Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Президент Венесуэлы Уго Чавес призвал в пятницу левые движения Латинской Америки реализовать глубокий план по преобразованию мира и не допустить гегемонии капитализма, сообщает канал Telesur.

Заявление Чавес сделал в Каракасе в ходе заседания общественного Форума Сан-Паулу, в котором приняли участие несколько сотен делегатов от партий, организаций и прогрессивных левых движений стран Латинской Америки и Карибского бассейна.

"Я предлагаю вам поразмышлять, что конкретно мы будем делать для продвижения и изменения того мира, который мы сегодня имеем", - сказал Чавес.

По его словам, сейчас необходимо заложить материальные и духовные основания для создания нового мира.

Чавес отметил, что битва за переход к социализму выигрывается. "Я не говорю о выборах, но есть что-то более важное, и это - сражение за переход к новому миру в Венесуэле", - отметил президент.

Глава южноамериканской страны считает, что сейчас сложились все условия для начала интернационал-социалистического наступления по всему миру. "Возмущение докатилось до молодежи Франции, Греции, Чикаго (США), даже до Израиля, мы будем солидарны с этими людьми и с теми новыми молодежными движениями, которые начали бороться с тысячами демонов, такими как средства массовой информации и репрессии", - заявил Чавес.

Именно прогрессивные правительства стран Латинской Америки сейчас находятся в первых рядах борцов за идеалы гуманизма, подчеркнул президент Венесуэлы.

В итоговой декларации Форума его участники приняли решение объявить 24 июля Днем всемирной солидарности с Боливарианской революцией в Венесуэле.Уго Чавес. Дмитрий Знаменский.

Модернизация газокомпрессорной станции проведена на белорусско-венесуэльском совместном предприятии "Петролера БелоВенесолана", сообщили корреспонденту БЕЛТА в пресс-службе производственного объединения "Белоруснефть".

В частности, на станции смонтированы два современных компрессорных агрегата общей производительностью 11,8 тыс.куб.м в час. Это оборудование оснащено двигателями внутреннего сгорания, которые работают на попутном нефтяном газе, добываемом на восточном месторождении Гуаро Есте.

Модернизация этого объекта позволит стабилизировать работу газлифтных скважин на одном из наиболее крупных сухопутных активов компании: сократятся потери нефти до 200 баррелей в сутки, будут введены в действие скважины, которые раньше простаивали из-за недостаточного объема газлифтного газа. Также с вводом в строй агрегатов специалисты СП "Петролера БелоВенесолана" откажутся от использования сжатого газа, который до этого поступал со сторонней газокомпрессорной станции Гуаро Есте.

По мнению специалистов, существующая ресурсная база предприятия позволит в 2012 году выйти на уровень добычи нефти в 1,3 млн.т, газа – 1 млрд.куб. В международной деятельности объединения "Белоруснефть" добывающий проект в Венесуэле следует считать одним из основных. Перспективность данного проекта подтверждается тем, что обеспеченность его остаточными извлекаемыми запасами в 2 раза превышает уровень белорусского региона по нефти и в 8 раз – по газу.

Кроме того, в настоящее время белорусские специалисты занимаются капитальным ремонтом нефтяных скважин, выполняют другие сервисные услуги по развитию разрабатываемых месторождений и повышению нефтеотдачи пластов. В СП образовано управление новых технологий и инноваций, которое занимается внедрением технологий, разработанных в БелНИПИнефть - научно-исследовательском проектном институте предприятия "Белоруснефть". Белорусско-венесуэльское предприятие по сейсморазведке АО "Сисмика БелоВенесолана" ведет сейсморазведочные работы. В 2011 году были подписаны учредительные документы по созданию нового совместного предприятия "Сервисиос Петролерос БелоВенесолана". Это предприятие будет обслуживать не только белорусско-венесуэльское СП, но и другие венесуэльские компании.

СП "Петролера БелоВенесолана" было создано в декабре 2007 года. Белорусская доля в совместном предприятии, акционером которого является объединение "Белоруснефть", составляет 40%

Венесуэла закупит в Китае вооружение на сумму в 500 миллионов долларов для оснащения подразделений морской пехоты, сообщил во вторник президент южноамериканской страны Уго Чавес.

"Только что подписан контракт между национальными вооруженными силами Венесуэлы и китайской компанией на закупку самого современного вооружения для морской пехоты", - приводит слова Чавеса государственное телевидение страны.

Чавес не уточнил, о какой конкретно китайской компании идет речь. Поставки, по его словам, будут включать в себя танки, корабли для высадки морского десанта, артиллерию и другое вооружение для ВМС Венесуэлы. Ожидается, что контракт будет исполнен до конца 2012 года.

Оплата поставок будет осуществляться за счет кредита, предоставленного Венесуэле Китаем, который погашается поставками венесуэльской нефти.

Чавес сообщил также, что с Россией достигнута договоренность об использовании средств ранее выделенного российского кредита вместе с собственными средствами Венесуэлы для создания в стране системы технического обслуживания самолетов "Сухого" и российских вертолетов.

В июне был подписан документ, определяющий регламент использования российского кредита в размере 4 миллиарда долларов в рамках военно-технического сотрудничества. Соглашение о кредите было подписано в декабре 2011 года. Как заявлял ранее Чавес, 2 миллиарда долларов будут выделены в 2012 году, остальные 2 миллиарда - в 2013 году. Дмитрий Знаменский.

Эксперт по информационной безопасности компании Microsoft Терри Цинк обнаружил спам-сообщения, отосланные с мобильных устройств на платформе Android, что указывает на существование бот-сети из подобных устройств, свидетельствует запись эксперта в блоге на сервисе Blogs.msdn.com.

Обычно хакеры создают бот-сети (сети зараженных компьютеров, используемые для Ddos-атак, рассылки спама и других вредоносных действий) из стационарных компьютеров. Однако в последние годы рост количества вредоносного ПО для мобильных платформ - в особенности для Android - заставил экспертов говорить о возможности появлении бот-сетей из мобильных устройств. Находка Цинка подтвердила прогнозы экспертов.

"В мое распоряжение попали любопытные образцы спам-сообщений, отосланных с взломанных аккаунтов почтового сервиса Yahoo. Сами сообщения от обычного спама ничем не отличаются, но необычен их источник - согласно данным цифровой подписи каждого из обнаруженных мной писем, все они были отосланы с устройств на системе Android", - написал исследователь в своем блоге.

Эксперт отмечает, что по имеющейся в его распоряжении информации можно подтвердить лишь сам факт существования и функционирования бот-сети, однако представлений о ее размере пока получить невозможно. Он также добавил, что спам из Android-ботнета в основном приходит с территории Чили, Индонезии, Омана, Филиппин, России, Украины, Саудовской Аравии и Венесуэлы. Такую географию заражений эксперт объясняет тем, что в этих странах пользователи чаще обычного загружают приложения не из официального интернет-магазина Google Play, а из сторонних источников, где часто можно встретить вредоносное ПО.

Бот-сеть, признаки существования которой обнаружил эксперт из Microsoft, первый пример мобильной сети, рассылающей спам, но не первая в своем роде. В феврале ботнет из Android-смартфонов обнаружили в Китае, однако работала сеть в тестовом режиме - у хакеров был доступ ко всем функциям зараженных устройств, но случаев использования той сети для рассылки спама или Ddos-атак зарегистрировано не было. По оценкам экспертов антивирусной компании Symantec, в китайской бот-сети содержалось от 10 до 30 тысяч устройств.

Мобильная платформа Google Android является одной из самых популярных в мире. Однако вместе с ростом популярности у конечных пользователей растет и внимание злоумышленников к этой ОС. По данным исследования "Лаборатории Касперского", в 2011 году на долю Android пришлось 59% общего объема вредоносного ПО для мобильных устройств. При этом прежний лидер этого рейтинга, платформа J2ME, на которой работает большинство недорогих мобильных телефонов, оказался на втором месте с 32%. На третьем - Symbian с 8,3%, на четвертом месте - Windows Mobile c 1,6%. На категорию "прочие платформы", к которым относятся Apple iOS, RIM Blackberry OS и другие, пришлось менее половины процента от общего числа вредоносного кода для мобильных устройств в 2011 году.

Заседание Комиссии по вопросам военно-технического сотрудничества с иностранными государствами.

Обсуждались состояние и перспективы военно-технического сотрудничества с зарубежными странами.

В.ПУТИН:Добрый день, уважаемые коллеги.Сегодня мы проводим первое заседание Комиссии по вопросам военно-технического сотрудничества с зарубежными странами в обновлённом составе.

Заместителями председателя Комиссии назначены Дмитрий Анатольевич Медведев и Сергей Борисович Иванов, секретарём – Юрий Викторович Ушаков, его заместителем – Александр Васильевич Фомин.

Не сомневаюсь, что в работе Комиссии будет обеспечена преемственность, а значит и динамичное продвижение всех ранее намеченных проектов, программ, решение системных вопросов, призванных повысить эффективность такой стратегической сферы, как военно-техническое сотрудничество.

Сегодня предлагаю в комплексе проанализировать состояние и перспективы военно-технического сотрудничества с зарубежными странами, причём как с нашими традиционными, так и с новыми партнёрами.

Подчеркну: мы должны ориентироваться на расширение присутствия России на глобальном рынке вооружений и военной техники. Это касается и географии наших поставок, и перечня продукции и сервисных услуг.

Кроме того, нужно в полной мере использовать механизмы ВТС (военно-технического сотрудничества) для приобретения зарубежных технологий, отдельных образцов техники, необходимых для развития нашего собственного оборонно-промышленного комплекса, для решения точечных, неотложных задач оснащения российских Вооружённых Сил.

Рынок вооружений – сложный, конкуренция здесь очень высокая. И тем весомее успехи России, которая сейчас уверенно занимает второе место в мире по объёмам экспорта вооружения и специальной техники. Считаю это важным показателем промышленных, технологических, научных, да и политических возможностей нашей страны.

По данным Стокгольмского международного института исследования мировых проблем, Россия занимает второе место – 24 процента на мировом рынке. У Соединённых Штатов – 30 процентов по объёмам вооружений, далее следует Германия (девять процентов), Франция – восемь, Великобритания – четыре процента. То есть задел у нас достаточно солидный.

У России проверенная временем репутация первоклассного производителя самой сложной военной техники. И, что особо подчеркну, мы всегда строго выполняем все обязательства, которые на себя берём, неотступно следуем требованиям международного права, режимов нераспространения и контроля над вооружениями.

При этом исходим из того, что эффективное военно-техническое сотрудничество – это действенный инструмент продвижения наших национальных интересов, причём как политических, так и экономических. Это растущий спрос на продукцию отечественного ОПК и смежных гражданских отраслей, серьёзные финансовые поступления в государственный бюджет и новые рабочие места.

Отмечу, что экспорт российской военной продукции за первое полугодие 2012 года превысил 6,5 миллиарда долларов, что на 14 процентов выше аналогичного показателя прошлого года. Такую позитивную динамику нам, безусловно, нужно сохранить. Но в целом за последние семь лет объём ежегодных продаж продукции ВТС увеличился более чем в два раза: с 6 миллиардов в 2005 году до 13,2 миллиарда долларов США в 2011 году. В целом мы за эти годы продали вооружения более чем на 44 миллиарда долларов.

Сегодня нашу технику и системы вооружений закупают 55 иностранных государств, в том числе Индия, Алжир, Китай, Вьетнам, Венесуэла и Соединённые Штаты Америки, а в общей сложности военно-техническое сотрудничество осуществляется более чем с 80 государствами мира.

Уже в текущем году заключены новые экспортные контракты на сумму в 5,7 миллиарда долларов – на 2,4 миллиарда долларов больше, чем в первом полугодии 2011 года. В целом портфель экспортных заказов составляет порядка 43 миллиардов долларов. Это значит, что наши оборонные и смежные предприятия получат дополнительные ресурсы для развития и модернизации.

Мы сейчас направляем значительные средства на техническое обновление оборонно-промышленного комплекса и, как вы знаете, выделили из федерального бюджета на ближайшие годы на эти цели около трёх триллионов рублей. Главная задача – обеспечить готовность наших предприятий к выполнению масштабных программ перевооружения Российской армии и флота. Но, несомненно, эти инвестиции должны укреплять и экспортный потенциал нашей «оборонки».

Для того чтобы выйти на новые рубежи, нам необходимо оптимизировать работу всех участников системы ВТС. Ключевое требование – это повышение качества поставляемой продукции, обновление номенклатуры военной техники, которую мы предлагаем нашим зарубежным партнёрам. В этом плане ждём серьёзной отдачи от крупных профильных холдингов с государственным участием, таких, например, как «Ростехнологии» – компании, которая создавалась как раз для решения этих задач.

Кроме того, нужно серьёзно усовершенствовать систему послепродажного и сервисного обслуживания. Это очень выгодный рынок, и, конечно, его нельзя упускать. Имею в виду поставку запчастей, содействие в ремонте и модернизации техники. И в этой связи отмечу общую, системную проблему – это работа с потенциальными клиентами и заказчиками.

Подготовка контрактов, рассмотрение официальных обращений от покупателей, разного рода согласования порой тянутся слишком долго. Мы об этом много раз говорили и постоянно возвращаемся к этой теме. Нам нужен чёткий и оперативный механизм согласования и принятия решений, сами принципы работы должны стать более гибкими. На сегодняшнем заседании рассмотрим конкретные предложения на этот счёт.

Считаю обоснованными и абсолютно правильными уже принятые решения и шаги по передаче предприятиям и органам власти дополнительных полномочий в сфере ВТС, естественно, при повышении ответственности за их реализацию. Практика показывает, что такой подход эффективно работает.

Так, отдельные предприятия ОПК получили право на прямой экспорт запчастей, осуществление ремонта и обслуживания ранее поставленной техники. В результате объёмы экспорта таких сервисных услуг возросли и в 2011 году достигли 2,5 миллиарда долларов.

Качественный сервис, послепродажное обслуживание техники, обучение специалистов – это важнейший фактор продвижения нашего оружия на внешние рынки. Сегодня посмотрим, как выполняются решения Комиссии по созданию современной учебной и материальной базы для подготовки иностранных военных специалистов.

Отмечу, что по линии Минобороны проведена значительная работа: учебная база пополнилась новыми образцами вооружения (более 170 единиц), введены в эксплуатацию новые учебные классы (более 300 аудиторий). На эти цели из федерального бюджета было направлено более одного миллиарда рублей. В итоге за последние три года количество иностранных специалистов, обучающихся в вузах Минобороны России, выросло более чем на 50 процентов.

Необходимо отметить, что российская школа обучения военных специалистов широко востребована. К примеру, в рамках контракта на поставку вертолётов «Ми-17» для нужд Афганской национальной армии подготовка технического состава афганских ВВС осуществляется именно нашими преподавателями, и это естественно. Но это не единственный пример.

Считаю, что нужно подумать о разработке концептуальных подходов к подготовке в России военных кадров иностранных государств. Мы их продолжаем готовить, как это и раньше было, но эта система нуждается в совершенствовании. Нужно создать самостоятельное направление в рамках системы военно-технического сотрудничества. При этом важно исходить из того, что работать с иностранными кадрами должны высококвалифицированные социалисты – преподаватели, инструкторы, военные переводчики.

В общем, здесь вопросов много. Давайте обсудим.

Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 2 июля 2012 > № 588434 Владимир Путин

Дипломатия и инновации: сначала Идея

Как внешняя политика может содействовать технологическому прогрессу и наоборот

Резюме: Инновационный процесс, особенно столь хрупкий и слабый, как в России, требует пересмотра лексикона и стилистики внешней политики. Вместо угроз нужен скучный, но эффективный язык бюрократов от дипломатии, взвешивающих каждое слово с учетом потенциального воздействия на торгово-экономическое и инновационное взаимодействие.

Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 11-03-00164а «Внешнеполитические ресурсы модернизации России». Автор благодарит завсектором теории политики ИМЭМО РАН Э.Г. Соловьева и завсектором экономики инноваций ИМЭМО РАН И.Г. Дежину за ценные комментарии и идеи, высказанные в ходе обсуждения затронутой проблематики.

Идея о том, что инновации – это залог возрождения России, благодаря которому она займет достойное место в системе международных политических и экономических отношений, стала в последние годы общим местом. Действительно, без инноваций Россия так и останется гибридом рудника и нефтегазовой скважины с огромными амбициями и сомнительными возможностями.

Экономических сценариев на тему, как нам обустроить инновационную Россию, предложено немало, но вот содержательных предложений относительно внешнеполитического измерения процесса не звучит. Внешняя политика находится вне контура политики инновационной, и наоборот. Часто упоминаются разве что режимы нераспространения и контроля над вооружениями, в которых речь скорее идет о необходимости обуздать «плохие» технологии, нежели о поддержке «хороших». Изредка упоминается возможность использования российской науки как фактора «мягкой силы» (например, об этом говорит Ирина Дежина), но это пока предмет обсуждения, а не дипломатической практики. Правильно ли такое разделение, какую роль внешнеполитическая деятельность может играть в инновационном развитии России и что требуется для того, чтобы реализовать инновационный потенциал внешней политики Российской Федерации?

Инновации для геополитики

Формально внешняя политика никогда не уходила далеко от инноваций в широкой трактовке термина, хотя их мезальянс имеет специфическую форму. Самая простая и очевидная точка соприкосновения – маркетинг национальных инноваций (открытие или расширение рынков). Политики и дипломаты даже сильнейших в инновационно-экономическом отношении держав выступают своего рода «менеджерами по продажам» своих национальных высокотехнологических комплексов, главным образом в части проектов с повышенной капиталоемкостью («большая» энергетика, авиация и т.д.), двойного или военного назначения. Достаточно вспомнить то, с какой милой непосредственностью Кондолиза Райс и Хиллари Клинтон продавали новые самолеты «Боинг» в ходе своих визитов в страны Азиатско-Тихоокеанского региона и в Россию, и становится понятно, что заботливая рука «большого брата» всегда рядом с крупным инновационным бизнесом и готова поддержать родные высокие технологии.

Причины такого союза многообразны, и они отнюдь не сводятся к влиянию интересов технологических компаний на государственную политику. Здесь и обеспечение роста занятости, и стремление сохранить мировое технологическое лидерство, и пр. А для развивающихся стран правильно ориентированная международная политика определяет еще и уровень доступа к мировым рынкам идей, капитала, технологий и кадров.

Однако высокие технологии – это и самостоятельный инструмент внешней политики. Продажа важных технологий стимулирует развитие стратегического диалога и альянсов, обусловливает формирование лояльности («мы предлагаем вам самое совершенное…») и является элементом «мягкой силы». Присутствует фактор стратегической привязки к стране-поставщику – через услуги постпродажного обслуживания и модернизации, подготовку кадров и т.д. Несколько примеров могут служить образцами. Стратегия США в области торговли современными вооружениями и военной техникой (ВиВТ), в том числе военно-техническая политика (недавние сделки с Тайванем, Индией). Действия СССР и России (сотрудничество с КНР и Индией, отчасти Венесуэлой и другими странами). Курс Франции в Северной Африке, а в определенной степени – и контракт на продажу «Мистралей» российскому ВМФ.

Данная логика все чаще применима и к гражданским, коммерческим технологиям. В этом смысле показательна попытка сделки Соединенных Штатов и Индии 2005 г., основанная на соглашениях о развитии ядерных энергетических технологий. Аналогичная ситуация складывается и в сегменте наукоемких услуг, прежде всего в сфере научно-технологического образования и аутсорсинга, где используются практики манипулирования визовым режимом, управления доступом к программам и функциям и тому подобные инструменты. Наконец, инновационная составляющая внешней политики – это еще и способ стимулирования «правильного» поведения контрагента. Путь к модернизации и развитию идет через принятие политических правил игры и соблюдение «хорошего тона» на мировой арене.

Никто не спорит с тем, что в наше время геополитический потенциал государства определяется инновациями и гражданскими высокими технологиями не в меньшей мере, чем военной мощью. К примеру, огромное сосредоточение в Китае высокотехнологических производств американских компаний дает КНР дополнительные возможности воздействовать на политику Вашингтона, а инвестиционная, технологическая и торгово-экономическая мощь Поднебесной позволяет влиять на развивающиеся страны и формировать имидж государства-лидера. При этом гражданские инновации прямо влияют и на оборонные возможности. Ведь в последние десятилетия процесс трансфера технологий между военным и гражданским секторами стал двунаправленным, так что сплошь и рядом уже гражданские нововведения в сфере материаловедения, электроники, авиакосмоса и пр. укрепляют военный потенциал.

Все это свидетельствует о значении внешней политики в сфере инноваций, и, наоборот, инновационного потенциала – для дипломатии. В реальности подобных пересечений еще больше, и все они требуют учета. Схема иллюстрирует существующие взаимосвязи.

На пути к идеалу

Какова ситуация в России? К сожалению, не приходится говорить о последовательности и максимальном использовании потенциала внешней политики для решения инновационных задач, равно как и о поддержке внешнеполитических инициатив со стороны инноваций. Единственным значимым примером более-менее успешного альянса между двумя направлениями деятельности является маркетинг отечественных инновационных технологий, который российская сторона проводит в отношении развивающихся стран, особенно из числа бывших друзей СССР. К примеру, история с ГЛОНАСС, ядерными технологиями, ВиВТ, некоторыми инициативами в авиационной отрасли («продажа» SSJ), рамочной научно-инновационной кооперацией. Кроме того, внешнеполитический и общеполитический ресурсы используются для развития собственного инновационно-технологического потенциала. Так, яркими примерами служат проекты Сколково (и фонд, и университет), которые стали едва ли не именем нарицательным для мягкого принуждения западных компаний к инновациям в России.

Но, несмотря на все это, развитие инноваций до сих пор де-факто и де-юре не стало целью и практикой внешней политики, более того, в сознании властей эти направления все еще разделены. Отечественная дипломатия по-прежнему занята чистой политикой.

Взаимоотношения инновационных процессов и внешней политики

Ситуация усугубляется собственной слабостью научно-инновационного потенциала России. За исключением отдельных отраслей, таких как ядерная энергетика, или некоторых успехов в информационных технологиях, гордиться особо нечем. Разрыв с Западом по целому ряду направлений увеличивается, кадровый и образовательный потенциал тает на глазах. В последний период не появлялись новые и по-настоящему конкурентоспособные технологии либо глобальные инновационно-технологические компании. Сложная ситуация даже с тем, чем Россия традиционно гордится, – фундаментальной наукой. Хотя она еще сохраняет относительно сильные позиции в мире и остается привлекательным активом развития, отсутствует способность капитализировать ее потенциал в экономическом, инновационном и политическом смысле.

Можно и дальше перечислять упущенные шансы, однако важнее то, что исправление ситуации возможно, и внешней политике принадлежит здесь не последняя роль. На первых порах речь будет идти главным образом о внешнеполитической поддержке инноваций. Однако по мере того, как инновационные процессы станут значимыми и органически войдут в ткань российской дипломатии, процесс станет двунаправленным, а сами инновации превратятся в мощнейший ресурс российской внешней политики.

Итак, что же делать? Ответ распадается на несколько направлений:

обеспечение комфортного внешнеполитического климата для развития инноваций; установление системы и практики международно-политической поддержки инноваций; придание дополнительной ценности российскому предложению.

Деньги любят тишину. Последние годы российская внешняя политика обогатилась громкими заявлениями, эффектными резонансными жестами и «принципиальными» позициями. С одной стороны, они призваны подчеркнуть независимость курса и наличие самостоятельной точки зрения, показать, что Россия также требует свою долю глобального влияния. С другой – чем громче заявления, тем легче скрыть реальную слабость и отсутствие настоящей возможности воздействовать на ситуацию в мире. Как следствие, нередки случаи повышенной эмоциональности, местами переходящей едва ли не к конфронтационному лексикону.

Как бы ни оценивать содержание самой внешней политики, инновационные процессы от такого поведения страдают. Жар словесных баталий и показные жесты отпугивают институциональных инвесторов, заставляют правительства зарубежных стран и транснациональные корпорации задуматься о том, чем им в перспективе грозит слишком глубокое сотрудничество с Россией (в т.ч. с точки зрения реакции США и других стран атлантического блока).

Отсылки к советским временам как доказательство правоты громогласного и жесткого курса неактуальны и, напротив, демонстрируют ограничения подобной линии. Во-первых, СССР никогда и не ставил перед собой цели интегрироваться в капиталистическую экономическую систему в качестве полноправного игрока, проникнуть на новые рынки коммерческих технологий, наладить полноценный технологический обмен с западными странами. А во-вторых, если вспомнить ограничения в рамках КОКОМ и иные меры Запада в технологической и экономической сфере, становится ясно, что и в то время идеологическая принципиальность обходилась дорого. В современной же ситуации, когда Россия не претендует ни на идейную альтернативность, ни на мировое доминирование, подобная практика нерациональна и контрпродуктивна.

Бизнесмены говорят: «Деньги любят тишину», для инноваций это справедливо вдвойне. Инновационный процесс, особенно столь хрупкий и слабый, как в России, крайне чувствителен к внешним факторам, требует политической тишины и спокойной работы. Соответственно, первым простым и незатратным решением России мог бы стать элементарный пересмотр лексикона и стилистики дипломатии. Угрозы и принципиальные позиции в духе «Не могу молчать!» должен заменить скучный, но достаточно эффективный язык бюрократов от дипломатии, взвешивающих каждое слово с учетом потенциального воздействия на торгово-экономическое и инновационное взаимодействие.

Уже одно это позволит улучшить климат инноваций. Ничто не будет пугать инвесторов, а также создавать у европейских государств противоречивое ощущение, что Россия стремится «захватить» у них стратегические активы и выкачать технологии, дабы, усилившись, диктовать Европе свою волю, создавать новые вооружения, угрожающие членам НАТО за их позицию по противоракетной обороне, или защищать «тиранов».

Рискнем предположить, что в целом возрастет и общая эффективность российской политики, ведь громкие слова и резкие движения и так не дают серьезной отдачи. Независимости и суверенитета они не добавляют ни на грамм, зато имидж портят серьезно, сокращая доступные дипломатические ресурсы. В конце концов, тот же Пекин трудно упрекнуть в зависимости от политики Вашингтона, однако дипломатия КНР по-конфуциански сдержанна и лаконична.

Экономизация политики. Другим шагом, логически следующим за деэмоционализацией, является существенное разбавление внешней политики экономикой, иначе говоря, ее деполитизация – как ни парадоксально это звучит.

«Мы не дипломаты, мы торговцы», – говорят представители МИД Китая, и с точки зрения задач инновационного развития это успешная стратегия. Хотя КНР реально подошла к уровню сверхдержавы, к такому статусу она приблизилась «иным путем». Не отказывая себе в самостоятельности и в усилении классических составляющих геополитической мощи, Китай делает акцент на развитие экономики и национальной инновационной системы, обеспечивая доступ к активам за рубежом, новым технологиям, профильным инвестициям, кадрам, знаниям, компетенциям. Китайские корпорации успешно покупают в США и ЕС целые компании и исследовательские центры, сотни тысяч китайцев получают образование и трудятся в научных учреждениях по всему миру. Подобная стратегия создает видимые экономические и стратегические риски для западных стран, но решительного отпора не встречает. Во всяком случае – пока.

Дело в том, что акцент на интеграцию в глобальные инновационно-экономические процессы не формирует прямого политического вызова, а предполагает ставку на статус-кво и сохранение правил игры. Укрепление же экономической взаимозависимости, в том числе резко возросшая роль в глобальных инновационно-технологических процессах, позволяет Пекину оказывать реальное влияние на позицию развитых стран, нивелируя наиболее проблемные сюжеты.

Что касается России, то оказывается, что окончательной уверенности в мотивах ее действий у западных стран нет. Конечно, вряд ли найдутся горячие головы, которые всерьез полагают, что Москва стремится захватить мир или распространить свою идеологию, тем более что последней попросту нет. Но Россия создает противоречивое впечатление, с одной стороны, ревизиониста, предлагающего переписать канву мировой политики за счет ослабления позиций атлантических держав, а с другой – «наследника СССР», пытающегося вновь утвердиться через поддержку одиозных режимов, жесткую оппозицию атлантической политике и иные подобные действия. Ничего не меняет даже тот факт, что по сути политика противоположная – Москва принимает правила игры, о чем говорят и вступление в ВТО, и охранительная позиция по реформе ООН, и целый ряд иных шагов.

Учитывая же достаточно слабое положение России в сфере экономики и с точки зрения иных параметров глобальной мощи, масштабные российские претензии на глобальное присутствие и влияние рассматриваются как необоснованные. Примечательно, как по-разному реагируют западные державы на военную политику России и Китая. Так, когда КНР строит океанский флот, это хотя и привлекает пристальное внимание, но все-таки понятно, что такой шаг необходим для защиты коммуникаций, поставок сырья, продукции, экономических интересов в целом. А вот российские усилия по перевооружению армии и флота вызывают недоумение и страх. Зачем, мол, России, поставщику сырья, такая мощь?

Даже в ресурсной политике просматривается двойной стандарт. Так, в 2010 г. КНР, обеспечивающая 95% мирового рынка редкоземельных металлов (РЗМ), резко ограничила их экспорт ради локализации у себя нужных производств. Более того, в том же 2010 г. Пекин «наказал» Японию за территориальные претензии почти полным эмбарго на поставки РЗМ. (Напомним, что РЗМ – один из ключевых ресурсов современной электроники, альтернативной энергетики, электротехники и т.д.). Но громогласных кампаний по бичеванию Пекина не последовало, обвинения в применении ресурсного оружия в политических целях тоже громко не прозвучали, хотя многие правительства не на шутку встревожились. Представим себе на месте Китая с РЗМ Россию с ее газом. Разница налицо.

И, наконец, учитывая специфический и очень ограниченный характер экономических связей России со странами Запада, решить существующие проблемы недоверия через рост взаимозависимости также не получается. Зависимость воспринимается не как благо, а как бремя.

Подобная ситуация априори предполагает создание неформальных международных режимов, снижающих возможность доступа России к технологиям, знаниям, рынкам и важным активам по целому ряду направлений, значимых для инновационного развития. Более того, серьезные ограничения накладываются и на стратегические инновационные альянсы с ТНК и зарубежными государствами. В частности, глубокие партнерства замыкаются на относительно узкой группе развивающихся стран. Они готовы заплатить определенную цену за российские науку и инновации, но обеспечить приращение их качества не могут.

Проблема здесь та же, что и в случае с громогласностью и эмоциями в дипломатии Москвы. Конкретный инструментарий амбициозной внешней политики и формулирования геополитических претензий, в большей мере характеризующийся попытками доказать всем и самим себе собственную великодержавность, мешают укреплению реального геополитического потенциала, основанного на экономике, инновациях и высоких технологиях. Любопытные параллели прослеживаются с федеральной политикой по НИОКР. Мировой опыт доказывает, что нынешняя ставка руководства страны на милитаризацию государственных расходов на науку сбивает с верного пути и действует в противоположном направлении, так как в долгосрочной перспективе подобная однобокость будет играть против развития научно-технологического потенциала даже оборонно-промышленного комплекса, не говоря уже об экономике в целом.

Реалистичным ответом на существующие вызовы представляется экономизация внешней политики: создание «технической» дипломатии, ориентированной в значительной мере на решение задач отечественного экономического и инновационного развития. Требуется сосредоточиться на маркетинге инноваций и открытии рынков, стратегических политико-экономических разменах в духе норвежской модели (доступ к ресурсам в обмен на технологии), строительстве больших инновационно-экономических альянсов и проч. То есть в каком-то смысле попытаться воспроизвести китайский опыт.

В полной мере повторить успех внешней политики Поднебесной не удастся. Отношение к России со времен холодной войны подозрительное, и желание видеть ее «стабильной, но не слишком сильной», столь дорогое сердцу многих западных идеологов, никуда не ушло. Но даже при этом экономизация и прагматизация внешней политики, ставка на полноценную интеграцию в мировые инновационно-технологические процессы – с национальным колоритом, но без очередного поиска «своего пути» – позволят достичь нового качества. В частности, снять ряд препятствий на пути доступа к зарубежным рынкам, активам, знаниям и компетенциям. Ведь при всей предвзятости западные экономики проявляют здравый прагматизм, когда речь заходит о практических вопросах.

Символична история зарубежных приобретений «Росатома». В 2009– 2011 гг. «дочки» госкорпорации купили германскую компанию Nukem Technologies (держатель значимых гражданских ядерных технологий), а также канадскую Uranium One (урановые месторождения в Канаде, США и иных странах). Хотя оба актива имеют явно стратегический характер, острых проблем с их покупкой не возникло. Регуляторы и политики в Германии, Соединенных Штатах и Канаде понимали мотивы «Росатома», сделка была выгодна, обоснована с экономической точки зрения и не несла в себе политического заряда. В отличие от показательно-неуспешной попытки Сбербанка и ГАЗа купить Opel.

Сила ценностей. Хотя «выключение громкости» и экономизация внешней политики являются важными условиями развития, в этот внешнеполитический коктейль стоит добавить еще один ингредиент.

Слабость российского инновационного потенциала и экономики в целом принуждают Россию искать доводы в пользу уникальности своего предложения для партнеров и контрагентов. Если в глазах западных стран и ТНК такую уникальность могут на первых порах обеспечить ресурсы и рынок, то перед лицом развивающихся стран и на долгосрочную перспективу никак не обойтись без большой Идеи (как совокупности ценностных установок и ориентиров) скорректированного глобального инновационного развития. Она должна быть основана, с одной стороны, на либеральных ценностях роста благосостояния и модернизации общества, а с другой стороны, предлагать справедливую практику глобального инновационного развития через выравнивание возникающих дисбалансов и недискриминационного доступа к определенному набору базовых инновационных услуг и возможностей. Иными словами – лозунгом должно стать равноправие всех государств и народов в возможности быть частью технологического прогресса.

В качестве дополнения потребуется разработать специальные финансовые и организационные инструменты, призванные поддержать справедливое инновационное развитие, гуманитарный трансфер технологий и компетенций и т.д. Тем более что, как показали недавние американские и западноевропейские попытки развития «новой энергетики» как группы революционных технологий, существует объективная потребность в подобных новых инструментах. При этом само собой разумеется, что любые попытки даже на идейном уровне противопоставить российскую версию «правильного» глобального инновационного развития «неправильным» или «своекорыстным» замыслам США и других развитых стран являются пагубными. Большая Идея должна быть не конфронтационной, а сугубо позитивной.

В целом Россия должна попытаться выработать научно-инновационную повестку мирового развития, сопоставимую по масштабу с концепцией «устойчивого развития». Концепт, который может быть сотворен и ретранслирован только при активном участии дипломатии. Пока что в российской внешней политике присутствуют лишь очень сырые заготовки, часто внутренне противоречивые, лозунговые и плохо поддающиеся восприятию.

Примеры успешной реализации подобных Идей налицо. Например, советские гражданские технологии были, прямо скажем, не везде и далеко не во всем сопоставимы с западными аналогами. Однако Советский Союз обладал мощным козырем – альтернативной идеологией. Она предполагала новые возможности роста экономики развивающихся стран, создание (по крайней мере на уровне видения) возможности войти в число экономических лидеров в будущем мировом порядке. Сегодня ситуация на планете благоприятствует тому, чтобы подобная Идея была сформулирована. Хотя эпоха идеологий, разделяющих мир, прошла, в разных регионах остро ощущается дефицит свежих предложений и спрос на модели развития. Косвенным свидетельством служат рост исламистских настроений, возрождение в некоторых регионах социалистической идеологии и иные схожие сюжеты.

Что касается содержательной стороны предложения, речь может идти об оказании помощи контрагенту в создании сектора фундаментально-прикладных НИОКР как предпосылки для его самостоятельной способности получения новых технологий. Именно эта уникальная способность, а не готовые технологии, где Россия не способна пока конкурировать с США, Западной Европой и другими развитыми странами, или чистая фундаментальная наука, должны стать «сердцем» новой повестки.

Предоставление наукоемких услуг, в том числе в сфере создания НИОКР, международные научно-технологические проекты, а также развитие кадрового потенциала контрагентов – вот средства реализации данной Идеи. Важно подчеркнуть, что это уникальное предложение не должно быть ни чистой благотворительностью, ни простым зарабатыванием денег. Образование и наука могут предоставляться как услуга по справедливой цене или как бонус к более масштабной и предметной кооперации в инновационной сфере.

Корректное формулирование подобной Идеи и ее трансляция по силам современной России и соответствует ее интересам. Преимуществами здесь являются научно-технологическое образование, научный потенциал, а также неплохое знание развивающихся стран и сохраняющиеся контакты с представителями элит, обучавшимися в Союзе или дружившими с СССР. Новый смысл обретут и совершенно необходимые для реализации проекта связи с западным научно-образовательным сообществом, в т.ч. с русскоязычной научной диаспорой, которые стали выстраиваться в последние годы. Сразу оговоримся, что подобное предложение потребует серьезно расширить и рационализировать поддержку реформирования научно-инновационной и образовательной отрасли. С одной стороны, нужна более мощная и глобализированная фундаментальная наука и базовое научно-технологическое образование, с другой – требуется обеспечение сегмента практикоориентированных прикладных НИОКР, а также инженерных и технологических компетенций. Причем разработка предложений должна проходить с привлечением внешнеполитических элит и российских ТНК в качестве заказчиков и бенефициаров процесса.

При всей масштабности необходимых перемен в сфере науки и образования они в целом соответствуют идеологии уже осуществляющихся реформ, что облегчит их реализацию – хотя, повторимся, предпринимаемые усилия должны быть скорректированы и оптимально ресурсно обеспечены. Но затраты не должны пугать: если первоначально основные выгоды новой политики будут проявляться в рамках взаимоотношений с развивающимися странами, то впоследствии сами эти связи могут стать стратегическим ресурсом, делающим Российскую Федерацию привлекательным партнером уже для западных государств и ТНК.

Приступая к работе

Реализация выдвинутых выше предложений является задачей поистине масштабной и стратегической.

Во-первых, требуется коррекция всего комплекса целей, задач и инструментария внешней политики. Фактически России придется пройти точку самоопределения своего места и роли в мире – процесс крайне непопулярный и болезненный как для элит, так и для рядовых граждан. Никто не призывает отказаться от военно-политического потенциала или права иметь собственную точку зрения на процессы в мире, помогать союзникам или обеспечивать «присутствие флага» и интересов в разных частях света. Но нужно отдавать себе отчет в том, что ключевой задачей является развитие научно-инновационного, производственного и кадрового ресурса страны. И решение всех прочих задач станет возможным только вследствие успеха на этом направлении.

Во-вторых, вызовом станет и разработка профильных внешнеполитических курсов, дабы добиться целей и задач инновационного развития, и при этом не пожертвовать объективными национальными интересами и суверенитетом.

В-третьих, необходимо формирование пригодной к употреблению глобальной идеи, сопоставимой по масштабу с ведущими идеологиями и идеями прошлого и настоящего. А это вещь совсем не банальная, мощнейший интеллектуальный вызов.

Наконец, надо все-таки завершить многострадальную реформу науки и образования, идущую уже более двух десятилетий, и при этом обеспечить связь процесса с реформированием внешней политики.

В общем, требуется национальный проект, или же светлый гений – сплав князя Александра Горчакова, Георгия Чичерина и Александра I с одной стороны, Михаила Ломоносова, Игоря Курчатова и Дмитрия Лихачева – с другой, и Стива Джобса с Павлом Третьяковым – с третьей.

При этом нельзя полагаться только на Смоленскую или Старую площади. Меньше всего сейчас требуется очередная бюрократическая процедура, новая политическая дискуссия или же тонны формальных бумажных отчетов по консалтингу и проектам НИР. Главным является не проектирование, а проработка концептов и программных установок новой политики. А учитывая объективную комплексность данной задачи, инициативу должно взять на себя экспертное сообщество: специалисты-международники, представители естественно-научного сообщества, а также та часть корпоративного сектора, органов государственной власти и неправительственных организаций, которая способна на творческий подход и переосмысление привычных практик.

И.В. Данилин – кандидат политических наук, заведующий сектором инновационной политики ИМЭМО РАН.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 июля 2012 > № 735544 Иван Данилин

Боливия прекращает дипломатические отношения с Парагваем и отзывает своего посла в знак протеста против импичмента президенту Фернандо Луго, вынесенного парламентом страны 22 июня, заявил в субботу боливийский президент Эво Моралес.

Таким образом, Боливия присоединилась к ряду стран Латинской Америки, решивших отозвать глав своих дипломатических ведомств из Асунсьона для консультаций или в знак протеста против отстранения от должности главы государства.

"Мы не признали и не признаем президентов, которые появляются в результате таких политических маневров путчистского конгресса", - приводит слова Моралеса мексиканский канал Televisa.

Вице-президент Парагвая 49-летний Федерико Франко приступил к временному исполнению обязанностей главы государства после смещения Луго, он будет руководить страной до апреля 2013 года, когда в Парагвае пройдут всеобщие выборы.

"Для нас Луго остается демократическим и легитимным президентом", - подчеркнул глава Боливии. По его словам, дипломатических отношений с Парагваем у Боливии не будет до тех пор, пока пришедший к власти в результате "организованного конгрессом переворота" Франко не покинет свой пост.

Среди стран, отозвавших ранее своих послов из Парагвая для консультаций, - Мексика, Перу, Бразилия, Уругвай, Чили и Колумбия. При этом посланники Аргентины, Венесуэлы и Эквадора отозваны в знак протеста против импичмента президенту. Теперь к ним присоединилась и Боливия.

Глава Парагвая был отстранен от должности в связи с ненадлежащим исполнением своих обязанностей. В частности, это связано с гибелью 17 человек в ходе столкновений полиции и крестьян 15 июня. Дмитрий Знаменский.

До основанья, а затем?

Способна ли Россия предложить новую внешнеполитическую стратегию

Резюме: Шанс России состоит в возможности покинуть сложившиеся мировые институты до того, как они рухнут нам на голову. Так мы сможем показать пример другим странам. Но это случится при условии, что наш внутренний крах произойдет «с опережением» по отношению к глобальному крушению и тем самым даст нам надежду выйти из мирового кризиса одними из первых.

Россия – страна без внешней политики. Не то чтобы совсем: все соответствующие ведомства у нас имеются, они работают, иногда хуже, иногда лучше, пишутся, как положено, дипломатические ноты, подписываются соглашения, принимаются решения по конкретным вопросам, а время от времени даже удается урегулировать стихийно возникающие конфликты и кризисы. Но внешняя политика – это не сумма взаимодействий государства с его соседями и внешними партнерами. По крайней мере, не только это.

Внешняя политика предполагает представление о долгосрочных интересах государства, о его реальном и желаемом месте в мировой системе и последовательную стратегию действий, направленных на реализацию поставленных целей.

Все хорошо знают известную формулу британской дипломатии о том, что у государства нет постоянных друзей, есть только постоянные интересы. На самом деле интересы тоже меняются, по мере того как меняется страна, ее экономическая и социальная система, ее границы и внешнее окружение. Современной России никак не удается определиться с национальным интересом. Вернее, с тем, чей и какой интерес будет подразумеваться под этой формулой...

Немного истории

На протяжении новой русской истории концепция внешней политики менялась неоднократно. От борьбы за гегемонию в восточноевропейской сырьевой торговле, определявшей задачи, которые ставила и решала петербургская империя на протяжении всего XVIII века, в первой половине следующего столетия Россия перешла к политике поддержания общеевропейского консервативного равновесия в рамках Священного союза. Затем, после внезапной катастрофы Крымской войны, вызванной не столько нашей отсталостью, сколько быстрым и неожиданным для отечественных элит изменением мировой экономической и политической ситуации, дипломатические ведомства империи лет двадцать занимались преодолением последствий. Причем, надо признать, справились с этой задачей довольно успешно, вернув Россию на лидирующие позиции в системе европейских держав. Правда, в начале ХХ века последовали две новые беды – Русско-японская и Первая мировая войны, после чего империя перестала существовать...

Советская бюрократия хорошо выучила урок, связанный с периодически повторявшимися провалами царской дипломатии. Ведь они не были следствием того, что старая дипломатическая система плохо работала или ставила перед собой невыполнимые задачи. Их причиной было изначально противоречивое положение империи в мировой системе. Будучи одновременно одной из ведущих европейских держав и страной с зависимой, периферийной, по сути полуколониальной экономикой, Россия постоянно отставала от глобальных процессов. Каждый раз, когда разрыв становился критическим, происходили потрясения, превращавшие внешнеполитические неудачи во внутриполитические кризисы.

Во время революции политика большевиков была проста и понятна – помогать пролетариату всей планеты раздувать мировой пожар на горе всем буржуям. Мировая революция виделась быстрым и единовременным решением всех проблем и противоречий российской истории. Отсталость страны и ее зависимое положение в рамках старого международного порядка исчезнут вместе с самим этим порядком, а в новом постреволюционном мире сотрудничество придет на смену конкуренции, и победоносный пролетариат Запада поможет нам так же, как мы сейчас помогаем ему. Расчет не такой уж наивный, если принимать во внимание господствовавшие тогда идеи и революционные настроения, охватившие в 1919–1923 гг. большую часть Европы. Но в 1920 г. Красная армия не взяла Варшаву, революции в Германии и Венгрии подавили, правящий класс Франции справился с революционной ситуацией за счет эйфории военной победы, в Италии же выходом из кризиса оказался триумф не левых, а фашизма. План не оправдался, начались поиски новой внешнеполитической стратегии, первые очертания которой стали вырисовываться уже в начале 1920-х годов. Эволюционируя и трансформируясь, она сохранялась на протяжении всего советского периода.

Если на заре 1920-х гг. внешняя политика Советской республики была реально привязана к обострению мировой классовой борьбы или по крайней мере к тому видению социального конфликта, который господствовал в партиях Коммунистического интернационала, то уже в середине 1930-х гг. приоритеты меняются. Лидеры коммунистических партий все больше вынуждены ориентироваться на государственные интересы СССР как «страны-авангарда». Применительно к тому периоду, однако, можно скорее говорить о компромиссе между классовой идеологией и государственным интересом, трактуемым все более прагматически. Переломом стал 1939 г., когда Сталин, подписав пакт с Гитлером, однозначно сделал выбор в пользу государственного интереса. Далее идеология продолжает привлекаться для обоснования принимаемых решений, но не выступает в качестве их побудительной причины.

Внешняя политика отныне представляла собой сочетание трех компонентов или принципов, которые требовалось по возможности непротиворечиво увязывать друг с другом.

Советская дипломатия должна была, во-первых, создавать максимально благоприятные условия для модернизации собственной страны, для индустриального и научно-технологического рывка, который раз и навсегда покончил бы с отсталостью и периферийным развитием, разрешив тем самым противоречия, погубившие петербургскую империю.

Во-вторых, СССР выступал наследником старой империи, претендуя на сохранение ее влияния и позиций, регионального и международного статуса, причем не на символическом уровне, а в качестве дополнительного ресурса, который мог быть использован для решения главной стратегической задачи модернизации. После Второй мировой войны эта задача трансформировалась в новый сценарий внешней экспансии, завершившийся в 1947–1949 гг. созданием Восточного блока, оказавшегося куда сильнее и влиятельнее старой империи.

Наконец, в-третьих, советское государство оставалось опорой «прогрессивного человечества», оказывая поддержку национально-освободительным движениям, коммунистическим партиям и антибуржуазным революциям. Поддержку, как правило, свободную от мелочных корыстных интересов, но и не совсем альтруистическую, поскольку успехи на этом поприще помогали благополучно решать задачи первого и второго порядка. Таким образом, все три внешнеполитических направления, хотя и приводили иногда к противоречиям, но были между собой увязаны. При этом последовательность приоритетов никогда не менялась. Поэтому постимперской экспансией периодически жертвовали в интересах внутреннего развития и безопасности, а интересами братских партий и движений – ради постимперской политики и международного равновесия, которое способствовало внутреннему развитию. (Достаточно вспомнить, как Сталин настраивал французскую компартию на отказ от захвата власти в 1944–1946 гг., сдал англичанам Грецию и, учтя опыт не слишком удачной советско-финской войны, отказался от попыток укрепить позиции в Финляндии.)

В послесталинские годы советская внешняя политика становилась все более и более инерционной и консервативной, а задача обеспечения модернизационного рывка сменилась необходимостью поддержания достигнутого статуса сверхдержавы в рамках нового глобального равновесия. Но три основных элемента, заложенных в систему внешней политики СССР, сохраняли свое значение вплоть до последних дней советского государства, пусть и в постоянно меняющихся трактовках и соотношениях.

Постсоветские зигзаги

Бесспорно, подобная картина выглядит крайне упрощенной, реальная история советской дипломатии полна самыми неожиданными коллизиями и зигзагами, но, как говорил замечательный отечественный политолог Григорий Водолазов, стратегическая прямая складывается из тактических зигзагов.

Отличие постсоветской внешней политики от советского периода состоит в том, что на сей раз никакой стратегической линии за этими зигзагами не прослеживается. Отвергнув после распада СССР старую идеологию и методологию, российская элита не позаботилась о том, чтобы выработать что-то новое. На первых порах наивное представление о благожелательном патронате Великой Америки превратило отечественное внешнеполитическое ведомство в филиал Государственного департамента США. Конец этому унизительному положению дел положил знаменитый разворот самолета Евгения Примакова над Атлантикой в 1999 году. Но Примаков на посту премьера продержался недолго, да и приоритетом его правительства была отнюдь не внешняя политика. Идея необходимости самостоятельного курса в международных делах наконец-то была реабилитирована, только вот сам курс выработать не удосужились.

Это отнюдь не значит, будто российская внешняя политика не активна. Еще как активна. Мы то перекрываем газ Украине, то затеваем свару с Белоруссией, то жалуемся на дискриминацию со стороны Европейского союза, то воюем с Грузией. Однако единой линии не складывается, стратегии не прослеживается.

На практике стержнем внешней политики России является обслуживание конкретных запросов отечественных компаний и бюрократических ведомств. Заказчиков довольно много, и они не всегда хотят одного и того же. Отсюда опять же странные и даже нелепые зигзаги в политике, но здесь по крайней мере можно проследить объективный интерес. Не государственный, конечно, но хотя бы частный.

Например, отношения России с Украиной и Белоруссией легче всего понять, исходя из стратегических задач «Газпрома» и проблем, с которыми корпорация сталкивается на рынках – внутреннем и внешнем. На уровне политической публицистики «газовые войны», неоднократно возникавшие между Украиной и Россией, часто рассматривались в контексте геополитического противостояния. Предполагалось, что Москва пытается таким образом «наказать» Киев за сближение с Западом. Однако и эта картина утрачивает смысл, едва только мы посмотрим на то, как развивались отношения с соседней Белоруссией. В отличие от Киева, Минск сделал ставку на сближение с Москвой прежде всего, что бы ни заявлял президент Александр Лукашенко, по прагматическим соображениям, поскольку не только российские энергоресурсы и комплектующие имеют решающее значение для белорусской промышленности, но именно Россия остается основным рынком сбыта. Ради сохранения и развития этих отношений Минск демонстрировал готовность последовательно проводить политику, направленную на защиту геополитических интересов России – так, как участники процесса на тот момент подобные интересы понимали. Но скоро выяснилось, что никакой внятной концепции Москва предложить не может, а соответственно партнерство с Белоруссией превращается для нее в «чемодан без ручки»: нести неудобно, бросить жалко.

Тем не менее особые отношения сохранялись до тех пор, пока на первый план не вышли интересы «Газпрома», который к дружественной Белоруссии применял ту же линию на повышение цен и захват собственности, что и к враждебной Украине. В результате единственным более или менее надежным политическим союзником Москвы в Европе решено было пожертвовать ради повышения прибыльности ведущей отечественной корпорации.

В других регионах мира политика Москвы еще менее вразумительна, чем на пространстве бывшего СССР. Например, единственное, что интересует российскую дипломатию в Африке, – это защита инвестиций Олега Дерипаски и некоторых других отечественных капиталистов, которые рискнули вложить деньги на этом континенте. Да и из разрозненных бизнес-проектов наших олигархов не складывается экономическая стратегия, которая отличает действия западного или в последнее время китайского капитала.

В Европе главная задача, которую последовательно и с определенной настойчивостью решает внешнеполитическое ведомство, состоит в продвижении интересов российских инвесторов, которые, кстати, вывозят за рубеж капиталы, остро необходимые для модернизации собственной промышленности. Параллельно, конечно, МИД упорно добивается безвизового режима для россиян, едущих на Запад, но ничего кроме общих слов в ответ на свои усилия не получает. Неэффективность при решении даже такой, в сущности, простой задачи (западные дипломаты в Москве откровенно говорят о том, что объективных препятствий для отмены визового режима давно нет), сводится именно к отсутствию политического мышления. Все вопросы рассматриваются как чисто формальный бюрократический процесс: написать ноту, послать бумаги, подготовить обоснование. Вместо того чтобы заводить друзей, выстраивать долгосрочные отношения, учитывать сложные балансы интересов, соотношение сил и воздействовать на них, занимаются техническими вопросами, решение которых никак не меняет ситуацию.

Еще более очевиден провал российской дипломатии на Ближнем Востоке в ходе арабских революций. После падения режима Бен Али в Тунисе и начавшегося краха Мубарака в Египте стало понятно, что общественная ситуация изменилась необратимо. И дело даже не в том, могли или не могли полицейские силы, лояльные старой власти, сдержать протест. Как показал опыт Ливии, «силовики» вполне могли продержаться довольно долго, а в Сирии и вовсе возникло «катастрофическое равновесие», когда власть не способна подавить революцию, а революция не в состоянии свергнуть власть. Но в Москве проигнорировали главное, то, что поняли на Западе – вопрос уже не в том, насколько надежны полицейские дубинки и у кого больше пушек. Социальный порядок и культурно-политические нормы, на которых держались «старые режимы», безвозвратно рухнули. Иными словами, даже если кто-то из правителей удержится, то лишь ценой «пассивной революции». Для такой цели нужны правители вроде австрийского Франца-Иосифа, итальянского Кавура или германского Бисмарка, способные сверху реализовать значительную часть программы той самой революции, которую они снизу подавляют. Напротив, в Москве явно верили, что любые политические, социальные и культурные проблемы решаемы с помощью одной лишь силы.

Единственным объяснением революционных процессов оказывается самая пошлая теория заговора, а единственной реакцией – идеологическое и моральное оправдание репрессий. Не сумев извлечь уроков из событий в арабском мире, российская власть обнаружила полную неподготовленность к повторению аналогичного кризиса у себя дома, так что с декабря 2011 г., когда по стране прокатилась волна протеста, правящие круги начали последовательно повторять ошибки, совершенные их арабскими коллегами.

Обсуждение арабских революций в российской прессе отражало тот же катастрофический кризис официального сознания. Участники отечественных дискуссий в большинстве своем даже не пытались разобраться в социальных, экономических или институциональных процессах, приведших к кризису. Более того, сам факт существования экономики, общества, институтов фактически отрицался, действия многомиллионных масс людей и глобальные процессы сводились к чьим-то проискам. Если в российской политике на Ближнем Востоке и было рациональное звено, то оно, как и во всех других случаях, сводилось к сумме деловых контрактов, подписанных отечественными компаниями, и панической реакции при мысли о возможных убытках российских капиталистов в случае, если контракты будут расторгнуты.

Не менее сомнительной выглядит позиция России и в экономических вопросах. На протяжении многих лет важнейшим приоритетом Москвы являлось вступление во Всемирную торговую организацию. То, что процесс затягивался, само по себе свидетельствовало о наличии многочисленных проблем и противоречий отнюдь не технического характера. В обществе не только отсутствовало единство по данному вопросу, но и нарастало неприятие проводимой политики. Тем не менее власти не предприняли ни малейшей попытки серьезно обсудить эту тему. Вопрос о том, вступать или нет, не ставился.

В случае с ВТО в числе недовольных оказались достаточно влиятельные представители бизнеса, обеспокоенные тем, что полное открытие и дерегулирование рынка вызовет массовые банкротства, приведет к потере рабочих мест, снижению качества товаров и услуг, закрытию предприятий и, как следствие, упадку целых городов и регионов, с трудом оправляющихся от шока 1990-х годов. Традиционно принято считать, что вступление той или иной страны в ВТО выгодно экспортерам и лоббируется ими (зачастую при полном пренебрежении к проблемам внутреннего рынка). Однако российские экспортеры нефти и газа не слишком зависят от режима ВТО. Немного сложнее обстоит дело с производителями стали и алюминия, но и тут выгоды, потенциально получаемые от членства в международной организации, не выглядят чрезвычайными.

Беда в том, что российские финансово-промышленные группы, контролирующие экспорт сырья, по совместительству держат в руках и значительную часть компаний, занимающихся импортом – на такие операции уходит изрядная часть валютной выручки, а внутренний рынок находится под давлением все тех же монополистов. Легко догадаться, что именно эти группы заинтересованы в сведении к минимуму ограничений и пошлин. Делается это, разумеется, под лозунгом свободы торговли, но на практике должно резко укрепить именно позиции монополистов, окончательно раздавив средний и мелкий бизнес на местах. Чего стоят в таких условиях разговоры о снижении цен для конечных потребителей, видно на примере белорусской продукции, беспошлинно поступающей на отечественный рынок. После рекордной девальвации белорусского рубля цена на эти товары должна была стремительно упасть, но для розничного покупателя они не подешевели ни на копейку – вся разница досталась торговым монополистам.

Пиар для внутреннего пользования

Входящая в общую стратегию ВТО коммерциализация системы образования, здравоохранения, постепенная приватизация культурных учреждений, транспорта и остатков жилищно-коммунального хозяйства, явственно идущая вразрез с интересами и потребностями населения, пользуется энергичной поддержкой тех же монополистических групп российского бизнеса.

На фоне растущих цен на нефть и газ в 2000-е гг. российские элиты обрели иллюзию собственной значимости, причем пропаганда успешно убедила не только большинство населения, но и немалую часть экспертного сообщества в том, что влияние России на мировой арене возросло. Активное участие в международных встречах на высшем уровне, многочисленные государственные визиты и публичные выступления способствовали созданию такого эффекта. Но в отсутствие четкой стратегии и ясных целей внешнеполитическая деятельность свелась, в сущности, к более или менее успешному пиару, причем главным образом – для внутреннего пользования.

Продолжалось свертывание российского присутствия в странах периферии, яркими примерами чего стало закрытие военных объектов на территории Кубы и Вьетнама. Усилия президента Венесуэлы Уго Чавеса, направленные на то, чтобы вернуть русских в Латинскую Америку, не дали ничего, кроме ряда коммерческих контрактов. Аналогичным образом к коммерции свелись и отношения Россия с Индией. В мире устойчиво сложилось восприятие России как крупной, но глубоко провинциальной державы, совершенно неспособной к серьезным дипломатическим инициативам, заинтересованной только в финансовых выгодах, да и то – краткосрочных.

Таким образом, если некая идеология «государственного интереса» в России и существует, то она сводится к примитивной формуле: что хорошо для крупнейших корпораций, то хорошо для страны.

Конечно, правящие классы всегда и всюду ставят свои интересы на первое место, в том числе и при формулировании задач внешней политики. Но реальный успех политики, как и жизнеспособность государства в целом, зависит от того, насколько господствующие элиты способны учесть более широкие общественные интересы, включить их в свою повестку дня и сформулировать на этой основе программу, пользующуюся реальной поддержкой общества или хотя бы его значительной части. Точно так же власть должна предложить и выполнять систему правил – понятных и приемлемых для общества, на основе которых принимаются решения, как внешнеполитические, так и внутренние.

Нынешние российские элиты такой способностью не обладают, за два десятилетия они не только не смогли ее выработать, но и подавляли любые попытки поставить принятие решений хотя бы под какое-то подобие общественного и гражданского контроля. Все проблемы, неизбежно возникавшие между властью и обществом, они пытались решить с помощью пропаганды, на сугубо вербальном уровне, придумывая красивые патриотические обоснования для своих сугубо прагматических и принципиально беспринципных решений. Подобный подход проливает свет и на распространение конспирологии в качестве объяснительной модели – в обществе, где нет ни публичной дискуссии, ни системы представительства и учета различных интересов, само правительство обречено действовать как банда заговорщиков, другое дело, что последствия принимаемых таким способом решений неизменно и неминуемо оказываются катастрофическими.

Господство пиара над содержанием сделало невозможной любую попытку выработать какую-либо внятную стратегию модернизации, взамен которой предложили бессвязное восхваление всевозможных «инноваций» и мутное обещание «диверсифицировать» экономику, зависимость которой от экспорта углеводородов, напротив, росла. Дискурс модернизации, перестав постепенно играть даже роль сколько-нибудь эффективного пиара, превратился в форму самообмана высшей бюрократии, блокируя способность осознать не только проблемы, стоящие перед страной, но и смертельную угрозу для самой правящей элиты со стороны постепенно теряющего терпение общества.

Не надо быть пророком, чтобы предсказать, что при подобном подходе не только внешняя политика обречена на провал, но и само государство – на крушение. Таких примеров история знает немало, начиная со времен поздних Стюартов и последних Бурбонов и заканчивая французской Второй империей накануне войны с Пруссией.

Вопрос не в том, произойдет ли аналогичным образом крушение современного Российского государства, и даже не в том, когда это случится – огненные письмена уже написаны на стене столь крупным шрифтом, что не разобрать их может только слепой. Окажется ли крах государства одновременно национальной катастрофой для России или страна, выбравшись из-под обломков очередного режима временщиков, продолжит свое развитие?

Как ни плачевно нынешнее положение дел, нет причин думать, будто реконструкция Российского государства на новых основах невозможна. А новому государству понадобится и новая внешняя политика.

Внешняя политика, отвечающая потребностям общества

Придумывать внешнеполитический курс абстрактно, вне связи со структурой, социальной природой и социально-политическими институтами государства, дело неблагодарное. Но сегодня, когда все отчетливее формулируется общественный запрос на реконструкцию общественного порядка, можно говорить и о том, как это отразится на международном положении.

Самые большие успехи советской внешней политики были достигнуты именно тогда, когда она в наибольшей степени руководствовалась идеалистическими целями, выходившими за рамки прагматических задач. Это не значит, однако, будто подобная политика была непрактичной. В 1920–1930-е гг. страна не только вышла из международной изоляции, но и вернула себе статус влиятельной европейской державы. Дипломаты того времени прекрасно понимали, что политика делается не только чиновниками и правителями, но и народными массами, что есть объективные общественные процессы, которые могут стать союзниками куда более ценными, чем любые дружественные государства. В те годы СССР выступал против доминирующих тенденций и господствующих норм, говорил собственным голосом, выражая на международном уровне интересы тех, кто не был представлен в официальной мировой иерархии. Именно поэтому Москву слушали и слышали. Победа большевиков в Гражданской войне показала, что именно коммунисты-интернационалисты оказались наиболее последовательными и эффективными защитниками национального интереса. Ведь они нашли, вернее, создали для страны новое, уникальное место в мире, вписав ее развитие в глобальный процесс перемен. В мировом масштабе «социальными союзниками» СССР стали национально-освободительные движения, левые и рабочие партии всего мира.

На какие тенденции может опереться демократическая внешняя политика России, чьи интересы выразить, кто станет ее новым глобальным союзником? Традиционные левые партии пришли в упадок, а национально-освободительное движение, завоевав политическую независимость для колониальных стран, сошло со сцены. Крах СССР был катастрофическим ударом по странам периферии, пытавшимся найти самостоятельный путь развития.

Однако начало XXI века знаменуется выходом на сцену новых глобальных движений, выступающих по сути наследниками левых сил предыдущего столетия. Мировой экономический порядок трещит по швам, институты, призванные воплощать в жизнь его правила игры – Всемирная торговая организация, Международный валютный фонд, Всемирный банк – находятся в глубочайшем кризисе. Многомиллионные массы на периферии, еще недавно пассивные и безмолвные, приходят в движение. На государственном уровне никто не решается до поры выразить эти потребности и ожидания языком политики и дипломатии, но тот, кто рискнет сделать это, станет лидером глобального процесса перемен.

Некоторые правительства успешно использовали потребность в изменении сложившегося порядка вещей для укрепления своих позиций. Венесуэла Уго Чавеса на волне протестов против неолиберального господства в Латинской Америке превратилась из второстепенной страны, не игравшей почти никакой роли в истории региона, в одного из его лидеров, сумев предложить собственный проект интеграции – в противовес стратегиям создания свободного рынка, продвигавшихся Соединенными Штатами. Можно, конечно, говорить о нефтяных ресурсах, но ведь и предыдущие власти Венесуэлы имели нефть – это никак не укрепило положение страны на международной арене. Дело не в ресурсах, а в способах их использования.

Российские публицисты-конспирологи страшно злятся по поводу того, как маленький Катар с помощью телеканала «Аль-Джазира» превратился из провинциального нефтяного эмирата в региональную державу. Но дело опять же не в нефти, которой полно и у всех соседних стран, не в самом по себе телеканале – англоязычная или арабоязычная Russia Today не сделала Москву более сильным игроком на Ближнем Востоке или в каком-либо ином регионе мира. «Аль-Джазира» выразила потребность арабских обществ в демократизации, в самостоятельности и национальном достоинстве (после трех десятилетий унижений и поражений), предложив дискурс, который может стать основой для появления светской альтернативой и старым диктаторским режимам, и набирающему силу исламистскому движению.

В Москве любят рассуждать про «мягкую власть», soft power, применяемую какими-то враждебными силами, но не могут и не хотят понять, что эффективность таких средств прямо пропорциональна тому, насколько общая политическая линия, проводимая с их помощью, соответствует реальным потребностям обществ или по крайней мере значительных социальных сил.

Формулируя международные приоритеты на будущее, надо отдавать отчет в том, что демонтаж неолиберальной системы, основанной на диктате рынка и транснациональных компаний, назрел, об этом говорит реальность кризиса. На смену старому порядку неизбежно придет новый, нуждающийся в возрождении социального государства, построенный на демократических договоренностях и новом протекционизме. Смысл его – не в защите собственного капитала от иностранной конкуренции, а в создании экономических площадок, где могут быть реализованы решения и стратегии, сознательно вырабатываемые самим обществом. Западные страны подошли вплотную к необходимости освобождения от неолиберальных институтов, но сделать это можно, лишь сломав сопротивление элит, интегрированных в неолиберальный проект. Именно поэтому все попытки новой политики (экологической, демократической, социально-ответственной), провозглашаемые время от времени в странах мирового центра, оказываются непоследовательными или даже демагогическими. Лидеры пытаются успокоить собственное общественное мнение, но они слишком связаны с реальными интересами, имеющими противоположную направленность.

Как ни парадоксально, именно слабость и саморазрушение сегодняшнего российского государства дают России как стране шанс на то, чтобы вновь предложить миру нечто принципиально новое, такое, чего все давно ждут, но никто не способен окончательно сформулировать. Кризис открывает новые возможности. Ведь очень скоро нам будет нечего терять. Распад государственных структур современной России является объективной и непреодолимой тенденцией. Если на смену придет сила, готовая к переменам и признающая ценности «демократической левой», вполне возможно, что Москва станет одним из архитекторов нового, посткризисного мира. При условии, конечно, что после кризиса мир и Россия еще будут существовать.

Впрочем, ориентация на ценности демократической левой идеологии возможна лишь в самом общем плане, в виде признания ее идейной первоосновой, а не руководством к действию. Сами по себе подобные идеи и лозунги, сформулированные в относительно благополучную эпоху второй половины прошлого столетия, сейчас безнадежно устарели. Мир позднего капитализма – это бескомпромиссная и смертельная борьба классов, когда правящие элиты, полностью утратившие всякое представление о социальной ответственности, неспособны принимать сколько-нибудь здравые решения и меры даже в собственных стратегических интересах (если понимать под этим не поиск сиюминутной выгоды или латание дыр, а попытки долгосрочного разрешения противоречий). Эта ситуация не может быть решена иначе, чем через гибель нынешних господствующих элит, вопрос в том, будет эта катастрофа концом современного общества, концом человечества, концом капитализма или только крушением его нынешней модели.

Единственная стратегия прогрессивного преобразования состоит сегодня в грамотном разрушении существующих институтов – от «Большой восьмерки» до Международного валютного фонда, от Европейского союза до Всемирной торговой организации. Задача грамотного разрушения состоит в том, чтобы стараться на каждом данном этапе свести к минимуму негативные последствия происходящего, осознавая, что единственной альтернативой демонтажу является стихийный и бесконтрольный крах, распад все тех же институтов, которые мы сегодня призываем ликвидировать организованно и осознанно. На это в идеале должна быть направлена деятельность на международной арене. Скорее всего, разумеется, надежда на управляемый демонтаж является утопической. Из опыта последних лет можно сделать вывод, что нам предстоит иметь дело с руинами, которые оставит после себя консервативная политика.

Готовить в такой ситуации какую-либо программу заранее – это значит быть наивным доктринером или утопистом. Лишь реальная практика новой власти, если таковая в России вообще сложится, даст возможность нащупать алгоритм новой международной политики. Теоретические заготовки, исходящие из прошлой или даже нынешней реальности не только не помогут, но и помешают поиску этого алгоритма.

Шанс России состоит в возможности покинуть сложившиеся институты до того, как они рухнут нам на голову. В этом случае мы сможем показать пример другим странам мира. Но это случится при условии, что наш внутренний политический крах произойдет «с опережением» по отношению к глобальному крушению и тем самым даст нам шанс выйти из мирового кризиса одними из первых.

Б.Ю. Кагарлицкий – кандидат политических наук, директор Института глобализации и социальных движений.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735550 Борис Кагарлицкий

От активности к эффективности

Когда внешняя политика избавится от советского наследия

Резюме: Под лозунгом обеспечения национальных интересов, первоначально предложенным рядом экспертов как разумная альтернатива примитивному западничеству, происходит частичное возвращение к советским целям и подходам, пусть и без прежней риторики, но под девизом «СССР – это Россия».

Почти четыре года назад на страницах этого журнала было высказано предположение, что конфликт в Грузии станет водоразделом, который положит конец постсоветскому подходу Москвы к миру, и Россия наконец сформулирует «программу реальной и прагматичной внешней политики, отвечающей ее подлинным стратегическим интересам и целям экономического и социального развития» (А.В. Лукин. «Внешняя политика: от постсоветской к российской. Уроки конфликта с Грузией» // «Россия в глобальной политике», № 6, 2008 год). Автор ошибался: российская внешняя политика осталась постсоветской и ныне даже ближе к советскому прошлому, чем 10 или 15 лет назад.

Тяга к сверхдержавности

Сразу после распада СССР и прихода к власти «демократов» козыревский МИД провозгласил деидеологизацию внешней политики. Однако на смену коммунистической идеологии пришла идеология примитивного западничества. То, что раньше считалось плохим, теперь стало хорошим, бывшие враги превратились в друзей, и наоборот. Отказ от козыревщины также не привел к прагматизации. Под лозунгом обеспечения национальных интересов, первоначально предложенным рядом экспертов как разумная альтернатива, происходило частичное возвращение к советским целям и подходам, пусть и без прежней риторики, но под девизом «СССР – это Россия», и, мол, в советское время многое делалось в ее интересах.

Под этим предлогом сегодня происходит ползучий возврат к идеологии сверхдержавности. Если конечной целью Советского Союза было преобразование мира по коммунистическому образцу, то Россия все больше отстаивает ложно понятые национальные интересы по всему миру, причем чаще всего в борьбе с прежним геополитическим противником. Россия утратила значительную часть территории и ресурсов СССР, половину населения, оставшаяся его часть не готова вступать в какое бы то ни было геополитическое соревнование, страна опустилась в мировой иерархии со второго места далеко в конец первой десятки (по некоторым показателям – и ниже). Но государство и правящая элита упорно продолжают искать какую-то всемирную миссию, «русскую идею», осуществить которую по традиции можно исключительно в борьбе или в соревновании с другой сверхдержавой – Соединенными Штатами (или Западом в целом).

На словах это, конечно, не так, но по сути отношения с Западом в России, как и в Советском Союзе, обычно рассматриваются как «игра с нулевой суммой». В то же время современная элита хорошо понимает, что для достижения реального статуса сверхдержавы, которая могла бы теснить США по всей планете, нет ни сил, ни ресурсов, ни особого желания населения. По сути порывы к сверхдержавию накатывают волнами в тот момент, когда Москва хочет продемонстрировать недовольство политикой Запада, отказывающегося признавать ее в качестве равного и достойного партнера.

У современной элиты с ельцинского времени сохранилось искреннее убеждение, что Россия должна стать частью «цивилизованного мира», то есть Запада в широком понимании, пусть и не в политическом плане, но хотя бы в экономическом и культурном. К этому ее подталкивают прежде всего частные коммерческие интересы, часто больше связанные не с Москвой, а с Кипром, Лондоном, югом Франции и Испании, куда вкладываются деньги и где покупается недвижимость. Однако средства на все это получают благодаря политической системе, в корне отличной от тех, что приняты в «цивилизованном мире». Возникает противоречие: смена этой системы подорвала бы основу власти и благополучия российской элиты. С другой стороны, гордые от богатства и влияния российские чиновники и олигархи хотели бы, чтобы с ними общались на равных, как с представителями крупного и современного государства.

Результатом являются неожиданные внешнеполитические зигзаги. Каждый новый российский руководитель начинает с крайне прозападного курса, считая, что Запад можно подкупить уступками: заявить об общих ценностях, закрыть раздражающие (и, заметим, весьма дорогостоящие) объекты за рубежом, поддержать в трудную минуту и т.п. А затем выясняется, что сегодня не XIX и даже не ХХ век, и Запад не может, хотя бы по внутриполитическим соображениям, принять в свои институты представителей совершенно другой политической системы, где нет ни реального разделения властей, ни прозрачных выборных процедур.

Любые действия Соединенных Штатов и их союзников – создание системы противоракетной обороны в Европе, баз НАТО в Центральной Азии, операция в Афганистане, позиция по ядерным проблемам Ирана и Корейского полуострова, а также в отношении арабских революций – рассматриваются как намеренно инспирированная, хорошо спланированная деятельность врагов, направленная против интересов России. Естественно, ответом может быть только решительное противодействие. От довольно высокопоставленных чиновников можно услышать рассуждения о том, что США специально поощряют производство наркотиков в Афганистане, чтобы развалить Россию, посадив ее население на иглу. Или: революции в арабских странах были задуманы, чтобы вытеснить из региона Россию и низложить дружественные Москве центральноазиатские режимы.

Конечно, схема «нулевой суммы» работает не всегда. Иногда приходится и сотрудничать. Сотрудничал с Западом и СССР: и во времена нэпа, и в период Второй мировой войны, и позднее, продавая нефть и газ. Но складывается впечатление, что, как и в советские времена, взаимодействие вызвано не ростом доверия, даже не осознанием общих интересов, а острой необходимостью наполнять казну и иметь доступ к заграничной собственности. Это вызывает внешнеполитические зигзаги: от неоправданных уступок к неоправданно же резкому противодействию.

По мнению психологов, представление о том, что все в мире, будь то плохое или хорошее, происходит исключительно ради тебя, в связи с тобой и как-то тебя затрагивает, характерно для детского сознания. Во внешней политике оно свойственно глобальной идеологии, как правило тоталитарной, рассматривающей собственные ценности как вершину цивилизации. Такая идеология проявляется либо в попытках навязать свои ценности всему миру, либо в убеждении, что кругом враги, покушающиеся на эти ценности. В современном мире подобных агрессивных идеологий осталось всего две: американский (или шире – западный) либеральный «демократизм» и радикальный исламизм, причем лишь за первой из них стоят мощные государства.

Локальные тоталитарные идеологии второго типа определяют внешнюю политику многих менее крупных государств: Ирана, Северной Кореи, Ливии при Каддафи, Венесуэлы Уго Чавеса. Россия после распада СССР отошла от идеологии глобального тоталитаризма, она больше не стремится устроить мир по своему подобию. Но продолжает с опаской смотреть на окружающий мир, постепенно сдвигаясь в сторону тоталитаризма локального с некоторыми глобальными претензиями.

В последнее время на аудиторию вылился мутный поток явно ангажированных телепрограмм, интервью и статей, напоминающих материалы, разработанные в недрах советского КГБ, в которых рассказывается о том, что все проблемы российского общества инспирированы внешними и внутренними врагами на деньги «заграницы». И это в сегодняшних уникальных условиях, когда у России нет ни непосредственных геополитических противников, ни планов мирового доминирования. Николай Спасский назвал такой подход «мифом сверхдержавности» (Н.Н. Спасский, «Остров Россия. Можно ли снова стать сверхдержавой и нужно ли это?» // «Россия в глобальной политике», № 3, 2011 год). Он убедительно показал, что такой миф есть инерция периода холодной войны, так как никогда в другое время – ни до 1917 г., ни после него – Россия не была сверхдержавой, боровшейся за доминирование в мире.

Один из элементов идеологии сверхдержавности – советская идея проведения «активной» внешней политики. В реальности это выражается в том, что Москва настойчиво стремится стать членом всех международных организаций и групп, воспринимает свое отсутствие в них как удар по престижу. Так, она долго стучалась в двери «Группы восьми», куда ее приняли со скрипом и без права участия в обсуждении вопросов экономики, пробивалась в Совет Европы, где на нее смотрят с опаской из-за ситуации с правами человека. Вместо наращивания присутствия в экономике АТР, ничтожного по сравнению с Китаем, США или Японией, Москва пытается участвовать на всех форумах, вступать во все организации региона, включая такие малоэффективные, как Восточноазиатский саммит и АСЕМ, проводит шумные и затратные мероприятия, чтобы ни в коем случае не остаться незамеченной.

Признать себя развивающимся государством России не позволяет постсоветская гордость, а между тем данный статус приносит реальные дивиденды таким экономическим гигантам, как Китай, Индия и Бразилия. Развиваясь гораздо быстрее нас, эти страны получают помощь от международных организаций и богатых государств. Они не спешат получить статус развитых, который ничего не даст, а лишь наложит лишние обязательства, не стремятся в престижные объединения и клубы, а упорно наращивают торгово-экономические связи в своих регионах.

Элементом российской политики стало постоянное списание долгов: одним – чтобы не отстать от развитого Запада, другим – чтобы помочь «социально близким» режимам. За первое десятилетие нового века Москва списала долги Ираку, Монголии, Афганистану, Сирии, Вьетнаму, Алжиру, Ливии на общую сумму более 70 млрд долларов. А ведь этого хватило бы на то, чтобы повысить финансирование образования в два раза в течение семи лет.

«Без решительного отказа от мифа о сверхдержавности, – пишет Спасский, – никакой серьезный разговор о будущем России невозможен. Нужна нацеленность на реальное, а не риторическое, позиционирование страны как самостоятельного центра силы, обладающей ею не для экспансионистского проецирования, а для гарантии лучшей жизни своего народа». Но, к сожалению, этого не происходит. Напротив, идея, что Россия может быть только первой, или, в крайнем случае, второй державой мира в смысле геополитического, силового влияния, не только провозглашается, но и навязывается населению, молодая часть которого уже не помнит холодной войны.

Тяга к советскому прошлому

Одна из причин популярности мифа о сверхдержаве – поиски легитимности в минувшем. Россия юридически стала правопреемницей Советского Союза, и это, говорят, было необходимо для плавного, безболезненного выхода из советского прошлого. На наш взгляд, это решение было большой ошибкой, которую впоследствии признал и Борис Ельцин. Преемственность следовало провозгласить в отношении не тоталитарного СССР, а досоветской России. И не только царской, как предлагает, например, Андрей Зубов (это предполагало бы возвращение к самодержавию, сословным привилегиям и многому другому), но и в отношении Временного правительства. При всех недостатках, крайней неэффективности и даже отсутствии реальной возможности управлять оно все же было легитимной властью. Подобное правопреемство решило бы проблемы как личной, так и государственной собственности. Оно открыло бы перспективы создания новой политической системы, охватывающей самые разнообразные силы досоветской России – от левых социалистов до монархистов, но за исключением сторонников полностью дискредитировавших себя тоталитарных идеологий: большевизма и нацизма. Эта новая демократическая система знаменовала бы решительный отказ от тоталитарного прошлого. Новая Россия не должна была наследовать Советскому Союзу, нести за него ответственность, тем более в области внешней политики. Так поступило большинство стран Восточной Европы, ставших частью демократического мира.

Да, Россия существенно изменилась, но носят ли эти изменения качественный характер? Дело не в игре символов, не в том, что снова приходится вставать под музыку гимна, от текста которого тошнило еще в школе, а вместо новых слов старого автора в голову так и лезет «Ленин великий», который «нам путь озарил». Академик Юрий Пивоваров определил современный российский режим как «советский посткоммунистический». Автор удачно замечает, что, например, эквивалентом весьма умеренных предложений Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ по исторической памяти (в прессе закрепился термин «десталинизация»), выдвинутых через два десятилетия после распада СССР (которые всерьез даже не обсуждались властями), были бы предложения комиссии ЦК ВКП(б) 1937 г. по частичному «преодолению последствий режима Романовых и буржуазно-помещичьего произвола». Пусть и на нашу беду, но большевики, провозгласившие новый мир, действительно уничтожили наследие царизма, нынешние же российские власти до сих пор не нашли сил полностью уйти от большевизма, напротив, они используют его наследие все более широко.

В области внешней политики это выражается в стремлении защищать многие советские внешнеполитические акции как свои собственные и воспринимать критику СССР как выпады против современной России. Например, выявилась тенденция к отрицанию экспансионистских целей Москвы при аннексии прибалтийских государств в 1940 году. Не только некоторые российские историки и пропагандисты, но и дипломаты твердят о том, что Эстония, Латвия и Литва якобы добровольно вступили в СССР, а принятые под дулами советских танков решения их парламентов о присоединении были легитимными. Зачем отрицать очевидное – не имеющую легального основания оккупацию независимых государств, признанных еще ленинским правительством? Формальная причина – возможность выдвижения этими странами требований о компенсациях. Но компенсации можно требовать, только если считать Россию ответственной за советские преступления. Гораздо более разумной была бы другая позиция: коммунистический режим захватил Прибалтику и совершил там страшные преступления. Но до этого, и не без помощи некоторых прибалтов, коммунисты захватили саму Россию, она – такая же пострадавшая страна, а латыши, например, несут не меньшую ответственность за преступления ВЧК, чем россияне. Такая точка зрения выбила бы козыри из рук русофобов, приветствовалась бы жителями балтийских государств и послужила бы большему взаимному доверию. С этих позиций гораздо удобнее защищать и права русскоязычного населения, не вызывая опасений в использовании его для реализации «имперских амбиций». Бессмысленное же отрицание очевидной аннексии и последовавших репрессий сотен тысяч ни в чем не повинных людей вызывает естественные опасения относительно истинных намерений современной России.

Та же ситуация складывается с финской войной и советской оккупацией части Польши в соответствии с пактом Молотова–Риббентропа. И здесь вместо объективного признания территориальной агрессии все чаще слышатся знакомые из советских учебников аргументы типа: «Мы попросили финнов отдать Карельский перешеек, потому что Ленинград был слишком близко к границе» и «СССР стремился освободить братьев украинцев и белорусов». В результате наглое требование к суверенной стране отдать часть ее территории и предательское открытие второго восточного фронта против Польши вскоре после нападения на нее союзной в то время Германии выдаются за действия обоснованные и даже заслуживающие одобрения. А перед специально обученными «юристами-международниками» ставится привычная для них задача – найти аргументы для оправдания того, что невозможно оправдать. Стоит ли после этого удивляться, что в Финляндии и Польше настороженно относятся к современной России, видя в НАТО залог собственной безопасности? Так ради чего в России обеляют сталинскую внешнюю политику? Почему не согласиться с очевидным и не откреститься от советского прошлого?

Между прочим, идея захватить Финляндию дорого обошлась Советскому Союзу и всему миру. Неожиданно упорное сопротивление финской армии спасло страну от оккупации и тоталитарного режима (марионеточное «рабоче-крестьянское правительство» «Финляндской демократической республики» во главе с идейным отцом тов. Ю.В. Андропова тов. О. Куусиненом уже было сформировано). А бездарное ведение войны и очевидные слабости советских войск, по мнению многих, послужили важным фактором в принятии Гитлером решения о нападении на СССР.

Отмежевание от советских преступлений создало бы значительно лучшие условия для разговора не только с государствами Прибалтики и Восточной Европы, но и Центральной Азии, где советская власть хотя и способствовала росту образования и промышленности, но также совершала массовые репрессии. Такое признание создало бы более благоприятный климат для осуществления стратегической цели России – создания Евразийского союза.

Более сложная проблема – победа СССР над нацистской Германией и захват Восточной Европы. Современная официальная позиция предает анафеме сравнение Советского Союза и гитлеровской Германии. Действительно, СССР внес решающий вклад в разгром нацизма и спас мир от ужасов расовой теории. Однако победа была предпочтительной вовсе не потому, что сталинский режим был лучше или гуманнее гитлеризма. Просто он представлял для человечества меньшую угрозу, его победа не несла с собой немедленную смерть цивилизации. Это поняли лидеры других государств антигитлеровской коалиции и пошли на союз со Сталиным.

Победа была достигнута ценой огромных жертв и героизма миллионов советских солдат, подвиг этот должны и будут чтить будущие поколения. Но, признавая это, не следует отрицать и того, что государствам Восточной Европы советская победа принесла порабощение, порой даже более тяжелое, чем нацистское. Сегодня отрицание или затушевывание преступлений сталинизма против народов стран Восточной Европы приводит их к отторжению от России, которая упорно выступает в качестве защитницы палачей. Честное признание преступлений сталинизма в Восточной Европе, решительное отмежевание от них новой демократической России привело бы к укреплению взаимного доверия, повысило бы авторитет нашей страны и не толкало бы «новую Европу» к сближению с США, в которых она видит защитника от возможного возрождения российского экспансионизма.

Социальные причины

Конечно, у тяги к советскому прошлому есть не только психологические, но и социальные причины. Они связаны с интересами значительной части правящей элиты. В России в отличие от послевоенной Германии и большинства посткоммунистических государств Восточной Европы советская номенклатура не была отстранена от власти, она лишь взяла на вооружение другие лозунги, да и то на время. Ключевые институты коммунистического режима – КПСС, КГБ, комсомол и т.п. – не были признаны преступными, а только сменили названия. Первый президент Борис Ельцин позднее сожалел о незаконченности российской демократической революции, но, находясь в Кремле, практически ничего не сделал для институционального изменения основ власти. (Возможно, этого не случилось, потому что сам он вышел из номенклатуры.) Не была, по примеру послевоенной Германии, проведена программа четырех «Д»: декоммунизация, демократизация, демилитаризация, демонополизация. Попытки запретить компартию провалились, власть забрала у нее собственность, но оставила возможность прославлять советское прошлое. Ключевые институты тоталитарного режима не объявили преступными, а их лидеры и активные сотрудники сохранили право занимать государственные должности. Демократизация коснулась только выборов, но не создано реальной системы разделения властей. Так удобнее управлять: результаты голосования невозможно оспорить в суде, а парламент по Конституции 1993 г. лишился реальной власти. Вместо демилитаризации произошел крах армии при сохранении ее советской структуры и сущности. Демонополизация свелась к переходу государственных монополий в частные, но тесно связанные с государством руки.

В результате лица, бывшие опорой коммунистического режима, слегка стушевавшись в 1990-е гг., вновь вышли на первый план, да еще и заняли агрессивную позицию. По сути это та же советская элита брежневского времени, освободившаяся от коллективного Суслова: партийно-идеологического контроля, сдерживавшего ее стремление к необузданному обогащению. Чего только стоит известная метафора «крюка» органов безопасности, который якобы вытянул Россию из бездны развала 1990-х годов. Воспрянув от временной встряски, эта часть элиты, сохранив свою советскую корпоративную идеологию, напористо навязывает ее всему обществу. Перекрасившиеся коммунисты внушают, что Сталин – не кровавый убийца, а эффективный менеджер. Представители спецслужб продолжают почитать палача Феликса Дзержинского, рассказывают о «подвигах» международных террористов и убийц типа Павла Судоплатова и Наума Эйтингона, которые еще при советской власти получили вполне заслуженные тюремные сроки. Да и у Лаврентия Берии сегодня находят положительные черты: он, мол, был не только убийцей и сексуальным маньяком, но и талантливым управленцем, организатором советского ядерного проекта.

Среди российских дипломатов стало модно возвеличивать Андрея Громыко, прославившегося исключительно как «мистер нет» и поддерживавшего все начинания руководства, от ввода войск в Венгрию и Чехословакию до Афганистана. В конце карьеры этот «прозорливый дипломат» еще и выдвинул в лидеры будущего виновника развала так лелеемой им империи – Михаила Горбачёва. И «сталинский сокол» Вячеслав Молотов, подписавший пакт с нацистской Германией и заявивший, что «Польша, уродливое порождение Версальского договора, не может существовать вопреки интересам крупнейших европейских держав», тоже имеет своих почитателей.

Не нужен отказ от советского прошлого и бизнес-элите, ведь большая часть ее собственности – советское наследие, а основа бизнеса – не конкуренция на рынке, а монополия, поддерживаемая государственной бюрократией. Отмежевание от советского наследия разрушило бы институциональные и идеологические основы власти постсоветской бюрократии и связанного с ней госкапиталистического бизнеса.

Структурное и идеологическое сходство современной российской власти с авторитарными режимами приводит к вряд ли обоснованной политике защиты интересов диктаторов и экстравагантных фигур по всему миру. Отсюда неуклюжие попытки вести полемику с Западом по принципу «сам дурак». Составление списков лиц, которым запрещен въезд в Россию (хотя они к нам и не собирались). Защита преследуемых зарубежным правосудием российских граждан (в число которых почему-то попадают торговцы оружием и наркотиками). Создание «белых книг» о нарушениях прав человека в США и Европе (но отчего-то не в КНР, Туркменистане или КНДР, где ситуация, видимо, не столь удручающая). Несерьезность этого курса не в том, что на Западе все в порядке (там случается всякое), но его проводит страна, где пытают в полицейских участках, в армии до смерти забивают призывников, а в школы принимают за взятки. Не лучше ли направить мощь разоблачительных усилий на решение собственных проблем?

Один из элементов самозащиты власти – попытка скрыть правду о советской истории. Полное открытие архивов будет означать не только то, что все узнают о преступлениях и агентурной деятельности конкретных лиц, возможно, членов семей нынешних потомственных бюрократов, от государственных до церковных. Главное, развеется миф о благородной деятельности чекистов и партийных бонз на благо России. Поэтому архивы, приоткрывшиеся в 1990-е гг., вновь в значительной мере закрыты, а против историков, пытающихся ввести в научный оборот новые документы о репрессиях, заводятся уголовные дела.

Касается эта ситуация и внешней политики. Например, Россия уже давно признала вину СССР за Катынскую трагедию, но не все документы по ней переданы польской стороне. Причина – могут раскрыться имена убийц. Так что же в этом плохого? Разве страна должна знать только имена героев? Двери архивов МИД России все плотнее закрываются не только для иностранных, но и для отечественных исследователей. В России нет закона о том, чтобы архивы через определенное время (обычно это 20–50 лет) автоматически открывались. Если вы хотите работать с архивными материалами, дозволенные документы сначала должен отобрать специалист. Зачем такая секретность? Говорят, что правда о внешнеполитическом курсе Советского Союза, пусть даже в первой половине ХХ века, может нанести ущерб престижу России. Но каким образом? Только в том случае, если считать новую Россию ответственной за действия СССР.

Будущее

Так возможна ли российская, а не постсоветская внешняя политика? Речь идет отнюдь не о возвращении к положению «младшего брата» Запада козыревского периода. Это время прошло, его ущербность многократно описана. Новая политика должна быть не прозападной и не антизападной, не прокитайской и не антикитайской. России следует сотрудничать с любыми партнерами там, где ей это выгодно, и проявлять жесткость там, где это затрагивает ее коренные интересы (не бюрократической элиты, а страны в целом). Чтобы избежать перенапряжения, интересы нельзя толковать расширительно, к ним должны быть отнесены вопросы суверенитета России и ее союзников (скажем, членов ОДКБ), безопасность границ, процесс интеграции на постсоветском пространстве. Это, конечно, не означает, что у Москвы не может быть интересов за пределами приграничных территорий. По мере роста экономического и других потенциалов сфера жизненных интересов, вероятно, расширится. Но пока для этого нет ни возможностей, ни ресурсов.

Сегодня у России уникальное внешнее окружение. В мире нет стран, которые хотят ее уничтожить или захватить, реальные угрозы безопасности несравнимо ниже, чем в большинство периодов истории. Хватает финансовых средств, что обусловлено крайне благоприятной ситуацией с ценами на энергоносители. В этих условиях не обязательно проводить активную внешнюю политику, свойственную сверхдержаве. Внутренняя модернизация должна сопровождаться модернизацией внешнеполитического курса, повышением его эффективности. Если внутриполитическая модернизация должна привести Россию к ситуации, когда за ее политическую систему, уровень коррупции, темпы экономического роста, благосостояние населения не будет стыдно перед развитым миром, то новую внешнюю политику необходимо направить исключительно на обслуживание этого внутреннего «сосредоточивания», создание для него благоприятных условий. Она должна вести не к растрачиванию сил и средств на мероприятия престижного характера и уколы не уважающих нас иностранцев, но на экономию ресурсов, чтобы использовать их для экономического прорыва. Нужны не дорогостоящие международные форумы, а реальное развитие российского Дальнего Востока. Российскому флоту нечего делать в чужих морях, он должен быть способен охранять наши морские рубежи, и не более того. Незачем соревноваться с США в ядерном оружии, его должно быть достаточно для нанесения ответного удара и сдерживания желающих атаковать нас обычными силами. Между тем только на формирование войск военно-космической обороны в рамках Государственной программы вооружения до 2020 г. выделяется астрономическая сумма – около 4 трлн рублей.

Но в первую очередь России нужно научиться относиться спокойно к событиям в отдаленных регионах. Африка, Латинская Америка, Ближний Восток – все это слишком далеко от непосредственных интересов России, чтобы тратить время и средства. Возможно, когда-то, через несколько десятилетий, Россия, как сегодняшний Китай, пережив экономический бум, начнет расширять сферу своих интересов. Но это будет следствием десятилетий успешного экономического развития и социальной модернизации, а не роста амбиций неэффективной элиты, паразитирующей на природных богатствах.

В настоящее время происходит нечто иное. Там, где мы могли бы сотрудничать с Западом, советское прошлое и интересы бюрократии тянут нас к противостоянию. А там, где можно было бы проявить большую жесткость, интересы той же бюрократии, не желающей идти на серьезный конфликт с Западом, тянут к сдаче позиций под явным давлением.

Приведем несколько примеров. Основным раздражителем в российско-американских отношениях сегодня является проблема размещения в Восточной Европе американских систем противоракетной обороны. Затрагивает ли эта проблема безопасность России настолько, что стоит идти до конца, рискуя серьезными последствиями, отказываясь от предлагаемых Соединенными Штатами схем сотрудничества (пусть и не вполне нас удовлетворяющих)? А главное – стоит ли разворачивать собственную программу новой тяжелой МБР, которая похоронит любую возможность договоренности с США по ПРО, а, возможно, и всю российскую экономику? По мнению большинства серьезных экспертов (Алексей Арбатов, Юрий Соломонов, Виктор Есин, Владимир Дворкин, Павел Золотарёв), серьезной угрозы безопасности России американская программа не представляет. К тому же администрация Барака Обамы пошла на некоторые изменения первоначального плана с учетом пожеланий России. Поэтому здесь надо искать компромисс.

Другим раздражителем в отношениях с Западом является непоследовательность Москвы в отношении арабских революций. Очевидно, что Соединенные Штаты не только не инспирировали эти события, но и проводят реактивную политику. Однако действия Вашингтона прагматичны: если нельзя удержать союзника-диктатора у власти, надо поддержать восставший народ и наладить связи с новым руководством. В отличие от США Россия металась от желания поддержать социально близких до их осуждения под давлением Запада. В результате позиция оказалась невнятной. По Ливии – и не за вмешательство, и не против. Естественно, после неизбежного ухода Каддафи российские позиции там, в том числе и экономические, были утеряны. Сегодня сходная ситуация складывается в Сирии. Очевидно, что Башар Асад рано или поздно будет свергнут. И Россия, ненавидимая новыми властями (какими бы они ни были) и народом страны за поддержку диктатора, потеряет стратегические и экономические преимущества. Между тем более активная поддержка международных усилий и в том и в другом случае могла бы привести к частичному сохранению позиций в обеих странах.

Другой коренной интерес России – безопасность на границах. Она может быть обеспечена, если власти соседних государств будут если и не дружественными, то хотя бы разумными, и уж точно не враждебными. Ни одно крупное государство не потерпит открыто враждебного режима на своих границах. Это не означает, что дружественные режимы необходимо насаждать силой. В современном мире есть множество других инструментов воздействия: дипломатических, экономических, культурных. Но в 2008 г. в Южной Осетии сложилась экстраординарная ситуация, и Москва совершенно обоснованно решилась на военную операцию для защиты своих миротворцев. Однако введя войска в Грузию и разрушив военную машину Михаила Саакашвили, Москва под давлением Запада не стала менять власть в Тбилиси. В результате действия России стали хорошим прецедентом демонстрации решимости по защите коренных интересов. Но эффект был бы много ярче, прояви Москва последовательность и не уступи давлению.

Нарисованная выше картина вряд ли настраивает на оптимизм. Однако изменения возможны и даже неизбежны, это вопрос времени. В период стабильности первого десятилетия нового века выросло поколение людей – успешных, образованных и молодых, которые не считают своей родиной СССР, а Дзержинского и Громыко – своими героями (многие вообще о них не слышали). Они не хотят отвечать за их преступления, платить по долгам большевиков, но мечтают нормально жить, сотрудничать со всем миром, а не грозить ответным ядерным ударом «потенциальному противнику». Именно они уже начинают влиять на внутриполитическую ситуацию. И если внешний курс не будет отвечать их интересам, они найдут способ его изменить и сделать истинно российским, а не постсоветским.

Б.П. Козловский – доктор исторических наук, политолог.

П.В. Лукин – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735545

За последние два года 90% локальных рынков недвижимости стали более эффективными, безопасными и управляемыми.

Специалисты компании Jones Lang LaSalle, проанализировав рынки недвижимости в 97 странах с учетом 83 различных факторов, пришли к выводу, что самыми прозрачными всегда являлись рынки Сингапура и Гонконга, а также Германии, Дании и Ирландии. На 2012 год самым безопасным для покупателей признан рынок недвижимости США, за ним следуют рынки Великобритании и Австралии.

Высокая прозрачность отмечается у рынка Нидерландов, Новой Зеландии, Канады, Франции, Финляндии, Швеции и Швейцарии, сообщает портал Property Report. «Полупрозрачными» названы жилищные рынки Филиппин, Таиланда и Индонезии. Самыми проблемными странами остаются Венесуэла, Монголия, Тунис, Гана, Ирак, Пакистан, Алжир, Беларусь, Ангола, Нигерия и Судан.

Продолжающийся финансовый кризис, особенно заметный в Европе, будет мотивировать банки, иностранных инвесторов и других профессионалов в сфере недвижимости работать на повышение прозрачности рынков недвижимости, внимательный контроль над кредиторами и предоставление правдивой информации о задолженностях.

Бразилия и Китай подписали соглашение о валютных свопах в объеме $30 млрд (190 млрд юаней или 60 млрд бразильских реалов). Документ был подписан премьером Госсовета КНР Вэнем Цзябао и президентом Бразилии Дилмой Руссефф в ходе природоохранного саммита "Rio+20".

К настоящему времени КНР заключила договоры о свопах с 20 государствами, в том числе - Австралией, Аргентиной и Объединенными Арабскими Эмиратами.

Поднебесная также будет сотрудничать с Бразилией в авиастроительной сфере. В частности, Embraer будет производить сборку на китайских предприятиях. Кроме того, бразильский производитель автобусов Marco Polo и китайская SG Automotive Group создадут совместное предприятие.

Напомним, что в 2011 г. внешнеторговый оборот между Китаем и странами Латинской Америки достиг $241,5 млрд. Это на 31,5% больше, чем годом ранее. Поднебесная вышла на третье место по объему товарооборота с Латинской Америкой, впереди - лишь США и страны Европейского Союза. Среди внешнеторговых партнеров Бразилии и Чили Китай выбился в лидеры. А для Аргентины, Мексики, Перу и Венесуэлы КНР стала вторым по величине торговым партнером. К настоящему времени китайские власти заключили соглашения о свободной торговле с Чили, Перу и Коста-Рикой.

К концу 2011 г. страны Латинской Америки накопили в нефинансовом секторе своей экономики $54 млрд китайских инвестиций. Только за прошлый год объем капиталовложений, поступивший из КНР в указанную сферу экономики латиноамериканских государств, составил $10,1 млрд. На долю этих стран приходится 16,8% от всех китайских прямых инвестиций в нефинансовые активы за рубежом, сделанных в 2011 г. Латинская Америка заняла второе место среди направлений капиталовложений Китая за границей.

Генеральный директор автопромышленной группы (АГ) «Иран ходроу» Джавад Наджмэддин в интервью агентству ИСНА сообщил, что до конца текущего года на авторынок поступит новый автомобиль «Дена».

По словам Дж.Наджмэддина, на данный момент работы по налаживанию выпуска названного автомобиля ведутся в соответствии с намеченным графиком, и запуск линии по серийному производству «Дены» запланирован на текущий год.

«Дена» представляет собой доработанную модель одного из автомобилей семейства «Саманд». Она относится к автомобилям класса D.

Проектирование «Дены» было полностью выполнено отечественными специалистами, и она станет вторым после «Ранны» автомобилем АГ «Иран ходроу», запущенным в серийное производство в текущем году, который провозглашен в Иране годом отечественного производства.

Что касается «Ранны», то ее производство осуществляется в полном соответствии с программой. Ее выпуск запланирован как на автозаводах в самом Иране, так и на иранских автосборочных предприятиях в Беларуси, Азербайджане, Египте, Сирии, Сенегале и Венесуэле.

«Ранна» будет поставляться на экспорт в страны Западной Азии, Ближнего и Среднего Востока, в Россию, страны СНГ, Западной Африки, Южной Америки и Персидского залива.

Делопроизводитель

Как филолог, романтик и идеальный аппаратчик Игорь Сечин стал гением хайТЭКа

Административный вес «настоящего Игоря Ивановича», как величают Сечина в коридорах власти, лучше всего характеризует тот факт, что вопрос о его трудоустройстве оказался главной интригой в ходе недавней «смены караула» в Кремле и Белом доме. Спорили о чем угодно, но в одном сходились абсолютно все: мол, в каком бы кресле ни очутился Игорь Иванович, топливно-энергетический комплекс из своих рук он не выпустит. Сбылось. Буквально за считаные дни Сечин переместился с Краснопресненской набережной в совет директоров «Роснефтегаза», а вскоре — в главный офис «Роснефти». Недавний же указ главы государства окончательно расставил все точки над «i»: наш герой назначен ответственным секретарем новосозданной комиссии при президенте по вопросам стратегии развития ТЭКа. По сути, создано суперминистерство, где собрано «наше всё» — от руководства нефтяных компаний и профильных министров до их куратора в лице вице-премьера Аркадия Дворковича. И рулить всем этим будет «настоящий Игорь Иванович». Руководит он, кстати, без помпы, избегая блицев фотовспышек, не раздавая комментариев и интервью, но при этом цепко, прагматично и предельно жестко. Понимая, кому именно он служит и во имя чего...

Романтик

Ласкающий слух шорох пальм на серповидной линии Копакабаны, шум океанского прибоя, неописуемый закат, шикарные бары и роскошные отели, откуда доносятся музыка и звон бокалов. Все прогуливающиеся поголовно в белых штанах. Хрустальная мечта Остапа Бендера... Именно таким был антураж, в котором впервые пересеклись судьбы Игоря Ивановича и Владимира Владимировича.

Год 1990-й. Визит делегации Ленсовета во главе с Анатолием Собчаком в город-побратим нашей Северной Пальмиры знойный Рио-де-Жанейро. Владимир Путин прибыл на Копакабану в роли советника Собчака, а Игорь Сечин вошел в состав делегации в качестве специалиста 1-й категории управления внешнеэкономических связей Ленгорисполкома — того самого управления, которое Владимир Владимирович вскоре возглавит в новой мэрии. Именно в этой путинской кузнице кадров Игорю Ивановичу предстояло стать начальником аппарата, правой рукой и верным помощником Владимира Владимировича. Впрочем, ходят слухи, что эти двое были знакомы еще до Бразилии. Например, их пути могли пересечься еще в конце 80-х, когда Сечин работал в иностранном отделе Ленинградского университета, а Путин — помощником ректора ЛГУ по международным вопросам.

Они вообще очень похожи. Игорь Иванович, как и Владимир Владимирович, легко обучаем, обладает способностью быстро адаптироваться к новым условиям, свободно налаживает контакт с самыми разными людьми. У обоих редкое чувство юмора, граничащее с сарказмом, они коммуникабельны, но закрыты — не любят афишировать личную жизнь. Да и биографии их во многом совпадают. Оба — уроженцы Ленинграда, выросли в простых семьях. Школы разные, но вот характеристики, которые дали им учителя, как под копирку — «умный, усидчивый, общительный». Оба с разницей в год защитили кандидатские по экономике в Горном институте. И даже темы смежные: у Сечина — «Экономическая оценка инвестпроектов транзита нефти и нефтепродуктов», а у Путина — «Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений». Да и разница в возрасте (Путин на 8 лет старше) не слишком бросается в глаза.

Окончив французскую спецшколу, Сечин поступает на престижный филологический факультет ЛГУ. Без протекции. Учиться ему пришлось в окружении мажоров, к которым наш герой категорически отказывался себя причислять. Рвался, например, послужить Родине в прямом смысле слова — в составе ее Вооруженных сил в горячих точках. Студенту Сечину был не чужд и революционный романтизм — говорят, в то время его кумиром был Че Гевара. Неудивительно, что вскоре наш герой очутился в Африке — его в числе еще нескольких филологов со знанием португальского отправили на Черный континент прямо с пятого курса. Большинство, отбыв «практику» в братском Мозамбике, вернулись. А он остался. И, говорят, не инвалютные командировочные были тому причиной, но зов сердца. Игорь Сечин прослужил в бывших португальских колониях Мозамбике и Анголе, охваченных огнем гражданской войны, около четырех лет. Он вспоминает о том времени как о счастливейшем в своей жизни и до сих пор встречается с боевыми товарищами...

Столоначальник

Вернулся наш герой совсем в другую страну, которая бурлила, что твой котел: большинство башковитых и инициативных в хаосе «крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века» пытались словить за хвост свою птицу-удачу. Большинство, но не Сечин — он предпочел сменить одну службу на другую.

Тогда какое-то время главным добытчиком в семье была его супруга Марина, зарабатывавшая на сделках с недвижимостью. Сам же Игорь Иванович выбрал карьеру «человека при Путине». Сначала стал главой аппарата зама Собчака, потом, когда шеф перебрался в Москву, последовал за ним. И буквально тенью шел за Путиным по ступеням карьерной лестницы, из Белого дома в Кремль и обратно. Но при этом он никогда не приближался на расстояние, на котором мог бы быть воспринят в качестве конкурента. Но и не удалялся слишком далеко. Как сказал про Сечина один из обитателей кремлевских коридоров, «он всегда идет по правую руку от Путина, но на шаг позади».

Люди, общавшиеся с Сечиным и в питерские времена, и в начале московской карьеры, в шутку называли его шлагбаумом: он был эдаким фильтром, регулировавшим доступ «к телу». Миновать его было нереально. Рассказывают, что он тут же схватывал суть того, что пытался донести проситель в пространной речи. Прожектеров и аферистов вычислял мгновенно. С годами, правда, фильтр стал более плотным. В период первого президентства Путина нашлись такие — из окружения экс-президента Бориса Ельцина, — кто жаловался на Игоря Ивановича: мол, его стараниями глава государства общается с одной и той же узкой группой лиц. Ситуацию разрулили, передав обязанность составления президентского графика Дмитрию Медведеву.

Если критики и были правы, то, надо понимать, Игорем Ивановичем двигали отнюдь не меркантильные соображения. Даже его противники согласны — он не торгует близостью к власти. Он служит. Его кредо — не принимать решений за шефа, не превышать уровня своей компетенции. Один из собеседников «Итогов», знакомый с Сечиным долгие годы, уверяет: он никогда и ничего не делает без отмашки сверху. Да что там! Сечин до сих пор обращается к Путину исключительно высокопарно: «Уважаемый Владимир Владимирович».

Надо ли удивляться, что Игорь Иванович остался одним из тех немногих, кто до сих пор имеет свободный доступ к Путину. Именно он в первые два путинских срока отвечал за весь кремлевский документооборот, осуществлял организационное и информационно-аналитическое обеспечение деятельности президента, контролировал доступ к гостайне. А еще он невероятно работоспособен. Говорят, что умудрялся писать сам себе поручения «от шефа» по итогам разного рода заседаний. Те же, кого угораздило помотаться с ним по загранкомандировкам, стенали от недосыпа: рабочий день Сечина начинается в 6 утра и заканчивался в 2—3 часа ночи…

Серый кардинал

Водораздел, после которого о Сечине заговорили не только как о талантливом исполнителе, но и как о творце большой политики, — это, безусловно, «дело «ЮКОСа». Два скандальных судебных разбирательства, вызвавших широчайший международный резонанс, Платон Лебедев и Михаил Ходорковский, до сих пор пребывающие в местах не столь отдаленных, эмиграция практически всех топ-менеджеров «ЮКОСа», фактическая национализация немалой части нефтяных активов — вот лишь некоторые из «заслуг», которые приписывают Игорю Ивановичу в роли куратора российского ТЭКа.

По словам бывшего зампреда правления НК «ЮКОС-Москва» Александра Темерко, именно Сечин был «лидером и мотором всего «дела «ЮКОСа». При этом опять же — никакого собственного интереса в этом деле у Игоря Ивановича, по признанию того же Темерко, не было.

В бизнес-кругах ходят слухи, что роль «могильщика «ЮКОСа», исполненная Сечиным, изначально предназначалась другому лицу из ближайшего окружения Путина, но тот, предчувствуя репутационные риски, предпочел отойти в сторону. Игорь Иванович отойти просто не мог. Не в его это характере. Если шеф сказал «надо», значит, Сечин ответит «есть»...

Что касается репутационных рисков, то они возникли в октябре 2005 года. 12 миноритарных акционеров «ЮКОСа» подали иск в суд округа Колумбия на высших российских госчиновников и руководство госкомпаний. Игорь Сечин вручения повестки счастливо избежал. В итоге американский суд истцам отказал. Но лиха беда начало.

В 2006 году Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате России вынес решение по иску контролируемой экс-менеджерами «ЮКОСа» люксембургской Yukos Capital к «Роснефти». Российские суды, включая Высший арбитражный, это решение отменили, зато его признал апелляционный суд Нидерландов. В конце концов пришлось платить. Правда, только после того, как по постановлению лондонского суда были арестованы активы компании в Англии и Уэльсе. На счета Yukos Capital было переведено 12,9 миллиарда рублей в долларовом эквиваленте. Но акционеры «ЮКОСа» на этом не успокоились и потребовали уплатить еще и проценты — 160 миллионов долларов. Соответствующий иск был подан в Высокий суд Лондона. Помимо этого на Западе пытаются взыскать 3,6 миллиарда рублей с «Самаранефтегаза» и 7 миллиардов рублей с «Томскнефти» ВНК (бывшие «дочки» «ЮКОСа», доставшиеся «Роснефти»). Наконец, в сентябре 2011 года Европейский суд по правам человека вынес вердикт по иску американских акционеров «ЮКОСа». Страсбургский суд не признал «дело «ЮКОСа» политическим, но согласился с обоснованностью материальных претензий бывших совладельцев компании Ходорковского.

Игорь Сечин тут же нанес ответный удар: «Роснефть» подала иск в Страсбургский суд против Нидерландов, арбитраж которых, по мнению российской стороны, лишил ее права на апелляцию. В случае неудачи финансовому благополучию «Роснефти», конечно же, будет нанесен урон. Правда, лично Сечину это ничем не грозит: нынешние полномочия Игоря Ивановича выходят далеко за рамки одной отдельно взятой компании.

Государственник

Бывший кремлевский чиновник, поработавший бок о бок с Игорем Ивановичем, утверждает, что для Сечина все государственное лучше, чем частное. С бизнесом он бывает строг. Примерами могут послужить, например, истории «РуссНефти» Михаила Гуцериева и «Уралкалия» Дмитрия Рыболовлева.

В первом случае у налоговой возникли претензии на 17 миллиардов рублей. Гуцериеву пришлось спешно перебираться в Лондон, продав компанию Олегу Дерипаске. С туманного Альбиона он вернулся в 2010-м, все обвинения были сняты, а компания обрела прежнего хозяина. Злые языки шепчутся, что Гуцериева оставили в покое, потому что «вписать» «РуссНефть» в госструктуру не вышло: компания управлялась в ручном режиме и без него стала рассыпаться.

Что же до Рыболовлева, то эксперты отметили такое совпадение: повторное расследование причин аварии на руднике «Уралкалия» последовало почти сразу же после отказа главы компании финансировать строительство железной дороги в Пермском крае (такое предложение Рыболовлеву сделал Сечин). В общем, не дожидаясь штрафа в 85 миллиардов рублей, Рыболовлев продал бизнес олигарху Керимову.

Как таковой команды у Сечина нет. Зато есть круг — представители различных ведомств, объединенных государственническими подходами к экономике и сдержанной антизападной риторикой. Недаром именно Игоря Ивановича считают главным вдохновителем «нового энергетического вектора», нацеленного на Китай и Латинскую Америку. Он терпеливо выслушивал долгие выступления президента Венесуэлы Уго Чавеса, пожимал руки Раулю Кастро и Даниэлю Ортеге...

В числе ближайших союзников Сечина в коридорах российской власти называют таких «неоконсерваторов», как главу ФСКН Виктора Иванова, секретаря Совбеза Николая Патрушева, руководителя СВР Михаила Фрадкова, не говоря уже о бывшем генпрокуроре и нынешнем полпреде президента в Южном федеральном округе Владимире Устинове. С последним отношения давно уже перешли на принципиально иной уровень: дочь Сечина Инга замужем за сыном Устинова Дмитрием, а Антон Устинов, по некоторым данным, племянник экс-генпрокурора, на днях назначен советником президента, и именно он будет заниматься обеспечением работы президентской комиссии по ТЭКу.

А вот с командой Дмитрия Медведева у круга Игоря Сечина отношения не столь теплые. Говорят, что после того как Игорь Иванович продавил указ о создании президентской комиссии по ТЭКу, они могут еще больше остыть. Ведь получается, что Игорь Иванович соперничает с правительственным куратором этой отрасли вице-премьером Аркадием Дворковичем. Впрочем, конкуренция явно не на равных. Это подтверждает и реакция глав нефтяных компаний, которые в кулуарных беседах намекают, что предпочитают Сечина — «от него до Путина ближе». Кроме того, президентская комиссия наделена правом выдавать лицензии на недра. А значит, именно Игорь Иванович де-факто заведует нефтяной кладовой России.

Сегодня многие признают, что после воцарения Игоря Ивановича все планы правительства по ускоренной приватизации сырьевых госактивов как минимум притормозятся, а как максимум — лягут под сукно. Сечин, как известно, считает эту идею «преждевременной». Скорее, по информации «Итогов», речь пойдет о собирании под крышей «Роснефтегаза» всего мало-мальски ценного в ТЭКе. Владимир Путин уже подписал указ о включении «Роснефти», ФСК ЕЭС, холдинга МРСК и «РусГидро» в перечень стратегических предприятий. Это значит, что госдоли в них подлежат приватизации лишь по решению президента. В этой схеме явно чувствуется стиль Сечина.

По некоторой информации, перед нашим героем поставлена амбициозная задача — сформировать мощный нефтяной холдинг в составе «Роснефти», «Зарубежнефти» и, возможно, «Транснефти», «Транснефтепродукта» и «Сургутнефтегаза». Согласно планам на 2013—2014 годы львиная доля доходов «Роснефтегаза» от принадлежащих ему акций нефтегазовых компаний должна пойти в казну. Но если слухи о суперхолдинге верны, эти средства могут пригодиться для приобретения новых активов. Дабы пополнить кошелек «Роснефтегаза», Владимир Путин уже попросил поднять планку выплаты дивидендов «Роснефти» до 25 процентов от чистой прибыли, и Сечин пообещал. А то, что Игорь Иванович пообещал Владимиру Владимировичу, будет непременно исполнено. Таков рецепт политического долголетия гения хайТЭКа.

Светлана Сухова

Россия > Нефть, газ, уголь > itogi.ru, 25 июня 2012 > № 579375 Игорь Сечин

Предрешенный импичмент

Президент Парагвая отстранен от власти за излишние симпатии левым

Александр Тимофеев Александр Самохоткин

Решение парагвайских парламентариев об импичменте президента Фернандо Луго, принятое в минувшую пятницу, грозит стране изоляцией. За отправленного в отставку сторонника левых взглядов вступились многие страны Латинской Америки, которые расценили импичмент не иначе как государственный переворот. Формальным поводом для импичмента стала случившаяся около недели назад кровавая стычка полиции и крестьян. Сам Луго, однако, полагает, что таким образом парагвайская элита отомстила ему за стремление позаботиться о бедняках.

Из влиятельных стран региона смену власти в Парагвае признала только Мексика. Участники Боливарианского альянса народов Америки (АЛБА), среди которых Венесуэла, Куба, Боливия, Эквадор и Никарагуа, назвали импичмент Луго «государственным переворотом». Аргентина в знак протеста против «нарушения демократического порядка» отозвала своего посла. Решение вызвать посла для консультаций приняла Бразилия.

Импичмент был объявлен в связи с неподобающим исполнением обязанностей главы государства, что привело к гибели 17 человек в ходе столкновений полиции и крестьян 15 июня. Полицейские получили приказ выдворить с захваченных угодий около сотни крестьян, однако те устроили в лесу засаду и застрелили шестерых стражей порядка. Жертвами ответного огня стали 11 крестьян. Корни проблемы восходят к периоду правления жестокого диктатора Альфредо Стресснера, который правил страной на протяжении 35 лет до 1989 года. Он произвольно отбирал земельные наделы и отдавал их своим приближенным. По данным парагвайской комиссии по установлению истины, расследовавшей нарушения прав человека во времена диктатуры, права владения около 20% земли в стране являются сомнительными.

Директор Центра политических исследований Института Латинской Америки РАН Марина Чумакова сказала в беседе с «МН», что Луго «сам подготовил свое смещение». По ее словам, правящие элиты были обеспокоены тем, что придерживающийся левых взглядов президент начал посматривать в сторону радикал-популистов из организации АЛБА, тон в которой задают Венесуэла и Куба. По словам Чумаковой, Луго потерял поддержку со стороны либералов.

Прежде Луго был католическим епископом в одном из самых бедных департаментов Парагвая. Он пришел к власти в 2008-м под левыми лозунгами. Хотя на выборах Либеральная партия Франко поддержала епископа-социалиста, разногласия между ними оказались слишком значительными. С президентом Луго постоянно спорил вице-президент, отвергавший социалистические устремления главы государства и его попытки повысить налоги на соевые фермы. Полномочия Луго в любом случае завершились бы через год, избрание на второй срок запрещено парагвайской конституцией.

После того как за отрешение президента от власти проголосовали 39 сенаторов (против были четверо), Фернандо Луго безропотно покинул президентский дворец и призвал своих сторонников соблюдать спокойствие. Выступления в поддержку Луго носили мирный характер. Экс-президент заявил, что стал жертвой «парламентского заговора» и «предрешенного приговора». Исполняющим обязанности президента стал бывший вице-президент Парагвая Федерико Франко.

Венесуэла передала Ирану, по крайней мере, один истребитель F-16 в попытке помочь ему скоординировать свои ПВО для подготовки к возможному израильскому или американскому удару по его ядерным объектам, сообщает испанская газета АВС.

АВС, одна из трех крупнейших испанских газет, написала, что в 2006 году передачей руководил один из ближайших помощников президента Венесуэлы Уго Чавеса. Корреспондент вашингтонского отделения Эмили Дж. Бласко (Emili J. Blasco) сказал, что статья основана на источниках в ВВС Венесуэлы и секретных документах.

Время публикации статьи, вероятно, приурочено к нынешнему визиту президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада в Венесуэлу, который начался в пятницу. Ахмадинеджад сказал Чавесу, что Иран всегда будет поддерживать Венесуэлу. «Мы ценим Ваше противоборство с империализмом», сказал он.

Чавес, как сообщается, заявил гостю, что «мы знаем об угрозах иранскому суверенитету и независимости. Вы можете рассчитывать на нашу поддержку. Я буду поддерживать Ахмадинеджада при любых обстоятельствах, т.к. наши отношения с Ираном являются для нас святыми».

В 1983 году Венесуэла приобрела 23 истребителя F-16. В последние годы, по крайней мере, половина из них передана другим странам, что является нарушением соглашения с США 1983 года.

Страны Латинской Америки, входящие в Боливарианский альянс народов нашей Америки (АЛБА), резко осудили происходящее в Парагвае, назвав импичмент президенту страны Фернандо Луго "государственным переворотом", говорится в распространенном в субботу заявлении этой организации.

В состав АЛБА входят Венесуэла, Куба, Боливия, Эквадор, Никарагуа, Доминика, Сент-Висент и Гренадины, Антигуа и Барбуда.

"Мы выражаем твердую солидарность с конституционно избранным президентом Фернандо Луго и подчеркиваем нашу поддержку мужественному парагвайскому народу, вышедшему на улицы в знак протеста против происходящего", - говорится в заявлении АЛБА.

Решение об импичменте президента Луго было принято подавляющим голосов парламентом Парагвая в минувшую пятницу. Глава государства подчинился решению парламента, отправившего его в отставку в связи с неподобающим исполнением обязанностей. В частности, это было связано с гибелью 17 человек в ходе столкновений полиции и крестьян 15 июня. Решение парламента вывело на улицы столицы Асунсьона тысячи людей, не согласных с таким развитием ситуации, были зафиксированы столкновения протестующих с полицией.

Вице-президент Парагвая 49-летний Федерико Франко уже приступил к исполнению обязанностей главы государства на период до апреля 2013 года, когда в Парагвае пройдут всеобщие выборы. Боливарианский альянс также заявил, что не признает Франко в качестве нового главы Парагвая.

АЛБА был создан по инициативе лидеров Кубы и Венесуэлы Фиделя Кастро и Уго Чавеса в 2004 году в противовес американской инициативе свободной экономической зоны двух Америк.

Конгресс Парагвая отстранил президента Фернандо Луго от должности после того, как был проведен молниеносный импичмент, который, по словам бывшего главы государства, был равносилен государственному перевороту, однако ему пришлось на него согласиться, передает Reuters.

61-летний Луго, бывший католический епископ, который покинул церковь, чтобы баллотироваться в президенты, был обвинен в том, что инициировал вооруженное столкновение, связанное с самовольным захватом земли крестьянами, в результате которого на прошлой неделе погибли 17 полицейских и фермеров. Во время выборов в 2008 году Луго обещал помочь бедным парагвайцам, однако его реформы заглохли из-за действий оппозиции в Конгрессе. Критика президента особенно усилилась после кровавых событий на северо-востоке страны, и 21 июня нижняя палата депутатов запустила процедуру импичмента, а уже 22 июня Сенат решил 39 голосами против четырех сместить Луго с должности президента. Власть временно сосредоточиться в руках центристского вице-президента и политического оппонента Луго Федерико Франко.

Луго согласился с решением Конгресса и призвал своих сторонников к спокойствию. Несколько тысяч сторонников Луго собрались около здания Конгресса и попытались прорваться сквозь полицейское оцепление, когда было принято решение о смещении президента. Полиции пришлось применить слезоточивый газ, водяные пушки и резиновые пули для того, чтобы разогнать толпу. Площадь около Конгресса вскоре опустела.

Необыкновенная скорость импичмента вызвала беспокойство в соседних странах. Левые президенты Аргентины, Венесуэлы, Боливии и Эквадора заявили, что не признают правительство Франко. "То, что произошло, совершенно незаконно", - считает президент Эквадора Рафаэль Корреа. Глава Аргентины Кристина Фернандес также сказала, что ее страна не считает законным государственный переворот в Парагвае. Франко назначил нового министра иностранных дел и поручил ему объяснить правительствам Южной Америки, что проведенный импичмент был конституционным, хотя и довольно быстрым.

"Роснефть" может построить в Московской области нефтеперерабатывающий завод мощностью до 12 млн тонн в год, сообщает РИА "Новости". Компания и Московская область подписали на ПМЭФ договор о сотрудничестве, который предусматривает такую возможность.

После подписания соглашения глава компании Игорь Сечин отметил, что для строительства рассматриваются два участка. Проектирование, по его словам, может начаться уже в текущем году.

В рамках форума "Роснефть" также подписала с банком ВТБ соглашение о стратегическом партнерстве, которое предполагает выделение пятилетней кредитной линии на 100 млрд рублей для финансирования региональных проектов компании. Ранее Сечин сообщал, что эти деньги будут направлены на обеспечение региональных проектов "Роснефти", в числе которых строительство трубопровода от Самарской группы НПЗ и возведение нефтехимического предприятия на Дальнем Востоке.

"Роснефть" является крупнейшей компанией по добыче нефти в России и одним из лидеров по нефтяным запасам в мире. Предприятие добывает нефть и газ в России, Казахстане, Алжире, Венесуэле и ОАЭ. Компания управляет семью НПЗ и около 1,7 тысячи АЗС в России, а также контролирует 50% бумаг немецкой Ruhr Oel. Чистая прибыль "Роснефти" по МСФО по итогам 2011 года составила 316 млрд рублей, превысив показатель 2010 года на 7,9%.

В 2011 г. внешнеторговый оборот между Китаем и странами Латинской Америки достиг $241,5 млрд. Это на 31,5% больше, чем годом ранее. Такие данные были обнародованы на презентации бизнес-возможностей КНР и латиноамериканских государств, которая состоялась в городе Харбин северо-восточной китайской провинции Хэйлунцзян.

Поднебесная вышла на третье место по объему товарооборота с Латинской Америкой, впереди - лишь США и страны Европейского Союза. Среди внешнеторговых партнеров Бразилии и Чили Китай выбился в лидеры. А для Аргентины, Мексики, Перу и Венесуэлы КНР стала вторым по величине торговым партнером. К настоящему времени китайские власти заключили соглашения о свободной торговле с Чили, Перу и Коста-Рикой.

К концу 2011 г. страны Латинской Америки накопили в нефинансовом секторе своей экономики $54 млрд китайских инвестиций. Только за прошлый год объем капиталовложений, поступивший из КНР в указанную сферу экономики латиноамериканских государств, составил $10,1 млрд. На долю этих стран приходится 16,8% от всех китайских прямых инвестиций в нефинансовые активы за рубежом, сделанных в 2011 г. Латинская Америка заняла второе место среди направлений капиталовложений Китая за границей.

16 июня состоится пуск линии по серийному производству второго автомобиля с национальным брендом компании «Иран ходроу», получившего наименование «Ранна», сообщает агентство ИРНА.

В связи с пуском названной производственной линии состоится официальная церемония, на которой будут присутствовать первый вице-президент страны, министр промышленности, рудников и торговли, депутаты меджлиса и руководители автопромышленной группы (АГ) «Иран ходроу».

Автомобиль «Ранна» спроектирован в рамках программы по развитию национального бренда и создания собственной платформы для будущих иранских автомобилей. Он отвечает всем современным стандартам по обеспечению защиты окружающей среды, по уровню безопасности и по качеству комплектующих.

Предполагается, что автомобиль «Ранна» просуществует на рынке в течение семи лет, и за этот период планируется выпустить около 1 млн. таких автомобилей. Их производство будет осуществляться на автозаводах в самом Иране, а также на автосборочных предприятиях АГ «Иран ходроу» в Беларуси, Азербайджане, Египте, Сирии, Сенегале и Венесуэле.

Автомобиль «Ранна» должен удовлетворить значительную часть спроса иранского потребительского рынка и экспортных рынков.

На данный момент названный автомобиль на 90% производится за счет отечественных комплектующих, а к середине сентября этот показатель будет доведен до 100%.

В 25-ю механизированную бригаду венесуэльской армии поступила партия из 10 бронетранспортеров БТР-80А российского производства. Машины предназначены для 251-го батальона.

25-я механизированная пехотная бригада имеет свой штаб в Ла Фриа (штат Тачира) и входит в состав 2-й пехотной дивизии (Сан-Кристобаль).

В январе 25-я пехотная бригада Caribes (Contraguerrilla) была преобразована в 25-ю механизированную пехотную бригаду. После реорганизации в состав бригады вошли два механизированных пехотных батальона, артиллерийская группа 105-мм пушек, артиллерийская группа ПВО, а также отдельные подразделения управления (штаб-квартира), питания и транспорта, связи, саперов, технического обслуживания, снайперов, медиков и моторизованный кавалерийский эскадрон.

Ранее 25-я бригада получила вооружение российского производства, таких как минометы 2С12 «Сани», буксируемые 23-мм зенитные пушки ЗУ-23/ЗОМ-1-4, 6-тонные автомобили Урал-4320 6х6, 4,5-тонные Урал-43206 4х4 и другие. Планируется получить новые партии БТР-80А и БМП-3М для комплектования механизированных и моторизованных частей.

Объем доказанных запасов нефти во всем мире в 2011 году вырос на 1,9% и составил 1 трлн 652,6 млрд баррелей (234,3 млрд тонн), говорится в 61-м ежегодном обзоре рынка энергоносителей, подготовленном компанией BP. В 2010 году показатель, по уточненным данным, составлял 1 трлн 622,1 млрд баррелей.

Если показатели добычи останутся на уровне 2011 года, мировых запасов нефти человечеству хватит еще на 54 года.

По рассчетам ВР, на конец 2011 года Россия располагала залежами нефти объемом 88,2 млрд баррелей (12,1 млрд тонн). Показатель вырос на 5,3% к 2010 году. Стране хватит нефти на 23,5 года. Месторождения Китая содержали в себе 14,7 млрд баррелей (2 млрд тонн); страна проживет на собственных запасах 10 лет, подсчитали специалисты ВР. Для США, располагающими 30,9 млрд баррелей (3,7 млрд тонн), срок составляет 10,8 года. Быстрее всего нефть закончится у Таиланда (3,5 года) и Колумбии (5,9 года), после чего наступит черед Великобритании (7 года) и Туркменистана (7,6 года). Дольше всех смогут сохранить зависимость от нефти Кувейт (97 лет), Иран (95,8 года) и ОАЭ (80,7 года).

По объему доказанных запасов нефти лидирует Венесуэла (296,5 млрд баррелей, или 46,3 млрд тонн). Второе место заняла Саудовская Аравия с 265,4 млрд баррелей (36,3 млрд тонн), третье - Канада (175,2 млрд баррелей, 28,2 млрд тонн). Россия находится на 8-ом месте, подсчитали в ВР.

РОССИЯ И ВЕНЕСУЭЛА РАЗВИВАЮТ ОТНОШЕНИЯ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА

Министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров встретился с президентом Венесуэлы Уго Чавесом.

В рамках рабочего визита в г. Каракасе состоялись переговоры о ходе реализации двухсторонних соглашений в сфере внешней политики, энергетики, сельского хозяйства, спорта, культуры, промышленности, науки и технологий. Ряд соглашений подписан в г.Москве в декабре 2011 года.

Стороны также затронули проблематику поставок на российский рынок какао, бананов и кофе. По итогам встречи принято решение о том, что российско-венесуэльский банк приступит в ближайшие месяцы к финансированию двусторонних коммерческих проектов. Кроме того, глава Минпромторга России посетил район «Форт Тьюна», где силами российских подрядчиков возводится ряд жилищных объектов, совокупное количество которых достигает в настоящее время 10 тысяч единиц.

Чистая операционная выручка российского оператора ресторанов "Росинтер Ресторантс Холдинг" в мае 2012 года выросла на 0,6% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и достигла 810 млн рублей, сообщает компания. В январе-мае 2012 года данный показатель увеличился на 2,2% до 4,107 млрд рублей.

Валовая выручка сопоставимых ресторанов в мае 2012 года сократилась на 2,7%. В сообщении не приводится величина показателя, но объясняется, что его снижение было вызвано сокращением количества транзакций на 3,6% (его частично компенсировал рост среднего чека на 0,9%). В январе-мае 2012 года валовая выручка сопоставимых ресторанов уменьшилась на 1,3%.

Холдинг "Росинтер" входит в корпорацию "Ростик Груп" (объединяет также "Карлсон Туризм", "КорпЭстейт" и сеть гипермаркетов "Плениа"). Корпорация, по данным российских СМИ, принадлежит уроженцу Венесуэлы Ростиславу Ордовскому-Танаевскому Бланко. Рестораны "Росинтер" работают под торговыми марками "IL Патио", "Планета Cуши", "1-2-3 кафе", T.G.I. Friday's и "Сибирская Корона". По итогам мая в сеть "Росинтер" входило 377 ресторанов (среди них 127 франчайзинговых). В июле 2011 года "Росинтер" лишился президента и генерального директора. "Росинтер" закончил 2011 год по МСФО с убытком в 281,2 млн рублей. В 2010 году холдинг получил 257,5 млн рублей чистой прибыли.

Наперекор болезни

Уго Чавес опять идет в президенты

Александр Тимофеев

Президент Венесуэлы Уго Чавес, не раз называвший Россию стратегическим союзником, собирается остаться на президентском посту еще на шесть лет. В понедельник Чавес, правящий страной с 1999 года, получил регистрацию кандидата на президентских выборах 7 октября. Главное препятствие для 57-летнего Чавеса — не политическая оппозиция, а состояние собственного здоровья, летом прошлого года у него обнаружили рак.

На состоявшемся в понедельник в Каракасе многотысячном митинге Чавес демонстрировал своим сторонникам, что физически готов к предвыборной гонке. Его речь длилась 2,5 часа, он много смеялся, пел песни и даже пустился в пляс. «Мы сталкиваемся с психологической войной противника — дескать, Чавесу осталось жить несколько дней, он в инвалидном кресле. Теперь я опять перед вами, регистрирую свою кандидатуру во имя отечества», — заявил президент Венесуэлы. Приверженцы Чавеса выкрикивали: «Нас десять! Нас десять! Нас десять миллионов!» — такое количество голосов нужно собрать для победы на выборах. Официально избирательная кампания начнется 1 июля.

Чавеса оперировали на Кубе, потом он прошел несколько курсов радиотерапии. В конце 2011 года он объявил о выздоровлении, однако потом потребовалось новое хирургическое вмешательство. В мае он в очередной раз лечился на Кубе. Проблемы со здоровьем вынудили Чавеса реже появляться на публике, появились слухи о том, что поправиться ему уже не удастся. Однако в конце мая государственное телевидение показало, как президент в течение четырех часов руководил заседанием кабинета министров.

Уго Чавес уже сочиняет планы работы до 2019 года. На днях он заявил, что новый мандат народного доверия позволит ему сделать достижения венесуэльского социализма необратимыми. Единый кандидат от оппозиции 39-летний Энрике Каприлес вряд ли сможет ему помешать. По данным социологов, он отстает от Чавеса на 15–20%. Впрочем, оппозиция отвергает эти цифры и утверждает, что соцопросы сфальсифицированы властью и настоящие рейтинги обоих кандидатов примерно равны.

Ранее Каприлес занимал пост губернатора венесуэльского штата Миранда, чтобы получить возможность участвовать в выборах он подал в отставку. Регистрацию в качестве кандидата он получил в воскресенье — на день раньше Чавеса. Каприлес ездит по стране и зовет венесуэльцев к переменам, однако при этом он не хочет отпугивать сторонников Чавеса. «Я хочу быть президентом для всех, а не для какой-то одной группы. Я никому не враг, я враг проблемам», — заявил он после регистрации. Чавес презрительно назвал выступления соперника «бесцветными» и «безвкусными».

Победа Каприлеса скажется прежде всего на нынешних тесных отношениях Каракаса и Гаваны. В обмен на поставки дешевой нефти Куба направила в Венесуэлу тысячи медиков, а также военных советников. Кандидат от оппозиции не скрывает, что хочет пересмотреть эти договоренности: «Мы никому не будем раздавать нефть».

Соперник Чавеса обещает развивать отношения с американскими странами и «демократическими государствами», что может поставить под вопрос связи с Белоруссией и Россией. За шесть лет Венесуэла потратила $8,5 млрд на покупку российской военной техники, для продолжения военно-технического сотрудничества Россия выдала кредит на $4 млрд. Российские сырьевые компании ведут разработку месторождений в нефтеносном поясе венесуэльской реки Ориноко.

Глубже, чем Панамский

Никарагуа хочет построить новый канал из Атлантики в Тихий океан

Александр Самохоткин

У Панамского канала в скором времени может появиться конкурент: прорыть через свою территорию водную артерию между Атлантическим и Тихим океаном собирается Никарагуа. 5 июня президент Даниэль Ортега внес в парламент соответствующий законопроект. Стоимость работ может достигнуть $30 млрд, еще $350 млн пойдут на исследовательские работы и подготовку технической документации.

Мечте никарагуанцев о межокеанском канале примерно столько же лет, сколько и их стране, — около двух столетий, идею выдвигали еще в XVII веке колонизаторы-испанцы. И вот теперь она близка к тому, чтобы стать реальностью. «Мы провели переговоры с Японией, Китаем, Россией, Венесуэлой, Бразилией, Южной Кореей, и все они проявили большой интерес», — сообщил прессе руководитель проекта Эден Пастора. Строительство, по его словам, будет вести совместное предприятие, в котором правительству Никарагуа будут принадлежать 51% акций, а остальные 49% — победителям тендерных торгов. Пастора заметил, что мировая промышленность и торговля в XXI веке «стремительно смещаются в Азиатско-Тихоокеанский регион», а потому «Никарагуанский канал должен быть более широким и глубоким, чем Панамский».

Тот на сегодняшний день является единственным рукотворным водным путем между Атлантическим и Тихим океанами. Панамский канал был построен еще в 1914 году и сегодня едва справляется с транспортной нагрузкой. Канал пропускает через себя около 300 млн тонн грузов в год, после завершения реконструкции в 2014 году его пропускная способность удвоится — это около 10% общемировых океанских грузоперевозок. Никарагуанцы рассчитывают, что через их канал сможет проходить не меньший объем грузов.

Общая протяженность никарагуанского канала составит 280 км — это в 3,5 длиннее, чем в Панаме. Однако большая часть канала уже «построена» природой: система из двух крупных никарагуанских озер Манагуа и Никарагуа соединена с Атлантическим океаном рекой Сан-Хуан, которая впадает в Карибское море. От озер же до Тихого океана строителем предстоит прорыть лишь около 20 км канала. Все работы строители обещают завершить в течение пяти лет.

В реализацию проекта может вмешаться политика. Соседняя Коста-Рика еще в 2010 году резко возражала против проведения дноуглубительных работ на реке Сан-Хуан, по которой между странами проходит граница. Тем не менее президент Ортега, избранный во второй раз главой государства в 2006 году, ответил, что его планы «не может запретить никто». Транзит грузов мог бы существенно пополнить бюджет его страны, беднее которой на американском континенте лишь Гаити. Например, Панамский канал в 2010–2011 финансовом году принес государственной казне $1 млрд.

Строительство начнется после подписания двусторонних соглашений с победителями тендеров. Россия имеет хорошие шансы оказаться среди них: и ввиду ее традиционной поддержки сандинистов, и потому, что сразу после избрания Ортеги президентом Москва высказалась в пользу строительства Никарагуанского канала.

Грузинская «грин-кард»

США соблазняют нейтральными паспортами абхазов и осетин

Михаил Вигнанский

«Невообразимой дипломатической поддержкой» назвал Михаил Саакашвили намерение США признать предлагаемые Грузией для жителей Абхазии и Южной Осетии «нейтральные» проездные документы и удостоверения личности. Он рассчитывает, что благодаря американской поддержке абхазы и осетины для поездок за границу предпочтут российским документам нейтральные паспорта, а это подтолкнет их не к Москве, а к Тбилиси.

Позицию США озвучила госсекретарь Хиллари Клинтон, завершившая вчера визит в Грузию: «Посольства и консульства Америки вскоре начнут прием этих паспортов от любого жителя Абхазии и Южной Осетии, которые захотят их использовать для посещения США или выезда на учебу».

Бывший посол Грузии в России Зураб Абашидзе сказал «МН», что «это будет хорошей возможностью для тех жителей Абхазии и Южной Осетии, которые хотят посетить США». «Сложно прогнозировать, сколько будет таких желающих, — говорит он. — А вот недовольные этой инициативой США будут и в России, и в Абхазии, и в Южной Осетии».

Нейтральные паспорта для жителей Абхазии и Южной Осетии парламент Грузии узаконил в прошлом году «до восстановления юрисдикции Грузии в полной мере». Обладатель такого документа, который лишен герба Грузии и имеет только индивидуальный номер, автоматически не становится гражданином Грузии. Все это отвечает разработанной Грузией два года назад для Абхазии и Южной Осетии так называемой стратегии «вовлечения через сотрудничество». Представитель аппарата государственного министра по реинтеграции (это ведомство в правительстве Грузии курирует внедрение «стратегии вовлечения») Тамара Кочорадзе сообщила «МН», что за год было выдано около 160 нейтральных проездных документов и нейтральных удостоверений личности. Такие документы можно получить не только в Тбилиси, но и в сопредельных с Абхазией и Южной Осетией муниципалитетах Зугдиди и Гори.

Несколько месяцев назад, когда Чехия и Япония первыми признали нейтральные паспорта, МИД России обратил внимание на то, что в этих документах в качестве выдавшего органа все равно фигурирует МВД Грузии, а «отсутствие на этих документах грузинской государственной символики — лишь уловка, попытка обмануть тех, кому по замыслу Тбилиси предназначены эти документы, а именно жителей Абхазии и Южной Осетии». Российское внешнеполитическое ведомство обвинило Грузию в «недостойном жульничестве». Тем не менее легитимность «нейтральных паспортов» признали также Латвия, Литва и Словакия. Однако заметим, что с таким документом можно посетить только признавшее его государство, при выезде в другую страну шенгенской зоны нарушитель попадает в черные списки.

Власти Абхазии и Южной Осетии категорически против таких нейтральных документов. В Сухуми и Цхинвали предлагают другим странам признать зарубежные абхазские и осетинские паспорта. Однако эти республики признаны сейчас, помимо России, только Никарагуа, Венесуэлой, Республикой Науру и Тувалу. Выезжать же с российскими загранпаспортами в дальнее зарубежье абхазам и осетинам сложно. Часто посольства стран, признающих территориальную целостность Грузии, отклоняют заявления о выдаче виз, если видят, что жители Абхазии или Южной Осетии подают их в консульства, расположенные за пределами Грузии.

Руководитель тбилисского Института по изучению конфликтов Паата Закареишвили сомневается, что признание Вашингтоном нейтральных паспортов приведет к прорыву в урегулировании. В беседе с «МН» он подчеркнул, что «абхазы и осетины если и берут предлагаемые Грузией документы, то предпочитают полноценный загранпаспорт, так как он дает больше гарантий».

В историческом центре столицы Венесуэлы завершается строительство мавзолея Освободителю Симону Боливару (Simon Bolivar, 1783-1830). Строительство мавзолея для Боливара правительство Венесуэлы обосновывает необходимостью соответствующего последнего пристанища для человека, оказавшего значимое влияние на историю континента, достойного его исторических деяний.

Высотой около 50 метров, видимое из разных районов города, современное здание в виде паруса возводится на центральной площади рядом с Национальным Пантеоном (1744 г.), где похоронены самые выдающиеся граждане Венесуэлы, и где в настоящее время находятся останки Симона Боливара.

Останки одного из главных героев борьбы Латинской Америки за независимость будут помещены в гроб из красного дерева, украшенный драгоценными камнями, который был изготовлен в декабре прошлого года. Предполагается, что гроб установят на постамент из гранита рядом со скульптурой XIX века итальянского скульптора Пьетро Тенерани.

Согласно планам архитекторов, мавзолей Симона Боливара со зданием Национального Пантеона, который превратится в своеобразный вестибюль, будет соединен крытым переходом. По примерным оценкам, единовременно здание сможет вместить до 1,5 тысяч человек.

Более 500 сотрудников крупнейшей российской автомобилестроительной компании еженедельно участвуют в видеопереговорах с использованием оборудования Cisco TelePresenceКомпания Cisco поставила ОАО <АвтоВАЗ> оборудование для организации видеосвязи. Современные технологии Cisco TelePresence дают крупнейшему российскому автопроизводителю возможность оптимизировать процессы внутренних и внешних коммуникаций, касающиеся сотрудников <АвтоВАЗа> и партнеров компании в России и за рубежом. <В первую очередь видеосвязь была организована для дирекции завода. Сегодня ежедневно проходит около 15 видеоконференций уже в масштабах всего предприятия. Еженедельно в таких видеовстречах принимают участие около 500 сотрудников компании, - рассказывает Юрий Пономарев, заместитель главного инженера, начальник отдела монтажа и обслуживания корпоративной сети дирекции по информационным системам ОАО <АвтоВАЗ>. - Видеосвязь используется не только внутри организации, но и для общения с нашими партнерами - например, с компаниями Nissan и Renault, банками, финансовыми организациями, а также для проведения совещаний с руководителями государственных учреждений. Сначала видеоконференции с партнерами в Москве, Париже, Пекине, Токио, а также в городах Венесуэлы, Казахстана, Кубы, Румынии проводились по каналу ISDN и через публичный Интернет. После установки на <АвтоВАЗе> платформы управления вызовами в видеосети Cisco TelePresence Video Communication Server видеоподключения стали возможны по разным каналам связи, а управление ими осуществляется централизованно>.

На данный момент для подсоединения большого количества участников и управления видеовстречами на предприятии внедрены высокопроизводительная, отказоустойчивая масштабируемая платформа для аудио- и видеоконференцсвязи (ВКС) Cisco TelePresence MSE 8000 и высокоэффективное решение видеосвязи высокой четкости Cisco TelePresence Profile 6000 MXP. На рабочих местах руководителей и специалистов компании установлены полностью интегрированные персональные видеосистемы для совместной работы по видеосвязи Cisco TelePresence 1700 MXP, системы персонального телеприсутствия Cisco TelePresence EX90 и EX60, универсальные кодеки Cisco TelePresence C40, а также пакеты оборудования для быстрого внедрения видеосвязи Cisco TelePresence Quick Set C20. Инсталлированная в компании Renault платформа Cisco TelePresence Video Communication Server предоставляет работникам российского предприятия и сотрудникам его европейских партнеров возможность видеообщения в надежной телекоммуникационной сети промышленных предприятий Европы (European Network Exchange). В дальнейшем специалисты <АвтоВАЗа> планируют использовать эти ресурсы и объединить свою телефонную сеть с сетями партнеров в Европе. По мнению заказчика, оборудование для видеосвязи компании Cisco более функционально и удобно в управлении, чем существующие аналоги. Дополнительным преимуществом решений видеосвязи Cisco TelePresence является безопасность (конфиденциальность передачи данных), что относится к числу основных требований <АвтоВАЗа> и его партнеров. Проведение переговоров в формате ВКС позволяет предприятию повысить эффективность производственных процессов, сократить расходы на командировки и временные затраты. Во время видеоконференций все участники активно используют возможность демонстрации различных материалов удаленным собеседникам. В планах компании - развивать сеть ВКС и делать график переговоров более насыщенным.

<Сложно подсчитать точную прибыль, которую приносят промышленным компаниям инвестиции в видеосвязь, ведь в данном случае речь идет не только о прямом материальном эффекте. Частые встречи, которые становятся возможными благодаря ВКС, помогают укрепить взаимоотношения с коллегами, партнерами и клиентами, что не менее важно для развития компании>, - поясняет Ирина Степанова, региональный директор подразделения Cisco <Технологии для совместной работы> в России/СНГ.

Гаити официально запустила новый логотип, который станет ключевым элементом кампании по продвижению туризма в этой карибской стране. Окончательный вариант был выбран из более чем 400 предложений путем голосования. По информации Министерства туризма Гаити, логотип будет использоваться в глобальной информационной кампании по содействию развитию туризма и созданию положительного имиджа страны среди туристов и потенциальных инвесторов. Также был отобран слоган, который на французском звучит как ‘Vivez l’experience!’ (или Hacer la pou’w el на креольском).

Автором победившего варианта стал арт-директор столичного дизайн-агентства Blue Mango Studios Ксавье Делатур (Xavier Delatour). Центральное место на изображении занимает цветок гибискуса, национальный цветок Гаити, известный целебными свойствами, больше известный благодаря напитку каркаде.

В течение последнего года, когда новый президент Мишель Мартелли (Michel Martelly) пришел к власти в стране, туризм на Гаити получил серьезный импульс к развитию. За этот период была сформирована национальная концепция развития тутризма, а международные отельные сети Marriott International, NH Hoteles и Occidental Hoteles объявили об открытии своих отелей. Кроме того, как недавно сообщила министр туризма Гаити Стефани Бальмир-Вильедро ( Stephanie Balmir-Villedrouin), при финансовой помощи Франции в ближайшее время начнется восстановление туристической инфраструктуры города Жакмель (Jacmel) на юге страны. Один из центров туризма, Жакмель известен не только красивыми пляжами карибского побережья, но и богатым историко-культурным наследием. Так, в Жакмеле до сих пор сохранился дом, где в 1815-186 гг. проживал Симон Боливар (Simon Bolivar). Отсюда, при поддержке правительства Гаити, он начал свою победную экспедицию в Венесуэлу, завершившуюся созданием Великой Колумбии.

Самый дорогой бензин в Норвегии - там литр горючего стоит в пересчете 84,5 рубля. А самое дешевое топливо в Венесуэле - там за литр бензина просят менее одного рубля

Летний сезон открыт. Пора отпусков и путешествий. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), более 50% россиян проведут летний отпуск дома или на даче. А треть мечтает съездить за границу.

Кто-то из них точно захочет отправиться путешествовать на автомобиле или взять в аренду машину уже на месте. В таком случае одна из главных статей расходов, которые необходимо учитывать, - стоимость бензина.

В России литр АИ 95 составляет 28,6 рублей, и автовладельцев такие цены огорчают. Еще бы: Россия является второй страной в мире по нефтедобыче после Саудовской Аравии, а бензин у нас самый дорогой среди крупнейших государств импортеров нефти. Но в Европе цены на топливо в два, а в некоторых странах - почти в три раза выше, чем в РФ.

Более 70 рублей за литр

Мировым рекордсменом по стоимости топлива является Норвегия. Там в среднем литр бензина стоит 84,5 рубля. Более 80 рублей придется платить за литр горючего, если вы поедете в Данию, Италию, Нидерланды или Грецию.

Более 70 рублей за литр готовьтесь отдать на заправках Швеции, Великобритании, Бельгии, Франции, Финляндия, Германия, Ирландии и Турции. В Гонконге литр бензина стоит 77,6 рублей.

Более 50 рублей за литр

Более чем в два раза дороже, чем в России, обойдется бензин не только в Словакии, Венгрии, Чехии, Испании, Словении, Австрии, Польше и Болгарии, но и в приграничных странах бывшего СССР. В частности, в Латвии, Литве и Эстонии литр топлива стоит 63,3 рубля, 63,2 и 61,5 соответственно.

Дороже 60 рублей придется платить за литр горючего, если вы отправитесь на арендованной машине по Японии или Южной Корее.

В Европе самый дешевый бензин в Румынии: там за литр 95-го просят 57,5 рублей. В пределах 55 рублей стоит литр топлива в Бразилии и Индии.

Более 30 рублей за литр

Если вам придет в голову покататься на машине в Таиланде, то готовьте по 43,3 рубля за литр горючего. На три рубля больше придется платить, если вы отправитесь в Китай.

Также более 30 рублей стоит литр бензина в Аргентине, США и Индонезии.

Дешевле только даром

В Мексике литр бензина оценивается в 27,9 рублей. В Иране продают горючее за 24,2 рубля за литр, а в Нигерии он стоит 20,3 рубля.

Психологическую отметку в 20 рублей за литр не переходят, например, Арабские Эмираты и Египет, где стоимость бензина составляет 16,5 и 15,1 рублей за литр. К самым демократичным по цене топлива относятся Кувейт (7,6 рубля за литр), Саудовская Аравия - 5,3 рубля и Венесуэла, с рекордно низкой ценой за литр топлива - всего 70 копеек.

Цены указаны в перерасчете по текущему курсу доллара к рублю

Россия поднялась на одну строчку в рейтинге конкурентоспособности стран мира, который составляет швейцарская исследовательская группа IMD. Теперь в этом списке РФ занимает 48 место.

Рейтинг отражает, насколько хорошо страны управляют своей экономикой и человеческими ресурсами, чтобы укрепить благополучие государства. В список вошли 59 стран со всех концов света.

Лидером в этом году стал Гонконг, за ним следуют США и Швейцария. Исследователи отмечают, что, несмотря на все неприятности, Соединенные Штаты остаются страной с уникальной экономической силой, динамикой развития предприятий и инновационным потенциалом. В десятку лучших вошли также Сингапур, Швеция, Канада, Тайвань, Норвегия, Германия и Катар.

Наиболее конкурентоспособными государствами Европы стали Швейцария, Швеция (заняла 5-е место в общем списке) и Германия (девятая позиция), так как в них развиты экспортно-ориентированное производство и финансовая дисциплина. В то же время, исследователи полагают, что Ирландия (20 место), Исландия (26 строка) и Италия (40 позиция) выглядят более подготовленными к восстановлению и выходу из кризиса, чем Испания (39 позиция), Португалия (41 место) и Греция (58 место), которые продолжают пугать инвесторов.

Составители рейтинга считают, что развивающиеся экономики пока не застрахованы от влияния потрясений, происходящих в других странах мира. Китай (23 позиция), Индия (35 место) и Бразилия (46 строка) по сравнению с прошлым годом потеряли места в рейтинге, России удалось отвоевать только одну позицию и переместиться на 48 место. Все экономики Азии, кроме Гонконга (1 место), Малайзии (14 строка) и Южной Кореи (22 позиция), в прошлом году демонстрировали спад. В Латинской Америке ситуация также обстоит не лучшим образом - ослабление экономики зафиксировано во всех странах региона, кроме Мексики (37 место).

Россию в списке окружают Словакия (переместилась с 48 на 47 место) и Иордания (49 позиция). Хуже, чем в РФ, ситуация с конкурентоспособностью обстоит в Южной Африке, Словении, Колумбии, Румынии, Болгарии, Аргентине, Украине, Хорватии, Греции и Венесуэле.

Мировой финансовый кризис привел к постепенному смещению центров тяжести в глобальной экономике. По мнению аналитиков лозаннского института IMD Швейцария становится все более конкурентоспособной. Что касается России, то здесь сократилась коррупция, но по уровню давления на бизнес со стороны бюрократии она оказалась в устойчивых лидерах. По мнению экспертов и аналитиков Лозаннского института развития менеджмента (International Institute for Management Development - IMD) Швейцария в мировом зачете находится на третьем месте в мире по конкурентоспособности после Гонконга и США. В прошлом году в рейтинге IMD США находились на первом месте, сейчас лидерство перехватил Гонконг, но все равно, залогом оздоровления мировой экономики в целом остается оздоровление американской промышленности. Ни одна страна мира не может сравнится с США по степени экономического влияния - указывают в IMD.

Что касается Западной Европы, то, по мнению экспертов IMD, она страдает от отсутствия единого руководства, поэтому не удивителен тот факт, что из европейских стран в десятку наиболее конкурентоспособных экономик попала только Германия. Одновременно в эту десятку, кроме Швейцарии, входят и две другие европейские страны, не являющиеся, однако, членами ЕС – Швеция и Норвегия.

Вхождение Швейцарии в тройку мировых лидеров основано, по мнению IMD, прежде всего, на политической стабильности и на солидных государственных финансах. Введенный в Швейцарии в 2003 г. так называемый «долговой тормоз» (меры, четко ограничивающие объем государственной бюджетной задолженности) полностью оправдал свое предназначение. Еще одним положительным пунктом является устойчивость швейцарского финансового рынка, имеющего у инвесторов высокую степень доверия. Свою роль играют высокообразованные кадры и конкурентоспособная налоговая система страны.

Единственным поводом для беспокойства является переоцененный швейцарский франк. Политика швейцарского Центробанка, направленная на борьбу с этим злом, экспертами IMD оценивается, правда, положительно. Но они опасаются, что сильная швейцарская национальная валюта приведет к оттоку из страны научного и производственного потенциала.

В России эксперты IMD сотрудничали в ходе составления своих оценок российской экономики с Московской бизнес-школой. По их подсчетам, за год в России сократилась коррупция, улучшилась ситуация со сбором налогов и личной безопасностью бизнеса. Но по уровню давления на бизнес со стороны бюрократии Россия оказалась в лидерах. В рейтинге конкурентоспособности, составленном IMD на базе статистики Росстата, опросов экспертов и представителей бизнеса, Россия заняла 48-е место из 59 возможных.

По уровню коррупции Россия поднялась с предпоследнего 58-го места на 57-е, опередив Венесуэлу и Украину. По диверсификации экономики хуже России оказалась только Венесуэла, по уровню давления на бизнес со стороны госкомпаний и бюрократии Россия оказалась в лидерах. Лучший результат у России оказался по ставкам социальных взносов, отчисляемых самим работником: таких отчислений в стране просто нет.

Факторами, снижающими эффективность экономики России, исследователи IMD называют в первую очередь рост безработицы среди молодежи и ускорение инфляции. Привлекательность российской экономики, по мнению экспертов, заключается в высоком уровне образования и квалификации кадров. Но и это преимущество стремительно сокращается. По данным рекрутинговой компании ManpowerGroup Россия занимает 11-е место в мире по дефициту квалифицированных кадров. 44% опрошенных компаний испытывают сложности при поиске и подборе персонала необходимой квалификации.

В альтернативном рейтинге конкурентоспособности экономик, составляемом Всемирным экономическим форумом, Россия в 2011 году опустилась на три строчки, на 66-е место из 142, оказавшись между Вьетнамом и Перу.

В ближайшее время между Национальной нефтяной компании Ирана (NIOK) и государственной нефтяной компанией Венесуэлы (PDVSA) будет подписан контракт на сумму $ 2 млрд. для разработки блока месторождений Добокуби в Венесуэле, передает MehrNews.

Сообщается, что иранская сторона будет финансировать 26% от общей стоимости нефтяного проекта и намерена инвестировать $ 500-520 млн.

Прогнозируемая ежесуточная производственная мощность на первом этапе составит до 40 тысяч баррелей, а на втором этапе достигнет 60 тысяч баррелей, - передает SalamNews.

Президент Владимир Путин назначил бывшего первого вице-премьера РФ Виктора Зубкова спецпредставителем президента РФ по взаимодействию с Форумом стран-экспортеров газа, говорится в сообщении пресс-службы Кремля.

С 2008 года Зубков является председателем совета директоров "Газпрома". Основанный в 2001 году в Тегеране и юридически учрежденный в 2008 году в Москве Форум стран-экспортеров газа объединяет лидирующие в мире по экспорту природного газа страны. В число участников форума входят Россия, Алжир, Боливия, Венесуэла, Иран, Ливия, Нигерия, Тринидад и Тобаго и другие страны.

Зубков не вошел в новый состав правительства, который был оглашен 21 мая. 25 мая вице-премьер Аркадий Дворкович сказал, что Зубков останется главой совета директоров "Газпрома". Он уверен, что Зубков "максимально" посвятит себя этой работе.

Компания "ЛУКОЙЛ Оверсиз" ("дочка" ЛУКОЙЛа) во время доразведки блока Мелейя (Египет) благодаря сейсморазведке 3D и поисково-разведочному бурению на структуре Эмри-Дип открыла месторождение высококачественной легкой нефти сорта Arabian Light, сообщает компания.

По ее данным, нефтяная залежь была вскрыта на глубине свыше 2,7 тысячи метров. По итогам испытания скважины получены притоки нефти объемом до 4,5 тысячи баррелей в сутки. В "ЛУКОЙЛ Оверсиз" говорят, что предполагаемые геологические запасы открытого месторождения достигают 150-250 млн баррелей нефтяного эквивалента.

ЛУКОЙЛ начал разработку блока Мелейя в 1995 году. Доля российской компании в этом проекте составляет 24%, другие участники концессии - Eni (56%) и Mitsui (20%). Доказанные остаточные запасы нефти на блоке достигают более 30 млн баррелей нефтяного эквивалента. За последние пять лет на Мелейе были открыты три месторождения: Северная Нада, Гавахер и Аркадия. Добыча нефти на данном блоке в 2011 году составила почти 7 млн баррелей нефтяного эквивалента.

В число международных проектов "ЛУКОЙЛ Оверсиз" входят месторождения в Египте, Узбекистане, Ираке, Венесуэле, Азербайджане и Казахстане.

Президент компании Андрей Кузяев в 2011 году заявил, что в течение пяти лет "ЛУКОЙЛ Оверсиз" планирует инвестировать в свои проекты 4-5 млрд долларов ежегодно. Уже в марте этого года "дочка" ЛУКОЙЛа привлекла 500 млн долларов для проекта Кандым-Хаузак-Шады-Кунград в Узбекистане. Извлекаемые запасы по данному проекту - 330 млрд кубометров газа, плановый объем добычи - 11 млрд кубометров газа в год.

Три крупнейших японских автоконцерна - Toyota Motor Corp. (TMC), Nissan Motor Co. и Honda Motor Co. зафиксировали резкий рост производства и продаж автомобилей в апреле - как в Японии, так и на внешних рынках, следует из пресс-релизов компаний.

Тройка лидеров японского автопрома наращивает показатели продаж, производства и отгрузки на экспорт уже несколько месяцев подряд. Сами представители руководства компаний отмечают: год будет хорошим, если вновь не случатся природные катастрофы - такие как землетрясение в Японии и наводнение в Таиланде.

Победоносная Toyota

Общий объем производства TMC (бренды Toyota, Daihatsu и Hino) вырос в прошлом месяце сразу в 2,3 раза - до 792,961 тысячи штук. При этом в Японии выпуск автомобилей Toyota, Daihatsu и Hino увеличился в 4,44 раза, достигнув 352,973 тысячи штук. Производство автомобилей Toyota в Японии выросло в 5,12 раза - до 275,761 тысячи штук.

За пределами Японии компании удалось нарастить совокупное производство автомобилей Toyota, Daihatsu и Hino до рекордно высокой величины для апреля - 439,988 тысячи штук (рост на 64,8%). Рост обеспечен за счет увеличения выпуска автомобилей Toyota в Африке, Азии, Европе, Северной и Латинской Америк, автомобилей Daihatsu в Индонезии и Венесуэле, грузовых автомобилей и автобусов Hino - в Азии.

Продажи TMC в Японии (бренды Toyota, Daihatsu и Hino) составили 162,706 тысячи автомобилей, что в 2,6 раза лучше показателя за апрель 2011 года. Существенно улучшились и показатели экспорта - рост в 5,4 раза, до 189,336 тысячи штук.

Блистательный Nissan

Второй по величине японский автоконцерн Nissan Motor Co. в прошлом месяце сумел довести объем производства автомобилей в мире до рекордно высокого для апреля показателя - 369,522 тысячи штук. По сравнению с апрелем 2011 года рост составил 49%.

Выпуск автомобилей Nissan в Японии вырос в прошлом месяце на 94% по сравнению с показателем апреля прошлого года, до 85,734 тысячи штук. В частности, компания активно наращивала производство стремительно набирающего популярность кроссовера Nissan Juke, в основном для продаж за пределами страны, и экологичного минивэна Nissan Serena.

В прошлом месяце Nissan добился также и рекорда по продажам автомобилей в мире. Показатель вырос по сравнению с апрелем 2011 года на 13,6% - до 364,173 тысячи автомобилей. Продажи в Японии увеличились на 63,8%, до 39,413 тысячи машин, на внешних рынках - на 9,5%, до 324,760 тысячи автомобилей.

Резкий рост показал также экспорт - в 3,6 раза по сравнению с апрелем 2011 года, до 52,660 тысячи автомобилей. Компания особо отмечает рост продаж кроссоверов Nissan Rogue и Nissan Juke в Северной Америке.

Рекордная Honda

Третьему по величине автопроизводителю Японии - Honda Motor Co., - удалось добиться рекордно высоких для апреля показателей выпуска автомобилей как в целом в мире, так и за пределами Японии.

В частности, Honda в прошлом месяце нарастила производство автомобилей в мире на 44% по сравнению с апрелем 2011 года, до 351, 663 тысячи штук, за пределами Японии показатель вырос на 25,5% - до 264,614 тысячи штук. В Японии выпуск автомобилей Honda увеличился в апреле в 2,2 раза, до 87,049 тысячи штук.

Производство автомобилей компании в мире растет уже четвертый месяц подряд, в Японии - пятый, за пределами страны - третий.

В апреле компания нарастила экспорт в 3,4 раза, до 21,977 тысячи автомобилей, в Японии продажи росли пятый месяц подряд (год к году) и составили 55,500 тысячи штук (рост в 2 раза).

Умение адаптироваться

Основная причина многократного роста показателей компаний - низкая база. На апрель 2011 года пришлось резкое падение производства и продаж автомобилей в Японии - сказывался эффект от мартовского землетрясения, цунами и так называемого "ядерного кризиса". Многим автопроизводителям в связи с природными катаклизмами пришлось приостановить производство автомобилей на некоторых японских заводах.

Однако эффект низкой базы - не единственный фактор роста показателей японских автопроизводителей. Тройка лидеров японского автопрома наращивала продажи и производство как в Японии, так и за границей последовательно, во многих случаях непрерывный рост длится уже более трех месяцев, что говорит о верно выбранной стратегии: в первые месяцы 2011 года эффекта низкой базы (из-за землетрясения 11 марта) не было. Сейчас японские автопроизводители делают ставку на продажи в США, а также на развивающихся рынках для обеспечения роста. Так, Toyota планирует к 2015 году продавать на рынках развивающихся стран до 50% выпускаемых автомобилей.

При этом в апреле компании действовали в условиях неблагоприятной конъюнктуры - в течение всего месяца курс иены к доллару неуклонно укреплялся, оказывая давление на экспорт любых товаров, в том числе и автомобилей. К концу апреля иена окрепла до 80,23 иены за доллар против 82,82 иены за доллар в начале месяца.

"Я просто надеюсь, что это будет тихий и безопасный год", - комментирует ситуацию президент Toyota Акио Тоеда.

О компаниях

Toyota Motor Corporation является крупнейшим подразделением Toyota Group и лидером японского автопрома. Компания была основана в 1937 году, ее штаб-квартира находится в городе Тоета, префектура Айти, штат сотрудников достигает 321 тысячи человек. Чистая прибыль TMC за 2011-2012 фингод снизилась на 30,5%, и составила 283,559 миллиарда иен (3,5 миллиарда долларов).

Nissan Motor Co. - второй по величине автопроизводитель в Японии после Toyota, входит в состав альянса Renault-Nissan. Компания основана в 1933 году. Штаб-квартира расположена в Йокогаме, штат насчитывает 155,099 тысячи человек. Чистая прибыль Nissan Motor в третьем квартале 2011-2012 финансового года, завершившемся 31 декабря, составила 82,7 миллиарда иен (около 1,07 миллиарда долларов), что на 3,2% выше аналогичного показателя предыдущего финансового года.

Honda Motor была основана в 1946 году. Вплоть до 1960-х годов компания занималась исключительно производством мотоциклов, и лишь к 70-м годам прошлого столетия компания Honda сумела зарекомендовать себя на международном рынке как один из ведущих японских автопроизводителей. Головной офис компании расположен в Токио. В настоящее время Honda располагает более 100 заводами в 33 странах мира. Штат сотрудников компании насчитывает около 200 тысяч человек. По итогам 2011-2012 финансового года чистая прибыль компании снизилась на 60,4%, до 211,4 миллиарда иен (2,6 миллиарда долларов).

Парламент Венесуэлы одобрил в среду закон, позволяющий вооруженным силам перехватывать и сбивать самолеты, нарушающие воздушное пространство южноамериканской страны, сообщает колумбийское Radio Caracol.

Документ предполагает применение армией средств для перехвата и уничтожения самолетов и иных летательных аппаратов, которые вторгаются в воздушное пространство Венесуэлы незаконно и нарушают правила полетов.

Данный законопроект был подготовлен по инициативе президента Уго Чавеса. Хотя наркомафия напрямую в тексте закона не упоминается, эксперты отмечают, что направлено его действие в первую очередь против наркоторговцев.

Закон должен вступить в силу через 90 дней после его опубликования в официальной газете Венесуэлы. Однако многие наблюдатели отмечают, что на доработку необходимых регламентов может потребоваться еще примерно год.

С предложением разработать этот закон Чавес выступил в октябре прошлого года. По его словам, контрабандисты зачастую используют воздушное пространство Венесуэлы, чтобы транспортировать наркотики. В некоторых случаях ВВС Боливарианской республики поднимают в воздух истребители, чтобы преследовать нарушителей, однако те не подчиняются приказам и просто продолжают полет.

Через Венесуэлу проходит один из основных путей транспортировки в Европу и США наркотиков, произведенных в соседней Колумбии. Власти США критикуют правительство Венесуэлы за неэффективную борьбу с наркотрафиком, однако Чавес утверждает, что в его стране делается все возможное для предотвращения распространения наркотических веществ. Дмитрий Знаменский.

Российский летчик Константин Ярошенко, отбывающий в США 20-летний тюремный срок, надеется, что Россия, ранее осудившая обстоятельства его ареста американскими агентами в Либерии и поставившая под сомнение обоснованность выдвинутых обвинений, предпримет меры для его экстрадиции на родину.

Ярошенко стал мишенью Департамента по борьбе с наркотиками США, агенты которого выдавали себя за наркобаронов. По версии американской прокуратуры, летчик принял предложение американских агентов перевезти четыре тонны кокаина из Южной Америки в Африку, а оттуда - в США. В мае 2010 года россиянин был задержан в Либерии в результате операции американских спецслужб. Вскоре после этого Ярошенко экстрадировали в США. При этом прокуратура Южного округа Нью-Йорка заявила о его задержании лишь 2 июня 2010 года, что вызвало протесты российской стороны о нарушении Венской конвенции. В России назвали арест и экстрадицию "похищением".

Приговор в отношении россиянина был обжалован защитой 30 сентября. Российская сторона заявляла, что уголовное преследование в США Ярошенко, а также другого российского гражданина Виктора Бута, строится на основании показаний "подставных агентов" и сомнительных уликах.

Надежды

"Я надеюсь на то, что наши (власти РФ) мне помогут. Я не виновен, я не намеревался перевозить наркотики в США и мечтаю вернуться в Россию", - сказал Ярошенко РИА Новости по телефону из тюрьмы Форт-Дикс в штате Нью-Джерси.

Он надеется, что Минюст и МИД РФ поднимут вопрос в переговорах с США не только о выдаче на родину Виктора Бута, приговоренного к 25 годам заключения по обвинению в намерении продать партию вооружения леворадикальной группировке "Революционные вооруженные силы Колумбии", но и более "скромного" заключенного Ярошенко.

"Моя бесплатная защитница Тина Шнайдер до сих пор не смогла раздобыть материалы дела, которые ей не предоставляют еще с прошлого года. А без них, без всех стенограмм невозможна ни подача апелляции, ни подтверждение того, что мое дело "шито белыми нитками", - добавил Ярошенко.

Платный адвокат ему уже не по карману.

"Теплое место"

В электронной переписке по специальной тюремной почте и в телефонных разговорах бывший военный летчик описал свою тюремную жизнь в Форт-Диксе - бывших военных казармах, переоборудованных в место заключения. Это одна из самых крупных федеральных тюрем США.

"Мы спим на нарах в три ряда, я на верхнем ярусе. В здании тюрьмы, обнесенной тремя заграждениями из колючей проволоки, все старое, канализация протекает, и всегда с опаской смотришь в потолок в сырых разводах", - писал Ярошенко.

Его работа - подметать двор. В тюремной иерархии должность дворника считается неплохой, и россиянину, по его мнению, выделили ее исключительно из-за плохого знания английского языка, что ограничивает его возможности общения.

"Публика здесь преимущественно - чернокожие обитатели Бронкса, которые думают, что Африка - это страна, а не континент; выходцы из Мексики, Колумбии, Венесуэлы, Кубы. Есть такие же как я, похищенные: например, один швед, доставленный из Нигерии, которым занималось ЦРУ", - сказал Ярошенко.

"Есть в нашей тюрьме и русскоговорящие американцы, но с ними у меня еще меньше общего. Они ругают Россию и зовут меня "коммуняка", - добавил уроженец Краснодара.

По его словам, он плохо понимает местный тюремный слэнг, за что над ним подсмеиваются сокамерники.

"Кому вигвам, кому..."

Константин Ярошенко утверждает, что его дискриминируют по политическим, национальным и религиозным признакам. В отличие от англо- и испаноязычных заключенных, он не имеет возможности получать в тюрьме бесплатное высшее образование на русском. По его словам, он единственный в тюрьме православный христианин и единственный верующий, не имеющий возможности молиться.

"Здесь есть молельные комнаты для абсолютно всех религий. Лучше всех устроен храм для индейцев - у них во дворе отдельный вигвам, окруженный зелеными насаждениями. Они там даже курят трубку и бьют в барабан. Евреи, мусульмане, протестанты, католики, буддисты - все они имеют религиозную диету, им подают специальные блюда на их праздники. Мне же негде преклонить колени, у меня даже не было крашенного яйца на Пасху", - посетовал Ярошенко.

Тюремная кухня ему не по вкусу, он не любит гамбургеры, ему противна по-американски неочищенная картошка. По его словам, пищу готовят сами же заключенные. Денег на ларек у россиянина нет.

Другие заключенные пока не пытались его оскорблять или применять физическую силу, сказал Ярошенко. Однако он находит недостаточной охрану в тюрьме, и утверждает, что чувствует себя по ночам неуютно.

"У меня есть опыт казарменной жизни. Он здесь мне пригодился. Сплю ночами чутко, допускаю все, что угодно", - сказал бывший летчик.

Больше всего его угнетает моральное одиночество. Он не может часто общаться со своей семьей по телефону, как американские заключенные, поскольку за звонки в Россию приходится платить по специально установленным тарифам, которые выше сопоставимых в обычной жизни. Бюджет незажиточной семьи Ярошенко уже давно иссяк.

"Я до сих пор не могу понять, как оказался в американской тюрьме, и каким образом я, если верить клевете спецагентов на меня, якобы обсуждал с ними по-английски переброску наркотиков в США. Да я по-английски слово "папа" пишу через букву "о", - сказал по телефону заключенный Ярошенко. Лариса Саенко.

Верховным комиссаром ООН по правам человека на два года переизбрана Наванетхем (Нави) из ЮАР. Голосование состоялось в четверг на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи всемирной организации.

Пиллэй была утверждена ГА ООН на этом посту 28 июля 2008 года. Срок ее полномочий истечет 31 августа 2012 года. Продлить его предложил генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун.

Верховный комиссар ООН по правам человека несет основную ответственность за деятельность всемирной организации в области прав человека. Обычно он назначается на четыре года с возможностью последующего продления. В данном случае Пан Ги Мун продлил полномочия Пиллэй только на два года, поскольку против ее кандидатуры выступал ряд государств.

С 2004 года по 2008 год Верховным комиссаром ООН по правам человека была Луиза Арбур из Канады. Ее предшественник, Сержиу Виейра ди Меллу из Бразилии, погиб при исполнении служебных обязанностей в качестве главы миссии ООН в Ираке в результате взрыва в представительстве ООН в Багдаде 19 августа 2003 года. В промежуточный период обязанности Верховного комиссара по правам человека исполнял Бертран Рамчаран из Гайаны.

Наванетхем Пиллэй, 1941 года рождения, до избрания верховным комиссаром с 2003 по 2008 годы была судьей Международного уголовного суда. До этого она возглавляла Международный уголовный трибунал ООН по Руанде. В своей деятельносПиллэйти она участвовала в разработке международным трибуналом правовых норм, рассматривающих насилие в отношении женщин как проявление геноцида, а также занималась вопросами свободы слова и борьбы с пропагандой ненависти.

В ЮАР Пиллэй была членом Верховного суда и стала первой в стране женщиной-юристом, открывшей юридическую практику в южноафриканской провинции Наталь (в 1967 году) и работавшей там в качестве адвоката по уголовным и гражданским делам, которые были связаны с преследованиями борцов с режимом апартеида и нарушением их прав.

Вместе со своими сторонниками Нави Пиллэй организовала в своей стране Бюро правовой помощи для пострадавших от нарушения прав.

Она также является одним из учредителей международной организации по защите прав женщин "Равноправие", штаб-квартира которой находится в Нью-Йорке.

Пиллэй преподавала в Университете Квазулу-Натал и позднее стала вице-президентом Совета Университета Дурбан-Вествиль.

Управление Верховного комиссара ООН по правам человека призвано разоблачать нарушения прав, где бы они ни происходили, и давать им объективную оценку.

В частности, по данным ООН, в "черном списке" Пиллэй за ограничения деятельности неправительственных организаций оказались Египет, Венесуэла, Зимбабве, Камбоджа, Алжир, Эфиопия, Израиль и Белоруссия.

Ведомство координирует проведение научных исследований в сфере прав человека, мероприятия образовательного, просветительского и информационного характера в рамках всей системы ООН.

Поскольку основная ответственность за обеспечение и защиту прав человека возлагается на правительства стран, управление оказывает им техническое содействие в проведении обучения по таким направлениям, как отправление правосудия, реформирование законодательства и организация электорального процесса с целью практического внедрения международных норм и стандартов в области прав человека.

По данным ООН, управление оказывает содействие также и другим органам и организациям, занимающимся вопросами защиты прав человека, в выполнении их обязанностей и полномочий, предоставляет помощь отдельным лицам в реализации их прав. Иван Захарченко.

В конце 2012 года планируется подписать соглашение о взаимном признании регистрационных удостоверений на лекарственные средства производителей в государствах – членах Таможенного союза – Белоруссии, Казахстане и России. Это означает, что у производителей не будет необходимости регистрировать свою продукцию во всех трех странах, достаточно – только в одной. При этом лекарства должны быть сделаны в условиях надлежащей производственной практики (Good Manufacturing Practice), то есть по стандарту GMP.

Эксперты компаний AAT и «Фармэксперт» считают, что в 2011 году фармрынок Белоруссии вырос более чем на 20%. К слову, в 2012 году в этой стране планируется выделить на здравоохранение более 12,4 млн рублей, что в 1,6 раза больше, чем годом ранее.

В минувшем году белорусские специалисты разработали серию импортозамещающих антисептиков, а в текущем там планируется открыть новое производство препаратов из плазмы донорской крови. Разработками наших соседей заинтересовались и в третьих странах, в частности, в традиционном партнере Белоруссии – Венесуэле. У Казахстана тоже есть неплохие перспективы для международного сотрудничества. Так, о планах открыть в республике совместное производство по выпуску противодиабетических и онкологических препаратов объявила Франция.

Объем розничного рынка лекарственных средств в Белоруссии в 2011 году аналитики «Фармэксперта» оценивают на уровне 630 млн долларов. Это четвертый показатель среди стран СНГ. На первом месте находится Россия (15,7 млрд долларов), на втором – Украина (3 млрд долларов), на третьем – Казахстан (860 млн долларов).

Все три страны – участницы Таможенного союза объединяет то, что их руководство намерено в ближайшие годы увеличить долю отечественной фармпродукции на рынке до 50%. В России это должно произойти к 2020 году, в Казахстане – к 2014 году, в Белоруссии – к 2015-му.

Как рассказала вице-президент ассоциации «Фарминдустрия Казахстана» Светлана Киль, кредиты на строительство и реконструкцию фармацевтических предприятий в Казахстане выделяются коммерческими банками на 10 лет под 14% годовых, причем половину процентной ставки субсидирует государство. В итоге окончательная ставка составляет около 7%, а то и 4% – при условии, что на экспорт идет не менее 20% продукции. В случае же внедрения инновационной технологии производства государство выделяет безвозмездный грант на возмещение расходов по ее приобретению в размере до 700 тыс. долларов. Кроме того, в Казахстане нет таможенных пошлин на импортное оборудование, предназначенное для фармпроизводства.

Белорусская сторона в конце 2011 года объявила о планах по созданию в стране фармацевтического кластера. В настоящее время в республике работают 28 заводов, производящих треть фармакологической продукции, продающейся на фармрынке страны. В Казахстане таких предприятий 80, но на них приходится всего 10% от объема национального рынка. Лидером по количеству заводов – производителей фармпродукции остается Россия, при этом у нас 650 компаний обеспечивают 20% потребностей рынка.

Одним из бесспорных плюсов Таможенного союза считается возможность понизить цены на лекарства за счет снижения административных барьеров и поддержки собственных производств. Но пока далеко не во всех странах ТС принят стандарт GMP: он действует в Белоруссии, но его пока нет ни в России, ни в Казахстане (на него планируется перейти только в 2014 году).

Для поддержания единого фармрынка стоило бы создать наднациональный центр по регистрации лекарственных препаратов, считает представитель белорусского аналитического агентства «Инфофарм» Людмила Евтушенко. Эксперт предлагает последовать примеру Европейского союза, который именно так защитил национальных производителей лекарств и ввел на своем рынке единые правила игры.

Пока неясно, насколько производители фармпродукции стран – участниц ТС готовы договариваться между собой о новых условиях работы и, возможно, делиться прибылью. Эксперты считают, что необходимо создать особую схему сотрудничества между надзорными органами, систему обмена информацией, опытом работы, внедрения новых технологий, обучения кадров и унификации стандартов. Об этом говорит начальник нормативно-правового отдела национального центра экспертизы лекарственных средств, изделий медицинского назначения и медицинской техники министерства здравоохранения Казахстана Татьяна Мамаева.

«Гармонизация законодательства трех стран – процесс сложный и длительный. И вопрос в том, смогут ли законодатели за полгода, оставшиеся до вступления в силу соглашения, предложить эффективную методологию такого объединения», – отмечает Людмила Евтушенко.

Подписание долгосрочного контракта на поставку в Сирию дизельного топлива и газа для бытовых нужд станет предметом обсуждения на проходящем в Москве заседании российско-сирийской межправкомиссии (МПК) по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, сообщает в среду сирийское агентство САНА со ссылкой на министра нефти Сирии Сафьяна Аллау.

По словам министра, из-за введенного США и странами ЕС в августе прошлого года эмбарго Сирия испытывает в настоящее время острый дефицит в дизельном топливе и бытовом газе, потребности в котором удовлетворяются лишь на 50%. Наложенные Западом ограничения запрещают покупку и транспортировку сирийской нефти, иностранные инвестиции в нефтяной сектор Сирии; также введены санкции в отношении сирийских нефтяных компаний. В результате этого бойкота, сообщил Аллау, Сирия уже потеряла 4 миллиарда долларов.

Министр добавил, что преодолеть нефтяное эмбарго Дамаск надеется с помощью дружественных стран, в числе которых Венесуэла, Иран, Алжир и Россия.

Так, в минувший понедельник в Сирию было доставлено 35 тысяч тонн дизельного топлива из Венесуэлы. Еще один танкер с топливом готовится к отправке. В настоящее время Дамаск ведет также переговоры с Ираном и Алжиром об импорте газа из этих стран.

В Сирии более года продолжаются антиправительственные протесты, которые вылились в ожесточенные вооруженные столкновения властей и вооруженной оппозиции. В настоящее время в Сирии в рамках плана спецпредставителя ООН и Лиги арабских государств Кофи Аннана по урегулированию конфликта действует соглашение о прекращении огня, за соблюдением которого следят представители ООН. Однако стороны конфликта регулярно сообщают о новых вооруженных инцидентах и жертвах.

По меньшей мере 12 колумбийских военнослужащих погибли, еще четверо получили ранения в результате нападения боевиков повстанческой группировки "Революционные вооруженные силы Колумбии" (РВСК) в департаменте Гуахира на северо-востоке Колумбии в понедельник, сообщила местная радиостанция Caracol со ссылкой на официальные источники.

Бой произошел в окрестностях города Майкао (Maicao) в 600 километрах от столицы страны Боготы, когда подразделение 10-бригады проводило патрулирование местности на границе с Венесуэлой у холма Ла-Майура, где располагались армейские коммуникационные антенны. В бою погибли офицер и солдаты.

"Ранения получили еще четыре военнослужащих. Боевики после атаки скрылись на венесуэльской территории", - заявил в эфире радиостанции Caracol губернатор департамента Гуахира Хуан Франсисо Гомес (Juan Francisco Gоmez). По предварительной версии, нападавшие принадлежали к так называемому 59-му фронту РВСК. Об их потерях не сообщается.

В Колумбии идет война, которую ведет с правительством леворадикальная повстанческая группировка "Революционные вооруженные силы Колумбии" - РВСК (FARC, Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia), основанная в 1964 году как военное крыло местной Коммунистической партии. С тех пор повстанцы борются за построение "Новой Колумбии" и "общества социальной справедливости и равенства". Одним из источников доходов боевиков считается торговля наркотиками. В арсенале их средств - нападения на военных, полицейских, государственных чиновников. В последнее время власти смогли нанести ряд серьезных ударов по руководящему составу РВСК, однако пока добиться снижения уровня насилия не удалось. Александр Соловский.

Проверенные голодом

Россия наращивает помощь друзьям в СНГ и Африке

Андрей Сусаров

Минфин согласовал с ведомствами проект создания Российского агентства международного развития — координатора финансовой помощи другим странам, объем которой достигает $500–550 млн в год. При этом в Минфине признают, что помощь носит не только гуманитарный, но и политический характер, недаром поддержку получают Науру и Никарагуа, признавшие независимость Абхазии и Южной Осетии.

Пакет документов, необходимых для создания агентства, Минфин согласовал со всеми ведомствами и в понедельник отправил в правительство, сообщил в среду замминистра Сергей Сторчак. «Помолитесь за нас, чтобы он прошел легко», — попросил чиновник. Новая структура займется координацией и повышением эффективности российской поддержки развивающимся странам в рамках реализации двусторонних гуманитарных программ. «Проектов, реализуемых на двусторонней основе, очень мало, — сетует Сторчак. — Люди приходят за деньгами, но с большим трудом могут объяснить, как средства будут использоваться, как будет обеспечена их эффективность».

Между тем в рамках двусторонних отношений сейчас распределяется порядка 40% российской помощи, достигшей в прошлом году целевого показателя в $500 млн. Большая часть средств перечисляется Россией международным организациям, которые самостоятельно определяют приоритеты ее использования.

«Россия единственная страна «Группы восьми», которая в сложных экономических условиях 2008–2011 годов сумела нарастить объемы гуманитарной помощи развивающимся странам», — обратил внимание зампредставителя президента России в «большой восьмерке» Вадим Луков. Если в 2004–2007 годах среднегодовой объем этой помощи равнялся $128 млн, то в 2008–2011 годах — уже $498 млн. В прошлом году на эти цели из федерального бюджета, по данным Минфина, выделено $514 млн. В этом году, надеется директор департамента международных финансовых отношений ведомства Андрей Бокарев, сумма будет не менее $500–550 млн. Как отметил Сторчак, проведенные исследования показали, что такая сумма «отражает настроение» российских налогоплательщиков, «не является чрезмерной» и адекватна экономическому потенциалу России.

На всех нуждающихся такой суммы, естественно, не хватит. По представленным директором Института отраслевого питания Владимиром Черниговым международным данным, цены на продовольствие с 1996 года выросли почти в три раза, а число голодающих увеличилось на 25%, почти достигнув 1 млрд человек. Поэтому «наши программы концентрируются на поддержке тех стран, где сосредоточены интересы России», не скрывал Луков. Основные средства в рамках двусторонних договоренностей предоставляются странам СНГ, Восточной Европы, Центральной Азии и Закавказья, странам Африки южнее Сахары и Латинской Америке. «Дети, которые прикоснулись к российской помощи, наверное, запомнят это навсегда», — надеется Сторчак.

По примеру других развитых стран Россия постепенно увеличивает поддержку бюджетов своих партнеров. Так, в 2010 году $50 млн было предоставлено Киргизии, Никарагуа и Науру. Деньги пошли на выплату зарплат учителям, сотрудникам здравоохранения, а также на строительство автодорог в труднодоступных районах. При этом Сторчак не стал отрицать, что выбор Никарагуа и Науру связан с признанием этими странами независимости Абхазии и Южной Осетии. И это тоже отвечает стратегическим интересам России.

Полумиллиардом долларов вся поддержка зарубежных друзей не ограничивается. Россия не намерена сворачивать работу созданного в 2009 году Антикризисного фонда СНГ, куда она перечислила $7,5 млрд из $10 млрд. По словам Сторчака, фонд сосредоточится на «льготном финансировании совместных проектов».

В розданных на пресс-конференции материалах отмечается, что после 2005 года Россия аннулировала долги африканских стран на сумму $11,3 млрд. Еще $552 млн списано ряду южноафриканских стран в рамках обмена долга на программы развития. В 2011 году мы простили $36,2 млн Замбии, Бурунди и Танзании. «Все, что списано, — это операции Советского Союза, — уточнил Сторчак. — Больше списывать уже нечего».

Россия, если она считает себя ведущей державой, обязательно должна оказывать такую помощь, участвовать в международных программах, а в некоторых регионах — быть лидером, например, там, где у нас есть интересы или продвинутые контакты, уверен Олег Буклемишев из консалтинговой компании «МК-Аналитика». «Это укрепляет позиции нашей страны, повышает авторитет и открывает путь для взаимовыгодных экономических контрактов. Например, для поставок продукции, которую мы всеми силами пытаемся продвинуть на внешние рынки, чего-то более сложного, чем нефть и газ», — говорит аналитик. Другое дело такая помощь, как субсидирование цен на газ для Белоруссии или закупок оружия Венесуэлы. «Была история в одной из африканских стран, когда по документам на деньги наших налогоплательщиков строили казармы, а на самом деле — особняки для высшего генералитета. Я не уверен, что это эффективное оказание поддержки», — предостерегает Буклемишев.

Вслед за унижением - экспроприацией своих активов в Аргентине, - испанской нефтяной компании грозят многомиллиардные потери: Буэнос-Айрес не любит возвращать долги

В Латинской Америке популярна старая шутка. Спрашивают: хотите быстро стать миллионером? Тогда надо купить аргентинца за столько, сколько он стоит, и продать за столько, за сколько он думает, что стоит. С поправкой на современные экономические реалии следует, наверное, добавить, что покупать аргентинские компании не столь безопасно, как мифического аргентинца: можно остаться и без денег, и без компании.

Испанская Repsol, добивающаяся 10,5 млрд долларов компенсации от Аргентины за экспроприацию активов, попала в длинный список компаний, которые пытаются взыскать причитающееся с крупнейшего в мире государства-неплательщика.

В Международном центре по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС) в структуре Всемирного банка против Аргентины открыто 26 дел - больше, чем против любого другого государства. Пока Аргентина упорно не платит по вынесенным определениям МЦУИС, сообщает Bloomberg со ссылкой на отчет экономистов Bank of America Merrill Lynch.

Перспективы получения компенсации нефтегазовой компанией Repsol очень смутные, учитывая нежелание Аргентины платить в соответствии с ранее вынесенными определениями арбитража. Кроме того, делу Repsol предшествовали иски хедж-фондов, энергетических и прочих компаний, которые уже ждут возмещений понесенных убытков в результате валютных девальваций, национализаций и замораживания тарифов после объявленного десять лет назад дефолта. Финансовые претензии к Аргентине, в частности, имеют компании AES Corp., Total и EDF International. Сама Кристина Фернандес де Киршнер со времени прихода к власти в декабре 2007 года национализировала крупнейшую авиакомпанию страны Aerolineas Argentinas и активы частных пенсионных фондов на сумму 24 млрд долларов.

Не очень хорошо оказаться в конце длинной очереди предъявителей финансовых требований, говорит Майкл Нолан, партнер международной компании Milbank, Tweed, Hadley & McCloy.

Repsol после объявления 16 апреля о планах экспроприации ее 51-процентной доли в дочерней структуре Repsol YPF заявила, что будет требовать компенсации в 10,5 млрд долларов. Компания намерена подать документы в арбитраж и будет защищать права своих акционеров, заявил по телефону агентству Bloomberg пресс-секретарь Repsol Кристиан Рикс, не уточнив, куда будет направлен иск.

На торгах 23 апреля в Мадриде котировки Repsol упали до трехлетнего минимума, после того как газета La Nacion сообщила, что Аргентина не намерена ничего платить за мажоритарный пакет YPF, конфискованный президентом Кристиной Фернадес де Киршнер.

16 апреля Кристина Фернандес заявляла, что компенсацию за экспроприированное имущество будет определять аргентинский Национальный арбитраж по оценке - государственное учреждение, созданное в 1944 году; оно определяет стоимость спорных активов в случае разногласий между компаниями и государственными ведомствами.

"Даже если они согласятся или от них потребуют что-то выплатить, вероятнее всего, что они будут затягивать до последнего апелляциями, аннулированием и пересмотром претензий", - прокомментировал в интервью Bloomberg Артуро Порсекански, преподаватель международных финансов Американского университета в Вашингтоне.

Аргентина отбивается от решений арбитражных инстанций, опасаясь, что любые выплаты увеличат общую сумму обязательств и будут грозить сотнями или миллиардами долларов компенсаций за возмещение ущерба, говорит Эрик Дэвид Казенец.

Оказывается, есть кое-кто похуже Чавеса

"Они не против тратить сотни миллионов долларов на лучших адвокатов, чтобы купить время", - добавляет Порсекански.

По словам одного из экспертов, дела, рассматриваемые МЦУИС, обычно длятся четыре года или более. Присуждаемые МЦУИС решения имеют силу в 158 странах, подписавших так называемую Вашингтонскую конвенцию.

Правообеспечивающие механизмы МЦУИС наиболее действенны в отношении активов страны, которые находятся на территории зарубежных государств, пояснил Bloomberg.

Чтобы добиться исполнения ранее вынесенных арбитражных решений, США в марте приостановили участие Аргентины в торговой программе, по которой определенные товары из развивающихся стран импортируются без пошлин. Это было сделано в связи с отказом Аргентины выплатить 300 млн долларов, присужденных МЦУИС в пользу американских компаний Azurix и Blue Ridge Investments.

"Рано или поздно Аргентине придется разбираться со своими финансовыми обязательствами, если она рассчитывает когда-нибудь выходить на финансовые рынки. Аргентина будет бороться за каждую запятую, потому что это оттянет судный день", - прокомментировала в интервью Bloomberg Каролин Ламм, партнер компании White & Case.

Второе место по числу выдвинутых исков в МЦУИС занимает Венесуэла, в которой при президенте Уго Чавесе была проведена волна национализаций. 8 января 2012 года Чавес заявил, что Венесуэла не признает никаких решений МЦУИС.

По словам Порсекански, с Чавесом иметь дело проще, так как он более уважительно относится к международным соглашениям и даже внутреннему законодательству, чем Киршнеры. (Предшественником Кристины Фернандес де Киршнер на посту президента Аргентины был ее супруг Нестор Киршнер). Чавес в действительности выплатил нормальную компенсацию тем, у кого были экспроприированы активы, и исполняет все финансовые обязательства страны, отмечает эксперт.

Правительство Чавеса согласовало компенсации по некоторым национализированным активам со сталелитейной компанией Ternium и в самостоятельном порядке без МЦУИС договорилась с мексиканским производителем цемента Cemex о выплате 600 млн долларов. Это примерно половина суммы, которую компания требовала через арбитраж за конфискацию своего местного подразделения в 2008 году, пишет Bloomberg.

Китай резко сократил текущий профицит платежного баланса, но для США это не столь принципиально. Американскому дефициту приходится противостоять суммарному профициту стран-экспортеров нефти, высказывает свое мнение обозреватель The Economist

Китай, без упоминания которого не обходится ни один разговор о глобальных экономических диспропорциях, за последние годы резко сократил текущий профицит платежного баланса. Это хорошо. Плохая новость в том, что Китай на самом деле никогда и не являлся главным виновником дисбалансов на международном уровне. А против американского дефицита, на другой чаше весов, выступает, прежде всего, суммарный профицит стран-экспортеров нефти, которые получают большой приток средств в результате подорожания углеводородов. Такое мнение высказывает в своей статье обозреватель The Economist.

В этом году, по оценкам МВФ, суммарный профицит нефтяных экономик, составляет 740 млрд долларов, из них 60% приходится на Ближний Восток. На этом фоне Китай с его 180 млрд долларов - лишь небольшое дополнение. С 2000 года накопленные суммы профицита нефтеэкспортеров составляют более 4 трлн долларов - это вдвое больше сальдо Китая.

Одной из причин, почему о такой огромной сумме говорили намного меньше, чем о профиците КНР, заключается в том, что лишь малая часть этих средств оседала в официальных государственных резервах. Большая же их доля находится в непрозрачных государственных инвестфондах. Покупка американских гособлигаций ближневосточными институтами часто ведется через посредников в Лондоне, не раскрывающих своих реальных владельцев. Значительная часть денег направляется в акции, хедж-фонды, сектор прямых инвестиций и недвижимость, где структуру собственности также отследить труднее.

Финансовые излишки нефтеэкспортеров оказываются более долгосрочными, чем после прежних нефтяных шоков. Отчасти это объясняется ограниченным предложением и, соответственно, высокими ценами на нефть, а также тем, что экспортеры меньше тратят свои доходы на импорт, чем в прежние периоды бума.

Последствия роста цен на нефть для мировой экономики зависят от того, как страны распоряжаются нефтедолларами - тратят их или аккумулируют. Если их повторно включают в экономический цикл, приобретая больше (товаров и услуг) у стран-импортеров нефти, это поддерживает глобальный спрос. Но если доходы накапливают, они на постоянной основе переходят от потребителей нефти к производителям, что снижает глобальный спрос.

После нефтяных шоков 1970-х около 70% экспортных сверхдоходов было использовано на импорт товаров и услуг. В то же время за последние три года (2010-2012), как показывает статистика МВФ, из полученной выручки потрачено может быть менее 50%, комментирует The Economist.

Мало того, вторичный оборот нефтедолларов тоже неравномерен. Нефтеэкспортеры гораздо больше закупают в Европе и Азии, чем в Америке, поэтому это смещение в экспортно-импортной схеме еще больше снижает в относительном выражении спрос на американскую продукцию.

По данным исследования Международного энергетического агентства (МЭА), с каждого доллара, потраченного в прошлом году США на импорт нефти из стран ОПЕК, лишь 34 цента вернулось в виде экспортной выручки. В то же время ЕС получил обратно более 80 центов с доллара. На каждый доллар, выплаченный странам ОПЕК Китаем, КНР на экспорте вернула 64 цента.

Нефтедобывающие страны не хотят повторять ошибку прошлых лет, когда они наращивали расходы вслед за ценами на нефть - чтобы, в конце концов, оказаться с большими дефицитами после падения цен. Саудовская Аравия, например, в 1980 году имела текущий профицит платежного баланса в 26% ВВП, а в 1983 году - уже дефицит в размере 13% ВВП. Разумеется, экспортерам выгодно положительное сальдо как некая страховка на период падения цен или снижения добычи. Если оно составляет 5-7% ВВП, как у России, Нигерии и Венесуэлы, это представляется разумным, но "предусмотрительность" некоторых стран кажется чрезмерной.

В этом году текущий профицит Саудовской Аравии может достичь 28% ВВП. В Кувейте эта цифра уже 46%, мало того, здесь за последнее десятилетие суммарный профицит, даже не учитывая прироста капитала, достиг 200% ВВП, отмечает The Economist.

Обычно большой внешний профицит со временем размывается ростом внутренних расходов и повышением обменного курса. Но валюты стран Персидского залива зафиксированы или тесно связаны с долларом. За последние десять лет их реальный взвешенный обменный курс не изменился или даже снизился, несмотря на серьезное увеличение экспортно-импортного сальдо. Режим плавающего обменного курса может обернуться сильными колебаниями валюты, кроме того, он не способствует диверсификации экономики (так как другие сектора с укреплением валюты становятся неконкурентоспособными). Но чуть более гибкая система могла бы помочь выравниванию глобальных балансов.

Некоторые экономисты говорят, что валюты экспортеров нефти должны быть привязаны к корзине, включающей цены на нефть и другие валюты. Более гибкий обменный курс, который бы рос или снижался вместе с ценой на нефть, мог бы влиять на повышение или снижение покупательной способности потребителей, а соответственно и на объем импорта, а также сглаживал бы динамику государственных нефтяных доходов в местной валюте. Но это не панацея.

В докладе МВФ от 2009 года был сделан вывод о том, что повышение обменного курса не будет иметь большого влияния на внешнеэкономические балансы экспортеров нефти. Авторы приводили такой аргумент: чтобы сократить внешний профицит всего на 2,5% ВВП, потребовалось бы укрепление валюты на 100%. Во-первых, ревальвация не оказывает влияние на нефтяную выручку, получаемую в долларах. Да и потенциальный объем замещения импортом внутреннего производства невелик, так как производственные сектора в таких экономиках, как правило, очень небольшие. Сильное укрепление валюты также приведет к снижению в пересчете на местную валюту стоимости внешних активов некоторых из этих стран.

Самый эффективный инструмент снижения текущих профицитов у нефтеэкспортеров - госрасходы и в особенности инвестиции ввиду их высокой импортоемкости. Увеличение госрасходов также способствовало бы диверсификации экономики с уменьшением веса нефтедобычи. Это поддерживало бы экономическое развитие на перспективу и создавало бы в частном секторе дополнительные рабочие места для молодого растущего населения.

Для поддержания социальной стабильности многим правительствам потребовалось бы больше тратить на образование, здравоохранение, жилищное строительство и соцпособия. Некоторые нефтедобывающие страны, такие как Россия и Нигерия, имеют более или менее сбалансированные бюджеты, в то же время государства Персидского залива получают огромные финансовые излишки. С 2005 года Саудовская Аравия, Кувейт и ОАЭ увеличили госрасходы на 7-8% ВВП. И несмотря на это, в текущем году эти три страны, как ожидается, покажут в среднем бюджетный профицит свыше 15%, то есть еще остается огромное пространство для расточительности, комментирует The Economist

Дмитрий Знаменский. Хавьер Антонио Калье Серна по кличке "Доктор", являющийся одним из самых разыскиваемых в Колумбии преступников, сдался под нажимом колумбийских властей сотрудникам управления по борьбе с наркотиками США, сообщил в понедельник замначальника национальной полиции южноамериканской страны Роберто Леон Рианьо.

"Мы не знаем деталей сдачи, но она произошла на острове Аруба близ Венесуэлы, сейчас "Доктор" уже доставлен в Нью-Йорк", - приводит слова Леона Рианьо издание Colombiano. В США он будет подвергнут суду за торговлю наркотиками и отмывание денег.

Калье Серна долгое время возглавлял преступную колумбийскую группировку "Бойцы", контролирующую наркотрафик в департаменте Валье дель Каука. Боевым крылом этой организации является банда "Молодняк". Несколько дней назад ее главарь Марко Аурелио по кличке "Мешок" был арестован на территории Венесуэлы. За последние несколько лет только у "Молодняка" власти изъяли 15 тонн кокаина.

По словам Леона Рианьо, сдача властям - это единственный путь, который остается для лидеров колумбийской наркомафии.

Производство и незаконный оборот кокаина в Колумбии приносит нелегальный доход в 7,7 миллиарда долларов, что составляет 2,3% ВВП. Ежегодно страна производит до 410 тонн кокаина. Значительная часть наркотика перебрасывается в страны Европы и в США транзитом через Венесуэлу, с которой у Колумбии граница протяженностью примерно 2,2 тысячи километров.

Благодаря специальной программе по борьбе с производство и незаконным оборотом наркотиков, а также широкомасштабному уничтожению плантаций, Колумбии в период с 2000 по 2010 годы удалось сократить объемы выращивания коки на 58%. Столь значительных успехов во многом удалось добиться благодаря значительной помощи Соединенных Штатов. За последние 10 лет США выделили на борьбу с наркотиками в этой стране более 6 миллиардов долларов, главным образом на военную помощь и оснащение подразделений колумбийской армии. Основной причиной для тесного военно-технического сотрудничества двух стран является необходимость противодействовать поставкам колумбийского кокаина транзитом через Центральную Америку и Мексику в США.

В 2010 году руководители военных ведомств Мексики, США и Колумбии договорились объединить усилия в борьбе с наркомафией и организованной преступностью.

Выйти из тени

Китай в поисках новой внешней политики

Резюме: События вокруг Ливии показали, что никакое экономическое могущество Китая не может компенсировать отсутствие военно-политических инструментов для утверждения влияния. А сама по себе военная мощь мало что значит, когда нет воли для ее использования.

Первое десятилетие текущего века стало для Китая временем взрывного расширения сферы национальных интересов и превращения из не самой сильной региональной во вторую по значению глобальную экономическую державу. Схожую по темпам трансформацию пережили китайская промышленность и военные структуры. В обеих сферах произошел качественный технологический скачок, который позволил резко сократить отставание от мировых лидеров, выйти на новые рынки и приобрести новые военно-политические инструменты влияния.

Доктринальные основы китайской внешней политики претерпели, однако, минимальные изменения со времен, предшествовавших распаду СССР и даже более ранних. Политические концепции, разрабатывавшиеся китайскими лидерами в 1990 – 2000-е гг., в частности, концепция «мирного развития», выдвинутая председателем КНР Ху Цзиньтао на форуме в Боао (2004 г.), оставались в русле стратегической линии, которую Дэн Сяопин начертал еще в 1980-е годы. Свои взгляды на внешнеполитическую стратегию он изложил в известной «формуле из 24 иероглифов» в начале 1990-х годов. Ее можно перевести следующим образом: «хладнокровно наблюдать; крепко стоять на ногах; спокойно решать проблемы; выжидать в тени; вести себя скромно; никогда не претендовать на лидерство».

В рамках этой концепции Китай должен был проводить жесткую линию в вопросах национального суверенитета, безопасности и территориальной целостности («крепко стоять на ногах»). При этом Пекин изначально отказывался от любой возможной конфронтации и претензий на лидерство при разрешении международных проблем. Вообще считалось, что на мировой арене КНР лучше лишний раз не демонстрировать свое влияние и не привлекать внимание. Следовало проводить многовекторную политику, направленную главным образом на решение экономических задач, оставляя острые политические темы следующим поколениям.

Применение такой концепции привело к тому, что Пекин, превозносимый по всему миру в качестве нарождающейся сверхдержавы, на деле оставался на международной арене в роли ведомого, а точнее, в сильнейшей зависимости от взаимодействия с Москвой. Роль главного выразителя интересов «незападного мира» при обсуждении мировых проблем играла Россия – даже в периоды своей максимальной слабости 1990-х годов. Китай предпринимал какие-либо действия по подавляющему большинству острых проблем после консультаций с Москвой, и, как правило, эти действия носили характер поддержки российских инициатив.

Именно Россия в 1990-е – начале 2000-х гг. находилась на переднем крае борьбы за отмену санкций против режима Саддама Хусейна, и именно она активно противодействовала операции по свержению его режима, хотя китайские интересы в Ираке были значительнее российских. Россия играла и продолжает играть первостепенную роль в обсуждении ядерной программы Ирана, хотя для Китая эта страна куда важнее в качестве поставщика углеводородов и перспективного рынка – помимо закупок нефти китайцы осуществляют там целый ряд крупных инфраструктурных проектов (например, расширение тегеранского метро), поставляют промышленное оборудование и технологии.

Россия вместе с Китаем накладывала вето на проект резолюции СБ ООН против режима зимбабвийского диктатора Роберта Мугабе (2008 г.) и долгое время сдерживала попытки ввести санкции против правительства Судана, хотя сама по себе (в отличие от Пекина) не имела особого интереса в обеих темах. В 2011–2012 гг. Москва играла первую скрипку в обсуждении ситуации в «революционных» странах арабского мира, хотя речь опять же шла, по сути, о единой российско-китайской позиции в отношении государств, где экономические интересы КНР на порядок превосходят российские.

Москва была и остается на переднем крае дискуссии об американской стратегической ПРО, хотя гигантскому и высокотехнологичному ракетно-ядерному потенциалу России эта система угрожает куда меньше, чем слабым и технически отсталым стратегическим ядерным силам Китая. Континентальную территорию США могут поразить в общей сложности не более 40 китайских межконтинентальных ракет (МБР) DF-5, DF-31A с одной боеголовкой каждая. Россия по-прежнему располагает сотнями разнообразных стратегических носителей ядерного оружия и только за 2011 г. поставила в войска 30 МБР сухопутного и морского базирования. Легко понять, чей потенциал сдерживания американская противоракетная оборона обесценивает в первую очередь и кому придется нести многомиллиардные расходы на наращивание ядерного арсенала.

Исключениями из правила «держаться в тени» оказывались локальные международные темы, совершенно неинтересные России, либо вопросы, напрямую затрагивавшие национальную безопасность КНР (к ним относится прежде всего ситуация в Корее). Такая политика должна была обеспечить благоприятные внешние условия, а также время для экономического роста и последующего военно-политического усиления государства. Цели были достигнуты, хотя, вероятно, небезвозмездно.

Российские «внешнеполитические услуги» Китаю наверняка присутствуют в качестве весомого фактора в бесконечном российско-китайском торге по вопросам экономического и военно-технического сотрудничества. Для России также, несомненно, ценен демонстративный отказ КНР от политического соперничества с Москвой на пространстве бывшего Советского Союза, хотя некоторые постсоветские лидеры (например, белорусский президент Александр Лукашенко) не прочь втянуть Пекин в подобные отношения.

Но в последние годы со всей очевидностью обнаружились ограничения старой внешнеполитической концепции. Пекин стал слишком значительным фактором на международной арене, чтобы прятаться в чьей-то тени.

Новая реальность

Еще десять лет назад Китай был всего лишь крупным экспортером промышленной продукции в Евросоюз и Соединенные Штаты и важным импортером комплектующих и оборудования из соседних развитых экономик Восточной Азии. Экономическое присутствие китайцев на Ближнем Востоке выражалось главным образом в импорте нефти и очень скромных поставках оружия. В Латинской Америке и Африке китайский фактор был вообще незаметен. Китайские прямые инвестиции за рубежом оставались совершенно ничтожными вплоть до конца 1990-х годов.

Сейчас Китай – главный торговый партнер стран Африки (торговый оборот 2011 г. превысил 160 млрд долларов), Бразилии, Саудовской Аравии, ОАЭ, Ирана. Для Аргентины Пекин является вторым по значению торговым партнером, а для Латинской Америки в целом – третьим. Китай – третий торговый партнер Турции и второй – России (после объединенной экономики ЕС). По данным Государственного валютного управления КНР, накопленные китайские инвестиции за рубежом выросли с 33,2 млрд долларов в 2003 г. до 345 млрд долларов. Основными реципиентами прямых инвестиций являются страны Азии, Африки и Латинской Америки. В огромных масштабах китайские компании осуществляют в других государствах подрядные работы по строительству объектов инфраструктуры – например, за 2011 г., согласно данным Министерства коммерции, таких проектов было завершено на сумму 103,42 млрд долларов (80% на территории стран Азии и Африки).

Значительная часть инвестиций направляется в стратегически важные разработки по добыче полезных ископаемых (например, нефтяные проекты в Казахстане, Венесуэле, Судане, Нигерии, Анголе и т. п.), однако китайцы все активнее участвуют и в индустриальном развитии наиболее бедных развивающихся стран – как через строительство инфраструктуры, так и путем создания сборочных производств. Например, заводы по сборке китайских легковых машин, автобусов и грузовиков уже работают в Анголе, Камеруне и Кении, в 2011 г. Chery заявила о планах строительства крупного автосборочного предприятия в Бенине.

Китайский фактор сказывается не только в экономике, но и во внутренней политике многих развивающихся стран. Например, тема китайской экономической экспансии и бизнес-практик инвесторов эксплуатировалась в ходе президентской избирательной кампании в Замбии в 2011 году. Победитель Майкл Сата во многом строил свою предвыборную агитацию на критике «неоколониализма» Пекина. Правда, после победы он ожидаемо снизил накал антикитайской риторики.

Присутствие китайских компаний и десятков тысяч китайских граждан на территориях нестабильных и слабых развивающихся стран уже начинает создавать Пекину серьезные проблемы в сфере безопасности. Например, в январе 2012 г. боевики местного повстанческого движения на территории суданского штата Южный Кордофан похитили 29 китайцев – сотрудников компании Sinohydro. Чуть позднее в Египте бедуины взяли в заложники 25 работников китайской цементной фабрики и использовали их для давления на власти в процессе переговоров. Масштабы интересов КНР в экономиках нестабильных стран Азии, Африки и Латинской Америки таковы, что невозможно защитить их, оставаясь в русле старой внешнеполитической концепции отказа от лидерства, невмешательства во внутренние дела других стран, неприятия военно-политических союзов.

Нагляднее всего бесперспективность нынешней политики обнаружилась в связи с ливийской ситуацией. На момент начала волнений в феврале 2011 г. китайские компании осуществляли в Ливии строительные проекты на сумму 18,8 млрд долларов, в стране находилось более 35 тыс. китайских граждан. В начале ливийского кризиса казалось, что будет реализована обычная модель совместной защиты Москвой и Пекином дружественного режима от давления США с последующей раздачей призов. Но эти ожидания не оправдались, когда по довольно неожиданному личному решению президента Дмитрия Медведева Россия отказалась блокировать в Совете Безопасности ООН резолюцию 1973. Оказавшись в одиночестве, Китай также был вынужден воздержаться. В результате свержения Каддафи и хаоса, охватившего Ливию, только китайские строительные корпорации, по данным Министерства коммерции КНР, понесли убытки в объеме 16,6 млрд долларов. С учетом интересов китайских экспортеров оборудования и инвесторов можно уверенно предполагать, что общие потери намного превысили 20 млрд долларов. 35 тыс. китайцев пришлось спешно эвакуировать из страны – соответственно, эти люди потеряли хорошо оплачиваемую работу.

Новые ливийские власти обещали чтить ранее заключенные соглашения и даже компенсировать китайским компаниям убытки от войны, однако их способность сделать это сомнительна – экономика разрушена, а реальным контролем над национальной территорией Триполи не обладает. Таким образом, зависимость от политического взаимодействия с Россией и неспособность действовать самостоятельно обошлись Пекину в несколько десятков миллиардов долларов только прямых убытков и в десятки тысяч рабочих мест. Имеющаяся на сегодняшний день информация указывает на то, что накануне принятия резолюции СБ ООН 1973 ливийские повстанцы были на грани военного поражения, и простое затягивание принятия документа на неделю-другую означало бы для них гарантированный крах.

События вокруг Ливии показали, что никакое экономическое могущество не может компенсировать отсутствие необходимых военно-политических инструментов для утверждения влияния. Что касается военной мощи, то она мало что значит, когда нет политической воли для ее использования.

Поиски новой политики

Последние два года в китайских СМИ и академическом сообществе оживились дискуссии по вопросу о будущем национальной внешней политики. Идея о необходимости смены старой модели становится все более распространенной. Из самой формулы Дэн Сяопина следует, что стратегия изначально предполагалась как временная («выжидать в тени»). Рано или поздно Пекин должен был накопить силы для выхода из тени.

Но успешное развитие Китая и благоприятные внешние условия в 2000-е гг. создали соблазн отложить этот момент на неопределенное будущее. Давление со стороны Соединенных Штатов начало было расти на рубеже XXI века, и в начале первого срока Джорджа Буша многие полагали, что отношения с Пекином будут основной внешнеполитической темой его президентства. В апреле 2001 г. между двумя странами произошел серьезный дипломатический кризис, вызванный столкновением американского разведывательного самолета EP-3 с китайским истребителем над Южно-Китайским морем.

Однако теракты 11 сентября, война с террором и иракская компания на время заслонили прочие проблемы. В течение десяти лет Вашингтону было не до Китая, а тот занимался скупкой сырьевых активов и налаживанием отношений с правительствами развивающихся стран по всему миру. К моменту, когда американцы начали выбираться из иракского болота, Китай уже создал бизнес-империю глобального масштаба. Все складывалось настолько хорошо, что Пекин просто не видел необходимости что-то менять в своей политике. Более того, само решение об отказе от успешно применявшейся два десятилетия концепции, выдвинутой некогда патриархом китайской политики и архитектором всего нынешнего благополучия, чревато политическими рисками для любого лидера, который рискнет его принять.

По мере приближения очередной смены поколений руководства КНР (в ноябре начнется XVIII съезд КПК) происходит и обострение борьбы за места в будущем постоянном Комитете Политбюро ЦК КПК – де-факто высшем органе власти, состоящем из девяти небожителей. Недавнее падение партийного лидера гигантского мегаполиса Чунцин Бо Силая, считавшегося одним из вернейших кандидатов на место в ПК Политбюро, показывает, насколько сложна и деликатна внутриполитическая ситуация. Аресты близких к Бо людей, связанных с ним чиновников и бизнесменов продолжаются до сих пор – например, в начале апреля стало известно о заключении под стражу 41-летнего миллиардера, председателя правления корпорации «Далянь Шидэ» Сюй Мина.

В этих условиях уходящее поколение лидеров во главе с председателем КНР Ху Цзиньтао и премьером Госсовета Вэнь Цзябао не будет предпринимать никаких радикальных внешнеполитических шагов. Сейчас китайские руководители обеспокоены прежде всего вопросами сохранения политического наследия и продвижения своих более молодых последователей во властные эшелоны. Но уже в следующем году вопрос о принципиальной корректировке внешней политики КНР может встать ребром. Идущая в стране дискуссия, по сути, готовит идеологическую и теоретическую базу для таких нововведений.

В прямой и явной форме о необходимости изменений говорят военные. Китайская армия в последние годы выдвинула из своих рядов немало влиятельных и талантливых полемистов и публицистов – как правило, это преподаватели Национального университета обороны НОАК и сотрудники Академии военных наук КНР. Среди наиболее радикальных и решительных комментаторов можно выделить, например, старшего полковника ВВС Дай Сюя, контр-адмирала Инь Чжо, генерал-майора Ло Юаня, генерал-майора Цзинь Инаня. Помимо оборонных проблем, военные активно обсуждают вопросы внешней политики, идеологии и социально-экономической политики. Они критикуют нынешний курс за отсутствие четкой идеологии, концентрацию на достижении абстрактных макроэкономических показателей, пассивность перед лицом предполагаемых угроз и экспансии со стороны Запада, неспособность остановить моральное разложение общества и госаппарата.

Дай Сюй в своих выступлениях издевательски называл термин GDP (ВВП) «собачьей задницей», используя существующее в китайском языке созвучие (GDP – gou de pi), указывая, что экспортом игрушек и нижнего белья достойного места в мире не завоевать. Цзинь Инань затрагивал вопросы коррупции и разложения госаппарата – в прошлом году в интернет явно преднамеренно была «слита» видеозапись его закрытой лекции, где он перечислил ряд ранее неизвестных фактов работы высокопоставленных китайских чиновников на иностранные спецслужбы, прямо связав это с происходящими процессами разложения и материального расслоения общества.

Во внешнеполитической сфере военные выступают за переход от пассивной политики сдерживания США к активному курсу – при этом в самом тесном взаимодействии с Москвой. Вообще российская внешняя политика рассматривается военными, и не только ими, в качестве позитивного примера эффективного отстаивания национальных интересов и собственного мнения. Так, в сентябре 2011 г. Ло Юань заявил в интервью интернет-порталу «Женьминьван», что Китаю следует отвечать на враждебные действия Соединенных Штатов «так же жестко, как Россия». Китай должен не только протестовать против таких шагов США, как продажи оружия Тайваню, но и «превращать свои слова в действия». Примерами эффективных шагов России Ло Юань называл, например, планы развертывания ракет «Искандер» в Калининградской области в ответ на намеченное строительство объектов американской ПРО в Польше, а также демонстративно реализуемую Россией программу создания новых образцов стратегического оружия, специально предназначенного для преодоления системы ПРО Соединенных Штатов.

Дай Сюй пошел еще дальше, призвав в январе 2012 г. к созданию военно-политического союза между Пекином и Москвой, направленного на сдерживание США и поддержку дружественных режимов по всему миру. Важнее, чем сам факт наличия подобных идей, то, что соответствующую статью Дай Сюя опубликовал главный печатный орган КПК газета «Жэньминь жибао». Одновременно военные считают целесообразным ужесточать политическую линию КНР в территориальных спорах в случае, если противоположная сторона пытается заручиться поддержкой Соединенных Штатов. Например, в начале апреля Ло Юань опубликовал на сайте газеты «Хуанцю Шибао» воинственную статью, в которой указал, что у Филиппин остался «последний шанс» разрешить противоречия с Пекином из-за островов в Южно-Китайском море мирным путем.

Меняется и позиция академического сообщества. С идеей создания Китаем системы альянсов выступил один из ведущих китайских ученых-международников Янь Сюэтун, возглавляющий Институт международных отношений университета Цинхуа. В 2010 г. он опубликовал книгу «Древняя китайская философия, современная китайская мощь», в которой попытался, опираясь на философское наследие старого Китая, разработать идеологическую базу будущей китайской внешней политики, ориентированной на лидерство. В публичных высказываниях он затем прямо говорил о необходимости создания союзов, предполагающих взаимные военные обязательства.

Идея активизации внешней политики находит поддержку у крупнейших китайских государственных нефтяных компаний, уже вложивших десятки миллиардов долларов в проекты на территориях нестабильных развивающихся стран и испытывающих давление со стороны США и их союзников. Например, директор Института исследований зарубежного инвестиционного климата нефтяной корпорации CNPC Сюй Сяоцзе заявлял вскоре после падения режима Каддафи в интервью «Ди и цайцзин жибао»: «Хаос, разразившийся в этом году на Ближнем Востоке, не просто затрагивает кровные интересы Китая в арабском мире, но и означает еще большее влияние Китая на ближневосточные дела, дает шанс усилить наше влияние как великой державы». По мнению Сюй Сяоцзе, после революций в регионе разворачивается «новая борьба за нефть, и это станет важнейшим тестом для китайской дипломатии».

Разумеется, в руководстве китайской внешней политикой пока доминируют сторонники сохранения прежней внешнеполитической стратегии. Однако они вынуждены держать глухую оборону и по существу не способны предложить иных аргументов кроме ссылок на успешное развитие страны в предыдущие десятилетия и повторений старых политических установок. В 2011 г. Госсовет КНР опубликовал очередную «Белую книгу» по вопросам «мирного развития Китая», которая весьма слабо освещалась мировыми СМИ просто потому, что не содержала в себе ничего нового даже с точки зрения риторических приемов. Представлявший новинку сотрудник МИДа на мой вопрос о смысле публикации такого документа прямо ответил: в китайском обществе, мол, развернулась дискуссия о внешней политике и в связи с этим появилась необходимость напомнить и обществу, и миру, что китайская внешняя политика «остается именно такой, как написано в книге».

Что касается материально-технической и организационной базы для изменений китайской внешней политики, то она создавалась все предыдущие годы. Армия планомерно наращивает возможности по проецированию силы в удаленные районы мира. Например, осуществляется строительство десантно-вертолетных кораблей-доков проекта 071 (Россия судов с такими возможностями не имеет и до поступления французских «Мистралей» иметь не будет). Испытания проходит первый китайский авианосец, серийно строятся эсминцы ПВО с современными зенитными ракетными комплексами, способные прикрыть корабельные соединения, действующие вдали от своих берегов.

Полным ходом идет работа над китайским стратегическим военно-транспортным самолетом Y-20, свой первый полет он, возможно, совершит уже до конца текущего года. ВВС расширяют использование дозаправки в воздухе (недавно осуществлен экспериментальный полет истребителя J-10 с десятью дозаправками). Создаются новые аэротранспортабельные образцы вооружения для воздушно-десантных войск. Серийно выпускается новый дальний бомбардировщик-ракетоносец H-6K с крылатыми ракетами «Дунхай-10», имеющими дальность до 2500 км.

Разумеется, пройдут еще долгие годы, прежде чем возможности НОАК по глобальному проецированию силы хотя бы приблизятся к западному уровню. Тем не менее очевидно, что в это уже сейчас вкладываются значительные средства. Китайские войска получают опыт действий вдали от национальной территории, принимая участие в международной антипиратской операции у берегов Сомали (там постоянно находятся два-три корабля китайских ВМС), а также в ходе международных миротворческих операций. По состоянию на декабрь 2010 г., согласно данным Минобороны КНР, в Африке было 1620 китайских миротворцев.

Пекин пытается наращивать и «мягкую силу». Китайское центральное телевидение CCTV вещает на шести иностранных языках, включая арабский и русский. Открываются новые англоязычные газеты, дополнительные средства вкладываются в ранее созданные структуры, ответственные за вещание на иностранных языках, такие как Международное радио Китая. Сеть Институтов Конфуция, центров изучения китайского языка и культуры, начала развертываться лишь в 2004 г., а сегодня такие институты действуют уже в 94 странах.

Мир, прежде всего развивающийся, расположенный за пределами Восточной Азии, испытывает растущую готовность воспринимать Китай в качестве не только экономического партнера, но и серьезной военной силы. Например, в декабре 2011 г. в ходе визита министра обороны КНР Лян Гуанле на Сейшельские острова министр иностранных дел Сейшел Жан-Поль Адам прямо предложил Китаю создать там военно-морскую базу. Сейшелы, находящиеся недалеко от зоны деятельности сомалийских пиратов и не располагающие собственными существенными вооруженными силами, считали, что китайский флот укрепит их безопасность. Министерство обороны КНР откликнулось на эту инициативу спустя две недели, заявив, что Китай не станет строить базу, поскольку опасается повредить уникальную природную среду Сейшел. Но можно не сомневаться, что подобные предложения будут делаться Пекину и в будущем, и со временем китайская реакция на них может в корне измениться.

В.Б. Кашин – кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра Анализа стратегий и технологий (АСТ).

Не в демократии дело

Какой будет внешняя политика демократической России

Резюме: Определение сходств и различий внешней политики будущей демократической России и нынешнего курса Путина/Медведева поможет разграничить глубинное и конъюнктурное. В чем состоят ключевые внешнеполитические интересы, не зависящие от правящего режима, а в чем особые интересы авторитарной власти.

Статья опубликована в журнале New Zealand International Review.

Если бы Россия стала по-настоящему демократической страной, какова была бы ее внешняя политика? Отличалась ли бы она от той, что мы видим сегодня? Совпадала бы в большей степени с внешнеполитическим курсом США? Станет ли новая Россия разделять ценности, которых придерживается Евросоюз в отношениях с другими странами? Или серьезные разногласия с Западом сохранятся?

Сама по себе постановка таких вопросов предполагает, что Россия может стать и станет когда-нибудь полноценной демократией. Многие немедленно возразят, что это маловероятно и даже невозможно. Но ни одна страна не являлась демократией изначально. Сначала все государства были авторитарными. Утверждение, будто кто-либо, например Россия, не будет (или, что еще хуже, не может быть) демократическим государством, гораздо более сомнительно, чем предположение, что это когда-нибудь произойдет. При этом очень сложно предсказать, как и когда это случится. Быстро и неожиданно в результате «цветной революции». Или в ходе эволюционного процесса, который продлится несколько лет или даже десятилетий.

Внутренняя политика администрации Путина/Медведева и курс демократической России будут существенно различаться. Но насколько изменится внешняя политика? Она, вероятно, не во всем будет совпадать с нынешним курсом, однако в целом, скорее, останется прежней. В конце концов, не все демократии солидарны с американской линией. Франция, в частности, демонстрировала это неоднократно. У демократической России тоже могут быть разногласия с Вашингтоном, Парижем, Евросоюзом в целом.

Определение сходств и различий внешней политики демократической России и курса Путина/Медведева поможет разграничить ключевые внешнеполитические интересы – вне зависимости от правящего режима – и особые интересы авторитарной власти, которые могут измениться в процессе демократизации.

Надо ли России в ЕС?

Некоторые вопросы, осложняющие сегодня российско-европейские отношения, могут стать менее значимыми или вообще исчезнуть. Хотя ряд разногласий, скорее всего, сохранится, а некоторые обострятся. Нынешняя озабоченность Европы по поводу недемократичности России просто исчезнет, вопросы защиты прав граждан и необходимости верховенства закона потеряют актуальность (хотя споры по поводу расхождения достижения этих целей останутся). Тем не менее никуда не денутся серьезные споры, касающиеся отношений России и Европейского союза (связи России и НАТО также могут оказаться источником проблем, но об этом ниже).

Неизбежно возникнет следующий вопрос: должна ли Россия присоединиться к Евросоюзу? Плюсы включают возможность для россиян свободно путешествовать, учиться и работать в странах ЕС. Минусы будут связаны с тем, что России придется не только разрешить европейским корпорациям свободу торговли и инвестиций на своей территории, но и обеспечивать защиту прав, несмотря на возражения их российских конкурентов и общественное мнение. Хотя приобретение европейскими фирмами с качественным менеджментом плохо управляемых российских компаний, замена их руководства и полная реорганизация отвечают долгосрочным интересам страны, это, несомненно, окажется очень болезненным для некоторых категорий россиян (особенно высокопоставленных управленцев). Демократической России придется решить для себя: превышают ли выгоды от вступления в Евросоюз вероятные издержки?

Но даже если демократическая Россия захочет присоединиться к ЕС, это не означает, что Европейский союз согласится. Те, кто выступает против принятия Турции и Украины, не желая распространять блага объединения на две эти густонаселенные, но довольно бедные страны, будут возражать и против вступления России. Латентный страх перед Москвой сохраняется в некоторых странах Восточной Европы, поэтому они будут стремиться блокировать интеграцию. Разумеется, более влиятельные западноевропейцы, которые сегодня не обращают особого внимания на восточноевропейские страхи по поводу авторитарной России, тем более проигнорируют их, когда дело будет касаться России демократической. Однако даже для Западной Европы основная выгода обсуждения с Москвой перспектив интеграции заключается в том, что это станет наилучшим способом изменить ее поведение в сторону соответствия европейским нормам.

Так, Евросоюз, вероятно, будет ожидать от демократической России, стремящейся вступить в ЕС, поддержки демократических преобразований в Белоруссии; сокращения военного присутствия в Калининграде и вывода войск из Приднестровья; усилий, направленных на разрешение приднестровской проблемы и воссоединение региона с Молдавией; содействия признанию Сербией независимости Косово и нормализации отношений между ними; отказа от идеи особой зоны российского влияния, включающей бывшие западные советские республики (Прибалтика, Белоруссия, Украина и Молдавия).

Европейский союз можно рассматривать как клуб. Правила в клубах устанавливают те, кто вступил первым. Присоединившиеся позже могут изменить эти нормы (если им удастся убедить в необходимости этого других членов), но чтобы получить право войти, им придется принять существующий устав. Клубы не меняют свои правила ради удовлетворения тех, кто стремится вступить. Разумеется, отнюдь не факт, что даже демократическая Россия захочет принять условия участия, которые, без сомнения, выдвинет Евросоюз. Однако совершенно очевидно, что ЕС не изменит существующие нормы, чтобы выполнить пожелания Москвы.

Между Ираном и Израилем

Нынешняя внешняя политика России на Ближнем Востоке уже достаточно сложна. Курс демократической России, вероятно, будет еще более многослойным.

При Путине и Медведеве Москва укрепила связи практически со всеми крупными игроками в регионе – Ираном, Израилем, консервативными и радикальными арабскими правительствами и даже с ХАМАС и «Хезболлой». В целом у Москвы хорошие отношения со всеми, кроме «Аль-Каиды» и ее подразделений – поскольку с ними, разумеется, не ладит никто.

Даже сейчас в России существуют сторонники строительства и поддержания хороших отношений с некоторыми специфическими ближневосточными государствами. Нефтяная индустрия России, например, заинтересована в улучшении российско-иранских связей, дабы увеличить свою долю в прибыльном иранском нефтяном секторе. Российская оборонная промышленность также хотела бы экспортировать больше оружия в Иран. Разумеется, обе эти отрасли хотят сотрудничать и с другими ближневосточными государствами, у многих из которых скверные отношения с Тегераном.

Министерство обороны России – за улучшение российско-израильских отношений, поскольку Израиль превратился в важный источник военных технологий. Их использование поможет расширить экспорт российских вооружений в некоторые страны, поэтому у российского оборонного комплекса существует мощный стимул для укрепления связей с израильтянами.

До сих пор российское общественное мнение мало влияло на отношения Москвы с Ближним Востоком. Если Россия станет демократической, она, вероятно, будет играть важную роль в формировании внешней политики в этом регионе – как это происходит с другими демократиями. Однако, как и там, общественность может быть расколота по поводу Ближнего Востока. Так, значительное мусульманское население будет настроено в поддержку палестинцев и против Израиля – как оно настроено в других, преимущественно немусульманских странах. Поскольку мусульманское меньшинство в России достаточно велико (около одной восьмой от населения страны) и численность мусульман существенно превышает численность евреев, у правительства появятся серьезные мотивы, чтобы пойти навстречу пожеланиям этой части электората. Однако в силу враждебности между русскими и мусульманами, а также страха перед исламским радикализмом внутри страны многие избиратели будут рассматривать Израиль как союзника в борьбе с общим исламским противником. Обширные культурные, торговые и туристические связи, укрепляющиеся между Россией и Израилем, могут содействовать появлению влиятельного израильского лобби (на самом деле оно уже существует).

Как и в других демократических странах, правительство будущей России может столкнуться с давлением противоборствующих групп при формулировании ближневосточной политики. Вероятно, Москва будет стремиться поддерживать хорошие отношения со всеми сторонами палестино-израильского и других конфликтов.

Наконец, можно уверенно прогнозировать, что, как и другие демократии, Россия опасается роста исламского радикализма в результате попыток демократизации на Ближнем Востоке (как это происходит сейчас). И, возможно, появится гораздо больше оснований для беспокойства по поводу внутренних последствий роста исламского радикализма на Ближнем Востоке, чем у других демократических стран.

Вокруг Китая

У демократической России, скорее всего, останутся те же интересы в отношении Азии, как и при Путине/Медведеве. Демократическая или авторитарная Москва одинаково озабочена ростом Китая. Стремясь к хорошим отношениям с поднимающимся Китаем, любая Россия будет рассматривать дружбу с Индией как противовес Пекину. И считать Пакистан, который продолжает поддерживать «Талибан» и другие радикальные исламистские группировки, серьезной угрозой национальным интересам.

В самом деле, если американские войска покинут Афганистан, соперничество за эту страну между Пакистаном, с одной стороны, и авторитарной либо демократической Россией – с другой, вполне может возобновиться. Если Исламабад поддержит стремление преимущественно пуштунского «Талибана» вернуться к власти, то Москва – независимо от типа режима – скорее всего, встанет на сторону сопротивляющихся этому узбеков и таджиков северного Афганистана, как уже было в 1990-е годы. Естественными союзниками демократической или авторитарной России в этих усилиях окажутся США (которые, вероятно, продолжат предоставлять военную помощь Кабулу даже после вывода войск), Индия и, возможно, даже Иран (который тоже опасается антишиитского «Талибана»).

Внешняя политика в Азии может быть схожа с нынешней еще по двум вопросам. Так, демократическая Россия вряд ли окажется склонна к уступкам Японии по вопросу о Курилах. На самом деле общественное мнение, настроенное против любых территориальных компромиссов, может сделать разрешение спора вокруг «северных территорий» еще более сложным. Точно так же демократическая Россия вряд ли будет готова больше, чем ныне, оказывать давление на КНДР в вопросе о ее ядерной программе, поскольку не захочет навлекать на себя гневные проклятия вспыльчивых северокорейских руководителей. Наконец, так же как и при Путине/Медведеве, демократическая Россия сосредоточится на продвижении коммерческих интересов Москвы в Азии.

Пожалуй, в одном азиатская политика будет отличаться от нынешнего курса – она может оказаться более чувствительной к любым проявлениям страхов российского общества относительно роста Китая, посягающего как на российские интересы, так и на сферу российского влияния в Центральной Азии. Эти опасения способны подтолкнуть Москву к более тесному сотрудничеству с другими странами, обеспокоенными подъемом Китая, – в особенности с Индией, Соединенными Штатами и даже Японией. Но, как и режим Путина/Медведева сегодня, правительство демократической России не захочет ухудшения отношений с Пекином, чтобы не лишать его стимулов к поддержанию тесных связей с Москвой.

Демократическая трансформация – ни за, ни против

В отношении Латинской Америки и Африки будущая Россия, вероятно, сохранит нынешний курс. Как и сейчас, интересы там будут в первую очередь коммерческими. Москва сосредоточится на укреплении экономических отношений с более богатыми государствами, в особенности с Мексикой, Бразилией, Чили, ЮАР и, возможно, Нигерией. Учитывая исторические связи, а также значительные нефтяные ресурсы, Москва, вероятно, продолжит развивать контакты с Анголой.

В отличие от сегодняшнего дня, демократическая Россия, наверное, станет меньше поддерживать антиамериканские режимы в Латинской Америке: Кубу, Венесуэлу, Боливию, Эквадор и Никарагуа. Однако пока это приносит прибыль, деловые интересы (особенно в нефтяной сфере и в области вооружений) будут направлены на торговлю с ними и инвестиции в эти страны. Кроме того, даже демократическая Россия может увидеть определенные преимущества в сохранении антагонистических отношений между Соединенными Штатами, с одной стороны, и левыми режимами Латинской Америки – с другой. Если американские корпорации не хотят или не могут (из-за санкций Вашингтона) торговать с этими странами и инвестировать в их экономики, это дает больше возможностей компаниям из России (а также из других государств). Но если какой-либо из левых режимов Латинской Америки попытается захватить активы или в одностороннем порядке ограничить деятельность российских фирм (как Уго Чавес поступил с западными корпорациями), демократическая Россия поддержит свои компании – так же, как и при Путине/Медведеве.

Однако в отличие от нынешнего правительства Россия в будущем вряд ли станет возражать против демократической трансформации любого из антиамериканских авторитарных (или квазиавторитарных) режимов в Латинской Америке и Африке. Но не будет активно содействовать этому процессу – также как нынешнее правительство Путина/Медведева не предпринимает активных шагов, чтобы его предотвратить. Как сейчас, так и в будущем Латинская Америка и Африка вряд ли окажутся приоритетом для России.

Отказ от нулевой суммы

Демократическая Россия, несомненно, захочет сохранить влияние в бывших советских республиках. И точно так же, как при Путине/Медведеве (а возможно, даже больше), Москва будет озабочена положением русских. Однако этих целей, наверное, станут добиваться иначе, нежели сейчас.

Демократическая Россия может использовать более грамотный подход для сохранения влияния в ближнем зарубежье. Правительство Путина/Медведева рассматривает этот вопрос с точки зрения игры с нулевой суммой: увеличение западного влияния означает уменьшение российского и поэтому вызывает сопротивление. Другая Россия, напротив, может осознать, что рост западного влияния послужит ее собственным интересам. Если такое влияние поможет сделать эти страны более процветающими, объем их торговли с Россией возрастет. А если воздействие Запада поможет им стать более стабильными, это будет выгоднее для Москвы, чем нестабильность.

Сейчас у России часто возникают споры с тремя прибалтийскими государствами (членами ЕС и НАТО), но демократическая Россия может посчитать хорошие отношения с ними важным аспектом укрепления связей с США и Евросоюзом. Она также не будет опасаться демократизации на Украине или в Белоруссии, как это происходит сейчас. И вряд ли станет считать значимым сохранение войск в Приднестровье, как и поддержку авторитарного режима в Тирасполе.

В отношениях с преимущественно мусульманскими бывшими советскими республиками (четыре государства Центральной Азии плюс Азербайджан) будущая Россия не поддержит попытки демократизации, которые могут привести к появлению там радикальных исламистских режимов. Разумеется, этого сегодня опасается не только правительство Путина/Медведева, но и Запад. Раз уж Соединенные Штаты и другие демократии посчитали разумным поддержать авторитарные режимы в преимущественно мусульманских постсоветских республиках, неудивительно, если Москва поступит так же.

Скорее всего, общественное мнение продолжит поддержку православной Армении в длительном конфликте с мусульманским Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха. Проблемой останется Грузия, над которой российские войска взяли верх в ходе блицкрига в августе 2008 г., завершившегося признанием независимости Абхазии и Южной Осетии. Хотя Тбилиси продолжит требовать возвращения территорий, как добиться этого на демократической основе – неясно. С другой стороны, демократическая Россия вряд ли вновь вступит в войну с Грузией, как это случилось при Путине/Медведеве. Разве что в случае вспышки нового кризиса, если Москва будет рассматривать правительство Грузии как авторитарное и агрессивное.

Россия как Франция

Отношения с Соединенными Штатами, вероятно, улучшатся, но не будут абсолютно гладкими. Скорее стоит прогнозировать подобие модели США–Франция (по крайней мере до прихода Саркози). Как и Франция, демократическая Россия, считая себя великой державой, будет сопротивляться американским попыткам продиктовать другим демократиям внешнеполитическую повестку дня. Будущее НАТО окажется даже более спорным вопросом, чем при нынешнем режиме. Потому что если Россия станет по-настоящему демократической, она не будет представлять угрозу для Европы или Америки, какие цели останутся у НАТО? С другой стороны, демократическая Россия, все больше опасающаяся мощного и по-прежнему авторитарного Китая, сама может захотеть присоединиться к альянсу. Однако вступление России в НАТО – сложный и противоречивый процесс. В то время как Соединенные Штаты способны поддержать такой шаг, страны Восточной Европы и Балтии, которые в прошлом были оккупированы Советским Союзом и до сих пор боятся России, отнесутся к такой идее без энтузиазма. Сохраняющаяся напряженность между Москвой и Тбилиси также явится препятствием на пути России в НАТО (как сейчас это мешает вступлению туда Грузии). Наконец, так же как некоторые западноевропейские страны, стремясь к хорошим отношениям с Москвой, не особенно прислушивались к опасениям восточноевропейцев, государства и Западной, и Восточной Европы, стремясь к хорошим отношениям с Пекином, могут не прислушаться к опасениям России по поводу Китая.

Один путь, по которому может пойти внешняя политика демократической России, – это союз с Францией и Германией, чтобы попытаться ограничить действия США, как это было в 2002–2003 гг. перед американским вторжением в Ирак. Однако такая возможность пропадает, если Россия стремится к вступлению в Евросоюз, а Франция и Германия выступают против этой идеи или относятся к ней без энтузиазма. Еще один путь – взаимодействие демократической России и Соединенных Штатов ради нейтрализации усилий ЕС по ограничению действия обеих держав. Третий и, видимо, наиболее вероятный путь – сотрудничество демократической России в большей или меньшей степени и с Америкой, и с другими западными странами, но значительно более активное, чем в настоящее время, хотя разногласия по различным вопросам сохранятся.

* * *

Все эти предварительные прогнозы позволяют предположить, что внешняя политика демократической России во многом будет похожа на нынешний курс. Разногласия, имеющиеся сейчас между западными демократиями и правительством Путина/Медведева, вероятно, сохранятся и после демократических преобразований. Если два этих наблюдения верны, можно сделать следующие выводы:

Надежды Запада на то, что демократическая Россия будет проводить значительно более гибкую внешнюю политику, следуя примеру Соединенных Штатов и/или Евросоюза, вряд ли сбудутся.Как между Вашингтоном и Парижем часто вспыхивали споры, так и в отношениях между США и Евросоюзом, с одной стороны, и демократической Россией – с другой, могут возникнуть острые противоречия.Если внешняя политика демократической России действительно будет похожа на нынешний курс, значит, внешнеполитический курс Путина/Медведева в целом отражает общественное мнение в России.В этом случае правительство Путина/Медведева окажется невосприимчивым к американским и европейским попыткам изменить российскую внешнюю политику, если это вступит в серьезное противоречие с настроениями общества.По иронии, именно потому, что режим Путина/Медведева опасается демократизации и приложит все усилия, чтобы избежать перемен, российские вожди вряд ли будут проводить внешнюю политику, которая может вызвать внутреннюю оппозицию в России, несмотря на любые призывы Америки и Евросоюза.

Марк Катц – профессор государственного управления и политики в Университете Джорджа Мейсона (Фэрфакс, Вирджиния, США). Среди его книг: «Третий мир в советской военной мысли» (1982), «Россия и Аравия: советская внешняя политика на Аравийском полуострове» (1986), «Уйти без потерь: война с терроризмом после Ирака и Афганистана». Ссылки на многие его статьи по российской внешней политике и другим темам можно найти на сайте www.marknkatz.com.

Россия заняла 172-е место в ежегодном рейтинге свободы СМИ, составляемом международной правозащитной организацией Freedom House. Доклад Freedom of the Press 2012 опубликован 1 мая на сайте Freedom House. Всего в списке - 197 государств.

Россия, как и прежде, остается в категории "несвободные СМИ". К этому типу стран относятся 59 государств (30% от общей численности). В категорию "частично свободные" входят 72 страны (36,5%), свободными считаются 66 стран (33,5%). Лишь 14,5% человечества проживает в странах со свободной прессой. 45% довольствуются частично свободными СМИ, 40,5% живут в государствами с несвободными СМИ.

Россия делит 172 место с Зимбабве и Азербайджаном. Не имеют свободных СМИ такие страны, как Северная Корея (самое последнее место), Иран, Узбекистан, Туркмения, Белоруссия, Эритрея, Иран, Куба, Саудовская Аравия, Венесуэла и Афганистан. Частично свободными СМИ располагают Ливия, Египет, Турция, Молдавия, Грузия, Кения, Никарагуа, Босния и Герцеговина, Хорватия, Румыния, Болгария, Италия и другие страны. Полностью свободными СМИ наслаждаются Финляндия, Норвегия, Швеция (все три страны делят первое место), Ирландия, Германия, Новая Зеландия, Маршалловы острова, Эстония, США, Чехия, Белиз, Австрия, Микронезия, Великобритания, Япония, Польша и другие.

Авторы доклада отмечают, что события, произошедшие в 2011 году в таких странах как Египет и Россия, показали, что хотя СМИ могут быть весьма эффективными в распространении новостей о нарушениях со стороны государства и при "мобилизации гражданского протеста против нелиберальных режимов", они играют значительно меньшую роль в построении демократических учреждений (особенно в обществах, где большая часть населения по-прежнему получает информацию от контролируемых государством СМИ).

В число стран, вызывающих особые опасения экспертов Freedom House, входят Россия, Азербайджан и Казахстан. "Медиа-среда в России характеризуется использованием хорошо приспосабливающейся судебной системы для преследования независимых журналистов, избежания наказания при физическом преследовании и убийстве журналистов, а также для сохранения контроля государства и влияния на почти все традиционные СМИ, - говорится в докладе. - Это отчасти смягчено ростом использования Интернета, социальных сетей и спутникового телевидения для распространения и доступа к новостям и информации, особенно во время декабрьских парламентских выборов и последующих протестов. Тем не менее, новые пользователи СМИ еще не совершили настоящего прорыва в достижения широкой общественности в России, и ведут тяжелую борьбу с рядом политических, экономических, правовых и внесудебных инструментов режима".