложением, потребуется увеличение объема инвестиций со стороны предложения.

Большие перспективы СПГ аналитики компании связывают с тем, что газ играет ключевую роль в декарбонизации мировой экономики. В Shell говорят о том, что восстановление экономики и преодоление масштабных экономических последствий пандемии коронавируса за счет низкоуглеродных ресурсов, а также последовательное сокращение выбросов до нулевых значений требует решений, основанных на применении более чистых источников энергии.

Например, для обеспечения чистых нулевых выбросов Южная Корея планирует снизить свою зависимость от угля и увеличить долю газа и возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в своем энергобалансе. В рамках этой инициативы Южная Корея к 2034 году переведет на сжиженный природный газ (СПГ) 24 угольных электростанции и на 300% увеличит мощности по производству энергии из возобновляемых источников.

Использование природного газа — в сочетании с ВИЭ или в качестве энергоресурса в сложных для электрификации отраслях экономики — помогает снижать объемы выбросов в целом. Согласно прогнозу, на период до 2040 года общая доля газа и ВИЭ составит 74% от совокупного роста энергетического сектора.

Его засосала опасная трясина

Чтобы проект «Навальный» выжил, ему нужен переход на леволиберальные рельсы

Анна Скок

Конец февраля выдался для Алексея Навального неудачным. Мало того, что суд признал законной замену условного срока на реальный, и теперь придётся провести в колонии два с половиной года — к этому хоть и неприятному, но ожидаемому известию Алексей был готов, российское правосудие он давно не любил и не верил ему. Но беда пришла, откуда не ждали. 23 февраля стало известно, что международная правозащитная организация Amnesty International больше не считает его «узником совести». Для главного российского оппозиционера, не побоявшегося бросить вызов «кровавому тирану», это стало настоящим ударом в спину.

Гордое звание «узника совести» присуждается всем тем, кому мешают выражать свои убеждения, не имеющие призывов к политическому насилию. Алексей получил его 17 января, за полчаса до того, как по прилёту из Берлина был задержан в аэропорту Шереметьево. Так что же случилось, и почему верные товарищи отвернулись от него, когда ему больше всего была нужна поддержка? Ответ скрыт в тёмном прошлом оппозиционера.

В далёкие нулевые Алексей ещё искал себя, без зазрения совести примеряя разные образы, и не думая, чем эти переодевания могут обернуться для него в далёком будущем. Самой неосторожной его ролью стала игра в «русского националиста». В сети и теперь легко найти видеоролики с его антииммигрантскими высказываниями. И теперь его знаменитое «первый тост — за холокост» вышло ему боком.

Конечно же, назвать Навального националистом — много чести и лести для него. Ведь быть националистом означает иметь ряд убеждений. У него же их никогда не было и нет. Это всегда была игра и попытка продать то, что продаётся. Алексей Навальный — это такой идеологический хамелеон, который, когда надо, перекрашивается в нужный цвет, и из националиста легко превращается в либерала, популиста, а порой и в социалиста. От правого дискурса, националистических и антимигрантских высказываний он давно отказался и в целом стал чем-то вроде левака-центриста, очевидно, для большей поддержки со стороны западных институтов. Но уже поздно, думать надо было раньше.

Теперь же «Amnesty International приняла внутреннее решение перестать называть Алексея Навального узником совести в связи с заявлениями, которые он делал в прошлом. Некоторые из этих заявлений, которые Навальный до сих пор не признал ошибочными публично, достигают предела пропаганды ненависти, что противоречит определению узника совести, данному Amnesty», — так пояснили в организации, подчёркивая, что решение изменить невозможно, как невозможно изменить и слова Алексея. Не уточняется, о каких именно высказываниях идёт речь, но всё и так ясно.

Новость о вычёркивании товарища Навального из списка рукопожатных сообщил американский журналист Аарон Матэ. Он опубликовал в Twitter электронное письмо — ответ на его соответствующий запрос — от британского отделения правозащитной организации. За опубликование письма в него уже полетели шишки от российских либералов, а сам факт вскрытия прошлого Навального приписывают работе Кремля. Дело в том, что Amnesty International среагировала на давний материал журналистки Кати Казбек, «разоблачающий» старые публикации в «Живом журнале» и видео нашего оппозиционера. Казбек — живущая в США феминистка, сталинистка, ЛГБТ-активистка, в прошлом писала для RT — последнее стало поводом обвинить её и в работе на Кремль и лично Путина.

Что мы видим? Новая этика не прощает ошибок прошлого. Любое неосторожно произнесённое двадцать лет назад слово может разрушить твоё настоящее. Мы это знаем, а наша либеральная общественность — не вполне. Amnesty уже записали в предатели и пришли к выводу о том, что она «поддалась давлению Кремля». Но смелее всех высказалась журналистка Евгения Альбац, обвинившая организацию в антисемитизме. Казалось бы, как же так? Причём здесь антисемиты, Amnesty International, да в придачу Навальный? Но тут, кажется, перефразируя классика: понять могут не только лишь все, мало кто может понять на самом деле.

После был ещё и пранк. Главные российские пранкеры Вован и Лексус провели видеоконференцию с представителями международной правозащитной организации Amnesty International от имени Леонида Волкова, возглавляющего сеть региональных штабов Алексея Навального. В конференции приняли участие генсек Amnesty International Джулия Верхаар, директор отделения по Восточной Европе и Центральной Азии Мари Стразерс и её заместитель Денис Кривошеев. Стразерс сообщила, что решение наделить Навального статусом «узника совести», вероятно, было поспешным и принесло «больше вреда, чем пользы». Она также рассказала «Волкову», что у неё есть идеи, как «переиграть это решение» в текущей повестке.

После подставной беседы Amnesty International немного замялись и теперь заявляют, что проведут внутреннее расследование по поводу того, как принималось решение, чтобы назвать Навального «узником совести», и о том, чтобы перестать так его называть. «Мы запустим внутреннее расследование по поводу того, что пошло не так и каким образом мы оказались в той ситуации, в которой находимся», — написала в Twitter генсек организации. По её словам, процедуры и системы подвели их, поскольку позволили внутренним разговорам попасть в руки «контролируемого Кремлём СМИ Russia Today». Она считает очевидным, что Amnesty International «стала целью клеветнической кампании российского правительства». То есть даже в Amnesty считают, что виноват опять Путин. И тогда даже ролики и расистские высказывания молодого Навального, если их разоблачение спонсировано Администрацией Президента — это уже и не совсем разоблачение и какая-то неправильная правда. Всё, к чему прикасается рука Кремля, меняет свою окраску в глазах либералов.

А вообще, было бы неплохо, если бы Кремль однажды начал играть в западную леволиберальную повестку и переиначивать её в свою пользу. Будут писать доносы в правозащитные организации, осуждать «риторику ненависти».

«Мы обязательно напомним про отвратительный сексизм Навального (например, на суде было сказано «баба» в отношении прокурорки) и абсолютно токсичный для Запада эйджизм («бункерный дед», «надели на деда медали» и т.д.). Так там ещё и расизм на подходе, и не только во фразе про «грызунов», — пишет ТГ-канал «Майор и генерал».

Если обличение Навального перед западным сообществом как националиста — работа нашей мягкой силы, то это просто великолепная операция. В левую повесточку пора уже уметь играть. Ведь она уже окончательно захватила глобалистские структуры. И даже свергнуть режим Путина теперь не разрешает, если ты не соответствуешь высоким моральным требованиям. Им уже неважно, за кого ты и против чего, неважно как кардинально ты переобулся. Для адептов прогрессизма эти превращения не имеют значения. А уж если ты белый гетеросексуальный мужчина с правыми взглядами — то пиши пропало.

Случай Навального лишний раз, но уже на нашей почве продемонстрировал нам современную западную «культуру отмены» — подвергание публичных персон остракизму за неправильные взгляды и поступки. Мировой леволиберальный обком даже своим питомцам не прощает расхождения с линией партии. Больше того, эта коса косит только тех, кто является частью этой системы.

Сам Навальный списан уже окончательно. Тот факт, что организация обещает, несмотря ни на что, продолжить борьбу за освобождение Навального, звучит слабым утешением. А тут ещё и новость: Тихановская вошла в «топ-100» лидеров будущего по версии журнала Time. Единственная из СНГ. И вторая новость, пришедшая, как и от Amnesty, аккурат 23 февраля: Госдеп США не включил Навального в список лидеров по борьбе с коррупцией. Там есть представители Украины, Албании, Эквадора, Микронезии, Гватемалы, Гвинеи, Индии, Ирака, Киргизии, Ливии, Филиппин и Сьерра-Леоне. А Алексея нет. Как же так? Ведь из-за его войны с коррупцией спецслужбы чуть не убили его, а прогрессивная общественность потом спасала его всем миром! Вот такой неудачный день. И не узник совести, и не борец с коррупцией.

Чтобы проект «Навальный» выжил, ему нужна идеологическая корректировка с переходом на леволиберальные «демократические» рельсы. Поскольку тема угнетённых негров в России заходит плохо, начинают натужно двигать гендерную повестку. Про переименование проекта в «Навальная» и задействование Юлии как нового лидера протеста мы уже писали. А теперь «женский марш» делает новые робкие шаги в левом строе. Например, наш знаменитый «Фонд борьбы с коррупцией» (признан иноагентом в РФ). Фонд, как следует из названия, всегда занимался традиционной для всех государств проблемой коррупции. Проблема всегда насущная, беспроигрышная и задевает большую аудиторию. Но времена меняются, и если ты хочешь по-прежнему получать вкусные гранты, то будь мил и отрабатывать так, как скажут.

И тут голос подала слегка подзабытая нами с осени Мария Певчих, называемая руководителем отдела расследований ФБК. Та самая, что была на борту самолёта Омск — Берлин; беспрепятственно встречалась в Германии с Навальным, круглосуточно находившимся под охраной спецслужб ФРГ; а в день его вылета из Берлина в Москву была в числе сопровождавших. Эта таинственная жительница Лондона, проживающая в апартаментах The Circle, расположенных на улице Королевы Елизаветы, в пяти минутах ходьбы от Тауэрского моста, вдруг озаботилась неравенством зарплат мужчин и женщин в России. В Твиттере она опубликовала пост из трёх предложений и таблицы с заезженной цифрой об отставании женских зарплат от мужских на 30 процентов. Разоблачение сего надоевшего мема — не тема этой статьи, но сам момент попытки навязать российской аудитории популярный миф о «стеклянном потолке» надо зафиксировать. Тем более что даже уже Мегафон отмечает 23 февраля спецпроектом против сексизма. Трендам надо соответствовать. И потому 2021 год в российской политике может стать женским годом.

«Смена главного героя старого бренда позволяет вместе с героем обновить и идеологическую базу, скоординировав целевую аудиторию. В данном случае из Юли Навальной зарубежные кураторы вполне могут начать создавать образ российской Хиллари Клинтон — сильной женщины, стоящей на защите «демократических ценностей», меньшинств всех мастей и рангов, ведущей праведную борьбу против ужасного российского Дональда Трампа. Сюда же наверняка будет приплюсована экологическая повестка — неотъемлемая часть западного леворадикального дискурса. Конечно, Юля Навальная — не Хиллари Клинтон, но и Россия — не США. Кстати, лозунг «Любовь сильнее страха» вполне соответствует «демократической» риторике угнетаемых меньшинств», — пишет ТГ-канал Militant Conservative.

С ним соглашаются редакторы ТГ-канала «Сыны Монархии»: «В отличие от Соболь и Милова, которые, при всей своей недалёкости, сразу верно уловили новый вектор и подстроились под идеологию победившей в США демпартии, Навальный осудил блокировку твиттера Трампа и его сторонников. В мире, где гонимыми маргиналами, ответственными за все его беды, делают белых гетеросексуальных мужчин, текущий образ Навального явно выбивается из тренда. С учётом того, что ради популярности и денег Навальный уже успел побыть яблочником, националистом, борцом с коррупцией, правым и левым либералом, думаю, ему вполне по силам сделать очередное перевоплощение. В трансгендера, бисексуала, а то и найти у себя корни какого-нибудь важного расового или национального меньшинства. Поживём, увидим».

Как бы там ни было, нынешний Навальный сказал «прощай» и этапом ушёл по направлению Москва — Петушки.

День проклятых солдат

Архивы советских спецслужб рассказывают о том, против кого в годы войны боролась польская "Армия крайова"

Текст: Иван Егоров, Владимир Макаров (историк спецслужб)

Вот уже 10 лет начиная с 1 марта 2011 года в Польше отмечается Национальный день памяти "отверженных солдат" (польск. Narodowy Dzień Pamięci "Żołnierzy Wyklętych") в честь участников антисоветского и антикоммунистического подполья, действовавшего на оккупированной территории Польши в 1939-1945 годах.

Это событие было введено в календарь памятных дат по предложению бывшего в то время президентом Польши Леха Качиньского. В годы Второй мировой войны начиная с 1942 года все подпольные военизированные организации на оккупированной германскими войсками территории бывшей Польши были объединены в так называемую "Армию крайову" ("АК", Отечественная армия). Эти формирования формально подчинялись польскому эмигрантскому правительству в Лондоне. Наряду с "АК" в борьбе с оккупантами участвовали и подразделения польских коммунистов, объединенных в "Армию людову" ("АЛ", Народная армия), которые действовали вместе с советскими партизанами, а затем и частями Красной Армии. В ходе освобождения Польши в 1944-1945 годах Красная Армия разоружала подразделения "АК", а их личный состав, впрочем, так же, как и личный состав "АЛ", направляли в подразделения Войска Польского. Те же участники "АК", которые не желали принимать участия в борьбе с гитлеровцами, начали подпольную борьбу, но уже со своими соотечественниками и военнослужащими Красной Армии. После войны в Польской Народной Республике "аковцы" за сотрудничество с оккупантами получили прозвище "проклятых солдат". В нынешней же Польше, с подачи президента Качиньского, их уже чествуют как героев. В интервью Gazeta Wyborcza 21 января 2020 года заместитель директора Польско-российского центра диалога и согласия пан Лукаш Адамский (Lukasz Adamski) ответил на вопрос о ходе польско-российского столкновения на исторической почве. "Я считаю, что Польша уверенно выигрывает. Я бы даже предложил Путину продолжать выступать с пропагандистскими тезисами и публиковать документы, а мы будем отвечать", - заявил Адамский. Понятно, что свое предложение и дальше публиковать материалы по польской истории ХХ века он сделал не столько главе российского государства, сколько российским историкам. Правда, сразу же возникает вопрос, а имеет ли сам пан Лукаш свободный доступ к архивам польских спецслужб, хранящихся в Институте национальной памяти? Скорей всего, нет. Поэтому восполним пробел и сами расскажем о "темных пятнах" польской истории.

Подпольщики, диверсанты, каратели

Что же представляла из себя польская подпольная военизированная организация, носившая название "Армия крайова" (польск. Armia Krajowa). Когда мы читаем или слышим слово "армия", то нам видится организованное, дисциплинированное, хорошо вооруженное и обученное военное формирование, предназначенное для эффективного ведения боевых действий с противником. При детальном же рассмотрении "АК" ничего подобного не наблюдается. Предшественницей "АК" была подпольная организация "Служба победе Польши" ("СпП", пол. Służba Zwycięstwu Polski, SZP), возникшая 27 сентября 1939 года. 13 ноября 1939 года "СпП" переименована в "Союз вооруженной борьбы" ("СВБ", пол. Związek Walki Zbrojnej). 14 февраля 1942 года приказом Верховного главнокомандующего польскими вооруженными силами генерала Владислава Сикорского переименована в "Армию крайову". "АК", так же как и ее предшественники, подчинялась польскому эмигрантскому правительству, с 1939 года находившемуся в Париже, а с лета 1940 года, после поражения Франции, в Лондоне, и Верховному главнокомандующему польских вооруженных сил, то есть всю войну управлялась из Лондона. В целом количество подпольных организаций после сентября 1939 года на территории бывшей Польши не поддается разумному объяснению. Причем некоторые из них были созданы германскими спецслужбами для борьбы с польскими партизанами, например, так называемые "Батальоны смерти". А такие как "Меч и плуг" даже в 1944 году проводили совместные конференции с гестапо для борьбы с коммунистическим подпольем. В составе "АК" были и свои диверсионно-террористические и разведывательные структуры, такие, например, как "Диверсионная команда" (сокр. "Кедыв"; польск. Komenda Dywersji, Kedyw). Подразделение было сформировано в апреле 1940 года под названием "Союз возмездия", в 1943 году преобразовано в "Кедыв". Но особо среди этих подразделений выделялся "Польский корпус безопасности" ("ПКБ"), зверствовавший даже в период Варшавского восстания 1944 года. При этом, например, в музее Варшавского восстания нет ни слова о преступлениях "ПКБ". В то же время недавно опубликованные на сайте Минобороны России рассекреченные материалы, в которых рассказано о преступных действиях членов "ПКБ", у польских историков не вызвали никакой реакции. Мол, в них нет "ничего нового". Если в Польше о преступлениях "ПКБ" все известно, то опубликуйте эти архивные материалы: кто руководил этой структурой, кто отдавал преступные приказы, списки убитых и т.п. Ведь диверсионные акции эти подразделения совершали не столько против оккупантов, сколько занимались карательной деятельностью по отношению к своим же гражданам, которые придерживались других взглядов или были не польской национальности. Во времена Варшавского договора, Советского Союза и братской Польши о таких "нюансах" было не принято говорить и тем более писать. Сейчас у польских историков появились, видимо, уже другие мотивы для молчания.

По данным разведки

Еще до вступления частей Красной Армии на территорию бывшей Польши, советские разведывательно-диверсионные подразделения наркомата госбезопасности СССР (4-е Управление НКГБ СССР; руководитель - Павел Судоплатов) и советские партизанские соединения оперировали в тылу вермахта, вели разведку и активные диверсионные операции на коммуникациях противника. Волей-неволей им приходилось сталкиваться и с польскими подпольщиками, подчинявшимися польскому эмигрантскому правительству.

Полученные в ходе разведывательно-диверсионных рейдов данные свидетельствовали не просто о недружественном отношении "аковцев" к Красной Армии и Советскому Союзу, а о враждебном поведении, вплоть до прямого сотрудничества с германскими войсками. Так, например, в руки советских спецслужб попали протокол совещания и другие материалы о переговорах в феврале 1944 года начальника "Абверкоманды 305" майора Юлиуса Христианзена, начальника внешнего отдела полиции безопасности и СД "Генерального округа Литва" оберштурмфюрера СС Мюллера, начальника реферата IV A1 внешнего отдела полиции безопасности и СД унтерштурмфюрера Бибеля и начальника IV отдела полиции безопасности и СД Литвы гауптштурмфюрера СС Шмитца с представителями Виленского округа "АК". С польской стороны в переговорах участвовал майор "Вильк" (Александр Кржижановский). Стороны пришли к соглашению о снабжении вермахтом "белопольских банд" (так немцы называли своих "партнеров" по переговорам) стрелковым вооружением, амуницией. Также было гарантировано освобождение участникам "белопольских банд", захваченных в ходе облав, отказ от смертной казни и прочее. Члены "АК", в свою очередь, были обязаны ежедневно поставлять сводки о советских партизанских отрядах, оперировавших в районах дислокации "АК".

Сталин знал о планах "толстой четверки"

К лету 1944-го, когда Красная Армия приступила к освобождению польской территории, Наркомат обороны и лично Иосиф Сталин уже обладали достаточно полной и разносторонней информацией не только об обстановке в рядах "АК", но и о планах (как официальных, так и тайных) польского эмигрантского правительства в отношении СССР. Не будем забывать и о членах "кембриджской пятерки", легендарной резидентуре 1-го Управления наркомата госбезопасности СССР, действовавшей в Лондоне, которые сообщали секретные планы лондонских поляков в отношении Советского Союза. Советская внешняя разведка своевременно узнавала об истинных планах польского эмигрантского правительства в Лондоне относительно СССР и информировала об этом советскую контрразведку. В конце июня 1944 года начальник 1-го Управления НКГБ СССР направил служебную записку начальнику 2-го Управления НКГБ СССР, в которой, в частности, сообщил:

"По полученным нами агентурным данным, уполномоченный лондонского правительства на территории Польши Янковский и командующий "Краевой армией" генерал Комаровский дали следующую директиву: "Немцы обанкротились, с ними нечего считаться, главный истинный враг - СССР, все силы против СССР.

Для усиления борьбы против СССР немцами освобождены из-под ареста майор Липинский и капитан Копоровский ("Армии краевой"). Немцы руководят некоторыми отрядами "Армии Краевой"…". О том, с кем действительно воевала "АК", говорится и в выписке из донесения Политотдела 11-й гвардейской армии в Главное политуправление РККА от 11 июля 1944 года:

"…В апреле 1944 года в местечке Тургели (Вилейский уезд) состоялся парад 3-й польской партизанской бригады. Выступавший на параде польский командир, которого местные жители называют комендантом, заявил, что поляки имеют врага и на Западе, и на Востоке. Ряд офицеров польских партизанских бригад, в частности, поручик Курат (3-я бригада), заявляли, что первый враг поляков - большевики, второй враг - литовцы и третий враг - немцы […] "Польские партизаны" заявляли, что они борются против немцев, против литовцев и Советов, но фактически вели вооруженную борьбу только с литовцами, советскими партизанами и истребляли бежавших в леса советских военнопленных".

Авантюра за авантюрой

Преступные авантюры руководства "АК" в июле 1944 года в Вильно, а затем и в августе в Варшаве только подтвердили нежелание "толстой четверки" (так еще называли польское эмигрантское правительство по числу партий, входивших в его руководство) конструктивно сотрудничать с Советским Союзом в вопросах создания послевоенной Польши.

Надо сказать, что операция "подпольщиков" "АК" с попыткой освобождения Вильнюса (Вильно) в июле 1944 года - это не слишком известный эпизод в истории Второй мировой войны. Эта операция планировалась по той же лондонской схеме, что и Варшавское восстание. Предполагалось, что германские войска начнут отступать перед войсками Красной Армии, а в этот момент подразделения "АК" ударят им в спину и встретят победоносную Красную Армию как "союзники", представители "законного" лондонского правительства. Но они не ожидали такого быстрого продвижения и просчитались: когда Красная Армия оказалась уже вблизи города, они еще не успели подтянуть все свои силы. Тогда они решили для демонстрации ударить тем, что было, чтобы потом говорить: "Мы тоже участвовали, мы даже были первыми".

Участие подразделений "АК", если быть точнее, Виленского округа "АК" (операция "Остра брама", польск. Ostra Brama), в "освобождении" Вильнюса со временем обросло легендами о "героическом штурме аковцев".

А вот что происходило на самом деле: при подходе частей Красной Армии к Вильно командир Виленского округа "АК" "Вильк" отдал приказ в ночь с 7 на 8 июля 1944 года захватить Вильно. Подразделения "АК" вошли в предместье Бельмонд (восточная часть города), где вели бой с немцами с 2.00 до 14.00 8 июля 1944 г. В результате атаки "аковцы", понеся большие потери (400 убитых и 600 раненых), вынуждены были отойти. Позднее вместе с частями Красной Армии в боях за освобождение Вильнюса участвовал один батальон "АК" численностью примерно 300-400 человек. Очевидец так называемого штурма Вильно силами "АК" так описал эти события: "В ночь с 6 на 7 июля с. г. они подошли к городу со стороны деревни Липувки и заняли улицу Шкаплежную и Лысую гору. На Лысой горе их было около 15-ти человек, а рядом на железнодорожной станции немцы спокойно формировали и отправляли поезда. Немцы против них никаких больших сил не посылали. Например, против этой группы на Лысой горе, я видел, как побежало 5 немцев, и поляки отступили, а их даже было больше, в три раза. К утру они отступили, главным образом, немцы их били пулеметным огнем с самолетов. Единственным результатом нападения поляков на город [было то], что у базы "Руты" по ул. Радунской сбежало два [немецких] караульных солдата, и этим воспользовалось местное население и частично эту базу разграбило […]. После [того] как Красная Армия приблизилась к городу, поляки шли следом и подбирали брошенное немцами вооружение. Другие группы разоружали отрезанные от своих главных сил, разрозненные группы немцев. Немцев оставляли частям Красной Армии, а вооружение оставляли себе. […]".

После провального "штурма" Вильно командование "АК" не отказалось от своего навязчивого желания во что бы то ни стало опередить Красную Армию. Как итог - новая авантюра августа 1944 года и полный разгром Варшавского восстания.

Под видом советских партизан

При этом рассекреченные архивы свидетельствуют не только об авантюрной, но и нередко преступно-провокаторской деятельности "аковцев". В конце первой декады мая 4-е Управление НКГБ СССР направило спецсообщение в НКГБ СССР "О массовых репрессиях и убийствах членами польских подпольных организаций бойцов польской "Гвардии Людовой", советских партизан и военнопленных красноармейцев": "Руководитель оперативной группы, …Карасев сообщает, …в начале апреля с. г. в с. Гута-Коштелянска, что близ г. Янов, убито 8 поляков из отряда "Гвардии Людовой". Летом прошлого года вооруженным отрядом под командованием Леха в Яновском лесу было убито 23 красноармейца, бежавших из немецкого плена. В марте с. г. там же убиты три раненых советских партизана из соединения Ковпака, оставленных на излечение. С января по май 1944 г. в с. Жары, с. Вулька Биска и других Билгорайского района поляками убито 56 человек мирного населения. Некоторые вооруженные группы поляков выдают себя за советских партизан и под их видом грабят и убивают мирное население". Некоторые подразделения "АК" отметились не только в убийствах советских военнопленных, вырвавшихся из немецкого плена, но и зверствах в отношении мирного украинского населения на Волыни, ликвидации польских евреев - членов "АК", попытках проводить бактериологические и химические диверсии в отношении бойцов и командиров Красной Армии.

Яд как оружие

В середине января 1945 года начальник 4-го Управления НКГБ СССР направил в ГУКР "Смерш" НКО СССР, наркоматы ГБ Белорусской, Украинской и Литовской ССР служебную записку, в которой сообщал, что, по агентурным данным опергруппы, действовавшей на территории Польши, руководство "АК" снабдило свои филиалы "большим количеством ядов с целью применения их для индивидуального террора против советских офицеров. "Командиром одного из батальонов полка "АК" "Борового" получены специальные яды, среди которых порошок, раздражающе действующий на кожу, применяется путем опыления одежды, и цианистый калий".

Псевдоним "Боровый" имел майор Адам Стабрава (1908-1991), с мая 1942 года заместитель подокруга "НОВ" - "Краков-город", с ноября 1942-го член "АК" и инспектор Инспектората "АК - Новый Сонч", в 1944 году командир 1-го полка Стрелков Подгальских. После окончания войны бежал за границу. В конце января 1945 года Павел Судоплатов направил докладную записку наркому ГБ СССР Всеволоду Меркулову о физическом уничтожении "АК" лиц, симпатизирующих советским партизанам. В документе сообщалось, что, по данным опергруппы, действующей в районе южнее Кракова, в полку "АК" под командованием майора "Борового" происходит чистка офицерского состава, весь старый командный состав освобождается от занимаемых должностей и на их место назначаются польские офицеры, присланные из Англии, "лица, симпатизирующие Советскому Союзу, а также связанные с советскими партизанами, физически уничтожаются высшим командованием "АК".

Кем же были "польские офицеры, пребывающие из Англии" и кто снабжал их и обучил пользоваться ядами? Безусловно, они были поляками, но находились на службе в британских Вооруженных силах и состояли в британской же "Службе специальных операций" (СОЕ). Эти наши союзники, британские "рыцари плаща и кинжала", одной рукой вместе с СССР сражались с нацистами, а другой подталкивали поляков вести диверсии против бойцов и командиров Красной Армии. Эти польские солдаты и офицеры были выпестованы "СОЕ" и получили специальное название "тихотемные" десантники.

Пособники оккупантов

Во второй половине ноября 1944 года начальник 1-го Управления НКГБ СССР комиссар ГБ 3-го ранга Фитин направил начальнику ГУКР "Смерш" НКО СССР комиссару ГБ 2-го ранга Абакумову докладную записку "О совместных действиях немцев и польских националистов в районе гг. Петроков и Томашов". В докладной записке сообщалось: "…В районе городов Петроков и Томашов на западной стороне реки Полицы совместно с немцами действуют польские националистические банды в количестве 3 тысяч человек под командованием некоего Бохунь и его помощника "Жбика". Эти банды совместно с немцами производят облавы, арестовывают членов ППР и "Стронництво людове", из которых многие замучены. 27 октября убит поручик Генрих Стефаняких и Аворуха. 24 октября убит поручик Сезанов-Смадовский. В деревне Рачковице сожжено 4 советских парашютиста, почти ежедневно убивают советских военнопленных. 5 ноября в деревне Сулавесь убито 7 партизан, а в Радомске арестовано 20 человек. Немцы оказывают большую помощь националистическим бандам и в снабжении оружием, и в проведении мобилизации". В самом начале января 1945 года начальник одного из отделов 4-го Управления НКГБ СССР (диверсии и террор в тылу врага) доложил начальнику Управления комиссару ГБ 3-го ранга Павлу Судоплатову о расстреле "аковцами" евреев, служивших в "АК".

В документе сообщалось, что когда летом 1944 года опергруппа 4-го Управления НКГБ СССР прибыла в район Кракова, от одного из агентов было получено сообщение, что "командир полка "АК" Краковского воеводства майор "Боровой" дал секретное указание по отрядам своего полка расстрелять всех евреев, находящихся на службе в "АК", в связи с тем, что они якобы могут перебежать к советским партизанам и сообщить сведения об "АК", ее задачах и структуре.

На основании этого указания в ноябре 1944 года были расстреляны агент опергруппы с позывным Родина и солдат "АК" по кличке Накос. Расстрел евреев производили подхорунжий Олесь Звигнев (кличка Дог), 24 лет, из м[естечка] Млана Дольна (20 км севернее Новы Тарг), сын офицера; Колумб, 20 лет, и Кукулка, 26 лет, из гор. Новы-Тарг". Вот так расстреливали своих же товарищей "проклятые солдаты", прикрываясь знаменем борьбы за "независимость" Польши.

"Кровавая луна" над Волынью

Еще одна темная страница "Армии крайовой" - это участие ее подразделений в карательных акциях на Волыни. Современные польские политики как только не превозносят "нерушимую польско-украинскую дружбу". Правда, факты говорят совсем о другом. В начале июля 1944 года нарком ГБ Украинской ССР комиссар ГБ 3-го ранга Савченко направил наркому ГБ СССР комиссару ГБ 1-го ранга Всеволоду Меркулову спецсообщение о переходе линии фронта в Волынской области частями "Польски звензек повстанчи" (одно из названий "АК"). В спецсообщении говорилось, что 7 июля 1944 года на территорию Киверецкого района Волынской области перешел вооруженный отряд, именующий себя "46-й батальон 27-й польской дивизии", который был разоружен частями Красной Армии. А далее становится уже интересней. Агентура, влитая в состав вышедших польских войск, сообщает "... что дивизия, ведя борьбу с немецкими войсками, одновременно уничтожала украинское население, имевшее связь с украинскими националистами и сжигала украинские села. Однако эти факты перешедшие на нашу сторону бойцы польской дивизии скрывают, опасаясь репрессий со стороны советской власти…"

Вышедший в расположение наших войск вооруженный польский отряд был якобы создан для защиты польского населения от бандитских налетов бандеровцев и борьбы с ними. Села, которые оказывали помощь бандеровцам, этим отрядом сжигались. Ночное зарево от сжигаемых сел при лунном свете дало повод к наименованию этого отряда "Кровавая луна". Все участники "Кровавой луны" носили отличительные знаки - черную полоску, посередине которой зигзагообразно проходила красная нитка. Как оказалось, "Кровавая луна" - это криптоним 1-го батальона 24-го пехотного полка 27-й Волынской пехотной дивизии "АК". Вот, оказывается, как воевала "легендарная" 27-я Волынская дивизия "АК". Ее подразделения, как видно из документа, занимались карательной деятельностью на территории Волыни в 1943-1944 годах. Кстати, фото карателей из "Красной луны" можно увидеть на официальном сайте Института национальной памяти Республики Польша. Значит, в Польше имеются документальные материалы о подразделении "Кровавая луна" и ее карательной деятельности в 1943-1944 годах на Волыни, так как в ИНП РП сосредоточены архивные материалы польских органов безопасности 1945-1992 годов. Вероятно, что эта тематика заинтересует в том числе и украинских историков.

Отлучение или отпадение?

Текст: Павел Басинский

24 февраля 1901 года в официальном органе Синода журнале "Церковные ведомости" было опубликовано "Определение" № 557 от 20-22 февраля об отпадении графа Льва Толстого от Церкви. На следующий день оно было перепечатано во всех основных газетах России.

В отношении Толстого не провозглашали анафемы. В начале ХХ века в российских церквах не анафематствовали никого. Этот средневековый акт был упразднен. Последний раз анафеме предавали гетмана Мазепу, и это случилось в XVIII веке. С 1801 года имена еретиков вообще не упоминались в церковных службах.

Толстого не сажали в тюрьму, не отправляли в Сибирь и не высылали в Англию, как его друга В. Г. Черткова. Но сажали в тюрьмы и ссылали на Кавказ и в Сибирь тех, кто разделял его взгляды. И это было худшей казнью для Толстого, которая была придумана К. П. Победоносцевым, но которая принесла совсем не те плоды, на какие он, вероятно, рассчитывал. Запрещение религиозных (и не только религиозных) произведений Толстого к публикации в России и преследование тех, кто их распространял, способствовали популяризации идей Толстого, в которых видели скрываемую от народа государством и официальной Церковью правду.

Видные церковные лица, известные священники, преподаватели духовных академий полемизировали со взглядами Толстого начиная уже с 1883 года, когда еще ни одно из его религиозных сочинений не было напечатано даже за границей. При этом ни о какой публичной защите воззрений Толстого до 1905 года не могло быть речи.

26 апреля 1896 года К. П. Победоносцев сообщает в письме С. А. Рачинскому: "Есть предположение в Синоде объявить его (Толстого - прим. "РГ") отлученным от Церкви во избежание всяких сомнений и недоразумений в народе, который видит и слышит, что вся интеллигенция поклоняется Толстому".

Ближайший помощник Победоносцева В. М. Скворцов напишет, что его патрон "был против известного синодального акта и после его опубликования остался при том же мнении. Он лишь уступил или, вернее, допустил и не воспротивился, как он это умел делать в других случаях, осуществить эту идею..."

В начале 1901 года Толстой серьезно заболел. Скворцов доложил Победоносцеву о письме московского священника с вопросом, петь ли в храме "со святыми упокой", если Толстой умрет? Победоносцев хладнокровно сказал: "Ведь ежели эдаким-то манером рассуждать, то по ком тогда и петь его (священника) "со святыми упокой". Мало еще шуму-то около имени Толстого, а ежели теперь, как он хочет, запретить служить панихиды и отпевать Толстого, то ведь какая поднимется смута умов, сколько соблазну будет и греха с этой смутой? А по-моему, тут лучше держаться известной поговорки: не тронь..."

Не только Победоносцев, но и Синод достаточно долго уклонялся от принятия окончательного решения. Но вот в марте 1900 года от главенствующего члена Святейшего Синода митрополита Иоанникия всем епископам было отправлено "циркулярное письмо" по поводу возможной смерти Толстого в связи с разговорами о тяжелой болезни писателя. В письме говорилось, что так как многие почитатели Толстого знакомы с его взглядами только по слухам, они, возможно, будут просить священников в случае смерти Толстого служить панихиды по нему, а между тем он заявил себя как враг Церкви. "Таковых людей православная Церковь торжественно, в присутствии верных своих чад, в Неделю православия объявляет чуждыми церковного общения". Однако никакого официального решения о Толстом Синода напечатано не было.

Толстой остался жив. В июне 1900 года скончался сам престарелый митрополит Иоанникий. На место первенствующего члена Синода заступил сравнительно молодой и энергичный митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский). В феврале 1901 года, за две недели до публикации "Определения", он пишет Победоносцеву: "Теперь в синоде все пришли к мысли о необходимости обнародования в "Церковных Ведомостях" синодального суждения о графе Толстом. Надо бы поскорее это сделать. Хорошо было бы напечатать в хорошо составленной редакции синодальное суждение о Толстом в номере "Церковных Ведомостей" будущей субботы, 17 марта, накануне Недели православия. Это не будет уже суд над мертвым, как говорят о секретном распоряжении (речь идет о письме Иоанникия - прим. "РГ"), и не обвинение без выслушания оправдания, а "предостережение" живому..."

Поступок Антония Вадковского, на самом деле, вызывает уважение. Он был единственным человеком, кто взял на себя ответственность в решении этого затянувшегося вопроса и осмелился предать гласности то, что происходило в Синоде тайно и за закрытыми дверями. Но главное, он поспешил вывести этот вопрос из неприятного контекста заочного "суда над мертвым".

Нельзя не обратить внимание на последнюю фразу "Определения", составленного под редакцией Антония: "Посему, свидетельствуя об отпадении его от Церкви, вместе и молимся, да подаст ему Господь покаяние и разум истины. Молим ти ся милосердный Господи, не хотяй смерти грешных, услыши и помилуй, и обрати его ко святой Твоей Церкви. Аминь".

Митрополит Антоний сделал все возможное, чтобы перевести этот вопрос в ситуацию "прерванного общения".

Мягкость "Определения" даже удивила Толстого. В его ответе Синоду чувствуется, что Толстой недоволен "незаконностью" "Определения", что он не "отлучен" по всем правилам, а фактически назван блудным сыном. Одним из его возражений было: почему Синод "обвиняет одного меня в неверии во все пункты, выписанные в постановлении, тогда как не только многие, но почти все образованные люди в России разделяют такое неверие и беспрестанно выражали и выражают его и в разговорах, и в чтении, и брошюрах и книгах..."

В день публикации "Определения" 24 февраля Толстой с директором московского банка А. Н. Дунаевым шел по Лубянской площади. Кто-то, увидав Толстого, сказал: "Вот он дьявол в образе человека". Многие оглянулись, и закричали: "Ура, Лев Николаевич! Привет великому человеку! Ура!"

Толстой, в отличие от публики, которая смеялась над "Определением", рукоплескала Толстому, осыпала букетами его репинский портрет на Передвижной выставке в марте 1901 года, пребывал в сомнениях, но от взглядов своих отступить уже не мог.

"Мои верования, - писал он в ответе, - я так же мало могу изменить, как свое тело. Мне надо самому одному жить, самому одному и умереть (и очень скоро), и потому я не могу никак иначе верить, как так, как я верю, готовясь идти к тому Богу, от Которого изошел. Я не говорю, чтобы моя вера была одна несомненно на все времена истинна, но я не вижу другой - более простой, ясной и отвечающей всем требованиям моего ума и сердца; если я узнаю такую, я сейчас же приму ее, потому что Богу ничего, кроме истины, не нужно. Вернуться же к тому, от чего я с такими страданиями только что вышел, я уже никак не могу, как не может летающая птица войти в скорлупу того яйца, из которого она вышла".

Прививка на каникулах

Богатые британцы уезжают, чтобы вакцинироваться вне очереди, в отпуск

Текст: Ольга Дмитриева

В то время, когда "простые" граждане покорно ждут своей очереди на прививку от коронавируса, лондонские супербогачи покидают страну, отъезжая на месяц на "прививочные каникулы". Совмещать приятное с полезным можно лежа у бассейна, где к тебе подходит медсестра, чтобы впрыснуть вакцину в предплечье. И это в то время, когда миллионы граждан, не имеющих средств, терпеливо ожидают писем от участковых врачей с указанием даты предстоящей вакцинации.

В Дубае "вакцинные" каникулы длиной в месяц, включающие полет первым классом, проживание в 5-звездочном отеле и инъекции двух доз вакцины от ковида, обходятся VIP-клиентам в сумму от 40 тысяч фунтов стерлингов, а порой и многократно выше. До последнего времени всем покидающим Британию на продолжительный срок требовалось пройти через прививку от COVID-19. Но сегодня это правило, судя по всему, не работает.

В январе консьерж-служба Knightsbridge Circle попала в заголовки газет по всему миру. Это учреждение объявило, что тех, кто станет его членами, смогут отправлять самолетами в Объединенные Арабские Эмираты для отдыха, совмещенного с вакцинацией. Компания без лишней скромности заявила, что она является пионером новой программы вакцинации для богатых путешественников: "Вы отправляетесь на несколько недель на виллу на солнышке, получаете свои прививки, а также сертификат - и дело сделано", - заявил основатель Knightsbridge Circle. Одни лишь членские взносы за год составляют 25 тысяч фунтов стерлингов.

В число клиентов Knightsbridge Circle входят, как утверждается, руководители крупнейших компаний, успешные предприниматели, члены королевской семьи, а также знаменитости всех сортов. "В течение последних двух недель мы проводили вакцинацию в ОАЭ, используя вакцины Pfizer и Sinopharm. Мы можем начинать вводить вакцину AstraZeneca в Индии", - заявил руководитель компании Стюарт Макнил. В беседе с корреспондентом газеты The New York Times Макнил заявил, что его "клуб" получил более двух тысяч заявок на членство, а также тысячи телефонных звонков и онлайн-запросов. Интерес к предприятию оказался якобы настолько велик, что к нему обратились несколько частных авиакомпаний, заинтересованных в перевозке клиентов.

Между тем врачи в США утверждают, что некоторые супербогатые звезды Голливуда пытаются "подкупить" ускоренный доступ к вакцинации.

Зарядка для антител

ТЕКСТ: Ирина Невинная

Уже год мы живем в новой реальности: в февраля 2020 года прошла почти военная операция по эвакуации наших граждан из охваченного эпидемией Уханя, а в первых числах марта коронавирус прилетел и в Россию - с туристами, вернувшимися с горнолыжных курортов Италии и Франции. Что изменилось за год? Самое страшное позади или все-таки надо готовиться к третьей волне? На вопросы "РГ" ответил врач-инфекционист, заместитель директора по научной работе ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, член-корреспондент РАН Александр Горелов.

Главные новости сейчас: Европа снова ужесточает противоковидные меры, боясь новой вспышки, при этом в России заболеваемость уже 1,5 месяца устойчиво идет на спад. Многие расслабились - сняли маски, вернулись к тесному общению. Не рано ли?

Александр Горелов: Расслабляться абсолютно точно рано: чтобы темпы распространения инфекции замедлились, необходимо, чтобы иммунитет к ней сформировался у 60-70 процентов населения. По большому счету, не важно, произойдет ли это естественным путем (когда большинство переболеет) или поствакцинальным. Хотя, конечно, инфекция такова, что лучше ею не болеть, а потому я, например, однозначно сторонник вакцинации.

Но суть одна - только сформировав популяционный иммунитет, мы сможем надеяться на реальное замедление эпидпроцесса.

Но статистика и в мире, и в России пока неутешительная. В нашей стране заболевших с начала эпидемии около 4,2 млн человек, добавим условно процентов 20-30 тех, кто перенес бессимптомно, к врачам не обращался и не тестировался. И еще около 4 млн привитых. То есть иммунная защита есть сейчас у 8-9 млн человек. От 146 млн - лишь 5,7-6 процентов. А мы говорим о базисном уровне - 70 процентов.

В целом в мире далеко не радостная ситуация. Переболевших 110 млн, от всего населения планеты процент мизерный. Так что ожидать, что эпидемия скоро закончится, не приходится.

Но ведь создали вакцины, идет вакцинация, казалось бы, должны справиться?

Александр Горелов: Должны, но на это нужно время. Вакцинация и у нас, и в других странах, за редким исключением, идет совсем не так быстро, как хотелось бы нам, эпидемиологам и инфекционистам.

Коронавирус - воздушно-капельная инфекция, она довольно легко передается от человека человеку. Значит, если на ее пути нет барьеров - она будет продолжать распространяться. Тут и сезонный фактор, как показывает опыт южных стран - той же Бразилии, Индии, не работает. То есть это круглогодичная инфекция, в отличие от гриппа.

Но у большинства людей пока нет от нее прививки и у многих уже нет внутренней организации, когда человек выполняет все противоэпидемические правила - снижает социальную активность и контакты, соблюдает дистанцию при общении, носит средства защиты, вот все это, что нам за год уже так надоело.

Поэтому тот, кто все это игнорирует, рано или поздно заболеет. Другого не дано: вирус не спросит разрешения.

То есть вы считаете, что третья волна будет?

Александр Горелов: Да нет пока никакой третьей волны. Мы все еще из первой волны никак не выберемся. Потому что волна - это переход уровня заболеваемости через ноль, а потом новая вспышка - в том числе, как вариант, из-за мутировавшего вируса. У нас пока наблюдался осенний подъем все того же коронавируса, сейчас спад, но до нулевой отметки еще далеко.

Как эпидемиологи строят прогнозы?

Александр Горелов: Эталон оценки - индекс распространения. То есть берется число случаев за 8-14 дней и соотносится с предыдущим периодом. Если меньше единицы - прогноз благоприятен. Значит, эпидемия идет на убыль. Весной у нас было менее 0,7, а потом снова начался рост. Но сейчас такого коэффициента нет пока ни в одном регионе. Вот смотрите: Московская область - 1,21, Москва - 0,93. Так что мы еще далеки от благополучия, отменять ограничения преждевременно.

Для прогноза важно понимать, сколько продержится иммунитет - после болезни или после прививки. Тут много противоречивой информации: шведы только что опубликовали результаты исследования - у переболевших высокий титр антител сохраняется и через 9 месяцев. В то же время ВОЗ сообщила: есть новые данные об угрозе повторных заражений. Как это понять?

Александр Горелов: Через два месяца после инфицирования антитела IgM, которые вырабатываются сразу при вторжении в организм патогена, уже сходят на нет. А IgG, обеспечивающие более длительную защиту, постепенно уходят, начиная с четвертого месяца. Но иммунную защиту обеспечивают не только антитела. Один из важнейших факторов - как формируется T-клеточный иммунитет (так называемые клетки "памяти"). Для некоторых инфекций (кори, полиомиелита) эти клетки памяти после вакцинации остаются на всю жизнь - поэтому для защиты достаточно привиться в детстве.

Но в случае с коронавирусом такого, скорее всего, не будет. Никто пока не знает длительности и напряженности ни естественного, ни поствакцинального иммунитета. Прошло еще слишком мало времени. Пока же актуален совет: носить маски и переболевшим, и привитым. Потому что мы достоверно не знаем, как долго человек остается защищенным и не может ли он остаться носителем инфекции.

Усугубляется ли опасность нового всплеска инфекции появлением мутировавших штаммов?

Александр Горелов: То, что мы наблюдаем сейчас, - изменения затрагивают единичные участки генома вируса, всего несколько из 30 тысяч. Поэтому хотя мы и слышим то и дело о "страшных" мутантах - британском, бразильском, южно-африканском, но надо все же понимать: это все тот же вирус с небольшими изменениями и в геноме, и в свойствах. Сейчас зарегистрировано уже несколько тысяч разновидностей (штаммов) коронавируса. Пока, к счастью, ни один особых опасений у ученых не вызывает. Даже если британский штамм распространяется быстрее, чем исходный, он не стал более агрессивным.

Кстати, из-за того, что изменения затрагивают ничтожную часть генома, вирусологи уверены, что вакцины будут защищать и от новых штаммов тоже.

Но нельзя исключить, что к следующему эпидсезону, когда мутации затронут хотя бы один процент генома вируса, мы получим неприятный сюрприз. И люди вновь окажутся восприимчивы к измененным штаммам так, как это происходит с гриппом. Мы же не случайно вынуждены ежегодно обновлять состав антигриппозных вакцин.

Но и тут у нас уже вполне уверенные позиции. Меняется вирус - меняем антиген в вакцине и получаем актуальный препарат защиты. Вакцина конструируется сейчас так же легко, как игра лего.

Многие сейчас сами делают тест на антитела - хотят выяснить, не болели ли они бессимптомно. А можно ли проверить длительный, тот самый T-иммунитет?

Александр Горелов: Такие тест-системы уже есть. По крайней мере, я знаю о двух - разработанной Роспотребнадзором и ФМБА. Но анализ с их помощью стоит примерно 20-22 тысячи рублей. Вряд ли вы захотите его делать просто ради любопытства. Да это и не нужно: ну, получите вы ответ, а дальше что? Все же это инструментарий для врачей и ученых, исследующих вирус.

И все же почему так дорого?

Александр Горелов: Там применяется сложный и тонкий метод. Это супернаука, такая цена оправдана.

Во всех странах вакцин не хватает, власти решают, кого прививать в первую очередь. У нас прививку может сделать любой взрослый. Из Европы наши сограждане прилетают на время домой, чтобы привиться. Тем не менее по количеству привитых мы уступаем многим странам. Почему?

Александр Горелов: Уникальность ситуации еще и в другом. У нас врач из трех вакцин может выбрать для пациента наиболее подходящую. Записаться и сделать - в основном без проблем. Но у нас, к сожалению, многие вакцинации боятся.

В том же Израиле вакцинация фактически принудительная: хочешь работать - выбора нет. Без "зеленого" паспорта не будут пускать в рестораны, театры, осложнится выезд за границу. Довольно жесткий подход.

У нас же, в соответствии с законом, принуждать никого не имеют права - прививка остается добровольным делом.

Нам говорят, что наши вакцины защищают и от новых мутировавших штаммов. Откуда такая уверенность?

Александр Горелов: При разработке вакцин использовались и вариабельные (склонные к мутированию) участки шипа коронавируса, и консервативные, устойчивые - иммунный ответ вырабатывается и к тем, и к другим, и пока все изменения перекрываются. В Центре "Вектор" проверили, способны ли антитела пациентов, получивших "Спутник" или "ЭпиВакКорону", подавлять британский штамм. Оказалось, да, вакцины против него работают. Что касается третьей вакцины, "КовиВак" - она содержит цельный убитый вирус, соответственно, и иммунный ответ вырабатывается на него целиком, а не на какой-либо фрагмент. Так что от мутантов она тоже защитит.

И все-таки, возможно, страхи перед прививкой оправданы? Вакцины сделали очень быстро, за считаные месяцы. Заключительную фазу испытаний проводят параллельно с массовым применением - это тоже доверия не добавляет.

Александр Горелов: Большинство очень мало знает о вакцинах и вакцинации. Что-то слышали, толком не поняли. У нас, повторю, уже три вакцины. "Спутник" и "ЭпиВакКорона" - инновационные, и классическая - от Института Чумакова.

Первые две были сделаны не с нуля - раньше были разработаны подобные же вакцины против лихорадки Эбола. Так что платформа была готова - ее переориентировали на новый вирус и провели заново клинические испытания. Поэтому так быстро получилось. Что касается третьей, такие вакцины используются уже не первую сотню лет, это самая надежная и проверенная технология сегодня.

Зачем нам так много вакцин, ведь в плюс к трем в разработке еще несколько?

Александр Горелов: Все люди разные. Одно дело - вакцинировать молодого и здорового. И другое - человека с диабетом, артритом, астмой. Если у человека аллергия на компоненты одной вакцины - значит, он сможет получить прививку другим препаратом. Иммунный ответ на разные препараты формируется тоже по-разному. Когда разрабатывали "ЭпиВакКорону", ставилась задача сделать вакцину для наиболее уязвимых групп. У людей старше 70-80 лет так называемый синдром засыпающего иммунитета - для них нужны особые вакцины, с адъювантами, усиливающими эффект. Сейчас по "ЭпиВакКороне" завершили испытания на возрастах 60+. Ожидаем разрешения начинать применять ее у очень пожилых. А "Спутник V" такое разрешение уже получил.

Есть возможность понять, достаточно ли антител после прививки для защиты?

Александр Горелов: Наш институт как раз работает над этой проблемой. По заданию Роспотребнадзора мы проводим исследования, чтобы определить условно защитный титр антител, который позволит не заболеть. Проверяем напряженность и длительность иммунного ответа у людей разных возрастов, разного пола. Но пока никто не может точно сказать, какова длительность иммунного ответа после вакцинации, после болезни.

Кстати, такой активный интерес к вакцинации, как мне кажется, может повлиять и на настроения антипрививочников. Вы не только эпидемиолог, инфекционист, вы детский доктор и знаете, как важно защитить ребенка от инфекций. Как считаете, может, надо и нам действовать жестче, как в Израиле?

Александр Горелов: Думаю, заставлять никого нельзя. Надо объяснять и убеждать. Антипрививочники, кстати, не такие уж глупые люди. Если, допустим, укусила собака - от прививки от бешенства никто не отказывается: понимают, что могут умереть. В эту пандемию многие потеряли родных, знакомых - все это очень близко. Многие говорят: если бы я знал, что так будет, конечно, постарался бы, чтобы моя мама или отец дождались вакцины.

У нас прошлой осенью прошла самая успешная кампания по вакцинации от гриппа - впервые привили 84 млн человек, такого еще не было. Думаю, во многом потому, что люди боялись заболеть сразу двумя инфекциями. И гриппа, посмотрите, у нас практически нет в этом сезоне, хотя по срокам сейчас должен быть его разгар.

Вакцины за год сделали, и это фантастика, если вспомнить прогнозы прошлой весны. А чего нам не хватает, чтобы победить COVID-19?

Александр Горелов: К сожалению, нельзя сказать, что мы уже досконально изучили эту инфекцию. Сначала предполагали, что вирус затрагивает верхние дыхательные пути и легкие. Потом оказалось - страдает сердце, почки, ЖКТ, репродуктивная, эндокринная, нервная системы - практически весь организм.

Сейчас очень волнует постковидный синдром. У трети детей, даже тех, кто болел легко, наблюдается постковидная энцефалопатия. Очевидно, и дальше все больше будем отмечать отдаленных последствий.

Поэтому вакцины - это очень хорошо, но слабое место - до настоящего времени не решен вопрос с противовирусными препаратами, которые подавляли бы развитие вируса в организме. Лекарства за этот год появились, но 100-процентно эффективных нет.

Сейчас в соцсетях люди обсуждают прививки, сдают анализы на антитела. Для таких любопытных скажите: какой тест нужен до вакцинации и после, чтобы убедиться, что вакцина сработала?

Александр Горелов: У каждого ситуация своя. Если человек, допустим, перенес COVID-19 легко или бессимптомно - тест на антитела перед прививкой ему делать бессмысленно. Исследования Роспотребнадзора показали: у 17% людей с положительным ПЦР (то есть с выявленным коронавирусом) не было симптомов заболевания и не было антител. Поэтому им можно делать прививку без всяких предварительных тестов.

А если человек перенес COVID-19 и болел тяжело - антитела будут, и наиболее высокий титр как раз у тех, кто тяжело болел. Таким людям спешить с прививкой не надо, они и так защищены. В этой ситуации просто нужно наблюдать. Упадет титр антител - можно сделать вакцину и получить бустерный эффект - иммунный ответ усилится. Если хотите узнать уровень иммунного ответа, оптимально делать тест с 32-го по 45-й день после первой прививки. Но я никого не призываю делать тест обязательно: это же коммерческий анализ, за него нужно платить.

В Гвинее и Конго сейчас вспышка лихорадки Эбола. Насколько опасна эта инфекция для широкого распространения? Вспышки происходят регулярно, мы особенно их не боимся - Африка далеко.

Александр Горелов: Напрасно мы Эбола не боимся. В современном мире инфекция распространяется со скоростью самолета. Нам, возможно, повезло - все же людской трафик из Африки, где главные природные очаги этой лихорадки, невелик. А в Милане, на Неделе высокой моды в конце февраля в прошлом году, было полно китайских туристов, когда страна уже вовсю полыхала от коронавируса. Поэтому, уверяю вас, то, что у нас есть вакцины от лихорадки Эбола, - это здорово, это залог нашей безопасности национальной. Напомню, что у этой инфекции летальность далеко не ковидная - в среднем 50 процентов.

Самый большой террорист - это природа. Ее надо уважать и изучать - эпидемиологам и вирусологам работы хватит всегда.

Роспотребнадзор дал разъяснения о том, могут ли отстранить учителя от работы за отказ делать прививку от COVID-19.

- Юридических оснований для этого нет, - сообщили "РГ" в Роспотребнадзоре. - Вакцинация в РФ в настоящее время добровольная для всех граждан, в том числе и работников образовательных организаций.

В ведомстве пояснили: вакцинация от COVID-19 включена не в национальный календарь прививок (как многие думают), а в "календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям". Что важно? Педагоги - все-таки в группе риска. Поэтому они, так же как и врачи, могут привиться от COVID-19 в первую очередь.

Подготовила Ксения Колесникова

Россия > Медицина > rg.ru, 1 марта 2021 > № 3860189 Александр Горелов

КОНЕЦ ВИЛЬСОНОВСКОЙ ЭРЫ

УОЛТЕР РАССЕЛ МИД

Профессор международных отношений и гуманитарных наук в Бард-колледже, заслуженный научный сотрудник Гудзоновского института.

ПОЧЕМУ ПРОВАЛИЛСЯ ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ?

Через сто лет после того, как сенат США унизил президента Вудро Вильсона, отвергнув Версальский договор, Принстонский университет, который Вильсон когда-то возглавлял, вычеркнул его имя из названия своей знаменитой Школы международных отношений. На фоне целой череды других проявлений «культуры отмены» этот акт «вычеркивания личности», по крайней мере, представляется чем-то оправданным.

Вильсон был отпетым расистом даже по меркам своего времени. Человек, стоявший за преследованием своих политических противников и злоупотреблениями времён первой «красной угрозы», прославлялся слишком долго и слишком слепо.

Но сколь бы спорными ни были бы личные воззрения и внутриполитические шаги Вильсона, как государственный деятель и идеолог он по праву может считаться одним из самых влиятельных деятелей современного мира. Он не был особенно оригинальным мыслителем. Более чем за столетие до того, как Вильсон выдвинул идею Лиги Наций, на Венском конгрессе российский император Александр I нарушил спокойствие европейских монарших дворов, огласив, по сути, аналогичное видение. Он предложил создать международную систему, которая опиралась бы на моральный консенсус, поддерживаемый «концертом держав», действующих на основе общего набора идей о законном суверенитете. Более того, ко времени Вильсона понимание того, что демократические институты способствуют миру, а абсолютные монархии воинственны и нестабильны, давно не являлось откровением для образованных американцев и британцев.

Истинный вклад президента США состоял в том, что он обобщил эти идеи в конкретную программу создания порядка, основанного на правилах и международных институтах.

То, что его идеи не смогли завоевать широкую поддержку дома, сломило Вильсона, и он умер глубоко разочарованным человеком. Однако в последующие десятилетия вильсоновская концепция стала источником вдохновения и своего рода настольной книгой для множества национальных лидеров, дипломатов, активистов и интеллектуалов по всему миру. Во время Второй мировой многие американцы начали негативно оценивать политику изоляционизма, проводившуюся Соединёнными Штатами до войны, в том числе и из-за отказа вступить в Лигу Наций. На фоне этих настроений сложившийся образ Вудро Вильсона – прихрамывающего солдафона с убогими политическими навыками, стал уступать место представлению о нём как о пророке, чья мудрость, если бы к ней прислушались, могла бы предотвратить второй глобальный конфликт за двадцать лет.

Воодушевлённые этим выводом, американские лидеры во время и после Второй мировой войны заложили основы того, что, они надеялись, станет вильсоновским мировым порядком. Системой, в которой международные отношения будут строиться на принципах, изложенных во Всеобщей декларации прав человека, и осуществляться по правилам, установленным такими институтами, как Организация Объединённых Наций, Международный суд и Всемирная торговая организация.

Задача была осложнена холодной войной, но «свободный мир» (американцы так называли тогда некоммунистические страны) продолжал развиваться по вильсоновскому пути. Неизбежные компромиссы, такие как поддержка Соединёнными Штатами безжалостных диктаторов и военных правителей во многих частях мира, рассматривались как неприятная необходимость, вызванная борьбой с гораздо большим злом советского коммунизма. Когда в 1989 г. Берлинская стена пала, казалось, что шанс создать вильсоновский мировой порядок, наконец-то, появился. Бывшую советскую империю можно было бы реконструировать в соответствии с представлениями Вильсона, а Запад принял бы эти принципы теперь уже более последовательно и качественно, не опасаясь советской угрозы. Самоопределение, верховенство права, либеральная экономика и защита прав человека: «новый мировой порядок», над созданием которого работали администрации Джорджа Буша – старшего и Билла Клинтона, во многом соответствовал вильсоновской модели.

Сегодня самым важным фактом мировой политики является то, что благородные усилия потерпели неудачу. Следующий этап мировой истории будет разворачиваться не по вильсоновской матрице. Народы земли продолжат искать какой-то политический порядок, потому что иначе они не могут. А правозащитники продолжат стремиться к своим целям. Но мечта о всеобщем порядке, основанном на законе, который обеспечит мир между странами и демократию внутри них, будет всё меньше и меньше определять действия мировых лидеров.

Утверждать эту истину – не значит приветствовать её. У вильсоновского миропорядка много преимуществ, несмотря на его неполноценность. Многие аналитики, ряд из которых связаны с президентской кампанией Джо Байдена, считают, что смогут снова собрать Шалтая-Болтая. Конечно, стоит пожелать им всяческих успехов. Но центробежные силы, разрывающие вильсоновский порядок, настолько глубоко укоренились в современном мире, что даже конец эпохи Дональда Трампа не возродит проект в его самой амбициозной форме. Вильсоновские идеалы не исчезнут, влияние этой школы на внешнюю политику США будет продолжаться, но безмятежные дни постбиполярной эпохи, когда американские президенты выстраивали внешнюю политику вокруг принципов либерального интернационализма, вряд ли вернутся в ближайшее время.

Порядок вещей

Вильсонианство – лишь одна из множества разновидностей миропорядка, основанного на правилах. Вестфальская система, сформировавшаяся в Европе после окончания Тридцатилетней войны в 1648 г., и система Европейского концерта, возникшая после Наполеоновских войн начала XIX века, были основаны как на правилах, так и на законах; основополагающие идеи международного права восходят к этим эпохам. Священная Римская империя – транснациональное объединение земель, простиравшихся от Франции до современной Польши и от Гамбурга до Милана – представляла собой международную систему, предвещавшую Европейский союз, систему с очень сложными правилами, регулирующими практически все области жизни, – от торговли до суверенного наследования между княжескими домами.

Что касается прав человека, то к началу XX века европейская политика уже в течение столетия включала случаи вопиющих нарушений прав человека в международную повестку. Тогда, равно как и сейчас, деспотическая модель поведения была свойственна в основном слабым странам, и именно они притягивали к себе наибольшее внимание. Геноцид турецких христиан, совершённый османскими войсками и иррегулярными силами в конце XIX и начале XX веков, привлёк куда больше внимания, чем бесчинства, чинимые примерно в то же время русскими войсками против мусульманских мятежников на Кавказе. Ни одна делегация европейских держав не прибыла в Вашингтон, чтобы обсудить проблему обращения с коренными американцами или выступить с заявлением относительно статуса афроамериканцев. Тем не менее европейский довильсоновский порядок значительно продвинулся в направлении «поднятия прав человека на уровень дипломатии».

Так что даже при весьма поверхностном анализе очевидно, что оценивать Вильсона как первопроходца, торжественно привнёсшего в анархичный мир непросвещённых государств идеи основанного на институтах мирового порядка и прав человека, – по меньшей мере, опрометчиво. Он скорее стремился реформировать существующий международный порядок, изъяны которого убедительно продемонстрировали ужасы Первой мировой войны. В довильсоновском миропорядке династические правители обычно признавались легитимными, а интервенции, такие, например, как русское вторжение 1849 г. в Венгрию для восстановления правления Габсбургов, считались законными. За исключением самых вопиющих случаев, государства были более или менее свободны обращаться со своими гражданами или подданными бесконтрольно, так, как хотели.

И хотя от правительств ожидалось соблюдение общепринятых принципов международного публичного права, ни один наднациональный орган не был уполномочен обеспечивать соблюдение этих стандартов. Сохранение «баланса сил» являлось главным геополитическим императивом в действиях государств; война, хотя и признавалась гуманитарной катастрофой, рассматривалась как законный элемент системы. Вильсон считал, что это делает будущие конфликты неизбежными. Чтобы исправить положение, он стремился создать порядок, при котором государства признавали бы принудительные правовые ограничения и внутри страны, и на международной арене.

Осуществиться этому в полной мере так и не было суждено, но до определённого времени послевоенный американоцентричный порядок во многом отвечал представлениям Вильсона. Стоит отметить, что идеи эти далеко не везде воспринималось одинаково. Хотя Вильсон был американцем, его взгляд на мировой порядок был разработан прежде всего чтобы определять геополитическую ситуацию в Европе, и именно в Европе идеи Вильсона имели наибольший успех и продолжают иметь оптимистичные перспективы. Несмотря на то, что изначально большинство этих идей были восприняты европейскими политиками с едким и циничным презрением, впоследствии принципы Вудро Вильсона легли в основу европейского порядка и закрепились в законах и практиках ЕС.

Пожалуй, ни один правитель со времён Карла Великого не оставлял на европейском политическом порядке такого глубокого следа, как осмеянный пресвитерианин из долины Шенандоа.

Изгиб истории

Если попытаться оценить перспективы вильсоновской концепции за пределами Европы, картина предстанет весьма мрачная. Однако есть ощущение, что причины гибели небезуспешного проекта отличаются от тех, о которых мы зачастую слышим. Критики подхода Вильсона к мировой политике, часто осуждают его за идеализм. Но на самом деле в идеализме Вильсона упрекнуть сложно: во время переговоров в Версале он показал себя как политик, способный при необходимости действовать в духе самой циничной Realpolitik. Истинная же проблема вильсонианства лежит не в наивности веры в добрые намерения государств, она заключается в упрощённом видении исторического процесса, особенно той его части, что касается влияния технологического прогресса на общественный строй. Проблема Вильсона заключалась не в том, что он был болваном, а в том, что он был либералом (вигом).

Подобно прогрессистам начала XX века, как, впрочем, и многим современным американским интеллектуалам, Вильсон был либеральным детерминистом англосаксонской школы. Он разделял оптимизм тех, кого историк Герберт Баттерфилд называл the Whig historians, то есть британских мыслителей Викторианской эпохи, которые рассматривали человеческую историю как сюжет о «неотвратимом прогрессе и совершенствовании». Вильсон считал, что так называемая упорядоченная свобода, характерная для англо-американского сообщества, открыла путь к постоянному процветанию и миру. Это убеждение есть не что иное, как своего рода англосаксонское гегельянство. Оно утверждает, что сочетание трёх элементов – свободного рынка, свободного правительства и верховенства закона, которые имелись в Великобритании и Соединённых Штатах, неизбежно окажет трансформирующее воздействие и на остальной мир. И по мере этого процесса человечество будет медленно и, как предполагается, добровольно объединяться вокруг ценностей, которые сделали англосаксонский мир таким богатым, привлекательным и свободным, каким мы его знаем.

Вильсон был набожным сыном священника, глубоко погружённым в кальвинистское учение о предопределении и абсолютной верховной власти Бога; он верил в неизбежность прогресса. Он также был убеждён, что в будущем исполнятся библейские пророчества о грядущем тысячелетии – царстве мира и процветания, которое продлится до конца веков, когда Христос, возвратившись, соединит небо и землю. Примечательно, что современные вильсонианцы придали этому детерминизму светский оттенок: в их глазах либерализм станет господствовать в будущем и приведёт человечество к «концу истории» в результате проявления самой человеческой природы, а не некоего божественного наития.

Вильсон считал, что поражение Германской империи в Первой мировой войне и крах Австро-Венгерской, Российской и Османской империй означает, что звёздный час всемирной Лиги Наций, наконец, настал. В 1945 г. американские лидеры от Элеоноры Рузвельт и Генри Уоллеса «слева» до Венделла Уилки и Томаса Дьюи «справа» интерпретировали падение Германии и Японии во многом схожим образом. В начале 1990-х гг. ведущие внешнеполитические деятели и мыслители США рассматривали крушение Советского Союза через ту же детерминистскую призму: как сигнал о том, что пришло время поистине глобального и подлинно либерального мирового порядка. Во всех трёх случаях вильсоновские строители мирового порядка, казалось, были близки к своей цели. Но каждый раз, подобно Улиссу, они оказывались уносимы встречным ветром.

Технические трудности

Сегодня ветер снова набирает силу. Любому, кто надеется оживить слабеющий вильсоновский проект, предстоит столкнуться с рядом препятствий.

Возможно, наиболее очевидное из них – это возвращение в повестку геополитики, изрядно подпитываемой идеологией. Китай, Россия и ряд более мелких стран, примкнувших к ним (Иран, например), видят в идеалах Вильсона смертельную угрозу своим режимам, что, нужно заметить, небезосновательно. Ранее, в период после окончания холодной войны, превосходство США стало настолько всеохватным, что эти государства пытались либо преуменьшить, либо каким-то образом замаскировать свою оппозицию правившему демократическому консенсусу.

Однако начиная со второго срока президента Барака Обамы и далее, за время администрации Трампа, эти страны стали проявлять куда меньшую сдержанность. Видя в вильсонианстве главным образом прикрытие американских и, в какой-то степени, европейских амбиций, Пекин и Москва всё более смело оспаривают эти принципы и инициативы как в международных институтах, таких как ООН, так и в конкретных регионах, от Сирии до Южно-Китайского моря.

Оппозиция этих держав вильсоновскому порядку разрушительна сразу в нескольких отношениях. Прежде всего, для «вильсонианских держав» это повышает риски и издержки вмешательства в конфликты за пределами их границ. Например, поддержка режима Башара Асада Россией и Ираном помогла предотвратить более непосредственное участие Соединённых Штатов и европейских стран в гражданском конфликте в этой стране.

Кроме того, присутствие великих держав в «антивильсоновской коалиции» даёт дополнительную защиту и помощь меньшим странам, без которых те, возможно, не пошли бы по пути сопротивления сложившемуся статус-кво. Наконец, членство в международных институтах Китая и России затрудняет работу этих институтов по поддержанию вильсоновских норм: возьмём, например, вето России и Китая в Совете Безопасности, избрание антивильсоновских представителей в различные органы ООН, а также сопротивление Венгрии и Польши действиям ЕС, направленным на укрепление верховенства закона.

Между тем поток технологических инноваций и изменений, известный как «информационная революция», создаёт целый ряд препятствий для достижения вильсоновских целей и на уровне отдельных стран, и на уровне международной системы в целом. Ирония заключается в том, что последователи идей Вильсона часто говорят, что благодаря техническому прогрессу мир станет более управляемым, а политика – более рациональной, даже если вместе с этим прогресс увеличит опасность войны, сделав её гораздо более разрушительной. В это верил и сам Вильсон, и послевоенные строители порядка, и либералы, которые всеми силами стремились продлить управляемый США порядок после холодной войны. Однако всякий раз вера в технологические изменения оказывалась заблуждением.

С появлением интернета стало особенно очевидно, что, хотя новые технологии и способствуют распространению либеральных идей и их практического воплощения, они также могут без особого труда подрывать демократические системы и способствовать укреплению авторитарных режимов.

Сегодня, когда новые технологии разрушают целые отрасли, а влияние социальных сетей на новостные СМИ и предвыборные кампании оказывается порой определяющим, политика во многих странах становится всё более неспокойной и поляризованной. А это значительно увеличивает шансы на победу кандидатов-популистов и противников истеблишмента с обеих сторон. Кроме того, это затрудняет национальным лидерам поиск компромиссов, которые являются неотъемлемой частью международного сотрудничества, а также увеличивает вероятность того, что новые правительства не захотят продолжить курс своих предшественников.

Информационная революция дестабилизирует международную жизнь и по другим направлениям, что, в свою очередь, затрудняет работу глобальных институтов. Возьмём, к примеру, проблему контроля над вооружениями – центральную проблему внешней политики Вильсона со времён Первой мировой войны, которая стала ещё более острой после появления ядерного оружия. Последователи Вильсона уделяют такое серьёзное внимание контролю над вооружениями не только из соображений предотвращения глобальной гуманитарной катастрофы, но и потому, что даже неиспользованное ядерное оружие либо его эквивалент делают недостижимой вильсоновскую мечту о международном порядке, основанном на примате права и закона. Оружие массового уничтожения гарантирует именно такой государственный суверенитет, который, по мнению Вильсона, несовместим с долгосрочными интересами безопасности человечества. Организовать гуманитарную интервенцию против ядерной державы непросто.

Борьба против распространения ядерного оружия имела свои успехи, и это распространение удалось отсрочить, но оно не остановлено полностью и ограничивать его становится всё труднее. В 1940-е гг. чтобы создать первое ядерное оружие, потребовалась мощь самого богатого государства в мире и целый консорциум ведущих учёных-физиков. Сегодня даже второстепенные и третьестепенные научные учреждения в странах с низким доходом в состоянии справиться с этой задачей. Это не означает, что усилия по нераспространению нужно оставить. Но не стоит забывать, что не от всех болезней есть лекарства.

Более того, упомянутый технологический прогресс, лежащий в основе информационной революции, значительно обостряет проблему контроля над вооружениями. Развитие кибероружия, а также потенциал биологических средств нанесения стратегического вреда, наглядно продемонстрированный пандемией COVID-19, служат предупреждением о том, что по сравнению с ядерными технологиями, новые средства ведения войны значительно труднее отслеживать и контролировать. Осуществлять эффективный контроль над новыми видами вооружений, возможно, просто не получится. Наука меняется слишком быстро, зафиксировать соответствующие исследования зачастую сложно, а полностью запретить ключевые технологии нельзя, потому что они имеют важное гражданское применение.

Кроме того, появились и другие экономические стимулы, которых не было во времена холодной войны, и теперь они подталкивают гонку вооружений в новые области. Ядерное оружие и ракетные технологии большой дальности стоили чрезвычайно дорого и приносили мало пользы гражданской экономике. Биологические и технологические исследования, напротив, имеют решающее значение для любой страны или компании, ставящих цель оставаться конкурентоспособными в XXI веке. Такая гонка вооружений – неуправляемая, имеющая множество полюсов и охватывающая целый ряд передовых технологий – уже не за горами, и она неминуемо свернёт планы по возрождению вильсоновского порядка.

Это не для всех

Одно из центральных предположений, лежащих в основе вильсоновского порядка, – вера в то, что все страны рано или поздно приблизятся к уровню развития передовых государств и в итоге примут либеральную капиталистическую модель, на которой выстроена Северная Америка и Западная Европа. Для успеха вильсоновского проекта требуется высокая степень конвергенции, государственные системы стран-участников должны отвечать требованиям демократии, а сами государства как международные акторы – быть готовы и способны проводить политику на международной арене в рамках либеральных многосторонних институтов. Однако сегодня, по крайней мере, в среднесрочной перспективе, веру в то, что такая конвергенция возможна, сохранять всё сложнее. Китай, Индия, Россия и Турция уже с гораздо меньшей вероятностью сойдутся на пути к либеральной демократии, чем, например, в 1990 году. В течение долгого времени эти и другие государства наращивали экономические и технологические мощности не для того, чтобы стать копией Запада, а наоборот, для достижения большей независимости от него, а также реализации собственных цивилизационных и политических целей.

По правде говоря, вильсонианство – сугубо европейский проект, и направлен он на решение именно европейских проблем.

С момента распада Римской империи Европа была разделена на сферы влияния равных (или почти равных) конкурентов. Война была постоянным условием передела Европы на протяжении большей части её истории. Глобальное господство Европы в XIX и в начале XX века можно в немалой степени связать с продолжительной борьбой за первенство между Францией и Соединённым Королевством, – борьбой, которая способствовала развитию важнейших отраслей: финансов, государственного устройства, промышленных технологий и военного искусства, сделавших европейские государства столь жестокими и беспощадными конкурентами.

В отличие от многих других стран мира европейские державы, перед которыми постоянно маячил призрак большой войны, разработали более сложную систему дипломатических отношений и международной политики. Развитые международные институты и доктрины легитимности существовали в Европе задолго до того, как Вильсон пересёк Атлантику, чтобы представить свой знаменитый план Лиги Наций. По сути Лига была ничем иным, как усовершенствованной версией ранее существовавших в Европе форм международного управления. И хотя для создания гарантий того, что Германия и её западные соседи будут придерживаться правил новой системы, потребовалась ещё одна разрушительная мировая война, Европа уже была готова к установлению вильсоновского порядка.

Но опыт Европы не стал нормой для остального мира. Хотя в Китай периодически вторгались кочевники, и в его истории были периоды, когда несколько независимых китайских государств боролись за власть над всей страной, большую часть своей истории эта страна являлась одним целым. Идея единого легитимного государства, не имеющая международных аналогов, так же глубоко укоренилась в политической культуре Китая, как идея мультигосударственной системы, основанной на принципе взаимного признания, – в европейской. Между китайцами, японцами и корейцами случались столкновения, но вплоть до конца XIX века межгосударственные конфликты там были редкостью.

Если мы взглянем на историю человечества, то увидим, что на протяжении большей её части развитие мира определяли устойчивые государства-цивилизации, а не государства европейской модели соперничества между равными державами. Ранее территория современной Индии была объектом доминирования Империи Великих Моголов. Между XVI и XIX веками Османская и Персидская империи властвовали на территории, известной сейчас как Ближний Восток. А племена инков и ацтеков не имели равных в своих регионах. Хотя война и кажется более или менее универсальным способом решения проблем среди разных мировых культур, европейская модель поведения, в которой эскалация войны способствовала мобилизации и развитию технологических, политических и бюрократических ресурсов для обеспечения выживания государства, не присуща международной жизни в остальном мире.

Для государств и народов в большей части мира проблемой современной истории, требующей решения, была вовсе не бесконечность конфликтов между великими державами. Истинная проблема заключалась в том, чтобы понять, как прогнать европейские державы со своих территорий и зон влияния. И именно этот поиск сопровождался мучительной культурной и экономической перестройкой для максимально эффективного использования природных и промышленных ресурсов. Таким образом, междоусобные конфликты в Европе стали для неевропейцев не экзистенциальным цивилизационным вызовом, на который необходимо дать ответ, а долгожданной возможностью добиться независимости.

Постколониальные и незападные государства часто присоединялись к глобальным институтам, чтобы восстановить или укрепить суверенитет, а вовсе не для того, чтобы отказываться от него. В следовании международному праву их интерес нередко заключался, в первую очередь, в защите слабых государств от сильных, а никак не в ограничении власти своих национальных лидеров, направленной на укрепление влияния. В отличие от европейских визави эти государства не накопили большого и важного опыта создания тиранических режимов, подавляющих инакомыслие и ставящих беспомощное население на службу колониальным силам. Их опыт, напротив, во многом сформирован сознанием своей униженности как народа, чья власть и элиты неспособны защитить своих подданных и граждан от наглого, высокомерного поведения иностранных держав.

После того, как последняя страница в формальной истории колониализма была перевёрнута и зарождающиеся на месте бывших колоний государства начали утверждать контроль над своими землями, повестка в виде проблемы слабых государств и неполноценного суверенитета осталась прежней.

Даже в Европе различия исторического опыта помогают объяснить неодинаковый уровень приверженности государств идеалам Вильсона. Такие страны, как Франция, Германия, Италия и Нидерланды, пришли к пониманию, что смогут достичь национальных целей, только объединив свои суверенитеты. Однако для многих бывших членов Варшавского договора мотивом присоединения к западным клубам, ЕС и НАТО, было восстановление утраченного суверенитета. Они не разделяли чувства вины и раскаяния по поводу колониального прошлого Европы (а в случае с Германией – по поводу холокоста), которые побудили многие страны Западной Европы согласиться с необходимостью принять новый подход к международным отношениям. И они без стеснения и в полной мере воспользовались привилегиями членства в ЕС и НАТО, не чувствуя себя при этом каким–то образом морально связанными с теми принципами, что формально закреплялись в заявлениях этих организаций, – принципами, которые они сами, к слову, нередко воспринимали как красиво оформленное лицемерие.

Технический эксперт

Недавний феномен роста популизма на Западе выявил ещё одну опасность для вильсоновского проекта. Если Соединённые Штаты избрали Дональда Трампа президентом в 2016 г., на что они способны в будущем? И что может сделать электорат в других «важных» странах? И если вильсоновский проект оброс таким количеством проблем даже в своей политической колыбели – на Западе, то каковы его перспективы в остальном мире?

В эпоху Вильсона демократическое управление сталкивалось с проблемами, которые, как многие опасались, были непреодолимы. Промышленная революция разделила американское общество, создав беспрецедентный уровень неравенства. Корпорации-гиганты приобрели огромную политическую власть и весьма эгоистично использовали её, чтобы противостоять вызовам, угрожающим их экономическим интересам. В то время состояние самого богатого американца Джона Рокфеллера превышало годовой бюджет федерального правительства США. В 2020 г. самый богатый человек Джефф Безос имел капитал, чистой стоимостью равный примерно трём процентам расходов федерального бюджета.

Однако, с точки зрения Вильсона и его прогрессивных сподвижников, решением этих проблем не могла стать простая передача власти избирателям. Тогда большинство американцев ещё имели образование не более восьми классов, а волна европейских мигрантов захлестнула растущие американские города, ставшие новым домом для миллионов избирателей, многие из которых даже не говорили по-английски, часто были неграмотны, а потому охотно голосовали за коррумпированных городских функционеров.

Прогрессисты ответили на эту проблему, поддержав создание аполитичного экспертного класса менеджеров и администраторов. Они стремились построить административное государство, которое, с одной стороны, ограничивало бы чрезмерную власть богатых, а с другой – исправляло моральные и политические недостатки бедных (кстати, сухой закон был важной частью предвыборной программы Вильсона, а во время Первой мировой войны и после неё он инициировал агрессивные аресты, а в некоторых случаях депортации социалистов и других радикалов). Посредством таких мер, как совершенствование качества образования, строгое ограничение иммиграции и евгеническая политика контроля рождаемости, прогрессисты надеялись сформировать класс более образованных и более ответственных избирателей, которые уверенно поддержали бы технократическое государство.

Спустя столетие элементы этого прогрессистского мышления по-прежнему имеют решающее значение для вильсоновской модели правления в США и других странах, но добиваться их общественной поддержки намного труднее. Интернет и социальные сети подорвали авторитет всех форм экспертного знания.

Сегодняшнее гражданское сообщество значительно лучше образовано, а потому меньше нуждается в экспертных рекомендациях и указаниях.

А такие события, как вторжение США в Ирак в 2003 г., финансовый кризис 2008 г. и плохо выстроенная система реагирования на вызов пандемии 2020 г., серьёзно подорвали доверие к экспертному знанию и технократам, которых многие люди стали рассматривать как основу гнусного «глубинного государства».

Международные институты сталкиваются с ещё большим кризисом доверия. Избиратели, скептически относящиеся к идее технократического правления в их собственных странах, тем более насторожены по отношению к иностранным технократам, чьи взгляды кажутся им подозрительно космополитическими. Подобно тому, как жители европейских колониальных территорий предпочитали самоуправление (даже плохо организованное) правлению колониальных властей (даже более компетентных), сегодня многие люди на Западе и в постколониальном мире, вероятно, отвергнут самые благие намерения глобальных институтов.

Тем временем такие проблемы развитых обществ, как потеря производственных рабочих мест, экономическая стагнация или снижение реальной заработной платы, хроническая бедность среди меньшинств и эпидемия опиоидов, не поддаются технократическим решениям. А когда дело касается глобальных проблем – изменения климата и массовой миграции, с трудом верится, что громоздкие институты мирового управления, а также склонные к выяснению отношений и переделу сфер влияния государства, которые ими руководят, предложат простые и действенные решения, способные возродить доверие общества.

Что это означает для Байдена

Все эти обстоятельства указывают на то, что отход от вильсоновской модели развития, вероятно, продолжится, мировая политика будет всё больше отдаляться от этих принципов, а в некоторых случаях идти прямо наперекор им. Такие институты, как НАТО, ООН и ВТО, в силах доказать свою жизнеспособность (всё-таки мощь бюрократии иногда творит чудеса), но они явно сдадут позиции в плане способности отвечать на актуальные вызовы и, возможно, не смогут достигать даже своих первоначальных целей, не говоря уже о решении новых задач. Международный порядок тем временем будет во всё большей степени формироваться государствами, которые идут разными путями к своему преуспеванию. Это необязательно гарантирует неизбежность цивилизационных столкновений в будущем, но глобальным институтам придётся учитывать гораздо более широкий спектр взглядов и ценностей, чем раньше.

Есть надежда, что многие достижения вильсоновского порядка могут быть сохранены и, возможно, в каких-то областях даже расширены. Но зацикленность на былой славе не поможет качественно развить идеи и политику, чья задача обеспечить выживание и развитие в тяжёлые времена. Иные способы политического устройства существовали в прошлом – как в самой Европе, так и в других частях мира, и государствам придётся использовать их, опираться на эти примеры, если они хотят создать фундамент для стабильности и сохранить мир в современных условиях.

Для американских политиков общемировой кризис задуманного Вильсоном международного порядка представляет серьёзные проблемы, которые, вероятно, будут беспокоить администрации на протяжении десятилетий. Одна из проблем заключается в том, что многие профессиональные чиновники и влиятельные конгрессмены, представители гражданского общества и медиа глубоко верят не только в то, что внешняя политика Вильсона – это хорошо и полезно для Соединённых Штатов, но и в то, что это единственный путь к миру и безопасности (и даже выживанию цивилизации и всего человечества). Они будут продолжать бороться за своё дело, ведя окопную войну внутри бюрократии и используя надзорные полномочия Конгресса и постоянные утечки в лояльные СМИ, чтобы поддерживать пламя этой борьбы.

Интриги будут ограничены тем, что любая коалиция интернационалистов в американской внешней политике должна в значительной степени полагаться на голоса избирателей, поддерживающих идеи Вильсона. Но нынешнее поколение, воспитанное в условиях глобальных сетей и некомпетентных политических обозревателей, питает гораздо меньшее доверие к этим идеям. Ни неудача президента Джорджа Буша по созданию национального государства в Ираке, ни провал Обамы в связи с гуманитарной интервенцией в Ливию – ничто из этого не показалось большинству американцев успешным проектом, поэтому общественное доверие к идее построения демократий за рубежом очень невысоко.

Однако американская внешняя политика всегда упирается в вопрос коалиции. Как я писал в своей книге «Особое Провидение», сторонники Вильсона – одна из четырёх школ, которые боролись за формирование американской внешней политики с XVIII века. Приверженцы идей Александра Гамильтона хотят выстроить американскую внешнюю политику вокруг могущественного национального правительства, тесно связанного с миром финансов и международной торговли. Вильсоновцы рвутся соорудить мировой порядок, основанный на демократии, правах человека и верховенстве закона. Джексоновские популисты с подозрением относятся к крупному бизнесу и «крестовым походам» за демократией Вильсона, но хотят сильных военных и экономических программ. Джефферсонианцы желают ограничить американские обязательства и вовлечённость в зарубежные дела. (Отметим, что пятая школа, ведущим сторонником которой был президент Конфедерации Джефферсон Дэвис, определяла национальные интересы США через сохранение рабства). Сторонники Гамильтона и Вильсона ощутимо доминировали в американской внешней политике после холодной войны, но Барак Обама вновь начал вводить некоторые джефферсоновские идеи о сдержанности, а после ливийской неудачи его тяготение к такому подходу явно усилилось. Трамп, повесивший портрет президента Эндрю Джексона в Овальном кабинете, стремился создать националистическую коалицию последователей Джексона и Джефферсона против глобалистской коалиции гамильтонцев и вильсоновцев, господствовавшей со времён Второй мировой войны.

Даже несмотря на то, что администрация Байдена уводит американскую внешнюю политику от националистической парадигмы Трампа, ей придётся заново отрегулировать баланс между подходом Вильсона и идеями других школ в свете изменившихся политических условий внутри страны и за рубежом. Подобные корректировки производились и раньше. В первые обнадёживающие годы послевоенной эпохи вильсоновцы, в частности Элеонора Рузвельт, хотели, чтобы администрация Трумэна поставила поддержку ООН на вершину своих приоритетов. Гарри Трумэн и его команда вскоре увидели, что противостояние Советскому Союзу представляет собой задачу наибольшей важности, и начали формировать основу для холодной войны и политики сдерживания. Этот сдвиг был мучительным, и Трумэну с трудом удалось добиться от госпожи Рузвельт вялой поддержки во время напряжённых выборов 1948 года. Но критическая масса вильсоновских демократов согласилась с логикой, согласно которой победа над сталинским коммунизмом была целью, оправдывающей сомнительные средства, необходимые для ведения холодной войны. Байден может извлечь хороший урок из этого примера. Спасение планеты от климатической катастрофы и создание коалиции для противодействия Китаю – вот основания, которые удовлетворят многих сторонников Вильсона и заставят согласиться, что определённое отсутствие щепетильности, когда дело касается выбора союзников и тактики, абсолютно оправдано.

Администрация Байдена может использовать и другие методы, применявшиеся прошлыми президентами, чтобы заручиться поддержкой граждан. Один из них – оказать давление на слабые страны, находящиеся в сфере влияния Вашингтона, чтобы те провели экстренные реформы. Другой путь – предложить хотя бы видимость поддержки вдохновляющим инициативам, у которых мало шансов на успех. Как сообщество вильсоновцы привыкли достойно терпеть неудачи и часто поддерживают политиков, исходя из их (предполагаемых) благородных намерений, не требуя слишком многого.

Есть и другие, менее макиавеллистские способы удержать либеральный электорат.

Даже когда конечные цели политики Вильсона становятся менее достижимыми, есть проблемы, в отношении которых разумная и целенаправленная американская политика может дать результаты, и вильсоновцы это, без сомнения, оценят.

Международное сотрудничество, направленное на противодействие отмыванию денег и устранению налоговых убежищ, – область, где прогресс имеет неплохие шансы на реализацию. Кроме того, работа по совершенствованию глобальной системы здравоохранения будет оставаться в приоритете в течение нескольких лет после завершения пандемии COVID-19. Продвижение за рубежом образования для групп с недостаточным уровнем обеспеченности услугами – женщин, этнических и религиозных меньшинств, бедных – является одним из действенных способов построить лучший мир, и многие правительства, отвергающие вильсоновский идеал в целом, могут принять такую поддержку извне, если она не будет иметь слишком яркого политического подтекста.

Сегодня Соединённые Штаты и мир переживают что-то вроде вильсоновской рецессии. Но в политике ничто не длится вечно, а надежда, как известно, умирает последней. Вильсоновское видение глубоко укоренилось в американской политической культуре, а ценности, о которых он говорил, имеют слишком большую глобальную привлекательность, чтобы просто списать их со счетов.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №1 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708349 Уолтер Рассел Мид

МЕЖДУ ИЗОЛЯЦИОНИЗМОМ И ВОВЛЕЧЁННОСТЬЮ

ЧАРЛЬЗ КАПЧАН

Профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

ТОНКИЙ БАЛАНС ДЛЯ АМЕРИКАНСКОЙ ПОЛИТИКИ

Статья основана на книге Isolationism: A History of America's Efforts to Shield Itself from the World, вышедшей осенью 2020 г. в издательстве Oxford University Press.

Изоляционизм сделал Америку великой, осветив славный путь её триумфального подъёма в XIX веке. Сегодня, однако, предостережение отцов-основателей избегать вступления в сложные союзы и альянсы видится в совсем ином свете, а само слово «изоляционист» стало оскорблением.

В отсутствие ограничений на национальные амбиции за рубежом большая стратегия Америки попала в ловушку перенапряжения и показала себя попросту политически несостоятельной. Страна оказалась лицом к лицу с бесчисленным количеством проблем за своими границами, двумя десятилетиями войны на Ближнем Востоке и пандемией. Последняя провоцирует экономический спад, подобного которому не было со времён Великой депрессии. Соединённым Штатам необходимо заново открыть для себя историю изоляционизма и применить его уроки, сократив присутствие за рубежом и приведя внешние обязательства в соответствие с реальными возможностями и целями.

Да, американская исключительность с самого начала была приравнена к обязательству нации распространять свободу на все части земного шара. Ещё до основания страны страстный сторонник независимости от Великобритании Томас Пейн наставлял американских колонистов: «В наших силах начать строить мир заново». Романист Герман Мелвилл вторил: «Мы, американцы, – особый, избранный народ, Израиль нашего времени; мы несём ковчег мировых свобод».

Но с момента основания и до испано-американской войны 1898 г. большинство американцев не желали иметь ничего общего с переделом мира за счёт расширения стратегических возможностей за пределы Северной Америки. Внутри же этой североамериканской орбиты они последовательно укрепляли позиции по всему континенту, растаптывая коренных американцев, предпринимая попытки захватить Канаду, а также завладев огромной территорией Мексики в результате войны 1846–1848 гг. и купив в 1867 г. у России Аляску. И элиты, и общественность надеялись, что успех демократического эксперимента послужит примером для других народов. Однако они считали, что защита исключительной природы их собственной нации требует сдерживания внешнего мира.

Естественно, действуя в такой парадигме, США не продвинулись дальше Тихоокеанского побережья, ограничив сферу своих зарубежных амбиций международной торговлей. С самого начала американцы представляли себе союз, который охватит весь континент, но вместо того, чтобы управлять остальным миром, они бежали от него. Долгое время они придерживались принципа государственного управления, изложенного президентом Джорджем Вашингтоном в его прощальной речи 1796 г.: «В отношении иностранных государств великое для нас правило заключается в том, чтобы расширять с ними торговые отношения, но при этом иметь как можно меньше политических связей».

Изоляционизм сработал. После того, как в войне 1812 г. Британия оказалась в тупике, весь оставшийся XIX век Америка спокойно и уверенно наращивала могущество, в то время как европейские державы столь же уверенно отступали, теряя влияние в Западном полушарии. После Гражданской войны американская экономика, стимулируемая инвестициями в строительство каналов, портов, дорог и железнодорожных путей (а не только военных кораблей и колоний) буквально взлетела. Между 1865 и 1898 гг. добыча угля выросла аж на 800 процентов, а темпы строительства железных дорог увеличились на 567 процентов. К середине 1880-х гг. Соединённые Штаты превзошли Великобританию как ведущего мирового производителя промышленных товаров и стали. В отдельных случаях военно-морской флот США, как и все другие флоты, выступал в защиту интересов американских торговцев, но в целом на протяжении всего этого периода страна, независимо от того, какая партия находилась у власти, держала свои геополитические амбиции в узде. Такова история становления Америки как крупной державы.

Блистательная отстранённость

«Великое правило» Вашингтона о геополитической отстранённости показало себя настолько действенным, что американцы, по крайней мере на какое-то время, открыли для себя привлекательность внешнеполитических амбиций. В течение 1890-х гг. Соединённые Штаты построили военный флот, откликнувшись на растущие призывы к нации соизмерить своё процветание с реальным геополитическим весом. В 1898 г. Соединённые Штаты применили новые средства ведения войны, начав испано-американскую войну и добившись контроля над Кубой, Пуэрто-Рико, Гавайями, Филиппинами, Гуамом, Самоа и островами Уэйк. В 1917 г. Соединённые Штаты вступили в Первую мировую войну.

И тем не менее, несмотря на победу, одержанную в обоих конфликтах, к своим трансграничным амбициям американцы быстро остыли. Их не прельстили приобретённые в 1898 г. заморские территории, ужаснули потерянные на европейских полях сражений жизни и ресурсы. Американцы почувствовали, что перестарались, и это побудило их вернуться к прежней парадигме стратегической отстранённости.

В дальнейшем под влиянием экономической катастрофы, накрывшей страну во время Великой депрессии, изоляционистский тренд в духе «Америка прежде всего» утвердился вплоть до конца межвоенного периода.

США как бы затаились в укрытии, пока Европа и Азия полыхали, охваченные огнём фашизма и милитаризма. Только после того, как Япония напала на Пёрл-Харбор, американцы, наконец, преодолели неприятие к иностранному вмешательству и присоединились к делу союзников. Около восьмидесяти миллионов человек, включая более 400 тысяч американцев, погибли во Второй мировой, самой смертоносной войне в истории человечества. Если XIX век был звёздным часом изоляционизма, то межвоенная эпоха, несомненно, была тёмной и обманчивой.

Американцам не следует забывать об этой части истории сейчас, когда они формируют свой политический курс в мире. С каждым днём американская глобальная стратегия становится политически всё менее состоятельной. В свете более чем двух десятилетий войны на Ближнем Востоке и продолжающейся пандемии, которая угрожает экономике так, как ей не угрожало ничего со времён Великой депрессии, Соединённым Штатам пора сократить своё присутствие за пределами собственных границ. В то же время американцы должны избегать повторения ошибки, совершённой в 1930-е годы. Для такой страны, как США, опрометчивое и инстинктивное самоудаление из сегодняшнего мира было бы серьёзным просчётом.

Но перспектива разрушительного отступления всё ещё ясно виднеется на горизонте. Особенно если Соединённые Штаты не смогут преодолеть своё хроническое геополитическое перенапряжение и быстро привести внешние обязательства в соответствие с возможностями и целями. Лучший способ сделать это – выработать стратегию взвешенного отхода. Американцы должны вернуться к непреходящей мудрости отцов-основателей, утверждавших, что дистанцирование от далёких зарубежных проблем часто представляет лучшее государственное решение. Переоценка стратегических преимуществ изоляционизма – при одновременном учёте его недостатков – даёт американцам шанс найти золотую середину между тем, чтобы не делать слишком много или слишком мало.

Когда изоляционизм перестал быть благом

Своего прежнего значения слово «изоляционизм» лишилось 7 декабря 1941 г., в день, когда Япония напала на Пёрл-Харбор. Семантическая трансформация была небезосновательной. Не умея противостоять державам Оси, Соединённые Штаты в течение 1930-х гг. находились в поиске весьма обманчивого и обрёченного на провал стратегического иммунитета. Сенатор Артур Ванденберг, в прошлом убеждённый изоляционист, писал в своём дневнике после японского рейда: «Этот день положил конец изоляционизму для любого реалиста».

И сегодня многие члены внешнеполитического истеблишмента США продолжают эксплуатировать изоляционистский ярлык, чтобы оклеветать любого, кто осмелится усомниться в роли Америки как стража глобального порядка. Дипломаты и учёные одинаково обвиняли президента Дональда Трампа в неамериканском подходе за то, что он ставил под сомнение ценность национальных альянсов за рубежом и стремился вывести американские войска из Сирии и Афганистана. Палата представителей в конце 2019 г. – в редкий момент межпартийного согласия – дала язвительный отлуп Трампу, приняв 354 голосами против 60 резолюцию, осуждающую его решение вывести американские войска с севера Сирии. Покойный сенатор Джон Маккейн окрестил «чокнутыми птицами» сенатора Рэнда Пола и нескольких других политиков, осмелившихся призвать Соединённые Штаты сбросить с себя бремя внешних обязательств.

Огульное осуждение изоляционистской логики не только искажает историю США, но и оказывает американцам медвежью услугу.

Страна не может и не должна возвращаться к стратегии геополитической отстранённости, которую она проводила в XIX веке. Экономическая взаимозависимость и глобализированные угрозы – такие, как межконтинентальные баллистические ракеты, транснациональный терроризм, пандемии, изменение климата и кибератаки, означают, что окружающие страну океаны – уже не столь надёжная защита, как раньше.

Но сейчас нация отчаянно нуждается в откровенном и открытом разговоре, при котором в полной мере учитывались бы уроки истории, касающиеся того, как безболезненно выпутаться из клубка внешних связей и проблем.

Бесконечные войны, которые Вашингтон вёл в течение долгого времени, не могли не вызвать у американского общества серьёзные вопросы – именно поэтому президент Барак Обама пытался вызволить войска из ближневосточной трясины, куда Америка сама себя затянула, и пошёл на переизбрание, призывая «сосредоточиться на национальном строительстве у себя дома». Тем не менее регион не позволил быстро уйти. В итоге Обама оставил часть американских войск в нестабильном Афганистане и направил значительный контингент в Ирак и Сирию для борьбы с «Исламским государством» (запрещено в России – прим. ред.). Затем уже Трампу пришлось иметь дело с обществом, мягко говоря, весьма уставшим от военных кампаний на Ближнем Востоке. И действительно, опрос, проведённый в 2019 г., показал: многие американцы хотят, чтобы вовлечённость США в зарубежные дела была либо значительно сокращена, либо вовсе сведена к нулю. Пандемия только усилила эти общественные настроения. Опрос от июля 2020 г., свидетельствовал: три четверти населения страны желает, чтобы американские войска покинули Афганистан и Ирак.

Так что неудивительно, что президент Трамп был столь привержен идее вывести американские войска с Ближнего Востока. «Я провожу кампанию по возвращению наших солдат домой, вот что я делаю», – объяснил он, приказав американским войскам покинуть север Сирии в конце 2019 года. Он продолжил уход, несмотря на проигрыш на выборах 2020 г., отдав в конце ноября приказ о дальнейшем сокращении американского присутствия в Афганистане и Ираке. Даже небольшая группа наиболее авторитетных представителей внешнеполитической элиты США начала отступать от интернационалистского консенсуса, впрочем, заходя иногда так далеко, что звучали даже призывы к сокращению влияния не только на Ближнем Востоке, но и в Европе и Азии. На обложке журнала Foreign Affairs, рупора американского внешнеполитического истеблишмента, недавно красовался заголовок: «Возвращайся домой, Америка?».

Важно понимать, что поворот внутрь происходит по обе стороны политических баррикад, а не только среди сторонников Трампа. Демократическая платформа 2020 г. призывала «перевернуть страницу двух десятилетий крупномасштабного военного развёртывания и незавершённых войн на Ближнем Востоке» и утверждала, что Соединённые Штаты «не должны навязывать смену режима другим странам».

Джордж Сорос, щедрый благотворитель либеральных убеждений, и Чарльз Коч, крупный филантроп-консерватор, недавно объединились, чтобы создать новый вашингтонский мозговой центр – Институт ответственного государственного управления Куинси, цель – «продвигать идеи, уводящие американскую внешнюю политику прочь от бесконечной войны». Они назвали институт в честь бывшего госсекретаря и президента Джона Куинси Адамса. В 1821 г. он открыто заявил, что США «не отправляются за границу в поисках монстров, которых нужно уничтожить».

Неспособность американских лидеров отреагировать на эти политические вызовы чревата тем, что опасное перенапряжение сил и ресурсов обернётся ещё более опасным их «недонапряжением» – именно это и произошло в 1930-е годы. И действительно, то положение, в котором сегодня оказалась Америка, пугающе напоминает ситуацию, подтолкнувшую страну к ошибочному отступлению в период 1918–1939 годов. Общественность ощущает стратегическое перенапряжение, как это было после приобретения территорий за рубежом в 1898 г. и вступления в Первую мировую войну вскоре после этого. На фоне острого экономического кризиса, вызванного распространением COVID-19, американцы куда больше хотят инвестировать в Арканзас, чем в Афганистан, параллельно претерпевая внутренний поворот, подобный тому, что произошёл в 1930-е годы. Протекционизм и политика односторонних действий снова в моде, и они продвигают самодостаточную американскую дипломатию, которая и превратила в обломки демократическую солидарность в межвоенные годы. И антилиберализм, и национализм идут маршем по Европе и Азии, точно так же было, когда Соединённые Штаты повернулись спиной к миру в 1930-х годах.

Повторяя изоляционистскую мантру «Америка прежде всего», Трамп являлся скорее симптомом, нежели причиной поворота нации внутрь себя. Он использовал народное недовольство внешней политикой: стратегическими перегибами на Ближнем Востоке, усилиями по продвижению демократии, не давшими ничего, кроме защиты союзников, которые не хотят защищать себя сами, и заключением торговых сделок, ставящих в невыгодное положение американских рабочих. Недавний опрос Центра американского прогресса – аналитического центра левого толка – показал, что либеральные интернационалисты составляют лишь 18 процентов населения, в то время как большинство выступает либо за принцип «Америка прежде всего», либо за дистанцирование США от мировых дел. Молодые избиратели гораздо меньше поддерживают традиционную интернационалистскую повестку, чем представители старшего поколения, значит, этот внутренний поворот в ближайшие годы, вероятно, будет только углубляться.

Изоляционизм возвращается, потому что государственное управление потеряло связь с народной волей.

Стратегическая перестройка ориентиров, которая привела бы национальные цели в равновесие с реальными возможностями, неизбежна. Главный вопрос в том, примет ли перестройка форму постепенного продуманного выхода из большой и затратной игры или же она превратится в отступление, несущее гораздо большие риски.

Как не надо и как надо

Изоляционистское прошлое Америки не должно быть её будущим. Глобальная взаимозависимость делает невозможным и неразумным возвращение Соединённых Штатов к роли редута в Северной Америке или полушарии. Конечно, с американскими войсками, всё ещё разбросанными по сотням военных баз по всему миру, стремительное стратегическое отступление вряд ли кажется близким. Но это может быть именно то, что ждёт нас впереди, если США не опередят события и не разработают стратегию разумного сокращения расходов.

В системе представлений Соединённых Штатов изоляционизм – базовая установка; а вот амбициозный интернационализм, который мы наблюдали в течение последних восьми десятилетий – исключение. Стремление к геополитической отстранённости с самого начала стало частью американского кредо и неотъемлемой составляющей политического опыта. Изоляционистское давление вновь нарастает – и будет только усиливаться по мере того, как пандемия продолжит опустошать мировую экономику. Трамп направлял такое давление, но делал это поспешно и некомпетентно. Он был прав, развернув корабль прочь от Сирии, Афганистана и Ирака, но не имел последовательной стратегии, оставив позади себя хаос и уступив позиции противникам. Его решение сократить американское присутствие в Германии ошеломило не только союзников по НАТО, но и сам Пентагон.

Если коротко, то Трамп продемонстрировал всем, «как не надо». А вот что было бы сейчас хорошо увидеть с подачи президента Байдена, так это инициирование масштабной общественной дискуссии о том, как выработать общую стратегию, нацеленную на поиск баланса между «вовлекаться меньше» и «вовлекаться достаточно» для реализации необходимых национальных интересов. Вместо того, чтобы дискредитировать друг друга, твердолобые интернационалисты и приверженцы «возвращения домой» должны начать обсуждение, как будет выглядеть стратегия государства по ответственному и постепенному сокращению присутствия за пределами границ.

Начав эту дискуссию, прежде всего следует признать, что и изоляционизм, и интернационализм имеют как стратегические преимущества, так и стратегические недостатки. Изоляционизму Америка должна воздать должное за укрепление безопасности государства и процветание страны в течение всего XIX века, а также за помощь в противостоянии имперскому искушению после 1898 года. Но этот же изоляционизм, как мы отмечали не раз, дезориентировал нацию, ввергнув её в опасное заблуждение в период между двумя мировыми войнами. Курс на эффективный и устойчивый интернационализм Соединённые Штаты взяли уже во время холодной войны, но с тех пор интернационалистское призвание нации сильно деформировалось, что привело к явному стратегическому избытку.

Необходимая переоценка стратегических приоритетов и целей должна быть осуществлена с прицелом на фундаментальные принципы. Конечно, большинство американцев согласятся с тем, что адекватное сокращение вовлечённости должно произойти в первую очередь за счёт снижения американского влияния на периферии, а не в стратегически важных регионах Европы и Азии.

Главной ошибкой после холодной войны стало ненужное втягивание в войны на Ближнем Востоке. Но в текущих условиях отступление из Евразии перед лицом российской и китайской угроз представляло бы собой именно тот вид необдуманной чрезмерной отстранённости, которого Соединённые Штаты должны избегать. Горькую цену подобного просчёта американцы узнали, когда не сумели дать отпор Германии и Японии в межвоенный период.

Конечно, большинство американцев согласятся с тем, что в современном мире делать ставку на политику односторонности – гиблое дело. Управление международной торговлей и финансами, борьба с изменением климата, ликвидация террористических сетей, предотвращение распространения ядерного оружия, контроль за кибербезопасностью, борьба с глобальными эпидемиями – все эти важнейшие задачи требуют широкого международного сотрудничества. По мере того, как США будут отходит от роли глобального полицейского, они захотят, чтобы их партнёры и союзники также прикладывали усилия, помогая заполнять образовавшийся после ухода Америки вакуум. Необходимые партнёрские отношения укрепляются только благодаря дипломатии и командной работе. Поскольку Сенат США может действовать крайне жёстко, когда дело касается ратификации договоров, неформальные пакты и коалиции должны стать новыми скрепами американской дипломатии.

Конечно, американцы верят и в то, что мир, быстро теряющий свой либеральный фундамент, отчаянно нуждается в Соединённых Штатах, чтобы вернуть и закрепить демократические идеалы; прогрессивное течение истории может закончиться, если Америка больше не заинтересована или неспособна склонить чашу весов в правильном направлении. Однако приоритетом должна стать задача приведения в порядок политических и экономических дел дома, в Америке, а не сосредоточенность на делах за океаном «в поисках монстров, которых нужно уничтожить».

США не могут служить образцом для мира, пока институты американской республики не продемонстрируют состоятельность.

Курс на распространение демократии с помощью поддержки соответствующих идей и личного примера, а не посредством навязывания и принуждения поможет Соединённым Штатам найти золотую середину между глухим изоляционизмом и чрезмерным вовлечением в дела других. Этот средний курс потребует, чтобы американцы привыкли воспринимать мир таким, какой он есть, а не таким, каким они хотели бы его видеть. Большую часть истории американцы отгораживались от мира, который, как они опасались, навредит их демократическому эксперименту. С начала Второй мировой войны США впали в противоположную крайность, стремясь переделать мир по образу и подобию Америки. Двигаясь вперёд, Соединённым Штатам придётся иметь дело с беспорядочным и несовершенным миром, сопротивляться искушению либо отгородиться от него вновь, либо, напротив, перекроить его. Америка должна сделать шаг назад, но не отступить.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708348 Чарльз Капчан

КАПИТАЛИЗМ ПОСЛЕ ПАНДЕМИИ

МАРИАННА МАДЗУКАТО

Профессор Университетского колледжа в Лондоне и автор книги «Стоимость всего: производство и потребление в мировой экономике».

КАК ПРАВИЛЬНО ВОССТАНОВИТЬСЯ

После финансового кризиса 2008 г. правительства всего мира влили в финансовую систему больше 3 трлн долларов, чтобы разморозить рынки кредитования и снова запустить мотор мировой экономики. Но вместо поддержки реальной экономики, производящей настоящие товары и услуги, львиную долю этой помощи получил финансовый сектор.

Правительства бросились накачивать ликвидностью крупные инвестиционные банки, которые как раз и спровоцировали кризис, и когда экономика перезапустилась, именно эти компании пожали плоды от восстановления рынков. А налогоплательщики остались с той же разбалансированной, неравноправной и углеродоёмкой экономикой, что и прежде. «Не пустите хороший кризис коту под хвост», – гласит общеизвестный принцип выработки политического курса. Но именно это и случилось.

Сегодня, когда экономика многих стран находится в шатком положении по причине пандемии COVID-19 и связанных с ней карантинов, политикам необходимо избежать той же ошибки. В первые месяцы после появления вируса правительства присоединились к поискам выхода из неизбежных кризисов в экономике и здравоохранении, предлагая пакеты стимулирования для защиты рабочих мест. Они издавали правила, призванные замедлить распространение болезни, инвестировали средства в научные исследования и разработку лечебных препаратов и вакцин. Эта спасательная миссия необходима, но недостаточна. Правительства должны не просто вмешиваться во время обвала рынков или кризисов как потребители последней инстанции, а активно формировать рынки, чтобы добиваться долгосрочных результатов, от которых выиграют все стороны.

Мир упустил возможность сделать это в 2008 г., но судьба дарит ещё один шанс.

Выбираясь из нынешнего кризиса, страны могут сделать больше, чем просто стимулировать экономический рост; они могут направить рост так, чтобы построить более эффективную экономику.

Вместо того, чтобы выделять корпорациям финансовую помощь, не ограничивая её никакими условиями, правительства – за предоставление этой помощи – вправе требовать от корпораций проводить политику в общественных интересах и решать социальные проблемы. Например, обязать их, чтобы вакцина от COVID-19, получившая государственную поддержку, была доступна для всех. Государство может отказать в помощи компаниям, которые не снизят углеродные выбросы в атмосферу или не прекратят укрывать прибыль в офшорах.

Слишком долго правительства обобществляли риски, но присваивали награды и бонусы: общественность платила цену за расчистку завалов, но выгоды от неё накапливали, в основном, компании и их инвесторы. В тяжёлые годы многие предприятия сразу просят правительство о помощи; однако в хорошие времена они требуют, чтобы правительство не мешало им получать и накапливать прибыль. Кризис, вызванный COVID-19, даёт нам возможность выправить этот дисбаланс благодаря новому стилю администрирования: нужно принуждать компании, получающие помощь, действовать в общественных интересах и позволить налогоплательщикам также пожинать плоды успешной деятельности компаний, которые традиционно достаются исключительно частному сектору. Но если вместо этого правительства сосредоточатся лишь на снятии «болевого синдрома», не переписывая при этом правила игры, тогда экономический рост, который начнётся после завершения кризиса, не будет устойчивым и не принесёт выгоду всем. Он не пойдёт на пользу предприятиям, заинтересованным в долгосрочном развитии. Вмешательство останется бесполезным, а упущенные возможности спровоцируют новый кризис.

Гниль в системе

Развитые экономики страдали от серьёзных структурных изъянов и перекосов задолго до пандемии. Финансовый сектор финансирует сам себя, тем самым размывая фундамент долгосрочного роста. Большая часть прибыли финансового сектора реинвестируется в него же – банки, страховые компании и недвижимость – вместо более продуктивных инвестиций в новую инфраструктуру или инновации. Лишь 10 процентов банковского кредитования в Великобритании, например, используется для поддержки нефинансовых компаний, тогда как остальное вкладывается в недвижимость и финансовые активы. В 1970 г. в развитых экономиках на кредитование недвижимости приходилось около 35 процентов всех банковских кредитов; к 2007 г. доля недвижимости выросла почти до 60 процентов. Таким образом, нынешняя структура финансового сектора подпитывает долговую систему и приводит к возникновению спекулятивных пузырей. Когда эти пузыри лопаются, банки и другие компании просят помощи у правительства.

Ещё одна проблема состоит в том, что многие крупные предприятия игнорируют долгосрочные инвестиции в пользу краткосрочных выгод. Одержимые страстью к повышению квартальной доходности и цен на акции, генеральные директора и управляющие советы компаний вознаграждают акционеров посредством обратного выкупа акций, чтобы повысить стоимость тех, что остаются в обращении, а значит – и стоимость фондовых опционов, которые входят в большинство пакетов поощрительных выплат менеджменту. За последнее десятилетие компании, входящие в список Fortune 500, выкупили свои акции на сумму свыше трёх триллионов долларов. Эти обратные выкупы осуществляются за счёт снижения инвестиций в заработную плату, обучение работников, научные исследования и разработки.

Затем происходит выхолащивание возможностей государства. Правительства обычно вмешиваются только после явного краха рынков, а предлагаемые ими меры оказываются недостаточными и запоздалыми.

Когда государство рассматривается не как партнёр по созданию стоимости, а просто как рулевой, тогда выделяемых правительством субсидий на всех не хватает. В итоге социальные программы, образование и здравоохранение недофинансируются.

Провалы усугубляют мегакризисы – как экономические, так и планетарные. Финансовый кризис во многом вызывается избыточным кредитованием, поступающим в финансовый сектор и сектор недвижимости. Это ведёт к искусственному раздуванию стоимости активов (пузыри на рынке недвижимости) и росту долга домохозяйств вместо поддержания реальной экономики и стимулирования устойчивого роста. Между тем отсутствие долгосрочных инвестиций в зелёную энергетику ускоряет глобальное потепление до такой степени, что Межправительственная группа экспертов ООН по изменению климата предупреждает: у мира осталось лишь десять лет, чтобы избежать необратимых последствий. Тем не менее правительство США субсидирует компании, добывающие ископаемое топливо, примерно на 20 млрд долларов в год – в основном посредством льготного режима налогообложения. Ежегодные субсидии, выделяемые ЕС, в сумме превышают 65 млрд долларов. В лучшем случае политики, пытающиеся остановить процесс изменения климата, рассматривают такие стимулы, как углеродные налоги и официальные списки инвестиций, считающиеся зелёными. У них не хватает духа издать обязательные регуляторные предписания, которые необходимы для предотвращения катастрофы к 2030 году.

Кризис, связанный с COVID-19, лишь усугубил все эти проблемы. На данный момент внимание мирового сообщества направлено на то, чтобы пережить острую ситуацию в области здравоохранения, а не предотвратить грядущий климатический коллапс или следующий финансовый кризис. Карантинные мероприятия разорили людей, работающих в рискованной экономике краткосрочных контрактов и свободных сделок. Многие из них не имеют сбережений, не получают социальных пакетов от работодателей – у них нет медицинских полисов и им не оплачиваются больничные, поэтому им трудно пережить бурю на рынке. Корпоративный долг – главная причина предыдущего финансового кризиса – растёт, поскольку компании лихорадочно берут новые кредиты, чтобы переждать обвал спроса. А одержимость многих компаний ублажением своих акционеров с их краткосрочными интересами не даёт возможности разработать долгосрочную стратегию, позволяющую благополучно преодолеть кризис.

Пандемия также показала, насколько разбалансирована связь между государственным и частным секторами. В Соединённых Штатах Национальный институт здравоохранения инвестирует примерно 40 млрд долларов в год в медицинские исследования. Он был главным кредитором научных исследований и разработок лекарственных препаратов и вакцин для лечения COVID-19. Однако никто не обязывает фармацевтические компании сделать конечную продукцию доступной для американцев, из налогов которых государство в первую очередь и выдаёт субсидии. Калифорнийская компания Gilead разработала лекарство от COVID-19 «Ремдисивир», получив поддержку от федерального правительства в 70,5 млн долларов. В июне эта компания анонсировала цену, которую американцы должны будут заплатить за курс лечения этим препаратом: 3120 долларов.

Это был типичный ход Большой Фармы. В одном из исследований рассмотрено 210 лекарственных препаратов, получивших одобрение Управления США по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов с 2010 по 2016 гг., и установлено, что ни одно из них не разработано «без финансирования Национального института здравоохранения». Но при этом цены на лекарства в Соединённых Штатах самые высокие в мире. Фармацевтические компании также проводят антиобщественную политику, злоупотребляя процедурой оформления патентов. Чтобы отвадить конкурентов, они регистрируют патенты с очень широкими формулировками, по которым трудно оформить лицензию. В некоторых из них оговаривается, что процесс разработки находится в самом начале, что позволяет этим компаниям приватизировать не только результаты научных исследований, но и инструменты проведения этих исследований.

Такие же скверные соглашения заключаются с крупными технологическими компаниями. Во многих отношениях Кремниевая долина – продукт инвестиций правительства в разработку высокорискованных технологий. Национальный научный фонд профинансировал исследования, необходимые для разработки поискового алгоритма, прославившего компанию Google. ВМС США сделало то же самое для разработки технологии спутниковой навигации, от которой зависел успех компании Uber. А Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны – структурное подразделение Пентагона – поддержало развитие интернета, создание технологии сенсорного экрана, Siri и других ключевых компонентов айфона. Налогоплательщики шли на риск, инвестируя в эти технологии. Однако большинство компаний, получивших выгоды от данных технологий, не платят налоги по справедливой ставке. И они ещё имеют наглость противодействовать принятию законодательства, защищающего право на неприкосновенность частной жизни. Хотя многие указывают на мощь искусственного интеллекта и другие технологии, разрабатываемые в Кремниевой долине, при более внимательном взгляде становится понятно, что и в этих случаях фундамент закладывается высокорискованными государственными инвестициями.

Без решительных действий правительств нарушается связь между государственным и частным сектором, и прибыль от этих инвестиций может снова осесть в карманах частных лиц.

Государству нужно лучше управлять технологиями, которые разрабатываются при его непосредственном участии и частично на казённые средства. В некоторых случаях государство должно удерживать контрольный пакет акций таких компаний и позаботиться о том, чтобы все граждане, а не узкий круг акционеров, получали пользу от государственных инвестиций в подобные разработки. Как показало массовое закрытие школ во время пандемии, лишь некоторые учащиеся имеют доступ к технологиям, необходимым для получения качественного домашнего образования, что ещё больше расширяет пропасть между богатыми и бедными, усиливая неравенство. Доступ к интернету должен быть правом, а не привилегией.

Переосмысление стоимости

Всё это говорит о нарушении связи между государственным и частным сектором. Для выправления дисбаланса необходимо в первую очередь решить основополагающую проблему в экономике: неверное представление о стоимости. Современные экономисты трактуют стоимость как синоним цены. Такая точка зрения навлекла бы на них анафему от отцов-теоретиков, например, Франсуа Кенэ, Адама Смита и Карла Маркса, которые считали, что товары имеют свойственную им стоимость, соотносящуюся с динамикой производства, и эта стоимость вовсе необязательно связана с их ценой.

Современное понятие о стоимости оказывает колоссальное воздействие на структуру экономики. Оно влияет на способы управления организациями, составление отчётности об их деятельности, на приоритетность разных отраслей, взгляды на правительство и измерение национального богатства. Например, стоимость государственного образования не отражена в ВВП страны, потому что оно бесплатно, хотя зарплаты учителей учитываются. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие говорят о государственных «расходах», а не о государственных «инвестициях». В рамках этой логики становится понятно, почему генеральный директор компании Goldman Sachs Ллойд Бланкфейн заявил в 2009 г., всего через год после того, как его компания получила пакет помощи от государства на сумму 10 млрд долларов, что её сотрудники «занимают одно из первых мест в мире по производительности труда». В конце концов, если стоимость – это цена и если доход Goldman Sachs на сотрудника один из самых высоких в мире, тогда, конечно, сотрудники этой компании могут похвастаться одним из самых высоких показателей производительности труда в мире.

Чтобы изменить нынешнее положение, стоит иначе отвечать на вопрос, что такое стоимость. Необходимо учитывать инвестиции и творческую составляющую самых разных действующих лиц в экономике – не только компаний и предприятий, но и их сотрудников, а также государственных учреждений. Слишком долго мы вели себя так, как будто частный сектор – первичный локомотив инноваций и создания стоимости, а потому заслуживает получать конечную прибыль. Но это не имеет ничего общего с действительностью. Фармацевтические препараты, интернет, нанотехнологии, ядерная энергетика – всё было разработано во многом благодаря государственным инвестициям, усилиям бесчисленных работников и государственной инфраструктуре, организациям и учреждениям. Признание этих коллективных усилий облегчит задачу обеспечения справедливого вознаграждения для всех участников и более справедливого распределения прибыли и доходов.

Путь к более взаимосвязанному партнёрству государственных и частных институтов начинается с признания того факта, что стоимость создаётся коллективно.

Плохая помощь

Помимо переосмысления понятия «стоимость», обществу следует ставить на первое место долгосрочные интересы всех участников создания стоимости, а не краткосрочные интересы акционеров. В нынешнем кризисе это может означать разработку «народной вакцины» от COVID-19, которая будет доступна всем людям на планете. Следует так руководить процессом создания новых лекарственных препаратов, чтобы он способствовал сотрудничеству между странами, укрепляя солидарность между ними как на стадии научных исследований и разработок, так и на стадии распространения вакцины. Университетам, государственным лабораториям и частным компаниям нужно создавать пулы патентов для обеспечения беспрепятственного распространения знаний, данных и технологий по всему миру. Без этих мер вакцина от COVID-19 может стать дорогостоящим продуктом, который продаёт монополия – предметом роскоши, который могут себе позволить только богатейшие страны и граждане.

В более общем смысле страны должны оформлять государственные инвестиции не столько как подачки, сколько как попытку формирования рынка во благо обществу. Это означает, что государственную помощь нужно сопровождать определёнными условиями. Во время пандемии эти условия должны быть направлены на решение трёх конкретных задач: во-первых, сохранение занятости для поддержки производительности предприятий и безопасности домохозяйств в смысле обеспечения достаточного уровня их доходов. Во-вторых, улучшение условий труда за счёт обеспечения безопасности, достойной заработной платы, достаточных уровней оплаты больничных и большего вовлечения трудящихся в процесс принятия решений. В-третьих, это продвижение к долгосрочным целям – таким, как снижение выбросов углерода в атмосферу и использование преимуществ цифрового формата при оказании государственных услуг: от общественного транспорта до здравоохранения.

Закон, принятый Конгрессом США в марте в качестве главного ответа на COVID-19 – CARES (помощь в борьбе с коронавирусом, облегчение и экономическая безопасность) – стал иллюстрацией всех этих пунктов, но с точностью до наоборот. Вместо поддержания стремления компаний сохранить максимальное число рабочих мест, как это сделало большинство других развитых стран, правительство Соединённых Штатов предложило расширенное временное пособие по безработице. Такой выбор привёл к увольнению более 30 млн человек и к тому, что в США был один из самых высоких уровней безработицы по причине пандемии в развитом мире. Поскольку правительство выделило крупным корпорациям триллионы долларов прямой и косвенной помощи без внятных условий, многие компании получили полную свободу и фактически способствовали распространению вируса, поскольку отказывались оплачивать больничные сотрудникам и обеспечивать для них безопасность на рабочем месте.

По закону CARES была также принята Программа защиты заработной платы (Paycheck Protection Program), по которой предприятия получили кредиты и могли их не возвращать, если все сотрудники оставались в штатном расписании на зарплате. В итоге она оказалась не действенным методом сохранения рабочих мест, а огромным грантом наличных денег, осевших на счетах корпораций. Кредит могло получить любое малое предприятие – не только те, которые действительно в нём нуждались, – и Конгресс быстро ввёл послабления в правила о том, сколько компании нужно потратить на сохранение зарплаты сотрудникам, чтобы не возвращать кредит. В результате эта программа снизила безработицу на ничтожно малый процент. Группа учёных из Массачусетского технологического института пришла к выводу, что в рамках программы выдано кредитов на 500 млрд долларов, но при этом примерно за шесть месяцев удалось сохранить лишь 2,3 млн рабочих мест. Если исходить из того, что большая часть долга в итоге была прощена компаниям, в годовом исчислении эта программа обошлась примерно в 500 тысяч долларов на одно рабочее место. За лето программа и расширенные пособия по безработице закончились, а безработица по-прежнему превышала 10 процентов.

К настоящему времени Конгресс одобрил выделение свыше 3 трлн долларов на борьбу с пандемией, а Федеральная резервная система ввела в оборот ещё четыре триллиона долларов, что в совокупности превысило 30 процентов годового ВВП страны. Однако эти гигантские расходы ничего не дали для решения безотлагательных долгосрочных проблем – от изменения климата до неравенства. Когда сенатор-демократ Элизабет Уоррен от штата Массачусетс предложила оговаривать государственную помощь условиями – обеспечение более высокой заработной платы, расширение полномочий рядовых сотрудников при принятии ключевых решений, а также ограничение размера дивидендов, обратного выкупа акций и премиальных для директоров компаний, – она не смогла собрать достаточного числа голосов в поддержку своего предложения.

Смысл государственного вмешательства заключался в предотвращении краха рынка труда и поддержании компаний в качестве производительных организаций – по сути дела, правительство должно было действовать как страхователь рисков. Но нельзя допускать, чтобы такой подход приводил к обнищанию государства и его казны; нельзя позволить, чтобы средства, выделяемые в качестве помощи, субсидировали разрушительные бизнес-стратегии. Спасая предприятия от банкротства, государство обязано ставить конкретные условия. Обеспечивая финансовую стабильность предприятий, правительство может потребовать определённый пакет акций в компаниях, которые оно спасает, как это произошло в 2008 г., когда Казначейство США стало совладельцем General Motors и других компаний, терпящих бедствие. Спасая предприятия, государство вправе настаивать на определённых действиях – в частности, запретить выплачивать несвоевременные премиальные генеральным директорам, избыточные дивиденды, осуществлять обратный выкуп акций, влезать в ненужные долги, направлять прибыль в офшоры, участвовать в проблемном политическом лоббировании. Следует также предписать компаниям прекратить взвинчивать цены, особенно на лекарства и вакцины от COVID-19.

Другие страны демонстрируют правильную реакцию на кризис. Когда в начале пандемии Дания предложила своим компаниям покрыть 75 процентов их издержек на фонд заработной платы, правительство выдвинуло условие не увольнять сотрудников по экономическим причинам. Оно также отказалось предоставлять помощь компаниям, зарегистрированным в офшорах, и запретило использовать финансовую помощь на выплату дивидендов и обратный выкуп акций. В Австрии и Франции авиакомпании были спасены на условии, что они резко снизят выбросы углерода в атмосферу.

В отличие от этих стран британское правительство в апреле предоставило компании easyJet доступ к ликвидности на сумму свыше 750 млн долларов, а всего через месяц эта компания выплатила своим акционерам почти 230 млн долларов в виде дивидендов. Великобритания отказалась оговаривать условия предоставление помощи easyJet и другим компаниям, оказавшимся в трудном положении, во имя рыночного нейтралитета. Согласно данному принципу государство не должно диктовать частным компаниям, как тратить выделенные им в качестве экстренной помощи средства. Однако предоставление финансовой помощи никогда не может быть нейтральным: по определению спасательная операция означает, что правительство решает спасти от катастрофы одну компанию и не спасать другие.

Без выставления жёстких условий правительство рискует субсидировать дурные бизнес-практики – от бизнес-моделей, не предполагающих защиту окружающей среды, до офшоров для ухода от налогов.

Схема принудительного отпуска без сохранения содержания, при которой британское правительство покрывало до 80 процентов заработной платы сотрудников, отправляемых в принудительный отпуск, должна была быть запущена на условии, что этих сотрудников не уволят после окончания данной программы. Однако такого требования не выставляли.

Ментальность венчурного капиталиста

Государство не может просто инвестировать средства; оно должно заключить правильную сделку. Для этого ему нужно начать мыслить так же, как мыслят предприниматели, и стать «предприимчивым государством», согласно моей терминологии, – то есть, в процессе инвестирования ему нужно не только исключить риск негативного сценария, но и участвовать в получении прибыли и дивидендов. Один из способов – становиться акционером спасаемых им компаний.

Возьмём, к примеру, компанию Solyndra, занимавшуюся генерацией солнечной энергии и получившую кредит в 535 млн долларов под гарантии Департамента энергетики США. Несмотря на эту субсидию, компания обанкротилась в 2011 г. и стала притчей во языцех у консерваторов, которые указывали на неё как на наглядную иллюстрацию неспособности государства определять победителей. Примерно в то же время Департамент энергетики выделил кредит компании Tesla, которая затем пережила взрывной рост. Налогоплательщики, по сути, оплатили крах Solyndra, но не получили никакого вознаграждения за успех Tesla. Ни один уважающий себя венчурный капиталист не структурировал бы инвестиции таким образом. Что ещё хуже, Департамент энергетики структурировал кредит Tesla таким образом, что, если Tesla не сможет выплатить кредит, она должна будет передать министерству три миллиона акций. Цель этой договорённости состояла в том, чтобы не оставить акционеров с пустыми руками. Но для чего правительству был бы нужен пакет акций терпящей крах компании? Более умной стратегией было бы прямо противоположное: потребовать от Tesla передать государству три миллиона акций, если она сможет вернуть кредит. Если бы правительство это сделало, оно бы заработало десятки миллиардов долларов по мере роста цен на акции Tesla на протяжении всего срока кредита – эти деньги могли бы с лихвой покрыть убытки от краха Solyndra и ещё много осталось бы для следующего раунда инвестиций.

Но беспокоиться нужно не только о денежном вознаграждении и доходности государственных инвестиций. Правительству также следует жёстко обуславливать сделки с компаниями, чтобы обеспечить выгоду от них для простых граждан. Важно, чтобы цены на лекарства, разработанные с помощью государства, определялись с учётом государственных инвестиций. Патенты, выдаваемые государством, должны быть узкими и конкретными, чтобы по ним можно было выдавать лицензии для стимулирования инноваций и изобретений, содействия предпринимательству и чтобы отбить охоту заниматься экономической деятельностью, не связанной с созданием материальных ценностей.

Правительствам также нужно подумать о том, как использовать прибыль от своих инвестиций для содействия более справедливому распределению доходов в обществе. Речь идёт не о социализме, а о правильном понимании и оценке источника капиталистических прибылей. Нынешний кризис привёл к возобновлению дискуссии о всеобщем базовом доходе, при котором все граждане получают от правительства равные и регулярные выплаты независимо от того, работают они или нет. Это хорошая идея, но правильно представить её проблематично. Поскольку всеобщий базовый доход воспринимается как подачка, он увековечивает ложное понятие о том, что государство – просто сборщик дани, выкачивающий часть прибыли в виде налогов и распределяющий их в качестве благотворительной помощи.

Лучшей альтернативой являются дивиденды гражданам. При такой политике правительство забирает себе процент богатства, создаваемого с помощью государственных инвестиций, кладёт эти деньги в фонд, а затем делится доходами со всеми людьми. Идея в том, чтобы напрямую вознаграждать граждан долей богатства, которое они создают. Например, штат Аляска с 1982 г. распределяет нефтяные доходы между жителями этого штата через ежегодные дивиденды, выплачиваемые Постоянным фондом. Норвегия делает нечто подобное с Государственным пенсионным фондом. Калифорния, в которой располагаются некоторые из богатейших компаний мира, могла бы рассмотреть принятие аналогичной программы. Когда компания Apple, штаб-квартира которой находится в Купертино, Калифорния, создала дочернюю компанию в Рено, штат Невада, чтобы воспользоваться нулевой ставкой налога на прибыль корпораций в этом штате, Калифорния потеряла гигантские налоговые поступления от этой компании. Нужно не только блокировать подобные манёвры, но и подумать о создании государственного фонда богатства в Калифорнии, где можно было бы накапливать некую долю от стоимости, создаваемой технологическими компаниями, находящимися на её территории, в дополнение к такому механизму как налогообложение.

Гражданские дивиденды позволяют делиться совместно создаваемым богатством с широкими массами населения, независимо от источника его накопления.

Это может быть добыча полезных ископаемых, которые принадлежат всем людям, государственные инвестиции в лекарства или цифровые технологии, предполагающие коллективные усилия. Такая политика не должна подменять собой систему налогообложения, какой бы неэффективной она ни была. Государству не следует использовать отсутствие средств в качестве предлога для отказа в финансировании ключевых общественных благ. Однако государственный фонд может изменить политический расклад за счёт явного признания общего вклада всех людей в создание богатства.

Целеустремлённая экономика

Когда государственный и частный сектор стремятся к общей цели, они могут творить чудеса. Только так США смогли осуществить полёт на Луну в 1969 году. На протяжении восьми лет НАСА и частные компании в таких разных отраслях, как аэрокосмическая промышленность, текстильная промышленность и электроника, сотрудничали в рамках программы «Аполлон», инвестируя и изобретая вместе. Благодаря смелым экспериментам они добились того, что президент Джон Кеннеди охарактеризовал как «самое рискованное, опасное и великое предприятие в истории человечества». Цель в данном случае заключалась не в коммерциализации определённых технологий и даже не в стимулировании экономического роста, а в том, чтобы сделать что-то сообща, совместными усилиями.

Спустя 50 лет после тех событий, в разгар мировой пандемии у мира есть шанс воплотить в жизнь ещё более амбициозную цель: создание эффективной, инклюзивной и устойчивой экономики, предполагающей снижение углеродных выбросов, уменьшение неравенства, построение современного общественного транспорта, обеспечение цифрового доступа для всех и создание всеобщего здравоохранения. В качестве ближайшей цели необходимо сделать вакцину от COVID-19 доступной для каждого. Создание такой экономики потребует сотрудничества между государственным и частным сектором, какого мы не видели в последние десятилетия.

Некоторые из тех, кто говорит о восстановлении после пандемии, упоминают привлекательную цель: возвращение к нормальной жизни. Но это не то, к чему следует стремиться, потому что так называемая «нормальность» устраивает далеко не всех. Скорее нужно ставить другую цель, которую многие формулируют как «построение лучшего, более светлого будущего». Двенадцать лет назад финансовый кризис открыл перед мировым сообществом редкую возможность изменить капитализм, но мы ею не воспользовались. Теперь ещё один кризис открывает перед нами возможность обновления. На этот раз мир не может позволить себе упустить уникальный шанс.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №6 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708347 Марианна Мадзукато

СУВЕРЕНИТЕТ И «ЦИФРА»

АНДРЕЙ БЕЗРУКОВ

Член Президиума Совета по внешней и оборонной политике; президент ассоциации экспорта технологического суверенитета; профессор МГИМО МИД России.

МИХАИЛ МАМОНОВ

Директор блока по поддержке государственных программ и международной деятельности АО «Почта России».

МАКСИМ СУЧКОВ

Директор Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО МИД России; доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России; научный сотрудник инициативы по диалогу в рамках второго направления дипломатии в Институте Ближнего Востока в Вашингтоне.

АНДРЕЙ СУШЕНЦОВ

Директор Института международных исследований МГИМО МИД России, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», кандидат политических наук.

КОНКУРЕНЦИЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ ПЛАТФОРМ, ИЛИ КАК ВЕСТИ СЕБЯ В НОВОМ МИРЕ

Сфера технологий стала одной из ключевых в борьбе за власть в XXI веке. Глобальная цифровая революция привела к трансформации технологического и экономического укладов, общественных отношений, самой философии жизни человека. Запущенные новыми технологиями тенденции определят направления развития системы международных отношений.

К началу третьего десятилетия очевидно оформление двух основных «технологических экосистем» – американской и китайской. Американская система старейшая, наиболее развитая и опирается на безусловное технологическое лидерство США. Американцы стремятся удерживать инициативу в области инноваций, продлить собственное доминирование и не допустить появления сопоставимых конкурентов. Соединённые Штаты привлекают кадры со всего мира, создают льготные условия для развития стартапов, используют далёкие от экономических методы конкуренции.

Ёмкость рынка и благоприятные внутренние условия позволили Америке вывести на рынок наиболее крупных техно- и интернет-гигантов, права интеллектуальной собственности которых хорошо защищены законодательством. Предлагаемые США принципы открытости и свободы в цифровой сфере подкупают. Однако не приходится сомневаться, что в момент, когда доминированию Соединённых Штатов в технологической среде начнёт что-то серьёзно угрожать, эти принципы будут незамедлительно пересмотрены. Возникнут непреодолимые границы и барьеры, нацеленные на сдерживание конкурентов и защиту американского лидерства.

Но даже внутри США решения техногигантов по блокировке и удалению более 70 тысяч аккаунтов, включая страницы президента Дональда Трампа, походят на открытые попытки изъятия у власти инструментов управления. В случае с Трампом техногиганты сыграли за политический истеблишмент против неугодного «спойлера» системы[1]. Возможно, в ближайшие годы спайка политических, финансовых и технологических глобалистов будет продолжать сообща противодействовать национал-индустриальной повестке дня в Америке и других странах. Однако и в стане демократов существуют опасения, что какими бы удобными ни были предлагаемые корпорациями технологии, рост влияния техногигантов опасен по причине накопления ими «беспрецедентной экономической силы» и наращивания «контроля над политическим общением и коммуникациями».

Китайская техноэкономическая платформа скромнее американской, но притязания на технологическое лидерство у КНР от этого не меньше. Значительный масштаб финансового и людского потенциала позволяет китайской экосистеме быть замкнутой на себя и административно перераспределять ресурсы на те области технологического развития, которые представляются Политбюро ЦК КПК наиболее перспективными. Китайцы первые в мире поэкспериментировали с автономизацией ряда сервисов и услуг, выстроив «Великую Китайскую цифровую стену». Если американцы предоставляют всему миру пробную версию своего продукта, то конкурентоспособность китайской модели опирается на дешевизну предложения и участие в финансировании передовых разработок в других государствах. Америку в КНР справедливо рассматривают как более весомого и сильного игрока в этой сфере. Однако темпы роста китайской технологической индустрии позволяют Пекину рассчитывать на то, что достижение сопоставимого с США положения на рынке – вопрос времени. Маловероятно, что американцы смогут остановить этот процесс. В мировой политике есть запрос на прагматизм. Откликаясь на него, всё большее число американских союзников, включая европейцев, благосклонно воспринимают предложения Китая о сотрудничестве в цифровой сфере.

Актуальная в этом свете дилемма для России: подключаться к одной из этих платформ или разрабатывать собственную? В первом случае нужно определить условия, на которых такое «присоединение» может быть возможным. Второй путь – более амбициозный – требует задать ключевые параметры собственно российской «техноэкосистемы». Россия – одна из немногих стран, обладающих технологическими заделами и человеческими компетенциями для выстраивания собственной платформы. Российская инженерно-математическая школа остаётся источником ключевых разработок и квалифицированных кадров. Развивается национальный поисковик, российские соцсети успешно конкурируют с иностранными в России и в большинстве государств СНГ по числу пользователей и сообщений[2]. Создаются собственные процессоры и облачные технологии. Цифровые решения российских компаний – когнитивные и самообучающиеся системы, решения в области кибербезопасности, защищённого электронного документооборота – обладают существенным экспортным потенциалом. Доля цифровой экономики в ВВП страны (4–5 процентов) сопоставима с государствами-цифровыми лидерами. Программа цифровизации национальной экономики обеспечит большинство домохозяйств и объекты социальной инфраструктуры доступом к скоростному широкополосному интернету. Это заметно улучшит возможности развития предпринимательства, телемедицины и дистанционного образования.

Однако вызовы для становления России в качестве самодостаточной техноэкосистемы серьёзны. Некоторые из них являются «цифровыми» следствиями «аналоговых» проблем и угроз. Другие же имеют самобытную природу. В частности, западные санкции не только ограничивают доступ к зарубежным технологиям, но и повышают риски сохранения зависимости от них.

Растущее осознание европейскими странами важности цифрового суверенитета может быть потенциально интересно для России.

Европейцы боятся потерять субъектность в мировой технологической среде и оказаться в ситуации, когда их голос не будет учтён. Россию с европейцами объединяют опасения попасть в зависимость от ведущих игроков и утратить собственную автономию. Российские аргументы о разработке стандарта совместимости данных с большей вероятностью могут быть услышаны в Европе, чем в Китае и США. Накопленный американцами и китайцами массив данных и прорывные разработки делают их менее открытыми к подлинному сотрудничеству с третьими странами. Однако политические разногласия Москвы с европейцами могут стать непреодолимым препятствием к полноценному сотрудничеству. Для России это является дополнительной мотивацией в формировании собственной технологической платформы.

Мировые тренды развития цифровой среды

Стремительное развитие науки и техники создало на национальном и глобальном уровнях предпосылки для сокращения социально-экономического неравенства. Оно же обострило уязвимость – и мнительность – общества перед лицом реальных и мнимых угроз. Новые каналы и способы коммуникации кратно повысили информационную связанность мира. Но они же способствовали атомизации государств, которые стремятся защитить такие каналы от зарубежного вмешательства. Взрывной рост технологий и способов их использования продолжает стирать грань между виртуальным и реальным миром, фактом и вымыслом. Это множит неопределённость в международных отношениях и укрепляет в них анархичное начало.

Неопределённость усугубляется возрастающим разрывом между динамикой развития, внедрением инноваций и скоростью отражения этих изменений в нормативной ткани. Новые для международного права феномены становятся вызовом классической системе международных отношений. Так, отсутствие кодифицированных договорённостей по ограничению использования искусственного интеллекта или суперкомпьютеров и облачных вычислений в военной области провоцируют обладающие такими технологиями державы на постоянную гонку вооружений, что отвлекает ресурсы и внимание от развития их гражданского применения. Притом, что в новых условиях интернет становится ключевым источником новых опасностей, у мировых правительств нет единых подходов к определению понятия «суверенитет в киберпространстве», ими не ведётся работа по разработке международных соглашений, аналогичных договору о космосе, об Антарктике или о суверенитете в воздушном пространстве.

Всеохватывающий характер процессов цифровой трансформации приводит к тому, что они попадают в фокус внимания всё возрастающего числа международных организаций – как профильных (Международный союз электросвязи), так и непрофильных (ЮНЕСКО, ПАСЕ). Это рассеивает международную цифровую повестку дня, множит взаимоисключающие подходы к её вопросам и усугубляет противоречия.

На более технологически-ориентированных международных площадках борьба разворачивается за универсальное признание создаваемых государствами или крупными корпорациями технических стандартов. Наиболее удачливые лоббисты из числа правительств и бизнеса получают в случае кодификации предлагаемого ими стандарта значительное рыночное преимущество: весь мир начинает потреблять именно их продукцию, они задают тон в развитии выбранной технологии.

Подобная борьба за стандарты имеет и далеко идущие международно-политические последствия. С учётом продолжающегося стремительного проникновения «цифры» в общественную жизнь, страны-поставщики цифровых технологий крепко привязывают к себе государства-клиенты, внедряя там определённые стандарты и типы решений, повышая зависимость таких стран от импорта. Сами же поставщики действуют по аналогии с экспортом оружия или энергетических ресурсов.

Глобальная цифровизация кратно повысила международную правосубъектность негосударственных участников международных отношений. Изначально техническая НКО «Корпорация по управлению доменными именами и IP-адресами», созданная при участии правительства США для регулирования вопросов, связанных с доменными именами, IP-адресами и вопросами функционирования глобальной сети, превратилась в ведущий институт «управления интернетом», где государства не имеют главенствующей роли[3].

Транснациональные гиганты – Google, Facebook, Twitter, Microsoft, Huawei – уже сегодня на равных разговаривают с национальными и иностранными правительствами. Игнорировать их в качестве фактора национальной безопасности невозможно.

С одной стороны, накапливаемая такими экосистемами информация и внедряемые ими передовые решения представляют колоссальный интерес для компетентных ведомств. С другой – их способность как информационных ресурсов транслировать на гигантскую аудиторию те или иные сообщения, напрямую или косвенно (через контролируемую выдачу по поисковым запросам) становится фактором национальной политической жизни.

Указанные свойства таких корпораций наделяют их «правом голоса» на международной арене и одновременно делают объектами строгого национального регулирования. Объяснимое стремление государств контролировать их информационную деятельность и получать доступ к располагаемым ими данным приводит к эрозии либеральных ценностей – свободы слова, тайны переписки, тайны частной жизни, поднимает вопрос об их применимости в изменившуюся цифровую эпоху. Отдельным пунктом в противостоянии корпораций и государств остаётся вопрос их справедливого налогообложения, особенно если их сервисы действуют в иностранной юрисдикции[4].

Возможно, впервые обычные граждане получили способность напрямую влиять на международные отношения в таком масштабе, как сегодня. Социальные сети, мессенджеры и интернет-телевидение потеснили традиционные СМИ, наделили обладателя смартфона способностью моментально передавать свои «новости» для миллионов человек. Столь отрадное, казалось бы, проявление свободы слова омрачается тем, что в эпоху «постправды» верификация факта больше не является требованием для нашего доверия к нему. В лучшем случае неумышленный субъективизм или жажда внимания «репортёра-любителя», не связанного профессиональной журналистской этикой или политикой издания, а в худшем – распространение заведомо ложной информации – могут иметь разрушительные последствия для общества и государства.

Дальнейшее развитие когнитивных технологий (deepfake) наделяет злоумышленников неограниченными возможностями создания вредоносного контента. Для достоверной подделки уже даже не нужен человек – нейросеть сама формирует симулякры, наделяет их биографией и снимает с ними видеоролики любого содержания.

Отсутствие признаваемых всеми игроками институтов арбитража или расследования киберпреступлений, пока ещё слабая развитость инструментов цифровой криминалистики делает практически невозможным достоверное определение виновной в инциденте стороны. Это, в свою очередь, повышает уровень недоверия и конфликтности между странами. В условиях развития новых технологий – интернета вещей и автономных интеллектуальных систем – злоумышленникам достаточно иметь мощный бытовой компьютер или даже смартфон, чтобы взломать систему безопасности объекта критической инфраструктуры, вызвать катастрофу или завладеть чувствительной информацией.

Попытка стран оградить себя от такого проникновения имеет ряд последствий. Прежде всего, государства стремятся ограничить уязвимость сети за счёт стимулирования импортозамещения и глубокой локализации – доверять «своему» контролируемому производителю оборудования или решений проще. Это приводит к распаду международных производственных цепочек и определённой эрозии принципов международного разделения труда. В условиях, когда возрастает число производителей собственного критического оборудования, экономическая специализация теряет привлекательность. Определение уполномоченных операторов, ограничение конкуренции на рынке неизбежно приводит к замедлению развития технологий, заставляя государства жить в дилемме: прогресс или безопасность.

Здесь (и во многих других аспектах глобальной цифровой экономики) проявляется противоречие между информационным обменом как глобальным явлением и физической инфраструктурой, имеющей территориальную привязку, а значит – находящуюся под определённым суверенитетом.

Это противоречие выступает со всей очевидностью в вопросе хранения, обработки и перемещения информации по интернет-каналам. Исторически сложился серьёзный дисбаланс в географическом распределении базовой инфраструктуры и национальной принадлежности основных интернет-игроков. Свыше 60 процентов от общего числа доменов управляются американскими игроками (Verising, Afilias), более чем 50 процентов сетей доставки контента принадлежат американским компаниям (Amazon, Akamai, CloudFlaire), все основные провайдеры первого уровня – резиденты Соединённых Штатов, в США же находятся и десять из тринадцати DNS-серверов.

Неудивительно, что при такой «интернет-географии» и осознании готовности Америки идти в односторонних санкциях на весьма крайние меры, страны, не являющиеся непосредственными союзниками Вашингтона, стремятся создать альтернативный защищённый контур «национального, суверенного интернета» – и число таких стран возрастает. С другой стороны, по оценкам экспертов спутниковый интернет не позднее середины этого века может вытеснить интернет кабельный. На новом витке борьба переместится в космос или верхние слои атмосферы – но её природа, состоящая в нежелании государств оставлять ключевую инфраструктуру вне зоны своего суверенного контроля, сохранится[5].

Стремление к суверенному контролю всё большего числа государств находит отражение и в их отношении к вопросу хранения персональных данных граждан. И европейский GDPR, и российский «пакет Яровой» при всех нюансах каждого из подходов, постулируют необходимость хранения персональных данных всеми операторами интернет-рынка на серверах, расположенных в национальной юрисдикции. Этому подходу агрессивно оппонируют в первую очередь англосаксонские государства-участники «системы пяти глаз»[6], указывая на данную меру как на избыточную и подавляющую права и свободы. С учётом описанных выше дисбалансов в интернет-пространстве позиция США и их союзников объяснима. Тем не менее по мере совершенствования оцифровки личности человека, возможностей его цифровой идентификации, перемещения в облачное хранение всех его личных данных цена ошибки при защите такой информации кратно повышается. В случае нарушения контура безопасности информационного хранилища идентичностью гражданина не просто могут завладеть злоумышленники – она может быть полностью стёрта, и такая «цифровая смерть» отрежет жертв атаки от возможности реализации базовых социальных прав. Именно поэтому возрастающая строгость требований к национальному хранению данных становится доминирующим требованием эпохи.

Государства и будущий цифровой мир: дуополия или олигополия?

Уже сегодня присутствие государств в высшей лиге мировой политики невообразимо без стратегии развития в глобальной цифровой среде, наличия ресурсов, идей и продуктов в этой сфере. Сама категория «великодержавности» в XXI веке подразумевает создание собственных технологических платформ, а в идеале – формирование техноэкономического блока. Обязательные атрибуты такого блока – контролируемая ими значительная часть мирового рынка, собственная модель развития, набор ресурсов, технологий и научных компетенций, позволяющий блоку быть независимым от других хотя бы в таких ключевых областях, как оборона и критическая инфраструктура.

Попытка каждого из блоков исключить влияние конкурентов на свою критическую инфраструктуру неизбежно приводит к политизации технологий и технологическим войнам. Цифровые технологии, являясь сквозными для всего современного экономического и социально-политического пространства, становятся главным полем новой войны[7].

Для национальных государств в ближайшие годы возникают два важнейших вопроса. Первый – насколько они способны гарантировать жизнеспособность своей информационной критической инфраструктуры в условиях кибервойны и роста сетевого пиратства. Кибератаки на цифровую инфраструктуру или системные сбои в сетях могут быть не менее деструктивными, чем ядерное или биологическое оружие[8]. Второй – насколько хорошо правительства понимают принципы и способы обеспечения безопасности персональных данных и как будет регулироваться порядок оборота деперсонифицированных больших данных. Овладение такими данными другим государством позволит ему построить достоверную картину развития экономики и промышленности, уязвимостей сельского хозяйства, эпидемиологической обстановки, профилей потребления и скорректировать свою стратегию соответствующим образом. Ускоренное развитие национального законодательства в области регулирования национальных больших данных и выход на межгосударственные переговоры по этому вопросу – императив недалёкого будущего.

На фоне доминирования ряда развитых стран в цифровых технологиях и возникновения глобальных монополий, контролирующих сетевую инфраструктуру и потоки данных, возникает угроза цифрового неравенства и цифрового колониализма.

Цифровой технологический суверенитет становится необходимым условием суверенитета политического и национальной независимости.

Перестройка принципов функционирования международных экономических отношений и всей модели мировой геоэкономики предоставляет ведущим «цифровым-неоколониалистам» современности новые возможности. Продолжает увеличиваться разрыв – теперь уже цифровой – между глобальными провайдерами цифровых технологий и странами-реципиентами, постепенно подпадающими под всё большую зависимость технологически развитых государств.

На текущем этапе страны – «цифровые неоколониалисты» предлагают объектам экономического освоения исключительно льготные условия создания необходимой для перехода в цифровое будущее инфраструктуры. Тем самым они сразу же обеспечивают их привязку к собственным решениям – от платёжных систем до систем хранения данных и обеспечения электронного документооборота. Главное, они обеспечивают себе неограниченный и практически бесплатный доступ к большим данным, получая от этого непосредственный экономический эффект, дополнительное преимущество при развитии инструментов искусственного интеллекта и нейросетей[9] и эффективные инструменты контроля над своими «цифровыми колониями».

Вопросы принадлежности и стоимость данных – также одна из накопившихся в цифровой среде проблем, которые срочно требуют решения. Наконец, изменяются и международные финансовые и трудовые отношения – цифровые активы перемещаются в более комфортные юрисдикции ещё легче, чем финансовые, и практически не оставляют следов такого перемещения.

Появление криптовалют лишает государства монополии на ещё одно суверенное право – право эмиссии. Меняются и понятия «утечки мозгов» и трудовой эмиграции: теперь национальные «цифровые пролетарии» не должны переезжать за рубеж – они могут оставаться в домашних границах, но работать на иностранную корпорацию, отчуждая ей свою интеллектуальную собственность. И наоборот – таланты могут перебраться в более комфортные климатические условия, продолжая при этом развивать национальную экономику.

Одновременно цифровые технологии, формирующие и ежедневный быт, и информационное пространство каждого человека, начинают оказывать всё более заметное влияние на его психику и принятиe решений. В условиях привязки существования человека к девайсам (мобильному телефону, планшету, «умным часам») и под видом предоставления удобств цифровые монополии ограничивают выбор человека в принятии решений и манипулируют его поведением, в том числе через подталкивание его к следованию «определённым маршрутом». При этом страх человека быть исключённым из социальной среды позволяет монополиям изымать и эксплуатировать персональные данные и даже креативный контент.

На фоне виртуализации всех аспектов социальной жизни происходит милитаризация информационного пространства. Пользуясь отсутствием границ в цифровом пространстве и общепризнанных правил поведения в нём, государства и подконтрольные им организации распространяют предвзятый и дезинформирующий контент для продвижения собственных интересов и ценностных ориентиров. Вопрос о структуре регулирования всей сети Интернет давно назрел. Под давлением блокового технологического противостояния и идейно-политической борьбы деление на цифровые «анклавы» уже началось.

* * *

Большие данные как «новая нефть» цифрового века должны иметь понятного владельца и понятную стоимость для индивидуума, бизнеса и государства. Только если в цифровой среде центром сервисов и услуг станет человек и гражданин, будет обеспечен баланс прав человека, национальных приоритетов и интересов бизнеса, появится возможность регулировать ныне бесконтрольные глобальные цифровые монополии на благо всего общества.

Удаление страниц президента США Трампа и его сторонников, а также «деплатформинг» популярной у республиканцев социальной сети Parler – ясно обрисовывают перспективу действий американских техногигантов по устранению экономических и политических конкурентов, если эти техногиганты решат действовать за пределами Соединённых Штатов. А раз так жёстко и относительно просто можно расправляться с идеологическими противниками на собственной территории, что мешает сделать эту практику экстерриториальной, тем более что прецеденты уже есть?

Для России задача-минимум – сохранить суверенность при принятии решений, затрагивающих основные сферы национальной безопасности. Задача-максимум – создать собственную конкурентоспособную технологическую экосистему, стать ключевым участником процесса выработки новых правил игры в этой сфере.

В этом смысле обретение экономического суверенитета – цель более лёгкая, чем обретение суверенитета информационного. Но, похоже, именно от последнего зависит выживаемость государства в будущем.

Данная статья представляет собой сокращённую версию доклада «Международная конкуренция и лидерство в цифровой среде», подготовленного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай». С полным текстом доклада можно ознакомиться здесь https://ru.valdaiclub.com/a/reports/mezhdunarodnaya-konkurentsiya-v-tsifrovoy-srede/.

--

СНОСКИ

[1] Лукьянов Ф. Дело Трампа продолжат его враги // Газета «Коммерсантъ». 2021. 11 янв. №1. С. 6.

[2] Социальные сети в России: цифры и тренды // Brand Analytics. 30 ноября 2020. URL: https://vc.ru/social/182436-socialnye-seti-v-rossii-cifry-i-trendy

[3] В 2016 г. организация вышла из контракта с правительством США, но у многих есть подозрения относительно политической нейтральности этого института, который определяет «правила игры» в кибермире.

[4] Как исчислить и собрать налоги с Booking.com, который лишь сводит спрос и предложение и обеспечивает поступление платежа, но не владеет никаким имуществом? Субъекты же «физического мира» – владельцы отельной недвижимости и граждане – платят налоги в этой транзакции.

[5] Hurst N. Why Satellite Internet Is the New Space Race // PC. 2018. URL: https://www.pcmag.com/news/why-satellite-internet-is-the-new-space-race

[6] США, Великобритания, Канада, Новая Зеландия, Австралия.

[7] Сучков М., Тэк С. Будущее войны // Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай». 2019. URL: https://ru.valdaiclub.com/files/28848/

[8] Фаттер Э. Необходимость запрета кибератак в ядерной сфере и превентивные меры США и России в сфере контроля над вооружениями // Валдайская записка №95. 2018. URL: https://ru.valdaiclub.com/files/23636/

[9] Уже к 2025 г. глобальный рынок больших данных достигнет 230 млрд долларов.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708344 Андрей Безруков, Михаил Мамонов, Максим Сучков, Андрей Сушенцов

МЕЖДУ АНГЕЛОМ И БЕСОМ

ДМИТРИЙ ЕВСТАФЬЕВ

Кандидат политических наук, профессор департамента интегрированных коммуникаций факультета коммуникаций, медиа и дизайна Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

УРОКИ-2020 ДЛЯ СОВРЕМЕННОГО ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА

Общепризнано, что информационное общество оказалось одной из немногих глобальных систем, успешно развивавшихся в 2020 году. Однако пока ещё не осмыслено, что именно оно становится платформой, позволяющей глобализации сохранять устойчивость в противодействии экономической регионализации. Именно оно обеспечивает не только глобальный характер экономической и политической повестки дня, но и стабильность глобального финансового сектора.

Развитое и цифровизированное информационное общество на глобальном и региональном уровнях позволило человечеству, в особенности жителям крупнейших мегаполисов, пережить локдауны, карантины, как минимум не умирая с голоду от невозможности дойти до магазина. Ведь горожане практически утратили навыки выживания в социально неблагоприятном пространстве. Без цифровизированного и глобализированного информационного общества невозможны были бы даже простейшие карантинные мероприятия.

Несмотря на безусловное ослабление мировой геополитической монополярности, то есть доминирования Соединённых Штатов в глобальной политике и экономике, информационное общество как система остаётся под контролем США и формально американских корпораций. Но информационное пространство становится «многополярным», в нём возникают новые игроки, стремящиеся если не к информационной независимости, то по меньшей мере к установлению согласованных и устойчивых «правил игры». Противоречие между монополярным характером управления глобальным информационным обществом и всё более многополярным и многовекторным глобальным информационным пространством, вероятно, следует считать ключевым для развития глобальных коммуникаций. Оно будет и дальше обостряться внутренним кризисом Соединённых Штатов как «метрополии» информационного общества. Тем более что самым выраженным элементом кризиса стала борьба за контроль над классическими и в особенности – цифровыми медиа.

Описанное противоречие приведёт к усложнению соотношения преимуществ и рисков в развитии информационного общества. Предсказуемость и контролируемость информационных процессов заметно снизится. В информационном пространстве «ангелы» часто превращаются в «демонов».

Диалектика развития

В 2020 г. мы воспринимали информационное общество как данность, хотя ещё пятьдесят лет назад оно было лишь концептом в умах футурологов и наиболее продвинутых управленцев. Но к началу пандемического периода информационное общество, построенное на цифровых интегрированных коммуникациях, превратилось не просто в главную «скрепу» глобализации, важнейший элемент её привлекательности. Цифровое информационное общество стало инструментом, доступным в режиме пользователя практически каждому потребителю на планете.

Согласно мейнстриму западной социальной философии, подключение к цифровым системам информационного общества давно стало условием социализации и развития человека[1]. Но сейчас в качестве принципиального условия начинает формулироваться идея интеграции социальной и персональной жизни человека в одну из так называемых «цифровых экосистем». На практике они определяют модель не только потребления, но и социального поведения. Эти системы лишь в первом приближении можно назвать исключительно «потребительскими». В глобальном масштабе происходит активная синхронизация потребительских экосистем с государством, сращивание с ними, использование их в качестве технологической основы для всех видов управления. Порой доходит до подмены государства информационными «экосистемами», что объяснимо: и информационные системы (сети и платформы), и государство претендуют на универсальность и всеохватность в управлении обществом, хотя и по разным причинам. Такова новая среда обитания человека как биологического вида, попытка выхода из которой означает в сущности социальную маргинализацию. Это провозглашалось западными социологами, хотя вряд ли они имели в виду «цифровую сегрегацию».

Диалектика информационного общества является двигателем его развития. С одной стороны, чтобы использовать потенциал информационного общества, человек должен быть потребителем, частью общества потребления. С другой стороны, человек может использовать потенциал информационного общества, не до конца понимая, как работают его алгоритмы и технологии. Это открывает бесконечное пространство для манипуляций.

Именно противоречие между постоянно расширяющимся пользовательским потенциалом информационного общества и сужающейся его познаваемостью пользователем и является наиболее важным аспектом данного явления.

Такая диалектика порождает постоянное балансирование между «ангелами» и «демонами», между инструментами улучшения жизни человека и общества и платой за это, порой с лихвой перекрывающей бонусы. Где и как случится сбой, способный оказаться безвозвратным, предсказать не может никто. Информационное общество всё менее познаваемо как на технологическом, так и на социальном уровне.

«Демоны» информационного общества – производная от социальных процессов современного мира, считавшихся благом. Главным социально-политическим процессом, наблюдавшимся в основном в скрытой, а с 2020 г. уже и в открытой форме, стала окончательная эмансипация общества от политики, его атомизация, разрушение институтов структурирования и самоорганизации, ранее считавшихся естественными и социально безопасными.

Путь к суррогату

Человечество свыклось с новой средой обитания и начинает её активно осваивать. Универсальность и потребительская простота в данном случае крайне важны. Как и учил Маршал Маклюэн[2], человек, при жизни считавшийся почти городским сумасшедшим, а теперь – классик, информационное общество стало не просто элементом общества потребления, а его системообразующей частью. Потребительская доступность, едва ли не глобальная универсальность, возможность почти неограниченной индивидуализации, насыщенность элементами игрового продуктового и социального маркетинга, – всё это вытекает именно из характера современного постиндустриального общества. Это делает жизнь в неуютном, если хотите, «антидомашнем» пространстве современного мегаполиса существенно более комфортной для отдельного человека, что и проявилось в период пандемии.

Однако ведь это и есть тот самый «ангел», легко превращающийся в «демона». Такова логика общества не столько информационного, сколько потребительского. Давайте не лукавить – современное информационное общество рассчитано, прежде всего, на жителей пространств с высокой степенью атомизации и распадом большинства структур социальной консолидации и самоорганизации. Дело не только в эрозии таких институтов, как «большая семья» или «городские племена», хотя и этот фактор изменил контекст, в котором человек формируется как личность. В развитых странах очевидна неустойчивость всех основных «больших» социальных систем[3]. Информационное общество лишь даёт возможность заменить «слабые связи» традиционного и индустриального общества на связи виртуальные (социальные сети и тому подобное), существенно менее обременительные и более «дешёвые» для поддержания.

Стремясь построить единый мир, разумно управляемый меритократией, элиты, считавшие себя «глобальными» (как выяснилось, ошибочно), проскочили черту, отделявшую реальную, функциональную демократию от имитационной. Форма подменила содержание. Имитация не только институциональной демократии, но и обычной социальной вовлечённости (а возможностей для имитации современное информационное общество предоставляло с лихвой) начала вытеснять реальные социальные и политические процессы. Мы ещё недавно смеялись над уверенностью Дональда Трампа, что обществом и его настроениями можно управлять через Twitter, но 45-й американский президент был продуктом определённой среды, где имитация чего угодно – от «жёстких переговоров» до политических взглядов – считалась нормальной.

Проще говоря, «клик» мышкой оказался приравнен к «голосу», то есть информационная сопричастность равноценна социальному действию. Реальную демократию заменила её информационная реплика, голограмма.

А главным критерием стало формальное наличие набора институтов, считавшихся атрибутами демократии. Об этом убедительно пишут учёные Иван Крастев и Стивен Холмс[4], говоря о формировании «ментальности имитатора», что, впрочем, характерно не только для «новых демократий», но и для всего мира.

Не информационное общество породило этого «демона». Оно просто предоставило питательную среду для развития имитационной демократии. Страны коллективного Запада попытались использовать потенциал информационных технологий для внешнего управления суверенитетом в Венесуэле и Белоруссии и, вероятно, готовятся использовать эту модель в отношении других стран, не исключая Россию. Предупреждения о том, что демократия становится «политической пустотой», звучали уже давно[5], и впору было бы прислушаться. Но сыграла роль как раз пользовательская доступность: кликнуть гораздо проще, чем принять участие в митинге, выдвинуться на выборы или стать волонтёром. В контексте социальной атомизации простота информационного общества для потребителя из «ангела» превратилась в «демона». Превращение цифровой демократии в суррогат, видимость, имитацию, управляемую на непрозрачной корпоративной основе, вероятно, следует считать главным «демоном».

Современное информационное общество, – удивительно социально контекстный феномен. Оно лишь предоставило операционную среду для развития дистанционного образования, а магистральным путём стало уже благодаря общему процессу деградации образовательных систем во всём мире. Но и здесь «ангел», созданный информационным обществом, – возможность в условиях пандемии продолжить хоть в какой-то форме образовательный процесс, быстро превратилась в «демона» выхолащивания отношений ученика и учителя. Об этом, к слову, говорил и президент России Владимир Путин, отмечая ограниченность социального потенциала дистанционного образования. Проблема, вероятно, как раз в том, что за каждым «ангелом» скрывается «демон».

Провал целого ряда стран с развитыми системами управления информационным обществом в осуществлении карантинных и санитарных мероприятий (наиболее характерные примеры – страны Бенилюкса, Великобритания, США) показывает: информационные технологии и информационное общество в целом являются сервисными по отношению к обществу и человеку. Их эффективность зависит от степени структурированности общества, его способности к консолидации в кризисной ситуации и к осмысленному действию. Возможно, это главный «ангел» информационного общества, позволяющий разобраться, с чем же мы столкнулись в 2020 году. «Ангел», предостерегающий от опасностей бесконечной потребительской атомизации постиндустриального общества. И попытка информационного структурирования это не компенсирует.

«Цифровые космополиты»[6] несут в себе те же пороки, что и люди прошлого, но с одним нюансом: они считают знание и информацию взаимозаменяемыми, если не тождественными. Постоянное нахождение внутри только информационного пространства – такая же, если не худшая маргиналия, чем отказ от пользования цифровой средой.

Пребывание преимущественно внутри цифровой среды и системы социальных связей, порождённых ею, создаёт эффект утраты социальной референтности мнений и моделей социального поведения.

А самоуверенность, порождённая доступностью информации/знания, предоставляет возможность неограниченного манипулирования, особенно, если использовать фактор групповой конформности, о чём речь ниже.

Сила и бессилие государства

Вторым «демоном» современного информационного общества стал, конечно, постоянно снижающийся уровень прозрачности и предсказуемости его развития. С пользовательской точки зрения этот процесс хорошо ощущается в России. Алгоритмы западных социальных сетей подбирают то, что можно, и убирают в тень нежелательное. В ряде случаев они даже выходят за рамки традиционного для информационного общества «скрытого управления». То же происходит в других странах, где заблокировать и забанить умудрились даже президента США, причём исключительно на базе корпоративных решений, а не судебных процедур. В последние недели своего президентства Трамп был фактически исключён из информационного пространства.

Разница проста: государственное регулирование, каким бы жёстким оно ни было, обязано оставаться в большинстве случаев относительно прозрачным. У частных компаний, действующих по внутренним регламентам, нет потребности публично демонстрировать эти нормы и правила. Опасная грань, обозначившаяся после выборов президента США, сводится к следующему: если раньше частными были только каналы коммуникаций, вводившие ограничения на доступ согласно корпоративным нормам (например, тот же Facebook), то теперь возникает возможность распространить корпоративную регулятивность на информационное общество в целом. В Соединённых Штатах как минимум, а как максимум – во всём мире информационное общество превращается в мегаэкосистему, полностью отданную на откуп частным компаниям. Чтобы изменить такое положение, потребуется государство иного типа, для которого перспектива неограниченной глобализации не будет безусловным приоритетом.

Иными словами, «свобода слова» как принцип может сохраниться, но доступ в информационное общество, повторимся, цифровой интерфейс между глобальным информационным пространством и человеком окажется в перспективе приватизирован и станет ситуативно ограничиваться. Это будет означать возможность введения – причём иногда и негласное – рестриктивных мер в отношении транслируемой по этим каналам информации. Де-факто это уже случается, когда происходит управление доступом к контенту, рассматриваемому модераторами социальных сетей в качестве «нежелательного» или потенциально дестабилизирующего.

Встаёт вопрос о контроле над процессами социального развития, в которых информационное общество начинает играть исключительно важную роль. Позволительна гипотеза: процесс «оцифровывания» моделей общественного развития, внешне выглядящий как усиление влияния государства на общественные процессы, в совокупности с другими процессами на практике способен превратиться в приватизацию систем цифрового государственного и социального управления коммерческими структурами, обслуживающими и обеспечивающими эти системы. А значительная часть таких структур транснациональны и могут находиться под влиянием враждебных России групп интересов. Объективной реальностью становится перспектива развития современного информационного общества вне систем национального контроля и национального законодательства. Что и доказала поствыборная ситуация в Соединённых Штатах. И это уже не просто риск, а новая операционная реальность, в которой России придётся не просто выживать, но и бороться за статус одного из центров консолидации многополярного мира.

Не менее важен и опасен третий «демон», – нарастание недоверия между участниками коммуникационных процессов на фоне манипулятивности в цифровых коммуникациях и прямого администрирования социальных сетей. Чем дальше, тем больше пользователь мира «интегрированных коммуникаций» сталкивается с необходимостью разграничить информацию по степени надёжности и достоверности. Естественной реакцией на многоликость и манипулятивность информационного пространства становится формирование пользователем своего коммуникационного «круга». Туда он включает источники, которые считает «надёжными», то есть, если разобраться, близкими по восприятию картины мира.

Создание комфортного пространства коммуникаций порождается доступностью информации, но одновременно разрушает эту свободу – по мере реализации права пользователя на комфортную информационную среду возникает кастомизированная картина мира, возможно, бесконечно далёкая от реальности.

Но и сам пользователь начинает – в полном соответствии с принципом социальной (на практике – социально-коммуникационной) конформности подстраивать своё поведение, свои коммуникации, а значит – и свои взгляды, под «эталоны» его коммуникационного «круга». Третий «демон» современного информационного общества в перспективе лишает пользователя индивидуальности.

Больше открытости, меньше доверия

Последний «демон» напрямую касается внешней политики: возникает недоверие между ключевыми игроками, даже к официальным заявлениям и документам. Мы сталкиваемся с поразительным феноменом: формальная открытость государственной политики, прозрачность, если хотите, «проникаемость» современных государств и обществ находится на беспрецедентном уровне, но степень доверия падает. Стратегическая неопределённость между ключевыми государствами (наиболее ощутимая в отношениях между Россией и США, США и Китаем, США, Китаем и Индией, Ираном, США и Китаем, Россией, Турцией и Ираном), длящаяся не менее десятилетия, усугубляется нарастающим недоверием и участившимися комплексными информационными манипуляциями, допустимые масштабы которых постоянно растут. Это наиболее яркий пример того, как «ангел» информационного общества превратился в «демона» на наших глазах: чем больше политики и дипломаты говорят, чем больше используют современные интегрированные коммуникации, тем меньше им верят, тем меньше их слышат. И это – один из важнейших аспектов развития современного информационного общества: увеличение объёмов коммуникации прямо пропорционально снижению доверия к ним.

На уровне персональных коммуникаций это противоречие, как уже говорилось, разрешается через формирование человеком «коммуникационного круга», селекции контактов, что ведёт к анклавизации информационного пространства и разрушению картины мира. Но не происходит ли нечто подобное и в межгосударственных отношениях, когда любая информация из «своего» круга воспринимается как априори правдивая, тогда как любые возражения за пределами «круга» отметаются?

Катастрофический рост недоверия происходит на фоне разрушения институциональных механизмов контроля над потенциально дестабилизирующими сферами деятельности, например, сферой ядерных вооружений или программы биологического оружия. Рост неопределённости в условиях расширения «серой зоны» военно-силового противоборства, конструирование пространства «тёплой войны» означает расширение востребованности превентивных методов реакции на прогнозируемые действия потенциального противника, даже если это и снизит уровень военно-силовой и стратегической стабильности. И этот «демон», порождённый тенденциями в информационном обществе, вышел далеко за его пределы.

Порой политики становятся жертвами собственных пропагандистских конструкций.

Вымышленная история о «российском вмешательстве в американские выборы», первоначально сконструированная в целях внутриполитической борьбы, стала неконтролируемо разрушать американскую элиту.

Схожая информационно-манипулятивная конструкция – «сверхтолерантность как основа новой европейской идеологии» – привела к постепенному перетеканию политической власти из рук слабеющих национальных элит к наднациональной бюрократии ЕС, именно в 2020 г. откровенно заявившей о своём лидерстве в определении путей развития Европы. Правда, провозгласив лидерство, общеевропейская бюрократия пока ничем не смогла подтвердить, что способна его в реальности осуществлять. Тем самым ситуация ещё больше запутывается, заставляя национальные правительства метаться между суверенностью и интеграцией.

Этот «демон» выделил важнейшую черту современного информационного общества, прежде не считавшуюся критической. Ранее человечество и в особенности структуры, управлявшие каналами коммуникаций, наивно считали информационное общество полностью управляемым. Однако это саморазвивающийся феномен, а создаваемые им процессы, сюжеты, фейки и прочее живут своей жизнью. И главное – они обладают в силу интегрированности информационных процессов колоссальным потенциалом информационной инерции. Попав в смысловой коридор, человек не может из него выбраться.

Как, например, европейские элиты не могут выбраться из смыслового коридора, навязанного «казусом Навального», хотя большинство из них явно понимают, что здесь что-то не так. Как, например, крайне трудно сейчас ответить на вопрос: финансовый сектор воздействует на сектор цифровых коммуникаций, создавая запрос на новые технологии и спрос на соответствующие услуги, или же цифровые коммуникации определяют развитие глобальных финансов, критически зависимых от устойчивости цифровых соединений.

Работа над чужими ошибками

Современный мир становится внеинституциональным, внеправовым, а правила игры формируются ad hoc. Но информационное общество даже на этом фоне выглядит «диким полем», поскольку здесь и рушить ничего, – оно всегда находилось за пределами какого-либо международного регулирования. Но, оставаясь вне международного регулирования, оно в последние семь-десять лет является объектом интенсивных попыток регулирования на национальном уровне. Это происходит, например, в Китае и России, но и другие страны не застряли в парадигме 2000-х годов. И данное противоречие между ужесточающимся национальным регулированием и отсутствием регулирования на межгосударственном уровне, вероятно, станет одним из важнейших для будущего глобального информационного общества.

Ключевым вопросом становится то, насколько информационное общество достигло пределов безопасного развития в современном формате и с современным технологическим наполнением. Из этого прямо вытекает и другой вопрос: насколько общество в развитых постиндустриальных и предпостиндустриальных странах, ставшее жертвой социальной атомизации и разрушения ключевых структурирующих институтов, способно отличать «ангелов» от «демонов». Может ли оно остановиться у черты, где одно трансформируется в другое, особенно учитывая отсутствие в мире универсального образа будущего?

Вероятно, предложение регулировать информационное общество на базе принципов «свободы слова» и «невидимой руки рынка» уже не актуально.

Даже самый «умеренный» ответ на данный вопрос подразумевает признание неизбежности ужесточения государственного регулирования информационного общества. Что само по себе не является ни «ангелом», ни «демоном». Равно как не является таковыми необходимость существенного повышения защищённости цифровых информационных сегментов в российском обществе, что подразумевает приоритет в развитии национальных коммуникационных платформ. Важна прозрачность этого регулирования и наличие хотя бы минимального публичного, общественного контроля, признаваемого свободным от чрезмерной политической аффилированности и способного ограничить неизбежный – это надо признать – «двойной стандарт». Нужно попытаться избежать формирования системы регулирования «явочным порядком», что является неизбежным риском в случае передачи части функций оперативного управления и модерирования контента компаниям-операторам национального сегмента информационного общества. Это как раз тот случай, когда учиться стоит только на чужих ошибках.

--

СНОСКИ

[1] Урри Дж. Мобильности. Пер. с англ. – М.: Праксис, 2012. 567 с.

[2] Гордон Маршалл Маклюэн (1911–1980) – канадский социолог и культуролог, изучал развитие информационных технологий. Один из авторов концепции «глобальной деревни». Одним из первых признал неизбежность доминирования электронных средств массовой информации, а, как результат – и форматов коммуникаций, принятых в «массовой культуре». Считал формат коммуникаций первичным, определяющим по отношению к контенту и оказался прав, что в особенности подтвердилось в период массового перехода на электронные коммуникации.

[3] Урри Дж. Как выглядит будущее. Пер. с англ. – М.: Издательский дом «Дело», 2018. С.118.

[4] Крастев И., Холмс С. Свет, обманувший надежды. Почему Запад проигрывает борьбу за демократию. Пер. с англ. – М.: Альпина Паблишер, 2020. С.15–53.

[5] Майр П. Управляя пустотой. Размывание западной демократии. Пер. с англ. – М.: Издательство института Гайдара, 2019 г. 216 с.

[6] Термин заимствован у социолога Этана Цукермана, автора книги «Новые соединения. Цифровые космополиты в коммуникативную эпоху» (Москва: Ад Маргинем Пресс, 2015). Но в наибольшей степени свойственная этой социальной категории асимметрия восприятия действительности мира проявилась, на взгляд автора, в книге одного из активистов египетской «цветной революции», так называемой «революции Площади Тахрир», Ваэля Гонима, по профессии компьютерного специалиста – «Революция 2.0» (СПб: ИГ Лениздат, 2012).

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708343 Дмитрий Евстафьев

ОТ «ЧИНГИСХАНА С ТЕЛЕГРАФОМ» ДО «ВЕРХНЕЙ ВОЛЬТЫ С РАКЕТАМИ»

КОНСТАНТИН ДУШЕНКО

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела культурологии Института научной информации по общественным наукам РАН.

ПРЕВРАЩЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЕТАФОРЫ

Определение СССР как «Верхней Вольты с ракетами» получило широкое распространение с 1980-х годов. В XXI столетии неоднократно задавался вопрос о происхождении этого оборота. Ниже будет показано, что он восходит к высказыванию Александра Герцена и имеет за собой более чем полуторавековую историю.

Четыре последовательные вариации метафоры выглядят так:

Чингисхан с телеграфом и конгревовыми ракетами.

Чингисхан с атомной (водородной) бомбой.

Конго с ракетами.

Верхняя Вольта с ракетами.

Во всех этих формулах первая часть символизирует некую нецивилизованную, чуждую европейским (западным) ценностям силу (страну), а вторая – новейшие достижения западной цивилизации, прежде всего – в военной области.

Чингисхан с телеграфом

В начале 1857 г. в Петербурге вышла книга барона Модеста Корфа о восшествии на престол Николая I[1]. Книга писалась по заданию Николая, а издана для широкой публики по указанию Александра II. Целью издания было приуменьшить значимость выступления декабристов и дискредитировать их побудительные мотивы.

1 октября 1857 г. в лондонском «Колоколе» появилось открытое письмо Герцена к Александру II по поводу книги Корфа. Доказывая историческую оправданность движения декабристов, Герцен, в сущности, оспаривал пушкинскую формулу (тогда ещё неизвестную): «Правительство есть единственный Европеец в России». Он писал: «Если б у нас весь прогресс совершался только в правительстве, мы дали бы миру ещё небывалый пример самовластья, вооружённого всем, что выработала свобода; рабства и насилия, поддерживаемого всем, что нашла наука. Это было бы нечто вроде Чингисхана с телеграфами, пароходами, железными дорогами, с Карно и Монжем в штабе, с ружьями Минье и с конгревовыми ракетами под начальством Батыя» (курсив мой – К.Д.)[2].

«Конгревова ракета» – боевая пороховая ракета с дальностью поражения до 3 км, изобретённая английским генералом Уильямом Конгривом и положившая начало европейскому ракетостроению. Такие ракеты успешно использовались британской армией в наполеоновских войнах: при бомбардировке Булони (1806), Копенгагена (1807) – город был сожжён дотла – и битве при Лейпциге (1813). Со второй половины XIX века ракеты на целое столетие утратили роль важного вида боевого оружия.

Однако метафора «Чингисхан с телеграфами» оказалась в фокусе общественного сознания гораздо позднее, в конце XIX века, и решающая роль принадлежала здесь Льву Толстому. 31 июля 1890 г. он писал правоведу и философу Борису Чичерину: «Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан[3] с телеграфами, с железными дорогами, с журналистикой. У нас это самое совершилось теперь»[4].

Эту мысль Толстой развил в книге «Царство Божие внутри вас» (Париж, 1893; на русском языке: Берлин, 1894): «Правительства в наше время – все правительства, самые деспотические так же, как и либеральные, – сделались тем, что так метко называл Герцен Чингис-ханом с телеграфами, то есть организациями насилия, не имеющими в своей основе ничего, кроме самого грубого произвола, и вместе с тем пользующимися всеми теми средствами, которые выработала наука для совокупной общественной мирной деятельности свободных и равноправных людей и которые они употребляют для порабощения и угнетения людей»[5].

«Чингиз-Хан с телеграфами» – одно из рабочих названий статьи Толстого «Пора понять» (опубликована в 1910 г.). «…Русское правительство, – говорилось здесь, – <…> теперь тот самый Чингис Хан с телеграфами, возможность которого так ужасала его [Герцена]. И Чингис Хан не только с телеграфами, но с конституцией, с двумя палатами, прессой, политическими партиями et tout le tremblement»[6]. «…Различие Чингис Хана с телеграфами от прежнего будет только в том, что новый Чингис Хан будет ещё могущественнее старого»[7]. Статья была переведена на основные европейские языки; благодаря ей, а также трактату «Царство Божие внутри вас» западный читатель узнал о метафоре Герцена.

Итак, у Толстого «Чингисхан с телеграфами» – определение не только русского правительства, но и современного государства вообще. В революционной печати, а затем в послереволюционной советской печати эта метафора применялась обычно к самодержавной России. О том, до какой степени она ассоциировалась с Толстым, свидетельствует замечание видного историка Михаила Покровского: «Лев Толстой назвал это [царское] государство “Чингисханом с телеграфами”»[8].

В послереволюционной эмигрантской печати слова Герцена применялись к большевистской России. Однако идеолог национал-большевизма Николай Устрялов делает существенную оговорку: «Нельзя сказать, чтобы сразу и целиком рухнула старая культура. Нельзя сказать также, что новая стихия, – этот “шофёр” или “Чингисхан с телеграфом”, – представляет собою нечто абсолютно примитивное и однородное»[9].

В 1941 г. та же метафора применялась в советской печати к нацистскому государству: «Когда-то Герцен с ужасом рассуждал о возможном появлении “Чингисхана с телеграфами”, о грядущих варварах, оснащённых усовершенствованной техникой. Но никакая, даже самая мрачная фантазия передовых людей XIX века не могла себе представить то, что произошло в XX столетии, когда фашистские громилы стали претворять в действительность свои кровавые планы порабощения человечества и искоренения его культуры»[10].

В том же значении использует слова Герцена писатель Алесь Адамович с соавторами в книге «Я из огненной деревни» (1974, гл. «Чингисханы с телеграфами»).

Чингисхан с атомной бомбой

После войны эмигрантский философ Семён Франк осовременил метафору в её технической части, включив сюда и атомную бомбу: «Сто лет тому назад проницательный русский мыслитель Александр Герцен предсказывал нашествие “Чингисхана с телеграфами”. Это парадоксальное предсказание оправдалось в масштабе, которого не мог предвидеть Герцен. Новый Чингисхан, родившийся из недр самой Европы, обрушился на неё воздушными бомбардировками, разрушающими целые города, газовыми камерами для массового истребления людей и грозит теперь смести человечество с лица земли атомными бомбами»[11]. Франк использует метафору в духе Толстого – как универсальную характеристику современного государства, свободного от норм человеческой морали.

Пять лет спустя в эмигрантском «Социалистическом вестнике» появилась статья публициста Павла Берлина «Чингиз-Хан с водородной бомбой». Историческую родословную русского коммунизма автор возводил к эпохе татаро-монгольского владычества, не останавливаясь перед утверждениями, что «Чинrиз-Хан ввёл коммунизм, идущий дальше советского». «Оба этих строя были построены на полном отрыве успешного освоения самой последней техники, в том числе в первую голову истребительной, от той культурной почвы, которая её породила и развила»[12].

«Лев Толстой, – пишет Берлин, разделяя распространённое в то время заблуждение, – пустил в оборот выражение “Чингис-Хан с телеграфом”. <…> …Действительность поднесла нам в лице Сталина Чингис-Хана уже не с мирным и невинным телеграфом, а со всеразрушающей атомной бомбой». Теперь же «мы видим <…> Маленкова с водородной бомбой»[13].

В том же году в июльском номере консервативного журнала “The American Mercury” была опубликована статья Дж. Антони Маркуса «Удастся ли Маленкову?» Автор писал: «Я вспоминаю те годы, когда обрабатывающая промышленность была крайне бедна. В России не было ни одного трактора, танка, подводной лодки, бомбардировщика или истребителя собственного производства, не говоря уж о современных средствах производства и распределения продовольствия и одежды и других необходимых вещах.

Это не та Россия, которую унаследовал Маленков. Сегодня он Чингисхан с атомно-водородными бомбами, полный решимости использовать их для установления мирового господства – курс, от которого ни он, ни его преемник никогда не смогут отклониться надолго»[14].

Сходство этого пассажа с соответствующим фрагментом статьи Берлина очевидно. Маркус, убеждённый антикоммунист, родился в России, прекрасно знал русский язык, многократно посещал СССР до войны по делам Амторга и имел самые тесные связи с русской политической эмиграцией в Америке. Позднее один из эмигрантских авторов приписал эту формулу Льву Троцкому: «Троцкий переоценил Сталина, назвав его Чингисханом с атомной бомбой»[15]. Разумеется, Троцкий, убитый в 1940 г., чего-либо подобного сказать не мог.

С конца 1960-х гг. герценовская метафора начинает применяться в советской печати к западным противникам СССР: «Чингисхан, вооружённый водородной бомбой и ракетами, уже не фантазия, не выдумка романиста, а реальность, с которой необходимо считаться, чтобы не оказаться однажды в положении человечества, вынужденного признать преимущества саламандр»[16].

В статье 1971 г. о гонке вооружений в космосе предостережения Герцена переадресованы в соответствии с нуждами советской пропаганды: «Герцена мучила мысль о судьбах человечества и о судьбе науки, попавшей во власть любителей колониальных грабительских захватов и военных авантюр. “Это было бы, – писал Герцен, – нечто вроде Чингисхана с телеграфами, пароходами, железными дорогами, с ружьём Минье, с конгревовыми ракетами под начальством Батыя…” Чингисхан с телеграфами! Да, тогда, в середине XIX столетия, телеграфная проволока и ракеты Конгрева, летавшие на двести сажен, были потолком технического могущества, а русский царь и французский император – воплощением тиранства и попрания человеческих прав. Сегодня всё это кажется детской игрой. Ракеты летают нынче к Венере и Марсу, и современные чингисханы владеют не только телеграфами, но и телевизионными установками, лазерами, компьютерами и ещё многим другим. Чингисханы наших дней замахиваются и на космос»[17].

Другой советский автор применяет метафору к маоистскому Китаю: «Герцену эта опасность рисовалась в образе Чингисхана с телеграфом. Лев Толстой писал о Чингисхане с парламентом. Мы знаем теперь, что возможен и Чингисхан с атомной бомбой и даже Чингисхан с революцией, вроде “культурной революции” Мао Цзэдуна»[18].

Такое уподобление встречалось и в западной печати; этому способствовало то, что Чингисхан издавна был синонимом «жёлтой опасности». В 1968 г. в книге американского автора о Югославии цитировалось (без источника) «замечательное пророчество» члена Верховного суда США Уильяма Дугласа (1898–1980), которое автор книги датирует 1955 годом[19]. Здесь речь шла об угрозе со стороны коммунистического Китая: «Россия следующего поколения действительно может размягчиться до уровня нынешней коммунистической Югославии. Если Азия индустриализируется и произведёт Чингисхана с водородной бомбой, Россия и Америка могут стать незаменимыми друг для друга, если обе они хотят выжить»[20].

Конго с термоядерными ракетами

После создания баллистических ракет с ядерными боеголовками упоминание о «конгревовых ракетах» обрело неожиданную актуальность. Как было показано выше, в советской печати уже в 1960-е гг. возникает тема «Чингисхана с ракетами». Следующее превращение метафоры произошло во Франции: вместо имени Чингисхана как символа варварства появляется название африканской страны.

В 1973 г. в Париже вышла книга «Что я знаю о Солженицыне». Её автор, историк искусства Пьер Дэ (1922–2014), член французской компартии с 1939 г., в 1940–1950-е гг. писал хвалебные книги о Советском Союзе. Однако в 1968 г. он с энтузиазмом встретил Пражскую весну. В своей новой книге Дэ вспоминал о беседах с писательницей Эльзой Триоле в 1968 г. (Эльза писала тогда статью о манифесте академика Андрея Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе»): «Я только что опубликовал статью о долгом времени в истории, о глубинных движениях в масштабе целых столетий, незаметных для традиционного анализа <…>. Она ответила:

– Существует долгое русское время, Пьер. И я хотела бы знать, куда оно ведёт… Это вы мне рассказывали, что Куртад незадолго до смерти <…> сказал вам, что эта страна – Конго с термоядерными ракетами (le Congo avec des fusées thermonucléaires)»[21].

Достоверность этого сообщения остаётся под вопросом: Пьер Куртад, член ЦК КПФ с 1954 г., насколько известно, до конца жизни оставался правоверным коммунистом и апологетом СССР.

Появление именно Конго в этой формуле едва ли случайно: в 1970-е гг. в Конго существовал военный диктаторский режим, пытавшийся строить социализм по советскому образцу. В сентябре 1973 г. формула «Россия – это Конго с ракетами» появилась в заголовке немецкой газеты “Die Zeit”. Автор статьи, Франсуа Бонди, цитировал книгу Пьера Дэ[22]. Год спустя Бонди связал эту формулу с метафорой Герцена. Бонди, швейцарский журналист, писатель и переводчик (в том числе с польского), близкий друг Ромена Гари – французского писателя родом из России, был, надо думать, хорошо знаком с русской литературой. В беседе с сотрудником «Радио “Свободная Европа”» о перспективах разрядки он говорил: «Могут сказать, что, ускоряя процесс усложнения системы в России, вы тем самым ускоряете её упадок, поскольку высококвалифицированные русские не будут (как утверждают) терпеть тоталитаризм. Я в этом вовсе не уверен. Простой и отрезвляющий факт состоит в том, что наши отношения с Россией отличаются от отношений с любой другой страной, и это связано с исторической, культурной и политической “инаковостью” Советского Союза. Пьер Куртад, бывший редактор французской коммунистической газеты “Юманите”, охарактеризовал Советский Союз после недавней поездки туда[23] как “Конго, оснащённое ракетами (a Congo equipped with rockets[24])”; это перекликается с опасениями Александра Герцена относительно “Чингисхана с телеграфом”. По правде сказать, у нас нет ответа на этот вопрос. Лучшее, на что мы можем надеяться, – это побудить хранителей ракет держать свои ракеты на расстоянии и уделять больше внимания любому шагу, который может предпринять эта система, чтобы вырваться из своего Конго»[25].

В печатной английской версии радиобеседы французский термин “des fusées” (ракеты) передан словом “rockets”. Между тем французскому “fusée” и русскому «ракета» в английском соответствуют два термина – “rocket” и “missile”. Первый чаще всего означает космическую ракету, второй – военную управляемую ракету, в том числе с ядерной боеголовкой. То, что вначале появилась форма “…with rockets”, преобладающая и поныне, объясняется, по-видимому, как раз генеалогией выражения, восходящего к русскоязычной метафоре. C 1990-х гг. использовалась также форма “Upper Volta with missiles”.

Верхняя Вольта с ракетами

Замена Конго на Верхнюю Вольту – маленькую и нищую африканскую страну, почти незаметную на карте мира, – подчёркивала парадоксальность метафоры. Первое известное нам упоминание о «Верхней Вольте с ракетами» датируется осенью 1983 года. Важно отметить, что одной из центральных тем тогдашней печати был конфликт по поводу южнокорейского «Боинга», сбитого советской ракетой «воздух-воздух» у острова Сахалин 1 сентября 1983 года.

28 октября 1983 г. в левом британском еженедельнике “New Statesman” появилась рецензия на две новые книги об СССР, включая книгу Эндрю Кокбёрна «Угроза: советская военная машинa изнутри»[26]. Кокбёрн, сын британского коммуниста Клода Кокбёрна, с 1979 г. жил в США. Главный тезис его книги таков: западные политики преувеличивают мощь советской военной машины, чтобы обосновать собственные программы вооружения. Советские технологии на десятилетия отстают от западных. На парадах ракетные войска (цитирую рецензента книги) «демонстрируют тщательно выточенные деревянные ракеты (carefully lathed wooden missiles); части, марширующие на Красной площади, никогда не учатся воевать; новые реактивные самолёты способны находиться в воздухе лишь несколько минут»[27].

По мнению рецензента, многое в книге верно, однако Кокбёрн не свободен от предубеждений, характерных для «новой холодной войны», а именно от «антироссийского расизма, стремящегося изобразить Советский Союз как страну слабую и варварскую одновременно. Каждый контрреволюционер, от Сидни Рейли до генерала Джона Хакетта[28], использовал этот мотив для разжигания ненависти и агрессивности по отношении к СССР. Те, кто по ошибке сбивает корейские авиалайнеры, находятся вне цивилизации. Те, кто бомбит психиатрические лечебницы в Гренаде[29], просто плохо информированы. Русские изображаются с расистским оттенком: какая-то кучка грязных мужиков, прикидывающихся великой державой, – “Верхняя Вольта с ракетами”, как пошучивают дипломаты в Москве» (курсив мой – К.Д.)[30]. То, что выражение возникло в Москве среди иностранных дипломатов (и, вероятно, журналистов), подтверждается позднейшими свидетельствами.

Чуть раньше, весной 1983 г., Рональд Рейган назвал СССР «империей зла». Это определение стилистически контрастирует с определением «Верхняя Вольта с ракетами». Если образ «империи зла» демонизировал СССР, то образ «Верхней Вольты с ракетами» ставил под сомнение представление об СССР как сверхдержаве.

Год спустя (1984) Республика Верхняя Вольта была переименована в Республику Буркина-Фасо, но это наименование не заменило «Верхнюю Вольту» в нашей метафоре.

По одной из распространенных версий, выражение “Upper Volta with rockets” было введено в оборот британским журналистом Дэвидом Бьюкеном. Имелась в виду его статья «Москва тоже может это производить: советский технологический экспорт» (“Moscow can do it, too”), опубликованная в “Financial Times” 15 сентября 1984 г. Но, как мы видели, в статье Бьюкена использовался уже существовавший к тому времени оборот.

Широкое распространение он получил в годы «перестройки». Британский журналист Патрик Кокбёрн вспоминал: «“Верхняя Вольта с ракетами!”, – сказал мне один журналист в первые дни моего пребывания в Москве. Неделю спустя за ужином один дипломат повторил это замечание. В течение следующих трёх лет я множество раз слышал всё ту же нервирующую остроту, в которой звучали насмешка и пренебрежение»[31].

С конца 1980-х гг. фразу о «Верхней Вольте с ракетами» стали цитировать в немецкой печати, обычно со ссылкой на Гельмута Шмидта (федеральный канцлер ФРГ в 1974–1982 годах). В немецкой версии: “Obervolta mit Raketen”, а также “Obervolta mit Atomwaffen” («Верхняя Вольта с атомным оружием»).

В российской печати нулевых годов та же метафора нередко приписывалась Маргарет Тэтчер. В 1999 г. британский журналист Ксан Смайли поместил письмо на страницах сетевого ресурса “POGO. Center for defense information”: «В качестве авторов этого выражения называли Генри Киссинджера, Гельмута Шмидта и даже Михаила Горбачёва. Простите, но именно я впервые ввёл его в обращение. Думаю, это случилось летом 1987 г., когда я был корреспондентом “The Daily Telegraph” (Лондон) и “The Sunday Telegraph” в Москве (1986–1989). Тогда эта фраза навлекла на меня забавные оскорбления, и в советской печати меня осудили за “бешеный антисоветизм” и тому подобное.

На самом деле я раньше слышал мысль, выраженную в довольно похожей форме, от женщины (не журналистки), случайно оказавшейся зимбабвийкой, и, вероятно, я переиначил это выражение. Увы, жители Верхней Вольты давно уже называют свою страну Буркина-Фасо. Однако несчастная Верхняя Вольта… это звучало и безнадежнее, и забавнее. Во всяком случае мне непонятно, почему заслуга должна достаться вышеупомянутым важным шишкам (если, конечно, это заслуга)!»[32].

Как было показано выше, Смайли заблуждался, приписывая заслугу себе.

“The Washington Post” от 8 февраля 1991 г. цитировала слова российского политика Виктора Алксниса: «Запад считал Советский Союз Верхней Вольтой с ракетами. Сегодня нас считают просто Верхней Вольтой. Нас никто не боится»[33]. 25 января 1992 г. Борис Ельцин в интервью телекомпании «Эй-би-си» заявил, что с 27 января российские ядерные ракеты перестанут быть нацеленными на американские города. Обозреватель «Комсомольской правды» Максим Чикин в статье от 30 января заметил по этому поводу: «Задача проста. Верхняя Вольта с ракетами минус ракеты. Что остаётся? Правильно»[34].

Отметим также пример употребления метафоры Герцена (в версии Льва Толстого) в нулевые годы: «Как выразился в своё время злобный, но не совсем лишённый остроумия революционер Герцен, “Чингисхан с телеграфом ещё хуже, чем Чингисхан без телеграфа”. <…> Джордж Буш – младший – это именно “Чингисхан с телеграфом”»[35].

Живучесть метафоры, возникшей более полутора веков назад, – одно из свидетельств существования того самого «долгого времени» русской истории, если пользоваться термином Фернана Броделя.

--

СНОСКИ

[1] Корф М.А. Восшествие на престол императора Николая I-го / Составлено, по Высочайшему повелению, статс-секретарем бароном Корфом. 3-е издание (1-е для публики). СПб.: Тип. 2-го Отделения собственной Е. И. В. канцелярии, 1857. XIV, 236 с.

[2] Герцен А.И. Письмо к императору Александру II (По поводу книги барона Корфа) // Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М.: АН СССР, 1958. Т. 13. С. 38.

[3] Написание имени Чингисхан у Толстого варьируется.

[4] Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 90 т. М.: Худож. лит., 1928–1958. Т. 65. С. 133.

[5] Там же. Т. 28. С. 152.

[6] И со всей трескотнёй (франц.).

[7] Там же. Т. 38. С. 162.

[8] Покровский М.Н. 1905 год // Покровский М.Н. Избранные произведения: В 4 кн. Кн. 4: Лекции, статьи, речи. М.: Мысль, 1967. С. 180.

[9] Устрялов Н.В. Пути синтеза // Устрялов Н.В. Наше время: (Сборник статей). Шанхай, 1934. С. 111.

[10] Лейтес А. Сила нашей ненависти: [Рецензия на сборник: «Мы не простим. Слово ненависти к гитлеровским убийцам» (М., 1941)] // Новый мир. 1941. № 11/12. С. 236.

[11] Франк С.Л. Свет во тьме: Опыт христианской этики и социальной философии. Париж: YMCA-PRESS, 1949. С. 29.

[12] Берлин П.А. Чингиз хан с водородной бомбой // Социалистический вестник. 1954. № 1. С. 11–12.

[13] Там же. С. 11.

[14] Marcus J.A. Will Malenkov Succeed? // The American Mercury. 1954. Vol. 79. P. 129.

[15] Уралов Л. Критический анализ статей Г. Померанца и В. Мороза // Посев. 1971. № 9. С. 40.

[16] Крамов И.Н. В поисках сущности // Новый мир. 1969. № 8. С. 254.

[17] Львов В. Душа человеческая // Нева. 1971. № 1. С. 144.

[18] Лифшиц М. Чего не надо бояться // Коммунист. 1978. № 2. С. 112.

[19] Цит. по: Archer J. Red Rebel: Tito of Yugoslavia. New York: J. Messner, 1968. 190 p.

[20] Там же. P. 159–160.

[21] Daix P. Ce que je sais de Soljenitsyne. Paris: Seuil, 1973. P. 16-17.

[22] Bondy F. Französische Kommunisten: “Rußland – ein Kongo mit Raketen” // Die Zeit. Hamburg, 1973. Nr. 38. [Электронная версия]: URL: https://www.zeit.de/1973/38/russland-ein-kongo-mit-raketen (дата обращения: 27.05.2020).

[23] Явная ошибка: Куртад умер одиннадцатью годами ранее.

[24] Беседа была дважды опубликована на английском, хотя, возможно, велась на другом языке.

[25] Bondy F. Cultural exchange and the prospects of change in the Soviet Union / [The conversation was conducted by George Urban] // Détente / Edited by G.R. Urban. New York: Universe Books, 1976. P. 56–57.

[26] Cockburn A. Threat: Inside the Soviet Military Machine. New York: Random House, 1983. 338 p.

[27] The Threat: Inside the Soviet Military Machine. Andrew Cockburn. Hutchinson; World power: Soviet foreign policy under Brezhnev and Andropov. Jonathan Steele: [Rewue] // New Statesman. 1983. Vol. 106, № 2745. P. 22.

[28] Сидней Рейли (1873–1925) – британский разведчик родом из России; в 1918–1919 гг. координировал деятельность антибольшевистских вооружённых сил; Джон Хаккет (1910–1997) – британский генерал, автор романов о вторжении Советской Армии в Западную Европу.

[29] Речь о вторжении вооружённых сил США на о-в Гренада 25–27 октября 1983 г. При этом самолёт ВМФ США по ошибке нанёс удар по психиатрической лечебнице, где погибло по меньшей мере 12 пациентов.

[30] Там же.

[31] Cockburn P. Getting Russia Wrong: The End of Kremlinology. London: Verso, 1989. P. 8.

[32] Smiley X. Upper Volta with Rockets. 1999 // URL: russialist.org/archives/3059.html (date of access: May, 26, 2020).

[33] Цит. по: Cottam M.L., Chih-yu Shih. Contending Dramas: A Cognitive Approach to International Organization. New York: Praeger, 1992. P.146.

[34] Цит. по: Лидина Г. Ельцин отнял у Горбачева чемоданчик. Зачем он ему? // Коммерсантъ Власть: [сайт]. 1992. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2825 (дата обращения: 25.08.2020).

[35] Аванесов А. Почему Америка не победит? // Спецназ России. № 05 (80). 2003. [Электронная перепечатка]. URL: https://topwar.ru/2145-pochemu-amerika-ne-pobedit.html (дата обращения: 25.08.2020).

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708342 Константин Душенко

НАЦИЯ, НАЦИОНАЛИЗМ И НАЦИЕСТРОИТЕЛЬСТВО

ВАЛЕРИЙ ТИШКОВ

Академик, научный руководитель Института этнологии и антропологии РАН, академик-секретарь отделения историко-филологических наук РАН.

ПОЧЕМУ ЭТО ВАЖНО ДЛЯ РОССИИ

Выявление и осмысление динамики культурного и религиозного разнообразия российского общества важно для обеспечения его стабильности и развития, для национальной безопасности страны. Один из центральных сюжетов заключается в поиске ответа на ряд вопросов. Сложный этнический и религиозный состав населения России есть слабость государства и фактор риска или же это обстоятельство, наоборот, является ресурсом развития? В чём нынешняя «идея России»? Возможен ли общенациональный российский проект и каков смысл нациестроительства?

Предлагаемая статья раскрывает эту проблему как в глобальном контексте, так и в свете новейших трендов общественно-политической жизни России с учётом существующих внутренних и внешних вызовов.

Отрицатели российского национального проекта

Некоторые учёные, а вслед за ними поверхностные пропагандисты и слабо думающие политики пытаются представить Россию как некую аномалию в концерте современных наций-государств или как уникальную цивилизацию «между империей и нацией». Утверждение, что Россия – это не национальное государство и не может им стать, представляется ошибочным.

Вот к каким заключениям пришли участники обсуждения этой проблемы, организованного журналом «Россия в глобальной политике» в 2017 году: «Что же есть сегодня Россия: нация или империя? Не империя, потому что это пройденный этап. Не нация, потому что в современных российских реалиях невозможно построить государство-нацию. Проблема – в отсутствии политического участия. Гражданская нация обязательно сопровождается демократией. Если нет демократии, нет и разговора о гражданской нации. Россия – даже не федерация в полном смысле этого слова, потому что такая форма устройства требует региональных политических акторов, обладающих высокой степенью автономии. Их у нас пока тоже нет, как нет оснований ожидать, что скоро появятся. Между нацией и империей есть понятие “цивилизация”. Страна-цивилизация, как говорит патриарх Кирилл, – единственное понятие, в котором учтена и национальная идентичность, то есть преобладание русского культурного элемента, и, с другой стороны, толерантность по отношению к представителям других культур. И нет жёсткой связки с экспансией»[1].

Из этой и других публикаций можно сделать удручающий вывод. Доктрина и практика национального строительства в России застряли в трясине ещё советского правоучения о «национально-государственном строительстве» и «национальном самоопределении» или же утопают в историософских дебатах, замешанных на паранаучных высказываниях о неких «цивилизационных кодах», «традиционных духовно-нравственных ценностях» и представляющих собой больше осадную, эмоциональную терапию от угроз «враждебного мира», а не реальную экспертизу и политическую практику[2].

Такая поверхностная индоктринация по части уникальности страны, её всемирного призвания, досаждающего враждебностью внешнего мира долго длиться не может. Хотя следует признать, что схожие характеристики нового изоляционизма и неоконсерватизма присущи миру национальных государств, международному научному и общественному дискурсу в целом. И значит – дело обстоит ещё хуже.

Похоже на глобальный кризис понимания, разрушение норм взаимоотношений и взаимной ответственности национальных государств, не говоря уже о международном праве и межгосударственных договорённостях.

В России в последнее время разговоры на эту тему пошли в разные стороны, что было бы не так плохо, если бы за этим не следовала политическая стратегия высокого уровня, сказавшаяся в том числе и на характере последних конституционных поправок, когда в обновлённом тексте Конституции не оказалось такого фундаментального понятия, как «российский народ».

Напомним позицию активно пишущего на тему нации историка Алексея Миллера: «На самом деле идея, что нация – это норма и что nation-state – это норма, серьёзными политологами уже давно оставлена. Есть масса различных форм государственных образований, которые в той или иной степени мимикрировали под национальное государство просто потому, что до недавнего времени Запад абсолютно доминировал в международных отношениях. Действительно, приходилось верить в, казалось бы, незыблемое, что демократия, нация и благосостояние – это такой пакет, причём благосостояние идёт за демократией как её результат. Но от этого мало что осталось сегодня». Также Миллер считает, что «миф всё включающей нации, каковая якобы существует в западных странах, уже умер. Миф о том, что nation-state – обязательно самая успешная форма, тоже умер, и что это непременно ведущая к демократии форма»[3].

Но тогда что же осталось как вариант для России и для остального мира? Миллер пишет, что Россия – «это просто не национальное государство. Это государство, в котором существует целый ряд политически мобилизованных групп, которые считают себя нациями. Если это случилось, то уже “фарш невозможно провернуть назад”. Значит, с этим надо как-то выстраивать какую-то конструкцию. Если мы только поймём, что национальное государство не является абсолютной нормой, если мы, кстати, поймём, что демократия никогда не была преобладающей по численности, по распространению формой политической организации человеческих обществ, никогда, – то тогда мы поймём, что у нас есть довольно широкое поле для экспериментов. Лишь бы разумных. При строительстве государства и при использовании дискурса нации»[4]. При этом Миллер в своих публикациях и публичных лекциях так и не сформулировал понимание столь важной категории, потому что считает, что «определить нацию как нечто стабильное очень трудно» и социальные науки только сейчас «постепенно начинают нащупывать» способы изучения ранее невиданных вещей.

В этих рассуждениях лишь упоминание Запада как родоначальника концепта нации и национального государства трудно оспоримо. В остальном суждения уважаемого коллеги крайне спорны. Прежде всего, никакой незыблемой веры в то, что «демократия, нация и благосостояние» есть некая неразрывная субстанция, среди специалистов и политиков не было и нет. В России эта увязка присутствовала среди экспертов фонда «Либеральная миссия», и нами уже неоднократно опровергалась[5]. Напомним, что даже в Европе в ХХ веке существовали далёкие от демократии режимы (франкистская Испания, Греция времён «чёрных полковников», Германия и Италия при фашистском правлении), когда соответствующие европейские нации никак не упразднялись и даже переживали стадии консолидации, пусть и навязанной сверху. В остальном мире, от Турции до Китая, о данном обязательном «пакете» не может быть и речи.

Что касается благосостояния, то эта сторона общественной жизни вообще не имеет отношения к нациестроительству, которое, по сути, можно назвать «дискурсом о нации». Низкий уровень благосостояния и даже проблемы бедности, социальные, религиозные, расово-этнические и другие разрывы внутри наций-государств – это почти константа их существования на протяжении всей истории, включая и сегодняшний день. Да, Сунь Ятсен на заре ХХ века в своей программе строительства китайской нации «Три народных принципа» называл национализм, народовластие и народное благоденствие главными целями, но это совсем не означает, что китайской нации не существовало до тех пор, пока в Китае не стало возможным говорить о благосостоянии народа. Не думаю, что бедняцкие фавелы бразильских городов или несколько десятков миллионов живущих на улицах индийцев исключают существование бразильской или индийской наций. И это обстоятельство в разной степени и в разные временные периоды касается всех стран мира. Если условно признать, что «обязательный пакет для нации» состоялся только в «демократической и благосостоятельной» Европе, тогда весь остальной мир , по словам Миллера, есть «масса различных форм государственных образований, которые в той или иной степени мимикрировали под национальное государство». Это явно не так. О глобальном контексте современного нациестроительства и о культурной сложности современных наций речь пойдёт ниже.

Последнее замечание относительно теории Миллера и его коллег по дискуссии в журнале «Россия в глобальной политике» касается вопроса, можно ли «провернуть фарш назад» – речь о том, что в России целый ряд «политически мобилизованных групп» считают себя нациями. Это крайне слабый, хотя и воздействующий на обыденное сознание и на политико-правовое мышление, аргумент. Значение понятия «нация» менялось исторически, что зафиксировано всеми энциклопедическими изданиями, и в современном мире существуют два концепта нации, различающихся по их бытованию и политическому использованию: гражданская/политическая нация и этническая/культурная нация. Элементы того и другого могут пронизывать друг друга, трансформироваться из одной формы в другую, тем не менее это разные, хотя и сосуществующие концепты. Между ними в зависимости от форм проявления были и есть и соперничество, и даже, казалось бы, непреодолимые конфликты. Именно по этой причине я ещё в 1990-е гг. предложил трактовку нации как политически и эмоционально нагруженной метафоры самообозначения, за исключительное обладание которой борются две формы социальных коалиций: сообществ по суверенному государству и сообществ по культурной схожести[6].

Примеров существования наций внутри наций более чем достаточно, причём это далеко не обязательно вариант борьбы подчинённой нации против господствующей за самоопределение, понимаемое как выход из общего социополитического пространства, и за «свою государственность». Такие «политически мобилизованные группы», а точнее – этнические общности или регионально-культурные сообщества существуют не только в России, но и во всех современных крупных государствах, где есть свои «внутренние нации». Как эти ситуации разрешаются, регулируются, управляются без «мясорубки и фарша», достаточно хорошо известно. Здесь вполне подходит предложенное мною выражение «нация наций»[7], которое используется и в других странах, а механизмы управления культурной сложностью применительно к России, помимо экспертных разработок, изложены в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации, принятой в 2018 году.

Гражданский национализм и национальное государство

Обратимся к «массе различных государственных образований», которые якобы мимикрировали под национальные государства из-за навязанной им европейской модели. Это те, для которых концепт нации не подходит. У них «широкое поле для экспериментов» и есть свои варианты, которые наши специалисты пока никак не могут выявить, а тем более предложить России. Главное, как пишет Миллер, чтобы варианты строительства государства «были разумными». К «неразумным» учёный обоснованно относит пример Украины и в этой связи делает противоречащий его собственным позициям вывод: «Попытка построить нацию и государство там, где она не строится, не получается её построить, чревата обострением, потенциальными расколами… Попытки у нас реализовать такой же проект тоже приведут к неприятностям».

Здесь явная путаница с пониманием двух совсем разных проектов нациестроительства. На Украине делается попытка построить нацию на исключительно этнической основе, сведя несогласное население в категорию меньшинств, в нацию не входящих. В этой сложной по этническому, религиозному и регионально-историческому составу населения стране не предпринималось никаких попыток построить нацию на полиэтничной основе с федерализмом и официальным двуязычием. Хотя только такой вариант и мог бы получиться – по крайней мере, он был возможен до стадии открытого вооружённого конфликта внутри страны после 2014 года. В России такой проект государственного строительства, как «нация русского народа», собственно говоря, никто серьёзно и не пытается реализовывать, кроме поборников радикального русского этнонационализма. Таким образом, если концепт нации и сама реальность национального государства – уходящая натура даже для прародительницы Европы, то и для России это также вариант неподходящий. Если остальная «масса государственных образований» только мимикрирует под национальную идею, а на самом деле представляет собой некие иные, неназываемые сущности, тогда что же остаётся в качестве идеи и варианта государствостроительства для России? Или же это вообще вариант государственного устройства, который уже умер вместе с национальными государствами и их основой — национализмом?

Здесь у нас фундаментальные расхождения с могильщиками нации и национальных государств, а заодно и гражданского национализма как идеологии и практики государственного устройства и управления культурно сложными нациями современности. Наша позиция заключается в том, что на горизонте эволюции человеческих сообществ нет более значимой и всеохватной социальной коалиции людей, чем национальные государства. Именно они обеспечивают важнейшие экзистенциальные потребности и права современного человека: от территориально-ресурсного и организационно-хозяйственного жизнеобеспечения до устройства и поддержания социальных институтов, правовых норм общежития, воспитания, просвещения и окультуривания населения через системы, поддерживаемыми государством. Государства обеспечивают гражданскую солидарность, предотвращают конфликты и насилие, защищают от внешних угроз и глобальных вызовов.

Более того, в условиях таких глобальных катаклизмов, как пандемия короновируса, рассуждения о кризисе и исчезновении наций-государств выглядят наивными и саморазрушительными. Как пишет британский антрополог Дэвид Геллнер, «события 2020 г. стали мощной демонстрацией, что упадок наций-государств в век сверхглобализации или так называемого “потепления”, как и известие о смерти, используя высказывание Марка Твена, было “очень сильным преувеличением”. По всему миру, с характерными местными отличиями в Северной Америке, Восточной Азии, Скандинавии и Южной Азии, в реальном времени происходит масштабный транснациональный эксперимент в области обществоведения и в реализации разных стратегий разными странами». По мнению учёного, мы проживаем момент радикального исторического поворота, когда перед лицом экзистенциальной угрозы «старые боги неолиберализма летят в печку на сжигание».

Пренебрегая «законами рынка», который, как полагали, должен всем и всеми управлять, именно государства берут на себя главную ответственность. В Великобритании, например, «одним росчерком пера было выделено 15 млрд фунтов стерлингов, чтобы решать вызванные COVID-19 проблемы»[8]. Нам нечего добавить к этому заключению, кроме сотен других подобных примеров, которые иллюстрируют возросшую роль государства в период пандемии – в том числе и в России.

О возвращении национальных государств на мировую арену на фоне глобальных кризисов, а также кризисов межгосударственных и блоковых образований, о жёстком отстаивании ими национальных интересов и суверенитета, о возвращении национализма в его гражданско-государственной форме писал известный политолог Анатоль Ливен. Он особо отметил значение общественных мотиваций и мобилизации на основе идей нации, лежащих в основе легитимности и успешности современных государств: «Величайший источник и залог силы государства – не экономика и не размер вооружённых сил, а легитимность в глазах населения и всеобщее признание морального и юридического права государства на власть, на исполнение его законов и установлений, на способность призвать народ к жертвам, будь это налоги или, если понадобится, воинская повинность. Не имеющее легитимности государство обречено на слабость и крах; или же ему придётся прибегать к жестокости и устанавливать правление на основе страха»[9].

Напомним, что в основе легитимности государств лежат разные факторы и обстоятельства. Среди них важен сам факт их длительного существования и преемственности так называемой исторической государственности, создающий «впечатление, будто данное государство есть неотъемлемая часть естественного порядка вещей»[10]. Важна также успешность правления, которое население признаёт и поддерживает. Особое значение имеет то, как институты и правители справляются с задачами сохранения порядка и внутренней безопасности, а также с внешними угрозами. После Второй мировой войны определённую легитимность государствам придавала демократия как власть большинства и законно избранных правителей. «Но, как обнаружили для себя многие демократические и полудемократические государства в прошлом столетии, одна лишь демократия не может бесконечно сохранять государство, если в обществе есть глубокий раскол и власти не добиваются жизненно важных для населения целей. Для легитимности государства необходим более основательный источник легитимности, коренящийся в общем чувстве национальной принадлежности. В современном мире величайшим и наиболее долговечным источником этих чувств и легитимности государства является национализм»[11], – пишет Ливен.

Мы также неоднократно высказывали мысль, что государство создают не просто территории с охраняемыми границами, не только столицы с госучреждениями, конституции и символика, государство делает легитимным и жизнеспособным прежде всего население, обладающее чувством национального самосознания, когда каждое поколение проходит через своего рода повседневный референдум на приверженность и сопричастность к этому государству как к своему Отечеству. Можно всё это назвать страновым или гражданским национализмом, можно назвать патриотизмом, а можно национальным самосознанием (идентичностью)[12]. Различия здесь несущественные – они лежат в традициях странового обществознания и обыденного словоупотребления.

Какой национализм нам нужен

Учитывая историю трактовки понятия «национализм» в нашей стране, необходимо сделать некоторые уточнения о том, что же это всё-таки такое[13]. Под национализмом в данном случае понимается идеология и политическая практика, основополагающим принципом которой является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства, её первичности в государствообразующем процессе. Как политическое движение национализм стремится к созданию государства, которое охватывает территорию проживания нации и отстаивает её интересы. В зависимости от понимания, что такое нация, национализм имеет две основные формы – гражданский (или государственный) и этнический. Гражданский национализм возник в эпоху становления современных государств, основанных на представлении о нации и народе как согражданстве с общими самосознанием и историко-культурным наследием. Эта форма национализма направлена на обоснование легитимности государства, на консолидацию гражданской нации, но зачастую содержит в себе установки на дискриминацию и ассимиляцию меньшинств, а также на государственную экспансию (мессианизм)[14]. Этот вид национализма широко используется государствами через официальную риторику, символику и идеологические институты (образование, социальные науки, СМИ) для утверждения общегражданской лояльности («служение и любовь к Родине», «уважение к стране и прошлому») и распространения общегосударственных правовых норм и культурных ценностей.

Национализм предполагает, что каждая страна должна управлять собой без вмешательства извне, нация является основой государственного устройства, а народ – единственным законным источником политической власти. Национализм выступает за утверждение единой национальной идентичности на основе общих социальных характеристик, таких как историческая память, ценности и традиции, культура и язык, а во многих случаях также религия и политическая философия («идея нации»). Именно последняя во многих трудных случаях нациестроительства обеспечивает солидарное единство нации, преодолевая противоположные интересы социальных страт, региональных и этнических сообществ, расовых и кастовых групп. Ливен справедливо пишет, что «ничто в современной истории не может сравниться с национализмом в качестве источника коллективных действий, добровольных жертв и, конечно, государственного строительства. Элементы личной идентичности могут быть важны для каждого человека в отдельности, но они не создают крупных и долговечных институтов (за исключением мусульманского мира, где религия сохраняет сильные позиции)»[15].

Национализм в его проявлениях в экономике, политике, культуре и идеологии оказался и в новейшее время спасительной стратегией сохранения государственности, обеспечения солидарности народа в условиях кризисов и внутренних конфликтов. Большинство политических руководителей («лидеров нации») являются по своим убеждениям и действиям в разной степени националистами, то есть национальные интересы страны служат для них приоритетами, и они их отстаивают всеми доступными средствами. Президент США Дональд Трамп наиболее ярко демонстрировал это в экономике и геополитике. Президент России Владимир Путин отстаивает интересы страны в сфере стратегической безопасности и обеспечения благополучия российской нации. Лидер коммунистического Китая Си Цзиньпин на первый план выдвигает достижение мирового лидерства китайской нации и обеспечение общекитайского единства. Поэтому, когда Путин называет себя националистом, он имеет в виду не узко этнический вариант, а именно российский национализм как политику отстаивания и защиты интересов России и российского народа.

Именно этот вариант национализма и его сердцевина – общероссийский патриотизм – оказались важнейшей опорой для преодоления кризисных и чреватых дезинтеграцией явлений 1990-х годов. Невозможно игнорировать значение патриотической мобилизации народа всей страны и её отдельных регионов (например, Дагестана) в ситуации внешних вторжений международных террористов, олимпийских мероприятий, общероссийского консенсуса в отношении присоединения Крыма, почитания Дня Победы и павших в Великой Отечественной войне. Это по сути массовые проявления национализма гражданского толка, хотя мы предпочитаем называть это более нейтрально – патриотизмом.

Многообещающей стратегия общенациональной (можно также сказать «националистической») мобилизации оказалась и в современном Китае. После того, как Китай начал проводить новую государственную стратегию – своего рода «авторитарный социально-ориентированный рыночный капитализм», именно общекитайский (не ханьский!) национализм пришёл на смену коммунизму в качестве идеологии, придающей легитимность государству. Более того, «подобно тому, как в Китае сохраняется коммунистическое государство, но с националистическим содержанием, так и на Западе демократия может сохраниться, если на смену либерализму придёт национализм. По крайней мере, в 2020 г. этот процесс изменения парадигмы идёт полным ходом в некоторых странах ЕС»[16].

Так что в противоречие тезису, что nation-state уже отжившая норма, которую якобы давно оставили серьёзные обществоведы, проблема нации и национализма остаётся одной из центральных в мировом идеологическом багаже и одной из основ организации суверенных сообществ-государств. И в сегодняшнем мире и, возможно, ещё очень длительное время единственной по-настоящему популярной силой, сохраняющей привлекательность и дающей возможность перспективного мышления, является и будет являться идея нации и идеология национализма. Никакой смерти нации, национализма и nation-state ни в старой и давно национализированной Европе, ни в остальном, пока ещё не до конца национализированном мире не наблюдается. Никакая из известных нам стран не снимает концепт нации с повестки дня государственного строительства. Чтобы избежать упрощённой, рассчитанной на испуг критики общероссийского национального проекта под тем предлогом, что концепт гражданской нации для России не подходит и его пора пока ещё не наступила, можно рассмотреть опыт нациестроительства в других крупных странах и регионах мира. Интеллектуальный изоляционизм и высокомерие здесь не помогут. При нынешнем антизападничестве, видимо, лучше брать в качестве примера опыт больших стран и наций регионов мира, история и культура которых позволяют применять к ним полюбившийся многим в России в последнее время термин «цивилизация».

Цивилизация или нация-государство?

Итак, все государства, независимо от состава населения и формы правления, в политике и общественном сознании которых присутствует представление об общности страны, достигается лояльность и солидарность населения, проявляется патриотизм как чувство сопричастности своей Родине, имеют основания считать себя нациями. Другое дело, что в ряде случаев сам этот термин, заимствованный из Европы, может заменяться другим схожим по смыслу. Он может быть связан с религией (например, в мусульманских странах с понятием «уммы») или с идеологией так называемого национального вопроса (например, в Китае есть понятие «чжунхуа миньцзу» – «нация народностей»). Наконец, в СССР «советский народ» можно считать гражданско-политической нацией, но только сам этот термин был отдан в пользование этническим общностям, а народ объявлялся «новым типом исторической общности людей».

Нынешний дискурс о возврате наций и национального государства – это ответ на неолиберализм и постмодерн с их отрицанием довольно строго организованной формы социальных коалиций в пользу свободы личности, мирового правления и частного интереса. На самом деле эти самые важные и значимые коалиции в форме суверенных согражданств никогда и не сходили с исторической арены три последних столетия. Нациестроительство на основе идеи нации и гражданского национализма (зачастую с примесью этнонационализма или в симбиозе с ним) было и остаётся фундаментом успешного и безопасного существования той или иной страны. Всякие разговоры об отмирании наций-государств исходят от тех, кто уже имеет такую государственность в достатке и даже в избытке.

Зато десятки стран мира многое отдали бы, чтобы иметь сильное национальное государство, не страдать из-за того, что в стране нет представления о нации и отсутствуют необходимые атрибуты – прежде всего, суверенитет.

В итоге можно определённо сказать, что nation-state является нормой мира современных государств, и сама эта тема остаётся актуальной для обществоведов и политиков.

Однако как быть с цивилизационным подходом, который овладел умами части экспертного и политического сообщества в России? Что есть «цивилизация» и как к ней относится наука? Едва ли есть более многозначное понятие, чем это. Именно многозначность и смутность содержания обеспечивают его выживание в общественно-политическом языке. Известно использование термина в стадиальном смысле, когда речь идёт об эпохах после первобытности и варварства; более современный вариант стадиальности – это выделение индустриальной, постиндустриальной, информационной цивилизаций. Одновременно цивилизациями называют страновые и регионально-культурные сообщества, которые обладают мощными и уникальными культурами. Последние смыслы потеснили линейно-стадиальные схемы исторического развития.

Критики цивилизационного подхода отмечают, что под цивилизациями во всех случаях понимаются разные сообщества: этнические, религиозные, социальные, политические, а чаще всего вообще конгломерат различных обществ с некоторыми схожими культурными характеристиками[17], в результате чего ни британский историк Арнольд Тойнби, ни его предшественники и последователи не смогли назвать критерии вычленения цивилизаций и их число. Востоковед Леонид Алаев отмечает, что все критерии выделения цивилизаций (генетический, природный, религиозный) крайне уязвимы. А раз отсутствуют критерии, то невозможно сформулировать и понятие «цивилизация», которое до сих пор остаётся предметом споров. Кроме того, цивилизационный подход апеллирует к понятиям, выходящим за рамки науки и, как правило, связанным с «духовностью», «миссией», «судьбой» и тому подобным. Такие идеи обычно поднимают на щит элиты стран мировой периферии, предпочитающие вместо отсталости говорить о «самобытности» и «особом пути», противопоставляющие «духовный» Восток «материальному, загнивающему, враждебному» Западу[18].

Последовательный критик «цивилизационистов» Виктор Шнирельман пишет, что в цивилизационном подходе акцент делается на культуре, и в силу расплывчатости и сложности понятия критерии выделения цивилизаций установить невозможно. Популярность цивилизационного подхода в постсоветской России (в том числе и в научных кругах) учёный объясняет кризисом идентичности, охватившим общество после распада СССР. Расцвет популярности цивилизационного подхода в России совпал с периодом доминирования неоконсервативных, националистических идеологий[19]. В итоге тезис «Россия как цивилизация» обрёл новое дыхание в отечественном дискурсе: от ведущего сообщества политологов до экспертов при Русской православной церкви, а «цивилизационный код» даже попал в документы стратегического планирования Российской Федерации.

Следует сказать, что зарубежная наука давно не признаёт «учение» о цивилизациях, хотя после знаменитой книги Дениэла Бурстина «Американская цивилизация»[20] курс с таким названием можно встретить в учебных программах американских колледжей. Но не более того, ибо никто не отважится предложить этот концепт в качестве замены идеи американской нации, как это пытаются сделать российские «цивилизационисты» в отношении своей страны. В этой связи трудно не согласиться с точкой зрения американского учёного Иммануила Валерстайна, который охарактеризовал цивилизационный подход как «идеологию слабых», как форму протеста этнического национализма против развитых и сильных государств, определяющих процессы мирового устройства.

Однако научная критика не ослабила интерес к цивилизационному подходу среди части российских историософов и публицистов. Одними из последних стали попытки описать крупные страны или регионы в парадигме цивилизаций, а не наций-государств или региональных сообществ со своими схожестями и конфликтами[21]. Под эгидой ИМЭМО РАН в 2000-е гг. осуществлён проект «Цивилизации в глобализирующем мире», в рамках которого издана серия коллективных трудов[22]. Руководитель проекта Владимир Хорос при определении цивилизации исходит из того, что «цивилизация – это как бы “оплотневшая”, кристаллизовавшаяся культура, “осевшая” в некоторых долговременных ценностях и мыслительных парадигмах, прошедших тест на прочность, на длительность, а стало быть, некоторую усреднённость и, соответственно, в той или иной степени общезначимость»[23]. По мнению учёного, участникам проекта «удалось настроиться на собственно цивилизационный анализ», выработать унифицированный подход и на его основе составить представление о «механизме» (или «организме») функционирования цивилизации и этапах её эволюции, получить материал для сравнения различных цивилизаций[24].

Вот как выглядит этот унифицированный подход применительно к китайской цивилизации: «Говоря о сроках жизни отдельных цивилизаций и связывая их с определёнными этносами, то есть народами, развивавшимися в известном географическом пространстве, или людях и вмещающем ландшафте, Л. Н. Гумилев на основе многолетних изысканий определил сроки существования отдельной цивилизации примерно в полторы тысячи лет. При этом этнос проходит стадии становления, расцвета его пассионарности, то есть активной деятельности – национально-исторического подъёма, толчок которому сообщает космическая энергия, так сказать, подключение к энергии космоса, спад пассионарности, или упадок цивилизации, и, наконец, её гибель, её прекращение… И новая эпоха уже современной китайской нации открылась со временем Мин, XIV в. н. э. и продолжается до сего дня, приблизительно 700 лет»[25]. Не сложно заметить, что эта трактовка мало чем отличается от того, что писали в XIX веке о жизни и смерти цивилизаций. Нет сомнений, что в отношении Китая как крупнейшего в мире государства-нации вполне возможно употребление философского-культурологического обозначения «цивилизация». Причём с учётом древности и культурного богатства этой страны – не только в единственном числе. И всё же как понимать и трактовать современный Китай: как нацию-государство или как цивилизацию? Ответ прост: и то, и другое, ибо это две не исключающие друг друга характеристики страны.

Заметим, что натурфилософский подход «цивилизационистов» обнаруживает диссидентов и в собственных рядах. Один из авторов тома о китайской цивилизации, призывая «быть проще и точнее», пишет: «Раньше как-то неплохо обходились “мировой цивилизацией” и национальными культурами. Как реакция на практические неудачи в модернизации и глобализации отдельных стран “цивилизационный дискурс” вполне объясним, равно как и желание защититься от культурной и информационной экспансии Запада. Но это – реакция оборонительная, консервативная, что неплохо, но грозящая фундаментализмом и отступлением от научного подхода». Действительно, хорошие абстракции и чёткие научные определения имеют свойство облегчать существование человечества. Но из этого не следует, что введение категории «цивилизации» (во множественном числе), ставшее особенно популярным после работы американского социолога Сэмюэля Хантингтона, необходимо для анализа социально-экономического развития и особенно – международных отношений. «Работа с “цивилизациями” в означенной сфере таит не только теоретические опасности, вытекающие из принципа экономии мышления. Есть политическая опасность избыточного применения цивилизационного подхода (курсив мой – В.Т.). Представляя мир в качестве совокупности “цивилизаций” – китайской, индийской, западноевропейской, американской, российской, – мы рискуем. Можно не заметить в этой совокупности отдельные страны – из-за неопределённости их “цивилизационного” положения, небольшого размера, смешанности существующих в них культур, этносов и тому подобного… В какой-то мере С. Хантингтон нас “купил”, заставив копаться в этнокультурном, а также “духовном и возвышенном”»[26]. Мы согласны, что без слова «цивилизация» можно обойтись при строгом анализе явлений окружающего мира. «Не думаю, – пишет учёный, китаист Александр Салицкий, – что дядюшка Сэм Хантингтон специально совершил интеллектуальную диверсию. Но то, что вы, господа российские гуманитарии, were taken in “цивилизационным дискурсом”, не подлежит никакому сомнению»[27].

В противовес отечественным «цивилизационистам» в Китае не дали себя запутать фразеологической шелухой. Китайские мыслители и политики справились с решением этой задачи, маневрируя и используя «цивилизационную» риторику, но предпочитая простые и практичные формулировки задач самоопределения и развития, в том числе и для корректировки идеи китайской нации, выдвинутой ещё Сунь Ятсеном. Кстати, ныне основополагающий термин «чжунхуа миньцзу» (нация народностей) был введён сравнительно недавно, в XX веке, а о «китайской мечте» и вовсе объявил нынешний лидер Китая Си Цзиньпин.

В чём смысл китайской национальной идеи и каков пример «работы с идеей нации» и нациестроительства, который заслуживает нашего внимания в работе над идеей России? В последние годы экономические успехи и политика общекитайской интеграции дали результаты. Помимо поддержки этнических меньшинств, главное внимание уделяется конструированию национальной идентичности. Российский этнолог Алексей Закурдаев пишет: «Национальный вопрос, обнажающий противоречия между однородной властью и разнородным по этническому и социальному составу обществом, напрямую связан с конструированием национальной идентичности как совокупности общих культурно-психологических черт, формирующихся у граждан страны в ходе деятельности политических и социальных институтов» [28].

Китайское научное сообщество пытается осмысливать разные варианты решения проблемы нации и национального вопроса, используя зарубежный опыт, в том числе и российский[29]. Выдающийся китайский учёный Фэй Сяотун считал, что, несмотря на структурную сложность национальной идентичности, её разные этнические составляющие необязательно ведут к антагонизмам и конфликтам: «Китайская нация – это одно целое, которое составляют 56 народов. Китайская нация – это высший уровень организации, а каждый из 56 народов – базовый уровень. Идентичность высшего порядка вовсе не заменяет или исключает идентичности базового звена. Идентичности разных уровней могут сосуществовать и без противоборства. Более того, в основе идентичностей разного порядка лежит оригинальная специфика этнического саморазвития, что формирует многоязыковую и поликультурную национальную целостность»[30].

Это именно то, что мы называем множественной и не взаимоисключающей идентичностью, когда членами китайской нации (китайцами) считают себя как ханьцы, так и уйгуры, маньчжуры, тибетцы и ещё несколько десятков народностей (миньцзу).

В России точно такая же ситуация. Наличие радикальных националистов среди татар, чеченцев, якутов или других российских национальностей не отрицает доминирование среди них общероссийской идентичности, отнесение себя к российскому народу. То же распространяется и на русских, для которых нет дилеммы «русский или россиянин»: и русский, и россиянин[31].

Размер нашей статьи не позволяет рассмотреть опыт нациестроительства в Индии, где «идея Индии» как сложной и единой нации была выдвинута Махатмой Ганди и Джавахарлалом Неру на старте эпохи независимости от британской короны и утверждалась все последующие десятилетия, создав самую крупную и самую сложную по этническому, религиозному, расовому и кастовому составу нацию современного мира. Однажды президент Путин посетовал, что после смерти Ганди не с кем и поговорить о больших вопросах мироустройства. Опыт воплощения в жизнь гандийской идеи нации здесь был бы очень к месту.

Схожие и полезные для России опыты нациестроительства можно привести ещё по десятку крупнейших стран мира на разных континентах. И вопрос не столько в просвещённости, а в инерции этнонационалистического мышления и построенных на нём общественных практик. Эту инерцию, как и некоторые актуальные политические заданности действующего правления в России, невозможно игнорировать. Но и нет особого научного и политического смысла громоздить русскую/российскую/славянскую цивилизацию с её неустановленным «цивилизационным кодом» как первичное, а тем более – политически-правовое определение для Российской Федерации. Заменителем национального самоопределения как государства-нации это никогда не будет работать. Хотя в историсофском смысле использовать данную самоидентификацию в публицистике и в учебно-просветительских курсах вполне возможно. Другими словами, Россия – это и нация, и цивилизация.

Статья подготовлена в рамках гранта Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (№ соглашения о предоставлении гранта: 075-15-2020-910).

--

СНОСКИ

[1] Между империей и нацией // Россия в глобальной политике. 2017. № 2. С. 38. См. также: Миллер А. Нация или могущество мифа // Полит.ру, 2020. URL: https://polit.ru/article/2020/07/06/natioormyth/; Паин Э.А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. М.: Новое изд-во, 2004; Паин Э.А., Федюнин С.Ю. Нация и демократия. Перспективы управления культурным разнообразием. М.: Мысль, 2017.

[2] О смутно понимаемом нациестроительстве см.: Кара-Мурза С.Г., Куропаткина О.В. Нациестроительство в современной России. М.: Алгоритм: Научный эксперт, 2014.

[3] Миллер А. Нация или могущество мифа // Полит.ру, 2020. URL: https://polit.ru/article/2020/07/06/natioormyth/

[4] Там же.

[5] Тишков В.А. Об идее нации // Общественные науки. 1990. № 4. С. 83–95; Он же. Российская нация и её критики // Национализм в мировой истории / Под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана. М.: Наука, 2007. С. 558–601; Российская нация: становление и этнокультурное многообразие / Под ред. В.А. Тишкова. М.: Наука, 2011.

[6] Тишков В.А. Что есть Россия? Перспективы нациестроительства // Вопросы философии. 1995. № 2. С. 3–17; Он же. Забыть о нации: Постнационалистическое понимание национализма // Вопросы философии. 1998. № 9. С. 3–26.

[7] Тишков В.А. Россия – это нация наций (в связи с новой концепцией национальной политики) // Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 2008. № 78. С. 10-16; Он же. Россия – это нация наций // Российская нация: этнокультурное многообразие в гражданском единстве: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Оренбург, 2011. С. 6–9.

[8] Gellner D.N. The nation-state, class, digital divides and social anthropology // Social anthropology. 2020. Vol. 28. N. 2. P. 270-271.

[9] Анатоль Ливен. Прогрессивный национализм. Почему национальная мотивация нужна для развития реформ // Россия в глобальной политике. 2020. № 5. С. 25.

[10] Там же. С. 25.

[11] Там же. С. 26.

[12] См.: Тишков В.А. Российский народ. История и смысл национального самосознания. М.: Наука, 2013.

[13] См., напр., статью «Национализм» в Большой российской энциклопедии, а также: Национализм в мировой истории // под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана. М.: Наука, 2007.

[14] Одна из книг Анатоля Ливена посвящена анализу американского национализма как национализма гражданского типа с мессианистскими установками глобального лидерства американской нации (Ливен А. Анатомия американского национализма. М: ЭКСМО, 2015).

[15] Ливен А. Прогрессивный национализм. Почему национальная мотивация нужна для развития реформ // Россия в глобальной политике. 2020. № 5. С. 26.

[16] Ливен А. Прогрессивный национализм. Почему национальная мотивация нужна для развития реформ // Россия в глобальной политике. 2020. № 5. С. 27.

[17] См. раннюю критику Арнольда Тойнби: Сорокин П. Общие принципы цивилизационной теории и её критика // Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. Под ред. Б.С. Ерасова. М.: Аспект пресс. 2014.

[18] Алаев Л. Б. Смутная теория и спорная практика: о новейших цивилизационных подходах к Востоку и к России // Историческая психология и социология истории. 2008. № 2.

[19] Шнирельман В. А. Слово о «голом (или не вполне голом) короле» // Историческая психология и социология истории. 2009. № 2.

[20] Daniel Boorstin. American civilization; a portrait from the twentieth century. McGrow-Hill, 1972.

[21] Россия в многообразии цивилизаций; под ред. Н.П. Шмелева. М.: Изд-во «Весь Мир», 2011.

[22] Индийская цивилизация в глобализирующемся мире; отв. ред. С.И. Лунев, В.Г. Хорос. М.: ИМЭМО РАН, 2005; Африканская цивилизация в глобализирующемся мире. В 2 т. Отв. ред. Э.Е. Лебедева, В.Г. Хорос. М.: ИМЭМО РАН, 2006; Латиноамериканская цивилизационная общность в глобализирующемся мире. В 2 т. Отв. ред. Е.Б. Рашковский, В.Г. Хорос М.: ИМЭМО РАН, 2007; Исламская цивилизация в глобализирующемся мире. Отв. ред. Д.Б. Малышева и В.Г. Хорос. М.: ИМЭМО РАН, 2011.

[23] Китайская цивилизация в глобализирующемся мире. По материалам конференции. В 2 т. Отв. ред. В.Г. Хорос. М.: ИМЭМО РАН, 2014. Т.1. С. 5.

[24] Там же.

[25] Лычагин А.И. Китайская цивилизация как лестница цивилизаций // Китайская цивилизация в глобализирующемся мире. Т. I. С. 65– 71.

[26] Лычагин А.И. Китайская цивилизация как лестница цивилизаций // Китайская цивилизация в глобализирующемся мире. Т. I. С. 150-151.

[27] Там же. С. 150.

[28] Закурдаев А.А. Национальная идентичность как продукт управляемых этнических процессов в КНР // Культурная сложность современных наций; под ред. В.А. Тишкова, Е.И. Филипповой. М.: РОССПЭН, 2016. С. 314–316.

[29] Не случайно три мои книги по проблемам этничности и нациестроительства переведены и изданы в КНР.

[30] Фэй Сяотун. Рассуждения об антропологии и культурном самосознании. Пекин, 2004. С. 163.

[31] Тишков В.А. И русский, и российский // Вестник российской нации. 2009. № 3. С. 85-97.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708340 Валерий Тишков

Врожденная защита. Ученые выяснили, у кого не бывает рака

Альфия Еникеева. По подсчетам исследователей, от 11 до 25 процентов жителей Земли погибают от рака. Подобная статистика в целом характерна и для животных. Исключение — слоны, голые землекопы и слепыши, очень редко страдающие онкологическими заболеваниями. Ученые выяснили, что защищает их от этой болезни.

Парадокс Пето

У человека почти в тысячу раз больше клеток, чем у мыши, и живет он примерно в 30 раз дольше. Значит, и раком должен болеть чаще. Ведь чем больше клеток, тем чаще они делятся и выше вероятность клеточной ошибки, приводящей к раку. Однако риск возникновения злокачественной опухоли у мышей и людей примерно одинаковый. А у самых больших сухопутных животных — слонов — заметно меньше.

Первым на это несоответствие в 1977 году обратил внимание британский эпидемиолог Ричард Пето. Ситуация казалась тем более странной, что в пределах одного вида корреляция между размерами тела, возрастом и риском заболеть раком наблюдается. Так, у рослых людей чаще выявляют злокачественные опухоли и они чаще умирают от агрессивных типов рака. Насколько это объясняется именно делением клеток — вопрос спорный. Сегодня уже известно, что многие гены, связанные, например, с ростом, также влияют на вероятность развития онкологических заболеваний. Но тем не менее корреляция между размерами тела, продолжительностью жизни и риском рака все-таки есть.

Пето предположил, что в ходе эволюции крупные долгоживущие млекопитающие могли выработать специальные механизмы для уничтожения клеток зарождающейся опухоли. Но учитывая, как часто и независимо друг от друга в истории планеты возникали большие животные, эти механизмы, видимо, сильно различались. Дальнейшие исследования подтвердили эти догадки.

Защита копиями

В 2015 году профессор генетики Чикагского университета (США) Винсент Линч готовился к лекции о парадоксе Пето. К тому времени уже было известно, что у человека и многих других млекопитающих рак связан с геном TP53, обеспечивающим профилактику опухолевой трансформации клеток. При повреждении ДНК — например, радиацией — вырабатываемый им белок активирует процессы репарации генома. Если же это не удается, запускается программа самоуничтожения поврежденной клетки — апоптоз. Накануне лекции ученый решил на всякий случай поискать этот ген в ДНК слона. Каково же было его удивление, когда он обнаружил там не одну и не две, как у человека, а целых 20 копий противоракового гена.

Впоследствии его исследовательская группа проанализировала геномы ближайших родственников слонов — мамонта, мастодонта, дамана, ламантина — и выяснила, что количество таких копий последовательно растет в отряде хоботных по мере увеличения их размеров. При этом большинство оказались ретрогенами. В них отсутствовали интроны — некодирующие участки ДНК. Обычно ретрогены нефункциональны, но у слонов они выполняли задачу по выявлению "неправильных" клеток.

Кроме того, оказалось, что белок, вырабатываемый слоновьими противораковыми генами, еще и более качественный. Исследователи из Университета Юты (США) установили: когда белок, производимый человеческим вариантом TP53 дает поврежденным клеткам шанс исправиться, его слоновий аналог запускает программу апоптоза. В экспериментах при одинаковом уровне ионизирующего излучения лимфоциты слона самоуничтожались в два раза чаще человеческих.

Потом ученые добавляли слоновий чудо-белок в линии раковых клеток человека и мыши с дефектами в гене TP53. В обоих случаях эффективно усиливался апоптоз. Основываясь на этих результатах, американские и израильские ученые приступили к разработке препарата, который не только лечил бы рак, но и мог его предотвратить. Предполагается, что это будут микрокапсулы, способные сливаться с мембранами клеток и забрасывать содержащийся в них слоновий белок внутрь.

Окружение определяет

В 2013 году журнал Science объявил голого землекопа (Heterocephalus glaber) — небольшого грызуна, обитающего в Африке, — "позвочным года". Такой чести животное удостоилось за помощь в исследованиях рака. Невероятное долголетие (по меркам грызунов), отсутствие признаков старения во взрослом возрасте и неподвластность онкологическим заболеваниям делали его идеальным объектом изучения.

Однако в 2016-м сообщили о двух самцах из зоопарков Вашингтона и Иллинойса, страдавших раком. У первого диагностировали нейроэндокринную аденокарциному желудка, у второго — недифференцированную аденокарциному. Год спустя еще о четырех случаях рака рассказали ученые Университета Флориды. После этого сообщений о злокачественных опухолях у грызунов не было.

Но стало ясно: клетки Heterocephalus glaber тоже могут превращаться в раковые (ранее считалось, что они устойчивы к опухолевой трансформации). А значит, дело в особенностях их микроокружения — сложной системе клеток и контактирующих с ними веществ, решили ученые из Кембриджского университета (Великобритания).

Они взяли 79 образцов тканей из кишечника, поджелудочной железы, кожи, легких и почек 11 голых землекопов и инфицировали их вирусами с генами, связанными с развитием рака у мышей и крыс. Зараженные клетки начали быстро размножаться и формировать колонии — превращались в раковые.

Исследователи ввели эти клетки мышам. Несколько недель спустя у них образовались злокачественные опухоли, а с голыми землекопами ничего подобного не произошло. Видимо, у этих животных рак на ранней стадии останавливает особая среда, которую формирует их организм. Правда, как именно это происходит, пока непонятно. Один из возможных убийц рака — иммунная система грызунов, вовремя идентифицирующая и уничтожающая "неправильные" клетки.

Троянский белок и иммунитет без памяти

Дальние родственники голых землекопов, слепыши (Spalax golani и Spalax judaei), обитающие в Израиле и Сирии, тоже практически не болеют раком. Как установили ученые Университета города Рочестер (США), все дело в специальном белке IFN-бета. При трансформации обычных клеток в раковые он включает в них программу самоуничтожения.

В клетки слепышей вводили дефектные гены, заставлявшие бесконтрольно делиться. Однако уже через несколько поколений клетки резко погибали из-за некроза и апоптоза. В мертвых клеточных культурах обнаружили молекулы белка IFN-бета, который, судя по всему, и запустил программу самоуничтожения.

Это вещество относится к классу интерферонов — особых белков, вырабатываемых организмом для защиты от вирусов. При заражении они проникают в соседние клетки и меняют их так, чтобы вирус не мог проникнуть внутрь. Иногда это вызывает апоптоз, что лишает вирус возможности размножаться дальше.

В случае с раковыми клетками интерферон IFN-бета заставлял их собирать молекулы двух защитных белков — p53 и Rb, которые, в свою очередь, включали процесс самоуничтожения.

Троянский белок и иммунитет без памяти

Дальние родственники голых землекопов, слепыши (Spalax golani и Spalax judaei), обитающие в Израиле и Сирии, тоже практически не болеют раком. Как установили ученые Университета города Рочестер (США), все дело в специальном белке IFN-бета. При трансформации обычных клеток в раковые он включает в них программу самоуничтожения.

В клетки слепышей вводили дефектные гены, заставлявшие бесконтрольно делиться. Однако уже через несколько поколений клетки резко погибали из-за некроза и апоптоза. В мертвых клеточных культурах обнаружили молекулы белка IFN-бета, который, судя по всему, и запустил программу самоуничтожения.

Это вещество относится к классу интерферонов — особых белков, вырабатываемых организмом для защиты от вирусов. При заражении они проникают в соседние клетки и меняют их так, чтобы вирус не мог проникнуть внутрь. Иногда это вызывает апоптоз, что лишает вирус возможности размножаться дальше.

В случае с раковыми клетками интерферон IFN-бета заставлял их собирать молекулы двух защитных белков — p53 и Rb, которые, в свою очередь, включали процесс самоуничтожения.

Ученые оценили способность неандертальцев воспринимать человеческую речь

Антропологи выяснили, что слуховой аппарат у неандертальцев был такой же, как у современных людей и они могли воспринимать и воспроизводить человеческую речь, а также, скорее всего, обладали способностью общения посредством звуков. Результаты исследования опубликованы в журнале Nature Ecology & Evolution.

Один из главных вопросов в эволюционных исследованиях человека — когда появилась речь как форма человеческого общения и была ли она свойственна другим видам, кроме Homo sapiens, например, неандертальцам.

Исследователи из Испании, США и Великобритании, опираясь на данные компьютерной томографии высокого разрешения, создали виртуальные трехмерные модели структур внутреннего уха у Homo sapiens, неандертальцев и более ранних гомининов — предков неандертальцев, живших в плейстоцене в районе Атапуэрка в Испании.

Данные 3D-построений авторы ввели в биоинженерную модель и рассчитали для каждого из трех видов частотный диапазон максимальной чувствительности — полосу пропускания. Известно, что более широкая полоса пропускания позволяет использовать большее количество различимых акустических сигналов при устном общении.

Результаты показали у неандертальцев наличие более широкого диапазона пропускания по сравнению с предками из Атапуэрки. Лучше всего, по мнению ученых, неандертальцы, так же, как и современные люди, слышали в диапазоне 4-5 килогерц. Отсюда авторы делают вывод, что неандертальцы легко воспринимали речь Homo sapiens и вполне могли подражать ей, а, возможно, и имели собственную речь.

"Наличие аналогичных слуховых способностей демонстрирует, что неандертальцы обладали системой коммуникации, столь же сложной и эффективной, как современная человеческая речь", приводятся в пресс-релизе Бингемтонского университета слова руководителя исследования Мерседес Конде-Вальверде (Mercedes Conde-Valverde), профессора антропологии из Университета Алькала в Испании.

Ученые реконструировали диапазон звуков, которые неандертальцы могли слышать и, вероятно, издавать, и обнаружили, что, в отличие от более древних гомининов, неандертальцы могли слышать тот же диапазон звуков, что и современные люди, а их слух был оптимизирован для восприятия согласных.

"Одним из интересных результатов исследования стало предположение о том, что в речи неандертальцев было много согласных, — говорит еще один автор исследования Рольф Куам (Rolf Quam), профессор антропологии Бингемтонского университета. — Использование согласных — это способ включить больше информации в голосовой сигнал. Эта особенность отличает человеческую речь от коммуникативных паттернов других приматов".

Авторы отмечают, что наличие анатомического аппарата, необходимого для восприятия речи, не обязательно означает ее наличие. Для последнего еще нужно "программное обеспечение" на уровне высшей нервной деятельности. Но, скорее всего, речь у неандертальцев появилась на определенном этапе эволюции, считают ученые. Это согласуется с археологическими свидетельствами все более сложных моделей поведения, включая изменения в технологии производства каменных орудий, использования огня и различных символических практик по сравнению с более древними гомининами.

Барбара Вудворд: есть много областей, в которых мы можем работать с РФ

В воскресенье завершилось председательство Великобритании в Совете безопасности ООН. Впервые заседаниями Совбеза руководила постпред Барбара Вудворд, за плечами которой опыт работы в том числе в посольствах в России и Китае. В интервью РИА Новости она рассказала о сферах, в которых Лондон и Москва могут сотрудничать, о том, поможет ли "Спутник V" наладить отношения РФ и Запада, о будущем СВПД и переговорах в сфере контроля над вооружениями, а также о том, могут ли постоянные члены СБ ООН лишиться права вето. Беседовал Алан Булкаты.

– У вас уникальный опыт: вы работали в посольствах в двух странах, являющихся постоянными членами Совбеза, – в России и в Китае. Означает ли такой бэкграунд, что форин-офис решил с вашим назначением как-то изменить свой подход к России и Китаю в Совете безопасности?

– Нет, я не думаю, что это говорит об изменении подхода Великобритании. Я думаю, что наша работа в ООН, с момента ее основания 75 лет назад, заключалась в сотрудничестве по вопросам, представляющим общий интерес, в следовании ценностям и принципам ООН, в исполнении нашего мандата в качестве страны пятерки постоянных членов Совета безопасности и в поддержании международного мира и безопасности. Конечно, у меня свой опыт за плечами, мои коллеги по Совбезу обладают своим опытом, и повестка дня меняется. Например, в прошлом месяце мы обсуждали риски, которые представляет для международного мира и безопасности изменение климата, риски, которые COVID может представлять для международного мира и безопасности. Великобритания последовательно придерживается ценностей ООН и старается поддерживать международный мир и безопасность, насколько это в наших силах.

– В двух словах можете рассказать о ваших приоритетах при взаимодействии с Россией в СБ ООН?

– Думаю, это то же, о чем мы только что говорили. Ценности и принципы ООН, мандат Совета безопасности (в частности, пятерки постоянных членов) по поддержанию международного мира и безопасности также актуальны сегодня, как и при создании ООН 75 лет назад. Великобритания и Россия являются постоянными членами. И поэтому я думаю, что обе страны несут серьезную ответственность.

Думаю, что мы можем сотрудничать по ситуациям в Йемене – там 16,2 миллиона человек сталкиваются с голодом – и в Ливии, где, очевидно, есть вопросы относительно поддержки нового временного правительства и вывода иностранных сил. И есть области, в которых наши подходы различаются: Сирия, Украина, Белоруссия. И мы должны учитывать эти сферы. Однако важнее всего то, что мы можем поручить ООН и соответствующим правительствам обеспечивать мир и безопасность, а не препятствовать этому.

– На днях сенат США утвердил Линду Томас-Гринфилд на должность постпреда при ООН. Каких изменений во взаимодействии США и европейских партнеров в СБ ООН вы ожидаете?

– При новой администрации США мы слышали много заявлений об их возвращении на международную арену – возврате к многостороннему подходу, что Линда Томас-Гринфилд приветствовала, выступая на слушаниях (в сенате – ред.) и заявив, что ООН должна находиться в центре этого (процесса – ред.). Мы видели выступление президента Байдена в госдепартаменте, в котором он снова говорил о США на международной арене и важности мультилатерализма.

Так что мы горячо приветствуем возвращение США. В частности, я думаю, что это их возврат к взаимодействию по некоторым из давних проблем мира и безопасности (мы упомянули Сирию, мы не особо коснулись еще Африки) и в то же время их подключение по неотложным вопросам сегодняшнего дня, новейшим угрозам миру и безопасности, таким как COVID. Это их возврат в ВОЗ, их вклад в COVAX, а, значит, в снижение рисков, которые представляет коронавирус. Но и по климату – их возвращение в Парижское соглашение действительно чрезвычайно приветствуется. И на мероприятии, которое прошло во вторник под председательством нашего премьер-министра, прозвучал не только голос Дэвида Аттенборо. Мы очень четко услышали от Джона Керри о национальных обязательствах США в вопросе климатической безопасности, а также об их международных обязательствах. Так что, полагаю, сейчас у нас есть реальная энергия и возможности для очень тесного сотрудничества по этим насущным вопросам.

– Не так давно на Мюнхенской конференции президент США Джо Байден выступил с довольно резкими словами в адрес РФ. Означает ли это, что России следует готовиться к росту полемики с европейскими странами и США в Совете безопасности?

– Как мы только что сказали, есть много областей, в которых мы можем работать с Россией, мы хотим работать с Россией. И США очень открыты. Продление СНВ-3 я считаю одним из наиболее очевидных положительных примеров. Но, думаю, мы также должны четко понимать, что наш ответ (и я подозреваю, что то же самое будет верно и применительно к США) в отношении России, будет зависеть от политического выбора, который сделает Россия. Когда Россия решает блокировать гуманитарные коридоры в Сирии, когда мы смотрим на незаконную аннексию Крыма, когда мы думаем об отсутствии уважения к территориальной целостности Украины, я боюсь, что Россия не может ждать ничего, кроме международного осуждения.

– США заявили, что готовы участвовать в переговорах в формате "5+1" с Ираном о будущем СВПД. Когда вы ожидаете такую встречу? И на каком уровне она должна пройти?

– Прежде всего следует сказать, что мы глубоко обеспокоены систематическим и продолжающимся невыполнением Ираном своих ядерных обязательств в рамках СВПД. И самое главное, чтобы Иран вернулся к соблюдению (условий СВПД – ред.). Это важнейший момент. И мы, Великобритания, весьма приветствуем обязательство, данное президентом Байденом, о том, что, если Иран вернется к соблюдению сделки, США снова присоединятся к соглашению, а также будут стремиться к его укреплению и продлению. И тогда это дает важную возможность возобновить взаимодействие между Ираном и США, а затем перейти к реализации целей СВПД. Думаю, что это самая важная вещь на данный момент.

– Означает ли это, что Великобритания считает, что Иран должен сделать первый шаг навстречу США в этом отношении?

– Нет, я думаю, суть в том, что обе стороны согласны с тем, что СВПД – это то место, где они хотят быть. Президент Байден очень четко дал понять, что если Иран вернется к соблюдению (условий сделки – ред.), то США снова войдут в соглашение. Так что определенно есть возможность для договоренности и возможность начать взаимодействие между США и Ираном, а затем, как я сказала, осуществить цели СВПД. И это должно быть нашей главной целью.

– Есть ли у вас идеи, какие шаги нужно предпринять "на земле" для движения навстречу друг другу?

– Ситуация "на земле" развивается довольно быстро, мы видели, как генеральный директор МАГАТЭ посетил Иран в минувшие выходные, и, очевидно, дальнейшие обсуждения продолжаются.

– Есть ли для Ирана некая точка невозврата, если мы говорим о будущем СВПД?

– В действительности ситуация настолько деликатная и чувствительная, что спекуляции, наверное, в данный момент совсем не на пользу. Мы уже прошли крайний срок – 23 февраля (Иран с 23 февраля ограничил инспекционную деятельность МАГАТЭ в стране – ред.). В минувшие выходные генеральный директор МАГАТЭ находился в Иране. И мы знаем, что из этого вышло. Думаю, сейчас важно, чтобы у нас была возможность вернуть СВПД в нужное русло.

– Совет безопасности принял в пятницу подготовленную Великобританией резолюцию о временном прекращении огня в зонах конфликтов для проведения там вакцинации. Вы думаете, это сработает?

– Как вы знаете, никто из нас не находится в безопасности, пока все мы не будем в безопасности. Что касается вакцин от COVID, во многих странах наблюдается значительный прогресс. Около 60 государств сейчас развертывают программы вакцинации. Второй этап заключается в распространении вакцин (механизмом – ред.) COVAX в 92 государствах-членах, и вот сейчас этот этап начался с доставки вакцин в Гану. Но остаются еще 160 миллионов человек, которые живут в государствах, затронутых конфликтами, либо были вынуждены переехать из-за конфликтов. И это было в центре нашей дискуссии с участием министра иностранных дел (Великобритании – ред.) на прошлой неделе. На этом фоне, как вы знаете, Совет безопасности принял резолюцию, опирающуюся на прошлогоднюю резолюцию №2532, с целью достижения перемирий, чтобы охватить все эти 160 миллионов человек. Подобное уже делалось ранее. В течение двух дней в Афганистане в начале 2000-х 35 000 медработников привили от полиомиелита 5,7 миллиона детей.

– Планируете ли вы какие-то еще шаги в смысле подготовки каких-либо других резолюций?

– Впереди еще много всего. Будет много вопросов, касающихся мира и безопасности. Так, например, Великобритания очень заинтересована в продвижении работы, касающейся проблемы свободы религий и вероисповеданий в конфликтах. У нас будет заседание по "формуле Арриа" (неформальная встреча членов Совбеза – ред.) по данному вопросу в этом месяце, и мы посмотрим, где мы находимся по этому вопросу. Так что впереди много работы над резолюциями.

– Считаете ли вы возможным введение санкций СБ ООН против военного руководства Мьянмы?

– В самом начале нашего председательства у нас была дискуссия по Мьянме в Совете Безопасности – 2 февраля, и мы согласовали мощное заявление 4 февраля. В нем была выражена наша глубокая озабоченность в связи с действиями военных, и звучал призыв к немедленному освобождению всех задержанных, подчеркивалась важность поддержки демократических институтов, и выражалась обеспокоенность из-за ограничений в отношении гражданского общества и журналистов. Важно, что было проявлено единодушие (при подготовке заявления Совбеза – ред.). У нас не было такого уровня единодушия с 2008 года. Полагаю, что любые дальнейшие шаги должны согласовываться и потребуют последующего обсуждения между членами Совета, так что мы открыты для этого.

– Ничего более конкретного на этот счет?

– Пока у меня нет никаких планов на этот счет, но, как я уже сказала, мы внимательно следим за ситуацией.

– Недавно авторитетный медицинский журнал The Lancet написал о российской вакцине "Спутник V". Издание выяснило, что вакцина довольно надежна и безопасна. Считаете ли вы, что "Спутник V" может как-то помочь улучшить отношения между Россией и Западом на фоне нашей общей борьбы с коронавирусом?

– Это действительно важная отправная точка – общая борьба с COVID. И я считаю, что международные ответные меры по разработке, производству и распространению вакцин должны основываться на сотрудничестве, а не на конкуренции. Так что мы приветствуем любой прогресс, достигнутый в деле обеспечения мира надежными вакцинами. Я знаю, что The Lancet дал положительную оценку, но, насколько я понимаю, вакцина "Спутник V" еще не была представлена на одобрение ни в регулирующие органы здравоохранения Великобритании, что будет иметь важное значение для внедрения (вакцины – ред.) в Соединенном королевстве, ни в ВОЗ. Я считаю, это важные моменты.

Конечно, Великобритания очень гордится своим вкладом в нашу собственную программу вакцинации: разработкой вакцины AstraZeneca и нашим вкладом в (механизм – ред.) COVAX. Поэтому ключевой момент в том, чтобы Россия продолжала работать с международным сообществом, используя общие платформы – COVAX и ВОЗ – и помогая совместно распространять вакцину среди наиболее нуждающихся, как только она получит одобрение от ВОЗ. Потому что это важно для укрепления доверия.

И я думаю, также важно, чтобы мы больше не видели атак дезинформации ни из России, ни откуда-либо еще, против других программ вакцинации, которые были одобрены. Потому что это может замедлить вакцинацию и, следовательно, отдалить момент, когда мы всех привьем. Так что я надеюсь, что этого не будет.

– Пара уточнений. Насколько я знаю, Россия подала вакцину в ВОЗ и ожидает одобрения. Но вы упомянули о некой дезинформации. Вы не могли бы в двух словах сказать об этом? Что вы подразумеваете под дезинформацией?

– Ну, мне кажется, что были разные попытки дискредитировать различные вакцины, программы вакцинации, ни одна из которых не помогла укрепить доверие среди населения, которое получает вакцины. Мы стали свидетелями очень успешного запуска (программ по вакцинации – ред.) в Великобритании, например, в Израиле. И я думаю, что в этом есть положительная динамика. Но действительно важно помочь людям понять, что вакцины подлежат очень тщательному тестированию и регулированию, прежде, чем препараты будут одобрены национальными регулирующими органами или ВОЗ для использования. И следовательно пропаганда против различных вакцин с целью сорвать процесс совершенно не помогает.

– Честно говоря, я не слышал какой-либо дезинформации с российской стороны. Вы слышали, что президент РФ Владимир Путин предложил российскую вакцину для сотрудников ООН? Какова ваша позиция по этому поводу? Готовы воспользоваться этим предложением?

– Здесь важны два момента. Во-первых, ООН – и Совету Безопасности, и Генеральной ассамблее – удалось продолжить выполнять свои функции, несмотря на ограничения, связанные с эпидемией COVID. И людей в целом удалось уберечь. У нас было несколько случаев, но в целом люди в безопасности. Это действительно важно.

Конечно, мы хотели бы вернуться к большему количеству очных заседаний, если бы могли. Но я думаю, очень важно, чтобы дипломаты не требовали какого-то особого отношения к себе, когда речь идет о вакцинах. Мы знаем, что мы важные сотрудники, то, что мы делаем, важно.

Но здесь, в Нью-Йорке, важно то, что мы являемся сотрудниками, которые могут минимизировать риски в нашей работе, работая удаленно. Вот отличие от людей, которым нужно находиться в зданиях, водить автобусы, обучать детей или работать в больницах. Так что, я считаю, что они должны быть в приоритете. Мы дождемся своей очереди в соответствии с планом вакцинации Нью-Йорка.

– Довольно смелые слова. Но, насколько мне известно, пока право на вакцинацию имеют только приоритетные группы в Нью-Йорке – это люди старше 65 лет. Вам не кажется, что, учитывая, что Совет Безопасности и Генассамблея все еще не могут работать в полномасштабном очном формате, необходимо провести срочную вакцинацию тех, кто участвует в заседаниях СБ? Вы не считаете, что было бы полезно лично участвовать в заседаниях?

– Нет, все мы хотели бы вернуться к очным заседаниям, когда это будет безопасно. Но я думаю, сложно утверждать, что мы не можем снизить риски, работая на удалении, тогда как этого не могут позволить себе другие работники. Так что, если вы водите автобус, если вы уборщик, если вы оказываете услуги в больницах или в образовательных учреждениях, то вы вынуждены поддерживать контакт с другими людьми, и вы не можете выполнять свою работу каким-либо другим способом. Я думаю, что это как раз те люди, которые должны быть в приоритете. Вы абсолютно правы, программа вакцинации в Нью-Йорке уже идет. Так что некоторые сотрудники ООН, отвечающие ряду критериев, будь то возраст или факторы здоровья, уже были вакцинированы. И наша очередь придет. И я думаю, правильно, что мы не претендуем на особую привилегию в этом вопросе.

– Недавно США и РФ договорились о продлении Договора СНВ-3. ООН заявила, что это продление даст время на переговоры о новых соглашениях по контролю над ядерными вооружениями. США добиваются включения Китая в некие новые договоренности. Россия считает, что было бы справедливым в таком случае подключить к ним Великобританию и Францию как ядерные державы. Считаете ли вы возможным присоединение Великобритании и Франции к новым договоренностям между США и РФ по контролю над вооружениями? Когда это может произойти и при каких условиях?

– Прежде всего нужно отметить, что Великобритания очень твердо привержена сохранению эффективного международного контроля над вооружениями, разоружению и нераспространению. Во-вторых, мы искренне приветствуем продление на пять лет СНВ-3, о котором договорились США и Россия. Я думаю, это очень важно.

Но СНВ-3 – это только часть общей картины. Как вы знаете, с момента заключения СНВ-3 мы наблюдали разработку и развертывание ядерных систем вооружения, не охватываемых СНВ-3 или любым другим соглашением о контроле над стратегическими вооружениями. Это одна проблема.

И вторая проблема связана с отсутствием прозрачности в отношении доктрин или расширения ядерных программ, что увеличивает риск просчета. Это очень серьезно. Что мы собираемся с этим делать – мы безусловно взглянем на любые новые предложения, которые будут исходить от США, России и Китая, или от любого сочетания (стран – ред.).

Но я хотела бы подчеркнуть, что Великобритания уже предприняла очень существенные шаги в направлении выполнения своего обязательства по ядерному разоружению в соответствии со статьей 6 ДНЯО. Таким образом, мы поддерживаем надежный минимум ядерного сдерживания, у нас единственная система доставки, и мы открыты и прозрачны в контексте нашей доктрины. Так что на данный момент мы считаем, что полностью выполняем свои обязательства, мы осознаем новые проблемные сферы и сферы риска и остаемся открытыми для дальнейших дискуссий.

– Считаете ли вы, что Китай должен присоединиться к этому двустороннему соглашению между США и Россией?

– Если Китай заинтересован и способен, и желает соответствовать критериям, то это будет важным дополнением к построению ядерной стабильности и эффективного контроля над вооружениями, но это, скорее, зависит от точки зрения Китая.

– Некоторое время назад звучали рассуждения о необходимости ограничить право вето для России и Китая. Как вы относитесь к этому, считаете ли вы, что необходимо как-то ограничить их право вето?

– Я думаю, что вопрос о реформе Совета безопасности и привилегиях участия в пятерке постоянных членов остается очень острым даже сейчас. Это вето было неотъемлемой частью создания ООН после Второй мировой войны. Оно (право вето – ред.) закреплено в уставе ООН, для изменения которого потребовалась бы ратификация пятерки постоянных членов СБ.

Так что я думаю, что с практической точки зрения реальный вопрос об ограничении права вето не стоит. Но я полагаю, важнее, особенно в сегодняшнем мире, спустя 75 лет после основания ООН, то, как мы, будучи пятеркой постоянных членов СБ, используем это право вето.

Великобритания не использовала свое вето более 30 лет. Но еще более важно, как мы считаем, что ни один член совета не должен голосовать против заслуживающих доверия резолюций в ситуациях, когда происходят массовые зверства. И это касается и пятерки постоянных членов. Так что, с нашей точки зрения, вопрос, скорее, заключается в использовании права вето, а не в его существовании.

Я должна сказать, что мы сожалеем в связи с тем, как Россия и Китай использовали свое право вето, в частности по Сирии, что стоило жизней, что продлило страдания, и усложнило ситуацию "на земле" и, полагаю, нанесло фундаментальный ущерб репутации Совета безопасности. Поэтому я считаю, что предмет для беспокойства это то, как используется вето, а не то, что оно существует. А если оно применятся ответственно, и при этом не причиняется вред, то, думаю, тогда это меньшая из проблем.

– Не считаете ли вы нужным принять какие-либо процедурные меры для того, чтобы как-то рассмотреть упомянутые вами ситуации?

– Мы много времени уделили рассмотрению, например, ситуации в Сирии. Вы знаете, что конфликту уже 10 лет. И мы видели множество вето со стороны России и Китая за эти 10 лет. Думаю, что это весьма прискорбно, прежде всего для народа Сирии и ситуации "на земле", а также для репутации Совета безопасности. Так что это тема, о которой стоит подумать.

– Президент РФ Владимир Путин предложил провести саммит лидеров стран – постоянных членов СБ ООН. Какие вопросы Великобритания хотела бы поднять на этой встрече?

– Думаю, когда у нас будет возможность провести подобную встречу (и я знаю, что это остается очень актуальной темой), в центре повестки обсуждения лидеров "пятерки" должны быть вопросы международного мира и безопасности. И на данный момент, я думаю, это темы, касающиеся COVID и климата, но это меняющаяся повестка. И нам нужно как следует подумать над этим. Но актуальные вопросы международной безопасности должны быть во главе повестки любой подобной встречи.

Великобритания. США. Китай. ООН. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Медицина > ria.ru, 1 марта 2021 > № 3659443 Барбара Вудворд

Цветные металлы в Лондоне вновь пытаются дорожать после резкого обвала в пятницу?

В пятницу, 26 февраля, стоимость фьючерсных контрактов на цветные металлы снизилась на LME более чем на 3% на момент окончания торгов на фоне процессов ценовой консолидации и фиксации прибыли трейдерами. Трехмесячные контракты на свинец и цинк подешевели на 5% и 3,4% соответственно, до $2052,50 и $2792,50 за т соответственно, выйдя на мннимумы начала февраля.

Контракт на олово с поставкой через 3 месяца подешевел на 4,4%, до $25664 за т, тогда как в четверг его цена выросла до $27500 за т.

Форвардная цена на медь снизилась на 3,6% относительно значения закрытия четверга, до $9077 за т. В ходе февраля трехмесячный контракт на медь подорожал наиболее значительно среди цветных металлов, на 23%, до отметки $9617 по состоянию на 25 февраля.

«Откат цен, кажется, значительно запоздал. Сейчас, однако, ключевым моментом для рынка меди, вероятно, будут события на макроэкономическом фронте и рост инфляции, – отмечает аналитик ING Вэнью Яо. – Сырьевые товары выглядят привлекательными для тех, кто нацелен восстановление и рост экономики. Однако наиболее непосредственным предметом беспокойства является инфляция, а не экономический рост, что и заставило инвесторов вкладываться в сырье». Опасения инфляционных процессов активизировались в последние дни, так как на уровне цен может отразиться принятие Конгрессом США пакета экономической помощи в размере $1,9 трлн на фоне роста потребительских расходов. Кроме того, после увеличения доходности 10-летних казначейских облигаций США на 1,6% участники рынка стали полагать, что центробанк может увеличить базовые процентные ставки быстрее, чем ожидалось. Подорожание облигаций отпугнуло инвесторов повсеместно, затем отразившись и на рынке цветных металлов. Промышленный индекс Dow Jones просел на утренних торгах в США ниже отметки 31 тыс. пунктов, что является самым низким показателем за 3 недели.

Достижения никеля на прошедшей неделе также были снивелированы – его цена снизилась на 3,3% к окончанию торгов, до $18577 за т. В прошлый понедельник котировки цены металла вышли на максимум текущего года – $20110 за т.

Трехмесячный контракт на алюминий подешевел на 3,6%, до $2154,50 за т.

На утренних торгах понедельника стоимость меди в Шанхае упала после сообщений о снижении скорости роста промпроизводства в Китае из-за краткой вспышки COVID-19 и нарушений логистики. Апрельский контракт на медь подешевел на ShFE по состоянию на 10:33 мск на 2,5%, до 67450 юаней ($10438,11) за т. По итогам февраля медь подорожала на 18,9%, что является самым большим скачком за месяц с марта 2009 г.

Согласно официальным данным, китайский индекс менеджеров по закупкам по февралю снизился до 50,6 пункта по сравнению с 51,3 пункта в январе, упав до самого низкого уровня с мая. «Более низкий показатель PMI был вызван ростом цен на сырье, из-за чего производители в обрабатывающей отрасли заняли выжидательную позицию и их спрос на сырье сократился, – отмечает аналитик CRU Group Хэ Тяню. – Но когда цены на сырье стабилизируются или снизятся, спрос снова активизируется».

Цена алюминия на ShFE снизалась на 2,2%, до 17020 юаней за т, никель подешевел на 2,4%, до 138,640 тыс. юаней за т. Стоимость цинка снизилась на 1,5%, до 21340 юаней за т. Котировки цены олова просели на 3,2%, до 182,310 тыс. юаней за т. Стоимость свинца упала на 2,5%, до 15,330 тыс. юаней за т.

В Лондоне цена меди выросла на 0,7%, до $9143 за т, свинец подорожал на 1,4%, до $2080,50 за т, стоимость цинка увеличилась на 0,9%, до $2818 за т.

Согласно данным International Lead and Zinc Study Group, в декабре минувшего года мировой рынок свинца характеризовался профицитом на уровне 35 тыс. т по сравнению с избытком металла в размере 18,1 тыс. т в предыдущем месяце.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:17 моск.вр. 01.03.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2164,5 за т, медь – $9206,5 за т, свинец – $2066,5 за т, никель – $18655 за т, олово – $25915 за т, цинк – $2801 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2170 за т, медь – $9144 за т, свинец – $2080,5 за т, никель – $18700 за т, олово – $25040 за т, цинк – $2818 за т;

на ShFE (поставка март 2021 г.): алюминий – $2646,5 за т, медь – $10430,5 за т, свинец – $2367 за т, никель – $21686,5 за т, олово – $28392,5 за т, цинк – $3320,5 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка май 2021 г.): алюминий – $2626,5 за т, медь – $10452,5 за т, свинец – $2381,5 за т, никель – $21483,5 за т, олово – $28295 за т, цинк – $3299 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка март 2021 г.): медь – $9149 за т;

на NYMEX (поставка июнь 2021 г.): медь – $9023,5 за т.

ExxonMobil продает добычные активы в Северном море в Великобритании

Соглашение о продаже нефтедобывающих активов в северной и центральной частях Северного моря в Великобритании подписала ExxonMobil с инвестиционной компанией HitecVision через свою структуру NEO Energy. Сделка оценивается более чем в $1 млрд и имеет потенциал к росту еще на $300 млн, говорится в пресс-релизе ExxonMobil. В случае одобрения регуляторов сделка может быть закрыта к середине 2021 года.

Соглашение между компаниями, уточняет «Интерфакс», включает продажу долей в 14 нефтяных месторождениях, где оператором в основном является Shell (включая Penguins, Starling, Fram, Gannet Cluster и Shearwater), а также в месторождении Elgin-Franklin, которое разрабатывает Total. Доля ExxonMobil в 2019 году на этих месторождениях составила около 38 тыс. б. н.э. в сутки.

Активы по добыче нефти в южной части Северного моря Exxon компания планирует сохранить. Также компания сохранит в Великобритании бизнес по переработке и сбыту топлива, смазочных материалов, нефтехимии и продаже природного газа.

«Наши планы развития, в которых приоритет отдается Гайане, Пермскому бассейну США, Бразилии и СПГ, направлены на увеличение потенциала прибыли и создание сильного денежного потока для финансирования будущих капвложений, сокращения долга и поддержания надежных дивидендов», — отметил Нил Чэпмен, старший вице-президент ExxonMobil.

Спасибо, не надо!

Возможно ли совместное будущее России и ЕС

Сергей Переслегин

«ЗАВТРА». Сергей Борисович, Верховный представитель Европейского союза (ЕС) по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель после провального визита в Россию в своём блоге выразил мнение, что пути России и Евросоюза расходятся как минимум на ближайшие сто лет. Скажите, так ли важно для нас в текущей геополитической обстановке учитывать наличие Европейского союза и сонаправленность путей с ним?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. В этой связи вспоминается эпизод, когда на советско-американской встрече в начале 1960-х годов в очередной раз зашёл разговор о мирном урегулировании и необходимости наконец «подвести черту под Второй мировой…», один из дипломатов взял лист бумаги, провёл на нём карандашом линию и сказал: «Вот я провёл черту, имеет ли это моё действие какое-либо конкретное содержание?» Так и сейчас, прежде чем рассуждать о взаимоотношениях России и Евросоюза, необходимо определиться с понятиями.

Всегда было принято считать, что граница между русской и европейской этнокультурными плитами проходит либо по Днепру — Даугаве, либо по Висле, либо, в особых случаях, по Одеру — это полоса иногда позитивного, но чаще очень жёсткого соприкосновения. На сегодняшний день русский этнос отброшен далеко на восток. Мы потеряли линию Днепра и Даугавы, утратили Украину и Прибалтику, практически лишились тех территорий, что с незапамятных времён были частью Российской империи.

«ЗАВТРА». Кто-то уже рассматривает версию о скором распаде России и образовании на её территории мини-государств — Московии, Сибирии, при этом Дальний Восток захватят китайцы...

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. И всё же разочарую этих оракулов: проведённые на эту тему исследования говорят о том, что Россия не распадается, наоборот, её интенция направлена на присоединение территорий. Это не означает воссоздание Советского Союза или Российской империи либо вторжение русских танков в Прибалтику. Тем не менее, стоит ждать интеграции с Казахстаном, Белоруссией, Киргизией. И, безусловно, с Украиной — после завершения там этапа диссимиляции: когда она окончательно будет разрушена на локальные объекты, каждый из них по отдельности начнёт слияние с сопредельными территориями.

Я не рассматриваю для России вариант серьёзной войны и версию того, что фазовая катастрофа у нас быстро приобретёт трагический характер. Россия — это проект византийского типа с медленным временем. И, скорее всего, на фоне общего мирового коллапса кризис у нас будет развиваться более или менее умеренно.

«ЗАВТРА». Нас, как это бывало не раз, выручит запасённая на предыдущих этапах развития инфраструктура. А что поможет выжить Евросоюзу?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Ситуация с ЕС гораздо сложнее. Я сомневаюсь в том, что сейчас Европейский союз жив. Да, существует пространство евро. Но, во-первых, не все страны, входящие в ЕС, пользуются им. Во-вторых, в России эта денежная единица тоже применяется, хотя в ЕС мы не входим. Поэтому наличие общего финансового пространства вовсе не является основанием считать ЕС существующей структурой.

Евросоюз строился на целом ряде общностей. Это была свобода перемещения людей, товаров, информации, услуг. На данный момент времени, похоже, не осталось ни одной из названных свобод. В ЕС могут, конечно, сказать: «Мы преодолеем коронавирус и снова откроем границы». Но принципы не могут зависеть от локальных проблем типа COVID-19. Если один раз удалось эти границы закрыть, то обязательно найдутся поводы закрыть их и во второй, и в третий, и в четвёртый раз. Поводы найдутся — эпидемия, терроризм, информационная «инфекция» в виде компьютерного вируса, обрушивающего сервера, и прочее.

Нужно сказать и о том, что Евросоюз до сих пор не имеет собственной реальной истории и географии. Потому что создание любых объединений предполагает некое общее образовательное пространство. Естественно, везде учат своему языку, но есть понятие об общей истории, общей географии, общей культуре. Болонская система образования, существующая в Евросоюзе, подобные форматы просто не поддерживает. И как только возникают проблемы в ЕС, например, в период пандемии, молодёжь тут же задаётся вопросом собственной идентичности. Как-то в Нормандии я спросил местных жителей, кем они себя осознают. И получил жёсткий ответ: «Мы — нормандцы, в какой-то мере французы, но точно не граждане ЕС».

С учётом огромного миграционного потока эта проблема становится ещё острее. Там началось сильнейшее этническое перемешивание. И если сегодня понятно, какие страны входят в Евросоюз, то на вопрос, какие этносы его образуют, ответить сложно.

«ЗАВТРА». Среди государств Европейского союза тоже есть расслоение — на старую Европу, ядерную Европу, на страны «третьей» Европы, испытывающие вечные кризисы …

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Италия — это старая Европа, но она находится в перманентном кризисе. Пиренеи кризис охватывает вообще с XVII века. При этом люди там не живут плохо. Речь идёт о другом, прежде всего — о культурном коде, о том, для чего существует данная цивилизация.

Именно здесь кроется ключ к словам Борреля о том, что Россия разойдётся с Европой. Здесь, конечно, имеются в виду не торговые отношения — они не прервутся, хотя в условиях фазового кризиса и сократятся, как, впрочем, сократятся они и внутри самого Евросоюза, а то, что культура, онтология, идеология России и Евросоюза будут со временем всё больше разниться.

Но это ещё не всё. Европа достаточно разнородна. Есть культурные нормы, к примеру, британские, есть пиренейские (куда я добавляю Южную Италию и Францию), есть германские, есть скандинавские и так далее. Разница между ними больше, чем между любой из них и Россией. Поэтому, думаю, будет наблюдаться деструкция ЕС как идеологической, онтологической, культурной общности. А финансовые отношения, значительная часть единых инфраструктур, связанных с производством и правом, вероятно, останутся.

«ЗАВТРА». Что это даст России?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. У нас будет великолепная возможность выстраивать свои отношения не в целом с ЕС, а с отдельными его элементами: с той же Францией, с теми же Бельгией, Италией и так далее. И тогда получится, что Россия окажется намного ближе ко многим европейским странам. Или они окажутся ближе к России, что в условиях деструкции ЕС также возможно.

«ЗАВТРА». При таком развитии событий станут ли Соединённые Штаты предпринимать спасительные меры относительно Евросоюза?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Америке никогда не был нужен Евросоюз. Она всегда предпочитала более или менее разобщённую Европу. Поэтому маловероятно, что американцы поддержат существование ЕС в условиях, когда будут возникать соответствующие кризисы.

Конечно, у Европейского союза достаточно инерции, чтобы какое-то время просуществовать, но в условиях фазового кризиса его распад столь же неизбежен, как развал Западной Римской империи в IV–VI веках нашей эры. России же, как в своё время Восточной Римской империи, такой распад предстоит выдержать, пережить, пусть и не самым лучшим образом.

А Жозеп Боррель, следуя устаревшим правилам, должен понять, что их уже никто не придерживается — ни в России, ни у него на родине.

«ЗАВТРА». Судя по всему, так оно и есть. Спасибо, Сергей Борисович, за беседу!

Беседовала Наталья Луковникова

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 1 марта 2021 > № 3656712 Сергей Переслегин