Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Являются ли гарантии автоматическими?

Дебаты вокруг пятой статьи Североатлантического договора

ОКСАНА ЛЕКАРЕНКО

Доктор исторических наук, заведующая кафедрой новой, новейшей истории и международных отношений Национального исследовательского Томского государственного университета.

Неотъемлемой частью холодной войны было формирование военно-политических блоков в разных частях мира. В их основе лежал принцип коллективной безопасности, предполагающий, что участники союза отказываются от применения силы в отношениях друг с другом и соглашаются оказывать помощь любому государству-участнику, подвергшемуся нападению извне.

Дискуссионным остаётся вопрос, когда и в какой форме жертве агрессии может быть предложена помощь. Иными словами, являются ли гарантии безопасности автоматическими и предполагают ли они немедленный военный ответ. С момента создания Организации Североатлантического договора (НАТО) тема гарантий играла важную роль в отношениях Соединённых Штатов и их европейских союзников.

Начало блоковой политики США

Вторая мировая война разрушила политику изоляционизма, которая долго определяла характер действий Соединённых Штатов на мировой арене. По мере того, как верх брали силы, выступавшие за ревизию рузвельтовского внешнеполитического курса, Вашингтон вставал на путь учреждения военно-политических союзов в Старом и Новом свете. Механизм был отработан в Западном полушарии. Если до начала Второй мировой военные планы США охватывали в основном район Карибского моря (стремление обезопасить зону Панамского канала и сохранить здесь контроль над добычей нефти), во время войны американские военные уделяли всё большее внимание и крупным странам Латинской Америки, таким как Мексика и Бразилия. Одновременно поставлена задача заложить основы для постоянного сотрудничества вооружённых сил американских государств. Так во внешней политике Соединённых Штатов произошёл важный поворот к участию в военных союзах в мирное время.

Проект межамериканского договора об обороне Западного полушария президент Гарри Трумэн и лидеры Конгресса одобрили в конце 1945 г., после чего ряд проектов, включая американский, рассмотрел руководящий совет Панамериканского союза, где США играли ведущую роль[1]. 2 сентября 1947 г. на конференции министров иностранных дел Западного полушария в Рио-де-Жанейро подписан межамериканский договор о взаимной помощи (пакт Рио-де-Жанейро). В процессе работы уточнялись понятия, которые затем вошли в документы подобного рода («внутренняя» и «внешняя» угроза, «зона обороны», характер принимаемых санкций и т.д.). Принцип коллективной безопасности зафиксирован в третьей статье: вооружённое нападение на какое-либо американское государство будет рассматриваться как нападение на весь континент[2].

Но Вашингтон предпочитал избежать конкретного определения акта агрессии, чтобы получить право произвольного толкования, которое допускало вмешательство в дела латиноамериканских государств в случае «внутренней агрессии».

Латиноамериканские государства высказали опасения, что они могут быть втянуты в военный конфликт помимо своей воли. Например, представитель Аргентины поинтересовался: означает ли отказ США определить понятие «агрессия», что нападение на американского солдата в американской зоне оккупации в Германии будет считаться атакой на все страны Америки? Представитель делегации Соединённых Штатов пояснил, что нападение на американские войска вне «зоны обороны» (в которую включалась обширная территория в Западном полушарии) будет обязывать лишь к консультациям[3]. Компромиссная формулировка предусматривала, что каждая страна вплоть до решения Консультативного органа могла сама решать, какие меры она способна принять в осуществление обязательства оказать помощь жертве агрессии.

Формирование системы военно-политических блоков продолжилось в Европе. 4 марта 1947 г. в Дюнкерке подписан англо-французский договор «о взаимной помощи в случае возрождения германской агрессии»[4]. Англо-французский союз мог быть расширен за счёт заключения подобных соглашений с другими странами, ответственными за действия в отношении Германии, о чём говорилось в преамбуле. Скрытая антисоветская направленность проявилась позднее в связи с усилиями Великобритании по созданию западной системы безопасности[5]. Дюнкеркский договор стал лишь символическим выражением англо-французского союза. Обязательства взаимной обороны изложены на бумаге, но не закреплены переговорами по военным вопросам.

Соединённые Штаты подталкивали западноевропейские страны к формированию коллективной системы безопасности. Инициативу взяла на себя Великобритания. Британский министр иностранных дел Эрнест Бевин начал прорабатывать планы образования многостороннего союза западных держав с конца 1947 года. Во время лондонской сессии Совета министров иностранных дел (ноябрь-декабрь 1947 г.) он посвятил в свои планы французского министра иностранных дел Жоржа Бидо и государственного секретаря США Джорджа Маршалла. Бидо предложил заключить союзный договор с Бельгией по примеру Дюнкеркского, Бевин же выступал за создание многостороннего союза Англии и Франции со странами Бенилюкса в качестве ядра будущего Западного союза[6].

Учитывая слабость послевоенной британской экономики, сама Великобритания не была готова взять на себя функции гаранта европейской безопасности. Эту роль Бевин отводил Соединённым Штатам. Британский министр предложил госсекретарю Маршаллу свои услуги в качестве инициатора создания военно-политического союза в Европе и обратился с просьбой к Вашингтону поддержать создаваемый альянс, поскольку без этой поддержки он терял смысл[7]. Маршалл одобрил британское предложение, но заявил, что в ближайшем будущем предпринять ничего не сможет, поскольку «занят протаскиванием через Конгресс плана Маршалла»[8]. Тем самым Вашингтон оставил за собой право занять независимую позицию в отношении заявленных планов. 22 января 1948 г., выступая в палате общин британского парламента, Бевин предложил начать переговоры о создании блока безопасности с Францией и странами Бенилюкса. Дюнкеркский договор и договоры со странами Бенилюкса должны были составить ядро Западного союза, к которому затем могли присоединиться другие европейцы.

Госдепартамент США в целом благожелательно отнёсся к идеям Бевина, но высказал ряд замечаний. Во-первых, «дюнкеркская формула», направленная против Германии, противоречила сложившемуся к тому времени убеждению, что угроза европейской безопасности исходит с Востока. Во-вторых, Бевин имел в виду серию двусторонних договоров со странами Бенилюкса. В таком варианте цепь договоров замыкалась на Англии. Соединённые Штаты, вступая в союз, были бы вынуждены согласовывать действия с Лондоном. Более привлекательной для Вашингтона выглядела модель межамериканского договора о взаимной помощи (пакта Рио-де-Жанейро)[9].

Тему создания военно-политического блока в Европе затронули в американском Конгрессе на слушаниях по плану Маршалла, проходивших в январе-марте 1948 года. В обеих палатах обсуждались не только экономические, но политические и военные цели плана. Многие конгрессмены не верили в успех программы экономической помощи, не подкреплённой политическими и военными мерами. Во время слушаний, на участников которых большое впечатление произвёл коммунистический переворот в Чехословакии в феврале 1948 г., предлагалось не ограничиваться наращиванием мощи самих США, но также способствовать укреплению сил союзников. Для этого план экономического восстановления Европы предлагалось дополнить военной помощью странам-участницам, либо же вообще заменить его специальной военной программой. Конгрессмены соглашались, что план Маршалла – не только экономическая программа, его цель – подтолкнуть страны Западной Европы к созданию экономического, политического и военного блока[10].

17 марта 1948 г. подписан Брюссельский договор о создании Западного союза (Организация Брюссельского договора, Брюссельский пакт). В преамбуле упоминалась угроза германской агрессии, однако в основной статье – «вооружённая агрессия в Европе» вообще (в качестве таковой подразумевалась возможная атака СССР). В случае вооружённого нападения на одного из участников союза остальные брали обязательство оказать ему военную и иную помощь (ст. 4). Руководство Западным союзом возлагалось на консультативный совет в составе министров иностранных дел стран-участниц и постоянно действующий военный комитет, представленный министрами обороны соответствующих стран[11]. Организационная структура союза впоследствии использовалась при создании руководящих органов НАТО.

От Западного союза к Атлантическому альянсу

Незадолго до подписания Брюссельского договора (11-12 марта 1948 г.) правительства США, Великобритании и Канады согласовали решение начать переговоры по учреждению Атлантического пакта[12], после чего президент Трумэн публично поддержал создание Западного союза. Вашингтон был готов оказать его участникам военную помощь, если европейцы ускорят создание военной организации Западного союза. На фоне обострения ситуации в Берлине участники Западного союза призывали американцев решить, какую именно военную помощь они могут оказать европейским государствам, а также демонстрировали готовность начать переговоры о дальнейших шагах по укреплению обороны.

В Соединённых Штатах не могли не откликнуться на предложения, которые совпадали с их концепцией европейской безопасности. Таким образом, вызревала идея создания Атлантического регионального пакта.

У Лондона был проект нескольких военно-политических союзов, организованных по региональному принципу (Брюссельский, Средиземноморский, Атлантический). Великобритания должна была участвовать во всех, оставаясь посредником между США и Западной Европой. В Вашингтоне настаивали на учреждении такого военно-политического блока, в котором участвовало бы больше европейских стран, чем в Западном союзе, а также Канада. Соединённые Штаты должны были занять в нём господствующее положение с учётом своего экономического потенциала и наличия ядерного оружия.

В марте-апреле 1948 г. в Вашингтоне состоялись секретные переговоры представителей США, Великобритании и Канады. Участники зондировали позиции друг друга относительно структуры и принципов будущего союза. Они договорились, что союз будет основан на принципе коллективной безопасности, когда нападение на одного приравнивается к нападению на всех. Американская сторона предложила прописать принцип взаимности в организации коллективной обороны[13], включающий совместное военное планирование, взаимодействие вооружённых сил, стандартизацию вооружения и военной техники, активное взаимодействие вооружённых сил стран-участниц, совместное использование военной инфраструктуры.

Основным был вопрос об американских гарантиях безопасности. Ранее он обсуждался дипломатами США и стран Западной Европы, однако конкретные механизмы предоставления гарантий отсутствовали, оставалось неясным, в какой форме американцы будут участвовать в обороне Западной Европы и что потребуют взамен. Согласно позиции Великобритании, Соединённые Штаты должны предоставить странам Западного союза гарантии их защиты в случае «любой агрессии в Европе», поскольку иначе никакие меры укрепления европейской безопасности не были бы эффективными[14].

Главным итогом стало решение, что США не присоединятся к Западному союзу, а предложат его участникам обсудить создание коллективного оборонительного блока на североатлантическом пространстве[15]. За такое решение выступали представители Объединённого комитета начальников штабов (ОКНШ), которые не хотели сковывать американское военное планирование необходимостью постоянно согласовывать его с европейскими союзниками[16]. Вашингтон требовал построения европейского оборонительного потенциала, предоставления США прав на размещение военных баз в Европе и использования стратегически важных ресурсов союзников.

Согласно американской Конституции, ратификация межгосударственных договоров является прерогативой сената. Поэтому с начала переговоров о создании НАТО администрация Трумэна уделяла большое внимание работе с такими влиятельными сенаторами, как Артур Ванденберг и Томас Коннэлли (оба занимали пост председателя сенатской комиссии по иностранным делам при 80-м и 81-м составах Конгресса соответственно). В ходе рассмотрения проекта Североатлантического договора госсекретарь Маршалл и его заместитель Роберт Ловетт регулярно обсуждали детали с обоими сенаторами. В результате выработаны основы сенатской резолюции, известной как «резолюция Ванденберга». В частности, содержалась рекомендация правительству добиваться развития «региональных и других организаций для индивидуальной и коллективной самообороны»[17]. Резолюция, предложенная республиканцем Ванденбергом, утверждена сенатом 11 июня 1948 года. Порывая с традицией изоляционизма, документ санкционировал участие США в военных союзах за пределами Западного полушария в мирное время. Влиятельные республиканцы поддержали планы правительства относительно предоставления американских гарантий безопасности странам Западной Европы и позволили Госдепартаменту начать консультации.

Переговоры правительств Соединённых Штатов и Канады с представителями стран-участниц Западного союза по проекту Североатлантического договора начались в Вашингтоне 6 июля 1948 года. Повестка во многом дублировала мартовские секретные консультации, однако теперь всё рассматривалось в более широком кругу и детальнее. Согласно отведённой им роли, страны Брюссельского пакта обратились к США с просьбой принять участие в создаваемом блоке. Главной задачей становилось отражение крупномасштабного вооружённого нападения, а само существование НАТО оказывалось в прямой зависимости от реального или воображаемого восприятия советской угрозы, вокруг которой происходила трансатлантическая консолидация. Хотя современные западные историки подчёркивают преувеличенное представление о советской военной угрозе[18], именно она определила первые военно-стратегические планы НАТО.

Наиболее трудными для согласования оказались военные аспекты, особенно касавшиеся степени американского участия в случае вооружённого конфликта в Европе и вопроса, должны ли гарантии взаимной военной поддержки иметь автоматический характер. Главная задача европейцев состояла в том, чтобы заручиться американскими гарантиями безопасности. Они предложили так сформулировать ключевую пятую статью Североатлантического договора: в случае нападения на одну из стран-участниц другие должны немедленно прийти ей на помощь. Для США предпочтительнее был вариант гарантий по принципу, заложенному в пакте Рио-де-Жанейро (принятие индивидуальных мер по выполнению обязательств коллективной обороны).

Американская позиция вытекала из особенностей конституционного устройства США, согласно которому право объявлять войну является прерогативой Конгресса, а не президента. Если бы пятая статья была сформулирована, как предлагали европейцы, Конгресс мог не ратифицировать документ.

Исходя из этого, Госдепартамент стремился перенести акценты в формулировке пятой статьи, чтобы впоследствии проводить любые действия, не связывая себя обязательством идти на военное столкновение[19]. Вашингтон настаивал, что европейские страны должны отражать агрессию собственными силами, и пытался ограничить своё участие поставками вооружений. Дискуссии по Североатлантическому договору показали, что ни Вашингтон, ни европейские страны не желали быть втянутыми в военные действия против своей воли. Европейцы хотели удостовериться, что американцы не вовлекут их в военную авантюру, сами оставшись в стороне. В свою очередь США также предпочитали не быть втянутыми в военные действия, начатые европейскими союзниками в невыгодный для них момент[20].

Другими спорными вопросами были состав нового союза, а также судьба Брюссельского пакта. Госдепартамент выступал за его поглощение, европейские страны – за существование обеих организаций, и они отстояли свою точку зрения. Участники пришли к общему мнению, что сотрудничество не следует ограничивать только военными вопросами. Будущий союз «должен был демонстрировать единство и сплочённость его членов, создать новую идентичность, фундаментом которой являлись либерально-демократические ценности и рыночная экономика». Эта идентичность, получившая название «Запад», противопоставлялась «Востоку», основанному на ценностях социалистического мира[21].

Буквально накануне подписания Североатлантического договора сенаторы Коннэлли и Ванденберг встретились с Дином Ачесоном, который в январе 1949 г. сменил Маршалла на посту госсекретаря. «Сенаторы предложили внести дальнейшие изменения в текст договора, суть которых сводилась к тому, чтобы не акцентировать внимание на военном характере помощи. В статье пятой по рекомендации комиссии по иностранным делам и в результате нажима Соединённых Штатов на союзников по блоку появилось выражение “такие действия, которые оно считает необходимыми”, что впоследствии позволило лишить оппозицию одного из аргументов в пользу положения, что устав НАТО (sic) подрывает право Конгресса объявлять войну, не меняя при этом смысла статьи, выгодной для США. С этой же целью заявление, что все действия, направленные на помощь союзнику, который подвергся вооружённому нападению, будут осуществляться странами, входящими в НАТО, “в соответствии с <…> существующими конституционными постановлениями”, было перенесено из преамбулы в статью одиннадцатую»[22].

В итоге пятая статья Североатлантического договора, подписанного в Вашингтоне 4 апреля 1949 г., была сформулирована следующим образом: «Договаривающиеся стороны соглашаются с тем, что вооружённое нападение на одну или нескольких из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом и, следовательно, соглашаются с тем, что в случае, если подобное вооружённое нападение будет иметь место, каждая из них, в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону, признаваемого Статьей 51-й Устава Организации Объединённых Наций, окажет помощь Договаривающейся стороне, подвергшейся или Договаривающимся сторонам, подвергшимся подобному нападению, путём немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочтёт необходимым, включая применение вооружённой силы с целью восстановления и последующего сохранения безопасности Североатлантического региона.

О любом подобном вооружённом нападении и всех принятых в результате него мерах немедленно сообщается Совету безопасности. Подобные меры будут прекращены, когда Совет безопасности примет меры, необходимые для восстановления и сохранения международного мира и безопасности»[23].

Ратификация Североатлантического договора

Североатлантический договор требовал ратификации в законодательных органах стран-членов. Ещё до официальной публикации он подвергся критике в сенате. Против создания НАТО выступала группа сенаторов (в основном республиканцев) во главе с сенатором от штата Огайо Робертом Тафтом. Они говорили об экономической несостоятельности и невыгодности оказания помощи странам Западной Европы. Сенатор от штата Миссури Форест Доннелл раскритиковал ключевые положения договора и заявил, что он обяжет автоматически вступить в войну в случае нападения на одного из членов альянса. Сомнения Доннелла постарался развеять Коннэлли, он дал понять, что США займут господствующее положение в блоке, и только они будут решать, в какой момент вступить в военные действия[24]. Выступление Коннэлли, открыто указывавшее на неравноправный характер отношений между союзниками, вызвало тревогу в западноевропейских столицах. Переговоры ещё не были закончены, и такая откровенность сенатора могла их осложнить. После консультаций с Ачесоном на следующий день Коннэлли сделал заявление, в котором попытался разъяснить смысл высказывания[25].

Согласно сложившейся практике, большую роль в успешном прохождении законопроектов через Конгресс играют сенатские комиссии, которые готовят его к рассмотрению. От рекомендаций комиссий, где большую роль играют председатель и старейшие сенаторы, зависит успех ратификации. 18 марта опубликован текст Североатлантического договора. Доннелл и Артур Уоткинс вновь выступили с его критикой. Оба предложили допустить сенаторов, не являвшихся членами комиссии, на обсуждение договора, хотя она уже неофициально одобрила создание НАТО[26]. 12 апреля президент передал Североатлантический договор в Конгресс. Сенатская комиссия первой должна была нанести удар по оппозиции. Слушания, к которым тщательно готовились и которые решили сделать открытыми, начались 27 апреля. В пользу договора выступили высшие государственные и военные деятели, включая госсекретаря Ачесона и председателя ОКНШ генерала Омара Брэдли. Ключевые доводы, приводившиеся в пользу договора, заключались в стратегической важности Западной Европы для Соединённых Штатов и необходимости её военно-политического укрепления перед лицом советской угрозы. В ходе обсуждения заслушаны приглашённые конгрессмены, политики и общественные деятели, среди которых оказалось немало критиков Североатлантического договора. Доннелл и Уоткинс задавали бесчисленные вопросы, пытались доказать, что договор даёт президенту слишком большие полномочия в ущерб прерогативе Конгресса объявлять войну. В качестве аргумента сенаторы использовали надуманную конфликтную ситуацию – если русские нападут на Норвегию, означает ли это, что США будут автоматически втянуты[27]. Они указывали, что создание НАТО и программа военной помощи союзникам может вызвать гонку вооружений и повысить вероятность вооружённого конфликта с СССР.

Самой обсуждаемой стала пятая статья договора, в которой определялся механизм помощи союзнику в случае нападения. Из-за обтекаемости формулировки сенаторам оставалось неясным, автоматически ли президент объявит войну агрессору в случае нападения на одного из союзников либо обратится к Конгрессу. Участники опасались, что посредством создания альянсов исполнительная власть сможет вовлекать страну в любые войны и конфликты по всему миру, а Конгресс окажется бессилен повлиять на ситуацию. Острота дебатов смягчалась тем, что статья была выработана при тесном взаимодействии Госдепартамента и членов сенатской комиссии. Как отмечает Михаил Пелипась, двусмысленность её формулировки «являлась отражением двойственности позиций правительства США. С одной стороны, Соединённые Штаты не шли на признание автоматического характера военной помощи… а с другой – правительство было заинтересовано в том, чтобы не обращаться к сенату за разрешением в моменты политических кризисов… в Европе»[28].

Сторонники договора уделили внимание обсуждению пятой статьи именно на заседании комиссии, чтобы исключить неожиданности во время дебатов в сенате. 18 мая 1949 г. Североатлантический договор был единогласно одобрен сенатской комиссией и передан на обсуждение в сенат. Обсуждение там началось 5 июля. Сторонники стремились не допустить внесения дополнений на заключительной стадии дебатов. Критику договора возглавили сенаторы-«неоизоляционисты». Они выдвинули доводы, которые уже звучали на комиссии по иностранным делам, а также рекомендовали изменить третью статью договора, чтобы она не обязывала ни одного из членов альянса поставлять вооружения другим странам[29]. Сенатор Уоткинс предложил дополнение из двух разделов. В первом отмечалось, что любая помощь союзнику со стороны США невозможна, пока Конгресс не примет соответствующего решения. В разделе втором указывалось, что оказание конкретной помощи союзнику, явившемуся объектом агрессии, также должно осуществляться при одобрении Конгресса[30]. Предложенные изменения меняли суть договора и могли вызвать протест западноевропейских стран, однако не получили поддержку большинства голосовавших. На заседании 21 июля сенат ратифицировал Североатлантический договор большинством голосов[31].

В ходе слушаний на сенаторов оказывалось косвенное давление в виде публикации донесений американских дипломатов в Европе о возможных политических последствиях провала ратификации. Однако большую роль в успешной ратификации договора сыграла тщательная проработка законопроекта в сенатской комиссии по иностранным делам и состав 81-го Конгресса, в котором значительную часть составляли сторонники активной глобальной роли Соединённых Штатов и их участия в развитии военно-политической интеграции в Западной Европе[32]. 25 июля президент Трумэн подписал резолюцию о ратификации Североатлантического договора. 24 августа 1949 г. договор вступил в силу.

Новые витки старой дискуссии

С ратификацией Североатлантического договора споры вокруг пятой статьи не утихли и периодически возобновлялись как между атлантическими союзниками, так и внутри США между исполнительной и законодательной властью. В начале 1950-х гг. началось формирование военно-организационной структуры альянса. В 1950 г. принят первый стратегический документ НАТО «Стратегическая концепция обороны Североатлантического региона». Согласно ей, в случае начала военных действий перед вооружёнными силами НАТО ставились две задачи: обеспечить доставку атомных бомб к указанным целям на территории противника и оказывать сопротивление наступлению противника, замедлив его продвижение в глубь территории Западной Европы. Выполнение первой задачи возлагалось на ВВС США. Ядром сухопутных сил НАТО должны были стать армии европейских стран[33].

Решение о создании объединённых вооружённых сил НАТО принято в декабре 1950 г. на заседании Совета НАТО в Брюсселе. С этого времени американские войска на европейском континенте поступили в распоряжение верховного главнокомандующего союзных сил НАТО в Европе, которым назначили американца Дуайта Эйзенхауэра. Вашингтон взял обязательства по прямому участию в обороне Западной Европы через выделение дополнительной военной помощи союзникам и увеличение военного присутствия. Решение президента Трумэна отправить дополнительные американские войска в Европу вызвало неоднозначную реакцию и дало толчок к началу «великих дебатов» в Конгрессе (декабрь 1950 г. – апрель 1951 г.).

Там вновь был поднят вопрос о соотношении американского и европейского вклада в оборону Западной Европы, который обсуждался ещё при рассмотрении Североатлантического договора. Значительная часть сенаторов полагала, что сухопутные войска должны создаваться западноевропейскими государствами. Сенатор-республиканец от штата Огайо Роберт Тафт предостерегал, что американские войска, интегрированные в объединённые вооружённые силы НАТО, будет трудно вывести с континента, что приведёт к постоянным обязательствам США в Европе. Он также подчёркивал, что, принимая решение о направлении американских войск в Европу и их включении в армию НАТО, президент должен был заручиться разрешением Конгресса.

По мнению сенатора от штата Небраска Кеннета Уэрри, речь шла не столько о конституционных правах президента, сколько о выполнении им обещаний, данных представителями исполнительной власти во время слушаний по Североатлантическому договору. Они заключались в том, что присутствие американских войск в Европе не будет рассматриваться как гарантия существования альянса[34]. Со своей стороны, правительство заверяло, что присутствие американских войск в Европе мера временная и они будут выведены, как только европейские страны выполнят обязательства по созданию вооружённых сил альянса. В конце «великих дебатов» президент Трумэн заверил, что будет консультироваться с Конгрессом, прежде чем отправлять войска за границу. В Западную Европу было направлено четыре из шести обещанных дивизий.

В Западной Европе сомнения в надёжности американских гарантий безопасности зародились во второй половине 1950-х гг. в связи с развитием ядерных вооружений.

После запуска Москвой первого искусственного спутника Земли и появления у СССР межконтинентальных баллистических ракет Соединённые Штаты утратили стратегическую неуязвимость. Европейцы задались вопросом, а используют ли США свой ядерный арсенал для защиты союзников, учитывая, что сами стали уязвимы для советского удара[35]. В качестве ответа на изменение стратегической ситуации Франция предпочла не полагаться всецело на американские ядерные гарантии, а пойти по пути создания собственного ядерного оружия. ФРГ, которая в силу ряда причин не могла последовать её примеру, поставила вопрос о большей включённости в вопросы ядерного планирования.

В годы холодной войны Конгресс США неоднократно возвращался к вопросам военной помощи союзникам и военного присутствия в Европе. Так, в августе 1966 г. лидер сенатского большинства Майк Мэнсфилд внёс резолюцию, призывающую его существенно сократить (резолюция Мэнсфилда). Её поддержали те, кто считал, что, завершив послевоенное восстановление экономик, европейские страны в состоянии сами обеспечивать свою безопасность, а также члены Конгресса, обеспокоенные ростом дефицита американского платёжного баланса и отсутствием европейской поддержки войны во Вьетнаме[36]. Поправка не прошла (в том числе при повторном внесении в мае 1971 г.), но обеспокоила Западную Европу. Вашингтону пришлось заверить союзников в незыблемости американских гарантий.

Вьетнамская война также способствовала возобновлению дискуссии о роли Конгресса в случае военного конфликта за пределами США. По её итогам 7 ноября 1973 г. сенат и палата представителей на общем заседании приняли «Совместную резолюцию по вопросу о военных полномочиях Конгресса и президента». Документ обязал президента «консультироваться с Конгрессом, прежде чем начать использование вооружённых сил Соединённых Штатов в военных действиях или в ситуациях, обстоятельства развития которых чётко указывают на неизбежность вмешательства» и «регулярно встречаться с Конгрессом до тех пор, пока вооружённые силы Соединённых Штатов будут участвовать в военных действиях или не будут выведены из таких ситуаций»[37]. После принятия резолюции президентам пришлось либо обращаться к Конгрессу за санкцией на участие американских вооружённых сил в военных операциях в разных странах, либо искать пути обхода данной практики.

После холодной войны проблема доверия между атлантическими союзниками обострилась в связи с попытками Европейского союза сформулировать собственную оборонную политику. Долгие годы страны Европы полагались на Североатлантический альянс и не располагали достаточными военными ресурсами и политической волей для создания в быстрые сроки собственной армии, поэтому в 2003 г. между ЕС и НАТО подписано соглашение «Берлин+». Согласно ему, Евросоюз мог использовать ресурсы альянса для проведения военных операций. В Вашингтоне возникли опасения: если Европейский союз начнёт плохо подготовленную операцию и события выйдут из-под контроля, не придётся ли США против собственного желания прийти на помощь европейцам в соответствии с обязательствами по Североатлантическому договору[38].

* * *

Нападение на страну-участницу НАТО произошло лишь однажды в истории блока – террористические атаки на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 года. Члены альянса объявили о вступлении в силу пятой статьи Североатлантического договора. Создание коалиции для борьбы с террористами на территории, находящейся вне традиционной зоны ответственности НАТО, поручили Вашингтону. Сформированная «коалиция желающих» не требовала от всех обязательных и автоматических действий. Таким образом, это событие не может служить основанием для суждения о том, как работает пятая статья Вашингтонского договора. В случае нападения на кого-либо из членов НАТО решение об ответных действиях будет приниматься на основании оценки ситуации руководящими органами альянса, зависеть от наличия атлантической солидарности, имеющей тенденцию к укреплению перед лицом общего врага, и политической воли лидеров ведущих стран НАТО.

Автор: Оксана Лекаренко, доктор исторических наук, заведующая кафедрой новой, новейшей истории и международных отношений Национального исследовательского Томского государственного университета.

СНОСКИ

[1] The American Republics. Foreign Relations of the United States, 1947. Vol. 8. Washington, DC: US Government Printing Office, 1972. P. 1.

[2] The Inter-American Treaty of Reciprocal Assistance, September 2, 1947. In: A Decade of American Foreign Policy: Basic Documents, 1941–1949. Washington, DC: Department of State, 1985. P. 227.

[3] Варющенко В.И. Дипломатическая и военно-политическая подготовка правительством США заключения межамериканского договора «О взаимной помощи» (1944–1947 гг.): диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Томск, 1974. С. 156–158.

[4] The Dunkirk Treaty, March 4, 1947. In: Baylis J. The Diplomacy of Pragmatism. Britain and the Formation of NATO, 1942–1949. Kent, Ohio: Palgrave Macmillan, 1993. P. 131.

[5] Егорова Н.А. Европейская безопасность и «угроза НАТО» в оценках сталинского руководства. В кн.: И.В. Гайдук, Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян (Ред.), Сталинское десятилетие холодной войны: факты и гипотезы. М.: Наука, 1999. С. 62.

[6] Егорова Н.И. Военно-политическая интеграция стран Запада и реакция СССР (1947–1953 гг.). В кн.: Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян (Ред.), Холодная война. 1945–1963 гг. Историческая ретроспектива. М.: ОЛМА-Пресс, 2003. С. 187.

[7] Lundestad G. The United States and Western Europe since 1945. From «Empire» by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford: Oxford University Press, 2003. P. 49.

[8] Пелипась М.Я. Англо-американские противоречия в связи с подготовкой к заключению Североатлантического пакта (1948–1949 гг.). В кн.: С.С. Григорцевич (Ред.), Вопросы истории международных отношений. Выпуск 6. Томск: Издательство Томского университета, 1974. С. 93.

[9] См.: Егорова Н.И. Военно-политическая интеграция… С. 189; Пелипась М.Я. Указ. соч. С. 95.

[10] Бычкова Т.А. Обсуждение плана Маршалла в Конгрессе США (январь–март 1948 г.). В кн.: С.С. Григорцевич (Ред.), Вопросы истории международных отношений. Выпуск 5. Томск: Издательство Томского университета, 1973. С. 6, 11–15.

[11] Брюссельский договор // Международная жизнь. 1955. No. 1. С. 134–136.

[12] Western Europe. Foreign Relations of the United States, 1948. Vol. 3. Washington, DC: US Government Printing Office, 1974. P. 46–48.

[13] Ibid. P. 107.

[14] Волков М.Н., Лекаренко О.Г. Американская крепость Европа: Политика США по укреплению оборонного потенциала стран Западной Европы (1947–1955 гг.). Томск: Издательство Томского университета, 2009. С. 31–33.

[15] Western Europe. Foreign Relations of the United States… P. 86.

[16] Kaplan L. The Long Entanglement. NATO’s First Fifty Years. Westport, Connecticut: Praeger, 1999. P. 15.

[17] The Vandenberg Resolution. In: A Decade of American Foreign Policy: Basic Documents, 1941–1949. Washington, DC: Department of State, 1985. P. 149.

[18] Mastny V. The New History of Cold War Alliances // Journal of Cold War Studies. 2002. Vol. 4. No. 2. P. 61–62.

[19] Пелипась М.Я. Роль сенатской комиссии по иностранным делам в подготовке к ратификации Североатлантического договора в США (апрель–май 1949 г.). В кн.: С.С. Григорцевич (Ред.), Вопросы истории международных отношений. Выпуск 5. Томск: Издательство Томского университета, 1973. С. 99.

[20] Егорова Н.И. Военно-политическая интеграция… С. 193—194.

[21] Волков М.Н., Лекаренко О.Г. Указ. соч. С. 45–46.

[22] Пелипась М.Я. Роль сенатской комиссии… С. 99.

[23] Североатлантический договор, 4 апреля 1949 г. // НАТО. URL: https://www.nato.int/cps/ru/natohq/official_texts_17120.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 11.05.2023)

[24] Congressional Record. Proceedings and Debates of the 81st Congress. First Session. Vol. 95. Pt. 2. Washington, DC: US Government Printing Office, 1950. P. 1163–1169.

[25] Пелипась М.Я. Роль сенатской комиссии… С. 100.

[26] Congressional Record… Pt. 3. P. 2843, 2848–2850.

[27] Пелипась М.Я. Роль сенатской комиссии… С. 102.

[28] Там же. С. 104.

[29] Congressional Record… Pt. 8. P. 9880.

[30] Congressional Record… Pt. 7. P. 9808.

[31] Congressional Record… Pt. 8. P. 9916.

[32] Волков М.Н., Лекаренко О.Г. Указ соч. С. 83–84.

[33] Там же. С. 105–108.

[34] Congressional Record. Proceedings and Debates of the 82st Congress. First Session. Vol. 97. Pt. 1. Washington, DC: US Government Printing Office, 1951. P. 157–158.

[35] Kissinger H.A. Strains in the Alliance // Foreign Affairs. 1963. Vol. 41. No. 1. P. 274–276.

[36] Rostow W.W. The Diffusion of Power: An Essay in Recent History. N.Y.: Macmillan Company, 1972. P. 396.

[37] Резолюция (закон) о военных полномочиях. В кн.: Иванян Э.А. История США. Хрестоматия. М.: Дрофа, 2005. С. 371.

[38] Внешняя политика и международные связи Европейского союза: осмысливая роль ЕС в мире / под ред. Л.О. Игумнова. Иркутск: Оттиск, 2018. С. 82.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721901 Оксана Лекаренко

Останется только один

Четыре танка и перспективы европейского производства

МАРИЯ ХОРОЛЬСКАЯ, Кандидат политических наук, научный сотрудник Отдела европейских политических исследований Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ИЛЬЯ КРАМНИК, Научный сотрудник Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН.

Конфликт на Украине приобрёл за полтора года черты большой сухопутной войны с участием крупных регулярных войсковых формирований и большого количества техники. Для всех сторон противостояния, в первую очередь для России и стран НАТО, он ставит вопрос о развитии перспективных систем вооружений.

Эта кампания стала в том числе и соревнованием возможностей военной промышленности. Взгляды на будущее как на мир исключительно локальных войн, в котором не останется места крупномасштабным боевым действиям регулярных армий развитых государств друг против друга, оказались излишне оптимистичными и подлежащими пересмотру.

Переосмысление уже идёт. Можно отметить доклады “Empty Bins in a Wartime Environment: The Challenge to the U.S. Defense Industrial Base” американского Центра стратегических и международных исследований (CSIS)[1] (CSIS – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 01.07.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.), статью “A Call to Action: Lessons from Ukraine for the Future Force” в журнале Parameters военного колледжа Армии США[2]. В ряде работ, вышедших ещё до начала конфликта[3], [4], констатируется вероятность войн крупных держав, возможность их высокой интенсивности, необходимость восполнения масштабных потерь и важность развития промышленности, способной к производству больших объёмов оружия.

Это касается крылатых ракет, боевых самолётов, но и вооружений сухопутных войск, высокие темпы расхода которых некоторые специалисты предсказывали и ранее. Так, в совместных англо-франко-американских штабных играх Warfighter 21-4, в ходе которых отрабатывались действия 3-й дивизии британской армии, выяснилось, что при масштабном конфликте в Европе одна дивизия израсходует все наличные британские запасы критически важного (высокоточного) оружия в течение восьми дней. На слушаниях в британской палате общин в июле 2021 г. об этом заявил американский генерал Бен Ходжес, бывший командующий американскими силами в Европе (2014–2017)[5]. К схожим выводам приходят и другие исследования.

Особое внимание привлекают программы развития вооружений и военной техники (ВиВТ) ведущих стран Североатлантического блока, в частности Германии, одного из лидеров альянса по разработке и производству техники для сухопутных войск. Сейчас немецкий Leopard 2, будучи единственным серийным европейским танком, участвует в боях на Украине. В НАТО идёт активный поиск вариантов совершенствования парка как за счёт модернизации самого «Лео», так и путём создания танка нового образца. Вместе с тем адекватность текущих подходов и производственных возможностей новым вызовам неочевидна, как и реализуемость ряда проектов.

Мир танков German edition

В сентябре 2023 г. в прессе появилось сообщение, что Германия подписала соглашение с Испанией, Италией и Швецией о разработке нового танка, который должен сменить нынешние модификации Leopard 2. С немецкой стороны в проекте ожидаемо примут участие Krauss-Maffei Wegmann (KMW) и Rheinmetall, их контрагентами, по версии газеты, станут шведская компания Saab и итальянская Leonardo[6].

Новость вызывает удивление, потому что в Германии уже есть три потенциальных и реальных кандидата на роль серийного основного боевого танка (ОБТ). Один из них – франко-германский Main Ground Combat System (MGCS). В политическом плане он призван ещё больше укрепить франко-германский тандем и упрочить стратегическую автономию ЕС. В техническом – предполагалось, что новый танк заменит немецкий Leopard 2 и французский Leclerc AMX-56. Страны также надеялись, что новый ОБТ станет востребованным экспортным товаром в Евросоюзе.

Решение приступить к разработке Берлин и Париж приняли в 2012 году. В 2015 г. для создания ОБТ основали совместное предприятие KNDS на базе немецкого концерна KMW и французского Nexter Defense Systems (Nexter). Позднее к проекту присоединился Rheinmetall. Демонстратор новой системы должен быть подготовлен в 2024–2027 гг., а развёртывание намечено на 2035 год[7].

Однако в процессе работы возникли сложности, затормозившие работу, стороны признали, что не достигнут поставленных задач к 2035 году[8]. Глава концерна Rheinmetall Армин Паппергер предупредил, что первые поставки могут быть осуществлены не ранее 2040 года. Согласно немецкой прессе, причины задержки – споры между правительствами и компаниями двух стран, кто получит ведущую роль в разработке компонентов. В частности, долгие переговоры велись о характеристиках пушки. В то время как Rheinmetall выступал за разработанную им пушку калибра 130 мм, Nexter заявлял, что более подходящим будет новый французский вариант калибром 140 мм. Впоследствии сообщалось, что партнёры остановились на немецком предложении.

В нынешнем году встал вопрос о целесообразности нового изделия в условиях востребованности Leopard 2. Это основной боевой танк бундесвера. Права принадлежат разработчику – KMW, однако в производстве участвуют Rheinmetall (120-мм пушка Rh-120, башня, система управления, система управления огнём и боеприпасы), небольшое оборонное предприятие Renk-Gruppe (Renk), поставляющее трансмиссию, а также MTU Friedrichshafen (MTU), производящая двигатель.

После решения о передаче Киеву Leopard 1 и 2 страны Евросоюза столкнулись с необходимостью обновить танковый парк, восполнив потери. Норвегия заказала к 2026 г. 54 танка Leopard 2A7 [9], Чехия – 77 2A8[10], Италия ведёт переговоры о закупке 133 штук 2A8[11]. В самой Германии бундесвер должен в течение 26 месяцев получить 18 новых Leopard 2A8[12]. До этого покупателем Leopard 2A7+HU стала Венгрия, заказавшая 44 машины с дополнительными опциями. Поставки венгерских «Лео» должны начаться в 2023 г., также Будапешт получит ремонтно-эвакуационные машины Wisent 2 и танковые мостоукладчики Leguan[13].

Возникают два вопроса. Во-первых, насколько востребован будет MGCS, если европейские страны закупят сейчас последние модели Leopard 2? Ранее генеральный директор Renk Сюзанна Виганд отметила, что спрос на этот танк способен задержать франко-­германскую разработку. В настоящий момент спрос на новые «Лео» оценивается примерно в 300 штук, которые могут стоять на вооружении около 40 лет[14].

Итак, на европейском рынке Норвегия, Чехия, возможно, Италия получат новые Leopard 2. Польша заказала тысячу южнокорейских танков K 2[15]. Маловероятно, что Великобритания решит пополнить свой парк немецкими образцами.

У части стран Европейского союза по-прежнему устаревший или устаревающий танковый парк, и если они не обновят его в ближайшие годы, то могут стать потенциальными покупателями.

В новом танке, безусловно, заинтересованы французы, чьи Leclerc в перспективе нуждаются в замене, и Париж беспокоится, что останется один на один с проектом. Однако немцы уверяют, что его финансирование внесено в план 100-миллиардного фонда бундесвера[16].

Во-вторых, какими промышленными мощностями располагает Германия? Времена холодной войны, когда ФРГ, образно выражаясь, производила по танку в день, ушли в прошлое, страна выпускает в среднем 3–4 танка в месяц на заводе KMW в Мюнхене. Если Германия захочет остаться на этом уровне или увеличить производство, запустив ещё одну линию, вероятно, в серии будет только один вид танка.

В 2022 г. на немецком рынке появился ещё один прототип. Одновременно с разработкой MGCS соисполнитель проекта Rheinmetall внезапно представил свой образец нового танка – Panther KF51. Он использует корпус и шасси Leopard 2A4, оснащён 130-мм пушкой Rh-130 L/52, 12,7-мм пулемётом, дополнительным дистанционно управляемым 7,62-мм пулемётным модулем, четырьмя барражирующими боеприпасами HERO-120 и двумя дронами-разведчиками[17]. Концерн постарался обеспечить рекламу новому танку. «Пантеру» представили на выставке вооружений Eurosatory в 2022 году. Паппергер выступал со странным предложением построить заводы для его производства на Украине. В условиях конфликта это не представляется возможным, вероятно, Rheinmetall хотел просто привлечь дополнительное внимание к разработке.

В теории корпус и шасси Leopard позволяют без серьёзных задержек наладить массовое производство Panther KF51. Однако пока маловероятно, что ФРГ решит сделать Panther основным боевым танком вместо уже испытанного Leopard и что его закупят союзники. Отдельная проблема «Пантеры» – неопределённость в вопросе авторских прав: руководство Rheinmetall заявляло, что обладает правами на конструкцию Leopard 2A4, платформа которого использована в обновлённой машине[18], но разработчик «Лео» KMW не согласился с такой точкой зрения. Весной 2023 г. дело дошло до суда, в итоге пошли на мировую, условия которой не разглашаются[19]. Rheinmetall распространил заявление, что никакие высказывания руководства компании не следует воспринимать как притязание на исключительные права в отношении конструкции Leopard 2A4[20].

Ясность со статусом проекта отсутствует, и сообщение о том, что KMW и Rheinmetall подписали со шведской, испанской и итальянской компаниями соглашение о разработке нового танка, пока вызывает сомнения. Если новость подтвердится, получается, что на данный момент у ФРГ есть один основной боевой танк, один готовый прототип (пока не нашедший заказчика KF-51), один проект в разработке (подкреплённый межгосударственным соглашением MGCS) и один на стадии согласования (ставшее поводом для нашего сегодняшнего разговора соглашение концернов). Но только один из них может попасть в массовое производство.

Как в таком случае объяснить соглашение концернов четырёх стран? Возможно, новый танк создадут на платформе Leopard, и он будет прямым его продолжением. То, что в проекте участвуют четыре страны, позволило компаниям обратиться за финансированием в Европейский фонд обороны (ЕФО). Последний может покрыть полную стоимость исследовательской деятельности и от 20 до 100 процентов затрат на разработку[21]. Сейчас пресса сообщает, что разговор ведётся о сумме лишь в сотни миллионов. Судя по всему, речь идёт только об исследовательской части.

Поле битвы для «новой кошки»

Независимо от того, каким будет перспективный европейский танк – Leopard 2A8 (и последующие модификации), KF51 или что-то созданное в рамках проекта MGCS, этой машине предстоит родиться в непростых условиях для танка как класса техники в целом. Конфликт на Украине предъявил новые требования, в первую очередь в части защищённости, и они поставили под сомнения подходы западной школы танкостроения[22]. Одной из её характерных черт исторически является высокий уровень бронирования лобовой проекции и бортов корпуса, а также башни в передней части. Такой подход обусловлен стремлением дать преимущество в дуэльной ситуации (бой с другим танком), которая в 1970-е гг., в период становления современных танковых платформ, рассматривалась как один из основных вариантов применения этого вида техники. Недостатки, связанные с ослаблением защиты танка вне передних курсовых углов, в тот период не принимались во внимание достаточно серьёзно.

Проблемы «Лео», связанные с уязвимостью верхней проекции, отмечались ещё до их появления на Украине. Большая площадь верхней проекции в силу габаритов танка и достаточно тонкое её бронирование делают Leopard 2 уязвимыми для атак сверху, в частности, дронами-камикадзе. Отмечается и недостаточная защищённость бортов от гранатомётов и других противотанковых средств[23]. Масса Leopard 2 в последних модификациях уже достигает 70 тонн, поэтому повышение уровня защищённости представляет существенную проблему, так как неизбежно потребует увеличения веса.

Уязвимость «Лео» от атак сверху существенно выше, чем у машин «советской школы», в силу меньших размеров последних – как в целом, так и площади башни, а также в силу стандартного для современных советских/российских танков наличия динамической защиты в верхней проекции. Меньшие размеры также облегчают усиление защиты – прирост массы будет также меньшим, чем на более крупных западных танках.

Это обстоятельство заставляет обращать особо пристальное внимание на возможность уменьшения массы танков, включая оснащение перспективной машины необитаемым боевым модулем (по образцу нового российского танка Т-14 «Армата»), что позволит улучшить пассивную защищённость (бронирование) и добавить комплекс активной защиты для уничтожения приближающихся боеприпасов. В случае с европейскими разработками мы видим, что автомат заряжения предусматривается, например, на KF-51 Panther. За счёт некоторого уменьшения габаритов башни танк будет весить меньше, чем актуальные версии Leopard 2 – 59 тонн против 65—67 при более высокой огневой мощи – 130-мм пушка нового поколения вместо 120-мм[24]. Вместе с тем вопрос стоимости и объёмов серийного производства остаётся открытым.

Исходя из практического опыта боевых действий на Украине, можно сделать вывод, что танки советской школы продемонстрировали лучшее соответствие условиям современной войны.

Что имеется в виду под «лучшим соответствием»?

Эта комплексная характеристика сочетает:

во-первых, классическую триаду «огневая мощь – защищённость – подвижность», которую сегодня принято дополнять четвёртым элементом – командной управляемостью;

во-вторых – возможности воспроизводства здесь и сейчас в количествах, отвечающих потребностям ВС и масштабу возможного конфликта;

в-третьих – встраиваемость в театр с точки зрения инфраструктуры обслуживания и мобильности танковых и механизированных частей и подразделений. Здесь важно разделять мобильность танковых подразделений и подвижность боевой машины самой по себе. Мобильность определяется требовательностью подразделений к снабжению, расстоянием и временем, на которое они могут оторваться от ремонтных подразделений без существенной потери боеспособности, дорожной сетью и шире – транспортной инфраструктурой, которая необходима танковым (механизированным) частям для переброски на расстояния, превышающие нормальную дистанцию суточного марша.

Платформа «Объект 172/184/188», включающая танки Т-72, Т-72Б и Т-90 разных версий, которая на данный момент ремонтируется и производится темпами, превышающими соответствующие показатели для всех остальных основных танков мира вместе взятых, весит в пределах 50 тонн. Это резко расширяет возможности пользования дорогами и мостами, она может ремонтироваться и обслуживаться промышленностью большинства стран Европы, а также имеет адекватные современным задачам основные ТТХ. Таким образом, советская платформа больше соответствует условиям современной войны, чем платформа Leopard 2.

Заключение

Немецкая бронетанковая промышленность сталкивается с рядом проблем. У ФРГ есть один основной боевой танк, один готовый прототип, один проект в разработке и один на стадии согласования. Предполагаемый объём спроса не допускает производства больше одного ОБТ. Если число заказов и рост закупок военной техники не увеличатся в разы (а таких тенденций мы не наблюдаем), немцам будет невыгодно запускать вторую линию производства и тем более выпускать различные виды танков.

Наиболее вероятным экспортным продуктом сейчас является Leopard 2, танк с налаженным производством и значительным объёмом будущих заказов. С другой стороны, Leopard 2 постепенно устаревает, современные конфликты продемонстрировали его проблемы, в том числе уязвимость для беспилотных летательных аппаратов. В таком случае возрастают шансы совместного германо-французского проекта MGCS. Проект в процессе обсуждения, разработчики могут учесть вызовы, которые стоят перед танками в новых условиях. Обсуждение характеристик будущего танка сопровождается противостоянием немецких и французских компаний. Лоббирование интересов национального производства затрудняет работу над новым образцом.

Для России важно, что события на Украине, где активное применение дронов и управляемого оружия делает одинаково уязвимыми танки и западные, и советской/российской школы, вновь ставят вопросы о количественных характеристиках вооружений и систем. Возросшая вероятность большой войны заставляет обратить внимание на возможности восполнения потерь живой силы и техники, а также параметров расхода боеприпасов. Когда потери танков в конфликте России и Украины измеряются сотнями, производственные планы, предусматривающие поставку 300 машин за ~10 лет и темпы производства в 3–4 танка в месяц, ставят под вопрос готовность НАТО к масштабной сухопутной войне. Танк не может быть чем-либо заменён на поле боя, потому что лёгкая бронетехника и небронированные машины ещё более уязвимы.

Опасения относительно возможности большой конвенциональной войны подводят к выводу о несостоятельности «постсоветской» концепции развития вооружённых сил стран НАТО, не предусматривавшей массового производства бронетехники нового поколения.

Схожую реакцию вызывают первые результаты применения танков в ходе очередного обострения израильско-палестинского конфликта. Уязвимыми к атакам дронов оказываются и танки израильского производства Merkava Mk.4, хотя защищённость этого танка от традиционных противотанковых средств принято считать высокой. Это говорит о необходимости по-новому оценить защищённость имеющихся в строю современных танков, а также перспективных моделей.

В свою очередь, для России выводы из происходящего сводятся в том числе к необходимости выдерживать баланс между боевыми характеристиками, стоимостью и возможностью крупносерийного производства ВиВТ, где более адекватными оказываются относительно недорогие и приспособленные к массовому выпуску танки «советской школы».

Авторы:

Мария Хорольская, кандидат политических наук, научный сотрудник Отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН.

Илья Крамник, научный сотрудник Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО РАН.

Статья опубликована в рамках проекта «Посткризисное мироустройство: вызовы и технологии, конкуренция и сотрудничество» по гранту Министерства науки и высшего образования РФ на проведение крупных научных проектов по приоритетным направлениям научно-технологического развития (Соглашение № 075-15-2020-783).

СНОСКИ

[1] Jones S.G. Empty Bins in a Wartime Environment: The Challenge to the U.S. Defense Industrial Base // CSIS. 23.01.2023. URL: https://www.csis.org/analysis/empty-bins-wartime-environment-challenge-us-defense-industrial-base (дата обращения: 01.10.2023). (CSIS – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 01.07.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.)

[2] Crombie K., Nagl J.A. A Call to Action: Lessons from Ukraine for the Future Force // The US Army War College Quarterly: Parameters. 2023. Vol. 53. No. 3. P. 4.

[3] Cancian M.F. Industrial Mobilization: Assessing Surge Capabilities, Wartime Risk, and System Brittleness // CSIS. 08.01.2021. URL: https://www.csis.org/analysis/industrial-mobilization-assessing-surge-capabilities-wartime-risk-and-system-brittleness (дата обращения: 03.10.2023). (CSIS – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 01.07.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.)

[4] Gunzinger M.A. Affordable Mass: The Need for a Cost-Effective PGM Mix for Great Power Conflict // Mitchell Institute for Aerospace Studies. 29.11.2021. URL: https://mitchellaerospacepower.org/affordable-mass-the-need-for-a-cost-effective-pgm-mix-for-great-power-conflict/ (дата обращения: 02.10.2023).

[5] Oral Evidence: Defending Global Britain in a Competitive Age, HC 166 // House of Commons. 06.07.2021. URL: https://committees.parliament.uk/oralevidence/2496/pdf/ (дата обращения: 01.10.2023).

[6] Deutschland startet neue Kampfpanzer-Allianz // Handelsblatt. 11.09.2023. URL: https://www.handelsblatt.com/politik/international/leopard-2-nachfolger-deutschland-startet-neue-kampfpanzer-allianz-/29374860.html (дата обращения: 04.10.2023).

[7] Тимофеев П.П., Хорольская М.В. Проектный потенциал франко-германского оборонного сотрудничества // Анализ и прогноз. Журнал ИМЭМО РАН. 2020. No. 4. C. 72.

[8] Steinmann T. Deutsch-französischer Superpanzer kommt später als geplant // Capital. 11.04.2023. URL: https://www.capital.de/wirtschaft-politik/deutsch-franzoesischer-superpanzer-kommt-spaeter-als-geplant-33363634.html (дата обращения: 01.10.2023).

[9] Norwegen bestellt 54 Leopard-2-Panzer // FAZ. 03.02.2023. URL: https://www.faz.net/aktuell/politik/ausland/norwegen-bestellt-54-leopard-2-panzer-aus-deutschland-18651192.html (дата обращения: 01.10.2023).

[10] Tschechien bestellt 77 moderne Leopard-Panzer // N-TV. 21.07.2023. URL: https://www.n-tv.de/wirtschaft/Tschechien-bestellt-77-moderne-Leopard-Panzer-article24277651.html (дата обращения: 01.10.2023).

[11] Kington T. Italy to Buy Leopard Combat Tanks, Upgrade Arietes // Defense News. 13.07.2023. URL: https://www.defensenews.com/land/2023/07/13/italy-to-buy-leopard-combat-tanks-upgrade-arietes/ (дата обращения: 01.10.2023).

[12] Ziedler C. 18 neue Leopard-Panzer: Die Lücke bei der Bundeswehr wird gestopft – aber reicht das? // Tagesspiegel. 23.05.2023. URL: https://www.tagesspiegel.de/politik/neue-leoparden-fur-die-bundeswehr-modernste-waffen-in-kleiner-zahl-9863165.html (дата обращения: 01.10.2023).

[13] Hungarian Defense Force’s First Leopard 2A7+HU Tank Arrives // Hungary Today. 23.08.2023. URL: https://hungarytoday.hu/hungarian-defense-forces-first-leopard-2a7hu-tank-arrives/ (дата обращения: 01.10.2023).

[14] Высокий спрос на Leopard 2 замедлил разработку танка MGCS // РБК. 06.04.2023. URL: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/642f05779a79476b976b1f5c (дата обращения: 01.10.2023).

[15] На южнокорейских танках, поставляемых в Польшу, также будут использоваться немецкие комплектующие – немецкий дизельный двигатель MTU MB-883 Ka-500 разработки компании MTU Friedrichshafen и автоматическая пятиступенчатая трансмиссия, разработанная немецкой фирмой Renk.

[16] 17. Rüstungsbericht steht im Zeichen von Zeitenwende und Sondervermögen // Bundesministerium der Verteidigung. 22.06.2023. URL: https://www.bmvg.de/de/aktuelles/17-ruestungsbericht-truppe-schnell-und-bestmoeglich-ausstatten-5639808 (дата обращения: 10.10.2023).

[17] Новый немецкий танк KF51 Panther показали на Eurosatory 2022 // Российская газета. 14.06.2022. URL: https://rg.ru/2022/06/14/novyj-nemeckij-tank-kf51-panther-pokazali-na-eurosatory-2022.html (дата обращения: 01.10.2023).

[18] Rheinmetall-Chef Papperger über das geplante Panzer-Werk in der Ukraine: „Wir müssen sie befähigen, sich selbst zu verteidigen“ // Neue Zürcher Zeitung. 15.03.2023. URL: https://archive.ph/LnKGr#selection-301.0-301.127 (дата обращения: 01.10.2023).

[19] Dispute Over Leopard 2 Rights Settled // Europäische Sicherheit & Technik. 03.05.2023. URL: https://esut.de/en/2023/05/meldungen/41800/streit-um-leopard-2-rechte-beigelegt/ (дата обращения: 01.10.2023).

[20] Statement by Rheinmetall AG on the Proceedings by Krauss-Maffei Wegmann GmbH & Co. KG against Rheinmetall AG and Mr. Armin Papperger before the Munich District Court // Defence-Aerospace. 03.05.2023. URL: https://www.defense-aerospace.com/rheinmetall-retracts-leopard-2-rights-statement-ending-dispute-with-kmw/ (дата обращения: 01.10.2023).

[21] European Defense Fond // European Commission. URL: https://defence-industry-space.ec.europa.eu/eu-defence-industry/european-defence-fund-edf_en (дата обращения: 03.10.2023).

[22] Freedberg S.J. What Is a “Main Battle Tank”, and How Will Ukraine Use Them? // Breaking Defence. 12.01.2023. URL: https://breakingdefense.com/2023/01/what-is-a-main-battle-tank-and-how-will-ukraine-use-them/ (дата обращения: 01.10.2023).

[23] Leopard 2 // Army Guide. URL: http://www.army-guide.com/rus/product149.html (дата обращения: 05.10.2023).

[24] Kampfpanzer Panther KF51 // Rheinmetall. URL: https://www.rheinmetall.com/de/produkte/kettenfahrzeuge/gepanzerte-kettenfahrzeuge/kampfpanzer-panther-kf51 (дата обращения: 05.10.2023).

Украина. США. Евросоюз. Весь мир. Россия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721898 Мария Хорольская, Илья Крамник

Стратегическая авиация сквозь эпохи: задачи, опасности и решения

Разгоняемая гонка вооружений в глобальном масштабе может получить новое измерение, обладающее уникальным эскалационным потенциалом

ДМИТРИЙ СТЕФАНОВИЧ, Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

АЛЕКСАНДР ЕРМАКОВ, Младший научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

Сформированная на различных этапах противостояния Москвы и Вашингтона система ограничений, сокращений и контроля над стратегическим вооружениями практически полностью разрушена за первые десятилетия XXI века. Такое уже было в середине 1980-х гг., когда оказался потерян весь прогресс, достигнутый в этой области за период разрядки 1970-х годов. Однако тогда, пройдя через жесточайший кризис, стороны сформировали новую систему, прослужившую около тридцати лет.

Схожие задачи встанут перед сверхдержавами вновь – вероятно, уже в более широком составе и с необходимостью принимать во внимание более обширный список подлежащих регулированию тематик. Рассмотрим вопрос контроля над вооружениями в приложении к стратегической авиации, «первенцу» ядерных сил, с учётом эволюции роли и места этого вида вооружений.

Первое и единственное в своём роде

Именно стратегическая авиация стала первым средством доставки ядерных зарядов – для ядерных бомб (массой более четырёх тонн) тяжёлые бомбардировщики были безальтернативным носителем. На эту роль выбрали Boeing B-29 “Superfortress”, прошедший модернизацию по программе “Silverplate”[1]. После завершения Второй мировой войны уже в качестве специализированного средства доставки ядерного оружия на межконтинентальную дальность созданы первые стратегические бомбардировщики в современном понимании этого термина – Convair B-36 “Peacemaker”. Именно с их развёртывания на рубеже 1948–1949 гг. США начинают создавать полноценные стратегические ядерные силы. Тогда же начался массовый серийный выпуск самих бомб – годом ранее, в 1947 г. в наличии их было только 13 штук[2]. Однако к тому времени американская ядерная монополия была уже нарушена – в СССР прошли ядерные испытания и начал поступать на вооружение Ту-4, созданный на основе B-29 методом обратного инжиниринга. Первая специализированная «ядерная» часть в советских ВВС начала формироваться в середине 1951 г., тогда же изготовлено соответствующее количество серийных бомб. Отставание Советского Союза по времени было не очень велико, около четырёх лет, однако за эти годы Соединённые Штаты успели произвести сотни бомбардировщиков и ядерных боезарядов. Более того, американские машины превосходили советские по характеристикам и могли опираться на широкую систему передового базирования – кроме Великобритании и тихоокеанских баз таким «непотопляемым авианосцем» в 1950-е гг. было, например, французское Марокко[3].

Более или менее реальную возможность нанесения удара по континентальной территории США СССР получил с 1954 г., обретя первые стратегические бомбардировщики – турбовинтовые Ту-95 и реактивные М-4. Вероятно, в отношении собственной стратегической авиации советское руководство испытывало некоторый скепсис, и ресурсы направлялись в основном на ракетное вооружение и средства защиты от американской стратегической авиации. Об этом более чем наглядно говорят цифры – на десятки советских бомбардировщиков приходились сотни американских.

В Советском Союзе активнее и успешнее создавались зенитно-ракетные комплексы и в больших количествах строились истребители-перехватчики.

С 1954 г. подразделения противовоздушной обороны выделили в отдельный вид войск, что сохранялось до 1998 г., и уже на новом витке технологического и концептуального развития подобные задачи были объединены при создании Воздушно-космических сил в 2015 году[4]. После появления в конце 1950-х гг. эффективных межконтинентальных баллистических ракет они стали основным звеном СЯС СССР, в то время как в Соединённых Штатах основным средством доставки ядерного оружия по меньшей мере до середины 1960-х гг. оставалась авиация.

Интересно, что на первом этапе «ядерная» стратегическая авиация условно отделялась от «обычной» из-за своей особой ценности. Участие её в локальных конфликтах считалось нецелесообразным и многим первым «стратегам» вовсе не довелось повоевать. Так, B-36 не участвовали в Корейской войне – отчасти, конечно, из-за боязни потерь, но в том числе и потому, что не рассматривались как «просто большие бомбардировщики». По имеющимся свидетельствам, их экипажи даже не проходили регулярную подготовку по использованию обычных бомб[5]. Похожая судьба ожидала и первые советские Ту-95 и М-4 (разве что поставленные в Китай в 1956 г. Ту-4 участвовали в налётах на Тайвань). Таким образом, на самом раннем этапе развития в качестве компонента СЯС стратегическая авиация сверхдержав в определённой мере придерживалась принципа отделения ядерных средств от «обычных», что и сегодня считается полезным с точки зрения как снижения ядерной опасности и стратегических рисков, так и возможных механизмов контроля над вооружениями.

На все случаи войны

Впрочем, вскоре всё изменилось кардинальным образом. На фоне стремительного развития межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) авиации нужно было доказать свою полезность. В США таким обоснованием стала многозадачность, что хорошо укладывалось в концептуальные идеи в духе «гибкого реагирования» администрации Джона Кеннеди, которые пришли на смену воззрениям о неизбежном и немедленном переходе к массированному применению ядерного оружия в случае войны с СССР. Многочисленная бомбардировочная авиация могла активно применяться на доядерной стадии конфликта, а также в целях управления эскалацией в ядерной фазе. «Бомбовозы» хорошо подходили и для различных демонстративных и сигнальных действий, пролётов вдоль границ, ярких учений. Кроме того, они обладали серьёзным ударным потенциалом в локальных конфликтах с малыми неядерными странами – тема в тот период весьма актуальная для американцев на фоне разгоравшейся войны во Вьетнаме.

С другой стороны, поскольку Советский Союз не обладал заморскими базами, а его руководство было зачаровано возможностями ракетной техники, Москва могла бы полностью отказаться от стратегической авиации. Однако помогла «авианосцефобия» – почти все советские «стратеги» имели модификации, вооружённые тяжёлыми противокорабельными ракетами, что не имело аналогов за рубежом ввиду отсутствия там подобной задачи. Это позволяло заручиться поддержкой военно-политического руководства для производства, развёртывания и регулярного совершенствования крупных морских ракетоносных сил, а уже «на сдачу» появлялась возможность поражения теми же ракетами наземных целей (в том числе с ядерной боевой частью) и более простые «бомбардировочные» модификации самолётов. Даже современные российские стратегические ракетоносцы имеют некоторым образом «морскую» родословную – Ту-95МС создан на основе морского патрульного самолета Ту-142, а Ту-160 изначально создавался под тяжёлые противокорабельные ракеты Х-45, что во многом определило габариты отсеков вооружения (изначально избыточные под стратегические крылатые ракеты Х-55, но пригодившиеся позже для современных образцов ударных вооружений).

Позднее американская стратегическая авиация в полной мере трансформировалась в соответствии с пожеланиями военно-политического руководства, став в первую очередь не столько компонентом СЯС, сколько средством глобальной проекции силы, а также «сверхдлинной рукой» в локальных конфликтах. В начале «Бури в пустыне» 1991 г. это ярко продемонстрировала группа из семи бомбардировщиков B-52G, совершившая беспосадочный перелёт из США до рубежа пуска по целям в Ираке неядерных крылатых ракет AGM-86C и обратно, занявший в общей сложности 35 часов[6]. Начиная с этого конфликта, американская стратегическая авиация практически не пропускала многочисленные локальные войны 1990—2020-х гг. и применялась в отдельных карательных акциях. На начальной стадии войны в Афганистане в 2001 г. её возможности оказались уникальны из-за относительной географической изоляции театра боевых действий[7]. Кроме того, Кроме того, бомбардировщики стали удивительно удачной платформой для локальных войн – большой запас топлива и условия для экипажа обеспечивали высокую длительность полётов, запас вооружения соответствовал нескольким тактическим ударным самолётам, а члены экипажа могли эффективно работать с прицельно-разведывательными системами.

Отдельное направление в развитии американских тяжёлых бомбардировщиков любопытным образом перекликается с советским «морским» сюжетом. На сегодняшний день «ветераны» B-52 являются носителями морских мин Quickstrike-ER, которые благодаря оснащению, аналогичному корректируемым планирующим авиабомбам JDAM позволяют осуществлять точное минирование акваторий на значительном удалении[8]. Соответственно, если в советском случае тяжёлые морские ракетоносцы должны были искать и уничтожать авианосцы, то сегодня уже в Соединённых Штатах создаётся потенциал для «запирания» военно-морских сил в базах. Не исключено, что такова одна из причин резко негативной реакции российской стороны на полёты американских тяжёлых бомбардировщиков над акваториями Балтийского и Чёрного морей[9]. Более того, в условиях обострения военно-политического противоборства, в США заявляют о беспрецедентной интенсивности развёртывания оперативных бомбардировочных групп в глобальном масштабе, и что «всем хочется [американский] бомбардировщик у себя в регионе»[10].

Отдельно отметим, что тяжёлые бомбардировщики являются уникальной платформой для испытания вооружения и иных летательных аппаратов, в т.ч. беспилотников воздушного запуска и гиперзвуковых летающих лабораторий.

Таким образом, из специализированной платформы для применения ядерного оружия стратегические бомбардировщики стали единственным из компонентов стратегической триады, вполне пригодным для использования в обычных конфликтах. Они полностью сохранили уникальные возможности компонента СЯС, в частности гибкость, пригодность для выполнения тактических задач и сигнализирования. Не следует забывать, что в отличие от иных составляющих ядерной триады бомбардировщики являются в определённой мере многоразовым средством, пусть и с оговоркой об уязвимости наземной инфраструктуры. В 1980-е гг. их оснастили малоразмерными и малозаметными крылатыми ракетами большой дальности, и они получили и «огневую мощь», в целом не уступающую тяжелым МБР. Находясь на дежурстве в воздухе, стратегический воздушный ракетоносец ещё и крайне устойчивый компонент СЯС, а благодаря дальности наиболее современных крылатых ракет (российские Х-102, Х-БД), а в будущем и вооружению перспективными аэробаллистическими ракетами, практически неуязвим для ПВО противника.

Для России стратегическая авиация ценна ещё и тем, что, учитывая относительную слабость флота по сравнению с флотами потенциальных противников (ВМС США; объединённые ВМС стран НАТО), она является важнейшим средством проекции силы на большом удалении от границ. При этом и в рамках специальной военной операции на территории Украины, насколько можно судить, на дальнюю авиацию возложена значительная часть задач по нанесению комбинированных ударов высокоточным оружием большой дальности[11]. Кроме того, особого внимания заслуживают совместные патрули российских и китайских тяжёлых бомбардировщиков, тем более что параллельно с взаимодействием в воздухе отрабатывается и наземное обслуживание российских самолётов на китайских аэродромах[12].

В этих противоречивых условиях вопрос контроля и ограничения «воздушной ноги» триады СЯС крайне сложен. Стратегические бомбардировщики-ракетоносцы сочетают как уникальные полезные качества, так и недостатки, значительно отличающие их от МБР и БРПЛ, такие как повышенная уязвимость на земле, долгое время подготовки и нанесения удара, небольшой «вес залпа» относительно иных компонентов триады.

Подходы к ограничению стратегической авиации

Попыткам ограничений авиационных вооружений, как ни удивительно, даже больше лет, чем собственно боевым самолётам – ещё на первой и второй конференциях в Гааге 1899 и 1907 гг. были приняты декларации «о запрещении метать снаряды и взрывчатые вещества с воздушных шаров или иным подобным способом»[13]. Успешность этих соглашений комментировать нет смысла. Однако, переходя от курьёзов к современному контролю над вооружениями, стоит начать с договоров ОСВ между СССР и США.

Пожалуй, первым ярким эпизодом стала история дальних бомбардировщиков-ракетоносцев семейства Ту-22М в контексте договора ОСВ-2. Этот самолёт был, кроме всего прочего (если не в первую очередь), носителем тяжёлых противокорабельных ракет семейства Х-22, и США всерьёз обеспокоились его потенциалом в качестве межконтинентального средства доставки ядерного оружия – в том числе благодаря возможности дозаправки в воздухе. После продолжительных переговоров и переписки[14] было принято решение ограничить масштабы производства этого бомбардировщика и не оснащать его системой дозаправки. Более того, противоречия касались и подходов к подсчёту бомбардировщиков и крылатых ракет, и на определённом этапе таковые рассматривались фактически как носитель с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН)[15].

Впрочем, куда более подробно и предметно стратегическая авиация ограничивалась и сокращалась в рамках серии уже российско-американских договоров серии СНВ и отчасти СНП.

Договор СНВ-1 наиболее подробен в определениях и сложен в установлении потолков.

Так, согласно его положениям, под ограничения подпадали «тяжёлые бомбардировщики», которыми считались самолёты, оборудованные для ядерных бомб или ракет, имеющих дальность более 8 тыс. км, и/или оснащённые крылатыми ракетами большой дальности, которыми, в свою очередь, считались крылатые ракеты дальностью более 600 километров[16]. В рамках СНВ-1 проводилась чёткая грань между ракетоносцами — носителями малогабаритных крылатых ракет большой дальности (КРВБ, у США – AGM-86 ALCM и AGM-129 ACM, у СССР/РФ – Х-55) и прочими бомбардировщиками, несущими свободнопадающие бомбы или ракеты с дальностью менее 600 км. Первые приносили в общий засчёт для США по 10–12 боезарядов[17], для России – по 8. Вторые приносили в засчёт один боезаряд, хотя фактически могли нести несколько (особенно свободнопадающих бомб). Однако боевые возможности носителя свободнопадающих бомб и крылатых ракет с дальностью более 2 тыс. километров различались столь кардинально, что их отличающийся на порядок «вес» в договоре выглядит вполне справедливо.

В США к носителям КРВБ, согласно положениям договора, отнесли Boeing B-52H “Stratofortress” и оснащённую для этого часть парка более старой и уже начавшей сниматься с вооружения модификации В-52G. К прочим тяжёлым бомбардировщикам – Rockwell B-1B “Lancer”, которые не успели оснастить КРВБ, и создаваемый малозаметный Northrop Grumman B-2 “Spirit”. В России к носителям КРВБ отнесли Ту-95МС и Ту-160, к прочим устаревшие и уже снимаемые с вооружения Ту-95М, Ту-95К, Ту-95К-22. Для американских ракетоносцев была принята максимальная фактическая боевая нагрузка в 20 крылатых ракет, для российских – в 16 (фактически взят максимально возможный боекомплект среди парка, имевшийся, соответственно, у модификаций B-52H[18] и Ту-95МС-16[19]). Таким образом, для общего засчёта бралась боевая нагрузка в половину от предельной.

Со времени заключения СНВ-1 тянется специфическая история вокруг американских бомбардировщиков B-1B “Lancer”. Он изначально планировался как многоцелевой, в том числе и как замена B-52H в качестве носителя КРВБ, но сильно задержался в создании и к 1991 г. только на паре прототипов начались предварительные испытания[20]. Строевые машины не были оборудованы для применения КРВБ, только для свободнопадающих ядерных бомб и ракет малой дальности AGM-69A SRAM. В случае переоборудования B-1B мог стать мощным носителем с рекордной боевой нагрузкой до 22 КРВБ (8 на барабанной пусковой установке в переднем отсеке вооружения и 14 на пилонах под фюзеляжем). В новых геополитических условиях американские переговорщики заявили, что программа оснащения B-1B ядерными КРВБ не ведётся и не планируется. Выработана схема лишения возможности быстро оборудовать для этого строевые машины (фиксация перегородки в отсеке вооружения, заварка разъёмов для узлов подвески) и механизм инспекций. По заявлениям американских специалистов, на переоборудование потребовалось бы 11–13 дней и как минимум часть работ пришлось бы выполнять в крупных центрах техобслуживания, а это нельзя сделать скрытно[21]. На этих условиях они были занесены в договор не как носители КРВБ. На всякий случай СНВ-1, однако, подразумевал возможность перевести их в другую категорию, чем, впрочем, не воспользовались – напротив, в дальнейшем продолжится их фактическая и юридическая «денуклеаризация».

Кроме решения сложной и потенциально полезной на будущее дилеммы с «недоделанными» B-1B, в чём-то соглашение тридцатилетней давности уже тогда находилось «на волне» сегодняшних наиболее «модных» технологий. Так, отдельными статьями запрещалось создание баллистических ракет воздушного базирования, крылатых ракет с несколькими боевыми частями, переоборудование самолётов большой дальности, но изначально не бомбардировщиков, в носители крылатых ракет (чем сейчас активно занимаются в Соединённых Штатах с системой Rapid Dragon, предназначенной для запуска крылатых ракет из грузовых отсеков транспортных самолётов). Отдельно прописанный запрет на создание оснащённых ядерным оружием «летательных аппаратов, которые не являются самолётами», с примерами в виде дирижаблей и иных аппаратов легче воздуха может показаться комичным, однако незадолго до подписания договора в качестве одного из вариантов базирования перспективной МБР MX в США совершенно серьёзно рассматривались как раз дирижабли[22]. Можно сказать, что таким образом из Москвы-1991 перебросили мостик к Гааге-1899. Отметим, что по крайней мере с запретом ядерного оружия на летательных аппаратах легче воздуха пока всё относительно благополучно.

Этого нельзя сказать о СНВ-2, который должен был радикально расширить и углубить тренды, заложенные в СНВ-1. В первую очередь его помнят и обсуждают в связи с амбициозной идеей ликвидации наземных МБР с РГЧ ИН. Однако были предусмотрены изменения и в вопросе подсчёта боезарядов, числящихся за стратегической авиацией: отныне тяжёлые бомбардировщики приносили бы в общий засчёт количество боезарядов, равное максимальной нагрузке вне зависимости от того, вооружались ли они КРВБ, или простыми свободнопадающими бомбами[23]. В результате российские Ту-95МС стали «весить» в зависимости от модификации 6 или 16 боезарядов, а Ту-160 – 12. Учитывая, что ранее все они считались как 8, а дополнительные узлы подвески на Ту-95МС-16 стали совсем невыгодны, получилось, что большая часть российского парка немного «подешевела», а немногочисленные Ту-160 «подорожали» всего в полтора раза.

В США же ситуация была кардинально иной – B-52H стали приносить в засчёт вдвое больше (20 вместо 10), а B-1B и B-2A в шестнадцать раз больше, так как для них было установлено количество боезарядов в 16! Вероятно, это было мерой подсластить для Москвы горькую пилюлю в виде ликвидации МБР с РГЧ ИН, на которые во многом опирались российские СЯС. Неудивительно, что в СНВ-2 содержалась процедура перевода бомбардировщиков в неядерные, с условиями, прописанными прежде всего под B-1B (например, общее число таких бомбардировщиков – 100, соответствовало числу выпущенных B-1B). К моменту подписания первоначального пакета документов по СНВ-2 (январь 1993 г.) этот бомбардировщик, судя по всему, уже перестали рассматривать как носитель ядерного оружия – в начале 1990-х гг. были сняты с вооружения исчерпавшие ресурс и опасные в эксплуатации ракеты AGM-69A SRAM и из ядерного вооружения остались только свободнопадающие бомбы, что прилично смотрелось только на новейшем малозаметном B-2A. Формально с точки зрения США B-1B были исключены из ядерного планирования в 1997 г., фактически соответствующие тренировки начали сокращаться с 1991 года[24].

Однако с точки зрения российско-американского контроля над вооружениями ничего не изменилось – несмотря на настоятельные просьбы Москвы, США вышли из Договора о ПРО, и Россия отказалась от ратификации СНВ-2. Дабы не допустить перерыва в действии договоров, в 2002 г. был заключён Договор о стратегических наступательных потенциалах, который фактически продлевал СНВ-1, устанавливая новые, более низкие количественные показатели. Определения и параметры оставались прежними. Новые формулировки даны в нынешнем, пусть и приостановленном, ДСНВ, подписанном в апреле 2010 года. В отличие от сложного и детального СНВ-1 или амбициозного СНВ-2, в ДСНВ устанавливались в первую очередь общие количественные потолки СЯС сторон. Внутри потолков предлагалась широкая свобода формирования комфортных для себя СЯС, что было закреплено даже отдельным пунктом: «Каждая из Сторон имеет право самостоятельно определять состав и структуру своих стратегических наступательных вооружений».

Стратегическая авиация получила в ДСНВ особую свободу – все бомбардировщики вне зависимости от вооружения приносили в засчёт носителей и боезарядов только одну единицу за самолёт.

Учитывая значительно сократившиеся парки, воздушная компонента ядерной триады с точки зрения контроля и сокращения вооружений стала почти «бесплатной» (не в смысле бюджетных расходов, к сожалению). Возможно, обе стороны в начале XXI века начали в первую очередь рассматривать стратегическую авиацию как средство неядерной проекции силы, вполне применимое и в локальных конфликтах. Полный отказ от ядерного оружия воздушного базирования, видимо, также был признан нецелесообразным из-за уникальных для этого компонента триады возможностей, упомянутых выше. Кроме того, с развитием средств ПВО и общим прогрессом в разведывательно-информационном обеспечении бомбардировщики с дозвуковыми КРВБ стали терять ценность в качестве средства первого удара, одновременно сокращая возможное негативное влияние на стратегическую стабильность.

В ходе исполнения ДСНВ 2010 г. B-1B были полностью выведены из засчёта после демонстрации российской стороне изменений, исключавших применение уже и свободнопадающих ядерных бомб. Однако если это было решено и объявлено ещё при заключении договора в рамках совместного согласованного заявления[25], то дальнейшие мероприятия США по переоборудованию в неядерные части парка B-52H вызывали споры в рамках работы двухсторонней консультативной комиссии. Российскую сторону не устраивала надёжность, верифицируемость и обратимость подобных изменений, как и маркировка «ядерных» от «неядерных» бомбардировщиков – были установлены специальные отличительные «антенны», но это, разумеется, совершенно не то же, что понятное переоборудование всего типа машин. Отметим, что несмотря на эту справедливую критику, регулярное информирование со стороны США о количестве переоборудованных тяжёлых бомбардировщиков можно расценивать как де-факто меры транспарентности в интересах контроля над неядерными вооружениями, которые могут выполнять стратегические задачи. И всё же, вопрос неправомерного вывода части B-52H из засчёта звучал довольно громко с 2018 г.[26] и оставался одной из ключевых претензий к американской стороне[27]. Конечно, не это привело к приостановке действия ДСНВ в 2023 г., но накопившиеся противоречия, в том числе и по этим вопросам, стали одной из «соломинок, переломивших спину верблюда». Дополнительную остроту данному сюжету придало предложение комиссии Конгресса США по обзору политики в сфере стратегических вооружений рассмотреть возможность «пере-переоборудовать» указанные бомбардировщики B-52H, вновь сделав их средством доставки ядерного оружия[28].

Если вопрос вывода из засчёта B-1B как целого типа выглядит успешным опытом контроля над вооружениями применительно к стратегической авиации, то попытка вывести из него часть парка, а другую часть того же типа рассматривать как основу воздушной компоненты СЯС становится поводом для споров и потенциально опасных недоразумений.

Перспективы контроля над стратегической авиацией

В ближайшем будущем тяжёлые бомбардировщики получат на вооружение новое поколение всё менее заметных крылатых ракет со всё большей дальностью, гиперзвуковые ракеты, разнообразные беспилотные системы воздушного базирования. По мере развёртывания соответствующих видов вооружения и военной техники будет меняться восприятие потенциала воздушной части ядерной триады, а также восприятие угроз со стороны вероятного противника.

Новые технологии сулят не только создание новых видов авиационных средств поражения, чьи уникальные возможности непременно будут использованы (или уже использованы) для доставки ядерного боезаряда. Преобразиться может и облик бомбардировщиков. Если гиперзвуковым, сверхвысотным и частично орбитальным бомбардировщикам место пока на страницах книг о нереализованных проектах холодной войны, то беспилотные технологии – реальность сегодняшнего дня.

Создание тяжёлых ударных БПЛА – дело ближайшего будущего, которое не представляет особых технических проблем.

Сдерживающим фактором, видимо, является неготовность доверять компьютеру столь дорогую машину, выполняющую особо важные задачи. Однако применительно к стратегическим силам новые возможности выглядят очень заманчиво, прежде всего интересен рост дальности полёта и длительности пребывания в воздухе. Последнее позволит обеспечить эффективное дежурство в воздухе в угрожаемые периоды, что в совокупности с новыми средствами поражения сделает авиационную компоненту триады сверхустойчивой (учитывая наращивание противолодочного потенциала и средств космической разведки – в перспективе, возможно, наиболее устойчивой из трёх), а с другой стороны — и более опасной в качестве средства первого удара. И это не фантазии – о перспективном американском бомбардировщике B-21A “Raider” ещё на стадии создания говорилось как об опционально пилотируемом, то есть способном выполнять как минимум часть задач без экипажа[29]. Конечно, передача хотя бы частичного контроля над ядерными средствами цифровому оператору – большая проблема, но рано или поздно, вероятно, возобладают голоса тех, кто справедливо замечает: никого не смущало, что пилота нет в МБР, в чём такая уж принципиальная разница с беспилотным бомбардировщиком?

Впрочем, есть и более традиционные проблемы. Уже понятно, что устоявшиеся определения «тяжёлого бомбардировщика» родом из СНВ-1 начинают устаревать. Формуле «дальность более 8000 км и/или ракеты с дальностью более 600 км», очевидно, не в полной мере соответствует перспективный американский бомбардировщик B-21A “Raider”, по крайней мере, до принятия на вооружение перспективной КРВБ AGM-181 LRSO. А если её не введут в состав вооружения нового бомбардировщика, как уже бывало, то получится, что основная перспективная машина стратегической авиации США будет выведена из засчёта?

Выписанная в свое время «индульгенция» для Ту-22М также трещит по швам по мере его модернизации в версию Ту-22М3М с акцентом на «возвращённую» систему дозаправки и возможное оснащение новыми ракетам, дальность которых может превысить 600 км[30]. Более того, новыми ракетами с большей дальностью оснащаются и ударные самолеты тактической авиации, да и варианты с развёртыванием крылатых ракет на транспортных самолетах также воплощаются в жизнь.

В российско-американском измерении контроля над вооружениями можно выделить два основных перспективных направления. С одной стороны, справедливо предлагается пойти «вглубь и вширь», пусть на сегодня для этого и не хватает политической воли. В частности, можно учитывать крылатые ракеты и свободнопадающие авиабомбы тяжёлых бомбардировщиков полноценно, а не условно (как в действующем ДСНВ), условные же «единицы» для начала распространить на неядерные средства поражения большой дальности, закреплённые за рассматриваемыми в настоящей статье носителями[31]. А, например, задачу вывода из рассмотрения огромного планируемого парка перспективных американских B-21 в неядерном оснащении и их возможных российских (и китайских) аналогов можно решать через углубление существующей практики раздельного базирования соответствующих носителей на авиабазах, не оснащённых инфраструктурой хранения, обслуживания и эксплуатации ядерных боезарядов[32].

Любые «жёсткие» меры контроля над вооружениями необходимо сопровождать «мягкими», подготавливая почву к возвращению к юридически обязывающим договорённостям.

Целесообразно рассмотреть возможность инициативных расширенных уведомлений об учебных, дружественных и «сдерживающих» патрулях и развёртываниях тяжёлых бомбардировщиков, а также о сценариях соответствующих учений, в том числе с привлечением третьих стран.

Глобальный масштаб

В описанном контексте собственный флот тяжёлых бомбардировщиков захотят создать (или возродить) многие страны, хотя сегодня программы перспективных авиационных комплексов такого класса реализуются только в США, России и Китае. Появление подобных универсальных инструментов подлинно стратегического характера создаст новые дилеммы безопасности в различных регионах мира. Необходимо продолжать поиск возможных инструментов если не ограничения, то хотя бы повышения прозрачности соответствующих процессов, так как в противном случае уже разгоняемая гонка вооружений в глобальном масштабе получит новое измерение, обладающее уникальным эскалационным потенциалом. «Освоение» украинского воздушного пространства американским Командованием глобального удара, возможно, стало одной из причин принятия решения о начале специальной военной операции. Не исключено, что подобные действия в других регионах военно-политического противостояния также чреваты переходом к вооружённому противоборству с непрогнозируемым исходом.

Авторы:

Дмитрий Стефанович, научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

Александр Ермаков, младший научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

СНОСКИ

[1] Любопытно, что существовала вероятность выбрать английские Avro “Lancaster”, имевшие очень крупный и удобный бомбоотсек, но американские военные настояли на том, что если есть хоть какая-то возможность, то необходимо использовать американский самолёт (см.: Gibson C. Vulcan’s Hammer. Manchester: Hikoki Publications, 2011. P. 36). Впрочем, современные английские политики наверняка рады возможности дистанцироваться от бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, решение о которых было принято, пусть и формально, но совместно (см.: Minutes of a Meeting of the Combined Policy Committee. In: R. Dougall, R.C. Hayes, D.R. Ambach et al. (Eds.), Foreign Relations of the United States: Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Vol. I. Washington, DC: United States Government Printing Office, 1960).

[2] Norris R., Kristensen H. Global Nuclear Weapons Inventories, 1945–2010 // Bulletin of the Atomic Scientists. 2010. Vol. 66. No. 4. С. 77–83.

[3] Кузнецов К. Стратегический бомбардировщик Боинг B-47 «Стратоджет». М.: Эксмо, 2018. С. 70–71.

[4] Кочетыгов М. Ретроспективный анализ военно-научных исследований строительства и развития воздушно-космической обороны // Военная Мысль. 2023. No. 10. С. 18–27.

[5] Кузнецов К. Конвэр B-36 «Миротворец». М.: Эксмо, 2018. С. 86.

[6] Yenne B. The Complete History of U.S. Cruise Missiles: From Kettering’s 1920s’ Bug & 1950’s Snark to Today’s Tomahawk. Forest Lake, Minnesota: Specialty Press, 2018. 122 p.

[7] Ермаков А. Авиация США в войне в Афганистане в 2001–2017 годах. В кн.: В.Н. Бондарев (Ред.), Грозное небо. Авиация в современных конфликтах. М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2018. С. 44–50.

[8] USAF B-52 Conducts Long Range Offensive Mine Warfare Test // Naval News. 29.06.2023. URL: https://www.navalnews.com/naval-news/2023/06/usaf-b-52-conducts-long-range-offensive-mine-warfare-test/ (дата обращения: 07.10.2023).

[9] См.: Начальник Главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник Сергей Рудской провёл брифинг для представителей СМИ // Минобороны России. 01.06.2020. URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12295316@egNews (дата обращения: 07.10.2023); Главнокомандующий ВКС провёл брифинг для военных атташе иностранных государств // Минобороны России. 11.09.2020. URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12313777@egNews (дата обращения: 07.10.2023).

[10] Gordon C. STRATCOM Boss Touts Value of Bomber Task Forces: “Everyone Likes a Bomber in Their Region” // Air & Space Forces Magazine. 16.08.2023. URL: https://www.airandspaceforces.com/stratcom-boss-value-bomber-task-forces/ (дата обращения: 07.10.2023).

[11] Командованию и личному составу 121 гвардейского тяжёлого бомбардировочного авиационного полка // Президент России. 07.04.2022. URL: http://kremlin.ru/events/president/letters/68156 (дата обращения: 07.10.2023).

[12] ВКС России и ВВС Китая провели очередное совместное воздушное патрулирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Минобороны России. 07.06.2023. URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12469773@egNews (дата обращения: 07.10.2023).

[13] Гликман О. Гаагские мирные конференции 1899 и 1907 годов: российская инициатива и дальнейшее развитие МГП // Круглый стол «Вклад России в формирование МГП и идей гуманности: исторические, правовые, дипломатические и культурные аспекты». 18.05.2018. URL: https://www.icrc.org/ru/download/file/82839/haguepeaceconferences.pdf (дата обращения 07.10.2023).

[14] К 40-летию подписания договора ОСВ-2: информационно-справочные материалы // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 18.06.2019. URL: https://idd.mid.ru/informacionno-spravocnye-materialy/-/asset_publisher/WsjViuPpk1am/content/k-40-letiu-podpisania-dogovora-osv-2?inheritRedirect=false (дата обращения: 07.10.2023).

[15] Договор ОСВ-2 // Центр по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии при МФТИ. URL: https://www.armscontrol.ru/course/rsf/p6.htm (дата обращения: 07.10.2023).

[16] Приложение к договору СНВ-1. Термины и их определения // Центр по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии при МФТИ. URL: https://www.armscontrol.ru/start/rus/docs/start1/definitions.txt (дата обращения: 07.10.2023).

[17] Первые 150 самолётов по 10 боезарядов, те, что свыше 150, по 12.

[18] B-52H могли нести 8 крылатых ракет в барабанной пусковой установке в бомбовом отсеке и 12 на пилонах под крылом. B-52G – только до 12 под крылом, отсюда в положении договора для тех из них, что были «свыше 150», 12 боезарядов в засчёт.

[19] Ту-95МС-16 могли нести 6 крылатых ракет в барабанной пусковой установке в бомбовом отсеке и 10 на пилонах под крылом. Такая нагрузка очень значительно снижала дальность полёта и задолго до заключения ДСНВ-1 бомбардировщики стали выпускать без подкрыльевых пилонов в модификации Ту-95МС-6 и снимать их в частях. Ту-160, в свою очередь, несли 12 крылатых ракет в бомбовом отсеке, что было с точки зрения засчёта достаточно «выгодно».

[20] Ермаков А. Зеркальная крепость // РСМД. 25.05.2023. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/zerkalnaya-krepost/ (дата обращения: 07.10.2023).

[21] Exchange of Letters Concerning the B-1 Bomber // The U.S. Department of State. 20.01.2001. URL: https://1997-2001.state.gov/www/global/arms/starthtm/start/abaltrs.html#b1 (дата обращения: 07.10.2023).

[22] MX: The Weapon Nobody Wants // The Defence Monitor. 1981. Vol. 10. No. 6. P. 7.

[23] Меморандум о договорённости о зачислении боезарядов и о данных по тяжёлым бомбардировщикам в связи с Договором между Российской Федерацией и Соединёнными Штатами Америки о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений // Центр по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии при МФТИ. URL: https://www.armscontrol.ru/start/rus/docs/memo.htm (дата обращения: 07.10.2023).

[24] B-1 // Global Security. URL: https://www.globalsecurity.org/wmd/systems/b-1.htm (дата обращения: 07.10.2023).

[25] Переоборудованные тяжёлые бомбардировщики В-1В. Первое Согласованное заявление. Глава IX Протокола к ДСНВ-3 // Президент России. 08.04.2010. URL: http://static.kremlin.ru/media/events/files/41d2ef6d0dc8b2e65fc5.pdf (дата обращения: 07.10.2023).

[26] Заявление МИД России // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 05.02.2018. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/international_safety/disarmament/voenno_strategicheskie_problemy/snv/1562499/ (дата обращения: 07.10.2023).

[27] См., например: О суммарных количествах стратегических наступательных вооружений России и США в соответствии с Договором о СНВ // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 13.10.2022. URL: https://mid.ru/en/foreign_policy/international_safety/1833766/?lang=ru (дата обращения: 07.10.2023).

[28] 2023 America’s Strategic Posture. The Final Report of the Congressional Commission on the Strategic Posture of the United States // The U.S. Armed Forces. URL: https://armedservices.house.gov/sites/republicans.armedservices.house.gov/files/Strategic-Posture-Committee-Report-Final.pdf (дата обращения: 07.10.2023).

[29] Rogoway T., Trevithick J. Document Confirms B-21 to Be Delivered Optionally Manned and Nuclear Capable // The Drive. 08.11.2017. URL: https://www.thedrive.com/the-war-zone/15902/document-confirms-b-21-to-be-delivered-optionally-manned-and-nuclear-capable (дата обращения: 07.10.2023).

[30] Ту-22М3М получил штангу дозаправки, снятую после подписания СНВ // РИА Новости. 02.06.2019. URL: https://ria.ru/20190602/1555185418.html (дата обращения: 07.10.2023).

[31] Арбатов А.Г. Проблемы и дилеммы следующего договора СНВ // Мировая экономика и международные отношения. 2021. Т. 65. No. 6. С. 5–20.

[32] Acton J., Vaddi P. A ReSTART for U.S.-Russian Nuclear Arms Control: Enhancing Security Through Cooperation // Carnegie Endowment for International Peace. 02.10.2020. URL: https://carnegieendowment.org/2020/10/02/restart-for-u.s.-russian-nuclear-arms-control-enhancing-security-through-cooperation-pub-82705 (дата обращения: 07.10.2023).

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721897 Дмитрий Стефанович, Александр Ермаков

Первая мировая и СВО

Ложные аналогии среди многочисленных совпадений

КИРИЛЛ КОПЫЛОВ

Военный историк, специалист по Первой мировой войне.

На протяжении всей истории человечества люди были склонны искать ответы на сегодняшние проблемы в прошлом, проводя аналогии. Средневековые короли любили сравнивать себя с римскими императорами и их деяниями, римляне не только бесконечно ориентировались на героев мифологизированного прошлого, но и оглядывались на опыт Древней Греции.

Неудивительно, что сегодня, когда штурмовые группы пехоты сходятся на кинжальной дистанции среди развороченных огнём гаубиц окопов, а в обиход снова вошли такие понятия, как «мобилизация», «снарядный голод» и «война на истощение», аналитики и представители СМИ начали обращаться к образам Первой мировой. Бои вокруг Бахмута сравнивают с событиями под Верденом, рассуждают о позиционном тупике и ломают копья вокруг способов выхода из него.

Часть подобных аналогий имеет право на существование, другие же не просто неверны, но могут привести к ошибочным и даже опасным умозаключениям. В этой статье попробуем разобраться, какие параллели имеют основания, а где речь идёт о конъюнктурных натяжках и попытках строить теории на зыбкой почве.

Война, которую ждали другой

Череда научно-технических открытий и бурное развитие производственных возможностей совершили сразу несколько революций в военном деле к началу Первой мировой. Магазинные винтовки, скорострельная артиллерия, новые средства связи прочно прописались в европейских армиях, крупнейшие военные умы вписывали их в новые доктрины. Тон в разработке последних задавали французы со своим принципом Attaque à outrance – атаковать до победного конца. Решительное наступление считалось единственным способом выиграть войну, победа должна была достигаться смелым маневрированием огромных масс войск, нацеленных на достижение успеха любыми средствами и при любых потерях.

Будущая война виделась яростной, но короткой.

Противник будет разбит в нескольких масштабных сражениях на протяжении недель, самое большее месяцев.

Апофеозом подобного подхода может считаться известный «план Шлиффена», предусматривавший полный разгром французской армии за восемь недель. Провал германского наступления 1914 г. уже принято сравнивать с событиями февраля-марта 2022 года. Однако мы всё ещё недостаточно осведомлены о реальных целях и задачах СВО и оперативных планах российского военного командования, чтобы делать какие-либо далеко идущие выводы.

Провал немецкого наступления и успешный контрудар Антанты на Марне не привёл к быстрой победе Франции, после целой серии попыток подвинуть противника фронт застыл на линии от Северного моря до швейцарской границы. Оборона оказалась сильнее наступления, и основную роль в этом сыграли даже не пулемёты (их было пока слишком мало), а многочисленная скорострельная артиллерия, способная в считанные минуты обрушить десятки снарядов на головы пехоты. В то же время даже самые примитивные окопы снижали потери от снарядов неприятеля во много раз.

Ещё одна популярная довоенная теория гласила, что достаточно самоотверженная пехота в состоянии успешно наступать даже в отсутствие какой бы то ни было поддержки. В пехотном уставе Австро-Венгерской империи образца 1911 г. читаем: «Пехота способна выиграть лавровый венок даже без поддержки других родов войск и против численно превосходящего противника, если она пропитана уверенностью и агрессивностью и вооружена непоколебимой твёрдостью и волей вместе с огромной физической стойкостью». Подобные пассажи содержали уставы и других стран, но суровая правда оказалась в том, что самая мотивированная пехота не могла продвигаться под шквальным огнём вражеской артиллерии. Тем удивительнее читать сегодня военных экспертов, которые утверждают, что патриотизм, врождённый национальный дух и прочие факторы, относящиеся скорее к сфере пиара, способны компенсировать материальные проблемы и нехватку вооружения.

Быстрой войны в 1914 г. не получилось, и все стороны конфликта начали испытывать резкую нехватку боеприпасов. Довоенные расчёты, основывавшиеся на молниеносном разгроме противника, не предполагали строительства зиккуратов из ящиков со снарядами в ожидании начала войны. Кроме того, практически все европейские армии предпочитали потратить выделенные им средства на закупки дополнительных орудий, чтобы иметь решающий перевес. В результате больше всего снарядов имели Германия и Франция, примерно до 1500 выстрелов на орудие, Россия и Британская империя держали в своих арсеналах до 1000 выстрелов, более бедные страны, такие как Италия, Австро-Венгрия и Османская империя, имели не более 600–700 выстрелов.

Французы, всегда акцентировавшие внимание на умении вести огонь в максимальном темпе, столкнулись с нехваткой снарядов уже в конце сентября 1914-го, а остальные – к Новому году. К концу зимы артиллерия сторон уже выскребала последние довоенные запасы, в то время как расход снарядов во много раз превосходил их производство. В результате армии столкнулись с так называемым «снарядным голодом», а характер боевых действий в условиях укрепляющегося фронта требовал всё больше снарядов.

Здесь аналогии с сегодняшним днём вполне допустимы, быстротечного конфликта не случилось, а все довоенные расчёты оказались неверны перед лицом масштаба конфликта и его интенсивности.

Мобилизованные нации

Одним из принципиальных отличий событий более чем вековой давности от сегодняшнего дня является количество людей и материальных ресурсов, привлечённых воюющими сторонами. В качестве наиболее яркого примера можно взять Францию, чьё население на 1914 г. составляло около 39 млн человек, из которых 19 млн приходилось на мужчин. Уже в августе 1914-го 4 млн (!) мужчин оказались в рядах вооружённых сил, а всего до конца войны под ружьё встанут 7,5 млн французов. То есть практически половина мужского населения, включая стариков и младенцев[1].

В том же темпе шла и Германия. Всего за двенадцать дней мобилизации немецкая армия увеличилась с примерно 800 тыс. человек до более чем 3,5 миллиона. К началу сентября почти каждый третий немец в возрасте от 18 до 45 надел мундир. Германия продолжит мобилизацию и дальше, призвав в ряды вооружённых сил около 11 млн человек при общем населении на 1914 г. в примерно 67 млн человек[2]. По части мобилизации не отставали и другие страны (см. табл. 1 и 2). Так, в Российской империи до октября 1917 г. было мобилизовано около 12 млн человек, хотя эта цифра является обсуждаемой и, вполне вероятно, не полной.

На фоне подобных значений текущие мобилизационные усилия сторон СВО выглядят более чем скромными как и оценки общего числа военнослужащих, непосредственно находящихся на линии боевого соприкосновения. Это, естественно, влияет и на сопоставление любых боестолкновений столетней давности и сегодняшнего дня. Там, где в былые дни стороны могли сосредотачивать группировки численностью в сотни тысяч человек и спокойно относиться к потерям нескольких тысяч в сутки, сегодня действуют многократно меньшие силы, растянутые на сотни километров фронта. В таких условиях прямое сопоставление с Верденом или Соммой выглядит по меньшей мере некорректно.

Тотальной мобилизации подверглась и промышленность стран, участвовавших в Первой мировой. Это были крупнейшие индустриальные державы своей эпохи, на которые приходилась львиная доля мирового промышленного производства, прежде всего в металлургии и металлообработке, машиностроении и химической промышленности. Не удивительно, что они справились с задачей быстрого наращивания военного производства. «Снарядный голод» ликвидирован уже к концу второго года войны, причём цифры роста производства по сегодняшним меркам смотрятся фантастическими.

Британия, тогдашняя «мастерская мира», произвела к декабрю 1914 г. 870 тыс. снарядов, к декабрю 1915-го – 23,5 млн, а к декабрю 1916 г. – 128 миллионов. Россия, отставая в общих объёмах, всё равно продемонстрировала огромный рост. В 1914-м – 104 900 снарядов, 1915-м – 9 567 888, 1916-м – 30 974 678! Одна Франция за время войны произвела около 300 млн снарядов (из которых порядка 20 млн ушло в Россию). Не отставали и Центральные державы. Германия нарастила ежемесячный выпуск снарядов с 345 тыс. в 1914-м до 11 млн в 1918 году. По приблизительным подсчётам, страны Антанты (с Россией до октября 1917 г. и США за все годы) произвели порядка 790 млн снарядов, а Центральные державы примерно 680 миллионов.

На этом фоне уже сорванные обещания стран ЕС обеспечить Украину миллионом снарядов за год смотрятся довольно бледно. Как и планы США нарастить ежемесячный выпуск снарядов с 14 тыс. до 28 тыс., а потом до 100 тыс. к 2025 году.

Не менее грандиозно выглядят и цифры по выпуску другой военной продукции, одних только 155-мм гаубиц французы за четыре года войны произвели более 3 тыс. штук, а всего более 30 тыс. орудий. Не меньшими темпами шло и насыщение войск средствами связи. Если в 1914 г. во французской армии было всего 50 комплектов радиостанций, то к концу войны уже больше 30 тысяч. Число телефонов выросло с двух до 350 тысяч! Британцы нарастили выпуск орудий с 91 в 1914 г. до 8039 в 1918-м, а производство пулемётов увеличилось с 300 штук до 121 тысячи.

Подобные достижения, однако, давались дорогой ценой. По современным подсчётам, к 1917 г. Франция тратила на войну до 70 процентов своего ВВП, а Германия к концу того же года практически полностью свернула все не связанные с войной производства. К завершению войны немецкая и французская экономики потеряли, по разным оценкам, до трети предвоенного ВВП. Это обернулось катастрофическим падением уровня жизни основной массы населения. Британия из крупнейшего мирового кредитора стала должником, начав уже в 1915 г. брать деньги у американских банков, а со вступлением в войну Соединённых Штатов — напрямую у американского казначейства, причём эти деньги в основном оставались в США, идя на оплату поставок оружия и военных материалов. Соединённые Штаты, наряду с Британией, вообще оказались единственными странами, показавшими рост экономик на фоне войны (см. граф. 1).

Сегодня украинская экономика испытывает тяжёлые проблемы и опирается на кредитное плечо иностранных партнёров, российской пока удаётся поддерживать стабильность и не допускать катастрофического снижения. В то же время финансовая нагрузка на всех участников конфликта (прямых и непрямых) может постепенно увеличиваться. Причём, как и в Первую мировую, со временем всё больше будут страдать и экономики стран, напрямую не вовлечённых в конфликт. К примеру, ВВП нейтральной Голландии за время войны упал как минимум на 15 процентов, а независимые страны Скандинавии лишились от 5 до 10 процентов ВВП.

Война технологических чудес

В различных публикациях на тему СВО мы часто можем видеть громкие заголовки о беспрецедентных технологических прорывах, случившихся во время кампании. Однако многие из них уже произошли в начале XX века, пусть и на несколько другом технологическом уровне.

Изобретение братьев Райт военные приметили вскоре после первого полёта. Ещё перед войной французская артиллерия была самым технически продвинутым родом войск. Артиллеристы, хотя перед войной они в основном собирались прямой наводкой бить немцев из своих 75-мм скорострельных пушек, быстро оценили возможность заглянуть с помощью самолёта за горизонт. Неудивительно, что к началу войны половина французских военных самолётов принадлежала артиллеристам. Интересно, что две свои эскадрильи были у кавалерии, конники намеревались с их помощью вести разведку впереди и по флангам своих колонн.

Прозорливость артиллеристов стала очевидна с установлением статичной линии фронта, когда авиация оказалась единственным способом заглянуть дальше передовых окопов противника. Французы первыми, уже в конце 1914 г., установили на самолёт радиостанцию, а через год наведение по радио стало лучшим методом корректировки артиллерийского огня. Этому придавалась такая важность, что эскадрильи приписывались к отдельным полкам тяжёлых орудий и даже батареям сверхтяжёлых. По выражению самих французов, «лётчик стал проводником снарядов к их целям».

Окончательно система сложилась к лету 1916 года. Так, когда 13-я французская пехотная дивизия пошла в атаку на Сомме, над её головой, сменяя друг друга, висели самолёты трёх эскадрилий. Одна работала напрямую с тяжёлым артполком, вторая обеспечивала огонь дивизионной артиллерии, а третья вела наблюдение за продвижением своих войск и действиями противника, сообщая об узлах обороны и готовящихся контратаках.

Но даже не самолёты стали глазами для армии. Первая мировая – расцвет привязных аэростатов. В отличие от самолётов они могли висеть на высоте в 1000–1500 м многие часы, связываясь со штабами и артиллерией по телефону. В результате большая часть Западного фронта находилась почти под круглосуточным наблюдением с воздуха на глубину до 20 километров. Так что современная революция БПЛА в наблюдении за полем боя не так уж и нова.

Свои первые шаги сделали, как бы странно это ни звучало, и различные беспилотники-камикадзе.

Созданием одного из них, который несколько громоздко назывался «самолетающая воздушная торпеда», по заказу американской армии и флота занимались Орвиль Райт и американский инженер-изобретатель Чарльз Кеттеринг. Фактически они делали дрон-камикадзе, причём с хорошими даже для сегодняшнего дня характеристиками. Дальность полета 120 км, скорость 80 км в час и масса боевой части 81 килограмм. Дрон запускался с рельсовых направляющих (как и многие его современные аналоги) и приводился в движение четырёхцилиндровым бензиновым двигателем. Для стабилизации полёта использовался примитивный (по нашему времени) автопилот с гироскопом, высотомером и индикатором направления. Наведение осуществлялось с помощью прибора кратности, который выставлялся на необходимое для достижения цели число оборотов винта дрона, после его срабатывания крылья сбрасывались, и боевая часть пикировала на цель.

Хотя на испытаниях относительным успехом закончилась лишь треть полётов, заказчик был вполне обнадёжен результатами. «Торпеда Кеттеринга» стоила в разы дешевле пилотируемого самолёта, применять их собирались десятками (а потом и сотнями) штук разом по площадным целям, вроде железнодорожных станций, воинских лагерей и даже городов. Поэтому потеря части дронов считалась вполне допустимым ущербом, к тому же ожидалось, что по мере дальнейших опытов и реальной эксплуатации на фронте надёжность будет улучшена. Кроме того, вполне обоснованно считалось, что уничтожение дронов силами ПВО противника (самолётами и зенитными орудиями) будет практически невозможно из-за их малозаметности. Боевое применение назначили на весну-лето 1919 г., но немцы сдались раньше. Всего успели изготовить около 50 аппаратов, ни один из них не попал в Европу. Работы продолжались до 1920 г. и были свёрнуты после очередных бюджетных сокращений.

Немецкая фирма «Сименс» вела работы по дистанционно управляемым катерам ещё до Первой мировой и эти наработки решили использовать для атак британских кораблей у побережья Бельгии. Семитонный катер управлялся по проводам с береговой станции и мог удаляться от неё на расстояние до 20 км, команды по наведению операторы на берегу получали со специального самолёта, который следил за катером и целью. Беспилотник развивал скорость в 30 узлов и нёс почти 700 кг взрывчатки.

Британский монитор «Эребус» в октябре 1917 г. атакован беспилотником, но серьёзных повреждений не получил. Катер врезался в верхнюю часть противоторпедного буля, который и поглотил большую часть взрывной волны. Немцы продолжали совершенствовать катера-камикадзе, заменяя провода на радио и стараясь переместить станцию управления с берега на другие корабли или даже самолёты, но эти работы не были завершены до конца войны. Так что у «Гераней» и украинских морских БПЛА были предшественники.

Автор: Кирилл Копылов, военный историк, специалист по Первой мировой войне.

СНОСКИ

[1] Французская армия несла очень тяжёлые потери: 300 тыс. погибли до конца 1914 г., 430 тыс. – в 1915-м, 361 тыс. – в 1916-м, 190 тыс. – в следующем году, и, наконец, на последний год войны пришлось 306 тыс. убитых. Итого – более миллиона человек, или 4 процента населения страны. Даже мобилизация таких масштабов, как во Франции, не компенсировала потерь. Действующая армия достигла пика численности в июле 1916 г. (2 млн 234 тыс. человек), но упала до 1 млн 890 тыс. к октябрю следующего года и сократилась ещё на 220 тыс. к концу войны.

[2] Между августом 1914-го и ноябрём 1918-го погибло более 1,6 млн немцев.

Россия. Украина > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721896 Кирилл Копылов

Большая война: из прошлого в настоящее

Угроза прямого столкновения великих держав и ядерной войны станет более острой, чем в холодную войну

АНДРЕЙ СУШЕНЦОВ, Декан факультета международных отношений МГИМО МИД России, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», кандидат политических наук.

ВАСИЛИЙ КАШИН, Кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Боевые действия высокой интенсивности на Украине стали крупнейшим по масштабам вовлечённых сил, потерям и продолжительности конфликтом после Ирано-иракской войны 1980–1988 годов. Сравнения с последней правомерны лишь с точки зрения масштаба. Политический характер сегодняшних событий делает их уникальными.

Ирано-иракская война была столкновением региональных держав, причиной которого стали их противоречия. Военные операции возглавляемых США коалиций против Ирака в 1991 и 2003 гг. представляли собой выпады мирового гегемона против ослабленной региональной державы. К тому же к 2003 г. Ирак более десяти лет находился в полной изоляции без возможности закупки и содержания сложных систем оружия. Фолклендская война 1982 г. и грузино-югоосетинский конфликт в 2008 г. происходили в условиях крайнего неравенства сил, что предопределило их скоротечный характер.

Конфликт на Украине – продукт противоречий двух великих держав, США и России. Таким образом, ближайший исторический прецедент у украинского конфликта – война в Корее, завершившаяся почти семьдесят лет назад. Она серьёзно отличалась от конфликта на Украине с точки зрения тактики ведения боевых действий, применяемой военной техники, но в политических аспектах близка к происходящему в наши дни. И в том, и в другом случае великая ядерная держава вынуждена направлять войска на затяжную кампанию с неядерным региональным государством, получающим военную и военно-техническую поддержку от другой, враждебной ядерной державы. И в том, и в другом случае предметом конфликта выступает не столько судьба страны, на территории которой разворачивается театр боевых действий, сколько будущее мирового порядка[1].

Госсекретарь США Дин Ачесон в речи об азиатской политике США в январе 1950 г. оставил Корею за пределами американского «оборонительного периметра» в Азии, призванного противостоять «советскому империализму»[2]. Американское вступление в войну было связано со страхом, что победа коммунистов на Корейском полуострове станет началом их победного марша по Азии и далее по миру. Уже после войны эти взгляды были оформлены американским президентом Дуайтом Эйзенхауэром в виде «доктрины домино».

Сейчас с исходом украинского конфликта связано будущее возглавляемого Соединёнными Штатами мирового порядка. Ещё до начала российской специальной военной операции (СВО) госсекретарь Энтони Блинкен заявил, выступая в Совете Безопасности ООН 17 февраля 2022 г., что в конфликте «ставки намного превосходят Украину. Это момент угрозы для жизни и безопасности миллионов людей, а также для основ Устава ООН и международного порядка, основанного на правилах, который обеспечивает стабильность по всему миру»[3]. Подобные заявления повторялись неоднократно.

Столь высокие ставки в сочетании с фактором ядерного оружия предопределили характер конфликта. Как и СССР в Корее, США на Украине участвуют собственными вооружёнными силами ограниченным, но весьма существенным образом. Как и в случае с Кореей, это участие осуществляется так, чтобы минимизировать вероятность вертикальной эскалации.

Советский Союз направлял в Корею части и соединения истребительной авиации, зенитной артиллерии и радиотехнических войск. Действуя в тыловых районах, эти силы тем не менее сыграли важную роль в войне. Советские подразделения уничтожили сотни летательных аппаратов вооруже?нных сил США и американских военнослужащих. Но ещё более важным было стратегическое значение участия СССР в этой войне. Именно советские действия не позволили войскам ООН во главе с Вашингтоном реализовать превосходство в воздухе, нарушить линии снабжения китайских и северокорейских войск, осуществить изоляцию района боевых действий. В итоге развернулась затяжная война со значительными американскими потерями (36 тысяч человек убитыми, более 100 тысяч ранеными) и с неопределённым результатом.

На Украине американские разведывательные спутники, разведывательные самолёты и беспилотники являются частью единого разведывательно-ударного контура, в который входят контролируемые украинцами огневые средства, например, ракетные комплексы. Вероятно, по американскому целеуказанию украинцы наносят большую часть ударов оружием дальнего действия, что ведёт к гибели российских военнослужащих.

Как и в Корее, ограниченное участие враждебной сверхдержавы в боевых действиях не является секретом для другой стороны. Стремление избежать эскалации удерживало американцев в 1950-е гг., оно же удерживает и Россию сейчас от ударов по участвующим в конфликте силам противника. Соединённые Штаты не били по базам советской истребительной авиации, Россия пока не сбивает американские спутники, которыми пользуется украинская система разведки, связи и управления.

Сегодня сверхдержавы и их ближайшие партнёры, не вовлечённые в военную кампанию напрямую, берут на себя основную нагрузку по снабжению союзников, несущих на себе тяжесть конфликта.

На это расходуются значительные ресурсы. По данным Кильского института мировой экономики, внешняя помощь Украине с января 2022-го по май 2023 г. составила 165 миллиардов евро, и цифра продолжает расти.

Денежные расходы Советского Союза на Корейскую войну нам неизвестны. Значительную часть направлявшегося в Корею оружия составляли излишки и трофеи, оставшиеся от Великой Отечественной войны, но даже эта стоимость была значительна. В некоторых случаях СССР передавал корейским и китайским союзникам новейшие вооружения, например, истребитель МиГ-15, что требовало немалых расходов на фоне послевоенного восстановления экономики и крайней бедности в Советском Союзе.

Как и Корейская война, кампания на Украине ведётся в тени ядерного оружия, которое не применяется, но задаёт рамку. На определённом этапе эскалация приводит к рассмотрению ядерных вариантов. В ходе Корейской войны генерал Дуглас Макартур добивался от президента Гарри Трумэна разрешения на применение ядерного оружия, чтобы избежать угрозы поражения. В наши дни, хотя Запад обвиняет Москву в «размахивании ядерной дубиной», Россия на официальном уровне ни разу не говорила о намерении применить ядерное оружие на Украине и не давала повода предполагать, что такое применение рассматривается всерьёз. Российские заявления, касавшиеся возможной ядерной эскалации, направлены на предотвращение открытого вмешательства НАТО в конфликт (речь, например, об обсуждавшихся в первые месяцы вариантах введения «бесполётной зоны»), они оказались действенными.

Корейская война началась из-за противоречий между двумя корейскими режимами. Хотя крупномасштабную атаку начал Север, в предвоенный период оба корейских режима относились друг к другу с максимальной нетерпимостью и строили планы по установлению контроля над полуостровом. Между ними происходили регулярные вооружённые столкновения (что создаёт параллель с ситуацией в Донбассе в 2015–2021 гг.), многие из которых инициировались Югом, не уступавшим Северу в амбициозности и жёсткости.

Север рассматривал завоевание Юга как необходимый шаг для собственного политического выживания. Опасаясь угроз с Юга, Север опирался на неточную и чрезмерно оптимистичную информацию о внутриполитическом положении противника. Северокорейцы предполагали, что первый решительный и успешный удар приведёт к падению южнокорейского режима, примерно так же, как российские власти переоценили свои возможности по быстрому навязыванию Киеву выгодного России договора о будущем Украины.

Война за будущее

И Корейская война, и российская спецоперация на Украине пришлись на периоды структурной перестройки системы международных отношений и являются борьбой за право играть роль в конструировании будущего мирового порядка.

Корейская война была важным шагом в создании биполярной системы в свете обозначившегося после Второй мировой войны тренда к американской гегемонии. Если бы США удалось добиться убедительной победы, разгромив коммунистические силы и объе­динив полуостров под контролем режима в Сеуле, возникновение биполярности было бы предотвращено или отложено на неопределённый срок.

Отсутствие убедительной американской победы, несмотря на существенное напряжение сил со стороны Вашингтона (на время Корейской войны были восстановлены некоторые экстренные практики управления экономикой времён Второй мировой, включая директивный контроль над ценами и зарплатами), означало появление у Америки сопоставимого противника. Последующие советские успехи в развитии индустриальной экономики, ракетных и ядерных технологий, установление ядерного паритета лишь закрепили тенденцию.

С другой стороны, не добившись глобальных целей, Соединённые Штаты смогли избежать тяжёлого поражения. Южная Корея была спасена, система американских союзов укреплена, США реструктурировали и усовершенствовали политику в военной и военно-экономической сфере.

В последующие десятилетия Соединённые Штаты находились в обороне, а Советский Союз – в наступлении, распространяя влияние по миру. Тем не менее США были в состоянии защищать своё положение «сверхдержавы номер один» вплоть до того момента, когда в 1970-е гг. СССР начал клониться к упадку.

Последующее крупное изменение мирового порядка – переход от биполярности к однополярности в конце 1980-х – начале 1990-х гг. – не сопровождалось военными действиями по причине односторонней сдачи Советским Союзом своих позиций в мировой политике с последующей самоликвидацией.

Угроза большой войны сохраняется в течение всей переходной фазы в развитии мирового порядка.

То, что война в Корее, будучи, несомненно, уникальным конфликтом для конца 1940-х – начала 1960-х гг., завершилась перемирием, было не закономерностью, а огромной удачей для всего человечества. Несколько кризисов того периода имели реальный потенциал разрастания в полноценную длительную войну, возможно, с последующей ядерной эскалацией.

В рамках украинского кризиса напрямую вовлечённая в него великая держава Россия не является главным двигателем происходящих в мире изменений в балансе сил, хотя вносит свой вклад. Перемены связаны в значительной степени с внутренним ослаблением США, выражающимся в падении их роли в мировой экономике, быстром накоплении долга, росте социально-политической напряжённости, нарастающей дисфункции внутренней политики. На этом фоне развитие Китая привело к появлению альтернативного экономического центра, который, уступая Соединённым Штатам по роли в мировых финансах, номинальному ВВП и развитию ряда технологий, далеко превосходит их по промышленной мощи и быстро сокращает отставание по остальным направлениям. Развитие других незападных держав протекало не с такой скоростью, но также осложняло положение Америки.

Украина воспринимается США как инструмент нанесения стратегического поражения России, своему не самому крупному, но самому жёсткому и активному оппоненту на международной арене. Это поражение должно как минимум устранить Россию в качестве значимого участника международной политики и преподать урок другим возможным оппонентам, а как максимум – привести к смене режима в Москве и надолго закрепить за Соединёнными Штатами статус непререкаемого гегемона. Главными инструментами достижения этих целей были выбраны военное обеспечение украинских усилий и тотальные санкции против России.

После выполнения этой задачи США рассчитывали сосредоточить все ресурсы, свои и своих союзников, на экономической изоляции и военном давлении на Китай. Целью является подрыв экономического роста и внутренняя дестабилизация КНР за счёт перекрытия Китаю доступа к внешним рынкам, источникам технологий и стратегически важным ресурсам. Масштабы КНР как противника позволяют надеяться на успех лишь в условиях полной концентрации всех имеющихся у Соединённых Штатов сил.

США уже понесли существенные потери из-за того, что не смогли удержать Россию от начала специальной военной операции, привести её к быстрому поражению и уберечь партнёра, Украину, от жертв и разрушений. Санкции против России были связаны с крупными экономическими издержками для Запада. Арест российских активов за рубежом подстегнул процесс отказа от доллара и услуг западной финансовой инфраструктуры по всему миру.

Россия сумела избежать экономической и внутриполитической дестабилизации, приступила к милитаризации собственной экономики и увеличению армии. И есть большая вероятность, что по итогам кампании, какими бы они ни были, Россия будет не меньшей, а большей проблемой для США, чем до начала СВО.

Справедливости ради, надо отметить, что США смогли упрочить свой контроль над Европой и некоторыми ключевыми союзниками в Азиатско-Тихоокеанском регионе, консолидировать собственную элиту вокруг стратегических задач и запустить процесс создания новой военной экономики.

Учитывая масштабы разрушения украинской экономики, возможно, в обозримом будущем Украина превратится из стратегического актива в стратегический пассив, на содержание которого потребуются десятки миллиардов долларов ежегодно. Внутри России спецоперация на Украине стала инструментом радикального изменения внутренней политики, национализации элит, пересмотра основ экономической политики. Скорее всего, эти изменения было бы невозможно произвести в условиях привычной стабильности.

США готовят почву к тому, чтобы конфликт на Украине завершился прекращением огня без всеобъемлющего политического урегулирования по модели Корейской войны. Это не совпадает с планами России по достижению целей специальной военной операции. Как бы то ни было, украинский конфликт станет прелюдией для следующих масштабных военных противостояний в других частях мира.

Рождение армий и бесполезность прошлого опыта

Как российская, так и украинская армии на раннем этапе конфликта продемонстрировали отсутствие соответствующих ситуации навыков для ведения полномасштабной войны. Ошибки в командовании и обеспечении приводили к значительным потерям обеих сторон.

Проблемой была не только неадекватность существовавших на момент начала конфликта военной науки и тактических наставлений, но и психологическая неготовность командного состава армий, воспитанных прошлой эпохой, к действиям в условиях высоких потерь, постоянной угрозы от высокоточных средств поражения, применения новых средств разведки и управления и к совершенно новой роли политических факторов ведения войны.

Огромный опыт, накопленный крупными странами за десятилетия противоповстанческих кампаний и войн против заведомо более слабого противника, оказался не просто бесполезным, а вредным. Наличие подобной проблемы осознавалось и ранее. В частности, известно, что советское военное руководство сознательно не поощряло изучение опыта войны в Афганистане. За это в период перестройки советские генералы подвергались критике за косность и ретроградство, но теперь ясно, что они оказались правы.

После того, как к началу 2023 г. частичная мобилизация в России привела к исчезновению подавляющего украинского превосходства в живой силе, наблюдавшегося в 2022 г., боевые действия на длительное время приобрели позиционный характер. На протяжении года конфликта обе армии существенным образом трансформировались.

На фоне боевых действий и потому ценой значительных потерь в России и на Украине происходило рождение армий, способных действовать в условиях полномасштабной сухопутной войны на технологическом уровне первой половины XXI века.

Теперь – с точки зрения тактики и обучения личного состава – армии России и Украины обладают уникальными навыками. Большая война означает необходимость перестройки, настолько глубокой, что её трудно осуществить в стране, которая не имеет подобного недавнего опыта и отягощена багажом всевозможных «гибридных», «антитеррористических», «противоповстанческих», «миротворческих» и «гуманитарных» операций.

Также не исключено, что не имевшие в последние тридцать лет боевого опыта армии азиатских государств (Китай, Япония, Южная Корея, Вьетнам) находятся в лучшем положении для приспособления к новым реалиям – по сравнению с теми, кто провёл эти годы, гоняясь по горам и пустыням за бородатыми мусульманскими мужчинами с ржавыми РПГ-7, искренне считая это войной.

Нападение движения ХАМАС на Израиль 7 октября 2023 г. и последующий вооружённый конфликт подтвердили, что украинская кампания стала вехой в развитии военного искусства. Тактика Армии обороны Израиля, наиболее опытной и одной из самых оснащённых в западном мире, удостоилась уничижительных комментариев со стороны участников боёв на Украине и военных экспертов с российской и украинской сторон. По меркам украинского конфликта израильская разведка на тактическом уровне оказалась, по мнению комментаторов, слабой, отсутствовали как средства защиты от массово применявшихся противником боевых беспилотников, так и навыки личного состава по противодействию им. Практиковавшиеся израильтянами скопления войск и техники на открытой местности плотными массами, размещение артиллерийских орудий на небольшом расстоянии друг от друга и рядом с боекомплектом немыслимы на Украине ввиду эффективности контрбатарейной борьбы и постоянной угрозы беспилотников. Тактика израильской пехоты при действиях в населённых пунктах с позиций опыта боёв в Мариуполе, Соледаре, Бахмуте выглядит как устаревшая.

Промышленная политика: возвращение к основам

В ходе украинского конфликта вновь подтвердилась мудрость умозаключения Фридриха Энгельса о том, что военное дело – «одна из отраслей крупной промышленности»[4]. Забвение этой истины на Западе из-за переноса производств в страны с низкой стоимостью трудовых ресурсов привело к парадоксальной ситуации, когда коалиция из пятидесяти стран, снабжающих Украину, не смогла обеспечить поступление на фронт артиллерийских боеприпасов в количестве, эквивалентном тому, что давала своей армии Россия.

Но и Россия, потерявшая немалую часть промышленного потенциала за постсоветский период, столкнулась с множеством узких мест в производственной базе. В итоге темпы наращивания военного производства оказались хотя и более высокими, чем у Запада, но далеко не такими, как, вероятно, хотелось бы российским военным.

Сегодня (как, впрочем, и раньше с поправкой на технический прогресс) для успешного ведения боевых действий важно обеспечить возможности не только для наращивания производства высокотехнологичных образцов военной техники, но и для срочного выпуска изделий, относящихся к среднему или низкому уровню технологий, например, грузового автотранспорта, неуправляемых боеприпасов к стрелково-артиллерийскому вооружению, одежды и снаряжения военнослужащих. Нужно помнить, что практически весь имеющийся потенциал обрабатывающей промышленности и добывающих отраслей, а также сельского хозяйства может быть так или иначе задействован в военных целях. А вот большая часть сферы услуг, за исключением транспорта, информационно-телекоммуникационных технологий и медицины, оказывается бесполезной для поддержки военных усилий.

Учитывая доминирование услуг в структуре ВВП современных экономик, показатель ВВП практически бесполезен для оценки военного потенциала страны. Значительная доля услуг в ВВП Соединённых Штатов (около 78 процентов) и ЕС (73 процента) может говорить об их невысоких способностях конвертировать экономическую мощь в военную. Напряжение, которое вызывает снабжение Украины у развитых стран, где только на G7 приходится 44 процента мировой экономики, в противовес России (3,2 процента мирового ВВП при крайне мощных добывающих отраслях, сельском хозяйстве и среднеразвитой обрабатывающей промышленности), подтверждает этот тезис.

Так что в свете этого имеет смысл по-новому взглянуть на военный баланс в мире, где объёмы производства в обрабатывающей промышленности одного Китая больше, чем у двух крупнейших экономик G7 (США и Японии) вместе взятых.

Возвращение к основам промышленной политики конца XIX – начала XX века, строившейся с учётом возможной необходимости масштабирования военного производства, сейчас обсуждается в крупных военных державах.

Проблема автономности военного производства

Усложнение производственных цепочек, расширение номенклатуры материалов, компонентов и оборудования, используемого при производстве военной и стратегически важной гражданской техники, в настоящее время – в отличие от первой половины XX века – не позволяет ни одной стране достигнуть автономности в военном производстве. США в огромной степени полагаются на сеть союзов среди индустриально развитых стран – не только для объединения военных усилий, но и для выстраивания производственной кооперации в ВПК. Россия менее зависима от кооперации в производстве оружия. Но она не способна обеспечить свои потребности в промышленном оборудовании и – частично – в электронных компонентах.

Китай, возможно, подошёл ближе всего к уровню автономии, которым обладал СССР в период своего расцвета, однако пока не достиг высшей точки, поскольку широко использует импортные компоненты в своих отдельных системах.

Прочие страны в ещё более уязвимом положении. В первую очередь это относится к европейским государствам, военная промышленность которых в случае нарушения международной сети поставок, вероятно, не сможет функционировать в принципе. Зависимость от международного разделения труда в выпуске стратегически важной продукции является серьёзной уязвимостью и систематически используется сторонами для ослабления своих противников.

Соединённые Штаты и Европейский союз, вводя тотальные санкции против России, рассчитывали не только спровоцировать обвал экономики, но и вызвать спад военного производства. Этого не произошло, очевидно, из-за слабого понимания ими устройства российской промышленности и сочувствия к России со стороны многих развивающихся стран (последнее позволило сохранить открытыми часть каналов поставок). В разворачивающейся холодной войне США против Китая особое внимание также уделяется разрушению производственных цепочек – американцы запрещают экспорт в КНР передовых микрочипов и оборудования для их выпуска, а китайцы ограничивают экспорт компонентов и материалов для производства за рубежом солнечных батарей.

В условиях нестабильности великие державы спешат максимально перенести на свою территорию и замкнуть цепочки производства основных видов стратегически важной гражданской продукции и наиболее важных видов вооружения. Способность к самостоятельному производству, даже ценой снижения качества и повышения стоимости, становится важным признаком великодержавности.

«Информационные интервенции» в военный конфликт

Рост информационного компонента в современных военных действиях значительно повышает возможности поддержки союзников и ведения «войн по доверенности». В последние десятилетия основные силы в области военной техники были направлены на развитие средств разведки, наблюдения, связи и управления. За пределами этой сферы практически все страны, даже великие державы, в огромной степени всё ещё полагаются на технологии эпохи холодной войны. Однако возможности технической разведки, связи и управления кардинально меняют потенциал старого оружия.

На Украине США смогли резко повысить возможности ВСУ, создав эффективную систему передачи им данных от своего крупнейшего в мире созвездия разведывательных спутников, от действующих над территориями восточноевропейских стран НАТО самолётов дальнего радиолокационного обнаружения и управления, расположенных там же американских центров радиоэлектронной разведки и киберопераций. Система связи ВСУ зависит от поставляемой США техники и использования американской системы Starlink, аналогов которой у России нет. Эта помощь превосходит по своему значению поставки любых видов летальных вооружений – орудий, танков или ракет.

На начальной стадии украинского конфликта наиболее разрушительные удары наносились украинской стороной, судя по всему, старым советским ракетным комплексом «Точка-У» и столь же старыми реактивными системами залпового огня с использованием западного спутникового целеуказания. Более совершенные системы, в частности HIMARS, появившиеся позже, не показывали кардинально большей эффективности, поскольку ключевыми факторами, от которых эта эффективность зависела, были поток разведывательных данных с западных спутников и уровень российского противодействия (ПВО, маскировка, рассредоточение, фортификация). Поток данных существенно не изменился, в то время как российские ПВО, РЭБ усовершенствовались, повысилось искусство маскировки и рассредоточения войск.

Информационный компонент позволяет Западу самым серьёзным образом воздействовать на ход военной кампании, предоставляя украинской стороне разведданные в реальном времени, давая в пользование свою инфраструктуру связи. Это не провоцирует эскалацию – но только до тех пор, пока политики и военные продолжают мыслить в текущей парадигме. «Нелетальное» участие в конфликте влечёт тяжёлые потери, и рано или поздно это приведёт к тому, что элементы информационной инфраструктуры, задействованные в конфликте, будут объявлены законной целью – независимо от их происхождения.

Эволюция пропаганды

Важным отличием конфликта на Украине от всех предыдущих является совершенно новый уровень развития медиасферы с резким сужением для воюющих сторон возможностей контроля над потоками информации.

Пропагандистские аппараты крупных стран легко справлялись с новой реальностью медиасферы в условиях «гибридных» конфликтов со слабо вооружённым противником. Во-первых, интервенты имели все возможности для управления ходом и интенсивностью войны. Такие травмирующие психику общественных масс события, как гибель и окружение целых подразделений, попадание военных в плен к противнику, можно было свести к минимуму. Во-вторых, если дела принимали плохой оборот, то можно было сделать то, что сделали США в Афганистане – бросить всё и уйти. В полномасштабном конфликте это невозможно. Здесь с первого и до последнего дня боевые действия сопровождаются тяжёлыми потерями, травмами и неудачами для обеих сторон, как для побеждающей, так и для проигрывающей.

В новой медиареальности скрыть крупные неудачи и недостатки невозможно. Их можно только признавать, быстро идентифицировать, объяснять и демонстрировать волю к исправлению.

Россия в ходе СВО первой поняла это и сделала главным инструментом пропаганды сотни телеграм-каналов, каждый из которых ориентирован на свою аудиторию, по-разному подходит к освещению хода боевых действий, но все они поддерживают военные усилия и способствуют сплочению вокруг основных целей кампании.

Российский подход, вероятно, сформировавшийся под влиянием обстоятельств, имеет массу недостатков, включая быстрое распространение непроверенных данных, периодические вспышки паники, использование децентрализованной сети информационных ресурсов во внутриполитической борьбе. Но его плюсами является откровенный диалог с миллионами пользователей тех же телеграм-каналов, донесение практически в режиме реального времени до людей вне зоны СВО важной информации о происходящем. А это значит, что связь с обществом установлена.

Западный (и украинский) подход к ведению военной кампании в медиапространстве иной. Социальные сети и мессенджеры используются, но основное внимание сосредоточено на массированной пропаганде через традиционные СМИ с опорой на авторитет ведущих западных так называемых независимых изданий. Они вынуждены систематически публиковать легко разоблачаемую дезинформацию, которая впоследствии становится очевидной для аудитории, что приводит к подрыву доверия. Впрочем, то же самое делают западные и украинские политики.

Внутри Украины в ходе конфликта произошло ужесточение военной цензуры, централизация контроля над СМИ со стороны властей, введён фактический запрет на обсуждение хода военных действий в социальных медиа, жёсткий контроль над любым распространением информации о разрушениях, о результативности российских ударов на фоне явно завышенных заявлений об эффективности украинской ПВО. Обеспокоенность масштабом пропаганды и подозрения, что реальность является не совсем такой, как её рисуют СМИ, есть даже в странах Запада, поддерживающих Украину.

Последствия больших войн для общества и экономики

Полномасштабные боевые действия, подобные СВО, в отличие от «гибридных» войн 1990–2010-х гг., не позволяют обществу «спрятаться» или «закрыться» от их влияния. Они являются серьёзной психологической травмой для людей, разделяя течение времени на «до» и «после» конфликта. Неизбежное вовлечение в военную кампанию значительных масс – в результате призыва, мобилизаций или вербовки контрактников из всех групп населения – превращает происходящее в общенародное дело.

Подобное невозможно без консолидации общества вокруг объе­диняющих идей, которые не могут сводиться к общим, хотя и важным ценностям, вроде патриотизма и «защиты территориальной целостности». Обязательная государственная идеология запрещена российской Конституцией, её первой главой, изменение которой требует принятия нового Основного закона. В реальности, однако, государственная идеология начала формироваться стихийным образом после 2014 г., а с началом СВО процесс ускорился. Какие-то идеи начали получать законодательное оформление (например, консервативное законодательство), другие воспринимаются обществом как новые общепринятые нормы, нарушение которых вызывает крайне враждебную реакцию (сюда можно отнести утвердившиеся в обществе взгляды на исторические достижения СССР и роль Советского Союза во Второй мировой войне).

Неготовность части российского общества принять новые правила и новую систему ценностей привела некоторых к эмиграции. Вероятно, эта тенденция послужит фактором обновления российской элиты. То же происходит и на Украине.

Массовые армии: положительный момент

Невозможность ведения боевых действий малыми профессиональными армиями, превращение их в общенародное дело, как это было с середины XIX по середину XX века, должно привести к возвращению ряда старых политических приоритетов, и тренд не стоит рассматривать в категорически негативном ключе. Например, позитивным моментом эпохи массовых армий было внимание большинства правительств к развитию всеобщего образования, поскольку школа рассматривалась как важнейший элемент подготовки и воспитания будущего солдата, от которого зависело выживание государства. С появлением массовых армий во многом связано и развитие здравоохранения в конце XIX – начале XX века, а также внимание к массовому спорту (в отличие от спорта высоких достижений, превратившегося в период холодной войны в разновидность шоу-бизнеса). В начальной стадии все эти тенденции проявляются уже сейчас в России.

Индустриально-технологическая база

В сфере экономической политики необходимым атрибутом великой державы вновь становится, как мы уже упоминали, мощная индустриальная база, способная обеспечить в условиях нарушения внешних связей устойчивое функционирование военно-промышленного комплекса и стратегически важных отраслей. В случае России ключевой задачей, на решение которой направлены значительные усилия, является восстановление станкостроения и микроэлектронной промышленности.

В новую эпоху государство должно отдавать приоритет не только промышленности, но и сельскому хозяйству, отрасли информационно-коммуникационных технологий, транспорту.

Жизненно необходимо увеличить инвестиции в науку и образование.

Это важно как для внутреннего развития в условиях нарушения внешних связей и сокращения возможностей международного сотрудничества, так и для повышения интеллектуального уровня призывников, поступающих в армию.

Во время СВО стало понятно, что произошло удешевление и массовое распространение средств для нанесения дальних высокоточных ударов. Например, беспилотники-камикадзе с дальностью в сотни и даже тысячи километров стоят в диапазоне от тысяч до десятков тысяч долларов. Такое оружие потенциально легкодоступно и для негосударственных игроков.

В свете этого стоит переосмыслить подходы к безопасности инфраструктуры, резервированию критически важных объектов и систем, развитию системы противовоздушной обороны. Предстоит по-новому взглянуть на систему гражданской обороны – как с точки зрения строительства специализированных защищённых объектов, так и в плане обучения населения и совершенствования системы государственного управления.

Мощная орбитальная группировка – не только важнейший фактор эффективности собственных вооружённых сил, но и идеальное средство влияния на баланс сил и ход военных действий в любой точке мира, что также стало очевидным в ходе СВО. Способность предоставить своим или союзным войскам в реальном времени разведывательные данные и целеуказание со спутников, обеспечить их надёжной космической связью позволяет существенным образом изменять ход войны без всякого риска и при умеренных расходах. Космос как средство глобального влияния и проецирования силы заменяет и во всех отношениях превосходит традиционный инструмент – военно-морской флот. Как представляется, наращивание космической мощи должно быть важнейшей целью государства, исходя как из нужд национальной обороны, так и из потребностей внешней политики.

Дивный новый мир

Перераспределение власти и влияния в мире, изменение соотношения сил между крупными державами становится катализатором крайне острых противоречий. Факторы, заставлявшие великие державы избегать эскалации в прошлом, ослабевают. Перед этими странами впервые с 1960-х гг. возникает реальная угроза крупномасштабных неядерных конфликтов против сопоставимого противника. Такие столкновения сопряжены с ростом угрозы ядерного конфликта, но необязательно должны завершаться применением ядерного оружия. Ядерное оружие скорее устанавливает географические и политические рамки, в которых великие державы ведут такие войны, а также накладывает ограничения на применение отдельных видов неядерных вооружений.

Вооружённые силы, сформировавшиеся после холодной войны, не отвечают новому уровню военных угроз. Требуется значительное количественное наращивание современных армий. Более того, конфликты, подобные украинскому, не могут, как показал опыт и России, и Украины, целиком вестись военными формированиями, комплектуемыми по добровольному принципу. Мобилизация населения в вооружённые силы становится неизбежной, как и сохранение и расширение практики призыва граждан на службу.

Угроза большой войны и политически мотивированного разрыва экономических связей неизбежно станет катализатором процесса диверсификации мировой финансовой системы, постепенного возникновения нескольких, разных по потенциалу, но относительно самостоятельных центров роста промышленности и технологий. Каждый из них будет представлять собой альянс разных по мощи государств, идущих по пути экономической и промышленной интеграции и стремящихся к расширению.

Для малых и средних стран естественным будет желание как можно дольше сохранить максимальную политическую автономность за счёт максимальной диверсификации внешних связей. Они попытаются образовывать коалиции для противостояния давлению великих держав, пытающихся принудить их сделать выбор. Возможно, такие «малые и средние» коалиции со временем начнут эволюционировать в «военно-экономические» альянсы и вступать в конкуренцию друг с другом вокруг великих держав.

Каждый центр будет стремиться обзавестись собственной выраженной идеологической и ценностной платформой, которая в разных странах и группах стран составит сочетание политических концепций, идеологий и национализма в различных пропорциях. Повышение роли идеологии способствует отчуждению центров друг от друга, углублению линий раскола и сокращению пространства внешнеполитического манёвра для правящих элит. Всем крупным странам придётся прибегнуть к идеологизации внешней и внутренней политики с ограничениями диапазона разрешённых мнений и свободы слова (тенденция наблюдается у всех крупных игроков в мировой политике).

Преобладающей формой конфликта великих держав становятся «войны по доверенности нового типа», при которых великая ядерная держава предоставляет клиенту доступ к своим информационным возможностям (спутниковая разведка и целеуказание, инфраструктура связи и прочее), а также военной технике и экспертизе, при необходимости осуществляя и собственное ограниченное вмешательство в конфликт там, где это не может вызвать ядерной эскалации. Но угроза прямого столкновения великих держав и ядерной войны сохранится и станет, вероятно, даже более острой, чем в холодную войну. Ключевая задача дипломатии – выработка инструментария, который позволит пережить десятилетия турбулентности без атомных бомбардировок. Это возможно лишь в рамках же?сткого внешнеполитического реализма и постепенной выработки правил и ограничений конкуренции.

Авторы:

Василий Кашин, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Андрей Сушенцов, декан факультета международных отношений МГИМО МИД России, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Данная статья представляет собой сокращённую и слегка переработанную версию доклада «Война в новую эпоху: почему возвращаются большие армии», написанного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и представленного авторами в октябре 2023 года. Оригинальный текст можно прочитать здесь: https://ru.valdaiclub.com/a/reports/voyna-v-novuyu-epokhu/

СНОСКИ

[1] Последнее обстоятельство не позволяет использовать в качестве аналогии войну США во Вьетнаме. По ряду параметров она похожа на Корейскую, однако отсутствует фактор схватки за характер мироустройства. Вьетнамская кампания проходила в условиях, когда схема противостояния сверхдержав была зафиксирована и являлась стабильной, никакой исход боевых действий не менял установленных на тот момент принципов международного порядка. Противостояние велось за улучшение позиций соперников в его рамках, а не за изменение самих рамок.

[2] Dean Acheson’s “Perimeter Speech” on Asia (1950) // Alpha History. URL: https://alphahistory.com/coldwar/dean-acheson-perimeter-speech-asia-1950/ (дата обращения: 18.09.2023).

[3] Secretary Antony J. Blinken on Russia’s Threat to Peace and Security at the UN Security Council // The U.S. Department of State. 17.02.2022. URL: https://www.state.gov/secretary-antony-j-blinken-on-russias-threat-to-peace-and-security-at-the-un-security-council/ (дата обращения: 18.09.2023).

[4] Письмо Ф. Энгельса Н.Ф. Даниэльсону от 22 сентября 1892 г. В кн.: Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями. М.: Государственное издательство политической литературы, 1951. С. 165–168.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721895 Василий Кашин, Андрей Сушенцов

Российская стратегическая культура: опыт исторической ретроспективы

Вызов российской стратегической культуре заключается в стремлении элит к ее? упрощению

АЛЕКСАНДР ВЕРШИНИН

Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России ХХ–XXI веков исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник Центра междисциплинарных исследований ИНИОН РАН.

АЛЕКСЕЙ КРИВОПАЛОВ

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН.

На протяжении большей части XX века стратегия негласно считалась интеллектуальной собственностью военных. Учёные в погонах неохотно пускали чужаков в царство своих исключительно профессиональных интересов. С падением железного занавеса, несмотря на исчезновение формальных ограничений, отечественные международники и политологи по инерции продолжали относиться к данному предмету с предубеждением. Однако неустойчивость международной обстановки и нарастание широкого спектра военных угроз привели к постепенному слому устоявшегося стереотипа.

Сегодня интерес политических наук к военно-силовой проблематике как никогда актуален. В мировой научной литературе существует великое множество определений стратегии. Но как бы ни соперничали между собой взгляды на её суть, цели и задачи – место стратегии всегда будет рядом с политикой. Она начинается и заканчивается там, где политика стремится достичь целей военными средствами, и в этом смысле служит универсальным переводчиком нередко абстрактных внешнеполитических императивов на язык практических военных решений. В то же время стратегия – это не столько про войну, сколько про искусство правильно распорядиться государственной мощью для обретения желаемого внешнеполитического положения.

Стратегическая культура – не синоним стратегии. Она – своего рода контекст, в котором формулируются основные компоненты стратегии: представления о мире, безопасности, внешней политике, вооружённой силе, войне, союзах.

Стратегическая культура находит своё воплощение в политических решениях, которые служат мерилом таланта тех немногих людей, кто ведёт за собой державы на международной арене.

В эпоху модерна стратегическая культура зарождалась и созревала внутри треугольника, вершины которого образовывали верховная государственная власть, армия и внешнеполитическое ведомство.

Как принято считать, термин «стратегическая культура» впервые предложен сотрудником Корпорации РЭНД (RAND Corporation – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 06.12.2023, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.) профессором Джеком Снайдером в 1977 году[1]. И по сей день описываемый им феномен остаётся достаточно модным и востребованным[2], но в реалиях российской академической науки ему, очевидно, не хватает чёткой предметной «прописки». Стратегия непостижима вне контекста. Она оттачивается посредством систематизированных размышлений над военно-политической историей[3]. Без этих опорных точек исследование чаще всего превращается в пустое теоретизирование. В то же время эпический масштаб проявлений стратегической культуры нередко побуждает исследователей видеть в ней концентрированное выражение исторического опыта, восходящего к истокам государственности[4]. Стоит учитывать, что акцент на историцизме может ввести исследователя стратегической культуры в заблуждение: далеко не любой исторический срез действительно важен для понимания её современного состояния. Как однажды заметил британский исследователь, «тщательный поиск корней – удел садовников, а не историков»[5].

Чтобы выделить некие уникальные особенности российской стратегической культуры, необходимы хорошо продуманные критерии для выделения её этапов, сопоставления базовых категорий. Авторы статьи не претендуют на решение столь масштабной задачи. Их гипотеза, которая в данном случае, скорее, заявляется, чем подробно обосновывается, заключается в том, что в российском случае стратегическая культура элиты за последние сто лет претерпела колоссальные по глубине трансформации, и тенденции, которые обозначились в ней за это время, продолжают влиять на характер принимаемых внешнеполитических решений по сей день. Как представляется, это даёт основание для выделения именно XX столетия в качестве самостоятельного поля для исследования.

Формат статьи не позволяет изучить вопрос генезиса стратегической культуры во всей полноте, авторы концентрируются лишь на одном, но, как кажется, ключевом его аспекте – изменении взглядов высших политических элит, в первую очередь лидеров страны. Хотя подобный подход и открыт для критики, он представляется оправданным в силу наличия в Советском Союзе и в современной России неизменно централизованной и закрытой структуры механизма внешнеполитического и стратегического планирования.

Политика вместо стратегии

В XIX веке Россия оставалась системным европейским игроком, и её стратегическая культура была созвучна общеевропейскому эталону[6], однако «короткий XX век» в корне изменил положение дел. Триумф мессианских идеологий надолго развёл Россию и Запад по разные стороны исторических баррикад. Этот водораздел затронул базовые вопросы бытия общества и государства, не исчерпываясь, как прежде, нюансами методов конкурентной борьбы. Вожди большевиков, оказавшиеся у власти в 1917 г., выступали носителями специфического идейно-ценностного багажа. Их связь с предшествовавшей культурной традицией была достаточно условной, а в части преемственности военно-политических элит фактически отсутствовала. Выбранная ими модель поведения на международной арене представляла собой резкий разрыв с предыдущими внешнеполитическими практиками. Это проявлялось как в методах анализа военно-политической обстановки, так и в общем целеполагании. Догматизм мессианской идеологии, выражавшей целостную картину мира, создавал мощные искажающие эффекты.

В каком-то смысле мировоззренческая дистанция между Иосифом Сталиным и Уинстоном Черчиллем существенно превышала ту, что разделяла императора Николая I и лорда Палмерстона всего лишь столетием ранее.

В историографии давно преодолён страдающий явным механицизмом взгляд на внешнюю политику СССР как подчиняющуюся двум разнонаправленным императивам – идеологическому, в духе лозунгов мировой революции, и реально-политическому[7]. В действительности, и то, и другое являлось частным случаем особого отношения к миру, который представлялся исключительно ареной бескомпромиссного, экзистенциального противоборства двух систем. Отсюда вытекала убеждённость, что долгосрочное сосуществование с будущим противником невозможно, не говоря о накоплении во взаимодействии с ним ресурса доверия. Архитектура международных институтов, возникшая по итогам Первой мировой войны, изначально рассматривалась большевиками как потёмкинская деревня, построенная для одурачивания масс. Участие в ней считалось не только бессмысленным, но и вредным, так как легитимировало глобальный общественно-политический порядок, навязываемый капиталистическим Западом. Естественными отношениями с ним была либо прямая конфронтация на поле боя, либо опосредованная, путём поддержки революционного движения внутри западных стран и культивирования «межимпериалистических противоречий»[8]. По выражению Натана Лейтеса, эта ориентация, воспринятая следующими поколениями советских лидеров, стала их «операциональным кодом»[9].

Безусловно, в чистом виде такой подход никогда не применялся к объективным реалиям международной жизни. Уже первые годы после революции продемонстрировали удивительную тактическую изворотливость советской внешней политики. Железобетонный догматизм Владимира Ленина при необходимости легко переходил в практическую гибкость. Главным мотиватором прагматического отношения большевиков к западным державам была убеждённость, что капиталист всегда готов договориться, если ему пообещать привлекательную норму прибыли. Вся сложная палитра целей и задач европейской дипломатии редуцировалась до единственной – стремления к наживе в прямом и переносном смыслах слова. В итоге большевики считали, что могут позволить себе компромиссы, поскольку в долгосрочной перспективе «объек­тивные законы» истории, так или иначе, принесут им победу.

Михаил Гефтер, комментируя распространённое обыкновение сравнивать Ленина-тактика (преуспевшего) с Лениным-стратегом (зашедшим в тупик), отмечал, что «противопоставление тактики и стратегии чуждо сознанию Ленина»: тактика для него – «это практическая проекция программных идей и требований на плоскость их осуществления, очерченную текущей политикой»[10]. Чем более широкий диапазон возможного задаёт политика, тем более противоречивыми могут выглядеть конкретные шаги в направлении главной цели. Ленинская стратегия – сплошная импровизация, позволяющая поймать волну исторического момента, но не имеющая ничего общего с погоней за конъюнктурой. Каждый вираж советского курса на международной арене, которых тогда было немало, наполнялся внутренним смыслом. Такая замена стратегии политикой была возможна лишь в условиях большого исторического «прилива». Закат эпохи великих потрясений, названный на коммунистическом жаргоне «стабилизацией капитализма», создавал принципиально новую ситуацию. На выходе из периода ожидания мировой революции большевистская стратегическая культура имела лишь одну проекцию – «ни мира, ни войны», предчувствие непрочности существующего миропорядка, постоянную готовность к новому этапу боёв.

Сталин: «маневрирование резервами»

Сталину предстояло осмыслить это положение и превратить «партизанскую» тактику действий на международной арене в нечто целенаправленное, устойчивое и методичное. Ленинский нарратив о внешнем мире отредактировали, упорядочили и канонизировали. То, что ранее рассматривалось как очевидная реальность, задающая набор конкретных ответных реакций – классовая борьба внутри и вне капиталистических стран, крах империй, предощущение мировой революции – было переосмыслено и теоретизировано. Сталин подошёл к внешней политике как человек с базовым духовным образованием, сделав её частью универсального катехизиса и закрепив за собой на десятилетия вперёд монопольное право интерпретации стержневого идеологического постулата советской государственности – идеи возможности и неизбежности построения коммунизма[11].

На международной арене Ленин действовал, как полководец в разгар уже разворачивающейся схватки. По мысли Карла Клаузевица, которого лидер большевиков всегда высоко ценил, определяющее значение здесь имели сила воли, энергия и интуиция, обеспечивавшие успех «в игре храбрости и таланта в царстве вероятностей и случайностей»[12]. Сталин же выступал в ином качестве. Он – скорее стратег, обозревающий поле боя накануне решающего сражения. Исходная диспозиция ему ясна и не вызывает сомнений: враг очевиден, недвусмысленно поименован, и его полный разгром вплоть до уничтожения – единственный приемлемый исход баталии. Но всё остальное скрывает туман войны. Сталин неохотно отдавался на волю случая и не желал рисковать: решающая ставка должна была стать выигрышной.

Стратегию он понимал следующим образом: «определение направления главного удара пролетариата на основе данного этапа революции, выработка соответствующего плана расположения революционных сил (главных и второстепенных резервов), борьба за проведение этого плана на всём протяжении данного этапа революции». Важнейшее значение здесь имел второй элемент – наличие сил и резервов (они отождествлялись), а также плана их использования, в эффективности реализации которого Сталин видел суть стратегического руководства. Помимо «прямых» резервов (совокупная мощь государства, включая ресурс его поддержки частью населения потенциально враждебных стран), он выделял и «косвенные» – «противоречия, конфликты и войны (например, империалистическая война) между враждебными пролетарскому государству буржуазными государствами, могущие быть использованными пролетариатом при своём наступлении или при маневрировании в случае вынужденного отступления»[13].

Секрет успеха стратегического руководства, по мнению Сталина, – «сосредоточение главных сил… в решающий момент на наиболее уязвимом для противника пункте». Этот взгляд почти буквально воспроизводил основной принцип ведения войны, сформулированный Антуаном-Анри Жомини, работы которого при Сталине регулярно переиздавались. Диалектика войны Клаузевица, которого после 1945 г. в СССР объявят «устаревшим», явно привлекала Сталина меньше, чем математически чёткие схемы применения силы для гарантированного завоевания победы на поле боя, предложенные французским генералом на русской службе[14]. Как и для Жомини, важнейшим компонентом стратегии для Сталина являлось маневрирование.

«Манёвр резервами» осуществлялся на самом широком фронте, при этом дипломатия рассматривалась лишь как один из его инструментов. Разница между ней как средством урегулировать противоречия без применения силы и стратегией как искусством использовать силу для получения политических результатов практически исчезала. «“Политический вождь” и “боевой штаб” у Сталина полностью совпадают»[15], – констатирует Олег Кен. Советские дипломаты усваивали особый стиль ведения переговоров: они излагали свою позицию лишь в самых общих чертах, после чего инициатива отдавалась в руки партнёров, которым предоставлялась возможность доказать серьёзность намерений путем чёткого формулирования собственных обязательств. Подобное «сигнализирование»[16] позволяло постоянно маневрировать, скрывать собственные цели, избегать риска «потерять лицо», выступив с предложением, оказавшимся отвергнутым, но главное – всегда сохранять возможность выбора.

Ленинскую «вёрткость» в политических делах Сталин поднял на новый уровень, превратив её в отличительную черту своего управленческого стиля. О специфической природе «колебаний генеральной линии» ВКП(б рассуждал побывавший в Москве в 1945 г. Исайя Берлин. По его словам, Сталин в попытках избежать естественной участи всех революционных режимов со времён Французской революции изобрёл «искусственную диалектику» – особый способ управления, при котором необходимо найти среднее «между “диалектическими противоположностями” апатии и фанатизма. Как только такое среднее найдено, остаётся только вести политику таким образом, чтобы очень аккуратно и вовремя и в нужной степени применить силу, чтобы передвинуть политический и общественный маятник в любое нужное в данный момент положение»[17].

Этот подход непосредственно сказывался на внешнеполитическом поведении СССР в межвоенные годы. Его отличительной чертой было непрерывное резервирование запасных позиций и диверсификация вариантов действий. Отсюда вытекали сразу две проблемы. С первой сталкивались дипломаты. Одной из главных задач Максима Литвинова как наркома иностранных дел была верная интерпретация сигналов сверху и адаптация поступающей извне информации к особенностям мировосприятия вождя и его окружения, что удавалось отнюдь не всегда. Вторая проблема возникла в диалоге с зарубежными партнёрами, которые советскую гибкость, отнюдь не отменявшую базовых идеологических постулатов внешнеполитической доктрины Москвы, воспринимали как проявление беспринципности и цинизма.

Сталинское стратегическое мышление обусловливало приверженность Москвы особому варианту Realpolitik, в рамках которого политика баланса сил выдерживалась до того момента, когда наступал час «бросить решающую гирю на чашку весов, гирю, которая могла бы перевесить»[18]. Саму идею коллективной безопасности Сталин воспринимал сугубо утилитарно в качестве инструмента реализации собственной стратегии подготовки к войне, а попытки зарубежных партнёров побудить Москву играть по западным правилам считал лицемерием. Специфика исторического момента между тем состояла в том, что советские стратегические подходы оказались объективно более созвучны тенденциям в европейской политике, которые со всей ясностью обозначились в 1933 году[19]. Попытки «держав статус-кво» закрыть на это глаза лежали в основе советско-западного непонимания, апофеозом которого стали события 1938–1939 годов.

Характеристика Сталина как «Ришелье своего времени»[20], предложенная Генри Киссинджером, обоснована лишь отчасти. До начала Великой Отечественной войны советский лидер, вероятно, не мыслил категориями «концерта» как модели взаимодействия великих держав, у истоков которой в XVII веке стоял министр-кардинал.

В апокалиптическом взгляде вождя на мир просто не было места образу долговременного и устойчивого взаимодействия между равновеликими государствами, которые неизбежно разделяли экзистенциальные классовые и межимпериалистические противоречия.

Эта ситуация начала меняться лишь с превращением СССР в ключевого участника великого альянса – антигитлеровской коалиции.

За четыре года советскому лидеру пришлось пройти путь от командира гарнизона осаждённой крепости до политика мирового масштаба, оперировавшего категориями национального интереса, осознаваемого в диалоге с руководителями крупнейших держав. Плотное взаимодействие с союзниками стало для советской стратегической культуры своего рода прививкой великодержавности. В 1945 г. Сталин вполне укрепился в мысли, что оптимальной моделью послевоенного мироустройства является вариант мировой «директории»[21], представленный Рузвельтом в виде плана «четырёх полицейских». Идеологическое измерение стратегической культуры никуда не исчезло, но стало частью нового самоощущения сверхдержавы. Границы СССР и сфера его геополитического влияния отныне не только обозначали ту часть земного шара, на которой разворачивался грандиозный эксперимент по строительству социалистического общества, но и отмечали широкое стратегическое предполье, главный оборонительный рубеж «социалистического отечества».

В то же время Сталин воспринял американский подход к обновлённой системе международных отношений в том числе и потому, что считал его универсалистский характер вторичным по сравнению с механизмами балансирования совокупной мощи, которые тот предлагал. Ценностное содержание глобальных институтов, как и до войны, рассматривалось им как элемент самопрезентации капитализма, которым вполне можно пренебречь хотя бы потому, что капитализм в конечном счёте отжил своё. Исайя Берлин в 1945 г. высказал парадоксальную для западного обывателя идею: русские окончательно укрепились в мысли, что владеют истинным знанием, в каком направлении движется мир, и понимают мотивы действий бывших союзников лучше, чем они сами[22].

Испытание стратегическим бессилием

За внешними проявлениями сталинской стратегической культуры в 1945—1953 гг. стояли два мотива: сохранявшаяся вера в «объективные законы истории» и убеждённость в том, что Победа 1945 г. широко открыла перед Москвой окно стратегических возможностей. Безусловно, холодная война с первого до последнего дня протекала при огромном материально-техническом и отчасти также военном преимуществе Соединённых Штатов. Но в этой картине якобы неоспоримого американского превосходства имелись важные нюансы. До начала Корейской войны американское ядерное оружие, по существу дела, не функционировало в качестве средства стратегического сдерживания[23]. Объединённый комитет начальников штабов не испытывал недостатка в эскизных наработках (наибольшую известность в отечественной литературе получил пресловутый Dropshot), однако в большинстве своём данные соображения не являлись оперативными планами и боевыми документами.

В Москве отнюдь не собирались уходить в глухую оборону, несмотря на наличие у Вашингтона «ядерной дубины». Слова Сталина, что «атомные бомбы предназначены для устрашения слабонервных, но они не могут решать судьбы войны»[24], не были пустой бравадой. При наличии крепких нервов за советскую версию будущего, действительно, можно было побороться. Вообще, напористость во внешней политике не была присуща сталинскому стилю: на мировой арене вождь всегда действовал осторожнее, чем во внутренних делах[25]. Однако после Победы 1945 г. он увидел возможность поднять ставки в большой международной игре, апофеозом которой стала Корейская война – навязанный Америке изматывающий периферийный конфликт, сведённый в итоге к ничейному результату.

Сталин покинул властный олимп, оставив преемникам ключевой ресурс, делавший возможной победу в глобальном противостоянии, – укрепившееся государство. Но ещё более важным его наследием был идеологически заданный императив позиционирования СССР вовне. Алексей Юрчак, анализируя дискурсивный режим политического языка 1930—1940-х гг., пришёл к важному выводу: сложившийся при прямом участии Сталина, он мог меняться лишь под пером конечного редактора, который выступал в качестве «фигуры, стоящей за пределами идеологического дискурса и имеющей уникальное и неоспоримое знание канона марксистско-ленинской истины»[26]. Исчезновение такого субъекта обрекало систему на автоматическое воспроизводство старых нарративов в виде «авторитетного дискурса»: возможности её адаптации к новым условиям развития резко ограничивались.

Первым с этой проблемой столкнулся Никита Хрущёв. Он стал проводником идеи мирного сосуществования и отошёл от фаталистического взгляда на международные отношения, что открывало путь перспективам налаживания мирных отношений с Западом и сокращения вооружений. Однако для описания новой желаемой реальности у Хрущёва под рукой оставался лишь прежний сталинский «авторитетный дискурс». Даже в период «десталинизации», когда осуждалась практика репрессий, внешняя политика вождя не подвергалась критике. Хрущёв игнорировал невозможность одновременно улучшить отношения с Западом и усилить глобальную мощь СССР.

Стратегические приоритеты у него отсутствовали, как и понимание внутренней противоречивости и принципиальной несогласуемости заявленных целей. В то же время американская работа над ошибками, сделанная по результатам Корейской войны, имела для Советского Союза тяжёлые последствия. Ядерный арсенал США вырос минимум в 10 раз. Угрозу «за два часа превратить европейскую часть России в груду дымящихся радиоактивных развалин» уже нельзя было игнорировать[27]. Там, где Сталин излучал отрешённую уверенность, Хрущёв был вынужден энергично блефовать. Его внешняя политика вернулась к стилистике ленинских импровизаций и начала подменять собой стратегию.

Но то, что срабатывало в эпоху международного безвременья, было обречено на провал в ситуации системного блокового противостояния.

Если для Хрущёва взгляд на мир через призму идеологии ещё оставался предметом веры, то его преемники окончательно вошли в колею «авторитетного дискурса», повторяя старые слова, но будучи не в силах соотнести их с объективными процессами мирового развития. Именно в 1970—1980-е гг., когда военно-стратегическая неуязвимость СССР была наконец надёжно гарантирована, в советской политической элите стремительно распространялись уныние и апатия. Леонид Брежнев и его ближайшее окружение зацикливались на угрозах и вызовах, которые Сталин и Хрущёв, скорее всего, просто оставили бы без внимания. Теряя ориентиры для стратегического планирования, советское военно-политическое руководство поставило во главу угла единственную задачу, очевидность которой не вызывала сомнений и вытекала из личного опыта его членов – необходимость предотвращения «сценария 1941 года».

Для Брежнева был в целом характерен стратегический прагматизм, однако он определялся механистичной логикой[28]. В апогее ракетно-ядерного противостояния, когда взаимная уязвимость сделалась основой стратегической стабильности, Советский Союз так и не сумел принять в качестве политико-стратегической вводной презумпцию своей беспомощности перед лицом ядерного нападения[29]. Гарантированное взаимное уничтожение считалось пассивной формой противодействия, а пассивность претила советской стратегической культуре, так как служила укоризненным напоминанием о событиях июня 1941 года[30]. Соотношение военных потенциалов казалось советскому руководству не статичным, но динамичным параметром. Одна из сторон в каждый конкретный момент времени должна была либо опережать оппонента, либо рассчитывать вырваться вперёд. Вне зависимости от своих военно-технических успехов советская сторона была убеждена в неустойчивости достигнутого стратегического баланса[31].

Одним из важнейших эпизодов в генезисе стратегической линии Брежнева стало Ялтинское совещание в июле 1969 года. Оно началось как научно-технический спор с целью выбора одного из двух перспективных ракетных комплексов для запуска в серийное производство – разработки Михаила Янгеля (рассчитанной на нанесение ответного удара) или Владимира Челомея (созданной как оружие первого удара)[32]. К перерастанию научно-технического спора в стратегический никто, включая Брежнева, оказался не готов. СССР так до конца и не смог решить, принять ли за основу ядерной стратегии идею превентивного или ответного действия. В результате в серийное производство были параллельно запущены оба комплекса.

С течением времени разрушительные тенденции лишь усугублялись. Крайне нервозной оказалась советская реакция на объявленную США программу развития СОИ, и в особенности на развёртывание в Западной Европе американских баллистических ракет средней дальности. СОИ настолько давила на психику советского руководства, что пришедший к этому времени к власти Михаил Горбачёв стремился увязать сокращение вооружений с требованием прекращения этой программы. Качество горбачёвских решений едва ли уступало тому, что демонстрировало поколение Брежнева, однако в ситуации острого внутреннего кризиса этого было уже недостаточно. Горбачёв искал пути снижения деформирующей экономику военно-стратегической нагрузки, но не мог их найти. Избранный в итоге метод односторонних уступок лишний раз подчеркнул историческую обречённость советского эксперимента.

Элементы современной российской стратегической культуры

Крах Советского Союза открывал широкий спектр возможностей для переосмысления места России в мире. Вопрос о роли Бориса Ельцина в выборе внешнего дизайна нового государства ждёт подробного изучения в будущем, однако некоторые важные вещи просматриваются уже сейчас. Прежде всего с именем первого президента, очевидно, связано «переизобретение» модели позиционирования России вовне как великой державы с приставкой «демократическая»[33]. Применительно к сфере международных отношений эта вывеска означала лишь разрыв с коммунистической идеологией, которая рассматривалась как ключевой фактор краха СССР. Ни о каком превращении России в игрока «второй лиги» Ельцин, вероятно, не думал. Бывший лидер демократической оппозиции очень быстро ощутил себя новым хозяином страны, переходившим на дружескую ногу с президентом США и канцлером Германии.

Парадокс периода, открытого в 1991 г., состоит в том, что демонтаж идеологического каркаса советской государственности, отказ от «авторитетного дискурса», неожиданно способствовал устранению пороков, которыми страдало стратегическое мышление элит в поздние советские времена. Главное, что исчезло – разрушавшее волевое начало у советских руководителей ощущение неуверенности в себе, неочевидности базовых догматов. Ликвидация властной монополии КПСС и сам роспуск Советского Союза воспринимались российским руководством как добровольный исторический шаг, сделанный во имя интересов всего человечества. Одно это, по мнению Москвы, обеспечивало ей место за столом великих держав. Россия не просто вернулась на «столбовую дорогу цивилизации», а оказалась на ней в первых рядах. При всей противоречивости внешнеполитического поведения в начале 1990-х гг., Ельцин был уверен в том, что история – на его стороне.

Представления же о великодержавности в Кремле оставались неизменными. Уже в 1994 г. в первом издании «Записок президента» Ельцин откровенно написал: «“Ельцинская” Россия заняла место Советов в международной политике. Унаследовав всю драматическую историю СССР, начиная с 1917 года. Не говоря уж о наследстве Российской империи, которое мы тоже весьма явственно ощущаем»[34]. Российское руководство унаследовало от советской элиты, частью которой оно так или иначе являлось, традиционное видение национальной безопасности, основанное на принципах сфер влияния и баланса сил[35]. Вероятно, считалось, что старая «имперская» политика станет просто неактуальной: все задачи обеспечения безопасности Москва решит в диалоге с новыми партнёрами на основе набора общих ценностей при условии признания решающего российского вклада в преодоление блоковой конфронтации.

Вопрос о том, насколько реалистичными были эти расчёты, требует отдельного анализа, но стоит отметить, что альтернатив им, вероятно, не имелось. Внешнеполитический дискурс российской либеральной интеллигенции, доминировавшей в общественном мнении в первой половине 1990-х гг., был настолько выхолощен с точки зрения базового стратегического планирования, что едва ли мог фигурировать в качестве руководства к действию. Это объясняет достаточно быстрый закат «козыревской» внешнеполитической повестки, которая после 1992 г. всё более наглядно демонстрировала свою бесперспективность[36].

Как показывает пример современной Украины, ситуация, когда страна переоценивает собственное значение в мировых делах и пытается с этой позиции диктовать условия более сильным игрокам, часто чревата для неё катастрофой. Однако в случае с Россией мировосприятие её элиты, сколь бы причудливым оно ни казалось внешним наблюдателям, становилось фактором международной политики. Как признаёт Анатолий Адамишин, работавший в начале 1990-х гг. заместителем Андрея Козырева, «даже в ослабленном состоянии Россия могла претендовать на большее, чем младший партнёр США»[37]. Избавившись от позднесоветского комплекса неполноценности, Москва видела себя в клубе мировых лидеров в полной уверенности, что имеет на то право. Её порыв к великодержавности можно было принимать или прямо отвергать, но не игнорировать. В последнем случае российское руководство рано или поздно неизбежно пришло бы к выводу, что сама возможность диалога с Западом бесперспективна, а это в свою очередь вело к переоценке результатов демонтажа СССР.

В этом смысле фраза о распаде Советского Союза как о «крупнейшей геополитической катастрофе» обозначала важный сдвиг в стратегическом мышлении.

По мере исчерпания возможностей укрепления внешнеполитических позиций России в диалоге с Западом 1991 г. всё чаще оценивался со знаком минус.

Оставаясь символической доминантой, он задавал иное – ревизионистское – целеполагание международной деятельности. Несоответствие политики Соединённых Штатов и их союзников российским ожиданиям трактовалось как знак их двуличия и лицемерия, хотя с западной точки зрения для этого едва ли имелись основания.

Политику в духе сфер влияния, которая считалась опасным анахронизмом уже в 1920-е гг., на Западе приняли вынужденно по итогам триумфальной победы СССР во Второй мировой вой­не и избавились от неё сразу, как появилась такая возможность. Модель глобального развития на основе единых ценностей, норм и институтов логически предполагала постепенное преодоление конфликтной природы международных отношений и вытеснение стратегического планирования в качестве инструмента их регулирования. Российскую приверженность традиционной концепции безопасности, которая виделась Москвой как структурирующая для всей архитектуры международных институтов, на Западе могли рассматривать лишь как пережиток, либо (позднее) как проявление политического цинизма, разрушающего саму возможность доверительного диалога[38]. Как и накануне Второй мировой вой­ны, нарастание взаимных подозрений в лицемерии и цинизме, завело российско-западные отношения в тупик.

* * *

В 1946 г., покидая навсегда здание МИД на Кузнецком Мосту, Литвинов сделал в интервью американскому журналисту Ричарду Хоттлету громкое и для того времени скандальное заявление: советское руководство исповедует «отжившую концепцию безопасности», основанную на императиве расширения контролируемой территории, которая в перспективе ведёт к прямому столкновению с США и их союзниками[39]. Сегодня и в России, и на Западе можно слышать похожие утверждения[40]. Между тем наблюдатели упускают из виду, что российская стратегическая культура в том виде, в котором она сложилась в XX веке, тяготеет к максимально возможному усвоению «парадоксальной логики» стратегии[41].

У этой ориентации есть целый ряд издержек, которые сказываются, как правило, в период устойчивого мирного развития. Однако она становится достаточно успешной в переломные периоды, когда правилом мировой политики является конфликт. Коль скоро человечество, очевидно, не собирается в обозримой перспективе жить в мире с самим собой, и война, как заметил ещё Алексис Токвиль, останется важным средством «лечения некоторых застарелых болезней»[42] современного общества, стратегия продолжит определять характер взаимоотношений между государствами.

Вызов российской стратегической культуре, как кажется, заключается не в необходимости ее? коренной ломки. Опыт ХХ века говорит, что ахиллесова пята стратегии в исполнении российских элит – стремление к ее? упрощению, подчинение собственно стратегического целеполагания политическому. Политика тесно связана со стратегией, но говорят они на разных языках. Величие Германии в XIX веке обеспечили два выдающихся государственных деятеля – Отто Бисмарк и Гельмут Мольтке, которые выработали эффективную модель «разделения труда» при реализации амбициозной внешней политики.

Российская традиция централизации политических решений неоднократно препятствовала непредвзятому анализу, следствием чего являлись тяже?лые кризисы, подчас представлявшие экзистенциальную угрозу стране.

Рефлексия по этому поводу является объективной необходимостью как для политиков, так и для экспертного сообщества.

Авторы:

Александр Вершинин, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России ХХ–XXI веков исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник Центра междисциплинарных исследований ИНИОН РАН.

Алексей Кривопалов, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН.

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда (проект № 23–28–00622 «Стратегическая культура великих держав в XX–XXI вв.: сравнительно-историческое исследование (на примере России и США)»).

СНОСКИ

[1] Snyder J.L. The Soviet Strategic Culture: Implications for Limited Nuclear Operations. Santa Monica, CA: RAND Corporation, 1977. 40 p.

[2] См.: Алексеева Т.А. Стратегическая культура: эволюция концепции // Полис. Политические исследования. 2012. No. 5. С. 130–147; Белозёров В.К. Методы анализа стратегических культур // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2022. Т. 15. No. 5. С. 29–49; Истомин И.А. Логика поведения государств в международной политике. М.: Аспект-пресс, 2018. 296 с.; Кокошин А.А. Стратегическое управление: теория, исторический опыт, сравнительный анализ, задачи для России. М.: РОССПЭН, 2003. 528 с.; Ливен Д. Российская империя и её враги с XVI века и до наших дней. М.: Европа, 2007. 678 с.; Цымбурский В.Л. Остров Россия. М.: РОССПЭН, 2007. 544 с.; Gray C.S. War, Peace and International Relations. An Introduction to Strategic History. L.: Routledge, 2007. 320 p.; Katzenstein P.J. (Ed.) The Culture of National Security: Norms and Identity in World Politics. N.Y.: Columbia University Press, 1996. 560 p.

[3] Свечин А.А. Стратегия. М.: Военный вестник, 1927. С. 23.

[4] См.: Бордаче?в Т.В. О ранней истории и географии российской внешней политики // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 4. С. 22–45.

[5] Хеншелл Н. Миф абсолютизма. СПб.: Алетейя, 2003. С. 75.

[6] Schroeder P. Containment Nineteenth Century Style: How Russia was Restrained. In: D. Wetzel, R. Jervis, J.S. Levy (Eds.), Systems, Stability, and Statecraft. Essays on the International History of Modern Europe. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2004.

[7] Steiner Z. The Lights that Failed: European International History, 1919–1933. N.Y.: Oxford University Press, 2005. P. 131–175.

[8] Ulam A. Expansion and Coexistence. The History of Soviet Foreign Policy. Washington, DC: Praeger, 1968. P. 12–30.

[9] Leites N.C. A Study of Bolshevism. Glencoe, IL: The Free Press, 1953. P. 28, 429–441.

[10] Гефтер М. 1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским. М.: Европа, 2017. С. 122.

[11] Юрчак А.В. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 50–52.

[12] Клаузевиц К. О войне / Пер. с нем. А. Рачинского. М.: Логос, 1998. С. 58.

[13] Сталин И.В. Сочинения в 18 т. Т. 6. М.: Издательство политической литературы, 1947. С. 150–154.

[14] Roberts G. Stalin’s Library: A Dictator and His Books. New Haven & London: Yale University Press, 2022. P. 155–156.

[15] Кен О.Н. Сталин как стратег (между двумя войнами). В кн.: Г.О. Павловский (Ред.), Русский журнал 2004. Войны XX века. М.: Русский институт, 2004. С. 53.

[16] Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. Л.Ю. Пантина. М.: РОССПЭН; Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2008. С. 36.

[17] Берлин И. История свободы. Россия. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 377.

[18] Сталин И.В. Речь на пленуме ЦК РКП(б) 19 января 1925 г. / И.В. Сталин // Сочинения в 18 т. М.: Издательство политической литературы, 1952. С. 11–14.

[19] Jackson P. Europe: The Failure of Diplomacy, 1933–1940. In: R.J.B. Bosworth, J. Maiolo (Eds.), The Cambridge History of the Second World War. Vol. 2: Politics and Ideology. Cambridge: Cambridge University Press, 2015. P. 241–242.

[20] Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. В. Львова. М.: Ладомир, 1997. С. 287.

[21] Obitchkina E. Le projet soviétique de l’Europe de l’après-guerre: entre idéologie et réalisme (1943–1945) // Guerres mondiales et conflits contemporains. 2019. No. 275. P. 69.

[22] Berlin I. The Soviet Mind. Russian Culture under Communism. Washington, DC: Brookings Institution Press, 2004. P. 91–92.

[23] Borowski H.R. A Hollow Threat. Strategic Air Power and Containment before Korea. Westport, CT: Greenwood Press, 1982. 242 p.

[24] Сталин И.В. Сочинения в 18 т. Т. 18. Тверь: Союз, 2006. С. 389.

[25] Хлевнюк О.В. Сталин. Жизнь одного вождя: биография. М.: АСТ, 2015. С. 131–132.

[26] Юрчак А.В. Указ. соч. С. 108.

[27] Rosenberg D.A. A Smoking Radiating Ruin at the End of Two Hours. Documents of American Plans for Nuclear War with the Soviet Union, 1954-1955 // International Security. Winter 1981–1982. Vol. 6. No. 3. P. 3–38.

[28] Александров-Агентов А.М. От Коллонтай до Горбачёва. М.: Международные отношения, 1994. С. 249.

[29] Gray C.S. Op. cit. P. 213.

[30] Hines J.G. Soviet Strategic Intentions 1965–1985; an Analytical Comparison of U.S. Cold-War Interpretations with Soviet Post-Cold-War Testimonial Evidence. Doctor of Philosophy. University of Edinburgh. 1995. Р. 30, 42.

[31] Ibid. Р. 11–12, 24.

[32] Hines J.G. Op. cit. Р. 216.

[33] Тренин Д.В. Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад». М.: Европа, 2006. С. 70.

[34] Ельцин Б.Н. Записки президента: Размышления, воспоминания, впечатления. М.: РОССПЭН, 2008. С. 161.

[35] Götz E., Staun J. Why Russia Attacked Ukraine: Strategic Culture and Radicalized Narratives // Journal of Strategic Studies. 2022. Vol. 43. No. 3. P. 482–497.

[36] Цыганков А.П. Внешняя политика России от Горбачёва до Путина. Формирование национального интереса. М.: Научная книга, 2008. С. 86–87.

[37] Адамишин А.Л. В разные годы. Внешнеполитические очерки. М.: Весь мир, 2016. С. 230.

[38] См.: Сушенцов А.А. Внешняя политика России и стратегическая культура: диалог с Уильямом Уолфортом об исследовательской парадигме // Quaestio Rossica. 2020. Т. 8. No. 2. С. 369–381; Тренин Д.В. «Либо проиграем, либо станем чище и добрее». Дмитрий Тренин о расколе между Западом и Россией // Carnegie Endowment for International Peace. 01.10.2020. URL: https://carnegiemoscow.org/2020/10/01/ru-pub-82841 (дата обращения: 16.10.2023).

[39] Зубок В.М. Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачёва. М.: РОССПЭН, 2011. С. 55.

[40] См., например: Баунов А.Г. От личного к общественному. Внешняя политика Путина как зеркало истории и современности // Россия в глобальной политике. 2020. Т. 18. No. 1. С. 81–96; German T. Harnessing Protest Potential: Russian Strategic Culture and the Colored Revolutions // Contemporary Security Policy. 2020. Vol. 41. No. 4. P. 541–563.

[41] Люттвак Э. Стратегия. Логика войны и мира / Пер. с англ. А.Н. Коваля, Н.Н. Платошкина. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2012. С. 15–16.

[42] Токвиль А. Демократия в Америке. М.: Прогресс, 1992. С. 469.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721894 Александр Вершинин, Алексей Кривопалов

«Японская доктрина Монро»: корни и плоды

Реализация концепции естественной сферы влияния в Японии оказалась травматичнее, чем американский оригинал

ВАСИЛИЙ МОЛОДЯКОВ

Доктор политических наук, профессор университета Такусёку (г. Токио).

В начале 1920-х гг. в европейской и американской прессе замелькало выражение «японская доктрина Монро». После «Маньчжурского инцидента» 1931 г.[1] оно стало общеупотребительным и как будто бы общепонятным, не требующим дополнительных объяснений. Как правило, им обозначалась новая, более активная фаза экспансии Японии, а синонимом служил лозунг «Азия для азиатов!». Откуда взялась «японская доктрина Монро»? И можно ли вообще называть такую политику «доктриной»?

Оригинальная американская доктрина Монро, заявленная в 1823 г. пятым президентом Соединённых Штатов, допускает две интерпретации: экспансионистскую и изоляционистскую. Противоречие между ними – только кажущееся. Экспансионистская: всё Западное полушарие – наше, и другим державам здесь нечего делать. Изоляционистская: мы ограничиваемся Западным полушарием, не участвуем в foreign wars, будь то «иностранные», «внешние» или просто «чужие» войны. Непременное условие и того, и другого: признание безусловного цивилизационного превосходства страны – носителя доктрины, ибо как иначе обосновать её право и «миссию» управлять другими.

Экспансия во имя модернизации

Идея национального превосходства Японии, её императорского дома, государства и народа в силу их божественного происхождения лежит в основе традиционалистских и консервативно-революционных учений «школы национальных наук» (кокугакуха) и «школы Мито» (Мито гакуха), сложившихся во второй половине XVIII и первой трети XIX веков. В 1850-е гг., когда Япония впервые со второй половины XVII столетия столкнулась с радикальным внешним вызовом – попытками европейских держав и США «открыть» её, – этот тезис стал одним из ключевых в идеологии «почитания императора» (сонно), под которым сторонники модернизации вели борьбу против одряхлевшей за 250 лет политической системы сёгуната Токугава (бакуфу). Почти все японские модернизаторы были убеждёнными националистами и видели в модернизации не цель, а средство сохранить национальную независимость в условиях внешнего давления, а затем стать вровень с великими державами. Именно таковы были стратегические цели нового поколения, точнее, минимум двух поколений японской элиты, заявивших о себе в 1850-е гг., ставших хозяевами положения к середине 1860-х гг. и пришедших к власти в результате консервативной революции Мэйдзи исин (1868).

Политика сёгуната Токугава на протяжении почти всего его существования (от создания бакуфу в городе Эдо (нынешний Токио) в 1603 г. до первого визита «чёрных кораблей», американской эскадры под командованием Мэтью Пэрри в тот же Эдо в 1853 г.) была принципиально изоляционистской, а сфера интересов не простиралась за пределы Японского архипелага. Даже учитывая, что изоляция страны никогда не была столь всеобъемлющей, как заявлялось, стратегия властей оставалась изоляционистской. Идея национального превосходства не породила стремления к экспансии, последние попытки которой относились к 1590-м гг. (неудачные походы Тоётоми Хидэёси[2] в Корею и Китай). Сёгунат «открыл» Японию для «рыжих варваров» вопреки собственному желанию, под давлением, за которым стояло колоссальное военное и техническое превосходство. Заключённые с иностранными державами неравноправные договоры дали оппозиции ещё один эффектный лозунг – «изгнание варваров» (дзёи).

Новая политическая элита не в меньшей, а то и в большей степени, чем старая, придерживавшаяся концепции национальной исключительности, взяла курс на модернизацию и одновременно начала делать первые шаги в направлении экспансии. Однако диктовались они прежде всего внутриполитическими соображениями. Окончательное инкорпорирование острова Эдзо, переименованного в Хоккайдо (1869), на севере и присоединение королевства Рюкю (современная префектура Окинава) на юге (1872) завершили формирование национальной территории. Интервенция на принадлежавший цинскому Китаю остров Тайвань (1874) в отместку за убийство аборигенами японских рыбаков двумя годами ранее должна была показать и самим японцам, и иностранцам силу и решительность нового правительства, способного действовать подобно «великим державам». Наконец, дискуссии внутри правительства о новом походе в Корею (1873), который так и не состоялся, были вызваны не только экспансионистскими идеями ряда лидеров во главе с Сайго Такамори, но и необходимостью «занять» самураев, которые, оставшись без гарантированного жалованья и привилегий, а многие и вовсе без службы, представляли потенциальную опасность для власти.

Первым масштабным актом экспансии Японии стала война с цинским Китаем в 1894–1895 гг., во многом спровоцированная соперничеством за влияние в Корее, которая переживала острый политический кризис из-за нежелания господствующей части элиты пойти по пути модернизации. По результатам Симоносекского мирного договора Япония получила принадлежавшие Китаю Тайвань и Пескадорские острова и хотела взять в аренду часть Ляодунского полуострова, но под давлением России, Германии и Франции (Тройственное вмешательство) была вынуждена отказаться от попытки получить опорный пункт на континенте.

Откуда у японской правящей элиты появились столь ярко выраженные экспансионистские настроения? Ответ прост: под влиянием Запада. Модернизация Японии в период Мэйдзи проходила по западным образцам, она была тотальной и затронула все сферы деятельности государства, а затем и жизни общества.

К моменту японо-китайской войны успех модернизации Японии был очевидным, как и то, что страна успешно отстояла национальную независимость. Японцы вслед за этим занялись модернизацией Тайваня, ставшего японской колонией, и готовы были заняться модернизацией Кореи, рассчитывая включить её в свою сферу влияния. Важнейшая причина такого стремления «помочь» соседям коренилась в западных идеях.

Руководство хотело не просто уравнять Японию с «великими державами», но и добиться признания ими такого статуса. В то время наличие колоний было непременным атрибутом «великой державы». Нидерланды, Бельгия и Португалия считались таковыми только благодаря заморским владениям. Испания потеряла значительную часть международного престижа вместе с колониями, которые ей пришлось уступить США в 1898 г. после поражения в войне. В случае Тайваня и особенно Пескадорских островов действовал ещё один фактор: влияние на передовых офицеров японского флота идей Альфреда Тайера Мэхэна о «морской силе» и необходимости обладать «островами в океане» для дальнейшей экспансии, к чему ожидаемо стремились военные.

Однако обладать колониями было недостаточно – требовалось ещё показать миру способность и умение «цивилизовать дикарей», как тогда выражались.

Это считалось монополией «белых» христианских держав. На Тайване «небелая» и нехристианская Япония такой экзамен выдержала и во второй половине 1900-х гг. «великие державы» признали это.

«Восток для Востока»

Тем временем «великие державы» развернули экспансию в ослабевшем цинском Китае. Это не могло пройти мимо внимания Японии, не просто ущемлённой, но публично униженной Тройственным вмешательством: договор с Китаем был уже ратифицирован японским императором, когда пришлось отказаться от соответствующих статей. Вскоре после окончания войны в Японию хлынули китайские студенты и стажёры – изучать западные науки, изложенные языком иероглифов. Именно тогда в Японии возникла идея «культурного единения» (добун) с Китаем, которая позднее ляжет в основу того, что на Западе назовут «паназиатизмом» (Pan-Asianism), а в Японии «великоазиатизмом» (дайадзиасюги). Нетрудно и здесь увидеть западное влияние – хотя бы со стороны панславизма, в основе которого лежала идея культурного и религиозного единения славянских народов.

Наиболее заметным проповедником этих идей стал князь Коноэ Ацумаро (1863–1904), состоявший в родстве с императорским домом, председатель палаты пэров в 1896–1903 гг. и глава школы пэров Гакусюин с 1895 года. На протяжении пяти лет (1885–1890) он жил и учился в Европе, в основном в Германии – классической стране национализма в ту эпоху. Не оттуда ли среди прочих «плодов учёности» он привёз представления о возможности и желательности национального и культурного единения, преодолевающего государственные границы? Наследие «школы национальных наук» и «школы Мито» в их позднейших изводах стало идеологической основой преобразований консервативной революции Мэйдзи исин, но модерной Японии и национализм требовался модерный.

Коноэ был уверен, что искренний равноправный союз Японии с «белыми» державами невозможен, пока на Западе доминирует идеология «бремени белого человека», а предпосылок её исчезновения или ослабления в конце XIX века не наблюдалось. Соперничать с великими державами в одиночку Япония не могла. Коноэ и его единомышленники сделали ставку на Китай – ослабленный, что позволяло надеяться на доминирование над ним, но обладающий колоссальными ресурсами. Для улучшения отношений с Китаем в 1898 г. было создано Общество культурного единения Восточной Азии (Тоа добункай), а в 1900 г. в Нанкине (в 1901 г. переведена в Шанхай) учреждена Школа культурного единения Восточной Азии (Тоа добун сёин). Хотел ли Коноэ поработить Китай или искренне стремился к союзу с ним в деле общего противостояния «белому империализму»? В японской идеологии и политике цинизм причудливо переплетался с идеализмом. Речь шла об общей борьбе, но под японским руководством, потому что японцам уже удалось добиться равноправия с великими державами.

«Восток – это Восток для Востока», – любил повторять Коноэ. Эту фразу можно считать одной из формулировок того, что в те же самые годы Владимир Соловьёв в «Краткой повести об антихристе» назвал «панмонголизмом». Перечитаем: «Подражательные японцы, с удивительною быстротою и успешностью перенявши вещественные формы европейской культуры, усвоили также и некоторые европейские идеи низшего порядка. Узнав из газет и из исторических учебников о существовании на Западе панэллинизма, пангерманизма, панславизма, панисламизма, они провозгласили великую идею панмонголизма, т.е. собрание воедино, под своим главенством, всех народов Восточной Азии с целью решительной борьбы против чужеземцев, т.е. европейцев.

Воспользовавшись тем, что Европа была занята последнею решительною борьбою с мусульманским миром в начале ХХ века, они приступили к осуществлению великого плана – сперва занятием Кореи, а затем и Пекина, где они с помощью прогрессивной китайской партии низвергли старую маньчжурскую династию и посадили на её место японскую. С этим скоро примирились и китайские консерваторы. Они поняли, что из двух зол лучше выбрать меньшее и что свой своему поневоле брат. Государственная самостоятельность старого Китая всё равно была не в силах держаться, и неизбежно было подчиниться или европейцам, или японцам. Но ясно было, что владычество японцев, упраздняя внешние формы китайской государственности, оказавшиеся притом очевидно никуда не годными, не касалось внутренних начал национальной жизни, тогда как преобладание европейских держав, поддерживавших ради политики христианских миссионеров, грозило глубочайшим духовным устоям Китая. Прежняя национальная ненависть китайцев к японцам выросла тогда, когда ни те, ни другие не знали европейцев, перед лицом которых эта вражда двух сродных наций становилась междоусобием, теряла смысл. Европейцы были вполне чужие, только враги, и их преобладание ничем не могло льстить племенному самолюбию, тогда как в руках Японии китайцы видели сладкую приманку панмонголизма, который вместе с тем оправдывал в их глазах и печальную неизбежность внешней европеизации. “Поймите, упрямые братья, – твердили японцы, – что мы берём у западных собак их оружие не из пристрастия к ним, а для того, чтобы бить их этим же оружием. Если вы соединитесь с нами и примете наше практическое руководство, то мы скоро не только изгоним белых дьяволов из нашей Азии, но завоюем и их собственные страны и оснуем настоящее Срединное царство надо всею вселенною”. <…> Рассудительные китайцы находили это основательным, и японская династия прочно утвердилась. Первою её заботою было, разумеется, создание могучей армии и флота. Большая часть военных сил Японии была переведена в Китай, где составила кадры новой огромной армии. Японские офицеры, говорившие по-китайски, действовали как инструкторы гораздо успешнее отстранённых европейцев, а в бесчисленном населении Китая с Маньчжурией, Монголией и Тибетом нашлось достаточно пригодного боевого материала. Уже первый богдыхан из японской династии мог сделать удачную пробу оружия обновлённой империи, вытеснив французов из Тонкина и Сиама, а англичан из Бирмы и включивши в Срединную империю весь Индокитай…»[3].

Когда в Японии заговорили о доктрине Монро (монросюги, дословно «монроизм»)? Уже в начале 1905 г. советник Юридического бюро кабинета министров, дипломат и правовед Акияма Масаносукэ (1866–1937) познакомил с ней читателей академического «Журнала международного права»[4]. Автор представил её как иностранную доктрину на поучение соотечественникам, но с «культурным единением Восточной Азии» новый «бренд» соперничать не мог. Случайно или нет, но статья вышла в разгар Русско-японской войны, когда японские эмиссары старались перетянуть на свою сторону президента Теодора Рузвельта, сформулировавшего в 1904 г. «следствие» (дополнение) доктрины Монро, позволявшее США вмешиваться в конфликты европейских стран со странами Центральной и Южной Америки.

Исход Русско-японской войны оказал огромное влияние не только на Японию и Россию, но и на всю Азию.

Казалось, что недавние пророчества Соловьёва, вызывавшие насмешки, сбываются на глазах. Слово Валерию Брюсову – внимательному наблюдателю и проницательному аналитику.

«Многовековая дремота Дальнего Востока была разбужена громом скорострельных пушек. Очнувшись от своего сна, китайцы и японцы увидели свои гавани в руках “белолицых дьяволов”, свою торговлю – захваченной европейскими купцами, которые к тому же непременно хотели навязать покупателям вместе со стальными изделиями и мануфактурами также свою религию. Оправившись несколько от первого потрясения, желтолицые решили дать насильникам отпор. “Азия для азиатов”, – этот лозунг был провозглашён на нашей памяти. Гул японских побед пронёсся далеко по Азии, всколыхнул не только Китай, но даже, казалось бы, чуждую Индию, нашёл свой отголосок и в странах Ислама, почувствовавших, что борьба идёт с общим врагом. Первая, в новое время, открытая победа не-европейцев над европейцами, быть может, самое замечательное событие последних веков. <…> Панмонголизм и панисламизм – вот две вполне реальные силы, с которыми Европе скоро придётся считаться. Третья такая сила должна зародиться в чёрной Африке. Европейцы совершенно напрасно думают, что Африка – страна, которую можно безнаказанно грабить целые века и население которой в ХХ веке можно держать в положении рабов, как то делают бельгийцы в своём Конго. Мы скоро услышим ещё один лозунг: “Африка для чёрных!” Народы Дальнего Востока с их чуждой, непонятной нам культурой, мир ислама, объединённый общей верой, и мир чёрных – вот три ближайших угрозы европейской культуре»[5].

Это фрагменты статьи «Новая эпоха во всемирной истории», опубликованной в 1913 г. по итогам Первой Балканской войны. Однако в её основе черновик неоконченной статьи «Метерлинк-утешитель (о “жёлтой опасности”)», писавшейся в разгар Русско-японской войны и ждавшей своего часа. Соловьёвский и брюсовский «панмонголизм» (преемственность между ними очевидна) не понравился бы единомышленникам князя Коноэ, но говорили они об одном и том же.

Made in Japan – по американскому лекалу

Первые японские авторы, сблизившие доктрину Монро с реалиями текущей политики, делали это применительно к ситуации в Китае, ставшем ареной политического и экономического соперничества Японии и США. В 1911 г. профессор Токийского университета Тати Сакутаро (1874–1943), специалист по международному праву, опубликовал статью «Доктрина Монро и Дальний Восток». В ней внимание акцентировалось на юридической состоятельности «специальных интересов» Японии в Китае и на том, что они не противоречат «доктрине Хэя» – политике «открытых дверей» и «равных возможностей» в Китае, провозглашённой в 1899 г. госсекретарём Джоном Хэем. Мастер дипломатичных формулировок, Тати осторожно поставил вопрос: не противоречит ли американская активность в Китае доктрине Монро?[6] Ссылки на доктрину Монро звучали в 1917 г. во время японо-американских переговоров, закончившихся соглашением Лансинга-Исии[7], по которому США признали наличие у Японии «специальных интересов» в Китае. Комментируя соглашение в том же журнале, Тати открыто связал его с доктриной Монро уже как понятием международной политики[8]. Появление подобных высказываний на страницах официозного журнала было воспринято как попытка Японии использовать доктрину Монро для оправдания дальнейшей экспансии. Отзвуки такого сближения есть и в послевоенной японской историографии[9]. Это было в духе князя Коноэ, хотя он и тем более его наследники мыслили гораздо шире – стратегически, а не только тактически.

Формулировка «восточная доктрина Монро» (Тоё монросюги) – т.е. доктрина Монро для Востока, а не просто на Востоке – возможно, впервые появилась на страницах «Внешнеполитического обозрения» в 1922 г. в заглавии одноимённой статьи Савада Юдзуру[10]. Не он придумал приложить доктрину Монро к японской политике в Азии в целом, но он одним из первых соединил два компонента. Тезис, что Япония может (подразумевается: должна) стать лидером Азии для «защиты» других её народов, не мог звучать в официальном дискурсе, потому что в тогдашней Азии не было независимых государств, кроме Сиама и распавшегося Китая, а «защита» народов колоний великих держав явно противоречила политике сотрудничества с ними, которую проводил Токио.

Тезис подхватили интеллектуалы, политики и общественные деятели националистической ориентации. В этом особенно преуспел главный идеолог «возрождения Азии» (фукко Адзиа), радикальный «национальный социалист» и знаток западной культуры, философ, экономист и заговорщик Окава Сюмэй (1886–1957) – одна из самых ярких фигур эпохи. Эти же круги взяли на вооружение другую американскую концепцию – Manifest Destiny, «предначертание судьбы» или «явное предначертание». Этот постулат, возникший в 1840-е гг. как оправдание завоеваний на Юге и на Западе, переживал второе рождение при президентах Уильяме Мак-Кинли и Теодоре Рузвельте после войны с Испанией – уже как обоснование заморской экспансии США, включая военные вторжения. Правящая элита Японии, вошедшая во вкус территориальных приобретений после войн с Китаем и Россией и участия в Первой мировой войне, должна была «сохранять лицо» или, по крайней мере, «оттенок благородства».

На международной арене её дипломаты демонстрировали приверженность общемировым трендам, поэтому ссылаться на божественное происхождение Японии как объяснение её «мировой миссии» было неловко.

Опыт старых колониальных империй – британской и французской – не годился для амбиций, распространявшихся за пределы уже имевшихся у Японии колоний. А вот ссылка на прецедент «великой демократии» и «империи свободы» подходила отлично. По крайней мере, в риторических целях.

До «Маньчжурского инцидента» и последовавшей за ним оккупации Маньчжурии частями Квантунской армии осенью 1931 г. Токио продолжал оглядываться на позицию великих держав и Лиги Наций. Быстрый и неприкрыто агрессивный захват Маньчжурии, осуждённый Лигой Наций и не входившими в неё США, радикально изменил ситуацию. Трудно поверить, но операцию спланировали не в генеральном штабе или в военном министерстве, это сделала группа авантюрно настроенных офицеров штаба Квантунской армии. В японском политическом лексиконе это называется старинным термином XV века гэкокудзё, что принято переводить как «низы одолевают верхи».

Участники Маньчжурского инцидента были уверены в поддержке широких военных кругов и общественного мнения, давно разогретого националистической пропагандой, и не ошиблись. Правительство, министерство иностранных дел оказались поставлены перед фактом. Создание нового государства Маньчжоу-го под полным японским контролем (фактически протекторат), признание его Японией на основании «права наций на самоопределение» и рассмотрение событий комиссией Лиги Наций (комиссия Литтона) в 1932 г. ещё сопровождались со стороны Токио ссылками на все традиционные формулы и «шибболеты» западной, в том числе американской, политической риторики.

В этом особенно преуспел красноречивый и превосходно знавший английский язык генеральный консул в Нью-Йорке, затем посол в Вашингтоне Сайто Хироси (1886–1939). Не упуская случая обратиться к американской аудитории – обычно деловой и университетской, и лучше всего по радио – он всячески подчёркивал сходство японской и американской политики, призывая обходиться без двойных стандартов. «Наши действия по аннексии Кореи были представлены как доказательство наших империалистических устремлений. Но эта аннексия произошла через десять лет после того, как Соединённые Штаты захватили Филиппины. Корея имеет меньшую территорию, чем Филиппины, и, напомню, всего тридцать лет назад стратегически угрожала нашей безопасности. С другой стороны, Филиппины не имеют таких географических отношений с США. Японцам не понять, почему наши действия надо называть империалистическими, а ваши альтруистическими. <…> У Японии нет агрессивных или империалистических замыслов на Дальнем Востоке или где-либо ещё. Её цель в Восточной Азии, как об этом неоднократно было заявлено публично и официально, состоит лишь в том, чтобы регион мог жить в безопасности, прогрессе и процветании»[11]. Фамилия пятого американского президента здесь не названа, но аудитория должна была почувствовать незримое присутствие доктрины Монро в красноречии Сайто, не забывавшего подчёркивать наличие «исторических основ» у «японо-американской дружбы».

Возглавлявший во время Маньчжурского инцидента департамент информации МИД Сиратори Тосио (1887–1949), выступая 5 октября 1933 г. в Сиэтле перед Japan Society, прямо связал действия Японии с доктриной Монро: «Наша позиция в отношении Китая не слишком отличается от позиции Соединённых Штатов в отношении Латинской Америки. Однако у нас несравненно больше оснований беспокоиться насчёт Китая, нежели у Америки в отношении центрально- и южноамериканских государств. Страну раздирает внутренняя борьба. Обширная территория находится под коммунистической властью, которая распространяется, как лесной пожар. Жизнь и собственность иностранных граждан каждый день подвергается опасности, что может легко вызвать вооружённую интервенцию той или другой страны. Перед лицом такой ситуации Японии требуется гораздо больше мужества, чем президенту Монро, чтобы проводить политику, аналогичную той, которую провозгласил он. С декларацией или без декларации, японцы ощущают, что они призваны сыграть ту же роль в своей части света, какую Америка сыграла в своей. Они чувствуют, что способны выполнить свой долг столь же добросовестно, как и американцы»[12].

С неожиданным и для японской, и для иностранной публики заявлением выступил в 1932 г. почтенный виконт Канэко Кэнтаро (1853–1942), член Тайного совета и бывший министр юстиции, имевший репутацию либерала и сторонника конституционного строя. Он окончил Гарвардский университет, где учился в одно время с Теодором Рузвельтом, с которым, однако, познакомился позже. В годы Русско-японской войны Канэко, давний сторонник японо-американской дружбы, был направлен правительством в США с лекционно-пропагандистской миссией и для возобновления личных контактов с Рузвельтом. Теперь виконт впервые поведал членам Американо-японского общества (America-Japan Society) в Токио, которое он создал и возглавлял с 1917 г. (года соглашения Лансинг-Исии!), и читателям нового официозного журнала на английском языке “Contemporary Japan”, предназначенного для иностранной аудитории, что обзавестись собственным вариантом доктрины Монро японцам ещё в 1905 г. приватно посоветовал сам Теодор Рузвельт, обещавший поддержать её[13]. С исторической точки зрения это было интересно, но пропагандистского значения не имело. Ветераны японского либерализма, даже титулованные, уже не котировались ни в Японии, ни за границей.

Собиратели «восьми углов»

Решение о выходе из Лиги Наций в 1933 г. хоть и не сразу, но сказалось на изменении политической риторики Японии. На сцену вышел человек, ставший воплощением японской доктрины Монро в её новом платье, точнее, в кимоно, – князь Коноэ Фумимаро, старший сын и наследник того самого князя Коноэ Ацумаро, о котором говорилось выше. Это имя хорошо известно в России[14], поэтому лишь напомню, что с 1916 г. он заседал в палате пэров, в 1933–1937 гг. был её председателем, а 4 июня 1937 г. возглавил кабинет министров. Месяц спустя ночная перестрелка у моста Марко Поло вблизи Пекина дала, как оказалось, старт новой японо-китайской войне. Япония нанесла войскам Чан Кайши ряд поражений и отказалась признавать его воюющей стороной, сделав ставку на его соперника Ван Цзинвэя. После ухода с поста главы правительства Коноэ стал председателем Тайного совета (1939–1940) и возглавил движение за авторитарную перестройку Японии через самоликвидацию партий, профсоюзов, общественных организаций и их слияние в единую «новую [политическую] структуру» (яп. синтайсэй).

Коноэ не вполне верно считали «королём, которого играет свита», но советников он подбирал талантливых и амбициозных (одним из них был журналист и аналитик Одзаки Хоцуми, друг и соратник Рихарда Зорге). Внешнеполитические идеи князя и его окружения включали масштабные проекты «нового порядка в Восточной Азии» (Дайтоа синтицудзё), затем «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии» (Дайтоа кёэйкэн) – единого экономического пространства под руководством Японии и «японской расы» для противостояния западному империализму и советскому коммунизму[15]. Первый термин премьер Коноэ и министр иностранных дел его кабинета Арита Хатиро (1884–1965) официально обнародовали 3 ноября 1938 г., говоря о блоке Японии, Китая (прояпонский режим Ван Цзинвэя, находившийся в процессе становления) и Маньчжоу-го. Второй термин прозвучал 29 июня 1940 г. в радиовыступлении Арита, возглавлявшего МИД уже в правительстве адмирала Ёнаи Мицумаса (1880–1948), но дни этого «умеренного» кабинета были сочтены. Реализацией проекта, как и созданием «новой политической структуры», основой которой стала Ассоциация помощи трону (тайсэй ёкусанкай), занялся второй кабинет Коноэ, сформированный 22 июля 1940 года. Американца Монро уже никто не вспоминал, зато лозунг «Азия для азиатов!» зазвучал в японской пропаганде на многих языках.

Последним изводом японской доктрины Монро можно считать лозунг «объединить восемь углов под одной крышей» (хакко итиу), официальный статус которому придал всё тот же премьер Коноэ. Это замысловатое выражение восходит к древней японской исторической хронике «Анналы Японии» (Нихон сёки, 720 г.), где оно приписано первому легендарному императору Дзимму. Точнее, эти слова были ловко «препарированы» националистическим идеологом Танака Тигаку (1861–1939) ещё в начале ХХ века, но тогда большого распространения не получили. Кто именно вставил их в начало программного заявления второго кабинета Коноэ «Основы национальной политики» (в Японии такие документы всегда готовит коллектив авторов, причём основную работу над текстом делают чиновники низкого ранга) – неизвестно, да это и не важно. Сказанное подразумевало, что божественный японский император (точнее, только японский император) «отечески и милостиво» выполняет миссию установления всеобщего мира и процветания и объединяет для этого под своим водительством все народы (несогласных – силой).

Для европейцев и американцев подобная риторика звучала высокопарно, неубедительно и цинично, однако она соответствовала японскому мышлению и получила определённое распространение в Азии.

Апофеозом стало торжественное празднование в ноябре 1940 г. 2600-летия Японской империи. С началом войны на Тихом океане англо-американская пропаганда сделала хакко итиу синонимом «стремления к мировому господству». Япония и её азиатские союзники, находившиеся от неё в вассальной зависимости, попытались ответить созванной в Токио 5–6 ноября 1943 г. Великой Восточноазиатской конференцией (Дайтоа кайги) и принятой на ней Совместной декларацией стран Великой Восточной Азии. Несмотря на мощное пропагандистское сопровождение, никаких реальных результатов это мероприятие не дало. И дать не могло.

Поражение в войне на Тихом океане поставило крест на японской доктрине Монро, которая стала достоянием учёных. Те оценивают её, исходя из собственных научных и политических взглядов – но это уже совсем другая история.

Автор: Василий Молодяков – доктор политических наук, профессор университета Такусёку (г. Токио).

СНОСКИ

[1] Маньчжурский (Мукденский) инцидент – подрыв железной дороги около Мукдена (ныне Шэньян) 18 сентября 1931 г., ставший поводом для наступления Квантунской армии Японии на китайские позиции и начала захвата Маньчжурии японцами. По распространённой версии, это была провокация самой японской стороны.

[2] Здесь и далее все японские имена собственные не склоняются и приводятся в соответствии с принятым в Японии порядком: сначала фамилия, потом имя – а также в соответствии с принятой в России «поливановской» транскрипцией (названа в честь выдающегося лингвиста Е.Д. Поливанова).

[3] Соловьёв В.С. Сочинения. Т. 2. М.: Мысль, 1989. С. 736–737.

[4] Акияма М. Монросюги-о рондзу [О доктрине Монро] // Кокусайхо дзасси [Журнал международного права]. 1905. No. 1.

[5] Брюсов В. В эту минуту истории. Политические комментарии. 1902–1924. М.: АИРО-ХХI, 2013. С. 149, 153.

[6] Тати С. Монросюги то Кёкуто [Доктрина Монро и Дальний Восток] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1911. No. 7.

[7] Обмен нотами между государственным секретарём США Робертом Лансингом и чрезвычайным уполномоченным Японии в США Кикудзиро Исии 2 ноября 1917 года. США признали наличие особых интересов Японии в Китае. В обмен на это Япония признала американскую политику открытых дверей в отношении Китая. Китай об этой договорённости осведомлён не был.

[8] См.: Тати С. Нитибэй синкёсё [Новое японо-американское соглашение] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1917. No. 11; Его же. Нитибэй синкёсё то монросюги [Новое японо-американское соглашение и доктрина Монро] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1918. No. 1. Для сравнения см.: Минокава Х. Нитибэй сэнгэн то монросюги. [Японо-американская декларация и доктрина Монро] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1917. No. 11.

[9] Пасков С.С. Современная японская буржуазная историография. Проблемы политики Японии в Китае в конце XIX – первой четверти ХХ в. М.: Наука, 1982. С. 57–58.

[10] Савада Ю. Тоё монросюги [Восточная доктрина Монро] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1922. No. 2.

[11] Saito H. Japan’s Policies and Purposes. Selection from Recent Addresses and Writings. Boston: Marshall Jones Co., 1935. Р. 4, 14.

[12] Сиратори Т. Новое пробуждение Японии. Политические комментарии. 1933–1945. М.: АИРО-ХХI, 2008. С. 37.

[13] См.: Kaneko K. A “Japanese Monroe Doctrine” and Manchuria // Contemporary Japan. 1932. Vol. 1. No. 2; Ching-Chun W. Theodore Roosevelt and Japan’s Monroe Doctrine // Pacific Affairs. 1936. Vol. 9. No. 1.

[14] Коноэ Фумимаро (1891–1945) – идеолог японской экспансии и сторонник укрепления связей с нацистской Германией и фашистской Италией в рамках Антикоминтерновского пакта. В июне 1945 г. правительство Японии намеревалось отправить его в Москву, чтобы уговорить СССР выступить в качестве посредника между Японией и западными союзниками при выходе из войны, однако Советский Союз отказался принять его. Покончил с собой перед арестом по обвинениям в военных преступлениях в декабре 1945 года.

[15] Lebra J.C. (Ed.) Japan’s Greater East Asia Co-Prosperity Sphere in World War II. Selected Readings and Documents. Kuala Lumpur: Oxford University Press, 1975. 212 p.

Япония. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721893 Василий Молодяков

Доктрина Монро, или Власть слова

Будущий мир может быть похож на эпоху классической доктрины Монро

АНДРЕЙ ИСЭРОВ

Кандидат исторических наук, заместитель декана факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

Для Соединённых Штатов Америки 1823 г. был временем счастливым. В политической жизни, казалось, наступил мир: партийные противоречия, которых боялись отцы-­основатели, знавшие, как гибли ренессансные итальянские республики, сходили на нет, но государство не перерождалось в деспотию. Ту короткую эпоху однопартийности (1815–1824) уже тогда назвали «эрой доброго согласия» (Era of Good Feelings). Приближалось пятидесятилетие Декларации независимости, и современники видели, что рискованный республиканский эксперимент не провалился: люди оказались способны к самоуправлению – страна не только не погрузилась в пучину гражданских войн, но быстро развивалась.

Ежегодное президентское послание Конгрессу 2 декабря 1823 г. было оптимистическим и завершалось утверждением, что всеми достигнутыми благами (blessings) страна обязана «совершенству (excellence) наших [республиканских] учреждений (institutions)». В тексте объёмом почти в один авторский лист президент Джеймс Монро говорил и о больших успехах, выходивших за пределы одного года, – росте населения и территории, и о малых делах, вплоть до таких, казалось бы, не столь существенных, как обу­стройство волнорезов у впадения Делавэрского залива в океан. Много внимания, согласно уже сложившемуся обиходу, президент уделил внешней политике, и к этой области относились два места в послании (7-й, 48-й и 49-й абзацы), благодаря которым Монро, человек долгой и достойной карьеры, вошёл в школьные учебники.

В 7-м абзаце президент упоминает переговоры с Санкт-Петербургом по установлению границ на северо-западе континента, считая их подходящим случаем провозгласить «принцип, с которым связаны права и интересы Соединённых Штатов»: «американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должны впредь рассматриваться в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державы». В 48-м и 49-м абзацах президент говорит о войнах за независимость Испанской Америки: «В войнах европейских держав, в вопросах, касающихся их самих, мы никогда не принимали участия, и это согласуется с нашей политикой. <…> Политическая система союзных держав… существенно отличается от политической системы Америки. <…> Искренние и дружественные отношения, существующие между Соединёнными Штатами и этими державами, обязывают нас заявить, что мы будем рассматривать любую попытку с их стороны распространить их систему на любую часть нашего полушария опасной для нашего спокойствия и безопасности. Мы не вмешивались и не будем вмешиваться в дела существующих колоний или зависимых территорий любого европейского государства. Но что касается правительств, которые провозгласили свою независимость и сумели её сохранить и независимость которых мы признали при зрелом размышлении и согласно с принципами справедливости, то мы не можем рассматривать вмешательство в их дела со стороны какой-либо европейской державы с целью их подчинения или контроля любым другим способом их судьбы иначе как проявление недружелюбного отношения к Соединённым Штатам»[1].

Итак, Монро провозгласил принципы дальнейшей неколонизации американских континентов европейскими державами и взаимного невмешательства государств Старого и Нового Света. За несколько дней до обнародования президентского послания, 27 ноября, государственный секретарь США Джон Куинси Адамс направил русскому посланнику в Вашингтоне барону Фёдору Тейлю конфиденциальную вербальную ноту, где, помимо этих принципов, выдвинул ещё один, неперехода (no-transfer), – невозможности передачи колониальных владений в Америке от одной державы другой. Для Адамса непереход составлял вместе с неколонизацией и невмешательством неотъемлемую часть «объединённого политического курса» (combined system of policy)[2]. Доктриной Монро эти принципы назовут лишь почти через тридцать лет[3]. Ни Адамс, несмотря даже на присущее ему высокое мнение о себе, ни Монро, вероятно, не думали, что эти несколько фраз ждёт такая яркая, долгая, необычная судьба.

Покинуть «европейскую систему»

Что означали эти слова, почему они были сказаны, причём именно в конце 1823 г., и какое непосредственное воздействие оказали? Что знали президент, члены его администрации и другие североамериканские политики, как видели мир, оценивали угрозы и возможности?

Как возник российский след в 7-м абзаце о неколонизации? 4(16) сентября 1821 г. Александр I своим указом объявил российскими территориальными водами (береговым морем) пространство на беспрецедентные сто итальянских (морских) миль (около 1852 м) от северо-западного побережья Северной Америки с севера на юг вплоть до 51° с.ш. (чуть севернее нынешней южной канадской границы)[4]. За этим непродуманным, хотя, как выяснилось, неопасным решением стоял министр финансов Дмитрий Гурьев, который надеялся усилить позиции русских рыбаков и торговцев, часто уступавших британским и североамериканским конкурентам, в т.ч. и контрабандистам, в плохо защищённой, слабо заселённой Русской Америке. В Петербурге, впрочем, понимали нереалистичность притязаний. После официальных протестов Лондона и Вашингтона в январе и феврале 1822 г. русские дипломаты конфиденциально сообщали, что настаивать на выполнении указа не будут. Согласно конвенциям с США от 5(17) апреля 1824 г. и с Великобританией от 3(15) марта 1825 г., линия русского влияния была проведена севернее, по 54°40′, причём граница территориальных вод отстояла на 10 итальянских миль[5].

Поводом для 48-го и 49-го абзацев о невмешательстве был «западный вопрос»[6] – клубок противоречий, порождённый успешной борьбой за независимость стран, которые с середины 1850-х гг. объединят понятием «Латинская Америка»[7]. Стремясь подчинить Пиренеи, Наполеон планомерно усиливал давление на испанских Бурбонов, а 12 августа 1807 г. ультимативно потребовал от Лиссабона – союзника Лондона с 1703 г. – присоединиться к войне с Великобританией. После отказа наполеоновская армия стремительно оккупировала Португалию (19–30 ноября), однако 29 ноября, буквально за день до занятия французами Лиссабона, будущий король Жуан VI Браганса (в то время регент при своей душевнобольной матери) вместе с двором успели бежать – и столица Португальской империи надолго была перенесена в Рио-де-Жанейро. Когда в 1821 г. Либеральная революция в Португалии заставила Жуана VI вернуться в Лиссабон, его сын Педру I остался в Америке и 7 сентября 1822 г. провозгласил независимость Бразильской империи.

В мае 1808 г. Наполеон, сломив сопротивление Бурбонов, заставил их отречься от престола и сделал своего брата Жозефа испанским королём. Протест против навязанной смены законных правителей в американских владениях Испании запустил в мае 1810 г. войны за независимость, в основном завершившиеся к декабрю 1824 г. победой повстанцев повсюду, кроме Кубы и Пуэрто-Рико.

Политики и пресса в США в основном поддерживали «южных братьев», которые следовали их пути: республиканская революция против европейской метрополии, – но поддержка эта оставалась риторической. Вашингтон вёл сложные переговоры со слабевшим Мадридом, отвлечённым борьбой против повстанцев, и переговоры эти увенчались блестящим успехом: по договору Адамса—Ониса от 22 февраля 1819 г. (ратифицирован 22 февраля 1821 г.), Соединённые Штаты получили Флориду и, главное, – южную границу от Атлантического до Тихого океана с Новой Испанией, которая в год ратификации окончательно стала независимой, пусть ещё не признанной, Мексикой. Очевидно, трансконтинентальная южная граница подразумевала такую же границу на севере, с Канадой, препятствуя британской экспансии, и усиливала доводы в возможных спорах с Россией. После вступления договора Адамса—Ониса в силу Вашингтон признал независимость молодых испаноамериканских республик (май 1822 г.), за торговлю с которыми развернётся соперничество с Великобританией.

Священный союз, созданный державами-победительницами Наполеона в 1815 г., чтобы предотвратить революции и войны, сохранить законные (легитимные) монархии в их закреплённых Заключительным актом Венского конгресса (8 июня 1815 г.) послевоенных границах, принципиально ещё мог согласиться с распадом Португальской империи на две монархии, но должен был всеми силами противостоять республиканской войне за независимость. Наблюдателю могло показаться, что европейские монархи настроены решительно. 19 ноября 1820 г. на Троппау-Лайбахском конгрессе Священного союза (23 октября – 24 декабря 1820 г., 26 января – 12 мая 1821 г.) Вена, Берлин и Санкт-Петербург в ответ на оживление революционных движений в Южной Европе подписали протокол о праве государей на вмешательство для восстановления законной власти[8]. В феврале-апреле 1821 г. Габсбургская империя подавила революцию карбонариев в Италии, в апреле-октябре 1823 г. французы («сто тысяч сыновей Людовика Святого», как их, с привычным преувеличением, называли) восстановили абсолютную власть испанского короля Фердинанда VII, положив конец «либеральному трёхлетию» (1820–1823) – плоду революции Рафаэля де Риего. Интервенции были санкционированы Троппау-Лайбахским и Веронским (20 октября – 14 декабря 1822 г.) конгрессами. Не станет ли следующей целью Испанская Америка?

Широкий круг противников посленаполеоновской консервативной реставрации от конституционных монархистов до радикальных республиканцев-протосоциалистов видел в Веронском конгрессе триумф наступательной реакции. Однако никаких планов интервенции в Новый Свет в помощь Мадриду европейские монархи не строили ни в Вероне, ни где бы или когда бы то ни было – они прекрасно понимали и слабость Испании, и неизбежность отделения её американских владений[9]. Попавший в консервативную парижскую газету “Journal de Débats” в конце 1822 г. замысел французского министра иностранных дел Франсуа-Рене де Шатобриана (великий писатель руководил ведомством с декабря 1822 г. по август 1824 г.) поставить Бурбонов во главе испаноамериканских государств был лишь «мягким» (но и выгодным Парижу) сценарием неизбежного признания независимости, на который, кстати, Мадрид бы не согласился[10].

Если континентальные монархии внимательно следили за событиями в Испанской и Португальской Америке и выжидали, то Британская империя избрала иной курс. Ведущая морская держава остро понимала выгоды торговли с независимыми, слабыми американскими государствами в обход соглашений с Испанией и Португалией. Главным было не допустить усиления в Испанской Америке Франции, которой Фердинанд VII стал лично обязан. 24 ноября 1822 г. британский представитель на Веронском конгрессе герцог Веллингтон представил европейским дипломатам проект меморандума о признании суверенитета испаноамериканских республик[11]. 9 октября 1823 г. министр иностранных дел Джордж Каннинг совместно с французским послом в Лондоне князем Жюлем де Полиньяком подписали меморандум, в котором признали, что Мадрид свою власть в Новом Свете не восстановит, и взаимно отказались от присоединения бывших испанских владений (т.н. Меморандум Полиньяка). Суть этого курса Каннинг объяснит в палате общин 12 декабря 1826 г., уже после признания Лондоном независимости испаноамериканских государств в январе 1825 г.: «Я решил, что если Франция получит Испанию, то это будет Испания без Индий. Я вызвал к жизни Новый Свет, чтобы восстановить равновесие в Свете Старом»[12].

В августе-сентябре 1823 г. Каннинг несколько раз беседовал с посланником США в Лондоне Ричардом Рашем, предлагая Вашингтону совместные действия в Южной Америке, едва ли не стратегический союз в противовес континентальным державам[13]. Президент Монро, члены его администрации и даже отцы-основатели США – Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон, с которыми президент советовался, склонялись принять лестное предложение, но знающий, опытный дипломат Адамс точно понимал, что международное положение не несёт опасности Соединённым Штатам[14] и не хотел связывать страну обязательствами перед Лондоном. В этом нежелании идти на союз с британцами часто видят воплощение прославленных впоследствии «первооснов» ранней внешней политики США, выраженных в Прощальном послании (1796) первого президента Джорджа Вашингтона и в первой инаугурационной речи президента Джефферсона (1801): «расширяя наши торговые связи», иметь с иностранными державами «возможно меньше политических связей»; европейские интересы «не имеют никакого или имеют очень дальнее отношение» к нашим; «воздерживаться от постоянных союзов с любой частью зарубежного мира» (Вашингтон); «мир, торговля и честная дружба со всеми нациями – связывающие союзы (entangling alliances) – ни с одной» (Джефферсон). Но эти «первоосновы» были не догматом, а выгодной стратегией в конкретных условиях, от которой можно было, если нужно, и отказаться. Вашингтон просто хорошо рассчитывал свои силы и умело пользовался возможностями, которые предоставляла свобода рук, скажем, во время Наполеоновских войн обеспечивая нейтральную торговлю между воюющими державами и – чтобы обеспечить безопасность этой торговли – разгромив в 1801–1805 и 1815 гг. магрибинских (берберских) пиратов на юго-западе Средиземноморья.

В обстоятельствах 1823 г. союз с Великобританией означал присоединение к меморандуму Полиньяка, т.е. самое главное — сохранение status quo на Кубе: остров должен был оставаться в руках слабой Испании. В это время Куба обрела ключевое значение для безопасности и экономики США не только благодаря географической близости к новоприобретённой Флориде, но и из-за сахарного хозяйства. Остров-сосед занимал второе место в торговле США после Великобритании, но грозил восстанием рабов (в 1820 г. – 16 процентов населения США и 45,6 процентов Кубы).

Виднейшие политики, от виргинца-рабовладельца Томаса Джефферсона до бостонца Адамса, надеялись, что Куба рано или поздно войдёт в состав США, но опасались, что их опередят Франция или Великобритания. В апреле 1823 г. Адамс в инструкциях посланнику в Мадриде Хью Нельсону предложил теорию «политического тяготения»: «Существуют законы политического (наряду с физическим) тяготения, и подобно тому, как яблоко, отделённое бурей от дерева, не имеет иного выхода, кроме как упасть на землю, так и Куба может тяготеть только к Североамериканскому союзу, который по тем же самым законам природы не может сбросить её со своей груди»[15]. Когда в газетах появились слухи о британских планах присоединения Кубы[16], военный министр Джон Кэлхун даже призвал к войне с бывшей метрополией, тогда как Адамс понимал, что в таком столкновении остров достанется Лондону[17]. Следовательно, Куба должна оставаться испанской, но без каких-либо вашингтонских гарантий её status quo.

Таким образом, Адамс увидел в переговорах с Россией «очень подходящую и удобную возможность» провозгласить интересы США на северо-западе Американского континента, занять ясную позицию против Священного союза и одновременно отвергнуть британское предложение, которое бы связало руки Вашингтона в кубинском вопросе: «Честнее и достойнее будет открыто объяснить наши принципы России и Франции, нежели идти шлюпкой в фарватере британского боевого корабля»[18]. После долгих обсуждений президент Монро решил не обращаться прямо к великим державам, а включить внешнеполитические тезисы в ежегодное послание.

Меттерних, Шатобриан, буквально все дипломаты континентальных держав, прочтя президентское послание, не стеснялись в резких выражениях, но никаких действий не предпринимали[19]. Глубокий историк европейской внешней политики Пауль Шрёдер точно заметил, что и доктрина Монро, и меморандум Полиньяка отвечали желаниям держав Священного союза, поскольку применили к Новому Свету «венские» принципы взаимного самоограничения и отказа от войны[20].

Однако именно послание Монро убедило и общественное мнение, и даже политиков и дипломатов США, что Священный союз действительно готовил интервенцию против молодых республик, которую президент смог чудесным образом остановить своим словом[21]. Ведущая бостонская газета разместила на своих страницах новогоднюю оду «Священный союз» – так сказать, стихотворное переложение «принципов Монро». Ещё целое столетие, пока гарвардский аспирант Декстер Перкинс не изучил внешнеполитические архивы Парижа, Вены, Берлина, Санкт-Петербурга, историки во всём мире продолжали верить, что только доктрина Монро и продиктованный Каннингом меморандум Полиньяка спасли Новый Свет, и наивно спорили только об одном: кто же сыграл главную роль – Монро или Каннинг, США или Великобритания.

Американские государства, Великая Колумбия и даже монархическая Бразилия, обычно видевшая себя частью «европейской системы», восприняли послание Монро как предложение союза.

Колумбийский посланник в Вашингтоне Хосе Мария Саласар даже просил объяснить, какую помощь окажут Соединённые Штаты в случае вмешательства европейских держав. Ответ Вашингтона был неизменен: США – нейтральное государство, и никакими обязательствами себя не связывает[22].

Новый государственный секретарь Генри Клей в мае 1825 г. предложил России выступить посредником в признании Мадридом независимости молодых республик, чтобы Испания могла целиком сосредоточиться на удержании власти на Кубе и Пуэрто-­Рико[23]. Каннинг в ответ предложил трёхстороннее соглашение Великобритании, Франции и Соединённых Штатов об отказе от претензий на Кубу, которое Вашингтон, разумеется, отверг[24]. США готовы были противостоять плану колумбийско-мексиканской экспедиции на Кубу, который собирались обсуждать летом 1826 г. в Панаме на первом конгрессе американских государств, созванном Симоном Боливаром[25]. Красивая идея республиканского полушария[26] затушёвывала основной смысл «объединённого политического курса» – прямые интересы безопасности и народного хозяйства в понимании вашингтонской администрации.

Яркие «принципы Монро» стали ответом на сложившийся из многих частей американский кризис – скорее, правда, воображаемый, чем настоящий. После его разрешения о них забыли почти на два десятилетия[27].

От обороны к наступлению

Несмотря на очевидную общность судьбы – и США, и новые испаноамериканские республики обрели независимость в революциях против европейских метрополий, – связаны они были, как видно из торговой статистики, не очень тесно. Расстояние от Нью-Йорка до Буэнос-Айреса по прямой в полтора раза больше расстояния до Лондона. Главное место в латиноамериканском внешнеторговом обороте и в инвестициях вплоть до 1930-х гг. занимала Великобритания. Куба, где уже с 1820-х гг. экономически господствовали США, долго оставалась исключением, ведь даже в соседней Мексике объём торговли с северным соседом достиг британского только в 1880-е гг., правда, в 1910–1911 гг. уже превышал последний почти впятеро[28]. В XX век Соединённые Штаты войдут настоящим гигантом – первой экономикой мира и четвёртой страной по населению (76,2 млн человек, из которых 39,6 процентов горожане, – 4,6 процентов от мирового, ровно как, кстати, и в 2000 г.), с растущими промышленностью и сельским хозяйством, после Гражданской войны повсеместно основанном на свободном труде. С коренным изменением места США в мире трактовки доктрины Монро менялись, подчас столь же радикально, но сама она удивительным образом сохранялась и по-прежнему ни к чему Вашингтон не обязывала.

К началу – середине 1830-х гг. независимость новых американских государств признали ведущие европейские державы. 3 января 1833 г. Лондон бескровно вернул себе контроль над аргентинскими Фолклендскими (Мальвинскими) островами, утраченный ещё в 1774 году[29]. В 1833–1834 гг. и 1836–1837 гг. через два кризиса в отношениях с европейскими державами прошла Великая Колумбия: французский консул в Картахене был приговорён к тюремному заключению за драку («дело Барро»), после чего к порту подошли французские корабли – и почти через год консул был освобождён, его убытки возмещены, ряд чиновников наказаны; ровно та же история повторилась с британским вице-консулом в Панаме (тогда ещё колумбийской провинции)[30]. Соединённые Штаты в эти дела никак не вмешивались. Только после того как 27 ноября 1838 г. Франция, используя жалобу французского пирожника, чьё имущество было разграблено близ Мехико во время одной из гражданских неурядиц, развязала т.н. Кондитерскую войну (Guerra de los pasteles, Guerre des Pâtisseries), объявив блокаду всех мексиканских портов и заняв крупнейший атлантический порт Веракрус[31] (а с 28 марта 1838 г. поддерживала, на похожих основаниях, морскую блокаду аргентинского побережья), палата представителей США 11 февраля 1839 г. приняла резолюцию, где прямо цитировалось послание от 2 декабря 1823 года[32]. Никаких последствий, впрочем, эта резолюция не имела; мир с Мексикой был заключён при британском посредничестве 9 марта 1839 г., соглашение с Аргентиной – 29 октября 1840 года.

Тем временем с 1821 г. переселенцы из США осваивали техасские просторы, так что их численность быстро превысила местное мексиканское население. 2 марта 1836 г. переселенцы объявили о создании независимой Республики Техас. Новый президент, южанин Джеймс Полк (1845–1849) целиком посвятил свой президентский срок расширению территории как в юго-западном, так и в северо-западном направлениях. 24 октября 1845 г. президент в своём дневнике заметил, что «народ Соединённых Штатов» не должен отдать (мексиканскую!) Калифорнию Великобритании или иной державе, но, «вновь утверждая доктрину мистера Монро» (“reasserting Mr. Monroe’s doctrine” – ещё не “Monroe Doctrine”), ему, Полку, удастся получить и Калифорнию, и Орегон[33]. Так впервые, но ещё не во всеуслышание, «принципы Монро» стали «доктриной» (о значении этого слова – чуть ниже).

Курс на присоединение Техаса вызвал недовольство британского и французского правительств[34], и 8 декабря 1845 г. в своём первом ежегодном послании Полк процитировал подзабытые «принципы Монро», заметив, что территориальная экспансия США вызывает сопротивление европейских держав, думающих о «балансе сил» в Новом Свете, но Вашингтон выступает против любого вмешательства Старого Света[35]. Слова президента вызвали 12 января 1846 г. открытый протест французского министра иностранных дел Франсуа Гизо в Национальном собрании[36]. Присоединение Техаса стало поводом для войны с Мексикой (1846–1848), итогом которой станет потеря южным соседом 55 процентов (!) земель.

Во время Мексиканской войны в Вашингтон прибыл представитель креолов в юкатанской «войне каст» (1847–1901). 29 апреля 1848 г. Полк вновь процитировал слова Монро, предложив послать войска на Юкатанский полуостров для защиты «белой расы» от индейцев майя, но главное – чтобы опередить такую же помощь со стороны Испании или Великобритании. Сенат, впрочем, согласия на отправку войск не дал[37].

Полк цитировал слова Монро дословно, но смысл получался уже иной, противоречащий оценке Пауля Шрёдера: не взаимное «самоограничение», а притязания на территориальную экспансию и на гегемонию США в Западном полушарии. Примечательно, что, если в начале 1820-х гг. расширение за счёт Мексики поддерживали все политики, в т.ч. северяне, в середине 1840-х Полку пришлось преодолевать сопротивление представителей северных штатов. Против войны и присоединения новых земель выступили даже былые экспансионисты Джон Куинси Адамс и Генри Клей.

В те же годы развернулась борьба за влияние в Центральной Америке. Правительство Новой Гранады (Колумбии), которой тогда принадлежала Панама, выбирало между британскими, французскими и североамериканскими предложениями построить железную дорогу через перешеек и предпочло последнее. 12 марта 1846 г. поверенный в делах в Боготе Бенджамин Олден Бидлак и cекретарь по иностранным делам Мануэль Мария Мальярино подписали соглашение (договор Мальярино–Бидлака), в статье 35 которого США гарантировали нейтральный статус Панамского перешейка[38]. Это положение затянуло ратификацию договора в Вашингтоне до 3 июня 1848 г., поскольку сенаторы видели в этой гарантии тот самый «связывающий союз», против которого предупреждали Вашингтон и Джефферсон. К этому времени война с Мексикой уже завершилась, а в присоединённой Калифорнии с января 1848 г. началась «золотая лихорадка», которая и определила судьбу Панамы, – первый поезд пройдёт по Панамской железной дороге уже 28 января 1855 года.

Вашингтон и Лондон договором Клейтона–Булвера (Clayton–Bulwer Treaty) от 19 апреля 1850 г. (вступил в силу 4 июля) гарантировали равные права держав и нейтральный статус канала через Центральную Америку, который, как мы знаем, будет построен (Соединёнными Штатами, не Великобританией)[39] только в 1904–1914 годах. Недавний государственный секретарь (1845–1849) и будущий президент (1857–1861) Джеймс Бьюкенен был недоволен текстом этого договора, сказав в частном письме, что он «пересматривает доктрину Монро и направляет её скорее против нас самих, нежели европейских правительств»[40]. 6 января 1853 г. член палаты представителей от недавно присоединённой Калифорнии Эдвард Колстон Маршалл сослался на «доктрину Монро», требуя присоединить Кубу[41].

Окончательно термин «доктрина Монро» вошёл в повсеместный обиход с резолюцией, предложенной сенатором от Мичигана Льюисом Кассом 18 января 1853 г.: в ней, во-первых, утверждался принцип неколонизации (причём прямо цитировалось послание от 2 декабря 1823 г.), и во-вторых – предлагалось рассматривать любое посягательство на кубинский статус-кво со стороны европейских государств как недружественный акт[42]. Уже 28 января 1856 г. Касс сказал в Конгрессе о «часто обсуждаемой доктрине Монро» (oft-debated Monroe Doctrine)[43], и его правоту доказывает приведённый ниже график.

Так с середины XIX века три абзаца из президентского послания 1823 г. стали восприниматься как «доктрина», т.е. буквально богословское учение, но, повторюсь, ни к чему притом не обязывающее. Крупный испанский историк и дипломат Сальвадор де Мадарьяга[44] заметит, что доктрина Монро на самом деле – даже не «учение», а два догмата: «о непогрешимости американского президента и о непорочном зачатии [северо]американской внешней политики»[45]. Что ж, основательница секты «христианской науки» (Christian Science) Мэри Бейкер Эдди, приветствуя подписание русско-японского Портсмутского мирного договора, напишет в главной бостонской газете: «Я строго верю в доктрину Монро, в нашу Конституцию и в Божественные законы»[46]. В столетний юбилей доктрины, 2 декабря 1923 г., приверженцы Мэри Бейкер Эдди опубликуют эти слова на отдельной рекламной полосе “New York Times”.

Выдающийся журналист, советник многих президентов Уолтер Липпман[47] написал в 1915 г., что сами по себе принципы Монро «то ли что-либо значат, то ли не значат ничего», однако это «созвездие привязанностей» (cluster of loyalties) обладает силой убеждения для народа США и, соответственно, может быть политически использовано[48]. Забегая вперёд, скажу, что и сам Липпман через 28 лет употребит доктрину Монро с пропагандистской целью.

Триумф доктрины Монро как олицетворения североамериканской внешней политики и даже североамериканского самосознания сохранял Вашингтону пространство свободы. Точно опишет место доктрины забытый советский юрист-международник И.М. Боголепов: «Более чем столетняя история принципов доктрины Монроэ показывает, что эта доктрина очень похожа на зонтик-антука (en tous cas), охраняющий своего владельца и в дождь, и в солнечный день»[49].

Франко-британская блокада аргентинского побережья (1845–1850) в поддержку Уругвая, с которым воевала Аргентина, французская интервенция в Аргентину (1848), наконец, Межамериканский конгресс в Лиме в 1847 г. остались без внимания официального Вашингтона. В декабре 1861 г., после того как Мексика отказалась платить по долгам, в Мексику вторгся французский (до апреля 1862 г. — франко-испано-британский) экспедиционный корпус, ставивший задачей поставить во главе объятой кризисом страны австрийского эрцгерцога Максимилиана. Разумеется, любые возможные действия Соединённых Штатов в Мексике останавливала собственная гражданская война; священник и борец с рабством Джошуа Ливитт, боявшийся, что смута в Мексике усилит южную Конфедерацию, призывал президента Авраама Линкольна к вмешательству, ссылаясь на доктрину Монро – «аксиому в политической науке» («правда никогда не умирает»)[50]. Никаких действий не предпринимал Вашингтон и во время I Тихоокеанской войны (1864–1866), когда Испания захватила богатые удобрениями перуанские острова Чинча. Несмотря на всё это, государственный секретарь Уильям Сьюард 31 октября 1868 г. сказал, что из «только теории» доктрина Монро стала, наконец, «необратимым фактом»[51].

Действительно, доктрину Монро стали чаще использовать, чтобы оправдать не просто право на вмешательство, но прямую аннексию территорий.

31 мая 1870 г. президент Улисс Грант, ссылаясь на доктрину Монро, призывал (правда, тщетно) Сенат проголосовать за присоединение Доминиканской Республики[52]. После победоносной войны с Испанией был присоединён Пуэрто-Рико (11 апреля 1899 г.) и установлен де-факто протекторат над Кубой (12 июня 1901 г.), 31 марта 1917 г. Соединённые Штаты купили Датскую Вест-Индию (ныне Виргинские острова, США).

Громкий кризис, связанный с трактовкой доктрины Монро, разгорелся при президенте Гровере Кливленде (1885–1889, 1893–1897). Во многом, как часто бывает, он был обусловлен стремлением показать державную мощь собственным избирателям. Вашингтон пошёл на резкое обострение международной обстановки, ввязавшись в давний пограничный спор между Венесуэлой и Британской Гвианой (ныне Гайаной) из-за земли, на которой находились золотоносные прииски. Рассчитав, что Лондон вряд ли пойдёт на открытое противостояние, 20 июля 1895 г. государственный секретарь Ричард Олни направил ноту для британского премьер-министра и министра иностранных дел лорда Солсбери, в которой объявил принципы Монро «доктриной американского публичного права», подчеркнул безусловное превосходство Соединённых Штатов с точки зрения как «национального величия», так и «личного счастья» граждан и сделал ясный, намеренно грубый вывод: «Соединённые Штаты сегодня – практически господин (sovereign) на этом континенте, и их желание – закон… [поскольку] безграничные ресурсы в сочетании с изолированным положением делают их хозяином положения, практически неуязвимым для всех иных держав». За такой буквально хамской декларацией следовало скромное предложение решить пограничный спор арбитражем[53]. Лорд Солсбери ответил только 26 ноября, заметив, что обстоятельства Венесуэльского кризиса не имеют ничего общего с условиями 1823 г., а доктрина Монро не входит в международное право[54].

Кливленд повторил доводы Олни в послании Конгрессу от 17 декабря 1895 года[55]. В духе новой массовой политики компания Эдисона даже выпустила фильм «Доктрина Монро» (1896), в котором Дядя Сэм побеждает в рукопашном бою Джона Булла. Пребывавший в отставке Бисмарк назвал тогда доктрину Монро «немыслимой наглостью» (unglaubliche Unverschämtheit)[56]. Однако 12 ноября 1896 г. Лондон согласился на арбитраж, по решению которого от 3 октября 1899 г. Венесуэла получила около 10 процентов спорных земель, причём прииски целиком достались британцам. 14 февраля 1903 г. новый британский премьер-министр Артур Бальфур заявил, что приветствует любой рост влияния США в Западном полушарии[57].

Слова Бальфура связаны с т.н. II Венесуэльским кризисом. После отказа президента Сиприано Кастро платить по долгам, c 9 декабря 1902 г. побережье страны блокировали британские, немецкие и итальянские военные корабли. В накалившейся обстановке европейские державы оказались рады принять предложение Вашингтона об арбитраже, подписанное 13 февраля 1903 года. Венесуэла согласилась отдавать кредиторам 30 процентов таможенных поступлений от морской торговли, но 22 февраля 1904 г. державы, участвовавшие в блокаде, добились в гаагской Постоянной палате третейского суда решения о первоочередных выплатах именно им. Это решение встревожило президента Теодора Рузвельта (1901–1909), поскольку могло стать неприятным прецедентом для военного вмешательства европейских держав (крупные долги имели многие латиноамериканские государства, не только Венесуэла). Особенно беспокоило, что может вырасти влияние новой великой державы – Германии[58]. Ещё 29 декабря 1902 г. аргентинский министр иностранных дел Луис Мария Драго предложил Теодору Рузвельту принцип: государственный долг не может стать поводом к военному вмешательству иностранной державы (доктрина Драго)[59] – но президент США, совершенно в духе доктрины Монро, не хотел ограничивать страну обязательствами.

6 декабря 1904 г. в ежегодном послании Теодор Рузвельт предложил свой вывод (следствие, corollary) из доктрины Монро. Текст чрезвычайно интересный – если уйти от привычного соблазна видеть в нём простое проявление хищного империализма. Его первый тезис: интересы Соединённых Штатов и «южных соседей» совпадают, следовательно, Вашингтон заинтересован в их «стабильности, порядке и процветании». Второй: если в странах Латинской Америки возобладают правопорядок и справедливость, они обретут процветание, что будет выгодно США. Третий тезис оправдывает вмешательство – и, будто следуя первоначальной доктрине Монро, чётко не определён: в одном месте сказано, что «хронические нарушения (wrongdoing), которые ведут к общему ослаблению связей цивилизованного общества, в Америке, как и везде, безусловно, требуют вмешательства какой-либо цивилизованной страны, и в Западном полушарии приверженность Соединённых Штатов доктрине Монро может заставить их предпринять такое вмешательство», а в другом – что вмешательство возможно, в качестве последней меры, «если нарушаются права США или чтобы предупредить угрозу внешнего вторжения». Суверенитет несёт ответственность: «…любое государство… желающее сохранить свою свободу, свою независимость, должно ясно понимать, что право такой независимости не может быть отделено от ответственности за её должное использование»[60].

Итак, американцы готовы были стать «международной силой порядка» (international police power) для всего Западного полушария, но в первую очередь для стран Карибского бассейна, следовательно, провозглашалось право вмешательства, но в пределах сферы влияния. Высокопоставленный японский политик, виконт Канэко Кэнтаро (1853–1942) вспоминал, что в 1905 г. во время переговоров в Портсмуте Теодор Рузвельт в частной беседе сказал ему, что Япония должна выработать свою, азиатскую доктрину Монро[61]. Что ж, вполне возможно, что так и было, и Рузвельт думал о нескольких крупных мировых державах, определяющих пространство вокруг себя.

Новая жизнь старинной доктрины

Итак, в конце XIX – начале XX века доктрина Монро олицетворяла континентальное могущество США[62]. Столь очевидное превращение доктрины из оборонительной в наступательную[63] вызвало критику, причём не только в Латинской Америке[64]. Уже президент Кливленд знал, что употребление понятия «доктрина Монро» «несёт неприятности»[65]. Заметили и цитировали в разных изданиях резко критическую к доктрине книгу историка, первооткрывателя легендарного инкского города Мачу-Пикчу, впоследствии политика Хайрема Бингэма[66].

Стремясь изменить империалистическую репутацию доктрины Монро, президент Вудро Вильсон (1913–1921), во-первых, вернулся к принципу невмешательства, но распространил его на оба полушария. В своей знаменитой речи в Сенате 22 января 1917 г. Вильсон предложил «доктрину президента Монро как доктрину для всего мира»: «ни одно государство не должно стремиться распространить свою власть на другое государство или народ, но каждому народу должно быть оставлено право самому определять собственный государственный строй, свой путь развития…»[67]. Во-вторых, он хотел отказаться от присущей доктрине односторонности и перейти к многостороннему обсуждению общих межамериканских вопросов[68]. На деле, впрочем, во время кровопролитной, запутанной Мексиканской революции 1910–1917 гг. Вильсон выбрал прямое вмешательство. Не признавая генерала Викториано Уэрту, который пришёл к власти после жестокого переворота, в апреле 1914 г. он на семь месяцев ввёл войска в портовый Веракрус, чтобы сорвать доставку оружия.

После Первой мировой войны и вплоть до создания ООН в 1945 г. доктрина Монро действительно обрела силу международно-правового документа. В статье 21 Устава Лиги Наций (1919–1920) доктрина Монро названа одним из «региональных соглашений (ententes regionalеs, regional understandings), которые обеспечивают сохранение мира» и, соответственно, выводятся из-под действия Устава.

Читатель уже не удивится, как можно было назвать «региональным соглашением» одностороннюю, никем не ратифицированную декларацию!

Эту статью Устава Лиги Наций открыто осудил президент революционной Мексики Венустиано Карранса (1917–1920), но вот президент Перу Аугусто Легия (1919–1930), тщетно надеявшийся на помощь США в территориальном споре с Чили, повесил портрет Монро у себя в кабинете[69].

С началом Второй мировой войны доктрина Монро понадобилась президенту Франклину Делано Рузвельту и его политическим союзникам («коалиции Нового курса»), чтобы объяснить союз с Великобританией, а затем участие в войне. Слова, ставшие гимном континентальному изоляционизму американцев, теперь оказались нужны, чтобы доказать необходимость с этим изоляционизмом распрощаться. 29 декабря 1940 г. Рузвельт, выступая по радио в одной из своих «бесед у камина», сказал, что «наше правительство задумало доктрину Монро как меру защиты перед лицом угрозы против этого полушария со стороны союза континентальной Европы. Затем мы охраняли Атлантику, вместе с британцами как нашими соседями»[70]. Упомянутый выше Уолтер Липпман в 1943 г. писал, что якобы в 1823 г. «жизненным интересам этой страны угрожала объединённая мощь Старого Света», но «[б]езопасности, которой Монро удалось добиться дипломатией, Вильсон и Рузвельт не смогли достичь, не вступив в войну»[71]. В 1939 и 1941 гг. выйдут короткометражные пропагандистские фильмы о доктрине, первые после 1896 года.

В начале холодной войны острие доктрины было направлено против Советского Союза, в котором хотели видеть преемника александровской России. Именно так представлял доктрину Монро 16 марта и 30 июня 1954 г. государственный секретарь Джон Фостер Даллес, готовя общественное мнение к свержению левого правительства Хакобо Арбенса в Гватемале[72]. Когда 12 июля 1960 г., через полтора года после Кубинской революции, Никита Хрущёв сказал на пресс-конференции, что доктрина Монро мертва, с его словами официально спорил государственный департамент[73]. Но золотой век доктрины Монро уже остался в прошлом[74]. Президент Джон Фитцджеральд Кеннеди (1961–1963) считал Латинскую Америку «самым опасным регионом мира», боялся продвижения советского социализма в Западном полушарии и понимал, что упоминание доктрины Монро усиливает антиамериканский настрой[75]. Даже во время Карибского кризиса Кеннеди аккуратно избегал слов о доктрине[76]. 18 ноября 2013 г. государственный секретарь Джон Керри в штаб-квартире Организации американских государств в очередной раз объявил, что «эра доктрины Монро закончилась»[77].

Как и во многих других областях североамериканской жизни, всё переменилось с избранием Дональда Трампа (2017–2021). Лозунг «Америка прежде всего» предполагал сужение международных обязательств Вашингтона, и политики вспомнили про старую сферу влияния. 1 февраля 2018 г. в Техасском университете государственный секретарь Рекс Тиллерсон заявил, что доктрина Монро необходима против усиления Китая: она «столь же важна сегодня, как и в тот день, когда была написана»[78]. 25 сентября 2018 г. на открытии Генеральной Ассамблеи ООН президент Трамп упомянул доктрину, говоря о противодействии Китаю и России[79]. 17 апреля 2019 г. советник по национальной безопасности Джон Болтон, объявляя новые санкции против Венесуэлы, Кубы и Никарагуа, заметил: «[Д]октрина Монро жива и отлично себя чувствует»[80]. Наконец, 24 мая 2023 г. губернатор-республиканец Флориды Рон Десантис, объявляя начало своей президентской кампании, сказал, что США нужна новая доктрина Монро «для XXI века», против Китая, – и эти слова одобрил в “Washington Post” сотрудник Гуверовского института Шон Мирский[81].

* * *

Какое же будущее ждёт 200-летнюю доктрину? Чтобы попробовать ответить на этот вопрос, вернёмся к спорам первой половины XX века. Вывод Рузвельта о «международной силе порядка» (как и, возможно, его мысли об «азиатской доктрине Монро») явно повлиял на столь популярный в нашей стране замысел президента Франклина Делано Рузвельта о «четырёх полицейских» (США, Великобритании, СССР и Китае), которые разделили бы региональную ответственность за послевоенную мировую безопасность и экономический рост. Однако победила гегемония США, но сдержанная СССР, – наступила холодная война.

Всемирный «однополярный момент» после 1991 г. завершается не «концом истории», а невиданным обострением чуть ли не всех мыслимых международных противоречий.

Время единой державы-гегемона уходит. Не исключено, что сейчас мы идём к миру, где одновременно будет продолжаться глобализация (многие границы по-прежнему стёрты, хотя некоторые из них успели возвести заново) – и вырастут несколько больших, возможно, не оформленных юридически блоков, с разнообразием ограниченных суверенитетов, причём без ясных обязательств, с нечёткими, но всё же существующими сферами влияния крупных держав (привычные представления о силе, в т.ч. военной, сейчас меняются, но неравенство сил всё же сохранится). Это чем-то напоминает эпоху «классической» доктрины Монро. Возможно, есть резон в тех самых рузвельтовских «международных силах порядка» («полицейских»), которые бы создавали пространства внешней и внутренней безопасности и экономического роста?

Очевидно, это будет лучше гоббсовской анархии, «войны всех против всех». Критик-марксист скажет, что ограниченный суверенитет означает не только политическую, но и экономическую эксплуатацию: хотя Теодор Рузвельт и говорил, что интересы США и латиноамериканских государств едины, на деле одни богаты ровно потому, что другие бедны, и не случайно, что в середине XX века как раз на латиноамериканском материале была разработана теория зависимости. Но насколько такая зависимость предопределена? История не только социалистического содружества[82], но и Западной Европы и Японии после Второй мировой войны показывает, что ограниченный суверенитет необязательно несёт бедность и хозяйственную подчинённость, диспропорции развития – иначе бы в Соединённых Штатах с 1970-х гг. немецкие и японские автомобили не стали бы популярнее собственных.

Но как обозначить пределы «ограничения» суверенитета? Как отделить это ограничение от прямого диктата сильного? Как обеспечить многосторонность, даже демократичность в принятии решений внутри пространств ограниченных суверенитетов и не впасть в анархию? Тогда потребуется не только «доктрина Монро для XXI века», но и обеспеченная силой «доктрина Драго для XXI века».

Автор: Андрей Исэров – кандидат исторических наук, заместитель декана факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

Эта статья и следующий за ней материал Василия Молодякова – дань памяти и уважения академику Н.Н. Болховитинову (1930–2008) – главному знатоку доктрины Монро в нашей стране.

СНОСКИ

[1] Richardson J.D. (Ed.) A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents, 1789–1897. Vol. 2. Washington, DC: Government Printing Office, 1899. P. 209, 218. Перевод: Болховитинов Н.Н. Доктрина Монро (происхождение и характер). М.: Международные отношения, 1959. С. 309–310.

[2] Adams Ch.F. (Ed.) Memoirs of John Quincy Adams: Comprising Portions of His Diary from 1795 to 1848. Vol. 6. Philadelphia: J.B. Lippincott & Co, 1875. P. 179.

[3] О происхождении доктрины Монро и сопутствовавших международных обстоятельствах см.: Perkins D. The Monroe Doctrine, 1823–1826. Cambridge: Harvard University Press, 1927. 292 p.; Tatum E.H.Jr. The United States and Europe, 1815–1823: A Study in the Background of the Monroe Doctrine. Berkeley: University of California Press, 1936. 315 p.; Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения, 1815–1832. М.: Наука, 1975. С. 183–243; May E.R. The Making of the Monroe Doctrine. Cambridge: Belknap Press of Harvard University Press, 1975. 306 p.; Chambers S. No God but Gain: The Untold Story of Cuban Slavery, the Monroe Doctrine, and the Making of the United States. L.: Verso, 2015. 240 p.; Temperley H. The Foreign Policy of Canning, 1822–1827: England, the Neo-Holy Alliance, and the New World. L.: G. Bell & Sons, 1925. P. 103–225; Robertson W.S. France and Latin-American Independence. Baltimore: Johns Hopkins Press, 1939. P. 178–441; Whitaker A.P. The United States and the Independence of Latin America, 1800–1830. Baltimore: John Hopkins Press, 1941. P. 370–563; Bemis S.F. John Quincy Adams and the Foundations of American Foreign Policy. N.Y.: A.A. Knopf, 1949. P. 341–408; Bourquin M. Histoire de la Sainte Alliance. Genève: George, 1954. P. 365–456; Слёзкин Л.Ю. Россия и война за независимость в Испанской Америке. М.: Наука, 1964. С. 256–326; Kossok М. Im Schatten der Heiligen Allianz: Deutschland und Lateinamerika, 1815–1830. Zur Politik der deutschen Staaten gegenüber der Unabhängigkeitsbewegung Mittel- und Südamerikas. Berlin: Akademie-Verlag, 1964. S. 109–137; Исэров А.А. США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815–1830. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2011. С. 183–217, 222–240; Sexton J. The Monroe Doctrine: Empire and Nation in Nineteenth-Century America. N.Y.: Hill and Wang, 2011. P. 3–84.

[4] Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 37. СПб.: Типография 2-го Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. No. 28747.

[5] Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения… С. 169–182, 191–193, 279–280.

[6] Blaufarb R. The Western Question: The Geopolitics of Latin American Independence // American Historical Review. 2007. Vol. 112. No. 3. P. 742–763.

[7] См.: Ardao A. Génesis de la idea y el nombre de América Latina. Caracas: Centro de Estudios Latinoamericanos Rómulo Gallegos, 1980. 254 p.; Tenorio-Trillo M. Latin America: The Allure and Power of an Idea. Chicago: University of Chicago Press, 2017. 240 p.; Phelan J.L. Pan-Latinism, French Intervention in Mexico (1861–1867) and the Genesis of the Idea of Latin America. In: J.A. Ortega (Ed.), Conciencia y autenticidad históricas: Escritos en homenaje a Edmundo O’Gorman. México: UNAM, 1968. P. 279–298; Rojas Mix M. Bilbao y el hallazgo de América latina: unión continental, socialista y libertária // Caravelle: Cahiers du monde hispanique et luso-brésilien. 1986. No. 46. P. 35–47; Estrade P. Del invento de ‘América Latina’ en Paris por latinoamericanos (1856–1889). In: J. Maurice, M.-C. Zimmerman (Eds.), Paris y el mundo ibérico e latinomericano. Paris: Université Paris Nanterre, 1998. P. 179–188; Quijada M. Sobre el origen y diffusion del nombre “América Latina”: O una variación heterodoxa en torna al tema de la construcción social de la verdad // Revista de Indias. 1998. Vol. 58. No. 214. P. 595–616; McGuinness A. Searching for “Latin America”: Race and Sovereignty in the Americas in the 1850s. In: N. Appelbaum, A.S. Macpherson, K.A. Rosemblatt (Eds.), Race and Nation in Modern Latin America. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2003. P. 87–107; Bethell L. Brazil and “Latin America” // Journal of Latin American Studies. 2010. Vol. 42. No. 3. P. 457–485; Gobat M. The Invention of Latin America: A Transnational History of Anti-Imperialism, Democracy, and Race // American Historical Review. 2013. Vol. 118. No. 3. P. 1345–1375.

[8] Bourquin M. Op. cit. P. 278–280.

[9] См. подробнее: Исэров А.А. Предотвратила ли доктрина Монро интервенцию Священного союза в Испанскую Америку? (развенчание и возрождение легенды). В кн.: Доктрина Монро: история и современность. СПб.: Алетейя, 2023 [в печати].

[10] Признание Испанией независимости своих бывших владений растянулось с 1836 до 1895 года.

[11] Webster Ch.K. (Ed.) Britain and the Independence of Latin America, 1812–1830. Vol. II. L.: Oxford University Press, 1938. P. 76–78.

[12] Temperley H. Op. cit. P. 381. В бесчисленных сборниках цитат приводят только второе предложение этого по-наполеоновски безвкусно-высокопарного высказывания, так что конечную фразу знают многие, а её смысл – похоже, только специалисты.

[13] Rush R. A Residence at the Court of London, Comprising Incidents, Official and Personal, from 1819 to 1825. L.: Richard Bentley, 1845. P. 412.

[14] См.: Adams Ch.F. Op. cit. P. 195; Perkins B. The Suppressed Dispatch of H.U. Addington, Washington, November 3, 1823 // Hispanic American Historical Review. 1957. Vol. 37. No. 4. P. 485.

[15] Ford W.Ch. (Ed.) Writings of John Quincy Adams. Vol. 7. N.Y.: The Macmillan Company, 1913–1917. P. 373. Перевод: Болховитинов Н.Н. Доктрина Монро (происхождение и характер). М.: Международные отношения, 1959. С. 126. До Адамса словосочетание «политическое тяготение» использовалось всего в нескольких малоизвестных текстах. Самое раннее упоминание, которое мне удалось найти (1768), – в обзоре плана либерализации управления Британской Америкой, который был предложен видным государственным деятелем Томасом Паунэллом, впоследствии – первым сторонником независимости Испанской Америки в Лондоне: Великобритания должна притягивать свои колонии. См.: The Critical Review, or Annals of Literature. Vol. 26. L.: Falcon-Court, 1768. P. 215.

[16] См., например: Niles’ Weekly Register. 1823. Vol. 24. P. 72–73.

[17] Записи от 15 марта 1823 г., от 27, 30 сентября 1822 г. См.: Adams Ch.F. Op. cit. P. 137–139, 71–74.

[18] Запись от 7 ноября 1823 г. См.: Adams Ch.F. Op. cit. P. 179.

[19] Perkins D. The Monroe Doctrine… P. 169–180.

[20] Schroeder P.W. The Transformation of European Politics, 1763–1848. Oxford: Clarendon Press, 1994. P. 635.

[21] См., например: Болховитинов Н.Н. К вопросу об угрозе интервенции Священного союза в Латинскую Америку // Новая и новейшая история. 1957. No. 3. С. 63–64; Исэров А.А. США и борьба Латинской Америки… С. 210–214.

[22] Хосе Мария Саласар – Джону Куинси Адамсу, 2 июля 1824 г., Джон Куинси Адамс – Хосе Марии Саласару, 6 августа 1824 г. См.: Manning W.R. (Ed.) Diplomatic Correspondence of the United States Concerning the Independence of Latin-American Nations. Vol. 2. N.Y.: Oxford University Press, 1925. P. 1281–1282; Vol. I. P. 224–226. Жозе Сильвештр Ребелью – Генри Клею, 6, 16 апреля 1825 г., Генри Клей – Жозе Сильвештру Ребелью, 13 апреля 1825 г. См.: Hopkins J.F., Hargreaves M.W.M. (Eds.) The Papers of Henry Clay. Vol. 4. Lexington: University of Kentucky Press, 1959–1992. P. 222–223, 261, 243–245, 251–255.

[23] Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения… C. 308–357.

[24] Джордж Каннинг – Руфусу Кингу, 21 августа 1825 г., Джордж Каннинг – Руфусу Кингу, 7 августа, 8, 15 сентября, 21 ноября 1825 г., 10, 13, 19 января 1826 г., Руфус Кинг – Джорджу Каннингу, 24 августа, 13, 21 сентября 1825 г., 9, 12 января 1826 г., Руфус Кинг – Генри Клею, 12 августа 1825 г., Генри Клей – Руфусу Кингу, 17 октября 1825 г. См.: Hopkins J.F., Hargreaves M.W.M. Op. cit. P. 574, 743–745; Webster Ch.K. Op. cit. P. 520–541.

[25] Генри Клей – Ричарду Андерсону, Джону Сердженту, 8 мая 1826 г. См.: Hopkins J.F., Hargreaves M.W.M. Vol. 5. P. 313–344. Один из представителей США умер от жёлтой лихорадки по дороге на конгресс, другой – приехал уже после его закрытия. Решения Панамского конгресса были ратифицированы только Боготой и ни к чему не привели.

[26] Whitaker A.P. The Western Hemisphere Idea: Its Rise and Decline. Ithaca: Cornell University Press, 1954. 194 p.

[27] О судьбе доктрины Монро после её провозглашения вплоть до Первой мировой войны см.: Kraus H. Die Monroedoktrin in ihren Beziehungen zur amerikanischen Diplomatie und zum Völkerrecht. Berlin: J. Guttentag, Verlagsbuchhandlung, 1913. 489 S.; Perkins D. The Monroe Doctrine…; Merk F. The Monroe Doctrine and American Expansionism, 1843–1849. N.Y.: Knopf, 1966. 330 p.; Sexton J. Op. cit. P. 85–248; Bryne A. The Monroe Doctrine and United States National Security in the Early Twentieth Century. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2020. 246 p.

[28] См.: Platt D.C.M. Latin America and British Trade, 1806–1914. L.: A. and C. Black, 1972. 352 p.; Rippy J.F. British Investments in Latin America, 1822–1949: A Case Study in the Operations of Private Enterprise in Retarded Regions. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1959. 249 p.; Bulmer-Thomas V. The Economic History of Latin America since Independence. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. 481 p.

[29] Аргентина неудачно попытается вернуть себе острова уже в 1982 г., начав хорошо известную Фолклендскую войну.

[30] См.: Robertston W.S. An Early Threat of Intervention by Force in South America // Hispanic American Historical Review. 1943. Vol. 23. No. 4. P. 611–631; Cavelier G. La política internacional de Colombia. Vol. 1. Bogotá: Editorial Iqueima, 1959. P. 195–199.

[31] Penot J. L’expansion commerciale française au Mexique et les causes du conflit franco-mexicain de 1838–1839 // Bulletin hispanique (Bordeaux). 1973. Vol. 75. No. 1–2. P. 169–201.

[32] The Congressional Globe. The 25th Congress. The 3rd Session. Washington, DC: Congressional Globe Office, 1838–1839. P. 176.

[33] Nevins A. (Ed.) Polk: The Diary of a President, 1845 to 1849. N.Y.: Longmans, Green & Co., 1929. P. 19.

[34] Perkins D. The Monroe Doctrine… P. 70–72, 115–116.

[35] Richardson J.D. (Ed.) A Compilation of the Messages…Vol. 4. P. 398–399.

[36] Guizot F. Histoire parlementaire de France, recueil complet des discours prononcés dans les chambres de 1819 à 1848. Vol. 5. Paris: Lévy, 1863–1864. P. 28–32. Кстати, великого историка Франсуа Гизо можно назвать одним из создателей французской американистики – в 1840 г. он издал книгу о Вашингтоне и Американской революции.

[37] Richardson J.D. (Ed.) A Compilation of the Messages… Vol. 4. P. 581–583. Интересно, что другой южанин, упоминавшийся выше Джон Кэлхун 15 мая 1848 г. выступил резко против использования «принципов Монро», считая, что они потеряли смысл после распада Священного союза. См.: Wilson C.N., Cook Sh.B. (Eds.) The Papers of John C. Calhoun. Vol. 25. Columbia: University of South Carolina Press, 1999. P. 401–419.

[38] Bevans Ch.I. (Ed.) Treaties and Other International Agreements of the United States of America, 1776–1949. Vol. 6. Washington, DC: United States Government Printing Office, 1968. P. 865–881.

[39] 18 ноября 1901 г. по договору Хэя–Паунсфота (Hay–Pauncefote Treaty) Великобритания признала право Соединённых Штатов на постройку канала. См.: Bevans Ch.I. (Ed.) Treaties and Other International Agreements… Vol. 12. P. 105–108, 258–260.

[40] Джеймс Бьюкенен – Джону МакКлернанду, 2 апреля 1850 г. См.: Letters of Bancroft and Buchanan on the Clayton-Bulwer Treaty, 1849, 1850 // American Historical Review. 1899. Vol. 5. No. 1. P. 101.

[41] The Congressional Globe. The 32nd Congress. The 2nd Session. Washington, DC: Congressional Globe Office, 1852–1853. P. 74.

[42] Speech of Mr. Cass, of Michigan, On Colonization in North America, and On the Political Condition of Cuba… Washington, DC: Lem. Towers, 1853. 15 p.

[43] The Congressional Globe. The 34th Congress. The 1st Session. Washington, DC: Congressional Globe Office, 1855–1856. P. 69.

[44] Кстати, дед хорошо знакомого читателю генерального секретаря НАТО в 1995–1999 гг. и Евросовета в 1999–2009 гг. Хавьера Соланы.

[45] Madariaga S., de. Latin America between the Eagle and the Bear. N.Y.: Praeger, 1962. P. 74. В расширенном виде эта цитата стала эпиграфом к антологии: Dozer D.M. (Ed.) The Monroe Doctrine: Its Modern Significance. N.Y.: Alfred Knopf, 1965. 262 p.

[46] Boston Globe. 1905, August 30.

[47] Печатнов В.О. Уолтер Липпман и пути Америки. М.: Международные отношения, 1994. 336 с.

[48] Lippmann W. The Stakes of Diplomacy. N.Y.: H. Holt, 1915. P. 18–20.

[49] Боголепов И.М. Доктрина Монроэ // Большевик. 1940. No. 17.

[50] Leavitt J. The Monroe Doctrine. N.Y.: S. Tousey, 1863. P. 48.

[51] Baker G.E. (Ed.) The Works of William Seward. Vol. 5. Boston: Houghton Mifflin Company, 1884. P. 557.

[52] Richardson J.D. A Compilation of the Messages… Vol. 6. P. 61–63.

[53] Papers Relating to the Foreign Relations of the United States with the Annual Message of the President Transmitted to Congress (December 2, 1895). Part I. Washington, DC: United States Government Printing Office, 1896. P. 545–562, esp. p. 559 passim. Текст ноты был почти сразу опубликован. Иногда её называют «трактовкой Олни», «выводом (corollary) Олни» или даже «доктриной Олни».

[54] Ibid. P. 564–577.

[55] Ibid. P. 543–546.

[56] Bismarck O., von. Amerikanische Selbstüberschätzung // Hamburger Nachrichten. 09.02.1896.

[57] Humphries R.A. Anglo-American Rivalries and the Venezuela Crisis // Transactions of the Royal Historical Society. 1967. Vol. 17. P. 131–164, esp. p. 163. Казалось бы, давно завершённый спор оживился в последние годы. 29 марта 2018 г., после одностороннего решения президента Николаса Мадуро от 26 мая 2015 г. включить часть побережья Гайаны в операционную зону ВМФ Венесуэлы, Гайана подала иск против Венесуэлы в Международный суд ООН, и дело ещё продолжается. См.: Arbitral Award of 3 October 1899 (Guyana v. Venezuela) // International Court of Justice. URL: https://www.icj-cij.org/case/171 (дата обращения: 14.10.2023).

[58] См.: Mitchell N. The Danger of Dreams: German and American Imperialism in Latin America. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1999. P. 64–107; Maass M. Catalyst for the Roosevelt Corollary: Arbitrating the 1902–1903 Venezuela Crisis and Its Impact on the Development of the Roosevelt Corollary to the Monroe Doctrine // Diplomacy and Statecraft. 2009. Vol. 20. No. 3. P. 383–402.

[59] Hershey A.S. The Calvo and Drago Doctrines // The American Journal of International Law. 1907. Vol. 1. No. 1. P. 26–45.

[60] December 6, 1904: Fourth Annual Message // Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/december-6-1904-fourth-annual-message (дата обращения: 14.10.2023). Вывод Рузвельта использовался, чтобы оправдать присутствие войск США на Кубе (1906–1909), в Никарагуа (1909–1910, 1912–1925, 1926–1933), Гаити (1915–1934), Доминиканской Республике (1916–1924). Дополнением к выводу Рузвельта стал вывод Лоджа. В августе 1912 г. в ответ на слухи о попытках Японии арендовать или занять одну из гаваней мексиканской Нижней Калифорнии сенатор от Массачусетса Генри Кэбот Лодж убедил принять резолюцию: если оккупация какого-либо участка земли на Американском континенте может угрожать благополучию или безопасности США, то её факт должен вызывать глубокую озабоченность (grave concern).

[61] См. статью В.Э. Молодякова в этом номере журнала.

[62] См.: Mahan A.T. The Monroe Doctrine, 1902. In: Naval Administration and Warfare: Some General Principles, With Other Essays. L.: Sampson Low, Marston & Company, 1908. P. 357–409; Coolidge A.C. The United States as a World Power. N.Y.: Macmillan, 1910. P. 95–120.

[63] Ср.: LaFeber W. The Evolution of the Monroe Doctrine from Monroe to Reagan. In: Gardner L. Redefining the Past: Essays in Diplomatic History in Honor of William Appleman Williams. Eugene: Oregon State University Press, 1986. P. 123–132.

[64] См.: Álvarez A. The Monroe Doctrine: Its Importance in the International Life of the States of the New World. Oxford: Oxford University Press, 1924. P. 202–383.

[65] Sexton J. Op. cit. P. 202.

[66] Bingham H. The Monroe Doctrine: An Obsolete Shibboleth. New Haven: Yale University Press, 1913. 172 p.

[67] January 22, 1917: “A World League for Peace” Speech // Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/january-22-1917-world-league-peace-speech (дата обращения: 14.10.2023).

[68] Gilderhus M.T. Wilson, Carranza, and the Monroe Doctrine: A Question in Regional Organization // Diplomatic History. 1983. Vol. 7. No. 2. P. 103–115.

[69] Янчук И.И. Политика США в Латинской Америке, 1918–1928. М.: Наука, 1982. 344 с. См. также: Roig de Leuchsenring E. La Doctrina de Monroe y el pacto de la Liga de las naciones. La Habana: Imprenta “El Siglo XX”, 1921. 82 p.

[70] Roosevelt F.D. Fireside Chat (December 29, 1940) // The American Presidency Project. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/fireside-chat-9 (дата обращения: 15.06.2023).

[71] Lippmann W. U.S. Foreign Policy: Shield of the Republic. Boston: An Atlantic Monthly Press Book, 1943. P. 111, 113.

[72] См.: Statement by Secretary Dulles, Caracas, Venezuela, March 8, 1954. In: Intervention of International Communism in Guatemala. Washington, DC: The United States Department of State, 1954. P. 6; Dozer D.M. Op. cit. P. 168.

[73] Ibid. P. 185–187.

[74] Smith G.G. The Last Years of the Monroe Doctrine, 1945–1993. N.Y.: Hill and Wang, 1994. 280 p.

[75] Rabe S.G. The Most Dangerous Area in the World: John F. Kennedy Confronts Communist Revolution in Latin America. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1999. 257 p.

[76] Smith G.G. Op. cit.

[77] Johnson K. Kerry Makes It Official: “Era of Monroe Doctrine Is Over” // The Wall Street Journal. 18.11.2013. URL: https://www.wsj.com/articles/BL-WB-41869 (дата обращения: 14.10.2023).

[78] Secretary Tillerson Delivers Address on U.S. Engagement in the Western Hemisphere // The U.S. Mission to the Organization of American States. 01.02.2018. URL: https://usoas.usmission.gov/secretary-tillerson-delivers-address-u-s-engagement-western-hemisphere/ (дата обращения: 14.10.2023).

[79] Remarks by President Trump to the 73rd Session of the United Nations General Assembly // The White House. 25.09.2018. URL: https://trumpwhitehouse.archives.gov/briefings-statements/remarks-president-trump-73rd-session-united-nations-general-assembly-new-york-ny/ (дата обращения: 14.10.2023).

[80] См.: Richardson D. John Bolton Reaffirms America’s Commitment to the Monroe Doctrine With New Sanctions // Observer. 17.04.2019. URL: https://observer.com/2019/04/john-bolton-monroe-doctrine-sanctions-venezuela-nicaragua-cuba/ (дата обращения: 14.10.2023); The Return of the Monroe Doctrine // The Economist. 17.09.2020. URL: https://www.economist.com/the-americas/2020/09/17/the-return-of-the-monroe-doctrine (дата обращения: 14.10.2023).

[81] Mirski S.A. Ron DeSantis Is Right, It’s Time for a New Monroe Doctrine // The Washington Post. URL: https://www.washingtonpost.com/made-by-history/2023/07/21/monroe-doctrine-desantis/ (дата обращения: 14.10.2023).

[82] Липкин М.А. Совет экономической взаимопомощи: исторический опыт альтернативного глобального мироустройства (1949–1979). М.: Весь Мир, 2019. 183 с.

США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721892 Андрей Исэров

О сферах влияния. Почему их надо уважать, но не надо создавать

Понимание законности и роли сфер влияния необходимо для эффективного разрешения конфликтов

ЧЕЗ ФРИМАН

Посол в отставке, приглашённый научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона в Университете Брауна.

На протяжении всей истории человечества страны стремились к обеспечению безопасности путём создания империй, запретных зон/санитарных кордонов, буферных государств, а также военных, экономических, политических или культурных сфер стратегических интересов или доминирующего влияния. Ведь государства хотят иметь друзей, а не врагов вдоль своих границ, и великие державы ожидают уважения, а не вызовов своей безопасности вследствие сговора менее крупных государств с великодержавными соперниками. Альтернативой таким защитным мерам могут быть системы, основанные на гибких коалициях в зависимости от баланса сил.

И нации, и империи переживают взлёты и падения. Они развивают политическое, экономическое и военное взаимодействие в своих регионах, а также окружающих или зависимых от них. Одни государства ищут защиты у великих держав. Другие отвергают иностранную гегемонию и сопротивляются ей. Сферы влияния – порождение державности и государственного строительства, которое помогает стране отгородиться от потенциальных конкурентов.

Почему устанавливаются сферы влияния

В последнее время американские официальные лица заявляют, что Соединённые Штаты не признают сфер влияния. Если учесть, что американцы продолжают настаивать на правомерности доктрины Монро, это более чем иронично. Америка может не признавать или уважать сферы влияния других стран либо их право устанавливать такие зоны, но она претендует на собственную сферу, которая хоть и не объявлена, но распространяется на весь мир.

Сферы влияния – это утверждение исключительного права надзирать за другой страной/странами или участвовать в определении расстановки сил, а также политики другого государства или государств по отношению к другим странам в целом либо в конкретных областях. Как таковые эти сферы – проявление международного соперничества равных по силе держав.

Концепция сфер влияния, как и многие другие элементы современного государственного устройства, возникла в результате проецирования силы вовне множеством конкурентов, составлявших европейскую государственную систему. Положение императорского Китая как центра тяжести в системе даннических отношений между странами не давало ему сфер влияния в современном понимании. Данническую систему можно охарактеризовать как «круг почтения». В отличие от сферы влияния, она не участвовала в схватке за гегемонию с равным Китаю соперником, поскольку такого просто не было. Несмотря на настойчивое требование, чтобы иностранцы соблюдали придворные обычаи и этикет, если они желают добиться расположения императора, Китай обычно не стремился регулировать поведение даннических стран. Подобно формальной преданности европейских князей папе римскому, подхалимское почтение мелких правителей к китайскому императору обусловлено не только традициями, но и корыстными интересами. Признание императора давало им торговые преимущества и престиж, обеспечивало дипломатическую, а то и военную защиту друг от друга. Это также способствовало тому, что Китай оставлял их в покое, а не пытался сделать прямыми вассалами (как это с разной степенью успеха происходило в случаях Кореи, Тибета и Вьетнама). В Азии сфера влияния – артефакт, привнесённый европейским, американским, а затем и японским, но не китайским империализмом. Не Китай устанавливал правила игры, а его самого чужестранцы включали в свои сферы влияния.

Сам термин «сфера влияния» стал использоваться в дипломатии лишь в 1885 г. (см. ниже), но первым официальным провозглашением подобной сферы стала доктрина, принятая президентом США Джеймсом Монро 2 декабря 1823 г. по совету государственного секретаря Джона Куинси Адамса. Она требовала уважения европейскими колониальными державами независимости государств Западного полушария. А любые их попытки «распространить свою систему на какую-либо часть [этого] полушария» рассматривались как «опасные для мира и безопасности в Соединённых Штатах».

В 1864 г., когда США были охвачены гражданской войной, Франция поставила императором Мексики эрцгерцога Фердинанда Максимилиана Иосифа фон Габсбург-Лотарингского. Годом позже, когда гражданская война завершилась, американцы разместили 40-тысячную армию на мексиканской границе и потребовали от французов убрать этого монарха. Французы вывели войска из Мексики. После этого Максимилиан был схвачен и казнён войсками Бенито Хуареса. В 1895 г. Вашингтон пригрозил войной Великобритании в случае её вмешательства в дела Венесуэлы. В 1904 г. т.н. «следствие Рузвельта» превратило доктрину Монро из инструмента стратегического отрицания присутствия конкурирующих держав в активное утверждение доминирования США в Западном полушарии. В 1917 г. предложение Германии заключить союз с Мексикой убедило Вашингтон вступить в Первую мировую войну.

Но сферы влияния могут быть и неформальными, оборонительными или доминирующими. Элита подвластных стран стремится выучить язык страны, проецирующей влияние, усвоить её промышленные и военные стандарты, а также культурную и торговую практику. Она отправляет своих детей учиться в её учебных заведениях, предпочитает её товары и услуги, а не товары и услуги конкурентов.

Сам термин впервые появился при разделе Африки на Берлинской конференции 1884–1885 гг. (так называемая Конференция по Конго), распределившей господство на континенте между Великобританией, Бельгией, Францией, Германией, Италией, Португалией и Испанией. В 1885 г. по двустороннему соглашению Великобритания и Германия поделили между собой контроль над Гвинейским заливом. Каждая из сторон обязалась не посягать на интересы другой в её сфере влияния. В 1890 г. аналогичный договор заключён о разделе сфер в Восточной Африке.

Ещё в 1942 г. президент Франклин Делано Рузвельт представлял себе мир после Второй мировой войны под управлением так называемых «четырёх полицейских» или «четырёх шерифов», каждый из которых будет отвечать за поддержание мира в своей сфере влияния. Согласно его наивным представлениям, Британия должна была отвечать за свою империю и Западную Европу, Советский Союз – за Восточную Европу и центральную часть Евразии, Китай – за Восточную Азию и западную часть Тихого океана, а Соединённые Штаты – за Западное полушарие. По настоянию премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к четвёрке позднее добавили Францию, которую признали ответственной за дела своей империи. В некоторой степени концепция сфер влияния вдохновила на создание Совета Безопасности ООН, каждый из постоянных членов которого обеспечил себе доминирование над определёнными группами стран. Правда, Генеральная Ассамблея, напротив, закрепляет принцип суверенного равенства государств.

В отсутствие международной системы, основанной на сменяющих друг друга коалициях для уравновешивания гегемонистских амбиций[1], сферы влияния неразрывно связаны с соперничеством таких великих держав, как Китай, Индия, Иран, Россия и США. В связи с этим важно рассмотреть их происхождение, цели и интенсивность, которые варьируются от случая к случаю. Понимание и регулирование конкуренции требует признания интересов, которым служат сферы влияния, а также определённой степени уважения, подчинения или исключительности, которую они обеспечивают.

Интересы и влияние

История свидетельствует, что великие державы создают сферы влияния, чтобы ограничить автономию менее значимых государств и тем самым:

не допустить конкурентов на рынки, где они стремятся доминировать, проводя меркантилистскую политику;

лишить другие державы влияния в регионе, усиливая собственные позиции;

лишить потенциальных противников возможности стратегического использования территории или ресурсов;

предотвратить включение потенциальных буферных государств в сферы влияния других держав;

обеспечить подчинение идеологическим установкам или лояльность государств-клиентов и их элит;

получить доступ к территории и объектам, с которых можно проецировать силу, или сохранять такой доступ;

подчинить себе менее значимые страны и осуществлять квазиимперский контроль над ними.

Сферы интересов – инструменты государственного управления и дипломатии, предназначенные для сдерживания потенциальных противников и противодействия им способами, не требующими военных действий. Они предполагают относительно стабильное распределение сил в системе международных отношений – нечто противоположное неустойчивым отношениям, чреватым непредсказуемостью.

Сферы влияния предусматривают подчинение и ограничивают геополитическую или геоэкономическую свободу входящих в них стран или регионов. Как таковые они по своей сути являются гегемонистскими. Их можно разделить на две крупные категории: (1) пассивные, когда оборонительные усилия направлены на лишение влияния других потенциальных конкурентов, и (2) активные, когда решительные усилия обеспечивают доминирование в стратегическом выборе стран, входящих в зоны влияния, – обычно чтобы воспрепятствовать влиянию одного, а не нескольких противников. Каждая из этих сфер имеет разные последствия для конкурирующих держав и требует от них определённой реакции.

Важно отметить: сферы влияния – не то же самое, что колониальные империи, переселенческий колониализм или лингвистические сообщества.

Сферы влияния сохраняют суверенитет, лишь ограничивая его, тогда как колониализм его полностью уничтожает.

Эпоха глобального господства Европы, начавшаяся в XVI и закончившаяся в XX столетии, включала в себя образование новых государств за счёт миграции из других мест и создание поселенческих стран. Основным примером сообщества родственных государств-переселенцев является англосфера (Великобритания плюс Австралия, Канада, Новая Зеландия и США), но есть и другие (например, Франция и Квебек, Португалия и Бразилия). Языковые или лингвистические сообщества – наследие имперской экспансии. В качестве примера можно привести англоязычные страны Британского содружества плюс Филиппины, арабский мир, франкоговорящий мир, португалоговорящие страны Африки плюс Восточный Тимор, а также более двадцати стран, где официальный язык испанский. Между этими членами бывших империй есть очевидное родство, но, в отличие от сфер влияния великих держав, они не являются результатом господства над ними какой-то одной современной великой державы.

Великие державы, пытающиеся проецировать мощь или оградить себя от потенциальных противников, редко испытывают проблемы с уважением со стороны стран, автономию которых они стремятся ограничить. Тем не менее несколько менее могущественных государств или их группировок смогли сохранить национальную идентичность и автономию благодаря сочетанию вооружённого нейтралитета, продуманной безобидности и признания их статуса потенциально хищническими державами. Благодаря такой позиции подобным странам удаётся сдерживать региональных гегемонов, смягчать и отводить от себя угрозу подчинения более сильным державам или зависимости от них.

Например, Швейцария сохранила независимость благодаря стратегическим удобствам, которые она предоставляла окружающим её великим державам, крепкой гражданской армии, обученной использовать сложный рельеф местности для обороны, и неукоснительному нейтралитету как в мирное, так и в военное время. Её нейтралитет признан на Венском конгрессе 1815 года. Австрию освободили от оккупации великими державами и вывели из сфер их влияния Австрийским государственным договором от 15 мая 1955 года. Финляндия после Второй мировой войны не поступилась своей независимостью и самобытным демократическим общественным строем, благоразумно поддерживая тёплые отношения с Москвой и избегая явных вызовов коренным российским интересам. Поведение Хельсинки доказывает, что нет ничего идеологически пагубного в разумной сдержанности, осознающей потенциальную опасность оскорбления более могущественных соседей. Сейчас, правда, Финляндия отказалась от этой линии, выбрав вхождение в НАТО, то есть сферу влияния США.

Истоки сфер влияния

В III–II веках до н.э. Рим и Карфаген сражались за контроль над периферийными районами западного Средиземноморья (три Пунические войны с 264 по 146 г. до н.э. закончились разрушением Карфагена). В XVIII—XIX столетиях Великобритания, Франция и другие европейские империалистические державы боролись за раздел таких далёких территорий, как Индия, Китай, Юго-Восточная Азия и Африка.

Так, военное противостояние между британской Ост-Индской компанией и Французской Вест-Индской компанией за прямой контроль над Индией в XVIII веке продолжалось, пока победа англичан в битве при Плесси (часть Семилетней войны 1756–1763 гг.) не положила ей конец. Французам не позволили создать свою империю в той части света, и они стали распространять сферу влияния на враждующие между собой индийские штаты, отправляя туда советников и инструкторов, настраивая против англичан и косвенно ставя под угрозу британское присутствие в Индии, пока Великобритания и Франция боролись за контроль в Европе. В ответ англичане взялись завоёвывать индийские штаты, добившись в итоге имперского контроля над всем субконтинентом.

В случае с Китаем иностранные государства поначалу конкурировали за торговлю с ним, создавая «договорные порты», где действовало их право, а не китайское законодательство. Затем попытались разделить внутреннюю территорию Китая на меркантилистские сферы влияния, в пределах которых только они могли торговать, инвестировать и вести там прозелитскую деятельность. Накануне китайской революции 1911 г. на самую большую сферу влияния претендовала Россия, за ней следовали Великобритания, Франция, Япония, Германия и Италия. США в соответствии с политикой открытых дверей, принятой ими после завоевания Филиппин, отказались от создания собственной сферы влияния в Китае, но претендовали на равный доступ и торговые права в чужих сферах влияния. В 1895 г. Япония аннексировала Тайвань, а также вывела Корею из сферы влияния Китая. В 1905 г. она установила протекторат над Кореей, а в 1910 г. аннексировала её.

К началу ХХ века Юго-Восточная Азия, не считая Таиланд (поделённый на сферы влияния Британией и Францией), стала объектом колониального правления Британии, Франции, Нидерландов, Португалии и Соединённых Штатов.

Первоначальный импульс был везде сугубо меркантилистским, однако впоследствии колониальные кампании переросли в преимущественно военные столкновения, нацеленные на геополитическое господство. Политические разделительные линии сохранялись до Второй мировой войны, которая знаменовала окончание колониальной эпохи.

Формально провозглашённое первенство в определённом, точно разграниченном геополитическом пространстве характерно для колониального миропорядка XIX века (например, утверждение доктриной Монро уникального права США на исключение Западного полушария из сферы влияния держав из других частей земного шара или заблаговременный раздел Китая, Ближнего Востока и Африки между великими европейскими державами). В конце столетия сферы влияния представляли собой протоимперское навязывание эксклюзивного военно-политического и идеологического контроля над входящими в них государствами.

В соответствии с этим в 1904 г. Теодор Рузвельт дополнил доктрину Монро (так называемое «следствие Рузвельта») и провозгласил право Соединённых Штатов на военную интервенцию для исправления «вопиющих и хронических нарушений со стороны какой-либо латиноамериканской страны». Новая политика проводилась активно и энергично. К 1904 г. США уже отняли у Испании контроль над Кубой и Пуэрто-Рико, угрожали войной с Великобританией из-за Венесуэлы и предприняли интервенцию для отсоединения Панамы от Колумбии. Впоследствии они вторглись в Никарагуа, Гондурас, Мексику, Гаити, Доминиканскую Республику, Гватемалу, Кубу, Панаму, Коста-Рику, Гренаду и провели тайные операции по смене режима во многих из этих стран, а также в Чили, Венесуэле и Боливии. Первая версия доктрины Монро была пассивной и оборонительной. Вторая – активной и доминирующей.

В 1930-е гг., когда Германия и Япония попытались подорвать американское превосходство в Бразилии и Перу, американцы сдержали свою неприкрытую склонность к интервенциям, взяв на вооружение так называемую «Политику доброго соседа». Тем не менее во время Второй мировой войны Вашингтон не стеснялся похищать и интернировать тысячи латиноамериканцев немецкого, японского и итальянского происхождения[2].

Вторая мировая, холодная война и деколонизация

Поражение Германии во Второй мировой войне и победа китайских коммунистов в гражданской войне на материке позволили Советскому Союзу контролировать Центральную и Восточную Европу, а также Корею к северу от 38-й параллели. Встретившись со Сталиным в октябре 1944 г. в Москве, британский премьер Уинстон Черчилль, империалист до мозга костей, предложил в разговоре наедине конкретные проценты влияния в странах Восточной Европы и на Балканах, на которые может претендовать каждая из сторон. Сталин согласился, однако последующее опускание «железного занавеса» гарантировало, что, за исключением Греции и Югославии, советское влияние не допускало хоть сколько-нибудь заметную роль для британцев и других западных держав. В течение первого десятилетия после провозглашения в 1949 г. Китайской Народной Республики Москва, как представляется, приобрела первостепенное влияние в Китае и на севере Вьетнама.

В соответствии с доктриной Монро Соединённые Штаты ранее ограничивали притязания господством в Западном полушарии. Однако, вступив в глобальную борьбу с Советами за мировую стратегическую и идеологическую гегемонию, они начали создавать новые сферы влияния, основанные на договорах о защите от СССР расширяющегося круга стран в Европе и Азии. В этих зонах Америка требовала разной лояльности от тех, кому предлагала защиту и покровительство.

В Европе США выступили патронами создания в 1949 г. Организации Североатлантического договора (НАТО) для сдерживания СССР и его идеологии, преодоления традиционного антагонизма между великими западноевропейскими державами (Франция, Германия, Италия, Великобритания), а также облегчения экономического и политического восстановления Западной Европы. Будучи чисто оборонительным союзом демократических государств под руководством Соединённых Штатов, НАТО эффективно выполняла эти три задачи на всём протяжении холодной войны.

После победы над Японией Вашингтон унаследовал сферу влияния Токио в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Чтобы обезопасить её и тем самым защитить новые зависимые от них азиатские государства, США начали создавать ряд двусторонних союзов для сдерживания Китая, СССР, Северной Кореи и Северного Вьетнама[3]. Америка называла регионы, в которых она имела бесспорное влияние, «свободным миром». «Свободный» в данном контексте означало не что иное, как «не подчинённый СССР или Китаю». Это было привлекательное, но неточное описание агломерации демократий, диктатур, военных режимов, монархий и клептократий; объединяли их только дружественные связи с Соединёнными Штатами, а не с их противниками.

Во время холодной войны советский и американский блоки стремились добиться идеологического и политического доминирования везде, где могли, и не допустить, чтобы это сделал главный соперник. Распад евроатлантических империй в Азии, на Ближнем Востоке и в Африке привёл к образованию как независимых государств, так и зон явного вакуума власти. Новые независимые государства так называемого «Третьего мира» стали благодатной почвой для открытых и тайных американо-советских опосредованных войн – в частности, в Индокитае, Западной Азии и Северной Африке, Конго, португалоговорящей Африке, на Африканском Роге и в Афганистане.

В 1961–1962 гг. Советский Союз воспользовался сменой режима, произошедшей на Кубе в 1959 г., для создания стратегического форпоста буквально в 150 километрах от американского побережья (это была непродуманная реакция СССР на размещение в Турции ракет, нацеленных на его территорию). Переход Кубы в советский блок вызвал бурную реакцию Вашингтона как вызов, брошенный доктрине Монро. Советский Союз в партнёрстве с Кубой искал возможности укрепить своё идеологическое и даже военное влияние в Никарагуа, Чили и Гренаде. В каждом случае Соединённые Штаты осуществляли силовое вмешательство для поддержания своего стратегического превосходства в Западном полушарии[4]. (В последние годы Вашингтон прибегает к экономической войне и тайным операциям в борьбе с идеологически нетерпимыми режимами в таких латиноамериканских странах, как Боливия и Венесуэла.)

В 1960-е гг. необходимость сократить зарубежные обязательства «к востоку от Суэца» вынудила Великобританию уступить Соединённым Штатам свою сферу влияния в Персидском заливе. Великобритания доминировала на территории нынешних Объединённых Арабских Эмиратов, а также Бахрейна, Кувейта, Омана и Катара с начала XIX века, когда британские правители Индии вмешались в ситуацию, чтобы ликвидировать пиратство и обеспечить безопасность путей сообщения между Индией и Британскими островами. Аналогичные стратегические соображения относительно путей сообщения между Азией и Европой побудили США взять на себя неофициальные обязательства по обеспечению безопасности Саудовской Аравии и других стран Персидского залива. Падение шаха Ирана и приход ему на смену шиитов-исламистов, враждебных Америке и суннитским арабским монархиям Персидского залива, подтолкнули последних к тому, чтобы искать защиты и покровительства у Вашингтона.

К 1967 г. страны региона являлись независимыми, но Соединённые Штаты были нужны им для защиты друг от друга и от Ирана. В начале 1970-х гг. США поддержали окончательный выход Китая из советского блока, предложив ему военно-политическую защиту от Советов. Во второй половине того же десятилетия Вашингтон воспользовался желанием Египта заключить мир с Израилем, чтобы вывести его из советской сферы влияния на Ближнем Востоке (Кэмп-Дэвидские соглашения 1979 г.).

Сферы влияния не обязательно исчезают по мере сокращения или прекращения существования колониальных империй, хотя иногда происходит смена союзников. После предоставления независимости своим африканским колониям (1960 г.) Франция сохранила там признанную во всём мире военно-политическую и валютную сферу влияния. В 1968 г. СССР задним числом оправдал вторжения в Венгрию и Чехословакию, официально заявив о праве обращать вспять любые попытки вытеснить его версию социализма в Центральной и Восточной Европе. Эта советская аналогия доктрины Монро привела к окончательному разрыву китайско-советских отношений и открыла американцам путь к привлечению КНР в качестве партнёра по сдерживанию Кремля.

Современные сферы влияния

Сегодня, за исключением доктрины Монро, сферы влияния, как правило, не декларируются и не обсуждаются на переговорах между великими державами. Сфера влияния Индии в субгималайской Азии, Ирана в Ираке, Ливане, Сирии и Йемене, Австралии в южной части Тихого океана[5] и ЮАР на юге Африки носят неформальный характер. Их формализация стала бы очевидным вызовом вестфальским принципам независимости суверенных государств, иммунитета от военного вмешательства и суверенного равенства, на которых основана система ООН и постколониальный мировой порядок.

Например, ни одна внешняя великая держава не пыталась вмешиваться в политику Индии по принуждению стран своего региона к подчинению. Никто не оспаривает индийский сюзеренитет в Бутане. Никто не выступал активно против аннексии Гоа или Сиккима Индией, отделения Бангладеш от Западного Пакистана, длительной оккупации Шри-Ланки, блокады Непала или индийской интервенции на Мальдивы с целью недопущения прихода там к власти мятежников. С другой стороны, ни одна другая военно-морская держава не согласна с заявлениями Индии о том, что та имеет право на первенство в Индийском океане, с которыми Нью-Дели периодически выступает.

ЮАР находится в политико-экономическом центре сферы влияния, определяемой Сообществом развития Юга Африки (SADC), изначально созданным для координации усилий соседних стран по прекращению апартеида в Намибии и колониального контроля над этой страной. В Сообщество помимо ЮАР входят Ангола, Ботсвана, Коморские острова, ДРК, Эсватини, Лесото, Маврикий, Мадагаскар, Малави, Мозамбик, Намибия, Сейшельские острова, Танзания, Замбия и Зимбабве.

Тот факт, что сферы влияния формально не заявляются, не должен затушёвывать их непреходящую актуальность. Они, по сути, не что иное, как утверждение военного, экономического, технологического и политического доминирования, что может вызывать разную реакцию стран, попадающих в такие сферы влияния, – от молчаливого согласия до энергичного оспаривания – особенно в периоды серьёзных сдвигов в балансе сил и престижа.

Сферы влияния как ограничивают, так и стимулируют стратегическое взаимодействие великих держав. Они являются фактором, который нельзя игнорировать в дипломатии и государственном строительстве.

Постсоветская Европа

Начиная с 1989 г. советская империя, а затем и сам Советский Союз распались, исчезнув как угроза безопасности для остальной Европы, Китая, Ближнего Востока и всего мира. Программа НАТО «Партнёрство ради мира» (начата в 1994 г.) недолго вселяла надежды на создание общеевропейской архитектуры безопасности, в которой могли бы участвовать и Российская Федерация, и Соединённые Штаты. Появился шанс демонтировать союзы и защитные механизмы, созданные для противодействия исчезнувшим угрозам холодной войны. Но Вашингтон пошёл на поводу антироссийских фобий стран Центральной и Восточной Европы, их диаспор и лобби, вновь сделав ставку на НАТО в качестве средства защиты от возможных угроз со стороны возрождающейся России. Расширение НАТО не только до границ бывшего СССР, но и далее стало ещё одним проявлением «однополярного момента», когда Америка добивалась всеобщего уважения к своим ценностям и интересам, начав осуществлять массированные интервенции для смены режимов, не желавших подчиняться. При этом США решили не руководствоваться Уставом ООН и другими основополагающими элементами международного права.

Отказавшись от своего первоначального чисто оборонительного смысла, НАТО расчленила Сербию (отторгнув от неё Косово), присоединилась к усилиям Соединённых Штатов по умиротворению и трансформации Афганистана после терактов 11 сентября 2001 г. и помогла свергнуть правительство Ливии (2011 г.). Россия и другие великие державы стали воспринимать НАТО как угрожающе-­наступательный инструмент американской внешней политики. Тем временем альянс, конфигурация которого во многом совпадала с американской сферой военно-политического влияния в Европе и Средиземноморье, снова стал оправдывать своё существование угрозами со стороны России, которая восстала как феникс из пепла. В конце концов, Россия прибегла к демонстрации силы, вторгнувшись на Украину, чтобы блокировать дальнейшее расширение американской военной сферы влияния в Европе.

За всю свою долгую историю Европа сохраняла мир только тогда, когда все её ведущие державы были включены в систему коллективной безопасности. Европейский концерт более или менее сохранял мир на континенте в течение целого столетия. Исключение Германии и СССР из европейских структур в 1920—1930-е гг. стало катализатором Второй мировой и холодной войны. Попытка отстранить Россию от участия в поддержании мира и безопасности на европейском континенте в XXI веке лишила её дипломатических альтернатив возврату к воинственному поведению.

Ближний Восток

На Ближнем Востоке распад Советского Союза осиротил Ирак и Сирию, которые оставались в составе сжавшейся советской сферы влияния после перехода Египта на сторону Америки. Не сдерживаемый больше Москвой, Ирак решил, что облегчит финансовое истощение после восьмилетней войны с Ираном (1980—1988), захватив Кувейт и его нефтяные богатства. В ответ коалиция сил, санкционированная ООН, под водительством США и Саудовской Аравии освободила Кувейт (операция «Буря в пустыне» 1991 г.). Сирия, лишившаяся поддержки исчезнувшего СССР, присоединилась к коалиции, продемонстрировав готовность наладить отношения с Соединёнными Штатами, но получила отказ из-за своей враждебности к Израилю.

В 2003 г. США вторглись в Ирак, свергли его правительство и попытались включить страну в американскую сферу военно-политического влияния. Соединённые Штаты достигли военного господства, но затем уступили инициативу Ирану, который занял главенствующее положение в политике Багдада. В то же время попытки США сменить режим в Сирии не увенчались успехом – Иран усилил своё влияние и там, а перед Россией неожиданно открылась возможность вновь воздействовать на Дамаск (российская военная операция началась осенью 2015 г.). Дестабилизация Ирака и Сирии вызвала реакцию исламистских экстремистов, которые на короткое время стёрли границу между этими странами, создав «Исламское государство» (запрещённое в России. – Прим. ред.). Турция включила часть северного Ирака и Сирии в свою военно-экономическую сферу влияния. США незаконно ввели войска в Сирию. После вывода американского контингента из Ирака (за исключением немногочисленных групп военных инструкторов) Китай стал главным иностранным участником иракской экономики. Тем временем технология гидроразрыва пласта позволила Соединённым Штатам вернуть исторический статус крупного производителя-экспортёра энергоносителей. Страны Персидского залива утратили центральное положение в глобальной политике США. Одновременно снизилась и готовность Вашингтона обеспечивать безопасность Персидского залива.

В XXI веке доминирование Соединённых Штатов на Ближнем Востоке неуклонно ослабевало.

Несмотря на возрождение российского влияния и периодические попытки Франции вернуть себе ведущую роль в Ливане, региональные, а не внешние силы стали определять военно-политическое соперничество и динамику развития. Китай вытесняет другие великие державы в качестве крупнейшего экономического партнёра региона, но Ближний Восток больше не находится в сфере влияния какой-либо великой державы и не разделён между ними, как это было в прошлом.

Разворот США в Азию

В Азии исчезновение СССР как общего китайско-американского противника устранило главное обоснование для стратегического сотрудничества Пекина и Вашингтона. Искусная дипломатия, позволявшая долгое время не замечать тайваньской проблемы и налаживать сотрудничество для сдерживания советских амбиций, дала трещины. Идеологические разногласия, напомнившие о себе во время событий на площади Тяньаньмэнь летом 1989 г., вновь спровоцировали отчуждение между США и КНР. Возвращение Китая к богатству и мощи после двухвекового упадка и пребывания в тени Запада и Японии подрывает первенство Соединённых Штатов в Азиатско-Тихоокеанском регионе, установившееся после разгрома Японии в 1945 году. Встревоженные американские стратеги и военные планировщики стали рассматривать Китай как потенциально «почти равного конкурента».

Концепция «равного конкурента» была придумана Управлением общих оценок Пентагона как способ моделирования структуры вооружённых сил и управления развитием военного потенциала в условиях отсутствия реального высокотехнологичного соперника, подобного СССР. Предполагалось, что такой противник сможет сравниться с вооружёнными силами США и противостоять им. «Равный конкурент» представлял собой максимально сложного противника в военных играх и являлся идеальным стимулом для закупок вооружений. Со временем специалисты по оборонному планированию остановились на Китае как на реальном «равном конкуренте».

Америка подтвердила решимость не допустить после окончания холодной войны возвышения любой державы, которая могла бы с ней соперничать[6]. Американские военные постепенно перенаправляли разведывательные и другие ресурсы, ранее выделявшиеся для противодействия России, на Китай, активизировали агрессивные военные действия вдоль китайских границ и попытались привлечь страны НАТО к поддержке усилий по уравновешиванию растущей китайской мощи. Однако Соединённые Штаты оказались не в состоянии разработать и реализовать стратегию сохранения прежнего экономического лидерства в регионе, центром которого неуклонно становится Китай.

Расширение НАТО и то, что США назвали «разворотом в Азию», привело к росту на периферии России и Китая откровенно враждебного блока во главе с американскими командующими, целью которого было военное сдерживание обеих стран.

Неудивительно, что Россия и Китай дали отпор.

Москва всё более настойчиво и решительно возражала против дальнейшего расширения американской сферы влияния, воплощённой в НАТО, и предупредила, что, если продвижение альянса не прекратится, она будет вынуждена принять ответные меры военного характера. Пекин возобновил усилия, направленные на то, чтобы положить конец разделению Китая. Китайско-американская вражда быстро набирает обороты.

В начале XXI века Россия не имела признанной сферы влияния в Европе, хотя европейские соседи (за исключением недавно созданного государства Украина) старались её не провоцировать. Но по мере приближения новой глобальной американской сферы влияния (в Европе она представлена НАТО) к её границам Москва стала одержима идеей стратегического отказа соседним странам в праве подчиняться доминирующему влиянию Америки. Тем временем активизировались возражения КНР против продолжения американской поддержки Тайваня. Китай стремился вывести Тайвань из сферы влияния Вашингтона и лишить его статуса независимой территории. Несмотря на отсутствие собственных претензий, Соединённые Штаты оспаривали территориальные притязания Китая в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях.

Навешивание ярлыка идеологического и геополитического противника на Китай и Россию и соответствующее отношение к ним Вашингтона дало партнёрству Москвы и Пекина общую направленность и цель, поспособствовав его укреплению. Усиливающееся давление подтолкнуло эти две ранее отчуждённые друг от друга великие державы к созданию всё более открытого и всеобъемлющего антиамериканского союза, который стремится к координации политики и действий, направленных на сокращение угрожающего военного присутствия и враждебного политического влияния США на их периферии.

НАТО, ЕС, Турция и Россия

В результате пяти раундов расширения после холодной войны НАТО к 2020 г. охватила всю Европу, за исключением официально нейтральных государств, и расширила состав альянса до тридцати стран. После начала военных действий на Украине о присоединении заявили прежде нейтральные Финляндия и Швеция. Для большинства из них, особенно новых членов, НАТО по-прежнему оставалась чисто оборонительным союзом. Эти страны не обладали значительными возможностями вносить вклад в военные экспедиции и стремились к зависимости в вопросах обороны от США, альянса и более крупных государств.

Однако после окончания холодной войны НАТО перестала подчёркивать оборонительный характер. Она превратилась в платформу для наступательных военных операций на Балканах и выборочных интервенций за пределами Европы и Америки, возглавляемых или поддерживаемых Соединёнными Штатами[7]. Попытки привлечь Россию к консультациям с США и НАТО по вопросам европейской безопасности успехом не увенчались. Тем временем Турция отдалилась от Америки и, подобно России, отбросила многовековое стремление быть признанной частью европейского сообщества наций с центрами в Берлине, Лондоне, Париже и Риме. В то время как китайско-американские отношения становились всё более враждебными, усилия Вашингтона по привлечению НАТО и её членов к операциям по противодействию китайской военно-морской мощи в Южно-Китайском море убедили Пекин, что ему следует вместе с Россией сопротивляться дальнейшему расширению Североатлантического блока.

Постсоветская Центральная Азия

Соединённые Штаты и Евросоюз недолго оспаривали у Китая и России влияние в постсоветской Центральной Азии. Вскоре стало очевидно, что западные державы в этом регионе могут в лучшем случае быть второстепенными игроками. России и Китаю не потребовалось больших усилий, чтобы лишить их значительной роли в управлении, экономическом развитии и внешних связях региона. Попытки Турции утвердить пантюркистскую сферу влияния тоже пока не увенчались успехом.

Воссозданная Российская Федерация фактически договорилась с Китаем о разделе здесь сфер влияния. Шанхайская организация сотрудничества – форум и механизм, с помощью которого обе страны сотрудничают с государствами региона, защищая его от исламистского экстремизма, терроризма, сепаратистских движений и смены режимов посредством «цветных» революций. В то же время, учитывая настойчивость Пекина в отношении вестфальских норм невмешательства, Китай, похоже, готов оставить военное вмешательство в Центральной Азии России и её партнёрам по инициированной Россией Организации Договора о коллективной безопасности (интервенция ОДКБ в Казахстан в январе 2022 г. не вызвала возражений КНР). ОДКБ, принявшая нынешние очертания в 1999 г., определила военную сферу влияния России в регионе, где Москва является общепризнанным «агентом первого реагирования».

Во время визита в Казахстан в 2013 г. председатель КНР Си Цзиньпин объявил о проекте, получившем известность как «Один пояс – один путь» (ОПОП). Пекин выдвинул эту инициативу для создания инфраструктуры, содействия торговле и транзиту, а также для соединения всех точек евразийского континента, морской части Юго-Восточной Азии и Восточной Африки с Китаем. С тех пор программа расширилась, охватив весь мир. Москва увязала свой Евразийский экономический союз с ОПОП. В России правят реалисты, признающие, что у них нет возможности конкурировать с Пекином в области торговли и инвестиций в странах, расположенных вдоль этого маршрута и вряд ли способных устоять перед притягательностью огромного и расширяющегося китайского рынка.

Центральная Азия иллюстрирует вероятное будущее нашего мира, в котором мировые и региональные порядки будут многополярными и многомерными с точки зрения охватываемых ими областей.

Уже сейчас мы видим четыре сферы влияния, которые накладываются друг на друга:

Постколониальная российская сфера лингвистического и культурного влияния, тяготеющая к Москве.

Доминирующее военно-политическое влияние России через ОДКБ, защищающей режимы региона от «цветных революций».

Общая китайско-российская антитеррористическая сфера влияния, воплощённая в ШОС и направленная на нейтрализацию экстремистских и сепаратистских движений, а также на пресечение их проникновения в Китай или Россию.

Отсутствие действенной военной, экономической, технологической или политической конкуренции со стороны США или ЕС.

Формирующаяся экономическая сфера влияния Китая.

Индо-Тихоокеанский регион

Многополярность и многомерность становятся нормой и в Индо-Тихоокеанском регионе[8], где великие державы вступают в конкуренцию за доминирование в постоянно расширяющемся спектре военных, экономических, технологических и политических областей. В этом регионе, как и в других частях земного шара, Соединённые Штаты воспринимаются как всё менее вовлечённые в решение региональных вопросов, чем это было в прошлом веке. Между тем географическое положение даёт КНР военные преимущества, которых нет у США. Экономические размеры Китая обеспечивают ему влияние, но правила торговли и инвестиций устанавливаются в многостороннем порядке – не Пекином и без участия внешних держав, как Америка[9]. В политическом плане Китай в настоящее время вызывает у соседей больше тревоги, чем стремления подражать. Япония – самая надёжная держава в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе. Несмотря на включение Индии в концепцию «Индо-Тихоокеанской» геополитической зоны, она остаётся в значительной степени не у дел.

Сегодня в Индо-Тихоокеанском регионе, совпадающем с зоной ответственности бывшего Тихоокеанского (с 2018 г. – Индо-Тихоокеанского) командования США, происходит следующее:

Обострение китайско-американской борьбы за стратегический контроль над Тайванем, который Китай стремится вырвать из сферы влияния Соединённых Штатов и вернуть под свою эгиду.

Региональная экономика всё более синоцентрична, азиатские страны устанавливают правила торговли и инвестиций без участия ранее доминировавших США (или ЕС).

Неистово утверждаемое, но медленно ослабевающее американское военно-политическое лидерство в регионе.

Стремление АСЕАН избежать необходимости выбора между Китаем и Америкой, но некоторые страны АСЕАН начинают делать выбор в пользу Китая.

Непростые отношения между нейтральной Мьянмой и её соседями – странами АСЕАН, Бангладеш, Китаем, Индией и Западом.

Подтверждение Австралией военной зависимости от Вашингтона и сотрудничество с перевооружающейся Японией в условиях ухудшения китайско-австралийских отношений.

Присоединённая к США австралийская сфера влияния в южной части Тихого океана, судя по всему, разрушается по мере того, как Китай наращивает своё конкурентное присутствие.

Стратегическое хеджирование, энергичная деятельность по укреплению собственной военной мощи и усиление регионального влияния союзников США в Северо-Восточной Азии, прежде не стремившихся к самостоятельности.

Военно-политическая гегемония Индии в Южной Азии (которой противостоит только Пакистан).

Независимые буферные государства между Китаем и Индией (Непал), а также Китаем, Южной Кореей и Японией (Северная Корея).

Усиление китайского военного присутствия в Южно-Китайском море.

Беспокойная и неприсоединившаяся потенциально великая держава Индонезия.

Наиболее острая тема – о политических отношениях Тайваня с остальным Китаем – не просто вопрос китайского национализма. Для КНР (и, что менее убедительно, для США) он имеет геостратегический характер. Накануне капитуляции Японии в 1945 г. Государственный департамент опубликовал записку по Тайваню, в которой отмечалось следующее: «На проблему Формозы [Тайваня] большое влияние оказывают стратегические факторы. За исключением Сингапура, ни одно место на Дальнем Востоке не занимает столь важного положения. От азиатского континента Формозу отделяют сто миль (около 170 км), от главного острова Филиппин – двести миль (340 км), а от Кюсю, ближайшего острова Японии – семьсот миль (около 1200 км). Расстояние полёта от военных аэропортов Формозы до Кантона составляет 559 миль (950 км), до Шанхая – 438 миль (745 км), до Токио – 1290 миль (около 2200 км). Формоза, по площади превышающая штат Мэриленд, находится в стратегически ключевом месте по отношению к китайскому побережью, сравнимом для США с воображаемым островом такого же размера в ста милях (170 км) от побережья Северной Каролины, в четырёхстах милях (680 км) от Нью-Йорка. Любая точка вдоль всего побережья Китая находится в радиусе 1100 миль (около 1870 км). Радиус в 2000 миль (3400 км) охватывает Бирму, Сингапур, Борнео, Гуам и Японию, включая Хоккайдо»[10].

Китайская инициатива «Один пояс – один путь»

Проект ОПОП начинался как попытка распространить промышленную политику Китая на страны за его пределами. Он был сформулирован как средство экспорта избыточного китайского индустриального потенциала для создания инфраструктуры (шоссейные и железные дороги, оптоволоконные кабели, аэропорты, промышленные зоны и зоны свободной торговли), способной соединить все страны евразийского «мирового острова» и Восточную Африку с Китаем. Но когда и другие страны стали выражать желание воспользоваться китайским капиталом и строительным опытом, ОПОП расширился, охватив государства-партнёры на всех континентах, включая Африку и Америку. В Африке инвестиции, связанные с ОПОП, стали крупным источником экономического подъёма, превзойдя по объёму финансовую поддержку таких организаций, как Всемирный банк. Внутренние сбережения Китая направляются в качестве зарубежных инвестиций для нужд экономического развития не только посредством ОПОП, но и через новые организации[11], совместимые с Бреттон-Вудской системой и дополняющие её.

Программа делает акцент на открытии рынков, включает в себя переговоры по соглашениям о свободной торговле и стандартизированные договорённости по ускорению таможенного оформления, таможенного хранения и транзита товаров. Китайские партнёры не обязаны отказываться от отношений с другими странами. Тем не менее привязка экономики других стран к Китаю снижает их прежнюю зависимость от США и их союзников. Даже если ОПОП и впредь будет избегать попыток исключить других из торговли и инвестиций в странах, участвующих в этой программе, данная инициатива даёт дополнительный стимул для выстраивания хороших отношений с Пекином, уравновешивая заинтересованность в сотрудничестве с другими великими державами. Это повышает вероятность создания политико-экономического круга почтения к Китаю, если не зависимости от него, а также исключительной сферы китайского влияния.

Хотя ОПОП носит геоэкономический, а не геополитический характер, не имеет единого аппарата планирования или контроля за реализуемыми проектами, проект вызывает тревогу Соединённых Штатов, которые видят в нём угрозу своему прежнему глобальному первенству и возможность создания сферы влияния Китая. До сих пор противодействие ОПОП имело форму дипломатии принуждения и враждебных информационных кампаний. Этот подход не принёс дивидендов, поскольку геоэкономическая природа ОПОП неверно трактуется как геополитическая. Бюджетные и другие ограничения затрудняют, а то и делают невозможным для Вашингтона предложить привлекательные альтернативы сотрудничеству в рамках ОПОП.

Ни США, ни их европейские союзники сейчас не обладают финансовым или инженерно-техническим потенциалом для эффективной конкуренции с китайскими банками или строительными компаниями. Не имея возможности реализовать политико-экономическую стратегию противодействия растущему китайскому влиянию, Соединённые Штаты пытаются ответить на него увеличением военных расходов и развёртыванием войск, сопровождая эти меры силовой дипломатией в виде финансовых санкций. Однако такой подход не обеспечивает альтернативного финансирования и не заменяет китайских инвестиций и строительных проектов, а значит, не снижает привлекательности ОПОП.

Неомеркантилизм и технологические сферы влияния

При администрации Дональда Трампа США ответили на рост экономической мощи и технологической компетентности Китая неомеркантилистской политикой. В её основе – практика торговых ограничений, оправдываемая соображениями «национальной безопасности». Она направлена на повышение занятости внутри страны с помощью протекционистских мер, а также использование экспортного контроля и ограничительной иммиграционной политики для предотвращения доступа иностранцев к научным знаниям и технологиям, имеющим военное применение. Этот курс продолжила администрация Джо Байдена. Хотя говорится о необходимости возрождения американской политической экономики, реальная цель – сковать китайскую экономику и затормозить её технологический прогресс. Пока американцы скорее стимулируют, чем сдерживают усилия Китая по снижению многолетней зависимости Пекина в импорте продовольствия и высокотехнологичных компонентов для производства.

Китай уже не является самым быстрорастущим рынком для американского экспорта, как прежде. Введение пошлин усугубило проблемы с цепочками поставок, вызванные эпидемией COVID-19, и подстегнуло инфляцию в американской экономике. Значительного перетока промышленных рабочих мест из Китая в Америку не произошло. Между тем усилия Вашингтона и Пекина по разрыву цепочек поставок высокотехнологичной продукции ведут к возникновению новых технологических сфер влияния с несовместимыми промышленными и потребительскими стандартами. Кампания США против китайских телекоммуникационных фирм, таких как Huawei и ZTE, и их попытки перекрыть доступ китайцев к технологиям и оборудованию для экстремальной ультрафиолетовой литографии (EUV) – пример усилий по разделу мирового технологического рынка.

Ирония в том, что во многих случаях Соединённые Штаты сами не могут создать альтернативу китайской продукции.

Глобальная американская сфера влияния

Вашингтон больше не формулирует свои аргументы в терминах Устава ООН или основных международно-правовых конвенций. Вместо этого выдвинута идея «порядка, основанного на правилах», в котором либеральный интернационализм служит тонким прикрытием для верховенства США. Из-за внутриполитического тупика Соединённые Штаты больше не могут ратифицировать международные договоры и конвенции, но настаивают на своём праве интерпретировать их, не считаясь с мнением других. «Порядок, основанный на правилах», предполагает, что США и их ключевые союзники (G7) имеют право устанавливать правила, определять, когда и как их применять, и освобождать от них самих себя, навязывая их другим и принуждая к исполнению. Порядок, основанный на правилах, равнозначен утверждению глобальной сферы влияния, в которой Соединённые Штаты, при поддержке англосферы и нескольких бывших колониальных держав, устанавливают нормы и обеспечивают их соблюдение.

Американское превосходство и главенство символизирует уникальный всеобъемлющий набор региональных военных командований США (ни одна другая страна не определяет оборону в глобальном смысле, а понимает под ней исключительно защиту своего отечества). Они охватывают весь земной шар и возглавляются четырёхзвёздными генералами, которым воздаются почти царские почести.

Управляемый из Вашингтона «порядок на основе правил» институционально закреплён:

Военными средствами – за счёт сети из примерно восьмисот баз за пределами США (на 170 из них имеются поля для гольфа!), военно-морского флота (если уже не самого большого в мире, то, по крайней мере, с самым широким радиусом действия), контртеррористических операций в большей части мира[12] и рекордного объёма продажи вооружений.

Экономическими средствами через использование долларового суверенитета и доминирующего положения в ключевых многосторонних организациях и институтах, что позволяет вводить сложнейший комплекс финансовых и иных санкций против непокорных стран.

Технологическими средствами – за счёт экстерриториального применения американских мер экспортного контроля и контроля за передачей новых технологий.

Информационными средствами – за счёт доминирующей роли американских СМИ и цифровых коммуникационных платформ.

Политическими средствами через операции по смене режимов, выборочное продвижение демократии (сравните реакцию США на военный переворот в Египте в 2013 г. и Мьянме в 2021 г.), корректировку объёмов иностранной помощи, применение «следствия Рузвельта» к доктрине Монро, отказ в продаже технологий и вооружений странам, сотрудничающим с обозначенными противниками Вашингтона.

В ходе того, что некоторые называют «состязанием за преданность человечеству», страны, находящиеся в сферах влияния других великих держав или ещё не вошедшие в сферу влияния США, либо переманиваются лестью и обещаниями благ, либо подвергаются принудительной дипломатии посредством санкций, либо ввергаются в анархию путём операций по смене режима.

Однако в период серьёзных сдвигов в мировом раскладе сил, когда ранее пребывавшие в упадке государства-цивилизации, такие как Китай, Индия, а также (по их собственному признанию) Россия и Турция, вновь обретают благополучие, силу и влияние, статичные перегородки, устанавливаемые сферами влияния, не столько сдерживают, сколько провоцируют набирающих мощь новых игроков. Это противоречит главной цели сфер влияния – гарантии безопасности, защита политической культуры и внутреннего спокойствия государств, которые их создали. Глобальная сфера влияния Соединённых Штатов, некогда монолитная, находится под ударом, поскольку другие страны стремятся лишить американцев господства на определённых территориях и не дать им возможности осуществлять там некоторые виды деятельности. Они также стремятся конкурировать с Вашингтоном не только в военно-политической, но и в других сферах.

На смену прежде единому мировому порядку, похоже, приходит хитросплетение региональных, пересекающихся, многомерных, политических, экономических, информационных, технологических и военных сфер влияния.

Заключение

Вначале существовали военные империи, сколачиваемые путём завоеваний. Затем возникли империи торговые, которые установили политический контроль над такими территориями, как Индия и Индонезия. Некоторые сферы влияния были направлены на то, чтобы лишить другие державы возможности влиять на территории, представляющие стратегический интерес для провозгласивших их государств. Сейчас нормой являются сферы влияния, претендующие на исключительность, требующие уважения и права накладывать вето на решения входящих в них стран по военным, экономическим, технологическим, информационным или политическим вопросам.

Именно такова всеобъемлющая сфера влияния США. В разных регионах мира и в мировом масштабе она оспаривается в связи с появлением других инновационных экономик и информационных систем. Соперничество между крупнейшими мировыми державами, направленное на защиту или расширение сфер, в которых они занимают главенствующее положение, пока ещё может определять их стратегические решения. Но у региональных держав есть свои представления, и их взгляды находят всё больше сторонников.

В третьем десятилетии XXI века мировому господству и глобальной сфере влияния США брошен вызов их явными противниками, особенно Россией и Китаем:

Латинская Америка выстраивает новые отношения с Китаем, Россией, Ираном и Турцией вопреки доктрине Монро.

В АТР Китай предлагает договориться о новом типе отношений между великими державами, который позволил бы Пекину играть значительную роль в управлении регионом. В случае отсутствия такого соглашения он изучает возможность применения силы для вывода Тайваня из сферы влияния США и его воссоединения с материковой частью Китая.

В Европе Россия настаивает как минимум на стратегическом выводе Украины из американской сферы влияния (читай: НАТО), требуя сворачивания её, чтобы ограничить потенциальные угрозы для себя со стороны ближайших соседей; в качестве программы-максимум Россия, возможно, стремится включить Украину в воссозданную широкую российскую сферу влияния.

На Ближнем Востоке прежние сферы влияния великих держав, включая шестидесятилетнее американское доминирование, оспариваются исламизмом и национализмом, уступая место региональной динамике, обусловленной местным религиозным и геополитическим соперничеством.

В Африке возникают новые региональные объединения: французы отступают после нападений исламистов во франкоговорящей Африке и переворотов в ряде бывших колоний, Нигерия устанавливает региональный порядок через Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС), ЮАР оказывает доминирующее влияние на соседние страны Юга Африки, возникают другие местные сферы влияния.

Глобальное доминирование американских СМИ подорвано появлением иностранных конкурентов, непривлекательным местничеством, корпоративной цензурой и влиянием внутриполитической конъюнктуры. Информационное превосходство США оспаривается местными социальными сетями и появлением изолированных национальных медиазон в таких странах, как Китай и Иран.

Эти стратегические сдвиги имеют колоссальные последствия для глобального мира и развития. Отрицание законности и роли сфер влияния не отменяет их и не помогает правильно реагировать на них или на процесс их распада. Понимание того, что поставлено на карту, необходимо для эффективного разрешения конфликтов. Сферы влияния были неотъемлемой частью соперничества великих держав. У них разные цели и последствия. В настоящее время они порождают больше нестабильности и конфликтов, нежели сдерживают и ограничивают их. Сферы влияния – неизменный атрибут государственного строительства и дипломатии, который заслуживает гораздо более глубокого изучения, чем это делалось до сих пор. Пришла пора рассмотреть альтернативы.

Автор: Чез Фриман, посол в отставке, приглашённый научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона в Университете Брауна.

СНОСКИ

[1] В системе, основанной на балансе сил, государство, стремящееся к гегемонии, всегда будет уравновешиваться коалициями стран, соперничающих с ним за гегемонию. Классическим исследованием такой системы считается книга Генри Киссинджера «Восстановленный мир: Меттерних, Каслри и проблемы мира 1812–22», изданная в 1957 году (cм.: Kissinger H. A World Restored: Metternich, Castlereagh, and the Problems of Peace, 1812–22. L.: Weidenfeld & Nicolson Ltd, 1957. 354 p.).

[2] См.: The Latin American Internment Program – the Special War Problems Division of the Department of State // German American Internee Coalition. URL: https://gaic.info/history/the-world-war-ii-latin-american-internment-program/ (дата обращения: 11.09.2023); Warren M. Sabiduría: A Japanese–Peruvian Born at US Internment Camps in WW II // Latino USA. 13.06.2014. URL: https://www.latinousa.org/2014/06/13/japanese-peruvian-internment-camps/ (дата обращения: 11.09.2023).

[3] Соглашения с Австралией и Новой Зеландией, а также Филиппинами в 1951 г., Республикой Корея в 1953 г., создание Организации Договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО), в которую вошли Австралия, Франция, Новая Зеландия, Филиппины, Таиланд и Великобритания в 1954 г., договорённости с Японией в 1960 году.

[4] Вторжение в Залив Свиней в 1961 г. и другие попытки смены режима на Кубе, Карибский кризис 1962 г., свержение правительства Чили в 1973 г., поддержка «Контрас» в Никарагуа 1981–1988 гг. и вторжение на Гренаду в 1983 году.

[5] White H., Hayward-Jones J., Teaiwa K. et al. Our Sphere of Influence: Rivalry in the Pacific // Australian Foreign Affairs. 2019. No. 6.

[6] Tyler P.E. U.S. Strategy Plan Calls for Insuring No Rivals Develop // The New York Times. 08.03.1992. URL: https://www.nytimes.com/1992/03/08/world/us-strategy-plan-calls-for-insuring-no-rivals-develop.html (дата обращения: 11.09.2023).

[7] Четырнадцать из девятнадцати стран — членов НАТО участвовали в воздушной вой­не с Сербией, которую вели США в 1999 году. НАТО командовала Международными силами содействия безопасности в Афганистане (ISAF) при участии в общей сложности пятидесяти стран, многие из которых не были членами НАТО. Девять стран – членов НАТО возглавили интервенцию в Ливию в 2011 г., к которой присоединились две страны, не входившие в НАТО. Большинство стран НАТО не принимало участия в конфликте.

[8] Как стратегический термин, понятие «Индо-Тихоокеанский» объединяет Восточную и Южную Азию. Оно возникло в политической мысли Японии, которая стремилась оправдать включение Индии в предпринимаемые ею усилия по уравновешиванию влияния Китая в Юго-Восточной Азии.

[9] К числу ключевых организаций относятся Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транс-Тихоокеанском партнёрстве (ВПСТТП), которое Япония спасла после выхода из него США и к которому стремятся присоединиться Китай и Великобритания, а также Региональное всеобъемлющее экономическое партнёрство (РВЭП) – соглашение о свободной торговле между пятнадцатью странами АТР, включая Австралию, Бруней, Камбоджу, Китай, Индонезию, Японию, Южную Корею, Лаос, Малайзию, Мьянму, Новую Зеландию, Филиппины, Сингапур, Таиланд и Вьетнам.

[10] Iriye A. Across the Pacific: An Inner History of American-East Asian Relations. N.Y.: Imprint, 1967. P. 221.

[11] В качестве примеров можно привести Фонд Шёлкового пути (создан в 2014 г.), Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (создан в 2015 г.), а также Новый банк развития (бывший Банк БРИКС, созданный в 2017 г.).

[12] Согласно проекту «Стоимость войны» (Costs of War), который спонсируется Институтом Уотсона в Брауновском университете, в 2021 г. армейские подразделения США участвовали в подобных операциях в 85 странах. См.: Savell S., McMahon R., Rockwell E. et al. United States Counterterrorism Operations, 2018–2020. Costs of War Project // Watson Institute for International and Public Affairs at Brown University. URL: https://watson.brown.edu/costsofwar/files/cow/imce/papers/2021/US%20Counterterrorism%20Operations%202018-2020%2C%20Costs%20of%20War.pdf (дата обращения: 11.09.2023).

США. Евросоюз. Китай. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721891 Чез Фриман

Фабрика конфликтов

из книги "Кто против нас"

Рами Аль-Шаер

Аль-Шаер Рами. Кто против нас. — М.: Наше Завтра, 2023. — 504 с.

Автор этой книги, сам напрямую причастный к современной международной политике, а потому в немалой мере и не понаслышке знающий её реалии, так сказать, "с изнанки", изнутри, задаётся вопросом о том, какой субъект ("кто?") в настоящее время выступает против "нас" — не только против России и её народов, но против подавляющего большинства стран и народов современного мира, отказывая им в праве быть собой и вообще — быть, потому что людей на планете сегодня якобы "слишком много, и нужно принять радикальные меры, включая уничтожение большей части человечества, чтобы на Земле осталось не больше миллиарда человек, которым в этом случае будут доступны все мыслимые блага". Как всегда, в правильно поставленном вопросе уже содержится ответ на него. Поэтому ответ от Рами Аль-Шаера оказывается чрезвычайно простым, понятным и даже ожидаемым: это лидеры и "элиты" западных стран, называющих себя "демократиями" и действующих, как волчья стая во главе с вожаком. Сейчас вожаком западной стаи, которая в открытую бросилась против России после начала Специальной военной операции, являются США, раньше эту роль выполняли другие государства.

"За последние 500 лет европейцы 39 раз создавали коалиции для войны против России. Все эти коалиции проиграли России войны… Чаще всех в этих коалициях участвовала Германия (государство, германские княжества или Священная Римская империя) — 16 раз. На втором месте — Австрия (или Австро-Венгрия), 11 раз. На третьем — Швеция, 9 раз. 8 раз в этих коалициях принимала участие Турция… За 240 лет своего существования США не воевали всего 16 лет, а с момента окончания Второй мировой войны инициировали примерно 80% всех вооружённых конфликтов в мире и чаще всех нарушали суверенитет других стран, вмешиваясь в их внутренние дела. С начала послевоенного периода и по настоящее время США делали попытки, нередко успешные, свергнуть правительства в 50 государствах, грубо вмешивались в выборы в 30 странах и пытались уничтожить ведущих государственных деятелей более чем 50 суверенных государств… Блок НАТО под руководством США виновен в войнах в Афганистане, Ираке и Сирии, в ходе которых погибли более миллиона человек и 37 миллионов стали беженцами" — такую статистику приводит Рами Аль-Шаер, детально разбирая роль каждого государства — участника современного "альянса демократий" не только в нынешнем украинском конфликте, но и в предыдущих войнах против России, в интервенциях против Югославии, Афганистана, Ирака, Ливии, Сирии, стран Латинской Америки, а также в трагической судьбе палестинского народа, к которому принадлежит сам автор.

Это далеко не лёгкое развлекательное чтение, но оно нужно и даже необходимо в нынешних условиях, когда "Россия ведёт на международной арене борьбу за справедливость, за право всех народов на жизнь, за право самим выбирать свой путь, свою судьбу, не прислушиваясь к диктату западных государств…" И название книги Рами Аль-Шаера закономерно перекликается не только с недавним вопросом президента России, адресованным на Валдае-2023 представителям коллективного Запада: "Кто вы вообще такие?" — но и с известными словами из Послания к римлянам апостола Павла: "Аще Бог по нас, кто на ны?" ("Если Бог за нас, то кто против нас?"). А тщательно выписанный автором "групповой портрет" недружественных России государств и других сил в их агрессивных действиях на протяжении более чем ста лет мировой истории, от Крымской войны вплоть до наших дней, выглядит весьма впечатляюще, помогает избавиться от многих внедрённых западной пропагандой иллюзий и лучше понять, кто же сейчас — против нас и кто такие — мы сами.

Беседуя со своими коллегами из разных стран Европы, я нередко слышал, что больше всего региональных конфликтов происходит, как они считают, на пространствах Азии, в частности на Ближнем Востоке. А один из них даже заявил, что Ближний Восток — не что иное, как "инкубатор региональных конфликтов".

Сказано неплохо, если учесть, что каждый региональный конфликт начинается с эмбрионального состояния, но со временем может таить в себе угрозу всеобщего противостояния, то есть привести к третьей мировой войне. В XIX веке региональный конфликт мог привести к столкновению целого десятка стран, включая три или четыре великие державы. Максимальной угрозой миру тогда была европейская война. С появлением ядерного оружия, а потом и так называемого ядерного клуба (группы государств, располагающих ядерным арсеналом) любой региональный конфликт в мгновение ока может перерасти в мировой, глобальный, в который могут быть втянуты полдюжины ядерных государств.

Когда-то символом разгорающегося конфликта было сравнение его с подожжённым бикфордовым шнуром. На первый взгляд, сегодня сравнение такого рода неуместно: вместо бикфордова шнура теперь используются суперсовременные дистанционные взрыватели. Но на свете есть и такие конфликты, которые по-прежнему можно отнести к долговременным, труднорешаемым, затяжным. Такие и имеют вид бикфордова шнура, который горит медленно, но, достигая пороховой бочки, взрывается, опаляя или уничтожая всё вокруг. Я отношу к таким арабо-израильский конфликт, о котором речь пойдёт дальше.

Автору этой книги приходилось читать множество статей политологов из десятков стран и смотреть сотни телевизионных передач, в которых речь шла о конфликтах на Ближнем Востоке. Некоторые из них поражали глубиной проникновения в тему, другие казались легковесными. Поэтому хотелось бы изложить моё отношение к некоторым из них, порой, кстати, составленным весьма маститыми историками и политологами, в том числе теми российскими политологами, которые, к моему глубокому сожалению, иногда прислушиваются к специалистам с Запада, когда речь идёт о классификации и характеристиках региональных конфликтов.

Например, пишут, что прошло время тех региональных конфликтов, включая ближневосточные, когда их сутью было противостояние великих держав в годы холодной войны. Тогда, дескать, любой такой конфликт был в действительности элементом их противостояния с помощью "прокси" — неких сил и государств, которыми они управляли и которые поддерживали. В качестве такого классического примера приводят арабо-израильскую войну 1973 года, когда США и другие западные страны оказывали полную поддержку Израилю, а СССР был на стороне арабских стран: Египта, Сирии, Ирака. Сейчас же, говорят они, современные конфликты приобрели новые формы. Ныне на смену межгосударственным конфликтам периода холодной войны якобы пришло поколение конфликтов, развивающихся внутри государств чаще всего на конфессиональной, этнической или племенной основе.

Ни один арабский политолог с таким утверждением не согласится. Мы говорим не о корнях конфликта. Их может быть великое множество: амбиции политических деятелей, межплеменные и межконфессиональные столкновения, резкое ухудшение качества жизни людей и связанные с этим выступления какой-то части населения или даже армии и полиции. Но любой конфликт — абсолютно любой — развивается только тогда, когда какая-либо из западных стран или блок НАТО видит политические, экономические или военные выгоды от его развития, от военной поддержки той силы, которую Запад избирает как своё новое "прокси" внутри той или иной страны или группы стран. Достаточно вспомнить недавнюю историю Египта. США постоянно твердили миру, что ненавидят исламский радикализм, но, когда им было выгодно, с великой охотой поддерживали движение братьев-мусульман* — только бы не допустить прихода к власти национально ориентированного, патриотического правительства.

Возьмём ещё период так называемой "арабской весны". Нет ни одной страны в арабском мире, где массовые выступления не разжигались и не оплачивались бы западными политиками. Результат провокационной деятельности западных политиков и разведок стран НАТО особенно хорошо виден на примере несчастной, разорванной на части Ливии, в которой социальные выступления были моментально забыты после начала гражданской войны. И процветающее государство превратилось в страну воюющих между собой нищих.

Современные западные политологи убеждают нас, что формирование нового мирового порядка (американо-натовской гегемонии) и изменение соотношения сил в современных международных отношениях оказали "сильное воздействие на форму и содержание конфликтов: всё больше возрастает роль всякого рода формирований, ополчений, террористических групп и полевых командиров". На самом деле изменения произошли лишь в иерархии провокаторов и организаторов подрывных действий. Если раньше ЦРУ и Госдеп США занимались разжиганием конфликтов самостоятельно, то с утверждением гегемонистской политики Соединённых Штатов они имеют возможность использовать для этой цели "прокси" — региональные державы и так называемые шейх-олигархаты (арабские страны, которые США, как они считают, полностью подчинили своему влиянию). Напомним, что Саудовская Аравия и ОАЭ принимали активное участие в йеменском конфликте, причём оружием для этого их снабжали США.

Можно даже представить себе тот шаблон, по которому в подобных случаях действуют Соединённые Штаты. Например, к власти в той или иной стране (назовём её Бенарес) пришли патриотические силы, пытающиеся избавить страну и её народ от надоедливой опеки США, которые либо высасывают из страны природные ресурсы, либо используют её территорию для устройства там своих военных баз.

В дело включается разведывательная машина НАТО. Она определяет в первую очередь те силы, которые способны стать серьёзной оппозицией новой власти. Как правило, это компрадорская буржуазия и чиновничий аппарат, оказавшийся не у власти. Затем наступает период, когда американские аналитики из Госдепа и частных мозговых центров садятся за общий стол и начинают обсуждать, какие наиболее злободневные проблемы волнуют в этой стране общество: уровень жизни, социальные проблемы, конфессиональные распри, безработица, недовольство отдельными политическими деятелями, слишком медленное развитие экономической системы, отсутствие зарубежных инвестиций, низкий уровень образования.

На основе этого анализа в первую очередь определяется, какими будут лозунги антиправительственных действий в Бенаресе: за подлинную демократию, за равенство всех перед законом, за отказ от обязательной службы в армии, за торговлю продуктами без ограничений. Выбирается главная тема антиправительственных действий. Очень часто на этом этапе тема такая: нормализация отношений со всеми странами мира и отказ от однобокости во внешней торговле.

На следующем этапе Госдеп решает, какая политическая фигура в Бенаресе более всего устроит США как лидер оппозиции. Он должен обладать харизмой и ораторским мастерством, быть презентабельным и обаятельным по местным меркам. Помимо всего прочего, он должен быть коррумпированным — хотя бы чуть-чуть, потому что из него будут делать фигуру, продажную насквозь. Сразу после этого начинается широчайшая кампания в местных, региональных и даже международных СМИ. Он должен стать любимчиком масс, неким идеальным политиком, который якобы подходит Бенаресу как никто другой.

На следующем этапе начинаются митинги и демонстрации оппозиционных сил "за демократию" и в поддержку назначенного американцами кандидата на роль главы государства Бенарес. В страну завозят сотни (иногда тысячи) эмигрантов из Бенареса, проживающих как в сопредельных странах, так и на Западе. За участие в демонстрациях и за выкрикивание лозунгов они получают тысячи долларов. Миллионы долларов тратятся на финансирование митингов и демонстраций. Студентам, разнорабочим, бедным крестьянам щедро раздают доллары с призывом участвовать в "демократическом процессе". Ставленник Вашингтона нередко выигрывает, но если и проигрывает, то американцы находят нового кандидата и новые лозунги и проводят операцию снова.

Проходит немного времени, и новое правительство во главе с симпатичным американским ставленником начинает ссориться с соседями по региону, обвиняет их в подрывных действиях и поддержке терроризма, а затем призывает НАТО защитить его страну. Игра сделана…

Вот так в кратком изложении выглядит работа американского инкубатора по созданию региональных конфликтов. В данном случае это простейшая схема. Обычно Госдеп и ЦРУ работают гораздо тоньше, но цели не меняются и наглость действий — тоже.

Главная проблема, проистекающая из подобных действий США, в том, что региональные конфликты сегодня в гораздо большей степени, чем в 1960-е и 1970-е годы, способны вызвать третью мировую войну. Во-первых, в наши дни даже малые государства обладают военно-техническими средствами, которые способны нанести удар по странам, находящимся на удалении до тысячи километров, а иногда и больше. Беспилотные средства дальнего действия, ракеты и подводные лодки практически не оставляют неуязвимым ни один инфраструктурный или военный объект ни в одной стране Ближнего Востока. Соответственно, резко возрастает опасность вовлечения в конфликт больших держав, являющихся стратегическими партнёрами или сюзеренами малых стран.

Во-вторых, число стран в "ядерном клубе" растёт. На Ближнем Востоке есть пока только одна страна, по всеобщему мнению, располагающая ядерным оружием, — Израиль. Однако есть другие страны, которые, если очень захотят, такое оружие себе приобретут. Это в первую очередь Иран и Турция. Вообще же сегодня в "ядерном клубе" уже девять стран (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция, Индия, Пакистан, Израиль и КНДР), и по крайней мере две страны — Иран и Южная Корея — имеют реальные технические возможности для создания ядерного оружия. Это значит, что, будучи вовлечённой в региональный конфликт, любая из этих стран в случае крайней необходимости может использовать ядерное оружие, результатом чего неизбежно станет глобальная ядерная война.

Другой тезис, который вызывает серьёзные сомнения в его правильности, — утверждение, что межгосударственные конфликты в мире вообще и в ближневосточном регионе в частности не являются сегодня обычной, прежней формой региональных конфликтов, известной нам как противостояние великих держав с помощью "прокси". В основе сегодняшних региональных конфликтов, дескать, межконфессиональные или этнические противоречия. С этим положением трудно согласиться. Специальная военная операция имеет место именно потому, что Украина используется странами НАТО в качестве "прокси" для ведения войны всем блоком против России. Уровень вовлечённости ряда западных стран в этот конфликт является, в сущности, беспрецедентным за последние 40 лет, если, конечно, не считать прямых вторжений НАТО в Ирак, Ливию и Афганистан, в ходе которых действовала — исключительно в демонстративных, политических целях — широкая коалиция, созданная США, но именно Америка проводила почти все военные операции своими силами и по своим планам.

Возвращаясь к понятию "инкубатор региональных конфликтов", заметим, что западные державы и их пропагандистская машина делали в последние годы всё, что было в их силах, чтобы раздувать на Ближнем Востоке межконфессиональную рознь между шиитами и суннитами, между суннитами и алавитами, между шиитами и христианами. На этом пути они даже способствовали тому, чтобы Саудовская Аравия и Катар одно время поддерживали террористическую организацию ИГИЛ**. Цели же у США при этом были такие: сначала ослабить шиитов в Ираке, а затем сместить режим Башара Асада в Сирии, чтобы обрушить национально ориентированное правительство в республике и в то же время остановить расширяющееся региональное влияние Ирана.

Но эта игра на межконфессиональных противоречиях была Соединёнными Штатами, к их удивлению, проиграна: политическая мудрость и саудовского, и иранского руководств привела, как мы знаем, к результатам прямо противоположным тем, которых добивались страны НАТО. 10 марта 2023 года Иран и Саудовская Аравия объявили, что подписали соглашение о возобновлении дипломатических отношений, которые были разорваны в 2016 году. Они также подписали соглашение о мерах по установлению мира в Йемене, где они поддерживали разные воюющие стороны. Соглашение, несомненно, принесёт пользу обоим государствам: саудовский наследный принц и премьер-министр Мухаммед бин Салман осуществляет реформы в экономике и привлекает инвесторов в свою страну, а руководство Ирана пытается обеспечить нормальную жизнь своим гражданам, находящимся под международными санкциями. Соглашение Ирана и Саудовской Аравии, посредником между которыми выступил Китай, высоко оценили не только народы, населяющие Ближний Восток и Южную Азию, но и все, кто стремится к миру и всеобщей безопасности.

Роль Китая, могущественной державы, которая смогла посадить за стол переговоров два государства, на чью враждебность друг к другу так рассчитывали страны НАТО и Израиль, трудно переоценить. Но, думаю, немаловажную роль в достижении соглашения между ними сыграли и миротворческие шаги России, её стремление урегулировать конфликт между двумя странами. Как известно, у Владимира Путина сложились добрые и деловые отношения с лидерами обеих стран. В апреле 2023 года состоялась очередная встреча Путина с Мухаммедом бин Салманом, в ходе которой стороны обменялись мнениями по самым разным аспектам обстановки на Ближнем Востоке. Такой обмен крайне важен в рамках предпринимаемых обеими странами усилий по урегулированию кризисных ситуаций в регионе.

Единственным государством, которое отнеслось к ирано-саудовскому соглашению резко отрицательно, был Израиль. Ведь его власти грозили Ирану атомной бомбой и принимали участие в попытках Запада изолировать Иран в регионе, создать вокруг него полосу отчуждения и враждебности. Саудовская Аравия — основной соперник Ирана в регионе и в политической, и в экономической сферах — решила избрать путь мира и потенциального сотрудничества, а не враждебности. Заметим, как только в ближневосточной стране приходит к власти человек, заботящийся о своём государстве и своём народе, думающий об интересах арабского мира в целом, планы неоколонизаторов быстро рушатся…

В последние годы я увлекаюсь чтением книг по российской истории. И часто нахожу в исторических событиях параллели с сегодняшним днём. Чаще всего эти параллели просматриваются, когда речь идёт о войнах России с западными странами. Их было много, этих войн, и бывали века, когда они происходили каждые 20 лет.

С того самого времени, когда Россия родилась как независимое государство и стала собирать под своё крыло народы и многие национальности, природные богатства и иные ресурсы сделали её объектом зависти, вражды и нашествий. Уже начиная с XV века против неё выстраивались коалиции западных стран, а с XVI века в этих коалициях участвовало порой до десятка государств, а также добровольцев (наёмников) ещё из десятка.

Одним из классических примеров такой "многонациональной агрессии" стала Крымская (Восточная) война, в ходе которой западные страны вторглись на территорию Крыма, обстреливали русские порты в Балтийском и Белом морях, вели боевые действия на Кавказе, на берегах Дуная и даже на Дальнем Востоке. Официально против России воевали Англия, Франция, Турция и Сардиния, но в Крыму против русских воевали ещё хорваты, черногорцы и албанцы, а Австрия негласно поддерживала коалицию. Сопровождалась эта война информационно-пропагандистской кампанией в западной печати, нагнетанием русофобских настроений на территории западных стран.

Считается, что западная коалиция выиграла ту войну, потому что России пришлось выйти из некоторых восточноевропейских районов и подписать мирный договор на невыгодных для неё условиях. Но вот только союзники потеряли почти на 30 тысяч солдат и матросов больше, чем Россия, а английская армия и армии её союзников утратили большое количество кораблей, орудий, разного снаряжения. Правда, эта война с европейской коалицией серьёзно ослабила позиции России в Европе, но в том-то и сила России, что она всегда не только восстанавливает свою мощь после любой войны, но и становится ещё более могущественной и твёрдой. В ХХ веке поход нацистов на Восток привёл не только к поражению, но и к страшным людским потерям в гитлеровской коалиции, куда были вовлечены десятки стран Европы.

И сейчас против России воюет чуть ли не весь Запад. Цель у него та же самая, что была у гитлеровской Германии: свалить Россию, завладеть её ресурсами, подчинить себе народы, уничтожить суверенитет, независимость, культуру. Все суверенные страны, все свободолюбивые народы с большим вниманием следят за этой борьбой, в которой Россия отстаивает право русского народа на жизнь, на безопасность, на независимое существование. Своей борьбой с возрождающимся нацизмом она отвергает не только гегемонизм США и их вассалов, но и фальшивые ценности, попытки навязать образ жизни, который неприемлем для её народа.

Всем понятно, что Россия, великая ядерная держава, проиграть в этой битве не может. Следовательно, и в этой войне против России западную коалицию ждёт неизбежный провал.

* "Братья-мусульмане" — организация, признанная террористической и запрещённая в Российской Федерации.

** Исламское государство, Исламское государство Ирака и Леванта — организация, признанная террористической и запрещённая в Российской Федерации.

Осень гегемона

США уступают экономическое доминирование странам БРИКС

Редакция Завтра

Очередной виток экономического противостояния США и Китая обозначился в октябре этого года, когда Минторг США ужесточил правила экспортного контроля высокотехнологичной продукции и ввёл новые санкции против китайских компаний. В ответ Пекин подверг действия США критике и ограничил экспорт графита (материал используется для производства аккумуляторов электромобилей). Это не первый обмен "любезностями" между двумя экономическими сверхдержавами. Отношения Вашингтона и Пекина охладели уже давно, ещё при администрации Дональда Трампа, который и начал активную торговую войну против Китая. Джо Байден лишь эскалирует конфликт, который может разгореться с новой силой во время выборов президента Тайваня в январе 2024 года. Редакция "Завтра" представляет фрагменты беседы с Ричардом Вольфом, американским экономистом, заслуженным профессором экономики Массачусетского университета в Амхерсте. В интервью Youtube-каналу Dialogue works Вольф анализирует перспективы торговой войны между США и Китаем, сравнивает конкурентоспособность групп стран G7 и БРИКС.

Экономическая война между США и Китаем — очень важный момент в мировой истории. Не только для КНР и Соединённых Штатов, но и для всего мира. Это две крупные державы мировой экономики. В чём-то они похожи, но важно понимать, чем именно они различаются. Самое главное отличие в том, что одна из держав находится в фазе упадка, а другая — только набирает силу. И этим обусловлены изменения в мире.

Начну с нескольких статистических примеров. У США есть важные экономические союзники, вместе они известны как "Большая семёрка" (G7). Это США, Великобритания, Франция, Италия и Германия, Канада и Япония. С другой стороны, у нас есть группа стран БРИКС. Первые пять стран, которые составили БРИКС, — Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР. Теперь в БРИКС войдут ещё шесть новых членов, включая Египет, Иран, Саудовскую Аравию, возможно, Аргентину. В 2020 году ВВП стран "Большой семёрки" был примерно равен ВВП стран БРИКС. Три года спустя, в 2023 году, доля мирового ВВП стран семёрки упала примерно с 30 до 29 процентов, тогда как ВВП БРИКС вырос примерно с 30 до 33 процентов, а с присоединением шести новых членов вырастет ещё больше. Как я говорил ранее, одна сверхдержава и сателлиты (США и страны G7) в процессе упадка, а другие (Китай и БРИКС) — на подъёме.

В начале этого года Международный валютный фонд (МВФ) представил известный график, доработанный британским Би-Би-Си, где показан прогнозируемый экономический рост в 2023 и 2024 годах в девяти государствах — России, Китае и странах "Большой семёрки". График показал, что в течение 2023–2024 годов экономика и России, и Китая будет развиваться быстрее, чем в любой из стран "Большой семёрки" или даже всех стран G7, вместе взятых. Это фантастические изменения в мировой экономике.

В ходе экономического анализа важно понимать, что в Китае сложилась новая экономическая система, и в течение последних 30 лет экономический рост Китая был непрерывным. Конечно, китайцы проделали замечательную работу. Дело в том, что за последние 30 лет темпы экономического роста США составляли примерно одну треть от темпов экономического роста КНР. Китай растёт в два-три раза быстрее. Если рост США составит два процента, то Китай вырастет на шесть. Если рост США составит три процента, Китай вырастет на девять. И так год за годом. Согласно прогнозу МВФ на предстоящий 2024 год, экономический рост в США составит менее двух процентов, а экономический рост в Китае будет на уровне пяти-пяти с половиной процентов. И снова соотношение три к одному, и никаких перебоев не предвидится. Таков контекст, и он означает, что Соединённые Штаты впервые после Второй мировой войны столкнулись с серьёзным экономическим конкурентом.

Это новый опыт для Американской империи, которая считала, что контролирует мир. Доллар — доминирующая валюта, США — основной источник кредитов и инвестиционного капитала, место, куда идут за экономическим развитием. Это основной покупатель бразильского кофе или крупнейший производитель оружия, просто можете добавить любое своё определение, отражающее влияние США в мире. Очевидно, что у США есть политическая власть и культурное влияние — все носят джинсы, все играются со своим яблочным смартфоном и прочее. Это, конечно, говорит о доминировании, но теперь с этим покончено. Китайцы производят смартфоны, способные конкурировать с Apple. Компания Хуавей (Huawei) только что выпустила новый смартфон, у которого более быстрые микрочипы, и он значительно лучше, чем Apple. Единственным реальным технологическим конкурентом Соединённых Штатов по всем направлениям является Китай.

Да, в Финляндии делают смартфоны-раскладушки, в другой стране есть ещё что-то, но это всё не то. США и Китай — единственные мировые экономические конкуренты. Это новый опыт для каждого, кто сегодня живёт в США — родился, вырос, учился в колледже, получил работу в мире, в котором доминировали Соединённые Штаты. И неудивительно, что американскому народу трудно всё это принять, они не могут полностью осознать, что ситуация изменилась. Американцы сейчас напуганы и обеспокоены. Они не знают, как относиться к изменениям, и поэтому обращаются с Китаем так же, как поступали со всеми, кто каким-либо образом угрожал гегемонии США.

Вы знаете, что Штаты всегда действовали через сочетание экономического, политического и военного давления. Если хотите, вы можете вернуться в 1950-е годы: китайская революция для Штатов была неприемлемой, поэтому США вступили в Корейскую войну, как будто это что-то могло изменить. И Корейская война закончилась тупиком. США не победили, никто не выиграл. Вспомните историю, как сначала они дошли до Северной Кореи, а затем были отброшены назад. Но усилия не прекратились. В 1954 году Штаты вторглись в Гватемалу и сделали всё, чтобы свергнуть демократически избранного президента Арбенса, а также приложили максимум усилий, чтобы избавиться от Мохаммеда Мосаддыка в Иране. Страна за страной, страна за страной, Соединённые Штаты вмешивались в политику, культуру, используя шпионов, ЦРУ и всё, что было необходимо, с целью сменить режим, свергнуть правительство. США пытались действовать так же и на Кубе, но не смогли, хотя подошли очень близко, и попытались снова: санкции, политическая изоляция, высадка в заливе Свиней в 1961 году и так далее.

Сейчас США пытаются остановить экспансию Китая. Но не могут этого сделать, и это их очень расстраивает, потому что на этот раз их враг обладает гораздо бо́льшими ресурсами, чем любой предыдущий противник. Частично это связано с тем, что Китай разработал свою особую экономическую систему, которая оказалась весьма успешной. Но не менее важна сеть международных альянсов, которые Китай смог построить, — это тоже достижение страны. Теперь многие государства мира постепенно осознают, что у них всех есть что-то общее, — это опасность, исходящая со стороны Соединённых Штатов. Будь то Иран или Саудовская Аравия, которых примирил Китай. Потребовалось много времени, прежде чем две эти страны обнаружили, что их общим врагом являются США. Обратите внимание, ни шах Ирана, ни предыдущие лидеры Саудовской Аравии так не думали. Но сегодняшним руководителям Ирана и Мухаммеду бен Салману удалось это осознать. Эти страны решили, что им нужно искать какой-то другой путь, и посмотрели на Китай, а Китай посмотрел на них. И хотя это очень разные страны, очень разные общества и разные экономические системы, у них есть общий интерес, а именно меняющаяся мировая экономическая система.

Вот что происходит сейчас: БРИКС расширяется, всё новые страны подают заявку в БРИКС, и желающих много. А американская система сжимается, продолжает уменьшаться, и нет признаков того, что это когда-либо прекратится. Разочарование в США нарастает, потому что они ни в чём не могут добиться успеха. Штаты подкошены как экономическим подъёмом Китая и ростом числа его союзников, так и слабостью "Большой семёрки", своим бессилием и невозможностью что-либо предпринять.

Кульминацией этого тупика стал военный конфликт на Украине, когда США приняли решение ввести максимальные политические, культурные и экономические санкции. США не воюют с Россией напрямую, поскольку у России есть ядерное оружие. Поэтому единственное, что они могли сделать, — пообещать русским не использовать ядерное оружие и развязать конфликт между Россией и Украиной, предоставив Украине деньги и армию для ведения военных действий. Без США война невозможна, её просто не будет. Таким образом, Штаты рассчитывали, что смогут выиграть этот спор, ослабив одну из стран БРИКС — Россию. Но это не работает. Прошло полтора года — ничего не получается. И тогда США пришлось пойти дальше того, что было первоначально запланировано, предоставив Украине танки, теперь F-16 и усовершенствованные ракеты. Ладно. И всё равно не работает! Россия продвинулась на многие-многие километры вглубь Украины, и никто её не вытесняет.

Оказалось, что главная экономическая ошибка США — в просчёте политики санкций. Штаты не предполагали, что если они не будут покупать нефть и газ у России, то Москва станет продавать их кому-то ещё. Кому? Индии, Китаю, Бразилии и так далее, и так далее, и так далее…

Когда правительство совершает подобные просчёты, это обычно является признаком того, что в нём что-то не так. Это не просто ошибка. Вы должны задаться вопросом: почему такое сложное современное общество, как Соединённые Штаты, с огромными шпионскими аппаратами и лучшими технологиями совершает подобную ошибку, оно что, не имеет чёткого понимания происходящего и, зная об ужасающей опасности, продолжает эскалацию всё дальше и дальше? Это говорит об упадке американской системы в целом.

Следующий вопрос: в чём уникальность китайцев? Почему они смогли выстроить альтернативную экономическую модель? И я сосредоточусь на том, что, по моему мнению, является уникальным качеством, которое даёт им это новое положение в мире.

Китай представляет собой гибридную экономическую систему. Это не тот частный капитализм, который вы видите, например, в Соединённых Штатах или Великобритании, где большинство предприятий находятся в частной собственности и под частным управлением. То есть люди, которые управляют и владеют активами, не являются чиновниками, членами правительства и не имеют никакого положения в структуре государства. В Китае это не так. И не так, как было в СССР, где вся промышленность и бо́льшая часть сельского хозяйства управлялись структурами, которые принадлежали государству, а руководители каждого предприятия, в каждой отрасли были государственными чиновниками, назначенными государством.

Китай после Гражданской войны в 1949 году стал социалистической страной и изначально копировал опыт СССР. Однако к 1950-м годам КНР начала двигаться в другом направлении. Первое: Китай решил попытаться стать страной, ориентированной на экспорт в развивающиеся страны, или в страны третьего мира, или на Глобальный Юг, как бы вы это назвали сейчас. Целью Китая было построить экономику, ориентированную на экспорт, но не нефти и газа, не основных металлов — у них этого не было. Новая идея Китая заключалась в том, чтобы стать экспортёром промышленных товаров. И вторым ключевым решением было не быть подобием США и Великобритании в частной собственности и не копировать Советский Союз, а стать гибридом, объединить частное и общественное. И они развили свою экономику именно так. В результате — очень сильный партийный аппарат в сочетании с гибридной экономической системой. Они называют это социализмом с китайской спецификой. Вы можете называть это как хотите. Что действительно интересно на практике, так это то, что и в частном секторе китайской экономики (а он частный как для китайского, так и для частного иностранного капитала), и в государственном секторе организация предприятий одинакова. У вас есть совет директоров или управляющий орган, который нанимает людей, выполняющих работу. Они сила, они делают дело. Отношения работодатель–работник.

Они нанимают работников, выплачивают им зарплату, генерируют прибыль, и работодатели решают, как её использовать. Моё личное мнение: это капитализм. Но не тот капитализм, к которому мы привыкли, где есть господин и раб. В Китае другие отношения, в которых выстроена система работодатель–оплата–работник–рынок труда.

Таким образом, китайцы создали нечто использующее капиталистическую организацию труда и предприятий, как частных, так и государственных, но называющее себя социалистическим. Это очень похоже на Скандинавию или Западную Европу, поскольку означает, что правительство регулирует как государственные, так и частные капиталистические предприятия. Таким образом, Китай обеспечивает минимальную заработную плату, национальное медицинское страхование, систему образования, формирует распределение доходов и богатства как политическую цель. Самое интересное, что Коммунистическая партия Китая управляет тем, что в чём-то удивительно похоже на Скандинавию, Швецию, Данию, Норвегию или Западную Германию и так далее. Но у скандинавов нет того сочетания, которое делает Китай уникальным, — частное предпринимательство с государственным регулированием и мощная Коммунистическая партия.

Есть и ещё одна уникальная черта: Китай развивался экономически быстрее, чем Соединённые Штаты, Великобритания или, если уж на то пошло, страны социалистической Западной Европы. Вот почему Китай обладает особенной идеологической и политической силой в мире. Он сделал то, чего хочет каждая бедная страна, — стать богатой за одно поколение. Это ошеломляющее достижение. Особенно для тех стран мира, а их большинство, для которых приоритетом номер один является перестать быть бедными. Либо для тех стран, чья задача-минимум — получить стабильный средний уровень дохода, где у каждого есть работа, достойное питание, медицинское обслуживание и качественное образование для их детей и так далее. Для всех этих стран Китай стал примером. Не США. У Соединённых Штатов есть богатство, но оно распределено очень неравномерно, и нет таких показателей роста, как у Китая. В Китае самый быстрый экономический рост, и это главный аргумент КНР для продвижения себя по всему миру. Вот поэтому теперь у них есть богатство и альянсы. Давайте приведу пример проекта "Один пояс, один путь", он прекрасно характеризует внешнюю политику Китая. КНР помогает развиваться странам Азии, Африки, Латинской Америки, предлагая им более выгодные условия, чем те, которые они могут получить от Запада, то есть предоставляет им уникальный шанс. И у Китая есть ресурсы и финансы, чтобы сделать это. Согласно недавнему отчёту ООН, за последнее десятилетие китайцы вытащили из бедности 800 миллионов человек. Конечно, вы можете спорить со статистикой и с тем, что именно она означает. Возможно, в этих статистических данных ООН и есть некоторое преувеличение, но… Ведь это потрясающее достижение. И оно как бы кричит остальному миру: вот модель, которую нужно защищать. По сравнению с моделью Китая, США за 75 лет мало что сделали для распределения богатства и власти между европейско-американским центром и периферией. И поэтому в глазах других стран США не являются разумной альтернативой. Слишком поздно.

Конечно, китайцы могут разочаровать и начать вести себя как Соединённые Штаты. Это возможно? Да. Но у Китая есть важное преимущество: у них нет истории международных провалов, как у США. И в итоге мы получаем фундаментальный конфликт интересов. Для каждой страны третьего мира есть только два пути: либо "Большая семёрка", либо БРИКС. Теперь они могут выбирать, куда идти, чтобы увеличить экспорт, получить более выгодные условия для импорта, привлечь инвестиционный капитал в свою страну, получить помощь в строительстве железных дорог, организации университетов. Теперь можно сравнить предложения, получить в результате переговоров более выгодную сделку. Это новый мир, в котором все прошлые сделки потеряли актуальность и каждый день заключаются новые сделки.

Конечно, США не могут остановить этот процесс, если только они не начнут войну с Китаем. А этого сделать нельзя, потому что это конец — у китайцев есть ядерное оружие, они являются союзниками России, у которой также есть ядерное оружие. Штаты находятся не в той позиции, чтобы изменить глобальные процессы. К сожалению, у нас в Штатах могут найтись сумасшедшие лидеры, которые, игнорируя опасность, могут сделать что угодно, но быстро сесть в лужу. Сейчас другие страны переосмысливают и меняют направление своей политики. И когда я говорю "другие страны", я имею в виду любую другую страну. Включая европейские страны? Конечно. Франция была заинтересована в БРИКС, но БРИКС отклонили предложение Эмманюэля Макрона. Что было для него побудительным мотивом? Понятно, что он дешёвый политик и поступил так, чтобы хорошо выглядеть в своей стране. Но ещё и потому, что огромная часть французской промышленности считает, что гораздо лучше связать своё будущее с БРИКС и с Китаем, чем с США и "Большой семёркой". И французы не одиноки. Всё бóльшая часть немецкой и итальянской промышленности чувствует то же самое. Да, на данный момент они не у власти, но будьте очень осторожны, скоро они к ней придут. И что тогда произойдёт? Это открытый вопрос. И всё это так же верно для каждой африканской страны, каждой страны Латинской Америки и даже для стран Восточной Европы. Если вы следите за политикой, то понимаете, что это происходит даже в таких маленьких странах, как Словакия или Венгрия. Словакия недвусмысленно смотрит в сторону Китая. Это небольшая страна в пять миллионов человек, но теперь для таких стран стало возможно то, что было нереально раньше.

Почему я так уверен в том, что я говорю? Потому что США уже почти десять лет пытаются помешать, замедлить, положить конец развитию Китая, его экономическому доминированию, свергнуть его режим. И постоянно американские попытки терпят неудачу.

Посмотрите, администрация Трампа ввела на импортируемые из Китая товары невероятно высокие тарифы, которые ранее никогда не применялись. Беспрецедентно. И это ничего не дало. Абсолютно ничего. Администрация Байдена заявила, что посмотрит, что с ними делать, а затем сохранила большинство из них и ни в чём не изменила политику против Китая. Но это не даёт никакого результата. Экономический рост Китая по-прежнему в два-три раза быстрее, чем в США.

Западные медиа стали говорить о том, что среди уйгуров, небольшой исламской части населения Китая, происходит что-то ужасное. Вот страна с населением 1,4 миллиарда человек, и есть община мусульман, насчитывающая, если мои статистические данные верны, до 12 миллионов человек. Это крошечный процент людей, и давайте предположим, что с ними действительно плохо обращаются или дискриминируют. Сейчас США делают осуждающие заявления, и это при своих проблемах с афроамериканцами, латиноамериканцами и иммигрантами.

Какое лицемерие, дисбаланс, гротеск! Штатам невозможно говорить подобное без того, чтобы не выглядеть глупо и чтобы люди не начали показывать на них пальцем. Это вызывает возмущение, когда моя страна (США. — Ред.), которая развязала войну против Ирака, Ливии, Сирии, Афганистана, убивала и уничтожала эти исламские страны. Мусульмане, населяющие этот регион, были убиты, ранены, заражены, их страны были разрушены, экономика уничтожена. И вдруг США обеспокоились судьбами 10–12 миллионов уйгуров в Китае? Это шутка? Это неспособность понимать. Это выглядит просто нелепо. Возможно, что на кого-то внутри США подобная пропаганда и действует, но в других странах она срабатывает обратным образом, не имея ни малейшего шанса на успех.

Ещё один вектор антикитайской политики — США собираются защищать Тайвань. Небольшой остров у побережья Китая, в тысячах и тысячах миль от США. Америка — страна, которая содержит около 700–800 военных баз по всему миру. Я проверял недавно — у Китая есть всего одна военная база за пределами страны, не так далеко от материкового Китая. И это так странно. Это говорит о том, что Штатам больше нечем похвастаться, нет ничего другого, что было бы весомым аргументом для остального мира. Мир видит США как приходящую в упадок державу, которая ищет любой повод, чтобы атаковать новую растущую китайскую империю, помешать ей.

В заключение позвольте мне провести историческую параллель. Соединённые Штаты когда-то были британской колонией. Маленькая, не такая уж и важная британская колония в Северной Америке. Со временем жившие здесь люди, колонисты, почувствовали, что колониальная держава — Великобритания — доминирует и сдерживает экономическое развитие их территории. И потребовали предоставить им некоторый контроль над своими налогами и над всеми своими торговыми соглашениями. Британский наследный король Георг III ответил: "Нет". И тогда произошла революционная война. Британцы направили на борьбу с колониальными революционерами свой флот, самую большую, самую мощную тогда армию в мире. К удивлению британцев, эти колониальные революционеры победили их и провозгласили независимость. Несколько лет спустя началась война 1812 года, когда британцы снова попытались установить военный контроль и отменить независимость этой страны. Две войны, два поражения, и тогда британцы решили: мы должны придумать другой способ взаимодействия с этой новой страной — Соединёнными Штатами. На протяжении оставшейся части XIX и в первой половине XX века эти два государства строили отношения по принципу "живи и давай жить другим". Соединённые Штаты получили Латинскую Америку, доктрину Монро, которая в то время была очень удачной, а Британская империя получила уважение Соединённых Штатов. В итоге они пришли к соглашению.

США и Китай очень разные, их отношения не похожи на историю с Британской империей, и Китай никогда не был колонией Штатов. Однако есть сходство. Китаю необходимо место в мире, где китайцы могли бы действовать и расти. США преследуют их тарифами, атаками на их корпорации, запретами на торговлю с ними, Седьмым флотом в Южно-Китайском море, уйгурской и гонконгской пропагандой, а тайваньский вопрос рискует обернуться войной. США могут продолжать всё это или же найти путь к соглашению по принципу "живи сам и дай жить другим". В историческом прошлом для Англии многочисленные войны не сработали, и сейчас новые войны не сработают для США. Тем более сейчас есть риск, что война может уничтожить планету.

США. Китай. БРИКС > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > zavtra.ru, 1 ноября 2023 > № 4559863 Ричард Вольф

Логика войны

Факторы, определяющие ход СВО

Николай Сорокин

После того как "контрнаступление" Запада, использующего ВСУ в качестве тарана и пушечного мяса, полностью выдохлось, мы подошли к этапу, когда коренной перелом положения на фронте стал неизбежным. Причин тому много, остановимся лишь на самых весомых из них.

Причина первая. Джо Байден несколько раз в разных аудиториях высказывался по поводу принятого им решения выделить триединый транш помощи иностранным партнёрам по довольно странной, на первый взгляд, схеме. Президент был намерен просить Конгресс согласовать выделение около 106 млрд долларов из федерального бюджета на оказание военной и иной помощи Украине, Израилю и Тайваню плюс несколько миллиардов на укрепление южной границы с Мексикой — реверанс в сторону трампистов. То есть Байден и стоящие за ним мировые и американские финансисты, находящиеся и так далеко не в радужном положении, решили дать бой, возможно, последний, одновременно трём мировым силам: России, Китаю и арабскому миру. Да, скажут некоторые, Украину они уже три десятилетия поддерживают, Израиль — больше семидесяти, арабский мир переполнен американскими сателлитами, ничего нового не произошло.

Произошло.

Напомним, что Байден просит Конгресс выделить на помощь Украине 61,4 млрд долларов. Этот пункт может быть самым большим препятствием при рассмотрении запроса, отмечает Bloomberg: "Вопрос финансовой помощи Украине стал краеугольным камнем при обсуждении бюджета в Конгрессе: часть республиканцев выступала против неё и ещё нескольких статей документа, что могло привести к приостановке работы правительства США. В итоге Байден 1 октября утвердил временный бюджет США, в который помощь Украине не вошла. Этот документ позволит финансировать правительство в течение 45 дней, избежав шатдауна".

Американские СМИ со ссылкой на источники в Белом доме считают, что появится возможность согласовать такой триединый пакет с крайне правыми представителями Республиканской партии, которые всеми силами поддерживают Израиль, но пока не готовы форсировать помощь Украине, и чем больше ухудшается ситуация в зоне СВО, тем меньше шансов на обретение Киевом заветных денег и боевых систем.

Дело в том, что, по подсчётам Института мировой экономики Кильского университета, на которые, например, часто ссылается CNN, США уже выделили Украине помощь на общую сумму 75 млрд долларов. По подсчётам же самих американцев, в частности ряда республиканских сенаторов, реальная помощь давно уже зашкалила за 100 млрд.

Известно, что Конгресс США из-за межфракционной борьбы не утвердил пока даже годового бюджета, который включал бы и новый пакет военной помощи Украине. Конечно же, несмотря на все эти закулисные битвы, стоившие уже карьеры третьему человеку в государстве — экс-спикеру Кевину Маккарти, и в Белом доме, и в обеих палатах Конгресса заверили, что США продолжат оказывать всестороннюю поддержку Украине, они настолько богаты и до такой степени мудро управляются, что вполне потянут финансирование сразу двух уже имеющихся и одной потенциальной войны.

Тем временем вновь избранный спикер Палаты представителей США Майк Джонсон заявил, что в поведении президента страны Джо Байдена заметно ослабление когнитивных функций: "Я вижу, думаю, многие видят. Это вопрос возраста… Это не личное оскорбление, это реальность".

Это было первое публичное заявление нового спикера, убеждённого трамписта. Фактически Джонсон тем самым открыто начал избирательную кампанию по выборам президента США 2024 года и, не стесняясь, заявил республиканскую платформу — поддерживать Дональда Трампа и уничтожать Джо Байдена по двум основным направлениям: предполагаемому старческому слабоумию и фактически доказанной коррупции, в первую очередь связанной с многолетним финансированием Украины.

Майк Джонсон, по мнению CNN, "самый консервативный спикер за многие десятилетия. Он действительно против однополых браков и считает гомосексуализм болезнью". Для современных Штатов — это полный треш и чёткий индикатор реального политического кризиса.

Республиканцы-антитрамписты уже заявили о его "антиукраинской" позиции. Джонсон получил самую низкую оценку в рейтинге американских законодателей, созданном консервативной группой Republicans for Ukraine ("Республиканцы за Украину"). Этот рейтинг выстраивается по пятибалльной шкале, он основан на итогах голосований и заявлений по Украине. У Джонсона рейтинг то ли D, то ли F — один из самых низких.

Замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов считает, что можно забыть про запрос относительно выделения 60 млрд долларов Киеву. При этом сенаторы-республиканцы, представляющие старые рейгановские элиты и традиционно больше своих коллег из Палаты представителей поддерживающие Украину, выступают против запроса Байдена. Они также требуют разделить огромный проект на три неравные составляющие: Израиль — отдельно, Украина — отдельно, защита южной границы — отдельно. "Республиканский проект финансовой помощи, очевидно, будет посвящён Израилю и границе. Украина будет идти отдельным пунктом, и понятно, что такого уровня поддержки, которого требует администрация Байдена, не будет. Я думаю, что Белый дом станет искать способы каким-то образом выделять деньги Киеву — через президентские указы, поставлять оружие через союзников и другие схемы. При этом отказаться от Украины Байден не может ни при каких обстоятельствах, потому как это вопрос его репутации и компенсация за уход из Афганистана. Поэтому была произведена риторическая связка между Украиной и Тайванем. Значит, даже временная заморозка будет восприниматься администрацией Байдена как поражение", — отмечает Дмитрий Суслов.

И вот ещё несколько любопытных свежих цитат. В.В. Путин понимает, что украинский конфликт складывается в его пользу, выразила мнение изданию Foreign Policy экс-директор по России в Совете нацбезопасности США Фиона Хилл. По её словам, противостояние становится внутренней проблемой для многих стран, в этой связи президент России понимает, что это может подорвать поддержку Киева и подтолкнуть его к началу переговоров на условиях Москвы. Хилл отметила, что в американском бюджете украинская проблема уже объединена с конфликтом на Ближнем Востоке. Здесь уважаемая эксперт ошибается: нет, не объединена и, скорее всего, не будет объединена, пока это всего лишь хотелки Белого дома и Демпартии.

По мнению Фионы Хилл, Запад сам стал жертвой завышенных ожиданий касательно украинского контрнаступления. То есть, в переводе на русский язык, жертвой собственной пропаганды, что выглядит особенно идиотски.

Хилл также неожиданно заявила, что нужен "более разумный разговор о возможностях ВСУ", так как российские военные действительно закрепились на "сотни километров противотанковой обороны и мин". Опять перевожу на русский: этот идеологически выдержанный маразм Джо Байдена и Энтони Блинкена о невиданной победе сил добра над силами тьмы на Украине пора решительно прекращать.

А за день до этого британская газета The Telegraph отметила, что влияние Путина на мировой арене раздражает главу Белого дома Джо Байдена, а Запад уже проиграл борьбу за Глобальный Юг и Индию.

Практически одновременно с вышеописанными событиями в обсуждение новых многомиллиардных траншей для Незалежной включилась старушка-Европа. Главный дипломат Евросоюза Жозеп Боррель прямым текстом высказался о том, что военный конфликт на Украине быстро закончится капитуляцией Киева. Произойдёт это, если Евросоюз перестанет оказывать Украине финансовую и военную помощь.

Жозеп, видимо, поняв, что слегка перегнул, добавил, что лично он не желает, чтобы всё закончилось именно так, и потому предпримет попытки для выделения Украине новых пакетов помощи. Правда, пока добиться успехов в этом направлении дипломату не очень удаётся. Тем не менее главы европейских МИД вновь не пришли к согласию о выделении украинской армии 500 млн евро на покупку оружия за счёт ресурсов Европейского фонда мира, теперь это так называется.

Жозеп буквально добил всех сентенцией о том, что нельзя, оказывается, позволить российскому руководству установить в Киеве марионеточный режим, равно как и нельзя допустить присутствие российской армии на польской границе. Интересно, а ведь она и сейчас на польской границе и в Калининградской области, и в Белоруссии, и ничего, всё спокойно, что изменится, если она подойдёт к ней ещё и в районе Чопа — решительно непонятно.

Одно несомненно: Украина уже давно практически не производит своего оружия, а с западными поставками и финансированием возникли и, уверяю, будут и далее возникать большие осложнения. Химерный, а по сути клоунский украинско-израильско-тайване-мексиканский финансовый законопроект будет разделён, и голосовать будут за каждую часть по отдельности с непредсказуемыми результатами. Таким образом, вполне может сложиться ситуация, когда после потери укрепрайонов Донбасса оказывать реальное адекватное сопротивление российским войскам будет просто нечем.

Рассмотрим вторую причину. Невозможно наступать и даже долго обороняться без преимущества, а желательно, господства в воздухе. На этом стоит вся наступательная доктрина США. Что же произошло за последние две недели?

"Мы до сих пор не знаем, что, чёрт возьми, происходит. Мы знаем только, что истребители ВСУ сбиваются. Мы заполняем небо своими радарами, наблюдаем за всем, но не можем понять, что происходит. Зато русские знают", — заявил Скотт Риттер, и не только он.

Скотт отметил, что "многоуровневая и сложная российская система ПВО сбивает всё, что взлетает у противника в районе боевых действий". Заметим, что не только в районах самих БД, но и в 300–400 км к западу от линии соприкосновения.

По словам Риттера, российские военные "разнесли в пух и прах ключевую технику" украинской армии. "Авиация ВСУ полностью уничтожена сверхтехнологичными средствами ПВО России… — отметил эксперт. — В войне будущего разработанная российскими учёными и инженерами система ПВО обеспечит Москве превосходство в воздухе, из-за чего все передовые американские самолёты будут буквально испаряться в воздухе в случае гипотетического конфликта". По сути, и авиация, и танковые войска по итогам нынешней российской операции переживут настоящую технологическую революцию.

Сергей Шойгу 25 октября сообщил, что за пять дней были сбиты 24 украинских самолёта. Это произошло благодаря прибытию в зону СВО зенитных ракетных комплексов. С тех пор уничтожены ещё несколько летательных аппаратов противника.

Военный эксперт Алексей Леонков считает, что после потери 24 самолётов за несколько дней украинские военные много раз подумают, прежде чем сесть за штурвалы F-16, которые им передаст блок НАТО.

Позже источник ТАСС уточнил, что "украинские самолёты поразила ЗРС С-400 "Триумф" в связке с самолётом дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО) А-50. Огонь ЗРС С-400 вёлся на максимальную дальность по целям, находившимся в этот момент на высоте примерно 1 тыс. метров. Для поражения применялись новые боевые части зенитных управляемых ракет".

Если сравнить модернизированный А-50 с предыдущей моделью, то специалисты указывают на заметное снижение веса и увеличение дальности полёта. Электроника машины устанавливает, идентифицирует и сопровождает воздушные, наземные и морские цели. Новая версия может сопровождать до 300 воздушных целей, бомбардировщик супостата А-50 фиксирует за 650 км, крылатую ракету — за 215 км.

С помощью современного радиотехнического комплекса самолёт способен обнаруживать даже лёгкие беспилотники, которые обычно и применяются для терактов. Собранная информация передаётся в командные пункты. Самолёт самостоятельно наводит на объекты противника истребители и самолёты фронтовой авиации.

Изначально принятая на вооружение довольно давно, аж в 2007 году, ракетная система С-400 "Триумф" поражает средства воздушного нападения и разведки на большой и средней дальности. Например, самолёты и крылатые ракеты могут уничтожаться на дальности от 3 до 400 км, баллистические цели, летящие со скоростью до 4,8 км/с, — на дальности до 60 км и на высоте до 30 км. Дальность обнаружения целей составляет до 600 км.

"С-400 в сочетании с А-50 — это система, при которой именно А-50 выдаёт целеуказание для С-400, после чего та поражает объект. Без радиолокационной информации ЗРК и авиация слепы", — отмечает Айтеч Бижев, генерал-лейтенант запаса, бывший заместитель главкома ВВС России по вопросам объединённой системы ПВО государств — участников СНГ.

По его словам, А-50 позволяет наращивать боевые возможности ВС России. "Этот самолёт также может управлять целым авиационным полком, не считая передачи целеуказания зенитным ракетным комплексам. А-50 используются для наращивания радиолокационного поля в тех местах, где невозможно расставлять наземные комплексы, например, над поверхностью морей и океанов", — добавил он.

Что имеем в итоге? Небо было, есть и останется нашим, а значит, кроме отступления, противнику ничего хорошего не светит. Ранее существовавшее превосходство в БПЛА, которое несколько нивелировало отсутствие каких-либо достижений в воздухе, теперь сведено на нет: наша промышленность выпускает вполне сопоставимое с возможностями объединённых западных спонсоров Украины количество дронов, в основном превосходя натовские аналоги по качеству. О каком-то наступлении в подобной ситуации говорить просто нелепо, это всё из области голливудской фантастики.

Собственно, третья причина является частью первой, хотя и не вполне, но сегодня она достигла такого накала, что о ней нужно говорить отдельно. Украина, как и весь мир, испытывает дефицит боеприпасов, заявил в интервью Financial Times премьер-министр страны Денис Шмыгаль. "У нас огромный дефицит боеприпасов не только на Украине, но и во всём мире. Мы понимаем, что должны производить их здесь, на Украине, потому что во всём мире они закончились. Все склады пусты", — заявил он.

Мы давно говорили о том, что подобная ситуация надвигается. Министр по вопросам стратегических отраслей промышленности Украины Александр Камышин, например, вообще считает, что все оружейные мощности в мире не могут покрыть нужды Киева. На Украине уже готовятся к запуску оружейных заводов Rheinmetall и Bayraktar, о запуске объявила BAE Systems.

Чиновник Пентагона, пожелавший остаться неизвестным, однозначно прокомментировал ситуацию для Financial Times: Украине не удастся быстро наладить производство боеприпасов, в том числе из-за нехватки пороха. "Ещё одна проблема — опасения западных стран, что их граждане могут пострадать в результате ударов по объекту, где будет производиться вооружение. Тем не менее организация совместных предприятий с европейскими и американскими оборонными компаниями — один из приоритетов Киева", — констатировал эксперт.

Шмыгаль сообщил, что подписано около 20 соглашений о создании СП. С турками, хочу заметить, у них уже полтора года как подписано соглашение о строительстве завода по производству как минимум "Байрактаров" в Киевской области, ну и что? Никто же не будет вкладывать деньги в территорию с абсолютно неясным статусом и перспективами.

Исторически проблема снарядного голода — главная проблема всех сражающихся армий мира. Она привела к поражению множества коалиций, воевавших против Наполеона с самого конца XVIII века и вплоть до 1812 года, русских войск, оборонявших Севастополь во время Крымской войны, немцев как в Первую, так и во Вторую мировую войну. Подоплёка поражений крупных современных армий почти всегда носит экономический характер, и на практике это выражается в том, что в ответ на 10 выстрелов противника ты можешь сделать только один.

Но вынужден напомнить Шмыгалю: после распада СССР на Украине осталось три военных округа, насыщенных самыми современными боевыми системами, со складами, переполненными боеприпасами. Всё старьё накапливалось во внутренних округах — так устроена Россия, а самое лучшее, как нетрудно понять из логики предполагаемой войны, размещалось в приграничных. На Украине остались наиболее передовые предприятия и производственные базы, связанные с оборонно-промышленным комплексом. Лучшие специалисты — это Харьков, Днепропетровск, Николаев, Одесса. То, что вы это всё профукали и "монетизировали", это исключительно ваши проблемы, рука Москвы к этому не имела ни малейшего отношения.

С оценкой Шмыгаля фактически согласилось российское военно-политическое руководство: "Потенциал коллективного Запада по производству боеприпасов ограничен, — сказал журналистам Дмитрий Песков. — Требуется немало времени на мобилизацию ресурсов, и на этом фоне возникают определённые точки напряжения".

Таким образом, мы переходим в новую фазу исторического процесса, являясь живыми свидетелями этих грандиозных изменений.

Россия. Украина > Армия, полиция > zavtra.ru, 1 ноября 2023 > № 4559861 Николай Сорокин

Холодная зима может вернуть российский газ в Европу

Глава Минэнерго РФ Николай Шульгинов считает, что газ из России может вернуться европейским потребителям.

Такая ситуация может возникнуть в случае наступления холодной погоды на европейском континенте зимой, что приведет к дисбалансу на рынке газа в Старом Свете, заявил министр выступая на Петербургском международном газовом форуме.

По мнению Шульгинова, если страны ЕС захотят снижения цен на газ, им придется вернуться к закупкам российского сырья, поскольку они насытят рынок и РФ может продавать его по приемлемым ценам, исходя из низкой себестоимости.

Министр также отметил, что запасы газа в ПХГ Европы в любом количестве не понизят цены на газ, поскольку объемы сильно зависят от температурного режима зимой.

Напомним, ранее президент РФ говорил, что Россия может возобновить поставки газа по уцелевшей нитке «Северного потока-2». Правда, газопровод в Германии не сертифицирован, да и ФРГ не обращалась с просьбой восстановить экспорт по нему.

Без иллюзий: Германия не уйдет от угля в энергетике к 2030 году

Германия не уйдет от угля в энергетике к 2030 году, считает министр финансов ФРГ

У Германии недостаточно других дешевых энергоносителей, кроме угля, для переходного периода на ВИЭ

Недостаток дешевых энергоносителей в Германии не позволит ей полностью отказаться от угольных электростанций. Такое мнение высказал глава Минфина ФРГ Кристиан Линдер в интервью немецкому изданию.

Он напомнил, что Свободная демократическая партия договорилась с «зелеными» о том, что отказ от угля в энергетике должен пройти до 2030 года, однако у правительства нет четкой уверенности, что для замены угольной генерации в Германии есть дешевые источники энергии. Поэтому, по словам министра, нужно перестать мечтать о декарбонизации к 2030 году.

Изначально переходный период на ВИЭ в энергетике страны рассчитывался на поставки газа из России, но после 2022 года, после подрыва трубопроводов «Северный поток» и отказа от импорта российского газа, ФРГ пришлось искать других поставщиков энергоносителей.

В большей мере правительство Германии сейчас рассчитывает на поставки СПГ для чего строит наземные терминалы, однако сжиженный газ из США обходится гораздо дороже, чем трубопроводный из России.

Комментарий Россельхознадзора о масштабной вспышке блютанга в странах Евросоюза

С 1998 года в Европе были зарегистрированы случаи обнаружения вируса блютанга (BTV) серотипа 1, 2, 3, 4, 6, 8, 9, 11 и 16, подлежащего уведомлению Всемирной организации здравоохранения животных (ВОЗЖ). В середине августа 2006 года в Северо-Западной Европе началась вспышка BTV-8. В феврале 2012 года Нидерланды снова были объявлены свободными от блютанга, и ежегодный мониторинг демонстрировал отсутствие заболевания.

В первых числах сентября этого года Управление по защите прав потребителей Нидерландов по безопасности пищевых продуктов проинформировало о проявлении у овец клинических признаков, характерных для блютанга. Лабораторный диагноз подтвердил BTV-инфекцию и уже через несколько дней поступили первые сообщения о клинических признаках у крупного рогатого скота. С помощью полногеномного секвенирования вирус был идентифицирован BTV-3 серотипа (BTV-3).

В настоящий момент сотни голландских животноводческих ферм поражены инфекцией и находятся под угрозой заражения, а масштабы распространения болезни можно оценить на интерактивной карте, размещенной на веб-сайте Вагенингского университета.

Бельгия и Германия также подтвердили вспышки блютанга у мелких жвачных. Результаты лабораторных исследований показали, что возбудитель аналогичен вирусу, распространившемуся в Нидерландах.

Ранее BTV-3 регистрировался на Сицилии, в Израиле, а также странах Центральной и Южной Африки. Переносчиком являются кровососущие насекомые. Наиболее вероятным фактором заноса возбудителя является антропогенный и ни в коем случае нельзя исключать миграционную активность беженцев.

Если верить открытым источникам, то одобренной к использованию в ЕС вакцины против BTV-3 не существует, и пока неизвестно, могут ли другие вакцины против блютанга (BTV-8, 1 или 4) обеспечить перекрестную защиту.

В настоящий момент в Южной Африке, где BTV-3 является эндемичным, применяются живые аттенуированные вакцины, представляющие собой ослабленную форму вируса. Однако они не разрешены в Европейском Союзе из опасений, что вирус, содержащийся в вакцине, может сам восстановить свои вирулентные свойства или же при взаимодействии с циркулирующими полевыми вариантами усилить их.

Поэтому, учитывая скорость распространения инфекции, теплые европейские зимы и возможность кровососущих насекомых к перезимовке в животноводческих помещениях, необходима оперативная разработка эффективной вакцины.

В тоже время возникает вопрос — почему указанные выше страны до сих пор числятся в статусе благополучных на актуальной карте, размещенной на веб-сайте Еврокомиссии.

Н.В. Лебедев, Советник Руководителя Россельхознадзора

Обращение к участникам Кимберлийского процесса в преддверии предстоящего Пленарного заседания КП

В преддверии предстоящего Пленарного заседания Российская Федерация считает важным сообщить «Десять пунктов» российской стороны.

1. За более чем 20 лет успешного функционирования Кимберлийский процесс зарекомендовал себя как эффективный многосторонний механизм борьбы с конфликтными алмазами в полном соответствии со своим мандатом. Его достижения очевидны и общепризнаны – сокращение доли конфликтных алмазов в мировой торговле с 15% до 1% к 2022 году, сбалансированное функционирование алмазного рынка; открытый трехсторонний диалог между правительствами, отраслью и гражданскими обществами; стабильный экономический рост в странах-производителях и перерабатывающих странах; устойчивое улучшение социальных условий внутри местных сообществ; введение передовых лучших практик отрасли и т.д.

В целом Кимберлийский процесс в его нынешнем виде оказался успешным, и до сих пор этот факт многими воспринимался как нечто само собой разумеющееся.

2. К сожалению, 2022 и 2023 годы ознаменовались последовательными безответственными попытками подорвать эти достижения – контекст профильной деятельности КП агрессивно политизируется, конструктивное сотрудничество и трехстороннее взаимодействие намеренно компрометируется. Западные страны стремятся размыть сферу компетенции КП, исказить ее соответствующие цели и задачи, а также подогнать существующие правила и процедуры под свои односторонние интересы за счет других. Это напрямую угрожает подлинной работе КП, осуществляемой на благо государств-членов, местных сообществ и всей алмазной отрасли.

Несмотря на отказ абсолютного большинства КП принять эти обременительные инициативы, западные страны упорно продвигают деформацию КП.

3. Открыто провозглашающие собственную исключительность и цивилизационное превосходство западные страны считают для себя несостоятельным признать существование многостороннего механизма, который действительно функционирует на принципах плюрализма, консенсуса, равенства участников и не служит их геополитическим интересам. Поэтому они взяли курс на искажение Кимберлийского процесса в его нынешнем виде. Это сложная кампания, влекущая за собой массированную антироссийскую пропаганду, намеренную клевету на роль КП, его достижений и внедрение собственного механизма регулирования на мировом алмазном рынке.

Попытки дискредитировать Кимберлийский процесс уже предпринимались на уровне ООН. В ходе консультаций, состоявшихся в феврале-марте 2023 года по ежегодному проекту резолюции ГА ООН о роли алмазов в разжигании конфликтов, западные страны предпринимали последовательные усилия по внесению поправок в документ, намеренно преуменьшая достижения КП и ставя под сомнение его эффективность. Государствам-членам ООН был навязан искусственный нарратив о необходимости пересмотра основ КП с акцентом на привнесение в него явной политической составляющей, в том числе в трактовке концепции конфликтных алмазов. Активно продвигались расплывчатые формулировки с прямым риском подмены и откровенного искажения сути работы КП.

4. Таким образом, западные страны развернули кампанию ненависти против России в рамках Кимберлийского процесса, бессовестно злоупотребляя принципом открытого диалога КП. Все формы общения внутри КП – будь то обмен письмами или выступлениями на пленарных заседаниях и заседаниях рабочих групп – наполнены клеветническими клише, навязчиво повторяемыми западными странами, стремящимися создать видимость своей значимости.

При этом они применяют свой неизменный высокомерный тон и лукавое морализаторство. Эти примитивные пропагандистские карусели, а также двудушная риторика в поддержку Украины являются не более чем прикрытием их подрывной деятельности.

5. В русле этой деструктивной логики идут попытки саботировать повестку пленарных заседаний, а также заблокировать выдвижение Беларуси на пост вице-председателя и председателя КП в 2024-2025 годах соответственно. Поэтому мы выступаем решительно против попыток исказить повестку дня предстоящего пленарного заседания (особенно тех, которые содержались в украинском письме от 7 сентября 2023 г.) и решительно осуждаем дискриминацию Беларуси – полноправного члена КП и единственного кандидата, выдвинувшего свою кандидатуру в установленный срок.

6. Явное проявление курса западников на нарушение существующего сбалансированного и прозрачного формата функционирования мировой алмазной отрасли отражено в «санкциях» (уже введенных и еще не объявленных) в отношении ее российского сегмента, причем в которых открыто призвано ограничить рыночную конкуренцию. Дискриминационные меры G7 в случае своей реализации по сути примут форму структуры, параллельной КП и заменят однозначные и равные для всех параметры регулирования алмазной отрасли, как это было закреплено в резолюции ГА ООН A/RES/55/56 от 29 января 2001 г. («3.а… создание и внедрение простой и работоспособной международной схемы сертификации необработанных алмазов») на свой собственный ограничительный механизм, основанный на предвзятом политическом подходе.

7. Введение ограничительных мер против крупнейшего мирового поставщика неизбежно приведет к масштабным искажениям рынка, которые сильнее всего ударят по наиболее уязвимым слоям населения. Для многих стран и местных сообществ то, что было достигнуто благодаря Кимберлийскому процессу, будет перечеркнуто. Беспрецедентно агрессивное вмешательство на мировом рынке предполагает распространение жесткой рыночной практики с непредсказуемыми последствиями. Западные страны играют с ящиком Пандоры – им это дается легко, поскольку на карту поставлено процветание и благополучие других. Данная позиция также была четко сформулирована нашими коллегами-производителями алмазов из африканских стран в совместном заявлении, опубликованном членами Ассоциации производителей алмазов Африки (ADPA), в котором содержится призыв ко всем участникам КП поддерживать целостность ССКП как единственной универсальной схемы сертификации.

8. Западные страны («Большая семерка» и ЕС) несут полную ответственность за серьезные последствия намеренного искажения мирового алмазного рынка и последовательного срыва Кимберлийского процесса, что в соответствии с развитием альтернативных рыночных практик и их экономических последствий может повлечь за собой рост социальных волнений и мятежей в определенных регионах, принося страдания местным сообществам стран-производителей и перерабатывающих стран.

Этот факт необходимо хорошо отметить и запомнить.

9. Российская Федерация приложит все усилия для смягчения последствий сокрушительного воздействия злонамеренных действий Запада. Если вредоносная эрозия Кимберлийского процесса западными странами будет проигнорирована, то алмазное сообщество безвозвратно утратит тот уникальный многосторонний механизм регулирования, к которому оно привыкло и который оно справедливо ценит. Поэтому мы призываем заинтересованные стороны объединить усилия в поддержании эффективной деятельности Кимберлийского процесса в интересах суверенных стран и заинтересованных местных сообществ, а также всего алмазного рынка – горняков, огранщиков, торговцев и потребителей, оценщиков, соответствующих самым высоким отраслевым стандартам.

10. Любые попытки обвинить Россию в несоблюдении требований Схемы сертификации Кимберлийского процесса являются абсолютно беспочвенными. В основе ССКП находится именно российская система государственного контроля над добычей, импортом и экспортом алмазного сырья. Более того, сегодня система встроена в нормативную базу Евразийского экономического союза, в который входят пять государств-членов, также участвующих в Кимберлийском процессе.

Эта действующая с момента создания КП система неоднократно показывала свою эффективность в недопущении появления «конфликтных алмазов» на территории Союза.

Таким образом, чтобы в очередной раз продемонстрировать участникам КП полное соответствие Российской Федерации минимальным требованиям КП, информируем о готовности принять в России в 2024 г. обзорный визит КП.

Подводя итог, западники уже приняли для себя принципиальное решение, что их не устраивает нынешний прозрачный формат Кимберлийского процесса.

В связи с этим они стремятся либо исказить основы ее работы в угоду своим геополитическим интересам, либо дестабилизировать и в конечном итоге уничтожить КП, чтобы заменить ее собственным механизмом управления.

Учитывая эти соображения, предстоящее пленарное заседание во многих отношениях станет переломным моментом. Кимберлийский процесс либо восторжествует как эффективный и хорошо сбалансированный и широкоформатный механизм регулирования, каким мы его знаем, либо мы можем увидеть

его прискорбный распад, уходящий в безвестность или превращающийся в еще один геополитический инструмент в руках Запада.

Поэтому мы хотели бы воспользоваться этой возможностью, чтобы пожелать всей семье КП конструктивного сотрудничества на предстоящем пленарном заседании на благо Кимберлийского процесса.

Восьмое пришествие Месси: Легендарному аргентинцу вручили очередной "Золотой мяч"

Илья Соболев

Капитан сборной Аргентины и американского "Интер Майами" Лионель Месси пополнил свою коллекцию восьмым "Золотым мячом". Это престижнейшая индивидуальная футбольная награда, учрежденная французским журналом France Football. Торжественная церемония вручения прошла в парижском театре "Шатле". В тройку лучших по итогам голосования также вошли норвежский форвард английского "Манчестер Сити" Эрлинг Холанн и французский нападающий "Пари Сен-Жермен" Килиан Мбаппе.

Свой первый "Золотой мяч" Месси взял, страшно подумать, 14 лет назад в 2009 году. Далее он становился лауреатом премии в 2010, 2011, 2012, 2015, 2019, 2021 годах. У ближайшего преследователя, португальца Криштиану Роналду, - лишь пять наград.

Нынешний приз второй раз вручался лучшему игроку не по итогам календарного года, как ранее, а по результатам футбольного сезона, стартовавшего в августе 2022-го и завершившегося в июне 2023 года. В голосовании принимали участие футбольные журналисты со всего мира. Главные критерии: командные и индивидуальные достижения претендентов.

Фиксируем достижения Месси за отчетный период. В составе сборной Аргентины Лео выиграл чемпионат мира-2022 и был признан лучшим игроком турнира. Выступая за "ПСЖ", Месси забил 21 мяч и отдал 20 передач в 41 матче. С парижским клубом он выиграл чемпионат Франции и Суперкубок страны, а также стал лучшим ассистентом французской Лиги 1.

И все же именно выступление на ЧМ-2022 перевесило все достижения главного конкурента - Холанна, который в составе "Манчестер Сити" выиграл английскую Премье-лигу, Кубок Англии и Лигу чемпионов, наколотив в совокупности 52 гола в 53 матчах. На первенстве планеты в Катаре Месси выдал один из мощнейших перформансов в истории турнира. В 15 матчах он забил семь мячей и отдал три голевые передачи.

Удержать интригу до оглашения результатов France Football не сумел. За несколько дней до церемонии в интернете появились полные результаты голосования. Главный редактор журнала Винсент Гарсия пытался навести тумана, но не слишком убедительно. А окончательно все стало понятно, когда вручать "Золотой мяч" вышел англичанин Дэвид Бекхэм, ныне один из боссов "Интера Майами", за который сейчас выступает Месси.

Сам виновник торжества приехал в Париж в сопровождении семьи: супруги Антонеллы Рокуццо и сыновей Тиаго, Матео и Чиро. Когда Месси вручили "Золотой мяч", все трое выбежали на сцену. И это был самый трогательный момент церемонии.

Не менее трогательной была речь Лео, в которой он почти не говорил о себе. Зато упомянул конкурентов в борьбе за трофей.

- Мбаппе и Холанн - экстраординарные футболисты. Я играл с Килианом в одном клубе и знаю, какой у него талант. Оба парня молоды. Уверен, они еще возьмут эту награду.

Вспомнил о сборной Аргентины.

- Каждый "Золотой мяч" - особенный. Однако самые важные награды - командные. Этот приз был бы невозможен без команды, сборной Аргентины. Приятно, когда тебя признают, это правда. Но самое главное в футболе - это команда.

И поздравил с днем рождения Диего Марадону.

- Я хочу вспомнить Диего. Сегодня его день рождения. И нет места лучше этого, где так много футболистов, чтобы вспомнить о нем. Ему бы понравилось. Где бы ты ни был, с днем рождения, Диего. Это и для тебя, я делюсь им с тобой.

Кстати, Марадона не брал "Золотой мяч" ни разу. Месси стал первым аргентинцем, которому покорился престижный приз. Его же усилиями Аргентина вышла в лидеры среди стран, чьи игроки брали награду.

Еще один факт в копилку величия Лионеля: в свои 36 лет он - самый возрастной обладатель "Золотого мяча" современности. Впереди только британец Стэнли Мэттьюз, который в 1956 году стал первым лауреатом награды в неполные 42 года.

Впрочем, сам Месси, если верить его словам, за признанием совершенно не гонится.

- Не знаю, лучший я в истории или нет. Я об этом не думаю, меня это не интересует. Подарок уже то,что для кого-то я среди лучших. Это что-то особенное. В футбол играют все. В детстве все мечтают стать профессиональными футболистами. А мне говорят, что я могу быть одним из лучших. Очень этим горжусь.

1. Лионель Месси (Аргентина, "ПСЖ" / "Интер Майами").

2. Эрлинг Холанн (Норвегия, "Ман Сити").

3. Килиан Мбаппе (Франция, "ПСЖ").

4. Кевин де Брюйне (Бельгия, "Манчестер Сити").

5. Родри (Испания, "Манчестер Сити").

6. Винисиус Жуниор (Бразилия, "Реал Мадрид").

7. Хулиан Альварес (Аргентина, "Манчестер Сити").

8. Виктор Осимхен (Нигерия, "Наполи").

9. Бернарду Силва (Португалия, "Ман Сити").

10. Лука Модрич (Хорватия, "Реал Мадрид").

11. Мохамед Салах (Египет, "Ливерпуль").

12. Роберт Левандовски (Польша, "Бавария").

13. Яссин Буну (Марроко, "Севилья" / "Аль-Хилаль").

14. Илкай Гюндоган (Германия, "Манчестер Сити" / "Барселона").

15. Эмилиано Мартинес (Аргентина, "Астон Вилла").

16. Карим Бензема (Франция, "Реал Мадрид" / "Аль-Иттихад").

17. Хвича Кварацхелия (Грузия, "Наполи").

18. Джуд Беллингем (Англия, "Боруссия Дортмунд" / "Реал Мадрид").

19. Харри Кейн (Англия, "Тоттенхэм" / "Бавария").

20. Лаутаро Мартинес (Аргентина, "Интер").

21. Антуан Гризманн (Франция, "Атлетико").

22. Ким Мин Чжэ (Южная Корея, "Наполи" / "Бавария").

23.Андре Онана (Камерун, "Интер" / "МЮ").

24. Букайо Сака (Англия, "Арсенал").

25. Йошко Гвардиол (Хорватия, "РБ Лейпциг" / "Манчестер Сити").

26. Джамал Мусиала (Германия, "Бавария").

27. Николо Барелла (Италия, "Интер").

28-29. Рандаль Коло-Муани Франция, ("Айнтрахт" / "ПСЖ").

28-29. Мартин Эдегор (Норвегия, "Арсенал").

30. Рубен Диаш (Португалия, "Манчестер Сити").

Наследник Яшина

"Золотой мяч" - не единственный приз, нашедший своего обладателя в театре "Шатле".

Так, приз имени Льва Яшина лучшему вратарю мира был вручен еще одному аргентинцу Эмилиано Мартинесу. ЧМ-2022 стал решающим фактором и в этом случае. Мартинес провел божественный турнир, сделав несколько судьбоносных спасений. В том числе Эмилиано отбил удар француза Кингсли Комана в финальной серии пенальти.

Приз лучшему бомбардиру сезона, названный в честь немецкого форварда Герда Мюллера, получил Холанн. Есть ощущение, что норвежец забронирует за собой этот трофей на многие годы.

Награда лучшему молодому игроку мира - "Копа трофи" - досталась 20-летнему англичанину Джуду Беллингему, ныне блистающему в мадридском "Реале". Прошлый сезон полузащитник провел за немецкую "Боруссию" из Дортмунда. Приз назван в честь французского футболиста Раймона Копа.

Обладателем приза за деятельность вне футбола имени бразильца Сократеса стал его соотечественник, форвард "Реала" Винисиус Жуниор. Он жертвует огромные суммы в благотворительный фонд своего имени.

Лучшей командой второй год признали "Манчестер Сити".

Наконец, женский "Золотой мяч" достался испанке Айтане Бонмати. Но тут было без вариантов. В составе "Барселоны" Бонмати выиграла Лигу чемпионов, в составе сборной Испании - чемпионат мира, причем стала лучшим игроком обоих турниров.

Майкл Оуэн, экс-форвард сборной Англии:

- Месси, очевидно, провел год, о котором мечтал всю карьеру. Наверное, у него бывали сезоны получше, но он выиграл чемпионат мира и стал его главной звездой - это практически идеальный финал истории, не так ли? Я бы удивился, если бы "Золотой мяч" дали кому-то другому.

Тьерри Анри, экс-форвард сборной Франции:

- Многие могут спорить, но когда человек побеждает на чемпионате мира в такой манере, для меня все очевидно. Как француз, я был немного разочарован, но разве можно говорить, что Месси выиграл незаслуженно?

Роналдо, экс-форвард сборной Бразилии:

- Месси сделал на ЧМ-2022 нечто особенное. Мне это напомнило походы за титулом Пеле и Марадоны. Несомненно, Лео должен получить "Золотой мяч".

Хосеп Гвардиола, главный тренер "Манчестер Сити":

- Должно быть две версии "Золотого мяча" - для Месси и для всех остальных. Потому что показатели худшего сезона для Месси для других будут показателями лучшего сезона. Так что да, Холанн выиграл "Золотой мяч".

Эмилиано Мартинес, голкипер сборной Аргентины:

- Сочувствую тем, кто делит с Месси одну эру.

Гари Линекер, экс-полузащитник сборной Англии:

- Мое футбольное время проходит между Месси и Марадоной. Месси для меня сейчас неоспорим. Есть и другие бомбардиры. Но с точки зрения удовольствия, которое получаешь от игры футболиста, с Месси никто рядом не стоит.

На рынке настенных покрытий усилилась конкуренция

Юлия Василькина

Спрос на обои в России начал восстанавливаться после прошлогоднего спада за счет импортозамещения. На рынке сейчас только 10% импорта, говорят представители отрасли. Но конкуренцию обоям теперь составляют другие отделочные материалы. Производители обоев готовы даже начать кампанию по популяризации своей продукции.

По данным Росстата, обоев за девять месяцев 2023 года в России произвели 126,27 млн условных кусков, за тот же период прошлого года - 115,5 млн усл. к., но уровня сентября 2021-го пока не достигли - (143,4 млн усл. кусков). Если по итогам 2021 года выпустили почти 193 млн усл. кусков, то в 2022-м - 152,1 млн усл. кусков.

По оценкам BusinesStat, продажи обоев и обойных покрытий в России немного снижались последние несколько лет, серьезное падение произошло в 2022 году, когда их реализовали на 20,9% меньше по сравнению с предыдущим годом, или 144,2 млн условных кусков. Эксперты связывают это с общим сокращением объемов реализации материалов для отделки жилых и нежилых помещений, а также с уменьшением количества сделок с недвижимостью. Повлиял и рост цен на строительные работы и материалы. В 2022 году цена реализации продукции увеличилась на 10,1% по сравнению с предыдущим годом. Ряд западных компаний-производителей основных компонентов для производства виниловых обоев остановили поставки и ушли с рынка. В 2023 г. рост цен продолжится.

В условиях неопределенности люди откладывали ремонт на будущее. И только за счет больших объемов ввода в эксплуатацию новых зданий, которые начали возводить ранее, и повышенного спроса на квартиры с отделкой от застройщика удалось избежать дальнейшего спада.

В этих условиях в 2023 году продажи обоев в России могут стагнировать, а с 2024 года - постепенно восстанавливаться. Но сдерживающее влияние будет оказывать увеличение доли индивидуальных жилых домов в общем объеме ввода жилья в стране. В частных домах отделка стен обоями менее популярна, чем в квартирах, замечают в BusinesStat.

Президент Ассоциации "РОСОБОИ" Алексей Щербаков пояснил, что объем российского рынка обоев в прошлом году снизился, но итоги трех кварталов этого года свидетельствуют о преодолении спада, и по итогам года показатели должны приблизиться к цифрам 2021 г.

В 2022 году отечественные производители предприняли значительные усилия по замещению ушедших с рынка западных производителей обоев. При этом в популярном сегменте виниловых обоев процесс импортозамещения начался еще с нулевых годов. Тогда на рынке была только иностранная продукция. Основными импортерами были Германия, Италия и Украина.

Сегодня импорт составляет менее 10% всего российского обойного рынка, а число ввозимых материалов с каждым годом снижается, отмечают представители рынка.

Но теперь, говорят они, сдерживает рост нарастающая конкуренция обоев с альтернативными материалами для отделки стен. Все популярнее становятся краска, декоративный камень и штукатурка, флоковое покрытие, ЗД и МДФ-панели.

В ассоциации рассчитывают, что в России все же любят обои. По данным исследований НАФИ, 33% из тех, кто делал ремонт в 2022 г., и покупали именно обои. Так что уступать рынок производители обоев не намерены.

В первом квартале 2024 г. под эгидой ассоциации начнется глобальная российская программа по популяризации обоев в стране, в которой будут принимать участие ключевые производители виниловых и не только виниловых обоев, розничные игроки и ведущие DIY-сети наравне со специализированными розничными обойными магазинами, отметил Щербаков.

В частности, планируется обширный ряд мероприятий, начиная с интенсивной просветительской рекламы и заканчивая многочисленными мастер-классами для конечных потребителей в местах реализации обоев.

Катастрофа библейского масштаба: События в Газе заставляют Европу готовиться к войне

Евгений Шестаков

Решение Китая во время председательства в Совете Безопасности ООН, которое начнется в ноябре, оказать активное содействие для урегулирования конфликта между Израилем и Палестиной похвально, но трудно реализуемо. По мере того как военная операция Тель-Авива против ХАМАС в глазах значительной части мирового сообщества теряет антитеррористический характер и все чаще получает ярлыки "антигуманной" и "преступной", особенно заметна неспособность ооновских структур предотвратить уничтожение гражданского населения в Газе дипломатическими методами. Заявления высокопоставленных представителей ООН о том, что почти 70 процентов жертв израильских ударов по Газе - женщины и дети, не имевшие отношения к нападению хамасовцев на израильские поселения 7 октября, остаются без реакции.

Когда представитель России в ООН Василий Небензя назвал события в Газе "катастрофой библейского масштаба", это можно было бы счесть фигурой речи. Однако во вторник газета Times Of Israel сообщила, что официальный Тель-Авив подтвердил существование документа, в котором рассматривалась идея о переселении 2,3 миллиона жителей сектора на Синайский полуостров. В свою очередь британская Financial Times утверждала: премьер Биньямин Нетаньяху просил европейских лидеров повлиять на Египет, чтобы тот "забрал" к себе сотни тысяч палестинских беженцев. Нетаньяху объяснял, что "это на время", но ключевые государства ЕС помогать в этом вопросе Израилю не стали. Возможно, они достаточно серьезно восприняли предупреждение Египта, что в случае давления со стороны Запада он "перенаправит" миллион беженцев из Газы в Европу.

Однако Тель-Авив, как следует из публикации Times Of Israel, от своих планов по "библейскому переселению" палестинского народа отказываться не захотел. В документе от 13 октября министерство разведки Израиля предложило построить на севере Синайского полуострова палаточные лагеря и уже туда отправить жителей Газы, чтобы они не мешали проведению военной операции против ХАМАС. Тот факт, что перемещение почти двух миллионов палестинцев зимой в наспех разбитые в каменистой пустыне палатки уже само по себе граничащее с геноцидом преступление, в Израиле предпочли не заметить. Для понимания - температура в зимние месяцы ночами на севере Синайского полуострова опускается до восьми градусов, а среднегодовое количество осадков не превышает 125 миллиметров.

Как сообщил Times Of Israel источник в правительстве, вопрос о переселении палестинцев кабинет министров еще не обсуждал и по нему серьезных дискуссий не велось, поскольку власти еврейского государства сейчас "сосредоточены на уничтожении управленческих и военных возможностей ХАМАС". То есть в предоставленном министерством разведки плане членов правительства Израиля ничего не смутило. А не рассматривали его только потому, что не дошли руки. И это заявил представитель страны, чей народ имеет трагический опыт постоянных изгнаний с мест проживания и хорошо сознает в исторической ретроспективе, к каким ужасающим гуманитарным последствиям, выражаясь современным языком, приводят такого рода проекты.

Во вторник Нетаньяху объявил о начале третьего этапа войны против ХАМАС. Чем он принципиально будет отличаться от первых двух, которые сопровождались разрушением гражданской инфраструктуры Газы, премьер Израиля не сообщил, пообещав лишь "подводные камни, трудности и потери". Неизменной осталась готовность Нетаньяху наказать всех без исключения жителей сектора за совершенные хамасовцами преступления, чтобы, как выразился глава израильского правительства, в будущем "это была другая Газа".

Журналисты New York Times утверждают, что в Белом доме на фоне разворачивающегося на палестинских территориях гуманитарного кризиса стали "более критично относиться" к действиям Израиля в отношении ХАМАС. Впрочем, "отмыться" от безоговорочной поддержки Тель-Авива у администрации Джо Байдена уже не получится. Команда американского президента обречена на дальнейшую поддержку властей Израиля даже в том случае, если не будет согласна с их шагами. Тот самый безальтернативный случай, когда "хвост виляет собакой". Это означает, что любые попытки мирового сообщества остановить еврейское государство через площадки ООН не принесут успеха и будут заблокированы Вашингтоном. Независимо от того, какая страна председательствует в Совете Безопасности, эта структура в противостоянии Израиля и ХАМАС и дальше останется недееспособной.

Нынешний ближневосточный конфликт в силу ожесточенности и противоречий глобального характера уже дал импульс к разрушению существовавших прежде, поддерживавших миропорядок институтов. И в первую очередь ооновских, оказавшихся не в состоянии противостоять концепции "мира, живущего по правилам". Заявление министра обороны Чехии Яны Черноховой, которая на днях призвала республику выйти из ООН только потому, что подавляющее большинство членов организации на Генассамблее призвали Израиль прекратить военные действия в Газе, ошибочно воспринимать исключительно как эмоциональный экспромт. Чернохова ретранслировала то, что прямо или косвенно обсуждают за закрытыми дверями руководители оборонных ведомств Евросоюза, даже если политикам претит говорить об этом вслух. Не случайным в этой связи выглядит сделанное во вторник заявление министра обороны ФРГ Бориса Писториуса. "Нам нужно снова привыкнуть к мысли, что в Европе может возникнуть угроза войны, - утверждал он, - и Германия должна быть готова себя защитить".

С кем намерен сражаться бундесвер под руководством Писториуса, уточнено не было. О целях и контурах грядущего противостояния более конкретно высказался премьер Израиля Биньямин Нетаньяху. "Варвары готовы сражаться с нами, и их цель ясна: разрушить многообещающее будущее, уничтожить все, чем мы дорожим, и возвестить мир страха и тьмы", - сообщил глава правительства еврейского государства. Дело за малым - назвать тех, кто принадлежит к варварам, и тех, кто, по словам главы европейской дипломатии Жозепа Борреля, имеет счастье жить в окруженном джунглями цветущем "саду". В своих оценках немецкий министр обороны демонстративно проигнорировал любые упоминания о роли международных организаций, призванных не допускать военные конфликты или использовать миротворцев для их завершения. И это показательно - ведь в то, что большинство входящих в ООН стран займут сторону Запада и согласятся, не вмешиваясь, безучастно наблюдать за трагедией в Газе, в Европе больше не верят.

Николай Патрушев: Кредит доверия к США и странам коллективного Запада исчерпан

Иван Егоров (Томск)

Во вторник в Томске секретарь Совбеза России Николай Патрушев по поручению Владимира Путина провел совещание по вопросам нацбезопасности и технологического суверенитета страны.

Перед началом совещания, которое прошло в стенах Томского политехнического университета, Патрушеву показали выставку достижений сибирских ученых и инженеров. Большинство представленных разработок в микроэлектронике, информационной безопасности, медицине, ядерной энергетике - уникальны и во многом уже превосходят иностранные аналоги. Патрушев остался доволен увиденным и попросил сибирских ученых быстрее свои разработки внедрять в производство. Удивило его еще и то, что в томских вузах из более чем 65 тысяч обучающихся 20 процентов - это иностранные студенты, которые едут учиться в Россию, несмотря на западные санкции.

На самом совещании Николай Патрушев говорил как раз о том, что в условиях антироссийских санкций необходимо ориентироваться на перевод экономики в режим полного инновационного цикла, выпуск отечественной высококачественной продукции, на основе преимущественно своих научных исследований и разработок.

"Россия долгое время пыталась встроиться в международные технологические цепочки, создавала условия для взаимовыгодного экономического сотрудничества, взяла на себя обязательства по доступу иностранных поставщиков на свой рынок", - напомнил секретарь Совбеза.

Однако, по его словам, вместо предсказуемости и стабильности развития торгово-экономических отношений, совместной выработки решений в сфере экономики страны коллективного Запада во главе с США развязали против России экономическую войну.

"Ввели уже несколько пакетов нелегитимных санкций против нашей страны и готовят 12-й пакет. Намеренно ограничили нам доступ к критически важным и передовым технологиям", - подчеркнул он.

Под ударом оказались, в первую очередь, электронная компонентная база, высокотехнологичное машиностроение, авиастроение, судостроение, оборудование и технологии для топливно-энергетического комплекса.

"Их цель - сдержать развитие России, ослабить ее промышленный потенциал, а по сути, - заставить отказаться от права выбирать собственный независимый путь развития", - считает секретарь СБ РФ.

За минувшие столетия концепция западного колониального капитализма практически не изменилась.

По его словам, сегодня англосаксы пытаются сохранить неолиберальную модель глобализации, основанную на неравноправных экономических и политических отношениях, отрицающую многообразие интересов.

"При этом западные правители стремятся подавить суверенные самостоятельные центры развития, мешающие им навязывать другим государствам и народам свои правила и псевдоценности, - констатировал Николай Патрушев.

Под предлогами защиты якобы "демократических ценностей" и борьбы с международным терроризмом США продолжают беззастенчиво эксплуатировать другие страны мира. Об этом на совещании по вопросам национальной безопасности в Томске заявил секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев.

По его мнению, ярким тому примером является грабительская политика в отношении африканских государств, дестабилизация англосаксами обстановки в Ливии, Сирии. По такой же схеме они действовали в Ираке, Афганистане.

"Именно политика Вашингтона спровоцировала нынешнее катастрофическое обострение ситуации на Ближнем Востоке и уже привела к огромным жертвам среди мирного населения. Вместо содействия урегулированию палестино-израильского конфликта США, наоборот, способствуют его эскалации, поставляя вооружение и направляя авианосцы в регион", - подчеркнул Патрушев.

При этом, по его мнению, американцы преследуют цели сохранения глобального доминирования и обеспечения своей безопасности.

Как заметил секретарь Совбеза, не случайно президент США Байден заявил, что "военная помощь Украине и Израилю - это мудрая инвестиция, которая принесет выгоды для американской безопасности на протяжении поколений".

По мнению Патрушева, точно так же Вашингтон действует и на Украине, не стремясь к урегулированию этого конфликта.

Он также рассказал о роли американцев в подрыве "Северных потоков" и для чего им это было нужно.

"Представители стран НАТО, уже открыто говорят, что Россия помешала им приблизиться к российским границам, а украинцы для Запада - инструмент сдерживания России", - заметил Патрушев.

Он отметил, что США, используя украинский кризис, добились разрыва экономических отношений Европы с Россией и устранения экономических конкурентов.

"Решают за счет других стран свои экономические проблемы. А чтобы Европа не могла получать газ из России, взорвали "Северные потоки", - констатировал секретарь СБ РФ.

По его словам, в связи с подобными действиями "кредит доверия к США и странам коллективного Запада исчерпан".

Он также напомнил, что именно западники во главе с США спровоцировали государственный переворот на Украине, потакали насаждению неонацистской идеологии, закрывали глаза на убийства мирного населения Донбасса и готовили к боевым действиям против нашей страны. А еще Вашингтон превратил Украину в полигон для военно-биологических экспериментов.

В этих условиях, как заметил секретарь Совбеза, Россия встала на защиту населения Донбасса и не позволила осуществить агрессивные планы.

Российские военные за сутки сожгли два танка Leopard

Юрий Гаврилов

Наши военные продолжают наносить высокоточные удары по тыловым объектам, которые противник использует для организации диверсий против российской армии и флота, мирных городов и сел.

Во вторник местом такой атаки стал населенный пункт Малодолинское в Одесской области. Там украинские националисты наладили производство беспилотников и безэкипажных катеров.

Объект наши разведчики по своим каналам вычислили. Координаты передали кому следует. С ударом не тянули. И вот результат: собирать в Малодолинском по заказу украинских генералов и спецслужб дроны-убийцы и катера-камикадзе по меньшей мере в ближайшие месяцы уже не получится.

Кроме того, по данным Минобороны России, в минувшие сутки наши летчики, операторы ударных беспилотников, ракетчики и артиллеристы поразили живую силу и технику ВСУ в 132 районах.

Отдельно надо сказать о профессиональной работе расчетов зенитных ракетных комплексов. Они вновь пополнили счет сбитых украинских самолетов и вертолетов.

Так, в районе Приветного в Запорожской области и у Веровки на Херсонщине были уничтожены вражеский истребитель МиГ-29 и винтокрылый Ми-8 воздушных сил Украины.

Таким образом, общее количество пораженной с начала специальной военной операции авиатехники противника выросло до 518 и 254 единиц соответственно.

К ним надо добавить 8464 ликвидированных дрона. Их список всего за сутки пополнился 33 вражескими беспилотниками.

А еще наши средства ПВО перехватили восемь крылатых ракет Storm Shadow, две противокорабельные ракеты "Нептун" и шесть реактивных снарядов системы залпового огня HIMARS. Для одного дня очень неплохой результат.

Теперь о ситуации на линии боевого соприкосновения. На Купянском направлении подразделения группировки "Запад" при поддержке авиации, артиллерии и тяжелых огнеметных систем отразили под Синьковкой в Харьковской области пять атак 54-й механизированной бригады ВСУ.

"Потери противника составили до 60 военнослужащих, четыре танка, из них два Leopard производства ФРГ, три боевые бронированные машины, два автомобиля, а также две самоходных артиллерийских установки "Гвоздика", - доложили в ведомстве.

Горячо было и на Краснолиманском направлении, где слаженно действовали бойцы группировки войск "Центр". У Червоной Дибровы в ЛНР и около Ямполовки в ДНР они отбили три атаки 21-й и 24-й мехбригад ВСУ. Так и не добившись успеха, противник отступил, оставив на поле боя до 250 человек, танк, две бронемашины и два пикапа. Были также подбиты две артиллерийские системы М777 производства США.

Но, пожалуй, самые тяжелые потери в технике ВСУ понесли на Донецком направлении, где бойцам группировки "Юг" в районе Клещеевки и Курдюмовки противодействуют 42-я и 93-я механизированные бригады ВСУ. Людей и технику их командиры явно не жалеют. Отсюда огромные потери.

Только за день боев противник на Донецком направлении не досчитался около 170 солдат и офицеров, трех танков, двух БМП Bradley, трех бронемашин и пары автомобилей.

"Кроме того, в ходе контрбатарейной борьбы за сутки поражены гаубицы М198 и М119 производства США, Д-20 и Д-30, самоходные артиллерийские установки Krab польского производства, "Акация" и "Гвоздика", а также две боевые машины РСЗО "Град", - добавили в Минобороны России.

Еще на двух "острых" направлениях спецоперации - Южно-Донецком и Запорожском" - были уничтожены три сотни украинских боевиков и большое количество вражеской техники, в том числе две натовские гаубицы М109 Paladin.

Сейчас много внимания уделяется Херсонскому направлению. Там подразделения группировки войск "Днепр" пытаются ликвидировать десантные группы 35-й и 36-й бригад морской пехоты ВСУ.

Во вторник наши военные сообщили, что на острове Алексеевский и в районе Берислава по скоплениям живой силы и техники врага были нанесены мощные удары. "В результате огневого поражения потери противника составили до 125 военнослужащих убитыми и ранеными, два автомобиля, самоходная артиллерийская установка "Гвоздика", а также гаубица Д-30", - заявили в Минобороны России.

«Северные потоки» еще можно починить, считают в Госдуме РФ

Вернуть в работу «Северные потоки» еще возможно, считают в Госдуме РФ

Отремонтировать газопроводы «Северный поток» и «Северный поток-2» возможно, но чем дальше, тем это будет сложнее, заявил глава комитета по энергетике ГД РФ

Вернуть транспортировку газа по подорванным сегментам трубопроводов «Северные потоки» пока еще возможно, но с каждым месяцем это будет сделать все сложнее. Такое мнение высказал председатель комитета по энергетике Государственной Думы Павел Завальный в кулуарах газового форума в Санкт-Петербурге.

Он отметил, что технические возможности для ремонта и перезапуска ниток «Северного потока» имеются — вопрос стоит в продолжении сотрудничества России и Европейского союза. Чем дольше будет стоять трубопровод без нагрузки, тем больше сложностей будет для его восстановления, а через какое-то время наступит точка невозврата, когда отремонтировать его будет практически невозможно, сообщил Завальный. По его мнению, длительное воздействие морской воды на металл поврежденного трубопровода и последующая коррозия приведут к необратимым последствиям.

Взрывы на нитках трубопроводов «Северный поток» и «Северный поток-2» случились в сентябре прошлого года, Генеральная прокуратура РФ завела дело о факте международного терроризма.

Напомним, ранее президент РФ Владмир Путин говорил, что Россия готова возобновить поставки газа в Германию по уцелевшей нитке «Северного потока-2», вот только Германия почему-то не обращается с таким предложением. «Северный поток-2» не был сертифицирован немецким энергорегулятором BNetzA, хотя готов к эксплуатации был еще в декабре 2021 года.

Австрия не боится закрытия украинского транзита

Австрия может найти альтернативу поставкам газа из РФ по ГТС Украины

Австрийская OMV готова найти альтернативных поставщиков газа после 2024 года, если Украина не продлит транзитный договор в Россией, — в компании уже резервируют другие трубопроводные мощности

Глава OMV Альфред Штерн сообщил, что компания может найти альтернативу российским поставкам, если Украина не захочет продлять транзитный контракт после 2024 года. Для этого она уже зарезервировала необходимые трубопроводные мощности.

По словам Штерна, OMV готова к подписанию долгосрочных контрактных обязательств с Норвегией, Британией и Италией. Он рассказал, что для энергобезопасности компания расширила мощности ПХГ в Австрии, а также подписала соглашение на многолетнюю поставку СПГ с Adnoc Объединенных Арабских Эмиратов.

При этом не стоит забывать, что 2018 году был продлен контракт между «Газпромом» и OMV на поставку российского сетевого газа до 2040 года. В третьем квартале 2023 года компания приобретала у «Газпрома» рекордные 550 млн куб. м в месяц, причем только для Австрии. Оказалось, что эти поставки в два раза превышают импорт российского сырья за третий квартал 2022 года, причем совокупно в Австрию и Германию.

Немецкий BASF скатился до убытка

Немецкий концерн BASF получил убыток в €249 млн в минувшем квартале

Немецкий химический концерн BASF получил убыток в третьем квартале 2023 года и сократил капиталовложения до 2027 года.

Чистый убыток BASF в III квартале 2023 года составил €249 млн. Это особенно контрастно смотрится на фоне прибыли в €909 млн за третий квартал 2022 года. Выручка стала ниже на 28%, сократившись до €15,73 млрд. Показатель EBIT уменьшилась более чем вдвое, до €575 млн.

При этом BASF пришлось еще и сокращать инвестиции на €4 млрд, до €24,8 млрд евро за четырехлетний период с 2023-27 годы.

Ранее сообщалось, что чистая прибыль BASF в апреле–июне сократилась до €499 млн, по все же имела положительные значения.

Концерн считает, что к убыткам он пришел из-за низкой стоимости его продукции и меньших объемов поставок. В начале 2023 года BASF сообщил о сокращении 2,6 тыс. рабочих мест по всему миру, и увольнении 700 человек в Людвигсхафене из-за дефицита газа.

По словам генерального директора BASF Мартина Брудермюллера, компании приходится уменьшать свои расходы в ЕС, поскольку стоимость генерации и законодательные препоны снижает его конкурентоспособность.

На этом фоне достаточно любопытно смотрится прогноз МЭА, согласно которому сектор уже использует 15 млн б/с нефти, а далее он станет основным источником роста спроса на черное золото. Эксперты считают, что мировой нефтехимический рынок к 2027 году должен составить $800 млрд, хотя еще в 2020 году он оценивался в $461 млрд. Но видимо эти рекорды пройдут без участия европейской нефтегазохимии.

Германия по итогам 2023 резко снизит потребление нефти из-за деиндустриализации

Сокращение производственных мощностей в ФРГ привело к тому, что ожидаемый по итогам года спрос на нефть в Германии резко снизится

В 2023 году в ФРГ снизится потребления нефти из-за сокращения производственных мощностей в стране и уменьшения спроса на промышленное топливо. К такому выводу пришли в МЭА.

Как пишет Bloomberg, ссылаясь на международное энергетическое агентство, Германия может снизить потребление нефти в объеме 90 тыс. б/с.

«Спрос на нефтепродукты, который включает биотопливо и прямое сжигание сырой нефти, в 2023 году в Германии упадет больше, чем в любой другой стране ОЭСР», — сказал сотрудник МЭА агентству Bloomberg.

Также МЭА прогнозирует падение спроса на дизтопливо в ФРГ примерно на 40 тыс. б/с (падение примерно на 4%) в 2023 году.

Кто еще сомневается в том, что Европу деиндустриализуют?

Австрия удвоила закупки газа у «Газпрома» в минувшем квартале

Австрия в 2 раза увеличила закупки газа у российского «Газпрома» в третьем квартале этого года по сравнению с аналогичным периодом 2022 года

Австрийская OMV закупала в прошлом квартале у «Газпрома» в среднем 558,4 млн кубометров газа в месяц только для Австрии. Оказалось, что это в два раза больше, чем в аналогичном периоде прошлого года, когда газ импортировался в две страны — в Австрию и Германию. Тогда в Австрию поступало только 258,5 млн кубометров в месяц в среднем.

При этом в первом квартале 2023 года OMV закупала российский сетевой газ в размере 496 млн кубометров газа только для Австрии, во втором — 506,7 млн куб. м.

Забота Вены о своей энергетической безопасности крайне своевременна. Немецкая Wintershall Dea считает, что Европа по-прежнему сталкивается с множественными потенциальными рисками поставок газа.

Отмечается, что сейчас цены на газ испытывают давление, поскольку рынок напуган конфликтом Израиля с ХАМАС, повреждением трубопровода Balticconnector между Финляндией и Эстонией и новым болгарским сбором за транзит российского газа.

При этом Wintershall Dea пытается обезопасить себя от дефицита голубого топлива, инвестируя в норвежские и алжирские газовые проекты.

"АзовЭлектроСталь" перезапустит все производства через полгода

В ближайшие полгода на ЧАО «АзовЭлектроСталь» (г. Мариуполь, Донецкая Народная Республика) будут перезапущены все производства, – сообщает пресс-служба ГК «Корпорация развития Донбасса».

«После того, как территория завода была разминирована, и был проведен первичный технико-экономический аудит, началась работа по восстановлению цехов, которая в настоящее время продолжается. Сейчас предприятие, проектная мощность которого составляет 550 т жидкой стали в год, производит несколько видов продукции, востребованной в регионе», – уточняют в пресс-службе.

Напомним, что «АзовЭлектроСталь» располагает мощностями по производству жидкой стали, стального литья и поковок из слитков, которые включают в себя сталеплавильный цех с электродуговыми печами ДСВ и ДСП емкостью 5 и 25 тонн; сталелитейный комплекс с автоматической формовочной линией Kuenkel Wagner (Германия), встряхивающими формовочными машинами и участком тяжёлого литья, а также участками обрубки, смесеприготовительным, стержневым и др.; кузнечно-прессовый цех с автоматизированным ковочным комплексом на базе гидравлического пресса усилием 2500 ТНС и ковочным манипулятором грузоподъемностью 20 тонн, нагревательными и термическими печами; участок мехобработки укомплектованный сверлильными, фрезерными, шлифовальными, токарными, расточными и др. станками различных моделей; модельный цех для изготовления и ремонта модельной и стержневой оснастки сталелитейного комплекса.

Завод специализируется на выпуске крупного и мелкого вагонного литья, специальных литых и кованых заготовок для тяжёлого, энергетического и транспортного машиностроения, металлургической, горнодобывающей промышленности и других отраслей.

К июлю 2023 г. территория предприятия была не только разминирована, но и очищена от фрагментов разрушенных конструкций. Также был проведен первичный технико-экономический аудит. И, наконец, была возобновлена работа двух девятитонных печей. На тот момент в числе главных задач были: обеспечение подачи полноценного электропитания и запуск цехов.

Salzgitter AG подписывает договор о покупке электроэнергии с Friesen Elektra

Как сообщает Yieh.com, Salzgitter AG, крупнейший производитель стали в Германии, подписал соглашение о покупке электроэнергии с Friesen Elektra Green Energy AG. Соглашение предусматривало, что Friesen Elektra будет поставлять солнечную энергию в Salzgitter через ветро-солнечную гибридную площадку Sande Hybrid Energy Park, которая в настоящее время строится в Нижней Саксонии.

Salzgitter отметила, что с мая 2024 года гибридный энергетический парк Санде будет обеспечивать постоянную поставку около 80 МВт экологически чистой электроэнергии. Кроме того, соглашение также включает возможность закупки водорода местного производства, что соответствует плану Salzgitter по развитию производства углеродно-нейтральной стали путем адаптации экологически чистого водорода.

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на встрече с выпускниками вузов, принятыми впервые на дипломатическую службу, Москва, 31 октября 2023 года

Поздравляю всех с поступлением на работу в МИД!

Проводим такие мероприятия традиционно и ежегодно. Обычно ждем около двух месяцев после фактического начала вашей работы, чтобы вы имели возможность понять, не ошиблись ли в выборе или если возникли другие планы.

Здесь остались только те, кто стопроцентно уверен, что всё сделал правильно. Это радует. Будем вас всячески поощрять с тем, чтобы вы активно вовлекались в нашу мидовскую семью.

Большая часть (как обычно) – это выпускники МГИМО и Дипломатической академии – наших подведомственных учреждений. Всегда рады видеть и представителей братских университетов: МГУ и МГЛУ. В своё время у нас были и дальневосточники из Сибирского федерального округа (из Екатеринбурга). География стала сужаться. Надо подумать над тем, чтобы эту тенденцию возобновить.

Вы сдали выпускные экзамены, прошли самые разные собеседования, преддипломную практику, вас еще заставили проходить медкомиссию. Вы успешно сдали испытания во всех смыслах. Знаю, что здесь много отличников, людей с красным дипломом, а также тех, кто занимается общественной работой, волонтерским движением и межуниверситетскими обменами. Мы все это поощряем.

Что касается нашей мидовской организации. Здесь есть Совет молодых дипломатов и Совет ветеранов. Главное – поработав в Совете молодых дипломатов, не сразу переходить в Совет ветеранов, а какое-то время поработать в зрелом возрасте.

Не буду подробно говорить об обстановке в мире. Президент России В.В.Путин многократно её описывал, в том числе подробнейшим образом вчера, когда выступал на вечернем заседании по вопросам международных отношений и внутренних проблем, которые нам пытаются создать те, кто возомнил себя вершителями судеб.

Уверен, что вы знакомы с нашими оценками, совпадающими с подавляющим большинством государств мира. Называем его Мировое большинство. Это восемьдесят пять процентов населения. Никто из них к санкциям не присоединился. Да, иногда голосуют в ООН не так, как бы нам хотелось, но честно объясняют, что они это делают для того, чтобы «отделаться» от западных коллег, которые настырно, без зазрения и совести не дают всем остальным самим определиться, кто прав, а кто виноват.

Россия изложила причину, по которой она долгие годы не могла добиться результата и была вынуждена начать специальную военную операцию, чтобы ликвидировать прямую угрозу своей безопасности на своих границах, а не где-то за океаном. Запад это все осудил и изложил свою точку зрения. Казалось бы, если все остальные уважаются в качестве независимых государств, относитесь к ним как к взрослым людям, излагайте свою точку зрения, но не угрожайте, не заставляйте их делать так, как ты хочешь, вопреки их воле и желанию. Запад именно это и делает. Но это попытки всуе. Никто из стран Мирового большинства к никаким санкциям не присоединяется и не разрывает с нами отношения. Наоборот, торговля и инвестиционное сотрудничество с Китаем, Индией, государствами Персидского залива и многими странами Латинской Америки и Африки, бурно растут. Эта тенденция весьма устойчива. Не вижу причин, по которым все остальные стали бы в угоду Западу вредить самим себе, как он от них требует. Так уже делает Европа, которая по многим признакам является наиболее пострадавшей оттого, что он затеял против России, используя в качестве инструмента агрессии наших украинских соседей, точнее их руководство, которое имеет в основе своей легитимности антиконституционный государственный переворот.

У нас сейчас большое количество контактов с государствами Глобального Юга. Это и страны БРИКС, ШОС, наши ближайшие союзники и соседи, Белоруссия (строим с ней Союзное государство), ОДКБ, СНГ и ЕАЭС. У нас на подъеме отношения с Африкой. Второй саммит состоялся летом с.г. в Санкт-Петербурге. Осенью с.г. прошла Международная парламентская конференция «Россия-Латинская Америка». Успешно и результативно завершился саммит БРИКС в Южно-Африканской Республике. Заинтересованы в том, чтобы наши отношения со странами Глобального Юга развивались в полной мере. Они готовы к равноправному и взаимовыгодному взаимодействию. С нами согласовываются соответствующие проекты.

При этом мы не захлопываем дверь перед Западом. Если и когда они образумятся, «протрезвеют» от попыток упиваться собственным величием, безнаказанностью и исключительностью, и если обратятся к нам, сказав, что на самом деле надо воспользоваться тем, что мы по большому счету соседи, то будем думать. Неправильно не пользоваться этими огромными конкурентными преимуществами, которые предоставляет сейчас евразийский континент, как самый бурно развивающийся. Если обратятся с такими предложениями и будут готовы уйти от той линии, которую проводили с нами ранее, посмотрим, насколько они серьезны. Они всегда старались достигать договоренностей, которые пусть чуть-чуть, но в их пользу. Как правило, не чуть-чуть.

Как они потом поступали со всеми преимуществами, благами, которые им принесла Российская Федерация через проекты сотрудничества? Взорвали «Северные потоки», и никто никого не найдет и не обвинит. В лучшем случае «хулиганы на какой-то лодке», «два весла» и «три бомбы» все взорвали и «привет». То же самое происходит сейчас: украинские нацисты взорвали Каховскую ГЭС. Призвали несколько раз это расследовать, но никто ничего не хочет делать. Что касается ситуации с аммиакопроводом «Тольятти-Одесса». Удобрения, прежде всего, шли для Европы. Он взорван. Никто не беспокоится по поводу того, что такие вещи нужно пресекать. ЕС сам себя лишает дешевых российских энергоносителей и делает в угоду американцам колоссальные усилия, чтобы затратить деньги, строить специальные заводы, лишь бы перейти на сжиженный природный газ, который уже гораздо дороже. Это факт.

Равно как фактом является и то, что американцы приняли односторонние эгоистичные законы, благодаря которым немецкий бизнес, французский и других стран Евросоюза «потек» в Америку. Европа начинает испытывать то, что называют деиндустриализацией. Это их выбор. Мы чётко и ясно сказали.

Выступал 26 октября с.г. в Минске на конференции, которую Президент Республики Беларусь А.Г.Лукашенко созвал по проблемам евразийской безопасности. Подтвердили с нашими китайскими, белорусскими и другими коллегами заинтересованность в общем, континентальном сотрудничестве в Евразии. Это перспективнейший, самый густонаселенный, богатый природными ресурсами континент. Логистические возможности там далеко не исчерпаны. Если Европа, как она заявила, хочет отгородиться от России, значит будем выстраивать наши стратегические планы, исходя из этого и того, что полагаться на них больше нельзя. Когда захотят вновь к нам обратиться, мы уже будем решать, насколько это нам выгодно и можно будет гарантированно полагаться на их договороспособность.

Приветствуем наличие среди вас людей со знанием редких и восточных языков, которые сейчас активнейшим образом преподаются. Их количество расширяется в МГИМО: традиционный арабский язык, но также дари, азербайджанский, иврит, китайский, корейский, монгольский, таджикский, турецкий, хинди. Здесь есть и те языки, которые традиционно преподавались в МГИМО, но есть и новые, прежде всего это касается языков стран СНГ.

У нас есть возможности на Высших курсах иностранных языков совершенствовать языковые знания и добавлять к своему послужному списку знания еще одного, а то и нескольких иностранных языков. Будем всячески этому способствовать.

У вас хорошие базовые знания в профессиональном плане. В этом нет никаких сомнений. Есть все возможности самосовершенствоваться, в том числе на хорошо себя зарекомендовавших Курсах повышения квалификации в Дипломатической академии. Там тоже есть богатый опыт. Искренне рекомендую воспользоваться этими возможностями.

Нужно исходить из того, что в современном мире дипломат – это универсальный человек и специалист, который должен обладать знаниями языков, пониманием культурно-цивилизационного многообразия мира. Хорошо знать историю не только тех стран, в которых предстоит работать, но и прежде всего историю своего – российского – государства. В современных условиях – это цифровые технологии, искусственный интеллект и многое другое.

По всем этим казалось бы технологическим, узкоспециализированным вопросам существуют международные структуры, которые ведут переговоры о том, как регулировать эти сферы международной жизни, человеческой деятельности, которые появились только несколько лет назад. Непонятно, как сделать так, чтобы они, во-первых, не нанесли никому вреда. Знаете, сейчас тема искусственного интеллекта обсуждается. Во-вторых, как сделать так, чтобы никто из членов международного сообщества не ощущал себя ущемленным в тех форматах, которые будут согласованы для развития той или иной сферы деятельности.

Устав ООН гласит недвусмысленно, что Организация основана на суверенном равенстве государств. Это критерий, по которому оцениваем все, что происходит. Не было ни одной акции, которую США и их ближайшие союзники осуществили, начиная с создания ООН (со Второй мировой войны), которая уважала бы этот базовый принцип Организации – суверенное равенство государств.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > mid.ru, 31 октября 2023 > № 4518450

Иран поднялся на 10 мест по уровню ВВП среди 191 страны

Международный валютный фонд (МВФ) в своем последнем отчете “Перспективы мировой экономики”, получившем название "Преодоление глобальных расхождений", положительно пересмотрел свой прогноз роста Валового внутреннего продукта (ВВП) Ирана в 2023 году, ожидая, что экономика страны вырастет на 3 процента в этом году.

Согласно отчету, иранская экономика поднялась на 10 мест среди 191 страны мира и находится на 90-м месте, обогнав Великобританию, Нидерланды и Венгрию.

Согласно предыдущим отчетам МВФ, Исламская Республика занимала 100-е место среди экономик мира в 2022 году.

В своем предыдущем отчете, опубликованном в июле, фонд оценивал рост ВВП Исламской Республики в 2,5 процента к 2023 году.

Организация также пересмотрела свою оценку экономического роста Исламской Республики в 2022 году, установив, что рост ВВП страны за указанный год составит 3,8 процента. В июльском отчете экономический рост Ирана в 2022 году оценивался в 3,5 процента.

3,8-процентный рост экономики Ирана в 2022 году был выше, чем средний рост мировой экономики в этом году, и больше, чем экономический рост многих стран, включая Канаду, Китай, Германию, Южную Корею и Соединенные Штаты.

В отчете говорится, что инфляция в Иране, которая, как сообщалось, составила 45,8 процента в 2022 году, как ожидается, увеличится до 47 процентов в 2023 году, а затем упадет до 32,5 процента в 2024 году.

Пророчество о Донбассе

Луганский писатель Глеб Бобров за многие годы предсказал начало вооруженного конфликта

Елена Яковлева

Еще три года назад мы представить не могли, что "дроны", "беспилотники", "тепловизоры" и "лепестки" станут для нас трагической, но привычной лексикой.

Но писатель Глеб Бобров, глава Луганского Союза писателей, еще в 2006 году написал роман, точно показавший характер военных действий и новое оружие. "Леопарды", "Крабы", БПЛА - все это есть в его романе-антиутопии "Эпоха мертворожденных". И бои в нем идут такие, которые мы сейчас видим в телерепортажах с СВО.

На 17 лет раньше нас всех он понял, какими будут сегодняшние бои. Почему?

Говорит, что, в отличие от большинства российской публики, без скепсиса слушал Жириновского. Ну и товарищ его, философ Константин Деревянко, все повторял, что столкновения между Россией и Украиной - вопрос времени.

Сам он начал думать что-то подобное, когда услышал, как преподаватель украинского языка из Луганской области поехала на учительский симпозиум в Киев, и ей там не дали сделать доклад на русском. Русскоговорящую и русско-мыслящую ее одернули из президиума: в нашем храме науки "на ворожьей мове не размовляют". Она закрыла доклад, развернулась и молча вышла из зала.

Глеб, сам из учительской семьи (первое место работы после армии - военрук), подумал: ох, с характером женщина, недаром заслуженный учитель Украины.

Во время Майдана-2004 года он уже работал в медиа журналистом, пиарщиком, занимался выборами, политические процессы становились его профессией.

Когда был координатором работы общественных приемных Виктора Януковича по Луганской области, запомнил, как во время первого Майдана и третьего тура президентских выборов к штабистам зашел чиновник из администрации и неожиданно спросил: "Бобров, как афганец, скажите, если дело перейдет к силовому противостоянию с Майданом, надо раздавать оружие штабу?"

"Ого", - подумал Глеб и посоветовал раздать оружие не только штабу.

После первого Майдана у него и возник замысел романа.

Запомнил, как ехал в автобусе жарким летним днем 2005 года (в Луганске летом до 40 градусов в тени) среди бесконечных городских роз, и "мысль пришла, как озарение".

Сразу стал ясен сюжет. Сидит герой в лагере военнопленных, прокуратура его допрашивает, допрос похож на беседу, а между беседами - война.

Кто-то когда-то ему сказал, что писать надо о том, что никто не знает, а ты знаешь досконально.

Поэтому первое, за что он взялся, было изучение военных премудростей. Принялся читать учебные пособия, монографии и статьи на сайтах военных училищ.

"Например, минное дело... У меня отец сапером прошел Великую Отечественную и Советско-японскую и что-то мне рассказывал, но сам-то я не сапер".

Потом пришлось заняться тактикой и вопросами связи. Вослед беспилотными летательными аппаратами - БПЛА. "Сейчас каждый школьник знает, как с него сбросить гранату в чужой окоп, а тогда об этом никто не знал". Затем тепловизоры…

На своем военном ветеранском сайте консультировался с парнем, из-за которого еще на выпуске передрались два или три российских военных завода. Благодаря его ноу-хау в технологическом процессе обработки живучесть 76-мм орудия увеличилась на 10 тысяч выстрелов, то есть вдвое.

На все это у Глеба ушло больше года. И все давалось нелегко, кроме психологии солдата. "За спиной у меня Афганистан - с 1983 по 1985-й. Служил в пехоте, снайпером, и солдатский хлеб знаю до каждой крошечки".

За роман он сел в середине 2006 года.

Если хочешь написать вещь, которую будут читать и через 10 лет, надо обязательно писать кровью сердца, уточняет. То есть пропускать через себя, жить этим.

Он и жил. Так остро и ярко, что как только его герои вышли из боя под Сутоганом, он улетел на 20 дней в реанимацию и на полтора месяца в больницу - инфаркт.

Когда начал расхаживаться, для переключения и отдыха перечитал "Историю государства Российского" Карамзина - полторы тысячи страниц, не спеша. А к июню опять сел за книгу.

Потихоньку разгонялся-разгонялся и к концу опять "молотил" по 20 тысяч знаков в день всю неделю, без выходных.

Говорю ему, что любимая мною первая часть книги похожа на кино - не можешь оторваться. "Да у меня в голове и было кино", - отвечает.

"Кино" для него - критерий. Когда к нему приходит кто-нибудь с новой книгой: "Глеб, порекомендуй, где издать", он обычно открывает ее на середине. "Если ко второму абзацу в голове не началось кино, закрываю и вежливо говорю: иди…".

На середине книги видно - умеет автор погружать читателя в свой текст или нет.

В середине августа 2007 года он выложил роман на ветеранский литературный сайт "Art of War" - "Искусство войны". "В сегодняшнем мире спекуляции и торгашества люди должны иметь альтернативный бесплатный доступ к литературным текстам".

И буквально через несколько дней журналисты, блогеры и другие писатели начали писать о его "Эпохе…" как о книге-событии.

В 2008-м опубликовал роман в ЭКСМО, Яузе - крупном издательстве с контрактами с тысячами магазинов, книжными ярмарками, выставками и неплохими гонорарами… (Жалуется: в Луганске издадут 1200 книг, и иди, продавай, куда хочешь). Роман выдержал шесть изданий. Потом права на него передали издательству "Питер", и вышло еще два тиража. Всего книга выдержала 10 переизданий.

А он "попал" в будущее. Увидел и описал в 2006-м то, что мы увидели на фронте в 2022-м и 2023-м.

Начал с предельно знакомого - места действия. Лисичанск, Донецк, Часов Яр - места, где он родился и прожил 60 лет.

Перед тем, как писать "Сутоганскую бойню", попросил своего друга свозить его в этот район. "Мы ехали, и я по дороге рисовал в тетради военную карту. Тут поворот, там горка, здесь можно поставить батарею. И все просчитал в метраже. Потом открыл наставления по минированию и решал, куда отстрелить "Лепестки", которыми украинцы потом засыпали весь Донецк".

После выхода книги к нему приезжали ребята из крутых военных подразделений: "Глеб Леонидович, книжку подпишите, мы ее вслух читаем как учебное пособие".

Он угадал даже типы артиллерийских орудий и танков.

Сейчас на СВО активно воюет самоходная артиллерийская установка "Краб", описанная в его романе. ("Достаточно было посмотреть организационную структуру вооружения польской армии, чтобы вписать ее в роман".) Немецкие "Леопарды" тоже в нем есть. Плюс к "Леопардам" "Оплоты", "Тварды" и польские ЗУ "Зюзаны".

НАТО в его романе действует на Украине открыто. За что его после выхода книги тыкали носом: "Бобров, ну какие младоевропейцы (блок молодых натовских стран - Польша, Прибалтика, Чехия)?!" Бобров отвечал: "Подождите, дойдет и до этого". И дошло. Вот они "младоевропейцы" на СВО при всем своем идеологическом параде. "Я - пиарщик, политолог, конструировал избирательные программы, понимая, как будут действовать наши оппоненты - прозападники", - объясняет истоки своей прозорливости. Подчеркивая, впрочем, что участие Польши, Чехии и прибалтов в военных действиях - это даже не прозорливость - очевидность.

"Стрельба из САУ "Краб" на дистанцию 15-20 км так сложна, что командир САУ - это обычно офицер, окончивший военное училище. А если сержант, то с обучением полгода-год или, скорее всего, контрактник. А этих САУ сотни. Откуда взяться на них украинским экипажам? Ниоткуда. Поляки на "Крабах" воюют, и все это знают".

А реактивная система залпового огня HIMARS наводится по GPS, и этому надо очень долго учить человека со знанием английского. Так что американцы воюют "Хаймарсами". По официальной версии - наемники. "Так что, видите, и с участием НАТО я "попал". Он хоть и не официально, но воюет. Ведет конфликт руками украинцев. И боится ответного удара".

Общее попадание в правду СВО в романе, по словам автора, достигает 70-80 процентов.

Из того, что он не угадал, самое для него удивительное - открытая помощь России ЛНР и ДНР в 2022 году.

Еще у него в романе не было Минских соглашений.

И он не догадывался, что "мы сдуем последствия санкций, как перхоть с плеч".

Роман закончился до того, как началась СВО.

А дальше он проживал то время, которое описал.

Когда в 2014-м началось наступление украинских войск, они подошли к Луганску, бои шли в Хрящеватом (дальше - автомобильный рынок и уже городские кварталы), в городе не могли собрать тысячи человек ополчения. Сейчас воюет 200-250 тысяч человек. И он все это пережил - от невозможности собрать тысячу человек до армии в 250 тысяч. Видел, как поднимались и шли воевать его друзья. "Сердце надо беречь!" - говорил друзьям после инфарктов. "А Попасную разве не надо брать?" - отвечали они ему.

Бобров уверен, что СВО поменяла нам концепцию армии. Мы отказались от мечтаний о высокопрофессиональном экспедиционном корпусе в 200-250 тысяч человек с отличным высокоточным оружием, тепловизорами и проч. Такой корпус хорош для того, чтобы прийти в небольшую страну типа Сирии и навести там порядок. А СВО показала, что сегодня на повестке дня - военные действия континентального масштаба. Военные заводы, работающие в три смены, новые военные производства, обучение людей, вплоть до сварщиков, токарей, каждого - около двух лет.

Он очень гордится началом спецоперации. "Современная Россия очень хорошо поняла, что происходит, все четко просчитала и ударила первой. А не как в 1941-м..."

Удивляется нежеланию Москвы, где у него живут дети, хоть в чем-то разобраться по сути. "Можно же сесть в машину, за 10 часов доехать до Луганска, поговорить с людьми, пойти в госпиталя - у нас полные госпиталя раненых".

Гордится ходом СВО. Если опустить проблемы со снабжением и конфликты интересов в ее начале, то сражаются наши замечательно. Украина же была уверена, что Мариуполь и "Азовсталь" не возьмут: на десятки метров закопанные вглубь бункера, цитадель. И Артемовск было невозможно взять… И Северодонецк, где огромные емкости с химией.

И все это мы взяли. Все сделали.

В том числе и потому, что умеем смотреть вперед. И видеть достаточно далеко.

В начале 90-х Глеб Бобров, у которого в семье родителей все были педагогами, но немало было и художников, несколько лет работал художником Луганского цирка. Голодное время, есть нечего. Обрезками от костей, подаренными дрессировщиками тигров для брошенной цирком и подобранной им доберманши, его семья питалась месяц. "Такая была жизнь".

И хоть 30 его картин однажды выкупила - для украшения офиса - немецкая компания, овладевшая в Луганске швейным объединением "Стиль", перспектив как у художника у него все равно не было ("Для этого надо жить в Европах или в Москве и Питере".). Ну и художественного образования тоже. "А самодеятельные сюрреализмы и прочий постмодерн уже как-то никого не грели".

Подталкиваемый друзьями, он написал свои первые афганские повести и рассказы. Воронежский писатель Иван Евсеенко прислал ему очень хорошее, поддерживающее письмо, пригласил в гости и опубликовал их в журнале "Подъем".

Тогда друг, философ Константин Деревянко подарил ему немецкую пишущую машинку "Эрика". А вскоре пришла эра интернета, и все значительно ускорилось. "Без интернета я бы писал "Эпоху мертворожденных" лет 10, наверное, - с таким-то количеством учебников".

Но вообще, он считает, что любому виду искусства надо учиться всю жизнь. И учится. "До сих пор читаю учебники по драматургии, по кинематографии. Лекции Тарковского вот недавно привезли".

"Германия прежде всего". Как уроженка ГДР создает партию, которая может "разорвать" старые элиты ФРГ

Василий Федорцев

Немецкий политик Сара Вагенкнехт намерена привлечь на сторону своей будущей партии самый широкий круг сторонников и уже следующей осенью одержать победу на выборах в восточных немецких землях. "Вполне может так случиться, что в одной или нескольких федеральных землях наши избиратели доверят нам участие в правительстве", - говорит она в интервью журналу Focus. Будь сейчас выборы в бундестаг, за еще не созданную партию проголосовали бы 14 процентов немецких граждан - больше, чем за "Зеленых", и почти столько же, сколько за социал-демократов, возглавляющих правительство ФРГ. Но, по оценкам социологов, электоральный потенциал партии Вагенкнехт значительно выше и достигает 25-27 процентов. Осталось только его реализовать.

Вагенкнехт, по ее собственным словам, не намерена создавать вторую "Левую партию", членом которой она была много лет, и вообще использовать в названии будущей партии слово "левая". "Название партии должно найти отклик у широкого спектра наших потенциальных избирателей", - объясняет она в интервью. Если верить соцопросам, на сторону Вагенкнехт готовы перейти не только протестные избиратели "Альтернативы для Германии" или тех же "Левых", но и сторонники системных партий, в том числе либеральной СвДП и консервативного блока ХДС/ХСС. Разочарование сейчас охватило весь политический спектр Германии. Немцы больше не верят своей политической элите, а если и отдают ей свой голос, то скорее по привычке или потому, что больше голосовать не за кого. И Вагенкнехт все это хорошо понимает.

"Что должен выбрать тот, кто хочет разумной экономической и энергетической политики, большей социальной справедливости, внешней политики в традициях политики разрядки Вилли Брандта?" - задается она вопросом в интервью Berliner Zeitung и сама же на этот вопрос отвечает: "Таких предложений нет". Справедливости ради надо сказать, что отчасти этот спрос удовлетворяет АдГ, о чем свидетельствует рост ее популярности в последние полгода. Но у "Альтернативы" серьезные проблемы с имиджем, и для многих немцев она абсолютно неприемлема. Именно на эту весьма значительную часть аудитории, судя по всему, рассчитывает Вагенкнехт. В отличие от правого радикализма левый в Германии не считается серьезным политическим проступком. К тому же сама себя Вагенкнехт называет "левым консерватором". Говоря о необходимости перемен, она также считает необходимым многое сохранить - от немецких культурных и социальных ценностей до промышленного потенциала.

По мнению газеты Berliner Morgenpost, партия Вагенкнехт уже подыскала для себя свободное место на политическом рынке Германии - это сочетание левых идей с национальной ориентированностью. "Сильный акцент на социальной сфере против крупных концернов и глобализации, против США и с симпатией к России, здоровая доза евроскептицизма и лозунг "Германия прежде всего" - такой смеси в стране еще не было", - пишет издание. Ко всему этому можно добавить личную харизму, узнаваемость и популярность самой Вагенкнехт, и в сумме получится та формула успеха, на которую вполне может рассчитывать будущая партия. И главным для нее будет даже не программа, поскольку политические взгляды Вагенкнехт и ее сторонников хорошо известны немцам.

Основной задачей станет удержать баланс - не испортить себе имидж неосторожными высказываниями или поступками и не оттолкнуть тем самым потенциальных избирателей. Поэтому, как говорит Вагенкнехт, "надо сделать все, чтобы не допустить попадания в партию сумасшедших или экстремистов". Тем более что за партией будут очень внимательно следить, и любая ошибка будет тут же использована против нее.

По сути, кампания против Вагенкнехт и ее партии уже началась. Но пока немецкие СМИ скорее "прощупывают почву". Саму Вагенкнехт обвиняют в популизме и авторитарных замашках, а партии насмешливо прогнозируют провал. "Пока она не пройдет проверку выборами, все это не более чем болтовня", - пишет левая газета taz, сравнивая будущую партию с "недоработанным стартапом". Но уже слышны и вполне серьезные опасения. "Успех сил Вагенкнехт еще больше усложнит остальным партиям формирование правительств, особенно в восточных землях", - констатирует журнал Spiegel. И это, наверное, главное, чего сейчас опасается немецкая политическая элита. В сумме с АдГ партия Вагенкнехт, по данным соцопросов, берет в бундестаге около трети мест, в парламентах восточных земель - гораздо больше. И просто игнорировать это, как раньше остальные партии игнорировали "Альтернативу", уже не получится.

Сергей Шойгу: Запад цинично выбрал Украину в качестве тарана против России

Юрий Гаврилов

Линия Запада на неуклонную эскалацию конфликта с Россией несет угрозу прямого военного столкновения ядерных держав, что чревато катастрофическими последствиями. Об этом в понедельник на X Пекинском Сяншаньском форуме заявил министр обороны РФ Сергей Шойгу.

По его словам, США и НАТО продолжают всерьез рассчитывать, что им удастся подорвать безопасность России и лишить нас воли к сопротивлению. "Однако ситуация в зоне специальной военной операции свидетельствует о бесперспективности этих планов", - считает министр обороны РФ.

Шойгу проинформировал, что только с 4 июня - то есть с начала широко разрекламированного и щедро спонсируемого Западом украинского контрнаступления - Киев потерял свыше 90 тысяч военнослужащих убитыми и ранеными, около 600 танков и почти 1 900 бронемашин различного класса. "При этом на поле боя не было достигнуто никаких тактически значимых успехов", - отметил глава российского оборонного ведомства.

Он добавил, что Вооруженные силы РФ продолжат методично и уверенно выполнять поставленные задачи, обеспечивать безопасность мирных жителей.

Говоря об истоках этого конфликта, министр напомнил, что, пренебрегая законными правами России на обеспечение своей безопасности, Белый дом упорно проводил экспансию управляемого им блока НАТО на восток. Эти агрессивные шаги вынудили нашу страну принять контрмеры. В ответ Запад открыто взял курс на нанесение России "стратегического поражения" в развязанной против РФ гибридной войне. "В качестве тарана цинично выбрана Украина, которой отводится роль лишь расходного материала", - заявил Шойгу.

Министр подчеркнул, что США, полностью подчинив себе страны западного лагеря, сфокусировали их военно-политические ресурсы на задаче любыми методами сохранить ускользающее глобальное доминирование. "Добиваясь подавляющего геополитического и военно-стратегического превосходства, Вашингтон годами целенаправленно расшатывал и разрушал основы международной безопасности и стратегической стабильности, включая систему соглашений по контролю над вооружениями", - напомнил Шойгу.

Он уверен, что современные катаклизмы в международных отношениях напрямую связаны с противодействием отдельных государств неизбежному укреплению многополярного мира, их попытками во что бы то ни стало сохранить собственную гегемонию. "Страны, которые выступают против западного неоколониального диктата и отстаивают принципы равноправия, полицентричности и неделимости безопасности, подвергаются ожесточенному давлению, вплоть до силового прессинга и попыток политико-экономического удушения", - заявил министр обороны РФ.

Шойгу дал понять: даже в таких непростых условиях Россия открыта для обсуждения и решения любых вопросов в области безопасности. Но, предупредил министр обороны РФ, этот диалог возможен, если он будет честным, равноправным и основанным на взаимном уважении договаривающихся сторон. "Однако без пересмотра Западом своей деструктивной линии, которая предусматривает нанесение России стратегического поражения, плодотворные переговоры в этой сфере вряд ли возможны", - указал глава военного ведомства РФ.

Шойгу также сказал, что на случай создания необходимых условий Россия сохраняет готовность к политическим дискуссиям на реалистичных началах - как по постконфликтному урегулированию украинского кризиса, так и по параметрам дальнейшего сосуществования с Западом в целом.

"При этом важно обеспечить равноправные отношения между всеми ядерными державами - постоянными членами Совета Безопасности ООН, которые несут особую ответственность за поддержание мира и глобальной стабильности. Чтобы сформировать справедливый, многополярный миропорядок, требуется обновить архитектуру международной безопасности, придать ей большую устойчивость. Для этого необходимо объединить усилия всех заинтересованных стран", - уверен Шойгу.

Министр также подчеркнул, что Москва и Пенкин выстраивают российско-китайское всеобъемлющее партнерство и стратегическое взаимодействие. По оценке Шойгу, они становятся все более привлекательными для других государств, вовлекают их в сотрудничество с Россией и Китаем. Модель межгосударственных отношений двух стран министр обороны РФ у назвал образцовой. Он заявил, что "круг наших друзей и единомышленников, не желающих быть втянутыми в навязываемую коллективным Западом конфронтационную повестку, неизменно ширится".

- Форум в Пекине убедительно зарекомендовал себя как авторитетная и востребованная дискуссионная площадка, - подчеркнул российский министр. - В дружественной и конструктивной атмосфере здесь обсуждаются насущные вопросы региональной и глобальной безопасности, актуальные направления военного сотрудничества. Он наглядно показал, что все больше стран выступают за справедливое и устойчивое многополярное мироустройство, основанное на культурно-цивилизационном многообразии, взаимовыгодном сотрудничестве и выверенном балансе интересов членов мирового сообщества. Мы наблюдаем укрепление новых экономических и политических центров, которые готовы отстаивать свой суверенитет, национальные интересы, традиции, культуру и уклад жизни.

Шойгу напомнил, что об этом говорилось в ходе встречи президента РФ Владимира Путина с председателем КНР Си Цзиньпином. "Главы наших государств выразили настрой на всемерное развитие российско-китайского всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, в том числе в военной и военно-технической области. Подчеркнули нацеленность на укрепление практического сотрудничества и тесную координацию на международной арене", - напомнил глава военного ведомства РФ.

Он назвал абсолютно беспочвенными претензии Запада к России по поводу якобы снижения ею порога применения ядерного оружия, в том числе вследствие отзыва ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. "Ядерная доктрина России не изменилась и по-прежнему предусматривает применение ядерного оружия только в двух случаях: в ответ на ядерный удар противника либо при наличии угрозы существованию России, даже если против нее применяются обычные средства вооружения", - напомнил министр обороны РФ.

Отзыв нашей страной ратификации Шойгу пояснил так: "Это лишь стремление обеспечить баланс с Соединенными Штатами Америки, которые этот договор так и не ратифицировали. Речи о его разрушении не идет".

Приглашение европейцев к торгу: Что стоит за заявлением Украины о непродлении договора о транзите российского газа

Сергей Тихонов

Глава "Нафтогаза" Алексей Чернышов заявил, что Киев не будет продлевать договор с "Газпромом" о транзите российского газа через Украину в Европу. Срок действующего контракта истекает в конце декабря 2024 года. Чернышов подчеркнул, что сейчас Украина выполняет условия договора только из-за обязательств перед европейскими партнерами.

Уже в последнем заявлении есть изрядная доля лукавства. Даже несмотря на более чем трехкратное снижение объемов украинского транзита российского газа в Европу по сравнению с 2020 годом (со 150 млн кубометров в сутки до 40 млн кубометров в сутки), Киев получает выплаты (около 1,2-1,3 млрд долл. в год), как будто Россия прокачивает 109 млн кубометров в сутки. Таковы условия договора, заключенного по формуле "качай или плати".

В 2023 и 2024 гг. минимальные объемы прокачки, за которые наша страна обязана заплатить, - 40 млрд кубометров газа в год, но в действительности в лучшем случае прокачается чуть более 16 млрд кубометров. И абсолютно ясно, что даже если переговоры с Украиной о последующем транзите все же начнутся, то минимальные объемы транзита с учетом сегодняшних реалий снизятся приблизительно в три раза. Соответственно упадут и доходы Украины от прокачки российского газа. А это для Киева будет уже мелочь. Для сравнения, невоенная помощь Запада Украине в 2022 году оценивается приблизительно в 38 млрд долл.

В сохранении даже таких объемов транзита будут заинтересованы несколько стран Центральной Европы. Например, Венгрия, с которой у Киева сейчас не самые лучшие отношения.

Главный бенефициар полного прекращения транзита как экономически, так и политически - США. Они всеми силами стараются снизить присутствие России на энергетическом рынке Европы. И они же предоставляют Украине самую серьезную финансовую поддержку. Едва ли в Киеве даже теоретически рассматривается дилемма - пойти против воли США и улучшить отношения с Венгрией или еще больше обострить разногласия с Будапештом и умаслить Вашингтон. Второй вариант для Украины наиболее целесообразен и выгоден. Невоенная помощь США Украине в 2022 году составила около 19 млрд долл.

В результате на одной чаше весов у Украины оказываются потенциальные 400-500 млн долл. за транзит российского газа, смутные перспективы наладить отношения с Венгрией и не расстроить отношения с несколькими странами Центральной Европы (Словакия, Австрия и другие). На другой чаше - продолжающиеся миллиардные вложения в экономику Украины, поддержка США, Великобритании и других крупных стран Европы, уже отключенных от российского газа. Выбор очевиден. Но едва ли другие страны Европы так просто сдадутся, а учитывая рост центробежных настроений, в ЕС с ними придется считаться.

Сокращение поставок газа обернется дополнительными потерями для европейской экономики, с учетом того, что экономия сырья уже привела к промышленной рецессии в странах Европы, считает эксперт Института развития технологий ТЭК Кирилл Родионов. По данным Евростата, август 2023 года стал шестым подряд месяцем, по итогам которого в странах еврозоны было зафиксировано сокращение промышленного производства (год к году).

В свою очередь, рост доли сжиженного природного газа (СПГ) в структуре импорта газа в ЕС создает риски роста цен в зимний период, когда для привлечения дополнительных объемов сырья европейские потребители будут вынуждены предлагать более высокую, чем в странах Азии, цену. При этом из-за экономии сырья выработка электроэнергии из газа в ЕС по итогам первых девяти месяцев 2023 года сократилась на 14% в сравнении с аналогичным периодом 2022 года. Поэтому европейским потребителям не будет выгодно прекращение транзита российского газа через территорию Украины. А значит, новое транзитное соглашение будет подписано. Скорее всего, во второй половине 2024 года, считает Родионов.

Это уже не первое заявление, сделанное в Украине, о прекращении транзита российского газа, говорит замглавы Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач. Оно и все предыдущие сделаны предельно обтекаемо, мол, не будем инициировать продление. Это явно приглашение к торгу европейцев, которые заинтересованы в получении российского газа через Украину. А они, очевидно, есть, поэтому транзит, несмотря на обстановку, продолжается, поясняет Гривач.

А Европе есть о чем торговаться. Правда, уже не всей. После подрыва "Северных потоков" и остановки газопровода "Ямал - Европа" оставшиеся потребители российского газа потеряли поддержку крупнейшей экономики ЕС - Германии. В результате их позиции достаточно слабы.

Но сбрасывать их со счетов тоже не получается. Главный фактор, на который сейчас рассчитывают в ЕС, - это рост производства СПГ. Он ожидается в 2025 году. По некоторым прогнозам, этот рост даже приведет к небольшому избытку предложения на рынке. Проблема в том, что у таких стран, как Венгрия, Словакия, Австрия, нет выхода к морю. Им придется получать уже регазифицированный СПГ (переведенный обратно из жидкого в газообразное состояние) из других стран по трубопроводам. С большой долей вероятности он окажется дороже нашего газа.

Как отмечает Гривач, через Украину сейчас идет около 1 млрд кубометров в месяц. Конечно, их можно заместить. С некоторыми техническими сложностями и за дополнительные деньги, можно даже сейчас. Но Европа находится в энергетическом и, как следствие, экономическом кризисе. Если речь идет о восстановлении энергопотребления и экономической активности, то за счет СПГ это не удастся сделать быстро.

Остается Россия и ее заинтересованность в продолжении транзита. Сокращение поставок на запад еще сильнее уменьшит наше присутствие в Европе. И по каким бы причинам это ни произошло, означать это будет лишь то, что нас вытеснили с этого рынка. Да, он почти не рос последнее десятилетие, но это был главный и, что самое важное, самый большой по объемам рынок сбыта для нашего трубопроводного газа. Впрочем, по мнению Гривача, мы уже не рассчитываем на рынок Европы как стратегический. Если есть возможность, газ продается, лишней выручки не бывает.

На будущее транзита нашего газа через Украину также могут повлиять политические и социальные настроения в Европе, которые находятся под серьезным давлением со стороны США. Не случайно в ущерб экономическим интересам стран ЕС разыгрываются самые разные сценарии по отказу от любого сотрудничества с российскими энергетическими компаниями. Так происходит в Болгарии, из-за чего может закрыться нефтеперерабатывающий завод (НПЗ) "Лукойла" в Бургасе. Завод обеспечивает топливом не только Болгарию и дает работу нескольким тысячам человек.

Так происходит в Венгрии со строительством двух новых энергоблоков на атомной электростанции (АЭС) "Пакш-2". Дочерняя компания немецкой Siemens не может получить разрешение на поставку системы управления технологическими процессами для АЭС. Самое парадоксальное в этой истории, что запуск этих энергоблоков позволит Венгрии снизить зависимость от российского газа.

Так же может произойти с нашим газом, если удастся настроить общественное мнение против продления поставок. Голос здравого смысла, говорящий о том, что российский газ - это экономически выгодно, что он сдержит и без того растущие цены на энергию, что позволит расти производству и быть независимыми от меняющейся конъюнктуры, потонет в шуме с призывами запретить, отказаться, перекрыть трубу и прочих громких, но пустых лозунгов.

Константин Симонов, профессор Финансового университета при Правительстве РФ:

-Ключевой момент заключается в том, что на Украине сейчас радикально поменялась экономическая модель. Сейчас Киев продает только одну услугу под названием - конфликт с Россией. И за это хорошо платят. Объем финансовой помощи (не военной), которую получает Украина, за 2022 год примерно совпадает с бюджетом этой страны 2021 года.

В сегодняшней ситуации сам факт транзита выглядит довольно странным. Я думаю, что во многом он объясняется тем, что европейцы очень просят этот канал не перекрывать. Просят в первую очередь не Украину, а США. Но торг Украины за транзит идет именно с Европой.

Есть и еще один важный момент. В 2024 году на Украине и во многих других странах пройдут выборы. И далеко не факт, что у власти останутся те же люди, что сейчас. Это классическая ситуация, когда действующая власть говорит как бы от своего имени в будущее. Только мандата на это будущее у них пока нет. Поэтому все еще 150 раз может измениться.

Дубай стал одним из ведущих направлений мира, где удаленные работники и фрилансеры могут совмещать трудовую деятельность и разнообразный отдых, говорится в исследовании немецкой компании WorkMotion.

Популярность Дубая начала активно расти после внедрения гибкого графика работ во многих компаниях. Находясь в Дубае, работники могут выполнять свои задачи и одновременно наслаждаться сменой обстановки.

В исследовании оценивались такие факторы, как визовые правила, инфраструктура для удаленной работы, безопасность, мобильность, уровень счастья, доступность городов и ставки подоходного налога. Первое место рейтинга среди всех городов мира заняла Барселона.

Дубай занял второе место рейтинга и стал единственным направлением, предлагающим нулевую ставку подоходного налога. Тем самым, эмират стал предпочтительным городом для работников, желающих минимизировать налоговые расходы.

По показателю безопасности Дубай уступил только швейцарскому Берну. Высокой оценке Дубая способствовали его строгая правоохранительная политика и абсолютная нетерпимость к преступности в сочетании с эффективным и быстрыми реагированием полиции на ЧС.

С приближением зимы цифровые кочевники перебираются в более теплые края, например, в ОАЭ, где средняя зимняя температура составляет + 22,6°C. Они также могут насладиться теплой погодой, пляжным отдыхом и высоким качеством жизни.

Удаленным работникам, которые перебираются на зиму в Дубай, следует брать с собой легкую одежду, а также запастись солнцезащитным кремом, поскольку Солнце зимой светит не менее 8,6 часов в день. Также Дубай предлагает фрилансерам чистые улицы и передовую инфраструктуру.

Иностранные студенты рассказали о высшем образовании в китайском стиле

Сюэ Чэнь

Первый день в университете - это холст, залитый красками ожидания и волнения, а иногда и просто нервозности. В последнем выпуске программы "Сила молодежи" (Youth Power) проекта газеты China Daily, который транслировался онлайн 30 августа, группа иностранных студентов, обучающихся в китайских университетах, поделилась своими впечатлениями от университетской жизни.

Диего Родригес, студент из Испании, поступив на первый курс Университета Цинхуа, был удивлен, что в его общежитии есть комнаты для самостоятельной учебы, ведь в испанских кампусах единственное место, помимо общежития, где можно учиться, - это библиотека. "Комнаты в китайском университете - это светлые помещения, оборудованные столами, стульями и ничем больше. Люди ходят туда только для того, чтобы учиться", - сказал Родригес, добавив, что это очень удобно для такого полуночника, как он, так как это дает ему возможность заниматься, когда его соседи по комнате уже спят, а библиотека закрыта.

Леопольд Линд, также первокурсник Цинхуа, приехавший из Германии, подчеркивает, что в китайских университетах уделяют особое внимание физической подготовке. "Сегодня утром мы даже занимались кунг-фу. Это было очень круто", - сказал он.

Это подтвердила и Юлия Темелиди, старшекурсница Цинхуа из России. "В России физкультура не является обязательной, - сказала она. - Но в Цинхуа нам нужно брать уроки плавания. Если вы не сдадите экзамен, то вы не сможете получить аттестат о высшем образовании".

Ван Личэн, китайский студент Пекинского университета, говорит, что тревога - это распространенная проблема, с которой сталкиваются учащиеся, и преодолеть ее можно только откровенно общаясь со сверстниками. "С моей точки зрения, тревога возникает главным образом тогда, когда вы думаете, что проблемы есть только у вас, а у других их нет", - сказал он, добавив, что, поступив в высшее учебное заведение, вы попадаете в новый большой мир, и может появиться ощущение потерянности, замешательства и неуверенности в себе и своем будущем. Но разговоры с сокурсниками позволяют понять, что "у всех есть свои проблемы, и каждый старается с ними справиться по-своему".

Юлия до сих пор вспоминает сложности, с которыми она столкнулась на первом курсе, и помощь, которую она получила в то время от более опытных студентов. Поэтому она рассматривает свою университетскую жизнь как непрерывный путь личностного роста. "Первый год я была похожа на ребенка, который пытается все получить и все понять, - объяснила она. - На четвертом курсе у меня уже более взрослый взгляд на вещи". Теперь, в качестве волонтера в этом семестре, на ознакомительной сессии университета Юлия делится своим опытом и помогает новичкам сориентироваться на первых порах. Юлия шутя предложила студентам начинать романтические отношения еще во время учебы, поскольку умение любить кого-то является важной частью становления личности. "Наслаждайтесь общением, - сказала она. - Влюбиться в университете - это определенно то чувство, которое вам понравится и которое вы никогда в жизни не забудете".

Ван сделал несколько необычное предложение - попытаться запомнить имена всех сокурсников по вашей специальности, даже если их сотни. Эта рекомендация предназначена не только для потенциальной взаимопомощи в будущем, но и для того, чтобы подчеркнуть важность человеческого контакта. "В сегодняшнем мире мы все меньше и меньше хотим по-настоящему узнать друг друга, но попытка запомнить имена людей может стать первым шагом", - сказал он.

Джуд Шараф, студентка из Болгарии пожелала себе и другим абитуриентам решимости и силы воли - качеств, которые помогают студентам преодолевать многочисленные трудности, с которыми они могут столкнуться в университете. "Я не буду сравнивать себя с другими. Я буду сравнивать себя только с собой вчерашней. Если сегодня я на ступеньку выше, чем вчера, то это уже хорошо - значит, у меня есть смелость продолжать двигаться вперед", - сказала она.

Бренды "Сделано в Китае" завоевали хорошую репутацию среди иностранных клиентов

Ци Жэнь

Китайские компании, планирующие осваивать зарубежные рынки, могут добиться снижения затрат и увеличения реальной выгоды благодаря репутации китайских производителей, растущему доверию к продукции и оборудованию из Китая, налаживанию связей с местными клиентами.

Как сообщила сотрудник китайской фирмы, работающей в России, все больше китайских предпринимателей рассматривают возможность открытия здесь офисов, для того чтобы заполнить нишу, образовавшуюся после ухода европейских компаний и внести свой вклад в китайско-российское сотрудничество в сфере строительства.

По словам торгового представителя китайской компании Qunfeng в России Гуань Шуаншуан, с углублением координации между инициативой "Один пояс и один путь" и Евразийским экономическим союзом на российском рынке образовалась огромная потребность в дорожно-строительной технике, поскольку увеличились объемы госзаказов в сфере строительства объектов инфраструктуры. В мае компания Qunfeng в числе более 700 экспонентов со всего мира приняла участие в международной выставке строительной техники и технологий - CTT Expo Russia, проходившей в Москве.

"Наша площадка всегда была отражением ситуации на рынке строительной отрасли. В этом году мы представили еще более полную картину трех взаимодополняющих направлений - строительной техники, коммерческого транспорта и послепродажного обслуживания, - каждое из которых представляет собой отдельный полноценный проект", - рассказала директор выставки СТТ Экспо Марина Вашуркина.

"Посетители хлынули в выставочный центр в первый день выставки CTT Expo Russia", - рассказала Гуань. По ее словам, это повысило доверие компании к российскому рынку.

Компания Qunfeng Intelligent Machinery, базирующаяся в провинции Фуцзянь, была основана в 1995 году. Ее основная деятельность связана с исследованиями, разработкой, производством, поставкой и обслуживанием строительного оборудования, машин для изготовления строительных блоков.

По данным Росстата, импортная продукция составляет более 75 процентов сектора рынка экскаваторов и более 90 процентов сектора рынка погрузчиков в России. В последнее десятилетие прослеживается тенденция: успешные российские предприятия в стратегии своего развития за основу берут интернационализацию бизнеса и устанавливают партнерские отношения с иностранными компаниями, предусматривающие поэтапную локализацию производства, включая проекты сборки известных иностранных брендов дорожно-строительной техники.

Как отметила Гуань Шуаншуан, из-за острой потребности в машинах для изготовления блоков компания Qunfeng вышла на российский рынок в 2008 году. Сейчас клиенты китайской компании - это в основном представители Дальневосточного региона России, а общий объем экспорта оборудования достиг более 1,1 миллиона долларов.

В рамках инициативы "Один пояс и один путь" китайские бренды, а также техника китайского производства завоевали доверие и уважение российских клиентов.

Гуань Шуаншуан рассказала, что китайское оборудование имеет свои уникальные преимущества на зарубежных рынках: у китайского оборудования конкурентоспособные цены и высокое соотношение цены и качества по сравнению с оборудованием, произведенным американскими или европейскими компаниями. Немаловажно, что китайские компании предлагают своевременное послепродажное обслуживание.

"Даже некоторые солидные немецкие компании не могут предоставить такой хороший сервис, как китайские производители, особенно это касается индивидуального и круглосуточного послепродажного обслуживания. Это помогло нам завоевать хорошую репутацию среди зарубежных клиентов в разных странах", - добавила она.

Выставка "По проволоке строчки" в музее-заповеднике "Горки Ленинские" вписалась в тренд увлечения наследием конструктивистов

Жанна Васильева

Выставка "По проволоке строчки" в музее-заповеднике "Горки Ленинские", приуроченная к 120-летию со дня рождения Соломона Телингатера, вписывается в тренд увлечения наследием конструктивистов. Соломон Телингатер, конечно, культовая фигура конструктивизма, наряду с Эль Лисицким, Александром Родченко, Варварой Степановой, Густавом Клуцисом...

Его любовью была книга. Как он сам суховато сформулировал: "Я не ученый, не языковед, не лингвист, не филолог - я художник книги. Мне приходится работать и в области рисунка шрифта". Среди самых известных книг, созданных им, - "Комсомолия" Александра Безыменского (1928), "Слово предоставляется Кирсанову" (1930), "Всегда готов! / Immer Bereit!" Э.М. Эмдена (2-й Международный слет пионеров, Берлин, 1930)... Сегодня эти издания хранятся в лучших библиотеках мира, музеях, архивах... И они же первыми встречают зрителей в центре красного зала выставки.

Но не менее очевидно в этих книгах влияние футуристов и "Каллиграмм" Аполлинера... Буквы, образующие фигуру акробата, идущего по проволоке, вольно гуляющие по странице, разных шрифтов, размеров и цветов, превращались в персонажей на сцене листа... Фотографии, которые "монтировал" Телингатер, апеллировали к опыту не столько читателя, сколько кинозрителя. Как и книги футуристов, книги Телингатера были целостным объектом, где все: и шрифт, и цвет, и фотомонтаж, и графика - работало на единый образ.

Впрочем, отличие от книг футуристов тоже налицо. Их сборники, будь то "Игра в аду" Крученых и Хлебникова с рисунками Розановой и Гончаровой, "Вселенская война" Крученых и Розановой, или трагедия "Владимир Маяковский" с рисунками поэта и Бурлюка, печатались, как литографии, малым тиражом. Они вели во вселенную до Гутенберга, возвращая книге уникальность, рукотворность, авторство. Эта рукодельная "архаика" была бунтарским жестом против превращения книги в массовый "товар", даруя ей статус личного высказывания.

Телингатер, чьим университетом помимо ВХУТЕМАСа стала типография, наоборот, был творцом из вселенной Гутенберга. Металлические строки набора, верстка, переплетное дело были не просто опытом ученичества человека, который ушел из обеспеченного дома "в никуда", чтобы делать революционное искусство. На карандашном автопортрете 1919 года - 16-летний подросток в круглых очках, с не по-детски серьезным, почти трагическим взглядом. Рядом - лаконичная фигура типографского рабочего, написанного тушью. Тут же - эскизы театральных костюмов. И книга с иллюстрациями Телингатера к поэме Блока "12".

В этом соединении любви к поэзии Блока, готовности слушать "музыку революции" и исполнять ее на неожиданных инструментах вроде наборной кассы букв, строк проступает программа дальнейшего пути. В отличие от футуристов, он будет работать с массовыми изданиями: от журнала "Даешь!" до книги о Джоне Хартфилде (вместе с Сергеем Третьяковым), от фронтовых газет в 1941-1945 гг. до трагедий Эсхила, сонета Шекспира и "Жития протопопа Аввакума..." в 1950-х - 1960-х. Но, как и футуристы, он сумел сделать свои издания (массовые!) авторскими. Он, в сущности, вписался в радикальную поэтическую программу Маяковского: сыграл "ноктюрн", правда, не на флейте водосточных труб, а на "ударных" типографских станков.

Эта выставка - попытка предложить ответ на вопрос, как это Телингатеру удалось. Выстроенная на основе собраний музеев и архивов, в том числе семейного архива наследников художника, она предлагает несколько сюжетов. Знакомство с редкими изданиями 1920-х - 1940-х годов - важнейший, но не единственный. Другая линия - биографическая, с фотографиями, рисунками, личными вещами и, конечно, книгами, которые "конструировал" художник. Для выставки сделан фильм- интервью с сыном мастера Екатерины Ливергант.

В общем, неудивительно, что Телингатер стал первым советским художником, получившим в 1963 году Международную медаль Иоганна Гутенберга в Лейпциге. Удивительно другое, что этот "конструктор книги", "фотомонтер", человек, заботившийся о крепкой "производственной" основе своих книжных созданий, футуристический запал сохранил до конца дней. Когда читаешь о его проекте международного фонематического шрифта в разгар холодной войны, тщательно продуманную статью "Об унификации графем алфавитов, возникших на латинской и греческой основе", вдруг понимаешь, что для него работа со шрифтом была сродни поиску единого языка. Вот будет у людей общий язык, и они сразу поймут друг друга. И не будет ни вражды, ни войн.

Впрочем, тут можно найти и прообраз расширения вселенной Гутенберга... Во всяком случае, о "конструкторе книги" Соломоне Телингатере и невольно вспоминаешь, когда слушаешь рассказ Стива Джобса о том, как пригодились ему занятия каллиграфией для создания компьютерного шрифта...

Минобороны США запросило у конгрессменов деньги на разработку новой версии ядерной бомбы B61

Игорь Дунаевский

Министерство обороны США запросило у конгрессменов деньги на разработку новой версии свободнопадающей ядерной бомбы B61, которая является основным оружием такого типа в американских стратегических силах.

В военном ведомстве США объяснили неожиданный анонс "быстро меняющейся обстановкой в сфере безопасности и растущими угрозами со стороны противников", а также стремлением реализовать положения последней версии ядерной доктрины, утвержденной в 2022 году, где звучали призывы к модернизации ядерного арсенала.

Сейчас на вооружении в США стоят пять разных модификаций B61, которые хранятся на американской территории, а также на базах в Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах и Турции. С прошлого года военные начали получать самый современный вариант этой бомбы (B61-12), а о планах создания новой и тринадцатой по счету версии ранее ничего не сообщалось.

В бомбе B61-13 предлагается объединить высокую мощность более старой B61-7 (до 360 килотонн) и точность современной B61-12 (до 50 килотонн), увеличенную за счет активного хвостового оперения. В Пентагоне указали, что это предоставит президенту США больше вариантов для ударов по подземным целям и целям большой площади. Носителями новой бомбы, как предполагается, будут только стратегические бомбардировщики B-2 и B-21.

В Пентагоне утверждают, что общее число боезарядов увеличивать не планируется, а проект новой бомбы готовится на фоне постепенного отказа от устаревших систем типа B61-7 и B83-1. В этом, как считают эксперты Федерации американских ученых (ФАУ), которая специализируется на контроле за ядерными вооружениями, возможно и кроется разгадка к неожиданному анонсу.

По их мнению, новое оружие прежде всего является "политической бомбой", цель которой - отправить на пенсию устаревшую B83-1. Это единственная в ядерном арсенале США свободнопадающая бомба с мощностью боезаряда свыше мегатонны. Их планировала списать еще администрация президента Барака Обамы.

Предполагалось, что повышенная точность бомбы B61-12 в сочетании с менее мощным зарядом позволит закрыть весь спектр целей и будет при этом наносить меньше сопутствующего ущерба, чем более мощные, но менее точные старые боеприпасы. Сторонники новых бомб заявляли, что огромная мощность B83-1, которая в 80 раз превосходит силу заряда, взорванного США над японской Хиросимой в 1945 году, в любом случае затруднит решение о ее практическом применении из-за огромного масштаба сопутствующих разрушений.

Кроме того, отказ от старых арсеналов был призван существенно сэкономить на их содержании. Но "ястребов" из Республиканской партии эти аргументы не убеждали. Сменивший Обаму в Белом доме Дональд Трамп эти планы пересмотрел. Теперь Джо Байден вернулся к идее списания B83-1, но эту идею блокируют республиканцы в конгрессе, которые не считают относительно маломощную B61-12 полноценной заменой мегатонной бомбе. В ФАУ считают, что создание более мощной B61-13 призвано убедить скептиков-"ястребов" отказаться от B83-1.

Ненефтяной экспорт Ирана за 7 месяцев превысил $28 млрд.

За первые семь месяцев текущего 1402 иранского календарного года (21 марта – 22 октября) Иран экспортировал 79,5 млн. тонн ненефтяных товаров на сумму 28,3 млрд. долларов, сообщил глава Таможенного управления Исламской Республики Иран (IRICA).

Мохаммад Резвани-Фар сказал, что 7-месячный ненефтяной экспорт показывает увеличение веса на 29,32 процента и снижение стоимости менее чем на один процент по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Чиновник также сообщил, что за семь месяцев этого года в страну было импортировано 20,9 миллиона тонн ненефтяных товаров на сумму 36 миллиардов долларов, с ростом веса на 6,21 процента и ростом стоимости на 12,61 процента по сравнению с тем же периодом в предыдущем году.

Резвани-Фар, который также является заместителем министра финансов и экономики, заявил, что семимесячный товарооборот страны без учета нефти составляет 100,4 миллиона тонн на сумму 64,4 миллиарда долларов, с увеличением веса на 23,71 процента и увеличением на 6,2 процента в стоимостном выражении в годовом исчислении.

В качестве основных экспортируемых товаров он назвал сжиженный природный газ, сжиженный пропан и сжиженный бутан, а основными направлениями ненефтяного экспорта Ирана в течение первых семи месяцев 1402 года он назвал Китай, Ирак, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Турцию и Индию.

Глава IRICA также упомянул кукурузу, как корм для скота, мобильные телефоны и соевые бобы, как основные импортируемые товары, а также Объединенные Арабские Эмираты, Китай, Турцию, Германию и Индию, как основные источники ненефтяного импорта Ирана за указанные семь месяцев.

По данным Rezvani-Far, за этот период средняя таможенная стоимость каждой тонны экспортируемых товаров снизилась с $466 до $357, что означает снижение на 23,43 процента.

Следует отметить, что из-за снижения мировых цен на некоторые экспортные товары, в том числе продукцию нефтехимии, ненефтяной экспорт страны столкнулся с уменьшением стоимости, несмотря на увеличение веса.

Чиновник также сообщил, что средняя таможенная стоимость каждой тонны импортируемого товара составила $1721, что увеличилось на 6,03 процента по сравнению с $1624 за первые семь месяцев прошлого года.

Как ранее заявил представитель Комитета по развитию торговли Иранской палаты промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли, стоимость ненефтяного экспорта Ирана выросла на 10 процентов в прошлом 1401 иранском календарном году (закончившемся 20 марта).

Рухолла Латифи сообщил, что в прошлом году было экспортировано 122,056 миллиона тонн ненефтяных товаров на сумму $53,166 миллиарда.

Латифи также сообщил, что в прошлом году в страну было импортировано 37,18 миллиона тонн ненефтяных товаров на сумму 59,655 миллиарда долларов, с 10-процентным снижением веса и 13-процентным ростом стоимости по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года.

Далее чиновник сообщил, что объем ненефтяной торговли страны в предыдущем году достиг 159,236 миллиона тонн на сумму 112,821 миллиарда долларов, увеличившись на 11,2 процента в годовом исчислении.

Президент Турции перед полуторамиллионной толпой обвинил Израиль в военных преступлениях

Иван Сысоев

Масштабный митинг в поддержку Палестины собрал в минувшую субботу в стамбульском аэропорту имени Ататюрка более полутора миллиона человек. Главным оратором стал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, выступавший в шарфе в цветах палестинского флага.

Речь Эрдогана была наполнена жесткими и яркими оборотами и параллелями. Он сообщил, что Турция обвиняет Израиль в совершении военных преступлений, и Анкара уже работает над тем, чтобы предъявить международному сообществу доказательства этих преступлений. "Сколько детей и женщин должны еще погибнуть? - вопрошал Эрдоган. - В Газе проводится настоящая резня, народ Палестины хотят массово истребить голодом, отсутствием воды и топлива". Турецкий президент отверг все обвинения Тель-Авива в адрес движения ХАМАС, которое израильтяне считают террористическим. Эрдоган уверен, что это Израиль является "оккупантом и группировкой, а не государством". Турецкий лидер вновь назвал руководство Израиля "безумным" и призвал его немедленно прекратить атаки на Газу.

Досталось от Эрдогана не только Израилю, но и его западным союзникам. Турецкий лидер возложил ответственность за происходящее в Палестине на западные столицы, которые "еще вчера проливали крокодильи слезы по мирным жителям, погибшим в конфликте России и Украины", но сегодня "безмолвствуют перед лицом гибели тысяч невинных детей в Газе". Эрдоган уверен, что западные страны виновны в бомбардировках Газы, а Израиль - "всего лишь пешка, которая не сможет прожить и трех дней без поддержки союзников". "Эй, Запад, обращаюсь к вам! Вы хотите войну между крестом и полумесяцем? - заявил президент Турции. - Тогда знайте: этот народ не умер, этот народ жив и стойко стоит".

После масштабных антиизраильских выступлений в Стамбуле и грозных заявлений Эрдогана Тель-Авив объявил об эвакуации своего посольства из Турции. С соответствующим заявлением выступил глава МИД Израиля Эли Коэн, который указал, что настало время "пересмотреть двусторонние отношения" с Турцией. Впрочем, израильские СМИ отмечают, что все дипломаты покинули Анкару еще десять дней назад "из соображений безопасности". Так что заявления главы израильской дипломатии являются скорее очередной демонстрацией недовольства резкостью турецкого лидера.

При этом сам Эрдоган, по крайней мере на словах, нисколько не боится гнева Израиля. "Мы знали о реакции, которая последует, поэтому открыто и четко изложили свою позицию", - указал он. Турецкий президент вновь обвинил израильских чиновников в попытках "разыграть карту антисемитизма", обвинив в нем и Турцию, и высших чиновников ООН. В Анкаре считают эти попытки "изменить повестку с помощью искажений и клеветы ярким показателем бессилия Тель-Авива".

В речи Эрдогана прозвучала и скрытая угроза. Он напомнил, что "еще сто лет назад Газа была частью территории Османской империи". И вообще, Турция "может нагрянуть однажды ночью". Пока эксперты склонны списывать подобные заявления на эмоциональность турецкого лидера и его желание сыграть на публику. Ряд наблюдателей видят в этом очередную попытку пойти на некоторое обострение с США и ЕС в надежде получить определенную выгоду в сложном диалоге с союзниками по НАТО. В то же время непредсказуемое развитие ситуации на Ближнем Востоке не дает никаких гарантий, что Турция со всеми своими геополитическими амбициями не решит воспользоваться ситуацией, чтобы заявить о себе как о главной лидирующей силе в мусульманском мире и не перейдет от слов к делу.

Акции в поддержку народа Палестины прошли в разных странах мира. Тысячи человек вышли на марши в Великобритании, где митинги состоялись в Лондоне, Манчестере и Глазго. Причем в британской столице пропалестинские выступления завершились столкновениями с полицией. В Риме собравшиеся требовали дать свободу палестинскому народу и призвать Израиль к ответственности за военные преступления. Протестующие даже забрались на здание штаб-квартиры Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН и сняли с его фасада израильский флаг. Несмотря на запрет французских властей, митинги состоялись и в Париже. Тысячи манифестантов призывали к отмене военной операции Тель-Авива и защите мирных жителей в секторе Газа. В Нью-Йорке несколько тысяч демонстрантов под флагами Палестины перекрыли знаменитый Бруклинский мост. Сотни человек вышли поддержать Палестину в Сеуле, Куала-Лумпуре, Джакарте. А в австралийском Сиднее к перемирию на Ближнем Востоке призвали более 10 тыс. протестующих.

Подписан меморандум, направленный на расширение сотрудничества в сфере профессионального образования

27 октября представители Министерства высшего образования, науки и инноваций, Института развития профессионального образования при министерстве встретились с представителями Гёте-института в Ташкенте.

Стороны обсудили вопросы улучшения преподавание немецкого языка в профессиональных образовательных учреждениях Узбекистана, повышения мастерства преподавателей немецкого языка, интегрированная образовательная программа CLIL в профессиональных образовательных учреждениях. Отмечалось, что на сегодняшний день бесплатные курсы немецкого языка организуются для студентов 29 профессиональных образовательных учреждений.

По итогам встречи был подписан меморандум, направленный на расширение сотрудничества в сфере образования между Институтом развития профессионального образования и Институтом Гёте в Ташкенте. Документ предусматривает повышение лингвистического и методического мастерства учителей немецкого языка, обеспечение библиотек образовательных учреждений книгами и учебниками, учителей учебными материалами, привлечение преподавателей к стажировкам, предоставление им педагогических консультаций и другие образовательные мероприятия.

Стоит отметить, что такая совместная деятельность играет важную роль в достижении одной из целей стратегии «Узбекистан-2023» - обучении студентов современным знаниям и навыкам посредством развития системы профессионального образования.

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова Белорусскому информационному агентству, Минск, 28 октября 2023 года

Вопрос: Сергей Викторович, все самые острые конфликты, которые мы сейчас наблюдаем и переживаем, так или иначе проходят на евразийском континенте. Вы, как Министр иностранных дел Российской Федерации, какой из этих конфликтов считаете наиболее опасным?

С.В.Лавров: Считаю, что все они по-своему опасны. Из каждого из них может произрасти большая война. Особенно то, что сейчас происходит на Ближнем Востоке. Там несколько горячих точек: Сирия, Йемен, Ливия. Все это перетекает на Африканский континент.

Ливию разрушили только потому, что М.Каддафи проводил самостоятельную политику. Потом, когда его убедили отказаться от ядерного оружия, он получил то, что Запад готовил давно и заранее. Его самого уничтожили. Нарушили резолюции Совета Безопасности ООН. Осуществили агрессию против Ливии. Через эту страну, потерявшую свою государственность, потекли огромные потоки нелегальных мигрантов наверх, на север, в Европу. А вниз, на юг, через Ливию, пошли боевики, свергавшие М.Каддафи, причем европейским, в частности французским оружием. И которые, затем, стали своими террористическими действиями угрожать и продолжают до сих пор огромному количеству африканских стран. Перечислять можно много.

В последнее время палестинский вопрос встал со всей остротой. Президент В.В.Путин предельно ясно высказался: мы категорически не приемлем и осуждаем любые террористические акты. Выражаем соболезнования всем, кто утратил своих близких и в Израиле, и в Палестине, и в других странах. В регионе было очень много иностранцев, в том числе российских граждан. Среди них тоже есть, к сожалению, убитые.

Но, осуждая терроризм, мы категорически не согласны с тем, что на терроризм можно отвечать, нарушая нормы международного гуманитарного права, включая неизбирательное применение силы по объектам (где заведомо находится гражданское население), включая взятие заложников, включая иные действия, не вписывающиеся, как я уже сказал, в международное гуманитарное право.

Видел, что израильское руководство очень обиделось на Генерального секретаря ООН А.Гутерреша, который, осудив все террористические и прочие запрещенные действия, сказал, что это происходит не в вакууме и напомнил о нереализованности давних решений Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи ООН о необходимости создать с конца 1940-х гг. два государства: Израиль и Палестину.

Израиль был создан немедленно. Советский Союз был одним из главных инициаторов образования еврейского государства в то время, как англичане, оставив регион в хаосе, не сильно заботились на эту тему. Мы были за основание еврейского государства. Советский Союз был также первым, кто его признал.

Палестинское государство по разным причинам до сих пор не создано. И с каждым историческим периодом оно становилось все более призрачным. Территория, отведенная палестинцам во время создания Израиля, несколько раз последовательно урезалась. Просто по факту действиями «на земле». Можно говорить о причинах. Там были войны, начатые арабскими странами против Израиля, и которые оканчивались для арабов печально – утратой земли. Результат остается, тем не менее, негативным. У нас сейчас нет Палестинского государства.

В более спокойные времена мы обсуждали ситуацию на Ближнем Востоке и перспективы прямого диалога между Израилем и палестинцами. Давно излагал свою позицию израильским коллегам в ответ на эмоциональные рассказывания о праве Израиля защищать себя и неприемлемости для них всего того, что происходит, когда экстремисты устраивают акции против Израиля или против израильтян в том или ином регионе. Они считали, что экстремизм должен быть уничтожен любыми методами.

Никто не хочет поощрять экстремизм, тем более терроризм. Но я им разъяснял простую вещь. Абстрагируясь от немедленных, сиюминутных процессов, связанных с проявлениями экстремистских настроений, нельзя не признать в историческом плане, что неурегулированность вопроса с созданием палестинского государства является, на мой взгляд, наиболее серьезным фактором, используемым для того, чтобы подпитывать экстремизм и терроризм в этом регионе. Там в основном (если не брать аравийские монархии) население живет не очень зажиточно. Многие дети рождаются в бедных семьях.

Им объясняют (там есть «опытные» учителя), что все это происходит потому, что их лишили законного, обещанного ООН самостоятельного государства, их оккупировали, есть решение ООН о том, что Израиль – это оккупирующая держава.

Поэтому, когда с колыбели, с младых ногтей, тебя воспитывают, «индоктринируют», то уже два поколения за эти 75 лет выросли в таком экстремистском духе, вплоть до террористов-смертников. Это хорошо известно.

Вопрос: Как вы считаете, умиротворение на принципах, провозглашенных еще в 1940-х гг., что не только израильское государство, но и палестинское со столицей в Восточном Иерусалиме, на сегодняшний момент достижимая цель?

С.В.Лавров: Прямо сейчас они едва ли сядут за стол переговоров. Израильтяне особенно ожесточены. Это проявляется в многочисленных официальных заявлениях руководства – премьер-министра, министра обороны, экономики, других членов кабинета.

Палестинцы тоже находятся в весьма взвинченном состоянии, учитывая тысячи гражданских, которые погибли или были ранены в результате ответных действий Израиля.

Потеряв огромное количество людей и в Израиле, и в Палестине, в том числе иностранцев, сейчас говорить о том, что, мол, давайте завтра садиться за стол переговоров – нереально.

Видели, что журналисты задали вопрос представителю Генерального секретаря ООН, относительно того, сколько ооновских сотрудников погибло. И он не нашелся, что ответить. Это поразительно. То ли они боятся предъявить реальные цифры…

Вопрос: Много?

С.В.Лавров: Конечно, много. В одном Ближневосточном агентстве ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР) работали сотни граждан. Большинство из них нанято на месте, из местных. Но это не меняет дело. Ооновский персонал должен быть защищен особым иммунитетом. Странно, что ООН не заботится о судьбе своих сотрудников.

Но возвращаясь к теме, когда это государство получит шанс на создание. Мы всё время излагаем: осуждение терроризма, неприемлемость ответа на терроризм, наносящем ущерб ни в чем не повинным гражданским людям, подчеркиваем, что когда эта горячая фаза закончится, призываем к немедленному прекращению боевых действий. В этом отличие нашей резолюции, которую мы дважды предлагали Совету Безопасности ООН, от американской, которая не говорит ни о каком прекращении боевых действий, но лишь осуждает ХАМАС. Потому что ХАМАС делает то, что он делает, Израиль имеет полное право на самооборону любыми средствами.

Ясно, что такой подход тоже губителен: если Газу уничтожат, оттуда выгонят 2 млн жителей (как пробрасывают некоторые политические деятели в Израиле и за рубежом), то это создаст катастрофу на долгие десятилетия (если не на столетия).

Нужно останавливаться, объявлять гуманитарные программы по спасению населения, оказавшегося в блокаде: нет ни воды, ни электричества, ни продовольствия, ни тепла. На достижение этих целей был направлен наш проект резолюции, которую мы с Китаем и арабскими странами продвигали в СБ ООН. Но американцы наложили вето и тем самым подтвердили, что в их задачи входит всячески поддержать Израиль в любых его действиях.

Неоднократно говорили израильским коллегам, что без создания палестинского государства (путем переговоров) эта ситуация не успокоится. Они постоянно будут жить в окружении неустойчивых палестинских территорий. В отсутствие государства оттуда все время будет исходить угроза для Израиля.

Подавляющее большинство в администрации Израиля, включая все правительства, которые возглавлял Б.Нетаньяху, на словах говорили, что они за переговоры, но изобретали множество предлогов не начинать их. То палестинцы не едины, мол, непонятно, с кем говорить (на западном берегу – М.Аббас, а в секторе Газа – ХАМАС, который его не признает), то еще какие-то объяснения, почему в тот конкретный исторический момент невозможно вести переговоры.

ХАМАС еще во времена Я.Арафата рассматривался как противовес Организации освобождения Палестины (ООП). Тогда ООП считалась террористической, ХАМАС даже поощрялся как противовес. Это было до тех пор, пока ООП не поменяла свой устав, признала право Израиля на существование, Я.Арафат получил Нобелевскую премию мира и т.д.

Когда ХАМАС уже был устоявшейся политической структурой (где-то в 2006 г.), все выступали за то, чтобы организовать выборы и объединить политически, административно Газу и западный берег р.Иордан. Тогда еще это можно было сделать «на земле». Обсуждалось строительство эстакады, железнодорожного и автомобильного сообщения. Но для этого было нужно дождаться результатов выборов в Газе. Я уже был министром, а К.Райс – госсекретарем США. Американцы сделали своей главной задачей провести выборы в секторе Газа, потому что там «должна быть демократия».

Анализируя обстановку на месте и расклад сил, мы предупреждали, что настроения в обществе радикальные и результат может быть неблагоприятным для прямых переговоров с Израилем. К.Райс категорически отказывалась принимать эти аргументы. Мол, раз объявили выборы, то надо их провести. Провели. ХАМАС победил, а американцы тут же не признали результаты.

Такая бесшабашность в их политике, если только это не холодный расчет, заключающийся в том, чтобы любыми методами создавать раздражители и спровоцировать нестабильность, а потом самим приходить и «разруливать» по своему усмотрению, как и что там будет выглядеть.

У нас с Израилем контакт сохраняется в полной мере, наш Посол регулярно общается с ними. Посылаем сигналы о необходимости искать мирное решение, а не доводить до конца объявленную стратегию «выжженной земли».

Вопрос: Для нас с Вами наиболее близкий конфликт, за который больше всего переживаем, – на территории Украины. Кому-то мои рассуждения покажутся циничными, но, как Вы думаете, переключение внимания, в том числе мировых СМИ, на палестино-израильский конфликт способно ли каким-то образом ускорить решение ситуации на Украине?

С.В.Лавров: Слышу о таких оценках. Они напрашиваются естественным образом. Нас уже даже обвинили в том, что мы «натравили» ХАМАС на Израиль, чтобы отвлечь внимание от Украины. Нас всегда во всем обвиняют, в том числе в происходящем в Африке и во многом другом.

Грех использовать трагедию, происходящую в Израиле и в Палестине, чтобы сказать, что мы были правы и что Западу надо скорее заканчивать агрессивную политику по поддержке киевского режима. Напряженность в тайваньском проливе тоже отмечается многими наблюдателями. В других частях мира ситуация не внушает устойчивый оптимизм, особенно в Африке.

Это просто показывает один очевидный факт: международное сообщество – это единое целое. Запад в отношении Украины продвигал свои эгоистичные интересы, превращая её в инструмент агрессии против России в нарушение всех обязательств, касающихся нерасширения НАТО, обеспечения в рамках ОБСЕ равной, неделимой безопасности, чтобы никто не укреплял свою безопасность за счет других. Эта линия не могла не привести в конечном итоге к тому, что у нас лопнуло терпение.

Мы терпели долгие годы. Дважды предлагали (в 2009 и в 2021 гг.) заключить юридически обязывающие соглашения о том, что никто не будет расширять военные блоки, будем обеспечивать безопасность другими путями, в том числе в отношении Украины. Категорически отказались разговаривать всерьез.

Даже абстрагируясь от остального. Они покусились на все русское: на нашу историю (нас обвиняют в том, что мы чуть ли не более виновны, чем А.Гитлер, в развязывании Второй мировой войны), язык, образование, СМИ, культуру. Разрушают памятники тем, кто создавал и осваивал Одессу и другие города в Новороссии. Убрали памятник Екатерине Великой и Г.А.Потемкину из центральной части Одессы. Ровно через неделю пошли в ЮНЕСКО и зарегистрировали эту часть города как культурное наследие человечества. К позору этой Организации никто из тех, кто занимался рассмотрением этой заявки, даже не привлек их внимание к тому, что с памятниками так варварски не обращаются. Это западное «действо», затеянное против России через истребление всего русского на Украине, превращение её в неонацистский послушный инструмент, само по себе было обречено на провал.

Запад немножко начинает даже побаиваться того, какого монстра он вырастил, учитывая, что В.А.Зеленский и его сподвижники уже мало слушаются. Они все больше и больше выступают с претензиями к Западу: «мало денег», «мало оружия», «что они там думают?». Это само по себе вызывает раздражение.

Разразился конфликт на Ближнем Востоке, и было совершено абсолютно неприемлемое террористическое нападение на Израиль, а тот, не вполне руководствуясь нормами международного гуманитарного права, публично объявил, что его ответ будет беспощадным и он будет уничтожать ХАМАС. А уничтожить эту Организацию, не уничтожив Газу с большинством мирного населения, невозможно.

Это послало Западу сигнал о том, что надо думать, как быть не только на Украине, где они хотят нанести «стратегическое поражение России» на «поле боя», а как вообще обеспечивать интерес и безопасность. Тем более, США все время заявляли и продолжают заявлять, что их национальная безопасность напрямую зависит от ситуации на Ближнем Востоке. Если это так, то надо было давно стимулировать те самые переговоры, о которых мы говорим. Ведь они должны привести к созданию палестинского государства в соответствии с решениями ООН. А у них маниакальный глобальный охват своих мечтаний и планов. Если бы было только мечтаний, то Бог с ним, но планов…

НАТО уже не оборонительный блок по защите территории стран-членов. Они провозгласили на последних двух саммитах, что они-альянс с глобальной ответственностью и безопасность в Евроатлантике неразрывно связана с безопасностью в «Индо-Тихоокеанском регионе» (как они теперь именуют азиатско-тихоокеанское пространство). Это заявка на то, чтобы править миром. Но если правишь миром, тогда соотноси свои силы с приоритетами, а то можно надорваться. Сейчас не злорадствую. Это лишний раз показывает, что все проблемы необходимо решать по-честному и без двойных стандартов.

Вопрос: Про править миром. Людям, кто интересуется геополитикой, известна идея или формула, выработанная в Великобритании в начале 20-го века: «кто правит Хартлендом, тот правит миром». Границы Хартленда и Оси нарисованы и как-то совпадают с границами Советского Союза (сейчас постсоветского пространства). То есть это сейчас происходит? Они действительно этого хотят, и люди здесь не нужны?

С.В.Лавров: Да, в действиях Запада просматриваются англосаксонские агрессивные и эгоистичные идеи. Тем более, весь Запад сейчас подмял под себя Вашингтон. Лондон в англосаксонской солидарности и в своем таком покровительственном отношении к американцам (учитывая исторические факторы) всегда подыгрывает Соединенным Штатам. Происходящее в Евразии тому подтверждение.

Посмотрите, как обхаживают Центральную Азию. Создано уже с десяток форматов: «Центральная Азия плюс» с американцами, ЕС и Японией. В дополнении к формату «Центральная Азия плюс ЕС» немцы уже создали свой формат. Французы не будут долго ждать и сделают то же самое. Плодятся такие рамки для встреч, в ходе которых, безусловно, наших центральноазиатских соседей, друзей, союзников, пытаются утянуть в сторону Запада, обещая какие-то экономические, торговые блага, преференции, целенаправленно передавая им некие программы помощи, которые не столь внушительны. Если их брать в абсолютных цифрах, то они несравнимы с теми выгодами, которые центральноазиатские страны имеют от сотрудничества с Россией в рамках СНГ и ЕАЭС. Сейчас наблюдаем целенаправленное вливание денег в оборудование, технологии в таких чувствительных сферах как охрана границ, подготовка правоохранительных сотрудников и традиционная безопасность. Об этом честно говорим с нашими центральноазиатскими братьями.

У нас тоже есть механизм «Центральная Азия плюс Россия». Было бы странно, если бы его не существовало. Такой же механизм есть у Центральной Азии с КНР. Мы, как прямые соседи Центральной Азии, а не приехавшие из-за океана или с другого конца Евразийского континента люди, заинтересованы в том, чтобы из центральноазиатского региона не делали такой плацдарм (как его сотворили из Украины) для того, чтобы создавать угрозы теперь не только России, но и Китайской Народной Республике. У наших западных коллег таких планов немало.

В той же логике Хартленда, который доходит до Тайваньского пролива и стран АСЕАН, большая часть которых находится на евразийском материке и на островах. У нас есть процесс, который активно продвигаем через ШОС, ЕАЭС, ОДКБ и АСЕАН. Плюс те процессы, реализующиеся в рамках китайского проекта «Один пояс, один путь». КНР для сопряжения своих экономических и логистических планов с аналогичными в ЕАЭС подписала межправительственные соглашения с членами объединения. ШОС, помимо экономического, имеет ещё интерес к сотрудничеству в области безопасности, поэтому поддерживает устойчивые отношения с ОДКБ. Здесь формируется сеть региональных структур, которые хотят иметь выгоду от сотрудничества, на Богом данном общем континенте.

Никто не запрещает выбирать партнеров, но, когда внерегиональные страны сюда приходят с не совсем чистоплотными намерениями, обращаем на это внимание. Будем делать все, чтобы Центральная Азия не пострадала от таких замыслов.

Россия. Белоруссия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > mid.ru, 28 октября 2023 > № 4518451 Сергей Лавров

Институты РАН среди победителей конкурса Российского научного фонда по направлению «Микроэлектроника»

Российский научный фонд подвел итоги конкурса на получение грантов по мероприятиям «Проведение ориентированных научных исследований в рамках стратегических инициатив Президента РФ в научно-технологической сфере» и «Проведение прикладных научных исследований в рамках стратегических инициатив Президента РФ в научно-технологической сфере» по направлению «Микроэлектроника».

Среди десяти победителей — проект Института физики полупроводников им. А.В Ржанова СО РАН «Разработка технологического процесса формирования эпитаксиальных слоев германия для pin диодов (фотодетекторов) на длину волны 1,31 мкм, сопряженных с кремниевой волноводной структурой».

Кроме того, в число выигравших конкурс вошли Институт проблем машиноведения РАН, ФИЦ «Информатика и управление» РАН и ФИЦ проблем химической физики и медицинской химии РАН.

«Мы будем разрабатывать технологию создания германиевых слоев для фотоприемников, использующихся в фотонных интегральных схемах (ФИС), заказчик технологического предложения по этому проекту — АО “Зеленоградский нанотехнологический центр” (АО “ЗНТЦ”). Ключевые компоненты фотонной интегральной схемы: лазер, фотоприемник, электронные компоненты для обработки оптического сигнала. Лазер будут делать коллеги из Физико-технического института им А.Ф. Иоффе (Санкт-Петербург), а мы отвечаем за полупроводниковый материал для фотоприёмника. Разработкой всей фотонной интегральной схемы займется АО “ЗНТЦ”», — рассказал руководитель проекта заведующий лабораторией ИФП СО РАН доктор физико-математических наук Александр Иванович Никифоров.

На чипе ФИС объединены оптические и электронные компоненты, поэтому использование ФИС позволяет увеличить скорость обработки и передачи данных в несколько десятков или даже сотен раз. Сейчас ФИС широко применяются в телекоммуникациях, в трансиверах — приборах, необходимых для одновременной обработки и передачи светового сигнала, пришедшего по оптическому волокну. Трансиверы по новым технологиям планирует производить АО «ЗНТЦ», также вошедшее в число победителей.

«В ходе выполнения гранта, мы сделаем опытные образцы фоточувствительного материала, отработаем технологию роста и передадим ее АО “ЗНТЦ”», — пояснил Александр Никифоров.

Реализация проекта запланирована в течение двух лет, финансирование составит 30 млн рублей ежегодно.

Конкурс РНФ, направленный на проведение ориентированных и (или) прикладных научных исследований по направлению «Микроэлектроника, проходил в два этапа. Сначала собирались заявки от предприятий на разработку наукоемкой продукции (технологии, изделия), а после определения победителей, был объявлен второй этап. В нем приняли участие организации, обладающие нужными компетенциями, приборной базой, научным заделом для выполнения разработок.

Как рассказал в интервью «Российской газете» председатель Научно-технологического совета РНФ академик Александр Клименко, на первый этап конкурса поступила 181 заявка, было отобрано 56 технологических предложений от 36 заявителей. Предложения были представлены на второй этап, его победителями стали 10 организаций, в том числе Институт проблем машиноведения РАН, Московский институт электронной техники, Физико-технический институт им Иоффе РАН, Институт физики полупроводников им. А.В. Ржанова СО РАН. Сейчас объявлены следующие семь конкурсов РНФ в рамках стратегических инициатив Президента в научно-технологической сфере по направлению «Микроэлектроника».

Источник: ИФП СО РАН.

Качественное профессиональное образование - определяющий фактор в борьбе с безработицей

Реформирование системы подготовки кадров в Узбекистане инициировано Президентом Шавкатом Мирзиёевым и подкрепляется прочной нормативно-правовой базой. В результате за последние годы существенно изменился подход к разработке учебных программ средних специальных образовательных учреждений. Таким образом, система стала постепенно отходить от старых методов к более продуктивным технологиям, апробированным и доказавшим эффективность в зарубежных странах. А одной из приоритетных задач в этом направлении стало расширение международного сотрудничества.

Численность трудоспособного населения в Узбекистане растет. При этом нельзя не учитывать уровень качества знаний, которые молодежь получает в учебных заведениях. Поэтому перед системой образования стоит ряд приоритетных задач. Эксперты считают: следует создавать возможности для получения трудоспособным населением образования на протяжении всей жизни, формировать навыки и компетенции, необходимые молодежи, для того чтобы найти достойное место в социуме.

Об этом и многом другом говорили в ходе II научно-­практической конференции, посвященной региональным аспектам устойчивого развития профессионального образования и перспективам его развития в Узбекистане. В мероприятии, организованном в рамках образовательных проектов «РЕСА» и «TexVET» Германского общества по международному сотрудничеству (GIZ), принимали участие представители профильных министерств и ведомств Узбекистана и Германии, свыше 200 специалистов сферы образования и бизнес-сообщества. На полях форума говорили о проделанной работе и о намеченных к реализации планах.

Будучи одним из ключевых партнеров Узбекистана в Европе, Германия оказывает поддержку в реализации в республике крупных инфраструктурных проектов, предлагает практические инициативы в образовательном секторе. В стремительно развивающиеся области узбекско-германского взаимодействия сегодня входят вопросы торговли, защиты прав человека, науки, туризма, здравоохранения и экологии. Динамично реализуются договоренности в сферах экономики, торговли, финансов, а также в сферах образования, науки и инноваций, достигнутые в ходе официальных визитов Президента Шавката Мирзиёева в Берлин.

- В Узбекистане формируется новая система профессионального образования в соответствии с международными стандартами, - отмечает заместитель министра высшего образования, науки и инноваций Республики Узбекистан Шахло Турдикулова. - Цель реформ - интеграция профессионального образования с рынком труда. Уже внедрены программы профессионального обучения, адаптированные к международным стандартам World skills. Введены такие предметы, как основы бизнеса и организация управления бизнесом. Стоит задача по подготовке кадров среднего звена, владеющих качественными навыками и компетенциями. В работу активно вовлекаются и работодатели. Ключевым же элементом здесь выступает дуальное обучение, которое введено более чем в 200 учреждениях Узбекистана по разным профессиям.

Германия - одна из стран, где профессиональное обучение на рабочем месте выступает как традиционный компонент всей системы образования. Большинство выпускников выбирает обучение по дуальной системе. Поэтому при его организации в Узбекистане налажено тесное сотрудничество с GIZ. Так, в рамках совместной работы реализуются два проекта по развитию системы профессионального образования: дуальное в системе высшего образования внедряется по направлениям пищевая промышленность и логистика.

К настоящему времени разработаны профессиональные стандарты с учетом передового зарубежного опыта, а программы обучения совершенствуются по шести специальностям для обучения в дуальной форме в 15 профессиональных образовательных учреждениях. Совместные проекты - это большой вклад в процесс реформирования системы профессионального образования в Узбекистане. Так, около ста представителей министерства и учебных заведений к настоящему времени прошли стажировку в Германии. В реализации образовательных проектов содействие Узбекистану также оказывают ведомства Германской службы академических обменов, Гёте - Институт в Ташкенте, представительства фондов имени Конрада Аденауэра и Фридриха Эберта в нашей стране, Институт международного сотрудничества Немецкой ассоциации народных университетов. Совместно осуществляются плодотворные культурные и образовательные обмены, проекты по устойчивому развитию.

- В развитии профессионального обучения и профориентации неоценимо создание современных образовательных программ, - отмечает заместитель министра занятости и сокращения бедности Республики Узбекистан Раъно Турдибоева. - В рамках широкомасштабных реформ Нового Узбекистана происходят существенные изменения и в сфере трудовых отношений. Обеспечивается занятость населения, создаются и внедряются новые механизмы системы профессионального обучения. Так, в респуб­лике действуют 32 моноцентра «Ишга мархамат» и их филиалы, 53 центра профессионального обучения, где в соответствии с требованиями работодателей обучаются востребованным на рынке труда профессиям 76 тысяч человек. Работа в центрах с 2019 года осуществляется посредством интенсивных курсов на основе стандартов World skills, а система обучения строится на соотношении практики и теории (70 на 30).

В течение 2022-2023 годов к работе в моноцентрах привлечены 70 квалифицированных иностранных специалистов из пяти стран - Турции, Германии, Южной Кореи, России. Их передовой опыт продуктивно используется в процессе обучения. При этом остаются нерешенные задачи по дальнейшему обеспечению занятости населения и согласованию требований работодателей и образовательных учреждений. Узбекистан заинтересован во взаимном сотрудничестве в данном направлении и намерен и дальше динамично развивать действующие и новые проекты с применением передового зарубежного опыта.

Сотрудничество между Узбекистаном и Германией в образовательном секторе развивается динамично во многом благодаря кооперации деловых кругов. В этом направлении ряд проектов ведет Торгово-промышленная палата Узбекистана.

Так, ТПП взаимодействует с немецкими партнерами на основании двусторонних соглашений с торгово-промышленными палатами Германии, Берлина, а также другими структурами. В рамках сотрудничества организуются бизнес-форумы и круглые столы. Так, в сентябре текущего года проведены переговоры в Ташкенте с участием немецкой делегации. Прошла серия мероприятий по случаю проведения Дня германской экономики в Узбекистане.

Торгово-экономическое сотрудничество между странами показывает солидные результаты. К примеру, с 2017-го по 2022-й взаимный товарооборот между странами вырос до 1,2 млрд долларов, а за восемь месяцев текущего года достиг отметки в 700 млн. Одно из важных направлений взаимодействия - промышленная кооперация. В результате растет число предприятий с участием немецкого капитала. На сегодня их 219.

Крупные инвестиционные соглашения подписаны в ходе визитов главы нашего государства в Берлин. В свою очередь делегация ТПП Узбекистана уже дважды встречалась с представителями Центра саксонской экономики по вопросам развития профобучения дуального образования, повышения квалификаций предпринимателей и технических специалистов, а также по направлениям международного сотрудничества. Проводится совместная работа с германскими предпринимателями, заинтересованными в трудовых ресурсах и совместном развитии профессионального образования.

Эффективность всех отраслей экономики - ответственность кадров, задействованных в них. Вот почему соответствующая подготовка специалистов служит своего рода гарантом процветающего будущего со стабильно развивающейся экономикой и высоким уровнем жизни. В свою очередь знания и профессиональные навыки позволяют искоренить бедность и повысить уровень занятости населения. Именно по­­этому стратегия экономического развития Узбекистана неразрывно связана с качеством обучения и учебных программ на всех этапах системы образования. Главным фактором здесь выступает развитие человеческого капитала и науки.

Руководство нашей страны уделяет огромное внимание вопросам совершенствования системы непрерывного образования, подготовки высококвалифицированных кадров в соответствии с современными потребностями рынка труда, повышения доступности и качества образовательных услуг. На сегодня реализован комплекс мер по развитию профессионального образования, укреплена правовая база в целях обеспечения модернизации и обновления содержания учебного процесса, принят ряд системных мер по оказанию адресной поддержки талантливой молодежи в достижении весомых результатов на республиканских и международных олимпиадах и конкурсах.

Теперь в фокусе внимания - исследования и разработки для поддержки инноваций, привлечение инвестиций в ключевые сферы, развитие человеческого капитала и налаживание эффективной системы подготовки кадров для всех секторов национальной экономики.

Евгения Юн.

«Правда Востока».

Потенциал имеется: что готовы предложить технологические компании российскому стройкомплексу

В первый день проведения XXV Международного строительного форума «Цемент. Бетон. Сухие смеси» состоялся организованный «Стройгазетой» круглый стол «Особенности применения цемента и бетона в современном строительстве. Тренды развития и новые возможности бизнеса», участниками которого стали руководители компаний и специалисты, в непростой экономической ситуации профессионально решающие задачи в важнейших сегментах строительства.

Спектр представленных на мероприятии докладов и презентаций свидетельствует, что работающие в России передовые строительные и технологические компании сумели гибко адаптироваться к современным условиям на рынке и в ряде случаев успешно заместить недоступные импортные продукты. Более широкое применение их компетенций и оригинальных решений в практике строительства будет способствовать отказу от старых неэнергоэффективных технологий и динамичному развитию стройкомплекса.

Лучший вариант

С первым докладом на круглом столе «Стройгазеты» выступила директор филиала «Элкон» Мария Качалина, поделившаяся опытом работы бетонных заводов компании, задействованных на крупнейших стройках России.

Они широко востребованы при строительстве аэропортов в Саранске, Пскове, Якутске, возведении стадионов в Волгограде и Ростове-на-Дону, прокладке газопровода «Сила Сибири-2». «Строители многих объектов, которые сейчас реализуются, выбирают нашу компанию из года в год, то есть это постоянные клиенты, неизменно работающие с нами. И это дает “Элкон” возможность развиваться», — рассказала Мария Качалина.

Свои технологические возможности «Элкон» демонстрирует в специально выстроенном в этих целях рядом с аэропортом в Самаре выставочном комплексе. Там же заодно производятся и теплогенераторы. Последнее особенно важно в связи с особенностями российских климатических условий: многие бетонные работы клиенты производят в холодное время года, поэтому «Элкон» осуществляет дооснащение приходящих из Турции заводов, адаптирует их к зимнему периоду.

Один из «зимних» заводов «Элкон» успешно работает на строительстве моста в Ленинградской области. Благодаря оригинальности его конструкции клиенты получили возможность производить работы по бетонированию пролета, не создавая препятствий для судоходства. В числе ключевых многолетних клиентов «Элкон» — компания «НЖБК», являющаяся крупнейшим изготовителем автомобильных и железнодорожных переходов (ее производственные площадки расположены в Московской области, Уфе, Крыму и других). «Буквально пока мы готовили в прошлом месяце презентацию, “НЖБК” к уже имеющимся у нее восьми нашим заводам купила еще два для своей площадки в Батайске. Это свидетельствует, что качество нашего оборудования и заводов этого давнего заказчика полностью устраивает», — подчеркнула Мария Качалина.

Далее, на строительной площадке Амурского газохимического комплекса сосредоточено пять заводов «Элкон» — целый бетонный комплекс, который полностью приспособлен к суровым природным условиям. В настоящее время широкой популярностью у строителей пользуются инновационные модели компании — быстромонтируемый бетонный завод ELKOMIX QUICK MASTER 135 и асфальтобетонный завод L-CON LC-1500. Как отметила Мария Качалина, решения о закупках оборудования в больших компаниях принимаются зачастую «сложно». Бывает, что такие организации долго делают выбор, а потом очень быстро «заходят» в проект, из-за чего иногда возникает необходимость привезти и смонтировать завод на площадке клиента буквально за несколько дней. Поэтому одно из наиболее важных преимуществ «Элкон» — наличие готовых заводов на складе в Самаре. Там у компании на сегодня сосредоточено 15 заводов, каждый из которых может быть передан заказчикам в сжатые сроки.

Перерасход исключен

Актуальную проблематику перспектив использования в строительстве малоцементных и новых бетонов осветил генеральный директор «КТБ Бетон» (входит в группу компаний (ГК) «КТБ») Дмитрий Катаев.

Специалисты компании активно занимаются разработками комплексных добавок для высокопрочных и малоцементных бетонов с низким содержанием цемента и для энергоэффективных бетонов, а также других стройматериалов на основе пеностеклогранулята (ПСГ). Состав добавок разнообразен: они могут включать как шлаковые составляющие (например, металлургические шлаки) и золы, так и другие тонко перемолотые компоненты. Применение добавок позволяет избежать перерасхода цемента, исключает ряд негативных эффектов, возникающих при приготовлении бетонной смеси, улучшает ее качество при укладке, а также облегчает уход за цементными конструкциями.

«Использование наших добавок снижает тепловыделение в массивных конструкциях и повышает качество бетонных работ», — отметил Дмитрий Катаев. Помимо общестроительного эффекта, применение таких добавок содействует переработке накопленных промышленных отходов и улучшению экологической ситуации.

Эксперт представил данные исследований, характеризующие результаты применения добавок компании. Так, известно, что при расходе 500 кг бетона на 1 кубометр и температуре бетонной смеси порядка 63°С теплопотери составляют примерно 50%, а высыхание бетона сопровождается возникновением усадочных и прочих трещин. Если же внести добавку и снизить расход бетона до 300 кг на кубометр, то температура бетонной смеси составит примерно 43°С и произойдет существенное сокращение теплопотерь (не менее чем на 10 градусов). В теории же можно снизить внесение цементного компонента до 100 кг на кубометр, и при этом класс бетона будет не выше B20.

Что касается бетонов на основе ПСГ, то это, пожалуй, самое важное направление деятельности компании. Такие бетоны являются прочными, сверхлегкими (в четыре раза легче обычного бетона) и долговечными. Непосредственно пеностеклогрануляты добываются из осадочных пород земляных недр, и объемы этого энергоэффективного мономатериала поистине неисчерпаемы. Самое его простое применение — в качестве насыпного материала для утепления. Но при этом он вдвое легче керамзита и намного его энергоэффективнее.

Однако основное его применение в «КТБ Бетон» видят в качестве компонента модульных конструкций. Изготовленные таким образом навесные ограждающие панели уже активно используются в строительстве. Они сделаны из единой смеси и, соответственно, более легкие, прочные и энергоэффективные в процессе изготовления, чем, например, популярные сегодня трехслойные панели.

Перспективы использования ПСГ-панелей в строительстве весьма широки. В частности, они могут применяться в качестве основного конструктивного элемента разнообразных быстровозводимых модульных сооружений. Компания активно апробирует технологию, при которой до 95% готовности здания из ПСГ-панелей задается уже в заводских условиях. Прежде всего, технология позволяет на 50% сокращать сроки строительства. Полностью готовый модульный дом можно ввести в эксплуатацию всего за шесть недель: четыре недели уходит на производство панелей и их оснащение, две — на их сборку на стройплощадке и установку на облегченный фундамент. В целом же за счет простоты применения таких заводских конструкций получается снизить затраты на все работы по строительству здания в пределах 50%.

Класс прочности этих конструктивных элементов — B2,5-В3,5. В настоящее время «КТБ Бетон» самостоятельно добывает и перерабатывает сырье, запущена пилотная установка по производству ПСГ, функционирует линия по заливке конструкций из таких панелей.

Помимо научных изысканий, ее сотрудники в соответствии с действующими договорами с ФАУ «ФЦС» занимаются разработкой разных типов строительных блоков. По итогам этой работы будет вестись подготовка ГОСТ на производство и использование изделий из ПСГ. И, что не менее важно, уже налажена совместная с ГК ПИК опытная заливка навесных и дорожных панелей, что свидетельствует об интересе девелоперского бизнеса к этой технологии. В перспективе изделия из ПСГ должны заменить используемые в настоящее время компанией трехслойные панели. «Мы ставим себе целью выйти на договоры со строительными компаниями на производство таких панелей в промышленных масштабах», — заявил Дмитрий Катаев.

Недавно «КТБ Бетон» начата разработка карьера во Владимирской области, где имеются залежи породы со стеклогранулятом. Там же на месте производится сушка и формовка добытого материала, после чего он доставляется к месту последующего производства. По оценке специалиста, спектр применения ПСГ очень широк (сухие строительные смеси, засыпная тепло- и звукоизоляция, изделия из бетона в однослойном варианте, в качестве фасадных и декоративных элементов). «Единственный недостаток — отсутствие помимо нашего небольшого завода каких-либо других мощностей по производству стеклогранулята в промышленном масштабе», — считает Дмитрий Катаев.

Свой взгляд на устройство сборно-монолитных железобетонных перекрытий при реконструкции жилых и общественных зданий также представил генеральный директор еще одной «дочки» ГК «КТБ» — компании «КТБ Главстройпроект» — Антон Поветкин.

Он напомнил, что холдинг стоял у истоков исследования и внедрения технологии возведения перекрытий по сборно-монолитной технологии «МАРКО», которая заключается в использовании заводских элементов несъемной опалубки из стального профиля сложной формы и заполнителя из облегченных материалов или пустотообразующих элементов. Применение сборно-монолитных перекрытий позволяет решать задачи снижения материалоемкости строительства, повышает технологичность производства, сокращает общую стоимость возведения конструкций.

Замена нашлась

Выступивший следом продукт-менеджер КНАУФ Сергей Глебов сконцентрировал свое выступление на ответе на вопрос о том, как в текущих условиях удовлетворять запросы потребителя в сухих смесях и грунтовках.

Компания специализируется в первую очередь на гипсовых материалах (гипсокартон, гипсоволокно и т. п.), а также производит смеси на цементной основе, грунтовки, гидроизоляцию и другие продукты для внутренней отделки. В нашей стране это лидер рынка и законодатель технологических новшеств.

Компания КНАУФ начала деятельность в России 30 лет назад, а уже через два года после этого заработал первый завод. Можно сказать, что компания совершила революционный переворот на рынке и ее продукты приучили потребителя к высокому стандарту качества. «С начала производства в России Rotband Knauf было реализовано более 11,5 млн тонн. На сегодняшний день это одна из самых популярных гипсовых штукатурок в стране. И если мы весь этот объем загрузим в железнодорожные вагоны, то получится состав длиною 2,8 тыс. км, что сопоставимо с расстоянием от Москвы до Новосибирска», — отметил представитель КНАУФ.

В настоящее время в ассортименте компании свыше 40 продуктов на гипсоцементной основе. Инновационные разработки продуктов и систем ведутся в подмосковном центре исследований и развития с опорой на глобальный опыт Knauf, что позволяет создавать марки мирового уровня. События последнего времени, к сожалению, прервали поставки на рынок России некоторых привычных изделий, поэтому, чтобы не оставлять потребителя без этой продукции, компанией был оперативно разработан ряд аналогов, по своим качествам и свойствам очень близких к исходным немецким продуктам. Они уже по достоинству оценены строителями и активно применяются ими на практике. В том числе речь идет о таких штукатурках и шпаклевках, как «Туллер», «Виртон», «Раслер».

Еще одна из востребованных новинок КНАУФ, появившаяся на рынке буквально в начале сентября, — рентгенозащитная шпаклевка «Сейфборд Шпахтель», содержащая сульфат бария. Она активно используется в составе рентгенозащитных листов. Известно, что строители и отделочники, когда заходят на объекты медицинских учреждений, должны обладать особыми навыками, поэтому данная шпаклевка выпускается в максимально удобной таре, и в пакете с ней находится специальная емкость для размешивания. Кстати, в Европе производств по выпуску рентгенозащитных листов у компании только два — в Германии и в подмосковном Красногорске. На работающих на этих заводах производственных линиях установлено специальное оборудование, проверяющее рентгенозащитные свойства каждого листа, поэтому можно быть уверенным, что на объекты поступает только безупречно кондиционная продукция.

Когда весной прошлого года были разорваны привычные логистические цепочки, компания быстро нашла выход из ситуации: производство ставших недоступными добавок было налажено на белорусском заводе, где под него организовали отдельную линию. Оттуда они поставляются на десять российских заводов компании.

Конечно, у КНАУФ, как и у любого предприятия, есть сложности и проблемы, однако все они успешно преодолеваются — и на сегодня компании более всего доставляют неудобства трудности, от нее не зависящие. «С чем мы столкнулись в этом году и на что мы никак не можем повлиять, — это сложности с логистикой уже готовой продукции, — выразил сожаление Сергей Глебов. — И самое неприятное, что они возникали в разгар строительного сезона, из-за чего в период, когда строители больше всего ждали нашу продукцию, мы были вынуждены на некоторых предприятиях снижать загрузку, а то и вовсе останавливать конвейеры: склады были переполнены, а железная дорога могла предоставить не более 150 вагонов в месяц вместо необходимых 250».

Не лучше ситуация и с автотранспортом: он есть, но опять же не всегда и не по всем направлениям. К тому же в этом году рост тарифов на перевозки составил от 30% до 50%. «Пока у нас ответа на эти проблемы нет. Конечно, важно выпускать качественную продукцию. Но в сегодняшних условиях самое главное — своевременно доставить ее потребителю», — заключил продукт-менеджер КНАУФ.

Три важных задачи

В завершение круглого стола был представлен доклад академика Российской инженерной академии, генерального директора ГК «Интерблок» Олега Богомолова.

В нем ученый и предприниматель проанализировал проблемы, связанные с повышением эффективности производства ЖБИ: их успешное решение имеет огромное значение для будущего строительного комплекса. По его мнению, основная задача текущего момента — не допустить существенного роста стоимости возводимого жилья и строительства промышленных объектов. Для этого, считает Олег Богомолов, нужно реализовать целый ряд мер.

Во-первых, исключить возможности завышения стоимости подрядных работ в договорах подряда. Генподрядчикам строительства необходимо с привлечением независимых специализированных организаций усилить финансовый и технологический контроль при разработке смет строительных работ в договорах с подрядными организации. Ожидаемый экономический эффект при условии соблюдения этой меры — снижение стоимости подрядных работ на 20-30%.

Во-вторых, повысить уровень механизации и автоматизации технологических процессов при возведении зданий и сооружений. Результатом этого могут стать повышение качества строительства, сокращение численности неквалифицированных гастарбайтеров с соответствующим уменьшением затрат на оплату труда (фонд оплаты труда строительных организаций в среднем составляет 35-40% от общего объема финансирования).

Третья и не менее важная задача — наконец-то существенно повысить энергоэффективность предприятий российского стройкомплекса, для чего провести широкий энергетический аудит паросилового хозяйства заводов — производителей бетонной и железобетонной продукции с целью выявления и замены неэффективного устаревшего энергетического оборудования. Подтвержденный экономический эффект от такой работы — двух-трехкратное снижение затрат на топливно-энергетические ресурсы.

Авторы: Алексей ЩЕГЛОВ

Номер публикации: №49 27.10.2023

Интервью Посла России в Мексике газете El Heraldo de México

25 октября Посол России в Мексике Николай Софинский дал интервью мексиканской газете El Heraldo de México. Основные пункты:

Украина продолжает получать деньги от России за транзит газа через свою территорию, несмотря на то, что называет нашу страну агрессором.

Хотя именно они развязали террористическую операцию в 2014 году против собственного населения. Я не думаю, что вам понравилось бы, если бы ваше государство назвало вас террористом, но на Украине такое возможно.

Вы должны понимать, что Соединенные Штаты и страны НАТО не говорят о мире или мирных переговорах. Что они больше всего обсуждают? Какое новое вооружение поставить Киеву или сколько отправить военных советников и так далее. Это новый вид дипломатии?

С начала проведения СВО общий объем помощи Киеву превысил 160 млрд. долларов. Для сравнения, гуманитарная помощь, оказанная Вашингтоном всему Африканскому континенту в 2023 году, составляет 4 миллиарда долларов.

Всем известно, что Соединенные Штаты всегда зарабатывают деньги на конфликтах, но в случае с Украиной они выходят на новый уровень. Бесплатного сыра нет, но, похоже, Киев забыл об этом.

По израильско-палестинскому вопросу позиция России формировалась не сегодня, не в связи с этими трагическими событиями, а десятилетиями. И эта позиция хорошо известна. Мы всегда выступали за выполнение решений Совета Безопасности ООН, имея в виду в первую очередь создание независимого и суверенного палестинского государства.

Полное интервью Посла на испанском языке

Дубай сохраняет лидирующие позиции в регионе MENA и входит в топ-25 лучших городов мира по показателю привлечения и удержания квалифицированных специалистов, инновационных идей и капитала, говорится в рейтинге Global Cities Report, составленном компанией Kearney.

В этом году Дубай занял в глобальном списке 23-е место, опустившись на одну строчку по сравнению с прошлым годом. По данному показателю эмират обошел такие города, как Барселона, Стамбул, Бостон, Франкфурт, Вена, Майами и другие.

Дубай как деловая столица региона стал точкой притяжения транснациональных корпораций, открывающих свои головные офисы: благодаря своей инфраструктуре мирового класса, благоприятной налоговой среде, наличию квалифицированных кадров, высокому уровню безопасности и транспортной доступности.

Дубай также наиболее активно привлекает туристов и иностранный капитал. При составлении рейтинга оценивались такие критерии, как человеческий капитал, обмен информацией, культурный опыт, политическая и деловая активность.

Абу-Даби поднялся в мировом рейтинге сразу на 10 строчек и укрепил свои позиции как ведущий международный хаб. Рейтинг также улучшились у таких городов, как Эр-Рияд, Маскат и Доха, которые смогли привлечь больше талантливых кадров после восстановления сектора туризма и авиасообщения после пандемии. В мировом масштабе лидирующие позиции сохранили Нью-Йорк, Лондон, Париж, Токио и Пекин.

ММК исключит дефекты металлопроката с помощью технологии машинного зрения

Магнитогорский металлургический комбинат внедрил систему, которая позволяет обнаруживать и классифицировать дефекты на поверхности холоднокатаного металлопроката в производственном потоке. Точность определения распознавания дефектов составляет не менее 95%.

Для реализации этого проекта ММК приобрел оборудование компании IMS (Германия), которое имеет свой уникальный закрытый код. Его установкой и настройкой всей системы занимались специалисты "ММК-Информсервис", "Объединенной сервисной компании", "РнД МГТУ" и работники листопрокатного цеха № 11.

Система, основанная на технологии машинного зрения, получает изображения с камер, а затем, на разработанном под эти задачи сервере с высокопроизводительными графическими процессорами, находит и определяет различные отклонения на поверхности проката. Программа классифицирует изломы, пятна ржавчины, сквозные разрывы, перегибы и другие дефекты, всего более 22 типов. Она автоматически сортирует их по различным параметрам: классам, размерам, количеству и другим, составляет карту расположения дефектов на поверхности листа. Данные о найденных отклонениях поступают в систему управления производственными процессами (MES) для последующего использования при аттестации продукции, формируется архив дефектов за последние три года.

Инновационное решение внедрено на агрегате инспекции в листопрокатном цехе № 11 и агрегате непрерывного отжига. Запуск данной системы позволил значительно снизить нагрузку на работников, повысить производительность цеха и улучшить метод контроля за качеством поверхности металла. Сейчас ведутся пуско-наладочные работы на агрегате непрерывного отжига. В ноябре 2023 г системы будут запущены на НТА-Стан и АНГЦ.

В ближайшее время планируется масштабирование системы на производстве толстолистового проката ПАО "ММК".

Геоаналитика "Билайна" используется при разработке мастер-плана Чебоксарской агломерации

ДОМ.РФ и проектно-аналитический центр "Урбан Про" при разработке стратегии пространственного развития территории (мастер-план) Чебоксарской агломерации используют большие данные мобильных операторов, в числе которых "Билайн".

В рамках подготовки аналитики команда Big Data & AI "Билайн бизнес" проанализировала территории городов Чебоксары и Новочебоксарск, а также Чебоксарского, Моргаушского, Мариинско-Посадского и Цивильского районов днем и вечером в среду и воскресенье. Анализ показал, что в ночное время в будний день в Чебоксарах находится на 6% больше абонентов, чем в дневное время. Что касается города-спутника Чувашской столицы, города Новочебоксарска, динамика изменения численности населения сохраняется: ночное население города превышает дневное на 27%. В том числе с помощью этих данных "Урбан Про" проанализировал суточную и недельную динамику изменения численности населения с пространственной привязкой к сети базовых станций. Обработка осуществлялась с помощью технологий анализа агрегированных и обезличенных данных.

В проекте аналитика мобильных операторов является частью комплексного городского исследования и помогает выявлять инфраструктурные запросы городских территорий. Учет функционального зонирования территорий внутри городских агломераций — один из ключевых факторов для принятия рациональных решений по развитию жилой и коммерческой застройки, общественных пространств и объектов рекреации, перераспределению транспортных потоков и созданию комфортной среды для всех групп населения.

В настоящий момент "Урбан Про" получил уточненную информацию о реальных границах Чебоксарской агломерации, завершил формирование видения и миссии развития агломерации и ведет проработку перечня приоритетных проектов.

Ожидается, что разработанные документы пространственного развития станут управленческим инструментом, который поможет территории увеличить приток инвестиций для комплексного развития. Окончание разработки мастер-плана Чебоксарской агломерации запланировано на январь 2024 года.

"Мастер-план – элемент стратегического планирования территории с использованием больших данных, доказавший свою эффективность в мировых столицах и ряде регионов России. Подобные документы служат основой градостроительства в Дубае, Манчестере, Нью-Йорке, Вене, Берлине, Сиднее, а территория бывшего берлинского аэропорта "Темпельхоф" благодаря мастер-плану превратилась в огромную зеленую и досуговую зону. В России уже составлены мастер-планы почти для 30 городов, включая Дербент, Астрахань, Якутск, Южно-Сахалинск, Магадан, Владивосток, Уссурийск. В начале следующего года такой документ будет и у Чебоксар. Я рад, что "Билайн" причастен к проекту, который наверняка изменит жизнь сотен тысяч людей, живущих в Республике, и повлияет на туристическую привлекательность региона", - прокомментировал Константин Романов, директор по искусственному интеллекту и цифровым продуктам ПАО "Вымпелком".