Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Смена эпох. Русское западничество и международные отношения

Русские смогли сохраниться как народ потому, что не утратили готовности к диалогу и защите своего понимания справедливости

АНДРЕЙ ЦЫГАНКОВ

Профессор международных отношений Калифорнийского университета Сан-Франциско.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Цыганков А.П. Смена эпох. Русское западничество и международные отношения // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 196–212.

Военный конфликт на Украине давно перерос статус регионального. По продолжающемуся воздействию и вероятным последствиям это – событие глобальное, меняющее политический облик не только Европы и Евразии, но и международных отношений в целом. Конфликт поставил под большой вопрос намерения Запада и далее писать правила мирового порядка, ведь к участию в устройстве мира и поддержании глобальной политико-экономической стабильности подключились активно развивающиеся незападные державы.

В ходе конфликта Москва столкнулась с мощным политическим, экономическим и опосредованно-военным сопротивлением со стороны поддержавшего Украину Запада. России удалось сохранить и продвинуть отношения со странами Глобального Юга и Востока, не только не разрушив, но и укрепив энергетические, продовольственные и иные рынки. В результате конфликта такие страны, как Турция, Китай, Индия, Южная Африка, Бразилия и другие, обрели возможность выступать с инициативами по укреплению мира и стабильности в международном масштабе. Россия вновь, вероятно, того не ожидая, оказалась державой, незаменимой в глобальных отношениях.

Будущее окончание военного конфликта на Украине может закрепить переход мира в качественно иное состояние. Завершается не только период американской «однополярности», начавшийся после холодной войны, но и эпоха западного доминирования в международных отношениях в целом. С активизацией участия незападных стран возникает соблазн продлить мир модерна с характерными для него жёсткими идеологическими, территориальными и экономическими границами. Имеется, однако, и другая возможность – выйти за пределы того мира, создав новую систему международных отношений без прежних разделительных линий и на других принципах взаимодействия.

В новом мире России, как бывало в истории, может быть уготована не последняя роль. Однако ей важно осознать себя в качестве державы, обладающей собственной картиной мира, целеполаганием и способом мышления.

Для этого предстоит переосмыслить доставшееся от прошлого интеллектуальное наследие – идеи и практики российского развития в рамках западного модерна последних трёх с половиной столетий. Постепенно будет переоценена и сама идентичность России как неразрывно связанной с Западом и находящейся с ним в неизменных отношениях циклического типа от конфликта к партнёрству и обратно. Став с XVI столетия лидером мирового развития, Запад получил возможность решать, принимать или стигматизировать Россию в качестве части «международного сообщества». Сегодня, когда мир пребывает в состоянии позднего модерна, многое в эпохе модерна классического видится иначе и открывает возможность для переоценки.

На каких основаниях выстраивать диалог и поиск совместных с другими державами решений, выходящих за пределы модерна, но сохраняющих базовые основания суверенитета и ценностно-цивилизационной самобытности? Есть ли у России исторические корни, на которые она могла бы опереться в решении новых задач? В статье суммируется опыт России в уходящую эпоху доминирования Запада и характер русского западнического мышления в области международных отношений.

Международные отношения, доминирование Запада и Россия

Современные международные отношения – детище западной цивилизации, и длительное время, после Возрождения и религиозных войн в Европе, они развивались на основе промышленного, технологического, военно-политического и идеологического доминирования Запада. Возникнув в Европе, классический модерн с его идеологией частной собственности, суверенитета, национальных границ и войн за территории постепенно распространился по всему миру. Формальное признание границ по завершении Тридцатилетней войны в Европе не остановило мировую экспансию Запада. Динамизм и амбиции предпринимательского класса послужили основой доминирования, а медийно-идеологический комплекс способствовал формированию представлений об универсальности и незаменимости западных ценностей. Западный рационализм и созданная на его основе теория международных отношений довершили эти процессы, сделав центральными понятия национального интереса и универсальных ценностей.

Россия вошла в мир западного модерна в начале XVIII века. Это произошло усилиями Петра Великого по модернизации страны и в результате обретения ею статуса великой державы после победы над Швецией. Стремясь стать частью Запада, обогнавшего остальной мир в развитии, Россия хотела сохранить не только политический суверенитет, но и сложившиеся под влиянием Византии и Московии духовные ценности, а также конструкцию патерналистского, мобилизующего государства. Эти ценности формировались задолго до европейского периода, что обещало России нелёгкое существование в нормативных рамках Запада. Вся русская история есть демонстрация трудностей адаптации славянской культуры, принявшей византийское крещение, к условиям сложного Евро-Азиатского региона.

У России не было выбора, кроме как взаимодействовать с западной и восточными цивилизациями, защищаясь одновременно от гегемонистских амбиций монголов, турок, поляков, шведов и других народов.

Россия заплатила высокую цену за подключение к западному модерну. Вхождение в Европу XVII–XVIII веков означало чрезвычайное напряжение народных сил и ресурсов в интересах поддержания и постоянной демонстрации державного и имперского статуса. Чтобы соответствовать тогдашним нормам Запада, российские правители должны были демонстрировать силу и соответствовать европейским экономическим и политическим стандартам. Всякий раз с опозданием, но русские цари проводили реформы, призванные создать новые условия для развития и обосновать сформулированную Екатериной II формулу «Россия есть европейская держава».

Само участие России в западном модерне обрекало её на цикличность развития, описанную в работах многих исследователей[1]. Реформы начинались ради получения западного признания, но не могли опираться лишь на внешнюю поддержку. Реформаторы, руководствовавшиеся западными идеями, наталкивались на противодействие как в элитных, так и в широких слоях общества. В одних случаях это вело к радикализации процессов вестернизации, утрате властью способности осуществлять преобразования или даже физической гибели правителя. В других – к переходу реформаторов на позиции консерватизма и сохранения стабильности, ради чего приходилось жертвовать самими реформами.

И в том, и в другом случае ожидаемых результатов не было. Возникавшие кризисы вели к откатам и попыткам отказаться от модерна в угоду традиции, что всякий раз вело к новому раунду трансформации. Задумавший либерализацию общества Александр I вскоре перешёл на позиции хранителя консервативных устоев. Инициатор великих реформ Александр II был убит левыми террористами. Николай II, добившийся успехов как в экономической, так и в политической вестернизации России, отрёкся от престола и был расстрелян. Глава Временного правительства Александр Керенский бежал из страны. Начавший перестройку Михаил Горбачёв потерял власть и влияние. Наследие первого президента постсоветской России Бориса Ельцина тоже трудно считать успехом. Владимир Путин, начав со сближения с Западом и проведения умеренно западнического курса, двинулся после первого президентского срока в противоположном направлении. Сегодня он позиционирует Россию как консервативное по своей идеологии «самобытное государство-цивилизацию».

Россия (как и некоторые другие государства) стремилась путём частичного заимствования западных норм просто не выпасть из считавшегося обязательным модерна. Запад же, по существу являвшийся его источником, всегда движим желанием создать выгодные для себя международные условия и не разрушить первоначальную конструкцию доминирования, постепенно включая в орбиту своих интересов и ценностей остальную часть мира. В основе действий Запада лежат по-своему понимаемые национальные интересы, связанные, по убеждению его лидеров, с поддержанием мирового господства.

Могущественные государства стремились и будут стремиться ослаблять позиции тех, кто угрожает их положению в глобальной системе.

Такого рода вторичная вестернизация вела к тому, что логика российских реформ во многом задавалась извне, неизбежно наталкиваясь на внутреннее сопротивление. Либеральные объяснения неудач западничества, указывающие на «автократический» режим или политическую культуру страны, не могут считаться удовлетворительными. В России «автократ» и реформатор чаще всего синонимы. За провалами же российских реформаторов скрывалась роль Запада, желающего такой России, которая воспринимает его ценности, но не ставит под сомнение его превосходство. На первом этапе реформ западные лидеры поощряют перемены в России, суля помощь и поддержку. Такие посулы отражают заинтересованность в подрыве или устранении потенциальной угрозы Западу, которая исходила бы от антизападной России. Западные лидеры искренне поддержали российские конституционные реформы начала XIX века, реформы Александра II, думский манифест Николая II, рост связей с европейскими государствами, инициативы Горбачёва по разоружению и сближению с Западом, а также радикальную политику Ельцина.

Однако по мере углубления реформ выявляется несовпадение ожиданий сторон и нежелание западных лидеров соответствовать запросам российских реформаторов. Многие обещания не сопровождаются реальной готовностью вкладываться в российские реформы и обеспечивать их успешное проведение необходимой финансовой и политической поддержкой. Это объяснимо – западные общества, естественно, озабочены своими, а не российскими интересами.

Ещё хуже, если деятельность Запада угрожала безопасности России. Реформы Александра I, инициированные Михаилом Сперанским, не пережили вторжения Наполеона. Первая мировая война поставила крест на умеренной вестернизации Николая II. Решение же о масштабном расширении НАТО на восток стало началом конца постсоветского западничества. Реформы Путина и Медведева не могли быть продолжены после решения Запада поддержать националистические и антироссийские режимы в Грузии и на Украине и их членство в НАТО. Естественно, всякая нормализация отношений с Западом исключена в условиях санкций против российской экономики и военной поддержки Киева.

Дилеммы русского западничества

Такое положение России в конструкции западного модерна задавало определённую модель мышления, именуемую западничеством. Оно предполагает следование тому видению международных отношений, которое принято на самом Западе. В сравнении с представителями самобытно-цивилизационной мысли, западники в основном разделяют ценности и внешнеполитические приоритеты стран Запада, особенно его европейской части. При этом они больше других склонны считать такие ценности и приоритеты соответствующими универсальным потребностям человечества в целом. Среди них есть поклонники различных сторон западной цивилизации – культурно-религиозной, экономической, политической и социальной.

Среди западников следует также различать представителей радикального и умеренно-консервативного крыла. Радикалы настаивают на необходимости глубоких и быстрых перемен в России. Умеренные хотят изменений, но постепенно и на основе широкого общественного согласия. Они – за движение к Западу при сбережении исторически сложившихся российских ценностей, сохраняющих, по их мнению, свою преемственность. Они готовы признать сближение с Западом приоритетным, но не ценой утраты национального своеобразия и суверенитета.

Проблема и трагедия западничества в целом – недооценка национального начала и вытекающей из этого хронической неспособности выработать приемлемую для широких общественных слоёв стратегию развития. Даже умеренные (не говоря уже о радикалах) неубедительны в готовности признать национальное своеобразие, поскольку в апеллировании к национальному преуспели не они, а державники и защитники цивилизационной самобытности.

Коротко взглянем на развитие идей западников с XIX столетия до наших дней. Одним из первых критиков российского развития с позиций, близких к католическим, был Пётр Чаадаев. В отличие от Николая Карамзина, считавшего Россию органической частью христианской Европы, Чаадаев не увидел в отечественном опыте ничего, достойного похвалы и подражания. По его убеждению, превосходство западной цивилизации не только над Россией, но и над Китаем и Индией заключается в христианской вере и в связанной с ней индивидуальной свободе. Православие мыслитель связывал с идейной косностью, крепостным правом и самодержавием. Однако он поддерживал не республиканскую, а монархическую форму правления, в которой личная свобода сочеталась бы с порядком и христианскими добродетелями. Чаадаев защищал европейскую внешнюю политику и считал неверным курс Николая I. Хотя его страшил подъём политического либерализма на Европейском континенте, Чаадаев был крайне критичен в оценках Крымской войны, в которой увидел противостояние неразвитого народа, «цивилизации в её целом».

Как известно, убеждения Чаадаева не нашли поддержки в политических кругах, а радикализм привёл к объявлению его умалишённым. Деморализованный, он попытался объясниться в неопубликованной при жизни «Апологии сумасшедшего», а после поражения России в Крымской войне даже подумывал о самоубийстве.

Позднее, в конце XIX – начале XX столетия взгляды, во многом близкие чаадаевским, высказывал Владимир Соловьёв. Его позиции оказались столь же непопулярны в официальных кругах. Как критик официальной церкви, Соловьёв был лишён права публиковать свои сочинения в России. Как и Чаадаев, он был противником идей суверенитета и национальных интересов, выступая за самопожертвование России ради человечества. Как и автор «Философических писем», Соловьёв желал объединения с Европой на духовных и моральных, а не политических и экономических основаниях. Последователи Соловьёва, подобно Николаю Бердяеву и Георгию Федотову, остались верны идеям христианского единства. После революции 1917 г. им пришлось защищать свои взгляды уже в эмиграции, критикуя и СССР, и Европу.

Среди экономических либералов радикальным западником был теоретик российских реформ 1990-х гг. Егор Гайдар. Сторонники либерализации экономики присутствовали в России и раньше, но Гайдар пошёл дальше многих и всецело посвятил себя обоснованию важности кардинального преобразования. Он считал образцовой западную систему рыночной экономики, в которой собственность отделена от власти, а экономика развивается на основе частной инициативы и уважения к личной свободе. Российский исторический опыт Гайдар, подобно Чаадаеву, видел преимущественно негативным. Он настаивал на укреплении института частной собственности, а также отказе от империи и сильной власти. Во внешней политике Гайдар выступал против развития связей с бывшими советскими республиками, что, по его мнению, было чревато восстановлением империи, но поддерживал всемерное укрепление политико-экономических отношений с Западом.

В отличие от Чаадаева, Гайдар работал в среде единомышленников и получил значительную политическую поддержку. Ельцинские реформы по модели шоковой терапии во многом воплотили замыслы Гайдара, которые нашли сторонников среди экспертов и учёных-экономистов. Однако уже во второй половине 1990-х гг. эти идеи утратили политическое влияние из-за социальной поляризации и обнищания общества. Свою роль сыграл и Запад, поддержавший реформы политически, но не выработавший плана интеграции России в мировую экономику.

В области политического либерализма важным представителем решительного подхода был один из лидеров партии конституционных демократов Павел Милюков. Подобно Чаадаеву, он считал российскую культуру «пластичной», несамостоятельной и готовой к усвоению европейского способа развития. Милюков полагал, что Россия идёт по пути Запада, но с отставанием в несколько десятилетий. Будучи противником самодержавия, он желал его преобразования в конституционную политическую систему. Во внешней политике Милюков выступал за развитие отношений с либеральными правительствами Англии и Франции, но защищал российские позиции на Балканах.

Ещё более радикальными оказались концепции академика Андрея Сахарова в период его борьбы с советской властью. Пересмотрев к середине 1970-х гг. свои первоначальные идеи социализма и конвергенции советской и западной систем, он выступил противником советского строя и приверженцем его преобразования по западному образцу. Симпатии к либеральной западной системе привели его и к поддержке внешней политики Запада, стремившегося подорвать устои СССР. Сахаров выступал за изоляцию собственной страны, сдерживание её внешнеполитических амбиций, принуждение к миру и внутренним переменам. Во время горбачёвской перестройки сахаровский радикализм выразился в критике реформ как недостаточных с точки зрения обеспечения прав личности.

После распада Советского Союза позиции, близкие сахаровским, занимали критики как ельцинского, так и путинского государства.

В эволюции российской политической системы они увидели движение к тоталитарному строю, а в попытках проводить независимую от Запада политику – намерение создать образ внешнего врага, необходимый Кремлю для укрепления диктаторского правления.

Наконец, среди российских сторонников социального государства радикальными западниками были те, кто хотел быстрого установления социальной справедливости. В их числе сторонники мировой революции, стремившиеся воплотить предсказания Карла Маркса не только в России, но и за её пределами. В первые послереволюционные годы Владимир Ленин, Лев Троцкий, Николай Бухарин и другие боролись за слом остатков прежнего государства и развитие отношений в мире на основе созданного для этих целей Коммунистического Интернационала. Спустя несколько лет им пришлось пересмотреть свои взгляды, отчасти восприняв критику умеренных социалистов. Радикальное западничество вновь потерпело поражение.

Эволюция умеренного западничества была более сложной, но и ему оказалось не под силу приспособить Россию к условиям западного модерна. Среди религиозных западников примером консервативного мышления может служить Карамзин, который считал Россию органической частью Европы и выступал за поступательное движение в одном с ней направлении. В отличие от Чаадаева, Карамзин был убеждён в самодостаточности русских православных начал и самостоятельной ценности их вклада в европейскую традицию. Поэтому и интеграция с Западом была для него возможна лишь при сохранении российского своеобразия. Поддержка западных ценностей, в том числе силой оружия, как война с Наполеоном, была для Карамзина возможной и необходимой, поскольку защищала и ценности самой России. Они подразумевали православие и сильную монархическую власть.

Карамзинская мысль отчасти продолжилась в рассуждениях той части русской интеллигенции, которая в XIX – начале XX столетия призывала не только учиться у Европы, но и сохранять верность основаниям своей духовности и сильной власти. Авторы сборников «Проблемы идеализма» (1902) и «Вехи» (1909) выступили в защиту русских начал православной духовности как основы постепенного освобождения страны. Эта линия впоследствии продолжилась усилиями Петра Струве, Семёна Франка и других в эмиграции, а также некоторыми российскими политиками и интеллектуалами после распада СССР.

Со второй половины XIX столетия в России окрепла традиция консервативного экономического либерализма. Одним из её последовательных защитников был Борис Чичерин, ратовавший за укрепление института частной собственности усилиями сильной самодержавной власти. Чичерин выступал за всемерное развитие отношений с Европой, однако защищал интересы России как самостоятельные, отличающиеся от европейских и иногда нуждающиеся в утверждении силой. После Чичерина сходные идеи консервативной либерализации развивали такие политики, как Сергей Витте и Пётр Столыпин.

В определённом смысле следы реализации идей экономической либерализации сверху можно найти и в советском опыте реформ, в частности в НЭПе, но лишь с поправкой на идеологическое и революционное происхождение власти в СССР. Более точным может быть сравнение идей Чичерина с попытками перехода от советской к западной либеральной экономической системе в горбачёвское и постсоветское время. Среди сторонников реформ хватало тех, кто хотел перемен под патронатом государства, которое Чичерин считал «вожатаем исторического развития». Экономисты Станислав Шаталин, Абел Аганбегян и Александр Аузан выступали за согласование реформ с особенностями российских культурных ценностей и инициативой государства.

Среди политических либералов к умеренным или консервативно мыслящим принадлежал Михаил Сперанский и его сторонники в России в XIX веке и позже. Будучи приверженцем западного пути реформ и Конституции, он считал необходимым проведение преобразований сверху и был искренне верующим православным христианином. По его убеждению, европейские законы могли заработать в России лишь при постепенном проведении их в жизнь в соответствии с русскими политическими и культурными традициями.

После Сперанского среди российских либералов XIX – начала XX столетия близкие к политическому западничеству позиции выражал не столько Милюков, сколько представители правого кадетства вроде Василия Маклакова и Петра Струве. В советское время с инициативами постепенной и ограниченной политической либерализации выступали Никита Хрущёв, Алексей Косыгин, а впоследствии – Михаил Горбачёв. Последний, по существу, преобразовал советскую политическую систему, когда отменил административную роль КПСС и ввёл пост избираемого съездом народных депутатов президента СССР. Попытки либерализации сверху предпринимались и в начале правления Путина при интеллектуальной поддержке Фонда эффективной политики Глеба Павловского и других экспертов. Подобно Карамзину, они отстаивали позиции второй Европы, равноположенной первой.

Умеренные западники присутствовали и среди сторонников социального государства. В ответ на распространение в России социалистических идей некоторые мыслители-кадеты вроде Павла Новгородцева выступили за развитие социального либерального государства. Они видели в нём продолжение европейских идей правосознания и утверждения «нового либерализма», выходящего за пределы старого принципа формально-юридического равенства перед законом. Новгородцев старался отмежеваться от социализма, но не отрицал важность провозглашаемой в нём идеи социального равенства. В разное время Георгий Плеханов, Николай Бухарин, Евгений Варга и другие высказывали вполне умеренные идеи постепенного вызревания социализма в России и необходимости диалога с социал-демократическими движениями Запада. В позднесоветское и постсоветское время принципы социального государства защищали сторонники Горбачёва и Григория Явлинского, призывавшие учиться не столько у США, сколько у социал-демократической Европы.

В основе провала попыток религиозной, экономической, политической и социальной интеграции с Западом – его неготовность к такой интеграции, серьёзное несовпадение стратегических интересов и нежелание всерьёз его обсуждать, недооценка радикальными и консервативными западниками русского национального опыта и непродуманность российских реформ.

Смена эпох и возможность преодоления (анти)западничества

Классический модерн стигматизировал саму возможность развития подлинно самобытных теорий, поощряя лишь различные варианты западничества. Но русская мысль сопротивлялась доминированию Запада, порождая концепции, опирающиеся на духовные, социально-политические и геополитические основания, не связанные с модерном. Правда, многие из них – в соответствии с доминирующим подходом модерна – во многом свелись к противостоянию Западу. Тем самым важнейшая задача выявления собственных основ развития решена лишь отчасти, оказавшись подчинена диктуемой модерном логике борьбы.

Сегодня классический модерн постепенно уходит в историю. На смену жёстким национальным границам, идеологическим «-измам» и проектному планированию постепенно приходят гибкость и умение адаптироваться к глобальному обществу. Поздний модерн сформировал и структурные ограничения, снижающие возможность возвращения в эпоху модерна классического. К этим ограничениям относятся ядерная революция, которая делает крайне опасным военный конфликт великих держав[2]. Другие ограничения связаны с экономической взаимозависимостью и информационной открытостью, которая препятствует идеологической мобилизации.

Постепенный уход эпохи модерна снижает шансы на разрушение уже созданного глобального мира и возвращение к временам идеологически нагруженного милитаризма и экономической автаркии государств. Снижает, но не исключает вовсе. Возврат к классическому модерну сегодня отстаивают сторонники консервативного популизма как в западных странах, так и за их пределами. Им противостоят глобально-имперские элиты Запада и прозападные клиентелы (западники) в остальной части мира. В интересах правящих западных элит – продолжение глобального контроля путём поддержания особых, постмодерных условий процветания для большинства жителей западных обществ и сдерживание национализма модерна в незападных обществах. Используя памятное выражение Жозепа Борреля, речь идёт о сохранении дихотомии западного «сада» и незападных «джунглей». (Противодействие национализму у себя дома тоже, естественно, актуально, что выражается в отчаянной кампании истеблишмента против национал-популистских традиционалистских сил в Европе и Северной Америке.)

Столкновение этих направлений сохранит ожесточённость, а в ближайшем будущем, вероятно, обострится. Но сегодня борьба крайностей имперского глобализма и модерного национализма, скорее, ведёт к ослаблению обоих течений и укреплению неимперского, плюралистического глобализма. В условиях позднего модерна у этих сил появилась возможность мыслить иначе, нежели в первой половине прошлого столетия или раньше. В мире, особенно за пределами стремящегося к доминированию Запада, немало политиков, выступающих за новый международный порядок на принципах гибкого многостороннего сотрудничества и без жёсткого деления на сферы военно-политического контроля.

Мировые позиции самого Запада слабеют. Всё меньше стран хотят в него интегрироваться, стремясь лишь налаживать равноправные и взаимовыгодные отношения.

Россия в силу рубежного географического и цивилизационного положения обладает благоприятными возможностями преодоления описанного выше модерного (анти)западнического мышления. Её «незаменимость» вытекает из особого исторического опыта взаимодействия с Западом и Востоком, в том числе в период развития до модерна[3]. Будучи тесно связанной с различными частями мира, Россия сохранила свои базовые ценности, политический суверенитет и внешнеполитическую манёвренность. Последняя, в частности, позволила ей минимизировать ущерб от наиболее жёстких в истории западных экономических санкций. Несмотря на состояние военного конфликта, у России сохраняются «сравнительные преимущества», которые могли бы быть использованы в дальнейшем. Как писал когда-то раскаявшийся в радикализме Чаадаев, «я считаю наше положение счастливым, если только мы сумеем правильно оценить его; я думаю, что большое преимущество – иметь возможность созерцать и судить мир со всей высоты мысли, свободной от необузданных страстей и жалких корыстей, которые в других местах мутят взор человека и извращают его суждения»[4].

Для движения в обозначенном направлении придётся преодолеть соблазн модерного (анти)западнического мышления. Один из таких соблазнов – сделать квазивоенное противостояние с Западом и военный конфликт с Украиной основами российского целеполагания на обозримый стратегический период. Сохранив и отстояв цивилизационный и политический суверенитет и безопасность, важно по-новому осмыслить вызовы, стоящие перед страной. Такое осмысление нуждается в новой картине мира, внешнеполитическом целеполагании и принципах формирования научного знания. Кратко, насколько позволяют рамки статьи, скажем о возможностях такого осмысления[5].

Новая картина могла бы строиться не на противопоставлении глобального и национального, а на их равноположенности и взаимозависимости. Это был бы мир не глобализма и глобального доминирования, а глобальности, формирующейся в результате постоянного взаимодействия цивилизаций, которые сохраняют как существенные различия интересов и ценностей, так и внутреннюю неоднородность. Такое взаимодействие, основанное на структурной взаимосвязанности и взаимном уважении, способствовало бы преодолению в международной системе анархического и иерархического начал, со временем увенчавшись формированием новых правил и институтов.

На обозримый период перехода от старого к новому миропорядку в качестве основного в международной системе сохранится конфликт между сторонниками западного статус-кво (США и страны Запада) и тех, кто стремится бросить ему вызов. Среди последних выделяются как националисты-модернисты, так и желающие установить новые глобальные нормы. Значимыми конфликтами, менее важными для стабильности международной системы, являются те, которые, во-первых, не затрагивают напрямую интересы сторон основного противостояния, а во-вторых, проходят внутри этих сторон. К первой группе могут быть отнесены разногласия, связанные с самим всеобщим выживанием и включающие в себя вопросы климата, контроля за распространением ядерных вооружений и другие. Вторая группа конфликтов затрагивает подчас серьёзные разногласия и внутри стран, приверженных сохранению статус-кво, и внутри лагеря сторонников перемен. Хотя в этих вопросах тоже есть мирополитическое измерение, прогресс в их решении возможен без принципиального изменения миропорядка в чью-то пользу. Такой прогресс будет определяться политическими коалициями, которые в силу длительности глобального перехода будут не системными, а ситуативными.

Внешнеполитическое целеполагание должно определяться стремлением приблизить формирование плюралистического мира. В решении этой задачи России благоволят сформировавшиеся на основе христианского мировоззрения ценности и компетенции межцивилизационного взаимодействия. В системе целеполагания, состоящей из аксиологии, онтологии и этики, именно ценности задают базовые поведенческие установки. Ценности и лежащие в их основании идеи создают мир, который является по этой причине идеоцентричным и словообразующим. В начале, как сказано в Писании, было Слово, и Слово было Бог, или идея морально-нравственного и целеполагающего. Православно-христианское начало может способствовать сохранению межнационального мира в стране и идеалов, выводящих за пределы мира модерна с его извечной борьбой за материальные ресурсы и границы. Понимание собственных историко-духовных корней способствовало бы и развитию отношений с другими цивилизациями, каждая из которых исходит из своего определения справедливости и осознаёт не только возможности, но и границы глобального взаимодействия.

Русские смогли выжить и сохраниться как народ не только потому, что отстояли великодержавные интересы, но и потому, что в тесном взаимодействии с соседями не утратили готовности к диалогу и защите своего понимания справедливости.

Обозначенные картина мира и внешнеполитическое целеполагание не могут задаваться априори, но должны формироваться в результате развития науки о международных отношениях. Современные теории международных отношений исходят из определённых ценностных допущений, но предлагают и систему эмпирических исследований и верификации выводов. Теория не может претендовать на статус научной, если не способна систематически проверять свои гипотезы фактами. Другое дело, что различные национальные теории международных отношений склонны использовать разные методы анализа и проверки фактов. В американской теории доминируют методы позитивизма, в китайской – исторического анализа, в постколониальной – социальной критики и деконструкции западного «эпистемологического» империализма. Ни одна из этих теорий в целом неприменима к российским реалиям, хотя российская теория, безусловно, выиграла бы от диалога и восприятия некоторых элементов иных теорий.

На наш взгляд, для российской теории международных отношений особенно важен метод диалога и герменевтического осмысления цивилизаций. В мире постепенно формируются новые условия для выстраивания глобального и евразийского сотрудничества. В этой системе интересы русских, как и ранее, требуют межцивилизационного диалога, экономической открытости и предотвращения гегемонии. Самопознание и выстраивание диалога с другими цивилизациями – необходимые составляющие российской системы ценностей. Без соотнесения с другими цивилизационными системами и нахождения областей соприкосновения с ними научный прогресс останется локальным и ограниченным. Теория может быть правильна в одном контексте и ложна в другом. Без соотнесения лежащих в основании цивилизаций ценностных допущений одна и та же теория может принимать совершенно разные обличья.

Подытоживая, подчеркнём, что для выхода за пределы (западного) модерна России необходимо поддержать ростки новых глобальных отношений. Одной из основ такой политики может стать припоминание и задействование российского исторического опыта в Евразийском регионе. Этот опыт складывался не только из освоения пространства и войн с соседними цивилизациями, но и межцивилизационного диалога, стремления укрепить безопасность и открытость региона и не допустить доминирования одной из цивилизаций, будь то монголы, турки или народы Запада. Русские научились отвечать на вызовы международного окружения задолго до вхождения в европейский Запад. Им не впервой решать задачи безопасности и развития без противопоставления внешнему миру и стремления интегрироваться в него ценой утраты своей исторической самобытности. Эти опыт и навыки с надлежащей корректировкой понадобятся и в постзападном мире.

Автор: Андрей Цыганков, профессор международных отношений Калифорнийского университета Сан-Франциско.

Идеи статьи частично обсуждаются в книге: Tsygankov A.P. The Promised West: Russian Westernizers and Change in International Relations (London, forthcoming in June 2024).

СНОСКИ

[1] См., например: Neumann I. Russia and the Idea of Europe. L.: Routledge, 2016. 232 p.; Malia M. Russia under Western Eyes. L.: Belknap Press, 2000. 514 p.; Янов А. Русская идея. От Николая I до Путина. В 3-х томах. М.: Новый хронограф, 2014–2015; Ахиезер А. Россия: критика исторического опыта. М.: Смарт Ридинг, 2020. 248 с.

[2] Цыганков А.П. Глобальный конфликт позднего модерна: логика и пределы эскалации // Россия в глобальной политике. Т. 20. No. 6. С. 10–21.

[3] Цыганков А.П. Незаменимая Россия: крепости и мосты «Русской идеи» // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 5. С. 156–165.

[4] Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего. СПб.: Лениздат, 2014. 285 с.

[5] Подробнее см.: Цыганков А., Цыганков П. Глобальность и самобытность: русская идея и теория международных отношений // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. 2022. No. 1. С. 7–16.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619213 Андрей Цыганков

Публицистика и поиски стратегии

Российская империя после Крымской войны

АНДРЕЙ ТЕСЛЯ

Кандидат философских наук, старший научный сотрудник, научный руководитель Центра исследований русской мысли Института образования и гуманитарных наук Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Тесля А.А. Публицистика и поиски стратегии // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 168–182.

На протяжении всего XIX века вопросы внешней политики составляли в Российской империи прерогативу верховной власти – иными словами, публичное выражение несогласия с теми или иными внешнеполитическими решениями представало как сомнение в правоте самого императора. Такое положение дел сохранялась вплоть до начала XX века.

Если замечания в адрес Министерства внутренних дел, например, оставались критикой ведомства, то министр иностранных дел расценивался не как глава самостоятельного органа, а в буквальном смысле как исполнитель монаршей воли[1]. На нескольких примерах из достаточно позднего времени видно, насколько устойчивым оставался такой подход. Критика Иваном Аксаковым действий министра иностранных дел на страницах газеты «Русь» (1885 г.) была (и, следует отметить, справедливо) истолкована императором как лишь едва завуалированное несогласие с его собственным решением[2]. А выступления Михаила Каткова по вопросам внешней политики в следующем году и в начале 1887-го вызвали явное высочайшее недовольство. Лишь из уважения к заслугам публициста и его болезненному состоянию (в том же году он скончается от быстро прогрессирующего рака) публичная кара и публичное изъявление неблаговоления были заменены объяснением в порядке частной аудиенции[3].

Такое контекстуальное предуведомление значимо, поскольку вплоть до эпохи думской монархии (1906–1917) обсуждение вопросов внешней политики и в особенности внешнеполитической стратегии Российской империи носило довольно специфический характер. Избегая конкретики и рассуждений в среднесрочной перспективе, оно зачастую сводилось либо к суждениям совсем общего плана, либо к историческим наблюдениям, где прошлое настойчиво толковалось в перспективе современности.

Однако, если с юридической точки зрения статус вопросов внешней политики оставался неизменным на протяжении всего XIX века, на практике положение вещей существенно изменилось в 1850-е годы. Здесь наложились два события – каждое развивающееся в собственной логике, но в переживании истории соединившиеся затем в понятии «шестидесятых годов»[4]. Во-первых, Крымская война и завершивший её Парижский мирный договор (март 1856 г.) радикально изменили внешнеполитическое положение Российской империи и сделали невозможным продолжение прежней политики (а следовательно, вынуждали к поиску новых способов действия и определения средне- и долгосрочных целей). Во-вторых, возникновение публичной сферы и, соответственно, общественного мнения (public opinion)[5].

«Шестидесятые» станут первым временем активного обсуждения вопросов внешней политики и споров о возможной её стратегии. Общим местом публичного обсуждения этой эпохи становится отвержение прежней политики (обычно связываемое с именем канцлера графа Карла Нессельроде), обвиняемой в пренебрежении государственными/национальными интересами России и зачастую трактуемой как «плетущаяся в хвосте», «взятая в плен» политикой венского кабинета князя Клеменса фон Меттерниха[6].

Но независимо от того, как оценивать предшествующую политику, ситуация после Крымской войны для России в международном контексте изменилась в корне.

С Венского конгресса 1814–1815 гг. и вплоть до начала 1850-х гг. Российская империя неизменно действовала в логике сохранения существующего положения вещей в Европе, в том числе расценивая его как максимально выгодное для себя. В частности внешняя политика предполагала по возможности придерживаться принципа легитимизма, пренебрегая возможными сиюминутными выгодами, поскольку сам поддерживаемый общий порядок представлялся ценностью намного большей, чем любые допустимые случайные приобретения. Политика диктовала поддержание не только силового баланса, но во многом политической и социальной стабильности европейских держав (в связи с чем «Священный Союз» получил публицистическую характеристику «заговора государей против народов»). В 1830-е и последующие годы линия была далека от пуризма – так, июльская революция во Франции не породила интервенционистских планов и признание новой династии прошло достаточно гладко. Это было связано и с тем, что сама революция толковалась как вызванная безрассудными действиями прежнего правительства и короля Карла X, а новая династия обеспечивала относительный порядок и спокойствие Европы в отношении Франции.

Крымская война приведёт к разрушению, пожалуй, самого долговечного альянса в русской истории – с Австрией, который в разнообразных формах можно без особого преувеличения отсчитывать со времён правления царевны Софьи и вплоть до участия Российской империи в подавлении Венгерской революции в 1849 году. В итоге ставка на Пруссию (ещё один более чем долговечный альянс, просуществовавший от Петра III и Екатерины II до Александра III и скреплённый к тому же в XIX веке теснейшими династическими узами) делается намного более сильной, чем в предшествующие десятилетия. Этому способствует и линия прусского правительства, не только единственной из великих держав, придерживающейся в ходе Крымской войны строгого нейтралитета, но также однозначно поддержавшей Петербург в довольно сложной ситуации январского восстания в Царстве Польском в 1863 году. Для общественного мнения (в отличие от МИДа и верховной власти) в 1850-е гг. и далее собственно внутренние германские дела представляют слабый интерес. И здесь ещё одна из линий расхождения – если внимание внешнеполитического ведомства во многом направлено на Германию и перипетии взаимоотношений между двумя главными и десятком второстепенных государств Германского союза, то для публики в центре обсуждения Франция и Англия (и в 1850–1860-е гг. – Италия, но почти исключительно в логике объединительного движения).

Для XIX века и России в особенности проблема внешней политики – это прежде всего проблема экспансии. Понятно, что это относится именно к «великим» (отчасти к «средним») державам, что для них первостепенно. Из числа «великих» держав вопрос стоит в ином ракурсе по существу только для Великобритании и Австрии. Для последней – преимущественно вопрос удержания, сохранения, для первой – отчасти так (проблема Ирландии), но в первую очередь – внеевропейской экспансии.

Следует напомнить подзабытое: вплоть до 1870–1871 гг. экспансионистской в континентальном плане представлялась (отчасти де-факто, отчасти – потенциально) и политика Франции. Весь период 1830–1870 гг. будет так или иначе обсуждаться возможность присоединения к ней Бельгии, снятая лишь поражением в войне с Северогерманским союзом, неизменен сюжет со стремлением обеспечить «границу по Рейну», вернуть территории, утраченные по Венскому мирному договору 1815 года. В 1859 г. Франция получит от Пьемонта Ниццу как компенсацию за помощь в войне с Австрией, победа в которой стала решающим шагом на пути к объединению Италии. Экспансионистские устремления Пруссии вполне очевидны, для того времени – едва ли не декларативны. В период после «освободительной войны» (1813 г.) Пруссия рассматривается как реальный претендент на роль «объединителя» Германии. Австрийская империя, добившаяся для себя в рамках Венского конгресса наилучших из возможных условий, прежде всего заинтересована в максимальном его удержании, но в рамках территориальной экспансии других держав аналогично мыслит в ракурсе «компенсаций» (в этой логике в 1878 г. она заимеет Боснию и Герцеговину в качестве компенсации за перемены в политической карте Балкан, вызванных Русско-турецкой войной 1877–1878 гг., юридическое присоединение последует в 1908 г.).

Отсюда первостепенный вопрос для России – направление экспансии. Он тем более актуален в посткрымский период, потому что одновременно это способ изменить своё положение в системе отношений европейских держав, перевести ситуацию в более выгодную для себя.

Вокруг мир экспансии и, следовательно, тот, кто не возрастает территориально, ослабевает в сравнении с растущими соперниками.

Теоретически возможные направления на этот период суть следующие: Балканы, Закавказье, Средняя и Дальняя Азия. Как можно видеть, в Николаевскую эпоху реализованы они все: серия Русско-турецких войн, присоединение Азербайджана (Русско-персидская война 1826–1828 гг.), Хивинский поход Василия Перовского как первый шаг на пути к среднеазиатской экспансии 1860-х гг. и дальневосточная экспансия, начиная с экспедиции Геннадия Невельского, юридически завершившаяся Айгуньским и Пекинским договорами (1858 и 1860 гг., которые уже в новое царствование утвердят фактически сделанные в предшествующее десятилетие приобретения).

Дальневосточная экспансия не выглядит актуальной для 1860-х гг. и последующих – поскольку новоприсоединённые территории ещё только подлежат первичному хозяйственному освоению и до строительства Транссибирской магистрали на рубеже XIX–XX веков будут оставаться весьма труднодоступными. Это, наряду с внешнеполитическими соображениями, приведёт к соглашению о продаже Русской Америки США (дабы избежать в числе прочего утраты слабоконтролируемых территорий в пользу противника – Великобритании, угрозы более чем актуальной в ходе недавней Крымской войны). Южное направление также не выглядит перспективно – там империя намного более заинтересована в стабильных и предсказуемых отношениях с Персией, чем в возможности приобретения новых мусульманских подданных, непредсказуемых военных и политических осложнений без явных преимуществ. Среднеазиатская экспансия будет во многом осуществляться в «рутинном порядке» без больших общественных дебатов – за исключением сомнений в хозяйственной целесообразности новых владений, насколько приобретения в конце концов окупают себя.

Таким образом, балканский театр оказывается по определению основным в плане восстановления и укрепления влияния. Собственно, надежды на совместную политику на Балканах и обеспечат кратковременный франко-русский союз конца 1850-х – начала 1860-х гг., окончательно похороненный французской политикой в ситуации дипломатического кризиса, вызванного польским восстанием 1863 года.

Проблема, которая будет здесь существовать в рамках обсуждения стратегических альтернатив, фактически двояка: (а) есть ли потребность в самом европейском расширении и оправдывает ли оно связанные с ним риски, причём не только и не столько непосредственные, сколько общей дестабилизации Европы; (б) и если да, то каким образом можно удержать то, что будет приобретено в рамках экспансии?

Важной переменой по сравнению с предшествующими десятилетиями (и в этом сказывается влияние национальных движений как внешнеполитического фактора, к чему мы кратко обратимся в дальнейшем) является если не невозможность, то сложность прямой территориальной экспансии в пределах Европы. Отсюда воображение направляется по пути создания более или менее подконтрольных государств, с чем связана и устойчиво популярная тема федераций/конфедераций, одинаково привлекающая таких авторов, как Михаил Бакунин[7] и Александр Герцен, с одной стороны, и Николай Данилевский – с другой. Конфедеративная/федеративная тема важна и как инструмент соединения, разрешения противоречий между внутренней политикой и внешнеполитическими устремлениями – поскольку в стремлении опереться на «славянское движение», взывая к «славянской взаимности», Российская империя неизбежно сразу упиралась в «польский вопрос» и если не невозможность, то сложность совмещения внешнеполитической эмансипаторной роли с отказом Польше в политической автономии. Тем самым внешнеполитическая динамика оказывается стратегически соединена с внутренней трансформацией. С одной стороны, создание союза славянских государств преобразует положение Польши, с другой – изменение политических отношений внутри империи способно сделать её более привлекательной для потенциальных союзных держав[8].

Балканское направление плотно увязано со «славянским вопросом», однако это видение – устремление к образованию «славянского союза», «славянской федерации/конфедерации» – непосредственно обозначает как врага Австрию (с 1867 г. – Австро-Венгрию)[9]. Тем самым оно по определению предполагает ликвидацию двух больших политических субъектов – Османской империи (в смысле европейских владений) и Австро-Венгрии. Характерно, что вопрос, какова конфигурация, которая сделает это возможным, и что сделает её приемлемой для других великих держав, остаётся за пределами не столько обсуждения, сколько мышления: предполагается, что сами народные движения и военно-политическая мощь России окажутся достаточными, чтобы поставить прочих перед свершившимся фактом.

При этом с 1856 г. и далее МИД в ситуации ограниченности ресурсов и сложности внешнеполитического положения империи начинает достаточно активно взаимодействовать с общественными силами и инициативами, способными поддержать/укрепить влияние России на Балканах и среди западных славян[10]. Так, азиатский департамент МИДа горячо поддерживает основание славянофильской газеты «Парус», долженствующей уделять большое внимание славянским сюжетам, а после цензурного запрещения последней прилагает существенные усилия, чтобы добиться разрешения иного аналогичного издания[11]. С азиатским департаментом связана и судьба других славянофильских изданий – довольно близкие отношения завяжутся, в частности, у такого видного славянофильского публициста, как Иван Аксаков, сначала с графом Егором Ковалевским, а затем со сменившим его во главе департамента графом Николаем Игнатьевым. Большая неформальная поддержка будет оказываться и Славянскому благотворительному комитету (в дальнейшем – Славянскому обществу), основанному в 1858 г. под председательством Михаила Погодина и, в числе прочего, выплачивавшему стипендии студентам «славянских земель» на их обучение в учебных заведениях Российской империи[12].

После 1850-х гг. делается ставка на национальные движения. Так, в 1861 г. новый глава азиатского департамента граф Игнатьев отметит, что «опора на православие не должна быть единственным фактором российской политики на Востоке, <…> “лучше борьбу перенести на почву гражданскую – народности и языка”»[13]. Это имело отражение в том числе и в практически единодушной общественной поддержке болгар в столкновении с Константинопольской патриархией в деле об автономии национальной церкви, приведшей в итоге к 1870-м гг. к церковному расколу[14].

Важной компонентой «славянской» стратегии будет социальная составляющая, возникшая в рассуждениях Погодина ещё в 1840-е гг. и достаточно чётко звучащая и в «России и Европе» Данилевского (см. в особенности последнюю, XVII главу трактата, где сформулированы ожидания в отношении «славянского культурно-исторического типа»).

Здесь необходимо небольшое теоретическое отступление: в 1830-е гг. в фокус европейской мысли входит «рабочий вопрос», «четвёртое сословие» (по аналогии с «тремя сословиями» Франции старого порядка: духовенством, дворянством и буржуа) как новый субъект политического процесса – на тот момент ещё во многом потенциальный, но который уже невозможно игнорировать (в особенности после Лионского восстания 1834 г., когда в городе фактически велась открытая война с применением артиллерии).

Эти события, помимо прочего, сначала подтачивают, а после революции 1848 г. и Парижского восстания летом того же года окончательно обрушают триумфалистскую схему движения европейской истории, выработанную т.н. «доктринёрами» (историками эпохи Реставрации, в первую очередь Франсуа Гизо и Огюстеном Тьерри, первому из которых предстояло в дальнейшем играть одну из ключевых ролей в истории «июльской монархии», возглавляя правительство Луи-Филиппа с 1840 по 1848 г.). Согласно ей, весь европейский исторический процесс от момента крушения Римской империи и до последних дней приводился в движение классовой борьбой – выросшей из борьбы победителей и побеждённых, германских племён и оказавшихся под их властью прежних граждан Рима. Эта история борьбы находит завершение в Реставрации, когда прежние борцы примиряются во всеобщем гражданстве. Первоначально, на взгляд «доктринёров», этот компромисс, прекращающий историю борьбы и начинающий историю плавного развития, где главным становится экономика, виделся в Хартии 1814 г., но и революция 1830 г. не только не изменила их позицию, а скорее подтвердила. Последняя виделась ответом на попытку королевской власти изменить сложившуюся ситуацию, вернуться к прошлому, и потому представала в их глазах собственно борьбой как раз за утверждённый порядок, против королевской археореволюции.

1830-е гг. – выводя на сцену «пролетариат» – означают, что история (как раз в доктринёрском смысле как борьбы сословий) не закончилась: и европейская мысль ближайших десятилетий будет наполнена разнообразной рефлексией о перспективах, угрозах и упованиях, связанных с будущим, – и размышлением над социальными, политическими и культурными последствиями промышленной революции.

В логике Погодина это означало, что тем самым история Востока Европы определяется другими началами, в том числе потому, что здесь не было Римской империи, не было завоевания германскими племенами и, следовательно, не было и борьбы победителей и побеждённых. Россия принципиально избавлена от проблем, которые сотрясают Западную Европу (от революций и язвы пролетариата).

Тем самым в этой логике долгосрочная стратегия России оказывается связана и с тем, что она воплощает социальный идеал или, по крайней мере, приближается к нему.

Данилевский будет уповать на то, что «славянскому культурно-историческому типу» суждено стать творцом в социальной сфере, то есть выработать некоторую форму/формы, которые окажутся новыми в человеческой истории и войдут в быт других народов (подобно римскому праву как наследию Рима или философии, унаследованной от греков). Обетованием этого он, в частности, видит крестьянскую реформу 1861 г. как не только мирное освобождение крепостных (в противоположность американской войне Севера и Юга, происходящей в момент написания трактата), но в первую очередь – освобождение с землёй, то есть преодоление принципа частной собственности. Эта линия рассуждений в целом сойдёт на нет в 1870-е гг., так что рассуждения Данилевского являются скорее одним из последних отзвуков как ранних социалистических упований 1830–1840-х гг., которым он сам отдал дань как фурьерист и член кружка Михаила Петрашевского, так и надежд «шестидесятых», судорожной эпохи, о которой Лев Толстой сказал: все «писали, читали, говорили, составляли проекты, все хотели исправить, уничтожить, переменить, и все россияне, как один человек, находились в неописанном восторге»[15].

Если с точки зрения Данилевского и значительной части сочувствующих такого рода воззрениям носителей «панславистских» идей, Российская империя должна прежде всего взять на вооружению логику поддержки национальных движений (по существу, воспользоваться политикой Наполеона III, проводя её последовательно), то предлагаемая Погодиным стратегия (берем её крайнее, отчётливое выражение) предполагает использовать как орудие прежде всего социальный вопрос. Модернизируя понятия – сделаться носителем антикапиталистического движения, поддерживая разнообразные протестные силы внутри Европы, поскольку для самой России такая политика не представляет угрозы за отсутствием соответствующих конфликтов. Для русского консерватизма такая идея в разных изводах будет существовать на всем протяжении второй половины XIX – начала XX века, выражаясь, в частности, в рассуждениях Константина Леонтьева или Льва Тихомирова. Погодин в ходе Крымской войны, радикализируя свои идеи ещё рубежа 1830–1840-х гг., предлагал обратить социальный вопрос против держав европейской коалиции. И если раньше апеллировать к массам не позволяла забота о европейском порядке, то теперь Российская империя избавлена от неё[16].

Собственно, проблема, чем привлекать и удерживать в орбите собственного влияния сообщества/народы, которые в данный момент в той или иной степени симпатизируют России как эмансипаторной силе, – ставится достаточно редко или, точнее, после 1860-х гг. редко получает оригинальное разрешение, ограничиваясь обычно общими отсылками к экономическим и культурным связям, приходу русской торговли и промышленности. То, что ответ является именно «отсылочным», отчётливо осознаётся российской дипломатией, фиксирующей, что достаточного присутствия отечественного предпринимательства обеспечивать не удаётся[17]. Эта проблема отчётливо сформулирована Горчаковым в записке, направленной императору в 1866 г.: «Что укрепляет наше традиционное влияние на Востоке, так это ненависть к туркам. Будучи освобождены от их ига, христиане последуют дорогой своих материальных интересов. Мы для них прежде всего конкуренты, которым нечего продавать и у которых нечего покупать». А будущим балканским державам «угрожает внутренняя анархия, внешнее соперничество, открывающая широкое поле для иностранного влияния»[18]. Тем самым возникала своеобразная ситуация: с точки зрения собственных интересов и влияния, Россию устраивало поддержание на Балканах напряжения, которое не давало ситуации разрешиться в сторону окончательного устранения Османской империи, ведь вместе с ней Россия теряла бы основной инструмент влияния на регион[19].

Одна из характерных черт внешнеполитических дискуссий как этого, так и последующего времени – отсутствие более или менее развёрнутой проблематики поиска возможных союзников, образования временных или долгосрочных коалиций. По существу – единственным значимым исключением станет полемика вокруг переориентации России с Германии на Францию, прежде всего в политических выступлениях «Московских ведомостей» Каткова 1886–1887 годов[20].

Преобладающим способом рассуждения будет определение целей, некоего желаемого состояния – и восприятие окружающего именно как препятствующего ему. Примечательно, что дипломатическая подготовка вступления России в войну с Османской империей в 1876–1877 гг., включавшая обеспечение интересов Австро-Венгрии, будет воспринята публикой как нечто едва ли не унизительное.

Рамка обсуждения обычно предстаёт как одинокие действия России – способной именно самостоятельно, без создания той или иной системы альянсов, добиваться поставленных целей. За этим, на наш взгляд, кроется своеобразие большой исторической перспективы, в которой большинство участников обсуждают российскую внешнюю политику. XIX век видится как век упадка, сокращения относительной силы Российской империи после феноменального взлёта XVIII столетия: она пропускает промышленную революцию и масштабную социальную трансформацию западноевропейского общества, приходящуюся на конец XVIII – первую половину XIX века, обнаруживая себя к середине XIX века вновь в ситуации выросшего разрыва с Западом после вроде бы успешно осуществлявшегося догоняющего развития XVIII века. Отсюда несоответствие ожиданий (и стремления соответствовать), определяемых прошлым, и текущих возможностей. К тому же ожидания подкрепляются образами 1812 и 1814 гг., вступления в Париж, когда в политическом сознании публики Отечественная война затмевает заграничный поход русской армии и коалицию 1813–1814 гг., представая своего рода схваткой «один на один» с Наполеоном.

Важной особенностью общественно-политических дискуссий является практически полное пренебрежение Османской империей. Она рассматривается даже не как «больной человек Европы», а как нечто, что предстаёт почти исключительно объектом воздействия. Это вызовет столь острую реакцию на трудности Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., обнаружившей активность и высокие военные качества турецкой армии и далёкое от пассивности поведение турецкой политической сферы. Турция окажется игроком, пусть и относительно ослабленным, но тем, кого следует принимать в расчёт. Столь же примечательно, что русская общественная сфера окажется в этом плане довольно ригидной (продолжая обсуждать преимущественно действия других «великих держав», воспринимая позицию Константинополя и его действия как производную от влияний и воздействий)[21].

Экспансионистское видение, предполагающее кардинальную перекройку карты Европы, характерное отнюдь не только для российского внешнеполитического публицистического воображаемого, в итоге оказало влияние и на правительственное политическое мышление.

Достаточно вспомнить своеобразные планы раздела Европы и Ближнего Востока, которые обсуждались союзниками в ходе Первой мировой войны.

Они фактически не затрагивали вопросы динамики развития и будущего подобных конструкций.

И вот здесь обнаруживается относительное единство и власти (в меньшей степени), и публики: стремление именно к расширению в ситуации, когда актуальным является прежде всего вопрос о сохранении. И здесь мы возвращаемся к началу – стратегическое видение, во многом определяемое историей, грандиозным опытом экспансии XVIII века и поддерживаемое хоть и меньшим, но опытом экспансии XIX века. Он воспринимается как замедление, но принципиально не меняет логики (и не переключает в логику сохранения). Переход в модус сохранения в европейском контексте – это в целом политика Николая и Нессельроде, но она окажется принципиально опорочена, будучи идейно увязана с политикой внутренней – и Крымская война, и Парижский мир будут представляться закономерным итогом всей политики предшествующего тридцатилетия как таковой, самой политики баланса, а не её нарушения.

Русские пореформенные дебаты о внешнеполитической стратегии империи представляются актуальными прежде всего благодаря своим «слепым зонам», то есть вопросам, которые не были поставлены. Главный: насколько, собственно, Россия заинтересована в попытках модифицировать сложившееся соотношение или, напротив, должна стремиться поддерживать имеющийся баланс как оптимальный для неё. Это и тема цены масштабных перемен, если таковые действительно представятся возможными. Подобные вопросы долгое время не являются актуальными, поскольку рутина международных отношений поглощает амбициозные планы и отводит им пространство конкуренции за пределами Европы. Но, не сформулированные отчётливо, они тем самым не принимаются в расчёт. А когда 1914 г. резко аннулировал рутину и тонкие поиски всё новых балансов, не найдётся достаточных сдержек перед устремлением к радикальной перекройке европейской карты.

Автор: Андрей Тесля, кандидат философских наук, старший научный сотрудник, научный руководитель Центра исследований русской мысли Института образования и гуманитарных наук Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта.

СНОСКИ

[1] «Иностранная политика всегда была личной политикой царствующего императора <…>». См.: Половцов А.А. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т. 2: 1887–1892 гг. / под ред. П.А. Зайончковского. М.: Наука, 1966. С. 27.

[2] См.: Тесля А.А. «Последний из “отцов”». Биография Ивана Аксакова. СПб.: Владимир Даль, 2015. С. 606–614.

[3] См.: Половцов А.А. Указ. соч. С. 9–10, 24–25 и сл.

[4] В общественно-политическом смысле «шестидесятые» охватывают период, не совпадающий с календарными 1860-ми, от 1856 до 1866 г., т.е. от момента объявления предстоящего освобождения крестьян от крепостной зависимости и вплоть до выстрела Каракозова.

[5] В самом начале 1862 г., например, Иван Аксаков иронично, но при этом метко комментировал следующее заявление, опубликованное в «Северной Почте», газете Министерства внутренних дел: «В некоторых статьях (опубликованных в различных повременных изданиях. – Прим. авт.) развивается мысль, что с отменою крепостного права русское дворянство утратило отдельное значение в ряду государственных сословий и само должно заявить об этой утрате. Подобные статьи не выражают мысли правительства <…>» (см.: Аксаков И.С. Собрание сочинений. Т. 2: Славянофильство и западничество / под ред. А.П. Дмитриева и Д.А. Фёдорова. СПб.: Росток, 2022. С. 26). «До сих пор, – писал Аксаков, – в официальных наших журналах и газетах печатались только указы, приказы и распоряжения правительства. <…> мысль правительственная сообщалась обществу не как мысль, а как воля правительства, не нуждавшаяся ни в объяснении причин, ни в доводах, ни в выводах». Правительственное заявление он истолковывает таким образом, что оно «вносит новое начало в область нашей журналистики и, сопоставлением мнения правительства с мнениями частными, подтверждает, таким образом, право существования и выражения себя – за последними» (Там же. С. 28).

[6] Отметим попутно, что с этим «играет» и сама перемена главы дипломатического ведомства, назначение на смену ушедшему Нессельроде кн. Горчакова – как победа над «немецкой партией» (о «немецкой партии» и связанной с нею образами применительно к более раннему периоду см.: Проскурин О.А. Литературные скандалы пушкинской эпохи. М.: ОГИ, 2000. C. 302–360; Бадалян Д.А. С.С. Уваров и журнальная борьба 1830–1840-х годов // Тетради по консерватизму. 2018. No. 1. С. 203–218).

[7] Борисёнок Ю.А. Михаил Бакунин и «польская интрига»: 1840-е годы. М.: РОССПЭН, 2001. 301 c.

[8] Отметим, что Польша будет проблемой в выстраивании отношений со славянскими деятелями, особенно после подавления восстания 1863 г. – что скажется и в ходе славянского съезда, приуроченного к Этнографической выставке в Москве 1867 г., который, в свою очередь, выступает преемником славянского съезда в Праге в эпоху «весны народов». Чешская депутация будет артикулировать польскую тему, а само отсутствие польских депутатов окажется зримым напоминанием о проблематичности заявляемого «славянского единства».

[9] См.: Павленко О.В. Панславизм: реальный и воображаемый. 1830 – 1860-е гг. – М.: РГГУ, 2003. Гл. 3.

[10] Одним из важнейших центров становится посольская церковь в Вене, настоятель которой о. М.Ф. Раевский на протяжении нескольких десятков лет был одной из ключевых фигур в связях славянских деятелей. См.: Зарубежные славяне и Россия. Документы архива М.Ф. Раевского. 40–80-e годы XIX века. М.: Наука, 1975. 576 с.

[11] Иван Сергеевич Аксаков в его письмах. Эпистолярный дневник 1838–1886 гг. с предисловием, комментариями и воспоминаниями А.Ф. Аксаковой. Т. 3: Письма 1857–1886 гг. / под ред. Т.Ф. Прокопова. М.: Русская книга, 2004. С. 193–202.

[12] В дальнейшем, сначала в обстановке Боснийского кризиса 1875 г. – и последующей Сербо-турецкой войны 1876 г. и Русско-турецкой 1877–1878 гг. – Славянский комитет в Москве станет едва ли не главной точкой общественного движения, вызванного этими событиями, политической мобилизацией русского общества. См.: Никитин С.А. Славянские комитеты в России в 1858–1876 годах. М.: Издательство Московского университета, 1960. 362 с.

[13] Хевролина В.М. Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат. М.: Квадрига, 2009. С. 115.

[14] В русской публицистике антиболгарскую позицию занимали совсем немногие авторы (в частности, К.Н. Леонтьев, Т.И. Филиппов), указывавшие в болгарском стремлении волю к образованию церкви на основе национального принципа, в противоположность христианскому универсализму, и отмечавшие, что в том числе и у многих из числа поддерживающих болгарские устремления сам вопрос о церкви носит подчинённый характер, первостепенным же выступает логика национального движения, где церковь – лишь инструмент последнего. См. о споре: Фетисенко О.Л. Гептастилисты: Константин Леонтьев, его собеседники и ученики. СПб.: Пушкинский Дом, 2012. 782 с.

[15] Цит. по: Полнер Т.И. Лев Толстой и его жена: История одной любви. М.: Наш дом – L’Age d’Homme; Екатеринбург: У-Фактория, 2000. С. 12.

[16] Погодин М.П. Историко-политические письма и записки в продолжение Крымской войны. 1853–1856. М.: Типография В.М. Фриша, 1874. 380 с.

[17] См., например: Кумани А.М. Воспоминания. 1878–1881 гг. М.: Новый Хронограф, 2019. 313 с.

[18] Виноградов В.Н. Балканская эпопея князя А.М. Горчакова. М.: Наука, 2005. С. 99.

[19] И как можно видеть из последующих событий 1880–1890-х гг., ситуация после Берлинского мирного договора 1878 г. довольно быстро и пришла к этому состоянию.

[20] См.: Твардовская В.А. Указ. соч. С. 229–230; Сказкин С.Д. Конец австро-русского союза: Исследование по истории русско-германских и русско-австрийских отношений в связи с восточным вопросом в 80-е годы XIX столетия. М.: Наука, 1974. 271 с.

[21] Впрочем, эта недооценка будет свойственна не только русской внешнеполитической публичной мысли – эффект от неудачи Дарданелльской операции, в т.ч. и сам план операции (как и последующие планы расчленения Турции союзниками).

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619211 Андрей Тесля

«Вечный мир» и справедливый международный порядок

Три попытки государей разных эпох

ДЕНИС БОРИСОВ

Доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления.

ТАТЬЯНА ЧЕРНОВЕРСКАЯ

Доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Борисов Д.А., Черноверская Т.А. «Вечный мир» и справедливый международный порядок // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 150–167.

От великих философов античности до классиков немецкой общественной мысли идея «Вечного мира» развивалась, приобретая новые черты и содержание, шаг за шагом формируя теоретический и практический фундамент отношений между народами и государствами. Возникавшие в разное время в Европе концепции мирного сосуществования государств со временем создали традицию в истории политической мысли, изучение которой проясняет общую эволюцию дипломатической культуры «международного сообщества»[1].

Идея «Вечного мира» рассматривается современными исследователями преимущественно в контексте двух больших сюжетов. Первый – историческая антология развития общественной мысли о мире и войне, где различные исследователи в рамках нарратива «как было бы хорошо, если бы…» рефлексируют по поводу наиболее значимых положений работ великих теоретиков общественной мысли Европы Пьера Дюбуа, Семёна Франка, Эмерика Крюсе, Уильяма Пенна, Шарля Сен-Пьера, Жан-Жака Руссо, Иеремии Бентама, Иммануила Канта[2]. Второй – изучение природы миропорядков в истории международных отношений, где идея «Вечного мира» уходит в тень размышлений об интересах, правилах и праве великих акторов[3]. Особое место уделяется Венской системе международных отношений, которая признаётся одной из наиболее работоспособных[4]. Генри Киссинджер в докторской диссертации высоко оценил Венские соглашения: «Удивительно… насколько разумными они были… насколько уравновешенными… они дали… период стабильности… без большой войны… был построен “законный” порядок… принятый всеми крупными державами, так что отныне они искали приспособления в его рамках, а не в его свержении»[5]. Мы предлагаем объединить два подхода, изучив развитие и влияние именно политических проектов, которые рассматривались как основа для политических действий по гармонизации межгосударственных отношений.

Чешская попытка построения «Вечного мира»

Одним из первых идею «Вечного мира» выдвинул чешский король Иржи Подебрад в «Трактате об установлении мира в мире христианском» (1464)[6]. Успех короля в Гуситских войнах (1419–1437) сделал Чехию первым протестантским королевством в Европе, что породило напряжение в отношениях между Иржи и католическими монархами во главе с Римским Папой[7]. Сложное положение чешский король попытался компенсировать с помощью международного проекта, призвав европейские государства сплотиться против турецкой экспансии, угроза которой стала очевидной после падения Константинополя в 1453 году[8]. В основу чешского проекта легла идея укрепления религиозного родства католических и протестантских государств через совместную борьбу с иноверцами. В преамбуле Трактата Подебрад формулирует ценностную основу инициативы: «Обращая свои надежды к Господу, за дело которого мы стоим, мы считаем, что не можем сделать ничего более угодного Богу в своём благочестии… как потрудиться над тем, чтобы между христианами воцарился подлинный, справедливый и длительный мир… чтобы вера Христова защищена была от свирепейших турок»[9].

План Иржи предполагал антитурецкую коалицию из ведущих королевств и княжеств Европы, прежде всего Франции, Священной Римской империи, итальянских городов, Кастилии. Необходимость союза обосновывалась задачей преодолеть раздробленность христианских государств и восстановить былое великолепие через примирение всех христиан и возвращение к религиозным заветам. Проект находился в русле общественного дискурса, который разрабатывался видными философами эпохи. В частности, мы можем увидеть пересечения с идеей Христианской республики Пьера Дюбуа, представленной в работе «Прекращение войн и споров в королевстве Франция» (1300). Критика папского престола была лейтмотивом и Марсилия Падуанского, который в трактате «Защитник мира» (1324) осудил теократические порядки и властные амбиции Папы Римского. И конечно же, работа Николая Кузанского «О замирении вер» (1453) явно определяла контуры инициативы Иржи Подебрада.

Политическая кооперация между крупными государствами базируется на следующих политических принципах: отказ от применения оружия; общие действия против незаконных действий других правителей; отказ от сговора против другого; выдача преступников со своей территории; материальная помощь пострадавшему участнику. Красной линией проходит идея учреждения специального политического института для координации, финансирования и решения споров между монархами и князьями коалиции. Для этого предлагалось создать в Базеле совещательный административный орган – парламент или консисторию из королей и князей с поочерёдным предводительством. Совместные дипломатические и военные действия предполагалось обеспечивать общей казной, а споры разрешать на базе новых правовых принципов и институтов: посредничество, арбитраж и суд. По факту замысел короля Подебрада предполагал создание союза монархов в Европе со своей субъектностью, поскольку инициируемый Совет должен был обладать всеми соответствующими атрибутами власти[10]. Таким образом, противоречия возникали не столько между европейскими суверенами, сколько между формами политической и идеологической власти: чешский проект бросал вызов папской власти, что становилось препятствием в реализации инициативы на практике.

Важная новелла мирного проекта Подебрада находилась в системе решения споров: преодоление противоречий между государствами на основе старой феодальной традиции признавалось устаревшим, провозглашался ориентир на более справедливые правовые основания. В 9 ст. проекта указывается: «Понеже забота о мире немыслима без справедливости… мы связываем справедливость с делом мира; но поелику закон, который был написан о судопроизводстве, в последующее время подвергся многим изменениям и потерял значение вовсе… мы считаем судебные правила совершенно перепутанными и полагаем, что соответственно с обычаями, обыкновениями и условиями нового времени и наших разных стран, королевств и княжеств следует ввести новые, из лона природы почерпнутые правила и с новыми злодеяниями бороться новыми средствами, которыми добродетельные люди вознаградились бы, и преступники молотом наказаний неустанно уничтожались»[11]. Чешскую инициативу можно рассматривать как попытку ренессанса в политике, где феодально-теократической системе ценностей противопоставлялась античная антропоцентрическая концепция, понимаемая как расширение роли личной власти монархов.

Такой акцент служил прямым вызовом устоявшимся порядкам, что также снижало возможности для претворения проекта в жизнь.

В итоге идеи Подебрада остались политическим лозунгом, а его дипломатия не смогла преодолеть энергию действующих форм европейской власти: католической церкви и феодально-теократической системы сдержек и противовесов. Ценность Трактата заключается в его новаторстве, он вывел идеи всеобщего мира между христианскими государствами из философского дискурса в поле реальной политики, а также стал отражением процесса усиления светской власти, поставив под сомнение эксклюзивный статус Папского Престола во властной иерархии Европы.

Французский вариант европейского мира

В начале XVII века при дворе французского короля Генриха IV герцог Сюлли также попытался реализовать идею союза европейских государств. Мысли об институционализации внутренней и внешней политики стран Европы он изложил в труде «Великий план»[12]. С одной стороны, герцог Сюлли, как и чешский монарх, предложил военно-политическую институционализацию против внешних конкурентов, но только как часть решения противоречий между государствами Европы. Другая часть уделяла большое внимание организации более гармоничных внутренних отношений через создание противовесов могущественной династии Габсбургов, чьи властные амбиции рассматривались в качестве главного провокационного фактора в Старом Свете. Француз чётко фиксировал взаимозависимость внутренних и внешних процессов в обеспечении жизнеспособности государства. Соответственно, идеи справедливой внутренней политики стран и поддержание всестороннего равенства между ними рассматриваются в качестве ключевых элементов лидерства Европы в международных отношениях[13].

В центре внимания «Великого плана» находилась идея разработки системы баланса власти между основными игроками. Основной противовес на двустороннем уровне – кооперация Франции и Англии против Империи; на многостороннем уровне предполагалось подключение Швеции и Дании к англо-французскому фронту против Габсбургов, вывод Испании из-под влияния Империи и лояльность Папы как духовного лидера католиков.

Изнутри скреплять эту архитектуру должна была амбициозная, даже идеалистическая, система равенства на основе географических, военных, политических и экономических факторов.

Географическое равенство понималось как необходимое условие для гармонизации межгосударственных отношений. Продвигалась идея бессмысленности захватнических войн между европейскими монархами, если удастся нормативно закрепить межгосударственные границы. Основная задача территориального переустройства Европы – исправление политической асимметрии между европейскими государствами для более справедливого распределения власти, чтобы новые географические основания послужили надёжным гарантом мирных отношений между 15 территориями: «Предмет нового сего плана: сиречь во уравнительном разделении всей Европы, между несколькими известными Державами, из которых каждая не имела бы причины завиствовать другой, в рассуждении взаимного равенства сил, ни устрашаться чего-либо в рассуждении повсюдного и общего равновесия»[14]. Сюлли негативно оценивал малые государственные формы, которые в силу объективных причин не могли противостоять внешним обстоятельствам, а значит, рано или поздно превращались в объекты политики крупных государств. Такое деление территорий явно расходилось с европейской политической картой XVII века и косвенно предполагало военные методы достижения поставленных целей.

Военное равенство базировалось на идее единогласного принятия европейскими монархами решений по вопросам применения коллективных вооружённых сил. Предполагалось пропорциональное распределение страновых квот на основные виды вооружений[15]. Квоты на армию рассматривались как важный аспект обеспечения баланса сил, решая парадокс безопасности, когда военный потенциал отдельного государства не мог стать угрозой безопасности для соседа или не давал возможности противостоять объединённым силам.

Политическое равенство обеспечивалось через углубление институционализации европейской политики от общего договора до союзного объединения. Первый шаг – принятие единого документа, прописывающего ключевые положения и обязательства в отношениях между странами по поводу религиозных свобод, свободы торговли и нового справедливого территориального деления. Шаг второй – создание всеобщего Совета для разрешения как непринципиальных разногласий, так и будущих разногласий в отношениях между пятнадцатью державами: шестью великими наследственными монархиями (Франция, Испания, Великобритания, Дания, Швеция, Ломбардия), пятью избирательными монархиями (Империя, Папское государство, Польша, Венгрия, Богемия), четырьмя самодержавными республиками (Венецианская, Неаполитанская, Швейцарская и Нидерландская).

Проект герцога Сюлли помещал деятельность Совета в центр европейской политики и предписывал ему на постоянной основе обеспечивать мирное решение внутренних споров и координацию общих дипломатических и силовых внешнеполитических действий европейских монархов. Членство в Совете также распределялось по специальной квоте: по четыре представителя от Императора, Папы, Франции, Испании, Англии, Дании, Швеции, Ломбардии, Польши и Венеции и по два от остальных держав – всего 60 представителей с ротацией каждые три года. Совет предлагалось либо разделить на три части по 22 члена, разместив по принципу географического и логистического удобства в ключевых городах Западной, Центральной и Восточной Европы, или поместить Совет без разделения в центре Европы. Помимо этого, предполагалось функционирование дополнительных совещательных органов для гармонизации отношений по наиболее сложным направлениям, прежде всего вопросам военной кооперации и формирования военных коалиций[16].

Заметно, что «Великий план» при распределении как квот на военные контингенты, так и представительских мест в общеевропейском Совете, допускает асимметрию и деление стран на более и менее влиятельные. Данные обстоятельства не могли не вызвать сомнений у современников Сюлли в искренности общеевропейских лозунгов Франции. Французская версия баланса сил, обеспечивая мир и безопасность, заметно укрепляла положение Парижа в европейских делах, а образ Франции как защитницы европейского равновесия был более привлекательным, чем французские претензии на гегемонию[17].

Экономическое равенство проработано в меньшей степени, выделялись такие категории, как порядок, хозяйство, различие достоинств, правосудие, согласование управленческих решений всеми участниками. Особенно оговаривалась свобода торговли как важное условие внутриевропейских отношений[18].

Сюлли осознавал основные препятствия. Во-первых, недостаток политической воли и нарушение установленных правил: «Великие предприятия не исполняются за непристальными и недовольно приложенными к ним силами; а недостаточно познаются и измеряются за неточностию употребляемых правил». Во-вторых, недоверие малых стран к проектам больших держав: «Владетели Европы, находящиеся во всегдашней опасности от чрезмерного Гишпанского могущества, начали бы тотчас страшиться и самыя Франции, как бы токмо скоро помогла она им помянутыя освободиться опасности; а сие единое являлося мне не преодолеваемым препятствием». В-третьих, экспансионистские замашки крупных государств[19].

Средство для разрешения противоречий Сюлли видит в самоограничении амбиций крупных государств: «Не внял я ещё тогда, как было должно, насколько будет рассуждено за благо, и мы к нашим приуготовлениям могли ожидать способов от времени, есть ли не оставим обращать его в нашу пользу»[20]. Против экспансионистской политики и единоличных планов крупного государства предлагаются коллективные действия больших и малых стран: «Естьли же бы оных от них не было, то как можно бы то устоять Аустрийскому Дому противу Держав возжелавших и находящих своё удовольствие во умалении того могущества, которого помощью были они от него утесняемы, подняв на него явных и тайных его неприятелей, то есть целую Европу?»[21] Подчёркивается также необходимость умеренной политики крупных государств, которую нужно публично декларировать и в виде манифестов, и во время дипломатических встреч.

Именно на великие державы возлагается груз ответственности за поддержание мира на континенте на основе баланса сил и коллективного ответа зарвавшемуся государству.

«Великий план» также уделяет внимание внешней идентификации объединённой Европы на основе принципа религиозного родства, призывая остановить дискриминацию между тремя течениями западного христианства: католиками, лютеранами и кальвинистами. Однако христианская терпимость носит ограниченный характер: Сюлли почти исключает возможность участия России в общеевропейском союзе, поскольку видит большие различия в подходах к интерпретации христианского учения: «Пребывают (Россия) ещё во мраке Идолопоклонения, заражены расколами Греческим и Армянским, принадлежа столько же ко Азии как и Европе… почитается от нас равно с Турками, Варварским народом»[22]. «Когда бы Великий Князь Московский, или Русский Царь… отрёкся приступить к всеобщему соглашению, о котором бы наперёд ему сделать предложение; то так же бы с ним поступить, как и с Султаном Турским»[23]. Религия становится идеологической основой для внешней идентификации миротворческого проекта Сюлли, а внешняя экспансия – важным мотивом единства, международной миссией, предписывающей изгнать с территории Европы всех государей, которые отказываются присягнуть на веру трёх конвенциональных течений христианства: «Другое политическое расположение надлежащее так же до закона, было в рассуждении неверных Государей в Европе, и состояло в совершенном изгнаны их из нашей света части, есть ли которого из них не было надежды обратить к коему либо из вышепомянутых трёх Христианских исповеданий»[24]. Помимо российского и турецкого направления для «освободительной» миссии общеевропейской армии рассматривались ближайшие азиатские территории и Северная Африка[25].

Конструкция мира в Европе в представлениях версальского политика получилась в высокой степени детализированной, с акцентом на организацию властных противовесов в ключевых моментах взаимодействия ведущих европейских стран. Как и чешский проект, французский предполагал высокий уровень институционализации и регламентации, особенно в сфере военно-политической кооперации, а также повышение роли надгосударственной бюрократии. В то же время «Великий план» имел явный недостаток – открытый вызов влиятельнейшей династии Габсбургов, что подразумевало очередной общеевропейский конфликт, а также продвижение французских интересов, что вызывало опасения у других суверенов Европы. Тем не менее в своё время Руссо высоко оценил работу Сюлли, признавая реалистичность предложенных решений. Убийство Генриха IV не позволило проверить жизнеспособность амбициозного политического проекта. Однако «Великий план» вызвал глубокую политическую и общественную рефлексию относительно межъевропейских отношений, оказав влияние на будущие попытки упорядочить европейскую дипломатию и снизить конфликтность в этих отношениях[26]. Следующей попыткой реализации стала инициатива англо-австрийско-российской дипломатии после Наполеоновских войн.

Роль личности в истории мира

После окончательной победы антифранцузской коалиции в войне против Наполеона Российская империя заняла лидирующие позиции в европейских делах, что создало условия для реализации внешнеполитических инициатив императора Александра I. Во внутренней и внешней политике он ориентировался на управленческий стиль в духе просвещённого абсолютизма, который унаследовал от бабки Екатерины II, взявшей под личный контроль воспитание внука. Он получил качественное и разностороннее образование под руководством Фредерика Лагарпа, которое включало последние достижения в области точных и гуманитарных наук. Наследный принц был хорошо знаком с установками набиравшей популярность либеральной парадигмы, а теоретические взгляды Монтескьё, Вольтера, Дидро повлияли на отношение Александра I к монархической власти. Монархия воспринималась им как институт, способный к обновлению и реконструкции, чтобы возглавить развитие общества в духе философии Просвещения[27].

Важным аспектом в личной системе ценностей Александра I являлась идея миротворчества – лейтмотив его царствования. Образ единой Европы на основе легитимизма и общих ценностей стал прямой антитезой попытке Наполеона объединить европейские страны силой оружия[28]. Влияние на внешнеполитические максимы российского императора оказало и ближайшее окружение (Адам Чарторыйский, Павел Строганов, Николай Новосильцев), которое способствовало включению европейских либеральных идей в управленческий стиль Александра I[29]. Впоследствии именно члены «Негласного комитета» сформулировали фундамент внешней политики Александра I – так называемый «проект Чарторыйского», в котором соратники императора под идейным руководством дипломата и будущего министра иностранных дел[30] наметили общую канву российской внешней политики, в том числе по вопросам реорганизации межгосударственных отношений в Европе[31]. В сочинении «Опыт дипломатии» Чарторыйский излагал идеи российско-английского миротворческого тандема как гаранта общеевропейского кодекса и освобождения угнетённых народов через их федеративное объединение. Прежде всего итальянских и немецких государств, а также славянских и греческих народов[32].

Первые внешнеполитические конструкты русского императора получили отражение в «Инструкции Александра I Н.Н. Новосельцеву» от 11–23 сентября 1804 года[33]. В ней прописаны дипломатические формулы, которые впоследствии лягут в основу внешней политики Александра Павловича: примат великих держав; право вмешательства во внутренние дела малых держав; поощрение внутренних конституционных преобразований европейских государств согласно «духу времени»; включение малых государств либо в состав великих держав, либо их объединение в крупные федеративные союзы; мир на основе общего договора; рациональное изменение границ по естественным преградам; принцип национальной однородности[34].

Формирование основных элементов Венского миропорядка

9 июня 1815 г. уполномоченные России, Австрии, Великобритании, Испании, Португалии, Пруссии, Франции и Швеции подписали Заключительный акт Венского конгресса. В течение пяти лет к нему присоединились ещё 33 государства. Система во многом стала результатом дипломатических усилий австрийского канцлера Меттерниха утвердить систему «концерта» держав для регулирования межгосударственных отношений[35]. Также исследователи отмечают значительный вклад министра иностранных дел Великобритании Каслри, дипломатия которого смогла установить «равновесие держав»[36]. Содержательно система «Меттерних—Каслри» мало отличалась от европейских политических конструктов на основе «баланса сил» и «дружбы против». Более того, тайный сговор Лондона, Вены и Парижа против Москвы на Конгрессе, сбивший переговорные позиции русского императора по польскому и прусскому вопросам, мог спровоцировать новый конфликт. Однако Александр I не стал реагировать на дипломатическую пикировку бывших союзников, а спустя несколько месяцев парировал этот демарш, предложив проект акта о Священном союзе, который после внесения в него австрийской стороной некоторых поправок был подписан 26 сентября 1815 г. в Париже императором Александром I, австрийским императором Францем I и прусским королём Фридрихом Вильгельмом III[37].

Три основных элемента акта о Священном союзе определили жизнеспособность Венского миропорядка. Во-первых, европейский мир опирался на традиционные идейно-идеологические формы власти на основе религиозной общности всех стран Европы. Подобно Подебраду и Сюлли, победители Наполеона попытались преодолеть религиозно-культурные и ценностные препятствия. Если первые два проекта пытались гармонизировать отношения между течениями западного христианства, то Священный союз предложил преодолеть «великую схизму» и начать примирение между западным и восточным христианством[38]. Таким образом, обеспечивалось общее идейно-идеологическое основание европейского порядка, а также поддерживалось включение России в общеевропейские дела, что оформило новый статус Российской империи как великой державы европейской цивилизации.

Во-вторых, Александр I выступает защитником монархической власти. Суверенитет монарха провозглашался в качестве главного правила взаимодействия между государствами, что оппонировало набиравшей популярность концепции народного суверенитета и связанной с этим революционной активности. Российский проект предложил в качестве мотива кооперации не внешнюю экспансию и не дружбу одних против других, а понятный для европейских элит внутренний мотив – борьба с революцией и антимонархическими движениями. С одной стороны, это отражало потребности старых элит, которые сплотились вокруг института монархии. С другой – российская инициатива вступала в противоречие с тенденциями общественного развития Европы, где укреплялись капиталистические общественные отношения.

Священный союз предлагал равняться на «улучшенную версию» монархической власти – просвещённый абсолютизм, который чётко увязывал ответственность монарха за реформы и социально-экономическое развитие страны и её народов. Российский проект продемонстрировал не только реакционные, но и превентивные и реформистские начала регулирования социальных отношений, созвучные европейской либеральной общественной мысли. Первые шаги в дипломатии Санкт-Петербурга стали непосредственной демонстрацией «просвещённого абсолютизма»: решение польского вопроса во время Венского конгресса, когда закрепление короны Польского царства за Александром I сопровождалось принятием польской конституции, одной из самых прогрессивных на то время.

В-третьих, предлагается особая форма отношений между европейскими монархами: братство с открытой формой членства, что также отличалось от чешского и французского проектов обустройства европейских отношений, которые выстраивались на жёстких обязательствах и «балансе сил». Предложенный формат позволил сохранить необходимый дипломатический люфт для конструирования системы сдержек и противовесов в нарождающейся Венской системе и заместить клубный великодержавный характер Четверного союза, который во многом укладывался в традиционную модель европейских отношений.

Именно этот документ можно считать важным вкладом Российской империи в оформление новой системы международных отношений.

Священный союз стал институциональной формой идеологической власти, которая способствовала легитимации Венского концерта и послужила амортизатором политического давления между великими державами. Аксиологическое содержание Акта стало фундаментальным дополнением Венского миропорядка, где российские идеологические постулаты на основе традиционных религиозных ценностей, священной ценности монархии и личной активности российского императора дополнили австрийско-английскую политическую конструкцию. Это обеспечило более лояльный режим отношений между державами.

Венский мир в дипломатической практике

На основе заложенных в акте Священного союза общих ценностей дипломатическая активность продолжилась на конгрессах в Ахене (1818), Троппау (1820), Лайбахе (1821) и Вероне (1822). Встречи способствовали развитию и закреплению новых принципов, норм, а главное — практики общей европейской политики не только по узким вопросам, но и по международным проблемам[39].

Конгресс в Ахене показал, что страны Европы не готовы к более обязывающим институциональным связям, но способны принять коллективные решения по широкому кругу проблем: о датско-шведско-норвежских разногласиях, об обеспечении безопасности торгового мореплавания, о мерах по пресечению работорговли, о гражданских и политических правах евреев и прочие[40]. Результаты ахенской встречи свидетельствовали, что конгрессы Священного союза стали действенным общеевропейским механизмом принятия решений.

Революционная активность в странах Западной Европы в начале 1820-х гг. стала первым стресс-тестом для Венской системы. Сообщения о мятежных выступлениях в Испании, а затем в Италии побудили Александра I провести дипломатическую мобилизацию для обсуждения ситуации на континенте[41]. Конгрессы в Троппау и Лайбахе стали ключевыми для развития принципов и моделей межгосударственного взаимодействия в рамках Венской системы. В частности, согласован и апробирован принцип вмешательства во внутренние дела европейских государств. Это предопределило на годы вперёд правила применения силы в европейском миропорядке и легитимность изменения баланса сил между державами с помощью военной силы. Протокол Троппауской конференции фиксировал последовательность вмешательства во внутренние дела исключительно государств — членов Европейского союза (Священного союза) в случае насильственного свержения законной (монархической) власти[42].

Конгрессы 1820 и 1821 гг. акцентировали внимание на неэкспансионистском характере нового порядка вмешательства. Публичность дипломатического процесса урегулирования и консенсус между крупными и малыми державами позволили сломить великодержавный закулисный стиль дипломатии. Российской стороне удалось обеспечить многосторонний формат обсуждения общих усилий для «успокоения Европы». Если в предварительном конгрессе в Троппау участвовали представители России, Австрии, Англии, Франции и Пруссии, то уже в Лайбахе, где принимались конкретные решения по неаполитанским мятежникам, за столом сидели представители итальянских королевств, которые согласились (кроме Папы) с действиями Священного союза на итальянской земле.

Конгресс в Вероне воплотил форматы всех предыдущих встреч. Во-первых, приняты решения о подавлении революционных волнений в Испании. Во-вторых, повестка веронской встречи включила и другие вопросы: независимость бывших испанских колоний в Америке; вывод австрийских войск из Италии; запрет работорговли; общая позиция Священного союза по Османской империи и её политике на Балканах; отмена введённых Нидерландами таможенных ограничений на Рейне.

Во внешней политике российский император следовал принципу «самоограничения амбиций великих государств», которому и Сюлли придавал важное значение. Данное обстоятельство прослеживается в сложном сюжете с греческими революционными волнениями, когда российская дипломатия отказалась от цивилизационных интересов и активных односторонних действий в поддержку антитурецких мятежей в Греции, пытаясь согласовать коллективный ответ христианских государств Европы на действия Турции[43]. По поводу греческих событий Александр I заявлял: «Я первый должен показать верность принципам, на которых я основал союз»[44].

В результате вместо несбыточной идеи «Вечного мира» англо-австрийско-российский союз предложил идею «Вечной борьбы за мир», но уже на полях дипломатических баталий в Ахене, Троппау, Лайбахе, Вероне. Российская часть формулы по-своему расставила акценты: ставка на более ассоциированные, свободные и распределённые институциональные связи и отказ от полномочного общеевропейского института, выполняющего функции арбитра; опора на господствующие властные институты – европейские монархии при сохранении их ответственности за общественное развитие; продвижение общих цивилизационных ценностей на основе религиозного родства западного и восточного христианства. Один из крупнейших мыслителей первой половины XIX столетия Сен-Симон высоко оценил Священный союз, непосредственно увязывая его со всеобщим миром в Европе, который позволил европейскому обществу развиваться мирным путём[45].

К сожалению, после неожиданной смерти Александра I происходит резкое снижение активности Священного союза. Однако заложенная им дипломатическая прочность позволила обеспечить один из самых мирных периодов в отношениях между европейскими государствами. По самым скромным оценкам, мир продлился до Крымской войны 1853 года. Кризис Венской системы начался прежде всего с намеренного подрыва её идеологических оснований. Именно дискриминация православной церкви в Палестине в пользу католического прихода и публичное оспаривание роли России как покровительницы единоверцев на Ближнем Востоке стали прологом конфликта между великими европейскими державами[46]. Однако вплоть до Первой мировой войны европейским государствам удавалось снимать противоречия, а применение военной силы не приводило к серьёзным изменениям на политической карте.

Сегодня мировая система отношений возвращается к многополярному формату, что во многом напоминает ситуацию XIX века.

По всем прогнозам, на протяжении текущего столетия процесс дробления международного пространства на различные экономические, политические и культурные сегменты продолжится. Множественность центров принятия решений в современном мире будет всё более заметна, что неизбежно ведёт как к кризисам отдельных государственных систем, так и к упадку прежних межгосударственных конструкций. Есть основания вспомнить и переосмыслить апробированный временем российский вклад в реализацию Венской системы, которая стала уникальным явлением. Дипломатический опыт на основе последовательного сближения позиций через дипломатию, учёт принципов легитимного неэкспансионистского вмешательства и самоограничения национальных амбиций, взаимного признания общих ценностно-идеологических знаменателей при активной высокоморальной позиции лиц, принимающих решение, – всё это пока рано списывать в архив. Отдельные принципы и приёмы внешней политики прошлого при определённых обстоятельствах могут быть использованы в строительстве мирового порядка XXI века.

Авторы:

Денис Борисов, доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления;

Татьяна Черноверская, доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления.

СНОСКИ

[1] Ни В.А. Особенности идеи «Вечного мира» в политических учениях XIX в. // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. 2006. No. 4. С. 60–68.

[2] См.: Richmond O.P. Peace: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford Academic, 2014. 140 p.; Manning R. War and Peace in the Western Political Imagination: From Classical Antiquity to the Age of Reason. London: Bloomsbury Publishing, 2016. 392 p.; Seth C., Rotraud K. The Idea of Europe: Enlightenment Perspectives. Cambridge: Open Book Publishers, 2017. 178 p.; Орлов А.А., Сопленков С.В., Альбертина В.А. Идеи справедливого мирового порядка: исторический опыт Западной, Центрально-Восточной Европы и России (середина XV — начало XXI в.) // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2016. No 4. С. 62–76.

[3] См.: Schröder P. The Concepts of Universal Monarchy and Balance of Power in the First Half of the Seventeenth Century – A Case Study. In: M. Koskenniemi, W. Rech, M.J. Fonseca (Eds.), International Law and Empire: Historical Explorations. Oxford: Oxford University Press, 2017. P. 87–100; Cutler A.C. Critical Reflections on the Westphalian Assumptions of International Law and Organisation: A Crisis of Legitimacy // Review of International Studies. 2001. No. 27. P. 133–150.

[4] Додолев М.А. Венский конгресс в историографии XIX и XX веков. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2000. 253 с.

[5] Kissinger H. А World Restored: Metternich, Castlereagh and the Problems of Peace, 1812–22. Boston: Houghton Mifflin, 1957. P. 5.

[6] King George of Bohemia. The Universal Peace Organisation of King George of Bohemia a Fifteenth Century Plan for World Peace. Prague: Publishing House of the Czechoslovak Academy of Sciences, 1964. 120 p.

[7] Manning R. Op. cit. P. 142.

[8] Heymann F.G. George of Bohemia: King of Heretics. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1965. P. 124–146.

[9] King George of Bohemia. Op. cit. P. 91–92.

[10] Орлов А.А. Идея естественного права в «Трактате об установлении мира в мире христианском» (1464 год) // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2010. No. 1. С. 42.

[11] King George of Bohemia. Op. cit. P. 94–95.

[12] Сюлли М. Записки Максимилиана Бетюна, герцога Сюлли, первого министра Генриха IV. Т. 10. М.: Императорский Московский университет, 1776. С. 307–428. В настоящее время большинство исследователей полагает, что Великий план скорее всего разработан герцогом Сюлли между концом правления Генриха IV и смертью самого Сюлли в 1641 году. При этом сам герцог называет автором этого плана Генриха IV, а его важным соавтором − Елизавету I Английскую (см.: Демичева Т.М. «Великий проект» Генриха IV как средство предотвращения войн в Европе // Труды кафедры истории Нового и Новейшего времени. 2015. No. 14. С. 126–136). Однако это не снижает ценности текста, поскольку «Великий план» писался в разгар большой европейской войны (впоследствии её назовут Тридцатилетней), и Сюлли предложил рефлексию государственного деятеля о прекращении войн в Европе, а его многие стратегические и тактические конструкты подтвердились при согласовании и функционировании Вестфальской системы международных отношений.

[13] Manning R. Op. cit. P. 254.

[14] Сюлли М. Указ. соч. С. 387.

[15] Император – 60 000 пехоты, 20 000 конницы, 5 осадных пушек, 10 галер или кораблей; Франция, Англия, Испания, Дания, Швеция, Польша – 20 000 пехоты, 4000 конницы, 20 пушек, 10 кораблей или галер; Венгрия – 12 000 пехоты, 5000 конницы, 20 пушек, 6 кораблей; Швейцария – 15 000 пехоты, 5000 конницы, 12 пушек; Нидерланды – 12 000 пехоты, 1200 конницы, 12 пушек и 12 кораблей; Итальянское королевство – 10 000 пехоты, 1200 конницы, 10 пушек, 8 галер; Папа Римский – 8000 пехоты, 1200 конницы, 10 пушек, 10 галер; Ломбардия – 8000 пехоты, 1500 конницы, 8 пушек; Венеция – 8000 пехоты, 1200 конницы, 8 пушек, 25 галер; Богемия – 5000 пехоты, 1500 конницы, 5 пушек (см.: Сюлли М. Указ. соч. С. 365–367).

[16] Сюлли М. Указ. соч. С. 387–392.

[17] Schröder P. Op. cit. P. 91.

[18] Сюлли М. Указ. соч. С. 375.

[19] Там же. С. 340–342, 375.

[20] Там же. С. 340–343.

[21] Там же. С. 355.

[22] Там же. С. 361.

[23] Там же. С. 364.

[24] Там же. С. 368–369.

[25] Seth C., Rotraud K. Op. cit. P. 11.

[26] Reza D.L., German A. The 1623 Plan for Global Governance: The Obscure History of Its Reception // Revista Brasileira de Política Internacional. 2015. Vol. 58. No. 2. P. 146–160.

[27] Ляшенко Л.М. Александр I. Самодержавный республиканец. М.: Молодая гвардия, 2014. 352 с.

[28] Василенко С.А. Внешняя политика Александра I и Николая I: преемственность и различия (1814-1855) // Общество: философия, история, культура. 2019. No. 11. С. 81–85.

[29] Чарторыйский А.Ю. Мемуары князя Адама Чарторижского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. М.: Книгоиздательство К. Ф. Некрасова, 1912–1913. С. 137–138.

[30] Адам Чарторыйский возглавлял Министерство иностранных дел Российской империи в 1804–1806 годах.

[31] Рэй М.-П. Александр I / Пер. с франц. А.Ю. Петрова, А.Ю. Терещенко. М.: РОССПЭН, 2013. 495 с.

[32] Балуев Б.П. Миротворчество в России: церковь, политики, мыслители: от раннего Средневековья до рубежа ХIХ–ХХ столетий. М.: Наука, 2003. 503 с.

[33] Внешняя политика России XIX и начала XX века. Т. 2 / под ред. А.Л. Нарочницкого. М.: Госполитиздат, 1961. С. 146–148.

[34] Чернов А.В. Проекты «Вечного мира» и «Европейского союза» во внешней политике России в первой четверти XIX в. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2013. No. 4. С. 32–33.

[35] Кудрявцева Е.П. Венская система международных отношений и её крушение (1815–1854 годы) // Новая и новейшая история. 2014. No. 4. С. 92.

[36] Kissinger H. Op. cit. P. 81–86.

[37] Мартенс Ф.Ф. Собрание Трактатов и Конвенций, заключённых Россией с иностранными державами. Т. 4. СПб.: Типография Министерства путей сообщения, 1876. С. 1–7.

[38] Очевидно, что религиозный фактор сохранял значение для связей России со странами Европы, ибо не так давно именно он обострил отношения между Россией и Швецией, когда сорвалась помолвка короля Густава IV и великой княжны Александры: первый настаивал на переходе избранницы из православия в протестантизм; вторая отказалась (см.: Чарторыйский А.Ю. Указ. соч. С. 119).

[39] Жидкова О.В., Попова Е.А. Священный союз в оценках современной российской историографии // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Всеобщая история. 2019. Т. 11. No. 3. С. 235–246.

[40] Мартенс Ф.Ф. Собрание Трактатов и Конвенций, заключённых Россией с иностранными державами. Т. 8. СПб.: Типография Министерства путей сообщения, 1888. С. 282.

[41] Чернов А.В. Российская внешняя политика и конгрессы в Троппау и Лайбахе // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2014. No. 4. С. 62.

[42] Мартенс Ф.Ф. Собрание Трактатов и Конвенций… Т. 8. С. 283.

[43] Там же. С. 323.

[44] Соловьёв С.М. Сочинения. Т. 17. М.: Мысль, 1996. С. 686.

[45] Сен-Симон А. де. Избранные сочинения. Т. 2. Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1948. С. 273–317.

[46] Кудрявцева Е.П. Указ. соч. С. 102.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619210 Денис Борисов, Татьяна Черноверская

Декомпозиция искусства: историософия российской внешней политики

В России внешняя политика и политика как таковая находятся в постоянном диалектическом взаимодействии

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бордачёв Т.В. Декомпозиция искусства: историософия российской внешней политики // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 132–149.

Происхождение внешней политики государства представляет собой один из самых важных, но одновременно наименее благодарных сюжетов в изучении международных отношений. Стремление избавить себя от необходимости обращаться к этому предмету, исключительно сложному в силу многообразия источников его происхождения, стало причиной появления науки о международной политике в том академическом изводе, который утвердился за полвека.

Основоположник системной теории (а именно она позволяет нам особенно не думать о том, как возникает внешняя политика) Кеннет Уолтц писал, что теория «может сказать нам, какое давление на государства оказывает структура международной системы и какие возможности она им предоставляет, но не то, как и насколько эффективно государства будут отвечать на это давление и пользоваться этими возможностями»[1]. Созданный им и последователями фундамент современной науки об отношениях между народами – естественный результат того, что в XX веке внешняя политика перестала быть персонифицированной, делом избранных представителей элиты, руководствующихся соображениями высшего государственного интереса. Решающее значение имеет не конкретный политический режим, а сама по себе необходимость общественной поддержки внешней политики и широкого в ней общественного участия (в форме массовых армий и необходимой для подъёма патриотических чувств пропаганды)[2].

Внешнеполитическое поведение государств зависит от невообразимого количества факторов. Пытаться учесть их в анализе означает колоссальный риск отправиться в путешествие, возврата из которого в реальность уже не будет. В лучшем случае исследователь окажется признанным специалистом по одному из вопросов, связанных с происхождением внешней политики, важность и даже реальность существования которого всегда может быть оспорена. В худшем – закончит дни, пополнив ряды гадателей, суждения которых скоро наскучат сколько-нибудь начитанной публике. Это, однако, не означает, что следует отказаться от попыток составить более структурированное представление, в силу каких причин внутреннего характера народы ведут себя по-разному в сравнительно схожих исторических обстоятельствах. Невозможно знать в точности, какими окажутся практические действия государства, но можно пытаться представить себе, в пределах каких представлений они будут находиться.

Тем более это важно сейчас. Последние десятилетия практической международной политики показали, что уже нельзя полагаться на абстрактные схемы, созданные в эпоху стабильных систем времён холодной войны и растерянно воспринимающие мир после её завершения[3]. Настолько растерянно, что позволительно предположение: теория международных отношений вообще изжила себя как предмет или по меньшей мере нуждается в коренном пересмотре под воздействием складывающихся политических реа­лий[4]. Суммируя результаты идущей дискуссии, можно сказать, что такая постановка проблемы оправданна в силу как минимум трёх обстоятельств.

Во-первых, современное государство сталкивается со столь серьёзными вызовами, что внешняя политика повсеместно подчиняется соображениям внутриполитического характера. Это касается стран Запада, России, Китая и всех остальных, и делает наиболее значимым то, чего существующие теории понять не в состоянии просто в силу имеющейся у них методологии.

Во-вторых, произошло невероятное расширение круга держав, имеющих значение в международной политике и опирающихся на разный исторический опыт.

В-третьих, исчезла возможность чётко определить критерии положения государств в международной системе, что является обязательным условием современной теории. Она в любом случае основана на выявлении соотношения сил как отправной точке, что трудно сделать с уверенностью применительно к современным условиям.

В результате мы имеем дело с совокупностью внешних политик государств, а не с международной политикой как сравнительно автономной сферой, о существовании которой можно было говорить с середины прошлого века. Внешняя политика, в свою очередь, – продукт деятельности человека и, соответственно, несёт на себе отпечаток индивидуальности. Последнее не позволяет относиться к ней с позиций сугубо абстрактной рационализации по принципу «один размер подходит всем», безотносительно к тому, какой именно теоретический «размер» выбирает исследователь. В этом смысле международные отношения переходят скорее в категорию искусства. Но искусство также доступно для того, чтобы его изучать и систематизировать, надо только определить, что может стать для этого отправной точкой. Здесь на первый план выходят вопросы эпистемологического характера, они призваны охарактеризовать наиболее важные элементы, формирующие базовые внешнеполитические навыки «художника», включая его индивидуальное восприятие окружающего мира.

С практической точки зрения это помогает понять встроенные в культуру ограничители способности государств к достижению компромисса «между мнением нации о себе и мнением о ней окружающих», необходимого, по мнению Киссинджера, для достижения сравнительно прочного международного порядка[5]. Сравнивая стратегические культуры народов, желательно понимать, при каких условиях они будут готовы смириться, что их возможности не безграничны, и насколько устойчивой окажется такая готовность в исторической перспективе.

Недавняя российская история даёт несколько убедительных примеров, когда признание собственной слабости не могло привести к прочному миру, поскольку наши «глубинные» представления о своём месте в мировых делах основаны на исключительно солидном фундаменте. Сейчас необходимо понимать ограничители, встроенные в политическую культуру оппонентов России на Западе, ориентируясь не только на их публичные заявления в условиях острого международного кризиса.

Самоотождествление как решающий фактор

Отправной точкой является историософия изучаемого явления. Она направлена на познание и осознание сущности национально-исторической судьбы, создающей эмпирическую основу объекта нашего исследования – внешней политики того или иного государства. Последовательность событий, их взаимосвязь и – как результат – обусловленность формируют идентичность, которую, если обратиться к определению Доминика Ливена, «можно в определённой степени рассматривать как вращающуюся вокруг двух полюсов: политического и культурного. В первом случае первостепенное значение имеют государство и его институты, возможно, прежде всего вооружённые силы, а также связанные с ними воспоминания, мифы и символы. Во втором на первый план выходят язык, народные обычаи, религия и ценности»[6]. Историзм, как мы видим, присутствует как в политическом, так и в культурном измерении этой категории: институциональная память, разделяемая мифология, обычаи и ценности формируются через усвоение определённого опыта. Можно предположить, что чем более тяжёлым для выживания государства является такой опыт, тем более важное место занимают созданные им паттерны поведения.

Приведём пример: на первый взгляд стратегические воззрения советских вождей – от Ленина до Горбачёва – имеют к русской внешнеполитической культуре примерно такое же отношение, как логика постапокалиптического «Безумного Макса» к Аристотелю или Фукидиду. Это сравнение не ставит целью принизить достижения эпохи СССР в общем течении российской истории. Более того, оно отвечает некоторым объективным особенностям советского периода, начало которого характеризуется наиболее резким разрывом формальных культурных связей с предшествовавшей традицией государственности.

Потому так велик соблазн рассматривать советский период «с чистого листа», отдельно от остальной русской истории, как будто стратегическая культура советских вождей – это сорняк, привнесённый неведомым ветром.

К этому, кстати, опосредованно призывали сто лет назад яростные реформаторы российской науки и образования Анатолий Луначарский и Михаил Покровский[7]. Такой подход соблазнителен и потому, что избавляет от необходимости думать о фундаментальной причинности событий в пользу абсолютизации человеческого волеизъявления, на чём настаивали модные в прошлом веке Исайя Берлин или Карл Поппер[8].

Однако более научным будет, понимая существующие особенности времени и действующих героев, учитывать и то, на что обращают внимание наиболее авторитетные авторы. Последние, кроме всего прочего, исходили из конкретных задач понимания внешней политики СССР на важнейшем для международного порядка этапе после Второй мировой войны. Речь о сохранении в этой политике моделей поведения, значимость фактической основы которых официальная советская историография игнорировала. Умевший их увидеть сторонний наблюдатель Джордж Кеннан чётко указывает в своём эссе на имплицитную связь исторических переживаний русского народа и стихийного стратегического замысла советских властей. Культура как продукт исторического процесса органично переплетается у него с теми особенностями поведения, что были присущи советским руководителям в силу их идеологических мотивов, социальной среды происхождения, образования и конкретных внешнеполитических обстоятельств[9].

Кеннан указывает на основные особенности политического режима Советского Союза, его сильные стороны и слабости применительно к внешней политике, но этим не ограничивается. Основные черты стратегической культуры руководителей сталинского СССР, согласно Кеннану, связаны с «уроками истории России, где на протяжении веков на обширных просторах неукреплённой равнины велись малоизвестные сражения между кочевыми племенами. Здесь осторожность и осмотрительность, изворотливость и обман были важными качествами; естественно, что для человека с русским или восточным складом ума качества эти имеют большую ценность»[10]. Заметим, что стратегия «Кремля» тем самым перестаёт быть делом исключительно персонифицированным – через связь с русской историей автор показывает не только её глубокую историческую причинность, но и национальную природу. Что, собственно говоря, помогает определить те самые базовые навыки «художника», а также взаимодействовать на абстрактном уровне с деперсонифицированной внешней политикой новейшего времени.

Ход мысли Кеннана не удивителен для представителя страны, где в центре внешнеполитической философии находится историософская концепция «града на холме», восходящая к духовному сочинению первой половины XVII века[11]. Американцы ведут себя тем или иным образом (отвечают на вызовы своему государству со стороны международной системы) в первую очередь потому, что их реакция детерминирована почвой, на которой произрастает дерево национальной «большой стратегии». Это самое убедительное доказательство «народности» американской внешней политики вне зависимости от конкретных политических фигур, принимающих решения: их воли, образования и тому подобного. Поэтому мы, сами не замечая того, с лёгкостью указываем на связь внешнеполитических решений в Соединённых Штатах с их внутренней политикой и национальной культурой.

В случае России дело обстоит так же. И всего через двадцать лет после драматических событий 1917 г. укоренённость проявляется в образах, которые становятся для государства наиболее приемлемыми в диалоге с народом по главным внешнеполитическим вопросам. Страна и политический режим готовятся вступить в новое, намного более жестокое военное противостояние, и уже в 1938 г. скачут по экрану инфернальные тевтоны Сергея Эйзенштейна, а в 1941 г. первая строфа «Священной войны» призывает русских людей на битву «с проклятою ордой». В принципе, этого было бы достаточно для того, чтобы убедиться в центральном значении нашей средневековой истории для формирования символов, на которых основана внешнеполитическая культура России.

Обращение к историософии внешнеполитического поведения государства позволяет приблизиться и к решению проблемы взаимосвязи между внешней политикой и конкретным политическим режимом: такой связи нет. Но присутствует чёткая связь между историческим опытом и внешней политикой, хотя она и может быть опосредована индивидуальными особенностями лидеров или их оценкой своих силовых ресурсов. Исторические особенности развития государственности формируют причинность поведения (Россия, Америка или Китай ведут себя так, потому что их история отношений с другими народами протекала в определённых уникальных условиях) и фундаментальные убеждения о себе, с перспективы которых лидеры смотрят на окружающую действительность. То, что Эдвард Луттвак определяет как «самоотождествление» правящей элиты, обеспечивающее её моральную стойкость в период кризисов, играет более важную роль, чем текущие обстоятельства и располагаемый силовой потенциал[12].

История России после 1991 г. – прекрасная иллюстрация значения данного феномена для внешнеполитической культуры. Она, как и поведение её предшественника СССР, насквозь детерминирована пространственно-историческими особенностями развития и сформировавшимся на этой почве «самоотождествлением» как великой мировой державы, при любых обстоятельствах заслуживающей особого места в глобальной иерархии. Примерно с такими же идеями Русское государство пришло в европейскую политику на исходе XV века – менялись только наши технические возможности доносить до других эту естественную для русской внешнеполитической культуры убеждённость.

Внешнеполитический аспект стратегической культуры

Мы видим, что интересующий нас феномен гораздо шире, чем популярное определение стратегической культуры в работе Джека Снайдера, связывающее её исключительно с проблематикой ядерного оружия[13]. Данная интерпретация имеет право на существование, поскольку в военно-стратегической сфере могут проявляться важнейшие черты всего стиля взаимодействия с другими народами. Но недостаточна, если мы хотим понять природу внешней политики как культурного феномена. В первую очередь потому, что данная сфера деятельности неизбежно подчинена политическому целеполаганию и общей политической культуре общества и государства.

В самом широком смысле внешнеполитическая культура представляет собой комплекс верований, практик и ожиданий, формирующий способность её носителей создавать допущения о пределах возможного и поступать на их основе, а также определяющий формы и символы, в которых выражается их поведение в отношениях с другими народами[14]. Формирование такого комплекса происходит в ходе исторического процесса. Он является атрибутом всех представителей определённой политической культуры безотносительно их положения в рамках конкретного социума и возникает в ходе накопления им исторического «жизненного» опыта.

Русскому человеку периода СССР «было трудно определить, где кончается Россия и начинается империя, поскольку он продолжал вековую миграцию своих предков через степь» точно так же, как это не удавалось его предкам на протяжении нескольких сотен лет, или не удаётся нам, когда мы сейчас пытаемся сформулировать подход к странам-соседям[15]. Добавим, что любимая всеми западными русистами степь в нашем случае не является отправной точкой, хотя и представляет собой наиболее романтически окрашенный образ. Формирование основы великорусского этноса происходило в XI–XII веках в результате миграции славянского населения с берегов Днепра в лесистое междуречье Волги и Оки[16]. Колонизация эта была одновременно крестьянской, княжеской и монастырской, что также вело к появлению общенародного восприятия пространства в развитии русской государственности. Вопрос, таким образом, не в конкретном ландшафте, а в том, что он даёт внешнеполитической культуре. В данном случае – отсутствие чувства границы, столь ярко выраженное у европейцев. Исторический факт состоит в том, что возникновение великорусской народности в XI–XII веках стало результатом не ограниченного естественными барьерами движения славянского населения на Северо-Восток от Днепра.

Реализация внешнеполитической стратегии государства является производной от комплекса верований, практик и ожиданий, «выступает выражением всей культуры в целом», примеры чему мы находим в работах, посвящённых стратегии отдельных великих держав[17]. Вряд ли можно убедительно обосновать, почему Россия здесь стала бы исключением из общих правил. Задача исследователя, таким образом, состоит в систематизации «верований, практик и ожиданий», которые свойственны именно уникальной, как и любая другая, российской внешнеполитической культуре. История отношений России с другими народами помогает определить происхождение этих связей на основе доступного фактического материала: того, чем «эмпирически была Россия» в международном окружении[18]. Тем более что выбор интерпретаторами следующих поколений фактов, достойных стать историческими событиями, зависит от унаследованной ими политической культуры.

Историософия российской внешней политики представляет собой предмет, важный для понимания положения России в международных делах, но напрямую недостаточно освещённый отечественными и зарубежными авторами. Сложно сказать, чем это обусловлено, но первое, что приходит на ум – присущая отечественной историографии связь общеполитического развития государства и его поведения на международной арене. В наиболее масштабных работах важнейшие вопросы эволюции внешней политики рассматриваются «по касательной», а основная задача – предложить читателю научную концепцию развития нашей государственности в целом, что впервые попытался сделать Сергей Михайлович Соловьёв в своей «Истории России с древнейших времен»[19]. В результате, однако, получается обратное: природа российской внешней политики обсуждается в рамках самой важной для всей историософии русской государственности дихотомии «Восток – Запад», имеющей объективно внешнеполитическое происхождение.

То же можно сказать и о других важнейших вопросах общей истории России – норманнском, монгольском и петровских преобразованиях, они также наиболее тесно связаны с международными факторами развития страны. В первом случае главный предмет споров – вероятность внешнего импульса происхождения древнерусской государственности, во втором – наличие или отсутствие ордынского влияния на её становление в современном географическом очаге, в третьем – значение иностранных институтов, привнесённых Петром Великим в русское общество.

Историософия страны-цивилизации выстроена вокруг обсуждения проблем почти исключительно внешнеполитического характера, имеющих фундаментальное значение для представлений о дальнейшем историческом процессе.

Другими словами, все основные дискуссии о том, что есть Россия, проистекают из её отношений с другими народами.

И сейчас наиболее живой интерес у российской аудитории вызывают международные вопросы. Это качественно отличает нас от соседей на востоке или западе: наибольшее впечатление на обывательском уровне традиционно производит то, что «там они совершенно не интересуются внешней политикой». В России это сложно понять, поскольку речь идёт о том единственном, что мы можем обсуждать действительно общенародно.

Рискнём предположить: для России развитие государственности и взаимодействие с соседями наиболее тесно связаны между собой, потому что государство оказалось продуктом внешнеполитической необходимости. Один из основоположников российской геополитики Матвей Любавский писал: «Природа страны с самого начала нашей истории вовсе не содействовала образованию из Руси единого и тесно сплочённого государства, а, наоборот, обрекла русское население на более или менее продолжительное время группироваться в мелких союзах, тяготеть к местным средоточиям, проникаться местными привязанностями и интересами, местными стремлениями»[20]. Единственной функцией сильного государства могла быть оборона народа от внешних врагов – все остальные задачи русский человек мог решать самостоятельно либо в составе небольших коллективов. Что, собственно говоря, и стремился делать вплоть до того момента, когда трагические последствия продолжения этой практики стали очевидны и последовала «божья кара» в виде Батыевых полчищ. После этого «земля Русская поручила свою защиту государству»[21], выполняющему самую необходимую функцию для сохранения рамки повседневности – решение внешнеполитических задач[22]. Вторгаясь в жизнь «земли», государство берёт то, что ему нужно для исполнения этой задачи в условиях постоянного недостатка собственных ресурсов.

В России внешняя политика (стратегия) и политика как таковая находятся в постоянном диалектическом взаимодействии. Связанная с историческим опытом русская одержимость идеей государства – продукт географических и исторических обстоятельств и одновременно мать подчинения внешнеполитической стратегии политике. По определению Николая Бердяева, в России «всё превращается в орудие политики», задача которой – сохранение государственности в пространственных условиях, которые этому совершенно не способствуют[23]. В свою очередь, внешняя политика является двигателем её развития.

Первый период расцвета русской духовной и материальной культуры в XIV – начале XV века, символами которого являются Сергий Радонежский и Андрей Рублёв, связан с осмыслением драматических событий середины XIII столетия. Появление доктрины «Москва – Третий Рим» и вытекающей из неё концепции государства в России в начале XVI века спровоцированы угасанием и гибелью Византийской империи за полвека до этого. Ферраро-­Флорентийский собор (1438–1445 гг.) привёл к автокефалии Русской православной церкви и избранию митрополита Ионы на соборе русских епископов в 1448 г.: важнейшему событию в истории нашей государственности. Самый значимый спор русской философии XIX века, между западниками и славянофилами, формально не связан с вопросом внешнеполитического происхождения – петровскими реформами, как инструментом военной победы над шведами. Такая интерпретация преобразований начала XVIII века появляется только в работах Ключевского. Однако он стал основополагающим для упомянутой выше главной дихотомии историософии русской государственности, имеющей внешнеполитическую основу.

Находящиеся в диалектическом взаимодействии внешняя политика (стратегия) и политика как таковая в России не просто связаны, но едины. Возможно, поэтому России свойственны «византийские» особенности стратегии как прикладной деятельности: подчинение военной силы дипломатии и политическим задачам, стремление избегать войны, но действовать так, будто она может начаться в любое время, замена «не-битвой» манёвров войны на уничтожение, стремление терпеливо подтачивать материальную и моральную силу врага уже в ходе конфликта[24]. И всё это помножено на заданную природой Великороссии монотонность и отсутствие чётко выраженных границ между сезонами.

Сам «московский» стиль боевых действий – неопределённо долгое изматывание противника в ожидании момента для атаки – всегда оставляет «окно возможностей» для мирного решения.

За исключением Отечественных войн 1812 и 1941–1945 гг. русская военная история практически не знает решительных побед в ходе одной кампании. Новый статус достигался в результате нескольких столкновений с неопределёнными результатами. Гибель противника, как это произошло с Польшей или Крымским ханством, была завершением не решительного военного похода, а совокупности политических действий, сопровождавшихся применением силы. Именно так прекратились даннические отношения Русской земли и Большой Орды в конце XV века: «благоразумнейшая, на дальновидной умеренности основанная для нас система войны и мира» Ивана III сочетала военные действия, политические отношения с противником и консолидацию русской государственности в меняющихся условиях[25]. И хотя внешнеполитическая стратегия советских вождей опиралась на негодное социально-экономическое устройство, во всём остальном она обнаруживала важнейшие паттерны, сформированные за несколько столетий, изменить которые невозможно.

От прототипа к постоянству

Проблематику внешнеполитической культуры России рассматривают в общеполитическом контексте выдающиеся историки начиная с «последних летописцев» Василия Татищева и Николая Карамзина, и далее через историософские труды Николая Данилевского, Василия Ключевского и Георгия Вернадского, философские работы Николая Бердяева к авторам советского периода и тем, кто стремится к пониманию различных мотивов внешней политики России на современном этапе развития историографии[26]. Среди последних необходимо отметить работы Андрея Цыганкова, уделяющего наиболее значительное внимание среди наших современников условно «цивилизационному» происхождению отечественной внешней политики[27].

Среди зарубежных исследований несколько наиболее выдающихся работ принадлежат британскому историку Доминику Ливену. В книге «Российская империя и её противники» он проводит сравнительный анализ развития нескольких крупных империй – Российской, Австро-Венгерской, Британской и Османской, стремясь выявить общее и различное в их развитии на основе сравнительной динамики в конкретных исторических и географических условиях[28]. Для автора, как и для любого историка, важнейшим является вопрос, почему империи поступают тем или иным образом в своей внешней политике и вопросах внутреннего управления.

Исторический период, рассматриваемый в этой работе Ливена, начинается с XVI века, когда Россия, по мнению уважаемого автора, перестала быть «улусом Золотой Орды» и вышла на европейскую политическую сцену. Но в реальности ограничиться очерченным отрезком времени у него не получается: большая часть базовых факторов, формирующих российскую имперскую государственность – отношения с пространством, способ управления полиэтничностью, формирование государства как администрации, – сопровождаются отсылками к более раннему периоду. Рассуждая о факторах, определявших развитие Российской империи, автор последовательно перечисляет то, что ей предшествовало.

Это и интересно в работе Ливена с историософской точки зрения. Сам не обязательно желая того, он буквально вытягивает санкт-петербургскую империю из первоначальной «московской» государственности, особенности внешней политики которой его мало интересуют. Хотя и упускает, ввиду недостаточного любопытства к соответствующему историческому материалу, такие важные события, как создание Касимовского царства в середине XV века – первый пример интеграции мусульманской аристократии в военную организацию Великого княжества Московского. Сам феномен этой аристократии он считает одним из центральных в русской имперской традиции. Для Ливена здесь важна империя и её элита.

Для историософского взгляда на российскую внешнюю политику значение имеет способность на равных интегрировать вчерашних противников.

Главное, что мы видим в блестящей работе Ливена, насколько непрерывна история российской внешней политики, причина чего – накапливаемая внешнеполитическая культура. К этому вопросу автор обращается в статьях «Российская империя и СССР как имперские политические организации» и «Русская, имперская и советская идентичности», которые мы цитировали выше. Прочтение этих работ позволяет рассмотреть интересный парадокс, характерный для всей историософии русской внешней политики: отмечая фундаментальные особенности русской политической культуры на каждом из интересующих его отрезков истории, автор неизбежно обращается к «вечным» факторам, заложенным на самом раннем её этапе.

Установить эти факторы не является задачей Ливена, но именно его работы наиболее системно позволяют увидеть то, что Василий Осипович Ключевский определяет как «встречную работу прошлого»[29]. Для Ливена – аксиома, что «российская государственность и российская политическая идентичность обязаны своим происхождением московской ветви династии Рюриковичей, созданному ими государству, аристократическим родам, господствовавшим в нём на протяжении веков, и территориям, над которыми они властвовали»[30]. Уникальное собственное положение автора помогает ему намного лучше, чем многим российским коллегам, увидеть преемственность русской политической культуры и её обусловленность историко-пространственными факторами, заложенными на самых ранних этапах развития нашей государственности.

Так, для работ Ливена не свойственны попытки запихать историю в теоретическую схему, что отличает большинство авторов в западном академическом сообществе[31]. Вместе с тем Ливен не является и частью российской культуры, которой порой свойственно либо ограничиваться взятыми у классиков оценками особенностей национальной внешней политики, либо вообще не уделять им существенного внимания. Рационализация того, чем (по выражению Николая Бердяева) «эмпирически была Россия», исходя из определённых для неё Творцом географических и исторических особенностей развития государственности, не присуща отечественной историографии.

Однако именно рационализация представляется верным путём в решении задачи, которую мы перед собой ставим: перекинуть устойчивый к конъюнктурным политическим веяниям мостик между русской историей и российской внешней политикой. Если мы сможем это сделать, реальные события будут намного реже вызывать разочарование у интеллектуального сообщества. Меньше станет и обид, связанных с несбыточными мечтаниями, как должна быть устроена практика отечественной дипломатии. Главное – не уйти в крайность теоретизирования, отличающую западных коллег, но уже с другой – национальной – перспективы. Право факта, о центральном значении которого пишет Александр Пресняков[32], состоит в том, что Москва расположена в районе истока множества рек, а первые несколько поколений её князей то воевали, то сотрудничали с татарами, которых искренне считали «погаными» и наказанием Божьим. Право факта состоит в том, что даже при отсутствии предварительного сговора между основными противниками Руси в середине XIII века они атаковали её практически одновременно в интервале 1237–1242 гг., а силовые возможности и демография Русского государства в середине XVI века требовали интеграции мусульманского населения из практических, а не абстрактных соображений. Право факта состоит в том, что петровские реформы решали задачи внутриполитического и внешнеполитического характера в едином комплексе. И так далее, включая обстоятельства, не самые приятные для патриотического сознания, либо противоречащие идеальным схемам евразийцев и либералов.

Эти факты мы собираем по крупицам в богатейшей отечественной историографии и самой древней в Восточной Европе и Северной Евразии литературе на национальных языках. На их основе можем надеяться создать сравнительно целостную систему представлений, что формирует способность носителей русской политической культуры «создавать допущения о пределах возможного и поступать на их основе» в международных отношениях. А поскольку исторический путь российской государственности с начала XIV века непрерывен, то за исключением создания прототипа все исторические факты и переживания дополняют предшествующие, но не заменяют их. Впечатления одних поколений становятся, по определению Ключевского, верой следующих за ними. И то, как Запад нарушил неформальные обещания, дававшиеся в конце холодной войны, будет впечатано в русскую внешнеполитическую культуру точно так же, как любой другой значимый исторический опыт. Задача, как можно предположить, просто «освоить и понять прошлое как ключ к пониманию настоящего»[33].

Именно в российском случае историософия внешней политики в тесной связи с её историей и географией представляется наиболее интересной. Во-первых, потому что она является одной из двух мировых держав с непрерывной на протяжении более чем 550 лет суверенной государственностью, возникшей на основе прототипа в виде Великого княжества Московского. Во-вторых, Россия пережила за это время четыре изменения формального стиля внешней политики как государственной деятельности. Первый раз от великокняжеского к царскому (середина XVI века), второй – от царского к имперскому (начало XVIII века), третий – от имперского к советскому (начало XX века) и, наконец, четвёртый – от советского – к современному российскому (конец XX века). Так что российская история предоставляет исследователю достаточно материала, позволяющего рассуждать о взаимодействии «старины и реформ»[34].

В силу того, что на два последних перехода в прошлом веке мы смотрим, как современники событий, они представляют наибольший интерес и актуальность. Мы неизбежно сталкиваемся с проблемой того, что помним (или считаем, что помним) возможности выбора и связываем неудачи или достижения с присущими только им историческими обстоятельствами. Необходимо признать, что это конкретное прошлое было наполнено живущим в нём собственным прошлым, как бы нам ни хотелось разделить историю на этапы, до начала которых «всё можно было бы исправить». Практическая значимость такого признания с точки зрения патриотического стремления повлиять на национальную внешнюю политику достаточно очевидна. Она состоит в том, что нашим рекомендациям крайне желательно учитывать состав почвы, на которой эта внешняя политика произрастает не меньше, чем текущие институциональные формы, предназначенные для её реализации.

Автор: Тимофей Бордачёв, доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Автор выражает благодарность Программе фундаментальных исследований НИУ ВШЭ за поддержку в 2024 г. проекта «Большое пространство в постглобальную эпоху: империя и мировое общество как социологические феномены и темы дискурсивных формаций» (реализуется Центром фундаментальной социологии НИУ ВШЭ), в рамках которого он смог сформулировать основные гипотезы и выводы, содержащиеся в этой статье.

СНОСКИ

[1] Waltz K. Theory of International Politics. Boston, MA: McGraw-Hill, 1979. P. 71.

[2] Carr E.H. The Twenty Years’ Crisis: 1919–1939. L.: Macmillan, 1939. 247 p.

[3] См.: Acharya A., Buzan B. Why is There No Non-Western International Relations Theory? An Introduction // International Relations of the Asia-Pacific. 2007. Vol. 7. No. 3. P. 287–312; Acharya A. Global International Relations (IR) and Regional Worlds: A New Agenda for International Studies // International Studies Quarterly. 2014. Vol. 58. No. 4. P. 647–659; Bleiker R. Forget IR Theory // Alternatives: Global, Local, Political. 1997. Vol. 22. No. 1. P. 57–85; Bilgin P. Thinking Past “Western” IR? // Third World Quarterly. 2008. Vol. 29. No. 1. P. 5–23.

[4] Караганов С.А. Искусствоведческое эссе о будущем российской внешней политики // Россия в глобальной политике. 2022. T. 20. No. 1. С. 52–69.

[5] Kissinger A. The Congress of Vienna: A Reappraisal // World Politics. 1956. Vol. 8. No. 2. Р. 264–280.

[6] Lieven D. Russian, Imperial and Soviet Identities // Transactions of the Royal Historical Society. 1998. Vol. 8. P. 254.

[7] Дворниченко А.Ю., Кривошеев Ю.В. Изгнание науки: российская историография в 20-е – начале 30-х гг. XX века. В кн.: Ю.В. Кривошеев (Ред.), Собранное. СПб.: Владимир Даль, 2010. С. 230–258.

[8] О том, насколько нужно быть бдительными при обращении к таким ярким мнениям об истории, напоминает комментарий Карра: «Даже когда Исайя Берлин говорит нелепицу, он заслуживает снисхождения из-за того, что говорит о ней таким занимательным и привлекательным образом. Ученики повторяют нелепицу, но в их устах она не звучит столь привлекательно». См.: Carr E.H. Op. cit. P. 109.

[9] Кеннан Дж. Истоки советского поведения // США: экономика, политика, идеология. 1989. No. 12. C. 42–52.

[10] Там же.

[11] Morgan E.S. John Winthrop’s “Modell of Christian Charity” in a Wider Context // The Huntington Library Quarterly. 1987. Vol. 50. No. 2. P. 145–151.

[12] Луттвак Э. Стратегия Византийской империи. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2010. С. 576.

[13] Snyder J.L. The Soviet Strategic Culture: Implications for Limited Nuclear Operations. Santa Monica, CA: RAND Corporation, 1977. P. 8.

[14] Keenan E.L. Moscovite Political Folkways // The Russian Review. 1986. Vol. 45. No. 2. P. 115–181.

[15] Lieven D. Op. cit. P. 261.

[16] Любавский М.К. Историческая география России в связи с колонизацией. М.: Типо-литография В.И. Титяева, 1909. С. 77.

[17] Луттвак Э. Указ. соч. С. 590.

[18] Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли века и начала века. В кн.: М.А. Маслин (Ред.), О России и русской философской культуре. Философы русского зарубежья. М.: Наука, 1990. С. 43.

[19] Соловьёв С.М. История России с древнейших времен. М.: Соцэкгиз, 1959–1966.

[20] Любавский М.К. Указ. соч. С. 78.

[21] Записка К.С. Аксакова «О внутреннем состоянии России», представленная государю императору Александру II в 1855 г. В кн.: Русская социально-политическая мысль. 1850–1860-е годы. Хрестоматия. М.: Издательство Московского университета, 2012.

[22] Тесля А.А. Концепция общества, народа и государства И.С.Аксакова (Первая половина 1860-х годов) // Полития. 2013. No. 1. С. 65–79.

[23] Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Издание Г.А. Лемана и С.И. Сахарова, 1918. С. 6.

[24] Луттвак Э. Указ. соч. С. 584–586.

[25] См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 6. М.: Книжный сад, 1990. С. 218–219; Борисов Н.С. Иван III. Отец русского самодержавия. М.: Академический проект, 2018. 619 с.

[26] См.: Бердяев Н.А. Указ. соч.; Будовниц М.Н. Общественно-политическая мысль Древней Руси. М.: Издательство Академии наук СССР, 1960. 488 с.; Вернадский Г.В. Начертание русской истории. М.: Алгоритм, 2008. 336 с.; Гумилёв Л.Н. От Руси к России. М.: АСТ, 2003. 397 с.; Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. 573 с.; Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. Феодальная Русь и кочевники. М.: Высшая школа, 1967. 263 с.; Томсинов В.А. История русской политической и правовой мысли. X–XVIII века. М.: Зерцало, 2003. 255 с.

[27] См.: Цыганков А.П. Внешняя политика России от Горбачёва до Путина. Формирование национального интереса. М.: Научная книга, 2008. 270 с.; Tsygankov A. Russia’s Foreign Policy : Change and Continuity in National Identity. Lanham, MD: Rowman & Littlefield, 2006. 217 p.; Tsygankov A. Assessing Cultural and Regime-Based Explanations of Russia’s Foreign Policy. “Authoritarian at Heart and Expansionist by Habit”? // Europe-Asia Studies. 2012. Vol. 64. No. 4. P. 695–713.

[28] Ливен Д. Российская империя и её враги с XVI века до наших дней. М.: Европа, 2007. 678 с.

[29] Ключевский В.О. Памяти С.М. Соловьёва / В.О. Ключевский // Сочинения в восьми томах. Том 8. Исследования, рецензии, речи (1890–1905). М.: Издательство социально-экономической литературы, 1959. С. 117–132.

[30] Lieven D. Op. cit. P. 255.

[31] См.: Hedlund S. Russian Path Dependence. L.: Routledge, 2005. 394 p. Также коллекцию примеров подобных оценок можно найти здесь: Blank S.J. (Ed.) The Sacred Monster: Russia as a Foreign Policy Actor. Carlisle, PA: Strategic Studies Institute – US Army War College, 2012.

[32] Пресняков А. Образование Великорусского государства. М.: Центрполиграф, 2023. С. 7.

[33] Карр Э. Что такое история? М.: Прогресс, 1988. С. 33.

[34] Ключевский В.О. Указ. соч.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619209 Тимофей Бордачев

Глобальный стасис как партийная система,

или Добро пожаловать на Первую мировую гражданскую войну

СВЯТОСЛАВ КАСПЭ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Каспэ С.И. Глобальный стасис как партийная система // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 97–130.

Для человечества, принявшего идею равенства всех людей, всегда и повсюду, любая война становится гражданской войной.

Ойген Розеншток-Хюсси, 1938 год

Предлагаемое рассуждение устроено как серия последовательных импликаций, то есть логических связок «если…, то…». Каждую из них можно и нужно проверять на прочность, критиковать, уточнять и опровергать. Однако если признать их основательными, то заключительный вывод придётся признать основательным тоже. Если он окажется малоприятным, то… ничего не поделаешь.

Отправная точка рассуждения – тезис Майкла Хардта и Антонио Негри: «Сегодня по всему миру вспыхивают бесчисленные вооружённые конфликты, иногда краткие и ограниченные определённым местом действия, а порой – длительные и захватывающие всё более обширные пространства. Такие конфликты, вероятно, точнее всего воспринимать как случаи не войны вообще, а войны гражданской»[1].

Они спорят с Джорджо Агамбеном, (якобы) заявившим, что выражение «глобальная гражданская война» присутствовало ещё в работах Ханны Арендт и Карла Шмитта «О революции» и «Теория партизана» соответственно, по случайному (или нет?) совпадению опубликованных в одном и том же 1963 г.: «…в то время гражданская война была “мировой”, но ещё не “глобальной”. В сущности, эти авторы мыслили в категориях гражданской войны между капиталистическим и социалистическим миром, которая носила форму противостояния Советского Союза сначала со странами Западной Европы (включая фашистские государства), а затем и с Соединёнными Штатами»[2]. Разногласие мнимое. Да, слова “global civil war” есть в английском переводе «Чрезвычайного положения»[3], но в итальянском оригинале на этом месте значится «мировая гражданская война», “guerra civile mondiale”[4], что совсем не одно и то же. Между прочим, русский перевод, выполненный с итальянского оригинала, безошибочен: «гражданская война в мировом масштабе»[5]. Арендт называла «своего рода гражданской войной, охватившей всю землю»[6] только Вторую мировую войну, к борьбе капитализма и социализма никак не сводимую, причём эпитета “global” вовсе не употребляя. Что до Шмитта, тут та же история, что с Агамбеном. Словосочетание “global civil war” использовано в английском переводе «Теории партизана»[7] вместо немецкого “Weltbürgerkrieges”, то есть опять-таки «мировой гражданской вой­ны», или «всемирной», как в русском переводе[8], начало которой Шмитт связывает ещё с русской революцией 1917 г. (зато действительно с «революционной классовой враждой» и только с ней).

Вся эта путаница оказалась полезна тем, что помогла Хардту и Негри ясно сформулировать главное отличие их собственных построений от более ранних, приблизительных, к тому же не полностью совпадающих друг с другом аналогов. И Шмитт, и Арендт исходили из реалий ХХ века. В XXI веке Хардт и Негри предлагают считать гражданской войной не какой-то отдельно взятый конфликт, хоть бы и грандиозный. Гражданская война только одна; её фронты и сражения – все современные конфликты без исключения, независимо от их причин, содержания и пространственно-временных масштабов. Более того, само различение состояний мира и войны в условиях состоявшейся глобализации утрачивает смысл, причём в результате асимметричного смещения, а не равномерного смешения: не столько война становится похожей на мир, сколько мир – похожим на войну. «Поскольку сходит на нет локальный и временный характер боевых действий, который был присущ ограниченным конфликтам между суверенными государствами, война, как видно, просочилась обратно и затопила всю общественную сферу»[9]. Чего и следовало ожидать; ведь речь идёт об одном из аспектов более широкого процесса: «политическое в глобальном столетии не вымерло, но переселилось… Мировая политика превратилась во внутреннюю мировую политику»[10].

Если верен общий диагноз, то верно и следствие – какая политика, такая и война. Потому что война есть квинтэссенция политического.

Однако предложенное Хардтом и Негри определение гражданской войны (даже не предложенное, а поданное как само собой разумеющееся, не подлежащее обсуждению) сомнительно. «Вооружённый конфликт между суверенными и/или несуверенными комбатантами в пределах единой суверенной территории»[11]. Под это определение не подходят такие кейсы, как, например, римские гражданские войны (хотя именно они подтолкнули Марка Аннея Лукана (39–65), автора эпической поэмы “Bellum civile sive Pharsalia”, к изобретению самой формулы «гражданская война») или российская Гражданская война 1917–1922 годов. В первом случае – потому что понятие суверенитета рождается только в начале Нового времени и неприменимо к более ранним реалиям. Во втором – потому что не только о каком-либо суверенитете (и о ком бы то ни было как о его признанном носителе), но и о «единой суверенной территории» как чётко очерченной арене военных действий (кстати, как территория, будучи географическим понятием, может быть суверенна сама по себе?) тогда, в условиях почти полной деградации, уничтожения и распада прежнего политического единства, не было и речи.

Конкурирующих определений гражданской войны много[12]. Вникать в специализированные дискуссии для целей настоящего рассуждения не обязательно; вместо этого можно ограничиться определением простейшим, экономным, интуитивно понятным, буквалистским и потому соответствующим здравому смыслу, что всегда полезно. Гражданская война – это война, ведущаяся (хотя бы с одной стороны и независимо от общего количества таких сторон) гражданами. Не рабами, не подданными, не родами, племенами, кланами и кликами, не разбойничьими бандами, в конце концов, а гражданами.

Вопрос о том, что, собственно, такое гражданство и чем оно отличается от других политически референтных видов и подвидов солидарности, ещё более запутан (потому что более глубок), чем вопрос о природе гражданской войны[13]. Пусть бритва Оккама поработает ещё раз. Гражданин – это тот, кто связан с неким политическим образованием двусторонними отношениями обоюдной ответственности, включающими некоторые права и некоторые обязательства. Всё остальное вариативно, и в очень широких пределах. Такие отношения могут быть более или менее симметричными, более или менее конкретизированными в обычае, морали и юридических нормах, более или менее аскриптивными либо добровольно принятыми, более или менее интериоризованными либо экстериоризованными. Само политическое образование может иметь или не иметь форму государства (известны и другие политические формы), равно как и точно очерченную территорию. Оно может существовать здесь и сейчас, или в прошлом (как правило, относительно недавнем), или в ещё только чаемом будущем. Принципиальное значение имеет только двусторонний характер связи между человеческим и политическим, тем самым побуждающий граждан к политическим взаимодействиям как между собой, так и с действующей властью (точнее, властями предержащими), а этих последних – к политическим взаимодействиям с гражданами. И те, и другие взаимодействия выражаются в перераспределении властных ресурсов (также разнообразных) или в недопущении такого перераспределения. Цели и интенсивность таких взаимодействий, участники которых считают своим правом и долгом в них вступать, опять-таки широко варьируются, бывая как вполне созидательными, так и вполне разрушительными, как ненасильственными, так и насильственными etc.

Тогда что может означать распространяющееся всё шире ощущение, будто весь мир, по сути, охвачен одной и той же глобальной гражданской войной? Мечтающееся некоторым уже не первый век мировое гражданство[14] как опорная конструкция космополитического космополиса так и не возникло ни de facto, ни тем более de jure. Мирового гражданского общества тоже нет – только некоторые его зачатки, однако их институциональное и ресурсное обеспечение настолько слабо, что всерьёз конкурировать с государствами они не способны[15]. Но, похоже, возникло нечто другое: мировая гражданственность, то есть интериоризованная часть гражданства, опять-таки в очень разной степени рефлексируемая и рационализируемая, представляющая собой контингентный конгломерат представлений, эмоций и соображений, но всё чаще мотивирующая политическое действие.

Именно поэтому теперь любой конфликт, особенно в фазе вооружённого насилия, рассматривается и его непосредственными участниками, и стейкхолдерами (круг которых раз за разом оказывается неожиданно широк, всё менее завися от географической, исторической и культурной дистанции от арены основных событий) как затрагивающий – подрывающий, укрепляющий или меняющий – мироустройство в целом, а иногда и самые его основы, будь то законы или правила. Каждое его содрогание отзывается во всём мире – и рикошетом возвращается к тем, кто содрогание учинил, часто вопреки их ожиданиям и намерениям. Никто, даже Северная Корея, не может вовсе игнорировать других, разве что коренные жители Андаманских островов (да и тем удаётся лишь постольку, поскольку позволяется). Любые войны, и идущие давно, и только начинающиеся, вплетаются в контекст глобальной гражданской войны – потому что всем, причём и элитам, и массам, есть дело до всего. И это гражданское дело.

Если так, то различение войн «внутренних» и «внешних», уже давно зыбкое (по подсчётам Патрика Ригана, около двух третей гражданских войн, имевших место между 1945 и 2000 гг., сопровождались внешним вмешательством[16], а дальше этот показатель только рос), окончательно утрачивает смысл. Но дело не сводится к неограниченному (буквально) увеличению размеров шахматной доски войны, а также количества (в том числе количества цветов) участвующих в игре фигур. Размывается другое, более глубокое различение – модусов самой войны, проведённое ещё древними греками, но в последние полвека вспоминаемое всё чаще. Речь идёт о несовпадающей семантике терминов «полемос» (π?λεµ?ς) и «стасис» (στ?σις)[17]. Оба они обычно переводятся как «война», после чего их принимают за эквивалентные, и во многих контекстах это вполне допустимо. Но не в том, где применительно к войнам в качестве аналитического инструмента используется дихотомия «внутреннего» и «внешнего».

Греки думали, говорили и писали вовсе не о «внутригосударственных» и «межгосударственных» конфликтах – хотя бы потому, что не имели никакого представления о государстве как политической форме. Греки не в государствах жили, а в полисах.

На первый взгляд всё просто. Стасис – распря, раздор, смута. Он разделяет граждан полиса на враждебные группировки и сталкивает их в смертельной схватке. Естественно, он воспринимается и описывается во множестве источников как страшнейшее зло, угрожающее самому существованию солидарного политического сообщества[18]. Тут, правда, есть парадокс: в тех же источниках слово «стасис» нередко означает политическую стабильность, устойчивость, равновесие или, по крайней мере, способ их достижения и поддержания. Этому парадоксу[19] есть объяснения, и даже не одно. Агамбен, опираясь на книгу Николь Лоро «Разделённый город»[20], но прежде всего на её же малоизвестную и труднодоступную статью 1987 г. «Война в семье», в книгу почему-то не вошедшую, резюмирует её мысль о стасисе так:

«1) Прежде всего, stasis ставит под вопрос общее место, согласно которому греческая политика была решительным преодолением oikos[21] в полисе.

2) Stasis, или гражданская война, по своей сути является “вой­ной внутри семьи”, происходящей из oikos, а не откуда-то извне. Именно потому, что она соприродна семье, stasis функционирует в качестве её проявителя, она свидетельствует о нестираемом присутствии семьи в полисе[22].

3) Oikos сущностно амбивалентно: с одной стороны, оно является движущей силой разделения и конфликтов, с другой – это парадигма, позволяющая примириться тому, что было разделено»[23].

Сам Агамбен ещё больше усложняет дело: стасис «образует зону неразличимости между неполитическим пространством семьи и политическим пространством города. Пересекая этот порог, oikos политизируется, а polis, наоборот, “экономизируется”, то есть редуцируется к oikos. Это означает, что в системе греческой политики гражданская война функционирует как порог политизации или деполитизации, через который дом прорывается в город, а город деполитизируется в семье»[24]. «Стасис функционирует как реагент, проявляющий политическую материю в экстремальном случае, как порог политизации, который сам определяет политический или неполитический характер того или иного сущего»[25]. Любопытно, что стабилизирующая ипостась и функция стасиса здесь как-то затуманивается, отступает на второй план[26].

Другое объяснение (не альтернативное, просто другое, но более удобопонятное, потому что выраженное на более конвенциональном для социальных наук языке) предложено Моше Берентом: в условиях «относительно эгалитарного, не стратифицированного сообщества, в котором отсутствуют аппараты принуждения, то есть использование насилия не монополизировано каким-либо учреждением или правящим классом, способность применить силу более или менее равномерно распределена среди вооружённого или способного вооружиться населения. Страх stasis прямо связан с отсутствием публичных инструментов, пригодных для обуздания подрывной, крамольной партии. Stasis осуждали; но не элиминировали напрочь, потому что единственным способом сдержать такую партию было противопоставить ей другую. Следовательно, stasis оказывался полулегальным средством конституционных реформ (metabole politeias)»[27], а также, очевидно, и поддержания политической стабильности в более рутинном режиме.

Однако в стасисе есть ещё один парадокс, гораздо реже привлекающий внимание исследователей. Это понятие – не всегда, но нередко – применялось греками не только к внутриполисным, но и к межполисным конфликтам. Особенно подробно и отчётливо такая установка выражена Платоном[28]: «…есть два названия – война и раздор. Это два разных проявления, зависящих от двух видов разногласий. Двумя я считаю их вот почему: одно – среди своих и близких, другое – с чужими, с иноземцами. Вражда между своими была названа раздором, а с чужими – войной <…> Я утверждаю, что все эллины – близкие друг другу люди и состоят между собою в родстве, а для варваров они – иноземцы и чужаки <…> если эллины сражаются с варварами, а варвары с эллинами, мы скажем, что они воюют, что они по самой своей природе враги и эту их вражду надо называть войной. Когда же нечто подобное происходит между эллинами, надо сказать, что по природе своей они друзья, но Эллада в этом случае больна и в ней царит междоусобица, и такую вражду следует именовать раздором»[29].

Более того, чуть выше и чуть ниже Платон описывает серьёзные ограничения, которым в силу вышеизложенного подлежит межполисный стасис: «нашим гражданам нельзя иметь рабом эллина и другим эллинам надо советовать то же самое <…> надо отказаться от ограбления мёртвых и не препятствовать уборке трупов <…> мы будем опасаться осквернить святилища, принеся вещи, отнятые у наших родичей <…> Своих противников они будут благожелательно вразумлять, не порабощая их в наказание и не доводя до гибели <…> они не станут опустошать Элладу или поджигать там дома; они не согласятся считать в том или ином государстве своими врагами всех – и мужчин, и женщин, и детей, а будут считать ими лишь немногих – виновников распри <…> распрю они будут продолжать лишь до тех пор, пока те, кто невинно страдает, не заставят её виновников наконец понести кару»[30].

Разумеется, Платон, как это ему свойственно, описывает здесь не наблюдаемое, а идеальное положение вещей, и «наши граждане» суть граждане воображаемого города, идеальные, весьма отличающиеся от настоящих греков из плоти и крови. Он хорошо отдаёт себе отчёт в зазоре между должным и сущим: «наши граждане должны относиться к своим противникам именно таким образом, а к варварам – так, как теперь относятся друг к другу эллины»[31]. Но трудно предположить, чтобы его проект был полностью, исключительно спекулятивен, вымышлен, умозрителен, что он не имел никаких оснований, опор, отправных точек в греческом социальном и политическом праксисе (примечательно, что идеальный город мыслится Платоном как эллинский и только эллинский, а не составленный из каких-то абстрактных человеческих существ без роду и племени). В этом своём проективном представлении, как и в других, Платон конструирует должное из подручного материала, оспаривая сущее и отталкиваясь от него, но отнюдь не игнорируя (некоторые подтверждения тому, что платоновский образ межполисного стасиса не был ни вовсе беспочвенным, ни вовсе бесплодным, что он был извлечён из реальных практик и в них же находил не единичные отклики, собрал Эмилиано Буис[32]).

Таким образом, огонь стасиса пылал, то едва тлея, то разгораясь до небес, не только непосредственно в полисах (которых историки насчитали около 1500 – конечно, за всё время существования греческого мира, а не в какой-либо определённый момент), но и во всей Элладе как некоем… не сообществе, не целом, тем более не единстве, а гетерогенном, пронизанном напряжениями, амбициями, претензиями и конфликтами множестве, multitude – «открытой и расширяющейся сети, в которой все различия могут быть выражены свободно и равно»[33]. Но каков был политический компонент той нежёсткой связи, благодаря которой эта сеть вообще существовала? Факторы языка, религии, культуры, торговли очевидны, но они не дают исчерпывающего объяснения межполисному стасису как политическому состоянию.

Естественно, это та самая гражданственность – не отношение конкретного человека с конкретным полисом, а свойственный всем эллинам и эллинским полисам, неведомый и недоступный варварам (как диким племенам, так и вполне развитым деспотиям) тип такого отношения. Подразумевающий, как уже говорилось, двустороннюю ответственность человека и политического образования, тот или иной объём прав и обязанностей обеих сторон – а значит, определённую степень свободы первой стороны по отношению ко второй. Греки свободны, варвары – рабы[34]; эта оппозиция настолько часто встречается в источниках, что в видах экономии места вполне можно обойтись без иллюстрирующих её примеров.

Полемос же, то есть война stricto sensu, жестокость которой не ограничена никакими рамками и нормами, где хороши все средства, ведущие к победе, – это, в идеале и идеальном типе, только война эллинских полисов (хоть одного, хоть в составе коалиции) с варварами, с чужаками, с Другими. Война граждан с негражданами, свободных с несвободными. Собственно, именно Полемос[35], согласно 29-му (53-му в нумерации Дильса-Кранца) фрагменту Гераклита, «одних творит рабами, других – свободными».

Однако преувеличивать жёсткость оппозиции «стасис – полемос» не стоит. Скажем, в некоторых текстах, в частности в раннем платоновском диалоге «Менексен», встречается формулировка ο?κε?ος π?λεµος[36], буквально «семейная» или «домашняя война». В переводах на современные языки на этом месте – просто «гражданская война», без нюансов и пояснений. Впрочем, Агамбен полагает, что Платон здесь выражается «иронически»[37], что в контексте диалога в целом выглядит вполне правдоподобно[38]. Греки, и Платон в том числе, не столько противополагали, сколько, различая, тем не менее сополагали полемос и стасис, считая то и другое величайшими бедствиями. В «Законах» Платон делает это недвусмысленно, указывая, что идеал политического совершенства, пусть и отнесённый им, как положено, в невозвратимое прошлое, состоит в «совершенном исчезновении междоусобий и войн»[39].

Аналогия между древнегреческим и современным положением дел кажется убедительной – с той оговоркой, что сейчас совершенно чуждых, абсолютно Других варваров не осталось.

Даже самые непримиримые враги существующего миропорядка вроде исламистских террористических сетей действуют не извне, а изнутри его, грезя о полном его упразднении и замене всемирным халифатом лишь в самой отдалённой перспективе, а пока лишь пытаясь выгородить в нём какие-то собственные автономные зоны, причём без особого успеха. Полемос в чистом виде возможен (если не брать в расчёт тех же коренных жителей Андаманских островов) только между землянами in toto и инопланетянами или осознавшим себя Skynet. Аналогию можно дополнительно укреплять – например, сопоставив гипотезу Лоро и Агамбена о происхождении стасиса из семьи или из зоны неразличимости между пространствами семьи и города с ещё недавно весьма распространённым дискурсом «семьи цивилизованных[40] народов». В последние годы он выходит из употребления и осуждается как колониалистский[41], но «осадочек остался» – прежде всего у тех, кто так и не успел побывать признанным членом этой замечательной семьи, в лучшем случае только приёмышем. Но зачем эта аналогия нужна, в чём её польза? Так ли важно, что внутренних и внешних войн больше нет, что стасис и полемос перепутались друг с другом?

Важно. Потому что обычно в этом смешении обращают внимание на его негативные последствия – на то, что стасис и полемос обмениваются худшими своими свойствами. Относительно умеренный (ощущением родственной или квазиродственной связи с противником) стасис приобретает черты необузданного в своей дегуманизирующей жестокости полемоса, ведущегося вне морали, без милости и чести. Полемос, вместо того чтобы остаться в пределах холодного, бесчеловечного, тем и страшного расчёта выгод и издержек, когда людские жизни выступают как всего лишь один из учитываемых и располагаемых ресурсов, получает особую страстность стасиса, присущую распре между «своими» (и особенно между бывшими «своими», разрывающими узы «семейной» созависимости). Всё это правда. Но не вся.

Контаминацию двух модусов войны не обязательно полагать только пагубной – мембрана бывает проницаема в обе стороны. Западная политическая традиция вырабатывала (с тех же греческих времён начиная) и выработала некоторые способы придания стасису ограниченного, управляемого и даже – при некотором везении и только в конечном счёте – направляемого к общему благу характера. Если так, то не применимы ли подобные способы в ситуации стасиса глобального?

Чтобы описать один из таких способов, необходимо вернуться чуть назад. Кто такие субъекты, акторы, стороны стасиса? Кто в нём противоборствует? Ба, да это же партии!

То, что представители политической науки почти поголовно считают политические партии, сам феномен партийности и партийных разделений принадлежащим исключительно эпохе модерна, не должно смущать. Эта установка может быть поставлена под сомнение даже в тех же дисциплинарных рамках. Кеннет Джанда, стремясь максимально приспособить различные определения партий к нуждам сравнительного анализа, ранжировал их от более узких к более широким и в конце концов предложил собственное: партия есть «организация, преследующая цель замещения правительственных должностей своими признанными представителями»[42]. Но слово «организация» недвусмысленно отсылает к веберовскому идеальному типу рациональной бюрократии – притом что устроенные таким образом партии встречаются довольно редко. Институционализация партии – процесс с вариативным, не гарантированным и часто довольно слабым результатом[43]. Если так, если заменить слово «организация», например, словом «команда»[44], то партиями придётся признать и афинских демократов с аристократами, и римских популяров с оптиматами, и итальянских гвельфов с гибеллинами, и французских лигистов с гугенотами, и французских же фрондёров с мазаринистами, и английских «кавалеров» с «круглоголовыми» (с их собственными подразделениями), и английских же тори с вигами (тут, правда, сомнений нет уже ни у кого) etc. Историки ровно так и поступают, без оговорок и смущения описывая досовременные реалии при помощи слова «партия» (или “faction”, почти неизменно на протяжении веков, а нередко и сейчас выступающее его синонимом). Делают это и исследователи стасиса – Лоро, Агамбен, Берент (а также другие, здесь не упоминавшиеся).

Важнее другое сужение определения, у Джанды отсутствующее: партии кардинально отличаются от всевозможных дворцовых и околодворцовых камарилий (президенты, премьеры и диктаторы тоже обитают во дворцах), устраивающих интриги, комплоты и перевороты, однако стремящихся только к более или менее решительному пересмотру состава правящей элиты и к сопровождающему его перераспределению ресурсов – земель, богатств, титулов, должностей и прочих объектов вожделения. То же относится и к чисто династическим сварам вроде войны Алой и Белой розы. Потому что «обычное заблуждение современного социологизма – представлять себе партию как организацию, выражающую какие-то интересы. Любая партия – часть не только политического мира в узком смысле слова, но и общества в целом. В этом смысле она первична по отношению к любому интересу, в отстаивании которого её подозревают»[45]. Ещё раз: партии суть именно и буквально части (partes) общества, но не любые, а в силу тех или иных причин имеющие и отстаивающие свои взгляды на власть и по поводу власти – именно путём «замещения правительственных должностей своими признанными представителями»[46]. Это и позволяет им быть «одной из форм вертикальной организации общества и, в частности, одним из каналов вертикальной мобильности»[47], что, несомненно, относится ко всем перечисленным выше, а также многим иным случаям[48].

И само существование партий как акторов стасиса, и исходящая от них угроза политическому образованию веками воспринимались как зло, в том числе и в начале эпохи модерна. Томас Гоббс: «Лиги подданных… в большинстве случаев не нужны государству… и скрывают в себе противозаконные цели. Они поэтому противозаконны и обычно считаются крамолой (factions) и заговором»[49]. Дэвид Юм: партии – «сорняки», которые «подрывают систему правления, делают бессильными законы и порождают самую яростную вражду среди людей одной и той же нации», так что «дело редко кончается чем-либо иным, кроме полного распада той системы правления, при которой они были посеяны»[50]. Генри Сент-Джон Болингброк (один из немногих, усматривавших какую-то разницу между “party” и “faction”, но только количественную и, прямо сказать, небольшую): «Faction относится к партии как превосходная степень к положительной: партия есть политическое зло, faction – худшая из всех партий»[51]. Джеймс Мэдисон в принадлежащем его перу десятом письме Федералиста: «Под партией… я разумею группу граждан… которые объединились и движимы либо общим побуждением страсти, либо интересом, который ущемляет права других граждан или постоянные и совокупные интересы всей общины»; отсюда та «мутная накипь, которой дух партийной склоки покрыл наши правительственные институты»[52]. Джордж Вашингтон, прощальное послание к нации 1796 г. – документ, который вообще следовало бы цитировать страницами, но приходится ограничиться только самыми выдающимися пассажами: «…любые альянсы и ассоциации, созданные под каким-либо уважительным предлогом, но с действительным намерением осуществлять руководство или контроль над конституционными властями, разрушительны… Они способствуют возникновению faction, приданию ей чрезвычайной роли, замене делегированной воли нации волей партии… Чередующееся преобладание одной faction над другой, обострённое естественным для партийных расколов чувством мстительности, которое в разные времена и в разных странах влекло за собой наиболее чудовищные преступления, само является ужасным деспотизмом. А в конечном счёте это ведёт к деспотизму ещё более прочному и постоянному. Нарастающие разброд и лишения склоняют людей к тому, чтобы искать защиты и покоя в наделении одного лица абсолютной властью, и рано или поздно глава победившей faction, более умелый или более удачливый, чем его соперники, использует такое положение вещей для своего собственного возвышения на руинах общественной свободы»[53]. И Алексис де Токвиль: «Партии – это зло, свойственное демократическому правлению[54]… Великие партии потрясают общество, малые его будоражат; первые раздирают его на части, вторые его развращают»[55].

Вывод ясен. Партии и есть акторы стасиса. Партийные противоборства и есть стасис. Так было веками. На протяжении этих веков партийная политика, как и положено стасису, отнюдь не была жёстко отмежёвана от политического насилия, в том числе вооружённого и прямо смертоносного[56].

Прежде чем сделать следующий шаг, к рассуждению необходимо добавить ещё одну констатацию. Уже отмечалось, что в Древней Греции ареной стасиса могли оказываться не только взаимодействия внутри полисов, но и между ними. (Далее вместо термина «полис» лучше использовать термин «полития» – он шире, он входит в современный политический язык и потому применим не только к античным реалиям.) Соответственно, и партии как акторы стасиса бывали как внутри-, так и межполитийными. Демократическая и аристократическая (со временем ставшая скорее олигархической) партии действовали во всей Элладе, обычно ассоциируясь с проафинской или проспартанской ориентациями. Такой же межполитийный характер носили и профиванская партия, и проперсидская с антиперсидской, и промакедонская с антимакедонской, и проримская с антиримской – внешний референт как носитель того или иного политического проекта вполне может стать основанием для партийных разделений. Весьма современно звучит рассказ Полибия: «В наше время… во всех народных государствах есть две партии, из которых одна учит, что необходимо подчиняться идущим от римлян указаниям и почитать превыше законов, договоров и всего подобного волю римлян. Другая партия выдвигает вперёд законы, клятвы, договоры и убеждает народ не нарушать их без крайней нужды»[57]. Папская и императорская партии, получившие в Италии имена гвельфов и гибеллинов, действовали во всём пространстве Священной Римской империи. Затем, по мере консолидации в ходе процесса «территориализации пространства, которая стала предварительным условием современной политики как таковой»[58] современных государств, «почти истерически блюдущих собственные пределы»[59], функционирование межполитийных партий до крайности затруднилось. А потом они вернулись – в виде многочисленных Интернационалов разного толка, Партии арабского социалистического возрождения (Баас) или транснациональных партий Европарламента. В большинстве случаев структурными элементами межполитийных партий становились не только настроенные тем или иным образом, объединённые теми или иными ценностями, продвигающие тот или иной проект вертикально интегрированные (от элит до массовых слоев) политические группировки, но и те политии, над которыми им удавалось приобрести власть и контроль. Подобные альянсы также оказывались в той или иной степени вертикально интегрированными, иерархически организованными, со своими ведущими и ведомыми.

Теперь яснее, к чему направляется рассуждение. Упомянутые выше «способы придания стасису ограниченного, управляемого и даже… направляемого к общему благу характера» вырабатывались именно, так сказать, на партийном материале. Они состояли в усмирении партийной розни и ограничении её губительных эффектов, в укрощении, секьюритизации и «цивилизации» партий. Причём делалось это не только внепартийными и надпартийными силами, но и самими же партиями – скорее всего, в целях самосохранения ценой отказа от наиболее крайних своих амбиций и методов их осуществления. «Война всех против всех» оказалась слишком рискованной почти для всех. В выигрыше оказывалось и политическое целое – потому что тем самым его части, акторы стасиса, действующие по метонимической формуле pars pro toto и стремящиеся к узурпации pars власти над toto, принуждались к обоюдному сдерживанию. Столкновение частных пороков становилось, таким образом, на службу общему благу.

Первые признаки того, что восприятие партий делается менее негативным, стали заметны уже в XIX веке. Тот же Вашингтон в том же документе вдруг делает оговорку: «существует мнение, что в свободных странах партии представляют собой полезный инструмент контроля за отправлением власти и способствуют сохранению духа свободы. В каком-то смысле это, возможно, верно… Но в правительствах народного толка, в избранных правительствах такого рода дух не следует поощрять. Можно с уверенностью утверждать, что в каждой партии, естественно, будет всегда достаточно такого духа; а в условиях наличия постоянной опасности проявления крайностей общественное мнение должно использовать своё влияние для того, чтобы смягчить и умерить его. Чтобы поддерживать огонь, необходима всеобщая бдительность для предотвращения того, что он разгорится в пламя, иначе огонь не согреет, а поглотит»[60]. Тот же Токвиль в той же «Демократии в Америке» допускает, что хотя бы «великие партии, потрясая общество, тем самым нередко его спасают»[61]. Гарольд Ласки в 1925 г., перечислив все обычные претензии к партиям и согласившись с ними, пишет: «И всё же, несмотря на весь критицизм в отношении партий, услуги, оказываемые ими демократическому государству, неоценимы. Они предотвращают проникновение народных причуд и прихотей в законодательство[62]. Они суть главная наша защита от угрозы цезаризма»[63]. Далее перечисление преимуществ партийности продолжается; но в высшей степени важно, что начинается оно с указания на второе измерение (или ипостась) партийного стасиса – его способность быть ресурсом и гарантией стабильности политического порядка, причём уже демократического. Эта его функция постепенно выходит из тени, и вскоре после Второй мировой войны Морис Дюверже окончательно фиксирует совершившуюся перемену: «свобода совпадает с режимом партий»; «только рост партий… открыл возможность реального и активного сотрудничества всего народа с политическими институтами»; «если бы демократия и в самом деле была несовместима с партиями, это, бесспорно, означало бы, что она несовместима с условиями нашей эпохи»[64]. Затем убеждение в благотворности партий (и, что то же самое, партийного стасиса, только должным образом ограниченного) превратилось в общепринятый стандарт и отождествилось с политической свободой per se – до такой степени, что даже во многих странах социалистического лагеря завелась некая декоративная многопартийность, а требование многопартийности реальной стало одним из главных лозунгов освободительного движения в том же лагере (собственно, с ним и покончившего) на рубеже 1980–1990-х годов.

Важнейшим предохранителем от угрозы, порождаемой «мутной накипью партийной склоки» внутри той или иной политии (притом что с некоторого времени практически все они почти в обязательном порядке приняли вид государств), вполне основательно принято считать возникновение партийной системы. То есть – консистентного набора относительно устойчивых, предсказуемых, однако преимущественно неформальных паттернов, определяющих отношения и сценарии взаимодействия партий между собой (в том числе партий, находящихся на периферии системы либо вовсе в неё не входящих), а также с государством, различными его институтами, неполитическими элитами, церквями, гражданскими структурами etc. Корпус посвящённых партийным системам исследований необозрим, и обозревать его здесь совершенно излишне. Важно отметить лишь два обстоятельства.

Во-первых, выявлено множество факторов, оказывающих влияние на формат той или иной партийной системы. Однако среди них нет ни одного решающего, и даже избирательный порядок (см. знаменитый «закон Дюверже»: «…мажоритарная система в один тур ведёт к двухпартийности. И наоборот: мажоритарное голосование в два тура и система пропорционального представительства приводят к многопартийности»[65]) таковым не является, о чём со всей ясностью писал сам же Дюверже в той же главе «Политических партий» – отнюдь не возводя своё наблюдение в ранг непреложного «закона»[66]. Отсюда следует крайняя затруднительность (скорее невозможность) конструирования партийных систем с заданными параметрами «на заказ» – конструкторы просто не располагают инструментами, гарантирующими получение того или иного желаемого результата[67]. Даже использование очень схожих избирательных порядков порождает весьма разнородные эффекты, даже британская и американская двухпартийные системы функционируют по-разному (к тому же первую можно считать двухпартийной не без некоторых оговорок). Потому что в конечном счёте партийная система образуется (или так и не образуется) самими же партиями – в результате приводящей (или не приводящей) к относительному динамическому равновесию игры своевольных сил. «Партии образуют “систему” только в том случае, если они суть части (во множественном числе); строго говоря, партийная система есть… результирующая межпартийного соревнования. Вид конкретной системы определяется взаимосвязью партий, тем, что каждая партия есть функция (в математическом смысле) других партий»[68]. И равновесие это всегда колеблемо, временно или, по крайней мере, продолжительность его сохранения невозможно предсказать. Сеймур Липсет и Стейн Роккан констатировали состоявшееся в 1910–1920-х гг. «замораживание» большинства западных партийных систем, отметив, что даже те из них, которые подверглись во второй четверти века тяжёлым испытаниям, затем восстановились в виде, очень близком к исходному[69]. Однако в 1985 г. Липсет допустил возможность «размораживания» и переформатирования даже этих систем под влиянием новых социальных сдвигов[70], что вскоре и воспоследовало – кроме как в США и, с оговорками, в Великобритании.

Во-вторых, именно поэтому все партийные системы уникальны. Единственная их внутренне связная, внятно обоснованная, убедительная типология предельно примитивна, поскольку строится на одном и только одном критерии – количество партий, по каким угодно причинам оказавшихся включёнными в систему. Число акторов само по себе в некоторой (неполной) мере задаёт структуру взаимодействий внутри системы и поведение системы в целом. Как с велосипедами – их разновидностей множество, но навыки езды и прогнозируемое поведение в дорожном потоке принципиально различны только для велосипедов двух- и трёхколёсных (есть ещё вырожденный случай велосипедов одноколёсных, встречающихся, впрочем, только в цирке). Аналогичным образом выделяются системы однопартийные (тоже вырожденный случай), системы с доминирующей партией, или квазимногопартийные, двухпартийные, трёхпартийные, четырёхпартийные… и тут ряд заканчивается. «Никакая классификация уже невозможна там, где насчитывается свыше четырёх партий»[71].

Теперь пора свести все поочерёдно вводившиеся выше импликации к одной, предпоследней. Если глобальный мир находится в состоянии глобальной гражданской войны, то есть стасиса; если различение войн внутренних и внешних утрачивает смысл, а стасис и полемос обмениваются своими чертами, и не только худшими; если акторы стасиса могут быть с полным основанием названы партиями; если как сам стасис, так и его акторы способны иметь межполитийный характер; если признаком перехода партийного стасиса в контролируемый, предсказуемый режим и превращения его в средство обеспечения политической стабильности является возникновение партийной системы, то… нельзя ли в порядке мысленного эксперимента применить сложившийся в науке язык описания партийности и партийных систем к глобальной политической динамике последнего столетия?

За отправную точку разумно принять Interbellum (1918–1939 гг.). Первая мировая война, она же Великая – ещё полемос как он есть. Яростный, необузданный, бесчеловечный (одни отравляющие газы чего стоят), срывающий тонкие покровы цивилизованности со всех его участников, – хотя все они защитниками цивилизации и тщились себя представить. Попытки исключить повторение пережитого цивилизацией кошмара (Лига Наций, пакт Бриана-Келлога) с треском провалились. Не в последнюю очередь потому, что всё это время осуществлялся выдвинутый Владимиром Лениным ещё осенью 1914 г. лозунг «превращения современной империалистской войны в гражданскую войну»[72], причём войну интернациональную, которую «против буржуазии как “своей” страны, так и “чужих” стран»[73] поведут наконец-то соединившиеся пролетарии опять же всех стран. К одной лишь классовой борьбе дело не свелось, констелляции конфликтующих сил, государственных и негосударственных, оказались намного сложнее. Но пламя «интернациональной гражданской войны», “internationalen Bürgerkrieg”, как выразился внимательно читавший Ленина Шмитт в 1938 г.[74], – Эрнст Нольте в 1997 г. назвал её «европейской гражданской»[75] – разгоралось неуклонно.

Вторая мировая война – тоже полемос, несомненно. Но в ней уже начинают проступать черты стасиса как войны своих против своих же.

Братоубийственная война чудовищна, здесь нет и не может быть никаких смягчений; но происходить она, по определению, может только между братьями, знающими о собственном родстве и признающими его. А значит, происходит она особенным образом – в кружащем всех вихре беспощадности внимательному наблюдателю становятся видны области… чего-то иного.

Главное, что позволяет обнаружить во Второй мировой не только полемос, но и стасис, – появление в составе антигитлеровской коалиции Советского Союза, собственно, и внёсшего решающий вклад в победу союзников. Соответственно, в 1941 г. из публичного пространства «свободного мира» моментально исчезают весьма популярные до тех пор, глубоко укоренённые образы диких, кровожадных bolsheviks (ранее – cossacks). Сам дискурс «цивилизация против варваров» практикует только приверженная расовой теории нацистская Германия (а также, в менее радикальных формах и со своей спецификой, Италия и Япония), да и та применяет его к своим врагам с Востока (славянам, «азиатам» и т.п.), не с Запада. Со своей стороны, Уинстон Черчилль в знаменитой речи «Их звёздный час» (1940 г., сразу после дюнкеркской катастрофы) говорит о новых Тёмных веках, которые неизбежно наступят, если Британия падёт. Но описывает он их не как победу варварской архаики, наоборот: они окажутся ещё «более мрачными и, возможно, более долгими благодаря извращённой [нацистской] науке» – угроза исходит не извне, а изнутри цивилизации. Впрочем, сколько-нибудь массированного применения такого плода «извращённой науки», как химическое оружие, неожиданным образом не случилось, ни на полях сражений, ни против тыловых целей. В сопоставимой степени цивилизованные «братья» предпочли истреблять друг друга иными способами[76].

Первая серьёзная попытка переключить весь мир из режима ничем не умеренного полемоса в режим умеренного стасиса путём создания чего-то похожего на партийную систему – образование ООН. Точнее, Совета Безопасности ООН, закрытого картеля вето-игроков, по отношению к которому все прочие «объединённые нации» стоят ступенью ниже и которому субординированы[77]. Его постепенное превращение ещё и в единственно легитимный «ядерный клуб» изначально не планировалось, но привилегированный статус пяти постоянных членов дополнительно закрепило. Трудно сказать, верил ли кто-нибудь летом 1945 г., что отношения внутри этого картеля будут равноправными и гармоничными, – разве что завзятые мечтатели. Так и не заработав сообразно прекраснодушному замыслу, он переродился в биполярную, т.e. двухпартийную систему – Советский Союз с одной стороны, Соединённые Штаты, Британия и Франция (а также, до 1971 г., Китайская республика) – с другой. Оба полюса окружили себя сателлитами (партийный эквивалент – «младшие партнёры по коалиции», не имеющие права решающего голоса), оба соревновались в умножении их числа, перетягивая их из лагеря в лагерь. Количественный перевес одного из полюсов значения не имел – любое количество вето-игроков не сильнее одного, на то оно и вето. По той же причине передача места в Совете Безопасности от тайваньского правительства материковому Китаю мало что изменила; к тому же китайские коммунисты уже успели испортить отношения с советскими и заняли в биполярной системе позицию tertius gaudens, «третьего радующегося». Радоваться-то он, может, и радовался, но сколько-нибудь заметного влияния на ход глобальной (уже глобальной) «Большой Игры» не оказывал.

Тем не менее свою главную миссию ООН исполнять начала, и не без успехов; уже Корейская война (1950–1953) была самым настоящим стасисом, и не только во внутрикорейском измерении, но и по формату весьма ограниченной вовлечённости в неё США (под флагом той же ООН), СССР и КНР. Наиболее очевидное тому подтверждение – категорический отказ Гарри Трумэна удовлетворить настойчивые требования Дугласа Макартура о нанесении ядерных ударов (даже не по Северной Корее, а прямо по Китаю) и жёсткое увольнение легендарного полководца за инициативу, чреватую обратным сваливанием в полемос. И в дальнейшем всё происходило примерно так же. Иногда враждующие партии подходили к самому краю пропасти «взаимного гарантированного уничтожения», но так в неё и не сорвались, разделяя и признавая (то молчаливо, то открыто) общую ответственность за судьбу человеческой цивилизации. Иммануил Валлерстайн довольно сильно идеализировал ситуацию, заявив однажды, будто «“холодная война” была не игрой, которую следовало выиграть, а скорее менуэтом, который необходимо было протанцевать»[78]. Нет, эта война походила не столько на танец, сколько на бокс – кровь-то лилась, и немало. Но на бокс в перчатках, подчинённый определённым правилам, не только писаным. Как и партийный стасис.

В конце 1980-х – начале 1990-х гг. биполярность закончилась. Двухпартийная система распалась по причине деградации и самоликвидации одной из партий. На некоторое время мир стал однополярным. Но это была не однопартийная система, а полуторапартийная, или квазимногопартийная, или система с доминантной партией, или с гегемонистской, или с «естественной партией власти» (natural governing party) – в исследованиях партийности существует много определений таких режимов, расходящихся в нюансах, но сходящихся в главном. Партий в подобной системе может быть сколько угодно. Они не являются безвольными марионетками, в отличие от некоммунистических партий, существовавших в некоторых социалистических странах (Болгарии, Венгрии, ГДР, Польше, Чехословакии) и существующих в современном Китае. Однако значение имеет только одна партия, выступающая ядром любых коалиций (в тех случаях, когда их образование вообще оказывается необходимым), определяющая политический курс и раз за разом подтверждающая своё лидерство. Какими и насколько благородными методами оно обеспечивается, другой вопрос. Обычно разными. В одном лишь ХХ веке такие системы десятилетиями функционировали в Австрии, Италии, Ирландии, Люксембурге, Финляндии, Швеции (самые известные примеры за пределами Европы – Индия, Мексика, Япония). Объём и качество политических свобод в перечисленных странах весьма разнились, но ни одна из них не была полностью несвободной.

США, разумеется, с восторгом приняли свалившийся на них подарок судьбы, так хорошо согласовавшийся со старой, уже начавшей забываться идеей “Manifest Destiny”, «явного предназначения» Америки к мировому первенству, достигаемому путём распространения определённых ценностей и принципов политической организации[79]. Будто возродился – век спустя – дух сенатора Альберта Бевериджа, в 1900 г. произнёсшего речь «В поддержку Американской империи» (“In Support of American Empire”), в которой сама Конституция интерпретировалась как прямой «призыв к росту, к экспансии, если угодно, к империи, не ограниченной географией, климатом и вообще ничем, кроме жизненных сил и возможностей американского народа»[80]. То был именно подарок: Советский Союз вместе со всем своим лагерем рухнул сам, под грузом внутренних дефицитов и напряжений, а не под воздействием внешних шоков[81]. Американский политический класс такого поворота не ожидал и не был к нему готов. Соединённые Штаты (и Запад в целом) просто заполняли, действуя спонтанно и ситуативно, освободившиеся места, причём под бурные аплодисменты огромного большинства обитателей этих мест, в том числе России. Предложенная Гейром Лундестадом применительно к периоду между 1946 и 1952 гг. формула «империя по приглашению»[82] приобрела новую актуальность[83].

Безмятежное (хорошее слово, ёмкое) доминирование США продолжалось недолго. События 11 сентября 2001 г. и всё то, что за ними последовало в отношениях с глобальной исламской уммой, неуклонное восхождение Китая, движимое острым ресентиментом российское «вставание с колен», подъём антиамериканских настроений в Латинской Америке и Европе (чаще на левом, но иногда и на правом фланге), да ещё и быстро появившиеся у самих же американцев сомнения в соответствии национальным интересам единоличного принятия на себя столь тяжкого бремени[84]… эти и другие вызовы пока не сокрушили американскую гегемонию (может, и не сокрушат), но, не получая адекватных ответов, накапливаются и подрывают её всё больше. Глобальная квазимногопартийность в кризисе.

Чаще всего её противники пишут на своих знамёнах слово «многополярность». Не исключено, что некоторые из них на самом деле подразумевают возвращение к старым добрым биполярным временам (в той же или иной конфигурации), но заявлять об этом прямо себе не позволяют – чтобы не растерять союзников. Логика элементарна и привлекательна: раз не однопартийность (различия между однопартийными и квазимногопартийными системами адепты многополярности не проводят), тогда многопартийность. Точно так же, как уже упоминалось, многопартийность была основным лозунгом освободительного движения конца 1980-х – начала 1990-х годов. Какая многопартийность, тогда важным не казалось. Любая. Так и хочется сказать, перефразируя Владимира Соловьёва (не журналиста, а поэта и философа): «Полицентризм! Хоть слово дико, / Но мне ласкает слух оно, / Как бы предвестием великой / Судьбины божией полно».

Однако лозунг – ещё не программа. Сколько именно предполагается центров/полюсов в новом мироустройстве? Если больше четырёх, как тогда быть с предупреждением Дюверже о невозможности в таком случае какой-либо классификации, то есть о непредсказуемости предстоящих взаимодействий внутри настолько фрагментированной системы и их последствий? Да и можно ли будет назвать чаемое состояние системой? Какие именно силы (государства, альянсы) станут центрами/полюсами, какими будут критерии их отбора и признания? Откуда следует, что их отношения непременно окажутся взаимно уважительными? С какой стати и каким образом смягчатся, не говоря уж разрешатся, многочисленные нынешние конфликты между такими очевидными, непременными кандидатами в центры/полюса, как та же Америка, Европа, полный отрыв которой от США более чем сомнителен, Россия, Китай, Индия, Япония, исламская умма (сама по себе полицентричная, раздираемая противоречиями и не имеющая шансов на полную консолидацию)? Не превратится ли многополярный мир в арену войны если не всех против всех, то многих против многих? Глобальной войны, которая, подобно нынешнему противоборству Израиля и ХАМАС, будет вестись опять не как стасис, а как полемос – на уничтожение, с тем же расчеловечиванием врага и с тем же её представлением, по меньшей мере одной из сторон, как битвы цивилизации с варварами? Можно ли институционализировать многополярную конструкцию, закрепить её хоть каким-то правовым, обязывающим способом? Почему такая институционализация окажется более эффективной, чем первоначальный идеалистический замысел ООН и её Совета Безопасности? И куда, кстати, денется ООН, реформируемая лишь теоретически и только в частностях, но не принципиально – до тех пор, пока постоянные члены Совета Безопасности обладают правом вето, а отказываться от него дураков нет и не предвидится? Главная загадка даже не в том, какими окажутся ответы на эти вопросы, а в том, кто способен их дать.

Если вся предыдущая цепочка импликаций имеет право на существование, то полезно было бы вспомнить ещё об одной особенности по крайней мере некоторых известных партийных систем. Бывает так, что стабильность системы и предсказуемость происходящего в её рамках достигаются даже за пределами «порога Дюверже» – за счёт фиксации качественно неравного статуса отдельных партий, его непропорциональности их количественному весу. Такие системы могут быть названы изолирующими. Стабильность и предсказуемость обеспечиваются в них методом «все на одного» – подавляющее большинство акторов, и крупных, и мелких, делает всё, чтобы не допустить одного из них к процессу принятия решений, во всяком случае затрагивающих всю политию. Так поступали в своё время с коммунистическими партиями Италии и Франции, которые набирали «от одной четвёртой до одной трети всех голосов на выборах. Однако в течение прошедших 25 лет их коалиционный потенциал практически равнялся нулю»[85]. Так поступают уже давно и до сих пор в ФРГ с «Альтернативой для Германии» и «Левой», во Франции – с «Национальным фронтом»[86]. Как это делается, отлично видно по знаменитым выборам президента Франции 2002 г., когда во втором туре сошлись Жак Ширак и Жан-Мари Ле Пен. Ширак получил 82 процента голосов против 20 процентов в первом туре, Ле Пен – 18 процентов против 17 процентов, причём в межтуровой агитации за Ширака использовались такие выразительные призывы, как «Голосуйте в перчатках» и «Голосуйте за мошенника, не за фашиста». Показательными выдались и выборы 2017 г.: Ле Пен (уже Марин) – 34 процента во втором туре против 21 процента в первом, Эмманюэль Макрон – 66 процентов против 24 процентов. Буквально в прямом эфире тот же сценарий можно наблюдать, следя за попытками лидера нидерландской «Партии за свободу» Герта Вилдерса, опередившей все прочие партии на парламентских выборах 2023 г., сформировать дееспособное правительство.

Тут есть несколько весьма поучительных аспектов. Во-первых, стратегия (или инстинкт) изоляции успешна при двух условиях: а) претензии к изолируемому актору имеют не только политическую stricto sensu, но и метаполитическую, моральную природу; б) изолируемый актор должен быть достаточно велик (ещё одно хорошее, ёмкое слово), чтобы его изоляция оказала на остальных участников политического процесса сплачивающий эффект требуемой мощности, перевешивающий их собственные разногласия, но достаточно невелик, чтобы процесс без его участия мог бы в целом идти своим чередом.

Во-вторых, изоляция отличается и от официального запрета, под который подпадают экстремистские, прежде всего неонацистские партии, и от новомодной отмены[87]. Изолируемый актор отнюдь не поражается в правах, не окружается стеной молчания, игнорирования и невидимости. Он обладает и пользуется теми же или почти теми же легальными и легитимными возможностями для выражения и продвижения своей позиции, что и другие; его вполне замечают, информируют общественность о его заявлениях и действиях, полемизируют (sic!) с ним. Просто с ним, выражаясь по-детски, не хотят дружить, не принимают в компанию. Он может получать некоторую долю власти и влияния на местном, муниципальном или региональном, уровне. Его руки совершенно развязаны для критики совершаемых ошибок и разоблачения творящихся несправедливостей (не только по отношению к нему самому), в чём есть свои удобства – риск, что ответственность за положение страны когда-нибудь придётся принять на себя, минимален. Но в настоящую, высшую власть такого актора не берут – и точка.

В-третьих, обычная реакция изолируемого актора – опять же напоминающая детскую раздражённая обида. «За что? Как вы смеете? Такую партию, как наша, не просто организацию, но значимую, многочисленную часть общества[88] нельзя изолировать!» Напрашивающаяся ответная реплика «Почему, собственно, нельзя? Вот же, всё получается, хотим и изолируем» повисает в воздухе – потому что нечем крыть.

В-четвёртых, прецеденты выхода в неповреждённом виде изолированного актора из этого положения – ни в результате добровольного снятия бойкота другими акторами, ни в результате преодоления блокады им самим, своими силами, – отсутствуют. Возможно, пока; всё возможно; следим за Нидерландами. Но в данный момент их нет.

Эта любопытная стратегия уже тестировалась в глобальном масштабе. Первым кандидатом на роль того одного, против которого объединяются все или почти все остальные (не прекращая находиться в стасисе, но тем самым делая его умеренным, ограниченным, регулируемым), стал в начале 2000-х гг. «международный терроризм». Кое-что удалось – под эгидой США возникла грандиозная антитеррористическая коалиция, в неё по собственной инициативе, и не проформы ради, не с пустыми руками вошла даже Россия, режим талибов был снесён почти мгновенно, отношения России с Западом заметно улучшились. Россия извлекла тогда из ситуации и другую пользу, сумев доказать факт широкого присутствия международных террористов, в том числе самой «Аль-Каиды»[89], в мятежной Республике Ичкерия и резко снизив таким образом градус осуждения второй чеченской кампании. Но довольно скоро стало понятно, что в долгосрочной перспективе решение не работает. Потому что в XXI веке, в отличие от 1960–1970-х гг., «международный терроризм» на 99 процентов представляет собой, прямо говоря, терроризм исламский. Отделить исламских радикалов от глобальной уммы оказалось невозможно, повторить опыт сплачивания не получилось ни через «Исламское государство»[90], ни через ХАМАС (и даже талибы[91] по той же причине вернулись к власти в Афганистане). А умма в целом слишком велика, чтобы стать объектом изоляции.

Многих, особенно в Америке, обрадовала бы изоляция Китая. Но она заведомо неосуществима – Китай опять-таки слишком велик, его экономика слишком интегрирована с большинством других экономик мира, он использует слишком изощрённую и потому эффективную стратегию налаживания отношений с другими акторами, не предполагающую, в частности, выдвижения каких-либо политических или гуманитарных условий.

В последнее время роль и функция объекта изоляции всё активнее примеряются к России. Оба условия успешности стратегии – моральная окрашенность претензий и достаточная, но не чрезмерная величина – в её случае выполняются. Голоса, предостерегающие от какого-либо доверия к «этим русским» и от ведения с ними “business as usual”, раздавались давно. Действия России на Украине и её категорический, эксплицитный отказ принимать «миропорядок, основанный на правилах» (что представляет собой просто-напросто другое наименование для ограниченного, контролируемого стасиса) мощно стимулировали процесс, придав ему лавинообразный характер. Дело усугубляется тем, что со многих сторон звучат призывы перестать рассматривать российско-украинский вооружённый конфликт как стасис, как «спор славян между собою» и превратить его в подлинный, бескомпромиссный полемос, как по методам ведения боевых действий, так и по их целям, да ещё и непосредственно вовлечь туда же страны Запада, сейчас вовлечённые опосредованно. Высказываются в этом духе преимущественно маргиналы. С той же оговоркой – пока.

Тем временем изоляция России продвигается – медленно, но неуклонно. Каналы обхода санкций перекрываются один за другим. Обходиться без российских рынков и ресурсов большинство западных экономик научилось или продолжает учиться. Сплачивающий эффект налицо: ещё недавно немыслимый отказ Финляндии от нейтралитета и её вступление в НАТО состоялись, на подходе Швеция (и та задержалась лишь по недоразумению), не менее немыслимый дрейф в сторону от России Армении и даже (хотя и гораздо более осторожный) Казахстана происходит на глазах. Да, многие акторы (как страновые, так и субнационального уровня), в том числе отдельные члены НАТО и Европейского союза, занимают по отношению к тренду на изоляцию России фрондирующую позицию; но делают они это крайне осторожно и не скрывают, что преследуют исключительно собственные интересы, выторговывая для себя более выгодные условия присоединения к мейнстриму или – китайский вариант – надеясь сформировать собственный. Конечно, ядерный потенциал и постоянное членство в Совете Безопасности ООН делают полную, глухую изоляцию России неосуществимой; но только они. Основных своих целей изолирующая стратегия достигает и так. Она настолько удобна и эффективна, что нет никаких оснований рассчитывать на отказ от неё даже в случае вполне вероятного в ближайшем будущем перехода российско-украинского вооружённого конфликта – каким бы то ни было образом – в менее горячую фазу. Зачем ломать то, что совсем недавно наладилось и неплохо работает? Логически возможны только два сценария, предполагающие такой отказ. Первый – появление нового кандидата на роль изолируемого объекта, причём такого, что для его изоляции потребуется реабилитировать и привлечь самоё Россию. Что это может быть за актор, какой силы шок и какими средствами он должен произвести, a priori вообразить нельзя. И страшновато. Второй – изобретение нового метода сплачивания фрагментированной глобальной системы, превосходящего стратегию изоляции по балансу выгод и издержек. Гадать опять-таки a priori бесполезно.

Глобальный стасис может прекратиться только кардинальной переменой человеческой природы или полной деглобализацией мира.

Первое невероятно, по крайней мере в пределах рационального сознания. Второе гипотетически возможно, но без той же перемены человеческой природы гарантирует возвращение в полемос. Почти ничего утешительного тем в России или за её пределами, кому не нравится изоляция и кто всё же не хочет попробовать, каков настоящий полемос на вкус, прямо сейчас сказать нечего. Кроме разве что одного: ничто не навсегда, и даже то, что будто бы навсегда, однажды кончается. В фильме Джеймса Кэмерона «Терминатор 2» рефреном звучит фраза: «Будущее не предопределено». Я пытался завершить это рассуждение как-нибудь иначе. Не получилось.

Автор: Святослав Каспэ, доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

СНОСКИ

[1] Хардт М., Негри А. Множество: война и демократия в эпоху империи / Пер. с англ. В.Л. Иноземцева. М.: Культурная революция, 2006. С. 13.

[2] Там же. С. 433.

[3] Agamben G. State of Exception. Translated from Italian by K. Atell. Chicago: The University of Chicago Press, 2005. P. 3.

[4] Agamben G. Homo sacer. Stato di eccezione. Torino: Bollati Boringhieri, 2003. P. 4.

[5] Агамбен Дж. Homo sacer. Чрезвычайное положение / Пер. с итал. М. Велижева, И. Левиной, О. Дубицкой, П. Соколова. М.: Европа, 2011. С. 10.

[6] Арендт Х. О революции / Пер. с англ. И. Косича. М.: Европа, 2011. С. 14.

[7] Schmitt C. Theory of the Partisan: Intermediate Commentary on the Concept of the Political. Translated from German by G.L. Ulmen. N.Y.: Telos Press Publishing, 2007. P. 95.

[8] Шмитт К. Теория партизана. Промежуточное замечание к понятию политического / Пер. с нем. Ю.Ю. Коринца. М.: Праксис, 2007. С. 143.

[9] Хардт М., Негри А. Указ. соч. С. 18.

[10] Бек У. Власть и её оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия / Пер. с нем. А.Б. Григорьева, В.Д. Седельника. М.: Прогресс-Традиция; Издательский дом «Территория будущего», 2007. С. 329.

[11] Hardt M., Negri A. Multitude: War and Democracy in the Age of Empire. L.: Hamish Hamilton, 2004. P. 3. Перевод, предложенный в русском издании, неудовлетворителен. «Гражданская война – это вооружённый конфликт между суверенной властью и/или не обладающими суверенными правами повстанцами в пределах территории некоего суверенного государства» (см.: Хардт М., Негри А. Указ соч. С. 13). В оригинале между тем написано: «armed conflict between sovereign and/or nonsovereign combatants within a single sovereign territory». Легко видеть, что ни слова «власть», ни, что ещё важнее, слова «государство» здесь нет. В ситуации гражданской войны и то, и другое в хоть сколько-нибудь различимом виде может попросту отсутствовать.

[12] См., например: Mack A. Civil War: Academic Research and the Policy Community // Journal of Peace Research. 2002. Vol. 39. No. 5. P. 515–525; Sambanis N. What Is Civil War? Conceptual and Empirical Complexities of an Operational Definition // The Journal of Conflict Resolution. 2004. Vol. 48. No. 6. P. 814–858; Kalyvas S.N. Civil Wars. In: C. Boix, S.C. Stokes (Eds.), Oxford Handbook of Comparative Politics. Oxford: Oxford University Press, 2007. P. 416–434; Cederman L.-E., Vogt M. Dynamics and Logics of Civil War // Journal of Conflict Resolution. 2017. Vol. 61. No. 9. P. 1992–2016; Florea A. Theories of Civil War Onset: Promises and Pitfalls. In: W. Thompson (Ed.), The Oxford Encyclopedia of Empirical International Relations Theory. Oxford University Press, 2017. DOI: 10.1093/acrefore/9780190228637.013.325

[13] Даже общие, обзорные работы могут быть перечислены лишь выборочно: Turner B.S. Citizenship and Social Theory. L.: SAGE Publications, 1993. 194 p.; Shafir G. (Ed.) The Citizenship Debates: A Reader. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1998. 316 p.; Heater D. A Brief History of Citizenship. N.Y.: New York University Press, 2004. 155 p.; Bellamy R. Citizenship: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford University Press, 2008. 152 p.

[14] См.: Heater D. World Citizenship and Government: Cosmopolitan Ideas in the History of Western Political Thought. N.Y.: St. Martin’s Press, 1996. 259 p.; Carter A. The Political Theory of Global Citizenship. N.Y.: Routledge, 2001. 277 p.; Isin E.F., Nyers P. Routledge Handbook of Global Citizenship Studies. N.Y.: Routledge, 2014. 644 p.; Reysen S., Katzarska-Miller I. The Psychology of Global Citizenship: A Review of Theory and Research. Lanham, Boulder, N.Y., L.: Lexington Books, 2018. 200 p.

[15] Kaspe S. Life, Death, and the State // Russia in Global Affairs. 2021. Vol. 19. No. 3. P. 178.

[16] Regan P. Civil Wars and Foreign Powers: Outside Intervention in Intrastate Conflict. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2000. 172 p.

[17] Впервые темы стасиса я коснулся в статье «“Любовь во время войны”: против автономии политического» (см.: Каспэ С.И. «Любовь во время войны»: против автономии политического // Философия. Журнал Высшей школы экономики. Т. 7. No. 1. С. 13–61). Когда публикуемая сейчас работа о глобальном стасисе уже была в основном написана, в журнале «Социологическое обозрение» состоялась публикация текста Владимира Бродского (см.: Бродский В.И. Война во время любви: размышление над статьей С.И. Каспэ в свете различения частной и публичной вражды в учении Карла Шмитта // Социологическое обозрение. Т. 22. No. 3. С. 147–171). Это блистательное, многоплановое исследование, обладающее самостоятельной ценностью. Его значение далеко выходит за пределы реакции на мои рассуждения. К сожалению, должным образом поддержать дискуссию я уже не успевал. Да и нужно ли это? Бродский пишет: «Реагируя на аргумент Каспэ, автор делает попытку предположить, как на него мог бы ответить один из главных «анти/героев “Любви во время войны” – немецкий мыслитель Карл Шмитт». Никаких возражений; очень возможно и даже вероятно, что примерно так Шмитт и ответил бы.

[18] См.: Lintott A. Violence, Civil Strife and Revolution in the Classical City, 750–330 BC. L., Canberra: Croom Helm, 1982. 289 p.; Finley M.I. The Athenian Demagogues. In: Finley M.I. Democracy Ancient and Modern. New Brunswick: Rutgers University Press, 1985. P. 38–75.

[19] Вообще-то и не очень парадоксальному: противостояние – это тоже стояние, то есть занятие и удержание определённых позиций, причём второе логически предшествует первому и является условием его возникновения.

[20] Лоро Н. Разделённый город. Забвение в памяти Афин / Пер. с франц. С. Ермакова. М.: Новое литературное обозрение, 2021. 360 с.

[21] Семьи прежде всего как домохозяйства, то есть не только кровнородственной, но и социально-экономической единицы.

[22] В переводе С. Ермакова учитывается, что в греческом языке слово «стасис» женского рода – как и, например, слово «кризис». Я не иду по этому пути, чтобы избежать способных вызвать ненужный комический эффект словесных конструкций вроде «город находится в состоянии стасисы и порождённой ею кризисы».

[23] Агамбен Дж. Stasis. Гражданская война как политическая парадигма / Пер. с итал. С. Ермакова. СПб.: Владимир Даль, 2017. С. 18.

[24] Там же. С. 24.

[25] Там же. С. 25–26.

[26] Мало внимания уделяется ей и в блестящей, ставшей одним из важнейших источников вдохновения для этого текста статье Артура Третьяка (см.: Третьяк А.Р. Stasis и политическая философия современной войны // Полития. 2023. No. 3. С. 6–22). Третьяк пишет в ней о том же предмете, что и я; но в отличающемся ракурсе и с иным фокусом, отчего и рассуждение его ведёт в другую точку. Сам тот факт, что проблематика стасиса в последнее время выходит в политических исследованиях на первый план, весьма показателен.

[27] Berent M. “Stasis”, Or the Greek Invention of Politics // History of Political Thought. 1998. Vol. 19. No. 3. P. 333. См. также: Berent M. Anthropology and the Classics: War, Violence, and the Stateless Polis // The Classical Quarterly. 2000. Vol. 50. No. 1. P. 257–289.

[28] «Война» и «раздор» в классическом переводе Андрея Егунова – π?λεµ?ς и στ?σις соответственно.

[29] Πολιτε?α. 470b, 470c.

[30] Ibid. 469c, 471a, 471b.

[31] Ibid. 471b.

[32] Buis E.J. Taming Ares: War, Interstate Law, and Humanitarian Discourse in Classical Greece. Leiden, Boston: Brill, 2018. P. 172.

[33] Hardt M., Negri A. Op. cit. P. 3. Имеющийся русский перевод здесь вновь неточен.

[34] Точнее, по выражению Еврипида, в деспотиях «свободен лишь один» (см.: ?λ?νη. 276).

[35] С прописной буквы, так как вообще-то в греческих мифах и литературе Полемос – имя одного из божков, или, скорее, демонов войны, самого из них беспощадного. Примечательно, что никакого его культа не было – о нём знали, но ему не поклонялись.

[36] Μεν?ξενος. 243e.

[37] Агамбен Дж. Stasis… С. 12.

[38] Не раз высказывалось предположение, что политической мысли Платона в целом вовсе не была свойственна та звериная серьёзность, которую ей веками приписывают последователи и интерпретаторы, что доля иронии в них достаточно велика. Для ученика Сократа это вполне вероятно.

[39] Ν?µοι. 628с.

[40] NB! От латинского слова «civis» – гражданин.

[41] См.: Kleinschmidt H. The Family of Nations as an Element of the Ideology of Colonialism // Journal of the History of International Law. 2016. Vol. 18. No. 2. P. 278–316; Schabas W.A. “Civilized Nations” and the Colour Line. In: Schabas W.A. The International Legal Order’s Colour Line: Racism, Racial Discrimination, and the Making of International Law. N.Y.: Oxford Academic, 2023. DOI: 10.1093/oso/9780197744475.003.0001

[42] Джанда К. Сравнение политических партий: исследования и теория. В кн.: Г.В. Голосов, Л.А. Галкина (Ред.), Современная сравнительная политология. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. С. 92.

[43] Panebianco A. Political Parties: Organization and Power. Cambridge: Cambridge University Press, 1988. 318 p.

[44] Downs A. An Economic Theory of Democracy. N.Y.: Harper & Row, 1957. P. 25.

[45] Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления и развития. М.: Форум, 2009. С. 255.

[46] Стоит попутно отметить, что такие части общества могут оформляться и в отсутствие формально-юридического института гражданства. Обязательным условием тут является гражданственность как дух, возникающий до (негарантированной, эвентуальной) институционализации гражданства и, собственно, являющийся её пререквизитом.

[47] Там же. С. 256.

[48] Более подробно этот взгляд на природу партий и сам феномен партийности изложен и обоснован здесь: Каспэ С.И. Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2007. С. 187–202; Его же. Политическая теология и nation-building: общие положения, российский случай. М.: РОССПЭН, 2012.С. 84–97; Его же. Политическая форма и политическое зло. М.: Школа гражданского просвещения, 2016. С. 155–159.

[49] Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского / Т. Гоббс // Сочинения. Т. 2. М.: Наука, 1991. С. 184.

[50] Юм Д. О партиях вообще / Д. Юм // Сочинения. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 512.

[51] Bolingbroke H. The Idea of a Patriot King. In: The Works of the Late Right Honorable Henry St. John, Lord Viscount Bolingbroke. Vol. III. L.: David Mallet, 1754. P. 83.

[52] Американские федералисты: Гамильтон, Мэдисон, Джей. Избранные статьи / Пер. с англ. Г. Фрейдина. N.Y.: Chalidze Publications, 1990. С. 66. Цитируется чрезвычайно редкий русский перевод «Федералиста», выполненный Григорием Фрейдиным. Потому что в самом распространённом его переводе (Марии Шерешевской) вместо слова «faction» везде значится «крамольное сообщество», что тоже по-своему верно, но для неискушённого читателя затуманивает смысл текста и суть обсуждаемой Мэдисоном угрозы. См.: Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея / Пер. с англ. М. Шерешевской. М.: Весь мир, 2000. С. 78–86.

[53] Washington’s Farewell Address to the People of the United States, 1796 // U.S. Government Publishing Office. URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GPO-CDOC-106sdoc21/pdf/GPO-CDOC-106sdoc21.pdf (дата обращения: 08.01.2024).

[54] Вновь неточный перевод. В оригинале – «gouvernements libres», буквально «свободные правления». Свобода и демократия – не синонимы.

[55] Токвиль А. де. Демократия в Америке / Пер. с франц. В.Т. Олейника. М.: Весь мир, 2000. С. 144–145.

[56] Трудно отказать себе в удовольствии процитировать слова Атоса из романа Александра Дюма «Двадцать лет спустя»: «Мне снова приходится начать скитальческую, полную опасностей жизнь участника политической партии. С завтрашнего дня я пускаюсь в рискованное предприятие и могу быть убит». Действие романа отнесено к 1648 г.; но Дюма-то написал это в 1854 году. И перо его не дрогнуло.

[57] ?στορ?αι. XXIV, 8, 2–4.

[58] Balibar E. Europe as Borderland // Environment and Planning D: Society and Space. 2009. Vol. 27. No. 2. P. 192.

[59] Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. // Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 377.

[60] Washington’s Farewell Address to the People of the United States, 1796 // U.S. Government Publishing Office. URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GPO-CDOC-106sdoc21/pdf/GPO-CDOC-106sdoc21.pdf (дата обращения: 08.01.2024).

[61] Токвиль А. де. Указ. соч. С. 145.

[62] А оказывается, не способствуют ему, как считали прежде.

[63] Laski H. A Grammar of Politics. L., New Haven: Allen & Unwin, Yale University Press, 1925. P. 313.

[64] Дюверже М. Политические партии / Пер. с франц. Л.А. Зиминой. М.: Академический проект, 2000. С. 512–514.

[65] Там же. С. 300.

[66] См. также: Colomer J.M. It’s Parties that Choose Electoral Systems (or Duverger’s Law Upside Down) // Political Studies. 2005. Vol. 53. No. 1. P. 1–21; Benoit K. Electoral Laws as Political Consequences: Explaining the Origins and Change of Electoral Institutions // Annual Review of Political Science. 2007. Vol. 10. No. 1. P. 363–390.

[67] Ср., например, провальные попытки создания в России двухпартийной системы волею верховной власти и средствами политического администрирования – по Борису Ельцину: «Мы двинемся двумя колоннами!» (1995 г.) и по Владиславу Суркову: «Нет у общества “второй ноги”, на которую можно переступить, когда затекла первая. В России нужна вторая крупная партия» (2006 г.). Забавно, что образ «второй ноги» присутствовал ещё в направленной Ельцину записке Сергея Шахрая, с которой начался проект 1995 года. См.: Батурин Ю.М., Ильин А.Л., Кадацкий В.Ф. и др. Эпоха Ельцина. Очерки политической истории. М.: Вагриус, 2001. С. 536.

[68] Sartori G. Parties and Party Systems: A Framework for Analysis. Vol. I. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. P. 44.

[69] Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems, and Voter Alignments. In: S.M. Lipset, S. Rokkan (Eds.), Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. N.Y.: Free Press, 1967. P. 50.

[70] Lipset S.M. Consensus and Conflict: Essays in Political Sociology. New Brunswick: Transaction Books, 1985. P. 115.

[71] Дюверже М. Указ соч. С. 298.

[72] Ленин В.И. Манифест ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия» / В.И. Ленин // Полное собрание сочинений. Т. 26. М.: Издательство политической литературы, 1969. С. 22.

[73] Там же. С. 17.

[74] Schmitt C. Die Wendung zum diskriminierenden Kriegsbegriff. Berlin: Duncker & Humblot, 1938. S. 42–58. (Я благодарен Александру Ф. Филиппову и Владимиру Башкову – они пояснили мне, о чём думал Шмитт в те годы. И о чём не думал, что ещё важнее). Впрочем, в том же 1938 г. Ойген Розеншток-Хюсси увидел больше, взглянул глубже и дальше, чем Шмитт, уместив очень многое в одной фразе, ставшей эпиграфом к этой статье (см.: Розеншток-Хюсси О. Великие революции. Автобиография западного человека. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2002. С. 58). К сожалению, абсолютная неконвенциональность его способа мыслить и манеры изъясняться привела к тому, что этот незаурядный автор как остался незамеченным в своё время, так и остаётся игнорируемым до сих пор.

[75] Нольте Э. Европейская гражданская война (1917–1945). Национал-социализм и большевизм / Пер. с нем. А. Антоновского. М.: Логос, 2003. 527 с.

[76] Газовые камеры в «лагерях смерти», как и Холокост в целом, – отдельная история о борьбе с «абсолютным Чужим», но тоже по-своему, альтернативно цивилизованным, что и делает его, с нацистской точки зрения, смертельной опасностью для арийской расы, подлежащей только тотальной аннигиляции. Придуманная Филиппом Ленардом и Йоханнесом Штарком «еврейская физика» – полный функциональный аналог черчиллевской «извращённой науки».

[77] См. подробнее: Bosco D. Five to Rule Them All: The UN Security Council and the Making of the Modern World. Oxford: Oxford University Press, 2009. 310 p.

[78] Валлерстайн И. После либерализма / Пер. с англ. М.М. Гурвица. М.: Эдиториал УРСС, 2003. C. 181.

[79] См.: Merk F. Manifest Destiny and Mission in American History: A Reinterpretation. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1995. 278 p.; Stephanson A. Manifest Destiny: American Expansion and the Empire of Right. N.Y.: Hill and Wang, 1995. 160 p.

[80] Beveridge A. In Support of an American Empire. January 9, 1900. In: Congressional Record (56th Cong., 1st Session). Vol. 33. P. 708.

[81] Так, кстати, бывает и с доминантными партиями. Итальянская христианско-демократическая партия, полвека не имевшая конкурентов на политической сцене, в конце концов сгнила изнутри и в 1994 г. самораспустилась.

[82] Lundestad G. Empire by Invitation? The United States and Western Europe, 1945–1952 // Journal of Peace Research. 1986. Vol. 23. No. 3. P. 263–277.

[83] Lundestad G. The United States and Western Europe since 1945. From Empire by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford: Oxford University Press, 2003. 344 p.

[84] Nye J.S. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone. Oxford; N.Y.: Oxford University Press, 2002. 240 p.

[85] Sartori G. Op. cit. P. 123.

[86] С 2018 г. – «Национальное объединение». Каковое переименование, впрочем, никого не обмануло и не особенно прижилось.

[87] См. о ней: Каспэ С.И. Не по Шмитту: политическая теология современных войн // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 5. С. 96–107.

[88] Что совершенно верно.

[89] Террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ.

[90] Террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ.

[91] Движение «Талибан» находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619208 Святослав Каспэ

Многообразие без полюсов

Международная система утратила герметичность

ИЛЬТЕР ТУРАН

Почётный профессор политических наук Стамбульского университета Бильги, президент Международной ассоциации политической науки (IPSA).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Туран И. Многообразие без полюсов // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 85–96.

Пытаясь интерпретировать происходящее, мы обычно используем когнитивные карты, разработанные на основе предшествующего опыта. Это неотъемлемая часть восприятия, интерпретации и использования наших наблюдений, но здесь кроется и проблема. Такой подход подталкивает нас к тому, чтобы сводить новые наблюдения к существующим картам, хотя иногда мы сталкиваемся с феноменами, требующими их пересмотра. Несоответствие когнитивных карт и наблюдений ведёт к когнитивному диссонансу.

Но чтобы ощутить его, человек должен осознать наличие описанного расхождения. Кое-кто, возможно, будет настаивать, что расхождения следует игнорировать, встраивая новые наблюдения в привычную карту.

Почему я решил начать статью именно с этого? Сегодня много говорят о возвращении глобальной системы к биполярности или о движении к многополярности. Прежде чем присоединиться к дискуссии, кратко рассмотрим концепции полюсов и полярности, чтобы оценить, подходят ли они для описания нынешней конфигурации.

Подъём и крах двухполярной системы

Слово «полюс» вошло в международный политический лексикон после Второй мировой войны. Разумеется, блоки государств и соперничество между ними имели место и в предыдущие исторические периоды, однако подобные отношения никогда не называли «полярными». Может быть, потому что никому не приходило в голову использовать такую метафору в данном контексте или потому что порядок, сформировавшийся после Второй мировой, обнаружил существенные отличия от предыдущих. Полагаю, второе утверждение справедливо. Особый порядок начал формироваться в конце войны, обретя определённую форму после её завершения, и два лагеря стали воплощением двух конкурирующих идеологий и мировоззрений. Политическая, экономическая и социальная жизнь в странах каждого лагеря была организована соответствующим образом.

Государствам, оказавшимся в зоне советской оккупации, пришлось принять систему, которая обеспечивала монополию на власть коммунистическим партиям. Коммунисты называли себя представителями марксизма, полагающего интересы рабочего класса высшей ценностью, и именно этим они руководствовались в управлении обществом. В такой схеме основные средства производства принадлежат государству, как и большая часть произведённых материальных благ. Несмотря на серьёзное сопротивление, коммунистам удалось заставить страны, превращённые в сателлиты СССР, принять эту модель. Как следствие, те, кто оказался в зоне советского доминирования, поощряли торговлю и разделение труда между собой, сведя к минимуму экономическое взаимодействие с конкурирующим блоком.

Предполагалось, что в регионах, которые в конце войны оказались под контролем американцев и британцев (и французов?), возобладает рыночная экономика, движимая частным предпринимательством в условиях либеральной демократии. На самом деле в оккупированных американцами Западной Германии и Японии такие системы поощряли Соединённые Штаты. В целом можно сказать, что США продвигали институты, которые стали фундаментом глобального экономического и политического управления. Международный валютный фонд (МВФ) сосредоточился на обеспечении стабильности валютных курсов, Всемирный банк реконструкции и развития (ВБРР, в дальнейшем — Всемирный банк) финансировал инвестиции в инфраструктуру, а Всемирная торговая организация (ВТО) занималась искоренением барьеров в международной торговле. Создание ВТО пришлось отложить из-за отсутствия консенсуса. Вместо неё был запущен процесс переговорных раундов в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле. Остальные структуры учредили достаточно быстро, хотя страны социалистического блока не принимали в них участия.

Основным институтом политического управления должна была стать Организация Объединённых Наций, однако вскоре после создания она превратилась в инструмент соперничества двух блоков, которые возглавляли США и Советский Союз. В сфере безопасности американцы собрали своих союзников в двух объединениях – Организации Североатлантического договора (НАТО) и Организации договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО). В ответ СССР и его союзники учредили Варшавский договор.

Два лагеря стало принято называть восточным и западным блоками: они минимально взаимодействовали друг с другом экономически, совершенно по-разному строили внутреннюю политику и стремились экспортировать свою идеологию. Уровень внутреннего единства каждого из блоков был довольно высок. Те, кто остался за их пределами, называли себя Движением неприсоединения, которое пыталось держать дистанцию и развивать взаимовыгодные экономические отношения с обеими сторонами.

Когда основные проблемы между блоками были урегулированы и стороны привыкли к идее разделённой Европы, отношения между полюсами приобрели стабильность. Соперничество перенесли в другие регионы. Однако существование полюсов не подразумевало высокой степени солидарности и гармоничные отношения внутри блоков. Например, советский блок пережил несколько потрясений: антиправительственные восстания в Восточной Германии (1953), Венгрии (1956) и Чехословакии (1968). В западном блоке восстаний не было, но внутренние конфликты случались. В 1956 г. США едва удержали британцев и французов от военных действий в зоне Суэцкого канала. В 1964 г. они остановили турецкое вторжение на Кипр, где вспыхнули межэтнические столкновения. Но все эти конфликты воспринимались как внутриблоковые разногласия, и противоборствующая сторона не вмешивалась. Считалось, что лидер блока постарается разрешить проблему.

Достигнутая стабильность предполагала дальнейшие шаги по укреплению доверия и повышению предсказуемости. Отношения развивались, и стороны подписали соглашения об ограничении ядерных и обычных вооружений. Знаковым стало смягчение напряжения между ФРГ и ГДР – две республики оказались продуктом разделения Германии на советскую и союзническую зоны оккупации после войны.

Однако достигнутый прогресс не давал никому оснований полагать, что разделение мира может быть преодолено.

Оглядываясь назад, понятно, что советская экономика оказалась недостаточно мощной, чтобы выдержать конкуренцию с западным блоком. СССР распался из-за экономического истощения. Критическое воздействие оказали два фактора: ввод советских войск в Афганистан и гонка космических вооружений с американцами – так называемые «звёздные войны». Истощение ресурсов вынудило Москву распустить Организацию Варшавского договора, а затем наблюдать распад самого Союза. Нет смысла рассуждать, можно ли было избежать этих двух событий, будь приняты иные политические решения. Реальность такова: хотя даже советологи предсказывали Советскому Союзу долгую жизнь, он рухнул, а вместе с ним закончился и двухполярный мир.

Прежде чем двигаться дальше, давайте обобщим основные характеристики двухполярной системы:

Мир разделён на два блока – два лагеря с соперничающими идеологиями.

Каждый лагерь возглавляет супердержава. Остальные страны лагеря подчиняются решениям лидера, иногда неохотно. За это они получают гарантии защиты от нападения противоборствующего блока.

Экономические и политические отношения между блоками были ограниченными и находились под постоянным надзором двух супердержав.

Блоки старались уменьшить вероятность столкновения, но ожесточённо соперничали в разных регионах мира.

Однополярность – американская мечта

Наблюдатели, привыкшие мыслить категориями полярности, пришли к выводу, что, поскольку двухполярная система рухнула, мир вступит в однополярную фазу. Некоторые известные эксперты утверждали, что момент однополярности наступил для Америки. Но вскоре стало очевидно, что конец двухполярности привёл не к однополярности, а скорее, к упадку полярного статуса противоположного полюса. Если выразиться точнее, мир больше вовсе не воспринимался разделённым на полюсы. Когда двухполярная система прекратила существование, страны, входившие в западный блок, почувствовали свободу в реализации политики, которая отражает их собственные интересы, поэтому предпочтениям США стали придавать меньше значения. Ещё более интересно, что возникло ощущение того, что Америка с облегчением сняла с себя ответственность за союзников. Стало ясно, что биполярность – это диалектические отношения: когда один из полюсов исчез, трансформировалась вся система. В этих обстоятельствах уже не имело смысла говорить об однополярности.

Глобальное общество и его постепенное разрушение

Крах социалистической организации общества открыл путь для распространения в мире либеральных экономических ценностей. Вопросы безопасности отошли на второй план, главной темой стала глобализация. Идея заключалась в свободном перемещении товаров, капитала и предпринимательских талантов по всему миру для рациональной организации производства – предполагалось, что процесс даст благоприятные результаты для всех обществ. Товары станут дешевле и доступнее, в бедных регионах повысится уровень занятости. Неудивительно, что Всемирная торговая организация, призванная устранить барьеры в международной торговле после Второй мировой войны, но так и не созданная тогда из-за отсутствия консенсуса, наконец приступила к работе.

Результатом экономической глобализации стал быстрый подъём Китая как экономического актора глобальной системы. Показатели развития, достигнутые КНР, впечатляли. По прогнозам, в обозримом будущем китайская экономика должна была догнать, а потом и превзойти американскую, став крупнейшей в мире. В ответ Соединённые Штаты пытались разработать механизмы консолидации своей лидирующей роли в глобальной экономической системе. Американцы предложили всеобъемлющие торговые соглашения – НАФТА (Североамериканская зона свободной торговли, 1992), ТТИП (Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство, 2014) и ТТП (Транстихоокеанское партнёрство, 2016) – для экономического объединения стран Атлантического и Тихоокеанского регионов. Последняя структура была призвана препятствовать экономическому доминированию Китая в мире и в особенности в Тихоокеанском регионе.

Глобализацию в основном поддерживали страны с развитой рыночной экономикой, чьи корпорации распространили свой капитал и своё производство по всей планете, чтобы наполнить мировой рынок дешёвыми товарами. Постепенно стало заметно, что производство уходит из развитых экономик в менее развитые, и в первых растёт безработица. Во многих государствах начали набирать популярность политические движения против глобализации. Все экономики пытались справиться с последствиями глобализации, которые оказались негативными, но самая драматичная реакция пришла из Соединённых Штатов – одного из флагманов этого процесса. Дональд Трамп провёл успешную президентскую кампанию под лозунгом «Вернём Америке величие», который означал, что США должны возобновить производство товаров для собственных нужд, а не импортировать дешёвую продукцию со всего мира, прежде всего из Китая. Свою программу Трамп дополнил темой безопасности: некоторые товары, которые закупаются за границей, имеют стратегическое значение для безопасности, поэтому необходимо производить их у себя.

Став президентом, Трамп начал вывод США из международных структур, которые, по его мнению, просто пользовались преимуществами его страны и тяжким бременем ложились на её экономику. В НАФТА запустили процесс реформирования, ТТИП и ТТП просто свернули, что привело к кризису доверия к американским международным обязательствам. Кризис только усугубился, когда Трамп пожаловался, что у Америки слишком много обязательств и бремя их исполнения нужно разделить с другими. Наиболее резонансным оказалось его стремление передать вопросы европейской безопасности в рамках НАТО самим европейцам.

Трамп проиграл выборы прежде, чем ему удалось реализовать лозунг о «величии Америки». Более того, американский политический истеблишмент сопротивлялся предложенным изменениям, замедляя задуманную президентом-бунтарём трансформацию. Джо Байден, сменивший Трампа на посту президента, попытался вернуть США ведущую роль в экономике и безопасности Европы и Тихоокеанского региона. Он убеждал европейцев и союзников в АТР, что Америка никуда не уходит и остаётся лидирующей силой, на которую можно положиться. Но сомнения в том, можно ли доверять американцам, сохраняются. Существует вероятность, что Трамп или кто-то ему подобный вновь придёт в Белый дом. Не стоит игнорировать и привлекательность изоляционистских идей для значительной части американского электората, который избирает президентов, чего последние не могут полностью игнорировать, каковы бы ни были их личные убеждения.

Как и Трамп, Байден считает КНР главным экономическим конкурентом и старается мобилизовать друзей в Атлантике и Тихоокеанском бассейне для сдерживания Пекина. Возможно, он надеется восстановить двухполярный порядок, в котором его страна возглавит один из полюсов. Но условий, необходимых для формирования биполярности, нет. Есть огромные объёмы торговли и инвестиций между Китаем и другими крупными экономиками мира. Китай не представляет альтернативную экономическую модель, способную бросить вызов западному миру. Скорее это частично капиталистическая экономика в стране, где Компартия сохраняет монополию на политическую власть. Поэтому фактически конкуренция и сотрудничество идут параллельно. Европа, Латинская Америка и другие регионы не хотят объединяться с США и провозглашать Китай одним из полюсов двухполярной системы. Напротив, многие страны надеются получить выгоду от иногда расплывчатых проектов инициативы «Один пояс – один путь», которую продвигает Китай.

Неожиданные действия России, которая взяла под контроль часть территории Украины, взбудоражили Европу. Бывшие участники Варшавского договора, вступившие в НАТО и Евросоюз, опасаются, что Россия хочет восстановить статус супердержавы и потому представляет угрозу для их безопасности. Сможет ли Россия, даже при самых благоприятных условиях, вновь стать супердержавой, ещё вопрос, но опасения бывших советских республик, как страны Балтии, и прежних сателлитов, как Польша и Румыния, понятны. Тем не менее следует отметить два фактора. Во-первых, некоторые члены НАТО – например, Франция и Турция – считают конфронтационные отношения с Россией нежелательными. Во-вторых, Китай не стремится расширять поддержку действий России на Украине. Следовательно, можно сделать вывод об отсутствии условий для возвращения к двухполярному миру.

Если вернуться к заголовку раздела о расцвете и упадке глобализации, можно сказать, что надежды на глобализированный мир, в котором капитал, товары и предпринимательские навыки будут свободно перемещаться, а отношения между государствами станут мирными, не оправдались. Крупные державы осознали проблемы неконтролируемой глобализации. Процесс замедлился. Вопросы безопасности вновь вышли на первый план, отношения между странами сегодня в равной степени связаны с конкуренцией, противоборством и сотрудничеством. К чему мы придём? К новому двухполярному миру, многополярному миру или характеристики нового мира будут вообще другими?

Как мир выглядит сегодня

Определяя направление развития глобальной системы, давайте сначала рассмотрим положение основных акторов. Как мы уже отметили, США хотели бы сохранить доминирующее положение и мобилизовать дружественные страны на совместное сдерживание Китая. Пока не ясно, заинтересованы ли европейцы выступить единым фронтом с Соединёнными Штатами в противодействии Китаю. Американцы также надеялись, что Россию удастся интегрировать в европейское сообщество государств, но этого не случилось. Совместно с европейскими партнёрами США сдерживают российскую экспансию.

Хотя существуют разные подходы к выстраиванию дальнейших отношений с Россией, сотрудничество в рамках НАТО с целью помешать Москве перекроить карту Европы, скорее всего, продолжится.

А что с Европой? Отметим для начала, что не все европейские страны, в частности Великобритания и Турция, являются членами Евросоюза. Сотрудничество между европейской частью НАТО и структурами безопасности ЕС затруднено, поскольку Анкара ветирует участие Кипра, а Кипр и Греция – участие Турции в совместных действиях. Эта проблема сама по себе представляет серьёзный источник разногласий и мешает Европе стать более значимой автономной силой в глобальной безопасности, но есть и другие сложности. Во-первых, Евросоюз – клуб стран разного калибра с несовпадающими внешнеполитическими интересами. Крупные государства не хотят передавать реализацию внешней политики и политики безопасности аппарату ЕС. Они предпочитают формулировать и осуществлять политику самостоятельно, подрывая позиции Европейского союза как международного актора, способного выстраивать отношения в мире. Во-вторых, изначально Евросоюз задумывался как инструмент, полностью исключающий возможность войны между Германией и Францией. Германия, осознавая опасения многих европейских государств по поводу её военной мощи, проявляла сдержанность в наращивании военного потенциала. Франция воображала себя главным гарантом безопасности Евросоюза, но на деле ни та ни другая страна не обладают возможностями выполнять эту роль, да и остальные члены сообщества сомневаются в устремлениях французов. Последние изменения в политике безопасности Германии вряд ли приведут к укреплению единства в этой сфере в ЕС, скорее вновь обретёт актуальность вопрос, кто должен руководить защитой Европы. А это ещё больше ослабит скромную роль Евросоюза как актора глобальной безопасности.

КНР пытается позиционировать себя как зрелая держава, заинтересованная в поддержании всеобщего мира. Так, Пекину удалось усадить за стол переговоров Саудовскую Аравию и Иран и добиться определённых успехов в нормализации отношений между ними. Возможно, Пекин предпримет подобные усилия и на других направлениях. В последние годы Китай стал более агрессивным вблизи своих границ – не только претендуя на спорные острова в Южно-Китайском море, но и в неоднократно напоминая о том, что Тайвань является частью Китая. Хотя Пекин наращивает присутствие своих ВМС в регионе, вряд ли он рискнёт осуществить вторжение на оспариваемые территории. Что касается Тайваня, здесь он может столкнуться с противодействием Соединённых Штатов. Кроме того, у Китая есть вопросы по границе с Индией, и там приходится задействовать ограниченные военные контингенты. Столкновения на китайско-индийской границе периодически возникают, но стороны не заинтересованы в их перерастании в полномасштабный конфликт.

На фоне ухудшения отношений с США и Западной Европой Россия попыталась сблизиться с Китаем. Стороны не раз подчёркивали нерушимость дружбы, но к подобным заявлениям стоит относиться с осторожностью. Китай не предложил безоговорочную поддержку России на Украине. Два фактора мешают им объединиться в один «полюс». Во-первых, Россия считает себя супердержавой и поэтому не согласится на второстепенную роль в альянсе с Китаем. Во-вторых, Россия – естественная цель экспансии Китая. Плюс китайский «Пояс и путь» проходит через страны, которые Россия считает своим «задним двором». Вряд ли Москва будет приветствовать усиление влияния Китая в регионе. Эти реалии неизбежно приведут к разногласиям, соперничеству и напряжённости в отношениях.

Соединённые Штаты надеялись привлечь Индию на свою сторону и объединить усилия против Китая. Индия готова сотрудничать, в том числе приобретать американское оружие, но не заинтересована в постоянных институциональных связях и совершенно не хочет стать американским клиентом. Индия, вероятно, нацелена на сохранение автономной роли крупной региональной державы. Недавно она обогнала Китай по численности населения. В то время как темпы экономического роста в КНР замедлились и многие страны не желают зависеть от китайских электроники и оборудования, Индия улучшила экономические показатели и может увереннее выступать в роли международного актора.

Региональные объединения с низким уровнем единства

Завершим наш тур, не останавливаясь на каждом регионе, крупной державе или группе стран. Можно определить некоторые общие аспекты поведения государств, характерные сегодня. Страны по-прежнему входят в региональные или даже общемировые структуры, т.е. составляют объединения, внутри которых более активно взаимодействуют друг с другом.

Тем не менее большинство государств действует автономно, преследуя собственные интересы и не желая принимать безоговорочное лидерство более мощного регионального или мирового игрока.

Это стало возможным, потому что полярность больше не характеризует отношения между государствами.

К примеру, Саудовская Аравия, исторически имеющая тесные связи с США, не колеблясь, стала сотрудничать с Китаем, чтобы наладить отношения с Ираном, и не исключает приобретения военной техники у России, хотя обычно закупает её у Соединённых Штатов. Страны Латинской Америки, в том числе тесно связанные с американцами, ищут варианты расширения экономического сотрудничества с Китаем. А НАТО не удалось согласовать единую политику против России. Венгрия выступила против. Турция, хотя и не бросает открытого вызова альянсу, пытается учитывать озабоченность Москвы.

Склонность к автономным действиям обусловила два тренда поведения государств в международной политике. Во-первых, страны могут входить в состав сразу нескольких объединений, пусть и при разной степени вовлечённости. Во-вторых, взаимодействие внутри этих объединений, даже таких интегрированных, как Евросоюз, приобрело характер деловых сделок.

Так как же мы определим нынешнюю международную систему? Надеюсь, вышеизложенное убедило читателей в том, что термины «полюс» и «полярность» не подходят. Мы движемся к негерметичной многоцентричной глобальной системе с низким уровнем единства. Под негерметичностью я имею в виду объединения стран, с которыми относительно легко устанавливать многомерные связи. Под низким уровнем единства подразумевается способность члена объединения проводить независимую политику, которая может совпадать или не совпадать с преференциями других участников группы. Полицентричность – наличие множества центров, некоторые страны могут быть аффилированы сразу с несколькими, в зависимости от вопросов и интересов.

Будет ли эта система постоянной или временной, и если временной, то как долго? Никто пока не знает ответа. Не стоит забывать, что порядок, возникший после Второй мировой войны, просуществовал почти полвека. Его эрозия продолжается, новый пока не появился. Мы переживаем период длительных изменений.

* * *

Что все эти наблюдения означают для внешней политики Турции? Говоря коротко, если мир движется в направлении полицентричности, Анкаре следует культивировать многоплановые отношения с различными центрами. Доверять одному партнёру в быстро меняющемся мире неразумно. Стоит также отметить, что, учитывая географическое положение, исторические связи и потенциальное многообразие экономических контактов, Турция может стать одним из центров такого распределённого мира. Разумеется, прежде чем занять такую позицию, ей необходимо восстановить здоровье экономики и вернуться к институционализированной профессиональной внешней политике, которая будет определяться национальными интересами, а не идеологией, или изменчивостью предпочтений одного человека.

Автор: Ильтер Туран, почётный профессор политических наук Стамбульского университета Бильги, президент Международной ассоциации политической науки (IPSA).

США. Турция. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619207 Ильтер Туран

Реалистический интернационализм и проблема легитимности

Демократия в Америке может быть спасена только путём низвержения других правительств и государств?

АНАТОЛЬ ЛИВЕН

Ведущий научный сотрудник Института ответственного государственного управления им. Куинси.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Ливен А. Реалистический интернационализм и проблема легитимности // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 54–84.

Слабое правительство – это отрицание свободы.

Фрэнсис Либер

Опыт прошлого поколения со всей очевидностью продемонстрировал, что либеральное интернационалистское мышление в Америке по большей части не является «интернационалистским» в подлинном смысле. Интернационализм, если это понятие вообще подразумевает сущностное наполнение, должен означать мир и сотрудничество между нациями, имеющими не только разные интересы, которые необходимо примирить, но и разные политические системы, которым приходится сосуществовать.

В этой связи поразительно и символично, насколько за последнее поколение уменьшилось (или даже стало чем-то сенсационным) упоминание либеральными интернационалистами Организации Объединённых Наций. ООН остаётся единственной структурой, сохраняющей в мире какой-то авторитет. Через свои ассоциированные организации и органы, такие как Всемирная организация здравоохранения, Управление Верховного комиссара по беженцам и Межправительственная группа экспертов по изменению климата, она выполняет важную для человечества работу и обеспечивает хотя бы некоторое представительство всем странам мира. Именно по этой причине в состав Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи ООН входят недемократические государства, а значительное большинство членов Генассамблеи неоднократно выступало против интервенций США.

Кроме того, отмечает Питер Бейнарт и другие, слишком многие либеральные интернационалисты отказались от веры в международное право в пользу сомнительной концепции «порядка, основанного на правилах», в соответствии с которой правила устанавливаются и изменяются по желанию Вашингтона[1]. «Доктрина Буша» включала в себя обязательство Америки нести миссию распространения демократии с помощью давления и (при необходимости) военной силы (а потому была поддержана большинством либеральных интернационалистов). Сенатор Эдвард Кеннеди назвал её «вызовом американского империализма XXI века, который не может и не должна принять ни одна другая страна»[2].

В данном очерке содержатся доводы в пользу того, что основополагающим элементом любого истинно интернационалистского проекта должно быть полное, а не только формальное признание (за очень редкими и ограниченными исключениями) легитимности других политических систем. В свою очередь, это признание должно опираться на глубокое понимание истории – то, чего не хватает не только многим либеральным интернационалистам, но и, что крайне удивительно, теоретикам международных отношений в целом (это странно, потому что, начиная с Фукидида, все величайшие мыслители прошлого в области международных отношений основывали теории на глубоком знании истории).

Та форма «интернационализма», которая сегодня пропагандируется большинством американских (и многих европейских) либеральных интернационалистов, является мощным препятствием на пути создания международных коалиций для противодействия имеющимся угрозам. Она также способствует росту напряжённости в отношениях между Америкой и другими государствами, что грозит войной, способной положить конец современной цивилизации[3].

Неоконсерватор Макс Бут (ныне сторонник администрации Байдена) выступил с откровенным заявлением, каковы должны быть реальные цели США, если дело дойдёт до отрицания легитимности китайского государства во имя продвижения демократии: «За политикой сдерживания, устрашения и экономической интеграции [Китая] стоит стратегия, которую британцы никогда не применяли ни против Германии, ни против Японии, – подрывная деятельность внутри страны. Извините, можно, конечно, использовать более вежливые эвфемизмы типа “продвижение демократии” и “защита прав человека”, но суть от этого не меняется: чем свободнее станет Китай, тем меньше власти будет у его коммунистической олигархии»[4].

Истинные интернационалисты должны с большим скептицизмом относиться к телеологическим заявлениям, с которыми выступил перед австралийским парламентом в 2011 г. президент Барак Обама (впрочем, в той или иной форме такое повторяли все президенты со времён Второй мировой войны). Эта речь была частью программы его администрации под названием «Разворот в Азию»: «Были испробованы другие модели, и они потерпели неудачу: фашизм и коммунизм, правление одного человека и правление комитета. И они потерпели крах по одной и той же простой причине: в них игнорируется конечный источник власти и легитимности – воля народа… История знает много приливов и отливов, но все эти исторические течения однозначно направлены в одну сторону. Ход истории направляется к свободе – свободным обществам, свободным правительствам, свободным экономикам, свободным людям. И будущее принадлежит тем, кто твёрдо стоит на страже этих идеалов»[5].

Серьёзные опасности таятся в отказе США признавать это право за другими странами, а также в исторических и моральных аргументах в пользу подобного отказа.

Ведь в итоге, согласно традиции, восходящей к Иммануилу Канту и Французской революции, только те государства, которые соответствуют (или делают вид, что соответствуют) либеральным идеям, рассматриваются многими либеральными интернационалистами как действительно легитимные, а их интересы как достойные уважения Соединённых Штатов.

Это неизбежно стало подразумевать, кроме всего прочего, согласие других государств с американской повесткой дня. С точки зрения дипломатии единственное, что может быть хуже требования США к другим странам отказаться от их национальных интересов, так это покровительственное и нелепое предположение, будто Америка лучше знает, в чём заключаются кровные интересы остальных. Трудно преувеличить ущерб, который это предположение нанесло американской дипломатии.

Находясь в явной зависимости от расширения геополитической мощи своей страны, слишком многие американские либеральные интернационалисты (и их европейские единомышленники) невольно становятся либеральными империалистами, но с ещё большим пылом, обусловленным огромным эмоциональным зарядом и самоуверенностью, свойственной американскому гражданскому национализму (известному как «исключительность») и «американскому кредо»[6].

Луис Хартц писал о «принудительном национализме кредо» и «фиксированном, догматическом либерализме либерального образа жизни»[7]. Либеральные интернационалисты всегда утверждали, что их убеждения противоположны убеждениям националистов. Но должно быть очевидно, что «интернационализм», неразрывно связанный с американским национализмом и глобальной мощью, по своей природе не сможет избежать причастности к специфическим национальным амбициям США (или, по крайней мере, американского политического истеблишмента) и неприятия того, что для них неприемлемо.

Как писал Рейнхольд Нибур (который был страстным защитником либеральной демократии от нацистского и коммунистического тоталитаризма), современный западный либерализм «из-за своего бестолкового и поверхностного взгляда на человека считает, что у него есть лёгкое решение проблем анархии и хаоса как на международном, так и на национальном уровне. Либералы не хотят знать, что тот же самый человек, который якобы предан “общему благу”, может иметь желания и амбиции, надежды и страхи, способные рассорить его с соседями»[8].

Легитимность и государственное строительство

Признание легитимности других государств критически важно для любого подлинного интернационализма, поскольку легитимность – основа прочности и стабильности государства, его способности к социально-экономическому развитию. Она также является основой противостоянию внешним угрозам, не только потому, что население должно быть готово поддержать своё государство в вой­не, но, по словам Цицерона, важно и то, что pecunia nervus belli («деньги – нерв войны»). Деньги же поступают, если власти в состоянии собирать налоги. С момента возникновения государства готовность достаточного числа его жителей платить налоги без вооружённого принуждения является важнейшим и постоянным показателем легитимности, поскольку без адекватных налогов невозможно выполнять насущные государственные задачи.

Легитимность гарантирует, что достаточное число граждан в определённое время будет подчиняться законам и приказам автоматически и без сопротивления. Поэтому она тесно связана с «нормами процессуального права», когда люди соглашаются с неблагоприятным приговором или решением, потому что не оспаривают породившие его судебные, политические, административные или религиозные процедуры.

Не имея легитимности, государство либо придёт в упадок и потерпит крах, либо будет вынуждено стать так называемым (особенно в ближневосточном контексте) «свирепым государством», обеспечивающим повиновение посредством постоянного террора[9]. Как показала «арабская весна» 2011 г. на Ближнем Востоке, такие системы заведомо хрупки. Если народная вера в их способность применять принуждение хоть ненадолго пошатнётся, скорее всего, они будут сметены беспощадным бунтом всех униженных и оскорблённых, родню которых государевы люди убивали и мучили. Или, как вопрошал Томас Фридман в редкий момент озарения: «Является ли Ирак таким, каким он есть сегодня, потому что Саддам Хусейн такой, какой он есть? Или Саддам Хусейн такой, какой есть, потому что Ирак таков, каков есть?»[10].

Пример современных ближневосточных государств также поднимает важнейший исторический вопрос, который большая часть современной политологии полностью игнорирует. Практически все без исключения ранние этапы формирования государственности были крайне жестокими, неприятными процессами, длившимися, как правило, столетиями, они требовали разгрома, завоевания, а иногда и истребления соперников, племенных и этнорелигиозных групп. В Шотландии этот процесс завершился только в 1746 г. бойней, которую устроил «Камберлендский мясник»[11]. Объединённые Германия и Италия выиграли от многовекового упорядоченного и даже полуконституционного правления в своих составных частях, однако фактическое объединение в середине XIX века осуществлено посредством завоевательных войн, а региональные государства, вошедшие в состав новых наций, сами созданы в значительной степени благодаря войнам.

Либеральный прогресс описывается как «достижение Дании», но её путь отсчитывался не от эпохи Просвещения и даже не от протестантской Реформации. Он начался с объединения территорий, ныне составляющих Данию, королями Гормом Старым и Харальдом Синезубым в X веке – и я не верю, что их когда-либо называли либеральными гуманистами[12].

Очень многие государства в мире сегодня находятся на ранних (с исторической точки зрения) стадиях становления – либо потому, что возникли на месте распавшихся колониальных империй, либо (как, например, Афганистан) только недавно взялись за создание государственности.

Что касается современного государства в западной («вестфальской») форме, его становление также было тесно связано с развитием военной мощи. По известному выражению Чарльза Тилли, «война создаёт государство, а государство ведёт войны»[13].

Аналогичным образом формирование у населения сознания легитимности государства и даже чувства «государственности», по выражению Фрэнсиса Фукуямы, – чрезвычайно сложный процесс, часто длящийся сотни и даже тысячи лет и включающий крайнее насилие и репрессии (а возможно, и требующий их время от времени)[14]. Вот почему «религия прав человека», проповедуемая либеральным интернационализмом, может стать неосознанным рецептом сохранения государств в состоянии постоянной слабости и разделения, что в определённых случаях вполне согласуется с геополитическими целями США[15].

Теория демократического мира как угроза миру

Для либеральных интернационалистов легитимностью обладает только демократия и защита «свободы». Основополагающим документом либерального интернационализма и лежащей в его основе теории демократического мира является труд Иммануила Канта «Вечный мир: философский очерк», опубликованный в 1795 г. в эпоху Французской революции[16]. В этом документе раскрывается роковое противоречие, имеющее долгосрочные последствия. Первая определяющая статья «Вечного мира» Канта гласит: «Гражданская конституция каждого государства должна быть республиканской» – или, как мы бы сегодня сказали, демократической: «Единственная конституция, уходящая корнями к идее первоначального договора, на которой должно основываться правомочное законодательство каждого государства, – это республиканская конституция. Она основывается, во-первых, на принципе свободы членов общества как людей, во-вторых, на принципе зависимости всех, как подданных, от общего законодательства, и, в-третьих, на законе равенства членов общества как граждан. Таким образом, с точки зрения права это единственная конституция, фундаментальные принципы которой лежат в основе всех форм гражданского устройства…»

Стремясь к абсолютной и постоянной гегемонии своей идеологии, многие либеральные интернационалисты (или, по крайней мере, политики из их числа) сегодня не только настаивают на исключительной легитимности демократии как единственно законного политического строя, но и проецируют это утверждение на легитимность демократии в далёком прошлом, тем самым помогая утверждать (в чисто марксистской манере), что это неизбежный и вечный выбор человечества в будущем. Отсюда и заявление Тони Блэра: «Наши ценности – это не только западные ценности, но и универсальные ценности человеческого духа; и везде, где бы обычным людям ни предоставлялась возможность выбора, они всегда изберут путь свободы, а не тирании»[17]. Этим духом пронизаны и Стратегии национальной безопасности администраций Буша и Байдена, что имеет серьёзные последствия и проявления в «реальном мире»[18]. Однако на самом деле, как писал Бернард Уильямс, «либералы слабо сознают, а во многих случаях и вовсе не способны осмыслить историю либерализма как течения. У политической морали нет ответа на вопрос, почему то, что она считает поистине нравственным решением политических вопросов, а именно либерализм, впервые стало очевидным в европейской культуре начиная приблизительно с конца XVII века, и почему эти истины были скрыты от других людей»[19].

Наиболее известное интеллектуальное (в отличие от морального или политического) определение различных типов легитимности принадлежит Максу Веберу[20]. Он разделил легитимность на три вида, ни один из которых не является демократическим, хотя демократия может воплощать в себе элементы всех этих типов: традиционная, харизматическая и правовая/бюрократическая.

Легитимность, основанная на традициях, опирается на склонность общества принимать правила и формы правления, существующие длительное время и принятые родителями, бабушками и дедушками.

Такая форма легитимности часто тесно связана с унаследованной религией, она характерна как для некоторых античных и средневековых республик, так и для наследственных монархий (новая, мессианская религия также может быть источником легитимности, но харизматического и революционного типа).

В современной политической системе Соединённых Штатов сильны аспекты легитимности, основанные скорее на традициях, чем на демократии[21]. Так, ключевые положения Конституции США недемократичны (причём намеренно недемократичны, учитывая глубокое недоверие к демократии богатых патрицианских авторов документа) и регулярно дают результаты, прямо противоречащие желаниям большинства избирателей. В частности, речь идёт о коллегии выборщиков на президентских выборах и о распределении округов в палате представителей. Верховный суд США – явно антидемократический институт. Как писал Сэмюэл Хантингтон, ключевые положения Конституции имеют средневековое английское происхождение, связанное с верой в неизменные законы, дарованные предками: «Эта старая идея, лежащая в основе фундаментального закона, неподвластного человеку, снова стала авторитетной благодаря отождествлению её с письменной Конституцией»[22].

Сегодня внесение поправок в Конституцию действительно невозможно, чего бы ни пожелало большинство американцев. Тем не менее американцы продолжают уважать эти принципы и подчиняться институтам, потому что Конституция фактически неотделима от самого факта существования Соединённых Штатов, а время и влияние гражданского национализма придали ей в глазах большинства американцев почти сакральный характер. Действительно, для части религиозных фундаменталистов правого толка люди, разработавшие этот документ, были непосредственно вдохновлены Богом[23].

Харизматическая легитимность обычно коренится в конкретных личностях, которые традиционно создают династии, как это пытался сделать Наполеон, а Юлий Цезарь преуспел. Сегодня в Южной Азии ряд династических политических партий продолжает существовать во многом благодаря харизме их основателей. Западные демократии также породили харизматических лидеров, как правило, в результате вдохновляющего руководства войнами: Джордж Вашингтон, Авраам Линкольн, Уинстон Черчилль, Франклин Делано Рузвельт, Шарль де Голль. Долгие годы после смерти их имена сохраняют магическую харизму, на них «можно колдовать». Харизматические религиозные лидеры могут основывать режимы на идее обновления религии, мы видим это во многих мусульманских монархиях и до некоторой степени в раннем протестантизме.

По мнению Вебера, правовая/бюрократическая легитимность, напротив, зависит от соблюдения государством фиксированного, предсказуемого и писаного свода правил и законов, которым следуют чиновники (в основном назначаемые на регулярной основе благодаря заслугам, а не по протекции или личной прихоти правителя) и которые принимаются населением. Такой тип государства описывается в немецком языке термином Rechtstaat (правовое государство). Для Вебера это был важнейший аспект успешного современного государства. Оно может быть демократическим, хотя это совсем необязательно. Как правило, оно конституционное и в целом законопослушное, но полуавторитарное, то есть такое, при котором сам Вебер жил в Германской империи, либо конституционное и выборное, но в значительной степени олигархическое и авторитарное итальянское либеральное государство, существовавшее с 1860 по 1918 год.

Поскольку Вебер рассматривал постоянные, а не косвенные основания государственной легитимности (вытекающие из совокупности обстоятельств), он не включил в свои три типа очевидный и ключевой источник таковой (или её отсутствия): исполнение или фактическая работа государственных институтов. Можно сказать, что главная роль основных источников легитимности, названных Вебером, заключается в том, чтобы выиграть время, позволить государству пережить период неудач, которые развалили бы менее легитимные системы. В качестве примера можно привести династическую легитимность, позволившую французской династии Валуа и австрийской Габсбургов пережить неоднократные военные поражения, а также демократическую легитимность, благодаря которой американская, британская и французская (но не немецкая) демократии устояли в Великую депрессию.

Легитимность и порядок

В чём же государство должно преуспеть? В том, что население (или его доминирующие слои) в данный момент времени считают жизненно важными задачами государственной власти. Эти задачи могут сильно различаться в разных обществах и в разное время, а также в значительной степени зависеть от местной культуры, хотя для наших целей мы, вероятно, можем игнорировать такие отклонения, как необходимость для государства ацтеков обеспечить достаточное число человеческих жертв в день, чтобы убедить солнце взойти следующим утром.

Некоторые требования к успешному государству оставались постоянными для одних обществ (но не для других) на протяжении всей известной истории. Например, китайские государства должны были контролировать свои речные системы, чтобы ограничить наводнения и засухи. Это требование не предъявлялось к большинству западных государств (за очевидным исключением Голландии), поскольку они не благословлены и не прокляты такими гигантскими и непредсказуемыми речными системами, хотя в связи с изменением климата данное требование может стать ключевым условием легитимности для многих государств в будущем[24]. Предотвращение голода было условием легитимности, которое предъявлялось многим или большинству государств на протяжении всей истории. Однако лишь недавно население стало требовать предоставления пенсий, социальных гарантий и медицинских услуг.

В равной степени нет оснований воспринимать ожидания эффективности демократий – в том числе и на «Западе» – как существовавшие в более отдалённом прошлом или как несомненные в будущем.

Скорее, отправной точкой должен стать принцип, заложенный в V веке святым Винсентом де Леринским: Quod semper, quod ubique, quod ab omnibus (То, во что веруют везде, всегда и все)[25].

Среди этих постоянных запросов населения к деятельности государства как оснований для признания его легитимности наиболее древним, постоянным и универсальным является обеспечение физической безопасности жителей и их семей. Действительно, без минимальных стандартов в этой области нет смысла вообще иметь государство и исполнять навязываемые им обязанности в виде послушания, служения и выплаты налогов. Стремление к физической безопасности всегда распространялось и на защиту от неконтролируемого грабежа, который может резко перевести семью или общину из состояния изобилия в состояние обнищания или даже голода.

Угрозы личной, семейной и общественной безопасности человека всегда исходили из пяти различных, но часто пересекающихся источников: внешние захватчики; преступники, особенно организованные бандитские группировки; «подданные, наделённые чрезмерным могуществом» – местные феодалы, военачальники и политические бонзы; хищные государственные образования, мало отличающиеся от бандитов; репрессии, осуществляемые правительствами. Многое из того, что либеральный интернационализм включает в понятие «демократия», а также такие её элементы, как «свобода» и «права человека», фактически соответствуют требованиям безопасности человека и личности. Однако либеральный интернационализм серьёзно и последовательно рассматривает только угрозы человеческой безопасности со стороны государств, местных князьков и хищнических государственных образований (но не «отдельных» преступников). Это разрозненные факторы, которые к тому же смешиваются, сильно запутывая представления о природе государств и их легитимности.

Наиболее фундаментальный момент, связанный с этими угрозами, должен быть очевиден: с личной точки зрения жертвы или потенциальной жертвы убийства, изнасилования, грабежа или вымогательства с применением силы, наиболее важно не то, кто совершает преступление, а то, чтобы оно не произошло с ним или с ней. И в зависимости от обстоятельств для достижения этого может потребоваться применение значительной силы, судебно-правовой или иной. Второй момент заключается в том, что для большинства обществ в прошлом и для многих в настоящем угроза насилия и грабежа со стороны государства часто была несколько ограниченной, поскольку государство оставалось удалённым и слабым, а угроза бандитизма исторически и географически широко распространена и устойчива.

Даже деспотичное государство или социальная система зависят для выживания от поддержания элементарного мира и порядка. По словам Бернарда Уильямса, «категории упорядоченной в противовес беспорядочной социальной обстановки – беспорядка на грани анархии – применимы в любую эпоху; соответственно, то же касается представлений о легитимном политическом порядке, который необязательно означает то, что мы считали бы приемлемым политическим порядком сейчас, но то, что считалось таковым тогда, в ту эпоху»[26].

Однако необходимо добавить, что речь не только о том, что «мы» считали бы приемлемым «сейчас», но и о том, что мы считали бы приемлемым здесь и сейчас: в процветающем, респектабельном, мирном и хорошо управляемом Оксфорде начала XXI века, а не в филиппинских трущобах или загнивающем постиндустриальном российском городе того же времени. В сущности, Уильямс проводит различие, которое не меняется в истории, как мне представляется, – между хаосом, сопровождающимся насилием, и тем, что в XVIII веке назвали бы «должным образом сформированной властью».

Постоянная угроза бандитизма

Что касается преступлений местных начальников (царьков) и государственных представителей, то, хотя авторитарное государство может способствовать их совершению, они были и остаются скорее следствием слабости государства. Так, чудовищные бесчинства, часто творимые индийской полицией в условиях демократии (включая либеральное плюралистическое правительство Джавахарлала Неру), ни в коей мере не были санкционированы правительством. Они стали следствием его неспособности помешать собственным служащим следовать древним хищническим инстинктам (что, в свою очередь, привело к тому, что властям пришлось участвовать в сокрытии преступлений). То же можно сказать о местных боссах и доминирующих родственных кланах, в том числе и тех, которые осуществляют господство через якобы «демократические» и выборные институты, на которые оказывают влияние, манипулируя ими[27].

Недоумение по этому поводу в правозащитных кругах может иметь глубокие корни. Так, Николас Кристоф из «Нью-Йорк Таймс» написал целую серию статей, где обвинял президента Пакистана Первеза Мушаррафа, что он несёт ответственность за организованное групповое изнасилование женщины по имени Мухтаран Биби членами другого, «более высокопоставленного» местного родственного клана в отместку за предполагаемую связь её брата с одной из их соплеменниц[28]. Кристоф объясняет это «диктатурой» Мушаррафа, полностью игнорируя тот факт, что в соседней «демократической» Индии подобные изнасилования женщин из низших каст членами местных высших каст – очень часто в наказание за предполагаемое кровосмешение со стороны их сородичей – также трагически распространены, и опять же, конечно, не по воле или с санкции центрального правительства[29].

Очень странно, что этот синдром не получил более широкого признания среди либеральных интернационалистов (и политологов) в США, ведь он преобладает во многих электоральных демократиях по соседству с Америкой, начиная с Мексики. Наркобанды, терроризирующие население, вполне уже в состоянии взять под контроль значительную часть полиции и армии мексиканских штатов. Очевидно, что сила банд является как причиной, так и следствием слабости государства. Действительно, некоторые из этих штатов настолько слабы, что, по некоторым данным, вынуждены заключать договоры с наиболее могущественными бандформированиями, чтобы восстановить хоть толику общественной безопасности и порядка[30]. И эту ситуацию нельзя назвать временной или непредвиденной. В той или иной форме господство свирепых местных группировок длится уже очень давно (оно действительно было заложено в самой природе испанских колоний), и ему не видно конца.

Причины такого интеллектуального игнорирования соседней Центральной Америки либеральными интернационалистами, уделяющими пристальное внимание государственным преступлениям за тысячи километров от берегов Америки, двояки. Это ещё один признак переплетения либерального интернационализма с американской геополитической мощью и амбициями. После краха советского коммунизма не существует внешней угрозы гегемонии Соединённых Штатов в этом регионе, и поэтому его можно смело игнорировать. Однако гораздо важнее, что излишнее внимание к южным соседям Америки развеяло бы магию универсалистских претензий американского гражданского национализма и могло бы бросить тень сомнения на некоторые из фундаментальных предпосылок как либерального интернационализма, так и на притязания США, что легитимность их геополитической мощи основывается на священной миссии распространения демократии и свободы в мире.

Если уж на то пошло, то и в самих Соединённых Штатах присутствуют элементы хищнических и бесконтрольных государственных сил. Убийства и жестокость американских полицейских по отношению к гражданам, конечно, не заказываются федеральными властями или властями штатов, хотя некоторых из них можно обвинить в безразличии к таким преступлениям. Но американские полицейские чувствуют такую коллективную солидарность, а их профсоюзы (совершенно законно) установили такую правовую и административную защиту для своих членов, что за исключением самых крайних и широко освещаемых случаев неоправданного применения силы наказать или даже уволить их очень сложно.

Однако без понимания различных источников угроз безопасности для людей невозможно сформировать точное и реалистичное представление об источниках легитимности государства у многих групп населения – как в исторической перспективе, так и в наши дни. Народные настроения в Испании раннего периода Новой истории хорошо отражены в статье Джеральда Бренана о творчестве драматурга Лопе де Вега (1562–1635): «Тема тирана-феодала – излюбленная у Лопе, и обычно тирана наказывает сам король. Но она отнюдь не выражает революционных настроений, как иногда полагают, а проистекает из благодарности Лопе к монархии, что та положила конец поборам и вымогательствам местных деспотов, которые в таком количестве процветали в конце Средневековья. Под суровым правлением католических королей и их преемников на авансцену вышло новое сословие мелких дворян, крестьян и ремесленников, которые обрели если не благополучие и процветание, то, по крайней мере, свободу (выделено мной. – Прим. авт.) и достоинство. Для таких людей габсбургские короли были тем же, чем Август был для итальянцев своего времени, и Лопе, который сам был человеком из народа, вслед за Вергилием и Горацием воспевал их доблесть»[31].

Я сделал в этом отрывке акцент на слове «свобода», поскольку оно явно противоречит либеральному пониманию сильного автократического государства как неизбежной и неотъемлемой угрозы свободе. Конечно, зачастую так случается. Но эту угрозу могут нести и местные власти, которые сильное государство стремится контролировать. Более широкая и сложная реальность раскрывается при прочтении фрагмента Руссо, в котором он проводит различие между вынужденным сидением у тёплого камина в своём доме из-за сильного бурана (природной стихии) и насильственным удержанием взаперти человека кем-то другим. Что, если вы просто боитесь покинуть пределы своего дома из-за страха нападения преступников на улице?[32] Знаменитый очерк либерального мыслителя Джудит Шкляр «Либерализм страха» посвящён тому, как идея свободы подрывается исторической и современной реальностью: её страх вызван исключительно действиями государства и, более того, притеснение со стороны государства вызвано его силой, а не слабостью[33].

Культурная революция, хотя и была инициирована Мао для подавления противников внутри партии, на местах в значительной степени осуществлялась силами жестокого и анархического массового недовольства снизу (в некоторых районах переходящего в откровенный бандитизм), и память об этих преступлениях глубоко врезалась в сознание китайской элиты и трудовых масс. Сегодня китайцам может не нравиться гнёт со стороны компартии, но у них есть понимание, что он не идёт ни в какое сравнение с анархическими ужасами прошлого.

Как гласит старая арабская поговорка, «лучше шестьдесят лет тирании, чем одна ночь анархии».

У многих либеральных интернационалистов есть хронический импульс полагать, будто любое восстание или сопротивление авторитарному режиму мотивировано стремлением к «свободе» и «демократии». И, конечно, такие местные деятели, как Ахмед Чалаби из Ирака, желая получить поддержку для прихода к власти, умело общаются на этом языке в Вашингтоне. Реальность же часто оказывается совсем иной, и это порой гораздо лучше понимают люди в соответствующих странах.

В Китае есть недовольство угнетением со стороны центрального авторитарного государства, но и хищничеством со стороны местных чиновников, а также вера в то, что, если центральная власть серьёзно ослабеет, наместники смогут беспрепятственно строить тирании на местах. Недостаточно сказать, что в западных демократиях общественный порядок и свобода личности защищены лучше, чем в Китае. Несомненно, в основном это так и есть, но вопрос – как нынешнему Китаю перейти к идеализируемому Западу, не рискуя в какой-то момент скатиться до уровня Нигерии. Память о катастрофической попытке Советского Союза совершить подобный переход присутствует в сознании многих китайцев и, конечно, тщательно обыгрывается и раздувается государственной пропагандой.

Разные эпохи – бок о бок

Понимание этой исторической закономерности критически важно для осознания легитимности государства в современном мире, которое со времён промышленных революций и глобализации западного капитализма в XIX веке характеризуется тем, что Эрнст Блох назвал Die Gleichzeitigkeit des Ungleichzeitigen («одновременность неодновременного» или современность несовременного). В данном контексте это параллельное существование сверхсовременных и устаревших форм общества, включая политическое общество (часто носящее современные названия и маскирующееся под фасадами современных институтов).

Отрывок из книги Бренана не только показывает, почему многие люди в современном мире чувствуют себя не только безопаснее, но и свободнее, живя под властью эффективных авторитарных государств, нежели в хаосе конкурирующих местных мелких тираний. Он иллюстрирует идиотизм предположения, будто любое общество может стать основой успешной демократии. Если бы некая внешняя сила или влияние привнесла формы демократии в Испанию (или Англию) XVI века, неизбежным результатом стало бы возвращение к власти местных феодальных тиранов, которых осуждал Лопе де Вега, даже если бы они называли себя лидерами Испанского демократического фронта или Андалузской народной партии и с помощью кабельных сетей склоняли местное население голосовать за них.

Если бы в Шотландии XVI века были введены демократические институты, Кэмпбеллы и Макдональды образовали соперничающие племенные партии с такими названиями, как «Шотландский народный фронт» и «Шотландская партия народного освобождения», и боролись бы с помощью голосов избирателей и палашей за власть, чтобы сокрушить своих традиционных соперников. Не такая ли картина наблюдается сегодня во многих странах, называющих себя демократическими? Джудит Шкляр писала, что «негативная свобода» и «относительно свободный режим» означают «рассредоточение власти среди множества политически влиятельных групп». А что, если эти группы к тому же хорошо вооружены, ожесточённо враждуют друг с другом и имеют традиции набегов на чужую территорию за скотом и женщинами?[34]

Либерализм всегда испытывал серьёзные затруднения в решении проблемы «сверхвластного субъекта».

Вернее, у него не было сомнений по поводу уничтожения власти феодалов и племенных вождей путём отчасти правовых и политических изменений, отчасти капиталистического развития. Но как быть с новыми «всемогущими» субъектами, которые появляются именно благодаря законам, институтам и капиталистическому развитию – порождениями самого либерализма? Именно так возникли либеральные земельные элиты, эксплуатирующие труд крестьян. Они захватили конфискованные церковные и общинные земли в Италии, Испании и Мексике в XIX веке. И именно так помещики-землевладельцы в Англии значительно увеличили свои земли и богатства за счёт ликвидации монастырей и (законного, но глубоко несправедливого) огораживания сельских общинных земель.

Невозможно понять легитимность путинского режима в России среди большинства простых россиян или популярность нелиберальных популистских правительств в Польше и Венгрии без ссылки на современную версию этого захвата общинных земель. В 1990-е гг. представители бывшей коммунистической элиты и связанные с ними новые предприниматели приобрели по копеечным ценам огромное количество государственной собственности, которая, по словам коммунистических правителей, принадлежала народам этих стран, и всё это во имя «свободных рыночных реформ», вдохновлённых, поддержанных и зачастую проталкиваемых Западом.

В России и на Украине процесс сопровождался откровенным вооружённым бандитизмом: криминальные авторитеты устанавливали контроль над прибыльными предприятиями, убивали конкурентов, подкупали, запугивали или убивали полицейских и судей. У западного либерализма не было ответа на вопрос, как противостоять этому беспределу. Его представители лишь заявляли, что это временные проблемы или «болезни роста», связанные с «переходом к свободной рыночной демократии», а как только новые «олигархи» наворуют достаточно народного достояния, они успокоятся и станут «нормальными» законопослушными капиталистами[35].

Однако многие россияне не без оснований опасались, что Россия находится на пути к фактическому обнищанию и всесилию клептократии, что характерно для современной Нигерии, где такие процессы длятся уже шестьдесят лет, и света в конце тоннеля не видно. Одна из причин в том, что воровскому примеру экономической правящей элиты, несомненно, – и небезосновательно – последовали чиновники, полицейские, законодатели и медики всех уровней, что привело к безудержной коррупции всего государства и общества.

Россияне также считали – и не без оснований – что под прикрытием сетований по поводу коррупции в России Запад приветствовал процесс, который ослаблял её как государство и содействовал переводу огромных сумм украденных там денег в западные банки, недвижимость, инвестиции, футбольные команды и предметы роскоши. Это ещё одна иллюстрация того, как скомпрометировал себя либеральный интернационализм вследствие сращивания с западным капитализмом и геополитическими амбициями США.

Физическая безопасность также имеет решающее значение для легитимности путинского государства. Это очень чётко прослеживается в беседах с представителями малого российского бизнеса. Точно так же фундаментальная безопасность жизни и собственности имеет решающее значение для экономического роста – и это одна из причин, почему такого добились в Китае, но не добились в небезопасных и хаотичных «демократиях». Аналогичные, но ещё более жёсткие ответы я получил от филиппинцев из рабочего класса и нижней прослойки среднего (а ещё больше – от филиппинок), которых спросил, почему они поддерживают организованные президентом Родриго Дутерте убийства полицией подозреваемых в наркоторговле и участии в бандах. Острая угроза их семьям от этих группировок перевешивала любые соображения законности, а поскольку я не живу в манильских трущобах, мне показалось дурным тоном упрекать их в этом.

В Америке начала XX века президент Теодор Рузвельт попытался ограничить власть капиталистических «чрезмерно могущественных подданных» и «злоумышленников, обладающих огромным богатством». Эта политика была продолжена Франклином Делано Рузвельтом с его Новым курсом в 1930–1940-е годы. В условиях гегемонии слишком свободного рынка при полном отсутствии государственного регулирования, начиная с 1980-х гг., эта проблема вернулась с новой силой. Наиболее ярко она проявляется в самом древнем и фундаментальном показателе слабости государства – неспособности заставить влиятельные круги общества платить налоги[36].

Традиционно, да и во многих странах сегодня, это делается путём незаконного подкупа или запугивания сборщиков налогов. В США такое происходит совершенно легально через бесконтрольное финансирование толстосумами сенаторов, которые затем принимают законы, снижающие или отменяющие налоги для богатых[37]. Точно так же считается, что нет ничего противозаконного в действиях опытных и ловких адвокатов, которые позволили, например, семье Саклер избежать уголовного наказания за то, что она сознательно и ради огромной наживы способствовала созданию смертельно опасного опиумного кризиса в Америке, от которого погибли сотни тысяч американцев, тогда как сотни тысяч мелких наркодилеров сидят в американских тюрьмах.

Отрицание легитимности как посягательство на жизненно важные государственные интересы

До сих пор я рассматривал причины, по которым авторитарные государства могут пользоваться легитимностью у населения и, следовательно, заслуживать признания легитимности со стороны Соединённых Штатов и Запада (хотя это не должно лишать нас права осуждать конкретные злоупотребления, так же как и они имеют право осуждать отдельные аспекты нашей государственности). Но каковы последствия отрицания легитимности для мира и порядка во всём мире?

Либеральная (а затем и коммунистическая) оговорка о легитимности определённых типов государств началась в интеллектуальном плане с Руссо и Канта, а в политическом – с Французской революции. В случае Канта это было связано с так называемой теорией демократического мира: верой (опровергнутой сразу же после её появления), что «республиканские» или «демократические» государства по своей природе менее воинственны: «Теперь республиканская конституция, помимо основательности своего происхождения с учётом её чистого источника – концепции права – имеет также перспективу достижения желаемого результата – вечного мира. И причина заключается в следующем. Если, как это должно быть по данной конституции, для решения вопроса о том, начинать войну или нет, требуется согласие подданных, то нет ничего более естественного, чем то, что они должны хорошо взвесить этот вопрос, прежде чем браться за такое дурное предприятие»[38].

На самом деле, когда эти слова были написаны, республиканская Франция стремилась мобилизовать всё своё население для тотальной войны. Колоссальная квазирелигиозная легитимность, которую французские революционные власти черпали из сочетания демократии и национализма, позволила им принять закон о массовой мобилизации (Levee en masse) – то, чего не могла требовать от своих подданных ни одна традиционная монархия и что сознательно отсылало скорее к временам республиканских Афин и Рима или даже к франкам эпохи племенного строя: «С этого момента и до тех пор, пока враги не будут изгнаны с земли Республики, все французы постоянно требуются для службы в армии. Юноши будут сражаться, женатые мужчины будут ковать оружие и перевозить провиант, женщины – делать палатки и шить одежду, а также служить в госпиталях, дети – превращать старый лён в ворс, старики – выходить на площади, чтобы вдохновлять воинов на подвиг и проповедовать ненависть к королям и единство Республики»[39]. Вскоре после выхода этого декрета французские революционные армии пересекли границы, чтобы распространить революцию и национальную власть Франции – то, против чего выступал Кант, но чему способствовали его идеи.

Эли Кедури объяснил последствия таких убеждений для международного мира и стабильности в словах, которые весьма актуальны и применимы к настроениям и действиям США последних лет: «[По] принципу, отстаиваемому революционерами, права всех существовавших в то время правительств ставились под сомнение. Поскольку они не получали суверенитет от народа, они являлись узурпаторами, с которыми не нужно было заключать никаких соглашений и которым подданные не должны были хранить верность. Понятно, что такая доктрина могла лишь обострить международные распри и сделать их совершенно неподатливыми к методам традиционного государственного управления; она действительно подорвала бы все международные отношения в том виде, в каком они существовали до сих пор… Амбиции государства или замыслы группировки приобрели бы чистоту принципа, компромисс стал бы изменой, а тон раздражённой непримиримости – общим для соперников и противников»[40].

Взгляд на нынешнее отношение американской политической элиты и элиты в сфере безопасности к Китаю сразу пробуждает воспоминания об этих словах Кедури. С точки зрения реализма отрицание одним государством легитимности государственного устройства другого представляет собой угрозу наиболее важным жизненным интересам последнего, ведь что может быть более важным, чем само выживание государства? А в отношении жизненно важных (в отличие от второстепенных) интересов компромисса быть не может по определению. Государство, постоянно угрожающее жизненно важным интересам другого государства, неизбежно будет рассматриваться как враг. Хью Уайт комментирует процитированную выше речь Барака Обамы о демократической легитимности следующим образом: «Китай не упоминается, но ясно, что именно он является главной мишенью его речи. Первый абзац ставит под сомнение легитимность китайской политической системы и предвещает её крах. Во втором правительство Соединённых Штатов обязуется содействовать этому процессу. В третьем абзаце такой исход явно приветствуется… Правительства могут критиковать друг друга и при этом работать как равноправные партнёры. Правительства, оспаривающие легитимность друг друга и стремящиеся к свержению другого государства, не могут сотрудничать»[41].

Либеральные интернационалисты пытаются отрицать эту угрозу легитимности других систем, утверждая, что она относится не к государствам, а только к конкретным режимам. Однако игнорируются два важнейших фактора.

Первый – это опять-таки американские геополитические амбиции, направленные на сохранение глобального превосходства и ослабление или уничтожение конкурентов. С одной стороны, как уже не раз отмечалось, ассоциация с американской мощью вовлекает либеральных интернационалистов в бесконечные противоречия и лицемерие, когда речь заходит о поддержке со стороны США союзников, угнетающих свои народы. Либеральные интернационалисты пытаются утверждать, что эти союзы носят какой-то условный характер, и от них можно отказаться. Но это не так. Они играют важнейшую роль в обеспечении американской гегемонии в Центральной Америке, на Ближнем Востоке и в некоторых регионах Азии. Вероятность того, что Вашингтон откажется от Каира, не выше той, что Москва откажется от Минска, и по тем же самым причинам.

С другой стороны, не только соперничающие власти, но и население государств-конкурентов имеют все основания полагать, что американские попытки изменить их режимы направлены не на установление демократии, а на ослабление или разрушение самих государств, либо на превращение их в американских вассалов. Там, где местный национализм и национальные интересы противостоят господству Соединённых Штатов, такой либеральный интернационализм усиливает, а не ослабляет связь авторитарного государства с населением.

Во-вторых, во многих случаях не без оснований считается, что уничтожение того или иного режима чревато распадом самого государства. Так было в результате западных интервенций в Ираке и Ливии, а в некоторых случаях (например, в Сомали) режим пал вследствие восстания внутри страны. В Советском Союзе крах коммунистической легитимности привёл к распаду самого Союза, и легитимность путинского режима частично опирается на давнюю народную веру, что если он падёт, то вместе с ним падёт и Российская Федерация, США будут радоваться такому исходу и останутся абсолютно равнодушными к чудовищным человеческим страданиям, которые неизбежны.

В Китае легитимность коммунистического правления во многом опирается на огромный экономический прогресс последних четырёх десятилетий, который привёл к наибольшему улучшению благосостояния людей среди всех стран и периодов истории. Большой экономический успех как источник легитимности был также крайне важен для США.

Однако легитимность правления Коммунистической партии Китая также обусловлена убеждённостью, что она имеет решающее значение для национального единства и силы страны. На настроения китайского населения оказывает глубокое влияние ассоциация «столетия унижений» со стороны Запада и Японии с внутренним распадом Китая на конкурирующие между собой владения военачальников, а также взрыв бандитизма, причём не просто местного, а целых бандитских армий, штурмующих небольшие города, убивающих или насилующих местное население[42].

Это центральный элемент популярности Си Цзиньпина, уходящий корнями в тысячелетнюю историю. Традиционно местные элиты, стремящиеся освободиться от централизованного государственного контроля, использовали язык конфуцианской этики для оправдания своей власти и грабежей (разумеется, мало соотнося его с тем, чему на самом деле учил Конфуций). Легко представить, что в будущем они могут использовать язык демократии свободного рынка, подобно клептократическим российским олигархам 1990-х годов.

Если говорить об опасности, которую угрозы легитимности представляют для международного мира и порядка, наиболее ярким и интересным примером является Ближний Восток, где на протяжении многих десятилетий отношения между государствами остаются враждебными и нестабильными.

Главная причина в том, что каждое государство региона имеет все основания опасаться как отсутствия внутренней легитимности, так и того, что внутренний бунт станет поощряться и использоваться другими государствами в корыстных целях.

Всем им угрожает и местный этнический, этнорелигиозный и племенной сепаратизм, и движения панарабизма и панисламизма, поддерживаемые другими государствами.

Израиль, конечно, управляет миллионами недовольных и обозлённых палестинцев, которые теперь могут вновь составить большинство на территории между Иорданом и морем, и до недавнего времени они пользовались определённой поддержкой большинства мусульманских государств. Сирия, Иордания, Ирак, Ливан и Объединённые Арабские Эмираты (бывший Оман, после перемирия, навязанного британцами враждующим местным шейхам с их княжествами) – искусственные творения Британской и Французской империй. Саудовская Аравия представляет собой совокупность разрозненных племён и территорий, завоёванных домом Сауда. В Турции, Ираке, Сирии и Иране проживают многочисленные национальные меньшинства, которые имеются и в соседних государствах.

Население большинства крупных стран Ближнего Востока идеологически и религиозно разделено в представлениях о природе и идентичности своих государств. Это затрудняет, а то и делает невозможным создание работоспособного демократического правительства, ведь как можно менять базовую идентичность государства каждый раз после очередных выборов?

Хрупкость государств делает их свирепыми по отношению к собственному населению (арабы обычно называют их мухабаратами, или тайными полицейскими государствами). Она также заставляет их верить (обычно с полным основанием), что соперничающие соседние страны не только имеют иные интересы, но и угрожают уничтожить соседей путём подрывной деятельности и поддержки внутренних мятежей; и что поэтому они должны защищать себя, угрожая соперникам уничтожением теми же средствами. Эти страхи и ненависть, в свою очередь, используются и поощряются внешними великими державами для укрепления собственных позиций в регионе.

В последние годы значительно возросли опасения самих американцев по поводу внутренних противоречий и угроз легитимности их политической системы. В некоторых отношениях США становятся похожими на Турцию, Египет или Иран, где огромные слои населения кардинально расходятся во взглядах на природу и идентичность своего государства и общества, поэтому не могут смириться с поражением поддерживаемого ими кандидата на выборах.

Страх и ненависть, вызванные (чрезвычайно преувеличиваемым) влиянием России на выборы 2016 г., отчасти были обусловлены специфическими потребностями и импульсами Демократической партии, но также отражали гораздо более глубокие опасения относительно стабильности государственной системы Соединённых Штатов. С точки зрения Кремля, конечно, Россия просто отвечала на постоянные попытки США средствами пропаганды и влияния подорвать легитимность существующего российского государства и его союзников.

Китайская правящая элита тоже считает, что Соединённые Штаты нацелены на её уничтожение и разрушение Китая, а многие высказывания американских политиков и таких организаций, как Национальный фонд поддержки демократии и Международный республиканский институт, похоже, подтверждают эти опасения. В результате сотрудничество между Америкой и другими государствами для достижения важнейших общих целей значительно усложняется, и при наихудшем исходе это вызовет рост страха и недоверия, что в итоге приведёт к войне.

Будущее – это другая страна

Акцент на истории в данном очерке призван не только продемонстрировать неадекватность телеологического либерального понимания формирования государства и государственной легитимности в прошлом и настоящем, но и опасность, которую оно представляет для стратегии США и международного мира. Это также учит, что мы не можем знать будущее. В настоящее время либеральный интернационализм впал в почти шизофреническое состояние когнитивного диссонанса: с одной стороны, он навязчиво (но с полным основанием) беспокоится о внутреннем упадке американской демократии, с другой – продолжает настаивать на её обязательном экспорте по всему миру. Попытка замкнуть круг приводит к отождествлению внутренних угроз демократии с предполагаемым «альянсом авторитарных режимов», а значит, к опасному выводу, что демократия в Америке может быть спасена только путём свержения других правительств и государств[43].

Более глубокое понимание прошлого и будущего заключается в том, что экономические, военные, культурные, социальные, демографические и экологические изменения на протяжении истории неоднократно бросали новые вызовы существующим государственным системам. Некоторые из них адаптируются и развиваются в ответ на конкретные вызовы, тем самым устанавливая или укрепляя легитимность в глазах населения. Другие терпят неудачу, и их легитимность рушится. Некоторые оказываются великолепно приспособлены к решению одних задач, но – возможно, лишь спустя столетия – терпят крах, оказавшись бессильными перед лицом принципиально новых вызовов, на которые невозможно ответить в силу самой их природы. Классическим примером является разрушение «конфуцианской» государственной системы императорского Китая – безусловно, самой успешной в истории с точки зрения долголетия – ввиду её неспособности адаптироваться к западному капиталистическому и империалистическому натиску в XIX веке.

Сегодня все государства столкнулись с принципиально новым вызовом в виде изменения климата, и их будущая легитимность будет в значительной, а скорее всего, в главной степени зависеть от того, насколько успешно они с ним справятся. Возможно, такое удастся демократическим государствам. Быть может, так сделают некоторые авторитарные страны. Скорее всего, кто-то из каждой категории преуспеет, а кто-то потерпит неудачу. Вполне возможно, что мы все потерпим неудачу в этом деле[44].

Вплоть до последнего времени вопрос о мерах по ограничению изменения климата в значительной степени нивелировал различия между демократическими и авторитарными системами, союзниками и соперниками США. Китай при авторитарном правлении стал крупнейшим загрязнителем атмосферы парниковыми газами, но за последнее поколение, как по объёму выбросов на душу населения, так и по отказам, провалам и непоследовательности политики, главными нарушителями в целом были богатые энергоресурсами монархии Персидского залива и три «англосаксонские» демократии: Австралия, Канада и Соединённые Штаты. На момент написания статьи правительства США и Австралии взяли на себя обязательство принять решительные меры, но это может легко измениться на следующих выборах[45].

Поэтому мы не можем с уверенностью сказать, что только демократические страны добьются успеха и выживут. Но с большой долей вероятности допустимо утверждать, что перед лицом потенциального всеобщего хаоса стремиться подорвать или уничтожить существующие, достаточно хорошо организованные государства – верх не только безответственности, но и политической безнравственности[46].

Чтобы противостоять угрозе изменения климата и растущей угрозе катастрофической мировой войны, которая сама по себе препятствует действиям по ограничению изменения климата, нам необходимо перейти от того, что Бернард Уильямс называл «политическим нравственным либерализмом», к подходу, основанному на морали в силу приверженности идеалам мира и прогресса во всём мире, объединённым усилиям людей по преодолению общих угроз, но также следует признавать, что в нашем падшем мире даже кажущиеся моральными цели могут безнадёжно переплетаться с эгоистическими амбициями, что ещё больше усугубляется самодовольным морализаторством и высокомерием, а также отсутствием самоанализа.

Это соответствовало бы поиску того, что Ганс Моргентау назвал «космополитической этикой», основанной на морали и стремящейся к нравственным целям, но признающей как реалии и ограничения действительного мира, так и ограниченность нашего собственного интеллекта и нравственности. Хотя Моргентау традиционно изображается как мыслитель, придававший значение только государственной власти, его самая известная работа имеет подзаголовок «Борьба за власть и мир»[47]. Раньше стремление к миру считалось главной целью либеральных интернационалистов, но это было тогда, когда они не только помнили об ужасах войны, но и понимали, что война наносит страшный ущерб как непосредственному благополучию населения, так и прогрессу человеческой цивилизации, и это касается и войны, ведущейся во имя какой-то благородной цели.

По мере того, как в западных странах стираются воспоминания о великих войнах прошлого, изглаживается и память о том, что все стороны в этих войнах утверждали, будто сражаются ради защиты высокой культуры.

Как писал Рейнхольд Нибур (великий богослов и философ международных отношений), в Ветхом Завете «пророки не устают предупреждать как могущественные царства, так и Израиль, праведный народ, о суде, которому подвергнутся люди с их притязаниями… Притязания на добродетель так же оскорбительны для Бога, как и притязания на власть. Возникает неловкое чувство, что Америка, как могущественная и «добродетельная» нация, вовлечена в опасности, усугубляющие опыт Вавилона и Израиля, и в этом вся ирония»[48].

Автор: Анатоль Ливен, ведущий научный сотрудник Института ответственного государственного управления им. Куинси.

Мнения, выраженные в данном очерке, принадлежат автору и не обязательно отражают точку зрения Института. Перевод публикуется с любезного разрешения автора.

СНОСКИ

[1] Beinart P. The Vacuous Phrase at the Core of Biden’s Foreign Policy // The New York Times. 22.06.2021. URL: https://www.nytimes.com/2021/06/22/opinion/biden-foreign-policy.html (дата обращения: 11.01.2024).

[2] U.S. Imperial Ambitions and Iraq // Monthly Review. 01.12.2002. URL: https://monthlyreview.org/2002/12/01/u-s-imperial-ambitions-and-iraq/ (дата обращения: 11.01.2024).

[3] Этот аргумент относительно американо-китайских отношений очень убедительно излагает Хью Уайт. См.: White H. The China Choice: Why We Should Share Power. Oxford: Oxford University Press, 2013. P. 135.

[4] Boot M. Why China Should Worry Us // The Weekly Standard. 10.10.2005. URL: http://hnn.us/article/16916 (дата обращения: 11.01.2024).

[5] Remarks By President Obama to the Australian Parliament // The White House – President Barack Obama. 17.11.2011. URL: https://obamawhitehouse.archives.gov/the-press-office/2011/11/17/remarks-president-obama-australian-parliament. (дата обращения: 11.01.2024).

[6] Lieven A. America Right or Wrong: An Anatomy of American Nationalism. N.Y.: Oxford University Press, 2012. P. 47–80.

[7] Hartz L. The Liberal Tradition in America. N.Y.: Mariner Books, 1991. P. 9, 15, 175, 225–237.

[8] Niebuhr R. The Children of Light and the Children of Darkness: A Vindication of Democracy and a Critique of its Traditional Defense. In: R. Brown (Ed.), The Essential Reinhold Niebuhr: Selected Essays and Addresses. New Haven, CT: Yale University Press, 1986. P. 160–181.

[9] См.: Heydemann S. Beyond Fragility: Syria and the Challenges of Reconstruction in Fierce States // Brookings. June 2018. URL: https://www.brookings.edu/research/beyond-fragility-syria-and-the-challenges-of-reconstruction-in-fierce-states/ (дата обращения: 11.01.2024); Ayubi N.N. Over-Stating the Arab States: Politics and Society in the Middle East. L.: I.B. Tauris, 2001. P. 447–459.

[10] Friedman T. Iraq Without Saddam // The New York Times. 01.09.2002. URL: https://www.nytimes.com/2002/09/01/opinion/iraq-without-saddam.html (дата обращения: 11.01.2024).

[11] Принц Уильям Август, герцог Камберлендский (1721–1765) – третий сын короля Великобритании Георга II, военачальник. Получил прозвище за жестокое подавление якобитского восстания Карла Эдуарда Стюарта в Шотландии в 1745 году.

[12] Про «достижение Дании» см.: Fukuyama F. The Origins of Political Order: From Prehuman Times to the French Revolution. N.Y.: Farrar, Straus and Giroux, 2011. P. 321–436.

[13] См.: Tilly Ch. Reflections on the History of European State-Making. In: Ch. Tilly (Ed.), The Formation of National States in Western Europe. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1982. P. 3–83; Giddens A. The Nation-State and Violence. Berkeley, CA: University of California Press, 1987. 399 p.; Bruce D. Porter, War and the Rise of the State: The Military Foundations of Modern Politics. N.Y.: Free Press, 1994. 380 p.

[14] Про «государственность» см.: Fukuyama F. State-Building: Governance and World Order in the 21st Century. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2004. 160 p.

[15] См.: Moyn S. Humane: How the United States Abandoned Peace and Reinvented War. N.Y.: Verso, 2022. 416 p.

[16] Kant I. Perpetual Peace: A Philosophical Essay. Translated from German by M.C. Smith // Project Gutenberg. 14.01.2016. URL: https://www.gutenberg.org/files/50922/50922-h/50922-h.htm#ToC (дата обращения: 11.01.2024).

[17] Transcript of Blair’s Speech to Congress // CNN. 18.03.2003. URL: https://edition.cnn.com/2003/US/07/17/blair.transcript/ (дата обращения: 11.01.2024).

[18] См.: The National Security Strategy. September 2002 // The White House – President George W. Bush. September 2002. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/nsc/nss/2002/ (дата обращения: 11.01.2024); The National Security Strategy. October 2022 // The White House. 12.10.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 11.01.2024).

[19] Williams B. In the Beginning Was the Deed: Realism and Moralism in Political Argument. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2007. P. 8. Бенжамен Констан отметил, что, хотя афинская демократия и рассматривается современными демократами в качестве прецедента и образца, афиняне не признали бы демократическим волеизъявление граждан, опосредованное выборными представителями (возможно, коррумпированными), а прямая демократия невозможна для огромных современных обществ, так же как мы сегодня не можем признать рабовладельческое общество подлинно демократическим. См.: Constant B. The Liberty of the Ancients Contrasted With That of the Moderns // Early Modern Texts. April 2010. URL: https://www.earlymoderntexts.com/assets/pdfs/constant1819.pdf (дата обращения: 11.01.2024).

[20] Weber M. The Types of Legitimate Domination. Translated from German by H.H. Gerth // Berkeley Publications in Society and Institutions. 1958. Vol. 4. No. 1. P. 1–11. См. также: Weber M. Politics as a Vocation. Translated from German by H.H. Gerth. In: H.H. Gerth, C.W. Mills (Eds.), Max Weber: Essays in Sociology. N.Y.: Oxford University Press, 1946. P. 77–128.

[21] Об аспектах Конституции США, на которые наложило отпечаток позднее Средневековье, см.: Huntington S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven, CT: Yale University Press, 2006. P. 96–98. См. также: Humphreys R.A. The Rule of Law and the American Revolution. In: J.R. Howe (Ed.), The Role of Ideology in the American Revolution. N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1970. P. 20–27.

[22] См.: Huntington S.P. American Politics: The Promise of Disharmony. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1983. P. 104; Bellah R.N. The Broken Covenant: American Civil Religion in a Time of Trial. N.Y.: Seabury, 1975. P. 5–8; Cobb W.W. The American Foundation Myth in Vietnam: Reigning Paradigms and Raining Bombs. Washington, D.C.: University Press of America, 1998. P. 21.

[23] Lieven A. Op. cit. P. 53–64.

[24] Lieven A. Climate Change and the Nation State: The Case for Nationalism in a Warming World. Oxford: Oxford University Press, 2020. P. 25.

[25] St. Vincent of Lérins // New Advent – Catholic Encyclopedia. URL: https://www.newadvent.org/cathen/15439b.htm (дата обращения: 11.01.2024).

[26] Williams B. Op. cit. P. 77.

[27] См.: Lieven A. Pakistan: A Hard Country. L.: Penguin, 2011. P. 3–40, 83–123.

[28] Kristof N.D. A Free Woman // The New York Times. 19.06.2005. URL: https://www.nytimes.com/2005/06/19/opinion/a-free-woman.html (дата обращения: 11.01.2024).

[29] См.: Attacks on Dalit Women: A Pattern of Impunity // Human Rights Watch. 1999. URL: https://www.hrw.org/reports/1999/india/India994-11.htm (дата обращения: 11.01.2024); Naguraj A. India’s Low-Caste Women Raped to “Keep Them in Their Place” // Reuters. 05.11.2020. URL: https://www.reuters.com/article/us-india-rape-caste-idUSKBN28509J (дата обращения: 11.01.2024).

[30] US Accuses El Salvador of Secretly Negotiating Truce with Gang Leaders // The Guardian. 08.12.2021. URL: https://www.theguardian.com/world/2021/dec/08/el-salvador-us-gang-leaders-truce (дата обращения: 11.01.2024).

[31] Brenan G. The Literature of the Spanish People. L.: Peregrine, 1963. P. 195.

[32] Williams B. Op. cit. P. 82.

[33] Shklar J. The Liberalism of Fear. In: N.L. Rosenblum (Ed.), Liberalism and the Moral Life. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1989. P. 21–38.

[34] Ibid. P. 28.

[35] См.: Lieven A. Chechnya: Tombstone of Russian Power. New Haven, CT: Yale University Press, 1999. P. 147–300; Cohen S.F. Failed Crusade: America and the Tragedy of Post-Communist Russia. N.Y.: W.W. Norton, 2001. P. 135–171; Reddaway P., Glinski D. The Tragedy of Russia’s Reforms: Market Bolshevism against Democracy. Washington, D.C.: US Institute of Peace Press, 2000. 745 p.

[36] Holmes S., Sunstein C. The Cost of Rights: Why Liberty Depends on Taxes. N.Y.: W.W. Norton, 1999. 255 p.

[37] Keefe P.R. The Family That Built an Empire of Pain // The New Yorker. 23.10.2017. URL: https://www.newyorker.com/magazine/2017/10/30/the-family-that-built-an-empire-of-pain (дата обращения: 11.01.2024).

[38] Kant I. Perpetual Peace: A Philosophical Essay. Translated from German by M.C. Smith // Project Gutenberg. 14.01.2016. URL: https://www.gutenberg.org/files/50922/50922-h/50922-h.htm#ToC (дата обращения: 11.01.2024).

[39] Stewart J.H. A Documentary History of the French Revolution. N.Y.: Macmillan, 1951. P. 472.

[40] Kedourie E. Nationalism. L.: Hutchinson, 1960. P. 15–18.

[41] White H. Op. cit. P. 145.

[42] Billingsley Ph. Bandits in Republican China. Palo Alto, CA: Stanford University Press, 1988. 375 p.

[43] Для сравнения см.: Nichols T. Trump, Putin and the Assault of Anarchy // The Atlantic. 03.10.2022. URL: https://www.theatlantic.com/newsletters/archive/2022/10/trump-putin-and-the-assault-of-anarchy/671641/ (дата обращения: 11.01.2024); Chait J. Trump, Orban and Putin are Forming an Authoritarian Alliance // The New York Magazine. 22.09.2020. URL: https://nymag.com/intelligencer/article/trump-orban-putin-endorse-authoritarian-color-revolutions-election.html (дата обращения: 11.01.2024).

[44] См.: Lieven A. Climate Change…; Klare M.T. All Hell Breaking Loose: The Pentagon’s Perspective on Climate Change. N.Y.: Metropolitan Books, 2019. 304 p.

[45] Freeman Ch.W. World Order: The Global Kaleidoscope in Repeated Motion // Chas W. Freeman, Jr. 21.09.2022. URL: https://chasfreeman.net/world-orders-the-global-kaleidoscope-in-repeated-motion/ (дата обращения: 11.01.2024).

[46] Williams B. Op. cit. P. 2–12.

[47] См.: Morgenthau H.J. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace. N.Y.: McGraw-Hill, 2005. 102 p.; Murray A.J.H. The Moral Politics of Hans Morgenthau // The Review of Politics. 1996. Vol. 58. No. 1. Р. 81–108; Lebow R.N. The Tragic Vision of Politics: Ethics, Interests and Orders. N.Y.: Cambridge University Press, 2003. P. 257–309; Beardsworth R. Cosmopolitanism and Realism: Towards a Theoretical Convergence // Millennium: Journal of International Studies. 2008. Vol. 37. No. 1. P. 69–96.

[48] Niebuhr R. The Irony of American History. N.Y.: Scribner Reprint, 1985. P. 160.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619206 Анатоль Ливен

Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта

Ситуация квазиперманентного военного конфликта на долгие годы будет определяющим фактором политики

ВИКТОР ТАКИ

Преподаватель департамента истории Университета Конкордия в Эдмонтоне (Канада).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Таки В. Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 10–20.

Мысль, что война – продолжение политики другими средствами, известна всем, включая и тех, кто Карла фон Клаузевица не читал[1]. Однако изучение культурной и политической истории русско-турецких войн[2] привело меня к заключению, что верно и обратное: политика является продолжением войны другими средствами.

Действительно, история европейских стран во второй половине XIX – первой половине XX века демонстрирует, насколько мощное влияние подготовка к масштабной войне, её ведение и необходимость справиться с её последствиями оказывала как на внутреннюю, так и на внешнюю политику Франции, Германии и даже Великобритании. Свидетельств такого влияния в истории предреволюционной и раннесоветской России ещё больше – достаточно вспомнить экономическую политику графа Сергея Витте или сталинскую индустриализацию. История же холодной войны – и вовсе апофеоз детерминированности политики войной, пускай и гипотетической. Хотя протагонисты избегали прямого военного столкновения, их действия во всех областях (внутри- и внешнеполитической, экономической, научно-технологической, культурной и т.д.) определялись как их военно-стратегическим противостоянием, так и серией опосредованных войн, которые Москва и Вашингтон вели в разных частях земного шара.

О войне и мире в постмодерную эпоху

Принимая во внимание эту обусловленность политики войной, рассуждения о будущей внешней политике России должны начинаться с анализа нынешнего конфликта. Его ход являет собой нарочитое опровержение всех основных элементов модерной культуры войны, порождённой несколькими столетиями великодержавного противоборства на Европейском континенте. Противоборства, в котором Россия c конца XVII – начала XVIII века принимала самое активное участие. Пожалуй, наиболее важным элементом этой культуры было само различие между войной и миром, которое обеспечивалось процедурой объявления войны и заключения мирного договора, чётко фиксировавших переход из одного состояния в другое. Уже здесь очевидно отличие нынешней ситуации от времён Льва Толстого. Хотя ни одна из сторон не объявляла войны другой, перспективы заключения подобия мирного договора весьма туманны в силу асимметричности противоборства. Контроль над принципиальными решениями Киева осуществляется поддерживающим его Вашингтоном, который отказывается признавать себя стороной конфликта.

В этом смысле нынешняя неопределённость относительно войны и мира продолжает международные отношения периода холодной войны. Последняя являет собой пример масштабного конфликта, в котором не было ни объявления войны, ни заключения мира, ни даже подписания кем-либо акта о капитуляции. Это, в свою очередь, создаёт как отмечавшуюся в историографии неопределённость относительно истинного момента начала холодной войны, так и дискуссию, когда и как она закончилась (и закончилась ли вообще)[3]. Несомненно лишь, что начавшийся восемьдесят лет назад закат европейской культуры войны и мира напрямую связан с резким геополитическим подъёмом Соединённых Штатов, страны, коллективное политическое мышление которой сформировалось в XIX столетии в условиях сознательного отказа от участия в европейских войнах, а также в «европейском равновесии» и «концерте» великих держав. Об этом отличии внешнеполитических культур США и России, отражавшем разницу их исторического опыта и базовых смыслов, автор уже размышлял на страницах «России в глобальной политике»[4].

Однако невозможность вписать нынешний конфликт в привычную для европейской и российской истории парадигму войны и мира объясняется не только эрозией смысловых границ между этими двумя состояниями, но и всё большей размытостью привычных контуров самой войны. Со всеми оговорками, генеральное сражение или наступательная операция занимали в европейской кампании центральное место. Все аспекты военного планирования и самих боевых действий так или иначе подчинялись цели нанести поражение армии противника в таком сражении, вне зависимости происходило оно в течение одного дня на поле, обозреваемом с вершины холма, или растягивалось на многие недели/месяцы и направлялось командованием лишь посредством карт и средств связи. Сражение или военная операция предполагали победу или поражение, причём и у участников боевых действий, и у сторонних наблюдателей, как правило, не было сомнений ни относительно исхода битвы, ни относительно возможности отличить победу от поражения[5].

И здесь мы наблюдаем ещё одно важное отличие нынешнего конфликта от европейских войн конца XVIII, XIX и первой половины XX века. Он не только являет собой неудачу наступлений и попыток нанести противнику решительное поражение на поле боя, но и демонстрирует практически неограниченное пространство для репрезентативной манипуляции реальным положением, складывающимся «на земле». Принимая во внимание невозможность решительного исхода боевых действий, обусловленную соотношением противоборствующих сил и состоянием военных технологий, а также преобладание медийно-политического компонента конфликта над его собственно военной составляющей, можно сделать вывод о необходимости пересмотреть сам смысл победы и поражения. Если в рамках модерной европейской парадигмы победа и поражение были терминами, которыми описывались результат наступления, сражения, операции и в конечном счёте – самой вой­ны, теперь их единственным возможным коррелятом становится характер военного конфликта.

Другими словами, о победе может говорить сторона, которой удаётся придать конфликту наиболее комфортный для неё характер.

Разумеется, усилия другой стороны сделать то же самое лишают любую победу и любое поражение окончательности. Тем самым они перестают быть эпохальными событиями и превращаются в тенденции или временные состояния, относительные, как и всё временное.

О географии конфликта

Это, в свою очередь, существенно меняет территориальный аспект конфликта. С одной стороны, очевидно позиционный характер, который приняло противостояние ВСУ и ВС РФ, не позволяет ожидать существенных изменений линии фронта. Отсюда, однако, вовсе не следует, что географическое измерение конфликта утратило значимость, особенно если речь идёт о российско-американском, а не о российско-украинском противоборстве. В каком-то смысле география важна, как никогда, однако выражается это не в возможности, или вероятности, непосредственных территориальных приращений или утрат, а в лишении противника контроля над определённым пространством. Под контролем в данном контексте надо понимать не просто нахождение войск одной из сторон конфликта на той или иной территории, а способность этой стороны использовать данную территорию для размещения на ней стратегических вооружений и обеспечения необходимого уровня их защиты. Именно из соотношения контролируемых в таком смысле пространств складывается в конечном счёте глобальный военно-стратегический баланс.

Нынешний конфликт – следствие многолетних усилий Вашингтона лишить Москву «стратегической глубины» и столь же длительных попыток последней её сохранить.

Планомерное расширение НАТО на восток в сочетании с выходом США из Договора о противоракетной обороне и созданием районов ПРО в Польше и Румынии, а также перспектива появления такого района на украинской территории объясняют, почему обеспечение той или иной формы «финляндизации» Украины столь принципиально для Москвы. Без этого простая заморозка боевых действий по модели «корейской ничьей», о которой вот уже более года говорят некоторые западные и российские комментаторы[6], была бы равнозначна стратегическому поражению. Не надо забывать, что спустя всего пять лет после прекращения в 1953 г. боевых действий вдоль 38-й параллели в Южной Корее было размещено американское ядерное оружие. Сходным образом реализация «корейского сценария» в отношении Украины, вероятно, приведёт к тому, что спустя несколько лет после заморозки боевых действий на принципах uti possidetis на оставшейся подконтрольной США и НАТО территории Украины будут размещены элементы американской ПРО и/или ударные системы[7].

Здесь, разумеется, могут возразить, что начало СВО не только не вынудило страны альянса демонтировать уже созданную в Восточной Европе стратегическую инфраструктуру, но спровоцировало очередной раунд расширения блока. В результате Россия теперь непосредственно граничит с ним не только в Прибалтике, но и на всём протяжении от Арктики до Белоруссии. Однако расширение НАТО не стоит понимать слишком механистически, то есть без учёта конфигурации включённых в него территорий. Вступление прибалтийских стран по большому счёту ничего не изменило в военно-стратегическом плане, поскольку отсутствие у этих стран стратегической глубины делает любые элементы стратегической ПРО (в случае, если бы они были там размещены) незащитимыми. То же самое, по сути, относится и к Финляндии, мало отличающейся от стран Балтии масштабом территории или количеством населения. И совсем другое дело – Украина, растянутая с Запада на Восток на тысячу километров в сочетании с сильнейшей в Европе армией, которая способна будет эти элементы американской ПРО прикрыть.

Рискну предположить, что именно предотвращение такого сценария было и остаётся главной целью российского руководства. Об этом свидетельствует как содержание стамбульских переговоров марта 2022 г., так и избранная после их провала стратегия Москвы, основанная на сочетании динамической обороны и систематических ударов по военно-значимой инфраструктуре. Смысл действий не в том, чтобы победить Украину и/или захватить сколько-нибудь существенную часть оставшейся у неё территории. Можно даже сказать, что объектом стратегии является вообще не Украина, а именно Соединённые Штаты, и главный эффект выражается понятием area access denial (недопущение доступа на территорию). Действительно, простое сохранение нынешней ситуации исключает саму возможность размещения на Украине каких-либо американских ударных систем, которые могли бы значительно изменить военно-стратегический баланс не в пользу России.

Логика данной стратегии позволяет предположить, что ВС РФ ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем в наступление не пойдут, а продолжат держать фронт и наносить ракетные удары по всей территории Украины от Харькова до Львова. Эти действия вряд ли когда-либо вызовут коллапс ВСУ или смену режима в Киеве, который будут и дальше поддерживать западные страны, пусть и совсем не в заявленном изначально объёме. В рамках данного сценария можно ожидать, что борьба ВС РФ и ВСУ постепенно затухнет в силу исчерпания прежде всего людского потенциала последних, и конфликт всё больше будет напоминать нынешние взаимоотношения Израиля и Сирии. Напомню, эти страны находятся в состоянии войны с 1948 г., однако активных боевых действий между ними давно нет, есть только систематические удары Израиля по проиранским формированиям на сирийской территории. Стоит в этой формуле заменить Израиль на Россию, Иран – на США, а Украину – на Сирию, чтобы представить контуры американо-русско-украинских отношений через пять, десять или даже двадцать лет.

О времени конфликта

Сколь бы удручающей ни представлялась такая перспектива тем, кто ожидал быстрого разрешения нынешнего конфликта, она является ещё одной иллюстрацией отмеченного выше перехода от модерной парадигмы войны к её постмодерной форме. Как уже сказано, в постмодерном военном конфликте победа и поражение всё более определяются не исходом сражений, но тем, насколько приемлемый характер приобретает этот конфликт для сторон. Другой же особенностью современной войны является её принципиальная неограниченность во времени. При всей их частоте европейские войны второй половины XVIII, XIX и первой половины XX века оставались, как правило, быстротечными. Это было неизбежным следствием сражения как центрального элемента модерной европейской войны, её кульминационной точки, в которой нарастающая концентрация усилий оборачивалась победой одной из сторон[8]. Именно концентрация усилий и зависящий от неё решительный исход становятся всё более проблемными. Ввиду развития средств разведки, а также интеграции разведки и средств боевого поражения почти самоубийственными становятся сколько-нибудь значительные сосредоточения войск, обеспечивавшие прорыв фронтов в Первой и Второй мировых войнах. Позиционный характер, который неизбежно принимает в силу этого обстоятельства вооружённый конфликт противников, находящихся на одном технологическом уровне, заставляет, в свою очередь, пересмотреть место этого конфликта в жизни государства и общества.

В XIX и первой половине XX века война была тратой накопленных за время мира людских, экономических и военных ресурсов. Время подготовки росло по мере того, как сами войны становились всё более кратковременными и тотальными. Так, двум мировым войнам, разделённым двадцатилетней передышкой, предшествовал почти пятидесятилетний период подготовки, последовавшей за серией кратковременных войн середины XIX столетия (Крымской, Австро-итало-французской, Австро-прусской и Франко-прусской). Однако модерные войны велись государствами, этой самой войной и порождёнными[9]. Это остроумное наблюдение, сделанное историческим социологом Чарльзом Тилли по результатам историографической дискуссии о «военной революции» раннего Нового времени, наглядно иллюстрируется примером петровской модернизации, которая была во многом следствием двадцатилетней Северной войны[10]. Именно в силу своей изначальной неудачности и продолжительности Северная война обеспечивала тот длительный стимул, без которого преобразовательные усилия Петра могла постигнуть неудача. В некотором смысле созданная Северной войной послепетровская Россия не была уникальной. Она лишь в ускоренной форме повторила путь других великих держав, созданных квазиперманентной войной в Европе в XVI и XVII столетиях[11].

Это возвращает к сформулированному в самом начале тезису о детерминированности политики войной.

В современных условиях детерминированность представляется не в модерной форме политики как длительной «подготовки» к быстротечной тотальной войне, а именно в раннемодерной её разновидности, когда квазиперманентный вооружённый конфликт является непосредственным контекстом и стимулом государственной модернизационной политики. Как и любая война, нынешний конфликт не перестаёт быть тратой ресурсов, избежать чего хотел бы любой вменяемый человек.Но наряду с тратой в нём заключена и возможность устойчивого развития. Поскольку всё более вероятная неразрешимость противостояния не позволяет питать больших надежд на скорое прекращение траты, необходимо, по крайней мере, постараться воспользоваться импульсом, который данный конфликт объективно в себе содержит.

В первые десятилетия после распада Советского Союза России очевидно не хватало такого импульса. Торговля природными ресурсами с Европой, несомненно, способствовала улучшению материального положения населения, что во многом компенсировало социально-экономический провал 1990-х годов. Однако к началу 2010-х гг. потенциал компенсационного роста оказался, по сути, исчерпан, в то время как специфика политэкономической модели, основанной на экспорте энергоресурсов, вызывала вопросы относительно будущего большей части экономически активного населения, не задействованного напрямую или опосредованно в добыче и экспорте полезных ископаемых. Как и во многих других странах, неолиберальный макроэкономический подход, выразившийся в концепции «энергетической сверхдержавы», делал «ненужной» значительную часть населения.

Однако война санкций между западными странами и Россией, начавшаяся в 2014 г., сделала необходимым импортозамещение, которое способствовало позитивным изменениям прежде всего в сельском хозяйстве, впервые за сто лет надёжно обеспечив продовольственную безопасность страны. В последние же два года вооружённый конфликт с Украиной, поддержанной западными странами, оказал стимулирующее воздействие на российский ВПК, который традиционно играл роль локомотива индустриального развития России и СССР. В результате существовавшая ранее политэкономическая модель «энергетической сверхдержавы» начинает постепенно смещаться в сторону реиндустрализации. Соответственно, относительная избыточность трудовых ресурсов сменяется их относительной нехваткой, о чём свидетельствует и рекордно низкий уровень безработицы, зафиксированный в 2023 г., и обсуждение возможностей импорта рабочей силы из Азии.

Новые политэкономические реалии, разумеется, несут свои проблемы: нехватка экономически активного населения в условиях реиндустриализации будет в ближайшие годы обостряться наступлением очередной нисходящей фазы демографической синусоиды, запущенной ещё Великой Отечественной войной, а попытки компенсировать её путём поощрения трудовой миграции неизбежно ставят вопрос об интеграции самих мигрантов. Однако эти и другие возможные вызовы необходимо воспринимать, опять же, как стимулы для развития, историческую возможность значительно повысить качество управления, чему ранее препятствовали либо избыточность людского ресурса, либо порочность существовавшей политэкономической модели. И в этом смысле, опять же, полезно обращение к опыту Израиля, являющего собой пример того, как длительный, неразрешимый конфликт с соседями, выступающими в качестве «прокси» великой державы, не только оказывается совместим с поступательным развитием, но и становится фактическим условием такого развития.

* * *

Эти мысли пришли мне в голову в ответ на предложение редакции «России в глобальной политике» поразмышлять о возможной внешней политике страны после завершения острой фазы нынешнего конфликта. Мои рассуждения исходили из того, что не будет никакого «после», хотя я, разумеется, был бы рад ошибиться. Предпринятое сравнение современного конфликта с раннемодерными войнами, а также ситуацией арабо-израильского противоборства, то затухающего, то разгорающегося с новой силой на протяжении вот уже 75 лет, выявляет, на мой взгляд, необходимость пересмотреть модерный взгляд на войну как на максимальную концентрацию усилий и трату накопленных за время мира ресурсов для достижения победы. Вместо этого, в силу неразрешимости ни за столом переговоров, ни на поле боя, нынешний вооружённый конфликт приобретает характер квазиперманентного и становится базовой рамкой общественной жизни, а также длительным стимулом модернизационной государственной политики подобно тому, как это имело место в раннемодерной Европе или в современном Израиле.

Такое переосмысление отношения войны и мира может оказаться особенно непростым для страны, чья история отмечена несколькими Отечественными войнами (1812, 1914, 1941), каждая из которых была кратковременной и «тотальной»[12], то есть сопровождалась масштабной тратой накопленных за время мира ресурсов, прежде всего людских, для достижения победы. От победы же зависело участие страны в определении послевоенного мироустройства, которое представляло собой набор договорённостей между великими державами. Как отмечено выше, все основные элементы этой модерной европейской парадигмы военного конфликта – чёткая грань между состоянием войны и мира, возможность и центральная роль сражения, ведущего к победе, и, наконец, мироустройство как результат способности договориться – более не существуют. Вместо этого наблюдается новый пример «ни вой­ны, ни мира», позиционный вооружённый конфликт, в котором медийная картинка явно преобладает над реальностью, а также очевидна невозможность переговоров и договорённостей, которые не выглядели бы капитуляцией одной из сторон. Отсюда вывод, что ситуация квазиперманентного военного конфликта на долгие годы будет определяющим фактором политики в целом и внешней политики в частности, а успех или неуспех её будет измеряться способностью реализовать содержащуюся в этом конфликте возможность развития.

Автор: Виктор Таки, преподаватель департамента истории Университета Конкордия в Эдмонтоне (Канада).

СНОСКИ

[1] Clausewitz C. von. Vom Kriege. Buch 1. Kapitel 1: 24. Berlin: Ferdinand Dümmler, 1832. 462 S.

[2] См.: Таки В.В. Царь и султан: Османская империя глазами россиян. М.: НЛО, 2017. 320 с. Также речь идёт о моей последней книге, которая выйдет в апреле этого года и русское издание которой сейчас готовится: Taki V. Russia’s Turkish Wars: The Tsarist Army and the Balkan Peoples in the Nineteenth Century. Toronto, ON: University of Toronto Press.

[3] См., в частности, рассуждения о холодной войне крупнейшего британского историка-неоконсерватора Нила Фергюсона в его недавном интервью Джону Андерсону: Israel, Islam & the New Cold War [Видеоинтервью Н. Фергюсона] // YouTube. 14.11.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=_DfTlPY_UQQ&t=18s (дата обращения: 01.02.2024).

[4] Таки В.В. Принуждение к равенству // Россия в глобальной политике. 23.02.2023. URL: https://globalaffairs.ru/articles/prinuzhdenie-k-ravenstvu/ (дата обращения: 01.02.2024).

[5] О центральной роли сражения в модерной европейской войне см.: Whitman J.O. Verdict of Battle: The Law of Victory and the Making of the Modern War. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2012. 300 p.

[6] См., в частности, недавнее интервью Джеймса Ставридиса: Экс-командующий НАТО спрогнозировал начало переговоров по Украине // РБК. 28.01.2024. URL: https://www.rbc.ru/politics/28/01/2024/65b6b3f89a7947f1c6efc8ae?from=from_main_9 (дата обращения: 01.02.2024), а также статью Бориса Межуева: Межуев Б. Цивилизационный реализм и «корейская ничья» // Русская истина. 05.01.2024. URL: https://politconservatism.ru/blogs/tsivilizatsionnyj-realizm-i-korejskaya-nichya?fbclid=IwAR25jQtgqYWVCYjGsXNCaRI_-JJIbAlPTmxFr31ZIa64nRX6wxH-SxWB_To (дата обращения: 01.02.2024).

[7] Характерно, что сценарий «корейской ничьей» в описании Ставридиса предполагает вступление Украины в НАТО.

[8] Whitman J.O. Op. cit.

[9] Tilly Ch. Coercion, Capital, and European States, AD 990–1992. L.: Basil Blackwell, 1992. 271 p.

[10] О раннемодерной военной революции см.: Rogers C.J. (Ed.) The Military Revolution Debate: Readings on the Military Transformation of Early Modern Europe. Boulder, CO: Westview Press, 1995. 400 p.

[11] Небезынтересно взглянуть на процентные величины количества войн в Европе от столетия к столетию (представляющие собой совокупность частоты войн, их продолжительности, масштаба, интенсивности и концентрированности): 94 для XVI столетия, 95 для XVII, 78 для XVIII, и только 40 – для XIX (или же 89, 88, 64 и 24 соответственно, если принимать в расчёт только войны между великими державами). См.: Levy J. War in the Modern Great Power System, 1495–1975. Lexington: University Press of Kentucky, 1983. P. 139, 141.

[12] О «тотальности» войны 1812 года и Наполеоновских войн в целом см.: Bell D.A. The First Total War: Napoleon’s Europe and the Birth of Warfare as We Know It. Boston: Houghton Mifflin, 2007. 420 p.

Россия. Канада. Евросоюз. НАТО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619203 Виктор Таки

Thyssenkrupp отвергает сообщение о потенциальных рабочих местах и сокращении мощностей

Как сообщает агентство Reuters, немецкий промышленный конгломерат Thyssenkrupp заявил, что сообщение СМИ о потенциальном сокращении рабочих мест и мощностей в его сталелитейном подразделении, опубликованное ранее, было спекуляцией.

Газета Handelsblatt ранее сообщала, что программа реструктуризации сталелитейного подразделения, получившая название "Стрим", может стоить как минимум 5000 рабочих мест и сократить производственные мощности предприятия до 8-9 миллионов тонн в год по сравнению с 11,5 миллионами в настоящее время.

В отчете, со ссылкой на источники, знакомые с этим вопросом, говорится, что генеральный директор Thyssenkrupp Мигель Лопес даже предложил руководству сталелитейного подразделения сократить мощности до 6,5 млн тонн.

"Мы удивлены предположениями, высказанными в Handelsblatt", - говорится в заявлении Thyssenkrupp Steel Europe, цитируя комментарии ее председателя ранее на этой неделе о том, что подразделение работает над предложениями по реструктуризации, которые будут обсуждаться с соответствующими комитетами в середине апреля.

«Проекта «Стрим» так же не существует, как и запланированный группой объем добычи в 6,5 млн тонн».

В компании Thyssenkrupp Steel Europe заявили, что любые спекуляции на данный момент «весьма сомнительны», и это вызвало опасения среди ее сотрудников.

MEPS: план срочного восстановления может способствовать развитию нержавеющей стали в ЕС

Как сообщает аналитическое агентство MEPS InternationalLtd., лидеры сталелитейного сектора были среди высокопоставленных деятелей отрасли, представляющих 7,8 миллионов рабочих ЕС, которые призвали Европейскую комиссию в срочном порядке стимулировать экономику ЕС.

Почти 20 промышленных секторов были представлены 73 лидерами, которые совместно предложили план восстановления из 10 пунктов премьер-министру Бельгии Александру Де Кроо и президенту Комиссии Урсуле фон дер Ляйен в рамках «Антверпенской декларации о европейском промышленном соглашении».

Призыв к действию прозвучал после того, как руководители европейских производителей нержавеющей стали Aperam и Outokumpu назвали торговые условия в регионе «глубоко депрессивными» и «сложными», сообщая о финансовых результатах за 2023 год.

Результаты производителей нержавеющей стали

Исполнительный директор Aperam Тимотео Ди Мауло назвал текущую экономическую ситуацию в Европе в этом месяце «кризисом». Годовой финансовый отчет люксембургской сталелитейной компании за 2023 год показал, что доходы ее подразделения нержавеющей и электротехнической стали снизились с €5,5 млрд до €4,2 млрд в прошлом году, поскольку поставки снизились с 1,60 млн до 1,55 млн тонн.

Между тем поставки Outokumpu в 2023 году снизились на 9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составили 1,37 млн тонн. Выручка компании снизилась с €9,49 млрд до €6,96 млрд , поскольку она понесла чистый убыток в €111 млн – по сравнению с прибылью в €1,09 млрд годом ранее. Генеральный директор Хейкки Малинен заявил, что рынок упал до самой низкой точки в третьем квартале прошлого года, добавив, что с тех пор восстановление шло медленно.

Отчет Бундесбанка предполагает, что Германия сейчас находится в рецессии. Тем временем Великобритания вступила в рецессию в феврале после того, как за снижением ВВП на 0,1% с июля по сентябрь последовало сокращение на 0,3% в четвертом квартале.

В течение февральского периода исследования европейские респонденты MEPS сообщили о вялой торговой активности. Повышенные затраты на сырье и перебои в поставках способствовали поддержанию цен.

Растущая потребность в плане восстановления ЕС

Антверпенская декларация призывает к действиям по преодолению нынешнего экономического спада, одновременно поддерживая переход к чистому нулю. Он призывает Европейскую комиссию: обеспечить обильную и доступную низкоуглеродную энергию; наращивать внутренние мощности по добыче, устойчивой переработке и переработке важнейших видов сырья; упростить государственную помощь отраслям с высоким уровнем выбросов, осуществляющим переход к зеленой экономике; и обеспечить более сильную поддержку проектов ЕС.

Многие респонденты MEPS подчеркивают, что снижение процентных ставок будет сигнализировать о начале подъема экономического роста, необходимого сектору нержавеющей стали. Однако это вряд ли произойдет до конца года, после периода стабильной инфляции на сниженных уровнях.

Подобно лидерам отрасли, поддержавшим Антверпенскую декларацию, другие надеются на более решительные действия по улучшению будущих торговых условий для европейских производителей стали. В феврале альянс 11 сталелитейных государств Германии поддержал продолжающиеся переговоры между ЕС и США по Глобальному соглашению по устойчивой стали и алюминию (GASSA). Соглашение будет направлено на решение проблемы избыточных мощностей, одновременно поощряя торговлю низкоуглеродными материалами.

В сочетании с механизмом корректировки границ выбросов углерода (CBAM) ЕС такая мера поможет защитить производителей стали в ЕС от более дешевого зарубежного импорта. Исследование MEPS, проведенное в этом месяце (см. ниже), выявило значительное сокращение импорта нержавеющей стали в ЕС в первом квартале. Материалы из третьих стран еще могут оказаться меньшей угрозой для сектора, чем слабеющая экономика.

В иностранных армиях

Великобритания

Новая неудача у британских подводников

ВМС Великобритании провели неудачный испытательный запуск баллистической ракеты Trident II D5 с атомной подводной лодки HMS Vanguard, которая прошла семилетний ремонт. После пуска ракета сразу уклонилась от курса и упала рядом с субмариной, на борту которой находились министр обороны Грант Шэппс и первый морской лорд (командующий ВМС) адмирал Бен Ки. По данным газеты The Sun, инцидент произошёл 30 января во время тренировочной миссии в Атлантическом океане недалеко от побережья американского штата Флорида. Изначально предполагалось, что Trident II D5 пролетит почти 6 тысяч км, чтобы достичь заданной точки в центральной части Атлантики между Бразилией и Западной Африкой. После неудачного пуска срочно была начата поисковая операция по извлечению фрагментов ракеты с морского дна. В британском минобороны подтвердили, что в ходе пуска «произошла аномалия». «HMS Vanguard и её экипаж продемонстрировали полную готовность управлять непрерывными морскими средствами сдерживания, пройдя все испытания в ходе недавних стандартных контрольно-тренировочных пусков, необходимых для подтверждения того, что подлодка может вернуться в строй после тщательных ремонтных работ. Тест подтвердил эффективность ядерного сдерживания Великобритании, в котором мы абсолютно уверены. Во время теста произошла аномалия. По соображениям национальной безопасности, мы не можем предоставить дополнительную информацию по этой теме», – говорится в заявлении военного ведомства. Вместе с тем утверждается, что «ядерное сдерживание Великобритании остаётся безопасным и эффективным».

В XXI веке британские ВМС лишь пять раз проводили запуски ракет Trident II D5, последний из которых состоялся в 2016 году. Тогда баллистическая ракета, выпущенная подлодкой HMS Vengeance недалеко от побережья Флориды, должна была пролететь 9 тысяч км до острова Вознесения в южной части Атлантического океана. Однако ракета производства американской компании Lockheed Martin уклонилась от курса и автоматически самоликвидировалась. Сейчас в составе британского флота четыре субмарины типа Vanguard, но только две из них пригодны к эксплуатации.

Германия

Немецкие моряки «отличились»

Фрегат «Гессен», прибывший в Красное море для защиты коммерческого судоходства, 26 февраля по ошибке попытался сбить американский беспилотник MQ-9 Reaper. Круживший над кораблём БпЛА был идентифицирован как враждебный. Но обе выпущенные им зенитные ракеты SM 2 по техническим причинам не достигли цели и упали в море. 27 февраля, через день после этого инцидента, фрегат всё же продемонстрировал свою способность решать задачи ПВО. Ему удалось сбить два йеменских БпЛА над Красным морем.

Тем не менее встал вопрос о скором свёртывании миссии этого бое­вого корабля. Депутат бундестага от баварского ХСС Флориан Хан выяснил, что часть боезапаса на фрегате «Гессен», очевидно, больше не может быть пополнена, «поскольку соответствующих промышленных мощностей больше не существует». Немецкие эксперты уже задаются вопросом, а знало ли министерство обороны ФРГ, что для выполнения ответственной бое­вой миссии командование ВМС направляет к берегам Йемена лишь условно боеготовый корабль.

Министерство обороны обвинили в расточительстве

Федеральная счётная палата подвергла критике проект министерства обороны по закупке новых бронетранспортёров для бундесвера. По данным журнала Der Spiegel, специалисты палаты предостерегают бюджетный комитет бундестага от одобрения планов военного ведомства, которое намерено заменить гусеничный БТР Wiesel на колёсную боевую машину типа Boxer (производители – немецкие концерны Rheinmetall и Krauss-Maffei Wegmann). Всего намечено приобрести свыше 120 БТР. Изначальная стоимость проекта оценивалась в два миллиарда евро, которые планировалось взять из спецфонда. Однако, по оценке счётной палаты, этих средств будет недостаточно, и для реализации плана потребуется минимум 2,69 миллиарда. Контролёры подвергли критике не только удорожание, но и сложность осуществления планов минобороны, которое намерено закупить новую технику через Австралию, где организовано её производство для австралийской армии.

Между тем бундесвер в срочном порядке нуждается в новой бронетехнике, чтобы правительство ФРГ выполнило своё обязательство перед союзниками по НАТО предоставить в распоряжение альянса до 2025 года полностью укомплектованную мотопехотную дивизию.

Индия

Немецкая промышленность подвела танкостроителей

Власти Германии уведомили индийских партнёров, что смогут поставить двигатели для танков Arjun не ранее чем через четыре года. «Немецкие производители двигателей сообщили, что им потребуется около 48 месяцев, чтобы возобновить производство двигателей, используемых на танках Arjun Mark 1A», – сообщило индийское агентство ANI ссылкой на источник в оборонных структурах. Это вынуждает индийских танкостроителей попытаться самим создать двигатель, который подошёл бы для танка национальной разработки. Ранее на машинах этого типа использовался немецкий дизельный двигатель MTU.

США

Учитывают украинский опыт

Сухопутные войска США объя­вили об аннулировании программы создания разведывательно-ударного вертолёта FARA (Future Attack Reconnaissance Aircraft), осуществлявшейся с 2018 года. В своём заявлении начальник штаба армии США генерал Рэнди Джордж отметил, что данное решение принято по результатам изучения опыта бое­вых действия на Украине, где стало видно, «что воздушная разведка фундаментальным образом изменилась». «Датчики и оружие, установленные на различных беспилотных системах и в космосе, стали более повсеместными, более дальнодействующими и более дешёвыми, чем когда-либо прежде», – пояснил он. Новый вертолёт должен был дополнить боевые вертолёты семейства Boeing AH-64 Apache. Армия США потратила два миллиарда долларов на НИОКР. Тем не менее работы по программе FARA решено продолжить до конца 2024 финансового года, чтобы дать промышленности «возможность завершить разработку технологий, которые можно будет перенести в другие программы». Теперь армия США намерена усилить работы в области создания новых разведывательных БпЛА. С учётом украинского опыта запланировано также ускоренное снятие с вооружения устаревших разведывательных БпЛА RQ-7 Shadow (сухопутные войска США имеют 575 таких дронов) и малых разведывательных БпЛА RQ-11 Raven (порядка 19 тысяч).

Саудовская Аравия

Закупают южнокорейские ЗРК

Министерство национальной обороны Республики Корея сообщило о подписании в Эр-Рияде межправительственного соглашения о поставке Саудовской Аравии 10 батарей южнокорейского ЗРК средней дальности Cheongung II (KM-SAM Block II). Это второй контракт на поставку за рубеж южнокорейского ЗРК этого типа – первый был заключён в 2022 году с Объединёнными Арабскими Эмиратами и предусматривает поставку 12 комплексов (батарей) Cheongung II («Железный орёл – 2»). ЗРК Cheongung II – модифицированный вариант ЗРК Cheongung I. Ракета комплекса имеет дальность стрельбы до 40 км. В состав батареи входят командный пункт, многофункциональная РЛС и четыре восьмиконтейнерные подвижные пусковые установки. Южнокорейская армия в 2015–2020 годы получила 18 ЗРК Cheongung I, что позволило снять с вооружения устаревшие американские ЗРК HAWK. С 2020 года осуществляется поставка 20 модифицированных комплексов – ЗРК Cheongung II.

Войны без границ

Коллективный Запад не оставляет попыток сохранить своё доминирование, изыскивая новые методы подрывной деятельности.

Термин «гибридная война» появился совсем недавно. Но довольно скоро он прочно обосновался в лексиконе экспертов и аналитиков, оценивающих политику коллективного Запада во главе с США на международной арене, в том числе и в отношении России. Что собой представляют гибридные войны, в чём их коварство и опасность? Об этом идёт речь в интервью «Красной звезде» члена-корреспондента Академии военных наук РФ Александра БАРТОША.

– Александр Александрович, недавно в свет вышла ваша новая книга «Мировая гибридная война». Почему вы взялись за эту тему, которая, казалось бы, достаточно хорошо изучена?

– В ходе работы над книгой я убедился, что эта тема, можно сказать, необъятна. С начала ХХI века трансформация военных конфликтов происходит под влиянием процессов, определяющих формирование нового мироустройства в период перехода от однополярной к многополярной системе международных отношений. В этих условиях Западу, привыкшему диктовать свои правила, потребовались новые механизмы влияния на соперников, позволяющие не применять в первую очередь силовые способы навязывания своей воли, а добиваться победы дипломатическими, политическими, финансово-экономическими и военными мерами, оставаясь ниже порога прямого военного столкновения.

Особенность этого вида действий – их чёткая направленность против заранее вскрытых слабых и уязвимых мест конкретного государства. Это обусловливает уникальный характер гибридной войны как нового вида межгосударственного противоборства. Но это совсем не означает, что гибридная война не может стать горячей.

Идея подобного механизма до сих пор остаётся важнейшей темой военно-научных разработок западных экспертов, в том числе американских. Задействованы научно-исследовательские корпорации, в частности РЭНД, Центр стратегических и международных исследований, Гудзоновский институт, а также центры передового опыта НАТО. Полученные ими результаты нашли отражение в официальных документах Пентагона и НАТО, а само понятие «гибридная война» сейчас широко употребляется военачальниками, политиками и учёными Запада.

Реалии современности и прогнозы развития международной обстановки на период предстоящих нескольких десятилетий свидетельствуют о наличии серьёзных предпосылок для дальнейшего усиления глобальной нестабильности и трансформации военных конфликтов. Этому способствует появление новых доктрин сдерживания, распространение информационных технологий…

– Какое содержание вкладывается в понятие «гибридная война»?

– Под гибридной войной сегодня понимают вид враждебных действий, при котором нападающая сторона не прибегает к классическому военному вторжению, а подавляет своего противника с помощью скрытых операций, диверсий, кибервойн и других методов и средств. Гибридная война фактически растаптывает нормы международного права, в ней не существует поня­тий «фронт» и «тыл». Более того, в современных условиях можно вести речь о дальнейшем расширении масштабов феномена гибридной войны до уровня мировой.

– Что вы подразумеваете под ней?

– Мировая гибридная война – это многомерный межцивилизационный военный конфликт, в ходе которого большинство государств коллективного Запада прибегает к целенаправленному адаптивному применению как военно-силовых способов борьбы, так и методов экономического удушения противника, использования подрывных информационных и кибертехнологий.

В широком же понимании смысл мировой гибридной войны состоит в борьбе за влияние и доступ к ресурсам на пространствах Большой Евразии, Большого Среднего Востока, Африки и Латинской Америки. Это, если хотите, некая альтернатива конкуренции за технологическое лидерство между Западом и Востоком в предыдущие десятилетия.

Применительно к России – это тотальная война США и их ближайших союзников против нас с целью ослабления российской государственности, провоцирования распада нашего государства, фрагментации страны и перевода отдельных её частей под внешнее управление. Следующим шагом станет установление контроля над Китаем, некоторыми другими государствами, которые выступают против мировой гегемонии Запада.

Гибридная война фактически растаптывает нормы международного права, в ней не существует поня­тий «фронт» и «тыл»

– Процессы, связанные с насаждением в мире моральных «ценностей» ЛГБТ, однополых браков – в этом же ряду?

– Не только это. Налицо кризис науки и образования, обусловленный во многом их коммерциализацией. Западные элиты не заинтересованы в духовном и интеллектуальном развитии человека. Всё более явно проявляется антропологический кризис, обу­словленный деградацией личности в новой информационной среде обитания, когда виртуализация общественной жизни вытесняет традиционные методы общения людей, становится симулякром физической реальности.

Безусловно, это и кризис западной системы мироустройства, которая показала свою несостоятельность в качестве перспективной базовой модели дальнейшего развития мировой цивилизации. Такая модель разрушает как нравственность общества, так и природную среду обитания человека, деформирует его подлинно человеческие качества.

– В условиях мировой гибридной войны, как вы утверждаете в своей новой книге, увеличивается опасность конфликтов с применением ядерного оружия…

– Судите сами. Нельзя исключать увеличение числа стран, уже обладающих ядерным оружием, а также государств, которые его в тайне разрабатывают. Наблюдается создание ядерных зарядов малой мощности, которые могут применяться в качестве тактического оружия. Вполне реальной может стать угроза попадания ядерных боезарядов в руки экстремистских и ультранационалистических группировок. Налицо и безответственность политических лидеров некоторых ядерных держав Запада. Поэтому приходится считаться с возможностью ядерных провокаций, вплоть до применения ядерного оружия под «чужим флагом».

Новый вид конфликта – мировая гибридная война – полностью отрицает ранее декларированные опорные конструкции существовавшего миропорядка – гуманизм и человечность, международное право, институты солидарного реагирования на общие угрозы. Мы наблюдаем тенденции перехода от глобального открытого общества к нескольким обособленным цивилизационным зонам, находящимся в состоянии перманентной конкурентной борьбы.

Олег ФАЛИЧЕВ, «Красная звезда»

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе специальной сессии Анталийского дипломатического форума, Анталья, 1 марта 2024 года

Вопрос (перевод с английского): В настоящий момент миропорядок и баланс сил меняются. Мы наблюдаем спад глобализации, движение в сторону многополярного мира, все возрастает значение небольших групп, интересами которых ранее пренебрегали… Могли бы Вы дать широкую оценку текущей ситуации на международной арене?

С.В.Лавров: Уважаемые дамы и господа, во-первых, хочу поблагодарить турецкие власти за приглашение на Анталийский дипломатический форум. Я был здесь два года назад. В прошлом году, к сожалению, нам не удалось собраться из-за катастрофы, постигшей Турцию. Было страшное землетрясение. Россия немедленно направила своих спасателей, необходимое медицинское оборудование, гуманитарную помощь. Сегодня Президент Турции Р.Эрдоган вспоминал о том периоде.

Действительно, многополярность – это реальность сегодняшнего дня. Не потому что кто-то вдруг решил «бросить вызов» Западу, а потому что естественный ход событий, прежде всего в сфере экономического развития, который вывел на авансцену новые, крупные и мощные государства. У всех на слуху Китай и Индия. У них рекордный рост экономики и они осваивают современные технологии.

По большому счету США сейчас называют КНР главным долгосрочным вызовом американскому доминированию. Но давайте не будем забывать, что Китай достиг сегодняшних результатов, играя по правилам, изобретенным американцами при поддержке других западных стран в контексте своей концепции глобализации: свободный рынок, честная конкуренция, уважение собственности, презумпция невиновности. Когда те увидели, что на основе созданных ими правил и институтов – Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк, Всемирная торговая организация (ВТО) – Китай всё равно растёт быстрее и обыгрывает их в сфере экономического развития, американцы тут же стали тормозить, например, деятельность ВТО, где накопилось огромное количество справедливых жалоб со стороны КНР на недобросовестную конкуренцию. Блокируют перераспределение голосов и квот в МВФ, хотя страны группы БРИКС, особенно с учётом расширения этой структуры, уже давно, если применять изначальные правила, должны иметь больше голосов и квот, а американцы – утратить свою блокирующую квоту. И многое другое.

Самое интересное, что все эти принципы, каноны свободного рынка были один раз мгновенно перечёркнуты, когда Соединенные Штаты решили наказать Россию за то, что долгие годы мы предупреждали наших западных коллег о катастрофических последствиях расширения НАТО на восток, поглощения Украины, неприемлемости действий, которые совершал киевский режим, пришедший к власти в 2014 г. в результате государственного переворота, по уничтожению всего русского на Украине.

Русский язык, образование, средства массовой информации, культура – всё это запрещено. Даже в быту. Если вы обратитесь на русском языке в магазине к продавщице или продавцу, он или она могут вам отказать в обслуживании. Представьте на минуту, если бы в Ирландии запретили английский язык, или в Швейцарии – французский, или в той же Швейцарии – немецкий. Никто не может этого даже вообразить. А на Украине это было сделано при прямом потакании со стороны Запада.

Наши многочисленные обращения с призывом навести порядок в стране, которую Запад полностью контролирует, отменить эти абсолютно дискриминационные преступные законы, противоречащие к тому же Конституции Украины (там записано, что необходимо уважать права «русских» - прямо «русских» отмечено - и других национальных меньшинств, в том числе языковые права), никакого эффекта не возымели.

Сегодня Президент Турции Р.Эрдоган и Министр иностранных дел Турции Х.Фидан говорили о том, что мировой порядок переживает кризис, не справляется, управление процессами нарушено. Чаще всего приводили в пример Украину и Палестину. Действительно, наблюдаемый сейчас беспорядок имеет место. Виновата ли в этом ООН? Не уверен.

В случае с Украиной всемирная Организация выполнила свою работу. Когда стороны конфликта в Донбассе после госпереворота, кровавой войны, в феврале 2015 г., подписали соглашение под гарантией Германии и Франции, Совет Безопасности единогласно одобрил это, приняв резолюцию и тем самым сделав его обязательным к выполнению. И не вина СБ ООН (он изначально так и функционирует) в том, что эти соглашения никто не собирался выполнять. Потом в этом признались все, кто их подписывал, кроме Президента России В.В.Путина. Они сказали, что им незачем это делать. Им просто нужно было выиграть время, чтобы «накачать» Украину оружием против России. На самом деле так оно и было.

Все, что вы сейчас наблюдаете, подтверждает изначальный план не идти на компромиссы, идти до конца превращения Украины в «антиРоссию», даже в плацдарм нападения на Россию, создания угроз безопасности на границах (у натовцев уже такие планы были) и, как уже сказал, уничтожения всего русского, русской культуры на тех землях, которые осваивали русские, где они создавали города, строили дороги, корабли, порты.

Это не вина международного сообщества, воплощенного в ООН. Устав Организации – это идеальный документ для сегодняшнего дня. Там есть главный принцип, который Запад никогда не уважал. Там написано: Организация Объединенных Наций основана на суверенном равенстве государств. Назовите мне хоть один конфликт после создания ООН, в котором Запад обращался бы с участниками процесса, как с равными. Да никогда.

Как выясняется, в резолюции по Украине (Минские договорённости) Запад тоже не рассматривал Россию как страну, которую нужно уважать. В этих соглашениях речь шла всего лишь о том, что небольшая часть востока Украины будет иметь право говорить по-русски, учить своих детей на русском языке, может иметь собственную местную полицию, и с ними должны консультироваться, когда назначают судей и прокуроров. Это всё. Это примерно то же самое, что сейчас Президент Франции Э.Макрон хочет предоставить Корсике. Это гораздо меньше чем степень автономии, существующая во многих западных странах для национальных меньшинств.

По Палестине тоже есть решения о создании палестинского государства, которые принимались единогласно Советом Безопасности и Генеральной Ассамблеей ООН, но они саботировались. И они продолжают это делать, прежде всего Соединёнными Штатами, которые прекратили деятельность «квартета» международных посредников. Там кроме них, также участвовали Россия, ООН и ЕС. США взяли на себя функции «подпольной» переговорной работы. О ней никто ничего не знает, но которая, судя по всему, выльется в очередную «фикцию». И никакого государства палестинцы не получат. Будет какое-то красивое “объявление” о том, что, например, Палестину примут в члены ООН, а “на земле” всё останется точно так же. То есть красивая «картинка» есть, а статус-кво не меняется.

Ещё один пример на эту тему – политика США и их союзников по Тайваню. Они говорят во всеуслышание, на каждом углу, что признают один Китай, но, мол, не нарушайте статус-кво. А статус-кво – это что? Это отношения с Тайванем как фактически с независимым государством. Вот, пожалуйста, двойные стандарты. И таких примеров множество. Проблема не в фундаменте ООН, а в том, что прежде всего западные страны не выполняют многочисленные решения этой Организации.

Вопрос (перевод с английского): Вы много говорили об американской политике, о расширении НАТО на восток, о ситуации в США, о комментариях Президента Франции Э.Макрона, о ситуации в Газе. Будем обсуждать все темы.

В Вашей вступительной речи прозвучало много оценок на события в мире. Я бы хотел спросить, какой Вы видите политику Вашей страны и место России на карте через десять лет?

С.В.Лавров: В центре мира, конечно.

Вчера Президент России В.В.Путин выступал с посланием к Федеральному Собранию. Там он емко, но понятно отразил нашу сегодняшнюю философию.

Мы долгие годы после того, как исчез Советский Союз, после того как новая Россия переживала свое становление уже в новом качестве, верили тому, что Запад нам обещал. Нам говорили, что теперь наступила пора всеобщего благоденствия, нет идеологических противников, мы все в «одной лодке», и будем по-честному вместе жить и трудиться на благо всех нас.

Оказалось, что все эти обещания – это фикция. Никакого равноправия в экономических отношениях с Западом мы не почувствовали. Мы очень долго вступали во Всемирную торговую организацию. Евросоюз из нас (как говорят по-русски) «вытягивал все жилы», выторговывал уступки. Многое другое присутствовало в наших отношениях с тем же Евросоюзом, как с ближайшим соседом. Хотя мы и были крупнейшими торговыми партнерами, но любые экономические действия, шаги, договоренности давались с огромным трудом.

В конечном итоге нас обманули по главным для нас вопросам – равной, неделимой безопасности. Этот принцип записан в целом в ряде решений так называемой Организации по безопасности сотрудничества в Европе. Начиная с саммита в 1999 г. в Стамбуле, она провозгласила этот принцип, и потом не раз его подтверждала, в том числе и на высшем уровне.

В этом торжественном обязательстве записано, что ни одна страна или группа стран в Евроатлантике не будет претендовать на доминирование. А НАТО занималась тем, что одной рукой подписывала такое обязательство, а другой реализовывались договоренности о расширении, безостановочно нарушая все принципы, которые вроде бы по-честному согласовывали в рамках той же ОБСЕ.

Не буду говорить, как все дальше происходило с Украиной. Вы все это знаете. Госпереворот, полностью подчиненный американцам режим, которые еще до него сотнями “сидели” там в министерствах. Также, как они сейчас имеют якобы своих наемников, а на самом деле там есть кадровые офицеры (в т.ч. англичане, французы). Нам это хорошо известно. И закончилось это все тем, что сейчас имеем. Когда выполняли Минские договоренности, мы в очередной раз поверили, что так можно согласовать выход из того кризиса, в котором оказалась Украина, особенно ее восточные районы. Думали, что можно избежать каких-либо негативных последствий.

Дважды за период, когда НАТО начала расширяться, мы предлагали заключить Договор о европейской безопасности. В 2009 г. и в очередной раз в декабре 2021 г. Запад высокомерно отверг наше предложение, заключавшееся в том, чтобы «кодифицировать» то, что уже было принято в виде политической декларации на высшем уровне. Просто отверг. Сказал, что их отношения с Украиной это не наше дело. НАТО что хочет, то и будет делать. В лучшем случае, давайте поговорим о каких-то ограничениях на те ракеты средней и меньшей дальности, которые были запрещены договором (из которого США вышли), и которые они с нами будут строить, но, мол, ограничим их развертывание вблизи границ друг к другу.

ОБСЕ ничего не смогла сделать, хотя именно эта Организация была местом, где все эти торжественные, пафосные решения принимались. Поэтому для нас эта структура более не представляет собой какой-либо субстанции, на которую можно положиться. Нарушен принцип консенсуса. Генсекретарь и меняющийся ежегодно председатель ОБСЕ откровенно занимают одну сторону. Долгие годы, пока на Украине принимались законы по уничтожению русского образования, средств массовой информации и культуры, эта организация молчала. Так же, как она молчала десятилетия до этого по поводу того, что в Латвии и Эстонии до сих пор сохранился статус «неграждан», когда этническим русским, живущим в этих странах, и, кстати, голосовавшим на референдумах за независимость Латвии и Эстонии, не предоставляют гражданства. Сейчас этих людей вообще начинают «выкидывать» из упомянутых мной стран. И ОБСЕ молчит.

Президент В.В.Путин в своем послании к Федеральному Собранию обозначил нашу инициативу или осознание (если хотите) той реальности, которая сейчас складывается, а именно значение развития сотрудничества на евразийском континенте с участием всех расположенных здесь стран, организаций. Основу для этого процесса уже создают отношения, которые установились между, например, Евразийским экономическим союзом и Шанхайской организацией сотрудничества. Между ЕАЭС и АСЕАН, ШОС-АСЕАН. Видим перспективу в том, чтобы к этим усилиям подключился бы Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Лига арабских государств, целый ряд ее членов расположены тоже на евразийском континенте. Эта инициатива оставляет дверь открытой для европейцев. Если он поймут полную тупиковость своей нынешней политики по сохранению своего, по сути дела, колониального доминирования, высокомерия и отсутствия какой-либо ответственности перед своими избирателями, положения которых они приносят в жертву украинскому режиму и не просто приносят в жертву, а гордо, на весь мир, об этом публично говорят, тогда мы посмотрим.

Евразийская безопасность – это естественный процесс. Тем более, что центр мирового развития сместился в Азиатско-Тихоокеанский регион, прежде всего, в Южную, Восточную Азию. В целом, Евразия – это сейчас «мотор» развития мира. Евроатлантика эту роль уже утратила. Вот как мы примерно видим будущее.

Вопрос (перевод с английского): В начале своего ответа Вы сказали, что, разумеется, Россия в центре мира. Я бы хотел обратить Ваше внимание, что если Вы посмотрите на карты «Гугл», то увидите, что в центре - Турция.

С.В.Лавров: В Турции есть некоторые карты, которые неправильным цветом закрашивают большие части Российской Федерации. Надеюсь, Вы не эти карты имеете в виду?

Вопрос (перевод с английского): Вы упомянули Францию. Хочу спросить о комментарии, сделанном Президентом Франции Э.Макроном. В начале недели он сказал, что нельзя исключать возможную отправку западных военных на территорию Украины. США это быстро опровергли, сказав, что это не обсуждалось ни Великобританией, ни Германией.

Пару часов назад Вам задавал вопрос корреспондент турецкого СМИ о том, что Вы думаете об этом комментарии. Ваш ответ мне показался коротким и невербальным. Вы могли бы прокомментировать реакцию российской стороны на эти слова?

С.В.Лавров: Да, конечно. Это была не оговорка у Президента Франции Э.Макрона. Когда он это произнес, его подчиненные сразу «рванули» исправлять впечатление, произведенное на мировое сообщество и даже на Евросоюз как таковой. Там многие стали категорически отнекиваться, включая Канцлера ФРГ О.Шольца.

Подчиненный Э.Макрона новый министр иностранных дел С.Сежурне стал говорить, что он не совсем это имел в виду. И с другой стороны, как он сказал, можно туда ввести войска, но они будут не воевать, а обучать. И, мол, не обязательно это приведет к войне с Россией. То есть – а может и приведет. Само желание официально ввести войска зафиксировано. Неофициально они там находятся. Без этих «инструкторов» дальнобойные средства Украины не могли бы использоваться против российских городов. Мы это прекрасно понимаем. Этому есть масса доказательств, и появляются все новые.

Президент Э.Макрон после всех этих обменов репликами, вызванными его заявлением, сказал, что не отказывается от своих слов.

Вы упомянули, что Вашингтон стал отмежевываться от такой позиции. Это не совсем так. Действительно, Президент США Дж.Байден что-то сказал, что они не собираются воевать. Но министр обороны США Л.Остин, выйдя из больницы, заявил, что если Украина потерпит поражение от России, то НАТО придется вступать в борьбу с Россией. Есть его цитата. Смысл именно в этом. Дело серьезное.

Параллельно нас обвиняют в том, что мы выводим ядерное оружие в космос. На это Президент России В.В.Путин дал исчерпывающие разъяснения. Лучшим фактом является то, что уже 15 лет (а то и больше) «на столе» Конференции по разоружению в Женеве лежит наш совместный с китайцами проект договора о предотвращении гонки вооружений в космосе, запрещающий вводить любое оружие в космическое пространство. Американцы его блокируют. Теперь решили нас в этом обвинить. Это “старая схема”.

Когда им нужно было выйти из Договора по противоракетной обороне, Президент Дж.Буш-младший сказал, что им надо бороться с КНДР, Ираном, мол, у них есть всякие плохие, угрожающие американцам вооружения. Это была ошибка.

Потом им нужно было выйти из Договора о ракетах средней и меньшей дальности. Они просто захотели выйти и создавать (как они сейчас и делают) запрещенные данным договором ракеты наземного базирования. Но прежде чем выйти, они обвинили нас. Сказали, что мы якобы уже завели такой вид вооружений и они, по их словам, развернуты в Калининградской области. На это Президент В.В.Путин направил послание всем членам НАТО, официально пригласив их экспертов в Калининградскую область для осмотра находящихся там установок. В ответ попросил, чтобы нашим экспертам разрешили посетить Польшу и Румынию, где развертывались американские системы противоракетной обороны, которые могли использоваться в качестве ударных вооружений и с этой точки зрения подпадали под договор, о котором идет речь. Они даже не пытались обсуждать послание. Просто отказались. Сказали, что мы нарушаем, и им даже проверять нечего.

То же самое они сделали с Договором по открытому небу. Прежде чем выйти из него (а он серьезно укреплял доверие), они сказали, что Россия нарушает этот договор. И все. Хотя нарушения были прежде всего на западной стороне.

Наверняка, сейчас американцы накапливают лишние аргументы, чтобы отказываться от какой-либо договоренности по невыводу оружия в космос. Вчера Президент В.В.Путин в своем послании четко ответил на все подобные измышления. Это просто бред, как он выразился. И что те, кто гонит такую милитаристскую «волну», должны осознавать свою ответственность. Мы очень надеемся, что население этих стран понимает, с чем «играют» их избранники.

Вопрос (перевод с английского): Относительно заявления о том, что если Украина проиграет войну, то НАТО придется воевать с Россией. Неделю назад мы отметили вторую годовщину того, что Россия называет специальная военная операция на Украине. С точки зрения Запада, мнение которого полностью противоположно, Россия незаконно вторглась в соседнюю страну, грубо проигнорировав ее национальный суверенитет. В начале конфликта у России были определенные претензии и конкретные цели. Одна из них – расширение НАТО на восток, а также денацификация на Украине. Если Вы посмотрите на некоторые результаты действий Москвы, то протяженность границы НАТО с Россией увеличилась на 1300 км. Интересно, какова конечная цель России на Украине?

С.В.Лавров: Вернемся к высказыванию Министра обороны США Л.Остина, с которого Вы начали свой вопрос. Обращаю внимание на смысл этого высказывания: если Украина проиграет, то НАТО придется идти против России. У него вырвалось по З.Фрейду то, что у них на уме. До этого все говорили, что нельзя допустить, чтобы Украина проиграла, потому что В.В.Путин, по их мнению, на этом не успокоится и будет «захватывать» Прибалтику, Польшу, Финляндию. Оказывается, согласно открытому, недвусмысленному выражению Л.Остина, все совсем наоборот.

У нас таких планов нет и быть не может. У американцев – да. Они чувствуют, как Европа «уплывает» от них. Вернее, она пока является главным пострадавшим, главной жертвой их политики по «затаскиванию» Украины в НАТО. Все основные расходы «перекинули» на Европу. Народ там живет всё хуже и хуже. Энергоносители в несколько раз взлетели в цене по сравнению с тем, что могло бы быть, если бы американцы не взорвали газопроводы «Северный поток-1» и «Северный поток-2».

Вся эта «затея» с Украиной была предпринята не только против России, но и с целью, чтобы Европа была не слишком сильным конкурентом. Эта цель достигнута. ЕС сейчас уже совсем никакой не конкурент Соединённым Штатам. Весь основной бизнес, промышленность переезжают в США, где совершенно другие условия. И энергоносители значительно дешевле. Это нельзя скидывать со счетов.

Что касается причин происходящего. Те, кто сквозь все дискуссии проносит мысль, что Россия якобы напала на Украину, аннексировала, привержены тому, что на Западе называют «культура отмены». Отмена всего того, что не нравится. В данном случае это отмена ближайших лет, предшествовавших этому событию. В случае с Крымом Запад всегда говорил, что Россия аннексировала Крым и 16 марта 2014 г. история изменилась.

Они не хотят вспоминать о том, что был госпереворот. Он произошел на другой день после того, как оппозиция и тогдашний Президент Украины В.Ф.Янукович подписали документ об урегулировании, предполагавший проведение досрочных выборов и создание на период подготовки к выборам правительства национального единства. Под этим документом стоят подписи Польши, Франции и Германии в качестве стран-гарантов.

Наутро состоялся госпереворот. Оппозиция заняла правительственные здания. Один из ее лидеров А.П.Яценюк, впоследствии ставший премьер-министром, вышел на площадь («майдан») и в микрофон на весь Киев сказал: «Поздравьте нас, и мы вас поздравляем – мы создали правительство победителей». Разница есть? Правительство национального единства, подготовка к выборам, а тут «правительство победителей». Оно первым делом (это был самый первый инициативный вброс в публичное пространство) объявило, что будет отменять статус русского языка на Украине. В Крыму, на юго-востоке Украины никто никогда и не разговаривал на другом языке.

Вторым действием этого «правительства» было направление вооруженных боевиков в Крым штурмовать здание Верховного Совета. Тогда население полуострова и востока Украины сказало, что им не по пути. И приняли решение жить без Украины. Они ни на кого не нападали. Пришедшие к власти путчисты объявили их «террористами» и начали «антитеррористическую операцию» против них. Она включала в себя и такие эпизоды, как: сожжение заживо 48 человек в Доме профсоюзов в Одессе, бомбардировки боевой авиацией центра Луганска и других городов. Всё это было показано по телевидению, есть в соцсетях.

Запад предпочитает вообще не затрагивать часть истории, приведшую в итоге к референдуму в Крыму. Точно так же, как сейчас не затрагивает судьбу Минских договорённостей, о которых я уже сказал.

Через год после того, как путчисты начали свою «антитеррористическую операцию», они попросили помочь им установить мир. Минские договорённости сделали это. Потом их подписанты признали, что это было только уловкой (просто ложью) для того, чтобы вооружать Украину. Про эти «прелюдии», «увертюры», имеющие решающее значение в понимании всего «спектакля», на Западе никто не хочет говорить.

Кстати, когда после госпереворота в феврале 2014 г. мы стали обращаться к немцам, французам и напоминали им, что их министры гарантировали соглашения об урегулировании, оппозиция его перечеркнула. Просили воздействовать на нее и заставить выполнять то, о чем мы договаривались. Более того, речь шла о том, что через пять-шесть месяцев будут досрочные выборы, которые действовавший тогда президент точно бы проиграл. В ответ на наши увещевания Германия и Франция ответили, что соглашение было “неплохим”, но иногда демократия делает неожиданные «изгибы». Такой «демократический изгиб» в виде уничтожения людей был принят в итоге. А затем он был «отставлен» в сторону, как не имеющий последствий для дальнейшего развития событий.

Больше скажу, премьер-министр Италии Дж.Мелони во время обсуждения ситуации в секторе Газа сказала, что «если бы Россия не вторглась на Украину, то ХАМАС 7 октября 2023 г. не напал бы на Израиль». Слышал много интересных высказываний от прекрасной половины тружениц “на внешнеполитическом фронте”, но такое слышу впервые.

Вопрос (перевод с английского): Интересно увидеть корреляцию между этими двумя событиями. Поскольку мы уже упомянули Соединенные Штаты… Не буду спрашивать, кого Россия хотела бы видеть в качестве президента США. Но Д.Трамп в одном из своих комментариев заявил, что если бы он был президентом, то закончил бы войну на Украине за 24 часа. Мы также наблюдаем растущее нежелание республиканцев в американском Конгрессе продолжать финансировать Украину. Президент Джо Байден обратился к Конгрессу США с просьбой выделить 75 млрд долларов на оказание помощи Украине. Считаете ли Вы, что у России больше точек соприкосновения с республиканцами?

С.В.Лавров: На вопрос, кого мы предпочли бы видеть в Белом доме, уже ответил Президент России В.В.Путин. Причем не единожды. Но самое главное в его ответе было то, что мы готовы работать с любым президентом, которого изберет американский народ, если этот народный избранник будет готов действовать на основе равноправия и по-честному. Без попыток «выгадать» себе какие-то уступки с нашей стороны, а взамен ничего не менять в своей политике.

29 февраля с.г. В.В.Путин комментировал предложение американцев возобновить диалог по стратегической стабильности на основе Договора о стратегических наступательных вооружениях. Но в преамбуле договора написано, что он заключен на принципах равноправия, взаимного уважения, транспарентности, доверия и много чего еще хорошего. И уже потом все остальное. Американцы предлагают возобновить диалог по стратегической стабильности с тем, чтобы возобновить посещение наших стратобъектов, т.к. договором предусмотрены инспекции.

Во-первых, инспекции были согласованы в контексте тех отношений, которые были отражены в преамбуле договора. Соединенные Штаты считают, что преамбула не имеет значения. Почему? Без преамбулы не было бы всего остального.

Во-вторых, как американцы могут всерьез «проситься» на наши стратегические объекты, когда несколько атак, совершенных украинцами с использованием дальнобойных вооружений против наших стратегических аэродромов, не могли состояться без участия американских специалистов? В том числе в форме модернизации самих ракет, чтобы прибавить им дальность. Этот подход Президент В.В.Путин и описывал в своем Послании Федеральному Собранию 29 февраля с.г., когда говорил, что США будут пробовать добиться желаемого разными путями: через МИД России и другие структуры. Все это только для того, чтобы получить одностороннюю выгоду.

Не ждем перемен, которые принесут выборы в Соединенных Штатах. Если говорить о Д.Трампе, он уже был президентом. В период его руководства были приняты одни из самых тяжелых, как тогда казалось, санкций. Но Администрация Дж.Байдена всех «переплюнула».

Но начал всё Президент Б.Обама. На излете своей «каденции», за три недели до инаугурации Д.Трампа, Президент США выслал наших дипломатов вместе с семьями, с детьми. Всего их было 120 человек. Он сделал это накануне Нового года. Приказал отправиться их на Родину в день, когда не было прямых рейсов между Вашингтоном и Москвой. И наши сотрудники с детьми, вещами, чемоданами на автобусе ехали в Нью-Йорк в плохую погоду. Это было сделано с особым «изяществом» Администрацией Б.Обамы. А их последователи продолжили дело.

Вопрос (перевод с английского): Вы уже упоминали премьер-министра Италии Дж.Мелони заявившую, что если бы Россия не вторглась на Украину, то ХАМАС не атаковал бы Израиль. Москва открыто заявила, эскалация на Ближнем Востоке – это прямое следствие попытки Вашингтона монополизировать посреднические усилия. Какие действия предпримет Россия для обеспечения устойчивого и жизнеспособного урегулирования конфликта на Ближнем Востоке помимо прямого осуждения атаки, совершенной ХАМАС 7 октября 2023 г.?

С.В.Лавров: Эта проблема обсуждается долгие десятилетия. Когда я еще работал Постоянным представителем России при ООН, в ходе неофициального общения с моими израильскими коллегами мы старались подвигнуть их на конструктивные действия в плане создания палестинского государства.

Тогда (больше 20 лет назад) это государство еще можно было представить себе на карте. Сейчас там практически не осталось «живого места». Даже на Западном берегу реки Иордан все «усеяно» незаконными израильскими поселениями, которые не признает никто в мире, включая Соединенные Штаты. Но в то время еще вырисовывались контуры, которые включали бы в себя и Западный берег, и сектор Газа.

Говорил тогда своим израильским друзьям, критикуя их неуступчивость, что неурегулированность палестинской проблемы является главным фактором, который постоянно подпитывает экстремизм в самой Палестине и на «арабской улице» в целом. Израильтяне обижались, говорили, что палестинцы – это террористы, с ними нужно разговаривать и действовать только языком силы.

Убежден, что оценка влияния нерешенности палестинской проблемы на все происходящее разделяется подавляющим большинством экспертов. Это подтверждают и наши встречи. Когда 7 октября 2023 г. со стороны ХАМАС произошла страшная террористическая атака против Израиля, Россия немедленно осудила этот террористический акт. Но когда за этим последовала военная операция в виде коллективного наказания палестинцев, мы не могли это принять.

Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш, осудив атаку 7 октября 2023 г., заявил, что она произошла “не в вакууме”, имея в виду ровно то, о чем мы с вами говорим. Постоянный представитель Израиля при ООН Г.Эрдан отреагировал на это заявление требованием отставки А.Гутерреша и расформирования ООН. Чувство собственной непогрешимости никогда в истории до добра не доводило.

Члены правительства Б.Нетаньяху недавно заявили, что палестинцы – это «люди-животные». Примерно так же киевский режим, В.А.Зеленский, официальные украинские лица относятся к русским, называя их «нелюдями», «существами». Еще задолго до начала специальной военной операции, еще когда действовали Минские договоренности, сохранявшие шанс на реализацию, уже шли перестрелки в нарушение этих договоренностей, В.А.Зеленского в интервью спросили, как он относится к людям по ту сторону линии соприкосновения. Он задумчиво, как положено артисту, сказал, что «есть люди, а есть существа». В другой раз он посоветовал всем тем, кому не нравится жить на Украине и кто ощущает свою причастность к русской культуре ради будущего своих детей и внуков убираться в Россию. Вот так он характеризовал русских, живших на Украине.

Было и заявление про палестинцев как «животных». Многие мировые деятели призывали израильтян “адаптировать” свою операцию к тому, что там огромное количество гражданских лиц, какой-то израильский генерал сказал, что там нет мирных граждан и все они с трех лет уже экстремисты. Из песни слов не выкинешь. 7 октября 2023 г. началась операция Израиля. Видя, какой ужас происходит в секторе Газа, как уничтожаются гражданские лица, 15 октября 2023 г. мы предложили резолюцию с призывом к гуманитарному прекращению огня. Американцы ее не пропустили. В прошлом году то же самое пытались сделать бразильцы, а в феврале с.г. такую же резолюцию при нашей поддержке пытались «продвинуть» алжирцы. Американцы применили право «вето», британцы воздержались, а остальные 13 членов Совета Безопасности ООН проголосовали «за». Считаю важнейшей задачей - остановить развитие событий, т.к. гибнут люди.

За период украинских событий после госпереворота с 2014 г. по нынешний момент среди гражданского населения погибли по разным оценкам, включая оценки Управления Верховного комиссара ООН по правам человека, от 13,5 до 16,5 тыс. человек. Менее чем за 5 месяцев в секторе Газа убито 30 тыс. человек. За 10 лет на Украине было ранено от 17 до 27 тыс. человек. В секторе Газа за неполных 5 месяцев – 70 тыс. Эта цифра с каждым днем увеличивается.

Мы вместе работали в «квартете» (США, Россия, ООН, Евросоюз). Мы всегда выступали за то, чтобы в качестве полноправного участника этой группы были представлены также арабские страны, в том числе от Лиги Арабских государств. Запад (США и ЕС) не хотел их пускать на равных. Проводились заседания, после которых, в лучшем случае, приглашали арабских коллег и информировали их, о чем договорились.

Говоря об эффективности или неэффективности ООН. В 2003 г. «квартет» согласовал «дорожную карту» по созданию палестинского государства. Там были конкретные, проверяемые этапы. Весь процесс должен был занять год. «Дорожная карта» была одобрена Советом Безопасности ООН, но так и осталась в «архиве». Пять лет назад американцы, сославшись на «занятость», стали тормозить работу этого «квартета». После начала специальной военной операции под этим же предлогом они вообще прекратили его заседания и «монополизировали» свои посреднические услуги.

Я уже упоминал, чем они занимаются сейчас. Пытаются как-то договориться, причём нетранспарентно: то в Париже они тихонечко соберутся, то в Дохе попросят арабских друзей принять их с предложениями. Между Израилем и ХАМАС посредничают наши катарские друзья. Эта информация доступна в медиапространстве. Речь, прежде всего, о том, как поменять заложников на палестинских заключённых в израильских тюрьмах. В первую очередь, женщин и детей. В тюрьмах Израиля долгие годы содержатся женщины и дети. Об этом говорят и арабы, совершенно справедливо заявляя американцам, что важно прекратить огонь, обменять заложников на пленных и не останавливаться на этом.

Саудовская Аравия прямо сказала, что не будет вкладывать деньги в восстановление Газы, от которой ничего не осталось, если не будет создано устойчивое, дееспособное палестинское государство. Глядя на карту, для этого придется сильно «передислоцировать» многих живущих на этих территориях.

Одна из версий, которые сейчас «гуляют», что американцы пытаются уговорить арабов и палестинцев, чтобы они смирились с положением «на земле» и что больше земли у палестинцев не будет. За это ООН, Совет Безопасности, Генеральная Ассамблея примут резолюцию, провозглашающую, что Палестина становится полноправным членом всемирной Организации. Красивая «картинка», а содержание неудовлетворительное.

29 февраля с.г. в Москве состоялась встреча представителей всех палестинских фракций, включая ФАТХ, ХАМАС, «Исламский джихад» и т.д. Уже не первый раз проводим такое мероприятие. Представителя Государственного департамента США М.Миллера спросили, как он к этому относится. Тот заявил, что любые российские усилия по Ближнему Востоку никогда не были эффективными. У каждого свое понимание воспитанности.

Россия занимается восстановлением палестинского единства. Раскол между палестинцами (ФАТХ и ХАМАС, Западный берег и Газа) ослабляет их позиции и отвлекает от принципиального разговора с внешним миром. Сколько раз наши израильские коллеги заявляли на наши с американцами призывы возобновить прямые переговоры с палестинцами: с кем там разговаривать? Абу Мазен руководит только на Западном берегу, на Газу его администрация не распространяет свои полномочия. Мол, у них нет собеседника.

Долгие годы мы пытались, собирали палестинцев и говорили: единственное, что в этом кризисе зависит только от них, – это восстановление палестинского единства. Но не удавалось закрепить эту мысль даже в коммюнике. В документе, принятом на встрече палестинских фракций в Москве, впервые записана готовность уважать платформу Организации освобождения Палестины. Если это не останется лозунгом, то будет неплохим шагом вперед, чтобы они стали действительно едины и одним языком разговаривали с внешним миром.

Вопрос (перевод с английского): В Совете Безопасности ООН на многие резолюции было наложено вето. Будь то США в отношении резолюции о прекращении огня в секторе Газа или Россия – по Украине. Кажется, что мы становимся недееспособными. Мы не едины в ООН. Что должно измениться в мире?

С.В.Лавров: Наши западные коллеги должны отказаться от колониального мышления, перестать жить за счет других, не исповедовать высокомерные, по большому счету расистские подходы к международным отношениям.

Вы упомянули наше вето на антироссийские резолюции по Украине. Никто из тех, кто сочинял эти резолюции, даже словом не упомянул о том, как на Украине истребляли русский язык, образование, культуру путем принятия законов, а не созывая какие-то «митинги» с лозунгами. Это двойные стандарты. Приводил пример, если бы в Финляндии отменили шведский язык, на котором разговаривает 5% населения, – было бы восстание. На Украине больше половины населения либо русские этнически, либо русскоязычные. Их дискриминируют, оскорбляют, устраняют физически. А Запад выносит резолюции с осуждением России.

С этим надо заканчивать. Для такого благородного дела и нужно вето. А не когда весь мир говорит перестать убивать палестинцев, но США заявляют, мол, пусть пока еще попробуют, а потом как-нибудь «договоримся».

Вопрос (перевод с английского): В СМИ опубликовали разговор немецких офицеров про то, как они планируют взорвать Крымский мост. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Прочитал сегодня то, что было выложено в социальные сети и анонсировано М.С.Симоньян со ссылкой на соответствующие источники. С одной стороны, поразительно. С другой – нет.

Уже упоминал, что мы доподлинно знаем об участии военнослужащих стран НАТО, которые маскируются то под наемников, то под людей, не принадлежащих вооруженным силам альянса.

В этом разговоре есть несколько интересных вещей. Немецкие генералы обсуждали, как «похитрее» поставить Украине дальнобойные вооружения (упоминается TAURUS) для атаки про Крымскому мосту и складам с боеприпасами. И сделать так, чтобы их не заметили, т.к. Канцлеру ФРГ О.Шольцу якобы это не нравится, а американцы и британцы там уже находятся. Шел разговор о том, можно ли наводить ракеты дистанционно, не находясь на Украине. Один из генералов сказал, что это все равно будет прямым участием. Они понимают, о чем говорят. В одном из обменов репликами звучит, что там есть «ребята из США в гражданском». Это было прямо сказано.

Не знаю, как это назвать, но лицо наших натовских коллег полностью «в пуху». Посмотрим, как они будут объясняться со своим населением.

Вопрос (перевод с английского): Приднестровье попросило о помощи со стороны Москвы. Что можно ожидать от руководства России, чтобы убедиться, что это не перерастет в просьбу об «аннексии» и в дальнейший конфликт?

С.В.Лавров: Вопрос нужно адресовать тем, кто послужил причиной такого заявления приднестровского парламента. Прежде всего, к режиму, обосновавшемуся в Кишиневе, который идет «след в след» по стопам киевского: отменяют всё русское, дискриминируют русский язык во всех сферах и вместе с украинцами устраивают серьезное экономическое давление на Приднестровье. Люди долгие годы жили в блокаде после того, как перестал существовать Советский Союз. Они не имели возможности передвигаться. Там более 200 тыс. граждан имеют российские паспорта. Это хорошо известно.

Какой вывод мы сделали? Уже отреагировали. Призвали кишиневский режим (возглавляемый гражданами Румынии, которые не скрывают, что хотят присоединить Молдавию к Румынии) перестать блокировать переговорный процесс. Руководство ПМР об этом давно говорит. Формат «5+2» позволял рассматривать интересы приднестровцев в контексте сохранения территориальной целостности Молдавии. Именно к возобновлению этого механизма призывает Тирасполь. А румынское руководство в Кишиневе пытается разрушить этот формат раз и навсегда.

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 марта 2024 > № 4599872 Сергей Лавров

Ответ на вопрос СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе его выступления на Анталийском дипломатическом форуме, Анталья, 1 марта 2024 года

Вопрос (перевод с английского): В СМИ опубликовали разговор немецких офицеров про то, как они планируют взрывать Крымский мост. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Прочитал сегодня то, что было выложено в социальные сети и анонсировано М.С.Симоньян со ссылкой на соответствующие источники. С одной стороны, поразительно. С другой – нет.

Уже упоминал, что мы доподлинно знаем об участии военнослужащих стран НАТО, которые маскируются то под наемников, то под людей, не принадлежащих вооруженным силам альянса.

В этом разговоре есть несколько интересных вещей. Немецкие генералы обсуждали, как «похитрее» поставить Украине дальнобойные вооружения (упоминается TAURUS) для атаки про Крымскому мосту и складам с боеприпасами. И сделать так, чтобы их не заметили, т.к. Канцлеру ФРГ О.Шольцу якобы это не нравится, а американцы и британцы там уже находятся. Шел разговор о том, можно ли наводить ракеты дистанционно, не находясь на Украине. Один из генералов сказал, что это все равно будет прямым участием. Они понимают, о чем говорят. В одном из обменов репликами звучит, что там есть «ребята из США в гражданском».

Не знаю, как это назвать, но лицо наших натовских коллег полностью «в пуху». Посмотрим, как они будут объясняться со своим населением.

Россия. Германия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > mid.ru, 1 марта 2024 > № 4599871 Сергей Лавров

В региональном этапе всероссийской олимпиады школьников приняли участие более 175 тысяч ребят

Завершился региональный этап всероссийской олимпиады школьников 2023/24 учебного года. В нем приняли участие более 175 тысяч школьников из 89 субъектов Российской Федерации и федеральной территории «Сириус». Организатором всероссийской олимпиады школьников выступает Минпросвещения России.

Участники регионального этапа продемонстрировали знания по 24 общеобразовательным предметам. Школьники выполняли задания высокого уровня сложности, разработанные центральными предметно-методическими комиссиями.

Особой популярностью у ребят пользовались пять общеобразовательных предметов, по каждому из которых на региональном этапе принимало участие более 10 тысяч школьников. Это литература (14 755 человек), русский язык (14 051 человек), обществознание (13 657 человек), история (10 721 человек) и английский язык (10 557 человек).

По наиболее сложным заданиям регионального этапа представители центральных предметно-методических комиссий по астрономии, географии, литературе, математике, физике, химии, английскому, немецкому и испанскому языкам подготовили разборы заданий, которые размещены на официальном сайте олимпиады.

Заключительный этап всероссийской олимпиады школьников по 24 общеобразовательным предметам пройдет с 18 марта по 3 мая в 13 субъектах Российской Федерации и на федеральной территории «Сириус». В нем примут участие более 6,5 тысячи ребят.

Каждый из регионов примет участников всероссийской олимпиады школьников по предметам:

Воронежская область – география;

Кабардино-Балкарская Республика – экология;

Москва – астрономия, искусство (мировая художественная культура), испанский, итальянский, китайский и французский языки, технология;

Московская область – английский язык, право;

Нижегородская область – математика;

Псковская область – обществознание;

Республика Башкортостан – основы безопасности жизнедеятельности;

Республика Мордовия – химия;

Республика Татарстан – информатика, литература, экономика;

Самарская область – немецкий язык;

Ставропольский край – русский язык;

Ульяновская область – физическая культура;

федеральная территория «Сириус» – биология, физика;

Ямало-Ненецкий автономный округ – история.

На сайтах площадок заключительного этапа олимпиады по каждому предмету будут организованы онлайн-трансляции торжественных церемоний открытия и закрытия олимпиады, а также мероприятий, посвященных Году семьи.

Участниками заключительного этапа станут учащиеся, набравшие необходимое количество баллов на региональном этапе текущего года, а также победители и призеры заключительного этапа олимпиады предыдущего учебного года, которые продолжают обучение в школах.

Если в регионе в текущем учебном году ни один участник не набрал проходной балл по какому-либо общеобразовательному предмету, то этому субъекту России предоставят возможность направить одного человека по квоте.

Справочно

Всероссийская олимпиада школьников – самое массовое интеллектуальное состязание не только в России, но и в мире. Ежегодно в ней принимают участие миллионы школьников.

Олимпиада проводится ежегодно по 24 предметам с 1 сентября по 30 июня. Она включает четыре этапа: школьный, муниципальный, региональный и заключительный. Дипломы победителей и призеров олимпиады, действующие четыре года, дают право поступления в престижные российские вузы без экзаменов по соответствующему профилю.

Победители и призеры заключительного этапа всероссийской олимпиады школьников становятся участниками учебно-тренировочных и установочных сборов по подготовке и формированию сборных команд Российской Федерации для участия в международных олимпиадах.

Программа жилстройсбережений выявила потребительские привычки жителей Башкирии

Гульназ Данилова

В этом году исполняется 10 лет реализации программы жилищных строительных сбережений (ЖСС). Это региональная программа выгодна как гражданам, которые хотят решить свой квартирный вопрос, так и застройщикам и банкам.

Государство добавит

Программа ориентирована прежде всего на людей с невысокими, но стабильными доходами. Выгода для них состоит в том, что в течение трех-шести лет они накапливают деньги, чтобы гарантированно взять ипотечный кредит под 5,5-7 % годовых, причем получая при этом премию из бюджета республики. Участвовать в программе могут жители РБ, достигшие совершеннолетия и постоянно проживающие здесь. И жилье они должны приобретать на территории Башкортостана.

Деньги со сберегательного вклада можно использовать на первый взнос по ипотеке, погасить ими уже имеющуюся ипотеку, построить дом или купить земельный участок под строительство. В программе ЖСС можно участвовать неоднократно.

Главное требование - открыть сберегательный счет в банке - партнере программы (сейчас такой только один, на первом этапе было три), копить деньги под 1-1,5 % годовых в течение трех-шести лет. Минимальная сумма ежемесячного взноса - 3000 рублей, максимальная не ограничена. Из бюджета республики на эти накопления начисляется государственная премия в размере 30% от суммы ежемесячного взноса ("потолок" - 5000 рублей). Правда, если накопления снять раньше срока или перестать делать взносы, премию придется вернуть в казну. В принципе, хороший стимул для накопления. За 2023 год участники ЖСС получили субсидию на сумму более 94 миллионов рублей. За 10 лет действия программы - 414,7 миллиона рублей.

Чтобы получать максимальную премию, необходимо пополнять вклад каждый месяц на 16 670 рублей, и тогда по истечении шести лет накапливается 1 миллион 560 тысяч рублей. Если в семье, например, копят двое, то эту сумму можно набрать за три года, если трое, то еще раньше.

И строителям хорошо

Для застройщиков программа формирует пул ответственных заемщиков, так что они могут увереннее планировать свою работу и давать льготы участникам программы ЖСС. В целом программа способствует стимулированию рынка жилой недвижимости.

Как отметил первый заместитель министра строительства и архитектуры РБ Егор Родин, программа "Жилстройсбережения" оказывает положительное влияние на строительный сектор, стимулируя граждан к накоплению средств на улучшение жилищных условий. Это, в свою очередь, увеличивает спрос на жилую недвижимость.

Банки тоже не в накладе: годами зарабатывая на денежных средствах, которые лежат на счетах, они не прогорают, выдавая ипотечные займы под низкий процент даже в условиях высокой ключевой ставки Центробанка РФ и сворачивания многих льготных программ кредитования. Но в еще большем плюсе оказываются власти республики. Как отметила вице-премьер правительства Башкортостана - министр финансов Лира Игтисамова, вложив за 10 лет в виде премии более 400 миллионов рублей из бюджета, на рынок недвижимости республики удалось привлечь более 9 миллиардов рублей. Это пример эффективного использования бюджетного рубля.

Егор Родин привел такое сравнение: при одинаковой численности людей, участвующих в программе ЖСС, и тех, кто нуждается в прямой адресной поддержке, то есть льготников, для которых строят жилье, расходы бюджета несоизмеримы. Для первых в 2024 году на премии запланировано 185 миллионов рублей, для вторых - 3,5 миллиарда.

Даже чиновники не в курсе

Так почему же при таких привлекательных условиях за 10 лет участниками программы ЖСС стали всего около девяти тысяч человек? Более 5,3 тысячи накопили на жилье, построили дома или улучшили жилищные условия, остальные пока копят. Хотя интерес растет - в 2023 году в рамках программы было открыто 714 вкладов, по сравнению с 2022 годом показатель вырос на 14,9% - этого все равно мало.

Егор Родин считает, что одна из причин - в слабой информированности людей. Он рассказал, что о программе не знают даже чиновники, которые могли бы продвигать ее в массы, но они о ней не слышали.

Лира Игтисамова видит причину в том, что население больше склонно тратить, чем копить. Во многом такое поведение продиктовано опытом: люди старшего и даже среднего возраста помнят времена, когда накопления сгорали в огне финансовых кризисов. Поэтому есть определенное недоверие к долгосрочному накоплению. При этом участники программы на себе ощутили, что она предсказуема и гарантирует стабильность.

Министр финансов отметила, что программа не ограничена сроками, ее не только не собираются сворачивать, но будут развивать, причем по всей республике, приглашать к участию как новые банки, так и застройщиков, которые также заинтересованы в предсказуемости и стабильности ситуации.

В тему

Программа развивается. Так, в ней предусмотрены дополнительные льготы для участников СВО и членов их семей. Они получили право досрочно снять накопления вместе с начисленной премией, а также приостановить участие в программе без штрафных санкций. После демобилизации накопления можно возобновить.

Еще одно нововведение: у застройщиков появилась возможность стать партнерами программы. Есть договоренность с одним из крупных муниципальных девелоперов, который предоставляет участникам программы скидку 3 % на покупку жилья.

Кстати

Программа ЖСС получила высокую оценку на федеральном уровне, и одна из задач республиканских властей - распространить ее на всю страну. Дело в том, что с банками сложно реализовывать региональный, локальный проект. Любые изменения, вносимые в программу ЖСС, требуют совершенствования программного обеспечения, используемого банками. Это непросто.

Евгений Декатов, директор Центра финансовых исследований - полномочной организации по реализации программы ЖСС:

- Программа жилстройсбережений придумана не нами. Такие механизмы пользуются спросом давно, достаточно вспомнить древнекитайскую систему "услуга - ответная услуга" или дореволюционные кооперативы в России, строительные общества в Великобритании в конце XVIII века, шахтерские кооперативы в Германии, породившие строительно-сберегательные кассы, которые стали мощнейшими банковскими специализированными учреждениями Европы. На постсоветском пространстве Казахстан с 2003 года успешно по всей стране на государственном уровне реализует систему жилищно-строительных сбережений. "Услуга - ответная услуга" - это система, когда человек сначала помогает сформировать источник дешевой ипотеки, который мало зависит от колебаний рынка капитала. Ипотека - дорогое удовольствие, и нужны постоянные субсидии, чтобы сделать ее доступной. На 2024 год на выданные по федеральным льготным программам субсидии закладывается более 450 миллиардов рублей. Это только на уже имеющиеся кредиты, ничего нового не будет создано. На данную сумму можно было бы построить город на 250 тысяч жителей (из расчета 18 кв. м на каждого при себестоимости "квадрата" 100 тысяч рублей). Программа жилищных строительных сбережений - дополнительный инструмент, помогающий людям с невысокими доходами решить свои жилищные проблемы.

Между тем

Участники программы ЖСС - люди разных возрастов. Велика доля молодых - до 35 лет, среди них те, кто работает в бюджетной или банковской сферах, немало и людей в возрасте - очевидно, это те члены семьи, которые помогают своим детям или внукам копить деньги на покупку жилья. В основном у всех невысокие, но стабильные доходы. Основная масса сосредоточена в Уфе, но есть и участники в районах и других городах республики, где цены на недвижимость гораздо ниже и накопить на жилье намного проще.

Для участия в программе ЖСС нужно подать заявку на сайте: жсс-рб.рф.

В Башкирии ищут гуманные способы решения проблемы безнадзорных собак

Айгуль Камаева

Ежегодно на решение проблемы с безнадзорными животными в Башкирии выделяют десятки миллионов рублей. Общественники, чиновники и депутаты обсуждают ситуацию на многочисленных круглых столах. Однако соцсети по-прежнему пестрят сообщениями о бегающих по городам и селам сворах собак и нападении на людей. А недавно получила распространение информация, что в Башкирии, как и в ряде других регионов, планируют разрешить эвтаназию безнадзорных животных.

Проверка слуха

Напомним, летом прошлого года был принят федеральный закон, давший регионам право самостоятельно устанавливать порядок обращения с животными без владельцев. В итоге в ряде субъектов на законодательном уровне разрешили эвтаназию безнадзорных псов и кошек. Так, в Тыве, на Чукотке, в Магаданской области применять эвтаназию можно только к неизлечимо больным и агрессивным собакам. В Забайкалье всех животных ниже 25 см будут выпускать, а тех, что крупнее, продержат до полугода, а потом усыпят. В Бурятии у отловленного пса есть 60 дней, в течение которых его могут забрать старые или новые хозяева, после чего собаку ждет умерщвление. На Алтае принят закон, по которому эвтаназии подвергнут всех собак вне зависимости от размеров и проявления агрессивности уже через 10 дней после отлова. В Астраханской области этот срок - 15 дней.

По мнению депутатов Госсобрания Башкирии, такой подход для нашей республики неприемлем.

- У нас в парламенте даже мыслей об этом не было, не говоря уже о подготовке законопроекта. Мы считаем, что на данный момент необходимо разобраться с принятыми и действующими сегодня на территории республики законодательными актами, попытаться понять, почему они не работают. Ведь выделяются серьезные бюджетные деньги, которые явно используются нерационально, - отметила депутат Госсобрания Башкирии Руфина Шагапова.

Разница в методах?

Сегодня региональные средства через торги в муниципалитетах получают подрядные организации по отлову бродячих псов и кошек. В их обязанности входит не только отлов, но и лечение, стерилизация, вакцинация от бешенства и чипизация безнадзорных неагрессивных животных. После этого их должны выпустить там же, где отловили. По мнению зоозащитников, отловщики не выполняют требования закона, выпуская собак в местах, где нет кормовой базы, а бывает, и за пределами населенного пункта. Волонтеры называют это фашизмом, ведь в итоге животные дичают, становятся агрессивными или погибают. Не иссякают претензии и к методам работы отлова (к примеру, использование удавки), так же как и обвинения в жестоком обращении с животными, а места временного содержания собак называют концлагерями, куда не пускают волонтеров.

У отловщиков своя правда. По словам директора организации "Премьер-Сервис" Муратби Рубжанова, зоозащитники часто, прикрываясь удостоверениями общественных инспекторов Росприроднадзора, ведут себя не лучшим образом. Бывали случаи, когда волонтеры, забравшись в пункт временного содержания, открывали вольеры и выпускали собак на свободу. Это одна из причин, по которой организации отлова не любят приглашать их на свою территорию. Вторая - в отсутствии у зоозащитников прививки от столбняка. Как говорит Муратби Рубжанов, любая собака может сорваться с цепи и покусать гостей, а отвечать придется хозяевам. Да и передать зоозащитникам животных отловы могут только после проведения всех полагающихся по закону процедур (стерилизация, вакцинация и чипизация), и только хозяева имеют право забрать своего питомца сразу.

- Идет настоящая травля людей, которые занимаются отловом животных! Нас называют живодерами и убийцами! На сотрудников нападают на улице, имущество ломают, поэтому наши машины без опознавательных знаков. Мы не хотим, чтобы их кто-нибудь разбил. На протяжении четырех лет я подвергаюсь критике зооволонтеров, хотя им стоило бы за частными приютами лучше присматривать - там много нарушений, - говорит Муратби Рубжанов.

Руководитель компании по отлову безнадзорных животных "Актив" Яна Рудковская отмечает, что ее сотрудников также постоянно оскорбляют зоозащитники, поэтому некоторых из них категорически не хотят видеть в пункте временного содержания. По поводу выпуска чипированных собак в другие районы она отметила, что многих животных отлавливают возле школ и детских садов, а по закону там выпускать нельзя.

Всегда на виду

А вот предложение волонтеров организовать в приютах видеонаблюдение руководители компаний по отлову и зоозащитники поддерживают.

- Поставить камеры в пунктах приема и частных приютах необходимо. Это поможет отследить нарушения и привлечь к ответственности виновных, - считает зоозащитник Евгений Матрос.

По его словам, сегодня в Башкирии частные приюты и те отловы, что хотят пожизненно содержать собак, не получают помощи от государства. А, к примеру, в Приморском крае из бюджета выделяют по 50 - 70 миллионов рублей организации, берущей животных на пожизненное содержание. У приморской компании свой приют с просторными вольерами, рассчитанный на 570 мест.

Зоозащитники считают: для эффективного использования бюджетных средств их необходимо направлять на поддержку приютов, при которых и открывать службы отлова.

- Если мы будем постоянно ругаться друг с другом, ничего хорошего не получится. От этой войны собаки будут только страдать. Сегодня нам нужно создать четкую прозрачную систему по работе с бездомными животными, тогда и ситуация начнет меняться в лучшую сторону, - подчеркнул Евгений Матрос.

Другой путь

Кстати, парламент Башкирии разработал и внес в Госдуму несколько законопроектов в сфере обращения с безнадзорными животными гуманными способами. Один из них предусматривает обязательную стерилизацию домашних животных за исключением тех, кто подлежит селекции. Депутаты подчеркивают, что стерилизация полезна для здоровья питомцев как профилактика хронических заболеваний. Второй законопроект - об обязательном чипировании животных за счет регионального бюджета. Это дешевле, чем содержать собак в питомнике, считают парламентарии. На федеральном уровне данные закинициативы пока не поддержаны.

Дмитрий Стрельников, руководитель центра реабилитации диких животных "Пин и Пуф", общественный инспектор Росприроднадзора:

- Я плохо отношусь к службе отлова и их работе, но еще хуже к тем зоозащитникам, которые не хотят решать с ними вопросы законными методами, прикрываясь удостоверениями общественных инспекторов Росприроднадзора. Потому что общественные инспекторы в первую очередь должны заниматься проблемами дикой флоры и фауны, а большинство тех, кто получил в последние пару месяцев удостоверения, об этом забывают.

Степан Полянский, неравнодушный уфимец:

- Мы создаем благотворительный фонд и уже помогаем приютам и волонтерам. У нас много претензий и к зоозащите, и к отловам. Когда муниципалитет на аукционе определяет подрядчика по отлову, нельзя забывать, что у любой услуги есть рыночная цена, которая не может быть ниже себестоимости. Если выигрывает компания, предложившая нереально низкую цену, нужно понимать: это будет живодерский отлов и, по сути, распил бюджета. Ответственность должна ложиться не только на подрядчика, но и на главу муниципалитета, который не додумался провести запрос цены котировок вместо открытого аукциона.

Виталий Давыдов, волонтер:

- Причина появления бездомных животных - человек. Какими бы методами мы ни боролись с этой проблемой, завтра на улице окажутся тысячи других собак. Потому что хозяин остается безнаказанным. Показательный пример случай в деревне в Самарской области. Ее жители устроили самосуд и массово отравили уличных собак после нападения псов на 11-летнего мальчика. Только вот напали на него домашние кане-корсо и немецкая овчарка, а их хозяева остались безнаказанными.

Да и у нас по Максимовке под Уфой сворами бегают и нападают на людей домашние псы на свободном выгуле, а не трусливые бездомыши. Но виноватыми опять делают последних.

79 миллионов рублей ежегодно направляют в РБ на решение проблемы бездомных животных.

Выборы депутатов в Беларуси прошли без нарушений

Привычная для России избирательная практика опробована и в Беларуси: 25 февраля прошел единый день голосования, избраны правомочные Палата представителей Национального собрания и местные Советы депутатов.

Послание Президенту Беларуси Александру Лукашенко по случаю успешного проведения выборов направил Президент России Владимир Путин: "Высокая явка избирателей и результаты народного волеизъявления наглядно подтверждают широкую поддержку проводимого под Вашим руководством курса на гармоничное социально-экономическое развитие Беларуси, обеспечение внутриполитической стабильности и продвижение взаимовыгодных интеграционных процессов в рамках Союзного государства..."

На выборах в Палату представителей, в которой 110 депутатских мест, состязались 263 кандидата в депутаты. Еще одна особенность нынешней кампании: более трех четвертей из них члены политических партий. В местные Советы депутатов баллотировались 18 802 кандидата.

Высокую активность избиратели проявили уже в ходе проводимого с 20 по 24 февраля досрочного голосования. За пять дней свои голоса отдали 41,71 процента граждан, включенных в списки для голосования. А по итогам выборов в целом явка составила 73 процента.

Наблюдение за процессом голосования вели 45 505 национальных и 294 международных наблюдателя, 238 из которых представляли Миссию наблюдателей от СНГ (в том числе 25 были направлены Парламентским Собранием Союза Беларуси и России, 4 - Посткомом Союзного государства). В качестве международных наблюдателей также аккредитованы 23 политика, депутата, общественных деятеля из Болгарии, Испании, Италии, Литвы, Ливана, Польши, Сербии, Франции, ФРГ, Швеции, Швейцарии, Ирана - они выступали как независимые эксперты.

Миссия наблюдателей от СНГ сделала вывод, что выборы в Беларуси проведены в полном соответствии с Конституцией и Избирательным кодексом, открыто и гласно. Они прошли на альтернативной основе, были прозрачными, справедливыми, соответствуют принципам проведения демократических выборов и обеспечили свободное волеизъявление граждан Беларуси. Об этом сообщил руководитель Миссии наблюдателей от СНГ, Генеральный секретарь Содружества Сергей Лебедев:

- Никаких нарушений, которые бы могли повлиять на итоги выборов, мы не зафиксировали.

Наблюдатели от Парламентского Собрания Союза Беларуси и России (эту делегацию возглавлял председатель Комиссии ПС по бюджету, налогам и финансовому рынку Виктор Селиверстов) также констатировали:

- По мнению группы наблюдателей от Парламентского Собрания, процесс голосования соответствовал требованиям законодательства страны, выборы в Палату представителей Национального собрания восьмого созыва были открытыми, демократичными и легитимными.

К слову

В списки избирателей были включены 96 тысяч граждан РФ, постоянно проживающих в Беларуси. Как отметил председатель белорусского ЦИК Игорь Карпенко, россияне также баллотировались в качестве кандидатов в депутаты местных советов. Подвести итоги и огласить результаты выборов ЦИК планирует 1 марта.

Текст: Максим Осипов

Где и когда проводились всемирные фестивали молодежи

Ольга Игнатова

История всемирных молодежных форумов насчитывает уже почти 80 лет. За это время проведено 19 фестивалей, три из которых принимала Россия. Два из них прошли в Москве, последний - с 14 по 22 октября 2017 года - в Москве и Сочи. Сейчас мы собираем гостей со всего мира уже в четвертый раз.

Мир строят молодые

После окончания Второй мировой войны контакты между различными странами и народам необходимо было строить заново. А кто как ни молодежь легче всего идет на контакт и рада всему новому, новым встречам, эмоциям, впечатлениям! Даже не зная иностранных языков, молодые люди быстро находят взаимопонимание. Поэтому во многих странах сделали ставку на развитие молодежных движений.

В 1945 году в Лондоне была создана Всемирная федерация демократической молодежи (ВФДМ), а в 1946 году - Международный союз студентов (МСС).

Деятельность этих двух организаций положила начало проведению полномасштабных фестивалей с участием молодых людей всего мира. В программу фестивалей входят соревнования по различным видам спорта, политические семинары и дискуссии, концерты, массовые празднества, а также обязательное красочное шествие делегаций.

Символ солидарности

Первый Всемирный фестиваль молодежи и студентов прошел в Праге с 25 июля по 16 августа 1947 года. По оценке историков, Прага тогда не случайно стала местом его проведения. Здесь осенью 1939 года состоялись демонстрации тысяч студентов и преподавателей против фашистской оккупации, и многие из них были арестованы и отправлены в концлагеря. Поэтому фестиваль был проведен как символ глобальной солидарности молодежи в борьбе за демократию, против войны и империализма. И, конечно, в память всех, кто погиб от рук фашистов. В нем тогда приняли участие 17 тысяч молодых людей из 71 страны.

Во время песенного конкурса был выбран гимн фестивального движения, написанный композитором Анатолием Новиковым на слова поэта Льва Ошанина.

В 1949 году Пабло Пикассо нарисовал голубку, которую подарил ему Анри Матисс. Эта работа была использована в плакатах Первого Всемирного конгресса сторонников мира в Париже. Позже Пабло Пикассо сделал графическое изображение голубя, которое и стало символом фестиваля молодежи и студентов.

Сначала фестивали проводились с периодичностью раз в два года. После Праги они прошли в столицах стран Восточной Европы: Будапеште (1949), Берлине (1951), Бухаресте (1953) и Варшаве (1955). В политическом плане на них стала превалировать антиколониальная направленность.

Москва принимает эстафету

VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 года прошел в Москве и стал самым массовым за всю историю фестивального движения. В нем участвовали 34 тысячи человек. Они представляли 131 страну мира, что в то время стало рекордом. На последующих фестивалях число участников было меньшим, однако рекорд по числу стран, которые были представлены на фестивале, был побит.

Фестивальные дни запомнились необычайной свободой. На московских улицах было множество иностранных гостей, все, встречаясь, улыбались и обнимались, желали друг другу мира и добра.

Зарубежных делегатов сопровождали в специальных открытых грузовиках от ВДНХ до стадиона "Лужники". Он и был построен к этому знаменательному событию. К нему же был приурочен выпуск ГАЗ-21 "Волга" и микроавтобуса РАФ-10 ("рафика"). А еще были песни "Если бы парни всей земли", "Зори московские" и "Звенит гитара над рекою", которые сразу стали хитами. Открывался же праздник песней "Подмосковные вечера" Василия Соловьева-Седого на слова Михаила Матусовского, которая до сих пор узнаваема во всем мире.

После фестиваля на телеэкранах появился легендарный КВН, который до сих пор любят миллионы россиян. А эмблемой московского фестиваля 1957 года стал цветок с пятью лепестками-континентами и глобусом-сердцевиной с надписью "За мир и дружбу". Придумал ее художник-график Константин Кузгинов.

От Хельсинки до Гаваны

В 1959 году VII фестиваль молодежи и студентов впервые прошел в капиталистической стране - в столице Австрии Вене. Затем фестиваль принимали Хельсинки (1962) и София (1968).

С 1960-х годов перерыв между фестивалями начал увеличиваться до нескольких лет. Только в 1968 году (вместо предполагаемого фестиваля в Алжире в 1965 году, где произошел военный переворот) молодежь снова собралась в Софии.

В 1978 году XI фестиваль впервые был проведен на американском континенте - в столице Кубы Гаване. Столица Острова свободы стала самой западной точкой проведения фестивалей.

И снова столица России

Гостями прошедшего с 27 июля по 3 августа 1985 года в Москве XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов стали 26 тысяч человек. На этот раз делегаты прибыли из 157 стран мира. Запомнился он многими моментами. Например, тогда заслуженный мастер спорта СССР Анатолий Карпов и шахматисты из других стран дали сеанс одновременной игры на тысяче досок. В Музее космонавтики на ВДНХ был проведен телемост с находившимися на орбите космонавтами корабля "Союз Т–13" Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных. На концертных площадках выступили американец Дин Рид и немецкий рок-певец Удо Линденберг.

Самый большой стадион

В 1989 году гостям молодежного фестиваля были рады в Пхеньяне, столице КНДР, где был построен стадион "Первого мая" на 150 тысяч человек, который до сих пор остается одним из самых больших стадионов на земле.

После распада СССР и Восточного блока фестивали стали носить нерегулярный характер. В 1997 году он снова прошел в Гаване (участвовали 136 стран), в 2001-м - в Алжире (с наименьшим числом участников за всю историю проведения фестиваля - всего 6500 человек из 110 стран мира). Также прошли фестивали в Каракасе (Венесуэла) в 2005 году, 144 страны; в Претории (ЮАР) в 2010 году, 153 страны, в Кито (Эквадор) в 2013 году, 88 стран.

Последний на данный момент фестиваль прошел в 2017 году, с 14 по 22 октября, сразу в двух российских городах - Москве и Сочи. Он принял делегации из 185 стран мира.

Теперь эстафету всемирных фестивалей принимают федеральная территория "Сириус", город Сочи и вся Россия.

Россия. Весь мир. ЮФО > Образование, наука. СМИ, ИТ > rg.ru, 1 марта 2024 > № 4595493

Как трамвайное движение возвращается в российские регионы

Анна Скрипка,Светлана Сибина,Ольга Медведева,Екатерина Ковалевская

1 марта на улицы Курска должны выйти первые восемь современных трамваев "Львенок". А в Екатеринбурге этой зимой открыли две трамвайные линии в разрастающиеся микрорайоны. Над аналогичными проектами работают в Краснодаре и Ростове-на-Дону. После двух десятилетий стагнации трамвай снова становится перспективным видом пассажирских перевозок.

В начали 2000-х вагоны с улиц исчезали. Рельсы, контактная сеть и трамваи ветшали, а средств на их обновление не было. Больше знакомое треньканье не услышишь в Воронеже, Твери, Рязани, Астрахани, Иваново, Архангельске. К ним мог присоединиться Курск. Однако местные жители смогли трамвай отстоять. "Мы подписали концессионное соглашение, которое предусматривает реконструкцию всей транспортной инфраструктуры, - сообщил глава региона Роман Старовойт. - Подрядчик обещает, что это позволит обеспечить движение при любых погодных условиях".

"Трамвай стоит на втором месте после метро по количеству пассажиров, которое он может перевозить. Он ходит по рельсам, что сводит количество ДТП практически к нулю, и движется даже во время пробок на дорогах", - отмечает доцент Финансового университета при правительстве РФ Динара Васьбиева. На трамвай делают ставку и в Екатеринбурге. 21 февраля в городе открыли современное трамвайное депо первого в стране межмуниципального маршрута между областным центром и Верхней Пышмой, саму девятикилометровую линию запустили в 2022 году. Проект реализован с помощью государственно-частного партнерства. По маршруту бегают современные комфортабельные "Львята". Закупили вагоны в рамках концессии.

Сейчас в Екатеринбурге развивают два проекта - "Трамвай в Академический" (в этом микрорайоне новую линию открыли в декабре 2023 года, стоимость проекта оценивается почти в 29 миллиардов рублей) и "Трамвай в Солнечный" (сюда первые вагоны пошли две недели назад, строительство линии обошлось в сумму более 1,8 миллиарда). Финансировались проекты из различных источников - по нацпроекту "Жилье и городская среда", госпрограммам Свердловской области и муниципальной программе "Столица", помог инфраструктурный бюджетный кредит. Трамвай стал едва ли не единственным способом добраться из Академического в центр без пробок. Однако, чтобы обеспечить подвижным составом новый маршрут, пришлось уменьшить число вагонов на других линиях. Из-за этого время ожидания трамваев в городе заметно увеличилось.

"Трамвайное движение имеет ряд преимуществ, таких как экологичность, безопасность, высокая провозная способность и эксплуатационная скорость", - сообщили в мэрии. Здесь добавили, что сейчас прорабатывается обновление трамвайного парка. Но без поддержки федерального и регионального бюджета муниципалитету не справиться.

А в Омске стартует масштабный ремонт моста имени 60-летия ВЛКСМ. Помимо автомобильного шоссе по нему проложат трамвайные рельсы, по которым движение начнется в 2026 году. Когда-то по этому мосту уже бегал трамвай, но его посчитали неперспективным, линию демонтировали. Тем временем левый берег Иртыша активно прирастает новыми микрорайонами, а вблизи моста возведена крупнейшая в стране хоккейная арена с обширной парковой зоной, так что трамвай решили вернуть. Не отстают и на юге страны. В Краснодаре в 2022-м открыли движение по новой трамвайной линии в разросшийся микрорайон Музыкальный. В городе благодаря концессии до конца 2026 года намерены построить новые трамвайные линии протяженностью более 35 километров в микрорайоны Немецкая деревня и Город спорта.

"Трамваи активно используются в 59 городах России, ежегодно на нем передвигаются свыше одного миллиарда пассажиров, - отмечает эксперт транспортной отрасли Алексей Тузов. - Трамвай относится к транспорту на электротяге, развитие которого уже несколько лет стимулируется на федеральном, региональном и муниципальном уровнях в связи с экологической повесткой правительства РФ. Сейчас проекты модернизации и развития трамвайной сети реализуют более чем в 10 регионах России. К 2028 году собираются построить и реконструировать 620 километров трамвайных путей, 11 депо и 97 тяговых и 100 зарядных станций. Также запланировано обновление подвижного состава. Все проекты воплощаются не только благодаря бюджетному финансированию, но и с применением механизма концессии и участием частных инвесторов".

"Верим в победу России"

Николай Патрушев провел переговоры с президентом Никарагуа Даниэлем Ортегой

Иван Егоров (Манагуа)

Почти два часа длилась встреча президента Никарагуа Даниэля Ортеги с секретарем Совета безопасности РФ Николаем Патрушевым в Манагуа. Переговоры начались с того, что Ортега нарушил запланированную своим протоколом рассадку за большим круглым столом - друг напротив друга. Вместо этого он пригласил Патрушева занять место по левую руку от себя. Секретарь Совбеза традиционно передал пламенный привет и наилучшие пожелания никарагуанскому лидеру от президента России Владимира Путина. Кроме, того он поблагодарил Никарагуа за абсолютную поддержку инициатив Москвы на международном уровне.

Патрушев обсудил с Ортегой вопросы, направленные на укрепление многопрофильного стратегического партнерства России и Никарагуа. Отдельное внимание собеседники уделили углублению взаимодействия по линии силовых ведомств и министерств экономического блока. Секретарь российского Совбеза также рассказал об итогах очень важных консультаций по вопросам безопасности с представителями Боливии, Венесуэлы, Кубы и Никарагуа, которые прошли накануне в Манагуа. По словам Патрушева, "пятерка друзей" встречается уже во второй раз, и этот новый формат, по мнению всех участников, не только крайне полезен, но имеет и очень большие перспективы.

Даниэль Ортега в ответном слове, которое длилось почти полтора часа, заявил, что народ Никарагуа во всем и всегда будет поддерживать братский народ России, и особенно в "борьбе за мир во всем мире". По его словам НАТО, страны Европы и США объединились для того, чтобы нанести поражение России, но у них ничего не выйдет. Кроме того, по его словам, Запад защищает нацизм и фашизм на Украине, в то время как российские военные ведут с борьбу с этим злом.

"Теперь мы даже открыто слышим, как европейские президенты, президент Франции, той самой Франции, которая убила миллионы людей в Алжире и других оккупированных ими странах, говорят о вводе войск на Украину из стран Европы, и они также хотят поддержки со стороны американских войск для защиты нацизма на Украине", - заявил Ортега.

По его мнению, украинский народ вновь оказался жертвой фашистской и нацистской идеологий, как во времена Второй мировой войны. В то же время, отметил Ортега, политика Запада в отношении России сегодня ничем не отличается от политики Гитлера, который напал на Европу. В связи с этим президент Никарагуа подчеркнул, что его страна выступает в ООН с требованием прекратить агрессию против России, а также нужно немедленно остановить уничтожение народа Палестины израильской военщиной.

Патрушев прилетел на этой неделе в Никарагуа во главе делегации, в состав которой вошли представители администрации президента России, МИД, ФСБ, МВД, Минюста, СВР, МЧС, Росфинмониторинга, Минэнерго и Минпромторга. В Манагуа он ранее провел встречи с представителем президента Никарагуа по вопросам развития отношений с Россией Лауреано Ортегой Мурильо, советником президента Боливии по национальной безопасности Хосе Уго Молдисом, секретарем Совета национальной обороны Венесуэлы Хосе Аделино Орнеласом Феррейрой и министром внутренних дел Кубы Ласаро Альваресом Касасом. Обсуждались вопросы сотрудничества стран по линии спецслужб, финансовой разведки, кибербезопасности, а также борьбы с терроризмом, экстремизмом и противодействия цветным революциям.

Кроме того, в Манагуа Николай Патрушев посетил уникальный международный учебный центр МВД России, который занимается подготовкой офицеров как никарагуанской полиции, так и других стран региона. Как рассказал Патрушеву врио начальника центра Александр Безъязычный, за шесть лет обучение там прошли 2154 слушателей из 13 стран региона, в том числе из Мексики, Гондураса, Белиза, Парагвая, Сальвадора, Коста-Рики. При этом 11 выпускников уже стали генералами полиции. Как заметил сопровождавший Патрушева спецпредставитель президента Никарагуа, этот центр "имеет никарагуанское сердце и большую русскую душу". Он также выразил благодарность России за готовность укреплять сотрудничество в сфере безопасности с правительством и народом латиноамериканского государства.

"Мы верим в победу России, которая будет победой человечества", - добавил младший Ортега.

Битва добра со злом?

ЗАХАРИЙ ПАЙКИН

Ведущий научный сотрудник департамента международного диалога по безопасности в Женевском центре политики безопасности.

ИНТЕРВЬЮ ПОДГОТОВЛЕНО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ «МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» (РОССИЯ 24)

Будущее международного порядка определится в результате многих факторов, не только в зависимости от итога украинского конфликта. А вот европейское будущее, без сомнения, зависит от его исхода. О соотношении сил и о том, возможен ли компромисс, Зак Пайкин, ведущий научный сотрудник департамента международного диалога по безопасности в Женевском центре политики безопасности, рассказал Фёдору Лукьянову в интервью для программы «Международное обозрение».

Фёдор Лукьянов: Почему конфликт России и Украины воспринимается как чрезвычайно важный для мирового устройства?

Зак Пайкин: Отчасти это связано с решением администрации Байдена поднять ставки. Превратить конфликт в битву за сохранение «порядка, основанного на правилах», в эпическую схватку между демократией и автократией. С российское стороны ставки тоже были существенно подняты, потому что речь идёт о длящихся не одно десятилетие попытках пересмотреть принципы европейской безопасности, установившиеся после холодной войны.

На мой взгляд, Байден совершил ошибку, взвинчивая ставки таким образом. Получилось, что с ним солидарна Европа, но не остальной мир.

Ведь остальной мир совершенно не считает, что их суверенитет и территориальная целостность зависит от того, принимают ли они демократическую модель, как её представляют себе США.

Вместе с тем уважение территориальной целостности является одной из основополагающих норм международного порядка после Второй мировой войны, и в этом смысле значение российско-украинского конфликта не стоит преуменьшать. Будущее всего международного порядка определится в результате многих факторов, не только в зависимости от итога текущего конфликта. А вот европейское будущее, без сомнения, зависит от его исхода.

Фёдор Лукьянов: Но если рассматривать это противостояние как схватку автократии и демократии, то компромисса быть не может? Это как битва добра со злом.

Зак Пайкин: Да, это весьма вероятно, и мы видим это на примере позиций, которые стороны заняли в течение всего конфликта. Но всё же надо исходить из того, что в какой-то момент может случиться, что ситуация примет такую форму, которая сгладит «красные линии» всех участвующих сторон. Тогда понадобится политическая воля и понимание всех вовлечённых, что главные цели могут быть достигнуты путём переговоров, а не продолжением боевых действий.

Сейчас это не так. Россия полагает, что время на её стороне, но я бы не исключал, что через несколько месяцев, может быть, через год стороны придут к мнению, что имеется дипломатическое решение. И постепенно кристаллизуется формула, которая устроит всех.

Фёдор Лукьянов: Может ли обсуждаться предел экспансии Запада, НАТО?

Зак Пайкин: Теоретически это должно стать частью любого компромисса. Он должен содержать компоненты, которые отвечают запросам всех сторон и позволят всем сохранить лицо. В случае с НАТО это будет означать признание законности определённых российских интересов безопасности. И согласие ограничить глубину военного и разведывательного сотрудничества с Украиной, сохранив возможность взаимодействия.

России, вероятно, предстоит согласиться с законностью гарантий безопасности для Украины, признать, что уважение интересов безопасности и статуса России не означает угрозы существованию Украины как независимого государства. И, возможно, Россия согласится с современным, присущим XXI веку пониманием «сферы интересов». Это значит, что российские опасения будут учтены, вопрос о членстве Украины в НАТО – отложен на обозримое будущее – не навсегда, чтобы западные участники могли сохранить лицо. И Россия уважает право Украины принимать суверенные политические решения, например, вступление в Европейский союз. Это может быть основанием для Запада рассмотреть возможность сесть за стол переговоров. Но со стороны России должен последовать соответствующий сигнал, который будет воспринят в Вашингтоне, Киеве и европейских столицах.

Я считаю важным отметить, что в интересах России было бы послать сигнал о том, что она открыта к идее гарантий безопасности для Украины. Это интенсифицирует движение к дипломатическому решению, которое устроит все стороны. Помимо того, прояснив статус Украины в системе европейской безопасности, мы сможем избежать в дальнейшем наличия «чёрных дыр», которые ведут к растущему напряжению, взаминому непониманию и конфликтам. Это поможет стабилизировать протяжённую границу России и НАТО. Постепенно можно выработать правила управления совместным пограничьем. Такой результат будет эффективным признанием статуса России как европейской великой державы, чего Москва добивалась все три десятилетия после холодной войны.

Фёдор Лукьянов: В холодную войну, хотя противостояние было очень острым, существовало ощущение некоей упорядоченности отношений, стабильности. Сейчас этого нет совсем.

Зак Пайкин: Причина, по которой ситуация была более стабильна в период холодной войны (хотя не надо забывать, что были и чрезвычайно острые моменты в то время), в том, что существовал баланс сил и можно было договориться о формальных или неформальных правилах. Присутствовала определённая степень взаимного уважения и взаимной сдержанности. Из-за фундаментальных политических и геополитических изменений на европейском континенте начались споры о причинах происходящего – и в США, и России. И это было более поляризующе, чем во время холодной войны. Тогда речь шла просто о том, чтобы сохранить сферы влияния обеих сторон. Сейчас в США активно спорят, в чём причина действий России – это география, неуверенность, стремление к обретению статуса, характер режима, личные предпочтения президента. И это всё превращается в диалог глухих среди американских экспертов.

И, конечно, изменение соотношения сил, благодаря которому США обрели гегемонистское положение в Европе, привело многих в России к умозаключению, что у Соединённых Штатов больше нет союзников в Европе, а только клиенты.

Всё порождает недопонимание с обеих сторон и только усугубляет ситуацию. И, в частности, из-за этого очень трудно рассортировать спорные проблемы, отделив их от тех сфер, где стороны имеют общий интерес, например – в сфере стратегической стабильности. И это происходит с обеих сторон.

Сначала, после того, как вспыхнул русско-украинский конфликт, США заявили, что они не будут ни о чём разговаривать, потому что Россия грубо нарушила все нормы права. Теперь, наоборот, российская сторона увязывает вопрос стратегической стабильности с исходом украинского конфликта. В общем, происходит усугубление проблем из-за этого взаимного непонимания.

Преодолеть его очень сложно, но надо хотя бы осознать, что оно есть, и тогда, возможно, мы сможем как-то начать искать возможности расширять экспертный диалог по «второму треку». Для всех вовлечённых правительств важно создать климат, в котором контакты между экспертами будут установлены и восстановлены. Благодаря этому удастся углубить взаимное понимание, а появившиеся идеи просочатся и на уровень «первого трека».

США. Евросоюз. Китай. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 февраля 2024 > № 4721870 Зак Пайкин

Thyssenkrupp может сократить 5000 рабочих мест в рамках реконструкции стального производства

Как сообщает агентство Reuters, компания Thyssenkrupp может сократить как минимум 5000 рабочих мест в рамках запланированной реструктуризации своего сталелитейного подразделения, сообщила в среду немецкая ежедневная газета Handelsblatt со ссылкой на источники в компании.

Правление компании работает над концепцией, которая должна быть представлена в середине апреля, согласно которой будущая структура подразделения будет сокращена до 27 000 сотрудников, добавили в компании.

Thyssenkrupp отказалась комментировать отчет.

Новый миллисекундный рентгеновский пульсар открыт телескопом ART-XC

Удалось выяснить что новый источник — аккрецирующий миллисекундный пульсар в двойной системе с маломассивной звездой.

Иногда понедельник начинается в субботу, а иногда и пораньше. Чтобы не скучать на длинных выходных, сотрудники отдела астрофизики высоких энергий в среду, 21 февраля 2024 года, открыли новый яркий рентгеновский источник. Настолько яркий — 100 миллиКраб, что было ясно — промедление смерти подобно, надо срочно бить в набат и сообщить об открытии, пока это не сделали команды телескопов — мониторов всего неба.

Отправленная астрономическая телеграмма вызвала «цепную реакцию». Сначала, с некоторым удивлением, источник был обнаружен командой рентгеновского телескопа MAXI (JAXA) на Международной космической станции, причем выяснилось, что вспышка началась почти на неделю раньше — как минимум, 15 февраля, но была пропущена японскими коллегами.

Дальше подтянулись более чувствительные рентгеновские телескопы и новости полились рекой. Инструменты NICER и Swift/XRT (NASA) обнаружили короткие вспышки мягкого рентгеновского излучения от источника — так называемые рентгеновские всплески первого рода.

Такие всплески происходят в том случае, когда на поверхности нейтронной звезды накапливается достаточно много аккрецированного (т.е. перетёкшего с невырожденной звезды-компаньона) вещества для того, чтобы зажечь термоядерную реакцию. Причем по продолжительности и скорости нарастания всплеска можно судить о химическом составе горящего вещества.

У источника SRGA J144459.2-604207 (далее будем называть его SRGA J1444, для краткости; кстати, почему у астрофизических источников такие сложные имена, можно прочитать здесь), по-видимому, горение происходит в гелий-водородной смеси. Кроме того, большая собирающая площадь NICER и большой опыт его команды в подобных исследованиях очень быстро выявили еще одну интересную черту этого объекта — были обнаружены когерентные пульсации рентгеновского потока на частоте 447.8 Гц.

Если взять обычный камертон (ля первой октавы) и легонько по нему ударить, то за время между двумя последовательными колебаниями его зубцов нейтронная звезда в SRGA J1444 (шар массой в 3х1030 кг и радиусом в 12–15 км!) успеет сделать чуть больше одного полного оборота вокруг своей оси. По доплеровскому сдвигу этой частоты удалось оценить и орбитальный период — примерно 5,2 часа.

Таким образом, уже за первые несколько дней удалось выяснить что новый источник — аккрецирующий миллисекундный пульсар в двойной системе с маломассивной звездой. Всего подобных объектов известно около двух десятков, так что SRGA J1444 — ценный экземпляр.

Не остались в стороне от поисков и наземные телескопы, хотя им источник пока не показывается: ни радиотелескопу MeerKAT в ЮАР, ни наблюдателям на оптических телескопах Южного полушария (SRGA J1444 расположен в созвездии Циркуля на южном небе) увидеть его пока не удалось. Впрочем, он расположен вблизи плоскости Галактики, где пылевые облака существенно затрудняют наблюдения в видимом свете. Но поиски продолжаются, теперь слово за большими телескопами.

Продолжаются и наблюдения нового источника на телескопе ART-XC им. М.Н. Павлинского, так как обнаружение источника удачно совпало с небольшим перерывом в обзоре всего неба. По данным российского инструмента подтверждены пульсации рентгеновского потока, и обнаружено, что источник перешел в фазу «периодического барстера» (англ. clocked burster), когда термоядерные всплески от него регистрируются через примерно равные промежутки. Новые данные покажут, какие еще сюрпризы приготовил нам SRGA J1444.

Космический аппарат «Спектр-РГ», разработанный в АО «НПО Лавочкина» (входит в Госкорпорацию «Роскосмос»), был запущен 13 июля 2019 года с космодрома Байконур. Он создан с участием Германии в рамках Федеральной космической программы России по заказу Российской академии наук. Обсерватория оснащена двумя уникальными рентгеновскими зеркальными телескопами: ART-XC им. М.Н. Павлинского (Институт космических исследований РАН, Россия) и eROSITA (Институт внеземной физики общества Макса Планка, ФРГ), работающими по принципу рентгеновской оптики косого падения. Телескопы установлены на космической платформе «Навигатор» (НПО Лавочкина, Россия), адаптированной под задачи проекта. Основная цель миссии — построение карты всего неба в мягком (0,3–8 кэВ) и жёстком (4–20 кэВ) диапазонах рентгеновского спектра с беспрецедентной чувствительностью. Научный руководитель орбитальной рентгеновской обсерватории «Спектр-РГ» академик РАН Рашид Сюняев.

Источник: ИКИ РАН.

Россия. Германия. ЦФО > Образование, наука. Авиапром, автопром. СМИ, ИТ > ras.ru, 29 февраля 2024 > № 4596603

В будущем может начаться серийное производство "смартфонов без приложений"

Юлия Гуреева

Нейросети стали важной частью современных технологий. Одно из доказательств - концепт телефона, представленный немецкой телекоммуникационной компанией Deutsche Telekom, который не имеет традиционного набора приложений, - их функции выполняет чат-бот, работающий на базе искусственного интеллекта (ИИ).

Проект представили в ходе выставки MWC-2024 в Барселоне. Он был разработан при содействии Brain.AI и Qualcomm. Как объяснили разработчики, пользователь может отправлять запросы через диалоговый интерфейс, а система, к примеру, составит план поездки, даст рекомендации о покупках в магазине и отправит фотографию друзьям, пишет Android Authority.

"Могу вам сказать, что через 5-10 лет никто из нас больше не будет пользоваться приложениями", - сказал гендиректор компании Тим Хеттгес.

Уточняется, что это устройство пока является только концептом. В дальнейшем же, по ожиданию его создателей, идея может воплотиться в серийных гаджетах.

Однако эта технология не нова. К примеру, ее активно продвигал основатель компании Apple Стив Джобс на презентации первого iPhone в 2007 году. Изначально предлагалось вместо приложений запускать с ярлыков мобильные версии сайтов, сверстанные специально для дисплеев смартфонов. Отказаться от этой идеи пришлось почти сразу, поскольку, в частности, тесный доступ сайтов к "железу" устройств открывал хакерам множество возможностей для взлома, говорит главный редактор Ferra.ru Евгений Харитонов.

"Если сейчас можно просто закрыть вкладку с вредоносным сайтом, то в тех условиях мошеннический сайт получал доступ к управлению смартфоном на уровне приложения", - объяснил он.

Другой сложностью при внедрении этого концепта в смартфоны может стать отсутствие повсеместного интернет-соединения с высокой скоростью. Работа таких чат-ботов крайне ресурсоемкая - она завязана на облачных вычислениях, которые требуют устойчивого доступа к сети, считает младший научный сотрудник Института AIRI Михаил Мозиков.

"Этот концепт может найти свое применение в долгосрочной перспективе, но в ближайшие пять лет - вряд ли", - полагает эксперт.

Проблемы могут возникнуть и при использовании такого телефона. В частности, нейросеть не всегда правильно сможет понимать запросы пользователя: будет довольно сложно, например, объяснить системе, что вы хотите заказать пиццу в локальном сервисе доставки, а не в агрегаторе-монополисте.

"Вам придется стать специалистом по машинному обучению, инженером-программистом по настройке нейросетей, чтобы пользоваться таким смартфоном. А формировать правильные запросы гораздо сложнее, чем попадать по экранным клавишам приложений", - отметил Харитонов.

Также возникнут проблемы и с доступом к популярным сервисам, поскольку многие сайты будут "справедливо воспринимать путешествующих по ним ИИ как робота", добавил эксперт. Как итог, разработчику "смартфона без приложений" придется заключать договоренности с отдельными платформами. В противном случае пользователя будут блокировать за то, что якобы от его аккаунта действует робот.

"Компании не хотят давать доступ сторонним сервисам "дергать за ниточки" управления своими услугами, чтобы не нести ответственность в случае, если из-за сбоя ИИ переведет ваши деньги не вашим родителям, а случайному номеру в сети", - заявил Харитонов.

Более того, мало кто, по мнению эксперта, захочет заново учиться пользоваться смартфоном и читать инструкции.

"Хороший интерфейс - это интерфейс, в котором можно разобраться по наитию, "методом тыка", чего смартфон с ИИ не будет позволять рядовому пользователю без подготовки", - уверен он.

Вместе с тем такая идея не лишена преимуществ. Во-первых, в будущем покрытие сети может достигнуть 100%, в результате чего стоимость подобных гаджетов значительно снизится благодаря облачным вычислениям. Во-вторых, технология позволит упростить пользовательский опыт, считает Мозиков.

"Когда-то мы набирали текст кнопками, потом в ходу появились сенсорные модели, сегодня технология движется к чат-ботам. Эти решения уже применяются в системах "Умный дом", в перспективе возможна их полная интеграция", - добавил он.

Число участков за рубежом сократилось на 113 из-за властей недружественных стран

Галина Мисливская

Часть россиян за рубежом не получит возможности реализовать свое избирательное право, поскольку в ряде недружественных стран просто не позволили открыть необходимое количество участков для голосования на выборах президента РФ 15-17 марта, заявил зампред ЦИК России Николай Булаев.

"Не везде удалось создать избирательные участки. Если мне не изменяет память, их стало на 113 меньше. 113 участков не откроются и не по вине России, они не откроются по вине тех стран, где находятся наши диппредставительства", - сказал он на заседании комиссии в среду.

В качестве примера Булаев привел Германию, где в прежние годы на федеральных выборах открывалось полтора десятка участков для голосования россиян, но в этот раз их будет всего два. "Это значит, что реальной возможности проголосовать у тех, кто находится в Германии, не будет. Не по вине России, а потому что принимающая сторона не дала возможности открыть эти избирательные участки, и граждане не смогут реализовать свое активное избирательное право", - подчеркнул Николай Булаев.

По его словам, российская сторона, несмотря на сокращение персонала посольств и консульств из-за массовых высылок дипломатов, была готова организовать зарубежное голосование в необходимом объеме. "Но мы не смогли открыть участки, в данном случае МИД, потому что просто запретили открывать, не обеспечили безопасность, на письма не реагируют, посольства не реагируют", - пояснил зампред ЦИК.

Люди должны поименно знать, где и кто принимал такие решения, и не обвинять в этом МИД и ЦИК России, считает он.

Похожая ситуация сложилась и с досрочным голосованием на зарубежных участках. Как рассказал член ЦИК Павел Андреев, оно проводится в связи с разными обстоятельствами, включая местные обычаи. Например, в ряде арабских стран воскресенье не является выходным днем, поэтому комиссии в посольствах и консульствах предпочитают проводить голосование в другие дни. "В 2018 году такое голосование было организовано в 77 странах, а этом году - только в 45, - сообщил Андреев. - Естественно, в большинстве недружественных стран в этом году такая форма по соображениям безопасности применяться не будет".

В этих условиях Центризбирком разрешил провести голосование досрочно на 12 участках в 11 странах - для всех избирателей, на 57 участках в 37 странах - для части избирателей. Всего же зарубежное голосование на выборах президента РФ в этом году пройдет на 288 участках в 144 странах мира. Для того, чтобы внести свое имя в списки избирателей на любом из них, можно воспользоваться сервисом "Мобильный избиратель" или обратиться в конкретную комиссию за рубежом в письменной или устной форме.

Макрон случайно раскрыл дальнейшие планы Запада в отношении украинского конфликта

Иван Сысоев

У США нет намерений отправлять свои войска на территорию Украины. Таким образом в Белом доме отреагировали на слова президента Франции Эмманюэля Макрона о том, что этот вопрос сейчас обсуждается западными странами. В Вашингтоне подчеркнули, что аналогичной позиции придерживаются и в НАТО. Заявление американцев, казалось бы, подвело черту под чередой очень схожих коммюнике, выпущенных Берлином, Лондоном, Римом, Мадридом, Будапештом и Варшавой. Все они открестились от заявлений Макрона, подчеркнув, что никакие войска на Украину они отправлять не собираются, и вообще в Париже на этой неделе этот вопрос "не обсуждался". Но стоит ли верить западным столицам, так рьяно отрицающим свое участие в украинском конфликте? Слова Макрона, произнесенные после встречи в Париже, звучат однозначно: "Ничего нельзя исключать, мы сделаем все, чтобы не дать России победить". То, что сказанное Макроном не пустой звук, подтверждается позицией Литвы, глава МИДа которой заявил, что инициатива французского лидера по меньшей мере "требует внимания".

А действовать Западу нужно "смело и нестандартно". Лидерам западных стран, которые наперебой сегодня кричат, что "ни один сапог их солдат не ступит на украинскую землю", уж точно не стоит верить. Два года те же самые люди кричали о том, что ни одного танка "Леопард" или "Абрамс" на Украине не будет, ведь нельзя допустить, чтобы на экранах телевизора появилась горящая западная техника. В итоге и танки оказались на Украине, и дальнобойная артиллерия, и ракеты, на подходе самолеты F-16, хотя раньше они "не стояли на повестке", "не обсуждались" и "не рассматривались".

Стоит обратить внимание на позицию ряда влиятельных экспертов, которых слова Макрона ничуть не удивили, к ним они оказались готовы. Бывший помощник генсека НАТО Камиль Гран считает, что "ставки настолько высоки, что нельзя исключать возможность" отправки натовских солдат на Украину. Многие аналитики считают, что Макрон говорил об увеличении численности на Украине различных спецподразделений. Тем более что в незалежной они и так находятся. Британский эксперт Эдвард Лукас, ссылаясь на свои источники, говорит о том, что оперативники Особой воздушной службы (SAS) охраняли Владимира Зеленского в Киеве в 2022 году, а спецназ Особой лодочной службы (SBS) обеспечивал переправу ВСУ через Днепр летом 2023 года. "Можно легко представить, что британские, американские, польские и прибалтийские спецназовцы уже действуют в Украине и даже на территориях, контролируемых Россией", - отметил он. Бывший заместитель помощника генсека НАТО Джэми Ши уверен в том же: "Без сомнения, западный спецназ присутствует на Украине, он обеспечивает подготовку украинских подразделений и помогает в планировании диверсионных операций". О наличии западных военных на службе Киева пишут The Washington Post и Financial Times, а также немецкая Bild.

Агентство AFP утверждает, что вопрос об отправке натовских войск на Украину стоит в повестке дня уже несколько недель, причем в США "довольно благосклонно отнеслись к этому предложению". А быстрая и скоординированная реакция европейских лидеров, последовавшая после слов Макрона, демонстрирует, что он, судя по всему, вольно или невольно раньше времени раскрыл планы Запада.

Комментируя ситуацию, официальный представитель МИД России Мария Захарова указала, что "ничего нового Макрон не сказал". "Ни для кого не секрет, что военнослужащие целого ряда стран НАТО давно уже находятся на Украине и активно помогают ВСУ", - подчеркнула она. В Пекине, отреагировав на возможность отправки войск НАТО на Украину, призвали все стороны конфликта "создать условия для ослабления напряженности". Официальный представитель МИД КНР Мао Нин указала на важность достижения консенсуса и содействия прекращению огня и боевых действий.

Николя Миркович, Французский политолог, президент ассоциации "Запад - Восток":

- Действительно, Макрон не исключает развития событий, которое он озвучил на парижской конференции, посвященной помощи Киеву. Правда, премьер Нидерландов Марк Рютте его поправил - мол, подобная перспектива (по отправке военнослужащих на Украину. - От ред.) в планах западных стран пока не фигурирует. Сейчас многие задаются вопросом о том, от чьего имени Макрон сделал свое заявление.

И вот что я скажу. Не надо быть наивным: наши военные уже находятся на украинской территории. В частности, французские летающие радары ведут разведку над Черным морем и передают информацию украинской армии. Более того, когда Киеву поставляются самоходные артиллерийские установки Caesar, а это сложное оружие, то украинцев обучают французы. Понятно, что отправка солдат для участия в боевых действиях с риском для их жизни - это совсем другое дело. Так что слова Макрона - зловещие, внушающие серьезную тревогу.

Сейчас в соцсетях люди спрашивают: что все это значит? Пишут о большой опасности таких высказываний, способных лишь усугубить и без того тяжелую ситуацию на Украине, втянуть Францию в войну, которая может привести к мировой катастрофе. Знаете, французская молодежь вступает в ряды вооруженных сил для того, чтобы защищать нашу страну, ее интересы. Думается, сейчас наши военные задаются вопросом: а надо было ли это делать, когда возникает риск оказаться на воюющей Украине? Мне кажется, что наших солдат совсем не радует перспектива оказаться в качестве вероятных защитников Зеленского и его клики.

Замечу также, для того, чтобы официально направить войска на Украину, следует сначала объявить войну России, чего нет и, надеюсь, никогда не будет. Ведь народ Франции против такой перспективы. Никто не хочет класть свои жизни за Киев. Даже доморощенные украинофилы этого не хотят. Они себя хорошо чувствуют на телевизионных площадках, охаивая Россию, но явно против того, чтобы оказаться в траншеях на передовой.

Зачем все это надо Макрону, положение которого и без того весьма шаткое? Ведь у него огромные проблемы с фермерами. Предстоящие летом европейские выборы с большой вероятностью станут еще одним ударом по его имиджу. В самом начале 2022 года он примеривал на себя роль переговорщика, то и дело совершал визиты в Москву, но потерпел фиаско. После же сменил амплуа. Сделал ставку на силовое решение: перевод страны на военные рельсы, дополнительные ассигнования для оборонной промышленности, поставку вооружений и прочей помощи Киеву. В этом году она составила три с лишним миллиарда евро, что почти в полтора раза больше, чем в прошлом. Как показала конференция в Париже, он по-прежнему стремится стать шефом Евросоюза, который, замечу, полностью находится под пятой США. Макрону хочется быть главным европейским собеседником Джо Байдена в военных делах, хотя сам он и дня не служил в армии. И не имеет своих детей. Но другими, как видим, готов пожертвовать в войне, которая была спровоцирована американцами. Идеальный вассал.

Повторюсь: французы крайне отрицательно ко всему этому относятся. Какие бы ни были у них политические убеждения. И левые, и правые. Даже те, кто симпатизируют нынешней Украине, отнюдь не собираются класть за нее свои головы. И вот что меня поражает. В ЕС никто, кроме, пожалуй, венгра Виктора Орбана и словака Роберта Фицо, и словом не обмолвился о мире, поиске путей к нему. Дело в том, что Евросоюзом управляет каста атлантистов, которые соревнуются между собой в исключительно воинственных речах, не отдавая себе отчет в том, что ставят под удар свои народы.

Подготовил Вячеслав Прокофьев, Париж

Послание Президента Федеральному Собранию

Владимир Путин обратился с Посланием к Федеральному Собранию. Церемония оглашения прошла в Москве, в Гостином дворе.

В.Путин: Уважаемые сенаторы! Депутаты Государственной Думы! Уважаемые граждане России!

Каждое Послание Федеральному Собранию – это прежде всего взгляд в будущее. И сегодня речь пойдёт не только о наших ближайших планах, но и о стратегических задачах, о тех вопросах, решение которых считаю принципиально важным для уверенного, долгосрочного развития страны.

Такая программа действий, конкретных мер во многом формировалась и в ходе поездок в регионы, прямого разговора с рабочими, инженерами гражданских и оборонных заводов, с врачами, учителями, учёными, волонтёрами, предпринимателями, с многодетными семьями, с нашими героями-фронтовиками, добровольцами, солдатами и офицерами Вооружённых Сил России. Конечно, мы понимаем, что такие мероприятия готовятся. Тем не менее реальные потребности людей, безусловно, прорываются в этих беседах. Много идей было выдвинуто и на крупных общественных, экспертных форумах.

Предложения граждан, их устремления и надежды стали основой, стержнем тех проектов, инициатив, которые прозвучат и сегодня. Рассчитываю, что их общественное обсуждение, безусловно, продолжится, потому что реализовать всё задуманное мы сможем только вместе. Задачи большие.

Мы с вами уже доказали, что способны решать самые сложные задачи, отвечать на любые, самые сложные вызовы. Мы, например, отразили агрессию международного терроризма, сберегли единство страны, не позволили разорвать её на части в своё время.

Мы поддержали наших братьев и сестёр, их волю быть с Россией, и в этом году десять лет легендарной «русской весне». Но и сейчас энергия, искренность, мужество её героев – крымчан, севастопольцев, жителей восставшего Донбасса, их любовь к Родине, которую они пронесли через поколения, безусловно, вызывают гордость. Всё это вдохновляет, укрепляет уверенность в том, что мы всё преодолеем, вместе всё сможем.

Именно так – всем миром – мы не только заставили отступить смертельную угрозу глобальной эпидемии совсем недавно, но и показали, что в нашем обществе преобладают такие ценности, как милосердие, взаимная поддержка, солидарность.

И сегодня, когда наша Родина отстаивает свой суверенитет и безопасность, защищает жизнь соотечественников на Донбассе и в Новороссии, решающая роль в этой праведной борьбе принадлежит именно нашим гражданам, нашей сплочённости, преданности родной стране, ответственности за её судьбу.

Эти качества чётко, однозначно проявились в самом начале специальной военной операции, когда её поддержало абсолютное большинство российского народа. Несмотря на все испытания, горечь потерь, люди непреклонны в этом выборе и постоянно подтверждают его стремлением сделать как можно больше для страны и для общего блага.

На производствах трудятся в три смены – столько, сколько нужно фронту. Вся экономика, а это индустриальная, технологическая основа нашей победы, проявила гибкость и устойчивость. Хочу поблагодарить сейчас предпринимателей, инженеров, рабочих, сельских тружеников за ответственную, напряжённую работу в интересах России.

Миллионы людей объединила акция «Мы вместе» и проект Общероссийского народного фронта «Всё для победы!». Российский бизнес за два года направил миллиарды рублей волонтёрским организациям и благотворительным фондам, которые поддерживают наших бойцов и их семьи.

Люди отправляют на фронт письма и посылки, тёплые вещи, маскировочные сети, перечисляют средства из своих, порой очень скромных, сбережений. Повторю, такая помощь бесценна – это вклад каждого в общую победу. Наши герои на передовой, в окопах, там, где труднее всего, знают, что с ними вся страна.

Хочу отметить работу фонда «Защитники Отечества», усилия Комитета семей воинов Отечества, других общественных объединений. Прошу все органы власти и впредь делать всё, чтобы поддержать семьи наших героев: родителей, жён, детей, которые переживают за самых близких, дорогих им людей, ждут их домой.

Признателен парламентским партиям за консолидацию вокруг национальных интересов. Политическая система России – одна из опор суверенитета страны. Будем и дальше развивать институты демократии, никому не позволим вмешиваться в наши внутренние дела.

Так называемый Запад с его колониальными повадками, привычкой разжигать по всему миру национальные конфликты стремится не просто сдержать наше развитие – вместо России им нужно зависимое, угасающее, вымирающее пространство, где можно творить всё что угодно. По сути, они хотели бы сделать с Россией то же самое, что сотворили во многих других регионах мира, в том числе на Украине: принести в наш дом разлад, ослабить изнутри. Но они просчитались – это сегодня уже абсолютно очевидная вещь: столкнулись с твёрдой позицией и решимостью нашего многонационального народа.

Наши солдаты и офицеры – христиане и мусульмане, буддисты и последователи иудаизма, представители разных этносов, культур, регионов – на деле, лучше тысячи слов доказали, что вековая сплочённость и единство народа России – это колоссальная, всепобеждающая сила. Все вместе, плечом к плечу они сражаются за одну, общую Родину.

Мы все, граждане России, будем вместе защищать нашу свободу, право на мирную и достойную жизнь, сами и только сами определять свой путь, беречь связь поколений, а значит, непрерывность исторического развития, решать те задачи, которые стоят перед страной, исходя из нашего мировоззрения, наших традиций, верований, которые мы передадим своим детям.

Уважаемые друзья!

Защита, укрепление суверенитета идёт сегодня по всем направлениям, и прежде всего, конечно, на фронте, где стойко и самоотверженно сражаются наши бойцы.

Благодарю всех, кто борется сейчас за интересы Отечества, кто проходит через горнило военных испытаний, ежедневно рискует жизнью. Весь народ преклоняется перед вашим подвигом, скорбит о погибших, и Россия всегда будет помнить своих павших героев.

(Минута молчания.)

Наши Вооружённые Силы обрели колоссальный боевой опыт. Это касается взаимодействия всех видов и родов войск, современной тактики и оперативного искусства. Выросла, прошла закалку целая плеяда талантливых командиров, которые берегут людей, грамотно исполняют свои задачи, используют новую технику, успешно решают поставленные перед ними задачи. И хочу сказать, что это во всех звеньях: от взвода и оперативного звена до самого высшего звена руководства.

Мы видим, где и какие у нас есть проблемы, они, конечно, есть, понимаем вместе с тем, что нужно делать. Такая работа ведётся непрерывно и на фронте, и в тылу. Она направлена на повышение ударной мощи армии и флота, их технологичности и эффективности.

Боевые возможности Вооружённых Сил увеличились многократно. Наши части прочно владеют инициативой, по целому ряду оперативных направлений уверенно наступают, освобождают всё новые территории.

Не мы начинали войну на Донбассе, но, как уже не раз говорил, мы сделаем всё, чтобы её закончить, искоренить нацизм, решить все задачи специальной военной операции, защитить суверенитет и безопасность наших граждан.

В состоянии полной готовности к гарантированному применению находятся стратегические ядерные силы. То, что мы планировали в сфере вооружений, о чём я говорил в Послании 2018 года, – всё сделано, или завершается эта работа.

Так, гиперзвуковой авиационный комплекс «Кинжал» не только поставлен на вооружение, но и с высокой эффективностью используется для поражения особо важных целей в ходе специальной военной операции. Также в бою уже применялся и ударный гиперзвуковой комплекс морского базирования «Циркон», о котором в Послании 2018 года даже и речи не шло, но и эта система уже в строю.

На боевом дежурстве стоят гиперзвуковые блоки межконтинентальной дальности «Авангард» и лазерные комплексы «Пересвет». Завершаются испытания крылатой ракеты неограниченной дальности «Буревестник» и беспилотного подводного аппарата «Посейдон». Эти системы подтвердили свои высокие, можно без преувеличения сказать уникальные характеристики. В войска поставлены и первые серийные тяжёлые баллистические ракеты «Сармат». Мы скоро продемонстрируем их в районах базирования на боевом дежурстве.

Работа над целым рядом других перспективных систем вооружений продолжается, и о новых достижениях наших учёных и оружейников мы ещё узнаем.

Россия готова к диалогу с Соединёнными Штатами Америки по вопросам стратегической стабильности. Но вот что хотел бы подчеркнуть, уважаемые коллеги, чтобы меня все правильно поняли: в данном случае мы имеем дело с государством, чьи правящие круги предпринимают против нас открытые враждебные действия. Ну и что? Они на полном серьёзе собираются обсуждать с нами вопросы стратегической стабильности, одновременно пытаясь нанести России, как они сами говорят, стратегическое поражение на поле боя?

Можно привести наглядный пример такого лицемерия. В последнее время всё чаще звучат голословные обвинения, например, в адрес России, что мы якобы собираемся разместить ядерное оружие в космосе. Подобные вбросы – а это не что иное, как вбросы, – это уловка только для того, чтобы втянуть нас в переговоры на своих условиях, которые выгодны исключительно Соединённым Штатам.

При этом они блокируют наше предложение, которое лежит у них на столе уже более 15 лет. Имею в виду проект договора о предотвращении размещения оружия в космосе, который мы подготовили ещё в 2008 году. Реакции-то никакой нет. О чём они говорят, вообще непонятно.

Поэтому у нас есть все основания полагать, что слова сегодняшних американских властей о якобы заинтересованности в переговорах с нами по вопросам стратегической стабильности – это демагогия. В преддверии президентских выборов в США они просто хотят показать своим гражданам да и всем остальным, что по-прежнему правят миром. Мол, по тем вопросам, где Америке выгодно договариваться, будем вести с русскими разговор, а где им не выгодно – там и обсуждать нечего, как они сами говорят, business as usual, там они будут стремиться нанести нам поражение.

Но так, безусловно, не пойдёт. Наша позиция понятна: если хотите обсуждать ответственные, важные для всей планеты вопросы безопасности и стабильности, то необходимо делать это только в едином комплексе, естественно, включая все те аспекты, которые затрагивают наши национальные интересы и прямо влияют на безопасность нашей страны, на безопасность России.

Мы также понимаем, что Запад пытается втянуть нас в гонку вооружений, тем самым измотать, повторить трюк, который им удался в 80-е годы с Советским Союзом. Напомню: в 1981–1988 годах военные расходы СССР составляли 13 процентов валового национального продукта.

Поэтому наша задача – так развивать оборонно-промышленный комплекс, чтобы нарастить научный, технологический, индустриальный потенциал страны. Нужно максимально рационально распределить ресурсы и выстроить эффективную экономику Вооружённых Сил, добиваться максимума на каждый рубль оборонных расходов. Нам важно увеличить темп в решении социальных, демографических, инфраструктурных и других задач и при этом выйти на качественно новый уровень оснащённости армии и флота.

В первую очередь это касается сил общего назначения, принципов их организации, поставок в войска беспилотных ударных комплексов, систем ПВО и радиоэлектронной борьбы, разведки и связи, высокоточных и других средств поражения.

Серьёзно необходимо укрепить группировки на западном стратегическом направлении, чтобы нейтрализовать угрозы, связанные с очередным расширением НАТО на восток, втягиванием в альянс Швеции и Финляндии.

Запад спровоцировал конфликты на Украине, на Ближнем Востоке, в других регионах мира и продолжает лгать. Теперь вот без всякого смущения заявляют, что Россия якобы намеревается напасть на Европу. Просто – мы же с вами понимаем – несут бред какой-то. А при этом сами выбирают цели для нанесения ударов по нашей территории, выбирают наиболее эффективные, как они думают, средства поражения. Заговорили о возможности отправки на Украину натовских военных контингентов.

Но мы помним судьбу тех, кто направлял когда-то свои контингенты на территорию нашей страны. Но теперь последствия для возможных интервентов будут гораздо более трагичными. Они должны в конце концов понимать, что у нас тоже есть оружие – да знают об этом, только что сказал, – которое может поражать цели на их территории.

И всё, что они придумывают сейчас, чем пугают весь мир, что всё это реально грозит конфликтом с использованием ядерного оружия, а значит, уничтожением цивилизации – они чего, этого не понимают, что ли? Это, знаете, люди, которые не прошли через тяжёлые испытания – они уже забыли, что такое война. Мы, даже наше сегодняшнее поколение, прошли через такие тяжёлые испытания во время борьбы с международным терроризмом на Кавказе, сейчас – в условиях конфликта на Украине – то же самое происходит. А они думают, что для них это всё мультики какие-то.

Чего сказать, действительно, русофобия, как и другая идеология расизма, национального превосходства и исключительности, ослепляет, лишает разума. Действия США и их сателлитов фактически привели к демонтажу системы европейской безопасности. Это порождает риски для всех.

Очевидно, что необходимо работать над тем, чтобы уже в обозримой перспективе формировать новый контур равной и неделимой безопасности в Евразии. Мы готовы к предметному разговору по этой теме со всеми заинтересованными странами и объединениями. При этом вновь подчеркну – думаю, что это сегодня важно для всех: без суверенной, сильной России никакой прочный миропорядок невозможен.

Мы стремимся к объединению усилий мирового большинства для ответа на глобальные вызовы, в числе которых бурные трансформации мировой экономики, торговли, финансов, технологических рынков, когда рушатся многие прежние монополии и стереотипы, связанные с ними.

Так, уже в 2028 году страны БРИКС с учётом государств, которые недавно стали членами этого объединения, будут создавать около 37 процентов глобального ВВП, тогда как показатель «Группы семи» опустится ниже 28 процентов. Эти цифры очень убедительные, ведь ещё 10–15 лет назад ситуация была совершенно другой. Я уже говорил об этом публично. Тенденции такие, понимаете? Мировые тенденции, и никуда от этого не деться, они носят объективный характер.

Смотрите, доля в мировом ВВП по паритету покупательной способности «большой семёрки» в 1992 году была 45,7 процента, а БРИКС даже без учёта расширения – в 1992 году этой организации не было, но страны БРИКС, – только 16,5, а в 2022-м уже «семёрка» – 30,3 процента, а БРИКС – 31,5 процента. К 2028 году ситуация ещё больше поменяется в сторону БРИКС: будет 36,6 процента, для «семёрки» прогноз на 2028 год – 27,8. Никуда от этого не деться, это объективная реальность, так и будет, что бы ни происходило, в том числе даже на Украине.

Мы совместно с дружественными государствами будем и дальше создавать эффективные и безопасные логистические коридоры, на передовой технологической базе строить новую глобальную финансовую архитектуру, свободную от политического вмешательства. Тем более что Запад сам дискредитирует свои собственные валюты и банковскую систему – пилят сук, на котором сидят десятилетиями.

Мы взаимодействуем с партнёрами на принципах равноправия, уважения интересов друг друга, и потому к работе Евразэс, ШОС, БРИКС и других объединений с участием России активно подключаются новые и новые государства. Огромные перспективы видим в построении большого евразийского партнёрства в сопряжении интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза и инициативы Китайской Народной Республики «Один пояс, один путь».

Позитивно развивается диалог Россия–АСЕАН. Настоящим прорывом стали саммиты Россия–Африка. Африканский континент всё громче заявляет о своих интересах, о праве на подлинный суверенитет. Мы искренне поддерживаем все эти устремления.

У России давние, хорошие отношения с арабскими государствами. Они представляют самобытную цивилизацию от Северной Африки до Ближнего Востока, которая сегодня динамично развивается. И мы считаем важным искать с нашими арабскими друзьями новые точки соприкосновения, углублять весь комплекс партнёрских связей. То же самое будем делать и на латиноамериканском направлении.

И отдельно прошу Правительство увеличить финансирование международных программ в сфере продвижения русского языка и нашей многонациональной культуры, прежде всего, конечно, на пространстве СНГ да и в мире в целом.

Кстати, уважаемые друзья, коллеги, уверен: многие посетили выставку «Россия». Сюда приходят, чтобы увидеть самим, показать детям, как богата и необъятна наша Родина. На выставке «Россия» был дан старт Году семьи. Ценности любви, взаимной поддержки и доверия передаются в семье из поколения в поколение, так же как культура, традиции, история, нравственные устои.

И конечно, главное предназначение семьи – это рождение детей, продолжение рода человеческого, воспитание детей, а значит, и продолжение всего нашего многонационального народа. Мы видим, что происходит в некоторых странах, где сознательно разрушают нормы морали, институты семьи, толкают целые народы к вымиранию и вырождению, а мы выбираем жизнь. Россия была и остаётся оплотом традиционных ценностей, на которых строится человеческая цивилизация. Наш выбор разделяет большинство людей в мире, в том числе миллионы граждан западных стран.

Да, сегодня и Россия, и многие другие государства сталкиваются со снижением рождаемости. Демографы утверждают, что этот вызов связан с общемировыми социальными, экономическими, технологическими, культурными и ценностными изменениями. Молодые люди получают образование, строят карьеру, налаживают свой быт, а рождение детей откладывают на потом.

Очевидно, что не только экономика, качество социальной сферы влияют на демографию, на рождаемость, но и в огромной степени те жизненные ориентиры, которые закладываются в семье, формируются культурой, образованием, просвещением. Здесь важна работа всех уровней власти, гражданского общества, пастырей традиционных наших религий.

Поддержка семей с детьми – наш фундаментальный нравственный выбор. Большая многодетная семья должна стать нормой, философией жизни общества, ориентиром всей государственной стратегии. (Аплодисменты.) Присоединяюсь к вашим аплодисментам.

В горизонте ближайших шести лет мы должны добиться устойчивого роста рождаемости. Для этого будем принимать дополнительные решения в системе воспитания и образования, регионального и экономического развития. О поддержке, о повышении качества жизни семьи будет идти речь практически в каждом разделе Послания – наберитесь терпения, оно только начинается. Всё, что было до, – это важно, но сейчас начинается самое главное.

Начну с одной из самых острых проблем – это, мягко говоря, невысокие доходы, с которыми сталкиваются в том числе многодетные семьи. В 2000 году за чертой бедности в России находилось более 42 миллионов человек. С тех пор ситуация действительно изменилась, изменилась кардинально. По итогам прошлого года количество людей за чертой бедности снизилось до 13,5 миллиона человек. Конечно, и это много. Но мы держим решение этой проблемы в зоне постоянного внимания.

Ряд мер принят относительно недавно. Так, с 1 января 2023 года введено единое ежемесячное пособие для семей с невысокими доходами, причём от беременности женщины до достижения ребёнком 17 лет. В прошлом году это пособие получали более 11 миллионов человек.

Мы серьёзно упростили процедуру заключения социального контракта. Приоритет здесь также имеют многодетные семьи. Сейчас заявление на соцконтракт можно подать через портал «Госуслуги» с минимальным набором документов. Будем расширять доступность этой меры. Это потребует дополнительных денег – где-то в районе 100 миллиардов рублей, но они предусмотрены. Вообще, буду эти дополнительные расходы называть, они все проработаны.

Хочу повторить: проблема бедности по-прежнему острая. Сейчас она прямо затрагивает более девяти процентов населения страны, а среди многодетных семей, по оценкам, которые дают эксперты, уровень бедности составляет около 30 процентов. Нужно поставить чёткие цели и последовательно двигаться к их достижению: добиться, чтобы к 2030 году уровень бедности в России стал ниже семи процентов, а среди многодетных семей снизился более чем в два раза, хотя бы до 12 процентов. То есть мы должны сделать особый акцент на снижении бедности, прежде всего для многодетных семей.

Понимаю, что в целом борьба с бедностью – это задача непростая, она носит абсолютно системный характер, многовекторный. Поэтому – повторю ещё раз – важно, чтобы все меры, которые мы принимаем в этой сфере, все инструменты, которые используем, были эффективными и действенными, давали ощутимый, реальный результат для людей, для наших семей.

Нужна постоянная работа, направленная на повышение качества жизни семей с детьми, на поддержку рождаемости. И для этого мы запустим новый национальный проект, который так и называется: «Семья».

О ряде конкретных инициатив прямо сейчас и скажу.

Первое. Российские регионы в дополнение к федеральным программам реализуют свои меры поддержки семей с детьми. Я хочу прежде всего поблагодарить коллег за эту работу и предлагаю дополнительно помочь субъектам Федерации, где уровень рождаемости ниже среднероссийского. Это особенно важно для Центральной России и северо-запада. В 2022 году в 39 регионах суммарный коэффициент рождаемости был ниже среднероссийского. До конца 2030 года направим таким регионам не менее 75 миллиардов рублей, чтобы они могли нарастить свои программы поддержки семей. Средства начнут поступать со следующего года.

Второе. В прошлом году в России было построено свыше 110 миллионов квадратных метров жилья. Это в полтора раза больше самого высокого советского показателя, который был достигнут в 1987 году. Тогда было построено 72,8 миллиона квадратных метров, а сейчас – 110.

Ещё важнее, что за последние шесть лет миллионы российских семей улучшили свои жилищные условия, в том числе более 900 тысяч – с помощью семейной ипотеки. Эта программа началась у нас в 2018-м, напомню. Мы постоянно повышали её доступность: сначала ею могли воспользоваться семьи, в которых растут двое и более детей, затем семьи с одним ребёнком. Программа семейной ипотеки действует до июля текущего года. Предлагаю её продлить до 2030 года, сохранив основные базовые параметры. Особое внимание уделить семьям с детьми до шести лет включительно, для них льготная ставка кредита останется прежней – шесть процентов.

И ещё. Сейчас при рождении третьего ребёнка государство погашает за семью часть ипотечного кредита – 450 тысяч рублей. Также предлагаю продлить действие такой нормы до 2030 года. В текущем году потребуется почти 50 миллиардов рублей на это, потом по нарастающей – всё больше и больше, но деньги для этого есть.

В целом задача в том, чтобы строящееся жильё становилось более доступным для семей, чтобы жилищный фонд в стране системно обновлялся.

Третье. В России больше двух миллионов семей, в которых растут трое и больше детей. Такие семьи, безусловно, наша гордость.

Вот что хочу сказать. Смотрите, это реальные цифры: с 2018 по 2022 год число многодетных семей в России выросло на 26,8 процента – хороший показатель.

Подписан Указ, который устанавливает по всей стране единый статус многодетной семьи, о чём люди и просили. Его положения надо наполнить конкретными решениями на федеральном и региональном уровне и идти, безусловно, от запросов людей.

В семьях, где растёт много детей, много и забот, и у родителей должно оставаться больше свободных средств на решение повседневных проблем. Предлагаю увеличить в два раза – до 2800 рублей в месяц – налоговый вычет на второго ребёнка и до шести тысяч рублей в месяц – на третьего и каждого последующего ребёнка.

Что это значит? Для примера: семья с тремя детьми каждый месяц будет сохранять в своём бюджете 1300 рублей, при этом размер годового дохода, на который распространяется вычет, также предлагаю повысить с 350 до 450 тысяч рублей. Такая мера поддержки должна предоставляться автоматически, без подачи заявлений.

И отдельно о программе материнского капитала. Сейчас семья при рождении первенца получает право на выплату в размере 630 тысяч рублей, а при рождении второго ребёнка – ещё на 202 тысячи рублей. Размер материнского капитала регулярно индексируется. Программа материнского капитала действует у нас до начала 2026 года. Предлагаю также продлить её как минимум до 2030-го.

Уважаемые коллеги!

Хочу выразить признательность благотворительный фондам, социальным некоммерческим организациям, которые помогают пожилым и больным людям, детям-инвалидам. И очень многое сделали они для того, чтобы поднять на государственный уровень вопрос долговременного ухода, потому что они всё время ставили эти вопросы.

Считаю необходимым нарастить финансирование этой системы со стороны федерального бюджета, вывести её на единый высокий стандарт и обеспечить максимальную доступность для тех, кто больше всего нуждается в такой помощи, а это около полумиллиона наших граждан.

К 2030 году нужно точно уже сделать так, чтобы услугами долговременного ухода воспользовались и были обеспечены 100 процентов граждан, которые в этом нуждаются.

Сейчас средняя продолжительность жизни в России превысила 73 года. Мы вернулись на тот уровень, который был до пандемии коронавируса. К 2030 году ожидаемая продолжительность жизни в России должна составить не менее 78 лет, а в дальнейшем, как мы и планировали, предстоит выйти на уровень «80 плюс».

Особое внимание нужно уделить сельским территориям, регионам, где продолжительность жизни пока ниже, чем в среднем по России. На решение этих задач будет нацелен национальный проект «Продолжительная и активная жизнь». При этом важно, чтобы росла продолжительность именно здоровой, активной жизни, чтобы человек мог посвящать своё время семье, близким, детям, внукам.

Мы продолжим федеральные проекты по борьбе с сердечно-сосудистыми, онкологическими заболеваниями, а также с диабетом.

Кроме того, предлагаю запустить новую комплексную программу по охране материнства, сбережению здоровья детей и подростков, в том числе репродуктивного здоровья, чтобы дети рождались и росли здоровыми, а в будущем и у них были здоровые дети.

В числе приоритетов такой программы станет расширение сети женских консультаций, модернизация перинатальных центров, детских поликлиник и больниц. Всего в ближайшие шесть лет только на строительство, ремонт и оснащение объектов здравоохранения дополнительно направим более триллиона рублей.

Далее. За последние годы у нас в разы выросло число граждан, которые регулярно занимаются спортом. Это одно из наших значимых достижений. Нужно поощрять людей, которые ответственно относятся к своему здоровью. Уже со следующего года будем предоставлять налоговые вычеты для всех, кто регулярно на плановой основе проходит диспансеризацию, а также успешно сдаёт нормативы ГТО.

Помните народный лозунг? Каждый помнит эту шутку: «Бросай пить – вставай на лыжи!» Это тот самый случай, момент такой настал. Кстати говоря, что касается «пития»: здесь у нас заметный, хороший результат. Реально без всякого экстремизма мы значительно снизили употребление алкоголя, и прежде всего крепкого алкоголя, и это, безусловно, сказывается на здоровье нации.

Предлагаю за счёт федеральных ресурсов ежегодно строить в регионах, прежде всего в малых городах, на сельских территориях, дополнительно не менее 350 спортивных объектов. Это и универсальные комплексы, и быстровозводимые площадки, где смогут заниматься и дети, и взрослые, и целые семьи. Дополнительно направим на эти цели за шесть лет порядка 65 миллиардов рублей из федерального бюджета.

Условия для занятий спортом должны быть в вузах, колледжах, школах и дошкольных учреждениях. Кстати, многие наши детские сады были открыты ещё в советское время и нуждаются в обновлении. Со следующего года начнём программу их капитального ремонта. Люди постоянно об этом говорят.

Что касается школ, то здесь капитального ремонта требуют около 18,5 тысячи зданий. До 2030 года мы поможем регионам полностью закрыть эту накопившуюся проблему, а в дальнейшем будем проводить ремонты школ уже в плановом режиме. То, что сделано до сих пор, показывает, что мы на правильном пути. В целом на капитальный ремонт детских садов и школ выделим дополнительно более 400 миллиардов рублей.

Кроме того, предлагаю в предстоящие шесть лет обновить или открыть медицинские кабинеты в школах, где есть такая потребность, а такая потребность есть. Потому что сейчас, в 2022–2023 годах, из 39 тысяч школ – 39 440 школ у нас – медицинские кабинеты есть только в 65 процентах. Есть над чем работать.

Ещё очень важная тема. Сегодня активно растут многие крупные города. При этом становится больше и нагрузка на социальную сферу. Увеличивается число школьников, которые учатся во вторую смену, а в некоторых школах вводится даже и третья смена. Безусловно, это проблема, которую тоже нужно решать. В тех городах, где вопрос переполнения образовательных учреждений стоит наиболее остро, придётся опять за счёт федерального бюджета, за счёт федеральных ресурсов решать эту задачу: построим дополнительно в общей сложности не менее 150 школ и более 100 детских садов.

Уважаемые коллеги!

Мечты, свершения наших предков, старших поколений стали достижимыми, и мы гордимся этими достижениями. А завтрашний день страны определят устремления нынешнего, молодого поколения. Его становление, его успехи, жизненные ориентиры, которые пройдут любую проверку на прочность, – это важнейший залог и гарантия суверенитета России, продолжение нашей истории.

Предлагаю консолидировать позитивный опыт в сфере молодёжной политики и уже в этом году запустить новый национальный проект – «Молодёжь России». Это должен быть проект о будущем и для будущего нашей страны. Именно так понимают своё призвание, свою высокую миссию и ответственность за молодые поколения наши школьные учителя. Огромное вам спасибо за ваш подвижнический труд.

В том, чтобы ребята чувствовали себя единой командой, обрели опору в жизни, велика роль наставников. С 1 сентября 2024 года предлагаю ввести федеральную выплату – пять тысяч рублей в месяц, для всех советников директоров по воспитанию в школах и колледжах, чего раньше не было. И отдельные решения предлагаю для школьных классных руководителей и кураторов групп в колледжах, техникумах, которые работают в тех населённых пунктах, которым нужно уделить особое внимание, а именно таким населённым пунктам, где живёт меньше 100 тысяч человек, а это, по сути, все наши небольшие города, райцентры, посёлки, сёла. Так вот уже с 1 марта 2024 года предлагаю вдвое увеличить таким специалистам федеральную выплату за классное руководство и кураторство группами до 10 тысяч рублей.

Что ещё хотел бы добавить? В 2018 году майскими указами были установлены требования по оплате труда учителей, других работников бюджетной сферы исходя из среднемесячного дохода от трудовой деятельности в конкретном субъекте Федерации. Эти положения так называемых майских указов и впредь должны строго выполняться. При этом надо совершенствовать систему оплаты труда в бюджетной сфере, добиваться роста доходов, занятых здесь специалистов.

Уровень средних зарплат по экономике в регионах разный, а значит, и доходы работников бюджетной сферы даже в соседних субъектах Федерации порой заметно отличаются. При этом работа учителя или врача везде одинаково сложная и крайне ответственная. Такой большой разброс в зарплатах от региона к региону несправедлив, безусловно.

Понимаю, что проблема давняя, очень сложная, капиталоёмкая, если так можно сказать. Обсуждали её и с коллегами из федеральных ведомств, с руководителями регионов, учителями, врачами, другими специалистами. Безусловно, её нужно решать.

Я сейчас не буду вдаваться в детали, но она действительно сложна. И депутаты, и члены Правительства понимают, о чём я говорю. Просто прошу Правительство уже в 2025 году отработать новую модель оплаты труда бюджетников в рамках пилотных проектов в субъектах Федерации, а в 2026 году принять окончательное решение для всей страны.

Отдельный вопрос – это создание дополнительной мотивации для молодых специалистов, чтобы они приходили работать в школу и видели здесь перспективу для профессионального и карьерного роста. При этом целевым образом выделим более 9 миллиардов рублей из федерального бюджета на обновление инфраструктуры педагогических вузов.

Наше школьное образование всегда славилось новаторами, уникальными авторскими методиками. Именно таким учительским командам предстоит принять участие в создании перспективных школ. Строительство первых образовательных школ лидерского уровня начнём уже в этом году в Рязанской, Псковской, Белгородской, Нижегородской и Новгородской областях. В дальнейшем они появятся во всех федеральных округах: на Дальнем Востоке, в Сибири, на Донбассе. Всего до 2030 года откроем 12 таких школ.

Теперь о содержании образования. Учебная нагрузка для детей должна быть разумной и сбалансированной. И конечно, явно не на пользу дела, когда на уроках учат одному, а на экзаменах спрашивают другое. Такое несоответствие, мягко говоря, между школьными программами и вопросами на экзаменах, – а такое бывает, к сожалению, – вынуждает родителей нанимать репетиторов, а ведь далеко не всем это по карману. Прошу коллег из Правительства совместно с педагогическим и родительским сообществами разобраться с этой проблемой, она очевидна.

В этой связи и о едином государственном экзамене. Он по-прежнему вызывает широкую общественную дискуссию и споры, мы всё об этом хорошо знаем. Действительно, механизм ЕГЭ должен совершенствоваться.

Что предлагаю на этом этапе? Предлагаю сделать ещё один шаг в этом направлении – дать выпускникам, что называется, второй шанс, а именно: по выбору самого ученика предоставить ему возможность пересдать ЕГЭ по одному из предметов, и сделать это до конца приёмной кампании в вузы, чтобы успеть подать документы уже с учётом пересдачи. Такие житейские вещи, но они важны для людей.

Уважаемые коллеги!

В прошлом году экономика России росла темпами выше мировой. По этому показателю мы опередили не только ведущие страны Евросоюза, но и все государства так называемой большой семёрки. Но что хочу в этой связи отметить? Хочу отметить вот что. Огромную роль в этом сыграл фундаментальный запас прочности, который был сделан за последние десятилетия.

Сегодня доля несырьевых отраслей в структуре роста уверенно превышает 90 процентов, то есть экономика становится более сложной, технологичной, а значит, гораздо более устойчивой. Сегодня Россия – крупнейшая экономика Европы по размеру валового внутреннего продукта, по паритету покупательной способности и пятая в мире.

Темпы и, главное, качество роста позволяют надеяться и даже утверждать, что уже в ближайшей перспективе мы сможем сделать ещё один шаг вперёд: войдём в четвёрку крупнейших экономических держав мира. Такое развитие должно прямо конвертироваться в рост доходов семей наших граждан.

В ближайшие шесть лет доля зарплат в ВВП страны должна возрасти. С опережением инфляции и темпов роста средней зарплаты по экономике мы индексируем минимальный размер оплаты труда. Начиная с 2020 года МРОТ вырос в полтора раза – с 12 до 19 тысяч рублей в месяц. К 2030 году МРОТ должен увеличиться ещё почти вдвое – до 35 тысяч, что, безусловно, отразится на размере социальных пособий, зарплат в бюджетной сфере и в отраслях экономики.

При этом мы понимаем, какие риски и факторы могут привести к замедлению экономического роста, нашего развития в целом. Это в первую очередь нехватка квалифицированных кадров и собственные передовые технологии – их отсутствие по некоторым направлениям. Здесь нужно работать на опережение, поэтому сегодня подробно остановлюсь на этих двух стратегически важных темах.

Начну с кадровой базы. В России растёт большое молодое поколение. Как ни странно, есть демографические проблемы с ростом численности населения, а большое молодое поколение имеет место. В 2030 году в стране будет 8,3 миллиона граждан в возрасте от 20 до 24 лет, а в 2035 году – уже 9,7 миллиона, на 2,4 миллиона больше, чем сейчас. И это, конечно, результат в том числе и демографических мер предыдущих лет.

Нам важно, чтобы эти ребята, сегодняшние подростки, стали профессионалами своего дела, готовыми трудиться в экономике 21-го века. На это направим новый национальный проект «Кадры».

Много, безусловно, об этом говорим, но нужно на деле укрепить связку всех уровней образования от школы до вуза. Они должны работать в единой логике, на общий результат. Конечно, здесь важно участие будущих работодателей. С нынешнего учебного года во всех школах страны развёрнута система профориентации. Ребята начиная с 6-го класса могут познакомиться с разными специальностями.

Обращаюсь сейчас к руководителям предприятий, научных и медицинских центров: пожалуйста, приглашайте к себе школьников, пусть ребята посмотрят цеха, как мне предлагали в одной из моих поездок, музеи, лаборатории. Прошу вас, обязательно включайтесь в эту работу.

На принципах тесной кооперации образования и предприятий реального сектора мы реализуем проект «Профессионалитет». Он позволил обновить образовательные программы для авиа- и судостроения, фармацевтики, электроники, оборонной и других отраслей.

Для этих сфер до 2028 года предстоит подготовить порядка миллиона специалистов рабочих профессий. Такие подходы мы должны распространить на всю систему среднего профобразования, включая подготовку кадров для школ, больниц, поликлиник, сферы услуг, туризма, учреждений культуры, творческих индустрий.

Отдельно поручаю Правительству совместно с регионами реализовать программу ремонта и оснащения учреждений среднего профессионального образования. Нужно привести в порядок не только учебные здания, но и спортивные объекты, общежития техникумов и колледжей. За шесть лет направим на эти цели 120 миллиардов рублей из федерального бюджета.

Также выделим дополнительно 124 миллиарда рублей и в предстоящие шесть лет проведём капитальный ремонт порядка 800 общежитий вузов и университетов.

Теперь в целом о высшей школе. Задача – чтобы центры науки и образования развивались по всей стране. Для этого до 2030 года построим 25 университетских кампусов. Мы уже говорили об этом, но сейчас считаю нужным сказать ещё раз: предлагаю в этой связи расширить эту программу и в общей сложности построить не менее 40 таких студенческих городков.

Придётся выделить на эти цели около 400 миллиардов рублей из федерального бюджета, естественно, предусмотрев в кампусах все условия, чтобы студенты, аспиранты, преподаватели, молодые семьи могли учиться, работать и воспитывать детей.

В целом надо буквально по полочкам разобрать все жизненные ситуации, с которыми сталкиваются молодые мамы, молодые родители, и с учётом этого настроить работу системы госуслуг, социальной сферы, здравоохранения, городской и сельской инфраструктуры. Прошу Правительство и регионы внимательно все эти вопросы проработать.

Далее. В Послании прошлого года объявил о существенных изменениях в организации высшей школы, о необходимости использовать здесь лучший отечественный опыт. Профессиональные основы будущего специалиста закладываются на первых курсах, где преподаются фундаментальные дисциплины. Считаю необходимым повысить уровень оплаты труда преподавателей таких предметов. Прошу Правительство предложить конкретные параметры этого решения и начать их внедрение уже с 1 сентября в пилотном режиме.

Потребуются дополнительные ресурсы: по предварительным подсчётам, в этом году – где-то 1,5 миллиарда, потом – 4,5 миллиарда. Эти деньги тоже у нас посчитаны.

Нам важно повысить потенциал и качество всей высшей школы, поддержать вузы, которые стремятся к развитию. На это направлена наша программа «Приоритет-2030». Её финансирование рассчитано до конца текущего года. Безусловно, предлагаю продлить её ещё на шесть лет и выделить дополнительно порядка 190 миллиардов рублей.

Критериями эффективности вузов-участников должны быть кадровые и технологические проекты с регионами, отраслями экономики и социальной сферы, создание реально работающих инновационных компаний и стартапов, привлечение иностранных студентов. Конечно, оценивать работу всех вузов, университетов России, колледжей, техникумов будем по тому, насколько востребованы их выпускники, как растут их заработные платы.

Уважаемые друзья!

Теперь несколько слов о технологической базе развития. Здесь основа основ – это наука, конечно. На встрече с учёными, сотрудниками Российской академии наук, которая в этом году отметила своё 300-летие, говорил, что даже в самые сложные периоды Россия никогда не отказывалась от решения задач фундаментального характера, всегда думала о будущем, и мы сейчас должны поступать так же. Собственно говоря, мы так и стараемся делать.

Например, такого спектра научных установок класса мегасайенс, как у России сегодня, нет ни у одной страны мира. Это уникальные возможности и для наших учёных, и для партнёров, исследователей из других стран, которых мы приглашаем к сотрудничеству.

Отечественная научная инфраструктура – наше мощное конкурентное преимущество как в сфере фундаментальной науки, так и в создании заделов для фармацевтики, биологии, медицины, микроэлектроники, химической промышленности и производства новых материалов, для развития космических программ.

Считаю, что мы должны более чем вдвое увеличить совокупные вложения государства и бизнеса в исследования и разработки, довести их долю до двух процентов ВВП к 2030 году и по этому показателю войти в число ведущих научных держав мира.

Хочу ещё раз повторить: при этом существенно должны вырасти инвестиции в науку и со стороны частного бизнеса – не менее чем вдвое к 2030 году. Конечно же, главное – это эффективность таких вложений. Речь идёт о достижении конкретного научного результата в каждом конкретном случае. Здесь нужно использовать позитивный опыт наших федеральных научно-исследовательских программ по генетике, сельскому хозяйству, проектов Российского научного фонда.

С учётом актуальных задач и вызовов мы скорректировали Стратегию научно-технологического развития России. В её логике запускаем и новые национальные проекты технологического суверенитета. Назову их основные направления.

Первое. Мы должны быть независимы, иметь все технологические ключи в таких чувствительных областях, как сбережение здоровья граждан, продовольственная безопасность.

Второе. Нужно достичь технологического суверенитета в сквозных сферах, которые обеспечивают устойчивость всей экономики страны. Это средства производства и станки, робототехника, все виды транспорта, беспилотные авиационные, морские и другие системы, экономика данных, новые материалы и химия.

Третье. Мы должны создавать глобально конкурентные продукты, опираясь на уникальные отечественные разработки, в том числе в области космических, атомных и новых энергетических технологий. Уже сейчас нужно создать правовую среду для развития отраслей и рынков будущего, сформировать долгосрочный, как минимум до конца текущего десятилетия, заказ на высокотехнологичную продукцию, чтобы компании понимали, по каким правилам им работать.

Также необходимо наладить внутренние кооперационные цепочки и международные технологические платформы, развернуть серийный выпуск собственного оборудования и комплектующих, нацелить геологоразведку на поиск редкоземельных материалов, другого сырья для новой экономики. У нас всё это есть.

Подчеркну, речь идёт о нашем стратегическом заделе на будущее, поэтому настроим на решение этих задач все имеющиеся у нас инструменты и механизмы развития, обеспечим приоритетное бюджетное финансирование. Прошу Правительство и Федеральное Собрание учесть это при подготовке бюджета. Всегда прошу видеть это в качестве основного приоритета.

Проекты технологического суверенитета должны стать мотором обновления нашей промышленности, помочь всей экономике выйти на передовой уровень эффективности и конкурентоспособности. Предлагаю поставить здесь цель: доля отечественных высокотехнологичных товаров и услуг на внутреннем рынке за предстоящие шесть лет должна увеличиться в полтора раза, а объём несырьевого, неэнергетического экспорта – не менее чем на две трети.

Приведу ещё несколько цифр. В 1999 году у нас доля импорта достигла 26 процентов ВВП – мы почти на 30 процентов всё завозили из-за границы. В прошлом году она составила уже 19 процентов ВВП, или 32 триллиона рублей. А в период до 2030 года нужно выйти на уровень импорта не более 17 процентов ВВП.

А это значит, что мы должны сами в гораздо больших объёмах производить потребительские и другие товары: лекарства, оборудование, станки, транспортные средства и так далее. Всё мы не можем – нам и не нужно стремиться к тому, чтобы всё производить. Но Правительство знает, над чем нужно работать.

Подчеркну: с учётом демографических вызовов, с которыми мы столкнулись, высокой потребности, а если говорить прямо, дефицита кадров для нас критически важно кардинально повысить производительность труда – это одна из ключевых задач.

А это означает внедрение цифровых технологий в управление, рост энерго- и ресурсоэффективных экономических предложений и реализацию таких предложений, сквозную модернизацию промышленных мощностей, их роботизацию и автоматизацию. К 2030 году по числу промышленных роботов Россия должна войти в число 25 ведущих стран мира. Вы знаете, если иметь в виду то, что у нас есть сегодня, это будет хорошим результатом.

Продолжим создание специальных отраслевых центров компетенций, где будут обобщаться и тиражироваться лучшие практики бережного производства в экономике и социальной сфере. К 2030 году не менее 40 процентов средних и крупных предприятий базовых и сырьевых отраслей экономики, все учреждения социальной сферы необходимо охватить проектами по повышению производительности труда. Это общая, огромная, но очень важная работа.

Кроме того, на увеличение эффективности, перевооружение производств должны быть нацелены передовые инженерные школы, которые создаются на базе вузов. Мы ставили перед собой цель – создать 50 таких школ. 30 из них уже создано, ещё 20 запускаем в текущем году.

Предлагаю расширить эту программу ещё на 50 инженерных школ. То есть в общей сложности развернуть сеть по стране – сеть из 100 таких центров, которые будут готовить специалистов высшей квалификации и предлагать оригинальные технические решения, причём в самых разных областях: в промышленности, в сельском хозяйстве, в строительстве, в транспорте, в социальной сфере.

Конечно, всегда и по каждому из этих направлений нужно использовать искусственный интеллект – к этому стремиться. Нужно также модернизировать сеть научно-технических библиотек в вузах и научных организациях, сделать их настоящими цифровыми центрами знаний и информации. Выделим на эти цели – тоже дополнительно – 9 миллиардов рублей.

Уважаемые коллеги!

За последние годы в России открылись сотни новых заводов, фабрик и производств. Они открываются, открываются, мы уже к этому привыкли. Это текущая работа. Но среди них и такие индустриальные гиганты, как горно-металлургический комбинат «Удокан» в Забайкалье, Тайшетский алюминиевый завод в Иркутской области, Мурманский центр строительства крупнотоннажных морских сооружений, «ЗапСибНефтехим» в Тюменской области. Этот перечень, безусловно, можно продолжать.

Обращаю внимание, в предстоящие шесть лет уровень валовой добавленной стоимости обрабатывающей промышленности России должен увеличиться не менее чем на 40 процентов по сравнению с 2022 годом. Такое форсированное индустриальное развитие означает создание тысячи новых производств, современных, хорошо оплачиваемых рабочих мест.

Мы уже сформировали своего рода промышленное «меню». Компании, реализующие индустриальные проекты, могут выбрать оптимальные меры поддержки, соглашения о защите и поощрении капиталовложений, специальные инвестконтракты, кластерную инвестиционную платформу и так далее. Достаточно много инструментов изобрели и применяем. Обязательно будем развивать все эти механизмы.

Так, за шесть лет дополнительно направим 120 миллиардов рублей на субсидии компаниям для проведения НИОКРов, а также на расширение промышленной ипотеки. И за счёт этой программы дополнительно построим и модернизируем ещё более 10 миллионов квадратных метров производственных площадей. Я просто для сравнения хочу отметить. Кстати, плюсом к тем темпам, которые мы уже набрали.

Вот для сравнения. Сегодня в России ежегодно строится около четырёх миллионов квадратных метров производственных площадей. Это весомый показатель обновления нашего индустриального потенциала, а мы дополнительно, как я сказал, 10 миллионов будем делать.

Далее. На 300 миллиардов рублей пополним Фонд развития промышленности. Увеличим его капитал почти в два раза и нацелим на поддержку высокотехнологичных проектов. Ещё не менее 200 миллиардов дополнительно выделим в рамках кластерной инвестиционной платформы на субсидирование процентных ставок для проектов по выпуску приоритетной промышленной продукции. Чтобы стимулировать обновление производственных мощностей предприятий обрабатывающей промышленности, предлагаю для них увеличить базу для расчёта амортизации. Она составит 200 процентов затрат на российское оборудование и НИОКРы. Это вроде как скучная субстанция, но я поясню, о чём идёт речь. Если компания приобретает отечественные станки на 10 миллионов рублей, то она сможет уменьшить налогооблагаемую базу на 20 миллионов. Это серьёзная поддержка.

Продолжим развитие индустриальных технопарков с акцентом на размещение производств малого и среднего бизнеса по нашим технологическим приоритетам. Здесь важно использовать преимущества кластерного подхода, когда компании растут вместе со своими смежниками и поставщиками, а их кооперация даёт взаимовыгодный эффект для всех. Обращаю внимание Правительства: до 2030 года необходимо создать ещё не менее 100 таких площадок. Они должны формировать точки роста по всей территории страны, стимулировать капиталовложения.

Мы ставим цель: к 2030 году объём инвестиций в ключевых отраслях должен прибавить 70 процентов. Кстати, здесь у нас динамика хорошая. Хочется сказать даже, очень хорошая. Хорошая.

Темп роста инвестиций накопленным итогом в 2021 году составил 8,6 процента, а план был 4,5. В 2022 году – 15,9 процента при плане 9,5. А за девять месяцев прошлого года при плане на год 15,1 процента прирост составил 26,6 процента. Надо и дальше двигаться опережающими темпами.

Наша банковская система, фондовый рынок должны в полной мере обеспечивать приток капитала в экономику, в её реальный сектор, в том числе через механизмы проектного и акционерного финансирования. В ближайшие два года с использованием фондов акционерного капитала будут поддержаны индустриальные проекты с инвестициями более чем на 200 миллиардов рублей. Смысл такого механизма в том, что Корпорация развития «ВЭБ.РФ» при участии коммерческих банков входит в капитал высокотехнологичных компаний, оказывает содействие на фазе их активного роста.

Уже давал поручение запустить особый режим первичных размещений акций компаний, которые работают в приоритетных высокотехнологичных направлениях. Обращаю внимание коллег и в Минфине, и в Центральном банке: нужно ускорить запуск этого механизма, включая компенсацию затрат на размещение ценных бумаг. Нужно делать это в конце концов.

Повторю: российскому фондовому рынку необходимо усилить свою роль как источника инвестиций. Его капитализация к 2030 году должна удвоиться по сравнению с нынешним уровнем и составить 66 процентов ВВП. При этом важно, чтобы у граждан была возможность надёжно инвестировать свои сбережения в развитие страны и получать при этом дополнительные доходы.

Уже принято решение: добровольные накопления в негосударственных пенсионных фондах в объёме до двух миллионов восьмисот тысяч рублей будут застрахованы государством, то есть их возврат гарантирован.

Кроме того, будут застрахованы долгосрочные индивидуальные и инвестиционные счета на сумму до 1,4 миллиона рублей. На вложения граждан в долгосрочные финансовые инструменты в размере до 400 тысяч рублей в год распространим единый налоговый вычет.

При этом считаю необходимым запустить новый инструмент – так называемый сберегательный сертификат. Граждане смогут размещать свои сбережения в банках на длительный срок – более трёх лет. Сертификат будет безотзывным, а значит, банки смогут предлагать клиентам более высокий выгодный процентный доход. Конечно, эти средства граждан также будут застрахованы государством в размере до 2,8 миллиона рублей, то есть в два раза больше, чем по обычным депозитам в банках.

Подчеркну: все меры государственной поддержки инвестиций, создание и модернизация предприятий должны быть увязаны с повышением заработных плат сотрудников, с улучшением условий труда и социальных пакетов для работников.

Конечно, принципиальное требование: отечественный бизнес должен работать в российской юрисдикции, не выводить средства за рубеж, где, как оказалось, можно всё потерять. А теперь мы с коллегами из бизнеса встречаемся и думаем, как бы им помочь что-то вытащить оттуда. Не надо туда уводить, и тогда не будем решать вопросы, как вернуть.

Вкладывать ресурсы нужно в Россию, в регионы, в развитие компаний, в подготовку кадров. Самая надёжная защита активов, капиталов российского бизнеса – наша сильная, суверенная страна.

Абсолютное большинство предпринимателей стоит на отечественных, патриотических позициях. И бизнес, который работает здесь, в России, должен иметь гарантии неприкосновенности собственности, активов и своих новых вложений. Вложения сюда и защита инвестиций, защита прав предпринимателей взаимосвязаны, безусловно, и мы должны это обеспечить. Это в интересах государства, всего общества, в интересах миллионов людей, которые трудятся в сфере частного бизнеса, крупного, среднего, малого.

Я всегда говорил и скажу ещё раз: никому – ни представителям власти, ни сотрудникам правоохранительных органов – не позволено притеснять людей, преступать закон или использовать его в корыстных целях. Нужно людям, в том числе из предпринимательской среды, – и сейчас я говорю именно о них – помогать. Они создают рабочие места, обеспечивают работой, зарплату платят людям. В этом призвание власти – помогать.

Уважаемые коллеги!

Всё более значимый вклад в экономический рост вносят малый и средний бизнес. Сегодня его доля в таких отраслях, как обрабатывающие производства, туризм, IT, превышает 21 процент. Ярко заявили о себе сотни новых отечественных брендов. В прошлом году в России зарегистрировано один миллион 200 тысяч новых компаний в сфере малого и среднего бизнеса.

Обращаю внимание: это самый высокий показатель за последние пять лет. Люди стремятся начать своё дело, верят в себя, в свою страну и в свой успех. Особо отмечу, что за 2023 год на 20 процентов выросло число молодых предпринимателей в возрасте до 25 лет. Сегодня их более 240 тысяч.

Такую созидательную энергию нужно обязательно поддержать, чтобы средний доход на работника, занятого в сфере малого и среднего бизнеса, в предстоящие шесть лет рос быстрее темпов увеличения ВВП. То есть должна повышаться эффективность такого бизнеса, его качественные показатели.

Уже говорил, что не должно быть ситуации, когда компаниям фактически невыгодно набирать обороты, потому что налоговые платежи при переходе с упрощённого на общий налоговый режим резко возрастают. Получается, что государство подталкивает бизнес к дроблению – к другим способам так называемой оптимизации фискальной нагрузки.

Прошу Правительство совместно с парламентариями проработать параметры амнистии в отношении некрупных компаний, которые при фактическом росте бизнеса были вынуждены использовать схемы налоговой оптимизации.

Что здесь важно? Такие компании должны отказаться, разумеется, от искусственного, по сути притворного, дробления бизнеса – перейти к нормальной, цивилизованной работе «в белую». При этом подчеркну: никаких штрафов – подчёркиваю это особо, – никаких штрафов, санкций, пересчёта налогов за предыдущие периоды не будет. В этом смысл амнистии.

Кроме того, поручаю Правительству уже со следующего года предусмотреть механизм не резкого, а именно плавного увеличения налоговой нагрузки для компаний, которые переходят с «упрощёнки» на общий порядок налогообложения.

Далее. Мы пошли на такое решение, как временные моратории на проверки. Эта мера себя полностью оправдала. Компаниям, которые гарантируют высокое качество товаров и услуг, несут ответственность перед потребителями, действительно можно и нужно доверять.

Поэтому считаю возможным с 1 января 2025 года отказаться от временных мораториев на проверки бизнеса и вместо этого с учётом наработанного опыта полностью перейти на рискориентированный подход, закрепив его законодательно. Там, где риски отсутствуют, надо применять профилактические меры и, таким образом, минимизировать число проверок.

И ещё: предлагаю предоставить некрупному бизнесу специальное право – раз в пять лет оформлять кредитные каникулы на срок до шести месяцев без ухудшения кредитной истории.

Повторю: нужно создать все условия, чтобы малые и средние компании развивались динамично, а качество этого роста повышалось за счёт высокотехнологичных направлений производственного бизнеса. В целом налоговый режим для производственных предприятий малого и среднего бизнеса должен быть смягчён.

Прошу Правительство представить на этот счёт конкретные предложения. Мы много раз об этом говорили. Пожалуйста, предложения уже созрели, по сути.

Особо отмечу работу малого и среднего бизнеса на селе, в агропромышленном комплексе. Сейчас мы не только полносью обеспечиваем себя продовольствием. Россия – лидер на глобальном рынке пшеницы. Мы входим в двадцатку ведущих стран – экспортёров продуктов питания. Благодарю работников сельского хозяйства, фермеров, специалистов, занятых в сельском хозяйстве в целом, – благодарю вас за впечатляющие результаты.

К 2030 году объём производства российского АПК должен ещё вырасти не менее чем на четверть по сравнению с 2021 годом, а экспорт – увеличиться в полтора раза. Мы обязательно продолжим поддержку отрасли, а также программу комплексного обустройства сельских территорий, включая обновление и модернизацию почтовых отделений.

Особое решение используем для развития прибрежных регионов. Напомню: у нас действует правило «квота под киль». Оно должно строго выполняться. Речь идёт, как некоторые здесь из присутствующих знают, о том, что компании получают квоты на добычу морепродуктов под обязательство закупать новые промысловые суда российского производства, обновлять флот.

Вместе с тем в этом году федеральный бюджет получил от продажи квот на морепродукты существенные деньги – порядка 200 миллиардов рублей. Антон Германович [Силуанов] здесь, с ним договорились – предлагаю часть этих средств целевым образом направить на социальное развитие муниципалитетов, которые являются базой нашей рыболовной отрасли.

Уважаемые коллеги!

В современных условиях повышение эффективности всех сфер производительности труда неразрывно связано с цифровизацией, с использованием технологий искусственного интеллекта – уже об этом упоминал. Такие решения дают возможность создавать цифровые платформы, которые позволяют оптимально выстроить взаимодействие граждан, бизнеса и государства между собой.

Так, предстоит создать платформу, которая поможет гражданину поддерживать и сохранять здоровье на протяжении всей жизни, пользоваться потенциалом всей системы здравоохранения. Например, на основе данных цифрового профиля он сможет получить дистанционное заключение специалиста федерального медицинского центра, а доктор, семейный врач – оценить именно целостную картину здоровья человека, прогнозировать возникновение заболеваний, предотвращать осложнения, выбирать индивидуальную и потому наиболее эффективную тактику лечения.

Всё, о чём говорю, не какие-то рассуждения о далёком будущем. Такие практики уже внедряются в работу ведущих медицинских центров. Задача в том, чтобы распространить их по всей стране, сделать массовыми и доступными.

Считаю, что к 2030 году нужно сформировать цифровые платформы во всех ключевых отраслях экономики и социальной сферы. Эти и другие комплексные задачи будут решаться в рамках нового национального проекта «Экономика данных». Направим на его реализацию в предстоящие шесть лет не менее 700 миллиардов рублей.

Для государства такие технологии, интегральные платформы открывают огромные возможности для планирования и развития экономики отдельных отраслей, регионов и городов, для эффективного управления нашими программами и национальными проектами. Главное, мы сможем и дальше выстраивать работу всех уровней власти вокруг интересов каждого человека, каждой семьи, предоставлять государственные и муниципальные услуги гражданам, бизнесу проактивно, в удобном формате с максимально быстрым получением результата.

Кстати, Россия уже является одним из мировых лидеров по внедрению государственных услуг в электронном виде. Многим, в том числе европейским странам, ещё предстоит достичь нашего уровня. Но и мы, безусловно, не должны и не собираемся стоять на месте.

Важным элементом цифровых платформ являются алгоритмы искусственного интеллекта. Здесь мы также должны быть самодостаточными и конкурентоспособными. Уже подписан указ об утверждении обновлённой редакции Национальной стратегии развития искусственного интеллекта. В ней поставлены новые цели, в том числе надо обеспечить технологический суверенитет по таким революционным направлениям, как генеративный искусственный интеллект и большие языковые модели. Их внедрение обещает настоящий прорыв в экономике и социальной сфере, это должно быть настоящим прорывом. Для этого нужно наращивать наши вычислительные ресурсы. Так, к 2030 году совокупная мощность отечественных суперкомпьютеров должна быть увеличена не менее чем в 10 раз. Это абсолютно реалистичная задача.

В целом необходимо развивать всю инфраструктуру экономики данных. Я прошу Правительство предложить конкретные меры поддержки компаний и стартапов, которые производят оборудование для хранения и обработки данных, а также создают программное обеспечение. Нужно, чтобы темпы роста инвестиций в отечественные IT-решения как минимум вдвое превышали темпы роста экономики. Условия для использования цифровых систем должны быть не только в мегаполисах, но и в малых городах, в сельских территориях и в отдалённых районах, вдоль федеральных и региональных трасс, местных дорог. Для этого уже в горизонте текущего десятилетия нужно обеспечить доступ к высокоскоростному интернету практически на всей территории России. Решим эту задачу в том числе и за счёт кратного наращивания нашей спутниковой группировки, направим на её развитие 116 миллиардов рублей.

Уважаемые коллеги!

Сейчас хотел бы отдельно остановиться на вопросах регионального развития. Что предлагается? Прежде всего надо снизить долговую нагрузку субъектов Российской Федерации. Считаю необходимым списать две трети задолженности регионов по бюджетным кредитам. По оценке, это позволит им сохранить порядка 200 миллиардов рублей ежегодно с 2025 по 2028 год.

Обращаю внимание: эти сэкономленные средства должны быть, что называется, «окрашены» и целевым образом направлены регионами на поддержку инвестиций и инфраструктурные проекты. Уважаемые коллеги, обращаю на это ваше внимание.

Далее. В 2021 году мы запустили программу инфраструктурных бюджетных кредитов объёмом 500 миллиардов рублей, затем расширили её до одного триллиона. Напомню, что такие кредиты предоставляются региону под три процента годовых на срок до 15 лет. Отличный инструмент для развития. Эти средства выделяются на проекты развития, и регионы отмечают высокую эффективность такого механизма. Эти кредиты не списываются, но в текущем году субъекты Федерации начнут гасить эти долги. И средства, которые возвращаются в федеральный бюджет, предлагаю вновь вкладывать в развитие регионов, направлять их на выдачу новых инфраструктурных бюджетных кредитов, а в целом начиная с 2025 года будем наращивать портфель инфраструктурных кредитов субъектам Федерации не менее чем на 250 миллиардов рублей ежегодно.

Также считаю, что регионам нужно предоставить более широкие возможности распоряжаться средствами в рамках достижения целей национальных проектов.

Приведу конкретный пример. Субъект Федерации модернизирует, скажем, поликлинику, качественно провёл ремонт. Если при этом остались средства, их можно будет не возвращать в федеральный бюджет, а направить, скажем, на закупку оборудования для отремонтированной поликлиники, и так далее.

И конечно, поддержим те субъекты Федерации, у которых есть потенциал для развития, но нужно помочь его раскрыть, запустить проекты реального сектора экономики, инфраструктуры, которые станут драйверами в этих территориях.

Сейчас 10 субъектов Федерации с низкой бюджетной обеспеченностью реализуют индивидуальные программы социально-экономического развития. Я прошу Правительство продлить действие этих программ ещё на шесть лет.

К 2030 году все наши регионы должны стать экономически более самодостаточными. Повторю, это вопрос справедливости, равных условий для самореализации граждан и высоких стандартов жизни на всей территории страны.

Уважаемые коллеги!

Как видим, планы большие, расходы – тоже. Предстоят масштабные инвестиции в социальную сферу, демографию, экономику, науку, технологии, инфраструктуру.

В этой связи хочу сказать о налоговой системе. Безусловно, она должна обеспечивать поступление ресурсов для решения общенациональных задач, а также для реализации региональных программ, призвана сокращать неравенство, причём не только в обществе, но и в социально экономическом развитии субъектов Федерации; учитывать уровень доходов граждан и компаний.

Предлагаю продумать подходы к модернизации нашей фискальной системы, к более справедливому распределению налогового бремени в сторону тех, у кого более высокие личные и корпоративные доходы.

И напротив, нужно снизить налоговую нагрузку на семьи, в том числе за счёт вычетов, о которых сегодня уже сказал. Стимулировать бизнес, который вкладывает средства в развитие, в реализацию инфраструктурных, социальных проектов. При этом нужно, безусловно, закрыть всяческие лазейки, которые используются некоторыми компаниями для ухода от налогов или занижения своих налоговых платежей. Я прошу Государственную Думу, Правительство в ближайшее время представить на этот счёт конкретный комплекс предложений. И в дальнейшем, уже с учётом принятых изменений, предлагаю зафиксировать основные налоговые параметры до 2030 года и обеспечить тем самым стабильные и предсказуемые условия для реализации любых, в том числе долгосрочных, инвестиционных проектов. Именно об этом бизнес и просит в ходе наших прямых контактов.

Уважаемые коллеги!

Решения в сфере финансовой поддержки регионов, рост экономики, должны работать на повышение качества жизни людей, причём во всех субъектах Федерации. Мы уже продлили до 2030 года специальные программы развития таких регионов, как Северный Кавказ и Калининградская область, Донбасс и Новороссия, Крым и Севастополь, Арктика и Дальний Восток. Для 22 дальневосточных городов и агломераций подготовлены мастер-планы развития, и такая же работа идёт по населённым пунктам в Арктике.

Сейчас мы должны сделать следующий шаг. Предлагаю определить перечень ещё более 200 крупных и малых городов. Для каждого из них должен быть разработан и реализован свой мастер-план, а в целом программа развития должна охватить порядка двух тысяч населённых пунктов, включая сёла и посёлки. Здесь также должны сработать решения по поддержке субъектов Федерации, о которых сегодня сказал, включая инфраструктурные кредиты.

Хочу обратиться к главам регионов. Эти ресурсы надо использовать в том числе для расширения возможностей муниципалитетов. Да, я помню встречу с руководителями некоторых муниципалитетов на их форуме здесь, в Москве. У местного уровня власти особая роль и ответственность. Именно сюда идут люди и граждане со своими повседневными нуждами. Хочу поблагодарить наших мэров, глав районов, депутатов за ваш труд, за внимание к запросам людей. И отдельно хотел бы отметить сотрудников муниципалитетов, которые работают в непосредственной близости от зоны боевых действий, делят со своими земляками все испытания.

Соавторами планов развития городов и посёлков должны стать их жители. Надо активно использовать механизмы, когда граждане сами определяют, на какие объекты, на решение каких проблем нужно выделить деньги в первую очередь. Предлагаю увеличить софинансирование таких, по сути, народных проектов из федерального и регионального бюджетов.

До 2030 года продлим и всероссийский конкурс лучших проектов создания комфортной городской среды в малых городах и исторических поселениях.

В целом по России за шесть лет благоустроим более 30 тысяч общественных пространств. Я прошу Правительство также оказать дополнительную поддержку регионам, которые реконструируют набережные, парки, скверы и исторические центры городов. На благоустройство и крупные проекты в этой сфере направим 360 миллиардов рублей.

Старинные здания, усадьбы, храмы – это зримое воплощение нашей национальной идентичности, неразрывной связи поколений. Прошу Правительство, парламентариев, профильные комиссии Госсовета с участием общественности, конечно, проанализировать нормативную базу в сфере охраны и использования объектов культурного наследия. Надо устранить явно избыточные, противоречивые требования, из-за которых порой памятник разрушается на глазах, а формально, по закону оперативно принять меры по его спасению невозможно.

Предлагаю сформировать долгосрочную программу сохранения объектов культурного наследия России. Рассчитываю, что мы примем её на 20 лет. Нужно предусмотреть меры поддержки граждан, компаний, общественных объединений, которые готовы вкладывать свой труд, время и средства в восстановление памятников.

Такие механизмы опробуем в текущем году в пилотном проекте Института развития «ДОМ.РФ». В нём примут участие пять регионов: Забайкалье, Новгородская, Рязанская, Смоленская и Тверская области. А к 2030 году по всей стране надо привести в порядок не менее тысячи объектов культурного наследия, дать им вторую жизнь, чтобы они служили людям и украшали наши города и сёла.

Обязательно продолжим фундаментальные проекты в сфере культуры, сохраним их финансирование. Будем обновлять инфраструктуру музеев, театров, библиотек, клубов, школ искусств, кинозалов. За шесть лет дополнительно направим более 100 миллиардов рублей на просветительские, образовательные, исторические и другие востребованные творческие проекты в кино, в интернете, в социальных сетях.

Предлагаю также расширить программу «Пушкинская карта», с помощью которой школьники и молодёжь могут бесплатно посещать кино, музеи, театры и выставки, а сами учреждения культуры получают стимул для развития и для запуска новых проектов, в том числе с участием бизнеса. Прошу Правительство подготовить свои дополнительные предложения.

Кроме того, по аналогии с программами «Земский учитель» и «Земский доктор» запустим с 2025 года программу «Земский работник культуры». Люди постоянно говорят об этом на встречах. Специалист, который переедет на работу в село, в малый город, сможет получить единовременную выплату в один миллион рублей, а на Дальнем Востоке, в Донбассе и Новороссии эта сумма будет вдвое выше – два миллиона рублей.

Ещё одно дополнительное решение, которое нужно доработать и принять, – прошу Правительство предусмотреть особые условия семейной ипотеки именно для малых городов, а также для тех регионов, где новые многоквартирные дома строятся в небольшом объёме или их вообще нет. Нужно сделать это максимально оперативно, решить вопрос о ключевых параметрах, в том числе размерах первичного взноса и ставки по кредиту. Я прошу иметь это в виду, буду ждать от вас предложений.

Далее. Также продолжим специальные ипотечные программы со ставкой два процента для жителей Дальнего Востока и Арктики, Донбасса и Новороссии. Кредит на таких же льготных условиях в этих регионах смогут получать и участники и ветераны специальной военной операции.

Отдельно поддержим проекты комплексного развития территорий под застройку, возведение жилых кварталов со всей инфраструктурой в регионах с пока ещё недостаточным уровнем социально-экономического развития, где многие обычные наши предложения не работают. Для этих территорий направим на данные цели дополнительно 120 миллиардов рублей.

В этой связи следующая системная задача. При федеральной поддержке многие регионы существенно нарастили темпы расселения аварийного жилья. В общей сложности за последние 16 лет в новые квартиры переехали один миллион 730 тысяч человек. В предстоящие шесть лет важно не снижать такую динамику. Прошу Правительство подготовить и запустить новую программу расселения аварийного жилья.

Что касается систем ЖКХ, то мы будем наращивать темпы модернизации коммунальной инфраструктуры. В общей сложности до 2030 года на эти цели будет направлено 4,5 триллиона рублей, включая частные компании.

Продолжим и реализацию нашего проекта «Чистая вода». Для многих наших городов, сельских поселений эта проблема чрезвычайно актуальная. Прежде всего речь идёт о надёжном снабжении качественной питьевой водой.

Отдельная тема – газификация. В планах обеспечить этим экологичным топливом города и районы Якутии, Бурятии, Хабаровского, Приморского, Забайкальского краёв, Мурманской и Амурской областей, Еврейской автономной области, Карелии, такой крупный город России, как Красноярск. Также с помощью СПГ газифицируем Камчатский край и некоторые другие районы.

Естественно, это даст возможность расширить программу социальной газификации. Благодаря ей газ уже подведён бесплатно к границам одного миллиона ста тысяч участков. Приём заявок продолжается, при этом льготным категориям граждан, в том числе семьям участников специальной военной операции, мы помогаем с проведением газовых коммуникаций внутри участка.

Что отдельно сейчас хотел бы сказать? В границах многих населённых пунктов, куда уже проведён сетевой газ, расположены садоводческие товарищества. Люди годами, порой из поколения в поколение обихаживают свои земельные участки, а сейчас строят там дома, в которых можно жить круглый год, но подключиться к сетям не могут, потому что садовые товарищества не попадают в программу социальной газификации.

Проблема затрагивает миллионы семей! Безусловно, её нужно решить, причём решить в интересах наших граждан, а именно: расширить программу социальной газификации и продолжить сети до границ участков с домом садоводческих товариществ.

Также получат поддержку жители отдалённых северных и дальневосточных территорий, где в ближайшие годы пока не будет сетевого газа. Сегодня они отапливают свои дома углём или дровами. Теперь с помощью субсидий от государства они смогут приобрести современное экологичное оборудование, причём отечественного производства. В первую очередь поддержку должны получить наиболее нуждающиеся семьи. Выделим на эти цели также дополнительно порядка 32 миллиардов рублей.

С учётом современных экологических стандартов будем развивать общественный транспорт, снижать его возраст. До 2030 года субъекты Федерации дополнительно получат около 40 тысяч автобусов, троллейбусов, трамваев, электробусов. Дополнительно предусмотрим на эту программу обновления общественного транспорта 150 миллиардов рублей из федерального бюджета.

Обновим и парк школьных автобусов, темпами причём не менее трёх тысяч машин в год, что особенно важно для малых городов и сельской местности. Об этом говорят и жители, и главы муниципалитетов, регионов. Действительно, очень важная программа. Поэтому выделим на закупку школьных автобусов ещё дополнительно 66 миллиардов рублей. И конечно, это должна быть техника, произведённая в России, полностью или с высокой степенью локализации.

В рамках проекта «Чистый воздух» в 12 индустриальных центрах России, как вы знаете, удалось снизить вредные выбросы в атмосферу. С прошлого года к проекту подключились ещё 29 городов. В целом по стране объём вредных выбросов в атмосферу должен быть сокращён вдвое. К этой цели будем двигаться поэтапно. Для оценки результатов создадим комплексную систему мониторинга качества окружающей среды.

За последние пять лет очищены тысячи километров рек и берегов, почти наполовину сокращены грязные стоки в Волгу. Теперь предлагаю поставить цель – вдвое снизить загрязнение основных водных объектов России.

За последние пять лет ликвидировали 128 крупных свалок в городах и 80 объектов накопленного экологического вреда, которые буквально отравляли жизнь людей в 53 регионах России. В безопасное состояние приведены территории полигона «Красный Бор», Байкальского ЦБК и Усолья-Сибирского.

Что в этой связи, уважаемые коллеги, хотел бы подчеркнуть? На этих объектах проведены пока только самые неотложные мероприятия, но это далеко не всё. Оставлять их в таком состоянии, как сейчас, тоже ни в коем случае нельзя. Надо довести эту работу до конца, создать здесь всю необходимую инфраструктуру.

В целом, по всей России продолжим ликвидацию наиболее опасных объектов накопленного экологического вреда. В предстоящие шесть лет должно быть ликвидировано не менее 50 таких точек высоких экологических рисков.

Надо создавать стимулы для бизнеса и внедрять «зелёные» технологии, переходить на экономику замкнутого цикла. Тем более что у нас, по сути, с нуля создана современная отрасль обращения с отходами. Для их обработки и утилизации построены 250 предприятий. Задача к 2030 году – сортировать всё, что подлежит сортировке, все твёрдые отходы, и не менее четверти из них использовать вторично. Выделим на такие проекты дополнительные финансовые средства, построим совместно с бизнесом ещё порядка 400 объектов по обращению с отходами и восемь экопромышленных парков.

Что ещё хочу сказать? В ходе встреч с гражданами на Дальнем Востоке, в Сибири, в других регионах не раз звучала тема сбережения наших лесных богатств, о том, что надо наводить порядок с нелегальными вырубками, с охраной лесных массивов. У этой темы действительно огромный общественный резонанс. Она важна почти для каждого человека, мы здесь, что называется, всем миром объединяем усилия, и ситуация постепенно меняется.

Очень важный рубеж: начиная с 2021 года в России восстанавливается лесов больше, чем вырубается. Я хочу поблагодарить за этот результат волонтёров, школьников, студентов, всех граждан, которые высаживали деревья, участвовали в экологических акциях, и, конечно, представителей бизнеса за поддержку таких проектов. Мы обязательно продолжим восстановление лесов, парков, садов, в том числе вокруг агломераций и промышленных центров.

Отдельным решением предлагаю повысить зарплаты специалистов, которые трудятся в лесном хозяйстве, в сфере метеорологии, охраны окружающей среды, то есть занимаются важнейшими вопросами экологического благополучия. Надо честно сказать, что вопросы, которые они решают, очень важные, а доходы у них очень скромные.

Для поддержки гражданских инициатив в сфере защиты окружающей среды считаю необходимым учредить фонд экологических и природоохранных проектов. Для начала совокупный объём его грантов составит один миллиард рублей в год.

Продолжится работа и по сохранению особо охраняемых природных территорий, защите и восстановлению редких и исчезающих видов растений и животных. Предлагаю в этой связи подумать и об открытии сети центров реабилитации для травмированных и конфискованных диких животных.

К 2030 году во всех национальных парках страны создадим инфраструктуру экологического туризма, включая экотропы и пешие туристические маршруты, в том числе маршруты выходного дня для школьников, площадки отдыха, музеи и визит-центры.

Современная, безопасная инфраструктура появится и вблизи водных объектов, в том числе на озере Байкал. Здесь до 2030 года откроется круглогодичный курорт. При этом считаю важным строго придерживаться принципа «ноль загрязнения», то есть полного отсутствия отходов и неочищенных стоков в озеро. Строительство байкальского курорта станет частью крупного проекта «Пять морей».

Современные гостиничные комплексы также появятся на побережьях Каспия, Балтики, Азовского, Чёрного и Японского морей. Только этот проект позволит увеличить внутренний турпоток ещё на 10 миллионов человек в год.

А в целом по стране – с учётом динамичного развития таких туристических центров, как Алтай, Камчатка, Кузбасс, Северный Кавказ, Карелия, Русский Север, – до 2030 года турпоток должен практически удвоиться, до 140 миллионов человек в год. При этом вклад туризма в ВВП России также вырастет вдвое – до пяти процентов. В ближайшее время выработаем дополнительные решения на этот счёт.

Развитие туризма, региона в целом обеспечивает транспортная инфраструктура. Уже открылось скоростное автомобильное движение между Москвой и Казанью, в текущем году продлим магистраль до Екатеринбурга, а в следующем – до Тюмени. В перспективе современный и безопасный маршрут пройдёт через всю страну – до Владивостока.

Также за шесть лет в России должно быть построено более 50 обходов городов. Новый значимый автодорожный проект – это, конечно, строительство трассы Джубга–Сочи. Она сократит время в пути от трассы М-4 «Дон» до Сочи в четыре раза – до полутора часов – и, более того, позволит активно развиваться Черноморскому побережью.

Но сразу хочу сказать – мы с Правительством договорились, хочу и публично тоже об этом сказать: это, конечно, сложный и очень капиталоёмкий проект, там сплошные тоннели и мосты, дорогой проект. Но тем не менее прошу Правительство представить схему его финансирования. Проработайте это.

Мы уже привели в порядок федеральные трассы и практически 85 процентов дорог в крупных агломерациях. Надо строго выдерживать этот уровень. При этом в предстоящие годы особый акцент сделаем на развитии именно региональных дорог.

Более доступными должны стать авиаперелёты. Нужно повысить так называемую авиационную мобильность граждан, к 2030 году интенсивность авиасообщения в России должна вырасти в полтора раза к уровню прошлого года.

Для этого планируем ускорить и развитие внутри- и межрегионального воздушного сообщения. И здесь перед Правительством стоит конкретная задача: за шесть лет провести модернизацию инфраструктуры не менее 75 аэропортов – это больше трети аэропортовой сети России. Направим на эти цели не менее 250 миллиардов рублей. Это будет прямое бюджетное финансирование.

Предстоит обновить и воздушный парк наших авиакомпаний за счёт собственных, отечественных самолётов. Они должны отвечать всем современным требованиям по качеству, удобству и безопасности – сложная задача. Покупали слишком много за границей авиационного транспорта, а своё производство не развивали.

Но тем не менее передовые российские разработки в машиностроении, в строительстве, связи и цифровых системах будут востребованы и в создании сети высокоскоростных железных дорог. По этому направлению тоже скажу пару слов.

Первый маршрут между Москвой и Петербургом пройдёт через Тверь и нашу древнюю столицу – Великий Новгород. Затем будем прокладывать магистрали в Казань и на Урал, в Ростов-на-Дону, на Черноморское побережье, в Минск, в братскую Белоруссию, по другим востребованным направлениям.

Продолжится масштабная модернизация Центрального транспортного узла. Московские центральные диаметры станут основой для того, чтобы соединить современными скоростными маршрутами столичный регион с Ярославской, Тверской, Калужской, Владимирской и другими областями.

Необходимо модернизировать и опорную сеть внутренних водных путей. За счёт этого обеспечить дополнительные экономические эффекты и в области туризма, в области развития промышленности, развития отдельных чувствительных, очень важных для нас регионов, в том числе регионов Крайнего Севера.

Что хочу сказать здесь дополнительно? Современная инфраструктура прямо работает на рост капитализации всех активов страны, регионов, которые задействуют свои транзитные туристические потенциалы, могут вовлечь в оборот земельные участки под промышленные и сельскохозяйственные объекты, а для граждан это возможность строить дом для большой семьи, жить в более комфортных условиях, для бизнеса это новые перспективы, в том числе на внешних рынках.

В этой связи отдельный вопрос, который поднимался на одной из моих встреч, – это очереди на пограничных пунктах пропуска. Особенно остро эта проблема стоит на Дальнем Востоке. По регламенту таможенный досмотр составляет 19 минут, в реальности практически каждый водитель грузовой фуры нередко ждёт на границе часами.

Перед коллегами из Минтранса стоит конкретная задача: типовое время досмотра грузового транспорта на границе не должно превышать десять минут. Современные технологии позволяют это сделать.

Такие требования важны и для ритмичной работы транспортного коридора «Север – Юг», который свяжет Россию со странами Ближнего Востока и Азии. Его основой станут не только автомобильные маршруты, но и бесшовное железнодорожное сообщение на всём протяжении от наших портов на Балтике и Баренцевом море до побережья Персидского залива и Индийского океана. Также будем наращивать пропускную способность железных дорог в южном направлении, что позволит активно использовать портовые мощности Азовского и Чёрного морей.

Запускается третий этап расширения Восточного полигона железных дорог – БАМа и Транссиба. В своё время мы, извините за моветон, «зевнули» немножко, вовремя кое-что не сделали, ну ладно – теперь должны наверстать и наверстаем. До 2030 года их пропускная способность возрастёт со 173 до 210 миллионов тонн в год. Одновременно должны получить развитие и порты Ванино и Советская Гавань.

В зоне особого внимания – дальнейшее развитие Северного морского пути. Мы приглашаем зарубежные логистические компании, государства активно использовать возможности этого глобального транспортного коридора. В прошлом году по нему прошло 36 миллионов тонн груза. Обращаю Ваше внимание, коллеги: это в пять раз больше рекордного показателя во времена Советского Союза – в пять раз! Обеспечим круглогодичную навигацию на Севморпути. Будем увеличивать обороты наших северных портов, включая Мурманский транспортный узел, и, конечно, наращивать арктический флот.

В прошлом году вышла в рейд уникальная научно-исследовательская ледокольная платформа «Северный полюс». В начале этого года на Балтийском заводе заложен новый атомный ледокол «Ленинград». В следующем году заложим ещё один корабль такого же класса – «Сталинград». А на дальневосточной верфи «Звезда» строится ледокол нового поколения – «Лидер», вдвое большей мощности.

На базе наших отечественных верфей планируем существенно обновить торговый флот: танкеры, газовозы, контейнеровозы. Это позволит российскому бизнесу выстраивать эффективные торговые потоки в условиях меняющейся логистики, кардинальных перемен в глобальной экономике.

Уважаемые граждане России! Дорогие друзья!

Хотел бы сказать отдельно. Постоянно встречаюсь с участниками специальной военной операции. Это и кадровые военные, и добровольцы, люди гражданских профессий, которые были мобилизованы на военную службу. Все они с оружием в руках встали на защиту Родины.

Вы знаете, смотрю на этих мужественных людей, порой совсем молодых ребят и без всякого преувеличения могу сказать: сердце наполняется гордостью за наших людей, за наш народ и за конкретно этих людей. Такие, безусловно, не отступят, не подведут и не предадут.

Они и должны выходить на ведущие позиции и в системе образования и воспитания молодёжи, и в общественных объединениях, в госкомпаниях, бизнесе, в государственном и муниципальном управлении, возглавлять регионы, предприятия в конечном итоге, самые крупные отечественные проекты. Такие подлинные герои и патриоты в жизни порой довольно скромны и сдержанны, они не кичатся своими успехами, не произносят громких лозунгов и слов. Но в переломные моменты истории именно такие люди выходят на передний план, берут на себя ответственность. Таким людям, которые думают о стране, живут её судьбой, можно передать в будущем и доверить Россию.

Вы знаете, что слово «элита» во многом себя дискредитировало. Теми, кто, не имея никаких заслуг перед обществом, считает себя какой-то кастой с особыми правами и привилегиями, особенно имею в виду тех, кто в предыдущие годы набил карманы за счёт всяких процессов в экономике 90-х годов, они точно не элита. Повторю, подлинная, настоящая элита – это все, кто служит России, труженики и воины, надёжные, проверенные, делом доказавшие свою преданность России, достойные люди.

В этой связи – о новом, считаю, важном решении: уже с завтрашнего дня, с 1 марта 2024 года, ветераны специальной военной операции, а также солдаты и офицеры, которые сейчас сражаются в действующих частях, смогут подать заявление для участия в первом учебном потоке специальной кадровой программы. Назовем её «Время героев». Эта идея, не буду скрывать, пришла мне в голову, когда я встречался со студентами – участниками специальной военной операции в Петербурге. Эта программа будет строиться по тем же стандартам, что и наши лучшие проекты: Высшая школа государственного управления, которую называют «школой губернаторов», а также конкурс «Лидеры России». Их выпускники выходят на высокие позиции во многих сферах, даже становятся министрами, главами регионов.

Участниками программы здесь смогут стать военнослужащие и ветераны с высшим образованием и управленческим опытом независимо от звания и должности. Главное, это должны быть люди, которые проявили свои лучшие качества, показали, что умеют вести за собой товарищей.

Учёба начнётся уже в ближайшие месяцы. Наставниками для первых участников программы станут руководители Правительства, Администрации Президента, федеральных министерств, ведомств, главы регионов и крупнейших наших компаний. В дальнейшем расширим такие кадровые программы, запустим управленческие курсы в Российской академии народного хозяйства и государственной службы, причём статус академии считаю необходимым законодательно повысить.

Кроме того, ветераны и участники специальной военной операции смогут в приоритетном порядке получить высшее образование, гражданскую специальность в наших ведущих вузах.

Я прошу Министерство обороны, командиров боевых соединений поддержать стремление бойцов и офицеров попробовать свои силы в новой кадровой программе, предусмотреть для них возможность подать заявку на участие, выезжать на очные занятия. Отмечу, что участники специальной военной операции: и рядовые, и сержанты, и боевые офицеры – уже сегодня составляют костяк наших Вооружённых Сил. И, безусловно, как уже говорил, те, кто намерен продолжать военную карьеру, будут получать приоритетное продвижение по службе, при приёме на командирские курсы, в училища и военные академии.

Дорогие друзья!

Самостоятельность, самодостаточность, суверенитет нужно доказывать, подтверждать каждый день. Речь идёт о нашей и только нашей ответственности за настоящее и за будущее России. Это наша родина, родина наших предков, и она нужна и дорога только нам и, конечно, потомкам, которым мы обязаны передать сильную и благополучную страну.

За последние несколько лет нам удалось выстроить систему управления, а также реализации национальных проектов на новых принципах, на основе больших массивов данных, современных цифровых технологий, что позволило повысить эффективность работы, контролировать риски, учитывать весь объём информации, постоянно донастраивать проекты и программы, опираясь на обратную связь с гражданами.

Я хочу поблагодарить коллег из Правительства, ведомств, регионов, которые все эти годы – и в период пандемии, и в условиях санкционной агрессии против России – кропотливо выстраивали эту систему. Знаю, что это была трудная, сложная работа, и, главное, она уже даёт отдачу. Мы видим это по результатам.

Ровно в этой логике мы продолжим действовать. До конца года все национальные проекты, о которых сегодня говорил, должны быть утверждены, скоординированы между собой. Хочу ещё раз подчеркнуть: это не проекты отдельных ведомств, они должны работать на общие системные задачи, на достижение наших национальных целей развития. При этом прошу Общероссийский народный фронт и дальше держать на контроле исполнение решений на всех уровнях власти.

Хочу подчеркнуть: главный результат наших программ измеряется не тоннами, километрами и суммой потраченных денег. Главное – это оценка людей, то, как меняется к лучшему их жизнь. Масштаб исторических вызовов, которые стоят перед Россией, требует предельно чёткой, слаженной работы государства, гражданского общества, бизнеса.

Считаю необходимым уже сейчас не только готовить проект бюджета на очередную трёхлетку, но и верстать все основные расходы, инвестиции дальше – на период до 2030 года. То есть, по сути, нам надо формировать шестилетний перспективный финансовый план развития страны, который мы, конечно же, будем дополнять новыми инициативами. Естественно, жизнь будет вносить коррективы.

Несмотря на сложный период, несмотря на нынешние испытания и трудности, мы намечаем долгосрочные планы. Программа, которую обозначил сегодня в Послании, носит объективный и фундаментальный характер. Это программа сильной, суверенной страны, которая уверенно смотрит в будущее. Для достижения поставленных целей у нас есть и ресурсы, и колоссальные возможности.

Но я сейчас подчеркну главное: выполнение всех намеченных планов сегодня прямо зависит от наших солдат, офицеров, добровольцев – всех военнослужащих, которые сражаются сейчас на фронте, от мужества и решимости наших боевых товарищей, которые защищают Родину, поднимаются в атаку, под огнём идут вперёд, жертвуют собой ради нас, ради Отчизны. Это они, наши воины, создают сегодня абсолютно необходимые условия для будущего страны и для её развития.

Низкий вам поклон, ребята.

Я благодарю всех вас, уважаемые коллеги, благодарю всех граждан России за солидарность и надёжность. Мы – одна большая семья, мы вместе, и потому сделаем всё так, как планируем и хотим сделать, как мечтаем.

Верю в наши победы, в успехи, в будущее России!

Спасибо.

(Звучит Государственный гимн Российской Федерации.)

Россия > Образование, наука. СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 29 февраля 2024 > № 4595136 Владимир Путин

Альтернатива для Америки

РАССЕЛ БЁРМАН

Профессор гуманитарных наук и сравнительного литературоведения Стэнфордского университета, ведущий научный сотрудник Института Гувера и сопредседатель рабочей группы по исламизму и международному порядку.

ИНТЕРВЬЮ ПОДГОТОВЛЕНО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ «МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» (РОССИЯ 24)

Чего ждать от Байдена в случае переизбрания его на второй срок? Выйдет ли Трамп из НАТО, если станет президентом? Сможет ли он завершить войны, начатые его предшественником? Что происходит с Европой? Почему она утратила собственные амбиции? Об этом Фёдору Лукьянову рассказал профессор Стэнфордского университета Рассел Бёрман в интервью для программы «Международное обозрение».

Фёдор Лукьянов: Если предположить, что Байден победит и у него будет второй президентский срок, то каким он может быть?

Рассел Бёрман: Каков оказался Байден в плане внешней политики до сих пор? Не так плох, как ожидали некоторые его критики, но и достижения умеренны. Его подход – ограниченное вовлечение в иностранные конфликты. Он поддерживает Украину, но даёт ей не всё, чего она хочет и, совершенно точно, не так быстро, как она хотела бы. Риторика: «Поддержка Украины – столько, сколько нужно», – на практике скорее выглядит так: «Поддерживать способность Украины сражаться, но не победить». На мой взгляд, примерно так же выглядит линия на поддержку Израиля: полная солидарность на словах, невзирая на позицию мирового сообщества, но, похоже, что совершаются негласные действия по сдерживанию Израиля. Были сообщения, что после атаки 7 октября 2023 г. ЦАХАЛ собирался осуществить превентивные действия против Ливана, но Байден этому воспрепятствовал. В общем – поддержка союзников, но не неограниченная поддержка.

Пока кризиса подобного масштаба нет вокруг Тайваня, но, в принципе, и там схожий подход – смешанная тактика.

Второй срок будет протекать в несколько других условиях.

Но чего точно не стоит ждать от Байдена на втором сроке, так это мощного рывка к перевооружению.

На фоне идущих войн это важная тема, потому что и США, и Европа поняли, что не способны в достаточном количестве производить вооружения. Не думаю, что Байден с этим справится. Он не перенаправит ресурсы с социальных статей бюджета на военные статьи. Особенно по той причине, что он, вероятнее всего, столкнётся с растущим сопротивлением левого крыла демократической партии, и не только группы самых громких радикалов.

Мы знаем, что делает Байден, и он не станет более агрессивным и ориентированным на силу, чем он есть сейчас. Может быть, даже меньше, если сопротивление прогрессистов возрастёт.

Фёдор Лукьянов: Хорошо, а второй срок Трампа – после перерыва?

Рассел Бёрман: Главное свойство Трампа – демонстративная проекция силы. Это касается и бюджетных расходов, и его личного поведения – он очень резко говорит.

В то же время Трамп был первым президентом за долгое время, который не начал никакого военного конфликта. Он не хочет ввязываться в конфликты далеко за границей. У него уникальный политический стиль – он продуцирует непредсказуемость. Это его дипломатическая стратегия. Вы точно не знаете, что он сделает дальше. Это может быть реально беспорядочное поведение, а может быть переговорная линия, которую он привнёс из своего предпринимательского прошлого.

Да, он не начал ни одной войны, но, если он придёт в Белый дом, скорее всего, унаследует две идущие войны – на Украине и в Газе.

Трамп сказал, что решит украинский конфликт в 24 часа. Никто не знает, что он имеет в виду. На основании того, что мы о нём знаем, я предположил бы, что он попытается двинуться к некоему компромиссному завершению. То есть к тому, о чём многие говорят, но никто ничего конкретного не делает.

Как это может выглядеть? Ну, например, Россия отходит к границам февраля 2022 г. в обмен на признание Крыма. Я не имею ни малейшего понятия, о чём думают в команде Трампа, но такое предложение было бы логичным. Это меньше, чем хочет Киев, и меньше, чем хочет Москва, но тем не менее. Взрослым людям иногда приходится договариваться.

Что же касается Газы, то, скорее всего, он вернётся к ставке на тесные отношения с Саудовской Аравией, восстановление процесса «Соглашений Авраама». Но это и сейчас уже происходит – в администрации Байдена. Как такое может выглядеть? Некое прекращение боевых действий, устранение или ограничение ХАМАС как политического игрока, чёткие контуры движения к палестинской государственности, что бы это ни значило. Ну и признание Израиля Саудовской Аравией. В международных отношениях объективная логика зачастую преодолевает противостояние сторон, в реальном мире правит реальность, а не то, что хотят те или иные политики.

Фёдор Лукьянов: Главная страшилка, которую используют противники Трампа – он разрушит НАТО и весь атлантический блок отношений.

Рассел Бёрман: Крайне маловероятно, что Трамп выйдет из НАТО. Против него звучит совершенно истерическая риторика: он – враг демократии, он – Гитлер, Сталин, будет принимать безумные решения, разрушит альянс. Правительство США слишком сложное, а институты слишком прочные, чтобы допустить хоть малейший шанс, что может произойти что-то революционное.

Когда он был президентом, то настаивал на одном: союзники должны оплачивать свои счета. И предупреждал, что Америка не станет соблюдать 5 статью Устава НАТО, если они не будут выполнять свои финансовые обязательства. На мой взгляд, это переговорная позиция, и он добился своего. Некоторые страны Европы начали повышать свои оборонные расходы, чтобы хотя бы приблизиться к искомой планке.

Американская политика, которая отзывается в Европе, невероятно поляризована. И то, что будет делать Трамп, и то, что Байден, представляется в виде, доведённом до полного абсурда.

Фёдор Лукьянов: Почему Европа настолько утратила свои собственные амбиции?

Рассел Бёрман: Европа построила государства всеобщего благосостояния, и она хочет тратить свои ресурсы на социальные программы, а не на оборону. Конечно, практически в любой европейской стране есть военная промышленность, и они хотят, чтобы она развивалась. Но ни одно из государств не обладает потенциалом для того, чтобы играть роль полностью самостоятельного субъекта на международной арене.

Как объяснить их психологию? Западноевропейцы так и не смогли в полной мере принять тот факт, что они утратили свою имперскую силу, которой обладали полтора-два столетия назад.

Они думают, что они по-прежнему крупные игроки, но таковыми не являются.

Экономически – возможно, но не в классическом военном понимании. Это одна причина. Вторая, они хотят пользоваться американской защитой, но в то же время им очень хочется критиковать внешнюю политику США.

Большая разница между «старой» Европой (Берлин, Париж, Брюссель) и частью восточного фланга, например, Варшавой. В США, например, задаются таким вопросом: да, трансатлантические связи необходимы, но с кем в первую очередь? Европа – это по-прежнему Париж и Берлин? Тогда это в большей степени Демократическая партия. Или это Варшава и Бухарест? Тогда это скорее республиканцы.

Фёдор Лукьянов: У нас принято думать, что самостоятельная линия – необходимая часть национального достоинства, которой Европа добровольно лишилась.

Рассел Бёрман: Достоинство. По одной версии достоинство – это честь, а честь – воинская добродетель. Немцы не могут по-настоящему возродить Бундесвер в качестве полноценной армии, они не могут вернуться к обязательной военной службе по призыву – ни в одной из этих стран призыва нет. Они сами отказались рассматривать себя в качестве наций воинов. Так что честь и достоинство в традиционном смысле неприменимы.

Фёдор Лукьянов: Может ли быть другая Европа под руководством так называемых популистов?

Рассел Бёрман: Популисты, крайне правые… Ни одно определение в полной мере не отражает явление. Они уже меняют европейскую политику. «Альтернатива для Германии», вероятнее всего, неплохо преуспеет – как минимум в восточной части страны. И их роль неизбежно будет расти. Выборы во Франции через три года, и лагерь Ле Пен укрепляется. Мелони в Италии приходила как популистка, но она очень атлантически настроена, в отличие от аналогичных партий в Германии и Франции. Это совсем не единое движение. Если кто-то из так называемых популистов придёт к власти, на них ляжет большая ответственность, и это тоже может их изменить. Но да, Европа может стать совсем другой через пять-десять лет.

В их возможной внешней политике есть элемент, имеющий отношение к России. Но прежде всего это проблема миграции и опасения неблагоприятных экономических изменений. Тут и «жёлтые жилеты» во Франции, и протесты фермеров в Германии.

Риторика угрозы демократии, которая звучит в связи с популистами, – это лицемерие.

Демократии много что угрожает, но далеко не все угрозы связаны с популистским политическим спектром.

Эффект социальных сетей стал вызовом всему устройству демократии. Только один пример. Дискурс, связанный с фейковыми новостями, ложью, которая там распространяется. Но я прекрасно помню, что, когда развитие интернета дошло до возникновения социальных сетей, все говорили о том, что это прорыв к демократии, потому что теперь голос обретает буквально каждый в обход любых фильтров. И это не имеет отношения ни к Трампу, ни к Байдену. Это вопрос о том, какой будет и должна быть либеральная демократия. Власть большинства при уважении индивидуальных прав и свобод? Но как конкретно? И сохранится ли? Это очень сложная тема, и она не имеет ничего общего с пропагандистскими атаками на Трампа. Трамп угрожает демократии в той же степени, в какой ей угрожает любой политик в любой стране как человек, жадный до власти.

Фёдор Лукьянов: Трампа могут убрать из бюллетеней?

Рассел Бёрман: Попыток достаточно в ряде штатов, и это станет предметом рассмотрения в Верховном суде. В США нет общенационального голосования, голосование идёт по каждому штату отдельно. Параллельно с президентскими выборами проходят разные местные. Правила везде свои. Теоретически судьи внепартийны. Но можно представить себе, что в том или ином штате судья, отличающийся очень твёрдыми взглядами в пользу демократов, может принять решение убрать Трампа из бюллетеня. Если такое и произойдёт, это возможно только в «синих» штатах, которые и так всегда голосуют за демократов. То есть они всё равно достанутся Байдену. Зато опору Трампа это только раззадорит, и в остальных он получит больше. Кстати, всегда можно вписать кандидата. Если кого-то нет, его можно вписать. В общем, теоретически такое возможно, но это очень сложно.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 февраля 2024 > № 4721871 Рассел Берман

Сталелитейному подразделению Thyssenkrupp грозит «фундаментальная реорганизация»

Как сообщает агентство Reuters, работники стального подразделения Thyssenkrupp должны готовиться к серьезной реконструкции, которая может включать сокращение производственных мощностей, а также рабочих мест, сообщил немецкой газете председатель наблюдательного совета подразделения.

Зигмар Габриэль, бывший министр экономики Германии, заявил, что сталелитейный бизнес Thyssenkrupp не может продолжаться в прежнем виде и что подразделение нуждается в "фундаментальной реорганизации".

Thyssenkrupp Steel Europe, ведущий производитель стали в Германии с 27 000 сотрудников, надеется получить чешскую энергетическую фирму EPH в качестве совладельца на 50%, но эти усилия были отложены из-за длительных переговоров с автомобильными клиентами, сообщили источники Reuters в этом месяце.

Представители профсоюзов Thyssenkrupp на прошлой неделе предостерегли руководство немецкого конгломерата от сокращения рабочих мест или мощностей в рамках ожидаемой продажи сталелитейного предприятия, которое пострадало от высоких цен на энергию и сырье, слабого спроса, а также дешевого азиатского импорта.

"У нас есть заводы, которые рассчитаны на годовую производительность почти 12 миллионов тонн, но в настоящее время мы продаем только около девяти миллионов тонн - и тенденция может указывать на еще более низкий уровень", - сказал Габриэль изданию Westdeutsche Allgemeine Zeitung (WAZ).

«Это можно компенсировать на какое-то время без корректировок, но не в долгосрочной перспективе. Все мы в компании, руководство и работники, теперь должны убедиться, что мы разработали план, который приведет нас в будущее».

Габриэль сообщил WAZ, что руководство подразделения планирует представить концепцию к середине апреля.

«Как текущая ситуация может повлиять на будущую занятость в течение следующих нескольких лет, является одним из вопросов, которые, естественно, придется решать Исполнительному совету сталелитейной промышленности. Конечно, нельзя исключать, что корректировка мощностей также приведет к сокращению рабочих мест», — сказал Габриэль.

MEPS: поддержка Польши в ЕС может стимулировать рынок стали

Как сообщает аналитическое агентство MEPS InternationalLtd., сталелитейная промышленность Центральной Европы может выиграть от роста активности, если польскому правительству удастся получить почти €60 млрд финансирования Европейской Комиссии.

В прошлом году Европейская Комиссия согласовала план восстановления и устойчивости на сумму около €60 млрд с предыдущим правительством страны, возглавляемым националистической партией «Право и справедливость» (PiS). Доступ к фондам – части бюджета ЕС на 2021–2027 годы – впоследствии был заблокирован из-за опасений по поводу изменений, внесенных в правовую систему Польши.

В декабре прошлого года было избрано новое правительство во главе с проевропейским премьер-министром Дональдом Туском. Позже в том же месяце правительство получило первый взнос из ранее заблокированного финансирования ЕС на сумму около €5 млрд. В настоящее время подана заявка на дополнительные €6,9 млрд, и реформы могут обеспечить доступ к гораздо большему количеству средств.

Такое денежное вливание обеспечило бы значительный импульс сталелитейным предприятиям региона. План восстановления и устойчивости Польши предусматривает, что ее многомиллиардные денежные вливания будут использованы для модернизации жилого жилья с целью повышения его энергоэффективности. Тем временем Оффшорный ветроэнергетический фонд будет стимулировать частные инвестиции в крупномасштабные проекты возобновляемой энергетики. Для реализации этих разработок может потребоваться время. Однако они усилят надежды на возрождение рынка.

Экономическое давление

В течение февральского исследовательского периода участники рынка стали в Польше и соседней Чехии сообщили MEPS, что спрос – особенно со стороны ключевых секторов строительства и автомобилестроения – в Центральной Европе остается слабым. Они продолжают страдать от последствий сокращения экспорта в Германию.

В 2023 году экономика Германии сократилась на 0,3%. Индекс PMI строительного сектора Германии от Hamburg Commercial Bank (HCOB), доступный через FactSet, в феврале составил 36,3, что значительно ниже разницы в 50 пунктов между ростом и спадом. Индекс деловой активности в производственном секторе Германии (PMI) HCOB составляет 45,5, несмотря на улучшение в течение шести месяцев подряд.

Партнеры по исследованию MEPS отмечают, что сталелитейный сектор в Польше и Чехии остается слабым. Тем не менее, экономики стран демонстрируют признаки большей стабильности.

В январе уровень инфляции в Польше снизился до 3,9% с 6,2% месяцем ранее, что значительно ниже уровня января 2023 года в 18,4%. В Чехии уровень инфляции упал с 6,9% до 2,3%, самого низкого уровня с марта 2021 года.

По всей Европе длительный период снижения инфляции должен открыть дверь для снижения процентных ставок. Это высвободит финансы и повысит покупательную способность, стимулируя строительство и розничную деятельность.

Спрос и предложение в «патовой ситуации»

Увеличение спроса окажет повышательное давление на цены на сталь в Центральной Европе. Однако февральское исследование выявило тупиковую ситуацию между осторожным подходом покупателей к закупкам на фоне низкого спроса и необходимостью заводов поддерживать цены из-за повышенных производственных затрат.

Ограниченное внутреннее предложение также способствовало консолидации недавнего роста цен, который продолжился в феврале. Производственные проблемы Liberty Steel на заводах в Czestochowa, Dunaferr, Galati и Ostrava сократили возможности закупок в регионе. Респонденты MEPS полагают, что US Steel Kosice выиграла от сбоя, получив хорошие форвардные заказы. Однако даже последнее повышение цен на эти заводы не привлекло внимания покупателей.

Сдержанный спрос останется определяющей чертой европейского сталелитейного сектора в ближайшие месяцы. Однако потенциальное финансирование Польши со стороны ЕС сочетается с надеждой на снижение процентных ставок, вызывая рост настроений по поводу перспектив рынка стали.

В иностранных армиях

США

Флоту не хватает крылатых ракет

Расход дозвуковых крылатых ракет «Томагавк», которые ВМС США используют для поражения целей на территории Йемена, превосходит возможности американской промышленности по их выпуску. С 11 января корабли ВМС США применяют ракеты этого типа для нанесения ударов по военным объектам хуситов. Только в первый день операции было израсходовано более 80 крылатых ракет для поражения 30 целей на территории Йемена. Американский журнал The National Interest в связи с этим отмечает, что 55 ракет «Томагавк», полученных Пентагоном от промышленности в прошлом году, составляют лишь 68 процентов боеприпасов, которые были израсходованы лишь за один день. По данным издания, за последние 10 лет ВМС США закупили 1234 ракеты «Томагавк». Учитывая, что в состав американского флота входит свыше 140 носителей этих ракет, на каждый корабль приходится примерно восемь новых ракет. «Даже если бы военно-морской флот захотел закупить больше ракет, неясно, сможет ли промышленность удовлетворить спрос», — отмечает журнал.

Предстоит глобальное учение LSGE 24

США совместно с союзниками проведут крупномасштабное глобальное учение LSGE 24 (Large Scale Global Exercise 2024), которое пройдёт в различных регионах планеты с февраля по июнь. По словам представителя Пентагона Сабрины Сингх, «эти мероприятия подчеркнут мощные возможности Америки наряду с союзниками, партнёрами». Большинство из мероприятий боевой и оперативной подготовки запланированы в зоне ответственности Европейского командования вооружённых сил США (EUCOM). Сингх отметила, что LSGE 24 дополнит крупнейшее с 1988 года учение НАТО Steadfast Defender 2024, которое началось 22 января и продлится до 31 мая. Со своей стороны EUCOM сообщило, что мероприятия, связанные с LSGE 24, будут включать в себя такие учения, как Аllied Spirit, Trojan Footprint, Nordic Response, Arctic Shock, Saber Strike, Immediate Response, Swift Response, Astral Knight и BALTOPS.

В Киеве продолжают воровать

Факты коррупции были зафиксированы при проведении проверок поставляемой Соединёнными Штатами помощи Украине. Об этом сообщается в докладе генерального инспектора Пентагона. Как отмечается в документе, с февраля 2022 года было инициировано 57 расследований дел о коррупции, из которых 14 были завершены, а 43 остаются открытыми. «Завершённые расследования привели к 7 арестам, 13 уголовным обвинениям, 2 приговорам и 11 отстранениям от деятельности», – указано в тексте. Ведущиеся расследования в основном касаются мошенничества с грантами и закупками, коррупции и хищений. Кроме того, как было установлено в ходе инспекции, представители США на Украине в ограниченном порядке отслеживали судьбу переданных Киеву вооружений. «Аудит и проверка аппарата генерального инспектора и партнёрских ведомств показали, <…> что посольство США в Киеве проводило ограниченный очный первичный мониторинг конечного использования [вооружений] на Украине», – говорится в документе. Также выяснилось, что размещённое в Европе американское оружие «плохо обслуживается и не полностью функционально», а инвентаризация «чувствительных» вооружений проводится непоследовательно. Аппарат генерального инспектора министерства обороны США ранее указал, что Пентагон не смог «полностью выполнить требования по контролю за конечным использованием поставок оборонной продукции на Украину». Согласно его оценкам, по состоянию на июнь 2023 года не была проведена в срок инвентаризация военного оборудования, предназначенного для Киева, на сумму более одного миллиарда долларов. Власти США не сумели должным образом обеспечить подотчётность примерно 40 тысяч единиц вооружений.

Турция

Укрепляют флот

На церемонии на судостроительном предприятии в Ялове на азиатском побережье Мраморного моря состоялся официальный ввод в состав ВМС четырёх плавсредств национальной турецкой постройки, включая головной фрегат F 515 Istanbul. Кроме того, в состав турецкого флота были введены корабль комплексного снабжения, морской танкер и безэкипажный катер. На церемонии присутствовал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Фрегат Istanbul имеет четыре четырёхконтейнерные пусковые установки турецких противокорабельных ракет Atmaca, 16-зарядную пусковую установку для зенитных ракет типа Hisar и вертолёт S-70B Seahawk.

Евросоюз

Разработана стратегия оборонной промышленности

Еврокомиссия (ЕК) представит в марте стратегию оборонной промышленности Евросоюза, которая включает рост военного производства. «Примерно через три недели Еврокомиссия представит стратегию военной промышленности. Мы должны тратить больше – и мы это делаем, рост производства с прошлого года составляет 20 процентов и будет больше», – сообщила председатель ЕК Урсула фон дер Ляйен, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности. По её словам, Евросоюзу требуется, во-первых, «тратить умнее», во-вторых, осуществлять больше совместных закупок, в-третьих, предпочтение будет отдано заказам на европейские предприятия, в-четвёртых, следует использовать опыт боевых действий на Украине.

Польша

РЛС поместят на аэростаты

Госдепартамент США одобрил возможную продажу Польше «аэростатных систем радиолокационной разведки воздушного пространства и поверхности» на общую сумму 1,2 миллиарда долларов». Войско Польское намерено использовать четыре аэростатные системы радиолокационной разведки ASRR, которые будут действовать с высоты четыре километра «в качестве воздушной системы раннего предупреждения для защиты от региональных угроз». Они призваны существенно повысить разведывательные возможности без постоянного использования самолётов, а также обеспечить обнаружение низколетящих целей с больших расстояний. Первые аэростаты будут построены в течение 14 месяцев с момента подписания контракта. Дальность обнаружения составит порядка 400 километров. Аэростатные системы, приобретаемые по программе «Барбара», поступят на вооружение аэростатного батальона, который ещё предстоит сформировать.

Франция

Военные расходы растут

Франция в 2024 году достигнет установленной Североатлантическим альянсом перед странами-членами цели выделять два процента ВВП на военные нужды. Об этом заявил министр вооружённых сил республики Себастьен Лекорню. В конечном итоге военный бюджет Франции составит 69 миллиардов евро, отметил он. По его словам, «самое главное – это не столько достичь этих двух процентов ВВП, сколько добиться того, чтобы это принесло пользу в военной сфере».

Решительно действуем на всех направлениях

В Национальном центре управления обороной Российской Федерации под руководством главы военного ведомства генерала армии Сергея Шойгу состоялось заседание Коллегии Минобороны России.

Министр обороны охарактеризовал обстановку в зоне специальной военной операции как абсолютно бесперспективную для Украины и её хозяев в США с их стратегией по сдерживанию России за счёт жизней украинцев и масштабной военно-экономической поддержки киевского режима. Огромные ежедневные потери в живой силе и технике свидетельствуют о непрерывном существенном снижении боевого потенциала ВСУ, что делает неизбежным их поражение.

В ходе заседания коллегии рассматривались вопросы обеспечения военной безопасности на Центрально-Азиатском стратегическом направлении, а также обсуждались планы деятельности Восточного военного округа и Управления начальника войск РХБ защиты.

Оценивая обстановку в зоне специальной военной операции, министр обороны перечислил ряд фактов и назвал несколько цифр, свидетельствующих, с одной стороны, о высокой боеспособности соединений и частей группировок наших войск, а с другой – об однозначной перспективе неминуемого поражения вооружённых сил Украины.

Он констатировал, что после взятия под контроль важного авдеевского узла обороны противника группировки наших войск продолжают улучшение своего положения на донецком и купянском направлениях, овладевают новыми рубежами и позициями ВСУ.

– С начала года на всех направлениях освобождено от нацистов около 327 квадратных километров территории новых регионов Российской Федерации, – сообщил глава военного ведомства. – За последнюю неделю ВСУ были выбиты из населённых пунктов Победа, Ласточкино, Северное Донецкой Народной Республики.

На других направлениях, по словам министра обороны, наши войска непрерывно осуществляют мощное огневое воздействие на объекты украинских войск, не позволяя им восстанавливать свою боеспособность.

В результате решительных и активных действий наших военнослужащих снижается боевой потенциал вооружённых сил Украины.

– В среднем с начала года противник ежедневно теряет более 800 человек личного состава и 120 единиц различного вооружения, в том числе иностранного производства, – привёл данные генерал армии Сергей Шойгу. – Всего за время специальной военной операции украинские вооружённые силы лишились свыше 444 000 военнослужащих.

Что в этой ситуации предпринимает противник?

Как отметил министр обороны РФ, после краха контрнаступления военное командование ВСУ пытается за счёт оставшихся резервов стабилизировать обстановку и не допустить развала фронта. Удастся ли ему это? Не факт.

– Объединённая группировка войск высокоточным оружием уничтожает резервы противника, не позволяет ему перебросить свои силы на линию боевого соприкосновения, лишает возможности контратаковать наши позиции, – констатировал глава военного ведомства и сделал вывод:

– В целом это свидетельствует о бесперспективности стратегии США по сдерживанию России за счёт жизней украинцев и масштабной военно-экономической поддержки киевского режима.

– Продолжим выполнять задачи, поставленные Верховным Главнокомандующим, в спецоперации до достижения её целей, – подытожил генерал армии Сергей Шойгу.

Первый вопрос повестки дня заседания коллегии был посвящён решению задач обеспечения военной безопасности на Центрально-Азиатском стратегическом направлении.

В этой связи министр обороны РФ прежде всего отметил, что обстановка в регионе остаётся сложной. Наибольшая угроза, по его словам, по-прежнему исходит с территории Афганистана. За прошедший год численность боевиков исламского государства выросла на 15 процентов. Их основной целью является распространение радикальной идеологии и подрывной деятельности на южных рубежах ОДКБ.

– Одновременно с этим ожидается почти 20-процентный рост производства наркотиков и, соответственно, наркотрафика через республики Центральной Азии, – сказал глава военного ведомства.

Кроме того, сообщил он, в регионе функционируют свыше 100 крупных прозападных неправительственных организаций, имеющих более 16 тысяч представительств и филиалов. На фоне специальной военной операции эти организации значительно нарастили свою антироссийскую деятельность с целью снизить военно-техническое, экономическое и культурное сотрудничество государств Центральной Азии с Российской Федерацией.

– Принимаем меры упреждающего характера, – заявил министр обороны России.

– В этом году в Центральном военном округе основные усилия будут направлены на разрешение кризисных ситуаций в странах региона и участие в семи учениях на территориях Казахстана, Киргизии и Таджикистана, – сообщил он. – Итогом подготовки войск станет учение Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ «Взаимодействие-2024», в котором примут участие воинские контингенты пяти государств.

Помимо совместной подготовки войск, ряд мер предполагает непосредственное повышение боеспособности войск ЦВО за счёт перевооружения и совершенствования организационно-штатной структуры.

Министр обороны, в частности, сообщил, что соединения и части округа оснащаются новейшим вооружением, в том числе ракетными комплексами «Искандер-М» и реактивными системами залпового огня «Торнадо-Г».

– Будут реорганизованы 18 воинских частей, – заявил он. – В войска поступит более 360 единиц новой и модернизированной техники. В результате доля современных образцов составит 52,8 процента.

Таким образом, реализация намеченных мероприятий до конца года позволит повысить боевую мощь войск и обеспечить военную безопасность на Центрально-Азиатском стратегическом направлении.

Следующий вопрос повестки дня заседания был посвящён обсуждению плана деятельности Восточного военного округа. Переходя к этому вопросу, министр обороны прежде всего дал краткую характеристику складывающейся в Азиатско-Тихоокеанском регионе обстановки.

– Вашингтон продолжает использовать рост напряжённости на Корейском полуострове и в районе острова Тайвань как предлог для расширения присутствия группировок войск в западной части Тихого океана, – заявил генерал армии Сергей Шойгу. – В текущем году ожидается увеличение размаха совместных учений США и их союзников за счёт военного потенциала стран – членов НАТО.

С учётом этого для укрепления военной безопасности восточных рубежей нашей страны принимаются меры по наращиванию боевых возможностей Восточного военного округа.

Министр обороны сообщил, что в рамках гособоронзаказа в 2024 году предусматривается поставка более 200 единиц современных и модернизированных образцов техники, в том числе РСЗО «Торнадо-С», зенитные ракетные комплексы «Тор-М2» и боевые бронированные машины «Тайфун».

– Основные усилия будут сосредоточены на подготовке резервных батальонов, а также обучении младших специалистов и операторов беспилотных летательных аппаратов, – отметил глава военного ведомства.

Кроме того, войска ВВО примут участие в четырёх совместных международных учениях, где будут задействованы вооружённые силы Монголии, Индии, Лаоса и Вьетнама.

Заключительным вопросом повестки дня заседания стало рассмотрение хода выполнения плана деятельности Управления начальника войск РХБ защиты.

Актуальность этой проблематики обусловлена тем, что, как подчеркнул генерал армии Сергей Шойгу, на сегодняшний день угрозы радиационного, химического и биологического характера провоцируются действиями Вашингтона, который наращивает ядерный потенциал на территории европейских стран и принимает на вооружение перспективные средства доставки ядерных зарядов.

– Кроме того, США сформировали сеть биолабораторий для изучения свойств патогенов конкретного региона, способных передаваться человеку и вызывать пандемии, – акцентировал внимание участников заседания министр обороны. – Из 330 таких объектов порядка 40 находится на Украине.

– В связи с этим в современных условиях роль войск РХБ защиты с каждым годом возрастает, – констатировал он. Затем глава военного ведомства отметил роль войск РХБ защиты в решении особых задач в ходе СВО и назвал ряд из них.

В частности, войска РХБЗ ведут мониторинг радиационной обстановки на Запорожской атомной электростанции.

В июле 2023 года они ликвидировали угрозу биологического заражения из-за разрушения плотины Каховской гидроэлектростанции. Было обеззаражено более 1500 объектов на площади 340 тысяч квадратных метров, что позволило минимизировать материальный и финансовый ущерб.

– Существенный вклад в огневое поражение противника вносят тяжёлые огнемётные подразделения, на счету которых выполнение более 4000 задач с начала специальной операции, – сообщил министр обороны. – Поставка тяжёлых огнемётных систем с повышенными боевыми характеристиками увеличила их боевой потенциал в 2,2 раза.

Генерал армии Сергей Шойгу также подчеркнул, что высокая эффективность огнемётно-зажигательного вооружения привела к необходимости наращивания производства боеприпасов к ним. Так, выпуск неуправляемых реактивных снарядов к тяжёлым огнемётным системам и реактивных пехотных огнемётов увеличен в 12 раз.

В настоящее время оснащённость войск РХБ защиты современными образцами вооружения и техники доведена до 74 процентов, а к 2027 году составит 80 процентов.

Александр ТИХОНОВ, «Красная звезда»

Проблемы британских банков: наш возможный асимметричный ответ за Украину

Сергей Ануреев

Роль Британии в эскалации на Украине очевидна, и Владимир Путин в интервью Такеру Карлсону подчеркнул, что британский премьер Борис Джонсон отговорил Зеленского от выполнения условий России в марте 2022 года.

Банковская сфера является важнейшей в экономике Британии, и сейчас в этой сфере накопилось множество проблем. Российским лидерам в качестве асимметричного ответа на британские действия на Украине стоит аккуратно продвигать среди дружественных стран тему проблемности британских банков и британских офшоров.

Для этого следует опираться на следующие факты: кризис 2008 года привёл к национализации и докапитализации за счёт государства трёх крупных британских банков, к удвоению госдолга за три года, к жёсткой экономии, рецессии, брекзиту; и сейчас положение британских банковских гигантов сопоставимо с положением в канун 2008 года, а их капитал и прибыль ничтожны на фоне вероятных проблем.

Хотя Банк Англии настаивает на выживаемости крупнейших банков даже при худших макроусловиях по сравнению с 2008-м и 2022 годами, эта выживаемость предполагается за счёт скачка инфляции на 36%, а также индексации зарплат лишь на половину этого скачка, а при выходе ситуации из-под контроля — выплат только британским вкладчикам, доля которых мала в глобальном бизнесе этих банков.

Дружественные России страны, в первую очередь Китай, вполне могут перехватить контроль над частью британских банков или их операций, по примеру перевода операций экс-британского Гонконга в Шанхай.

В 2008 году Британия оказалась с самыми нестабильными банками во всей «Группе двадцати».

Банки по размерам должны быть разумными, и тогда они способствуют росту экономики. 2008 год породил мем «слишком большой, чтобы упасть» (too-big-to-fail), означающий неминуемость господдержки банков во время кризисов. Тогда считалось, что банкротство крупнейших банков породит кризис масштаба Великой депрессии 1929—1933 годов с обвалом ВВП на треть, а потому лучше разово нарастить госдолг на 30—40% ВВП и тем самым избежать системного спада экономики на десятилетие. Аналогичным образом администрация Трампа в 2020 году в ковид за год увеличила госдолг на 20% ВВП, до 85% этого увеличения ушло на поддержку финансового сектора.

Вроде бы после 2008 года ВВП западных стран остаётся на высоком уровне, с рецессией на несколько процентов, вместо обвала на несколько десятков процентов. Однако платой за это стали на десятилетия хронически высокий госдолг, огромные процентные платежи, требующие роста налогов и урезания социальных выплат.

Есть конспирологическая версия, что кризисы 2008-го и 2020 годов устроили именно банкиры, чтобы взять на испуг правительства и получить много денег, заставив обычных граждан платить больше и получать меньше.

В кризис 2008 года Британия была типичной крупной западной страной, но активы крупнейших британских банков были огромны относительно её экономики. Только маленькие офшорные Исландия и Люксембург имели активы банков относительно ВВП больше британских. Так, активы пяти крупнейших британских банков выросли за 2004—2008 годы в 3,2 раза: с 1,5 до 4,2 раз кратно годовому ВВП. Большой банковский сектор считался гордостью и основой британской экономики, её места в международном разделении труда.

Royal Bank of Scotland (RBS, Королевский банк Шотландии) за 2004—2008 годы нарастил активы в 4 раза и стал крупнейшим банком мира. 4-е и 5-е места в мировом рейтинге заняли британские Barclays и HSBC, с активами больше годового ВВП у каждого из этих банков. Объединение банков Lloyds и HBOS, занимавших 6-е и 7-е места, вывело этот банковский гигант на 4-е место с активами кратно годовому ВВП.

Господдержка всем британским банкам в 2008—2010 годах достигла 500 млрд фунтов за два года, масштаба немногим меньше всего госдолга до кризиса и бюджетных расходов за один год. За 2008 год RBS только официально и только за год показал убытки в 40 млрд фунтов (примерно масштаба годовой западной поддержки Украине). Были национализированы RBS и два банка с их объединением в Lloyds, которые затем почти 10 лет управлялись правительством и постепенно передавались новым частным владельцам. HSBC и Barclays получили деньги от правительства в долг без национализации.

Крупнейшие британские банки по-прежнему гордость и основа экономики?

В 2023 году банковский сектор по-прежнему считался гордостью Британии, и в годовом отчёте лондонского Сити и Казначейства (State of the sector: Annual review of UK financial services 2023) много пафоса. Сити сообщает, что в банковском секторе работает 1,1 млн человек, этот сектор произвёл 278 млрд фунтов добавленной стоимости, 12% ВВП, заплатил 100 млрд фунтов налогов. Британский статистический офис добавляет к банкирам ещё 1,3 млн человек в смежных профессиях с суммарной долей банков и смежников в ВВП 25%.

ВВП Британии ориентировочно 2,3 трлн фунтов. Под управлением британских банков находится активов на 11,6 трлн фунтов (на конец 2021 года), кратно 5 ВВП. Балансовые активы только четырёх крупнейших банков составляют 6,1 трлн фунтов, кратно 2,7 ВВП. Для сравнения, вся российская банковская система по активам меньше одного нашего ВВП.

Британские банки выдали 4,4 трлн фунтов международных межбанковских кредитов, занимают по этому показателю 1-е место в мире с долей 15,5%. Британские банки содействовали правительствам и корпорациям в выпуске облигаций, суммарно на 3,2 трлн фунтов в обращении и 1,1 трлн фунтов выпуска за год (также 1-е место в мире). Британия доминирует в мире по внебиржевым деривативам с долей 46% от мирового объёма (деривативы — это нечто типа сделки-пари или договора страховки на случай резких изменений курсов валют, процентных ставок, цен сырьевых товаров, акций). По торговле акциями Лондонская биржа — четвёртая в мире после пан-европейской Euronext, Нью-Йоркской биржи и американской площадки Nasdaq. Британские страховые компании по объему доходов четвёртые в мире с 399 млрд долл в год.

В отличие от 2000-х годов, британские банки теперь не стремятся к мировому первенству по балансовым активам любой ценой. Теперь британцы, впрочем, как и американцы, больше делают упор на комиссионные операции при выпуске ценных бумаг и деривативов, рискуя только доходами и репутацией, но не отвечая за выплаты основных сумм.

На конец 2022 года крупнейший британский банк HSBC занимал 8-е место в мировом рейтинге банков по активам, Barclays — 18-е место, Lloyds — 33-е место, NatWest — 40-е место. Для сравнения, российский Сбер занимал в 2022 году 59-е место в глобальном рейтинге, при сопоставимых ВВП наших стран.

В двадцатых числах февраля 2024 года крупнейшие британские банки опубликовали свои отчёты за 2023 год. HSBC отчитался о 3 трлн фунтов активов, 0,2 трлн фунтов капитала, 66 млрд фунтов доходов и 25 млрд фунтов прибыли. Прибыль на активы меньше 1%, капитал относительно активов 6% (другими словами, достаточность капитала 6%).

Следует пояснить смысл рентабельности активов и достаточности капитала на примере этого банка. Если проблемы в активах на 1%, то обнуляются прибыль и дивиденды и грустят акционеры, если же проблемы в активах 6% и более, то обнуляется капитал, и акционеры теряют всё, а начинают грустить клиенты и кредиторы такого банка. Так было в 2008 году, когда внезапные проблемы в активах больше 6­—7% от их балансовой величины привели к обнулению капитала и национализации трёх из пяти крупнейших британских банков, поскольку их активы были раздуты относительно капитала и оценены слишком оптимистично.

Barclays за 2023 год показал активы 1,5 трлн фунтов, капитал 72 млрд фунтов, доходы 25 млрд фунтов и прибыль 5 млрд фунтов, рентабельность активов 0,3% и достаточность капитала 5%. Lloyds показал активы 0,9 трлн фунтов, капитал 47 млрд фунтов, доходы 35 млрд фунтов и прибыль 6 млрд фунтов, рентабельность активов 0,6% и достаточность капитала 4%. NatWest показал активы 0,7 трлн фунтов, капитал 37 млрд фунтов, доходы 15 млрд фунтов и прибыль 4 млрд фунтов, рентабельность активов 0,6% и достаточность капитала 5%.

Для сравнения, Сбербанк с активами 0,4 трлн в пересчёте на фунты, то есть зримо меньше крупнейших британских банков, заработал в 2023 году прибыли в половину прибыли крупнейшего британского банка или как суммарно три других крупных британских банка.

Относительно 2008 года суммарные размеры активов крупнейших банков почти не поменялись, поменялся только порядок банков в рейтинге, а крупнейший некогда RBS после национализации сильно сдулся в размерах и стал частью NatWest.

Успокоительные заверения британского банковского регулятора

Зачем столь много нудных цифр про банки, особенно для широкого читателя? Чтобы наглядно показать огромный масштаб каждого из банков и одновременно малость их капитала и прибыли.

Зная малость своих капиталов, банки приукрашивают достаточность капитала за счёт признания безрисковыми гособлигаций крупных западных стран, межбанковских кредитов крупным банкам и облигаций крупных корпораций. С рисками признаются только примерно 30—40% всех активов, и так достаточность капиталов увеличивается до 14—15%. Перед кризисом 2008 года многие подобные активы также ошибочно считались безрисковыми, а возврат их оценок к реальности быстро обнулял капиталы банков.

Вряд ли правильно сейчас считать безрисковыми гособлигации Британии или США, у которых госдолг и бюджетный дефицит теперь в разы больше уровня 2008 года, и нет политической воли хотя бы немного их сократить. Вряд ли можно считать безрисковыми межбанковские кредиты крупным банкам, которые напрямую зависят от якобы безрисковых гособлигаций.

Это не конспирологические выпады против банков, а вполне распространённые среди опытных банкиров и их клиентов настроения. Для успокоения публики Банк Англии опубликовал в середине 2023 года результаты стресс-тестов крупных банков, утверждая, что даже при повторении кризиса 2008 года банки неплохо справятся: достаточность капитала британских банков в среднем снижается всего-то с 5,3% до 3,3%.

Итак, в теоретической катастрофе стресс-теста уровня чуть глубже 2008 года британский ВВП сокращается на 5%, безработица удваивается до 8,5%, цены на жилую недвижимость падают на 31%, на коммерческую недвижимость и акции — на 45%. Крупнейшие страны и глобальные рынки испытывают сопоставимые стрессы. Инфляция в первые три года скачет до 11—17% и совокупно за 5 лет до 36%, ключевые ставки растут до 6,5%.

В стресс-тесте закрадывается противоречие между десятками процентов падения стоимости многих типов активов и 5% их обесценения на балансах банков. Логика Банка Англии в том, что вероятный кризис будет сопровождаться не дефляцией, как после 2008-го или 1929 годов, а большой инфляцией, которая за несколько лет «подопрёт» номинальную платёжеспособность заёмщиков и цены активов.

Якобы проценты по депозитам останутся низкими и позволят банкам увеличить процентную маржу c 2,5% до 3,5%. Банковские работники и поставщики услуг для банков согласятся на рост зарплат и тарифов на 18% (в половину инфляции, равной 36%). Это позволит банкам оставаться прибыльными и за пять лет сформировать дополнительные резервы под потери по кредитам в размере 4,7% или 125 млрд фунтов.

Следует ещё раз подчеркнуть, что декларируется достаточность дополнительных резервов в 125 млрд фунтов при активах более 6 трлн фунтов и падении рыночных цен многих видов активов на десятки процентов.

Очередная перекладка проблем банков на правительства?

Для сравнения, за 2023 год британские госдолг, доходы и дефицит бюджета составляют около 2,6 трлн фунтов, 1,1 трлн фунтов и 130 млрд фунтов соответственно. В 2007 году бюджетный дефицит был всего 1% ВВП и госдолг 35% ВВП, а в 2023 году внушительные 5% и 92% ВВП. Британскому правительству теперь будет сложнее занять деньги на поддержку банков масштаба 2008 года, при том, что по итогам 2023 года британское правительство декларирует успешное преодоление энергетического кризиса и кризиса скачка стоимости жизни (cost of living crisis) с ростом ВВП на целых 0,1%. О жёстких реалиях этого кризиса для рядовых британцев «Завтра» писала в статье «Экономика Британии слабее российской, британцы потеряли треть благосостояния»

Удивительно предположение Банка Англии, что при инфляции за пять лет 36% с пиком за год 17% вкладчики останутся со ставками до 4% и не пойдут изымать деньги в поисках более защищённых от инфляции активов. Вроде бы в отчёте по стресс-тестированию намекается на наличие у банков 1,4 трлн фунтов гособлигаций крупных западных стран, чего хватит на отток примерно пятой части клиентов.

Однако отчёт по стресс-тестам с якобы хорошими результатами для банковского сектора никак не учитывает проблемы бюджетного сектора. Огромный госдолг точно ли удастся рефинансировать под 6% при вдвое-втрое большей инфляции в течение трёх лет? Не просто рефинансировать имеющийся, а с возможностью выдать банкам до 1,4 трлн фунтов из гособлигаций, да ещё поддерживать возросший бюджетный дефицит.

Если банковские работники с самыми высокими в Британии зарплатами согласятся на падение реальных доходов на 18% при инфляции 36%, то согласятся ли на это многие миллионы рядовых бюджетников? Скорее всего, Британию ждёт ещё бо́льшая волна забастовок и индексаций бюджетных выплат, с ростом бюджетного дефицита с текущих значимых 5% ВВП до ещё более впечатляющих размеров.

Получается, что британский банковский сектор в очередной раз переложит свои проблемы на бюджетный сектор и рядовых британцев. Пусть не в виде прямой огромной поддержки за счёт скачка нового госдолга, как в 2008 году, а в виде выдачи больших денег из гособлигаций текущего долга. Точнее, за счёт инфлирования проблем банков, со скачком бюджетных расходов на индексации зарплаты рядовым британцам, а значит, очередным скачком бюджетного дефицита и госдолга.

На случай, если среди читателей отчёта по стресс-тесту найдётся изрядное число не поверивших в сочетание таких допущений и результатов, есть «успокоение» в виде раздельчика, что денег точно хватит британским вкладчикам. Крупнейшие британские банки существенную часть своей деятельности ведут через дочерние банки за рубежом, и чем больше банк, тем больше доля именно зарубежной деятельности. Более того, в годовых отчётах 2023 года теперь указываются величины чисто британского бизнеса.

Так, у крупнейшего HSBC защищённых страхованием британских вкладчиков всего на 90 млрд фунтов при глобальных активах 3 трлн фунтов. Не это ли категорический намёк на то, что в случае серьёзного экономического катаклизма британское правительство поможет только своим вкладчикам на эти 90 млрд фунтов?

Где теперь некогда крупнейший в мире в 2008 году Royal Bank of Scotland? Сколько центов на доллар обязательств получили незащищённые страхованием вкладов кредиторы аналогичного американского рухнувшего гиганта Lehman Brothers?

Кстати, аудиторские заключения по отчётности банков за 2023 год стали невероятно длинными, под 10 страниц мелким шрифтом, хотя ещё пятнадцать лет назад были по полторы страницы. Чтобы убедить клиентов и инвесторов в надёжности информации и самих банков? Или запутать их многочисленными оговорками и отвести будущие претензии от самих аудиторов?

Что может послужить толчком к падению британских банков?

В 2008 году британский банковский кризис начался со слухов, набега вкладчиков на один из средних банков, а также обнуления официальной прибыли крупнейшего банка. Остановлен кризис был господдержкой в 500 млрд фунтов и удвоением госдолга. В 1995 году обанкротился один из крупнейших британских банков Baring, а триггером банкротства стали убытки в размере всего-то 1,3 млрд долл., сделанные трейдером Ником Лисоном в сингапурской «дочке» этого банка. В 1976 году, после нефтяного шока и скачка инфляции, близкого по масштабу к указанному выше в стресс-тесте, британское правительство остановилось в шаге от дефолта, заручившись поддержкой МВФ.

Россия вряд ли сейчас сможет самостоятельно повлиять на британские банки, поскольку западные санкции изолируют нас. Хотя, быть может, заморозка огромных российских государственных активов и попытки найти частные российские деньги новыми пакетами санкций на самом деле нужны крупнейшим западным банкам для защиты от набега клиентов? Ведь российским клиентам прямо указали на невозможность получить обратно свои деньги, а клиентам из других стран на это указывают негласно, угрожая вторичными санкциями?

Вполне возможна также «внутривидовая борьба» среди самих западных стран. Как известно, США для спасения собственной экономики и финансовой системы пошли на создание проблем для Германии путём антироссийских санкций, чтобы перевести на свой континент изрядную часть немецкой промышленности, а также увеличить объёмы и цены поставок в Германию американских нефти и газа. Что, если по аналогии с немецкой промышленностью американским банкирам придёт в голову забрать себе изрядную часть первых мест и объёмов финансовых операций лондонского Сити?

Немецкие банки во Франкфурте и отчасти совместно с французскими банкирами в Париже и Брюсселе выращивают свой финансовый центр с претензией на мировое лидерство. Этот центр в виде объединённой системы бирж Eurоnext уже стал мировым лидером по торговле акциями. В 1990-е и 2000-е годы британцы упорно распускали слухи о низкой рентабельности и низкой достаточности капитала у крупнейшего немецкого банка Deutsche Bank, и не пора ли немцам симметрично рассказать про крупнейший британский банк?

К тому же Британия для Германии и Франции остаётся вопиюще нечестным экономическим партнёром. По итогам брекзита и длительных переговоров Британия выторговала себе уникальный статус, когда Северная Ирландия, как часть Соединённого Королевства, де факто осталась в таможенной зоне Евросоюза. Тем самым Британия сильно увеличила своё торговое посредничество между Китаем и Азией с одной стороны, США и Евросоюзом с другой.

Британия со своими заморскими территориями и особыми правовыми формами компаний в Лондонском Сити остаётся крупнейшим офшорным посредником глобальной торговли. Эта «чёрная дыра» мировой экономики не устраивает борющихся с огромным бюджетным дефицитом ЕС и США. Администрация Байдена трудно, но продвигает 15% налог на прибыль глобальных компаний, серьёзно увеличив поступления налога на прибыль в свой бюджет. В этой связи офшоры под британским зонтиком теперь отчасти бесполезны для глобальных корпораций, а офшорные деньги весьма существенны для британского банковского бизнеса.

Своё веское слово против британских банков может сказать Китай. Не потому, что Китай категорически против Британии, а потому, что у Китая есть свой конкурирующий финансовый центр в Шанхае и интересы своих банков. КНР вполне может продолжить торговать через беспошлинную Британию с ЕС и США, играя на таможенных и экономических противоречиях между ними, но через свои банки.

Китай в 1997 году забрал обратно Гонконг, который столетиями был офшорными и банковскими воротами Британии в Азию. Биржевые и банковские операции в Гонконге постепенно упали в разы, перебравшись в Шанхай и отчасти в Сингапур. Может, кто-то помог малоизвестному одиночке Нику Лисону в 1995 году пройти все внутренние системы контроля и похоронить один из крупнейших британских банков?

Индийские банки также рассчитывают на свой рост, может, даже на поглощение прежних колонизаторов. Индийская диаспора в Британии не просто самая большая и богатая, а уже управляет своей бывшей метрополией. Британский премьер-министр Риши Сунак — выходец из Индии и женат на дочери основателя индийского аналога «Майкрософт». Мэр Лондона Садик Хан родился в семье выходцев из Пакистана, ранее бывшего частью британских колониальных владений в Индии. Первый министр Шотландии Хамза Юсаф — также пакистанского происхождения.

Даже если кто-то из других крупных стран просто перехватит контроль над частью британских банков, это уже нанесёт серьёзный урон британской экономике, поскольку финансовая система даёт ей 25% ВВП, а четыре крупнейших банка доминируют в финансовой системе этой страны и платят десятую часть всех британских налогов. Бюджетный и торговый дефициты Британии обострятся без финансовых услуг и налогов таких банков.

Достаточно будет просто перенести из Лондона штаб-квартиру условного HSBC с наиболее существенными операциями и налогами. Этот банк уже примерно три четверти операций проводит в Азии, а акционеры из Гонконга соревнуются с акционерами из Нью-Йорка за блокирующую роль. Вполне найдутся интересные моменты в операциях и других крупнейших британских банков с их географией деятельности и акционерами.

В рамках короткой газетной статьи трудно описать всю «кухню» британских банков, их слабые места и их пагубную роль для многих стран. Это вполне может сделать за несколько месяцев небольшой коллектив аналитиков одного из крупнейших российских банков или группа учёных одного из ведущих экономических университетов. В отчётности крупнейших британских банков, в документах британского регулятора, даже в документах МВФ найдётся совсем не одна «ложка дёгтя».

Автор — доктор экономических наук, профессор кафедры общественных финансов Финансового университета

Великобритания. ЦФО. Россия > Финансы, банки. Образование, наука > zavtra.ru, 28 февраля 2024 > № 4599228 Сергей Ануреев

Мертвец на службе МИ-6

бывший сотрудник ЦРУ об активной деятельности британских спецслужб на территории России

Редакция Завтра

Алексей Навальный* был блестящим политическим блогером и, наверное, поэтому работал сразу на несколько разведок. Его фильмы-расследования набирали многомиллионные просмотры, в том числе потому, что основывались на разведданных МИ-6. Мария Певчих** — руководитель отдела расследований Фонда борьбы с коррупцией (ФБК)* — продолжает активно сотрудничать с британцами. Если вспомнить, как Алексея Навального экстренно госпитализировали в германскую клинику Шарите в сопровождении более десятка полицейских машин, то понятно, что подобный вояж был осуществлён с одобрения немецких спецслужб. А маркетинговые туры его жены и детей по Соединённым Штатам, в том числе присутствие всей семьи на вручении премии "Оскар", поступление дочки в Стэнфордский университет и даже недавняя встреча с президентом Джо Байденом не могли состояться без участия ЦРУ и Секретной службы США.

Редакция газеты "Завтра" предлагает вниманию читателей фрагменты интервью бывшего сотрудника Центрального разведывательного управления Рэймонда Макговерна, которое он дал несколько дней назад ведущему ютюб-канала Judging Freedom Эндрю Наполитано. Интервью называется "Был ли Алексей Навальный агентом МИ-6?". С учётом того, что Рэймонд Макговерн более 25 лет проработал аналитиком в ЦРУ, он не понаслышке знаком с деятельностью мировых спецслужб, и его мнение может быть крайне интересно при анализе недавних событий. В ходе беседы Рэй Макговерн противопоставляет Алексея Навального таким честным и независимым журналистам, как Гонсало Лира и Джулиан Ассанж.

— События, связанные со смертью Алексея Навального: по вашему мнению, был ли Навальный агентом британской или американской разведок?

— Давайте начнём с того, что есть видео, снятое скрытой камерой, на котором изображён человек, ведущий переговоры с агентом МИ-6. Изначально предполагалось, что на видео сам Алексей Навальный. Говорят эти люди о том, сколько миллионов будет нужно, чтобы организовать протесты, сделать то или другое. Теперь очевидно, что произошло недоразумение, что это, вероятно, был исполнительный директор ФБК (Владимир Ашурков**. — Ред.). То есть один из близких советников Навального, видимо, регулярно контактировал с МИ-6. Есть и другие доказательства, что Алексей Навальный занимался не только внутренними российскими делами, но и международными тоже.

Мой друг Гилберт Доктороу (политический обозреватель, аналитик, проживающий в Брюсселе. — Ред.), который не склонен к теориям заговора, считает, что британские разведывательные службы теоретически могли приложить руку к тому, что случилось с Алексеем Навальным. Его предположение строится на том, что британские спецслужбы очень активны в регионе. Они находятся в тесном и постоянном контакте с украинскими спецслужбами. В частности, подрыв Крымского моста — совместный проект украинской и английской разведок; возможно, что и катастрофа Ил-76 с 65 военнопленными на борту — дело западных спецслужб.

— Вы хотите сказать, что британцы могли приложить руку к смерти Алексея Навального?

— Вполне возможно.

— В чём именно выгода для британских спецслужб от смерти Навального?

— Это очень своевременная смерть, она случилась накануне большой конференции в Мюнхене (16 февраля 2024 г. — Ред.). Смерть Алексея Навального отвлекает внимание от интервью Такера Карлсона с Владимиром Путиным. Любопытный факт, который, конечно, не является прямым доказательством, но жену Алексея Навального пригласили на Мюнхенскую конференцию по безопасности, и ей, конечно же, была предоставлена возможность выступить. В целом британцы всегда были далеко впереди нас (американцев. — Ред.) и делали такие вещи в России, что, наверное, даже Секретная служба США, ЦРУ или другие органы не всегда полностью осведомлены, что творят британцы. Хотя бы вспомнить всем сейчас известный факт, что именно Борис Джонсон положил конец мирному соглашению с Украиной ещё в марте 2022 года. Так что это не что-то надуманное.

Вы можете меня спросить: как британские спецслужбы могли попасть в тюрьму, где был Алексей Навальный? Вполне возможно, опять же с помощью украинских спецслужб. Украинцы на самом деле сейчас разбросаны по всей территории России и очень активно работают. Преимущество украинцев в их тесной аффилированности с русскими. Они говорят по-русски, так как они русские по происхождению. Через них было бы проще передать яд, если бы это было ядом, использовать его, например, в пище. Это можно сделать и через добровольно сотрудничающего с ними заключённого за крупную сумму денег, и через представителя администрации. Это, конечно, всего лишь один из сценариев. Тем более что Алексей Навальный и его окружение тоже были очень близки с МИ-6. И поэтому не исключено, что британские спецслужбы вовлечены в эту историю, особенно с учётом такого удобно выбранного времени. Они будут и в дальнейшем использовать смерть Алексея Навального в своих целях.

— Наш друг и коллега Карен Квятковский сегодня утром опубликовал статью, в которой сравнивает реакцию Запада на две разные смерти в тюрьме. Первая — на смерть Алексея Навального, гражданина России, скончавшегося в российской тюрьме. И реакция на смерть Гонсало Лиры, гражданина США, умершего фактически от пыток в украинской тюрьме. Конечно, Навального прославляли как святого и борца за свободу, а с Лирой, по сути, обращались так: "Ну, он получил то, что заслужил, чего вы ожидаете?"

— Гонсало Лира взял интервью у меня, у Ларри Джонсона и ещё у нескольких человек, которые тоже участвовали в беседах на вашем канале. Он был честным и искренним. Меня всегда удивляло, как он мог скрываться там, в Харькове или где бы то ни было, и продолжать журналистскую деятельность. Не знаю как, но он это делал, пока его не схватили. Ведь он был американским гражданином, и, как я уже говорил, раньше в мире это что-то значило. Он также был гражданином Чили, их дипломатическая служба тщетно пыталась помочь Гонсало. Насколько мне известно, Совет услуг США (по оказанию юридической помощи гражданам США) не был доступен для Гонсало Лиры. Действительно, произошла нравственная трагедия. И это не только трагедия Гонсало Лиры. Мы все сейчас говорим и о Джулиане Ассанже, я поставил его портрет на видном месте на своём книжном шкафу, потому что его приговор должен быть вынесен на днях. Вероятно, британский суд будет действовать как вассал Соединённых Штатов и расчистит путь к экстрадиции. И все мы знаем, что будет с Джулианом, если его экстрадируют в Штаты.

— Было бы замечательно, если бы в экстрадиции Джулиана Ассанжа было отказано. Это повлекло бы за собой его немедленное освобождение. Вы обнаружили несколько имейлов от бывшего высокопоставленного чиновника Государственного департамента, где излагаются ужасные и даже отвратительные вещи, которые планируется сделать с Джулианом Ассанжем, если и когда он окажется в Соединённых Штатах под стражей. Можете ли вы вкратце рассказать об этом, не вдаваясь в детали? И скажите, считаете ли вы, что это вероятно? Кто этот человек, в чьих имейлах это было обнаружено?

— Этого человека зовут Фред Бертон. И мы знаем об этом через "Викиликс", которые раздобыли целый пакет документов "Стратфор" (американская частная разведывательно-аналитическая компания. — Ред.), а этот Бертон с 2004 года работал в "Стратфор" после того, как был заместителем начальника дипломатической безопасности Госдепа США. "Викиликс" подготовили пресс-релиз по данным материалам и процитировали переписку Бертона. Большой новостью для всех нас стало, что против Джулиана Ассанжа выдвинуто секретное обвинение. Было созвано тайное большое заседание присяжных, и ему было тайно предъявлено обвинение. Изначально многие сомневались в достоверности этих событий, но сейчас, наблюдая за судебным процессом в Лондоне, они поменяли своё мнение. Я включил в заявление в защиту Ассанжа все подробности перехваченных имейлов Бертона. И я их просто перечислил в своей статье. Слово в слово то, что писал Фред Бертон, бывший заместитель начальника дипломатической безопасности Госдепа США. "Обанкротим засранца! Испортим ему жизнь!.. Я с нетерпением жду, когда Мэннинг (активист-трансгендер Челси Мэннинг. — Ред.) из-за Ассанжа столкнётся с миллиардами тысяч обвинений в шпионаже!" Дальше лучше не становится, я прочитаю ещё три: "К чёрту террориста Ассанжа! В тюрьме он будет есть кошачью еду вечно. Рассекретьте смерть источника и обвините в этом Ассанжа". Перевожу: если кто-то умирает, вы обвиняете в этом разоблачение "Викиликс", таким образом вы получаете новое обвинение против Ассанжа. И последнее, что очень характеризует подход Бертона: "Ассанжу нужно, чтобы его голову окунули в полный унитаз в Гуантанамо". Конец цитаты.

— Джулиан Ассанж — один из самых смелых, самоотверженных, влиятельных журналистов нашей эпохи. Было бы чудом, если бы в Великобритании суд заблокировал экстрадицию. Один из судей, рассматривавших это дело, сказал, что Ассанжу не следует предъявлять обвинение, поскольку его психическое состояние настолько ухудшилось, что он не может участвовать в собственном судебном процессе. И это даже не основание для блокировки экстрадиции. Основанием для блокирования является то, что Ассанж не сможет добиться справедливого суда в Америке, и этот приговор фактически будет смертным приговором. Однако это было единственное мнение, потому что все остальные судьи согласились с тем, чего хотело британское правительство. Я втайне надеялся, что, возможно, выборы в Великобритании изменят позицию премьер-министра, но так, увы, не будет.

Перейдём к Мюнхену. Мюнхенская конференция завершилась на прошлой неделе. Зеленский был там, и он рассказывал душераздирающие истории о том, как у украинских солдат заканчиваются боеприпасы, и они проверяют новости на мобильных телефонах, чтобы узнать, проголосовали ли уже республиканцы. Передумали ли республиканцы в Палате представителей? Я считаю, что это абсурд. Даже если бы республиканцы действительно одобрили пакет помощи Украине в размере 61 миллиарда долларов, то сколько времени потребуется, чтобы оборудование было доставлено туда? И знают ли эти люди, как вообще пользоваться оборудованием, которое США пришлёт?

— Как отметил Ларри Джонсон в пятницу на нашем круглом столе, поставка оборудования займёт вечность и не повлияет на результат того, что происходит сейчас. Это вдвойне иронично, учитывая, что Авдеевка уже взята — это опорный пункт, с которого украинцы обстреливали жителей города Донецка начиная с 2014 года. Между рекой Днепр и тем местом, где находятся российские войска, не такое уж большое расстояние, и они наступают на всех фронтах. Итак, вот битва, которая проиграна. Эти люди в Мюнхене живут в иллюзиях. Они всё ещё думают, что можно как-то вытащить этого кролика из шляпы, пока украинцев убивают всё больше и больше. Конечно, очень приятно сидеть в своих кабинетах и, откинувшись в удобных креслах, говорить: "Знаете, давайте будем продолжать войну до последнего украинца". У нас здесь будет расцвет ВПК, и мы разбогатеем. Ну, 1% разбогатеет. Для всех вас найдётся работа. Понятно? Я хочу обратить внимание, насколько это откровенно цинично.

— Является ли это серьёзным поражением для нового главнокомандующего украинской армией?

— Это его первый опыт. Он принял командование совсем недавно, и внезапно украинцы потеряли свой главный опорный пункт. Нового главнокомандующего, кстати, зовут Сырский. Его назначили, потому что, когда Виктория Нуланд приехала в Киев, сказала: вы должны уволить Залужного, так как Залужный говорит, что сейчас настоящий тупик. А вот Сырский проделал такую огромную работу в Бахмуте, пожертвовав тысячами украинских солдат. А давайте посмотрим, сможет ли Сырский переломить ситуацию в Авдеевке?

И вы видели, что произошло. Он отправил туда самый лучший отряд из бригады "Азов"***. И что случилось? Это было поражение. Байден, конечно, может сказать: вы знаете, нам нужно ещё 60 миллиардов долларов… Но послушайте, что говорит Майк Джонсон (новый спикер Палаты представителей США. — Ред.): "Вы не только не заботитесь о нашей границе, но просто выбрасываете на ветер деньги, которые нам самим нужны". Мы с Ларри Уилкинсоном сказали об этом же в прошлую пятницу.

— Президент Байден на прошлой неделе жаловался: "Я не могу получить эти деньги от Конгресса, и теперь они ушли в отпуск на две недели!" И, кстати, когда премьер-министру Нетаньяху понадобилась военная техника, и, цитирую: "не было времени идти в Конгресс", вы понимаете, я говорю про госсекретаря Блинкена. Так вот Блинкен, по моему мнению, дал лжесвидетельство, подписав под присягой документ, суть которого в том, что финансирование необходимо в экстренном порядке для обеспечения национальной безопасности США. Конечно, это не 61 миллиард, а 100 миллионов, но Блинкен сделал это, и израильтянам были отправлены боеприпасы, запасные части и оборудование именно на эти деньги. Интересно, почему они не делают то же самое для Украины?

— Позвольте мне подчеркнуть здесь контраст. Было время, когда некоторые члены Конгресса серьёзно относились к своей работе. Дэйв Оби из Висконсина был председателем Комитета Сената США по ассигнованиям. Когда раскрылся "Иран-контрас" и стало известно, что США обошли закон и дали деньги внешним контурам, то ситуация была совсем другая. Джорджа Шульца вызвали в Палату представителей, и Дэйв Оби начал его там допрашивать. Шульц ответил напрямую, что Америке уже надоел "Иран-контрас". На что Дэйв Оби ответил: "Г-н Шульц, я дал клятву защищать Конституцию Соединённых Штатов до тех пор, пока болезнь или смерть не смогут препятствовать мне сделать это. Поэтому я настаиваю, чтобы мы продолжили разбирательство. Итак, почему вы обошли закон и незаконно поставляли оружие для контрас в Никарагуа?" Это было частью истории США, это было красиво, но такого больше нет! Вместо этого какие-то свои дела проворачивает Блинкен, а глава комитета по разведке Палаты представителей (Майк Тернер. — Ред.) изобретает новости о русских ядерных взрывах в космосе, далее возникает убийство Навального. Я имею в виду, что придумывается различная риторика, чтобы отвлечь внимание от того, что Украина проиграла, что мы сейчас де-факто одобряем геноцид в Палестине.

— Хотелось бы завершить нашу беседу словами Джулиана Ассанжа. У него есть отличная фраза: "Если войны можно начать ложью, то их можно закончить правдой".

— Всё верно. Когда я впервые встретил Ассанжа, он мне сказал именно эту фразу. И вот сейчас правда поставлена на карту. Если спецслужбы экстрадируют Джулиана Ассанжа и посадят его навсегда, это станет сигналом для всех людей, всех независимых журналистов-расследователей. Если вы живёте в Гренландии, Австралии или Чили, мы вас поймаем, потому что у нас очень длинные руки, нас не особо заботят конституционные права и закон.

* ФБК и штабы Навального признаны экстремистскими организациями и запрещены

** Иностранный агент

*** Запрещённая в РФ террористическая организация

Россия. Великобритания > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 28 февраля 2024 > № 4599227 Рэймонд Макговерн

Не чисто английское убийство

тайна смерти Навального

Сергей Переслегин

«ЗАВТРА». Сергей Борисович, что вы можете сказать по поводу смерти Навального* и медиа-фона, который складывается вокруг этого?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Люди бывают и здоровыми, и больными. Да, у человека может оторваться тромб. Но в данном случае вполне логично задаться вопросом: не слишком ли странно, что это произошло именно в то время, когда жена Навального вместе с Зеленским находилась на Международной конференции по безопасности в Мюнхене, а Украина потерпела обидное для себя и весьма тяжёлое поражение под Авдеевкой? Да ещё и интервью Владимира Путина Такеру Карлсону прошло очень успешно, имело колоссальный медийный отклик и продемонстрировало, что ситуация в России несколько иная, чем привыкли показывать западные СМИ.

При этих обстоятельствах «совершенно неожиданно» умирает Навальный, и в его смерти наши противники тут же обвиняют едва ли не лично Путина. И, как обычно, не имеют хоть какого-то разумного объяснения, в чём же выгода для российского президента в устранении оппозиционера, особенно в данный момент времени? О Навальном давно уже все забыли. Кто вспоминал о его существовании за последние полгода? Никто. Даже на акцию памяти по нему собралось ничтожно малое число его сторонников.

«ЗАВТРА». Тем не менее, после смерти Навального довольно быстро его сделали «символом сопротивления тоталитарному государству»...

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Тем более! Назовите тогда хоть минимальную пользу для Путина от этой смерти? Даже в смысле глубокой ненависти к Навальному, которую нашему президенту приписывают западные СМИ, его должны были бы убить намного раньше. А с тем фактом, что появление этого символа сейчас крайне значимо для Великобритании и НАТО в целом, спорить не приходится. То, что событие тотчас отыграли западные СМИ, при этом оно мгновенно отразилось в заявлениях крупных политических деятелей, включая президента Байдена, заставляет предположить, что они узнали о смерти оппозиционера несколько раньше, чем она произошла.

В любой ситуации ищи, кому выгодно. В данном случае гибель Навального примерно одинаково выгодна всем врагам России: Украине, Британии, США, Европе. Но почерк, скорее, английский. То есть, если произошло политическое убийство, то его с вероятностью процентов на 95 совершила британская разведка. Сейчас полностью доказать это не удастся, потому что, конечно, до полного непрофессионализма британцы ещё не дошли и следов преступления не должны были оставить. Но выбранное ими время ликвидации Навального и фактически мгновенная реакция Запада на это заставляют думать, что англичане всё же разучились вести нормальное оперативное планирование подобных действий. Для «чистоты» операции её надо было бы реализовывать через 3-4 дня после окончания Мюнхенской конференции, и чтобы не наблюдалось прямой связи с падением Авдеевки, но при этом возможность сделать его символом «сопротивления» оставалась бы.

Получается, что противник даже в акциях, которые всегда были для него значимы и которые он делать умел, начинает допускать ошибки. Вероятно, мы правы в отношении того, что ныне миром правят элиты фазового кризиса, мало на что способные. При этом уже многим потребителям западной пропаганды, которая изображает Путина этаким чёрным властелином, сегодня уже сложно предположить, что он способен делать такие одноходовые глупости.

«ЗАВТРА». Но многие из них всё ещё верят, что это действительно так. И смерть Навального использована как медийный повод, который в их глазах, пусть и временно, но затмил и Авдеевку, и интервью Путина.

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Тут нечему удивляться. Если наши противники изначально исходят из пролиберальных позиций, то это повод для того, чтобы в очередной раз эту позицию озвучить. Хотя, думаю, в своём узком кругу они говорят так же: «Ну, как не вовремя! Как неудачно сделано! Как топорно организовано! Но что мы можем поделать? Нам нужно выступать…»

Беседовала Наталья Луковникова

Новости из зазеркалья

Захваты церквей на Украине продолжаются

Руслан Калинчук

Нацистский киевский режим в своей сатанинской злобе продолжает уничтожать Украинскую Православную Церковь, причём делает это в неимоверно циничной манере.

Так, в селе Ленковцы Черновицкой области раскольники из так называемой Православной Церкви Украины (ПЦУ) во главе с "капелланом" Романом Грыщуком захватили храм УПЦ. История вполне обычная: 70 активистов, собравшись в клубе, провели собрание за переход в ПЦУ. Членов общины канонической Церкви, конечно, на собрание не пустили. Ранее 300 членов общины проголосовали за то, чтобы остаться в УПЦ, но это раскольников не интересовало. Ну, в постмайданной Украине мнение и права "граждан третьего сорта" никого не интересуют: если ты говоришь не на государственном языке, ходишь не в государственную церковь — ты никто, тебя могут избить, отобрать твоё имущество. Прав никаких нет, только одна обязанность: умереть на фронте за интересы режима посредственного актёришки. Таких историй на территориях, оккупированных ВСУ, сотни, если не тысячи.

Но в Ленковцах было нечто новое: община, предчувствуя захват, вывезла из храма богослужебную утварь. Это вызвало дикий гнев "священника" ПЦУ: "Ничего нет! Всё позабирали, как бандиты! Как нелюди! Нет ничего!"

Надо же, какие "бандиты" из УПЦ: не дали бандитам и рейдерам святыни на поругание. Не знаю, сознательно ли, но этот ряженый из ПЦУ выразил всю сущность украинского нацизма — паразитировать и отбирать чужое. А если ты добровольно отдать не хочешь, ты — "москаль", и тебя надо избить или убить. Собственно, в этом и была суть Майдана: не только оторвать Украину от России, превратить её в военную базу НАТО, но и зачистить, ограбить Донбасс и всю Юго-Восточную Украину. А когда жители ЛНР и ДНР отказались отдавать свою землю на разграбление нацистам, против них организовали АТО.

Раскольники даже не скрывают, что их главная цель — банальный грабёж. Очень показательный диалог состоялся в селе Пылыповычи на Киевщине. Там "священник" и по совместительству депутат Дмитрий Кошка привёз группу из 20 залётных гастролёров для "голосования" за переход местного Дмитриевского храма в ПЦУ. И вот одна женщина спросила Кошку, зачем он стравливает людей, зачем приехал отбирать храм во время войны. Ответ этого зачумлённого поражает откровенностью: мол, а когда ещё, как не во время войны? Чтобы понять весь фарс ситуации, надо ещё раз вникнуть в факты: ни Кошка, ни гастролёры не имеют ни малейшего отношения к храму и к общине в Пылыповычах. А всё то, что последние 10 лет происходит на Украине, — и гражданскую войну, и подготовку к окончательной зачистке Донбасса, в ответ на которую Россия вынуждена была объявить СВО, — раскольники используют для рейдерства и грабежа.

И даже священное право частной собственности, на котором стоят Европа и весь западный мир, не останавливает. В городе Макарове на Киевщине бизнесмен Сергей Возный проводил в Доме культуры "собрание по переходу" в ПЦУ двух храмов УПЦ, на которое самих верующих не пустили. Проводил среди своих свезённых единомышленников. И вот эти "милые" люди, проголосовав вместо прихожан за "переход", вспомнили, что в городе, оказывается, есть ещё одна церковь, которая только строится. Кто-то из гастролёров сразу же предложил проголосовать за переход ещё только строящегося храма в ПЦУ: "Надо её тоже забрать, чтобы туда весь этот сброд не ползал", — заявил он. Но тут возникла проблема — храм на частной земле. Но рейдеров это не смутило, и Возный, который, казалось бы, как бизнесмен горой должен стоять за частную собственность, скомандовал: "Голосуем!"

Вообще, в этом состоит страшная трагедия постсоветской Украины: большинство настоящих украинцев, которые с деда-прадеда говорили на русском языке, жили на своей земле и молились в своих храмах, вдруг стали "сбродом" и заложниками группки одуревших недобитков. Характерный случай произошёл в селе Сокыряны всё той же Черновицкой области. Пэцэушники, захватившие храм, начали снимать иконы в алтаре. Видите ли, Антоний и Феодосий Печерские для раскольников — "свои", а святители Пётр и Алексий Московские — "москали". Конечно, деление святых по национальному признаку осуждено Православной Церковью как ересь этнофилитизма. Но ещё более в поведении раскольников удивляет то, что эти святители были и митрополитами Киевскими, а митрополит Пётр вообще родом с Волыни, и галицко-волынский король Юрий Львович видел Петра митрополитом Галицким, но Константинопольский патриарх Афанасий I возвёл его на Киевскую митрополию. Святитель год прожил в Киеве, но из-за княжеских усобиц переехал во Владимир, а потом перенёс митрополичью кафедру в Москву и предрёк князю Ивану Калите, что Москва возвысится. Слова святителя сбылись: опора на Церковь стала одной из причин того, что именно Москве удалось объединить русские земли и стать центром огромнейшего русского государства, русской цивилизации. Мы, к сожалению, мало знаем о святителе Петре, но именно его старания легли в основание нашей страны. Этого ему и не могут простить украинские раскольники. Он для них — напоминание, что великий русский мир создавали не только такие малороссы, как Хмельницкий и Гоголь, но даже галичане Стефан Яворский, Павел Тобольский и такие волыняне, как Пётр Московский. И чужие на Украине не они, а вот эта нацистская зараза.

К сожалению, приходится констатировать, что Украина превратилась в одно большущее зазеркалье. 22 февраля 2024 года СБУ провела ещё один обыск в доме митрополита Черкасского и Каневского Феодосия. Причиной визита головорезов стала встреча архиерея с американским адвокатом Робертом Амстердамом. Кроме того, в этот же день митрополит Феодосий по протекции Амстердама 40 минут общался в режиме зум-конференции с директором парламентского комитета Великобритании по международной свободе религии Джули Джонс.

Среди прочего владыка рассказал, как в ноябре раскольники при поддержке власти захватили монастырь Рождества Пресвятой Богородицы в Черкассах. Мы тоже писали об этом вопиющем случае. Напомним, что тогда раскольники священнику Сергию Пащенко сломали челюсть, 76-летнему старику-прихожанину — ногу, многие прихожане получили сотрясение мозга и рваные раны. И вот теперь за то, что митрополит Черкасский назвал этот захват захватом, СБУ вручила ему новое уведомление о подозрении по ст. 161 (нарушение равноправия граждан в зависимости от их религиозных убеждений). Вот так: те, кто отобрал чужое, избил людей, для СБУ не преступники, а патриоты. А если владыка справедливо назвал всё это захватом — получи уголовное дело.

Вспоминаются слова Ремарка: "в тёмные времена хорошо видно светлых людей". И это правда. В тёмные времена ещё более заметны такие стойкие подвижники веры, как митрополит Феодосий. Но и темнота не возникает сама по себе. Это отсутствие света в человеческих душах, омрачённых нацизмом и корыстолюбием. Но это же и означает, что зло, тьма — паразит, у неё нет своего источника бытия, она исчезнет, как только возникнет свет. А свет на землях многострадальной Украины обязательно засияет, и тогда всё встанет на свои места. Принесёт этот свет русский солдат!

Серая зона

где пройдёт граница между Востоком и Западом?

Николай Сорокин

Евросоюз "сломал" Орбана и провёл решение о выделении Украине 50 млрд евро на 2024–2027 годы. Вроде бы так, вроде бы Украина получит оружия на 50 миллиардов, и уже три недели этому радуется вся соросовская пресса. Выясняется, что не совсем так.

"Согласованный пакет помощи Украине, который Евросоюз решил выделить, нужен для поддержки экономики страны, а не для закупки оружия для вооружённых сил", — заявил премьер-министр Венгрии Виктор Орбан в эфире радио Kossuth. "Эти 50 миллиардов евро, о которых идёт речь, пойдут не на оружие, а на то, чтобы достигшее банкротства украинское государство не рухнуло. Украина в плане экономики потерпела крах", — пояснил Орбан. Он добавил, что без финансовой помощи украинцы не смогут получать пенсии и другие выплаты. Добавим от себя, даже в отхожее место сходить нормально не смогут, там не будет света, а в канализацию не сможет нормально подаваться вода. Но это так, к слову.

Глава Евросовета Шарль Мишель, пособачившись, по обыкновению, со своей подругой Урсулой, которая вот-вот останется без работы, так как её срок истекает, а американцы не поддержали её кандидатуру на пост генсека НАТО, сообщил об утверждении в ЕС долгосрочной программы бюджетной помощи Украине на 50 миллиардов евро сроком до 2027 года, то есть по 12 с небольшим миллиардов в год для покрытия украинского бюджетного дефицита, причём траншами каждый год, а поскольку через год, так может случиться, адресата уже не будет, то этими 12–13 млрд всё и ограничится. Толково придумано. Мишель уточнил, что это решение поддержали все 27 стран — участниц объединения.

Спикер Белого дома Джон Кирби, который почему-то непрерывно плачет (у него какое-то эмоциональное недержание, видимо, такой вид неврастении), комментируя это решение, заявил, что предоставляемый Евросоюзу пакет помощи не сможет стать заменой поддержки Киева со стороны США, и глаза у него под софитами заблестели от слёз.

Таким образом, план намечался следующий. Все 50 млрд европомощи идут на экономику и социалку, ведь доходы украинского бюджета за два года упали практически в 5 раз, то есть стали сравнимы с доходами небольших африканских стран. А из 62 млрд, запрошенных Байденом у американского Конгресса, 16 млрд идут на то же самое, что и европейские средства, а остальные 46 — американским оборонным концернам и Пентагону для производства и поставки оружия.

Всё выглядело мило и гладко, но внезапно образовались два фактора, которые поставили всю эту систему с ног на голову. Назовём первый фактором "О" от хорошего, но подзабытого русского слова "очковтирательство", а второй — фактором "Р", намекая на реализм в планировании, а также на то, что деньги, к сожалению, не только портят людей, но их бесконтрольное использование "по щелчку" делает даже наиболее развитых из них аутистами, не способными к адекватным оценкам происходящего и не видящими дальше своего носа. Какие там многоходовки, если они не понимают, что́ будет непосредственно после завершения первого же "гениального" хода, как правило, лошадью.

Фактор "О" состоит буквально в следующем. У США и тем более других стран западной коалиции нет необходимого сегодня Украине оружия в нужных объёмах. За два года войны из ангаров, эллингов, складов, схронов и непосредственно из боевых частей было взято то, что может быть использовано против русской армии. Безусловно, много всего осталось, но тут наступает неприятное для Запада явление: то, что осталось, по тем или иным причинам либо нежелательно, либо вообще невозможно поставить на Украину. И на это имеются две группы причин. Во-первых, поставка ряда имеющихся у НАТО вооружений может спровоцировать настоящую войну с Россией, а они к этому совсем не готовы, да и едва ли хоть когда-то будут готовы. Например, возьмём пресловутые F-16, о которых сегодня не говорит только ленивый. На Украине нет или почти нет аэродромов, где эти ударные самолёты могли бы базироваться. Именно поэтому наши Воздушно-космические силы (ВКС) и перепахивают который раз аэродром в Константиновке (он единственный ограниченно годен для западных машин).

Таким образом, F-16 будут преимущественно базироваться на аэродромах третьих стран. Для этого, например, в Молдавии уже несколько месяцев лихорадочно перестраиваются местные аэродромы — создаётся инфраструктура под F-16. Но одной Молдавии для нормальной работы по всей линии соприкосновения недостаточно. Венгрия решительно отвергла все предложения, поэтому остаются только Польша и "Вымираты". Проблема в том, что если на Молдавию всем "фиолетово", то в случае с Польшей или Литвой — это война, Россия будет непосредственно наносить удары по аэродромам базирования вражеских бортов, то есть атаковать страны НАТО. И они об этом отлично информированы. Именно поэтому окончательного решения по авиации не принято до сих пор. На это накладывается ещё одна причина — её малочисленность и связанный с этим бесславный конец, что немедленно скажется на доходах американских авиапроизводителей, и в первую очередь, легендарной группы General Dynamics, точно так же, как уже сказался погром "легендарных" и "неуязвимых" комплексов "Пэтриот" на продажах компаний Raytheon, Lockheed Martin и Boeing. Всё НАТО сможет предоставить ВСУ (при максимальном напряжении и очень не сразу) максимум пятьдесят самолётов F-16, устаревших настолько, насколько вообще может устареть самолёт, то есть версии 1990-х, так называемой модели Block 40/42.

Вторая причина состоит в невозможности поставок современной техники, особенно современной электроники, роботов, оптических и инфракрасных систем, сплавов, углеродистых материалов, установок на новых физических принципах. Американцам и англичанам прекрасно известно, что всё, отправляемое на фронт, рано или поздно попадает в руки русских инженеров, которые в итоге сэкономят миллиарды долларов на изучении наиболее передовых западных разработок, и если сочтут нужным, то довольно быстро внедрят их у себя. Всё самое ценное будет захвачено (либо куплено у украинцев) русскими, внимательно изучено на различных полигонах, в Кубинке, в Монино, на Уралвагонзаводе, под Астраханью и так далее, против этих "девайсов" будут рано или поздно найдены меры и системы противодействия, а при необходимости их просто скопируют. Поэтому поставлять на Украину им можно только откровенное старьё и, по большому счёту, хлам. Основная же часть того, что сегодня производят оборонные компании Америки и Европы — это современный хайтек, сплошь нафаршированный запретными для поставок на российско-украинский фронт компонентами. И фактически сегодня предложено организовать новые цеха и целые предприятия для сборки устаревших, с точки зрения того же Пентагона, вооружений. Нужно ли это оборонным концернам?

С одной стороны, да, деньги есть деньги, и они, как известно, не пахнут — какая разница, что производить? Хоть луки со стрелами, если за это платят. С другой стороны, большинство представителей реальной политической элиты, та часть deep state, которая связана не с финансами, а с реальной экономикой, так называемые производственники, люди, связанные с конкретным рынком, а не эмиссией, хорошо понимают, что война может продлиться недолго, допустим, год, Украина будет разгромлена, и те гигантские вложения в производство сотен тысяч 155-мм артстволов и боеприпасов вкупе с тысячами "Абрамсов" М1 допотопных модификаций окажутся причиной их разорения, эта продукция в таких количествах будет попросту не востребована ни Пентагоном, ни другими странами. Если, не приведи господи, Америка задумает воевать с Россией, то это будет совсем другая война, никаких танковых прорывов и артдуэлей; ну а в других местах подобная война может начаться, пожалуй, только между Индией и Пакистаном, но это крайне маловероятно.

Именно поэтому, а вовсе не из-за мифического "крайнего изоляционизма", как это подаёт администрация Байдена, консервативные республиканцы по сговору с Пентагоном, интересы которого они всегда и лоббировали, уже два с лишним месяца и саботируют выделение помощи Украине. Всё просто: оружия в тех количествах, которое просит Зеленский, физически нет, всё отдали, всё выскребли, то, что осталось, на Украину посылать нельзя ни при каких обстоятельствах, тем более есть ещё как минимум Израиль, хуситы и, самое главное, Тайвань. Но признаться в этом — показать свою крайнюю слабость и уязвимость, а также обнажить масштабы былой коррупции. Поэтому сделаем так: прикроемся Конгрессом и скажем, что оружие в нужных объёмах не поставляется только потому, что Конгресс не выделяет денег. Там дальше посмотрим, если русские будут побеждать — вообще ничего не выделим, если возникнет шанс, то перестроим ряд производств и начнём потихоньку подбрасывать. Но ясной стратегии по оружию у Запада нет до сих пор, разброд и шатания, ступор. И сплошное очковтирательство.

Только при этом не надо думать, что оружие и боеприпасы совсем не поставляются американцами и европейцами. Всё, что можно на существующих линиях производить и передавать, производится и передаётся, и никакой Конгресс (для многих открытие) этому не мешает. Проблема в том, что вээсушникам нужно во много раз больше.

Теперь фактор "Р" — real politics. Планы англосаксов и их колониальных шавок опрокидывает русская армия. Напомню только, что группировка "Центр" в последнюю неделю освободила город Авдеевку в ДНР и продолжила движение в западном направлении; освобождена Победа, войска зашли в Работино, которым так гордились генералы ВСУ, армия охватывает в клещи Купянск и Угледар, освобождено Ласточкино, на юге зачищены пресловутые Крынки. Началась, по сути, эвакуация Харькова, цены на недвижимость во втором по величине городе Украины рухнули более чем наполовину. Очевидно, что Харьков готовят к сдаче, не сразу, конечно, но всем специалистам понятно, что всерьёз защищать его просто не хватит сил. На днях стало известно, что в Харькове активизировались пророссийские партизаны. За два дня они оставили более пятисот надписей "Россия" на автомобилях, а это значит, что СБУ ослабила доминирование в городе и не может уже, как раньше, контролировать каждого неблагонадёжного гражданина (заметим, что харьковская СБУ считалась сильнейшей на Украине).

Кроме того, на днях полуофициально подтвердилось то, о чём мы многократно говорили. Россия в ходе Спецоперации достигнет задач, о которых говорил президент, а для этого абсолютно безальтернативным мероприятием явится создание буферной зоны, которая станет страховать страну от всякого рода враждебных поползновений. Только тогда задачи можно будет считать выполненными, заявил заместитель главы Совбеза РФ Дмитрий Медведев, сообщивший о своём обсуждении с президентом хода СВО в интервью.

В частности, в состав новых российских территорий, по убеждению политика, должны войти Киев и Одесса. Заявление, казалось бы, вполне естественное, нам это давно понятно, мы об этом постоянно говорим, куда без этих городов и территорий, но на таком уровне оно действительно носит сенсационный характер. Про Одессу Владимир Владимирович Путин уже говорил, а про Киев высшая власть до сих пор никаких заявлений не делала.

"Мы заждались Одессу в Российской Федерации… Даже в силу истории этого города, того, какие там люди живут, на каком языке говорят, — это наш российский, русский город", — заявил Дмитрий Медведев в подробном интервью. Он однозначно указал, что "это должен быть и Киев — если не сейчас, то через какое-то время. По двум причинам: Киев — русский город, и оттуда исходит интернациональная угроза существованию Российской Федерации".

Вообще, концепция "санитарной зоны" на территории бывшей Украины впервые прозвучала в марте 2023-го — говорилось об "обеспечении невозможности применения дальнобойного оружия на расстоянии 70–100 км". Однако с тех пор киевскому режиму были переданы различные боевые системы с дальностью до 300–400 км и, возможно, больше. О необходимости "санитарной зоны" заявил президент Путин в связи с необходимостью защитить от обстрелов города, военные объекты, "старую" и "новую" российскую территорию, включая русский Крым.

Теперь что касается вышеупомянутого "защитного кордона" для нейтрализации украинских и общезападных угроз нашей территории в заявлениях профессиональных разведчиков и вполне серьёзных военных специалистов из США, в том числе из ISW (Американского института изучения войны). Этот институт знаменит тем, что им управляет семья Виктории Нуланд через жену её деверя; эта некоммерческая организация имеет немалый годовой бюджет: почти два миллиона долларов США.

Когда-то юная Виктория в рамках восьмимесячного турне по мировому океану в обществе советских матросов и рыбаков не только обрела устойчивое понимание структуры русского языка и обогатилась ранее неведомыми ей морфемами, но и научилась, как и все рыбаки, в десятки раз преувеличивать свой улов, типа, вот такенная рыбёха. Например, она на днях заявила, что Соединённые Штаты введут "сокрушительный пакет" санкций против России, который будет включать в себя "сотни, сотни и сотни" новых ограничений.

Так вот, по данным экспертов ISW им. Вики Нуланд, Москва начнёт с построения буферной зоны в Харьковской области — формально для защиты Белгорода. Кроме того, "русская демилитаризованная зона" постарается охватить Харьков и Харьковскую область, Чернигов и Черниговскую область, Полтаву с областью, Одессу и Одесскую область, Николаев с областью, а также Сумы и Сумскую область. "Новые границы России поразят всех в 2025–2026 годах".

В свою очередь, американская частная разведывательно-аналитическая компания "Стратфор" предупредила, что "русский поход сотрёт с лица земли 40–90% Одессы и Киева", так как заходить во вражеские города с приказом "не поддаваться на провокации и быть предельно вежливыми" армия РФ не будет".

Не надо быть крупным аналитиком, достаточно обыкновенного здравого смысла чтобы понять, какие области войдут в "буферную зону". Для этого (для многих на Западе это открытие, они никогда не делали такого) достаточно посмотреть на карту и оценить, откуда уже имеется угроза нашим сегодняшним и будущим регионам, откуда она может быть спроецирована, посчитать дальности уже имеющихся и ожидающихся вооружений — все эти данные есть в открытом доступе.

Даже Арестовичу ясно, что Одесса, Херсон и Николаев с их областями, дающие Украине выход к Чёрному морю, возможность использования морских дронов против флота, Крыма, Севастополя и моста, не смогут остаться в составе Украины. Но главное, конечно, не это, а то, что там живут наши люди, живут, как в концлагере; но мы сейчас о другом. Контроль над этими территориями, помимо всего прочего, исключит возможность запуска ракет: от переделанных в аппараты "поверхность-поверхность" С-200 и "Нептунов" до "Хаймарсов", "Штормов" и столь желанных Зеленским "Таурусов", способных достать не только до Крыма, но и до Анапы, Сочи, Краснодара и Ростова-на-Дону.

Ракетные площадки в Сумской области напрямую угрожают нашим Смоленской, Брянской, Курской областям, а если будут поставлены системы с дальностью 500 км — то огромной территории от Орла до Тамбова, от Воронежа до Владимира.

Харьковская область — это локация, из которой идут непрерывные атаки на Белгород, также сейчас она является транспортно-логистическим хабом и террористическим плацдармом для ВСУ с их БПЛА, ракетными системами, перманентным проникновением ДРГ.

Черниговская область прилегает к Белоруссии, нашему союзнику, оттуда теоретически простреливаются все крупнейшие белорусские города.

Киев, мать городов русских, наша древняя метрополия, действительно является не только фактическим центром управления украинской экономикой и армией, логистическим центром огромной территории, но и имеет первостепенное политическое значение. Конечно, в истории случалось эвакуироваться столицам, например, Москве, но в сегодняшних условиях потеря Киева как минимум дестабилизирует оставшихся комбатантов ВСУ и региональные власти. К тому же в рамках денацификации просто невозможно оставить Киев под контролем бандеровцев.

Разумеется, в буферную зону попадает и всё Приднестровье. Западные СМИ сообщили, что Санду дала добро на военное решение приднестровского вопроса войсками Украины. Это может стать ещё одной серьёзной точкой напряжения и очередным шагом по скатыванию к Третьей мировой войне, особенно учитывая планы Запада использовать Молдавию как базу для ударных самолётов против России.

Недавно появились сенсационные данные о том, что Приднестровье может обратиться к Москве с просьбой о вхождении в состав России. Об этом заявил приднестровский оппозиционер Геннадий Чорба, находящийся, по некоторым данным, в Румынии. По словам Чорбы, съезд в Тирасполе планирует обратиться к Москве с просьбой о принятии Приднестровья в состав РФ. Об этом пишут во многих телеграм-каналах.

Напомним, помимо этнического и геополитического факторов: в Приднестровье находится крупнейший в Европе склад советских снарядов, подходящих и для техники ВС РФ, и для остатков советской техники на Украине. Накопленный объём боеприпасов составляет примерно две с половиной тысячи железнодорожных вагонов. Это стало бы ценным призом для ВСУ и, разумеется, в случае начала на этом направлении украинской агрессии склад будет немедленно подорван.

Исходя из всех вышеперечисленных фактов мы и утверждаем, что факторы "О" и "Р" разрушили планы коллективного Запада. На Украине впервые за два года проведены официальные замеры общественного мнения: 70% украинцев высказались за необходимость поиска дипломатического решения конфликта с Россией, — свидетельствуют результаты опроса Киевского международного института социологии (КМИС). Так, согласно опросу, с мая 2022 года по февраль 2024 года число сторонников дипломатического урегулирования конфликта выросло с 59% до 72%. В институте считают, что граждане Украины остаются открытыми к мирным переговорам с Россией. Опрос проводился с помощью телефонного интервью 5–10 февраля, в нём приняли участие 1 202 человека.

Тоже, между прочим, сенсационный результат.

И вот тут на днях внезапно выяснилось, что США в месяц производят оружия столько, сколько в РФ способны сделать за один день. Об этом обалдевшим американским избирателям сообщил сенатор от штата Огайо Джеймс Дэвид Вэнс. По его данным, Штаты в месяц производят около 30 тыс. артиллерийских снарядов. "Угадайте, сколько производят русские? Они производят около 25 тыс. артиллерийских снарядов в день", — сказал он.

Дэвид в свойственной ему свободной манере обращения с цифрами, хотя и очень близко к реальным статистическим показателям, заявил, что на Украине проживает около 28 миллионов человек, а в России, для сравнения, 160 миллионов человек.

"Итак, этого левиафана в Восточной Европе, нам почему-то говорят, украинцы могут победить. Ну, опять же, что такое победа? Теперь мы знаем, что отбросить Россию к границам 1991 года — это абсурд. Никто, даже ближайшее окружение кабинета Зеленского, не приводит больше таких аргументов", — отметил он. По-моему, к этому больше добавить просто нечего.

Украина. Евросоюз. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 28 февраля 2024 > № 4599224 Николай Сорокин

Операция «Мёртвый вождь»

заказчиком смерти Навального был Запад

Александр Проханов

После 1991 года, когда рухнул Советский Союз, вся российская власть была "западной", была "европейской". Западниками были Ельцин и младореформаторы. Офицеры ЦРУ сидели во всех министерствах, военных и научных центрах. Американцы контролировали ядерные объекты России. По американским лекалам разрушалась великая советская армия, её заменяла декоративная, скроенная по натовским образцам.

Уничтожалась суверенная российская экономика, вместо неё насаждались глобалистские фирмы, предприятия. Россия становилась бензоколонкой Запада. Учебники средней школы создавались по уложению Сороса*. Вывески в больших городах писались по-английски. Голливуд господствовал в кинематографе. Телевизионные шоу были копиями американских телепрограмм. Даже русские, выступая по радио и телевидению, говорили с английскими интонациями. Россия настолько была привержена Западу, что просилась в НАТО.

За годы западного ига было воспитано несколько поколений. Ученики средней школы, студенты, молодые бизнесмены, служащие корпораций, зрители телевидения, путешественники в Европу и Америку образовали обширный слой российского населения, который сегодня называют "ревнителями западных ценностей".

Но позднее с российским государством случилось нечто, что заставило его отринуться от Запада, отшатнуться от Европы, поднять восстание против ига. Это проснулась в государстве Русская история. Умерев на кресте девяностых, она воскресла и начала восхождение от великих потрясений к величию. Государство передвинуло планку своих представлений о безопасности, суверенитете, развитии. И за этой вновь проведённой чертой оказалась немалая доля российского населения, которая мучительно реагировала на перемены, оставаясь преданной Европе, встала в оппозицию Государству Российскому.

Эта часть российского населения имела своих кумиров, свои организации, свои явные и неявные сети, раскинутые по всей России и заложенные Западом в период его абсолютного господства. Эти центры, эти вожди, эти сети начали подрывную работу против восставшего Государства Российского. И государство, страшась оранжевой революции, подрывных операций, стало очищать Россию от политических и идеологических центров, ведущих войну против государства.

Были вычеркнуты из российской реальности наиболее одиозные и влиятельные миллиардеры — Березовский, Гусинский, Ходорковский**. Были взяты под контроль главнейшие телевизионные каналы, которые в период чеченских войн своими телескопами стреляли в спину российских войск. Была подавлена Болотная площадь, с которой стартовала, к счастью, не состоявшаяся, оранжевая революция. Была разгромлена организация Навального***, и сам он оказался в тюрьме. Были закрыты "Мемориал"**, сахаровский центр**, радиостанции "Эхо Москвы"** и "Дождь"**, на множество оппозиционеров и хулителей государства были навешаны значки "иноагент".

Прозападное оппозиционное движение России осталось без вождей и организаций. Отхлынули за границу его кумиры — писатели, музыканты, художники. Обезглав­ленное, это движение растерялось, утратило осмысленность, но оставалось живым. И после начала Специальной военной операции, лавины антироссийских санкций, поставок дальнобойных ракет, валом идущих на Украину, после создания мощнейшего производства, вырабатывающего русофобию, Запад в своей войне против России решил воспользоваться этим обильным оппозиционным слоем. Запад решил создать новые центры и превратить оппозицию в осмысленное подрывное движение, способное сокрушить Государство Российское, сокрушить Путина.

Так возник проект "Мёртвый вождь". Томящийся в тюрьмах, осуждённый на бесконечные сроки Навальный внезапно умер. Заказчиком этой смерти был Запад. При рыхлости нашей пенитенциарной системы, когда уголовники в тюрьмах владеют мобильными телефонами и совершают шулерские атаки на кошельки обывателей, когда подкупленные надзиратели открывают двери камер, и уголовники чинят самосуд, убийство Навального не составляло труда для западной агентуры.

О живом Навальном, спрятанном в тухлые тюремные потёмки, почти забыли. Но вспомнили о мёртвом. Изощрённые технологии Запада превращают его в сакральную жертву. Вдова Навального рыдает на плече президента Байдена. Флешмоб выводит на улицы молодёжь, и она бежит возлагать цветы к Соловецкому камню. Виновником смерти Навального делают Государство Российское и президента Путина.

Создание мёртвого вождя Навального сопровождается диффамацией живого вождя русского народа — президента Путина. Уровень диффамации таков, что президент Байден бросает в адрес Путина мерзкое оскорбление, подобно тому, как змея выплёвывает комок отравленной липкой слюны. Профессор Соловей неутомимо и системно распространяет миф о смерти президента, о двойниках, от имени которых управляется сегодняшнее Государство Российское. Мёртвый вождь противопоставлен живому единственному вождю России — Путину.

Две эти фигуры несоизмеримы. Путин летает на стратегическом бомбардировщике. Спускает на воду стратегические атомные подводные лодки. Открывает скоростные дороги и уникальные промышленные объекты. Путин — вождь русского возрождения, русского восхождения от великих потрясений к величию.

Мёртвого Навального, как зомби, Запад запускает в русское общество. Он будет бродить, как мрачное сновидение, тревожить умы, волновать людское воображение нелепыми и мрачными слухами, жуткими предсказаниями, пока не канет в прорубь Русской истории.

* Фонды Сороса нежелательны в РФ

** Иностранный агент

*** ФБК и штабы Навального признаны экстремистскими организациями и запрещены

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 28 февраля 2024 > № 4599223 Александр Проханов

Иран укрепил свои позиции в мировом производстве стали, поднявшись на девятое место по объему производства в январе 2024 года, свидетельствуют данные, опубликованные Всемирной ассоциацией производителей стали (WSA), передает Trend.

Согласно данным, в течение первого месяца 2024 года иранские сталелитейные предприятия произвели общим объемом 2,6 миллиона тонн стали, что на 39,3% больше, чем за аналогичный период 2023 года.

Сообщается, что в январе 2024 года 71 страна-производитель стали в мире добыла 148,1 миллиона тонн стали, что означает снижение на 1,6 процента по сравнению с предыдущим годом.

Иран занял лидирующее место по темпам роста производства среди ведущих мировых производителей стали за указанный период.

Согласно данным Всемирной ассоциации производителей стали, Иран располагается на девятом месте по объему производства стали в мире за данный период, следуя за странами, такими как Китай, Индия, Япония, США, Россия, Южная Корея, Турция и Германия.

Почему обучают профессиям в школе

Сегодня одним из функционалов отечественного школьного образования определено обучение основам будущей профессии. Тренд на быстрый вход в специальность нашел отражение в Послании главы государства Олий Мажлису и народу Узбекистана от 20 декабря 2022-го, в котором приоритетной задачей определено освоение школьниками не менее чем двух иностранных языков и одной профессии.

Польза такого подхода в условиях, когда качество школьного образования еще не достигло необходимого уровня, в том, чтобы выпускники овладевали компетенциями и навыками и у них формировался интерес к профессиям для вступления на рынок труда, где свободных рабочих мест много, заработная плата хорошая, но нет работников со знанием дела и навыками. Если правильно организовать эту систему, при нашем демографическом росте можно добиться больших результатов. Полученный в школе диплом позволит не терять время, а начать самостоятельно зарабатывать сразу после выпускного тем старшеклассникам, кто не поступил в вуз или решил начать собственное дело и работать на себя.

Стоит отметить позитивные результаты реформ в сфере регионального образования. В частности, за три года доля квалифицированных (высшей и первой категорий) педагогов выросла с 26 до 40 процентов; благодаря строительству и капитальной реконструкции общеобразовательных учебных заведений в 2023-м создано дополнительно почти восемь тысяч ученических мест; из года в год улучшается показатель приема в высшие образовательные учреждения выпускников школ региона (на сегодня - 63,2 процента).

Вместе с тем основные процессы Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA) качественно проведены в отобранных общеобразовательных школах. Навоийская область заняла 2-е место в республике, а школы, в которых новая система оценивания была внедрена в качестве пилотного испытания, показали лучший результат.

Навоийская область имеет большие возможности и считается регионом с высоким потенциалом. Так, намечено сократить количество классов, в которых обучаются более 30 учащихся. Еще в 60 учебных заведениях будет внедрена образовательная программа Президентских школ, обеспечено изучение китайского в качестве второго языка, привлечены 11 иностранных преподавателей, а также продолжена работа по профессиональной ориентации учащихся.

- Согласно Государственной программе по реализации Стратегии развития Нового Узбекистана на 2022-2026 годы в «Год заботы о человеке и качественного образования» с 1 сентября 2023-го в одной из школ каждого района (города) началось поэтапное внедрение практики обучения учащихся двум иностранным языкам и одной профессии, - рассказывает заведующая отделом профессиональной ориентации учащихся и психологической службы Управления дошкольного и школьного образования Навоийской области Сайёра Кузиева. - Было отобрано 11 школ, по одной в каждом районе и городе. В результате общее количество седьмых классов в 11 общеобразовательных школах составило 26. Из них в девяти преподают корейский язык, в одном - китайский, восьми - немецкий и в стольких же - французский. В программу профессионального обучения для девочек включили шитье, вышивание и программирование, кондитерское дело. Мальчиков учат на оператора компьютеров, столяра, программиста, специалиста по сбору и ремонту мебели. Также имеются профессии художественного рисования. Современные уроки труда не просто научат девочек вышивать крестиком, а мальчишек - делать табуреты. В рамках каждого предмета реализуется образовательная программа профессиональной подготовки.

На состоявшемся 28 августа прошлого года видеоселекторном совещании по приоритетным задачам повышения качества образования и увеличения количества ученических мест в школах, а также поддержки учителей глава государства озвучил новые инициативы. В их числе - переход общеобразовательных учебных заведений республики на систему, при которой учащиеся получат возможность стать готовыми специалистами в школе. Для их ориентации на профессию и трудоустройства после окончания учебы стали заключаться трехсторонние соглашения между хокимом, родителями и директором школы.

Вместе с тем обобщен опыт общеобразовательной школы № 32 Акдарьинского района Самаркандской области, в которой действуют кружки по обучению десяткам видов профессий, где ученики приобретают дополнительные навыки.

Опыт профессионального обучения учащихся Самаркандской области ныне популяризируется во всех учебных заведениях республики. Для реализации данной задачи в начале текущего учебного года в Навоийской области отобрано 40 школ, в которых введено обучение учащихся двум иностранным языкам и одной профессии.

С января этого года в общеобразовательной средней школе № 16 Канимехского района в программу для учащихся двух 7-х классов (один - русскоязычный и один - с узбекским языком обучения) ввели восьмичасовые уроки корейского языка как второго иностранного, для 10-х - часовые занятия по профессиональным образовательным предметам: швейное дело, работа на ПК, фоторедактирование. Направления выбирали исходя из результатов проведенного среди старшеклассников опроса.

- Для изучения детьми корейского языка выделили отдельное классное помещение, которое Центр корейского языка оснастил настенными стендами и обеспечил книжной литературой, - рассказывает директор общеобразовательной средней школы № 16 Канимехского района Несибели Рахмонова. - В технологическом классе организован кабинет профессионального обучения по предмету «Швейное дело». Занятия по обучению навыкам оператора компьютера, фоторедактора проходят в компьютерном классе школы.

Подписаны трехсторонние соглашения между школой, хокимом района и родителями 28 учащихся 10-х классов. Определено, что глава местной администрации несет ответственность за оснащение необходимыми материалами профессиональных мастерских и обеспечение трудоустройства учащихся по окончании школы. Родители - за посещение детьми школы и контроль за их профессиональным обучением. Без преувеличения, ученики с интересом осваивают профессии, а также заинтересованы в изучении иностранного языка. Например, ученик 7-го класса Дилшоджон Мусаев успешно сдал письменный экзамен на знание корейского языка и получил сертификат уровня TOPIK I.

Рады такому подходу к современному образованию и родители школьников. Ведь дети получают трудовое воспитание. Так, с учетом наиболее востребованных на рынке труда профессий и реалий конкретного региона в общеобразовательной школе № 17 Навбахорского района области в программу обучения 58 семиклассников включили изучение немецкого языка как второго иностранного. Уроки проводятся два часа в неделю высококвалифицированными педагогами-специалистами. Для 23 девочек 10-го класса предмет «Швейное дело» преподает учитель с высшим технологическим образованием. Профессии мужского парикмахера обучаются 27 мальчиков навбахорской школы. Официальная позиция экспертов образования: специалисты, обладающие навыками ручного труда, всегда будут востребованы.

Сегодня для преподавания предметов профессионального образования в школе выделены отдельные классные помещения. В начале этого учебного года Министерство дошкольного и школьного образования обеспечило кабинеты профессионального образования необходимыми видами оборудования, включая современные швейные машины.

С 2024/2025 учебного года в 10-11-х классах в качестве эксперимента внедрят образовательные программы по углубленному изучению точных или естественных наук, либо второго иностранного языка, а также обучение бизнесу и профессиям.

На состоявшемся 5 февраля 2024 года видеоселекторном совещании по обсуждению приоритетных задач в социальных сферах глава государства обозначил свою позицию по вопросу образования, отметив, что если выпустить на рынок труда ребенка со знаниями и умениями, то это принесет только пользу для юного гражданина, родителей и государства.

Дилфуза Гулямова.

«Правда Востока».

Первая в России частная стоматология в аэропорту открылась в Домодедово. Стоматологические кабинеты и клиники есть и в аэропортах других стран: в аэропорту им. Джона Кеннеди в Нью-Йорке, в Цюрихе (клиника Airport Dental Services), в аэропортах Мюнхена, Ванкувера, Мальты (филиал клиники Savina), Сингапура (филиал стоматологии Raffles Dental). В России первой ласточкой станет стоматология Dr. Mun.

Клиника расположена в зоне вылета аэропорта Домодедово, тут можно будет как вылечить заболевший или сломавшийся зуб или сделать гигиеническую чистку, только выйдя из самолета, так и сделать пластику уздечки, удалить кисту или зуб. Тут будут посменно работать два терапевта и хирурга в режиме 7 дней в неделю, в планах — переход на круглосуточную помощь. Пассажиров с острой болью будут принимать без очереди.

При падении давления в самолете часто возникает бароденталгия: пузырьки воздуха попадают внутрь зуба, и, если у пассажира были глубокие кариозные полости или плохо поставленная пломба, это может стать причиной «самолетной» острой боли. Ее долго терпеть нельзя — желательно обратиться к врачу как можно скорее. Таких пациентов в новой стоматологии в Домодедово будут принимать без очереди.

Ожидается, что пациентами станут не менее 1500 человек за 2024 год: пассажиры аэропорта и прилетающие в Россию за услугами медицинского туризма, сотрудники самого аэропорта и авиакомпаний.

Прозрачный электрод на основе соединения германия и кальция повысил светочувствительность экспериментального фотодетектора на 85%

Разработан прозрачный электрод на основе соединения германия и кальция, который повысил светочувствительность экспериментального фотодетектора на 85%. Такие электроды можно будет использовать в волоконно-оптических линиях передачи информации для более быстрого интернета, а также при создании покрытий для «умных» окон, которые смогут противостоять обледенению и запотеванию благодаря способности эффективно нагреваться при приложении небольшого электрического напряжения. Результаты исследования, поддержанного грантом Российского научного фонда (РНФ), опубликованы в журнале ACS Applied Electronic Materials.

Оптоэлектронные устройства — приборы, преобразующие свет в электрический ток или наоборот, — все чаще используются в технике, информационных технологиях и медицине. Так, например, по оптоволокну можно с высокой скоростью передавать данные на большие расстояния, оптоэлектронные микросхемы позволяют сделать работу компьютеров быстрее и надежнее, а солнечные батареи получают все большее распространение с каждым годом. Для работы любых подобных устройств необходимы электроды — элементы, проводящие сгенерированный под действием света электрический ток. Исследования показали, что оптические приборы, в которых электроды хорошо пропускают через себя свет, эффективнее тех, в которых электроды непрозрачны. Однако ученым пока не удалось создать универсальные прозрачные электроды: обычно такие материалы обладают высокой прозрачностью только в каком-то определённом диапазоне, например в видимой или ближней инфракрасной области спектра, либо недостаточно хорошо проводят ток, что также отрицательно сказывается на их эффективности.

Учёные из Института автоматики и процессов управления Дальневосточного отделения РАН (Владивосток) и их коллеги впервые разработали электроды на основе дигерманида кальция — соединения, состоящего из чередующихся двумерных слоев атомов кальция и германия. Авторы вырастили тонкие (толщиной в десятки тысяч раз меньше миллиметра) плёнки этого материала, осаждая в вакуумной камере кальций и германий на подложку из оксида алюминия и проводя их температурную обработку при 750−850°C.

Исследователи оценили прозрачность полученных образцов, пропуская через них свет разных длин волн. Оказалось, что материал пропускает до 78% излучения, но преимущественно в инфракрасном диапазоне от 1000 до 4000 нанометров. Чтобы улучшить характеристики электродов, физики решили сделать с помощью лазера в пленке небольшие квадратные отверстия, так, чтобы на поверхности материала появился «клетчатый» узор. Такая лазерная обработка (перфорация) позволила повысить прозрачность электрода до 90%, особенно в видимой области спектра. В результате электрод стал прозрачным уже в более широком диапазоне длин световых волн: от 400 до 7000 нанометров, при этом обработка не оказала существенного влияния на его электрические характеристики.

«Лазерная обработка приводит к образованию полностью прозрачных микроотверстий, и, чем больше их плотность, тем выше общая прозрачность области с узором. В то же время чрезмерная перфорация обычно приводит к увеличению электрического сопротивления пленки — второй важной характеристики любого прозрачного проводящего электрода. Чем выше сопротивление, тем больше потери при пропускании тока через электрод. В этом отношении необходим баланс между оптическим пропусканием и электропроводностью», — объясняет руководитель проекта, поддержанного грантом РНФ кандидат физико-математических наук Александр Кучмижак ведущий научный сотрудник лаборатории прецизионных оптических методов измерений Института автоматики и процессов управления ДВО РАН.

Затем авторы протестировали работу новых электродов, включив их в конструкцию германиевого фотодетектора — устройства, улавливающего свет и преобразующего его в электрический сигнал. Эксперимент показал, что чувствительность такого прибора на электродах из дигерманида кальция на 85% превышает коммерческие аналоги. Кроме того, датчик оказался способен улавливать более широкий диапазон длин световых волн: 800–2200 нанометров по сравнению с 800–1900 у других подобных устройств.

«Самое очевидное и прямое применение полученных результатов — это развитие приборной базы телекоммуникационных технологий. Исследованные нами фотодетекторы и электроды чувствительнее аналогов, а также улавливают более широкий диапазон длин волн. Поэтому они помогут усовершенствовать линии оптической связи, например передачу интернет-трафика по оптоволокну», — рассказывает участник проекта, поддержанного грантом РНФ, кандидат физико-математических наук Александр Шевлягин, старший научный сотрудник лаборатории оптики и электрофизики Института автоматики и процессов управления ДВО РАН.

По словам авторов, разработку также можно будет использовать при создании так называемых «умных» покрытий, которые, оставаясь оптически прозрачными, способны проводить электрический ток. Такие покрытия позволят создавать «умные» окна с функцией антизапотевания и антиобледенения, которые помогут существенно повысить энергоэффективность зданий.

Источник: РНФ.

Россия. ДФО > Образование, наука. СМИ, ИТ > ras.ru, 28 февраля 2024 > № 4596595

Российские вузы приняли участие в образовательной выставке в Индонезии

В Джакарте (Индонезия) состоялась образовательная выставка «Indonesia International Education and Training Expo & Conference 2024», на которой были представлены российские университеты. Иностранные абитуриенты смогли получить информацию об образовательных программах и преимуществах обучения в России. Выставку посетили индонезийцы — выпускники российских вузов, которые поделились опытом пребывания в стране.

В мероприятии приняли участие 6 университетов: Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», Казанский (Приволжский) федеральный университет, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» — Санкт-Петербург, Новосибирский государственный технический университет, Марийский государственный университет, Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина (в дистанционном формате). Они представили широкий спектр программ: от медицины до нанотехнологий.

Посетители выставки проявили интерес к поступлению на медицинские направления, а также были заинтересованы в получении информации о программах по ИТ, экономике и нефтегазовым технологиям.

Российские университеты провели двусторонние переговоры с индонезийскими образовательными учреждениями, включая Исламский университет Индонезии, Университет Тринити и Университет Танри Абенг. На встречах стороны выразили заинтересованность в реализации совместных научно-образовательных проектов и обсудили проведение сетевых образовательных программ.

Российская делегация также провела встречи с представителями Русского Дома в Джакарте, где обсудили дальнейшие возможности сотрудничества и продвижения культурного обмена между Россией и Индонезией.

Всего в экспозиции принял участие 91 университет из 12 стран (Россия, Индонезия, Сингапур, Индия, Малайзия, Таиланд, Германия, Испания и др.). Мероприятие собрало более 15 тысяч посетителей, в числе которых Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации в Республике Индонезии Людмила Воробьева.

На сегодняшний день основными направлениями российско-индонезийского сотрудничества в области науки и высшего образования являются академическая мобильность студентов и профессорско-преподавательского состава, а также совместные образовательные программы. В настоящее время наиболее популярными направлениями подготовки для индонезийцев в России являются «Науки об обществе», «Инженерное дело, технологии и технические науки» и «Здравоохранение и медицинские науки».

Россия. Индонезия. Весь мир > Образование, наука. СМИ, ИТ. Медицина > minobrnauki.gov.ru, 28 февраля 2024 > № 4595110

Тегеран отвергает антииранские обвинения министра иностранных дел Германии

Официальный представитель министерства иностранных дел Ирана Насер Канани заявил, что антииранские обвинения министра иностранных дел Германии направлены на сокрытие нарушений прав человека, совершаемых израильским режимом в Палестине.

Канани назвал обвинения министра иностранных дел Германии в адрес Исламской Республики Иран на заседании Совета ООН по правам человека тщетной попыткой скрыть поддержку Берлином оккупации и безразличие европейской страны к вопиющему нарушению прав человека в Палестине.

Горькая ирония заключается в том, что некоторые западные правительства, имеющие историю всесторонней поддержки нарушителей прав человека и сыгравшие непосредственную роль в снабжении режима Саддама химическим оружием в эпоху навязанной войны против Ирана, утверждают, что защищают права человека, подчеркнул высокопоставленный иранский дипломат.

"Под предлогом защиты прав человека и, конечно, политизируя это, власти Германии вмешиваются во внутренние дела других стран, и в то же время они стимулируют экономику своей страны, активизируя деятельность оружейных заводов", - подчеркнул Канани.

Ссылаясь на продолжающуюся жестокую войну Израиля против жителей Газы, Канани расценил катастрофические условия в Газе и на Западном берегу, а также тревожное положение палестинских жителей и беженцев в Рафахе как явное доказательство несостоятельности стран, которые утверждают, что являются защитниками прав человека.

Он добавил, что если Германия и ее союзники действительно стремятся к защите прав человека, они должны назначить специальный комитет по установлению фактов в связи с убийством израильским режимом более 30 000 беззащитных гражданских лиц.

Израиль начал свою жестокую войну с осажденной Газой 7 октября после того, как ХАМАС провел беспрецедентную операцию против оккупирующего образования в отместку за его усилившиеся зверства против палестинского народа.

Израиль ввел полную осаду густонаселенной территории, отключив топливо, электричество, продовольствие и воду для более чем двух миллионов проживающих там палестинцев.

В договоре "Два плюс четыре" 1990 года правительства ГДР и ФРГ подтверждают, что с их земли будет исходить мир

Лукьянов: После 1990-го залогом безопасности в мире считалось единство Германии

Канцлер Германии Олаф Шольц заявил, что его страна не поставит Киеву дальнобойные крылатые ракеты "Таурус" и решение - окончательное. В противном случае есть риск втягивания Германии в войну, ибо немецкие ракеты могут быть использованы против объектов, против которых не должны быть использованы. Грозное оружие не может находиться в руках кого-либо, кроме немецкого военного персонала, который определяет цели.

Это заявление, казалось бы, ставящее все точки над "i", прозвучало в понедельник днем. А в понедельник вечером президент Франции Эмманюэль Макрон, выступая после встречи союзников по Украине, не исключил в перспективе отправки туда контингентов стран НАТО. Причина: "Мы сделаем все возможное, чтобы Россия не смогла выиграть эту войну... Мы убеждены, что поражение России необходимо для безопасности и стабильности в Европе". Шольц на заседании тоже присутствовал. Если связать два высказывания, получится, что "Таурусы" на Украине могут-таки оказаться, но в сопровождении немецких военных.

Макрон, впрочем, известен любовью к красному словцу, а также не выражает общего мнения, тем более мнения Германии, о чем Шольц тут же напомнил. Участники парижских переговоров сообщили, что консенсуса по прямому участию в боевых действиях нет. Правда, двухлетний опыт войны показывает, что европейская позиция постепенно меняется и консенсус, начинавшийся с мер исключительно экономических, все больше смещается в военно-политическую и даже военную сторону.

Шольц считается одним из самых осторожных европейских руководителей. Его с самого начала критиковали за колебания и медлительность с предоставлением Украине оружия. Получился парадокс: Германия на втором месте по военным поставкам Киеву после США (почти 30 миллиардов евро), но ходит чуть ли не в отстающих. Вклад Франции чуть ли не в десять раз меньше, зато позиционирует она себя как лидера проукраинской коалиции. Сказывается национальная политическая традиция.

Сомнения Шольца объяснимы. За Германией тянется особый шлейф. И дело не только в исторической ответственности за события первой половины прошлого века. Именно "немецкий вопрос" был в центре привычного нам европейского (в значительной степени и мирового) устройства - обеих его фаз: после 1945 года и после 1990-го. На первом этапе залогом стабильности и безопасности был раздел Германии, на втором, как считалось, ее единство. В переговоры о германском объединении уходят корни нынешнего кризиса. Решение тогда о допустимости членства "большой" Германии в НАТО проложило дорогу к дальнейшему неограниченному расширению блока. А согласие СССР на принятие немцев в альянс послужило обоснованием, чтобы впредь не принимать во внимания возражения России.

Мотивы советского руководства - тема отдельная, но важно, что модель объединения Германии стала фундаментом, на котором построили конструкцию европейской безопасности конца ХХ - начала XXI века. Общеконтинентальное закрепление она получила в Парижской хартии для новой Европы, принятой в конце 1990 года.

В Совете Федерации прозвучала идея денонсировать тот самый базовый Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии (так называемый договор 2+4), подписанный в сентябре 1990 года и ратифицированный Верховным Советом СССР в марте 1991-го. Этот документ, принятый двумя германскими государствами, Советским Союзом, США, Великобританией и Францией, фиксировал появление на карте Европы единой страны, регламентировал ее границы и военный потенциал. Статья 6 гласила, что "право объединенной Германии на участие в союзах со всеми вытекающими из этого правами и обязательствами ... Договором не затрагивается". Иными словами, ограничений нет.

Однако в договоре есть статья 2, согласно которой оба немецких правительства подтверждают, что "с немецкой земли будет исходить только мир", а "действия, могущие и преследующие цель нарушить мир между народами, в особенности подготовка к ведению наступательной войны, являются антиконституционными и наказуемыми... Объединенная Германия никогда не применит оружие, которым она располагает, иначе как в соответствии с ее конституцией и Уставом Организации Объединенных Наций".

Далее можно всласть дебатировать по поводу соответствия тех или иных действий конституции и Уставу ООН, юристы всегда придумают массу толкований. Однако если взять не букву, а дух договоренностей, нет сомнений, что происходящее сейчас выходит далеко за рамки того, что предполагалось в 1990 году.

Обсуждение возможностей денонсации - это, вероятнее всего, пока сигнал, указание на бренность политического сущего. Россия снова напоминает, что ее не устраивает ситуация, сложившаяся после конца холодной войны. И пересмотр должен затрагивать принципиальные основы, а не стартовать с реалий сегодняшнего дня.

Понятно, что, даже если это случится, Германия обратно не разъединится, возвращения к первой холодной войне не будет. Однако существовавший после нее и до последнего времени порядок тоже уже невозможен, а новый будет складываться на других основаниях. Сейчас - время заявления позиций для участия в этом грядущем процессе. В первую очередь они заявляются на поле боя, но также это происходит и в политической баталии.

Польские фермеры прошли маршем по Варшаве

Василий Федорцев

Во вторник польские фермеры прошли маршем по Варшаве, требуя от правительства закрыть границу для украинской сельхозпродукции и отменить европейскую "Зеленую сделку". С раннего утра протестующие начали собираться недалеко от центрального вокзала, на площади перед высоткой Дворца культуры, построенной когда-то в качестве подарка СССР польскому народу. В 11 часов утра они выдвинулись оттуда через центр города в направлении канцелярии премьера Дональда Туска. Свою технику на этот раз фермеры оставили дома, не желая полностью перекрывать движение в столице. В Варшаву они добирались на автобусах и автомобилях. "На первом этапе мы решили не приезжать с сельхозтехникой, но если это не даст результата, то в следующий раз нам, возможно, придется использовать трактора", - объяснил в интервью изданию Onet глава фермерского профсоюза OPZZ Славомир Издебский.

Результатом Издебский считает подписание соглашения с правительством, согласно которому Польша выйдет из европейской "Зеленой сделки", отменит у себя все проекты, направленные на ограничение животноводства, и восстановит квоты на ввоз на территорию страны украинской сельхозпродукции. "Закройте границы!" - кричали фермеры, выходя с площади у Дворца культуры. По словам вице-президента Замосцкого сельскохозяйственного общества Всеслава Грина, единственный "зеленый порядок", который стоит защищать, - это возделываемые фермерами поля, а не то, что навязывают им брюссельские политики. "Мы создадим свой, крестьянский порядок", - говорил Грин, обращаясь к участникам марша.

По предварительным оценкам организаторов, на марш в Варшаву прибыло не менее десяти тысяч человек. К фермерам присоединились шахтеры, уже давно ощущающие на себе последствия европейского "зеленого курса", водители-дальнобойщики, страдающие от конкуренции со стороны украинских перевозчиков, да и просто сочувствующие. Претензий к Евросоюзу, Украине и собственным властям у поляков накопилось достаточно. "Речь идет об общем деле. Поэтому мы должны показать, что мы вместе", - говорил в интервью радиостанции RMF24 один из участвовавших в марше горняков. Протест, как отмечал фермер Яцек Слома, направлен против всего политического класса и против всех польских партий, потому что все они так или иначе внесли свой вклад в сложившуюся ситуацию.

Свои требования вместе с проектом соглашения протестующие планировали вручить лично Дональду Туску. Но на момент подписания номера марш по польской столице все еще продолжался, и принял ли фермеров премьер-министр, оставалось неизвестным. Во вторник Туск должен был отправиться в Прагу на встречу Вышеградской группы, и организаторы не исключали, что переговоры им придется вести с кем-то из представителей канцелярии премьера. К середине дня протестующие дошли только до здания сейма, где встретились со спикером нижней палаты парламента Шимоном Головней. "Мы надеемся, что ваше правительство выставит Евросоюзу жесткие условия", - сказал ему представлявший на встрече фермеров Славомир Издебский. В первые часы шествие проходило относительно мирно, но перед сеймом, как сообщали польские СМИ, обстановка начала постепенно накаляться. В ожидании возвращения своей делегации протестующие зажгли файеры и начали взрывать петарды. Их недовольство вызвали ограждения, установленные полицией вокруг здания парламента. В итоге Головне пришлось объяснять, что власть таким образом не защищается от фермеров, а лишь соблюдает полицейские требования безопасности.

Накануне фермерские протесты в европейском квартале Брюсселя, где расположены здания органов власти ЕС, закончились беспорядками и столкновениями с полицией. Там фермеры жгли покрышки и бросали в полицейских навоз, яйца и пиротехнику, в ответ на что стражи порядка применили слезоточивый газ и водометы. В бельгийской столице в этот момент встречались министры сельского хозяйства стран ЕС, и в происходящих прямо у них под окнами протестах они громко обвиняли Россию. Но, как отмечает немецкий еженедельник Zeit, все это не более чем удобная отговорка. Евросоюз сам наложил на своих фермеров неподъемные экологические требования и при этом заключает соглашения о свободной торговле с другими странами, где таких требований нет вообще или они значительно ниже. В итоге европейские сельхозпроизводители оказываются в заведомо проигрышном положении, а их продукция не выдерживает конкуренции с импортом. Ко всему прочему на них давят местные фондовые биржи и крупные торговые сети, которые диктуют закупочные цены на продукты питания. "Добавьте сюда еще дешевое украинское зерно - и гремучая смесь готова", - пишет Zeit.

Макрон не исключил участия сухопутных войск стран Запада в боевых действиях на Украине

Евгений Шестаков

Военнослужащие из европейских стран, в том числе входящих в НАТО, могут отправиться на Украину воевать с русскими, чтобы не допустить победы Москвы. На состоявшейся в Париже встрече "друзей Киева" об этом говорилось недвусмысленно. Хотя, как признают участники мероприятия, консенсуса достичь не удалось. Но очевидно, что политическое решение уже принято: по словам словацкого премьера Роберта Фицо, ряд членов Евросоюза и НАТО рассматривают возможность отправки войск на Украину, если будут иметь двусторонние договоренности с Киевом.

С учетом того, что Франция, Италия, Британия и Германия уже подписали соглашения о сотрудничестве в сфере безопасности с Украиной и их примеру последуют и некоторые другие государства Старого Света, почва для наземной экспансии натовских стран подготовлена. Ничего дополнительного для участия итальянских, французских или британских солдат в боевых действиях против российской армии на Украине подписывать, возможно, не потребуется.

"Многие люди, которые сегодня говорят "никогда, никогда" (в отношении отправки наземных войск их стран на Украину - прим. ред.) были теми же, кто говорил "никогда" в отношении танков, самолетов, ракет большой дальности два года назад", - напомнил президент Франции. По его мнению, Европа часто опаздывала на шесть-двенадцать месяцев, что позволило России побеждать. Когда наступит то будущее, при котором французы отправятся воевать на стороне Зеленского, Макрон не уточнил. Но не стал исключать такого развития событий, как он выразился, "в динамике". "Я абсолютно не говорил, что Франция не поддерживает это (участия французской армии в войне на стороне Украины - прим. ред.)", - заявил Макрон. Лицемерно добавив, что союзники Украины не находятся в состоянии войны с русским народом".

В этой связи обращает внимание акцент, который президент Франции делал на слове "сухопутный", когда рассуждал об отправке войск на Украину. С учетом заявления Зеленского о поставках Киеву французских истребителей "Мираж", нельзя исключать, что технику передадут Украине сразу вместе с французскими пилотами - они к "сухопутным" войскам не относятся. И для такого шага общеевропейский консенсус не нужен. Подозрения в реализации Макроном именно такого сценария усилились после того, как Париж торопливо опроверг слова Зеленского, сообщив, что вопрос по самолетам только изучается.

Еще одно озвученное президентом Франции по итогам парижской конференции решение - создание коалиции государств для доставки на Украину ракет средней и большой дальности. На этом фоне весьма красноречивым признаком франко-немецких разногласий стал категоричный отказ канцлера Олафа Шольца направить Киеву ракеты "Таурус". Глава немецкого правительства объяснил, что не может последовать примеру Франции и Британии, поставляющих такое вооружение Украине, поскольку не хочет нести ответственность за возможные последствия. "Это оружие ("Таурус") очень большой дальности и то, что делается с точки зрения прицеливания и сопровождения прицеливания со стороны британцев и французов не может быть реализовано в Германии", - сообщил канцлер. Тем самым Шольц косвенно подтвердил: непосредственное участие в ракетных ударах по России принимают участие военнослужащие с Альбиона и из Пятой республики. Так что на конференции в Париже Макрон стремился узаконить их присутствие на Украине и заручиться на этот счет поддержкой коллег из Евросоюза.

Тогда как Шольц отправлять немцев на Украину обслуживать ракетную технику и тем самым втягивать ФРГ в войну Россией отказался, сознавая последствия такого непопулярного у большинства немцев шага.

На первый взгляд кажется, что в вопросе об отправке военнослужащих из стран НАТО на Украину Макрону пришлось отступить. Но это обманчивое впечатление. Первый шаг в этом направлении уже сделан: по словам президента Польши Анджея Дуды, участники парижского мероприятия не возражали помочь Украине военнослужащими при разминировании территорий и охране границ. Еще одно принятое в Париже решение - присоединение примерно 15 государств к так называемой Пражской инициативе Евросоюза по закупке боеприпасов для Украины за пределами Европы на сумму примерно в полтора миллиарда евро.

Разумеется, на конференции в качестве присказки говорилось о нежелании воевать с Россией, стремлении сохранить контроль над эскалацией. Но, как писали СМИ, присутствовавший в зале премьер Чехии, чья страна поставила Киеву ракеты, которые Украина использовала для удара по мирным жителям Белгорода, никаких угрызений совести в ходе дискуссий не испытывал. И выслушивал разглагольствования Макрона о мире с невозмутимым видом.

Собранная на скорую руку - за четыре дня - президентом Франции конференция дала ему возможность примерить колпак лидера Европы и болезненно ущипнуть самолюбие немцев. Отчасти ему это удалось: на правительственном портале Deutsche Welle (внесено в список СМИ-иноагентов) появилась статья с красноречивым названием "Почему Париж?". В ней автор напомнил, что Берлин оказывает существенно большую поддержку Украине, чем Франция, которая много говорит, но мало помогает.

Тем не менее, в Елисейском дворце удовлетворенно потирают руки. В условиях массового психоза, когда Дания готова отдать Украине всю имеющуюся в стране артиллерию, а Эстония призывает страны ЕС поделиться с Киевом всем оружием из запасов, французский лидер поймал тренд и теперь рассчитывает возглавить новую антироссийскую кампанию. Принятые с подачи Макрона на парижской конференции инициативы означают ранее казавшееся немыслимым повышение ставок до предвоенного уровня в отношениях между коллективным Западом и Россией. С непредсказуемыми последствиями для самой Франции, которую новоявленный французский "Наполеончик" Макрон втягивает в конфликт с Москвой, чтобы реализовать мечты о стратегической автономии Старого Света.

Слова президента Эмманюэля Макрона о допустимости отправки французских солдат на Украину вызвали шок и возмущение в стране, а местные политики обрушили на него шквал критических обвинений. Первым откликнулся глава левой партии "Неподчинившаяся Франция" Жан-Люк Меланшон. В соцсети он написал: "Отправка войск на Украину сделала бы нас участниками конфликта. Уже сама воинственная словесная эскапада одной ядерной державы по отношению к другой крупнейшей ядерной державе является безответственным актом". По его убеждению, давно пришло время начинать мирные переговоры, где "обговаривались бы условия взаимной безопасности". Его поддержал национальный координатор партии Манюэль Бомпар, назвавший отправку французских военных на Украину "тотальным безумием".

Такое определение опаснейшего демарша Макрона озвучили и другие видные представители политической элиты. "Вступать в войну с Россией и втягивать в нее континент - это сумасшествие", - считает глава Социалистической партии Оливье Фор. По его словам, президент Пятой республики допустил "внушающую тревогу легкомыслие, выразив готовность сделать Францию воюющей стороной украинского конфликта". "Абсолютное безумие, которое может обернуться Третьей мировой войной", - констатирует ярый критик нынешнего курса Елисейского дворца глава партии "Патриоты" Флориан Филиппо. Схожую точку зрения высказала и Марин Ле Пен от лица своей партии "Национальное объединение": "Не знаю, все ли отдают себе отчет в опасности такого заявления. Макрон строит из себя полководца, но это ведь о жизнях наших детей он говорит с такой беспечностью. Речь-то идет о войне и мире в нашей стране". Примерно в таком же обеспокоенном тоне выступил председатель правоцентристской партии "Республиканцы" Эрик Сьотти. "Объявление о том, что французские военные могут быть задействованы в сухопутных операциях на Украине, меняет характер конфликта! - полагает он. - Это заявление Макрона, чреватое ужасающими последствиями, сделано без какого-либо обсуждения в парламенте. Продумал ли он действительно такую позицию?" Отметим, что в соцсетях французского сектора подавляющее большинство людей оценивают слова хозяина Елисейского дворца также крайне негативно.

Подготовил Вячеслав Прокофьев, Париж

В Запорожье предотвращен теракт с химическим оружием

Иван Петров

Сотрудники ФСБ России пресекли попытку совершения украинскими спецслужбами террористического акта в Запорожской области. Уточняется, что запланирован теракт был не с применением взрывчатых веществ, а с использованием аналога боевого отравляющего вещества по классификации НАТО BZ. Такие препараты применяются для создания химоружия массового поражения и разрабатывались в США.

Удалось задержать троих граждан Украины - несостоявшихся террористов. Отравляющие вещества изъяты и отправлены в лабораторию. Следователями ФСБ возбуждено и сейчас расследуется уголовное дело по статье 355 УК РФ "разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения" и статье 205 "террористический акт".

Боевое отравляющее вещество BZ способно дезорганизовать на поле боя войска противника, вызывая у человека временное помешательство. Большая доза может привести к летальному исходу. Вещество было на вооружении войск США с 1960-х годов до 1990-х. Американцы его достаточно часто применяли в боевых действиях во Вьетнаме и в некоторых других локальных конфликтах, по некоторым данным, даже в Сирии.

Союзник, посредник или миротворец?

АРМЕН МАРТИРОСЯН

Преподаватель филиала МГУ имени М.В. Ломоносова в Ереване, заместитель министра иностранных дел Республики Армении (1999–2003), чрезвычайный и полномочный посол РА.

После тяжёлого поражения во второй карабахской войне в конце 2020 г. и серии последующих военно-дипломатических ошибок и неудач одной из наиболее острых тем, обсуждаемых армянским обществом, является целесообразность дальнейшего пребывания Армении в ОДКБ. Удивляться, а тем более возмущаться подобной реакцией бесполезно и недальновидно: военные поражения способны вызвать коррозию в самых дружественных отношениях и стимулировать поиск новых союзников.

Но если до недавнего времени официальные лица уклончиво и двусмысленно комментировали статус Армении в ОДКБ, то в интервью телеканалу France24 премьер-министр Никол Пашинян заявил, что «по нашему мнению, договор о коллективной безопасности в отношении Армении не был выполнен, в особенности в 2021–2022 гг., и это не могло остаться незамеченным нами. Мы заморозили наше участие в этом договоре. Посмотрим, что будет дальше». Что юридически означает «замораживание» участия в организации и какие это может иметь последствия для организации и самой Армении – ещё предстоит понять.

Параллельно с вариациями на тему статуса Армении в ОДКБ, руководитель исполнительной власти стал всё чаще говорить о политике диверсификации безопасности, которая, по сути, пока сводится лишь к довольно хаотичному приобретению вооружения у дружественных стран. Хотя общепризнано – военно-техническое сотрудничество (ВТС) не предполагает, что страна-продавец будет оказывать военно-политическую помощь стране-покупателю. И это не случайно: в торговле оружием действует принцип «только бизнес, ничего личного». Для достижения стратегических целей, как известно, заключаются двусторонние и многосторонние союзнические соглашения.

Апологеты неотложной диверсификации безопасности Армении утверждают, что заключённые Армений двусторонние и многосторонние соглашения не обеспечили безопасность и территориальную целостность самого государства, не говоря уже о Нагорном Карабахе, пусть и не являющимся зоной ответственности ОДКБ. Не вникнув в первопричины соответствующего поведения РФ и остальных формальных союзников Армении, многие политики и внешнеполитические эксперты предпочли во всех бедах обвинить союзников и приступили к поискам новых партнёров. Не хотелось, чтобы мои последующие соображения были бы истолкованы как оправдание политики наших формальных союзников, тем более что они в этом не нуждаются. Это всего лишь краткий анализ их действий (и бездействия) в свете теории военно-политических альянсов, а также попытка взглянуть на ситуацию глазами наших союзников, как и предполагает здравая политика.

Французское слово “alliance” означает «связь», «пакт». Оно происходит от старофранцузского глагола “aleier”, который уходит корнями в латинское слово “ligare” и глагол “alligare”, означающий «связывать», «соединять», «объединять», «присоединяться».

В политическом контексте альянс – это формальное соглашение о пакте между двумя и более суверенными государствами, которые, по определению профессора Стэнфордского университета Джеймса Фирона, используют такие «дорогостоящие сигналы» для информирования о намерениях по совместной защите и внутреннюю, и международную аудитории. Подобное хеджирование рисков призвано сдержать возможные угрозы и способствовать обеспечению безопасности членов союза.

В подобной концептуализации две наиболее важные переменные определяют как исход переговоров по учреждению союзов, так и их дееспособность: 1) совпадение представлений потенциальных участников союза о возможных угрозах и, как следствие, стратегическая совместимость их военных планов; и 2) наличие альтернатив. Кроме указанных факторов для учреждения союза крайне желательно, чтобы его создание инициировалось бы «великой державой», то есть страной, обладающей не только серьезным военно-промышленным потенциалом и политическим авторитетом, но и достаточно большим и доступным рынком.

В контексте Договора о коллективной безопасности (ДКБ) – предшественника ОДКБ – не общность угроз и военных стратегий, а прежде всего фактор российской великодержавности обусловил подписание 15 мая 1992 г. в Ташкенте Арменией, Казахстаном, Киргизией, Россией, Таджикистаном и Узбекистаном соответствующего соглашения. У подписантов было понимание того, что эта инициатива задумана как инструмент по установлению на территории СНГ гегемонии России, для которой, в свою очередь, способность привлечь союзников являлась крайне востребованным активом в конкурентной международной среде.

При этом уже тогда многим было очевидно, что главные угрозы членам альянса исходят в первую очередь от их же партнёров по СНГ. Следовательно, провозглашённая уставная задача ОДКБ, а именно – противодействие внешней агрессии против её членов, была невостребованной. Вместо этого на первый план выдвинулось обеспечение мира и согласия между членами самой организации. В этом контексте уместно вспомнить, что заключенный в 1947 г. между Францией и Великобританией Дюнкеркский договор – «прародитель» НАТО – изначально задумывался на случай повторения немецкой агрессии.

Бесспорно, что при принятии внешнеполитических решений относительно членства в том или ином союзе политики руководствуются не только оценками угроз, но и идеологической солидарностью, то есть общностью политических, культурных и ценностных установок. Однако, как свидетельствует история, государства действуют сообразно своим идеологическим предпочтениям, если в достаточной мере обеспечена их безопасность. Идеология может играть роль в выборе союзников и альянсов, но она обычно второстепенна. Столкнувшись с реальной угрозой, тем более при отсутствии альтернатив, малые страны, грубо говоря, берут себе в союзники «первого попавшегося», как это произошло в случае с Арменией в 1992 г. при подписании ДКБ и в 2002 г. при учреждении ОДКБ. Вместе с тем, как свидетельствует опыт идеологически мотивированных и инициированных извне региональных альянсов, деятельность последних не всегда выдерживает стресс-тесты, как это было в случае с ГУАМ и Багдадским Пактом.

Важнейшей предпосылкой эффективности военно-политических союзов являются основательные политико-дипломатические обсуждения на всех уровнях. Это позволяет союзникам вовремя распознать как общие интересы, так и разногласия и соответствующим образом согласовать политику. Есть достаточно оснований предположить, что и в многостороннем, и в двустороннем форматах армяно-российского взаимодействия указанная предпосылка плодотворного союзнического взаимодействия была нарушена ещё до второй карабахской войны.

В условиях изменения ландшафта безопасности и перераспределения сил на региональном уровне регулярные и заинтересованные дискуссии между союзниками позволили бы Армении вовремя оценить потенциал системы коллективной безопасности и реализовать более ответственную внешнюю политику. Игнорирование динамики региональных геополитических и геоэкономических трансформаций серьёзно исказило восприятие и трезвую оценку рисков. Более того, постоянно и неуместно противопоставляя стратегию и идеологию, нынешняя власть проигнорировала важный урок истории: руководствоваться идеологическими предпочтениями можно лишь тогда, когда гарантирована безопасность страны.

В то же время очевидно, что члены альянса, особенно малые страны, в случае возможной агрессии не должны полагаться на безусловную помощь со стороны системы коллективной безопасности. Участники системы, так же, как и крупные державы – союзники малых стран, могут счесть неосмотрительным использование коллективного военного потенциала в случае любой угрозы. Подобной логикой ОДКБ руководствовалась не только в отношении нагорнокарабахского конфликта, но и в 2010 г. во время внутреннего кризиса в Киргизии и киргизско-узбекских межнациональных столкновений, когда бывший президент страны официально обратился к организации за военной помощью и получил отказ.

Такая осмотрительность обоснована: войны распространяются через союзы и союзы могут превратить малые войны в большие.

В контексте политики военных альянсов чрезвычайно актуален феномен «морального риска» (moral hazard). Он выражается в том, что член альянса, предполагая, что все возможные последствия его политики полностью застрахованы альянсом, демонстрирует излишне рискованное поведение. Нельзя исключить, что гарантии безопасности, предоставляемые альянсом или могущественным союзником, опосредованно поощряют малую страну – члена союза на бездействие или более рискованное поведение, чем если бы она действовала в одиночку.

В силу вышеперечисленных обстоятельств участники системы коллективной безопасности, особенно её наиболее влиятельные члены, склонны использовать свой политический авторитет и дипломатические рычаги, нежели прибегать к военной силе. Именно таким подходом, по всей видимости, руководствовалась Российская Федерация в течение последних лет. Что касается позиции ОДКБ, то 12-й пункт Устава организации, предусматривающий принятие важнейших решений консенсусом, практически исключал вероятность принятия в нужный момент желательного для Армении решения по той простой причине, что Азербайджан установил с большинством членов ОДКБ более тесные этническо-конфессиональные, экономические и политические отношения, чем это удалось Армении.

По определению известного американского политолога Гленна Снайдера, политика альянсов разыгрывается: 1) в игре альянса (alliance game) и 2) в игре противника (adversary game). Первая касается политики внутри самих альянсов, вторая происходит между противоборствующими союзами. Возможно, именно ошибки и просчёты, допущенные Арменией в игре альянсов, повлекли за собой наиболее тяжёлые последствия.

После поражения в 2020 г. Армения настолько ослабла, что многие заговорили об опасности потери армянской государственности. Это неуместные спекуляции: в XXI веке уровень смертности стран равен нулю. Другой вопрос, в каком состоянии и как Армении удастся выбраться из нынешней ситуации. В Армении есть понимание того, что с решением насущных экзистенциальных проблем собственными силами не справиться. Для поиска новых альянсов у Армении нет ни времени, ни реальных альтернатив. Нравится это сегодняшней политической элите или нет, но ей придётся довольствоваться имеющимся военно-политическим потенциалом и трезво сопоставить решение наиболее злободневных проблем с интересами всех сторон. И в первую очередь ради обеспечения территориальной целостности страны – руководствоваться исключительно необходимостью, а не миражами.

Это предполагает, в частности, возврат к реализации трёхстороннего заявления, заключённого лидерами Азербайджана, Армении и России 9 ноября 2020 года. К сожалению, ситуация осложняется тем, что в результате этнических чисток в Арцахе для реализации положений этого документа в регионе сложилась иная и неблагоприятная ситуация. В частности, в результате исхода армян Лачинский коридор, связывающий Нагорный Карабах с Арменией, потерял для официального Еревана былое значение. Это, как следствие, делает безусловное предоставление Арменией прямого наземного сообщения между Нахичеванской Автономной Республикой и основной частью Азербайджана через свою суверенную территорию политически немотивированным. Тем более что даже поспешное и безоговорочное признание руководством Армении Арцаха частью Азербайджана не умерило агрессивность намерений Баку, который при поддержке своего военно-политического союзника в лице Турции продолжает выдвигать претензии к Армении.

На этом фоне заинтересованные страны продолжают призывать к скорейшему заключению мирного договора между Армений и Азербайджаном. Однако трудно предположить, что кто-либо из трезвомыслящих политиков сомневается: заключение мира на основе принципа «победитель получает всё», возможно, и утихомирит ситуацию на армяно-азербайджанской границе, но не обеспечит основополагающих условий для долговременного примирения двух соседствующих народов и стабильности региона. Мышление в категориях «игры с нулевой суммой», которым руководствуется сегодня Баку, сеет семена реваншизма, об опасности которого говорит президент Азербайджана.

В более широком геополитическом контексте нельзя исключать, что возможные невосполнимые территориальные и морально-репутационные потери послужат «хорошим» поводом для окончательного развода с Россией с далеко идущими последствиями не только для самой Армении, но и России на Южном Кавказе.

Как же быть? По моему мнению, возврат к статус-кво начала 2021 г. может стать отправной точкой для урегулирования ситуации на условиях, более или менее приемлемых для всех стран региона. Так, возвращение армян в Арцах при обеспечении надёжных международных гарантий их мирного проживания в местах своего исторического обитания и вывод азербайджанских военных формирований с суверенной армянской территории помогут созданию условий для примирения Армении с тюркоязычными соседями. Для реализации первой задачи есть не только нормы, предусмотренные международным правом, но и декларируемая готовность Баку принять обратно карабахских армян. Их возвращение призовёт к необходимости функционирования Лачинского коридора, что, в свою очередь, обусловит предоставление Арменией сообщения между разделёнными частями Азербайджана. Российское присутствие в регионе обеспечит безопасность межгосударственного сообщения, как и предусмотрено вышеуказанным трёхсторонним заявлением. Отход азербайджанских военных формирований с занятых ими позиций на суверенной территории Армении, обеспечение условий для безопасного проживания армян в составе Азербайджана и разблокирование коммуникаций в регионе поможет преодолению дихотомии «мы/они» и трансформации игры с нулевой суммой в ситуацию win—win.

В реализации миротворческой миссии, столь востребованной в регионе, действенную роль призвана сыграть ОДКБ. Это не только станет raison d’etre для членства Армении в ОДКБ, но и укрепит единство и международный престиж организации. Дееспособность военно-политических союзов в условиях обостряющейся борьбы за демонтаж однополярного мира требует чего-то большего, чем взаимная снисходительность её членов.

Полагаю, что как в Армении, так и за её пределами многие возразят представленной вкратце идее. Одни сочтут её нереальной, другие – нецелесообразной. Но трудно будет оспорить, что, несмотря на всю сложность и неоднозначность обозначенной концепции, узконациональные интересы можно преследовать только с риском для эффективного функционирования действующих союзов.

Армения. Азербайджан. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 февраля 2024 > № 4720882 Армен Мартиросян